«Кузбасс на рубеже ХIX – XX вв. Учебное пособие 2010 УДК 9.908 Дробченко В.А. Кузбасс на рубеже ХIX – XX вв. Учебное пособие. Рецензенты – д.и.н. В.П. Зиновьев, д.и.н. В.П. Андреев. Под редакцией И.Э. Черняка, доктора ...»

В.А. Дробченко

КУЗБАСС НА РУБЕЖЕ ХIX – XX ВВ.

УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ

В.А. Дробченко

Кузбасс на рубеже ХIX – XX вв.

Учебное пособие

2010

УДК 9.908

Дробченко В.А. Кузбасс на рубеже ХIX – XX вв. Учебное пособие.

Рецензенты – д.и.н. В.П. Зиновьев, д.и.н. В.П. Андреев.

Под редакцией И.Э. Черняка, доктора исторических наук В учебном пособии освещается социально-экономическое развитие и общественно-политическая жизнь Кузбасса на рубеже ХIX – XX вв. Рекомендовано преподавателям истории, краеведам, студентам и школьникам, интересующимся историей родного края.

© Дробченко В.А., 2010 © Филиал Кемеровского государственного университета в г. АнжероСудженске, 2010 г.

Введение Термин «Кузбасс» (Кузнецкий бассейн) впервые был использован известным исследователем Н.А. Чихачевым (1808 – 1890), изучавшим в середине XIX в. мощное угольное месторождение в районе города Кузнецка. По имени города ученый назвал бассейн Кузнецким.

В начале XX в. термин «Кузбасс» использовался по отношению к территории Кузнецкого уезда. С середины 1920-х гг. к Кузбассу была отнесена территория Анжеро-Судженского каменноугольного района. C образованием Кемеровской области в 1943 г. ее официальное название часто заменяют названием «Кузбасс».

Современный Кузбасс – один из крупнейших промышленных регионов Сибири. Основы его экономической мощи закладывались на рубеже XIX – ХХ вв., когда территория края входила в состав Томской губернии. Начало индустриализации Кузбасса было связано со строительством Транссибирской магистрали, связавшей Сибирь с центром страны.

Трансиб облегчил доступ к природным богатствам Сибири.

Строительством магистрали дало начало разработке углей АнжероСудженского месторождения, модернизации металлургии и золотодобычи, обеспечило приток российских и иностранных инвестиций в экономику Сибири. Основанное в 1912 г. Акционерное общество Кузнецких каменноугольных копей (Копикуз) вкладывало большие средства в освоение юга Кузбасса. К 1917 г. были существенно расширены работы на Гурьевском заводе, Кольчугинских и Кемеровских копях, Салаирском и Тельбесском рудниках, начато строительство Кольчугинской железной дороги и Яшкинского цементно-известкового завода, заложены шахты в районе Крапивино, Киселевска, Осинников, Прокопьевска.

Промышленное освоение региона положило начало формированию пролетариата Кузбасса. Положение рабочих, особенно на горнодобывающих предприятиях, было крайне тяжелым, что и обусловило их вступление в борьбу за свои права уже в начале ХХ в. Пролетариат Кузбасса заявил о себе в полный голос в годы Первой русской революции. В пролетарских районах Кузбасса вели работу представители революционных партий, которые стремились вовлечь трудящихся Кузбасса в революционную борьбу.

Основной социальной группой населения Кузбасса в начале ХХ в. было крестьянство. В целом сибирское крестьянство под влиянием патриархальной традиции и суеверий. Однако изменения, хотя и крайне медленно, вторгались в крестьянскую жизнь. Сибирская деревня все активнее включалась в рыночные отношения, стала развиваться кооперация.

В начале ХХ в. в Кузбассе существовало три вида социумов:

уездные города, рабочие поселки и сельские поселения. Общественнополитическая жизнь каждого из них имела свои характерные черты. В рабочих поселках – своеобразных анклавах индустриального общества – переплетались черты нового и старого укладов, деформировались традиционные представления, складывался особый психологический климат. Становление индустриального общества происходило крайне болезненно, вызывало социальную напряженность, порождало многочисленные конфликты. Особенности социально-экономического развития Кузбасса на рубеже XIX – XX вв. обусловили специфику протекания политического развития края в годы революций и гражданской войны.

Раздел I. Социально-экономическое развитие Кузбасса на рубеже XIX – XX вв.

§ 1. Кузбасс в составе Томской губернии Административно-территориальное деление. В конце XIX в.

территория России была разделена на губернии, которые в свою очередь делились на уезды, а те – на волости. Большая часть территории современной Кемеровской области входила в состав Томской губернии (Кузнецкий, Мариинский и часть Томского уездов), а северовосточная часть – в состав Ачинского уезда Енисейской губернии. За минувшее столетие из Кузнецкого уезда Алтайскому краю была передана Тогульская волость. Из Мариинского уезда к Томской области отошла Зырянская волость, а к Красноярскому краю – город Боготол с Боготольской волостью.

В начале XX в. Кузбассе было три города: Кузнецк, Мариинск и Тайга. Старейший из них – Кузнецк был основан в 1618 г. отрядом казаков. Это был первый укрепленный пункт русского государства на Кузнецкой земле. В 1622 г. острог был переименован в город Кузнецк.

В 1804 г. при образовании Томской губернии Кузнецк был сделан окружным центром, а затем уездным. Мариинск был основан в первой половине XVIII в. как село Кийское. В 1856 г. село было преобразовано в город Кийский, который в 1857 г. был переименован в Мариинск в честь императрицы Марии Александровны, супруги Александра II.

Быстрое развитие города на рубеже XIX – XX вв. было связано со строительством Транссибирской магистрали.

Железнодорожная станция Тайга была основана в 1896 г. и вскоре превратилась в крупный железнодорожный узел. В «Путеводителе по Великой Сибирской железной дороге» указывалось, что «станция получила свое название от расположения среди девственных лесов, в глухой, таежной местности. …Тайга, несмотря на всю неприглядность и дикость окружающей природы со скудными источниками водоснабжения, привлекла к себе массу населения как переселенческого, так и из состава старожилов, образовавшего вдоль линии многолюдный поселок»1. В январе 1911 г. по императорскому указу станции Тайга был присвоен статус города.

';

Население. На протяжении трех столетий русское население Сибири формировалось за счет служилых людей, переселенцев, бегПутеводитель по Великой Сибирской железной дороге. СПб., 1900. С. 294.

лых и ссыльных. Отмена крепостного права положила начало массовому крестьянскому переселению в Сибирь. После того, как в начале 1880-х гг. переселение было официально разрешено, число прибывших не опускалось ниже 10 тысяч, а в отдельные годы достигало тысяч человек. Больше половины всех крестьян-переселенцев прибывало в Томскую губернию, в основном они селились на Алтае, а также осваивали земли Причулымья. В Алтайский горный округ с 1884 по 1889 гг. переселилось около 95,5 тысяч человек. Поток переселенцев в Томскую губернию существенно увеличился после строительства Сибирской магистрали. В 1901 – 1913 гг. сюда прибывало ежегодно по 80 с лишним тысяч человек. Переселение крестьян в Сибирь стало важным элементом реформы П.А. Столыпина. Законом 10 марта 1906 г. устанавливалась полная свобода переселения. Для переселенцев был введен более низкий железнодорожный тариф, предусмотрены ссуды на переезд и обустройство на новом месте. В 1906 – 1910 гг.

в Томскую губернию прибыло 854800 человек. В 1908 г. только в Кузнецкий и Мариинский уезды переселилось более 300 тыс. человек1. С 1903 по 1914 гг. население Кузбасса увеличилось на 77 % и к 1917 г. составляло около 600 тысяч человек.

Динамика численности населения в Кузнецком и Мариинском уездах Важную роль в освоении края играла ссылка. В 1900 г. в Сибири См.: Сибирь и Великая Сибирская железная дорога. СПб., 1893. С. 21; Томская область. Исторический очерк. Томск, 1994. С. 81 – 82, 125.

Таблица составлена на основе данных: Азиатская Россия. Т. 1. Люди и порядки за Уралом. СПб., 1914. С. 348; История Кузбасса. Кемерово, 1967. Ч. I – II. С.

184, 203, 211, 217; Нагнибеда В.Я. Томская губерния. Статистический очерк. Томск, 1917. С. 2; Обзор Томской губернии за 1905 г. Томск, 1905. С. 3; Обзор Томской губернии за 1910 г. Томск, 1912. C. 3; Обзор Томской губернии за 1911 г. Томск, 1912.

C. 3; Обзор Томской губернии за 1914 г. C. 5; Путеводитель по Великой Сибирской железной дороге. С. 298; Россия. Энциклопедический словарь. Л., 1991. С. 121, 122;

Сибирский торгово-промышленный ежегодник. 1914 – 1915. Птг., 1915. Отдел III. С.

208 – 209.

насчитывалось до 287500 ссыльных (без учета каторжных). После 1907 г. только сосланных за политические преступления ежегодно проходило до 6000 человек. Так в Кузнецк была сослана большая группа поляков – участников восстания 1863 г. В 1880-е гг. в Кузнецке числилось 290 человек ссыльно-поселенцев с членами семейств. В Мариинске на 1 января 1892 г. ссыльные вместе с членами семей составляли 4611 человек, или 32,9 % населения города. К началу XX в. в Мариинском уезде ссыльные составляли 1/6 часть населения1.

Среди сосланных, находившихся в Кузбассе, были и весьма известные люди. Так в Кузнецке в разное время находились Ф.М. Достоевский, В.В. Берви-Флеровский, В.П. Обнорский. В Жарковке (Яе) в середине XIX в. на поселении в течение 5 лет жил петрашевец Ф.Г. Толль2. Ссыльные внесли существенный вклад в экономическое и культурное развитие региона.

В начале ХХ в. население Томской губернии было многонациональным, хотя русские, украинцы и белорусы и составляли 91,5 % населения. На территории губернии проживали представители коренных народов Сибири и переселившихся национальных меньшинств. Юг Кузбасса был заселен шорцами и телеутами. По верховьям рек Томи и Абакана проживало около 40 тысяч инородческого населения. В 1911 г. в состав Кузнецкого уезда входило 15 русских и 24 инородческих волости. В Мариинском уезде было 17 русских и 1 инородческая волость. В начале века шорцы составляли 16,1 % населения в Кузнецком уезде, чулымские татары – до 5 % в Мариинском уезде. В связи с притоком переселенцев из Центральной России доля инородческого населения снижалась. К 1917 г. Кузнецком уезде шорцы составляли около 5 % населения, телеуты – менее 1 %. Также в уезде проживали татары, чуваши, мордва, пермяки, зыряне, вотяки, латыши, эстонцы, евреи, поляки. В Мариинске находились крупные еврейская и польская диаспоры3.

См.: Сибирь и Великая Сибирская железная дорога. С. 23; Сибирская советская энциклопедия. [Новосибирск], 1931. Т. 2. Ст. 589; Гончаров Ю.М. Уездный город Мариинск во второй половине XIX – начале XX в. // Известия Алтайского государственного университета. 2000. № 4. С. 29.

См.: Соколова В.П. Из летописи Кузбасса. Кемерово, 1960. С. 13, 20; Томская область. Исторический очерк. Томск, 1994. С. 74.

См.: Голос Сибири. Томск, 1917. 3 окт.; За десять лет. Кузнецкий округ к десятой годовщине Октябрьской революции: Сб. статей и воспоминаний.

Щегловск, 1927. С. 71; Сибирский торгово-промышленный ежегодник. 1914 – 1915.

В городах Кузбасса к 1917 г. проживало около 24 тысяч человек.

Доля городского населения составляла около 4 %. Одной из категорий населения Кузбасса были жители рабочих и пристанционных поселков, которые возникали рядом с промышленными предприятиями. В таких поселках проживало около 5 % населения. Таким образом, в городах и рабочих поселках Кузбасса проживало около 10 % населения.

Значительная часть населения городов и поселков сохраняла связь с землей, занималась земледелием и огородничеством.

В Кузнецке и Мариинске находились небольшие военные гарнизоны. К 1917 г. их численность достигала в Кузнецке 150, в Мариинске – 550 человек. В 1905 г. в Тайге и на Анжерских копях для охраны стратегически важных объектов были размещены команды солдат. В годы Первой мировой войны на Судженские копи была направлена дружина ополченцев1.

