«Москва 2008 МОЛОДЕЖЬ ГРУППЫ РИСКА В ЗЕРКАЛЕ СМИ Материалы специального курса для студентов факультетов и отделений журналистики Москва 2008 МОЛОДЕЖЬ ГРУППЫ РИСКА В ЗЕРКАЛЕ СМИ Материалы специального курса для студентов ...»

Прежде всего, явное преимущество заключается в наличии специалистов, занимающихся конкретно специфическими про блемами молодежи и соответственно изучающих, как лучше ре шать проблемы молодых. С годами наработан опыт, позволяю щий определять проблемы и находить оптимальные и наиболее успешные способы вмешательства для профилактики преступ ного поведения молодежи.

Когда полицейские, прокуроры, специалисты по работе с молодежью, работники молодежных коррекционных структур специализируются по своей теме, они приобретают огромный опыт отношений с молодежью и в поиске подходов к их пробле мам. Чем больше мы работаем в этой сфере, тем выше наша ком петентность. У молодежи свои особые потребности, и если сис тема специализируется по проблемам молодых, то проблемы взрослых и молодых не смешиваются. Подростки в переходном периоде переживают другие проблемы и испытывают особые нужды, поэтому наличие специалистов, понимающих проблему, только на пользу.

Важно при этом постоянно помнить о необходимости сов местной работы разных специалистов. Нередко профессионалы, будучи высоко компетентными в своей сфере, теряют ощущение и понимание значимости роли других специалистов. Когда спе циалисты тесно сотрудничают друг с другом как партнеры: обра зование, социальные службы, психиатрические учреждения и другие структуры поддержки, возникает коллективная инерция движения, которая взаимовыгодна при решении проблем право нарушений среди молодежи.

Одним из скрытых ресурсов в решении проблем правонару шений молодежи являются родители, о которых мы иногда за бываем. Молодежный Акт YCJA признает значимость роли ро дителей в жизни их детей, и в связи с этим, в документ вошли положения, дающие возможность для участия родителей в сис теме Внесудебных Мер и в судебных процедурах.

Приводим здесь по пунктам несколько преимуществ нали чия отдельной системы правосудия для молодежи:

• Законодательство, признающее, что молодежь не являет ся взрослым населением и обладает большей зависимос тью и сниженной ответственностью (зрелостью);

• Существуют специальные процедуры защиты: оповеще ние родителей и особые правила принятия заявлений, по мимо других форм защиты;

• Специальные правила, защищающие приватность и за щиту анонимности для улучшения условий реабилита • Специализированные службы: прокуроры, судьи Моло дежного Суда, специалисты по работе с молодежью, ди ректора провинций по работе с молодежью, работники коррекционных служб и другие службы поддержки;

• Специализация позволяет лучше видеть проблему и ее • С молодежью занимаются отдельно от взрослых, а значит:

• они защищены от взрослых • свободны от влияния взрослых;

• Развернутая система несудебных форм решения пробле мы с ненасильственными формами нарушений;

• Приговоры, учитывающие специфику молодежи;

• Коррекционные службы приспособлены к особым по требностям молодых.

Королевский адвокат Канады, советник проекта МГР

ЮВЕНАЛЬНАЯ ЮСТИЦИЯ КАК ИНСТРУМЕНТ

УСКОРЕНИЯ СОЦИАЛЬНО ЭКОНОМИЧЕСКОГО

РАЗВИТИЯ РОССИИ

В интересной работе Джона Манси «Глобализация борьбы с преступностью в области молодежной и ювенальной юстиции: Не олиберализм, конвергенция стратегий и международные конвен ции», опубликованной во второй главе этой книги, показано, что одним из проявлений глобализации стало распространение в пра ве и экономике с конца ХХ века неолиберальных концепций. В уголовной политике неолиберализм предполагает как раз усиле ние ответственности виновного за противоправное деяние. Таким образом, взгляды российских противников ювенальной юстиции отражают процесс глобализации в уголовной политике, свиде тельствуют о том, что Российская Федерация вовлечена в измене ния, происходящие в мире. Одним из наиболее значимых измене ний системы отправления правосудия в ХХ веке, безусловно, ста ло возникновение ювенальной юстиции, которая своей главной за дачей признает обеспечение прав, свобод и законных интересов ре бенка. Основные положения ювенальной юстиции зафиксирова ны общепризнанных нормах международного права (Конвенции ООН о правах ребенка, Минимальных стандартных правилах от правления правосудия в отношении несовершеннолетних).

Из сказанного выше следует, что ювенальная юстиция явля ется результатом развития теории права, ее дальнейшее распрост ранение неизбежно и отказ от внедрения ювенальной юстиции в Российской Федерации представляет тщетную попытку остано вить прогресс. Наиболее бурно реформирование права происхо дит в период социальных революций, пример чему служат Вели кая Французская и Великая Октябрьская революции. Большеви ки своей целью ставили построение нового государства, в котором, естественно, должно было действовать принципиально новое пра во. Декрет СНК РСФСР «О комиссиях для несовершеннолетних»

от 14 января 1918 г. установил приоритет в противодействии пра вонарушающему поведению несовершеннолетних предупреди тельных и воспитательных мер над уголовно правовыми мерами.

Декрет провозглашал, что «суды и тюремное заключение для ма лолетних и несовершеннолетних упраздняются» (СУ РСФСР.

1918. №16. Ст. 227). Для рассмотрения дел об общественно опас ных деяниях несовершеннолетних до 17 лет были созданы специ альные комиссии. По данным В.И. Куфаева суды в этот период рассматривали не более 10% дел о правонарушениях несовершен нолетних (Куфаев В.И. Педагогические меры в борьбе с правона рушениями несовершеннолетних. М., 1927. С. 165). Таким обра зом подавляющее большинство несовершеннолетних правонару шителей оказались выведены из сферы уголовной юстиции. В ли це комиссий по делам несовершеннолетних, приемных и распреде лительных пунктов была создана собственная модель ювенальной юстиции. Указанная модель предполагала значительно более глу бокую перестройку отправления правосудия по делам несовер шеннолетних, чем создание нескольких ювенальных судов в Рос сийской империи в предреволюционные годы. Вероятно, россий ская, точнее советская, модель ювенальной юстиции 1918 года представляла собой наиболее радикальный, системный вариант отправление правосудия по делам о правонарушениях несовер шеннолетних. Безусловно, реформирование правосудия по делам несовершеннолетних в советской России произошло по политиче ским мотивом, отражало стремление создать принципиально но вую юстицию. В то же время оно соответствовало сложившейся криминогенной ситуации, поскольку основными причинами пра вонарушений несовершеннолетних в тот период являлись беспри зорность и нищета, порожденные войной и разрухой.

В Руководящих началах по уголовному праву РСФСР г. и Декрете СНК РСФС «О делах несовершеннолетних, обвиня емых в общественно опасных действиях» от 4 марта 1920 г. воз раст уголовной ответственности был установлен в 14 лет, однако по общему правилу дела о преступлениях несовершеннолетних от 14 до 18 лет должны были рассматриваться в комиссиях по де лам несовершеннолетних. Только в том случае, если комиссия придет к заключению о недостаточности мер воспитательного воздействия, она передавала дело органам уголовного судопро изводства для расследования и рассмотрения в общем порядке.

Тем самым принцип приоритетности мер воспитательного воз действия в отношении несовершеннолетних сохранялся.

Статья 18 УК РСФСР 1922 г. и ст. 38 УПК РСФСР 1923 г. ус тановили, что малолетние (лица моложе 14 лет) не подлежат уго ловной ответственности; несовершеннолетние в возрасте от 14 до лет привлекались к уголовной ответственности по постановлениям комиссий по делам о несовершеннолетних только в тех случаях, ес ли комиссия приходила к выводу, что меры медико педагогическо го воздействия недостаточно эффективны в отношении данного не совершеннолетнего. Такой порядок привлечения несовершеннолет них к уголовной ответственности был сохранен в ст. 8 Основных на чал уголовного законодательства СССР и союзных республик г и в ст. 12 УК РСФСР 1926 г. В 1929 1930 гг. в законодательство были внесены изменения, исключившие возможность передачи дел о преступлениях несовершеннолетних из комиссий по делам несо вершеннолетних в суд. До 1935 г. все дела о преступлениях несовер шеннолетних младше 16 лет рассматривались комиссиями.

