«Г.А. Васильева ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ЭТИКА ЮРИСТА Учебно-методический комплекс по дисциплине Челябинск 2005 Учебно-методический комплекс (УМК) по дисциплине Профессиональная этика юриста предназначен для студентов, ...»

Личный обыск может быть также произведен без вынесения постановления лицом, осуществляющим предварительное расследование, равно как и без решения суда, при задержании лица или заключении его под стражу, а также при наличии достаточных оснований полагать, что лицо, находящееся в помещении либо ином месте, в котором производится обыск, скрывает при себе предметы или документы, могущие иметь значение для уголовного дела, При производстве личного обыска не допускаются действия, которые могут причинить вред здоровью или жизни обыскиваемого, а также унизить его личное человеческое достоинство.

Лица, принимающие участие в производстве личного обыска, за исключением врача, должны быть одного пола с обыскиваемым.

При личном обыске изъятию подлежат только те предметы и документы, которые имеют значение для уголовного дела. При производстве личного обыска задержанных и заключенных под стражу изымаются также предметы, хранение которых запрещено в местах содержания задержанных или местах нахождения под стражей.

Наложение ареста на почтово-телеграфные отправления фактически представляет собой налагаемый на учреждения связи запрет пересылать или передавать адресату конкретную корреспонденцию, которая указана в соответствующем процессуальном документе, без разрешения лица или органа, наложившего арест. Арест накладывается на почтово-телеграфные отправления как приходящие в конкретное учреждение связи на имя адресата, так и на исходящие от него.

Осмотр почтово-телеграфных отправлений представляет собой ознакомление с содержанием текстов писем, телеграмм, радиограмм и т.п.. а также с содержимым посылки, бандероли и иных отправлений.

Выемка представляет собой изъятие и последующее приобщение к уголовному делу подлинников или копий текстов писем, телеграмм и т.п. либо документов, предметов, имеющих значение для уголовного дела.

Основанием наложения ареста на почтово-телеграфные отправления является решение суда, которое принимается на основании ходатайства лица, осуществляющего предварительное расследование, с согласия прокурора.

Указанное следственное действие ограничивает право каждого гражданина России на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, предоставленное ему Конституцией РФ (ч. 2 ст. 23). В свою очередь, ст. 22 Конституции РФ предусматривает ограничение права на тайну переписки только на основании судебного решения. Вот почему комментируемая статья прямо указывает на то, что наложение ареста на почтово-телеграфные отправления с их последующим осмотром и выемкой возможно только на основании решения суда. Это положение представляет собой реальную гарантию обоснованности данного следственного действия и обеспечивает реализацию функции судебного контроля за предварительным расследованием.

Толкование ст. 23 Конституции РФ позволяет сделать вывод о том, что ограничение права на тайну переписки не может быть беспричинно применено к любому гражданину. Ст. 185 УПК РФ тоже не называет лиц, в отношении которых может применяться данная мера.

Из этого следует, что арест может налагаться только на почтовотелеграфные отправления подозреваемых, обвиняемых или связанных с ними лиц.

Следует отметить, что осмотр почтово-телеграфных отправлений не обязательно сопровождается их выемкой. Изыматься (либо копироваться) должны только те материалы, которые имеют непосредственное отношение к уголовному делу. В процессе осмотра почтовотелеграфных отправлений должны быть приняты меры к сохранности в тайне их содержания. Если при этом будет нанесен моральный вред заинтересованным лицам, то они вправе гражданско-правовыми мерами потребовать его компенсации.

УПК РФ, предусматривая длительный характер ареста на почтово-телеграфные отправления, вместе с тем ограничивает егодействие сроком проведения предварительного следствия по уголовному делу.

По его завершении арест должен быть отменен, о чем ставится в известность не только суд, принявший это решение, и прокурор, но и соответствующее учреждение связи. Одновременно следует помнить, что лицо, осуществляющее предварительное расследование, имеет право и до истечения срока расследования по уголовному делу в любое время отменить арест, если в нем отпала необходимость.

Важной конституционной и процессуальной гарантией соблюдения прав граждан на тайну переписки является положение, согласно которому при осмотре и выемке почтово-телеграфных отправлений участвуют понятые, являющиеся сотрудниками этого учреждения связи. При необходимости по усмотрению лица, осуществляющего предварительное расследование, в осмотре и выемке почтовотелеграфных отправлений могут участвовать специалисты и переводчики. В этом случае они предупреждаются об уголовной ответственности по ст. 310 УК РФ, что должно быть отражено в протоколе следственного действия.

Ст. 186 УПК РФ ограничивает конституционные права граждан на тайну телефонных переговоров, поэтому в ст. 13 УПК РФ зафиксировано, что контроль и запись телефонных и иных переговоров возможны только на основании судебного решения.

Контроль телефонных и иных переговоров означает их прослушивание специально уполномоченными на это органами. В соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 1 сентября 1995 г.

№ 891 контроль и прослушивание телефонных и иных переговоров возложены на Федеральную службу безопасности, а также на органы внутренних дел Российской Федерации.

Запись телефонных и иных переговоров означает их фиксацию с помощью технических средств в целях дальнейшего воспроизведения, а в необходимых случаях и проведения опознания личности по голосу.

Основанием контроля и записи переговоров является постановление судьи, выносимое им по ходатайству лица, осуществляющего предварительное расследование, согласованное с прокурором. Контроль и запись допустимы при производстве по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях. Прослушиваться могут телефонные и иные переговоры подозреваемого, обвиняемого и других лиц. Важной гарантией соблюдения конституционных прав граждан на тайну переговоров является требование законодателя о сроках проведения контроля и записи переговоров. Они не могут превышать месяцев или срока окончания предварительного расследования по конкретному уголовному делу, если оно короче указанного срока. Вместе с тем по постановлению лица, осуществляющего предварительное расследование, контроль и запись переговоров могут быть прекращены и ранее.

Особой конфиденциальностью проводимого следственного действия обусловлен также порядок пересылки и последующего использования результатов контроля и записи переговоров.

Фонограмма переговоров, которую лицо, осуществляющее предварительное расследование, вправе затребовать в любое время, направляется ему органом, производившим контроль и запись переговоров, в опечатанном виде с сопроводительным письмом. В письме указываются дата и время начала и окончания переговоров, а также приводятся краткие характеристики использованных для этого технических средств.

Осмотр и прослушивание фонограммы осуществляется с участием понятых, а при необходимости специалиста и лиц, чьи переговоры зафиксированы на фонограмме.

Допрос является наиболее распространенным следственным действием.

Закон предусматривает следующие виды допроса: допрос свидетеля, допрос потерпевшего, допрос обвиняемого, допрос подозреваемого, допрос эксперта. Цель любого допроса — получение показаний об обстоятельствах, существенных для дела, но содержание допроса и нравственные проблемы, могущие возникнуть при его производстве, существенно различаются. Достаточно сопоставить, например, допрос обвиняемого, не признающего себя виновным, и допрос свидетеля, дающего добросовестные и подробные показания.

Допрос с психологической стороны представляет собой беседу. Ее процедура и условия регулируются законом, а собеседники находятся в заведомо неравном положении, когда один вправе спрашивать, определяя предмет и приемы беседы, а другой обязан отвечать и притом, как правило, правдиво. Только обвиняемый и подозреваемый не несут уголовной ответственности за заведомо ложные показания.

Следователь не может ограничиваться простым фиксированием того, что скажет на допросе свидетель, обвиняемый, потерпевший. На следователе лежит обязанность установить по делу истину, а для ее выполнения необходимы достоверные доказательства, в том числе соответствующие действительности показания допрашиваемых. Свидетель, потерпевший, эксперт обязаны дать правдивые показания под угрозой уголовной ответственности.

Получение правдивых показаний при допросе — правовая и нравственная обязанность следователя.

УПК РФ, определяя целый ряд правил проведения допросов, гарантирует и соблюдение общепринятых нравственных норм при допросе. Так, ст.

187 УПК РФ устанавливает, что допрос не может длиться непрерывно более 4 часов. Продолжение допроса допускается после перерыва не менее чем на один час для отдыха и принятия пищи, причем общая продолжительность допроса в течение дня не должна превышать 8 часов. При наличии медицинских показаний продолжительность допроса устанавливается на основании заключения врача. Еще более жесткие ограничения установлены для допросов несовершеннолетних подозреваемых и обвиняемых. Такой допрос не может продолжаться более 2 часов без перерыва, а в общей сложности - более 4 часов в день (ст. 425 УПК РФ). Ограничение продолжительности допроса в УПК связано с необходимостью исключить совершенно безнравственные «тактические приемы» изматывания допрашиваемого с целью получения от него нужных следствию показаний.

Нравственная сторона получения показаний при допросе заложена в уголовно-процессуальном законе. Запрещается домогаться показаний обвиняемого и других участвующих в деле лиц путем насилия, угроз и иных незаконных мер.

Насилие в целях получения показаний глубоко безнравственно и незаконно. Оно влечет уголовную ответственность допрашивающего.

В Российском государстве признается преступлением и строго карается принуждение к даче показаний путем применения угроз или иных незаконных действий со стороны лица, производящего дознание или предварительное следствие. А если эти действия соединены с применением насилия или издевательством над личностью допрашиваемого, то они влекут весьма строгую санкцию. Принуждение к даче показаний путем угроз или иного психического насилия и всякое физическое насилие при допросах с целью просто получить показания или же показания, желательные допрашивающему, преступно и глубоко аморально.

К числу незаконных и безнравственных приемов допроса относится постановка наводящих вопросов. Наводящий вопрос, содержащий в своей формулировке желательный для спрашивающего ответ, внушает допрашиваемому информацию, которой он во многих случаях не располагает, и крайне опасен для установления истины. Но постановка наводящих вопросов и безнравственна, так как противоречит требованию объективного, беспристрастного следствия. Следователь, спровоцировавший наводящими вопросами неправильные, не соответствующие действительности ответы, впоследствии оказывается вынужден искать выход из ситуации, которую сам же и создал, если убедится в ошибочности своей версии. Но еще хуже, если последствием неправильных методов допросов явятся необоснованные выводы по делу, привлечение к ответственности невиновного.

Общими требованиями к любым вопросам, которые ставятся при допросе, следует считать безусловный запрет в какой бы то ни было форме подсказывать желательный допрашивающему ответ и недопустимость постановки вопросов, по форме и содержанию унижающих достоинство допрашиваемого.

