«Н.А. БАРАНОВ ЭВОЛЮЦИЯ СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ ДЕМОКРАТИИ: ТЕНДЕНЦИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ Санкт-Петербург 2008 Научное издание ББК 66.02 (2 Рос) Б24 Баранов, Н.А. Б24 Эволюция современной российской демократии: тенденции и ...»

Министерство образования и науки Российской Федерации

Балтийский государственный технический университет «Военмех»

Кафедра политологии

Н.А. БАРАНОВ

ЭВОЛЮЦИЯ СОВРЕМЕННОЙ РОССИЙСКОЙ

ДЕМОКРАТИИ: ТЕНДЕНЦИИ

И ПЕРСПЕКТИВЫ

Санкт-Петербург

2008 Научное издание ББК 66.02 (2 Рос) Б24 Баранов, Н.А.

Б24 Эволюция современной российской демократии: тенденции и перспективы / Н.А. Баранов; Балт. гос. техн. ун-т. – СПб., 2008. – 276 с.

ISBN 978-5-85546-349-1 Монография посвящена современной российской демократии, анализ которой осуществляется с позиции эволюционного подхода, предложенного немецким ученым Никласом Луманом для исследования обществ. В работе исследуются российская модель демократизации, институциональная и неинституциональная подсистемы, в равной степени отвечающие за содержание политической системы, а также раскрываются демократические аспекты инновационного развития общества, которое невозможно без соответствующих политических изменений.

Книга предназначена для студентов и магистрантов социальногуманитарных факультетов, аспирантов, преподавателей, всех интересующихся демократической проблематикой.

ББК 66.02 (2 Рос) Р е ц е н з е н т ы : д-р полит. наук, проф., профессор кафедры социологии политических и социальных процессов факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета С.М.Елисеев;

д-р полит. наук, начальник кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Морского корпуса Петра Великого – Санкт-Петербургского военно-морского института С.А.Шатравин Утверждено редакционно-издательским советом университета © Н.А. Баранов, © БГТУ, ISBN 978-5-85546-349-

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ЭВОЛЮЦИЯ РОССИЙСКОЙ ДЕМОКРАТИИ

1.1. РОССИЙСКАЯ МОДЕЛЬ ДЕМОКРАТИЗАЦИИ

1.2. ЭВОЛЮЦИОННЫЙ ПОДХОД К ИЗУЧЕНИЮ ДЕМОКРАТИИ

1.3. ЛЕГИТИМНОСТЬ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ..................

ГЛАВА 2. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНСТИТУТЫ РОССИЙСКОЙ

ДЕМОКРАТИИ

2.1. ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ В РОССИИ: ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ МОДЕЛИ

2.2. ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

2.3. ФОРМЫ ПРАВЛЕНИЯ И ТЕРРИТОРИАЛЬНОГО УСТРОЙСТВА РОССИЙСКОГО

ГОСУДАРСТВА

2.4. ПОЛИТИЧЕСКИЙ РЕЖИМ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

2.5. ФОРМИРОВАНИЕ И ЭВОЛЮЦИЯ ПАРТИЙНОЙ СИСТЕМЫ

2.6. ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

ГЛАВА 3. РОССИЙСКАЯ ДЕМОКРАТИЯ: НЕИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЙ

АСПЕКТ

3.1. ПОЛИТИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ СОВРЕМЕННОГО РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА............ 3.2. РОССИЙСКИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ МЕНТАЛИТЕТ

3.3. ПОЛИТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА РОССИИ

3.4. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ «ЛИБЕРАЛЬНОГО» И «КОНСЕРВАТИВНОГО» В

СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

3.5. СООТНОШЕНИЕ «ЛИБЕРАЛЬНОГО» И «СОЦИАЛЬНОГО» В ИДЕОЛОГИЧЕСКИХ

ПРЕДПОЧТЕНИЯХ ЛЕВЫХ

ГЛАВА 4. ИННОВАЦИИ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ:

ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ

4.1. СВОБОДА КАК УСЛОВИЕ ПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ

4.2. ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ ИННОВАЦИИ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ РОССИИ............... ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Библиографический список

ВВЕДЕНИЕ

Современный мир перешагнул XXI столетие от Рождества Христова.

Интересы человечества в новом веке практически не претерпели изменений. Люди все так же хотят жить в мире и согласии, создавать свои семьи, воспитывать детей, реализовывать заложенный природой в каждом индивиде человеческий потенциал, стараются с уверенностью смотреть в завтрашний день. Они все больше осознают, что жизнь, которая дается человеку только один раз, может быть прожита достойно только в том случае, если государство будет создавать необходимые условия для развития и защиты каждого человека, которыми люди могут воспользоваться для личной и общей пользы. Все больше людей понимают, что у общества и государства должна быть взаимная ответственность, основой которой выступает открытая власть, формируемая населением, и гражданская позиция каждого человека.

Человечество неуклонно развивается, совершенствуя материальное производство, создавая новые технологии, которые влияют на все сферы жизнедеятельности общества. Все эти перемены находят свое отражение и в политической жизни, которая в каждой стране своеобразно отвечает на вызовы современности, исходя из цивилизационных особенностей. На этом пути, как правило, происходит приспосабливание новых или старых социальных и политических институтов и практик под изменяющиеся условия. Такие перемены могут быть результатом целенаправленной деятельности властных и общественных структур, свидетельствующей о рациональном и заинтересованном отношении к жизни. Но перемены могут стать также результатом случайности, которая, равносильно занесенному ветром с чужого поля семени, может, переболев на непривычной почве, адаптироваться, окрепнуть и дать новые побеги, которые, будучи воспринятые населением, в большей степени смогут отражать потребности современного времени. Таким образом, осуществляется эволюционное развитие общества, его адаптация с учетом традиционных особенностей к тем инновациям, которые диктуются временем.

Демократические преобразования, ставшие наиболее востребованными в конце ХХ – начале XXI вв., продемонстрировали широкое разнообразие форм реализации данной модели развития. Демократия рассматривается порой как панацея от назревших и не решавшихся десятилетиями проблем. Опыт развитых стран свидетельствует об эффективности демократической формы правления, которая, несмотря на национальное своеобразие, тем не менее, характеризуется «выстраданными стандартами цивилизации». Именно им предполагают соответствовать новоявленные демократии.

Однако путь, ведущий к построению демократического государства, долог и непредсказуем. Демократия сама по себе не может накормить народ, обеспечить достойный уровень жизни, решить большинство социально-экономических проблем, которые являются наиболее чувствительными для людей. Она может только создать необходимые политические институты и практики, при применении которых возможны наименее болезненные для общества пути решения накопившихся задач в интересах широких социальных слоев.

Американский политолог А. Пшеворский называет демократию системой упорядоченной неограниченности или организованной неопределенности.1 Эта неопределенность также является той угрозой, которая может стать решающей при определении судьбы демократии. При авторитаризме, а особенно при тоталитарном строе, людям все понятно: кто осуществляет власть, от кого ожидать тех или иных щедрот. В условиях же неопределенности, к которым люди не сразу могут адаптироваться, а некоторые вообще не смогут этого сделать никогда, возникает соблазн возврата к той простой схеме, к которой все привыкли: лидер (вождь) – партия – народ. Система проста и понятна, и это является самой главной опасностью для демократии в странах, вставших на новый для себя путь развития. Как сделать демократию «полезной» для человека, отвечающей его интересам и подконтрольной обществу – вопрос, над решением которого работают ученые и политики многих стран. По мнению отечественного политолога А.Ю.Мельвиля, именно неопределенность результатов демократического процесса при определенности его процедур как базовой черты демократии служит объяснением тому, что в реальной политической жизни мы сталкиваемся с весьма различными типами и формами демократии и целым спектром разных политических систем и режимов (полудемократических и полуавтортитарных), которые можно расположить в континууме между демократией и авторитаризмом. Россия находится на этапе перехода к демократии, создавая соответствующие политические институты и демократические практики, становлеПшеворский А. Демократия и рынок. Политические и экономические реформы в Восточной Европе и Латинской Америке. М., 2000. С.31.

Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты (теоретико-методологические и прикладные аспекты). М., 1999. С.18.

ние которых сопровождается острыми спорами в их целесообразности и возможности применения в российском политическом процессе.

Отвечая на вопрос «зачем нужна демократия», американский политолог Роберт Даль выделяет следующие основные факторы: избавление от тирании – создание препятствий для прихода к власти жестоких и аморальных диктаторов; соблюдение основных прав и свобод – гарантия гражданам тех основополагающих прав и свобод, которые недемократический строй не предоставляет и предоставить не может; свобода личности – обеспечение гражданам более широкого диапазона свободы, чем любая иная политическая система; самоопределение – предоставление личности максимальной возможности для осуществления свободы самоопределения, т.е. возможности жить по законам, которые личность выбирает для себя сама; моральная автономия – максимальные возможности для проявления моральной ответственности; возможность развития личности, причем в большей степени, чем всякая иная форма организации общества;

защита основополагающих интересов личности – оказание помощи людям в защите своих интересов; политическое равенство – способность обеспечить относительно высокий уровень политического равноправия; стремление к миру – отказ от войны друг с другом; процветание – страны с демократическим правительством имеют большую по сравнению с недемократическими странами тенденцию к процветанию. Модели демократического устройства каждой страны своеобразны, так как демократия не сводится к какому-то единственно возможному, унифицированному набору институтов и правил. Поэтому можно вести речь о конкретной форме демократии в конкретной стране, которая зависит от социально-экономических условий, от традиционного устройства государства, от политической культуры, от сложившегося в обществе восприятия власти. Как охарактеризовал демократию Д.Медведев, «каждая демократия исторична и национальна». Какой путь наиболее оптимален для того или иного государства, по мнению большинства исследователей, определяется в ходе исторического развития с учетом национальных, религиозных, культурных особенностей.

Перед такой же дилеммой стоит сейчас и Россия, для которой особенно важным является опыт демократических преобразований в других государствах, так как все в большей степени становится понятным, что именно этот путь развития наиболее предпочтителен, несмотря на все проблемы, которые несет с собой демократия.

