Учреждение Академии наук

Российской федерации

Институт языкознания РАН

Отдел типологии и ареальной лингвистики

На правах рукописи

Владимир Александрович ПАНОВ

Аспектуальная функция латинских превербов:

типология и диахрония

Специальность 10.02.20 – «Сравнительно-историческое, типологическое и

сопоставительное языкознание»

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата наук Москва 2012

Работа выполнена в отделе типологии и ареальной лингвистики Института языкознания РАН (Москва)

Научный руководитель: член-корреспондент РАН, доктор филологических наук, профессор В. А. Плунгян

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, доцент А. Е. Кузнецов кандидат филологических наук П. М. Аркадьев

Ведущая организация: Учебно-научный центр лингвистической типологии Института лингвистики РГГУ

Защита диссертации состоится «_» _ 2011 года в часов на заседании диссертационного совета _ при Институте языкознания Российской академии наук по адресу: Москва 125009 Б. Кисловский пер. д.1 стр.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института языкознания Российской академии наук.

Автореферат разослан «_» _ 2012 года.

Ученый секретарь диссертационного совета, А. В. Сидельцев кандидат филологических наук Общая характеристика диссертации Работа посвящена исследованию аспектуальной функции превербов (глагольных префиксов) в латинском языке. Значениями превербов обычно признаются пространственные: напр., латинский глагол перемещения gradi ‘идти (пешком)’ имеет префиксальные пространственные дериваты ingredi ‘входить’, egredi ‘выходить’, degredi ‘спускаться’ и т.д. Вместе с тем, для всех латинских превербов характерна развитая полисемия, нередко значение производного глагола в значительной степени идиоматизировано, как, например, в паре capere ‘брать’ – decipere ‘обманывать’. Для целей настоящего исследования особенно существенно, что во многих случаях присоединение превербов оказывает заметное – хотя и не во всех деталях к настоящему времени изученное – влияние на акциональную и аспектуальную семантику глагольной лексемы. Примеры такого рода – пары facere ‘делать’ ~ perficere ‘доделать до конца; сделать’, bibere ‘пить’ ~ ebibere ‘выпить (целиком)’, relinquere ‘оставлять’ ~ derelinquere ‘оставить (окончательно)’ и многие другие.

Семантические и сочетаемостные свойства примеров последнего типа в диссертации исследуются как в рамках системы латинского языка, так и в свете типологических данных, прежде всего с точки зрения типологии способов выражения категорий глагольной ориентации, аспекта и акциональности, а также типологии систем превербов. Возможности выражения аспектуальных противопоставлений с помощью превербов в латыни сопоставляются с аналогичными явлениями в других языках различной генетической принадлежности.

Актуальность исследования Традиция грамматического описания латинского языка, как известно, возникла ещё в античности и следовала, с незначительными модификациями, взглядам на устройство языка греческих (особенно александрийских) грамматиков. Сформировавшаяся ко времени поздней Римской империи грамматическая традиция, отраженная, прежде всего, в грамматике Доната, надолго стала канонической. Более того, и с началом развития нового научного (синхронного) языкознания на рубеже XIX и XX вв. классическая филология в целом продолжала ориентироваться на традиционный канон, оставаясь достаточно консервативным направлением: методологические новшества затрагивали прежде всего описания новых европейских и в особенности неевропейских, ранее не исследовавшихся языков.

Лишь к середине XX века интерес современной теоретической лингвистики к классическим языкам начинает приносить определенные результаты. К этому периоду относятся и первые систематические наблюдения, касающиеся наличия у латинских приставок перфективирующей функции [Ernout, Thomas 1953] (хотя самые первые замечания такого рода можно найти уже в ряде ранних работ Антуана Мейе 1890-х гг., во многом опередивших свое время). В то же время, это интересное именно с точки зрения аспектуальной типологии явление до сих пор практически не рассматривалось в последовательном сопоставлении с системами языков других групп и семей. Это связано с рядом причин. Назовём, по крайней мере, две из них. Во-первых, сама типология способов выражения аспектуальных значений в языках мира была подробно разработана лишь в последние десятилетия. В развитии соответствующей области не последнюю роль сыграл интерес европейских и американских типологов к категории вида в славянских языках, структурно отличающейся от «среднеевропейского» аспекта. В то же время, изучение классических языков развивалась в значительной степени независимо от типологии, прежде всего, в странах, имевших давнюю традицию классической филологии, т.е. главным образом в Германии, в романоязычных и англоязычных странах.

В настоящем диссертационном исследовании предлагается, таким образом, достаточно необычный для классической традиции (но давно необходимый) типологический взгляд на устройство системы выражения аспектуальных значений в латинском языке, и, в первую очередь, на аспектуальные функции глагольных префиксов (превербов).

Научная новизна и теоретическая ценность В настоящей работе аспектуальные функции латинских превербов впервые рассматриваются в широком типологическом контексте. Данные латинского языка анализируются в рамках типологически ориентированных теорий аспекта, предложенных в работах Б. Комри, Э. Даля, Дж. Байби, К. Смит, В. А. Плунгяна, С. Г. Татевосова и ряда других исследователей в последние 20-30 лет. Существенными для анализа данных латинского языка оказались и труды по славянской аспектологии, в частности, работы Ю. С. Маслова, Т. В. Булыгиной, Е. В. Падучевой, Анны А. Зализняк и А. Д. Шмелёва и мн. др. Важную роль в объяснении функционирования превербов как перфективаторов играет и так называемый эффект Вея – Схоневельда, также сформулированный впервые именно для славянских языков.

