«Введение. Понятие и объем науки. Деление христианской литературы на периоды. История науки на Западе и у нас. История Патрологической науки в России. Издания святоотеческих творений. Доникейская Патрология. ...»

Патрология

Архимандрит Киприан (Керн).

Введение. Понятие и объем науки. Деление христианской литературы на периоды.

История науки на Западе и у нас. История Патрологической науки в России. Издания

святоотеческих творений. Доникейская Патрология. Первохристианство.

Апокрифическая Литература.

Глава I. Апокрифические Евангелия. Апокрифические Деяния. Апокрифические

Послания. Апокрифические Апокалипсисы.

Глава II. Литература Двух Путей. Учение двенадцати апостолов. Открытие памятника.

Внешний вид памятника. Источники, влияния, автор и место написания. Содержание памятника. Мужи Апостольские.

Глава III. Святой Климент Римский. Первое Послание к Коринфянам. Так называемое Второе Послание Климента. “Псевдо-Климентины.” Глава IV. Послание Псевдо-Варнавы.

Глава V. Пастырь рма.

Глава VI. Святой Игнатий Богоносец.

Глава VII. Святой Поликарп Смирнский. Папий Иерапольский.

Апологеты.

Глава VIII. Общие замечания. Квадрат. Аристид. Аристон Пелльский.

Глава IX. Святой Мученик Иустин Философ. Богословие св. Иустина Философа.

Глава X. Татиан Ассириец. Diatessaron. Ермий Философ. Милтиад. Аполлинарий Иерапольский.

Глава XI. Афинагор. Мелитон Сардийский. Письмо к Диогнету. Святой Феофил Антиохийский.

Глава XII. Африканская Литература.

Глава XIII. Марк Минуций Феликс.

Глава XIV. Учение Тертуллиана.

Введение.

Понятие и объем науки.

В кругу научных дисциплин, входящих в программу богословского образования, особое место принадлежит Патрологии. Для точного определения понятия этой науки и объема её содержания надо предварительно заметить следующее.

Можно этой дисциплине дать определение Истории христианской богословской письменности. Как таковая она составляет предмет изучения некоторых ученых, как наHoly Trinity Orthodox Mission пример классический труд Барденхевера, История древнехристианской литературы,1 или же История греческой христианской литературы Г. Барди,2 такая же трехтомная история А. Пюэша,3 История латинской христианской литературы П. де Лабриолла4 и некоторые другие. Но границы такого понимания науки несколько превышают объем Патрологии и сами по себе недостаточно устойчивы. В понятие последней, как указывает само название, обязательно входит учение об Отцах Церкви. Так и определил свое исследование наш отечественный догматист и историк, архиепископ Черниговский Филарет (Гумилевский).5 Из этого следует необходимость уточнения понятия “Отца Церкви.” Для римо-католической науки6 понятие “святой отец” должно удовлетворять таким требованиям:

1. православность учения 2. святость жизни 3. признание Церковью 4. древность В отличие от них “церковными писателями” являются все богословские писатели древности, даже и без признаков православности и святости, тогда как под понятие “церковного учителя” подходит автор, не имеющий за собою древность, но зато обладающий “выдающейся ученостью” (эрудицией) и Церковью особливо провозглашенный таковым.

Проф... Глубоковский говорит, что “понятие отечества, как такового, заключает в 'себе главнейшую идею преемственной передачи церковного достояния по духовному восприятию для хранения, развития, и обогащения в последовательном прогрессе христианской жизни [...]. В патристической традиционности есть нечто кардинальное, что является безусловным и принудительным, и лишь мерою соответствия ему определяется достоинство индивидуального участия в общем движении. Этим началом служит идущее от Христа и Апостолов Предание в раскрытии Писаний, — Предание священное, допускающее не изменение или улучшение, но только согласное с ним истолкование и плодотворное применение к интеллектуально-жизненным потребностям каждой взятой современности. [...] Церковно-литературное отечество бывает по преимуществу общецерковным голосом, где частные мелодии своей совокупностью должны помогать гармонии целого, воплощать всю полноту и выражать все оттенки непрерывной традиционно-вдохновенной музыки. Отсюда с неизбежностью вытекает дальше, что тут всякое уклонение устраняется из ряда, косвенно подкрепляя его незыблемую солидарность, все же персональное получает исторически-обусловленный характер личного комментария и собственного построения. Посему в патриотическом преемстве наиболее важен доктринальный момент со стороны постепенного раскрытия христианской истины в глубину и широту, когда всякий Otto BARDENHEWER, Geschichte der altkirchlichen Literatur, т. I-V, 2e изд. Freiburg / Breisgau, 1913-1932.

G. BARDY, Litterature grecque chretienne. Paris, 1928. (Bibliotheque catholique des sciences religieuses).

A. PUECH, Histoire de la litterature grecque chretienne depuis les origines jusqu'a la fin du IVе siecle. 3 vol., Paris, Les Belles Lettres, 1928-1930.

P. DE LABRIOLLE, Histoire de la litterature laiine chretienne... Paris, Les Belles Lettres, 2e изд. 1924.

Филарет ГУМИЛЕВСКИЙ, архиепископ Черниговский, Историческое учение об отцах Церкви. 3 тт. 2е изд. СПб, 1882.

Gerhard RAUSCHEN, Patrologie. Die Schrifien der Kirchenvater und ihr LehrgehaU. lie изд. пересмотрено Б.

Алтанером. Freiburg / Breisgau, 1931, стр. 3.

Holy Trinity Orthodox Mission “отец” обязателен по несомненному догматическому свидетельству, авторитетен по своему проникновенному церковному изъяснению и субъективен по личному разумению”. Таким образом в круг изучаемых Патрологией христианских писателей входят все же не одни только “отцы,” какие бы мы ни предъявляли к ним требования, но и другие авторы христианской письменности. Проф. К. Д. Попов указывает, что “эта наука названа Патрологией не потому, что она обязывалась говорить об одних только Отцах Церкви, — она обнимает всех древних церковных писателей, — а потому, что св. Отцы — носители, свидетели, истолкователи и защитники откровенной истины в таком виде, в каком она сохранилась в Церкви, — составляют главнейший и существеннейший элемент её — Патрологии.” Поскольку эта дисциплина изучает в историческом аспекте постепенное развитие, или лучше, раскрытие христианской церковной мысли, выраженной будь то “отцами,” “учителями” или просто “писателями” церковными, то для правильного её построения и направления надо всегда иметь в виду главную движущую силу и вдохновляющее начало в этом процессе — саму Церковь.

Отсюда вытекает с несомненной ясностью, насколько трудно, чтобы не сказать невозможно, установить пределы времени для этой науки, или, что то же, для самого процесса раскрытия, для самой церковной письменности. Наш историк архиеп. Филарет замечательно верно говорит: “Как Церковь Христова будет существовать до скончания мира, так до скончания мира будут являться в ней для нужд Церкви избранные орудия Духа Божия. [...] Таким образом во всех веках могут быть мужи с качествами, необходимыми для Отцов Церкви, и мнения людские, назначающие то VI, то ХШ век, не имеют основания себе в предмете.” Иными словами, так как Церковь постоянно живет мистической жизнью Богочеловеческого Тела Христова, то и церковная мысль не остановилась в ней, а продолжает и дальше свое развитие. Это значит, что изучать эту мысль надо не ограничивая её только периодом классических богословских споров или вселенских соборов, а проникая и в позднейшие века византийской письменности, давшей Церкви таких великих учителей, как преп. Симеон Новый Богослов или св. Григорий Палама (т.е. XI и XIV века).

При уточнении объема нашего предмета надо иметь в виду и ту разницу, которую делают между Патрологией и Патристикой. На первый взгляд это один и тот же предмет, но в научном словоупотреблении принято избегать смешивания этих понятий. В программах наших духовных школ в XIX в. иногда (при обер-прокуроре графе Протасове) в наших Академиях преподавалась Патристика, тогда как по последнему уставу 1910 г. она была заменена Патрологией.

Под именем Патристики принято обыкновенно понимать систематическое изложение догматических и иных богословских воззрений данного церковного отца. Поэтому Патристика может быть в известной мере понимаема как историческое изложение таких систем, т.е. как “история догмы.” Ударение таким образом ставится по преимуществу на содержание произведений и их систематизацию.

Н.Н. ГЛУБОКОВСКИЙ, Русская богословская наука в ее историческом развитии и новейшем состоянии.

Варшава, 1928, стр. 38.

К.Д. Попов, цитировано у Н.Н. Глубоковского, там же, стр. 42.

Филарет ГУМИЛЕВСКИЙ, op. cit., стр. XI.

Патрология, в противоположность этому, занимается главным образом:

1. личностью самого писателя и, если нужно, его жизнеописанием, 2. каталогом его произведений, 3. установлением их подлинности, 4. выяснением возможных влияний или заимствований из других писателей.

Поэтому Патрология есть наука по преимуществу историко-критическая. Выражение личности автора и влияние его среды и эпохи имеют в Патрологии особенно важное значение.

Деление христианской литературы на периоды.

Выше было указано, что установление предела истории христианской богословской мысли совершенно искусственно и даже противоречит пониманию Церкви как живого Тела Богочеловека. С такой же искусственностью приходится делить эту историю на периоды. Деления эти порядка чисто педагогического, схоластического и потому условного.

Они необходимы для более успешного прохождения и усвоения предмета, но не должны быть понимаемы безусловно. Архиеп. Филарет10 делил историю христианской письменности на я т ь периодов:

2. от 312 г. до 620 г., охватывающий период расцвета богословского просвещения в эпоху вселенских соборов;

3. охватывает время от 620 г. до 850 г., т.е. эпоху борьбы с иконоборцами и мухамеданами;

4. ограничивается 1453 г., т.е. взятием Царьграда и концом Византии; и наконец, 5. период, охватывающий время после падения Византии.

Отсюда видно, что для архиеп. Филарета не существует предела времени для изучения церковных богословских произведений.

Католический патролог Тиксерон11 делит историю христианской мысли на три периода:

2. до смерти папы Льва Великого, т.е. до 461 г.;

3. период “декаденции мысли,” т.е. до 636 г. на Западе и до 750 г. на Востоке.

То же деление проводит и немецкий католический патролог Раушен. Так же делят Патрологию и Барденхевер,13 и профессор Афинского Университета Баланос.14 По-видимому, это установившееся на Западе деление. Но нельзя не выразить соФиларет ГУМИЛЕВСКИЙ, op. dt., стр. XVII.

J. TIXERONT, Precis de Patrologie, 13e изд., Париж, 1942, стр. 11.

G. Raushen, Grundriss der Patrologie mit besonderer Berucksichtigung der Dogmengeschichte. Freiburg/Breisgau. 7e изд. 1921.

О. BARDENHEWER, op. tit., стр. 3.

..,. Афины, 1930, стр. 19-20.

жаления, что эта наука так быстро усматривает “упадок” святоотеческой мысли. Со времени появления Ареопагитиков (VI в). и произведений такого исключительно возвышенного писателя, как св. Максим Исповедник, начинается новая эпоха в развитии византийской мысли. Святым Иоанном Дамаскиным она не может быть закончена, так как названные произведения VI века оказывают влияние не только на ближайших современников, но и на всю последующую литературу поздней Византии. Св. Иоанн Дамаскин не печать и не предел отцов. И после него богословская мысль не перестала быть плодотворной. Это особенно ясно обнаружилось в эпоху исихастских споров XIV века, богословское наследие которых далеко еще не разработано в наше время.