Даль Р. О демократии. М., 2000. С.49-60.

Медведев Д.А. Интервью британской газете «Файнэншл таймс», 21 марта 2008 г. // URL:

http://www.rost.ru/medvedev/report-25-03.html Как пишет Р.Даль, «демократический процесс сводится к ставке на то, что народ, действуя самостоятельно, учится поступать правомерно». Опыт самостоятельных действий у российского народа очень короткий.

Исторически демократии создавались за века, минимум за десятилетия.

Российская политическая практика 1990-х - начала 2000-х гг. свидетельствует о все более заинтересованном участии людей в управлении, о повышении требовательности к руководителям, о критическом отношении к деятельности политических партий и общественных объединений, претендующих на защиту интересов различных социальных групп. Это бесценный опыт, который будет всегда востребован и на основании которого люди учатся не совершать ошибки.

Политика как область общественной жизни предполагает минимальное осознание этой области, ибо, как утверждает Реймон Арон, «осознание действительности – часть самой действительности».2 Народ не сможет жить в демократических условиях, если не будет знать правил, по которым этот режим действует, и проверять их на практике. Лишь при активных гражданах, заинтересованных в соответствующих преобразованиях, возможны демократические трансформации в России, которые будут адекватны изменениям, происходящим в мире. Ведь демократия – это, как писал А.Салмин, «современная ценность, смысл которой постоянно меняется, оставаясь, однако, в некотором идеальном отношении равным себе». Целью данной работы является анализ современной российской демократии – пока еще неустойчивой, но уже заявившей о своих претензиях на постоянство, форме политического устройства, восприятия современного мира. Несмотря на институциональные, духовные, мировоззренческие преграды, являющиеся отголоском традиционного отношения общества к политике, демократия с большим трудом, тем не менее, пробивает себе дорогу, становится все более востребованной как на государственном, так и на общественном уровне.

В монографии рассматривается российская модель демократизации, которая постоянно эволюционирует, адаптируясь к объективной реальности. Эволюционный подход, предложенный немецким ученым Никласом Луманом для исследования обществ, совместно с другими методами исследования – институциональным, структурно-функциональным, системным и другими, - с точки зрения автора, может дать ответы на вопросы о внутрисистемной демократической адаптации, связанной с особенностями цивилизационного развития и своеобразным восприятием российским обществом демократических институтов и практик.

Даль Р. Демократия и ее критики. М., 2003. С.297.

Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993. С.23.

Салмин А. Современная демократия: очерки становления. М., 1997. С.9.

В работе используются научные труды как отечественных, так и зарубежных ученых, исследующих демократические процессы в современной России. Среди российских ученых, с точки зрения автора, наиболее актуальными являются работы А.Аузана, Г.Вайнштейна, А.Галкина, В.Гельмана, С.Елисеева, В.Иноземцева, Г.Кертмана, В.Коваленко, А.Ковлера, Ю.Красина, В.Лапкина, А.Мельвиля, Ю.Нисневича, В.Пантина, И.Пантина, С.Патрушева, Я.Пляйса, А Салмина, Л.Сморгунова, А.Соловьева, Л.Шевцовой, Е.Ясина.

Демократизация в России находится также в центре внимания иностранных исследователей, таких как Э.Каррер д`Анкосс, И.Крастев, К.Оффе, Р.Пайпс, Р.Саква, С.Холмс и других.

Демократическая политическая система, так же как и недемократическая, имеет институциональную и неинституциональную составляющие, которые в равной степени отвечают за ее содержание. Поэтому в структуру работы входит анализ данных подсистем, а также изучение демократических аспектов заявленного российскими властями инновационного развития общества, которое невозможно без соответствующих политических изменений.

Трудно не согласиться с Я.А.Пляйсом, утверждающим, что при всех недостатках демократии у нее нет «равнозначной альтернативы. И именно поэтому демократия, в конечном счете, оказывается не только более эффективной и экономичной, но и самой прямой из всех возможных дорог к цели». Пляйс Я.А. Трансформация партийных и политических систем и диалектика взаимодействия их основных типов // Политические системы современной России и послевоенной Германии: сб. материалов российско-германского «круглого стола». Волгоград, 2005. С.38.

ГЛАВА 1. ЭВОЛЮЦИЯ РОССИЙСКОЙ ДЕМОКРАТИИ

Демократизация является одним из видов политического процесса, который приобрел особую актуальность в последние десятилетия в связи с падением авторитарных режимов и попыткой утверждения демократических институтов во многих государствах мира. Американский исследователь С.Хантингтон характеризует этот процесс как третью волну демократизации.

Среди политологов нет единства в определении термина «демократизация». Чаще всего в самом общем смысле демократизацию рассматривают как переход от недемократических форм правления к демократическим. Но так как процесс демократизации не всегда приводит к утверждению современной демократии, поэтому некоторые исследователи предлагают использовать другое понятие - «демократический транзит», которое не предполагает обязательный переход к демократии, а указывает на тот факт, что демократизация представляет собой процесс с неопределенными результатами. В связи с этим исследователи выделяют собственно демократизацию как процесс появления демократических институтов и практик и консолидацию демократии как возможный итог демократизации, предполагающий переход к современной демократии на основе укоренения демократических институтов, практик и ценностей.

В конце XX – начале XXI вв. стали очевидными противоречия взятых за образец западных демократий, которые «в менее благоприятных условиях» демократизирующихся стран «приобрели форму конфликта, внутреннего напряжения и «перегрева» политической системы». В России потребность в демократическом устройстве вызревала иначе, чем в странах Запада, где на основе потребности в свободе происходила либерализация общественных отношений, которые диктовали необходимость формирования демократических институтов, смягчающих последствия либерализации - раскол общества на богатых и бедных. В результате утверждалась политическая свобода для всех членов общества.

Наиболее емко, с точки зрения автора, главное отличие демократизации России от западных стран выразил И.К.Пантин: «нам предстояло, обзаведясь демократическими институтами, начать строить демократическое общество, создавая предпосылки демократии, в т. ч. слой ответственных собственников, без которых ее существование невозможно. Задача заключалась в формировании демократического этоса, что в России с ее историей, традициями, ментальностью населения требует огромного времени и усилий. Нужно было выработать социально-демократическую программу, Ковлер А.И. Кризис демократии? Демократия на рубеже XXI века. М., 1997. С.95.

согласующуюся с интересами большинства населения. Далее следовало отделить друг от друга разные силы: государство, собственность, наемный труд, а для этого нужны были соответствующие законодательство и суд.

Ибо пока нет законности, ответственного собственника появиться не может... Точно так же, пока трудящиеся, занятые на производстве, не воспитают сами себя демократически, не научатся считаться с более сложным устройством современного государства, власть будет осуществляться от их имени, но без их участия. Более того. Нам требовалось соединить в одной исторической точке процессы, разделенные в истории Западной Европы целыми столетиями: формирование ценностей свободы, суверенитета гражданина и гражданского общества, развитие новых представлений о нормах справедливости, личностной автономии, создание нациигосударства и т.д.». Для постсоциалистических стран, в т. ч. для России, существует особенная проблема: введение рыночной экономики и демократии одновременно, причем реформа экономического устройства общества должна проводиться путем принятия политических решений. Такая задача - учреждение класса предпринимателей - не стояла ни в одном из прежних переходов к демократии. Как показывает демократическая практика, именно рынок способствует развитию демократии, а не демократия – появлению рынка. Развитое рыночное общество только до определенной степени делает конкурентную демократию эффективным способом внутригосударственного согласования интересов и достижения социального мира. Клаус Оффе данную дилемму формулирует так: «правовая и представительная политическая система станет адекватной и воспроизводящей легитимность только тогда, когда уже достигнута определенная ступень автономного экономического развития». 2 Проблема усугубляется тем, что политическая культура авторитарного эгалитаризма, разделяемая большинством граждан этих стран, не предполагает ни рыночную экономику, ни демократию в качестве целей реформ.

Рыночную экономику, возникающую в постсоциалистических странах, немецкий политолог называет «политическим капитализмом», который насаждается реформаторской элитой, в отличие от западного образца, движущим мотивом которого становится заинтересованность всего общества в эффективном экономическом механизме. В условиях трудностей с социальным обеспечением реформы могут не получить демократическую легитимацию.

Пантин И.К. Судьбы демократии в России. М., 2004. С.137.

Оффе К. Дилемма одновременности: демократизация и рыночная экономика в Восточной Европе // Повороты истории. Постсоциалистические трансформации глазами немецких исследователей: В 2 т. Т.2: Постсоциалистические трансформации в сравнительной перспективе. СПб., М., Берлин, 2003. С.11.

Возникает противоречие: рыночная экономика устанавливается в условиях, предшествующих демократии, так как поощрение ее развития происходит путем ограничения демократических прав. Только развитая рыночная экономика порождает социально-структурные предпосылки для стабильной демократии и содействует достижению общественного согласия. Однако, введение такой системы является политическим проектом, который может рассчитывать на успех только при условии демократической легитимности. Если ни демократия, ни рынок не будут желаемыми для большинства населения, то, по выражению К.Оффе, «мы имеем дело с «ящиком Пандоры», полным парадоксов, перед которыми капитулирует любая «теория» перехода».1 Чтобы демократическое развитие стало реальностью, граждане должно иметь достаточный запас терпения и оптимизма, так как они вынуждены быстро приспосабливаться к новому положению и весьма продолжительное время дожидаться позитивных результатов реформ.

Для поставторитарных стран в процессе демократизации актуальной является проблема эффективности политических институтов. При этом возникает, по мнению В.И.Пантина, замкнутый круг: «новые демократические политические институты не могут стать достаточно эффективными, поскольку не пользуются необходимой поддержкой со стороны массовых и элитных групп общества, а получить поддержку и легитимность эти институты не могут, поскольку в глазах большинства населения не являются эффективными, способными помочь в решении возникающих перед обществом проблем».2 Поэтому главным вопросом в переходный период известный отечественный политолог считает демократичность в сочетании с эффективностью. Данный тезис особенно важен для России и некоторых других посткоммунистических и поставторитарных стран, где распространено мнение о принципиальной неэффективности демократических институтов, не соответствующих национальным традициям государства.