Кроме рассмотрения фактов латинского языка в общетипологическом контексте, в диссертации проведено и более детальное сопоставление с латинской системой материала ряда языков, обладающих отчасти сходными системами с префиксальной перфективацией. Наиболее подробно рассматриваются данные русского, болгарского, литовского, осетинского, грузинского и венгерского языков. Предложен набор возможных параметров, позволяющих описывать различные типы реализации категории префиксального перфектива в языках мира.

Цель исследования Целью исследования явилось разностороннее (семантическое, диахроническое, типологическое) изучение аспектуальных функций превербов в латинском языке в сопоставлении с другими языками.

Задачи исследования В рамках настоящего исследования ставятся следующие задачи.

1. Выявление латинских префиксальных глаголов, в которых превербы имеют аспектуальную функцию 2. Классификация семантических типов аспектуально-значимой префиксации.

3. Выявление морфо-синтаксических особенностей превербов с аспектуальными функциями, прежде всего в связи с проблемой множественной префиксации.

4. Изучение взаимодействия семантики словообразовательного (префиксального) и словоизменительного (флективного) аспекта в латинском языке.

5. Сопоставление латинского префиксального перфектива с аналогичными явлениями в других языках. Определение возможных параметров сопоставления.

6. Выявление особенностей эволюции префиксальных аспектуальных категорий в позднелатинский период. Определение возможной связи между эволюцией последних и эволюцией базовой схемы кодирования движения в языке, приведшей, в конечном итоге, к исчезновению полноценной системы пространственных превербов в современных романских языках.

Практическая значимость исследования Практическая ценность данного исследования заключается в том, что его результаты могут быть использованы при составлении новых грамматик и словарей латинского языка, а также учебных пособий. Учёт наших результатов полезен при практическом чтении латинских текстов и может способствовать существенному уточнению их интерпретации.

Включение данных латинского языка в типологию языков с префиксальной перфективацией помогает лучше понять сущность соответствующего явления в латинском языке и уточняет саму типологию.

Материал и методы исследования Основная часть данных работы получена из электронного корпуса латинского языка на портале Perseus Digital Library (http://www.perseus.tufts.edu/hopper/) (ок. 10 млн. словоупотреблений).

Данный электронный ресурс является лучшим на сегодняшний день корпусом латинских и древнегреческих текстов, прежде всего с той точки зрения, что все тексты в нём основаны на критических изданиях, а также морфологически размечены, что значительно облегчает поисковые запросы.

Апробация работы Результаты работы и отдельных её фрагментов были представлены на Шестой конференции по типологии и грамматике для молодых исследователей (С.-Петербург, 2009), на конференции по аспектуальной типологии, организованной проблемной группой по теории грамматики ИЯз РАН (С.-Петербург, 2010), на международной конференции Formal Linguistics and Teaching of Latin в г. Венеция, Италия (2010).

Структура работы Диссертационная работа состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографии и указателя глагольных лексем.

Содержание исследования Введение Во введении к диссертационному исследованию дается общее представление о предмете, цели и задачах исследования, описываются методы и материал исследования, также дается характеристика актуальности, новизне, теоретической значимости и практической ценности исследования, Формулируются основные постулаты, выносимые на защиту:

1) Латинский язык использует средства глагольной префиксации для выражения аспектуальных значений.

2) Данное явление является типологически закономерным для языков с развитой глагольной префиксацией.

3) Глаголы, в которых приставки имеют аспектуальную семантику, делятся на два типа. К первому типу относятся лексемы, выражающие различные способы глагольного действия, ко второму – глаголы, перфективная семантика которых связана с действием эффекта Вея – Схоневельда.

4) Лишь приставки со значением способов действия выступают в ситуации множественной префиксации.

5) В поздний период развития языка возрастает множественная префиксация с участием комплетивного способа действия, образуемого превербом per-.

6) Утрата значительной части системы превербов в романский период связано с трансформацией схемы выражения движения в языке (от «сателлитного» типа к «глагольному»).

Глава 1. Общетеоретические предпосылки В первой главе обсуждаются теоретические основы исследования, а именно – типологическая теория аспекта. В разделе 1.1 аспект рассматривается в ряду других семантических граммем глагола (время, таксис, модальность), даётся определение аспекта – характер протекания ситуации во времени. Схематически значения аспектуальных категорий могут быть описаны через понятие «окно наблюдения» (topic time, reference time, intervalle de rfrence) [Klein 1994, Плунгян 2011], в которое могут попадать различные фрагменты ситуации. Обсуждается история и значение таких терминов, как «аспект», «вид», «Aktionsart», «viewpoint», «способ действия». Для настоящего исследования мы принимаем термин «аспект» как обозначение типологического феномена аспектуальности, термин «вид»

как обозначение существующей в славянских языках аспектуальной категории с двумя граммемами – совершенного вида (СВ) и несовершенного вида (НСВ). Также мы пользуемся понятием акциональности, о котором подробно идёт речь в разделе 1.2. Имеются в виду, прежде всего, «семантические типы предикатов» в традиции З. Вендлера [Vendler 1957], выделившего несколько семантических типов глаголов для английского языка на основании их сочетаемости с формами ряда continuous и обстоятельствами времени типа in two hour/for two hours. В работе мы пользуемся русскими аналогами терминов, предложенных З. Вендлером. При этом, следуя, в первую очередь, идеям Б. Комри, кроме свойств сочетаемости, мы выделяем семантические свойства каждого акционального класса:

состояния (стативы, states) не имеют естественного, заложенного природой момента окончания, т.е. предела, и для их поддержания не требуется специальных затрат энергии [Comrie 1976: 49]; субъект при стативах является пациенсом или экспериенцером. Примеры состояний – знать, принадлежать, мёрзнуть.

