На правах рукописи

СЕРЕЖКИНА КСЕНИЯ НИКОЛАЕВНА

ПРИКОСНОВЕННОСТЬ К ПРЕСТУПЛЕНИЮ

В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ РОССИИ:

ОПТИМИЗАЦИЯ НОРМ И ПРАКТИКИ ИХ ПРИМЕНЕНИЯ

12.00.08 – уголовное право и криминология;

уголовно-исполнительное право

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Самара – 2009 2

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. На протяжении последнего двадцатилетия в России складывается сложная криминогенная ситуация. По данным уголовной статистики, имеет место тенденция к росту числа зарегистрированных преступных посягательств. В 1988 г. на территории России было зафиксировано 361 преступление, в 1992 г. – 2 760 652, в 1999 г. – 3 001 748, в 2006 г. - 3731, в 2007 г. – 3 582 541, в 2008 г. – 3 209 9002. Одновременно наблюдаются качественные изменения в структуре преступности: распространение тяжких и особо тяжких преступлений, воспроизводство терроризма, коррупции, иных организованных форм криминальной деятельности, профессионализация преступников.

Так, по данным Министерства внутренних дел РФ, удельный вес тяжких и особо тяжких преступлений в числе зарегистрированных за 2008 г. составляет 26,5%.

При этом почти каждое третье (30,4%) оконченное расследованием преступление совершено лицами, ранее совершавшими преступления3.

Современная преступность, характеризующаяся прежде неизвестными негативными чертами, представляет реальную угрозу для безопасности и поступательного развития страны. В сложившихся условиях особое значение приобретает восстановление государственной системы предупреждения преступлений и иных правонарушений, направленное на снижение уровня криминальной зараженности общества. Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г.4 своевременно называет в качестве одной из своих задач предупреждение преступлений (ч. 1 ст. 2 УК РФ).

Предупреждение совершения новых преступлений объявляется целью уголовноисполнительного законодательства Российской Федерации (ч. 1 ст. 1 Уголовноисполнительного кодекса РФ). Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях 2001 г.5 указывает на предупреждение как на одну из задач законодательства об административных правонарушениях (ст. 1.2 КоАП РФ).

Немаловажная роль в успешном решении задачи предупреждения преступлений и иных правонарушений принадлежит тем правовым нормам, которые предусматривают ответственность за совершение заранее не обещанных умышленных деяний, создающих благоприятные условия для совершения другими лицами противоправных посягательств. В истории и теории уголовного права такие нормы традиционно объединялись в рамках родового понятия прикосновенности к преступлению. Установление системы запретов общественно опасных деяний, обусловливающих совершение преступлений другими лицами и (или) способствующих сокрытию от правосудия уже совершенных преступлений, выступает одним из правовых средств противодействия преступности и имеет основной целью более эффективное предупреждение отдельных криминальных деликтов.

См.: Преступность и правонарушения в СССР. 1990: Статистический сборник. – М.: Финансы и статистика, 1991. - С. 11; Преступность, криминология, криминологическая защита / под ред. А. И. Долговой. - М.: Российская криминологическая ассоциация, 2007. – С. 336; Криминология : учебник / под общ. ред. А. И. Долговой. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма, 2008 - С. 132.

См.: http://www.mvd.ru/stats/10000033/10000147/5194/5194/ См.: http://www.mvd.ru/stats/ 10000148/10000230/6166/ Далее – УК РФ или УК.

Далее – КоАП РФ или КоАП.

Потребность в научной разработке проблемы диктуется и тем обстоятельством, что в настоящее время - в период воссоздания системы предупреждения криминализации общественных отношений - прикосновенность к преступлению остается незаслуженно «полузабытой» категорией уголовного права. Между тем вновь становятся актуальными вопросы устранения причин и условий, способствующих совершению правонарушений, оптимизации правового воздействия в отношении отдельных видов прикосновенности, отграничении рассматриваемого уголовноправового явления от соучастия в преступлении и др.

Необходимость научного анализа обозначенной проблематики предопределяется также продолжающимся реформированием уголовного и смежного с ним законодательства об ответственности за отдельные виды противоправной прикосновенности (федеральные законы от 8 декабря 2003 г. № 162-ФЗ, от 21 июля 2004 г.

№ 73-ФЗ, от 30 декабря 2006 г. № 283-ФЗ, от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ, от декабря 2008 г. № 280-ФЗ). Данное обстоятельство свидетельствует о том, что законодательный поиск оптимальных правовых механизмов предупреждения преступлений и иных правонарушений посредством правовых норм о прикосновенности не завершен.

Положения уголовного закона об ответственности за прикосновенность не в полной мере обеспечивают задачу предупреждения преступлений в силу наличия в них отдельных пробелов, избыточности, нечеткой регламентации. Пробелы в системе уголовно-правового предупреждения преступлений указывают на отсутствие в УК специальных нормативных предписаний об ответственности за преступное бездействие должностных лиц (частным случаем которого выступает попустительство преступлению), а также за несообщение о готовящемся, совершаемом или совершенном преступлении лицом, на которое законом возложена такая обязанность. Избыточным представляется установление в уголовном законе оснований ответственности за легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления. Нечеткой регламентацией страдают положения УК об ответственности за укрывательство особо тяжких преступлений, а также за приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем.

Актуальность рассматриваемой проблематики обусловлена также спорным характером ряда разъяснений высших судебных органов, в том числе по вопросам разграничения прикосновенности и соучастия в преступлении, квалификации случаев отмывания доходов, приобретенных другими лицами преступным путем, а также противоречивостью научных рекомендаций, адресуемых практическим работникам, в части определения объективных и субъективных признаков уголовно наказуемой прикосновенности к преступлению и ее отдельных видов.

Степень разработанности темы диссертации. В дореволюционной науке юридическому анализу прикосновенности к преступлению и ее разновидностей были посвящены отдельные разделы монографий или курсов по Особенной части уголовного права, подготовленных такими правоведами, как А. С. Жиряев, А. Ф.

Кистяковский, Г. Е. Колоколов, А. А. Лохвицкий, Н.А. Неклюдов, В. В. Полетаев, С.В. Познышев, Н. С. Таганцев, Н. Д. Сергеевский, И.Я. Фойницкий и др.

В советский период проблемы уголовной ответственности за прикосновенность к преступлению исследовались в трудах Г. Баймурзина, И. И. Бушуева, Б.

Г. Виттенберга, Р. Р. Галиакбарова, М. И. Ковалева, Г.А. Кригер, П. Н. Панченко, А. А. Пионтковского, Б. Т. Разгильдиева, В. Г. Смирнова, П. Ф. Тельнова, А. Н.

Трайнина, М. Х. Хабибуллина, И. Х. Хакимова, М. Д. Шаргородского.

В современной науке вопросы о правовой природе прикосновенности к преступлению и ее юридической характеристике затрагиваются в научных трудах В.

М. Алиева, А. Г. Безверхова, Б. В. Волженкина, Л. Д. Гаухмана, Н. А. Егоровой, С.