Анализ эффективного становления демократических режимов позволяет утверждать, что демократические политические институты становятся действительно эффективными лишь в результате длительного процесса развития и адаптации к условиям и традициям данного общества, о чем свидетельствует опыт демократического строительства в западных странах. Так о высокой степени демократичности в западных государствах следует говорить лишь со второй половины ХХ века. Следовательно, современные сложности в становлении демократических политических институтов, как в России, так и в ряде других стран, объясняется не проблеТам же. С.15.

Пантин В.И. Глобализация и проблемы развития демократических институтов в России // Политические институты на рубеже тысячелетий. Дубна, 2001. С.400.

мой совместимости демократии и ее институтов с национальными традициями и нормами, а тем, что они могут стать эффективными лишь постепенно адаптируясь к политическим реалиям. «Чтобы прийти к демократии, - утверждает американский политолог Данкварт Растоу, - требуется не копирование конституционных законов или парламентской практики некоей уже существующей демократии, а способность честно взглянуть на свои специфические конфликты и умение изобрести или позаимствовать эффективные механизмы их разрешения». Исходя из анализа третьей волны демократизации ряд ученых склонны полагать, что демократия утверждается в обществе только тогда, когда произрастает из его недр, собственных социокультурных предпосылок и традиций, особенностей мировосприятия и менталитета. Такой вывод предполагает формирование разных типов демократий, нередко не совпадающих с западным образцом. Следовательно, делают вывод А.А.Галкин и Ю.А.Красин, унификация мира невозможна, а стремление к ней антидемократично по своей сути.2 Опыт демократических стран мирового сообщества должен быть использован с учетом социокультурных условий и исторических традиций России, а проблемы становления демократии не могут успешно решаться в рамках представлений XIX века. Они должны осмысливаться с точки зрения современного понимания демократии.

По мнению российского ученого В.Пантина3 превращение демократии из регионального феномена во всемирно-исторический процесс демократических изменений с громадным разнообразием типов и форм выдвигает перед современной политической наукой ряд сложных вопросов. Важнейший среди них - диверсификация (разнообразие) демократий. Сегодня уже очевидно, что расширение «демократического ареала», включение в него новых стран и народов отнюдь не равнозначны унификации политической карты мира, выравниванию политического ландшафта по меркам и ориентирам развитой либеральной демократии Запада. Когда в поступательное движение истории втягиваются миллиарды людей, бытие которых связано со всеми известными историческими укладами и общественными формами, феномен демократии оказывается разнообразным и многовариантным, не сводимым к заданному образцу. Россия являет собой именно такой пример.

Опыт политического развития стран, переживающих третью волну демократизации, демонстрирует всю неоднозначность и противоречивость этого процесса. В ряде стран демократизация привела к установлению далеко не демократических режимов. Проведение в 2006 г. ХХ конгресса Растоу Д.А. Переходы к демократии: попытки динамической модели // Полис. 1996. №5.

С.9.

Галкин А.А., Красин Ю.А. Россия: Quo vadis? М., 2003. С.130.

Пантин В.И. Демократический проект в современном мире // Полис. 2002. № 1.

Международной ассоциации политической науки на тему «Работает ли демократия?» свидетельствует о глубокой переоценке демократии, заключающейся в признании неспособности демократических институтов многих стран адаптироваться к ее западному варианту.

Все чаще в исследовательской среде звучит мнение о том, что модели демократического устройства каждой страны своеобразны, так как демократия не сводится к какому-то единственно возможному, унифицированному набору институтов и правил. Поэтому можно вести речь о конкретной форме демократии в конкретной стране, которая зависит от социально-экономических условий, от традиционного устройства государства, от политической культуры, от сложившегося в обществе восприятия власти.

Так, например, российская демократия в народном представлении – это не участие населения в государственной власти, а, прежде всего экономическое освобождение. При этом целесообразность политических свобод ставятся в прямую зависимость от решения экономических и социальных задач. Такой точки зрения придерживается ряд отечественных ученых, одна из которых - Т.И.Заславская - утверждает, что жизненные интересы большинства граждан современной России связаны «с расширением не столько политических, сколько социально-экономических прав и свобод».1 Другой российский ученый А.И.Ковлер констатирует: «Только в странах, избравших путь сочетания политической и социальной демократии, демократические реформы получили шанс на относительную стабильность и развитие». Актуальным для России и других демократизирующихся стран является исторический урок «насаждаемой демократии», свидетельствующий о том, что демократию нельзя установить недемократическим путем. В подтверждение данного постулата В.Иноземцев приводит три важных обстоятельства.

Первое. В большинстве современных недемократических стран, с одной стороны, нет явных предпосылок для формирования демократической системы правления, с другой – налицо решимость противостоять любым попыткам навязать какие-либо новые социальные формы извне.

Второе. Появление новых институтов, навязываемых народу, входит в противоречие с реальными потребностями населения и со сложившимися практиками, а также формирование насаждаемой демократии воспринимается, прежде всего, как перераспределение власти и не имеет никаких институциональных, характерных для демократического общества, последствий.

Заславская Т.И. Современное российское общество: проблемы и перспективы // Общественные науки и современность. 2004. №6. С.17.

Ковлер А.И. Кризис демократии? Демократия на рубеже XXI века. М., 1997. С.101.

Третье. Внедрение чуждых институтов, представляющих собой результат развития определенных традиций и практик в качестве предпосылки формирования таковых, оказывается неэффективным, в результате чего они становятся просто ширмой без соответствующего содержания. Следует отметить, что попытки принудительного внедрения демократии дискредитируют сами демократические идеалы, что негативным образом сказывается на дальнейшей демократизации.

По предположению А.Салмина, поиски структур, способных породить в незападных обществах современную демократию, скорее всего, обречены на неудачу. Вероятность демократизации повышается в случае заимствования опыта и готовых форм при существовании определенных предпосылок, готовности их развивать и соответствующей культурной потребности. Для обществ, не имеющих демократических традиций, с традиционалистским отношением к власти характерно пренебрежение инструментальным аспектом демократии. Как пишет М.Краснов, «мы получили новые кубики, о которых давно мечтали, - ярких цветов, разнообразных форм, но принялись строить из них тот же барак, то есть начали обустраивать политическое пространство формально на основе понятий – демократия, правовое государство, разделение властей, плюрализм, свобода личности и прочее, но сохранив совершенно архаическое – персоналистское, моносубъектное понимание сущности власти». Россия, находящаяся на этапе перехода к демократии, создает соответствующие политические институты и демократические практики, становление которых сопровождается острыми спорами в их целесообразности и возможности применения в российском политическом процессе.

Демократии переходного периода. Новый вид современной демократии, который по мнению некоторых исследователей в большей степени соответствует России, описал аргентинский политолог Гильермо О`Доннелл.4 Он назвал ее делегативной демократией (в другой интерпретации – полномочная демократия), которую можно охарактеризовать так же, как демократию переходного периода, что представляет несомненный интерес для российской политической практики. По мнению исследователя, становление новых типов демократии не связано с характеристиками предшествующего авторитарного правления, а зависит от исторических Иноземцев В.Л. Демократия: насаждаемая и желанная. Удачи и провалы демократизации на рубеже тысячелетий // Вопросы философии. 2006. №9. С.38-41.

Салмин А. Современная демократия: очерки становления. М., 1997. С.428.

Краснов М.А. Онтология разнообразия (К осмыслению статьи 13 Конституции РФ) // Общественные науки и современность. 2006. №3. С.49-50.

О`Доннелл Г. Делегативная демократия // URL: http://polit.msk.su/library/dem/odonnell.html# _ftn факторов и степени сложности социально-экономических проблем, наследуемых демократическими правительствами.

Делегативная демократия не относится к представительным демократиям. Несмотря на то, что она не является институциональной, в то же время делегативная демократия может быть устойчивой. После прихода к власти демократического правительства появляется возможность по Г.О`Доннеллу для «второго перехода» - к институционализированному демократическому режиму. Однако такая возможность может остаться нереализованной из-за регресса к авторитаризму. Важнейшим фактором для успешного «второго перехода» является создание демократических институтов, что становится возможным при создании широкой коалиции, пользующейся поддержкой влиятельных лидеров. Эти институты способствуют решению социально-экономических проблем.

Если в достаточно короткие сроки демократическому правительству не удастся получить положительные сдвиги в экономике и социальной сфере, то поддержка со стороны общества демократических преобразований будет ослабевать, что в конечном итоге может привести к возврату авторитаризма.

Под институтами Г.О`Доннелл понимает систематизированные, общеизвестные, практически используемые и признанные, хотя и не всегда формально утвержденные, формы взаимодействия социальных агентов, имеющих установку на поддержание взаимодействия в соответствии с правилами и нормами, которые закреплены в этих формах. Демократические институты являются, прежде всего, политическими институтами.

Они имеют непосредственное отношение к процессу принятия решений, каналам доступа, связанным с выработкой и принятием решений, и к формированию интересов и субъектов, претендующих на этот доступ.

Наличие таких институтов не является гарантией демократии, так как принципиальным моментом является качество их функционирования. Если эти институты в действительности не являются центрами принятия решений, гарантами открытости политического процесса, то перехода к представительной демократии не произойдет.

Еще один важный фактор формирования демократии в современном обществе связан с формированием и представительством коллективных интересов. Этот процесс может быть институционализирован или не быть таковым.

Институциализация процесса означает наличие таких характеристик, как выбор агентов к допуску в качестве полноправных членов в систему принятия и выполнения решений, а также необходимых для этого ресурсов и процедур; исключение использования или угрозы использования силы против оппонентов власти; формирование представительства, которое дает право выступать от имени других, а также возможность обеспечить подчинение других избирателей решениям представителей; возникновение состояния равновесия из-за стабилизации представителей и их ожиданий, в нарушении которого никто не заинтересован.

Практика договорных отношений позволяет справиться с проблемами, не разрешаемыми другими путями, увеличивает готовность всех агентов признать друг друга равноправными собеседниками и повышает в их глазах ценность института, формирующего их связи.

