На правах рукописи

Навицкайте Эдита Антоновна

ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА СОЗДАНИЯ ОБРАЗА ИСЛАМСКОЙ УГРОЗЫ

В АНГЛОЯЗЫЧНОМ МЕДИАДИСКУРСЕ

Специальность 10.02.04 – германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Иркутск 2012 2

Работа выполнена в федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Иркутский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель: кандидат филологических наук, доцент Воронова Светлана Кимовна

Официальные оппоненты доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры немецкой филологии ФГБОУ ВПО «Иркутский государственный лингвистический университет»

Меркурьева Вера Брониславовна кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры иностранных языков ФГБОУ ВПО «Байкальский государственный университет экономики и права»

Паюнена Марина Васильевна

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Кемеровский государственный университет»

Защита состоится «25» октября 2012 года в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 212.071.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук, на соискание ученой степени доктора наук в ФГБОУ ВПО «Иркутский государственный лингвистический университет» по адресу: 664025, г. Иркутск, ул. Ленина, 8, ауд. 31.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Иркутского государственного лингвистического университета»

Автореферат разослан « » сентября 2012 г.

Ученый секретарь д. филол. н. Литвиненко Т.Е.

диссертационного совета Настоящая работа выполнена на пересечении лингвокультурологии и когнитивно-дискурсивного подхода к изучению языка, согласно которому язык рассматривается как один из основных инструментов познания действительности, и посвящена изучению и описанию лингвистических средств создания образа исламской угрозы в англоязычном медиадискурсе.

Актуальность настоящей работы определяется интересом современной лингвистики к изучению средств языковой объективации и описанию смыслового объема концептов, относящихся к базовым лингвокультурным концептам современного английского языка, а также необходимостью научного осмысления феномена манипулятивного воздействия медиатекста в дискурсе СМИ.

Материалом для данного исследования послужили около 2000 англоязычных публицистических текстов, включая радио- и телерепортажи ведущих СМИ Великобритании и США (BBC, Bloomberg, CBS News, CNN News, Daily Mail, Guardian, Los Angeles Times, Newsweek, Reuters, Sunday Times, The Telegraph, The New York Times, The Washington Times, The Economist и др.).

Общетеоретической и методологической базой исследования послужили труды в области:

1) исследования дискурса, в том числе политического дискурса и дискурса СМИ [Карасик, 2002; Плотникова, 2007; Солганик, 2002; Чудинов, 2001; Шейгал, 2000; Bayley, 1985; van Dijk, 1984; Karim,1997 и др.];

2) концептуального анализа [Болдырев, 2001; Попова, Стернин, 2010; Прохоров, 2009; Фрумкина, 1992; Langacker, 1991 и др.];

3) лингвокультурологии [Вежбицкая, 2001; Верещагин, Костомаров, 1980;

Слышкин, 2000; Телия, 1996 и др.];

4) речевого воздействия и манипуляции сознанием [Иссерс, 2009; КараМурза, 2002; Шиллер, 1980; Bliss, 2005; van Dijk, 2006 и др.].

5) концептуальной метафоры [Арутюнова, 1999; Кобозева, 1993; Телия, 1988;

Хахалова, 1998; Black, 1962; Lakoff, 1980; Taylor, 1989 и др.] Объектом исследования являются тексты СМИ, репрезентирующие авторское предположение об угрозе со стороны ислама и аргументирующие выраженную в тексте оценку угрозы.

Предметом данного исследования являются различные языковые средства создания образа исламской угрозы в англоязычных СМИ.

Цель диссертационного исследования заключается в комплексном анализе использования различных языковых средств создания образа исламской угрозы в текстах англоязычного медиадискурса.

Данная цель реализуется в решении следующих конкретных задач:

1) анализ особенностей политического дискурса современных СМИ;

2) выявление средств манипуляции сознанием реципиента в медиадискурсе;

3) выделение концептуальных признаков и описание структуры концепта THREAT в современном английском языке;

4) выявление и описание лексических средств актуализации субконцепта ISLAMIC THREAT, а также способов его метафорической репрезентации;

5) изучение экспрессивно-стилистических и модально-оценочных средств создания образа исламской угрозы в англоязычном медиадискурсе;

6) исследование имплицитных средств создания образа исламской угрозы в современных англоязычных медиатекстах.

Основные методы исследования, использованные в диссертации – концептуальный, дискурсивный, лингвостилистический и контекстуальный анализ, метод метафорического моделирования. При систематизации и интерпретации текстов СМИ как объектов исследования применялся описательный, логический метод, а также общенаучные методы лингвистического анализа: обобщения и сопоставления.

Научная новизна диссертации обусловлена тем, что в ней впервые в отечественной лингвистике проведен комплексный анализ субконцепта ISLAMIC THREAT в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы, проанализирована его структура, выделены лексические средства объективации, а также средства метафорической репрезентации исследуемого субконцепта в современном англоязычном медиадискурсе. Исследован манипулятивный аспект использования лексических средств, объективирующих субконцепт ISLAMIC THREAT.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что анализ и системное описание различных лингвистических средств актуализации образа исламской угрозы в англоязычном медиадискурсе соотнесены с воплощением авторского «я» в политически ангажированном тексте СМИ, в большинстве случаев рассматривающем внешние силы, другую религию и идеологию как явную или скрытую угрозу.

Диссертация вносит определенный вклад в дальнейшую разработку проблем когнитивной лингвистики и дискурс-анализа.

