На правах рукописи

Крючкова Юлия Олеговна

ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПЦИЙ РАЦИОНАЛЬНОГО ДЕЙСТВИЯ

В АНГЛО-АМЕРИКАНСКОЙ СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

Специальность 22.00.01 – Теория, методология и история социологии

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата социологических наук

Москва – 2009

Работа выполнена на кафедре социологии факультета гуманитарных и социальных наук Российского университета дружбы народов.

Научный руководитель:

кандидат философских наук, доцент Подвойский Денис Глебович

Официальные оппоненты:

доктор социологических наук, профессор Девятко Инна Феликсовна (Государственный университет – Высшая школа экономики) кандидат социологических наук, доцент Оберемко Олег Алексеевич (Институт социологии РАН)

Ведущая организация:

Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского

Защита состоится « 2009 г. в часов на заседании »

Диссертационного совета Д 212. 203. 31 в Российском университете дружбы народов, по адресу: 117198, Москва, ул. Миклухо-Маклая, д. 10 / 2, ауд. 415.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Российского университета дружбы народов.

Автореферат разослан « 2009 г.

»

Ученый секретарь Диссертационного совета:

кандидат философских наук, доцент Л.Ю. Бронзино

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования Повышение научного интереса к проблематике рационального поведения в современной России представляется закономерным, определяется «запросом времени» и насущными потребностями общества.

Последние двадцать лет развития нашей страны в русле рыночного реформирования поставили на повестку дня отечественного обществознания вопрос о возможных теоретических описаниях феномена рационального действия как фундаментальной предпосылки, делающей возможным функционирование социальных структур «модернового» типа. Своеобразие новейшего периода в жизни российского общества независимо от возможных колебаний политического курса характеризуется фактической, хотя и «запоздалой» легитимизацией «паттернов» частной собственности, капитализма, конкуренции, индивидуализма, инициативы, рационального расчета, стремления к личному успеху, прибыли и «наживе», вписывающихся в целом в идеально-типическую модель «экономического человека» (homo oeconomicus). Эта модель приобрела статус аксиоматического допущения в западной экономической теории еще со времен А. Смита. В других социальных и поведенческих науках делались неоднократные попытки расширения пространства применимости данной конструкции, результатом чего стало появление микросоциологических теорий действия и интеракции, усматривающих в отношениях людей в сфере хозяйства лишь частный случай рационального человеческого поведения как такового. Множество социальных практик индивидов и групп в современном российском обществе связано с эксплуатацией «экономического стиля мышления», традиция теоретической концептуализации которого в зарубежной науке (особенно британской и американской) имеет давнюю историю.

В официальном советском обществоведении обозначенная тема, как впрочем и многие другие, относившиеся к проблемному полю немарксистской социальной теории, по причинам идеологического характера табуировалась. Данное обстоятельство стало одной из причин недостаточной освещенности классических и новейших теорий рационального действия в отечественной научной литературе. Вместе с тем потребность в осмыслении проблемы диктуется требованиями времени, а именно нуждами очередного витка «догоняющей модернизации». Поэтому российскому обществу и российским социальным наукам приходится сегодня в кротчайшие сроки осваивать жизненные практики и модели их теоретического описания, которые на Западе формировались на протяжении целых исторических эпох, в связи с чем особую важность приобретает изучение соответствующих интеллектуальных традиций.

Необходимость обращения ученых к социологическим теориям рационального поведения в современных условиях может быть обоснована также тем, что для отечественной социологии (в том числе и дореволюционного периода) «дискурс о практической рациональности», связанный с аналитическим стилем мышления, был не свойственен.

Классическая русская социология второй половины ХIХ – начала ХХ вв., несмотря на свойственный части ее направлений «психологизм», в силу определенных культурно-исторических обстоятельств оригинальной теории акта и актора не выработала. Еще меньше подобные проблемы занимали исследователей, работавших в русле марксизма. Тем временем ученые Великобритании и США продвинулись значительно дальше представителей других национальных школ в осмыслении проблемы действия как одной из фундаментальных проблем социологической теории в целом.

микросоциологических концепций явно характерен и для мировой социологии. В истории социологии за почти двухсотлетний период ее существования в качестве самостоятельной науки обнаруживается относительное доминирование макроинституциональной, системно ориентированной, объективистски-холистской, антииндивидуалистической линии, связанной с именами О. Конта, К. Маркса, Э. Дюркгейма, Т. Парсонса. А теории акта и актора, как правило, выстраивающие свою аргументацию на базе методологического индивидуализма, представляют исследовательскую перспективу, принимаемую меньшинством мирового социологического сообщества. При этом эвристический потенциал данной группы теорий оказывается оцененным далеко не в полной мере.

';

Как социологам следует объяснять социальные события и их последствия? Немаловажную роль здесь играет рациональное поведение индивидов. Его оптимальные научные описания должны содержать в себе аргументы касательно, во-первых, мотивов индивидуальных акторов, вовторых, культурно-исторических и институциональных контекстов, в которых их действия разворачиваются, и, наконец, моделей и механизмов поведения. Обстоятельный социологический анализ любой проблемы должен включать в себя анализ индивидуальных действий, за единицу которого принимается актор. Если принять в качестве базового положение, что социальные феномены в конечном итоге выступают как продукты взаимодействия людей, то тогда встает вопрос: как исследователям нужно объяснять эти феномены? Ответ можно найти, грамотно подобрав соответствующую методологию. Мотивы людей зачастую имеют инструментальный характер вне зависимости от того, считают ли они выбранный курс действия в той или иной ситуации наиболее эффективным способом в достижении поставленной цели.

Причина широкой применимости концепций рационального поведения очевидна. Они позволяют формализовать логику, которой руководствуются люди в разных жизненных ситуациях, будь то решение вступить в брак, отдать голос за того или иного политического кандидата, покупка товаров, выбор хобби, круга общения, стиля самопрезентации и прочее. Сознательно или нет, но люди выбирают из двух или более альтернатив, и здесь на помощь исследователям приходит инструментарий, впервые разработанный в экономической теории, в частности, для анализа рационального выбора при распределении благ или ресурсов. Подобные модели (при всей их изначальной ограниченности) с некоторыми модификациями могут быть применены и в других науках. А современные ученые-социологи, воодушевленные идеей рационального выбора и опиравшиеся на вполне определенную интеллектуальную традицию, оказались способными сконструировать на базе «экономцентристских» схем обобщенные объяснения поведения человека в обществе.

Степень научной разработанности проблемы Проблема рационального поведения является многоаспектной и мультидисциплинарной. Об этом в полной мере свидетельствует богатая история ее изучения, охватывающая разные временные периоды, научные области и национально-региональные традиции мысли. Впервые данная проблема приобрела статус ключевой в британской моральной и «практической» философии эпохи раннего Нового времени. Впоследствии она была успешно концептуализирована в классической экономической теории и параллельно осмыслялась в этике, прежде всего, в русле утилитаризма. Следует отметить, что большинство экономистов со времен классики и до настоящего времени воспринимало и продолжает воспринимать идею практической рациональности человеческих поступков как своего рода «естественное априори». С точки зрения же других социальных и поведенческих наук принятие модели рационально действующего индивида отнюдь не казалось само собой разумеющимся.