История науки на Западе и у нас. Обычно в науке указывают на блаж. Иеронима как на первого патролога. В своем сочинении О замечательных мужах он дает обзор жизни и перечень 135 христианских писателей, в число коих им включены и Филон, и Иосиф Флавий, и Сенека. Работу блаж. Иеронима продолжали Массийлийский пресвитер Геннадий в V в. и Исидор Севильский в VII в. Особое значение для восточного богословия имело знаменитое произведение патр.

Константинопольского Фотия Библиотека, или, по-гречески, 66. В этом памятнике собраны имена, а отчасти и краткие отрывки из 280 языческих и христианских произведений.

Особо надо отметить всю работу бенедиктинских монахов конгрегации св. Мавра (Мавристы), собиравших и издававших святоотеческие тексты. Следует упомянуть о трудах Беллармина,16 Дю Пэна17 (О церковных писателях). В XVIII же веке выходит История священных и церковных писателей Реми Селлье. Среди протестантов выдаются Кав,19 История церковных писателей, Комментарий о писателях церкви Казимира Удина20 в 3-х томах, и 12-томная Греческая Библиотека Фабриция. На Западе выделяются следующие труды (называем только особенно известные):

Католические труды:

На немецком языке:

- J. A. MOHLER, Patrologie, oder christliche Literargeschichte. Vol. 1, Regensburg 1840.

- J. FESSLERJnstitutionesPatrologiae... 2 t., Oeniponte, 1850-1851.

- O. BARDENHEWER:

— Patrologie, Зе изд., 1910.

— Geschichte der altchristlichen Literatur. 5 тт, 2е изд. Freiburg / Breisgau, 1913-1932.

- G. RAUSCHEN - B. ALTANER, Patrologie. Freiburg, 1931. На французском языке следует упомянуть:

См. Общую библиографию.

Roberto BELLARMWO (cardinal), De scriptoribus ecclesiasticis liber unus, 1613.

Ellies du PIN, Nouvelle Bibliotheque des auteurs ecclesiastiques, Париж 1724-1763.

R. CHILLIER (O.S.B.), Histoire generate des auleurs sacres et ecclesiastiques, Paris, 1729-63.

W. CAVE, Scriptorum ecclesiasticorum historia literaria a Christo nato usque ad scec. XVI. Londini, 1689.

C. OUDIN, Commentarius de scriptoribus ecclesiasticis, Lipsiae, 1722.

J. A. FABRICIUS, Bibliotheca graeca seu notitia scriptorum veierum graecorum, Hambourg, 1705-1728. Второе издание переработаное: Fabricius-Harles, - Joannis Alberti Fabricii... Bibliotheca graeca... ab autore tertium recognita et plurimis locis aucta. Editio quart a... cur ante Gottlieb Christophoro Harles,... Accedunt J. A. Fabricii et Christoph. Augusti Heumanni supplementa inedita. — Hamburg, С. Е. Bohn, 1790-1809. 12 vol. in-4°.

- J. TDCERONT, Precis de Patrologie, 13e изд., Paris, 1942.

- F. CAYRE, Precis de Patrologie. 2 тт., 1927-1930.

Среди протестантских трудов безусловно первое место принадлежит работам крупнейшего немецкого церковного историка Харнака:

- A. von HARNACK, Geschichte der altchristlichen Literatur bis Eusebius. I Band: Die Ueberlieferung und derBestand, Leipzig, 1893. Band: Die Chronologie, Leipzig, Кроме того, под его редакцией в течение многих лет выходила серия исследований по историческим и патриотическим вопросам: Texte und Untersuchungen zur Geschichte der altchristlichen Literatur,22 в Лейпциге, где был напечатан ряд крупнейших статей и монографий.

В дальнейшем будут указаны наиболее известные издания святоотеческих текстов, а теперь обратимся к истории Патрологии в России и на Востоке.

История Патрологической науки в России.

В программах преобразованных русских духовных школ в начале XIX в. Патрология не преподавалась как отдельный предмет. Она поглощалась историей Церкви и отчасти Догматикой и Священным Писанием, когда нужно было обосновать святоотеческими мнениями то или иное вероучительное положение или истолкование священного текста.

Лишь при пересмотре учебных программ и планов в 1839 г. в духовных семинариях была введена новая дисциплина под именем “Историко-богословское учение об Отцах Церкви.” Св. Синод запросил все три Духовные Академии (Казанская еще не существовала как Академия) о программе преподавания. Академии подали свои конспекты в Синод. Митр.

Филарету Московскому было поручено их рассмотрение. Он дал свое мнение, указав на некоторые неточности и недостатки предложенных конспектов. В частности, митрополит предлагал не ограничивать “ряд Отцов святителем Димитрием (Ростовским),” а включить в программу преподавания и св. Тихона Воронежского. Таким образом, в 1841 г. Синод определил ввести во всех трех Академиях особый предмет — Патристику. Этот год и должен считаться началом академического преподавания этого предмета в русских духовных школах.

Либеральные веяния 60-х годов, приведшие к новому академическому уставу 1869 г., отразились и в интересующей нас области. Санкт-Петербургская Духовная Академия “находила возможным без ущерба для полноты богословского образования совершенно исключить из крута преподававшихся наук Патрологию, пастырское богословие и гомилетику.” Но благодаря мудрому обер-прокурору гр. Д. А. Толстому удалось все же этот предмет отстоять, и Патристика продолжала преподаваться на историческом отделении реформированных Духовных Академий. Устав 1884 г. ввел Патристику в число предметов общеобязательных. По последнему уставу 1910 г. этот предмет под названием Патрологии не только остался на своем месте, но даже разделился на две кафедры, подобно Священному Писанию обоих Заветов. За 75 лет существования этой кафедры в стенах наших славных Духовных Академий Патрология показала богатые научные результаты и руководители этой кафедры украсили ризницу отечественного знания богатыми монографияTexte und Untersuchungen zur Geschichte der altchristlichen Literatur. 1882 —> Leipzig - Berlin.

Митр. Филарет Московский, Собрание мнений и отзывов, т. II, стр. 460.

ми, ценными статьями в ученых журналах и сборниках и некоторыми учебными руководствами для студентов. Необходимо перечислить ученых, потрудившихся в этой области и указать на наиболее интересные исследования в исторической науке о святых отцах.

В СПб Духовной Академии в 1841 г. Патристику преподавали на старшем отделении о. И. Колоколов, а на младшем бакалавр И. И. Лобовиков. Преподавание этой науки шло совместно с преподаванием греческого языка, чтобы дать студентам возможность тут же читать в подлиннике святоотеческие творения. Колоколов преподавал Патристику всего два года, тогда как Лобовиков объединил в своих руках весь предмет и читал его до г., когда он покончил жизнь самоубийством. Этот одаренный преподаватель не смог, конечно, оставить капитального исследования в области тогда еще молодой у нас дисциплины, но тем не менее плодом его ученых изысканий и педагогических трудов остались литографированные студентами лекции. Он, начиная с апостольских мужей, доводил свои лекции до св. Фотия Константинопольского, обнимая в них произведения 32 отцов и писателей Церкви. Кроме того, в Христианском Чтении за 1846 и 1848 гг. им были напечатаны две статьи по Патрологии.

Его заменил на академической кафедре бакалавр о. П. Колоссовский, ведший преподавание этого предмета пять лет (1848-1853). После него в течение двух лет (до 1855 г).

эту дисциплину преподавал иеромонах Асигкрит (Верещагин), после которого ее читал П.

И. Шалфеев в продолжение семи лет (1855-1862). Курса своего он не написал и вообще не оставил заметного следа, кроме нескольких статей в Христианском Чтении и других журналах. После его смерти (26 июня 1862 г). в течение двух лет (1862-1863) кафедру Патристики занимал П. А. Лебедев, а после него — Л. А. Павловский с 1863 по 1871 г. Доцент А. А. Приселков пробыл на этой кафедре 11 лет (с 1873 по 1884) т.е. до введения нового устава. Он приготовил к этому времени свою диссертацию о Первом послании Климента к Римлянам, но заболел. Его заменил на короткое время Н. И. Барсов (1884-1887), после чего Приселков вернулся, но 29 ноября 1887 г. скончался, не успев защитить своей диссертации. С 1888 по 1905 г. Патристику преподавал в столичной Академии Т. А. Налимов, впоследствии протоиерей и первый и единственный выборный ректор после революции 1917 г. Налимов, несмотря на длительное пребывание на кафедре, не оставил никакого вклада в науку о свв. отцах. С 1905 по 1917 г. преподавание этой дисциплины было в руках проф. Н.И. Сагарда, много поработавшего в области Патристики и в частности в издании некоторых творений св. Григория Чудотворца. В 1910 году была создана вторая кафедра по Патристике, которая была предоставлена А.И. Сагарда, брату Николая Ивановича. А. И. Сагарда работал над произведениями Климента Александрийского и занимался новым переводом творений св. Иоанна Дамаскина. Революция положила конец его ученой работе.

Первыми преподавателями Патристики в Московской Духовной Академии были: иеромонах Евгений (Сахаров-Платонов), занимавший эту кафедру только два года (1841иеромонах Илларион (Боголюбов) с 1842 по 1848 гг., иеромонах впоследствии архиеп. Ярославский Леонид (Краснопевков), пробывший на кафедре тоже только два года (1848-1849) и И. И. Побединский-Платонов (1850-1852), после которого этот предмет вел в течение девяти лет (1852-1861) иеромонах Порфирий (Попов). За ним два года (1861преподавал Патристику В. И. Боголепов и семь лет (1864-1871) А. А. Смирнов. Двадцать один год эта кафедра была занимаема о. А. Мартыновым (1872-1893); двадцать четыре года (1893-1917) проф. И. В. Поповым, которому был под самый конец старого режима прикомандирован для второй кафедры иеромонах Пантелеймон (Успенский). Такая частая смена преподавателей не могла не отражаться пагубно на ведении педагогического дела. Профессор, едва успевал немного войти в суть преподаваемого им предмета, как его переводили на другую дисциплину, или он покидал службу, становился архиереем, ректором семинарии, или же просто умирал. Память сохранилась у студентов только о иером.

Порфирии (Попове), рано умершем от чахотки в Риме, об о. А. А. Смирнове, немало писавшем в Православном обозрении,24 да еще об о. А. Мартынове. Последний мог бы дать больше, чем он дал, судя по количеству проведенных им на кафедре лет. В лице И. В. Попова Московская Академия наконец увидала настоящего в европейском смысле ученого — патролога. Его краткий конспект лекций,25 статьи в Богословском Вестнике26 и большая работа о блаж. Августине стоят выше всякой похвалы.

В Академии Киевской первым преподавателем был иером. Михаил (Монастырев), только что, в 1841 г., окончивший курс наук в Академии. Он читал этот предмет до г., после чего в течение двух лет (1844-1846) кафедра эта занимаема была В. И. Аскоченским, оставившим по себе недобрую память за полемику с архим. Феодором (Бухаревым).

После Аскоченского этот предмет три года читаем был Н. А. Фаворовым (1846-1849), перешедшим затем на Гомилетику и передавшим Патристику Н. И. Щеголеву, занимавшему эту кафедру с 1849 по 1857 гг.

