«В.А. Игнатьев ИСТОРИЯ И ФИЛОСОФИЯ БИОЛОГИИ: ПОЗНАНИЕ ОРГАНИЗАЦИИ И ЭВОЛЮЦИИ ФОРМ ЖИЗНИ Учебное пособие Рязань 2009 ББК 87.2я73 И26 Печатается по решению редакционно-издательского совета Государственное образовательного ...»

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Рязанский государственный университет

имени С.А. Есенина»

В.А. Игнатьев

ИСТОРИЯ И ФИЛОСОФИЯ БИОЛОГИИ:

ПОЗНАНИЕ ОРГАНИЗАЦИИ

И ЭВОЛЮЦИИ ФОРМ ЖИЗНИ

Учебное пособие

Рязань 2009 ББК 87.2я73 И26 Печатается по решению редакционно-издательского совета Государственное образовательного учреждения высшего профессионального образования «Рязанский государственный университет имени С.А. Есенина» в соответствии с планом изданий на 2009 год.

Рецензенты: П.В. Корнеев, д-р филос. наук, проф.

(РМУ им. акад. И.П. Павлова) М.С. Рублев, канд. филос. наук, доц.

(РГАТУ им. П.А. Костычева) Е.С. Иванов, д-р с.-х. наук, проф. (РГУ им. С.А. Есенина) С.И. Антонова, канд. биол. наук (РГАТУ им. П.А. Костычева) Игнатьев В.А.

История и философия биологии: Познание организации и эволюции И26 форм жизни) : учебное пособие / В.А. Игнатьев; Ряз. гос. ун-т им. С.А. Есенина. — Рязань, 2009. — 476 с.

ISBN 978-5-88006-575- Основу данного учебного пособия составляют работы автора по философии биологии, истории и методологии научного познания. Часть из них была ранее опубликована. Привлекаются новые материалы.

Актуальность темы определяется постоянно растущим значением биологии для поддержания здоровья, повышения продолжительности жизни и творческой активности людей. Растущее внимание общественности к проблемам развития биологии обусловлено необходимостью сохранить пригодную для жизни биосферу и нормы наследственных реакций в новых поколениях Homo sapiens в условиях растущей численности населения и усиления воздействия людей на природу. Конструктивные ответы на вопросы о состоянии и перспективах развития биологии нельзя получить без учета ее взаимодействия с философией. Возрастает значение философии в перестройке прежних стереотипов мышления, в анализе трудностей, сопровождающих успехи биологии, в конструктивном и взвешенном обсуждении противостоящих альтернативных взглядов и учений об органической жизни, отстаиваемых в научных поисках и дискуссиях. Поэтому в современных условиях анализ взаимодействия биологии и философии в их историческом развитии является полезным и актуальным.

В работе использованы сравнительный, исторический и логический методы, принципы диалектики, идеи синергетики. Пособие включает разделы: Введение; 10 глав, разделенных на 30 параграфов; Заключение; Примечания; Литература; Приложение.

Результаты данной работы могут использоваться в анализе этапов изменения знаний о жизни, роли философии в развитии биологии, детерминации революционных изменений, выдвигающих современную биологию в число лидеров естествознания. Значение проведенного анализа — в обосновании значимости ориентиров материалистической диалектики для научного познания организации и эволюции форм жизни. Идеи и принципы диалектики способны в современных условиях и в обозримом будущем эффективно выполнять роль ориентиров научного познания и практической деятельности на благо людей.

Работа предназначена для студентов, аспирантов, научных работников биологических специальностей; для всех интересующихся развитием биологии в ее взаимодействии с философией и другими компонентами культуры.

ББК 87.2я ISBN 978-5-88006-575-2 © В.А. Игнатьев, © Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Рязанский государственный университет имени С.А. Есенина», © Дизайн обложки В.А. Игнатьева,

ПРЕДИСЛОВИЕ

Стремительное развитие биологии в XX веке и начале нового тысячелетия вызывает противоречивые оценки ее достижений и влияния на судьбы человечества. Оптимистическим ожиданиям различных благ от достижений биологии (изобилия продуктов, здоровья, активного долголетия и т.д.) противостоят пессимистические заключения о возможной деградации гуманистических идеалов, неспособности людей справиться с негативными последствиями воздействия на биосферу, на генофонд биоты — живых организмов планеты, включая род Homo.

В условиях развертывания научно-технической революции и кардинальных социальных изменений совершаются новые открытия. Появляются новые аспекты, новые грани проблем взаимоотношений субъекта и объекта биологического познания, истины и заблуждения, эмпирического и теоретического, процессов дифференциации и интеграции знаний. По-новому встает задача целостного воспроизведения биологической реальности в соответствии с накапливающимися научными данными. Происходящие планетарные преобразования биосферы в ноосферу, предсказанные нашим соотечественником В.И. Вернадским в 1920— 1940-е годы, обогащение и изменение понятийного аппарата, использование представлений и средств математики, кибернетики, информатики вызывают потребность в уяснении достигнутого уровня и тенденций развития знаний о жизни.

Вопросы философии и методологии научного познания интенсивно исследовались отечественными мыслителями. Общетеоретические вопросы философии науки представлены в многочисленных работах [1]. История и философия отдельных отраслей научного знания (физики, математики, биологии и других дисциплин) также привлекала внимание научного сообщества [2]. Новые исследования по истории и философии науки стимулируются решением Высшей аттестационной комиссии (ВАК) по улучшению подготовки научных кадров. Согласно решению ВАК, переход на подготовку и сдачу аспирантами и соискателями экзамена кандидатского минимума по «Истории и философии науки» определен с 2005/06 учебного года. Введение в кандидатский минимум вместо прежней философии нового экзамена в какой-то мере отразило возрастание роли позитивных знаний в сохранении жизнепригодной биосферы и в развитии общества.

Реализация этого решения, призванного улучшить подготовку научных кадров, проводится по нескольким направлениям. В частности, изданы программы для аспирантов и соискателей [3], проводится переподготовка и подготовка преподавателей для проведения занятий по «Истории и философии науки».

Аспиранты и соискатели, специализирующиеся по биологии, должны осваивать и сдавать кандидатский минимум по истории и философии биологического познания. Ряд изданных и названных выше пособий по этому профилю имеет, к сожалению, заметный крен либо в историю биологии, либо в темы философии.

Поэтому остается актуальной задача, которая стояла и перед автором этой работы, а именно: подготовить отвечающее современному уровню пособие, раскрывающее особенности формирования и развития знаний о жизни в органическом взаимодействии философии и биологии. Эта задача предполагает использование материалов и результатов исследования автора данной монографии. Автор взялся за решение труднейшей задачи, рассчитывая не только на философскую подготовку (доктор философских наук), но и на профессиональные знания выпускника факультета естествознания педагогического института (по специальности — учитель химии, биологии, основ сельского хозяйства).

Основой данного пособия по истории и философии биологии стала монография по истории и философии биологического познания, посвященная памяти мамы, учителя биологии и химии. Учиться в школе биологии и химии непосредственно у нее не довелось, но постоянное воздействие с первых сознательных шагов атмосферы учебы, внеурочной работы по биологии и химии определили интерес к этим специальностям.

Позже, на старших курсах вуза, пробудился интерес к философии в попытках осмыслить проблемы сущности и многообразных проявлений жизни органической и жизни людей. Увлечение любомудрием, не порвавшее с прежним интересом к вопросам биологии, сохраняется всю последующую творческую жизнь. В преодолении многочисленных трудностей и сложностей сопряжения интересов к проблемам жизни и их философскому осмыслению автору всегда помогал пример вдохновенного служения профессии и семье мамы — великой труженицы. Она училась на старших курсах и заканчивала институт заочно с тремя детьми (я и мои сестры) в трудных условиях послевоенного времени. Создавая работу, венчающую усилия нескольких десятилетий по осмыслению специфики и взаимосвязи жизни органической, социальной и духовной, автор выполнял и долг чести по отношению к своим учителям, в первую очередь — родителям. Естественным представляется желание (в аспекте благодарности своим учителям) хотя бы в малой степени содействовать приобщению новых людей к проблемам жизни и их познанию во взаимодействии различных компонентов культуры. Насколько удачным окажется решение поставленной задачи в отношении пособия, покажет опыт практического освоения нового предмета читателями, специализирующимися по отраслям биологического знания, или просто проявляющими интерес к вопросам интеллектуальных поисков в истории познании жизни.

Одна из задач данной работы — дать панораму сложного переплетения линий преемственно воспроизводимых и появляющихся новых идей, чтобы разбираться в существующих проблемах и иметь о них собственное мнение. Этого нельзя достичь без обращения к истории и логике познания, к опыту взаимодействия биологии с философией и другими компонентами культуры, без анализа идейной борьбы и критики ненаучных взглядов по вопросам возникновения и развития учений о жизни. Философский анализ помогает выделить основные тенденции и перспективы развития современной биологии, ее значение для существования и прогресса земной цивилизации. Философия как знание об общем, как логика и методология научного познания служит инструментарием осознания сложившейся ситуации, выделения задач и направлений биологических исследований, включения в них мировоззренческих, методологических и аксиологических компонентов, раскрывает их роль в практической реализации достижений биологии. Возрастает значение философии в перестройке прежних стереотипов мышления, в анализе трудностей, сопровождающих успехи биологии, в конструктивном и взвешенном обсуждении противостоящих альтернативных взглядов и учений об органической жизни, отстаиваемых в научных поисках и дискуссиях.

Перепутья нынешней биологии, сомнения ряда ученых в правильности и перспективности ранее проложенных направлений определяют актуальность анализа особенностей формирования классических учений (клеточной и эволюционной теорий, генетики) и их преемственной связи с появлением новых идей и подходов. Задача автора в этом направлении — помочь читателям разобраться в сложных и противоречивых движениях биологического познания. В истории познания жизни немало запутанных ситуаций. Например, имеющие научное значение идеи (органической целесообразности, опережающего отражения, управляемых и регулируемых процессов) нередко высказывались в несоответствующей их содержанию форме (телеологичности, преднамеренной цели, витальных сил, «душевной жизни» клеток и т.п.).

Выявить и показать преемственную связь продуктивных научных идей, высказанных в различных по форме учениях, нередко с религиозно-идеалистическими и метафизическими наслоениями, достаточно сложно. Поэтому от читателей потребуются определенные усилия, чтобы осмыслить доводы о наличии в концепциях с религиозно-идеалистической ориентацией (например, в виталистических учениях) неадекватно выраженных рациональных моментов поиска специфичности жизни.