В отличие от институционализированной неинституционализированная демократия характеризуется слабостью имеющихся институтов, место которых занимает клановость и коррупция.

Делегативная демократия основывается на предпосылке, что победа на президентских выборах дает право победителю управлять страной по своему усмотрению в рамках существующих конституционных ограничений и установившихся властных отношений. Данный тезис подтверждается особыми отношениями между властью и обществом, установившимися исторически в России. Народ вверяет свою судьбу политическому лидеру и ожидает от него отеческой заботы обо всей нации. В таких условиях невозможен политический плюрализм, так как он не поддерживается обществом, которое не видит в разнородных политических фракциях силы, способной удовлетворить интересы народа.

Если представительная демократия представляется в идеале системой, основанной на равенстве независимых кандидатов, способных представлять самих себя, то делегативная демократия может рассматриваться как система, основанная на неравенстве зависимых индивидов, неспособных представлять самих себя. В странах делегативной демократии президент, как правило, не соотносит себя ни с одной из политических партий, являясь воплощением нации, хранителем ее интересов.

В таких условиях для соответствия ожиданиям общества президенту нужны дополнительные полномочия, поэтому другие политические институты, предназначенные для контроля за деятельностью главы государства, становятся препятствием на пути реализации стоящих задач. Демократическим в делегативной демократии является сам факт проведения в той или иной степени справедливых выборов, что дает право победителю стать на конституционный срок толкователем высших интересов нации.

Таким образом, легитимность власти поддерживается посредством выборов и за счет веры в политического лидера, в его харизму. После выборов избирателям надлежит стать пассивными созерцателями политики избранного президента.

В обязанности лидера входит, прежде всего, объединение нации, исцеление ее от «болезней» - экономических и социальных проблем. Президент пытается оправдать ожидания общества за счет решительных мер, с которыми не согласны другие политические силы. Если противодействие приобретает острые черты, то всенародно избранный глава государства обращается непосредственно к своим избирателям для получения поддержки, которую, как правило, получает. Такая поддержка является основанием для усиления нажима на оппозицию и отстранения ее от влияния на принятие политических решений. Президента окружает команда, которая не вписывается в демократические институты власти, поэтому резко возрастает роль администрации главы государства, его советников и помощников и, напротив, снижается политический вес парламента, правительства, партий и других политических институтов. Тем не менее, в отличие от автократических режимов в странах делегативной демократии существующие политические институты и политические силы имеют возможность выступать с критикой верховной власти, которую может поддерживать значительная часть общества. Непопулярные меры наряду с затяжным кризисом заставляют власть маневрировать, различными способами воздействовать на парламент с целью принятия соответствующих законов, перекладывать ответственность на другие политические институты и субъекты политики. Такая политика является следствием ограниченности демократических политических институтов и норм.

В странах делегативной демократии существует вертикальная подотчетность – перед избирателями, что и заставляет легитимному лидеру обращаться непосредственно к народу. В условиях делегативной демократии исполнительная власть предпочитает не распространять такую же подотчетность по горизонтали - перед другими политическими институтами:

парламентом, судами, - считая их лишним препятствием на своем пути и блокируя развитие этих институтов. Исключение парламента из процесса принятия политических решений влечет за собой грозные последствия, так как в представительном органе власти притупляется ответственность за политику.

Находясь в системе властных отношений, участники политического процесса просчитывают варианты взаимной ответственности за неправомерные действия, принимая во внимание возможности наказания в сложившейся системе. Но если авторитарное государство использует насилие для урегулирования спорных вопросов, то демократизация приводит не к подавлению, а к институциализации конфликта.

С делегативной демократией связан рост популизма, для которого необходимо наличие основных демократических ценностей: права избирать и быть избранным, наличие необходимых для этого свобод, плюрализма в различных сферах деятельности, права на объединения и т.д. Тем не менее, популизм не может быть приравнен к какой-либо форме демократии.

Это, скорее всего частный случай проявления демократизации. Политика популизма в условиях зарождающихся демократических институтов и норм не способствует укреплению общественного доверия - она губительна для демократии. Если в странах с институционализированной демократией имеются механизмы противодействия политикам-популистам, то в странах, где демократические институты слабы и немногочисленны, последствия иные. В обществе со слабо развитыми демократическими дициями в виду отсутствия реальных программ, популистский политик начинает искать виновных в ухудшении жизни, крахе декларируемых преобразований. Затем он обращается за поддержкой к избравшему его народу, указывая истинных, на его взгляд, виновников сложившегося положения, добиваясь их ухода с политической арены. При этом используется, в том числе, репрессивный аппарат. Все эти деяния прикрываются вывеской «для блага народа». Реально страна скатывается к авторитаризму с последующим возможным переходом к тоталитарному режиму. Причем пока народ будет ориентироваться не на реальное положение дел в экономической и социальной сфере, а на красноречивые высказывания политиков, не подкрепленные делами – опасность авторитаризма будет существовать.

Издержки делегативной демократии заключаются в преобладании исполнительной власти над законодательной. Это приводит к низкой проработанности реализуемых социально-экономических программ, к отсутствию поддержки правительства со стороны парламента, не чувствующего ответственности за проводимую политику, и в конечном итоге – к падению престижа политических партий и политиков.

В условиях институционализированной демократии решения принимаются медленно, потому что происходит длительный процесс согласования со всеми акторами политического процесса. Однако после принятия решений они выполняется быстро. Напротив, при делегативной форме демократии решения принимаются быстро, однако это достигается нередко ценой большей вероятности ошибок, непродуманных действий, рискованных методов и концентрации ответственности за результат на президенте.

При такой системе не происходит перераспределения ответственности между различными центрами власти. По этой причине популярность главы государства варьируется от невероятно высоких оценок его деятельности до показателей, за которыми может последовать ниспровержение некогда преданным ему народом.

Исполнительной властью используется практика управления путем издания указов и директив. Так как правовое поле, как правило, не заполнено необходимыми законодательными актами, правительство стремится как можно быстрее реализовать свою власть, используя концентрацию полномочий в руках президента или председателя правительства. В связи с тем, что решения исполнительной власти затрагивают важные политически организованные интересы, то исполнение таких указов маловероятно.

Такая политика приводит к острому противостоянию. Политические силы, отстраненные от принятия решений, снимают с себя ответственность за положение в стране, и глава государства остается один в ответе за нерешенные проблемы. Следствием является добровольная или, чаще всего, принудительная отставка. Слабость такой демократии заключается в маскировке решений, принимаемых не центрами власти, а теми реальными силами, которые олицетворяют наследие авторитарного государства.

В случае успешного решения социально-экономических проблем главе государства кажется верхом несправедливости ограничение срока его полномочий согласно конституции. Поэтому им могут быть предприняты меры для продления своих полномочий. При вынесении данного вопроса на референдум используется в максимальной степени административный ресурс, угроза нестабильности в случае смены руководства. В зависимости от противодействия со стороны оппозиции возможны такие варианты, как реформирование конституции таким образом, чтобы она предоставляла действующему президенту возможность переизбрания или занятия ключевого поста премьер-министра в правительстве при парламентском режиме.

Российским воплощением концепции делегативной демократии стала модель «управляемой демократии», имевшая целью обосновать объективный характер авторитарных тенденций российской власти в начале 2000-х гг. Термин «управляемая демократия» был предложен первым президентом Индонезии Сукарно в 1959 г. для характеристики своего политического режима. В российский политический дискурс этот термин ввел бывший главный редактор «Независимой газеты» Виталий Третьяков. Управляемую демократию он характеризовал как «авторитарнопротодемократический тип власти, существующий в форме президентской республики и в виде номенклатурно-бюрократического, слабофедерального, местами квазидемократического и сильно коррумпированного государства». По его мнению, с момента назначения председателем правительства В.Путина сформировался новый тип власти - сильноуправляемая, или управляемая демократия, которая является переходным этапом от жесткой управляемости (диктатуры) к собственно демократии. «Итак, - заключает В.Третьяков, - управляемая демократия - это демократия (выборы, альтернативность, свобода слова и печати, сменяемость лидеров режима), но корректируемая правящим классом (точнее, обладающей властью частью этого класса)». Развернувшаяся дискуссия по поводу нового термина показала, что большинство исследователей признает авторитарный характер складывающегося политического режима. Озабоченность вызывает вектор дальнейшего развития политической практики, который имеет двойственный характер: он может быть как предпосылкой демократического строительства, так и основой отказа от него. «Если демократический порядок не может возникнуть из анархического, - констатирует Валентина Федотова, - то нужно нечто, из чего он может произрасти. Поскольку предпосылкой Третьяков В. Диагноз: управляемая демократия // Независимая газета. 2000. №4. 13 января.

демократии не может быть также тоталитарный порядок, то остается иметь дело с тем, что мы получили». А.И.Соловьев склонен полагать, что этот вектор приобрел ярко выраженный антидемократический характер, так как демократическая форма организации политической власти не может быть совмещена с предлагаемой системой управления дифференцированным российским обществом.

Известный российский политолог обращает внимание на то, что «на наших глазах режим «управляемой демократии» трансформируется в «административный режим», где демократия переходит в стадию полураспада и постепенного вытеснения из политической жизни российского общества». Суть механизма «управляемой демократии» Г.Х.Попов видит в господствующей роли исполнительной власти вообще и центральной, федеральной власти в частности. Известный российский экономист и политик полагает, что усиливается одна ветвь власти – исполнительная, которая подчиняет себе и законодательные органы, и судебные органы, и средства информации. Внутри самой исполнительной власти возрастает роль центра, создающего вертикаль власти - систему своих органов на местах.

