На правах рукописи

Дегтерева Алла Алексеевна

СИНОНИМИКА ВРЕМЕННЫХ ПРОПОЗИЦИЙ

В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ

(НА МАТЕРИАЛЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ

В.В. НАБОКОВА)

Специальность – 10.02.19 – теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Ростов-на-Дону – 2008

Работа выполнена на кафедре русского языка и теории языка Педагогического института Южного федерального университета

Научный руководитель доктор филологических наук, доцент Кудряшов Игорь Александрович

Официальные оппоненты доктор филологических наук, доцент Клеменова Елена Николаевна кандидат филологических наук, доцент Чалый Виктор Валентинович

Ведущая организация Кемеровский государственный университет

Защита состоится «24» декабря 2008 г. в 13.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.208. 17 при ФГОУ ВПО «Южный федеральный университет» по адресу: 344082, Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая, 33, ауд. 202.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Педагогического института Южного федерального университета

Автореферат разослан «24» ноября 2008 года.

Ученый секретарь диссертационного совета Григорьева Н.О.

Художественное конструирование цепи реальных и воображаемых событий предстает одним из ключевых моментов в адекватном описании функционирования языка. Поэтому перед современной лингвистикой открывается перспектива расширения своего предмета исследования посредством включения анализа реальных событий в реальном времени, в том числе и на уровне художественного текста.

Проблема соотношения языка и времени на данном уровне выявляет тот факт, что та часть дискурса, которая находится в прошлом, оказывает очень существенное влияние на дискурс в настоящем. Можно, в частности, сформулировать сильную детерминанту, утверждая, что в дискурсивной ткани событий настоящего не может быть ничего, что бы не было заложено в предшествующем дискурсе, ткани событий прошедшего времени.

Художественный текст обладает собственной темпоральной системой отчета, потому что в нем есть свое пространство, коррелируемое с объективной реальностью. Текстовые темпоральные координаты непосредственно не связаны с реально текущим временем.

Более того, текстовое время не совпадает с реальным временем ни в философском, ни в физическом смыслах слова, и находит отражение прежде всего в синтаксической семантике. В связи с этим актуальным для современной лингвистики предстает исследование темпорального потенциала синтаксической семантики, выявление и описание синонимических – в том числе и на уровне разноструктурных языков – отношений между реализациями данного потенциала.

Актуальность данной диссертационной работы определяется тем, что в пределах заданных синтаксических параметров в ней выявляется семантическая изменчивость временных пропозиций, которая приводит к образованию вариативного ряда временных значений, объединенных фундаментальным смыслом модели и разъединенных многочисленными дифференциальными признаками, сигнализирующими о разветвленности языковых возможностей для реализации коммуникативных установок автора в художественном тексте. Подобный подход обнаруживает, что явление семантической вариативности временных пропозиций в художественном тексте смыкается с явлением синтаксической синонимии, которая рассматривается в современной лингвистической науке как семантическая универсалия языка, порожденная одним из общих свойств языковой системы: вариативно-инвариантного начала. Синтаксическая синонимия в свою очередь предполагает предварительное выявление функциональных характеристик временных пропозиций в составе предложения, что дает основание обосновать, в качестве одного из возможных, подход к синонимии как внутрисистемному явлению. Актуальность данной работы заключается также в том, что она проводится в русле современных семантико-синтаксических и когнитивных исследований, что позволяет продолжить разработку новых подходов к постижению всей полноты информативного содержания художественного текста.

Предположения о наличии в структуре Я-концепции автора художественного текста определенных временных «модусов» призваны, по сути, стать столь же традиционными для синтаксических исследований языковой личности, сколь и вся данная проблематика в целом.

В нашей диссертационной работе мы разграничиваем проблемы временных аспектов Я-концепции/идентичности автора и психологического времени персонажа. Безусловно, осознание времени своего существования – важное дополнение к авторскому и читательскому осознанию идентичности персонажа, которое реализуется через авторское осмысление собственного психологического времени во взаимосвязи с социальным временем, временем эпохи, что, конечно же, порождает некоторую Концепцию Времени, свойственную языковой личности писателя.