Со второй половины ХIХ в. тема рационального поведения попадает в исследовательский фокус социологии, где продолжает разрабатываться и в течение всего последующего – ХХ столетия. В социологической науке теории действия фактически конституировали проблемное поле такой ее когнитивной разновидности как микросоциология. Вопрос об оценке рациональности действия как атомарной единицы социальной реальности поднимался в том или ином аспекте в трудах большинства создателей современной социологической теории, в некоторых концептуальных системах он занимал центральное место (например, у М. Вебера, В. Парето, Т. Парсонса). Однако британским и американским авторам проблематика рационального поведения была особенно близка. И именно в рамках указанной интеллектуальной традиции вызревают основные современные подходы к ее исследованию – такие как теории «социального обмена» и «рационального выбора».

Одновременно (и по вполне понятным причинам) проблема рационального поведения волновала психологов, испытывавших, особенно в США, влияние философии прагматизма, теории и исследовательских практик бихевиоризма, а также естественнонаучных разработок, связанных с изучением человека как биологического вида. В минувшем столетии экономические, социологические и психологические трактовки рационального поведения получили широкое применение в ряде прикладных областей, ориентированных, главным образом, на запросы бизнеса (социология управления и организаций, менеджмент, маркетинг и т.п.).

Корпус источников (в первую очередь англоязычных, но не только), релевантных теме диссертации, поистине огромен. Их можно условно классифицировать по разным основаниям: 1) собственно оригинальные тексты, в которых представлены те или иные авторские версии теорий рационального действия (как классических, так и современных), с одной стороны, – и критическая и комментирующая литература, с другой; 2) тексты с выраженной дисциплинарной принадлежностью к социологии – и иные – междисциплинарные или имеющие отношение к смежным областям знания (философии, экономической теории, психологии); 3) зарубежные источники, как переводные, так и на языке оригинала, и, среди них, прежде всего англоамериканские, выступающие в качестве основного информационного массива в настоящей диссертации, – и российские, относящиеся к дореволюционному, советскому и постсоветскому периодам.

Классические варианты теорий рационального действия, относящихся к мультидисциплинарному полю социальных наук, представлены в трудах И. Бентама, М. Вебера, У. Джемса, Дж. Дьюи, Дж. Локка, Б. Мандевиля, А. Маршалла, К. Менгера, Дж.Г. Мида, Дж.Ст. Милля, В. Парето, Ч. Пирса, А. Смита, Г. Спенсера, А. Фергюсона. Значительный вклад в осмысление темы на современном этапе (начиная с середины ХХ в.) внесли А. Алчиан, Г. Беккер, П. Блау, Г. Блумер, Дж. Бьюкенен, Г. Визенталь, Э. Даунс, Р. Коуз, Дж. Коулмен, Л. Мизес, Р. Ноцик, М. Олсон, Т. Парсонс, Дж. Ролс, Г. Саймон, Р. Сведберг, Б. Скиннер, Дж. Стиглер, Т. Фараро, М. Фридмен, А. Хиршман, Дж. Хоманс, Дж. Эльстер, Р. Эмерсон, К. Эрроу.

Дискуссия, развернувшаяся в зарубежной науке вокруг проблематики классических и новейших концепций рационального поведения, артикулировалась в большом количестве текстов критического, комментирующего и интерпретирующего характера. В данном аспекте особое внимание обращают на себя работы Дж. Александера, В. Бергмана, Л. Блюме, Дж. Болдуина, Г. Брентеля, Дж. Голдторпа, М. Грановеттера, Д. Грина, С. Дурлауфа, М. Зафировски, П. Зингельмана, Х. Йоаса, Э. Кайзера, Дж. Кларка, Л. Козера, З. Линденберга, Ф. Майтленда, П. Марсдена, Дж. Митчелла, Л. Молм, Ф. Ньюпорта, К.-Д. Оппа, Дж. Ритцера, У. Севелла, Дж. Тёрнера, М. Траппа, Г. Фотева, М. Хечтера, Р. Хофстедтера, Й. Шапиро, Р. Швери, Дж. Элвика. Александер Дж. Новое теоретическое направление в социологии: одна из интерпретаций; После неофункционализма: деятельность, культура и гражданское общество // Социология на пороге XXI века:

Основные направления исследований. М.: РУСАКИ, 1999; Bergmann W. Zeit, Handlung und Sozialitt bei G. Mead // Zeitschrift fr Soziologie (Stuttgart). 1981. Jg. 10. H. 4; Durlauf S., Blume L. Rational Choice and Sociology. London: Palgrave, 2008; Baldwin J.D. George Herbert Mead: A Unifying Theory for Sociology. Masters of Social Theory. Vol. 6. Newbury Park (CА): Sage, 1986; Baldwin J.D., Baldwin J.I. Behavior Principles in Everyday Life. Englewood Cliffs (N.J.): Prentice-Hall, 1986; Brentel H. Soziale Rationalitt: Entwicklungen, Изучением рассматриваемой в диссертации традиции общественной мысли, как и взглядов отдельных ее представителей, занимались многие российские ученые, например, в дореволюционный период – Р.Л. Вейнберг, Н.Н. Виноградов, А.С. Гольденвейзер, С.Э. Зенгер, М.М. Ковалевский, П.Я. Левенсон, П.Г. Мижуев, А.Н. Миклашевский, И.А. Моричевский, П.А. Покровский, Г.М. Цехановецкий, В.И Яковенко, В.Г. Яроцкий, К.Н. Ярош. Предметом научного интереса здесь становились главным образом идеи классиков английской социальной теории эпохи Нового времени – вплоть до конца ХIХ в.

Gehalte und Perspektiven von Rationalittskonzepten in den Sozialwissenschaften. Opladen/Wiesbaden:

Westdeutscher Verlag, 1999; Goldthorpe J.H. Rational Action Theory for Sociology // The British Journal of Sociology. 1998. Vol. 49. No. 2; Грановеттер М. Экономическое действие и социальная структура: проблема укорененности // Западная экономическая социология: Хрестоматия современной классики / Сост. и научн.

ред. В.В. Радаев. М.: РОССПЭН, 2004; Granovetter M., Swedberg R. The Sociology of Economic Life. Boulder:

Westview Press, 1992; Green D., Shapiro I. Pathologies of Rational Choice Theory: A Critique of Applications in Political Science. New Haven: Yale University Press, 1994; Durlauf S.N. A Framework for the Study of Individual Behavior and Social Interactions // Sociological Methodology. 2001. Vol. 31. No. 1; Zafirovski M. The Rational Choice Generalization of Neoclassical Economics Reconsidered: Any Theoretical Legitimation for Economic Imperialism? // Sociological Theory. 2000. Vol. 18. No. 3; Singelmann P. Exchange as Symbolic Interaction // American Sociological Review. 1972. Vol. 38; Йоас Х. Креативность действия. СПб.: Алетейя, 2005; Kiser E., Hechter M. Symposium on Historical Sociology and Rational Choice Theory – The Debate on Historical Sociology, Rational Choice Theory and Its Critics // The American Journal of Sociology. 1998. Vol. 104. No. 3; Clark J. James S. Coleman. London: Falmer Press, 1996; Козер Л. Мастера социологической мысли. Идеи в историческом и социальном контексте. М.: Норма, 2006; Lindenberg S. Erklrung als Modellbau: Zur soziologischen Nutzung von Nutzentheorien / Schulte W. Soziologie in der Gesellschaft. Bremen: Universit. Verl., 1981; Maitland F.W.