непредельные процессы (activities, atelic verbs) во многом сходны с состояниями, в частности, как и состояния, не имеют естественного предела, но требуют, в отличие от первых, постоянного притока энергии для продолжения; также, в отличие от состояний, не являются гомогенными. Примеры непредельных процессов – кипеть, гулять, бежать, петь.

предельные процессы (accomplishments, telic verbs) обозначают негомогенную ситуацию, которая, пройдя некоторые этапы своего развития, достигает финала. Примеры предельных процессов – гореть, умирать, открывать окно. Понятие «предельности» применимо, скорее, не к глагольной лексеме, а к ситуации в целом, ср. непредельные писать / предельные писать письмо / роман / эту строчку.

Как можно видеть, добавление объекта (как и других аргументов предикатной лексемы) часто превращает ситуацию в предельную.

события (achievements, events) обозначают ситуацию, у которой, с точки зрения языка отсутствует длительность; момент её начала формально совпадает с моментом её окончания. Примеры событийных глаголов – лопнуть, взорваться, найти.

Мы принимаем классификацию З. Вендлера в силу того, что именно она до сих пор является наиболее общепринятой и практически исключает возможность множественной интерпретации терминов. Впрочем, попытки построить иные классификации предпринимались многократно: ср. хотя бы [Smith 1992], [Bertinetto 1994], [Breu 1994], [Татевосов 2005] и мн. др.

В разделе 1.3 разбирается категория аспекта в типологической перспективе. Данная проблема делится на две связанные друг с другом части.

Первая часть связана с пониманием аспектуальных значений как «атомарных» значений из универсального грамматического набора. Вторая часть проблемы – типология реальных языковых показателей, т.е. того, как «атомарные» значения совмещаются в языковых граммемах друг с другом и со значениями других категорий (времени, модальности, таксиса).

В связи с данной проблемой классификации «атомарных» значений обсуждаются позиции Б. Комри и К. Смит, выделивших два базовых аспектуальных значения – перфектив и имперфектив – и позиции исследователей, предполагавших более сложное устройство семантической зоны аспекта [Coseriu 1976, Bertinetto 1994, Плунгян 2011].

В итоге, мы используем принятое в [Плунгян 2011] разграничение так наз. «первичного» и «вторичного» аспекта, базирующееся на взаимодействии граммем аспекта и акциональности. Если значения первичного аспекта непосредственно отражают модель «окна наблюдения» (напр., инхоатив (начало ситуации), дуратив (срединная фаза ситуации), комплетив (достижение конечной точки развития ситуации), то значения вторичного аспекта связаны с переходом глаголов из одного акционального класса в другой, для чего в языках, как правило, используются те же показатели, что и для значения первичного аспекта (напр., показатели дуратива могут также обозначать и многократное повторение точечной ситуации, т.е. переход события в процесс или состояние – мультипликатив, итератив или хабитуалис).

В связи с классификацией типов совмещения атомарных значения обсуждаются несколько моделей такого совмещения, или «кластеризации». Так, совмещение пунктивного, комплетивного и, факультативно, лимитативного значений характерно для кластера перфектива, в то время как совмещение прогрессива, дуратива и хабитуалиса характерно для имперфектива. Совмещение перфектива с прошедшим времени характерно для аориста, имперфектива с прошедшим временем – для имперфекта.

Перфективный кластер представляет для нас особый интерес, т.к.

именно перфективирующая деривация находится в центре нашего исследования. В этой связи обсуждается один из аспектов теории грамматикализации, а именно идея об обусловленности семантики перфективов их диахроническим источником. В работах Дж. Байби и Э. Даля [Bybee et al.

1994, Bybee & Dahl 1989] выделяется несколько типов таких источников перфективов, из которых нас интересуют два. Первый тип перфектива мы называем «темпоральным» (anterior-based perfective); его источником является простой претерит. Для него характерна морфологическая регулярность, сочетаемость с глаголами всех акциональных классов и включение лимитативного значения. Пример темпорального перфектива – простое прошедшее время романских языков. Для второго типа перфективов предлагается термин «сателлитный» (bounder-based perfective); его диахроническим источником являются глаголы с «ограничителями» – единицами, модифицирующими пространственные характеристики ситуации (в случае большинства европейских языков, в т.ч. латыни, такими единицами являются превербы). Данный типа перфективов образуется, по крайней мере, на ранней ступени грамматикализации, в первую очередь у предельных процессов, выбор преверба сложным образом семантически мотивирован (т.е. перфектив морфологически нерегулярен), лимитативное значение не наблюдается (опять-таки, на более ранних стадиях грамматикализации).

Первый тип перфектива в языке, как правило, является словоизменительной граммемой, в то время как степень грамматикализации второго может быть разный.

Аспектуальные оппозиции PFV : IPFV, возникающие вокруг темпорального и сателлитного перфективов, мы называем, соответственно, «словоизменительным» и «словообразовательным» аспектом (вне зависимости от степени грамматикализации последнего, которая может быть различной).

