«МЕТАПРОГРАММА Российского национального движения Философия движения, государственное строительство, экономическая политика Научно-внедренческое предприятие СОЦИОПРОГРЕСС АО Сибирь, Культура, Искусство, Технологии – СКИТ ...»

Владислав Владимирович

ГОЛОВКО

(автор-составитель)

МЕТАПРОГРАММА

Российского

национального движения

Философия движения,

государственное строительство,

экономическая политика

Научно-внедренческое предприятие «СОЦИОПРОГРЕСС»

АО «Сибирь, Культура, Искусство, Технологии» – СКИТ

Томск – 1995 – 2013 2 Головко В.В. (автор-составитель).

МЕТАПРОГРАММА Российского Национального Движения: философия движения, государственное строительство, экономика. – Томск, НВП «Социопрогресс» и АО «СКИТ», 1995 > 2013 – Сокращённое издание.

Наука движется коллективными усилиями. Соответственно, научная литература по любой теме разбросана и доступна пониманию в полном объёме избранного направления лишь специалистам. Поэтому политическая партия, стремящаяся осуществлять научный подход к управлению обществом, нуждается в некотором промежуточном и объединяющем научно-популярном документе, в котором идеология партии, цели и задачи излагались бы концептуально целостно, но, вместе с тем, были бы понятны большинству членов партии и выполняли бы мобилизационную роль. Такой документ и был обозначен словом «метапрограмма». А собственно политическая программа партии строится уже на её основе, как программа конкретных действий, учитывающих имеющуюся в реалии политическую ситуацию. Метапрограмма партии определяет мировоззрение партии, а её политическая программа определяет её поступки. И одно другое взаимно обуславливает. По процедуре отличие между ними состоит в том, что если политическая программа принимается – к исполнению, то метапрограмма партии одобряется – к размышлению.

Замечание ко второму изданию Сокращая текст оригинала, автор не садился в «машину времени» и не переносил новые идеи из настоящего в прошлое – а хотелось! Убраны только те «завитки мысли», которые явно не к нашему времени сказаны и уплотнены некоторые «многословности». Местами изменена стилистика – трудно удержаться от правки, когда видишь, что мысль как-то не так была сформулирована.

Сохранение в Метапрограмме духа и буквы истории принципиально, поскольку знакомство с нею неизбежно должно повергнуть современного читателя в основательную задумчивость: А на что, собственно говоря, потратила Россия двадцать лет своей жизни?!

ОГЛАВЛЕНИЕ

Садков В.Г. Нормативная модель общества – плюс деятельная воля политической партии

ГЛАВА 1. ФИЛОСОФИЯ ДВИЖЕНИЯ

1.1. Свобода, Равенство, Братство

1.2. За Веру, Царя и Отечество!

1.3. Бог Един, но Троичен в Лицах

1.4. Общее пояснение к разделу

ГЛАВА 2. ГОСУДАРСТВЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО

2.1. Последнее преступление большевиков

2.2. Введение в общую теорию империалов

2.3. Теория в образах

2.4. От демагогии к демократии

2.5. Нормативная модель земельной республики

2.6. Загадочная палата

2.7. Русский демократический пример

2.8. Фильтр Ильина

2.9. Личность и государство

2.10. Общее заключение к разделу

МЕЖГЛАВЬЕ: «К народам России...»

ГЛАВА 3. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА

3.1. Собственность

3.2. Центральная политико-экономическая задача

3.3. Коммунизм укрепляет природную силу капитализма......... 3.4. Земля и люди

3.5. Русский экономический сюрприз

POST SCRIPTUM

ЛЮДИ

КНИГИ

СВОД ОРИЕНТИРОВ МЕТАПРОГРАММЫ

_ Всего:

НОРМАТИВНАЯ МОДЕЛЬ ОБЩЕСТВА – ПЛЮС

ДЕЯТЕЛЬНАЯ ВОЛЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ

Социально-экономические, и политические процессы, развивающиеся в нашем обществе в последние годы, отражают огромное разнообразие позиций и точек зрения представителей различных слоёв по поводу состояния и перспектив развития общества. Позиции эти зачастую прямо противоположны даже среди представителей одной партии или общественного движения – идет поиск! Так и должно быть. Однако подлинно научное управление обществом требует наличия на каждом этапе общественного развития определенной теоретической основы для дальнейших практических действий.

В настоящее время разрабатываются, публикуются и активно обсуждаются разнообразные платформы и программы действующих партий и общественных движений. К сожалению, ни один программный документ не дает ответа на главный, ключевой вопрос: «В каком обществе мы сейчас живём и, далее, к какому обществу и как мы должны двигаться?» Общие декларации типа: «Демократия!», «Рынок!» и т.п. свидетельствуют лишь о бедности мысли.

В большинстве программ, как правило, перемешаны цели и средства. Неконструктивно раскрываются многие из выдвигаемых лозунгов и, одновременно, не предлагаются эффективные механизмы реализации провозглашаемых программных установок. Нет, таким образом, обязательных атрибутов настоящей, целостной, системно построенной концептуальной модели общества и построенных на её основе программ:

– образа общества, к которому призывают, предлагают двигаться идеологи партии или общественного движения, т.е. нет нормативной модели общества;

– системы нормативных актов, общественных структур и механизмов обеспечения движения в направлении сформулированных концептуальных целей;

– характеристики социальной базы партии: классов, общественных групп, сословий, чьи интересы отражает и отстаивает соответствующая партия. Зачастую мы здесь сталкиваемся с прямым «камуфляжем» или «мимикрией».

Обоснование образа общества, к которому движется цивилизация, является проблемой, без решения которой невозможно целенаправленное и научное управление социальными процессами. Чтобы что-либо совершенствовать и перестраивать, следует иметь «целостную модель знания», «модель общества». Однако в последнее время складывается точка зрения относительно того, что постановка и провозглашение конечных целей общества, партии, движения вообще не нужны и даже вредны. Такая точка зрения в определенной степени обусловлена одним из провозглашенных принципов социал-демократии: «конечная цель ничто, движение – всё». И действительно, страны с социал-демократической ориентацией достигли в настоящее время весьма впечатляющих результатов. При этом конечные цели, которые были достигнуты к тому или иному периоду (типа: «построить коммунизм к 1980 году» и т.п.), в явном виде социал-демократы не ставили и не ставят. Это, как показала практика, более разумный подход. Но надо заметить, что это практика эволюционного совершенствования общества. Ситуация же, в которой сейчас находится Россия, принципиально революционна. А положение критично. И без ясного целеполагания может стать безнадёжным.

Действительно, без установления концептуальных направлений развития общества в виде системы взаимосвязанных ключевых принципов социального прогресса научный подход к управлению обществом невозможен. Другое дело, что подход к обоснованию и установлению направления движения и концептуальных целей не должен быть ни чрезмерно романтическим, ни чрезмерно утилитарным, ни тем более волюнтаристским, как это имело место в прошлых программных документах КПСС.

Концепция гуманистического, свободного и демократичного общества должна содержать в себе две взаимосвязанные части:

1. Нормативную модель идеалов, ценностей общества на обозримом горизонте в виде ключевых принципов социального прогресса, определяющих магистраль общественного прогресса.

2. Систему принципов организации целеобразующих общественногосударственных структур, институтов и механизмов обеспечения движения по магистрали общественного прогресса во всех необходимых отношениях.

Концепция должна являться основой для разработки ключевых разделов конституции страны, программы партии или общественного движения на установленный период времени, либо на период до выхода на определенные промежуточные рубежи конечных результатов по отношению к идеалам, установленным в Концепции.

Нормативно-целевая модель ценностей для обозримой перспективы может быть представлена, как и любая теоретическая модель, в виде системы принципов, постулатов, аксиом, часть из которых формируется на основе обобщения исторического опыта. Как известно, совокупность исходных аксиом и выведенных на их основе положений образуют аксиоматически построенную теорию, «открытую» для дальнейшего развития в рамках сформулированных принципов, аксиом и положений. Система принципов и аксиом, раскрывающих конечные идеалы и ценности общества, как раз и определяют магистраль общественного прогресса, задающую стратегическую траекторию общества, своего рода «туннель» общественного прогресса.

Разработка такой модели и вложение её в программный документ партии социал-демократической и патриотической ориентации была осуществлена в Научновнедренческом предприятии «СОЦИОПРОГРЕСС» (г. Томск). При этом оказалось, что возникшая программная концепция не совпадает полностью ни с одним программным документом ни одной из ныне действующих партий. Однако в то же время той или иной своей частью в большей или меньшей степени присутствует в программах большинства партий или общественных движений. То есть, предложенная концепция выделила некоторое общее от всех и в то же время отличное от всех, иначе говоря, она выделила и выразила собой некоторый программный инвариант России.

Так возникла идея метапрограммы, а вместе с нею и идея метапартии.

Отличительной особенностью данной работы является систематическое использование в ней методологии симметрии и связанной с нею концепции гармонии.

Эта методология хорошо зарекомендовала себя в естествознании, архитектуре и искусстве. Теперь она позволила приобрести, необычайно свежую и плодотворную точку зрения на процессы, протекающие в современном обществе и, соответственно, увидеть наше Будущее.

ЛЮБЫЕ СИЛЬНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ (А ТОЛЬКО СИЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ В СОСТОЯНИИ В СЕГОДНЯШНИХ УСЛОВИЯХ ПРОТИВОСТОЯТЬ НАРАСТАЮЩЕМУ ХАОСУ И ГОСУДАРСТВЕННОЙ КАТАСТРОФЕ) СТРОЯТСЯ В

МОЩНОМ ИДЕОЛОГИЧЕСКОМ ПОЛЕ, ОРИЕНТИРОВАННОМ НА БУДУЩЕЕ,

А НЕ НА ПРОШЛОЕ.

ДА, МЫ НУЖДАЕМСЯ В ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ И ДУХОВНОЙ СИЛЕ, КОТОРУЮ МОЖЕТ ДАТЬ ДВИЖЕНИЮ ЛИШЬ НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЧВА, ЛИШЬ

ЖИВАЯ БОЛЬ ЗА СТРАНУ, ЛИШЬ ОСТРОЕ НРАВСТВЕННОЕ ЧУВСТВО. НО

ЭТОГО НЕДОСТАТОЧНО.

В КОНЦЕ XX ВЕКА, В УСЛОВИЯХ, КОГДА ПРОТИВ НАШЕЙ СТРАНЫ

ВЕДУТСЯ ВОЙНЫ ЧЕТВЁРТОГО ПОКОЛЕНИЯ, ТАК НАЗЫВАЕМЫЕ «СМЫСЛОВЫЕ» ВОЙНЫ, ЭТО ИДЕОЛОГИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ЧЁТКО

ВЫСТРОЕННЫМ, ЖЁСТКО И РАЦИОНАЛЬНО ВЫВЕРЕННЫМ С ТОЙ ТОЧНОСТЬЮ, С КОТОРОЙ ВЫВЕРЯЮТСЯ СЛОЖНЫЕ СОВРЕМЕННЫЕ ТЕХНИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ.

НЕТ, И НЕ МОЖЕТ БЫТЬ СИЛЬНОЙ ОРГАНИЗАЦИИ ВНЕ СИЛЬНОЙ И

СОВРЕМЕННОЙ ИДЕОЛОГИИ. ЛИШЬ В ПОЛЕ ТАКОЙ ИДЕОЛОГИИ МОЖЕТ

СЛОЖИТЬСЯ СУБЪЕКТ ИСТОРИЧЕСКОГО ДЕЙСТВИЯ, АДЕКВАТНЫЙ СЕГОДНЯШНИМ ПОЛИТИЧЕСКИМ ТРЕБОВАНИЯМ.

