«Л. А. Гиндин НАСЕЛЕНИЕ ГОМЕРОВСКОЙ ТРОИ Историко-филологические исследование по этнологии древней Анатолии 1 Моек па ИЛУКЛ Издательская фирма Восточная литературамББК 63.5 \ Г49 Ответственный редактор В.Н.ТОПОРОВ ...»

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК

ИНСТИТУТ СЛАВЯНОВЕДЕНИЯ И БАЛКАНИСТИКИ

Л. А. Гиндин

НАСЕЛЕНИЕ

ГОМЕРОВСКОЙ

ТРОИ

Историко-филологические

исследование

по этнологии

древней Анатолии

1

Моек па

«ИЛУКЛ»

Издательская фирма «Восточная литературамББК 63.5 \

Г49 Ответственный редактор В.Н.ТОПОРОВ Редактор издательства В.В.ВОЛГИНА Книга издана при финансовой поддержке ТОО «Тетрада»

Гиндин Л.A.

Г49 Население гомеровской Трои: Историко-филологи­ ческие исследования по этнологии древней Анатолии. М.: ’’Наука”. И здательская фирма ’’Восточная литера­ тура”, 1993. —210 с.: карты.

ISBN 5-02-017512- К нига посвящ ена этнологическим процессам, происходившим в ар еал е, охватывающем юго-восток Балканского п-ова и северо-запад А натолии, в III-II тысячелетии до н.э. В н ей впервые аргументиро­ ван ряд оригинальных полож ений, в том числе преобладание протофракийского этнического ком понента в составе н аселения гомеров­ ской Трои. Рассмотренные проблемы увязаны с более общ ими вопро­ сами чл ен ен и я и.-е. диалектов и путей расселения индоевропейцев в прото-, пра- и исторический периоды.

Г »™ 8«2 ББК 63. 013(02)- ISBN 5-02-017512-9 © Л.Л.Гипдин, Предлагаемая читателю монография характеризуется двумя не часто сочетающимися друг с другом особенностями - она компактна и вместе с тем весьма богата материалом. Кроме того, она центрирована единой темой этнолингвистического элемента гомеровской Трои, причем сам этот центр представлен разнообразными элементами, которые лучше и полнее известны нам вне троянского локуса. Автор рассматривает соответствующие факты и как свидетельства конкретных исторических и этноязыковых процессов в северо-западном углу Малой Азии в «гомеровскую» эпоху, и как свидетельства истории ранних индоевропейских миграций. Нередко одни и те же факты «работают *в обеих плоскостях, и само это сочетание «гомеровского» и.«раннеиндоевропейского» определяет напря­ женность исследуемой ситуации и соответствующий этой напря­ женности глубокий интерес читателя. Книга Л.А.Гиндина преж­ де всего очень интересна, и этот интерес объясняется коли­ чеством и качеством не столько «первичных» фактов, сколько умением сделать из них некие совокупные выводы, связать их в единую цепь и предложить, как правило, очень убедительные реконструкции, мимо которых теперь нельзя пройти ни одному из исследователей темы. Новизна многих результатов столь традиционной и хорошо разработанной темы еще одно из достоинств книги. Не приходится говорить, что в этой книге автор выступает во всеоружии как в отношении материалов (лингвистические, филологические, литературные, историче­ ские, географические, археологические), так и в отношении методов анализа, среди которых особого внимания заслуживают сравнительно-исторический («этимологический») и «филологи­ ческий», основанный на вдумчивом чтении и очень осторожной интерпретации текстов. Выводы —как новые, так и представляющие собой последние синтезы старых проблем представляются убедительными, а во многих деталях и очень перспективными. Троя оказывается тем центром, в котором (или вокруг которого) склубились разные этнические элемен­ ты —фракийцы, фригийцы, протоармяне, ликийцы-лувийцы, хетты, греческие племена. Эта пестрая картина, таящая в себе многое еще не разъясненное пока, вместе с тем уже сейчас обеспечивает исследователей надежными векторами. как применительно к «троянской» эпохе (шире чем «гомеровская»), так и применительно к эпохе индоевропейских миграций, связанных с Малой Азией, Балканами и сопредельными территориями. Интерес ко всем этим проблемам сейчас очень живой и настоятельный, и эта книга найдет отклик у многих читателей разных интересов и профессий.

Настоящая книга в какой-то мере отражает мой более чем тридцатилетний интерес к проблемам древних языков, культуры и этнической истории Балканского п-ова и Анатолии. Она довольно тесно смыкается с предыдущей монографией Древнейшая ономастика Восточных Балкан. Фрако-хеттолувийские и фрако-малоазийские изоглоссы» (Софря, 1981), однако весьма значительно отличается от нее по манере исполнения. Изменение методики обусловлено тем, что я начинал и вплоть до последнего десятилетия работал главным образом как лингвист, по преимуществу этимолог, считая лингвистику наиболее приоритетной дисциплиной в кругу сопредельных наук гуманитарного цикла. Только с годами я начал понимать базовый характер филологии. Во всяком случае, это несомненно по отношению к источникам, которые послужили основой для исследования, осуществленного в предлагаемой книге. Фактически все главы, за исключением I и VI, являются сугубо филологическими в традиционном понимании, что выражается, помимо прочего, в непременном использовании при анализе словесной ткани текста методик, отошедших в наше время в разряд чисто лингвистических. Речь идет в первую очередь об этимологии апеллативной и ономастической лексики, синхронной и исторической семантике, учете языкового узуса и стиля автора и т.п. Соответственно в книге кроме основного гомеровского текста публикуется и истолковывается, в большинстве своем впервые, значительное количество фрагментов текстов на хетто-лувийских языках и материала греческих схолий и комментариев древних авторов.

Все эти кажущиеся на первый взгляд излишества обусловлены единственно требованиями филологии как науки об интер­ претации текстов.

Пользуюсь случаем принести мою искреннюю благодарность С.С.Аверинцеву и В.Н.Топорову, познакомившимся с рукописью в качестве рецензентов, ВЛ.Цымбурскому, с которым обсуж­ дались ключевые проблемы. Моя особая признательность за дружескую поддержку и помощь в подготовке рукописи к печати — И.А.Калужской. Благодарю ее же и Н.Чаплыгину за составление указателя.

ВВЕДЕНИЕ

СПЕЦИФИКА ГОМЕРОВСКИХ ПОЭМ

КАК ИСТОРИЧЕСКОГО ИСТОЧНИКА

Воссоздание исторической реальности, легшей в основу трагической и яростно прекрасной картины Троянской войны в гомеровских поэмах, всегда будет одной из самых животрепещущих проблем, стоящих перед исследователем этнологических процессов, происходивших в достаточно компактном регионе, с самых древнейших времен характеризуемом значительным единством культурноисторических условий и располагавшемся в пределах Эллады, Балкан и Западной Малой Азии, обобщенно говоря, ограниченном бассейном Эгейского моря. Вместе с тем никогда, надо полагать, не потеряет актуальности вопрос о том, каким образом можно извлечь всю многомерную информацию, заключенную в столь специфическом источнике, как придать этим свидетельствам черты исторической конкретности и определить хронологические параметры реконструкции реальной действительности, сведя до минимума расстояние между историей мыслимой и объективными историческими процессами.

Необходимо прежде всего хорошо отдавать себе отчет, насколько правомерно совмещение фактов Троянской войны, содержащихся в Илиаде», относимых по самой глубокой датировке к 1260/1250 гг. до н.э. (конец Трои Vila), с хронологией появления протофракийских племен в Анатолии уже в Трое I (3000-2500, по Блегсну1) и проникновением в этот район лувийцев, разрушивших, согласно Дж.Мелларту, Трою I Biegen C.W. Troy and the Trojans. N. Y., 1963, p. 174; idem Troy. — Wace A. S t u b b i n g s F.If. A companion to Homer. L., 1962, p.383; обзор мнений относительно даты Троянской войны см.: Гиндин Л.А. Древнейшая ономастика Восточных Балкан (Фрако-хетто-лувийские и фрако-малоазийские изоглоссы). София, 1981, с. 147.

около 2700/2500 гг. до н.э.2. Положительный ответ коренится в специфике поэтического статуса памятника. Дошедшие в единственной редакции поэмы представляют собой амальгаму индивидуально-авторского начала гениального Поэта (уровень актуализации3) и фольклорно-традиционного материала, храни­ мого в коллективной памяти народа, resp. сказителей-аэдов на протяжении многих веков. Гомеровский эпос отнюдь не историческая хроника, но поэтический феномен par excellence, преобразующий с опорой на определенный эпический канон историческую реальность в историю мыслимую, спрессовывая при этом в единый временной и пространственный срез (в рамках эпического времени и пространства) колоссальной протяженности диахронический отрезок, вмещающий в пунк­ тирном виде напоминания практически обо всех слоях архео­ логической Трои, сохраняя их последовательность и, возможно, этнически маркируя сознательно или, в соответствии с эпической традицией, посредством имен собственных (имеется в виду, например, генеалогия Энея —I1.XX, 215-240; специальное истолкование этого отрезка текста см. в гл.1). Другими словами, все многомерное во временном отношении этническое пространство Сев.-Зап. Анатолии и шире — Восточного Средиземноморья Гомер воплощает в синхронную Троянской войне мозаическую картину, связанную прихотливой, но геометрически строгой композицией сюжетной линии4.

Понимание поверхностного уровня текста, данного нам в непосредственное восприятие, в качестве отобразительной плоскости проекции хронологически разноглубинных синхрон­ ных срезов воплощенной в гомеровских поэмах реальной дейст­ вительности позволяет с помощью определенных процедур анализа экстраполировать гомеровские свидетельства в глубо­ чайшую доисторию на различных синхронных горизонтах, а не 2 Mellaart /. The end of the Early Bronze Age in Anatolia and the Aegean. — AJA. 1958, vol. 62, N 1, p.9 f.; idem. Anatolia and the Balkans. — Antiquity. 1960, vol. XXXIV, N 136, p^270 f.; idem. Prehistory of Anatolia and its Relations with the Balkans. — L’Ethnogenes des peuples balkaniques ( - Studia Balcanica 5). Sofia, 1971, p. 119 f., 132; idem. Anatolia and the Indo-Europeans. — J1ES. 1981, vol.9, N 1-2, p. 146.

3 Гиндин JI.A. Ритуально-мифологический смысл десятой песни Одиссеи». — Balcanica. Лингвистические исследования. М., 1979, с. 190 и сл.;

он ж Лингвофилологический анализ X песни « Одиссеи» и некоторые принципы гомеровской поэтики. — Античная культура и современная наука. М., 1985. с.95 и сл.

4 О геометричности композиции поэм см.: Гордезиани Р.В. Проблемы гомеровского эпоса. Тб., 1978, с. 102 и сл.; о композиции «Одиссеи» — Гин­ дин Л.А. Ритуально-мифологический смысл, с. 198.

наоборот: думать, что все упомянутое Гомером племена действительно участвовали в Троянской войне, да еще в течение одного года. Именно в рамках текста, разворачивающегося одновременно в плоскостном отношении —по горизонтали, но и в многомерности поэтического пространства —по вертикали, манифестируясь в многоступенчатом семантическом подтексте, мы сталкиваемся с одним из самых существенных принципов гомеровской поэтики, выражающимся в достаточно четком соблюдении границ традиционно-фольклорного начала (мифо­ эпический уровень) и индивидуально-авторского (уровень актуа­ лизации)5. Благодаря этому принципу, вытекающему из самой природы эпического творчества, гомеровские поэмы, как уже говорилось, являются хранилищем информации, восходящей к эпохе за несколько веков до самого Гомера, в том числе к периоду Троянской войны, наряду со сведениями, близкими по времени к периоду жизни Гомера (VIII-VII вв. до н.э.) или современными ему. В силу этого текст гомеровских поэм обладает двумя специфическими видами историзма —с одной стороны, фольклорным, позволяющим расширять рамки повест­ вования далеко в глубь веков, и, с другой стороны, авторсколичностным, синхронно совпадающим со временем создания поэм (имеется в виду влияние политической обстановки в отдельных частях Каталога кораблей или возвышение династии Главкидов, некоторые черты более поздней полисной органи­ зации и т.п.)6. Добавлю к этому совершенно особый род про­ явления индивидуально-авторских усилий, например, в сюжетно-тематических комплексах Диомеда, Энея, отчасти Сарпедона и др., когда Гомер свободно перекомпоновывает традиционный материал в соответствии со своим авторским замыслом, инспи­ рированным его поэтической сверхзадачей —созданием возвы­ шенно прекрасного, трагического образа мира, полного высоких и недостойных страстей как людей, так и богов. При этом и сама перекомпоновка детерминирована в значительной степени глубинной исторической структурой перерабатываемого мате­ риала. В результате на актуально-эпической плоскости поэм как бы впрямую проецируются те древние конкретно-исторические импульсы, которые обусловили данную фольклорную традицию у ее истоков.

