САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ПУЗЕЙКИНА

Лариса Николаевна

ЯЗЫКОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ «ОСТРОВНОГО» ПЕСЕННОГО

ФОЛЬКЛОРА НЕМЕЦКИХ КОЛОНИСТОВ В РОССИИ

(по материалам «Архива немецкой народной песни в Ленинграде»

В. М. Жирмунского) Специальность 10.02.19 – теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 2008 Диссертация выполнена на кафедре фонетики и методики преподавания иностранных языков факультета филологии и искусств Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Светозарова Наталия Дмитриевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Наумов Владимир Викторович кандидат филологических наук Атарщикова Анна Ивановна

Ведущая организация: Институт лингвистических исследований Российской Академии Наук, Санкт-Петербург

Защита состоится «09» октября 2008 г. в 17 часов 30 минут на заседании диссертационного совета Д 212.232.23 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 199034, СанктПетербург, Университетская набережная, д. 11, ауд. 191.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета по адресу: 199034, СанктПетербург, Университетская набережная, д. 7/9.

Автореферат разослан «_» 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук, профессор К. А. Филиппов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Настоящее диссертационное исследование посвящено изучению некоторых языковых особенностей островного песенного фольклора немецких колонистов в России.

В последнее время язык немецких колонистов1 привлекает всё большее внимание лингвистов разных направлений. Это связано с осознанием важности изучения языковых островов2, поскольку в ходе исследования явлений, происходящих с языком отдельной изолированной группы, можно сделать выводы, касающиеся языка в целом. Кроме того, тот факт, что языковые острова находятся в окружении иноязычной среды, дает возможность изучить явления интерференции, выявить факторы, способствующие или препятствующие взаимовлиянию языков, определить последовательность языковых изменений, происходящих в результате смешения языков.

Объектом данного исследования является коллекция немецких народных песен, собранная В. М. Жирмунским в 20-е гг. XX в. в рамках этнографических, фольклорных и диалектологических экспедиций в немецкие колонии под Ленинградом, на Украине, в Крыму и в Закавказье и хранящаяся в трех архивах:

Институте русской литературы (ИРЛИ) в двух архивах – в рукописном отделе (9597 документов на 10 325 листах) и в Фонограммархиве (321 пластинка и валика, в каталоге песен зафиксировано более 1100 типов песен, в более чем вариантах), а также в Санкт-Петербургском филиале Архива Российской Академии Наук (РАН).

Материалом анализа послужили записи текстов группы «Колонистские песни», собранных в разных регионах СССР и объединенных общей спецификой.

Всего было проанализировано 62 варианта песен общим объемом 75 стр., а также записи первых строф данных песен на звуковые носители. Кроме того, в качестве сравнительного материала к исследованию привлекались многочисленные работы В. М. Жирмунского по данной проблематике3 и находящиеся в стадии разработки материалы сайта Архива немецкой народной песни во Фрайбурге. Колонистом называется “поселенец из другой страны, переселенец, житель переселенческой колонии” (Словарь иностранных слов. – М. : Рус. яз, 1989. – С. 242).

В германистике, по словам А. И. Домашнева, «под языковым островом (Sprachinsel), или островным диалектом (Inselmundart), понимается маргинальная область распространения языка, отдаленная от ареала своего ядра территориально-политической границей и находящаяся в пределах других политических (государственных) границ в иноязычном окружении» (Домашнев, А. И. В. М. Жирмунский и изучение немецких диалектов в СССР / А. И. Домашнев // Язык, литература, эпос (к 100-летию со дня рождения академика В. М. Жирмунского). – СПб. : Наука, 2001, С. 45).

Полную библиографию работ В. М. Жирмунского см.: Академик Виктор Максимович Жирмунский.

Библиографический очерк. Изд. 3, испр. и доп. / Вступ. статья П. Н. Беркова и Ю. Д. Левина. / Отв. ред.

А. В. Десницкая, Н. Н. Казанский. Библиографический редактор В. П. Алексеева. – СПб. : Наука, 2001. – http://www.liederlexikon.de/lieder/, свободный. – Загл. с экрана.

Целью работы является описание группы текстов, объединенных В. М. Жирмунским под названием “Колонистские песни”, выявление их языковых особенностей.

Поставленная цель предопределила выбор конкретных задач:

а) определить основные характеристики группы колонистских песен, сопоставить их с остальными песнями в коллекции Жирмунского;

б) определить особенности смешанных немецко-русских песен в рамках группы колонистских песен;

в) исследовать языковые особенности смешанных колонистских песен;

г) сопоставить варианты песен, определить причины возникновения выявленных языковых особенностей;

д) описать характер взаимного интерферирующего влияния русского и немецкого языков, проявляющегося в песенном творчестве немецких колонистов;

е) составить полный электронный каталог песен, записанных В. М. Жирмунским на восковые пластинки и валики в немецких колониях СССР в 20-х гг. XX в. Объединить в данном каталоге все имеющееся сведения, касающиеся текстов песен, информантов, времени записи, собирателей, колоний, длительности и качества звучания, а также наличия нотной расшифровки.

Предметом исследования явились языковые явления, характерные для группы колонистских песен в составе немецких народных песен на территории бывшего ССССР, в том числе – интерферирующее влияние русского и отчасти украинского языков.

Исследование опирается на комплексное использование методов лингвистической географии и исторического языкознания. Кроме того, при анализе материала применялись также описательный, сопоставительный методы и метод перцептивного анализа.

Актуальность данного исследования определяется следующими факторами:

1. В центре научного интереса находится язык песенного фольклора немецких колонистов в России, который пока недостаточно изучен в отличие от языка немецкого фольклора в Германии;

2. В диссертации разрабатывается одна из насущных проблем современной лингвистики – проблема взаимовлияния и смешения языков;

3. Данное исследование представляет собой шаг к созданию базы данных для изучения песенного фольклора немецких колонистов за пределами Германии;

4. Социолингвистической характер работы позволяет выявить возможную зависимость языковых особенностей песенного фольклора от типа социальной группы и от внутри- и внешнеполитической ситуации.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые на материале группы немецких колонистских песен из архива В. М. Жирмунского проведен анализ фонетических, лексических и некоторых грамматических особенностей языка песенного фольклора немецких колонистов в России. Данная коллекция и, в частности, данная группа песен до сих пор не подвергались детальному лингвистическому анализу. Помимо этого, в работе не только подробно описывается вся коллекция В. М. Жирмунского, но и приводится составленный автором диссертации подробный сводный каталог всех песен, записанных на восковые пластинки и валики, а также протоколы перезаписи данной коллекции на цифровые носители, дающие информацию о современном состоянии коллекции, в том числе о сохранности и качестве звучащего материала.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что на основании сделанных в нем выводов возможно дальнейшее изучение языковых особенностей всех остальных групп песен, представленных в данной коллекции, а также прогнозирование дальнейшего развития песенного фольклора немецких колонистов за пределами Германии и внутри страны, после их возвращения на родину. Кроме того, составленный каталог может быть использован, как уже показала практика, при работе с коллекцией В. М. Жирмунского с самыми разнообразными целями и облегчают доступ к унифицированной информации, касающейся отдельных объектов. С каталогом могут работать как лингвисты, так и фольклористы, этнологи, социологи, музыковеды и другие ученые, интересующиеся данной коллекцией.

