1

На правах рукописи

Каримова Зиля Хитабулловна

Внебрачное репродуктивное поведение

как объект социолого-демографического исследования

Специальность 22.00.03 – Экономическая социология и демография

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата социологических наук

Уфа – 2007 2

Работа выполнена на кафедре социологии и социальных технологий Уфимского государственного авиационного технического университета.

Научный руководитель: доктор социологических наук, профессор Насибуллин Равиль Талибович

Официальные оппоненты доктор социологических наук доцент Бурханова Флюра Булатовна, кандидат социологических наук, доцент Егорова Надежда Юрьевна

Ведущая организация Институт социологии РАН

Защита состоится «18» октября 2007 года в 1600 часов на заседании диссертационного совета Д 212.288.01 при Уфимском государственном авиационном техническом университете по адресу: 450000, г. Уфа, ул. К. Маркса, 12.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Уфимского государственного авиационного технического университета.

Автореферат разослан «17» сентября 2007 года

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор социологических наук, профессор Т.П. Моисеева

Общая характеристика работы

Актуальность исследования проблемы внебрачного репродуктивного поведения обусловлена особенностью сложившейся демографической ситуации, при которой вс большее влияние на процесс воспроизводства населения оказывает внебрачная рождаемость. Удельный вес детей, родившихся вне официального брака, с середины 80-х годов увеличился более чем в два раза и составляет сегодня почти 30 % всех рождений1.

Большинство исследователей сходятся в оценке происходящих семейных изменений как кризисных, связанных с увеличением числа внебрачных детей и распространением неполных семей в обществе. Испытывая существенные материальные затруднения, одинокие матери, в большей степени, зависят от социальных пособий, имеют меньшие шансы на профессиональную реализацию и суженные возможности для успешной социализации ребенка. Рост внебрачной рождаемости расширяет сферу социального неблагополучия, углубляя противоречия между ее динамикой и потребностью общества в благополучии семьи и эффективной социализации подрастающих поколений.

В большинстве исследований внебрачная рождаемость рассматривается в свете ее взаимодействия с различными демографическими структурами и процессами, то есть исследуется в рамках формальной демографии. Однако статистическими методами можно оценить лишь масштабы и динамику наблюдаемого процесса. Для более глубокого понимания сути происходящего и точного прогнозирования тенденций развития внебрачной рождаемости необходим анализ поведенческого компонента рождаемости, что означает изучение репродуктивного поведения женщин, имеющих детей вне брака. В этом своем качестве исследование внебрачного репродуктивного поведения имеет кардинальное значение для принятия необходимых мер для разработки и обоснования мер эффективной демографической политики в области воспроизводства населения.

На фоне общего снижения рождаемости увеличение доли внебрачных рождений вызывает особый интерес. Поэтому одним из приоритетных направлений исследования механизма формирования данного демографического процесса является поиск детерминантов внебрачного репродуктивного поведения.

Решению этой задачи и посвящена данная работа, в которой проблема социальной регуляции внебрачного репродуктивного поведения выступает на первый план.

Степень разработанности темы. Вопрос о внебрачной рождаемости в советской социологической литературе долгое время обходился молчанием и почти не рассматривался. Имеется весьма ограниченное количество работ, затрагивающих эту тему. Усилиями белорусских учных Н.Г. Юркевича, Г.В.

Российский статистический ежегодник.- М., 2004.- С. 121.

Яковлевой были опубликованы данные о динамике и факторах внебрачной рождаемости, и обсуждены некоторые правовые вопросы этой темы. В контексте социальных последствий внебрачной рождаемости, оценки ее общественным мнением отдельные вопросы обсуждаются в работах А.Г. Вишневского, А.Г.

Харчева, С.И. Голода, М.С. Мацковского, А.М. Демидова, А.А. Петракова.

Среди зарубежных учных можно выделить труды М. Босанац и К. Йоусимаа, обратившихся к вопросам эволюции внебрачной семьи, природы и детерминант внебрачной рождаемости, образа жизни матерей, не состоящих в браке, и мер социальной помощи внебрачным семьям.

Внимание к изучению внебрачной рождаемости в последние годы проявилось в исследованиях А.С. Барашковой, Т.В. Бердниковой, С.Захарова, Е.И. Ивановой, Л.Г. Луняковой, А.Р. Михеевой, Л.И. Слюсар, Н.С. Степанова, Е.Щербаковой, затрагивающих вопросы тенденций, причин и прогноза развития внебрачной рождаемости.

Важным для понимания формирования процессов рождаемости явилось становление с конца 60-х годов социологического подхода в демографии, получившего название социология рождаемости. Его применение нашло отражение в работах отечественных ученых А.И. Антонова, В.А. Беловой, В.А. Борисова, В.В. Бойко, Л.Е. Дарского, и др., а также зарубежных К.Дэвиса, Дж. Блейк, Р.Хилла, К.Бека, Р. Фридмена и др. В демографическую науку был внесен важный вклад, позволяющий по-новому посмотреть на проблему снижения рождаемости через призму репродуктивного поведения. На основе интерпретации социологических данных о репродуктивном поведении А.И. Антоновым и В.А.

Борисовым была сформулирована концепция, согласно которой причина снижения рождаемости лежит в историческом размывании норм детности и ослаблении потребности в детях. В научной школе репродуктивного поведения взаимосвязь потребности в детях с условиями е реализации решается в рамках диспозиционной регуляции поведения.

Существенный шаг в детальном объяснении механизма репродуктивного поведения сделан в исследованиях отечественных ученых А. И. Антонова, В.Н. Архангельского, В.А. Беловой, В.В. Бойко, В.А. Борисова, Л.Е. Дарского, В.В. Елизарова, В.М. Медкова, А.Б.Синельникова, Б.Ц. Урланиса, и др. В них авторы ориентировались на анализ репродуктивных мотивов, установок, норм детности, потребности в детях для объяснения репродуктивного поведения семьи и индивидов.

Общетеоретические и методологические проблемы народонаселения разрабатываются в трудах А.И. Антонова, Д.И. Валентея, Э.К. Васильевой, А.Г. Вишневского А.Г. Волкова, Р.А. Галина, А.Я. Кваши, Ю.Н. Козырева, В.М. Медкова, О.В. Лармина, А.А. Петракова, Р.Т. Насибуллина, Н.М. Римашевской, М.Н. Руткевич, С.Г. Струмилина, Б.Ц. Урланиса и т.д.

Социологический подход в теории репродуктивного поведения предполагает рассмотрение его в контексте основных социологических теорий. Поскольку репродуктивное поведение по своей сущности является поведением социальным, обусловленным ценностями и нормами, то такая попытка представляется вполне плодотворной. Изучение ценностно-нормативной регуляции социального поведения индивида в обществе относится к ряду важных направлений в социологии. Одним из первых социологов, затронувших данную проблематику, был Э.Дюркгейм. Согласно его теории солидарности, размывание норм и ценностей обусловлено ослаблением коллективного сознания, в процессе перехода от механического типа солидарности к органическому. Э. Дюркгейм вводит понятие аномия, как состояние отсутствия норм, ценностнонормативного вакуума, возникающего в кризисные, переходные периоды жизни общества. Структурно-функциональный подход Т. Парсонса позволяет объяснить дифференциацию репродуктивного и брачного поведения в контексте развития ценностно-нормативной системы общества.

