На правах рукописи

Ромадина Татьяна Ильинична

ПРОБЛЕМА ТИПОЛОГИИ РАЗВИТИЯ ГОРОДОВ

В СТРАНАХ ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ ВЫСОКОГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ

ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XX ВЕКА

Специальность 07.00.09 – историография, источниковедение и методы исторического исследования

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук

Томск – 2008

Работа выполнена на кафедре истории древнего мира, средних веков и методологии истории исторического факультета ГОУ ВПО «Томский государственный университет»

Научный руководитель: заслуженный деятель науки РФ, доктор исторических наук, профессор Могильницкий Борис Георгиевич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, доцент Николаева Ирина Юрьевна кандидат исторических наук, доцент Зайцева Татьяна Игоревна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Омский государственный университет»

Защита состоится 3 июня 2008 г. в 14.00 на заседании диссертационного совета Д 212.267.03 при ГОУ ВПО «Томский государственный университет» по адресу:

634050, г. Томск, пр. Ленина, 36.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ГОУ ВПО «Томский государственный университет» по адресу: г. Томск, пр. Ленина, 34а.

Автореферат разослан 29 апреля 2008 г.

Учёный секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, профессор О.А. Харусь

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность и научная значимость темы. Включение российских историков в мировое сообщество ученых, их приобщение к передовым стратегиям исторических исследований в целом пришлось на вторую половину 80-х-90-е годы XX века, период критики и пересмотра исследовательской практики и научного инструментария отечественной историографии. В современном историописании назрела потребность в переоценке своих гносеологических возможностей, в высвечивании сложностей и тупиков в практике исторической реконструкции и интерпретации, что делает необходимым обращение к достижениям отдельных направлений историографической традиции второй половины XX века. Нас интересует область знаний, получившая название «медиевистическая урбанистика».

Проблема города в ее историческом аспекте родилась в зарубежной историографии на рубеже XVIII-XIX веков, очень скоро заняв одно из центральных мест в ряду проблем, связанных с изучением вопроса о культурноисторической самоидентификации западноевропейской цивилизации. Статус самостоятельной научной отрасли историческая урбанистика или урбан-история обрела значительно позже, в 1960-е годы, когда перед зарубежной исторической наукой встала задача нахождения путей осуществления междисциплинарного синтеза. Собственно, на стыке исследовательских стратегий социологии и экономики, демографии и географии, философии и культурологии и сформировалась ее объектно-предметная область.

Необходимость более глубокого и всестороннего осмысления значимости процессов роста и развития городов отдельных эпох и регионов в историографии начала осознаваться в условиях «социологического поворота» 1960-70-х годов, поставившего вопрос о продуктивности методологического синтеза социологии и истории. Уже тогда преимущественно в зарубежной историографии был начат диалог с такой же самостоятельной отраслью знаний - социологией города, используя ее наработки и в области дефиниций, и в области подходов и методов.

Под влиянием идей и веяний социологической урбанистики интерес историков к проблеме города неуклонно смещался в сторону постижения его транс-исторической природы, проявившейся в той роли, которую город брал на себя в пределах развития любой цивилизации – быть центром, аккумулирующим и интегрирующим социокультурную жизнь общества. С подачи социологов историки заговорили не просто об истории города, а о процессе урбанизации, что обусловило необходимость выработки самостоятельной исследовательской стратегии по изучению его путей и форм, движущих сил и закономерностей протекания.

В отечественной историографии роль и место урбанистических исследований долгое время были незначительны и определялись тем, что интерес к проблемам городской жизни не мог быть устойчивым и глубоким ни в обществе, ни в науке, поскольку судьбы российской цивилизации гораздо прочнее увязывались с историей государственной или аграрной.

В отечественной медиевистике обращение к городской истории произошло в историографическом аспекте: в начале XX века при отсутствии собственной школы урбановедения активно начали публиковаться переводные труды ведущих западных историков (О. Хинтце, В. Зомбарт, М. Вебера, А. Пиренна). Эта традиция прервалась с конца 1930-х годов и начала восстанавливаться лишь в последние годы, когда вновь поднялась волна интереса к наследию М. Вебера, появились переводы трудов Ж. Дюби, Ле Гоффа, Ф. Броделя и др.

В целом отечественную историографию европейского средневекового города необходимо рассматривать как результат долгого пути развития - от определения границ объектно-предметной области и выработки подходов к пониманию природы средневекового города и его места в системе феодальных отношений (1920-30-е годы) до развёртывания на этой основе фронтального его изучения как особой социальной структуры феодального общества с учетом многообразия путей и форм развития средневекового урбанизма во времени и пространстве (конец 1950-х - начало 1960-х годов). В 1960-70-е годы в процессе интеграции научного сообщества медиевистов в решении задач урбанистики сформировались научные центры и историографические школы, с городской тематикой связали свою научную деятельность целый ряд медиевистов МГУ, СарГУ. Начиная с конца 1960-х годов в научной периодике освещались материалы дискуссий по проблемам раннего и зрелого урбанизма западноевропейского средневековья, и одной из них стал вопрос о путях совершенствования методологической оснащенности урбанистических исследований. Именно в эти годы медиевисты обратились к проблеме исторической типологии, к сравнительно-типологическому методу, еще в XIX в.

пришедшему в историческую науку из смежных дисциплин благодаря сближению с социологией.

Задачи по выработке оптимальных способов проведения сравнительнотипологических исследований перед исследователями ставились и в советской, и постсоветской историографии, но на разной методологической основе. В 1960-80е годы в этом качестве выступали конструкты исторического материализма, в 1990-е годы им на смену пришли принципы цивилизационной компаративистики.

Имеющийся в отечественной историографии опыт теоретико-методологического осмысления проблемы исторической типологии дает основание относить ее к уровню компаративистской эпистемологии, и ее успешное решение предполагает разработку технологии типизации и типологизации, упорядочение разнообразных таксономических рядов и конструирование социальных типов. Несмотря на то, что в теории метода задачи и этапы исследовательской стратегии весьма четко историографической практики пока относится к числу недостаточно разработанных.

Город же как объект типологизации и для историков, и для социологов интересен тем, что всегда является неотъемлемой частью разных по структуре и универсально-историческую однородность. Использование эвристических возможностей метода исторической типологии, нацеленного на решение задач по выявлению и дальнейшей систематизации как общих свойств, так и различий, обусловленных функционированием города в разных культурных системах, современной историографией рассматривается как один из путей постижения всей многоаспектности проявлений исторической сущности урбанизма во времени и пространстве Предметом диссертационного исследования является изучение условий формирования и путей совершенствования сравнительно-типологических исследований в области изучения городской истории. В центре нашего внимания - историографическая традиция, сложившаяся в отечественной медиевистике во второй половине XX века вокруг решения проблемы исторической типологии западноевропейского города средневековья.