К числу небезупречных в правовом и нравственном отношении приемов допроса относят допрос с выходом на место происшествия в случаях, когда он заведомо не может дать новых доказательств. Допрос свидетелей и потерпевших, производимый на основании оглашения показаний других лиц, также нарушает общий запрет задавать наводящие вопросы и право свидетеля давать показания свободно, сообразуясь со своей совестью, и о том, что он лично знает.

М. С. Строгович характеризовал практику оглашения допрашиваемым свидетелем показаний других лиц как насилие над совестью свидетеля.

Допрос во всех случаях должен производиться с соблюдением общих требований к культуре поведения должностного лица. Официальность, корректность, вежливость, внимание к лицу, дающему показания, уважение к его личности в соответствии с занимаемым в деле положением, но во всех случаях без попыток унизить достоинство — обязательные требования к допрашивающему.

Протоколирование допроса должно производиться в соответствии с законом в первом лице и по возможности дословно. Отступления от этого требования имеют определенную нравственную окраску и могут повлечь за собой нежелательные этические последствия. Если допрошенный, ознакомившись с протоколом, обнаруживает, что его показания в той или иной степени искажены, записаны не полностью, он утрачивает доверие к следователю, что, естественно, сказывается на нравственной оценке личности следователя, его авторитете. При этом не имеет существенного значения, сознательно ли следователь исказил или неполно записал показания допрошенного. Разумеется, умышленно неправильное фиксирование показаний в протоколе – глубоко аморально и противозаконно.

При допросе подозреваемого и обвиняемого вправе присутствовать защитник. Свидетель также вправе явиться на допрос с адвокатом. В допросе несовершеннолетнего потерпевшего и свидетеля, не достигшего 14 лет, а подозреваемого и обвиняемого, не достигшего лет, участвует педагог. Педагог также может участвовать и в допросах несовершеннолетних, достигших указанного возраста, но страдающих отставанием в психическом развитии. Участие адвокатов и педагогов в допросах также является гарантией от применения незаконных методов и безнравственных тактических приемов при проведении допросов. Уголовно-процессуальное законодательство, как уже было отмечено, запрещает домогаться показаний обвиняемого и других лиц путем насилия, угроз и иных незаконных мер. Насилие в целях получения показаний глубоко безнравственно и незаконно. Оно влечет уголовную ответственность допрашивающего. Вместе с тем недопустимо и применение так называемых «тактических приемов» допроса, основанных на обмане допрашиваемого, неразъяснение или неполное разъяснение допрашиваемому его прав, проведение «эмоциональных экспериментов», когда допрашиваемому представляются фальсифицированные доказательства, впоследствии не фигурирующие в материалах уголовного дела.

К числу незаконных и безнравственных приемов допроса относится постановка наводящих вопросов. Наводящий вопрос, содержащий в своей формулировке желательный для задающего вопрос ответ, внушает допрашиваемому информацию, которой он в большинстве случаев не располагает. Но постановка такого вопроса и безнравственна, так как противоречит требованию объективности и беспристрастности при расследовании. Следователь, спровоцировавший наводящими вопросами неправильные, не соответствующие действительности ответы, впоследствии оказывается вынужденным искать выход из ситуации, которую он сам же и создал, если убедится в ошибочности своей версии. Но еще хуже, если последствием неправильных методов допроса явятся необоснованные выводы по делу и привлечение к уголовной ответственности невиновного. Именно поэтому ч. 2 ст. 189 УПК РФ запрещает задавать наводящие вопросы.

УПК РФ содержит гарантии от применения незаконных методов к допрашиваемым обвиняемым. Так как показания обвиняемого рассматриваются как средство его защиты, закон запрещает повторно вызывать обвиняемого на допрос без его просьбы в случае, если на первом допросе обвиняемый отдачи показаний отказался (ст. 173 УПК РФ). Ст. 75 УПК РФ определяет, что показания подозреваемого и обвиняемого, данные им в ходе досудебного производства без участия защитника и не подтвержденные в судебном заседании, признаются недопустимыми доказательствами. Эти нормы закона призваны исключить допросы обвиняемого с целью получения от него признания вины, поскольку юридическое значение подобного признания может оказаться ничтожным.

Допрос во всех случаях должен производиться с соблюдением общих требований к культуре поведения должностного лица. Официальность, корректность, вежливость, внимание к лицу, дающему показания, уважение к его личности - обязательные требования к следователю, ведущему допрос.

Предъявление для опознания При предъявлении для опознания лица соблюдение правовых и нравственных норм способствует получению объективных результатов этого важного следственного действия. В то же время их нарушение чревато серьезными последствиями (например, ошибочное опознание невиновного в качестве преступника).

Лицо предъявляется для опознания в группе других лиц, по возможности сходных с ним по внешности. Следователю надлежит получить согласие посторонних лиц, так называемых статистов, на их участие в составе группы, предъявляемой для опознания. Далеко не каждому приятно или хотя бы безразлично стоять в одном строю с подозреваемым в преступлении, будучи похожим с ним по внешности, да еще с риском быть по ошибке "узнанным" в качестве преступника.

Предъявление для опознания больших групп людей (например, строя подразделения военнослужащих), не обладающих внешним сходством, не только не способствует эффективности опознания, но недопустимо в нравственном плане. В подобной ситуации опознающий оказывается перед строем людей, настороженно и, надо полагать, негативно к нему относящихся, он подвергается усиленному эмоциональному воздействию. С другой стороны, весь строй предъявляемых лиц оказывается, как правило, в роли возможных объектов опознания, подозреваемых.

Закон запрещает постановку опознающему наводящих вопросов. Но не менее опасны "наводящие действия" (например, когда до опознания опознающему показывают лицо, которое предстоит опознавать). Всякого рода ориентирование опознающего в том, кого желательно опознать, — грубое нарушение закона, ведущее к фальсификации доказательств. Оно, конечно, и безнравственно.

Вся организация предъявления для опознания должна способствовать тому, чтобы опознающий действовал без принуждения или внушения, чтобы объективность и беспристрастность проводящего его следователя не оставляли ни у кого сомнений.

Очная ставка Наиболее остро морально-психологические проблемы проявляют себя в процессе проведения очной ставки. Повышенная эмоциональная напряженность требует осторожности, взвешенности, особенно если речь идет об очной ставке с участием несовершеннолетнего. Как правило, целью очной ставки является устранение противоречий в показаниях допрашиваемых лиц.

При этом противоречии должны быть существенными, при которых они взаимно исключают друг друга. друг друга. Очная ставка при ее неправильном проведении может быть средством психологического принуждения по отношению к ее участникам. Это часто происходит в тех случаях, когда следователь, проводя ее, пытается предупредить возможность изменения показании в дальнейшем. Противоречат требованиям нравственности взгляды на очную ставку как на специфический метод воздействия на лицо, дающее ложные показания.

При решении вопроса о проведении очной ставки следователь наряду с тактическими соображениями учитывает и определенные нравственные нормы. В частности, во многих случаях нравственно недопустима очная ставка между взрослым и несовершеннолетним (в особенности с малолетним), очная ставка между обвиняемым, подозреваемым и потерпевшим, только что перенесшим тяжелую эмоциональную травму. Очная ставка, проводимая между тем, кто не может дать показаний о фактах, интересующих следователя, и тем, кто о них подробно рассказал (между подозреваемым, который заявил, что не помнит об определенных обстоятельствах, и потерпевшим, например), не имеет законных оснований. Но она, кроме того, содержит элементы воздействия на личность одного из допрашиваемых, ограничивая его свободу в определении линии своего поведения и право не свидетельствовать против себя самого.

Очная ставка проводится при наличии противоречий в показаниях ранее допрошенных лиц. Готовясь к очной ставке, следователь обычно имеет определенное мнение о том, кто из ее участников ранее дал правдивые показания. Однако подготовку к очной ставке ее будущих участников нельзя превращать в "натаскивание" того, кому следователь доверяет. Допустимо лишь сообщить о наличии противоречий с показаниями другого лица и о решении провести очную ставку.

Во время очной ставки следователь обязан воздерживаться от проявления своего отношения к показаниям допрашиваемых, избегать наводящих вопросов в любой форме.

Следственный эксперимент В процессе расследования по делу следователь весьма часто прибегает к использованию следственного эксперимента. Следственный эксперимент - это следственное действие, производимое в целях проверки и уточнения данных, имеющих значение для уголовного дела посредством воспроизведения действий, обстановки или иных обстоятельств определенного события и совершения необходимых опытных действий. Его особенностью является опытный характер, воспроизводство в рамках следственного действия тех или иных обстоятельств, имевших место момент совершения преступления.

В ходе следственного эксперимента в целях проверки и уточнения данных, имеющих значение для дела, моделируются определенные обстоятельства, события преступления, реконструируется обстановка, иногда используются орудия преступления или имитирующие их приметы. Понятно, что при его производстве может возникнуть опасность причинения вреда личности, нарушения ее прав законных интересов. В связи с этим закон воспроизводит в своих нормах, относящихся к следственному эксперименту, сугубо нравственные положения.

В частности, то, что «производство следственного эксперимента допускается при условии, если при этом не унижаются честь и достоинство участвующих в нем лиц и окружающих, ее создается опасность для их здоровья» (ст. 183 УПК). Таким образом, закон, регулируя производство следственного эксперимента, связывает допустимые границы его проведения с рядом этических категорий. Четкое усвоение следователем их содержания и учет требований нравственности при решении вопроса о допустимости применения тех или иных действий непременное условие законности того следственного действия.

Если при производстве следственного эксперимента возникает потребность проникнуть в жилище, для этого требуется получить согласие всех проживающих в нем лиц либо разрешение суда (см. ст. и 165 УПК РФ и комментарий к ним).

Следственный эксперимент производится при условии, что при этом не допускается действий, унижающих честь и достоинство участвующих в нем лиц и окружающих, не создается опасности для их жизни и здоровья, не нарушаются нравственные и этические нормы, не подвергается разрушению и порче различное имущество и не ухудшается состояние окружающей среды.

6.3. Нравственные основы избрания меры пресечения.

Меры пресечения - это процессуальные средства ограничения личной свободы обвиняемого, а в исключительных случаях подозреваемого, применяемые для предотвращения возможных процессуальных нарушений с их стороны, а также для обеспечения исполнения приговора. В общем виде меры пресечения обеспечивают надлежащее поведение обвиняемого или подозреваемого (о понятии надлежащего поведения см.: комментарий к ст. УПК).

Перечень мер пресечения установлен ст.98 УПК.

Мерами пресечения являются:

подписка о невыезде;

личное поручительство;

наблюдение командования воинской части;

присмотр за несовершеннолетним обвиняемым;

домашний арест;

заключение под стражу.