В. Изосимова, А. Ф. Истомина, И. А. Клепицкого, И. Я. Козаченко, Н. И. Коржанского, Л. В. Лобановой, Н. А. Лопашенко, С. В. Максимова, В. И. Михайлова, А.

В. Наумова, Ш. С. Рашковской, Т. Д. Устиновой, А. В. Шнитенкова, П. С. Яни и др.

Актуальным вопросам уголовной ответственности за прикосновенность в последние годы были посвящены диссертационные исследования Н. С. Косяковой, А. В. Зарубина, А. Д. Макарова, Е. В. Пономаренко. По вопросам исследования отдельных видов прикосновенности защищены докторская диссертация В. Н. Зырянова (2003 г.), кандидатские диссертации А. А. Бажина (2008 г.), С. А. Дробот (2000 г.), О. Н. Крапивиной (2008 г.), А. Е. Милина (2004 г.), Н. В. Репиной ( г.), О. И. Семыкиной (2003 г.), В. Г. Трифонова (2000 г.), А. А. Шебунова (1998 г.) и др.

Отдавая должное вкладу указанных исследователей в изучение названной проблематики, отметим, что отдельные вопросы уголовно-правового противодействия деяниям прикосновенных лиц ими решаются неоднозначно, ряд диссертаций основаны на нормативных положениях, в настоящее время утративших силу, другие работы выполнены без учета внесенных в современное уголовное и смежное с ним охранительное законодательство новелл. Кроме того, нормы о прикосновенности рассматриваются и подвергаются юридическому анализу в вышеназванных научных трудах, как правило, вне связи с законодательными задачами предупреждения преступлений и иных правонарушений, впервые закрепленных на рубеже XX-XXI вв.

Таким образом, социальная потребность в воссоздании системы предупреждения преступлений, адекватной современной ситуации, в результативном противодействии посягательствам террористической, коррупционной, организованной направленности, иным наиболее опасным и (или) распространенным преступлениям, а также научная потребность в дальнейшем развитии юридической категории «прикосновенность к преступлению» как одного из правовых средств предупреждения преступности и смежных с ней социально-негативных явлений, определили актуальность, научное и прикладное значение настоящего диссертационного исследования.

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в связи с совершением тех или иных видов уголовно наказуемой прикосновенности к преступлению; действующее уголовное и смежное с ним охранительное законодательство России об ответственности за прикосновенность к преступлению;

разъяснения высших судебных органов Российской Федерации (РСФСР и СССР) по вопросам применения уголовного законодательства об ответственности за прикосновенность к преступлению.

Предметом исследования выступают уголовно-правовые нормы, предусматривающие ответственность за укрывательство особо тяжких преступлений, легализацию (отмывание) денежных средств и иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем, приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, попустительство преступлению; тенденции развития уголовного законодательства об ответственности за прикосновенность к преступлению и практики его применения; учения, теории и концепции по рассматриваемой проблематике.

Цель и задачи исследования. Целью настоящего исследования является научный анализ уголовно-правовых и смежных нормативных положений об ответственности за прикосновенность к преступлению как одного из правовых средств предупреждения преступности. Цель диссертации состоит также в разработке теоретических положений и практических рекомендаций по совершенствованию уголовного законодательства об отдельных видах прикосновенности к преступлению и практики его применения.

Названная цель обусловила постановку и решение следующих задач:

- выявление закономерностей и тенденций в эволюции уголовно-правовых норм об ответственности за прикосновенность к преступлению; на основе этого обоснование авторского понимания юридической природы указанного уголовно наказуемого поведения, критериев его отграничения от института соучастия в преступлении;

- проведение сравнительно-правового исследования норм об ответственности за прикосновенность к преступлению в российском и зарубежном уголовном законодательстве;

- юридический анализ объективных и субъективных признаков родового понятия прикосновенности к преступлению с целью выработки авторского определения этого понятия в уголовном праве России;

- рассмотрение вопроса о видообразовании правовых норм о прикосновенности к преступлению и их классификации по направленности предупредительного воздействия;

- юридическая характеристика отдельных видов прикосновенности к преступлению с учетом их целевой направленности;

- разработка и обоснование предложений по совершенствованию уголовного законодательства о прикосновенности к преступлению, разработка авторских моделей статей Особенной части УК РФ, регламентирующих ответственность за отдельные виды прикосновенности к преступлению.

Методологическую основу исследования составляют общенаучные и частные методы познания. В процессе работы диссертант опирался на диалектический, исторический, сравнительно-правовой, системно-структурный, формальнологический, лингвистический, статистический, конкретно-социологический и другие методы познания.

Теоретической базой исследования послужили научные труды по философии, социологии, истории и теории государства и права, криминологии, а также по государственному, гражданскому, трудовому, уголовному, административному праву и другим отраслям юридического знания.

Нормативную базу исследования составляют Конституция Российской Федерации, общепризнанные принципы и нормы международного права, Уголовный кодекс РФ, Кодекс РФ об административных правонарушениях, Гражданский кодекс РФ, Бюджетный кодекс РФ, Трудовой кодекс РФ, Уголовно-процессуальный кодекс РФ, другие федеральные законы и нормативно-правовые акты, действующие в области предупреждения преступлений и иных правонарушений.

Эмпирической базой исследования являются материалы опубликованной судебной практики Верховных судов СССР и РФ (РСФСР) по вопросу толкования и применения норм об ответственности за отдельные виды прикосновенности к преступлению. В работе использованы данные ГИЦ МВД РФ, ИЦ УВД Самарской области, материалы, полученные в результате изучения 120 уголовных дел, находившихся в производстве следователей органов внутренних дел г. Самары и Самарской области, а также рассмотренных судами г. Самары и Самарской области за период с 2000 по 2008 гг.

Научная новизна диссертации состоит в разработке авторской модели уголовно-правовых норм об ответственности за прикосновенность к преступлению и обеспечении законотворческой и правоприменительной практики системой научных положений об отдельных уголовно-правовых мерах противодействия такому общественно опасному поведению, которое обусловливает совершение преступлений другими лицами и (или) создает предпосылки для их сокрытия от правосудия. Впервые в науке отечественного уголовного права нормы о прикосновенности исследуются и подвергаются юридическому анализу в качестве правовых конструкций, нацеленных на предупреждение отдельных видов преступлений и на сдерживание их воспроизводства. В диссертации дается авторская трактовка родового понятия прикосновенности к преступлению и отдельных ее разновидностей.

Автором проанализированы ошибки современной следственной и судебной практики, допускаемые при квалификации тех или иных видов прикосновенности, разработаны предложения и рекомендации по совершенствованию правоприменительной деятельности.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Анализ становления и развития отечественного уголовного законодательства об ответственности за прикосновенность к преступлению показывает, что соответствующие нормы исторически возникают в качестве правового средства предупреждения отдельных, наиболее опасных и (или) распространенных преступных посягательств. Эти нормы запрещают такие заранее не обещанных умышленные деяния, которые играют роль предпосылки или условия, способствующего или облегчающего совершение преступления другим лицом, его сокрытие либо продолжение преступной деятельности.