Современное состояние, функционирование и развитие ценностнонормативной системы общества рассматривается в работах С.Н. Варламовой, А. В. Носковой, А. Митрикас Т.А. Рассадина, Г.Г. Силласте, М.А. Токмаковой, Т.А. Хагурова, Ф.С. Файзуллина и др.

Предметом социолого-демографического подхода является изучение механизма формирования и реализации демографического (в том числе репродуктивного, брачного и т.д.) поведения индивидов, изучение роли детей и потребности в них в системе ценностных ориентаций личности и семьи. В этой связи значительную ценность представляют труды, раскрывающие особенности и характер механизма регуляции социального поведения, отечественных ученых Г.М. Андреевой, А.И., Донцова, Ю.М. Жукова, А.Г. Здравомыслова, И.С. Кона, А.Н. Леонтьева, С.Л. Рубинштейна, В.П. Левкович, Л.М. Фридмана, Д.Н. Узнадзе В.А. Ядова, и т.д., а также зарубежных – Д. Майерса, Э.Аронсона, Т. Шибутани, Ф. Зимбардо и М. Ляйппе.

Большой интерес представляют исследования О.Н. Безруковой, В.В. Бодровой, Л.В. Гавриловой, О.Г. Исуповой, Р.И. Зинуровой, А.Б.Синельникова, М.Н. Халкечева и др., посвященные анализу особенностей структуры репродуктивных установок, репродуктивной мотивации и репродуктивного поведения разных демографических групп населения.

Проблема анализа внебрачного репродуктивного поведения как социальнодемографического феномена носит комплексный характер, находясь на пересечении проблемных полей социологии семьи, истории, социальной психологии.

В этой связи ценными для диссертанта явились труды отечественных и зарубежных ученых, раскрывающие теоретико-методологическим вопросы современных институтов брака и семьи (А.И. Антонова, В.Н. Архангельского, В.

Бодровой, Г.А. Бондарской, Э.К Васильевой, И.А Герасимовой, С.И. Голода, Г.А. Гурко, О.М. Здравомысловой, А. Карлсона, М.С. Мацковского, З.Х. Саралиевой, А.Г. Харчева, и др.); вопросы функционирования неполных семей (М.И. Буянова, А.М. Демидова, Н.Ф. Дементьева, И. Жалю, И.Е. Калабихиной, И.С. Кона, Л.Г. Луняковой, Л.Я. Маровой, З. Матейчик, В.Я. Титаренко, В.М.

Целуйко, М. Николс и др.); вопросы эволюции семьи и семейных отношений (О.М. Здравомысловой, М.Ю. Арутюнян, В.А. Семнова, П.А. Сорокина и др.).

В Республике Башкортостан на материалах местных социологических исследований в разное время были раскрыты региональные характеристики развития демографических процессов рождаемости и брачности. В работах Р.Т.

Насибуллина, Р.А. Галина, Ф.Б. Бурхановой, З.Л. Сизоненко, Я.В. Андрющенко, Р.А. Булатова получили развитие некоторые теоретико-методологические положения изучения процесса воспроизводства населения и его репродуктивного, брачного и социализационного поведения.

Несмотря на то, что внебрачная рождаемость, как важная составная часть общей рождаемости, заявляет о себе все заметнее, данный феномен в отечественной науке изучен крайне слабо. Нет ни одной монографической работы, которая была бы посвящена специальному изучению внебрачного репродуктивного поведения, его социальной регуляции, разработке понятий и методик его исследования. Высокая степень актуальности темы и слабая ее изученность определили выбор темы диссертационного исследования.

Объектом исследования является внебрачное репродуктивное поведение как система действий и отношений, определяющая рождение детей вне брака.

Предметом исследования выступает социально-демографические особенности и система социальной регуляции репродуктивного поведения женщин, не состоящих в зарегистрированном браке.

Цель исследования состоит в выявлении сущностных характеристик внебрачного репродуктивного поведения как социально-демографического явления и механизма его социальной регуляции.

Достижение указанной цели определили постановку и разрешение следующих задач:

1. Определить понятие внебрачного репродуктивного поведения.

2. Проанализировать методы измерения репродуктивного поведения и обосновать выбор методического инструментария для изучения внебрачного репродуктивного поведения.

3. Исследовать влияние на внебрачное репродуктивное поведение семейных ценностей и норм брачной рождаемости в их взаимодействии.

4. Выявить особенности мотивационно-диспозиционного механизма регуляции внебрачного репродуктивного поведения.

Теоретической основой исследования выступает социологическая теория рождаемости, в которой обосновано положение об историческом ослаблении норм детности и потребности в детях (А.И. Антонов, В.А. Борисов, В.М. Медков); социологическая теория социальных изменений и ценностно-нормативной регуляции поведения личности (Э.Дюргейм, Т.Парсонс); теория диспозиционной регуляции социального поведения (В.А. Ядов).

Методологической основой исследования выступают общие принципы научного познания, системный, исторический подходы, социологодемографический подход, смысл которого заключается в признании приоритетного значения поведенческого фактора для понимания и объяснения закономерностей формирования демографических процессов.

Эмпирическую базу исследования составили:

– материалы демографической статистики, – опубликованная социологическая информация, – данные панельного исследования населения городов Сибай, Баймак и прилежащих к ним районов Республики Башкортостан, проведенного в году и 2007 году. Размер выборочной совокупности составил 425 респондентов.

Отбор респондентов осуществлялся по половозрастным признакам.

– результаты выборочного исследования внебрачного репродуктивного поведения женщин, не состоящих в зарегистрованном браке. На первом этапе проводился опрос при помощи полустандартизированной анкеты с использованием ряда проективных методик. На втором этапе проводились глубинные интервью, послужившие основой для содержательной интерпретации материалов, собранных в процессе опроса.

При формировании совокупности единиц опроса использовался целевой тип выборки. Критериями отбора стали возраст женщины, в котором она родила первого внебрачного ребенка, и е брачный статус. В выборку были включены женщины, не состоящие в зарегистрованном браке, младше 20 лет и старше 30 лет, всего 200 человек. Средний возраст опрошенных составил 18,9 и 37, лет соответственно. Выбор данных возрастных категорий был обусловлен тем, что, во-первых, он отражает два пика распределения внебрачной рождаемости;

во-вторых, в возрасте от 20 до 30 лет регистрация новорожденного как внебрачного чаще всего есть результат юридически нерегистрируемых браков. Это значит, что подобные рождения по своим содержательным характеристикам не являются внебрачными и репродуктивное поведение женщин данной возрастной группы только формально можно определить как внебрачное.

Исследование внебрачного репродуктивного поведения привело к результатам, содержащим, по мнению автора, элементы научной новизны, которые выносятся на защиту:

1) Впервые внебрачное репродуктивное поведение рассматривается в качестве самостоятельного объекта социолого-демографического исследования и определяется как индивидуальная система действий и отношений, опосредующая рождение детей вне зарегистрованного брака и снижающая качественные характеристики воспроизводства населения.

2) Выявлена противоречивость механизма социального регулирования внебрачного репродуктивного поведения на уровне внешней (ценностнонормативный компонент) и внутренней (установочный компонент) регуляции.

С одной стороны, в общественном сознании сохраняется представление о семье как о доминирующей, базовой ценности, с другой, - наличие семьи, основанной на зарегистрированном браке, перестает рассматриваться в качестве необходимого основания для рождения детей, что свидетельствует об ослаблении норм брачной рождаемости.