Избрание меры пресечения понимается как принятие решения о мере пресечения (п. 13 ст. 5 УПК).

Общими условиями избрания меры пресечения являются наличие возбужденного уголовного дела, надлежащий субъект применения (состоящий на соответствующей должности, принявший дело к своему производству, не подлежащий отводу) и надлежащий объект - отсутствие служебного иммунитета (лица, на которые распространяется действие уголовно-процессуального закона).

Меры пресечения имеют превентивно-обеспечительный характер. Основанием применения мер пресечения является обоснованное предположение о возможном процессуальном нарушении со стороны обвиняемого. Вероятный вывод о возможном нарушении должен быть основан на конкретных фактах, установленных путем доказывания.

Система различных мер пресечения позволяет избрать именно ту, которая в каждом конкретном случае обеспечивала бы надлежащее поведение обвиняемого (подозреваемого), при этом минимально ограничивала бы его права и свободы (п. 2.3 Токийских правил, утвержденных резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 14.12.90 № 45/110).

Вопросы для самопроверки:

1. Назовите общие нравственные требования к деятельности следователя.

2. Дайте понятие следственных действий.

3. Назовите основные следственные действия, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством.

4. Какие нравственные требования предъявляются к проведению каждого из видов?

Рекомендуемая литература:

1. Кобликов А.С. Юридическая этика. Учебник для вузов. – М.:

НОРМА, 2004. – 176 с.

2. Леоненко В. В. Профессиональная этика участников уголовного судопроизводства. Киев, 1981. С. 58— 3. Ефимичев С.П., Кулагин С.П., Ямпольский А.Е. Допрос. - Волгоград, 1978.

4. Кокорев Л.Ж,. Котов Д.П. Этика уголовного процесса:

Учеб.пособие. - Воронеж, 1993.

5. Мобичев С.Т. Этические основы следственной тактики. М.,1980.

6. Петрухин И.Л. Свобода личности и уголовнопроцессуальное принуждение. - М., 1985.

7. Петрухин И.Л. Личная жизнь: пределы вмешательства. - М., 8. Уголовно-процессуальный кодекс РФ. – М., «Элит-2002», 2002.

9. Халиулина В.П. Профессиональная этика юриста: Учебное пособие – М.: Изд-во РУДН, 2004. – 161 с.

НРАВСТВЕННЫЕ ОСНОВЫ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ПРАВОСУДИЯ

7.1. Нравственные требования к деятельности судебной власти 7.2. Роль судьи в обеспечении нравственного характера судебного процесса 7.3. Этические основы в содержании выносимых решений 7.1. Нравственные требования к деятельности судебной власти Закрепление в ст. 10 Конституции Российской Федерации принципа разделения властей и самостоятельности судебной власти наряду с властями законодательной и исполнительной создает нормативную и идейную базу для формулирования нравственных требований к представителям судебной власти. Судебная власть, действующая в сфере социальных и межличностных конфликтов, должна отвечать высоким нравственным стандартам, оправдывать ожидания общества. Законодательство о суде и судопроизводстве наполнено нравственным содержанием, служит защите нравственных ценностей.

Важнейшее требование к деятельности судебной власти — справедливость. Обществу и каждому человеку нужен суд только справедливый, стоящий на стороне правды, ее активно защищающий и выражающий в своих решениях.

В уголовном процессе, где речь идет о преступлении и наказании, о защите от преступлений важнейших благ личности, справедливость приобретает повышенное значение. Несправедливый суд может причинить огромный вред как отдельному человеку, так и всему обществу.

Судебная власть оценивается как справедливая тогда, когда она применяет законы, признанные обществом справедливыми, разрешает дела, установив истину, достоверно выяснив их фактические обстоятельства, принимает решения в соответствии с познанными фактами и требованиями закона. Справедливый суд — это суд, где виновный обоснованно подвергается заслуженному наказанию, а невиновный обязательно оправдывается.

Требование к судебной власти быть справедливой относится не только к ее решениям окончательного характера, но и ко всей ее деятельности с момента, когда дело поступило в ее распоряжение. Справедливость выражается и в обеспечении равенства всех, кого затрагивает судебная деятельность, и в соблюдении прав участвующих в деле лиц, и в обоснованности и законности промежуточных решений "процедурного" характера.

Судебная власть должна быть равной для всех. Это нравственное требование, по сути, выражает уравнительный аспект справедливости. Однако требование обеспечения равенства в суде настолько важно, что оно специально выделяется законодательно и фигурирует в нравственном сознании общества.

Судебная власть должна быть объективной и беспристрастной.

Суд необъективный, тенденциозный не способен осуществить правосудие. Он извращает саму идею правосудия и может превратиться в орудие произвола. Особенно опасна необъективность под влиянием каких-либо сил, стремящихся воздействовать на судей.

Судебная власть, не способная или не стремящаяся действовать беспристрастно, не заслуживает доверия общества. Те, кто ее олицетворяет, в этих условиях лишаются авторитета и морального права судить других.

Судебная власть должна быть компетентной. Компетентность можно характеризовать в одном из ее значений как высокий профессионализм судей, глубокое знание ими законов, требований профессиональной этики, неуклонное следование им, умение правильно разобраться в той или иной, иногда сложной и запутанной ситуации. Она включает и большой жизненный опыт, опыт применения законов, юридической деятельности еще до принятия на себя обязанностей судьи.

Судья должен иметь высшее юридическое образование. Однако без постоянного совершенствования своих знаний, повышения юридической и общей культуры судья неминуемо окажется отставшим от требований, которым должен отвечать представитель судебной власти, сделается некомпетентным. Между тем люди, чьи судьбы решает судья, чьи права и интересы зависят от его решения, вправе требовать правосудия "высокого качества".

Каждый судья должен быть профессионалом высокого класса.

Все судьи в Российской Федерации обладают единым статусом (ст. Закона о статусе судей в Российской Федерации). Но одновременно тот же закон разделяет судей на квалификационные классы в зависимости от занимаемой должности, стажа работы в должности судьи и иных обстоятельств. В соответствии с Положением о квалификационной аттестации судей они разделяются на шесть квалификационных классов. Материальное обеспечение судей зависит, в частности, от их квалификационного класса. Квалификационный класс судьи влияет и на оценку уровня его профессионализма. Представляется, что существующий порядок не безупречен в нравственном плане и не способствует охране авторитета судей. Он может подрывать доверие к судьям "низших" классов, хотя они, как правило, высокопрофессиональны.

Что касается размеров материального обеспечения, которое, естественно, не может быть равным для всех, то их можно определять справедливо на основе других показателей.

7.2. Роль судьи в обеспечении нравственного характера судебного процесса Нравственные отношения между судьями возникают в процессе судебного разбирательства, осуществляемого коллегиальным судом.

Судебное разбирательство— решающая стадия уголовного процесса, где непосредственно осуществляется уголовное правосудие. Именно на этой стадии в условиях гласного процесса исследуется с участием сторон уголовное дело и принимаются решения о судьбе подсудимого, об обоснованности притязаний потерпевшего и гражданского истца о восстановлении нарушенных прав.

При разбирательстве уголовных дел судья по должности председательствует в судебном заседании. И именно он обязан обеспечить как строгое соблюдение закона, так и высоконравственный ход и результат судебного разбирательства. Конечно, некоторые нравственные проблемы, которые приходится решать в коллегиальном суде, отличаются от тех, которые стоят перед единоличным судьей. В то же время руководство судебным заседанием в пределах предписанной законом процессуальной процедуры неизменно остается за председательствующим, который вступает в нравственные отношения со сторонами, другими участвующими в деле лицами, а при коллегиальном слушании дела – также и с судьями, народными заседателями или присяжными заседателями. При рассмотрении уголовного дела с участием народных заседателей последние пользуются правами судьи и все вопросы суд разрешает простым большинством голосов (при равенстве голосов председательствующего и каждого народного заседателя). Народные заседатели, в отличие от председательствующего, как правило, недостаточно глубоко сведущи в праве. Но они обладают жизненным и профессиональным опытом в определенной области, избавлены от профессиональной деформации, которая может угрожать судье и сказаться на его поведении и выводах по делу; Во взаимоотношениях в составе профессиональной коллегии судей также должны соблюдаться определенные нравственные нормы, выработанные многолетней практикой.

Председательствующий обязан заблаговременно ознакомить каждого народного заседателя с материалами дела, разъяснить сущность закона, по которому обвиняется подсудимый, а также права народного заседателя. При этом судья не вправе внушать народным заседателям собственное мнение по вопросам, подлежащим компетенции коллегии суда. Следует также разъяснить личную ответственность народного заседателя за участие в исследовании дела и его справедливое разрешение.

Народным заседателям разъясняются положения закона об основаниях отвода судьи и необходимость заявить себе самоотвод, если имеются основания, могущие вызвать сомнение в беспристрастности судьи. Убедившись, что таковые имеются, председательствующий в установленном порядке вызывает другого народного заседателя, который также готовится к разбирательству дела.

Нравственный долг судьи, председательствующего по делу, — создать в коллегии судей атмосферу сотрудничества, взаимного уважения, принципиального и ответственного отношения каждого к своим обязанностям, когда все вопросы решаются на основе внутреннего убеждения при равенстве всех трех судей.

При рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей взаимоотношения председательствующего по делу судьи и присяжных заседателей строятся на основе разделения их функций при гарантиях свободы волеизъявления присяжных заседателей и предельной объективности председательствующего в ведении судебного разбирательства. В суде присяжных председательствующий не освобожден от нравственной ответственности за справедливость решения о виновности или невиновности подсудимого. Он обязан распустить коллегию присяжных заседателей, признав, что они постановили обвинительный вердикт в отношении невиновного. Судья вправе также постановить оправдательный приговор, признав, что в деянии подсудимого отсутствует состав преступления, хотя присяжные вынесли обвинительный вердикт.

При единоличном рассмотрении дела у судьи отсутствует возможность использовать мнение и совет других судей при принятии решений в процессе судебного разбирательства и при постановлении приговора. Вся нравственная ответственность за объективное ведение судебного разбирательства и справедливость приговора лежит на нем одном.

Если дело рассматривает коллегия в составе профессиональных судей, то взаимоотношения внутри состава суда складываются не без влияния должностного положения председательствующего и судей, разницы в квалификационных классах и прочих обстоятельств, связанных с постоянным пребыванием судей в одном профессиональном коллективе.

Основанные на праве нравственные отношения суда и участников судебного разбирательства определяют поведение судей, и прежде всего председательствующего по делу, в общении с подсудимым, его защитником, потерпевшим, прокурором и другими лицами.

