«Т.И. Ромадина ЭПОХА КОЛОНИАЛИЗМА В ИСТОРИИ СТРАН ВОСТОКА для студентов всех форм обучения специальности 030401.65, 050401.65 История Братск 2009 Ромадина Т.И. Эпоха колониализма в истории стран Востока: Учебное пособие. ...»

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«БРАТСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Т.И. Ромадина

ЭПОХА КОЛОНИАЛИЗМА

В ИСТОРИИ СТРАН ВОСТОКА

для студентов всех форм обучения

специальности 030401.65, 050401.65 «История»

Братск 2009 Ромадина Т.И.. Эпоха колониализма в истории стран Востока: Учебное пособие. - Братск: ГОУ ВПО «БрГУ», 2009. -85 с.

Пособие содержит в себе материалы по истории стран Дальнего и Ближнего Востока, а также Южной Азии в эпоху колониализма (конец XVIII - начало XX вв.), представленные в текстах лекций, вопросах для самоконтроля студентов, списке источников и литературы, а также схемах и таблицах (см. Приложение).

Предназначено для студентов всех форм обучения специальностей 030401.65, 050401.65 «История».

Рецензент: Е.И. Лиштованный, д-р ист. наук, проф. кафедры Иркутского государственного университета (г. Иркутск) д.и.н., профессор Печатается по решению издательско-библиотечного совета Отпечатано с оригинала автора 665709, г. Братск, ул. Макаренко, ГОУ ВПО «Братский государственный университет»

Тираж 100 экз. Заказ

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ………………………………………………………......

1. ЭПОХА КОЛОНИАЛИЗМА В ИСТОРИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ…

2. СТРАНЫ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА В ЭПОХУ КОЛОНИАЛИЗМА…

2.1. Китай в конце XVIII – начале XX века………………………….

2.2. Япония в конце XVIII – начале XX века………………………...

3. СТРАНЫ ЮЖНОЙ АЗИИ В ЭПОХУ КОЛОНИАЛИЗМА………..

3.1. Индия в конце XVIII – начале XX века…………………………

4. СТРАНЫ БЛИЖНЕГО ВОСТОКА В ЭПОХУ КОЛОНИАЛИЗМА

4.1. Иран в конце XVIII – начале XX века.

4.2. Османская империя в конце XVIII – начале XX века.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

ПРИЛОЖЕНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Пособие, предлагаемое вниманию студентов специальности «История», представляет собой вторую часть курса лекций по новой истории стран Азии и Африки. В центре внимания автора – эпоха колониализма, которую в современном востоковедении принято рассматривать как самостоятельный этап в истории Востока, наступивший вслед за эпохой древности и средневековья и принесший азиатским странам нечто сущностно новое, связанное с такими процессами как колонизация, модернизация, вестернизация. В интересующий нас период (конец XVIIIв. - начало XX в.) колониальные интересы европейских держав сосредоточились на Востоке и в Африке, а сам колониализм достиг своего наивысшего расцвета и могущества.

Определяя географические границы в изучении указанных явлений и процессов, автор сосредотачивает внимание на истории наиболее крупных стран Дальнего и Ближнего Востока, а также Южной Азии, позволяющей выявить и объяснить как региональные особенности, так и общие закономерности развития восточных обществ и государств на этапе перехода от эпохи феодализма к эпохе капитализма, от традиционности к современности. Кроме того, в основу данной исторической типологии весьма органично ложатся сложившиеся в современной гуманитаристике образы конфуцианской, индо-буддийской и исламской цивилизаций.

Выделяя объектом изучения в истории таких стран Востока как Китай, Япония, Индия, Иран и Османская империя весьма непродолжительный, качественно определенный этап развития, необходимо указать на его хронологическую неоднородность, что позволяет ставить вопрос о внутренней периодизации. Так, при рассмотрении истории каждой из указанных стран будут выделены как минимум три стадии, рубежными вехами между которыми стали середина XIX века (заложен фундамент для мощной трансформации во всех сферах жизни восточного общества) и конец XIX, давший мощный импульс к так называемому «пробуждению Азии», продемонстрировавшему итоги изучаемых процессов.

В ходе изучения материала предметный интерес представляют такие институты общественных отношений как сельская община, городское сообщество, система организации публичной власти, формы землевладения и промышленного производства, сложившиеся в странах Востока к концу XVIIIв. и претерпевшие на протяжении последующего столетия серьезные изменения под воздействием как колонизации (фактор, действовавший извне, вне зависимости от готовности к его восприятию колонизируемых стран), так и внутренней трансформации традиционного общества. Кроме того, важно обнаружить и проследить закономерности и региональную специфику самого процесса колонизации, предполагавшего формирование системы устойчивых и многоаспектных связей между странами Востока и Запада.

К созданию данного пособия побудило следующее. С одной стороны, в современных условиях заметного обновления научноисторической парадигмы и переориентации исследований историков на достижение методологического синтеза и многофакторного анализа образов прошлого отечественное востоковедение вновь переживает «кризис роста»1. Современные историки, изучающие историю отдельных стран (регионов) Востока, по-прежнему находятся в поиске собственной теории, позволяющей обобщить весь накопленный опыт конкретно-исторических изысканий и отвечающей требованиям научноисторической верификации, что сказывается на качестве преподавания соответствующих дисциплин в системе высшего образования, и в частности – на обеспеченности студенческой аудитории учебными пособиями, которые бы соответствовали современным стандартам исторической образования.

С другой стороны, современная ситуация методологического плюрализма в отечественном востоковедении, открыв широкие возможности для творческого поиска и самореализации исследователя и преподавателя, привела к утрате четких ориентиров и методологической преемственности в изучении и преподавании различных периодов истории стран Востока.

Автор данного пособия своей целью видит дать студентам систематизированные знания об истории отдельных стран афроазиатского региона в эпоху колониализма с тем, чтобы показать как По меткому замечанию представителя Санкт-Петербургской школы востоковедения В.В.

Емельянова, сегодняшний востоковед порой воспринимается обществом как «чудак, не приносящий ему никакой пользы, а лишь иногда развлекающий серьезных людей своими сказками. Услугами востоковеда давно не пользуются политики, военные и бизнесмены, предпочитая инструктаж путешественников, разведчиков и системных аналитиков». – См. об этом: Емельянов В.В. О кризисе современной ориенталистики. – Режим доступа: http://east.philosophy.pu.ru/science/vfrk009.htm, свободный традиции, так и новации историографической практики отечественного востоковедения; выявить как наиболее изученные фрагменты прошлого в развитии изучаемых стран, так и узкие места в понимании того, каковы были закономерности и особенности развития государства и общества в указанных странах и чем они обуславливались.

В основу изложения данного курса лекций положены несколько концептуальных схем, получивших признание среди востоковедов в последние десятилетия. Так, в изучении социально-экономической истории стран Востока по-прежнему актуальна разработанная советскими историками теория «азиатского» способа производства, позволяющая объяснить специфику капитализации восточного общества и государства с точки зрения взаимодействия базисных и надстроечных структур. Познавательная ценность формационного подхода сегодня видится в том, что он нацеливает на сравнительно-исторический анализ становления и расцвета капиталистического способа производства как во времени (стадиальный анализ), так и в пространстве (в сравнении с «образцовым» западноевропейским «сценарием»).

На эти же процессы, но уже с учетом социокультурных факторов, позволяет взглянуть модернизационная теория, основные конструкты которой была сформулирована в середине XX в.. Ключевым здесь стало заимствованное у социологов и экономистов понятие «модернизация», для историков представлявшее собой процесс сложной, многомерной трансформации, которая охватывает различные уровни общества от экономики и политики до культуры на этапе перехода от общества традиционного к обществу современному. При изучении модернизации принято учитывать такие параметры, заданные европейской цивилизацией, как темпы и формы индустриализации, урбанизации, демократизации, секуляризации и т.д.

Определенным эвристическим потенциалом обладает концепция многоукладности, основные положения которой были сформулированы еще в 1960-е годы известным востоковедом А.И.Левковским, одним из первых обратившем внимание не только на специфическое преломление общих законов социально-исторического развития на Востоке, но и на наличие особых, присущих только Востоку, черт и явлений, неповторимых закономерностей и самобытных структур.

Не менее репрезентативна и предложенная еще в 1980-е годы (авторы Н.А. Симония, Л.И. Рейснер и др.) концепция исторического синтеза, нацеливавшая историка на изучение переходных фаз формационного развития восточного общества, т. е. фаз развития общества, которые отличаются формационной неоднородностью или синтезированным характером. В свете данной концепции эпоха колониализма представляет интерес как одна из самостоятельных стадий исторического синтеза, позволяющих наглядно проследить региональные особенности путей и форм его протекания с точки зрения соотношения с идеальными моделями традиционного и современного.

Отдельный интерес представляют принципы популярного в 1990-е годы цивилизационного (культурологического) подхода, нацеливающего на комплексное и всестороннее изучение стран Востока сквозь призму анализа социокультурного потенциала их развития в период колониальной экспансии и последующей европеизации. Вместе с тем логика подхода обязывает исследователя отказаться от господствовавшего долгое время в трудах востоковедов европоцентризма, искажавшего видение образа Востока, лишавшего его самоценности.

При составлении текстов лекций и их методическом обеспечении автор пособия опирался на обширный историографический материал, представленный в исследованиях современных научных центров востоковедения (Институт востоковедения РАН, университеты гг.

Москвы, Санкт-Петербурга, Казани, Иркутска и др.), а также уже имеющиеся учебные материалы по новой истории стран Востока. Вместе с тем лекции не дублируют учебники и учебные пособия, а освещают главным образом проблемы, либо отсутствующие в учебной литературе, либо носящие дискуссионный характер.

Лекционный курс построен по регионально-страноведческому принципу, а в качестве методологической основы изложения материала выступил сравнительно-типологический метод.

1.ЭПОХА КОЛОНИАЛИЗМА В ИСТОРИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

1. Истоки и сущность колониализма.

2. Этапы и пути колонизации (к.XVIII-н.XX вв.) 3. Страны Востока и колониализм. Пути и формы модернизации традиционного общества.

На сегодняшний день можно выделить три основных подхода к пониманию образа Востока в исторической литературе, соответствующих трем устойчивым парадигмам – парадигмы Другого, парадигмы Такого Же Самого и ориенталистской парадигмы2.

Парадигмы Другого и Такого Же Самого – это две стороны изучения Востока сквозь призму опыта Запада, выраженного в западных теориях исторического развития. Ориенталистская парадигма, сформировавшаяся под влиянием постмодернизма и деконструктивизма, отвергла западоцентристские методологические постулаты, указав, что любую культуру следует изучать лишь в свойственных ей понятиях и на основе ее ценностей.