Принципиальное изменение политической и социально эко номической ситуации в СССР к середине 30 х годов ознаменовал ся отказом от ювенальной юстиции., Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 31 мая 1935 г. «О мерах борьбы с преступностью несовершеннолетних» была осуществлена коренная реорганиза ция законодательства о противодействии преступности несовер шеннолетних: нижняя граница возраста уголовной ответственнос ти была снижена с 16 до 12 лет, из уголовного законодательства бы ли исключены нормы, устанавливавшие обязательное смягчение наказания несовершеннолетним, допускалось применение к несо вершеннолетним всех видов наказания, в том числе и смертной каз ни. Комиссии по делам несовершеннолетних ликвидировались, вместо них создавались отделы в районных и городских Советах; в органах внутренних дел были созданы специализированные под разделения для работы с несовершеннолетними (детские комнаты).

Сказанное выше позволяет сделать два важных вывода. Во первых, у Российской Федерации есть собственный опыт широ кого внедрения ювенальной юстиции. Во вторых, реформирова ние системы уголовного судопроизводства по делам несовершен нолетних отражает политические приоритеты и социально эко номическую ситуацию в стране. Последнее обстоятельство имеет объективный характер. Высокий уровень преступности, особенно насильственной и корыстной, крайне болезненно воспринимает ся населением. Социологические опросы последнего времени свидетельствуют о том, что большинством российских граждан преступность рассматривается как наиболее опасное социальное явление. Однако противодействие преступности требует содер жания правоохранительных и судебных органов, системы пени тенциарных учреждений, что ложится тяжелым бременем на бю джет. В связи с этим принципиальное значение приобретает по вышение экономической эффективности профилактической и правоохранительной деятельности. Во второй главе книги убеди тельно показано, что ювенальная юстиция является экономичес ки более эффективной, чем традиционный подход, отдающий приоритет мерам рестриктивного и карательного воздействия.

Исторически сложилось так, что в Российской Федерации по сле периода широкого развития ювенальной юстиции в первые по слереволюционные годы ювенальные технологии длительное вре мя не развивались. В результате этого Россия из лидера в области ювенальной юстиции превратилась в страну, вынужденную обра щаться за опытом отправления правосудия по делам несовершен нолетних к другим государствам. Однако в Ростовской области это отставание в области методологии и методики ювенальной юсти ции практически преодолено. Отставание сохраняется в масштабах распространения ювенальных технологий, которые до настоящего времени остаются недостаточным. Причины ограниченного внед рения ювенальной юстиции в значительной мере связаны с двумя обстоятельствами. Во первых, с необходимостью финансирования дополнительных ставок судей и их помощников, психологов, рабо тающих в ювенальном суде, а также с реконструкцией имеющихся или строительством новых помещений для ювенальных судов. Во вторых, необходимо «легализовать» ювенальную юстицию — со здать на федеральном уровне правовую базу для деятельности спе циализированных судов по делам несовершеннолетних. Вследст вие отмеченных выше обстоятельств развитие ювенальной юсти ции в Российской Федерации происходит в регионах, прежде всего в тех, где она встречает поддержку со стороны администрации.

Ювенальная юстиция не может ограничиваться исключи тельно отправлением правосудия по уголовным делам. Привлече ние подростка к уголовной ответственности является результатом длительного процесса семейного неблагополучия. Таким образом, актуальной задачей ювенальной юстиции в Российской Федера ции становится защита прав ребенка в семье с использованием средств гражданскоправового регулирования. Именно такая за щита, известная в социальной работе как раннее вмешательство, позволяет добиться наилучших результатов в долгосрочной пер спективе. Средства, затраченные на раннее вмешательство, позво ляют добиться наиболее значительного экономического эффекта через максимально полное сохранение человеческого потенциала.

На этапе преодоления демографического кризиса ювеналь ные технологии становятся обязательным элементом социальной политики государства. Только применение ювенальных техноло гий в рамках раннего вмешательства позволит получить ожидае мый результат от значительных средств, направляемых из бюдже та на повышение рождаемости. Таким образом, широкое внедре ние ювенальной юстиции в Российской Федерации неизбежно, поскольку диктуется логикой развития социально экономичес кого страны. Наша задача заключается в том, чтобы сократить слишком затянувшийся период внедрения ювенальной юстиции.

КОНВЕНЦИЯ О ПРАВАХ РЕБЁНКА

ПРИНЯТА ГЕНЕРАЛЬНОЙ АССАМБЛЕЕЙ ООН

ЧАСТЬ I

1. Государства участники уважают и обеспечивают все пра ва, предусмотренные настоящей Конвенцией, за каждым ребен ком, находящимся в пределах их юрисдикции, без какой либо дискриминации, независимо от расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального, этнического или социального происхождения, имущественного положения, состояния здоровья и рождения ребенка, его роди телей или законных опекунов или каких либо иных обстоя тельств.

2. Государства участники принимают все необходимые ме ры для обеспечения защиты ребенка от всех форм дискримина ции или наказания на основе статуса, деятельности, выражае мых взглядов или убеждений ребенка, родителей ребенка, за конных опекунов или иных членов семьи.

1. Во всех действиях в отношении детей, независимо от то го, предпринимаются они государственными или частными уч реждениями, занимающимися вопросами социального обеспе чения, судами, административными или законодательными ор ганами, первоочередное внимание уделяется наилучшему обес печению интересов ребенка.

2. Государства участники обязуются обеспечить ребенку та кую защиту и заботу, которые необходимы для его благополу чия, принимая во внимание права и обязанности его родителей, опекунов или других лиц, несущих за него ответственность по закону, и с этой целью принимают все соответствующие законо дательные и административные меры.

3. Государства участники обеспечивают, чтобы учрежде ния, службы и органы, ответственные за заботу о детях или их защиту, отвечали нормам, установленным компетентными орга нами, в частности, в области безопасности и здравоохранения и с точки зрения численности и пригодности их персонала, а так же компетентного надзора.

Государства участники принимают все необходимые зако нодательные, административные и другие меры для осуществле ния прав, признанных в настоящей Конвенции. В отношении экономических, социальных и культурных прав государства участники принимают такие меры в максимальных рамках име ющихся у них ресурсов и, в случае необходимости, в рамках международного сотрудничества.

Государства участники уважают ответственность, права и обязанности родителей и в соответствующих случаях членов расширенной семьи или общины, как это предусмотрено мест ным обычаем, опекунов или других лиц, несущих по закону от ветственность за ребенка, должным образом управлять и руко водить ребенком в осуществлении им признанных настоящей Конвенцией прав и делать это в соответствии с развивающими ся способностями ребенка.

1. Государства участники признают, что каждый ребенок имеет неотъемлемое право на жизнь.

2. Государства участники обеспечивают в максимально воз можной степени выживание и здоровое развитие ребенка.

1. Ребенок регистрируется сразу же после рождения и с мо мента рождения имеет право на имя и на приобретение граждан ства, а также, насколько это возможно, право знать своих роди телей и право на их заботу.

2. Государства участники обеспечивают осуществление этих прав в соответствии с их национальным законодательством и выполнение их обязательств согласно соответствующим меж дународным документам в этой области, в частности, в случае, если бы иначе ребенок не имел гражданства.

1. Государства участники обязуются уважать право ребенка на сохранение своей индивидуальности, включая гражданство, имя и семейные связи, как предусматривается законом, не допу ская противозаконного вмешательства.

2. Если ребенок незаконно лишается части или всех элемен тов своей индивидуальности, государства участники обеспечи вают ему необходимую помощь и защиту для скорейшего вос становления его индивидуальности.

1. Государства участники обеспечивают, чтобы ребенок не разлучался со своими родителями вопреки их желанию, за ис ключением случаев, когда компетентные органы, согласно су дебному решению, определяют в соответствии с применимым законом и процедурами, что такое разлучение необходимо в на илучших интересах ребенка. Такое определение может оказать ся необходимым в том или ином конкретном случае, например, когда родители жестоко обращаются с ребенком или не заботят ся о нем или когда родители проживают раздельно и необходи мо принять решение относительно места проживания ребенка.