Практическая значимость исследования связана с возможностью использования его материалов в преподавании курсов «Теория и практика массовой информации», «Теория и практика массовой коммуникации», «Стилистика современных СМИ», а также курсов по лексикологии, лингвокультурологии, когнититвной лингвистике, стилистике современного английского языка для студентов и аспирантов филологических специальностей.

Апробация материалов исследования. Основные положения диссертации изложены в докладах на региональных и межвузовских конференциях молодых ученых в Иркутском государственном лингвистическом университете (2008 – 2010 гг.), в тезисах докладов на Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков» в Башкирском государственном университете (Уфа, апрель 2010 г.), на II Международной научно-практической конференции «Наука и современность – 2010» (Новосибирск, апрель 2010 г.), на Международной научно-практической конференции «Межкультурная коммуникация и СМИ» в Алтайском государственном университете (Барнаул, май 2010г.), на Всероссийской (с международным участием) научнопрактической конференции «Мировое культурно-языковое и политическое пространство: взгляд через столетия» (Москва, июнь, 2010), на X Международной научно-практической конференции «Лингвистические и культурологические традиции и инновации» (Томск, ноябрь 2010г.).

Основные результаты исследования отражены в 8 публикациях, в том числе в одной публикации в ведущем рецензируемом научном издании. Общий объем публикаций составляет 2,3 печатных листа.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Субконцепт ISLAMIC THREAT, репрезентирующий знание о соответствующем фрагменте действительности, представляет собой сложное ментальное образование, обязательными структурными элементами которого являются: субъект угрозы; опасность, исходящая от ислама; объект угрозы; цель угрозы.

2. Следует четко разграничить две ситуации, связанные с угрозой. В первом случае адресант непосредственно угрожает адресату и воспринимается им как враг или соперник. Во втором случае адресант информирует адресата об угрозе, исходящей от третьих лиц, и расценивается им как помощник и соучастник предотвращения этой угрозы.

3. Медиадискурс, посвященный исламу и мусульманам, организован вокруг определенных тематических кластеров, постоянное тиражирование которых в прессе ведет к формированию в социуме стойких предубеждений в отношении мусульман. Это – «насилие / агрессия», «терроризм / экстремизм», «религиозность / фанатичность», «жестокое отношение к женщинам и детям», «невежество», «жестокость / коварство». Данные тематические кластеры эксплицируют концептуальные признаки субконцепта ISLAMIC THREAT.

4. Концептуализация исламской угрозы в англоязычном медиадискурсе характеризуется высокой степенью метафоричности. В англо-американской лингвокультуре исламская угроза репрезентирована военной, морбиальной, театральной, антропоморфной, механической, школьной метафорами, метафорой рабства, охоты, зоометафорой, фитометафорой.

5. В англоязычном медиадискурсе представлены такие отличительные черты ислама, как экстремизм, тоталитаризм, террористическая деятельность, неуважение к правам человека, нетерпимость к критике. При этом негативная оценка, характеризующая воинственно настроенных мусульман, во многих текстах и в сознании массовой аудитории экстраполируется на всех мусульман и мусульманскую культуру в целом. В результате имеет место гиперболизация предположения об опасности, обнаружение угрозы во всех явлениях действительности, к которым ислам имеет какое-либо отношение.

6. Для медиатекстов, сообщающих об угрозе со стороны ислама, характерна высокая степень экспрессивности, эмоциональности и оценочности используемых лексических средств, включающих лексику с отрицательной коннотацией, имена собственные, мусульманские реалии, различные тропы, а также умелое использование имплицитных смыслов, что значительно усиливает авторскую иллокуцию.

7. Большую роль в создании образа исламской угрозы в современном англоязычном медиадискурсе играет функционально-семантическая категория модальности, а именно: активное использование изъявительного и повелительного наклонений, разнообразных средств выражения эпистемической и деонтической модальности, которые в основном представляют угрозу со стороны ислама как объективный, не подлежащий сомнению факт.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, каждая из которых завершается выводами, заключения, библиографического списка, включающего 167 источников (в том числе 58 на иностранных языках), списка лексикографических источников, списка источников примеров. Общий объем работы составляет 172 страницы, из них 150 страниц основного текста.

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность, научная новизна, отмечается ее теоретическая и практическая значимость, определяются цель, задачи и методы исследования, формулируются положения, выносимые на защиту, даются сведения об апробации работы.

В первой главе «Современный медиадискурс как предмет прагмалингвистического анализа» рассматривается специфика медиадискурса и характеризуются особенности манипуляции сознанием реципиента в средствах массовой информации, а также определяются понятия «образ» и «исламская угроза».

Во второй главе «Актуализация субконцепта ISLAMIC THREAT в англоязычном медиадискурсе» феномен угрозы рассматривается с точки зрения психологии, социологии, политологии, лингвистики. Выделяются базовые признаки концепта THREAT на основе анализа словарных дефиниций ключевой лексемы, анализируется лексическая объективация субконцепта ISLAMIC THREAT, его структура и содержание, выделяются признаки данного субконцепта. Выявляются и анализируются концептуальные метафоры, репрезентирующие субконцепт ISLAMIC THREAT.

В третьей главе «Экспрессивно-стилистические и модально-оценочные средства создания образа исламской угрозы» анализируется роль эпитетов, сравнений, аллюзий, имен собственных и мусульманских реалий в анти-исламском дискурсе, а также влияние модальности и оценочности на создание образа мусульманина-врага.