Желание приобщить читателей к пониманию сложных и противоречивых процессов выработки различных, и даже альтернативных, взглядов и подходов в изучении органической жизни, определяют актуальность следующей задачи данной работы:

рассмотреть философско-методологические аспекты возникновения и развития идей классических учений, альтернативных взглядов и подходов, определивших основные направления развития современной биологии в ее движении к единой теории жизни (ЕТЖ).

Обращение к истории и методологии биологических учений таит возможности выявления или прояснения некоторых, до сих пор недостаточно изученных особенностей связи старого и нового, революций, кризисов и преемственности в развитии науки. Знание этих особенностей имеет значение для решения практических задач обеспечения оптимального функционирования экосоциальных систем и прогресса общества. В монографии также раскрывается необходимость взаимодействия биологии и научной философии, обусловленная закономерностями развития духовной и материальной культуры. Основная задача всех разделов — показать роль философских учений и идей диалектики в становлении и развитии биологии. Для реализации этой задачи предусматривается характеристика видов познания, причин и особенностей возникновения философии и научного знания, основных этапов взаимодействия философии и биологии, значения философских идей выдающихся мыслителей для развития биологии и возрастания ее роли в жизни общества.

Одна из прикладных, дополнительных задач пособия по курсу истории и философии биологии — методическая. Она реализуется в совершенствовании навыков самостоятельной работы слушателей, их умения подготовить научный доклад, обзор, реферат, аннотацию, рецензию. Любую из этих форм слушатели (студенты, аспиранты, соискатели) могут использовать для подготовки к выступлениям на конференциях, обзорах литературы, дискуссиях на занятиях по освоению программы и разделов курса «История и философия биологии».

Автор д-р филос. наук, проф.

В.А. Игнатьев

ГЛАВА I

ОСОБЕННОСТИ И СТРУКТУРА НАУЧНОГО ЗНАНИЯ.

ОБРАЗЫ ИСТОРИИ БИОЛОГИИ

Наука с первых своих шагов играет исключительную и все возрастающую роль в жизни общества. Мощный импульс развитию науки и осмыслению мировоззренческих проблем дали зарождение и разработка идей синергетики. Синергетический подход в своеобразной форме сконцентрировал длительное время разрабатывавшиеся в русле различных философских учений представления о самоорганизации систем (процессов, явлений) и мира «в целом». Поэтому понятен постоянный интерес к вопросам специфики и развития науки, ее места в системе культуры, взаимодействии с другими формами общественного сознания. Что является наукой? Или: какие знания из огромного арсенала сведений, накопленных и постоянно обновляемых (последние 100—150 лет — по экспоненте), относят к научным?

§ 1. Особенности науки. Критерии разделения (демаркации) научных и вненаучных знаний Что такое наука? Ряд особенностей науки включаются в ее определение, которое строится на основе учета специфических черт определяемого понятия. В приводимых в литературе определениях обычно выделяют три стороны характеристики науки. 1. Наука — явление духовной культуры, форма общественного сознания. 2. Выделяется ее организация. Тогда наука – социальный институт, включающий различные исследовательские учреждения и подразделения. 3. Наука — вид деятельности по производству объективных, истинных знаний, раскрывающих сущностные черты (законы, правила…) исследуемых процессов и поэтому используемых для получения нужных человеку результатов деятельности.

Нацеленность научного познания на получение истинных знаний — наиболее характерная черта, отличающая ее от других форм духовной культуры (религии, идеалистической философии, искусства…) и вненаучного познания. Наука предстает как форма общественного сознания, социальный институт и вид деятельности по получению объективных, истинных знаний, позволяющих человеку объяснять явления и предвидеть результаты деятельности. Помимо главных функций объяснения и предвидения наука выполняет и другие функции: практическую (праксиологическую) — использование истинных знаний в практической деятельности человека; синтетическую — объединение достоверных знаний в целостные теоретические системы; методологическую — выработка приемов и способов использования истинных знаний в предметной сфере науки.

Постоянно растущий авторитет науки приводит к тому, что многие люди, в том числе и студенты, едва ли не все виды знания (и познания), с которыми приходится встречаться, относят к науке. Науками оказываются теология, этика, эстетика. В средствах массовой информации часто относят к наукам астрологию. Алхимию и демонологию к наукам, пожалуй, относить никто не будет. А почему? Каковы критерии (или определяющие признаки), позволяющие отличать научное знание от ненаучного, или шире — от вненаучного знания (и познания)?

Появляющиеся вопросы о критериях разделения, разграничения (демаркации) научных и ненаучных знаний, их соотношении и роли в деятельности людей свидетельствуют о наличии проблемы научности. Не так просто, как кажется на первый взгляд, получить обоснованный ответ на вопрос: «Что же такое наука?». Для этого требуется выявить специфические черты (особенности) научного познания (НП), определяемые выработанным и принятым научным сообществом идеалом (совокупностью признаков и норм) научности. Не случайно проблемы природы науки, критериев и норм научного исследования в последние годы активно обсуждались в литературе [1].

Сложность обсуждаемой проблемы многократно возрастает при осознании эволюции идеала научности. К тому же приходится констатировать, что до настоящего времени не выработано представление о едином и всеобщем идеале научности. Схематически изменение идеала научности можно представить как движение от логического критерия к довольно нечеткому, размытому идеалу постнеклассической науки с его антифундаментализмом и принятием человекоразмерности, привносящей субъективные моменты в НП. Актуальность вопросов о понимании научности и специфике научного знания вырисовывается также со стороны потребностей саморефлексии науки, вызываемой развертыванием научно-технической революции (НТР) и ее следствий, в частности, кибернетизации, информатизации, компьютеризации промышленного и сельскохозяйственного производства, индустрии отдыха и развлечений. Отмеченные обстоятельства, наряду с очевидным повышением роли субъекта в познании, определяют сложность проблемы демаркации научных и ненаучных, а также относимых к лженаукам знаний. Добавим сюда в качестве значимого социально-психологического фактора неравнодушие ученых к своим детищам — идеям и их разработкой в системы представлений, чтобы стала понятной как актуальность, так и сложность проблемы научного знания и его отличий от ненаучных представлений.

Наука как система знаний и специфический вид духовной деятельности оформляется, конституируется в Новое время [2].

Но представления о знании сущего как истине, отличной от быстротекущего и переменчивого мнения, высказали уже мудрецы Древнего мира. Задумываясь о критериях (признаках) истинного знания, они выдвинули идеал логически непротиворечивого выводного знания с одним ведущим и потому ограниченным признаком (критерием) научности. В Европе мы обнаруживаем его в априоризме Платона, в высказанных им представлениях о постижении идей-эйдосов как познании истинно сущего. От Аристотеля («Аналитики») идет представление о всеобщности и аподиктичности (логической необходимости) выводов из определенных посылок как признаках (критериях) истинного знания, отличающих его от простого мнения, от видимости.

Обоснованность знания логической необходимостью выводов (аподиктичностью) в наибольшей степени была присуща, помимо самой логики, математическому познанию, а также — теологии и философии. В западноевропейской культуре использование логического критерия аподиктического выводного знания в качестве идеала научности прослеживается от трудов Евклида и Аристотеля к «Науке логики» Гегеля и вариантам неопозитивизма и постпозитивизма. Логический критерий позволял по формальным признакам непротиворечивости, согласованности и необходимости выводных знаний относить к науке не только математические построения, богословие и философию, но и этику, эстетику, астрологию, алхимию, оккультные и эзотерические учения. К наукам по соответствию логическому критерию могли быть отнесены и хиромантия, и «демонология», и сложившееся к ХV веку руководство по обнаружению и уничтожению темных, дьявольских сил — «Молот ведьм». В идеалистических философских учениях, от Аристотеля до Гегеля включительно, претензии на их научность опираются на явно или не явно признаваемый логический критерий.

Невозможность полной формализации содержательных знаний многих научных дисциплин (биологических, исторических…), как и невозможность средствами математики выразить специфичность их предмета, определили ограниченность математического эталона (стандарта, образца) научности. Одной логичности как показателя научности для формирующейся науки Нового времени оказалось недостаточно. Возникновение в эпоху Возрождения и в Новое время точного естествознания и новых, эмпирических, методов исследования определило появление нового критерия научности — эмпирической, опытной проверки знаний. Наряду с логическим, критерий опытной, эмпирической обоснованности научных суждений стал основным параметром нового идеала научности, который иногда называют классическим, или Декартовским.

Классический идеал научности используется до настоящего времени, позволяя отделять науку от разных форм вненаучного знания. Идеалистическую философию, теологию, астрологию, алхимию, «демонологию» по критерию эмпирической проверяемости уже нельзя относить к научному знанию.

Параметр проверяемости в диалектическом материализме представлен положением об общественно-исторической практике как критерии истины. В неопозитивизме критерий проверяемости был выражен в принципе верификации, а в одном из направлений постпозитивизма, в «критическом рационализме»

К. Поппера, — в принципе фальсификации. Варианты аналитической философии, как и априоризм критического рационализма К. Поппера, расширяя и обогащая представления о логике НП, основываются все же в основном на логическом критерии.

Рассматривая проблему демаркации науки и «не науки», К. Поппер [1983. С. 57, 62—63] критиковал индуктивистский ориентир неопозитивистов, совпадающий с витгенштейновским критерием осмысленности. Сам Поппер предложил в качестве критерия демаркации научного и ненаучного знания использовать фальсифицируемость. Критерий фальсификации, по его мнению, позволяет выделять научную систему в отрицательном смысле, допуская ее опровержение через опыт и принимая в качестве научных высказывания, верификация которых невозможна.

Последние десятилетия в размышлениях об особенностях гуманитарного познания (и знания — в учениях «о духе», в исторических науках) признается недостаточность логичности и эмпирической проверяемости в качестве критериев научности [3]. Для отличия науки от разных форм так называемой «лженауки» и обыденного знания выделенный основной параметр НП следует дополнить рядом вспомогательных признаков, которые вместе с основным составят комплексный критерий научного знания. Выскажем мнение, что комплексный критерий научности могут составить такие признаки, как логическая обоснованность, проверяемость, объективность (истинность), актуальность, преемственность, социальная значимость основных идей. Дополнительные признаки научности потребуются для решения непростых вопросов классификации наук.

Вероятно, для традиционно выделяемых гуманитарных знаний потребуется дополнение представленного выше комплексного критерия научности признаками, ныне включаемыми в идеал постнеклассической науки.