Mr. Herbert Spencer's Theory of Society // Mind. 1883. Vol. 8. No. 31; Marsden P. The Sociology of James S.

Coleman // Annual Review of Sociology. 2005. Vol. 31; Mitchell J.N. Social Exchange, Dramaturgy and Ethnomethodology: Toward a Pragmatic Synthesis. New York: Elsevier, 1978; Molm L. Structure, Action and Outcomes: The Dynamics of Power in Social Exchange // American Sociological Review. 1990. Vol. 55. No. 3;

Newport F. Reviewed work(s): Rational Choice and Social Exchange: A Critique of Exchange Theory by Anthony Heath // Social Forces. 1977. Vol. 56. No. 2; Opp K.-D. Verhaltenstheoretische Soziologie: eine neue soziologische Forschungsrichtung. Reinbek bei Hamburg: Rowohlt, 1972; Ритцер Дж. Современные социологические теории.

СПб.: Питер, 2002; Sewell W.H. Theory of Action, Dialectic and History: Comment on Coleman // The American Journal of Sociology. 1987. Vol. 93. No. 1; Тёрнер Дж. Структура социологической теории. М.: Прогресс, 1985; Trapp M. Utilitaristische Konzepte in der Soziologie. Eine Soziologische Kritik von Homans bis zur Neuen Politischen konomie // Zeitschrift fr Soziologie (Stuttgart). 1986. Jg. 15. H. 5; Фотев Г. Джордж Хоманс:

теория социального обмена // Современная американская социология / Под ред. В.И. Добренькова. М.: Издво МГУ, 1994; Hechter M. The Microfoundations of Macrosociology. Philadelphia: Temple University Press, 1983;

Hofstadter R. Social Darwinism in American Thought. Boston: Beacon Press, 1945; Швери Р. Теоретическая социология Джеймса Коулмена: аналитический обзор // Социологический журнал. 1996. №1-2; Швери Р.

Теория рационального выбора: универсальное средство или экономический империализм? // Вопросы экономики. 1997. № 7; Elwick J. Herbert Spencer and the Disunity of the Social Organism // History of Science.

2003. Vol. 41.

Вейнберг Р.Л. Герберт Спенсер и предтечи дарвинизма // Русский антропологический журнал. 1904. № 3-4;

Виноградов Н.Н. Обзор кн.: Зенгер С. Дж.Ст. Милль // Вопросы философии и психологии. 1904. Kн. 71 (1);

Гольденвейзер А.С. Герберт Спенсер. Идея свободы и права в его философской системе. СПб.: Сенатская тип., 1904; Зенгер С.Э. Дж.Ст. Милль. Его жизнь и произведения. СПб.: Изд. ред. журнала «Образование», 1903; Ковалевский М.М. Социология Герберта Спенсера // Ковалевский М.М. Сочинения в 2-х томах. Т. 1.

СПб.: Алетейя, 1997; Левенсон П.Я. Беккариа и Бентам, их жизнь и общественная деятельность. СПб.: Тип.

«Общественная польза», 1893; Мижуев П.Г. Герберт Спенсер – основатель новейшей социологии. СПб.:

Г.Ф. Львович, 1906; Миклашевский А.Н. История политической экономии. Юрьев: Тип. К. Маттисена, 1909;

Моричевский И.А. Критика системы Спенсера // Вопросы жизни. 1904. № 9; Покровский П.А. Бентам и его время. Пг.: Тип. А.Э. Коллинс, 1916; Цехановецкий Г.М. Значение Адама Смита в истории политикоэкономических систем / Магистерская диссертация. Киев, 1859; Яковенко В.И. Адам Смит. Его жизнь и научная деятельность. СПб.: Изд. Ф. Павленкова, 1894; Яроцкий В.Г. Отношения личности и государства с точки зрения учения Г. Спенсера // Северный вестник. 1885. № 3; Ярош К.Н. Иеремия Бентам, его отношение к учению о естественном праве. Харьков: Тип. М.Ф. Зильберберга, 1886.

В советский и постсоветский периоды отдельные проблемы, актуализирующие тематику зарубежных и, в частности, англо-американских теорий рационального поведения, поднимались в работах В.С. Автономова, О.В Алтуниной, А.В. Аникина, В.А. Бажанова, С.П. Баньковской, Е.С. Баразговой, Г.С. Батыгина, А.С. Богомолова, И.Л. Галинской, Л.Г. Ионина, О.А. Кардамонова, А.М. Каримского, А.Д. Ковалёва, В.Ф. Коломийцева, Е.И. Кравченко, Н.Н. Куликовой, В.П. Култыгина, Ю.А. Левады, Н.В. Мелентьевой, Ю.К. Мельвиля, С.А. Москвина, Н.Ф. Наумовой, Н.Г. Осиповой, В.В. Радаева, О.В. Трахтенберга, В.А. Ядова, Е.Н. Ярковой и др.3 Комплексный историко-теоретический анализ социологических концепций деятельности и практической рациональности предпринят в исследовании И.Ф. Девятко4.

Теоретико-методологическая база работы Реальность общественной жизни многогранна, поэтому для ее адекватного понимания требуется сосуществование множества концептуально-методологических подходов. Как справедливо замечает П. Штомпка, изучение истории социологических идей есть «важный урок теоретического плюрализма, терпимости к различным версиям и разнообразию взглядов, лучшее лекарство против узколобого догматизма и Автономов В.С. Человек в зеркале экономической теории. М.: Наука, 1993; Алтунина О.В. Социология в Великобритании: становление научной дисциплины. М.: ИСПИ РАН, 2002; Аникин А.В. Адам Смит. М.:

Молодая гвардия, 1968; Бажанов В.А. Восприятие британской социально-философской мысли в России (XIX – начало ХХ вв.). Ульяновск: УлГУ, 2005; Баньковская С.П. Чикагская школа в американской социологической теории: от кризисного сознания к стабилизационному // История теоретической социологии. В 4-х томах. Т. 3 / Отв. ред. и сост. Ю.Н. Давыдов. М.: Канон, 1997; Баразгова Е.С.

Американская социология (традиции и современность). Курс лекций. Екатеринбург: «Деловая книга», Бишкек: «Одиссей», 1997; Батыгин Г.С., Подвойский Д.Г. История социологии. М.: Высшее образование и наука, 2007; Богомолов А.С. Буржуазная философия США ХХ века. М.: Мысль, 1974; Галинская И.Л.

Критический анализ этики утилитаризма: англо-американские исследования 1970–1980 гг. М.: ИНИОН, 1984; Ионин Л.Г. Понимающая социология: историко-критический анализ. М.: Наука, 1979;

Кардамонов О.А. Откровения и парадоксы символического интеракционизма // Социологические исследования. 2006. № 2; Каримский А.М. Скиннер: социальный бихевиоризм // Современная американская социология / Под ред. В.И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1994; Ковалёв А.Д. Эволюционная социология Г. Спенсера: первый опыт системного подхода // История теоретической социологии. В 4-х томах. Т. 1 / Отв.

