«И.А. ГАФАРОВ ОТ ИСТОКОВ К ИСТИНЕ История Волжской Булгарии и Казанского ханства на перекрестке мнений Второе дополненное издание Казань 2012 2 ББК Т3 (2 Рос. Тат) УДК 94 (47) Г 26 В 2002 г. книга была издана по ...»

1

И.А. ГАФАРОВ

ОТ ИСТОКОВ К ИСТИНЕ

История Волжской Булгарии

и Казанского ханства на перекрестке мнений

Второе дополненное издание

Казань 2012

2

ББК Т3 (2 Рос. Тат)

УДК 94 (47)

Г 26

В 2002 г. книга была издана по рекомендации редакционноиздательского совета Казанского государственного педагогического университета.

Рецензенты: д-р ист. наук, проф. Р. А. Г а р а ф у т д и н о в;

д-р ист. наук, проф. О. В. С и н и ц ы н;

к-н ист. наук, проф. З. З. М и ф т а х о в И.А. Гафаров Г26. От истоков к истине (История Волжской Булгарии и Казанского ханства на перекрестке мнений) – Казань: «Идел-Пресс», 2012. – 256 с.

В монографии освещаются отдельные проблемы в истории Волжской Булгарии и Казанского ханства. Проводя параллели, сравнивая и сопоставляя факты, мнения, имеющиеся в разных источниках, полемизируя с ними, автор пытается установить истинное место татарского народа в истории, народа, у которого еще более тысячи лет назад были государственность, развитая для своего времени культура, экономика, религия, мораль и т.д.

Данная работа предлагается как дополнительный материал на занятиях по истории учителям, студентам, научным работникам, а также широкому слою читателей, интересующихся историей.

Охраняется Законом РФ «Об авторском праве и смежных правах».

Воспроизведение всей книги или любой ее части запрещается без письменного разрешения автора. Любые попытки нарушения закона будут преследоваться в судебном порядке.

© И.А.Гафаров, © И.А.Гафаров, ISBN 978-5-85247-575- © «Идел-Пресс» оформление, Посвящается году истории в России.

От автора Данная работа была издана еще до тысячелетнего юбилея Казани и быстро исчезла с прилавок. Книга получила положительный отзыв у читателей, а также предложения о ее переиздании.

Это подтолкнуло нас к новым поискам. Автором были изучены несколько десятков новых источников, в том числе поработать в Российском государственном архиве древних актов, Национальном архиве Республики Татарстан, Государственном архиве Ульяновской области, Российской Государственной Библиотеке (бывшая Библиотека им. Ленина) в г. Москве и т.д. В результате были найдены новые сведения, документы, относящиеся к истории татарского народа, поэтому мы решили переиздать наш труд, дополнив его ими или заменив имеющиеся.

Люди во все времена интересовались историей. Тяга к познанию своего прошлого не ослабевает и по сей день. Подтверждением этому является значительное количество литературы на исторические темы, которые появились в последнее время. Много появилось публикаций, связанных с историей Татарстана, татарского народа, стали доступными для читателей труды русских и татарских историков, архивных документов, на которых стоял гриф «секретности». Однако в этом потоке литературы трудно разобраться не только широкому кругу читателей, но иногда и специалисту. Часто взгляды авторов на одни и те же события, факты, их оценки отличаются друг от друга вплоть до полярно противоположных.

Отдельные труды издаются небольшим тиражом, к тому же, если учесть дороговизну этих книг, они практически остаются недоступными для обычного читателя.

Нужно иметь в виду и огромный поток информации, который ежедневно выплескивается с экранов телевизоров и мешает работе с книгой. Редкий читатель может перебороть соблазн и, выключив один из многочисленных каналов, взять в руки какой-нибудь фолиант.

В наше время многие имеют доступ к интернету, где можно найти огромное количество сведений и на исторические темы. Однако в этих сведениях можно обнаружить много неточностей, в том числе даже фальсификации.

Автор изучил более двухсот книг, брошюр известных русских, татарских и зарубежных ученых-историков, в том числе и не историков, а также другие источники, в которых есть сведения по истории ВолжскоКамской Булгарии и Казанского ханства.

Мы попытались изложить те или иные события, факты, гипотезы, ссылаясь на труды этих авторов, одновременно полемизируя с ними, выдвигая свои версии, и не претендуя при этом на абсолютную истину.

Главное, по нашему мнению, история должна стать точной наукой, которая опирается на подлинные факты, а не на комментарии, иначе сохранится опасность использования ее в качестве орудия политических манипуляций, опасность подмены реальности вымыслом, искажением событий, неполной передачей или фальсификацией, наконец.

Автор не ставит своей целью осветить всю историю Волжской Булгарии и Казанского ханства, а обращается лишь к отдельным проблемам, в освещении которых, на его взгляд, допущены различные подходы. Мы ставим перед собой задачу сообщить читателям о наличии большого количества литературы по истории и предостеречь их от поспешных выводов, основанных лишь на одном источнике. Для этого мы собрали все найденные по крупицам сведения из истории Волжской Булгарии и Казанского ханства, обобщили и изложили итоги в едином труде.

В работе делаются ссылки и на труды, публикации, авторы которых не являются учеными, однако затрагивают вопросы истории, в том числе вопросы, связанные с историей татарского народа. Их версии не всегда являются достоверными источниками или материалами и зачастую эти авторы желаемое хотят выдать за действительность. Однако эти работы также становятся историческими источниками для читателей, в том числе не искушенных в вопросах истории и делающих по ним далеко идущие выводы. Известно, что отдельные выдающиеся личности историю изучали по художественной литературе.

Пусть читателей не удивляет, что в работе имеются ссылки на газеты, журналы. Это было сделано в тех случаях, когда материалы принадлежали известным авторам или были сообщениями официальных органов (Использованные газетные материалы в список литературы не включены. – И.Г.).

При ссылках на источники автор в основном старался сохранить их стиль, орфографию, поэтому у читателей могут возникнуть недоумения при расхождении цитируемого текста с правилами современного русского языка.

Накопление материалов, их обработка и изложение велись в течение долгого времени. Появлялись новые источники, материалы, поэтому автор многократно перерабатывал свой труд. В связи с этим в библиографии лишь в начале выдержан алфавитный порядок в списке авторов, а в дальнейшем названия, авторы источников даются по мере получения новых данных.

Специалистам покажется, что в работе много известного, хотя и разных толкований. Но, как сказано в аннотации, наш труд рассчитан не только на специалистов, а и на массового читателя. Для многих из них, на наш взгляд, вопросы истории являются «темным лесом». Поэтому без ссылки на различные источники наше исследование не было бы «перекрестком мнений», а тропинкой, к тому же узенькой.

Для уточнения или акцентирования отдельных моментов, мыслей, взглядов автор иногда выходит за хронологические рамки, обращаясь также и к нашему времени. Однако, на наш взгляд, это не должно повлиять на основное содержание.

Мы думаем, что встретим понимание читателей даже среди тех, кто стоит на другой стороне «перекрестка». Если это так, наш труд проделан не зря, кого-то он не оставит равнодушным и заставит взяться за перо, чтобы еще и еще раз изложить свое мнение, версию, понимание и т.д.

В свое время М.Ш. Шаймеев говорил: «Нельзя до конца понять историю любого народа, не зная древнейших периодов зарождения и развития его материальной и духовной культуры. В связи с малой исследованностью этой стороны жизни татарского народа сформировались, к сожалению, субъективные и однобокие представления о различных этапах его развития. Настало время более пристально вглядеться в прошлое и определить место нашего народа в мировой истории» (182, с. 8).

Основное внимание в книге уделено булгаро-татарам как нации в ее историческом развитии, но не для идеализации татар, среди них тоже много различных личностей, да пусть не обвинят нас в национализме.

Автор является представителем своего народа и стремится вместе с другими учеными-историками, публицистами, исследователями определить истинное место татарского народа в истории. Более тысячи лет на земле Татарстана бок о бок живут разные народы, и нам неизвестно, чтобы на национальной или религиозной почве здесь были конфликты. Надеемся, что и не будет.

История как наука родилась в Древней Греции. Первый историк, Геродот, так и назвал эту науку: история, от глагола «исторео», что в первую очередь значит «исследовать, расследовать, разузнавать, допрашивать, допытываться» и лишь во вторую – «повествовать, описывать, рассказывать о разузнанном» (95, с. 32)*.

Историю принято считать гуманитарной наукой. Так ли это? Ведь история отвечает на вопросы: «когда? где? кто?». Можно ли на них ответить приблизительно? Нет. Если мы не получим точных, конкретных ответов, то это не будет историей. Поэтому мы можем констатировать, что история должна быть точной наукой.

Слово «история» созвучно по форме и содержанию со словами «истина», «истец», то есть поиск, достижение правды. Таким образом, основным условием истории как «повести о событиях» является критерий правды. Причем требуется правда вдвойне: повествование должно быть правдивым и сами события должны быть «событиями», то есть должны «были быть», как это видно из самого слова. Выражаясь иначе, описываемые события должны быть действительными, а не кажущимися, фиктивными или иллюзорными; а само повествование, описывание или суждение должно строго соответствовать описываемым событиям (95, с.

33). Слово «история» созвучно и со словом «истоки». В. Даль дает *Полная информация об источнике дается в списке литературы. Здесь указывается только порядковый номер источника и страница.

следующее пояснение слову «истоки»: «…всякое начало или основание, исходная точка…» (96, с. 59), то есть в нашем случае - это начало истории человечества.

Люди всегда интересовались историей. Тяга к познанию своего прошлого особо возросла в наше время, когда в стране происходят и уже произошли огромные социальные, политические, экономические изменения. Люди ищут ответа на вопросы: «Кто мы? Кто наши предки?

Каковы были взаимоотношения с близкими и дальними соседями?»

Слов, которые начинаются с корня «ист-» мы встречаем и в татарском языке: ист (помню), истлек (произведение, сооружение, сохранившиеся с древних времен; память об умершем; мемуары;

мемориальная доска); истлекле (связанный с близким человеком;

посвященный кому-то или какому-нибудь событию); истлекче (мемуарист) и т.д., которые по смыслу также адекватны истории.

Естественно, мы остаемся в мнении о том, что наличие в русском и греческом языках однокоренных слов, совпадающих и по значению, вызовут интерес у лингвистов.

Однако то, что нам преподносили как историю, не всегда соответствовало действительности, потому что история писалась или переписывалась в угоду кому-то, по чьей-то указке, иногда реальность подменялась вымыслом или искажалась неполной передачей, а иные факты, события вообще умалчивались.

Л.Н. Гумилев писал: «История – это поиск истины, ибо сведения древних источников забрызганы ложью, как зловонной грязью. Прошлое тогда перестает быть реальным, когда его подменяют вымыслом или искажают неполной передачей, или отягощают ненужной мишурой бессмысленных подробностей. Отец лжи нашептывает доверчивым невеждам, что в истории нет правды, а только личные восприятия, что ее явления – не цепь событий, казуально связанных между собой, а бессмысленный калейдоскоп, запомнить который неозможно» (17, с.

256).

Очень долго мы сами называли свою Россию «страною с непредсказуемым прошлым»: мол, постоянное переписывание истории, ее подлаживание под очередного вождя вконец превратили летопись нации в разновидность идеологизированной публицистики.

Заговорили о том, что непредсказуемость собственной истории у нас в крови, что летописные свитки, из которых корифеи черпали свои сведения, дошли до нас лишь в копиях поздних веков, а потому, видимо, неоднократно были фальсифицированы и переделаны в угоду очередной правящей династии («Российская газета», 1999, 22 октября).