С 1857 г. Патристику читал проф. К. И. Скворцов. Он напечатал в Воскресном Чтений27 ряд выдержек из своих лекций, преимущественно из раннехристианской письменности. В Трудах Киевской Духовной Академии им напечатаны статьи “Учение св. Григория Нисского о достоинстве природы человеческой” (1865), “Св. Ап. Варнава” (1863), “О книгах Сивилл” (1862), “Св. Иустин” (1866). Отдельно вышли Блаж. Августин (1870) и очень ценная по своему замыслу книга Философия св. отцов и учителей Церкви (1868). Это первая в русской научной литературе книга по этому вопросу, как бы намечающая одну из основных линий в патрологической проблематике. В 1871 г. Скворцов защищал диссертацию на степень доктора богословия под названием Исследование об авторе сочинений, известном под именем св. Дионисия Ареопагита. Сочинение это примечательно по двум причинам: 1. это первая докторская диссертация в Киевской Академии по новому уставу 1869 г. (т.е. с публичной защитой); 2. автор имел смелость первым в русской науке говорить о не аутентичности Ареопагитиков. Это был шаг большого научного дерзновения и историко-критической беспристрастности. Мнение Скворцова встретило жестокую, и, надо сказать, весьма слабую критику еп. Чигиринского Порфирия (Успенского), бывшего не в ладах с киевскими профессорами и ими весьма недолюбливаемого. Спор этот, особливо после ревизорского отчета еп. Порфирия Синоду, совсем испортил взаимоотношения ученых киевских богословов и не менее ученого, смелого и очень сведущего нашего востоковеда, нелегкого, по своим личным качествам, в общении с людьми.

К. И. Скворцов писал, кроме того, и по-немецки,28 причем его рассуждения о не подлинности Ареопагитиков стали уже в 1875 г. известными западной науке.

Заслуга К. И. Скворцова в том, что он создал в Киевской Академии патриотическую традицию. Сын заслуженного и известного всему Киеву проф. прот. И. М. Скворцова, он Православное обозрение. 1800-1891. Москва.

Конспект лекций по Патрологии, Сергиев Посад, 1916, 253 стр.

Богословский вестник, издаваемый Московской духовной академией. 1892-1918. Сергиев Посад.

Воскресное Чтеше, Журнал, издаваемый при Киевской духовной академии. Киев. 1837 —х SKVORTSOV (Konstantin Ivanovitch). Patrologische Untersuchungen iiber Ursprung der problematischen Schriften der apostolischen Vater. Leipzig, 1875.

смолоду был воспитан в академических традициях. Школа была для него не второстепенной поделкой, а первым и главным делом в жизни. К своему предмету он относился с большой серьезностью, любил его и сумел и других заставить полюбить его. Под его влиянием писались хорошие магистерские и кандидатские работы об отцах Церкви (упомянем только хотя бы одну: Догматическая система Оригена священника и доцента Киевской Академии Григория Малеванского), он следил за европейской литературой своего предмета, он интересовался и помогал делу издававшихся в Киевской Академии переводов западных отцов Церкви. Можно только жалеть, что Скворцов не оставил после себя курса своей науки.

После него долгое время Патристика была в руках проф. К. И. Попова, автора двух диссертаций: о Тертуллиане и капитальной о б лаж. Диадохе Фотикийском. При создании второй кафедры Патристики на нее был приглашен талантливый и очень знающий С. Л.

Епифанович, автор магистерской работы о Максиме Исповеднике, к сожалению, рано скончавшийся и не оставивший после себя другой работы. Перед революцией на вторую кафедру был приглашен автор Эсхатологии св. Григория Нисского М. Оксиюк. В самой младшей из наших Духовных Академий, в Казанской, первыми преподавателями Патристики были: Д. И. Кастальский (1844-1848), иеромонах Серафим Протопопов (1849-1851),.. Зефиров (1851-1856), А. И. Беневоленский (1856-1857) и Я. В. Рудольфов (1857-1868). По краткости пребывания на своей кафедре, они, разумеется, не могли оставить после себя ни капитальных исследований, ни систематических курсов. В период нового академического устава 1869 г. первым профессором- Патристики был Д. В. Гусев.

После Д. В. Гусева, занимавшего кафедру с 1870 по 1894 гг., этот предмет перешел к Л. И. Писареву (1895-1917), которому был придан для второй кафедры П. И. Верещацкий.

Наряду с указанными монографиями, курсами и конспектами особенной известностью пользуется и поныне, правда уже весьма устаревший, но все же очень для того времени основательный труд архиеп. Филарета Гумилевского Историческое учение об отцах Церкви (второе издание 1882 г.). В сущности это единственный настоящий курс Патрологии на русском языке. Мы очень богаты ценными научными монографиями о разных отцах и писателях Церкви, но капитальных трудов по Патристике, могущих хотя бы отчасти соответствовать западным трудам Барденхевера, Раушена, Тиксерона, Пюэша и других, у нас нет.

Но особенной славой русской духовной школы надо признать начатое по почину митр. Филарета Московского дело перевода святоотеческих творений на русский язык. В Московской Духовной Академии с 40-х годов прошлого столетия начал издаваться ряд патриотических творений под общим заглавием Творения святых отцов. К ним впоследствии стал в виде приложения выходить и журнал с научными статьями по богословским вопросам, Приложения к творениям сев. отцов” позже в ректорство архим. Антония (Храповицкого) переименованный в Богословский Вестник, большой журнал академического типа. Одним из главных руководителей и фактическим редактором этих переводов был проф. прот. П. С. Делицын, и сам переводивший, и чужие переводы исправлявший, и всю тяготу критики митр. Филарета на себе с достоинством несший. Вначале издавали творения отцов без особой системы, а потом уже полными собраниями творений главнейших отцов, правда не критически и с пропусками. Некоторые творения, или, правильнее, некоторые свв. отцы были переизданы и по два и по три раза. Московская Академия ограничилась изданием по-русски главным образом восточных отцов и писателей. Ко времени М. Оксиюк, Эсхатология св. Григория Нисского, Киев, 1914, 666 стр.

крушения русской школы дошли в более или менее полном и систематическом порядке до творений свв. Кирилла Александрийского, Максима Исповедника, Германа Константинопольского и Никифора Константинопольского.

На долю СПб Академии выпало издать из свв. отцов все творения св. Иоанна Златоуста, что само по себе представляет целую библиотеку в 22 книги. Эта Академия издавала, кроме того, и другие произведения, как Собрания древних литургий, византийские хронографии и пр.

Киевская Академия занялась переводом и изданием западных писателей, и ко времени революции из крупных писателей Запада были почти целиком переведены св. Киприан, Тертуллиан, блаж. Иероним и блаж. Августин.

При Казанском Православном Собеседнике, органе Академии, был специальный Патрологический Отдел, который издавал без особой системы отдельные творения отцов и исследования по Патристике.

Кроме того, трудами еп. Феофана Затворника с одной стороны и старцев Оптиной пустыни с другой начали издаваться переводы аскетических произведений, как например:

Авва Дорофей, Лествица, Исаак Сирии, Варсонуфий и Иоанн и, наконец, пятитомная аскетическая хрестоматия, известное всему православному миру “Добротолюбие,” которое на русском языке является расширенным изданием греческой “Филокалии.” В изгнании русская богословская школа не прекратила своего существования, а наоборот, начала совершенно новый этап своего плодотворного развития. Многие русские ученые вошли в иностранные Университеты, в частности в православные богословские факультеты балканских стран. Русские изгнанники основали и свою высокую школу богословского ведения в Париже. Первым преподавателем Патрологии в ней был проф. прот.

Г. В. Флоровский (до 1939 г.), плодом чтений которого остались два тома по Патристике:

Восточные отцы 4 в. (Париж, 1931 г). и Византийские отцы 5-8 вв. (Париж, 1933 г.). Книга эта, не будучи специальным учебником Патрологии, охватывает наиболее важный в смысле развития богословской мысли период патриотической письменности, её золотой век и начало византийского богословия.

Надо упомянуть также и книгу проф. Л. П. Карсавина Св. отцы и учители Церкви (Париж, 1927 г.), являющейся к сожалению слишком кратким, конспективным изложением патрологического материала.

У Греков изучение Патрологии началось вместе с основанием Афинского Университета в освобожденном эллинском королевстве. Первым учебным руководством является двухтомная Филологическая и критическая история сев. отцов Церкви и их творений Константина Контогоноса (Афины, 1851-1853 гг.), охватывающая только первые четыре века.

Трудами архимандрита Неофита Пагида в 1885-1887 гг. было в Иерусалиме переведено и издано в трех томах Историческое учение об отцах Церкви архиеп. Филарета Гумилевского, рассматривающее историю христианской литературы до XII века.

В начале текущего века проф. Афинского Университета Георгий Дерву издал трехтомное сочинение по Патрологии, охватывающее сочинения первых трех веков, а в 1930 г.

проф. Университета Димитрий Баланос издал свой учебник Патрологии, в котором изучение восточных отцов останавливается на св. Иоанне Дамаскине, а западных писателей — на Павле Диаконе и Павлине Аквилейском, т.е. на VIII веке. Учебник этот составлен по типу Патрологии Барденхевера или Раушен-Алтанера.

У С е б о в самостоятельная высшая богословская школа открылась только после войны 1914-1918 гг., тогда как до этого Сербы ездили учиться в русские Духовные АкаHoly Trinity Orthodox Mission демии. На Богословском факультете Белградского Университета Патрологию преподавал архим. Филарет Гранич (+1948), литографированные лекции которого и служат пособием для студентов. Архим. Филарет известен как ученый византинист и сотрудник виз антологических журналов и изданий.

Издания святоотеческих творений.

Кроме учебных руководств по Патрологии и ученых монографий об отцах Церкви и их творениях, для изучения этой науки особенную важность имеет издание первоисточников, т.е. самих творений. Это представляет собой настолько большое и капитальное дело, что, конечно, оно не может быть реализовано волей и усилиями одного только ученого.

Попытки дать ученому миру такие коллекции творений свв. отцов производились уже издавна, но носили характер частичный, неполный, а главное, без достаточного научнокритического аппарата.

Выше были упомянуты работы коллегии св. Мавра (бенедиктинских монахов) при участии таких больших знатоков своего времени, как Мабильон, Монфокон, Рюинарт30 и другие. Но эти работы могли удовлетворить только начинающую научную любознательность того времени.

Событием в истории Патрологии явилось знаменитое издание аббата Миня, известное каждому мало-мальски образованному человеку. Jacques Paul MIGNE родился 25 октября 1800 г. и умер 24 октября 1875 г. Это был, в сущности, обыкновенный приходской священник во Франции, но одаренный необыкновенным научным пафосом и трудолюбием.

Им были созданы особые типографии, привлечены к делу многие ученые силы и начато монументальное дело по изданию святоотеческих творений, помимо издававшихся им разных богословских энциклопедий, словарей и проч.

В результате этого исключительного библиографического подвига ученый мир имеет монументальную коллекцию святоотеческих творений в двух сериях. Первая, греческая, охватывает 161 том творений восточных писателей до 1439 года.31 Гранки и набор 162-го тома были уничтожены пожаром типографии в 1868 г. Эта серия, помимо колонны греческого текста, имеет параллельную колонну латинского перевода. В начале каждого нового произведения или даже в виде предисловия к следующему автору помещены вступительные сведения о рукописях, с которых печатается данный текст, а иногда имеются замечания и о разночтениях, но это все далеко не удовлетворительно с точки зрения научнокритической. Вторая серия, латинская, в 221 томах доведена до папы Иннокентия III ( г.) Издание аббата Миня, огромное по своему значению и объему, все же, как указывалось, не может удовлетворить вполне ученую совесть. Оно не критично, не полно и, благодаря несовершенству технического аппарата того времени, не свободно от массы опечаток и ошибок.

Затем было произведено несколько новых опытов издания патристических памятников. Надо упомянуть следующие:

1. Начатое в 1866 г. Венской Академией Наук издание латинских писателей:

Corpus scriptorum ecclesiasticorum latinorum; editum consilis et impensis Academiae litterarum Caesareae Vindobonensis. Vindobonae. Vol. 11866—>;

Jean (1632-1707), Bernard de MONTFAUCON (1655-1741), Thierri RuiNART.

Patrologiae Cwrsus completus, series graeca.

Patrologiae Cursus completus, series latina.