Отдел IV. C. 290; Карих Е.В. Межэтнические отношения населения Томской губернии в хозяйственной сфере деятельности в XIX – начале XX вв. // Вопросы экономической истории России XVIII – XX вв. Томск, 1996. С. 101.

См.: Анжеро-Судженский краеведческий музей. Основной фонд. 1163/416, л.

19; Ларьков Н.С. Начало гражданской войны в Сибири: Армия и борьба за власть.

Томск, 1995. С. 216.

Основное население городов Кузбасса составляли чиновники, служащие, представители интеллигенции, ремесленники, рабочие, по преимуществу занятые на мелких предприятиях. Значительная часть рабочих была рассредоточена по приискам, копям и заводам вдали от губернского и уездных центров. По сословному признаку 80 % населения уездных центров составляли мещане, от 3 до 8 % крестьяне и отставные солдаты, от 1 до 3 % – дворяне, купцы, почетные граждане.

Несколько иным была структура населения Тайги, получившей статус города в 1911 г. На долю крестьян там приходилось 78 %, а на долю мещан – 15 %. Основная масса населения в уездах – крестьяне. Но если в Мариинском уезде крестьянство составляло 93,9 % населения, в Томском – 91 %, то в Кузнецком – только 81,5 %. Это связано с тем, что в Кузнецком уезде 9,7 % населения приходилось на долю инородцев, которые выделялись в особую социальную группу. От 4,3 до 7 % населения уездов составляли отставные солдаты члены их семей. Прослойка духовенства как в городах, так и в уездах составляла 0,1 – 0, % населения, лишь в Кузнецке показатель был чуть выше – 0,5 %.

Сословный состав населения Кузбасса в 1912 г. (в %) Территория уездам В годы Первой мировой войны социальная структура населения Кузбасса стала меняться. Из Томской губернии в армию было взято 51,5 % всех трудоспособных мужчин. В Сибирь направлялись беженцы и военнопленные. В Томской губернии январе 1916 г. насчитываТаблица составлена на основе данных: Обзор Томской губернии за 1912 г.

C. 5 (подсчет автора).

лось 38,5 тысяч беженцев, основную их массу местные власти старались размещать в сельской местности. Военнопленные, количество которых в губернии во второй половине 1916 г. составляло 25651 человек, использовались на сельскохозяйственных работах, направлялись на предприятия, работавшие на оборону1.

Управление. Вся полнота власти в губернии принадлежала губернатору, который находился во главе губернского управления. Вопросами сельского населения занималось губернское по крестьянским делам присутствие. Высшим чиновником в уезде был уездный исправник. С 1898 г. в Сибири был введен институт крестьянских начальников. Управление сельским населением осуществлял уездный съезд крестьянских начальников. Исправник и крестьянские начальники опирались на становых, урядников, приставов, волостных старшин, сотских и десятских. Вопросами, связанными с размещением переселенцев, наделением их землей, оказанием крестьянам агрономической помощи занималось специальное переселенческое управление.

Охрана лесов была возложена на лесничества во главе с лесничими, которым подчинялась лесная стража, состоящая из объездчиков. На территории уезда находилось несколько лесничеств.

Для управления горнозаводской промышленностью Сибири были созданы горные области, делившиеся на горные округа. Во главе горных округов стояли окружные инженеры. Территория Томской губернии была разделена на два округа: Алтайский (центр в Барнауле) и Томский. К Алтайскому горному округу относились Кузнецкий и Бийский уезды. Остальные уезды губернии относились к Томскому горному округу2. Окружные инженеры осуществляли контроль за организацией работ, добычей полезных ископаемых на казенных и частных предприятиях.

Губернское жандармское управление занималось политическим сыском, борьбой с революционным движением, следило за настроениями в различных слоях населения, осуществляло наблюдение за порядком на железных дорогах. В составе жандармского управления См.: Нагнибеда В.Я. Томская губерния. С. 21; Бузанова В.А. Формирование рынка рабочей силы в сельском хозяйстве Западной Сибири в конце XIX – начале XX вв. // Из истории революций в России (первая четверть XX в.). Томск, 1996. Вып. 1.

С. 103.

Северо-западная часть Ачинского уезда с Богомдарованным рудником, позднее вошедшая в состав Кемеровской области, относилась к Минусинскому горному округу.

Сибирской железной дороги функционировало Мариинское отделение. Жандармерия действовала в тесном контакте с полицией, которая непосредственно занималась охраной общественного порядка. Обеспечение порядка на приисках и горнозаводских предприятиях было возложено на горно-полицейские округи. Во главе округов находились исправники, им подчинялась горная стража. В Томской губернии были выделены Алтайский (с центром в Бийске) и Мариинский (с центром в селе Тисуль) горно-полицейские округа. В ведении Мариинского округа находились золотые прииски Томского и Мариинского уездов, в ведении Алтайского – золотые прииски Алтайского горного округа.

В уездных центрах действовали органы самоуправления, к полномочиям которых были отнесены вопросы городского хозяйства, благоустройства, образования, медицинского обслуживания и культуры. В Мариинске с 1876 г. избиралась Городская дума, которая формировала исполнительный орган городского самоуправления – городскую управу. В Кузнецке и Тайге городское управление было упрощенным – там действовали только городские управы. В Мариинске и Кузнецке находились уездные полицейские управления, воинские присутствия, управления воинского начальника, съезды крестьянских начальников, городские управления, камеры мирового судьи, казначейства. В Мариинске также находились канцелярия лесного ревизора и контора Закийского лесничества.

Строительство Транссибирской магистрали. В конце XIX в. в России завершился промышленный переворот. Сравнительно быстрое развитие капитализма выдвинуло задачу освоения новых рынков. Сибирь привлекала национальную буржуазию как огромная кладезь сырья, ископаемых и природных богатств, а также как громадный рынок сбыта фабрично-заводских изделий и сфера помещения капиталов. Газета «Московские ведомости» писала: «Еще не тронутые рукой человека груды благородных металлов и самоцветных камней наполняют недра нашей Калифорнии. Сказочные клады залегли в ней почти на каждом шагу; здоровый климат, плодородная почва, дремучие леса, исполинские реки – все соединилось там для обогащения человека...

Нужна Нам Сибирская железная дорога»1.

Идею строительства Транссибирской магистрали активно поддерживал император Александр III. По его личному указанию все изыскательские и строительные работы финансировались за счет государственных средств. В 1887 г. под руководством инженеров Н.П.

Меженинова, О.П. Вяземского и А.И. Урсати были организованы три экспедиции для изыскания трассы Среднесибирской, Забайкальской и Южно-Уссурийской железных дорог. В феврале 1891 г. Комитет министров принял решение начать работы по сооружению Великого Сибирского пути одновременно с двух сторон – от Челябинска и Владивостока. Вскоре по предложению министра финансов С.Ю. Витте был образован Комитет Сибирской железной дороги, который ведал всеми делами строительства магистрали.

Работы по строительству Транссибирской магистрали начались с Уссурийского участка. 19 мая 1891 г. в 10 часов утра в двух с половиной верстах от Владивостока был совершен молебен по случаю закладки дороги. Наследник – будущий император Николай II собственноручно свез первую тачку земли на полотно будущей уссурийской линии. Цесаревич принял участие и в закладке первого камня железнодорожного вокзала и серебряной пластины, изготовленной в СанктПетербурге по образцу, одобренному императором.

Летом 1892 г. началось строительство Западно-Сибирской железной дороги от Челябинска до реки Обь, где вскоре был основан гоЦит. по: История Сибири. Т. 3. Л., 1968. С. 175.

род Новониколаевск. 10 февраля 1893 г. Комитет Сибирской железной дороги определил направление магистрали от Оби на Красноярск вдоль северных окраин Кузбасса. Управление постройки СреднеСибирской железной дороги находилось в Томске, его возглавил инженер Н.П. Меженинов. По трассе дороги и в прилегающей полосе для изучения грунтов и условий водоснабжения будущих станций были направлены геологические партии. В 1893 – 1897 гг. сотрудник Западно-Сибирской геологической партии А.А. Краснопольский исследовал местность вдоль железной дороги от Урала до Томи и в своих отчетах впервые описал Анжеро-Судженское угольное месторождение. Горный инженер П.К. Яворовский в 1896 – 1897 гг., проведя разведку в Анжеро-Судженском районе, установил наличие больших запасов угля. Подробную характеристику месторождения Яворовский дал в своих отчетах, а также статьях, опубликованных в журнале «Геологические исследования Сибирской железной дороги» в 1898 – 1899 гг. П.К. Яворовский настоятельно рекомендовал начать разработку углей Судженского месторождения для нужд Транссибирской магистрали.

Укладка шпал на строительстве Транссибирской магистрали Летом 1893 г. началась постройка Обь-Красноярского участка дороги. К строительству Средне-Сибирского участка магистрали в разные годы привлекалось от 3 до 11 тысяч рабочих из Европейской России1. Значительную часть строителей составляли ссыльные, каСм.: Борзунов В.Ф. Пролетариат Сибири и Дальнего Востока накануне перторжане, солдаты. Непрерывное пополнение рабочей силы шло за счет привлечения сибирских крестьян и горожан. Сооружение магистрали осуществлялось в суровых природно-климатических условиях. Почти на всем протяжении трасса прокладывалась по малозаселенной или безлюдной местности, в непроходимой тайге. Все работы производились вручную, но, несмотря на это, строительство дороги осуществлялось невиданно высокими темпами. Строители, используя примитивные орудия труда, преодолевая огромные трудности, быстро прокладывали «позвоночный хребет русского великана» – Сибирскую магистраль.

15 февраля 1897 г. было открыто временное движение от Оби до Красноярска. А на следующий год по Средне-Сибирской магистрали началось регулярное движение поездов. Для обслуживания магистрали на участке, проходившем по территории Кузбасса, были основаны станции Поломошная, Тайга, Анжерка, Судженка, Ижморская, Берикульская, Мариинск, Суслово, Тяжин. В Тайге и Мариинске находились крупные железнодорожные мастерские, обслуживавшие подвижной состав.

Строительство Транссибирской магистрали дало толчок экономическому развитию Сибири: началась разработка природных бовой русской революции. М., 1965. С. 22.

гатств Сибири, ее экономика включилась в систему всероссийского рынка.

Промышленность. Первые промышленные предприятия в Кузбассе появились на рубеже XVIII – XIX вв. Это были Томский железоделательный, Гавриловский и Гурьевской сереброплавильные заводы, Сухаринский и Салаирский горные рудники. В 1851 г. для обеспечения заводом топливом были открыты небольшие Бачатские копи.

Это были казенные предприятия, на них использовался труд крепостных. В 1820-е гг. в. Мариинской тайге были обнаружены золотые россыпи по рекам Кия, Берикуль, Кундат и их притокам. Вскоре там были основаны прииски, на которых применялся труд вольнонаемных. В 1830 – 1840-е гг. на юге Кузбасса начали работу принадлежащие Кабинету Егорьевский, Царево-Николаевский, Пезасский и Александровский золотые прииски. К началу ХХ в. на территории Кузбассе действовало до 150 приисков1. На протяжении всего XIX в. золотопромышленность была ведущей в экономике края.

Отмена крепостного права вызвала кризис горной и горнозаводской промышленности Кузбасса, основанной на феодальной эксплуатации. К концу XIX в. были закрыты Томский и Гавриловский заводы, резко сократились работы на Салаирском руднике. В это же время на Гурьевском заводе, оставшемся единственным железоделательным заводом Западной Сибири, шло увеличение производства. Завод объединял Ариничевские и Юрманские железорудные копи, Бачатские и Кольчугинские каменноугольные копи, несколько куреней, снабжавших завод древесным углем, доменный, литейный, пудлинговосварочный цехи и механическую фабрику. С 1865 по 1885 гг. выплавка чугуна на Гурьевском заводе поднялась в 2,5 раза2.

Строительство Транссибирской магистрали дало толчок экономическому развитию края, содействовало более активному включению Сибири в систему рыночных отношений. Уже в 1900 г. общий грузооборот Европейской России и Сибири составил 39 млн. пудов. За период с 1896 по 1914 гг. в Сибири было основано 234 предприятия3.

См.: Горняки Кузбасса. Новосибирск, 1971. С. 19; Нагаев А.С. Из истории золотопромышленности и приисковых рабочих Сибири первой половины XIX века // Из истории рабочего класса Сибири. Енисейск, 1964. С. 2 – 60.