В заключении обобщаются результаты проведенного исследования и формулируются основные выводы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Одной из важнейших задач когнитивно-дискурсивной парадигмы знания является изучение различных явлений современного политического мира, отражаемых современными средствами массовой информации.

Дискурс, понимаемый как определенный тип общения, состоит из предложений или их фрагментов, а его содержание часто, хотя и не всегда, концентрируется вокруг некоторого «опорного» концепта. В данном исследовании рассматривается медиадискурс, организованный вокруг субконцепта ISLAMIC THREAT.

Будучи связанным с определенной ситуацией общения, дискурс допускает множество измерений. С позиций прагмалингвистики он рассматривается как «интерактивная деятельность участников общения, установление и поддержание контакта, эмоциональный и информационный обмен, оказание воздействия друг на друга» [Карасик, 2000, с. 5]. В современной лингвистике дискурс рассматривается как речь, включенная в коммуникативную ситуацию, осмысливаясь как категория с более отчетливо выраженным социальным содержанием по сравнению с речевой деятельностью каждого конкретного участника речевого акта.

В данной работе медиадискурс понимается как любой вид дискурса, реализуемый в поле массовой коммуникации и продуцируемый СМИ. Это «тематически сфокусированная, социокультурно обусловленная речемыслительная деятельность в масс-медийном пространстве» [Кожемякин, 2010, с. 14].

Медиадискурс, как и отдельный текст, отдельный речевой акт, являющиеся частью этого дискурса, предполагает передачу информации достаточно узкой группой лиц и восприятие ее большей частью культурного сообщества, общающегося на данном языке.

Поскольку медиадискурс ориентирован на массового адресата, он становится эффективным инструментом «вживления» выгодных владельцам тех или иных СМИ мнений и взглядов в сознание адресата медиатекстов [van Dijk, 2006; Кара-Мурза, 2002]. В пространстве политики, как в семантическом поле или концептосфере, каждое отдельное СМИ выделяет центр пространства страну, государство или регион, в рамках которых они применяют свою шкалу оценок, выделяя «своих» и «чужих» на основании культурной или этнической принадлежности. Данный дискурс связан с использованием идеологем, тенденциозной информации (biased / one-sided account), основанной на предубеждении (bias), которая используется средствами массовой информации в качестве эффективного средства внушения той или иной выгодной им доктрины [Riggins, 1990].

Манипуляция сознанием представляет собой скрытое психологическое воздействие на адресата с целью навязывания ему воззрений, желаний, намерений, выгодных манипулятору [Кара-Мурза, 2002]. Объектом манипуляции в СМИ служит, прежде всего, сфера чувств реципиента, его эмоции [Лебон, 1995].

Базовой для политического дискурса СМИ является оппозиция «свои» «чужие», которая получает экспликацию на разных языковых уровнях. Выбирая способ указания на субъект политической деятельности в своих высказываниях, автор массмедийного текста отражает свои ментальные установки и реализует функцию контроля над установками и поведением читателей, зрителей и слушателей [Hyer, 1997].

В фокусе данного исследования находятся языковые средства формирования образа врага, а именно – врага-мусульманина, в англоязычной прессе. Под образом врага понимают мысленный конструкт лица или группы лиц, представляющих опасность для государства и общества в определенный период времени. Образ врага создается средствами массовой информации, пропагандируется ими и, как следствие, находит свое отражение в массовом сознании [Костерева, 2010]. Основная функция образа врага заключается в формировании представления о том, что является угрозой самому существованию группы (общества, организации) [Гудков, 2004]. На рубеже XXI столетия таким врагом для стран Запада стал ислам, получивший в западных СМИ метонимическое наименование «зеленой» (исламской) угрозы (The Green Peril, The Green Menace).

Психологические аспекты, связанные с восприятием угроз, еще мало изучены.

Психологи предлагают рассматривать угрозу как феномен, относящийся к области человеческой психологии и теории вероятностей одновременно, поскольку угроза воспринимается таковой только до тех пор, пока она выглядит достаточно вероятной [Джадан, 2011].

Современная социология исходит главным образом из «ситуативной, в первую очередь, социально-экономической и социально-политической обусловленности большей части различных фобий и угроз, а также из того, что чувство боязни, опасения – вполне естественное человеческое чувство, закономерный спутник современной повседневности. Поэтому … ключевой вопрос состоит в том, почему в условиях данной конкретно-исторической ситуации возникают и распространяются подобные … угрозы» [Горшков, 2009, с. 26].

В геополитике наличие угроз является неотъемлемым фактором. Степень вероятности той или иной угрозы может варьироваться, но никогда не будет сведена к нулю. Более того, считается, что низкая степень ожидания угрозы не может быть выгодна государству, поскольку, ослабляя естественные защитные силы общества, очевидно, способствует реализации угрозы. Общество, меньше всего ожидающее угрозу, в наибольшей степени ей подвержено.

Итак, наличие разного рода угроз – общественно-политическая данность и, как показал анализ современного англоязычного медиадискурса, для западной цивилизации одно из главных мест в числе прочих опасностей занимает угроза распространения ислама – ISLAMIC THREAT.

Угроза в лингвистике понимается как средство выражения агрессии в ситуации рассогласованного общения, использующееся говорящим для достижения определенной коммуникативной цели. Целью речевого акта угрозы является пробуждение у адресата чувства страха или опасения. Эксплуатация этого чувства является главным средством, использующимся для манипуляции сознанием [Эпштейн, 2010].