ФИЛОСОФИЯ ДВИЖЕНИЯ

есть, но и того, что должно быть, т.е. она должна из пассивного умозрительного объяснения сущего стать активным проектом долженствующего быть, проектом всеобщего дела».

Было начертано на знамёнах Великой Французской революции. Это же стало одним из ведущих лозунгов революционного процесса 1917 года в России. Но и в первом, и во втором случаях народ, устремившись в «светлое будущее», оказывался в безобразном настоящем – не приобретал свободы, не достигал всеобщего равенства, а братство заливал кровью. Почему так?

А дело в том, что данные слова-понятия не являются логически независимыми. Между ними и теми социальными процессами, которые они отражают, существует глубокая и тонкая связь. Поэтому из них нельзя сложить простой суммы:

СВОБОДА + РАВЕНСТВО + БРАТСТВО.

Здесь, прежде всего, противоречиво требование иметь одновременно в одинаковом объёме свободу и равенство.

СВОБОДА (лат. liberalis). Свободный человек предоставлен самому себе. Поэтому, обеспечивая своё существование, он вынужден что-то делать с тем, чтобы это «что-то» затем обменять на «что-то иное». Так возникает рынок товара, денег, способностей, таланта, квалификации, популярности и т.п. – мощный побудительный фактор, как для отдельных людей, так и для их производственных объединений.

А вместе с рынком возникает его идеология. Идеология свободного предпринимательства и, соответственно, частной собственности. Ибо экономическая свобода немыслима вне полноценного распорядительного права – частного права. Словом, возникает идеология капитала – буржуазная идеология. Капитал же обладает способностью расширенно воспроизводить себя. Тем самым свобода оказывается ответственной за саморазвитие общества.

Но тем самым она ответственна и за возникновение имущественного, а вслед за ним и гражданского неравенства людей. Свобода отдельно взятая, неотвратимо вырождается в несвободу от власти денег и вещей; в эгоистический «закон джунглей», т.е. в свободу для сильного и несвободу для слабого. Кроме того, и сами рыночные отношения имеют определенные нравственные границы применимости, ибо «не всё продаётся и не всё покупается». Общество, насквозь пронизанное меркантильностью, а говоря по-русски, торгашеством, способно вызывать к себе лишь чувство брезгливости.

РАВЕНСТВО. Человек – существо социальное, коллективистское. И вне человеческого коллектива (лат. commune) – нет человека! А для коллектива, если он человечный (лат. humanus) коллектив, все его члены в определенном смысле и значении равны друг перед другом и каждый равен перед всеми. То есть, в commune все её члены имеют равные права и обязанности. Таким образом, оказывается, что равенство определено на чувстве коллективизма, побуждая к взаимовыручке, альтруизму – служению другим, милосердию. То есть, равенство проявляет себя в заботе коллектива о своём члене и, соответственно, наоборот. И значит, равенство ответственно за проявление в обществе его коммунистического начала. А вместе с ним возникает и получает право на жизнь коммунистическая идеология.

Но равенство, как и свобода, будучи предоставлено само себе, вырождается в процесс унификации массы, с подавлением в отдельной личности всего необычного, оригинального и талантливого: «Будь как все!», т.е. в явление негуманное. «Большинство, большинство. Проклятое, бессмысленное большинство, камень, давящий всякое свободное движение» [Н.Д. Федоров, 60]. Так, например, коллектив, поставив во главу угла своей деятельности принцип «прежде всего общественное, а только потом личное», подавляет в себе ростки свободы ради равенства. Но, вытравив из себя личную свободу, коллектив закономерно оказывается однажды подавленным «сильной личностью» и тем самым из коллектива превращается в массу, раболепно исполняющую «высшие идеи» вождя. Равенство тогда вырождается в вопиющее неравенство, в мерзость. А светлое будущее – в «какую-то лучезарную даль, которая покамест ещё задернута туманом, но со временем, когда туманы рассеются и когда даль откроется... Что же это, однако, за даль? Что она скрывает? Ка-за-р-мы! – совершенно определенно подсказывает возбужденное до героизма воображение...»

[М.Е. Салтыков-Щедрин, 54].

БРАТСТВО, сообщество, содружество, товарищество этими словамипонятиями обозначается качество в отношениях между людьми. И, если такие отношения между нами культивируются и развиты, то, несомненно, это хорошо, но плохо, когда их нет. В далекой древности латиняне такие отношения обозначили словомзвуком: sosi.

Справка латинского словаря:

socia – подруга или супруга, спутница.

sociabilis – общительный, дружелюбный, миролюбивый, уживчивый.

socialia – дела союзников.

socialis – товарищеский, приятельский, дружеский, общительный, общественный; брачный, супружеский, свадебный; союзный, союзнический.

socialitas – общество, ближайшее окружение.

socialiter – дружелюбно, дружески.

sociennus – товарищ, приятель.

societas – общность, общее.

socio – соединять, объединять; совместно предпринимать, сообща затевать;

сочетать браком.

socius – товарищ, спутник.

socius sanguinis – кровный родственник, брат. ;

socius tori – супруг.

Казалось бы, мы просто обязаны использовать такие слова и от них производные, например, социализм в том же смысле и значении, что и народ, их породивший.

Однако в реальности дело обстоит совсем иначе. Прочтение слов социум, социальность, социализм и т.п. крайне разноречиво. Именитые мужи порой договариваются и до такого:

«Длинный ряд подобных примеров заставляет предположить, что вымирание и – в пределе – смерть человечества не есть лишь случайное, внешнее последствие воплощения социалистического идеала, но как тенденция является органической и основной частью социалистической идеологии, более или менее сознательно воспринимается её последователями и даже вдохновляет Смерть человечества является не только мыслимым результатом торжества социализма – она составляет цель социализма» [И.Р. Шафаревич, 64].

Что в переводе корня soci с латинского языка на русский язык должно бы означать примерно следующее:

Длинный ряд подобных примеров заставляет предположить, что вымирание и – в пределе – смерть человечества не есть лишь случайное, внешнее последствие воплощения товарищеского идеала, но как тенденция является органической и основной частью дружеской идеологии, более или менее сознательно воспринимается её последователями и даже вдохновляет их.

Смерть человечества является не только мыслимым результатом торжества дружелюбия – она составляет цель дружелюбия.

Столь же противоречиво словосочетание «социалистическая революция», буквально означающее «революция, совершенная дружелюбно, по-товарищески». Но нет! Революции потому и совершаются, что этих отношений в человеческом сообществе как раз и не хватает – люди никак не могут договориться. Можно, конечно, поголовно именоваться «товарищами» и даже так: «Товарищ Сталин», – но такая формальность, такой этикет сам по себе ещё не влечёт действительно товарищеских отношений. Напротив, в «стране товарищей» человека очень даже просто «потоварищески» ставили к стенке, ссылали на лесоповал или «гуманно» определяли в психушку. Избави Бог нас впредь от таких «друзей-товарищей»!

«СОЦИАЛЬНОСТЬ ИЛИ СОЦИАЛИЗМ? Эти два понятия отнюдь не совпадают. «Социальность» – это живая определённость и живое братство людей;

и потому всякое установление, всякий порядок, всякий закон, от которых жизнь становится справедливее и братство крепнет, – «социальны». Понятно, что первое условие «социальности» – это бережное отношение к человеческой личности: к её достоинству, к её свободе. Порабощение и унижение человека исключает «социальность», ибо социальность есть состояние духа – порядок духовной жизни; говорить о социальности, унижая человека, делая его рабом, нелепо и лицемерно. Сытые холопы остаются холопами; роскошно одетые и в комфорте живущие рабы не перестают быть рабами и становятся тупыми, развратными и самодовольными рабами. Режим угроз, страха, доносов, шпионажа, лести и лжи никогда не будет социален, несмотря ни на какую возможную «сытость». Человеку нужны, прежде всего, – достоинство и свобода; свобода убеждений, веры, инициативы, труда и творчества. Только достойный и свободный человек может осуществить живую справедливость и живое братство.

Рабы и тираны всегда будут хотеть другого и проводить в жизнь обратное.

Это коварный обман обещать людям под именем «социализма» справедливость и братство и потом отнять у них достоинство, свободу, способность к братству и путь к справедливости. Именно так поступили в наше время социалисты (в их коммунистическом обличье), и они могут быть уверены, что человечество никогда не забудет им этого.

Итак, «социальность» есть цель и задача государственного строя, создаваемого, по слову Аристотеля, «ради прекрасной жизни». «Социализм» же есть только один из способов, предложенных для осуществления этой цели и этой задачи. «Социальность» нужна при всяких условиях; а «социализм» – только при том условии, что он действительно осуществляет «социальность» [И.А. Ильин, 27].

Безупречная во всех отношениях точка зрения! Она учитывает и происхождение слов, и логическую связь между ними. С этой позиции становится отчетливо понятным то, что произошло в 1917 году. Именно Россия устремилась к более «социальному» общественному устройству, но – не лучшим способом! И этот способ не был социальным. Следовательно, сохраняя смысловое значение корня «соци», он не был социалистическим. Способ, которым в нашей стране был «состроен» социализм, был предельно прост. Сталин: «Ми построили социализм! – Кто, против?» Теперь все... Спрашивается: Против чего? Против того, что Сталин построил социализм?

Или против того социализма, который не построен?

Правда, справедливости ради, следует сказать, что в послевоенное время социальность нашего общества заметно повысилась. И это была своеобразная социальность, по ряду качественных показателей не имеющая аналогов в мире. Однако способ, которым она достигалась, вёл в исторический тупик. Но всё-таки то качество, то превосходство на новом историческом этапе и иным путём следует вернуть.

Итак, в точном соответствии с первородным смыслом слова, т.е. с его этимологией, под социализмом следует понимать систему формальных и неформальных общественных норм, теоретических воззрений и практических шагов, благоприятствующих установлению в обществе товарищеских, дружеских, братских отношений между людьми. То есть социализм есть средство достижения социальности.

Надо изгнать из нашего сознания навязанные представления о социализме как о некой «социально-экономической формации». Социалистические отношения могут устанавливаться на производстве и в быту, в спортивной команде и в купе поезда...

Наконец, они могут доминировать в целом по обществу. И тогда мы говорим, что общество это высокосоциально, а система социализма в нём развита и высокоэффективна.

СОЦИАЛИЗМУ ВСЕГДА ЕСТЬ МЕТО В ЖИЗНИ!

Российское Национальное Движение рассматривает понятия «социальность»

и «социализм» как взаимосвязанные. Под «социальностью» понимается качество общественной жизни, а под «социализмом» – система мер, направленных на повышение этого качества. Именно в таком и только в таком смысле РНД за социализм в России. На этот счет мнение монархиста – в его лучшем качестве:

«Если бы наша политическая экономия занималась нашей действительностью, а не чужими цитатами, то она обнаружила бы тот факт – сейчас коекак подтверждаемый и нашей левой прессой, – что Царская Россия была...