Степень изученности проблемы. Накопленный ведущими в российской медиевистической урбанистике школами и научными центрами опыт сравнительно-типологических исследований с точки зрения особенностей его методологической оснащенности, а также условий формирования и научной продуктивности представляет специальный интерес. Однако до недавнего времени историографическая рефлексия по этому поводу была не столь явной и значительной.

В этой связи обращают на себя внимание историографические обзоры, представленные в трудах самих медиевистов, в частности – в трудах Е.В. Гутновой, где автор достаточно полно охватывает вниманием весь период истории советской медиевистики, стадиально дифференцируемый в соответствии с тенденциями, которые наблюдались в исторической науке в целом. Однако проблема типологии городской истории включалась автором в анализ актуальных на том или ином этапе тем или направлений либо на уровне констатации факта постановки такой проблемы, либо – с точки зрения продуктивности ее решения отдельным автором. Вопросы о самостоятельном эпистемологическом статусе, специфике и трудностях решения задач исторической типологии города автором не ставились.

Частично ответы на эти вопросы можно найти в работах, посвященных анализу научной деятельности ярких представителей отечественной медиевистики. Историографический материал, представленный в статьях Е.В. Гутновой о Я.А. Левицком, Ю.Л. Бессмертного о А.Д. Люблинской, А.А. Сванидзе о Е.В. Гутновой, А.Я. Гуревича о Ю.Л. Бессмертном, Н.А. Хачатурян о А.А. Сванидзе, вызывает интерес тем, что дает возможность детальнее рассмотреть сам процесс научного роста крупных специалистов в области изучения средневековой эпохи и ее городской истории, увидеть трудности, возникавшие на этом пути, ярче оценить открытия и достижения.

Особенно важным видится то, что при более пристальном внимании к научной биографии отдельных медиевистов складывается более рельефно прописанное представление о формировании преемственности в изучении ведущих проблем медиевистической урбанистики.

В ином ракурсе тенденции развития медиевистики и исторической урбанистики советского и постсоветского периодов получили освещение в трудах Л.П. Репиной. К историографическим сюжетам, посвященным отдельным этапам развития урбан-истории, автор обращается в связи с критической оценкой опыта развития «новой исторической науки». На страницах целого ряда трудов автора воссоздается ретроспективная и одновременно панорамная картина развития урбанистических исследований прежде всего за рубежом, а под влиянием тенденций «извне» - и в контексте формирования традиций и процессов обновления отечественного историописания. Не менее важно и то, что автор указывает на узкие места зарубежной практики исследований городской истории и выделяет наиболее дискуссионные проблемы, среди которых отмечены проблемы дефиниции и методологической оснащенности городоведческих исследований.

Прошлое и настоящее урбанистики (преимущественно – зарубежной) отражены в цикле вышедших в 1990-е годы трудов А.Л. Ястребицкой, одной из первых обратившей специальное внимание на имеющиеся в западной медиевистике крупные научные достижения в области городской истории, и в частности – проблемы типологии города. Проведенный А.Л. Ястребицкой анализ зарубежной медиевистической урбан-истории не только зафиксировал его основные этапы, направления и раскрыл их сущность, но также позволил увидеть, что те проблемы методологического содержания, которые актуальны для отечественных урбанистов сегодня, в зарубежной историографии звучали еще в 50-80-е гг. XX века.

Представленная автором историографическая картина ценна тем, что выстроена по проблемно-хронологическому принципу, а основное внимание обращается на практику применения новых методов анализа городской истории (в частности – социокультурного). Вместе с тем вклад советских исследователей в разработку темы автором специально не рассматривается, отмечается лишь наследие русской исторической школы.

В сфере собственно урбанистических исследований историографическая рефлексия заметно активизируется в 1990-е годы, когда появилась возможность оглянуться назад и оценить сильные и слабые стороны накопленного опыта. Так, большое внимание этому вопросу уделяет в ряде своих работ А.А. Сванидзе, глава Отдела западноевропейского средневековья и раннего нового времени ИВИ РАН, возглавившая целый коллектив авторов, занявшихся комплексным изучением средневекового урбанизма (речь идет о проекте «Город в средневековой цивилизации Европы»). В своих обзорах по истории отечественной урбанистки автор фокусирует внимание на анализе тех новаций, которые наблюдаются в этой области знаний в контексте расширения эвристических возможностей цивилизационного подхода. Опыт исследований, накопленный в советской историографии, оценивается автором критично, и вместе с тем – как тот фундамент, на котором общими усилиями медиевистов разных поколений строится новый, синтезный по своей сути образ средневекового урбанизма.

В публикациях последних лет появляются лишь единичные статьи, авторы которых специально обращаются к оценке современного состояния медиевистической урбанистики (Б.Ю. Полховская, H.П. Мананчикова, Н.И. Девятайкина, Е.Ю. Орлова, Т.В. Мосолкина, Т.С. Никулина). Общим местом во взглядах авторов выступило признание того, что в развитии урбанистических исследований в отечественной медиевистике приобрели устойчивость несколько тенденций: переоценка старой и поиск новой методологии; падение интереса к социально-экономическим темам; стремление расширить границы исследования за счет новой проблематики, включающей в себя все более многообразные компоненты (ментальность, демографические, гендерные и социокультурные сюжеты и т.д.); широкое обращение к теоретическому опыту и достижениям зарубежной исторической мысли.

Об истории развития типологического метода и специфике задач и приемов этой исследовательской стратегии в отечественной историографии сказано гораздо меньше. К числу ученых, обратившихся к методологической стороне этого вопроса, можно отнести ереванского ученого Э.С. Маркаряна, в советский период работавшего на стыке этнографии и истории, а в постсоветский период включившегося в разработку проблем сравнительного изучения цивилизаций. В 1982г. вышел первый труд (автор - Э.Л. Мелконян), посвященный общим проблемам сравнительного метода в историческом исследовании. Автор не обходит вниманием тенденции развития исторической компаративистики в 1980-е годы, указывая на то, что, с одной стороны, очевидно уменьшение количества теоретических работ по этой тематике, а с другой – не менее очевидно все более широкое и целенаправленное применение сравнительного метода при изучении комплексных исторических проблем.