В данном исследовании рассматриваются такие коммуникативные ситуации, где угроза для адресата исходит не от адресанта, а от третьего лица. В подобной ситуации инициатива адресанта связана с желанием помочь адресату (ему, себе и многим другим) избежать опасности – в этом случае он оказывается не врагом, а другом адресата. В связи с этим представляется целесообразным анализировать тексты медиадискурса, в которых авторы говорят об угрозе, исходящей от лиц, исповедующих ислам, характеризуя их личность, поступки, образ мыслей, высказывания. В отличие от менасивных речевых актов, реализующихся в английском языке в отсутствие специализированных языковых средств, при реализации коммуникативного значения информирования, предупреждения об опасности, либо угрозе, исходящей от третьих лиц, наблюдается активное использование как квазиперформативного глагола to threaten, так и существительного threat.

В иерархии культурных ценностей носителей английской лингвокультуры концепт THREAT и субконцепт ISLAMIC THREAT в последнее десятилетие занимают одно из ключевых мест в англоязычном политическом самосознании. Принимая во внимание, что дискурс организуется вокруг определенных концептов, можно сделать вывод о том, что субконцепт ISLAMIC THREAT приобрел особый статус в англоязычном медиадискурсе последних лет в связи с обострившимся противостоянием исламских стран и Запада.

В реферируемой работе изучается фрагмент концепта THREAT, актуализирующий гипотезу об угрозе со стороны третьих лиц – о так называемой исламской угрозе (ISLAMIC THREAT). При этом адресант-угрожающий и адресантпредупреждающий об угрозе извне имеют разные иллокутивные цели: в первом случае говорящий выступает как враг или соперник, во втором – пытается оказать помощь адресату. В примере (1) сотрудник британской разведслужбы MI5 предупреждает соотечественников о грозящей им реальной опасности со стороны воинов джихада:

(1) When the top spymaster at Britain’s supersecret MI5 comes out from the shadows to warn that things are dire and getting worse in jihadland, it’s prudent to be very afraid of what tomorrow may bring (Daily News July 11, 2007).

Критерием для отбора фрагментов медиадискурса, в которых актуализируется субконцепт ISLAMIC THREAT, послужило наличие в них лексем Moslem (Muslem), Islam, Islamic, Islamist. Ключевой номинацией данного субконцепта в современном английском языке выступает сочетание ISLAMIC THREAT, как наиболее часто употребляемое. Наряду с этим используются такие способы прямой номинации субконцепта, как Muslem (Moslem) threat, Islamist threat, the threat of Islam, Islamic menace, the menace of Islam, Muslem menace, danger of Islam, Islamic danger. При выборе имени исследуемого субконцепта мы руководствовались тем, что высший уровень концептуализации действительности представлен субстантивными формами их вербализации [Попова, Стернин, 2010].

В результате проведенного анализа концепта THREAT был сделан вывод о том, что понятийное ядро названного концепта составляют концептуальные признаки «субъект угрозы», «намерение причинить вред кому-либо», «объект угрозы», «ущерб / вред», «опасность», «возможность, вероятность реализации чего-либо опасного, вредного». Ближнюю периферию формируют концептуальные признаки «страх», «вражда / конфронтация», «потенциальность ситуации нанесения ущерба».

Дальняя периферия анализируемого концепта представлена концептуальными признаками «интенция к предотвращению опасности», «предостережение, предчувствие».

Далее были выявлены языковые единицы, репрезентирующие субконцепт ISLAMIC THREAT, а также определены его ядерные и периферийные признаки на основании частотности их актуализации в корпусе примеров. В ядро исследуемого субконцепта входят признаки:

«насилие» (вербализован ЛЕ, номинирующими различные способы насилия и уничтожения, а также орудия насилия / убийства: to kill, to behead, to execute, to rape, bullet и др.):

(2) Muslims can blow up mosques and kill fellow Muslims who are praying to Allah and no one within the so-called "moderate Muslim" ranks utters a peep of condemnation (RenewAmerica July 13, 2006).

«терроризм» (вербализован ЛЕ, номинирующими терроризм, террористов, способы осуществления террористических актов, а также оружие массового уничтожения: to bomb, to blow up, to nuke, WMD, suicide bomber, jihadi):

(3) The over-throw of Musharraf would also have the added bonus of Pakistan's nuclear arsenal falling into the hands of Islamic terrorists. One well placed bullet would make Islam's dream come true. In the blink of an eye, Islam would be a nuclear power (RenewAmerica – February 22, 2006).

Ближнюю периферию субконцепта ISLAMIC THREAT формируют признаки:

«фанатичность» (объективируется словами и словосочетаниями: Muslim fanatics, fanatical, Islamic fanaticism, to indoctrinate и др.):

(4) Harris does not regard Islamic fanaticism as a deviancy or a madness that affects a few Muslims and terrifies many. Instead he argues that fanaticism is the basic principle in Islam. “The Muslims are, from an early age, indoctrinated into a shaming code that demands a fanatical rejection of anything that threatens to subvert the supremacy of Islam,” he writes. During the years that this shaming code is instilled into children, the collective is emphasized above the individual and his freedoms. Boys in particular are taught to be dominating and merciless, which has the effect of creating a society of holy warriors (NYT – January 06, 2008).