С исторической точки зрения прикосновенность к преступлению представляет собой юридический институт, расположенный в Общей и (или) Особенной части уголовного закона и обеспечивающий охрану основ государственной власти, интересов публичной службы, правосудия и (или) экономического правопорядка.

2. В уголовно-правовом смысле прикосновенность к преступлению – это умышленные заранее не обещанные общественно опасные деяния (действие или бездействие) не принимавших участия в совершении основного преступления лиц, которые посягают на интересы государственной власти и связаны с сокрытием основного преступления от правосудия либо с непринятием мер по его предупреждению.

Видами прикосновенности к преступлению в современном уголовном праве России следует считать заранее не обещанные (1) укрывательство особо тяжких преступлений, (2) легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем, (3) приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, (4) попустительство готовящемуся или совершаемому преступлению. История уголовного права дополняет перечисленные виды прикосновенности еще одной разновидностью – (5) недонесением о готовящемся или совершенном преступлении, ответственность за которое по действующему уголовному законодательству не предусмотрена.

3. В целях повышения эффективности предупреждения особо тяжких преступлений, в том числе преступлений террористического характера, а также обеспечения в уголовном законе более строгой дифференциации ответственности за укрывательство особо тяжких преступлений предлагается дополнить статью 316 УК РФ частью второй следующего содержания:

«2. Заранее не обещанное укрывательство преступлений, предусмотренных частью 2 статьи 105, частью 3 статьи 126, частями 2 или 3 статьи 205, частью статьи 206, статьями 277, 278, 279, частью 2 статьи 281 или статьей 317 настоящего Кодекса, наказывается штрафом в размере до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет, либо арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до трех лет».

Из круга лиц, подлежащих уголовной ответственности за укрывательство особо тяжких преступлений, следует исключить не только лиц, состоящих с виновным в родстве, но и являющихся близкими виновному в силу сложившихся между ними личных отношений. С учетом межотраслевого взаимодействия и опыта зарубежного законотворчества предлагается для обозначения указанных лиц в примечании к статье 316 УК использовать категорию «член семьи» и изложить это примечание в следующей редакции: «Лицо не подлежит уголовной ответственности за заранее не обещанное укрывательство преступления, совершенного его близким родственником или членом семьи».

4. Согласно учению о прикосновенности к преступлению, сокрытие лицом совершенного им преступного деяния и полученных этим же лицом криминальных доходов уголовно ненаказуемо. Уголовная ответственность устанавливается за заранее не обещанное создание условий, способствующих или облегчающих совершение другим лицом преступления или его сокрытие от правосудия.

В связи с отнесением легализации (отмывания) денежных средств и иного имущества, приобретенных преступным путем, к разновидности прикосновенности к преступлению, а также в целях реализации принципа справедливости, предлагается статью 1741 УК РФ, устанавливающую наказанием за прикосновенность к «собственному» преступлению, признать утратившей силу, а предусмотренные в этой статье деяния декриминализировать.

5. Уточнение оснований криминализации и объекта легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем, свидетельствует о целесообразности исключения статьи 174 из УК РФ. Содержащиеся в этой статье нормативные положения следует с учетом их юридической природы переместить в главу 31 УК «Преступления против правосудия», где изложить в новой статье 3161. Часть первую указанной статьи предлагается изложить в следующей редакции:

«Статья 3161. Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами в результате совершения преступления.

1. Совершение операций с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретенными другими лицами в результате совершения ими преступления (за исключением преступлений, предусмотренных статьями 165, 177, 188, 193, 194, 198, 199, 199.1 и 199.2 настоящего Кодекса), в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом – наказывается штрафом в размере до ста двадцати тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года.».

Примечания к указанной статье следует изложить так: «Примечания. 1. Финансовыми операциями и другими сделками с денежными средствами или иным имуществом, совершенными в крупном размере, в настоящей статье признаются финансовые операции и другие сделки с денежными средствами или иным имуществом, совершенные на сумму, превышающую один миллион рублей.

2. Лицо, участвовавшее в совершении деяний, предусмотренных частями или 4 настоящей статьи, добровольно сообщившее об этом правоохранительным органам и способствовавшее раскрытию совершенного преступления, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления».

6. С учетом исторических, криминологических и социально-правовых оснований уголовно-правового запрета приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем (в дореволюционном праве – «воспользование плодами преступного деяния», в советском – «скупка краденого»), указанное деяние следует считать разновидностью прикосновенности к преступлению. Уточнение объекта указанного преступления позволяет поставить вопрос об исключении статьи 175 из УК РФ. Содержащиеся в этой статье нормативные положения следует с учетом их правовой природы переместить в главу 31 «Преступления против правосудия», где изложить в новой статье 3162 УК.

В целях эффективного предупреждения хищения нефти и нефтепродуктов из магистральных трубопроводов и с учетом тенденций развития этой разновидности профессиональной и организованной преступности предлагается: внести изменение в ст. 17 Федерального закона от 8 августа 2001 г. № 128-ФЗ «О лицензировании отдельных видов деятельности», включив в перечень лицензируемых видов работ деятельность по реализации нефти, газа и продуктов их переработки; создать на территории России Единую государственную автоматизированную информационную систему (ЕГАИС) в отношении сделок по реализации нефти и продуктов ее переработки.

7. К числу методологических проблем современной уголовной политики в области предупреждения преступлений против интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления следует отнести поиск новых подходов к систематизации нормативных предписаний об уголовной ответственности за указанные преступные посягательства. С учетом результатов исторического исследования и особенностей механизма причинения вреда должностными (служебными) преступлениями предлагается реконструировать в российском уголовном законодательстве состав «бездействия власти» (предусмотренный ст. Уголовного Уложения 1903 г., ст. 107 УК РСФСР 1922 г. и ст. 111 УК РСФСР 1926 г.) и тем самым сориентировать правоприменительную практику на последовательное противодействие пассивным формам умышленного должностного поведения общественно опасного характера. В свете сказанного необходимо дополнить главу 30 УК РФ новой статьей 2861 «Неисполнение должностных полномочий»

следующего содержания:

«1. Умышленное неисполнение должностным лицом своих обязанностей, повлекшее существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, наказывается штрафом в размере до восьмидесяти тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет, либо арестом на срок от четырех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до четырех лет.

2. То же деяние, совершенное лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главой органа местного самоуправления, наказывается штрафом в размере от ста тысяч до трехсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет либо лишением свободы на срок до семи лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет или без такового.

3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, повлекшие тяжкие последствия, наказываются лишением свободы на срок до десяти лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет».

8. В целях устранения межотраслевой рассогласованности, реализации принципов справедливости и неотвратимости ответственности, усиления правового предупреждения преступлений целесообразно дополнить главу 31 УК РФ статьей 3163 «Несообщение о преступлении» в следующей редакции:

«1. Заранее не обещанное несообщение в орган власти, уполномоченный на принятие мер по противодействию правонарушениям, о достоверно известном совершенном преступлении лицом, на которое законом возложена обязанность сообщения о преступлении, – наказывается штрафом в размере до ста тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного года с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет.

