· подтверждены выдвинутые С. Н. Бибиковым [1981] предположения о функциональном назначении находок из Мезинского комплекса как фоноинструментов благодаря проведенной серии экспериментов в сочетании с трасологическим анализом;

· предложены и успешно апробированы критерии идентификации потенциальных фоноинструментов в археологических коллекциях;

· впервые в отечественной археологии создана база данных по фоноинструментам культур верхнего палеолита и неолита;

· обоснована правомерность и целесообразность использования классической систематизации музыкальных инструментов Закса-Хорнбостеля для анализа археологических свидетельств (фоноинструментов) музыкальной деятельности.

Научная и теоретическая значимость исследования. Результаты настоящей диссертации могут быть использованы при фундаментальных исследованиях в области археологии и палеомузыкологии, и в частности, в решении проблемы идентификации артефактов археологических коллекций как фоноинструментов.

Практическая значимость исследования состоит в том, что результаты работы применимы в процессе обработки археологических коллекций.

Основные выводы диссертации использованы при разработке методических материалов и учебных пособий по курсу общей археологии, истории культуры и первобытного искусства.

Апробация работы. Основные положения работы были доложены на заседаниях кафедры археологии и этнографии НГУ, на международном Конгрессе по мировому искусству эпохи плейстоцена (Congress IFRAO «Pleistocene Art of the World», Тараскон-сюр-Арьеж, Франция, 2010), на III международном Северном археологическом конгрессе (Ханты-Мансийск, 2010), на 3-м Всероссийском археологическом съезде (Старая Русса, 2011), на трех региональных археолого-этнографических конференциях (Новосибирск, 2007; Кемерово, 2009; Иркутск, 2010), на четырех международных научных студенческих конференциях (Новосибирск, 2007, 2008, 2010, 2012); на конференции молодежной археологической школы (Новосибирск, 2009).

Материалы диссертации включены в курс лекций по первобытной культуре и истории первобытного общества на гуманитарном факультете НГУ, являются информационной основой разрабатываемого виртуального музея (ресурс Мультимедиацентра НГУ).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и приложений (включающих альбом с иллюстрациями и таблицы).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

исследований (историографический обзор) Феномен музыки рассматривается в главе как культурное и биологическое явление; обосновывается использование междисциплинарного подхода (использование данных археологии, этнографии, антропологии и т. д.) в изучении истоков и последующего развития музыкального творчества.

В разделе 1. 1. «Исследования в области генезиса музыкальной деятельности» рассматриваются основные термины и гипотезы происхождения музыки, большинство из которых определено в контексте либо истории искусства, либо эволюции человека как биологического вида [Brown, 2000;

Cross, 2001; Cross, Morley, 2002; Mithen, 2005].

Определение музыки и музыкальной деятельности как явления имеет большое значение, но исследователи к этому вопросу подходят с различных позиций.

На сегодняшний день практически все теории происхождения музыки можно разделить на две основные группы:

структурные модели, сфокусированные на акустических свойствах музыки как результата развития предшествующих гомологических функций;

функциональные модели, рассматривающие адаптивную роль музыки как основу ее структурных конструктивных особенностей [Brawn, 2000].

В разделе 1. 2. «Физиологические и нейропсихологические исследования физиологических и нейропсихологических предпосылок возникновения антропологических данных и исследований мозговой деятельности приматов и человека современного физического типа.

Исследования физиологического развития показывают, что музыкальные способности человека имеют глубокую эволюционную историю, но мы не находим свидетельств производства и использования музыкальных инструментов, с которыми связывают музыкальное поведение до 35–40 тыс. лет назад. Огласовка является одним из основных компонентов музыкального поведения, а производство и восприятие длинных тонально-разнообразных звуковых последовательностей является обязательным условием для музыкального поведения.