Особый интерес с точки зрения всех трех подходов представляет эпоха колониализма.

Истоки и сущность колониализма. В исторических трудах под колониализмом часто понимают политическое, экономическое и духовное порабощение народов отсталых стран правящими классами развитых в социально-экономическом отношении государств.

Колониальная экспансия, предполагавшая поэтапное открытие, освоение и эксплуатацию странами Запада ресурсов стран Востока, широко развернулась с конца XVIIIв., став одним из феноменов новой истории во всемирном масштабе.

Вместе с тем колониализм следует признать явлением, уходящим корнями в далкое прошлое человечества. Сами слова "колония", "колониализм" происходят от латинских слов "колон", "колонат", обозначавших разные формы зависимости сельского населения в Древнем Риме. Со временем слово "колония" постепенно приобрело самостоятельное значение: так стали называть поселения, созданные переселенцами из другой страны, расположенные в стороне от первоначального центра, а то и достаточно далеко от него. Такими См. об этом: Смирнов С.В.Образ Востока в мировой исторической науке (вторая половина XIX – XX вв.). – Режим доступа: http://mmj.ru/new_history.html?&article=500&cHash=c13236527c, свободный колониями-поселениями владели и Древний Египет, и Греция, и Рим, и другие государства. К примеру, исторически первыми, с широким размахом реализовавшими практику колонизации, можно считать финикийцев – для них торговля и мореплавание были едва ли не основным занятием.

Примечательно, что колониализм эпохи средневековья получил наибольшее развитие во время резкого обострения внутренних противоречий именно в европейских странах, и свидетельство тому – крестовые походы Запада на Восток XI—XIII вв. Правда, государства, созданные крестоносцами, просуществовали недолго — около 100— лет. Колониальные анклавы создавали такие торговые республики, как Венеция или Генуя, а также торговые союзы типа Ганзы. Полученный западными странами опыт придал процессу колонизации новый смысл:

все чаще это поселения, образ жизни которых отличен от того, который господствует среди аборигенного населения, причем эту разницу колонисты ревностно блюдут, равно как и традиционные связи с метрополией.

Таким образом, далее речь пойдет о таких колониях, которые можно считать некими форпостами метрополии на чужой земле, с выгодой используемыми с целью наживы, для и во имя процветания населения метрополии (включая и колонистов). Под колонизацией же мы будем понимать процесс создания на чужой территории замкнутых административно-автономных анклавов, копировавших метрополию, тесно связанных с ней и опиравшихся на ее действенную и заинтересованную поддержку. Подчеркнем: такого рода анклавы могли частнособственническая предпринимательская деятельность официально считалась ведущей и активно поощрялась заинтересованным в ее процветании государством.

Но существовали ли колонии у стран и народов Востока?

Категорически отрицательного ответа дать на этот вопрос нельзя.

Свидетельство тому – опыт китайских купцов в Юго-Восточной Азии и арабов на восточноафриканском побережье. Но были ли это колонии в полном смысле слова? Они всегда достаточно гармонично вписывались в местную структуру, а самое главное – там не было стоящей за их спинами метрополии как мощной политической силы, поскольку для восточного государства интересы торговцев, связанных с частнособственнической предпринимательской деятельностью и ориентировавшихся на рынок, всегда были чужды.

Итак, феномен колонизации наиболее полно раскрывал свой потенциал преимущественно там и тогда, где участниками выступали страны Западной Европы (даже не смотря на то, что первыми на этот путь вступила страны «второго эшелона» - Испания и Португалия).

Причем, ровно настолько, насколько пред– и раннекапиталистическая Европа по своей мощи, возможностям и потенциям превосходила античную, настолько же и новая волна колонизации оказалась мощнее всех прежних.

Более того, только в эпоху господства капитализма и формирования индустриального общества (фундамент техногенной цивилизации западного типа) колониализм становится всемирным явлением. Начало его роста приходится на конец XV — начало XVI вв. (эпоха Великих географических открытий) и связано с историческими переменами в Европе, которые сегодня принято называть процессом модернизации.

Проявлениями их были рост промышленного производства, развитие науки, расширение торговли, увеличение спроса на рабочую силу и на золото, а также формирование абсолютизма и национального самосознания европейцев. Одним из важнейших факторов здесь следует рассматривать ментальные установки европейцев, впитавшие в себя «дух протестантизма» (М.Вебер).

Важным рубежом в развитии колониализма стали события конца XVIII в.: промышленная революция в Европе, война за независимость в Северной Америке 1775-1783 гг. и Французская революция 1789-1794 гг.

Европа устремилась к превращению своих заморских владений в рынки сбыта промышленной продукции, источник сырья и продовольствия.

Так началось постепенное втягивание стран Афроазиатского региона в складывающиеся мировые капиталистические рыночные отношения. Но в силу законов капиталистического способа производства экономическая взаимозависимость между народами и хозяйственное объединение различных территорий устанавливались не путем равноправного и взаимовыгодного сотрудничества, а на основе подчинения и порабощения народов.

Основными признаками процесса колонизации как процесса взаимодействия метрополии и колонии на его зрелой стадии можно признать:

1) В сфере социально-экономических отношений:

эксплуатация природных и людских ресурсов, в ряде случаев — получение прямого доступа к уникальным, редким ресурсам (в том числе транзиту), стремление к монополизации мировой торговли ими;

оптимизация торговых путей, рынков сбыта, ликвидация неудобных инокультурных стран-посредников, достижение большей безопасности торговли, е более оперативная силовая поддержка;

обеспечение лучшей правовой защищнности торговли путм унификации правового поля, формирование имперских правовых стандартов, единой и понятной торговой культуры;

2) В сфере социально-политических отношений:

оптимизация социального баланса путем нахождения адекватных целей для приложения усилий в колонии всех тех слоев общества в метрополии, которые можно оценивать как пассионарные (военные, предприниматели, изгои, недовольные сложившимися в обществе традициями и предписываемой им обществом социальной ролью, вытесняемые конкуренцией);

формирование системы управления колониями, колониальной администрации как хорошей школы для управленцев, взращивание профессионально подкованной и опытной гражданской и военной бюрократии для нужд империи, обновление военной, политикоэкономической, культурной элиты;

применение силы при разрешении значимых местных конфликтов как способ поддержания в должном тонусе имперских вооружнных сил;

обретение бесправной по сравнению с жителями метрополии, более дешвой или вообще бесплатной рабочей силы, в том числе «на экспорт» в места наибольшей потребности в ней и\или е импорт в метрополию на «грязные», непрестижные, но общественно-значимые работы;

3) В сфере внешнеполитических отношений:

осознание метрополией своих геостратегических интересов, формирование системы опорных пунктов в ключевых точках мира для достижения большей мобильности своих вооружнных сил;

установление контроля за передвижениями войск, флотов, торговыми путями, миграциями населения других колониальных империй, предотвращение проникновения последних в соответствующий регион, снижение их роли, мирового статуса;

проведение культурной, языковой экспансии с тем, чтобы упрочить авторитетность, легитимность действующей власти как в колониях, так и в метрополии.

Этапы и пути колонизации. В исторической литературе с точки зрения стадий развития европейского капитализма принято выделять следующие этапы складывания колониальной системы: 1) ранний колониализм (XVII-XVIII вв.); 2) колониализм в эпоху промышленной революции и домонополистического капитализма (коней XVIII – середина XIXвв.); 3) колониальная система в период складывания монополистического капитализма (вторая половина XIXв.); 4) колониализм в период зарождения национальных буржуазных отношений в странах Азии и Африки (конец XIX – начало XX в.).

На ранней стадии своего развития колониализм приобрел черты торговой экспансии, начало которой было положено в эпоху Великих географических открытий. Наряду с установлением торговых связей (заметим, к торговому обмену Восток привык) основными средствами колонизации в XVI-XVIIIвв. стали территориальные аннексии выгодных форпостов, подчинение и даже определенная деформация хозяйства в некоторых странах (Индия, Индонезия), а также массовое порабощение людей (Африка, частично Индонезия). В целом же колониальная политика Англии, Голландии, Франции в странах Азии и Африки во второй половине XVII и в XVIII в. по-прежнему определялась главным образом потребностями первоначального накопления капитала. Страны Востока стали одним из источников тех богатств, используя которые, капиталисты Англии и других европейских стран создавали свою фабричную промышленность.

Яркой страницей в истории колониализма можно назвать историю создания Ост-индских кампаний:

Нидерландская ОИК (1602 -1798г.) - крупное акционерное общество, возглавлялось коллегией из 60 директоров и «Исполнительным советом 17-ти»; обладавшее монополией на приобретение всех ценных ресурсов в колонизируемых странах; право основывать фактории в Ост-Индии, строительства крепостей;

Английская ОИК (1600-1858) - указом королевы Елизаветы получила монопольные права на торговлю со странами восточнее мыса Доброй Надежды. К XVIIIв. обладала факториями в приморских городах, вдоль берегов Ганга, используя купцов-компрадоров, т.е. посредников;

Французская ОИК (1664-1719) – торговая компания, организованная Кольбером для монополизации торговли с Индией.

Как правило, они представляли собой экономически мощные и находившиеся под политическим покровительством метрополии организации, целью которых была оптимизация условий для успешной эксплуатации ресурсов колоний на Востоке. По сути, деятельность этих частных кампаний прокладывала путь для активной колониальной экспансии, ставшей частью внешней политики ведущих государств Запада.

Вместе с тем распространение новых методов эксплуатации, необходимость создания специальных органов колониального управления, которые могли бы закрепить господство над порабощенными народами, а также соперничество различных слоев буржуазии в метрополиях привели к ликвидации монопольных колониальных торговых компаний и переходу захваченных стран и территорий уже под государственное управление метрополий (свидетельство тому – история Английской ОИК, упраздненной в 1858г.).

После того как Северная и Южная Америка завоевали независимость, колониальные интересы европейских держав сосредоточились на Востоке и в Африке. Именно там колониализм в XIXв. достиг своего наивысшего расцвета и могущества, именно там начался и завершился распад колониальной системы.

По мере перехода европейского капитализма от мануфактуры к крупной фабрично-заводской промышленности в колониальной политике Запада происходят существенные изменения. Наряду с методами прямого грабежа и налогообложения населения большую роль начинает играть эксплуатация колоний посредством торговли, с помощью неэквивалентного обмена. Колонии экономически теснее связываются с метрополиями, превращаются в их аграрно-сырьевые придатки с монокультурным направлением развития сельского хозяйства, в рынки сбыта промышленной продукции и источники сырья для растущей капиталистической промышленности метрополий. Так, например, экспорт английских хлопчатобумажных тканей в Индию с 1814 по 1835 возрос в 65 раз. При этом изменение форм и методов эксплуатации колоний не сопровождалось уменьшением ее интенсивности. Из колоний вывозились огромные богатства, использование которых привело к ускорению процесса развития капитализма в Европе и Северной Америке.