«Концентрация власти в одних руках повышает ее возможности, позволяет лучше использовать ресурсы, – констатирует Г.Попов. - Но одновременно возрастает бесконтрольность этого центра и опасность серьезных ошибок, накапливающихся год за годом». Обоснование выбранного курса сводилась к следующим тезисам:

- в 1990-е гг. демократия была истолкована не привыкшим к ней российским населением как анархия, отрицание государственности, поэтому в интересах всего общества встала задача восстановления порядка, укрепления государства, контроля за деструктивными процессами, угрожающими национальному единству;

- в связи с разочарованием значительной части населения демократическими и рыночными реформами в предыдущем десятилетии, а также неукорененностью демократии в российской традиции, российский народ нуждается в реформировании «сверху»;

- безопасность важнее демократии и свобод, поэтому угроза терроризма требует ограничения стесняющих исполнительную власть демократических процедур;

- необходимо в большей мере учитывать, с одной стороны, национальные традиции, с другой стороны - выдвигаемые современной российской Федотова В. Свобода и порядок // Независимая газета. 2000. 28 января.

Соловьев А.И. Механизмы и технологии развития политической системы современного российского общества // Политические системы современной России и послевоенной Германии:

сб. материалов российско-германского «круглого стола». Волгоград, 2005. С.54.

Попов Г.Х. Управляемая демократия в современной России // Актовые лекции, читанные в Международном университете в Москве: 2004/2005. М., 2006. С.9-10.

и мировой ситуацией требования эффективности и оперативности в управлении государством». Однако, как показала практика 2000-х гг. управляемая демократия не только не способствует усвоению населением демократических ценностей и консолидации демократического устройства общества, но и ведет к дискредитации демократии в глазах населения, что стало причиной смены парадигмы общественного развития. Тем, кто утверждает, что на переном этапе, в период глубоких преобразований экономики и общества, необходима «твердая рука», авторитарная власть, способная осуществить реформы, первый гражданский президент Португалии Мариу Соареш приводит в пример свою страну, заявляя, что опыт Португалии свидетельствует об обратном. «Я верю, - пишет португальский политик, - в универсальные ценности демократии как во внутренней, так и во внешней политике. Не думаю, что диктатуры, какие бы формы они ни принимали, могут оказаться лучше и эффективнее демократического строя». Исходя из опыта государств, демократизировавшихся в 1990-х гг., демократические политические институты создали те страны, которые прежде имели демократическую практику. Данный факт свидетельствует о том, что эффективные институты и соответствующую практику невозможно создать за короткое время. Пример крепких демократий свидетельствует о том, что для упрочения и легитимизации таких политических институтов необходимо время для приобретения демократических навыков и норм поведения. Это сложный процесс, который зависит от способности политиков, граждан адаптироваться к новым политическим реалиям зачастую при отсутствии демократических традиций в условиях негативных последствий авторитарного прошлого и решения сложных социальноэкономических проблем.

Характеризуя демократические процессы конца ХХ века бразильский профессор политологии Франсиско С. Веффорт3 полагает, что так называемые «новые демократии» - это демократии, находящиеся в процессе становления. Их особенностью является формирование в политическом контексте переходного периода, связанного с авторитарным наследием прошлого. Кроме того, они возникли на фоне социально-экономического кризиса, что значительно осложняет институциализацию демократий, поэтому в данных условиях преобладает делегирование, а не представительство.

Глобализация и Россия: Проблемы демократического развития. 2-е изд. М., 2005. С.395-396.

Соариш М. Переходный возраст демократии // Россия в глобальной политике. 2004. №3.

Том 2. С. 156.

Веффорт Ф.С. Что такое «новая демократия»? // Международный журнал социальных наук. 1993. №3. Сравнительная политология. С.125-139.

Одной из разновидностей делегативной демократии являются фасадные демократии, которые характеризуют олигархический период в развитии государства и представляют собой демократию в интересах олигархов.

В 1990-е гг. в России за институционально-политическим фасадом демократической системы реализовывались в большей степени интересы новоявленных капиталистов, а не большинства населения.

Процесс демократизации в России существенным образом отличается от «классических» моделей. Так в XIX веке демократизм начинался с признания необходимости общенациональных реформ, решения аграрного вопроса, создания, в первую очередь, материальных условий для участия народа в политической жизни. Без экономического раскрепощения народных масс невозможно было создать раскрепощенного индивида, способное влиять на власть. Однако, этот демократизм не являлся заслугой народа, так как инициатива исходила не от него, а от просвещенных слоев общества. И.К.Пантин с сожалением констатирует: если «демократическая традиция появляется в российском обществе, то это объясняется главным образом особенностями психологии «образованных сословий», их широкими европейскими связями и необычайной отзывчивостью к страданиям народа». Некоторые отечественные ученые полагают, что своеобразие российского опыта демократизации состоит в том, что Россия не относится к категории традиционных обществ. Как отмечает Г.Дилигенский, в советское время страна превратилась в индустриальную державу с относительно высоким уровнем урбанизации и образованности населения. В российском обществе сформировался своеобразный средний класс, ядро которого составляла научно-техническая интеллигенция и специалисты, заинтересованные в свободной реализации своего интеллектуального потенциала. В позднесоветский период широкие слои населения, в основном, ориентировались на жизненные стандарты западного «общества потребления».2 Все это создавало уникальность конкретно-исторических сочетаний продвижения российского общества на пути к демократии.

Следует отметить, что, если страны Восточной Европы оцениваются как в целом ориентированные на формирование элементов консолидированной демократии, то режим в России большинством исследователей не рассматривается как демократический. Анализ режима в России происходит в рамках альтернативных и промежуточных форм политического развития при постоянном подчеркивании особого характера российской трансформации.

Пантин И.К. Судьбы демократии в России. М., 2004. С.44.

Дилигенский Г.Г. Демократия на рубеже тысячелетий // Политические институты на рубеже тысячелетий. Дубна, 2001. С.35.

Одной из распространенных моделей российской демократизации является модель А.Ю.Мельвиля.1 Она основывается на ряде условий, влияющих на процесс демократического транзита.

1. Внешняя международная среда (геополитические, военностратегические, экономические, политические, культурно-идеологические факторы). Включает в себя факторы, проявившиеся в 1980-е гг. и повлиявшие на реформаторские тенденции в СССР. Они были не решающими, но благоприятными для будущего развития демократии.

2. Государство- и нациеобразующие факторы (единая территория, единое государство, чувство национальной идентичности). Для современной России по-прежнему является трудноразрешимой задача обеспечения национального единства, которая (по теории Д.Растоу) должна решаться до начала демократизации. Следовательно, данный фактор осложнил процесс демократизации в России и во многом обусловил его отличие от переходных процессов в других странах.

3. Общий социально-экономический уровень развития и модернизации, степень «современности» общества. Российская демократизация осуществляется в условиях невысокого уровня экономического развития, длительного отсутствия элементов рыночной экономики, что негативным образом повлияло на развитие трансформационных процессов. Поэтому влияние данного фактора является неблагоприятным.

4. Социально-классовые процессы и условия (степень социальной дифференциации и развития, взаимоотношения между классами и социальными группами). В России не было необходимой для демократии социальной базы, т.к. отсутствовал средний класс, существовала высокая дифференциация доходов между богатыми и бедными, не было консенсуса между основными социальными группами. Поэтому влияние этого фактора также следует признать неблагоприятным.

5. Социокультурные и ценностные факторы, доминирующие в обществе культурно-политические ценности и ориентации. Для России не было характерным массовое распространение ценностей и ориентаций, характерных для гражданской политической культуры. Демократический пафос начала 1990-х гг. быстро сменился апатией. Серьезным препятствием для демократизации остается пассивность населения, связанная с разочарованием во власти. В целом действие данных факторов в большей степени является отрицательным, чем положительным.

6. Политические факторы и процессы (взаимодействия партий, общественно-политических движений и организованных групп с новыми политическими институтами и процедурами, выбор ими политических стратегий и тактик). Формирование новых правил игры, воспринимаемых осМельвиль А.Ю. Демократические транзиты (теоретико-методологические и прикладные аспекты). М., 1999. С.41-42.

новными политическими акторами, является необходимым условием демократизации. Данный уровень факторов предполагает также взаимообусловленность политических и экономических преобразований. Административный способ осуществления политических и экономических реформ отрицательно повлиял на процесс демократизации, что привело к расколу между властью и обществом.

7. Индивидуальные, личностные политико-психологические факторы (конкретные решения и действия ключевых политических акторов. Наряду с широким распространением авторитарных тенденций в массовом сознании сохраняются авторитарные настроения и у важнейших политических субъектов, что в целом делает зависимым российское общество от конкретного политического руководителя.

Совокупное влияние этих факторов свидетельствует о возможности реализации авторитарного варианта в современной России. В качестве препятствий для реализации такой альтернативы автор выделяет рост плюрализма групповых и корпоративных интересов, осознание гражданами зависимости власти от выбора общества, нарастание процессов формирования политической идентичности и др.

Модель российской демократизации, построенная В.Гельманом, основана на анализе трансформации политического режима. При этом автор модели опирается на следующие структурные параметры, определяющие различие посткоммунистических режимов: механизм смены политической власти, характеристики акторов политического режима, соотношение формальных и неформальных институтов политического режима, характер проведения выборов, роль представительных институтов, роль политических партий, роль средств массовой информации. Автор приходит к выводу, что политический режим в России и большинстве ее регионов соответствует характеристикам гибридного режима, а в отдельных регионах можно говорить о наличии авторитарной ситуации.

С точки зрения Лилии Шевцовой, демократическая трансформация в России так же, как и успешные трансформации других авторитарных и тоталитарных обществ, должна включать в себя следующие элементы:

трансформационный лидер, который приходит к власти в момент дряхления системы и имеет ощущение миссии; фрагментация правящего класса, выделение из него прагматиков, готовых к реформированию; давление снизу в виде протестного движения. «Только эта «трехчленка», - по ее мнению, - может привести к успешному выходу из прежнего режима». Гельман В.Я. Трансформация в России: политический режим и демократическая оппозиция.

М., 1999. С.114.