Музыкальные вокализации проходят в два этапа: в верхнем гортанном голосовом тракте и в ротовой полости. Однако язык, гортань и верхний гортанный голосовой тракт, отвечающие за вокальные способности, состоят из хрящевых и мягких тканей, которые не сохраняются. Следовательно, при рассмотрении эволюции вокальных способностей гоминид, делать выводы относительно характера этих функций, можно исходя только из костной структуры (челюсти, нижняя часть черепа, основание черепа, подъязычная кость).

Производство и восприятие звуков неразрывно связаны между собой. В процессе эволюции происходил целый ряд важных изменений, которые имеют прямое отношение к восприятию вокализации. Одним из факторов в развитии слуховой системы является прямохождение. Лабиринт внутреннего уха (полукружные каналы) имеет большое значение для регулирования баланса, координации тела, а также слуха. У четвероногих млекопитающих капсула внутреннего уха расположена вертикально, у Homo sapiens sapiens – повернута на 90. Реконструкция полукружных каналов с помощью компьютерной томографии черепов позволила сделать вывод, что изменения в анатомии внутреннего уха происходили в течение становления рода Homo, начиная с Homo ergaster.

В современных нейрофизиологических исследованиях выделяются области мозга, ответственные за производство и восприятия музыкальной вокализации, ритма и мелодии. Исследования Д. Бенсона показали, что за контролем над тональностью пения отвечает правое полушарие, а музыкальный ритм находится под контролем левого.

Характеристика физиологического и неврологического аппарата показывает, что потенциальные способности к музыкальному поведению существовали еще в среднем палеолите у Homo heidelbergensis [Kay, Cartmill, Balow, 1998]. Наличие таких способностей является необходимым условием музыкальной деятельности; они свидетельствуют о возможности музыкального фоноинструментов в среднепалеолитических слоях единичны и весьма спорны (например, перфорированная трубчатая кость медведя, обнаруженная на памятнике Дивья Баб I в Словении и предписываемая Homo sapiens neanderthalensis.

В разделе 1. 3. «Археологические данные в области палеомузыкологии»

представлен обзор работ отечественных и зарубежных археологов в области изучения материальных свидетельств музыкальной деятельности в каменном веке (исследования С. Н. Бибикова, Я. А. Шера, Л. Б. Вишняцкого, Л.В. Лбовой, Я. Морли, Н. Конарда, М. Малиной, М. Доувос, П. Скотерн, М. Терлепа, М.

Отта и др.).

Первые находки фоноинструментов в палеолитических слоях известны с начала XX в. [Piette, 1900; Cartaillhac, 1903; Chauvet, 1910]. Однако интерпретация их как предметов воспроизводящих музыку, относится к более позднему времени. С конца 1990-х гг. XX в. отмечается всплеск интереса ученых к появлению музыкальных способностей и фоноинструментария в рамках дискуссии о появлении и развитии культуры человека современного физического типа [Turk, Kavur, 1997; Wallin, Merker, Brown, 2000; Cross, Zubrow, Cowan, 2002; Morley, 2003; Conard, Malina, 2008; Лбова, Волков, Кожевникова, Кулаковская, 2013 и др.].

В практически всех современных исследованиях по этой тематике прослеживается тенденция к применению комплексного подхода. Однако осознание необходимости его использования к вопросу изучения генезиса музыкального творчества пришло не сразу. А. П. Окладников пишет следующее: «Мысль о наличии флейты у неолитических жителей Восточной Сибири может с первого взгляда, конечно, показаться слишком смелой и маловероятной, т.к. предполагает неожиданно высокий, с обычной точки зрения, уровень их культуры и чрезмерно сложную интеллектуальную жизнь»

отечественных ученых середины прошлого столетия к данному вопросу. Но уже в работе «Утро искусства», говоря о художественном творчестве людей каменного века, в том числе о музыке и танце, исследователь пишет о «найденных во многих местах флейтах из трубчатых костей птиц и свистков из фаланг копытных животных» [Окладников, 1967, с. 104].