Практическая значимость исследования определяется тем, что его выводы и материалы могут быть использованы в спецкурсах, на лекционных и практических занятиях по фонетике, лексикологии, грамматике, истории немцев в России, истории немецкого языка, истории немецкого устного народного творчества, исторической поэтике и стихосложению. Исследование может быть полезно также при работе с иностранной аудиторией, например, при обучении немцев русскому языку. В научно-методическом отношении результаты данной работы могут применяться при составлении учебных и справочных пособий по всем перечисленным выше направлениям. Практическое значение данного диссертационного исследования заключается также в том, что составленный автором единый каталог песен, для обращения с которым необходимо простейшее программное обеспечение (Microsoft Office) и созданные в ходе совместного проекта Института Русской Литературы в С.-Петербурге и Архива Немецкой Народной Песни во Фрайбурге протоколы могут быть использованы исследователями, интересующимися материалами, собранными В. М. Жирмунским.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Появление смешанных немецко-русских макаронических песен в фольклоре немецких колонистов в России обусловлено островным положением данного языкового коллектива и является следствием сильного интерферирующего влияния языков окружения – русского и украинского.

2. Интерферирующее влияние русского и украинского языков на немецкий связано с постепенным изменением социально-политического статуса немецких колонистов в России в течение веков, а также с языковой политикой, проводимой по отношению к данному языковому острову со стороны государства.

3. В графике смешанных колонистских песен наблюдается тенденция к фиксированию звуковой формы слова, отражающей особенности взаимного интерферирующего влияния русского, немецкого и украинского языков друг на друга на фонетическом уровне.

4. Интерференция на уровне фонетики проявляется в большей степени в консонантизме, чем в вокализме. При этом русские слова усваиваются часто согласно произносительным нормам немецкого языка.

5. Наиболее явно интерференция языков окружения на немецкий язык проявляется на уровне лексики. Выделяемые семантические группы подтверждают тот факт, что заимствуются в первую очередь слова, часто используемые в повседневной жизни, имеющие отношение к быту и восприятию себя в окружающем мире.

6. Особенностью смешанных немецко-русских песен является наличие русских слов, подчеркивающих противопоставление немецкий-русский, что объясняется целевой направленностью и жанровыми характеристиками макаронических песен. Среди русских слов в текстах смешанных песен преобладают имена существительные, служащие для обозначения предметов и явлений колонистской жизни.

7. Интерференция русского и немецкого языков на уровне грамматики проявляется в усвоении русских слов согласно морфологическим законам немецкого языка и во влиянии русской морфологической системы на немецкую лексику. Это отражается в присвоении русским словам несвойственных им морфологических категорий и в изменении морфологических категорий немецких слов.

Апробация работы. Основные положения диссертации были отражены в докладах на заседании кафедры немецкой филологии (2005 г.), на XXXIV, XXXV, XXXVI Международных филологических конференциях СПбГУ (2005-2007 гг.), обсуждались в ходе семинара «Методы эмпирического языкознания» во Фрайбурге (сентябрь-октябрь 2005 г.). По результатам исследования опубликовано семь работ.

Структура работы отражает ход исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка, включающего наименований на русском, немецком, английском и украинском языках и приложения, разделенного на 5 частей.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяются общие рамки исследования, его объект, обосновывается актуальность выбранной темы, ее научная новизна, формулируются цель и задачи исследования, определяются его методы, излагаются основные положения, выносимые на защиту.

Первая глава «К истории немцев в России» состоит из четырех разделов, посвящена анализу научно-исследовательской литературы по изучаемой проблематике и содержит некоторые выводы по рассматриваемым вопросам.

В первом разделе «Русские немцы – к вопросу о терминологии» дается обзор терминов, встречающихся в научной литературе на русском и немецком языке при обозначении немцев в России. Здесь рассматриваются такие термины, как поселенцы, переселенцы, колонисты5, российские или русские немцы, немцыколонисты6, городские немцы (в отличие от “сельских немцев”); Kolonisten, die Deutschstmmigen, die Russen mit deutschen Vorfahren, die deutschen Russen, die Aussiedler, die Siedler, Russlanddeutsche, die Wolgadeutschen, die Wolyniendeutschen.

В данной работе чаще всего используется термин “колонисты”, поскольку именно им пользовался в основном составитель коллекции, с которой мы работаем, В. М. Жирмунский, и работа посвящена языку песенного фольклора немецких колонистов, а именно, “колонистским песням” (по терминологии В. М.

Жирмунского), исполнителями (а возможно и авторами) которых являлись в основном крестьяне, жившие в немецких колониях.

Второй раздел «Немцы в России – история и современность» посвящен истории немцев в России, начиная с XIII века и заканчивая сегодняшним днем.

Здесь рассматривается несколько этапов эмиграции немцев в Россию, носившей сперва индивидуальный, затем массовый характер. История немцев в России исследуется хронологически с опорой на имеющиеся архивные исторические данные. Особое внимание уделяется переселению в Россию немецких крестьян и основанию колоний. При этом делается акцент на социально-политическом статусе немцев в России и обеспечении их гражданских и экономических прав.

Постепенное ущемление прав немцев, начавшееся при Александре II (1855-1881) и продолжившееся в последующие годы, особенно в периоды Первой и Второй Жирмунский, В. М. Проблемы переселенческой диалектологии / В. М. Жирмунский // Общее и германское языкознание. – Л. : Наука, 1976 – С. 491-516; Schirmunski, V. M. Volkskundliche Forschungen in den deutschen Siedlungen in der Sowjetunion. (1930) // Schirmunski V. M. Linguistische und ethnographische Studien (ber die alten deutschen Siedlungen in der Ukraine, Ruland und Transkaukasien) 1926-1931 / Viktor Schirminski. Hrsg. von Claus Jrgen Hutterer. Reihe B, Wissenschaftliche Arbeiten; Bd. 59. – Mnchen : Sdostdt.

Kulturwerk, 1992. – S. 244 -265.

История и культура немцев Сибири: по материалам архивных и музейных коллекций [Электронный ресурс] / Автор проекта - Петр Вибе, кандидат исторических наук, профессор РАЕ, директор Омского http://museum.omskelecom.ru/deutsche%5Fin%5Fsib, свободный. – Загл. с экрана.