Все понимания времени находят отражение в языке, в том числе и временных пропозициях. В связи с этим исследование их синонимических возможностей на уровне художественного текста предстает достаточно актуальным. Вполне очевидно, что темпоральная структура повседневной жизни, в частности отражаемая соответствующими пропозициями, необычайно сложна. В смысл временных пропозиций уместно включить и элемент авторской субъективной прагматики. В процессе художественной реконструкции объективной реальности разные уровни эмпирической темпоральности приводятся автором в соответствие друг с другом. Члены предложения, выполняющие функцию темпоральной характеристики и содержания высказывания, реализуют способность передавать временное значение, разное с точки зрения отнесения датируемого события к какой-то условной точке отчета времени, а именно предшествование, одновременность, следование.

';

Последним положением предопределяется объект исследования в данной диссертации – семантика и функционирование временных пропозиций в художественном тексте. Предметом исследования выступают синонимические возможности – в том числе и на уровне разноструктурных языков – временных пропозиций, используемых как актант-каузатор, при котором остальная часть предложения становится результативом.

Выработанная в школе логико-синтаксического направления теория пропозиции, как представляется, позволяет в большей мере сосредоточиться на описании смысловой составляющей языковых средств, абстрагируясь от того или иного формального выражения данного смысла, так как пропозиция – это «объективное содержание предложения, рассмотренное в отвлечении от всех сопровождающих его субъективных значений и от тех особенностей, какие придает ему та или иная формальная организация предложения» (Белошапкова В.А и др. Современный русский язык [Текст] / В.А. Белошапкова. – М.: Азбуковник, 1997. – С. 775). Исходя из этого, временная/темпоральная пропозиция понимается нами как некая гиперструктура – полипропозитивное высказывание, обладающее свойством отражения временной зависимости между двумя событиями, представленными в основной и зависимой частях данного высказывания (Кузнецова Л.В. Выражение временной пропозиции (на материале газет): Автореф. дисс. канд. филол. наук [Текст] / Л. В. Кузнецова. – Санкт – Петербург, 2007. – С. 10). Темпоральные пропозиции отражают коммуникативные установки автора художественного текста.

Гипотеза исследования. В художественном тексте временные пропозиции представляют собой определенным образом организованную систему, которая отражается в синонимических отношениях между элементами этой системы на материале как русского языка, так и русского и английского языков. Синонимические соответствия/ различия временных пропозиций в текстах оригинала и авторизованного перевода представляет собой коммуникативную стратегию по адаптации художественного текста к картинам мира соответствующих языков.

Цель диссертационного исследования состоит в том, чтобы на основании синтаксических и функциональных характеристик выявить и проанализировать реализацию смысла временными пропозициями, отношения между семантическими значениями синонимического ряда, образуемого темпоральными пропозициями, зависимость между ними в русском и английском текстах В. Набокова.

Из поставленной цели вытекают следующие основные задачи диссертационной работы:

1. определить лингвистические и экстралингвистические основания авторского выбора временной пропозиции на уровне художественного текста;

2. описать семантический и формальный состав временной пропозиции в художественном тексте В. Набокова;

3. выявить внутрисистемные (синонимические) отношения между исследуемыми способами выражения временной пропозиции в русском языке, а также в русском и английском языках;

4. установить характер дублирования и расщепления смысла временной пропозиции в тексте-оригинале и тексте авторизованного перевода в плане дезинтеграции/сближения их семантики, чтобы установить пределы их синонимичности в межъязыковом плане.