2. В ходе любого разбирательства в соответствии с пунктом 1 настоящей статьи всем заинтересованным сторонам предо ставляется возможность участвовать в разбирательстве и изла гать свои точки зрения.

3. Государства участники уважают право ребенка, который разлучается с одним или обоими родителями, поддерживать на регулярной основе личные отношения и прямые контакты с обо ими родителями, за исключением случая, когда это противоре чит наилучшим интересам ребенка.

4. В тех случаях, когда такое разлучение вытекает из какого либо решения, принятого государством участником, например при аресте, тюремном заключении, высылке, депортации или смерти (включая смерть, наступившую по любой причине во время нахождения данного лица в ведении государства) одного или обоих родителей или ребенка, такое государство участник предоставляет родителям, ребенку или, если это необходимо, другому члену семьи по их просьбе необходимую информацию в отношении местонахождения отсутствующего члена/членов семьи, если предоставление этой информации не наносит ущер ба благосостоянию ребенка. Государства участники в дальней шем обеспечивают, чтобы представление такой просьбы само по себе не приводило к неблагоприятным последствиям для соот ветствующего лица/лиц.

Статья 1. В соответствии с обязательством государств участников по пункту 1 статьи 9 заявления ребенка или его родителей на въезд в государство участник или выезд из него с целью воссое динения семьи должны рассматриваться государствами участ никами позитивным, гуманным и оперативным образом. Госу дарства участники далее обеспечивают, чтобы представление такой просьбы не приводило к неблагоприятным последствиям для заявителей и членов их семьи.

2. Ребенок, родители которого проживают в различных го сударствах, имеет право поддерживать на регулярной основе, за исключением особых обстоятельств, личные отношения и пря мые контакты с обоими родителями. С этой целью и в соответ ствии с обязательством государств участников по пункту 2 ста тьи 9 государства участники уважают право ребенка и его роди телей покидать любую страну, включая свою собственную, и возвращаться в свою страну. В отношении права покидать лю бую страну действуют только такие ограничения, какие установ лены законом и необходимы для охраны государственной безо пасности, общественного порядка (ordre public), здоровья или нравственности населения или прав и свобод других лиц и сов местимы с признанными в настоящей Конвенции другими пра вами.

Статья 1. Государства участники принимают меры для борьбы с не законным перемещением и невозвращением детей из за грани цы.

2. С этой целью государства участники содействуют заклю чению двусторонних или многосторонних соглашений или при соединению к действующим соглашениям.

Статья 1. Государства участники обеспечивают ребенку, способно му сформулировать свои собственные взгляды, право свободно выражать эти взгляды по всем вопросам, затрагивающим ребен ка, причем взглядам ребенка уделяется должное внимание в со ответствии с возрастом и зрелостью ребенка.

2. С этой целью ребенку, в частности, предоставляется воз можность быть заслушанным в ходе любого судебного или ад министративного разбирательства, затрагивающего ребенка, ли бо непосредственно, либо через представителя или соответству ющий орган, в порядке, предусмотренном процессуальными нормами национального законодательства.

Статья 1. Ребенок имеет право свободно выражать свое мнение; это право включает свободу искать, получать и передавать инфор мацию и идеи любого рода, независимо от границ, в устной, письменной или печатной форме, в форме произведений искус ства или с помощью других средств по выбору ребенка.

2. Осуществление этого права может подвергаться некото рым ограничениям, однако этими ограничениями могут быть только те ограничения, которые предусмотрены законом и кото рые необходимы:

для уважения прав и репутации других лиц; или для охраны государственной безопасности или обществен ного порядка (ordre public), или здоровья или нравственности населения.

Статья 1. Государства участники уважают право ребенка на свобо ду мысли, совести и религии.

2. Государства участники уважают права и обязанности ро дителей и в соответствующих случаях законных опекунов руко водить ребенком в осуществлении его права методом, согласую щимся с развивающимися способностями ребенка.

3. Свобода исповедовать свою религию или веру может под вергаться только таким ограничениям, которые установлены за коном и необходимы для охраны государственной безопасности, общественного порядка, нравственности и здоровья населения или защиты основных прав и свобод других лиц.

Статья 1. Государства участники признают право ребенка на свобо ду ассоциации и свободу мирных собраний.

2. В отношении осуществления данного права не могут при меняться какие либо ограничения, кроме тех, которые применя ются в соответствии с законом и которые необходимы в демо кратическом обществе в интересах государственной безопаснос ти или общественной безопасности, общественного порядка (ordre public), охраны здоровья или нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц.

Статья 1. Ни один ребенок не может быть объектом произвольного или незаконного вмешательства в осуществление его права на личную жизнь, семейную жизнь, неприкосновенность жилища или тайну корреспонденции, или незаконного посягательства на его честь и репутацию.

2. Ребенок имеет право на защиту закона от такого вмеша тельства или посягательства.

Статья Государства участники признают важную роль средств мас совой информации и обеспечивают, чтобы ребенок имел доступ к информации и материалам из различных национальных и международных источников, особенно к таким информации и материалам, которые направлены на содействие социальному, духовному и моральному благополучию, а также здоровому фи зическому и психическому развитию ребенка. С этой целью го сударства участники:

поощряют средства массовой информации к распростране нию информации и материалов, полезных для ребенка в соци альном и культурном отношениях, и в духе статьи 29;

поощряют международное сотрудничество в области подго товки, обмена и распространения такой информации и материа лов из различных культурных, национальных и международных источников;

поощряют выпуск.

ПРОСТРАНСТВА ВЗРОСЛОЙ ЖЕСТОКОСТИ

До настоящего времени, к сожалению, не приходится гово рить о способности большинства взрослых преодолеть и тем бо лее предупредить проявления жестокости в отношении даже своих собственных детей.

Взрослые зачастую даже не замечают нарушения прав ре бенка и своей жестокости по отношению к нему. Вот простей ший пример: мама спешит домой, ребенок хочет еще поиграть, она его шлепает — и это уже нарушение его права на неприкос новенность.

Из таких мелочей, незаметной на первый взгляд бытовой жестокости, равнодушия и непонимания образуются сначала ручейки, а затем мутные потоки произвола и насилия по отно шению к детям во многих сферах нашей жизни.

Новорожденный ребенок влюблен в этот мир. Он приходит в него чистым и непорочным. И беззащитным перед опасностя ми, угрозами и насилием этого мира. Мир взрослых делает его жестоким, способным к насилию. Так продолжается нескончае мая эскалация насилия.

Российская статистика по отношению к детям выглядит, мягко говоря, неутешительно. Ежегодно становятся социальны ми сиротами десятки тысяч детей, и количество социальных си рот в России приближается к 800 тысячам. Можно возмущаться тем, что гибнут усыновленные за рубежом российские дети, од нако не следует забывать, что от нечеловеческой жестокости своих собственных родителей в России гибнет каждый год до 2, тысячи детей.

Исследования проблемы насилия в семье и в интернатных учреждениях позволили сделать следующие основные выводы:

• проверки детских интернатных учреждений, как правило, обнаруживают отсутствие многих воспитанников, кото рые скорее готовы жить на улице, чем в четырех стенах интерната, зачастую в неласковой обстановке, далекой от атмосферы душевного тепла;

• основной причиной детской безнадзорности и беспризор ности, ухода ребенка на улицу из семьи являются невни мание и жестокое обращение с ним его собственных роди телей и их пренебрежение своими обязанностями;

• возможно более раннее предупреждение случаев жесто кого обращения должно производиться помимо семьи во всех учреждениях так называемой территории детства, включая детские сады и школу.

Таким образом, снижение жестокости в отношении детей жизненно необходимо, поскольку только в этом случае мы смо жем рассчитывать на снижение жестокости и преступности в мире вообще.

Однако успешно решать проблему снижения жестокости можно, только имея в виду три основных фактора успеха:

• Возможно более раннее выявление неблагополучия.

• Социализирующая направленность действий (нацелен ность на выработку способности ребенка и его семьи в дальнейшем к самостоятельному решению своих про • Налаживание взаимодействия между структурами, рабо тающими в интересах ребенка, с одной стороны, и ребен Три названных фактора очевидны, однако дадим краткий комментарий.

1. Чем раньше обратить внимание на проявления жестокос ти, чем раньше начинать помогать ребенку, оказавшемуся в трудной жизненной ситуации, и его семье, тем легче это сделать.