Глава 2. Словоизменительные аспектуальные категории в латыни Вторая глава представляет собой характеристику словоизменительной аспектуальной категории латинского языка. Речь идёт, в первую очередь, об оппозиции perfectum indicativi : imperfectum indicativi.

В разделе 2.1. объясняется, почему разбор семантики этих форм важен для настоящего исследования. Дело в том, что для выявления особенностей семантики словообразовательного аспекта в латыни важно его сопоставление с семантикой словоизменительных аспектуальных категорий.

Чёткое понимание значений словоизменительных аспектуальных граммем важно, также, для изучения аспектуальной сочетаемости приставочных глаголов и глаголов без превербов. В частности, важно понимать, в каких случаях функции pf.ind. и impf.ind. выходят за рамки аспектуальной области в узком смысле и приобретают дополнительные, не вполне аспектуальные интерпретации (напр., конативные значения impf.ind.

В разделе даётся общая характеристика флективной системы латинского глагола, анализ форм сопровождаются этимологическими справками.

Указывается следующий важный для дальнейших рассуждений факт:

аспектуальные различия словоизменительного типа присутствуют только в изъявительном наклонении. Имперфективной по функции является также граммема настоящего времени индикатива Формы конъюнктива и инфинитивы, несмотря на традиционные названия граммем perfectum coniunctivi, imperfectum coniunctivi и т.д. на самом деле не различаются в аспектуальном плане. В основе их семантики лежит таксис, а также модальные значения (при «независимом» употреблении граммем конъюнктива).

В разделе 2.2 разбирается семантика конкретных форм.

Раздел 2.2.1 посвящён форме perfectum indicativi. Pf.ind. представляет собой аспектуально-временной кластер, семантика которого связана отчасти с происхождением форм данной граммемы: часть из них восходит к формам индоевропейского аориста, часть – к формам индоевропейского перфекта. Все формы пассивного залога данной категории являются по происхождению аналитическим перфектом.

Форма pf.ind. является, по классификации в [Плунгян 2011], примером реализации так называемого кластера расширенного перфекта и может получать, помимо собственно перфектных значений, также следующие перфективные («аористические») интерпретации в зависимости от акционального класса предиката: комплетив (достижение предела) с предельными процессами, лимитатив (ограничение по времени) с непредельными процессами, инцептив (вхождение в состояние) с состояниями. В редких случаях оказывается возможным значение хабитуалиса прошедшего времени, обозначающего подчёркнуто прекратившуюся ситуацию: nostri praeceptores servum cervumque u et o litteris scripserunt (Quintilianus, Institutio Oratoris, 1.7.26) ‘Наши учителя писали servus и cervus через буквы V и O’ [Pinkster p. 223]. Близкое значение имела аналитическая конструкция, состоявшая из глагола solere ‘иметь обыкновение’ в форме impf.ind. и инфинитива.

Употребление форм pf.ind. глагола esse ‘быть’ (fuit, fuerunt etc.), по видимому, в меньшей степени мотивировано аспектуальной семантикой.

Критерий выбора форм pf.ind. и impf.ind. данного глагола следует описывать, скорее всего, в терминах ‘главное действие : фоновое действие’.

Раздел 2.2.2. посвящён форме imperfectum indicativi (impf.ind.). Форма impf.ind. противопоставлена форме pf.ind. в системе латинского языка и является маркированной. Impf.ind. является аспектуально-временным кластером «имперфектив+прошедшее время» Семантика формы – прогрессив с процессами, дуратив – с состояниями, итератив – с событиями. Вне зависимости от акционального класса глагола имперфект может иметь конативную (недостигнутый результат) и проспективную (подготовка с совершению действия) интерпретации. Хабитуальное значение также характерно для имперфекта.

В разделе 2.2.3. речь идёт о граммеме plusquamperfectum indicativi (pqpf.ind.). Помимо тривиального таксисного значения предшествования в прошедшем времени, pqpf.ind. имеет целый ряд так называемых «абсолютных» употреблений, связанных с подчёркнутой неактуальностью ситуации, «сдвигом начальной точки» [Сичинава 2003а] и рядом других явлений, характерных для семантической зоны «сверхпрошлого» [Плунгян 2001]. Это прежде всего значения «прекращённой ситуации» и «аннулированного результата»: Incipiunt odisse quod fuerant et profiteri quod oderant (Tert., Apol., I, 6) ‘ начинают ненавидеть то, чем они [прежде] были, и исповедовать то, что они [прежде] ненавидели’ [Сичинава 2003б: 99].

В разделе 2.2.4 анализируются формы проспектива – аналитические конструкции, состоящие из проспективного причастия на -urus (act.) или ndus (pass.) и глагола esse в настоящем времени или в ipmf.ind.

В разделе 2.2.5. кратко характеризуются остальные члены латинской глагольной парадигмы, в которых аспектуальные противопоставления не выражаются, несмотря на то, что в основе форм лежат разные основы («инфектная» или «перфектная»): futurum indicativi (2.2.5.1), praesens indicativi (2.2.5.2), imperativus (2.2.5.3), infinitivus praesentis (2.2.5.4), infinitivus perfecti (2.2.5.5), coniunctivus praesentis, imperfecti, perfecti, plusquamperfecti (2.2.5.6).

Глава 3. Роль превербов при аспектуальной деривации Третья глава представляет собой ядро работы. В ней анализируются значения зоны аспекта, так или иначе связанные с добавлением к глаголу превербов.