ред. и сост. Ю.Н. Давыдов. М.: Канон, 1997; Коломийцев В.Ф. Социология Герберта Спенсера // Социологические исследования. 2004. № 1; Кравченко Е.И. Джордж Герберт Мид: философ, психолог, социолог. М.: МГЛУ, 2006; Куликова Н.Н. Этика утилитаризма и современная борьба идей. М.: Изд-во УДН, 1986; Култыгин В.П. Теория рационального выбора: возникновение и современное состояние // Социологические исследования. 2004. №1; Левада Ю.А. Социальные рамки экономического действия // Левада Ю.А. Статьи по социологии. М.: Изд. Фонда Макартуров, 1993; Мелентьева Н.В. Джордж Герберт Мид // Современная американская социология / Под ред. В.И. Добренькова. М.: Изд-во МГУ, 1994;

Мельвиль Ю.К. Чарлз Пирс и прагматизм. М.: Изд-во МГУ, 1968; Москвин С.А. Герберт Спенсер против тоталитаризма // Социологические исследования. 1992. № 2; Наумова Н.Ф. Социологические и психологические аспекты целенаправленного поведения. М.: Наука, 1988; Осипова Н.Г. Социальнополитические взгляды Дж.Ст. Милля // Вестник МГУ. Серия – Социология и политология. 2000. №3;

Радаев В.В. Хозяйственная мотивация и типы рациональности // Социологический журнал. 1997. № 1-2;

Радаев В.В. Экономическая социология. М.: ГУ-ВШЭ, 2005; Трахтенберг О.В. Очерки по истории философии и социологии Англии XIX в. М.: Изд-во МГУ, 1959; Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности / Под ред. В.А. Ядова. Л.: Наука, 1979; Яркова Е.Н. Утилитаризм как тип культуры: концептуальные параметры и специфика. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001.

Девятко И.Ф. Социологические теории деятельности и практической рациональности. М.: «Аванти Плюс», 2003.

ортодоксии»5. Настоящая работа, стремящаяся проследить путь развития англо-американской традиции в теории рационального действия за последние два с половиной столетия, по характеру своих задач может быть квалифицирована как исследование специальной историко-социологической проблемы.

Методология диссертации базируется на сочетании интерналистского и экстерналистского подходов (как они понимаются в науковедении и истории гуманитарных наук). Первый предполагает, что теоретические традиции обществознания развиваются во времени в соответствии с собственной имманентной логикой, проявляющейся в усвоении и критической переработке идей предшествующих поколений ученых их последующими поколениями. В настоящем исследовании подобная цепь влияний предшественников на последователей рассматривается на примере известной группы англо-американских социальных теорий, находящихся в отношениях выраженной интеллектуальной преемственности. Второй подход подразумевает, что решающую роль в развитии социологических концепций играет социокультурный и исторический контекст, без обращения к которому представляется сложным объяснить черты постоянства и изменчивости в эволюции англо-американской социологической мысли.

Теоретико-методологическую основу диссертации составляют исследовательские разработки из областей социологической, экономической и социально-психологической теорий, а также «практической философии»

англо-американского образца. В исследовании анализируются положения концепций действия, разработанных в трудах А. Смита, И. Бентама, Дж.Ст. Милля, Г. Спенсера, Дж.Г. Мида, Дж. Хоманса и Дж. Коулмена.

Выбор персоналий, репрезентирующих тему исследования, обосновывается, во-первых, значимостью, авторитетностью и влиятельностью идей упомянутых авторов для истории англо-американской традиции общественной мысли, и во-вторых, требованиями хронологической композиции в изложении материала. Воззрения перечисленных теоретиков рассматриваются в четкой исторической последовательности. Описываемый в работе период интеллектуальной эволюции охватывает приблизительно последние два с половиной столетия, причем отобранные концепции более или менее ровно «заполняют» его внутренние временные фрагменты:

А. Смит – вторая половина ХVIII в., И. Бентам – конец ХVIII – первая треть ХIХ вв., Дж.Ст. Милль – вторая треть ХIХ в., Г. Спенсер – середина – вторая половина ХIХ в., Дж.Г. Мид – конец ХIХ – первая треть ХХ вв., Дж. Хоманс – вторая треть ХХ в., Дж. Коулмен – вторая половина – конец ХХ в. Такая последовательность представляется целесообразной еще и ввиду того, что американские микросоциологические теории действия выступают, в соответствии с нашими предположениями, как «производные» от более ранних британских.

Штомпка П. Теоретическая социология и социологическое воображение // Социологический журнал.

2001. № 1. С. 120.

В диссертации используется специфический терминологический аппарат современной микросоциологической теории, включающий среди прочего такие важные понятия как «действие», «поведение», «рациональное действие (поведение)» и ряд других. В смысловых контекстах настоящей работы употребление понятий «поведение» (behavior) и «действие» (action) как синонимов представляется допустимым (что, однако, не делает их таковыми в любых контекстах). В целом под поведением принято понимать процесс взаимодействия живых существ с окружающей средой, опосредованный их внешней и внутренней активностью. Например, в терминах бихевиоризма, тесно связанного с рассматриваемой в диссертации интеллектуальной традицией, его можно представить как совокупность реакций живого организма на стимулы, поступающие извне. Соответственно, поведение вполне может относиться не только к человеку, но и к животным.

«Действие» же представляет собой единицу социальной деятельности и относится к человеку, если он имеет мотивы и избирательно реагирует на стимулы.

«Рациональное действие (поведение)» – это некоторая характеристика мотивации и целесообразности совершаемого социальным субъектом акта.

Сама словоформа «рациональность» является, как известно, чрезвычайно многозначным, «философски нагруженным» термином (особенно в «континентальной» западноевропейской традиции), указывающим на то, в какой мере в мире вообще господствует разум. Самостоятельное рассмотрение подобного круга проблем остается целиком за рамками настоящего диссертации. В теориях же англо-американского происхождения, исследуемых в работе, под рациональностью понимается в первую очередь «практическая рациональность», т.е. определенная характеристика человеческого действия. Действие индивида в обществе может быть названо рациональным в той мере, в какой он действует в собственных интересах, сознательно ставит определенные цели и подбирает для них адекватные средства. Рациональное действие фактически выступает как «инструментальное» (т.е. особое внимание уделяется подбору средств, представляющихся оптимальными для достижения поставленных целей в конкретных условиях), как эквивалент «целерационального» в классической трактовке М. Вебера. В диссертации употребляются и специфические понятия рассматриваемых социологических теорий, отчасти корреспондирующиеся друг с другом и с привычными для словаря современных социальных наук терминами (актор, агент, субъект, действующий индивид, интерес, ресурсы, вознаграждение – наказание, издержки – прибыль, обмен, рациональный выбор).

Предпосылками исследуемых теорий, не исключая и «случая»

Г. Спенсера, выступают методологический индивидуализм и социологический номинализм – концептуальные установки, базирующиеся на представлении об обществе как продукте взаимодействия отдельных индивидов, не гипостазирующие реальности общества и описывающих ее социологических категорий, утверждающие первичность «субъекта» по отношению к «структурам», противостоящие социологизму и холизму.