Новый, неклассический идеал научности начал формироваться в последние десятилетия ХХ века. В него включен параметр человекоразмерности, а истинность (объективность, общезначимость) положений заменяется их вероятностью, или степенью достоверности. В неклассический идеал включают также параметр социальной значимости принимаемых за истину вероятностных предположений и ценностные ориентиры человека. Эти изменения и стремление ряда мыслителей перенести в идеал научности естествознания эмпатию, интроспекцию, используемые в гуманитарных дисциплинах, а также процедуры понимания как открытия или придания смысла, делают размытыми и неопределенными линии демаркации научных и вненаучных, в том числе метафизических знаний. Через неклассический идеал НП в гуманитарное знание вводится параметр человекоразмерности (то есть учет «человеческого фактора», являющегося субъективным), делается акцент на смыслах и процедурах понимания как «вчувствовании» (эмпатии), «вживании» во внутренний мир субъектов деятельности.

Попытки включить субъекта в критерии познания расширяют представления об идеале научности, но одновременно размывают его, снимая по сути дела показатель объективности, истинности научных знаний. Выделение же в качестве основного параметра научности поиска объективной истины позволяет исключить притязания религиозных и идеалистических учений (позитивистской ориентации, прагматизма, неокантианства, герменевтики, феноменологии и др.) осуществлять функцию методологии НП и служить основанием философии науки.

Названные параметры логичности, проверяемости, объективности (истинности), проявляемой в общезначимости и интерсубъективности положений науки, позволяют в качестве основных критериев отличать научные и вненаучные знания.

По этим критериям к вненаучным можно отнести обыденное знание (и познание), миф, религию, теологию, алхимию, астрологию и т.д. Религиозным и идеалистическим направлениям философии присущ отход от признания эмпирической проверяемости положений науки в качестве существенного признака НП, выведенного еще в классическом идеале научности и позволяющего судить об объективности, истинности положений науки. Это ведет к альтернативному пониманию науки и научности. Довольно рельефно такая альтернатива традиционному пониманию науки и научности выражена у ряда представителей русской религиозной философии — В.С. Соловьева, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева, Н.О. Лосского [4].

Проявляемый многими гражданами постсоветской России интерес к религии позволяет говорить о новом религиозном ренессансе за последние годы. Естественно, что в этих условиях тезис о соединении науки с религией, обсуждавшийся и ранее [5], вновь стал актуальным, внушая не только верующим представление о возможном плодотворном союзе, или даже синтезе науки и религии. Появилось и активно функционирует целое направление — научный креационизм, обосновывающий возможность и достаточность научного объяснения творения мира и человека Богом [6]. Специальные исследования посвящаются религиозным корням и истокам науки (Гайденко П.П. 1997; Девятова С.В. 1999). Все активнее проводятся попытки обосновать божественное покровительство развитию науки. Религия и религиозная философия тем самым претендуют на роль оснований науки, философии и методологии научного познания, а Христос оказывается спасителем науки (Морис Г.М. 1981; Тейлор Пол. 1994; Стэнли Л. Яки. 1992;

Морис Г.М. 1981; Тейлор Пол. 1994; Стэнли Л. Яки. 1992). Такие ориентации вызывают обоснованные возражения, поскольку наука признает объективную истину, отвергаемую религией ради «истины с неба». Различие в понимании истины научной и религиозной, как принципиальное препятствие для синтеза науки и религии, отмечено в наших публикациях (Игнатьев В.А. 1998, 2001).

Массовый интерес к религии прямо или косвенно, непосредственно и опосредованно, усиливает мистические настроения. Они могут найти выход в повышенном внимании к тому, что монотеистическими религиями обычно осуждается, — к ведовству, знахарству, магии, колдовству и другим увлечениям, которые не прочь «пококетничать» с наукой или даже готовы считать себя ответвлениями научного знания. Авторитет науки столь высок, что к наукам в последние десятилетия нередко причисляют астрологию, теологию, этику, эстетику. К науке порой относят так называемые паранауки, лженауки, квазинауку [7]. Появляются работы о реальности неведомого (Прийма А. 2001) и объяснении необъяснимого (Айзенк Г., Сарджент К.

2001). Любители мудрости ставят и обсуждают вопросы о науке народной и науке альтернативной [8]. Немногие специалисты сохранили критическое отношение к новоявленным прорицателям, колдунам, свидетелям чудес и рассматривают безосновательность их притязаний на обновление науки. В качестве примера сошлемся на публикацию в «Известиях» акад. В.

Гинзбурга (1991) «Назад в средневековье».

Кардинальные изменения в стране и в мире оказали мощное воздействие на концентрацию внимания исследователей на проблемах рациональности, ее типов, форм, соотношений с иррациональным [9]. Некоторые авторы, в том числе и постпозитивисты (например, П. Фейерабенд), стали представлять науку как один из типов рациональности, едва ли не равный иным формам ненаучной рациональности. Исследования рациональности нашли отражение в широком спектре подходов и точек зрения, представленных на III Всероссийском философском Конгрессе 2002 года [10]. Здесь уместно поставить вопрос:

«Какая же философская система является наиболее адекватной специфическим особенностям и задачам НП?».

Очевидная невозможность универсального единого критерия научности из-за эволюции идеала НП не отменяют установленный в классическом идеале отличительный признак (критерий) НП — стремление к постижению детерминистских (не только причинных) отношений и к представлению научных знаний как объективно-истинных. В этом отношении и постнеклассический идеал НП, учитывая фактор человекоразмерности и тем самым субъективности ценностных ориентаций, оценочных суждений и волевых действий, предполагает их включенность в параметры статистически достоверных и вполне предсказуемых вероятностных отношений. Синергетический подход допускает в точках бифуркации непредсказуемый выбор открытой неравновесной системой траектории дальнейших изменений. Однако он не исключает четкого выделения возможных основных траекторий перехода в новое качество и к новым уровням и формам упорядоченности, организованности изменений, сопрягаясь с представлениями о телеономности и канализированности процессов органически целостных систем.

Какие еще черты присущи науке? Помимо названных критериев логичности, проверяемости и объективности (истинности), проявляемой в общезначимости и интерсубъективности (над- или сверхсубъективности) научных знаний можно в качестве значимых выделить ряд параметров научности. 1. Высокий уровень системной организованности знаний в теоретических построениях. 2. Использование специальных процедур для выделения предмета науки и приемов, способов (методов) его исследования и форм познания (и знания). 3. Раскрытие сущностных сторон изучаемых явлений, стремление ко все более полному и глубокому постижению сущности изучаемых предметов. 4. Обоснование правильности, объективности научных положений, или их проверка на истинность (объективность содержания). 5. Развитие, динамика научных знаний, их открытость для критики, проверки.

Названные в качестве основных параметры (черты, критерии) научности позволяют отличать научные и вненаучные знания. К вненаучным можно отнести обыденное знание (и познание), миф, религию, теологию, алхимию, астрологию и т.д.

В классификациях вненаучного знания и форм познания выделяют ряд форм. Донаучное знание предшествует появлению науки. Это миф, религия, философия. Паранаучное (пара — около) знание включает учения о чем-то тайном в обычных предметах, явлениях (теософия, антропософия, представления о паранормальных явлениях…). Выделяют лженаучное, или ошибочное знание, в котором используются домыслы, вымыслы. В истории познания представители «мичуринской биологии» (Т.Д. Лысенко и его сторонники) называли лженаукой генетику. Позже ряд видных генетиков (Н.П. Дубинин и др.) стали «мичуринскую биологию» Т.Д. Лысенко и его последователей называть лженаукой. Иногда выделяют квазинаучное знание, использующее авторитет власти (высоких инстанций, включая решения министерств и т.д.) для распространения своих идей, финансирования исследований, обеспечения «командных высот» в науке. Некоторые авторы выделяют псевдонаучное знание, как использование под видом научных сведений популярных непроверенных сюжетов, например, о снежном человеке, о доживших до наших дней доисторических чудовищах (в озерах Шотландии, Африки).

За последние годы в обществе оживилась деятельность колдунов, знахарей, ворожей, прорицателей, гадалок, широко использующих ненаучные знания. Бывает, что и солидные ученые, соблазнившись перспективой дополнительных кредитов и доходов, приукрашивают возможности отрасли науки, говорят о скором получении эффективных решений и практически важных результатов. Здесь уместно говорить о научной этике и ответственности ученых [11]. Ученый не должен выдавать желаемое за действительное, давать заведомо неверные сведения о результатах деятельности (своей и своих коллег) в определенной отрасли знаний.

В какой мере основные критерии научности, или спецификации научного знания, могут применяться к определению научности философии? В ряде работ В.В. Орлова [12] ставится и рассматривается вопрос о том, что соответствие научной философии основным критериям научности существенно отличается от соответствия им научных знаний. Интересные идеи о решении проблемы научности философии при разработке конкретно-всеобщей философской теории допускают включение в параметры научности практической (в конечном счете) проверяемости философских суждений. Этот параметр, как и другие критерии научности философии, усложняется дополнительными параметрами всеобщности и бесконечности, характерными для философских суждений. Однако безоговорочно принять оригинальный вариант обоснования научности философии В.В. Орловым через использование доводов о возможной корреляции конечных человеческих знаний с бесконечностью мира, его проявлений и свойств, не позволяет ряд сомнений. Это традиционные доводы о специфике философских положений, допускающих их принятие без практического подтверждения, и относительно новая идея «эволюции эволюции»

(Завадский К.М., Колчинский Э.И. 1977). В представления мыслителей, которые доказывают научность современных философских учений, имея в виду содержание (признаки) классического идеала научности, оказывается неявно, имплицитно включенной физикалистская модель научности и теоретической развитости естествознания. Обращенность же философии (в отличие от специальных, частных дисциплин) к трансцендентному, к предельным основании Универсума и его теоретических моделей, к общему и всеобщему в единичной и особенном, предопределяет неверифицируемость основных положении любого философского учения. Дело здесь в том, что для философских учений подтверждение их положений фактами опыта не является обязательным. В качестве направлений метафизики, в известной мере, правомерны любые философские учения, поскольку философия с ее сочетанием мировоззренчески-ценностной и познавательной функций не может претендовать на открытие и обладание объективной истиной.