См.: Карпенко З.Г. Развитие угольной промышленности и черной металлургии Сибири. Кемерово, 1985. С. 13 – 14.

См.: Сибирь под влиянием рельсового пути. СПб., 1902. С. 217; Рабинович Г.Х. Крупная буржуазия и монополистический капитал в экономике Сибири конца 1899 г. петербургский адвокат Л.А. Михельсон выкупил паи у своих компаньонов и копи, подчинявшиеся управлению Сибирской железной дороги. На копях стремительно наращивалась добыча угля, росли поставки на железную дорогу, на предприятия Сибири и Урала. К 1917 г. рядом с Анжерскими и Судженскими копями действовали небольшие Щербиновские копи Мачини и Новосудженские копи Ельдештейна. Анжеро-Судженский район стал крупнейшим угледобывающим районом в Западной Сибири.

Старейшие предприятия юга Кузбасса, оказавшиеся в стороне от железной дороги, были малопроизводительны, их продукция шла на обеспечение местных потребностей. В 1909 г. временно был закрыт Гурьевский завод.

ХIХ – начала ХХ вв. Томск, 1975. С. 87.

В 1912 г. было основано Акционерное общество Кузнецких каменноугольных копей (Копикуз), которое получило от Кабинета монопольное право на проведение разведок и строительство шахт в Алтайском горном округе на площади 176 тыс. кв. км на 60 лет. К 1917 г.

Копикуз, используя государственные субсидии, расширил работы на Кольчугинских и Кемеровских копях, Салаирском и Тельбесском рудниках. Им были организованы Крапивинская, Киселевская, Осиновская, Прокопьевская, Сухаринские, Тельбесские разведки. Возобновил работу Гурьевский завод, начал выпуск продукции Яшкинский цементно-известковый завод, развернулось строительство Кемеровского химзавода и Кольчугинской железной дороги.

В годы Первой мировой войны «Акционерное общество Богословских заводов» основало на юге Кузбасса Алтайские разведочные копи. Там же вели разведку Верхисетские и Лысьвенские заводы. К 1917 г. каменноугольная промышленность стала ведущей в экономике Кузбасса.

Второй по значению отраслью в Кузбассе была золотодобыча. В конце XIX – начале XX вв. шло сокращение числа мелких приисков в Кузнецком и Мариинском уездах. С 1901 по 1910 гг. их число уменьшилось со 148 до 60. Этот процесс продолжался и в дальнейшем. С конца XIX в. в сибирской золотопромышленности ускорился процесс концентрации производства. В 1880-х гг. на юге Кузбасса возникли две крупные фирмы «Алтайское золотопромышленное дело» В.И. Асташева и К° и «Южно-Алтайское золотопромышленное дело» С.И.

Мальцева и К°. В 1889 г. у компании Асташева было 17 приисков с 728 рабочими. В начале 900-х годов значительную часть акций этих компаний скупил пайщик известной монополии «Лензото» Г. Гинцбург1.

В Мариинской тайге появились крупные предприятия фабричного типа: Берикульский, Лотерейный, Центральный рудники Золотопромышленного общества Мариинских золотых приисков. Отдельные прииски принадлежали акционерному обществу «Драга» и немецкой фирме «Вогау». Сохранялось несколько десятков мелких частных приисков: Вострова, Буткевича, Гринштейна, Есилевича, Лукьянова, Миронова, Юдалевича и др.

В Тайге и Мариинске действовали железнодорожные мастерские, обслуживавшие подвижной состав. Небольшие мастерские были на станциях Анжерка и Юрга (с 1914 г.).

В уездных центрах и в сельской местности развивалось кустарное и мелкое мануфактурное производство по переработке сельхозСм.: Горняки Кузбасса. С. 29, 33, 35.

продукции и изготовлению стройматериалов. В 1902 г. в Мариинске и Кузнецке были открыты казенные винные склады (спиртоводочные заводы). В Мариинском винном складе были приемное, моечное, разборочно-посудное, разливное, фильтрационное, упаковочное, отпускное, бандеролечное и машинное отделения.

В 1906 г. в Мариинске насчитывалось 62 ремесленных мастерских; 5 шубных, 2 экипажных, 6 столярных, 7 портных, 15 сапожных, 6 пимокатных, 19 кузнечных и слесарных. Наиболее крупными частными промышленными заведениями являлись винокуренный и пивоваренный заводы Чердынцева, пиво-медоваренный завод Савельева.

Имелось несколько кожевенных заведений, 5 водяных мельниц, типография Л.Д. Прейсмана. В 1906 г. в городе числилось 44 промышленных предприятия, отнесенных по официальной статистике к заводам:

6 канатных и веревочных, 23 кирпичных, 5 кожевенных, 3 овчинных, 2 маслобойни, 2 мыловарни, 1 пивоваренный завод и 2 завода искусственных минеральных вод. В 1908 г. на предприятиях города работали 92 рабочих, сумма производства составляла 30,3 тыс. руб. К 1917 г.

в Мариинске действовали небольшие кожевенные, мыловаренные, кирпичные, гончарные предприятия. На лесопильне было занято 30, на кирпичном заводе – 110 рабочих.

В Кузнецке в 1913 г. имелось 29 промышленных заведений с рабочими, вырабатывающими продукции на 24,5 тыс. руб. Крупнейшими предприятиями города были паровая мельница: (до 6 наемных рабочих), пивоваренный завод купца И.М. Красимовича (до 6 рабочих) и государственный спиртовый склад (8 рабочих). В городе было две слесарных мастерских, несколько кирпичных сараев и кузниц.

Значительная часть жителей занималась земледелием (в основном огородничеством) и скотоводством (на 3 тыс. жителей приходилось около 2 тыс. голов скота)1.

Применение механизмов в легкой и пищевой промышленности Кузбасса было крайне незначительным. В 1910 г. в Мариинском уезде паровые машины применялись только на 6 предприятиях: двух виноСм.: ГАТО. Ф. 209, оп. 1, д. 150, л. 10 – 11; Илимский Д. Материалы к вопросу о производительных силах Сибири. Вып. 1. Томск, 1917. С. 30 – 31; Путеводитель… С. 298 – 299; Сибирский торгово-промышленный ежегодник. 1914 – 1915. Отдел IV. C. 272 – 273, 291 – 294; Гончаров Ю.М. Уездный город Мариинск... С. 29 – 30;

Копылов С., Лапкин Ф. Город на Кии. К 300-летию Мариинска (поселение Кийское). Кемерово, 2001. С. 58 – 67; Ульянова И.В. Кузнецк, Сталинск, Новокузнецк… // Новокузнецк в XXI веке. Новокузнецк, 2000. С. 52 – 53.

куренных заводах и четырех мельницах, а в Кузнецком уезде – лишь на одном – винокуренном заводе товарищества Олюнин и К°. Более широко механизмы применялись в горной промышленности. Владелец Судженских копей Л.А. Михельсон в 1898 г. приобрел 3 шести атмосферных германских паровых котла. В 1900 г. на копях было паровых котлов, 2 паровые лебедки по 8 и 19 лошадиных сил, углеподъемная машина мощностью в 25 лошадиных сил, 3 вертикальных и 2 горизонтальных насоса Вортингтона. В 1907 г. было пять подъемных машин. К 1917 г. на Судженских копях действовало 25 паровых машин общей мощностью 700 лошадиных сил, 30 насосов и 2 вентилятора мощностью 60 лошадиных сил1.

На Анжерских копях в 1905 г. была построена электростанция с 4 паровыми машинами общей мощностью 40 лошадиных сил, которые приводили в движение вентиляторные, водоотливные и подъемные установки. В 1917 г. на Новосудженских копях на Андреевском руднике имелись вертикальный котел и локомобиль, на Федоровском См.: ГАКО. Ф. Р-663, оп. 1, д. 1, л. 5; ГАТО. Ф. 3, оп. 2, д. 6604, л. 5, 36; Ф.

428, оп. 1, д. 2384, л. 3 – 4; Д. 3165, л. 12об., 14об.; Вестник золотопромышленности и горного дела Т. IX. 1900. № 12. С. 234; Обзор Томской губернии за 1900 г. Томск, 1901. С. 19; Анжеро-Судженск. Анжеро-Судженск. События и люди. Новосибирск, 1997. С. 17.

руднике – 2 паровых котла, но они не были установлены, и подъем угля производился воротом. На угледобывающих предприятиях Копикуза были механизированы подъем, водоотлив и вентиляция1.

С начала ХХ в. на крупных приисках стала внедряться механизированная добычи золота – драги, гидравлики, моторы. В Мариинском округе драги действовали на приисках Асташева и акционерного общества «Драга». В Кузнецком округе на рубеже 1899 – 1900 гг. инженер Е.А. Черкасов изобрел гидравлическую установку «водобой»

для размыва золотоносных пластов. Ее с успехом применяли и другие золотопромышленники. Более широко на приисках Кузбасса стали применяться паровые двигатели2. Однако на большинстве мелких приисков механизмы вообще не использовались.

На одном из приисков Мариинской тайги. Начало ХХ в.

В начале ХХ в. существенно повысился интерес к природным богатствам Сибири английских, французских и немецких компаний.

Одной из форм внедрения иностранного капитала в горную промышленность Кузбасса было его участие в акционерных обществах, учрежденных непосредственно в России. Накануне Первой мировой войны доля иностранного участия в Копикузе составляла 26 %. В 1913 г. в См.: ГАТО. Ф. 215, оп. 8, д. 439, л. 64 – 65; Сибирский горнорабочий. Томск, 1918. № 3. С. 17; Карпенко З.Г. Кузнецкий угольный. Кемерово, 1971. С. 31.

См.: История Кузбасса. Ч. I – II. С. 157 – 158.

Алтайском горном округе доля иностранных предприятий в добыче золота составила 35 %. В период войны изменилось соотношение национальных групп иностранного капитала. Прекратили свою деятельность германские фирмы, и в целом позиции западноевропейского капитала значительно ослабли. Одновременно усилилось проникновение в Сибирь американского капитала. Резко возросли торговые обороты «К° Зингер»1. К 1917 г. магазины этой компании действовали в Кузнецке, Мариинске и Тайге. В Мариинске торговлю керосином вело отделение фирмы «Нобель».

К 1917 г. промышленный переворот в каменноугольной промышленности и золотодобыче Кузбасса был далек от завершения.

Даже на крупных предприятиях основная масса работ выполнялось вручную, и их по типу лишь с определенной долей условности можно отнести к капиталистической фабрике. В легкой и пищевой промышленности Кузбасса не было ни одного предприятия фабричного типа.

Вместе с тем следует подчеркнуть, что в начале ХХ в. экономическое развитие Кузбасса шло довольно быстрыми темпами. На его территории оказались сосредоточены все предприятия Томской губернии с числом рабочих более 500 (кроме Барабинского депо).

См.: Разумов О.Н. Экономические интересы и планы иностранного капитала в Сибири накануне Октябрьской революции // Проблемы истории революционного движения и борьбы за власть Советов в Сибири (1905 – 1920 гг.). Томск, 1982. С. – 155; Он же. Позиции и цели иностранного капитала в горной промышленности Сибири накануне Октябрьской революции // Вопросы истории общественнополитической жизни Сибири периода Октября и гражданской войны. Томск, 1982.

С. 3 – 14.

§ 3. Формирование промышленных кадров в Кузбассе С начала ХХ века ускорился процесс формирования кадрового пролетариата. К 1917 г. в Сибири насчитывалось более 600 тысяч наемных рабочих, а всех лиц наемного труда до 900 тысяч. В составе населения региона доля рабочих составляла 5,5 %, а вместе с семьями – 10 – 11 %, всех лиц наемного труда с семьями – до 17 %. Общая численность рабочих Кузбасса к 1917 г. достигла около 30 тысяч человек.

Из них в золотопромышленности было занято 3 тысяч рабочих, в угольной – 15 тысяч, на железной дороге – 5 тысяч, в обрабатывающей, пищевой, лесной промышленности и строительстве – 5 тысяч1.

Горняки составляли абсолютное большинство рабочих Кузбасса – до 60 %.

Одной из особенностей экономики Сибири являлось то, что в добывающей промышленности был самый высокий уровень концентрации производства. Сведения о численности занятых на крупнейших предприятиях Кузбасса приведены в таблице:

Численность рабочих на предприятиях Кузбасса к 1917 г.