Объектом диссертационного исследования выступает концептуальное содержание теорий рационального действия, созданных британскими и американскими мыслителями и учеными второй половины ХVIII – ХХ вв.

Предметом диссертации является собственно процесс эволюции интеллектуальной традиции англо-американских теорий рационального действия обозначенного периода, сочетающий в себе мотивы преемственности и инновационности, высвечивающиеся при рассмотрении ряда конкретных, возникавших исторически последовательно авторских исследовательских подходов.

Цель диссертационного исследования заключается в анализе предметного содержания, аксиоматики и особенностей аргументации, характерных для концепций рационального действия, разработанных классиками британской теории второй половины ХVIII – ХIХ вв. и виднейшими американскими микросоциологами ХХ вв., ориентированном на выявление их общих и специфических черт.

В рамках диссертационного исследования в соответствии с поставленной целью предполагается решение следующих задач:

• выявить основные общественно-исторические и культурные предпосылки формирования интеллектуальной традиции британской социальной теории Нового времени;

• проследить развитие утилитаристской доктрины в британской социальной мысли на примере воззрений А. Смита, И. Бентама и • эксплицировать основные положения концепции социального действия Г. Спенсера из общего проекта его «синтетической • описать идейный, социокультурный и исторический контекст становления традиции социологического мышления в США;

• обнаружить элементы творческой переработки идей прагматизма и бихевиоризма в интеракционистской теории «акта»

конструирования подхода к анализу действия на базе метафоры • охарактеризовать специфику концептуализации проблемы социального действия в рамках теории «рационального выбора»

• высветить и подвергнуть анализу комплекс «изоморфных»

теоретико-методологических принципов, характерных для всех рассмотренных в диссертации концепций;

• сопоставить особенности данного типа концепций с некоторыми чертами других направлений и школ социологической мысли, дать соотносительную оценку их эвристических возможностей.

Основные положения, выносимые на защиту:

• отличительными особенностями англо-американской традиции социальной теории являются повышенный интерес к проблеме социального действия и стремление к ее аналитической концептуализации;

• подобного рода когнитивная заинтересованность британских и американских ученых в исследовании действия как атомарной интерпретирована в свете как интерналистских, так и экстерналистских объяснений. Иначе говоря, в данном случае следует принимать во внимание, с одной стороны, внутреннюю инерцию и динамику в саморазвитии конкретной научной традиции, а с другой стороны, внешнюю культурноисторическую рамку, в масштабах которой оно совершалось;

• англо-американские теории рационального действия претерпевают существенную эволюцию на протяжении последних двух с половиной столетий, сохраняя при этом в качестве своего рода «инварианта» (или ядра) ряд общих концептуально-методологических и мировоззренческих установок;

• в целом для доминирующей, «корневой» линии англоамериканской социальной теории, сфокусированной на проблематике рационального поведения, характерно принятие набора согласующихся между собой парадигмальных принципов – таких, как индивидуализм и практический инструментализм в универсализирующий модель homo oeconomicus, либерализм, постулирующий права и свободы отдельной личности как высшие ценности в области политики, мирской активизм как религиозно легитимированный стиль жизни, номинализм и методологический индивидуализм как познавательные установки;

• американские микросоциологические концепции действия ХХ в.

воспроизводят на новом уровне ряд важных положений философских, социологических и экономических теорий британских мыслителей ХVIII – ХIХ столетий, и поэтому могут быть рассматриваемы как «принципиально производные» от них.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем:

• в работе предпринята попытка комплексного историкосоциологического исследования англо-американских теорий рационального поведения, имеющего своей целью выявление в них сквозной линии, важных смысловых пересечений и изоморфизма, свидетельствующих о существовании выраженной преемственности рассмотренного ряда концепций;

• эволюция интеллектуальной традиции англо-американских теорий рационального действия как сложносоставная цепь «фактов» в истории социологической мысли была истолкована с точки зрения комбинированного методологического подхода, сочетающего интерналистские и экстерналистские объяснения;

• при анализе воззрений Г. Спенсера внимание акцентируется именно на его концепции личности, гораздо менее изученной в современной российской историко-научной литературе (в сравнении с широко известными и довольно хорошо мотивами его творчества);

• в работе обстоятельному разбору подверглись положения Дж. Хоманса, Дж. Коулмена, основополагающие произведения которых до сих пор не переведены на русский язык.

Теоретическая и практическая значимость. Выводы, сделанные в диссертационном исследовании, могут выступать историко-научной основой при разработке современных подходов к анализу социального действия, построении новых микросоциологических моделей (как общетеоретических, так и «среднего уровня»). Материал, содержащийся в работе, может выступать базой для налаживания конструктивного междисциплинарного диалога высокоспециализированных на сегодняшний день областей научного знания (многочисленных разделов социологии, а также микроэкономики, психологических теорий личности и мотивации, социальной и культурной антропологии, политической науки, этологии и популяционной биологии, общей и социальной (human) экологии), использующих в своих исследовательских целях различные версии концептов рационального поведения и их производных (homo oeconomicus, homo politicus, оптимизационная задача «издержки – прибыль», метафора обмена, рационального выбора и т.д.). Детальная реконструкция идей Дж. Хоманса и Дж. Коулмена, излагаемых ими в книгах до настоящего времени не переведенных на русский язык, представленная во второй главе работы, отчасти восполняет пробел, существующий в отечественной критической литературе, посвященной проблематике теории действия в современной американской социологии. Результаты исследования могут быть использованы в преподавании учебных курсов историко-социологического и теоретико-социологического профиля, а также ряда смежных дисциплин (социальной философии, экономической теории, социальной психологии и др.).

Апробация работы Основные положения и результаты диссертационного исследования представлены в публикациях автора, а также изложены в виде докладов на XIV и XV международных научных конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва, 2007, 2008), и VIII межвузовской научной конференции молодых ученых «Диалог цивилизаций: Восток – Запад». Глобализация и мультикультурализм» (Москва, 2008). Диссертация была обсуждена и одобрена на заседании кафедры социологии Российского университета дружбы народов.

Структура работы соответствует основной цели и задачам проводимого в ее рамках историко-научного исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обоснована актуальность темы диссертации и ее новизна.

Определены объект и предмет, сформулированы цель и задачи исследования.

Охарактеризованы теоретико-методологические основания диссертации, а также степень разработанности изучаемой проблематики в зарубежной и отечественной литературе.

В первой главе «Теории рационального действия в британской общественной мысли второй половины XVIII – XIX вв.» рассматриваются основные черты британской культурно-интеллектуальной традиции эпохи Нового времени, эволюция концепций утилитаризма на примере воззрений А. Смита, И. Бентама, Дж.Ст. Милля и генетически восходящая к ним трактовка феномена действия, представленная в произведениях Г. Спенсера.

В параграфе 1.1 «Британская традиция обществознания эпохи модерна: интеллектуальная преемственность и историческая атмосфера»

с позиций экстерналистского и интерналистского подходов обрисовываются контуры социокультурного портрета британского общества Нового времени.

