На правах рукописи

ВЕЛИЧКО ЕЛЕНА ВЯЧЕСЛАВОВНА

СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ КОММУНИКАТИВНОЙ

ИНИЦИАТИВЫ: ГЕНДЕРНЫЙ АСПЕКТ

(на материале современного английского языка)

Специальность: 10.02.19 – теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Ростов-на-Дону – 2008

Работа выполнена на кафедре теории и практики английского языка Педагогического института ФГОУ ВПО «Южный федеральный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Агапова София Григорьевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Брусенская Людмила Александровна доктор филологических наук, профессор Буянова Людмила Юрьевна

Ведущая организация: Челябинский государственный университет

Защита состоится « » ноября 2008 г. в часов на заседании диссертационного совета Д.212.208.17 по филологическим наукам при ФГОУ ВПО «Южный федеральный университет» по адресу: 344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 33, ауд. 202.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Педагогического института ФГОУ ВПО «Южный федеральный университет».

Автореферат разослан « » 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Н.О. Григорьева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В связи со становлением антропоцентричной парадигмы на современном этапе развития науки доминантой исследований различного рода стала их обращенность к изучению человека. Особое значение получают научные работы в области психолингвистики, лингводидактики, теории межкультурной коммуникации, лингвистики текста, социолингвистики, которые изучают вопросы коммуникации, общения, взаимодействия людей в обществе. Актуальными оказываются и исследования гендера как совокупности биологических, социально и культурно обусловленных характеристик человека, о чем свидетельствуют многочисленные работы таких ученых, как: А.В. Кирилиной, С.К. Табуровой, Л.А. Фатыховой и др., выполненных в русле гуманитарных наук.

Существуют разнообразные мнения по определению этого термина и других «гендеросодержащих» понятий: гендерология, гендерная лингвистика, лингвистическая гендерология и т.п. Но несмотря на значительное число эмпирических исследований, выполненных в этом направлении, мы полагаем возможным утверждать, что базовые категории все еще остаются размытыми, отсутствует общая методология, необходимая для однозначного определения указанных терминов.

Актуальность работы обусловлена ее междисциплинарным характером:

исследование выполнено на стыке лингвистики текста, психологии, социологии и других наук. Многочисленность работ отечественных и зарубежных ученых, таких как С.А. Аристова, Д. Вундерлих, М.Л. Макарова, И.П. Сусова, С.А. Сухих, Е.В. Белугиной, Т.В. Бендас, Ш. Берн, О.А. Ворониной, М.Д. Городниковой, Е.Н. Малюга и др., посвященных изучению гендерного аспекта, его влияния и проявления в различных сферах человеческого бытия, несомненно, свидетельствует о сложности и многогранности данного явления, не все вопросы которого еще достаточно полно исследованы. В частности не были изучены языковые средства выражения коммуникативной инициативы с учетом гендерного аспекта в современной английской диалогической речи.

Как известно, система социальных ролей становится одним из главных факторов, определяющих гендер как тип интригообразования, восходящий к индивидам, занимающим одну из типизированных позиций в социальной структуре данного общества и являющихся тем самым социальной данностью, маркированной системой социальных ролей, институтов, учреждений, норм, средств воплощения, передачи, хранения и обработки текстов. Соответственно, в нашей работе предлагается провести исследование проблемы гендера как социального или социокультурного пола с привлечением коммуникативных и когнитивных характеристик речи персонажей художественного текста. Такой подход призван способствовать, с одной стороны, выявлению стереотипных представлений о мужских и женских качествах речи, а с другой стороны, описанию таких масштабных и неоднозначных понятий для современного языкознания, социолингвистики и психолингвистики, как речь и речевое поведение человека, что, несомненно, расширит понимание гендера в общем, и гендерной асимметрии в частности.

Объектом исследования служит категория коммуникативной инициативы и ее особенности, рассматривающиеся в гендерном аспекте.

Предметом диссертационного исследования являются способы выражения коммуникативной инициативы.

Цель данной научной работы заключается в выявлении особенностей выражения коммуникативной инициативы в английской диалогической речи с учетом гендерного аспекта.

В соответствии с вышеизложенной целью были поставлены следующие задачи:

1) исследовать природу гендера как социокультурного феномена и представить основные гендерные асимметрии;

2) установить соотношение между понятиями речевой шаг, коммуникативный / речевой акт, коммуникативный ход;

';

3) выявить основные элементы категории коммуникативной инициативы;

4) рассмотреть особенности коммуникативных инициирующих ходов с точки зрения гендерного аспекта.

Поставленные задачи определили принципы отбора материала и методы его исследования.

Материалом для исследования послужили диалогические единства из художественных произведений английских и американских авторов ХХXXI вв. Материал получен в результате сплошной выборки и представляет собой картотеку объемом более 3000 диалогических единств.

Методологическая база исследования. Диссертационная работа опирается на диалектический принцип познания действительности, учитывающий всеобщую связь явлений, причинности, категории общего, частного и отдельного, принцип единства формы и содержания, закон перехода количественных изменений в качественные и т.д.

Общенаучные методологические принципы исследования опираются на триаду: антропоцентризм – системность – детерминизм. В соответствии с принципом антропоцентризма ведущим фактором, обусловливающим специфику выбора тех или иных языковых средств для достижения прагматических целей, является человеческий фактор в языке. Язык признается особым видом общественной деятельности, неразрывно связанным с общественным сознанием и человеческим общением. Принцип системности предполагает представление гендерных асимметрий в использовании языковых единиц в речи. Принцип детерминизма определяет их языковые и речевые особенности в соответствии с грамматическими, синтаксическими, прагматическими и др. правилами и принципами.

