Главная >> Монографии

Pages: |

| 2 | 3 | 4 | 5 | ... | 7 |

«Д.Б. Абрамов СВЕТСКОЕ ГОСУДАРСТВО И РЕЛИГИОЗНЫЙ РАДИКАЛИЗМ В ИНДИИ Москва ИМЭМО РАН 2011 УДК 323(540) ББК 66.3(5 Инд) Абрамов 161 Серия “Библиотека Института мировой экономики и международных отношений” основана в 2009 ...»

-- [ Страница 1 ] --

УЧРЕЖДЕНИЕ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК

ИНСТИТУТ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ И МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ РАН

Д.Б. Абрамов

СВЕТСКОЕ ГОСУДАРСТВО

И РЕЛИГИОЗНЫЙ РАДИКАЛИЗМ В ИНДИИ

Москва

ИМЭМО РАН

2011

УДК 323(540)

ББК 66.3(5 Инд)

Абрамов 161 Серия “Библиотека Института мировой экономики и международных отношений” основана в 2009 году Отв. ред. – д.и.н. Е.Б. Рашковский Абрамов 161 Абрамов Д.Б. Светское государство и религиозный радикализм в Индии. – М.: ИМЭМО РАН, 2011. – 187 с.

ISBN 978-5-9535-0313- Монография посвящена исследованию специфики построения и функционирования в Индии светской модели государственности в условиях давления со стороны политически активного религиозного радикализма.

Центральное место здесь занимают политическое измерение секуляризма, выявление его западных корней и форм его развития, которые он обрел на Востоке, в частности, в уникальных условиях мультиконфессионального, иерархически неоднородного (касто-джатная система) полиэтничного социума Индии; противостояние двух концепций нации и национализма в устроении индийской государственности, а также деятельность индусских националистических организаций «семейства» РСС (Сангх Паривар).

Abramov D.B.

Secular state and religious radicalism in India.

The monograph by Dmitry Abramov is provided by the political system and political culture of India. The specific object of studies - the particularly construction and the operation in this country a model оf secular state under pressure from the activity of religious radicalism, the confrontation of two concepts of nation and nationalism in the dispensation of Indian nationhood, as well as the activities of Hindu nationalist organizations "family" of the RSS (Sangh Parivar). The central place of the study occupy the political dimension of secularism, the identification of its Western roots, and those forms of development, which it as a political idea and political practices found in the East, chiefly in India, under the unique conditions multi-confession, hierarchically - vertically and horizontally - inhomogeneous (castes, sub-castes (jatis) system) Indian society. Unique socio-political system of India is also in the fact that after independence the country for a long time was at the center of a conflict between religious radicalism and secular state.

Публикации ИМЭМО РАН размещаются на сайте http://www.imemo.ru ISBN 978-5-9535-0313-6 © ИМЭМО РАН, © Абрамов Д.Б.,

2.3. Примордиальные установки Хиндутвы: Голвалкаризм.............. 2.4 Секулярный национализм: территориальный принцип. ............ §3. Сравнительный анализ идеологии Хиндутвы и теории «строительства нации».

ГЛАВА III

ИДЕОЛОГИЯ И ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРАКТИКА

ИНДУССКИХ НАЦИОНАЛИСТОВ.

§ 1. Идеология индусского национализма.

1.1. Политическое измерение хиндутвы.

1.2. Идеология Хиндутвы на политической арене.

§ 2. Политическая практика индусских националистических организаций.

2.1. Идеология Хиндутвы на политической арене.

2.2 Организационное объединение индусов: Сангх Паривар.......... 2.3. Электоральная стратегия правых.

ИТОГИ.

ПЕРСПЕКТИВЫ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

БИБЛИОГРАФИЯ

ВВЕДЕНИЕ

Современный интерес политической науки к различным аспектам проблемы построения секулярной демократии на Востоке отнюдь не случаен. Распад колониальных империй после Второй мировой войны поставил перед политологами вопрос о возможности «экспорта» или «транзита» западных демократических институтов в освободившиеся страны при формировании там новых политических систем. Основные сюжеты, о которых пойдет речь в данном исследовании, касаются таких понятий, как светское государство и его судьба в современной Индии, этнорелигиозный радикализм, фундаменализм, а также их связь с политическим экстремизмом. Отдельного упоминания заслуживает проблема толерантного отношения в Индии к социальным меньшинствам и инакомыслию в целом.

Перечисленные темы представляются автору особенно актуальными сейчас, когда этнорелигиозный, расовый, культурный радикализм, под знаком которых мы живем с последней четверти ХХ столетия, начинает реально и зримо сказываться на всех сторонах бытия современного человечества, жестко вторгается в повседневную жизнь рядового американца, россиянина, индийца и т.д., угрожая их безопасности.

Злободневность обрисованной проблематики очевидна и в условиях нынешней России, но Индия представляет для рассмотрения вышеозначенной проблемы наиболее яркий пример. Как может современное секулярное демократическое государство, желающее оставаться прогрессивным, отстоять себя в условиях массовой религиозности населения, которое в значительной степени воспринимает окружающую его политическую реальность не рационально, а мифологично, притом, что процессы включения огромных людских массивов в современные отношения все более усложняются и ускоряются? В Индии трудности на этом пути многократно увеличиваются в связи с ее сложным этническим и конфессиональным составом, с наличием и/или бурным развитием в последние сто лет альтернативных общегражданской принадлежности идентичностей: этнических, конфессиональных, кастовых, региональных, субкультурных. Исследовать коллизию между светской государственностью и религиозным радикализмом в Индии как политический феномен, попытаться понять его генезис, динамику и перспективы развития – вот основная цель, которую преследует данная книга.

Несмотря на то, что существует немалый массив сугубо исторических или социологических разработок исследующих проблемы индусского, мусульманского или сикхского коммунализма (принципа деления общества на общины), тема политической оппозиции религиозного радикализма светскому государственному устройству в поликонфессиональной и полиэтнничной Индии вплоть до самого последнего времени не стала в должной степени предметом специального политологического осмысления.

Перед современной мировой политической культурой, встала острая проблема столкновения зачастую слабо осознаваемых, но глубоко укорененных в сознании примордиальных установок радикально настроенных, широких политизированных масс населения, с необходимостью сохранения стабильности гражданского общества, приматом ценности современных социально-политических институтов в мононациональных и, особенно, в многонациональных государствах. Для граждан большинства государств Севера и Юга – как на Востоке, так и на Западе с особой остротой встает вопрос отстаивания собственной религиозной, этнической и языковой идентичности, своего достоинства как человека и как части некой общины и его лояльностью как гражданина, его вовлеченностью в современные социальные связи и институты гражданского общества. Таким образом, коллизия религиозного радикализма и секулярного демократического государства ставит задачи не только перед элитами, культурой принятия ими политических решений, но и более массовой культурой участия, задает высокую планку уровня социализации отдельных индивидов, групп и институтов, что является вызовом для современной политической культурой Востока как таковой. Новый и важный аспект той же проблемы, который хотелось бы выделить особо - взаимодействие просветительского наследия и современного, строящегося на электронной информационной базе, фундаментализма представителей «Generation F»1 в формах религиозного возрожденчества, который в сегодняшнем мире по существу касается всех регионов, народов и религий.

Светское государственное устройство в первую очередь предполагает отсутствие преобладания какой-либо из религиозных идеологий, отказ от навязывания их обществу. Парадоксальность ситуации состоит в том, что высокая религиозная культура Индии, многообразие вер и конфессиональных направлений среди индусов, мусульман, сикхов, христиан и представителей иных религий потребовали создания светского государства. Стоит особо сказать о крайней неоднородности внутри самого индуизма, который представляет собой колоссальный комплекс религиозных практик, толков и направлений, по сути – целую систему религий несущих в себе больше различий, нежели сходных черт2.

Помимо анализа актуальной модели секулярной демократии в современной Индии и структурного анализа некоторых неявных предпосылок межобщинной вражды на суд научного сообщества выносится тезис о глубинном внутреннем противоречии секулярной концепции «строительства нации» по территориальному принципу, которой придерживается партия ИНК (Индийский Национальный Конгресс), и примордиальной основы этнонационалистической идеологии БДП (Бхаратия Джаната Парти) – «хиндутвы» как ключевому критерию размежевания их политических доктрин. Миф общего и уникального происхождения во времени и пространстве, наиболее важен для воссоздания чувства этнонациональкой, религиозной, лингвистической и иных общностей в рамках последней, тогда как секулярный, модернистский подход предполагает более осознанный и критический взгляд на собственную историю, культуру и религию, свою историческую связь с определенной территорией, на основании которой формируется чувство национальной солидарности. Разбор оснований или базовых парадигм этих концепций способен отчасти объяснить все возрастающую сложность внутреннего диалога между адептами этих двух идеологий, приводящую к вспышкам насилия и межобщинной агрессии.

Модель секуляристской демократии, провозглашенная Конституцией Индии вступившей в силу в 1950 г., сама по себе не смогла устранить атмосферу противоречивости, взаимных обвинений и подозрительности в отношениях между индусской и остальными общинами страны. Тем не менее, предпосылки для Generation F – поколение Фейсбука (Facebook ), еще недостаточно изученная социальная среда, однако уже очевидно, что влияние на нее способно стать эффективным инструментом успешной идеологизации и мобилизации наиболее социально активной части молодежи развивающихся стран.

Древо индуизма. – М.: Вост. лит., 1999. - С. 250-263.

Особое внимание в рамках первой главы уделено разбору тех статей и поправок к Конституции Индии, которые законодательно закрепляют разделение институтов власти и религии.

возникновения светского государства, потенциальная возможность такого феномена на Востоке была создана. Проанализировать процесс секуляризации, в частности, то, как он переосмысливается новыми индийскими элитами на современном этапе развития политической системы страны, – значит, раскрыть важность секулярных основ Конституции Индии, показать, что «секуляризм для Индии не просто характерная черта, но вопрос выживания»4.

Одной из характерных особенностей социальной организации индийского общества является коммунализм, понятие буквально означающие общинность.

Общество, построенное по общинному принципу, во многом является антиподом западной модели либерального гражданского общества, основанного на частных интересах его членов, социальных группах классового типа и свободных ассоциациях граждан, на принципе конкуренции, главенстве закона и соблюдении прав человека. В социуме, построенном по общинному типу, отношения между людьми определяются примордиальными связями родства, языка, землячества, расы, касты, религии. Причем главенствующая роль принадлежит кровнородственным связям, по отношению к которой структурируются и все другие виды социальных взаимодействий. Чем ближе та или иная социальная группа к биологическому родству5 (джати), тем большую лояльность испытывают друг к другу ее члены. Обычно у членов такой группы лояльность к «своим» сочетается с настороженностью и враждебностью к «чужим», зачастую вне какой-либо рациональной основы.

Таким образом, политическое исследование религиозного радикализма, в особенности - индусского коммунализма как главного противника той интерпретации модели секуляризма, которая принята на Западе, неизбежно выводит на тему религиозного национализма и различных форм этнонационального противостояния, в которых превалируют конфликтные категории описания: «свой/чужой» (по типу расовых конфликтов, т.н. ‘racialization’). Такой подход к предмету исследования оказывается, на наш взгляд, продуктивным для понимания сути взаимодействия/противостояния, нарастающих дезинтеграционных процессов в общинной жизни Индии. Он позволяет по-новому воспринимать идеологемы этнонационализма, и культурно-религиозного расизма, которые обрели новую форму в условиях современной Индии, когда ярко проявили себя именно религиозные предпосылки к сегрегации и ксенофобии.

Институты современного светского гражданского общества в Индии сосуществуют параллельно со связями общинного типа, при этом для рядового индийца принадлежность к местной общине, в большинстве случаев, является определяющей. Помимо религиозной идентичности к признакам группирующим связи общинного типа в Индии можно отнести касты, племена, лингвистические и этнические общности, общины соседства, землячества и т.п. Все они, так или иначе, участвуют в социально-политической жизни страны, отстаивая интересы своих сообществ. В этом смысле можно говорить о коммунализме кастовом, этнокультурном, лингвистическом, но в Индии под коммунализмом чаще всего понимают проявление общинного поведения религиозных групп. Определяющими для социально-политической жизни страны являются отношения между Rushdie S. In Good Faith. – London: Granta, 1991. – P. 393. Интересное развитие та же мысль находит в одном из последних его романов. См. Рушди С. Прощальный вздох Мавра. М. Лимбус Пресс, 2007.

