АКАДЕМИЯ НАУК РЕСПУБЛИКИ УЗБЕКИСТАН

ИНСТИТУТ ИСТОРИИ

На правах рукописи

УДК 008 (575.1)(09)

ТИЛОВАТОВ ФАЙЗИДДИН УМИРОВИЧ

ПОЛИТИКА «КУЛЬТУРНОЙ РЕВОЛЮЦИИ»

СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ В 20-30-Е ГОДЫ ХХ ВЕКА

И ЕЁ ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ В УЗБЕКИСТАНЕ

07.00.01 – История Узбекистана

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Ташкент – 2009

Работа выполнена на кафедре «История Узбекистана» Каршинского инженерно-экономического института.

доктор исторических наук

Научный руководитель:

ЭРГАШЕВА Юлдуз Алимовна доктор исторических наук, профессор

Официальные оппоненты:

АГЗАМХОДЖАЕВ Саидакбар Саидович доктор исторических наук ХАСАНОВ Бахтиёр Вахабавич Национальный университет Узбекистана

Ведущая организация:

имени Мирзо Улугбека

Защита состоится «» _ 2009 г. в _ часов на заседании Объединенного специализированного совета Д. 015.09.01. по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук по специальности 07.00.01 – История Узбекистана при Институте истории Академии наук Республики Узбекистан (100170, Ташкент, ул. И. Муминова, 9). Тел., (+99871) 262-38-73, факс: (+99871) 262-93-51, e-mail: [email protected].

С диссертацией можно ознакомиться в Фундаментальной библиотеке Академии наук Республики Узбекистан (100170, Ташкент, ул. И. Муминова, 13).

Автореферат разослан «» _ 2009 г.

Ученый секретарь Объединенного специализированного совета, доктор исторических наук А.А. Аширов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность работы. Встав на путь глубинных преобразований, суверенный Узбекистан в основе стратегии самобытного национального развития выдвинул приоритетную задачу достижения высокой духовности, формирования духовно здорового общества. «Сегодня у нас есть все основания заявить, – подчёркивал Президент Республики Узбекистан И.А. Каримов, – что выбранная нами модель и основные принципы развития, которых мы придерживаемся не только в экономике, но и в политическом обновлении нашего общества, себя полностью оправдали» 1.

В реализации масштабной программы духовно-нравственного обновления Узбекистана значимую роль играет объективное изучение отечественной истории, преодоление пережитков советского тоталитарного режима. Как отмечал И.А. Каримов: «Исключительно важное место в процессе возрождения и роста национального самосознания, национальной гордости занимает историческая память, восстановление объективной и правдивой истории народа, родного края, территории государства» 2.

Проблема изучения узбекской государственности, особенностей духовной жизни народа на разных этапах его истории получила целенаправленное развитие вслед за Постановлением Кабинета Министров Республики Узбекистан от 27 июля 1998 г. «О совершенствовании деятельности Института истории АН Республики Узбекистан», в котором заложена идейная основа концепции изучения истории узбекского народа и его государственности 3.

Историками республики за годы после обретения независимости проделана уже заметная работа по восстановлению исторической памяти народа, оздоровлению исторической науки. Несмотря на очевидные достижения, существует ещё обширный пласт проблем, требующих современного изучения и системной переоценки. В частности, актуальным запросом времени выступает необходимость чёткого научного анализа сущности доктрины и практики советской политики внедрения «культурной революции» периода 20–30-х годов XX в., нацеленной на политизацию духовной жизни узбекского народа, на разрушение его многовекового духовного наследия и манкуртизацию национального самосознания. Как отметил по этому поводу Президент И. Каримов: «И в прошлом и теперь, любая сила, решившая поработить другое государство, всегда проводила и проводит против него политику, направленную на уничтожение духовного, культурного, исторического наследия этого народа» 4.

Каримов И.А. Основные направления дальнейшего углубления демократических преобразований и формирования основ гражданского общества в Узбекистане / Избранный нами путь – это путь демократического развития и сотрудничества с прогрессивным миром. – Ташкент: Узбекистан, 1996. Т. 11. – С. 10.

Каримов И.А. Узбекистан на пороге ХХI века: угрозы безопасности, условия и гарантия прогресса / По пути безопасности и стабильного развития. – Ташкент: Ўзбекистон, 1998. Т. 6. – С. 134.

Постановление Кабинета Министров Республики Узбекистан от 27 июля 1998 г. «О совершенствовании деятельности Института истории АН Республики Узбекистан» // Народное слово. 1998. 27 июля.

Каримов И. Без исторической памяти нет будущего / Своё будущее строим своими руками. – Ташкент:

Узбекистан. 1999. Т. 7. – С. 145.

Правда, тогда в культурной жизни народов Узбекистана произошли и определенные позитивные изменения. Тем не менее, значительная часть из них была достигнута благодаря усилиям представителей национальной интеллигенции, боровшейся за сохранение национальных ценностей и духовности. Однако в научных изданиях, посвященных данной проблеме, в силу господствовавшей идеологии и жесткой цензуры, история культурной политики советской власти не получила объективной оценки. Между тем исследование данной тематики представляет особый интерес, так как именно тогда обозначился сложный процесс перехода мусульманского населения от традиционных обычаев к светской культуре. В силу объективных причин данный процесс протекал довольно сложно для местного населения, стоявшего перед выбором альтернативных реалий. К тому же, все преобразования внедрялись насильственными методами партийно-советских директивных органов.

В значительной мере актуальность исследуемой темы обуславливается также потребностью восполнения существующих пробелов в отечественной историографии. В целом изучение причин и последствий влияния «культурной революции» на образ жизни населения Узбекистана через призму современных общественно-политических реформ, безусловно, представляет значительный научно-практический интерес.

Хронологические рамки исследования охватывают 20–30-е годы XX в. Именно в тот период в общественно-политической, экономической и духовной сферах Узбекистана были осуществлены радикальные изменения в русле социалистического переустройства, стала проводиться жесткая политика по внедрению советской модели в системе духовной жизни, сопровождаемая насильственным насаждением большевистской идеологии, массовыми репрессиями представителей местной интеллигенции, порочной практикой раскулачивания, ликвидацией исконных религиозных и национальных традиций народов края.

Идеология такого концептуального подхода к социалистической трансформации духовного производства стала осуществляться советской администрацией сразу же после «октябрьского переворота». Но наиболее агрессивное выражение она нашла после прихода к руководству страны И. Сталина, настойчиво проводившего курс по насильственному переустройству и тотализации духовной жизни народов советского государства, в том числе Узбекистана. Так, уже во второй половине 30-х годов сталинское руководство официально провозгласило о завершении формирования «национальной по форме, социалистической по содержанию культуры». Данная практика получила в советской историографии название «культурная революция». Это в совокупности предопределило выбор хронологических рамок настоящей диссертации.

Степень изученности проблемы. Системный анализ научной литературы по изучаемой проблеме, наглядно показывает, что исследование вопросов духовно-культурной жизни народов Узбекистана в рассматриваемый период, идеологии и практики «культурной революции»

ещё не выступали в качестве предмета специального изучения. Однако отдельные их стороны нашли отражение в научной литературе, которую с научно-концептуальной точки зрения условно можно разделить на следующие группы:

– работы, написанные в советский период;

– исследования, проведенные в годы независимости;

– публикации зарубежных авторов.

Обращаясь к концептуальной оценке первой группы исследования, важно подчеркнуть, что её отличительной чертой, особенно начиная с конца 20-х годов, выступала ярко выраженная апологетика советского режима.

Написанные в русле официальной догматики коммунистического учения, они рассматривали «октябрьский переворот» и его последствия исключительно в позитивном ракурсе. Основная мысль сводилась к тому, что узбекский народ благодаря «октябрьской революции вышел из вековой отсталости к вершинам социального прогресса». В частности, анализ литературы, изданной в 20-х – начале 30-х годов XX в. показывает, что своеобразие культурных преобразований в ТАССР получило критическую оценку в работах партийно-советских руководителей республики тех лет, прежде всего Н. Тюракулова, Т. Рыскулова, Р. Иногамова, И. Хидиралиева, Ф. Ходжаева, Т. Жургенова и др. 5 Они открыто осуждали факты проявления великодержавного шовинизма, указывали на грубейшие ошибки политического руководства, вызывавшие недовольство и зарождение повстанческого движения. К примеру, Н. Тюракулов прямо связывал возникновение национального повстанческого движения – «истилолчилик аракати» с провалами в экономике и национальной дискриминацией коренного населения со стороны властных структур на местах. Т. Рыскулов, обвинённый позже в национал-уклонизме, попытался описать порочные явления в реализации национально-культурной политики. Ф. Ходжаев, будучи главой республиканского правительства, выступал за необходимость комплексного развития национальной экономики, а так же пытался в пределах возможного поддержать национальные идеи духовности и просветительства, выдвинутые джадидами. Широкий резонанс вызвала книга Наркома просвещения Рахима Иногамова «Узбекская интеллигенция». В ней проводилась мысль, что ведущую роль в развитии общества призвана играть не «диктатура пролетариата», а сам народ, духовно возглавляемый национальной интеллигенцией.

В середине и во второй половине 20-х гг. в публицистических статьях и научно-художественных произведениях Л. Азиззода, Бату, А. Кадыри, Зиё Тюракулов Н. Ферганская проблема. – Ташкент, 1922; Хидиралиев И. Басмачество и народное хозяйство Ферганы // Военная мысль и революция. – Ташкент, 1923. – № 4. – С. 36-42; Рыскулов Т. Мусбюро РКП(б) в Туркестане. – Ташкент, 1922; Его же. Революция и коренное население Туркестана // Сбор. главнейших статей, докладов, речей и тезисов. – Ташкент, 1925; Иногамов Р. Узбекская интеллигенция. – Ташкент, 1926; Ходжаев Ф.

Десять лет борьбы и строительства. – Самарканд. – Ташкент, 1927; Жургенов Т. Строительство социализма и культурная революция в Узбекистане. – Ташкент, 1933 и др.

Саида, М. Рамзи, Ш. Рахими, Чулпана, Фитрата, Эльбека, А. Хашимова критиковалась запретительная политика властей по отношению к религии и конфессиональной, мусульманской школе, высказывалась тревога в связи с повсеместным насаждением образцов «пролетарской культуры», отвергающих культурно-духовное достояние многовекового прошлого;

указывалось на необоснованную поспешность реформы узбекского алфавита и вульгарные методы проведения компании «Худжум»; говорилось о настойчивой необходимости сохранения духовно-исторических традиций народа.