Дискуссия «Российское государство: вчера, сегодня, завтра» // URL: http://www.politstudies.

ru/extratext/lm/flm001.htm#40vg В.Пантин и В.Лапкин акцентируют внимание на особенностях политического развития России, которые обуславливают противоречивый и незавершенный характер проводимых реформ, означающий невозможность осуществления органичной модернизации, а следовательно, последовательной демократизации. Первая особенность состоит в периодическом военно-стратегическом отставании России от наиболее развитых стран Запада и связанных с этим попытках во что бы то ни стало догнать их. Вторая особенность характеризуется слабостью внутренних механизмов модернизации российского общества и как следствие – значительная роль внешних импульсов проведения реформ и контрреформ. Третья особенность состоит в контроле бюрократического государства над проведением наиболее важных преобразований и связанном с этим периодическим расхождении процессов модернизации государства и модернизации общества. Четвертая особенность заключается в резком отделении российских политических и экономических элит от большинства общества, приводившей к резкой поляризации общества, к обогащению узких групп правящего класса и к тяжелым последствиям проводимых реформ и контрреформ для широких слоев населения. Отмеченные особенности политического развития свидетельствуют о своеобразной адаптации России к вызовам современности, которая наряду с определенным экономическим вектором меняет политический контекст модернизационного процесса, способствуя его реализации.

Российская демократизация носит в значительной степени имитационный характер, что явилось следствием отсутствия в стране достаточных внутренних предпосылок для возникновения новых политических институтов и наполнения их соответствующим нормативно-ценностным содержанием. Это приводило к возникновению формальных учреждений, имитирующих и копирующих западные образцы.

Однако, не следует придавать имитации некий негативный оценочный смысл. Российские исследователи отмечают, что «любая модернизация, и не только в истории России, в той или иной мере включает заимствование и имитацию определенных институтов; вопрос лишь в том, происходит ли по мере углубления модернизации переход от имитации к полноценному функционированию новых институтов на собственной основе, или же имитация приводит в итоге к отторжению или перерождению этих институтов». В целом модели российской демократизации по-разному прогнозируют дальнейшее развитие событий. Так, Ю.А.Красин3 в качестве одного из ваПантин В., Лапкин В. Политическая модернизация России: циклы, особенности, закономерности. М., 2007. С.35-48.

Глобализация и Россия: Проблемы демократического развития. 2-е изд. М., 2005. С.388.

Красин Ю.А. Российская демократия: коридор возможностей // Полис. 2004. №6. С.131-132.

риантов дальнейшего развития демократизации, ссылаясь на исследования специалистов из Горбачев-Фонда, считает возможным принятие «мягкого авторитаризма», который в наибольшей степени отвечает не только отечественным традициям и историческому опыту, но и нынешней политической обстановке. Суть «мягкого авторитаризма» заключается в независимости и свободе граждан в неполитической сфере и в авторитарном формировании внутренней и внешней политики. Однако путь к демократии от «мягкого авторитаризма» не гарантирован и может привести к жесткому авторитаризму.

Для того, чтобы определить перспективу упрочения демократии в той или иной стране, необходимо оценить прошлое, в частности, переходный период. В большинстве поставторитарных стран демократические институты перемешиваются с авторитарными, оставшимися в наследство от прежнего режима, а прежняя политическая элита, проявляя высокую жизнеспособность, пытается адаптироваться к новым политическим условиям. В то же время нельзя не признать, что такие гибридные режимы явились победой демократии по сравнению с той авторитарно-тоталитарной системой, которая существовала в России.

Современные исследователи единодушны в том, что демократия жизненно необходима России, потому что она в большей мере, чем какойлибо иной политический режим, защищает достоинство человека. Это преимущество делает ее наиболее конкурентоспособной формой государственного устройства в постиндустриальном мире, где главным фактором развития становится человек. Только демократия обеспечивает максимально возможную свободу обмена идеями и распространения информации, без которых невозможно осуществить переход к информационному обществу XXI века; содействует развитию гражданского общества и самостоятельных политических партий, способных контролировать власть, удерживая ее от изоляции и застоя; может реализовать принцип разделения и взаимного контроля властей, который является наиболее эффективным средством против бюрократической деградации государства.

С.Хантингтон считает, что препятствия для демократизации стран можно подразделить на три широкие категории: политические, культурные и экономические. В качестве одного из потенциально значимых политических препятствий он выделяет недостаток опыта демократического правления, что проявляется в отсутствии приверженности демократическим ценностям политических лидеров. Сущность культурных препятствий лежит в отличие великих мировых культурно-исторических традиций по отношению к свойственным им воззрениям, ценностям, верованиям и соответствующим поведенческим образцам, благоприятствующих развитию демократии. Глубоко антидемократическая культура препятствует распространению демократических норм в обществе, отрицает легитимность демократических институтов и тем самым способна сильно затруднить их построение и эффективное функционирование или вовсе не пустить его. В числе главных экономических препятствий демократического развития американский политолог называет бедность, поэтому будущее демократии он связывает с развитой экономикой. То, что мешает экономическому развитию, является препятствием и для распространения демократии. «Большинство бедных обществ останутся недемократическими до тех пор, пока будут оставаться бедными»1, - заключает американский ученый.

Все эти препятствия имеют место в России. Демократизации в России препятствовал экономический кризис, резко ухудшивший жизнь людей, систематические задержки денежных выплат населению, растущая коррупция государственного аппарата, рост преступности, неприятие демократических ценностей, которые на первый план выдвигали проблемы индивидуальной адаптации к сложившимся условиям, а не политическое участие. В качестве одной из важнейших проблем российской демократизации Г.Дилигенский называет дефицит демократического политического лидерства, связанный с отсутствием у российских политиков умения, навыков и воли к устойчивой политической самоорганизации, что привело к решающей роли не оправдавшего себя харизматического лидера, несостоятельность харизмы которого стала одной из причин дискредитации демократии в общественном сознании. Другой исследователь современных социально-политических процессов в России Т.И. Заславская полагает, что демократизация российского общества зависит не от действий политической элиты, а от трансформации политической культуры и политического поведения граждан. По ее мнению, «подлинная демократизация общества предполагает изменение не только писаных правил, но и базовых политических и экономических практик, в которых принимают участие представители всех слоев общества». Особенностью России является приоритет государства над частными институтами, сформировавшимися в обществе. В результате большая часть населения все еще ожидает от государства готовых решений их проблем вместо того, чтобы взять на себя инициативу и попытаться помочь самим себе, что уменьшило бы их зависимость от государственного аппарата, невосприимчивого к изменениям, которые необходимо провести в социально-экономической сфере.

Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце ХХ века./ Пер. с англ. М., 2003.

С.338.

Дилигенский Г.Г. Демократия на рубеже тысячелетий // Политические институты на рубеже тысячелетий. Дубна, 2001. С.38-39.

Заславская Т.И. Современное российское общество: проблемы и перспективы // Общественные науки и современность. 2004. №6. С.17.

Демократию в России можно отнести к разряду «бедных демократий», которые являются слабыми демократиями. Но, тем не менее, тенденция вытеснения традиционных способов представительства расширяется, и политический процесс приобретает все новые и новые демократические черты. Важным испытанием прочности такой демократии является способность власти справиться с экономикой и проблемами, возникающими в обществе. Существенные изменения социальной и экономической политики могут придать определенную твердость возникающей демократии.

Серьезную проблему вызывает политическая активность широких народных масс, которая имеет тенденцию к периодическому снижению, связанному с апатией и потерей надежд на улучшение своего положения. Правительству в такой ситуации не достает общественной поддержки, что препятствует принятию эффективных мер в экономической и других сферах.

Отечественные ученые В.В.Лапкин и В.И.Пантин 1 обращают внимание на способность адекватно передавать к политическим институтам через каналы взаимодействия и взаимовлияния запросы общественного мнения, не искажая их и не подменяя узкогрупповыми запросами. Здесь речь идет о том, насколько объективно передают настроения и ожидания большинства людей средства массовой информации, насколько свободными являются выборы, следует ли за политическими акциями быстрая реакция властей и т. д.

Характерной особенностью третьей волны демократизации стал не триумф политического либерализма, который констатировал Ф.Фукуяма в 1992 году, а успех «дефектного» варианта нелиберальной демократии.

Немецкие исследователи В.Меркель и А.Круассан определяют «дефектную демократию» «как систему господства, в которой доступ к власти регулируется посредством значимого и действенного универсального «выборного режима» (свободных, тайных, равных и всеобщих выборов), но при этом отсутствуют прочные гарантии базовых политических и гражданских прав и свобод, а горизонтальный властный контроль и эффективность демократически легитимной власти серьезно ограничены». «Дефектные демократии» становятся таковыми после изменения критериев «демократичности». Так, в XIX веке правом голоса в демократических странах пользовалось меньшинство населения, так как этого права была лишены значительная часть людей по гендерному, этническому, расовому, экономическому и другим признакам. Однако, это не мешало называть США или Англию демократическими странами. Лишь при изменении критериев демократии, такие страны в конце ХХ столетия стали наЛапкин В.В., Пантин В.И. Общественное мнение и изменение политических институтов в России и на Западе // Политические институты на рубеже тысячелетий. Дубна, 2001. С.100Меркель В., Круассан А. Формальные и неформальные институты в дефектных демократиях (I) // Полис. 2002. №1. С.7.

зывать демократиями с прилагательными: делегативная, гибридная, электоральная, нелиберальная, заблокированная, дефектная. То есть повышение требований к демократии приводит к пересмотру критериев, которым должны отвечать демократические режимы.

По убеждению И.К.Пантина, «в России сложилась та модель демократии, которая только и могла сложиться». 1 Однако, развитие страны в последние годы свидетельствует о том, что страна не потеряла шанс перейти от дефектной демократии к реальной. Правящая элита предпринимает усилия для дальнейшей модернизации страны, которая не может состояться без демократизации. Оценивая демократические возможности общества, Е.Г.Ясин выделяет три основные позиции, сложившиеся среди граждан России – либеральную, консервативную и эволюционную. Придерживающиеся либеральной позиции полагают, что успехи в экономике вызовут, скорее всего, эффект маятника: усиление авторитаризма при сохранении и развитии свободой открытой экономики рано или поздно вызовет обратную реакцию. Некоторые высказывают опасения, что управляемая демократия, переходящая в авторитаризм, таит в себе угрозу надолго закрепиться в политической практике в силу ее близости к российской исторической традиции. Проблему для дальнейшей демократизации создает широко распространившаяся имитация на институциональные изменения, что свидетельствует о преждевременном введении формальных институтов и социальных практик, не воспринятых обществом. Тем не менее, основное содержание этой позиции состоит в том, что формирование в России институтов рыночной экономики и политической демократии возможно.