2. Заранее не обещанное несообщение в орган власти, уполномоченный на принятие мер по противодействию правонарушениям, о достоверно известном готовящемся или совершаемом преступлении лицом, на которое законом возложена обязанность сообщения о преступлении, – наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до пяти лет.

Примечание. Лицо не подлежит уголовной ответственности за заранее не обещанное несообщение о преступлении, совершенном его близким родственником или членом семьи».

9. Разработанные автором правила квалификации легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем, попустительства преступлению и укрывательства особо тяжких преступлений.

Теоретическая и практическая значимость исследования связана с решением научных, законотворческих, правоприменительных и преподавательских задач. Сформулированные в диссертации выводы и рекомендации могут быть использованы в ходе дальнейших научных исследований, посвященных проблемам правового противодействия прикосновенности к преступлению в целом и отдельным ее разновидностям, в процессе совершенствования базового, административного и уголовного законодательства, а также в правоприменительной деятельности. Материалы исследования могут быть востребованы в учебном процессе высших учебных заведений при чтении курсов «Уголовное право России. Общая часть», «Уголовное право России. Особенная часть», «Криминология», спецкурсов «Уголовная политика», «Экономические преступления», «Служебные преступления».

Апробация результатов исследования. Сформулированные в диссертации научные положения и выводы отражены в 10 публикациях автора, в том числе публикациях в научных изданиях, рекомендованных ВАК России.

Результаты исследования докладывались и обсуждались на ежегодных научных конференциях преподавателей и сотрудников ГОУ ВПО «Самарский государственный университет» (2005-2008 гг.) и НОУ ВПО «Самарская гуманитарная академия» (2005-2007 гг.), а также на I Всероссийском конгрессе уголовного права «Конституционные основы уголовного права» (г. Москва, Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова, 25-26 мая 2006 г.); II Всероссийском конгрессе уголовного права «Системность в уголовном праве», (г. Москва, Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова, 27-28 мая 2007 г.;

Всероссийском научно-практическом семинаре «Состояние и перспективы современной уголовной политики России» (г. Саратов, Саратовский Центр по исследованию проблем организованной преступности и коррупции, 25 апреля 2006 г.); научно-практических конференциях «Проблема правосубъектности: современные интерпретации» (г. Самара, Самарская гуманитарная академия, 22 февраля 2006 г.

и 16 февраля 2007 г.); международной научно-практической конференции «Легализация преступных доходов как угроза экономической безопасности России: теория, практика, техника гармонизации международно-правового и национального механизмов противодействия» (г. Нижний Новгород, Нижегородская академия МВД России, 26-28 июня 2008 г.).

Соискателем в соавторстве с другими специалистами подготовлен практический комплекс «Хищения из нефтепроводов, нефтепродуктопроводов и газопроводов: понятие, причины, превенция» (17,75 п.л.), который используется в практической деятельности структурных подразделений по борьбе с экономическими преступлениями ГУВД Самарской области, УВД г. Самары, г. Тольятти, г. Сызрани.

Диссертантом разработаны и направлены в Совет региональной безопасности при Губернаторе Самарской области предложения о внесении изменений и дополнений в проект Закона Самарской области «О противодействии коррупции в Самарской области».

Структура диссертации определяется целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих восемь параграфов, заключения и списка использованных источников.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность темы исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, определяются объект и предмет, цель и задачи исследования, описывается используемая методология, формулируются основные положения, выносимые на защиту, приводятся данные об апробации результатов исследования.

В первой главе «Прикосновенность к преступлению в системе превентивно-правовых мер», состоящей из трех параграфов, рассматривается эволюция правовых норм об ответственности за прикосновенность к преступлению, определяется юридическая природа исследуемого социально-правового явления, анализируются признаки, характеризующие родовое понятие прикосновенности, и предлагается его авторское определение, а также рассматриваются вопросы видообразования норм о прикосновенности к преступлению и их классификации по направленности предупредительного воздействия.

В первом параграфе «Превентивная роль правовых норм о прикосновенности к преступлению в истории уголовного права России» подчеркивается, что прикосновенность к преступлению как общественно-опасное поведение находит свое отражение в положениях отечественного законодательства на протяжении всей истории его развития. Первые нормы о прикосновенности к преступлению содержатся уже в древнерусском праве эпохи княжеского правления. Так, в Уставе князя Ярослава «О судах церковных» (Х-Х1 вв.) упоминалось недонесение о готовящемся преступлении: «А услышит жена от других людей, что замышляют на царя или князя, и сразу мужу своему не скажет, а после объяснится: развод».

С развитием и усилением княжеской власти возникает и укрепляется идея о публичном характере преступления и наказания, о необходимости применения мер уголовно-правового воздействия в целях предупреждения преступлений. Поскольку деяния прикосновенных создавали благоприятные условия для осуществления преступной деятельности другими лицами, установление ответственности за деятельность прикосновенных к преступлению лиц во многом положительно влияло на процессы предупреждения совершения основных посягательств. Таким образом, нормы о прикосновенности к преступлению исторически складываются и развиваются именно как одна из разновидностей правовых средств, направленных на предупреждение отдельных категорий преступлений, совершаемых другими лицами. При этом подчеркивается, что предупредительный потенциал норм о прикосновенности к преступлению используется законодателем в качестве средства предупреждения отдельных, наиболее опасных или распространенных преступных посягательств.

Решение задачи предупреждения преступлений в законодательстве эпохи княжеского правления и царского периода обеспечивалось преимущественно карательными методами: деяния прикосновенных лиц рассматривались в силу своей связи с основным посягательством как обладающие, наряду с соучастием в преступлении, повышенной общественной опасностью и влекли суровую ответственность. Согласно Губной Белозерской грамоте 1539 г., одним из наиболее тяжких видов укрывательства считалось «пристанодержательство», за которое, как и за связанные с ним основные преступления, была предусмотрена смертная казнь.

Согласно положениям Воинского Артикула Петра Великого, равному наказанию подвергались как соучастники воровства, так и те, кто «о воровстве ведали, и от того часть получили, или краденое ведая добровольно приняли, спрятали и утаили». Подобный законодательный подход к оценке общественной опасности деяний прикосновенных лиц сохраняется в отечественном законодательстве вплоть до XIX века.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. и Уголовное Уложение 1903 г. разграничивают соучастие в преступлении и прикосновенность к нему. В данный период предупреждение преступлений уже не связывается напрямую с установлением повышенной наказуемости противоправных деяний вообще и деяний прикосновенных в частности. Следовательно, отпадает и необходимость отождествления прикосновенности с соучастием в преступлении. В этот период в отечественной науке складываются 3 основные концепции соотношения соучастия в преступлении и прикосновенности к нему: (1) отождествление соучастия и прикосновенности, (2) их полное разграничения и признания прикосновенности самостоятельным уголовно-правовым деликтом в рамках Особенной части уголовного закона, а также (3) признание прикосновенности отличной от соучастия правовой категорий, тем не менее, связанной с совершением преступления другими лицами.