К сожалению, пришедшая в середине 20-х годов к управлению страной сталинская администрация стала настойчиво внедрять свои идеологические установки. Доминирующие позиции всё больше начали занимать работы, написанные в русле партийной публицистики, отстаивающие официальную точку зрения на характер «социалистического обновления». Среди работ подобного рода можно выделить публикации секретаря ЦК КП(б) Узбекистана А. Икрамова и секретаря Средазбюро ЦК ВКП(б) И. Зеленского, в которых обосновывалась необходимость ускоренной «пролетаризации»

национальной культуры 7. В том же ряду стояли исследования З. Ефанова, Г. Туркестанского (П. Галузо), П. Сербского, А. Никифорова и др. Массовые репрессии особенно усилились после объявления Сталиным в 1929 г. курса «великого перелома», нацеленного на интенсификацию социалистического строительства в стране. Так, уже в начале 30-х годов жёсткому осуждению подверглась книга бывшего руководителя Наркомпроса Т. Жургенова 9, в которой обоснованно говорилось о большой социальной значимости просветительской деятельности джадидов.

Политико-идеологический диктат правящего коммунистического руководства советского государства отразился и на исторической науке.

Выходившие со второй половины 30-х годов исследования отличались предельным догматизмом, граничили с отрицанием культурного наследия народов. Примером тому могут служить работы А.Г. Кузнецова и И. Штерна 10. В них безаппеляционно утверждалось, что якобы до «революции» национальная интеллигенция в Туркестане отсутствовала, духовная жизнь находилась в «зачаточном состоянии» и только «Великий Октябрь», якобы, придал «живительный импульс её пробуждению».

Чулпан А. Тилимизнинг ишланиши // Туркистон. 1923, 11 апреля; Рахимий Ш.Узбек алифбоси. – Ташкент, 1925;

Его же. Состояние узбекского просвещения в прошлом и теперь. – Ташкент, 1925; Азиззода Л. Бехбудий // Маориф ва укитувчи. – Тошкент, 1926. – № 2. – Б. 3-12; Зиё Саид. Материалы по истории узбекской печати. – Ташкент – Самарканд, 1927; Фитрат А. Ўзбек адабиёти намуналари. – Самарканд, 1927; Его же. Ўзбек классик мусикаси ва унинг тарихи. – Самарканд, 1927; Его же. XVI асрдан кейинги ўзбек адабиёти // Аланга. – Самарканд, 1929. – № 8-9. – Б. 24-35; Эльбек. Тил – имломиз устида // Кизил Ўзбекистон. 1929, 28 январь; Хошимов А.

Пролетар ва чигатой адабиёти // Маориф ва ўитувчи. – Тошкент, 1928. – № 4. – Б. 28-34 и др.

Икрамов А. На идеологическом фронте. – Ташкент, 1926; Его же. О задачах культурного строительства / Избр.

труды. – Ташкент, 1972. – С. 54-98; Зеленский И.А. Об итогах проведения национальной политики в Средней Азии. – Самарканд, 1927; Его же. В борьбе за культуру // За партию. – Ташкент, 1928. – № 3. – С. 34-40.

Ефанов З.Д. На фронте просвещения. – Ташкент, 1924; Туркестанский Г. Кто такие были джадиды? – Ташкент, 1926; Сербский П.И., Никифоров А.Д. Народное просвещение в Узбекистане. – Самарканд. – Ташкент, 1927 и др.

Жургенов Т. Строительство социализма и культурная революция в Узбекистане. – Ташкент, 1933.

Кузнецов А.Г. Узбекистан за 15 лет. – Ташкент, 1939; Штерн И. Социалистическая культура узбекского народа.

– Ташкент, 1939.

Со второй половины 30-х и до середины 50-х годов в основном издавались небольшие статьи и брошюры. Более или менее крупные издания, если и имели место, то носили явно заказной характер для искусственного возвеличивания советской «культурной революции» и практики административного командования на «культурном фронте».

Определённые изменения в историографии проблемы обозначились со второй половины 50-х годов. Они были вызваны известными постановлениями, направленными на развенчание культа Сталина. В дальнейшем был приоткрыт доступ к архивам, созданы более благоприятные условия для научной деятельности. В результате существенно расширилась тематика исследований, обогатилась их документальная база.

На новом историческом этапе, продолжавшемся до середины 80-х годов вышла представительная масса публикаций, в той или иной степени имеющих отношение и рассматриваемой теме. Среди них фундаментальные академические труды 11 и крупные обобщающие монографии 12, в которых с позиций марксистской методологии анализировались ключевые аспекты истории «социалистического строительства» и духовной жизни Узбекистана.

Однако принципиальных перемен в идеологии и методологии научных подходов не произошло, ибо тоталитарный режим оказался лишь частично модернизирован, его природа сохранилась. В результате, как и прежде, учёные, находясь под идеологическим контролем, вынуждены были скрывать правду о тоталитарно-командной сущности советской власти, умалчивать о бедствиях, обрушившихся на узбекский народ по ее вине. Аналогичные «изъяны» были присущи и работам, посвященным непосредственно вопросам культурно-духовных преобразований Узбекистана. В этом направлении научного поиска также наблюдалось относительное оживление исторической мысли, динамично возрастало число публикаций. В частности, во второй половине 50-х – начале 60-х годов ХХ в. впервые появились комплексные исследования по истории культуры советского времени 13.

В последующем заметный вклад в историографию узловых сюжетов советского варианта культурного развития Узбекистана внесли К.А. Акилов, Ш.Ш. Абдуллаев, К.Б. Буранов, Д.Б. Баракиев, М.Г. Вахобов, А.В. Валиев, М.К. Караханов, Р.Я. Раджапова, С.Ш. Шермухаммедов и др. Очерки истории Коммунистической партии Туркестана. – Ташкент, 1964; История Узбекской ССР. В 4-х томах.

– Ташкент, 1967–1968; Победа советской власти в Средней Азии и Казахстане. – Ташкент, 1967; Ўрта Осиё коммунистик ташкилотларининг тарихи. – Тошкент, 1969; Очерки истории коммунистической партии Узбекистана. – Ташкент, 1974.

Джамалов О.Б. К вопросу об особенностях социалистического строительства в республиках Средней Азии и Узбекистана. – Ташкент, 1957; Иноятов Х.Ш. Ўзбекистонда Октябрь революцияси. – Тошкент, 1958; Хашимов М.А., Серый Я.М. Борьба большевиков за создание советской государственности в Туркестане. – Ташкент, 1961;

Бойжонов Р. Туркистонда Октябрь революцияси историографиясига доир (1917–1967 йй.). – Тошкент, 1968;

Хасанов К.Х. ЦК ВКП(б) в борьбе за построение социализма в Средней Азии. – Ташкент, 1968 и др.

Кары-Ниязов Т.Н. Очерки истории и культуры Советского Узбекистана. – М., 1955; Непомнин В.Я. Очерки истории социалистического строительства в Узбекистане (1917–1937 гг.). – Ташкент, 1957; Абдуллаев Ш.Ш. Из истории культуры народов Узбекистана (1921–1932 гг.). – Ташкент, 1960; Караханов М.К. Культура Советского Узбекистана. – Ташкент, 1957; Ким М.П. О некоторых аспектах культурной революции и особенностях советского опыта её осуществления. – М., 1970.

Акилов К.А. Ленин и культурная революция в Узбекистане. – Ташкент, 1972; Его же. Развитие культуры в Узбекистане за годы советской власти. – Ташкент, 1982; Буранов К.Б. Диалектика развития социалистической культуры. – Ташкент, 1974; Баракиев Д.Б. Развитие культуры Узбекистана за годы советской власти. – Ташкент, 1984; Валиев А.К. Формирование и развитие советской национальной интеллигенции и её социальная роль. – Продвижение наблюдалось и по пути дифференциации объектов научного познания. В частности, стали самостоятельно разрабатываться такие отдельные направления духовной жизни, как история образования 15, науки 16, национального искусства и литературы в Узбекистане 17.

Содержащийся в них фактический материал позволяет представить общую картину реформирования образовательной сферы, выявить ключевые тенденции развития отечественной науки, литературы и искусства.

Определённые шаги по восстановлению правды истории в освещении противоречивых процессов культурного строительства в Узбекистане были сделаны во второй половине 80-х – начале 90-х годов ХХ в. В частности, в исследованиях К.А. Акилова, Ф.Б. Исхакова, Р.К. Курбанова, П.Г. Кима, П. Мирза-Ахмедовой, Р.А. Нуруллина, Д. Рашидовой, С.С. Садыкова, предпринятых в период «перестройки», прослеживалось стремление авторов пересмотреть прежние идеологизированные оценки, отойти от стереотипов официальной методологии, осветить провалы в истории культурных преобразований советского времени 18. Так, в докторской диссертации К.А. Акилова была предпринята попытка вне устоявшихся догматических представлений обобщить опыт пополнения рядов национальной интеллигенции Узбекистана, П.Г. Ким и Р.А. Нуруллин в публицистически заострённой форме подняли вопрос о научной переоценке базисного тезиса советской историографии о предельно низком образовательном уровне коренного населения Туркестана в преддверии «октябрьского переворота».

Ф. Исхаков проанализировал исходные теоретические основы перехода жителей края к советскому образу жизни, в том числе в духовно-культурной сфере. В свою очередь П. Мирза-Ахмедова и Д. Рашидова предприняли попытку объективного анализа движения джадидов и их воздействия на Ташкент, 1969; Его же. Советская национальная интеллигенция и её социальная роль. – Ташкент, 1969; Его же.

Октябрь, культура, интеллигенция. – Ташкент, 1977; Вахабов М.Г. Ўзбек социалистик миллати. – Тошкент:

Ўздавнашр, 1960; Его же. Формирование узбекской социалистической нации. – Ташкент, 1961; Раджапова Р.Я.

Идеологическая работа компартии Узбекистана в период строительства социализма (1925–1937 г.). – Ташкент, 1982; Шермухаммедов С.Ш. Некоторые вопросы теории и практики развития социалистической культуры. – Ташкент, 1980.

Шарафутдинова Р. Школьное образование в Узбекской ССР (1917–1955 гг.). – Ташкент, 1961; Кадыров И.К.

Народное образование советского Узбекистана. – Ташкент, 1964; Его же. Очерки развития общеобразовательной школы Узбекистана. – Ташкент, 1974; Шарипов Ф. Народное образование в Узбекистане. – Ташкент, 1977;

Абдурахманов Г. Высшая школа советского Узбекистана. – Ташкент, 1977; Камалов У.Х. Великий Октябрь и просвещение масс: из опыта партийного руководства народным просвещением в Узбекистане (1917–1941). – Ташкент, 1982; Садыков С.С. Очерки развития высшего образования в Узбекистане. – Ташкент, 1986 и др.

История общественных наук в Узбекистане. Библиографические очерки. – Ташкент, Фан, 1974; Раимов Т. Наука в Узбекистане (1917–1942 гг.). – Ташкент: Фан, 1942; Садыкова Г. Роль сотрудничества и взаимопомощи советских республик в развитии науки Узбекистана. – Ташкент, 1974 и др.

История советской многонациональной литературы. Т. 2. Кн. 2. – М., 1972; Кадыров М.Х. Традиции узбекского театра. – Ташкент, 1976. Рахманов М. Узбекский театр с древнейших времён до 1917 г. – Ташкент, 1981; Вызго Т.С. Интернационализм современной узбекской музыки // Общественные науки в Узбекистане. – Ташкент, 1982. – № 10. – С. 9-12; Нурмухамедов М.К. Литературное наследство и идеологическая борьба // Общественные науки в Узбекистане. – Ташкент, 1975. – № 9. – С. 17-25 и др.

