На правах рукописи

Гаркуша Мария Александровна

КУЛЬТУРА КОРЕННОГО НАСЕЛЕНИЯ БАССЕЙНА Р. ТАРЫ

В XVI-XVIII ВВ. В ПАМЯТНИКАХ АРХЕОЛОГИИ

Специальность 07.00.06. – археология

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук

Барнаул – 2010

Работа выполнена в секторе археологии Омского филиала института археологии и этнографии Сибирского отделения Российской академии наук

Научный руководитель: кандидат исторических наук, доцент Тихонов Сергей Семенович

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор Тишкин Алексей Алексеевич доктор исторических наук, профессор Черная Мария Петровна

Ведущая организация Кузбасский государственный технический университет

Защита состоится 16 апреля 2010 г. в 12.00 часов на заседании объединенного совета по защите докторских и кандидатских диссертаций ДМ 212.005.08 при Алтайском государственном университете по адресу:

656049, г. Барнаул, пр. Ленина, 61, ауд. 416 (зал заседаний ученого совета).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Алтайского государственного университета».

Автореферат разослан «» марта 2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, профессор Е.В. Демчик

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Культура коренного населения бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв. изучена неполно. По ряду причин (прежде всего, административных) население, проживающее в нижнем и верхнем течении р. Тары, оказалось разорванным на две части. Поэтому исследователи отдельно рассматривают культуру тарских и барабинских татар, что, на наш взгляд, не совсем правильно, так как в бассейне р. Тары существует одна общая природно-экологическая ниша, на базе которой сформирован единый хозяйственно-культурный комплекс, присутствующий, как хорошо видно по археологическим и этнографическим источникам, в хозяйстве, в системах жизнеобеспечения, в орнаменте, погребениях, охоте и рыболовстве и т.д.

Можно утверждать, что в бассейне Тары в исследуемое время существовал единый культурный мир. Проблеме воссоздания его основных элементов и посвящена данная работа.

В настоящее время назрела актуальность работы, которая смогла бы объединить культуру тарских и барабинских татар как целостную. По данным археологических материалов, у татарского населения, проживающего в бассейне р. Тары в XVI-XVIII вв., фиксируются очень близкие хозяйственные комплексы, которые постепенно изменяются.

Объект исследования, материальная и духовная культура татар, проживавших в бассейне р. Тары в XVI-XVIII вв. Исследования базируются на реконструкциях археологических данных по наиболее важным элементам культуры: системе жизнеобеспечения и хозяйства. Духовная культура реконструируется на основе сведений, полученных в этнографических, археологических и исторических источниках.

Предмет исследования. Погребальные и поселенческие комплексы сибирских татар XVI-XVIII вв. в бассейне р. Тары.

Цель работы: формирование археологической источниковой базы для решения проблем этнической истории коренного населения бассейна р.

Тары. Исследование культурного облика населения на основе комплексного изучения археологических материалов, базовых элементов материальной и духовной культуры, которые функционируют по настоящее время.

Задачи работы:

1). Обобщение археологических материалов, атрибутированных как принадлежность сибирским татарам.

2). Систематизация обобщенных данных и конструирование археологического источника.

3). Реконструирование погребального обряда, как одного из наиболее значимых аспектов духовной культуры коренного населения бассейна р.

Тары.

4). Реконструирование жилища, как основного элемента системы жизнеобеспечения.

5) Реконструирование на основе полученных результатов общих аспектов материальной и духовной культуры тарских и барабинских татар в рассматриваемый период.

Территориальные рамки. Бассейн р. Тары (административные районы Омской и Новосибирской областей). Данная территория является зоной контактов и одним из центров формирования этнической группы барабинских и тарских татар.

Хронологические рамки – XVI–XVIII вв. Нижняя граница периода определена приходом в Сибирь русских и началом их интенсивного влияния на культуру коренного населения. Верхняя граница обусловлена пределом использования археологических источников, глубиной исторической памяти сибирских татар.

Методология и методы исследования. Методологической основой исследования явились общефилософские подходы к изучению закономерностей явлений и процессов.

В работе использованы следующие методы: картографический, планиграфический, сравнительно-исторический, метод этнографических параллелей, художественно-графических реконструкций и дескриптивный метод исследования.

Вышеперечисленные методы позволяют более полно провести анализ и реконструкцию культурного облика коренных жителей бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв.