самым социалистическим государством мира. И, что, почему-то именно в России целый ряд коллективистических предприятий – начиная от казённых заводов, бывших государственной собственностью, и кончая сибирской кооперацией, опиравшейся на мелкую частную собственность, бесконечными «артелями», строившихся по принципу «трудовых коллективов», офицерской кооперации, опиравшейся на нищенское офицерское жалование, – проявил большую хозяйственную жизнеспособность, чем где бы то ни было в мире. Что «самодержавная власть» не только никак не препятствовала всяким «обобществлённым формам», но и всячески поддерживала их – и там, где это было нужно (кооперация) и даже там, где это не было нужно (община). Или, иначе, что самодержавная власть искала наилучших способов хозяйствования и поддерживала всё то, что оказывалось лучшим, совершенно независимо ни от Оуэна, ни от Маркса. И если по проверке практикой, а не догмой, эта практика оказывалась ошибочной (община), – самодержавная власть искала иных путей» [И.Л. Солоневич, 58].

К этому есть что добавить и что сказать. Но ограничимся таким суждением.

Чрезвычайно важно уметь чётко и логически безупречно определять понятия. А затем столь же безупречно отождествлять (идентифицировать) их с реалиями общественной жизни – тогда и не будут случаться иррациональные, т.е. недоступные пониманию «заносы» типа 1917 года. Можно также добавить, что, хотя мнение Солоневича честно и объективно, но и он, к сожалению, попал под «влияние Маркса», рассматривая социализм с чисто экономических позиций. Гораздо содержательнее во всех отношениях расширенная точка зрения, здесь предложенная.

Как личности, мы стремимся к свободе, как члены человеческого коллектива мы стремимся к равенству, т.е. к справедливости. И значит, необходимо учиться устанавливать «золотую середину» между ними. Так, чтобы плохое в них взаимно погашалось, а хорошее взаимно утверждалось – свобода и равенство должны сотрудничать между собою! А такая установка может быть записана в виде формулы:

СВОБОДА + РАВЕНСТВО = БРАТСТВО.

И поскольку на свободе взрастает капитализм, а на равенстве – коммунизм, то следствием этой формулы будет и такая парадоксальная формула:

КАПИТАЛИЗМ + КОММУНИЗМ = СОЦИАЛИЗМ.

Однако и по логике, и по историческому опыту мы знаем, что само по себе равновесие между свободой и равенством не устанавливается. Предоставленные себе и будучи антагонистами, они стремятся к победе друг над другом. Общество в таком случае обречено метаться из крайности в крайность. И чтобы достичь гармонии между свободой и равенством в виде братства, необходимо выйти за пределы данной триады в иные измерения. И тогда мы вспоминаем другую столь же высокую триаду слов-понятий:

ВЕРА есть фактор высшей Идеи. Она ответственна за формирование мировоззрения и мироощущения человека. Через веру приходит осознание смысла его жизни и, соответственно, во многом определяются его поступки. Вера побуждает человека к самопознанию, самосовершенствованию, пацифизму, гуманизму и героизму. Через веру человек становится существом духовным. А быть духовным – значит стремиться к бессмертию. Бессмертие есть вознаграждение человеку за работу его души, ибо труд духовный всегда тяжек.

Стремиться к бессмертию можно двумя путями: через веру в Бога и через веру в Человека. Но лучше идти одновременно обоими путями, ибо они в принципе не противоречат друг другу.

С точки зрения религиозной, у человека имеется душа-существо, способная после физической смерти тела к автономному существованию в некоем духовном эфире. За свои деяния она может быть либо приближена к Богу и награждена правом участия в делах Божьих – «вечным блаженством», либо отторгнута Им и обречена на метания в хаосе – «вечные страдания в аду». Нравственный итог нашей жизни, определяемый соотношением совершённого в мирской жизни добра и зла, определяет характер дарованного нашей душе бессмертия. Духовный человек стремится к Богу. Он соизмеряет свою жизнь с житием святых – угодников Божьих, с жизнью и смертью Иисуса Христа и будет соизмерен Им в час Страшного Суда.

А с точки зрения атеистической, точнее, позитивистской у человека имеется душа-имя (душа-знак), т.е. тот информационный след, который оставляет о себе человек в памяти будущих поколений. Своими делами человек может либо заслужить благодарную память потомков, либо будет проклят ими. Духовный человек стремится оставить о себе светлую память. И чем духовнее человек, тем глубже в прошлое уходят его «корни», и тем дальше в будущее простирается его «след».

Духовный человек соединяет собою прошлое, настоящее и будущее человечества, нации или хотя бы – у каждого свой масштаб – своего рода-племени и семьи.

Нравственные последствия двух путей духовного искания по существу одни и те же. То есть, в нравственном отношении обе духовные позиции равноправны, и выбор между ними определяется духовным складом человека. И одна другой в этом смысле не противоречат. Так, с позиции православной церкви о. Сергий Радонежский – Святой, и его душа заслужила бессмертие при Боге. Но и как патриот России, он сохранил имя своё в памяти благодарных соотечественников.

Стремление к духовному бессмертию – сугубо человеческое свойство. Без него человек, в общем-то, и не человек. Личность может стремиться к тому или другому виду бессмертия или к обоим сразу, но в любом случае она должна стремиться к нему. Без такого стремления человек оказывается существом бездуховным – «нелюдью».

ПОЗИТИВИЗМ (лат. positivus: положительный) – философское направление, исходящее из того, что всё подлинное (позитивное) знание есть совокупный результат специальных наук; наука, согласно позитивизму, не нуждается в какой-либо стоящей над ней философии. Основан в 30-х гг. XIX века Огюстом Контом. Проще говоря, позитивист – это тот, кто живёт в очевидности.

Российское Национальное Движение объединяет в себе и возле себя людей духовного склада. Они и составляют его социальный базис. А это значит, что РНД есть внеклассовое и внесословное объединение, поскольку на любом уровне социальной иерархии есть место духовному подвигу – служению Богу, служению людям, служению России. Поэтому оно и допускает двойное партийное членство. Не от своей слабости, но от своей идейной силы. В силу чего Движение не является политической партией в общепринятом смысле. Оно – МЕТАПАРТИЯ (гр. meta: между).

Только духовному человеку дано чувство меры в отношениях между свободой и равенством. Вера в Бога и вера в Человека снимают антагонизм между свободой и равенством – уравновешивают их. И если бы человечество состояло бы исключительно из людей высокодуховных, то не исключено, что задача реализации идеи братства решалась бы непринужденно. Но в жизни, увы, не всё так просто. Даже человек, вставший на путь духовного искания, не всегда однозначен. Оказывается, и на этом пути нас подстерегают заблуждения и соблазны. Религиозное «мракобесие», например, или стремление «железной рукой загнать человечество в светлое будущее». И именно в стремлении избежать подобного же развития событий предлагается Метапрограмму РНД «одобрять», а не «принимать». Поскольку одно дело «размышлять», и совсем другое дело «исполнять».

ЦАРЬ есть символ Целого, символ власти, символ государственности. Монархия в идеале – лучшая форма правления, ибо преемственна – «государево дело»

передается от отца к сыну. Но, к сожалению, не способна царствующая династия всегда поставлять на трон доброкачественный «царский материал». И уж тем более такой, который характерно точно соответствует требованиям времени. К примеру, царь Николай II, быть может, и был «хорошим человеком», однако всей его «хорошести» недостало, чтобы спасти вверенное ему государство от чудовищной катастрофы. Поэтому гораздо надёжнее такой вариант, когда династический элемент существует в идеальной форме, т.е. в форме национально-государственной идеи, а государственная власть, реализующая эту идею, возникает демократическим путем.

НАЦИОНАЛЬНО-ГОСУДАРСТВЕННАЯ ИДЕЯ + РЕСПУБЛИКАНСКАЯ ФОРМА

ПРАВЛЕНИЯ!

У государства должен быть смысл его жизни.

Большевизм строился на коммунистической идее. Она и была его династическим элементом. Вожди сменялись, но идея стояла. Именно благодаря ней держалось и побеждало советское государство. Но, к сожалению, эта идея, будучи внешне привлекательной, внутренне оказалась крайне односторонней и ущербной. Соответственно, власть, её реализующая была крайне жестокой. Поэтому пала идея, распалось государство.

Нынешняя власть как будто бы демократична, но, увы, совершенно безыдейна. Весь её идейный потенциал заключен в декламациях: «Рынок!», «Демократия!», «Рынок!», «Демократия!»... Как на том пиратском судне: «Пиастры!», «Пиастры!»...

Крайне ущербна такая власть. И несчастна такая власть!

ПЕЧАЛЬНАЯ ЧЕРТА РУССКИХ,

ДА И ВООБЩЕ СЛАВЯНСТВА:

ИЗ-ЗА ПАРТИЙНЫХ РАСПРЕЙ

ЗАБЫВАТЬ О РОССИИ

Российское Национальное Движение есть метапартия и как таковая она строит свою деятельность на принципах, отличных от деятельности обычных политических партий. Движение борется не за непосредственную политическую власть в стране, но за идеологическое и духовное влияние в ней. Это значит, что РНД не выставляет от своего имени кандидатов на выборы ни в один орган государственной власти. Члены РНД могут баллотироваться либо как независимые кандидаты, либо как члены других партий. РНД не финансирует избирательные кампании своих членов, но, будучи нравственной силой, оказывает им поддержку через своих сторонников в других партиях и просто граждан. Только при таких отношениях между РНД и другими партиями двойное членство этично и способно собрать воедино лучших сынов и дочерей России.

Исторические корни:

«Царю принадлежала сила власти, и народу – сила мнения. Или по Л. Тихомирову: монархия состояла не «в произволе одного лица, а в системе учреждений». Московские Цари «силой власти» реализовали «мнение Земли».

Это мнение, организованное в Церковь, в Церковные и Земские Соборы, и в неорганизованном виде представленное населением Москвы,... Соборы никогда не претендовали на власть (явление с европейской точки зрения совершенно непонятное) и Цари никогда не шли против «мнения Земли» – явление тоже чисто русского порядка. За монархией стояла целая «система учреждений» и всё это вместе взятое представляло собой монолит...»

Российское Национальное Движение есть метапартия национальногосударственной идеи, которую можно обозначить одним словом ГАРМОНИЯ. То есть: соразмерность, согласованность, слаженность, стройность, созвучность между отдельными частями общества и каждой части со всем обществом.

ГАРМОНИЯ: человека с самим собой и природой, отдельной личности с коллективом, частной собственности и общественной, гражданина и государства, прошлого и настоящего, традиции и нового, большой нации и нации малой, центра и регионов...

Мир открывается нам в четыре «окна» познания: эмоциональное, интуитивное, рассудочное и духовное. Через эмоции мы постигаем красоту мира и отличаем её от безобразного в нём. Посредством интуиции мы постигаем гармонию мира и отличаем её от дисгармонии, т.е. от разлада и разногласия в нём. С помощью рассудка мы познаём рациональное в устройстве мира, его порядок и законы, его, если говорить предельно обще, симметрию. Рассудочное знание выразимо на языке природы – математике. Благодаря ней вскрытая симметрия в каждом случае может быть строго и точно сформулирована, точно передана и однозначно воспринята. Именно поэтому рассудочное и рациональное познание стало базисным в науке. Наконец, благодаря духовному поиску, мы открываем для себя истину и отличаем её ото лжи.