По мнению диссертанта, заслуживает поддержки третья из приведенных концепций. Прикосновенность нельзя отождествлять с соучастием в преступлении, равно как и считать названные правовые категории полярными по своей юридической природе. Это смежные, тесно примыкающие друг к другу и, как свидетельствует история уголовного права, нередко взаимопроникающие юридические конструкции. В то же время особенностью норм об ответственности за прикосновенность к преступлению выступает их предупредительное воздействие в отношении наиболее опасных или распространенных преступных посягательств.

В советском уголовном праве нормативные положения о прикосновенности также характеризуются ярко выраженным превентивным значением. Анализ первых декретов советской власти позволяет прийти к выводу о том, что превентивное воздействие норм о прикосновенности используется в данный период, прежде всего, как одно из юридических средств предупреждения преступлений, направленных на подрыв основ нового социально-экономического и политического строя. При этом уголовная политика советского периода приобретает ярко выраженный репрессивный характер, особенно в отношении тех преступных деяний и совершивших их лиц, которые представляли опасность для нового государства.

Видимо, по этой причине советское законодательство вплоть до 50-х гг. XX века, как и в период княжеского и царского правления, рассматривает прикосновенность в качестве разновидности соучастия в преступлении.

Исторический анализ становления и развития норм о прикосновенности к преступлению позволяет сделать вывод о том, что в истории уголовного права России нормы об ответственности за прикосновенность к преступлению возникают и развиваются в качестве одного из правовых средств предупреждения отдельных категорий преступлений. При этом на протяжении длительного времени решение задачи предупреждения преступлений обеспечивалось посредством применения к лицам, создающим условия для совершения преступлений другими лицами, суровых наказаний, часто равных наказуемости основных виновников. Данное обстоятельство обусловливало отождествление прикосновенности с институтом соучастия в преступлении.

Во втором параграфе «Родовое понятие прикосновенности к преступлению в системе современных категорий уголовного права» рассматриваются объективные и субъективные признаки родового понятия прикосновенности к преступлению.

Диссертантом обосновывается тезис о том, что в самом общем юридическом смысле прикосновенность к преступлению можно определить как позитивное, негативное или социально нейтральное явление, включающее в себя такие формы поведения, которые так или иначе связаны с преступлениями, совершаемыми или совершенными другими лицами. При этом указанное поведение получает различную юридическую оценку. Прикосновенность к преступлению может рассматриваться как общественно-полезная деятельность (к примеру, выполнение служебного или общественного долга, активное участие в уголовном судопроизводстве), как случайная причастность к криминальному событию (например, свидетеля преступления), как аморальное поведение (к примеру, одобрение преступлений, совершенных другими лицами), дисциплинарный проступок (например, нарушение уставных правил караульной службы при условии, что это деяние не повлекло причинение вреда охраняемым караулом объектам), административное правонарушение (в частности, непринятие должностным лицом мер по обеспечению установленного режима охраны посевов, мест хранения и переработки растений, включенных в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации, сокрытие или искажение экологической информации) или преступление.

Диссертантом критикуется высказанное в научной литературе мнение о нецелесообразности определения понятия прикосновенности к преступлению, аргументируется позиция о необходимости формулирования указанного понятия в теории уголовного права, а также научного анализа объективных и субъективных признаков обозначаемого им явления.

Автором проанализированы различные точки зрения ученых по вопросу об объекте преступной прикосновенности и сделан вывод о том, что этот вопрос должен быть решен с учетом функциональной (целевой) направленности норм об ответственности за указанное противоправное поведение. При этом отмечается, что в настоящее время предупреждение преступлений является одной из функций публичной власти, реализация которой обеспечивается деятельностью соответствующих государственных и муниципальных органов власти. Следовательно, противоправное поведение, препятствующее решению задачи предупреждения преступлений, посягает на установленный порядок функционирования органов власти. С учетом сказанного правильным представляется понимание родового объекта прикосновенности как интересов государственной власти. Названные интересы являются предметом уголовно-правовой охраны нормативных положений, предусмотренных разделом X «Преступления против государственной власти» УК, в связи с чем представляется обоснованным поместить в названный раздел нормативные предписания об ответственности за преступную прикосновенность. Видовым объектом прикосновенности могут выступать интересы государственной власти, правосудия, а также интересы военной службы.

С объективной стороны прикосновенность к преступлению состоит в сокрытии от правосудия преступления и (или) лица, его совершившего, либо в непредотвращении преступного деяния, совершаемого другими лицами. Иными словами, это заранее не обещанные действия по сокрытию от правосудия совершенного другим лицом преступления, создающие или повышающие вероятность совершения указанным лицом нового преступления, а также заранее не обещанное бездействие по созданию условий (предпосылок, ситуации или обстановки), способствующих или облегчающих для другого лица совершение уголовно наказуемого деяния.

Диссертант подвергает критике высказанное в литературе мнение о возможности совершения прикосновенности с косвенным умыслом, обосновывая точку зрения о том, что субъективная сторона прикосновенности к преступлению предполагает только прямой умысел.

Субъектом прикосновенности является физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста и совершившее деяние, создающее условия для совершения преступления другими лицами. При этом некоторые виды уголовно наказуемой прикосновенности к преступлению могут быть совершены только специальным субъектом.

В завершение параграфа анализируются различные определения общего понятия прикосновенности, высказанные в юридической литературе, и предлагается авторское определение родового понятия прикосновенности к преступлению в теории уголовного права России.

В третьем параграфе «Видообразование норм о прикосновенности к преступлению и их классификация по направленности предупредительного воздействия» отмечается, что в соответствии со сложившимися в науке уголовного права взглядами к видам прикосновенности относятся заранее не обещанные укрывательство, недоносительство и попустительство. Однако указанная позиция представляется небесспорной. Отдельные исследователи нередко относили и продолжают относить к видам прикосновенности заранее не обещанное приобретение и сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, а также легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем.

По мнению соискателя, уголовно-правовые нормы об ответственности за заранее не обещанное приобретение и сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, а также за легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем, следует считать видами прикосновенности к преступлению с учетом характера их общественной опасности. Преступные посягательства, предусмотренные ст.ст. 174 и 175 УК РФ, связаны с сокрытием добытых преступным путем денежных средств или иного имущества либо с сокрытием преступного источника их происхождения, в связи с чем данные деяния создают условия для совершения другими лицами основных преступлений, в результате которых такое имущество приобретается. Именно это обстоятельство выступает основанием криминализации названных видов прикосновенности.

Легализация преступных доходов и приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, являются самостоятельными видами прикосновенности к преступлению и не могут рассматриваться в качестве разновидностей укрывательства, недоносительства или попустительства. Диссертантом определяются критерии разграничения указанных деяний между собой, а также их отграничения от укрывательства преступлений.