5 См.: Гиндин Л.А. Лингвофилологический анализ X песни «Одиссеи».

6 Ср.: Андреев Ю.В. Раннегречсский полис (гомеровский период). Л., 1976.

Изложенная функциональная специфика текста поэм (кодификация в VI в. до н.э.), являющаяся в совокупности с табличками линейного письма В (XIV-XII вв. до н.э.) и хеттолувийской клинописью (XIX-XII вв. до н.э.) древнейшей письменной фиксацией этнологических процессов носителей индоевропейских диалектов, разворачивавшихся в более чем тысячелетнем хронологическом пласте в Эгейском бассейне и Восточном Средиземноморье в целом, отодвигает традиционные границы дописьменной истории в этом макрорегионе по крайней мере до середины III тысячелетия до н.э., если учитывать особенности хранения информации в фольклорно-эпической традиции, о чем уже выше говорилось. Здесь уместно упомянуть замечательное событие нашего времени, происшедшее в археологической науке и древней истории, - обнаружение в 1974-1975 гг. г. Эблы (Северо-Западная Сирия, к западу от Евфрата, вторая половина III тысячелетия до н.э.) с огромным и прекрасно сохранившимся клинописным архивом на неиз­ вестном семитском языке, фиксированном каким-то вариантом староаккадской письменности, перенесшее верхний горизонт письменной истории на этой и обширных смежных территориях Ближнего Востока, охватываемых торговыми связями Эблы, к XXIV-XXIII вв., так как город был разрушен около 2300/2250 гг. до н.э., т.е. до эпохи Саргона Аккадского7. Если же окажется истинным предположение о наличии в Эблаитском архиве топонимов индоевропейского происхождения, засвиде­ тельствованных в хеттских памятниках, см., например, возмож­ ную идентичность эбл. ha-zu-wa-anki с хетт. ^ w Ha-a$-$u-wa-aS ( Ha$$uw-a$) (вероятная локализация —район Евфрата к северу от Каркемыша)8, то за terminus ante quem появления индоевропейцев в этом регионе правомерно принять дату 7 Ср.: Гиндин Л.А., Мерперт И.Я. Античная балканистика и этногенез народов Балкан (К методологии междисциплинарных исследований). — Этногенез народов Балкан и Северного Причерноморья. Лингвистика, история, археология. М., 1984, с.4 и сл.; об Эблаитском архиве, его языке и письменности см.: Древняя Эбла (Раскопки в Сирии). Составление и введение П.Маттие [Сборник переводов]. М., 1985 (passim); ср.: Гамкрелидзе Т.В., Иванов Вян.Вс.

Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко­ типологический анализ праязыка и протокультуры. 11. Тб., 1984, с.880, 888.

8 Фрондзароли П. Царское судебное решение из архивов Эблы. — Древняя Эбла, с. 248; индоевропейскую этимологию древнехетт. ^ ^ / / ' -, образованного от хетт. haSSu- «царь», сопоставляемого с др -инд. asu-ra- «бог, дух, высшее существо», авест. aJiu « господин», см.: Гамкрелидзе Т. В., Иванов В ян. Вс. Первые индоевропейцы в истории: предки тохар в древней Передней Азии. — ВДИ. 1989, N 1, с.37 и сл.

разрушения Эблы —приблизительно рубеж XXIV/XXIII вв.

до н.э.

Отмеченный хронологический сдвиг имеет принципиальное значение, во всяком случае для нашей темы, поскольку на общем фоне совокупности письменных данных историкокультурного порядка или при прямом отражении подобных фактов в' памятниках письменности значительная часть лингвистических и в экспликативной части археологических построений, базирующихся на реконструкциях, переводится в ранг исторического свидетельства, неся в себе обязательный эффект верификации результатов тех же реконструкций; в этом у нас будет возможность убедиться на протяжении всей книги, особенно во II и заключительной главе. Причем здесь речь идет не об умалении значения лингвистической реконструкции, а о смене приоритетов. В характеризованных обстоятельствах филологии в качестве науки преимущественно и изначально об интерпретации текста принадлежит особая роль. В _ силу присущей ей по самой природе комплексности9, филология, будучи ключевой в кругу гуманитарных наук, изучающих этногенез в достаточно широком понимании слова, а именно археологии, языкознания (этимология, топонимика, антропо­ нимика), собственно истории и т.д., берет на себя роль синте­ затора, интегрирующего результаты исследований пограничных дисциплин гуманитарного цикла, вынужденных непосредственно или ретроспективно координировать свои результаты с пись­ менными источниками10. Последнее положение имеет огромное значение для гомеровской и археологической Трои, где самым интимным образом, как нигде, пожалуй, в другом месте, переплелись изначально междисциплинарные знания и шли рука об руку, начиная с эпохальных раскопок Шлимана.

Однако осуществление требуемого филологического анализа текста, включая текстологический (последнее, правда, почти не относится к гомеровским поэмам, дошедшим в единственной редакции), сопряжено для современного исследователя, особенно историка-филолога, с определенными трудностями. Дело в том, что в теперешних условиях, когда демаркационная линия между историей и филологией имеет тенденцию к увеличению, а вся Винокур Г.О. Введение в изучение филологических наук (Выпуск первый.

Задачи филологии). — Проблемы структурной лингвистики. 1978. М., 1981, особенно § 3.

Применительно к Балканам см.: Гиндин Л.А., Мерперт Н.Я. Античная балканистика и этногенез народов Балкан, с.4 и сл.

лингвистика и филология (в понимании большинства — литературоведение) совершенно неправомерно разграничены это губительно сказывается на подготовке ученых и их последующей деятельности, —все большие затруднения вызывает необходимость применения при интерпретации древнего или средневекового текста методик, ставших в настоящее время прерогативой лингвистики: синхронного и исторического семантического анализа, этимологии апеллативной и топономастической лексики, ареалогических иссле­ дований и т.д. От этих дисциплин современная «ортодок­ сальная» филология полностью отгородилась, не в пример, кстати говоря, древней экзегетике, непременным компонентом которой являлось истолкование, главным образом, в отношении имен собственных, в духе того уровня науки, не выходящего за границы парономасиологической игры. Подобные соображения вынудили меня ввести по сути тавтологический термин «лингвэфилология». Под лингвофилологическими данными здесь и в ряде других работ11 понимаются факты, выявляемые посредством некоторых филологических процедур, замыкающихся в слове, функционирующем в рамках опреде­ ленного текста различной протяженности. Совокупность ука­ занных методик помимо критики текста в традиционном смысле как одного из основных компонентов анализа должна в обязательном порядке осуществлять обработку ключевых слов и цельных выражений для воссоздания насколько возможно полно их семантических объемов в диахронической перспективе.

Помимо всего сказанного применительно к анализу поэтического текста поэм необходимо в каждом конкретном случае учитывать потребности поэтической техники, диктуемые эпическим каноном творческого акта, функционирующим в тесном взаимодействии с каноном восприятия, когда строго определенные правила развертывания текста предусматривают Гиндин Л.Л. Некоторые проблемы методики реконструкции славянской культуры по данным ранневизантийских памятников. — Славянские культуры и мировой культурный процесс. Материалы Международной научной конференции ЮНЕСКО. Минск, 1985, с.94 и сл.; он ж Проблема славянизации Карпатое.

Балканского пространства в свете семантического анализа глаголов обитания у Прокопия Кесарийского. — ВДИ. 1988, N 2, с. 175 сл.

определенные правила его рецепции12. Эта совокупность требо­ ваний, составляющих основные принципы гомеровской поэтики, ориентирована на строго регламентированный набор поэти­ ческих средств: постоянных эпитетов и субстантивных аксес­ суаров, формульных образований, как выразительных, так и конститутивных, аллитераций, анаграмм, композиционных при­ емов в духе геометрического стиля, глухих аллюзий, неявного цитирования, завуалированных перекличек и взаимосвязей между отдельными мотивами и цельными темами. Следует также считаться с поэтическими приемами более высокой степени организации, воплощаемыми в содержательно­ семантическом подтексте различных уровней, взаимодействие которых образует своего рода семантическую решетку, в узловых сочленениях соотнесенную с уровнем актуализации, безраздельно принадлежащим в данном случае индивидуальному поэту. Такой подтекст или подтексты, создающие многомерность поэтического пространства, могут быть вскрыты только посредством семантико-этимологического анализа ряда «опор­ ных» лексем, т.е. процедурой, считаемой в настоящее время по недоразумению сугубо лингвистической13.

12 Ср.: Лихачев Д.С. Литературный этикет Древней Руси: к проблеме изучения. — Труды отдела древнерусской литературы. T.XVII. М.-Л., 1961; он ж Поэтика древнерусской литературы. М., 1979; Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1977; Лотман Ю.М. Лекции по структурной поэтике. — Труды по знаковым системам. Т.1. Т а р т у,'1964, с. 173;

он ж Каноническое искусство как информационный парадокс. — Проблема канона в древнем средневековом искусстве Азии и Африки. М., 1973, с. 17;

Лосев А.Ф. О понятии художественного канона. — Там же; Малахова Т.А.

Поэтика канона и лирика трубадуров (на материале весеннего запева). Автореф.

канд. дис. М., 1990, с.4 и сл.

13 Ср.: Гиндин Л.А. Лингвофилологический анализ X песни «Одиссеи», с.95 и сл.

ФРАКИЙЦЫ В ТРОЕ

В СВЕТЕ ЛИНГВИСТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА

(фрако-анатолийские лексико-ономастические изоглоссы) В настоящей главе конспективно излагаются переработанные и дополненные результаты, достигнутые в моей книге, изданной в Болгарии1. Детальный этимологический анализ фракотроянских (гомеровских) и фрако-северо-западноанатолийских тождеств, по преимуществу топонимических, осуществленный в указанной монографии, при соблюдении всех необходимых процедур2, включая филологическую обработку исходного мате­ риала, позволил с достаточной очевидностью сформулировать два важнейших вывода.

1. Превалирующим этническим компонентом в составе населения гомеровской (resp. археологической) Трои следует признать прото- или прафракийцев, появившихся в сев.-зап.

углу Анатолии с одной из первых миграционных волн индоевропейцев из их протоэтнического ареала на юго-востоке Европы. Относительно эпицентра распространения подобных изоглосс на территории исторической Фракии и указанного направления их траектории убедительно свидетельствует примы­ кание топонимических (и шире —ономастических) единиц гоме­ ровской Троады к разветвленным фракийским ономастическим гнездам, включающим, по крайней мере в половине исследован­ ных фактов, конкретные этнонимы, засвидетельствованные античными авторами.

Анализ двух диахронически идентичных топонимов, содержа­ щихся в гомеровских поэмах и хеттских клинописных текстах, представляющих собой независимые и разновременные передачи фракийского прототипа: хетт. TaruiSa (Анналы Тудхалияса IV - правление ок. 1250 — 1220 гг.) —гом.

1 Гиндин Л.А. Древнейшая ономастика Восточных Балкан (Фрако-хеттолувийские и фрако-малоазийские изоглоссы). София, 1981.

2 О методике обработки исходного материала см.: там же, с.22 и сл.

(см. N 12), хетт. Wilusa (Договор Муватталиса с АлаксандуС м О из Вилусы —правление первого ок. 1306— 1282 гг. или 1325— 1305 гг.; также во Введении к этому договору в связи с хетт, царем Лабарнасом —правление ок. 1680-1650 гг.) — гоМ < (см. N 13), допускает определенно датировать наличие фракийцев, resp. вообще переселенцев с Балкан, в пределах гом. Троады уже в 1-й четверти II тыс. до н.э., т.е. к началу Трои VI (1800-1300 гг. до н.э., по К.Блегену).

2. Соотнесение результатов лингвистического анализа с данными археологии (специально см. гл.У1) помимо ресурсов еще более ранней датировки присутствия прафракийских племен в Северо-Западной Анатолии, resp. гом. Троаде, открыло реальные возможности сделать другое принципиальное утверждение: указанный анатолийский регион представлял в определенном смысле единый этнокультурный ареал с юговосточными районами территории исторической Фракии уже в период Трои I— IV, т.е. на протяжении всего III тысячелетия (2-3-я фаза раннебронзового века), что составляет более половины троянской стратификационной колонки. Наличие и размеры фракийского компонента в составе населения гомеровской Трои манифестируются с достаточной доказательностью и самодовлеющей силой прежде всего в лингвистическом материале. Собственно филологические, исторические и археологические свидетельства представляют собой в данном случае косвенные источники, релевантные лишь вместе с фактами чисто языковыми.