См.: Рабочий класс Сибири в период строительства социализма (1917 – гг.). Новосибирск, 1982. С. 17; История Кузбасса. Ч. I – II. С. 218.

Таблица составлена на основании данных: ГАКО. Ф. 13, оп. 1, д. 13, л. 50 об.;

Д. 9, л. 50; ГАТО. Ф. 433, оп. 1, д. 545, л. 93, 99, 107, 117, 128, 146, 155, 160, 171; Ф. Роп. 1, д. 3, л. 9, 11 об., 58; Оп. 1, д. 22, л. 51, 53; Сибирский горнорабочий. 1918.

№ 1. С. 16; Горняки Кузбасса. С. 53; История Кузбасса. Ч. I – II. С. 218; Земеров Б.И.

Динамика численности и профессиональной структуры железнодорожников Сибири в период империализма // Рабочие Сибири в период империализма. Томск, 1974. С. 40;

Коновалов П.С. Проектирование, строительство и эксплуатация Кольчугинской железной дороги (1906 – 1926 гг.) // Из истории Сибири: 30-летию лаборатории. Томск, 1998. С. 120; Установление Советской власти в Кузбассе (1917 – 1919 гг.): Сб. документов. Кемерово, 1957. С. 119 – 120.

* В 1912 г., к 1917 г., по данным В.П. Сафронова, – 500 рабочих.

Формирование рабочего класса в Кузбассе шло за счет переселенцев, разорившихся крестьян, ссыльных. В 1902 г. из 720 рабочих Анжерской копи 242 были крестьянами Томской губернии. На копях Анжеро-Судженского района трудилось немало тобольских, тюменских и казанских татар. После закрытия Салаирских серебряных рудников кабинета туда перебрались горняки с семьями. Для строительства Кемеровского химического завода Копикузу пришлось завозить квалифицированных рабочих с Донбасса и центральной части России.

Из Сормово приехали котельщики, краснодеревщики и другие мастеровые. Для строительства Кольчугинской железной дороги в Иркутске были завербованы рабочие из числа бывших политкаторжан и политссыльных1.

В отличие от промышленно-развитых районов страны, сибирский отряд рабочего класса «имел более слабый кадровый состав, концентрацию, узкий слой квалифицированных специалистов, был сильнее связан с землей»2. Квалифицированные рабочие составляли костяк сибирских железнодорожников. Но на подсобных работах на железной дороге в больших размерах применялся труд временных рабочих.

См.: ГАКО. Ф. П-483, оп. 1, д. 7, л. 32; д. 75, л. 2; Анжерский краеведческий музей. Основной фонд. 6097/13790. Заверенная копия.

См.: Зиновьев В.П. Социально-политический облик сибирского отряда рабочего класса России накануне революции 1917 г. // Из истории социальной и общественно-политической жизни советской Сибири. Томск, 1992. С. 15.

В добывающей промышленности преобладал малоквалифицированный труд, высокая текучесть кадров, сезонные колебания численности работающих. В 1909 г. на Центральном руднике Иваницкого в феврале было занято 290, а в августе – 180 рабочих. В 1913 г. на Судженских копях Л.А. Михельсона было занято зимой до 2440, летом – 1510 рабочих. По подсчетам В.П. Зиновьева, постоянных рабочих на железных дорогах и в фабрично-заводской промышленности насчитывалось до 50 %, на горных промыслах, в строительстве – до 1/3, при этом на крупных приисках и каменноугольных копях – около 40 %. В горнозаводской промышленности Сибири сравнительно невысокой была доля женского и детского труда. Накануне Первой мировой войны на Судженских копях было занято 1954 мужчины, женщин и 10 подростков1.

В годы войны изменилась структура занятости. Массовая мобилизация вызвала дефицит рабочей силы. В 1915 г. были введены отсрочки от призыва в армию, что содействовало закреплению кадровых рабочих на предприятиях. В то же время на копях оказалось и немало случайных людей. «В период войны из деревни бежали кулаки и торгаши, в шахтах прятались от мобилизации», – вспоминал анжерский горняк Т.И. Головатов. На Кемеровском химзаводе «довольно большая группа рабочих состояла из кулацких сынков, укрывавшихся на заводе от мобилизации в царскую армию и на фронт»2.

Нехватка рабочих рук привела к тому, что в промышленности в большем объеме стал использоваться женский и детский труд. Осенью 1916 г. помощник окружного инженера докладывал в Томское Горное Управление, что на Мариинских приисках число занятых женщин составило 2 %, на Судженских копях – 2,1 % от общего числа рабочих.

К 1917 г. по Сибири в целом доля женщин в фабрично-заводской промышленности увеличилась до 26 % (на отдельных предприятиях до 44 %), в горной промышленности до 4 % (в угледобыче до 8 %), на железной дороге по некоторым службам – до 10 %3.

На предприятиях Кузбасса возросло число иностранных рабочих. На Судженских копях в 1915 г. было 48 китайцев, а в 1916 г. уже См.: ГАТО. Ф. 426, оп. 1, д. 132, л. 45 – 46; Памятная книжка Томской губернии на 1915 г. Томск, 1915. С. 19; Зиновьев В.П. Рабочие Сибири в 1907 – 1917 гг. // Рабочие Сибири в период капитализма. Томск, 1979. С. 3 – 37. С. 15.

См.: ГАТО. Ф. 433, оп. 1, д. 545, л. 146, 171; Рабочий класс Сибири в период строительства социализма. С. 18.

342; на Мариинских приисках из 1000 рабочих 100 были китайцами, на предприятиях Копикуза в том же году из 11860 горнорабочих являлись китайскими подданными1.

В отрасли, связанные с обеспечением военных нужд, привлекались военнопленные, мобилизованные и законтрактованные. В 1917 г.

на угольных копях Кузбасса от общего числа занятых военнопленные составляли 21 %, мобилизованные и законтрактованные – 4,3 %, женщины – 6,8 %, дети – 3,3 %, солдаты – 7,35, то есть данные категории составляли 42,7 % от общего числа занятых.

Женщины на откатке угля. Анжерские копи. Начало ХХ в.

В ходе войны в движение пришли огромные людские контингенты, менялся привычный образ жизни, происходило «перемешивание» социальных слоев. Рабочий Гурьевского завода Э.Ф. Лагздин рассказывал о том, что кадровые рабочие, прибывшие из западных губерний России «вносили в среду рабочих идеи будущей революции»2.

Однако и к 1917 г. среди сибирских рабочих прослойка недавних выходцев из крестьян, тех, кто имел личное хозяйство, оставалась значительной. На Анжерских копях 80 % горнорабочих были «полукрестьяне, не порвавшие еще связи с землей»3.

Крайне остро стоял вопрос об обеспечении промышленных предприятий Кузбасса специалистами. Если на железной дороге он См.: Зиновьев В.П. Китайские и корейские рабочие на горных промыслах Сибири и Дальнего Востока в конце XIX – начале XX вв. // Вопросы экономической истории России XVIII – XX вв. Томск, 1996. С. 89.

ГАКО. Ф. П-483, оп. 1, д. 3, д. 21, л. 25.

Горняки Сибири. С. 31.

решался централизовано, еще в начале века была создана сеть училищ для подготовки технического персонала, то ситуация в горной промышленности попросту была критической.

В 1899 г. инженер А.В. Гурдус отмечал, что на Судженских копях постоянно менялись руководители и исполнители: «За короткий период своего существования дело, точно мяч, перебрасывалось из рук в руки целой плеяды управляющих, через которых, однако, хозяин все время неуклонно стремился приводить в исполнение свои личные желания, осуществлять свои личные понятия... Случалось во главе дела видеть лиц, обладающих и специальным техническим образованием, и опытом, случалось с первым, но без последнего, а случалось и без того и другого (из золотоискателей – в точном и переносном смысле слова). Возможно, что кому-нибудь из них суждены были и благие порывы, но уж свершать их преемникам не всегда дано, особенно в новом деле»1.

В 1913 г. на всю Россию насчитывалось 1115 горных инженеров, значительная часть из которых занимала посты в управлениях горными округами. Накануне мировой войны в 12 горных округах Сибири работало 386 человек технического персонала среднего звена, непосредственно руководивших работами, в том числе и предприятиями. Из них только 21 % имели право на ведение горных работ, и всего 4 % окончили горные училища2.

Горный инженер Д.А. Стрельников, работая над статьей «Технический персонал в горнопромышленных предприятиях Сибири», указывал на необходимость расширения сети учебных заведений по подготовке специалистов среднего звена, поскольку техников нужно больше, чем инженеров. По его данным, к 1914 г. в Томском горном округе было всего 26 техников, из которых 8 имели домашнее образование, т.е. являлись самоучками. Он выразил надежду на то, что частично поможет решить проблему открытие горного отделения в Томском политехническом училище имени цесаревича Алексея. На горное отделение набирались юноши от 16 до 19 лет независимо от сословной принадлежности3.

Гурдус А.В. Судженский каменный уголь // Вестник золотопромышленности и горного дела. Томск, 1899. Т. VIII. С. 228.

См.: Лейкина-Свирская В.Р. Русская интеллигенция в 1900 – 1917 гг. М., 1981. С. 38; Победа Великого Октября в Сибири. Ч. I. Томск, 1987. С. 180 – 181.

Из-за недостатка квалифицированных кадров владельцы горных предприятий нередко приглашали иностранных специалистов. Так, управляющим Судженскими копями Л.А. Михельсона с начала 1900х гг. до 1912 г. был австрийский подданный В.О. Шепке. После него до мая 1916 гг. управляющим копями был Ф.Г. Лонг, которого на этом посту сменил горный инженер Г.И. Прошковский, получивший образование в Германии. Однако таких специалистов было крайне мало. В 1916 г. на Судженских копях из 34 человек инженерно-технического персонала только 6 имели высшее образование (один из них незаконченное), и 11 – средне специальное.

Инженер Заводского совещания Сибирского района, командированный в августе 1916 г. на Судженские копи для выяснения дел, докладывал, что техперсонал «большею частью лица с весьма малой практикой в горном деле». Стаж работы по специальности менее 5 лет имели 10 человек, среди которых трое из шести инженеров. Причем из трех групповых инженеров С.С. Куров имел общий стаж работы 2 года, а во главе Северной группы шахт был поставлен студент 5 курса Петроградского горного института Г.К. Фогт. Из 9 штейгеров 7 закончили горные училища, а двое получили «право ответственности», имея внушительный стаж работы на горных предприятиях – более лет. Из 12 старших десятников только один имел средне специальное образование, остальные, в лучшем случае, закончили начальную школу или вообще не имели образования. Правда, средний стаж у старших десятников составлял 10 – 15 лет. Среди технического персонала не оказалось ни одного инженера, проработавшего на копях более лет. Из 9 штейгеров у 8 стаж работы на предприятии был менее 2 лет, только один А.С. Козлов работал на копях с 1905 г. с трехлетним перерывом. У большинства старших десятников общий стаж работы совпадал со стажем работы на копях – они назначались из наиболее опытных рабочих. А у управленческого и среднего технического персонала была высокая текучесть кадров1.

На Анжерских копях общая численность управленческого персонала в 1909 г. составляла 63 человека, из которых 3 инженера (начальник копей и 2 его помощника), 15 – представители среднего звена и остальные – низшие служащие. К 1917 г. на Кольчугинском руднике работало 88 служащих, среди которых были управляющий, 2 штейгера, заведующий хозяйственной частью, техник, бухгалтер, кассир, нарядчиков, 12 конторщиков и 2 машинистки. Правление Копикуза для проведения разведочных работ привлекало французских инженеров, а в 1913 г. для более детального изучения юга Кузбасса был приглашен известный исследователь Донецкого бассейна профессор Л.И. Лутугин, который с мая 1914 г. в главе группы горных инженеров исследовал Прокопьевско-Афонинский, Кольчугинский и Кемеровский районы2.

В начале XX в. серьезной проблемой для горной промышленности Кузбасса являлась нехватка специалистов и квалифицированных рабочих, что сказывалось на организации работ и обеспечении техники безопасности.

См.: ГАКО. Ф. 20, оп. 1, д. 17а, л. 3, 20 об.; ГАТО. Ф. 428, оп. 1, д. 2384, л. 3.