мировых войн, связывается с языковой ситуацией немецкого национального меньшинства в России. В третьем разделе «Немецкие колонии как языковые острова на территории России» приводится общая характеристика лингвистической ситуации в исследуемом ареале, рассматривается понятие языкового острова в германистике и история исследования островной немецкой диалектологии. Здесь приводится история развития термина «языковой остров», дается определение типов языковых островов, например, внутренних и внешних (Auensprachinseln und Binnensprachinseln).8 Далее приводится разделение немецкоязычных языковых островов по времени их возникновения на те, которые были сформированы в период Средневековья (XII – XIV вв.), и так называемые острова нового времени, возникшие в XVI – XVIII вв. Важную роль в этой классификации играет уровень развития культуры и образования, так как основатели новых поселений отличались от представителей средневековой культуры тем, что владели не только своим диалектом, но и литературным языком, норма которого уже сложилась в основных чертах к этому времени.

В четвертом разделе «Факторы, способствовавшие сохранению родного языка немецких колонистов» рассматриваются причины долгого сохранения немецкого языка в России и факторы, повлиявшие затем на его изменение. Язык рассматривается как средство сохранения национальной идентичности и национального самосознания, сохранению которого способствовали в первую очередь школа и церковь. Начавшаяся ещё в 60-е гг. XIX в. политика русификации (закрытие немецких школ, запрет на использование немецкого языка) привела к постепенному вытеснению немецкого языка из повседневного общения немецких колонистов. Кроме того, хотя языковые острова жили своей особой этнокультурной жизнью, они оказывались связанными с иноязычным большинством внутри России, благодаря экономическим, политическим, хозяйственным и социальным отношениям. В результате постепенного овладения языком соседей, и сначала индивидуального, а потом и повсеместного двуязычия островной диалект немцев подвергался языковой интерференции. Вторая глава «Немецкий песенный фольклор и исследование народных песен немецких колонистов XVIII – XX веков» состоит из трех разделов.

Die Deutschen in der UdSSR in Geschichte und Gegenwart. – Baden-Baden, 1990. – С. 29-43.

Под внутренними языковыми островами понимаются «ареалы, которые образуются внутри общей языковой среды из-за разницы в диалектах. Внешние языковые острова, напротив, возникают в иноязычной, отличающейся также с культурной и этнической точки зрения, среде и являются при этом отделенными от собственного языкового пространства» (Althaus, H. P. Lexikon der Germanistischen Linguistik / H. P. Althaus et. al. (Hrsg.). – Tbingen : Max Niemeyer, 1980. –S. 491).

Термин “интерференция” был введен в отечественную литературу по языкознанию учеными Пражского лингвистического кружка (ПЛК) В лингвистике под интерференцией понимается “взаимодействие языковых систем в условиях двуязычия, складывающихся при контактах языковых, либо при индивидуальном освоении неродного языка; выражается в отклонениях от нормы и системы второго языка под влиянием родного” (Лингвистический энциклопедический словарь. Под ред. В. Н. Ярцевой. М.,1990. - C.197).

Первый раздел «Фольклор. К постановке вопроса» посвящен исследованию фольклора и соответствующей терминологии. В этом разделе также приводится широкое понимание фольклора В. М. Жирмунским, который отмечал, что не видит принципиальной необходимости проводить границу между тем, что обычно называется «фольклором», и «этнографией».10 Отдельно рассматривается история развития лингвофольклористики. Жирмунский также обращал внимание на важность изучения языка фольклора: «было бы непоследовательно исключать из фольклористики явления языка. Реликтовый характер крестьянских (и мещанских) говоров включает их в круг фольклорных явлений».11 Устный характер фольклорного творчества описывается в свете дискуссии, развернувшейся по данному вопросу между В. М. Жирмунским и Дж. Майером. Жирмунский полагал, что «устный характер поэтической традиции является производным, сопутствующим признаком фольклорного творчества, связанным с его архаическим, реликтовым характером, притом отнюдь не постоянным и принципиально обязательным»12 и дискутировал в этой позиции с точкой зрения Дж. Майера, считавшего наличность устной поэтической традиции определяющим качественным признаком фольклорных явлений (то, что называют «устной словесностью»).

Во втором разделе «Немецкая народная песня – история вопроса»

приводится история собирания и изучения немецкого фольклора, в частности в Архиве немецкой народной песни во Фрайбурге. Здесь дается краткий обзор истории немецкой народной песни, начиная с эпохи Средневековья (Lochamer Liederbuch, Jenaer Liederhandschrift, Carmina Burana) и времен рыцарства и поэтовминнезингеров или мейстерзингеров, таких, например, как Вальтер фон дер Фогельвейде и Освальд фон Волькенштейн (Walther von der Vogelweide, Oswald von Wolkenstein) и заканчивая двухтомным сборником В. Штейница "Deutsche Volkslieder demokratischen Charakters aus sechs Jahrhunderten" (Steinitz 1954, 1962).

В данном разделе рассматриваются также основные проблемы исследования немецкой народной песни, в частности – недостаточность источников, возникающая из-за их неполноты, и не всегда четкой аутентичности материала.

Данное исследование пытается заполнить один из пробелов в истории немецкого народного творчества, исследуя языковые особенности песенного фольклора немецких колонистов на территории бывшего СССР в 20-30-х гг. ХХ века. Язык песен немецких колонистов не подвергался детальному анализу и исследованию ввиду чрезвычайно сложной политической ситуации в СССР в 20-х – 30-х гг.

прошлого столетия.

Жирмунский, В. М. Проблема фольклора (1934) / В. М. Жирмунский // Фольклор Запада и Востока.

Сравнительно-исторические очерки. – М. : ОГИ, 2004. – С. 42.

Жирмунский, В. М. Проблема фольклора (1934) / В. М. Жирмунский // Фольклор Запада и Востока.

Сравнительно-исторические очерки. – М. : ОГИ, 2004. – С. 45.

В. М. Жирмунского» описаны материал и методика исследования.

Начало собирательской деятельности В. М. Жирмунского относится к году, когда он проводил в рамках своего диалектологического семинара запись говоров немецких колонистов в окрестностях Ленинграда. Во время полевых записей Жирмунского интересовали народные песни, в том числе старинные баллады, вывезенные колонистами из Германии. В результате данной работы была составлена коллекция народных песен, распределенная по темам и месту записи, всего около 4000 песен. В начале 1930-х годов учёный был вынужден прекратить работу в колониях в связи с ухудшением внутриполитической ситуации в стране.