«жестокое отношение к женщинам и детям» (для его актуализации, наряду с глаголами и словосочетаниями kill, murder, run down with a car, strangle, choke smb.

to death часто используются такие ЛЕ и языковые выражения, как submission of women to men, fulfill the sexual desires of their husbands, honor killing, stonings, whippings, rape, punishment, victim и др.):

(5) The answer cries out from the headlines, as it does now with the case of the young Saudi woman, the victim of a vicious gang rape, now sentenced to endure lashes and six months in prison. A Saudi court has ordered punishment for the victim, yes, the victim, of a violent rape (MiamiHerald – December 03, 2007).

(6) Islamics kidnap babies and toddlers from Nigeria and Sudan and take them to camps where these children are taught nothing but how to kill and die for Islam (RenewAmerica – July 12, 2005).

К дальней периферии относятся признаки:

«невежество» (актуализируется с помощью описания актов вандализма по отношению к историческим памятникам, культурному наследию и т.п., совершенных мусульманами-талибами):

(7) The Taliban found offense in the ancient statues of Buddha in Bamiyan, Afghanistan, and blew them to bits. These Muslims also found offense in several smaller and much easier to destroy ancient clay and wood-carved statues at the same location. All of these irreplaceable pieces of history were destroyed because some Muslims found them "offensive." (RenewAmerica – September 26, 2005).

О невежестве ортодоксальных мусульман говорит их отношение к женщине и ее телу: женщина – сосуд греха, ее тело греховно и должно быть полностью скрыто от мужских глаз:

(8) Strict Islamics find the human female body offensive and... every woman should be covered from head to toe. Muslims will tell you that they cover their women out of modesty and respect but this simply isn't the case. Strict Islamics believe a woman is born in sin and is just one living, breathing sin that needs to be covered at all times so that the public cannot see her shame. If a woman crosses a man's path while he is praying, he must begin anew because the woman is offensive to Allah (RenewAmerica – September 26, 2005).

«жестокость / коварство» (репрезентирован лексемами и словосочетаниями violent Muslim, mapped in his mind the laying waste of lives, calculated discarding of camouflage of integration и др.):

(9) … I suggest that there would not necessarily be a psychological “snapping point” in the case of imminently violent Muslim; instead there could be a calculated discarding of camouflage – the camouflage of integration … Maj. Hassan didn’t “snap”. He gave away his possessions on the morning of his day of murder … even as he mapped in his mind the laying waste of lives at Fort Hood. His was a meticulous, even punctilious “departure” (RealClearPolitics – November 07, 2009).

В субконцепте ISLAMIC THREAT выделяются обязательные структурные элементы: субъект исламской угрозы; опасность, исходящая от ислама; объект исламской угрозы; цель субъекта угрозы.

В последнем разделе второй главы проводится исследование метафорической концептуализации исламской угрозы в англоязычных СМИ. Эти метафоры позволяют авторам статей создавать более яркие образы, тем самым они формируют у реципиента определенное оценочное суждение об описываемом явлении. Исламская угроза представлена военной, морбиальной, театральной метафорой, метафорой рабства, охоты, зоометафорой, фитометафорой и другими типами метафор. Одна из наиболее распространенных сфер-источников метафоры – это социум. Данная сфера-источник объединяет метафоры, связанные с социальными отношениями и общественной деятельностью человека. Так, в рамках театральной метафоры приверженцы ислама, его духовные лидеры описываются как хореографы, тщательно планирующие очередное театральное действо, в данном случае реакцию на публикации антиисламского характера в датской прессе:

(10) It should be obvious to even the most unobservant among us that the choreographed reaction to the Danish editorial cartoons has been a very methodical and wellthought-out plan by intellectual Islamic leaders (RenewAmerica – February 22, 2006).

В рамках метафоры охоты идеи, проповедуемые исламом, наделяются способностью убивать, а британские университеты превращаются в охотничьи угодья для исламистов, вербующих там своих сторонников:

(11) These are ideas that kill. And because they are ideas, some of the most significant recruiting grounds are not the backstreet mosques and madrassahs but those seats of intellectual inquiry, the universities. Britain’s campuses are now the prime hunting grounds of the jihad (NRO – August 18, 2006).

Одной из продуктивных сфер-источников для метафоры является мифология:

(12) The Islamic Pandora’s box has been opened and no amount of energy spent trying to push the true face of Islam back in will be successful (Jim Ball’s Webpage – February 07, 2006).

Согласно древнегреческому мифу, Пандора, в силу своего любопытства, не смогла устоять перед искушением и открыла некий ларец в доме своего мужа, выпустив из него в мир несчастья, голод и болезни. В приведенном выше примере ислам – это ящик Пандоры, и после событий 11 сентября он был открыт – приверженцы ислама показали миру свое истинное лицо.

Широко представлена в англоязычной публицистике и зоометафора. Например, потенциальная реакция местного населения на убийство американскими солдатами гражданского лица в Ираке ассоциируется с яростным «воем», «жаждой крови» и желанием отомстить:

(13) Let an American soldier be accused of killing an Iraqi civilian and the howl of outrage and the blood-lust for revenge is heard from one Iraqi border to the other and reverberates throughout the Muslim world (RenewAmerica – July 16, 2006).

Морбиальная метафора (метафора болезни и смерти) относится к числу наиболее распространенных в публикациях об исламе. В данном типе метафор ислам концептуализируется как онкологическое заболевание, мусульмане – как люди, подверженные психическим и иным заболеваниям. В некоторых статьях исламский образ мыслей прямо назван патологичным:

(14) The Pathology of an Islamic Mind (RenewAmerica – November 17, 2005).