Вместе с тем усиленное проникновение в колонии товарноденежных отношений, вовлечение этих стран в мировой обмен вело к разложению в них докапиталистических социально-экономических форм, к зарождению и развитию буржуазных отношений. В колониальных условиях этот процесс совершался в особо противоречивой и тяжелой форме, поскольку колонизаторы поддерживали и закрепляли феодальные и дофеодальные отношения, рассматривая феодальную и родоплеменную знать в порабощенных странах в качестве своей социальной опоры.

Господство иностранных капиталистов на рынке, беспошлинный ввоз промышленных товаров, выкачивание сырья за бесценок вели к разорению и обнищанию коренного населения, к гибели там ремсел и зачатков мануфактурной промышленности, зародившихся ещ до прихода колонизаторов, к упадку экономики колоний. Все эти негативные последствия колониальной экспансии особенно остро стали сказываться во второй половине XIXв.

В последней трети XIX в. завершилась эпоха создания огромных колониальных империй3, самой крупной из которых стала Британская империя, раскинувшаяся на громадных пространствах от Гонконга на Востоке и до Канады на Западе. Великая эпоха европейской экспансии закончилась. В ходе множества войн за раздел и передел территорий европейские страны распространили свое господство почти над всем земным шаром. Завершение территориального раздела мира в последней трети XIX в. вместе с тем означало окончательное превращение колониальной системы домонополистического капитализма в колониальную систему империализма.

Империализм4 как особая стадия эпохи нового времени, Приведем некоторые факты. В период становления империализма, начиная с 1870-х годов по 1914г. Великобритания, например, захватила территорию в 9 млн. км2 с населением 146,6 млн. чел., Франция — 9,7 млн. км2 с 49 млн. чел., Германия — 2,9 млн. км2 с 12,3 млн. чел., США — 0,3 млн.

км2 с 9,7 млн. чел., Япония — 0,3 млн. км2 с 19,2 млн. чел.

В современном понимании термин «империя» (а также производный от него термин «империализм») связан с латинским словом «император» и обычно ассоциируется с идеями диктаторской власти и принудительными методами управления. В новое время он впервые вошел в обиход во Франции в 30-х г. XIX в. и применялся в отношении сторонников Наполеоновской империи. В последующие десятилетия с усилением колониальной экспансии Британии и других стран этот термин получил популярность в качестве эквивалента термина «колониализм». На получивший распространение на рубеже XIX-XX вв., как известно, характеризуется особыми отношениями господства и зависимости, возникающими между различными по своему происхождению, влиянию, ресурсам и возможностям нациями. Одни из них крупные, другие мелкие, одни обладают развитой промышленностью, а другие значительно отстали в процессе модернизации.

Главной и решающей особенностью колониальной системы империализма являлось то, что она стала неотъемлемой частью мирового капиталистического хозяйства, включая в себя как колонии в собственном смысле слова, т. е. страны и территории, лишенные какой бы то ни было формы самоуправления, так и полуколонии, в том или ином виде сохранившие свои традиционные системы управления (последних было меньше). Опутанные сетью неравноправных договоров, кабальных займов и военных союзов, они оказывались в зависимости от промышленно развитых стран. По своей социально-экономической структуре полуколонии не отличались от колоний. Более того, в условиях империализма ярко проявились тенденции к полному закабалению зависимых стран, к превращению полуколоний в колонии.

При общности целей колониальная политика каждой державы имела свои особенности. Например, Португалия помимо практиковавшихся всеми колониальными державами методов военнополицейского подавления и экономической эксплуатации использовала и другие, достаточно тонкие средства воздействия на подчиннные народы, включая поощрение смешанных браков и предоставление права ассимилироваться, т.е. уравняться в той или иной мере в правах с европейцами.

В Британской империи сложилось несколько типов колониальных владений. "Белые" доминионы ("доминион" по-английски значит "владение") Канада, Австралийский Союз, Новая Зеландия, а также Южно-Африканский Союз пользовались самостоятельностью, которая постоянно увеличивалась. Протекторатами обычно становились колониальные страны с относительно развитой государственной властью и общественными отношениями. Англичане практиковали и так называемое прямое управление в некоторых колониях (такие колонии рубеже XIX и XX вв. империализм стал рассматриваться как особая стадия развития капитализма, характеризующаяся ужесточением эксплуатации низших классов внутри страны усилением борьбы за передел мира на международной арене.

назывались коронными, т.е. были напрямую подчинены Лондону, имея минимальные права на самоуправление или вообще не имея таких прав).

Франция использовала главным образом методы прямого правления, с помощью армии и полиции подавляя сопротивление тех, кто не желал мириться с колониальным господством.

Германия, как и Англия, применяла различные методы управления.

Вся полнота власти принадлежала назначаемым Берлином губернаторам, немцы составляли высшие и средние звенья колониальной администрации, командование колониальных войск и полиции.

Территория колоний была разделена на административные и военнополицейские округа во главе с окружными начальниками, обычно офицерами.

В целом все многообразие путей колонизации можно обобщить и систематизировать, «уложив» их в историческую типологию, предложенную Л.С. Васильевым5. К основным средствам колонизации, позволявшим в той или иной степени достичь главной цели – превращение восточного государства в рынок сбыта и источник сырья можно отнести:

1) захват территории метрополией, оккупация;

2) лишение колонии метрополией самостоятельного правового путм навязывания неравноправных, кабальных договоров местным властям о протекторате, вассалитете, «аренде», концессии, опеке, выкупе, иных форм лишения или ограничения полноты их суверенитета на территории колонии в пользу метрополии;

путм насаждения военной силой или инспирирование прихода к власти в колонии зависимого, марионеточного режима;

путм аннексии территории, формирования метрополией своей колониальной администрации;

путм прямого управления колонией из метрополии.

Конечным результатом процесса колонизации стало становление прочных колониальных режимов, которые предполагали качественное изменение статуса колонизируемых стран в системе международных связей. Его основными признаками следует признать:

политическую несамостоятельность, получение особого правового См. об этом: Васильев Л.С. История Востока. В 2 т. Т.2: Учеб. По спец. «История». – М.: Высш.

Шк., 1993. – С. 14-19.

статуса, как правило, отличавшегося от статуса полноценных провинций метрополии;

географическую обособленность и, в большинстве случаев, отдалнность от метрополии;

экономическую эксплуатацию природных богатств, труда аборигенов в пользу метрополии, что часто приводило к торможению экономического развития, деградации колонии;

этническое, религиозное, культурное или иное подобное отличие большинства аборигенов от жителей метрополии, зачастую дающее первым основания считать себя отдельной, самостоятельной общностью;

иммиграцию в колонию значимого числа жителей из метрополии, формирование ими органов местной власти, политико-экономической, культурной элиты;

наличие межгосударственных договоров метрополии с третьими странами, торга о судьбе колонии.

ущемление гражданских прав аборигенов по сравнению с жителями метрополии, насаждение чуждой аборигенам культуры, религии, языка, обычаев, дискриминацию местной культуры, вплоть до расовой, сословной или иной сегрегации, апартеида, сгона с земли, лишения средств к существованию, геноцида.

Страны Востока и колониализм. Пути и формы модернизации традиционного общества. Прежде чем говорить о модернизации традиционного восточного общества, следует напомнить, что на весь ход восточной истории в новое время по-прежнему оказывали огромное влияние сложившееся еще в эпоху средневековья особенности цивилизационного и социокультурного плана. К ним можно отнести сильное воздействие природно-климатических, демографических процессов, обусловивших определенный циклизм в развитии афроазиатских обществ. Данные обстоятельства привели к сохранению в новое время сильного государственного начала (особенно в китайской истории, частично в турецкой, иранской, арабской), что обусловило государственный контроль над важнейшими сферами развития восточных обществ и подчиненное положение частнособственнического сектора экономики, который, в свою очередь, был заинтересован в крепкой власти центра, ибо только он мог гарантировать защиту от местных властей, а также от социальных потрясений внутреннего характера и внешних вторжений.

Специфичной была и социальная структура. Отметим ряд ее важнейших черт. Это невычлененность индивида из коллектива, слабость отдельных собственников. Заметную роль играла система вертикальных связей и замкнутых корпораций при слабой классовой дифференцированности и второстепенной роли классовых антагонизмов.

Выработанные веками корпоративные и патронажно-клиентальные связи закреплялись традициями и освящались религией, сохраняли большую устойчивость, несмотря на кризисы власти и иностранные вторжения. Тем самым политические и социальные катаклизмы внутри восточных обществ не вели к их структурному обновлению (до прихода европейцев), к выходу за рамки традиционной, докапиталистической системы. Устойчивым оставалось и влияние религии, служившей важным элементом социально-политической жизни стран азиатского региона.

Несмотря на отмеченные выше общие черты, в странах Востока сохранились и различия, прежде всего - в уровне общественноэкономического развития к середине XVII в. В Цинской, Могольской, Османской империях феодализм достиг стадии зрелости, в арабских странах сохранилось сильное воздействие дофеодальных структур, в Тропической и Южной Африке дофеодальные отношения преобладали.

К началу XIX в. все или почти все страны Востока в той или иной форме уже ощутили последствия колониальной политики европейских государств. Так, к этому времени наиболее населенные и развитые районы Индонезии почти два века являлись голландской колонией.

Англичанами были завоеваны и подчинены Южная, Восточная и часть Центральной Индии. Продолжалась экспансия португальских колонизаторов в Африке, в прибрежных районах которой утверждали свои опорные базы Англия и Франция.

Другие районы Азии и Африки еще сохраняли свою независимость, но колониальная политика европейских держав уже серьезно влияла на их международное положение и внутреннее развитие. Эти процессы развивались неравномерно, проявлялись в отдельных странах поразному. Так, например, Китай, Япония, Корея к началу XIX в.

полностью сохранили свою политическую независимость, но угроза европейского вторжения была одним из факторов, побуждавших господствующие классы проводить политику самоизоляции от внешнего мира. Индия представляла собой страну, открытую для контактов с внешним миром. В Османской империи следствием процесса утверждения капитализма в Западной Европе и связанной с этим колониальной агрессии было окончательное оформление режима капитуляций, ставшего орудием экономического и политического проникновения европейских колонизаторов. О том, каковы были ресурсы каждого из интересующих нас регионов, подробнее можно посмотреть в исторической типологии, предложенной Л.С. Васильевым6.