Весь довольно значительный пласт Лрако-анач олийских соответствий распадается на три разряда с более мелкими подразделами внутри: специфические фрако-троянские (гомеровские) изоглоссы, фрако-троянско- (гомеровско) лувийско-хеттские схождения при засвидетельствовании не только в хетто-лувийской ономастике, но и апеллативной лексике, и между ними переходный разряд изоглосс, объединяющий все три разновидности фактов в единую лингвистическую совокупность.

I. Специфические фрако-троянские (гомеровские) тождества3.

3 В данной главе для источников, приводимых в тексте, наряду с античными приняты следующие сокращения: D. - Detschev D. Die thrakischen Sprachresic.

Wien, 1957; Y.. - Laroche E. Les noms des hittites. P.,1966; P.-В. - P a p e W.t Benseler G. -Wrterbuch der griechischen Eigennamen. Nachdruck der 3 Aufl. Graz, 1959. Bd. I—III; Sund. - Sundwall J. Die cinhcimischen Namen der Lykier nebst 1. - племя, обитавшее между Троадой и Фракией (Эгейская Фракия - St.B.s.v.), наряду с кебренами вблизи реки Арисбос (Strab. XIII, 1, 21) (см. N 3), (Poliaen MV VII, 22) - вариант, сохранивший интервокальное м, ГК 21) - главные ворота Трои (И. Ill, 145; VI, 307; IX, 354; XXII, 360 сл. и др.). Обращает на себя внимание морфологический тип этнонима: < < *skai-uo-, подобно фрак. kosta-uo-, образованного посредством этниконпритяжательного суффикса -ио- * анат.-шг-.

2. (Strab. XIII, 1, 21), (St.B.s.v.) — племя, обитавшее предположительно в Эгейской Фракии, ср. МН (Strab. VII, fr.44) - город киконов, совр. Ксанти;

- —синонимическое название реки в гом.

Троаде (II. XX, 73-74), персонифицированное речное божество, сражавшееся на стороне троянцев (II. XXI, 146; 211-384).

Вторичность этого гидронима, возможно, явствует из текста Илиады, специально оговаривающего двойное название главной реки Троады: «боги называют Ксантос, люди же Скамандр»

(II. XX, 74). Примечательным в аспекте наших этнографических построений является то, что сама Троя - Ил ион у поздних комментаторов Гомера (Hes., St. В.) имеет синоним.

Интерпретированная изоглосса прослеживается в лик.

ономастике, где является одним из двух, причем, по Страбону (Strab. XIV, 3, 6), более поздним, названий самой большой реки Ликии, именуемой также, ср. др.-инд.

subhra- «блестящий», арм. surb «чистый, светлый» при эпитете лик. реки «серебристый», отсюда мысль об эвентуальной реконструкции фрак, апеллатива, равного догреч.

относительная исконность в Малой Азии ономастической лексемы ощущается также в высказывании Геродота (Her. I, 176) о пришлом характере, за исключением 80 семей, жителей лик. города (подробнее см. гл.Ш.

3. - племя, обитавшее вблизи реки (Strab.

XIII, 1, 21) (Эгейская Фракия), управляемое, как и (- ), жрецами Геры (Poliaen MV, 22); - троянск. ЛИ возница Гектора, побочный сын Приама (II. XVI, 727— 782), по происхождению этникон с суффиксом --, ср. в einem Verzeichnisse Kleinasiatischer Namenstmme. — Klio. 11. Beiheft. Lpz., 1913;

Zg. - Zgusta L Kleinasiatischen Personennamen. Prag, 1964.

Нош.ер. 10:, у более поздних авторов ГН и ТН в Троаде (Apd. ill, 12, 5, 6; Parth. narr. amat. IV, 1; ср.:

St.В.s.v. и др. авт.), с одноименным городом (Strab.

XIII, 1, 33; 51; 52 и др. авт.). Последний имеет вариант (ibid.), область города, ее жители ' (Strab.

XIII, 1, 33) или (Strab. XIII, 1, 51; Xen. Hell. III, 1, и др. авт.).

Непроизводная основа, вероятно, во фрак. ГН и ' (Dio II, 24, 1; Proc. ае. IV, 6, 18), Cebro (ND or. 42, 5; ItA. 220, 1) (Ptol. Ill, 9, 1; 10, 1).

4. ГН и ‘ —царь фракийцев, приведший их под Трою (II. X, 434 сл.) из области, расположенной в долине Стримона, включая предгорья Родоп, позднее группы Пейроса и Акаманта, населявшей район, примыкающий к Геллеспонту (см. N 14). В данной ситуации нашло конкретное отражение выявленное нами языковое и давно отмеченное историко­ археологическое разграничение между континентальными и эгейскими фракийцами. Согласно мифологической традиции ‘ —божественный герой, почитаемый в Родопах, сын речного потока Стримона (P.-В. II, S.1307; D.S.395 ff.) - ГН ‘ Rhesus —река в Трое; в пользу балканского, в частности свидетельствуют два факта: 1) Гомер упоминает его в списке названий рек, стекающих с Иды (II. XII, 20— 22), это: ‘,, из них только два — и не находят объяснения на фракийской и шире — балканской почве; при безукоризненные фракийские этимологии; в дополнение к этому гом. список повторен Гесиодом (Theog. 337— 345), с пропуском и добавлением двух крупнейших рек Фракии — и ". 2) Полной изолированности ‘ на территории Анатолии противостоит распространенность производных от основы *R(h)es- в ономастике древней Фракии, ср. одно из излюбленных фрак. ЛИ ‘ с многочисленными вариантами и ‘ (D.S.

393 ff.). Этимология ЛИ ‘ < и.-е. *reg*~ «царь-жрец», связанного с глагольным *reg-, обозначавшим «направлять, править, тянуть*, также ритуальное действие проведения границы (ср. лат. regere fines), может быть распространена и на ‘, возводимый именно к глагольному *reg\ ср. лат. re­ gio flumini «течение (букв, линия) реки», англ.-сакс. raci «русло реки»; семантико-типологическая параллель во фрак.

, совр. бол г., серб. Морава < *morgo и т.д. при лат.

margOy -inis «край, граница».

5. *- (по косвенным данным, река в Эгейской Фракии), - (Лесбос, Беотия) - троянск.-гомер. МН - (Strab. XIII, 1,21; D.S.25); м.-аз. основа -:

- < *issua * лув. иер. asuwa «лошадь» (и.-е. *е*ио-)> ср.

памф., писид. - и т.д.

В более континентальных областях Фракии элементу противостоят образования с более открытым гласным: эпитеты конного бога Хэроса -, -, D.S.56, 349), букв, «верховой, (сидящий) на коне» (в надписях из района Варны); критерий достоверности данного толкования в кальке-эпитете* греч. ; элемент - и т.д.

идентичен др.-инд. ut- «на», греч. (кипр.) в - и пр.

Исконно фракийский апеллатив, в реконструкции *esbi-/e- = лик. esbe- «конь», в группе ЛИ также в надписях из континентальной Фракии (к северу от параллели Никополя-наНесте):,, Esbenus, Hezbenus, Hesbenus (D.S. 165) (-zb- < -sb- под влиянием последующего звонкого губного;

формы с Я в лат. передачах также вторичны, аналогично греч.

при ); чистая апеллативная /- основа на уровне ономастики в ЛИ *Autesbi-s (исправление транскрипции Ливия —Autlesbis с большим числом разночтений по рукописям). К характеристике двух ономастических поясов:.

Эгейская Фракия —более континентальные части Балкан см. N 7, 8.

6., —племя, населявшее территорию, называемую в историческое время (Ргос. ае. IV, 4), располагавшуюся в верховьях р.Аксиос в Мёзии, ареально переходная область между Фракией и Иллирией; Древняя Македония классического периода; также старое название о.Самофракия; — кастелли в Дардании и Ромесиане (Ргос. ае. IV, 4; D.S.118); - — (II. V, 789; XXII, 194, 413) - одни из ворот гом. Трои, по гом.-троянск. ЭН, обозначающему коренных жителей подвластной им самой обширной территории Троады, простиравшейся по берегу Геллеспонта от Зелеи до Скепсиса; второй по рангу племенной компонент троянцев, выступающий в Троянском каталоге (II.II, 819-823) под предводительством Энея, непосредственно после собственно троянцев. Особенно показательно их присутствие в постоянной формуле, перечисляющей этнический состав аборигенов —защитников Трои: ', ’ «слушайте меня, троянцы.и дарданцы, а также союзники» (II. III, 456; VII, 348, 368; VIII, 497), в совокупности оба этнических названия, видимо, эквивалентны этнониму «троянцы» вообще; в «Илиаде» употребляются синонимы (II, 819) и явно по причинам метра (VII, 414; VIII, 156); ЭН зафиксирован в XIV в. до н.э. в египетском списке отрядов, сражавшихся в битве при Кадеше на стороне хеттов4.

Признавая идею о раннефракийской принадлежности гомеровских и пр., на что прямо указывает узко маркированный фракоязычный элемент - в составе упомянутого композита -, правомерно истолковать этот этноним в качестве «горожане», «строители города»

(предшествующего Илиону) на базе уже предложенного отождествления: греч. «дикая груша», «живая изгородь» (из грушевых деревьев — Od. XIV, 10),, дикая груша» (и.-е. *(sm-)g'herd(h)-y *(sm-)g9 rd(h)-) —алб.

dardh «груша» (*g'hord-) —, сюда же макед. '*. (Hes.), к сожалению, место испорчено и форма эмендирована из, этническая атрибуция отсутствует;

поразительно совпадение глоссированной формы со слав.

^o^gorda в русск. (из ц.-слав.) ограда, лит. gardas то же5.

С.Манн восстанавливает для алб. формы *gyh*rdsy усматривая цельнолексемное соответствие в греч., -6, при этом следует учитывать контаминацию значений «жесткий», колючий» ~ «живая изгородь» - «огораживать» и т.п., что вполне допустимо. Переход + g*h в чистое d, через ступень интердентального спиранта а, был свойствен (прото) фра­ кийскому, аналогично догреческому «пеласгскому», ср. основу -, - < и.-е.ф %г и пр., в — позже Траянополис (D.S. 150); и пр. —теперешний г.Силистра (D.S. 154 ff.), в ЛИ,, Barnett R.D. Ancient Oriental influences on Archaic Greece. — The Aegean and the Near East. Studies Presented to H.Goldman. N.Y., 1956,p.360; о сложной градации взаимоотношений ЭН и как в узком, так и в широком смысле см.: Цымбурский В.Л. Гомеровский эпос и этногенез Северо-Западной Анатолии. Канд. дис. М., 1987.

5 Рокоту. Indogermanisches etymologisches Wrterbuch. I. Bern-Mnchen, 1959, S.446; Frisk HJ. Griechisches etymologishes Wrterbuch. I. Heidelberg, 1960, S. 199,203; Meyer G. Etymologisches Wrterbuch der Albanischen Sprache. Strass­ burg, 1891, S.61; obey E. Studime gjuhsore. I. Pristin, 1976, f. 109.

6 Mann S. The Indo-European consonants in Albanian. — Language. 1952, vol.

28, N 1, p.34.

и мн. др.7, велярный вариант *ghord(h)- в слав. +gordb «город» и т.д., с -to- суффиксом в греч. «огороженное место, загон для скота, скотный двор», лат. co-hors, -tis то же и т.дА Употребление формы ед.ч. этнонима (II. XX, 215 асс., 219 nom., 304 gen.) везде фиксирует эпоним племени дарданцев, персонифицирующий вклад этого фракийского племени в этническую историю Трои, пришедшего, по преданию, с о.Самофракия и основавшего предгород гом.

Илиона (II. XX, 215 etc.)9. Заметим в заключение этюда, что в целом этническая атрибуция дарданцев представляет собой крайне сложную проблему, так как они, подобно пеонам, главным образом из-за географического положения Дардании на Балканах в историческую эпоху, с античных времен большинством древних историков считались иллирийцами (см., например, Strab.VII, 5, b; VII, fr.4; App.Illyr. II, 5 etc.) Соответственно Кречмер описывает балканских дарданцев вместе с пеонцами как иллирийское племя, граничащее с фракийцами (Kretschmer. Einl. 245 сл.). Еще раньше Томашек признал их иллирийским племенем с некоторой примесью фракийского элемента в пограничном районе ввиду явно фракийской основы -, наличествующей в фиксированном Прокопием Кесарийским названии -; ономастическую основу Darda-, от которой образовались данные имена собственные, он сопоставил с алб. dardh «грушевое дерево»10;

ср. макед. ': 11.

Оставляя до особого случая рассмотрение целиком всей проблемы этнической атрибуции малоазийских (троянских) дарданцев с балканскими и соответствующего ономастического 7 Денев Д. Характеристика на тракийския език. София, 1952, с. 12 и сл.