Приходится признать, что научность философии, отличную от научности естествознания, не удастся обосновать в рамках привычных представлений, принятых в физикалистских моделях. К такому же выводу приводит анализ содержания идеи «эволюции эволюции». Экстраполяция использованной в теоретических обобщениях биологии идеи «эволюции эволюции» на бесконечный мир философии позволяет увидеть неодинаковость параметров бытия Вселенных и мира смыслов бесконечного Универсума, постигаемых научным и философским познанием. Однако из сказанного вовсе не следует вывод о невозможности научной философии. Исключение довода о практической подтверждаемости философских положений позволяет в анализе научности течений или направлений философской мысли делать акцент на их основном (а не полном) соответствии критериям научного познания и обобщенным данным социальной практики. Философские учения можно относить к научным по соответствию совокупному опыту человечества (обобщенным данным социальной практики), степени их связи с наукой, а также и по их способности служить методологической основой ориентации на поиск объективной истины, выявление детерминистских и иных связей и отношений в развитии мира и его познании. При таком подходе выясняется, что ведущему параметру и комплексному критерию (идеалу) научности соответствует материалистическая философия, обосновывающая возможность объективного, истинного знания.

Научная философия не только возможна теоретически, но и существует в действительности, развиваясь как система материализма, выполняющего функции методологии научного познания. Она ориентирует на познание объективной истины, детерминистские (в том числе причинные, структурно-функцио-нальные, телеономные) объяснения, допускает предсказание событий. Лишь материалистические учения, последовательно ориентируя познание на постижение объективной истины, могут быть отнесены к научной философии. Она разделяет ограниченность воззрений своего времени (механистический материализм) и достигает своего высшего выражения в диалектическом материализме, соединяющем богатство эвристических возможностей тысячелетия просуществовавших до их синтеза в марксистской философии архетипов материализма и диалектики. Научная философия допускает широкий спектр представлений об изменении идеала научности, обладает свойством саморазвития. Это доказывается, в частности, возможностью включения в арсенал средств современной научной философии — диалектического материализма (материалистической диалектики) — идей синергетики. Они предстают в качестве диалектически понятых моментов преобразования мира в его обновленном видении в свете новых данных развивающейся науки и практики.

Материалистическая диалектика предоставляет готовый и постоянно обновляемый инструментарий анализа научного познания, позволяющий аргументированно выделять основные вехи развития науки в соответствии с изменением идеала научности.

(предмет и основания науки, эмпирический и теоретический уровни научного познания).

Специфика форм и методов научного познания Возможны разные «срезы» структурных элементов научного познания в зависимости от принимаемых оснований такого выделения. Мы ограничимся схемой структуры научного познания (НП). В науке в настоящее время принято выделять такие основные компоненты: объект и предмет науки, ее основания, эмпирический и теоретический уровни [1]. Объект нау-ки — исследуемая область реальности. Наиболее крупными областями НП являются природа, общество, сам человек, его познавательная и практическая деятельность. Предмет науки — сторона, или аспект объекта науки, изучаемый определенной дисциплиной. Это, например, география физическая, экономическая;

анатомия и физиология растений или животных и че-ловека;

исторические, психолого-педагогические дисциплины.

К основаниям НП относят: идеалы, выраженные в совокупности критериев и норм НП; научные картины мира и связанные с ними стили мышления; философские основания науки. В познании они выполняют функции предпосылочного знания, которое, будучи аккумулировано в понятиях, способно определенным образом ориентировать исследовательскую деятельность. Идеал (или стандарт) научности можно охарактеризовать как совокупность критериев (признаков) и норм (правил, установок), принятых для выбора определенных ориентиров исследования, систематизации полученных знаний и оценки их объективности и обоснованности в качестве научных. Своеобразие идеала, принимаемого сообществом в определен-ную эпоху (например, в средние века, Новое время, в современных условиях), определяет особенности процедур доказательства и обоснования, объяснения и понимания, особенности организации знаний.

Среди критериев научности выделяют группу наиболее общих, позволяющих специфицировать научное знание в отличие от вненаучного (они приводились в § 1 при рассмотрении критериев научности). Другая группа критериев позволяет выделять научные знания в их исторически меняющихся формах (по принятым идеалам научности, выработанным парадигмам научного знания и т.д.). Вырабатываются и принимаются критерии третьей группы по дисциплинарному разделению отраслей, или дисциплин, научного знания. Специфичным требованиям отвечают науки логико-математические, гуманитарные, технические. По определенным показателям (критериям) выделяют науки естественные (физические, биологические) и общественные (история, философия), фундаментальные (биология, физика) и прикладные (луговодство, растениеводство, тракторы, с/х машины). По особенностям организации и финансирования исследований выделяют науку академическую, вузовскую, отраслевую.

В успешном проведении исследований определенная роль принадлежит научной картине мира (НКМ). Понятие «Научная картина мира» выражает совокупность основных и наиболее существенных характеристик мира, даваемых в системе специально-научных и философских обобщений. Поскольку многие десятилетия лидером естествознания была физика, то и НКМ выделялась на основе данных, представленных физическим знанием. Исторически первой НКМ стала механистическая (ньютоновская). На смену ей пришли электромеханическая, квантово-релятивистская картины мира. Со временем на авансцену естествознания выдвинулись идеи эволюции, организации, необратимости времени и эволюционных нововведений, вероятностного действия случайной изменчивости и отбора.

В сочетании с происходящими изменениями в физике эти изменения вели к формированию новой, вероятностной картины мира (КМ). Ее существенно обогащают идеи синергетики и представления о виртуальной, существующей в возможности (от лат. virtualis — возможный) и появляющейся в определенных условиях реальности [2]. Немецкий физико-химик В.

Оствальд (1853—1932) в конце ХIХ — начале ХХ века выдвинул энергетическую КМ, в которой энергия без материальных носителей принималась в качестве основания всего существующего [3]. Эта идеалистическая (по философским основаниям) КМ не получила подтверждения в системе научного знания. Она осталась примером заблуждения на пути поиска истины.

Общая НКМ представляет результаты синтеза наиболее значимых естественнонаучных и философских представлений о мире. Включая наиболее значимые характеристики действительности, НКМ в познании и преобразовании окружающего мира функционирует в качестве стиля научного мышления (СНМ). В состав СНМ входят ориентиры, ценностные установки, определяемые общими характеристиками НКМ.

Видное место в познании принадлежит философским основаниям науки. Философские идеи во многом определяют особенности НКМ и их функционирование в качестве стилей научного мышления. Представления философии, выраженные в законах, категориях и принципах, участвуют в обосновании новых научных идей и включении новых знаний в НКМ. Научное познание может опираться на соответствующую критериям научности философскую базу. Для естественных наук философским основанием является диалектический материализм.

Исторически положения материализма всегда были адекватной философской базой научных исследований, признающих объективность истинных знаний, включая представления о детерминизме и причинной обусловленности предметов реального мира, их свойств и отношений. Диалектический материализм преодолел недостатки механистического материализма ХVII—ХVIII веков. Идеи механистического детерминизма уступили место вероятностным представлениям и идеям синергетики как новым проявлениям диалектико-материалистического видения мира в его динамике, развитии.

В общественных науках, включающих действия человека как субъекта истории, формируется новый идеал научности, который может опираться не только на идеи материалистической диалектики, но и на ориентиры герменевтики, философской антропологии и других философских учений. Претензии идеалистической методологии неокантианства, неопозитивизма служить базой научных исследований оказываются непродуктивными, поскольку идеалистические учения не признают объективности истины как важнейшего параметра научности естествознания. Философские основания науки не остаются неизменными. Рефлектируя над основаниями разных областей культуры, философия имеет возможность обогащать арсенал своих эвристических и прогностических возможностей. Это, в свою очередь, ведет к перестройке философских оснований науки, являясь залогом плодотворного взаимодействия науки и философии и их дальнейшего развития.

В научном познании выделяют эмпирический и теоретический уровни. На эмпирическом уровне ведущую роль играют данные чувственного познания, а рациональное (логическое) имеет вспомогательное значение. Оно служит для постановки цели, описания, фиксирования результатов. В построении выводов, в обобщениях ведущую роль обычно играет индукция.

На эмпирическом уровне раскрываются внешние связи явлений, выявляются регулярности их изменений. Такие связи и регулярности иногда называют законами (например, Архимеда). На эмпирическом уровне не выявляется сущность предметов, а установленная связь фактов может со временем не подтвердиться и получить совсем иную интерпретацию («сахар — ценный продукт» или «сахар — белая смерть» и т.п.). Эмпирические обобщения служат материалом для дальнейших исследований на теоретическом уровне познания.

Сущностные характеристики изучаемых предметов выделяются на теоретическом уровне благодаря абстрактному (логическому, рациональному) мышлению. В теоретических исследованиях логическое с присущими ему дедуктивными построениями является ведущим компонентом, а чувственное в форме знаков языка, графических средств имеет вспомогательное значение. Через открытие законов, выражающих связи общие, существенные, необходимые, устойчивые, повторяющиеся, теоретическое исследование идет к постижению все более глубокой сущности изучаемой предметной области. Выявление на теоретическом уровне сущностных черт объекта имеет значение для практического использования. Не зря известная поговорка утверждает, что нет ничего лучше для практики, чем хорошая теория.

Взаимодействие эмпирического и теоретического уровней является сложным, опосредованным. На теоретическом уровне идеи могут выдвигаться относительно независимо от фактов и новых открытий (что ведет к рационализму), стимулируя новые опыты и наблюдения. В свою очередь проведение эмпирических исследований по принятой программе не зависит прямо от новых идей и концепций теоретического уровня. Это может вести к эмпиризму с его абсолютизацией роли индукции в получении выводов, обобщений. Открытие новых фактов, не объясняемых существующими теориями, требует их перестройки или выдвижения новых идей и создания новых теорий или даже новых картин мира. Например, «революционер» — радий (открытие явлений радиоактивности, рентгеновских лучей…) потребовал не только частных улучшений теории, но и пересмотра Ньютоновской механистической картины мира, казавшейся близкой к окончательному завершению.

Специфика форм и методов научного познания Материал данного раздела оказывается сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Например, у слушателей и читателей нередко вызывает недоумение вопрос: «Что такое факт?». В ответах часто звучит: «О чем тут говорить? Факт — нечто установленное, неопровержимое, истинное …». Так ли это?

Основными формами научного познания являются: факт, проблема, идея, гипотеза, теория. Сложность гносеологической природы факта может вводить в заблуждение не только обычных людей, но и специалистов — ученых и философов. Так, неопозитивисты (Б. Рассел и др.) представляли факт как чувственное восприятие субъекта, выраженные на языке науки.