2. Берлинское издание древних греческих отцов:

Monumenta Germaniae historica. Auctores antiquissimi. 13 Bde, 1877-1898.

3. Издание Берлинской же Академии Наук отцов первых трех веков (с примечаниями, регистрами и прочее):

Die Griechischen Christlichen Schriftsteller der ersten [drei] Jahrhunderte. Berlin, Akademie-Verlag, 1897 —> 4. Лейпцигское (Teubner) издание древних писателей.

5. Исключительно важное значение для ориенталистов имеет предпринятое Р. Граффин и Ф. Hay, (одно время при участии Принца Макса Саксонского) издание специальной Восточной Патрологии, печатаемое в Париже у Firmin-Didot (1903-1914).33 Здесь издаются трактаты по богословию, проповеди, жития, литургические отрывки, календари на разных восточных языках (коптском, сирийском, армянском, грузинском, арабском, эфиопском и славянском) с переводом на латинский, французский или английский язык, в зависимости от национальности переводчика. Сотрудниками являются лучшие ученые римских, парижских, лионских и других богословских и филологических школ.

6. Кроме того, начата специальная серия Сирийской Патрологии. 7. Выше были упомянуты знаменитые Харнаковские Texte und Unter-suchungenf представляющие собою не только издание текстов, но и специальные исследования по ним.

8. В Кембридже с 1891 г. А. Робинзоном (Armitage Robinson) начато издание Texts and Studies. Contributions to Biblical and Patristic Literature. Cambridge 1891 —> Перечень этот далеко не полон. Помимо этого постоянно производится перевод на разные языки святоотеческих творений.

Место Патрологии в кругу богословских наук Все дисциплины богословского круга тесно связаны между собой и существует известная иерархия богословских наук, группируемых в известные системы. Для правильного изучения науки о святых отцах и их творениях необходимо знать положение этой науки в кругу прочих дисциплин.

Прежде всего, по своему характеру и направлению эта наука принадлежит к предметам историческим. Ее интересует главным образом постепенное раскрытие христианской богословской мысли, зависимость писателя от его эпохи и литературных и философских влияний времени, образование школ и направлений богословской мысли и тому подобное.

Поэтому в первую очередь Патрология связана теснейшим образом с историей Церкви.

Иногда было стремление и не выделять Патрологию в самостоятельную дисциплину, а дать ей место в курсе общей истории Церкви, что, конечно, неправильно, так как умаляет значение её.

С другой стороны, Патрология занята изучением самих произведений святоотеческих, их разбором, классификацией, вопросом об их подлинности и анализом их богословского содержания. Таким образом, Патрология примыкает к наукам систематическим и сама создает свои системы.

Изучая отцов-толкователей священного текста, Патрология теснейше связывается с науками о Священном Писании как исагогическими, так и герменевтическими (экзегетическими).

R. GRAFFIN, F. NAU, Patrologia Orientalis... См. также Patrologia orientalis, Turnhout, Brepols, 1973 —.> Patrologia Syriaca, изд. R. GRAFFIN. Париж, 1894-1907.

Патристика изучает в первую очередь богословские воззрения отцов Церкви. Поскольку в них раскрываются догматические учения, опровергаются ложные взгляды и утверждается Православие, Патристика входит в область догматического богословия; как уже было сказано, есть тенденция представить её как историю догмы. Это опять-таки ведет к сужению её задач. В свое время архиеп. Филарет Черниговский заметил, что отцы Церкви “столько же заботились для Церкви о чистоте веры, сколько и о благовестии. [...] Потому та Патристика” которая обращает исключительное внимание на догматическое учение отцов, теряя из вида и толкования Писания, и наставления в благочестии, извращает собою понятие об отцах Церкви, выставляет их не в их точном виде.” Очень многие отцы посвящали преимущественное внимание вопросам аскетики и нравственного богословия, или благочестия, и все они никогда не отделяли нравственного богословия в отдельную схоластическую дисциплину, как это сделала впоследствии школьная наука. Святые отцы являются по своей жизни основой христианской нравственности, а по своим творениям — её истолкователями и учителями.

Святые отцы не чужды были иногда и поэтического творчества, обогащая своими творениями ризницу нашего литургического богословия и гимнографии. Были среди них и исключительные писатели богослужебных песнопений, но все они в своем творчестве и богословствовании исходили из нашего богослужения как живой философии Православия.

Первохристианство.

Период, непосредственно следующий за проповедью св. Апостолов и обычно именуемый первохристианством, имеет свои характерные черты, отличающие его от всех позднейших эпох христианской культуры. Эти индивидуальные черты особенно неповторимы. Их можно свести к следующим.

а. Апостольская живая традиция. Деятели этого времени или сами были учениками св. Апостолов, или слышали о них от учеников апостольских, или даже, может быть, в раннем детстве, были современниками Христовыми, если и не его самовидцами. Живые воспоминания о Христе и Его учениках передавались непосредственно в этой среде и ими жили. Эта непосредственность сообщала большую живость, простодушие и реальность общения с Господом. Это отражается и на содержании памятников того времени, и на их языке.

б. Эсхатологические чаяния. Вся послеапостольская традиция проникнута настроением близкого конца мира. Вознесение Господа переживалось как временный, на самый краткий промежуток времени, уход Учителя. Жили Его скорым возвращением. Ожидали Его второе пришествие, Его парусию. Благодаря этому ничто земное не было и не должно было быть самоценным. Преходящий характер событий внушал не задерживаться мысленно на всем земном. Не было поэтому чувства истории, а только апокалиптического исполнения времен. Не могло быть и чувства культуры и творчества.

в. Харизматичность. Проявившееся в Сионской горнице чудо Пятидесятницы дало всему апостольскому веку пафос духоносности, вдохновения, жизни в Духе. Дары Св. Духа обильно изливались на “малое стадо” Христовых учеников. Жили чудом, верили в легФ. ГУМИЛЕВСКИЙ, op. cit.t стр. XV.

кое осуществление чуда, дерзновенно требовали чуда, — и чудеса творились. Вся жизнь первохристиан была проявлением этой духоносности, даров Параклита, или как принято говорить, харизматичностью Духа. Харизмы изливались на всех в изобилии. Харизма исцеления немощных и изгнания бесов проявлялась повседневно; харизма языков побуждала вдохновенных учеников говорить на ранее им неизвестных языках; харизмою пророчества и учительства проповедовали и научали; в харизматическом порыве первохристианский пророк и апостол во время совершения Евхаристии вдохновенно творил новые евхаристические молитвы “сколько он мог,” по слову одного древнего памятника христианства. Не было записанных формул и уставов; не было нормированных правил управления церковной общиной. Все это двигалось наибольшим из всех даров Духа — любовью, “которая не прекращается, долготерпит, милосердствует, не превозносится, не ищет своего, не мыслит зла, все покрывает, всему верит, все переносит...” Все это почивало на детски непреложной вере, которая и была той победой, что победила мир. Все это создавало известную расплавленность, динамичность, стремительность всего первохристианства. Этим определяется может быть в наибольшей мере весь стиль после-апостольского века.

г. Отсутствие богословско-догматических интересов также в значительной степени окрашивает эту эпоху. Не следует упрощать христианскую проповедь до “простачества,” примитивизма; нужно только помнить о том, что первенствующая церковь дала ап. Павла, образованнейшего человека своего времени, философию и богословие которого не могут исчерпать и по сей день века святоотеческого толкования и сотни фолиантов философских исследований. Нельзя позднейшую патристику свести к формуле “святоотеческое учение есть сплошной гностицизм, существенно связанный с аскетизмом” (проф. Тареев); но помнить надо исключительные условия развития первенствующей общины христианской, когда совсем иные интересы стояли на первом плане. Жили все еще больше всего живым воспоминанием и обаянием личности Самого Господа. Окружающая обстановка не располагала к догматизированию. Это не значит, что христианство по самому существу не склонно и не предрасположено к догматическому мышлению. Это значит лишь то, что не настал еще момент раскрыться силам богословского творчества. Они в потенции дремали, пока Церковь Христова переживала время своего золотого детства, с его золотыми снами, с его наивностью младенчества. В своей книге Марцион Адольф фон Харнак пишет:

“Эта религия (христианство) возвещала доселе Неведомого Бога и в то же время проповедовала всем уже ведомого Господа неба и земли.

Она вербовала сторонников для нового Господа и Спасителя, Который только недавно, в царствование Тиверия, был распят, но вместе с этим она заявляла, что Он же участвовал в творении и что со времени праотцев и до днесь Он открывался в сердцах людей и через Пророков.

Она возвещала, что все, что принес и сотворил её Спаситель — ново, но в то же время она сохранила одну древнюю священную книгу, приняв ее от Иудеев, в которой с незапамятных времен премудро сказано уже все, чего требуют знание и жизнь.

Она принесла неисчерпаемое богатство возвышенных мифов и, наряду с этим, проповедовала всеобъемлющий Логос, существование и действование Коего эти мифы выявляют.

Она возвещала исключительность Промысла Божия и вместе с тем самостоятельность свободной воли человека.

Она устанавливала все в свете ясного Духа и Истины, но принесла, однако, такие твердые и темные письмена, как таинства, которые шли наперекор религиозному сознанию и мистике.

Она объявляла мир добрым творением доброго Бога, но вместе с тем и роковым царством злых демонов.

Она проповедовала воскресение плоти и объявляла, наряду с этим, войну этой плоти.

Она обострила неслыханным доселе образом проповедь о близком судном дне грозного Бога и она же, сохраняя для Него в силе все ветхозаветные изречения, возвестила, тем не менее, что этот Бог есть Бог милосердия и любви.

Она требовала строжайшего поведения в словах и в жизни и обещала совершенное прощение грехов.

Она так пошла навстречу отдельной душе, как будто бы эта душа одна только и существует на свете, и тут же призвала всех в солидарный братский союз, столь всеобъемлющий, как человеческая жизнь, и столь глубокий, как человеческая нужда.

Она создала религиозную демократию и с самого же начала была озабочена подчинить ее сильной власти.” Первохристианская литература по типу своих памятников в известной мере состоит из апокрифических произведений. Для нее очень характерным признаком является подражательный тип творчества. Памятники апостольского периода берутся как пример и образец.

Апокрифическая литература занимает большое место в круге чтения того времени. Литература эта стремится подражать книгам Св. Писания по их содержанию и направлению.

Таким образом, среди апокрифов мы имеем и евангелия, и деяния, и послания, и апокалипсисы. В сущности, эта литература не входит в рамки чисто патрологического исследования, но тем не менее о ней должно иметь хотя бы общее понятие, чтобы восстановить ту связь, которая существует между апостольскими трудами и деятельностью так называемых “мужей апостольских.” Надо, впрочем, оговориться, что сама по себе эта литература в значительной мере и не является продуктом самого раннего первохристианства. Есть памятники христианской письменности более древние, чем апокрифические евангелия и послания, некоторые из которых составлены, вероятно, в III и IV веках.

Апокрифические Евангелия.

1. Евангелие Евреев ( ). Свидетельство о нем мы имеем от блаженного Иеронима, который это произведение с халдее сирийского языка перевел на греческий и латинский. Оно было якобы в употреблении у Назареев и многими признавалось за еврейский текстуальный источник евангелия от Матфея. В действительности оно близко по своему содержанию к некоторым отрывкам первого канонического Евангелия.

Согласно с Т. Цаном,37 можно признать, что оно является дальнейшей переработкой первоисточника Матвеева Евангелия. Составлено оно вероятно около 150 г.

Marcion. Das Evangelium vomfremdenGon. Leipzig 1924. 2e изд., стр. 6-7 (перевод автора).

Т. ZAHN, Gesch. d. ml Kanons, 642 слл.