Работа с архивом была начата в 1995 году сотрудниками кафедры фонетики и методики преподавания иностранных языков СПбГУ Н. Д. Светозаровой и Е. А. Варжавитиной, заведующим Фонограммархивом ИРЛИ Ю. И. Марченко, его сотрудником В. П. Шиффом, под общей координацией профессора Гронингенского университета Т. де Граафа. Затем, с октября 2002 года по май 2003, был осуществлен совместный проект DVA (Deutsches Voksliederarchiv, Freiburg im Br.) и ИРЛИ (Институт Русской Литературы, С.-Петербург) по переносу материалов коллекции на современные носители. Работа проводилась сотрудниками ФА ИРЛИ В. П. Шиффом, Г. В. Матвеевым, А. Ю. Кастровым и автором настоящей диссертации (перевод, слуховой анализ материала, составление протоколов перезаписи, составление и обработка вкладышей к дискам с оцифрованной коллекцией, составление каталогов песен). Руководство проекта осуществлялось Ю. И. Марченко, Н. Д. Светозаровой и научным сотрудником Фрайбургского архива Э. Йоном. В ходе данной работы автором данного исследования был составлен полный каталог песен, объединивший всю информацию, содержащуюся в надписях на оборотах пластинок и на вкладышах к валикам, а также найденную в тетрадях и списках на отдельных листах.13 При перезаписи звучащего материала на CD стало очевидно, что имеющаяся в архиве информация не всегда соответствует реальным записям. Так, например, на некоторые валики записано больше песен, чем указано во вкладыше или в соответствующей тетради, а записи на некоторых пластинках не совпадают с указанными на них песнями.

Актуальная информация об имеющихся записях песен из коллекции В. М. Жирмунского содержится в протоколах перезаписи песен (записанных изначально на восковые пластинки и валики) с магнитных носителей на цифровые (включая длительность звучания и качество записи). Каталог же, содержат полную информацию о коллекции в ее изначальном виде: так, здесь, например, указаны Все каталоги и протоколы перезаписи даются в приложении (том 2) к настоящему диссертационному исследованию.

также и те валики и пластинки, которые в настоящее время являются утерянными. Третья глава «Особенности графики, лексики и некоторые особенности грамматики немецких колонистских песен» носит исследовательский характер и состоит из пяти разделов.

В первом разделе «Колонистские песни как особая группа песен немецких колонистов» дается характеристика группы “колонистские песни”, которая включает всего 77 типов, представленных часто в нескольких вариантах, всего текстов. Песни этой группы были собраны в разных колониях и областях, на Украине, в Ленинградской области, в Закавказье и на Волге и подразделяются на несколько жанров – это и песни о трагических событиях, смертях и самоубийствах (которые можно сравнить с немецкими Moritaten), о смешных событиях колонистской жизни, четверостишия, песни об истории колонизации в России, военные песни разных периодов – от русско-турецкой до первой мировой войны и революции.

Колонистские песни пелись как на новые, так и на известные немецкие или русские мелодии. Наиболее популярной была мелодия русской песни «Стенька Разин», переведенная на немецкий язык. На эту мелодию пелись также и другие песни из группы колонистских, не связанные с текстом «Стеньки Разина», но имевшие грустное или трагическое содержание, например, песни: «Ach, wie traurig kam die Botschaft…», «Neunzehnhundert einundzwanzig // War fr uns ein schweres Jahr», «Manche liegen auf dem Felde..». Солдатские песни пелись также на русские мелодии («Посидел бы я в окопах», «Дело было под Полтавой»).

Второй раздел «Смешанные русско-немецкие или макаронические песни»

посвящен описанию подгруппы колонистских песен – русско-немецких смешанных или макаронических песен. С. Мокульский определяет макароническую поэзию как «вид шуточной поэзии, написанной своеобразным смешанным жаргоном, в котором слова местного языка чередуются со словами языка чужого и подчиняются его морфологическим законам».15 Смешение такого рода создает неожиданный контраст и обусловливает комический эффект макаронической поэзии, который усиливается пародийным или сатирическим содержанием. С целью более полного понимания исследуемого материала рассматривается история макаронической поэзии, начиная с Авсония (IV в. н.э.) и пародийно-сатирической поэзии Средневековья (например, „Carmina burana“). Отдельно приводится история В настоящий момент во Фрайбурге в Германии готовится к изданию книга, посвященная собирательской деятельности В.М. Жирмунского в 20-х – 30-х гг. в колониях российских немцев на территории СССР, которая будет содержать информацию биографического характера о всех участниках экспедиций, подробный рассказ о коллекции, а также вышеназванные каталоги.

Мокульский, С. Макароническая поэзия [Электронный ресурс] / С. Мокульский // Литературная энциклопедия: В 11 т. — [М.], 1929—1939 // Т. 6. – М. : ОГИЗ РСФСР, гос. словарно-энцикл. изд-во "Сов.

Энцикл.", 1932. – С. 709 – 713. – Режим доступа : http://feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/le6/le6-7091.htm, свободный. – Загл. с экрана.

развития макаронической поэзии в Германии16 и в России17. К смешанным колонистским песням мы относим как песни с чередованием строк на русском и немецком языках, так и песни с единичными вкраплениями русских слов или наоборот, написанные целиком или почти целиком на русском языке, но с явным влиянием немецкого; всего сюда относится 21 тип песни в 62 вариантах на машинописных страницах. Хотя исполнители песен и были носителями смешанных островных диалектов, язык колонистских песен близок к норме, особенно на уровне лексики и грамматики. Диалектные черты проявляются лишь фрагментарно, в первую очередь в области фонетики. Среди колонистских песен есть лишь две записи на смешанном диалекте (М 27 № 1 и М 59 № 1 (T)). В третьем разделе «Особенности графики смешанных колонистских песен»

исследуются особенности графики с целью выявления некоторых особенностей консонантизма и вокализма языка немецких колонистов.19 Особое внимание обращает на себя использование двух типов алфавитов – кириллицы и латиницы, что позволяет отделять русские слова от немецких и подчеркивать макаронический характер песни. Иногда чередование алфавитов способствует синтаксическому оформлению высказывания, например, прямой речи.20 Записи текстов песен имеют разное происхождение – песни записывались собирателями либо на слух, либо переписывались из песенников колонистов (21 текст). Песенники часто фиксируют фонетическое написание, отражающее реальное произношение немецких колонистов, при этом отсутствует последовательность в написании слов кириллицей или латиницей. В записях собирателей как правило присутствует нормативная орфография.

“Das Narrenschiff” (Корабль глупцов, 1494) Себастиана Бранта, послание эльзасских гуманистов в защиту Вимфелинга (1502), сатирические произведения Томаса Мурнера – «Grosser Lutherischer Narr» (1522) и «Ketzerkalender» (1527), некоторые произведения Ганса Сакса, Линденера («Katzipori»), Кирхгофа («Wendunmut») и др. писателей эпохи Реформации.

“Энеида” Ивана Петровича Котляревского (1769 – 1838) и шутливая поэма Ивана Петровича Мятлева (1796 – 1844) «Сенсации и замечания госпожи Курдюковой за границею, дан л’этранже» и др..

Например: 1. Drunne kommt Russl gfahre Mit Rukawitza.

Hat verrissenes Pelzl a:

Это не годится.

2. Drunne kommt Russl gfahre Mit lange Droschke.

- Куда едешь? – На базар.

- Привези картошку (М 27 № 1).

Обращение к графике связано с плохой сохранностью звучащей части коллекции.

Kommt man denn auf die Strass hinaus, So steht сани готов.