В разделе 3.1 высказываются некоторые общие соображения о предмете, в частности, говорится о ключевой роли славистики в исследовании связи глагольной префиксации и аспектуальности. Это связано с высокой степенью грамматикализации соответствующей категории в славянских языках. Исследования славянской категории вида и её связи с префиксацией послужили основой для типологических исследований (одной из наиболее ранних попыток провести параллели между славянской системой и системами других языковых семей, является, например, статья Ю. С. Маслова о готском языке [Маслов 1959/2004]) В разделе 3.2 рассматривается межъязыковой феномен превербов.

Проводится терминологическое различие между понятиями «преверб» и «приставка». Приставкой называется любой элемент, находящийся в рамках словоформы перед корнем. Преверб – частный случай приставки, характеризующийся определённой семантикой. В прототипических значениях преверб является показателем категории глагольной ориентации; мы имеем право называть префиксальную морфему превербом до тех пор, пока пространственное значение остаётся выделимым. В то же время, приставки, являющиеся превербами, в диахронической перспективе восходят, обычно, к пространственным наречиям и на ранних ступенях грамматикализации могут иметь некоторую морфологическую самостоятельность и проявлять свойства независимых словоформ (таковы, например, «отделяемые» приставки в германских языках, в венгерском, в гомеровском греческом). Для простоты мы применяем термин «преверб» и для таких единиц.

Языки могут иметь несколько позиций для префиксальных морфем, лишь некоторые (или одна) из которых отводится превербам. Так, в литовском слове ne-be-su-si-renka (NEG-УЖЕ-PRV-REFL-собирать-3) ‘больше не собираются’ лишь один из четырёх префиксальных компонентов (а именно, -su-) является превербом.

В разделе 3.3. обсуждается межъязыковая категория глагольной ориентации. Показатели глагольной ориентации – особый класс единиц, кодирующих пространственные характеристики ситуации при глаголе, а именно – пространственные свойства аргументов. В работах [Плунгян 2002, 2011: 327-344] для таких показателей используется термин «ориентивы» и предлагается их классификация. С некоторой долей условности можно принять, что синонимами термина «ориентивы» являются термины «сателлиты» Л. Талми [Talmy 1985, 2000] (о теории которого подробнее говорится в главе 5), а также термин «ограничители» (bounders) в терминологии Э.

Даля и Дж. Байби [Dahl 1985, Bydee & Dahl 1989, Bybee et al. 1994] В прототипическом случае ориентивы сочетаются с глаголами движения и позиции. Семантически можно выделить два основных типа ориентивов: показатели локативной роли и локализации. Локативной ролью называются релевантные для языка фрагменты ситуации перемещения (подробнее об этом см. главу 5). Таковыми являются: начальная точка (элатив, ELAT), маршрут (транслатив, TRSL), конечная точка (латив, LAT);

в случае глаголов позиции можно себе представить только одну локативную валентность (эссив, ESS). Локализация – категория, показатели которой указывают на расположение в пространстве аргументов ситуации перемещения (или стативной ситуации). Локализацию можно подразделить на два основных типа: относительную и абсолютную. Относительная локализация указывает на положение аргумента относительно заданного контекстом ориентира (напр., ПЕРЕД, НАД, ЗА и т.д.). Показатели абсолютной локализация содержат «встроенный» ориентир, к которому привязывается аргумент ситуации. Последние также подразделяются на несколько групп. Примеры показателей абсолютной локализации – русская приставка вз- ‘вверх’, англ. home ‘домой’. В большинстве языков в одном показателе кумулятивно выражается и локализация, и локативная роль (хотя это не обязательно). Так, русский преверб в- сочетает универсальные значения латива и IN-локализации (внутри ориентира), в отличие от латинского преверба in-, который не обязательно имеет лативную интерпретацию.

В разделе 3.4 в самом общем виде представлена латинская система превербов. С формальной точки зрения, латинские превербы практически всегда выступают перед глаголом и составляют с ним единый морфологический комплекс (за редчайшими исключениями «тмесиса» в архаических текстах) [Bertocci в печати]. В пользу высокой степени связи корня и преверба в рамках словоформы свидетельствует морфонологическое (на ранних стадиях – фонетическое) явление т.н. редукции (напр., пары habere – cohibere, rapere – eripere).

Далее перечисляются превербы латинского языка с морфонологическими вариантами и основными (пространственными) значениями. Мы сочли нужным разделить превербы на две группы: имеющие корреляты среди класса предлогов и не имеющие их. Последних всего три: re-, dis-, amb-.

Amb- является малопродуктивным, в то время как re- и dis- демонстрируют, напротив, очень широкую сочетаемость, способность к множественной префиксации и образованию «способов действия», что подробно показано в последующих разделах.

Яркая особенность латинской системы превербов (отличающая ее, в частности, от греческой) – невозможность использования более одного пространственного преверба. Кроме dis- и re-, участвовать в образовании глаголов с несколькими превербами могут также превербы con- и per-, также в значениях, далеко ушедших от пространственных.

Все латинские превербы характеризуются полисемией. От первичного, пространственного значения выводятся остальные, непространственные, по-разному проявляющиеся с различными семантическими классами глаголов. Полисемию можно представлять, например, с помощью семантической сети, однако, для настоящей работы, оперирующей лишь ограниченным набором значений, важно просто примерно представлять, каким набором значений обладает преверб. В качестве примера приведён список основных значений преверба re-:

1) Движение назад: recido ‘отступать’, regredior ‘идти назад’ 2) Возврат в изначальное состояние: recingo ‘распоясывать’, recipio ‘получать назад’ (также просто ‘получать’), recreo ‘воссоздавать’, recludo ‘отпирать’ 3) Ответное действие: recino ‘петь в ответ, откликаться’, respondeo ‘отвечать’ 4) Повторное действие: resurgo ‘вновь вставать; возрождаться’ 5) «Громко вслух» (один из подтипов интенсивного значения): recito ‘читать вслух’, reclamo ‘провозглашать’.