Здесь хотим обратить внимание наших читателей и на изменение взглядов на развал СССР. Примером этому является выступление на канале РТР министра МЧС С. Шойгу. Он сказал следующее: «За развал СССР еще кого-то будут судить, и я надеюсь дожить до этого дня» ( ноября, 2003 года, 21. 30). А В.В. Путин охарактеризовал распад СССР как «крупнейшую геополитическую катастрофу» («Звезда Поволжья», 2011, 17-24 февраля).

Старшие поколения хорошо помнят, как исчезали учебники по истории и вообще книги, в том числе и энциклопедии, в которых упоминались имена и события, объявленные «не бывшими». В свою очередь, появлялись новые учебники, книги и энциклопедии, в которых действительно «не бывшие» события и люди объявлялись «бывшими».

Интересную картину того, что произошло с историей, на наш взгляд, дает татуировка, сделанная заключенными на их теле. Она изображает комнату, где орудует черт у прокрустова ложа с надписью:

«Партгосстандарт демократии 1 м 20 см». На стене лозунг «СССР – страна подлинной народной демократии, гарантированной Конституцией». Под лозунгом список побывавших в прокрустовом ложе, где на первом месте находится история (выделено нами. – И.Г.). Для сравнения укажем: генетика на 2 месте, религия – на 4, кибернетика – на 8, литература – на 9 и т.д. (97, с. 176.) (К сожалению, автор данной работы мой хороший знакомый Патшин Н.В., долгие годы проработавший в органах прокуратуры, рано ушел из жизни. – И.Г.).

Публицист И.Н. Андрушкевич пишет, что «…основным видом фальсификации истории является ее идеологизация». «Что такое идеологизация истории?» – спрашивает он. Затем сам же отвечает: «Это подчинение повествования о происшедших событиях и о причинах этих событий идеологическим, а не объективным критерием. Идеологические критерии выражаются в том, что беспристрастный, объективный разбор и анализ событий и их причин подменяется навешиванием – как на события, так и на их причины – заранее заготовленных ярлыков. Причем ярлыки эти только двух сортов: строго порицательные или строго одобрительные» (95, с. 36).

Известный татарский писатель-историк М.М. Хабибуллин приводит слова западных историков, которые пишут, что не могут изучать историю России, там много неправды («Крис», 1997, 26 марта). Только ли в истории России?

А.А. Бушков, автор исследования «Россия, которой не было», говорит, что в любой стране историческая наука слегка проституирует из, скажем так, благих побуждений («Российская газета», 1999, 22 октября).

Г.Р. Еникеев, ссылаясь на Г.В. Носовского пишет, что: «… по мнению многих независимых исследователей истории Отечества… не только история татарского народа – вся подлинная история России была в свое время основательно переписана и тщательно заштукатурено» (199, с.

13).

История претерпевала изменения с давних времен. Еще в Древнем Египте некоторые фараоны приказывали уничтожать все надписи и записи, в которых упоминались имена и действия других, предыдущих фараонов (95, с. 32).

Авторы «Повести временных лет» старались «представить события более приглядно», а то, что летописец Нестор пропускал большие временные отрезки, показывает, что в последующие годы Олег не побеждал (16, с. 431, 437). В последнее время появились сомнения и в существовании самого Нестора («Крис», 1997, 26 марта).

А.А. Бушков пишет, что Татищев мало-помалу собрал десяток (выделено автором. – И.Г.) списков, по ним и сообщенным ему другим вариантам составил одиннадцатый. Но ему так и не удалось опубликовать результаты своих трудов (104, с. 471). Татищев совершенно не доверял «Повести временных лет», о чем написал прямо: «О князьях русских старобытных Нестор монах не добре сведом бе». Таким образом, двести лет назад еще существовал десяток роднившихся меж собой «летописей Нестора» – да вдобавок некие «другие варианты»… Сегодня остался один единственный канонический текст – тот самый, о котором нам велено думать, что он написан в 1106 г. и является единственно правильным (104, с. 48).

Чтобы оценить «правдивость» летописи Нестора, «Повести временных лет», а также доказать, что она никоим образом не могла быть составлена в 1106 г. (в 1606, а то и позже – так будет гораздо вернее), А.А. Бушков приводит один из ключевых эпизодов сего творения: рассказ о событиях, якобы происшедших перед принятием Владимиром христианства.

Нестор пишет, что к князю пришли «немцы Рима». По А.А.

Бушкову, слово «немцы» неопровержимо доказывает, что «Повесть»

сочинена не ранее шестнадцатого столетия. Именно в то время вошло в употребление в России слово «немцы», служившее для обозначения любого европейца. В средневековье на Руси их называли «фрязы» либо «латины».

Ахиллесова пята «Повести» в ее эпизоде: евреи сказали: бог землю нашу отдал христианам (выделено автором. – И.Г.). Разговор этот произошел в 986 г. А первые крестоносцы в Палестине появились лишь сто с лишним лет спустя после описываемых событий.

Свои рассуждения он заканчивает следующими словами: Нестор – поганый русофоб. Надо очень не любить своих земляков, чтобы представить их полными и законченными дикарями. Будто они впервые услышали о существовании мусульманства, иудаизма, «немецкой веры»… Ведь в эти страны направляются послы (104, с. 57, 58, 59)! В самом деле, из этих стран на Руси побывало много разных людей:

торговцев, миссионеров, оттуда даже привозили невест со своими слугами и приближенными.

То, что в «Повести временных лет» имеются неточности, признают и другие авторы, которые подчеркивают, что «княгиня Ольга, судя по имени (Константин Багрянородный приводит его скандинавскую форму – Хельга), была варяжка из Пскова. «Повесть» датирует ее замужество г., и, следовательно, во время гибели мужа это была старая женщина, которая никак не могла родить Святослава» (105, с. 72).

Л.Н. Гумилев сообщает о том, что Иван Грозный заставлял подделывать летописи (17, с. 257). В другом источнике читаем, что Иван Грозный лично изуродовал многочисленными поправками на полях последний том «всемирной истории», созданной по его же повелению, причем эти поправки были направлены как раз на фальсификацию (выделено автором. – И.Г.) иных реальных событий. Так, одна из таких приписок сообщает, что в 1542 г., во время набега крымцев, трое русских воевод сдали город крымскому хану, хотя в это время все трое находились в других местах и никакого города не сдавали. Дело в том, что, когда была сделана приписка, все трое угодили в немилость к царю, и на них задним числом сваливали чужие ошибки. Таких примеров много… (104, с. 279).

Он также пишет о том: «…Г.М. Прохоров доказал, что с Лаврентьевской летописи три страницы, посвященные походу Батыя, вырезаны и заменены другими – литературными штампами батальных сцен XI-XII вв.» (18, с. 547). То есть не просто утеряны, а заменены другими листами.

Или приведем следующее сообщение: «Вся знаменитая история Грозного и его деяний основана на сомнительных копиях, изготовленных не ранее XVII века. Вообще-то и официальные историки признают, что эпоха грозного описана в историографии путем «выстраивания длинных рядов гипотез… ввиду крайней скудности источников» (199, с. 395).

О том, что с историей происходили и происходят удивительные «истории», писалось не раз.

Так, «Историю Российскую с древнейших времен» В.Н. Татищева, которую академик Б.А. Рыбаков считает последним летописным сводом, сделанным с большой тщательностью и добросовестностью, О.

Сулейменов назвал грандиозной подделкой (выделено нами. – И.Г.), которая принята на веру без должного сомнения. Для подтверждения своей оценки он приводит ряд фактов, изложенных Татищевым в «Истории», сравнивает их с подлинниками и делает вывод: отсебятина Татищева легко выделяется при сравнении с текстами списков Ипатьевской летописи, например. Также, характеризуя его (Татищева. – И.Г.) метод переписки, О. Сулейменов пишет: он расширительно толкует краткие сообщения, «оскорбительные места уравновешивает, домысливает картины, данные намеком, пополняет придуманными сведениями сообщения источников и т.д.» (53, с. 98).

В послевоенное время нас убеждали, что победа в Великой Отечественной войне достигнута благодаря умелому и мудрому руководству «вождя народов» И.В. Сталина. В дальнейшем мы узнаем о большом вкладе в победу члена Военного совета ряда фронтов Н.С.

Хрущева, который вдохновлял наших солдат и офицеров своей уверенностью в победе. В 90-е гг. за большой «вклад в победу над врагом» высшим полководческим орденом – орденом «Победа» был награжден бывший начальник политотдела 18-й армии Л.И. Брежнев. По его книге «Малая земля» проводились читательские конференции, на которых высшие партийные руководители, ученые и убеленные сединой военачальники взахлеб говорили о «выдающемся полководце» Брежневе.

Тогда же появился анекдот: «…что-то с памятью моей стало: все, что не было со мной, помню». Заключенные придумали новую татуировку:

книга Л.И. Брежнева под названием «Майн Кайф» (97, с. 177).

Если бы М.С. Горбачев еще несколько лет пребывал на своем посту, нашлись бы сведения о том, что он, будучи в оккупации, продырявил колеса немецких велосипедов или мотоциклов, тем самым внес вклад в победу над Германией. Получил бы даже орден.

Хотя он получил орден, высший орден России, о чем объявил Д.А.

Медведев. А ведь «… сейчас Горбачев уверяет, что всю жизнь, т.е.

выходит, с оккупационного отрочества, сперва один, а потом со своей Раечкой мечтал сокрушать коммунизм. Это вздорная выдумка. Он был заурядным партийным функционером, прихоть судьбы вознесла его на самую вершину. … человек неумный и болезненно тщеславный, пустой, он заигрался в поддавки с западом. И, в конце концов, предстал перед миром полным банкротом и был отброшен. Перед мерзавцем встал вопрос: остаться в истории банкротом-идиотом, или натянуть маску хитроумного и ловкого предателя? Он, в полном соответствии с духом бесстыдного времени, предпочел второе («Завтра», 2012, январь. В.

Бушин).

На наш взгляд, в учебниках должны найти место лишь те периоды в истории того или иного народа, когда с исторической арены уходят правители, находившиеся у власти. Иначе это просто дифирамб самодержцу или, в наше время, власть имущему. Прав был Л.Н. Гумилев, который в свое время сказал: «История наступает тогда, когда умирает последний живой свидетель времени» (143, с. 586).

Меняются взгляды, оценки даже на те или иные события, которые произошли несколько столетий тому назад и, казалось бы, уже все точки поставлены над «и».

Рассмотрим это на примере нескольких личностей, а также событий, которые явились поворотным пунктом в судьбе русского народа и всей Руси. Восьмого сентября 1380 г. на Куликовом поле сошлись два огромных войска: русские и татаро-монголы. Патриотические настроения народа поддержал авторитетный церковный деятель Сергий Радонежский, основатель Троице-Сергиева монастыря (24, с. 105). В другом источнике находим, что без святого Сергия Радонежского немыслима была бы Куликовская битва, начало конца татарского ига (95, с. 49). В то же время мы узнаем, что «верный православному смирению, предпочитавший лучше золотом и серебром отделаться от врагов, чем отважиться на кровопролитие, Сергий сказал великому князю: «Почти дарами и честью нечестивого Мамая. Господь увидит твое смирение и вознесет тебя, а его неукротимую ярость низложит» (83, с. 110), то есть вначале он предлагал конфликт решать мирным путем, а не воевать.

Началась битва. В жестокой схватке русский передовой полк погиб.

Сменив княжеские доспехи на одежду рядового воина, бился с врагами и князь Дмитрий Иванович (24, с. 106, 107). В этом бою он был тяжело ранен (выделено нами. – И.Г.). Великий князь, сражавшийся в рядах передового полка (передовой полк к этому времени уже погиб. – И.Г.), «прежде всех стал на бой и впереди с татарами много бился». Со всех сторон наседали на него ордынцы, и много по голове и по плечам и по животу… били и кололи и секли, но спасся он от смерти, только утомлен был от великой битвы почти до смерти». Весь израненный, избитый, Дмитрий еле добрался пешком до дерева (85, с. 279). Так сообщают источники.