Объективность результатов исследования обеспечивается использованием различных методик лингвистического анализа: методики компонентного анализа, синонимических замен, трансформационных преобразований текстов на сочетаемость. Одним из эффективных способов сопоставления темпоральных пропозиций в разноструктурных языках (русском и английском) является исследование не изолированных синонимических единиц, а взаимодействие синонимов, поскольку нет непереводимых текстов, в то время как есть непереводимые единицы языка (В.Д. Девкин). При исследовании синонимических соответствий/ различий временных пропозиций в русском и английском языках использовался также метод контекстологического анализа, позволивший выявить накопление имплицитной информации временной семантики по мере смыслового развертывания как текста-оригинала, так и текста перевода, которое ведет к наращиванию смысла темпоральных пропозиций в тексте-оригинале и к возникновению нового смысла у их синонимов в тексте перевода.

Теоретико-методологическими основами данного диссертационного исследования являются: общие труды по синтаксису (А.М.

Пешковский, В.А. Белошапкова, Г.А. Золотова), исследования, посвященные темпоральности в русском языке (М.В. Всеволодова, А.В.

Бондарко, Е.В. Падучева) и языку произведений В.В. Набокова (М.

Шульман, И.Н. Чеплыгина, И.Н. Григорьев, И.Г. Разина).

На защиту выносятся следующие положения:

1.Исходя из лингвистической обусловленности авторского выбора той или иной синонимичной временной пропозиции, можно утверждать, что использование конкретного синонима определяется его грамматической, лексической и стилистической сочетаемостью, а также функциями, которые ему предстоит выполнять в художественном тексте. Процесс трансформации временного опыта во временную семантику пропозиций у языковой личности писателя основан на взаимодействии качественно неоднородных структур, в число которых входят комплексы ощущений, внутренние часы, механизмы памяти, а также аппарат формирования концептуальных структур.

2. Обнаружение синонимичных способов выражения временной пропозиции в художественном дискурсе В.В. Набокова выявляет тот факт, что в сфере обстоятельственных распространителей предложения есть наречия времени, падежные и предложно-падежные формы существительного, деепричастие, а в сложном предложении предикативная часть. Временные пропозиции обозначают предшествование, одновременность или последовательность по отношению к тому, о чем сообщается в высказывании.

3. В художественном дискурсе В.В. Набокова временная пропозиция оказывается значимым элементом в отражении разных качеств бытия персонажей в мире. За синонимическим соотношением временных пропозиций скрываются усилия творческого сознания автора в поисках новых средств познания временных модусов Я-концепции, проблемы психологического времени персонажей во взаимосвязи с социальным временем. Синонимия временных пропозиций обнаруживается как общность функциональных характеристик компонентов предложения, а ее пределы определяются наличием формализованных показателей.

4. Синонимические соответствия временных пропозиций в русском и английском языках – это не всегда пословные, а более сложные отношения, поэтому их исследование характеризуется установлением отношений между одной пропозицией исходного языка и несколькими языковыми единицами синонимического ряда в языке перевода.

Не всегда доминанта синонимического ряда одного языка может соответствовать таковой в другом языке. Она может соотноситься с одним или несколькими периферийными элементами синонимического ряда.

Научная новизна исследования заключается в том, что синонимика временных пропозиций впервые подверглась прагматическому и синтактико-семантическому анализу на материале художественного дискурса одной языковой личности с учетом текстов оригинала и текстов авторизованного перевода. В данной работе выявлен комплекс единиц со значением времени, установлен их пропозитивный характер и внутрисистемные отношения, что может способствовать созданию лингвистической базы для описания, в частности, русского языка в коммуникативно-прагматическом аспекте. Впервые делается попытка не экстенсивного, а интенсивного изучения характера синонимических превращений на уровне синтаксической синонимии в аспекте русского и английского языков для выяснения степени и свойства соотнесенности между реализациями инвариантного темпорального смысла.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что при помощи комбинированных методов исследования последовательно изучаются все компоненты временных пропозиций, их синтактико-семантическое и прагматическое взаимодействие, что дает возможность определить закономерности их семантико-прагматической вариативности и семантической дифференциации, расширить понимание синтаксической синонимии и выявить новые типы семантических отношений внутри фундаментального смысла предложения. В диссертации обнаруживаются новые аспекты осмысления проблемы лингвистического сознания писателя-билингва, проблемы взаимосвязи билингвизма и темпоральной структуры текста оригинала и текста авторизованного перевода.