Частнонаучными предпосылками и базой исследования явились работы М.Я. Блоха (1970), В.В. Виноградова (1972), Д. Вундерлиха (1976, 1980), Г.И. Богина (1984), Дж. Р. Серля (1986), Дж. Остина (1986, 1999), И.В. Беляевой (1992), О.Я. Гойхман и Т.М. Надеиной, О.С. Иссерс (1999, 2006), посвященные проблемам речевой коммуникации и синтаксической парадигматики; работы Е.М. Бакушевой (1995), А.В. Кирилиной (1997, 1998, 1999), Ш. Берн (2004), Е.С. Гриценко (2005), рассматривающие социолингвистические и социокультурные, коммуникативные и прагматические особенности речевого поведения мужчины и женщины; исследования М.Л. Макарова (1998), В.И. Карасика (2000), посвященные изучению речевого акта, языка социального статуса, категории коммуникативной инициативы и т.д.

В настоящем диссертационном исследовании были использованы следующие методы: гипотетико-дедуктивный и описательный методы, контекстно-семантический анализ в сочетании с методами компонентного анализа и элементами количественного подсчета.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Гендер является социокультурно обусловленным феноменом. Основными гендерными асимметриями, существующими на современном этапе развития общества, следует признать: 1) эмоциональность vs. эмпатия (переживание и выражение человеком своих эмоций vs. способность эмоционального восприятия других, понимания их эмоциональных состояний и умение выражать это понимание); 2) доминирование vs. подчинение (осуществление контроля над партнером по коммуникации, например, посредством вербальных / невербальных действий vs. состояние нахождения в зависимости от поведения и действий партнера); 3) агрессия vs. конформность (проявление враждебности, наступательности vs. проявление уступчивости в процессе коммуникации); 4) вежливость: прямолинейность vs. деликатность (проявление фамильярности, прямоты, лишенной необходимой гибкости, с точки зрения конвенциональных установок ведения коммуникации vs. проявление мягкости в обращении во избежание конфликтов, для сглаживания антагонизмов, неодобрений, несогласий); 5) соперничество vs. сотрудничество (проявление соревновательности vs. проявление кооперативности, взаимодействия). Предполагается, что такое соотношение носит универсальный характер в европейской речевой культуре.

2. Полагаем возможным представить следующую классификацию определений указанных понятий, включая термин «коммуникативный», под которым мы подразумеваем вербальные и невербальные действия коммуникантов, в то время как под термином «речевой» – только вербальные. Таким образом, речевой шаг представляет собой несколько семантически спаянных высказываний, принадлежащих одному коммуниканту и восходящих к одной синтаксической модели. Коммуникативный / речевой акт является единицей речевой деятельности, отвечающей одной иллокутивной интенции; это совокупность целенаправленных вербальных (например, речевых шагов) и / или невербальных действий, производящихся одним коммуникантом в соответствии с принципами и правилами речевого поведения. Коммуникативный ход – минимально значимый элемент, развивающий взаимодействие и продвигающий общение к достижению общей коммуникативной цели, реализующийся посредством совокупности вербальных (коммуникативных / речевых актов) и невербальных действий коммуникантов.

3. Среди основных признаков категории коммуникативной инициативы выделяются следующие: 1) мены коммуникативных ролей; 2) типы инициирующих коммуникативных ходов.

В качестве основы классификации типов инициирующего коммуникативного хода мы подразумеваем грамматические понятия типов предложений в зависимости от целей высказывания (повествовательные, вопросительные и побудительные). Соответственно, мы выделяем следующие типы инициирующих коммуникативных ходов: 1) повествовательный тип, который заключает в себе сообщение о каком-либо утверждаемом или отрицаемом факте действительности, явлении, событии или их описании; 2) вопросительный тип, который в своей реализации преследует познавательную цель и тем самым побуждает собеседника высказывать его мысли, мнения, интересующие говорящего;

3) побудительный тип, который выражает различные оттенки волеизъявления, побуждения к действию, такие как: приказ, просьбу, совет, призыв, мольбу, пожелания и др.

В настоящей работе мена коммуникативных ролей понимается как составная часть дискурсивно-дейктического компонента сценария взаимодействия, определяемая когнитивными и социокультурными факторами, в общем, и как базовый механизм структурирования диалогического взаимодействия, в частности.

4. В трех видах межличностной коммуникации в гендерном аспекте (женском, мужском и смешанном общении) реализуются три основные типа коммуникативных инициирующих ходов (названных в соответствии с главным элементом, в роли которого выступает один из коммуникативных типов высказываний): 1) повествовательный тип; 2) побудительный тип и 3) вопросительный тип. Наиболее частотными являются повествовательный (54% в женской коммуникации; 59,45% в мужской коммуникации; 61,81% (у женщин) и 55,48% (у мужчин) в смешанной коммуникации) и вопросительный типы коммуникативных инициирующих ходов (32,4% в женской коммуникации; 27,49% в мужской коммуникации; 29,27% (у женщин) и 35,34% (у мужчин) в смешанной коммуникации). Менее употребительным оказывается побудительный тип инициирующих коммуникативных ходов (13,6% в женской коммуникации; 13,06% в мужской коммуникации; 8,92% (у женщин) и 9,18% (у мужчин) в смешанной коммуникации). Мужские коммуникативные инициирующие ходы, реализуя различные установки, характеризуются более разнообразными моделями сочетания коммуникативных типов высказывания по сравнению с женскими.