См.: ГАКО. Ф. 13, оп. 1, д. 9, л. 55 – 56; Анжеро-Судженский краеведческий музей. Основной фонд. 6099/13792. Заверенная копия; Карпенко З.Г. Кузнецкий угольный. Кемерово, 1971. С. 22; Яворский В.И. Земля Кузнецкая от древних эпох до наших дней. М., 1973. С. 65.

§ 4. Положение трудящихся в промышленности Кузбасса Предприниматели стремились привлечь квалифицированных специалистов большими окладами. Годовой оклад начальника Анжерской копи составлял 8000 руб., помощника – 4000, электротехника – 3600, механика – 2100, старшего монтера – 1800, бухгалтера – 1800, делопроизводителя – 1200 руб., смотрителя поверхностных работ, монтеров и машинистов при электростанции – по 900 руб. Существенно меньше был оклад низших служащих, который если и превышал заработную плату рабочих, то незначительно. Чертежник получал 420 руб. в год, десятники и табельщики – по 500 руб. На копях была установлена система премий за увеличение объема добычи угля1.

На частных горнодобывающих предприятиях Кузбасса принцип оплаты труда управленческого персонала был такой же, как и на казенных. Годовой оклад начальника Судженских копей составлял 8000 руб., механика – 2100, штейгера – 1437, маркшейдера – 1200, табельщика – 500, бухгалтера – 1800, старшего счетовода – 1200, машиниста подъема – 363, слесаря – 540, камеронщика – 360, старшего камеронщика – 1200 руб. На Кольчугинском руднике годовой оклад управляющего составлял около 5000 руб., штейгеров – до 3000, заведующего хозяйственной частью, техника и бухгалтера – до 2500, кассира, нарядчиков, конторщиков – до 1200, машинисток – около 500 руб. Все служащие получали от рудника квартиры с отоплением и освещением2.

Оплата труда рабочих существенно различалась в зависимости от квалификации, пола и возраста. В 1913 г. среднемесячная оплата труда женщин и подростков составляла от 10 до 22 руб. У квалифицированных рабочих (машинистов, драгеров, токарей, столяров) заработная плата доходила до 100 руб., у малоквалифицированных – до – 30 руб. В горной промышленности забойщики получали по 30 – 40 руб., чернорабочие – 25 – 28 руб. Заработная плата малоквалифицированных рабочих не обеспечивала прожиточного минимума, который в 1914 г. на семью рабочего составлял от 44 до 56 руб., а у рабоСм.: Анжеро-Судженский краеведческий музей. Основной фонд. 6099/13792.

Заверенная копия.

См.: ГАКО. Ф. 13, оп. 1, д. 9, л. 52; Федорченко А. История Судженских копей // Наш город. Анжеро-Судженск, 1997. 9 апр.

чего одиночки – 23 – 30 руб.1 Чтобы прокормиться, многие рабочие вынуждены были содержать подсобное хозяйство.

За годы войны произошло резкое снижение жизненного уровня.

На угольных предприятиях Кузбасса реальная заработная плата в 1916 г. составила 42,5 % к 1913 г., а на Мариинских приисках – 47 %2.

К 1917 г. даже заработная плата квалифицированных рабочих не обеспечивала прожиточного минимума. Падение уровня жизни стало одним из решающих факторов, способствующих вовлечению рабочих Кузбасса в экономическую и политическую борьбу.

Рабочий день в Сибири к 1917 г. в среднем составлял от 10 до 14 часов. Однако по отраслям и по сезонным периодам наблюдались существенные различия. На копях Михельсона работали по 8 часов в три смены. Рабочий, отработав смену, через 8 часов снова должен был идти в шахту. Фактически он работал в сутки 12 часов. На Анжерских копях рабочий день составлял 11 часов.

В 1912 г. на приисках Российского золотопромышленного общества и общества «Драга» для забойщиков был введен 8-часовой рабочий день, но фактически он никогда не выдерживался. На всех остальных работах рабочий день был по 12 часов. На приисках, разрабатывавшихся мускульным трудом, золотопромышленники применяли урочную систему для удлинения рабочего дня сверх 12 часов3. По данным Д.М. Зольникова, абсолютное рабочее время летом в горной промышленности составляло 10 – 11 часов, в обрабатывающей – 9 – 12, на железной дороге – 11,2 часов4.

В горной промышленности преобладал низкоквалифицированный ручной труд. Забойщики кайлой рубили уголь в узких забояхзаходках. В санках-корытках он доставлялся к откаточным штрекам и перегружался в вагонетки, вмещавшие 25 пудов. На крупных копях были механизированы подъем, водоотлив и вентиляция, использовалось электричество, но подземные выработки освещались переносными лампочками «бог в помощь» или бензиновыми лампочками Вольфа. Ручной труд широко применялся и на железной дороге: ремонт См.: Зольников Д.М. Рабочее движение в Сибири в 1917 г. Новосибирск, 1969. С. 86 – 87.

См.: Лерман Л.Б. Положение рабочих на золотых приисках Западной Сибири накануне 1917 г. // Из истории социально-экономической и политической жизни Сибири. Томск, 1980. С. 10.

См.: Зольников Д.М. Рабочее движение в Сибири в 1917 г. С. 97.

подвижного состава и путей, заготовка балласта, строительство, очистка путей от снега, разгрузочно-погрузочные работы.

На горных работах был очень высокий уровень травматизма.

Причины этого были не только в специфике труда шахтеров, но и в недостатке подготовленных инженерно-технических кадров. В 1910 г.

на Анжерских и Судженских копях произошло 435 несчастных случаев, в 1911 – 338, в 1912 – 696 случаев. В сводной ведомости для регистрации несчастных случаев на горнозаводских предприятиях Томского горного округа за 1914 г. приведены сведения о Судженских копях. За год пострадали 154 горняка, из них 153 отделались травмами различной степени тяжести, а один случай закончился летальным исходом. Основными причинами производственных травм были: обрушения кровли (35 случаев), ручная нагрузка и переноска (35), перевозка людей и грузов (26). Большинство травмированных (130 человек) восстановили трудоспособность в течение 3-х месяцев, 22 человека получили полную нетрудоспособность1.

См.: ГАТО. Ф. 433, оп. 2, д. 1966, л. 7 – 8; История Кузбасса. Ч. I – II. С. 195.

Причины несчастных случаев на Судженских копях в 1914 г. В годы войны повысилось количество несчастных случаев на производстве. Это было связано как с износом оборудования, так и изменением состава рабочих. 27 сентября 1916 г. управляющий Судженских копей докладывал окружному инженеру о том, что «вновь прибывающие рабочие: военнопленные, китайцы, киргизы, буряты не имеют представления о горных и подземных работах, не понимают русский язык. Из этого следует в будущем увеличение несчастных случаев. Но несмотря ни на что, государство требует от копей все больше и больше угля»2.

По закону 1903 г. предприниматели обязаны были выплачивать пособия семьям погибших и пострадавших. За соблюдением этого закона следили чиновники Томского горного управления. Рабочие, ставшие инвалидами, пройдя долгие мытарства, получали небольшое пособие, недостаточное для существования. На Анжерских копях пенсии рабочим выдавались в размере от 3 руб. 48 коп. до 21 руб. 87 коп.

в месяц. На Кольчугинском руднике рабочему А.А. Кулешу, утратившему трудоспособность на 25 %, была назначена пожизненная ежемесячная пенсия в размере 15 руб. 52 коп. Нередко рабочим вместо пенсии выдавалось единовременное пособие от 100 до 400 руб. Часто юрисконсульты предприятия стремились доказать, что несчастный случай произошел по вине рабочего, и права на пособие он не имеет. Так в получении пособия было отказано рабочему Судженских копей А.Б. Дьяковичу. Он работал откатчиком угля в шахте № 8, за смену откатывал вагончики с углем на расстояние 60 сажен Таблица составлена на основе данных: ГАТО. Ф. 433, оп. 2, д. 1966, л. 9 об.

См.: ГАКО. Ф. 13, оп. 1, д. 11, л. 114; Карпенко З.Г. Рабочие и крестьяне Кузбасса накануне и в годы первой русской революции 1905 – 1907 гг. Кемерово, 1956.

С. 40 – 41.

«по неровным площадям уложенных рельс» в рудничных галереях. На этих работах Дьякович надорвался, получил грыжу и в 22 года стал инвалидом. Но на все жалобы и обращения рабочего начальство отвечало, что пособие на лечение ему не положено1.

В начале 1910 г. рабочие шахты № 6 Анжерской копи М. Черный, И. Дружинин, И. Барышев, В. Чулкин и Р. Меншиков обратились в Управление Сибирской железной дороги с жалобой на то, что администрация отказала им в выплате пособия за полученные увечья. В ответе из канцелярии управления говорилось, что «просьба о выдаче пособия за увечье начальником дороги отклонена, так как расследованием установлено, что ушибы получены ими вследствие собственной неосмотрительности»2.

Несколько лучше по сравнению с горняками была организована социальная защита железнодорожников. На железных дорогах действовала система пенсионного обеспечения. Пенсии подразделялись на обыкновенные, усиленные и для получивших увечье. Чтобы получить обыкновенную пенсию в размере 15 % от годового оклада, требовалось иметь пятнадцатилетний стаж работы и срок участия в пенсионной кассе. Размер обыкновенной пенсии колебался от 30 руб. в год у путевого сторожа до 95 руб. у машиниста.

На всех железнодорожников распространялись прямые пособия от государства из эксплуатационных средств на похороны самих рабочих и членов их семей; пособия за время болезни, врачебная бесплатная помощь за производственную травму. Также были предусмотрены пособия на рождение ребенка, за увольнение при сокращении штатов, при пожаре и стихийных бедствиях. Государство, как собственник железных дорог, несло расходы по профессиональному и общему образованию, квартирному обеспечению и отоплению. В целом эти виды обеспечения вели к увеличению среднего оклада на 13 – 14 %3.

Для горной промышленности существовали нормы размеров и типов жилищ, устанавливаемые губернскими присутствиями. На семью рабочего полагалось 4 куб. сажени, на холостого в казармах и бараках 1,5 куб. сажени жилья. Предусматривались нормы толщины стен, пола, утепление стен, бесплатное пользование жильем, отоплеСм.: ГАТО. Ф. 428, оп. 1, д. 2479, л. 7 об., 14, 14 об., 17.

См.: Земеров Б.И. Социальное обеспечение железнодорожников Сибири (1897 – 1917 гг.) // Рабочие Сибири в период империализма. Томск, 1974. С. 84.

нием, освещением, доставкой воды и т.п. Но фактически эти нормы не соблюдались. В начале эксплуатации Судженских копей было только два семейных барака, большинство рабочих жили в землянках1.

Бараки делались из бревен, в центре ставилась печь. По двум сторонам барака находились нары, установленные в два яруса. Как вспоминал рабочий Анжерских копей А.М. Каменецкий, в жилищах постоянно была грязь. Рабочие в квартире переодевались в грязную одежду и в ней же уже промокшей возвращались домой, не смотря на холод в зимнее время. Дома в квартире можно было только умыться, особенно квартирантам. На копях было две деревянных небольших бани, топились они в пятницу для женщин и в субботу для мужчин.

Они находились в антисанитарном состоянии2.

Острая нужда в жилье ощущалась на Кольчугинском руднике. В бараках, рассчитанных на 50 – 100 человек, была скученность. Только незначительная часть семейных рабочих имела отдельное жилье. Это были неоштукатуренные комнаты в 12 – 14 кв. метров. Для служащих строились двухквартирные особняки с погребами, ледниками, надворСм.: ГАТО. Ф. 428, оп. 1, д. 2384, л. 3; Зольников Д.М. Рабочее движение в Сибири в 1917 г. С. 103.

См.: ГАКО. Ф. П-483, оп. 1, д. 19, л. 3.

ными постройками. Для управляющего рудником был выстроен двухэтажный каменный дом1.

Формирование постоянных кадров в сибирской золотопромышленности вело к тому, что вокруг крупных приисков возникли рабочие поселки. Администрация поощряла жилищное строительство. В 1911 г. на Берикульском, Центральном и Лотерейном рудниках две трети рабочих жили в отдельных домах, но часть семейных продолжала ютиться в казармах2.