Но в целом до середины XIX в.восточные общества развивались на собственной основе Контакты с Западом, систематически осуществлявшиеся с эпохи Великих географических открытий, ограничивались торговлей, точечной колонизацией и военнополитическими соглашениями или столкновениями. Хотя следует отметить, что в международных делах постепенно набирал силу восточный вопрос с участием Османской империи. Именно с этого рубежа история стран Востока дает основания говорить о начале модернизации, предполагавшей прежде всего капитализацию экономики и европеизацию всей системы общественных отношений.

К этому времени поток фабричных товаров из метрополий стал быстро превращать уже зависимые восточные государства в ценные для европейского капитализма рынки сбыта и не менее ценные источники сырья. Рыночные связи теперь устанавливались гораздо более прочно, а по их каналам средства (включая и серебро) текли теперь чаще в обратном направлении. Более того, колониальная экспансия охватила такие сферы как политика и культура, что заметно усложнило взаимоотношения метрополий и колоний, породив множество противоречивых форм взаимодействия западного и восточного типов организации общественных отношений, а также старого и нового в жизненных практиках различных слоев восточного общества.

Этому сопутствовали разорение традиционного восточного ремесла, упадок торговли, а также крушение привычных норм бытия и сопровождавшие его политические кризисы, ослабление государственной власти и нарастание в обществе протестных отношений, вылившихся в национально-освободительные движения См. об этом: Васильев Л.С. История Востока. В 2 т. Т.2: Учеб. По спец. «История». – М.: Высш.

Шк., 1993. – Гл. 16,17.

второй половины XIXв. - начала XX века.

Итак, по мере энергичного развития капитализма, промышленного переворота и утверждения в колониальных делах новых стран – Англии и Франции, с успехом вытеснивших традиционные колониальные державы – Испанию, Португалию, Голландию, приблизительное равновесие в экономических и политических параметрах в развитии Востока и Запада было нарушено. Иначе говоря, мировое развитие стали определять не восточные мир-империи (И.Валлерстайн), а западные мир-экономики с формирующимся индустриальным обществом в основе. Афро-азиатский мир втягивается в устойчивые мирохозяйственные связи (неэквивалентный обмен, вывоз товаров и т.п.), громадные территории (Индия и др.) управляются западными странами косвенным или прямым методом, открываются для мирового капитализма Цинская империя, Япония, усиливается борьба ведущих держав за Османскую империю, Иран, сфера колониальной экспансии охватывает прибрежные районы Африканского континента. С середины XIX до начала ХХ в. Восток окончательно превращается в часть мирового капиталистического хозяйства (МКХ), формируется модель западный центр – восточная периферия.

Изучая 50-70 гг. XIX в. – начало ХХ в., можно отметить, что это не только этап истории Запада. C точки зрения формирования основ капиталистического общества именно с этого времени можно говорить об одном важном и противоречивом результате колониального синтеза – начале собственно новой истории Востока. В странах афро-азиатского мира (за исключением вторичной, японской) под мощным воздействием западного колониализма получают развитие основы третьего эшелона мирового развития.

Его чертами являются: значительная роль внешнего импульса в лице индустриальных держав Европы и США, неорганичность капиталистической эволюции, сосуществование добуржуазных и капиталистических структур (многоукладность), экономические диспропорции, жесткая сырьевая привязанность к МКХ, а также громадный разрыв в уровнях развития между центрами-метрополиями и отсталой восточной периферией. Следует отметить и диспропорции социально-экономического развития внутреннего порядка:

неравномерность роста определенных районов, сосуществование наряду с элементами капиталистического хозяйства архаичных феодальных и патриархальных структур. Причем, быстрее начиналась модернизация тех стран Востока, которые были раньше втянуты в капиталистические мирохозяйственные связи (приморские районы Китая, Османской империи, Индия, Египет и др.). Однако колониальное и полуколониальное положение стран Азии и Африки постепенно выявляло пределы роста новых явлений (технико-технологическая отсталость, протекционизм великих держав, неравноправное политикоюридическое положение в международных политических и экономических отношениях).

Изменяется и социально-классовая структура, связанная с формированием национальной буржуазии и рабочего класса на Востоке, перемещением центра новых явлений в городскую среду, увеличением роли национальной интеллигенции, представленной в основном выходцами из традиционных слоев, но выражающих объективно буржуазные националистические идеи.

В изучаемый период мы можем наблюдать процессы становления наиболее крупных наций – ханьцев, бенгальцев, персов, турок, арабов Ближнего Востока и Северной Африки. Несмотря на наличие сильных религиозных, этнических различий, кланово-корпоративных связей, постепенно к концу XIXв. преобладающими становятся тенденции консолидации крупнейших этносов Востока, что прежде всего объясняется необходимостью решения главной задачи, в которой было заинтересовано большинство населения Азии и Африки, – достижения национальной независимости как первого шага к созданию политически независимой государственности.

разнообразными – в зависимости от уровня развития территорий Востока. Они включали самые разные проявления – от феодального национализма и использования религии, буржуазно-просветительских идей и попыток создания первых национальных общественнополитических организаций до революций эпохи “пробуждения Азии”.

Но везде национально-освободительные тенденции доминировали над социальными, заставляя страны-метрополии корректировать свою политику на Востоке, вплоть до уступок части местной национальной элиты.

Говоря о восточном капитализме, следует обратить внимание на проблему, связанную с потенциальными возможностями его развития в период Нового времени. Отметим, что Восток в XVI – XVIII вв. в лице развитых цивилизованных обществ и государств Азии (об Африке речи пока нет) был не беднее Европы. Но почему не на Востоке активно развивался капитализм? И почему его развитию не помог колониализм?

Почему этой возможностью сумела воспользоваться лишь Япония?

В поисках ответа на данный вопрос заметим, что со времен К.

Маркса в принципе не опровергнут его тезис о том, что капитализм не мог самостоятельно зародиться на восточной почве вследствие отсутствия там ряда основополагающих для буржуазного развития предпосылок, в т.ч. правовых гарантий безопасности собственности и личности купца и производителя. Даже несогласные с Марксом "оптимисты" из числа специалистов полагают, что для появления собственных ростков капитализма Востоку пришлось бы развиваться еще 700-800 лет7.

В свете современных подходов к вопросу о многообразии путей модернизации ответ на вышепоставленные вопросы очевиден: о капитализме как принципиально ином строе, отвергающем традиционное господство государства и выдвигающем в качестве альтернативы частную собственность и свободный рынок, на традиционном Востоке не могло быть и речи, поскольку для этого не было условий. И только в уникальных обстоятельствах Японии такого рода условия появились, да и то далеко не сразу, в связи с тем, что в этой стране связь колониализма и капитализма сыграла свою положительную роль. В остальных же случаях колониальная экспансия европейцев не расчищала автоматически или почти автоматически путь к капитализму европейского типа, во всяком случае, ожидаемыми темпами. Напротив, она породила яростное сопротивление традиционных структур Востока.

И все же цивилизационный контакт Запада и Востока в Новое время, установленный в колониальной для Востока форме, ускорил начало его капиталистической трансформации. Капитализм был привит Востоку Западом, привнесен извне на чуждую для него почву азиатского способа производства и, что удивительно, прижился и дал ростки, хотя и уродливые. Установленное в результате этого развития подавляющее превосходство западной капиталистической цивилизации над всеми Согласно принятой в отечественной историографии периодизации классический капитализм Запада к нач. ХХ в. вступил уже в пятый этап своей эволюции, развиваясь от этапа к этапу по мере вызревания предпосылок для этого.

остальными поставило перед народами других регионов планеты задачу приспособления к новым условиям неравенства в отношениях с Западом и поиска путей ликвидации этого неравенства.

Одним из путей решения этой задачи была политика вестернизации сверху силами государства (танзимат в Турции, политика самоусиления в Китае, реформы Мэйдзи в Японии). В большинстве стран, проводивших эту политику некомплексного внедрения отдельных элементов западной материальной и политической культуры (создание промышленных предприятий, регулярных армий, учебных заведений нового типа, европеизация быта и т.д.), основы восточного феодализма остались незыблемыми, а традиционно высокая роль государства еще более возросла, что в принципе препятствует свободному развитию буржуазных отношений. Тем не менее, политика вестернизации помогла вышеуказанным странам избежать колониального закабаления их западными державами (Япония в результате капиталистической трансформации сама стала колониальной Державой; Китай, Турция и Иран смогли сохранить свою независимость на уровне полуколоний).

Выиграв время реформами вестернизации, полуколонии получили возможность относительно самостоятельной капиталистической модернизации, проходившей под воздействием фактора военнополитического давления со стороны стран-колонизаторов, постепенно приспосабливаясь к новым условиям существования.

Для традиционного общества это означало прежде всего переоценку привычных ценностей при сравнении их с теми, что несли с собой колонизаторы, будь то торговцы или бизнесмены, солдаты или колонисты, миссионеры или администраторы. Быстро растущий западный стандарт уровня жизни, непривычные и все завоевывавшие новые позиции конституционно-демократические права, свободы, гарантии, защищавшие не только интересы собственника, но и достоинство гражданина, наконец, плюрализм политической жизни, ограниченная роль религии и санкционированных ею традиций — все это оказало немалое воздействие на социальные верхи Востока. Они были готовы активно сотрудничать с европейцами, жадно перенимали достижения науки и культуры, получали европейское образование и, пользуясь столь же активной поддержкой со стороны колониальной администрации, стремились сотрудничать с ней. Симптомом и проявлением такой позиции следует рассматривать уже упоминавшиеся реформы XIX в., отразившие в себе стремления Востока вырваться чуть ли не единым резким рывком из состояния отсталости и в чем-то главном сравняться с демонстрировавшими свое превосходство европейцами.

Несмотря на то, что в отличие от правящей элиты традиционные структуры в целом обычно реформам сопротивлялись (олицетворением сопротивления были, как правило, религиозные круги, опиравшиеся на консервативную массу крестьянства), вторая половина XIX в. стала в некотором смысле временем надежд на то, что с традиционной структурой Востока справиться сравнительно легко и что в результате ряда реформ и умелой администрации Восток впишется в европейские стандарты или смирится с той ролью, которую он издавна играл в масштабах мирового рынка, а может быть и добьется большего на пути экономического развития. Иллюзия такого рода во многом объясняется тем, что в XIX в. Восток еще не был пробужден, что от его имени выступали немногочисленные слои социальных верхов, находившие общий язык с колониальными властями.