® Frisk Hj. Griechisches etymologisches Wrterbuch. II. Heidelberg, 1970, Pokorny. Indogermanisches etymologisches Wrtcrbuch, S.442 с S.1113;

восстановлением палатального начала.

9 Детали изложенной гипотезы о фракийской принадлежности троянских дарданцев в доисторический период см.: Цымбурский В.Л. Гомеровский эпос, с.51 и сл.; Гиндин Л.Л., Цымбурский В.Л. Гомер и история Восточного Средиземноморья (в печати).

10 Tomaschek W. Die alten Thraker. I. bersicht der Stmme. — SBAW.

CXXVIII, 4. Wien, 1893, S.23 f.; Mayer A. Die Sprache der alten Illyrier. I. Wien, 1957, S.107 f.; II. Wien, 1959, S.33.

11 Hoffmann О. Die Makedonen, ihre Sprache und ihr Volkstum. Gttingen, 1906, S. 157 f.; Krhe H. Lexikon altillyrischcr Personennamen. Heidelberg, 1929, S.41 f.,34.

слоя, заметим, что реально-историческая связь между этими этнонимами никем не оспаривается.

Между прочими в метрополии ко времени Страбона дарданцы вместе с двумя другими иллирийскими племенами «совершенно ослабели и прекратили существование»:

6); аорист от допускает буквальный перевод «оставили (страну), ушли». Пришедшие с Балкан дарданцы, напротив, в жизни гомеровской Трои действительно занимали значительное место, что отразилось в микротопонимии Илиона, одни из ворот которого назывались, как уже отмечалось,, ср.

приведенное выше.

Очень сложная гипотеза Дечева, восходящая к Томашеку, о фракийской принадлежности дарданцев, балканских и соответственно троянских, основанная на указ.

и позднем ЛИ в надписи на территории Фракии — Dardisa, выглядит искусственно и идет вразрез со свидетельствами древних авторов. По его мнению, дарданцы —фракийское племя с господствующей иллирийской прослойкой (ср. имена царей с Longarus, Monunios и т.д.) — были инвазией иллирийцев вытеснены частично в Трою, частично на юг Италии (D.S. 118).

Что бы то ни было, гомеровские (троянские) дарданцы олицетворяют вклад в этнологию Трои западнобалканских (иллироидных?) племен. В отличие от восточнобалканских фракийцев они включают наряду с «Одиссеей» (странствования героя) в части сюжета и фактического материала гомеровские поэмы в культурно-исторический контекст Средиземноморья в целом. Более однозначно о причастности предков исторических иллирийцев к этнической истории Трои, вероятно, свиде­ тельствует имя — дочери Тевкра, первого царя Троады, жены рассмотренного Дардана, принесшей ему это царство. Ее имя тождественно названию высокого холма возле Скейских ворот Илиона Л1. II, 813; Strab. XII, 8, 6; XIII, 1, 34; St.B.s.v.

). Для этой ономастической лексемы обычно ищут истоки, в иллирийском ввиду иллир. ЛИ Bato, (Далмация, Паннония), галльск. Batus, др.-в.-нем. Batte, далее ГН В atinus, Bathinus (Паннония, Пицен)12, ср. также Bateia — женский вариант, соответствующий троянскому имени, в надписях из Иллирика CIL III, 5031: Dippo nio Maximo et luniae C.f. Batieiae;

5076: Bateiae Disanv, еще (Эпир) и т.д.; что касается MH BatoSy засвидетельствованного на территории Эгейской Фракии (Plin. HN IV, 42), то его проникновение во фракийский ареал, видимо, аналогично возникновению рассмотренного выше 13.

7. (Рtol. Ill, И, 7), (Hdt. VII, 112) (оба города на западе Эгейской Фракии) -,, - цитадель в Трое (Гомер, трагики и т.д.); - мис.

,, ср.крит. (P.-В. II, S.1171), килик.-исавр. ЛИ ' (Sund. S.185); та же основа, непроизводная и с другими суффиксами, широко распространена в ономастике Зап. Малой Азии (напр., памфил.,, писид. ЛИ и т.д. — ibid.), соотносясь на апеллативном уровне с хетт, рагки- «высокий» и пр.14, лув. иер.

этникон pargawana15 < и.-. *bherg*h+bhrg'h(u) «высокий, возвышаться».

В относительном отдалении от побережья Эгейской Фракии имеется кучно расположенный топонимический пласт производных от основы, восходящей к тому же и.-е. корню, но с звонким губным в анлауте: /-,, '-,,, -, - (P.-В. I, s.v.v.).

Указанное обстоятельство, наряду с тем, что мы не располагаем возможностью объяснить в пределах фракийского непротиворечивым образом на фоне указанных фактов глухой смычный в стоящей особняком фрак, лексеме, а также близость западномалоазийского ареала названий от родственной основы, содержащей начальный /?, где он получается законрмерно по передвижению согласных в и.-е.

основе, претерпевшей диссимиляцию придыхательных (и.-е.

+bherg'h- > berg*h-)> вынуждают искать импульсы глухого начала во фрак, и троянск. в сопредельном ареале языков Западной Анатолии. Обращает на себя внимание и незасвидетельствованность т о - производных в ортодоксальных фрак, лексемах.

В свете изложенного и при практически полном отсутствии хетто-лувийских проникновений в топонимику гомеровской Трои в совокупности с ее ярко выраженным фракийским и Подробнее см.: Цымбурский B.JI. Гомеровский эпос, с.38‘ и сл. Об ономастических соответствиях анатолийских и западнобалканских имен см.:

Zaninoyic М. On some relations between Anatolia and Dalmatia. — Proceedings of Xth International Congress of Classical Archaeology. Ankara, 1978.

14 Friedrich J. Hethitisches Wrterbuch. Kurzgefasste kritische Sammlung der Deutungen hethitischer Wrter. Heidelberg, 1952-1954, S. 161.

Meriggi P. Hieroglyphisch-hethitisches Glossar. Wiesbaden. 1962, S.93.

шире —балканским характером гом. -троянск., (), тождественное специально изученным топонимам из Эгейской Фракии, предстает в качестве своего рода обратного заимствования.

8. (Scyl. 67), (Thuc. VIII, 104), оба во Фракийском Херсонесе, - ", дор. " —гора в Трое (Гомер и более поздние авторы), на Крите (.-., S.534 f.) и пр. ~ продуктивная ономастическая теофорная основа *- в ряде антропонимов, хорошо толкуемых на почве анатолийских языков: лик. - (Sund. S.85), - (Sund. S.289), кар.

- (Sund. S.86) и т.д.; на апеллативном уровне — догреч.-анат., дор. «лесная гора, (горный) лес», и.-е.

*uidhu-a. Как и в случае с '/-, в континентальной Фракии имеются ортодоксальные формы, восходящие к той же и.-е. основе: MH Bizye, и пр. (D. S.61), - (D.

S.520).

Таким образом налицо полный изоглоссный изоморфизм рассмотренному в предыдущем пункте фрак., включая мысль о возможности обратного проникновения названия горного кряжа в Трое resp. Мизии —" в топонимию северо-западного угла Малой Азии от фракийских племен, заселивших эти территории ко времени Троянской войны, о чем ниже подробнее.

В связи с материалом, изложенным в данном месте, а также в N 7, и некоторыми другими фактами (см. N 5, 17 и т.д.) правомерно поставить вопрос о топонимических поясах, отличающихся определенным своеобразием, пространственно (в известном приближении) совпадающих с Эгейской Фракией, с одной стороны, и ареалом фракийских племен, населяющих более северные области континентальной части Балканского п-ова, - с другой. Указанное разграничение соответствует и данным культурно-исторического порядка, например, наличию в Илиаде двух племенных групп фракийцев (cm.N 14).

9., ', Cellae, Cillae, Cillium - mansio nrdlich des Hebros (D. S.238) с большой долей вероятия гом.-троянск. город, в котором расположено одно из основных святилищ Аполлона Киллейского (1., 38, 452); — река, берущая начало на Иде; гора в Трое и на Лесбосе16, в основе данных имен собственных лежит, как предполагают, и.-е.

gwel- «капать сверху, бить ключом», в др.-инд. glati то же Zgusta L. Klcinasiatische Ortsnamen (“ BNF. N.F. Beiheft 21). Heidelberg, 1984, S.260.

(D.S.238), др.-в.-нем. quella, нем. Quelle < *gwel- 17, ср. фрак.

- — эпиклеза Асклепия в Глава-Панега, собств.

«соленый источник», при - < и.-е. *sal-d- ’’соль” (D., S.412) и др. Чередование е : i свойственно как фракийскому18, так и анатолийским языкам.19 Вполне возможна контаминация *kella- : killa- «источник» с хетт.-лув. основой А/Hila в хетт. кл.

khiia «двор луны и солнца»20; лув. OHilassi (dat.), лик. qla огороженное место», «храм»21, и звуковое и семантическое притяжение с троянск.-гом. ЭН, и тождественными им малоазийскими именами собственными на юге Анатолии (подробнее о возможной словопроизводной связи ЭН и анат. (хетт.) Е/и/а см. в гл.Н.). Весьма примечателен цельноформульный параллелизм фракийских и хетто-лувийских ономастических композит: фрак. вход(?) небесного Бога» - анат. *Tarhunt-hilani; фрак. где один из элементов сложения к и.-е.

*ghwen- бить», ср. фрак, ’ мясо» (Hes.), т.е.

убоина», памф. - бьющийся у входа(?)» и т.п.22; в смысле возможности контаминации, отмеченной выше, знаменательно, что значение вход» может быть без ущерба везде заменено на источник, ключ».

10. Троянско-гомеровское ' (II. II, 824) - область обитания троянских ликийцев, под Идой в долине р.Эсеп, невдалеке на северо-восток от собственно Трои, согласно Страбону (XIII, 1, 10), в 80 стадиях (9 миль) от устья этой реки, впадающей в Мраморное море23 (подробнее в деталях см.

гл.Н) — фрак, глосса,,, вино» (- греч.

неразбавленное вино»), макед. * (Hes.) из и.-е. *g'hla — то же (D. S.180) 24.

17 Георгиев Вл. Траките и техният език. София, 1977, с.83; 101.

18 Mihailov G. La langue des inscriptions grecques en Bulgarie. Sofia, 1943, p.22.

19 Krotiasser II. Etymologie der hethitischen Sprache. Lfg. 1. Wiesbaden, 1962, S.20.

20 Friedrich J. Ilethitisches Wrterbuch. Ergnzugshefte 1. Heidelberg, 1957, S.6.

21 Laroche E. Comparaison du louvitc et du lycien (II). — BSL. 1960, t.55, fasc.l, p. 183.

22 Цымбурский В.Л. Гомеровский эпос, с.61.

23 Leaf W. A Study in Homeric Geography. L., 1912, p. 181.

24 Рокоту. Indogermanisches etymologisches Wrterbuch, S.434; относительно отражения индоевропейских этимологических звонких придыхательных как простых звонких в македонском в отличие от глухих придыхательных в 11. Троянск.-гомер. —город между Абидосом и Лампсаком, на малоазийском берегу Геллеспонта (II. II, 835 сл.;

Hdt. V, 117; Strab. XIII, 1, 20); Percote (Plin.V, 141); согласно комментарию Страбона к указанным стихам «Илиады», эта местность была шестым владением ( ' ) из девяти, на которые было разделено побережье, находившееся во власти Приама во время Илионской войны и называемое Троей (Strab. XIII, 1, 7), более позднее (St. В. s.v.);

этникон (II. II, 831; VI, 30). Деривационная связь с названием Фракии ' (см. N 16) несомненна, откуда реальное предположение об основании данного города выходца­ ми из Фракии.

12. Гом., ион. <, через сокращение о (см.

), с последующим дифтонгическим стяжением (синтез форм: Et. М., 770, 14 s.; Suid., s.v.; Pind.II, 81: ) - 1) территория, подвластная Приаму, называемая также в соответствии с греч. стереотипными словообразовательными моделями, -;, -; ; 2) главный город владений Приама - (см. N 13), иногда именуемый (см. N 2); этникон, ^,.

Характерные черты приведенных греческих передач, непосредственно отражающие элементы фонетического состава оригинала, —непридыхательный дентальный вначале, о (долгое) в первом слоге, не образующее дифтонг с последующим сонантом и Зияние между 1-м и 2-м слогами (греч. ) указывает направление процесса реконструкции первоначальной формы: в соответствии с закономерностями греческого языка на месте выпадения могло быть либо и (греч. F), либо s, либо, наконец, консонантное сочетание из этих двух звуков. Более узко толкуемую информацию на этот счет содержит хетт.