Полисемия латинских превербов является относительно более изученным феноменом, чем аспектуальная функция. Назовём работы [Van Laer 2010], [Garca-Hernndez 1977, 1979, 1984, 2005], а также работу автора [Панов 2008].

В разделе 3.5 мы непосредственно подступаем к обсуждению аспектуальной функции превербов в латыни. раздел начинается с цитаты из авторитетной грамматики [Hoffmann, Szantyr 1972]. Из цитаты ясно, что авторы отдавали себе отчёт в том, что приставки, с одной стороны, влияют на аспектуальность (названную в соответствии с наиболее ранней немецкой традицией Aktionsart), и что факты латинского языка могут быть отчасти сопоставимы со славянскими системами.

Вводятся разбираемые в последующих главах более подробно такие понятия, как «способы глагольного действия» и «эффект Вея – Схоневельда». Именно в этих терминах, с нашей точки зрения, удобно описывать аспектуальные функции латинских превербов.

Раздел 3.6. посвящён выявлению закономерностей, определяющих возможность множественной префиксации. С нашей точки зрения, множественная префиксация возможна только в том случае, когда по крайней мере один из превербов является показателем одного из способов действия. Понятие «способ действия» – термин славянской аспектологии, мы используем его в соответствии с определением из [Анна Зализняк, Шмелёв 2000], согласно которому способы глагольного действия – это регулярные модели семантических модификаций глагола, выраженные определёнными формальными средствами. Нас интересуют способы действия, образующиеся с помощью превербов.

Материалом для исследования послужил, кроме корпуса, двуязычный словарь [Дворецкий 2005]. Эти источники позволяют сделать следующие заключения:

1) Возможности множественной префиксации крайне ограничены.

2) Множественная префиксация продуктивна при участии лишь четырёх превербов: con-, dis-, per-, re-. В случаях, кажущихся исключениями, один из превербов на синхронном уровне не выделим, глагольный комплекс полностью лексикализован (ср. de-per.ire ‘окончательно погибнуть’).

3) Указанные выше приставки занимают в глагольной словоформе позицию перед превербом с пространственным значением.

4) В случае, если один из указанных превербов присоединяется к глаголу, уже имеющему пространственный преверб, значение первого оказывается максимально обобщённым и выражает один из способов В разделе подробно рассматриваются образования с превербами re- и dis-. Первый, на наш взгляд, в этих случаях является показателем рефактива (повторного действия). Примеры глаголов с двумя превербами с рефактивным re- – recolligere ‘вновь собирать’, recomponere ‘восстанавливать’. Значение рефактива связано с пространственным значением reдвижение назад’ и находит типологические параллели в генетически далёких от латыни языках, например, в агульском, где рефактивный показатель q(a,u)- омонимичен пространственному превербу со значением ‘назад’ и, по-видимому, восходит к нему этимологически. При этом показатель рефактива находится левее пространственного преверба в рамках словоформы, и оба показателя могут присутствовать в рамках одной словоформы [Майсак, Мерданова 2002].

Преверб dis- является показателем негатива, т.е. отрицательного свойства или отсутствия свойства. Примеры таких употреблений – disconducere ‘не содействовать, вредить’, disconvenire ‘не согласовываться, не соответствовать’.

Префиксальные «способы» действия возможны, разумеется, и в случаях единичной префиксации. Пример для dis- – discordere ‘быть в несогласии’, пример для re- – reficere ‘переделывать’.

В разделе 3.7 рассматриваются способы действия, семантика которых однозначно определяется как аспектуальная. Интенсивный способ действия, т.е. выполнение действия полностью, характерен для преверба per-.

Этот способ действия был продуктивен уже на самых ранних этапах развития латинского языка, например, у Плавта: ut matronarum hic facta pernovit probe (Pl., Aul., 505) ‘Когда он как следует разузнал всё о делах хозяек’, ita mihi pectus peracuit (Pl., Aul., 468) букв. ‘У меня грудь совсем прокисла’ (испортилось настроение), но лишь в позднейшую эпоху per- стало продуктивным при множественной префиксации (об этом подробнее см. главу 4).

Родственным интенсивному значению является значение достижения предела у глагола направленного движения pervenire ‘приходить, приезжать, добираться’: pervenerunt ad hanc civitatem. (Hist. Apoll., 29) ‘Они прибыли в этот город’.

Другой перверб, крайне продуктивный при образовании дериватов с аспектуальной семантикой – преверб con-. Главная область его действия – стативные глаголы, выражаемый с помощью con- способ действия – инцептив, т.е. вхождение в состояние. Часто стативы с приставкой con- имеют в презенсе суффикс -sco, также характеризуемый инцептивной семантикой; этот суффикс всегда отсутствует в формах перфекта (см. [Haverling 2000, 2010]). Пример инцептивного употребления con-: tibicen repente conticuit (Cic., Harusp., 11) ‘Флейтист сразу же затих’.