Акилов К.А. Исторический опыт решения проблем кадров народного хозяйства и культуры в советском Узбекистане.: Автореф. дис. … докт. истор. наук. – Ташкент, 1987; Садыков С.С. Развитие народного образования в Узбекистане. – Ташкент, 1988; Курбанов Р.К. Диалектика общего и особенного в формировании национальной интеллигенции в условиях некапиталистического развития.: Автореф. дис. …канд. истор. наук. – Ташкент, 1989;

Нуруллин Р.А. Как навешивали ярлыки // Правда Востока. 1989, 5 июня; Ким П.Г Уйдирма ва аиат.

Инилобгача Туркистон халининг саводхонлиги хаида // Ўзбекистон адабиёти ва санъати. 1989, 20 октября;

Исхаков Ф. Прошлое глазами историка. – Ташкент: Узбекистан, 1990; Мирзо-Ахмедова П., Рашидова Д.

Джадиды: кто они? // Звезда Востока. – Ташкент, 1998. – № 9. – С. 34-50 и др.

духовную жизнь узбекского народа. С.С. Садыков обратил внимание на так называемые «искривления» в ходе становления советской системы образования. Р.К. Курбанов сосредоточил усилия на уяснении трудностей и противоречий в формировании национальной интеллигенции в рамках «социалистической действительности».

Как сегодня видится, несомненной заслугой «перестроечной» научной литературы явилось то, что в ней аргументировано, ставилась назревшая задача разработки качественно новых историко-методологических подходов к оценке исторического прошлого. Однако адекватно решить её в то время не удалось. Это обуславливалось сохраняющимся господством коммунистической идеологии.

Реальные возможности для объективного исторического анализа открылись только после обретения Узбекистаном государственного суверенитета. За годы независимости появилось немало исследований, способствующих восстановлению исторической правды о судьбе узбекского народа в условиях советского режима, в том числе в совокупности освещающих те или иные страницы из истории культурного строительства в крае. Среди них следует отметить написанные в качественно новом концептуально-методологических ключе диссертационные работы, монографии, исторические и историографические сборники. К примеру, в монографии Д.А Алимовой 19 подробно, на основе анализа источников освещалась идеология «культурной революции», в частности борьба компартии против религии и духовенства, а также кампания «Худжум», направленная на «освобождение» женщин, проведенная насильственным путем без учета менталитета местного населения и без предварительной общественной подготовки.

Наиболее объективное освещение идеология и практика политики советской власти в духовной жизни Узбекистана нашли отражение в исследованиях методологического характера 20, подготовленных ведущими отечественными специалистами. Насыщенные критическим анализом данные работы освещали не только антигуманную сущность «культурной революции», но и предлагали новые концептуально-методологические основы проведения научных изысканий по данной проблематике.

Алимова Д.А. Женский вопрос в Средней Азии: история изучения и современные процессы (20–80-е гг.). – Ташкент: Фан, 1991.

ХХ асрнинг дастлабки ўттиз йиллигида Ўзбекистонда тарих фани (тарихшунослик очерклари). 1-2 исмлари / Масъул муаррир Д.А. Алимова. – Тошкент, 1994; Туркистон мустаиллиги ва бирлиги учун кураш саифаларида. – Тошкент, 1996; Независимость и история: новые подходы к изучению. – Ташкент, 1997;

Ўзбекистон тарихи: янги ниго. Жадидлар харакатидан миллий мустаилликка адар. – Тошкент, 1998;

Жадидчилик: ислоот, янгиланиш, мустаиллик ва тараиёт учун кураш (Туркистон ва Бухоро жадидчилиги тарихига янги чизгилар). Даврий тўплам. № 1 / Масъул муаррир Д.А. Алимова. – Тошкент, 1999; Ўзбекистон тарихининг долзарб муамоларига янги чизгилар. Даврий тўплам. № 2 / Масъул муаррир Д.А. Алимова. – Тошкент, 1999; Унутилмас сиймолар. Жадидчилик аракатининг намоёндалари. – Тошкент: Шар, 2000;

Туркестан в начале ХХ века: к истории истоков национальной независимости / Науч. ред. Р. Раджапова. – Ташкент: Шар, 2000; Ўзбекистонинг янги тарихи. 2-китоб. Ўзбекистон Совет мустамлакачилиги даврида. – Тошкент, 2000; Тарих шоидлиги ва саболари. Чоризм ва Совет мустамлакачилиги даврида. Ўзбекистон миллий бойликларининг ўзлаштирилиши / Лойиха рабари, масъул муаррир Д.А. Алимова. – Тошкент: Шар, 2001.

Так, в коллективной монографии, посвященной истории политической и экономической жизни Туркестана в начале ХХ века, впервые всесторонне раскрыта политика советской власти, проведенная в ТАССР, БНСР и ХНСР 21. Авторы уделили большое внимание описанию истории теоретических взглядов и позиции национальной интеллигенции по вопросам преобразований культурной жизни на советский лад.

В книге «Ўзбекистоннинг янги тарихи» 22, наряду с комплексным освещением истории советского периода, частично была рассмотрена проблема насильственного внедрения советского варианта «культурной политики» 20–30-х годов ХХ в. В ней были критически проанализированы административные мероприятия по формированию так называемой «национальной по форме, социалистической по содержанию» культуры.

В крупной монографии, подготовленной в 2000 г. и переизданной в 2001 г., 23 научным коллективом Института истории АН РУз на базе обобщения обширного количества исторических источников были раскрыты незаконный вывоз и присвоение советской властью национально-культурных богатств Узбекистана. Вместе с тем был осуществлен анализ пагубных аспектов союзной политики «культурной революции», в частности, таких, как насильственная смена алфавита, ограничение права узбекского народа на собственное национально-культурное наследие, гонения против национальной интеллигенции и т.д.

Культурные процессы исследуемого периода и деятельность в их рамках представителей местной интеллигенции получили подробное освещение в работах Д. Алимовой, А. Голованова, А. Маврулова, Ю. Эргашевой, Б. Хасанова и др. К примеру, в исследованиях Д. Алимовой приводится анализ просветительской деятельности туркестанских джадидов, дается оценка их взглядов, а также политики советской власти по переустройству культурной жизни. В частности, касаясь вопроса о понятии «культурная революция», автор обоснованно отмечает, что «теория культурного строительства советской политики была основана не только на классовой борьбе, но и на борьбе с двумя течениями, как в культуре, так и в других сферах жизни Туркестан в начале ХХ века: К истории истоков национальной независимости / Науч. ред. Р. Раджаповой. – Ташкент: Шар, 2000.

Ўзбекистон янги тарихи. Ўзбекистон совет мустамлакачилиги даврида. К. 2. / Илмий муаррир М. Жўраев. – Тошкент: Шар, 2000.

Мустабид тузумнинг Ўзбекистон миллий бойликларини талаш сиёсати: Тарих шоидлиги ва саболари (1865– 1990 йиллар) / Масъул муаррир Д. Алимова. – Тошкент: Шар, 2000; Тарих шоидлиги ва саболари: чоризм ва совет мустамлакачилиги даврида Ўзбекистон миллий бойликларининг ўзлаштирилиши / Масъул муаррир Д. Алимова. – Тошкент: Шар, 2000.

Алимова Д. Джадидизм в Средней Азии. Пути обновления, реформы, борьба за независимость. – Ташкент:

Узбекистан, 2000; Алимова Д., Голованов А. Узбекистан в 1917–1990 годы: противоборство идей и идеологий. – Ташкент, Узбекистан 2002; Алимова Д. История как история, история как наука. Т. 1. – Ташкент: Узбекистан, 2008; Т. 2. – Ташкент: Узбекистан, 2009; Маврулов А. Культура Узбекистана на современном этапе: Общее состояние. Проблемы, тенденции развития (середина 70-х – 1990 гг.).: Автореф. дис. … докт. истор. наук. – Ташкент, 1993; Эргашева Ю.А. Культура Узбекистана: тенденции и проблемы развития. – Ташкент: Фан, 1997;

Хасанов Б.В. Национальная интеллигенция Узбекистана и исторические процессы 1917 – начала 50-х годов. – Ташкент, МВД РУз, 2000.

общества, называемыми – национализмом и великодержавным шовинизмом».

Характер особенностей языковой политики советской власти, негативные последствия проведенных союзным руководством реформ письменности были изучены в диссертации Г. Асатовой 26. В исследованиях М. Сагатовой, Ш. Алимова, У. Утенбергеновой впервые раскрывались этапы формирования и развития исторической мысли в Узбекистане, предпринимался историографический анализ работ, освещающих культурную жизнь, творческую деятельность просветителей 20–30-х годов XX в. 27 В свою очередь Н. Мустафаева одной из первых предприняла попытку комплексного анализа уровня и качества освещения культурных процессов в исторической литературе того времени 28.

Заметный вклад в обогащение научных представлений о духовной жизни узбекского народа внесли также С. Абдухаликов, Б. Алиев, С. Агзамходжаев, К. Ахророва, Н. Абдурахимова, Г. Гулямов, Г.А. Бердиев, С.С. Раупов, М.Н. Нишанов, А. Тилавов, Б. Рузимухаммад, Т. Каххор, Х.

Ахрарова и др. Некоторые стороны рассматриваемой темы наряду с отечественными историками были проанализированы также и зарубежными исследователями, труды которых в советский период оценивались официальной властью как «фальсифицирующие историю». Однако, в отличие от находившихся под партийным контролем советских исследователей, не обладавших правом реальной оценки описываемых событий, их адекватного освещения, зарубежные исследователи при оценке общественно-экономических и культурных процессов в крае обоснованно указывали на тот факт, что советская историческая наука, по сути, превратилась в простого пропагандиста «партийных директив» и потому в целом приукрашивала реальное положение дел, скрывала правду о том, что среднеазиатские республики находились в системе нового, советской формы, колониализма.

Алимова Д.А. История как история, история как наука. В 2-х томах. Т. 1. История и историческое сознание – Ташкент: Узбекистан, 2008. – С. 34.

Асатова Г.Р. Языковая политика в Узбекистане в XX веке: суть последствия и уроки.: Автореф. дис. …. канд.

истор. наук. – Ташкент, 2004.

Сагатова М.М. Историческая наука в Узбекистане в 20–30-е годы.: Автореф. дис.... канд. истор. наук. – Ташкент, 1993; Алимов Ш.К. Изучение национальной политики в исторической литературе Узбекистана (20–30-е годы).: Автореф. дис... канд. истор. наук. – Ташкент, 1994; Утепбергенова У.А. Изучение вопросов экономического и социально-культурного развития узбекского кишлака в исторической литературе Узбекистана (20–30 гг.).: Автореф. дис... канд. истор. наук. – Ташкент, 1994.

Мустафоева Н.А. ХХ асрнинг 20–30 йилларида Ўзбекистон маданиятининг асосий йўналишлари ва муаммолари давр тарихшунослигида.: Тарих фан. ном. … дис.. – Тошкент, 1999.