До последнего времени не было известно - с кем же князь менялся своим княжеским одеянием? Оказывается, им был боярин Михаил Андреевич Бренк, которого, как уверяют современники он (Дмитрий Донской. – И.Г.) любил, а между тем не пожалел подвергнуть опасности за себя самого, то есть просто послал на верную гибель. Дмитрий переодел своего боярина великим князем с той целью, чтобы сохранить себя от преждевременной гибели и еще более от позорного плена, потому что татары, узнав великого князя по знамени и по приволоке (плащу), приложили бы все усилия, чтоб схватить его. Иного побуждения быть не могло (точно так же поступил и персонаж книги «Живые и мертвые» К.

Симонова полковник Баранов, который, боясь попасть в плен, сжег свою гимнастерку, партбилет и переоделся в форму рядового бойца. – И.Г.).

Так оно и случилось. Татары, увидевши черное великокняжеское знамя, направили туда все силы; добрались, изрубили знамя и убили Михаила Бренка. А великого князя между простыми воинами сбили с коня, он пересел на другого, но бросились на него четыре татарина, опять сбили с коня, погнались за ним. Князь Новосильский оборонял его.

Дмитрий почувствовал на своих доспехах несколько ударов и упал под срубленное дерево без чувств (83, с. 116, 117, 118). После битвы князя Дмитрия нашли без сознания, но сам князь даже не был ранен (выделено нами. – И.Г.) (98, с. 175).

В Софийской первой летописи также читаем: «А самому же великому князю Дмитрий Иванович(у) бяше весь видети доспех его бить и язвень но на телеси же его не быс(ть) раны никоеа же» (170, с. 467).

Опять возникает вопрос, какому же источнику верить? Если бы история была точной наукой, мы бы такого вопроса и не задавали.

Неясно и другое: мог ли князь Дмитрий, находясь в первых рядах, в окружении десятков тысяч сражающихся, которые задыхались от великой тесноты, руководить боем и заслужить «славное имя Донского?». Здесь двух мнений не может быть – Дмитрий Донской просто самоустранился от руководства боем. Нам вспоминается известный кинофильм, в котором Василий Иванович Чапаев при помощи картофелин показывает место командира в бою в начале и конце сражения.

Не в пользу Дмитрия Донского говорит и следующий факт: когда в 1382 г. у стен города Москвы появился хан Тохтамыш, ему вместе с семьей (по некоторым сведениям лишь с казной) пришлось укрыться в Костроме, оставив для защиты Москвы дружину под командованием князя Остея. Все они погибли (98, с. 175), то есть Дмитрий Донской в данной ситуации просто струсил и сбежал.

И, наконец, кто с кем сражался на Куликовом поле? А.А. Бушков отмечает, что «…не было никаких «злых татаровей». На Куликовом поле сошлись единокровные враги. «Спор славян между собою» шел из-за московского престола – и только. Тем более «татар» в войске Мамая как раз и не наблюдается. По традиции его воины именуются «татарами», но состав их иной: ясы и аланы (то есть православные аланы и осетины!), черкасы (то есть казаки!), половцы и печенеги (славяне!), «фряги»

(генуэзские наемники) (104, с. 262, 267).

П.И. Рычков пишет, что Мамай нанял армян, фрягов, черкас, яс и буртасов (171, с. 41).

Иногда авторы, чтобы удивить читателей своей осведомленностью, приводять такие примеры, которых можно использовать лишь в фантастических произведениях. Так, в одном из учебников мы читаем, что «…битва началась с традиционного богатырского поединка. Из русских рядов выехал инок Пересвет, из татарских - пятисаженный «злой печенег» (выделено нами. – И.Г.). Богатыри ударили друг друга копьями, и оба пали замертво (130, с. 133). В данном случае, на наш взгляд, автор умышленно хочет убедить читателей в том, что молоденький монах сражается на равных с противником, который намного сильнее его. В то же время он показывает себя как некомпетентного ученого. Ведь известно, что сажень составляет 2 метра [(сажень – мера в три аршина (131, с. 129), а аршин – 0,711 метра (19, с.

26)], то есть «злой печенег» был ростом в 10 метров, по-другому, высотой с трехэтажный дом. На чем же он выехал на поединок, ведь даже со слона волочились бы его ноги? А какой длины должна была быть древко копья Пересвета, чтобы достать грудь противника? Слово «злой» также не подходит к исторической терминологии. С другой стороны, даже в современных боевиках противники не выходят на арену с очаровательной улыбкой.

Нужно подчеркнуть, что и Александр Пересвет не был простым монахом, до пострига он был некогда боярином брянским и витязем мужественным (132, с. 1136), то есть владел приемами боевого искусства и разными видами оружия.

Такие преувеличения находим и у вышеупомянутого П.И. Рычкова.

Он писал следующее: «Русские могли взять город в тот день или осадой.

Но увидев, что от татар осталось много еды и питья, стали гулять, опьянили. Мухаммед Амин (казанский хан. – И.Г.) все это наблюдал с высокой башни, собрал своих 20 тысяч конных и пеших черемис до тысяч и на третий день в 9-м часу (нужно думать вечером) напал на русских. Арское поле и Царев луг (место, где в настоящее время расположены стадион и цирк. – И.Г.) был покрыт телами и кровью русских. От 100 тысяч бегством спаслись лишь 7 тысяч. За что Мухаммед Амин был поражен неизлечимой боленью» (171, с. 90).

Естественно возникает вопрос: чтобы накормить и напоить три дня тысяч русских, сколько же еды и питья должны были оставить казанцы за городом?

В другом месте находим следующее цифры: «… казанцев погибло 42 тысячи (171, с. 102). … Через несколько лет, когда казанцы спали, отважных русских неожиданно напали на них…, погибло 60 тысяч казанцев» (там же, с. 104). Откуда же в Казани было столько воинов?

Следующий герой – Петр I, который считается одной из самых замечательных личностей отечественной истории. Тот же А.А.Бушков пишет: «во-первых, Петр I не придумал сам решительно ничего (выделено автором. – И.Г.) нового. Все его «новшества» – уродливо искаженные, гипертрофированные, весьма даже бездарные продолжения тех реформ, изменений и новшеств, что родились до Петра. Во-вторых, Петр не «ввел» реформы, а принялся с яростью идиота пришпоривать и ускорять реформы уже начавшиеся». Далее он продолжает, что не было никаких «свершений» Петра. Было шараханье из крайности в крайность, обезьянничанье, самодурство, кровь, крайне завлекательные, но оказавшиеся пустышками прожекты…. И только. По большому, глобальному, стратегическому счету результат оказался в сто раз ниже затраченных усилий» (104, с. 358, 378).

В первом томе «Истории России», вышедшей в 1935 г. на французском языке в Париже под редакцией П.Н. Милюкова, глава о петровских преобразованиях имеет многозначительный заголовок:

«Результаты реформы: хаос» (104, с. 430).

Согласно сделанным еще до революции подсчетам (П.Н.

Милюков), за время царствования Петра прямые и косвенные налоги возросли в пять с половиной раз, и эта цифра не учитывает еще огромную инфляцию. Петром были введены около тридцати новых налогов (104, с.

384).

Далее А.А. Бушков на конкретных примерах подвергает сомнению те успехи, которые приписывали Петру I в области экономики, внешней политики, в военном деле, науке, образовании, культуре и т.д.

Его поддерживает доктор философских наук А.М. Буровский: «Эти представления есть плод сознательной подтасовки фактов, трактовки документов в угоду надуманной схеме, подчинения истории политической злобе дня. Взять хотя бы превращение одного из самых бездарных и самых страшных (выделено нами. – И.Г.) монархов [Петра I] в главного российского просветителя и чуть ли не спасителя Отечества» (104, с. 589).

О том, что Петр I кровавое чудовище и способен на самое дикое самодурство, свидетельствует следующий факт: в Прутском походе ( г. – И.Г.) русская армия потеряла 27 285 человек. Из них в боевых действиях погибли только 4800, остальные – от жажды, болезней и голода. Однако, возвратившись в Петербург, Петр устроил пышный парад, словно это он остался победителем и безусловным триумфатором (104, с. 356, 395).

Грубость нравов эпохи и лично Петра сказывалось в том, что любой праздник сопровождался диким пьянством. Современники с содроганием пишут о том, что у дверей пиршественной залы ставился караул, солдатыпреображенцы разносили ушаты с водкой и по настоянию царя гости упивались до потери сознания (148, с. 312).

Вот какую оценку реформам Петра I дает И.Н. Андрушкевич: «В процессе реформ, начатых при Петре Великом, произошло сильное повреждение политического строя России. Однако вместо дальнейшего органического развития государственных учреждений они были просто отставлены и заменены бюрократическими нововведениями, заимствованными с Запада. Вместо дополнения получилось заменение.

Так Россия получила трансфузию чужой крови и вместе с нею и чужие болезни, для которых у нас даже не было выработано никакого иммунитета» (95, с. 52). Сюда можно добавить вконец обнищавших крестьян, разоренных купцов и ремесленников. Строительство Петербурга и Кронштадта стоили жизней нескольких сотен тысяч человек (147, с. 160).

Даже сын Петра царевич Алексей не воспринимал преобразований отца. Он надеялся, став царем, вернуть все к старым порядкам. «Я кораблей держать не стану и войны ни с кем вести не буду; буду довольствоваться старыми владениями».

Однако это не понравилось Петру. Он приказал созвать суд и судить по всей строгости не взирая на лица. 120 членов суда подписали смертный приговор царевичу. Уже после оглашения приговора, Петр приезжал в крепость и присутствовал на пытках сына. Через семь часов после отъезда отца царевич скончался (147, с. 167-168).

Утопических мечтаний полны и предписания Петра I о развитии школ, науки, искусства, средств на которые выделялось мало, поскольку все забирали войны и постоянно растущий бюрократический аппарат (100, с. 162).

В сведениях о Петре I с самого начала были разногласия.

Считалось, что после смерти Федора Алексеевича царями были избраны Иван и Петр Алексеевичи. Однако это не точно. В воззвании Всероссийского Патриарха Иоакима ко всем государственным чинам и к народу от 27 апреля 1682 г. сообщалось о единодушном избрании по кончине царя Федора Алексеевича Российскому Престолу преемника.

При этом единогласно от всех провозглашен был царем Петр Алексеевич.

В докладной выписке от 29 апреля 1682 г., утвержденном Петром Алексеевичем сообщается о государственных печатях и о перемене на оных царского имени (208, с. 412, 413).

Лишь 26 мая 1682 г. братья стали царями, о чем сообщается в Образцовой грамоте государей Ивана Алексеевича и Петра Алексеевича Думному дворянину Ивану Желябужскому и дьяку Максиму Бурцеву: «С присоединением указа о совокупном именовании обоих государей самодержцами Всероссийскими» (там же, с. 440). Далее грамоты писались от имени двух царей и государыни царевны Софьи Алексеевны.

Рассмотрим еще один исторический факт – битву на Неве в 1240 г.

В источниках мы читаем, что «в разных концах обширного лагеря закипел упорный бой, продолжавшийся до ночи». Если учесть, что битва произошла 15 июля, то есть в период «белых ночей», она продолжалась более 20 часов. Потери новгородцев были весьма незначительны, всего с ладожанами двадцать человек. Выходит, что шведы «получили»

конкретное указание: махать мечами, секирами, копьями и в течение часа убивать лишь одного, но не более, дружинника Невского. Однако вскоре это шведам «надоело» и они «бросились избивать друг друга и продолжали кровопролитный бой между собой и на другом берегу Ижоры». В результате «с удивлением видели русские на другой день множество трупов на противоположном берегу Ижоры» (83, с. 100, 101).