Man fragt: Извозчик, что переш. – Und setzt sich schnell darauf Beim wunderschnen Schlittenbahn Нами было выявлено три основных особенности консонантизма русских немцев, нашедших отражение в графике смешанных колонистских песен:

- замена звонких согласных на глухие и наоборот, замена глухих на звонкие (как в русских, так и в немецких словах);

- непоследовательное обозначение мягкости русских согласных в написании кириллицей или латиницей;

- фиксирование просторечного произношения.

В текстах встречаются также единичные случаи выпадения одних согласных и подстановки других, и замены одного согласного другим, не всегда сходным по своим основным характеристикам.

Замена сильных глухих смычных согласных /p/, /t/, /k/ на слабые звонкие смычные /b/, /d/, /g/ происходит как в русских, так и в немецких словах в позициях начала слова или корня; после сонорных или звонких согласных, часто перед гласным; после гласных перед звонкими или сонорными согласными; на конце слова (в немецких словах: Bunsch ‘Punsch’, Wolfsbels ‘Wolfspelz’, Winderzeit ‘Winterzeit’, mergt ‘merkt’, в русских словах: депло/дебло ‘тепло’, газачка ‘казачка’, ‘казачок’ (танец)), Bawlowski ‘Павловский (вокзал)’, bodwot/Botwot ‘подвода’, bschkom ‘пешком’, Biroschki ‘пирожки’; тезнада ‘теснота’, Кубеческий ‘купеческий’, доби ‘топи’). Данные изменения происходят в основном в песнях, записанных в колонии Neu-Saratowka под Ленинградом. Результаты исследования Л. Э. Найдич21, которая отмечает среди характерных особенностей консонантизма в колонии New-Saratowka полное отсутствие звонких смычных согласных и наличие двух типов глухих – аспирированных и не аспирированных, дали нам возможность предположить, что при помощи букв b, d, g в текстах обозначены неаспирированные слабые /p/, /t/, /k/, а буквами p, t, k наоборот – аспирированные Что касается русских слов, то, написание букв d (b,g) в позициях, где особенно четко проявляются характеристики немецких сильных глухих согласных, за счет их аспирации, то есть в начале слова или корня, свидетельствует о неразличении немцами русских глухих и звонких согласных из-за их слишком «слабого»

произнесения (в частности, из-за отсутствия сильной аспирации в абсолютном начале).

Замена слабых звонких смычных /b/, /d/, /g/ на глухие сильные согласные /p/, /t/, /k/ того же места образования происходит только в русских словах в двух позициях: в начале слова и в интервокальном положении (котов ‘готов’, кулять ‘гулять’, перекись ‘берегись’, переш/перешь ‘берешь’, папки ‘играть в бабки’;

Тверь ‘Дверь’, тершись ‘держись’; перекись ‘берегись’, ситя ‘сидя’).

Najdi, L. Deutsche Bauern bei St.-Petersburg – Leningrad: Dialekte –Brauchtum – Folklore / Larissa Naidi. (In Verbindung mit dem Forschungsinstitut fr Deutsche Sprache «Deutsches Sprachatlas» der PhilippsUniversitt, Marburg/ Lahn). – Stuttgart: Beihefte; H. 94. – 1997.

Поскольку данная особенность отмечена нами почти исключительно в русских словах, она связана с недоразличением такого признака русских согласных, как глухость/звонкость, основанного на наличии тона, в отличие от немецкого языка, где данное противопоставление зависит от силы выдыхаемой воздушной струи.

Отличительной чертой консонантизма немецких колонистов является также неразличение русских твердых и мягких согласных. В тех случаях, когда данный признак опознается, показателем мягкости в написании русских слова кириллицей служит мягкий знак или буквы е, я, ю после согласных (очень, спохмелье ‘с похмелья’, будь*22, слышь, кулять ‘гулять’, перешь ‘берешь’, играть; опять, посля*, играй*, будет). Показателем мягкости согласного при написании русских слов латиницей служит j (tjeplo, budjesch, budjet, opjat, Pochmelj, guljat, berjosch, djerschis)23.

Как правило, такое неразличение происходит, когда русский мягкий согласный находится в абсолютном конце слова, и выражается в написании отсутствием мягкого знака. При этом причины такого обозначения могут быть разными у колонистов и у собирателей песен. В текстах, взятых из песенников колонистов отсутствие мягкого знака говорит не только о фонетическом написании, но и о неразличении твердости/мягкости русских согласных как фонематического признака. В текстах, записанных собирателями, отсутствие мягкого знака вероятно не случайно и говорит о твердом произнесении согласного (Двер ‘дверь’, двер*, Dwer, гулят ‘гулять’, otschen ‘очень’, nebois ‘небось’/’не боись, не бойся’, opjat ‘опять’).

К особенностям вокализма, отмеченным нами в графике смешанных колонистских песен, относятся отражение разной степени открытости/закрытости гласных, фиксирование в орфографии чередования русских гласных, выпадение гласных, присвоение русским гласным несвойственных им различительных признаков, фиксирование просторечного произнесения.

Неразличение степени открытости/закрытости гласных проявляется в первую очередь в конечной рифме, когда более закрытые гласные чередуются с более открытыми, например, когда немецкий дифтонг рифмуется как с русским сочетанием ай, так и с сочетанием ей (War ich весел und froh dabei, // Теперь уж стал великий Schlingel, // Aus kleine, kleine Алексей).

В графике фиксируются чередования а//о в приставках и корнях слов (Paschol ‘пошел’; Булашник ‘булочник’, малатецкой ‘молодецкий’); чередование о//е в корне (Paschol ‘пошел’); чередование е//i в суффиксе (Duschinga ‘душенька’).

Астерикс обозначает варианты песен, записанные собирателями на слух, а не взятые из песенников колонистов.

Сложно однозначно сказать, обозначает ли здесь буква j действительно мягкость предшествующего согласного или же неумение произносить русские палатализованные согласные и подстановку короткого йота.

Выпадение некоторых гласных свойственно для быстрой разговорной речи или для просторечия, как в русском, так и в немецком языке. Если говорить о немецких словах, то для них в разговорной речи свойственно выпадение безударного гласного [q], так называемого Murmellaut’а. Встречается это явление и в немецкой поэзии. В смешанных колонистских песнях данный звук выпадает:

- в кратких формах глаголов на конце слова: hab, dacht, wollt, erblickt, sollt*, denk.

- у существительных на конце слова: Flint - в середине слова: andre* - перед местоимением es, т.е. в стяженных формах (weils).

В русских словах нами отмечено выпадение буквы о в слове турк ‘турок’, по аналогии с немецким словом der Trke. В некоторых примерах наблюдается также выпадение гласного в начале слова: свощик (вместо извозчик), Катриноslaw, Катринаslaw (вместо Екатеринослав). Буква ы, обозначающая отсутствующий в немецком языке звук //, заменяется буквами i, u, при написании русских слов латиницей (сюда относится чередование имен собственных Пылинов и Pinenow, написание slsch и slusch вместо слышь). Поскольку в немецком языке этот звук отсутствует, то данную особенность написания можно толковать как попытку отразить на письме необычный для немца звук. Это подтверждается также тем, что данные чередования мы наблюдаем только в написании латиницей, в которой нет полного соответствия данному звуку. Впрочем, в двух примерах: slsch и slusch может иметь место также смешение глаголов слышать и слушать.