Проще всего вернуть с улицы тех подростков, которые только что оказались там из за родительского невнимания или той же жестокости и пока не живут на улице. Государственные структу ры не могут обеспечить нужный объем услуг. И здесь неоцени ма роль институтов гражданского общества. Множество непра вительственных организаций (НПО), активно действуя на тер ритории, способны на ранней стадии обнаружить проблему и помочь в ее решении.

2. Помощь должна в качестве результата приносить сниже ние нуждаемости ребенка и его семьи в услуге. Необходимы подходы, позволяющие родителям увидеть, что применяемые ими меры являются непомерно жесткими в отношении их ре бенка и они возвращаются ответной жестокостью ребенка по от ношению к миру взрослых. Подчас необходимо и подсказать ро дителям необходимые в различных ситуациях подходы, позво ляющие укрепить семью, сделать ее самостоятельной.

3. Лучше всего можно помочь, не манипулируя, не коман дуя ребенком или семьей, не наказывая их, а адресуясь к их спо собности к самостоятельным и осмысленным решениям и дейст виям, обучая и вовлекая в обучение, прививая стремление к по знанию нового.

Все пространство, где находится ребенок, можно условно разделить на четыре части: семья, улица (община), учреждения, школа. Кратко остановимся на каждой из этих частей.

Казалось бы, семья — достаточно благополучное для ребен ка пространство. Всем известна истина, что нигде ребенку не мо жет быть так комфортно, как в кругу семьи. Однако в реальнос ти все далеко не так очевидно, иначе дети не убегали бы из дома.

Семья — весьма автономный и даже закрытый для общест ва институт (не случайно, существует выражение «Мой дом — моя крепость»). Однако внутри этой крепости зачастую ребенок воспринимается как собственность родителей, а не как равно правный и даже привилегированный субъект.

Вмешательство в жизнь семьи нарушает ее автономию и ав тономию личностей — членов этой семьи. Поэтому нарушение этой автономии может происходить в нашем случае только тог да, когда имеются определенные симптомы неблагополучия.

Но и вторжение это должно быть не репрессивным, а соци ализирующим, ориентированным на выработку семьей способ ности в дальнейшем к самостоятельному разрешению своих проблем.

Таким образом, при взаимодействии с семьей необходимо исходить из сочетания нескольких принципов:

приоритета семейных форм воспитания;

автономии семьи;

раннего, но не репрессивного, а социализирующего вторже ния.

Школа сегодня остается одним из наиболее мощных социа лизирующих институтов. Однако и школа далеко не всегда спо собна быть достаточно эффективной помощью ребенку не толь ко в усвоении необходимых знаний, но и в социализации (вос питании).

Вовсе не редки случаи, когда дети, особенно в подростковом возрасте, прогуливают школьные занятия.

Слишком часто выпускник школы с облегчением вздыхает:

«Наконец то отмучился!»

Только постоянный поиск и внедрение инноваций, пози тивно воздействующих на становление и развитие современной, демократически ориентированной личности, позволяет рассчи тывать на усиление роли и места школы в системе образования и воспитания.

Школа сегодня может и должна стать местом апробации и внедрения технологий позитивного ориентирования в жизни.

Одна из таких технологий, активно развивающихся в регионах России, — технология общественно активных школ, построен ная на трех основных элементах:

• внедрение инновационных технологий построения толе рантных и взаимно уважительных отношений в школе;

• демократизация процесса управления учебным заведени ем (которая включает прежде всего прозрачность управ ления и регламентированную открытость для участия в управлении и учеников, и их родителей);

• выстраивание конструктивного и партнерского взаимо действия школы с окружающим ее местным сообщест Улица — это также одно из самых уязвимых пространств се годня в большом количестве стран. Именно здесь ребенок, ока завшийся без внимания взрослых, нередко становится добычей и жертвой преступного мира наркодельцов, современных рабо торговцев, порнобизнеса, подвергается многим другим опаснос тям. Поэтому так важно сформировать и всемерно развивать се ти государственных и негосударственных служб, работающих с ребенком, не оставляющих его без внимания.

Главенствующим здесь становится принцип социального насыщения работы с ребенком.

Службы работы на улице, а также вне семьи и школы — то, что позволяет входить в контакт с ребенком на раннем этапе его появления на улице, общаться с ним, начинать помогать ему и его возвращению в семью. В России в течение нескольких лет ряд НПО осуществляли проекты, позволившие опробовать име ющиеся в мировой практике и создать свои собственные подхо ды и социальные технологии успешного разрешения множества конфликтных ситуаций с несовершеннолетними, оказавшимися в трудной жизненной ситуации, и их семьями. Это прежде всего технологии примирения между правонарушителем и его жерт вой, элементы восстановительного правосудия, а также много численные реабилитационные программы. И можно лишь с со жалением констатировать, что опыт таких организаций, как, скажем, Фонд «Нет алкоголизму и наркомании» (НАН), специ алисты которого еще в 1998 г. разработали Концепцию реабили тационного пространства и в пилотном режиме отработали адаптированную для российских условий технологию социаль ной работы с детьми на улицах, в семьях, в реабилитационных программах, в судах и т.д., до сих пор внедряется в социальную практику с большим трудом.

УЧРЕЖДЕНИЯ

Дом малютки, приют убежище, интернат, центры времен ного содержания несовершеннолетних, специализированные школы, места лишения свободы — в любом из этих учреждений ребенку неуютно, в них нет семейного тепла и есть опасность на силия. Каждому ребенку больше всего на свете нужна семья.

НАЙТИ СОБЕСЕДНИКА

ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЙ НА МЕЖДУНАРОДНОЙ ШКОЛЕ

МОЛОДЫХ ЖУРНАЛИСТОВ

Особенно авторитетные люди вызывали совершенно обоснован ные подозрения. Итак, мы придумали анкету, четырнадцать во просов, которые задавали взрослому человеку, те нам отвечали, и мы их печатали. Вопросы были разные. «Кто то утверждает, что человеку достаточно прочесть за жизнь тринадцать книг, правда искать их надо всю жизнь. Ваш список на сегодня?». Или «Можно ли мечтать о собственном памятнике?». И вот я догово рился, нашел телефон, нашел человека, который замолвил за ме ня словечко, предложил ответить на эти вопросы Булату Шал вовичу Окуджаве, человеку, который в то время был безмерно популярен среди интеллигенции, несравнимо ни с чем, что вы знаете сейчас, никакой Дима Билан и близко не лежал. Но офи циально он не появлялся ни на экранах телевизоров, ни в газе тах, ни в журналах, он как если бы был, а на самом деле как буд то бы его и не было. Его тихонько не допускали до печатного станка. Книжки его выходили очень редко, крохотными тиража ми, разбирались в основном большими начальниками, даже до библиотек не доходили. Окуджава при этом был человеком очень гордым, очень независимым, очень обидчивым, очень ра нимым, и очень не любил журналистов. Поэтому моя задача бы ла безумно сложна. Во первых, Окуджаву не печатали, а во вто рых, он сам не хотел, чтобы его печатали. Меня к нему направил человек, которому он не мог отказать, Окуджава меня принял, трудно со мной говорил. Для начала он мне сказал: я забыл вас предупредить, что я не разговариваю с журналистами до того, как они мне не покажут отпечатанные на листочке все вопросы, какие они мне хотят задать. У вас есть такой список? — Я сказал.

— Нет. Он сказал, — Ну, давайте в счет тех сорока минут, о кото рых мы с вами договорились, сядьте и напишите. И я стал ковы рять пером, сочинять лихорадочно вопросы. Надо сказать, для меня визит к Окуджаве — это было некоторое явление, как гово рится в одном анекдоте, это как вам, — скрипач говорил чекисту, — пострелять из пистолета Дзержинского. Для меня это было ощущением очень серьезным. И я, значит, ковыряюсь с этими вопросами, время мое идет. Окуджава не поленился принести нам по чашечке кофе, я хлюпаю кофе. Ну, а молча сидеть не удобно, я задаю какой то вопрос, он на него отвечает, завязыва ется какой то разговор, и я понимаю, что это тот самый разговор, который мне безумно нужен. Передо мной лежит диктофон, я тыкаю пальцем в клавишу, он скосил глаза на диктофон, ну и продолжаем разговаривать. Потом говорит, — что, не мытьем так катаньем?

