Санкт-Петербургский государственный университет

На правах рукописи

Кочаров Петр Александрович

 

 

ОТРАЖЕНИЕ ИНДОЕВРОПЕЙСКИХ НАЗАЛЬНЫХ ПРЕЗЕНСОВ

В ДРЕВНЕАРМЯНСКОМ ЯЗЫКЕ

 

 

Специальность 10.02.20 – Сравнительно-историческое,

типологическое и сопоставительное языкознание

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 2008 Диссертация выполнена на кафедре общего языкознания факультета филологии и искусств Санкт-Петербургского государственного университета

Научный руководитель – доктор филологических наук, профессор Герценберг Леонард Георгиевич

Официальные оппоненты – доктор филологических наук Плунгян Владимир Александрович, кандидат филологических наук Казарян Вартан Казарович

Ведущая организация – Институт восточных рукописей РАН

Защита состоится « » 200 года в часов на заседании совета Д 212.232.23 по защите докторских и кандидатских диссертаций при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу 199034, г.

Санкт-Петербург, Университетская наб., д. 11, ауд..

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке им.

М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета (СанктПетергург, Университетская набережная, д. 7/9).

Автореферат разослан « » 200 года.

Ученый секретарь Диссертационного совета Д 212.232.23, доктор филологических наук, профессор К. А. Филиппов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Объект диссертационного исследования. Диссертация посвящена развитию индоевропейских инфиксальных основ настоящего времени (далее назальные презенсы) в древнеармянском языке.

Актуальность темы. Несмотря на то, что этимологическая база древнеармянского языка была заложена около столетия назад, благодаря трудам таких выдающихся арменистов, как Г. Гюбшманн, А. Мейе, Х. Педерсен, Р. Ачарян, этот индоевропейский язык остается одним из наиболее сложных для реконструкции. До сих пор исследователи не пришли к единому мнению о некоторых регулярных звуковых изменениях, мало что известно о протоармянской акцентуации, в значительной мере остаются неясными многие протоармянские морфологические процессы, которые привели к радикальной перестройке языковой системы, унаследованной от праиндоевропейского. Развитие протоармянского проходило в условиях длительного сосуществования армянского этноса с неиндоевропейскими народами Малой Азии и Кавказа в I тыс. до н. э. и почти тысячелетнего иранского политического, культурного и языкового влияния, предшествовавшего письменной фиксации языка. Этим во многом объясняется сложность выявления черт языковой системы, унаследованных от праиндоевропейского, и протоармянских инноваций.

Специфической особенностью основ настоящего времени в древнеармянском является сосуществование различных типов основ, образованных от одного глагольного корня, в употреблении которых не всегда удается выявить грамматические, семантические или стилистические различия. Это побуждает уделить особое внимание выявлению специфических функций, которые могли характеризовать различные глагольные классы в протоармянский период, и причин позднейшего смешения этих классов. Установление относительной хронологии образования древнеармянских презентных основ необходимо для определения древнейших морфологических форм, релевантных для индоевропейской реконструкции.

морфологических изменений, происшедших в эпоху между отделением протоармянского от праиндоевропейского и письменной фиксацией древнеармянского языка в начале 5 в. н. э., является одной из наиболее актуальных задач современной армянской компаративистики. При этом вопрос о происхождении древнеармянских презентных суффиксов, содержащих сонант -n- (-na-, -ne-, -ni-, -nu-, -ni-, -ana-, -ane-, -ani-, -ane- – далее назальные суффиксы), занимает центральное место в кругу вопросов, касающихся предыстории древнеармянской глагольной системы.

Цель работы состоит в выявлении следов индоевропейских назальных презенсов в древнеармянском языке и определении роли, которую они сыграли в образовании древнеармянских назальных суффиксов.

В рамках диссертационного исследования были поставлены и выполнены следующие задачи:

1. установление возможных рефлексов индоевропейских назальных инфиксов в протоармянском;

2. пословный этимологический анализ древнеармянских глаголов, основы настоящего времени которых образовывались с помощью назальных суффиксов;

2. выявление протоармянских морфологических и синтаксических процессов, которые привели к образованию древнеармянских назальных суффиксов;

3. установление относительной хронологии образования назальных суффиксов;

4. определение следов индоевропейских назальных презенсов в древнеармянском глаголе.

Материал исследования. Исследование проводится, главным образом, на материале текстов классического древнеармянского языка (V в. н. э.).

Материал, легший в основу диссертации, – сплошная выборка глаголов, содержащих в основе настоящего времени назальные суффиксы. При сборе материала использовались в первую очередь следующие лексикографические источники: A Reverse Analytical Dictionary of Classical Armenian. Под ред.

P. Jungmann, J. J. S. Weitenberg. Berlin – NY, 1993; Grabari baaran. I–II. Под ред. R. S. azarian. Erevan, 2000; Hayeren armatakan baaran. I–IV. Под ред.

H. Aayan. Erevan, 1971–1979; Leiden Armenian Lexical Database.

(http://www.sd-editions.com/LALT/home.html). Под ред. J. J. S. Weitenberg;

New Dictionary: Armenian – English. Под ред. M. Bedrossian. Beirut, 1879; Nor bagirk haykazian lezvi. I–II. Под ред. H. Avetikyan, H. Sourmelyan, H. Avgeryan. Erevan, 1979.