Некоторым русским гласным присваиваются несвойственные им различительные признаки, такие, как, например, долгота и краткость (Русс, rassproschtai). Известно, что русские гласные в позиции перед несколькими согласными произносятся более кратко, чем в позиции пред одним согласным или другим гласным. Поскольку признак долготы/краткости гласного является в немецком языке, в отличие от русского, фонематическим, то в орфографии данная характеристика русского безударного гласного получает дополнительное подтверждение в виде удвоенного ss после гласного.

Часто наблюдается графическая фиксация просторечного произнесения некоторых русских слов: сичас, посля и Вильны* (вместо Вильне или Вильно).

Четвертый раздел посвящен лексическим особенностям островного песенного фольклора немецких колонистов. Поскольку словарный состав языка является в достаточной степени открытым для свободного варьирования и лексикосемантические категории не носят замкнутого характера, словарь любого языка постоянно меняется, а в условиях коллективного двуязычия влияние одного языка на другой может достигать огромных размеров. В текстах смешанных колонистских песен данная особенность проявляется в большом количестве русских слов, встречающихся либо в немецком контексте, либо в русских словосочетаниях или отдельных фразах. Это связано, как правило, с контекстной ситуацией диалогичности, в которой существует мысленный или реальный диалог предположительно с русским персонажем, например, с извозчиком, банщиком, хозяином харчевни, русской старушкой или девушкой. Так, например, в песне “Winterzeit” самым частотным русским существительным является слово извозчик.

Оно встречается 18 раз в 10-ти текстах на 12-ти страницах, во всех вариантах песни, и ни разу не заменяется одним из возможных и подходящих по времени употребления немецких эквивалентов: Fuhrmann Fuhrknecht, Fuhrherr, Kutscher, Droschkenkutscher, Krrner, Pferdelenker, Schwager, которые служат для обозначения человека, управляющего повозкой (разного вида – карета, дрожки, телега), запряженной лошадьми. Предпосылкой для появления данного слова является ситуация общения с извозчиком (предположительно, русским), которая объясняет также употребление других русских слов:

Dann heisst: “Машина, стой”, Dann ruft man dem извозчик zu, Извозчик, подавай”.

Извозчик, извозчик, извозчик подавай”.

Появление русских действующих лиц влечет за собой новый ряд лексики, обозначающий либо те предметы, которыми они пользуются в своей жизни, либо те действия, которые они совершают. Печник топит печь, а иногда даже зовет попариться в бане, извозчик подает лошадей, с другом пьют чай, с девушкой танцуют казачок. При этом для каждой песни характерен в целом свой набор отдельных лексем, словосочетаний и фраз, отражающих её содержание. Лишь небольшое количество лексических единиц встречается в разных по содержанию песнях.

Нами было выделено несколько тематических групп русских слов в текстах колонистских песен, исследованы причины их появления в немецком контексте, и наличие немецких эквивалентов в различных вариантах песен. В зависимости от частотности употребления русских лексических единиц выделены восемь тематических групп слов:

- обозначение профессиональной, социальной и национальной принадлежности и близкая по семантике лексика;

- быт немецких колонистов (напитки, продукты питания, предметы одежды, погода и пр.);

- лексемы, обозначающие лиц мужского пола (не вошедшие в первую группу);

- обозначения лиц женского пола;

- торговые взаимоотношения русских и немцев;

- празднования;

- бранные слова, лексемы, обозначающие конфликтные ситуации;

В этом разделе подчеркиванием выделяются русские слова.

- имена собственные.

Отдельно рассмотрены лексемы, не вошедшие в тематические группы.

В первой группе выделены подгруппы профессиональной, социальной и политической, а также национальной принадлежности. В первую подгруппу вошли обозначения профессий, типичных для русского и для немецкого населения, и связанные с ними лексемы: водители и транспортные средства (извозчик, сани, дрожки, запрягать и др.); печник и связанные с этой профессией лексемы (печь, топить); профессии, связанные с торговлей (лавочник, булочник); лексемы, связанные с наказаниями и штрафами (городовой, карцер). Во второй подгруппе наиболее частотным русским словом является лексема царь. Сюда относятся также несколько лексем на русском (кулаки, заложник, свободны, союзники, политика) и одна на немецком языке (Kommunisten). В третьей подгруппе рассмотрено семь русских имен существительных, обозначающих национальности – немец, еврей, турок, француз, англичанин, русский, молдаванин и два имени прилагательных – немецкий и русский.

Во второй тематической группе слов собраны лексемы, связанные с бытом немецких колонистов. Сюда вошли обозначения напитков, продуктов питания, предметов одежды, а также характеристики погоды, названия времени суток, бытовых принадлежностей. При рассмотрении лексем, обозначающих напитки, дается разделение на безалкогольные (чай) и алкогольные напитки (Bier, Schnaps), к которым примыкают обозначения последствий алкогольного опьянения (пьян, похмелье, betrunken, besoffen). Среди названий продуктов питания в колонистских песнях употребляется довольно много русских слов, например – пирожки, каша, борщ; предметов одежды – башмаки, рукавицы. К этой же группе относится и название домашней утвари – самовар, стакан. Существенными для характеристики всей группы, хотя и не очень частотными лексемами являются слова дом, домой, жить.

В третьей группе рассмотрены лексемы, обозначающие лиц мужского пола (не связанные с предыдущими группами). Большинство лексем в данной группе выступает в функции обращения. Например, слова брат, сынок. Наряду с ними есть также встречающиеся в текстах немецкие эквиваленты, например, Sohn.

К четвертой группе нами были отнесены обозначения лиц женского пола (жена, душенька, девочка). Встречающиеся немецкие лексемы (Weib, Frau) рассмотрены в контексте в сопоставлении с русскими вариантами.

Пятая группа включает лексику, имеющую отношение к торговым взаимоотношениям русских и немцев. Сюда вошли русские слова деньги, торговать, карман, лавочка, базар, немецкие – Geld, Hosensack и др.

В шестую группу вошли лексемы, имеющие отношение к теме праздника. К данной группе отнесены такие русские лексемы как праздник, музыка, фонарики, рад, весел и немецкие – Musik, Paradies, froh.

Седьмая группа объединяет слова, имеющие отношение к проблемным и конфликтным ситуациям. Сюда вошли такие русские лексемы, как черт, спор, беда и немецкие – Teufel, Graus и др.