В качестве общего знаменателя британской социально-философской мысли XVIII в. выступают индивидуализм и либерализм. Их базовый принцип состоит в том, что «человек есть мера всех вещей», то есть индивид с собственным рассудком и интересами представляет вполне автономную «микросоциальную» систему. Утверждается, что согласно особым условиям XVIII в. в Англии преобладали взгляды, выдвигавшие на первый план индивида, частный интерес, личную свободу и индивидуальную деятельность. Английские мыслители этого времени, говоря о субъекте, имели в виду «актора» (actor – деятель), конкретного индивида, действующего в конкретных условиях. В британском обществе наблюдается активный интерес к научному мышлению и не просто как к проявлению любознательности, но преимущественно как к средству преобразования мира в интересах конкретного человека. Это также служило подтверждением тому, что нарождающийся в ту эпоху модерн успешнее всего демонстрировал себя именно в Англии.

В английской философии пробивает себе дорогу тема научного анализа реалий посюстороннего мира. Этому во многом способствовали принятие богословской доктрины деизма, восходящая к Бэкону методология эмпиризма и протестантский рационалистический активизм, стимулировавшие научные исследования природы и общества. Насущные задачи английского общества раннего Нового времени и интеллектуальнокультурный контекст его жизни создавали особый тип мышления и соответствующий ему тип социальной теории. Магистральная линия развития общественнонаучного знания в Великобритании Нового времени, демонстрирующая в то же время его «центрированность» на определенных подходах и темах, прослеживается на примере воззрений А. Смита, И. Бентама, Дж.Ст. Милля и Г. Спенсера, а также их предшественников – Дж. Локка, А. Фергюсона, Э. Шефстбери и Б. Мандевиля.

Параграф 1.2 «Развитие доктрины утилитаризма в британской социальной теории: А. Смит – И. Бентам – Дж.Ст. Милль» посвящен рассмотрению истоков и последующей модификации утилитаристского подхода к феномену действия, представленного в трудах упомянутых английских мыслителей. А. Смит по праву может считаться вдохновителем модели homo oeconomicus и идей, легших впоследствии в основание теории рационального выбора. Его базовое допущение состоит в том, что поведенческие стратегии социальных акторов предполагают калькуляцию соотношения затрат / выгод и носят инструментальный характер. Для мыслителя важными представляются не только личные намерения того или иного субъекта, но и объективные основания его поведения. Вместе с тем, по мысли Смита, действие человека достигает успеха, если он способен войти в положение других и «солидаризироваться» с их чувствами при помощи симпатии, которую другой актор способен проявить в ответ на планируемое действие. В противном случае действие обречено на неудачу или приводит к следствиям, подрывающим цель и смысл действия.

В диссертации подчеркивается, что своеобразной «несущей конструкцией» теории утилитаризма, воспроизводимой в ее различных вариациях, является принцип полезности (principle of utility), получивший теоретическое обоснование в работах И. Бентама, предложившего метод исследования ключевых механизмов утилитаристского мышления и действия. Исходная позиция Бентама состоит в том, что «страдания» и «наслаждения» можно измерить количественно и сравнить, вследствие чего делается вывод, что стандартом, определяющим правильность действия, является то «счастье», которое оно производит, в сравнении с другими действиями, доступными актору на определенный момент времени.

Побудительный мотив к действию – степень вероятности возможных удовольствий или страданий. Верным, с моральной точки зрения, мотивом считается, по мысли Бентама, тот, который приводит в конечном итоге к всеобщему удовольствию, поэтому его методологию можно назвать «гедонистическим расчетом». Такая количественно выраженная модель счастья послужила одновременно и одним из первых примеров анализа соотношения выгоды и затрат в структуре социального действия.

По мнению другого британского мыслителя – Дж.Ст. Милля, – качественная и количественная оценка удовольствий основывается на опыте.

Тот факт, что он, как и его предшественники, придает немаловажное значение проблемам политической экономии, объясняется своеобразием исторических условий развития Англии. В качестве одного из объяснений здесь применяется экстерналистский подход, в соответствии с которым основным источником «инноваций» в общественных науках, определяющим направление их развития, являются насущные социальные потребности, запросы и специфический культурный потенциал конкретной эпохи и конкретного региона, актуализирующие постановку тех или иных теоретических вопросов. Милль, проясняя принцип пользы, приходит к выводу, что она состоит в счастье, но не в личном, а общем: надо стремиться не к собственному счастью, а к счастью других. Эта теоретическая дилемма, которая определила дальнейшее развитие утилитаризма, относится к основаниям оценки людских поступков. Согласно классической версии утилитаризма, сформулированной в трудах Бентама и развитой Миллем, оценка поступка базируется на результатах действия, взятого как отдельно осуществленный акт. Тем не менее, Милль по-иному интерпретирует основания оценки: в качестве результата действия можно рассматривать то, соблюдаются ли права других индивидов. Права индивида являются некоторым стандартом, выполнять который обязан каждый. В конечном итоге каждое действие должно соотноситься с принципом пользы, который, в свою очередь, является тоже определенным стандартом для оценки поступков. Соответственно, Милль выводит два основания оценки действия:

результат поступка и стандарт, которому соответствует поступок.

Принцип методологического индивидуализма, пронизывающий вышеописанные теории, преломляется здесь в тезисе, что объяснение интернализированных, культурно легитимных социальных норм считается недостаточным. В основе методологического индивидуализма лежит утверждение, что социальные действия, а значит и социальные структуры, в конечном итоге являются результатом более или менее осмысленных, целедостижительных стратегий индивидуального поведения. Таким образом, модели рационального действия исходят из индивида, его субъективных предпочтений и намерений и ориентируются на определение оптимальных средств для достижения поставленной цели. Нормативные принципы в большинстве случаев интерпретируются в свете личных преференций акторов. В качестве же морального «блага» квалифицируются действия и состояния, которые осмысляются ими как субъективно полезные.

В параграфе 1.3 «Функциональная полезность действия в теоретической перспективе социологии Г. Спенсера» анализируются энциклопедиста. Спенсер, как и многие европейские мыслители XVIII – ХIХ столетий, стремился применить исследовательские модели естественных наук к социальным объектам и человеческому поведению в частности.

Спенсеровская модель социальной эволюции предполагает взаимодействие акторов и скоординированную коллективную деятельность, результаты которой превосходят возможности индивидуальных действий.

Функциональность анализируется ученым с точки зрения того, каким индивидуальным и групповым интересам или потребностям служит та или иная норма действия, обычай или социальный институт. Под «функцией»

Спенсер имеет в виду то, что часть служит целому. Проблема состоит в определении степени функциональности человеческих действий. Функции обозначаются английским социологом, например, как «виды деятельности», «законы правильной жизни», «потребности». Органы социального организма, по мнению Спенсера, определяются только на основе выполняемых ими функций. Спенсеровская логика функционального анализа была такова, что он стремился выделить из массы действий индивидов те, которые обладали бы функциональными или адаптивными свойствами. Эволюционная теория Спенсера конструировалась с ориентиром на решение прежде всего социологических проблем.