Научная новизна настоящего исследования заключается в том, что в нем впервые предпринят комбинированный подход, охватывающий парадигматический, контекстуальный, психологический, социокультурный, гендерный и эстетический аспекты изучения коммуникативной инициативы в современном английском языке.

Теоретическая значимость данного диссертационного исследования состоит в том, что оно способствует развитию теории коммуникации с позиции гендерного аспекта, т.е. углубляет представление о гендере в сфере коммуникации в целом, и систематизирует знания о категории коммуникативной инициативы в частности.

Практическая ценность работы определяется возможностью применения ее теоретических результатов при изучении курсов по теории языка, культуре речевого общения, межкультурной коммуникации и др. Содержащиеся в ней материалы могут быть использованы при разработке спецкурсов и спецсеминаров по проблемам коммуникативного взаимодействия, диалогической речи; а также при написании курсовых, дипломных и диссертационных работ.

Апробация работы. Материалы, вошедшие в диссертацию, были представлены в докладах на региональной научно-методической конференции «Личность, речь и юридическая практика» (2005), всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы современной лингвистики», посвященной 85-летнему юбилею профессора А.Я. Загоруйко, и отражены в 3 публикациях.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и словарей, перечня сокращений и источников фактического материала. Библиография включает 273 наименования на русском, английском, немецком и французском языках.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются выбор темы диссертации, ее актуальность;

формулируются цель и задачи исследования, положения, выносимые на защиту; отмечаются новизна полученных результатов и практическая значимость работы; определяется методологическая база, указываются методы исследования, приводятся данные об апробации результатов работы.

Первая глава «Коммуникативное взаимодействие: его признаки и составляющие» посвящена рассмотрению межличностного общения, которое представляет собой коммуникативную деятельность, интеракцию, т.е. сложную многоканальную систему взаимодействия людей в виде их последовательно развертывающихся действий.

Каждый акт коммуникации направлен на решение частной задачи, т.е. является неким «шагом» в направлении к цели общения. Межличностное взаимодействие характеризуется наличием определенных функциональноструктурных признаков, среди которых мы выделяем следующие:

1. Этапы общения: 1) потребность в общении (необходимость сообщить или узнать информацию, повлиять на собеседника, договориться о совместных действиях и т.п.), которая побуждает человека вступить в контакт с другими людьми; 2) ориентация в целях и ситуации общения; 3) ориентация в личности собеседника; 4) планирование содержания своего общения; 5) выбор конкретных средств, речевых фраз; 6) восприятие и оценка ответной реакции собеседника, контроль эффективности общения на основе установления обратной связи; 7) корректировка направления, стиля, методов.

2. Коммуникативная культура личности, включающая в себя творческое мышление (нестандартность, гибкость мышления, в результате чего общение предстает как вид социального творчества); культуру речевого действия (грамотность построения фраз, простоту и ясность изложения мыслей, образную выразительность и четкую аргументацию, адекватный ситуации общения тон, динамику звучания голоса, темп, интонацию, и, конечно, хорошую дикцию); культуру самонастройки на общение и психоэмоциональной регуляции своего состояния; культуру жестов и пластики движений (самоуправление психофизическим напряжением и расслаблением, деятельную самоактивацию и т.д.); культуру восприятия коммуникативных действий партнера по общению;

культуру эмоций (как выражение эмоционально-оценочных суждений в общении) и пр.

Коммуникативная культура личности формируется в процессе жизнедеятельности людей, ее основу составляет опыт человеческого общения. Кроме того, коммуникативная культура личности является одной из характеристик коммуникативного потенциала.

3. Коммуникативный потенциал характеризует возможности человека взаимодействовать с другими участниками общения. Другими словами, под коммуникативным потенциалом понимается совокупность:

1) коммуникативных свойств личности, характеризующих развитие потребности в общении, отношение к способу общения; 2) коммуникативных способностей, т.е. способностей владения инициативой в общении, проявления активности, эмоционального отклика на состояние партнеров общения, формирования и реализации собственной индивидуальной программы общения, взаимной стимуляции в общении; 3) коммуникативной компетентности (знание норм и правил общения).

4. Поскольку компетентность в общении предполагает готовность и умение строить контакт на разных психологических дистанциях (отстраненной / близкой), то для практики развития коммуникативной компетентности, необходимо разграничивать такие виды общения, как служебно-деловое или ролевое и интимно-личностное. Основанием для различия является психологическая дистанция между партнерами, это «я – ты» контакт, т.е. другой человек приобретает статус ближнего, а общение становится доверительным в глубинном смысле, так как речь идет не только о сообщении партнеру по коммуникации каких-то «внешних» сведений, например, связанных с совместно решаемой типовой служебной задачей, но и о доверии ему себя, своего внутреннего мира.

5. Коммуникативная компетентность – это способность устанавливать и поддерживать необходимые контакты с другими людьми; данное понятие рассматривается как система внутренних ресурсов, нужных для построения эффективной коммуникации в определенном круге ситуаций межличностного взаимодействия.

6. Основные структурные компоненты общения: 1) предмет общения – другой человек, партнер по общению как субъект; 2) потребность в общении состоит в стремлении человека к познанию и оценке других людей, а через них и с их помощью – к самопознанию и самооценке; 3) цель общения – то, ради чего люди вступают в коммуникацию; 4) коммуникативные мотивы – то, ради чего предпринимается общение; 5) действия общения – единицы коммуникативной деятельности, целостный акт, адресованный другому человеку (две основные категории действий общения – инициативные и реактивные); 6) задачи общения – цель, на достижение которой в конкретной коммуникативной ситуации направлены разнообразные действия, совершаемые в процессе общения;

7) средства общения – операции, с помощью которых осуществляются действия общения, т.е. способ передачи информации в процессе общения (вербальные средства: речь, слова; и невербальные средства: интонация, взгляд, мимика, жесты, позы и др.); 8) содержание общения – информация, которая передается от одного человека к другому, может выражаться в: а) передаче информации от человека к человеку; б) восприятии партнерами по общению друг друга;

в) взаимооценке партнерами по общению друг друга; г) взаимовлиянии партнеров по общению друг на друга; д) взаимодействии партнеров друг с другом;

е) управлении групповой или массовой деятельностью и т.д.; 9) продукт общения – образования материального и духовного характера, создающиеся в результате общения.