В восьмую группу включены имена собственные и личные. Это наиболее обширная группа слов по общему количеству, но она уступает первым двум группам по количеству употреблений в текстах песен. Среди имен собственных наиболее частотны топонимы, связанные с С.-Петербургом и окрестностями – Царское Село, Екатерингоф, Петергоф, названия немецких и русских праздников – Духов день, Pfingstentag, Kullerberg. В девятую группу включены единично встречающиеся лексемы, которые нельзя отнести ни к одной из перечисленных выше тематических групп. Это лексемы общего значения, такие, как правда, и лексемы с семантическим сдвигом – воронецкий (конь).

Всего было рассмотрено 148 русских лексических единиц, встречающихся как в изолированном положении в немецком контексте, так и в составе русских словосочетаний или целых фраз всего 662 раза. Среди них описано 92 русских существительных (всего – 404 словоупотребления в текстах), 24 прилагательных (87 словоупотреблений), 20 глаголов (66 словоупотреблений) и 12 наречий ( словоупотребления). При этом отдельно рассмотрены четыре словосочетания ( раза в текстах) и 15 имен собственных (63 раза), среди которых выделены личных имен, девять русских (12 раз) и два немецких (два раза).

Пятый раздел «Проявление грамматической интерференции в островном песенном фольклоре немецких колонистов» посвящен некоторым особенностям грамматики, отразившимся в колонистских песнях немцев в России. В начале данного раздела рассматривается частеречная принадлежность русских слов в текстах немецких песен. Наиболее часто в текстах колонистских песен встречаются имена существительные, в первую очередь – обозначения профессиональной, социальной или национальной принадлежности. Несколько реже употребляются существительные, относящиеся к быту немецких колонистов, затем следуют обозначения лиц мужского, далее – женского пола и существительные, обозначающие веселье и праздник. Наименее частотны имена существительные, относящиеся к торговым взаимоотношениям и к бранной лексике.

Также довольно частотны имена прилагательные, которые не встречаются изолированно в немецком контексте, и выступают в основном в качестве определения к русским словам, например, вороной конь, немецкий край, булочник Куллерберг – это название праздника, который немецкие колонисты отмечали в ночь с 23-го на 24-е июня. Тысячи петербургских немцев-ремесленников собирались в эту ночь где-нибудь на природе.

Василеостровские немцы, как правило, перебирались семьями через Тучков мост в ближайший к острову Петровский парк. Здесь всю ночь играла музыка, были танцы и пикники на траве. Этот праздник устраивался также и на Крестовском острове (См., например: Генслер, И. С. Гаваньские чиновники.

Куллерберг / И. С. Генслер // СПб. : Издание И. С. Папина. – 1864. – 314 с.).

немецкий, русский казачок, отличнейший бульвар, праздный день. При этом с русскими именами существительными могут сочетаться также немецкие имена прилагательные (bei schner лавочка), но с немецкими именами существительными употребляются только немецкие имена прилагательные: Da greift man auf die warme Mtz.

Следующими по частотности употребления являются русские глаголы, для которых наиболее характерна форма повелительного наклонения (стой, ступай, играй, молчи, бойся, подавай, запрягай, nebois, slusch’, topi, otwori, paschol, beregis, djerschis, paris) и которые распадаются на три группы: прямая речь предположительно русского персонажа, обращение главного героя песни к какомулибо русскому человеку, речь автора песни. Включение русских глаголов в песни в форме императива связано с устным путём заимствования, при непосредственном контакте, поэтому возможно, что данные словоформы воспринимались как самостоятельные лексемы. Данное предположение подтверждает также тот факт, что другие формы этих глаголов (кроме глагола играть) в песнях не встречаются.

Особое внимание привлекают заимствованные слова в функции полупрефиксов сложных немецких глаголов, объединенных в наших примерах общим значением второго компонента (наличие или отсутствие движения): guljat …gehen (spazierengehen), gotow stehen (bereitstehen), nasat kehren (zurckkehren). В данном случае мы наблюдаем проникновение заимствований в систему словообразования и возникновение немецко-русских слов по модели немецких гибридных сложных глаголов. При этом типично также их употребление в рамочной конструкции по правилам немецкой грамматики: заимствованные полупрефиксы занимают в предложении либо последнее, либо предпоследнее: “Und hat man Lust guljat zu gehen, da ruft man…”; “Und kommt man … hinaus, so stehen Sani gotow…”; “Kehrt Notschja man opjat nasat, mit etwas heissem Blut,…”. В одном и том же варианте песни может встречаться как немецкая, так и русская лексема, в зависимости от контекста (русский или немецкий): “So ist der Punsch bereit”, но “ so stehen Sani gotow ”.

Несколько раз встречаются частицы, местоимения. Единично представлены числительные, предлоги, местоименные наречия, вопросительные слова и междометия. Редкое употребление служебных слов связано с типом смешанных песен, в которых русские слова несут важную смысловую нагрузку, подчеркивают ситуацию языкового острова, смешения не только языков, но и культур. Отсюда большое количество русских существительных, обозначающих связанные с другой культурой предметы, реалии, служащих для обозначения ситуаций диалогичности, обозначающих как обращение к русским людям, так и взгляд с другой стороны – наиболее типичные обращения русских к немцам. Кроме того, нельзя забывать о том, что в смешанных колонистских песнях выбор русских слов во многом определяет рифма, в результате чего большинство из них занимает конечные позиции в строке, где почти не встречаются служебные части речи.

Русским словам, вкрапленным в тексты немецких песен, иногда присваиваются грамматические категории соответствующих немецких слов, например, категория определенности/неопределенности. В связи с этим рассматривается употребление немецких вспомогательных слов-артиклей перед русскими словами. Иногда можно говорить об изменении грамматических категорий (например, категории рода, числа и падежа) в связи с интерферирующим влиянием немецкого языка. Русские имена существительные, встречающиеся в немецких песнях, часто сопровождаются немецким вспомогательным словом – артиклем или местоимением. Если русское имя существительное стоит в падеже, требующем изменения окончания, оно чаще всего дается в сопровождении немецкого артикля, который показывает род, число и падеж данного существительного (Dann ruft man dem cвощик zu). Если данное существительное является обращением, стоит в начале прямой речи или слов автора, оно употребляется без артикля, например: Und kriegt man dann ein wenig Durst, heisst es:

извозчик, стой, Man ruft: “Iswoschtschik, tschto berjosch?” или Извозчик ruft die Pferde an: Пошел, эй, перекись. Подстановка артикля позволяет, с одной стороны, избежать необходимости изменять русское существительное по падежам и показывает, с другой стороны, его грамматические характеристики и связывает его со сказуемым. Неопределенный артикль встречается в колонистских песнях в основном только перед немецкими существительными, например: ein guter Freund.

Перед русскими существительным постановка неопределенного артикля встречается только после немецкого выражения es gibt, как этого требуют правила немецкой грамматики: „Sonst gibt es einen спор“.