Практическая значимость работы заключается в том, что ее материалы и результаты, теоретические положения могут использоваться при подготовке спецкурсов по синтаксису, лингвистике текста, функциональной синонимии, теории и практике перевода, а также для исследования текстов на разных языках в аспекте текстопорождения.

Результаты исследования могут найти применение и в практике литературных переводов.

Материалом для исследования послужили произведения В.В. Набокова, написанные им на русском и английском языках. Проблема личностного времени персонажа рассматривается писателем с точки зрения «жизненного пути» – субъективной событийной концентрации тех или иных его этапов, переживания определенных, периодов развития, осознания преодоления тех или иных препятствий.

В.В. Набоков не прибегал к услугам профессиональных переводчиков, и сам перевел роман «Лолита» на русский язык. В связи с этим данное произведение было избрано нами для анализа полного и частичного соответствия синонимичных временных пропозиций, отражающего динамику мыслительного процесса писателя в исходном и переводном текстах.

Апробация работы. Результаты исследования обсуждались на Международной научно-практической конференции «Творческая индивидуальность писателя: теоретические аспекты изучения», на заседании кафедры русского языка и теории языка ПИ ЮФУ. По теме исследования опубликовано 3 статьи.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы. Общий объем диссертации составляет 148 страниц. Библиография насчитывает источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы исследования, излагаются основания выбора логики диссертационного проекта, рассматривается степень разработанности темы, определяется объект, предмет, цель, задачи и методологические основы исследования.

В первой главе «Антропоцентрическая и структурносемантическая парадигмы исследования синонимики пропозиций, репрезентирующих время в художественном тексте» анализируется понятие о синтаксической синонимии, рассматривается ее контекстуальный аспект, выявляется специфика синтаксической синонимии в аспекте теории эквивалентности перевода.

В данной главе отмечаются, в частности, теоретические положения, которые являются исходными для изучения синонимических возможностей темпоральных конструкций в художественном тексте. Явление семантической вариативности может смыкаться с явлением синтаксической синонимии, которая рассматривается в современном языкознании как семантическая универсалия, порожденная одним из общих свойств языковой системы: вариативноинвариантного начала. Синтаксическая синонимия, в свою очередь, предполагает предварительное выявление функциональных характеристик каждого компонента материального состава предложения, что дает возможность обосновывать, в качестве одного из возможных, подход к функциональной синонимии как внутрисистемному явлению. На основании синтаксических и функциональных характеристик синонимичных синтаксических конструкций возможно выявить и описать реализации синонимии, отношения между семантическими значениями вариативного ряда, типы семантических превращений:

основные и модификационные.

Функциональная значимость синтаксических конструкций, членов синонимического ряда, складывается из функциональной природы языковой единицы и функциональной соотнесенности конструкций между собой. Каждая конструкция, входящая в синонимический ряд, наделена двумя видами характеристик: устойчивыми и переменными, причем переменные наиболее существенны в семантическом аспекте. Именно отношения, возникающие между синонимичными синтаксическими конструкциями, предопределяют семантическую вариативность, способную возникать в недрах самого предложения, без превнесения экстралингвистических факторов.

Важнейшая задача теории перевода заключается в выявлении языковых и экстралингвистических факторов, которые делают возможным отождествление содержания синонимичных конструкций на разных языках. Выбор того или иного функционального эквивалента связан не только с наличием в другом языке прямого эквивалента языковой формы и синтаксической конструкции, но и контекстом;

наличием указания на субъект действия; синтаксической функцией;

дополнительными оттенками значений; нормами сочетаемости слов;

отсутствием в языке соответствующей грамматической формы или синтаксической конструкции.