В системе диспозиционных образований фиксируется противоречие между безусловной приоритетностью семьи в иерархии ценностных ориентаций незамужних женщин и их позитивными установками на внесемейные и внебрачные формы семейно-брачного поведения.

3) Выявлены особенности протекания репродуктивного цикла незамужних матерей различных возрастных категорий. В младшей репродуктивной группе его отличают незапланированность зачатия и беременности, низкий уровень контрацептивного контроля, высокая вероятность прерывания внебрачной беременности, внешний характер мотивации сохранения беременности, преимущественно нейтрально-отвергающий характер социального окружения и преимущественно негативный эмоциональный фон протекания беременности. Репродуктивный цикл женщин старшей возрастной группы, напротив, отличают высокий уровень сознательного контроля над репродуктивными действиями и репродуктивными событиями, выраженная стратегия сохранения беременности, позитивный эмоциональный фон протекания беременности и поддерживающий характер социальной среды.

4) Разработана типология внебрачного репродуктивного поведения матерей старшей репродуктивной группы, на основе различий в стратегии создания желаемого типа семьи. Для женщин с типом поведения «Рождение вне брака как альтернатива одиночеству» рождение внебрачного ребенка оказывается своего рода компенсацией неудовлетворнной потребности в создании полной семьи, свидетельствующей о вынужденном характере внебрачного материнства; ценность супружества у незамужних женщин этого типа так же высока, как и ценность родительства, что позволяет им рассматривать свою внебрачную семью как временную ситуацию, переходную к созданию желаемого типа семьи.

Для женщин второго типа - «Рождение вне брака как избегание супружества» - характерна высокая степень удовлетворнности внебрачным материнством. В основе их решения о рождении внебрачного ребнка имманентно содержится сознательный отказ от супружества, обусловленный чаще всего негативным опытом предшествующих отношений в браке или вне его; для женщин с «предпочитаемым» типом внебрачного репродуктивного поведения характерно обесценивание супружества при сохраняющейся высокой ценности родительства.

5) Выявлены возрастные особенности мотивационно-диспозиционной регуляции внебрачного репродуктивного поведения. Система ценностных ориентаций молодых матерей представляется гармоничной с точки зрения сочетания в ней высокой ценности детей и семьи. Систему ценностных ориентаций матерей старшей репродуктивной группы характеризует конкурирующее взаимодействие ценности детей и внесемейных ценностей «интересная работа» и «материально обеспеченная жизнь», что отражает жизненную стратегию с ориентацией на профессиональные и социальные достижения и требующую от женщины активного совмещения профессиональных и семейных ролей; ценностный конфликт (разведение «семьи» и ее составляющей «дети»), связанный с осознанием маргинальности и противоречивости своего семейного статуса.

Несмотря на признание зрелыми матерями значимости достижения материальных и профессиональных целей, они лишь в сочетании с обретением статуса матери позволяют женщинам воспринимать себя как социально успешных.

В отличие от молодых матерей, где внебрачное деторождение побуждается самосохранительными мотивами (стремление избежать аборта) и мотивами защитного свойства (стремление сохранить отношения с партнером и восполнение дефицита любви), для женщин старшей репродуктивной группы рождение ребенка выступает способом, удовлетворяющим их потребность в самоуважении и уважении со стороны других (социальные мотивы). Создание семьи, пусть даже неполной, значительно повышает уровень самооценки женщины, шансы на е положительную оценку в социальной среде и в целом способствует самореализации е личности.

Обоснованность и достоверность научных положений, результатов и выводов, содержащихся в диссертационной работе, основываются на корректном использовании общеметодологических принципов познания, социологических методов исследования, концептуально-понятийного аппарата и научных достижений отраслевой науки - социологии рождаемости.

Теоретическая значимость исследования. Результаты и выводы диссертационного исследования расширяют научные представления о репродуктивном поведении, его природе и типологии. Исследование содержит теоретический кий и эмпирический материал, способствующий приращению знаний в области социологии рождаемости, который может быть использован в развитии социологической теории репродуктивного поведения.

Практическая значимость исследования. Материалы диссертации могут быть востребованы в профессиональной подготовке специалистов в области общественных наук, в процессе преподавания учебных дисциплин «Социальная демография», «Социология семьи», для разработки спецкурсов и учебных пособий. А также могут способствовать выработке эффективных мер при разработке семейной и демографической политики Республики Башкортостан.

Апробация результатов исследования. Основные результаты и выводы отражены в одиннадцати публикациях в центральных, международных, всероссийских и межрегиональных изданиях, в том числе, в журнале, рекомендованном ВАК, «Социологические исследования» (2007 г., №6) общим объмом в 3, п.л.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и приложений.

Во введении диссертации обосновывается актуальность темы исследования, формулируются цели и задачи, определяется степень научной разработанности темы, объект, предмет, теоретико-методологические основы, научная новизна исследования.

В первой главе «Теоретико-методологические основания исследования внебрачного репродуктивного поведения» обосновывается необходимость признания поведенческой основы рождаемости, проводится анализ содержания понятия «внебрачное репродуктивное поведение» и освещаются методические аспекты его изучения.

В первом параграфе «Понятие внебрачного репродуктивного поведения» рассматривается становление социолого-демографического подхода к изучению процессов рождаемости, определяется понятие внебрачного репродуктивного поведения.

Разработка поведенческого подхода к познанию демографических процессов была вызвана кризисным состоянием демографической науки середины ХХ века, который, в частности, поставил под сомнение ее способности дать адекватный анализ причин негативных тенденций в рождаемости. Имеющиеся к тому времени объяснения кризисных явлений, в основе которых лежало понимание рождаемости как непосредственного результата условий жизни, оказались неудовлетворительными и неплодотворными. Так, «теория помех», согласно которой материальные условия лежат в основе желания людей иметь или не иметь детей, не объясняла причин сокращения рождаемости при улучшении условий жизни.

Перед демографией встала задача - найти тот фактор, который бы приблизил ее к пониманию причин кризиса в процессе воспроизводства. Стало очевидным, что познание природы рождаемости возможно только через познание субъекта, принимающего решения в отношении своей «демографической»

судьбы. Таким образом, в центре внимания оказался человек, с его мотивами, установками, потребностями, с его активностью в сфере деторождения. Эта сфера жизнедеятельности индивидов получила название репродуктивное поведение.

В отечественной демографии заслуга вклада в переход от изучения «помех» к исследованию репродуктивного поведения принадлежит Л.Е. Дарскому и В.А.Беловой. В дальнейшем это направление развивалось в работах В.А. Борисова, А.И. Антонова, В.М. Медкова и других ученых.

Введение категории «поведение» означало не просто его формальное использование, а изменение теоретических и методологических позиций в изучении демографических процессов. Социолого-демографический подход, использующий потенциал социологии и социальной психологии для анализа демографических явлений, знаменует новый этап в развитии демографии: переход от чисто описательных процедур, от чисто статистически- математической интерпретации демографических явлений к попытке их объяснения и выявления закономерностей. Это кардинально иной взгляд, как на проблемы рождаемости, так и на другие демографические процессы: брачность, разводимость и т.д. Закономерно появляются понятия «брачное поведение», «социализационное поведение» и др.