Все четыре способа познания взаимосвязаны и взаимопроникающи. Это как бы четыре различные точки зрения на ОДНО. Поэтому, если какое-либо явление в мире гармонично, то одновременно оно и красиво. Если красиво, то непременно строится на идеях симметрии. А, будучи симметричным, гармоничным и красивым, это явление содержит в себе момент ИСТИНЫ. Душа единит наши ум и сердце, наделяя познание мира цельностью и смыслом. Так снежинка являет собой образец симметрии, красоты и гармонии, а во всём этом единстве заключена истина – снежинка есть! А её симметрия, структура и геометрия могут быть точно описаны на языке математики и объяснены законами физики и химии. Так в мире человеческих отношений истина в справедливости. А она предполагает равенство людей перед законом. Нормативно-рассудочное закрепление этого равенства выражается так: «Я равен Ему» (X = У), что и означает в данном отношении симметрию между людьми.

Метапрограмма РНД может быть научно обеспечена. Гармоничное общество строится на идеях симметрии, и её методологии, а потому к его созиданию может быть привлечена вся мощь современной науки.

Слово «АПОКАЛИПСИС» у подавляющего большинства людей вызывает панический страх и ужас. Но почему-то мало кто обращает внимание на то, что финал Апокалипсиса (главы 21 и 22) – светел и оптимистичен! И это воистину гимн симметрии. Она здесь и числовая, и временная, и геометрическая – «кристалловидная»! А на симметрии, как и должно, быть, зиждется красота в образе «невесты» – символе красоты всех времён и народов. А «золотая трость» для измерения города, разве это не прямое указание на принцип золотого сечения, которым и мы должны руководствоваться в своей общественной жизни? И ещё мера человеческая, «какова и мера Ангела»?

Но ведь Откровение Святого Иоанна Богослова есть ПРОРОЧЕСТВО...

Цель предполагает средство. Средством и инструментом построения гармоничного общества является государство, соответствующее идее гармонии. Мы уже познали, что деспотия оформляется в деспотичное государство. Значит, социальная гармония должна оформиться в гармонично устроенное государство.

Гармония ценностных ориентиров, целей и средств есть ключевое направление деятельности Движения. Поэтому построение государства на принципах гармонии есть его первоочередной задачей.

ОТЕЧЕСТВО, Родина – это наша Земля, наша История, наши Родовые корни, наш Язык, наша Культура, наш национальный Характер. А все вместе – наша Особенность. От века к веку сменяются поколения. Миллионы рождаются и умирают миллионы, но Отечество стоит. И значит, идея Отечества, Родины есть наш главный, стержневой, идеальный династический элемент. И он обладает колоссальной устойчивостью, ибо идея Отечества определена не только в тех, кто живёт, но и в тех, кто жил, и кто ещё только будет жить. Глубоки корни этой идеи и далеко в будущее простирается её след. Поэтому всякое новое, что претендует привиться в нашей жизни, обязано согласовывать себя с идеей Отечества. Без такого согласия оно рано или поздно будет отторгнуто как чужеродное.

Идея гармонии сродственна (комплементарна) идее Отечества. Русский народ всегда стремился к прекрасному. Он и выбрал из всех религий ту, которая более всего выражала идею красоты и гармонии – Православие. И русский народ всегда мечтал о «правильном» общественном устроении и о справедливом государе, т.е. о такой совместной человеческой жизни, которая основана на принципах гармонии, красоты и симметрии, ибо правильность и справедливость есть проявление симметрии в человеческих отношениях. Это стремление, и эта мечта – в нашей крови. И время осуществления мечты пришло!

Красота и гармония зиждутся на симметрии, но возникают как её «нарушение», т.е. при отклонении от строгой симметрии на «чуть-чуть». Строгая симметрия есть покой, недвижение. Это устойчивость, возведённая в абсолют. Жизнь же, напротив, всегда в движении и недвижение для неё – смерть! Вот почему мы воспринимаем по-настоящему красивым лишь то, что использует идею симметрии, но и одновременно нарушает её. Так среди мириадов снежинок вы не найдете ни одной пары строго одинаковых. Так среди листьев одного дерева нет двух равных. Так один лист, несомненно, симметричен, но его левая и правая половины не совпадают точно. Так, согласно общему видовому признаку, все люди равны, но и в то же время все мы разные. Так, наконец, женщина, стремясь быть красивой, непременно чутьчуть взобьёт локон своей правильной прически или поставит «мушку» на одну из щёк. Женщины знают толк в том, как нарушать симметрию в своём облике и тем самым создавать свой индивидуальный шарм. Правило «нарушения симметрии»

справедливо для всех истинно прекрасных произведений живописи, архитектуры, музыки. Показателен пример всемирно известного Парфенона. В его архитектуре нет строгих прямых линий, а все плоскости слегка изогнуты. И это же правило справедливо для социальных явлений, ибо законы гармонии есть законы всего Мироздания.

Принципиально при этом отметить, что «законы гармонии есть числовые законы» и они «приложимы к любым объектам, так как любые объекты системны, т.е. обладают структурой и, следовательно, могут быть переведены на числовые параметры»

[М.А. Марутаев, 65].

Однако обнаружить проявление симметрии в «натянутом» на земной шар человечестве непросто. Вначале для этого необходимо особое восприятие, потом – целенаправленное обучение. Один пример. Справедливость, как было ранее отмечено, отчасти проявляется в равенстве людей перед законом. Это симметрия. Но эта симметрия в реальной жизни постоянно нарушается, ибо люди по положению и богатству не равны, что и приводит часто к нарушению законности. Но, если общество демократично, гласно и открыто, то такие нарушения, как правило, замечаются и вызывают общественную реакцию на восстановление справедливости – справедливость будет восстановлена! Вот в этом-то постоянном движении к справедливости и состоит социальная гармония. Но если общественный строй таков, что «большой»

человек может безнаказанно нарушать, а то и просто игнорировать закон. А о восстановлении справедливости можно лишь мечтать. То в таком случае мы имеем дело уже не с нарушением симметрии – но с её искажением, не с гармонией – но с дисгармонией, не с красотой – но с уродством.

Всякий человек живёт как для себя – эгоист, так и для других – альтруист. К идее о настоятельной необходимости жить для других можно приходить различными путями. Это и чисто чувственный путь непосредственной любви к людям и сопереживания им. Это и путь любви к Господу Иисусу Христу, которая, будучи отражённой от Него, распространяется и на других. Это и чисто рационалистический путь холодного ума, вычисляющего всю абсурдность построения своего «маленького» личного счастья в «большом» несчастном мире. По-настоящему умный эгоист всегда хоть немного альтруист. Ибо тот, кто не живёт для других, не создаёт условий для себя. Жить только для себя можно лишь на необитаемом острове, т.е. вне человеческого коллектива. Крайний эгоизм означает дисгармонию и уродство. Однако и «законченный альтруист» также дисгармоничен. Ибо, не живя для себя, что будешь иметь своего для других? Гармоничный человек стремится к равновесию (симметрии) в диалектической паре. И в зависимости от конкретной ситуации нарушает симметрию в ту или другую сторону, но избегает крайностей, т.е. дисгармонии. Но у каждого человека здесь своя линия, своя стратегия жизни: кто-то более эгоист, а кто-то более альтруист. Миллионы индивидуальных жизненных линий складываются и образуют характерную линию нации, её главную поведенческую особенность в отношении к другим. И возникает вопрос: Кто мы, русские, как целое – более эгоисты или более альтруисты?

На этот в высшей степени принципиальный вопрос отвечает чётко и однозначно наш главный идеальный династический элемент – идея Отечества, Родины: «Русская нация альтруистична!» И действительно, альтруизм есть наш характерный инвариант, т.е. то, что не изменяется, невзирая на все исторические изменения. Всё в нашей национальной истории доказывает, что русский характер демонстрирует свои лучшие качества лишь тогда, когда русский человек вовлечен в «общее дело».

А вне общего дела русский человек «теряется». И в этом его принципиальное отличие от человека западного. Тот неплохо чувствует себя и тогда, когда он «сам по себе», не становясь от того «хуже». Русский же, предоставленный «сам себе», теряет смысловые ориентиры своей жизни. Вне общего дела русский человек либо впадает в состояние подавленности – фрустрирует, либо озлобляется, становясь крайне агрессивным, и объявляет войну «всех против всех». Вне общего дела русский характер дисгармоничен, уродлив. И эту дисгармоничность в себе мы всё явственнее ощущаем, входя в рынок «по-западному», когда рушится государство, когда каждый сам по себе, когда облик Отечества размыт и загажен. Ныне русская душа в смятении.

Российское Национальное Движение призывает соотечественников заняться общим делом – созиданием обновлённой, прекрасной и гармоничной России. И предлагает возвести принцип гармонии в ранг государственной идеологии. Для такого «общего дела» у нас есть всё – и ресурсы, и силы, и знание, отвечающее на вопрос:

«Как?» Нужно лишь общее осознание возможности успеха. Нужно лишь общее желание творческой победы.

Только в особых случаях человек смеется сам по себе. В норме он смеется лишь в людях, в коллективе. Человек – существо коллективистское не только потому, что ему так выгодно, исходя из меркантильных интересов, но и потому, что у него эволюционно выработалась особая положительная эмоция, поощряющая те его действия, которые направлены на свершение блага вне себя. То есть, когда наше «Я» обращено не в себя, но к Богу, Природе и другому человеку. Зовется эта эмоция радостью. Разумеется, радость не сводится к одному лишь смеху – он лишь внешнее её проявление, да и то далеко не во всех случаях. Говоря о смехе – мы дали частное и доступное представление. Радость приходит к нам от Бога:

«Ибо Царствие Божие не пища и питье, но праведность и мир и радость во Святом Духе» [ПАВЕЛ: Римлянам, 14; 17].

Таким образом, альтруизм не только вознаграждается бессмертием, но и поощряется уже в этой жизни самым лучшим чувством. Поэтому жизнь альтруиста гораздо богаче жизни эгоиста, как по содержанию, так и по качеству. Ибо в нашей жизни ровно столько смысла, сколько в ней чувств. А из всех чувств эмоция радости самая ценная, поскольку именно через неё бытие наше внутренне приобретает особую значимость и ценность. Эгоист не знает радости! – ему знакомы лишь кратковременные чувства удовлетворения и насыщения.

«Смысл нашей жизни обретается тысячами способов, многие из которых не осознаны нами в силу их традиционности, складывающейся сотни, если не тысячи лет. Именно традиции помогают нам понять, что есть различия в том, как мы относимся друг к другу, и в том, кто мы такие. Эти способы обретения смысла жизни, осваиваемые коллективно, например, благодаря общей памяти, церемониям, групповому стыду, общим целям, свидетельствуют, что индивидуального счастья нельзя достичь индивидуально, требование исключительно частного самораскрытия иллюзорно, на этом пути, как правило, нас подстерегает пустота» [Дж. Кэмпбелл, 35].

В этом отношении показательны послевоенные шестидесятые годы. Тогда появилась некоторая индивидуальная свобода, и было много «общих дел». Поэтому, кроме всего прочего, те годы запомнились «шестидесятникам» своим оптимизмом и радостностью. Посмотрите на кадры старой кинохроники – на радостные и одухотворенные лица людей, сумевших, подобно Колумбу, проложить человечеству дорогу в космос, и посмотрите на нынешние… Российское Национальное Движение, приглашая соотечественников на общее дело, тем самым приглашает их к лучшему качеству жизни, основанному на доминировании в нашей жизни положительных эмоций, ибо процесс коллективного творчества поощряется самой природой человека и благословлен Богом.