В обществе, выстроенном на основе примордиальных связей, ближайшее биологическое родство в эндогамной группе (джати) определяет и максимально возможную степень социальной близости.

религиозным индусским большинством и меньшинствами, к числу которых необходимо отнести, прежде всего, - мусульман, христиан, сикхов, а также парсов, буддистов, иудеев и представителей ряда других религий. Вопросы индусского, мусульманского, сикхского коммунализма в отдельности достаточно полно разработаны в отечественной и зарубежной научной литературе. Вместе с тем, тема противостояния светской государственности и идеологии индусского коммунализма – хиндутвы или «индуизации» – как самостоятельная проблема комплексного освещения не получила.

Поскольку в беспрестанно возобновляющиеся межобщинные конфликты вовлекаются социальные группы, чья самоидентификация определяется религиозной принадлежностью, множество специалистов спешат сфокусировать внимание либо на особенностях религиозных доктрин, либо на специфике индийского секуляризма. В данной работе автором предпринята попытка аргументировать тот тезис, что разобщающее значение религии чрезмерно преувеличивается в большинстве исследований, посвященных анализу межобщинных отношений в современной Индии. Поэтому автору кажется важным прибегнуть к интерпретации подобных конфликтов с позиций современных теорий национализма и расизма6, т.к. межобщинная рознь в Индии имеет ярко выраженную примордиальную основу, а также структурно и идеологически во многом близка к расовой, этнической и межнациональной.

Важным фактором, способствующим нарастанию напряженности и разобщению, катализатором конфликтогенных процессов между общинами страны неизменно выступают этнонационалистические, коммуналистские организации. В связи с этим особое внимание в работе уделяется исследованию идеологии и практики индусского коммунализма - наиболее активного и радикального на рубеже двух тысячелетий. Прежде всего речь идет об организациях «семьи РСС» как наиболее ярких представителей коммуналистских движений в Индии. «Раштрия сваямсвак сангх» («Союз добровольных служителей индусской нации», РСС) – массовое социальное движение, которое существует с 1925 г. и является прародителем целого ряда индусских организаций.

Религиозный радикализм предполагает исключительность «своей» конфессии, вытеснение других религий из региона, угрозу насилия и террор как «метод решения» основных проблем страны. Враждебное отношение к христианскому и в особенности мусульманскому меньшинству стало отправной точкой в развитии РСС и доктрины организации - хиндутвы. Организации семейства РСС имеют особую политическую программу преобразования страны, основанную на идеологии хиндутвы или «индуизации» и выступают активными проводниками теории единой индусской нации как основы для построения индусского мононационального государства («Hindu Rashtra»). Если официально светское государственное устройство Индии базируется на принципе отсутствия полновластия какой-либо из конфессий, равноудаленности всех общин от власти, то хиндутва, безусловно, отвергает этот принцип в пользу индусского большинства страны.

Заранее кратко отметим, что наиболее активными проводниками идеологии хиндутвы в социально-политичской жизни Индии являются в последние годы «Вишва хинду паришад» (ВХП, Всемирный совет индусов), объединение Giddens A. The Constitution of Society. Outline of the Theory of Structuration. - Cambridge: Polity Press. В частности Э. Гидденс полагает, что формы в которых люди вовлекаются в конфликты ограничены. Таким образом, люди воспроизводят в сущности одни и те же формы социальных конфликтов, но не по собственному выбору, а как детерминированные социально и исторически.

профсоюзов для рабочих-индусов – «Бхаратия маздур сангх» (БМС), молодежная организация «Акхил бхаратия видьяртхи паришад» (АБВП) и ее боевой отряд – «Баджранг дал» (БД, «Отряд сильных»), женская организация «Раштра севика самити» (РСС/ж) и «Бхаратия джаната парти» (БДП, Народная партия)7. Все они входят в «семейство» (Сангх Паривар) и составляют его основной костяк, который возглавляет и направляет «культурная» организация РСС8, играющая основополагающую и руководящую роль в пропаганде идеи «единой индусской нации» и хиндутвы.

Один из важнейших путей дальнейшего развития исследования, лишь пунктиром намеченный в данной книге, – связь архаических пластов сознания с проблематикой электронной эры. Поскольку рука об руку с развитием информационных технологий и социальных сетей в эпоху массовой «электронной культуры» идут процессы люмпенизации и «омоложения» основной социальноэлекторальной базы наиболее радикальных последователей хиндутвы, то - в плане методологии - на авансцену вновь выступает не столько индология сама по себе, сколько этнополитологические и культурологические (точнее – религиоведческие) ее измерения. Индологическое исследование способно предоставить уникальный материал для понимания изменений бытия и сознания людей архаического склада в процессе глобализации и в контексте все ускоряющегося прогресса в науке и технологиях. Оно продуктивно для понимания ситуации натиска рациональных отношений, которая характерна для цивилизации Индии на современном парадоксальном этапе ее развития, когда элементы постиндустриальной экономики уживаются с кустарным производством и ручным земледелием. Многочисленные апелляции идеологов хиндутвы к архаике и примордальной символике создают условия для пробуждения обновленных древних мифологем и таких установок «коллективного бессознательного», которые могут оказаться губительны в современных социальных условиях. Поэтому в данной работе дискурс ведется и вокруг идей социальной конструкции/деконструкции («сделанности») идеологем нации и расы («social construction of race»), расиализации конфликтов9, попытках символического созидания воображаемой расы (Э. Геллнер), а также понятиях культурного расизма («cultural racism») и общинности («communalism»).

Непосредственная тема, занимающая автора исследования, охватывает период с 1992 г. (дата разрушения мечети Бабура сторонниками хиндутвы, активистами РСС, Сангх Паривар) по 2006 г., когда партия БДП (политическое крыло РСС) теряет главенствующую роль в коалиции парламентского большинства.

Однако нужно учитывать, что предмет исследования диктует определенную размытость хронологических границ. И связано это с двумя обстоятельствами. Не стоит также забывать, что идея о существовании индусской расы (хинду) имеет многовековую предысторию и, вероятно, уходит корнями в прошлое гораздо глубже, нежели умозрительная теория «двух наций» (индусов и мусульман), получившая популярность в конце XIX в. Поэтому, с одной стороны, анализ современных межобщинных отношений невозможен без обращения к средневековым истокам конфликта между индусами и мусульманами Индии, а также к более близкой Бхаратия джаната парти (БДП) составляет ядро Коалиции Национального демократического альянса (НДА), возглавляемого Атала Бихари Ваджпаи. Как и Л.К. Адвани, А.Б. Ваджпаи не скрывает своего членства в РСС.

Официальный сайт РСС: www.rss.org. Раштрия Сваямсевак Сангх (РСС) – Союз добровольных слуг нации.

Chaudhuri Nirad C. The Continent of Circe. – Mumbai, 1965, - Ch. I., P 34-42., Ch. II.Ch. VII.

истории, когда в конце XIX в. были сформулированы принципы теории «двух наций»

(обоснование идеологии коммунализма) и появился ее проиндусский вариант – хиндутва. С другой стороны, нельзя обойти вниманием события и несколько более позднего периода, в частности, уже упоминавшееся основание в 1925 г. Сангх Паривар, ставшее одной из главных вех в формировании политической составляющей индусского национализма и идеологии хиндутвы. Еще одной важной вехой, которую следует выделить особо, но уже в истории секулярной государственности Индии, выступает 1949 г., когда была принята светская Конституция страны.

Поэтому для обоснования основных выводов автора используется как современный материал, так и предпринимается экскурс в историю вопроса, позволяющий проследить корни и динамику развития конфликта секуляризма и хиндутвы. Такая ретроспектива является законным средством политологического анализа, поскольку очевидна невозможность серьезного политического дискурса без глубокого понимания исторической подоплеки современной ситуации. Однако в целом приоритетным объектом исследования остается политическое положение светского государства в Индии на переломе XX и XXI столетий.

Таким образом, одной из задач предлагаемого читателю введения является необходимость вписать основные сюжеты исследования, обозначенные выше, в социально-исторический, политический, философский и религиозный контекст в котором они возникали, поскольку проблематика обрисованных выше конфликтов, остающихся актуальными для положения дел в Индии конца XX – начала XXI вв., прорастает из глубин ее истории.

Хотя к историческому и современному социальному контекстам, в которых развивается особая форма светской государственности Индии нам еще придется обратиться в рамках основного текста исследования, необходимо сказать и несколько слов о предпосылках возникновения секулярного умонастроения и направлений мысли его породивших.

Британское завоевание Индии исторически совпало с совершенно особым периодом в истории Запада. Со времени создания Ост-Индской компании в1600 г., (знакового события, по мнению многих исследователей, маркировавшего собой начало XVII в. и вплоть до середины XIX в., когда британцы окончательно утвердились на Индостане) успела прийти и утвердиться новая эпоха, которую историки обычно именуют Новым временем. Мирные соглашения Вестфальского договора 1648 г., положившие конец Тридцатилетней войне в Священной Римской империи, впервые включали в себя требование секуляризации, правда, в значении, еще далеком от современного.

К этому времени войска британской Ост-Индской компании успели уже нанести ряд серьезных поражений португальцам10, первыми из европейцев, закрепившихся в Индии, а сама компания обладала 23 факториями11. Однако, экспансия британцев не стала для большинства жителей Индии значительным событием или предметом Наиболее значительным стало поражение португальцев в 1612 г., которое вооруженные силы британской Ост-Индской компании наносят им в битве при Сували.

Факто рия или торговый пост — торговое поселение, образованное иностранными купцами на территории колонии.

особого внимания и беспокойства, поскольку Индостан в XVI – XVII вв. не был един и был привычен к вторжениям очередных пришельцев.

Субконтинент был разделен на множество мелких княжеств, образовавшихся в ходе распада Империи Великих Моголов. Последний выдающийся Великий Могол – Аурангзеб (1658–1707 гг.) при котором империя достигла наибольшего могущества с завоеванием Кандагара, Кабула и Декана (1691 г.), в результате проведения недальновидной внутренней политики на севере Индии утрачивает влияние над значительными территориями Декана (Союз маратхов), Лахора и Пенджаба (Сикхские государства). Помимо этого, британцы были далеко не первыми европейцами, пытавшимися получить контроль над значительными территориями Индии.

Поводом к экспансии Британской Империи послужили цели обеспечения надежности торговых путей и контактов. Лишь, к середине XVIII в. британская экспансия начала переставать быть локальным явлением12. Компания постепенно захватила власть в Бенгалии, Бихаре и Ориссе, и тогда покоренное население в полной мере ощутило на себе мощь новой власти – Британского Раджа. С этого момента судьбы Индии и Британии оказались тесно переплетены, поскольку именно британцы принесли Новое время на Индостан.

Для Индии наступал долгий период колониального существования первоначально под косвенным, а позднее прямым управления Британской Короны, завершившийся обретением страной независимости лишь в 1947 г. Британский Радж стал вызовом13 для традиционного индийского общества во всех сферах его социальной, культурной, политической и религиозной жизни. Экономический рост метрополии поддерживался колониями, и в первую очередь, Индией как основным источником сырья для промышленности Британии и широчайшим рынком сбыта. В политической сфере вызов означал, в первую очередь, столкновение традиционных институтов власти Индии с уже вполне развитой Вестминстерской системой британского парламентаризма. Культурно-религиозная интервенция, включавшая, с одной стороны, либеральные идеи философского рационализма Нового времени, постепенно проникавшее в среду местных буржуазных элит и частично усваиваемые ею, с другой – христианство, активно проповедуемое многочисленными миссионерами, стремившимися обратить туземцев в истинную веру.

Хронология событий приблизительно такова: 1757 г. – победа британцев при Плесси, 1764 г. – при Буксаре, отстранение навабов (титул наместников Великого Могола) от власти в Бенгалии и Ауда, 1765 г. – Великий Могол уступает право дивани (управления) на Бенгалию и Бихар, 1773 г. – подписывает акт об управлении Индией, преобразование Ост-Индской компании в административное ведомство, назначение первого Британского генерал-губернатора.

Исследовательница Бенгальского Ренессанса Т.Г. Скороходова впервые применила теоретическую концепцию «Вызова-и-Ответа» из философии истории А. Дж. Тойнби к описываемым событиям. Она позволяет определить, каким образом возникает императив восточно-западного синтеза в индийских условиях. Общий внешний Вызов западной цивилизации традиционному обществу по-разному воспринимается различными социальными слоями и общинами. Из трех вариантов Ответа – «зилотского» - чисто негативного и приспособленческого - «иродианского» (по названию социальнорелигиозных партий в Иудее I в. н. э.), а также собственно творческого – только последний подразумевает синтез. Но сначала внешний Вызов превращается во внутренний моральный Вызов, с чего, согласно Тойнби, и начинается рост цивилизации – стремление «создать свое собственное окружение, породить своего собственного возмутителя спокойствия и создать свое собственное поле действия». Подробнее, см., Скороходова Т.Г. Бенгальское Возрождение: Очерки истории социокультурного синтеза в индийской философской мысли Нового времени. - СПб.: Петербургское востоковедение, 2008. – Гл. 1. С 29-46.