Сегодня общепризнанным является представление о том, что уровень рождаемости является функцией двух переменных: демографической структуры, т.е. распределения населения по полу, возрасту, брачному и семейному состоянию и репродуктивного поведения, статистическим индикатором которого является среднее число детей в семье.

Как известно, процесс деторождения разделяется на два социальных типа:

рождения в браке и вне брака. Соответственно, должны различаться и две переменные, детерминирующие показатели брачной и внебрачной рождаемости:

репродуктивное поведение в браке и репродуктивное поведение вне брака. В научной литературе достаточно хорошо разработано понятие «репродуктивное поведение», которое, как пишет А.И. Антонов, представляет собой «…систему действий и отношений, опосредующих рождение определенного числа детей в семье (а так же и вне брака)»1. В.А. Борисов характеризует репродуктивное поведение как систему действий, отношений и психических состояний личности, связанных с рождением или отказом от рождения детей любой очередности, в браке или вне брака2. Из данных определений следует, что авторы предполагают возможность дифференциации репродуктивного поведения на брачное и внебрачное. Имплицитно ими признается важность анализа репродуктивных действий и поступков женщины с точки зрения ее брачного статуса.

Однако широкое использование в социологии рождаемости понятия «репродуктивное поведение», определение которого уже заключает в себе его классификацию на брачное и внебрачное, не привело к появлению подобной Антонов А.И. Социология рождаемости. - М., 1980. - С.86.

Борисов В.А. Демография. – М., 1999. – С.175.

типологии репродуктивного поведения ни на уровне теоретическианалитических разработок, ни на уровне прикладных исследований. Однако дело не только в определении. До сих пор основное внимание исследователей репродуктивного поведения было направлено на брачную рождаемость. На наш взгляд, акцентирование проблем брачной рождаемости было обусловлено характером динамики рождаемости в 60-годы XX века, времени начального становления социолого-демографического подхода. Слабый научный интерес к проблеме внебрачной рождаемости был связан с долговременной тенденцией снижения ее показателей: в сравнении с послевоенными годами ее уровень существенно снижался.

Исходным основанием для дифференциации типов репродуктивного поведения является положение о закономерностях поведения людей, обусловленных фактом включения их в различные социальные общности. Применительно к репродуктивному поведению женщины это означает, что одним из факторов, определяющих содержание и результат ее репродуктивного поведения, является ее брачный статус, т.е. членство в семье, (или отсутствие его), как в специфическом виде социальной группы.

Интерпретация семьи как социальной системы позволяет представить репродуктивное поведение замужней женщины как включенное в систему семейного поведения и отражающее репродуктивные установки и ориентации всех членов семьи. Оно есть равнодействующее семейных интеракций и вбирает в себя систему и супружеских, и детско-родительских отношений, представляя собой, по сути, результат репродуктивного поведения семьи как малой группы.

Следовательно, брачное репродуктивное поведение носит групповой характер.

Следует обратить внимание на то, что речь идет о репродуктивной семье (в отличие от родительской, ориентационной), в которой человек действует как субъект, вступая в брак, рожая и воспитывая детей. Именно данный тип семьи отсутствует у женщин, не находящихся в браке, что предполагает и отсутствие соответствующей системы значимых социальных отношений, влияющих на характер и результат их репродуктивного поведения. Следовательно, внебрачное репродуктивное поведение представляется менее обусловленным воздействием семейной репродуктивной группы и более индивидуальным, чем поведение женщины, находящейся в браке. Это, прежде всего, поведение личности, а не группы.

Следующим основанием для дифференциации двух типов репродуктивного поведения является представление о системе семейного поведения как последовательной цепи основных типов семейного поведения (брачное поведение – сексуальное поведение – репродуктивное поведение – социализационное поведение). Закономерно предположить, что любое выпадение одного из звеньев цепи неизбежно приводит к сбою в механизме его работы, трансформируя работу последующих составляющих системы. Система семейного поведения продолжает существовать, но уже в качественно новом состоянии.

Изложенное означает, что отсутствие брачного поведения нарушает механизм репродуктивного поведения, что, в свою очередь, не может не отразиться на характере последующего типа семейного поведения - социализационного поведения.

В целом ряде отечественных исследований (М.И. Буянов, Т.А. Гурко, Н.Ф.

Дементьева, И.С. Кон, В.Я. Титаренко, В.М. Целуйко и др.) и зарубежных (З.

Марова, З. Матейчик, М. Николс, В. Сатир, Б. Спок и др.) показано, что социальные последствия рождений вне брака имеют преимущественно негативный характер: во-первых, у внебрачных детей чаще, чем у детей из полных семей и даже детей из других типов неполной семьи (разведенных и овдовевших), наблюдаются проблемы в интеллектуальном развитии, психические отклонения, девиантные формы поведения, снижение социальной активности, нарушение процесса полоролевой идентификации; во- вторых, внебрачные дети обладают меньшим потенциалом физического и психического здоровья, чем дети, рожденные в браке; в-третьих, внебрачные дети часто воспроизводят модель собственной семьи.

Затруднения в выполнении внебрачной семьей воспитательной функции обостряет проблему воспроизведения качественных характеристик населения.

На необходимость подхода к воспроизводству населения не только с биологически количественной, но и с социально качественной стороны указывали еще в 70-е годы известные специалисты А.Г. Харчев и М.С. Мацковский. Ими отмечалось, что цель (и, соответственно потребность) общества в этом воспроизводстве – не просто замещение определенного количества живущих в данной стране человеческих особей, а воспроизведение и наращивание эффективности общественной жизнедеятельности. Проблема качества воспроизводства населения, по их мнению, должна решаться путем совершенствования процесса социализации детей 1. Сниженный социализационный потенциал внебрачных семей затрудняет воспроизводство социально значимых характеристик личности, а значит, распространение внебрачной формы деторождения негативно влияет на качественное воспроизводство населения.

Проведенный теоретический анализ сравнения двух социальных типов репродуктивного поведения позволил определить внебрачное репродуктивное поведение как индивидуальную систему действий и отношений, определяющую рождение детей вне зарегистрированного брака и снижающую качественные характеристики воспроизводства населения.

Харчев А.Г., Мацковский М.С. Современная семья и ее проблемы: социально-демографические исследование.

- М.: Статистика, 1977. - С. 34.

Во втором параграфе «Методические аспекты изучения внебрачного репродуктивного поведения» раскрывается специфика социологодемографического измерения, анализируется проблема возможных искажений информации в социологии рождаемости, обосновывается выбор оптимального методического инструментария для изучения внебрачного репродуктивного поведения.

Проблема выбора той или иной системы методов и методик в социологии рождаемости представляется особенно важной в связи со спецификой социолого-демографического измерения, которое состоит в том, что репродуктивная сфера жизнедеятельности человека есть одна из самых деликатных и интимных сторон его бытия. При обсуждении тем, связанных с предпочтениями, ориентациями, установками, мотивами в сфере сексуального поведения и рождения детей у опрашиваемых может включаться система механизмов психологической защиты, что означает высокую вероятность искаженных ответов. Следовательно, проблема искренности и истинности полученной информации в исследовании репродуктивной сферы деятельности человека стоит значительно острее, чем при исследовании других типов социального поведения: электорального, политического, экономического и др.