На сегодняшний день проблема исторической типологии средневекового города в ее историографическом и методологическом аспектах относится к числу дискуссионных, а материалы привлеченных исследований в историографическом плане дискретны. В отечественной историографии нет единого обобщающего анализа того пути, который проделала данная исследовательская стратегия в нашей медиевистической урбанистике, что позволило определить цель и задачи данного исследования.

Цель диссертации состоит в систематическом анализе накопленного отечественными историками опыта решения проблемы типологии города с точки зрения как историографической преемственности, так и методологической оснащенности подобных исследований в советской и постсоветской историографии. Достижение намеченных целей возможно путем решения целого ряда задач:

- выявить основные этапы и проанализировать условия формирования научного статуса проблемы типологии в отечественной историографии второй половины XX века;

- проанализировать опыт формирования сравнительно-типологических исследований в отечественной медиевистике второй половины XX века на примере одной из теорий среднего уровня - типологии феодализма;

- выявить основные подходы, предложенные отечественными медиевистами к пониманию феномена западноевропейского города как самостоятельной модели средневекового урбанизма;

- проанализировать конкретно-исторические исследования по проблеме многообразия путей и форм урбанизации в странах западноевропейского региона (Франция, Германия, Англия);

- показать достижения отечественной медиевистики в решении проблемы типологии города высокого средневековья.

В соответствии с поставленными задачами выстраивается структура диссертации, которая включает в себя три главы, а также введение, заключение и список использованной литературы.

формирования самой исследовательской стратегии, и потому нас главным образом интересует период 1960-90-х годов, в течение которого проблема исторической типологии обрела свой научный статус в контексте развития отечественной медиевистики и исторической науки в целом.

Что касается территориально-хронологических рамок городской истории Западной Европы, то здесь предметный интерес представляет период формирования и расцвета городов западноевропейского региона, включающего в себя Францию, Германию и Англию. Изучение этого типологически однородного материала дает широкие возможности для выявления общего и особенного в средневековой истории городов западноевропейского региона.

избранной темы и традициями Томской историографической школы, предполагающими рассмотрение различных форм исторического сознания в широком общекультурном контексте с акцентом на путях, формах и итогах трансформации интеллектуального опыта, методологической оснащенности в рамках той или иной историографической традиции.

Основополагающим принципом исследования является принцип историзма, следуя которому весь историографический материал систематизирован с точки зрения стадиальных закономерностей и условий его развития, что в ходе анализа позволяет выявить соотношение традиций и новаций в исследовательской практике конкретного научного сообщества.

исследования, такие как проблемно-хронологический и историко-сравнительный, нацеливающие на реконструирование основных вех в развитии науки с учетом переосмысления их содержания в свете достижений современной историографии.

Наряду с этим в ходе исследования используются традиционные методы историографического исследования, ориентированные на анализ содержательной стороны научного знания, ее когнитивного и концептуального аспектов. Процесс формирования историографических практик рассматривается на основе анализа творчества отдельных историков и сообществ учёных, преломления в их воззрениях основных тенденций развития определенной научно-исторической парадигмы.

Применение системного подхода позволит рассматривать отдельные проблемы теории и практики сравнительно-типологических исследований отечественной и зарубежной историографии, а также синтезировать полученные результаты для реконструкции целостной картины развития отечественной урбанистической медиевистики.

Источниковая база диссертации включает в себя несколько групп историографических источников. В центре внимания – труды отечественных историков, посвященные проблемам как теоретико-методологического или исследовательскому пространству медиевистики и урбанистики.

Осознавая невозможность охватить весь объем публикаций по городской проблематике, накопленный в советской и постсоветской медиевистической урбанистике, автор сочла нужным остановиться лишь на тех из них, где так или иначе возможна постановка вопроса о применении сравнительно-типологического метода в изучении урбанизационных процессов в странах Западной Европы на этапе зрелого средневековья. Сюда вошли работы представителей саратовской школы, а также труды ученых других ведущих научных центров страны, занимающихся городской тематикой.

К отдельной группе источников можно отнести весьма обширный круг научных трудов по истории развития самой медиевистики, преимущественно – отечественной, а также труды, посвященные анализу ведущих направлений А.Я. Гуревич, Л.П. Репина, И.Ю. Николаева, А.А. Сванидзе, Н.И. Хачатурян, А.Л. Ястребицкая, Ю.Л. Бессмертный, А.И. Неусыхин, А.И. Патрушев и др.).

Самостоятельную группу источников составили труды отечественных и зарубежных авторов по проблемам теории сравнительно-типологического метода, где представлены исследования и начала XX века (М. Вебер, М. Блок), и 1960-70-х годов, когда проблема типологии вошла в число вопросов, обсуждаемых в советской исторической науке (М.А. Барг, И.Д. Ковальченко, Э.С. Маркарян, Э.Л. Мелконян, Т. Шидер и др.), и последних десятилетий, когда создавался методологический фундамент цивилизационной компаративистики (Б.С. Ерасов, М.Ф. Румянцева, М. Эмар и др.).

Научная новизна и практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что в нём выявляется и оценивается эвристический потенциал сравнительно-типологического метода в историческом исследовании на примере анализа историографической практики медиевистической урбанистики.

По мере раскрытия темы обобщаются и анализируются достижения отечественных медиевистов второй половины XX в. в изучении городской истории с точки зрения проблемы преемственности и разрывов в формировании этой исследовательской стратегии.

Диссертационное исследование способствует более глубокому пониманию процессов развития медиевистики, исторической урбанистики и исторической компаративистики. Выводы и основные положения диссертации могут быть использованы в научной и преподавательской работе для написания научноисследовательских работ, создания учебных пособий и программ, для подготовки и чтения лекционных курсов по методологии истории, истории исторической науки и истории средних веков, в спецкурсах и спецсеминарах по проблемам историографии истории средневековых городов и развитию отечественной историографии в целом.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность, новизна и научно-практическая значимость темы, анализируется степень изученности проблемы, определяются цели, задачи и хронологические рамки исследования, его источниковая и методологическая база.

Глава 1 «Проблема типологии в отечественной историографии второй половины XX века: условия и тенденции формирования исследовательской стратегии» состоит из двух разделов. В первом из них рассматривается вопрос о формировании гносеологического потенциала сравнительно-типологического метода в историческом исследовании.