Автором предлагается классификация видов прикосновенности к преступлению в зависимости от характера превентивного воздействия (частнопревентивное и общепревентивное). По этому критерию нормы о прикосновенности делятся на две группы. К первой из указанных групп относятся нормы о тех видах прикосновенности, которые совершаются после окончания основного преступления (заранее не обещанное укрывательство преступлений, отмывание преступных доходов, «скупки краденого»). Во вторую из названных групп включены нормы о тех видах прикосновенности, которые совершаются до момента окончания основного посягательства (попустительство преступлениям и недонесение о преступлении).

Вторая глава «Виды прикосновенности к преступлению, связанные с его сокрытием от правосудия» состоит из трех параграфов, в которых проводится юридический анализ укрывательства преступлений, легализации (отмывания) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, а также приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем.

В первом параграфе «Основание и дифференциация уголовной ответственности за укрывательство особо тяжких преступлений» определяется, что под заранее не обещанным укрывательством преступлений понимается общественно опасное деяние лица, которое не участвовало в совершении основного преступления в качестве исполнителя или другого соучастника (т. е. не оказывало и заранее не обещало оказать какую-либо помощь исполнителю или другим соучастникам), но после совершения указанного преступления приняло меры по его сокрытию.

Непосредственным объектом анализируемого преступления в соответствии с логикой конструирования Особенной части уголовного закона и смыслом установления данного уголовно-правового запрета следует признавать интересы правосудия в части обеспечения нормальной деятельности органов правосудия и предварительного расследования по установлению виновных в совершении преступления лиц и достижения целей уголовно-правового воздействия.

В диссертации подробно рассмотрен спорный вопрос о характере действий, составляющих объективную сторону укрывательства. Поскольку законодатель не обусловил наказуемость укрывательства какими-либо формами, укрывательство может выражаться в совершении не только физического, но и интеллектуального содействия сокрытию преступления.

При анализе форм объективной стороны обсуждается вопрос о возможности укрывательства потерпевшего от преступления. Автор приходит к выводу о том, что сокрытие потерпевшего с целью воспрепятствования осуществлению правосудия может быть признано самостоятельной разновидностью укрывательства.

Согласно положениям ст. 316 УК РФ, уголовную ответственность влечет укрывательство лишь особо тяжких преступлений. При этом входящие в категорию особо тяжких преступлений посягательства различаются между собой по уровню общественной опасности. Это различие становится очевидным при сопоставлении верхних пределов санкций в виде лишения свободы за совершение особо тяжких преступлений. Сравнительный анализ показывает, что 40 % особо тяжких преступлений наказываются по УК лишением свободы на срок не более 15 лет, а 39 % таких преступлений влекут ответственность в виде лишения свободы сроком до лет или более строгое наказание. Преступления, входящие в последнюю из названных групп, характеризуются более высоким уровнем общественной опасности, что может служить основанием установления повышенной ответственности за укрывательство таких посягательств. С учетом вышеизложенного, предлагается дифференцировать уголовную ответственность за укрывательство особо тяжких преступлений, дополнив статью 316 УК частью второй, предусматривающей повышенную ответственность за укрывательство особо тяжких преступлений, которые согласно УК наказываются лишением свободы на срок до двадцати лет или влекут более строгое наказание.

В диссертации рассматриваются правила квалификации укрывательства особо тяжких преступлений в ситуациях, когда лицо, совершившее основное преступление, не привлечено к уголовной ответственности в связи с отсутствием в содеянном субъективных признаков состава правонарушения. По мнению соискателя, укрывательство общественно опасных деяний невменяемых лиц уголовно ненаказуемо.

С субъективной стороны укрывательство характеризуется умышленной формой вины. Совершение укрывательства по неосторожности невозможно.

Субъектом заранее не обещанного укрывательства признается физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста. При этом, согласно примечанию к ст. 316 УК РФ, не подлежат уголовной ответственности за укрывательство особо тяжкого преступления супруг и близкие родственники виновного. Диссертантом предлагается расширить круг лиц, не подлежащих ответственности за укрывательство, включив в указанную категорию членов семьи виновного. Данная правовая категория используется в ст.ст. 1, 2, 4, 7, 60 и 98 Семейного кодекса РФ, а также в ст.ст. 13, 14, 27, 31, 49, 51 и 59 Жилищного кодекса РФ, для обозначения лиц, находящихся в близких отношениях и проживающих совместно. К ним закон относит наряду с супругами, родителями и детьми других родственников, нетрудоспособных иждивенцев и в исключительных случаях иных граждан, если они проживают в жилом помещении в качестве членов семьи.

Соискателем предложена авторская модель ст. 316 УК РФ и примечания к ней.

Во втором параграфе «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем: вопросы криминализации, пенализации и законодательной техники» отмечается, что общественная опасность отмывания преступных доходов носит разнообразный характер и выражается в причинении существенного вреда множеству правоохраняемых объектов (экономическим отношениям, общественной безопасности, интересам государственной власти). Вместе с тем, в связи с отнесением рассматриваемого деяния к одной из разновидностей уголовно-противоправной прикосновенности, а также с учетом опыта зарубежного законотворчества в работе сделан вывод о том, что основным непосредственным объектом легализации следует признавать отношения, связанные с обеспечением нормальной деятельности органов государственной власти в части осуществления правосудия, предупреждения преступлений и иных правонарушений. Подобное понимание объекта легализации говорит о необходимости перемещения нормативных предписаний об ответственности за данное посягательство в главу 31 УК РФ «Преступления против правосудия», которую следует дополнить статьей 3161.

Значительное внимание в работе уделено анализу спорных вопросов, связанных с пониманием предмета легализации. В частности, согласно диспозиции ст.

174 УК предметом легализации не могут выступать денежные средства или иное имущество, полученные в результате совершения преступлений, предусмотренных ст.ст. 193, 194, 198, 199, 199.1 и 199.2 УК РФ. Диссертант приходит к выводу о том, что если перечень преступлений, выгоды от совершения которых не могут подлежать «отмыванию», имеет право на существование, он требует законодательных корректив по его расширению.

Поскольку понятие легализации (отмывания) преступных доходов определено в диспозиции ст. 174 УК и в ст. 3 Федерального закона от 7 августа 2001 г. № 115ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» различно, в целях преодоления межотраслевой рассогласованности нормативных предписаний предлагается внести изменения в ст. 3 Федерального закона от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ, изложив понятие легализации следующим образом: «Легализация (отмывание) доходов, полученных преступным путем, - совершение операций с денежными средствами или иным имуществом, заведомо приобретенными другими лицами в результате совершения ими преступления (за исключением преступлений, предусмотренных статьями 165, 177, 188, 193, 194, 198, 199, 199.1 и 199.2 Уголовного кодекса Российской Федерации), в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными денежными средствами или иным имуществом».