7. Основными функциями общения представляются следующие:

1) личностно-формирующая (поскольку общение является необходимым условием для формирования личности человека); 2) коммуникативная (передача информации); 3) инструментальная (т.е. общение выступает как социальный механизм управления для осуществления каких-либо действий людей, совместной деятельности, принятия решения и т.п.); 4) экспрессивная (позволяет коммуникантам выразить и понять переживания, эмоции друг друга, отношения); 5) психотерапевтическая (общение как подтверждение внимания людей к человеку, является необходимым фактором для сохранения психологического комфорта, положительного эмоционального самочувствия, физического здоровья человека); 6) интегративная (общение выступает как средство объединения людей); 7) социализирующая (через общение происходит усвоение норм культуры и ценностей определенного общества); 8) функция самовыражения (общение позволяет продемонстрировать личностный, интеллектуальный потенциал человека, его индивидуальные особенности).

8. Коммуникативная стратегия – исследование коммуникантом ситуации в целом, организация им намерений или его план действий (при котором говорящий из множества имеющихся коммуникативных средств всех уровней выбирает необходимые для достижения поставленных коммуникативных целей), реализуемые в той или иной последовательности коммуникативных ходов.

Очевидным представляется то, что коммуникация нередко осуществляется посредством диалога, под которым понимается взаимодействие людей в обществе, особая форма социального контакта, основанная на передаче информации путем социального поведения и социальной связи между людьми.

Коммуникативной единицей диалогической речи признано диалогическое единство или коммуникативная трансакция, т.е. речевое событие, состоящее из комплексных ходов, актов, шагов двух партнеров-коммуникантов, объединенных одной темой.

В связи с различной интерпретацией понятий речевой шаг, коммуникативный акт, речевой акт, коммуникативный ход и др., мы полагаем возможным представить следующую классификацию определений указанных понятий, при этом под термином «коммуникативный» мы подразумеваем вербальные и невербальные действия коммуникантов, а под термином «речевой» – только вербальные.

Речевой шаг представляет собой несколько семантически спаянных высказываний, принадлежащих одному коммуниканту и восходящих к одной синтаксической модели.

Коммуникативный / речевой акт является единицей речевой деятельности, отвечающей одной иллокутивной интенции; это совокупность целенаправленных речевых действий (шагов), производящихся одним коммуникантом в соответствии с принципами и правилами речевого поведения.

Коммуникативный ход – минимально значимый элемент, развивающий взаимодействие и продвигающий общение к достижению общей коммуникативной цели, реализующийся посредством совокупности вербальных (коммуникативных / речевых актов) и невербальных действий коммуникантов.

Понятия реплика и репликовый шаг, использующиеся, например, в работах Н.А. Белоус (2007), М.Ю. Олешкова (2007), Ю.В. Филипповой (2007) и др., на наш взгляд, не являются тождественными коммуникативному ходу и коммуникативному / речевому акту, поскольку они представляют собой единицы разной природы. Другими словами, наблюдается различие в принципах их выделения: функционально-структурный принцип для хода и формальноструктурный – для реплики. Соответственно, указанные понятия не вступают ни в системные, ни в иерархические отношения.

Вторая глава «Языковая личность: гендерный аспект» посвящена изучению понятия языковая личность, под которым мы понимаем идеальную динамическую модель, объединяющую коммуникативные качества и способности носителя языка, обеспечивающие в своем совокупном взаимодействии его речемыслительную деятельность, включая продуцирование и восприятие текстов.

До настоящего времени в теоретическом представлении структуры языковой личности отсутствовали гендерные параметры, т.е. языковые личности мужчин и женщин не различались как таковые. Поэтому, на наш взгляд, к перечисленным признакам следует добавить гендерную принадлежность коммуникантов, поскольку гибкость, многосторонность, вариативность употребления различных языковых форм обусловлены не только расчлененностью речи, слов, а, прежде всего, самой языковой личностью, которая воспроизводит, порождает, оперирует разнообразными языковыми средствами, на выбор которых гендерная принадлежность, несомненно, оказывает особое влияние.

Тип языковой личности антропоцентричен: он характеризует человека с точки зрения его коммуникативных способностей, навыков, привычек, через которые раскрываются его психологические и социальные качества. Эти качества обусловливают, как данный индивид исполняет определенный диапазон ролей – более или менее стереотипных способов поведения и взаимодействия в рекуррентных ситуациях общения.

Гендерные стереотипы представляют собой культурно и социально обусловленные мнения о качествах, атрибутах и нормах поведения представителей обоих полов и их отражение в языке. Как любые другие социальные стереотипы, гендерные стереотипы имеют двойственную природу. С одной стороны, они неизбежны, поскольку в качестве общих когнитивных схем служат цели глобальной ориентации в социальной сфере жизни и тем самым способствуют осознанию наиболее общих закономерностей развития общества. С другой стороны, в тех случаях, когда необходим дифференцированный подход к явлениям, именно стереотипы тормозят процесс постижения истинного положения вещей и на уровне обыденного сознания могут оказывать негативное влияние на восприятие нюансов культурного своеобразия представителей других стран и наций.