KURu ru Ta-ru-i-$a с дубликатом [KURu ru Т] a-ru-u-i-Sa (общепринятая обобщенная транскрипция TaruiSa), помещенная в Анналах Тудхалияса IV (правление ок. 1250-1220) на 22-м месте списка стран, входивших в конфедерацию Ассува и покоренных (не полностью) упомянутым царем; на 21-м месте списка стоит WiluSija26. Реальный историко-географический комментарий клинописного перечня —в частности, он греческом см.: Гиндин Л.А. К вопросу о статусе языка древних македонцев. — Античная балканистика. М., 1987, с.21 и сл.

2^ Forrer E. Vorhomerische Griechen in den Keilschrifttexten von Boghazki. — MDOG, 63, 1924.

Carstang Gurney О.R. The Geography of the Hittite Empire. L., 1959, p. 105 f., 121 f.

начинается, возможно, со страны L] икка - греч., на 8-м месте имеет KarakiSa · KarkiSa/Karkija - греч. и явно перечисляет завоеванные страны с юга на север —позволяет совместить территориально хетт. Taruisa с гом. Троадой, а WiluSija - WiluSa с гом. Илионом. При этом следует учесть, что у Гомера еще ощущаются следы первоначального положения, когда обозначало только область (позднейшая Троада), у Гомера уже включившую */- в качестве главного города с прилегающей территорией (греч., хетт. КиЯш и «страна города*).

Таким образом, в плане реалий хетт. TaruiSa вполне удовлетворительно идентифицируется с гом.,, но с одним непременным условием: не пытаться искать в данной гомеровско-хеттской топонимической паре греческую транскрипцию хеттского названия, либо, наоборот, хеттскую фиксацию греческого, как это делали Форрер и Кречмер и вслед за ними многие другие. По нашему глубокому убеждению, покоящемуся на рассматриваемых в данной главе групповых свидетельствах, здесь налицо две независимые, разнохронологические (в случае с WiluSa разрыв возможен в несколько веков, см. N 13) передачи некоего третьего прототипа, истоки которого целесообразно искать по логике нашего исследования на Балканах во фракийских языковых реликтах. Отсюда определенная несводимость друг к другу гомеровской и хеттской транскрипций, обусловленная различными адаптационными тенденциями, усугубленными особенностями графики. Другой существенный момент заключается в том, что лингвоэтнический аспект этих двух важнейших географических названий — Тагила и WiluSa не зависит от решения комплекса вопросов, касающихся Ахийявы.

На базе хетт, фиксации TaruiSa, сохранившей более полный набор прототипических элементов, логично восстанавливается s на месте хиатуса в гом., и пр.; это s, судя по анализу раннехстт.-лув. географических названий, содержащих в финальной части удвоенное s (т.е. ss) и простое s, принадлежит к основе, аналогично многим гетерогенным клинописным топонимам с простым sy из которых подавляющее число имеет дохеттское или нехеттское происхождение. В таком случае мы вправе реконструировать основу исходной формы обеих передач в виде *Tros-. л Обратившись к реликтовым языкам континентальной части Балканского п-ова, мы действительно обнаруживаем гнездо ономастических лексем с равнозвучной основой, ср. иллир. ЛИ Trosius, Trosia (Далмация, Истрия, Норик, область венетов, Македония), затем в Апулии Trosantios и мессап. trohanftes, traohanbihi. Особого внимания заслуживает фрак. ЭН — племя, засвидетельствованное в юго-западной части Родоп, начиная с Геродота (Hdt. V, 3, 4; также: St. B.s.v.; Liv. XXXVIII, 41, 5 —D.S. 521), и сохранившееся также в области, примыкающей к Карпатскому хребту с юго-запада, где оно было известно грекам под иранизированным названием 27.

ЭН (и.-е. +treu-s- «расти, процветать», в авест. braosD.S. 521) допускает две разновременные (не исключая разрыв в несколько веков) диахронические модификации. С одной стороны, он может быть отождествлен с общим названием (в греческой литературной традиции) всех племен, населявших восточные области Балканского п-ова, - (начиная с Ксенофонта),, которое в качестве этникона из через ступень - с выпадением группы -ыЛ-, вызвавшей аспирацию начального дентального и удлинение а (все на уровне греческих передач)28. С другой стороны, в своей более первоначальной форме, до перехода ou > au во фракийском, этот этноним отразился в гом., адаптированном греками периода Троянской войны из (), которое, в свою очередь, от фрак, этнонимической основы +Trous-\ долгое о (греч. ) образовалось, видимо, вследствие заместительного удлинения после выпадения интервокальной группы -us- (греч. -Fa-). Гом., архаическое < в качестве стереотипного названия области, произведенного от этникона (Георгиев, предложивший идентификацию фрак. ' с гом. - Еtrus-ci и пр., исходил из монофтонгизации au > о29, не прослеживаемой ни во фракийском, ни в хеттском). Вернувшись к хеттской передаче фрако-троянского прототипа - TaruiSa, заметим, что знак (или знаки) для и в хеттской клинописи могли отражать огубленные звуки: помимо и, о также дифтонгические сочетания с сонантическим и; при этом относительно последнего обстоятельства в хеттском определенно известно одно: лишь и.-е. ей четко проявляется как неапофоническое и. Позицию s в хетт. TaruiSa, не соответствующую оригиналу, следует отнести либо за счет адаптационного влияния топонимов (resp. этнонимов) на -(0, 27 Tomaschek W. Die alten Thraker, S. 100.

28 Kretschmer P. Zum Balkan-Skythisclien. — Glotta. 24. 1936, S.39 ff.

29 Георгиев В.И. Исследования по сравнительно-историческому языкозна­ нию. М., 1958. с. 136 и сл.

либо за счет метатезы в туземном прототипе. В иллир. ЛИ Тгоsius и пр. о могло быть и из первоначального ou, и из вторичного аиу ср. мессап. traohanfihi.

13. Гом., реже " - главный город Приамовой Трои — Троады, называемой также и пр., часто (II. IV, 33; XIII, 380; XXI, 433), (II. XXI, 128);

мифологическое ЛИ " —эпоним и основатель Илиона, сын Троса, правнук Дардана, дед Приама и двоюродный дед Энея;

, по схолиям, —имя троянца, а также царя локров, отца Аякса; троянск. ЛИ, (старшая дочь Приама, жена фрак. царя). Несмотря на обычную нерегулярность отражения в тексте поэм дигаммы, начальный звук и (греч. F) может быть реконструирован во всех приведенных именах собственных; в частности, для опорной лексемы " на существование F в 50 случаях указывает хиатус, и лишь в 15 она исчезает бесследно; в о — графическая замена F перед гласным. Отмечаемый и ранее негреческий облик гом.-троянск. топонима " : " имеет определенный морфологический параллелизм в фрак.

Более того, в достаточной близости от троянского Илиона во фракийском засвидетельствован совершенно тождественный топоним " —город около (область горы Странджа), также в Пропонтиде на реке Рюндак.

В плане культурно-исторических реалий нет особых препятствий для географической идентификации гом. " в значении греческого полиса или древневосточного города с областью, называемой WiluSa (обобщенная общепринятая транскрипция) в Договоре Муватталиса с Алаксандусом из Вилусы (ок.1306— 1282 гг. до н.э. - по Гарстангу-Гарни; 1325гг. до н.э. —по Гётце) и, возможно, в письме о Тавагалавасе, составленном при Муватталисе или при Хаттусилисе III, чье правление датируется между 1275-1250 гг.

до н.э. по Гарстангу-Гарни. Предполагается с большой долей вероятия, что тот же самый географический объект засвидетельствован в Анналах Тудхалияса IV в производной форме WiluUja, где помещен на предпоследнем, 21-м месте списка завоеванных стран, перед TaruiSa. Как и TaruiSa по представляет собой независимую от гом. " < *, Kretschmer Р. Einleitung in die Geschichte der griechischen Gttingen, 1896, S.183; idem. Die Hypacher. — Glotta. 1933, 21, S. 254 f.

возможно, с разрывом в несколько веков передачу фракийского по происхождению топонима, занесенного в северо-западный угол Анатолии в одной из первых волн переселенцев с Балкан.

Базируясь на обеих фиксациях, допустимо реконструировать их прототип в виде фонетического комплекса *Wilus, где s или относится к основе, или является флексией цельной лексемы, вторично тедеатизированного посредством гласного а в рамках хеттского и включенного в продуктивный класс имен с тематическим гласным о на почве греческого, ср. рассуждения Кречмера (указ. соч.) о старой и-основе в * и 31.

Почти определенно существует народно-этимологическая эпонимная связь с ЛИ * resp., ср.

поэтическую фигуру Пиндара " (Pind. N.VII. 44) и т.д., тем не менее именно ощущение этой связи повлияло, вероятно, на образование в греческом адъективной формы с финальным -.

Для всей системы экстралингвистических выводов первостепенное значение имеют возможности абсолютной хронологизации появления рассмотренного топонима в Анатолии, открывающиеся сравнительно точно датированными хеттскими памятниками. Его многократная фиксация хеттской передачей Wilula в Договоре Муватталиса с Алаксандусом из Вилусы (KURURUii-/-/w-Sa - § 2 В 7 и др.; Ui-lu-Sa. - § 6 А 621;

-lu-a — § 6 А 61!)32 позволяет заключить о существовании прототипа гом. *FiAio на грани XIV —XIII вв. до н.э.

(приблизительное время составления договора), упоминание же Вилусы в историческом введении к указанному договору в связи с правлением царя Лабарнаса (около 1680-1650 гг. до н.э.) дает основания с большой долей вероятия отнести возникновение исходной формы хеттской и гомеровской передач еще глубже, к 1-й четверти II тыс. до н.э., т.е. к началу Трои VI (1800-1300 гг. до н.э., по Блегену), и соответственно считать эту дату terminus ab quo прихода прафракийцев в пределы гомеровской Троады. В Анналах Тудхалияса IV тот же самый 31 Ср. необязательную в рамках нашей гипотезы попытку Вл.Георгиева объяснить хетт. WiluSa < греч. *FfXva(o)- в связи с хетт, wellu- «луг, пастбище* из и.-е. *uel-nu (Georgiev VL I. Die ethnischen Verhltnisse im alten Nordwestkleinasien. - LB. 1973, XVI, 2, S. 12); относительно реконструкции хетт, слова см.: Puhvel J. «Meadow of the Othcrworld* in Indo-European tradition. - KZ.

Bd. 83, II.l, p.66.

32 Friedrich J. Staatsvertrge des Hatti-Reichcs in hethitischer Sprache.

II. - MVAeG. 34, 1, 1930, S. 50 f.

географический объект засвидетельствован в производной форме KURuru -i-lu-U-ia.

II. Фрако-троянско (гомеровско)-хетто-лувийские изоглоссы.

14. (вар. ) —согласно Троянскому каталогу, Пейрос наряду с Акамантом был предводителем фракийцев, «сколь многих бурный Геллеспонт внутри запирает» ( — II. II, 844-845). Здесь, несомненно, имеется в виду восточная часть эгейских фракийцев, обитающих в непосредственной близости к Троаде. Эта племенная группа принимала участие в защите Илиона — Трои с самого начала войны, в отличие от фракийцев Реса, прибывших в Трою позже, на 10-й год войны, из более континентальных областей Фракии (долина Стримона, возможно, включая Западные Родопы)33. В приведенной цитате Пейрос имеет эпитет, встречающийся в такой позиции единственный раз на оба каталога. Поскольку, как будет видно из последующего, Пейрос и фракийское божество Хэрос восходят к одной праформе, не исключено, что перед нами своего рода figura etymologica. Еще один раз появляется Пейрос в II. IV, 516-538, где он снабжен патронимиком Имбрасид (см. N 17) и назван вождем фракийцев, прибывшим из г.Энос, действительно распо­ ложенного в устье Гсбра, близ Геллеспонта:

519-520). Он поражает острым камнем ( ) эпейца Диора (стх.518) и сам гибнет от копья этолийца Тоанта (стх.527-531).

ЛИ ', вар., gen. sing. (), разночтения -, - (II.XX, 484), хотя ожидалась бы форма, аналогично, на что указывает Евстафий (ad loc.). Имя безукоризненно выводится из +Perw-os> с заместительным удлинением после выпадения F, либо исконным долгим е, переданным в греческом посредством дифтонга. Та же основа в, вар. * др.-инд. prvata- < и.-е.

*peru-n-to (подробности ниже, N 15); с другим суффиксом в эпиклезс Хэроса * и * (специально см. N 16).

представляет собой формально более древнюю ипостась повсеместно во Фракии распространенного конного богагромовержца ; данное имя восходит к той же основе О двух племенных группах фракийцев подробнее см.: Гиндин Л.А.

Лингвистический комментарий к упоминанию двух групп фракийских племен в Илиаде*. — Балканский лингвистический сборник. М., 1977.