Измерение внебрачного репродуктивного поведения осложняется, кроме того, такой характеристикой как девиантность. Рождение вне брака, несмотря на широкую распространенность, если и не оценивается в массовом сознании столь сурово, как ранее, но и не воспринимается, как общепринятая, должная и, тем более, образцовая модель поведения. В ситуации опроса респондент нередко вынужден глубже осознавать свои решения и поступки, что неизбежно сопровождается нравственной оценкой своего, в данном случае, отличного от общепринятых норм поведения и, в целом, себя как личности.

Таким образом, отклоняющийся характер поведения женщин, родивших детей вне брака, обостряет проблему искренности и истинности полученной информации. Этим определяется необходимость выбора оптимального методического инструментария для обеспечения надежности и достоверности полученных данных.

Первичным источником данных о результатах процесса деторождения является статистика рождаемости. Однако социолого-демографический подход нуждается в информации, отражающей композицию внутренних элементов репродуктивного поведения. В период становления отечественной социологии рождаемости внутренние регуляторы репродуктивного поведения изучались преимущественно методом опроса. Обзор исследований репродуктивного поведения последних лет показал, что разновидности опроса (интервью или анкетирование) продолжают оставаться в качестве основного, а иногда и единственного средства сбора информации.

При этом в работах А. И. Антонова, М.С. Мацковского, В.Я. Ядова, А.С.

Белановского, Л.У. и М.Л. Гоффманов и др. детально излагаются применение таких методических техник и процедур, как глубинное интервью, техника описания гипотетических семей, методика семантического дифференциала, контент-анализ, метод семантического дифференциала, различные проективные методики и др.

Наиболее релевантными для измерения внутренних регуляторов репродуктивного поведения являются проективные техники и процедуры. По мнению исследователей, когда существуют серьезные опасения, что при использовании других индикаторов ответы респондентов приведут к существенным искажениям информации, применение проективных индикаторов крайне целесообразно1.

Основное преимущество проективных методик состоит в том, что они: «…при всей своей простоте и ясности в отношении процедуры тестирования всегда создают у испытуемых некоторую неопределенность по поводу намерений ученых»2. Их внимание фокусируется на задании, отличном от истинной цели опроса, что для респондента облегчает снятие барьера его «внутренней цензуры».

В нашем исследовании из проективных методик были использованы метод дидактических историй, методика завершения рассказа, методика «Выбор семьи». При помощи методики дидактических историй была обнаружена неоднозначность положительной установки на внебрачное рождение, выявленной в ходе анкетирования. Возможность предвосхищения дальнейшей судьбы одинокой матери и внебрачного ребенка, тех проблем, с которыми им, возможно, придется столкнуться в будущем, несколько снизило степень его одобрения у респондентов. Таким образом, применение проективного метода позволило выявить противоречивость внебрачных репродуктивных установок, чего трудно достичь методом опроса.

Для измерения установки на внебрачное рождение была применена шкала Лайкерта, предназначенная для количественного измерения направленности и интенсивности поведенческих реакций человека по отношению к различным категориям социальных стимулов. Шкала установок, в отличие от опроса мнений, позволяет измерить установку как одномерную переменную, определять специальную процедуру ее построения и предлагает единый, суммарный показатель. Процедура построения шкалы включала в себя набор суждений, отражающий когнитивный, аффективный и поведенческий компоненты установки, с которыми респондентки должны были выразить степень своего согласия. В группе молодых матерей средний балл по шкале составил - 3,3 свидетельствующий об умеренной позиции в оценке рождений вне брака. В старшей репродуктивной группе этот показатель значительно выше - 4,6 балла, что отражает высокую степень одобрения внебрачных рождений.

Мацковский М.С. Социология семьи: Проблемы теории, методологии и методики. - М., 1989. - С. 93.

Антонов А.И. Микросоциология семьи. - М., 1998. - С. 265.

Помимо расширения методического арсенала количественных методов измерения репродуктивного поведения мы использовали качественный метод. В основу организации исследования лег подход, согласно которому возможно последовательное сочетание качественного и количественного подходов. На первом этапе - исследование с применением анкетирования и проективных методик, на втором - качественное исследование, с применением свободного интервью, характеризующегося значительной гибкостью и глубиной полученной информации.

В качестве информантов выбирались по 25 человек из каждой подвыборки.

Определение объема выборки основывалось на позиции С.А. Белановского, согласно которой, в случае, если исследуемая совокупность рассматривается как однородная, то наиболее целесообразная численность респондентов составляет около 20 человека. Названная численность является, по его мнению, достаточной для того, чтобы сформировать развитую типологическую картину, которая в зависимости от целей исследования может стать либо его конечным результатом, либо отправным пунктом для дальнейшей работы1.

Качественное интервью открыло более глубокую и развернутую картин субъективного мира опрашиваемых, а также предоставило возможность, вопервых, проверить обоснованность и надежность анкетных сведений и, вовторых, углубить интерпретацию данных количественного опроса. Благодаря качественным данным, ряд положений были уточнены и скорректированы.

Во второй главе «Система социальной регуляции внебрачного репродуктивного поведения» рассматривается механизм социальной регуляции внебрачного репродуктивного поведения как сложно организованная система внешних и внутренних регуляторов.

В первом параграфе «Ценностно-нормативная регуляция внебрачного репродуктивного поведения» показано, что внешней составляющей механизма социальной регуляции репродуктивного поведения является ценностнонормативный компонент, представляющий собой функциональное соотношение социальных ценностей детей и родительства, а также соответствующие этим ценностям социальные нормы детности. Внутренняя составляющая есть мотивационно-диспозиционный компонент, содержащий потребность личности в детях, который находится в основании различных уровней диспозиций и репродуктивных мотивов.

Затяжной экономический кризис и радикальные социальные перемены привели к ослаблению социального механизма саморегуляции общества, каковым является доминирующая в нем система ценностей. Выделяются две точки зрения в оценке характера изменения системы семейных ценностей. Представители «кризисной» парадигмы (А.И. Антонов, В.А. Борисов, В.М. Медков, А.Б.

Белановский С.А. Глубокое интервью: учебное пособие. - М.: Никколо-Медиа, 2001. С. 5-6.

Синельников др.) полагают, что под влиянием социально-экономических факторов в современном социуме происходит ценностный сдвиг: постепенная переориентация людей с ценностей семьи с несколькими детьми, основанной на стабильном браке, на ценности внесемейные, отражающие устремления людей к индивидуальным достижениям во внесемейной сфере жизнедеятельности.

С другой стороны, данные многочисленных исследований свидетельствуют, что, несмотря на изменения в ценностно-ориентационной сфере россиян, которые произошли за последние десятилетия, во главе угла и сегодня стоят традиционные семейные жизненные смыслы и ориентиры. Иерархию наиболее важных ценностей возглавляют ценности здоровья, семьи и детей. Нам представляется, что обе точки зрения имеют место, и в действительности традиционно высокая ценность семьи и детей не исключает возможности реализации человеком себя во внесемейной сфере. В нашем исследовании данное положение нашло подтверждение: в системе жизненных ценностей незамужних матерей сочетаются ориентации на семейные и внесемейные ценности (таблица 1).

Выявленная высокая ценность семьи оказалась в определенной степени неожиданной, поскольку реальное поведение не состоящих в браке матерей, на первый взгляд, отражает тенденцию «бегства от семьи и супружества». Полученные результаты позволяют предположить, что рождение ребнка вне брака – это не самый желанный выбор женщины, а ситуация, сложившаяся в ходе стечения различных обстоятельств.

Примечательно, что высокой оказалась ценность детей у молодых матерей.