Исходя из того, что место сравнительно-типологического метода в современной исторической науке можно понять и охарактеризовать посредством исторического подхода к самой проблеме, заметим, что вопрос о научной целесообразности применения сравнения в историческом исследовании в историографии был поставлен раньше, чем аналогичный вопрос в отношении метода типологического. Эта закономерность объясняется самой логикой построения интересующей нас исследовательской стратегии. Типологический метод предполагает проведение предварительного сравнения объектов, и потому сравнительный метод можно рассматривать как инструмент построения различного рода типологий, таксономий и классификаций.

Фокусируя взгляд на наиболее удачных решениях проблемы исторической типологии, можно выявить некоторые закономерности концептуального становления метода в эпистемологическом пространстве историографии историографическому контексту позволило промаркировать ведущие для отечественной историографии подходы к осмыслению как самого понятия исследовательской практике историка.

Проблема исторической типологии и на уровне теории, и на уровне практики решалась поэтапно, в соответствии с общей логикой и контурами развития традиций отечественной историографии. В период становления советской историографии проблема типологии в историческом исследовании свою исторического знания стали временем накопления, а не обобщения конкретноисторических знаний.

Обозначенные в трудах классиков марксизма потенциальные возможности использовались эпизодически и фрагментарно. И только в 1950-е годы этот теоретико-методологический ресурс был задействован в качестве фундамента сравнительно-типологических исследований, для которых гносеологическую ценность представляла обозначенная в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса проблема поиска критериев «классического типа развития». По своей логической сути категория «классическая форма» занимала промежуточное место между социологическим понятием, в котором эти явления концептуализированы на теоретическом уровне, и эмпирическим материалом, изучаемым историографией.

В целом же в послевоенные годы научный потенциал сравнительнотипологического метода реализовывал себя скорее в археологии, лингвистике и литературоведении, а также источниковедении, что объясняется их предметной спецификой. В практику конкретно-исторических исследований метод приходит под влиянием целого ряда факторов, среди которых обращают на себя внимание сближение историографии с социологией, а также возросший интерес историков к возможностям комплексного, структурно-системного подхода к изучению истории формаций.

Начиная с конца 1950-х годов марксистская концепция исторической типологии прошла путь от постановки проблемы через формирование базовых концептов к соединению с исследовательской практикой (с середины 1970-х годов). Теория общественно-экономических формаций, будучи классическим образцом стадиальной теории, для исследований такой направленности выступила весьма прочной методологической основой, предполагая проведение сравнительно-типологического анализа во всемирно-историческом масштабе.

Универсальным критерием для сравнения признавался уровень и характер развития производительных сил как «непрерывный фактор», а в основу сопоставления как во времени, так и в пространстве был положен принцип «исторической эквивалентности» (Э.С. Маркарян). В силу того, что общая познавательная концепция марксизма содержала в себе существенную прогностическую составляющую, сравнение и последующую типологизацию предлагалось выстраивать по принципу диахронного анализа.

Введённое М.А. Баргом в 1970-е годы понятие формационного региона, представлявшее интерес в качестве логического средства перехода от предельно общей категории формации к познанию развития отдельных обществ с их специфическими чертами и обратно, к обогащению представлений об инварианте каждой формации, наметило дальнейшую перспективу развития метода в сторону смещения интереса к сопоставлениям «в пространстве», дававшем панорамное видение изучаемых обществ.

Со второй половины 1970-х годов историки и социологи (В.А. Ядов, Б.Б. Пиотровский, Я.А. Шер и др.), занимавшиеся проблемами типологии, активно методологического синтеза, который позже, уже в 1990-е годы, привел к осознанию важности сближения истории с другими науками, решающими задачи классификации изучаемых явлений, в том числе – исторической информатикой (И.Д. Ковальченко и др.). Однако говорить о переходе решения этого вопроса в практическое русло еще рано.

Накопленный в советский период теоретический задел в исследованиях проблем цивилизационного подхода и места типологического метода в нем был задействован, но не в полной мере (М.А. Барг, И.Д. Ковальченко, М.Ф. Румянцева, Б.Е. Ерасов и др.). Выработанное на основе формационного подхода решение проблемы типологии обнаружило некоторую схематичность и упрощенность, не позволявшие охватить все многообразие путей и форм развития общества, и в особенности – в его пространственном измерении.

Опыт сотрудничества с социологами показал, что социолог и историк к решению проблемы типологии идут разными путями. Об этом в свое время говорил М. Вебер, к научному наследию которого интерес возрос также в 1990-е годы. Более глубокий и взвешенный анализ зарубежной практики сравнительнотипологического изучения прошлого (труды М. Блока, Ф. Броделя и др.) обозначил необходимость наведения мостов в теории и практике применения компаративистики.

Во втором разделе первой главы в центре внимания - проблема типологии феодализма в исследовательской практике медиевистов, которые в 1960-80-е годы вплотную столкнулись с проблемой сопоставления и типологизации накопленного конкретно-исторического материала. Теория метода указывала на необходимость решения проблемы критериев для сравнительно-типологического изучения того или иного явления прошлого, как правило, представлявшего собой динамично развивающиеся социальные системы. Проблему подбора необходимых и систематизируемыми объектами медиевисты отнесли к числу наиболее сложных, трудноразрешимых задач. Определение границ конкретного содержания таких общеисторической, решающейся на уровне истматовских схем.

По мере осознания того, что проблема идентификации феодальных отношений в разных исторических, регионально-географических и конкретноисторических условиях требует специального рассмотрения, отечественные медиевисты обратились к решению проблем типологии генезиса и зрелых форм феодализма. Объектом комплексного изучения в трудах Ю.Л. Бессмертного, А.Д. Люблинской, Е.В. Гутновой, Я.А. Шевеленко, А.Я. Гуревича и др. выступал преимущественно западноевропейский регион (хотя «география» проблематики тяготела к расширению) как совокупность отдельных областей с более или менее предысторией.

В основу типологизации раннего и зрелого феодализма была положена концепция исторического синтеза римского и варварского укладов, причем с продуктивным оказался «бессинтезный» вариант. В ходе решения проблемы «исходного материала» феодализации — варварских обществ, и не только в Западной, но и в Центральной и Восточной Европе, уточнения самого понятия «варварское общество», определения его типов и вариантов развития. Углубление изучения истории Галлии как родины «классического» типа феодализма показало, что типологизацию феодализма необходимо проводить с учетом стадиальной неоднородности процесса.

обнаружил еще одну серьезную проблему методологического свойства: для проведения историко-типологических сравнений важно иметь представление о непосредственном источнике исторического сходства (или различия), который обусловливался имманентными закономерностями функционирования и развития соответствующих исторических систем. Более того, оказалось, что понятие однотипности (параллельности, эквивалентности) конкретных социальноисторических систем ни в коей мере не исключает их различий. Большая или меньшая степень этих различий, как правило, обусловливалась специфическими особенностями географической среды, а также исторических традиций и системы конкретных исторических связей.