«Пусть всё делается, в конце всё завершится. «Я есмь Альфа и Омега», и в конце концов Творец силой и красотой своей покрывает всё мироздание. Это основа нашей веры, и всё, что ни есть прекрасного во всех мировоззрениях мира, является осколками и отголосками этого глобального огромного ожидания» [о. Александр Мень, 42].

Итожа всё, расположим основополагающие слова-понятия, которые задают философию нашего движения и служат координатами нашего деятельного пространства, в должном порядке, в должной иерархии:

ОТЕЧЕСТВО

СВОБОДА ГАРМОНИЯ

РАВЕНСТВО

БРАТСТВО

ВОТ ТОЛЬКО ТАК, НАЧАВ С ВЕРЫ В БОГА И ЧЕЛОВЕКА И ЛЮБВИ К СВОЕМУ ОТЕЧЕСТВУ, МЫ ПРИОБРЕТАЕМ СМЫСЛ ДЛЯ СВОЕЙ СВОБОДЫ. А ОТ НЕЁ,

ДОБРОВОЛЬНО УТВЕРЖДАЯ РАВЕНСТВО, МЫ И ПРИДЁМ К БРАТСТВУ. ТОГДА И

СОСТОИТСЯ ГАРМОНИЯ НАС САМИХ С СОБОЙ И ОБЩЕСТВОМ.

Одновременно данные слова-понятия входят в базис нового языка, который нам предстоит освоить, т.е. научиться на нём, говорить. В современном разговорном языке тема гармонии слабо развита и по существу он отображает лишь крайности:

«или – или», «только» и т.п. Гармония же – одновременна! Её логика синтетична: «и то, и другое». А на эту общую симметрию ещё накладывается момент движения, заключающийся в нарушении симметрии, когда одно отрицает другое по принципу «чуть-чуть не то и не другое». Столь тонкие логические и предметные отношения нашим языком не разработаны. Они присутствуют в нём в зачаточном состоянии.

И уж никак не определяют его разговорную форму. Можно констатировать, для выражения темы гармонии наш язык груб. И этот факт не может не отражаться на нашем поведении. Он так же может отрицательно повлиять на восприятие Метапрограммы.

Заявка выразить гармонию заключена в слове «диалектично». Но, во-первых, диалектика одномерна – наша мысль «снуёт» по прямой. А потому она оказывается всего лишь аналитичной, но не синтетичной. Именно по этой причине, стремясь к синтезу, мы вынуждены были выйти за пределы триады в иные измерения. В нашей стране семь десятилетий говорили на языке диалектики, но гармоничного общества так и не построили, хотя и старались. Вовторых, диалектика не владеет числом. Поэтому сказать «диалектично» – по существу, ничего не сказать. Ибо нет числовой меры этой самой диалектичности, и каждый вправе устанавливать её сам. Симметрия же всегда математически описательна.

А гармоничные нарушения симметрии задаются «числовым рядом нарушенной симметрии» [М.А. Марутаев, 40].

Напомним, что на эмоциональном уровне гармония воспринимается нами как красота, на рассудочном – как симметрия, на духовном – как истина. Поэтому процесс расширения и углубления нашего языка будет идти одновременно по всем четырём направлениям. Получившийся при этом язык будет иерархичен. В нём будет содержаться как популярная компонента, на которой будут говорить все, так и аристократическая компонента, на которой будут говорить посвящённые, Движение заявляет, что построение гармоничного общества будет означать наше восхождение на новую ступень человеческой культуры. Это восхождение будет идти одновременно с освоением нового языкового пространства. Язык выступает здесь и как цель, и как средство. Соответственно, возникает общая культурнопедагогическая задача на расширение языковой базы нашей речи так, чтобы она была способной выражать все оттенки гармонии. Гармоничный человек гармонично мыслит о мире и гармонично чувствует его. Такое дается через соответствующее воспитание, основанное на соответствующем языке.

ОН есть Троица Единосущая и Нераздельная:

Святую Троицу дополняет божественная Божья Матерь.

БОГ ОТЕЦ олицетворяет в Себе безначальное Первоначало. На иконах изображается с нимбом, в который вписана восьмиконечная звезда. Это символ мировой симметрии и мирового ритма – временной симметрии. Всякое творение начинается с установления закона в Мире, т.е. с установления Симметрии в нём. И значит, Бог Отец «есть» рационально-рассудочное Лицо Бога Единого.

БОГ СЫН Иисус Христос Сущий олицетворяет в Себе абсолютный смысл – Логос жизни, то есть Истину. Это Лицо Бога Единого «есть» собственно Его духовное начало. Символ Христа – Крест Судьбы. Истина открывается человеку через несение им своего креста жизни, т.е. через работу его души.

БОГ ДУХ СВЯТОЙ олицетворяет животворящее Начало, всё пронизывающее и всё соединяющее, источник всякого блага. Его символ – птица, или языки пламени, лучи света. И значит, Дух Святой «есть» проявление интуитивного начала в Боге Едином, порождающее Гармонию в мире.

БОЖЬЯ МАТЕРЬ. Она же: Дева Пренепорочная. Благословленная, Пресвятая, Присноблаженная, Сущая и Совершеннийшая. Она «есть» эмоциональночувственное дополнение к Богу Единому – женственное начало в дополнение к мужественному началу. Божья Матерь олицетворяет Собой Красоту в единстве её внешних и внутренних проявлений.

Замечание. Увы, человеческий язык не в силах вместить всю полноту отношений внутри Пресвятой Троицы. Вот поэтому, глагол «есть» и взят у нас в кавычки.

Движение видит для своих членов и сторонников, для всех россиян наш духовно-нравственный стержень, наш высший ИДЕАЛ в следующих его основных представлениях:

– при позитивистском отношении к миру наш Идеал выражается четырьмя основополагающими словами-понятиями, взятыми в их единстве: < симметрия – истина – гармония – красота>;

– при христианском отношении к миру наш Идеал заключен в божественной тетраде:.

Мы будем стремиться к своему высшему Идеалу!

Мы будем черпать в этом стремлении духовные силы, нужные нам для жизни и борьбы!

И наш духовный путь есть восхождение от веры в Бога и любви к Нему ещё и к знанию Бога, как Творящей Идеи Мира и к пониманию существа Его замыслов и поступков, Его проблем с Миром и с нами. Такое восхождение есть путь к единству и гармонии религиозного и позитивистского видения Мира. Но к этой гармонии столь же верно можно стремиться и «с другой стороны»: от знания и понимания к вере и любви. Такое единство и есть «скиния Бога с человеками», завещанная нам ОТКРОВЕНИЕМ, когда: «Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их» [ОТКРОВЕНИЕ, 21; 3].

Идеи не насыщают желудок. Но если человек озабочен лишь им, если «материальное» ему превыше «идеального», т.е. духовного и нравственного, то жизнь межчеловеческая неизбежно вырождается в мерзость. Как сейчас, когда сугубо материалистический «поход к рынку» логично завершился в зверинце. И никакой, пусть самый изощренный, но исключительно «материалистически» ориентированный ум, не способен нам указать дорогу из того зверинца. Мы обречены, метаться в безысходности, в инферно, пока не преодолеем в себе ложную стыдливость, насильственно внушённую нам за семь прошедших десятилетий, и не признаем главенство Духа над Материей. Вот стул – вот стол, вот трава – вот цветок, вот ты – вот я, вот Земля – вот Солнечная система... В мире нет просто материи, но есть материя организованная, т.е. соподчиненная Идеи, Замыслу. И до тех пор, пока мы этого не поймём, не признаем, не прочувствуем вполне – до тех пор мы и не получим столь необходимого нам Знания, отвечающего на вопросы: Как быть, как жить, что делать?

Глобальная симметрия между «идеальным» и «материальным» нарушена в пользу идеального. Потому Мир и мы вместе с ним существуем. Не в «первичности»

или «вторичности» суть отношений между идеальным и материальным, а в том, что чему соподчиняется. То есть в исходной иерархии Мира, имеющего двойственную, дуальную природу. И совсем непонятен самонадеянный оптимизм тех, кто берется строить новую Россию, не стремясь одновременно к познанию свойств мира ИдейОткровений и принципов его связи с миром Вещей-Творений.

Советский народ так долго и так основательно отучали от «идеализма», что он и поныне остается народом «материалистом», т.е. в этом смысле он по-прежнему «советский». И, конечно же, особой «объективностью» отличается наука. Но парадокс научного метода в том и состоит, что, начав с объективного исследования материального мира, учёный извлекает «идеальные сущности» этого мира. Идеи, т.е. «идеальное», есть цель и конечный продукт всякого истинно научного познания и особенно явственно это проявляется в математике – «царице наук». А если это так, то неизбежно напрашиваются вопросы:

– Что есть первичная Идея? То есть, что есть «безначальное Первоначало», без которого «ничего не начало быть, что начало быть» [ИОАНН, 1; 3]?

– Какое развитие во времени претерпевает Она?

– Каким образом «идеальное» соотносится с «материальным»?

– Каким образом это «идеальное» организует, усложняет, структурирует и систематизирует материю? То есть, каким образом Идея «вдыхает жизнь» в Материю?

Раздел науки, который на рассудочном уровне, т.е. рационально обязан искать ответы на подобные вопросы, есть теория симметрии.

«Среди наиболее впечатляющих примеров эстетического начала – применение в фундаментальной физике симметрии в достаточно общем смысле.

Действительно, в последние годы «симметрийная лихорадка» завладела умами в ряде областей физики. Теперь уже ни у кого не вызывает сомнения, что именно симметрия служит ключом к познанию природы взаимодействий. По утверждению физиков, все взаимодействия существуют для того, чтобы поддерживать в природе некий набор абстрактных симметрии» [П. Девис, 18].

«Симметрия является фундаментальной закономерностью природы и в то же время принципом познания свойств и законов окружающего нас мира живой и неживой материи» [Н.Ф. Овчинников, из 22].

К этим свидетельствам можно добавить следующее. Предмет симметрии – искать, находить и выражать на языке математики то идеальное, на котором построено материальное. То есть те невидимые (идеальные) «линии», «фермы» и «каркасы», без которых материя просто распалась бы, не зная «для чего ей быть». Иначе говоря, предмет симметрии – это сама Идея Мира, его Смысл. И значит, поиск и разгадка Первосмысла и Предназначения. А толковать это можно по-разному, в зависимости от духовного своего склада: и как Слово – Информация и как Бог. Что отчасти перекрывается по смыслу, поскольку «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» [ИОАНН, 1; 1].

Любое возрождение предполагает обновление, даже если это религиозное возрождение. Современное Православие обращено к душе и сердцу человека, но оно мало тревожит его ум. И в этом его слабость. Не «потревожив» ум, сегодня веру людям в массе не возвратишь. Не тот стал человек – «советский» или нет, но в любом случае освоивший рациональное мышление, чему способствовало и всеобщее среднее и уж тем более широко доступное высшее образование. В общем:

«Прежней России не будет. Будет новая Россия. По-прежнему Россия; но не прежняя, рухнувшая; а новая, обновлённая, для которой опасности не будут опасны и катастрофы не будут страшны. И вот к ней мы должны готовиться; и её мы должны готовить, – ковать в себе самих, во всех нас новый русский дух, по-прежнему русский, но не прежний русский (т.е. больной, не укоренённый, слабый, растерянный). И в этом главное. (...) И вот наше (...) положительное задание – обновить в себе дух, утвердить свою русскость на новых, национально-исторически древних, но по содержанию и по творческому заряду обновлённых основах. Мы должны научиться веровать по-иному, созерцать сердцем – цельно, искренне, творчески, чтобы мы сами про себя знали и чтобы другие о нас знали, что не про нас это сказано:

«на небо посматривает, по земле пошаривает». Мы должны научиться, не разделять веру и знание, и вносить веру не в состав и не в метод, а в процесс научного исследования и крепить нашу веру силою научного знания. Мы должны научиться новой нравственности, религиозно-крепкой, христианскосовестной, не боящейся ума и не стыдящейся своей мнимой «глупости», не ищущей «славы», но сильной истинным гражданским мужеством и волевой организацией.