В публикациях подчеркивается, что ислам воспринимает патологию сознания у своих последователей как норму, а разумные, психически здоровые люди уничтожаются:

(15) Only in Islam is the abnormal mind accepted and the normal mind is killed (RenewAmerica – November 17, 2005).

В следующем примере реализуется вариант морбиальной метафоры, в которой исламская угроза отождествляется с раковой опухолью, чьи метастазы проникают повсюду:

(16) Like the patient who has just learned his body is riddled throughout with cancer, most Americans have just discovered that while they were living their busy lives, concerned with family and work – a cancer has been growing and metastasizing in their midst (WND – October 09, 2001).

Данные примеры доказывают, что «метафора оказывается очень эффективным приемом аргументации, поскольку выражает доминантные представления, присутствующие в сознании определенного языкового сообщества, авторитетность метафоры сообщает ей практически неоспоримую убедительность, и, в силу своей декларативности и дескриптивности, метафора предписывает, придает надлежащий вид сообщаемым фактам, формируя мнение интерпретатора в соответствующем русле»

[Кланщакова, 2003, с. 54].

Статьи англоязычных СМИ, посвященные теме исламской угрозы, отличаются особой экспрессивностью и оценочностью. Общей задачей экспрессивности является выражение или стимуляция субъективного отношения к сказанному. Со стороны говорящего/пишущего экспрессивность выражается в усилении, выделении, акцентировании высказывания, отступлении от речевого стандарта, нормы, передаче чувств, эмоций и настроений, наделении высказывания эмоциональной силой, оценивании. Общепризнано, что именно передача субъективных личностных смыслов составляет основу, «нерв» категории экспрессивности [Малинович, 1989].

Высокая степень персуазивности, характерная для текста СМИ, не в последнюю очередь достигается использованием разнообразных стилистических средств, способных эффектно и эффективно передать авторскую оценку и повысить эмоциональный градус публикации. Однако тропы давно перестали восприниматься исключительно как средство повышения экспрессивности текста. Помимо наделения высказывания особой выразительностью, тропы оказывают влияние на сознание реципиента, модифицируют его картину мира [Иссерс, 2009].

Наиболее распространенными тропами, использующимися в англоязычной прессе с целью создания образа исламской угрозы, являются сравнение, эпитет, аллюзия. Ислам очень часто ассоциируется в англоязычной публицистике с чем-то темным, мрачным; в примере (17) он уподобляется черной туче (воплощению зла), которая способна накрыть собой весь мир:

(17) Islam is moving across the world like a dark, evil cloud (RenewAmerica – May 04, 2006).

После событий 11 сентября 2001 года мусульманские террористы, вооруженные радикальной исламской идеологией, расцениваются как коварные и безжалостные враги:

(18) It is troubling that after America was attacked on her own soil not so long ago, that so many Americans still do not realize the danger of the insidious and relentless enemy that we face (RenewAmerica – December 27, 2005).

Характерный пример использования аллюзии наблюдаем в следующем фрагменте медиатекста:

(19) Is that the land of Mordor in the distance? No. It’s Denmark (NYT – September 12, 2006).

Автор статьи отсылает читателя к роману Дж.Р.Р. Толкиена «Властелин колец», в котором Мордор – это изолированная от внешних вторжений страна, «умирающая, но еще не умершая», по словам самого Толкиена. Так, Дания рискует стать умирающей страной, если позволит радикально настроенным мусульманам устанавливать в ней свои законы.

В нашей работе проанализировано большое количество примеров, в которых авторы апеллируют к чувствам и эмоциям читателя, используя слова с отрицательной коннотацией (anger, hatred, violence, terrorism и др.).

Помимо лексических средств выражения экспрессивности, авторами публикаций используются графические средства. Так, в (20) кавычки указывают на несоответствие между значением лексемы scholars и обозначаемым референтом:

(20) The power and prestige given to these “scholars” by Islam is far more important to them… (RenewAmerica – March 20, 2006).

Анализ показал, что язык в медиадискурсе обладает значительным манипулятивным ресурсом. Являясь мощным оружием в руках умелого журналиста, тропы позволяют ему выстроить необходимый образ явления или политический портрет лица (положительный или отрицательный). Проанализированные в работе стилистические средства, несомненно, способствуют формированию образа исламской угрозы.

Отличительной чертой современных СМИ стал отказ от открытой пропаганды, на смену которой пришло умело завуалированное манипулирование массовым сознанием с использованием множества различных приемов. Одним из наиболее действенных является формирование оценки, в частности косвенной оценки, при помощи имени собственного. Во многих случаях имена собственные дают журналисту возможность избежать штампованных и избитых выражений, повысить интерес читателя к газетному материалу, привлечь внимание к публикуемой статье, так как они хорошо приспособлены для выражения позиции издания и автора [Соколова, 2007]. О.И. Фонякова определяет имя собственное как универсальную функционально-семантическую категорию имен существительных, «особый тип словесных знаков, предназначенный для выделения и идентификации единичных объектов (одушевленных и неодушевленных), выражающих единичные понятия и общие представления об этих объектах в языке, речи и культуре народа» [Фонякова, 1990, с. 21]. В самых разных лингвокультурных сообществах имена собственные, такие как al-Qaeda, Osama bin Laden, Hamas, Taliban, Hezbollah, World Trade Center вызывают вполне предсказуемую негативную реакцию. В сознании большинства реципиентов СМИ они стали символом чрезвычайной опасности, которую несет ислам всему миру.