2. Евангелие Двенадцати ( ), вероятно составленное во II в., считалось долгое время потерянным. Ориген (PG 13, 1801-1805) считал это евангелие, как и египетское евангелие древнейшими памятниками. Это евангелие отчасти может быть восстановленным в некоторых своих отрывках после произведенного профессором Е. Ревию38 критического анализа некоторых рукописей Парижской Национальной Библиотеки по коптским текстам, напечатанным им в 1905 г. в Восточной Патрологии (II том). Это евангелие называют иногда евионитским, так как оно, вероятно, было в употреблении у евионитов.

3. Египетское евангелие ( х ). Написано около 150 г. По свидетельству Епифания Кипрского, оно было в почете у энкратитов и савеллиан, так как содержало в себе мысли против брака, против плоти вообще, равно как и модалистическое понимание Св. Троицы. Найдено оно было в Египте Гренфеллом и Хунтом39 в 1897 г.

4. Евангелие Петра ( ) — гностико-докетическая переработка канонических Евангелий II века. Найдено Бурианом40 в 1886 г. в одной христианской гробнице Верхнего Египта. Опубликовано оно им было в 1892 г.

5. Евангелие Иакова ( ). Найдено французским ученым Постелем41 и впервые в 1552 г. издано на латыни, в греческом переводе в 1876 г. издано Тишендорфом.42 Это памятник очень распространенный в древнехристианской среде. Составлено это евангелие во второй половине II века. Может быть даже оно было известно и св. Иустину Философу. В нем много повествуется о детстве Божией Матери, о Ее родителях, которые тут в первый раз и названы Иоакимом и Анной, об избиении младенцев в Вифлееме, о братьях Господа, как детях Иосифа от первого брака. Его распространение в христианском обществе подтверждается более чем 30 рукописями, его содержащими.

знают Ориген и Ипполит. Оно было также сильно распространено среди христиан, что свидетельствуется многими переводами на греческий, латинский, сирийский и славянский языки. Оно содержит множество легенд о Спасителе в Его детском возрасте.

7. Евангелие Детства Иисуса, близкое в некоторых своих редакциях к Евангелию Фомы. Впервые арабский его текст с латинским переводом был напечатан в 1697 г. Сике,43 затем в 1832 и 1852 гг. Сирийский текст особенно близок к Евангелию Фомы. От сирийского текста произошел и армянский, несколько измененный.

. REVILLOUT, Les Apocryphes copies... I. Les Evangiles des douze apotres et de saint Barthelemy. Paris 1905.

(Patrologia orientalis.., fasc. 2).

Fayum towns and their papyri,... by В. Р. Grenfell and A. S. Hunt, London, the Egypt exploration Fund, 1900.

U. BOURIANT, Fragments du texte grec du livre d'Enoch et de quelques ecrits atfribues a saint Pierre. Paris 1892. Memoires publies par les membres de la Mission archeologique frangaise au Caire. T. DC. Fasc. 1, Paris, 1892, стр. 91слл.

G. POSTEL, Abrahami patriarchae liber Jezirah, sive Formationis mundi, patribus quidem Abrahami tempora praecedentibus revelatus, sed ab ipso etiam Abrahamo exposifus Isaaco... Vertebat ex hebraeis et commentariis illustrabat... Parisiis, 1552.

C. TISCHENDORF. Evangelia apocrypha, adhibitis plurimis codicibus graecis et latinis, maximumpartem nunc primum consultis atque ineditorum copia insignibus... Lipsiae, ed. altera 1876.

H. SlKE, Evangelium infantiae, vel Liber apocryphus de infantia Servatoris... Trajecti ad Rhenum, 1697.

8. Евангелие Варфоломея, довольно поздний памятник, сохранившийся в коптских, греческих и латинских отрывках. Свидетельство о нем находится у блаженного Иеронима.

Оно, вероятно, александрийского происхождения. Содержит повествование о схождении Господа во ад.

9. Евангелие Никодима. Составлено поздно, около IV века. Было распространено в коптской среде. Сохранилось в редакциях коптской, греческой и латинской. Интересно оно потому, что содержит подробности суда, распятия и погребения Господа; говорит и о Его схождении во ад.

Можно еще упомянуть менее интересные Евангелия от Матфия, от Филиппа, от Варнавы, от Андрея, все это по преимуществу гностические произведения без особого интереса, малооригинальные и сравнительно позднего происхождения.

Апокрифические Деяния.

Среди многочисленных историй деятельности апостолов следует упомянуть следующие.

1. Деяния Павла. Упоминаются Тертуллианом (О крещении, 17), который сомневается в их подлинности, т.к. они содержат поручение Павла Фекле крестить и учить. Этот памятник возник вероятно в Малой Азии около 180 г. Найден этот документ в 1897 г.

Шмидтом44 в коптских папирусах. Издан в 1904 г. С этим памятником имеет сходство и так называемая Проповедь (µ) Павла, упоминаемая псевдо-Киприаном. Кроме того, в родстве с ним стоят, как вариант, и так называемые Деяния Павла и Феклы, романизированная история Павла и первомученицы.

2. К истории Петра относятся следующие памятники:

а) Проповедь (µ) Петра, памятник, вероятно египетского происхождения, относимый наукой к началу II века. Отрывки его находятся у Климента Александрийского.

б) Деяния ( ) Петра, упоминаемые Евсевием (НЕ 3,3) как апокрифический и еретический памятник, сохранились в латинской редакции, известной под именем Actus Petri cum Simone или Actus Vercellenses, по месту его нахождения. В греческом тексте сохранились лишь отрывки, начало и конец. В памятнике этом говорится о мученической кончине Первоверховного Апостола, равно как и о Симоне Волхве. По мнению Шмидта Деяния эти составлены не в Риме, а, скорее, в Сирии или Палестине около 180 г.

От упомянутых Деяний Петра и Павла следует отличать еретический памятник первой половины III века, Историю Петра и Павла, содержащую описание путешествия ап.

Павла в Рим и мученическую кончину обоих апостолов.

3. Деяния Андрея, упоминаемые Евсевием и св. Епифанием Кипрским и составленные, вероятно, около 180 г. Были в употреблении у энкратитов. Содержат историю Максимиллы, молитву св. Андрея перед крестом, мученическую кончину апостола, историю апостолов Петра и Андрея.

4. К истории ап. Иоанна относится ряд документов, автором коих считается (равно как и вышеупомянутых Актов Андрея и Петра) некий Левкий. Упоминаются Евсевием и св. Епифанием. К этой истории относятся:

С. SCHMIDT, Acta Pauli, Uebersetzung, Untersuchungen und koptischer Text... 2te Ausgabe ohne Tafeln. Leipzig, 1905. (Aus den Heidelberger koptischen ^apyrushandschriften, Nr. 1). - Bin neues Fragment der Heidelb. Acta Pauli... in Berl Ak. SM909,216 ff.

а) три отрывка из актов 2-го Никейского собора 787 г. с гимном Господу. По мнению блаженного Августина (письмо 237), они были в употреблении у Присциллиан.

б) Чудесное повествование о делах, которые евангелист Иоанн видел и узнал от Господа. Это отрывок докетического происхождения. Найден в 1897 г. Джемсом. в) Чудеса св. евангелиста Иоанна, найденные Цаном46 в 1880 г. в одной Патмосской рукописи.

г) Повествование о преставлении св. евангелиста Иоанна.

5. История Фомы, возникшая около 200 г. в кругах гностиков, последователей Вардесана из Эдессы, но значительно переработанная православной рукой. Кроме греческой редакции, сохранились переводы сирийский, эфиопский, армянский и латинский. Содержит повествование о деятельности ап. Фомы, его миссионерской проповеди в Индии, обращении им там местного царя Гундафора, чудесах апостола, его заключении и мученической кончине в Индии. Любопытно, что археологические изыскания подтвердили впоследствии на монетах имя Гундафора. Деятельность ап. Фомы в Индии на Малаборском побережье подтверждается исследованиями Мингана47 и Фаркхара.

6. История Фаддея содержится в двух памятниках:

а) Отрывок мученического акта из Эдессы, приводимый Евсевием в греческом переводе с сирийского. Содержит переписку Господа с эдесским князем Авгаром.

б) Учение Фаддея, найденное в 1876 гг. в сирийском изводе. Вероятно это позднейшая переделка (не ранее 400 г). “актов” Фаддея из вышеупомянутого архива из Эдессы.

Апокрифические Послания.

Здесь, главным образом, будет сказано об апокрифических посланиях ап. Павла, так как апокрифическое послание Варнавы или так называемое Послание псевдо-Варнавы разобрано будет подробнее ниже.

К числу апокрифических посланий ап. Павла относятся:

а) Послание к Лаодикийцам. Маркионитская подделка, составленная из разных посланий ап. Павла. Известно было уже Мураториеву фрагменту.48 Кроме того, сохранилось в латинском тексте во многих кодексах Библии от VI до XV века.

б) Послание к Александрийцам, упоминаемое в Мураториевом фрагменте. Памятник также маркионитского происхождения, ныне потерянный.

в) Третье послание к Коринфянам, уже в III веке переведенное на латинский язык, в IV веке сирийской Церковью считалось каноническим посланием. Содержит обращение М. Rh. JAMES, Apocrypha anecdota... Cambridge, 1893-1897. [Texts and studies. Vol. П, Ibid., The apocryphal N.T. Being the apocryphal Gospels, Acts, Epistles and Apocalypses, with other narratives and fragments. 2e изд. Oxford, Clarendon Press, 1950, XXXI-584 стр.

Th. ZAHN, NKZ, 1899,191 слл.

Woodbrooke studies. Christian documents in Syriac, Arabic and Garschuni, edited and translated... by A. Mingana, with introduction by Rendel Harris... Cambridge,., 1927.

Fragmentum Muratorianum, cf. L. A. Muratori, Antiquitates italicae medii aevi, vol. Ill, Milan 1740, стр. 851-854.

коринфских пресвитеров к ап. Павлу и ответ его на ряд вопросов: о творении мира, о пророках, о творении человека, о рождении Христа от Девы Марии, о человеческой природе Господа и о воскресении плоти.

г) Переписка Павла и Сенеки. Известный уже блаженному Иерониму памятник, содержащий обращение ап. Павла в христианство, гонение императора Нерона, проповедь христианства Сенекою при дворе императора и пр.

Кроме посланий, под именем ап. Павла существует еще один памятник, представляющий одно из последних открытий в области древнехристианской письменности.

Это так называемые Послания апостолов (Epistola Apostolorum) или Беседы Воскресшего Господа с учениками, памятник чрезвычайно интересный в патристическом отношении. Этот документ найден в трех редакциях, взаимно друг друга дополняющих:

1) Найденный в 1919 г. Шмидтом49 в Ахмиме и ныне хранящийся в Лувре коптский папирус IV-V вв. В рукописи должно было быть 64 страницы, из коих сохранилось только 32.

2) Найденный Бикком50 и Хаулером51 в одном Венском палимпсесте IV-V в. латинский отрывок послания, как оказалось, буквально совпадающий с коптским текстом, только что упомянутым.

3) Эфиопская редакция, найденная в 1913 г. Герриэ,52 некоего Завещания Господа с эсхатологическим введением.

В тексте этих документов находится обещание Господа придти снова на землю через лет (по коптскому папирусу) или 150 лет (по эфиопской редакции). При сопоставлении этих данных с Книгами Сивилл учеными устанавливается время составления этого Послания апостолов около 150 г. (точнее, около 148 г). Памятник этот имел несомненное влияние на раннюю христианскую литературу. Временами стиль послания переходит в Апокалипсис.