И, наконец, последний сюжет. XIX - начало XX в. в истории Востока нередко характеризуют как эпоху "пробуждения Азии", имея в виду повсеместно наблюдаемую там активизацию общественной мысли, прежде всего социально-политической, экономической и религиознофилософской. Интеллектуальные усилия восточного общества в те годы направлялись на разрешение судьбоносных проблем, которые в совокупности представляли собой поиск одновременно выхода из застойного состояния, обусловленного обремененностью устаревшими традициями, и преодоление вековой отсталости без утраты национальной независимости, культурной идентичности. Общественная мысль, в конечном счете, работала над формированием доминантной для новейшего времени на Востоке идеологии национализма. Основу для ее формирования составили просветительские движения, имевшие целью одновременно возродить интерес соотечественников к национальному духовному наследию и ознакомить их с достижениями западной культуры.

Примечательно, что в конечном итоге ни апологетическое, ни нигилистическое отношение восточного общества к отечественной традиции не стали доминирующими в общественной мысли стран Востока. Преобладающим оказался реформаторский подход, более реалистичный и перспективный, в наибольшей степени соответствовавший интересам набиравшей силы национальной буржуазии и нового поколения интеллигенции. В этом подходе сочетались уважение к отечественному духовному наследию и трезвая критическая оценка устаревших традиций, антиимпериалистическая настроенность и признание несомненности достижений западной цивилизации, незыблемость религиозной веры и понимание необходимости приобщения к достижениям современной науки и техники. Так в историческое пространство уже XX века внедрялась идея синтеза Востока и Запада.

Меньше всего это было заметно в колониях, где шел непрерывный процесс преобразований, а административная власть была в руках колонизаторов. Правда, и здесь преобразования сопровождались сопротивлением пробуждавшейся традиционной структуры, все острее ощущавшей свое кризисное состояние и мобилизовывавшей силы для самосохранения. Однако лишенная реальной политической власти структура в колониях оказывала преимущественно пассивное сопротивление.

Зато в тех странах, где политическая власть находилась в руках местных правителей и где вмешательство колониального капитала рассматривалось как вторжение чуждых сил, угрожающих привычному существованию, обстановка накалялась. Не превращенные еще в колонии страны Востока быстрыми темпами пробуждались. Но каков был характер этого пробуждения, наиболее яркое выражение которого олицетворено младотурецкой, иранской и китайской революциями?

Здесь следует учитывать следующее. Как правило, создание промышленных предприятий, банков и всей инфраструктуры в колониях шло за счет соответствующей активности колониального, т. е.

европейского капитала, а уже знакомая традиционному Востоку частнопредпринимательская деятельность по-прежнему стояла как бы особняком по отношению к сложившимся устоям. В аналогичном положении была и вся созданная колонизаторами система администрации. Возникал феномен своего рода симбиоза, вынужденного сосуществования двух начал. На нижнем уровне (как, например, в индийской общине) господствовала традиция с характерными для нее типовыми связями семейно-кланового и корпорационного типа, с патронажно-клиентными отношениями, опутывавшими все другие, в том числе и рыночные, товарно-денежные. На верхнем — колониальная администрация и капиталистические предприятия, работавшие по законам мирового рынка. Где-то посередине одно с другим состыковывалось, традиционные связи сочетались с рыночнокапиталистическими, но ситуация в целом напоминала именно симбиоз, пусть не всегда в чистом виде.

Иначе обстояло дело в политически самостоятельных странах (к их числу следует отнести и те, что формально не были самостоятельными, но обладали весомой автономией, как многочисленные вассальные от Османской империи арабские государства). Здесь наряду с двумя только что описанными чуждыми друг другу секторами экономики, жившими по различным законам, возникает нечто третье, синтетическое по характеру - государственное хозяйство. В условиях активной модернизации восточное государство от имени общества и во имя сохранения и укрепления существующей и приспосабливающейся к новым условиям структуры берет на себя функции совокупного частного предпринимателя и создает государственный сектор ориентированной на рынок промышленной экономики. При этом он мог по-разному выглядит он в Турции, Иране, Китае или Японии, но везде суть его одинакова:

государство традиционно берет на себя функции генерального субъекта в системе производства, выступает в функции предпринимателя и в то же время представителя общества, гарантирующего стабильность структуре в целом.

Резюмируя, отметим: новая история Востока – эпоха систематического взаимодействия западного и афро-азиатского миров на основе колониального синтеза, превращения Востока в часть МКХ, формирования на Востоке многоукладного общества и модернизации, роста буржуазно-национального движения, борьбы за создание условий для национально суверенного варианта развития.

Оценка же роли колониализма, глубины и степени его воздействия на исторические судьбы Востока по-прежнему выступает предметом острых дискуссий историков, социологов и политиков Запада и Востока.

В исторической литературе в основном утвердилось положение о двойственной функции колониализма разрушительной и однозначно регрессивном.

Бесспорно, что политико-экономические структуры и духовнокультурная сфера всех стран Востока в той или иной степени подверглись прямому или косвенному воздействию колониализма.

Капиталистические отношения, насильственным образом насаждаемые извне на традиционное докапиталистическое общество деформировали и разрушали традиционные структуры и институты, складывавшиеся столетиями. Естественный ход общественного развития афро-азиатских народов был нарушен.

Противоречивость феномена колониализма Нового времени заключается в том, что сначала колонизаторы, невольные орудия истории, сначала творили, хотя и жестокими методами, исторически прогрессивное дело приобщения афро-азиатских народов к капиталистической цивилизации. Однако, после появления в колониях национальной буржуазии, колониализм играет исключительно регрессивную роль, т. к. препятствует самостоятельному капиталистическому развитию колоний и способствует становлению на Востоке периферийного капитализма, обслуживающего нужды западных метрополий.

В конечном итоге можно признать, что негативные последствия колониализма (разрушение традиционных структур) вызывали массовые антиколониальные движения, а его позитивные последствия (появление национальной буржуазии, пролетариата, интеллигенции) способствовали превращению этих стихийных движений в организованное национальноосвободительное движение (НОД), ставшее могильщиком колониализма.

1. Какие новые черты приобретает колониализм в эпоху нового времени? Чем они обусловлены?

2. Каковы основные признаки процесса колонизации? Перечислите их.

3. Сколько этапов выделяют в эпохе колониализма и почему?

Обоснуйте свое мнение.

4. Каковы положительные и отрицательные черты процессов модернизации и вестернизации в развитии общества и государства стран Азии?

5. В чем заключалась сущность «эпохи пробуждения Азии»? Укажите несколько аспектов.

2. СТРАНЫ ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА В ЭПОХУ КОЛОНИАЛИЗМА

К началу XIX в. Китай и Япония сохранили свою политическую независимость, встав на путь самоизоляции от внешнего мира. Большую роль при этом играли внутриполитические факторы — стремление правящих династий консервировать средневековые порядки, а также неготовность самого общества воспринять «вызовы» модернизации извне.

Очевидно, что на первых порах политика «закрытия» задержала или отодвинула на какое-то время вторжение колонизаторов, в конечном же счете она должна была обречь эти страны на экономическую, политическую и культурную отсталость. При этом пути развития Китая и Японии в исследуемый период сложились абсолютно по-разному.

Рассмотрим каждый из них.

1. Китай к.XVIII-н.XIXвв.: тенденции развития традиционного общества и государства.

2. «Открытие» Китая: этапы и пути колонизации Китая.

3. Китай второй половины XIXв.: особенности модернизации.

4. Китай в «эпоху пробуждения Азии»: государство и общество.

Китай к.XVIII-н.XIXвв.: тенденции развития традиционного общества и государства. Со времени создания первой централизованной империи и до Синьхайской революции 1911-13 гг. в Китае господствовала интегративно-централизующая тенденция развития общества и государства, обусловленная осознанием китайским народом своей этнопсихологической, религиозно- культурной и хозяйственной общности. Как правило, при завоеваниях Китая малочисленными кочевыми народами их верхушка была вынуждена считаться с монолитностью традиционной духовно-политической культуры этой страны и перенимать китайскую систему государственности как условие сохранения своей власти. В свою очередь, варварские завоевания способствовали обострению у широких масс чувства этнической общности и стремления к созданию чисто китайского централизованного государства. Маньчжурское завоевание и установление власти династии Цин не стали исключением.

Вместе с тем иностранная, а тем более варварская по происхождению династия, как правило, с точки зрения степени легитимности своей власти была гораздо более уязвима и непрочна в сравнении с национально-китайской, так как, с одной стороны, могла осуществлять полный контроль только высшего звена государственного управления; а с другой стороны – часто подвергалась давлению со стороны тайных обществ, для которых варварское происхождение династии - дополнительный повод и аргумент рекрутирования сторонников и последователей и мобилизации масс. Примечательно, что бунтарскую роль по отношению к иностранным династиям всегда играл Юг Китая. С подобными проблемами неизбежно столкнулись и Цины.

С точки зрения теории циклов интересующий нас период в истории правления маньчжурской династии в Китае можно рассматривать как последний этап, т.е. этап упадка8 и последующий гибели династии под воздействием ряда факторов, среди которых в новое время немалую роль сыграет фактор колонизации.

Политическая надстройка Цинской империи к началу XIXв.

представляла собой типичную восточную деспотию, во главе которой самодержец-богдыхан, а вся внутренняя политика опирается на два принципа управления: нет земли, кроме как принадлежащей богдыхану;

все, живущие в Поднебесной, подданные богдыхана. Столицей являлся Пекин.

По конфуцианской традиции правитель или богдыхан ("сын Неба", "отец народа") лично отвечал за сохранение и оптимальное функционирование всего общества, выступая в качестве посредника между Небом и Землей. Личность самого правителя была прочно защищена культовыми (церемониальными) традициями. При этом согласно официальной доктрине каждый раз император получал мандат Неба на занятие престола, а в случае плохого управления народ имел право низложить его.

При богдыхане действовали 2 совещательных органа – имперский Примечательно, что при первых маньчжурах не очень жаловали институт евнухов – непременный элемент политической системы, игравший роль посредника между личностью императора и правящей элитой, что объяснялось стремлением правителей в какой-то степени сохранять свои национальные традиции и соблюдать требование конфуцианства вести скромный образ жизни. В XIX же веке императоры маньчжурской династии стали вести такую же жизнь, как и последние императоры династии Мин.

Опять тысячи евнухов заполнили царские дворцы… секретариат, представленный равным числом маньчжуров и китайцев;

и военный совет, с 30-х гг. XVIII в. ставший основным совещательным органом и состоявший исключительно из представителей маньчжурской знати. Функции кабинета министров осуществляли «любу» («шесть палат»): чинов, налогов, церемоний, военная, уголовная, общественных работ.