— Ну, так получается.

— Ну давайте, попробуем.

Короче говоря, мы с ним проговорили почти три часа. После меня через сорок минут явился корреспондент журнала «Юность», покойный уже, Леша Дидуров, которого он, оказыва ется, гонял шестой раз с вопросами, которые его не устраивали.

Леша сидел на кухне и ждал своей очереди, но очереди не дож дался, потому что через два часа пришли итальянские журнали сты, и от нас, отечественных, непатриотичный Окуджава изба вился. Нотекст я унес. Потом я изложил его на бумаге, связался с Окуджавой. Он уже в это время был на отдыхе в Прибалтике, и мне оттуда передал, — не печатать. Я это говорил вам, а не ва шим читателям. Передал поправки — огромные. Но, тем не ме нее, это все было набрано, и сначала наше руководство материал сняло из номера, потом покалечило, выкинуло многое, но кое что осталось. И выяснилось потом, через много лет, что это ин тервью было первым большим интервью Окуджавы в централь ной печати за многие годы, и это даже попало в книгу официаль ной библиографии Окуджавы.

Но я начал это большое предисловие, для того чтобы приве сти вам очень короткий ответ Окуджавы на очень короткий во прос. Тем более важно для меня, что этот вопрос вместе с отве том был немедленно выброшен редактором. Читатели «Комсо мольской Правды» его не узнали. Вопрос был такой, — Какая потеря в шестнадцать лет самая страшная? Окуджава ответил двумя словами: «Крушение иллюзий».

Это потрясающий ответ, особенно если знать биографию са мого Булата Шалвовича. В шестнадцать лет он, выросший в се мье очень крупных партийных работников, революционеров, за нимавших крупные должности, оказался практически сиротой.

Отец был расстрелян, а мать посажена на десять лет в лагеря.

Жил у чужих людей. Вот это были его шестнадцать лет, его ил люзии, которые кончились. Я потом подумал о том, что круше ние иллюзий, — вещь очень тяжелая не только в шестнадцать лет, но и в любом другом возрасте. Некоторые доживают с иллю зиями до семидесяти, до восьмидесяти и расстаются с ними, как говорят, у гробовой доски. И это тоже вещь очень нелегкая. Но, на мой взгляд, — по опыту жизни, по опыту встреч, я склонен ду мать, что люди с иллюзиями, они, в общем то, интереснее, и по лезнее, скажем так, нежели люди, от иллюзий избавившиеся.

Особенно мне это кажется важным, когда мы говорим о нашей с вами профессии. О жестокой, очень тяжелой, очень неприятной часто профессии, которая называется журналистика. Мой очень хороший, наверно один из самых больших друзей в моей жизни, замечательный журналист Юрий Щекочихин, погибший три с половиной года назад при невыясненных обстоятельствах, он был наполнен в корне противоречащими нашей профессии ка чествами, он работал, повторяю, анти профессионально, так ра ботать нельзя. Он, например, безумно любил собственных геро ев. Он каждого из этих героев, извините за эти высокие слова, пускал не только в свою квартиру, когда они приезжали в Моск ву, но и в сердце. Он начинал с ними дружить и дружил со все ми, он был собирателем людей. Профессиональный журналист так работать не должен, не может. Он не может относиться к каждому как к человеку самого ближнего своего круга. Иначе он быстренько растратит все свои силы, которые нужны для чего то другого. А он работал только так, по другому он не умел. Каж дый человек, который входил хоть краешком в его жизнь, оста вался в этой жизни навсегда. Если только посчитать тех людей, с которыми он познакомился, изъездив весь мир по журналист ским командировкам, если посчитать только тех, с которыми он перезнакомил своих друзей, то это будут сотни, ежели не тыся ча людей. С которыми он когда то познакомился, которых оста вил в своей жизни и сделал частью жизни своих друзей. Это ан типрофессионально. У него была иллюзия, что журналистика — это не профессия, что это образ жизни, как он говорил. Он засо вывал руки в карманы джинсов, его было легко передразнивать.

«Ж журналистика — это не профессия, это об браз жизни». Это му тоже научить нельзя. И не надо учиться — у кого то получа ется, у кого то не получается. Но он так и жил.

Вот эти иллюзии, сохраненность вот этого романтичного, наивного, мальчишеского взгляда на жизнь, на профессию, на то, что он писал, на то, чем он занимался — эта иллюзия сохра нилась до последних минут его жизни. Пока он был в сознании, был именно таким. Так не может быть. Откройте любую газету и увидите, насколько цинична, насколько жестка, насколько не романтична лучшая сегодняшняя журналистика наша. А вот он каким то образом умудрялся, и это сочеталось с его невероятной цепкостью, невероятным бесстрашием, невероятным правдолю бием, невероятным умением добиваться своего, невероятным умением находить себе врагов (кто то так и сказал на поминках:

Юра был крайне неразборчив в выборе врагов). Он никого не боялся и погиб в свои пятьдесят три года.

Это по поводу иллюзий. Я призываю вас по мере сил сохра нять хотя бы некоторые иллюзии, некоторые из которых, не со чтите, что я сейчас противоречу сам себе, для настоящего журна листа, в общем то, обязательны. Еще один мой друг, мой первый начальник, заведующий моего первого отдела, мой старший то варищ, Александр Аронов, замечательный поэт, неоцененный еще Россией, он когда то у себя в кабинете написал на листке бу маги и повесил над своим столом пять тезисов о сходстве между профессией журналиста и водопроводчика. Тезисы настолько замечательные, что я их вам сейчас постараюсь вспомнить. Те зис первый: гениальных водопроводчиков не бывает. Тезис вто рой: даже самая извилистая труба не обязательно самая надеж ная. Тезис третий: водопроводчик имеет право думать, что он ра ботает за трешку, но на самом деле это не так. Четвертый тезис — много воды это тоже плохо, и пятый тезис — совсем без воды нельзя. Мне кажется, в этих пяти тезисах, составленных в году в прошлом веке, сформулирован едва ли не идеальный кон спект учебника по теории журналистики. В общем, там все ска зано. Особенно важен сегодня третий тезис про водопроводчика, который имеет право думать, что работает за трешку. Да, про фессиональный журналист работает прежде всего именно за трешку. Как слесарь работает не из любви к черному металлу, он работает, прежде всего, из необходимости получать металл пре зренный, для того чтобы кормить себя и свою семью. Но журна лист, который работает только за деньги, он оказывается, как правило, социально опасным. Потому что максимально хорошие деньги платят, как правило, за минимально приличные дела. Я не рискну сказать, что чем богаче журналист, тем он отврати тельнее внутренне, но по закону больших чисел, практика пока зывает, что наиболее обеспеченные журналисты оказываются, как правило, наиболее уязвимы с точки зрения искренности то го, что они пишут, честности их, бескорыстии. Журналист мо жет стремиться получать больше денег за написанное, но он не имеет права изменять написанное для того, чтобы получить больше. Это может быть тоже из разряда иллюзий, но я думаю, что предел существует. Один из крупнейших журналистов и, в общем то, еще и наших современников, один из замечательней ших деятелей нашего цеха, я имею в виду Александра Евгенье вича Бовина (вы можете спросить каждый у своих родителей, сказать слово Бовин, и они его вспомнят, глаза у них потепле ют). Это был огромный, толстый человек, усатый такой, Баль зак, Портос, кто угодно, умница, международный обозреватель газеты «Известия», куда его выгнали за вольномыслие из ЦК КПСС. Он был главным фигурантом лучшей, наверно, инфор мационной программы тогдашнего советского телевидения «Международная Панорама», где он садился в расстегнутой ру бахе (он никогда в жизни не носил галстуков) толстый, и гово рил очень уверенно, очень точно, и не то, что надо, а то, что он думал. А думал он очень хорошо. Он был потом, после газеты «Известия», первые пять лет после установления дипломатиче ских отношений, нашим послом в Израиле. Это было огромное счастье для Израиля, где все его любили самозабвенно. Несмот ря на то, что он был достаточно резок в выражении своих мыс лей, слово «Бовин» открывало любые двери. И была огромная удача нашего внешнеполитического ведомства, которое, к сожа лению, не решилось использовать эту удачу дальше. Так вот, од нажды мы сидели в этом доме с Александром Евгеньевичем, с которым я имел честь быть достаточно дружен, и я у него спро сил, — Александр Евгеньевич, скажи, а когда нибудь тебе взятку предлагали? Он задумался, так как он ко всему серьезно отно сился, и сказал, — понимаешь, Паша, я тоже над этим думал. Ты знаешь, беда в том, что надо было нам с тобой начинать зани маться этим полезным делом раньше. Потому что вот сейчас нам с тобой предложить деньги, мало — вроде как неудобно, а много — мы с тобой пока не заслужили. Все, говорит, начинать надо с самого начала, с молодых ногтей. Если ты с перовых шагов не начал работать за копеечку, и в зависимости от этой копеечки не начал писать то, что тебе заказывают, и только это, то в дальней шем начинать тебе будет трудно. Это горестное признание одно го из лучших людей нашего цеха, впрочем, несколько обнадежи вает. Потому что у меня есть надежда, что не до каждого из на чинающих уже успели добраться люди с крепким бумажником, и что многие из начинающих в связи с этим смогут пережить до статочно трудные времена, не пережив которых настоящим жур налистом, в общем то, и не стать. В этом смысле мое поколение было в намного более выгодном положении, нежели ваше. Мы приходили в, общем то, бедные газеты, в нищие газеты, где нас гоняли почем зря. Потом мы переходили в газеты получше, газе ты, в которых был командировочный фонд, благодаря которому можно было гонять по всей стране. В основном в «Комсомоль ской Правде», я изъездил практически весь тогдашний Совет ский Союз. На сегодняшний день в России существует только два региона, в которых я ни разу не был, в бывшем СССР обла стей таких, регионов может быть три или четыре. Во многих ме стах я был раз по пятнадцать, по шестнадцать раз, по двадцать.