Маврулов А. Время духовного оздоровления. – Ташкент, 1992; Нишанов М.Н. Обновление духовной жизни нации. – Ташкент, 1992; Тилавов А.С. Становление и развитие политической системы в советском Туркестане:

опыт и уроки. – Ташкент, 1992; Гулямов Г., Хакимов Н., Алиев Б. Культура и общество. – Ташкент, 1993; Бердиев Г.А., Раупов С.С. Исторические традиции гуманизма народов Центральной Азии. – Бухара, 1994; Каххар Т. Хур Туркистон учун. – Тошкент, 1994; Агзамходжаев С. Туркистон мухторияти: мустакиллигимиз тарихидан сахифалар – Тошкент, 1996; Его же. История Туркестанской автономии (Туркистон мухторияти). – Ташкент:

Тошкент Ислом Университети, 2006; Рузимухаммад Б. Чўлпон – тонг юлдузи демак… – Тошкент, 1997; Ахророва Х. Изларини излайман. – Тошкент, 1998; Абдурахимова Н., Рустамова Г. Колониальная система власти в Туркестане во второй половине XIX – первой трети XX вв. – Ташкент: Университет, 1999.

В частности, известные западные учёные Дж. Бэргхон, Д. Уилер, Э. Бэкон в своих работах критиковали тоталитарную природу советской культурной политики, нанесшей огромный ущерб духовным ценностям коренного населения 30. В то же время Э. Оллворт высоко оценивал деятельность таких национальных лидеров как М. Бехбуди, А. Фитрат, Ф. Ходжаев.

На основе обширного документального материала он пришёл к заключению, что «культурная революция», проведенная в 20-х годах была направлена, в первую очередь, против исконной национальной культуры и традиций и внедрялась средствами насильственного принуждения 31. Таким образом, историографический анализ общей и специальной литературы по теме изыскания позволяет сделать вывод, что в отечественной и зарубежной историографии история «культурной революции» не нашла адекватного, комплексного изучения. Базисные вопросы лишь частично затрагивались в совокупности с общими тенденциями. Это и обусловило решение данной задачи в рамках настоящей работы.

Связь диссертации с тематическими планами НИР. Отдельные положения и выводы диссертации использованы при подготовке проекта ГНТП (ОТ-Ф8-211) «История культуры Узбекистана в XX в.», разрабатываемого профессорско-преподавательским составом кафедры «История Узбекистана» Каршинского инженерно-экономического института.

Источниковую базу исследования составил широкий круг исторических материалов, значительная часть которых впервые вводится в научный оборот. В целом, источники по истории культурных преобразований исследуемого периода можно разделить на следующие группы: нормативные документы; архивные источники; материалы периодической печати; статические сборники.

Значительная часть источников была выявлена в фондах Центрального государственного архива Республики Узбекистан. Информационные материалы, освещающие направление «культурной революции», а также её реализацию сосредоточены в фондах Наркомпроса Туркестанской АССР (ф. Р-34), ЦИК УзССР (ф. Р-86), Наркомпоса УзССР (ф. Р-94) СНК УзССР (ф. Р-837), общества «Нашри маориф» (ф. Р-34), Союза писателей Узбекистана (ф. Р-2356). В них содержатся сведения о системе подготовки кадров, деятельности культурно-просветительских учреждений, положении женщин, санитарно-профилактических мероприятиях и т.д.

Кроме того, в научно-теоретическом анализе проблемы в качестве основных источников привлечены нормативные документы, принятые Caroe O. Soviet Empire the Turks of Central Asia and Stalinism. – London: ST Martins press, 1954; Park A.

Bolshevism in Turkistan: 1917–1927. – New York: Columbia University press, 1957; Hayit B. Sowjetrussische Orientpolitik am Beispiel Turkestans. – Koln-Berlin: Verlag Kiepenheuer & Witsch, 1962; Его же. Some problems of Modern Turkistan History. – Dusseldorf: Еast European Research Institute, 1963; Его же. Sowjetrussische Kolonialismus und Imperialisimus in Turkestan (als Beispiel des Kolonialismus neueren Stils gegenueber einem islamischen Volk in Asien). – Niederland, 1965.

Barghoorn G. Soviet Ruusian Nationalz. – New York, 1956, Wheeler Giofferey. The modern history of Soviet Central Asia. – London, 1964; Bacon Elizabet E. Central Asian under Russian Rule a study in culture cangl. – New York, 1966;

Allworth Edward. A. The modern Uzbeks from the fourteenth to the present. A cultural History. – Stanford, California, 1990.

высшими представительными органами ТАССР и УзССР 32. Опубликованные официальные документы свидетельствует о том, что при реализации задач и мероприятий большевистской партии, направленных на преобразование культурно-духовной жизни коренного населения на «социалистической» лад не учитывались исторически сложившиеся ценности и специфика национального менталитета 33.

В процессе исследования в научный оборот были введены и материалы периодической печати. На страницах «Улу Туркистон», «уррият», «изил Ўзбекистон», «Правда Востока» и др. газет, а также в журналах «Жизнь национальностей», «Коммунист Узбекистана», «Шар Юлдузи», «Звезда Востока» регулярно печатались статьи, посвященные различным вопросам культурного переустройства.

Источниковедческий анализ темы показывает, что содержание нормативно-официальных документов, освещающих культурно-просветительские мероприятия, были пронизаны коммунистической идеологией, ограничивающей возможности объективного анализа реальной действительности. Несмотря на это, критический анализ вышеперечисленных источников сыграл значительную роль в комплексном изучении выбранной темы.

Цель и задачи исследования. Учитывая отсутствие в отечественной историографии специального исследования, с новых концептуальных позиций освещающего сущность и последствия политики «культурной революции» 20–30-х годов ХХ в., в диссертации ставится цель всесторонне изучить, обобщить и проанализировать сложный и противоречивый процесс формирования советской культуры.

Реализация поставленной цели обусловила необходимость решения следующих задач:

– осветить происхождение и сущность понятия «культурная революция»;

– с современных концептуально-методологических подходов охарактеризовать мероприятия советской власти, направленных на переустройство семейно-бытовых отношений, а также дискредитацию религиозных и национальных ценностей коренного населения республики;

– выявить негативные последствия официальной политики «культурной революции» в Узбекистане;

– охарактеризировать реальное положение в сфере духовного производства, сложившееся в результате общественно-политических, Победа Октябрьской революции в Узбекистане. Сб. документов. В 2-х кн. Кн. I. – Ташкент, 1963; Кн. II. – Ташкент, 1972; КПСС и Советское правительство об Узбекистане. Сб. документов. – Ташкент: Узбекистан, 1972;

Культурное строительство в Туркестанской АССР. Сб. документов. Т. I. – Ташкент, 1973.

Материалы к I съезду КП(б) УзОргбюро КП(б)Уз. – Ташкент, 1925; Первый съезд Коммунистической партии (большевиков) Узбекистана. Стенографический отчет (6–12 февраля 1925 г.). – Ташкент, 1925; Резолюции и постановления II съезда Коммунистической партии (большевиков) Узбекистана. – Самарканд, 1925; Резолюции VI курултая Коммунистической партии (большевиков) Узбекистана. – Ташкент, 1934; Резолюции VIII съезда Коммунистической партии (большевиков) Узбекистана. – Ташкент, 1938; Съезды Советов РСФСР и автономных республик РСФСР. Сб. документов. Т. I. – М., 1959; Резолюции и постановления съездов Коммунистической партии Туркестана. 1918–1924 гг. – Ташкент: Узбекистан, 1968; КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 8-е. Т. 2. – М.: Политиздат, 1970.

экономических и идеологических преобразований в Узбекистане периода 20– 30-х годов ХХ в.;

– проанализировать основное мотивы и направления политики советского руководства по социалистической трансформации культуры Узбекистана в исследуемый период;

– осветить процессы советизации общественно-политической, культурно-духовной жизни Узбекистана, а также ослабление властями ее национальных основ;

– показать сущность «классового» отношения центральной власти к представителям национальной интеллигенции;

– на основе изученного материала и его теоретического обобщения предложить практические рекомендации по дальнейшему углубленному исследованию проблем особенностей культурного строительства в условиях коммунистической колонизации края.

осуществления политики «культурной революции» в Узбекистане 20–30-х годов ХХ в.

Методологическая основа диссертации. В работе были использованы методы сравнительного анализа и системного подхода, что позволило обобщить и проанализировать большой пласт источников. Использование в диссертации принципов историзма и объективности, диалектической взаимосвязанности причин и последствий событий помогло раскрыть сложные, противоречивые исторические процессы, выявить однобокость и идеологизированность выводов и суждений авторов публикаций советского периода, объективно оценить сущность событий и явлений в этой сфере, происходивших в условиях противоборства различных политических и идеологических сил. На основе вышеназванных принципов рассматриваемая проблема изучена в неразрывной связи с исторической ситуацией, определены причины, цель и последствия тех или иных культурных преобразований.

Современные взгляды построения демократического государства с основами гражданского общества, положения о возрождении духовных ценностей и исторической памяти в республике послужили теоретической основой для исследования. Особую ценность представили научнотеоретические и концептуальные рекомендации по объективному освещению отечественной истории, содержащиеся в трудах Президента Республики Узбекистан И.А. Каримова 34.

Основные положения, выносимые на защиту:

Каримов И. Без исторической памяти нет будущего / Свое будущее мы строим своими руками. – Ташкент:

Узбекистан, 1999. Т. 7. – C. 128–151; Его же. Национальная идеология – для нас источник духовно-нравственной силы в строительстве государства и общества / Наша высшая цель – независимость и процветание Родины, свобода и благополучие народа. – Ташкент: Узбекистан. 2001. Т. 8. – C. 449–461; Его же. Предисловие к работе «Идея национальной независимости: основные понятия и принципы» / За процветание Родины – каждый из нас в ответе. – Ташкент: Узбекистан, 2001. Т. 9. – C. 201–205; Его же. Юксак маънавият – енгилмас куч. – Тошкент:

Ўзбекистон, 2008.