Чем не сказка с хорошим концом!

Здесь могут быть две версии: шведов было очень мало, а сражение – скоротечным или летописцы явно уменьшают потери князя Александра.

На последнее обратил внимание и С. Герберштейн, который писал: «… и хотя иногда воины возвращались домой едва не в половинном количестве, однако Московиты утверждают, что в сражении не потеряно было ни одного» (89, с. 20).

Такое наблюдалось и раньше. Как пример можем привести слова участника взятия Казани А. Курбского. Он со своим 12 тысячным войском устремляется на штурм. Когда они были еще вдали, ни единого выстрела, ни единой стрелы. Казанцы допустили их до самой крепости, и вдруг дали залп из всех орудий; ядра вырвали целые ряды; стрелы затмили воздух; кипящие вары обливали русских; камни и бревна давили их (48, XLII). Несмотря на это он писал следующее: «… бо ось нашу сторону зело было тяжко от належаний бусурманов…, в моем полку девяносто и осмь храбрых мужей убито» (48, с. 38). То есть в ходе сражения погибло всего 98 человек.

Значит, его воины были бессмертными? К тому же далее он писал следующее: «… и не осталось уже было со мною полутораста воинов (где же остальные?), а их (казанцев. – И.Г.) еще было о десять тысящей» (там же, с. 40).

А подвиги брата и о своем при взятии Казани он с восхищением описывает на нескольких страницах (там же, с. 38, 48, …).

Встречаемся мы и с другим явлением – увеличением количества убитых. Если раньше общие потери СССР во второй мировой войне назывались около 10 млн., в 1991 г. эта цифра с подачи А.И.

Солженицына достигла 44 млн. человек (86, с. 73). По состоянию на февраля 1989 г. потери СССР в Афганистане составляли 13 833 человека (86, с. 52), а 13 февраля 2001 г. с экранов телевизоров прозвучала цифра 20 тыс. человек.

В другом месте А. И. Солженицын, который не раз призывал «жить не по лжи», утверждает, что 110 миллионов русских людей пали жертвой социализма. Конечно, если посчитать всех умерших и погибших на территории СССР за годы советской власти, то «жертв социализма»

может оказаться еще более впечатляющей, но к исторической правде она, согласитесь, не будет иметь нткакого отношения. Так что «говорить всю правду» не всегда удается даже тем, кто к этому призывает остальных (Н.Коньков, «Завтра», 2012, №2).

Манипуляции с историей происходят и в наше время. Средства массовой информации многократно сообщали о честных и чистых выборах 1996 г., в результате чего российским президентом стал Б.Н.

Ельцин – человек, которого более 60 % россиян считали взяточником, столько же – что он развалил экономику. Стратегию предвыборной кампании изобрели американцы. Ельцин в результате этой стратегии не говорил на выборах о своих достижениях, не говорил о своих профессиональных планах, не говорил об интересах народа, о развитии экономики, не говорил ни о чем созидательном, а говорил то, что подсказали ему профессиональные вашингтонские советники: «Если не я, то коммунисты». Ложь против коммунистов лилась потоком, искусные розыгрыши и манипулирование общественным мнением осуществлялись масштабно.

Как уже отметили, данная стратегия для Ельцина была придумана американцами, потому что именно они были заинтересованы в продолжении его политики разгрома России, ее оборонного потенциала.

Только с 1994 по 1996 гг. Гарвардский институт международного развития подготовил, написал и передал Ельцину сотни проектов указов президента России. И проекты превращались в Указы Ельцина и в постановления правительства.

В комнате № 1119 в президент-отеле в Москве находилось бюро дочери Ельцина Татьяны Дьяченко. Штаб предвыборной команды Ельцина находился именно здесь. В комнате 1120 сидела американская команда из четырех человек, в числе которых был Ричард Дрейзнер, который в начале 70-х гг. способствовал избранию Билла Клинтона на пост губернатора Арканзаса вместе с Диком Моррисом. Именно Дик Моррис стал посредником, когда американским советникам потребовалась помощь администрации для переизбрания Ельцина. На избирательную кампанию Ельцина было затрачено, по разным оценкам, от 2 до 10 млрд. долларов. Деньги, в том числе наличные, для избрания Ельцина на второй срок поступали из Америки и Германии. Из государственной кассы было взято около 2 млрд. в связи с предвыборной кампанией, 500 млн. долларов исчезли в карманах чиновников (110, с. 54, 58, 59, 61). Может поэтому Клинтон сказал: «Мы потратили миллиардов на подкуп высшего руководства, а вывезли уже на триллионов…» («Завтра», 2012, январь).

Хотим подчеркнуть и то, что Советского Союза больше не существует, Б. Ельцин первым доложил президенту США, а граждане только потом узнали о том, что страны, в котором они жили, больше не существует («Звезда Пополжья», 2012, 1-6 марта).

Наконец, прозвучала новая, на наш взгляд правдивая, версия о результатах данного события. Ведущий канала «Россия 1» В. Соловьев в ходе предвыборных дебатов 29.09.2012 г. привел слова Д.А. Медведева, говорившего, что на выборах 1996 г. Б. Ельцин не победил.

Иногда в разных источниках наблюдается не соответствие количества участников в одном и том же событии. Так, мы читаем, что Наполеону противостояли три группировки русских войск под командованием генералов М. Барклая-де-Толли, П. Багратиона и А.

Тормасова общей численностью 590 тыс. человек (133, с. 413). В другом источнике написано, что в войсках 1-й, 2-й и 3-й Западных армий было всего 220-240 тыс. человек (132, с. 1092).

Далее, 12 июня 1812 г. более чем 400-тысячная армия Наполеона перешла Неман и вторглась в Россию (134, с. 136). В то же время в тылу, между р. Одер и Висла, находился её 2-й эшелон (170 тыс. чел.), который в ходе войны также был задействован в России (132, с. 1092).

В двухтомнике для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению и специальности «История», изданном в 1998 г., мы также читаем, что русская армия насчитывала 590 тыс.

человек, которая была разделена на три далеко отстоящих друг от друга группы (137, с. 309).

В названии нашего труда есть слово «истина», поэтому, хотя бы, на одном примере хотим показать, что есть что. В «Энциклопедическом словаре», который является трудом крупнейших историков, сообщается:

«Великой армии Наполеона I (около 610 тыс. человек) противостояли на западной границе… российские армии (около 240 тыс. человек) (101, с.

322).

Эти цифры подтверждает и «Советский энциклопедический словарь»: «Силы сторон к началу Отечественной войны: французы – около 610 тыс. человек; русские – около 240 тыс. человек» (49, с. 948). На наш взгляд, во всех источниках цифры, даты, другие данные должны быть одинаковы или с небольшой лишь разницей.

Неточности допускаются и в фундаментальных трудах. Так, на странице 200 «Россия: полный энциклопедический иллюстрированный справочник» читаем об осаде и взятии крепости Оренбург войсками Пугачева в количестве 2500 человек и имеющих 20 пушек. На странице 198 данного же труда дается карта, на которой Оренбургская крепость отмечена как осажденная, но не захваченная пугачевцами. На самом деле восставшие не смогли захватить крепость (129).

Российское государство формировалось на протяжении многих веков, во взаимодействии и противоборстве с окружающими с Востока и Запада государствами. Особую роль играли в российской истории взаимоотношения с тюркским миром, со степными народами.

Наверное, поэтому, во введении нового справочника читаем о том, что прошлое неславянских народов, издавна обитавших в Восточной Европе и за Уралом, чьи потомки составляют сегодня изрядную долю населения нашей страны, драматичны и богато событиями. Но мы должны помнить о том, что Россия – родина многих других народов (129, с. 5).

дореволюционного и особенно советского времени история России по традиции рассматривалась в великодержавном духе, как история формирования Российской империи, история русского народа, часто в противопоставлении Руси народам Востока и в первую очередь тюркским народам (94, с. 3, 4).

Эта традиция продолжается. В школьных и вузовских учебниках мы продолжаем находить только историю русского народа. И это после того как уже пережили распад СССР, а взамен получили большое количество самостоятельных государственных образований, и некоторые из них в самом деле имели когда-то свою историю, государственность и оставили определенный след в истории мировой цивилизации.

Так, мы почти не находим сведений о высокоразвитом, для своего времени, во многих отношениях государстве Волжско-Камская Булгария, с историей, насчитывающей несколько столетий. Даже ни словом не упоминается героическая борьба булгар за свою независимость, что булгары, как и русские (если не больше. – И.Г.), были жертвами монгольского нашествия (23).

Еще в XVIII веке П.И. Рычков писал следующее: «История Казанского царства по ея многим пременам мешавшимся с историею всей России, была бы для нас важнее и полезнее Сибирской (в это время история Сибирского ханства уже была написана. – И.Г.)… Можно видить тут многие дела, которым подражать, и от коих воздержаться надлежить» (171).

М.М. Хабибуллин, изучавший византийские источники, пишет, что булгар, гуннов, татар в них называли варварами. Но писали очень уважительно. Если быть справедливым, история гуннов, булгар-тюрок оказалась в византийских документах куда значительнее, чем история славян. Сообщу, например, такой факт: в этих документах говорится о «скловенах». В России историки утверждают – это упоминание о славянах, между тем слово «скловены» на латыни означает «рабы»

(«Крис», 1997, 26 марта).

Академик М.Н. Тихомиров писал: «История волжских татар и булгар имеет колоссальное значение. Без ее изучения мы никогда не поймем связь России с Востоком. Это история блестящего, яркого, талантливого, смелого народа привлекает нас своим большим значением в истории. Я бы сказал, общей и международной» (94, с. 530).

История даже тесно связанных с Русью других народов Поволжья (башкиры, чуваши, мари, мордва) была слабо отражена в обобщающих трудах по истории России Н.М. Карамзина, С.М. Соловьева, В.О.

Ключевского и др. Это отчасти объясняется слабой изученностью их прошлого, но главная причина состоит в том, что история многонациональной России трактовалась исключительно в великодержавном духе как история Российской империи.

Эта тема всегда в русской историографии оставалась на заднем плане и о судьбе нерусских народов вспоминали лишь тогда, когда шла речь о вооруженной борьбе против них (94, с. 531, 532).

В ряде случаев, где упоминается Казанское ханство, материал авторами излагается с целью оправдания завоевательной империалистической политики русского государства. Так, мы читаем, что «особенно обострилась обстановка (между Москвой и Казанью. – И.Г.) после утверждения в Казани враждебной Москве династии из Крыма»

(23, с. 125). Разве виноваты в этом только казанцы? Летописи утверждают другое – русское правительство либо не подписывало договора, либо неоднократно нарушало условия подписанного договора, не хотело признавать неугодных ему казанских ханов и регулярно направляло в Казань многочисленное войско (65). Об этом мы будем вести отдельный разговор.

Авторы (23) данный абзац дополняют сообщением о том, что в Казанском ханстве находились многие десятки тысяч захваченных в плен русских людей. Этим самым они ищут оправдания «крестовому походу»

против казанцев. Также мы читаем о том, что «освободив русских пленников, победители учинили жестокую расправу с населением города.

Отсюда пошло выражение «сирота казанская». Однако и в первом, и во втором случаях авторы явно заигрывают: русское правительство не интересовала судьба пленных, это было лишь ширмой. В том числе и после взятия Казани русским было не до пленных, они сразу же занялись грабежом и насилием. К тому же в 1552 г. в казанском крае русских пленных не было (то есть некого было освобождать. – И.Г.). В 1551 г., по официальным сведениям, было возвращено на родину 60 тыс. человек.