Двадцать три раза я был в командировках в Якутии. И так далее, и так далее. Это были разные командировки. Сейчас таких ко мандировок не бывает. Сегодняшние газеты бедны, а те, которые не бедны — не тратят деньги на пустые поездки своих коррес пондентов. Сейчас журналист ездит в командировки по трем или четырем поводам — на войну, на катастрофы, на саммиты… в общем то, и все, пожалуй. Больше они не ездят никуда. А мы ездили по так называемым читательским письмам. Газета «Ком сомольская Правда», когда я из нее уходил, а я уходил в 1985 го ду, за предыдущий год получила один миллион сто с лишним тысяч писем. Я это хорошо помню, потому что на каждое чита тельское письмо там прикалывалась карточка — карточка учета, контроля, и на каждой карточке стоял номер. И вот эти карточ ки были отпечатаны на целый год, они были отпечатаны на один миллион номеров. И карточки закончились, а письма продолжа ли приходить. Письма были разные. Масса писем. «Алый Па рус», когда я там работал, получал до семи восьми тысяч писем в месяц. Там были самые разные письма. Были письма со стиха ми, были письма с идиотскими вопросами — как казалось нам, взрослым людям. С каких лет можно гулять с мальчиком, и так далее, и так далее. Мы, как нам казалось, остроумно отвечали, — с того самого момента, когда перестанет хотеться задавать по добные вопросы, — и так далее. Но тем не менее, среди них была масса писем очень серьезных. Пресса не была никакой четвер той властью, в стране не было никакой власти, кроме одной единственной. Пресса была лишь департаментом этой власти. И может быть, самым человекообразным департаментом. Когда у человека не было возможности добиться справедливости нигде, он уже походил по судам, по райкомам партии, написал в ЦК, написал лично Леониду Ильичу Брежневу, и никто ему не отве тил, и никто ему не помог, человек садился и писал: «Дорогая «Комсомолка»…», «Дорогие «Известия»…», «Уважаемая газета «Правда»…», «Уважаемая газета «Рыбинский Вестник»…». По следней надеждой была газета. Надежды газета оправдывала да леко не всегда. Мы не могли всем помочь, мы не могли помочь даже многим. Это был, наверно, некий в общем тоже и обман, но некоторым мы помогали. Кому то мы помогали. Мы добива лись, была рубрика в газетах, условно говоря, «Газета выступи ла — что сделано». Называется «последухи». Тогда на выступле ние газеты обязаны были ответить. И нам отвечали — такой то самодур уволен, такому то дали квартиру, такого то отпустили из тюрьмы, и так далее, и так далее. Это были случаи немногие, из миллиона писем мы спасали, мы помогали двум сотням лю дей в год, а печатали еще меньше подобных материалов. То есть это было издевательство по закону больших чисел, но для тех двухсот людей приходилось работать. Журналист выезжал в ко мандировку, проводил подлинное журналистское расследова ние по городам, весям, в деревнях, встречался с людьми, и так далее, и так далее. Тогдашний журналист, работавший в газете, имел право сказать, что он знает жизнь. Он знал, сколько стоит и чего стоит доехать до деревни в Вологодской области, он знал, сколько стоит билет на самолет «Кукурузник» АН 2, от Марь ян Мара до Хорейвера, и так далее, и так далее. Относительно недавно, когда начались бомбежки в Югославии натовские, газе та «Известия» послала туда молодого, очень энергичного, очень растущего своего журналиста, чтобы он оттуда передавал мате риалы. Журналист приехал в Белград и там пропал. Он не пере давал день, второй, третий, в газете заволновались, стали его ис кать. Наконец его нашли, он безмятежно сказал, — здесь ничего не происходит. Писать не о чем. Падают бомбы, но ничего не происходит. Потому что он привык, что если что то происходит, это происходит только в компьютере, в Интернете. Выросло по коление журналистов, которые умеют собирать материал только в Интернете. Это очень заметно по страницам газет. Сбор мате риала, реального, доставание реальных документов, а не тех, ко торые тебе принесли люди специально для того, чтобы ты напи сал то, что им надо, а который надо самому достать, встречи с людьми, умение разговаривать с людьми, умение разговаривать людей, умение брать интервью — это искусство у очень многих журналистов пропадает. Вернее, они не успевают ему научиться.

Посмотрите внимательно любую газету, посмотрите, какие ин тервью берутся, с кем разговаривают журналисты газеты. Это заблуждение думать, что главная задача журналиста, который берет интервью, — найти себе умного собеседника. Просто ка жется так, что вот я пришел к умному человеку, он мне все наго ворит, а мое дело только записать. Это не так. Самый умный че ловек будет выглядеть дураковато, став собеседником неумного журналиста. Это проверено миллион раз. Человек, даже умный, даже самый умный, даже самый популярный, наполненный са мыми интересными мыслями, но который кочует из газеты в га зету, не даст вам хорошего интервью. Не потому, что он плох, не потому, что ему надоело думать, но просто после пятого интер вью у него уже накатались в голове определенные накрутки, он будет говорить одними и теми же словами, одни и те же мысли.

Я близко знаком, я его очень люблю, с одним из самых замеча тельных наших современников, доктором Леонидом Михайло вичем Рошалем. Он был никому неизвестен совсем недавно, не известен относительно. В книге «Кто есть кто в мире» абзац о Рошале был длиннее, чем абзац о госсекретаре Соединенных Штатов. Но в стране его не знали. Ему надо было пойти в «Норд Осте» на переговоры с бандитами, рискнуть своей жизнью, что бы стать известным и нам. Тогда у него интервью никто не брал.

Я видел, какими замечательными были первые интервью, кото рые были напечатаны не помню, где, по моему в «Известиях», Татьяна Батенева взяла у него интервью. Это безумно умный, своеобразный мужик, не со всем можно было согласиться, но это безумно было интересно. А потом, как из пушки, все начали пе чатать интервью с Рошалем. Где угодно — на все вопросы отве тит Леонид Михайлович, если что то случилось в мире, надо бе жать к Леониду Михайловичу и спросить, что он по этому пово ду думает. И сейчас его очень скучно читать, смотрите. Мы, жур налисты, перетратили человека. Но это все можно выручить, ес ли к нему придет человек, который сможет задать ему совсем другие, совсем какие то новые для него вопросы. Вопросы, кото рые заставят его думать вместе с журналистом. Умение задавать вопросы — вообще самое важное для журналиста, равно как и умение не задавать вопросов, на которые сам знает ответы. Это очень заметно, когда журналист берет интервью у кого угодно, от Филиппа Киркорова до президента Путина, и задает вопро сы, на которые ответы сам знает прекрасно, ответы на которые ему самому услышать уже даже неинтересно. Повторяю, самое интересное, когда собеседник думает вместе с журналистом. Но для этого надо найти, во первых — собеседника, который дума ет, надо еще самому журналисту немножко уметь это делать. Это очень трудно. Этому надо безумно долго учиться. Это иногда не получается, даже когда безумно долго учишься. Опыта такого сегодняшняя наша пресса практически не дает. Она резко сузи ла возможности для журналиста общаться с людьми. Общение только, повторяю, на войне и на катастрофах, оно не достаточно.