– результаты исследования показали, что в первые десятилетия господства советской власти обозначились два основных концептуальных подхода относительно культурного переустройства: большевистский, основанный на доктрине «культурная революция» и национальнодемократический, отражавший взгляды представителей местной интеллигенции, джадидов и их последователей;

– ленинская идея «культурной революции» имела основной целью внедрение в жизнь многонациональной советской страны единой социалистической культуры, на практике вылившееся в невиданную политизацию и идеологизацию культурной сферы;

– изучение официальных нормативно-правовых документов показало, что лидеры большевистской партии старались различными акциями подчинить коренное население Узбекистана новой идеологии и советской политике путем искоренения или ослабления влияния национальнодуховных ценностей, а также привлечения на свою сторону представителей местной интеллигенции;

– несмотря на то, что теоретически тенденция развития советской системы образования была определена политикой «культурная революция», подразумевавшей всеобщее внедрение светского образования, на практике она была направлена в большей мере на советизацию и идеологизацию населения, ликвидацию ранее существовавших форм национального образования;

– политика советской власти относительно преобразования культурной жизни характеризовалась не поэтапным её осуществлением, а ускоренным командно-административным внедрением, сопровождавшимся тяжкими последствиями для коренного населения. Результаты исследования показали, что развитие культуры в 20–30-е годы сопровождалось как реальными достижениями, так и невиданным насилием над ней со стороны власти;

– в годы проведения политики «культурной революции» литература и искусство Узбекистана развивались в условиях жесткой цензуры и постоянного вмешательства, давления и контроля со стороны общественных и творческих организаций созданных в союзном центре. Основная идейная стратегия была направлена на формирование «национальной по форме, социалистической по содержанию» культуры. В этом процессе основу развития национальной культуры, литературы и искусства должен был составить принцип «социалистического реализма». Подобным образом предусматривалось искоренить историко-культурное наследие, литературные традиции коренного населения. Тем не менее, благодаря усилиям представителей национальной интеллигенции был создан ряд произведений и подготовлены кадры, сохранившие национальные традиции и самобытность.

Научная новизна исследования. В диссертации с новых методологических позиций и на основе разнопланового источниковедческого материала впервые предпринята попытка комплексного исследования сущности и практики политики «культурной революции», проведенной советской властью в 20–30-е годы ХХ в.

На основе анализа официальных нормативно-правовых документов по осуществлению политики «культурной революции» показан декларативный характер демократических принципов, закрепленных в них, отразившийся в практической деятельности властей в области культурных преобразований.

На примере конкретных исторических материалов показаны происхождение и сущность понятия «культурная революция».

Исследованы теоретические основы и направления «культурной революции», проведенной в 20–30-е годы XX в., а также показана практика советизации культурной жизни и ослабления её национальных основ.

Проанализированы мероприятия советской власти, направленные против представителей местной интеллигенции, национального быта, духовных и религиозных ценностей, и их последствия.

Научная новизна исследования обусловлена также и введением в научный оборот значительного объема ранее не использованных источников, архивных документов и статистических материалов.

Научная и практическая значимость результатов исследования.

Материалы и выводы исследования могут быть использованы в подготовке спецкурсов, учебников и учебных пособий по истории Узбекистана, истории культурной политики для студентов, обучающихся по специальности история.

Апробация работы. Основное содержание и выводы диссертации были изложены в докладах на республиканских научных конференциях, а также в статьях, опубликованных в научных журналах и сборниках. Работа была обсуждена и рекомендована к защите на заседаниях кафедры «История Узбекистана» Каршинского инженерно-экономического института, отдела «История Узбекистана ХIХ–ХХ вв.» Института истории Академии наук РУз, а также на научном семинаре при Объединенном специализированном совете Д.015.09.01. Института истории Академии наук Республики Узбекистан.

Опубликованность результатов. По теме диссертации опубликованы 1 брошюра, 3 научных статьи и 6 тезисов.

Структура и объем диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложения. Общий объем работы 176 листов.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении диссертации обоснована актуальность избранной темы и проанализирована степень научной исследованности проблемы, а также обозначены цели и задачи, научная новизна, теоретико-методологическая база исследования и прокомментированы основные источники.

В первой главе «Сущность и факторы осуществления политики «культурной революции» советской власти» рассмотрены теоретические основы и направления советизации духовной жизни. В частности отмечается, что руководство центра, учитывая стремление местных народов к независимости уже сразу за «октябрьским переворотом» стало направлять в Туркестан партийно-советских работников, призванных не только содействовать укреплению в крае советской власти, но и нейтрализовать представителей национальной интеллигенции, выражавших кровные интересы коренного населения республики. Так, первоначально в Ташкент была направлена чрезвычайная комиссия СНК РСФСР, а несколько позже Турккомиссия, обладавшая большими полномочиями.

Как свидетельствуют источники, большевистское руководство, возглавляемое В.И. Лениным, с самого начала социалистических преобразований, как в стране, так и в Туркестане развернуло кампанию всеохватного насилия и насаждения административных методов управления 35. Уже с первых шагов советской власти политика правящей коммунистической партии в сфере культуры оказалась нацелена на отрыв морали, литературы, искусства, науки от плодотворной национальной почвы, на внедрение чуждых национальному менталитету образцов так называемой «пролетарской культуры». Своё выражение она нашла в понятии «культурная революция», которое было раскрыто в ленинской работе «О кооперации», где подчеркивалось: «культурная революция… – это целый переворот в период культурного развития народа» 36. Как составная часть триады ленинского плана построения социализма политика «культурной революции» включала в себя задачи переустройства традиционного быта населения, создание социалистической системы образования, перевоспитание «буржуазной» интеллигенции и подготовку нового поколения, искоренение буржуазной и установление монополии марксистско-ленинской идеологии.

В программе «культурного строительства» содержались и некоторые положительные положения. Среди них можно отметить требования бесплатного и обязательного обучения. Однако содержание и динамика культурных процессов 20–30-х годов отличались противоречивостью. Более того, «культурная революция» в те годы ограничивалась и сводилась лишь к решению отдельных задач культурного строительства: ликбез, школьное строительство, подготовка кадров и т.д., к тому же несла идею пролетаризации направлений культуры 37.

В такой ситуации, центральные и региональные органы большевистской партии одной из первоочередных задач в укреплении советской власти на территории Туркестана, а затем Узбекистана видели в реформировании системы образования в соответствии с интересами советской власти. Причём основное внимание уделялось поэтапному внедрению коммунистической идеологии среди местного населения путем жесткого отрыва от традиций и обычаев. Исходя из этого, в 1917–1924 гг. количество советских школ было увеличено с 576 до 1271 38. Данный фактор способствовал повышению ЦГА РУз, ф. Р-25, оп. 1, д. 9, л. 39.

Ленин В.И. О кооперации // Полн. собр. соч. Т. 45. – М., 1986. – С. 369-377.

Алимова Д. История как история, история как наука. – Ташкент: Узбекистан, 2008. Т. 1. – С. 224- Сербов П.И., Никифоров А.Д. Народное просвещение в Узбекистане. – Самарканд – Ташкент, 1927. – С. 34.

грамотности населения в республике. Например, согласно результатам переписи населения, составленной 17 декабря 1926 г., степень грамотности коренного населения Узбекистана составляла 7,7 %, в частности, городских жителей – 27,7 %, а сельчан – 2,7 % 39.

Среди местного населения в 1924–1925 учебном году в целях повышения уровня грамотности, уделялось особое внимание организации школ по ликвидации безграмотности (ликбезы) и подготовке учителей для общеобразовательных школ. При этом проблема совершенствования качества методики преподавания, в данный учебный год и последующие пять – шесть лет оставались вне поля зрения власти. К примеру, задачи, намеченные в области просвещения на 1926–1927 учебный год, в основном были направлены на увеличение количества школ начального образования, расширения сети «красных чайхан», на организацию специальных пунктов «ликвидации безграмотности» и новых передвижных советских школ, без учета реальных возможностей 40.

Вместе с этим, необходимо отметить, что в результате осуществления этих мероприятий были достигнуты и некоторые положительные изменения.

В частности, на организованных в 1925 г. центральных и региональных краткосрочных курсах, а также в педагогических институтах в течение четырех лет были подготовлены более тысячи учителей. Конечно, на краткосрочных курсах за 2–3 месяца невозможно было подготовить квалифицированных преподавателей. Однако советскую власть беспокоил не низкий уровень методики преподавания в национальных школах, а качество пропаганды большевистской идеологии и политики. Вместе с этим наблюдалось нехватка учителей в школах для коренного населения.

Например, в 908 советских школах работали 2,7 тыс. учителей 41. Иными словами на каждую школу приходилось по 3 учителя. Подобное положение выступало одной из причин стремления местного населения сохранить деятельность как традиционных мактабов и медресе, так и новометодных школ. В 1924–1925 учебном году в крае функционировали 1585 мактабов и 212 медресе 42. В последующие годы в условиях усиления диктата советской власти стала проводиться активная политика борьбы против религии и притеснения религиозных учреждений. В результате проведенных жестких мер в 1928 г. все старометодные школы и медресе в крае были закрыты.

Ряд мероприятий, осуществленных для достижения вышеназванных целей, таких, как латинизация узбекской письменности (1929 г.), внедрение обязательного преподавания русского языка во всех образовательных учреждениях (1938 г.), изучение отечественной истории не в качестве Всесоюзная перепись населения 17 декабря 1926 г. Краткие сводки. Вып. 11. Возраст и грамотность населения СССР. – М.: Издание ЦСУ Союза ССР, 1928. – С. 108.

Коммунистическая партия Узбекистана в резолюциях и решениях съездов и пленумов ЦК. В 4-х. томах. – Ташкент, 1987. Т. 1.– С. 232.

ЦГА РУз, ф. Р-86, оп. 1, д. 4051, л. 26–27; Народное хозяйство Узбекской ССР за 60 лет советской власти.

Юбилейный статистический ежегодник. – Ташкент, 1977. – С. 274.

Бендриков К.Е. Очерки по истории народного образования в Туркестане … – С. 450-451.

отдельного предмета, а в составе программы истории СССР 43, оказали заметное негативное влияние на духовность местного народа. В работе подчеркивается, что хотя советская власть при создании новой системы образования, прежде всего, преследовала цели глубокого и прочного внедрения в умы молодежи коммунистической идеологии, тем не менее, вновь организованные учебные заведения, научно-исследовательские институты способствовали как активной перестройке национальной культуры, так и определению дальнейших основных тенденций и направлений в её развитии. К примеру, в 1941 г. в Узбекистане уже функционировали 5504 советские школы с 1 млн. 315 тыс. учащихся, 92 средних специальных учебных заведения с 12,6 тыс. учащихся и 31 высшее учебное заведение, в которых обучалось 18 тыс. студентов 44.

В целом, вторая половина 20-х – 30-е годы ХХ в. являлась сложным и противоречивым периодом в развитии системы общего, средне-специального и высшего образования. Советские учебные заведения послужили модернизации системы образования и заложили фундамент в подготовке кадров специалистов в сфере экономики, просвещения, культуры, здравоохранения, а также науки Узбекистана. Однако в политике ее осуществления преобладали принципы великодержавной государственности, классовости, противоречившие национальным традициям. К примеру, в архивных источниках содержится информация о том, что в 1930-х годах в новой части г. Ташкента функционировали 54 русские и всего 2 узбекские школы. В русских школах обучалось всего 10 узбеков, 555 русских и 60 представителей других национальностей 45. Кроме того, в советских высших и средне-специальных учебных заведениях при отборе студентов и учащихся большое значение придавалось их социальному происхождению.

Льготами в получении образования пользовались в основном дети рабочих и дехкан, а дети представителей состоятельных слоев исключались из учебных заведений или не принимались на обучение как «чуждые элементы». Вместе с этим, продолжалось формирование интеллигенции, состоявшей из представителей коренного населения и других национальностей. К примеру, в 1938 г. в УзГУ среди студентов молодежь коренных национальностей составляла 22,4 %, а в САГУ – 28,3 % 46.