Методы исследования. Основными методами исследования были:

методы внешней и внутренней реконструкции, анализ валентностных характеристик и словообразовательных структур рассматриваемых глаголов, анализ употреблений глагольных словоформ в древнеармянских текстах 5 в.

Поскольку армянский язык занимает изолированное положение среди индоевропейских языков, а его диалекты представлены в классическом древнеармянском, носившем нормализаторский характер, достаточно плохо, важным методом изучения развития языка в протоармянский период является анализа морфологических процессов, продолжавших действовать в языке к моменту письменной фиксации.

Научная новизна. Интересующему нас вопросу развития глагольной системы протоармянского в разной степени посвящены важные статьи А. Мейе, Х. Педерсена, К. Х. Шмидта, Р. Годеля, Ч. Бартона, Ф. Кортландта и др., а также монографии Г. Клингеншмитта (Klingenschmitt G. Das altarmenische Verbum. Wiesbaden: Dr. Ludwig Reichelt Verlag, 1982), Г. Гаспаряна (Gasparyan G. Das Armenische Tempus- und Modussystem:

Synchrone und diachrone Analyse. Sprache und Kulturen des Chrislichen Oriens, 9. – Wiesbaden: Reichert Verlag, 2000); многие результаты исследований в области реконструкции древнеармянского глагола вошли в словарь индоевропейского глагола, составленный под редакцией Х. Рикса (Lexicon der indogermanischen Verben. 2nd ed. by H. Rix. Wiesbaden: Dr. Ludwig Reichert Verlag, 2001, далее LIV2). Однако, несмотря на значимость перечисленных работ, в них отсутствует обобщающее описание двух взаимосвязанных аспектов: развития индоевропейских назальных презенсов в древнеармянском, с одной стороны, и предыстории древнеармянских назальных суффиксов, – с другой. Так, например, в монографии Г. Клингеншмитта акцент сделан на установлении возможных индоевропейских истоков армянских глагольных основ в ущерб описанию и стратификации морфологических процессов, протекавших на протяжении не менее двух тысяч лет в рамках развития протоармянского языка, в ней отсутствует системное описание древнеармянских глагольных классов в их взаимосвязи друг с другом.

В работе был сделан ряд новых предположений о развитии протоармянской глагольной системы, учитывающих не только результаты индоевропейской реконструкции (в работе детально рассмотрено более этимологий), но и результаты детального синхронического анализа древнеармянского языкового материала.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что правильное понимание морфологических процессов, лежавших у истоков древнеармянских глагольных классов, с одной стороны, позволяет лучше понять историю развития древнеармянского языка в дописьменную эпоху, а с другой – позволяет с большей уверенностью использовать глагольные словоформы древнеармянского для индоевропейской реконструкции. Таким образом, результаты данного исследования важны как для истории армянского языка, так и для индоевропеистики.

Практическая значимость работы заключается в том, что ее результаты могут быть использованы при составлении учебных пособий по сравнительно-исторической грамматике древнеармянского языка, при составлении этимологического словаря армянского языка и этимологических словарей других индоевропейских языков, в которых используется армянский языковой материал, а также при разработке лекционных курсов по исторической фонетике, морфологии, синтаксису и этимологии древнеармянского языка.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Протоармянский язык унаследовал от праиндоевропейского презентные основы на *-neu/nu- (древнеармянский класс -nu-) и *-naH/nHдревнеармянские классы -na- и -ana-), на базе которых развились продуктивные суффиксы.

2. Замещение рефлексов назальных инфиксов в корнях, оканчивавшихся на смычный, происходило в протоармянский период путем добавления нового презентного суффикса к основе корневого аориста.

3. Назальные суффиксы -ne-, -ni-, -ane- и -ani- являются протоармянскими инновациями, развившимися на базе основ -na-, -nu- и -ana- в процессе закрепления за тематическими гласными -e- и -iпереходного и непереходного значений соответственно.

4. Суффикс -ni- является результатом контаминации презентных суффиксов -nu- и -i-.

Апробация работы. Результаты исследования обсуждались в докладах, сделанных на заседании кафедры общего языкознания филологического факультета СПбГУ (2006), а также на следующих конференциях: «Индоевропейское языкознание и классическая филология:

Чтения памяти И. М. Тронского – X» (Санкт-Петербург, Институт лингвистических исследований РАН, 2006), «Индоевропейское языкознание и классическая филология: Чтения памяти И. М. Тронского – XI» (СанктПетербург, Институт лингвистических исследований РАН, 2007), «XXXVI международная филологическая конференция» (Санкт-Петербург, филологический факультет СПбГУ, 2007), «Индоевропейское языкознание и классическая филология: Чтения памяти И. М. Тронского» (Санкт-Петербург, Институт лингвистических исследований РАН, 2008 – XII), «XXXVII международная филологическая конференция» (Санкт-Петербург, факультет филологии и искусств, СПбГУ, 2008), «The XIIIth International Conference of the Society of Indo-European Studies: Comparative Philology and Linguistics: A dialogue between Indo-European Studies and General Linguistics» (Salzburg, University of Salzburg, Sept. 21–27, 2008).

По теме диссертации опубликовано 4 статьи общим объемом 1.8 п.л.

Структура и объем работы.

Работа содержит 220 страниц машинописного текста и состоит из введения, трех глав основной части, заключения, списка использованной литературы (237 наименований) и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обоснована актуальность диссертационного исследования, сформулированы проблема, цель и задачи работы, раскрыты ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

Первая глава «Индоевропейские назальные презенсы и гипотезы их отражения в древнеармянском» состоит из двух частей.

В первой части первой главы «Индоевропейские назальные презенсы» приводится общая характеристика индоевропейской глагольной системы и места в ней инфиксации. Далее рассматривается происхождение инфиксальных презентных основ, их отражение в индоевропейских языках и подходы к определению их синтаксических и семантических характеристик.

В частности рассматриваются: гипотеза образования инфиксальных основ в результате метатезы назального элемента презентного суффикса с конечным смычным корня под действием принципа дуги сонорности (P. Milizia), гипотеза развития инфиксальной морфемы из артикуляторного предвосхищения суффиксального -n- (A. Kloekhorst), гипотеза об образовании инфиксальных презентных основ от основ корневого аориста (K. Strunk).

Во второй части первой главы «Гипотезы отражения индоевропейских назальных презенсов в древнеармянском» приводится общий обзор основных морфологических изменений, которые претерпела индоевропейская глагольная система в протоармянский период; рассмотрен переход от индоевропейской трех-основной системы времен (презенс, аорист, перфект) к древнеармянской двух-основной системе (презенс, аорист) и сопутствовавшее этому процессу перераспределение в протоармянском праиндоевропейских основ различных морфологических типов. Дается общая характеристика назальных суффиксов в системе древнеармянского глагола.

Далее приводится анализ гипотез об отражении в древнеармянском индоевропейских назальных презенсов. Центральным в обсуждении этих гипотез является вопрос о происхождении древнеармянских назальных суффиксов. Если в случае с суффиксами -na- и -nu- источник их возникновения не подлежит сомнению (индоевропейские инфиксальные основы *-ne-H- и *-ne-- соответственно), то происхождение и, соответственно, относительная хронология образования остальных суффиксом совсем не очевидна. Так, например, противоречивые гипотезы выдвигались относительно происхождения суффикса -ane-, который во многих случаях образует презентную основу от корней, для индоевропейских коррелятов которых надежно восстанавливаются назальные презенсы (ср.

lkanem ‘оставляю’, наряду с и.-е. *li-n-k-). В ходе анализа выявляются уязвимые места трех наиболее распространенных гипотез: Х. Педерсена, Р. Годеля и Г. Клингеншмитта. Согласно гипотезе Х. Педерсена1, презентные основы на -ane- являются вторичными образованиями от корневого аориста (восходящего к индоевропейскому корневому или сигматическому аористу), заместившими индоевропейские назальные презенсы. Согласно гипотезе Р. Годеля2, основы на -ane- являются результатом добавления аналогической вставки -an- в презентные основы на -e- (из прото-арм. *-e-). В рамках этих двух гипотез по-разному объясняется аномальный консонантизм в примерах типа hecanem ‘сижу верхом’ (вместо *hetanem) от и.-е. *sed- ‘сидеть’.

Согласно Годелю, -c- восходит к сочетанию *-d-- основы презенса, согласно Педерсену, – к сочетанию *-d-s- основы сигматического аориста. В рамках третьей гипотезы, сформулированной Г. Клингеншмиттом3, -ane- восходит к индоевропейским назальным презенсам от корней, оканчивающихся на ларингальный; конечное -e- суффикса Клингеншмитт объясняет обобщением тематической гласной (по аналогии, например, с окончанием 3 л. мн. ч. *enti). В то время как гипотезы Педерсена и Годеля оставляют без объяснения собственно происхождение форманта -an(e)- в составе презентной основы, признавая его протоармянским новообразованием, Клингеншмитт ищет источник аналогии для образования этого суффикса в индоевропейских назальных презенсах. Однако, как представляется автору, предположения Клингеншмитта о вокализации назального сонанта в *-nH- в одних случаях и ее отсутствии в других случаях плохо согласуются с засвидетельствованным языковым материалом.

Анализ высказывавшихся гипотез происхождения древнеармянских назальных суффиксов показывает целесообразность систематического Pedersen H. Armenisch und Nachbarsprachen // Zeitschrift fr vergleichende Sprachforschung.

– Vol. 39, 1906: 423– Godel R. Les origines de la conjugaison armnienne // Revue des tudes Armniennes, n.s. – Vol. 2, 1965. – P. 21–41.

Klingenschmitt G. Das altarmenische Verbum. Wiesbaden: Dr. Ludwig Reichelt Verlag, 1982:

159– исследования глаголов соответствующих глагольных классов. Для ответа на вопрос о происхождении различных назальных суффиксов, относительной хронологии их образования, а также их связи с индоевропейскими назальными презенсами требуется провести этимологический анализ глаголов, образующих презентные основы с помощью этих суффиксов.

Решению этих задач посвящена вторая глава диссертации.

В третьей части первой главы «Выражение переходности/ непереходности и залога в древнеармянском» приводится краткий обзор способов выражения категорий переходности/непереходности и залога в системе древнеармянского глагола. Обсуждается проблема различного оформления залоговой оппозиции в презенсе и аористе.

Вторая глава диссертации «Древнеармянские презентные основы с назальными суффиксами» включает в себя восемь разделов. Разделы посвящены отдельным глагольным классам. Рассмотрение конкретных глаголов предваряется характеристикой глагольного класса с синхронической точки зрения, классификацией входящих в него глаголов в соответствии с морфологическими, синтаксическими и семантическими характеристиками важными для сопоставления различных глагольных классов между собой. Параграфы, посвященные отдельным глаголам, содержат: а) описание словоформы в синхронии: здесь приводятся засвидетельствованные варианты презентных основ, формы аориста, иногда формы причастия прошедшего времени и каузатива от данного глагола, а также некоторые производные от того же корня глагольные и именные образования, важные для прояснения направления морфологического развития или семантики рассматриваемой презентной основы; б) этимологический анализ: здесь обсуждается корневая этимология глагола, а также история образования основ настоящего времени и аориста.

В первом разделе второй главы рассмотрены презентные основы на -na-. Рассмотрены этимологии четырех глаголов -na- класса, из которых два засвидетельствованы со вторичным аористом, образованным от основы презенса. Установлено, что презентная основа spana- может являться продолжением индоевропейской инфиксальной основы, тогда как остальные глаголы этого класса являются протоармянскими новообразованиями.

Во втором разделе второй главы рассмотрены презентные основы на -ana-. В этом разделе приводится детальный анализ десяти первичных глаголов -ana- класса, а также дана характеристика продуктивного суффикса -ana-, с помощью которого в древнеармянском образовывались деноминативные инхоативные глаголы.

В третьем разделе второй главы рассмотрены презентные основы на -ane- (включая продуктивный каузативный суффикс -ucane-), а также дана характеристика тематическому классу глаголов, образованных от именных основ на -an-, как возможного источника аналогии, приведшего к образованию основ на -ane- и -ani-. В четвертом разделе второй главы рассмотрены презентные основы на -ani-.

Глаголы, относящиеся к классам -ane- и -ani-, характеризуются корневым аористом. Презентные основы -ane- имеют 61 (без учета приставочных дериватов) переходный глагол, а также 5 непереходных глаголов движения. В переходном значении основа -ane- конкурирует с основами на -u- и -e-, часто образующимися от тех же глагольных корней. Из общего числа глаголов этого -ane- класса 31 имеет параллельные основы на -ani- с производным непереходным значением. Кроме того, для 24 глаголов засвидетельствована только основа -ani- с непереходным значением. В непереходном значении суффикс -ani- конкурирует с суффиксом -nu-.

При рассмотрении глаголов с презенсом на -ane- не всегда легко различить собственно лексические каузативы (например, mutanem ‘ввожу’ или spananem ‘убиваю’) и переходные варианты непереходных медиальных глаголов (например, hejanem ‘душу’, наряду с hejnum ‘задыхаюсь’). Эта особенность нашла отчетливое выражения в регулярном употреблении формы каузатива на -ucane- для выражения переходного значения медиопассивных глаголов -nu- класса, а также в том, что сам формант -uc-aneобразован от основы причастия -uc-eal медиальных глаголов -nu- класса. Это позволяет предположить, что в период продуктивности презентного суффикса -ane- этот суффикс: а) мог выражать каузативное значение; б) участвовал в образовании переходных форм от непереходных глаголов. При этом вследствие большой продуктивности двух классов, при аттестации -nuнеперех.) и -ane- (перех.) основ от одного и того же корня сложно определить какая из них более архаичная. На то, что от глаголов на -aneмогли образовываться приставочные дериваты на -nu-, указывают следующие аористы на -ea-: aaceay ‘я пас’ (през. aacanem), yanceay ‘я ошибся’ (през. yancanem), zanceay ‘я превзошел’ (през. zancanem), zateay ‘я отделил’ (през. zatanem).

В пятом и шестом разделах второй главы рассмотрены презентные основы на -ne- и -ni- соответственно. Презентные основы на -ne- имеют пять глаголов. К классу -ni- относятся: а) формы медио-пассивного залога от глаголов на -ne- (anim, dnim) и -na- (banim); б) супплетивные глаголы linim ‘являюсь’ (аор. e), tanim ‘несу’ (аор. taray) и unim ‘имею’ (аор. kalay), а также префиксальный глагол hagnim ‘одеваюсь’ (аор. hagay). В синхронии из группы (б) только hagnim несомненно относится к классу -ni-, остальные три глагола, благодаря супплетивизму основ, формально могут быть отнесены к бессуффиксальным медио-пассивным презентным основам на -i-.

В седьмом разделе второй главы рассмотрены глаголы -nu- класса. К этому классу относится 39 глаголов (без учета приставочных дериватов), из которых 29 являются непереходными, 6 переходными и 4 могут выражать как переходное, так и непереходное значения. Подавляющее большинство непереходных глаголов имеют вариант презентной основы на -i-, основу аориста на -ea- и причастие на -uceal (ср. -eal в остальных глагольных классах).

В восьмом разделе второй главы рассмотрены глаголы класса -ni- и -ane-. К этому классу относятся три глагола, имеющих медио-пассивный аорист на -ea- и презенс с тематическим гласным -i- медио-пассивного залога (erknim ‘боюсь’, kornim ‘исчезаю’, martnim, ‘борюсь’) и один глагол, имеющий медио-пассивный корневой аорист и презенс с тематическим гласным -e- – meanem ‘грешу’.

Кроме того с диахронической точки зрения к этому классу можно отнести группу звукоподражательных глаголов, перешедших из класса глаголов на -ni- в продуктивный бессуффиксальный -e- класс со вторичным активным аористом на -ec-, ср. bnem ‘мычу, реву’, аор. bneci.

В третьей главе «Происхождение древнеармянских назальных суффиксов» представлены выводы, сделанные относительно происхождения назальных суффиксов на основании анализа языкового материала, выполненного во второй главе. Глава состоит из пяти частей.

В первой части третьей главы приведены выводы о происхождении суффиксов -na- и -ana-. Все исследованные первичные глаголы, содержащие суффиксы -na- и -ana-, восходят к индоевропейскому пласту лексики. Это указывает на то, что становление данного класса связано с периодом продуктивности на раннем стадии протоармянкого нового презентного суффикса. Выдвигается гипотеза о том, что суффиксы -na- и -ana- могут восходить к алломорфам аблаутирующего суффикса *-naH-/-nH-, употребление которых зависело от места ударения в слове. При этом допускается, что глаголы banam, spanam и stanam могли восходить прямо к праиндоевропейским назальным презенсам, тогда как все остальные засвидетельствованные глаголы классов -na- и -ana- являются протоармянскими новообразованиями. При анализе валентностных характеристик рефлексов протоармянского суффикса выявляется его базовая медиальная функция, что находит параллель, например, в германских языках, ср. протогерманский суффикс *-n- (из и.-е. *-neh2-), с помощью рефлекса которого, например, в готском регулярно образовывались первичные и деноминативные медиальные глаголы (lukan ‘открыть’ luknan ‘открыться’;

mikils ‘великий’ mikilnan ‘возвеличиваться’).

Во второй части третьей главы приведены выводы о происхождении суффиксов -ane- и -ani-. Этимологический анализ рассмотренных глаголов опровергает тот факт, что предлагаемая Г. Клингеншмиттом дистрибуция вариантов -ane- и -ne- (-ane- в корнях, где конечному ларингалу предшествовал смычный, -ne- в остальных случаях) когда-либо действовала в протоармянском. Кроме того назальные презенсы от корней типа CeCH- и CCeH- надежно не восстанавливаются, тогда как производные от них, согласно Г. Клингеншмитту, суффиксы *-an- значительно продуктивнее вариантов с *-n- от типичных для назальных презенсов корней типа CeRH- и CReH- как в древнегреческом, так и в древнеармянском. Предлагаемый Клингеншмиттом сценарий можно было бы предположить для слабой ступени атематического суффикса *-en/-, но не для инфикса.

Прямое возведение древнеармянских суффиксов -ane- и -ani- к индоевропейским инфиксальным основам возможно только, если допустить специфическое развитие группы сонантов в слабой ступени корней типа CeRH- и CReH-, при котором в протоармянском вокализовывался именно инфигируемый, а не корневой сонант:

CeRH-, CReH-: CR-n-H-/CR--H- % CRneH-/CRanH-, а не ожидаемое:

CeRH-, CReH-: CR-ne-H-/C·-n-H- % CRneH-/CaRnH-.

К сожалению, надежные примеры, иллюстрирующие древнеармянское развитие группы сонантов между смычными, отсутствуют.

Другая возможность – принять вслед за К. Штрунком, для корней типа CeRH- инфиксацию по модели CeR--H-/C·-n-H-. В рамках теории Штрунка распределение древнеармянских форм на -ane- и -ne- могло бы отражать особенности регулярного развития инфикса в полной ступени корней типа CeRH- и во всех остальных формах соответственно:

CeRH-: CeR--H-/C·-n-H- % CeRanH-/CaRna-.

CReH-: CR-ne-H-/C·-n-H- % CRneH-/CaRna-.

Как следствие этого, ожидалось бы видеть рефлекс индоевропейской e-огласовки корня во всех исконных -ane- и -ani- основах, восходящих к индоевропейским назальным презенсам. Такая огласовка встречается у глаголов: elanem ‘выхожу’, eanim ‘становлюсь’, ¦eanim ‘греюсь’, hecanim ‘еду верхом’, heanim ‘теку’, gelanim ‘поворачиваюсь’, meanim ‘умираю’.

Однако, только в elanem и eanim (если оба этих глагола действительно восходят к и.-е. *pelh-) армянское слово формально может восходить к реконструируемому для индоевропейского назальному презенсу от корня типа CeRH-. Даже если корневая этимология elanem и eanim верны, а также верна гипотеза К. Штрунка о структуре назальных презенсов от корней типа CeRC-, кажется недопустимым видеть в этих глаголах достаточный источник аналогии для формирования суффиксов -ane- и -ani-.

Относительно происхождения «транзитивирующего» форманта -aneнаиболее вероятной кажется гипотеза о том, что суффикс сформировался на базе суффикса -ana-, по аналогии с переходными презентными основами на -e-. На формирование новой активной презентной основы могло повлиять употребление тематических гласных -e- и -i- для выражения залоговой оппозиции.

Таким образом, все древнеармянские глаголы на -ane- предлагается считать новообразованиями, формально не восходящими к индоевропейским инфиксальным презенсам. При этом благодаря транзитивирующей функции данного класса, многие унаследованные индоевропейские инфиксальные основы вошли именно в него. Презентный суффикс -ani-, несомненно, развился как медио-пассивный вариант суффикса -ane-, ср. выражение залоговой оппозиции в бессуффиксальных презентных основах акт. -e- vs. мед.-пасс. -i-. Вариативность медио-пассивных основ, образовавшихся в рамках деривационной модели:

R-nu- (мед.-пасс.) R-ane- (акт.) R-ani- (мед.-пасс.) привела, с одной стороны, к образованию новых основ на -aniнепосредственно от архаичных основ на -nu- по модели:

R-nu- (мед.-пасс.) R-ani- (мед.-пасс.), а с другой стороны, к проникновению характерных для -nu- класса форм аориста и причастия в новый класс медио-пассивных глаголов (ср. zaacanim, аор. zaaceay вместо *zaacay).

Аналогичный процесс, по-видимому, произошел в древнегреческих глаголах на -avnw (Thurneysen R. 1. Der Prsenstypus limpavnw, 2. ind. *pthiv // Indogermanische Forschungen. – Vol. 4, 1894. – P. 78–85; Pedersen 1906, там же: 357; Schwyzer E. Griechische Grammatik. Mnchen: Beck, 1939. – Vol. 1: 691). Индоевропейские назальные презенсы были полностью обновлены основами на -avnw. При этом происхождение суффикса может быть связано с деноминативными (-ainw из *-an-¤e/o-, ср. др.-инд. -anya-) или первичными глаголами, образованными с помощью суффикса *-n- (ср. ijscanavw ‘содержу’ (наряду с ijscavnw), ejrukanavw ‘останавливаю’ (наряду с ejrukavnw), см. Pedersen 1893: 295).

Залоговое противопоставление основ на -e- и -i- должно быть достаточно архаичным. Кажется убедительной гипотеза Р. Годеля (Godel R. An Introduction to the Study of Classical Armenian. Wiessbaden: Dr. Ludwig Reichelt Verlag, 1975: 120) о том, что основы настоящего времени на -i- восходят к суффиксу *--, характеризовавшему непереходные глаголы физического и душевного состояния (ср. лит. sedi, ст.-сл. сhдитъ ‘сидит’).

Кроме того сосуществование активных основ на -e- и -ane- с одинаковым значением, могло привести к образованию основ на -ani- от медио-пассивных бессуффискальных основ на -i-. Было ли употребление суффиксальных основ в протоармянский период связано с особым типом значений (например, дуративных), остается не ясным.

В третьей части третьей главы приведены выводы о происхождении суффиксов -ne- и -ni-. Произведенный анализ позволяет сделать следующие предположения: 1) глаголы pnem и yanem являются вторичными образованиями от основ на -nu-, сохранившими непереходное значение, специфический аорист и причастие последних; 2) глаголы anem, arcnem и dnem являются либо вторичными активными вариантами несохранившихся медиальных основ, либо продолжают протоармянский суффикс *-ne-.

Следует отметить, что в трех из пяти случаев корень демонстрирует форму с редупликацией либо в индоевропейском, либо в древнеармянском:

аор. arari (др.-гр. ajrarivskw) от корня *her-; arcarci от корня *her-; edi от корня *deh‡- наряду с *dedoh‡-. На основании этого факта Э. Хэмп (Hamp E.

On the nasal presents of Armenian// Zeitschrift fr vergleichende Sprachforschung, 89 (1975): 100–109) сделал заключение о том, что в древнеармянском существовала модель замены редуплицированного презенса на презенс с назальным суффиксом и тематической гласной. Это находит параллель в древнегреческом; так, например, вед. pbati и др.-ирл. ibid ‘пьет’ соответствует др.-гр. pivnw.

Относительно происхождения суффикса -ni- можно отметить, что за исключением медио-пассиных вариантов активных основ на -ne- и hagnim ‘одеваюсь’, имеющего вариант haganim, к данному типу относятся глаголы с односложным корнем, оканчивающимся на гласный. Возможно, глаголы linim, tanim и unim развились на базе незасвидетельствованных основ с суффиксами *-ne- (ср. anim), *-na-, *-nu- или *-ani- (например, tanim из *taanim) под влиянием медио-пассивных основ на -ani- и -i-.

В четвертом разделе третьей главы приведены выводы о происхождении суффикса -nu-. Данный глагольный класс с диахронической точки зрения является гетерогенным, он возник в результате слияния и взаимовлияния нескольких глагольных классов в протоармянскую эпоху. Два глагола anum и zgenum, возможно, унаследовавших презентную основу от позднего праиндоевропейского (ср. др.-гр. a[rnumai и e{nnumai соответственно), указывают на то, что на раннем этапе формирования глагольной системы протоармянского, презентный суффикс *-ne/nu-, характеризовался медио-пассивной флексией и, вероятно, служил для выражения непереходности. В этой функции суффикс сохранился как минимум до начала проникновения в язык иранских заимствований. Ряд вторичных отглагольных (ср. ndelnum от elanem; hecnum от hecanim) и отыменных глаголов (ср. pnem) указывает на то, что модель образования медиальных глаголов являлась относительно продуктивной.

В синхронии глаголы данного класса по своим семантикосинтаксическим характеристикам пересекаются с другими глагольными классами, что, учитывая большую вариативность основ, позволяет предположить, что некоторые глаголы, относившиеся когда-то к этому архаичному классу, впоследствии могли перейти в другие глагольные классы, ср. yanem от *anu- из *h‰-ne/nu-.

В аористе, данный класс глаголов сохранил характерный для него, видимо, еще в протоармянском медиальный залог. В качестве основы аориста в данном классе обобщился не корневой аорист, а аорист на -ea- (из *-i-a-), который послужил основой для образования причастия прошедшего времени на -eal.

Как показывает пример pnum/pnem, еще одним источником глаголов на -nu- были словосочетания, образованные по модели существительное + unel ‘иметь’ и являвшиеся кальками аналогичных иранских словосочетаний.

Синонимичность основ на -nu- и аналитических конструкций со вспомогательным глаголом «иметь» может указывать на перфективную коннотацию презентной основы, что согласуется с гипотезой происхождения основы аориста от индоевропейского стативного суффикса *-- (*-eh1-).

В пятом разделе третьей главы приведены выводы о происхождении суффиксов -ni-. Презентные основы некоторых относящиеся к этому классу глаголов с аористом на -ea- вторичны. Это видно по отсутствию перехода rn- > -n- (ср. kornim, yarnim), который имел место в более архаичных глаголах типа anem (аор. arari) ‘делаю’, а также по глаголам со вторичным аористом на -с-. Новые презентные основы у этих глаголов могли образоваться либо от аориста на *-i-, ср. erkni- < *erki-ni- (тогда суффикс n- является контаминацией уже существовавших на тот момент в языке презентных суффиксов -nu- и -i-, выполнявших одну и ту же функцию и часто образовывавших параллельные формы от одних и тех же глагольных корней), либо являются результатом вторичной инфиксации у презентных основ на --, прошедшей после действия перехода *-rn- > *-n-. Второй вариант подтверждается прилагательным erk--ot ‘испуганный’ без назального элемента, наряду с erkn-, а также аористом на -ea- (erkeay), характерным для презентных основ на -i-. Если эта гипотеза верна, и речь идет о регулярной фонетически обусловленной инфиксации, то формы saim ‘мерзну’ (ср. sanum), tim ‘лечу’ (ср. tnum) и uim ‘распухаю’ (ср. unum) следует считать вторичными (ср. -- вместо *-r-).

С другой стороны, также вероятно, что на базе презентных основ с назальным суффиксом и активным значением путем добавления продуктивного медио-пассивного презентного форманта -i- к основе презенса и суффикса аориста *-i- к основе аориста образовались новые медио-пасивные глаголы: *erk-na-m (аор. *erk-i) ‘пугаю’ % erk-n-i-m (аор.

erk-e-ay) ‘пугаюсь, боюсь’. При этом допускается, что отсутствие -- в y-ar-ni-m объясняется относительно поздним образованием приставочного деривата.

Особую проблему составляет вопрос о происхождении форманта --, который также засвидетельствован в виде самостоятельных суффиксов -(i)и -a-. Существует два взгляда на решение этого вопроса.

Х. Педерсен6 впервые предложил возводить -- к палатализованному *-с- (< *-sc- < *-ss- < и.-е. *-sk-), ср. anaem ‘знаю’ (аор. caneay) < и.-е.

*h3-ske/o-. Неучтенное в рамках гипотезы Педерсена различие в рефлексах *h3-ske/o- и *pk-ske/o- побудило А. Мейе 7 реконструировать для -вторичную презентную основу *-sk-¤e/o-. Добавление нового презентного суффикса -¤e- могло быть обусловлено распространением суффикса *-ske/o- в аористе и условном наклонении. Действительно, как показывает пример harcanem (аор. harci), в раннем протоармянском от презентных основ на *-ske/o- мог образовываться имперфект, перешедший позднее в аорист, ср.

през.*pk-sk-e-mi, имперф. *e-pk-sk-o-m. По мере того, как в результате армянского передвижения ударения на предпоследний слог начали редуцироваться конечные безударные гласные и, следовательно, стало исчезать различие между «первичными» и «вторичными» окончаниями, появилась необходимость в обновлении либо основы презенса, либо основы аориста. Очевидно, обновление презенса с помощью суффикса *-¤e/o- было возможно, только если к этому периоду, еще не произошел звуковой переход и.-е. *-¤e/o- > прото-арм. -e-.

При обсуждении гипотезы происхождения др.-арм. -- из и.-е. *-ske/oинтересны примеры вариативности рефлексов индоевропейских основ на *neu/nu- и *-ske/o- в древнегреческом, ср. meivgnumi ‘я смешиваю’ вместо mivsgw Pedersen H. Zur armenischen Sprachgeschichte // Zeitschrift fr vergleichende Sprachforschung, 38 (1905): 207; позднее данная гипотеза была принята Г. Клингеншмиттом (Klingenschmitt G. Das altarmenische Verbum, 1982: 68, 84).

Meillet A. Esquisse d’une grammaire comparee de l’armenien classique. 2nd ed. – Vienne, 1936: 109; ср. принятие этой гипотезы в Schmitt R. Grammatik des KlassischArmenischen mit sprachvergleichenden Erlterungen. – Innsbruck, 1981: 136; Kortlandt F. Arm.

canawt ‘known’ // Annual of Armenian Linguistics, 12 (1991): 1).

‘id.’ (Гом.) < *mi§-s§- от *me¤§- ‘мешать’ (LIV2: 428–429), что находит параллель в древнеармянских вариантах презентной основы на -nu- и -i-.

Х. Педерсен8 в дальнейшем отказался от сопоставления др.-арм. -- с и.-е. *-ske/o- в пользу сопоставления с и.-е. *-k-; при этом он объясняет отглагольные существительные типа canaut ‘наблюдение, замечание’ от anaem ‘знать’ как результат развития и.-е. *-kt- > др.-арм. -ut- сравнимого с и.-е. *-pt- > др.-арм. -ut- (ewtn ‘семь’ < *septm). То же презентное *-k- он видит в lsem ‘слышу’ (< *lu-s-em < *lu-k- < и.-е. *kleu- ‘слышать’), аор. luay (с регулярной палатализацией велярного после *-u-). 9 Постулируемый презентный суффикс *-(a)k- находит соответствия в других индоевропейских языках – др.-гр. -(a)ss- (< *-(a)k-¤e-) в глаголах типа ajllavssw ‘меняю’ от a[llo ‘другой’, ptwvssw ‘сворачиваюсь, приседаю’ < *ptoh-k-¤e-, а также др.гр. thvkw ‘таю’ < *teh-ke/o-; e[qhka (аор.) ‘я положил, поставил’ и лат. faci, (перф. fc) ‘делать’, фриг. addaket ‘сделал’ и, возможно, тох. B tak ‘он является’ < *deh‡-k- (LIV2: 136–138). В рамках этой гипотезы Р. Годель (Godel, там же: 80) рассматривает -- как рефлекс *-k-¤e-.

В Заключении диссертации обобщаются результаты исследования. На основании материала, собранного в трех главах основной части, предпринимается попытка целостного описания основных морфологических процессов, участвовавших в образовании древнеармянских назальных суффиксов, уточняются гипотезы об отражении индоевропейских назальных презенсов в древнеармянском, рассмотренные в первой главе, предлагается относительная хронология становления презентных классов и указываются некоторые результаты их взаимовлияния в рамках глагольной системы.

В частности делается вывод о том, что прямые свидетельства индоевропейских инфиксальных основ сохранились только в глаголах anum ‘беру’, spanam ‘пугаю’, stanam ‘получаю’ и zgenum ‘одеваюсь’, с меньшей вероятностью – в banam ‘открываю’ и yenum ‘прислоняюсь’. Опосредованно, на формирование отдельных глагольных классов повлияли инфиксальные основы от индоевропейских корней, оканчивающихся на *-протоармянский класс *-nu-) и *-H- (протоармянские классы *-na- и -ana-);

от указанных протоармянских основ образовались вторичные суффиксы ane-, -ani- и -ni-.

В Приложении приводится сводная таблица, где указаны все засвидетельствованные в классическом древнеармянском варианты (Pedersen 1906: 348–349) О возможности отнесения к этой группе busanim (< *bhuh2-k-) см. Klingenschmitt 1982: 205–206.

презентных основ от глагольных корней, рассмотренных в основной части диссертации.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Кочаров П. А. Об отражении индоевропейских основ с назальным инфиксом в армянском языке [Текст] / П. А. Кочаров // Индоевропейское языкознание и классическая филология – X. Материалы чтений, посвященных памяти проф. Иосифа Моисеевича Тронского. 19–21 июня 2006 г. / Отв. Редактор Н. Н. Казанский. – СПб.: Наука. – 2006. – С. 172–173.

2. Кочаров П. А. К вопросу этимологии др.-арм. grem ‘пишу’, gercum ‘брею’ и ergicanem ‘разрываю’ [Текст] / П. А. Кочаров // Индоевропейское языкознание и классическая филология – XI. Материалы чтений, посвященных памяти профессора Иосифа Моисеевича Тронского. 18– июня 2007 г. / Отв. Редактор Н. Н. Казанский. – СПб.: Нестор-История. – 2007. – С. 183–185.

3. Кочаров П. А. К вопросу о происхождении глагольного суффикса ana- в древнеармянском [Текст] / П. А. Кочаров // Индоевропейское языкознание и классическая филология – XII. Материалы чтений, посвященных памяти профессора Иосифа Моисеевича Тронского. 23– июня 2008 г. / Отв. Редактор Н. Н. Казанский. – СПб.: Нестор-История. – 2008. – С. 254–258.

4. Кочаров П. А. К вопросу об этимологическом родстве др.-арм. grem, gercum и ergicanem» [Текст]/ П. А. Кочаров // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия. 9. – 2008. – Вып. 3. Ч. 1. – С. 57–61.