Поэтому газета, сегодняшняя газета, обобщенная наша такая большая газета, она декларирует отказ от проблем маленького человека. Зачем? Ну что мы должны писать о том, как живет Ва ся Пупкин в деревне Пупкино Пермской области? Мы должны писать о глобальных вещах. Мы должны писать о серьезных ве щах, которые интересны не только Васе Пупкину в пермской де ревне, но и всем остальным васям пупкиным. Но так не получа ется. Самые знаменитые материалы, которые я читал в своей жизни, которые писали мои коллеги, самые знаменитые, — были написаны о часто крохотных фактиках. Инна Павловна Руденко в1983 году написала материал под названием «Долг», материал об инвалиде афганской войны, о парне, которому оторвало две ноги, и который приехал в родной город и не мог добиться, что бы ему поменяли квартиру со второго этажа на первый, так как инвалидной коляски ему никто не дал, а со второго этажа спус кать его на первый было некому. И как его все шпыняли и как его гоняли. Инна Павловна написала душераздирающий мате риал под названием «Долг», о том, как этому парню чиновники говорили, — не я тебя в Афганистан посылал, — и как всем было на это наплевать. А если учесть, что по цензурным соображени ям у нас не писалось о том, что солдаты гибли и даже бывали ра нены в Афганистане, это был сам по себе прорыв безумный. Ин на напечатала этот огромный материал, и первое, что она услы шала утром, это был звонок зам. зав. отдела ЦК КПСС, который курировал прессу, — Инна, Вы допрыгались, Вы допрыгались.

Вся твоя газета допрыгалась. Все. Вы за все это получите. И бро сил трубку. Но через полчаса произошло чудо, вот удача, кото рая бывает раз в сто лет. На материале Инны Руденко едва не умирающий тогда уже Генеральный Секретарь Черненко напи сал дрожащей рукой: «Прекрасный материал. Разобраться, до ложить, всех наказать». И тут же тот же сотрудник ЦК позвонил той же Инне и сказал, — Инночка, я тебя поздравляю. Потряса ющий материал!

Вот это о частном случае. А можете ли вы назвать такой ма териал из сегодняшних? Вряд ли. Я убежден, что я читаю газеты больше, чем вы, не потому, что я умнее, просто у меня работа та кая. Я тоже не знаю сегодняшних журналистов, которые бы мог ли написать материал об отдельно взятом человеке, об отдель ной его проблеме, об отдельной его беде. А тогда это была целая отрасль нашей журналистики, самая почетная, самая дельная.

Специальный корреспондент газеты, который ездил и писал об этих мелких случаях, это был самый уважаемый человек в газе те. У нас в Союзе журналистов в нашем коридоре висят портре ты всех лауреатов премии нашего Союза с момента учреждения этой премии, с 1967 года. В разные времена эти премии вруча лись, многие из награждений были конъюнктурные, за партий ные пропагандистские материалы в газете «Правда» или в дру гих правдах. Но в общем то все те, кем наш цех должен гордить ся и гордится до сих пор, все они на этих стендах есть. Я убеж ден, что эта журналистика, о которой я сейчас говорю, которая сейчас не востребована, она вернется. Мы сделали гигантский шаг в сторону журналистики факта, журналистики информаци онной, журналистики, которую исповедует весь мир. Это серьез ное наше достижение, серьезный наш прорыв. Я читаю лекции на факультете журналистике одного московского университета, и я постоянно каждому курсу задаю риторический вопрос — зна ют ли они, какое было самое малоупотребительное слово в со ветской журналистике. На самом деле самым непопулярным словом в советской журналистике было слово «вчера». Вчера ничего не происходило. Вчера мог выступить Генеральный Сек ретарь, вчера могли сыграть в хоккей. Все остальное — это были материалы такого альманашного плана. Такая была литература документальная. Можно было напечатать материал сегодня, а можно через два месяца — ничего бы не изменилось, ни в мате риале, ни в оценке. Сейчас откроете газету, любую газету, сейчас все материалы со словом «вчера». Наоборот. Как написал «Ком мерсант» в 1990 м году — все, что было позавчера, для нас не су ществует, все материалы пишутся в номер. Все должно быть привязано к сегодняшней минуте. Так, в общем то, выходят все газеты во всем мире. Мы догоняем в этом смысле мировую прак тику. Это очень полезно, потому что информационная насыщен ность сегодняшней газеты несоизмерима с информационной на сыщенностью газет советского периода. Но при этом мы утеря ли очень важное. То, что было только в нашей журналистике, именно из за нашей специфики, и чего не было нигде в мире.

Из за чего (и сейчас это очень хорошо видно, когда мы общаем ся с элитой мировой журналистики) мы видим каждый раз, на сколько профессионализм лучших российских журналистов был выше профессионализма лучших журналистов иностран ных. Просто у них были разные профессии. От нашего журнали ста того времени требовалось не только умение быстро изло жить факты, донести факт, требовалось написать хорошо лите ратурно, требовалась знать немножко язык, уметь писать, изла гать мысли, главное, чтобы эти мысли были, и требовалось очень много думать. К тому же была цензура очень серьезная, цензура внешняя и цензура внутренняя. Надо было обмануть эту цензу ру. Умение писать между строк — это было великим талантом той журналистики. Но это заставляло выбирать единственные лучшие слова. Журналистика, не привязанная к информации, к сиюминутной информации, заставляла очень серьезно разби раться в том, о чем ты пишешь. Когда то лучший журналист двадцатого века, в этом я абсолютно уверен, Анатолий Абрамо вич Аграновский, специальный корреспондент «Известий», умерший в начале восьмидесятых, отвечал на вопрос — Почему ты не можешь написать сто строчек в номер? — У меня не хвата ет мыслей.

Попробуй кто нибудь сегодня сказать, что у него не хватает мыслей написать стострочную заметку — да кто ж ты такой, гнать тебя из газеты. Аграновский печатался раз в три месяца в газете, но каждый раз это было событие, о котором говорили го дами. Есть люди, которые могут перечислить по памяти все до единого материалы Аграновского. Писал он невероятно хорошо, просто писал чисто литературно. Я своих студентов попросил почитать несколько очерков Аграновского, продиктовал им, что именно чтобы они прочитали, чтобы потом устроить некий раз бор полетов. Выяснилось, что никто из них не прочитал ко вре мени, когда они явились на занятия, они сказали, что его нет в Интернете. Аграновского издавали очень серьезно, у него были многие книги. Но в Интернете действительно нет, в Интернете они нашли только один единственный очерк, причем не из луч ших, хотя, конечно, тоже хороший. Я заклинаю вас, если вы до беретесь не до Интернета, а до библиотеки, возьмите любой то мик Аграновского, Анатолия Абрамовича, и почитайте его с лю бой страницы. Вы прочитаете два абзаца, и вы уже не оторветесь.

Это журналистика, которая давно уже ушла, он пишет о пробле мах, которые давно мы уже забыли. Но он писал о жизни, он пи сал о людях, писал о мире, писал…в общем то, своим золотым пером он писал на бронзе в веках.