В рабочих поселках постоянно возникали проблемы с водоснабжением. Население Анжерских копей до 1906 г. пользовалось водой из колодцев и речки Анжеры. Но вскоре из-за расширения подземных выработок вода ушла. Рабочие были вынуждены брать грязную воду из затопленной шахты. Судженские шахтеры пили воду из грязной речки, берега которой были завалены навозом. В бараки воду доставляли специально назначенные водовозы. Были определены недельные нормы: 5 – 10 ведер воды на семейного рабочего и от 2 до 5 ведер на холостого. Рабочий И.Н. Кудрявцев рассказывал об условиях жизни на Судженских копях: «Повседневная жизнь рабочих невыносима. В квартире ютятся на 8 квадратах два, а подчас и три семейства. Не мудрено, что всюду грязь и копоть от сушки рабочих и работниц. Дети и жены рабочих имеют такой вид, точно они вылезли из подземных нор»3.

На низком уровне находилось медицинское обслуживание рабочих. В 1906 г. в больнице Берикульского рудника на 1000 рабочих имелось 4 койки для мужчин и 1 для женщин, при этом за медицинской помощью только по одному разу, не считая повторных, было обращений4.

На Анжерских копях была больница и в ней один врач, на прием к которому рабочим попасть было очень трудно, а женщинам фактически невозможно. Больных лечили бабки-шептуньи. На Щербиновских копях прием больных вел фельдшер. На копях Л.А. Михельсона в начале века действовала больница с постоянным врачом и фельдшеСм.: ГАКО. Ф. 13, оп. 1, д. 9, л. 18, 20; Лакисов А. Ленинск-Кузнецкий. Кемерово, 1984. С. 17.

См.: Зиновьев В.П. Формирование постоянных кадров в сибирской золотопромышленности в начале XX в. // Социально-политическое развитие Сибири (XIX – XX вв.). Томск, 1993. С. 30 – 31.

Сибирский горнорабочий. 1918. № 5 – 6. 20 (7) мая. С. 17.

рицей, врачебная помощь оказывалась рабочим бесплатно. К 1917 г.

на Судженских копях действовали приемный покой на 25 коек, заразный барак на 22 койки, палата для рожениц на 2 койки. Медицинский персонал состоял из 2 врачей и 6 фельдшеров. Работавшая в марте 1917 г. на Судженских копях техническая комиссия отметила в протоколе, что на 13 тыс. населения в больнице копей всего 36 коек, медперсонал состоял из 3 врачей, 4 фельдшеров, 2 санитаров (военнопленных) и сестры милосердия. За год стационарным лечением воспользовались 99 человек увечных и 745 человек с общими болезнями;

амбулаторным лечением пользовались 1054 увеченных и с общими болезнями 31931 человек. Среди заболеваний преобладали желудочно-кишечные и глазные1.

Окружной инженер Алтайского горного округа в отчете за 1916 г. отмечал, что на Кольчугинском руднике имеется больница на 20 кроватей, при ней амбулатория и аптека. Медицинский персонал состоял из врача и двух фельдшеров. За 1916 г. на руднике было зарегистрировано 359 больных2. Уровень медицинского обслуживания на предприятиях Кузбасса оставался крайне низким вплоть до Февральской революции, медработников было в три раза меньше установленной законом нормы. Многие рабочие не могли получить квалифицированную медицинскую помощь. Часто врачи отказывались выдавать рабочим справки, занижали степень вреда, причиненного здоровью, или указывали на непроизводственный характер заболеваний и увечий.

См.: Установление Советской власти в Кузбассе. С. 64, 155 – 156.

См.: ГАКО. Ф. 13, оп. 1, д. 9, л. 52, 56; Ф. 20, оп. 1, д. 17а, л. 21; ГАТО. Ф. Роп. 1, д. 13, л. 19, 26.

Несколько лучше была поставлена организация медицинской помощи в уездных центрах. В Мариинске в 1915 г. было два медицинских учреждения: городская больница с амбулаторией и участковая земская лечебница с приемным покоем. В городе было 4 аптеки. В Кузнецке были участковая больница, военный лазарет и 3 аптеки1.

Образование. Свыше 50 % рабочих на приисках и копях были неграмотны. Система образования была слабо развита. В 1898 – гг. при содействии Управления Сибирской железной дороги были открыты школы на было две одноклассные школы, в которых обучалось 296 учеников. На Кольчугинском руднике в 1916 г. было начато строительство школы на 200 учеников с залом для собраний, но к 1917 г. строительство школы еще не было завершено2.

В Кузнецке к 1917 г. имелись четырехклассное мужское училище, двухклассное женское, две церковно-приходские школы. В Мариинске в 1916 г. на 14 тыс. жителей было два средних учебных заведения (женская гимназия и частная мужская гимназия), высшее начальное училище, железнодорожное училище, еврейское начальное училище, частная начальная школа, два городских училища, две церковСм.: Сибирский торгово-промышленный ежегодник. 1914 – 1915. Отдел IV.

C. 272, 290 – 292; Историческая энциклопедия Кузбасса. Т. 1. Кемерово, 1996. С. 180.

ГАТО. Ф. 215, оп. 1, д. 104, л. 44 – 45;Ф. Р-2, оп. 1, д. 31, л. 7 – 22; ГАКО. Ф.

13, оп. 1, д. 9, л. 54; История Кузбасса. Ч. I – II. С. 196.

но-приходских школы. В уезде насчитывалось 86 начальных школ, из них 80 одноклассных и шесть двухклассных1.

В 1917 г. оставались неграмотными 69,9 % рабочих угольных копей Кузбасса, 73,9 %, – на золотых рудниках, 63,9 % – на железных дорогах. Неграмотность составляла: в Кузнецке – 54,6%, в Мариинске – 56,1 %, Тайге – 59,8 %, Щеглово – 69,8 %2.

Интеллигенция в Кузбассе была представлена чиновниками в уездных центрах, служащими предприятий, учителями, медиками.

Численность ее была незначительна. Самой многочисленной частью сибирской интеллигенции было учительство. В Кузнецком и Мариинском уездах к 1917 г. было около 300 учителей. Учительство было неоднородно как по социальному происхождению, так и по своему материальному положению. В начальных школах Западной Сибири самый высокий месячный оклад составлял 30 – 40 руб., но его получали не более 12 % учителей; 60 % имели жалованье 20 руб. и даже 10 – руб., а некоторые получали 5 руб.3 Учителя начальных школ в подавляющем большинстве были выходцами из крестьян и мещан.

В средних учебных заведениях жалованье учителей было значительно выше: от 62,5 до 166,6 руб., т.е. максимальная оплата труда в 1,5 раза превышала оплату труда квалифицированного рабочего. В 1916 г. на Кольчугинском руднике месячный оклад учителя составлял 40 – 50 руб. Значительно выше было жалованье у медиков. Врач получал 250 – 300 руб., фельдшера – 75 – 90 руб. Таким образом следует отметить, что между рабочими, интеллигенцией, низшими и высшими служащими были существенные различия в оплате труда, условиях быта, образовательном уровне. Крайне тяжелое положение пролетариата Кузбасса стало основной причиной его вступления сначала в экономическую, а затем и в политическую борьбу.

См.: Сибирский торгово-промышленный ежегодник. 1914 – 1915. Отдел IV.

С. 271 – 272, 290 – 291; Кузнецова Л. Из истории просвещения в Сибири // Разыскания. Кемерово, 1992. С. 26.

См.: Горное дело. 1920. № 1. С. 31; Кадейкин В.А. Рабочие Сибири в борьбе за власть Советов и осуществление первых социалистических преобразований (ноябрь 1917 – август 1918 г.). – Кемерово, 1966. С. 195 – 196.

См.: Пичугин С.Г. К вопросу о возникновении профсоюзов среди учителей Западной Сибири в 1905 г. // Революционное движение в Сибири и на Дальнем Востоке. Вып. VI., Томск, 1979. С. 108.

§ 5. Сельское хозяйство в Кузбассе на рубеже ХIХ – ХХ вв.

Сельское хозяйство. К началу ХХ в. ведущую роль в экономике Сибири играло сельское хозяйство. В аграрном секторе было занято до 90 % населения. На развитие сибирского сельского хозяйства существенное влияние оказали такие факторы, как фактическое отсутствие помещичьего землевладения, наличие большого количества свободных земель, а на рубеже ХIХ – ХХ вв. – массовое переселение крестьян из Центральной России. В то же время в Сибири вплоть до 1917 г. сохранялись пережитки государственного феодализма, в основе которых лежало государственное и кабинетское землевладение.

Переселенцы на Сибирском тракте. Конец XIX в.

За право пользования государственным наделом крестьяне вносили оброчную подать. Также они облагались земским и мирским (волостным и сельским) сборами, лесным налогом, должны были платить подати на содержание сельских старост, сборщиков податей, сотских и десятских и сельской ямской гоньбы. Крестьяне выполняли и многочисленные натуральные повинности – ремонт и поддержание дорог, мостов и других сооружений, опалка лесов Кабинета, полевой и лесной караулы, отвод земских квартир и содержание общественных зданий, подводная, переправная и арестантско-этапная повинности. К этим платежам и повинностям прибавлялись церковные сборы на содержание священнослужителей, строительство и ремонт храмов. Однако, как отмечал Л.М. Горюшкин, пережитки государственного феодализма имели меньшую силу действия по сравнению с остатками помещичьего феодализма1.

Землепользование в Сибири сохраняло общинно-захватный характер, господствовала залежная система с двухпольным или трехпольным севооборотом. Основными зерновыми культурами были пшеница, рожь, овес, ячмень, гречиха, просо, выращивался картофель, в пригородах развивалось огородничество. Урожайность была невысокой, в Кузбассе она в среднем составляла 35 пудов хлеба с десятины2. Скотоводство в большинстве районов имело вспомогательный характер. Сельское население также занималось охотой, рыболовством, сбором кедровых орехов, ягод.

По сравнению с населением центральной части страны у сибирского крестьянства было больше возможностей вести свое хозяйство по фермерскому пути. Еще в начале ХIХ в. в Верх-Томской волости «крестьянин» Новиков вел торговлю хлебом в Сургуте и Березове. Он содержал 80 годовых работников и 40 приказчиков. В его руках фактически находилось управление всей волостью. Конечно, таких крестьян-кулаков было сравнительно немного, но именно так начинали свой путь многие представители сибирского купечества, владельцы отдельных предприятий, заготовительных и торговых заведений. Такие крестьяне-кулаки обычно держали в своих руках сельскую торговлю, скупку сельскохозяйственных продуктов, пушнины, ямщину3.

Однако капитализация сибирской деревни сдерживалась узостью внутреннего рынка, отдаленностью от промышленных районов страны, слабостью транспортной инфраструктуры. Вместе с тем следует отметить, что в селах, лежащих по линии Сибирского тракта развивались ремесла, торговля, извоз. Там изготавливались обозные сани, корпуса телег, колеса, оси, дуги, оглобли, хомуты, а также предметы крестьянского обихода. Обслуживанием тракта занималась значительная часть населения таких сел, как Ишим, Колыон, Почитанка, Берикуль, Подъельничное, Суслово, Тяжин4.

См.: Горюшкин Л.М. Крестьянское движение в Сибири в 1917 году. Новосибирск, 1975. С. 26; Он же. Социально-экономические предпосылки социалистической революции в сибирской деревне. Новосибирск. 1967. С. 4, 9, 16.

См.: Историческая энциклопедия Кузбасса. Т. 1. С. 36.

См.: Сибирская советская энциклопедия. Т. 2. Ст. 695.

См.: Сибирь и Великая Сибирская железная дорога. С. 144, 193; Тимофеева Л.А. Из истории Большого Сибирского тракта в Томской губернии (местоположение, Все же большинство крестьянских хозяйств сохраняло натуральный характер. Ситуация стала меняться после проведения Транссибирской магистрали и, особенно, в результате столыпинской аграрной реформы, когда резко возрос поток переселенцев. Стремительно шло освоение новых земель. В монографии «Колонизация Сибири в связи с общим переселенческим вопросом», вышедшей в издательстве канцелярии Кабинета министров, отмечалось, что в Мариинском уезде земельный фонд оказался исчерпанным уже в конце XIX в. 1 Тем не менее, с 1909 по 1914 г. в Кузнецком и Мариинском уездах посевная площадь увеличилась почти вдвое. В сельском хозяйстве Сибири, находившимся в этот период на подъеме, происходили качественные изменения: углублялась специализация, рос товарооборот, расширялось применение техники и механизмов, более широко стал применяться наемный труд.