Собственно Китай делился на 18 провинций, которые, в свою очередь, соответственно разделялись на области (фу), округа (чжоу), уезды (сянь). Во главе провинций стояли назначаемые богдыханом военный и гражданский губернаторы, над которыми стоял наместник, возглавлявший военную и гражданскую власть нескольких провинций.

Высшие должности на местах по большей части также занимали представители маньчжурской знати. В каждой провинции был свой аппарат управления, копирующий центральный. Деятельность этой весьма стройной системы была пронизана духом бюрократизма и авторитарности.

Особое внимание хотелось бы уделить самой низшей ступени воссозданной Цинами вертикали власти – системе органов общинного самоуправление, где главным принципом с древности был принцип круговой поруки («баоцзя»). Как правило, в деревнях все дома объединялись в десятидворки во главе со старостами. В городских поселениях также действовали правила "коллективной ответственности"9. Единственные, кто мог себе позволить не играть по этим правилам, были местные шэньши, которые все чаще саботировали систему баоцзя как унижающую их ученое достоинство. Несмотря на то, что к началу XIX века в функционировании этой когда-то надежной системы стали наблюдаться сбои, тем не менее в лице баоцзя государство имело мощный рычаг воздействия на нежелательные процессы в обществе, своеобразную систему социального контроля.

Большую роль в подавлении сопротивления народных масс играла армия, первоначально состоявшая только из солдат-маньчжуров. В дальнейшем к службе в «восьмизнаменной» армии привлекались монголы, а затем и китайцы. При этом все служившие в «восьмизнаменных» войсках независимо от своего национального Примечательно, что по китайским законам на дверях домов должны были висеть таблички с подушевой описью семей, куда вносились сведения об отъезде и приезде каждого члена семьи происхождения рассматривались как представители привилегированного сословия. Позднее была создана армия «зеленого знамени», формировавшаяся из китайцев. Ее солдаты получали малое жалованье, были плохо вооружены. (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 1).

Идеологический контроль за жизнью общества возлагался на многочисленное и хорошо организованное чиновничество, поскольку духовенство в Китае отдельным влиятельным сословием не стало, а в господствующей религиозно-идеологической морально-этические учения преобладали над чисто религиозными представлениями и догмами. Господствующее положение в духовной жизни китайцев многие столетия занимало конфуцианство, приучавшее жителей страны вне зависимости от их статуса к строгому соподчинению в отношениях между людьми в семье и обществе, основанному на уважении и почитании старших по возрасту и общественному положению Сословное деление в Китае возникло значительно раньше классового. В своей окончательной форме оно сложилось в IX-II вв. до н. э. просуществовало до начала XX века:

1. Привилегированные высшие сословия (титулованная знать, шэньши-чиновники, шэньши без должности, имеющие лишь ученые степени);

2. Непривилегированные средние сословия, налогоплательщики, простолюдины, "добрый народ" с правом сдачи госэкзаменов на ученую степень (земельные частновладельцы, надельное государственное крестьянство, арендаторы у "сильных домов", торговцы и ремесленники);

3. Низшее сословие, не платящее налоги, "подлый народ", занимающийся третьестепенным делом, "дармоеды" (певцы, танцоры, монахи, рабы, слуги, тюремщики, палачи).

При этом традиционно власти Китая всегда исходили из того, что "зерно - жизненная артерия народа, а налоги - сокровище государства".

Отсюда и расстановка приоритетов: земледелие как первостепенное занятие, ремесло и торговля - второстепенное ("земледелие - ствол, ремесло и торговля - ветви").

Элементом новизны можно рассматривать обособление и возвышение аристократии, привилегии которой передавались по наследству, куда входили исключительно маньчжуры: родственники императора и их потомки — «желтопоясные», «краснопоясные» и «железношлемные» — потомки приближенных первых маньчжурских императоров.

Особо почетное место в этой социальной иерархии отводилось чиновничеству, которое к началу XIX века насчитывало 27.000 человек.

Заметим, жалование чиновника, как правило, было невелико, но статус давал ему возможность получать взятки и присваивать часть налогов, собираемых с населения, что и повышало рейтинг службы на государство.

Чтобы стать чиновником, нужно было получить ученую степень, пройдя через испытания трехуровневой системы экзаменов, которая уже в XVIIIв. утрачивает черты открытости. Сама процедура сдачи экзамена на ученую степень была чрезвычайно сложной, и не случайно экзамен выдерживало не более 8—10 процентов державших, в основном из богачей, которые могли дать соответствующую мзду чиновникам и экзаменаторам. Сдавшие экзамены получали титул «шэньши»

(своеобразный институт дворянства), который к началу XIX века реально уже не давал тех привилегий, которые предполагались еще при первых Цинах, а получение звания шэныпи на деле стало привилегией помещиков, богатых купцов и ростовщиков. Из среды шэньши назначались управители городов, судьи и другие высшие чиновники.

Ряды военно-служилой знати пополнялись в основном за счет маньчжуров, представляя собой почти кастовые образования.

На самом низу сословной лестницы находились актеры, цирюльники, оружейные мастера, низшие служители канцелярий, рабы.

Они не могли вступать в брак с представителями других сословий.

Однако в целом сословной замкнутости китайское общество не знало, отличаясь высокой социальной мобильностью. При этом сословная и классовая принадлежность не всегда совпадали. Так, формально сословие земледельцев включало не только крестьян, но и феодалов.

Главной ценностью для китайского традиционного общества попрежнему являлся порядок, санкционированный Небом, т.е. внутренняя стабильность общества. Человек с малолетства обучался, воспитывался в духе соблюдения главного ритуала ЛИ, предполагавшего выполнение многочисленных правил поведения и церемоний, удерживая человека в рамках НОРМЫ. Мораль в этом обществе выполняла функции закона.

"Умереть с голоду - событие маленькое, а утратить мораль - большое", говаривали конфуцианцы. В политике этика-ритуал сводилась к формуле: абсолютная власть управляющих и беспрекословное послушание подчиненных. С течением времени действие этой формулы привело к инфантилизации взрослого населения Китая, которое утрачивало дух инициативы, энергии, индивидуальности. Не случайно европейцу такое общество напоминало казарму, для китайца же это был привычный с детства автоматизм, стереотип поведения.

Семья для китайца была малым государством, в котором он проводил всю свою жизнь, и она значила в его жизни очень многое.

Традиционная семья складывалась как большая община, состоявшая из 5-6 малых патриархальных семей, имевшая общего предка по мужской линии. Три - четыре поколения жили под одной крышей, а отец считался представителем императора в семье. Целью брака было продолжение рода и забота об усопших предках. Изгнание из семьи равнялось проклятью. Бездетные супруги считались самыми несчастными людьми на свете. Неимение семьи считалось большой бедой. В целом, несмотря на жесткость внутреннего соподчинения, китайская семья отличалась удивительной жизнестойкостью и небывалой привязанностью членов семьи к отчему дому.

Основу аграрного развития Китая составляла традиционная система землевладения, причем государство активно вмешивалось в аграрные отношения не только по причине обеспечения налоговых поступлений, но и опасаясь перехода бродяжничества обезземеленного крестьянства в политическую нестабильность.

При Цинах сохранилось и стало более четким разделение земель на две категории: государственные земли и частновладельческие. К государственным землям относились обширные поместья императорского дома (на территории столичной провинции и в Шаньдуне, Маньжурия), маньчжурской аристократии (на правах пожалования, передаваемого по наследству), командиров «восьмизнаменных» войск (маньчжурские войска состояли из восьми корпусов — «знамен»); земли военных поселений, расположенные вдоль границ империи и на вновь завоеванных территориях; земли, принадлежавшие храмам, монастырям, школам. Собственностью государства считались леса, горы, пастбища. Государственные земли не облагались налогами.

Большинство же обрабатываемых земель относилось к категории частновладельческих. Их собственниками были феодалы-помещики, чиновники, купцы, ростовщики, отчасти крестьяне. При этом неуклонно сокращалась площадь земли крестьян-собственников, поскольку к началу XIXв. наблюдался процесс концентрации земель в руках крупных помещиков, который сочетался с сохранением большого числа мелких и средних помещиков. Частновладельческие земли могли свободно покупаться и продаваться.

Таким образом, в Китае верховная собственность императора на землю была уже подорвана и в значительной мере являлась номинальной. В этих условиях крестьяне, лишившиеся земли или владеющие незначительными клочками, вынуждены были арендовать землю у помещиков на кабальных условиях, зачастую отдавая большую часть урожая и нередко выполняя целый ряд других феодальных повинностей.

Китайский крестьянин юридически крепостным не являлся, однако фактически он был прикреплен к земле, а обработка земли считалась государственной обязанностью крестьян. Основной формой эксплуатации крестьянства была феодальная рента: принудительная отработочная рента (чаще всего - как результат наследственной задолженности крестьянина помещику); рента продуктами, или натуральная рента, сочетавшаяся с выполнением некоторых повинностей. В отдельных районах помещики взимали арендную плату в денежной форме, что можно отнести к признакам упадка феодальных отношений.

В целом же уклад жизни и быт китайской деревни, основанные на господстве натурального хозяйства, когда земледелие сочеталось с занятием ремеслами, оставались почти неизменными из поколения в поколение. К середине XIXв. общее ухудшение условий жизни крестьянской общины, обусловленное как внутренними (политика государства, взаимоотношения с городом), так и внешними (колониальная экспансия) факторами, спровоцирует обострение социальных конфликтов, что в конечном итоге выплеснется в очередную крестьянскую войну, вошедшую в историю как восстание тайпинов 1851-64гг. (о котором подробнее мы будем говорить на семинарском занятии).

Город, ремесло и торговля. Еще в период средневековья в Китае выросли многочисленные города. В Пекине проживало более 3 млн.

человек, в крупных центрах провинций насчитывались сотни тысяч жителей. По восточной традиции города являлись в первую очередь административными центрами, являясь частью единой строго регламентируемой иерархии городов от уездного центра до столицы.

Вместе с тем многие из них начинают играть важную роль как центры ремесла и торговли.

Городские ремесленники, у которых занятие ремеслом передавалось по наследству, объединялись в цехи, чьи фискальные и полицейские функции при Цинах заметно усилились. Купцы объединялись в гильдии, часть из которых превращалась в крупные торговые компании. Большую роль в китайских городах играл ростовщический капитал, поскольку издавна была хорошо развита система банков, ломбардов, меняльных лавок, а деньги традиционно давались в долг под большие проценты.