Председательствующий по делу, другие судьи и народные заседатели обязаны проводить все судебное разбирательство и разрешать уголовное дело абсолютно беспристрастно. Предубеждение судей против подсудимого или потерпевшего, других участвующих в деле лиц — верный путь к судебной ошибке. Оно незаконно и безнравственно, так как судья отступает от требований беспристрастности и объективности, предъявляемых к нему обществом. "Предубежденность судьи предполагает включение в орбиту внимания только тех фактов, которые в той или иной мере соответствуют заранее сложившемуся мнению. Предубежденность влечет за собой судебные ошибки не только в исследовании фактических обстоятельств дела, но и в правовой квалификации содеянного, в избрании меры наказания. Положение судьи таково, что до постановления приговора он не вправе высказывать свое мнение по поводу виновности или невиновности подсудимого. В противном случае он подлежит обоснованному отводу.

Однако не менее важно, чтобы судья не только не "обнародовал" в той или иной форме свое отношение к делу, свою позицию по поводу решения вопросов, образующих существо приговора, но и внутренне был свободен от предубежденности, готов к восприятию всего происходящего на суде без пристрастия, объективно.

Судья, председательствующий по делу, равно как и другие судьи или народные заседатели, обязан одинаково внимательно относиться к ходатайствам, заявлениям всех участников судебного разбирательства, выслушивать их и ставить на разрешение суда поставленные вопросы.

Судьи не должны проявлять свои симпатии или антипатии по отношению к кому-либо из участников судебного разбирательства, например, быть подчеркнуто внимательны к потерпевшему и игнорировать обращения или заявления подсудимого, демонстрируя недоверие к нему. В суде необходимо создать атмосферу процессуального равенства сторон, очевидную для всех присутствующих.

7.3. Этические основы в содержании выносимых решений Судебное разбирательство, как правило, заканчивается принятием судом решения по основному вопросу уголовного дела — постановлением приговора. К существу и форме приговора, как и других процессуальных решений, предъявляется ряд требований. Необходимыми свойствами любого процессуального решения являются законность и обоснованность. Многие процессуальные решения должны быть также мотивированы. Каждое решение облекается в соответствующую процессуальную формуПриговор —- акт правосудия, что качественно выделяет его среди других процессуальных актов. Он должен отвечать высоким правовым и нравственным требованиям.

По действующему закону (ст. 301 УПК) каждый приговор должен быть: 1) законным, 2) обоснованным, 3) мотивированным. Приговор должен основываться лишь на тех доказательствах, которые были рассмотрены в судебном заседании.

Законность приговора означает соответствие его требованиям материального и процессуального закона при условии, что он постановлен в результате процесса, проведенного с соблюдением всех процессуальных гарантий. Обоснованность — соответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела при доказанности этих выводов в судебном заседании. Мотивированность приговора — приведение в нем аргументов в обоснование содержащихся в приговоре решений.

М. С. Строгович относил к числу требований к приговору также убедительность и справедливость18.

Согласно ст. 347 УПК одним из оснований к отмене или изменению приговора является несправедливость наказания: "Не соответствующим тяжести преступления и личности осужденного признается наказание, когда оно хотя и не выходит за пределы, предусмотренные соответствующим уголовным законом, но по своему размеру является явно несправедливым как вследствие мягкости, так и вследствие суровости".

Но справедливость приговора не сводится только к соразмерности наказания осужденному, хотя она составляет важный и необходимый компонент справедливости.

Справедливость приговора включает ряд составляющих. Приговор будет справедлив, если им оправдан невиновный (осуждение невиновного — крайняя форма несправедливости); обвинительный приговор, соответственно, будет справедлив лишь тогда, когда им признан виновным, осужден именно тот, кто совершил преступление.

Приговор будет справедливым тогда, когда наказание виновному назначено в соответствии с правильно примененным уголовным законом и соразмерно опасности преступления и личности виновного, когда соблюдено требование индивидуализации ответственности.

Приговор должен опираться на реальное исполнение судом принципа равенства каждого человека перед законом и судом и содержать решения, соответствующие этому принципу. Независимо от различий в социальном, имущественном и прочих отношениях все невиновные должны безусловно оправдываться. Ко всем, кто виновен, равно применяется уголовной закон, и они наказываются без дискриминации или привилегий по национальным, социальным и прочим признакам.

Таким образом, справедливость приговора — это нравственная характеристика приговора, означающая требование, чтобы приговором осуждался только виновный в преступлении, а невиновный был оправдан, чтобы признанный виновным наказывался на основе закона в соответствии с характером и степенью его вины при обеспечении равенства всех перед законом и судом.

Справедливость приговора неразрывно связана с его законностью и обоснованностью. Незаконный приговор не может быть справедливым, как и необоснованный, то есть не соответствующий тому, что совершил (или не совершил) подсудимый.

В суде присяжных справедливость приговора определяется прежде всего справедливостью вердикта присяжных заседателей. И здесь проявляется преимущество суда присяжных, которые в своих решениях руководствуются своей совестью, судят на основании предСтрогович М. С. Курс советского уголовного процесса: В 2 т. М., 1968.

ставлений о справедливости. А. Ф. Кони писал по поводу соображений присяжных: "Приходится признать, что часто в их, по-видимому, неправильном решении кроется действительная справедливость, внушаемая не холодным рассудком ума, а голосом сердца. Не надо забывать, что согласно закону, их спрашивают не о том, совершил ли подсудимый преступное деяние, а виновен ли он в том, что совершил его; не факт, а внутренняя сторона его и личность подсудимого, в нем выразившаяся, подлежит их суждению. Своим вопросом о виновности суд устанавливает особый промежуток между фактом и виной и требует, чтобы присяжные, основываясь исключительно на "убеждении своей совести" и памятуя свою великую нравственную ответственность, наполнили этот промежуток соображениями, в силу которых подсудимый оказывается человеком виновным или невиновным"19.

Следует осторожно подходить к помещению в приговоре нравственных характеристик подсудимого, потерпевшего, других участвующих в деле лиц. А такие вопросы возникают, например, при рецидиве преступлений, при совершении преступления с особой жестокостью, при виктимности потерпевшего. Видимо, такого рода сведения могут быть отражены в приговоре лишь тогда, когда это прямо опирается на содержание материального уголовного закона и относится к обстоятельствам, существенным для дела. При этом нельзя отвлекаться от нравственных критериев и при помещении в приговор сведений, относящихся к существу дела. Например, при изнасиловании несовершеннолетней в приговоре указываются в качестве смягчающих ответственность обстоятельств чистосердечное раскаяние и положительная характеристика виновного.

Решения судебных инстанций, проверяющих законность и обоснованность приговора, также обусловлены определенными нравственными требованиями. Гуманизм, справедливость, объективность, в определенных отношениях милосердие, лежат в основе установленной законом компетенции этих судов. Названными принципами обусловлены запрет ухудшения положения осужденного вследствие подачи им кассационной жалобы, правила, обеспечивающие особую стабильность оправдательного приговора, в том числе вступившего в законную силу, другие нормы, относящиеся к кассационному и надзорному производству.

На стадии исполнения приговора подавляющее большинство решений может быть принято в сторону смягчения участи осужденного по различным основаниям. Гуманистическое начало уголовнопроцессуального права здесь проявляется весьма отчетливо. Что касается формы приговора, то она определенным образом также отражает нравственные моменты. Это закреплено в законе. Например, в приговоре должна быть изложена мотивировка решения всех вопроКони А. Ф. Присяжные заседатели//Суд присяжных в России. Л., 1991. С. 38.

сов (ст. 307 УПК РФ), в оправдательный приговор запрещается включать формулировки, ставящие под сомнение невиновность оправданного (ч. 2 ст. 305 УПК РФ); в приговор не допускается включать указание на совершение преступления лицом, уголовное дело в отношении которого не рассматривалось в данном судебном заседании.

Следует осторожно подходить к изложению в приговоре нравственных характеристик подсудимого, потерпевшего, иных участвующих в деле лиц. Такого рода сведения, как представляется, могут быть отражены в приговоре лишь тогда, когда это прямо опирается на содержание материального уголовного закона и относится к обстоятельствам, существенным для дела (совершение преступления при особо опасном рецидиве, с особой жестокостью, с использованием беспомощного состояния потерпевшего и т.д.).

Решения судебных инстанций, проверяющих законность и обоснованность приговора, также обусловлены определенными нравственными требованиями. Гуманизм, справедливость, объективность лежат в основе установленной законом компетенции этих судов. Этими принципами обусловлены запрет ухудшения положения осужденного вследствие подачи им кассационной жалобы; запрет поворота к худшему при пересмотре приговоров, вступивших в законную силу (ст.

405 УПК РФ), другие нормы УПК, относящиеся к кассационному и надзорному производству.

В стадии исполнения приговора подавляющее большинство решений может быть принято судом в сторону смягчения положения осужденного (условно-досрочное освобождение от наказания, замена наказания более мягким, освобождение от наказания по болезни, освобождение от наказания в связи с принятием уголовного закона, имеющего обратную силу, освобождение от наказания по амнистии, досрочное снятие судимости и др.). В этих решениях, в первую очередь, реализуется принцип гуманизма уго-ловно-процессуального права.

Вопросы для самоконтроля:

1. Перечислите общие нравственные требования, предъявляемые к судебной власти.

2. Какова роль судьи, председательствующего по делу, в обеспечении нравственного характера судебного разбирательства?

3. В чем состоит нравственное содержание приговора и иных решений суда?

Рекомендуемая литература:

1. Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Котов Д.П. Судебная этика. - Воронеж, 1973.

2. Кобликов А.С. Юридическая этика. Учебник для вузов. – М.:

НОРМА, 2004. – 176 с.

3. Окусов А.П. Введение в юридическую деонтологию. - М.: Изд-во РУДН, 1997.

4. Суд присяжных в России. - М., 1991. Уголовно-процессуальное право / Под ред. П.А. Лупинской. - М.,2000.

5. Уголовно-процессуальный кодекс РФ. - М.: «ЭЛИТ-2002»,2002.

6. Халиулина В.П. Профессиональная этика юриста: Учебное пособие – М.: Изд-во РУДН, 2004. – 161 с.

1. Нравственное значение судебных прений 2. Этика обвинительной речи прокурора 1. Нравственное значение судебных прений Судебные прения – яркая и обычно эмоциональная часть судебного разбирательства, в которой наглядно проявляется состязательное начало процесса. Они состоят из речей:

обвинителей;

гражданского ответчика или их представителей;

защитника подсудимого.