Во второй главе «Формирование идеологии тоталитарной системы в Узбекистане и ее влияние на культурную жизнь» исследуются вопросы установления советской классовой идеологии, дается анализ отношения советской власти к представителям местной интеллигенции, быту, традициям и обычаям коренного населения. Известно, что для достижения поставленных целей советская власть привлекла наряду с рабочими и дехканами определенную часть представителей местной интеллигенции. В целом же мероприятия большевистско-советских органов в идеологической и ЦГА РУз, ф. Р-94, оп. 5, д. 1089, л. 16, 19.

ЦГА РУз, ф. Р-94, оп. 5, д. 1089, л. 19; Народное хозяйство Узбекской ССР за 60 лет советской власти.

Юбилейный статистический ежегодник. – Ташкент, 1977. – С. 274-275.

ЦГА РУз, ф. Р-9, оп. 1, д. 706, л. 9.

ЦГА РУз, ф. 94, оп. 5, д. 2665, л. 10.

духовной сферах породили как положительные перемены в общественноэкономической, культурной жизни коренного населения, так и ущемление в сохранении его духовных историко-культурных ценностей. Все это подверглось объективной оценке со стороны передовых представителей интеллигенции – А. Фитрата, М. Абдурашидханова, Ф. Ходжаева, Чулпана, А. Кадыри и др., защищавших национальные, общественно-политические и духовные интересы народа 47. Однако судьба многих из них сложилась трагично 48. Репрессии против лучшей части национальной интеллигенции явились одним из средств поддержания и укрепления тоталитарной власти, попыткой подавления и нивелирования национального самосознания. По официальным данным, в 1937–1953 гг. в Узбекистане только по решению внесудебных органов оказались репрессированы 18652 человека, из них – приговорены к расстрелу 49.

Согласно сведениям, выявленным из архивных источников, во второй половине 20-х годов ХХ в. в результате осуществления новых социальнополитических мероприятий, ликвидации мактабов, медресе, вакфного имущества, ограничения национальной печати, духовной жизни коренного населения был нанесен значительный ущерб. В сентябре 1924 г. в целях повышения авторитета советской власти и расширения круга ее сторонников было принято два постановления: «О мерах по улучшению коммунальножилищных условий научных сотрудников» и «О правах использования дополнительных жилищных территорий», носившие характер материального поощрения 50.

Середина 30-х годов ХХ в. ознаменовалась укреплением и усилением советского тоталитарного режима. Начало этому было положено на XVII съезде ВКП(б), получившего название съезда «победившего социализма» или «победителей» (1934 г.). Понимая, что строящийся социализм противоречит национальным интересам народов, лидеры коммунистической партии старались приписать представителям любых сопротивляющихся советскому режиму определенных политических групп или течений такие обвинения как «враг народа», «буржуазные националисты», «панисламисты», «пантюркисты», «реакционное духовенство» и т.д.

Одновременно придавалось большое значение усилению пропаганды и внедрению пролетарско-социалистической идеологии.

В 30-е годы посредством усиления влияния культа личности, классовопартийного подхода в изучении истории (в духе произведения И.В. Сталина «Краткий курс истории ВКП (б)»), а также постановления «Об обязательном См.: Очерки истории Коммунистической партии Узбекистана. – Ташкент, 1964. – С. 210-211.

См.: Мамудов М. атаон урбонлари. – Тошкент: Ўитувчи, 1991; Турдиев Ш. Улар Германияда ўиган эдилар – Тошкент: Фан, 1991; иличов Ф. Зулматдан садолар – Тошкент: Адолат, 1993; Каримов Н. Усмон Носир.

– Тошкент, 1993; Его же. Истилол уйотган шоир. – Тошкент: Маьнавият, 2000; Аророва Х. Изларини излайман – Тошкент: Шар, 1998; Шамсутдинов Р.Т. Ўзбекистонда советларнинг улолаштириш сиёсати ва унинг фожеали оибатлари. – Тошкент: Шар, 2001; Его же. Истилол йўлида шаид кетганлар – Тошкент: Шар, 2001;

Репрессия. 1937–1938 годы. Документы и материалы. Вып. 1 – Ташкент: Шарк, 2005.

См. информацию в газете «Правда Востока» от 21 мая 1989 г.

ЦГА РУз, ф. 39, оп. 2, д. 53, л. обучении русскому языку в национальных школах» (19 марта 1938 г.) 51, был заложен фундамент роста и усиления влияния политики советской власти и развития ее тоталитарной сущности. Был принят ряд директив: «Об обеспечении сельских местностей медицинской помощью и об улучшении материального положения сельских участковых врачей» (14 февраля 1927 г.) «Об улучшении положения сельских учителей» (25 июля 1927 г.), «Об улучшении материально-бытового положения медицинских, ветеринарных работников, трудящихся лесного и водного хозяйства и учителей в городах с сельскими бытовыми условиями» (1 декабря 1928 г.) 52, «Об обеспечении инженерно-технических и научных работников» (12 ноябрь 1931 г.) 53.

Данные постановления, в первую очередь, должны были сделать представителей интеллигенции обязанными перед новым правительством в деле усиления пропаганды коммунистической идеологии. В противном случае, в соответствии с постановлением советской власти от 16 января 1922 г. (решение ВЦИК и СНК РСФСР по выселению неблагонадежных представителей интеллигенции из занимаемых ими жилых помещений, в том числе ведомственных) правительственные и специальные органы имели право привлекать к ответственности лиц, считавшихся политическими противниками путем их выселения из мест проживания 54.

Одновременно ряд нормативно-правовых документов, принятых новой властью послужил основой для улучшения социального уклада жизни населения. В частности, Декрет «О бракосочетании и разводе» (1917 г.), Кодекс «Бракосочетания и семьи» (1918 г.) 55, Декрет «Об отмене калыма»

(1921 г.) заложили основу демократизации семейных отношений и укрепили права женщин 56. Они послужили модернизации семейных отношений, повышению статуса женщины в обществе, а также вовлечению женщин в общественно-политические и культурно-преобразовательные процессы. В силу того, что, в соответствии с этими актами стали формироваться новые семейные отношения, были отменены многоженство и ранние браки. Однако данные мероприятия внедрялись в жизнь экстренными способами, без учета национального менталитета и предварительной моральной подготовки населения.

Еще одна, отправленная в 1929 г. под подписью секретаря ЦК ВКП(б) Л.М. Кагановича, директива об усилении атеистического воспитания, послужила толчком для открытой борьбы против религиозных учреждений 57.

Началось преследование духовенства, религиозные книги были объявлены «реакционными», закрывались мечети и медресе, их здания использовались в качестве магазинов, ремесленных мастерских, складов или же домов Коммунистическая партия Узбекистана в резолюциях… Т. 1. – С. 448.

Хасанов Б.В. Национальная интеллигенция Узбекистана и исторические процессы 1917 – начала 1950-х гг. … – С. 76-77.

ЦГА РУз, ф. 837, оп. 9, д. 184, л. 71.

ЦГА РУз, ф. Р-39, оп. 2, д. 53, л. 335.

Раскрепощение женщин Киргизии Великой Октябрьской социалистической революцией (1917–1937 гг.). Сб.

документов и материалов. – Фрунзе: Кыргызстан, 1973. – С. 31.

Аминова Р.Х. Октябрь и решение женского вопроса в Узбекистане. – Ташкент, 1975. – С. 75-79.

ЦГА РУз, ф. 837, оп. 9, д. 184, л. 69.

атеистов. Например, в конце 1920-х годов мечеть Одина в г. Карши была превращена в тюрьму. Медресе Абдулазиз-хана в Бухаре использовалось в качестве каземата, где заключенные подвергались страшным мучениям. За 1929–1939 годы в одном Туркестанском крае было закрыто 14000 мечетей, а значительная часть служителей: шейхи, имамы и др. были высланы за пределы республики 58.

Вместе с этим велась активная работа, направленная против традиций и обычаев. Национальные праздники «Руза хайит», «Курбон хайит», «Навруз»

были заменены такими политическими как «День Октябрьской революции», «День Красной армии», «День рождения Ленина» и т.д.

В целом, в политике и в идеологии советской власти определяющими были игнорирование или недооценка интеллектуального потенциала, культурных и духовных ценностей, национальных обычаев и традиций коренных народов, сопровождавшиеся периодическими всплесками обвинений национальной интеллигенции в «буржуазном национализме», «пантюркизме», «антисоветизме», в сохранении «феодально-байских пережитков» и т.п. При этом значительная часть разного рода мероприятий «аргументировались» как преобразования, предопределяемые «культурной революцией».

Третья глава «Тенденции развития социалистической культуры в Узбекистане в 20–30-х годов ХХ в.» посвящена исследованию проблем трансформации культуры коренного населения в направлении формирования новой, классовой, социалистической по форме культуры, а также анализу основных этапов становления советской литературы и искусства в Узбекистане. Большевистское руководство в директивных документах часто заявляло о своем стремлении обеспечить равноправие и самостоятельное развитие народов, хотя насильственное установление власти опровергало всякие его заверения. Лозунги о том, что новая социалистическая система управления, в первую очередь, ставит целью вывести Туркестан и другие национальные окраины из феодально-патриархальной отсталости, были не убедительными.

Действительно по уровню экономического развития Туркестан отставал от довоенной России. Однако не было никакой необходимости в преобразовании традиционной культуры, в частности литературы и искусства, в полной мере отвечавших духовным потребностям коренного населения. Тем не менее, великодержавные подходы и своеобразное понимание сути национальной культуры побуждали власти действовать, исходя из складывающейся обстановки. Это выражалось во всех направлениях деятельности большевистского руководства. Лишив национальную культуру материальной и организационной основ (в частности, запретом издания газет и журналов местными предпринимателями, закрытием частных типографий и книготорговли, конфискацией частной собственности меценатов, материально поддерживавших культурные Мурод Мирзо Амадори. Беписандлик заволи // Ўзбекистон адабиёти ва санъати. 1993, 4 июнь.

учреждения и деятелей, введением жесткой цензуры и вынужденной эмиграцией политически активной части интеллигенции), власть путем организации «красных чайхан», «Домов дехканина», различных клубов, агитационных групп, общественных организаций, а также советских газет и журналов активно внедряла так называемую новую, классовую пролетарскую культуру. При этом совершенно не учитывалось, что среди коренного населения численность рабочих было незначительна.

Как отмечается в главе, в сложной политической обстановке в 1918– 1924 гг. видные представители интеллигенции прилагали все усилия, чтобы сохранить национальную специфику культуры, литературы и искусства.

В таких большевистских газетах как: «Иштрокиюн», «Кизил байрок», «Туркистон» были напечатаны статьи А. Авлони, А. Чулпана, М. Рамза, К. Сорокина, М. Хайруллаева, М. Шермухаммедова, защищавшие интересы местного населения. В последующие годы А. Кадыри – основатель журнала «Муштум», первые редакторы газеты «Кизил Узбекистан» У. Эшонходжаев, Камчикбек, О. Шокири, К. Олимов, М. Рамз провели значительную работу по просвещению населения и защите его интересов. Важную роль в подготовке кадров сыграло объединение общественных корреспондентов, созданное при редакции газеты «Кизил Узбекистан». Слушателями этого объединения были Ш. Рахимов, Л. Олими, С. Назирова (Ойдин), Айбек, Г. Гулям, Х. Алимджан, Гайрати, А. Каххар и многие другие, в последующие годы ставшие известными публицистами, писателями и поэтами, общественными деятелями 59.