Монография С. Н. Бибикова «Древнейший музыкальный комплекс из костей мамонта» [Бибиков, 1981] является первой и единственной на сегодняшний день обобщающей аналитической работой в отечественной науке в области исследования музыкального творчества Homo sapiens sapiens в верхнем палеолите. Автор утверждает, что серия костяных предметов (орнаментированные кости мамонта, молотки, браслет и т.д.) составляет функционально единый музыкальный комплекс (Мезинский музыкальный дом). Г. Ф. Коробковой был проведен трасологический анализ этих находок, который показал, что они вполне могли предназначаться для воспроизведения ударно-шумовых и ритмичных звуков.

Среди зарубежных обобщающих работ по вопросу происхождения музыки и музыкальной деятельности в палеолите необходимо отметить исследование Я. Морли «Эволюционное происхождение и археология музыки»

[2003]. На основе междисциплинарного подхода в работе рассматриваются доказательства для возникновения потенциала музыкального поведения, их взаимосвязь, развитие и конечное проявления в палеолите. В приложении Я.

Морли в виде таблиц приводит все известные находки предполагаемых музыкальных инструментов (т.к. не все со 100 % вероятностью были систематизации «духовых» музыкальных инструментов проводила еще в г. П. Скотерн в докторской диссертации «Музыкальная археология в рамках палеолита» [1992], в которой было описано 106 флейт и 90 свистков.

Не обходится без внимания и коллективная монография Н. Уаллина, Б.

Меркера и С. Брауна «Происхождение музыки» [2000]. Работа представляет собой многопрофильное исследование с привлечением данных из различных научных дисциплин, включая биологию, анатомию, теоретические разработки ученых в вопросе происхождения музыки, этномузыкологию.

Много работ посвящено экспериментальной археологии в области изучения музыкального поведения [Harrison, 1978; Huyge, 1990; D’Errico, 1991;

Kunej, Turk, 2000; Cross, Zubrow, Cowan, 2002].

Среди обобщающих исследований можно отметить и работу М. Терлеп по систематизации древнейших музыкальных инструментов, обнаруженных на территории бывшей Югославии (Хорватия, Словения, Сербия) [Terlep, 1998].

Автор четко распределил находки по классам и во времени; недостатком является ограниченность весьма узкими географическими границами и описательный ее характер.

При изучении работ по данной тематике можно проследить определенную закономерность:

1) значительная часть работ посвящена изучению фоноинструментов более поздних эпох (палеометалл, средневековье);

«фоноинструментов» ограничивается описанием отдельной находки по причине уникальности подобных артефактов [Сидоров, 1987; Horusitzky, 2003;

Conard, Malina, Mnzel, 2009];

3) в обобщающих работах фоноинструменты включены в категорию предметов мобильного искусства [Camps, 2011];

4) современные исследования, посвященные вопросу происхождения музыки и фоноинструментов носят междисциплинарный характер [Wallin, Merker, Brown, 2000; Morley, 2003 и др.].

В разделе 1. 4. «Использование данных этнографии для анализа основных групп древнейших фоноинструментов» аргументируется целесообразность и степень использования этнографического материала в качестве источника для реконструкции музыкальной деятельности в верхнем палеолите и неолите.

Использование этнографической информации для археологических реконструкций является вполне обоснованным и приемлемым методом.

Основанием для таких исследований является допущение универсальности человеческого поведения, где объектом поведения становится деятельность человека, выраженная в пространственно временном распределении материальных остатков и их качественном содержании [Кенинг, 2010, с. 43].

Использование этнографических аналогий для интерпретации археологических материалов не предполагает исключения других возможных интерпретаций, а используется лишь как дополнительный источник возможных умозаключений. Любые этнографические или другие аналогии должны подвергаться проверке [Morley, 2003]. Несмотря на ряд существующих методических проблем данный подход в сочетании с другими методами археологического исследования (например, трасологический анализ, выявление археологического контекста находок, создание экспериментальных образцов и т. д.), позволит в более полной степени выяснить непосредственное назначение исследуемого материала.