Источники. Работа выполнена на основе различных видов источников, которые можно разделить на три основные группы. Археологические:

материалы поселений и могильников XVI-XVIII вв., соотносимые исследователями с этнографическим изучением барабинских и тарских исследований московских, новосибирских и омских ученых: В.А. Ерохина, Б.А. Коникова, В.П. Левашевой, В.И. Матющенко, Б.В. Мельникова, В.В. Михалева, В.А. Могильникова, В.И. Молдина, В.И. Соболева.

С.Ф. Татаурова. С.С.Тихонова, К.Н. Тихомирова.

Этнографические: сведения по материальной и культурной истории барабинских и тарских татар, собранные экспедициями омских ученых Н.А. Томилова, М.А. Корусенко. С.Н. Корусенко и хранящиеся в Музее археологии и этнографии Омского государственного университета им.

Ф.М. Достоевского [Ф. I. ДД. - 1-10, 3-14, 90-5, 102-3, 186-1].

Исторические: свидетельства путешественников XVIII-XIX вв. в опубликованных ими публикациях, монографиях и т.д.

Практическая значимость. Материалы исследования могут быть использованы при создании обобщающих научных трудов по истории Западной Сибири и сопредельных регионов, а также при разработке лекционных курсов для студентов исторических факультетов вузов Сибири.

методических пособий по поселениям и погребальному обряду. Материалы исследования могут быть задействованы для охраны памятников археологии и сохранения историко-культурного наследия Омской области.

Апробация. Основные положения и выводы данной работы прошли апробацию на региональных и всероссийских конференциях, в ряде публикаций [Безбородова, 2003, 2005, 2006; Гаркуша, 2007, 2008].

Новизна работы. В данной работе некоторые аспекты исследования являются новаторскими, так как впервые проводится обобщение и систематизация археологических материалов, относящихся к барабинским и тарским татарам. На их основе создана археологическая источниковая база для воссоздания культурного облика коренного населения бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв. С использованием данных этнографии проведена реконструкция погребального обряда, как одного из наиболее значимых аспектов духовной культуры сибирских татар. Для поселенческих комплексов проведено описание основных элементов системы жизнеобеспечения. Таким образом, впервые реконструирована культура населения на основе археологических и этнографических материалов всего бассейна р. Тары, целостно рассмотрены поселенческие комплексы и погребальные памятники.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, двух приложений, включающих в себя краткую характеристику археологических памятников и иллюстрации.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность темы, определены цель и задачи, территориальные и хронологические рамки. Показана научная новизна и практическое значение работы.

хронологической последовательности изложены этапы накопления и формирования источниковой базы. Параграф 1 посвящен изложению результатов археологического изучения погребальных и поселенческих памятников бассейна р. Тары в XVII-XIX вв. В ХVI в. появляются первые сведения о жизни коренных народов Западной Сибири, в XVII в. эти сведения дополняются детальными описаниями о их жизни, хозяйстве, быте. В первой половине XVIII в. начинается планомерное изучение Сибири, что было связано с политикой государства. Начало изучению культуры и быта положили немецкие ученые, состоявшие на службе в Императорской Санкт-Петербургской Академии наук: Д.Г. Мессершмидт, Г.Ф. Миллер, И.Г. Гмелин, И.Г. Георги и другие.

В начале XIX в. возрастает интерес к отечественной истории, появляются публикации по истории России. Начинают оформляться научные организации. Но на территории Бассейна р. Тары исследований не проводится, только, путешествуя по р. Таре, П.В. Степанов открывает ряд курганных могильников.

В параграфе 2 рассмотрена история изучения сибирских татар в XXXXI вв. С начала XX в. к изучению истории Сибири, к историческим исследованиям постепенно привлекается археологический материал. По материалам раскопок комплектуются фонды музеев, подвергаются анализу обнаруженные артефакты, вводятся в научный оборот новые данные, появляются публикации. Этот период связан с деятельностью В.П. Левашовой, А.В. Ваганова, А.Ф. Палашенкова.

В конце 1920-х гг. активную исследовательскую работу начинает В.П. Левашова, она изучает археологические памятники, ведет их учет. Ей принадлежит первая попытка обобщения результатов наблюдений и раскопок могильников Среднего Прииртышья. В 1930-е гг. в Среднем Прииртышье и в бассейне р. Тары выявляет археологические памятники краевед А.В. Ваганов, являющийся заведующим Тарского краеведческого музея: его работа сводилась к фиксации памятников и сбору подъемного материала.