Согласно распространенному мнению, внебрачные рождения у молодых матерей есть, скорее, результат случайных легкомысленных связей, нежели потребности в детях, а зрелое материнство – результат сознательного решения о рождении внебрачного ребенка, свидетельствующего о выраженной потребности в детях. Подобная характеристика плохо согласуется с обнаруженной высокой ценностью детей у молодых женщин и, напротив, несколько меньшей их значимостью у зрелых матерей.

Представляется, что решающим фактором, характеризующим систему ценностей одиноких матерей с точки зрения места в ней ребнка, выступает возраст. Именно он отражает степень вовлечнности женщин в профессиональную деятельность и социальную активность: в пределах экономически активного периода жизни, чем старше женщина, тем выше уровень е профессиональной и образовательной компетентности и тем более она востребована на рынке См., например: Силласте Г.Г. Эволюция духовных ценностей россиян в новой социокультурной ситуации // Социс, 1995. № 10. С. 90-91; Бурханова Ф.Б. Современный брак в Башкортостане.- Уфа, 2004.- С.118-119; Митрикас А. Семья как ценность: состояние и перспективы изменений ценностного выбора в странах Европы // Социс, 2004. № 5; Варламова С.Н., Носкова А.В., Седова Н.Н. Семья и дети в жизненных установках россиян // Социс, 2006. № 11.С.61-72.

труда. Профессиональная занятость становится социокультурной нормой поведения, определяя жизненную стратегию женщины.

Таблица Очевидно, зрелым матерям трудно кардинально сменить профессиональную ориентацию на семейную, но полностью лишать себя возможности строить свою «семейную карьеру» они также не намерены. На это накладывается и тот факт, что все обследуемые нами незамужние женщины находятся в наилучшем возрасте для профессиональных успехов. Высокий образовательный уровень опрошенных нами зрелых матерей (22 % из них имеют среднее специальное образование, 73% - высшее, 5% - учную степень) и солидный опыт работы обусловливают высокий потенциал для карьерного роста, что дат возможность успешно конкурировать на рынке труда.

У молодых женщин, напротив, нет активного совмещения семейных и профессиональных ролей, и в настоящий момент им доступна в полной мере лишь «семейная карьера». Недостаточная востребованность на рынке труда в силу отсутствия у них опыта работы и недостаточный уровень образования, вероятно, определяет и направленность интересов молодых матерей. Среди молодых незамужних женщин имеют незаконченное среднее образование 8% респонденток, среднее - 31%, незаконченное средне-специальное - 13%, среднее специальное - 18%, незаконченное высшее - 30%. Можно предположить, что высокая ценность материнства является у молодых женщин своего рода ситуативной компенсирующей реакцией на временную утрату иных жизненных перспектив, помимо материнства.

Полученные результаты могут свидетельствовать о том, что молодые матери, сделавшие выбор в пользу рождения ребнка вне брака, в большей или меньшей степени изначально были ориентированы на семейные ценности, т.е. в их ценностных ориентациях дети занимали высокое место. В принципе, имея возможность репродуктивного выбора между прерыванием внебрачной беременности и рождением ребенка, они предпочли второе. На этом мы акцентируем особое внимание, поскольку в России число внебрачных зачатий значительно превышает число внебрачных рождений1. Ориентированность на ценность детей подтверждается и выявившимся в процессе интервью фактом, что решение о рождении внебрачного ребнка противостояло атмосфере неприятия внебрачной беременности общественным мнением.

Материалы интервью показывают, что зрелые женщины, несмотря на то, что находятся в более экономически устойчивом положении, чем молодые мамы, чаще осознают маргинальность своего семейного положения. Высокий культурный и образовательный уровень позволяют им острее воспринимать неполноценность своего социального статуса, ведь ценностный конфликт усугубляется у некоторых женщин и пониманием незначительных шансов замужества и создания полной семьи.

Если ценности имеют широкую социокультурную основу и осуществляют самую общую стратегическую регуляцию поведения, то нормы есть правила, достаточно конкретно предписывающие, какие поступки и действия должны совершаться в конкретных ситуациях. Система социальных норм (в том числе и репродуктивных) находится в непрерывном изменении, развитии, вслед за развитием производства и общественных отношений.

Норма брачной рождаемости возникает из необходимости выживания человеческого рода, целесообразности бытия: новорожденный, не имеющий двух кормильцев, погибает чаще, общество заинтересовано в сохранении жизни своих членов. На протяжении всей истории патриархальной, расширенной семьи брачная рождаемость как социальная норма имела устойчивую, сильную позицию. Как отмечает С.И. Голод, основное нормативное требование, предъявлявшееся к традиционной моногамии, сводилось к непременной слитности и строго заданной последовательности, брачности, сексуальности и прокреации. РожНаселение России 2002. Десятый ежегодный демографический доклад / Под ред.А.Г. Вишневского. - М., 2004.- С.62.

дение ребенка вне брака провозглашалось преступлением и считалось нарушением социокультурных норм1. К нарушителям этих обычаев применялись различные по жесткости санкции, поддерживающие в обыденном сознании представление о «брачной рождаемости» как социальной норме. Брак представлял монопольную основу на сексуальные отношения и рождение детей. Целостность и единство брака и семьи имели в своей основе экономические интересы, ибо так называемый «пожизненный» брак долгое время являлся одним из оплотов частной собственности.

Изменение социально-экономических условий и способа производства оказали определяющее воздействие на семейную жизнь как социальную норму. В рамках индустриального общества формируется новая система социальных ценностей, стандартов и норм поведения. Утрата религиозной основы брака, ослабление контроля со стороны государства, экономическая и социальная эмансипация женщин обусловили разделение институтов брака и семьи.

Сегодня брак в меньшей степени является социально значимым фактором, санкционирующим сексуальные связи, сожительство и рождения. Норма, в прошлом ориентирующая и контролирующая рождение детей в браке, перестает быть «работающей», она теряет свою универсальность, четкость и обязательность.

Результаты опросов С.А.Голода, М.С. Мацковского, Г.В. Яковлевой, а так же материалы проведенного автором панельного исследования позволяют сделать вывод о либерализации взглядов на внебрачные рождения. Брачное репродуктивное поведение перестает быть единственным нормативным образцом поведения женщин в вопросе деторождения.

В основе рассогласования элементов внешней регуляции внебрачного репродуктивного поведения, ценностей семьи, родительства и норм брачной рождаемости, лежат различия в степени их динамичности. Предпочтение семейным ценностям обусловлено особыми социокультурными функциями семьи: в переходных социально-экономических условиях возрастает роль членов семьи в поддержании нормативно-ценностной системы. В макросоциальном масштабе семья выступает как источник ценностных ориентаций личности, формирует и мобилизует ее социокультурные потребности и интересы, мотивирует культурную деятельность.

Динамичность социальных норм обусловлена тем, что во времена общественных кризисов и глобальных перемен люди, испытывая состояния запутанности и дезорганизации, вынуждены готовить себя к непредвиденным обстоятельствам, к наибольшему числу возможных вариантов развития событий.

Нормативное поведение, как следование общепринятым правилам, в этих условиях не всегда становится целесообразным и необходимым. Вариативность поГолод С.И. Семья и брак: Историко-социологический анализ. - Спб., 1998. - С.52.