Стороны обвинения и защиты, адресуясь к суду, подводят итоги судебного разбирательства в том виде, как они им представляются, и обращаются со своими предложениями о том, какие решения по делу они считают справедливыми.

Последовательность выступлений участников прений сторон устанавливается судом. При этом первым во всех случаях выступает обвинитель, а последними — подсудимый и его защитник. Гражданский ответчик и его представитель выступают в прениях сторон после гражданского истца и его представителя (ч.

3 ст. 292 УПК РФ).

Судебные прения – борьба мнений, процессуальное состязание сторон, интересы которых обычно не совпадают. Тем не менее, к любому участнику судебных прений относятся общие требования нравственного характера. Это те требования, которые А. Ф. Кони связывал с этическими началами, с представлениями о том, что нравственно дозволительно или недозволительно в судебных прениях20.

Участники судебных прений должны уважать и соблюдать моральные нормы, принятые в обществе. Они не вправе проповедовать См.: Кони А. Ф. Собр. соч.: В 8 т. Т. 4. М., 1967. С. 66.

аморальные взгляды, демонстрировать пренебрежение к нравственным ценностям и таким путем отстаивать свои позиции.

Никто из участников судебных прений не вправе унижать достоинство участвующих в деле и других лиц, начиная со своих «процессуальных противников» и кончая теми, кто в деле не участвует, но упоминается по тому или иному поводу. Отрицательная характеристика личности, основанная на установленных в суде фактах, вполне допустима, но не может использоваться для унизительных оценок кого бы то ни было из упоминаемых в судебных прениях. Что касается оценок личности противной стороны в процессе, то они в принципе всегда нежелательны.

Во время судебных прений каждый их участник обязан соблюдать такт в споре, а также быть сдержанным в оценках личности и поведения на суде экспертов, свидетелей, переводчиков.

Стороны в судебных прениях должны оказывать уважение суду, содействовать поддержанию его авторитета. Оценка поведения судей участниками судебных прений вообще недопустима.

Стороны в судебных прениях чаще занимают разные позиции по вопросу о доказанности обвинения, существенных для дела обстоятельств, а также о юридических оценках поведения подсудимого и потерпевшего, других лиц и об обстоятельствах, подлежащих учету в случае применения судом наказания. В связи с этим возникает проблема нравственной свободы участника судебных прений, а в более конкретном ее выражении — проблема обязанности говорить суду правду и при произнесении судебной речи. Если защитительную речь произносит сам подсудимый, что возможно при отсутствии в деле на законных основаниях защитника, то претензий правового характера, в случае если он говорит суду неправду к нему предъявить нельзя. Но в нравственном плане подсудимый не освобождается от обязанности быть правдивым, избегать лжи.

Другие стороны: государственный обвинитель (прокурор) и защитник (адвокат), частный обвинитель (потерпевший) находятся в ином правовом положении, и нравственные требования, адресованные им, иные. Ни прокурор, ни адвокат, ни потерпевший не вправе лгать суду, сообщать ему заведомо ложные сведения и на этом строить, в частности, свои судебные речи.

Русский юрист П. С. Пороховщиков писал: «Суд не может требовать истины от сторон, ни даже откровенности: они обязаны перед ним только к правдивости!..» Но и профессиональные участники уголовного процесса — прокурор и адвокат по-разному оперирует фактами и аргументами во время судебных прений. Это обусловлено разницей в их роли и процессуальном положении. Если прокурор обязан быть объективным и Сергеич П. Искусство речи на суде. М., 1960. С. 262.

не вправе игнорировать то, что говорит в пользу защиты, должен отказаться от обвинения, когда в суде оно не подтвердилось, то защитникадвокат действует только в интересах защиты, и позиция его, естественно, односторонняя. Отказаться от защиты и в случае полного согласия с обвинителем он не вправе.

Нравственное значение судебных прений состоит и в том, что они должны способствовать нравственному воспитанию подсудимого, потерпевшего, свидетелей, других участвующих в деле лиц, а также публики, присутствующей в зале суда. Опубликование средствами массовой информации сведений о содержании судебных речей, а также издание судебных речей по выдающимся делам, представляющим общественный интерес, может также служить нравственному воспитанию.

В суде присяжных значение судебных прений возрастает. Правдивые, яркие, искусно построенные речи сторон могут оказать очень большое влияние на внутреннее убеждение присяжных заседателей, их вердикт, о чем свидетельствует опыт деятельности этого суда.

Возможно, была связана с влиянием красноречия сторон одна особенность деятельности суда присяжных в России. П.

С. Пороховщиков писал: «Ежедневный опыт говорит, что для виновного выгодно, для невиновного опасно судиться перед присяжными»22.

2. Этика обвинительной речи прокурора На прокурора в суде возложена обязанность по поддержанию государственного обвинения, которое должно быть основано на фактических обстоятельствах правовой оценки преступления, совершенного подсудимым.

Судебные прения, в которых участвуют прокурор, составляют лишь часть его деятельности по поддержанию государственного обвинения перед судом. Прокурор, произнося обвинительную речь, выполняет функцию уголовного преследования. Он – сторона обвинения. Но в российском процессе, в отличие от некоторых зарубежных правил и практики, со времен Судебных уставов прокурор обязан выполнять свою обвинительную функцию объективно. А. Ф. Кони принадлежит характеристика прокурора в пореформенном русском процессе как публично говорящего судьи. Убедившись в виновности подсудимого, прокурор заявляет о том суду и делает это «со спокойным достоинством исполняемого долга, без пафоса, негодования и преследования какой-либо иной цели, кроме правосудия, которое достигается не непременным согласием суда с доводами обвинителя, а непременным выслушиванием их»23. Кони считал, что «в судебном заседании наш прокурор поставлен в таСергеич П. Искусство речи на суде. М., 1960. С. 263.

Кони А. Ф. Собр. соч. Т. 4. С. 62.

кое положение, которому может завидовать всякое иностранное законодательство» Поддерживая государственное обвинение, сформулированное на предварительном следствии, прокурор должен достаточно критично относиться к представленным в суд материалам, так как приговор суда будет основываться на данных, полученных в судебном разбирательстве. В соответствии с ч.4 ст. 37 УПК РФ прокурор обеспечивает законность и обоснованность обвинения.

Все выводы государственного обвинителя и его мнения, предлагаемые на рассмотрение суда, должны основываться на законе и доказанных на судебном следствии фактических обстоятельствах дела. Юридические оценки должны быть соразмерны установленным фактам и нормам применяемого закона: прокурор должен быть справедлив.

Поведение государственного обвинителя, его позиция в целом должны опираться на нравственные нормы и им соответствовать.

Прокурор защищает интересы общества, выступает от имени государства, но он в то же время призван охранять и законные интересы подсудимого, его достоинство. А. Ф. Кони писал, что прокурор, «исполняя свой тяжелый долг, служит обществу. Но это служение только тогда будет полезно, когда в него будет внесена строгая нравственная дисциплина и когда интерес общества и человеческое достоинство личности будут ограждаться с одинаковой чуткостью и усердием»25.

Таким образом, главное, что определяет нравственную характеристику всей речи прокурора-обвинителя, – правильность его позиции по существу, справедливость выводов, которые он представляет на рассмотрение суда. Прокурор, настаивающий, к примеру, на осуждении человека, вина которого в преступлении не доказана, поступает безнравственно.

Обвинительную речь прокурора традиционно и в соответствии с ее логикой принято делить на ряд последовательных частей, хотя каждая конкретная речь, естественно, строится в зависимости от обстоятельств дела.

Обвинительная речь прокурора обычно начинается с характеристики особенностей рассматриваемого дела, преступления, в котором обвиняется подсудимый. До последнего времени было обязательным в обвинительной речи давать «общественно-политическую» оценку преступления. При этом считалось, что она «должна быть необходимым элементом каждой обвинительной речи»26. Правильнее было бы вместо этого политизированного понятия выделять в речи раздел, поТам же. С. 395.

Кони А. Ф. Собр. соч. Т. 4. С. 62-63.

Проблемы судебной этики. С. 227. См. также многие работы о поддержании государственного обвинения в суде, прокуроре в суде первой инстанции.

священный характеристике правовых и нравственных особенностей уголовного дела, рассматриваемого судом, оценке опасности преступления и специфике дела. Именно с характеристики особенностей преступления или участвующих в деле лиц начинал свои речи в суде А. Ф. Кони в бытность его прокурором27.

Общая характеристика рассматриваемого дела, его специфических особенностей должна быть объективной, соразмерной, не содержать преувеличений. Она должна быть конкретной, основанной на существе самого дела. Не секрет, что иногда прокуроры в недавнем прошлом по аналогичным делам использовали стандартные социально-политические характеристики, получившие на профессиональном жаргоне наименование «шапок», которые можно было «примерять» без особого труда к делам по обвинению совершенно разных людей. Эта составная часть речи, которую принято было называть «политической частью», обычно предшествовала приведению доказательств. При этом возникали ситуации, когда обвинитель «клеймил позором» подсудимого за тяжкое преступление, а затем оказывалось, что обвинительные материалы, которыми он оперировал, или недоброкачественны, или недостаточны для осуждения в соответствии с обвинительной версией.

В своей речи государственный обвинитель излагает фактические обстоятельства дела в том виде, как они установлены в результате судебного следствия. Он утверждает, что подсудимый совершил определенные деяния, вмененные ему в вину, или же вносит коррективы с учетом результатов судебного следствия, а при наличии оснований заявляет об отказе от обвинения. Правовая и нравственная обязанность прокурора состоит в максимальной объективности в формулировании предлагаемых суду выводов о том, в чем, по его мнению, виновен подсудимый. Прокурор обязан отказаться от обвинения, если оно не нашло подтверждения в ходе судебного разбирательства. Прокурор уточняет обвинение в его фактической части в соответствии с тем, что доказано на суде.

На прокурора распространяется положение о толковании сомнений в пользу подсудимого, если их не удалось устранить.

В обвинительной речи центральное место занимает анализ доказательств, исследованных на суде, и обоснование вывода о доказанности или недоказанности обвинения. Нравственные аспекты использования отдельных видов доказательств и их оценки были изложены ранее. Здесь же следует подчеркнуть, что прокурор не может ограничиться в своей речи утверждением, что обвинение «нашло в суде свое подтверждение», «полностью подтвердилось», «безусловно доказано» и т. п. На нем лежит нравственная и правовая обязанность См.: Кони А. Ф. Собр. соч. Т. 3.