Содержание памятника. Действие происходит в Иерусалиме. Одиннадцать апостолов исповедуют свою веру, после коего следует повествование о воскресении Господа, составленное по каноническим Евангелиям. Засим следует откровение воскресшего Господа ученикам о его втором пришествии, о воскресении плоти, последнем суде, о судьбе осужденных, о вочеловечении, искуплении, о схождении во ад, о повелении апостолам проповедовать во всем мире, о лжеучителях. Заканчивается повествованием о вознесении, согласно с Деяниями Апостольскими.

Памятник говорит о Боге как Творце света и тьмы, о несвободе человека в грехе, о необходимости крещения для спасения, о крещении Спасителем Своих учеников, Евхаристия называется Пасхой. Для апостолов не может быть покаяния. Памятник свободен от хилиастических влияний, но в своей коптской редакции носит следы гностических и монархианских идей.

C. SCHMTOT mBerl.Ak. Sb., 1895, 705 слл.

J- BICK in ^>лЛ^^. 159 (1907) 7. Abt.

f · HAULER, in Wfr. 30,1908,308 sqq.

GUERRIER, Patrologia orientalis, 9, 3. Paris 1913, стр. 141 слл.

Апокрифические Апокалипсисы.

1. Апокалипсис Петра. Памятник, по-видимому, надо отнести к первой половине II века. Упоминается он уже в Мураториевом фрагменте; известен также Клименту Александрийскому, Евсевию, блаженному Иерониму. Эти два последних автора не признают его каноничности, тогда как в некоторых церквах Палестины, согласно свидетельству Созомена, это Откровение читалось в церкви. Полный текст найден только в 1910 г. С. Гребо53 в эфиопской переработке.

2. Апокалипсис Фомы. Памятник гностическо-манихейского происхождения был в употреблении у Присциллиан. Латинская переделка восходит к IV веку. Этот латинский текст был найден Вильхельмом54 в 1907 г., а греческий оригинал — Бильмейером55 в г. Известен под именем Послания Господа к Своему ученику Фоме.

3. Апокалипсис Стефана был известен в древности, но не сохранился до наших дней.

К апокалипсисам надо отнести, по своему содержанию, и известное произведение Пастырь Ерма. Оно уже выходит из области апокрифической литературы и занимает особое место в истории первохристианской письменности, место самостоятельное, почему ему будет посвящена отдельная глава.

Литература Двух Путей.

В первохристианской письменности, среди типичных для неё апокрифов, анонимов и псевдонимов, совершенно особое место должно быть уделено известному направлению, в науке называемому литературой двух путей. Отчасти примыкающий к апокрифическим памятникам, он уже от них отличается своим вполне самостоятельным содержанием и должен быть скорее отнесен к тому, что в истории христианской литературы называется “Апостольским Преданием,” составляя одну из первоначальных форм оного.

Вдохновляющей темой этой группы памятников был образ двух путей, жизни и смерти, стоящих перед христианином. Навеяно это ветхозаветной пророческой мыслью: “так говорит Господь: вот Я предлагаю вам путь жизни и путь смерти” (Иерем. 21:8). Параллелью может служить текст Варуха 4:I: “Вот книга заповедей Божьих и закон, пребывавший во век. Все держащиеся её будут жить, а оставляющие ее умрут” или Второз. 30:15: “Вот я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло.” К литературе двух путей принадлежат, строго говоря, следующие четыре памятника раннего христианства:

а. “Учение 12-ти апостолов,” ;

б. XVIII и следующие главы послания псевдо-Варнавы;

в. VII книга так называемых “Апостольских Постановлений” или “Апостольских Конституций” (условное обозначение в научной номенклатуре С. А. VII);

г. 1 -я часть так называемых Apostolische Kirchenordnungen.

S. GREBAUT, in Rev. de I'Or. chret. 15,1910, стр. 198 слл., 307 слл., 425 слл.

F. WlLHELM, Deutsche Legende and Legendare. Leipzig 1907, стр. 40 ел.

P. BlHLMEYER, in Rev. Ben. 29,1911, 270 sqq.

Для большей ясности их родства приводим параллельные тексты начала этих произведений:

путь смерти. Ве- этих двух путей. Вот путь ственный; другой различие между этими При дальнейшем сравнении текстов этих памятников обнаруживается большой параллелизм между ними. Два образа жизни вдохновляли мысль того времени и каждый из этих памятников использовал эту тему сообразно своей эпохе (С.А. VII. — IV век) и среде (псевдо-Варнава — типичный иудаист). Этот дуализм не онтологический, а скорее этический. Одними приведенными выше ветхозаветными текстами не ограничивается влияние на эту литературу. Сродство между разбираемыми памятниками можно обнаружить и при изучении других произведений древней письменности. Так, например, в чисто христианской литературе подобным примером может послужить Пастырь Ерма, где в Заповеди VI, I говорится о силах “веры, стража и воздержания” и что “действия этих сил двояки.” А в Заповеди VIII, I повторяется, что и “создания Божия двояки суть.” Кроме этого, можно обнаружить известное сходство с этими текстами и в так называемом “Завещании 12-ти патриархов” (апокриф раннего христианства в духе иудейских апокрифов). Так, например, в главе X Завещания Асира читаем: “Бог дал сынам человеческим два пути, два совета, два действия, два места и две цели. Поэтому все двойственно: одно супротив другому. И два пути, — добра и зла; от этого и два совета в сердцах наших, судящие их “ (PG 2, col.

1120 ВС). В том же памятнике, глава IV, 20, в Завещании Иуды написано: “Итак, знайте, дети мои, что два духа научают человека, — дух истины и дух лжи; а посреди их находится дух разумения духовного “ (PG 2, col. 1081 А). Проф. Дибелиус56 приводит аналогичные примеры и в позднейшей раввинистической литературе.

Учение двенадцати апостолов.

Библиография.

Текст:

1. Editio princeps. Оригинальный текст по-гречески, изданный самим митрополитом Никомидийским Филофеем Вриеннием под заглавием. Константинополь, 1883, стр. 149 + 75.

2. Греческий текст с параллельным русским переводом В. С. Соловьева в журнале Православное Обозрение, Москва, 1886 г. июль, стр. 497-516.

M. DIBELIUS, Die Mahl-gebete der Didache, in Zeitschr.f. die neutestamentl. Wissenschafl 37,1938, стр. 32-41.

Исследования (монографии и статьи): По-русски:

1. Вводная статья В. С. Соловьева к своему переводу текста Дидахи в Православном Обозрении 1886 г. июль, стр. 476-496.

2. А. Ф. Карашев. О новооткрытом памятнике 'Учение 12-ти апостолов'. Москва, 1896, стр. VII +143 + XCVI (магист. диссертация).

На других языках:

1. Audet (Jean-Paul). La “Didache,” instructions des Apotres... Paris, 1958. XX-499 стр.

2. Funk (Franz Xaver). Doctrina duodecim apostolorum. canones apostolorum. Tubingae (Tubingen), 1887.

3. Harnack (Adolf von). Die Lehre der zwolf Apostel Leipzig, 1884.

4. Harnack (Adolf von). Die Apostellehre und diejudischen beiden Wege. 1896.

5. Hams (James Rendel) ed.. [Didache] The teaching of the apostles... newly edited withfacsimile text...from the ms. of the Holy Sepulchre. London, 1887.

6. Jacquier (chanoine Eugbne), La doctrine des dome apotres et ses enseignements. ParisLyon, 1891.

7. Jacquier (chanoine Eugene), La doctrine des douze apotres et ses enseignements, in DTC,t. I, col. 1680-1687.

8. von Renesse. Die Lehre der zwolfApostel. Giessen, 1897.

9. Sabatier (Paul). La Didache ou lEnseignement des dome apotres, texte grec retrouve par Mgr Philotheos Briennios, publie pour la premiere fois en France, avec un commentaire et des notes, Париж, 1885,1-167 стр.

10. Schlecht (Joseph Ch.), ed. Die Lehre der zwolfApostel in der Liturgie der katholischen Kirche. Freiburg i/Br. 1900.

11. C. Taylor. The Teaching of the Twelve Apostles, with illustrations from the Talmud.

Cambridge, 1886.

12. Wohlenberg. Die Lehre der zwolf Apostel in ihrem Verhdltnis zum neutesta-mentlichen Schriftum. Erlangen, 1888.

Открытие памятника.

Об этом памятнике знало и помнило древнее предание. Так церковный историк Евсевий (НЕ 3, 25 = PG 20, col. 268-269) делил все новозаветные писания на:

1. общепризнанные (4 Евангелия, Деяния, Послания Павла, 1-е Иоанна и 1-е Петра и Апокалипсис);

2. спорные (послания Иакова, Иуды, 2-е Петра, 2-е и 3-е Иоанна);

3. ложные, в число последних относит: Деяния Павла, книгу, “именуемую” Пастырь, Апокалипсис Петра, послание Варнавы и Учения () (PG. 20, col. 269 А).

Точно так же и св. Афанасий Великий в 39-ом своем послании, перечисляя 27 книг Нового Завета и называя их “источниками спасения,” рекомендует, кроме того, для назидательного чтения: Премудрость Соломона, Премудрость Сираха, Эсфирь, Иудит, Товит, Учение, называемое Апостольским, и Пастырь. Помнили об этом памятнике, т.е., вероятно, знали его не только понаслышке, но и читали в XII в. Зонара, в XIV в. Властарь и Никифор Каллист. На Западе его знает Руфин. С XIV века это произведение исчезает из памяти церковной.

Извлечена эта книга из тьмы забвения благодаря находке митрополита Никомидийского Филофея Вриенния одной древней рукописи, вероятно, X века, в КонстантинопольHoly Trinity Orthodox Mission ском подворье Святогробского монастыря. В том же году он издал этот памятник, снабдив его научно-критическими примечаниями, и с тех пор этот документ неоднократно издавался на Западе и создал очень обширную о себе литературу.

Любопытно, что в 60-х годах прошлого века наш известный путешественник и востоковед, тогда настоятель нашей посольской церкви в Константинополе, архим. Антонин Капустин видел эту рукопись, работая в библиотеке Святогробского метоха в Константинополе, но, не зная, что это за сокровище, только вскользь о ней упоминает, не углубившись в её детальное изучение. Теперь, с 1887 г., эта рукопись хранится в библиотеке Святогробского монастыря в Иерусалиме.

Значение открытия митроп. Филофея совершенно исключительное. Памятник проливает свет на строй христианской общины в древнейшую эпоху, можно сказать, в годы непосредственно следующие за поколением апостолов. “Дидахи” в свое время было очень широко распространено в христианской среде, его читали и многие мысли его повторяли.

Выше были приведены параллели из “Пастыря” и показаны сходные тексты из других памятников “двух путей.” Кроме того, отдельные цитаты или же влияния из “Дидахи” можно найти в так называемом 2-ом послании Климента к Коринфянам и у Климента Александрийского. Есть немало общих мыслей с произведениями Иустина Философа, Аристида, Татиана и др.

Внешний вид памятника.

Открытый митр. Филофеем памятник представляет собою рукописную тетрадь в листов, содержащую следующие произведения раннехристианской письменности:

1. Синопсис Св. Писания, приписанный Иоанну Златоусту (лл. 1-3 8 v);

2. Послание Варнавы (лл. 39-51v);

3. Два послания св. Климента Римского (лл. 51V-70 и лл. 70-75);

4. Еврейские названия книг Библии (л. 76);

5. Дидах и (лл76-80 v);

6. Послание Марии Кассаболийской к св. Игнатию (лл. 81-82);

7. Послания св. Игнатия (лл. 82-120).