Мы должны воспитать в себе новое правосознание, – религиозно и духовно укоренённое, лояльное, справедливое, братское, верное чести и родине;

новое чувство собственности – заряженное волей к качеству, облагороженное христианским чувством, осмысленное художественным инстинктом, социальное по духу и патриотическое по любви; новый хозяйственный акт – в коем воля к труду и обилию будет сочетаться с добротою и щедростью, в коем зависть преобразится в соревнование, а личное обогащение станет источником всенародного богатства.

России нужен новый русский человек, с обновленным религиознопознавательным, нравственным, художественным, гражданским, собственническим хозяйственным – укладом. Этот уклад мы должны, прежде всего, воспитать и укрепить в себе самих. Ибо только после этого и вследствие этого мы сможем передать его нашему даровитому, доброму и благородному народу, который доселе пребывает во многой беспомощности и нуждается в верной, сильной ведущей идее. Россия ждёт от нас нового, христианскисоциального, волевого, творческого восприятия. Но как воспитает других тот, кто не воспитал себя самого?

Это главное. Это на века. Без этого не возродим и не обновим Россию.

А на этом пути справимся со всеми бедами, опасностями, затруднениями и заданиями. И кто в этом духе поведёт своё обновление и самовоспитание, кто так сотворит и других научит, тот осуществит своё историческое и отеческое призвание» [И.А. Ильин, 27].

«МЫ ПОВИННЫ БОГУ И РОССИИ – ПРАВДОЙ»

Это сказано и нам завещано ещё в середине XX века.

1.4 ОБЩЕЕ ПОЯСНЕНИЕ К РАЗДЕЛУ

Жанр программного документа ставит жёсткие ограничения на объём. В нём приходится говорить в немногих словах о многом и, прежде всего, о главном. Это достигается через сжатие (компактизацию) информации до предельно общего и, соответственно, до высоко абстрактного уровня. То, что при этом получается, возможно, легко читается, но вряд ли легко постигается, а значит, не сразу принимается. Здесь каждое понятие скрытно «завязано» на остальные, имеет глубокие смысловые корни и порождает далеко идущие следствия. Поэтому предполагается, что любознательный читатель может дойти самостоятельно до многого, о чём не досказано. То есть, Метапрограмма предполагает к своему содержанию и в своё развитие ещё и собственную работу души, ума и чувств читателя. В помощь ему список необходимой литературы.

Жанр программного документа также предъявляет особые требования к своему языку. Программа определенно должна быть «читабельной». Она не рассчитана только на профессионалов науки и потому содержит некоторые отступления от «научного стиля». Эти отступления сделаны сознательно и с ясным пониманием характера «нарушений». Один пример. Цитируемыми авторами не исчерпываются все те, кто, так или иначе, повлиял на работу. Ряд авторов присутствует в «скрытом виде». Многочисленные ссылки просто нарушили бы ритм изложения. Тем не менее, эти авторы отмечены в списке литературы. К списку литературы примыкает также указатель лиц, сделавших ценные конструктивные или полезные критические замечания устного характера. И этот список открыт для продолжения.

Не закрывается данным разделом и философская тема. Она будет развиваться как в последующих главах Метапрограммы, так и вне неё. Философия вообще не та тема, которую можно «закрыть», тем более такую, которая стремится выполнить следующий завет:

«Точное знание, метафизика и религия должны находиться в некотором отношении между собою, установление такой гармонии и составляет задачу философии каждого времени» [о. Сергий – С.Н.Булгаков, 9].

Наконец проясним смысл применяемого здесь словосочетания «Российское Национальное Движение». Это теоретическое понятие, а не обозначение какой-либо из уже оформившихся и действующих партий. В каком виде, и под каким именем суждено будет воплотиться движению в данном концептуальном наполнении – жизнь решит.

ВСЕ СЕГОДНЯШНИЕ ДИСКУССИИ О ВЛАСТИ И СОБСТВЕННОСТИ С

ТОЧКИ ЗРЕНИЯ СПАСЕНИЯ И РАЗВИТИЯ РОССИИ БЕССМЫСЛЕННЫ. РЕЧЬ

ДОЛЖНА ИДТИ О ДРУГОМ.

НЕОБХОДИМО ОТЧЁТЛИВО ОСОЗНАТЬ, ЧТО ПРОЦЕСС ДЕСТРУКЦИИ ЗАШЁЛ СЛИШКОМ ДАЛЕКО И «КОРИДОР ВОЗМОЖНОСТЕЙ»

СОЦИАЛЬНОГО КОНСТРУИРОВАНИЯ ДОСТАТОЧНО УЗОК. ЕДИНСТВЕННЫЙ ШАНС ОСТАНОВИТЬ СОЦИАЛЬНЫЙ И ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РЕГРЕСС

МОЖЕТ БЫТЬ СВЯЗАН С ТЩАТЕЛЬНО ПРОДУМАННЫМ И ПРОСТРОЕННЫМ

МОБИЛИЗАЦИОННЫМ ПРОЕКТОМ, УЧИТЫВАЮЩИМ СПЕЦИФИКУ НАШЕГО

ОБЩЕСТВА, ЕГО ТРАДИЦИИ И ЕГО ИСТОРИЮ. ПЕРВООЧЕРЕДНЫЕ ЗАДАЧИ ТАКОГО ПРОЕКТА – СОБИРАТЬ РАССЫПАННОЕ ОБЩЕСТВО, КОНСТРУИРОВАТЬ И СТРОИТЬ ЗАНОВО РАЗРУШЕННОЕ ГОСУДАРСТВО.

МЫ ПРИЗНАЁМ ГОСУДАРСТВЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО ГЛАВНОЙ

ЗАДАЧЕЙ БЛИЖАЙШЕГО ДЕСЯТИЛЕТИЯ. ВСЁ, ЧТО МЕШАЕТ РЕШЕНИЮ

ЭТОЙ ЗАДАЧИ, ДОЛЖНО БЫТЬ ОТБРОШЕНО. ВСЁ, ЧТО ОБЕСПЕЧИВАЕТ

ПОБЕДУ, ДОЛЖНО БЫТЬ ПРИНЯТО.

ГОСУДАРСТВЕННОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО

«Каждый народ и каждая страна есть живая индивидуальность со своими особыми данными, со своей неповторимой Каждому народу причитается поэтому своя, особая, индивидуальная государственная форма и конституция, соответствующая ему, и только ему. Нет одинаковых народов и не должно быть одинаковых форм и конституций. Слепое заимствование и подражание нелепо, опасно и может стать гибельным».

2.1. ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ БОЛЬШЕВИКОВ

Союз Советских Социалистических Республик распался. Отторглась идея, а государственная форма, в которую были облечены 1/6 часть суши, во всех отношениях устарела. Государство объективно нуждалось в перерождении, на языке биологии, – в метаморфозе. И поскольку это перерождение осуществляется на старом месте, из прежнего человеческого материала, то такая процедура оказывается для нас мучительной. Более того, страдания усугубляются непониманием. Процесс преобразований основан на желании реформ, но не подкреплён знанием того, что же в итоге должно получиться. Нет образа будущей страны. Поэтому действия людей изрядно суетны. В таких условиях «новое» вынуждено прокладывать себе дорогу самостоятельно, используя силы хаоса. Это подобно тому, как невидимые силовые линии магнита упорядочивают железные опилки, если коробку с ними слегка встряхивать. Но при сильном встряхивании коробки, опилки разлетаются во все стороны и даже вылетают из неё вон. Бессмысленная активность людей чревата такими же последствиями. Ситуация сейчас такова, что не мы используем силы хаоса, его изначальную природную активность для своих осознанных человеческих целей, но уже хаос использует нас для своего саморазвития. Мы приближаемся к той опасной черте, когда саморазвитие хаоса может приобрести необратимый характер. Когда даже запоздалая коллективная воля людей окажется ничто в сравнении с безумствующими его темными силами. А в свете неотвратимо надвигающейся экологической катастрофы, не дающей как в прежние времена человечеству шанс «начать всё с начала», всё это будет означать для всех нас наш общий и бесславный конец.

Оптимизм Движения не следует рассматривать как очередной всплеск утопизма и романтизма. Он основан на вере в Человека и надежде на Бога, когда «время пришло», когда нет у человека иного пути спасения, как только прийти в гармонию с самим собой и природой. Гармоничное общество есть его единственный и последний шанс. Вот это-то состояние «до упора» и вселяет в нас оптимизм. Мы верим, что русский человек покажет себя как Человек – сосредоточит свой коллективный разум, соберёт свою коллективную волю и примется за общее дело, – за дело спасения самого себя, природы и всего человечества. Спасение же – в гармонии.

Отсюда и оптимизм.

Каким бы ни был СССР, но он был единой державой. Эта единость строилась в течение тысячелетия. За редким исключением, она цементировалась целесообразностью для народов жить вместе. Единость есть фундаментальная Идея того евроазиатского пространства, которое занимали Российская империя и СССР, и того народа «доминанты», который смог объединить эту территорию в одно Целое – русского народа.

«Почему все остальные не выдержали, а Русь выдержала? Мы могли бы ответить: по той же самой причине, по какой она впоследствии выдержала;

татар, турок, поляков, шведов, французов и, наконец, немцев. Но это не будет ответом. Более точный ответ, я боюсь, будет довольно затруднительным. Ибо это будет ответ о врожденных способностях нации. Мы можем сказать, что новорожденная русская нация проявила огромную способность к уживчивости.

Что, следовательно, она сумела как-то сколотиться из неизвестного нам количества более или менее неизвестных нам людей, племён, религий и прочего, – и этот «кооператив» или эта «артель» оказалась сильнее своих предшественников – ибо она была прочнее: она не отталкивала от себя никакой силы, готовой работать совместно: варяги – давайте варягов, тюрки – давайте тюрков. (…) Если вы предпочитаете политическую терминологию О. Шпенглера, – это свойство вы можете назвать «бесформенностью славянской души». Если вы предпочитаете историческую терминологию Достоевского, можете говорить о «всечеловечности». Если вам нравится философия, то вы можете использовать Шубартовский «иоаннический зон». Эон, конечно, звучит наиболее здорово. Я предпочитаю оперировать термином уживчивость.

Как и всё в этом мире, ограничена и русская уживчивость. Граница проходит по другому термину, который я определил бы как «не замай»: уживчивость, но с некоторой оговоркой. При нарушении этой оговорки происходит ряд очень неприятных вещей – вроде русских войск в Казани, в Бахчисарае, в Варшаве, в Париже и даже в Берлине. Русскую государственность создали два принципа: а) уживчивость и б) «не замай». Если бы не было первого – мы не могли бы создать Империи. Если бы не было второго, то на месте этой империи возник бы чей-нибудь протекторат: претендентов в протекторы у нас было вполне достаточное количество...» [И.А. Солоневич, 58].