Однако наиболее решительным социальным вызовом стал вызов индийскому традиционному укладу жизни, кастово-джатной системе, предписывающей свои нормы поведения и обязанности для каждой джати14. Равенство людей перед Богом, оформившееся в протестантской этике, постепенно подталкивало европейцев к признанию равенства прав и свобод граждан внутри одного государства, что стало значительным шагом на пути развития процесса секуляризации. Индуизм никогда не предполагал подобного равенства, несмотря на определенные элементы демократизма принятые в древних республиках Индостана.

Не вписывались ни в какие этические рамки европейца Нового времени, например, зависимое и униженное положение женщин в индусской общине: полигамия, убийство новорожденных девочек, продажа дочерей, пожизненное вдовство или обряд сати (самосожжение вдов).

Ответ Индии на вызов европейской цивилизации был дан в трех основных вариантах, первым из которых стал зилотский, по классификации А. Тойнби, вариант полного отторжения всего западного. Этот вариант ответа представляет собой тип антагонистического неприятия всего того, что несла и представляла собой Западная цивилизация в XIX в., прежде всего, рационализм в философии, либерализм в экономике, систему парламентской демократии в политике и социальную систему, продиктованную капиталистическими отношениями.

Необходимо подчеркнуть, что на первом этапе реакция неприятия была вызвана не столько столкновением идейным или культурно-религиозным, но экономической политикой метрополии, разорительной для небольших сельских общин, составлявших подавляющее большинство населения Индии. Внутри этих общин отторжение всего британского приобрело наиболее массовый характер. Поэтому социально приниженные слои крестьянства и ремесленников видели выход лишь в возврате страны к идеализированному в народной памяти «Золотому веку»

доколониального прошлого страны. Практически в каждой из религиозных общин Индии были свои зилотские “партии”, например среди мусульман это место заняло ваххабитское движение, секты фараизи у мусульман и саньяси у индусов. Таким образом, именно это – зилотское направление – и соответствующую социальную среду можно считать главным прародителем религиозного радикализма, фундаментализма и экстремизма на индийской почве.

Ключевой характеристикой индийского ответа стала его разобщенность по религиозному признаку. Несмотря на то, что общеиндийская идентичность к началу XIX в. уже существовала15, и обратная тенденция к дальнейшей коммунализации социума была не менее явной. Коммунализм как принцип, разъединяющий общины Индии, в немалой степени был вызван различием в политическом положении общин на момент установления Британского Раджа, несхожестью экономических интересов элит культурно-историческими и, несомненно, религиозным факторами.

Мусульманская община, в особенности ее аристократическая верхушка, была отстранена от политической власти, но не лишилась своего привилегированного положения. Англичане первое время предпочитали полагаться на мусульман в делах, связанных с политикой и юриспруденцией, как наиболее близких к ним по вере и в силу исторически сложившейся и устоявшейся шариатской системы Джати – как правило, каста или подкаста, наименьшая эндогамная группа в Индии, как более широкое понятие может также включать значение любой замкнутой социальной группы ее «текущее окружение», их социальное и экономическое положение.

См., например, Алаев Л.Б. Индийские идентичности в условиях модернизации // Глобализация и поиски национальной идентичности в странах Востока., М.: 1999, С. 112.

судопроизводства16. Однако в экономике британцы использовали капитал и услуги индусской компрадорской буржуазии, поскольку мусульмане избегали ростовщических операций из-за религиозного запрета. Большинство мусульман аристократического происхождения долгое время избегали осваивать нормы европейской культуры и языки, что постепенно привело к отстранению их от управленческих функций. К концу первой половины XIX в. некоторая часть высококастовых индусов, благодаря европейцам и своим выдающимся соотечественникам (здесь стоит отдельно упомянуть фигуру Раммохан Роя17) освоила азы западной учености, а многие получили действительно хорошее образование и стали постепенно проявлять все больше самостоятельности в поиске собственного пути. Таким образом, к моменту начала процессов зарождения национального самосознания пути двух наиболее влиятельных общин Индии разошлись практически диаметрально. Таким образом, несмотря на то, что вызов затронул все религиозные общины Индии, каждая из них пыталась ответить на него сепаратно, поскольку смириться со своим новым положением не могла и не желала значительная часть как мусульманской, так и индусской элиты.

Вторым вариантом ответа стал вариант иродианского пути внешнего приспособления к условиям новой власти, уже в XX в. основным идейно-соцальным истоком которого стало «брахманское возрождение»18 и позднее, уже по достижении Индией независимости, оформившийся в политическом направлении традиционалистов. Значительное число брахманов, и некоторые представители элиты из числа иных высших каст полагали, что сотрудничество с европейцами в экономической и образовательной сферах, а также определенные политические заимствования способны утвердить их положение в глазах остальных слоев индийского общества.

Претензия брахманов на обладание окончательной истиной в вопросах веры и обрядовости, попытка отыскания истоков традиции и веры в «Золотом веке» и ее консервация под лозунгом «возрождения веры» вызывают ассоциации с фундаменталистскими тенденциями, однако в специальном разделе нашей работы, будет показано, что использовать термин «фундаментализм» лишь отчасти применим к идеологии индусского традиционализма. Тем не менее, социальнорелигиозная оформленность этих движений, несомненно, близка.

Социально приниженные и люмпенизированные слои населения, не ставшие по тем или иным причинам на путь зилотской реакции, стали массовой опорой традиционалистски настроенных элит, которые прагматично преследуют свои собственные статусные и экономические интересы, маскируя их интересами всей религиозной общины. Именно эти маргинальные социальные слои, пытавшиеся в традиционализме почвеннического уклада обрести «свои корни» и более устойчивый социальный статус составили в дальнейшем основную базу массовых националистических коммуналистских организаций. Важно отметить, что в начале XXI в. основные причины, побуждающие индусов вступать в ряды этнонационалистических общинных организаций весьма схожи с причинами коммунализации Индии в конце XIX в.: противодействие явлениям Рашковский Е.Б. Научное знание, институты науки и интеллигенция в странах Востока XIX-XX века. – М.: Наука, 1990.- С.143-144.

См. Скороходова Т.Г. Раммохан Рай, родоначальник Бенгальского Возрождения (опыт аналитической биографии). - СПб.: Алетейя, 2008.

Скороходова Т.Г. Два ответа на британский вызов: «брахманское возрождение” и Бенгальский Ренесанс.// Религиоведение. 2008. - №1. С. 77-78.

глобализации/модернизации, грозящей утратой ценностей своей религии и опасения потерять собственную самобытность в нарастающих процессах мировой интеграции.

Однако надо заметить, что поскольку на религию и традицию западное влияние всегда распространяется в последнюю очередь, то и по сей день они остаются прибежищем и основой самоидентификации не только “традиционного”, но и вполне современного индуса, мусульманина или сикха.

Третий вариантом ответа был дан представителями тонкого слоя новой европеизированной индийской элиты, усвоившей многое из западной культурной традиции. Процессы экономической и социально-политической трансформации индийского общества, вызванные влиянием метрополии, уже вели страну по направлению к модернизации. Поэтому продуктивным вариантом ответа не могла стать ни зилотская реакция отторжения, ни попытка имитации традиционного прошлого, с его искусственным включением в современность, а лишь поиск самобытного ответа, предполагающего освоение нового модернизирующего влияния метрополии, но одновременно вписывающее его в контекст индийской цивилизации.

Синтез традиционного культурного наследия Индии, глубоко переосмысленного исходя из неортодоксального понимания индуистской дхармы, а также иных религиозных традиций, особенно исламского суфизма и христианства, с европейской образованностью породил феномен Индийского возрождения.

Наиболее яркие региональные варианты ответа (Махараштра, Гуджарат, Тамилнанд), безусловно, заслуживают отдельного рассмотрения, однако для нас особенно важен бенгальский ответ, поскольку он наиболее явственно унаследовал основные черты и настроения секулярной мысли Запада. Бенгальский опыт открыл путь на Запад, прорубив своеобразное “окно в Европу” всему индийскому Востоку.

В экономической сфере ответ предполагал освоение новой капиталистической системы отношений и новой модели поведения личности как субъекта этих отношений. В ответ на политический компонент вызова предполагалось осваивать механизм действия демократических гражданских институтов для защиты своих социальных, а впоследствии и политических прав (особенно систему разделения властей). Социальный компонент ответа выразился в системе социальнорелигиозного реформаторства, в протесте против любых форм дискриминации и в освоении идеи личной свободы, достоинства и прав человека. Наконец, культурный компонент ответа проявился в осмыслении западного рационализма и науки, в распространении европейской системы образования, в началах критического анализа религий (индуизма, ислама и христианства) и в попытке создания общеиндийской культуры на универсальных духовных основаниях19. В Индии процессы взаимодействия Запада и Востока в интеллектуальной сфере включают в себя наиболее актуальные достижения политической мысли и политической практики, их отношение к эволюции политических институтов, правовых оснований и норм в области секулярного устроения государственной системы в преломлении поликонфессионального, этнически и лингвистически неоднородного, кастового, сложно структурированного индийского общества, в котором весомую роль играют традиционные социальные институты, ценности и нормы.

Таким образом, уже на этапе зарождения национально-освободительного движения в Индии сформировались все основные течения, направления и тенденции индийской социально-политической мысли, которые в дальнейшем будут только развиваться и усложняться. Несмотря на религиозный характер и формы Подробнее см., например, Скороходова Т.Г. Бенгальское Возрождение СПб. 2008. - C. 52-53.

осмысления индийскими интеллектуальными элитами основных цивилизационных вызовов, содержание ответа выходило далеко за рамки исключительно религиозного контекста. В итоге несомненным следствием европеизации наиболее активной части индийских элит стала идея заимствования концепции светского государственного устройства для Индии – идея секуляризма. Секулярная полемика в индийском обществе определяет сферу пересечения интересов большинства его представителей, и маркирует собой передний край научной, политической и общественной мысли Индии.

При подготовке данной работы были использованы исторические монографии20, политические эссе21 и социологические исследования индийского секуляризма, принадлежащие перу западных, индийских22 и отечественных авторов23. Научно-исследовательский и общественный интерес к теме светской государственности в ее взаимоотношениях с религиозным, и шире – этнонациональным радикализмом, особенно в последние годы, быстро растет. В Индии это связано не в последнюю очередь с крайней сложностью и антиномичностью системы социально-политических институтов, где переплетены традиция и современность, жесткая кастовость и растущая социальная мобильность, диктуемая модернизационной парадигмой развития страны. Вместе с тем следует отметить, что уровень светского законодательства Индии в основных его элементах заметно превышает уровень социально-политической зрелости индийского гражданского общества. В национальном самосознании рядового индийца превалируют общинные начала, а общегражданская составляющая все еще находится в стадии становления, несмотря на двухсотлетнюю традицию самоидентификации.

Среди первых отечественных исследований, посвященных проблематике секуляризма в Индии, выделим публикацию24 А.Д. Литмана от 1983 г. Вызывает интерес, что наряду с анализом особенностей индийского секуляризма уже в этой ранней работе российских индологов была отмечена тесная взаимосвязь этой темы с проблемой выбора идейных основ для построения индийской нации. Однако в дальнейшем эта найденная корреляция двух сюжетов выпала из поля зрения наших ученых. В том же сборнике, где помещена работа А.Д. Литмана, стоит отметить http://www.altindia.net/documentation/rtthpar.htm.

См., например, весенний выпуск ежеквартального сборника, выпущенного «India International Centre» (http://www.iicdelhi.nic.in/) за 1995 г., объединившего под одной обложкой наиболее примечательные эссе, посвященные теме индийского секуляризма. Прямой и откровенный тон большинства работ, представленных в нем, создает контекст для вдумчивого анализа основных проблем светской государственности в Индии.

Значительную часть работ, поднимающих проблемы, связанные с возрожденчеством (термин, закрепляющий собой мотивы религиозного возрождения в индусском национализме), составляют научные статьи таких видных индологов, как, например, T. Рагхаван, И. Пракраш.