Преверб con- может обозначать и достижение предела у предельных процессов: nos nostras aedis postulas comburere? (Pl., Aul., 361) ‘Хочешь, чтобы мы сожгли свой дом?’ Особенностью дериватов перечисленных типов с превербами per- и con- является предполагаемое отсутствие у них сочетаемости с актуальнодлительным значением презенса и имперфекта (по крайней мере, корпус не предоставляет таких примеров); см. об этом явлении подробнее [Haug 2005].

В разделе 3.8 рассматриваются глаголы, в которых мы предполагаем действие т.н. эффекта Вея – Схоневельда [Vey 1951], [Schooneveld 1958]. О наличии этого эффекта в латыни уже высказывалась гипотеза в статье [Ровинская 2001] о превербе ob-. Речь идёт о явлении, первоначально наблюдавшемся на славянском (чешском и русском) материале, суть которого в том, что выбор преверба в «чистовидовых» парах славянских языков следует объяснять частичным совпадением пространственного компонента семантики преверба и глагольной основы. Так, в русской видовой паре писать : написать компонент СВ образован с помощью преверба на- потому, что процесс письма концептуализуется как горизонтальное действие на некоторой поверхности.

Мы разбираем действие эффекта Вея-Схоневельда на примере превербов ex- и de-. Так, в предложении Is habuit unam filiam, virginem speciosissimam, in qua nihil rerum natura ex-erraverat (Hist. Apoll., 1) ‘У него была одна дочь, прекрасная девушка, в ней природа ни в чём не ошиблась’ глагол exerrare содержит приставку, указывающую на достижение ситуацией предела. Глагол errare ‘блуждать’ воспринимается как действие, направленное изнутри наружу, таким же является и пространственный компонент приставки ex-.

Глаголы, в которых можно наблюдать эффект Вея-Схоневельда, также, как и аспектуальные способы действия, демонстрируют отсутствие сочетаемости с актуально-длительным значением презенса и имперфекта.

На основании этого главного общего свойства мы предлагаем объединять два типа префиксальных дериватов – аспектуальные способы действия (пердуратив и инцептив) и глаголы с эффектом Вея – Схоневельда в одну категорию префиксальных перфективов, а семантический эффект, вызываемый добавлением преверба, называть перфективацией.

Глава 4. Глаголы движения и диахрония системы превербов В главе 4 рассматривается предполагаемая связь между системой выражения пространственных категорий при глаголе, префиксальной перфективацией и диахронией системы превербов.

В разделе 4.1 рассматривается теория Л. Талми [Talmy 1979, 1985, 1991, 2000] о моделях «лексикализации» движения в языке (см. также обзор данной проблематики в [Майсак 2004]). Согласно этой теории, языки можно разделить на две основных группы. В первой группе в глагольном корне кодируется прежде всего маршрут движения, в то время как способ движения факультативно может быть выражен вне глагольной словоформы. Такие языки называют «глагольными». Во второй группе глагольный корень содержит указание на способ движения, в то время как маршрут кодируется в различного типа приглагольных единицах, объединённых под общим ярлыком «сателлиты», частным случаем которых являются латинские превербы. Такие языки называют «сателлитными». В качестве типичного примера «глагольных» языков называют романские языки, в качестве примера «сателлитных» – германские и славянские.

Латинский язык является типичным примером «сателлитного» языка;

он оставался таковым до самого позднего периода своего существования.

Это положение доказывается в разделе 4.2, где выделенные в [Майсак 2004] основные ситуации пешего перемещения анализируются на примере позднего текста Historia Apollonii regis Tyri (около VI в. н.э.). Сателлитный характер латинского языка этим материалом полностью подтверждается.

Раздел 4.3 посвящён проблеме утраты латинским языком основных функций превербов – пространственных и аспектуальных, имевшей место в поздний период и приведшей к современному романскому состоянию.

Подраздел 4.3.1 посвящён понятию народной латыни [Herman 2000], [Lfstedt 1959]. Главная особенность феномена, обозначаемого данным термином – его принципиальная ненаблюдаемость: разговорный язык IVVII вв. не отражён в письменных памятниках в точности, и его особенности можно лишь реконструировать, анализируя особенности языка латинских памятников этого периода. Языковая ситуация указанного периода, по всей вероятности, характеризовалась диглоссией [Adams 2003].

В подразделе 4.3.2 демонстрируется феномен утраты превербами пространственных функций в романских языках, а также анализируется происхождение романских глаголов маршрута.

В подразделе 4.3.3 анализируется позднелатинский текст, носящий яркий народно-латинский характер – Peregrinatio ad loca sancta, авторство которого приписывается монахине Эгерии (упоминалась также как Этерия и Сильвия) из Испании или Южной Франции, жившей на рубеже IV-V вв.

Черты, обнаруженные нами в данном тексте – во-первых, обеднение системы глаголов способа, во-вторых, нетривиальное расширение сочетаемости преверба per-, ставшего универсальным показателем достижения предела: Ecce et coepit iam esse hora forsitan octava, et adhuc nobis superabant milia tria, ut perexiremus montes ipsos (Eger., IV, 5) ‘Наступал уже, наверное, восьмой час, но оставалось около трёх миль до момента, когда мы должны были выйти из гор’.

В подразделе 4.3.4. анализируются некоторые данные старофранцузского языка, позволяющие заключить, что некоторые виды префиксации, в первую очередь, интенсивное per-, сохранялись и были продуктивны дольше других.