Вновь интерес к археологическим памятникам позднего средневековья возник относительно недавно, с конца 1970-х гг. Сибирские археологи активно участвовали в разработке методики, теории и методологии исследований. В это время разрабатываются культурно-хронологические этнографический материал, включающий могильники, поселения и их вещевой комплекс. Начиная с 1970-х гг., расширяются территориальные рамки исследований, начинается постепенное привлечение данных смежных наук, что позволяет проводить достаточно обширные исторические представляет собой одно из развивающихся направлений исследования.

Глава 2. Погребальные памятники XVI-XVIII вв. В параграфе рассмотрены основные терминологические понятия погребальнопоминального обряда.

Существует разрыв между хорошей изученностью погребальных памятников и теоретическим исследованием погребального обряда, в том числе, и в области терминологии. Отсюда зачастую возникает путаница и неправильное восприятие целостной картины погребально-поминальной обрядности.

Погребальный обычай – это регламентированная норма обращения с умершим членом общества. Он консервативен, «поддерживается силой общественного мнения, личных убеждений и привычек. Обычай является важной частью основы, на которой формируется погребально-поминальный обряд»1. Обычай весьма подробно регламентирует то, что следует или не следует делать в данной обстановке, и не указывает, каким нужно быть2.

Погребальный обряд - включает в себя действия, которые необходимо произвести по отношению к умершему, что позволит ему перейти в иной мир. Погребальный обряд дополняет погребальный обычай и вытекает из него, поэтому многие исследователи используют термин «обрядовый обычай».

Ольховский В.С. Погребально-поминальная обрядность в системе взаимосвязанных понятий // СА, №1, 1986. С. 65-76; Обычай и обряд как форма традиции // РА, 1997 г. №2.

Суханов И.В. Обычай, традиции и преемственность поколений. – М., 1976.

Вследствие реализации погребального обряда на практическом уровне возникает погребальный памятник, который является вещественным результатом погребального обряда, и его материальные остатки по истечении определенного времени исследуют археологи3.

погребально-поминальную обрядность и представление о месте живого и умершего человека в упорядоченном (реальном и мифологическом) мире, о его состоянии после смерти, о путях достижения загробного мира, то есть, выявляем семантическую значимость ритуальных действий.

В параграфе 2 представлена общая характеристика могильников бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв. Использованы данные следующих могильников: Бергамак II, Окунево VII, Чеплярово XXVII, Черталы I, Надеждинка IV, Крючное 6, Корчуган 2. Для анализа погребальных комплексов были выделены признаки, наиболее полно отражающие специфику погребального обряда населения в данный период: насыпи, инвентарь, артефакты из межмогильного пространства.

Всего изучено на данной территории семь памятников с общим количеством в 286 погребений: Бергамак II, Окунево VII, Чеплярово XXVII, Черталы II, Надеждинка IV, Крючное 6, Корчуган 2. Памятники являются весьма информативными, на основе изученного материала можно провести аналогии и реконструкцию погребального обряда.

В бассейне р. Тары имеющийся погребальный массив оставлен близкими по культуре группами татар, которые контактировали и между собой, и с южно-хантыйским населением. В погребальном обряде, кроме сходства, фиксируются и незначительные различия: на могильниках Ольховский В.С. Погребально-поминальная обрядность в системе взаимосвязанных понятий // СА, №1, 1986. С. 65-76.

среднего течения р. Тары в период позднего средневековья значительно меньше использовали дерево, в вещевом наборе гораздо чаще встречаются глиняные горшки, в нижнем течение р. Тары – наоборот, металлические котлы.

В параграфе 3 представлена реконструкция погребального обряда по практики – одно из свидетельств, когда жизнь другого человека обретает такую же ценность, как твоя собственная. Появляется ритуал, цель которого продлить жизнь умершего на социальном уровне в рамках общества. В качестве основных моментов исследования нами взяты блоки информации, поддающиеся археологической и этнографической корреляции, то есть те фрагменты погребального обряда, которые зафиксированы археологически сооружения; – останки погребенных; – погребальный инвентарь.

По имеющимся материалам мы наблюдаем эволюцию погребального обряда. Происходит полная трансформация надмогильных сооружений, изменяются грунтовые ямы, меняется внутримогильное обустройство, сам обряд изменяется, становится мусульманским.