Суть консервативной позиции состоит в том, что Россия не может быть настоящей демократической страной с рыночной экономикой из-за исторически сложившихся практик и институтов, в корне отличающихся от западных. Поэтому реформирование должно быть направлено не на внедрение западных институтов и ценностей, а на совершенствование исконно русских. Консерваторы отстаивают особый путь страны, отвергают либеральные реформы и полагают, что демократия в России не приживется никогда.

С эволюционных позиций рыночные реформы и демократия признаются необходимыми, но они могут быть успешными только при таком развитии, которое учитывает особенности национальной культуры, менталитета народа, традиционных институтов. Преобразования 1990-х гг.

считаются ошибочными, привели к деградации и не принесли существенных изменений, что и стало причиной возрождения авторитаризма в стране, а судьба демократии поставлена под угрозу. Эволюционная позиция, Пантин И.К. Судьбы демократии в России. М., 2004. С.186.

Ясин Е.Г. Приживется ли демократия в России? М., 2006. С.219-222.

близкая к либеральной, на деле солидаризируется с консервативной, полагая, что шанс для демократии утрачен надолго.

Анализ данных позиций свидетельствует о том, что перспективы российской демократизации зависят от особенностей национального характера русских, от их культуры, основанной на традиционных институтах и ценностях. Различия состоят лишь в том, что сторонники либеральной позиции считают данные проблемы разрешимыми с учетом изменений во времени и в политике, остальные склоняются к мысли о невозможности их преодоления.

Евгений Ясин делает оптимистический вывод о том, что в России, впервые за всю историю ее развития, не было в достаточном объеме предпосылок для демократии, и только сейчас они сложились впервые, поэтому «объективно общество подготовлено к демократии». 1 Такой же точки зрения придерживается Георгий Сатаров. «Спрос на демократическую альтернативу, - утверждает известный ученый и политик, - по-прежнему существует», при этом «уменьшился спрос на тех, кто пытается ее имитировать», что привело к кризису предложения. Суверенная демократия. Появление термина «суверенная демократия» связывают с именем итальянского политика Романо Проди, который в 2004 г. ввел его в политический оборот. К этому термину обратились российские политики для обозначения курса, выбранного в качестве обоснования национального характера российской демократии с акцентом на ее независимость в современном мире. Толчком для избрания такого курса послужила украинская «оранжевая революция» в ноябре 2004 – январе 2005 гг.

Обоснованием суверенной демократии считают идеи, высказанные Владимиром Путиным в ежегодном послании Президента Российской Федерации Федеральному Собранию в 2005 г.: «Россия - это страна, которая выбрала для себя демократию волей собственного народа. Она сама встала на этот путь и, соблюдая все общепринятые демократические нормы, сама будет решать, каким образом - с учетом своей исторической, геополитической и иной специфики - можно обеспечить реализацию принципов свободы и демократии. Как суверенная страна Россия способна и будет самостоятельно определять для себя и сроки, и условия движения по этому пути».3 В продолжении темы, заявленной президентом, В.Третьяков пишет:

«Суверенная (и справедливая) демократия России - вот лингвистическая и Там же. С.336-337.

Дискуссия «Российское государство: вчера, сегодня, завтра» // URL: http://www.politstudies.

ru/extratext/lm/flm001.htm#40vg Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации, 25 апреля 2005 г. // URL: http://www.kremlin.ru/appears/2005/04/25/1223_type63372type 63374type82634_87049.shtml сущностная формула политической философии Путина, прямо не выведенная в послании, но фактически все его пронизывающая». Попытка философского обоснования нового концепта была предпринята Владиславом Сурковым, который в выступлении перед активом «Единой России» в феврале 2006 г. заявил: Россия «станет суверенной демократией», что означает устойчивое развитие государства, экономическое процветание, политическую стабильность, высокую культуру, доступ к рычагам влияния на мировую политику, возможность формирования совместно с другими свободными нациями справедливый миропорядок. Однако, не все политики приняли данный термин в качестве аксиомы.

Так Д.Медведев сначала заявил, что термину «суверенная демократия» он предпочитает говорить о подлинной демократии или просто о демократии, так как сразу появляются мысли о какой-то иной, нетрадиционной демократии. Демократия и государственный суверенитет, по его мнению, не должны подавлять друг друга. В дальнейшем Д.Медведев отмечал приверженность классическим определениям, в то же время не находя расхождений относительно суверенной демократии. Демократия, по его мнению, «может быть эффективной только в условиях полноценного государственного суверенитета, а суверенитет как независимость государственной власти внутри страны и вне ее может давать свои результаты только в условиях демократического политического режима». Для политического руководства страны были актуальны в большей степени проблемы, связанные с глобальной конкурентоспособностью, о чем президент В.Путин неоднократно подчеркивал в своих выступлениях и на пресс-конференциях, не поддерживая однозначно данный термин и признавая дискуссию о суверенной демократии не вредной.

Результатом активных дебатов, проводившихся в течение всего 2006 г., стала статья В.Суркова «Национализация будущего. Параграфы pro суверенную демократию», в которой он суммировал свои размышления о «суверенной демократии», а также высказал ключевые аргументы «за» и «против» этого концепта. Ключевой тезис кремлевского идеолога заключается в том, что «суверенная демократия» является универсальной формой политического устройства нации в условиях глобализации: «Достоинство свободного человека требует, чтобы нация, к которой он относит себя, была также своТретьяков В. Суверенная демократия. О политической философии Владимира Путина // PRO суверенную демократию. Сборник / сост. Л.В. Поляков. М., 2007. С.9.

Сурков В. Национализация будущего. Параграфы pro суверенную демократию // PRO суверенную демократию. Сборник / сост. Л.В. Поляков. М., 2007. С.58.

Медведев Д. Для процветания всех надо учитывать интересы каждого // Эксперт. 2006.

№28. URL: http://www.expert.ru/printissues/expert/2006/28/interview_medvedev/ Медведев Д. О демократии // PRO суверенную демократию. Сборник / сост. Л.В. Поляков.

М., 2007. С502.

бодна в справедливо устроенном мире». Россия не изобретает эту форму в виде особого пути, а лишь адаптирует ее к собственной специфике. И тогда, утверждает Сурков, «допустимо определить суверенную демократию как прообраз политической жизни общества, при котором власти, их органы и действия выбираются, формируются и направляются исключительно российской нацией во всем ее многообразии и целостности ради достижения материального благосостояния, свободы и справедливости всеми гражданами, социальными группами и народами, ее образующими». Политологическое сообщество неоднозначно отнеслось к новому концепту, исходящему из недр власти. Часть исследователей увидела в нем способность актуализировать имеющиеся проблемы и противоречия в современном мире. Например, Вячеслав Никонов полагает, что «суверенная демократия» имеет право на существование так же, как и консоциативная, плебисцитарная, полиархическая и другие, и что речь идет о создании в России «демократического государства, сохраняющего независимость во внешних и главенство во внутренних делах». С точки зрения Леонида Полякова, во-первых, идентификация России как «суверенной демократии» раз и навсегда закрывает вопрос о «множественности» суверенитетов в федеративном государстве; во-вторых, понятие «суверенная демократия» выполняет важнейшую реабилитационную функцию, возвращая в контекст общественных дискуссий очевидно дискредитированное, но абсолютно базовое для России слово «демократия»;

в-третьих, выделяется проблема инструментальности – ведущая партия страны провозглашает стратегию качественного обновления страны как «суверенной демократии», что становится для нее едва ли не решающим аргументом в борьбе за электорат. Тест на выживаемость «суверенная демократия», по мнению российского политолога, пройдет в электоральном цикле 2007-2008 гг. Рассуждая о причинах активного продвижения концепции «суверенной демократии», Андраник Мигранян полагает, что власти не удовлетворены определениями сложившегося в 2000-е гг. режима – «управляемая демократия» - как неадекватно отражающим его характер. Не отказываясь от классических ценностей, характерных для либеральных демократий, с точки зрения российского политолога, при «суверенной демократии» сами страны, народы, политические классы без искусственного подталкивания определяют время, темпы и последовательность развития политических институтов и ценностей. «В отличие от «цветных Сурков В. Суверенитет – это политический синоним конкурентоспособности // PRO суверенную демократию. Сборник / сост. Л.В. Поляков. М., 2007. С.393-394.

Никонов В. Еще раз о суверенной демократии // PRO суверенную демократию. Сборник / сост. Л.В. Поляков. М., 2007. С.320.

Поляков Л. «Суверенная демократия»: политический факт как теоретическая предметность // Общественные науки и современность. 2007. №2. С.67-68.

революций», - резюмирует А.Мигранян – концепцию «суверенной демократии» могут применить лишь те страны, которые сами хотят развить демократические институты». Однако, значительная часть исследователей, как в стране, так и за рубежом, отнеслась критически к новой идеологической конструкции, полагая, что таким образом, власть легитимизирует усиление силовой составляющей в своей политике, и обосновывает отход от принципов демократии национальными особенностями. Интеллектуальным фундаментом модели суверенной демократии, с их точки зрения, является концепция «решимости» (политической воли) Карла Шмитта. Краеугольным камнем в этой концепции является недоверие идее представительства как выражению плюралистического характера современного общества и идее народного суверенитета, определяющей демократию как правление народной воли.

К.Шмитт пишет: «Суверенен тот, кто принимает решение о чрезвычайном положении»2, понимая под чрезвычайным положением общее понятие учения о государстве. Такое определение правителя, полагают критики данной теории, идеально описывает почти метафизическую роль президента в современной политической системе России. Если под режимом чрезвычайного положения усматривается мобилизационное государство, то определение демократии как тождества правителей и управляемых не позволяет провести четкую грань между демократией и диктатурой.