На основании изучения музыкальных традиций сибирских народов и анализа коллекций современных музыкальных инструментов народов мира рассмотрены возможные варианты объяснений происхождения и направлений развития основных групп таких предметов, а также способов изготовления.

Изучение музыкального инструментария современных обществ показывает, что большинство предметов такого рода изготовлялось и изготавливается из органических, быстро разлагающихся материалов (дерево, трава, кожа и т.д.).

Глава 2. Фоноинструменты в каменном веке (верхний палеолит и неолит): идентификация и классификация В главе обоснована необходимость применения классификации ЗаксаХорнбостеля как одного из методов изучения коллекций фоноинструментов многочисленных и хорошо сохранившихся групп фоноинструментов – аэрофонов и идиофонов, представляющих фоноинструменты каменного века на территории Северной Евразии (материалы Центральной и Юго-Восточной Европы, Русской равнины и Поднепровья, Сибири и Китая).

охарактеризованы основные типы классификаций музыкальных инструментов.

В музыкологии разработаны различные классификации музыкальных инструментов, отражающие, в том числе, и историю их развития. Однако стоит иметь в виду, что работы классификационного характера всегда условны.

Предмет классификации – это «нечто живущее, динамичное, не знающее резких границ и неизменных форм. Система же статична и оперирует [Хорнбостель, Закс, 1987, с. 229]. Кроме практической пользы, систематика служит и теоретическим целям. Предметы, которые порой кажутся имеющими между собой мало общего, часто оказываются близкими и обнаруживают новые генетические и культурно-исторические взаимосвязи. И это обстоятельство является предпосылкой для определения ценности признака, служащего целям классификации [Хорнбостель, Закс, 1987, с. 230].

Так, в основе китайской классификации «баинь» лежит взаимосвязь материала, из которого изготовлен инструмент или его звучащая часть, с феноменом природы, стороной света, сезоном, с частями человеческого тела, аллегории с животными и т.д.; в основе арабской, индийской и тибетской классификации положен принцип выделения групп по источнику звука; а в культурах Африки классификации складывались по функциональному признаку, по размерам, по звуковысотным характеристикам, по функции инструмента внутри ансамбля [Музыкальные инструменты мира, 2009, с. 9]. В современной «европейской» музыковедческой науке существует несколько типов систематизации инструментов. Условно их можно разделить на два типа:

1) практический (созданный музыкантами в процессе художественной творческой деятельности);

2) научный (акустический).

Основоположниками современной европейской научной систематики музыкальных инструментов были Ф. О. Гевард и В. Ш. Маийон. В. Маийон создал свою классификацию в 1893 г. на базе исследования собственной коллекции и большой коллекции Музея музыкальных инструментов Королевской консерватории в Брюсселе [Музыкальные инструменты мира, 2009; Хорнбостель, Закс, 1987]. За основу этой классификации В. Маийон положил «звучащее, колеблющееся тело», т.е. то, что непосредственно производит звук, выделив при этом четыре категории (группы) инструментов:

(струнные) и аэрофоны (духовые) [Музыкальные инструменты мира, 2009, с. 9].

Позже эту классификацию взяли за основу, развили и детализировали Э.М. фон Хорнбостель и К. Закс (классификация Закса–Хорнбостеля впервые была опубликована в 1914 г.). Для большего удобства и возможности в дальнейшем дополнять классификацию новыми инструментами они воспользовались цифровой системы Дьюи. Согласно этой системе инструменты разделяют по двум основным признакам: источнику звука и способу извлечения звука. По первому признаку инструменты делят на идиофоны, мембранные, струнные и духовые. Учитывая фрагментарность, либо плохую сохранность, в том числе и отсутствие быстро разлагающихся органических материалов, которые могли использоваться в качестве составных частей инструмента (мембрана, мундштук, клапан, струна и пр.), дальнейшая систематизация (внутри классификации Закса-Хорнбостеля) по принципу выделения внутри группы источника звука и тем более способу звукоизвлечения может быть весьма условной.