В целом развитие городского сектора экономики Китая конца XVIII-первой половины XIX вв. можно оценить как продуктивное и перспективное: росло товарное производство, расширялся внутренний рынок, развивалось ремесленное производство, наблюдался рост мануфактур.

«Открытие» Китая: этапы и пути колонизации Китая. Выше мы уже выяснили, что к середине XIXв. Китай оказался перед лицом системного кризиса. Еще в XVIIIв. маньчжурская династия Цин сохраняла достаточно сил и энергии для внешней экспансии, которая позволяла консолидировать китайское общество. Именно тогда были завоеваны Халха (Северная Монголия), Джунгария и Восточный Туркестан (ныне Синьцзян), Тибет. В сфере влияния Китая находились Корея, Вьетнам, Бирма.

Однако на рубеже XIX столетия эта энергия начала исчезать. Как и многие кочевые народы, завоевывавшие Китай, начиная с эпохи Троецарствия, маньчжуры постепенно менялись под влиянием китайского образа жизни. Хотя императоры всячески препятствовали этому, стремясь, чтобы маньчжурские поселения были отделены от туземных, а сами маньчжуры оставались правящей военной элитой, фактически они превратились в полицейскую силу, в которой мало что осталось от некогда непобедимых «косоплетов».

Императоры династии Цин стремились законсервировать сложившееся положение в стране, в том числе и закрывая порты, чтобы сделать как можно меньшим объем торговли с иностранцами.

Христианские проповедники давно находились в Китае под подозрением: считалось, что они приложили руку к появлению в Китае многочисленных сект, ставивших целью этническую реконкисту:

свержение маньчжурского правительства и восстановление власти китайской династии Мин.

Инициативу в активной колониальной экспансии Китая первыми проявили английские колонизаторы, стремясь разными способами пробить брешь в политике самоизоляции Китая, установить с ним дипломатические отношения и вести торговлю без каких бы то ни было ограничений. Британским колонизаторам нужно было «открыть» Китай для того, чтобы превратить его в колониальный придаток Англии. Вслед за англичанами в страну придут и другие страны Запада, а также Россия.

Основные этапы колонизации Китая:

1. Конец XVIIIв.-1830-е г.: от миссии лорда Маккартнея, закончившейся полным крахом дипломатии Великобритании, до развертывания активной нелегальной торговли опиумом и вывоза серебра из страны;

2. 1840-60-е гг.: период «открытия» страны посредством военной экспансии, дипломатии и расширения торговых связей;

3. 1870-е – начало XXв. – период завершения колониальной экспансии, активного вмешательства иностранцев в социальноэкономическую и политическую жизнь страны, открытого воздействия на социокультурное развитие общества, в результате чего Китай получает статус полуколонии, будучи разделенным на пять сфер влияния. (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 1) Что касается путей и форм колонизации Китая, то здесь следует выделить целый комплекс весьма специфических и разноплановых мероприятий, которые в своей совокупности позволили колонизаторам достичь цели. Охарактеризуем наиболее показательные из них с точки зрения региональной специфики формирования колониальных связей.

Предметный интерес представляет анализ опыта дипломатических отношений между Китаем и иностранными державами, в частности – Великобританией. Пример тому – знаменитая миссия лорда Маккартнея (1793г.), на которую английские власти возлагали большие надежды.

Прибыв к берегам Китая на нескольких вооруженных кораблях, английские гости привезли в подарок богдыхану образцы современного оружия и разного рода диковинные для китайцев механизмы.

Маккартней должен был добиться у богдыхана разрешения торговать английским купцам в китайских портах и открытия английских торговых складов в самом Пекине; настоять на передаче англичанам какого-нибудь китайского острова для создания там английской базы;

добиться снижения пошлин на английские товары; установить прямые дипломатические отношения между английским и китайским правительствами. Однако эта программа не была тогда реализована.

Причина тому – путь к мирному диалогу не был найден, поскольку стороны к нему не были готовы. Китайская внешнеполитическая доктрина была надежно укреплена, пронизана духом китаецентризма, за многие столетия не раз демонстрируя свою эффективность. Вплоть до середины XIX в. китайцы держались отчужденно, не проявляя интереса к Западу, не желая чему-либо учиться, не веря, что варвары могут передать что-либо ценное.

Нередко китайские дипломаты шли на искажение реальных отношений с иноземцами ради подтверждения китаецентристской доктрины. Так, английский лорд был вынужден принять «правило игры»

- в Пекин посольство продвигалось под флагами с надписью «едет посол, везущий дань от страны Англии». При императорском дворе от посла потребовали, чтобы тот совершил коу-тоу, то есть трижды распростерся ниц перед императором. Гордый потомок шотландских лордов счел это требование покушением на достоинство английского монарха. В итоге первые серьезные англо-китайские переговоры в основном свелись к поискам взаимоприемлемой формы поклонов (кстати сказать, русские послы в том же XVIII столетии проявляли большую гибкость: они соглашались на коу-тоу, но предусмотрительно не сообщали об этом в своих отчетах в Петербург).

Домой Маккартней вернулся с большим письмом от императора Цяньлуна, которое, в частности, гласило: "Мы, Император волею Неба, даем наказ правителю Англии отметить наши заботы. Хотя Ваша страна находится за далекими океанами, Вы склонили сердце в сторону цивилизации и специально направили посла почтительно преподнести государственное послание. Переплыв моря, он прибыл ко двору, преклонил колени и преподнес поздравления по случаю дня рождения императора. Тем была показана Ваша искренность".

Заметим, та же участь постигла британского посла лорда Амхерст, который в 1816 еще раз попытался пробить брешь в самоизоляции Китая. Он уже жил в Пекине и вел переговоры о деталях придворной церемонии, во время которой он будет представлен «сыну Неба».

Однако английская чопорность сыграла с лордом злую шутку:

отказавшись соблюсти правила этикета и совершить девятикратное преклонение перед императором, он был изгнан из столицы. Этот инцидент побудил маньчжуров принять закон, запрещавший иностранным послам въезжать в Пекин.

Возможно, и эти неудачи в дипломатии спровоцировали британцев в дальнейшем к применению более жестких и бесцеремонных мер в отношении китайского государства и общества, в частности – подписанию неравноправных договоров. Пример тому – Нанкинский договор (1842г.), который по праву может считаться образцом нового для той эпохи типа соглашений между колониальными державами и более слабыми государствами Востока. Фактически Китаю был навязан юридический документ, изначально предполагавший значительное ущемление прав одной из сторон соглашения и лишавший Китай значительной доли суверенитета. (см. ПРИЛОЖЕНИЕ 1).

Не меньший интерес представляет весьма оригинальная и в такой же степени антигуманная по своей сути политика, проводимая британцами на протяжении нескольких десятилетий и смущавшая своим цинизмом даже самих европейцев. Речь идет о нелегальной торговле опиумом, которую Англия начала еще в конце XVIII века. Опиум выращивали в Британской Индии и экспортировали в Китай, вывозя из Поднебесной золото, серебро, шелк и чай. Торговлю держала Британская Ост-Индийская компания, но из-за того, что торговля опием была в Китае нелегальна, они использовали посредников. Посредники продавали опиум контрабандистам прямо на побережье и получали процент от полученной выручки. Поскольку наркоторговля оказалась весьма прибыльным делом, вслед за британцами стали ввозить опиум в Китай торговцы США, а также Португалии и некоторых других стран. В итоге зависимость Китая от импорта опия стала столь высока10, что китайское правительство пошло на войны с Англией, впоследствии названные "опиумные войны". Правда, в результате этих войн Китай не только потерял остров Гонконг и Коулун, но и вынужден был Вначале ввоз опиума составлял несколько тысяч ящиков в год: в 1816 году он достиг 22 тысяч ящиков, а в 1838 году превысил 40 тысяч ящиков. Наркоторговля быстро стала основной и наиболее доходной статьей английской торговли с Китаем.

согласиться с неограниченным импортом опиума в Китай. Ввоз опиума в Китай в больших размерах прекратился лишь в 1917г., когда новое правительство окончательно запретило торговлю опиумом.

Заметим, что император Даогуан и правящая элита осознавали всю пагубность опиекурения для своих подданных, приводившего к подрыву здоровья населения, разложению нравов, разорению ремесленников, упадку дисциплины в армии, но вмешиваться в ситуацию не спешили.

Лишь с середины 1830-х годов из провинций в китайскую столицу главами провинций и другими знатными сановниками посылались доклады с советами запретить ввоз и курение опиума. Под влиянием этих докладов в декабре 1838 г. император назначил видного сановника Линь Цзе-сюя своим особым уполномоченным в провинции Гуандун, поручив ему пресечь ввоз наркотиков в страну. Уже в марте 1839 года Линь Цзе-сюй потребовал от британских и американских торговцев прекращения опиумной торговли, конфисковав у торговцев наличные запасы опиума - свыше 20 тысяч ящиков - и отдав распоряжение их уничтожить. Однако судьба этого «честного чиновника», рискнувшего написать и опубликовать открытое письмо самой королеве Виктории, ставшее по сути призывом к погромам английских факторий, оказалась антиправительственной политики и сняли с должности.

Более того – несогласованные действия провинциальных и столичных властей привели к началу открытой военной экспансии на территорию Китая вооруженных сил западных держав. Эти события вошли в историю как опиумные войны (1840-42гг., 1856-58гг.). (см.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1), которые положили начало эпохе полицейских войн – специфическим военным акциям, проводившимся для защиты экономических и геополитических интересов западных держав в афроазиатском регионе.

Исход этих войн был предречен изначально – сопротивление Пекина было сломлено, Китай был «открыт», продемонстрировав свою неготовность сопротивляться колониализму ни в дипломатии, ни в ведении военных действий, а также неспособность династии и государства защитить свой народ.

Главным преимуществом англичан был флот: он опирался на мощь линейных кораблей и бомбических орудий. Впервые в истории в ходе этой войны англичане применили бронированные пароходы, которые использовались и как десантные суда, и как высокоманевренные боевые катера в прибрежных водах и реках Китая.

Китай же мог противопоставить этому только огромные человеческие ресурсы (около 400 млн. человек, что превосходило население Европы и Северной Америки вместе взятых) и совершенно отсталую армию, которая состояла из элитных маньчжурских частей численностью 200 тыс. человек и неманьчжурской армии, насчитывала по спискам 400 тыс. человек, но в реальности была значительно меньше.