Столь фундаментальная – тысячелетняя! – идея не может «вдруг» и сразу быть снятой. Идея единости была, есть и будет. Она исчезнет только с пространством, на котором определена, и с исчезновением того народа, который является носителем этой идеи. Именно эта идея вынуждает стоять российских пограничников на южных границах бывшего СССР. Именно она держит «миротворческие силы» Российской Федерации за пределами её официальных границ. Но по всем канонам международного права всё это означает имперский протекционизм России по отношению к другим государствам. В рамках единой державы русский народ не был избранным имперским народом – народом завоевателем. Но он отчасти становится им с распадом СССР.

Вот почему можно высказать парадоксальную мысль: не то плохо, что СССР распался, а то плохо, что он «недораспался». Его распад был искусственно заторможен на так называемом «национальном» уровне. Но и в Российской Империи, и в СССР не было внутренних государственных границ. Таких вообще не может быть внутри единой державы. Границы между союзными республиками были проведены произвольно и условно, исполняя роль административных границ. И возведение их в ранг государственных есть произвол и преступление. Для таких поступков необходима особая целесообразность. Но даже при её наличии такие дела не делаются вдруг и сразу.

Вот покажите, к примеру, на карте государство только казахов, государство только украинцев, государство только русских,... Таких и в помине нет! Нет ни в реалии, ни, соответственно, на карте национально однородных государственных образований. Тогда, спрашивается, какой такой целесообразностью может быть объяснено их возникновение? Только одной – властными интересами политических кланов, на которые распалась КПСС. За беловежским столом сидели, а вокруг него стояли уголовные преступники. Из секретарей – да в президенты! А способ, которым был произведён сей метаморфоз, был традиционно большевистский: ложь, демагогия и оболванивание масс посулами. Только «секретари» имели доступ к средствам массовой информации. Не обошлось и без иностранной «помощи».

«О РАСЧЛЕНИТЕЛЯХ РОССИИ. У национальной России есть враги. Их не надо называть по именам, ибо мы знаем их, и они знают сами себя. Они появились не со вчерашнего дня, и дела их всем известны из истории.

Для одних национальная Россия слишком велика, народ её кажется слишком многочисленным, намерения и планы её кажутся им тревожнозагадочными и, вероятно, «завоевательными», и самое «единство» её представляется им угрозой. Малое государство часто боится большого соседа, особенно такого, страна которого расположена слишком близко, язык которого чужд и непонятен и культура которого инородна и своеобразна. Это противники – в силу слабости, опасения и неосведомленности.

Другие видят в национальной России соперника, правде, ни в чём и никак не посягающего на их достояние, но «могущего однажды захотеть посягнуть»

на него или слишком успешным мореплаванием, или сближением с восточными странами, или же торговой конкуренцией! Это недоброхоты – по морскому и торговому соперничеству.

Есть и такие, которые сами одержимы завоевательными намерениями и промышленной завистью: им завидно, что у русского соседа большие пространства и естественные богатства; и вот они пытаются уверить себя и других, что русский народ принадлежит к низшей, полуварварской расе, что он является не более чем «историческим навозом» и что «сам бог» предназначил его для завоевания, покорения и исчезновения с лица земли. Это враги – из зависти, жадности и властолюбия.

Но есть и давние религиозные недруги, не находящие себе покоя оттого, что русский народ упорствует в своей «схизме» или «ереси», не приемлет «истины» и «покорности» и не поддается церковному поглощению. А так как крестовые походы против него невозможны и на костёр его не возведёшь, то остается одно: повергнуть его в глубочайшую смуту, разложение и бедствия, которые и будут для него или «спасительным чистилищем», или же «железной метлой», выметающей Православие в мусорную яму истории. Это недруги – из фанатизма и церковного властолюбия.

Наконец, есть и такие, которые не успокоятся до тех пор, пока им не удастся овладеть русским народом через малозаметную инфильтрацию его души и воли, чтобы привить ему под видом «терпимости» – безбожие, под видом «республики» – покорность закулисным мановениям и под видом «федерации»

– национальное обезличие. Это зложелатели – закулисные, идущие «тихой сапой» и наиболее из всех сочувствующие советским коммунистам, как своему («несколько пересаливающему!») авангарду.

Не следует закрывать себе глаза на людскую вражду, да ещё и в исторически-мировом масштабе. Не умно ждать от неприятелей – доброжелательства. Им нужна слабая Россия, изнемогающая в смутах, в революциях, в гражданских войнах и в расчленении. Им нужна Россия с убывающим народонаселением, что и осуществляется за последние 32 года. Им нужна Россия безвольная, погружённая в несущественные и нескончаемые партийные распри, вечно застревающая в разногласии и многоволении, не способная ни оздоровить свои финансы, ни провести военный бюджет, ни создать свою армию, ни примирить рабочего с крестьянином, ни построить необходимый флот. Им нужна Россия расчленённая, по наивному «свободолюбию» согласная на расчленение и воображающая, что её «благо» – в распадении.

Но единая Россия им не нужна.

Они думают, что Россия, расколовшаяся на множество маленьких государств (например, по числу этнических групп или подгрупп!), перестанет висеть вечной угрозой над своими «беззащитными» европейскими и азиатскими соседями. Это выговаривается иногда открыто. И ещё такое саморасчленение «бывшей России» по этническим группам будто бы уже подготовлено подпольными переговорами за последние годы и начнётся немедленно после падения большевиков.

Другие уверены, что раздробленная Россия сойдет со сцены в качестве опасного, – торгового, морского и имперского, – конкурента, а затем можно будет создать себе «рынки» (или рыночки) и среди маленьких народов, столь отзывчивых на иностранную валюту и на дипломатическую интригу.

Есть и такие, которые считают, что первой жертвой явится политически и стратегически бессильная Украина, которая будет в благоприятный момент легко оккупирована и аннексирована с запада; а за нею быстро созреет для завоевания и Кавказ, раздробленный на 23 маленькие и вечно враждующие между собой республики.

Естественно, что религиозные противники национальной России ожидают себе полного успеха от всероссийского расчленения: во множестве маленьких «демократических республик» воцарится, конечно, полная свобода религиозной пропаганды и конфессионального совращения, «первенствующее» вероисповедание исчезнет, всюду возникнут дисциплинированные клерикальные партии, и работа над конфессиональным завоеванием «бывшей России» закипит. Для этого уже готовится куча искушённых пропагандистов и вороха неправдивой литературы.

Понятно, что и закулисные организации ждут себе такого же успеха от всероссийского расчленения: среди обнищавшего, напуганного и беспомощного русского населения инфильтрация разольется неудержимо, все политические и социальные высоты будут захвачены тихой сапой и скоро все республиканские правительства будут служить «одной великой идее»: безыдейной покорности, безнациональной цивилизации и безрелигиозного псевдобратства. (...) ЧТО СУЛИТ МИРУ РАСЧЛЕНЕНИЕ РОССИИ? (...) Расчленение организма на составные части нигде не давало и никогда не даст ни оздоровления, ни творческого равновесия, ни мира. Напротив, оно всегда было и будет болезненным распадом, процессом разложения, брожения, гниения и всеобщего заражения. И в нашу эпоху в этот процесс будет втянута вся вселенная. Территория России закипит бесконечными распрями, столкновениями и гражданскими войнами, которые будут постоянно перерастать в мировые столкновения. Это перерастание будет совершенно неотвратимым в силу одного того, что державы всего мира (европейская, азиатская и американская) будут вкладывать свои деньги, свои торговые интересы и свои стратегические расчеты в нововозникшие малые государства; они будут соперничать друг с другом, добиваться преобладания и «опорных пунктов»; мало того, выступят империалистические соседи, которые будут покушаться на прямое или скрытое «аннексирование» неустроенных и незащищённых новообразований (Германия двинется на Украину и Прибалтику, Англия покусится на Кавказ и на Среднюю Азию, Япония – на дальневосточные берега и т.д.). Россия превратится в гигантские «Балканы», в вечный источник войн, в великий рассадник смут. Она станет мировым бродилом, в которое будут вливаться социальные и моральные отбросы всех стран («инфильтранты», «оккупанты», «агитаторы», «разведчики», революционные спекулянты и «миссионеры»); все уголовные, политические и конфессиональные авантюристы вселенной. Расчленённая Россия станет неизлечимой язвой мира.

(...) мы должны быть готовы к тому, что расчленители России попытаются провести свой враждебный и нелепый опыт даже и в послебольшевистском хаосе, обманно выдавая его в высшее торжество «свободы», «демократии» и «федерализма»: российским народам и племенам на погибель, авантюристам, жаждущим политической карьеры, на «процветание», врагам России на торжество. Мы должны быть готовы к этому, во-первых, потому, что германская пропаганда вложила слишком много денег и усилий в украинский, – а, может быть, и не только в украинский, сепаратизм; во-вторых, потому, что психоз мнимой «демократии» и мнимого «федерализма» охватил широкие круги пореволюционных честолюбцев и карьеристов; в-третьих, потому, что мировая закулиса, решившая расчленить Россию, отступит от своего решения только тогда, когда её планы потерпят полное крушение. Чтобы наглядно вообразить Россию в состоянии этого длительного безумия, достаточно представить себе судьбу «Самостийности Украины».

Этому «государству» придётся, прежде всего, создать новую оборонительную линию от Овруча до Курска и далее через Харьков на Бахмут и Мариуполь. Соответственно должны будут «ощетиниться» фронтом против Украины и Великороссия, и Донское Войско. Оба соседних государства будут знать, что Украина опирается на Германию и является её сателлитом, и что в случае новой войны между Германией и Россией немецкое наступление пойдет с самого начала от Курска на Москву, от Харькова на Волгу и от Бахмута и Мариуполя на Кавказ. Это будет новая стратегическая ситуация, в которой пункты максимального доныне продвижения германцев окажутся их исходными пунктами. (...) Но для нас поучительно, что европейские политики заговорили одновременно о паневропейском объединении и о всероссийском расчленении! Мы давно прислушиваемся к этим голосам. Еще в двадцатых годах в Праге видные социалисты-революционеры публично проболтались об этом замысле, избегая слова «Россия» и заменяя его описательным выражением «страны, расположенной к востоку от линии Керзона». Мы тогда же отметили эту многообещающую и, в сущности, изменническую терминологию и сделали соответствующий вывод: мировая закулиса хоронит единую национальную Россию...

Не умно это. Недальновидно. Торопливо в ненависти и безнадёжно на века. Россия – не человеческая пыль и не хаос. Она есть, прежде всего великий народ, не промотавший своих сил и не отчаявшийся в своём призвании. Этот народ изголодался по свободному порядку, по мирному труду и по национальной культуре. Не хороните же его преждевременно! Придет исторический час, он восстанет из мнимого гроба и потребует назад свои права!»

Напомним, это предсказание-предупреждение сделано почти полвека назад.

И оно поразительно точно. Одного не смог Иван Александрович Ильин предвидеть в полном объеме – послебольшевистское расчленение проведёно самими же большевиками, их последним поколением. Преступно начали – преступно кончили! Порезали, как в детстве играя «в ножички», единое тело страны. Меж собой поделили! И президенту Соединенных Штатов Америки радостно тут же доложились... Ох, «мальчики», по заборам и стенам клозетов размажут ваши имена потомки!

Вот мы и говорим: не то плохо, что СССР распался, а то плохо, что он очень уж асимметрично распался: от обголтаной сверхдержавы (РФ), до множества микрогосударств. В итоге сверхдержава оказалась обречённой на роль жандарма евроазиатского региона, а русский народ обречён своим горбом и кровью держать мир в нём.