Рукопись писана хорошим письмом с диакритическими знаками. Под ней дата: 11-е июня 5564 года, соответствующая 1056 году христианской эры. Далее следует подпись: “грешный Леонтий, нотарий.” В памятнике 2190 слов, из коих 552 отличных от слов в Новом Завете, 504 встречаются и в Новом Завете, 479 попадаются в тексте Семидесяти, 497 встречаются в языке классическом. Это гебраизирующий греческий язык: слова греческие, стиль и мысли еврейские, как это определяет Жакие.

Содержание Дидахи разделено на 16 глав, которые для удобства можно схематизировать так: первые шесть глав охватывают нравственное учение; литургическая часть содержится в главах VII-Х; дисциплинарные указания находятся в главах XI-XV, и наконец последняя XVI глава представляет собою заключение.

Источники, влияния, автор и место написания.

Учение двенадцати апостолов представляет собой богатейшую компиляцию разных текстов — ветхозаветных, новозаветных и из раввинистической литературы. Можно наHoly Trinity Orthodox Mission считать 98 более или менее буквальных цитат из Ветхого Завета (книги: Исхода, Левита, Чисел, Второзакония, Ноемия, Товии, Псалмов, Притч, Премудрости, прор. Исаии и других пророков), до 42 ссылок на книги хохмические и только 13 из пророческих. Из Нового Завета произведено почти до двухсот выдержек, более или менее близких к тексту. Каким именно новозаветным текстом пользовался автор, сказать трудно. Было ли это воспроизводимое по памяти устное предание евангельское, или может быть под рукой автора было какое-то “согласованное евангелие” наподобие позднейшего Татианова Диатесарона?

Ближе всего его цитаты к тексту ев. Матфея. Марка он, по-видимому, не знает, Иоанн совершенно не использован, Лука, если и процитирован им, то весьма приблизительно.

Встречается до 75 ссылок на послания ап. Павла, точнее, довольно вольных пересказов текста посланий. Есть одна совершенно правильная цитата из I Петра.

В научно-критической литературе об этом памятнике неоднократно разбирался вопрос о зависимости его от Пастыря Ермы и от послания псевдо-Варнавы. В зависимости от решения вопроса, кто же старше, Пастырь или Дидахи, решалась среди ученых и проблема автора, даты написания и места. Единодушного мнения нет, и согласовать отдельные гипотезы нелегко. При невозможности обозреть все предложенные решения, ограничимся упоминанием лишь наиболее интересных.

Сам митр. Филофей, а за ним и Харнак стояли за время от 120 до 160 годов. Харнак, правда, не решался относить его к эпохе до 140 года. Функ, Цан, Шафф допускали возможность последних десятилетий I века. Сабатие, Майоки, Мюнхен шли даже до половины I века, причем Сабатие ставил это “Учение” до миссионерских путешествий ап. Павла.

С другой стороны, не было недостатка и в мнениях противоположных. Так, Кравуцкий57 определяет время составления годами 190-200, Бигг — IV веком. Некоторые шли еще дальше, а именно до V и даже VI веков. Место написания не вызывало столько разногласий. Почти все согласны с Сирией, или Палестиной, позволяя себе иногда уточнять его Иерусалимом.

Характеристика памятника и оценка его содержания, так же как и вопрос о времени составления возбудили немало спорных предложений. Принадлежность его к так называемой “литературе двух путей” позволяла некоторым ученым считать, что в основе памятника лежит некий иудейский, раввинистический катехизис для прозелитов, так или иначе приспособленный для нужды христианской миссии среди евреев или язычников.

Это мнение было впервые выдвинуто Харнаком. Его разделяют Тэйлор и Сави. Барденхевер решительно отвергает возможность существования именно такого иудейского Proselytenkatechismus или Proselyteninstruktion. Митр. Филофей думал, что это полемический трактат против гностиков или монтанистов. Кравуцкий считал его памятником евионистическим или монархианским. Барденхевер не допускал мысли о существовании катехизиса (I, 80). Но мнение о том, что Дидахи само по себе есть какое-то наставление для крещающихся, встречает наибольшее число сторонников среди ученых, независимо от того, в чем и где они будут искать истоки и происхождение его. Есть, правда, еще и другое мнение, а именно, что Учение 12 апостолов есть гораздо более поздняя компиляция. Упомянутый уже Бигг59 считает, что в этом памятнике заметны сильные влияния монтанизма.

Ufber die sogen. Zwolfapostellehre, ihre hauptsachlichsten Quellen und ihre erste Aufnahme in Theolog. Quartalschr. 1884 (Bd. LXVI, стр. 547-606).

См. BARDENHEWER, op. cit., 1,78 sq.

С. BlGG, The doctrine of the twelve Apostles, London 1898, стр. 80.

Он их усматривает в идеализации апостольского прошлого, в антииудейской тенденции памятника, в повышенной, экзальтированной духовности и в ригористическом аскетизме, в профетизме и в отсутствии упоминания пресвитерского чина в христианской иерархии.

Все это позволяет Биггу думать, что перед нами монтанистический памятник IV века, происхождением из Фригии.

Мнение о монтанистическом происхождении Дидахи готов защищать и проф. прот.

Н. Афанасьев.

Содержание памятника.

Автор этого произведения, как думают некоторые (напр. Э. Жакие), христианин из евреев, слушатель и может быть спутник апостолов, вышедший из окружения ап. Иакова Младшего, и который мог быть облечен некими священными правами, на что указывает знание им ритуальных особенностей и текста молитв, — составил некое руководство для обращающихся в христианство. Но “катехизис” этот существенно отличен от позднейших руководств для оглашенных. Догматическое учение им меньше всего разработано. Оно остается в чертах расплывчатых и совершенно не систематизировано. Как замечает один из исследователей,60 внимание обращается в нем больше на нравственную сторону, чем на вероучение: “анафема произносится на поведение, а не на мысль.... Лжепророки суть шарлатаны и эксплуататоры, а вовсе не инакомыслящие.” Догматическое учение этого памятника весьма несложно, что, впрочем, соответствует всему стилю раннего христианства. Тем не менее, можно наметить ряд догматических положений. Исповедуется определенно вера в Троичность Бога, “Отца и Сына и Святого Духа” (VII, 2), Бог — Творец мира (I, 2) и Он вседержитель (X, 3), Свят (X, 1), Всесилен (X, 3), наш Спаситель (IX-Х), Дух Святый исповедуется наравне с Отцом и Сыном (VII). Господь Христос будет судить мир (XVI). Церковь есть соборное единство отдельных верующих (IX). “Совершение” Церкви в любви, и Церковь отличается от Царствия Божия, ей уготованного (X). Памятник знает два таинства — крещения и евхаристии (VII, IX, X). Крещению предшествует катехизация готовящегося принять христианскую веру (VII). Человек есть образ Божий (V).

Нравственное учение сводится к повторению евангельских заповедей. Перед христианином в общем лежат два пути, жизни и смерти, т.е. добра и зла. Не надо делать другим того, чего мы себе не желаем. Перечисляются обязанности по отношению к себе, другим, к братьям, старейшим, бедным, семье, слугам.

Литургическая часть памятника, хотя и отличается чрезвычайной примитивностью и лаконичностью, как и все произведение, тем не менее дает ряд ценнейших указаний о строе богослужебной жизни в первые десятилетия после вознесения Господа. Как указано, существуют два таинства, на которых основывается духовная жизнь христианина. Крещению должно предшествовать более или менее длительное оглашение готовящегося; предписывается также пост для крещаемого, крестящего и “некоторых других, если могут” (VII). Крещаемый должен поститься за день или за два. Крестить надо во имя Отца и Сына и Святого Духа, погружением в живой воде; за отсутствием живой воды (т.е. проточной) можно и в какой-либо другой, лучше в холодной, но можно и в теплой. Пост вообще не должен совпадать с постами “лицемеров,” т.е., вероятно, евреев. Иными словами, постными днями определены среда и пятница, в отличие от еврейских понедельника и четверга.

P. SABATffiR, La Didache ou I'Enseignement des douze apdtres, Paris, 1885, стр. 153,164.

Предписано троекратное в день чтение молитвы Господней “Отче наш.” Очень интересны молитвы при преломлении Хлеба. Они стоят в теснейшей связи с застольными молитвами евреев. Изучению их посвящена целая литература. Участие в евхаристии дозволено только крещеным. Молитвы читаются “пророками” не по писанным формулярам, а “сколько они хотят,” что указывает на полный расцвет харизматической жизни христианской общины.

Приведены три молитвы при преломлении Хлеба и вкушении от Чаши. Участие в евхаристической жизни предполагает, кроме крещения, еще и “святость,” т.е. чистоту совести. В противном случае предписано покаяние. В чем оно состоит, не сказано. Но все же указывается необходимость исповедания грехов (X, XIV). Приходить к Чаше можно только примиренным с противником своим (XIV).

В памятнике приведены тексты трех молитв, которые могут служить примером харизматического творчества Церкви того времени. В первой молитве, о Чаше, благодарят Бога “за святую лозу Давида, отрока Твоего,” которая явлена через Иисуса. Во второй молитве, о Хлебе, сказано: “[...] Как этот преломляемый хлеб быв рассеян по холмам и, будучи собран, сделался единым, так да соберется Церковь Твоя от концов земли в царствие Твое.” Характерно в этом отрывке соборное восприятие церковного единства. В третьей евхаристической молитве возносится благодарение за создание мира и совершается поминовение Церкви, “совершенной в любви, собранной от четырех ветров и освященной во царствие Божие.” Молитва кончается словами: “да приидет благодать и да прейдет мир сей! Осанна Сыну Давидову. Если кто свят, пусть приходит, а кто нет, пусть покается.

Маранафа. Аминь.” Характерным в этой молитве является зачаток будущего евхаристического канона, начинающегося благодарением Бога за создание мира и переходящего после освящения Даров в ходатайственные молитвы о Церкви, о живых и об усопших.

Обращаясь к иерархически дисциплинарной части памятника, следует подчеркнуть особую динамичность жизни христианской общины в освещении этого произведения.

Чувствуется полная неутвержденность всей жизни в земном и временном. Все устремлено к грядущему, чаемому Граду. Здесь нет пребывающего обиталища. Настоящая родина не здесь, а на небе, в будущем царстве Христа, а не во временном господстве властей этого преходящего мира, земных царей и князей. Христианство живет, так сказать, “кочевыми” интересами на этой планете. Земным привязанностям, патриотизму, национализму нет и не может быть места в мировоззрении учеников Христовых. Этот мир с его заботами и целями должен в сознании и религиозном чувстве христианина уступить место чаемому царству Небесному. Христианство молится не об утверждении власти земных владык и не о господстве одной национальности над другой, а о том, чтобы пришло царство Божие и чтобы прекратился этот мир. “Да прейдет этот мир.” Ни в одном памятнике так ясно не выражена независимость и незаинтересованность христианства этим миром, государством, национальными чувствами и пр., как в Учении 12-ти апостолов и в так называемом Письме к Диогнету.

Структура христианской иерархии представляется в Учении таким образом. Она составлена из пяти разных служителей Церкви. Это апостолы, пророки, учители, епископы и диаконы.

Первые три типа служения отличаются от остальных двух тем, что:

1. они не были избираемы, а принимали на себя сами свое служение;

2. они не ограничивались территориально в своем служении, не принадлежали только данной общине, а всей Церкви; они странствуют, проповедуют в разных местах и даже не должны слишком долго задерживаться на одном месте; они наименее оседлы из всех чинов первохристианской иерархии;

3. они должны учить, проповедовать и совершать богослужение, причем в этом последнем они совершенно не стеснены в своем творческом порыве; молитвы ими произносятся экстатически, харизматически и не ограничиваются временем;

4. зато они должны были отличаться исключительной аскетичностью жизни, в особенности апостолы.