Во второй главе «Закономерности функционирования способов синонимичного выражения временной пропозиции в художественном дискурсе» исследуются лингвистические и экстралингвистические основания авторского выбора данной пропозиции в художественном тексте; анализируются структурно-семантические особенности временной пропозиции в художественном тексте В. Набокова;

выявляются синонимические языковые средства выражения временной пропозиции в произведениях В. Набокова.

В данной главе, в частности, подвергается трансформационным заменам два отрывка из 1 главы второй части романа «Лолита» в качестве небольшого эксперимента, чтобы проследить технологию выбора языковых средств выражения временной пропозиции В. Набоковым. В 26 главе первой части романа мы читаем: « Мой календарь начинает путаться. Я поехал за ней этак в середине августа 1947го года…». Записи героя обширны, но указание на точные временные рамки сохранены. К ним же возвращает свое повествование автор, начиная новую часть.

Тогда-то, в августе 1947-го года (с этого момента, когда наступил август, начиная с августа, в то время, после этого), начались наши долгие странствия по Соединенным Штатам. Всем возможным правилам я очень скоро (через некоторое время, с течением времени) стал предпочитать так называемые "моторкорты", иначе "мотели" - чистые, ладные, укромные прибежища, состоящие из отдельных домиков или соединенных под одной крышей номеров, идеально подходящие для спанья, пререканий, примирений и ненасытной беззаконной любви. Сначала, из страха возбудить подозрения (первое время, когда мы только поселились, с тех пор как), я охотно платил за обе половины двойного номера, из которых каждая содержала двуспальную кровать. Недоумеваю, для какого это квартета предназначалось вообще такое устройство, ибо только очень фарисейская пародия уединения достигалась тем, что не доходящая до потолка перегородка разделяла комнату на два сообщающихся любовных уголка.

Постепенно, однако, я осмелел (затем, по прошествии времени, с течением времени), подбодренный странными возможностями, вытекающими из этой добросовестной совместности, и уже преспокойно брал однокомнатную кабинку с кроватью и койкой или двумя постелями, райскую келью с желтыми шторами, спущенными до конца, дабы создать утреннюю иллюзию солнца и Венеции, когда (значение времени совмещено с более выраженным и значимым значением замещения или противопоставления) на самом деле за окном были Пенсильвания и дождь.

ССЦ представлено тремя микротемами повествования о жизни героев. Каждое изменение в сюжете сопровождается временным маркером, другими словами, Набоков разворачивает свою временную «воронку», затягивающую читателя всё глубже и глубже в историю Гумберта. Временные пропозиции следования преобладают в повествовании. Синонимические замены лишь подтверждают этот факт.

Другой фрагмент той же главы начинается с использования временной пропозиции одновременности. ССЦ дает нам представление практически обо всех средствах выражения одновременности.

По ночам (когда наступала ночь, с наступлением ночи) высокие грузовики, усыпанные разноцветными огнями, как страшные и гигантские рождественские елки, поднимались из мрака и громыхали мимо нашего запоздалого седанчика. И снова, на другой день (утром, с наступлением следующего дня, когда наступало утро) над нами таяла выцветшая от жары лазурь малонаселенного неба, и Лолита требовала прохладительного напитка. Перед нами дорога переливчато блестела. Далеко впереди встречный автомобиль менял, как мираж, очерк в посверке, отражающем его, и как будто повисал на мгновение, по-старинному квадратный и лобастый, в мерцании зноя. И по мере того, как мы продвигались все дальше на запад (в то время как, когда продвигались, пока продвигались), появлялись в степи пучки полыни, "сейджбраш" (как назвал ее гаражист. И мы видели загадочные очертания столообразных холмов, за которыми следовали красные курганы в кляксах можжевельника, и затем настоящая горная гряда, бланжевого оттенка, переходящего в голубой, а из голубого в неизъяснимый. И вот пустыня встретила нас ровным и мощным ветром, да летящим песком, да серым терновником, да гнусными клочками бумаги, имитирующими бледные цветы среди шипов на мучимых ветром блеклых стеблях вдоль всего шоссе, посреди которого иногда стояли простодушные коровы, оцепеневшие в странном положении (хвост налево, белые ресницы направо), противоречившем всем человеческим правилам дорожного движения.