Материалы исследования позволяют сделать вывод о том, что в 20–30-е годы ХХ в. периодическая печать и книгоиздание стали важной отраслью национальной культуры Узбекистана. Согласно официальным статистическим данным в Узбекистане в 1932 году периодически функционировал целый ряд государственных издательств, в частности выпускались 200 газет – 124 из них на узбекском языке, из 52 журнала 19 – узбекских 60.

Известно, что в условиях господства монопартийной системы и классовой идеологии издательское дело находилось под жестким контролем и полностью служило интересам советской власти. 8 июня 1922 г. СНК РСФСР принял решение о создании Главного комитета по работе прессы 61. В скором времени был создан Главный комитет по цензуре (Главлит), который должен был жестко контролировать всю опубликованную информацию, после чего появились списки утвержденных к изданию книг, стала поощряться деятельность изданий, на страницах которых велась активная пропаганда коммунистической идеологии и политики советской власти.

Это особенно ярко проявлялось в каждом политическом процессе, в экономических преобразованиях, в борьбе с «классовыми врагами». К их реализации были привлечены и видные представители национальной интеллигенции. Например, в 1929 г. в целях пропаганды результатов Эрназаров Т., Акбаров А. История печати Узбекистана. – Ташкент: Укитувчи, 1977. – С. 10-11.

Народное хозяйство Узбекской ССР за 60 лет Советской власти. – Ташкент, 1977. – С. 300.

Геллер М., Некрич А. История России (1917–1995) в 4 томах. Утопия у власти. Кн. первая. – М., 1996. – С. 203.

коллективизации в газете «Камбагал дехкан» («Бедный крестьянин»), в журнале «Янги кишлак» («Новое село») были опубликованы статьи Гайрати, М. Абдурашидханова, А. Кодири, А. Фитрата, в которых описывалась жизнь и быт дехкан, социальные перемены и их влияние на мировоззрение населения. Данные авторы в своих публикациях резко критиковали общественно-экономическое положение края. Одновременно в противовес им в ряде ведущих изданий были опубликованы работы, в которых высказывались необоснованные обвинения в адрес просветителей. При помощи подобных методов притеснениям подвергались любые оппозиционные интересам советской политики вольномыслия, получившие названия «группа восемнадцати», «инагамовщина», «касымовщина», «бадриддиновщина».

В главе также проанализирована деятельность национальной интеллигенции, внесшей заметный вклад в развитие литературы и искусства Узбекистана. Исходя из того, что национальная литература и искусство выступают мощным духовным компонентом местного населения, советская власть, руководствуясь принципом социалистического реализма, посредством репрессивных и командно-административных методов, старалась искусственно насаждать в данных сферах порочную классовую основу. Правда, на первых порах, в обстановке гражданской войны в России и борьбы за независимость народов местных национальностей в Туркестане тон в области литературы и искусства пытались задавать пролеткультовцы, отрицавшие любое культурное наследие и ратовавшие за господство только пролетарских идей. Несмотря на усиление идеологического давления тоталитарной системы, сложную социально-политическую обстановку, сопровождавшуюся упрощением арабского алфавита, употреблявшегося в письменности, которая позже была переведена на приспособленную латиницу (1929–1939 гг.), а в мае 1940 г. – на кириллицу, развитие национальной литературы и искусства продолжалось. Активные представители творческой интеллигенции: писатели С. Айни, А. Кадыри, Чулпан, А. Фитрат, Завки, А. Авлони, Гайрати; музыканты и певцы Мулла Туйчи Тошмухаммедов, М. Кары-Якубов, Джурахан Султанов, Ортикходжа Имамходжаев, Саибжон Калонов, Т. Джалилов; цирковые артисты и мастера народного юмора и сатиры А. Ташкентбаев, Ю. Шакаржонов, С. Ходжаев;

кинорежиссеры М. Уйгур, Е. Бабаджанов, Ю. Аъзамов, М. Каюмов;

художники У. Тансыкбаев, Р. Ахмедов, Л. Абдуллаев прилагали все усилия для воспитания молодого поколения.

Большое значение в этом имело появление в узбекской литературе таких жанров, как проза, пьеса, драма, романистика, фельетоны 62, а также практика перевода произведений узбекских писателей на языки многих народов, хотя, следует акцентировать, что произведения русских писателей на узбекский язык переводили в большем объеме.

ЦГА РУз, ф. Р-837, оп. 14, д. 52, л. 145-146; оп. 10, д. 42, л. 151.

В главе охарактеризована и поистине ценная организаторская и научная работа, которая совершенно не была связана с «культурной революцией», и началась раньше ее провозглашения Лениным. Это – сбор и публикация фольклорных произведений коренного населения. Эту работу первым в регионе еще в начале 20-х годов возглавил основоположник узбекской фольклористики Ходи Зарифов. В этом деле активно участвовали Гази Алим Юнусов, Гулям Зафари, Элбек и русские ученые – Е.Д. Поливанов, А.К. Боровков, Л.П. Потапов, В.М. Жирмунский и ряд других. В результате этих сборов со слов таких замечательных народных сказителей, как Эргаш Джуманбульбуль-оглы, Фазыл Юлдаш-оглы, Пулкан-шоир и ряда ведущих бахши были записаны и в дальнейшем опубликованы многие образцы устного народного творчества, в том числе дастаны «Алпамыш», «Ядгар», «Муродхан», «Ширин и Шакар», «Рождение Гороглы», «Рустамхан» и другие.

В результате перестройки литературно-художественных организаций, пролетарские ассоциации (писателей, композиторов, художников) были преобразованы в творческие объединения, подчиненные центру. Таким образом, коммунистическая партия и властные органы усилили проведение во всех республиках единой политики не только в сфере экономики и общественной жизни, но и в области культуры, художественной литературы и искусства. В результате чего, в последующие десятилетия заметно снизилось влияние национального и традиционного колорита в культуре.

К примеру, 26 ноября 1937 г. на общем собрании Союза писателей республики прокурор Узбекской CCР Шейндлин в своем докладе, перечисляя задачи, поставленные перед писателями, указал на необходимость написания стихов и очерков о кандидатах, выдвинутых коммунистами в депутаты Верховного совета УзССР 63. В результате после этого доклада в процессе рассмотрения кандидатур прозвучали 45 стихов и один очерк. Таким образом, советская власть постепенно пыталась подчинить интересам коммунистической идеологии и литературнохудожественное творчество. Аналогичному давлению социалистической идеологии, прокоммунистическим изменениям подверглось искусство Узбекистана. Однако, несмотря на это, представители национальной интеллигенции в своих произведениях стремились по возможности сохранить национальную самобытность. Специфика эстетических законов и динамизм их проявления зачастую оказывались сильнее любых установок и ограничений. Более того, срабатывал «эффект преодоления»: узбекская литература и искусство в эти годы пополнились действительно интересными произведениями, продолжавшими лучшие национальные традиции. Среди произведений тех лет необходимо отметить выделяющиеся своим высоким творческим накалом, злободневностью произведения «Минувшие дни» и «Скорпион из алтаря» А. Кадыри, «Ночь и день» Чулпана, «Адина» и Масид Усмон. Совет ёзувчилари сайлов участкаларида // изил Ўзбекистон. 1937, 29 ноябрь.

«Смерть ростовщика» С. Айни, «Абулфайзхон» Фитрата, «Священная кровь»

Айбека, «Кукан» и «Ядгар» Гафура Гуляма и др.

На основании анализируемых в главе документов и фактического материала диссертантом сформулированы выводы, главный из которых заключается в том, что при всех перегибах, русификаторских и партийноклассовых подходах в осуществлении политики «культурной революции» в 20–30-е годы ХХ в. многовековые традиции преемственности в национальной культуре вообще, а также в литературе и искусстве, в частности, преемственность в творчестве старших и младших поколений интеллигенции, предопределили сохранение этнического колорита, национального духа в литературных, сценических и музыкальных произведениях, а собирание и печатное издание исторических эпосов (дастанов), народных песен, пословиц и поговорок переоценить невозможно.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование сущности, целей и последствий политики «культурной революции», проводимой в 1920–1930-х годах в Узбекистане позволило сделать следующие выводы:

– в первые десятилетия господства советской власти обозначились два основных концептуальных подхода в отношении культурного преобразования: большевистский, основанный на доктрине «культурной революции», и национально-демократический, отражавший взгляды представителей местной интеллигенции. Под ведущим политическим принципом культурного строительства советской власти подразумевалось, прежде всего, создание новой советской системы образования, формирование социалистической интеллигенции, создание социалистической культуры и быта. Практическая реализация большевистской теории характеризовалась тотальным идеологическим наступлением на духовную сферу, насильственным насаждением унифицированной культуры, ориентированной на отсечение народа от духовных пластов прошлого, идеологизацию и русификацию. В противовес данной политике представители национальной интеллигенции – джадиды выступали за модернизацию общества с учетом его менталитета и сохранения духовных ценностей;

– анализ фактологических источников показал, что мероприятия осуществленные в Узбекистане в рамках политики «культурной революции», в первую очередь были направлены на усиление однопартийной системы, путем ослабления культурных исторических традиций и переустройства национальной духовности коренного населения по советскому образцу;

– учитывая тот факт, что Узбекистан в отличие от других республик среднеазиатского региона имел прочную традиционную систему образования, советская власть задолго до начала политики «культурной революции»

(1923 г.), проводила определенные мероприятия по ликвидации старометодных и новометодных школ, медресе, конфискации вакфной собственности, выступавшей одной из основ их материального обеспечения;

– негативные последствия политики «культурной революции» на протяжении всего периода существования советской власти оказывали отрицательное влияние на дальнейшее сохранение и развитие традиционной культурной жизни в целом. Тем не менее, необходимо отметить и наличие определенных положительных преобразований в системе модернизации образования и подготовки кадров. К примеру, в 20–30-х годах ХХ в. была создана сеть средне-специальных, высших учебных заведений. Так, функционировавший в Ташкенте Среднеазиатский государственный университет готовил кадры для всех среднеазиатских республик в области народного хозяйства, образования и культуры;

– согласно коммунистическим идеологическим установкам развитие образования, культуры, литературы искусства обязательно должно было соответствовать принципам формирования «национальной по форме, социалистической по содержанию» культуры. Противоречащие этой установке идеи или деятельность отдельных лиц преследовались под обвинениями «контреволюционер», «националист», «панисламист», «пантюркист» и др.;

– отдельным направлением политики «культурной революции» было привлечение передовых представителей местной интеллигенции на сторону советской власти и воспитание или формирование нового поколения молодежи в духе коммунистической идеологии. Наряду с этим все правительственные учреждения и идеологические центры должны были обращать серьезное внимание на социальное происхождение и партийную принадлежность национальной интеллигенции;

– все это должно было служить укреплению административнокомандной идеологии, изменению национального самосознания народа и разрушали связь исторических времен и эпох. В результате молодое поколение все более отделялось от истиной истории своей нации.