Среди отечественных специалистов необходимо особо выделить работу А.Г. Бельского и Е.Б.

Рашковского, включенную в книгу Е.Б. Рашковского «На оси времен» под заголовком «Индия и Россия: Фундаменталистский вызов», которая намечает пути анализа проблем секуляризма, фундаметализма, толерантности, которые составляют узловые вопросы монографии.

Литман А.Д. Секуляризм в Индии: мировоззренческие аспекты / Религия и общественная жизнь в Индии. М., 1983. С. 3-61.

статью25 К.З. Ашрафян, посвященную идеологии и практике коммунализма. Здесь внимание автора сфокусировано на деятельности РСС и идеологических началах «голвалкаризма»26, позднее к этой теме обратился Б.И. Клюев27. Приблизительно к тому же периоду относятся ранние работы А.Г. Бельского28, посвященные индусскому, мусульманскому, сикхскому коммунализму, а также деятельности организаций, выражающих интересы представителей перечисленных общин.

Среди основополагающих современных исследований по проблеме политического измерения секуляризма в Индии необходимо упомянуть объемный труд «Древо индуизма», подготовленный и изданный Институтом востоковедения РАН (ИВ), а в нем особо – раздел «Политический индуизм», написанный уже упоминавшимся Б.И. Клюевым29. Также нельзя обойти вниманием не менее фундаментальный труд ИВ РАН «Индия сегодня»30, а также опубликованное в г. исследование индийской цивилизации, проведенное в ИМЭМО РАН31.

Применительно к нашему исследованию особо хотелось бы отметить совместную публикацию А.Г. Бельского и Е.Б. Рашковского32, которая намечает пути анализа проблем секуляризма, фундаментализма, толерантности и послужила своеобразной отправной точкой для подготовки данной книги. В русле развития идей этой работы много сделала для обоснования индийского секуляризма XIX в. Т.Г.

Скороходова33.

В индивидуальных и коллективных научных трудах последнего времени довольно часто рассматривалась проблематика межобщинных конфликтов, где Ашрафян К.З. Некоторые аспекты идеологии и практики коммунализма / Указ. соч., С. 62-99.

М.С. Голвалкар (1906 – 1973 гг.) – «гуруджи», в 1942-1973 гг. бессменный лидер РСС, а его работа «Bunch of Thoughts» («Связки мыслей»), своего рода библия РСС, до сих пор остается едва ли не самым важным идеологическим началом индусского коммунализма.

См., например, его статью: Клюев Б.И. Идеология индусского возрожденчества / Общественная мысль Индии, прошлое и настоящее. М., 1989. С. 118-153.

См., например, Бельский А.Г. Идеология и политика современного индусского коммунализма. М., 1984; Он же. Мусульманский коммунализм в Индии. М., 1988; Он же. Сикхский экстремизм:

идеологические концепции и террористическая практика. М., 1987.

Клюев Б.И. Политический индуизм / Древо индуизма. М., 1999. С. 452-470.

Индия сегодня. Справочно-аналитическое издание. М., 2005.

Индийская цивилизация в глобализирующемся мире. По материалам международной конференции. М., 2005. Основные участники: Е.Ю.Ванина, Л.Б.Алаев, С.И Лунев, А.Г.Володин, Э.Н.Комаров, А.А.Празаускас, А.М. Самозванцев, Г.К.Широков.

Рашковский Е.Б., Бельский А.Г. Индия и Россия: Фундаменталистский вызов / Рашковский Е.Б.

На оси времен. М., 1999. C. 175-195.

См., например, Скороходова Т.Г. Бенгальское Возрождение: Очерки истории социокультурного синтеза в индийской философской мысли Нового времени. - СПб.: Петербургское востоковедение, 2008. – Гл.2., С. 234-264., Скороходова Т.Г. Развитие принципа надконфессионального единства в эпоху Бенгальского Возрождения // Исторические записки. Межвузовский сборник научных трудов.

Вып. VI. Пенза, 2002.

Рыбаков Р.Б. Религиозный фактор в социально-политическом развитии Индии (новое и новейшее время) и роль индусского коммунализма. М., 1991. Лунев С.И. Индия в глобализирующемся мире. М., 2003. С. 172-185. Клюев Б.И. Религия и конфликт в Индии. М., 2002. Алаев Л.Б. Политическая система и политическая культура Индии / Политические системы и политические культуры Востока.

М., 2006. Он же. Индийские идентичности в условиях модернизации / Глобализация и поиски национальной идентичности в странах Востока. Учебное пособие. М., Он же. Индусскомусульманский конфликт в Индии / Этносы и конфессии на Востоке: конфликты и взаимодействие. М., 2005. Ванина Е.Ю. Основные ценности и институты индийской цивилизации. /Препринт/. М., 2002.

Она же. Человек, время, религия. // Вопросы истории. 1995. - № 3. Кашин В.П. Айодхья - мина замедленного действия // Азия и Африка сегодня. М., 2001. № 11. Юрлов Ф. Бхаратия Джаната партии - путь к власти // Азия и Африка сегодня. М., 2003. № 7, 8. Бельский А.Г., Фурман Д.Е. Сикхи и индусы: религия, политика, терроризм. М., 1992. Баранов С.А. Сепаратизм в Индии. М., 2003.

затрагивался и политический аспект столкновения светского и религиозного мировоззрений. В лучших работах отечественные исследователи всегда умели связывать индийскую политику с предметным содержанием индуизма. Необходимо также отметить, что и в средствах массовой информации, в частности, в еженедельнике «НГ-Религия»35, публикуются статьи и обзоры, которые дают интересные штрихи, дополняющие знакомую ученым картину индусской общинной жизни и проливающие новый свет на проблему светскости государства в Индии.

Среди индийских авторов первым, по крайней мере хронологически, стоит выделить профессора А.Б. Шаха36, президента и основателя «Индийского секулярного общества» в Пуне (штат Махараштра). Он опубликовал цикл статей в индийских газетах, в которых предложил читателям свои соображения по вопросу секуляризма в Индии. Первые его статьи были написаны в форме «ответов мусульманскому другу» в дружелюбной и открытой манере, что сделало их в стране особенно популярными, а затем состоялась полемика А.Б. Шаха с гуру Шанкарачарья из Пури. Все эти материалы были собраны и опубликованы в 1968 г.

под заголовком «Проблемы секуляризма» ('Challenges to Secularism').

К числу фундаментальных индийских исследований также отнесится полновесный труд, посвященный индусскому коммунализму и принадлежащий перу выдающегося индийского историка Ромилы Тхапар37, вписавшей это явление в хронику истории Индии. Значительную часть работ, поднимающих проблемы, связанные с возрожденчеством, составляют научные статьи таких видных индологов, как Т.К.А. Рагхаман38, И. Пракаш39. Необходимо отметить, что – за исключением небольшого числа исследователей (А. Бетей, А.А. Инджинир, Д. Гупта Белокреницкий В.Я. Глобализация и поиски путей национальной идентичности в Индии и странах Южной Азии / Глобализация и поиски национальной идентичности в странах Востока. Учебное пособие. М., 1999. Серебряный С.Д. Проблемы понимания индийской культуры. Дисс. докт.

философ. наук. М., 2003. Шаумян Т.Л. Спор вокруг Кашмира // Южная Азия: конфликты и геополитика. М., 1999.

Бенси Дж. Хиндутва в опасности! Смогут ли новые власти Индии ограничить проявления религиозного экстремизма // Независимая газета. 2004. 2 июня. Плешов Ю. Традиции гандизма продолжит сикх: Новый премьер-министр обещает разрядить напряженность между религиозными общинами // Независимая газета. 2004. 26 мая. Плешов Ю. Духовное одиночество: Когда Неру ушел со сцены, идеализм и величие покинули индийских политиков // Независимая газета. 2004. 1 декабря.

Кравцов Н. Когда мифы оживают: Индийские боги разъезжают на колесницах по улицам г. Пури / Независимая газета. 2005. 5 октября. Скосырев В. По американско-израильскому образцу: Индия создает в Москве технологический центр // Независимая газета. 2005. 13 сентября. Никитин Д. Львы Золотого храма // Независимая газета. 2005. 10 августа. Кашин В. Огнепоклонники бьют тревогу // Независимая газета. 2005. 7 декабря. Агравал П. Индия: квоты для низших каст // La Monde diplommatique. Русское издание. 2007. №5. С. 3.

Шах А.Б. (1920-1981 гг.) – видный представитель секулярного движения Индии. «Всеиндийское светское общество» – возглавляемая им неправительственная гражданская организация, ставящая целью популяризацию светских ценностей в индийском обществе. Среди индийских секуляристов А.Б. Шах, вероятно, единственный, кто уделял чрезвычайно много внимания исламу и проблемам индийцев-мусульман. А.Б. Шах был неутомимым борцом за ценности светского гуманизма, который он предпочитал называть секуляризмом.

Thapar Romila. Communalism and History / www.altindia.net. Она же. Communalism and History in India. / www.mnet.fr. Ch.2. Thapar R. Imagined Religious Communities? Ancient History and the Modern Search for a Hindu Identity // Modern Asian Studies. 1989. Vol. 23(2). P. 215–225.

Raghavan T.C.A. Origins And Development Of Hindu Mahasabha Ideology. // Econ & Polit Weekly, Bombay, 1983. Vol. 18. N15. P. 595-600.

Prakash I. A. Review Of The History And Work Of The Hindu Mahasabha And Hindu Sanghatan Movement. New Delhi, 1952.

и С. Тамбиа40) – политологи и конфликтологи, занимающиеся Индией, до периода обострения межобщинного конфликтов начала 1990-х сосредотачивали свое основное внимание на разработке иных социально-политических проблем и конфликтов. Случилось так, что темы секуляризма, коммунализма, фундаментализма и национализма в современной Индии они оставили на откуп преимущественно историкам, среди которых должны быть упомянуты А. Басу, П.

Брасс, Д. Ладден, Т. Райчаудхури, С. Саркар41. В своих работах они особенно подробно рассмотрели комплекс структурных и материальных основ межобщинных конфликтов.

После обострения индусско-мусульманского конфликта в 1992 г. многие из перечисленных исследователей коммунализма в Индии подверглись критике со стороны широкого круга социологов, которые указали на невозможность далее игнорировать нарастающие жестокость и насилие в общинной жизни современной Индии. Суровая критика т.н. контекстуального анализа межобщинных раздоров оказалась вполне аргументированной, но зашла слишком далеко в отрицании существенного вклада коллег-исследователей в прояснение сути коммунализма в Индии. Например, Т.Н. Мадан ставит под сомнение обоснованность рассмотрения научным сообществом структурных факторов42 как сколько-нибудь существенных для понимания сути межобщинных конфликтов. Все это потребовало новых подходов к изучению мотивов и причин радикализации межобщинной вражды и особенностей индийского секуляризма.

Критические высказывания Т.Н. Мадана являются своеобразным эхом заявлений другого индийского социолога А. Нанди – истинного мастера апологетики индуизма, опубликовавшего знаменитый «Антисекуляристский манифест», в котором он критикует тех, кто пытается отвести религии роль эпифеномена.

Понимая всю важность узла проблем, связанных с концепциями секуляризации Индии, Т.Н. Мадан, А. Нанди и Вина Дас43 сфокусировали основное внимание на исследовании феномена возрожденчества (ревайвализма), понимая его как Beteille A. Secularism and Intellectuals // Economic and Political Weekly. 1994. 5 March. P. 559–566. Он же. Race and Caste // The Hindu. 2001. 10 March. Engineer A.A. Communalism and Communal Violence in India. New Delhi, 1989. Gupta D. The Context of Ethnicity: Sikh Identity in a Comparative Perspective.

N.Y., 1996. Tambiah S. Leveling Crowds: Ethnonationalist Conflict and Collective Violence in India.

Berkeley, 1996.

Basu A. Why Local Riots are not Simply Local. // Theory and Society. 1995. Vol. 24. P. 35–78. Brass P.

Language, Religion and Politics in North India. Cambridge, 1974. Ludden D. Contesting the Nation:

Religion, Community, and the Politics of Democracy in India. Philadelphia, 1996. Raychaudhuri T.

Shadows of the Swastika: Historical Perspectives on the Politics of Hindu Communalism. // Modern Asian Studies. 2000. Vol. 34(2). P. 259–279. Sarkar S. Indian Nationalism and the Politics of Hindutva // Contesting the Nation. Philadelphia, 1996. P. 76–89.