Основными гендерными асимметриями, существующими на современном этапе развития европейского общества, следует признать: 1) «эмоциональность vs. эмпатия»; 2) «доминирование vs. подчинение»; 3) «агрессия vs. конформвежливость:

5) «соперничество vs. сотрудничество».

1. Эмоциональность vs. эмпатия. Эмоции как внутрипсихические явления обретают социальную реальность, объективируясь во внешних проявлениях – поведении, мимике, жестах, речи, т.е. в разнообразных манифестациях, которые воспринимаются окружающими как индикаторы тех или иных эмоций.

Другими словами, поскольку индивид в процессе социализации получает знания о существующей в данной культуре системе эмоций и правилах их манифестаций, то эмоции носят социально обусловленный характер. Социальная типичность эмоций формируется на уровне различных общностей людей (социальных групп), а также на уровнях общечеловеческой, национальной, демографической, профессиональной, гендерной, возрастной общностей и закрепляется в эмотивных средствах языка в процессе речевой практики. Таким образом, учитывая гендерные особенности социализации, специфику социального и профессионального опыта, можно говорить о существовании различий между мужчинами и женщинами в использовании механизмов объективации эмоциональных состояний. Общепринятые стереотипы содержат идею о существовании множественных гендерных отличий в сфере эмоциональности и эмпатии.

Представляется возможным рассматривать различия в эмоциональности мужчин и женщин на нескольких уровнях: а) согласно способности понимать эмоциональные состояния других (т.е. эмпатии) и умению выражать это понимание (т.е. эмпатической экспрессии); б) в соответствии с переживанием человеком своих эмоций (т.е. эмоциональными переживаниями) и его способами выражения этих эмоций (т.е. эмоциональной экспрессией).

Говоря о различиях между мужчинами и женщинами, мы часто полагаем, что последние лучше выражают эмоции и более восприимчивы к чувствам окружающих, т.е. эмпатичны. Под эмпатией понимают способность эмоционально воспринимать другого человека, проникать в его внутренний мир, принимать его со всеми его мыслями и чувствами. Способность к эмоциональному отражению у разных людей неодинакова. На наш взгляд, причиной данного обстоятельства являются социальные нормы. Немалая часть опыта социализации развивала в мужчинах способность подавлять эмпатийную отзывчивость. Кроме того, мужчины постоянно оказываются в ситуациях, требующих от них проявления силы, независимости, властности, стремления к соревнованию, т.е. тех качеств, которые едва ли сочетаются с эмпатийной отзывчивостью. Так, давление со стороны, принуждающее мужчин быть независимыми и стремиться к соревнованию, по мнению Ш. Берн, часто начинается уже в детстве (Берн, Ш.

Гендерная психология (Секреты психологии мужчины и женщины) [Текст] / Ш. Берн. СПб.: прайм-ЕВРОЗНАК, 2004. С. 102-103).

Возможно, именно в этом и кроется причина менее богатого опыта мужчин (по сравнению с женщинами) в сфере эмпатийной отзывчивости. А в результате они просто не знают, как реагировать на эмоциональный дискомфорт другого человека. Кроме того мужчины не желают, чтобы окружающие видели их эмпатичными, поскольку это противоречит и не соответствует мужской гендерной роли. Забота и ласка являются важными составляющими женской гендерной роли. Таким образом, можно утверждать, что мужчины не хуже женщин способны определять чувства других и внутренне сопереживать им, но они не заинтересованы в том, чтобы окружающие заметили это по их поведению. Итак, различия в мужской и женской эмпатии зависят от их гендерных ролей.

2. Доминирование vs. подчинение. Было установлено, что и мужчины, и женщины способны быть лидерами в равной степени. Так, модель лидерства, разрабатываемая Ф. Фидлером и его последователями, постулирует, что отличия мужчин и женщин в лидерской эффективности будут проявляться только при использовании различного лидерского стиля (цит. по: Савченко, Л.А., Сысоева, А.В. Эффективное лидерство: гендерный анализ [Текст] / Л.А. Савченко, А.В. Сысоева // Женщина и мужчина в транзитивном обществе (Материалы гендерных чтений) / Отв. ред. Л.А. Савченко. Ростов-на-Дону: ООО «ЦВВР», 2005. С. 62-63).

Теория гендерного отбора лидерства (Дж. Боумен, С. Суттон) доказывает, что существуют предубеждения, провоцирующие разные отношения к лидерам в зависимости от их пола. Для того чтобы получить одну и ту же должность, женщина должна продемонстрировать большую компетентность по сравнению с мужчиной, что, например, не позволяет части женщин занимать руководящие должности. Данное положение дел ведет к гендерной диспропорции.

Мы полагаем, что доминирование в коммуникативном взаимодействии связано, прежде всего, с ролью коммуниканта, который осуществляет «контроль» над разговором, его темой и который способен изменить его основное течение. При этом следует принимать во внимание то, что одни и те же речевые стратегии и модели в различных ситуациях могут использоваться с разными целями и интерпретироваться по-разному мужчинами и женщинами.

3. Агрессия vs. конформность. Как правило, агрессивными считают мужчин, конформными – женщин. Мы полагаем, что гендерные различия в подчиняющемся поведении часто являются результатом различий в статусе между мужчинами и женщинами. Так, анализируя речевое поведение женщины, следует принять во внимание тот факт, что в обществе женщина имеет отличный от мужчины статус, поскольку, участвуя наравне с мужчинами в материальной и духовной жизни общества, она выполняет и другую функцию, связанную с ее особой общественной ролью матери в воспитании детей. Несмотря на демократические процессы, все же наблюдается фактическое неравенство женщин.