Но после освобождения рабов-военнопленных в Казанском ханстве осталось немало русских «полоняников», которые настолько прочно осели на этой земле и занялись хлебопашеством, что они не возвратились в Россию, а предпочли остаться на прежних местах. Здесь их и застало завоевание (65, с. 213).

На это обратил внимание и П.И. Рычков: «Шах Али, вступив на трон, отпустил 100 тысяч мужчин и женщин, бывших в плену. Многие россияне, перейдя в ислам, отатарились, они не хотят возвратиться на свою родину» (171, с. 136).

По другим источникам, «после смерти Сеита был выпущен плен – более 100 000 человек, но многие не захотели уходить из казанской земли, потому что приняли мусульманство» (20, с. 36).

Необходимо отметить и тот факт, что продолжительность рабства в Казанском ханстве была ограничена всего 6 годами, по истечении коих раб становился свободным (65, с. 214).

На наш взгляд, неуместно использовано выражение «сирота казанская» – означающее человека, прикидывающегося несчастным, обиженным, беспомощным и т.п., чтобы разжалобить кого-либо (58, с.

425). Читатели в дальнейшем узнают, каким унижениям, издевательствам, оскорблениям, насилию, вплоть до физического уничтожения, были подвержены казанцы, и им было не до плутовства.

Интересно, что сами авторы в ряде случаев не остаются безучастными к модным веяниям времени. О «перевоплощении» авторов можно судить на следующем примере. В учебнике «История СССР» мы читаем: «С введением христианства появились монастыри, где, по идее, люди должны были посвящать себя служению богу, отказавшись от семьи, собственности и всех житейских дел. На самом же деле монастыри были как бы коллективными феодалами, владевшими землей и зависимыми крестьянами, торговавшими и даже занимавшимися ростовщичеством» (24, с. 54).

Через 4 года эти авторы резко меняют свои взгляды: «На Руси стали появляться монастыри. Монах отказывался от своего имущества, семьи и посвящал свою жизнь трудам и молитвам. Пример высоконравственной жизни монахов благотворно влиял на состояние русского общества» (23, с. 1).

Интересно, в каком случае «лукавят» авторы: в первом, во втором или …?

Раньше при изучении истории Казанского ханства одним из основных источников многие считали «Историю о Казанском ханстве»

(«Казанский летописец»). Этот труд был составлен в 1564-1565 гг.

анонимным автором, бывшим русским пленником, непосредственным очевидцем последних 20 лет самостоятельного существования Казанского ханства, длительное время жившего во дворе Казанского хана Сафы-Гирея (20).

Автор «Казанского летописца» после взятия Казани Грозным поступил к нему на службу, стал его горячим приверженцем и должен был угождать царю, тем более что получил задание написать историю Казанского царства. Сам автор во вступлении к «Истории» называет ее «красной, новой и сладкой повестью». Недаром этот труд включен в книгу «История древней русской литературы» (М., 1966). Автор этой книги Н.К. Гудзий пишет, что аналогия могущества и величества Московского царства и его главы Ивана Грозного характерна и для такого популярного памятника, как «История о Казанском царстве», или «Казанский летописец», который является произведением, представляющим значительный интерес с точки зрения чисто литературной (15, с. 343, 344).

В своей, изданной еще в 1767 году книге, статский советник, корреспондент Санкт-Петербургской императорской академии, член Свободного экономического общества (автор так представляет себя. – И.Г.) П.И. Рычков писал следующее: «Казанская история – продолжение по взятие г. Казани царем Иоанном Васильевичем… и внесено в него много таких вещей, которые к истории гражданской существенно не принадлежат» (171, с. 66).

То есть, данное произведение не может служить для подтверждения исторических сведений. Мы еще вернемся к данному произведению и постараемся показать истинное лицо автора.

Вот какую оценку дал «Казанскому летописцу» историк М.Г.

Худяков: «Казанский летописец» с избытком пропитан фанатической ненавистью к казанцам и всячески старается представить их злобными дикарями и осмеять несчастия, в которые им иногда приходилось попадать. С большим удовольствием составитель «Казанского летописца» нагромождает нелепые вымыслы один на другой, стараясь намеренно поразить читателей зверством татар и смакуя смешные и нередко скабрезные подробности, сочиненные им же самим. Вообще это произведение относится скорее к разделу беллетристики, а не исторической литературы» (65, с. 32, 33).

На предвзятость авторов к истории татар обратил внимание и Г.Н.

Ахмеров. Он писал, что русские исторические сведения чаще всего исходят из оставленных монахами летописей. А эти сведения, особенно в эпоху Казанского ханства, так и дышат ненавистью к татарам, то есть изначально настроены только на негативное восприятие всего татарского… Русские летописи, разумеется, во всех бедах обвиняют только татар, о чем неоднократно предупреждает кази Ризаэтдин.

«Русские исторические книги нужно изучать очень внимательно и осторожно», – считает он (151, с. 65, 66).

Права русская пословица, которая гласит: «Кто платит деньги, тот и заказывает музыку». Один умный человек сказал: «История принадлежит народам, а историки царям». Продолжая эту же мысль, мы можем сказать: история «малых» народов принадлежит их «большим» братьям.

Мы считаем, что нет «малых» и «больших» народов, а есть только многочисленные и малочисленные.

В последние годы появилось значительное количество литературы по истории татарского народа. К сожалению, и среди татарских историков нет единого взгляда на те или иные события, а публикуемые материалы иногда противоречат друг другу. Вместо того чтобы собраться за круглым столом и цивилизованно, по-джентльменски решать спорные вопросы, эти разногласия, как желчь, выплескиваются на страницы газет и журналов, и авторы обвиняют друг друга во всех смертных грехах.

В связи с этим вспоминанию рассказ одного Московского ученого.

Оказывается, он принял участие при защите докторской диссертации по истории татарского народа. Представители русскоязычной части членов ученого совета дали положительную оценку труду. Однако после выступлений оппонентов татарской национальности они резко изменили свое мнение – диссертация не была утверждена (позднее этот труд все же получил достойную оценку. – И.Г.). Он с сожалением говорил: «Почему татары так выступают друг против друга, хотят топить друг друга?»

Естественно, будет неверно, если мы обвиним только историков.

Ведь татарскому народу, чтобы получить в истории свое законное место, пришлось преодолеть многочисленные преграды, пройти испытания.

Здесь есть и объективные причины. Исторические документы пылали в огне в 1236 году и позднее, а не охваченные огнем также исчезли. Такое же повторилось и в 1552 году.

Что же было потом: «… особенно после поражения татар-ордынцев и их союзников, уничтожались во множестве «книги на татарском языке и бумаги с татарскими письменами» по всей Евразии вплоть до XVIIIXIX веков включительно” ( 199, с. 113).

Даже в 20 годы ХХ века продолжалась борьба с историей татар.

Под предлогом борьбы с религией, уничтожались книги, рукописи, напечатанные арабским шрифтом. Подтверждая данную мысль, хотим сослаться на один документ. В 1930 г. из Буинского кантона в Городищенскую волость было направлено письмо следующего содержания: «Председателю Городищенского волисполкома т. Андрееву.

В материале, поступившего из газеты «Эшче» (Рабочий) сообщается, что председатель Чукальского сельского совета Зайнуллин Нигматзян с комсомольцами ходит по дворам и собирает религиозные книги. Не сдавшим добровольно эти книги граждан угрожает штрафом в сумме рублей… Организационный отдел Кантонисполкома. 8/VIII.1930 г.»

(НАРТ, ф. 2770, оп. 2, д. 10, л. 25).

Подливают масло в огонь публикации, связанные с историей других народов, в которых история татар выглядит в другом ракурсе, а авторы иногда выдают желаемое за действительное. В душе каждого человека должно жить чувство гордости за свой народ и те, кто хочет узнать, уточнить, воссоздать его историю, достойны внимания. Это необходимо также потому, что много лучших представителей, пожелавших приоткрыть занавес тайны над историей своего народа, были обвинены в «национализме» и даже лишены жизни. Однако это должно быть сделано не в ущерб истории других народов.

Ссылаясь на Татищева, один из авторов писал о тех болгарах, которые помогли русским в лихолетье, поставив им хлеба по реке Оке (выделено автором. – И.Г.), выражая при этом сомнение: «…чтобы доставить хлеб голодающим русским из известного по развалинам Булгара, разве обязательно выходить сухопутьем сперва на Оку и только потом на ладьях - к Волге? Вот то-то и оно…» (77, с. 110).

Во-первых, В.Н. Татищев писал, что «болгары учиня мир, возили жито по Волге (выделено нами. – И.Г.) и Оке в все грады русские» (63, с.

117). В данном случае из текста Татищева пропущено лишь одно слово – «Волга», но содержание меняется в корне. У читателя может появиться сомнение: «В самом деле, Ока ведь от нас далека». Вот то-то и оно!

Во-вторых, что Ока и Кама притоки Волги и по этим рекам можно добраться до многих древнерусских городов, а булгары находились и находятся на Волге, должно быть известно даже посредственным ученикам, во всяком случае, этого требуют школьные программы.

Татарская пословица гласит: «Не говори о том, чему люди не поверят, хотя все это и верно». К сожалению, есть историки, если их таковым можно назвать, которые в погоне за сенсацией пишут о таких фактах в истории своего народа, которые никем и ничем не подтверждены, и вызывают лишь недоумение и усмешку. Однако эти работы попадают не только в руки специалистов, а и неискушенным читателям, которые по ним могут сделать далеко идущие выводы.

Так, Г.П. Егоров пишет: «Богу было угодно, чтобы имя первочеловека связано с чувашским языком. Бог оказал этим чувашскому народу огромное доверие. По благоволению бога чувашский язык по праву может называться языком Адамовым, а чувашский народ – Родом Адамовым» (78, с. 17).

Далее он продолжает: «… значение чувашского языка в становлении и происхождении русского языка неоценимо велико. Частое использование звуков й, к, п, р, с, т, я, х, ч, также окончаний слов на –ат, -ет, -ан,-ен, -ом, -ем, -ах, -ых, -ешь, -ший, -ий в русской речи напрямую связаны с чувашским языком. Говорить об обогащении языка Адамова с помощью возникшего в XII-XVIII в. русского – это равносильно утверждению, что солнце всходит с Запада и садится на Востоке. Выше приведенные слова перешли к русским из чувашского языка. Пусть никого не обижает сравнение: хорошо, если в сегодняшнем «словарном запасе» русского языка будет, хотя бы 7-8 процентов исконно русских»

(78, с. 91).

На основании созвучности некоторых русских слов с чувашскими, Г.П. Егоров пытается доказать об их чувашском происхождении.

Приведем несколько примеров: вй (сила) – воин, хнет (бьет) – гнет, йывар – тяжелый, ку – глаз, кр (хлеб) – сухари, члхе (язык) – челюсть, н (новый) – снова, хрес (против) – крест, ын - человек, армути (полынь) – аромат, швт (скользит) – живот и т.д. Правда, в некоторых случаях получается несуразица. Так, от пуш ал (пустая рука), якобы происходит пужал, испуг. А кого же можно пугать пустыми руками? Иногда используется и домысливание. Так, он пишет, что чувашское слово ача легло в основу слова (д) оча. Видимо (выделено нами. - И.Г.) от тав ача (спасибо детка) произошли дев оча – девочка – девушка – дева. Хорошо, что он не знает таджикского языка, иначе слово «бача» (мальчик. – И.Г.) тоже вывел бы из чувашского.

Хотим вынести на суд читателей еще несколько «открытий» Г.П.