В диссертации, согласно интерналистской аргументации, доказывается, что некоторые существенные детерминанты развития науки как особого типа знания следует искать в ней самой. С этой точки зрения эволюция британской социальной теории эпохи модерна предстает перед историком мысли как до известной степени упорядоченный имманентный процесс, воплощающийся в трансляции интеллектуальной традиции от предшественников к последователям, сопровождающейся одновременно концептуальными инновациями, оригинальными постановками исследовательских задач и попытками их разрешения. Спенсер, как и Бентам, полагал, что поведение человека можно объяснить принципом гедонизма:

удовольствие само по себе является полезным. Спенсеровская концепция фундирована принципом утилитаристского толка, полагающим основанием морали апробированную опытом пользу. Английский мыслитель считает, что правила морали выработались как санкции тех действий, которые случайным образом обнаружили в своем результате пользу или вред.

Аргументацию теории естественного отбора Спенсер последовательно использовал для защиты индивидуализма. Конкуренция отсеивает неэффективное поведение от эффективного, неприспособленное к среде от приспособленного. Наилучшие условия для конкуренции складываются при отсутствии вмешательства со стороны государства. Индивиды должны иметь возможность реализовывать собственные интересы и добиваться счастья, не нарушая при этом права других в достижении аналогичных целей.

Во второй главе «Концепции рационального поведения в структуре американских микросоциологических теорий XX в.» рассматриваются культурно-исторический фон развития социологической мысли в США, прагматистские и бихевиористские мотивы в символическом интеракционизме Дж.Г. Мида, модели «социального обмена» Дж.К. Хоманса и «рационального выбора» Дж. Коулмена.

В параграфе 2.1 «Формирование традиции социологического мышления в США: особенности и культурно-исторический контекст»

описан процесс обретения американской социологической мыслью собственного облика под влиянием исторических факторов и идей предшествующих поколений мыслителей. В диссертации подчеркивается, что американскую социологическую мысль вряд ли можно рассматривать в отрыве от западноевропейской, и особенно британской. Британские культура и общество выступили в некотором роде материнскими по отношению к американским, а социология США испытала сильное влияние со стороны английской науки, особенно на ранней стадии своего развития. Так, например, американскую аудиторию, увлекавшуюся наукой и ее результатами, спенсеровская концепция привлекала универсальноэнциклопедическим характером, оптимистической и прогрессистской настроенностью. Вместе с тем американская социология постепенно приобретала собственный стиль, шествуя по пути индивидуализма, проторенному в предшествующие эпохи британскими мыслителями. Она формировалась под воздействием доминирующих в обществе идей, определяющих теоретический горизонт науки. Во всех сферах американской жизни обнаруживается влияние протестантизма. Протестантизм и его многочисленные импликации в США превратились фактически в образ жизни, способствовавший социальной интеграции новообразованного общества и питавший американскую культуру.

В американском обществе постепенно укореняется идея протестантского миропреобразовательного активизма, признающая индивида полноправным субъектом любого общественного начинания. Данная ценностная установка, наряду с другими связанными с ней культурными паттернами, утвердившаяся ранее в британском общественном сознании, дала новые всходы в Америке, которая в некотором смысле принимает у туманного Альбиона «эстафетную палочку» лидера модернизации. К концу XIX в. Америка освобождается от комплекса провинциализма и в течение всего XX столетия позиционирует себя как новый авангард модернизации, субъектом которой выступает действующий индивид. При этом концептуальным обрамлением американского мышления становится прагматизм (в его философском, психологическом и социологическом измерениях).

Параграф 2.2 «Рецепция и модификация прагматизма и бихевиоризма в интеракционистской социологии Дж.Г. Мида» посвящен анализу концепции действия классика американского обществоведения начала ХХ в.

и выявлению ее интеллектуальных истоков.

На смену человеку «наблюдательному и любопытному» в теории Мида приходит человек, «заинтересованный в манипуляциях с предметами», в расширении диапазона возможных практических действий и нахождении эффективных средств для достижения собственных целей. Для прагматизма, на который опирается ученый в своих рассуждениях, центральным становится вопрос: как индивид может познать мир и затем действовать, руководствуясь полученным знанием? При этом важным звеном, соединяющим мышление и окружающий мир, выступает действие – основополагающая активность индивидов. Согласно позиции прагматизма, люди используют символы, понятия и идеи для решения каждодневных задач. При более внимательном анализе классических текстов символического интеракционизма становится очевидным, что представители этого направления, в том числе и Мид, стремились перевести принципы прагматизма на язык социологии. Интеракционизм делает акцент на взаимодействии между актором и миром как динамичными величинами.

Актору же приписывается конститутивная для него способность интерпретировать социальный мир.

Социальный акт является фундаментальным понятием мидовской концепции, в нем индивиды модифицируют и направляют действия других, реализуют собственные цели и соответствующим образом трансформируют окружающую среду. В теории действия со времен Мида становится очевидным, что человеческое поведение вряд ли можно объяснить, основываясь исключительно на схеме «стимул – реакция». Символическая коммуникация рассматривается социологом как опосредующее звено между стимулом и поведенческой реакцией индивида. В коммуникации кодируется стимул, он получает историческо-культурную интерпретацию и вызывает соответствующий ответ актора. Участники взаимодействия выстраивают линии поведения через постоянную интерпретацию текущих линий действия друг друга.

Базу американского общества составляли утилитарно-прагматические практики, процессуально сходные с инструментально-технологическими принципами манипулирования материальными объектами, возможно, поэтому Мид не видел особых теоретических проблем при универсализации понятия социального акта и применении его к уровню группового взаимодействия. Мид не опровергал тезис о том, что поведение носит целеориентированный характер, и шел по пути его дальнейшего развития, утверждая, что целеориентированное поведение является социальным.

В параграфе 2.3 «Дж.К. Хоманс: теория действия на базе метафоры “социального обмена”» показано, как в рамках концептуального пространства данной теории в синтезе утилитаристского и бихевиористского подходов возрождается эвристическая ценность «идеального типа»

homo оeconomicus, а рационально действующий индивид предстает как универсальная модель человека. Теории обмена в широком смысле представляют собой попытки объяснить поведение человека посредством ожидания вознаграждений со стороны других людей, рассматривающие при этом общество как результат утилитарных действий индивидов.

Для объяснения человеческого взаимодействия Хомансу требуется определить конкретный механизм, связывающий его причину и результат.

Используя модель бихевиористской психологии для описания ситуации, когда в качестве окружения выступает Другой, Хоманс предпринимает попытку вывести закономерности индивидуального поведения на межличностном уровне. Эти усилия потребовали обобщить бихевиористскую концепцию так, чтобы ее можно было применить к ситуации взаимодействия между акторами, при этом участники взаимодействия «подкрепляют» друг друга как материальными, так и социальными благами. Необходимые для подобного обобщения понятия «полезность», «издержки», «прибыль»

заимствованы преимущественно из экономической теории. По мнению американского социолога, поведение является социальным, когда между индивидами происходит процесс действия – реакции. Социальное поведение рассматривается им как осязаемый и неосязаемый обмен деятельностью, в котором участвуют, по крайней мере, два индивида, а человек – как автономный индивид, ориентированный на получение выгоды от своего поведения и выстраивающий его так, чтобы выгода была максимальной, а издержки минимальными.