У Б. Рассела (1872—1970) получалось, что фактами в равной мере являются Солнце и зубная боль человека. Но зубная боль — совсем не обязательно факт, даже если она переживается субъектом. Боль может быть фантомной, то есть призрачной, существующей лишь в переживаниях субъекта. К путанице ведет своеобразное сочетание моментов субъективного и объективного в представлении факта. Представляется приемлемым охарактеризовать факт как отображение в знаковой форме (естественного или искусственного языка) особенностей фрагментов действительности, выделяемых в соответствии с достигнутым уровнем развития науки и практики.

Отдельно взятые, разрозненные факты, вопреки сложившемуся мнению, не являются ни доказательными, ни убедительными. Отдельные факты можно подобрать для подтверждения самых разных, и даже альтернативных взглядов. Сжигая хворост в пламени костра, дрова в печке, можно заключить, что горение есть реакция разложения. Такому представлению соответствовала гипотеза теплорода. Точные опыты (Лавуазье, Ломоносова) показали, что горение, как о том сообщается в любом современном школьном учебнике, есть реакция соединения (углерода и кислорода), а не разложения, как это кажется на первый взгляд. Факты становятся доказательными и убедительными, когда они «говорят» не от имени одиночки-эмпирика, а от общественного субъекта познания и когда они включены в правильную, подтвержденную общественно-исто-рической практикой, истинную систему знаний. В истинной системе знаний казавшиеся незыблемыми факты могут быть изменены, если они не соответствуют раскрытой в теории закономерности. Известно, что Д.И. Менделеев в соответствии с открытым им периодическим законом исправил атомные веса более десяти из известных в его время (примерно 70) элементов.

Открытие новых фактов, не объясняемых в рамках существующих теорий, или выдвижение новых «сумасшедших»

идей, ведет к проблемной ситуации, или к проблеме (с греч.

problem — преграда, трудность, задача как сложный вопрос или ряд вопросов, требующих изучения). Научная проблема (НП) предстает как знание о незнании. НП — знание о том, что есть нечто, но это нечто пока неизвестно (примеры: полтергейст-Барабашка, «передача мыслей» на расстояние и т.д.). НП как противоречие между знанием одних сущностей и незнанием сущности исследуемого предмета разрешается путем выдвижения научных идей (НИ) — мыслей в форме предварительного решения проблемы или формулировки закона. Идеи науки связаны с фактическим материалом, но в то же время и отрываются от него, обогащаясь возможностями идеализации как одного из методов познания. На основе НИ выдвигаются гипотезы — определенные предположения и их доказательства. Знание в гипотезе носит вероятностный характер. Гипотеза предстает как система вероятностного знания, структурно одинакового с теорией. От гипотезы исследователи стремятся перейти к теории как высшему системному уровню истинных знаний.

Термин «теория» в широком смысле употребляется для обозначения совокупности взглядов, объясняющих какие-либо явления. В узком смысле термином «теория» обозначают систему истинного знания. В качестве структурных компонентов теории в литературе выделяют следующие блоки: 1. Исходная эмпирическая основа — факты, используемые при построении данной теории и объясняемые в ней. Блок фактов включается в теорию не всеми авторами пособий. 2. Исходная теоретическая основа. Сюда следует отнести аксиомы, общие законы мироздания и основания научного знания. Методологической основой отраслей современного естествознания являются положения (законы, категории, принципы) материалистической диалектики. 3. Логика теории, или определенные правила логических выводов и доказательств, используемых при построении данной теории. 4. Основные и специфические понятия теории, следствия и утверждения с их доказательствами. Основные функции теории: объяснять явления, предвидеть результаты процессов, охватываемых данной теорией, что имеет исключительное значение для производства необходимых условий жизнедеятельности людей. О значении теории, раскрываемом через выполняемые ею функции, о единстве теории и практики можно поразмышлять самостоятельно. Народная мудрость выразила значение теории в образном высказывании: «Нет ничего для практики более важного, чем хорошая теория».

Понятия «методология» и «метод».

Проблемы специфики и классификации методов Понятия «методология» и «метод». Почему философия занимается методами познания? Вспомним, что философия выражает общее и всеобщее в категориях, законах и принципах.

Следовательно, она должна интересоваться тем, как, какими приемами и в каких формах люди получают знание, выделяя общее из единичного и особенного. Поэтому философия, или один из ее разделов, рассматривается как методология — учение о методах, включая представление о самой себе как всеобщем методе, задающем ориентиры познавательной и практической деятельности. Знакомясь с предметом и ролью философии, обычно отмечают ее методологическую функцию в качестве одной из важнейших. Общие ориентиры, направляющие деятельность людей, заключены в содержании идей философских учений (например, искать причинные, естественные или чудесные сверхъестественные основания всего, включая изучаемые предметы).

Что такое метод? Общее представление о методах как приемах, способах познания у многих людей имеется. Но столь же обычны и ситуации, когда появляются трудности с характеристикой даже простейшего метода — наблюдения. Представление о том, что метод — способ, прием исследования, учитывает его значение по происхождению (этимологии). Не менее важна содержательная сторона, характеризующая метод как способ использования знаний для целей человека. Знания входят в состав методов и форм НП, поэтому их различие относительно, а ряд процедур — анализ и синтез, индукция и дедукция — могут относиться и к методам, и к формам НП. В содержательном плане важно учитывать роль потребностей как факторов появления первых методов и их последующей эволюции в сложнейшие технологии преобразования предметов действительности. В плодотворной деятельности людей ме-тод играет исключительную роль. Английский философ ХVII века Ф. Бэкон, подчеркивая значение метода, уподоблял его светильнику, освещающему путнику дорогу. Даже хромой, идущий по дороге, опередит того, кто бежит по бездорожью. Правильно выбранный метод должен соответствовать предмету исследования, иначе может возникнуть ситуация, образно передаваемая изречением «Из пушек — по воробьям!».

Появление методов вызвано практической деятельностью людей. Уже в процессе становления (антропосоциогенеза) предки людей должны были сообразовываться со свойствами и отношениями объективных предметов, подбирая орудия их обработки и соответствующие приемы практических действий.

Накапливались сведения о свойствах предметов, орудий. Использование палки давало преимущество, удлиняя и усиливая руку. Выяснилось, что кремень тверже деревянной палки. Знание этого свойства позволили снабдить палку острым и твердым наконечником. Появились топор, копье, стрелы и т.д.

Знание свойств предметов позволяло использовать их для определенных целей. Переход от собирательства «даров природы» к использованию орудий вывел одну из ветвей антропоидов «в люди» и определил дальнейший прогресс человека. Следует, правда, заметить, что австрийский этолог ХХ века. К. Лоренц связывал с использованием палки, как первого орудия, появление зла в мире. Предмет охоты отдалился от органов чувств человека. Перестали срабатывать зоологические инстинкты непосредственной реакции типа «Ворон ворону глаз не выклюет».

Это научное представление о противоречивости прогресса развенчивает миф о «запретном плоде», как источнике зла для Адама и его потомков, и показывает земные истоки нравственности, как новой потребности регулировать отношения людей, вышедшие за рамки прежней инстинктивной деятельности.

Знания о свойствах предметов, используемые для их переработки в пригодные для человека продукты и орудия, трансформировались в методы. В содержательном плане методы — способы, приемы использования знаний для достижения целей практической и познавательной деятельности людей. Накапливаемые знания о свойствах предметов позволяли идти к выявлению их сущностных, глубинных оснований в виде законов, правил действия, оформлявшихся теоретически. Представление о методе, как используемом знании, позволяет понять глубинный смысл утверждения, что теория и метод едины. В этом аспекте диалектика как учение о связи и развитии — не только теория (учение о всеобщих свойствах действительности), но и всеобщий (диалектический) метод познания. Через систему законов, категорий и принципов диалектика ориентирует познание и практику на определенное мировидение, миропонимание и преобразование действительности.

Многообразие используемых методов создает проблему их классификации. Одна из возможных классификаций — по степени общности методов. По широте использования в разных сферах деятельности, то есть по степени общности, можно различать:

— специальные приемы, или частные методики, которые вырабатывают и используют в сравнительно узких областях исследований (анализ крови, содержание нитратов в продуктах и т.п.);

— частнонаучные: физические, химические, исторические методы, процедуры лингвистического (языкового) анализа, это приемы, способы, позволяющие выявлять в исследуемых предметах наличие или отсутствие свойств, присущих определенным сферам действительности;

— общенаучные методы, к которым можно отнести математические, кибернетические и другие исследовательские процедуры, используемые в нескольких (или многих) отраслях знания;

— всеобщий («философский») метод как совокупность основных идей философского учения или «метанауки», задающих ориентиры деятельности.

Содержание идей принимаемого исследователями философского учения задает определенные (мировоззренческие, методологические и др.) ориентиры, определяющие направление и стратегию поиска истины или практически-преобразующей деятельности. Для ученых часто эта сторона влияния философских ориентиров на направление и подходы исследовательской работы остается вне сферы рефлексии, то есть не осознается ими. В подобных ситуациях могут говорить о метанаучных ориентирах, имея в виду некую «наднауку» («мета» — в значении «над»), или о «предпосылочном» знании, об априорных (доопытных) формах познания. В содержательном плане такие представления включают идеи определенного (явно, или неявно принимаемого) философского учения, своеобразно преломляемые в ориентациях специалиста. Например, физик, математик, филолог может полагать нужным следовать холистскому (целостному), или редукционистскому подходу, признавать или отвергать разумные сверхъестественные «начала» или «силы».

В качестве другого основания классификации методов может приниматься их использование на эмпирическом и теоретическом уровнях познания. По такому основанию можно выделить несколько групп методов:

Методы эмпирического исследования: наблюдение, эксперимент, сравнение, измерение, описание.

Общелогические методы познания (используются на эмпирическом и теоретическом уровнях НП): абстрагирование, обобщение, анализ и синтез, индукция и дедукция, аналогия и моделирование.

Методы теоретического исследования и построения теории: идеализация, формализация, системно-структурный подход, единство исторического и логического, восхождение от абстрактного к конкретному, аксиоматический, гипотетикодедуктивный методы.

Описание методов познания в соответствии с определенными основаниями (ориентирами) классификации обычно приводится в учебных пособиях или специальных исследованиях [4], поэтому в данной работе давать характеристику методов познания мы не будем.

§ 3. Возможные образы истории биологии.