Подобного рода смена плана выражения объясняется довольно просто – как только герой погружается в воспоминания, то автор словно переносит читателя в то место и то время, делая невольным свидетелем происходящего. Важно отметить, что характерной чертой для языка Набокова являются уточнения, в частности – временной пропозиции. Автор как бы подстраховывает читателя, которого привык погружать в лабиринты своего повествования «без страховки».

Эксперимент оказался продуктивным, тем более, что он выявил интересную закономерность авторского повествования. Там, где Гумберт описывает свои поступки, где чувствуется страх быть пойманным или возникновения конфликта, везде присутствует временная пропозиция предшествования. Ниже приводим три примера из первой части. Временная пропозиция представлена разнообразными средствами одного синонимического ряда:

1. Итак, Шарлотта вплыла. Она чувствовала, что между нами не все благополучно. Накануне, как и за день до того (до этого дня, вчера, позавчера), я сделал вид, что заснул, как только мы легли, а встал до того, как она проснулась (кода она ещё спала, пока она спала). Она ласково спросила, не мешает ли.

2. Как-то в понедельник, в одно декабрьское, кажется, утро, позвонила мисс Пратт и попросила меня приехать поговорить кое о чем. Я знал, что отметки Долли за последний месяц были неважные;

но вместо того, чтобы удовлетвориться каким-нибудь правдоподобным объяснением вызова, я вообразил Бог знает какие ужасы и должен был подкрепить себя пинтой джинанаса, прежде чем решиться поехать в школу (до того как, перед тем как, накануне, перед поездкой в школу, до того как поехать). Медленно, с таким чувством, будто весь состою из гортани и сердца, я взошел на плаху.

3.."Мы остановимся, где хочешь", сказал я. И затем, когда красивая, уединенная, величавая роща (дубы, подумал я - о ту пору я совершенно не разбирался в американских деревьях) принялась отзываться зеленым эхом на гладкий бег машины, и вдруг сбоку, песчаная, окаймленная папоротником тропа оглянулась на нас, прежде чем вильнуть в чащу (до того как вильнуть, перед поворотом, решив повернуть), я предложил, что мы - "Продолжай ехать!" визгливо перебила Лолита. "Слушаюсь. Нечего сердиться"… Хочется отметить и тот факт, что текстовая временная пропозиция предшествования редко формирует ССЦ самостоятельно (пример 1). Чаще всего она выступает элементом ССЦ совместно с пропозицией одновременности (пример 2) и следования (пример 3).

В третьей главе «Авторский перевод синонимичных временных пропозиций как способ адаптации картин мира разноструктурных языков (на материале романа «Лолита»)» выводятся постулаты для определения прагматических аспектов перевода временных пропозиций, анализируется переводческая адекватность личностных особенностей осознания и переживания времени автором в указанном романе, а также переводческая неадекватность временных пропозиций, отражающих жизненную активность героя.

В данной главе считается возможным выделить следующие постулаты для определения прагматических аспектов перевода временных пропозиций:

существование пропозиции как акта говорения;

обнаружение категорий «писатель» и «читатель» в художественном тексте;

тождественность между речевым актом и художественным текстом;

намеренность, целеустремленность темпоральных пропозиций;

сознательное/подсознательное изменение референта (темпоральных пропозиций) автором-переводчиком;

адекватность перевода временных пропозиций зависит от передачи прагматического аспекта.