Глава 3. Поселенческие комплексы XVI-XVIII вв. В параграфе охарактеризованы методические аспекты исследования поселений и жилищ.

Мы столкнулись с различной трактовкой методологических исследований поселенческих комплексов и даем свое видение основных положений функциональной нагрузки, жилище несет в себе еще и смысловую, являясь частью мироздания4. Типологически поселения можно разграничить по четырем группам: по времени функционирования (долговременные или сезонные поселения); по местоположению в природно-географических Дьяконова В.П. Жилище народов Сибири // Экология этнических культур Сибири накануне XXI века. – Санкт-Петербург. 1995. – С. 27.

условиях (поймовое, террасовое расположение); по планировке (хаотично, вытянуто и т.п.); по расположению к водоему.

Расселение и заселение бассейна р. Тары распространялось вдоль водоемов как необходимых источников жизнедеятельности. Места, где располагались интересующие нас поселения, можно разбить на два района водораздельные). Изучаемые памятники бассейна р. Тары относятся в большей степени к террасным. Тенденция расселения сибирских татар была такова, что заселялся в большей степени левый берег р. Тары.

Типологически конструкции жилищ исследователи подразделяют на каркасные и срубные.

В параграфе 2, приведена общая характеристика поселений и жилищ.

поселений и конструкция татарских жилищ (материал, системы отопления и т.д.). В качестве дополнительных аналогий привлекался материал других памятников сибирских татар, относящихся к XVI-XVIII вв. Поселенческие памятники XVI-XVIII вв. в Западной Сибири по сравнению с могильниками изучены значительно меньше. На рассматриваемой территории исследовано одиннадцать поселений: Сеткуловка VI, Алексеевка XXX, Алексеевка XIII, Киргап I, Бергамак XX, Бергамак III, Бергамак IX, Бергамак XI, Черталы I, Надеждинка VII, Крючное 7. По материалом которых, стационарные постройки на территории бассейна р. Тары представлены в виде жилищ наземного и полуземляночного типа. К сожалению, «материалов для реконструкции наземной части построек мало. Нет ни одного жилища, по сохранившимся деревянным остаткам или обугленному дереву которого можно было бы восстановить полностью его конструкцию. Реконструкция, таким образом, является смоделированной по деталям нескольких построек.

Чаще всего основанием для реконструкции служат ямы от столбов»5.

Плетнева Л.М. Томское Приобье // Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Мир реальный и потусторонний. – Т.2. – Томск, 1994.

Тенденция расселения жителей бассейна р. Тары была такова, что люди подыскивали наиболее благоприятные места для проживания, где и возводили поселения. В большинстве случаев поселения и жилища расположены вдоль рек, имеют вытянутую линейную застройку в виде подпрямоугольных жилищных объектов.

В параграфе 3 дана характеристика поселений и жилищного комплекса бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв. По археологическим материалам жилища, функционировавшие в бассейне р. Тары, можно отнести к полуземляночным и наземным конструкциям. К полуподземным сооружениям мы относим жилища, изученные на следующих памятниках: Бергамак III, Сеткуловка VI.

Аналогии наземных сооружений мы находим на памятниках потчевашской культуры Мурлинка I, Большой лог, Сперановка 2, Горносталево 4 и др.

Полуподземные постройки характеризуются прямоугольным котлованом, фиксирующимся на поверхности в виде впадин. В котловане сооружалась каркасно-столбовая конструкция, которая обкладывалась досками и землей, крыша у такой конструкции могла быть пологой или двухскатной. Принято считать, что полуземлянки у татар появляются под влиянием соседнего хантыйского населения6, так как это традиционное жилище угров с различными вариантами крепления кровли. Шатровая полуземлянка является древним типом жилища7. В XVI веке можно говорить о существовании жилищ земляночного и полуземляночного типа конструкций у сибирских татар, последние являются доминирующими. Наземные стационарные постройки имели легкое устройство. У таких построек котлован не сооружали. Конструкция полностью состояла из легких сооружений могла быть округлой или конусообразной.

Могильников В.А. Население южной части лесной полосы Западной Сибири в кон. I – нач. II тыс. н.э. // Автореферат диссертации на соискание к.и.н. – Москва, 1964; Время и пути тюркизации населения юга Западной Сибири// Этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий (по данным археологии). – Омск 1992; Селезнев А.Г. Земляные жилища барабинских татар // Жилища народов Западной Сибири. – Томск 1991.