Егорова. «Неферт – жена царевича (египетского. – И.Г.) Рахотепа по лицу – типичная чувашка. То же самое можно говорить о царице Нефертити и царе Тутанхамоне» (78, с. 20). Далее: «Имя Христос состоит из двух чувашских слов Херес Тус (Друг Креста). Имя Богородицы Марии также чувашское (78, с. 64).

Однако с этим могут быть не согласны украинцы, потому что одним из самых распространенных тезисов современной официальной украинской культуры является то, что их история на 1000 лет старше российской. «Мы арийская нация. Адам, Ева и даже Иисус Христос были украинцами», - заявляют они («Республика Татарстан», 2000, 5 декабря.

Приложение «Деловой вторник» № 44).

Оказывается, как считает Г.П. Егоров, не только язык, но и гордость русского народа – деятели литературы, искусства являются выходцами из чувашей. Так, «Пушкин себя, А.С. Грибоедова, П.А. Катенина, П.А.

Вяземского причислял к плеяде чувашей» (правда, при этом он ссылается на материал М. Ставского, который был опубликован в «Советской Чувашии». 1993. № 31. – И.Г.). Далее он продолжает, что И.С. Тургенев (Туркений) открыто говорил, что он потомок князей бывшего волжского государства (но это еще не означает, что из чувашей. – И.Г.) (78, с. 66), а Атос, Партос, Арамис, Артаньян – герои романа А. Дюма «Три мушкетера», названы шумерскими (чувашскими. – И.Г.) именами (78, с.106), потому что «жизнь и путь шумеров – это жизнь и путь чувашского народа. Шумерский язык - это чувашский язык» (78, с. 25).

Таким образом, мы еще раз подчеркиваем, что история должна быть точной и правдивой наукой, каждый народ – многочисленный или малочисленный имеет право найти в ней свое достойное место. Конечная цель правдивой истории – быть учительницей жизни. Конечно, история не повторяется, но именно история должна учить не повторять ошибок и не упорствовать в них. Она должна обобщать практику и делать из нее выводы. А также исследовать причины той или иной практики, как удачной, так и неудачной (95, с. 35).

Как писал В. Васнецов, «…только больной или плохой человек не ценит своего детства и юности… плох тот народ, который не помнит и не любит своей истории» (83, с. 9).

Приобщение к истории начинается со школьной скамьи, то есть учителя должны оказать помощь ученикам сделать первые шаги на исторической стезе. Однако до сих пор школа остается камнем преткновения в овладении исторической наукой. В «Программе для образовательных учреждений по истории», рекомендованной Управлением общего среднего образования Министерства общего и профессионального образования Российской Федерации, выделяется время на изучение историй Смоленского и Полоцкого, Черниговского и Новгород-Северских княжеств, Галицко-Волынских земель, но вообще не упоминается Волжская Булгария, государство, которое получило свое достойное место во всемирной истории.

Если быть справедливым, то упоминание о булгарах в программе мы находим, но какое? «Беспокойные соседи: хазары, булгары и варяги…», то есть получается, будто булгары часто тревожили русские земли, что не соответствует действительности, о чем будет сказано в дальнейшем. Такой фальсификации не позволяли себе даже историки советского времени! Во всех источниках булгары выглядели как мирный, торговый народ. Еще Н.М. Карамзин писал: «Не имея духа воинского, любя торговлю, земледелие…» (29, с. 62).

Как показывают древнерусские летописи, в течение Х столетия Киевская Русь организовала пять военных походов на Волжскую Булгарию (в 965, 977, 985, 994, 997 гг.). Ответный поход ни разу не состоялся. В XII и первой трети XIII века были взаимные походы. Всего из 16 зафиксированных летописцами военных походов 12 совершено русскими князьями и всего лишь 4 – волжскими булгарами. Эти данные полностью снимают вопрос о мнимой «агрессивности» булгар (202, 61, 62).

Не уделено внимания и Казанскому ханству, как мы увидим в дальнейшем, одному из развитых государств Восточной Европы. Правда, в подзаглавии «Казанское взятие» мы встречаемся с новым термином, впервые введенным в научный оборот: «Героизм русских и татарских воинов», то есть повлияла пословица: «факты – упрямая вещь» (113).

Данную главу хотим завершить словами профессора А. Халидова из Санкт-Петербурга, который отмечает, что «существующая практика обязательного изучения истории Новгорода, Киева, ВладимироСуздальской и Московской Руси в школах Поволжья, как единственной предыстории Российской империи и бывшего СССР, ущербна, дезориентирует учащихся, способствует выработке у них ложного исторического самосознания» (99, с. 11). В самом деле, школьные программы составлены таким образом, что выпускники школ лучше разбираются в истории зарубежных стран, нежели в истории родного народа.

Волжско-Камская Булгария: миф или реальность?

В «Большой Советской энциклопедии» читаем следующее: «Около VIII века на Средней Волге образовалось большое, относительно культурное государство Волжско-Камская Болгария, распространившее свою власть на множество тюркских и урало-алтайских племен и охвативший бассейны этих двух рек с их притоками (8, с. 570).

В школьных учебниках сообщается, что в IX в. н.э. у восточных славян складывается феодальное государство Русь. Далее читаем, что на Средней Волге сложилось государство Волжская Булгария; эти болгары были одними из предков татар Среднего Поволжья и чувашей (24, с. 35, 37, 38). Других сведений о Волжской Булгарии в данном учебнике почти нет (есть лишь несколько упоминаний в связи с походами русских князей на булгарские земли, о чем будет сказано позже. – И.Г.).

Авторы учебников посвящают отдельные подтемы ГалицкоВолынскому княжеству, Владимиро-Суздальской земле и др. (о чем частично было сказано ранее. – И.Г.), однако, история одного из больших раннефеодальных государственных объединений Восточной Европы, которое по своему социально-экономическому и политическому развитию становится в один ряд с крупными государственными образованиями Евразии, остается за пределами школьных учебников.

Может быть, поэтому мы встречаем сомнения: «…такой народности, как булгары, в низовьях Камы, очевидно, никогда и не существовало»; «следовательно, не может быть и речи о якобы имевшей место в истории Камской Булгарии»; «теперь, кажется, уже всем ясно:

никакой Великой Булгарии на Каме в домонгольский период не существовало» (77, с. 108, 126, 128).

Автор такого рода сомнений М.С. Глухов отмечает, что «…как были сомневающиеся в реальном существовании когда-либо «камских булгар», так они и остаются. И среди них – выдающийся историк и археолог современности Борис Александрович Рыбаков» (77, с. 109). Но у этого же выдающегося историка читаем, что в IX в. «на Средней Волге сложилось государство Волжская Булгария; эти болгары были одними из предков татар Среднего Поволжья и чувашей» (23, с. 36). М.С. Глухов далее продолжает: «К сожалению, кое-что о «Великих Булгарах на Каме», как всегда, ничем не подтвержденное, попало и в рубрику «Неизвестные страницы» новейшего спецвыпуска журнала «Родина» (1977. № 3-4) (77, с. 126).

Он же дважды отмечает: «Во второй половине XIII века на Средней Волге такого народа, как булгары, уже не было. Его с некоторым опозданием, но, видимо, с основательной переоценкой всего им же написанного, признал и Р.Г. Фахрутдинов, такой убежденный, казалось бы, булгарист. На странице 180 своей работы «История татарского народа и Татарстана» он прямо пишет, что в составе Казанского ханства никаких булгар не было» (выделено автором) (77, с. 116, 130).

М.С. Глухов, вероятно, незнаком с последними работами Р.Г.

Фахрутдинова, который в № 8 журнала «Мирас» за 1998 г. заявляет:

«Сейчас «булгаристами» признают тех, кто в этнической истории татарского народа, никого, кроме булгар, не хочет увидеть. Я… не из таких».

В действительности же, Р.Г. Фахрутдинов приводит слова Андрея Курбского – участника взятия Казани в 1552 г., одного из воевод в армии Грозного: «…бо кроме татарского языка, в том царстве 5 различных языков: мордовский, чувашский, черемисский, воитецкий, або арский (удмуртский), пятый башкирский». Далее автор продолжает: «…Не трудно понять, что здесь названы народы, говорившие на этих языках»

(82, с. 180). Курбский не историк и не филолог, поэтому для него все казанцы были татарами. Он не разделял их на булгар, ногаев, ногайцев, половцев и т.д.

Заслуживает внимания в данном случае признание М.М.

Хабибуллина, который говорил, что «…вначале я был булгаристом. Но стал изучать китайские источники. О киданях, татарах. Выяснил, что среди булгар было много угров. Например, мать Кубрат-хана была из угров. Сегодня я занимаю более гибкую позицию. Наши корни очень смешанны. Даже Иван Грозный был потомком Мамая» («Крис», 1997, марта).

Р.Г. Фахрутдинов в той же книге пишет, что появились булгары в Среднем Поволжье на территории нашего Татарстана и прилегающих землях южнее и юго-западнее где-то в конце VIII - начале IX вв. (82, с.

54).

Эту же мысль подчеркивает А. Белавин, который отмечает, что «огромное значение для развития экономических и этнокультурных связей народов Приуралья имело появление на Нижней Каме болгар и возникновение здесь к началу Х в. одного из наиболее экономически развитых государств раннесредневековой Европы – Волжской Болгарии»

(99, с. 162).

Заявления М.С. Глухова о том, что «…ни одна археологическая экспедиция еще не обнаружила в пределах т.н. «Камской Булгарии»

домонгольского периода хотя бы остатков культовых сооружений…» (77, с.108), «…что касается собственно булгарского ни археологи, ни архитектор Халитов и его коллеги обнаружить не смогли» (77, с. 113), «…обнаружение хоть какого-нибудь черепичного осколка, пусть очень отдаленно напоминающего нечто «булгарское», преподносится ими как великое открытие, в газетах сразу же появляются «сенсационные»

сообщения» (77, с. 117) не находят подтверждения в уже упомянутой книге Р.Г. Фахрутдинова: «…приход болгар на Среднюю Волгу подтверждается археологическими данными. Эти остатки материальной культуры, которые исследованы в Татарстане и прилегающих районах, например в Ульяновской области, очень похожи на материалы археологических памятников бывших болгарских земель ПриазовскоПрикубанского юга. Это особенно ярко проявляется в материалах раннебулгарских могильников» (82, с. 56, 57).

Р.Г. Фахрутдинов с 1959 г. возглавлял археологические экспедиции и прошел вдоль и поперек большую часть территории Татарстана и сопредельных районов. В результате было обнаружено и обследовано более 1200 новых памятников различных археологических эпох и культур, раскопками обнаружено более 50 тыс. находок, изучено около 100 разнообразных объектов (80, с. 3). Он пишет: «…большое число домонгольских городищ западного Закамья и Предволжья – а их к настоящему времени известно более 70 с мощной обороной от 1 до рядов валов … и наличие вокруг них нескольких окружающих селищ…»

(57, с. 31). В книге представлены карты и планы этих городищ.

В географическом трактате неизвестного автора «Хдд-л-галм»

(“Пределы мира») написанного в 982/983 г. в Афганистане есть сведения, хотя уже устаревшие к тому времени, о том, что «Булгар – небольшой по площади город, расположенный у берега Волги. Живущие там все мусульмане; из этого города выходят 20 000 всадников. Несмотря в каком количестве войско яуров (неверных), они воюют с ними и побеждают.

Это место крепкое, богатое. Сувар – город около Булгар. Живущие в нем, также борцы за религию» (179, с. 46).

О том, что в Волжской Булгарии, помимо широко известных в арабском мире Булгара и Сувара, существовало и множество других городских поселений, сохранились данные в целом ряде средневековых источников.