деятельности в каменном веке» рассматриваются и анализируются возможные фоноинструменты, обнаруженные в процессе исследований памятников каменного века. Следуя классификации Закса-Хорнбостеля, все известные находки, интерпретированные исследователями как потенциальные фоноинструменты, были разделены нами на две группы – аэрофоны и идиофоны. Условием выделения являлись специфические морфологические особенности предметов и характер извлекаемых звуков. К аэрофонам отнесены свистки, флейты, в том числе составные, а также гуделки и жужжалки – находки из пещер Холе Фельс, Фогельхерд и Гайсенклестерле (Германия), Альтамира и Пендо (Испания), Ла-Рош-де-Бироль и Леспюг (Франция). К идиофонам отнесены каменные плитки, сталактиты и сталагмиты, кости крупных животных (ударные идиофоны), кости с зазубринами (скребковые идиофоны), перфорированные ракушки, зубы животных (соударяемые идиофоны) из Мезино (Украина), Мас д’Азиль (Франция) и т.д.

трасологического анализа следов использования предметов в качестве верхнепалеолитических местонахождений Молодова V, Каменка, Хотык).

Проведенные на репликах эксперименты по извлечению звука из ряда исследуемых артефактов также подтверждают выдвинутую нами гипотезу об их функциональном назначении.

Большинство из рассмотренных в разделе артефактов принадлежит к группе канальных аэрофонов с пальцевыми или свистковыми отверстиями.

Однако нельзя утверждать, что именно эта группа фоноинструментов была наиболее многочисленной в каменном веке. Иные группы фоноинструментов зачастую затруднительно идентифицировать в качестве фоноинструментов без анализа на предмет наличия специфических следов износа.

Междисциплинарный подход к изучению истоков музыкального творчества позволяет привлечь широкий спектр дополнительных источников к решению проблем палеомузыкологии. На данном этапе изучения проблемы генезиса музыкального творчества как одного из главных составляющих знакового поведения, характеризующего Homo sapiens sapiens, можно сделать следующие выводы.

практически не разработана, за исключением новаторского монографического исследования отечественного ученого С. Н. Бибикова. В зарубежной науке в последние годы произошли серьезные изменения в области изучения современного поведенческого комплекса человека в целом, и музыкального творчества как его компонента. За последние десятилетия в ходе археологических исследований обнаружено большое количество артефактов, свидетельствующих о становлении и развитии музыкального творчества в каменном веке. Многие древнейшие находки фоноинструментов, ранее описанные как флейты и свистки, в настоящее время подвергаются тщательному анализу на наличие следов антропогенного воздействия или погрызов животных в зонах перфорирования. Все больше исследований направлено на изучение микроследов и следов деформации поверхности артефактов с помощью трасологических методов, экспериментальных эталонов и цифровой техники (фотоаппараты, сканеры, микроскопы) что позволит более уверенно интерпретировать археологические предметы как фоноинструменты.

Характеристика физиологического и неврологического аппарата показывает, что слуховые и вокальные способности, развивающиеся в тесной взаимосвязи на протяжении длительного периода имелись уже у Homo heidelbergensis (400–300 тыс. л. н.). Однако достоверных свидетельств изготовления и использования фоноинструментов, с которыми связывают музыкальное поведение в полном смысле термина, не известно до рубежа 35– тыс. л. н. в Евразии.

3. По результатам проведенного исследования создана электронная база данных для двух основных групп фоноинструментов (аэрофонов и идиофонов), происходящих из археологических памятников, датированных каменным веком на территории Северной Евразии.

4. Предпринятая классификация археологических фоноинструментов, основанная на системе Закса-Хорнбостеля, показывает, что преобладающими видами фоноинструментов в каменном веке Северной Евразии являются аэрофоны (более 80 %), идиофоны (более 15%). Идентификация двух других групп фоноинструментов – мембранофонов и хордофонов – не представляется возможным для материалов палеолита – неолита.

5. Выработаны критерии выделения древнейших фоноинструментов в археологических коллекциях каменного века.