*Prw- через ступень +Her(w)~ с предположением модификации начала по типу трансформации арм. h из и.-е. *р (спе­ циально см. N 15). В Анатолии этой основе *Prw- полностью соответствует хетт.-лув. бог грозы Perwa : Pirwa, капп. Perua, образованные на базе апеллативной основы со значением «скала, камень» в хетт, pirwa-, реги-, peruna-Zpirunaподробнее см. N 15).

Промежуточное положение ареала между собственно фракийским и анатолийским, подобно,,, занимает название горного массива в Троаде -, места охоты лидийских царей (Strab.XIII, 1, 17); происходя из *perusso- «каменистая, горная местность», этот топоним действительно может быть фрако-хетто-лувийским и восходить к эпохе древнейших контактов указанных племен в доанатолийский период; приведенная выше деталь — оружием Пейросу служит острый камень — возможно, не случайна: она перекликается с этимологией имени его соправителя, - < и.-е. *ак'то- «камень», лит. актио, слав. +кату> фрак. и т.д., к и.-е. * а к «острый»34.

15. *,, Heros, ", Heron, Eron — фракийский бог, изображаемый всегда на коне, обычно с оружием, чаще копьем, в правой руке и некоторыми другими повторяющимися атрибутами. Засвидетельствовано, как правило, в дат.п.,, ", *, Heroi, Heroni, EronU многочисленными посвятительными надписями на стелах с рельефами, разбросанными по всей древней Фракии и Мизии, с увеличением частотности к югу и юго-востоку. 1128 рельефов, обнаруженных на территории Болгарии, значительная часть с надписями, исследованы и изданы (около половины с фотокопиями) Г.Кацаровым (Kazarow, 1938; там же, в приложении к II тому, карта места находок: ср. RE Suppl.HI, 1132 и др.); со времени выхода указанной монографии коллекция надписей еще более пополнилась: в настоящее время предпринято новое издание всех надписей и рельефов с территории Болгарии, посвященных Хэросу35. В гомеровских поэмах " непосредственно не встречается, однако его диахронная идентичность с именем божественного вождя Относительно < *Perw-os и т.д. впервые см.: Цымбурскии В.Л.

Гом. · фрак. - хетт. Piruai. — Античная балканистика. Карпатобалкамский регион в диахронии. Предварительные материалы к международ­ ному симпозиуму. М., 1984.

G otevaZ., Oppermann М. Corpus cultus equitis Thracii. Monumenta orarae ponti Euxini Bulgariae. Leiden, 1979.

фракийцев позволяет нам рассматривать его в дан­ ном разделе специфических фрако-троянских гомеровских) тождеств. Капп. Региа — главное божество города Канеса, хеттолувийский теоним Perwa : Pirwa (L.P.288), Peru(w)a, Pirwa чрезвычайно распространено в качестве теофорного личного имени в староассирийских табличках из Каппадокии и в значительно меньшей степени у хеттов; служит продуктивной теофорной основой ряда анатолийских антропонимов: хетт.

Piruwi (L. N 1019), Pirwannu (L. N 1020), капп. Perutahlu (L. N 1016), Per(u)wahu (L № 1080), соотносится с хеттским апеллативным деривационным гнездом, состоящим из слов, имеющих значение «скала*: pirwa-, peru-y peruna-/piruna-;

последнее в «Песне об Улликумми* фигурирует как мифологический персонаж Sal-li-iS piru-na[ai] - «большая Скала*, родившая сына богу Кумарби36.

На религиозно-мифологическом уровне данное фрако-хеттолувийское сопоставление предложено В.Н.Топоровым37. В дан­ ном случае он опирается главным образом на целую цепь наблюдений, характеризующих прежде всего функционально­ семантический изоморфизм фрак. " и т.д. и хетт.-лув.

Perwa- и т.д. в качестве богов грома.

Высказываясь в целом с большой осторожностью и не берясь решать окончательно, каким образом может быть объяснена формальная близость Perwa- и *- (*hrw-): случайным ли звуковым притяжением либо общим происхождением, — В.Н.Топоров ссылается на судьбу р- во «фригийско-армянских* диалектах38, ср. арм. het «след*: греч. ' «нога* при арм. otn 3^ Иванов В. В. К этимологии балтийского и славянского названий бога грома. — ВСЯ. 1958, 3, с.109 и сл.; он ж Хеттский язык. М., 1963, с.3;

Иванов В.В., Топоров В.И. К семиотическому анализу мифа и ритуала. — Sign — Language — Culture. The Ilague-Paris, 1970, p.339. Гамкрелидзе T.B., Иванов Вяч.Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Реконструкция и историко-типологический анализ праязыка и протокультуры. И. Тб., 1984, с. и сл.

37 Топоров В.Н. К древним балкано-балтийским связям в области языка и культуры. — СБЯ. 1977, с.53 и сл; с некоторыми уточнениями см.: Иванов В.В., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. Лексические и фразеологические вопросы реконструкции текстов. М., 1974, с.210 и сл.;

наиболее полное обоснование с богатой литературой см.: Топоров В.Н.

К дреонебалканским связям в области языка и морфологии. — Балканский лингвистический сборник. М., 1977. с.51 и сл.

38 Топоров В.Н. К древним балкано-балтийским связям, с.35; он ж е.

К древнебалканским связям, с.51 и сл.

то же39; арм. hur «огонь»: греч. то же40, что позволяет постулировать в конечном счете и для в качестве протоформы нечто вроде *Pru-, впрочем, ср.: новофриг.

при арм. hayr < и.-е. +р#ег «отец*.

Однако окказиональность лингвистического обоснования в пределах фракийского усугубляется отсутствием прямых сведений в античных источниках о функциях бога грома у фрак.

, помимо позднейших религиозных реминисценций в восточнобалканских областях (Илья Пророк, Георгий Побе­ доносец, Федор Тирон и пр.). Тем поразительнее оказались результаты предпринятых нами дальнейших разысканий на фракийской почве в этом направлении, заставившие обратить более пристальное внимание на две вотивные надписи под рельефами Хэроса.

16., (dat. sing.) — эпитеты конного бога ^, засвидетельствованные порознь в двух прекрасно сохранившихся вотивных надписях41 под рельефами, обнаруженными в окрестностях Варны, изображающими этого бога, несомненно главного в исконно фракийском «пантеоне».

Повторяющийся набор основных изобразительных мотивов в подобной группе памятников: всадник на коне, чаще в движении, каменное возвышение, копье или другое оружие в правой руке и т.п., а также ряд сопутствующих мотивов:

жертвенник, дерево, змея, жертвенное животное, чаще бычок и т.д. —определенно характеризуют Хэроса как верховного бога, на определенной стадии приобретшего черты громовержца (см. N 15)42. Однако прямых подтверждений данной функции у фракийского Бога Всадника в античных письменных источниках до последнего времени не было обнаружено.

Между тем обе упомянутые надписи содержат совершенно бесспорные засвидетельствования Хэроса на уровне связного текста фрако-греческих надписей именно в качестве богагромовержца.

В 1960 г. М.Мирчсв опубликовал надпись фотографию рельефа посвятительной мраморной стелы, обнаруженной близ села Галата (окрестности Варны), датируемой приблизительно 39 Рокоту J. Indogermanisches etymologisches Wrterbuch, S. 790 f.

40 Ibid., S. 828.

41 Соответственно N 283 bis и N 283 no: Mihailov G. Inscriptiones Graecae in Bulgaria repertae. Serdicae, 1970, vol. I 2, p.237.

42 О «громовных» чертах Хэроса см.: Топоров В.Н. К древним балкано­ балтийским связям, с.55 и сл.

I в. до н.э. — I в. н.э.43. Не вдаваясь в семантику иконогра­ фических атрибутов - алтарь, жертвенное животное, древо мира и т.п., - характерных для верховного божества, приведем пропись надписи, которая выполнена без словораздела; щербина между 3-й и 4-й буквами от начала в 1-й строчке, »идная на снимках44, естественного происхождения, в чем можно убедиться de visu.

Первый издатель надписи М.Мирчев (Нови епиграфски паметници, с.44), прочитав ее I I «Хэросу Ейперкону Менандр, (сын) Амюнтора, (приносит в дар)», связал неверно истолкованный (см. ниже) эпитет с созвучным эпитетом того же Хэроса — во второй ранее найденной надписи из Галаты (- вв.

до н.э.) под аналогичным рельефом с большим числом характерных изобразительных деталей. Надпись и рельеф также впервые опубликованы Мирчевым45. В его чтении с незначительными уточнениями Г.Михайлова46, добавившего подписное в дат.п. эпитета, надпись имеет следующий вид:

«Артемидор и Полемарх, (сыновья) Теоксена, Перку Хэросу внемлющему*. Издатель отметил, что к имени бога присоединено еще одно имя, «по всей вероятности, местное, фракийское, которое встречается один раз*47. В свою очередь, Михайлов в указанном Корпусе, производя ревизию первой из приведенных выше надписей, квалифицировал начальный слог в следовании в качестве окончания дат.п. к предыдущему слову. Предложенное новое чтение " I 48 «Хэросу Перкону Менандр, (сын) Амюнтора* делало в результате этого вычлененный эпитет вполне удовлетворительным и с комбинаторной точки зрения, включив его в один ряд с 43 Мирнее М. Нови епиграфски паметници от Черноморието. — Известия на Варненското Археологическо дружество. Варна, 1960, XI, с.44, N 23.

44 Там же, с. 57, рис. 26; Mihailov. Inscriptions Graecae, 140, N 283 bis.

4^ Мирнее. Гръцки епиграфски паметници от черноморското крайбережия и вътрешността. — Известия на Варненското Археологическо дружество. Варна, 1951, VIII, с.21.

4^ Mihailov G. Inscriptiones Graecae, N 283 bis.

Мирнее М. Гръцки епиграфски паметници, с.21.

Mihailov G. Inscriptiones Graecae, N 282 Bis.

упомянутым (им.п. * *) из другой надписи.

Судя по имеющимся у нас данным, эти чрезвычайно интересные теонимические лексемы до наших публикаций49 не привлекли специального внимания.

В контексте изложенного выше оказывается совершенно очевидной неслучайность совпадения вплоть до п о л н о г о формально-семантического отождествле­ ния фрак. (из туземн. фрак. +Регкип-)> восстановленного по дат.п. -, с балтийским именем бога грозы *Регкип-> в лит. Perkunas, лтш. Perkons и т.д. и закономерного употребления первого в качестве эпитета к фракийскому богу-всаднику ". Соответственно сочетание " может быть с максимальной долей вероятия истолковано как «Хэросу Громовержцу». При этом фрак.

+Регкип- следует рассматривать не в качестве религиозного термина, проникшего из балтийского ареала, но как параллельное образование на базе генетически близкого материала в рамках широко прослеживаемых в настоящее время фракийско-балтийских и вообще балкано-балтийских языковых связей50.

С индоевропейской точки зрения фрак. +Регкип-, подобно балт. +Регкип-, может представлять собой субстантивированное адъективное производное с носовым суффиксом и делабиализа­ цией гуттурального от именной к-основы *perkwu-> засвидетельствованной на апеллативном уровне формально и семантически в чистом виде лишь ассимилятивным лат. quercus дуб» и глоссовым кельт, “ греч. «дубовый лес». В таком случае балт. и фрак. *Регкип- в этимологическом смысле 49 См.: Гиндин Л.А. Древнейшая ономастика Восточных Балкан (Фракохетто-лувийские и фрако-малоазийские изоглоссы). Докт. дис. М., 1973, с. 155 и сл.; соответственно автореф. докт. дис. М., 1974, с. 14 и сл.; ср.: он же. Фракохетто-лувийские индоевропейские ареальные изоглоссы. — [Дискуссия:] Генетические и ареальные связи языков Азии и Африки. М., 1973, с.22 и сл.;

ср.: Топоров В.Н. К древним балкано-балтийским связям, с.55 и сл. и др.

работы; Georgiev V.l. Die Thrakischen Gttemamtn. Ein Beitrag zur Religion der alten Thraker. - LB. 1975, XVIII, 1, S.46.

50 Jokl N. Thraker. — Reallexikon der Vorgeschichte, hrsg. V.M. Ebert. B., 1930, Bd. XIII, S.284; Poghirc C. Les rapports entre le thraco-dace et le baltoslave — Actes du Xe Congrs international des Linguistes. Bucarest, 28 aot- septembre 1967. Bucarest, 1970, p.765 s.; Duridanov l. Thrakisch-dakische Studien.

I. Die Thrakisch- und dakisch-baltischen Sprachbeziehungen. Sofia, 1969 (- LB.

XIII, 2); Топоров В.Н. К фракийско-балтийским языковым параллелям. — Балканское языкознание. М., 1973 и другие его работы.

претерпело следующую эволюцию значения: «дубовый (вообще)* — «божество дуба* — «божество грома, обитающее на дубе*51; параллель к последнему семантическому звену в греч.