доказать обвинение, которое выдвинуто обвинительной властью. Эту обязанность он должен выполнять и во время судебных прений. Она реализуется в виде анализа доказательств, доводов по существу их содержания, достоверности, достаточности, а не путем общих утверждений и заявлений. «Обвинитель должен быть силен в доводах, а не в эпитетах»28, – писал А. Ф. Кони.

В суде присяжных обоснование обвинения тщательным, объективным и убедительным анализом доказательств приобретает повышенное значение.

Юридическая оценка деяния — следующий элемент обвинительной речи прокурора. Она должна быть аргументированной, основанной на глубоком понимании сущности применяемого материального закона и даваться без «запроса», когда обвинитель стремится ориентировать суд при возможной альтернативе на применение более строгого закона, хотя внутренне не убежден в справедливости такой оценки.

В речи прокурора дается характеристика личности подсудимого, основанная на установленных в суде фактах. Эта характеристика должна быть объективной. Прокурор не вправе умалчивать о положительном в нравственном облике подсудимого, его прежних заслугах, поведении, могущем служить смягчению ответственности. Сведения из биографии подсудимого могут использоваться лишь в той части, которая относится к преступлению и к возможному наказанию. Личная жизнь подсудимого может фигурировать в речи прокурора, если соответствующие факты относятся к предмету доказывания.

Прокурор не вправе «вменять в вину» подсудимому то, что он не раскаялся или не признал себя виновным, или не дал показаний, сославшись на нежелание отвечать на вопросы или забывчивость.

В речи, естественно, недопустимы насмешки над подсудимым, грубость, оскорбительные характеристики, а также заявления по поводу наружности подсудимого, его национальности, веры, физических недостатков.

Характеризуя подсудимого, прокурор должен исходить из того, что в отношении последнего действует презумпция невиновности.

Подсудимый может быть оправдан, а обвинительный приговор — отменен. Поэтому оценки качеств подсудимого как человека должны опираться на бесспорно доказанные факты и не выходить за пределы того, что имеет юридическое значение.

Обоснование меры наказания в речи государственного обвинителя требует объективности, учета последствий того или иного вида и размера наказания, обстоятельств, не только отягчающих, но и смягчающих ответственность.

Кони А. Ф. Собр. соч. Т. 4. С. 130.

Не соответствуют нравственным нормам попытки воздействовать на судей ссылками на возможное влияние вынесенного ими мягкого приговора на состояние преступности и т. п.

А. Ф. Кони, выступая против «запугивания присяжных последствиями оправдательного приговора», приводил красочные случаи из практики тех лет. Один шустрый провинциальный прокурор по делу о шайке конокрадов, возражая против защиты, добивавшейся оправдания, говорил: «Что ж! Оправдайте! Воля ваша! Только вот что я вам скажу: смотрю я в окошко и вижу на дворе ваших лошадей и брички, телеги и нетычанки, в которых вы собрались... уехать домой. Что ж!

Оправдайте: — пешком уйдете!..»29. Нельзя сказать, что попытки воздействовать на судей в прямой или косвенной форме ссылками на возможные негативные последствия оправдания или мягкого наказания в наше время совсем не встречаются.

Нередки случаи, когда прокурор в речи касается поведения и личных качеств потерпевшего, свидетелей и других лиц помимо подсудимого. Ему приходится давать характеристику сослуживцев подсудимого, потерпевшего, их начальников. Она может оказаться отрицательной. Если такого рода оценки рисуют того или иного человека в неприглядном виде, то они должны опираться только на достаточные и проверенные доказательства.

В речи обвинителя могут использоваться приемы иронии, однако юмору не место в зале суда, где обсуждаются слишком серьезные дела, где речь идет о горе, причиненном преступлением.

Защитник-адвокат в своей речи, естественно, противостоит стороне обвинения в состязательном процессе. В отличие от позиции прокурора как «говорящего публично судьи» позиция защитника не может не быть односторонней. Его участие в судебных прениях подчинено определенным нравственным началам.

Главное в нравственно оправданном ведении защиты в целом и в содержании и построении защитительной речи — умение верно определить свою позицию, опираясь на правовые и нравственные ориентиры.

Защитник может применять только законные средства и способы защиты. Выступая на стороне человека, обвиняемого в нарушении закона, он сам должен неукоснительно соблюдать законы, пользоваться только легальными средствами.

Защитник вправе применять лишь нравственно допустимые приемы защиты. В частности, он не вправе лгать суду, склонять суд к неправде, хотя бы это было выгодно его подзащитному. «У адвоката Кони А, Ф. Собр. соч. В 8 т, Т. 4. М., 1967. С. 136.

не только нет права на ложь, не только нет права на использование искусственных, надуманных, фальсифицированных доказательств — у него нет права и на неискренность, нет права на лицедейство»30 — пишет Я. С. Киселев.

Защищая конкретного человека от обвинения в преступлении, защитник не может оправдывать само преступление. А. Ф. Кони, критикуя в свое время пороки адвокатуры, писал о справедливой тревоге в связи со случаями, когда «защита преступника обращалась в оправдание преступления, причем, искусно извращая нравственную перспективу дела, заставляла потерпевшего и виновного меняться ролями...»31.

Защита должна осуществляться на основе согласованности позиции защитника и подсудимого по принципиальным вопросам, и прежде всего по вопросу признания или отрицания вины.

По поводу последнего положения во многих публикациях приводились и приводятся аргументы в пользу двух противоположных точек зрения, да и адвокатура, и суды далеко не сразу и не твердо встали на одну определенную позицию. Речь идет о ситуации, когда подсудимый в суде виновным себя не признает и последовательно настаивает на своей невиновности, а в процессе судебного следствия виновность его подтверждена достаточными и проверенными доказательствами и сам защитник приходит к убеждению, что его подзащитный виновен, строить же защитительную речь на отрицании виновности бесперспективно.

Многие авторы считают, что в таком положении возможно и нравственно оправдано расхождение позиций подсудимого и защитника. Защитник в своей речи вынужден признать виновность подсудимого доказанной и, соответственно, настаивать на смягчении его участи. Так, Л. Д. Кокорев в одной из последних работ писал: «Руководствуясь нравственными принципами, адвокат не может утверждать то, в чем сам не убежден, не может лгать, не может поступать против своей совести и внутреннего убеждения. И если в ходе расследования, судебного следствия адвокат пришел к выводу, что вина обвиняемого установлена, он из этого и должен исходить, строя свою защиту; иной путь будет ложью, сделкой с совестью»32.

Другие ученые высказывают противоположное мнение: защитник, который вопреки воле подсудимого переходит, по сути, на позицию обвинения, оставляет подзащитного без помощи, без защиты.

«Создается такое, совершенно нетерпимое с юридической и этической точек зрения положение: в судебном разбирательстве происходит состязание не между прокурором и защитником, а между прокурором и защитником, с одной стороны, и подсудимым, с другой. Между Проблемы судебной этики. С. 240.

Кони А. Ф. Собр. соч. Т. 4. С. 134.

Кокорев Л. Д., Котов Д. П. Этика уголовного процесса: Учебное пособие. Воронеж, 1993. С. 176.

прокурором и адвокатом создается «трогательное единение». Заявление защитника о виновности подсудимого представляет чрезвычайно тяжелый удар по защите...»33.

Судебная практика последнего времени, как правило, исходит из того, что признание защитником виновности подсудимого, когда последний ее отрицает, означает нарушение права на защиту, обязанности защитника использовать все законные средства и способы защиты, не действовать во вред обвиняемому.

Что касается нравственной стороны такого решения, то здесь приходится идти по пути морального выбора в условиях морального конфликта, когда соблюдение одной нормы влечет за собой нарушение другой. Но предпочтение все же следует отдать нравственной обязанности до конца защищать от обвинения другого человека, который доверил свою судьбу адвокату, надеется на его помощь. А обвинение пусть поддерживает тот, кому это положено. Разумеется, защитник-адвокат в этой сложной ситуации должен использовать даже малейшие возможности для опровержения обвинения в его основе, а также представить суду соображения о доказанных по делу фактах, говорящих в пользу подсудимого, положительно характеризующих его личность и т. д. Необходимо учитывать, что сама позиция подсудимого, последовательно настаивающего на своей невиновности, может породить сомнение в верности обвинительной версии, что вправе использовать защитник в своей аргументации.

Структура речи защитника в какой-то мере напоминает структуру речи обвинителя, так как они посвящены одному предмету, хотя освещают его с разных сторон. Но здесь, конечно, нет таких жестких канонов, которые определяют построение речи обвинителя, выступающего от имени государства.

В речи защитника ярко проявляется гуманизм самой профессии адвоката и его миссии, выполняемой в суде. Он стремится помочь человеку, который, пусть по своей вине, попал в беду, или же тому, кто вовсе не виновен, но может оказаться осужденным по ошибке в результате некритического отношения к необоснованному обвинению.

Обвиняемый, представший перед судом, еще не осужден. Защитник более чем другие участники судебного разбирательства обязан уважать достоинство подсудимого, щадить его самолюбие и выступать в их защиту, в том числе и при произнесении своей речи. Защитник, по выражению А. Ф. Кони, — «друг, советник» обвиняемого.

Речь защитника должна в концентрированной форме представить суду все то положительное, что характеризует личность и поведение подсудимого. Все обстоятельства, смягчающие ответственность, установленные по делу, необходимо отчетливо и убедительно отметить в речи, а обстоятельства, отягчающие ответственность или Проблемы судебной этики. С. 253.

доказанные сомнительно, оценить соответствующим образом. При характеристике подсудимого нельзя допускать преувеличения, вопреки фактам утверждать о несуществующих добродетелях подсудимого.

Это может породить недоверие к речи и позиции защитника в целом.

Если защита ведется по групповому делу, то защитнику следует избегать в своей речи изобличения других подсудимых в совершении преступления. Но в жизни возникают такие ситуации, когда интересы подсудимых противоречивы и между их защитниками дискуссия неизбежна. При этом защитник одного подсудимого заинтересован в том, чтобы суд признал виновным в целом или в большей части подсудимого, которого защищает другой защитник. На практике адвокаты в подобных случаях говорят о праве своеобразно понимаемой «необходимой обороны», что отражает вынужденный характер действий фактически на стороне обвинения. Ю. И. Стецовский пишет, что адвокату очень важно «стремиться ограничить защиту тем минимумом, который действительно необходим для опровержения обвинения или смягчения ответственности подзащитного. Всякие заявления защитника против других лиц можно считать оправданными, если без этого нельзя осуществить защиту обвиняемого, доверившего защитнику свою судьбу.