Идеи организации и эволюции форм жизни — основа, стержень истории биологии Термин «биология» для обозначения совокупности знаний о живом ввели в 1802 году естествоиспытатели — французский ученый Ж.Б. Ламарк (1744—1829) и немецкий исследователь Г.Р. Триверанус (1776—1837). В названии шеститомного труда Г.Р. Триверануса «Биология, или Философия живой природы» (Biologie, oder Philosophie der lebenden Natur) название «биология» приравнивается к философии живой (органической) природы. Здесь примечательно сходство с названием работ «Философия зоологии» (Philosophie zoologyque) Ламарка и «Математические начала натуральной философии» (Philosophiae naturalis prinzipia mathematics) И. Ньютона. Это обстоятельство подтверждает, что великие основатели Новоевропейской науки, в том числе и биологии, улавливали связь философии с обобщениями свойств и реакций объектов неживой и живой природы.

Начало ХIХ века можно считать временем появления биологии как совокупности знаний о живом. В настоящее время знания об органической жизни, по данным специалистов, подразделяются более чем на 150 отраслей, или биологических дисциплин. Они пока не охватываются единой схемой генезиса знаний о жизни, не упорядочены хронологически. Это свидетельствует о сложности выделения оснований классификации биологических знаний по отраслям, связываемым с особенностями исследуемого предмета. Тем не менее попытки создания истории биологии дали определенные результаты в виде объемистых томов. Сошлемся на «Историю биологии» (1972, 1975), подготовленную авторским коллективом. Собрание очерков в «Истории биологии» дает представление о направлениях развития знаний об органической жизни. Знания эти полезны и нужны будущим специалистам. Однако вряд ли огромный по объему материал в равной мере может вызывать интерес ученых, выходящих на передовые рубежи исследований в своей сравнительно узкой области биологии.

Детальные описания шагов науки по отдельным направлениям и дисциплинам неоценимы как справочный материал для специальных трудов по истории науки. Для нового курса истории и философии биологии больше подходят изложения основных вех истории биологического познания в связи с изменениями интеллектуального климата в те или иные эпохи под влиянием определенных факторов их детерминации. Здесь возникает вопрос: каким должен быть образ истории биологии?

Во-первых, достаточным для выявления связей изменений в научных концепциях с предпосылочным знанием, влиянием факторов детерминации познания. Он должен также прояснять значение кардинальных открытий для практических нужд и для теоретического осмысления дальнейших шагов науки и философской рефлексии.

Доступным и сравнительно простым способом концентрирования необъятного по объему материала истории биологии является выделение основных вех познания жизни и описание крупнейших открытий. Такой подход реализован в лекциях П.В. Матекина (1982) и А.Г. Скопцова (1997). Порою подобные описательно-обзорные работы сопровождаются попытками анализа предпосылок и условий совершаемых открытий, мотивации действий их авторов, прослеживанием значения открытия. Блестящий популяризатор науки, ученый энциклопедических знаний В.В. Лункевич (1866—1941) написал «Очерки по истории биологии» (1960) до дарвиновского периода. Примечательная особенность этого анализа — попытка представить историю открытия новых фактов, формирование и развитие их обобщений, выдвижение новых идей об органической жизни в связи с изменениями в культуре, в социальных и исторических условиях определенной эпохи.

В 1960—1970-е годы подобного рода работы связывались с философскими, или более узкометодологическими основаниями биологии, с изменениями стилей мышления [1]. Продуктивным для развития и классификации биологических знаний оказалась разработка идей системной организованности форм жизни, общих закономерностей, тенденций развития и аксиом биологии. Они позволили систематизировать большие блоки ранее разрозненных сведений в концептуально определенные представления о жизни и ее разных проявлениях [2]. В 1980-е и последующие годы история биологии стала представляться в образах основных проблем формирования и развития знаний о жизни [3]. Представление об эволюционной биологии (например, Воронцов Н.Н. 1983) позволяло выделять основные сферы биологических знаний по их ориентации на включение идеи развития, значительно увеличив количество биологических дисциплин.

В последние годы ХХ и начале ХХI века ряд авторов проявил и стремление концентрировать большие объемы истории знаний о жизни в их взаимодействии с философией, рассматривая познавательные модели и парадигмальные основания биологии. Видный специалист по философии биологии И.К. Лисеев (1991, 2001) связал исторические вехи биологического познания (БП) со сменой познавательных моделей в истории культуры. Им выделены познавательные модели: организменная (мир как организм), семиотическая (мир как текст книги), механическая (мир как машина, как часы), статистическая (мир как статистические ансамбли), организационная (по типу идей «Тектологии» А.А. Богданова), эволюционная (типа учений Ламарка, Дарвина). Кроме того, во второй половине ХХ века формировались и использовались новые познавательные модели — системная модель, ориентирующая на целостный подход к миру и его процессам; обновленная модель самоорганизации, сложившаяся в рамках синергетики. На рубеже ХХ—ХХ1 веков возникает диатропическая модель (С.В. Мейен, Ю.В. Чайковский), ориентирующая на взаимосвязь учений о приспособлении и разнообразии форм органической жизни (по работе: Лисеев, 2001. — С. 21—32).

Распространение идей модернизма и постмодернизма, имеющего много общего с постструктурализмом, вызывает у специалистов желание найти в приложениях этих идей к предмету своего интереса нетрадиционные подходы и получить с их помощью новые результаты. Такие попытки рождают представление о сдвиге в философии науки. В частности, природа предстает как некоторое семантическое образование (территория). На этой территории лучше применять не традиционные представления о субъекте, объекте, идее, теории, эксперименте, а понятия семиотики — знак, письмо, нарратив, гипертекст. Приведем мнение одного из сторонников перехода к постмодернистским представлениям в естествознании А.В. Беличенко (1995): «В языке философии науки идет лексическая трансформация, показывающая переход от модернистской, классической философии науки (диктат «идей»), к постмодернистской (дискурс «текстов»)».

Проблемы использования семантической познавательной модели в анализе процессов живой природы и их познания анализировал Н.А. Заренков (2001). Ранее он издал обстоятельный труд «Теоретическая биология» (1988). Семантическая познавательная модель представляет интерес для специалистов — теоретизирующих биологов и философов, интересующихся биологией, — как расшифровка текста книги-природы. Но использовать его, как и опыт применения, в пособии затруднительно из-за сложности процедур перевода изучаемых структур и процессов органической жизни на специальный язык знаков или обозначений и их расшифровки.

В конце ХХ — начале ХХI века ряд авторов анализировали роль изменений и смены парадигм в основаниях и истории науки. Е.В. Брызгалина (1998) предложила рассматривать историю биологии как смену парадигмального знания. Работа интересна как попытка упорядочить огромные объемы информации об органической жизни и перевести их в блоки по параметру центральных, основных идей — парадигм. Один из таких блоков охватывает продолжительный период от верхнего палеолита, занимая примерно 13—15 тысяч лет. Ему посвящен раздел «Предыстория биологии: от натурфилософских схем к классификации и систематизации». Упоминанием этого раздела мы ограничим экскурс в историю первых сведений о процессах органической жизни.

Период предыстории биологии интересен в познавательном отношении, но он все же ограничен житейски обыденными взглядами на живое, сочетающимися с мифологическими и религиозными представлениями. В настоящее время интересны дошедшие до нас предания о мистических и чудесных явлениях типа превращения животных и человека в других существ, о мертвой и живой воде, понимании отдельными людьми языка животных, о проказах леших, русалок и т.п. Их появление и длительное воспроизведение объясняется особенностями эмпирического уровня познания, допускающего соединение фактов наблюдения с мифологическими, религиозными или научными объяснениями.

А.Г. Дугин (2002) привел постмодернистские интерпретации утраты наукой прежней роли и качества, «конца науки», связав их с концепциями «конца истории» Ф. Фукуямы и «пост-истории» Ж. Бодриара. В работе об эволюции парадигмальных оснований науки. Дугин выразил солидарность с Фейерабендом в сближении науки и мифа, с трактовкой науки Хабермасом, как современной разновидности мифа. Согласно их взглядам наука утратила прежнее фундаментальное значение и оказалась базовым мифом нового времени. Ее стартовыми моделями были механицизм и атомизм. В отдельном разделе, представляющем интерес для группировки материала по истории биологии, А.Г. Дугин рассмотрел «Методологию сверхобобщающих парадигм» (научные метафоры «сферы», «луча», «отрезка»). Воспроизведем их основные характеристики (по работе: А.Г. Дугин, 2002. — С. 38—50).

Парадигма «сферы» является исходной, обнаруживается у большинства древних и современных цивилизаций. Основой всего признается божество (первоначало, первопричина), находящееся внутри мира и неразрывно, субстанционально с ним связанное. Включает концепцию «циклического времени»

и «вечного возвращения». Мир происходит (проистекает) из первоначала, или творится им (богом, если он принят за первоначало, первопричину всего). По мнению А.Г. Дугина, мотивы этой парадигмы имеются во всех мифологических и религиозных учениях, кроме авраамических религий — иудаизма, христианства и ислама. В религиях «откровения» (монотеизма) проявляется (манифестируется) парадигма «луча». В ее основе — идея творения мира из ничего. Бог, как творец всего, «внешен по отношению к Вселенной, отделен от мироздания» (Дугин, 2002. С. 46). Разрывается непрерывность сферического мира.

Парадигма «луча» включает идею возникновения времени, однонаправленности событитй. Она дает основу для истории как «стрелы времени». Появляется идеи искупления, спасения, эсхатологические, мессианские представления. Парадигма «луча» переводит мир в состояние полусферы, ограниченной со стороны творения из ничего, и неограниченной — с другой стороны.

В парадигме «отрезка» постулируется замкнутость мира с двух сторон. Мир возникает из ничего и переходит в ничто.

Нет божественного истока и нет перспективы возвращения к нему. Парадигма «отрезка» свойственна Новому времени (у Дугина это ХVII—ХХ века), ведет к атеизму, отвергая трансцендентный принцип. Иногда место атеизма занимает деизм, признающий творца, но отрицающий мессианство. Парадигма «отрезка» тяготеет к механицистскому пониманию природы реальности. «В этой парадигме отрицается общее… Главенствующим подходом является дискретность, дробность, относительность» (Там же. С. 47). Доминирует дискретная раздельность вещей и сущего.

Выскажем свое отношение к идеям работы А.Г. Дугина (2002). Представления о сверхобобщающих парадигмах могли бы использоваться для концентрации фактуальных сведений и выделения основных блоков истории биологии, если бы не были столь откровенно ориентированы на выделение религиозных идей в качестве их доминант. Что же касается основного для научной биологии периода ХVII—ХХ веков, то противопоставление дискретного общему (как и части целому) не соответствует тому «наукоцентризму», которой стал доминантой Нового времени ХVII века. Противопоставление меризма (как дискретности) холизму (как целостности, или общему) имеет давнюю историю, начинаясь в Древнем мире.