В частности, в древнерусских летописях домонгольского периода упоминаются столица Булгарии Великий Город (отождествляемый с Булгаром), Ошель, Бряхимов, Тухчин городок, Собекуль, Челмат, Торцьск (99, с. 25). За очень редким исключением ранние слои всех постоянных поселений, в том числе и столичных центров: Булгара, Сувара, Биляра, относятся ко второй половине Х в. (99, с. 25, 102) В письме Иосифа Кагана Хазарского (написано не позднее осени 961 года нашей эры) еврейскому сановнику при дворе кордовского халифа Абд-ал-Рахмана III (912-961) Хасдаю Ибн Шафруту среди других народов, проживающих на берегах Итили упоминаются буртасы, булгары (выделено нами. – И.Г.), вотяки, черемисы, славяне и др. (207, с.

24-25).

Приведем и извлечение из описания путешествия к монголам францисканца Плано Карпини, предпринятого по поручению папы Иннокентия IV в 1246 г.: «Среди земель захваченных татарами Биляры, то есть Великая Болгария» (там же, 181).

П.И. Рычков упоминает города Булгар, Биляр, Жукотин, Ошель.

Подчеркивает о наличии близ нынешнего городка Ташлы Симбирского уезда на горе здания булгарского городка Ташлы (на наш взгляд, речь идет о городе Тетюши. - И.Г.). Он также отмечает о вывозе значительного количества камней из великого города Сарачина, расположенного в верстах от г. Гурьева, для строительства крепости Гурьев. Далее, опираясь на Лызлова, он пишет: «Татары основали много городов:

Булгар, Балымат, Куман, Корсун, Тура, Казань, Арейск, Гормир, Орнач, Сарай Великий, Чалдай, Астрахань» (171, с. 22, 23, 26).

В энциклопедии «Отечественная история», изданной в 1994 г., мы читаем: «Булгар средневековый город. Упоминается арабскими авторами с 10 в. (аль-Балхи, аль-Джувайни, Ибн Фадлан), позже в русских летописях. Один из центров торговли и ремесла, древний центр мусульманства. В конце X-XI вв. столица Булгарии Волжско-Камской.

Укрепления Булгара в X в. состояли из двух рвов и деревянной стены по краю внутреннего рва. За пределами города в X-XI вв. существовало несколько поселков (позже поглощены городом). До конца XIII в.

столица Золотой Орды (111, с. 306).

Среди народов, перечисленных в соседстве с Русской землей в «Слове о погибели Русскыя земли» упоминаются и болгары (207, с. 126).

Абу Хамид ал - Гарнати, побывавший в Булгарах в 1133-34 и 1135гг., писал: «…а Булгар тоже огромный город, весь построенный из сосны, а городская стена – из дуба. А вокруг него без конца (всяких) народов, они уже за пределами семи климатов. Когда день длинный, то длина его двадцать часов, а ночь – четыре часа. Я постился там в месяц рамадан летом и нарушил пост» (91, с. 30).

Однако М.С. Глухов и здесь высказывает сомнение: «очевидно, тогда – то и было основано поселение в золотоордынское время, переросшее в город Булгары на Волге, недалеко от устья Камы, поскольку в источниках домонгольского периода этот город не упоминается» (77, с. 207).

Р.Г. Фахрутдинов отмечает, что «важную категорию письменных источников составляют русские летописи, в которых содержится много ценного по политической истории Булгарского государства, его международным связям. Историческая ценность русских летописей заключается в том, что в них наиболее точно указаны даты важнейших событий и булгарской истории» (57, с. 6). При этом он ссылается на Никоновскую, Симеоновскую, Холмогорскую, Лаврентьевскую, Воскресенскую, Вологодскую, Новгородские и другие летописи. А это уже не «рукописи сомнительного происхождения», как считает автор «Татарики»

П.И. Рычков писал следующее: «Около Камы, Волги и Яика… обитали болгары по их бывшему купечеству, и многим ремеслам, как сильной, богатой, и в городах обитавший народ, за знатнейшей признавался».

Далее он продолжал так: «Архимандрит Рагужский, сказуя о болгарах объявляет… остановились они в пространных местах около реки Волги, и назывались от нея волгарами, а потом болгарами.

Побывшись тут, одна из них часть вышла на Дунай, и пробрались во Фракию (речь идет о сыне Кубрат хана Аспарухе, который увел свои племена на берега Дуная. – И.Г.). В прежних местах (на Волге) осталось немало болгар» (171, с. 2, 3, 11).

Ф.Ш. Хузин, исходя из материалов археологических исследований 1994-1998 гг., пишет, что Волжская Булгария за пределами страны была известна как «великое и могущественное царство с богатыми городами».

Население ее состояло преимущественно из тюркоязычных племен, проникавших в Средневолжско-Нижнекамский регион неоднократными волнами почти на всем протяжении I тысячелетия н.э., а также местных поволжских финнов и угров.

В настоящее время на территории Татарстана и сопредельных областей – Ульяновской, Самарской, Пензенской, а также в соседней Чувашии известно около 170 городищ, более 700 селищ, несколько десятков могильников и прочих археологических памятников, датируемых в пределах Х – начала ХIII в. (т.е. домонгольского периода. – И.Г.) (93, с. 5).

Монах-путешественник из далекой Венгрии Юлиан, посетивший в 1235 г. Волжскую Булгарию, писал: «Булгария – великое и могущественное царство с богатыми городами (125, с. 43).

Великой Болгарией называют Волжскую Болгарию периода монгольского нашествия и другие европейские источники; в частности, записки католических монахов Плано Карпини и Гильома де Рубрука.

Они же пишут и о едином булгарском народе, «крепче держащийся закона Магометова, чем кто-нибудь другой». Любопытно, что Рубрук Булгарию на Дунае называет «Малой Булгарией» и полагает, что «булгары, которые живут за Дунаем вблизи Константинополя, вышли из упомянутой Великой Булгарии» (61, с. 10).

В.Н. Татищев в своей работе об истории России отмечает следующее: «По сообщениям Геродота и Пенния булгары были мирными и поклоняющимися Богу: к ним приезжали поклоняться из дальних земель; они жили в городах, были склонны к торговле и разным ремеслам.

Главный город у них был Боогорд, признавая, якобы и имя Болгар от сего города; а не от реки Волги произошло, что я оставляю на рассуждение искуснейших. Стоял у них сей город ниже устья Камы реки верст с 30, от Волги лугами отделен верст на 7.

Строений было там весьма много, и поныне де видимо онаго в развалинах кругом верст на пять, а иные де сказывают верст на шесть или на семь» (171, с. 20).

На наш взгляд, эти сообщения являются одними их неоспоримых доказательств о существовании города Булгар.

Академик А.Х. Халиков в своих многочисленных трудах, посвященных истории татарского (булгарского) народа, написанных на основе личных наблюдений в ходе археологических раскопок, сообщает, что еще в начале 30-х гг. Х в. были заложены основы городов Булгар, Сувар, Ошель и др. Археологами учтено около 200 древних укрепленных городов и замков (63).

Особую главу он посвятил главному городу Булгарии – Биляру, на территории которого с 1967 г. ведутся регулярные археологические исследования. По их результатам установлено, что г. Биляр с пригородами занимал территорию до 800 га. Также даются аэрофотоснимки останков города и хода раскопок. (63, с. 62, 63, 64, 73 ).

Как известно, фотоаппаратура беспристрастна, она может выдать снимки лишь реальных объектов. Таким образом, археологические исследования позволяют утверждать, что домонгольский Биляр являлся крупнейшим торгово-ремесленным центром не только в Булгарии, но и в обширном регионе Северо-Восточной Европы. Его становление явилось результатом социально-экономического и политического развития государства, активизации международной и внутренней торговли (99, с. 149).

П.И. Рычков, ссылаясь на Лызлова, писал: «Они (волжские булгары. – И.Г.) в русских летописях называются нижними булгарами.

Великий князь Владимир Святославович вел с ними многократные войны, подчинил их, заставил платить дань: правда, они часто отказывались от подчинения» (171, с. 12).

Несколько слов о мифических булгарах, про которых пишет М.С Глухов: «…тем не менее мифы (выделено нами. – И.Г.) о каких-то «серебряных» камских булгарах еще живы и практически беспрепятственно расползаются по книжным страницам» (77, с. 126).

Выходит, выдающийся русский историк С.М. Соловьев, через сто с лишним лет после своей смерти, из автора многотомной истории России превратился в автора мифов. Ведь это он писал: «…в 1184 г. с осемью князьями выступил Всеволод в поход водою по Оке и Волге; вышедши на берег, великий князь оставил у лодок белозерский полк… - и пошел с остальным войском на конях к великому городу серебряных (выделено нами. – И.Г.) болгар (50, с. 624).

Этим сообщением мы хотим еще раз подчеркнуть то, что город Булгар был крупным торговым центром еще в Х веке.

Если судить по документам, Волжско-Камская Булгария ровесник, даже старше, Русского государства, так как оно существовало с VIII по XIV вв. (6, с. 774), а временем образования государства Русь следует считать начало или первую половину IX в. (24, с. 45). Это же подтверждает Л.Н. Гумилев, который временем создания Камской Булгарии считает VIII-X вв., а русских удельных княжеств - X-XII вв.

(16, с. 272, 273).

В ХII веке источники, особенно русские летописи, очень хорошо знают только булгар (летописи называют их болгаре), как единый народ, булгарских князей, страну булгар – Болгарскую землю. В ХI-ХII вв.

видные представители волжских булгар считали честью носить этнонимическую приставку к имени, так называемый тахаллус – алБулгари: историк Якуб бин Ногман ал-Булгари, философ Хамид бин Идрис ал-Булгари, теолог Хужа Ахмет ал-Булгари и др. (61, с. 7-9).

Как отмечал Г.Н. Ахмеров, русские летописи о булгарах начинают упоминать с 913 года. Они называют их белыми болгарами, свободными болгарами, т. к. ушедшие к Дунаю были покорены хуннами. Юнаны называли последних черными болгарами, а живущих в Поволжье – великими булгарами (151, с. 35).

Имамихон Мухаммадтаги – профессор Тегеранского университета подчеркивает, что булгары в 482 г., в период правления императора Зенона, отделились от гуннов и предприняли акт переселения.

Предположительно в конце VI в. они вступили в район Этиля. В этом районе булгары встретились с некоторыми тюркскими группами, остатками бывших гуннов: с суварами, а также тюркизированными финно-уграми и местными финно-уграми (99, с. 73).

Р.Н. Безертинов сообщает, что в 650 г. после смерти Хана Кубрата его сын Кодрак со своими людьми отступает до Итиля, Камского бассейна. Эти люди, в основном состоящие из отуз-огуров (булгары), здесь объединились с тюрками, которые остались от хуннов-сабаров и т.д.; и весь этот бассейн – северные границы Хазарского Каганата усилился за счет пришлых тюрков (107, с. 134).

М.З. Закиев пишет, что после распада Великой Булгарии в конце VII в. часть булгар под предводительством сына Кубрата Котрага начинает борьбу за верховенство в Биармском государстве, расположенном в бассейне Волги-Камы. Однако только через 200 лет, т.е.

к концу 9-го столетия, они прибрали к рукам это государство (126, с. 278).

Ф.Ш. Хузин, который долгие годы проводит важные археологические раскопки и занимается изучением истории татарского народа, также подтверждает, что «окончательно государство волжских булгар сложилось в начале Х в. Далее он продолжает, что в это время делаются первые шаги по установлению дипломатических отношений с Багдадским Халифатом (921-922 гг.), начинается строительство городов и крепостей (125, с. 37).

З.З. Мифтахов, автор учебников по истории татарского народа, отмечает, что в Поволжье княжество Булгар возникло в 760 г. Оно образовалось на основе княжества Атиль, возникшего еще в начале I в.

н.э. Временем возникновения государства Волжско-Камская Булгария он считает середину 60-х гг. IX в. (90, с. 175, 166).