Транссибирская магистраль, «приблизив» российский и европейские рынки, содействовала росту товарности сибирского хозяйства. В 1900 г. общий грузооборот Европейской России и Сибири в г. составил 39 млн. пудов. Из Сибири вывозились лесные материалы, деревянные изделия, зерно, дичь, кедровые орехи, сало. Из Томской губернии продовольственное и кормовое зерно шло и восточные районы страны. Так в Мариинском уезде в 1898 г. со станции Ижморская было отправлено 22778 пудов ржи, 53903 пудов овса, 5043 пудов ячменя, 10500 пудов муки; со станции Берикульская – 13615 пудов ржи, 82804 пудов овса, 1528 пудов ячменя, 36000 пудов муки, 3273 пудов семян масленичных растений; со станции Суслово – 22183 пудов овса и ржаной муки; со станции Тяжин – 51307 пудов в основном овса; со станции Мариинск – 270355 пудов овса и ржаной муки2.

Стали развиваться отрасли, ориентировавшиеся на переработку дешевого местного сырья: маслоделательное, мукомольное, кожевенное, винокуренное производства. Широкое распространение в губернии получило пчеловодство, производство и продажа меда и воска. В Кузнецком уезде в 1915 г. насчитывалось 3182 пасеки. На северосодержание, состояние) // Труды Томского областного краеведческого музея. Томск, 2002. С. 30 – 36; Назаренко Т.Ю. К вопросу о влиянии тракта на повседневную жизнь сибирских крестьян // Там же. С. 58 – 62.

См.: Колонизация Сибири в связи с общим переселенческим вопросом. СПб., 1900. С. 234.

См.: Сибирь под влиянием рельсового пути. С. 192, 217; Путеводитель... С.

297 – 299.

западе Кузбасса, особенно в районах сел Брюханово, Усть-Сосновское и станции Юрга, быстро развивалось маслоделие. В Кузнецком округе число маслозаводов выросло с 5 в 1899 г. до 106 в 1909 г. В 1914 г. в Мариинском уезде действовало 5 гончарных, 13 кирпичных, 16 кожевенных, 31 маслобойный заводов и 113 мельниц. В Кузнецком уезде в тот же время насчитывалось 14 кожевенных, 3 кирпичных, 2 воскобельных, 2 шубных завода и 702 мельницы. Обычно на таких предприятиях было занято 1 – 2 рабочих, сумма производства редко превышала 100 руб. в год1.

Более широкое распространение получили кустарные промыслы сельского населения. Наибольший доход (свыше 100 руб. на одного занятого) приносили овчинный, кузнечный, портняжный и сапожный промыслы. В большей степени стала проявляться районная специфика. Так в Кузнецком уезде одним из самых выгодных был колесный промысел, в Томском – столярный, в Мариинском – кожевенный и слесарный промыслы. Самыми распространенными оставались охота, в большей степени стала проявляться кустарная специализация. Села Дурново, Ваганово, Ижморское, ВерхнеТомское были известны ремеслами, связанными с Крестьянка за ткацким станком.

1902 г.

См.: Головачев П. М., Экономическая география Сибири. М., 1914. С. 75; За десять лет. С. 51; Карпенко З.Г. Рабочие и крестьяне Кузбасса... С. 30.

См.: Скубневский В.А. Рабочие обрабатывающей промышленности Сибири.

Томск, 1991. С. 51.

Обработкой дерева. В Кара-Чумыше и Брюханово было много кустарей, специализировавшихся на шерстобитно-пимокатном деле. В Бачатах, Томском, Шестаках и Мамонтово был развит кузнечный промысел, а в Бачатах, кроме того, возникло кустарное производство охотничьих ружей. В селах Урско-Бедарском и Ариничево имелось много гончаров, изделия которых славились на весь Кузнецкий уезд1.

Особым видом промысла было занятие приисковыми работами.

В большинстве случаев отходничество носило сезонный характер. Довольно широко оно было распространено в Мариинском уезде. Там еще в 1888 – 1899 гг. из-за необычайно теплой зимы жители деревень Шестаково, Алчедат и Чумай поголовно занялись незаконной золотодобычей, которую вели и на участках местных золотопромышленников2. На Анжерские и Судженские копи на зиму нанималось немало крестьян из окрестных деревень. В районах расположения крупных промышленных предприятий значительная часть сельского населения участвовала во временных работах: возке угля, заготовке дров, строительного и крепежного леса.

Расширение аграрного производства было связано и с внедрением техники. В начале ХХ в. увеличился ввоз сельскохозяйственной техники из центра страны и из-за рубежа. Недостаток простейших механизмов пытались восполнить и местные кустари. В селе Коурак Кузнецкого уезда3 местные умельцы организовали производство веялок и молотилок, в Мариинском уезде – веялок. Но и такая техника использовалась в крестьянских хозяйствах крайне мало. В 1917 г. железные плуги имелись только в половине хозяйств Томской губернии, а более совершенные многолемешные плуги – лишь в шести из каждой тысячи хозяйств. Несколько шире были распространены косилки, конные грабли, жнейки и молотилки – в восьми-девяти хозяйствах из сотни4.

В начале ХХ в. ускорилось формирование рынка наемного труда в аграрном секторе. Батрачество формировалось из беднейших слоСм.: Колобков М. Кузнецкий бассейн. Кемерово, 1956. С. 59 – См.: Вестник золотопромышленности и горного дела Т. VIII. 1899. № 4. С. – 91.

В настоящее время село находится на территории Новосибирской области.

См.: Сибирь и Великая Сибирская железная дорога. С. 150; Горюшкин Л.М.

Сибирское крестьянство на рубеже двух веков. Конец XIX – начало XX. Новосибирск, 1967. С. 392; Он же. Социально-экономические предпосылки... С. 72 – 73; Томская область. Исторический очерк. Томск, 1994. С. 118.

ев сибирской деревни, как старожилов, так и переселенцев. По данным переписи 1917 года, 26 % хозяйств Томской губернии прибегали к наемному труду, в том числе в Мариинском уезде – 28 %, Щегловском – 38 % и Кузнецком – 26 %1.

Торговля. Рост товарности сельского хозяйства вел к расширению традиционных видов торговли и появлению ее новых форм. После проведения магистрали в Сибирь хлынул поток перекупщиков, которые скупали зерно, муку, мясо, дичь, кожи, пушнину, масло. Перекупщики ездили по селам, на станциях Поломошная, Ижморская, Мариинск, Суслово, Тяжин, Берикуль, Итат были устроены закупочные пункты. В сельской местности все шире развивалась ярмарочная и лавочная торговля. В Кузнецке с 1891 г. проводилась Ильинская ярмарка (с 9 по 19 июня), а в 1912 г. начала действовать еще одна – Филипповская (с 14 по 21 ноября). В Мариинске ярмарка проводилась мая. Роль ярмарочной торговли была особенно велика в местностях удаленных от железной дороги. В Кузнецком уезде были открыты ярмарки в селах Брюханово, Коурак, Салаир, Искитимском. На ярмарках сбывали местные товары – мед, кожи, шерсть, меха, рыбу, кедровый орех и др.

Главное значение в губернии в этот период получила стационарная магазинно-лавочная торговля, в которой были широко представлены товары повседневного спроса, связанные с удовлетворением бытовых и хозяйственных потребностей населения. Лавки имелись не только в уездных центрах, но и практически в каждом селе. В Кузнецке в 1913 г. работало 27 торговцев, в 1914 г. в городе насчитывалось более 50 торговых заведений, среди которых наиболее широко были представлены бакалейные (8 лавок), галантерейные (6), мануфактурные (12) лавки. В Мариинске в 1900 г. было 37 лавок, а в 1914 г. – более 130. Бакалейная торговля велась в 12 лавках, по 10 торговых предприятий занимались продажей фруктовой воды, скобяных товаров, мануфактуры; 9 вели торговлю обувью, по 7 – крупчаткой и посудой, 6 – мясом, по 5 – канцелярскими принадлежностями, парфюмерией, хлебом, чаем, по 4 – изделиями из драгоценных металлов, охотничьими принадлежностями и сельхозтехникой. В ряде сел имелось по 10 – 15 и более лавок: в Колыоне – 11, Итате – около 20, Брюханово – 6, Тисуле – 30, Бачате – до 10 лавок2.

См.: История Кузбасса. Ч. I – II. С. 264.

См.: Памятная книжка Томской губернии за 1904 г. Томск, 1904. С. 162 – 163;

Кооперация. Развитие товарно-денежных отношений дало мощный импульс кооперативному движению в сибирской деревне.

Наибольшее распространение получили такие виды кооперации, как потребительская, кредитная и маслодельная. Б.В. Иванов, опираясь на данные различных исследований, пришел к выводу о том, что основными побудительными мотивами образования сибирской потребительской кооперации были стремление разрушить монополию частных торговцев и обеспечить товарами те населенные пункты, в которых постоянная торговля вообще отсутствовала. Создание маслодельческих артелей стало реакцией на эксплуатацию крестьянства частными маслозаводчиками. Кредитная кооперация в условиях роста товарности крестьянского хозяйства стала формой его кредитования за счет привлечения средств самих крестьян. Кооперация в какой-то мере избавляла сибирское крестьянство от ростовщической кабалы. Все виды кооперации, существовавшие в Западной Сибири, совмещали производственные и потребительско-сбытовые функции, они снабжали крестьян товарами домашнего обихода и сельскохозяйственными орудиями.

Инициаторами создания сельских кооперативов были главным образом учителя, фельдшера, мелкие чиновники, отчасти грамотные крестьяне и даже церковнослужители. В Мариинском уезде большую роль в организации потребительских обществ сыграли ссыльные. По социальному составу все виды дореволюционной сибирской крестьянской кооперации состояли из верхушки крестьянства. Кулаки, реже середняки, направляли работу обществ. Однако, как отмечают многие исследователи, потребительская кооперация по своему составу была более демократична. Так, в Мариинском уезде в потребительскую кооперацию было вовлечено 40 – 45 % всех бедняцких хозяйств1.

Бурный рост сибирской кооперации начался после революции 1905 – 1907 гг. и продолжился в межреволюционные годы. Первый артельный маслозавод в Кузбассе был создан в 1906 г. в селе ТарасовСибирский торгово-промышленный ежегодник. 1914 – 1915. Отдел IV. C. 272 – 273, 292 – 294, Карпенко З.Г. Рабочие и крестьяне Кузбасса... С. 26; Томская область. С.

96.

См.: Иванов Б.В. Сибирская кооперация в период Октябрьской революции и гражданской войны. Томск, 1976. С. 55, 56, 88, 91; Макарчук С.В. Кооперация в Западной Сибири: сферы влияния социалистов в межреволюционный период. Июнь 1907 – февраль 1917 гг. // Из истории революций в России (первая четверть ХХ в.). Вып. 1. Томск, 1996. С. 140 – 141.

ском Кузнецкого уезда. В 1912 г. в Томской губернии артельным был каждый третий маслозавод. Большинство артельных маслозаводов входили в созданный в 1907 г. Союз сибирских маслодельных артелей, через который были организованы экспорт масла и снабжение артелей необходимыми товарами. В 1916 г. был создан Алтайский союз кооперативов, в который вошло 118 маслоартелей и 38 потребительских обществ. Через год в составе союза уже насчитывалось 139 маслоартелей и 153 потребительских общества. В Алтайский союз вошла значительная часть кооперативов Кузнецкого уезда1.

Кредитная кооперация состояла из разветвленной сети обществ взаимного кредита, ссудно-сберегательных касс, страховых товариществ. По подсчетам Б.В. Иванова в Западной Сибири к 1913 г. кредитной кооперацией было объединено около 40 % крестьянских хозяйств. Причем действовали товарищества, объединявшие жителей как одного, так и нескольких населенных пунктов. Так, в 1911 г. крестьяне сел Арлюки и Васильевское Сергеево-Михайловской волости Томского уезда решили создать кредитное товарищество. Хозяйство каждого из 27 учредителей товарищества в среднем оценивалось в 1439 руб. У них имелось 36 домов, 58 амбаров. 11 молотилок, 7 сенокосилок, 6 жнеек. В мае того же года крестьянами-переселенцами села Льво-Сосновское Тутальской волости Томского уезда в составе 55 учредителей было создано кредитное товарищество. Достаток членов этого товарищества был существенно ниже, чем в Арлюкском. В среднем хозяйство членов Льво-Сосновского товарищества оценивалось в 237 руб. Создание потребительских товариществ наиболее интенсивно развернулось в Мариинском уезде. Первое кооперативное общество «Якорь спасения» было создано там в 1911 г., в деревне Красноярской Зырянской волости3. К концу года в уезде действовало 10 обществ, а См.: За десять лет. С. 51; Томская область. С. 122; Алексеева В.К. Из истории сибирской маслодельной кооперации («Союз сибирских маслодельных артелей») // Вопросы истории Сибири досоветского периода. Новосибирск, 1973. С. 417 – 430.