К числу широко распространенных в прессе лексем, репрезентирующих мусульманские реалии, относятся лексемы, связанные с религией, религиозными обрядами и законами, (Muslim, Islam, Quran, imam, mosque, mehrab, shariah и др.), с мусульманской женской одеждой (Islamic dress, burqa, hijab, jilbab, niqab, yashmak и др.). Эти лексические единицы также несут важную семантическую нагрузку, поскольку в СМИ постоянно говорится о том, что подобную одежду часто используют исламисты для совершения террористических актов:

(21) Taliban reliance on burqa'ed terrorism, often of the suicide variety, makes Afghanistan the current world epicenter of this tactic. On two occasions, authorities foiled would-be suicide bombers before they could act – one a Russian male convert to Islam with 500 kilograms of explosives in an automobile in Paktia Province, the other an Afghan woman hiding a bomb in Jalalabad (Jerusalem Post – August 01, 2007).

Проведенный анализ использования мусульманских реалий и связанных с исламом имен собственных показал, что названные лингвистические средства являются весьма эффективными в инструментарии публициста, стремящегося сообщить своей аудитории об опасности, исходящей от носителей исламской религии, и активно эксплуатируются в англоязычных СМИ.

В третьей главе реферируемой работы также раскрывается роль модальности при создании образа исламской угрозы. Понятие угроза обычно связывают с обещанием причинить зло или неприятность (вербальное выражение угрозы) и возможностью, опасностью возникновения чего-либо неприятного, тяжелого (в последнем случае угроза связывается с прогнозом неприятных событий в будущем). Возможность, вероятность, а также оценка непосредственно связаны с модальностью. Категория модальности является языковой универсалией, принадлежащей к числу основных категорий естественного языка.

Модальность может быть реализована целым спектром языковых средств, как лексических, так и грамматических. Это специальные формы наклонений (Indicative, Imperative, Subjunctive Mood), модальные глаголы (can, must, ought to, shall, need и др.), наречия (probably, certainly, regrettably, supposedly, allegedly и др.), прилагательные (necessary, certain, evident, unfortunate, possible и др.).

Анализ модальных средств, использующихся для создания образа исламской угрозы, позволил установить, что важную роль в реализации данной цели играет грамматическая категория наклонения, которая выражает отношение к действительности с точки зрения говорящего. Количество примеров, в которых авторы медиатекстов использовали изъявительное наклонение, составляет 83, 3%. На долю повелительного и сослагательного наклонений приходятся 12, 1% и 4,6% соответственно. Как видим, индикатив используется в подавляющем большинстве материалов СМИ, в которых пишут об исламе и мусульманах. Поскольку «индикатив служит для объективной констатации факта в его отношении к действительности» [БЭСЯ, 1998, с. 321], мы можем сделать вывод о том, что в англоязычной прессе практически вся информация, связанная с мусульманами и в подавляющем большинстве случаев негативная, преподносится как имеющий место факт, реальное событие. Например, в (22) сообщается о том, что Бог приказывает мусульманам нападать на «неверных» и в войне с «неверными» для них заключается воля Аллаха. Здесь также утверждается, что ислам – это религия, основанная на лжи:

(22) According to Muslims like al-Zarqawi, “God ordered us to attack the infidels by all means.” Bin Laden told ABC News that while the West rejoices in life, Islam rejoices in death. The problem is not that Islam teaches lies, the problem is that Islam IS a lie (RenewAmerica – December 12, 2007).

В значительной степени на создание образа мусульманина-врага оказывает влияние употребление формы индикатива в будущем времени, что может быть расценено как намерение, предсказание и даже угроза. В следующем примере автор приводит слова исламиста, проживающего в Германии:

(23) Germans will be outnumbered. We [Muslims] will say what we want. We will live how we want. It's outrageous that Germans demand we speak their language. Our children will have our language, our laws, our culture (RealClearPolitics –November 09, 2005).

В англоязычной публицистике часто используются языковые средства, с помощью которых реализуется эпистемическая модальность. Данный вид модальности может быть отнесен к универсальным понятийным и языковым категориям, посредством которой говорящий передает свое отношение к достоверности сообщаемого [Aijmer, 1997]. Эпистемическая модальность может быть реализована посредством целого ряда слов и словосочетаний: purportedly, allegedly, supposed to, evident, to be possible, to make possible и др. Данные языковые средства способствуют формированию у реципиента определенного мнения, часто представляя опасность, исходящую от мусульман, как возможную (allegedly, to be possible и др.), либо указывая на высокую степень вероятности исламской угрозы (evident, obviously). В следующем фрагменте медиатекста автор использует наречие allegedly, и с помощью него событие, о котором говорится в сообщении, представляется как факт, хотя и не подтвержденный официально. (24) A 28-year-old Somali Islamist allegedly tried to murder the Danish cartoonist Kurt Westergaard with an axe on New Year’s night (FT – January 08, 2010).

В примере (25) использование наречия с модальным значением obviously создает у адресата сообщения уверенность в наличии опасности для западных стран со стороны террористических группировок.

(25) UK Foreign Secretary David Miliband said he needed to study the message but pointed to the importance of the Detroit plot as “an attack on the West rather than an attack within the Middle East”. He added: “It obviously demonstrates both the dangers that exist, but also the links that can exist between different terrorist groups” (BBC News – January 24, 2010).