Гемуев И.Н. Мировоззрение манси: дом и космос. – Новосибирск, 1990. – С. 10-11.

Помимо вышеперечисленных строений у сибирских татар были распространены еще плетневые и глинобитные постройки, которые выявлены из раскопок памятников, относящихся к кругу Сибирского юрта (Воскресенское городище, Искер, Чиняевское городище)8.

В обстановке большинства жилищ центральное место занимали нары.

Нары заменяли всю необходимую мебель, являясь как лежанкой, так и столом во время трапезы.

Немаловажную роль в жилище играл и очаг, который являлся и отопительным сооружением. Очаги, имеющие открытую конструкцию в виде костра (мог ограничиваться специальным барьером), сооружались как внутри жилища, так и за его пределами.

Во второй половине XIX в. при отоплении помещения использовали каны. На месте будущей комнаты, ниже уровня ее пола, устраивали извивающиеся жаровые каналы. В эти каналы из топки, находящейся под «верхней», удаленной от входа частью комнаты, уходил дым, который, обойдя все извилины, выходил через специальное отверстие в стенах.

поставленных кирпичей. Пазухи каналов до уровня пола комнаты заполняли щебнем или галькой, которая, накалившись во время топки печи, остывала очень медленно9. Что касается верхней конструкции дома, а именно крыши, то она не поддается реконструкции. Но, гипотетически привлекая сведения путешественников и этнографические данные, можно предположить, что она могла быть трех вариантов: плоская, двускатная и четырехскатная.

В нашем случае, рассматривая материалы поселений Черталы I, Бергамак XI, Алексеевка XIII, Алексеевка XXX, Надеждинка VII, сложно представить точный тип конструкции жилища. На одних памятниках она не Голдина Р.Д. Городище Кучум-гора // ВАУ. – Свердловск. 1968. Вып. 8. – С. 138-155; Левашева В.П. О городищах сибирского юрта // СА. – 1950, №XIII. – С. – 88; 162. Пигнатти В.Н. Искер (Кучумово городище) // Ежегодник Тобольского музея. Вып. XXV. – Тобольск, 1915. – С. 3-28.

Писарчик А.К. Традиционные способы отопления жилищ оседлого населения средней Азии в XIX-XX вв.

// Жилище народов Средней Азии и Казахстана. – Москва, 1982. – С. 82.

сохранилась, на других сгорела в результате пожара. Можно допустить бревенчато-дощатый (срубный). Вполне возможно, что бытовали и легкие каркасные строения, которые при случае можно было легко собрать, но археологически это пока не подтверждено. Обычно легкими переносными конструкциями сибирские татары пользовались в летнее время.

Вход в жилище мог иметь разное направление, так, на Черталах I жилище входом было ориентировано предположительно на юго-восток10, так как это направление имело непосредственное отношение к реке. Дверь или вход всегда имел определенную ориентировку: по тюркской традиции – на восток, по монгольской – на юг11.

Практически на всех поселенческих комплексах есть ямы, выскажем предположение, что яма – место для хранения продуктов и место для мусора.

Для строительства жилища могли использовать песок, глину, которую, скорее всего, брали вокруг строящегося жилища. А образовавшиеся ямы использовали в хозяйственных целях, как это делали другие сибирские народы12.

Таким образом, все ямы несли определенную функциональную обеспечения жизнедеятельности коллектива»13.

Основная часть материала имеет множество аналогов на памятниках XVI-XVIII вв. Приобья, Барабы и Прииртышья.

В параграфе 4 представлена реконструкция жилищ по данным этнографии. Татарские поселения располагались с таким расчетом, чтобы Цуканов Е.Г. Жилище Черталинского поселения // Прошлое Прииртышья. – Омск, 1990. – С. 19.

Дьяконова В.П. Жилище народов Сибири // Экология этнических культур Сибири накануне XXI века. – Санкт-Петербург. 1995. – С. 25.

Лезова С.В. Жилище северных селькупов // Экспериментальная археология. Вып. 1. – Тобольск, 1991. – С. 101.

Соболев В.И. История Сибирских ханств // Автореф. дис.... док.ист. наук. – Новосибирск, 1994.