ведения, как необходимое условие адаптации к изменяющейся среде, предполагает разнообразие образцов поведения, применимых ко всем возможным ситуациям. Общественные изменения «настраивают» нормы на произошедшие изменения, трансформируя нормативную систему: происходит становление одних и размывание, ослабление других социальных норм.

Во втором параграфе «Мотивационно-диспозиционный механизм регуляция внебрачного репродуктивного поведения» разрабатываются теоретические положения исследования внутренних регуляторов внебрачного репродуктивного поведения; на основе выборочного исследования выявляются особенности мотивационно-диспозиционной регуляции поведения женщин различных возрастных категорий.

Изучение репродуктивной мотивации является важной составляющей социолого-демографических исследований рождаемости. Репродуктивные мотивы конкретизируют содержание потребности в детях и характеризуют смысл появления ребенка любой очердности. При этом дети оказываются средством (объектом) для достижения этих целей1.

В научной литературе выделяются мотивы положительные, неопределнные и отрицательные (О.Н.Безрукова), деструктивные и конструктивные (Э.Г.

Эйдемиллер, И.В. Добряков, И.М. Никольская), терминальные и инструментальные (А.А. Попова), а также мотивы, связанные с рождением детей определнного пола, мотивы усыновления и т.д. Одной из наиболее распространенных отечественных классификаций является та, в которой различаются экономические, социальные и психологические репродуктивные мотивы. Экономические мотивы побуждают к достижению определнных экономических целей через рождение детей. Социальные мотивы связывают рождение детей и социальный статус родителей, их престиж в обществе и общественный авторитет. Психологические мотивы объясняются индивидуальностью людей2.

Знания о внебрачной репродуктивной мотивации в научной литературе неполны. Обзор проведнных исследований показал, что в большинстве случаев авторами изучаются либо внешние ситуации и условия, в которых происходило рождение внебрачного ребенка (Г.В. Яковлева, Е.И. Иванова, А.Р. Михеева), либо анализировались мотивы беременности, а не мотивы рождаемости (А.А.

Петраков). Изучение же внутренних стимулов, побуждающих к рождению внебрачных детей, в отечественной социологии рождаемости в принципе не проводилось.

Измеряя мотивацию деторождения незамужних матерей, мы исходили из представления о трехкомпонентной структуре, состоящей из экономических, психологических и социальных мотивов. Также исходным теоретическим осноАнтонов А.И. Социология рождаемости. - М., 1980. - С.147.

Антонов А.И., Медков В.М. Социология семьи. - М., 1996. - С.147-148.

ванием является представление о полимотивированной природе социального поведения индивида.

Структура репродуктивной мотивации имеет общую особенность для обеих опрошенных групп: в ней минимальна доля экономических мотивов. В младшей репродуктивной группе доминируют психологические мотивы самосохранительного и защитного свойства. Для абсолютного большинства молодых матерей (82%) рождение ребенка представлялось более привлекательным репродуктивным выбором, чем искусственное прерывание беременности. Ими аборт рассматривался как операция, связанная с большим риском и наносящая вред здоровью. Почти две трети опрошенных (64%) указали в качестве мотива рождения ребнка, «желание сохранить отношения с партнром». Для каждой второй респондентки (56 %) рождение ребенка явилось способом восполнения дефицита любви. В ситуации наступления незапланированной беременности, при отсутствии поддерживающей социальной среды потребность человека иметь ребнка, проявляющего безусловную любовь к своему родителю, является естественным желанием. Приблизительно для 30% молодых незамужних женщин значимой при рождении ребнка называлась возможность избежать одиночества.

Структура репродуктивной мотивации женщин старшего репродуктивного возраста включает индикаторы психологических мотивов, среди которых ведущими явились: «дат смысл человеческой жизни» (82%), «дат ощущение полноценной жизни» (55%), «эмоционально обогащает» (33%) и дает «возможность проявить любовь к детям» (24%).

Значительный удельный вес занимают социальные мотивы. Стремление продемонстрировать признание общепринятых норм детности оказалось отличительной чертой репродуктивного поведения зрелых матерей. Наибольший удельный вес (80%) принадлежит мотиву «повышает авторитет, вызывает уважение окружающих». Многих женщин (61%) мотивировало то, что рождение ребнка позволяет занять «подобающее», «более высокое положение в обществе». Каждая третья (28%) указала на мотив «отвечает ожиданиям родителей», а каждая пятая (19%) считает, что рождение ребенка укрепляет положение и авторитет на работе. Высокая доля отмеченных социальных мотивировок в структуре репродуктивной мотивации в целом свидетельствует о значительных социальных выгодах зрелых матерей от пусть даже внебрачного рождения детей.

Следующим элементом внутренней социальной регуляции репродуктивного поведения является репродуктивная установка, которая определяется как предрасположенность или готовность индивида к рождению определнного числа детей. В ходе анализа нами установлено, что установочный механизм внебрачного репродуктивного поведения разделяется на собственно репродуктивные установки, детерминирующие наступление внебрачной беременности, ее протекание, ожидания родов и т.д. и семейно-брачные установки, опосредованно влияющие на репродуктивную активность женщины: установки и ориентации на формы семьи и брака, отношение к внебрачным и добрачным сексуальным связям, отношение к детям.

Выявлена позитивная установка на внебрачное рождение в старшей репродуктивной группе, более всего проявившаяся в когнитивном и поведенческом компонентах. Ими выражена высокая степень согласия с суждениями «никто не вправе осуждать женщину, родившую ребенка вне брака» (90%) и «современная женщина вправе самостоятельно решать – родить ей ребнка в браке или вне его» (52%). На поведенческом уровне положительное отношение к внебрачному рождению проявилось как в нежелании зрелых женщин отговаривать от внебрачного рождения ребенка своих знакомых (65%), так и в прямом содействии этому решению (57%). Практически все опрошенные зрелые женщины уверены в правильности принятого ими решения о рождении ребенка.

В младшей репродуктивной группе респондентки продемонстрировали не столь сильную уверенность в правильности своего репродуктивного выбора.

Лишь каждая пятая уверена в совершенном поступке, более половины опрошенных (63%) затрудняются дать оценку, и каждая пятая сожалеет о рождении внебрачного ребенка.

Важной составляющей установочного механизма, детерминирующего внебрачное репродуктивное поведение женщин, является отношение к добрачным и внебрачным сексуальным связям. Абсолютное большинство молодых респонденток (92%) считают допустимым добрачный сексуальный опыт при определенных условиях. Во-первых, он полностью одобряется, если приобретен в устойчивой связи с постоянным партнером по любви и взаимной привязанности; во-вторых, если партнерами применяются контрацептивные средства. В старшей репродуктивной группе мы зафиксировали менее либеральное отношение к женским добрачным связям. Среди зрелых матерей значительно больше тех, кто придерживается традиционных взглядов на начало сексуальной жизни.

В младшей репродуктивной группе каждая вторая допускает внебрачные связи, считая их возможными при определенных ситуациях, и 17% считают практически неизбежными и естественными. В старшей репродуктивной группе, в целом, оценка внебрачных связей как мужчин, так и женщин более либеральна. Они чаще демонстрируют ситуационный подход, когда, в общем, измены нежелательны, но в определенных ситуациях могут допускаться.

Ориентация на тип семьи выявлялась с помощью методического приема «Выбор семьи». Наилучшей моделью семьи и в младшей, и старшей репродуктивных группах является полная семья с двумя детьми.