Проанализированы особенности авторского перевода временных пропозиций как общей модели личностной организации времени в романе «Лолита» с учетом всего жизненного пути героя романа. Согласно нашим наблюдениям, темпоральные пропозиции подобной авторской семантической нагрузки отражают сознание Гумберта, его способность к овладению временем и построению жизни. Временные пропозиции отражают проективную способность личности Гумберта к планированию времени жизни, анализу жизненных целей, планов, т.е. в основном как осознание прошлого. Оно рассматривается В. Набоковым не столько как когнитивная, сколько как ценностносмысловая ориентация личности героя на самореализацию.

Личность героя осознает необходимость анализа прошедшего времени как темпоральной среды осуществления жизненных изменений. Прошлое предстает в романе как то, что когда-то само собой наступило. Интересно заметить, что при авторском переводе временных пропозиций, воссоздающих в романе общую модель личностной организации времени Гумберта и Лолиты, наблюдается полная адекватность между английским и русским языками. Например: «I launched upon an "Histoire abrge de la posie anglaise" for a prominent publishing firm, and then started to compile that manual of French literature for English-speaking students (with comparisons drawn from English writers) which was to occupy me throughout the forties — and the last volume of which was almost ready for press by the time of my arrest…» «Я пустился писать "Краткую историю английской поэзии" для издателя с большим именем, а затем начал составлять тот учебник французской литературы (со сравнительными примерами из литературы английской) для американских и британских читателей, которому предстояло занимать меня в течение сороковых годов и последний томик которого был почти готов к напечатанию в день моего ареста…».

Как в оригинале, так и переводе романа временные пропозиции помогают читателю выявить общую направленность эмоциональной сферы набоковских героев, проявляющуюся в их отношении ко времени, и ее функцию как ресурса осознания времени. Темпоральные пропозиции для В. Набокова – способ выявления эмоциональной сферы героев, его личностных переживаний во времени жизни, как определенным образом координирующих соотношение ее прошлого, настоящего и будущего, влияющих на характер жизненной линии и личностных, временных, эмоциональных тенденций.

Для Гумберта характерно то ускорение, то замедление субъективного времени. Ускорение субъективного времени он ощущает как растяжение временного промежутка событий, замедление скорости внешних процессов. Ср.: «Another time a red-haired school girl hung over me in the metro, and a revelation of axillary russet I obtained remained in my blood for weeks…» «Другой раз рыжеволосая школьница повисла надо мною в вагоне метро, и оранжевый пушок у нее под мышкой был откровением, оставшимся на много недель у меня в крови…».

Временная пропозиция для В. Набокова – средство адаптации характера героя к языковым картинам мира англо и русскоязычных читателей. В русской версии романа состояние Гумберта сопровождается субъективным ощущением растянутости темпорального промежутка, и за счет этого заполняется когнитивными событиями внутреннего плана (мыслями, образами). Ускорение субъективного времени сопровождается ощущением, что объективное время тянется очень долго по отношению к какому-нибудь внешнему событию. Как представляется, подобная набоковская концепция субъективного времени отражает в переводе романа русскую языковую картину мира, что потребовала определенного уточнения темпоральных пропозиций в переводе романа в сравнении с оригиналом.