· Первоначальным условием выделения предмета неутилитарного назначения в археологических коллекциях являются его специфические морфологические особенности. Это касается и группы артефактов, интерпретируемых как фоноинструменты по признакам, характерным для этнографических аналогов. Большинство из рассмотренных в работе артефактов, идентифицируемых как фоноинструменты, принадлежит к группе канальных аэрофонов с пальцевыми или свистковыми отверстиями. Другие группы фоноинструментов (литофоны, канальные инструменты без отверстий и пр.) практически невозможно выявить при обычном визуальном обследовании.

· Одним из основных критериев выделения фоноинструментов из всего морфологических особенностей) является возможность извлечения звука.

Многие из древнейших артефактов сильно повреждены или представлены во фрагментах, поэтому тональный анализ не представляется возможным.

Единственным выходом из такой ситуации является изготовление реплик находок с использованием аналогичного каменного инструментария и идентичного материала. Проводя дальнейший анализ на копиях, можно зафиксировать возможность и характер извлечения звука.

· Наличие специфических следов износа (деформация, забитость) / заполировки (от губ, пальцев и т.д.) на артефактах, зафиксированных в процессе трасологического анализа, является необходимым условием для интерпретации предмета в качестве потенциального фоноинструмента.

· Культурно-хронологический контекст каждой находки является немаловажным критерием для определения ее функционального назначения и принадлежности к предметам неутилитарной деятельности.

6. Этнографические данные доказывают, что нет оснований считать, что фоноинструменты, обнаруженные в верхнепалеолитических слоях, представляют собой самые первые, примитивные формы фоноинструментов.

Большинство такого рода предметов изготовлялось из органических быстро разлагающихся материалов (дерево, трава, кожа и т.д.), о чем свидетельствует изучение музыкальных традиций современных обществ охотниковсобирателей. Исследователями отмечается увеличение количества мелодичных инструментов в составе находок культурных комплексов на этапе начальной поры верхнего палеолита. Самые ранние находки духовых фоноинструментов из Фогельхерд, Гейсенклёстерле, Холе Фельс и т. д. (около 35–40 тыс. л. н.) являются примером хорошо развитого способа производства музыкального инструмента.

В большинстве случаев фоноинструменты легко изготавливаются и быстро приводятся в рабочее состояние. Изготовление примитивных инструментов не требует особого мастерства и не занимает много времени. Отличительной чертой этих инструментов является их недолговечность, вероятность разового использования.

Стоит отметить более трудоемкий способ изготовления флейт (в основном из дерева, рога, бивня), всех видов труб и рожков, которые производятся способом продольного раскалывания и выдалбливания продольного желоба, затем половины складывают и обвивают берестой, либо иным скрепляющим материалом, одновременно закрывая щели будущего инструмента.

Случаи применения трубчатых костей в изготовлении музыкальных инструментов в традиционных культурах единичны, возможно, по причине «табуированности» кости, что зафиксировано в ряде культур.

ОСНОВНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Публикации в периодических изданиях из Перечня ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора и кандидата наук:

Лбова, Л. В. Свидетельства древнейших музыкальных традиций в археологии Сибири (начальная стадия верхнего палеолита) / Л. В. Лбова, П. В.

Волков, Д. В. Кожевникова // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. – 2010. – Т. 9. – Вып. 5: Археология и этнография. – С. 124–131. (всего 0,4 п. л., в том числе автора 0,2 п. л.) Кожевникова, Д. В. Простейшие аэрофоны в комплексах раннего верхнего палеолита (материалы Забайкалья) / Д. В. Кожевникова, Л. В. Лбова, П. В Волков // Вестник Новосибирского государственного университета. Серия:

История, филология. –2011. – Т. 10. – Вып. 5: Археология и этнография. – С.