Обращение к сравнительно-типологическому методу позволило наметить пути преодоления узких мест как в самой технологии типологизации, так и в выработке верифицируемого представления о сущности европейского феодализма и его составляющих. Общим местом в оценках стало признание того, что в отличии от феодализма восточного типа он, несмотря на выявленную региональную неоднородность, сложился в достаточно интегрированную (гомогенную) систему, в рамках которой исторический синтез античных и варварских традиций в целом приобрел органичный и завершенный характер.

В целом отечественная медиевистика, руководствуясь эпистемологическими установками сначала «теории отражения» и исторического материализма, затем – цивилизационного подхода, внесла свой вклад в решение проблемы исторической типологии. Исследования медиевистов показали, что для историка предложенный «смежниками» путь требует корректировки в связи с объектно-предметной спецификой исторического исследования. Именно в этом была увидена гносеологическая проблема метода: как разрешить конфликт между неизбежной индивидуализацией в историческом познании и процедурой снятия этой уникальности в процессе типологизации исторической реальности? Практика показала, что одним из путей решения проблемы может стать выработка теории среднего уровня, приспосабливающей теорию исторического процесса к нуждам «практикующего» историка. Для отечественных медиевистов в этом качестве в 1970-80-е годы выступила концепция внутриформационной (региональной) типологии М.А. Барга. В 1990-е годы задачи по поиску обобщающих концепций в конструировании нового образа исторического целого феодальной формации и выработке стратегии, соответствующей интегративному характеру процесса феодализации в странах Запада (и не только), актуальности не утратили. Одно из свидетельств тому - начатая в 1990-х годах работа по созданию коллективного восьмитомного труда по истории Европы с древнейших времен до наших дней, с участием научных сообществ трех институтов АН СССР (РАН) (Института всеобщей истории; Института истории СССР; Института славяноведения и балканистики).

отечественных медиевистов: опыт конструирования исторических типов»

включает в себя поэтапное рассмотрение вопроса о подходах к пониманию сущности феодального города в оценках отечественных медиевистов советского и постсоветского периодов (1960 – первая половина 1980-х гг., вторая половина 1980-х-1990-е гг.).

Анализ работ отечественных медиевистов, в которых наиболее полно и последовательно представлен опыт изучения вопроса «Что есть феодальный (средневековый) город Западной Европы?» показал, что постулаты формационной теории неизбежно направляли усилия историков на решение задач диахронной ретроспекции, сфокусировав научный поиск на выяснение вопроса: чем эта модель урбанизма отлична от городов античности и нового времени?

В соответствии с марксистско-ленинской концепцией возникновения и развития средневекового города в нашей историографии изначально закрепилось весьма узкое определение средневекового города как центра ремесла и торговли, акцентировавшее его место в области экономики и системе разделения труда.

Отмеченное клише накладывало отпечаток на решение вопроса о социальноэкономической природе средневекового города, где своеобразной точкой отсчета стало признание его нефеодальности и противопоставление феодальной деревне, поскольку феодальное понималось исключительно как натурально-хозяйственное, причем в буквальном, узком значении слова. Город же связывался с грядущим капитализмом, оценивался как двигатель феодальной формации, но действующий извне ее.

С приходом в медиевистику сравнительно-типологического метода эта дефиниция обнаружила содержательную узость и интерпретационную неадекватность. Перед историками встала задача ее уточнения и дополнения.

Исследования 1960-70-х годов показали, что ранее выработанное определение, если относить его к хозяйственной области, в целом справедливо, но оно не дает возможности в полной мере обнаружить своеобразие города средневекового, поскольку в этом смысле оно справедливо также в отношении античного города или Нового времени. Кроме того, оно обедняет характеристику феномена города с его мощным многообразием функций и черт, искажает представления о нем, как о сущностной структуре феодально-средневекового общества.

В ходе решения проблемы сущности средневекового европейского города был поставлен вопрос о том, является ли он необходимым, обязательным и неотъемлемым элементом феодального общества? В советский период по данному кругу вопросов в медиевистике определились две позиции: сторонники одной из них на первый план выдвигали тезис об автономности города в системе феодальных отношений, его изначальной чужеродности феодализму (С.М. Стам), представители другой точки зрения вопрос о феодальной природе города решали положительно (Я.А. Левицкий).

В интерпретации С.М. Стама, глубоко изучившего раннюю историю городов Южной Франции, вся история городов стран Западной Европы высокого средневековья представлена как противостояние двух тенденций: роста «поглощающих способностей» либо города, либо феодального поместья. Автор признавал, что средневековый город приспосабливался к феодализму, но еще больше, по его мнению, феодализм был вынужден приспосабливаться к городу.

Для города эти метаморфозы носили внешне ориентированный характер, феодализм же в результате перестраивает сам механизм экономического и политического функционирования.

Я.А. Левицкий задался целью на английском материале, который ранее не привлекал особого внимания специалистов в виду неяркости проявлений урбанизма, проследить сам ход отделения ремесла от сельского хозяйства во всей его конкретности. В представлениях автора средневековый город как самостоятельный элемент следует рассматривать лишь на зрелой стадии феодализма, поскольку до определенного этапа нарождавшееся простое товарное производство не могло стать полноценной альтернативой феодальному укладу.

Развивая тезис о феодальности города, Я.А. Левицкий процессы роста городов и генезиса капитализма напрямую между собой не связывал, объясняя это логикой формационной теории: товарное производство при феодализме могло быть только феодальным товарным производством. Переход к капиталистическим отношениям мог осуществиться только в условиях разложения феодализма, а значит – и перерождения самого феодального города как составной части этой системы общественных отношений.

В исследованиях городской тематики 1970-80-х годов можно заметить, что большинство отечественных медиевистов (Н.А. Хачатурян, А.А. Сванидзе, А.Я. Гуревич и др.) отказываются воспринимать феодальную формацию как монолитную однородность, все прочнее утверждаясь во мнении, что средневековый город по своей природе был скорее феодальным, т.е. его следует рассматривать как формационно-образующий фактор. Оставаясь по существу центром ремесла и торговли, феодальный город, органично «врастает» в социально-экономическое, социально-политическое, социокультурное пространство средневекового мира, придавая ему большую динамику развития.