А маленькие народы оказались выброшенными за пределы мировой истории. Они перестали быть её субъектами.

Маленький народ может обустроить себе маленькую сытую жизнь, но он не способен на дерзновения. А можем ли мы так жить?

«Государство есть некая ценность, и оно преследует какие-то большие цели в исторической судьбе народов и человечества. Не только с малым, но и с большим связано государство. По природе своей государство стремится к усилению и расширению. Сила государства есть ценность. Сила государства имеет неутилитарную цель, не для мещанского благополучия людей она существует, а для выполнения более высокой миссии. Государство не может потерпеть, чтобы у него были подрезаны крылья, оно устремлено в историческую даль. Неотвратимый рок влечёт всякое государство к стяжанию себе могущества, к увеличению своего значения в истории. Большое государство не может добровольно согласиться на ограниченное мещанское существование и никогда в истории не соглашалось на это» [Н.А. Бердяев, 5].

Да, СССР было не то государство, в котором можно было бы продолжать жить вместе и вообще жить. Но кто мешал и мешает теперь построить лучшее государство, могучее и одновременно гуманное? В настоящее время главное препятствие на пути воссоздания новой единой государственности заключено в асимметрии распада СССР. Стремиться к объединению могут лишь равные и слабые. Сильные же всегда будут отстаивать свою силу. Важно и число – масса! – объединяющихся. Одно дело – двадцать разнокалиберных государств, и другое дело – сто двадцать примерно равносильных. Это уже совершенно новое качество. Вот почему мы и заключаем: не то плохо, что СССР распался – на это были объективные причины, а то плохо, что он недораспался. Прежде чем начнется эпоха синтеза, как всегда необходимо, чтобы процесс дошел до «упора». Но, как любил повторять один «великий комбинатор»:

«Процесс пошел». Распадается Украина (Крым), распадается и Россия (точнее РФ).

Пока, в основном, под знаменем национального самоопределения, но часто это не более чем ширма (республика Саха и др.). Первой ласточкой промелькнула Уральская республика. Республика пала, но идея её жива! Этот процесс рано или поздно приведёт к образованию российских областных (земельных) республик. А образование сибирских республик непременно инициирует аналогичный процесс в Северном Казахстане. И распадется Казахстан, и будет готов к большому объединению. С какой ведь стороны ни возьми, но его северные территории есть одновременно южные территории России. Одно жаль, процесс не направляется сознательной волей людей. Он изрядно хаотичен и потому идет далеко не лучшим образом. Часто глупо и вздорно.

Движение констатирует: распад СССР не завершён, и, будучи проявлением глубинной потенции нового многонационального Союза, он продолжается. Главным отрицательным моментом в этом объективном процессе является его неуправляемость со стороны людей. Более того, «национальные» столицы сдерживают процесс перерождения старой государственности в новую. Субъективный фактор направлен против объективного. Установка на сдерживание приводит к тому, что этот процесс затягивается и превращается в муку для союзных народов. Не осознание неотвратимости нового и, соответственно, отказ от помощи ему приводит к стихийным и оттого уродливым реализациям идеи регионально-национальной автономии, дискредитирующим исходную идею.

Вперив до неприличия свой взгляд в благословенную Европу и благодатную Америку, копируя Запад до унижения (вплоть до шорт и теннисной ракетки президенту), мы, однако, не видим того главного, что там происходит. Именно не видим, что идея национального государства в своем традиционном понимании есть идея отмирающая. Мы не видим, что в мире идет системная революция.

«Движение к объединению Европы – взять, к примеру, Европейское экономическое сообщество – это предвестник возникновения новой Римской империи со всеми преимуществами, какие несёт такое объединение – целый континент! – в смысле обороны, свободной торговли и внутреннего спокойствия.

Но при этом провинции логично требуют автономии.... Если население превышает десять миллионов, совершенно ясно, что нужна децентрализация, как в Голландии, где у каждой провинции свой губернатор, или как в США. (...) Мы начали понимать, что многонациональное государство с населением в тридцать-пятьдесят миллионов человек безнадежно «не тянет», оно сводит «на нет» культуру провинции и стрижет под одну унылую гребенку всю общественную жизнь. Для надежного управления нам нужно правительство доступное, экономное, обслуживающее зону, которая объединена общей культурой и в разумных пределах невелика» [С.Н. Паркинсон, 45].

Считать ЕЭС империей, по меньшей мере, некорректно – это, несомненно, новое качество. И его необходимо как-то понятийно выделить. Введём для подобных государственных суперсистем следующее обозначение – ИМПЕРИАЛ (была когда-то в Российской империи такая золотая монета).

Замечание дидактического характера: Первый параграф раздела есть вводный параграф. Он вскрывает главное противоречие проблемы государственного строительства и, соответственно своей задаче, построен на «игре» противоречий.

Такая «игра» подготавливает читателя к восприятию следующего параграфа.

2.2. ВВЕДЕНИЕ В ОБЩУЮ ТЕОРИЮ ИМПЕРИАЛОВ

Общепринято представлять современную эпоху в истории нашего государства как эпоху трансформации унитарного государства в федеративное. Такие представление ошибочны в принципе.

Справка: лат. unitas – единство, одно целое;

Унитарность – сущность государства. Оно и реализует себя, свои функции через соответствующие унитарные, иерархически выстроенные структуры: администрацию, армию, полицию и т.п. Государство олицетворяет собой Целое и Неделимое.

И если их нет, т.е. если нет Unitas, то нет и государства. Иное дело, степень, мера унитарности. Любая идея может быть доведена до крайности, до абсурда, и эта – в том числе. Поэтому правильнее будет характеризовать настоящую эпоху так: переход от только (исключительно!) унитарного государства к государству унитарнофедеративному, в котором идея Целого и Неделимого, в лице унитарного союзного государства (собственно государства) органично сочетается с идеями Частного и Отдельного, в лице регионально-национальной (областной или земельной) республики – субъекта Федерации. Эти структурные единицы в свою очередь наделены своей внутренней унитарностью и, потому, являются неполными государствами (квазигосударствами – почти-государствами). Вообще, справедлива следующая правовая и системная теорема: территория может выступать в качестве субъекта Федерации тогда и только тогда, когда она представляет собой именно неполное государство.

Замечание по существу. Обозначение: Российская Федерация – неверно и неумно. Оно означает очередное выпячивание одного системно-образующего принципа, т.е. вновь собой демонстрирует крайностный стиль мышления. В этом смысле обозначения Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика и Германская Федеративная Республика гораздо умнее, ибо в них «федеративная»

есть прилагательное, а не существительное. Но ещё умнее будет, если в имени страны системные принципы вообще отсутствуют, поскольку их применение означает примерно то же самое, что и: «Вася – кучерявый» или «Высокий блондин в желтых ботинках»... То ли дело по-американски: Соединенные Штаты Америки! А для нас приемлемы два имени нашей Родины: Россия или, с «отчеством», Российское Содружество, ибо национальная «содружественность» есть сущность России.

С именем отечества должен органично сопрягаться СИМВОЛ отечества – Герб.

Российская империя символизировалась Двуглавым орлом. И ныне предпринята попытка возродить эту традицию. Против чего есть возражения – смысловые и эстетические. Во-первых, по своей конституции наш двуглавый орел, скорее гриф, т.е.

птица, питающаяся падалью. Во-вторых, и это самое существенное, сама двуглавость есть признак уродства – птица-мутант! Это символ раздвоенности мировосприятия, без его синтеза в одно целое. Короче говоря, это символ национальной шизофрении [гр. schizo: раскалываю + phren: сердце, душа; ум, рассудок]. И от него следует избавиться самым категорическим образом, как и от самой «шизофрении» – преодолеть и «западничество» и «славянофильство».

«И западники, и славянофилы не могли понять тайны русской души.

Чтобы понять эту тайну, нужно быть в чём-то третьем, нужно вознестись над противоположностью двух начал, восточного и западного, и двух сознаний – славянофильского и западнического. Нужно знать Восток не только по смутным переживаниям восточной стихии и Запад не только по поверхностному западническому сознанию. Острота познания рождается от выхода в третье из двух противоположностей. Россия есть великий и цельный Востоко-Запад по замыслу Божьему, и она есть неудавшийся и смешанный Востоко-Запад по фактическому своему состоянию, по эмпирическому своему состоянию»

Выразить это «третье»: великое, цельное, гармоничное и взялась Метапрограмма РНД. В сущности, ЭТО именно ТО, ради чего она собственно и пишется.

Потому и не может стерпеть над Россией двуглавого орла – символа уродства, символа национального душевного страдания.

Справка: лат. confoederatio – союз государств, сохраняющих независимое суверенное существование, но объединенных одним или несколькими органами.

В обычном понимании конфедерализм означает взаимодействие между суверенными государствами. Однако будет целесообразным расширить область применения этого понятия. Существуют отношения и внутри унитарно-федеративного государства, которые с полным основанием можно рассматривать как конфедеративные. Это, несомненно, отношения между национальными культурами. Унитарность культуры в многонациональном государстве, т.е. руководство культурой из одного центра, как было в СССР, есть бескультурие. Национальные культуры всегда «в себе», т.е. суверенны. Но если они только «в себе», то обречены на застой и деградацию. Поэтому культуры взаимодействуют на принципах самоорганизации и дружеских устремлений, добровольно формируя (постоянно или временно) те или иные общие координирующие органы, т.е. взаимодействуют и в самом деле конфедеративно. Конфедеративных государств не бывает, но конфедерация культур внутри одного государства всегда возможна и желанна.

Таким образом, мы видим, что наша эпоха есть эпоха перехода от простого государства, выстроенного на применении одного унитарного принципа формирования, к государству сложному, строящемуся на применении нескольких принципов – на их симметрии: унитарного, федеративного, конфедеративного. Именно, наш путь от простого к сложному, т.е. тот путь, которым восходит вся Природа.

Справка: лат. conformis – согласие, согласование; сглаживание различий, расхождений; стремление к единомыслию.

Очевидно, сложное государство может быть внутренне стабильным, а внешне устойчивым (остойчивым), тогда и только тогда, когда оно пронизано принципом конформизма (конформности). Этот принцип связывает остальные принципы и устанавливает естественную границу сложного государства. Напомним, что при всей своей «плохости» СССР имел, за некоторым исключением, вполне естественные границы: по хребтам, морям и рекам, которые географически естественно очерчивают целостное пространство. Ну и поскольку, слава Богу, горы ещё не сдвинулись с места, моря не вышли из берегов, а реки не изменили русла и не повернули вспять, то географическая предрасположенность к объединению осталась неизменной.

Важно также отметить, что Российская империя держалась не только на унитарности, но и ещё на конформности. То есть наша государственность была, если угодно, унитарно-конформной. Иначе не простоять бы ей столь долго и уж никак бы не выстоять в Великую Отечественную войну. Национальная конформность, а, говоря языком И.Л. Солоневича, «уживчивость», есть фундаментальная идея русского народа и, соответственно, российской земли.

Все четыре принципа образуют системный тетраэдр, служащий идейным базисом для формирования сложного государства (рис. 1).

Рис.1. Базовые принципы организации сложного государства Переход от простого государства к сложному государству есть, несомненно, переход качественный. Это и есть переход от империи к империалу. Исторически первым (классическим) империалом можно считать Соединенные Штаты Америки.