Статусные параметры реализуются через ролевые отношения в конкретной речевой ситуации, в связи с этим социолингвистическое исследование должно, в первую очередь, опираться на ситуативный контекст. Следовательно, коммуникативный акт следует рассматривать не как результат или процесс взаимодействия независимых друг от друга факторов, а как социальнопсихологическую микроструктуру, характеризующуюся, прежде всего, ролевой структурой коммуникации (Долинин, К.А. Имплицитное содержание высказывания [Текст] / К.А. Долинин // Вопросы языкознания. 1976. №6).

Под типично женскими тактиками речевого поведения подразумеваются уступчивость, кооперативность, более редкое по сравнению с мужчинами употребление перформативов, иллокуции неуверенности при отсутствии самой неуверенности, высказывание утверждений в форме вопросов и т.д. В свою очередь, мужские тактики характеризуются наступательностью, меньшей кооперативностью, частым использованием директивных речевых актов (Lakoff, R.

Language and Women’s Place [Текст] / R. Lakoff. New York: Harper and Row, 1975. P. 54).

На базе многочисленных экспериментов исследователями было доказано, что главное отличие между мужским и женским речевым поведением состоит в реализации полярных стратегий. Мужчине свойственен соревновательный, соперничающий тип (частое перебивание собеседника, неохотное представление собеседнику возможности исполнять роль говорящего, игнорирование комментариев партнера, использование повелительного наклонения для выражения просьбы, вербальная агрессия, жесткий контроль над темой разговора и ее сменой). Женщину в большей степени отличает сотрудничающий, конформистский тип (общая ориентация на собеседника, создание отношений близости и равенства, использование односложных реплик и междометий в целях поддержания контакта с собеседником). При этом под конформностью понимают тенденцию изменять свое поведение или убеждения в результате реального или воображаемого давления группы.

Таким образом, если женщине присущ конформистский тип, то мужчинам свойственна некая степень агрессии. Как известно, целью речевой агрессии является приведение объекта речевого воздействия в нужное для целей агрессора психологическое состояние. Следует отметить, что причины возникновения и проявления вербальной агрессии различны, среди них возможным представляется выделить как биологические, психологические, так и социальные, социокультурные и коммуникативные. Агрессивное поведение человека является реакцией на отрицательные в физическом и психическом плане ситуации (например, стресс), оно помогает укрепить самооценку и контролировать коммуникативное окружение.

Традиционно выделяют активную (прямую / непрямую) и пассивную (прямую / непрямую) речевую агрессию, а также рассматривают способы ее выражения: эксплицитный и имплицитный. Типичными примерами эксплицитной агрессии можно считать прямые оскорбления, обидные прозвища, враждебные замечания (злопожелания, проклятья) и «незавуалированные» порицания (например, упреки, обвинения, жалобы). Таким образом, в речи агрессора нередкими становятся дисфемизмы, бранные слова, фразеологизмы перифрастического типа.

4. Вежливость: прямолинейность vs. деликатность. Тезис о том, что женщины более вежливы, восходит, с одной стороны, к исследованиям У. Лабова и П. Траджила, подчеркивающих тенденцию к использованию женщинами более формальных и стандартных форм (в то время как речь мужчин – более фамильярна); а с другой стороны, – к работе Р. Лакофф, в которой вежливость в женской речи связывается с подчиненным положением женщин в обществе, чувством неуверенности и, как следствие, обилием смягчающих форм (цит. по: Гриценко, Е.С. Язык. Гендер. Дискурс: Монография [Текст] / Е.С. Гриценко. Нижний Новгород: ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 2005. 267 с.).

Другими словами, женщина прибегает к вежливым речевым формам для избежания конфликтов, сглаживания антагонизмов, неодобрений, несогласий в разговоре с собеседником мужского пола, не имея возможности получить статусный приоритет перед ним. Во многих культурах сложились устойчивые представления о вежливости, деликатности, мягкости женщин и прямолинейности мужчин. Теперь эти стереотипы определяют соответствующую норму поведения, согласно которой женщины избегают употребления грубых выражений.

Согласно исследованному материалу мы можем подтвердить, что женщины в большей мере учитывают потребности мужчин, выступающих в качестве партнеров по коммуникации. Игнорирование потребностей лица другого коммуниканта является «маркером маскулинности». У мужчин и женщин разные цели и нормы общения: мужчины более ориентированы на референциальную функцию языка (передача информации, фактов, содержания), а женщины – на аффективную, межличностную функцию (передача чувств, отражение социальных отношений), поэтому модели вежливости мужчин и женщин могут отличаться друг от друга.

5. Соперничество vs. сотрудничество. Одним из важных принципов, лежащих в основе целенаправленной коммуникации, является принцип коммуникативного сотрудничества, сформулированный американским логиком Г.П. Грайсом в работе «Логика и речевое общение», который гласит: «Делай свой вклад в разговор на данной его стадии таким, как этого требует принятая (Грайс, Г.П. Логика и речевое общение [Текст] / Г.П. Грайс // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.6. М.: Прогресс, 1985. С. 221-222).