Сведения о Булгаре раннего периода черпаются главным образом из сообщений авторов, писавших на арабском языке. Эти источники выявлены востоковедами, переведены и прокомментированы.

Это подчеркивает И. Коновалова, которая пишет, что все арабские путешественники по Восточной Европе X-XIV вв., оставившие записки о своих поездках по этому региону, – Ибн Фадлан, Абу Хамид ал-Гарнати и Ибн Батута, - посетили столицу волжских булгар. Поэтому сведения об этнополитической географии, истории и культуре Волжской Булгарии отложились во многих средневековых памятниках на арабском языке (99, с. 21). Хотя М.С. Глухов пишет, что, по достоверным источникам, Ибн Батута никогда и не посещал Восточную Европу (77, с. 140), в энциклопедии «Я познаю мир» имеется карта, на которой указан маршрут путешествия Ибн Батута. Он пролегает через Волжскую Булгарию (109, с. 282).

Абу ал - Гарнати посетил город Булгар в 1134 г. Об этом он оставил свои записки под названием «Тхвтелхбаб фи гааибид – днья”. Две копии данной рукописи имеются в библиотеке Кпреле г. Стамбула (79, с. 141, 142).

Правда, М.С. Глухов подвергает сомнению пребывание в Булгарии Ибн Фадлана, ал-Гарнати, а также выражает недоверие к переводчикам на русский язык записок Ибн Фадлана. Он пишет, что «Записки» ходили только в списках и в самых различных вариантах, и достоянием науки стала лишь т.н. «Мешхедская рукопись», обнаруженная сравнительно недавно (77, с. 122).

Данная работа в свое время была переведена на татарский язык выдающимся мыслителем, просветителем, историком и педагогом, писателем и журналистом Р.С. Фахретдиновым (1859-1936 гг.). Перевод был сделан из книги Якупа Хамави (XIII в.) «Словарь стран» («Иллр сзлеге») (79, с. 12). Р.С. Фахретдинов подтверждает, что Ибн-Фадлан был именно в Волжской Булгарии. Кстати, он, сам того не подозревая, дает пояснение сомнению М.С. Глухова, который пишет: «…где и как принять более пяти тысяч человек и несметное количество животных?»

(77, с. 125). У Р.С. Фахретдинова читаем: «вышли вместе из Багдада или присоединились в пути, все ли направляются в Булгар?..» (79, с. 64).

Чтобы и в дальнейшем рассеять сомнения, обратимся к В.О.

Ключевскому, крупнейшему русскому историку второй половины XIX – начала XX в., который родился почти на 20 лет раньше Р.С.

Фахретдинова. Так, В.О. Ключевский писал: «…но араб Ибн-Фадлан в начале Х в. видел на волжской пристани, по всей вероятности у города Болгар, большое изображение какого-то бога…» (35, с. 133).

А.П. Ковалевский писал, что книга Ибн Фадлана составляет золотой фонд источников, относящихся к истории народов СССР («Казан утлары», 1986, № 11, 183).

Первый в России профессор восточных языков Х. Френ, прибыв в Россию из Германии в 1807 г., около десяти лет преподавал в Казанском университете, занимался сбором восточных монет и исследованием местоположения городов Восточной Булгарии. В 1823 г. он на основании рукописей, поступивших из Египта в Азиатский музей, подготовил публикацию сведений о волжских булгарах путешественника Х в. Ибн Фадлана, содержавшихся в сочинении ученого конца ХII – начала XIII в.

Йакута. В том же году Френ опубликовал полный арабский текст и перевод на немецкий язык всех заметок Фадлана, содержавшихся в названном труде (116, с. 27, 134).

Чтобы вызвать сомнение в пребывании Ибн Фадлана в Волжской Булгарии М.С. Глухов ссылается на Й. Маркварт, который выдвинул версию о том, что Ибн Фадлан, должно быть, столкнулся в Камской Булгарии с необычным для южного человека явлением «северного сияния», а затем сам же стал доказывать, что на 55-й широте и ниже такого не могло быть (77, с. 124).

Позволим не согласиться с этим, потому что автор данных строк в детстве дважды наблюдал северное сияние. Это было удивительное зрелище, и оно до сих пор перед глазами. Я родился в Дрожжановском районе, который находится даже южнее 55-й широты. Мы это наблюдали вместе с бабушкой и мамой (пусть им земля будет пухом), при этом они читали молитву.

На канале «Россия I» 8 марта 2012 г. в 20.25 прозвучало следующее сообщение: «В связи с вспышкой магнитной бури на Солнце в Москве можно будет наблюдать северное сияние». А Москва тоже находится на вышеуказанной широте.

Сицилийский ученый-географ ал-Идриси сам не бывал в Восточной Европе, но ему удалось собрать богатейший и в ряде случаев уникальный материал о различных странах и народах нашего региона – Древней Руси, Волжской Булгарии и др. Ал-Идриси писал, что Ал-Булгар – это название города. Среди его жителей есть христиане и мусульмане. В нем имеется соборная мечеть. Близ него расположен г. Сувар. Его постройки деревянные, в них укрываются его жители зимой, а летом - в шатрах (99, с. 22).

Страна Булгар и город Булгар изображены на карте, составленной им в 1154 г. (61, с. 7).

В новейшем «Энциклопедическом словаре» мы читаем, что Булгария Волжско-Камская является государством булгар волжскокамских, финно-угорских народов в Среднем Поволжье и Прикамье в XXIV вв. Булгары волжско-камские – тюркоязычные племена, кочевавшие в Приазовье в VII в., затем переселились в Среднее Поволжье. В Х-ХIV вв. они основное население Булгарии Волжско-Камской (101, с. 131).

Булгарами назывались не только первоначальные булгарские племена, но и все тюркские племена, входившие в состав населения Волжской Булгарии (99, с. 64).

О булгарах мы узнаем и через историю Киевской Руси. «Святослав подчинил последнее независимое от Киева восточнославянское племя вятичей, плативших дань Хазарии и контролировавших торговый путь из Киева в Волжскую Булгарию (964-967 гг. – И.Г.). Вслед за тем настал черед и самой Волжской Булгарии. Фактически под контроль Руси перешла огромная территория от Нижнего Поволжья до границ с Волжской Булгарией» (129, с. 23).

Далее, «…Владимир пошел войною на болгар камских. Те болгары не были славяне. Издавна отделились они от своих единоплеменников.

Жили в тех местах, где Кама сливается с Волгою, и выше, где ныне город Казань. В ста двадцати трех верстах от берега была у них столица под названием: Болгары (83, с. 17). Тогда же был подписан договор о мире и торговле с мусульманской Вожской Булгарией, что позволило укрепить торговые связи с арабским миром.

Об этом писал и П.И. Рычков: «Великий князь Владимир I еще до крещения призвал дядю своего Добрыню с новгородским войском, и с ними совокупясь Волгою на насадах вниз к Булгарии пустилися. В то время низовские и Камские Болгары по малом сопротивлении покорились, и платить дань обещали, с таким утверждением вечного мира, что он тогда перестанет, когда будет камень по воде плавать, а хмель на дно грязнут» (171, с. 16).

В это же время мусульманами Волжской Булгарии был составлен договор о дружбе и торговле. Это в свою очередь позволило укрепить их связи с арабским миром и усилить торговлю с ними (129, с. 26).

За контроль торговыми путями воевал с Волжскими булгарами и Юрий Долгорукий. Эту политику продолжал его сын, который крепко держал в своих руках ключи от Волжского торгового пути Андрей Боголюбский. Всеволод Большое Гнездо также воевал против Волжской Булгарии (129, с. 38).

Здесь мы и находим ответ на вопросы М.С. Глухова – русские же не воевали с с мифическими государствами! Ведь и Н.М. Карамзин подчеркивал: «Казанскую Булгарию Батый покорил раньше Руси…» (145, с. 366).

По сообщениям современных историков, усиление Булгарии приходится на XI – первую половину XII в., когда булгарские правители распространили свою власть и на Среднюю и Нижнюю Волгу. В частности, в городе Саксине, построенном на месте разрушенного Атиля, сидел в середине ХII в. булгарский Эмир, а в 20-х гг. XIII в. булгарские заставы находились на берегах Яика (Урала). Выросло и число городов в самой Булгарии (105, с. 90).

Большой и оригинальный материал содержится в исторических атласах России, изданных до 1917 г. Среди них привлекает внимание «Исторический Атлас России» Н.И. Павлищева (1873 г.). Он открывается картой, на которой показана Россия в 862 г. В это время на территории современного Татарстана проживали булгары. Их столица относилась к важнейшим городам, равным по величине Мурому, Суздалю, Чернигову (99, с.76).

Спорным является вопрос о том, где проходили границы Волжской Булгарии. В официальных источниках они выделяются следующими параметрами: север – р. Казанка, восток – р. Агидель, юг – Самарская Лука, запад – р. Свияга. Однако, на наш взгляд, эти границы значительно уменьшены и являются лишь границами так называемой «внутренней Булгарии».

Е.П. Казаков писал, что «последняя четверть X-XI вв. является периодом наиболее сильного культурного, экономического и политического воздействия волжских булгар на население сопредельных территорий. Активная «булгаризация» шла в регионе Марийского и Чувашского Поволжья. Возможно, в это время формируются чуваши – в основе своей тюркизированные поволжские финны, «суаслы мари».

Бассейн р. Казанка с конца Х в. уже, несомненно, можно включать в состав земель Волжской Болгарии (93, с. 68).

А. Белавин подчеркивает: «…вероятно, уже к XI столетию практически все Прикамье (за исключением бассейна Средней Вятки, где уже в XI-XII вв. возникает русская Вятская земля) становится частью территории Волжской Болгарии, ее своеобразной угро-финской периферией. Здесь возникают и функционируют вплоть до XIV-XV вв.

болгарские городки Афкула, Ыбыр и Чулман, бывшие важнейшими опорными пунктами сбора налогов и контроля над торговцами на Камском торговом пути. В целом Пермское Приуралье (Верхнее Прикамье) было хорошо известно в арабском мире как «страна и народ Вису», платящая налоги в казну царя Волжской Болгарии (99, с. 163, 167).

Академик М.З. Закиев определяет следующие параметры границ Волжской Булгарии. Северные границы доходили до Новгородских земель, далее граница доходила до южной части Перми, до Тюмени.

Продолжая традиции Биармии (Биармия – страна, которая, по определению М.З. Закиева, располагалась на крайнем северо-востоке Европейской части России. – И.Г.), булгары через Югорские земли выходили к Северной Двине и далее через Белое море доходили до Скандинавских стран.

В литературе имеются сведения о поездках булгарских ученых далеко на север с целью изучения небесных тел, а также о переходе булгар через Урал и достижении ими берегов Оби (115, с. 171). Эти сведения подтверждают, что границы Волжской Булгарии и в северовосточном направлении достигали значительных размеров.

Сведений о Биармии мы находим и у Г.Н. Ахмерова, который пишет, что на нынешней территории Пермской и Вятской губерний в далеком прошлом существовало государство Великая Биармия.

Население Биармии, с народами Северной Европы…. После распада Биармии основная роль в развитии торговых отношений этого края с зарубежными странами перешла к булгарам (151, с. 37, 38).

Об этом крае пишет и П.И. Рычков: «Сему явный пример Пермия, бывшее государство немалое и язык особой, которой по овладении оного Россиянами, и по введении христианства сперва так же стал мешаться с российскими, а ныне уже совсем почти пропал» (171, с. 14).

С. Герберштейн тоже оставил свое мнение по данному вопросу:

«Великая и обширная область Пермия отстоит от Москвы к СевероВостоку на 250 (или 300) миль» (89, с. 134).