Защитник должен быть предельно тактичным и сдержанным в отношении тех обвиняемых, против которых направлена его аргументация»34.

Недопустимо строить защиту на подчеркивании негативных сторон личности потерпевшего, его отрицательных нравственных качеств. Тем более нельзя унижать достоинство потерпевшего. Если действия потерпевшего на самом деле способствовали совершению преступления, спровоцировали его, и это имеет юридическое значение, то это обстоятельство может и должно быть освещено в речи защитника. Но всегда следует помнить, что потерпевший — жертва преступления, а судят того, кто обвиняется в причинении ему ущерба, горя, нравственных страданий.

В речи защитника нельзя использовать доводы, несостоятельность которых очевидна. Обман, ложь, сознательное искажение фактов глубоко безнравственны. Они несовместимы с престижем адвоката как человека и как юриста, выполняющего гуманные функции. А с позиций результативности защиты они представляют опасность и для судьбы клиента адвоката. Обнаруженный обман даже «в мелочах»

подрывает доверие ко всему, что говорил защитник, так как честность градаций не имеет.

В то же время адвокат в своей речи не обязан упоминать обстоятельства, могущие повредить защите, если о них не говорил обвинитель. Это относится также к критике обвинения с позиции: «то, что не Стецовский Ю. И. Уголовно-процессуальная деятельность защитника. М.,1982 С. 97.

доказано бесспорно, не может быть положено в основу обвинения»

или: «версия подсудимого, не опровергнутая обвинением, должна признаваться за истинную». Здесь мы имеем дело с нравственным правом строить тактику защиты в соответствии с правами, предусмотренными законом.

Судебная речь защитника будет тогда достигать своей цели, когда защитник владеет искусством доказывать, убеждать, спорить и приемами судебного красноречия. С развитием состязательного начала в российском уголовном процессе эти умения приобретают все более актуальное значение.

В своей речи защитник прямо ведет полемику, спор с обвинением. И сама манера, форма этого спора должна отвечать определенным нравственным установлениям.

В «Пособии для уголовной защиты», изданном в 1911 году, профессор Л. Е. Владимиров рекомендовал адвокатам помнить, что «судебный бой не есть академический спор и здесь целесообразно быть односторонним и пристрастным». Он рекомендовал защитникам: «...

будьте постоянно и неуклонно несправедливы к обвинителю... Рвите речь противника в клочки и клочки эти с хохотом бросайте на ветер.

Противник должен быть уничтожен весь, без остатка... Нужно осмеять соображения обвинителя, осмеивайте их! Будьте беспощадны. Придирайтесь к слову, к описке, к ошибке в слове... Это ведь не умственный диспут, а потасовка словами и доводами, потасовка грубая, как сама общественная жизнь людей»35. Несколько ранее он же писал:

«…судебное состязание не есть бой, не есть война; средства, здесь дозволяемые, должны основываться на совести, справедливости и законе».

Конечно, судебные прения ни в правовом, ни в нравственном отношении нельзя рассматривать как «потасовку» между сторонами, своего рода «игру без правил». Их участники, говорящие публично, вправе пользоваться лишь нравственно дозволенными приемами, обязаны соблюдать собственное достоинство, уважать честь и достоинство своих противников и других участвующих в деле лиц, помнить, что они обращаются к суду, уважение к которому проявляется и в соблюдении нравственных норм.

Вопросы для самопроверки:

1. В чем состоит нравственное значение судебных прений?

2. Определите нравственные аспекты обвинительной речи прокурора.

Владимиров Л. Е. Пособие для уголовной защиты. СПб., 1911. С. 169.

3. Каковы нравственные требования к участию защитника в судебном процессе?

Рекомендуемая литература:

1. Барщевский М.Ю. Адвокатская этика. - М., 2000.

2. Ватман ДМ. Адвокатская этика. - М., 1977.

3. Кобликов А.С. Юридическая этика. Учебник для вузов.

– М.: НОРМА, 2004. – 176 с.

4. Кони А.Ф. Нравственные начала в уголовном процессе // Соч.: В 8-ми т. - Т. 4. - М., 1967. - С. 56-54.

5. Коряковцев, В. В. Защитительная речь в суде с участием присяжных заседателей /В. В. Коряковцев. //Правоведение. -2002. - № (241). - С. 109 – 6. Стецовский Ю.И, Уголовно-процессуальная деятельность защитника. - М., 1982.

7. Смолярчук В. Гиганты и чародеи слова. - М., 1984.

8. Уголовно-процессуальный кодекс РФ. - М.: «ЭЛИТХалиулина В.П. Профессиональная этика юриста:

Учебное пособие – М.: Изд-во РУДН, 2004. – 161 с.

ЭТИЧЕСКИЕ И НРАВСТВЕННЫЕ ОСНОВЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ ОТДЕЛЬНЫХ ЮРИДИЧЕСКИХ ПРОФЕССИЙ

9.1. Этические и нравственные основы деятельности адвоката 9.2. Этические и нравственные основы деятельности нотариуса 9.3. Этические и нравственные основы деятельности юриста Современное общество становится все в большей степени обществом экспертов, специалистов, владеющих особыми знаниями и навыками. Эта тенденция общества к специализации порождает небывалую независимость, самостоятельность профессиональных групп, которая, в свою очередь, порождает массу этических проблем.

Одна из них связана с существованием профессиональных этических кодексов. Эти кодексы иногда предъявляют членам профессии такие требования, которые не всегда совместимы с требованиями универсальной этики, а также с принципами лояльности и повиновения той организации, в которой работают данные специалисты.

Другая проблема связана с существованием особой ответственности профессии перед обществом. Юристы должны заботиться о безопасности и стабильности отношений между людьми даже тогда, когда их не совсем устраивает существующий порядок.

Еще одна этическая проблема связана с тем, что, обладая специализированными знаниями и исключительным доступом к этим знаниям, члены профессиональной группы могут испытывать искушение употребить их в корыстных целях за счет населения. Здесь необходим внутренний контроль за деятельностью членов профессиональных групп и внешний — для того чтобы общество могло быть уверено в том, что профессия достаточно хорошо осуществляет самоуправление и способствует общественному благосостоянию.

Следующая проблема касается формирования кодексов профессиональной этики. Кодексы представляют собой руководства для деятельности членов профессиональной группы, определяют конкретные запреты, процедуры, идеалы и учитывают основные этические проблемы, с которыми они сталкиваются. Положения кодексов должны время от времени критически оцениваться и пересматриваться. В нашей стране процесс разработки и принятия кодексов профессиональной этики, в том числе и этики юридических профессий, только начинается. Некоторые кодексы не совсем точно отражают реальные проблемы и стандарты поведения лиц той или иной профессии, не конкретны, не содержат положений, относящихся к осуществлению контроля за выполнением предусмотренных в них требований и принципов и др.

Для того чтобы служить основанием автономии профессии, кодекс должен обладать определенными свойствами. Во-первых, он должен безупречно содержать сформулированные положения, отражающие те конкретные, присущие именно данной профессии искушения, которые могут испытывать ее представители, те неэтичные методы ведения дел, которые подрывают ее престиж в глазах общества.

Во-вторых, кодекс должен регламентировать деятельность членов профессии. Некоторые кодексы представляют собой просто декларацию об идеалах, в то время как должны иметь дисциплинарный, карательный характер. В-третьих, кодекс не должен являться средством самообслуживания профессии, а должен защищать интересы общества и клиентов.

Главные этические проблемы и принципы профессий иногда регламентируются государством в текстах законов. В свою очередь, профессиональные ассоциации обеспечивают проведение форумов и собраний, на которых члены профессионального сообщества могут поднять этические проблемы, с которыми сталкивается или может столкнуться профессия или ассоциация. Данные проблемы и способы их решения обобщаются, и в форме стандартов, принципов, правил и норм профессиональной этики начинают контролировать поведение членов профессиональной группы. Помимо самих правил в кодексы включаются различные их обоснования, источниками которых, в частности для юридической этики, служат:

законы и другие нормативные правовые акты, включая международные;

случаи (прецеденты) из практики привлечения представителей юридических профессий к дисциплинарной ответственности за нарушение этических норм;

описания и аргументы, сформировавшиеся непосредственно в практике деятельности юридических сообществ.

аргументы и модели рассуждения, которые «рождены» в недрах прикладной этики и представляют собой положения и выводы теоретической (философской) этики, сформулированные таким образом, чтобы они могли помочь в решении практических проблем.

9.1. Этические и нравственные основы деятельности адвоката Профессия адвоката основывается на развитом внутреннем контроле за словами, действиями и намерениями своих членов. Защищая права клиентов, адвокат вступает в сложные отношения с судом, правоохранительными и другими государственными органами, организациями, гражданами.

Отношения адвоката с клиентами по необходимости строятся на очень доверительном, почти интимном общении.

Профессиональная этика:

а) помогает адвокатам обеспечивать доверительные отношения с клиентами через сохранение адвокатской тайны;

б) защищает самого адвоката от искушений и соблазнов, вызванных именно близкими отношениями с клиентами и высокой степенью свободы, независимости и определенной закрытостью этой профессии;

в) помогает регулировать отношения адвоката с судом, органами государственной власти, государственными и иными организациями, средствами массовой информации, коллегами по профессии, адвокатским сообществом;

г) поддерживает авторитет адвокатской профессии за счет демонстрации сообществу строгости, скрупулезности, «высоты» и «прозрачности» ее этических норм, принципов и правил, а также системы контроля за их соблюдением.

Этические принципы служат адвокату ориентирами при решении того или иного конкретного вопроса, проблемы, при выборе собственной линии поведения или поведения своего клиента. Эти ориентиры необходимы, поскольку заранее невозможно предусмотреть все жизненные ситуации, но в то же время в каждой ситуации и каждый раз адвокат должен перед собой, клиентом, государством, обществом, коллегами, профессией убедительно обосновывать свою точку зрения, свое поведение и свои намерения.

Значение профессиональной этики для адвокатской профессии столь велико, что многие ее основные принципы закреплены в Федеральном законе от 1 июля 2002 г, «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации». Закон регламентирует сложную систему отношений — «правила игры», на которых строится существование и деятельность адвокатской профессии.

В статье 3 (п. 1) зафиксирован характер взаимоотношений данной профессии с государством. Адвокатура определяется как профессиональное сообщество адвокатов и как институт гражданского общества, который не входит с систему органов государственной власти и органов местного самоуправления – закон предоставляет этой профессии автономию и отделяет ее от государства.