Суть принципа сотрудничества состоит в требовании вносить коммуникативный вклад в речевое общение в соответствии с принятой целью и направлением разговора. Отмечается, что мужчины чаще высоко оценивают степень достоверности своих высказываний (конечно, действительно, правда, естественно), тогда как для женщин характерна низкая степень уверенности (может быть, мне кажется, вероятно). То, что женщины, в отличие от мужчин, склонны выражать низкую оценку достоверности своих высказываний, может быть обусловлено различными коммуникативными целями. В частности, употребляя эти средства в неформальных беседах с подругами, женщины считаются с тем, что могут существовать иные точки зрения, а также избегают роли «экспертов», что способствует установлению теплых дружеских отношений. Другими словами, женщины более направлены на кооперацию, а не на соперничество с партнером. Мужчины, как показывает материал нашего анализа, наоборот, своей категоричностью нередко ставят под сомнение высказывания партнера и таким образом провоцируют рождение ситуации соперничества.

В третьей главе «Коммуникативная инициатива» мы рассматриваем данную категорию, ее основные признаки в трех видах межличностной коммуникации в гендерном аспекте (женском, мужском и смешанном) и ее реализацию в качестве средства воздействия и управления речевым поведением, а также мены коммуникативных ролей.

Коммуникативная инициатива не впервые привлекает внимание исследователей речевого общения и человеческого фактора в языке. Так, например, она рассматривается в качестве одного из проявлений жесткой дискурсивной стратегии или дискурса авторитарной личности (Пушкин, А.А. Прагмалингвистические характеристики дискурса личности [Текст] / А.А. Пушкин // Личностные аспекты языкового общения. Калинин, 1989. – С.45-54).

Для коммуникативной инициативы принципиальным оказывается ее принадлежность к взаимодействию коммуникантов: владеть инициативой можно только по отношению к другому или другим, в то время как дискурсивная стратегия языковой личности замыкается на «Я» говорящего, фиксируя корреляции между типом личности и ее коммуникативными привычками. Мы полагаем возможным рассматривать коммуникативную инициативу в качестве одного из средств речевого воздействия и управления речевым поведением коммуникантов.

Таким образом, категория коммуникативная инициатива характеризует само дискурсивное взаимодействие личностей и их стратегий в конкретном коммуникативном эпизоде. Индивиды, вступая в общение, начинают его, как правило, с разными установками, целями, эмоциями, хотя наличие общих элементов неизбежно и даже обязательно для того, чтобы коммуникативный акт вообще состоялся. В силу этого само начало взаимодействия и его ход характеризуются разной степенью участия коммуникантов, их вовлеченности в общение, неодинаковой заинтересованностью, разной императивностью: кто-то владеет коммуникативной инициативой, и именно его / ее ходы в общении определяют и предписывают пути развития дискурса.

Особый интерес для анализа диалогического дискурса представляет проблема передачи коммуникативных ролей. Мена коммуникативных ролей являет собой значимую категорию анализа разговора, она также участвует в конструкции сценария взаимодействия, поскольку является одним из основных аспектов организации дискурса. Мена коммуникативных ролей оказывается составной частью дискурсно-дейктического компонента сценария взаимодействия и при определенных условиях может определяться когнитивными и социокультурными факторами.

В коммуникативном процессе оба собеседника способны занимать активную позицию. Реагирующий партнер, воспринимая речь инициирующего коммуниканта, одновременно занимает по отношению к ней активную ответную позицию: соглашается / не соглашается с ней, дополняет, уточняет, эмоционально реагирует на услышанное, выполняет приказ или просьбу. В свою очередь инициирующий собеседник ждет не столько пассивного понимания, сколько ответа, согласия, сочувствия, возражения, исполнения. В результате, реагируя на слова говорящего, слушающий сам становится таковым, т.е. роли коммуникантов в ходе диалогического общения меняются. С точки зрения владения инициативой в дискурсе, мена коммуникативных ролей представляется важным, самым естественным и необходимым атрибутом языкового общения в любой группе. Следовательно, мена коммуникативных ролей говорящего и слушающего является базовым механизмом структурирования диалогического взаимодействия.

Признаком владения коммуникативной инициативой оказывается защита и сохранение своей темы, часто сопряженные с отказом принять и / или развивать чужую тему. Необходимо отметить, что большую роль здесь играет сама цель смены темы, а также момент перехода от одного предмета общения к другому и способ осуществления данного перехода. Иногда смена темы обусловлена только этикетными мотивами и осуществляется конвенционально. Например, в следующем диалоге адресант, используя вопросительное предложение, перебивает продолжительный рассказ своей собеседницы, желая привлечь к себе внимание, с одной стороны, и, возможно, изменить тему разговора, с другой: “This isn’t the prettiest part of Warley,” Mrs. Thompson said, waving her hand in a gesture which included a big mill, a fish-and-chip shop, and a seedy-looking Commercial Hotel. “It’s always like this around stations. I don’t know why Cedric has some theory about it. But, you know, it’s rather fascinating. There’s a positive maze of streets behind the hotel…” “Is it far to Eagle Road?” I asked. “We could get a taxi.” “That’s a good idea,” she said (Braine J. Room at the Top).

Различают случаи мены коммуникативных ролей по инициативе говорящего и те случаи, когда желание получить слово внезапно возникает у одного из слушающих. Что касается первого случая, то можно говорить о существовании трех уровней контроля или способов регуляции авторства последующей реплики при смене говорящих: 1) следующий участник общения назначается посредством прямой номинации, обращения или косвенного описания, при этом обычно от него ожидается вполне определенный ход; 2) следующий ход определяется посредством произнесения первой, инициативной части диалогического единства типа вопрос – ответ, но говорящий не назначается, хотя и подразумевается; 3) «нулевая регуляция», когда сами участники общения должны решить, кто из них продолжит разговор и каким образом; при этом, если из присутствующих никто не захотел взять слово, то говорящий может продолжить речь до следующей точки перехода.