Вооружение было на удивление архаичным: малоподвижная артиллерия, фитильные ружья, тяжелые фальконеты, сабли, пики и луки. Тактика на поле боя соответствовала европейским стандартам середины XVI века. И в рукопашном бою, перед лицом штыковой атаки европейцев, китайская армия была совершенно беспомощной, несмотря на эффектность так называемых восточных единоборств. Китайский флот, состоявший из джонок, несмотря на свою многочисленность, был совершенно беззащитен в столкновениях с английскими судами.

Более того, европейцы не чтили традиций, не соблюдали этикета и игнорировали старинные китайские каноны ведения боевых действий, то есть, с точки зрения китайцев, вели себя как самые настоящие варвары.

К сожалению, британцы, а позднее и представители других европейских наций, дали слишком много поводов считать их самыми настоящими варварами, уничтожая памятники искусства и целые города, осуществляя жестокие карательные экспедиции.

В результате эффективной наступательной войны к середине года англичане захватили Гонконг (Сянган) и ряд других опорных пунктов на побережье (Шанхай, Нинбо, Динхай и др.), приблизившись к Нанкину. Но стратегическая цель англичан – разрушение структуры управления китайским государством, захват главной экономической артерии страны Нанкина – осталась не достигнутой. Не удалось англичанам достичь и еще одной цели -вбить клин между правящей маньчжурской династией и ханьским населением, что повлекло за собой еще одну волну интервенции, в ходе которой колонизаторы не только добились своих прямых целей, но и открыто вмешались во взаимоотношения властей и общества, приняв участие в подавлении тайпинского движения (1860-64гг.).

Главной причиной поражения Китая была его военная и экономическая слабость по сравнению с капиталистической Англией. В то время как китайские армии потеряли 20 тыс. человек убитыми и ранеными, потери англичан составили всего 520 человек. Феодальные правители Китая не организовали единой обороны в масштабе всей страны. В каждом городе сражались небольшие гарнизоны, действовавшие изолированно. Воспитанные в духе высокомерного пренебрежения к «заморским варварам», маньчжурские военачальники оказались неспособными умело руководить войсками на поле боя, они считали самоубийство почетной смертью, искупающей позор поражения. Богдыхан посмертно награждал и щедро одаривал семьи командиров-самоубийц, чьи войска потерпели поражение.

В конечном итоге силой оружия Китай был открыт для проникновения иностранного капитала. Колонизаторы Англии, Франции и США завоевали первые важные политические и экономические позиции в Китае. Часть китайской территории — остров Сянган — стала английской колонией (Гонконг). Нанкинские договоры положили начало ущемлению суверенитета и национальной независимости китайского государства.

С появлением открытых портов начал расширяться ввоз в Китай товаров из капиталистических стран Европы и из США. Китай втягивался в орбиту мирового капиталистического рынка. Начался процесс превращения независимого феодального государства в полуколонию, завершившийся в конце XIX в. и обрекший восточное общество и государство на вестернизацию и модернизацию.

В своем окончательном виде сферы влияния западных держав в Китае сложились на рубеже XIX-XX вв. Регионом преимущественного экономического проникновения Англии стал юг Китая, а также провинции среднего течения Янцзы. Сферой влияния Японии становятся провинции нижнего течения Янцзы (главным образом Фуцзянь), Франция стремилась утвердиться в провинциях Юга, прилегавших к ее владениям в Индокитае (Юньнань, Гуанси, Гуандун), Германия установила контроль над Шаньдуном, а основные интересы России были сосредоточены в Маньчжурии, где нарастало соперничество с Японией.

Китай второй половины XIXв.: особенности модернизации. В истории Китая в указанный период сначала хотелось бы сосредоточить внимание на том, каким образом в новых исторических условиях строилась, в чем изменилась политика государства как по отношению к все глубже раскалывающемуся и политизирующемуся обществу, так и к колонизаторам, получившим возможность использовать весь спектр способов колонизации для дальнейшего проникновения в Китай. В основу анализа положим рассмотрение опыта реформ 1860-90-х годов.

Первая волна реформ, в которых китайского общество нуждалось еще в XVIIIв., охватила собой период 1960-70-х годов и получила название политика «самоусиления»11. В ходе «опиумных» войн, а также военных действий против тайпинов правители Китая убедились в военнотехническом превосходстве капиталистических держав Запада. В результате «опиумных» войн иностранные колонизаторы приобрели в Китае довольно сильные позиции, что требовало от правящей элиты Китая выработать новые «правила игры» по отношению к западным державам. С другой стороны, маньчжурская династия заботилась об укреплении собственной власти над китайцами куда больше, чем об экономическом развитии страны. При этом главной задачей цинского двора по-прежнему было упрочение своего господства и подавление протестных настроений в обществе12.

Примечательно, что при дворе началась поляризация сил почти по европейскому образцу: появились свои консерваторы и либералы. Так, представители старой аристократии Китая с недоверием и тревогой относились к иностранцам, мечтая о возвращении к политике самоизоляции. В такой же степени они боялись дальнейшего углубления социальных конфликтов внутри страны.

Представители другой «партии» рассматривали иностранные державы как союзников в подавлении антифеодальных выступлений народных масс. Более того, по их мнению, сближение с западными державами позволит заимствовать военно-технические достижения этих стран в интересах укрепления цинского режима. В начале 1860-х годов их позиция оказалась более убедительной и получила поддержку Цинов.

В ноябре 1861 г. в Пекине произошел государственный переворот, в результате которого от власти были отстранены противники реформ, и инициатива перешла к сторонникам соглашения с колонизаторами В указанные годы в Китае стали появляться многочисленные сочинения, разрабатывавшие постулат о том, что вообще-то все великие изобретения и достижения Запада не что иное, как результат заимствованных в свое время из Китая идей, так что нет ничего удивительного в том, что теперь все эти несколько видоизмененные идеи китайцы вправе взять на вооружение.

Заметим, что тайпины «варварами», а значит врагами называли и маньчжурскую династию, и иностранных интервентов, предлагая обществу свою альтернативу развития общества в духе идеалов и ценностей конфуцианского толка, слегка откорректированных влиянием христианства.

принцу Гуну и Цыси — матери нового императора. Подчеркнем, что одним из первых шагов «партии реформ» стало подписание новых неравноправных договоров с западными державами. По настоянию европейцев была создана коллегия по иностранным делам — цзунлиямынь, во главе которой стал сам Гун.

«Политика самоусиления» включала в себя следующие компоненты: заимствование военно-технических достижений Запада (закупка западной техники и строительство современных военных промышленных производств в Китае); перевооружение армии западным оружием (произведенным в Китае на новых предприятиях или закупленным); обучение и реорганизация армии по западным образцам;

обучение китайских специалистов за границей и приглашение западных технических специалистов в Китай. Формально намеченные мероприятия были призваны повысить обороноспособность страны.

В свете современных оценок историков стоит подчеркнуть, что данная программа мер оценивается как пример весьма поверхностной модернизации, так и не ставшая хорошо продуманной и официально принятой на высочайшем уровне новой экономической политикой.

Более того, очень скоро инициатива проведения реформ очень скоро перешла в руки провинциальной знати (Ли Хун-чжан, Цзэн Го-фань, Цзо Цзун-тан), фактически державших в своих руках всю власть над теми или иными регионами страны и имевшие в своем распоряжении сильные армии и огромные средства. Существуя как бы сами по себе, они в то же время не только не были в оппозиции к центру, но практически действовали от его имени, будучи облечены высокими полномочиями, при этом сохраняя за собой высшие официальные посты.

Заметим, что такая регионализация Китая для истории страны не была чем-то новым и так или иначе способствовала становлению государственного сектора капитализма в стране. Финансировалась эта деятельность частично за счет казны, отчасти - за счет поборов с имущих слоев того региона, который находился под контролем данного сановника, в немалой степени - за счет награбленного в ходе войны с тайпинами. Частные лица могли рассчитывать только на регулярно получение своей доли дохода в виде процентов на вложенный капитал, не имея права голоса при решении проблем, связанных с производством и финансами компании. При этом немалая доля средств «прилипала» к рукам гигантского аппарата власти, вплоть до императрицы, которая предпочитала строить дворцы на деньги, предназначавшиеся для перевооружения армии. Протекционизм и коррупция вели к назначению на важные посты бездарных протеже высших сановников - и это тоже делало свое дело.

В конечном итоге указанные тенденции привели к тому, что возможные успехи политики самоусиления были нейтрализовываны.

Отсюда - недостаточная эффективность политики самоусиления, что стало очевидным при первых же серьезных испытаниях, какими явились война Китая с Францией за Индокитай в 1884-1885 гг. и японокитайская война 1894-1895 гг. Обе войны, в ходе которых империя столкнулась с хорошо вооруженными и умело руководимыми армиями, привели Китай к поражению и немалым потерям: Вьетнам, а затем Корея и Тайвань перестали быть вассальными по отношению к Китаю территориями, частями империи. Это был уже крах политики самоусиления, оказавшейся несостоятельной.

Военные поражения и крушение политики самоусиления логически привели к очередному натиску на Китай колониальных держав, в 1870х гг. заметно усиливших свои экономические и политические позиции в дряхлеющей империи. Основной финансово-экономической силой в Китае стали иностранные банки (в 1865 г. был основан английский Гонконг-Шанхайский банк, ставший важным орудием экономической экспансии); в ходе так называемой битвы за концессии державы получили в свои руки контроль над быстро развивающимся железнодорожным строительством; немалые деньги иностранный капитал вкладывал также в судоходство, хлопчатобумажную и некоторые иные отрасли промышленности. Колонизаторы подчинили своим нуждам сельскохозяйственное производство страны13.

Усилилась политическая зависимость цинского правительства от держав Запада, которые использовали феодально-абсолютистскую политическую надстройку Китая в своих интересах. Важным орудием колонизаторов стал захваченный ими таможенный аппарат, что позволяло оказывать влияние на финансовое положение правительства и деятельность китайского министерства иностранных дел.

О степени колониальной зависимости Китая красноречиво говорят следующие цифры. За тридцатилетие, с 1864 по 1894 г., объем торговли капиталистических государств с Китаем почти утроился. Только за пять лет, с 1895 по 1899 г., Китаю было навязано семь кабальных займов на общую сумму 370 млн. лян (свыше 500 млн. золотых рублей по курсу того времени). К 1897 г. в Китае существовало более 600 иностранных фирм и проживало около 10 тыс. иностранцев.

К концу XIXв. иностранцы развернули и идеологическую экспансию. Этой цели служили деятельность тысяч миссионеров, создание иностранцами учебных заведений, издание ими газет, привлечение китайской молодежи в учебные заведения за границей.

Особую активность в этом отношении проявляли США, пытавшиеся привлечь на свою сторону китайскую интеллигенцию.