Сама же феодальная формация теперь представала как сложная и неоднородная система общественных отношений, распадавшаяся на локальные варианты функционирования и не всегда развивавшаяся линейно. Базисной чертой западноевропейского города доиндустриальной эпохи по-прежнему признавалось сосредоточение в нем промышленного труда и обмена, что делало город прежде всего центром товарно-денежных отношений и формирования товарного уклада.

В исследованиях второй половины 1980-х – 1990-х годов на основе более широкого, чем в формационном подходе понимания базисных структур средневековой цивилизации и вследствие смещения фокуса рассмотрения со стадиального анализа на изучение региональных форм урбанизации, средневековый (феодальный) город стал интересен и как фактор новизны, и как фактор стабильности в развитии европейской цивилизации. Ранее выявленная инаковость социальной природы города по отношению к окружавшей его феодальной среде в новом историографическом контексте представляла интерес как движущая сила, трансформирующая средневековый социум изнутри. Объектом анализа форм сосуществования города и феодализма становятся городская община, городское хозяйство, городское сословие, городское право, топография города, праздничная культура города и т.д., что позволило более детально изучить закономерности развития городов целого ряда стран Западной Европы в конкретном историческом контексте.

Вопрос о сущности и специфике средневекового города в исследованиях последних десятилетий приобрел новый смысловой оттенок: его типизирующие признаки обнаружились не только в плоскости отношений «город-феодализм», но гораздо шире – в цивилизационном пространстве западноевропейского средневековья.

Взяв на вооружение используемый в социологической урбанистике контекстуальный анализ и направив его на изучение синтеза традиций и новаций в истории средневековья, медиевисты не могли не столкнуться с трудностями методологического характера. Необходимо было определиться с тем, каковы оптимальные параметры измерения особенностей развития европейского города средневековья, в каких плоскостях исторической реальности их искать. Опасность заключалась в том, что по мере расширения границ рассмотрения феномена города в представлениях историков возникла размытость черт и признаков самого предмета изучения, возросла тяга к компилятивности. Заметим, что с такими же проблемами, но раньше, в 1970-80-е годы, столкнулась и зарубежная медиевистика.

В результате критического переосмысления медиевистами накопленного багажа знаний о сущности города в основу дефиниции вновь был положен концепт «европейский город есть центр ремесла и торговли». При этом границы поиска типичных черт средневекового (феодального) города в значительной степени расширились, образ города прорисовывался все более детально и рельефно, приобретая многослойность и не утрачивая своей сущностной, т.е.

социально-экономической основы, позволившей ему успешно реализовать свою исторически обусловленную миссию в процессе модернизации традиционного общества.

Такой подход нашел отклик и подтверждение в исследованиях антиковедов и востоковедов, обратившихся к вопросу о многообразии форм и самобытности городской истории. Общим местом в их оценках общего и особенного в городской истории доиндустриальной эпохи стало признание того, что ни античный, ни восточный город при всем своем богатстве потенциала развития не сумели выполнить той миссии, которую выполнил возникший в результате развития противоречий феодального способа производства город европейский, изнутри преобразивший традиционное общество.

В целом разработанную в исследованиях 1960-90-х годов единую стратегию изучения феодального города - от выявления его социальноэкономической амбивалентности по отношению к господствующему сосуществования и взаимодействия феодальной системы и города к анализу органичных, системных свойств самого города как системообразующих структур рассматривать как одно из достижений отечественной медиевистики.

Глава 3 «Пути и формы урбанизации в странах западноевропейского региона: опыт сравнительно-типологического изучения» также состоит из двух разделов. В первом разделе нас интересует, насколько продуктивно проблема исторической типологии развития городов Франции, Англии, Германии высокого средневековья решалась на основе использования социально-экономических характеристик феномена урбанизма, во втором – на основе характеристик социально-политических.

В советский период специалисты по городской истории Франции, Англии, Германии проделали большую работу по накоплению конкретно-исторического материала, не ставя задачи его типологического обобщения. В поисках наиболее эффективных параметров типологизации медиевисты сначала обратились к традиционным для историков характеристикам социально-экономического развития городов с тем, чтобы найти устойчивые признаки общего и особенного.

взаимоотношений города и деревни стали теми «силовыми линиями», которые вполне очевидно раскрывали региональную и локальную специфику развития городской экономики.

Исследования Ф.Я. Полянского, Е.Т. Тимофеевой, Н.В. Ревуненковой, М.Е.

Карпачевой-Беляевой, Т.М. Негуляевой, Л.И. Солодковой, Т.С. Никулиной, В.Е.

Майера, А.А. Кирилловой, М.М. Ябровой, Т.В. Мосолкиной показали, что сравнительно-типологическое изучение социально-экономических характеристик городов Франции, Германии, Англии обнаруживает устойчивую единосущность вне зависимости от принадлежности к региональному типу. Различия проступают только на уровне сравнительного анализа форм организации ремесла и торговли, иногда - темпов их развития.

Как показала историографическая практика, объяснение тому следует искать не столько в методе, сколько в самой исторической реальности. В ходе анализа этих базисных отношений вне зависимости от топографических, демографических и прочих показателей проявила себя коренная сущность урбанизма – всегда быть альтернативой аграрному началу.

Социально-политическая история западноевропейских городов зрелого средневековья на протяжении второй половины XX века также находилась в центре внимания исследователей. В исследованиях советского периода определился целый ряд самостоятельных сюжетов, позволивших структурировать конкретно-исторический материал весьма жестко и упорядоченно. К ним можно отнести изучение путей и форм получения статуса города; социально-правового облика городской общины; системы организации власти внутри города, а также взаимоотношений «город - королевская власть (государство)». Точкой отсчета для построения типологии социально-политического развития средневековых городов историки признают характеристики путей, форм и результатов процесса освободительного движения городов, развернувшегося по всей территории Западной Европы в период с XI в. по XIV в.

Анализ используемых медиевистами (А.Д. Люблинская, С.М. Стам, М.Е. Карпачева-Беляева, Г.М. Тушина, П.Ю. Уваров, Н.А. Хачатурян, Е.В. Гутнова, Л.П. Репина, А.А. Сванидзе, М.А. Бойцов, Т.М. Негуляева, Л.И. Солодкова и др.) критериев для построения региональной типологии в области социально-политического развития позволил заключить, что этот ракурс дает большую возможность обнаружить, напротив, признаки уникального, особенного. Представленное в истории западноевропейского общества многообразие путей и форм развития коммунального движения, городского самоуправления, взаимоотношений городской общины с государством и феодалами в совокупности стали благодатной почвой для конструирования типологических рядов разных уровней (локальный, субрегиональный, реконструирования политической истории, где всегда ярко проступает историческая индивидуальность, учитывая присущую всем традиционным обществам исключительную роль политического фактора во всех прочих сферах жизни общества.