Мена коммуникативных ролей осуществляется, как известно, в результате выполнения речевых и неречевых действий, которые также зависят от типа дискурса, а вместе с тем и типа социальной сферы.

Проанализировав три типа инициирующих коммуникативных ходов, реализующихся в трех видах межличностной коммуникации в гендерном аспекте (в терминах основных коммуникативных типах высказываний), мы пришли к выводу о том, что во всех представленных классификациях наиболее частотным в речи является повествовательный тип (женская интеракция – 54%; мужская интеракция – 59,45%; смешанная интеракция – 61,81% и 55,48%). Например: 1) женский тип взаимодействия: “Oh, it’s you, mum.” “I came to see if the child was all right” (Robbins H. The Carpetbaggers); 2) мужской тип взаимодействия: “Harry, this is awful.” “Ay, awful.” “But not unaccountable” (O’Brien F.-J.

What Was It?); 3) смешанный тип взаимодействия: “I think, you know, you ought to have told me before” (James H. The Two Faces).

Менее частотным по употреблению является вопросительный тип (женская интеракция – 32,4%; мужская интеракция – 27,49%; смешанная интеракция – 29,27% и 35,34%): 1) женский тип взаимодействия: “What is happening to my little girl?” “Nothing, Mother” (Robbins H. The Carpetbaggers); 2) мужской тип взаимодействия: “What is your name?” the coroner asked. “William Harker” (James H. The Two Faces); 3) смешанный тип взаимодействия: I stopped and stared up at her. “How is it, Doc?” I tried to keep it light. “Pretty horrible?” “It’s not bad,” she said noncommittally. “You were never a raving beauty, you know” (Robbins H. The Carpetbaggers). Наблюдаются небольшие различия в употреблении типов вопросов в женских и мужских репликах в процессе смешанной коммуникации.

Так, женщины отдают предпочтение общим (28,86%) и специальным (25,65%) вопросам, а мужчины – специальным (32,76%) и эллиптическим (31,04%).

По сравнению с указанными типами инициирующих коммуникативных ходов (повествовательным и вопросительным) побудительный тип оказывается наименее частотным (женская интеракция – 13,6%; мужская интеракция – 13,06%; смешанная интеракция – 8,92% и 9,18%). Например: 1) женский тип взаимодействия: “Nothing but what you told me. I’m growing up.” “Don’t be in too much of a hurry, my baby. We have too few years of childhood” (Robbins H. The Carpetbaggers); 2) мужской тип взаимодействия: “What about him?” “Call the undertakers and have them take care of him. Tell them we want the best coffin in the state.” Nevada nodded. “Then meet me out in front with the car and we’ll go home” (Robbins H. The Carpetbaggers); 3) смешанный тип взаимодействия: “Close your eyes.” I closed them. I felt her fingers touch the lids lightly. “Open” (Robbins H. The Carpetbaggers).

Результаты нашего исследования выявили, что в качестве женских инициирующих коммуникативных ходов, репрезентирующих мену коммуникативных ролей, чаще используются повествовательный (65%) и вопросительный (35%) типы: “I’m afraid you’ll have to help me again.” “Step back on the pedestal. Are you cold?” “No. No” (Robbins H. The Carpetbaggers), в то время как побудительный тип нами не был зарегистрирован вообще. Что касается мужских реплик, мена темы представлена всеми тремя типами инициирующих коммуникативных ходов, но мы также указываем на меньшую степень употребления побудительного типа (3,84%), например: “What? Do you think, then, that this thing is –” “I don’t know what it is,” was the reply; “but please the gods I will, with your assistance, thoroughly investigate it” (O’Brien F.-J. What Was It?).

Как мы уже отмечали, инициаторами в большинстве случаев в смешанных диалогах выступают мужчины. Соответственно, они чаще участвуют в мене коммуникативных ролей, что подтверждается результатами анализа диалогических интеракций: в 57,9% случаев мену коммуникативных ролей производят мужчины, а женщины, соответственно, – в 42,1% случаев. Например:

“You’re cold,” he said. “Yes,” I said. … “What time did you say it was?” I asked.

“Twenty past two,” he said. “It’s funny,” I said. “It looks almost as though the dawn was breaking over there, beyond those hills. It can’t be though, it’s too early.” “It’s the wrong direction,” he said, “you’re looking west.” “I know,” I said.

“It’s funny, isn’t it?” He did not answer and I went on watching the sky (Du Maurie D. Rebecca).

В заключении подводятся итоги диссертационного исследования, формулируются основные выводы и намечаются дальнейшие перспективы в изучении особенностей процесса коммуникации с учетом гендерного аспекта.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. *Величко, Е.В. Гендерный аспект коммуникативной инициативы [Текст] / Е.В. Величко // Гуманитарные и социально-экономические науки. – Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 2006. – №12. (0,6 п.л.) 2. Кузьмова, Е.В. (Величко Е.В.) Манифестации гендера в диалогической речи [Текст] / Е.В. Кузьмова // Личность, речь и юридическая практика: Сборник научных трудов. Вып. 8. – Ростов н/Д: ДЮИ, 2005.

3. Кузьмова, Е.В. (Величко Е.В.) К вопросу о теоретических предпосылках гендерного подхода в лингвистике [Текст] / Е.В. Кузьмова // Актуальные проблемы современной лингвистики: Материалы Всерос.

науч. конф., посвящ. 85-летнему юбилею, проф. А.Я. Загоруйко. – Ростов н/Д: РГПУ, 2005. (0,2 п.л.) Подписано в печать 10.09.2008. Формат 60х84 1/16. Офсетная печать.