Тем не менее, несмотря на притеснения интеллигенции, в 20–30-е годы было создано множество художественных произведений, обогативших узбекскую литературу и искусство.

Благодаря патриотической деятельности национального руководства Узбекистана, позитивные перемены обозначились на других направлениях культурного строительства. В частности, были созданы благоприятные условия для дальнейшего развития искусства. Так, в 1932 г. в республике работало уже 50 театров различного жанра. В то же время динамично развивалось музыкальное искусство, к примеру, в 1929 г. на базе этнографического музыкального ансамбля был создан Узбекский музыкальный театр, закладывались основы национальной оперы. Широкий размах приобрел подъем изобразительного искусства Узбекистана, возросло численность художников. В этот период расширялась сеть культурнопросветительских учреждений, увеличилось количество изданий периодической печати, ускоренными темпами ширилось число массовых библиотек, клубных учреждений и музеев.

Заметное внимание уделялось руководством республики созданию кадров национальной интеллигенции. Этому способствовали создание и развитие высших и средних специальных учебных заведений, сеть которых расширялась из года в год. Например, еще в 1930 г. возникли педагогические и учительские институты в Ташкенте, Бухаре, Самарканде, Фергане, Намангане, Андижане, Маргилане, Нукусе, Ургенче. В 1933 г. в Самарканде на базе Педагогической академии открылся второй в республике университет – Узбекский государственный университет (ныне – СамГУ). В те же годы в Узбекской ССР был организован ряд других вузов и техникумов.

Несмотря на тяготы этого времени и насаждение идеологических догм, чуждых народу он сохранил свои многовековые духовные ценности и историко-культурные традиции.

СПИСОК ОПУБЛИКОВАННЫХ РАБОТ

маърифатпарварлик. – арши: Насаф, 2004. – 42 б.

2. Тиловатов Ф. Совет тузумининг маданиятимиз ва маънавиятимизга салбий таъсири // «Авесто» ва миллий истилол ояси: Ватан тарихи, давлатчилик ва мафкура муаммолари” мавзусидаги республика илмий конференция материаллари. – арши, 2002. – Б. 108-109.

3. Тиловатов Ф. «Маданий инилоб» сиёсати кўзланган масад ва оибатлар // арши мухандислик итисодиёт институтнинг 10 йиллигига баишланган республика илмий-амалий конференцияси материаллари. – арши, 2002. – Б.184-186.

4. Тиловатов Ф. Маданий сиёсат: иёсий талили (XX асрнинг 20 йиллари билан 1991–2002 йиллар ўртасидаги иёслар) // Ўзбекистонда давлатчиликни шакллантириш муаммолари Республика илмий-амалий конференцияси материаллар. – арши, 2003. – Б. 19-21.

5. Тиловатов Ф. Маданий сиёсат ва дин // Ўзбекистонда демократик жамиятни шакллантириш жараёни: муаммолар, изланишлар, ечимлар илмий анжуман материаллари. – арши, 2003. – Б. 111–112.

6. Тиловатов Ф. Жадидлар меросида маърифатпарварлик // Маънавият, миллий истилол ояси ва комил инсон мавзусидаги вилоят худудий илмий анжуман материаллари. – арши, 2004. – Б. 134–135.

7. Тиловатов Ф. Ўзбекистонда 20–30 йилларда таълим тизимини шакллантириш тарихидан // Аграр соада итисодий ислоотларнинг устивор йўналишлари халаро илмий-амалий конфренция материаллари – Тошкент, 2006. – Б. 331-333.

8. Тиловатов Ф. Маориф ва таълимнинг ривожланиш тарихидан // Жамият ва бошарув. – Тошкент, 2006. – Махсус сон. – Б. 149-153.

9. Тиловатов Ф. Мустабид тузум сиёсати // Жамият ва бошарув – Тошкент, 2006. – № 4. – Б. 98-100.

10. Тиловатов Ф. «Маданий инилоб» тарихига назар // Жамият ва бошарув. – Тошкент, 2007. – № 3. – Б. 115-117.

Тарих фанлари номзоди илмий даражасига талабгор Тиловатов Файзиддин Умировичнинг 07.00.01 – Ўзбекистон тарихи ихтисослиги бўйича «Совет окимиятининг ХХ асрнинг 20-30 йилларида «маданий инилоб» сиёсати ва унинг Ўзбекистонда амалга оширилиши»

РЕЗЮМЕСИ

Таянч (энг муим) сўзлар: маданий инилоб, инилоб, кадрлар муаммоси, мактаб, хал маорифи, адабиёт ва санъат.

Тадиот объектлари: Ўзбекистонда амалга оширилган «маданий инилоб» сиёсати тарихи.

Ишнинг масади: Ватан тарихшунослигида «маданий инилоб»

тарихини ёритувчи махсус тадиот йўлигини исобга олган олда ишда совет маданияти шаклланишининг мураккаб ва зиддиятли жараёнини ар томонлама ўрганиш, талил илиш ва умумлаштириш, унинг амалиётга тадби этиш босичларини очиб бериш масади ўйилади.

Тадиот методлари: муаммога цивилизациялашган ёндошув асосида тадиотда объективлик, тарихийлик, иёсий талил усулларидан фойдаланилди.

Олинган натижалар ва уларнинг янгилиги: диссертацияда биринчи марта ватан тарихшунослигида яхлит тарзда Ўзбекистонда совет окимиятининг «маданий инилоб» сиёсатининг шаклланиши тарихи тади этилди; совет давлат онунчилиги талил илинди ва меъёрий-ууий ужжатларда мустакамлаб ўйилган демократик тамойилларнинг декларатив хусусиятга эга эканлиги, уларнинг амалий фаолиятига мос келмаслиги «маданий инилоб» сиёсати мисолида очиб берилди. Шунингдек, совет окимиятининг миллий зиёлиларга муносабати, мааллий аолининг турмуш тарзи, миллий ва диний адриятларига арши олиб борган чоратадбирлари ва унинг оибатлари танидий талил этилди.

Амалий аамияти: ишнинг мазмуни ва хулосалари «маданий инилоб»

сиёсатининг моиятини, масадларини ва амалга оширилишининг оибатларини ўрганиш, талил илиш билан боли ужжатларни, ахборот маълумотлари, хулосалар, мулоазалар тарихий дарсликларни, сиёсийижтимоий асарларни ёзиш ва баолашда илмий-назарий ва амалий аамият касб этади.

Татби этиш даражаси ва итисодий самарадорлиги: диссертация мавзуси бўйича битта рисола, 3 та илмий маола ва 6 та тезислар эълон илинган.

ўлланиш (фойдаланиш) соаси: тадиот материаллари ва хулосаларидан тарих ва юридик таълим тизими талабалари учун Ўзбекистон тарихи, маданий аёт ва давлатчилик тарихи бўйича дарсликлар ва ўув ўлланмалари яратишда, махсус курслар ўтишда фойдаланиш мумкин.

РЕЗЮМЕ

диссертации Тиловатова Файзиддина Умировича на тему «Политика «культурной революции» советской власти в 20–30-е годы ХХ века и её осуществление в Узбекистане»

на соискание ученой степени кандидата исторических наук по специальности 07.00.01. – История Узбекистана Ключевые слова: «культурная революция», кадровая проблема, мактаб, народное образование, литература, искусство.

Объект исследования: история политики «культурной революции»

советской власти в Узбекистане.

Цель работы: принимая во внимание отсутствие в отечественной историографии специального исследования, с новых концептуальных позиций освещающего политику культурной революции советской власти в Узбекистане в работе ставится цель всесторонне изучить, обобщить и проанализировать сложный и противоречивый процесс формирования советской культуры, раскрыть этапы ее внедрения.

Методы исследования: на основе цивилизационного похода к проблеме в осуществлении исследования были использованы методы: объективизм, историзм, сравнения и сопоставления.

Полученные результаты и их новизна: в диссертации впервые в отечественной историографии комплексно исследована история осуществления советской «культурной революции» в Узбекистане, проанализировано советское законодательство и выявлен декларативный характер демократических принципов, закрепленных в нормативно-правовых документах, раскрыто отсутствие элементарной самостоятельности и полная зависимость местных руководящих органов от партийно-государственных аппаратов. Кроме того, проанализированы мероприятия советской власти, направленные против представителей местной интеллигенции, национального быта, духовных и религиозных ценностей и их последствия.

Практическая значимость: содержание и выводы работы окажут научно-теоретическое и практическое значение в исследовании и оценке сущности советской культурной политики, ее своеобразия и идеологической основы, а также системы управления советской власти.

Степень внедрения и экономическая эффективность: по теме диссертации автором опубликованы 1 брошюра, 3 научных статьи, 6 тезисов.

Область применения: материалы и выводы исследования могут быть использованы в подготовке спецкурсов, учебников и учебных пособий по истории Узбекистана, культурной жизни и государственности для обучающихся в системе исторического образования.

RESUME

thesis of Tilovatov Fayziddin Umirovich on the scientific degree competition of the Doctor of Philosophy in History, on specialty 07.00. 01 History of Uzbekistan on subject «The policy of «cultural revolution» оf Sovet government in 20–30 years of XX century and its realization in Uzbekistan»

Key words: «cultural revolution», personnel problem, maktab, national education, the literature, art.

Subjects of the inquiry: history of a policy of a «cultural revolution» of the Soviet authority in Uzbekistan.

Aim of the inquiry: considering absence in a domestic historiography of the special research shining a policy of a «cultural revolution» of the Soviet authority in Uzbekistan in work the purpose comprehensively is put to study, generalize and analyze complex and inconsistent process of formation of the Soviet culture, to open stages of its introduction.

Method of the inquiry: based on the civilized approach to the problem in pursuing the research the following methods have been used: objectivism, historicism, comparison, referencing association and correlation.

The results achieved and their novelty: in the dissertation for the first time in a domestic historiography the history of formation of Soviet «cultural revolution» in Uzbekistan is in a complex investigated, the Soviet legislation is analyzed and declarative character of the democratic principles fixed in normativelegal documents is revealed, absence of elementary independence and full dependence of local governmental bodies on machineries of state is opened.

Besides analyzed the actions of the Soviet authority directed against representatives of local intelligences, a national life, spiritual and religious values and their consequences.

Practical value: the maintenance and conclusions of work render scientifictheoretical and practical value in research and an estimation of essence of the Soviet cultural policy, its originality and an ideological basis, and also a control system of the Soviet authority.

Degree of embed and economic effectiveness: the author has published 1 pamphlet, 3 scientific articles, 6 theses related to the subject of the dissertation.

Sphere of usage: materials and conclusions of research can be used in preparation of special courses, textbooks and manuals on a history Uzbekistan, a cultural life and statehood for trainees in system of historical formation.