Под структурными здесь и далее следует понимать те факторы, которые оказывают существенное влияние, преимущественно в долгосрочной перспективе, могут способствовать возникновению конфликта или же его благополучному разрешению, однако они не определяют неизбежность конфликта. Они включают такие взаимосвязанные политические, социальные и экономические факторы, как плотность населения, уровень и распределение национального дохода, запасы природных ресурсов государства, структуру и этнический состав населения, конкретную историю межобщинного взаимодействия. Сторонники структурного подхода небезосновательно полагают, что некоторые модели социоэкономической организации общества могут способствовать обострению межгрупповых, клановых или в случае Индии – межобщинных конфликтов.

Madan T.N. Secularism in its Place // Journal of Asian Studies. 1987. Vol. 46(4). P. 749. Nandy A. An Anti-Secularist Manifesto // Seminar. 1985. Vol. 314. P. 1-12. Das V. Differences and Division as Designs for Life // Contemporary Indian Tradition: Voices on Cultures, Nature and the Challenge of Change. Washington, 1989. P. 45-56.

возрождение фундаментализма в контексте общемировой, глобальной специфики этого явления. Они небезосновательно полагали, что при политологическом анализе общинных конфликтов роль религии должна быть рассмотрена самым пристальным образом и общемировая тенденция к росту социально-политического влияния религиозного фундаментализма заслуживает особого внимания. Наиболее значимыми здесь нам представляются исследования С.А. Арджманда44, Т.Б.

Хансена45, а также М. Юргенсмейра46 и Н. Кедди47, которые проанализировали этот феномен со скрупулезной тщательностью именно в контексте современной ситуации, оценивая перспективы его развития.

Отдельной библиографической справки заслуживает тема секуляризма в ее социально-философском измерении. В зарубежной историографии наиболее весомый вклад в разработку теории секуляризации внесли Л. Фейербах, Э.

Дюркгейм, Э. Трльч, К. Маркс, О. Конт, М. Вебер, К. Доббеларе, У. Джемс, Э.

Уоллес, А.Дж. Тойнби, X. Люббе, Х. Арендт, К. Шмитт, К. Левит, З. Фрейд, Э. Фромм, А. Камю, Ж.П. Сартр, М. Элиаде, Х. Блюменберг и др. При этом анализ истории формирования понятия, центральные определения, его использование в теоретических социологических исследованиях отражены в работах У. Герберга, А.

Шинера, К. Фенна, Д. Белла, Ю. Хабермаса. Различным концепциям секуляризации, социологической дискуссии о содержании секуляризма и о самом процессе секуляризации на Западе посвятили свои работы Т. Парсонса, Р. Белла, Т. Лукмана, П. Бергера, О`Ди, Р. Робертсона, Р. Уоллиса и С. Брюса. Эмпирические исследования новых религиозных движений и концепций секуляризации осуществлены Р. Старком и У. Баинбриджем, Б. Уилсоном и К. Фенном, Д.

Мартином, М.С. Липсетом, М. Грили и Дж. Мелтоном.

Исследованию социально-политических аспектов в связи с процессом секуляризации уделяли пристальное внимание такие религиозные мыслителей ХХ в., как М. Бубер, Н.А. Бердяев, Р. Генон, Э. Мунье, Ж. Маритен, Г. Марсель, А.М.

Унамуно, П.А. Сорокин, А. Швейцер, К. Ясперс, Г. Кюнг, А. Хаутепен. Социальная теория секуляризации разрабатывалась представителями самых разных направлений христианской философии прошлого века. В связи с этим можно назвать представителей «теологии кризиса» К. Барта, Р. Нибура, П. Тиллиха и теологии «смерти Бога» Т. Альтицера, П. Ван-Бурена, Г. Ваханяна, Х. Кокса и последователями неотомизма А. Барсом, Ж.-Э. Никола, П. Туане, Ж. Ладрьером.

В России социальная роль религии осмысливалась в контексте обсуждения специфики путей культурного, исторического, социального развития в сочинениях А.С. Хомякова, К.С. Аксакова, Н.Я. Данилевского, К.Н. Леонтьева, С.Н. Булгакова, С.Н. Трубецкого и др. Обоснование исторической правомерности секулярного мышления с позиций христианской веры дали в своих трудах В.С. Соловьев, А.В.

Мень, Е.Б. Рашковский.

Политическая теория секуляризма ожидает своего более пристального исследования.

Arjomand S.A. From Nationalism to Revolutionary Islam. L., 1984. Arjomand S.A. The Political Dimensions of Religion. N.Y., 1993.

Hansen T.B. The Saffron Wave: Democracy and Hindu Nationalism in Modern India. N.J., 1999.

Juergensmeyer M. The New Cold War? Religious Nationalism Confronts the Secular State. Berkeley, 1993.

Keddie N. The New Religious Politics: Where, When, and Why do “Fundamentalisms” Appear? // Comparative Studies in Society and History. 1998. Vol. 40(4). P. 696–723.

ГЛАВА I

СЕКУЛЯРИЗМ, ФУНДАМЕНТАЛИЗМ И ТОЛЕРАНТНОСТЬ

В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ СОВРЕМЕННОЙ ИНДИИ

Секуляризмом, в самом общем смысле, может считаться принцип, убеждение или вера в то, что определенные сферы социальной жизни общества в целом не должны основываться на догмах той или иной религиозной доктрины, а институты власти должны быть законодательно отделены от религиозных институтов. В таком виде понятие секуляризма сформировалось в европейской традиции политической мысли и практики. Секулярные тенденции в политической динамике преобладали по всему миру вплоть до наступления последней четверти XX в. – от исламской революции в Иране (1979), которая может считаться переломной точкой в истории распространения и развития идей политического секуляризма в мире, вплоть до последних секулярных волнений в Турции (2007), граждане которой всерьез обеспокоены сохранением наследия кемалисткой революции в свете нарастания тенденций «ползучей» исламизации страны48. Не секрет, что такие государства, как Пакистан (в 1947 г.) или Бангладеш (в 1971 г.) изначально после обретения независимости приняли светские, секулярные Конституции, однако постепенно отошли от этих принципов секуляризма. В 1956 г. Пакистан объявил себя Исламской Республикой, а в июне 1988 г. президент Бангладеш Хоссейн Эршад принятием восьмой поправки к Конституции определил ислам как государственную религию. Однако в последнее время прослеживается и иная угроза секулярным преобразованиям в сфере политической жизни Южной Азии: наблюдается активизация и нарастание процессов зрозии и размывание границ самого понятия секуляризма. Одним из показательных примеров этой тенденции является секулярный дискурс Индии.

С 20-х годов прошлого века Турция и Иран обрели секулярные Конституции.

1.1. Понятие секуляризма и его теоретические основания.

Несмотря на важность, теоретическую и практическую значимость проблемы секуляризма, можно констатировать отсутствие на данный момент разработанной теории политического секуляризма49. Секуляризм скорее представляет собой политическую практику, лишь отчасти опирающиеся на доктринальные суждения, нежели разработанную политологическую теорию. Одной из важнейших причин секуляризации может служить общее настроение ослабления значения религии в социальной и политической жизни западного общества в целом. Со всей отчетливостью подобные тенденции проявились к середине XIX в., когда десакрализация систем собственности и власти стала одной из наиболее характерных черт модернизации. Наметившееся еще в XVI в. разделение религиозной и светской сторон общественно-политической жизни стало неоспоримым принципом политического обустройства либерального государства и обрело название секуляризма. Сам термин «секуляризм», разумеется, не является индийским изобретением. Его основа и исток – в западном либеральнодемократическом принципе отделения христианской церкви от государства.

Глагол «seculariser» впервые был использован в 1646 г. французскими авторами в связи с проблемой Вестфальского мира и означал процесс перехода земель, находившихся под контролем Церкви, в собственность государства. Данное слово призвано было обозначать лишь этот конкретный акт и никак не подразумевало передачу духовных или идеологических полномочий светским властям. Но весьма скоро в Европе секуляризм начинает утверждаться как принцип решения всех общественно-политических задач, становится знаком настроенности социума решать проблемы земной жизни, не испрашивая на то у церкви легитимации для своих действий.

Вероятно, отправной точкой в размышлениях об идее секуляризма может служить статья в Оксфордском словаре современного английского языка (OED Vol.IX 1978). В ней секуляризм определяется как этическая доктрина, согласно которой мораль должна исходить из ценности благополучия и благоденствия человечества в нынешней жизни, отстраняясь от любых соображений, связанных с верой в Бога.

Интересно, что словарь далее ссылается на Джорджа Холиока50 автора «Истории кооперативного движения»51 (2 т., 1875-1877), который там впервые, в 1846 г., ввел Проблема, отчасти, заключается и в крайней перегруженности самих понятий: ‘секуляризм’, ‘секулярный’, ‘секуляризация’.

Джордж Якоб Холиока (George Jacob Holyoake, 1817-1906), британский политического деятель и автор «Истории кооперативного движения» (2 тт., 1875-1877) См. Holyoake G.J. English Secularism: A Confession of Belief. – London: Austin & Co., 1896. – P. 60.

Надо полагать, этот человек, питавший утопические надежды на коренное улучшение материального положения рабочего класса посредством повсеместного создания кооперативов, остался бы известен лишь узкому кругу исследователей, а его книга лишь ценным материалом по истории кооперативного движения в Англии, если бы в 1851 г. он не основал совместно с Чарльзом Брэдло (Charles Bradlaugh) Центральное секулярное общество (ЦСО). Примечательно, что Национальное секулярное общество (НСО – Национальное секулярное общество. I-net address – URL: http://www.secularism.org.uk/charlesbradlaugh.html/ ), как именуется теперь ЦСО, почитает своими основателями Дж. Брэдло и Ч. Холиока, чьи наследованные им принципы также не претерпели до сих пор существенных изменений. Разве что в них включен пункт о противодействии религиозному экстремизму.

в оборот это слово как научный термин, хотя сам «исповедовал секуляризм как веру». Дж. Я. Холиок, определил «секуляризм» как «способ суждения, не касающийся вопросов веры, в решении насущных проблем опирающейся на опыт этой жизни». Исходя из такого понимания прилагательное «секулярный» можно было бы перевести как умонастроение или образ мыслей «устремленный на проблемы этого мира» в противоположность «религиозному» – взгляду, предполагающему «связь с миром духовным» и отчасти повторяя дихотомию сакрального и профанного.

Секуляризм как идея во многом наследует идеалы гуманизма и стремится к максимальному развитию физической, моральной и интеллектуальной природы человека, полагая это не только насущной необходимостью, но и неотъемлемой обязанностью любого человека. Изначально это понятие звучало нейтрально и напрямую не ассоциировалось ни с атеизмом, ни с верой, что и побудило его заимствовать, но, по Ч. Брэдло, методы и способы совершенствования человеческой природы должны быть в первую очередь направлены на улучшение материальной основы человеческого существования. Сам Брэдло стремился к осуществлению этого идеала через коллективное политическое действие, чему призваны были способствовать всевозможные объединения рабочих, в частности профсоюзы, а также следование принципам, которые диктует нам разум, способный облагородить природу человека, опирающегося на него52.

Важно представлять себе контекст, в котором на практике начала реализоваться идея политического секуляризма. Основные общие принципы «Секулярного общества» (CO) и ключевые постулаты доктрины, объединяющие его членов, в том виде, как они были сформулированы в 1851 г., продиктованы необходимостью направлять усилия человечества исключительно на текущие проблемы этого мира в связи с трудностью выживания его как вида (Homo sapiens).

Принципы CO следующие: 1) наука как путеводная нить человечества; 2) мораль – явление светское, а не религиозное по происхождению; 3) опора на ratio как единственный авторитет; 4) свобода мысли и слова. По мысли основателей СО, следуя этим принципам, человечество сможет сосредоточить свои усилия на реальных, а не мнимых трудностях и избавиться от бремени иррациональных устремлений.

Вместе с тем понятие светскости в такой трактовке мало чем отличалось от атеизма и употреблялось Дж. Холиоком, по его собственному признанию, во избежание прямых обвинений в атеизме, чреватого в то время судебными преследованиями. В работе «Искушение верой» (“The Trial of Theism”), опубликованной 1858 г., Дж. Холиок признает, что термин «секуляризм» он использовал главным образом для придания респектабельности дискредитированному атеизму. Так начиналась фаза институционализации политического секуляризма в Западной Европе.

Holyoake G.J. The Principles of Secularism. – London: Austin & Co., 1871. – P. 17.