При выборе желаемой семьи в младшей группе наибольшее число выборов получила полная семья: с одним ребенком у 32% респонденток, с двумя детьми - у 38%, с тремя - у 10%. Неполная семья оказалась молодыми матерями невостребованной: лишь 13% молодых матерей хотели бы самостоятельно воспитывать одного ребенка. Ориентация молодых женщин на полную семью означает высокую вероятность их вступления в брак, а желание иметь двухдетную семью - рождения в браке детей. В интервью большинство из них высказали пожелание иметь в будущем полную семью.

В старшей репродуктивной группе отчетливо выделились две категории женщин, различающихся представлениями о желаемом типе семьи. Первый тип, представлен большинством репонденток (65%), желающих видеть свою семью полной. Противоречие между желаемой и реальной семьей позволяет предположить, что настоящая ситуация не в полной мере удовлетворяет потребности в семье данной категории матерей и может свидетельствовать о вынужденном характере внебрачного материнства. Материалы интервью позволили установить, что осознание невозможности на данном этапе жизни вступления в брак компенсировалось женщинами рождением ребенка, хотя бы вне брака. Создание, таким образом, семьи, пусть и внебрачной, рассматривалось как альтернатива не полной семье, а возможному одиночеству и отсутствию детей. Для данного типа матерей ценность супружества так же важна, как и ценность родительства.

Женщины второго типа выбрали в качестве «желаемой» неполную семью, что свидетельствует о сознательном уходе от традиционной, полной по составу семьи. Рождение внебрачного ребенка - желанный, добровольный выбор, представляющий альтернативу именно полной семье. Для данного типа женщин характерно обесценивание супружества при сохраняющейся высокой ценности родительства.

Нами выявлена высокая степень одобрения незарегистрированных брачных союзов, как в младшей, так и в старшей репродуктивной группе. К пробному браку выразили позитивное отношение абсолютное большинство молодых женщин и несколько меньшее число зрелых матерей. Фактический брак, так же, все опрошенные считают вполне естественным и распространенным.

Лишь незначительная часть женщин видит в нем как положительные, так и отрицательные стороны.

Таким образом, в системе диспозиционных образований сочетаются приоритетность семьи в иерархии ценностных ориентаций (диспозиция высшего уровня) и позитивные установки на внебрачное рождение, одобрение внебрачных и добрачных сексуальных связей, нетрадиционных брачных союзов (диспозиция среднего уровня). Рассогласование элементов установочного механизма регуляции поведения обусловлено тем, что в условиях радикальных общественных перемен одними из первых подвергаются изменению диспозиции более низкого уровня, как средства, обеспечивающие поведение человека в конкретных условиях взаимодействия со средой. Система ценностных ориентаций, как диспозиция высокого уровня, есть более устойчивое и стабильное образование личности.

Выявлены особенности протекания репродуктивного цикла незамужних матерей различных возрастных категорий. В младшей репродуктивной группе его отличают незапланированность беременности, низкий уровень контрацептивного контроля, высокая вероятность прерывания внебрачной беременности, внешний характер мотивации сохранения беременности, преимущественно нейтрально-отвергающий характер влияния социальной среды и преимущественно негативный эмоциональный фон протекания беременности. Репродуктивный цикл женщин старшей возрастной группы, напротив, отличают более высокий уровень сознательного контроля над наступлением беременности и репродуктивными действиями, выраженная стратегия сохранения беременности, позитивный эмоциональный фон протекания беременности и поддерживающий характер социальной среды.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования и делаются следующие выводы:

1.Важным направлением исследования закономерностей и механизмов развития процессов рождаемости является социолого-демографический анализ.

Если в демографической статистике речь идет только о свершившихся фактах, то социолого-демографический анализ дат возможность исследовать репродуктивное поведение, без знания о котором вряд ли можно говорить об адекватных мерах воздействия на рождаемость, ибо влиять можно только на само поведение, а не на его результаты.

2. Дифференциация рождаемости на брачную и внебрачную позволяет различать и две переменные, обусловливающие их: внебрачное репродуктивное поведение и брачное репродуктивное поведение. В ходе сравнительного анализа внебрачное репродуктивное поведение определено как индивидуальная система действий и отношений, определяющая рождения детей вне зарегистрованного брака и снижающая качественные характеристики воспроизводства населения.

3. В системе социальной регуляции внебрачного репродуктивного поведения фиксируется рассогласование элементов на уровне внешней и внутренней детерминации. С одной стороны, семейная жизнь остается в сознании большинства людей естественным и самым привлекательным образом жизни, с другой, - ослабление норм брачной рождаемости приводит к тому, полная семья, основанная на зарегистрованном браке, перестает рассматриваться как единственно возможное основание для рождения детей.

На уровне внутренней регуляции выявлено противоречие между безусловной приоритетностью семьи в иерархии ценностей незамужних матерей и их позитивными установками на внесемейные и внебрачные формы поведения.

4. Норма брачной рождаемости, возникшая из необходимости сохранения жизни человечества, длительное время поддерживаемая экономическими интересами государства в механическом соединении брака и семьи, сегодня теряет свою обязательность, четкость и универсальность. В основе ослабления норм брачной рождаемости лежит глобальный процесс трансформации институтов брака и семьи, повлекший их четкое разделение.

5. Внебрачное репродуктивное поведение представляет сложный противоречивый социально-демографический феномен. Устойчивая ориентация на полноценную семью у незамужних женщин не реализуется на практике в их реальной модели репродуктивного поведения. Подобное противоречие между «стремлением к семье» и «бегством от нее», выражающемся в росте числа рождений вне брака, заставляет задуматься об ослаблении социальной семьи и отражает сложные процессы, происходящие сегодня в социальном институте семьи и брака.

1. Жизненные ценности одиноких матерей / Каримова З.Х. // Социологические исследования, 2006. №6. – С.133-136 - публикация в издании, вошедшем в перечень ВАК.

2. Трансформация основных функций внебрачной семьи на современном этапе / Каримова З.Х., Каскинова Г.Р. // Молодежь – науке будущего: Материалы международной молодежной научной конференции. - Набережные Челны:

КПИ, 2000. - С. 294-295.

3. Особенности формирования личности ребенка во внебрачной семье / Каримова З.Х. //Общее и особенное в трансформации социальной сферы общества в странах СНГ: Материалы международной научной конференции. - Уфа: БГУ, 2000. - С.102 –106.

4. К проблеме внебрачного материнства / Каримова З.Х. // Молодая семья:

проблемы, тенденции, перспективы: Материалы межрегиональной научнопрактической конференции. - Уфа, 2001. - С.49-50.

5. Внебрачная семья как социальное явление в эволюции / Каримова З.Х.// Социология в меняющемся социуме: Материалы Международной научной конференции, посвященной памяти Н.А. Аитова. - Уфа, 2001.- С. 248-250.

6. Дифференцированный учет категории детей, родившихся вне брака / Каримова З.Х // Современные гуманитарные исследования, 2007.-№1(14). - С.231К вопросу о методическом арсенале измерения репродуктивного поведения / Каримова З.Х. // Вопросы гуманитарных наук, 2007. № 1(28).- С.349-350.

8. Особенности репродуктивного поведения одиноких матерей / Каримова З.Х. // Природа человека: пол и гендер (Вторые петраковские чтения): Материалы Российской научно-практической конференции. - Ижевск: Ассоциация «Научная книга», 2007. – С.194-1999.