Проследив, как в исследованиях отечественных медиевистов на протяжении второй половины XX века формировалась стратегия сравнительнотипологического изучения истории городов отдельных стран и регионов Западной внутриформационной типологии города был сделан к концу 1970-х годов Вопрос о необходимости осмысления сделанного и завершения начатой работы был поставлен только в историографическом контексте развития отечественной медиевистики 1990-х годов.

В исследованиях последних десятилетий по мере расширения границ сравнительно-типологических исследований перед историками встала задача не только уточнить, но и дополнить перечень системно организованных критериев для типологизации. Одним из путей достижения этой цели стала дальнейшая проработка уже выявленных критериев типологизации.

Ряд исследователей пошли по другому пути, заимствуя новые параметры для типологизации городской истории средневековья из смежных наук. Так, более предпочтительными стали попытки построения региональных типологий с привлечением множества факторов из области топографии, демографии, социокультуной истории и т.д. (Т.П. Гусарова, А.Я. Шевеленко, А.Я. Гуревич, Л.П. Репина, А.Л. Ятребицкая, Н.А. Богодарова, Л.Н. Чернова, О.И. Тогоева и др.).

Обратим внимание на то, что уровень микроисследований пока остается за пределами внимания медиевистов, занимающихся обозначенной проблемой.

К достижениям отечественной медиевистики второй половины XX века следует отнести и то, что в ходе комплексного исследования развития городов отдельных областей обнаружилась общая тенденция: по мере расширения городского пространства и роста влияния городов на феодальную округу все явственнее проступали признаки конфликта между присущими средневековому городу феодальными и нефеодальными элементами.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проанализированный опыт урбанистических изысканий в отечественной медиевистике второй половины XX века показывает, что данное направление как самостоятельная отрасль исторической науки сформировалось на почве методологического синтеза. Для построения своей аналитической теории методологических проблем. Одна из них обращала к необходимости решения вопросов, в каком историческом контексте следует рассматривать город, насколько он должен быть широк с точки зрения воздействующих на развитие города явлений и процессов. Не менее важно было понять, как можно корректно, без искажения конкретно-исторической сущности города, типологизировать исторически обусловленную систему взаимодействия города с вместившей его системой общественных отношений, а также специфику бытования самого городского социума.

Используя познавательные возможности заимствованного из социологии сравнительно-типологического метода, опираясь на концепты формационного и цивилизационного подходов к изучению средневековой эпохи и пониманию задач исторической типологии, отечественные медиевисты во второй половине XX века на материале истории городов стран Западной Европы выстроили свою стратегию решения этих задач.

Благодаря теоретико-методологическим наработкам Э.С. Маркаряна, М.А. Барга, И.Д. Ковальченко выявлена основная гносеологическая проблема метода: как разрешить конфликт между неизбежной в историческом познании индивидуализацией изучаемой реальности и процедурой снятия этой уникальности в процессе диктуемых методом унификации, обобщения и классификации уникальных исторических явлений? Стало ясно, что решить ее возможно двумя путями – индуктивным (близок историкам) и дедуктивным (отвечает задачам социологии).

Отечественные медиевисты предприняли попытку наведения мостов сначала – в 1960-80-е годы - между историческим и социологическим, затем – в 1990-е годы - между формационным и цивилизационным подходами к пониманию задач типологии. Разработанная в 1970-е годы теория среднего уровня, ключевым понятием которой стало понятие «регион» как средство пространственной локализации путей внутриформационного развития, задала общую направленность научного поиска медиевистов. Как инструмент типологизации исторической реальности оно выступило тем логическим звеном, которое соединяло всемирноисторический и локально-исторический аспекты поступательного развития общества.

Не менее серьезным достижением отечественной медиевистики следует назвать разработанную Е.В. Гутновой и З.В. Удальцовой на базе региональностадиального анализа эпохи средневековья развернутую типологию западноевропейского феодализма, целью которой является показать, какими путями в процессе феодализации европейского общества осуществлялся исторический синтез варварских и античных начал, под влиянием каких факторов формировалось искомое многообразие. Особое внимание авторы уделили воздействию на феодализирующееся общество тенденций геоприродного, социально-экономического и социально-политического содержания. Эта макротеория и легла в основу сравнительно-типологических исследований урбанистов, обеспечив их необходимым теоретико-методологическим инструментарием.

Смычка двух стратегий в историографическом пространстве урбанистики стала возможна потому, что важными критериями для отнесения той или иной страны (субрегиона) к типологически определенному варианту зрелого феодализма были признаны характер и интенсивность взаимодействия между городом и деревней, а также доминирующий в обществе тип рыночных связей. Эти положения могут быть использованы в типологических характеристиках неевропейских моделей феодализма.

западноевропейского города понятия «регион» подтвердило высказанную М.А. Баргом мысль о том, что в рамках европейского феодализма формой средневекового синтеза в пространстве мог быть именно региональный синтез. В отличие от восточного и античного обществ, где, по мнению отечественных востоковедов и антиковедов, преобладало деление на неэквивалентные пространства («культурный центр» и «варварская периферия»), история европейского феодализма с характерными для него вотчинным строем, господством сословных отношений и монархических форм правления понималась и как история сложения более или менее устойчивых региональных сообществ, в широких и подвижных рамках которых развивались и трансформировались институты феодальных отношений. Выявленная особенность сфокусировала направленность историко-типологических исследований медиевистов.

В 1960-80-е годы благодаря усилиям Я.А. Левицкого, С.М. Стама, А.Д. Люблинской, Е.В. Гутновой, А.Я. Гуревича, А.Я. Шевеленко, Л.П. Репиной, Н.А. Хачатурян, А.А. Сванидзе сравнительно-типологический метод постепенно раскрывал свои гносеологические возможности в плоскости исторических реконструкций. В ходе изучения регионально-исторических процессов в городской истории Западной Европы историки обнаружили, что количество и отличительные черты региональных типов не могут быть предопределены изначально и выявляются в процессе детального эмпирического анализа. Новые исследовательские установки существенно откорректировали (но не отменили) практику «эталонных» типологий, теоретической основой имевших постулаты формационной теории. В процессе типологизации каждый из выявленных типов городского развития приобретал такое качество как историческая эквивалентность (Э.С. Маркарян).