В свою очередь весь синтагматический отрезок текста из второй надписи:, где * является в сущности апеллативом, возведенным в ранг теонима, вполне правомерно толкуется «Дубу Хэросу* resp. «Божеству грома, обитающему на дубе*.

Таким образом, предположение о громовных функциях фрак.

Бога Всадника, базировавшееся ранее (Топоров, см. N 15) на рассуждениях более общего порядка, получает совершенно конкретное подтверждение в греко-фракийских надписях. К той же индоевропейской основе в форме *perkwa (ж.р.) относиться топоним ' —древнее название Фракии, согласно Арриану у Стефана Византийского, у которого см. s.v. :, ' 53; относительно основы женского рода ср. др.-в.-нем. forha «сосна* и пр. < и.-е.

*prkwa54. Отсюда фрак. ' [] - «дубовая страна*.

17. - патронимикон Пейроса, вождя фракийцев, живших в области, примыкавшей к Геллеспонту, т.е. в Эгейской Фракии, засвидетельствованный единожды в II. IV, 520;

интересующая нас основа -, по всей вероятности, в " - название о.Самос и реки, являющейся, по Стефану Византийскому, его эпонимом; непроизводная основа, без сибилянтного расширителя, в названии фрак, острова близ патронимикон Imbrasidas, ЛИ Ipresida с деназализацией, теоним —эпитет Гермеса в Карии " -, многочисленные м.-аз. ЛИ: кар. (),, лик. троянск.-гом. ЛИ 4, ср. эпитет Геры и реже других богов и т.д.,, (также писид.); лик. туземн. ЛИ Нёргита, Нтргата и пр.; название горы и кастелля в Карии, имя зятя Приама ", видимо, фракийское по происхождению; лув. OImmar$ija, Ср.: Jakobson R. While Reading Vasmer’s Dictionary. — Slavic Word. 1955, Vol.11, 4, p.615 f.; он ж Роль лингвистических показаний в сравнительной мифологии. — VII Международный конгресс антропологических и этнографических наук. М., 1970, с.610 и сл.; Иванов В.В. К этимологии балтийского и славянского названия бога грома. — Вопросы славянского языкознания, 1958, 3, с. 101 и сл.

52 См.: — священный дуб — оракул Зевса в Додоне (Soph.

Trach. 171, ср. там же, 1168: ).

53 Hirt H. Die Urheimat der Indogermanischen. — IF. 1892, Bd. I,S. 481, Fn. 1;

Mayer A. Zwei Inselnamen in der Adrice. — KZ. 1970, Bd.70, H. 1—2, S.90.

54 Рокоту J. Indogermanisches etymologisches Wrterbuch, S.892.

DINGIR MES imraSSifi] - упомянутому кар. (), DIm mar ni —божество поля, степи и пр., ЛИ Immara-ziti и т.д.;

на апеллативном уровне: im(ma)ra/i-, gen. adj. immara$$iсельская местность, поле, нива, степь» —хетт, коррелят kim(ma)ra-. Следы туземного раннеанат.-лув. божества степи Immariija и пр. в эпитете кар. Гермеса * (в одной из изначальных функций греч. Гермес —покровитель стад домашних животных, способствующий размножению). Ареал распространения основы - (Эгеида) при отсутствии других рассматриваемого, наряду с указанными выше фактами ранне- и позднехетто-лувийских языков обусловливает весьма значительное правдоподобие предположения о заимствовании данной теофорной основы из Анатолии;

вероятно, неиндоевропейский характер лув. im(ma)ra- служит дополнительным аргументом в пользу собственно анатолийского источника отмеченной изоглоссы; - —чисто греческий патронимический суффикс, полученный в процессе адаптации;

губной звук ( греч. передач » лик. туземн. р) возник в позднелувийских продолжениях сочетания носовой + плавный (-т (т )г-) в формах типа imra(SSi) - аналогично известной греческой закономерности.

18. - город, горная гряда, берег, мыс () с святилищем Посейдона, скала (); / —мыс (), скала; —коса, мыс () —все, повидимому, вблизи устья Гебра (ср. Hdt. VII, 58); данный ландшафт Эгейской прибрежной Фракии целиком совпадает вплоть до реалий с ландшафтом в Киликии. ЛИ — 1) ликийский царь, предводитель южной (Il-й) группы ликийцев в «Илиаде»; 2) брат Миноса, по традиции выведший термилов-ликийцев с Крита в Ликию (Hdt. I, 173); 3) эпоним мыса во Фракии и правитель одноименного шрода (Schol. Eur. Rhes. 29: ’ ). Для и ЛИ характерно, как и для некоторых других фракийских лексем, например, ЛИ и т.д. (см. N 25), хетто-лувийско-фракийская гибридность ономастического сложения. Остальные подробности c m.N 24.

.19. Имена представителей генеалогии Энея (II. XX, 215-240) весомо завершают внушительный список гомеровско-троянской ономастики, фракийской по происхождению. В этой генеалогии Гомер в обычной своей поэтической манере на много поколений углубляет поверхностный уровень текста, как бы спрессовывая в эпическом времени весь хронологический ствол археологической Трои (см. Введение).

Все имена генеалогической цепочки, за исключением, соотносятся с топонимами, лежащими за пределами Троады во Фракии: - предводитель дарданцев - фрак.

, макед., (Р.-В. S.37, 38); —отец Энея - греч. адаптация фракийского прототипа вроде 55 - фрак. 56; —дед Энея - фрак.

-, -, - (D.S. 32, 227);

—прадед Энея - ", в Мигдонии (D.S. фракийских соответствиях двум последним см. выше, N б); в той же генеалогии упомянут * —сын Троса и ' (имя греческое), имеющий жену с фрак, именем.

III. Фрако-анатолийские (хетто-лувийские) схождения.

тельствование по трем параметрам: 1) уровень греко-римских передач, 2) хетто-лувийская ономастика в клинописной или какой-либо другой туземной письменности, 3) апеллативная хетто-лувийская лексика. Отсутствие данных хотя бы одного из классов свидетельств автоматически влечет в подавляющем исследования тех или иных омофонных лексических общностей.

20. —эпиклеза Геры (D.S. 25) - лид. Armvli поссессив от лид. +Armav- к хетт. Arma- «бог Луны, луна*, в лув. иер. Arma-pija-y лик. - и многие другие; и.-е. *агто- от и.-е. *ог- «двигаться*, ср. греч., др.-инд. rta (аог.

med.) «приводить в движение, побуждать*57. Точность семантической идентификации подтверждает культурный аспект: в Греции Гере посвящались первые дни месяцев как «месячному* божеству58.

/, лик. ЛИ и т.д. —р.-хетт.-лув.

Tarhu-: Tarhunt- «бог грозы*, содержащийся в многочисленных анат. ЛИ, ср.лув.иер. Tarhu(nda)pija- - килик., на апеллативном уровне хетт, tarh- «быть сильным, побеждать*, tarhu- «победоносный, мощный* и т.д.; и.-е. *trH- от ter-: trи т.д. «побеждать, захватывать и пр.*, ср. др.-инд. tratiy tirati и т.д. «setz ber, побеждать и т.д.*; предполагается, что во фракийском ларингал, аналогично малоазийским рефлексам, Детали см.: Цымбурский В.Л. Анхиз в Троаде и в Энеиде. — Античная к у л е р а и современная наука. М., 1985, с. 140.

Георгиев Вл. Значението на съвременната топонимия за обяснението на лревните гбографски названия. - ИИБЕ. XIV, 1967, с.7.

Goetze A. The linguistic continuity of Anatolia as shown by its proper n a m e s -J C S. 1954; vo1· VI11» N 2* P·80· Ausfhrliches Lexicon der griechischen und rmischen Mythologie. Herausg.

von W.H.Roscher. Bd. I. Abt.2. Lpz., 1881, S.2088 ff.; RE Bd. VIII, S.387.

передавался через греч. / /, во всяком случае в заимствованных лексемах.

22. ЛИ - (D.S. 440); относительно II компонента < анат. *Mawa-wana/i, ()() и т.д. — скорее из анат. (кар.?) *Ma(w)-uss-al(l)i «копейщик богини Ma(w)*;

и.-е. происхождение Ma(w) в качестве Lallwort не исключено, ср. греч., др.-инд. та, фрак. Ma и пр. «мать»; относительно I компонента ср. фрак. - < Гш-д- (тематическая основа) - лув. Tiw-at- «бог солнца», где -at(t)- суффикс абстрактных существительных; и.-е. *diu-a— нулевая ступень от и.-е. +d(e)ju-.

Сюда же фрак. ЛИ < *Tiu-ta * лув. Tiwa(a) (к синкопе срединного а или консонантному чтению wa ср.лид.

Tivda) и фрак. МН Tiu-tia-menus vicus < +tiu-tiua(menus).

Поскольку, видимо, адъективно причастный исход menus во фракийской ономастике больше нигде не отмечен59, допустимо членение *tiu-tiam-en-os, при -й а т ш лув. tijami «земля», и истолкование в целом — нечто вроде «принадлежащий богу Земли», ср. виф. Ma «Мать-Земля» - - «ЗемляМать»60. ЛИ Sia-maus (D.S. 440) является сибилянтным коррелятом к -, видимо, с идентичной внутренней формой; компонент Sia- < +Siu-a (тематическая основа — хетт.

Siu и пр.«бог»).

Критерием достоверности предположения о заимствовании данные фракийских имен собственных или их основ из хеттолувийских языков может служить наличие около 100 исконно фракийских личных имен с основами - (лат. Deo-)y - и т.д. и апеллатива дак. (s-основа) * возможно, болг., с.хорв. divizma.

23. - :

- в топонимах —кастелль в области Марцианополя (Ргос. ае. IV, 1 1 - H., 148, 25), кастелль в Родопах (Ргос. ае. IV, 1 1 - H., 145, 22).

Фонематический состав этого элемента при наличии во фракийском нерегулярного перехода ou > au61 допускает однозначную реконструкцию +kou-r-: *koui-r-, по основе 59 Vlahov К. Nachtrge und Berichtigungen zu den thrakischen Sprachresten und Rckwrterbuch. — Годишник на Софийския университет, филол. фак-т. София, 1963, LVII, 2, С.365.

60 Ср.: Цымбурский В.Л. [Рец. на:] Гиндин Л.А. Древнейшая ономастика Восточных Балкан. — LB. 1987, XXX, 1, с.64.

Денев Д. Характеристика на тракийския език, с.37.

формально и, вероятно, семантически тождественной др.-инд.

kavih «мудрец, провидец, поэт*, лид. kaves «жрец* (к суффиксу ср. лик. ЛИ Kvari и пр.), греч. глоссовые (), о «жрец Кабиров, очищающий убийцу* (Hes.), переход интервокального и в Ъ (или его передача через греч., лат. Ъ) характерная черта фра» ийских языковых остатков, ср. -:

-, -c/, -daba (D.S. 121) и т.д.62.

Вместе с тем по ряду соображений вряд ли может быть случайным почти пофонемное совпадение - (:-) с именем догреческих хтонических парных божеств,, по некоторым источникам (Paus. X, 38, 7 и другие авторы), равных. В греческих надписях встречаются обе формы с и с I в срединном слоге; согласно Etymologicum Gudianum, грамматики Алексион и Филоксенос писали, поэтому, возможно, эти формы соседствовали с самой древности63.

Географическая дистрибуция культа Кабиров: острова Самофракия, Самос, Лемнос, Имброс, также Троя, Пергам и другие м.-аз. прибрежные города, затем Македония, Беотия (центр на о. Самофракия) - побудила Д.Дечева включить эти божества во фракийский пантеон (D.S. 220).

Поразительное сходство фрак, элемента -:

- с названием божеств (), его ближайшие этимологические связи, а также сочетаемость с первым элементом -, собств.

kous-y в указанных топонимах :, реконструируемых в качестве *kous- kou(i)ri, при спорадическом сопоставление вплоть до полного отождествления типа клише с приведенной глоссой Гесихия, смысловой костяк которой реконструируется как *koua-s kou-(e)i-r-on.

собственных, преимущественно топонимов: фрак. и пр. (см. № 18), - (Ргос. ае.

IV, 4; D.S. 84), - (Ргос. ае. IV, 4; D.S. 498) и пр., - и пр. (D.S. 444); в непосредственной близости к исторической Фракии:

-- (Р.-В. II, S. 843), -эдонского (т.е. фракийского) племени -также район Мисии, или Вифинии, или Фригии (Р.-В. II, S. 956; D.S. 321); догреч. (эол.), (фесс.), (ион.- a r r j и т.д.; ~ лик.-гом. ЛИ -, фриг.м.аз. теоним - (*-), реконструируемый на базе (gen.)64.

62 Там же, с.20.