Категория рода, которая присуща как русским, так и немецким существительным, представлена тремя разрядами: мужским, женским и средним родом. Распределение имен существительных по родам оказывается в условиях языковой интерференции крайне неустойчивым. При включении заимствованных русских слов в немецкую морфологическую систему грамматического рода происходит либо сохранение грамматического рода русского слова (например, слова девочка/девушка могут сопровождаться местоимением meine, показывающим женский род русского слова – Dann nehm ich meine девочка), либо его изменение под воздействием морфологических факторов немецкого языка (печь ‘der Ofen’ – der Petsch, мой печь (Skorej moi Petsch topi); девушка ‘das Mdchen’ – mit/zu meim девушка (Dann tanz ich mit meim девушка )). При этом изменение рода немецких имен существительных происходит под влиянием русского языка (die Flinte ‘ружьё’ – das lange Flint).

Интерференция в области синтаксиса проявляется в смешанных колонистских песнях не столь явно, как в морфологии. Это связано с несколькими причинами.

Во-первых, синтаксические различия между русским и немецким языками имеют формально-структурный характер и в целом менее подвержены интерференции.

Во-вторых, материалом исследования служат тексты песен, подчиненные законам стихотворного ритма и размера, с укороченными предложениями и упрощенным синтаксисом. В-третьих, интерференция в области синтаксиса не является столь же явной, что и в морфологии, вследствие общности функций предложения и средств выражения синтаксических категорий в русском и немецком языках.

К. Г. Крушельницкая отмечает, что «В немецком и русском языках не только полностью совпадают функции предложения – оно служит для выражения и сообщения мысли во всех языках – но и состав синтаксических категорий, выражающих в обоих языках одинаковое содержание».26 Различия в области синтаксиса в русском и немецком языках касаются в первую очередь порядка слов в предложении, поскольку в немецком языке он является более связанным, чем в русском. Кроме того, порядок слов в немецком языке выполняет не только грамматическую функцию, он играет важную роль при выражении семантических оттенков и стилистической окраски предложения.

Русские слова занимают, как правило, значимые конечные позиции в строках и рифмуются с русским словами. Такое положение русских лексем способствует их выделению и подчеркиванию смешанного характера исследуемых песен.

Und kommt man an der Station an Da schreit die Menge: Стой.

Man ruft: Извозчик, подавай.

Und fhrt mit ihm домой.

Рифма русских и немецких слов является не такой частотной, но также возможна:

Und kommt der liebe Sonntag an, Dann sind wie alle froh.

Da geht es auf der Eisenbahn Nach Царское Село.

Русские слова образуют ритмическую структуру песни благодаря ритмическому и синтаксическому параллелизму, повторяемости в определенных синтаксических позициях.

Von dort geht man den graden Strich Nach Павловский вокзал.

Und unterwegs da hrt man schrein:

Там славный будет бал.

Und auch der Kaufmann mit dem Bart Крушельницкая, К. Г. Очерки по сопоставительной грамматике немецкого и русского языков / К. Г. Крушельницкая ; предисл. М. Н. Попова. – Изд. 2-е, стереотипное. – М. : КомКнига, 2006. – С. 173.

Mit seine земляки Bewirtet sich nach aller Art Bei Schnaps und пирожки.

Конечная постановка русских слов, подчеркнутая ритмическим параллелизмом, приводит к эмоциональному усилению высказывания и акцентировании внимания на русских лексемах и соответственно на макароническом характере песен. Ритмический параллелизм является одновременно синтаксическим, синтаксические элементы, в данном случае дополнения в дативе, занимают одинаковые позиции. В результате этого повтора образуется период, характерный для произведений музыкальных жанров. В целом, отмеченные особенности свидетельствуют об интерферирующем влиянии немецкой грамматики на изменение и употребление русских слов в текстах немецких песен.

В Заключении подводятся итоги диссертационного исследования, приводятся общие выводы о жанровых и языковых особенностях исследуемых текстов и указываются перспективы дальнейшего изучения смешанных немецкорусских песен в учетом взаимного интерферирующего влияния немецкого и русского языков.

В результате исследования было установлено следующее:

- определены особенности группы колонистских песен и выделены жанровые типы внутри данной группы;

- выявлены особенности графики, лексики и грамматики языка немецких колонистов, нашедшие свое выражение в текстах смешанных колонистских песен, собранных в коллекции В. М. Жирмунского;

- описаны формы графической, лексической и грамматической вариативности в различных вариантах песен, произведена попытка определения причин означенной вариативности;

- описан характер интерферирующего влияния русского языка на немецкий, проявляющегося в определенном жанре песенного творчества немецких колонистов.

Приложение к работе разделено на две части, в первой (том 1) приводятся тексты некоторых наиболее полных вариантов песен из группы «Колонистские песни» и таблицы, дополняющие содержание диссертационного исследования.

Вторая часть приложения выделена в отдельный том (том 2) и включает составленные автором работы каталоги немецких народных песен, собранных в коллекции В. М. Жирмунского в 20-х гг. XX века, и протоколы перезаписи данных песен на цифровые носители, которые велись автором в ходе совместной работы ИРЛИ (Пушкинский Дом) в С.-Петербурге и DVA (Deutsches Volksliedarchiv) во Фрайбурге.

Основные положения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. К вопросу о лексических особенностях островного фольклора немецких колонистов (по материалам собрания немецких народных песен В. М. Жирмунского) // Материалы XXXIV Международной филологической конференции. Вып. 19 : История языка (романо-германский цикл). Ч. 1 ; отв.

ред. Г. А. Баева. – СПб., 2005. – С. 37-46.

2. Проявление грамматической интерференции в островном песенном фольклоре немецких колонистов (по материалам коллекции немецких народных песен В. М. Жирмунского) // Материалы XXXV Международной филологической конференции. Вып. 23 : История языка (романо-германский цикл) ; отв. ред.

Г. А. Баева. – СПб., 2006. – С. 61-69.

3. Колонистские песни в коллекции народных песен В. М. Жирмунского // Материалы XXXVI Международной филологической конференции. Вып. 24 :

История языка (романо-германский цикл) ; отв. ред. Г. А. Баева. – СПб., 2007. – С. 75-80.

4. Особенности консонантизма языка немецких колонистов в России (по материалам собрания немецких народных песен В. М. Жирмунского) // Материалы XXXVI Международной филологической конференции. Вып. 24 :

История языка (романо-германский цикл) ; отв. ред. Г. А. Баева. – СПб., 2007. – С. 80-90.

5. В. М. Жирмунский и исследование немецких колоний на территории СССР // Известия Российского государственного педагогического университета им.

А. И. Герцена. № 28 (63). В 2 частях: Аспирантские тетради. Ч. 1.

Общественные и гуманитарные науки: Научный журнал. – СПб., 2008. – С. 269Работа по сохранению материалов «Архива немецкой народной песни в Ленинграде» В. М. Жирмунского // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. № 29 (65) : Аспирантские тетради : Научный журнал. – СПб., 2008. – С. 270-277.

7. Изучение языков малых социумов с точки зрения этничности языкового содержания // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. № 30 (67) : Аспирантские тетради : Научный журнал. – СПб., 2008. – С. 215-219.