Решение одного из ключевых вопросов медиевистики - «каковы роль и место города в феодальном обществе?» - в ходе дискуссий 1960-70-х годов было предложено искать в пределах рождавшейся в историографическом аспекте дихотомии «нефеодален – феодален». Сторонники первой точки зрения, суть которой в 1960-80-е годы была изложена С.М. Стамом, исходили из признания сущностной несовместимости в пределах единого формационного пространства феодального и торгово-ремесленного укладов, что объяснялось различиями в принципах их функционирования. Акцент ставился на том, что по отношению к феодализму город изначально выступил силой скорее разрушающей, чем созидающей. На сегодняшний день эта точка зрения широкой поддержки не находит.

В результате комплексной проработки проблемы дефиниции в исследованиях последних десятилетий акцент сместился в сторону признания его феодальности, абвивалентности по отношению к феодальной среде, что заметно обогатило бытовавшие в советской медиевистике 1930-50-х годов представления о средневековом городе только как о центре ремесла и торговли и носителе чуждых феодализму черт.

Этот концепт лег в основу коллективного исследования по проблемам развития средневекового города в контексте западноевропейской цивилизации (под редакцией А.А. Сванидзе), где общая модель европейского города охарактеризована как сложный социально-исторический феномен, качественно отличавшийся от своего античного предшественника и на этапе раннего средневековья по сути родившийся заново. В ходе урбанизации, ставшей одной из движущих сил развития феодализма, этот элемент сумел «встроиться» в господствующую систему отношений, не утратив своей сущностной характеристики быть «центром ремесла и торговли».

К новациям можно отнести стремление медиевистов рассматривать городскую историю на стыке с проблематикой социологической урбанистики, в тесной связи с процессом урбанизации, понимаемом как процесс расширения границ городского пространства и поглощения им пространства аграрного. Это дало возможность преодолеть узкие места «классического» факторного анализа (как в монистическом, так и в плюралистическом его вариантах) и сформировать взгляд на средневековый город как на целостный организм, в котором все элементы взаимодействуют в сложной системе прямых и обратных связей, и каждый из них можно рассматривать в качестве критерия для сравнения.

В целом опыт использования метода типологии показал медиевистам, что он может выступать не только как способ эмпирического познания, но и как метод теоретического освоения объекта, позволяя перейти от «линейного мышления» к нелинейному, системному, признающему многовариантность, альтернативность путей развития социальных систем.

избежавшей катастрофических потрясений во второй половине 1980-1990-х года, сложилась весьма устойчивая исследовательская стратегия, залогом эффективности которой выступила обнаруженная нами историографическая и методологическая преемственность, позволившая объединить сильные стороны формационного и цивилизационного подходов к пониманию задач и принципов исторической типологии, а также приспособить типологический метод к нуждам конкретно-исторических исследований.

совершенствовании технологии полидисциплинарного анализа, в проработке проблемы комплементарности используемых концепций и методов.

В результате на основе накопленного отечественными медиевистами опыта сравнительного изучения городской истории отдельных стран и регионов стало средневековой урбанизации, куда войдут и неевропейские модели развития средневекового города.

Апробация работы. Основные положения диссертации нашли свое отражение в 9 научных публикациях, а также докладах на Всероссийской научнопрактической конференции (Пенза, 2005г.); VII международной научнометодической конференции (Уссурийск, 2005); Региональной научнопрактической конференции, посвященной памяти проф. В.И. Дулова (Иркутск, 2005); Всероссийской научно-практической конференции «Гуманитарные исследования Сибири в контексте российских перемен» (Братск, 2006).

Диссертация прошла обсуждение на кафедре истории древнего мира, средних веков и методологии истории Томского государственного университета.

По теме диссертации опубликованы следующие основные работы:

Статья в журнале, рекомендованном ВАК для публикации результатов диссертационных работ:

1. Ромадина, Т.И. Компаративный метод в контексте междисциплинарного государственной экономической академии (Байкальский государственный университет экономики и права). – 2007. – № 2 (53). – С. 132-135. (0,3 п.л.) Статьи в других изданиях:

1. Вахромеева, Т.И. Диалектический метод С.М. Стама в истории изучения средневекового города [Текст] // Человек. Природа. Общество. Актуальные проблемы : материалы 13-й междунар. конф. молодых ученых (декабрь 2002 г.). – СПб. : Изд-во СПб. ун-та, 2002. – С. 444-447. (0,1 п.л.) 2. Вахромеева, Т.И. Купеческий капитал Лондона (XIVв.): старые и новые формы производства (опыт изучения вопроса в отечественной урбанистике) [Текст] // Учителя, ученики… : материалы регион. научно-теорет. конф, посв. 90летию В.И. Дулова : в 2-х кн. / ИГПУ. – Иркутск, 2003. – Кн.1. – С. 36-42. (0,1 п.л.) саратовских медиевистов [Текст] // Труды БрГТУ : Серия Гуманит. и соц.-экон.

проблемы развития регионов / БрГТУ. – Братск, 2003. – С.147-152. (0,25 п.л.) 4. Вахромеева, Т.И. Проблемы типологии развития французского города в отечественной медиевистике [Текст] // Труды БрГТУ : Серия Гуманит. и соц.экон. проблемы развития регионов / БрГТУ. – Братск, 2004. – C. 197-204. (0,4 п.л.) 5. Ромадина, Т.И. Типологизация исторической реальности как метод исторического познания [Текст] // Сибирь в контексте российских перемен:

профессора В.И. Дулова : в 2-х кн. / ИГПУ. – Иркутск, 2005. – Кн. 2. – С. 36-40.

(0,3 п.л.) 6. Ромадина, Т.И. Марксистский подход к проблемам исторической типологии [Текст] // Проблемы славянской культуры и цивилизации : материалы VII Международной научно-методической конференции. – Уссурийск : Изд-во УГПИ, 2005. – С. 102-107. (0,5 п.л.) 7. Ромадина, Т.И. Сравнительный метод в исторической науке: идейные истоки современных подходов [Текст] // XX век в истории России: актуальные проблемы : сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции. – Пенза : РИО ПГСХА, 2005. – C. 131-134. (0,1 п.л.) 8. Ромадина, Т.И. Проблема типологии в отечественной историографии второй половины XX века: вехи становления исследовательской стратегии [Текст] // Гуманитарные исследования Сибири в контексте российских перемен :

материалы Всероссийской научно-практической конференции / Братский государственный университет. – Братск : БрГУ, 2006. – С. 143-149. (0,3 п.л.)