Сегодняшняя журналистика, она тороплива, она легкомыс ленна, как и, в общем то, во всем мире. Во всем мире журналист — это не самая уважаемая профессия, за что уважать журналис та? Журналистика — удел молодых, быстроногих, невниматель ных, нелюбопытных. Надо быстро ухватить факт и со всех ног нести его в родную газету, тиснуть на полосу. Но только так не должно быть. И я думаю, что грядущие успехи бумажной прес сы в возвращении к тому, старому опыту. Потому что ни Интер нет, ни радио, ни телевидение газете не обобнать — она выйдет завтра утром, а вы уже успеете послушать информацию по радио и посмотреть в «Последних новостях» в ящике и тем более в Ин тернете. Но, как утверждают умные специалисты, ученые, газета и телевизор действуют на разные участки мозга. И это заряжает оптимизмом: газету ничто не заменит. Газету, которую читают, Интернет не заменит. Но газета для этого должна найти что то свое, то, с чем не сможет ей составить конкуренцию никакой электронный друг. А что это может быть? Это может быть вни мание к отдельному человеку. Внимание к его жизни, внимание к его проблемам. Раньше, — я, видите, как тот самый старый Ма зай, который заболтался в сарае, — я все вспоминаю, как было хорошо раньше. Конечно, не было хорошо раньше. Была очень тяжелая жизнь. Так за каждые строчки, за каждые абзацы, не го воря уже о материалах, приходилось бороться. Бороться со сво ими собственными начальниками, и так далее, и так далее. … Это ломало судьбы многим людям. Потому что ничто не ломает судьбу журналиста больше, нежели испохабленные, изуродо ванные его публикации.

Ну по моим наблюдениям, круг интересов сегодняшней мо лодежи, он не сильно отличается от круга интересов молодежи двадцатого века, девятнадцатого, шестнадцатого, семнадцатого.

Это взаимоотношения полов, это становление себя среди ровес ников. Это взаимоотношения со взрослым миром. Это мода.

Это, как кажется сегодня, актуальное течение идей, с которыми бороться бессмысленно, потому что они, как показывает истори ческая практика, вымирают только самостоятельно. Вот круг этих тем, он и сегодня, с поправками на техническую оснащен ность сегодняшнюю, на существование Интернета, существова ния огромного пласта проблем, связанного с Интернетом, ну вот это вот все.

Вопрос. Рекомендуете какие темы поднимать?

Павел Гутионтов. Это растущий человек в том мире, кото рый представляется ему в общем недоброжелательным, непони мающим его. Отношения со взрослыми, отношения внутри кру га сверстников. Мы, помню, в начале 80 х вызвали безумный шквал почты, несколько десятков тысяч писем пришло. Корот кое письмо, которое было названо нами «Порядочных вещей нет». Парень пишет: «У меня нет друзей, потому что у меня нет джинсов, нет магнитофона. Мне не с кем общаться, я не могу об щаться с людьми». Когда мы начали раскручивать тему, на нас спустила всех собак Академия педагогических наук, тогда еще существовавшая, мол, вы полагаете, что нормальному человеку может не оказаться места в обществе только потому, что у него нет джинсов и магнитофона? А так оно и было. Оказывалась ин тересна не тряпка сама по себе, не звукозаписывающая аппара тура, но некие знаки, это как система «свой чужой» на военном самолете. Если ты не знаешь каких то определенных мелодий, некоторых игр, некоторых понятий, некоторых слов, тебе дейст вительно не найдется места в коллективе ровесников. И это то же важно, это тоже надо понимать, и об этом тоже надо думать.

Вопрос. Я даю материал, его читают и говорят — да ты что, этого не может быть. Человек работает в корпункте уже порядка десяти лет. Почему такое недоверие? Или это специально, как я думаю, или, может быть, я ошибаюсь.

Павел Гутионтов. Это было всегда и, наверное, всегда будет.

Это совершенно ничем не оправданное высокомерие людей, ко торые думают, что раз они сидят в Москве, наверху, то они зна ют больше и понимают лучше, чем те, кто это видит. Я вам ска жу, что то же самое происходит не только у нас. Мне жаловался один из лучших специалистов по России в международной жур налистике, мой друг Джон Кохан, который многие годы возглав лял бюро журнала «Тайм» в Москве, о том, что он передает в журнал «Тайм» о происходящем у нас, а его тексты исправляют, сокращают люди, которые даже ни разу в Москве не были и не представляют, о чем идет речь. Это вполне естественно. Это свя зано ко всему прочему еще и с тем, о чем я говорил вначале.

Московские журналисты стали меньше ездить, они стали реже бывать в тех местах, где на что то им могли бы открыться глаза.

С этим надо бороться, их надо переубеждать. Никаким указом доверие не вводится. Но надо писать хорошие заметки и пытать ся их печатать.

Вопрос. Знаете, у нас нет проблем с материалом. Наоборот, у нас очень много очерков, много интервью. Есть такая полоса, где мы всегда помогаем. У нас идет общение с нашим читателем.

А вот новости вселенского масштаба, которые в принципе лю дям интересны, имеет ли смысл печатать в местной газете? Это мой первый вопрос. И второй вопрос, как вы думаете, каково на иболее гармоничное сочетание жанров газеты?

Павел Гутионтов. Я начну с ответа на второй вопрос. Это определяется методом проб и ошибок внутри самой газеты. В разных газетах, в хороших газетах, это соотношение разное. Мо жет быть очень хорошая газета, в которой будет превалировать новость, и может быть очень хорошая газета, в которой будет превалировать, как говорили, социалка, анализ, размышлизмы, и так далее, и так далее. Этим то газеты и должны отличаться друг от друга, не может быть одной модели. Что же касается пер вого вопроса, вам не следует думать, что ваши начальники вас будут всегда понимать и одобрять. У начальников тоже трудная судьба, у них есть свои начальнические представления о том, что должно быть. Им кажется, что больше всего мир интересуется тем, что они, начальники, думают, и что они, начальники, дела ют. Идеальная газета в представлении начальников — это газета, где будет написано все о том, что они делают, что они подписы вают. И так далее. К сожалению, легких побед на этом пути я вам не обещаю.

Вопрос. Вы очень долго рассказывали, как было раньше. За хотелось, может быть, родиться в то время… Павел Гутионтов. Все равно не получится, не надо.

Вопрос: И вы сказали о том, какое доверие было, которое сейчас потеряно. И так же вы сказали, что мы все таки вернемся к этому, потому что это востребовано. Скажите, пожалуйста, что надо сделать.

Павел Гутионтов. А мне казалось, что я как раз об этом го ворил — не о том, как было хорошо и как я вам сочувствую, а о том, что вам надо кое что из того, о чем я говорил, перетаскивать в сегодняшний день. Что вам больше надо думать о людях, пи сать материалы об их конкретных проблемах. и что именно на этом пути, как мне кажется, все ваши успехи грядущие.

Вопрос. Я хотел подключиться как раз по этому вопросу. Я с вами полностью согласен, что будущее, наверное, хорошее бу дущее российской журналистики, оно идет отсюда. Может, я ре бят и обижу своим выступлением, но считаю, если раньше, поло жим, ребята приходили в журналистику с целью самовыразить ся, то сейчас они приходят получить публикации для поступле ния. К тому же сейчас у них в школе спрашивают, — какой у вас гонорар за ту или иную статью? Когда я был школьником, таких вопросов не задавали. Не потому, что нам деньги были не нуж ны. Мы работали… Павел Гутионтов. Я попробую оправдать сегодняшних ре бят, в наше время были тоже разные люди. Некоторые приходи ли с широко открытыми глазами и пытались самовыразиться, а другие искали рекомендацию для поступления на факультет.

Кстати говоря, когда мы приходили, школьникам принципиаль но не платили денег. Все было очень просто. Хотя, если бы пла тили, масса было бы желающих поработать только ради денег.

Вопрос. Скажите пожалуйста, цензура в настоящее время, или во времена Брежнева, Черненко, когда Вы работали, была сильнее или слабее?

Павел Гутионтов. У меня такое убеждение, что она мало за висит от внешнего устройства ограничивающей журналиста ор ганизации. Мне, в общем то, не сильно мешал уполномоченный Главлита, который сидел в здании «Известий» до августа 90 го года. Мне больше мешала трусость моего непосредственного на чальника, например. Мне больше мешала моя собственная тру сость, когда я сам себя ограничивал. Начальники разнообразные и собственная трусость, собственное неумение, что тогда были, чот и сейчас остались. Это победить труднее. Давление извне на газету, оно может увеличиваться, может уменьшаться, но не бы ло такого случая, чтобы оно пропало совсем.

Олег Зыков, член Общественной Палаты РФ, президент Благотворительного фонда «Нет алкоголизму и наркомании»

(НАН) Я не знаю, кто то смотрел в воскресенье передачу «Времена»