Это означает, что ведение «адвокатом конкретных дел, внутренняя жизнь адвокатской корпорации не подлежат контролю со стороны административных органов. Государственные полномочия обращены в сторону соблюдения адвокатами и их объединениями требований закона, прежде всего в том, что касается допуска к адвокатской деятельности»1.

На профессию адвоката накладываются обязательства действовать в соответствии с определенными этическими принципами, которые должны помочь ей сохранять свою автономию, блюсти требования закона, поддерживать свой авторитет и престиж в обществе и реализовывать в согласованных формах свою социальную (этическую) ответственность перед обществом. Это уровень институциональной этики. Закон устанавливает следующие принципы деятельности адвокатуры как института:

принцип законности;

принцип независимости;

принцип самоуправления;

принцип равноправия адвокатов.

В свою очередь, государство берет на себя соответствующие обязательства. В частности, оно гарантирует:

независимость адвокатуры (ст. 18);

финансирование деятельности адвокатов, оказывающих юридическую помощь гражданам бесплатно в тех случаях, когда это предусмотрено законодательством РФ (ст. 26 и 44);

обеспечение в случае необходимости адвокатских образований (адвокатский кабинет, коллегию, бюро, консультацию) служебными помещениями и средствами связи;

социальное обеспечение, предусмотренное для граждан Конституцией РФ.

Статья 7 Закона об адвокатской деятельности на индивидуальном уровне — на уровне этики добродетелей — вменяет адвокату в обязанность вести себя этично, честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством способами, соблюдать кодекс профессиональной этики адвоката.

С требованиями индивидуальной этики мы встречаемся также в ст. 13 указанного закона, которая обязывает адвоката принести присягу следующего содержания: «Торжественно клянусь честно и добросовестно исполнять обязанности адвоката, защищать права, свободы и интересы доверителей, руководствуясь Конституцией Российской Федерации, законом и кодексом профессиональной этики». Текст присяги включает принципы честности и добросовестности адвоката.

Только после успешной сдачи квалификационного экзамена и принятия присяги претендент в соответствии с законом официально получает статус адвоката и становится членом адвокатской палаты (п.

2 ст. 13). В ст. 17 указывается, что адвокат может быть лишен своего статуса на основании совершения им поступка, порочащего честь и достоинство адвоката или Умаляющего авторитет адвокатуры.

Кодекс профессиональной этики адвоката в соответствии с законодательством принимается Всероссийским съездом адвокатов (п. ст. 36).

Контроль за соблюдением норм кодекса профессиональной этики возлагается на квалификационную комиссию, которая создается специально для приема квалификационных экзаменов у лиц, претендующих на присвоение статуса адвоката, а также для рассмотрения жалоб на действия (бездействие) адвокатов (п. 1 ст. 33).

В тексте закона непосредственно регламентируются: принцип независимости, соблюдение адвокатской тайны, правила поведения в ситуациях конфликта интересов.

Принцип независимости относится к числу основных. Закон гарантирует адвокату возможность следовать принципу независимости в своей деятельности, не подвергаясь преследованиям и под защитой государства, а также обеспечение безопасности ему и членам его семьи, сохранность его имущества. Статья 18 (п. 1) запрещает вмешательство в адвокатскую деятельность, которая осуществляется в соответствии с законодательством, и препятствование деятельности адвоката.

Другой важный принцип — соблюдение адвокатской тайны. В ст.

8 дается следующее определение адвокатской тайны: «Адвокатской тайной являются любые сведения, связанные с оказанием адвокатом юридической помощи своему доверителю». Закон отказывает адвокату в праве разглашать сведения, сообщенные ему доверителем, в связи с оказанием последнему юридической помощи, без согласия доверителя. Адвокат вправе соблюдать этический и в то же время юридический принцип конфиденциальности: в ст. 8 говорится, что адвокат не может быть вызван и допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием.

Закон расширяет права адвоката на общение с клиентами, заключенными под стражу. Он может беспрепятственно встречаться с ними наедине, без ограничения числа свиданий, их продолжительности и, что весьма немаловажно, в условиях, обеспечивающих конфиденциальность.

Статья 6 регламентирует поведение адвоката в ситуации конфликта интересов. Адвокат в соответствии с требованием закона не вправе принимать поручение от лица, обратившегося к нему за оказанием помощи, в случае, если он:

имеет самостоятельный интерес по предмету соглашения с доверителем, отличный от интереса данного лица;

состоит в родственных или семейных отношениях с должностным лицом, которое принимало или принимает участие в расследовании или рассмотрении дела данного лица;

оказывает юридическую помощь доверителю, интересы которого противоречат интересам данного лица.

Закон определяет социальную (этическую} ответственность адвоката в ст. 26 («Оказание юридической помощи гражданам Российской Федерации бесплатно») и 44 («Обеспечение оказания гражданам Российской Федерации юридической помощи бесплатно, а также юридической помощи по назначению»).

В ст. 26 определены категории граждан, которым полагается бесплатная юридическая помощь, и указаны случаи, когда данные категории граждан вправе рассчитывать на ее получение. Бесплатная юридическая помощь и услуги адвокатов оказываются тем гражданам РФ, среднедушевой доход которых ниже величины прожиточного минимума, установленного законом соответствующего субъекта Федерации.

Социальная ответственность адвокатов реализуется ими в процессе участия в качестве защитников в уголовном судопроизводстве по назначению органов дознания, органов предварительного следствия или суда.

Каждый день адвокат сталкивается со сложными моральными проблемами, для решения которых ему приходится выстраивать свое поведение, соблюдая требования законодательства и профессиональной этики. Правовые нормы не устанавливают для адвокатов конкретных правил поведения. Более детальное описание должного поведения адвоката содержится в различных кодексах, Декларациях, других документах, принятых международным и российским адвокатским сообществом, а также в выступлениях и публикациях известных экспертов — членов этого сообщества. В 1995 г. Международная ассоциация юристов (МАЮ), которая объединяет профессионалов из 170 стран, приняла Генеральные принципы этики адвокатов. Целью этого документа является установление общепринятого профессионального стандарта, который ожидается от адвоката в любой стране мира. С 1977 г. все адвокаты стран Европейского сообщества должны выполнять требования Общего кодекса правил для адвокатов. В России в 2003 г. принят кодекс профессиональной этики для всего адвокатского сообщества РФ.

Одна из проблем касается степени учета интересов клиентов адвоката. Основное предназначение профессии адвоката — оказание юридической помощи тем, кому она нужна — гражданам, организациям, органам государственной власти, общественным структурам. Адвокат должен оказывать помощь, руководствуясь интересами клиента.

Однако клиенты, оплачивающие работу адвоката, могут потребовать от него неэтичных действий, например передать от своего имени судье взятку или вызвать для допроса в суде лжесвидетеля. Данные действия являются не только неэтичными — они незаконны, и поэтому адвокат должен отказать клиенту, основывая свой отказ на требованиях закона.

В другом случае клиент может потребовать от адвоката, чтобы тот унизил в суде ответчика или его защитника. Закон прямо не запрещает подобные действия, поэтому адвокат, отказывая клиенту в выполнении его требования, должен опираться на принципы профессиональной этики: принцип уважения к коллегам, принцип уважения к суду и принцип гуманности и уважения к человеческой личности.

Другая моральная проблема возникает, когда клиент лжет адвокату, по каким-либо причинам скрывает от него факты и информацию.

Адвокату в данном случае рекомендуется, используя специальные приемы общения, получить у клиента нужную информацию либо, если это не удается, открыто выразить ему свое недоверие и объяснить, к каким отрицательным последствиям может привести намеренное введение юриста в заблуждение.

Еще одна моральная проблема, с которой адвокаты, как правило, сталкиваются при осуществлении своей деятельности —это проблема сохранения ими своей независимости и объективности.

Адвокаты нередко отождествляются общественным мнением и властями с клиентом и его делом. В том случае, если клиент и его дело непопулярны и вызывают агрессию, то работа адвоката может стать для него, его семьи и его помощников небезопасной: перенесение отрицательных характеристик с клиента и его дела на адвоката может привести к уголовным, гражданским, административным или моральным санкциям по отношению к нему. Возможны также прямые угрозы применения силы к адвокату из-за того, что последний давал советы, защищал или представлял интересы данного клиента. На адвоката иногда оказывается давление со стороны властей и общественности, особенно если он защищает интересы лиц, лишенных свободы. Не случайно в Законе об адвокатской деятельности говорится, что адвокат и его семья находятся под защитой государства, а в этических принципах содержится требование действовать «свободно, честно и бесстрашно».

У адвоката, как и любого другого человека, могут быть свои личные интересы: например, желание достичь богатства, известности, большой частной практики и т. д. Нормы профессиональной этики требуют от адвоката, чтобы он, защищая клиента, не поддавался влиянию собственных интересов и желаний.

В Кодексе Совета коллегий адвокатов и юридических обществ Европейского сообщества (1988, ССВЕ Code), в частности, говорится, что многие из обязанностей, возложенных на адвоката, требуют, чтобы он был абсолютно независим, свободен от любого другого влияния, особенно влияния, которое может быть следствием его личных интересов или внешнего давления. Он должен стараться избегать любой угрозы своей независимости и внимательно следить за тем, чтобы не поступаться своими профессиональными принципами (стандартами) в угоду клиенту, суду или третьим лицам.

Независимость необходима адвокату для того, чтобы поддерживать доверие к правосудию и гарантировать клиенту, что его защищают объективно. Он должен быть независим физически, духовно, материально (иметь достаточные средства к существованию), интеллектуально, нравственно чем проявляется независимость адвоката или, другими словами, как осуществляется принцип независимости?

1. Адвокат может согласиться, но может и отказаться следовать 2. Адвокат может отказаться от участия в любом деле на любой стадии.

3. Адвокат имеет право так строить свою речь и таким образом представлять аргументы суду, как считает это нужным.

4. Адвокат не может находиться в подчинении любого другого лица, которое не является адвокатом.

5. Адвокату запрещается действовать в интересах двух и более клиентов, если между этими клиентами существует конфликт интересов – этот запрет гарантирует, что интересы каждого клиента будут защищаться объективно.

6. Адвокату запрещается заниматься другими видами деятельности –для того чтобы уберечься от внешних влияний.

7. Адвокат не должен рассматривать юридическую профессию как доходный бизнес.

Еще одна моральная проблема связана с противоречиями различных мотивов поведения адвокатов. Чтобы избежать этих противоречий или сгладить их, адвокат должен:

ставить интересы своих клиентов выше собственных;

поддерживать уважение к правовому государству, уважать суд;

поддерживать разумные стандарты своего жизненного уровня.