При анализе признаков субъективной стороны состава легализации автором подчеркивается, что юридическая природа легализации состоит в сокрытии истинного источника происхождения имущества, а целью легализации всегда является придание правомерного вида владению, пользованию, распоряжению преступно нажитым имуществом. При отсутствии указанной цели действия лица, приобретающего или сбывающего преступно добытое имущество, могут быть квалифицированы по ст. 175 УК либо ст. 316 УК (при наличии в деянии признаков соответствующих составов преступлений).

Автором рассматривается вопрос об основаниях уголовно-правового запрета легализации преступных доходов. В этой связи отмечается, что согласно теории уголовного права прикосновенность к собственному преступлению не является уголовно наказуемой. Установление уголовной ответственности за сокрытие лицом полученных им преступных доходов (а следовательно, и совершенного им преступления) противоречит принципу справедливости в части правила non bis in idem. В силу названных причин представляется обоснованным установление ответственности за легализацию только в отношении тех лиц, которые не участвовали в совершении основного преступления. В этой связи необходимо декриминализировать деяние, предусмотренное ст. 1741, а саму статью исключить из УК РФ.

В работе рассматриваются вопросы пенализации отмывания преступных доходов. Поскольку выявление фактов отмывания доходов, добытых преступным путем, а также установление местонахождения указанных средств правоохранительными органами во многих случаях крайне затруднительно без помощи лиц, участвовавших в отмывании преступных доходов, а также учитывая повышенную общественную опасность легализации, связанную с созданием этим деянием условий для продолжения преступной деятельности, высокий уровень латентности данного посягательства, в примечании к ст. 3161 УК предлагается установить специальные основания освобождения от уголовной ответственности за тяжкие виды указанного преступления.

В завершение параграфа приводится авторская модель статьи 3161 УК РФ «Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами в результате совершения преступления».

В третьем параграфе «Приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем: социально-правовой анализ нормы и ее место в системе уголовного законодательства» кратко описывается эволюция взглядов на характер общественной опасности данного посягательства, позволяющая сделать вывод о том, что приобретение или сбыт преступно добытого имущества является многообъектным преступлением. При этом с учетом целевой направленности норм об ответственности за указанное деяние представляется, что его основным непосредственным объектом необходимо считать отношения, возникающие в процессе деятельности органов государственной власти по осуществлению задач правосудия в части установления лиц, виновных в противоправном завладении и (или) обращении чужого имущества, и применении к ним мер уголовно-правового воздействия. Такой вывод предполагает необходимость перемещения нормы об ответственности за анализируемое посягательство в главу 31 УК РФ.

С объективной стороны приобретение или сбыт имущества характеризуются активной формой поведения. В уголовном законе альтернативно названы два действия, составляющих объективную сторону этого преступления – приобретение и сбыт. В отличие от УК 1960 г. действующий закон не предусматривает уголовной ответственности за хранение имущества, заведомо добытого преступным путем.

Однако правоприменительная практика свидетельствует о том, что хранение преступно нажитого другими лицами имущества по-прежнему является одним из вариантов криминального обращения с ним, затрудняющим выявление и расследование имущественных и других посягательств. Кроме того, позиция законодателя в части декриминализации хранения имущества, добытого преступным путем, представляется непоследовательной, поскольку аналогичное действие в отношении специальных видов имущества по действующему УК признается уголовно наказуемым (ст.ст. 191, 220, 222, 234, 238 УК). С учетом сказанного представляется целесообразным криминализировать все разновидности противоправного оборота преступно нажитого имущества, указав в диспозиции статьи, что уголовно наказуемыми являются не только приобретение и сбыт, но и хранение имущества, заведомо добытого преступным путем.

Субъективная сторона приобретения (сбыта) имущества, заведомо добытого преступным путем, характеризуется прямым умыслом. Такой вывод вытекает непосредственно из текста закона, где указывается на заведомость знания виновного о преступном пути происхождения имущества.

Субъектом приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем, является физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста.

Особое внимание в работе уделяется анализу квалифицирующего признака данного деяния, введенного Федеральным законом от 30 декабря 2006 г. № 286-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», – совершение преступления в отношении нефти и продуктов ее переработки. Отмечается, что в последние годы число преступлений в сфере топливно-энергетического комплекса неуклонно возрастает. Самарская область входит в пятерку регионов, где совершается наибольшее число преступлений данной категории. При этом специфика противоправного завладения топливными ресурсами такова, что извлечение криминального дохода при совершении таких посягательств в абсолютном большинстве случаев становится возможным только при условии последующего сбыта похищенной нефти и нефтепродуктов. Хищение нефти и ее последующий сбыт являются звеньями единой криминальной цепи, посредством которой создаются условия для осуществления преступного вмешательства в систему трубопроводного транспорта. Между тем для противодействия криминальным посягательствам в топливно-энергетическом комплексе положения ст. 175 УК на практике не применяются. В целях повышения эффективности предупреждения хищений нефти и нефтепродуктов, а также обеспечения предупредительного воздействия положений УК об ответственности за приобретение и сбыт преступно добытого имущества диссертантом предложен комплекс мер по оптимизации положений действующего законодательства.

В третьей главе «Виды прикосновенности к преступлению, связанные с непринятием мер по его предупреждению», состоящей из двух параграфов, проводится юридический анализ попустительства преступлению и недонесения о преступлении.

В первом параграфе «Вопросы законодательной регламентации и квалификации попустительства преступлению» отмечается, что под попустительством преступлению понимается заранее не обещанное непринятие мер по предупреждению достоверно известного готовящегося или совершаемого преступления в случаях, когда лицо должно было и могло эти меры принять.

Одна из особенностей законодательной регламентации попустительства такова, что это общественно опасное деяние не получает самостоятельной оценки в рамках отдельного состава преступления. Попустительство преступлению вообще – это юридическая конструкция, отражающая признаки реального противоправного поведения, но лишенная особого нормативного описания, специфического юридического объективирования в законодательстве. Попустительство проявляет себя через призму множества нормативных положений Особенной части уголовного права. Диссертантом сделан вывод о том, что попустительство преступлению по УК РФ может получать правовую оценку в рамках его ст.ст. 285, 341, 342, 343 и 344.

Поскольку общественная опасность попустительства преступлению состоит в создании этим деянием возможности беспрепятственной подготовки и совершения другими лицами преступных посягательств, постольку причиняется вред нормальной деятельности органов государственной власти по предупреждению преступлений. С учетом сказанного основным непосредственным объектом попустительства могут выступать общественные отношения, обеспечивающие нормальное функционирование аппарата конкретного звена системы органов государственной власти, местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений, а также органов управления в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях РФ; установленный порядок несения различного рода воинских служб (пограничной, патрульной, службы по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, внутренней службы, патрулирования в гарнизоне, боевого дежурства).

С объективной стороны попустительство выражается в бездействии, которое состоит в непринятии мер противодействия готовящемуся или совершаемому преступлению. Поскольку попустительство предполагает возможность предупредить преступление, оно может совершаться только в отношении готовящегося или совершаемого, но не оконченного посягательства. Если преступление окончено, все дальнейшие действия лица, связанные с непринятием мер по изобличению виновного, могут расцениваться как укрывательство последнего.