В частности, апостолы, обращавшие свою проповедь к язычникам, должны были не задерживаться в данном месте больше двух дней, и то в крайнем случае; если же он оставался и на третий день, то это — лжепророк. Точно так же им должно было быть свойственно совершенное нестяжание и нищета. Памятник особенно подчеркивает боязнь сребролюбия.

Что касается пророков, то они проповедуют не у язычников, а в среде христиан. Поэтому они не являются странствующими миссионерами, а могут жить оседло. Пророки проповедуют экстатически; они являются харизматиками.

В отличие от них и от апостолов, учители проповедуют Слово Божье, но не экстатически, а в виде поучений обычного характера. Аскетические требования к ним, как и к пророкам, применяются не в такой острой форме, как к апостолам.

Касательно остальных двух типов служения, т.е. епископского и диаконского, то оно:

1. “поставляется общиной из достойных Господа, мужей кротких и не сребролюбивых, правдивых и испытанных”;

2. обязанностью епископов и диаконов было уже не учительство, а администрация и хозяйство общины.

На протяжении всего памятника неоднократно слышится предостережение от сребролюбия и лжепророчества. По-видимому, стяжание считалось одним из самых больших грехов и самозваное служение “в Духе,” т.е. присвоение себе лже-харизматичности, также имело весьма большое распространение в той среде. Вообще же Дидахи ярко отражает настроение христианской общины в первые десятилетия по вознесении Господа, а именно его полную незамутненность какими бы то ни было земными привязанностями. Говорить в этой среде о богатстве или национальном характере христианства звучало бы кощунством и отрицанием самой евангельской проповеди.

Под именем мужей апостольских подразумевается в истории Церкви ряд церковных писателей из эпохи непосредственно после самих свв. апостолов, или, точнее, конца I и начала II века. Некоторые из них, вне всякого сомнения, были учениками или самовидцами апостолов (св. Игнатий, св. Климент, Папий Иерапольский), другие выдавали себя за таковых (псевдо-Варнава).

Произведения их являются непосредственным продолжением апостольских трудов, в особенности посланий, или же носят несколько апокалиптический характер (так называемый Пастырь Ерма). Но по своему содержанию и по мыслям они далеко уступают поHoly Trinity Orthodox Mission следним. Их пастырско-увещательный характер во многом уступает по своему стилю посланиям ап. Павла, не имея полета мыслей и диалектики “апостола языков.” Круг идей и интересов в них значительно более плоский, чем у апостолов.

В числе писаний апостольских мужей в науке изучаются нижеследующие авторы и произведения:

св. Климент Римский, так называемый псевдо-Варнава, Пастырь Ерма, св. Игнатий Богоносец, св. Поликарп Смирнский и Папий Иерапольский.

Библиография.

О. DE GEBHARDT - A. HARNACK -., PatrumApostolicorum Opera.

(a) Fasc. I. Part. I. Ed. II. dementis Romani ad Corinthios quae dicuntur epistulae, Lipsiae, 1876.

1. Epistula prima ad Corinthios, стр. 2-110.

2. Epistula altera ad Corinthios, стр. 110-143.

(b) Fasc. I. Part. II. Ed. II. Barnabae epistula graece et latine, Papiae quae supersunt, Presbyterorum reliquiae,... Lipsiae, 1878.

1. Barnabae epistula, стр. 2-83.

2. Papiae fragmenta cum testimoniis ueterum scriptorum, стр. 87-104.

3. Presbyterorum reliquiae ab Irenaeo seruatae, стр. 105-114.

(c) Fasc. II. Ignatii et Poly carpi epistulae martyria fragmenta, Lipsiae, 1876.

1. Ignatii epistulae genuinae, p. 2-107.

2. Polycarpi epistula ad Philippenses, стр. 110-132, cum uersione latina antiqua (p. 111Martyrium Polycarpi, стр. 132-168.

4. Fragmenta Polycarpi, стр. 171-172.

5. Ignatii epistulae suppositiciae et interpolatae, стр. 174-300.

6. Acta Martyrii Ignatii uaria:

a. Martyrium e codice Colbertino, стр. 301-306.

b. Martyrium e codice Oxoniensi et e Vaticano, стр. 307-316.

с. Martyrium per Symeonem Metaphrasten, стр. 316-325.

(d) Fasc. HI. Hermae Pastor graece, addita uersione latina recentiore e codice ralatino, Lipsiae, 1877.

J. В. LIGHTFOOT, The Apostolic Fathers.

(a) Part. I. S. Clement of Rome. A revised Text with Introductions, Notes, Dissertations and Translations, London, 18902; neimpr. ffildesheim-New York, 1973.

Volume I. Prolegomena.

Volume II. (CLEMENS): 1. Epistula prima ad Corinthios, стр. 5-188. 2. Epistula altera ad Corinthios, стр. 211-261.

(b) Part. II. S. Ignatius, S. Polycarp. Revised Texts with Introductions, Notes, Dissertations and Translations, London, 1885, 18892; reimpr. Hildesheim-New York, 1973. Volume I. Prolegomena. Volume П. (Sect. 1). (IGNATIVS): 1. Epistulae genuinae, стр. 21-360. 2. Martyrium:

a. Acta Antiochena, стр. 473-491; b. Acta Romana, стр. 492-536.

(c) Part II. 2nd ed., London, 18892 [= Volume П. Sect. 2, 1885]; reimpr. ffildes-heim - New York, 1973. Volume Ш. [Volume II. Sect. 2] 1. Versio anglo-latina...

2. Fragmenta syriaca (ed. W. Wright) [= II.2, стр. 659-708]...

3. Epistularum graecarum recensio longior, p. 135-273 [= II.2, стр. 719-857].

4. Fragmenta coptica...

5. Excerpta arabica...

6. Praecatio Heronis... (POLYCARPVS):

7. Epistula s. Polycarpi, стр. 321-350 [= II.2, стр. 905-934].

8. Epistula SmyrnaBorum de Martyrio Polycarpi, стр. 363-403 [=П.2, стр. 947-986].

9. Fragmenta Polycarpiana, p. 421 sq. [= II.2, стр. 1003-1004]. 10. Vita Polycarpi, auctore Pionio, p. 433-465 [= II.2, стр. 1015-1047].

J. B. LIGHTFOOT, The Apostolic Fathers, revised Texts with short Introductions and English Translations, edited and completed by J.R. Harmer, London, 1907; reimpr. Grand Rapids (Michigan), 1970.

1. dementis epistula ad Corinthios I, стр. 5-40.

2. dementis epistula ad Corinthios П, стр. 43-53.

3. S. Ignatii epistulae genuinae, стр. 105-134.

4. S. Polycarpi epistula ad Philippenses, стр. 168-173.

5. Martyrium s. Polycarpi, стр. 189-199.

6. Didache, стр. 217-225.

7. Barnabae epistula, стр. 243-265.

8. Pastor Hermae, стр. 297-402.

9. Epistula ad Diognetum, стр. 490-500.

10. Papiae fragmenta, стр. 515-524.

11. Presbyterorum ueterum fragmenta, стр. 539-550.

F. X. FUNK, Patres Apostolici. (a) Volumen I. Editio II adaucta et emendata, Tubingae, 1901.

1. Doctrina duodecim Apostolorum (Didache), стр. 2-37.

2. Epistula Barnabae, стр. 38-97.

3. Epistula Clementis ad Corinthios I, стр. 98-185.

4. Epistula Clementis ad Corinthios II, стр. 184-211.

5. Epistulae s. Ignatii, стр. 212-295.

6. Epistula s. Polycarpi ad Philippenses, стр. 296-313.

7. Martyrium s. Polycarpi, стр. 314-345.

8. Papiae fragmenta, стр. 346-375.

9. Quadrati fragmentum, стр. 376.

10. Presbyterorum reliquiae ab Irenaeo seruatae, стр. 378-389.

11. Epistula ad Diognetum, стр. 390-413.

12. Pastor Hermae, стр. 414-639.

(b) Volument II. Editionem HI ualde auctam et emendatam parauait F. Diekamp, Tubingae, 1913.

1. dementis epistulae de uirginitate, стр. 1-49.

2. Passio s. dementis, стр. 50-81.

3. Ignatii epistularum recensio longior, стр. 83-269.

4. Ignatii epistularum uersio anglo-latina, стр. 270-317.

5. Laus Heronis, стр. 318.

6. Ignatii epistulae ad lohannem..., ac responsio Mariae, стр. 319-322.

7. Martyria s. Ignatii:

a. Martyrium Antiochenum... cum uersione anglo-latina, стр. 324-339.

b. Martyrium Romanum (Vaticanum), стр. 340-362.

с. Martyrium latinum (Bollandianum), стр. 363-382.

d. Martyrium per Symeonem Metaphrasten conscriptum, стр. 383-396.

8. Fragmenta Polycarpiana, стр. 397-401.

9. Vita et conuersatio S. et beati martyris Polycarpi, стр. 402-450.

. HEMMER - G. OGER - A. LAURENT, Les Peres apostoliques.

(a) /. Doctrine des Apotres, Epftre de Barnabe. Texte grec, traductionfranQaise, introduction et index (Textes et documents pour retude historique du christianisme, 5). Paris, 1907, 19262.

1. Didache, стр. 2-28. 2. Epistula Barnabae, стр. 30-100.

. HEMMER, Les Peres apostoliques.

(b) //. Clement de Rome; Epitre aux Corinthiens, Homelie du IIе siecle (Textes et documents pour 1'etude historique du christianisme, 10). Paris, 1909,19262.

1. Clementis epistula ad Corinthios I, стр. 2-132;

2. Clementis epistula ad Corinthios П, стр. 134-170.

A. LELONG, Les Peres apostoliques.

(c) ///. Ignace d'Antioche et Polycarpe de Smyrne. Epltres. Martyre de Polycarpe (Textes et documents pour 1'otude historique du christianisme, 12). Paris, 1910.

1. Ignatii epistulae genuinae, стр. 2-106.

2. Epistula Polycarpi ad Philippenses, стр. 108-128.

3. Martyrium s. Polycarpi, p. 128-160.

(d) IV. Le Pasteur d'Hermas (Textes et documents pour l'6tude historique du christianisme, 16). Paris, 1912.

K. LAKE, The Apostolic Fathers, with an English Translation (Loeb).

(a) Volume I, London-Cambridge (Mass.), 1965.

1. Epistula Clementis ad Corinthios I, стр. 8-120.

2. Epistula Clementis ad Corinthios П, стр. 128-162.

3. Ignatii epistulae, стр. 172-277.

4. Polycarpi epistula, стр. 282-300.

5. Didache, стр. 308-332.

6. Epistula Barnabae, стр. 340- (b) Volume II, London-Cambridge (Mass.), 1965.

1. Hermae Pastor, 6-304.

2. Martyrium Polycarpi, стр. 312-344.

3. Epistula ad Diognetum, стр. 350-378.

Святой Климент Римский.

Святому Клименту Римскому приписывались многие памятники раннего христианства, из коих часть ему явно не принадлежит. Поэтому предстоит разобрать вопрос о следующих памятниках:

1. Первое послание св. Климента к Коринфянам;

2. так называемое его Второе послание;

3. довольно обширная литература, ему не принадлежащая, хотя и надписываемая его именем, но правильнее называемая псевдо-Климентинами:

(а) Омилии или Беседы, Свидания, (Recognitiones, µ);

(б) так называемый Апокалипсис Петра или Климента;

(в) Письма к девственницам и иные послания.

Первое Послание к Коринфянам.

История памятника.

Первое послание к Коринфянам дошло до нас в двух греческих рукописях:

1. в известном Александрийском кодексе,61 унциальном манускрипте IV века;

2. в минускульном кодексе Иерусалимского метоха в Константинополе,62 датированном 1056 г. и содержащем, кроме того, и так называемые Дидахи.