Теории обмена рассматривают индивида как организм с биологическими потребностями, действующий в поисках вознаграждения, и утверждают, что человек способен производить более или менее осознанные «рациональные» расчеты соотношения «затрат и вознаграждений» при нахождении своей линии поведения. Теории обмена в целом продолжают линию утилитаризма, дорабатывая, уточняя и модернизируя характерную для нее аргументацию.

В параграфе 2.4 «Целенаправленное действие и рациональный выбор:

объяснительная модель Дж. Коулмена» анализируются базовые постулаты и ключевые понятия теоретического проекта американского социолога, в котором он следует принципу методологического индивидуализма и предлагает модель рационального актора, построенную на прагматических основаниях. Коулмен делает ставку на homo oeconomicus, игнорируя вопрос о культурной и исторической детерминантах мышления и поведения индивидов, подвергая критике большинство социальных теорий, держащихся за модель homo sociologicus.

Адекватная теоретическая стратегия в социологии, с позиций Коулмена, позволяет исследователям сосредоточиться на уровне акторов в социальной системе, не считая их самих таковой. Поведение системы, состоящей из акторов, является неизбежным следствием их взаимозависимых действий. Такие факторы как цель и целенаправленность должны характеризовать элементы системы, которыми в случае социологической науки выступают акторы. Следовательно, социологам предстоит исследовать, как целенаправленные действия акторов формируют поведение на уровне системы и как эти действия формируются под влиянием поведения самой системы.

Теория действия служит фундаментом социальной теории и является функциональной концепцией на уровне актора, действия которого считаются целенаправленными. Действия побуждаются их последствиями. Особенно важное значение в концепции Коулмена имеет понятие целенаправленного и рационального действия. С его точки зрения, люди не просто действуют преднамеренно, но они также выбирают действие или благо, которое максимизирует полезность.

Подход Коулмена предусматривает «сцепление» микро- и макроявлений, объяснение того, как комбинация индивидуальных действий сказывается на поведении системы. Коулмен интересуется переходом от макро- к микроуровню или тем, каким образом система ограничивает установки действующих субъектов. Далее он сосредоточивается на отношениях внутри микроуровня – воздействии одних индивидуальных действий на другие. Такой подход применяет в качестве микроуровневого основания, привлекаемого для объяснения явлений макроуровня, теорию рационального выбора, опирающуюся на «интенциональную» модель актора. Согласно установкам последней индивиды способны в структурно новой ситуации отодвигать свои текущие, сиюминутные цели и средства на задний план и взвешивать последствия действий в долгосрочной перспективе.

В заключении формулируются основные выводы проведенного исследования, в частности, характеризуются «концептуальные инварианты»

изученного направления социологической мысли, демонстрируются черты преемственности британских и американских теорий рационального действия. В качестве общей парадигмальной рамки британских теорий рационального действия второй половины XVIII – XIX столетий и американских теорий рационального поведения XX в. рассматривается методологический индивидуализм, источником которого выступает социологический номинализм. В творчестве английских и американских ученых в разные временные периоды воспроизводятся сходные мировоззренческие и когнитивные матрицы (например, видение человека через призму модели homo oeconomicus). Общие аксиоматические предпосылки определяют непосредственно сам контекст научного анализа, в центре которого находится актор, действующий в собственных интересах, ставящий перед собой четкие цели, подбирающий адекватные для их достижения средства, особым образом ведущий себя в ситуации неопределенности, калькулирующий потенциальные затраты. Данная проблематика представляет важный содержательный пласт англоамериканской социологической мысли, несмотря на все многообразие разработанных в ее рамках теоретических подходов. Особенности анализируемой интеллектуальной традиции описываются в «формате сопоставления» с другими направлениями и школами социологической мысли, дается общая оценка эвристического потенциала рассмотренного ряда концепций, их места и роли в структуре мирового историкосоциологического процесса.

Основные положения диссертационного исследования представлены в следующих публикациях автора:

1. Крючкова Ю.О. Исследовательский фронт теорий рационального выбора // Материалы докладов XIV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» / Отв. ред.

И.А. Алешковский, П.Н. Костылев. – Т. III. – М.: Издательство МГУ, ИТК: «Дашков и К», 2007. С. 313 (0,15 п.л.).

2. Крючкова Ю.О. Эволюция доктрины утилитаризма в британской социальной теории XVIII – XIX веков // Диалог цивилизаций:

Восток – Запад. Глобализация и мультикультурализм: Материалы VIII Межвузовской научной конференции / Под ред. Н.П. Нарбута. – М.: РУДН, 2008. С. 209-213 (0,5 п.л.).

3. Крючкова Ю.О.

теоретической перспективе социологии Г. Спенсера // Вестник РУДН. Серия «Социология». 2008. № 2. С. 70-81 (1 п.л.).

4. Крючкова Ю.О. Бихевиоризм и утилитаризм как аксиоматические предпосылки концепции социального обмена Дж. Хоманса // Современные гуманитарные исследования. 2008. №5 (23).

С. 218-222 (0,5 п.л.).

5. Крючкова Ю.О. Концепт социального действия в объяснительной модели Дж. Коулмена // Материалы докладов XV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» / Отв. ред. И.А. Алешковский, П.Н. Костылев, А.И. Андреев. [Электронный ресурс] – М.: Издательство МГУ; СП «МЫСЛЬ», 2008. С. 36-38 (0,2 п.л.).

«ЭВОЛЮЦИЯ КОНЦЕПЦИЙ РАЦИОНАЛЬНОГО ДЕЙСТВИЯ

В АНГЛО-АМЕРИКАНСКОЙ СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ»

Диссертационное исследование посвящено анализу теорий рационального действия, разработанных выдающимися британскими и американскими учеными-обществоведами в период со второй половины ХVIII по конец ХХ вв. В качестве прецедентных выступают концептуальные системы А. Смита, И. Бентама, Дж.Ст. Милля, Г. Спенсера, Дж.Г. Мида, Дж. Хоманса, Дж. Коулмена. Особый акцент делается на выявлении общих парадигмальных предпосылок, определяющих характер и содержание теорий перечисленных авторов, на поиске оснований их возможного сопоставления.

В теориях классиков британской социальной мысли и их американских последователей обнаруживаются черты выраженной преемственности, что дает основание для их квалификации как конкретных вариаций особого рода интеллектуальной традиции. В работе используется комплексная «экстерналистский» подходы к объяснению истории социологических идей.

THE EVOLUTION OF RATIONAL ACTION THEORIES

IN BRITISH AND AMERICAN SOCIOLOGICAL THOUGHT

This paper analyses the rational action theories, developed by prominent British and American social scientists from the second half of the eighteenth century to the end of the twentieth century. These include the works of Adam Smith, Jeremy Bentham, John Stuart Mill, Herbert Spencer, George Herbert Mead, George Caspar Homans and James Coleman. Particular emphasis has been placed upon identifying the common paradigms which define the nature and contents of the theories of the above-mentioned authors and seeking a basis for comparative analysis. The theories of classical British social thinkers and their American acolytes have been found to contain elements of continuity which in turn, makes it possible to regard them as individual elements of a common intellectual tradition.

The methodology used in this paper incorporates both an internalistic and externalistic approach to uncovering and explaining the history of sociological thought.