155–161. (всего 0,4 п. л., в том числе автора 0,2 п. л.) археологии и этнографии для анализа древнейших музыкальных инструментов Д. В. Кожевникова Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: История, филология. – 2013. – Т. 12. – Вып. 3: Археология и этнография. – С. 149–156. (всего 0,4 п. л.) Лбова, Л. В. Фоноинструменты комплекса Мезин (Украина):

технологический анализ следов деформаций / Л. В. Лбова, П. В. Волков, Д. В.

Кожевникова, Л. В. Кулаковская // Археология, этнография и антропология Евразии. – 2013. – № 3 (55). – С. 22–32. (всего 1 п. л., в том числе автора 0,4 п.

л.) Статьи, опубликованные в других научных изданиях:

Кожевникова Д. В. Археологические свидетельства музыкальной деятельности Homo sapiens / Д. В. Кожевникова // Историко-культурное наследие: изучение, сохранение и интерпретация: Материалы молодежной археологической школы – Новосибирск: Изд-во Новосиб. гос. ун-та, 2009. – С.

63–76. (всего 1 п. л.) Лбова, Л. В. Древнейшие свидетельства музыкальной культуры в Северной Евразии / Л. В. Лбова, П. В. Волков, Д. В. Кожевникова // III Северный археологический конгресс: Тезисы докладов (8–13 ноября 2010 г.). – Екатеринбург: Ханты-Мансийск: ИздатНаукаСервис, 2010. – С. 34–36. (всего 0,15 п. л.) 7. Lbova, L. Musical instruments in Siberia (Early stage of the Upper Paleolithic) / L. Lbova, P. Volkov, D. Kozhevnikova // Actes du Congrs de l’IFRAO (Tarascon-sur-Arige, Septembre 2010). – 2010–2011. – № 65–66. – P. 324–325.

(всего 0,1 п. л., в том числе автора 0,05 п. л.) Кожевникова, Д. В. Нефигуративное искусство ранней стадии верхнего палеолита на территории Северной Азии / Д. В. Кожевникова // Археология, этнология, палеоэкология Северной Евразии и сопредельных международным участием) археолого-этнографической конференции студентов и молодых ученых Сибири и Дальнего Востока (Новосибирск, 3–4 апреля г.) – Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2007. – С.16 –17. (всего 0,1 п. л.) Кожевникова, Д. В. Музыкальные инструменты в каменном веке / Д. В. Кожевникова // Археология и этнография азиатской части России (новые материалы, гипотезы, проблемы и методы): Материалы XLIX Региональной археолого-этнографической конференции студентов и молодых ученых (Кемерово, 31 марта – 3 апреля 2009 г.) – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2009. – С.52–53. (всего 0, 2 п. л.) Кожевникова, Д. В. Ранние формы музыкальных инструментов в Кожевникова // Евразийское культурное пространство. Археология, этнология, антропология: Материалы докладов V (L) Российской (с международным участием) археолого-этнографической конференции студентов и молодых учёных (Иркутск, 4–9 апреля 2010 г.) – Иркутск: Оттиск, 2010. – С. 78–80.

(всего 0,2 п. л.) Кожевникова, Д. В. Костяные полые пронизки ранней стадии верхнего палеолита в Северной Азии / Д. В. Кожевникова // Студент и научнотехнический прогресс: Археология Евразии: Материалы XLVI Международной научной студенческой конференции. – Новосибирск: Изд-во Новосиб. гос. унта, 2008. – С. 7–8. (всего 0,1 п. л.) Кожевникова, Д. В. Древние музыкальные ударные инструменты / Д. В. Кожевникова // Студент и научно-технический прогресс: Археология конференции. – Новосибирск: Изд-во Новосиб. гос. ун-та, 2009. – С. 17–18.

(всего 0,1 п. л.) Кожевникова, Д. В. Физиологические и нейропсихологические предпосылки музыкального творчества древнего человека / Д. В. Кожевникова // Студент и научно-технический прогресс: Археология Евразии: Материалы XLVIII Международной научной студенческой конференции. – Новосибирск:

Изд-во Новосиб. гос. ун-та, 2010. – С. 17–18. (всего 0,2 п. л.)