Позднее, в марте 1870 г. Дж. Холиока и Чарльз Брэдло вновь обсуждали проблему различия между атеизмом и секуляризмом. Основным критерием их различения для Дж. Холиока послужил «принцип устремленности секуляризма на решение проблем этого мира без какого-либо оспаривания существования сомнения в существовании мира иного». Брэдло же по существу отождествлял секуляризм с атеизмом. Дискуссия велась вокруг того, достаточно ли просто игнорировать Бога или необходимо его до конца отвергнуть. Эта незначительная разница во взглядах между ними не повлияла на их общее убеждение, что секуляризация потребует полного отделения Церкви от государства и отмену всех льгот, предоставленных религиозным организациям и т.п.

Какие же идеи послужили побудительным мотивом этого процесса, и из чего слагался секуляристский вызов религиозному мышлению средневековья?

Попытаемся кратко суммировать точки зрения политической и социальнофилософской теории, а также подходы к проблеме секуляризации и таким образом определить самую ее суть. Детальный анализ всех течений мысли, связанных с религией и секуляризмом, выходит за рамки нашей темы54, достаточно лишь обозначить некоторые положения, без которых невозможно рассмотрение проблемы дальнейшей трансформации светского государства, как на Западе, так и на Востоке.

Наиболее продуктивно, как представляется, будет подчеркнуть общие черты, определить основные подходы по проблеме секуляризации в рамках социальнополитических теорий, где существуют, как минимум, семь основных подходов.

К представителям первого подхода, необходимо отнести довольно широкую группу мыслителей55, идеи которых объединяет принцип так называемой структурной дифференциации политических систем, или их секуляризованности, выделенный авторами в качестве критерия развитости политической культуры в обществе. Разумеется, в таком виде он был сформулирован значительно позднее Г.

Алмондом и Д. Пауэллом, и рассматривается в современной политологии как один из возможных способов типологизации социально-политических систем по принципу развитости политической культуры. В теории Г. Алмонда и Д. Пауэлла выделены три таких типа. I.) В примитивной политической системе преобладает «приходская культура», отсутствуют секулярные тенденции, наблюдается минимум структурной дифференциации. II.) Традиционные системы характеризуются слабой дифференциацией политических структур, неразвитостью секулярных настроений и всеобщей культурой подчинения. Подчиняясь власти, человек в ответ ожидает от системы доступности определенного «минимального» набора благ и социальных гарантий. III.) Современные системы являются максимально дифференцированными в структурном плане, в них функционирует культура политического участия, когда человек ориентирован на активную роль в политической жизни общества. Такие системы могут быть демократическими, где доминируют автономные подсистемы и культура участия, и умеренно авторитарными, в которых имеют место управление подсистемами/вертикалями, и смешанная культура подчинение-участие. В свою очередь, авторитарные системы могут постепенно трансформироваться в радикально-тоталитарные, консервативнототалитарные, консервативно-авторитарные и авторитарно-модернизирующиеся. В последнем случае секулярная культура, как правило, становится преобладающей.

См., например: Tschannen O. Les thories de la scularisation. – Genve: Droz, 1992.

Здесь следует упомянуть такие имена, как Анри де Сен-Симон (1760-1825), Огюст Конт (1798-1857), Герберт Спенсер (1820-1903) и Эмиль Дюркгейм (1858-1917). Теория социально-политической эволюции, неразрывно связанная с набиравшей темп секуляризацией общества, возникла во Франции, сотрясавшейся с 1789 г. социальными и политическими волнениями. Революции и контрреволюции сменяли друг друга. Политические заговоры постоянно угрожали новыми переворотами. Одним из тех, кого волновала нестабильность французского общества, и кто пытался создать концепцию секуляризации общества, был Анри Сен-Симон. Он исследовал отношения в современном ему обществе и попытался создать теорию, объясняющую возникновение социального хаоса. Постепенно он пришел к мысли, что старые институты, такие как церковь и монархия, больше не в состоянии эффективно управлять жизнью людей, а в новом обществе еще не успели развиться новые действующие политические институты. Эта идея была подхвачена бывшим секретарем СенСимона Огюстом Контом, который развил ее дальше. Англичанин Герберт Спенсер, применяя теорию Дарвина о естественном отборе, считал, что по мере развития общества возрастает его сложность и дифференциация внутри мира политического.

Мотив структурной дифференциации политических институтов, по мнению этой группы мыслителей, оказывается неразрывно связан с секуляризованностью социума и его политической культуры56 в целом. По мере развития в обществе секулярных тенденций изначальное соединение светской и сакральной власти в руках монарха постепенно распадается. После накопления некой критической массы в одних руках, социальная власть все более рассредоточивается по разнообразным социально-политическим институтам, что, в свою очередь, служит побудительным мотивом дальнейшей модернизации общества. Несмотря на множество различий в теориях творцов данного подхода в социополитической науке, они были едины в том, что любое человеческое сообщество проходит единые стадии социальной и культурной эволюции. Оно идет от более простых форм социально-политического устройства к более сложным, а по мере развития общества охранительная и скрепляющая функции религии ослабевают, а религиозные институты сменяются институтами гражданской светской власти, которые все более дифференцируются и легитимируют новые формы общественного уклада.

Второй подход к проблеме политического секуляризма генетически родственен первому, но более радикален. Его особенности – особая ставка на эмпиризм и вера в научное «позитивное» знание как в панацею, способную не только сплотить, но и спасти человечество. Религию и философию, согласно этой теории, постепенно заменит наука, поскольку человечество отыщет в опыте и разуме опору более надежную. Подобные мысли были свойственны как французским энциклопедистам, так и шотландским просветителям57, но окончательное развитее получили в творчестве Огюста Конта и Герберта Спенсера.

Такой подход содействовал формированию в западном обществе двух позиций:

церкви с ее традициями под покровительством более или менее ограниченной власти монарха, и нарождающегося светского общества, уже во многом секуляризованного. Уже упомянутые нами основатели британского СО Дж. Холиок и Чарльз Брэдло находились под сильным влиянием именно этого направления секулярной мысли. Исследовательница институционализации секуляризма в Англии Сьюзан Бадд58 полагает, что секулярные организации подобные CO никогда не были особенно крупными или чрезмерно влиятельными, однако их идеи обрели прочное место в умах обывателей. Другими словами, идеи секуляризма довольно рано прочно обрели свое место в западных обществах, где стали ассоциироваться со свободомыслием и новыми социальными идеями в широком смысле, а зачастую с атеизмом и анархизмом.

Третий подход к секуляризации общественной жизни и мира политического был выработан как взгляд изнутри христианской религии. Причинами его появления можно считать внутреннюю динамику, реакцию самой религии, и в первую очередь, Beckford J.A. Social Theory and Religion. – Cambridge: University Press, 2003. – P. 35-36.

Дэвид Юм (1711-1776) с его верой в человеческий разум – мыслитель, символизирующий собой этот подход. Веру в чудеса, религиозные догмы, впрочем, как и любые человеческие поступки, совершенные вне логики и «рацио», Юм объяснял аффектом или нежеланием взглянуть в лицо реальности. Религия, по его мнению, возникла не из разумных оснований, а как компенсация житейской нужды и бессилия. Чудеса и мистицизм он считал следствиями естественного воздействия, пока еще не вполне изученного. Особо следует отметить, что в своей «Естественной истории религий» (1757) Юм характеризует монотеистические религии как ассоциирующиеся с нетерпимостью к меньшинствам и фанатизмом. Он стремится к тому, чтобы в полной мере были оценены опыт и разум, чтобы их не подчиняли вере. Области разума и веры должны быть разграничены.

Budd S. Varieties of unbelief: Atheists and agnostics in English society (1850-1960). – London, 1977.

– протестантизма, возникшую на вызовы Нового времени. Набиравшие силу процессы секуляризации стали оборачиваться анархией в моральной, правовой, а порой и политической сферах. Реформация способствовала, хотя и непреднамеренно, этому процессу. Она поставила под вопрос авторитарнопатриархальную традицию и легитимность существующей власти в целом. Анархия моральных норм дополнилась культом себялюбия, этического и правового релятивизма. Первым ответом на подобные вызовы стала философия Иммануила Канта, фигура которого является во многом противоречивой в истории секуляризации59.

В дальнейшем углубленное изучение истории религий, появление экзегетики, исторической лингвистики и, особенно, приход компаративистики и либеральной теологии выявили взаимодействие комплексов материальных и культурных факторов, с помощью которых объяснялись те или иные установления религиозных доктрин. Религия демифологизирует (Р.Бультман) библейские повествования, делая их приемлемыми для критического мышления образованного человека.

Здесь, в первую очередь, необходимо назвать имена Макса Вебера и Эрнста Трельча60. Они связали вопрос притягательности религии с явлением «консервации религиозной энергетики». В нем они находили причину религиозного воодушевления и энтузиазма, со временем претерпевших институционализацию. Так, например, Э.

Трельч вводит понятие «религиозная энтропия» и связывает ее с возникновением и судьбой либерального протестантизма, особенно, его социальной этики. Уже тогда указывая на угрозы нигилизма, атеизма и, что особенно интересно, только возникшего ревайвализма61. В случае М. Вебера следует особо подчеркнуть его отказ от идеи тотального доминирования ratio и установку на отыскание границ и взаимосвязей между религиозными и рациональными установлениями, которые и сегодня определяют предметную область политического секуляризма. Эта дилемма тесно связана с тем, что М. Вебер называл потребностью в «теодицеях»62.

Позднейшими исследователями этого направления отмечается десакрализация восприятия человеком окружающего его мира и дальнейшая рационализация мышления, опора на веру, разум, логику, науку – каждую в своих сферах приложения (О'Ди). З. Бауман и Э. Гидденс на основании данного такого подхода к интерпретации секуляризма, выделяют три социально-политических аспекта секуляризации: членство, наличие общественного влияния и религиозность.

Четвертый подход к секулярному мышлению имеет исток в активно формировавшейся либеральной системе ценностей социально-экономического и политического порядка и права. Этому способствовало развитие учения о Вместе с тем важно, что И. Кант, как истинный христианин, предупреждает, что осуществление морально-должного во всей своей полноте, на земле, невозможно, т.о. секулярный проект, согласно мысли Канта, изначально обречен. См., например, Соловьев Э.Ю. И.Кант: этический ответ на вызов эпохи секуляризации. – M., 2006.

В своем фундаментальном труде "Социальное учение христианских церквей и групп" (1912) Эрнст Трельч представил социологию христианской религии, а Макс Вебер в трудах по социологии религии дал специальное социологическое описание таких различных религий, как конфуцианство, индуизм и иудаизм, рассматривающих эти религии с научно-рационалистических, секулярных позиций.

См., например монографию: Seguy J. Christianisme et socit. – Paris: Editions du Cerf, 1980.

Теодицея (греч. theos -Бог и dike -справедливость, право, букв. - богооправдание) - религиознофилософское учение, цель которой сводится к оправданию представлений о Боге как абсолютном добре, сняв с него ответственность за наличие зла в мире. Понятие Т. введено Лейбницем, посвятившем "оправданию Бога" трактат "Опыт теодицеи о благости Бога, свободе человека и происхождении зла" (1710). Лейбниц утверждал, что поскольку мир сотворен премудрым Богом, то он совершенен, является "лучшим из возможных миров", в котором все, включая и зло - "к лучшему".

естественном праве (Ж. Боден, Г. Гроций), которое привело к автономии морали основанной на внутреннем убеждении. Окончательное развитие данное направление секулярной мысли получит в философии экзистенциализма XX в. У Жана Поля Сартра оно принимает вид философской максимы утверждающей, что если Бога не существует, люди не имеют более моральных оправданий.

Однако уже к началу XVIII в. религия перестала являться необходимым условием порядка, права и обычаев в обществе, а становится частным делом каждого. Выросла целая литература, проповедовавшая терпимость к инаковерующим, отстаивавшая правомерность требований отделения церкви от государства и утверждавшая, что каждый человек имеет право сам определять свою религию. Систему цементирует идея о слабости религиозных институтов и установлений применительно к жизни индивидуума в новых, более либеральных условиях модернизирующейся Европы. Еще Джон Локк (1632–1704) в конце XVII в.

предвидел нарастание процессов атомизации в западном обществе, ослабление скреп религиозной общинности, и, в то же время, усиление потребности в защите естественных прав человека, свободного выбора формы политического устройства и религии. Иными словами естественное право и общественный договор приходит на смену сакрализации власти. Поэтому религиозную толерантность, неотъемлемую спутницу секулярности, Дж. Локк считал едва ли не важнейшим условием успешного созидания здания будущего либерализма.