Подробнее см.: Hetnberg В. Die Kabiren. Uppsala, 1950, S. 3,18.

г 1 ^ I 1100141^ 1* 1 110 ДОфеческого-малоазийского круга соответствий, помимо:

IU H Л.А. Древнейшая ономастика Восточных Балкан, с.70 и сл., см.: он ж язык древнейшего населения, с. 115 и сл Фрак., макед. и т.д. элемент -6, -, мигдонск. (фриг.?) --, догреч. ()-< +g'hdhom от и.-е. *dhghm> из и.-е.

*dheg hniy ср.хетт. tekan посредством метатезы с последующим опрощением начала по отдельным языкам, ср.греч.

’’страна, край, город”; апофонический вариант *dhg'ham реализован фриг., ср.греч. «низкий и пр.», с опрощением начала — догреч. - (после метатезы), ср. греч.

«на земле» (до метатезы). Фрак, -, --, вероятно, имеет исконно балканское происхождение65.

Компонент - в м.-аз.фрак. МН и вторичном ЛИ и т.д. тождествен семантически и формально п.-хетт.-лув.

наречию с пространственным значением *s(a)r-pa!i> отраженном в лик. hrppi «darauf, bcr(?)», лид. srfa-stid «oberer*.

Компонент - в --, '- и пр. имеет хорошие соответствия в дак. '- и т.д. Имея в виду мену в греч. передачах фрак, : о : и другие соображения, можно отнести - «земля resp. город сингиев» (ср. фрак. ЭН ) к исконно фрак, ономастикону; в форме - не исключено влияние кельт, адаптации (ср. кельт, dunon «укрепленный валом город, крепость»).

25. -, лат. (H)Epa- — теонимическая, судя по комбинаторному анализу, основа около 40 теофорных антропонимов, по большей части двусложных:

-, Epta-centus и пр. Epta-per; -, Hepta-poris; -;

Epte-dius\ -, Epte-zenus (D.s. v.v.) и т.д. Форма ЛИ Hepta-poris указывает на начальную аспирацию типа греческого придыхания, не фиксируемого, как правило, в греческих надписях за пределами Эллады; отсюда реконструкция первоначальной формы фрак, теофорной основы в греческих передачах - * лат. Hepta- — имя позднеанатолийской (определенно в трех надписях, ср. еще ЛИ ), восходящее к имени анат. богини, жены бога грома Те$$ир, заимствованной из хурритского пантеона, фиксированного хетт. DHe-pt (обобщенная транскрипция), лув. иер. Н е/Hi-pa-tu(s); см. также продуктивную основу теофорных антропонимических сложений:

хетт. fH/Hi-pa-mu-(u)-wa-(a$), лув.иер. *He-pa-pi-a (L., s.v.v.) и т.д. Нерегулярное отражение анат. Н через греческое густое придыхание весьма правдоподобно объясняется сближением понародной этимологии иноязычного теонима с, ср. в лучших рукописях комментария Прокла к Тимею вместо ЛИ ' (кормилица Диониса) Члта и пр. Показателен ^-вокализм начального слога фрак, антропонимов по сравнению с формами позднеанат. теонима : < He/Hipat, что, возможно,'свидетельствует о более раннем проникновении этой Специально см.: Гиндин Л. А. Элемент -, -- в реликтовых языках Балканского п-ова. — В чест на академик Владимир Георгиев. София, 1980, с. 180 и сл.

основы во фрак, пантеон и соответственно антропонимику, нежели время греко-малоазийских передач.

26., Тарае - (горный, скалистый) проход в Дакию вверх по Дунаю между Карпатами и Старой Планиной (D.S. 48), ср. другие балканские названия: иллир. MH Tabia% догреч., ; - () (Лидия, Кария, Киликия), лид.,, кар., лкн., кар. кар.-ион., ктн. и т.д.; (ЛИ) исавр., лкн., кар. ГН Tebaites; на апеллативном уровне: м.-аз. (возможно, кар.) глосса - ; раннеанат. имена собственные: хетт, название священной горы Tabala - лид., хетт. МН Тараsawa; весьма показательное в этимологическом смысле хетт. ЛИ Dabala-DO (идеограмма DU «бог грома*; связь с камнем, скалой —непременный атрибут бога громовежца, ср. выше, N 19), ЛИ Tapali-ziti, Tapala-zunauli. Таким образом, первоначальное значение фрак., Тарае — «скалы, камни», что наиболее характерно для горного прохода, образованного рекой. Глоссовое и связываемый с ним круг фрако-хетто-лувийской ономастики удовлетворительной индоевропейской этимологии не имеет и принадлежит к так называемым «эгейским» основам.

* лкн. ЛИ и -- (D.S. 109), предоставляющий дополнительные критерии достоверности нашей интерпретации; варьирование смычных, в том числе дентальных, свойственно как фракийскому, так и греко-римским передачам позднехеттских имен собственных. Данный теоним хорошо толкуется в рамках хетто-лувийских языков:

-- = хетт.-лув. pija- и пр. от глагольной основы pija- «давать» (греч.

-, -); -- раннеанат. аблатив/инструменталь на -taгреко-м.-аз. -- и пр.) в значении, указывающем на проис­ хождение (лик. -adi-y -edi-); отсюда весь композит интерпрети­ руется как «данный (божеством) Daba*\ относительно религиозного смысла I части ср. хетт, теофорное ЛИ Dabala- DU и название священной горы Tapala.

27. -, к фрак, суффиксу -st- ср. MH Orodista, ЛИ и т.д.;, -/- (D.s.v.v.) — подобно позднехеттским языкам, мена а:е свойственна и фракийскому, кар., лик. ЛИ, капп. ­ (-догреч. ()), хетт, (капп.) кл. ParnaSSa, лик. ЛИ, исавр. ЛИ (Sund, s.v.v.); на апеллативном уровне: лув. кл. и иер. рагпа-> хетт, parn-: piry лид. bira, лик. *ргппа- «дом», в религиозной сфере, видимо, «дом бога, храм»^6.

66 Подробнее см.: Гиндин Л.А. Язык древнейшего населения, с. 147 и сл.

ЛУВИЙЦЫ В ТРОЕ ПО ДАННЫМ ЛИНГВОФИЛОЛОГИИ

Настоящая глава по методике исследования значительно разнится с предыдущей, имеющей по преимуществу этимологический характер. Это обусловлено различием засвидетельствования исходного материала. Если фракийцы нашли прямое отражение в гомеровских поэмах, то сведения о собственно лувийцах целиком относятся к разряду так называемых «неявных свидетельств», извлекаемых из наличного текста.

Решающим моментом для обоснования развертываемой здесь гипотезы о существовании в составе Трои, начиная с рубежа периодов Трои I/II, собственно лувийцев послужило участие в Троянской войне двух групп ликийцев (речь идет о ратях Пандара и Сарпедона — Главка). Наличие этих двух племенных групп в «Илиаде» отмечалось неоднократно, однако этот факт пристального внимания не вызывал и должного разъяснения не получил. Кажется, только Э.Бете1 предложил их строго различать; другие же: В.Лиф2, У.Виламовиц-Мёллендорф3, М.Нильсон4, Л.Мальтен5, Р.Карпентер6 и т.д. — склонны с небольшими нюансами считать их одним и тем же народом, идентичным ликийцам, в исторический период населявшим Ликию на юго-западе Малой Азии. Их включение наряду с 1 В eihe E. Die Sage von troischen Kriege. Homer, Dichtung und Sage. Bd.III.

L. - B., 1927, S. 114 f.

2 Leaf W. A Study in Homeric Geography. L., 1912, p. 181 f.

3 Wilamowitz-Moellendorff U. Apollon. - Hermes. 1903, Bd. 38, H.l, S. 585 f.

4 Nilsson M.P. Homer and Mycenae. L., 1933, p. 261 f.

^ Malien L. Homer und die Lykischen Frsten. — Hermes. 1944, Bd.79, S.l f.

Carpenter R. Folk Tale, Fiction and Sage in the Homeric Epics. Berkeley and Los Angeles, 1956, p. 66 f.

киликийцами в число народов, обитавших в Трое, например, П.Кречмер считал, как и Виламовиц-Меллендорф, «поэтиче­ ским вымыслом»7. Недавно В.Л.Цымбурский, изучая истоки культа Аполлона ликийского ( * кл. -] ар-ра-И-и-па> бог хетт, страны WiluSa - гом. "), напротив, с достаточной убедитель­ ностью защищал тезис о реальности обеих групп /тчкийцев и малой вероятности проникновения в Троаду ликийцев с юга8.

Обе группы ликийцев упомянуты и р а з г р а н и ч е н ы в перечне Троянских ратей и их союзников в так называемом Троянском каталоге (II. II, 816-877). Первые, обитающие в Зелее под Идой в долине р.Эсеп (невдалеке на северо-восток от собственно Трои), согласно Страбочу (XIII, 587), в 80 стадиях (9 миль) от устья этой реки, впадающей в Мраморное море9, (... ), после собственно троянцев Гектора и дарданцев Энея и прямо названы троянцами () (II. II, 824все прочие отряды в данном месте таким этниконом не удостаиваются. При этом в II. V, 105, 173 Гомер употребляет название Ликия (соответственно «из Ликии»;

«в Ликию») в связи с Пандаром в качестве абсолютного синонима к Зелее, называя немного далее, в V, 200 и 211, войско Пандара, как и в II, 826, троянцами ( - dat.pl.) (см. об этом ниже подробнее).

Объединение ликийцев Пандара и отряда Гектора под одним этниконом - троянцы — полностью параллельно их парному употреблению вплоть до формульного выражения в весьма Kretschmer Р. Einleitung in die Geschichte der Griechischen Sprache.

Gottingen, 1896, S. 189; также 371 f: «в крайнем случае можно бы думать о колонии ликийцев в районе р.Эсеп, но при этом не оставившей ровно никаких дальнейших следов».

° Цымбурский В.Л. Троянская Ликия и проолсма этногенеза ликийцев.— Лингвистическая реконструкция и древнейшая история Востока. Тезисы и доклады конференции. 4.1. М., 1984, с. 109; он ж Гомеровский эпос и этногенез Северо-Западной Анатолии. Канд. дис., с. 105 сл. ( - Автореф., с.

14 сл.) ; Гиндин Л.А. Комментарий к свидетельству Геродота о ликийцахксанфиях (lldt. 1, 176) и проблема ликийцев-троянцсв «И лиады». — Балканы в контексте Средиземноморья. Проблемы реконструкции языка и культуры.

Тезисы и предварительные материалы к симпозиуму. М., 1986, с. 53 сл.; ср.:

Гиндин. Древнейшая ономастика, с. 167.

9 Leaf W. A Study in Homeric Geography, p. 181.

знаменательном контексте II. VI, 77-78: Гектор, хотя у вас самая большая забота обращена на троянцев и ликийцев». Единство этих народов тонко отражено Гнедичем:

«... на вас... бремя забот о народе троянском». Формульность данного соположения этнических названий явственно проступает, образуя своего рода позицию нейтрализации, в II.XVI, 564, когда в борьбе за труп Сарпедона сошлись попарно «троянцы, и ликийцы, и мирмидоняне, и ахейцы» ( ’) и где, несомненно, действуют союзники троянцев ликийцы Сарпедона — Главка, т.е. II группа.

В то же время порядок перечисления собственно троянских ратей, отражающий основной состав населения гомеровской Трои (забегая вперед, я хочу подчеркнуть — Трои «Илиады», а не археологической), соответствует шесть раз встречающейся тройственной формуле: «троянцы, и ликийцы, и' дарданцы, сражающиеся (врукопашную)» (II. VIII, 173; XI, 286; XIII, 150; XV, 425, 486;

XVII, 184).

Вторая группа ликийцев, предводительствуемая Сарпедоном и Главком, впервые упомянута в самом конце Каталога (II. II, 875-877). Эти ликийцы прибыли «из далекой Ликии, от бурлящего Ксанфа», о них же в «Долонии» (II. X, 430) говорится как о стоящих вместе с мисами в Фимбре (по Strab. XIII, 598, в 50 стадиях к востоку) на троянской равнине в числе других союзников троянцев.

Текст Гомера, несмотря на кажущееся этническое смешение на поверхностном уровне «зелейской» и «ксанфийской» Ликии, твердо различает троянское и союзническое посредством употребления слова со значением «иноземец», т.е. «нетроянец», образованного от основы - «другой» < и.-е. *alio-. Так, в II. V, 214 Пандар, ответствуя Энею, говорит: «Тотчас тогда пусть мне срубит голову и н о з е м е ц » ( ), чем подчеркивается троянское происхождение Пандара, в то же время к Сарпедону, союзнику-ликийцу, в II.XVI, 550 применен однокорневой эпитет, также «иноземец» по отношению к Трое.