С субъективной стороны попустительство может быть совершено только с прямым умыслом. Соискателем критикуется высказанное в литературе мнение о возможности квалификации попустительства преступлению по норме УК о халатности.

Субъект попустительства преступлению – специальный. Поскольку с объективной стороны попустительство осуществляется путем бездействия, к ответственности за указанное посягательство могут быть привлечены только лица, на которых была возложена обязанность действовать соответствующим образом и которые имели реальную возможность эти действия выполнить. Анализ положений действующего законодательства показывает, что обязанность противодействовать преступлениям возлагается на органы государственной власти и их должностных лиц, но не на обычных граждан. С учетом сказанного субъектами попустительства следует признавать лишь должностных и специально обязанных лиц.

Представляется заслуживающим внимания высказанное в литературе мнение о целесообразности выделения в УК РФ наряду с халатностью такого вида должностного (служебного) преступления, как преднамеренное бездействие власти, и тем самым обеспечения неотвратимости ответственности за пассивные формы умышленного должностного поведения общественно опасного характера. Принимая во внимание современный категориальный аппарат служебного права, указанное деяние можно именовать «неисполнением должностных полномочий». С учетом исторических закономерностей развития системы общих должностных преступлений, особенностей механизма причинения вреда должностными (служебными) преступлениями диссертант предлагает дополнить главу 30 УК РФ новой статьей 2861 «Неисполнение должностных полномочий» и приводит авторскую модель названной статьи.

Кроме того, Пленуму Верховного Суда следует разъяснить, что действие положений, предусмотренных ст. 285 УК РФ, ограничивается случаями активных форм преступного поведения должностных лиц.

Во втором параграфе «Проблема недонесения о преступлении в теории и законодательной практике» отмечается, что в УК 1996 г. отсутствуют положения об уголовной ответственности за недонесение о преступлении. Вместе с тем действующее регулятивное и охранительное законодательство возлагает на определенные категории лиц обязанность сообщать те или иные виды сведений, включая сведения о совершении противоправных посягательств, а также содержит иные предпосылки для реанимирования конструкции «недонесение о преступлении» в современном праве.

Действующему законодательству известны примеры, когда на строго определенные законом категории лиц возлагается обязанность сообщать властям информацию о готовящихся, совершаемых или совершенных другими лицами противоправных посягательствах и устанавливается ответственность (в том числе уголовная) за неисполнение данной обязанности (см., например, Федеральный закон от февраля 2007 г. № 16-ФЗ «О транспортной безопасности», Кодекс торгового мореплавания, Федеральный закон от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», Федеральный закон от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции»). С учетом сказанного автором проводится анализ положений УК РФ, в рамках которых такая ответственность может быть реализована. Отдельные нормативные положения, содержащиеся в статьях Особенной части уголовного закона, можно рассматривать как специальные (частные) случаи установления ответственности за недонесение о преступлении (ч. 1 ст. 237, ч. 3 ст. 287, ст. УК РФ). Однако реализация уголовной ответственности в рамках названных составов строго ограничена характером скрываемой информации, в связи с чем названные нормы УК не могут обеспечить неотвратимость ответственности за сокрытие иной информации, обязанность сообщения которой предусматривается базовым законодательством.

В целях согласования нормативных предписаний базового и уголовного законодательства необходимо решить вопрос о криминализации недонесения о преступлении в рамках действующего УК. При этом подчеркивается, что установление уголовной ответственности за недонесение о преступлении возможно только в отношении специальных субъектов – тех лиц, на которых возложена обязанность сообщать информацию о подготовке или совершении преступлений другими лицами. Правовые основания для установления уголовной ответственности за недонесение о преступлении общего субъекта отсутствуют.

С учетом изложенного диссертант предлагает дополнить главу 31 УК РФ статьей 3163 «Несообщение о преступлении» и приводит авторскую модель данной статьи и примечания к ней.

В заключении подводятся итоги исследования и подчеркивается, что перед современной наукой уголовного права стоят задачи дальнейшего исследования нормативных положений о прикосновенности к преступлению, переосмысления роли данного юридического образования в системе мер противодействия преступности, а также продолжения научного поиска законодательных моделей уголовноправовых норм об ответственности за рассматриваемое общественно опасное поведение.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях.

I. Работы, опубликованные в научных изданиях, рекомендованных ВАК 1. Безверхов, А.Г., Сережкина, К. Н. Укрывательство преступлений как вид прикосновенности: проблемы квалификации / А. Г. Безверхов, К. Н. Сережкина // Российское правосудие. – 2007. – № 3 (11). – С. 102 – 105.

2. Сережкина, К. Н. Общеправовые основания криминализации недонесения о преступлении / К. Н. Сережкина // Российское правосудие. – 2008. – № 9. – С. 98Сережкина, К. Н. Недонесение о преступлении: к вопросу о реконструировании правовой категории / К. Н. Сережкина // Законодательство. – 2008. – № 12. – С. 29-31.

4. Сережкина, К. Н. Проблемы совершенствования уголовного законодательства об ответственности за укрывательство преступлений и практики его применения / К. Н. Сережкина // Вестник Самарского государственного университета. – 2006. – № 10/3 (50). – С. 168 – 174.

5. Сережкина, К. Н. Конституционные основания криминализации отмывания преступных доходов / К. Н. Сережкина // Конституционные основы уголовного права. Материалы I Всероссийского конгресса по уголовному праву, посвященного 10-летию Уголовного кодекса РФ. – М.: Велби, 2006. – С. 542 – 547.

6. Сережкина, К. Н. О предмете приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем / К. Н. Сережкина // Юридический аналитический журнал. – 2006. – № 3-4 (17-18). – С. 83 – 85.

7. Сережкина, К. Н. Укрывательство преступлений: проблемы законодательной регламентации / К. Н. Сережкина // Уголовно-правовая политика и проблемы противодействия современной преступности: сборник научных трудов под ред.

д.ю.н., проф. Н. А. Лопашенко. – Саратов : Сателлит, 2006. – С. 354 –357.

8. Сережкина, К. Н. Легализация криминальных доходов как вид прикосновенности к преступлению / К. Н. Сережкина // Государство и право: вопросы методологии, теории и практики функционирования: сб. науч. ст. / отв. ред. А. А.

Напреенко. – Самара : Изд-во «Самарский университет», 2006. – С. 609 – 614.

9. Безверхов, А.Г., Адоевская, О. А., Сережкина, К. Н. Хищения из нефтепроводов, нефтепродуктопроводов и газопроводов: понятие, причины, превенция: научно-практический комплекс / А. Г. Безверхов, О. А. Адоевская, К. Н. Сережкина / Самара : Изд-во ГУВД Самарской области, 2007. – 17,75 п. л.

10. Сережкина, К. Н. К вопросу о предупреждении профессиональной и организованной преступности в сфере ТЭК / К. Н. Сережкина // Проблема правосубъектности: современные интерпретации: материалы научно-практической конференции. – Самара : Изд-во СаГА, 2007. – С. 276 – 280.