Глава 5. Приставочная перфективация вне латинского языка Глава 5 посвящена типологии префиксальной перфективации и её взаимодействию с другими глагольными категориями. Нами разбираются данные пяти языков. Раздел 5.1 посвящён общим вопросам, раздел 5.2 – литовскому языку, раздел 5.3 – венгерскому языку, раздел 5.4 – грузинскому языку, раздел 5.5 – осетинскому языку, раздел 5.6 – болгарскому языку. Каждый раздел состоит из трёх части. В первой части анализируется система флективных глагольных категорий, во второй части – система превербов, в третей части разбирается перфективирующая роль превербов и взаимодействие префиксального аспекта с флективными категориями. В двух случаях (в разделах о грузинском и осетинском языках) даётся также диахроническая справка.

В разделе 5.7 предлагаются критерии для сопоставления систем друг с другом и с проанализированной системой латинского языка. Выделены следующие параметры:

1) противопоставление словоизменительных категорий имперфектива и перфектива в прошедшем времени;

2) наличие однокоренных пар глаголов вида «предельный процесс ~ достижение предела» (т.е. префиксальной перфективации);

3) наличие «способов действия» с аспектуальной семантикой;

4) возможность использования перфективных глаголов движения в актуально-длительном значении;

5) возможность использования префиксальных глаголов, не обозначающих движение, в актуально-длительном значении;

6) наличие специализированного показателя будущего времени;

7) футуральная интерпретация перфективных форм презенса;

8) наличие продуктивных способов вторичной имперфективации префиксальных перфективов.

Результаты сопоставления языков представлены в сводной таблице, из которой видно, что степень грамматикализации «префиксального» аспекта едва ли можно измерить: для каждого языка оказывается характерной собственная, индивидуальная комбинация параметров. Тем не менее, некоторая типологическая классификация языков по этому признаку всё же кажется возможной.

Заключение В Заключении излагаются основные результаты диссертационного исследования:

В латинском языке сочетаются два типа показателей аспекта. Первый тип – в высокой степени грамматикализован, и две аспектуальные граммемы – перфектив и имперфектив – противопоставлены друг другу в плане прошедшего времени. Перфективные формы в этой категории – это т.н.

anterior-based perfective со всеми вытекающими из этого следствиями, такими, например, как сочетаемость перфектива с глаголами состояния в значении лимитатива.

Другой класс аспектуальных показателей связан с особым развитием значений превербов. Два преверба (con- и per-) образуют способы глагольного действия (инхоатив и пердуратив), при этом оба они могут быть интерпретированы как комплетивные в определённых контекстах. Остальные превербы также способны образовывать от глаголов формы со значением комплетива, во многих из них (хотя не во всех) легко обнаруживается действия эффекта Вея-Схоневельда. Два названных класса форм близки друг другу, в частности, по сочетаемости с видо-временными показателями первого типа (морфологически регулярными), потому имеет смысл объединить их под одним ярлыком «префиксальный перфектив». Данная категория в латинском языке так и не стала полностью грамматической, однако ее грамматикализация зашла достаточно далеко. Сопоставление с данными других языков показывает, что в случае, когда категория словообразовательного аспекта не стала единственным грамматическим выразителем аспектуальной оппозиции (как это произошло в восточно- и западнославянских языках), оценить степень ее грамматикализации бывает сложно: при общем наборе параметров варьирования каждый язык обладает уникальной комбинацией этих параметров.

Романские языки полностью утратили префиксальные аспектуальные категории – вместе с развитой системой латинских пространственных превербов (но при частичном сохранении некоторых способов действия).

Утрата пространственных превербов и превербов с перфективирующей функцией связана с перестройкой романских языков от «сателлитного» к «глагольному» типу. В то же время, в разговорном латинском языке перфективирующая функция превербов, по-видимому, усиливалась вплоть до самого позднего периода существования языка, что видно по текстам, в большей степени сохраняющим специфику «народной латыни».

Библиография Библиографический список к диссертации содержит более наименований и содержит исследования на русском, английском, французском, немецком, итальянском, испанском и литовском языках, а также справочные материалы (словари).

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

Публикации в изданиях, рекомендуемых Высшей аттестационной комиссией К вопросу об эффекте Вея-Схоневелда и перфективации в латинском языке // Acta Linguistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований. Т. VII, Ч. 3. / Отв. ред. Д. В.Герасимов. СПб: «Наука», 2011.

– С. 167-169.

Аспектуальные функции латинских превербов: проблемы описания // Исследования по теории грамматики, выпуск 6: Типология аспектуальных систем и категорий. // Acta Linguistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований. Т. VIII, Ч. 1. / СПб: «Нестор-история», 2012, с. 715-745.

Рецензия: Г. Вс. Петрова. Латинско-русский словообразовательный словарь: ок. 20000 слов. М.: Оникс. Мир и образование, 2008 // Вопросы языкознания, 2010, №3, с. 145-148.

Рецензия: Van Laer, Sophie. La prverbation en latin: tude des prverbes ad-, in-, ob- et per- dans la posie rpublicaine et augustenne. – Editions Latomus, Bruxelles, 2010 // Вопросы языкознания, 2012, №2 (в печати) Публикации в других изданиях Prefixes and Aspect of Latin Verb: A Typological View // Oniga R., Iovino R., Giusti G. (eds.). Formal Linguistics and the Teaching of Latin: Theoretical and Applied Perspectives in Comparative Grammar. – Cambridge Scholars Publishing, 2011, p. 187- К типологии и диахронии глаголов движения в латинском языке // Лингвистика и методика преподавания иностранных языков. Электронное научное издание, Выпуск 3. Институт языкознания РАН, М., 2011.