Недостаточность дискретности как отрицательная черта механистического материализма распространяется сторонниками религиозных и идеалистических взглядов на видение мироздания без учета временных рамок. Столь же односторонне они приписывают заслугу целостного, или меристического, подхода сторонникам «линии Платона». Критика подобного рода софизма дана в наших работах (Игнатьев В.А. 2003. С. 78—95;

2004, 2005) о взглядах биолога-энтомолога А.А. Любищева, провозглашенного «философом ХХ века» [4] за его представления о «линии Платона» как ведущей в истории культуры. Интересная по замыслу попытка А.Г. Дугина выделить сверхобобщающие парадигмы из-за отмеченных недостатков (односторонность исходной позиции и софистичность ряда суждений — доказательств и обоснований) в представленном им виде оказывается неконструктивной для использования за пределами его работы.

Образ истории биологии изменяют общие тенденции развития науки, такие как процессы их дифференциации и интеграции, связанные непосредственно с научными революциями, а опосредованно — с изменениями в культуре, включая производственно-экономическую и духовно-интеллектуальную сферы социальной жизни. Тенденция дифференциации знаний о жизни привела к появлению многочисленных биологических дисциплин. Тенденция к дифференциации сопровождается, особенно интенсивно со второй половины ХХ века, альтернативными процессами интеграции знаний. Они рассматривались в работах о единстве знания, об интегративной тенденции в естествознании [5] и специально, в биологическом знании, — в ряде работ З.В. Кагановой (1982, 1996). В работе 1996 года З.В. Каганова выделила две тенденции в науке — интеграции и дезинтеграции и сделала вывод, что благодаря им наука остается открытой для новшеств и сохраняет способность к развитию. В литературе рассматриваются особенности развития биологии как ее теоретизации, переходу все большего объема знаний и объединяющих их дисциплин на теоретический уровень развития. В отношении биологии как целостной системы знаний обнаруживается ее движение к развитому теоретическому состоянию (Лукьянов А.Т. 1981; Пикашова Т.Д. 1985, 1986.).

Происходит становление новой биологии. Этапом на этом пути представляется формирование единой теории органической жизни (ЕТЖ) [6].

При наличии различных оснований классификации знаний о жизни для разработки истории и философии биологии полезными представляются основные, стержневые идеи учений о жизни. Биология как система знаний о сущности, происхождении и развитии органической жизни, а также о способах исследования ее форм и проявлений подразделяется на десятки дисциплин. Обзор их истории и логики развития, как мы уже отмечали, может составить не один том. Поэтому материал пособия ограничивается вниманием к истории и логике разработки двух основных идей, проходящих через всю историю биологии, от их зарождения до настоящего времени. Это идеи системной организованности и эволюции живого, а также их взаимовлияния, опосредованные культурно-историческими изменениями в обществе. При наличии многочисленных исследований по проблемам организации и эволюции жизни, которыми мы ограничиваем необъятный материал истории биологических учений, анализ их взаимодействия проводился лишь в единичных работах — в статье К.М. Хайлова, докторской диссертации А.С. Мамзина и в двух сборниках работ [7].

В исследованиях истории биологических учений через призму формирования и развития идей организации и эволюции оказываются актуальными прежние и вновь возникающие вопросы. В первую очередь это вопросы об особенностях преодоления изживших себя учений, о степени научности новых идей, о роли научных и вненаучных факторов в утверждении выдвигаемых положений, их соотношении с классическим наследием. Анализ формирования и развития идей организации и эволюции форм жизни составляет содержание ряда работ автора (Игнатьев, 1971, 1975, 1977, 1990), включая монографию о становлении и развитии идей классической биологии. Ее материалы и результаты используются в данном учебном пособии.

ГЛАВА II

ОСОБЕННОСТИ ФИЛОСОФИИ.

ПОНЯТИЕ ФИЛОСОФИИ НАУКИ

Особенности философского знания Слово «философия» означает в буквальном переводе «любовь к мудрости» или — «любомудрие» (от греческих слов phile — любить, люблю и sophia — мудрость, мудрая). Генезис философии и ее направлений (от греч. genesis — происхождение, возникновение, процесс образования) определялся потребностями, которые не могли полностью удовлетворить мифология и религия, возникшие ранее [1]. Почему? Для ответа на этот вопрос надо представлять, что такое мировоззрение, в чем специфика мифологии, религии и философии как исторических типов мировоззрения и форм общественного сознания.

Миф, религия, философия как исторические типы мировоззрения Понятие мировоззрение (М.) обозначает совокупность взглядов, оценок, норм, установок, определяющих целостное видение мира, место в нем человека, его жизненные позиции и линию поведения. В структуре мировоззрения можно выделить эмоциональную и рациональную стороны. На их базе складывается область ценностных представлений и формируется сфера ориентиров деятельности. В зависимости от развития и соотношения выделенных компонентов М. можно различать миросозерцание, мировосприятие, мироощущение, миропонимание. В зависимости от условий формирования, степени развития и функционирования, М. может быть жизненно-прак-тическим или теоретическим, донаучным, научным или ненаучным. В зависимости от преимущественного содержания представлений и ориентаций определенной направленности мировоззрение может быть религиозным, философским, этическим, научным и т.д.

Мировоззрение, как целостная система взглядов отдельных людей или их сообществ, входит в более широкую духовную сферу (подсистему) общества. Основное содержание духовной подсистемы общества выражает понятие «общественное сознание». Оно обозначает совокупность идей, взглядов, настроений, идеалов людей в определенную историческую эпоху. Общественное сознание не существует вне деятельности людей и обмена результатами этой деятельности. Оно проявляется через индивидуальное сознание взаимодействующих людей. Индивидуальное сознание — это духовный мир конкретной личности, ее взгляды, представления и настроения, формирующиеся под воздействием условий жизни. Общественное сознание не является простой суммой индивидуальных сознаний множества людей. Носители общественного сознания (его субъекты) — социальные группы, мировое сообщество как целостные системы, взаимодействие компонентов которых определяет их неаддитивность (не сводимость к механической сумме элементов и их свойств). Общественное сознание полнее и глубже индивидуального своей многранностью, обширностью, основательностью. Однако воздействуя на индивидуальное сознание и формируя его под воздействием условий жизни, общественное сознание само развивается и обогащается за счет сознания индивидуального. В сфере индивидуального сознания происходят творческие озарения, прорывы к новому, открытия.

Если новые знания, изобретения, результаты художественного творчества получают общественное признание, оказываются значимыми приобретениями для многих людей, то они, как правило, входят в общественное сознание. Рассматриваемые нами феномены — миф, религия, философия — могут характеризоваться как исторические типы мировоззрения и как формы общественного сознания.

Исторически первым типом мировоззрения была мифология как система мифов (миф — сказание, предание и логос — учение, слово, закон). В мифах (напр., об Одиссее, Геракле, Язоне) закреплялись зачатки знаний, верований, обычаев, приемов технологии, давались объяснения разных сторон жизни людей.

Миф связывал поколения, давал целостное, нерасчлененное понимание мира и места в нем человека. Важнейшей особенностью мифа явилась слитность, нерасчлененность реального и фантастического. Со временем миф теряет свое прежнее значение типа мировоззрения, оставаясь поучительной страницей детства человечества в формах многочисленных сюжетов религиозных книг, сказок, мудрых назиданий наших предков.

Религия (от лат. religion — благочестие, набожность, святыня). Возникает религия как форма сознания, в которой наряду с естественным, «посюсторонним» миром выделяется в качестве столь же реально существующего сверхъестественный, потусторонний, высший мир. Раздвоение мира на естественный и сверхъестественный, вера в сверхъестественное (иногда персонифицируемое в образах богов, демонов и т.п. существ) и поклонение им (культ) составляют основные особенности религиозного типа мировоззрения. Люди, разделяющие религиозные взгляды, придают своим специфическим представлениям о сверхъестественном (Бог, Дух, душа, благо, спасение и др.) характер абсолютных и вечных ценностей. Через призму этих абсолютных и вечных форм сверхъестественного рассматривается и мир человека. Оценка роли религии и церкви в жизни общества и в современной Росси не является однозначной.

Бесспорно одно — религия и искренне верующие люди считают необходимым безусловное, безоговорочное, без тени сомнений следование догмам (положениям, принятым в качестве незыблемых истин) и выполнение религиозных предписаний.

Со временем миф и религия перестают полностью удовлетворять запросы растущего населения. Появляется потребность объяснить мир, не прибегая к прежним доводам о сверхъестественных силах. Начинают формироваться новые формы общественного сознания: философия и наука. Религия, удовлетворяя определенные запросы людей, сохраняется до настоящего времени. Появление философии и научных знаний вызывалось поиском средств осмысления мира, места в нем человека и обеспечения гарантированных и практически полезных результатов его деятельности. При этом происходило изменение круга философских размышлений, приводившее к появлению различных областей (или сфер) философского знания (онтологии — учения о бытие, гносеологии — учения о познании и т.д.).

В разные эпохи предмет философии понимался по-разному теми или иными мыслителями, направлениями, школами.

Заметим, что каждая наука выделяется в самостоятельную область знания, обретая свой собственный предмет — исследуемую область (сферу) действительности. Каждая область научного знания выделяет определенный фрагмент действительности и круг проблем, которыми она занимается. Философия как любомудрие с VII—V веков до н.э. занималась многими проблемами. «Любомудрие» разрабатывалась преимущественно: как учение о бытии, о природе и (или) о человеке; как учение о познании, постижении истины; как учение о должном, идеалах или ценностях. При этом формировались различные области философского знания. Многие из них, обогащаясь результатами новых исследований, входят в структуру современного философского знания.

В качестве областей (сфер) философии назовем следующие. Онтология (от греч. on /ontos/ — сущее и logos — учение, слово, понятие, закон) — учение о бытии (существовании) предметов, мира в целом, их «началах» и основаниях. Гносеология — учение о познании (от греч. gnosis — знание, учение, познание) вещей и явлений, их связей и отношений, о постижении истины. Исследуются вопросы о том, как и в каких формах возможно знание и познание, что такое истина и как она постигается. Методология — учение о методах (путях, приемах, способах) познания, соотношении разных методов, об общих, философских ориентирах познавательной и практической деятельности.