Данные предпосылки обусловили появление гипотезы о возможности существования секулярного общества. Ее сформулировал Пьер Бейль (1647-1706).

Пытаясь обосновать автономность морали, он поставил вопрос: абсолютно ли необходима для сохранения общества религия? Считая религиозный фанатизм причиной политической нестабильности, Бейль полагал, что из атеистических семейств могло бы образоваться многочисленное общество с принципами, достаточными для сохранения устойчивости мира и благоденствия общества.

Однако впоследствии оказалось, что секуляризация поставила вопросы, ответ на которые не является столь очевидным. Обнаружились проблемы, противоречия, с которыми сопряжен процесс секуляризации, и неоднозначность его последствий.

Несколько позднее в работе «Основания политической экономии» (1844) Джон Стюарт Милль (1806–1873) высказал суждение, что государство не имеет никаких прав налагать на индивидуума религиозные обязанности и должно оставаться нейтральным по отношению ко всем религиям в данном обществе. В частности Дж.С. Милль полагал неприемлемым преподавание религий в государственных школах и таким образом впервые были затронуты социально-практические аспекты секуляризации общества.

Пятый подход к секуляризации был сформирован марксизмом, который указал на прежде не выявленные отношения религии и общества. Для нас продуктивно рассмотреть марксизм с двух точек зрения. Во-первых, – марксизм как социальнополитическое учение, уходящее корнями в гегельянство, в своих истоках базирующееся на своеобразной комбинации рационального мышления и христианства. Идеализм Гегеля в «перевернутом» марксизмом виде был формально отброшен, однако в действительности скорее переработан и усвоен63.

Произошла невольная подмена тезиса о разворачивании абсолютной идеи идеей В отличие от И. Канта, Г.В.Ф. Гегель все же пытается умозрительно осуществить моральнодолжное, как свершившееся, а К. Маркс и В.И. Ленин пытаются реализовать идеал моральнодолжного внутри политико-экономической теории и/или реальной политики. См., Плютто П.А.

Концепция аутентичного мифа и анализ социокультурных иллюзий. - М., 2009.

развития форм социально-политической и, главным образом, экономической стадиальности. Во-вторых, непосредственно религия рассматривалась как болеутолитель, необходимый на фазе построения капиталистических отношений наркотик, который окажется невостребованным в условиях нового, коммунистического общества. Хотя изначально марксизм не включал в себя идеи секуляризации в узком смысле, его практическое воплощение в XX в. привело к почти предельной и вульгарной секуляризации общества и резкому сокращению влияния религии, как в публичной, так и частной его сферах.

Фрейдизм и психоанализ выступают в качестве шестого подхода. Зигмунд Фрейд попытался выявить глубинные психологические и социополитические корни религиозности. Он стремился объяснить присутствие религии в культуре и социальности травмами, полученными в наследство современным человечеством в своем «детстве». Основная заслуга Фрейда, на наш взгляд, состоит том, что он работал с индивидуальным бессознательным каждого человека в отдельности, и его теоретические изыскания складывались из реальных единиц психоаналитической практики. Обращаясь к индивидуальному бессознательному через сознание пациента, З. Фрейд выявил основные причины возникновения невротических расстройств современного человека – травмы, нанесенные «культурой» в целом и религией как социальным институтом в частности. Насколько значим его вклад в секуляризацию? Например, насколько удовлетворительны его гипотезы в исследовании истоков и мотивов возникновения религиозности? Для многих они прозвучали малоубедительно, однако не следует недооценить влияния фрейдизма как философского направления на развитие западной мысли и его опосредованное влияние на общественно-политическую секуляризацию в XX в.

Автором седьмого подхода и продуктивного взгляда на процесс секуляризации уже с позиции опыта западных обществ конца XX – начала XXI вв., является Юрген Хабермас (р. 1929) и его идея постсекулярного общества. Им представлена одна из последних по времени (после И. Канта, И.Ф. Гегеля, К.

Маркса, О. Конта, М. Вебера, К. Маннхейма и Франкфуртской школы) попыток рациональной оценки духовной и политической ситуации в современном западном обществе, на примере концепции постсекулярного общества, а также поднят вопрос о легитимности и границах применения понятия постсекуляризация на Востоке.

Переход к постсекулярной эпохе, по Хабермасу, трудно локализовать во времени, как грань между модерном и постмодерном в социокультурной истории Запада. Однако эти два понятия тесно связаны и пытаются прояснить суть и временные рамки одного и того же исторического перелома. Постмодерн рассматривает религию не как институт, претендующий на легитимацию межчеловчеческих взаимоотношений, но заметил и оценил важность свободы выражения религиозных чувств и убеждений, и тем самым обозначил в европейской культурной истории начало постсекулярной эпохи. Как о начале этого процесса, скорее всего, нужно говорить о последней четверти XX в., которая и стала временем перехода в новое качество, ясно обозначившееся к началу нынешнего столетия.

Необходимость ревизии подходов к секуляризму и смены парадигмы стала очевидна, актуализировавшись после 11 сентября 2001 г. Оценку роли религии в современном мире и своеобразный разбор собственных ранних ошибок, осуществил Ю. Хабермас. Он поставил вопрос: что требует от граждан демократического конституционного государства (как верующих, так и неверующих) продолжающаяся в постсекулярных обществах дальнейшая секуляризация, предлагая, таким образом, признать начало новой постсекулярной эпохи и научиться вырабатывать нестандартные ответы на аксиологические вызовы нового времени. В рамках своей доктрины Ю. Хабермас потребовал от светского общества нового качества понимания и приятия религиозных убеждений, которые есть не реликты прошлого, но представляют собой «когнитивный вызов», брошенный обществу. Все эти идеи впервые прозвучали во Франкфурте-на-Майне в публичной лекции «Вера и знание»

14 октября 2001 г.

В своем письме «Постсекулярное общество - что это?», адресованном "Российской философской газете" за №4 (18), апрель 2008 Ю. Хабермас уточняет, что только общество, пребывавшее когда-то в состоянии секулярного может быть названо затем постсекулярным. Так что этот термин, по его мнению, может непосредственно относиться лишь к высокоразвитым европейским обществам.

Вместе с тем тезис о существовании прямой зависимости между степенью модернизации общества и его секуляризацией, многие годы считавшийся бесспорным, находит среди социологов все меньше приверженцев.

Данный тезис, полагает Ю. Хабермас, опирался на три, казалось бы, очевидных положения: Во-первых, научно-технический прогресс способствует формированию и развитию антропоцентрического понимания взаимосвязей в мире, поддающихся причинно-следственному объяснению, а значит, лишенному мистического ореола некоего волшебства (вспомним веберовское «расколдовывание мира» - прим.

автора). Информационно-технезированное и фрагментированное сознание современного человека плохо совместимо с любой целостной картиной восприятием мира, и прежде всего теоцентрическим или метафизическим его пониманием. Вовторых, по мере нарастания процесса функциональной дифференциации общественных подсистем церковь и религиозные общины постепенно утрачивают влияние на такие важнейшие гражданские и социальные институты, как право, политика, культура, воспитание, образование, общественная благотворительность и наука. В таких условиях деятельность церкви и общин сводится к присущей им функции ответственности за сакральные ценности. Отправление религиозных культов все больше становится частным делом, а церковь и религиозные общины постепенно утрачивают свое социальное значение. В-третьих, в результате развития общества от аграрного к индустриальному и постиндустриальному поднялся средний уровень общего благосостояния граждан и значительно возросли социальные гарантии государства. Наряду с этим, с сокращением степени риска для жизни и растущим чувством уверенности в безопасности собственного существования многие люди утрачивают необходимость в религии как магической практике, сулящей им шанс совладать с непонятными и неподвластными человеку неожиданностями и невзгодами. (Заметим в скобках, что Хабермас умалчивает здесь об иных возросших рисках для физической и психологической безопасности граждан в современном государстве, связанных, например, с угрозами глобального терроризма и возрастанием роли силовых и карательных факторов в политической практике государства, новых пандемий или «шоком будущего» Э. Тоффлера.) Интересно мнение Ю. Хабермаса по еще двум актуальным для данного исследования проблемам. Он замечает, что достаточно часто тлеющие конфликты, имеющие совершенно иную, мирскую подоплеку, разгораются только с облачением их в религиозные одежды. Яркие иллюстрации тому в современной политике – десекуляризация ближневосточного конфликта, политическая активность индусских этнонационалистических организаций, непрекращающийся приграничный конфликт между Индией и Пакистаном или мобилизация религиозных правых сил в США в ходе войны в Ираке и Афганистане.

По поводу концепта толерантности Ю. Хабермас ссылается на одну из выдающихся голландских писательниц – Маргрит де Моор: «Слово ‘толерантность’ обычно произносят на одном дыхании со словом ‘уважение’, но в основе нашей толерантности, уходящей своими корнями в XVI-XVII вв., не заложено ни малейшей капли уважения. Наоборот, мы ненавидели другую религию, католики и кальвинисты не пользовались в глазах друг друга и тенью уважения. А наша Восьмидесятилетняя война была не только восстанием против Испании, но и кровавым джихадом ортодоксальных кальвинистов против католицизма». Перед лицом необходимости установления спокойствия и порядка государственная власть, хоть и оставаясь переплетенной с господствующей в стране религией, всегда была вынуждена действовать мировоззренчески нейтрально, и именно в этом, по мнению Ю.

Хабермаса, заключена вся концепция толерантности. Власть вынуждена обезоружить конфликтующие стороны, изобретая пути и формы для обеспечения сосуществования враждующих конфессий в состоянии «худого мира» и осуществлять неусыпный контроль за этим зыбким внешним спокойствием. Только так противоборствующие субкультуры могут устроить свою жизнь и выжить в социуме, сохраняя неустойчивый modus vivendi, но оставаясь при этом по сути чуждыми друг другу.

В развитие идеи толерантности Ю. Хабермаса важно добавить, что в каждом практическом случае ее применения следует проводить четкую границу между позитивной религиозной свободой, то есть правом на собственное вероисповедание и отправление культа, и негативной свободой, правом оставаться незатронутым религиозной практикой других конфессий. Сегодня понятие толерантности активно переосмысливается внутри западной культуры, его породившей. В связи с определенным идейным поражением концепции мультикультурализма в Европе завоевывает все большую популярность идея активного плюрализма. Суть ее заключается в более открытой публичной демонстрации своей религиозной, расовой и национальной принадлежности и отказе от игнорирования или нивелирования перечисленных различий. С одной стороны, новые подходы должны включать представление о ценности и достоинстве другого, не похожего на тебя человека, с другой – должны быть определены и какие-то правила самозащиты от злоупотреблений, исходящих от этого самого другого.

Pages: |

| 2 | 3 | 4 | 5 | ... | 7 |

Главная >> Монографии

[ СКАЧАТЬ ОРИГИНАЛ ДОКУМЕНТА .pdf ]

Похожие работы:

«МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Санкт-Петербургская академия управления и экономики Юридический факультет А.А. Кабанов, Е.А. Кабанова Проблемы регулирования ответственности по договорам в международном частном праве Монография Санкт-Петербург 2006 Кабанов А.А., Кабанова Е.А. Проблемы регулирования ответственности по договорам в международном частном праве: Монография. – СПб.: СПб академия управления и экономики, 2006. – 161 с. Монография посвящена актуальной проблеме...»

«Экономика налоговых реформ Монография Под редакцией д-ра экон. наук, проф. И.А. Майбурова д-ра экон. наук, проф. Ю.Б. Иванова д-ра экон. наук, проф. Л.Л. Тарангул ирпень • киев • алерта • 2013 УДК 336.221.021.8 ББК 65.261.4-1 Э40 Рекомендовано к печати Учеными советами: Национального университета Государственной налоговой службы Украины, протокол № 9 от 23.03.2013 г. Научно-исследовательского института финансового права, протокол № 1 от 23.01.2013 г. Научно-исследовательского центра...»

«УЧРЕЖДЕНИЕ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК ИНСТИТУТ ЕВРОПЫ РАН Ал.А. Громыко ОБРАЗЫ РОССИИ И ВЕЛИКОБРИТАНИИ: РЕАЛЬНОСТЬ И ПРЕДРАССУДКИ МОСКВА 2008 3 Учреждение Российской академии наук Институт Европы РАН Ал.А. Громыко ОБРАЗЫ РОССИИ И ВЕЛИКОБРИТАНИИ: РЕАЛЬНОСТЬ И ПРЕДРАССУДКИ Монография Москва 2008 4 УДК 327(470:410)(035.3) ББК 66.4(2Рос),9(4Вел), Г Работа выполнена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 07-03-02029а) Номер государственной регистрации: № 0120....»

«МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ А.Ф. Степанищев, Д.М. Кошлаков НАУЧНАЯ РАЦИОНАЛЬНОСТЬ: ПРЕДЕЛЫ ПЕРЕПУТЬЯ Брянск Издательство БГТУ 2011 ББК 87 С 79 Степанищев, А.Ф. Научная рациональность: Пределы перепутья: [Текст] + [Электронный ресурс]: монография / А.Ф. Степанищев, Д.М. Кошлаков. – Брянск: БГТУ, 2011. – 239 с. ISBN 978-5-89838-517-0 Рассмотрены проявления проблемы перепутья научной рациональности и наблюдающиеся в условиях постнеклассического знания тенденции к ее...»

«Л У Д Я Н С К И Й Э Д У А Р Д А В Е Р Ь Я Н О В И Ч, кандидат медицинских наук, один нэ ведущих невропатологов Рос сии, автор 260 печатных работ, в том числе 15 в зарубежных изданиях, 5 монографий и 2 популярных брошюр. Работал 30 лет заведующим неврологическим отделением Вологодской областной больницы. подготовил более 300 врачей. И звестны его исследования по апитерапии, рефлексоте рапии, реабилитации неврологических больных и другим проблемам невропатологии. Член правления Всероссийского...»

«В.В.МАКАРОВ АФРИКАНСКАЯ ЧУМА СВИНЕЙ Российский университет дружбы народов В.В.МАКАРОВ АФРИКАНСКАЯ ЧУМА СВИНЕЙ МОСКВА 2011 УДК 619: 619.9 Макаров В.В. Африканская чума свиней. М.: Российский университет дружбы народов. 2011, 268 с., илл., библ. Монография представляет собой сборник из 22 публикаций по результатам исследований коллектива лаборатории биохимии ВНИИ ветеринарной вирусологии и микробиологии и сотрудников кафедры ветеринарной патологии Российского университета дружбы народов с...»

«А.А.ШАМАРДИН КОМПЛЕКСНАЯ ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ПОДГОТОВКА ЮНЫХ ФУТБОЛИСТОВ Монография НАУЧНАЯ КНИГА Саратов 2008 2 ББК 75.578 Ш - 19 Рецензенты: Доктор педагогических наук, профессор А.А.Кудинов Доктор биологических наук, профессор И.Н.Солопов Печатается по решению ученого совета ФГОУ ВПО Волгоградская государственная академия физической культуры в качестве научной монографии. Шамардин А.А. КОМПЛЕКСНАЯ ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ПОДГОТОВКА ЮНЫХ ФУТБОЛИСТОВ. Монография. – Саратов: Научная Книга, 2008.- 239 с. В...»

«Министерство образования Республики Беларусь Учреждение образования Витебский государственный университет имени П.М. Машерова БИОЛОГИЧЕСКОЕ РАЗНООБРАЗИЕ БЕЛОРУССКОГО ПООЗЕРЬЯ Монография Под редакцией Л.М. Мержвинского Витебск УО ВГУ им. П.М. Машерова 2011 УДК 502.211(476) ББК 20.18(4Беи) Б63 Печатается по решению научно-методического совета учреждения образования Витебский государственный университет имени П.М. Машерова. Протокол № 6 от 24.10.2011 г. Одобрено научно-техническим советом...»

«В.В. Макаров, В.А. Грубый, К.Н. Груздев, О.И. Сухарев СПИСОК МЭБ И ТРАНСГРАНИЧНЫЕ ИНФЕКЦИИ ЖИВОТНЫХ Монография Владимир Издательство ВИТ-принт 2012 УДК 619:616.9 С 79 Список МЭБ и трансграничные инфекции животных: монография / В.В. Макаров, В.А. Грубый, К.Н. Груздев, О.И. Сухарев. - Владимир: ФГБУ ВНИИЗЖ, 2012. - 162 с.: ил. Монография представляет собой компилятивный синтетический обзор публикаций, руководств, положений, официальных изданий, документов, демонстративных и других доступных...»

«МОСКОВСКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ АДЫГЕЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ Л.Р. ХУТ К 70-летию Адыгейского государственного университета ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ИСТОРИИ НОВОГО ВРЕМЕНИ В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ РУБЕЖА XX-XXI вв. МОСКВА 2010 1 УДК 930 ББК 63.1 Х 98 Печатается по решению кафедры Новой и Новейшей истории и редакционно-издательского совета Московского педагогического государственного университета Рецензенты: чл.-корр. РАН, доктор...»

«Межрегиональные исследования в общественных науках Министерство образования и науки Российской Федерации ИНО-центр (Информация. Наука. Образование) Институт имени Кеннана Центра Вудро Вильсона (США) Корпорация Карнеги в Нью-Йорке (США) Фонд Джона Д. и Кэтрин Т. Мак-Артуров (США) Данное издание осуществлено в рамках программы Межрегиональные исследования в общественных науках, реализуемой совместно Министерством образования и науки РФ, ИНО-центром (Информация. Наука. Образование) и Институтом...»

«московский ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. М. В. Ломоносова ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ И.П.Пономарёв Мотивация работой в организации УРСС Москва • 2004 ББК 60.5, 65.2 Пономарёв Игорь Пантелеевич Мотивация работой в организации. — М.: EдитopиaJ^ УРСС, 2004. — 224 с. ISBN 5-354-00326-1 В данной монографии сделана попытка дальнейшего развития теории мо тивации, построена новая модель мотивации работника работой и описано про веденное эмпирическое исследование в организациях г. Москвы. Предложенная...»

«Введение 1 ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ, ПОЛИТОЛОГИИ И РЕЛИГИОВЕДЕНИЯ КОМИТЕТА НАУКИ МИНИСТЕРСТВА ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН ФИЛОСОФИЯ ПОЗНАНИЯ: ВЕК XXI Алматы 2012 2 Философия познания: век ХХI УДК 1/14 ББК 87.2 Ф 55 Рекомендовано Ученым советом Института философии, политологии и религиоведения Комитета науки МОН РК Под общей редакцией З. К. Шаукеновой, члена-корреспондента НАН РК, доктора социологических наук, профессора Рецензенты: А.Г. Карабаева, доктор философских наук, профессор М.З....»

«Российская Академия Наук Институт философии СПЕКТР АНТРОПОЛОГИЧЕСКИХ УЧЕНИЙ Выпуск 2 Москва 2008 1 УДК 141 ББК 87.3 С 71 Ответственный редактор доктор филос. наук, доктор филол. наук П.С. Гуревич Рецензенты доктор филос. наук Ф.И. Гиренок доктор филос. наук В.М. Розин Спектр антропологических учений. Вып. 2 [Текст] / Рос. С 71 акад. наук, Ин-т философии ; Отв. ред. П.С. Гуревич. – М. : ИФРАН, 2008. – 000 с. ; 20 см. – Библиогр. в примеч. – 500 экз. – ISBN 978-5-9540-0121-1. Данная монография...»

«УДК 327 ББК 68.8 Я34 Рецензент доктор технических наук, профессор В. М. Лобарев Nuclear Proliferation: New Technologies, Weapons and Treaties. Электронная версия: http://www.carnegie.ru/ru/pubs/books. Книга подготовлена в рамках программы, осуществляемой некоммерческой неправительственной исследовательской организацией — Московским Центром Карнеги при поддержке благотворительного фонда Carnegie Corporation of New York. В книге отражены личные взгляды авторов, которые не должны рассматриваться...»

«ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ ВСЕРОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ НАЛОГОВАЯ АКАДЕМИЯ МИНИСТЕРСТВА ФИНАНСОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Е.О. Малыгин, Е.В. Никульчев СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ ПРОЦЕССА УПРАВЛЕНИЯ ПРОЕКТИРОВАНИЕМ РАЗРАБОТКИ НЕФТЯНЫХ МЕСТОРОЖДЕНИЙ Монография МОСКВА 2011 УДК 338.22.021.4 ББК 33.361 М-20 РЕЦЕНЗЕНТЫ: ДОКТОР ТЕХНИЧЕСКИХ НАУК, ПРОФЕССОР А.К. КАРАЕВ КАНДИДАТ ЭКОНОМИЧЕСКИХ НАУК, ДОЦЕНТ О.В. КУБЛАШВИЛИ Малыгин Е.О., Никульчев Е.В....»

«Редакционная коллегия В. В. Наумкин (председатель, главный редактор), В. М. Алпатов, В. Я. Белокреницкий, Э. В. Молодякова, И. В. Зайцев, И. Д. Звягельская А. 3. ЕГОРИН MYAMMAP КАЪЪАФИ Москва ИВ РАН 2009 ББК 63.3(5) (6Ли) ЕЗО Монография издана при поддержке Международного научного центра Российско-арабский диалог. Отв. редактор Г. В. Миронова ЕЗО Муаммар Каддафи. М.: Институт востоковедения РАН, 2009, 464 с. ISBN 978-5-89282-393-7 Читателю представляется портрет и одновременно деятельность...»

«1 Ю. А. Корчагин ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ РОССИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КАПИТАЛ И ИННОВАЦИОННАЯ ЭКОНОМИКА ВОРОНЕЖ- 2012 2 УДК 330 (075.8) ББК 65.01я73 К72 Рецензенты: д.э.н., профессор И.П. Богомолова д.э.н., профессор В.Н. Логунов К 72 Корчагин Ю.А. Человеческий капитал и инновационная экономика России. Монография. / Ю.А. Корчагин. – Воронеж: ЦИРЭ, 2012.– с. 244 В монографии рассматриваются теоретические и практические проблемы современного состояния, роста и развития национального человеческого капитала...»

«В.М. Фокин ТЕПЛОГЕНЕРАТОРЫ КОТЕЛЬНЫХ МОСКВА ИЗДАТЕЛЬСТВО МАШИНОСТРОЕНИЕ-1 2005 В.М. Фокин ТЕПЛОГЕНЕРАТОРЫ КОТЕЛЬНЫХ МОСКВА ИЗДАТЕЛЬСТВО МАШИНОСТРОЕНИЕ-1 2005 УДК 621.182 ББК 31.361 Ф75 Рецензент Доктор технических наук, профессор Волгоградского государственного технического университета В.И. Игонин Фокин В.М. Ф75 Теплогенераторы котельных. М.: Издательство Машиностроение-1, 2005. 160 с. Рассмотрены вопросы устройства и работы паровых и водогрейных теплогенераторов. Приведен обзор топочных и...»

«А. Б. РУЧИН, М. К. РЫЖОВ АМФИБИИ И РЕПТИЛИИ МОРДОВИИ: ВИДОВОЕ РАЗНООБРАЗИЕ, РАСПРОСТРАНЕНИЕ, ЧИСЛЕННОСТЬ САРАНСК ИЗДАТЕЛЬСТВО МОРДОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА 2006 УДК 597.6: 598.1 (470.345) ББК Е6 Р921 Р е ц е н з е н т ы: кафедра зоологии Тамбовского государственного университета (и.о. заведующего кафедрой кандидат биологических наук доцент Г. А. Лада) доктор биологических наук профессор Б. Д. Васильев (Московский государственный университет) Ручин А. Б. Р921 Ручин А. Б., Рыжов М. К. Амфибии и...»

наверх

<< ГЛАВНАЯ | КОНТАКТЫ

БЕСПЛАТНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА
(Авторефераты, диссертации, методички, учебные программы, монографии)

ИНСТИТУТ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ И МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ РАН

СВЕТСКОЕ ГОСУДАРСТВО

И РЕЛИГИОЗНЫЙ РАДИКАЛИЗМ В ИНДИИ

ИМЭМО РАН

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I

СЕКУЛЯРИЗМ, ФУНДАМЕНТАЛИЗМ И ТОЛЕРАНТНОСТЬ

В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ СОВРЕМЕННОЙ ИНДИИ

БЕСПЛАТНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА (Авторефераты, диссертации, методички, учебные программы, монографии)

ИНСТИТУТ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ И МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ РАН

СВЕТСКОЕ ГОСУДАРСТВО

И РЕЛИГИОЗНЫЙ РАДИКАЛИЗМ В ИНДИИ

ИМЭМО РАН

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I

СЕКУЛЯРИЗМ, ФУНДАМЕНТАЛИЗМ И ТОЛЕРАНТНОСТЬ

В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ СОВРЕМЕННОЙ ИНДИИ

БЕСПЛАТНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА
(Авторефераты, диссертации, методички, учебные программы, монографии)