Востриков В.Н. К истокам зарождения кооперативного движения в Сибири // Из прошлого Сибири. Вып. I. Ч. 2. Новосибирск, 1994. С. 22.

См.: Иванов Б.В. Сибирская кооперация... С. 58 – 60, 110 – 111.

В настоящее время деревня Красноярская находится на территории Томской области.

через 3 года их число увеличилось до 45. Общий торговый капитал этих обществ составлял 15 тыс. руб. Увеличение числа сельских потребительских обществ выдвинуло задачу создания единого центра для координации их действий, взаимодействия и сотрудничества. Союзное объединение содействовало экономическому укреплению кооперативов. Первым союзом потребительской кооперации в Сибири стало созданное в 1912 г. объединение при Мариинском обществе потребителей – Мариинское торгово-промышленное товарищество кооперативов. В 1913 г. в Мариинске возникло Бюро посреднических операций кооперативов Мариинского уезда. В 1914 г. эти две организации объединились в Мариинское торгово-промышленное товарищество «Кооператив». В него вошло 16 потребительских обществ2. В феврале 1915 г. в Новониколаевске 7 крупных потребительских обществ объединились в союз под названием «Обской кооператор». Деятельность союза распространялась и на территорию Томского и Кузнецкого уездов. В 1916 г. в Кольчугино был создан Кузнецкий союз кооператоров. Однако фактическая работа союза началась с мая 1917 г.

Развитие и укрепление кооперативного движения в Сибири было связано с дальнейшей консолидацией его сил. На съезде кооператоров Сибири в мае 1916 г. было принято решение объединить сибирские районные союзы в одну организацию – Союз сибирских кооперативов по закупкам и сбыту (Закупсбыт). Председателем правления союза был избран один из руководителей Мариинских кооператоров В.Н. Остальцов. Центральная контора Закупсбыта находилась в Новониколаевске. Закупсбыт объединил 28 союзов с 2 млн. пайщиков. Основными своими задачами союз поставил снабжение потребителей членов предметами и товарами первой необходимости, борьба со спекуляцией и дороговизной частников, содействие улучшению благосостояния и духовного развития пайщиков3.

Кооперация, как отмечал Л.М. Горюшкин, была сравнительно прогрессивным явлением: она совершенствовала формы сельскохозяйственного производства, вносила отдельные элементы культуры в См.: Вопросы Мариинского уезда. Томск, 1914. С. 5 – 6.

См.: Календарь сибирской кооперации на 1917 г. Томск, 1917. С. 45; Махов В. потребительская кооперация Сибири. Новониколаевск, 1923. С. 112; Вопросы Мариинского уезда. С. 12 – 13.

См.: За десять лет. С. 58; Востриков В.Н. К истокам зарождения... С. 24 – 25.

деревню1. Проникая в самые отдаленные уголки сибирской деревни, кооперация вовлекала в орбиту капиталистических отношений широкие слои крестьянства. Под ее влиянием ускорился процесс превращения натурального хозяйства в мелкотоварное, углубилась социальная дифференциация сельского населения.

Дом зажиточного крестьянина. Внизу – дом крестьянина-середняка.

См.: Горюшкин Л.М. Социально-экономические предпосылки... С. 80.

§ 6. Крестьянство Кузбасса на рубеже XIX – XX вв.

Крестьянство Кузбасса. Социальная структура сибирской деревни была более сложной, чем в центральных регионах страны. Прежде всего, она была связана с наличием двух групп крестьянства – старожилов и переселенцев. Крестьяне-старожилы, переселившиеся в Сибирь до середины ХIХ в., как правило, имели крепкое хозяйство.

Особую категорию сельского населения составляли переселенцы. По положению 1865 г. они могли поселяться в селениях старожилов только с согласия последних. Старожильческое общество выносило приемный договор, за который взималась плата. В начале века она составляла 5 – 10 руб., а к началу мировой войны доходила до 200 руб. с одного душевого надела. Приемный договор, по словам Л.М. Горюшкина, был замаскированной формой продажи земли1.

Однако по приемным договорам в старожильческие общества вступали лишь 35 % семей переселенцев. Остальные селились на незанятых землях, основывали новые поселки. Переселенцам полагалось по 15 десятин земли на одну мужскую душу, но эта норма постоянно нарушалась. Нередко отвод наделов затягивался, а отведенные земли зачастую были мало пригодны для земледелия. Часть переселенцев самовольно захватывала пустующие кабинетские земли. В Кузнецком уезде в 1913 г. более 50 тыс. десятин такой земли находилось в бесплатном пользовании у крестьян. Власти пытались бороться с самовольными захватами, но полностью пресечь их не было возможности, а то и желания. В какой-то степени захват земли снижал социальную напряженность в среде неустроенных переселенцев. А таковых в Томской губернии на 1 января 1909 г. было около 250 тыс. душ мужского пола. К 1917 г. только на территории Кузбасса оставалось свыше 65 тыс. безземельных переселенцев2.

Расселение переселенцев в масштабах Томской губернии было крайне неравномерно. По данным 1913 г. они составляли 21,3 % населения губернии, однако в Томском уезде их доля составляла 46,4 %, в Мариинском – 43 % населения. К 1917 г. переселенцы составляли в См.: Горюшкин Л.М. Социально-экономические предпосылки... С. 68.

См.: Попов И.И. Переселение крестьян и землеустройство Сибири // Великая реформа. 19 февраля. 1861 – 1911. Т. IV. М., 1911. С. 257; Колобков М. Кузнецкий бассейн. С. 58; Историческая энциклопедия Кузбасса. Т. 1. С. 37.

Мариинском уезде 61 % всех хозяйств, в Щегловском – 59 %, в Кузнецком – около 33 % хозяйств1.

Переселенцам кроме тягот обустройства на новом месте приходилось сталкиваться с произволом администрации, кулацкоростовщическим гнетом, выполнять многочисленные повинности. Сибирский писатель И.И. Наумов, служивший в конце XIX в. чиновником по крестьянским делам в Мариинском уезде, отмечал, что особенно в первые два года после прихода в Сибирь переселенцы почти всегда бедствуют и нуждаются в помощи2.

Известный дореволюционный исследователь сибирской колонизации А.А. Кауфман пришел к выводу о том, что размеры хозяйства переселенцев были значительно ниже, нежели у старожильческого населения. У последних была более высокая степень обеспеченности хозяйств посевными площадями, рабочими лошадьми и дойными коровами. У переселенцев выше был процент безлошадных и безпосевных3. Экономическая слабость переселенцев, земельная неустроенность части из них вела к тому, что из среды новоселов рекрутировались кадры промышленных и сельскохозяйственных рабочих. Различия в имущественном положении старожилов и переселенцев, эксплуатация переселенцев старожильческой верхушкой порождали спеСм.: Горюшкин Л.М. Аграрные отношения в Сибири периода империализма (1900 – 1917 гг.). Новосибирск, 1976. С. 134 – 135; История Кузбасса. Ч. I – II. С. 264.

См.: Наумов И.И. Рассказы о старой Сибири. Новосибирск, 1937. С. 371.

См.: Кауфман А.А. Переселение и колонизация. Спб., 1905. С. 289.

цифическую форму отношений между этими двумя социальными слоями сибирской деревни. Отпечаток на эти отношения накладывало и то, что среди переселенцев был выше уровень грамотности, они были более развиты в политическом отношении, имели определенный опыт борьбы с помещиками и администрацией.

Однако нельзя относить всех старожилов к зажиточной части крестьянства, а всех переселенцев – к деревенской бедноте. В начале ХХ в. среди старожильческого населения земледельческого района Томской губернии 19,8 % дворов не имели посевных площадей.

Л.М. Горюшкин в составе крестьянской бедноты выделяет три группы: сельскохозяйственный пролетариат (наемные рабочие), полупролетарии (парцелльные крестьяне) и мелкие малоимущие крестьянеземледельцы. Первая группа включала в себя наемных рабочих (поденных, «сроковых», годовых), а также сельскохозяйственных пролетариев, занятых на строительных, лесных и прочих работах. В Томской губернии к этой группе относилось около 15 % крестьян.

Парцелльные крестьяне сочетали обработку небольшого надельного или арендуемого участка земли с наемной работой на кулаков и предпринимателей, поскольку доходов от собственного хозяйства им хватало лишь наполовину. Нередко такие крестьяне сдавали свои наделы в аренду кулакам и занимались батрачеством. Эта группа составляла около 25 % сибирского крестьянства. Третью группу деревенской бедноты составляли мелкие крестьяне, которые удовлетворяли потребности семьи и хозяйства собственным трудом, не прибегая к найму рабочей силы. Они почти не располагали излишками сельскохозяйственной продукции и еле сводили концы с концами. Такие крестьяне находились в постоянной кабале у кулаков.

На долю середняков приходилось более одной трети всей посевной площади, поголовья скота, машин и наемных рабочих. Однако лишь в урожайные годы сибирский середняк мог получать какой-то доход. В неурожайные годы немало середняков разорялись, увеличивая ряды сельского пролетариата.

Наиболее богатая часть сибирского крестьянства – кулачество – имело более половины площадей и рабочего скота, давало более половины всего товарного хлеба. Каждое 2 – 3 кулацкое хозяйство имело сельскохозяйственное или торговое предприятие. Кулаки держали в своих руках как производство, так и сбыт сельскохозяйственной продукции, нередко кулаки контролировали сельскую торговлю и кооперацию. По подсчетам Л.М. Горюшкина в среднем по Сибири беднота составляла 45 – 50 %, середняки – 35 – 40 %, кулаки – 15 – 20 %. Удельный вес бедноты в сибирском деревни был значительно ниже, а середняков и сельской буржуазии выше, чем в Европейской России1.

Дом зажиточного сибирского крестьянина.

См.: Горюшкин Л.М. Крестьянское движение… С. 18; Он же. Сибирское крестьянство. С. 111, 286; Он же. Социально-экономические предпосылки... С. 106 – 114.

Первая мировая война оказала большое влияние на сибирское сельское хозяйство. Произошло сокращение посевных площадей, поголовье скота сократилось на 20,29 %. Массовая мобилизация вызвала дефицит рабочей силы на селе, который стал остро ощущаться с 1916 г. Из-за этого, а также износа инвентаря стала снижаться урожайность. В то же время ускорился процесс дифференциации сибирского крестьянства. Усилился податный гнет. По закону от 24 декабря 1914 г. повышались налоги с крестьян центра и окраин. В Сибири сумма оброчной подати возросла на 1/6 часть, а поземельная подать для крестьян-собственников – на 100 %1. Все это вело к обострению внутренних противоречий в сибирской деревне.

Социальная сфера на селе была развита крайне слабо. Низким был уровень сельской медицины. В 1914 г. на весь Кузнецкий округ, включая уездный центр, было 10 врачей. Во всех медицинских учреждениях округа насчитывалось 80 коек. А на территории всего Кузбасса было 10 больниц на 205 коек, 5 аптек и 83 частнопрактикующих врача. В крупных селах имелись участковые больницы, которые должны были обслуживать несколько десятков населенных пунктов. Слабая организация медицинской помощи вела к тому, что периодически вспыхивали эпидемии, на рубеже XIX – XX вв. смертность почти равнялась рождаемости. Высоким был уровень детской смертности. В 1913 г. из 1000 родившихся младенцев 443 умерло. Уровень смертности в Сибири был выше, чем в Европейской России. Так по России смертность в больницах (на 1000 больных) составляла 45 человек, в Томской губернии: среди новоселов – 48 человек, среди старожилов – 57 человек, среди еще не осевших переселенцев – 119 человек2.