Философы уже с древности стали уделять внимание человеку. Значительно позже оформилась в качестве самостоятельной области философская антропология — учение о человеке, его сущности, месте в мире, предназначении. Внимание к проблемам общественной жизни привело к формированию социальной философии. Интерес к проблеме общих закономерностей общественного развития вызвал появление философии истории. Динамику своих собственных представлений, идей и учения мыслители рассматривают в истории философии.

Одной из сфер философского знания является аксиология (от греч. axial — ценность; иногда передают как аксеология) учение о ценностных ориентирах человека, о предпочтениях и идеалах, ради которых можно многим поступиться и даже отдать жизнь. Эта область тесно связана с этикой — учением о нормах и принципах нравственного поведения, о добре и зле, достижении счастья и благодати. Эстетика — область суждений о прекрасном, возможности и формах его существования.

Логика рассматривает вопросы о правильном выражении представлений и мыслей в определенных формах связи понятий или знаков. В последнее время стали уделять внимание праксиологии (праксеологии) (от греч. praxis — практика) как сферы, концентрирующей представления о практической ориентации и значении философских знаний.

Со временем от нерасчлененного прежде «любомудрия»

стали отделяться и формироваться в качестве самостоятельных отдельные научные дисциплины — физика, математика и др.

Некоторые мыслители в этой ситуации стали уподоблять философию шекспировскому королю Лиру, раздарившему дочерям свое королевство. В действительности же философия не теряла, а обретала свой собственный предмет, выражающий ее специфические особенности.

Каким может представляться предмет философии в настоящее время, при учете его исторических изменений и неоднозначных трактовок в литературе? Начиная с Сократа (V век до н.э.), в центре философских исследований фактически оказывается человек и (или) его отношение к миру. Исходя из этого можно характеризовать и предмет философии. Предмет философии — человек в его отношениях к миру, рассматриваемых через призму связи субъекта и объекта, бытия и познания, ценностных ориентаций поиска смысла жизни.

Вопрос о специфике (основных важнейших особенностях) философии длительное время является дискуссионным и вплоть до настоящего времени не имеет однозначного решения [2]. Несмотря на ряд различных мнений, высказанных в литературе (их рассмотрение не входит в задачу данной работы), представляется возможным специфику философии выразить определенными особенностями (чертами).

Специфику философии характеризуют следующие особенности:

1. Рациональность (от лат. rationales — разумный, обоснованный). В отличие от религиозной веры, опирающейся в основном на чувственное восприятие объекта поклонения, философия обращена к разуму, ее представления выражаются обычно в абстрактных (отвлеченных) понятиях, или категориях.

2. Рефлективность как самосознание и самопознание. Философская рефлексия не довольствуется поисками причинных отношений, а обращается также и к вопросам: Как возможно знание и познание? Почему я спрашиваю: «Почему»?

3. Выделение общего из единичного и особенного. Поскольку общее (существенное) в нашем многообразном и изменчивом мире выступает для нас в человеческих понятиях и суждениях, интерес философии к миру и человеку выступает как знание о знании. Философия предстает как знание об общем и всеобщем, выраженное в категориях, законах и принципах.

4. Стремление к трансцендентному — к выявлению того, что не лежит «на поверхности», а является глубинным, предельным основанием всего существующего (отдельных предметов, мира «в целом»). Философия ориентирована на обоснование правильности выделяемых оснований бытия предметов и знаний о них.

5. Стремление к целостному видению мира и человека, воплощаемое в представлениях об универсуме, вселенной, космосе.

6. Свободный выбор (и смена) ориентиров мировоззрения и деятельности (вместо одномерности религиозных представлений об абсолютных и вечных ценностях).

Роль философии в духовной культуре общества Значение философии во многом определяется ее важнейшими основными функциями Это функции: рационализации, экспликации, мировоззренческая, методологическая, критическая (или критически-рефлексивная), прогностическая.

Функция рационализации проявляется в обращении к разуму, в переводе общих представлений в понятийную, логическую форму.

Функция экспликации заключается в выявлении (экспликации) наиболее общих идей, представлений, форм опыта в так называемых универсалиях культуры (основаниях социальной и духовной жизнедеятельности людей). К ним относятся категории философии, нормы и принципы этики и эстетики.

Философия, являясь знанием об общем и всеобщем, может составить основу, ядро сознательно вырабатываемого и теоретически выраженного мировоззрения, выполняя тем самым мировоззренческую функцию. Она реализуется в формировании целостной картины бытия (существования) мира и человека на основе принимаемых общих представлений об основаниях всего существующего, принципах и нормах взаимоотношений людей между собой и природой. Мировоззренческая функция тесно связана с функцией методологической. Как знание об общем и всеобщем философия рассматривает вопросы о приемах и способах, или методах, познавательной и практической деятельности людей. Философия принципиально в силу своих особенностей не может разрабатывать и предлагать для использования методы специальных дисциплин (физики, лингвистики, растениеводства, животноводства и т.д.), как иногда кажется (или хочется) узким практикам.

Методологическая функция философии заключается в общей ориентации познавательной и практической деятельности людей через содержание категорий, законов и принципов философского учения. Ориентиры, задаваемые материалистическими и религиозно-идеалистическими учениями, имеют существенные различия. Признание сверхъестественного основания мира (Разума, Бога и т.д.) допускает принципиально непознаваемое, таинственное действие чуда, дополняющего или же делающего ненужными причинно-следственные зависимости явлений. Ориентиры на признание сверхъестественного, на возможность мистического (от греч. mystika — таинство) чуда коррелируются с мировоззрением. Они определяют общую стратегию планируемой и осуществляемой познавательной и практической деятельности людских сообществ и отдельных людей. Религиозно ориентированный исследователь (биолог или медик) будет предполагать принципиально неразрешимой «последнюю» тайну жизни. Напротив, ориентиры материализма, признающего естественные, природные основания мира и действие в мире причинных, детерминистских отношений, позволяют считать, что есть явления непознанные, которые раньше или позже человек способен познать, в том числе и «последнюю» тайну жизни.

Благодаря функциям рационализации и экспликации философия выделяет общее в определенных идеях, формах опыта и представляет его в категориях, законах и принципах, как универсалиях культуры, для возможного использования в других областях познания. Это позволяет при реализации методологической функции осуществлять прогностическую функцию (от греч. prognsis — предсказание, предвидение), распространяя (экстраполируя) на новые области ранее выявленные в других сферах общие связи предметов и явлений. Например, идея развития, как идея необратимых качественных изменений, получила научное выражение в учении Ч. Дарвина (1859), но оставалась многие десятилетия вне поля зрения физики, астрономии и других отраслей знания. Лишь после того, как французский философ А. Бергсон (1909, 1923) провел экспликацию дарвиновских представлений, понятие эволюции в значении философской категории развития стало постепенно использоваться в других областях знания.

Прогностически-эвристическое значение понятия эволюции в качестве философского, обозначающего развитие, проявилось в открытии необратимых качественных изменений во времени в астрономии (астрофизике), космологии и в разработке эволюционных представлений в других отраслях науки, во многом изменив их и переведя на новый уровень развития.

Внешне хорошо различимые крупные изменения в общественной жизни, в движении понятий (в мышлении) позволили разрабатывать многие идеи диалектики (взаимопереходы количественных и качественных изменений, роль в развитии единства и борьбы противоположностей, взаимосвязей причины и следствия, формы и содержания, части и целого и т.д.), формулировать ее законы. Их экстраполяция на области органической и неорганической природы позволяет выявлять многие существенные особенности этих областей, как и своеобразие проявлений общего в этих сферах действительности.

Философия в качестве самосознания культуры (как рефлексия) способна стать над специальными знаниями и достижениями, а порою и амбициями представителей той или иной области культуры. Она позволяет критически оценить их действительные достижения, как и неправомерные притязания на лидерство и всеобщую значимость. В этом заключается критически-рефлексивная функция философии. Не «голая» критика, не нигилизм, а конструктивно ориентированное сознание, стоящее над узким горизонтом специальной области, позволяет философии выявлять односторонние притязания как научных (сциентистских) и технократических, так и религиозных, и идеалистических ориентаций, раскрывая широкие горизонты бытия, многоцветную палитру мировосприятия и человеческого жизнепроживания.

Философии присущ ряд функций, по названию и основному содержанию совпадающих с соответствующими областями философского знания: гносеологическая, аксиологическая, логическая, этическая, эстетическая. Философия также выполняет функции систематизации, интеграции, интернационализации знаний и деятельности, воспитательную, гуманистическую и ряд других функций.

В каждой области культуры возникают вопросы, требующие общих, философских размышлений и решений, которые принципиально нельзя осуществить, оставаясь в границах специальных областей. Поэтому возникают и развиваются сферы философии (и методологии) той или иной отрасли культуры.

Взаимодействие философии с разными областями знания приводит к появлению пограничных между ними философских вопросов (математики, физики, химии, биологии, истории, литературы, политики, религии …). Результаты философской рефлексии позволяют говорить о наличии в настоящее время довольно многочисленных «философий» как специальных отраслей — философии науки (биологии, истории т.д.), техники, природы, политики, права, морали, искусства, религии, экономики, воспитания, образования и т.д. Философия играет заметную роль в творчестве, позволяя сравнивать и осознанно выбирать конструктивные идеи оснований бытия и познания в качестве форм (элементов) предпосылочного знания, влияющего на эффективность научных исследований и практическую деятельность людей.

§ 5. Архетипы философских учений, изменение их формы (облика) в развитии культуры Как известно (из историко-философской части вузовского курса), существует много различных направлений философской мысли. Нередко одни учения критикуют другие, объявляя их не конструктивными и не заслуживающими внимания. Не обошлись без крайностей и перестроечные процессы в России в 1990-е годы, в частности, при переоценке прежних ценностей и смене ориентиров в сфере философии. Мотив исчерпанности философии диалектического материализма звучал на Первом Российском философском конгрессе (1977), а на Втором (1999) высказывались суждения об утрате диалектикой и материализмом своей прежней роли. В материалах Второго Российского философского конгресса было высказано суждение, что понятие материи теряет свой философский статус и становится ненужным для философии. В связи с этим заметим, что экзамен на продуктивность целостных картин мира и бытия человека философским системам приходится держать постоянно. Какие же условия (факторы, критерии) определяют адекватность оценки исторического значения и потенциальных возможностей философских учений? Для обоснованных суждений о жизненности и эвристическом потенциале философских учений необходимо, как минимум: