В самом общем виде директивный речевой акт определяется как выражение волеизъявления говорящего, направленное на каузацию деятельности адресата.

Прагматическая типология директивов может быть построена с различной степенью детализации в зависимости от избираемых в качестве основы классификации признаков. Проанализированный материал позволил остановиться на трех типах директивов: 1) прескриптивные, то есть предписывающие действие адресата; 2) реквестивные, то есть побуждающие к действию, совершаемому в интересах говорящего, и 3) суггестивные, выражающие совет.

Прескриптивные директивы (требование, приказ, распоряжение, разрешение, запрещение, инструкция, предписание, заказ) характеризуются обязательностью выполнения действия для адресата, приоритетностью позиции говорящего.

Адресат находится в неприоритетной позиции и не обладает правом решать вопрос о выполнении/невыполнении действия.

Требования, приказы, распоряжения, запрещения и т.п. характеризуются наличием у говорящего пресуппозиции «законности» выдвигаемой им цели.

Использование языковых средств при их выражении в русском языке обусловлено фактором эффективности воздействия. Прескриптивы представлены в основном императивами, вопросом-побуждением с частицей ли и вопросом-разрешением;

они могут выражаться также перформативными глаголами требовать, распоряжаться, разрешать, запрещать в настоящем и будущем временах;

безличными глаголами с модальным значением долженствования надлежит, следует, подобает; сопровождаться модальными словами и частицами со значением уверенности безусловно, верно, действительно, конечно, несомненно, разумеется, оценочной лексикой и высказываниями сентенционального характера. Так же, как и в русских, во французских агитационно-политических текстах прескриптивы могут выражаться императивом, сослагательным наклонением, вопросами-разрешениями, перформативными глаголами exiger, permettre, dfendre в настоящем и будущем временах, модальным глаголом vouloir.

При этом в русском языке преобладает использование повелительного наклонения, а частотность употребления вопросов по сравнению с французским языком значительно ниже. В русских речах активно используются безличные глаголы долженствования надо, нужно, следует и местоимение мы, чтобы, по всей видимости, снять с себя ответственность, если выполнение приказа или требования приведет к нежелательным последствиям.

В реквестивных директивах (просьба, мольба и приглашение) искомое для говорящего действие, совершить которое он побуждает адресата, не подлежит обязательному выполнению. Позиция говорящего в этом классе директивов неприоритетна по сравнению с позицией адресата. Реквестивы представлены в основном императивом и перформативными глаголами просить, умолять, приглашать, demander, inviter, supplier. Во французском языке также активно используются модальные глаголы, сослагательное наклонение (subjonctif), в русском языке этикетное междометие пожалуйста.

Суггестивы (совет, предложение и предупреждение) представляют собой такой тип директивов, в которых приоритетную позицию занимает говорящий, на основе своего житейского опыта или знания положения дел в определнной ситуации считающий себя вправе каузировать действия адресата. Выполнение действия не является обязательным, и адресат сам принимает решение о его выполнении или невыполнении.

Совет можно рассматривать как ядерный вид суггестивов. Адресант оценивает план действий адресата не только в общем, но также через призму личностных характеристик слушающего. Это означает, что он кратковременно ставит себя в позицию адресата. Это проявляется в формулировках типа на Вашем месте, votre place. Языковыми средствами реализации совета являются речевые клише с глаголами думать, полагать, считать, penser, considrer, перформативные глаголы советовать, conseiller, сослагательное наклонение, употребление глаголов с частицей бы и наречие лучше в русском языке.

Структура речевого акта предложение такова: адресант знает, что адресат должен совершить действие (например, проголосовать), но не знает, какое действие он должен сделать (какого кандидата выбрать), поэтому адресант представляет несколько альтернативных планов действий, которые, по его мнению, могут помочь адресату решить эту дилемму. Эти возможные варианты планов действия сопровождаются такими грамматическими и лексическими индикаторами, как модальные слова, выражающие значение возможности, предположения, вероятности сообщаемого: вероятно, возможно, видимо, повидимому, кажется, наверное, probablement, a peut tre; перформативными глаголами предлагать, proposer; вопросительными предложениями c разделительным союзом или, ou; местоимением мы, nous в значении «я+народ», утвердительными и повелительными предложениями; частицей ли в русском языке.

Предупреждение является косвенным побуждением, пропозициональное содержание которого указывает на существующую опасность или на возможные неблагоприятные последствия какого-либо действия для адресата. В анализируемых высказываниях зачастую фигурируют такие лексические элементы, как я полагаю, я думаю, может, je pense, je considre, il peut arriver и т.п., глаголы в повелительном наклонении. Использование в данном случае придаточных условных предложений происходит тогда, когда слушающий не располагает информацией о последствиях предпринимаемых им действий, т.е. в поле его экзистенциальных знаний нет аналогичных действий. Используются также перформативные глаголы предупреждать, prvenir. Французы часто употребляют междометие attention в значении предостережения.

Статистические данные относительно употребляемости в агитационнополитических текстах прагматических типов директивов отражены в следующей гистограмме:

в русских текстах во французских текстах В результате проведенного исследования мы пришли к выводу, что среди директивов наиболее употребляемыми являются суггестивы в агитационнополитических текстах как российских, так и французских политиков (72,0% и 55,8% соответственно), ввиду их прагматического контекста, полностью отвечающего характеристикам политической предвыборной коммуникативной ситуации. Реквестивы составляют второй по популярности вид директивов: 22,5% от числа всех выявленных директивов в речах российских политиков и 22,9% в речах французов. Прескриптивные речевые акты приказ, распоряжение, разрешение, запрещение и требование не в полной мере способствуют достижению эффекта влияния на аудиторию, поэтому встречаются лишь в 5,5% случаев использования директивов в речах Д.А. Медведева, Г.А. Зюганова и В.В.

Жириновского и в 21,3% случаев в речах их французских коллег. Французские политики одинаково часто обращаются как к прескриптивам, так и к реквестивам (21,3% и 22,9% соответственно), то есть, умоляя, требуют и просят, отдавая приказы. На наш взгляд, это связано с противоречивостью и непостоянством, свойственными французскому национальному характеру.

Для понимания механизма выражения коммуникативного намерения говорящего в директивном речевом акте важно определить возможные стратегии достижения оптимальной реализации иллокутивной цели коммуникации. С точки зрения стратегии осуществления директива (прямой или косвенный, эксплицитный или имплицитный) можно выделить четыре способа оформления директивного речевого акта.

Прямой способ выражения директива заключается в том, что говорящий стремится оказать определенное воздействие на слушателя путем использования таких языковых средств, иллокутивная сила которых легко опознается слушателем: побудительные конструкции, перформативные глаголы и т.п.

В рамках проведенного исследования мы выявили, что частотность употребления прямых директивных речевых актов у российских политиков составляет 39%, а у французских – 33%, что значительно ниже показателей косвенного выражения директивов (61% и 67% соответственно). Это, на наш взгляд, обусловлено тем, что говорящий избирает непрямой, отклоненный, путь, может быть, более длинный, но не менее эффективный, ибо в конечном случае он добивается иллокутивной цели, выбирая способ, наиболее адекватный ситуации общения.

В зависимости от характера индексов иллокутивной силы можно говорить о двух формах выражения речевых актов: эксплицитном, в котором иллокутивное намерение выражено отдельным языковым элементом, и имплицитным, когда иллокутивная сила имплицитно содержится в семантической структуре языковой формы.

В следующей гистограмме представлена частотность выражения прямых и косвенных директивов эксплицитным и имплицитным способом.

Способы выражения директивов в русских и французских агитационных в русских текстах во французских текстах Эксплицитная косвенная форма директивов является первым по популярности выражением директивов и составляет 46,2% от общего количества рассматриваемых директивов в речах российских политиков и 57,8% – в речах французов. Имплицитно выраженные директивы составляют основной корпус прямых директивных актов (22,9% от общего количества директивов в агитационных текстах российских политиков и 23% –в текстах французов). По нашему мнению, это обусловлено тем фактом, что во французском языке грамматическая форма повествовательного предложения (в соответствующем интонациональном оформлении) сигнализирует о намерении говорящего побудить адресата к совершению / несовершению действия, т.е. директивная иллокутивная сила получает в них грамматикализированное выражение и закреплена за данной синтаксической формой. В русском же языке безличные конструкции представляют собой побуждение в более мягкой форме, свойственной рассматриваемому типу дискурса. Директивы, выраженные прямым эксплицитным способом, являются практически самым малочисленным классом в речах французских политиков (составляют всего 10% от общего количества директивов), что, на наш взгляд, обусловлено непопулярностью прямого эксплицитного способа ввиду избыточности выражения с использованием перформативных конструкций, поясняющих намерения говорящего. При соблюдении речевого этикета избегаются эксплицитно перформативные речевые акты, которые могли бы быть восприняты слушающим как слишком настойчивые, грубые, что, в свою очередь, свидетельствовало бы о намерении говорящего оказать давление на аудиторию. Российские политики не боятся прямо заявить о своих намерениях и желаниях, о чем свидетельствует более частое употребление прямых эксплицитных директивов (16,1% от общего числа директивов). Несмотря на то, что в нашем исследовании косвенные имплицитные директивы в речах претендентов на должность президента России и Франции составили соответственно 14,8% и 9,2% от общего числа проанализированных директивов (самый нераспространенный способ выражения), употребление такого вида высказываний дает возможность успешно варьировать языковую реализацию намерений и достигать понимания у слушающего.

Приведенные выше формы выражения директивов обеспечивают политика средствами, пригодными для реализации агитации как прямым, так и косвенным способом. Эти формы соотносятся, как правило, с несколькими типами директивов. Наибольшую прагматическую многозначность проявляют формы, которые имплицируют иллокутивную силу посредством грамматических элементов, например, форма императива, которая может участвовать в оформлении всех типов директивных речевых актов.

Характерной чертой любого агитационно-политического текста являются обещания – комиссивы. Дж. Р. Серль определяет комиссивы как иллокутивные акты, направленные на то, чтобы возложить уже не на слушающего, а на говорящего обязанность совершить некоторое будущее действие или следовать определенной линии. К данному классу относятся различного рода обещания и клятвы.

Комиссивы в их классическом варианте – всегда повествовательные предложения, однако специфика их коммуникативно-интенционального содержания обусловливает присущее им содержательное и формальное ограничение:

комисcивы неизменно относятся к будущему и потому глагольное время в них будущее. Таким образом, структура комиссива в его прямом выражении такова:

главное предложение содержит перформативный глагол обещать, клясться, гарантировать, уверять, promettre, jurer, garantir, assurer в первом лице единственного числа действительного залога настоящего времени индикатива, а придаточное предложение выражено будущим временем индикатива или инфинитивом.

Большинство прямых комиссивных речевых актов в агитационнополитических текстах русских и французских кандидатов на пост президента соответствуют приведенной выше структурно-семантической модели. Однако форма глагола в придаточном предложении зависит от языка. При этом русские политики употребляют и будущее время, и инфинитив. Во французском языке в этом стиле речи выявлены в большинстве случаев инфинитивы, что объясняется особенностями синтаксической структуры французского языка, для которого характерна так называемая прямая конструкция: после глаголов обещания и видения употребляется предлог de с инфинитивом другого глагола.

У российских политиков частотность употребления прямых комиссивов составляет лишь 5,7% от общего числа комиссивов, обнаруженных в их предвыборных речах. Французские же политики употребляют их чаще (12,0%), так как при выполнении своих профессиональных или общественных обязанностей французы озабочены своим положительным имиджем и эффективностью воздействия на адресата. Поэтому и частотность употребления прямых речевых актов во французском языке выше, чем в русском.

В ходе анализа нами были обнаружены следующие типы трансформации структурно-семантической модели комиссивов: употребление перформативных глаголов, синонимичных глаголам обещать, клясться, гарантировать, уверять, promettre, jurer, garantir, assurer; использование другого речевого акта в качестве комиссива; замена формы 1-го лица единственного числа настоящего времени перформативных глаголов на другие формы.

Из трёх обнаруженных типов трансформации структурно-семантической модели политики наиболее активно употребляют структуру, при которой в качестве комиссива употребляется другой речевой акт (заявление, утверждение).

Если в комиссивном речевом акте употребляется форма будущего времени в комбинации с личным местоимением в 1-ом лице и глагол, передающий значение готовности (волитивное значение), то в комбинации с личным местоимением второго лица говорящий, помимо произнесения речевого акта обещания (или даже гарантии), приглашает слушающего к сотрудничеству, пытаясь с ним «договориться». Это вносит в комиссив определенный смысловой оттенок – достижения каких-либо договоренностей, обсуждение условий.

Часто используется замена формы 1-го лица единственного числа перформативных глаголов на другие формы. Исследование формы подлежащего в комиссивах в русском и французском языках свидетельствует о его вариативности, которая определяется грамматической системой двух исследуемых языков и национальными характеристиками: коллективизмом русских и стремлением к индивидуализму у французов.

В агитационных текстах политик нередко использует интеррогативные высказывания – квестивы. Речевые акты вопроса имеют прямую иллокутивную функцию, если он требует однозначного ответа, вытекающего из буквального смысла предложения. Прямой способ выражения вопросительных речевых актов является непопулярным как у российских, так и у французских политиков (2,5% и 2,9 % соответственно), так как задавать такие вопросы в процессе предвыборной речи бессмысленно, ввиду невозможности получения ответа.

В косвенных вопросительных речевых актах теряется их интеррогативная сила, они не сопровождаются ответом и звучат в потоке монологической речи. С позиций теории речевых актов следует заметить, что косвенный иллокутивный потенциал вопросительных предложений оказывается достаточно широким. Из всех случаев нестандартных употреблений вопросительных высказываний в первую очередь следует назвать использование их в директивной функции. Дело в том, что побуждение к действию, в данном случае к речевому акту, «заложено уже в самой природе вопроса» (Милосердова, 1991), то есть говорящий побуждает слушающего совершить вербальный акт, сообщить что-то, восполнить его информационную лакуну.

Помимо интеррогативных и директивных, вопросительные акты используются в других речевых ситуациях и выражают различные иллокутивные значения, которые могут накладываться на основное значение. Так, синкретичными являются, как правило, высказывания, имеющие ярко выраженную репрезентативную иллокутивную силу. Такие высказывания фигурируют в традиционном синтаксисе как риторические вопросы. Нельзя отрицать, что данные высказывания экспрессивно окрашены. Вопросительное репрезентативное высказывание нередко используется в ситуации, когда оратор возмущен, удивлен, раздражен, недоволен.

Для нестандартных вопросительных высказываний характерно также осуществление вердиктивной функции, выражающей порицание, неодобрение действий оппонентов.

Проведенный анализ показал, что в агитационно-политических текстах используются следующие виды вопросов, имеющие различные иллокутивные функции:

1) вопрос, который носит характер прямого обращения. Несмотря на форму данных вопросов (прямое обращение к коммуниканту), процесс «вопросноответной» формы для агитационной коммуникации невозможен. Поэтому политик как бы предугадывает ответ.

2) вопрос-предложение/совет.

3) риторический вопрос. Данные вопросительные высказывания не дают прямого ответа на вопрос. Экспрессивный потенциал вопросов такого типа заложен в самой сущности этой синтаксической фигуры: по форме – это вопрос, а по содержанию – утвердительное сообщение или побуждение.

4) вопрос-недоумение. Этот тип вопроса можно отнести к технологиям «черного пиара», так как он незаменим, когда нужно имплицитно обругать оппонента или существующую власть.

5) контролирующий или констатирующий вопрос – это в большинстве случаев закрытый вопрос, с помощью которого проверяется заинтересованность слушающего.

Данные о частотности перечисленных видов вопросов, имеющих различные иллокутивные функции, отражены в гистограмме:

в русских текстах во французских текстах Среди всех видов вопросов риторический вопрос лидирует по популярности как в русских, так и во французских агитационно-политических текстах (52,6% и 52,6% соответственно). С помощью риторических вопросов оратор создает иллюзию двусторонней связи между политиком и электоратом. Вопроспредложение/совет одинаково часто встречается в предвыборных речах как русских, так и французских политиков (34,3% и 38,7% соответственно от общего числа вопросительных предложений). Популярность подобного типа вопроса, как нам видится, заключается в том, что по сравнению с побудительными актами вопрос является актом, наименее угрожающим статусу собеседника, поскольку спрашивающий становится в позицию просителя, признаваясь в своем незнании, некомпетентности (впрочем, в агитационном тексте это всего лишь видимость).

Оформление побудительной интенции в форме вопроса минимизирует ее категоричность. На наш взгляд, вопросительная конструкция является одним из самых вежливых средств передачи побуждения. В нашем исследовании французские политики показали себя более корректными по отношению к конкурентам, так как в их речах встречаемость вопросов-недоумений составила лишь 4,5% от общего числа заданных электорату вопросов, в то время как российские политики обращаются к этому типу вопросов в 8,9% случаев.

Контролирующий вопрос встретился нам лишь во французских агитационных текстах и составил 1,3% от всех вопросов. По-видимому, это связано с тем, что французы говорят очень много и пространно и время от времени им приходится реанимировать внимание аудитории. Вопрос-прямое обращение встретился нам лишь в речах русских политиков Г.А. Зюганова и В.В. Жириновского и составил 1,7% от общего числа заданных российскими политиками вопросов. Возможно, это связано с тем, что кандидаты на пост президента России обращаются за поддержкой к той категории населения, интересы которой они представляют. У кандидатов на пост президента Франции, а также у Д.А. Медведева данный тип вопроса нами обнаружен не был, по-видимому, в силу того, что они обращаются не к определенной группе населения, а стараются ориентировать свои выступления на все слои общества, чтобы привлечь внимание наибольшего числа избирателей.

Таким образом, в вопросительном высказывании агитационного текста имеется противоречие между формой (вопросительная структура) и содержанием (значение сообщения). Квестивы в агитационно-политическом тексте не предусматривают ответа реципиента, но от значения собственно вопроса остается установка говорящего на ответную желаемую реакцию тех, кому обращена речь.

Возникает вопрос, почему в агитационно-политическом тексте так часто используется вопросительная форма, выполняющая иллокутивные функции восклицательного или побудительного предложения. На наш взгляд, основная причина заключается в том, что значения утверждения и побуждения к действию, выраженные вопросительными предложениями, более экспрессивны, окрашены определенными эмоциями. А как известно, экспрессия – один из способов достижения главной цели агитационного текста – привлечение внимания.

Эмоциональность речи в осуществляемых речевых актах играет важную, а иногда и решающую роль в достижении прагматических целей коммуникации, ради которых и создаются акты, так как в эмотивно-экспрессивных вариантах высказывания объем речевой информации значительно больше, чем в нейтральных вариантах. Желая произвести эффект, убедить электорат проголосовать за себя, политик мобилизует свои и его эмоции, в связи с чем эмоционально-оценочный, экспрессивный компонент высказывания превалирует над номинативным.

Экспрессивным актом мы именуем выражение, цель которого – создать представление о предмете общения, дать ему положительную или негативную оценку, сформировать в сознании слушающего адекватные представления о предмете общения.

Образцовыми глаголами для экспрессивов Дж. Р. Серль называет такие, как благодарить, remercier, поздравлять, fliciter, извиняться, demander pardon, сочувствовать, plaindre, сожалеть, dplorer, приветствовать, saluer.

К экспрессивам также относятся акты оценки, пропозициональную основу которых составляет установка говорящего.

В русских агитационно-политических текстах используются отрицательные оценочные слова, коллоквиальные слова (лексемы, являющиеся принадлежностью разговорной речи), междометия, восклицательные предложения, которые могут иметь инвертированный порядок слов, при котором рематический элемент стоит на первом месте, повелительные предложения. Могут быть использованы риторические вопросы, составная форма глагола повелительного наклонения Да здравствует и эмоциональное междометие Ура! Французские политики нередко обращаются к использованию экспрессивов для выражения радости, веры в прекрасное будущее. Они склоняют электорат на свою сторону не за счет эмоциональной критики оппонентов и существующего порядка, а за счет восхваления самого себя, своей программы, своей партии, выражений благодарности, с которых начинается каждая речь любого французского кандидата. Поэтому не удивительно, что для экспрессивов в агитационных текстах французских политиков характерна оценка с положительной семантикой. Здесь используются положительные оценочные слова, восклицательные предложения, обращения к себе в третьем лице, простые односоставные предложения, повторы значимых слов, восклицательное междометие Vive!

Таким образом, опираясь на результаты проведенного исследования, мы можем утверждать, что воздействие на человека посредством агитационных текстов во время предвыборных кампаний в России и Франции представляет собой комплексное влияние на его эмоциональную и рациональную сферу, на сферу знания и поведения. Среди способов речевого воздействия, которые преследуют цель изменения принципов выбора, используемых человеком в процессе принятия решения, выделяется использование пяти иллокутивных речевых актов: репрезентативов, директивов, экспрессивов, квестивов и комиссивов.

Процентное соотношение появления иллокутивных речевых актов в агитационных текстах каждого кандидата на пост президента России отражено в гистограмме:

Использование речевых актов российскими политиками Д.А. Медведев В.В. Жириновский Г.А. Зюганов В результате проведенного исследования выявлено, что Д.А. Медведев является лидером по использованию репрезентативов, именно в принадлежащих ему агитационно-политических текстах обнаружено 49,5% всех выявленных репрезентативных высказываний, произнесенных российскими политиками, что составляет 69,4% от всех использованных лично Д.А. Медведевым иллокутивных высказываний. Директив является вторым по популярности речевым актом у данного политика и встречается в его текстах в 19,6% случаев, однако частотность его употребления существенно ниже частотности употребления репрезентативов.

Таким образом, в речах Д.А. Медведева основная (побудительная) функция агитационного текста выражена слабее, чем у его соперников. Он почти не задает вопросы, в том числе риторические (квестивы составляют лишь 1% в созданных им текстах), дает мало обещаний (комиссивы составляют лишь 7,8%) и не выражает своих эмоций (экспрессивы встречаются в его агитационных текстах лишь 2,2% случаев). Таким образом, речь Дмитрия Медведева – это речь технократа и юриста, для которого важнее всего соблюдение норм закона.

Технократичность подтверждает и пристрастие к подсчетам. Агитационные тексты Д.А. Медведева характеризуются отсутствием организованной системы приемов воздействия.

В агитационных текстах Г.А. Зюганова репрезентативы встречаются в 40,8% случаев, а директивы в – 33,0%, т.е. агитация Г.А. Зюганова представляет собой идеальный баланс аргументирующего информирования и побуждения. В отличие от многих политиков, он действительно стремится быть правильно понятым. В его выступлениях отсутствуют умолчания. Г.А. Зюганов не прячется за терминологией, не обходит «общепонятных» мест. Г.А. Зюганов дает мало обещаний (комиссивы в созданных им текстах выявлены лишь 10,7% случаев), так как его речь чаще всего ориентирована не на будущее, а на прошлое. Это типаж преподавателя, человека, пользующегося готовыми истинами. Говоря о проблеме, он не пытается найти решение, а выставляет оценки, призывает к общественному порицанию, напоминает о прежних ошибках. Г.А. Зюганов почти не задает вопросы (квестивы втречаются лишь в 5,9% случаев, 24,1%).

Экспрессивы составляют 9,6% от числа всех использованный иллокутивных выражений, что говорит об умеренной эмоциональности лидера коммунистической партии.

Речь В.В. Жириновского отличается от речей Д.А. Медведева и Г.А. Зюганова в пользу более частотного использования квестивов (13,5% в текстах кандидата), комиссивов (17,1%) и экспрессивов, к которым лидер ЛДПР обращается в 9,1% случаев. Репрезентативы составляют лишь 29% от числа всех использованных иллокутивных выражений. Этот сравнительно небольшой показатель демонстрирует малую объективность речей В.В. Жириновского. Политик обращается к использованию директивов в 31,3% случаев. Эти прагмалингвистические характеристики агитационных текстов В.В. Жириновского указывают на свойственные ему как оратору яркость, эмоциональность и убедительность речи. Речь Жириновского проста и понятна. В ней мало терминов и цифр, но много восклицательных и вопросительных предложений, что держит слушателя в постоянном контакте с оратором. Владимир Жириновский не боится разбрасываться нереализуемыми обещаниями, видимо, ввиду отсутствия электоральных шансов в борьбе за пост президента, поэтому в его агитационных текстах мы выявили такое большое количество комиссивных актов.

Процентное соотношение использования пяти иллокутивных речевых актов в предвыборных речах каждого кандидата на пост президента Франции отражено в гистограмме:

Использование речевых актов французскими политиками Николя Саркози Сеголен Руаяль Франсуа Байру В результате проведенного исследования мы выявили, что Франсуа Байру является лидером по использованию репрезентативов среди французских политиков, именно в его агитационных текстах обнаружено 42,9% всех выявленных репрезентативных высказываний, произнесенных французскими политиками, что составляет 58,7% от всех использованных лично им иллокутивных высказываний. Директив является вторым по популярности речевым актом у политика и встречается в его текстах в 23% случаев, однако частотность его употребления ниже, чем у его соперников. Таким образом, в речах Франсуа Байру основная (побудительная) функция агитационного текста выражена слабее, чем у его политических конкурентов. Лидер центристского движения дает достаточно много обещаний (комиссивы составляют в его текстах лишь 11,3%), но почти не задает вопросы (квестивы составляют лишь 2,5%) и не выражает своих эмоций (экспрессивы встречаются лишь в 4,5% случаев). Таким образом, что касается Байру, то его шансы на успех довольно зыбки. Его речь представляет собой монотонные рассуждения о существующем положении во Франции без осмысленной системы приемов воздействия. Он не общается с аудиторией, а как будто читает лекцию. Его речи не хватает индивидуальности.

Такая безэмоциональность не свойственна французской политической культуре и французскому темпераменту.

В отличие от Франсуа Байру, Сеголен Руаяль делает упор не на представление объективной информации о существующем положении дел во Франции, а на эмоциональную сферу избирателей. Не случайно она чаще других кандидатов обращается к использованию экспрессивов (25,3% экспрессивов от всех использованных ею иллокутивных актов), а репрезентативы использует лишь в 23,6% случаев, что значительно ниже показателей её политических соперников.

Она постоянно находится в контакте с аудиторией, общается с ней, задает вопросы: квестивы составляют в её речах 13,6%. Этот показатель значительно выше, чем у её конкурентов по предвыборной гонке. Побудительная функция в агитационно-политических текстах Сеголен Руаяль выражена четко, она обращается с призывами в 24,2% случаев. Сеголен Руаяль дает примерно столько же обещаний, как Франсуа Байру и Николя Саркози (13,3% в созданных ею текcтах). Но эклектичность её речей, явная легковесность основных разделов программы создает впечатление, что Сеголен Руаяль живет в выдуманном мире, в который пытается заставить поверить избирателей. Недостаток объективной информации в предвыборных речах и чрезмерная эмоциональность ослабляют её позицию.

В агитационных текстах Николя Саркози репрезентативы встречаются в 41,3% случаев, а директивы в 27,1%, т.е. агитация политика Саркози представляет собой идеальный баланс аргументирующего информирования и побуждения.

Николя Саркози дает примерно столько же обещаний, как и его соперники по политической гонке (комиссивы в созданных им текстах выявлены в 13,1% случаев), но его обещания вызывают больше доверия, чем грёзы о безоблачном будущем Франции из уст Сеголен Руаяль и заведомо неосуществимые посулы Франсуа Байру. Он в меру эмоционален: экспрессивы составляют в его текстах 10,1%, что выгодно отличает его от слишком эмоциональной Сеголен Руаяль и абсолютно неэмоционального Франсуа Байру. Он постоянно использует личное метоимение «я», но компенсирует этот своеобразный эгоцентризм частыми вопросами к аудитории: квестивы встречаются в его речах в 8,4% случаев. Речи Николя Саркози представляют его как «человека действия», «сильной руки», решительного и бескомпромиссного политика, способного навести порядок.

Проведенный анализ показал, что количество использованных иллокутивных речевых актов определяется национальностью выступающего, особенностями языка и своеобразием его личности, но при подсчете общенациональных показателей индивидуальные особенности нивелируются, что отражено в следующей гистограмме.

Соотношение иллокутивных типов высказываний в русском и Во французском тексте В русском тексте В результате проведенного исследования выявлено, что наибольшее количество иллокутивных речевых актов в агитационно-политических текстах составляют репрезентативы, формирующие информационную ткань текстов (45,6% в русских текстах и 40,5% во французских). Основную, то есть побудительную функцию агитационного текста реализуют директивы (28% и 25% соответственно). Экспрессивы, выражающие эмоциональную сторону агитационно-политических текстов, составляют 7,0% в речах российских политиков и 13,5% в речах их французских коллег. Предвыборные обещания реализуют комиссивы (12,2% в русских текстах и 12,6% во французских), а квестивы, в большинстве своем представленные риторическими вопросами, составляет 7,2% и 8,4% соответственно. Из приведенного материала видно, что в процентном соотношении частотность появления того или иного иллокутивного речевого акта в составе русских и французских агитационно-политических текстов характеризуется достаточно высокой степенью совпадения, что говорит о сходстве в реализации их стратегии. Достаточно большой разрыв наблюдается только в частотности использования экспрессивов (7,0% в русских агитационнополитических текстах и 13,5% во французских), что подтверждает тезис о большей эмоциональности французов по сравнению с русскими.

В Заключении отмечается, что осуществление прагматического воздействия на получателя информации составляет важную часть любой коммуникации, в том числе и агитационно-политической. Целью создания агитационно-политического текста является достижение желаемого воздействия на электорат. Установление необходимого прагматического отношения реципиента к агитационному сообщению политика в значительной степени зависит от выбора последним иллокутивных типов высказываний.

Приложения содержат таблицы, включающие в себя языковые средства реализации иллокутивных типов высказываний в русском и французском агитационно-политическом тексте.

Материалы исследования нашли отражение в следующих публикациях:

Статьи, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Любавина, А. Ю. Функционально-прагматический анализ директивных речевых актов в агитационных текстах [Текст] / А. Ю. Любавина // Вестник Челябинского государственного университета. – 2009. – № 27. – С. 78 – 81.

2. Нефедова, Л. А., Любавина, А. Ю. Роль репрезентативного речевого акта в агитационном тексте политического характера [Текст] / Л. А. Нефедова, А. Ю.

Любавина // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. – 2009. – № 1. – С. 155 – 160.

Статьи, опубликованные в сборниках научных работ:

3. Пашнина (Любавина), А. Ю. Прагматический аспект восприятия газетного инокультурного текста [Текст] / А.Ю. Пашнина // Студент и научно-технический прогресс: Тезисы докладов XXVI студенческой научной конференции. / Челяб.

гос. ун-т. Челябинск, 2003. – С. 65 – 66.

4. Пашнина (Любавина), А. Ю. Семантическое наполнение концепта «глобализация» во французской и русской культурах [Текст] / А.Ю. Пашнина // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: Материалы III Международной научной конференции. Челябинск, 27-28 апреля 2006 г./ Под редакцией Л.А. Нефедовой.

Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2006. – С. 35 – 37.

5. Любавина, А. Ю. Проблема преодоления языкового и культурного барьеров [Текст] / А. Ю. Любавина // Культура и коммуникация: Сборник материалов II международной научно-практической конференции. Челябинск, ноябрь 2006 г./ Под редакцией Г.В. Абросимова. Челябинск: Челяб. гос. акад.

культуры и искусств. – Челябинск, 2006. – С. 206 – 209.

6. Любавина, А. Ю. Формирование прагматического содержания агитационного текста (на материале агитационных буклетов и листовок региональных избирательных кампаний во Франции) [Текст] / А. Ю. Любавина // Прагматические аспекты коммуникативной лингвистики и стилистики (проблемы общего и романского языкознания): Сборник научных трудов факультета лингвистики и перевода Челябинского государственного университета. / Под редакцией Н.Б. Поповой. Челябинск: Изд-во ИИУМЦ «Образование», 2007. – С.

119 – 123.

7. Любавина, А. Ю. Иллокутивная цель как основание для классификации речевых актов [Текст] / А. Ю. Любавина // Инновационные технологии в образовании и науке: Всероссийский сборник научных трудов / Под редакцией А.А. Саламатова – Челябинск: Юж.-Урал кн. изд-во, 2007. – С. 82 – 92.

8. Любавина, А. Ю. Определение понятий «паблик рилейшнз» и «пр-текст»

[Текст] / А. Ю. Любавина // Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: Сборник статей участников IV Международной научной конференции. Челябинск, 25-26 апреля 2008 г./ Под редакцией Л.А. Нефедовой. Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 2008. – Т.1 – С. 431 – 434.

9. Любавина, А. Ю. Иллокутивная цель как основание для классификации речевых актов [Текст] / А. Ю. Любавина // Инновационные технологии в образовании и науке: Международный сборник научных трудов / Под редакцией А.А. Саламатова – Челябинск: Юж.-Урал кн. изд-во, 2008. – С. 62 – 72.