При замедлении субъективного времени Гумберт, наоборот, ощущает снижение скорости внутренних процессов, сжатие временных промежутков. Герой осознает, что за субъективно краткий временной интервал в окружающей реальности произошло слишком много событий. Ср.: «In the course of the sun-shot moment that my glance slithered over the kneeling child (her eyes blinking over those stern dark spectacles — the little Herr Doktor who was to cure me of all my aches) while I passed by her in my adult disguise (a great big handsome hunk of movieland manhood), the vacuum of my soul managed to suck in every detail of her bright beauty, and these I checked against the features of my dead bride…» «В тот солнцем пронизанный миг, за который мой взгляд успел оползти коленопреклонную девочку (моргавшую поверх строгих темных очков – о, маленький Herr Doktor, которому было суждено вылечить меня ото всех болей), пока я шел мимо нее под личиной зрелости (в образе статного мужественного красавца, героя экрана), пустота моей души успела вобрать все подробности ее яркой прелести и сравнить их с чертами моей умершей невесты…» В оригинале романа сжатие временных промежутков передается темпоральными пропозициями, подчеркивающими неопределенность сжатого момента времени, причем данный момент дан как бы в процессе, незавершенности, что передает субъективное переживание длительности данного момента (ср. In the course of the sun-shot moment – В тот солнцем пронизанный миг). В русском переводе временные пропозиции указывают на определенность сжатого момента в прошлом, они не указывают на субъективное переживание длительности. О замедлении своего времени герой судит не по длительности момента (как в оригинале), а по количеству событий, произошедших извне. Для Г. Гумберта как персонажа романа «Лолита» характерно «овладение» прошедшим временем. Это выражается в творческой интенсивности когнитивного процесса реконструкции прошлой жизни; разрешении противоречий между объективными условиями и требованиями жизни и субъективными возможностями и потребностями, в которые вовлекался в прошлой жизни персонаж и которые порождали необходимость принятия им решений; разрешении противоречий, созданных самой активностью персонажа, его стремлении направить жизнь и ее обстоятельства в желаемое русло. Для разрешения подобного рода противоречий для автора необходима была субъективная рефлексия жизни персонажа, высокий уровень жизненных обобщений, которые осуществляются В. Набоковым в контексте главного темпорального вектора – смысла жизни Г. Гумберта, поразному отраженного в подлиннике и переводе романа в связи с особенностями английской и русской картин мира.

В Заключении обобщаются результаты проведенного исследования. Указывается, что темпоральность в прозе В.Набокова относится к типу объективно-субъективной синтаксической категории, которая определяет и структурирует текст как коммуникативносмысловую единицу. Функционируя в тексте, находя выход в разноуровневых средствах языка, темпоральность предстает как мощный функционально-семантический пласт языка, фокусирующий в себе действие антропоцентрической силы. Так, в распоряжении В. Набокова как автора-переводчика оказывается богатейший запас временных квалификаторов трех типов отношений: одновременности, последовательности и следования.

В произведениях В. Набокова категория времени – особая, живущая по своим законам субстанция, раскрывающая суть вещей. Данное положение дало возможность сделать интересные наблюдения и в рамках теории перевода. Так, синонимическое соотношение межъязыковой временной пропозиции рассматривается в качестве некоторого носителя смысла (или множества смыслов), отличного от смысла синонима в тексте оригинале и тексте перевода. Он формирует новый смысл при смене одного способа экспликации определяемого другим.

Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях:

1. *Дегтерева, А.А. Виды текстового времени в романе В.Набокова «Лолита» [Текст] / А.А.Дегтерева // Научная мысль Кавказа. Ростов н / Д : СКНЦ ВШ, 2008.- №4. 0,4 п.л.

2. Дегтерева, А.А. Творческая индивидуальность В.В.Набокова в поэтике авторизованного перевода (Лолита) [Текст] / А.А.Дегтерева //Творческая индивидуальность писателя: теоретические аспекты изучения: сб. материалов Международной научной конференции / Под ред. проф. Л.П.Егоровой. – Ставрополь: изд-во Ставропольского гос. ун-та, 2008.-С.108-114.

3. Дегтерева А.А. Феномен творческой индивидуальности писателя в аспекте неадекватности синонимичных темпоральных конструкций в оригинале и авторизованном переводе [Текст] / А.А.Дегтерева // Метапоэтика: сборник статей научнометодического семинара «Textus». – Ставрополь: изд-во Ставропольского гос. ун-та, 2008.- Вып. 1.-С. 281-284.