Концепция реального суверенитета для внешней политики и суверенной демократия – для внутренней является зеркальным отражением американского неоконсерватизма, особенно в сфере внешней политики, считает Леонид Сморгунов. В современном мире суверенным государством признают, как правило, государство демократическое – такое, которое выполняет волю своего народа. Недемократические государства не могут обладать полным суверенитетом по причине постоянного влияния на них со стороны мирового сообщества по различным основаниям – защита прав человека, демократических свобод и т.д. Совершенно справедливо Л.Сморгунов полагает, что «суверенная демократия» в российском политическом дискурсе воспринимается часто как попытка легитимации сужения пространства публичности в российском обществе. «Значение термина «суверенная демократия» выражает политическую потребность, которая включает в себя самостоятельность в сочетании с взаимозависимостью»3, - считает известный российский политолог.

Мигранян А. Зачем России концепция «суверенной демократии»? // PRO суверенную демократию. Сборник / сост. Л.В. Поляков. М., 2007. С.222-223.

Шмитт К. Политическая теология. Сборник. М., 2000. С.15.

Сморгунов Л.В. Философия и политика. Очерки современной политической философии и российская ситуация. М., 2007.23.

Вопросы, которые ставит Л.Сморгунов в связи с принятием «суверенной демократии» в качестве политической идеологии ведущей российской политической партии, сводятся к следующему:

- проблеме формирования политического класса, которое невозможно без политического пространства, базирующегося на принципах демократического равенства, свободы и справедливости;

- опасности ее сведения к ненационалистической идее, которая не решает проблему гражданственности и преодоления национализма. Так И.Крастев считает, что архитекторы суверенной демократии рассматривают ее как российскую разновидность европейского гражданского национализма 1;

- противостоянии принципу толерантности, так как все не согласные с принципами «суверенной демократии», записываются не просто в разряд политических противников, а в категорию людей, не понимающих истину;

- демократия не является суверенной, так как она подчинена другим целям – конкурентоспособности, сбережению народа, борьбе с бедностью, умению защищаться и т.д., и в данном контексте она является не единственной эффективной политикой. Андрей Казанцев относит суверенную демократию к разновидностям коллективной модели демократии, при которой власти оказываются свободны от контроля общественности. Более того, власти получают возможность вмешиваться в повседневную жизнь людей под флагом соблюдения воли народа, которую они же и формируют при помощи различных манипуляций. Так как очень сложно определить, кто действительно выражает коллективную волю народа России, то на практике сторонник любой органической модели народа-нации имеет полное право заявить, что именно он и является выразителем глубинных интересов общества, которые сам народ может недостаточно осознавать. В рамках концепции «суверенной демократии» единым центром, выражающим мнение народа как организма, оказывается верховная власть.

Международная жизнь в концепции «суверенной демократии», с точки зрения автора, строится на принципе: государства должны максимально оберегать себя от чужих влияний, изолировать себя от других государств.

Однако это представление о национальном суверенитете не является доминирующим в современном мире. Суверенитет обычно понимают как взаимозависимость государств. С этой точки зрения суверенность – это право и возможность государства вступать во взаимодействие с другими государствами и, по мере этого взаимодействия, оказываться в состоянии Крастев И. Россия как «другая Европа» // Россия в глобальной политике. 2007. №4. Том 5.

С.40.

Сморгунов Л.В. Указ. соч.. С.25-26.

взаимозависимости. Государства суверенны в той степени, в какой они зависимы друг от друга.

На практике сторонники модели суверенной демократии постоянно смешивают два понимания суверенитета. С одной стороны, в политической жизни они считают необходимым оберегать решения российской нации от влияния других наций. С другой стороны, в экономической жизни они выступают сторонниками глобализации. Однако изолировать экономическую и политическую жизнь друг от друга нельзя. Если российский народ в ходе глобализации вступает с другими народами в отношения взаимозависимости в экономике, то это неизбежно скажется и в политике.

Характеризуя международные аспекты российской политики бывший посол Великобритании в России (2000-2004) сэр Родерик Лайн акцентирует внимание на том, что для продвижения идеи «суверенного государства»

российское руководство использует все рычаги, которые имеются в его распоряжении, чтобы возродить былое влияние страны на международной арене. С этой целью часто повторяемое утверждение, будто «Запад пытается ниспровергнуть и ослабить Россию, используется для определенных целей, чтобы оправдать усиливающийся контроль над гражданским обществом, ограничение гражданских и политических прав и возрождение былой мощи органов внутренней безопасности». По мнению болгарского публициста Ивана Крастева, концепция «суверенной демократии» позволяет Кремлю успешно противостоять двум идейным противникам: либеральной демократии Запада и популистской демократии, которой восхищаются другие страны, и претендует на то, чтобы примирить безотлагательную потребность России в модернизации по западному образцу с ее твердым намерением отстаивать независимость от Запада. По его мнению, в основе путинского режима лежит огосударствление всей страны. Власть мыслит категориями не прав граждан, а потребностей населения. Концепция населения противопоставляется как понятию «личность», обладающей правами, которое является глубинной сутью либерального демократического устройства, так и понятию «народ», лежащему в основе националистических проектов. Права гражданина и избирателя, которые служат фундаментом либеральной демократии, подменяются правами потребителя, туриста и обладателя «загадочной русской души». Таким образом, российскому обществу предложены потребиКазанцев А. Суверенная демократия: противоречия концепции // Политический журнал.

2007. №7-8. С.84-86.

Лайн Р. Россия и Запад: конфронтация неизбежна? // Россия в глобальной политике. 2007.

Т.5. №6. Ноябрь-декабрь. С.13-14.

тельские права, но не права человека; обеспечивается государственный суверенитет, но неличная независимость. Концепция «суверенной демократии» встретила серьезную критику со стороны различных политических сил, которые видят в этой модели, прежде всего, попытку установления политического монополизма со стороны одной из властных групп. В качестве угрозы отмечается также усиление противостояния с Западом, ведущее к увеличению военных расходов и затрат на различные «престижные» внешнеполитические проекты при сохранении в России сырьевой экономики и усиление связки между коррумпированной бюрократией и олигархическим капитализмом. Опасность данных угроз усиливается тем, что коррумпированная политикоэкономическая элита заинтересована в отсутствии реальной оппозиции. В то же время она может использовать для подавления этой оппозиции различные идеи восстановления национального величия, поддержанные населением.

Очевидно, концепция «суверенной демократии» является переходной на данном этапе осмысления властью российской политической действительности, и в силу своей противоречивости не может претендовать на длительное функционирование. Основной целью активного распространения этой модели, вероятно, является придание режиму «управляемой демократии» цивилизованной формы без изменения реального содержания, а также, возможно, поиск новых форм политической конфигурации для эффективного решения заявленных целей преобразования России.

В условиях инновационного развития общества существует объективная потребность в расширении политического поля, допуске к участию в принятии политических решений различных политических и социальных субъектов, отказе от политического монополизма, какими бы благими намерениями он ни оправдывался. Принципиально важным является для России смена персоналистской парадигмы управления на институциональную, а личностный фактор может быть использован для повышения эффективности деятельности политических институтов. Вектор развития России, как открытой страны, направлен в сторону свободного развития и не может определяться лишь одной политической силой. Появление новых идей, моделей, концепций в рамках политической модернизации, как правило, носят случайный характер, поэтому, в случае адекватной реакции на окружающую действительность с учетом социокультурных особенностей могут как органично восприниматься обществом и внедряться в политическую практику, так и отвергаться в случае существенного расхождения.

Крастев И. Россия как «другая Европа» // Россия в глобальной политике. 2007. №4. Том 5.

С.37-42.

1.2. Эволюционный подход к изучению демократии Системно-эволюционная теория Никласа Лумана. Способ познания общественной жизни, в частности, одной из ее форм – демократии, называется методом. Выбранный метод предполагает избрание определенной стратегии исследования, дающей возможность установить объективные закономерности исторических типов демократии, теоретически обосновать направление развития ее современных форм. В политической теории, под которой понимается обобщение опыта, общественно-политической практики, отражающей объективные закономерности развития общества, используются методы смежных или близких отраслей знаний, в том числе, изучающих природу и общество. Например, эволюционные теории трансформизм, ламаркизм, дарвинизм – исходят из предположения, что все существующие виды организмов произошли от ранее существовавших путем их длительного изменения. В социальном контексте эволюционные теории рассматривают определенное состояние какой-либо системы как результат более или менее длительных изменений ее предшествовавшего состояния.

Используя эволюционный подход1 к исследованию обществ, немецкий ученый Никлас Луман описывает динамику эволюционирования всех важнейших сфер социальности: права и политики, науки и образования, религии и искусства, экономики и любви. Основное положение теории эволюции, с его точки зрения, заключается в том, что «незначительную вероятность возникновения какого-то явления эволюция трансформирует в высокую вероятность его сохранения». В современном понимании эволюция - это представление об изменениях в обществе и природе, их направленности, порядке и закономерностях;

а в более узком смысле – представление о медленных, постепенных изменениях, в отличие от революции. Никлас Луман обращается к системно-теоретическим предпосылкам эволюции в отличие от теорий XIX века, которые для объяснения эволюционного процесса обращались к индивиду. Системная теория различает систему и внешний мир, воздействующий на нее. В свою очередь, дифференциация системы и внешнего мира делает возможным эволюцию, то есть ни одна система не может эволюционировать из самой себя. Под приведенной к системно-теоретическому основанию эволюцией Н.Луман понимает то обстоятельство, что структурные изменения могут осуществляться внутрисистемно (аутопойетически), но они должны достичь успеха Подходами называют методы, содержащие установки и критерии на определенное понимание и интерпретацию политических явлений.

Луман Н. Эволюция. Пер. с нем. / А.Антоновский. М., 2005. С.8.

Большой энциклопедический словарь. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1998. С.1388.

во внешнем мире. Эволюционная диверсификация и умножение систем представляют собой диверсификацию и умножение внешних миров. В качестве минимального условия эволюция предполагает приспособленность системы к внешнему миру. Такой подход применим для исследования демократии как формы политического устройства общества, которое может рассматриваться в качестве системы. Внешним миром для демократической политической системы может быть экономическая, социальная, духовная сферы жизнедеятельности общества, политические системы других государств. Для более узкого рассмотрения системы – например, политического института – внешним миром будет являться политическая система общества.