Использование в англоязычной публицистике деонтической модальности в значительной степени присуще правым и ультраправым изданиям, известным своими консервативными взглядами на проблему взаимоотношений Запада со странами исламской культуры. Деонтическая модальность направлена на действия и представляет собой назидания, предписания, запрещения [Смирнова, 1990]. Главным средством передачи деонтической модальности в современном английском языке служат модальные глаголы, выражающие желательность, долженствование, разрешение, а именно: ought, should, must и have to. Назидательный тон подобных публикаций достигается не в последнюю очередь использованием модального глагола should, который употребляется для выражения морального долга или совета и имеет при этом значение «должен», «следует», «следовало бы». В следующем примере журналист интерпретирует слова исламского духовного лидера аятоллы Хомейни и утверждает, что ислам призывает своих последователей не щадить отступников и неверных, а также сделать мечети источником войны против них:

(26) What Khomeini was saying was that Islam should show no mercy to those who are not Muslim and those Muslims who do not follow strict Islamic law and from the mosque war should flow, just as it did in the past (The Conservative Voice – January 10, 2006).

Авторы сообщений СМИ широко используют имплицитные смыслы для предупреждения адресата об опасности, исходящей от лиц, исповедующих ислам. Согласно концепции Ц. Тодорова, импульсом для поиска имплицитного содержания в значении слова могут служить неясности, противоречия, намеки, двусмысленности, нарушения норм языка [Тодоров, 1983, с. 383]. Имплицитный смысл, указывающий на то, что мусульмане могут быть связаны с некими темными силами, находит свое выражение в использовании прилагательного black, ассоциирующегося с силами тьмы, зла, смерти, разрушения:

(27) The only thing strange about Mr. Shahzad that next-door neighbor Brenda Thurman could remember was his habit of going jogging at night wearing all black. He told her he didn't like the sunlight, she said (WSJ – May 04, 2010).

Умелое использование имплицитных смыслов в материалах о мусульманах значительно усиливает авторскую иллокуцию в медиатексте.

Проведенный анализ позволяет сделать вывод о том, что исламская угроза представляет собой субконцепт, который активно эксплуатируется в медиадискурсе с целью определенного воздействия на адресата, манипуляции его сознанием. При этом большим манипулятивным потенциалом обладают экспрессивность, оценочность, модальность, имплицитность, различные имена собственные и историкокультурные реалии, разнообразные тропы, используемые в текстах СМИ.

С учетом рассматриваемых в настоящей работе проблем, представляется перспективным провести сопоставительное исследование медиадискурса, посвященного исламской тематике, на материале других языков с целью выявления сходств и различий в восприятии мусульман представителями иных лингвокультур. Метафорическое представление ислама и мусульман на материале других языков также может стать темой отдельного исследования.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Навицкайте, Э.А. Выражение семантической категории экспрессивности в публицистике, посвященной исламу [Текст] / Э.А. Навицкайте // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. Сер.

Филология. – Иркутск: ИГЛУ, 2011. – № 2. – С. 49-55 (0,6 п.л.).

2. Навицкайте, Э.А. Стратегия негативной презентации оппонента в создании образа исламской угрозы [Текст] / Э.А. Навицкайте // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук: материалы конференции молодых ученых. – Иркутск: ИГЛУ, 2008. – С. 74-76 (0,1 п.л.).

3. Навицкайте, Э.А. Угроза как форма эмоционального и социального действия [Текст] / Э.А. Навицкайте // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук: материалы конференции молодых ученых. – Иркутск: ИГЛУ, 2009. – С. 116-119 (0,1 п.л.).

4. Навицкайте, Э.А. Способы вербализации негативной оценки Другогомусульманина (на материале статей об исламе в англоязычных СМИ) [Текст] / Э.А. Навицкайте // Актуальные проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков: материалы всероссийской научно-практической конференции. – Уфа: БашГУ, 2010. – С. 45-49 (0,3 п.л.).

5. Навицкайте, Э.А. Актуализация тематических кластеров отрицательной оценки в англоязычных СМИ [Текст] / Э.А. Навицкайте // Наука и современность – 2010: материалы II международной научно-практической конференции.

– Новосибирск: ЦРНС, 2010. – С. 147-151 (0,3 п.л.).

6. Навицкайте, Э.А. Особенности манипуляции сознанием реципиента в СМИ (на материале статей об исламе) [Текст] / Э.А. Навицкайте // Мировое культурно-языковое и политическое пространство: взгляд через столетия: материалы всероссийской (с международным участием) научно-практической конференции. – М.: РГСУ, 2010. – С. 225-229 (0,3 п.л.).

7. Навицкайте, Э.А. Стереотипизация образа ислама в англоязычном массовоинформационном дискурсе [Текст] / Э.А. Навицкайте // Межкультурная коммуникация и СМИ: материалы международной научно-практической конференции. – Барнаул: АГУ, 2010. – С. 160-164 (0,3 п.л.).

8. Навицкайте, Э.А. Имплицитность и эксплицитность в создании образа исламской угрозы в англоязычном медиадискурсе [Текст] / Э.А. Навицкайте // Лингвистические и культурологические традиции и инновации: материалы X международной научно-практической конференции. – Томск: ТПУ, 2010. – С.

25-30 (0,3 п.л.).