вокруг них были все необходимые угодья14. Для постройки дома надо было выбрать место, оно должно было быть наиболее удобным.

Мы выделяем следующие типы строений, которые существовали на территории бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв. по археологическим, этнографическим и письменным источникам. Некоторые из конструкций сохранились вплоть до XIX-XX вв.

Типы строений.

Земляночные конструкции. Для постройки землянки или полуземлянки выкапывался котлован прямоугольной формы, затем сооружался и устанавливался деревянный каркас, который и являлся основой жилища.

Каркас обшивался плахами. В последнюю очередь строили крышу, которую засыпали землей и обкладывали дерном. В основном все землянки имеют схожую конструкцию, разнятся только в технологии постройки.

Плетеные конструкции. Каркасные постройки в форме четырехгранной призмы с самонесущими плетневыми стенами зафиксированы со времен XVI-XVII вв., археологически более распространены полуземлянки и землянки с плетеными стенами. Строительным материалом для таких построек выступали прутья, которые обрезали в определенное время года, подсушивали и использовали для сооружения плетня. Считался хорошим прут, срезанный с тальникового дерева.

Дерновые дома. Строительным материалом для постройки земляного дома служили земляные (дерновые) блоки. По сведениям одного из респондентов, такие дома строили на летнем поселении: «На летник выезжала каждая семья, у ней одно место было. Юрты ставили из пластов земли прямо у берега в одну линию»15. Хотя такое жилище могло выступать поблизости болота, считая его одним из прочных. Перед началом Тихонов С.С. Использование Тарскими татарами знаний о природе при выборе мест поселений (по материалам археологических реконструкций XVII – начала XIX в) // Этнографо-археологические комплексы: проблемы культуры и социума. – Новосибирск, 1997. – Т. 2. – С. 159.

Томилов Н.А. Ф. I, Д. 3-14, карт. 72, опись 4. 1975.

строительства дерновые «кирпичи» высушивали на солнце. Площадку для строительства специально подготавливали, расчищали от растительности16.

Вполне возможно, что земляные дома были связаны с намогильными сооружениями. Таким образом, дерновое строительство своими корнями уходит в период существования разнообразных археологических культур.

Легкие переносные конструкции. Легкие переносные конструкции обычно использовали во время перекочевки с места на место в летнеосеннее время. Археологически подобная конструкция зафиксирована только на одном памятнике Надеждинка IV, в большинстве случаев только по письменным и этнографическим источникам можно предположить, что подобные строения существовали в бассейне р. Тары в XVI-XVIII вв.

Вполне возможно, что некоторые из переносных жилищ в виде конусов бытовали достаточно рано и являлись одними из наиболее древних.

Саманные постройки. Постройки из самана появились достаточно поздно, поскольку технику строительства принесло русско-украинское население17. Наблюдаются только по этнографическим материалам.

Срубные строения. О срубных постройках можно говорить, начиная с XVII в. «…По впечатлениям и описаниям путешественников срубные жилища местных народов чаще всего оценивались как почти не отличающиеся от русских изб»18. Причем такие постройки могли быть как углубленными в землю, так и наземными. По этнографическим материалам срубные постройки начинают активно использовать с приходом русского населения.

Одной из главных деталей жилища является дверь и порог – это семантически значимые объекты. Дверь может трактоваться как «граница двух миров», граница является весьма значимым понятием в любой культуре, она является предохранительным клапаном. Дверью нельзя Селезнев А.Г. Комплекс земляных жилищ Барабинских татар // Материальная культура народов России.

Культура народов России. – Новосибирск, 1995. – Т. 1. – С. 175.

Лукина Н.В, Бардина П.Е. Постройки // Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Мир реальный и потусторонний. – Т.1. – Томск, 1994. – С. 76.

громко хлопать, держаться за косяки, прикасаться к ее верхней части. Порог юрты почитаем, потому что он оберегает семью и в силу этого является запретным местом: на него нельзя наступать, а лишь перешагивать, на него нельзя садиться, в противном случае будут бедность и лишения19. Дверь или вход в дом всегда имел определенную ориентировку, по тюркской традиции вход должен был быть в стороне востока, по монгольской – на юге20. Восток – направление, где встает солнце, ассоциируется с жизнью и считается благоприятной стороной света21.

Сама постройка жилища объединяет членов семьи, а его внутреннее пространство разделяет ее. Если в макромире противопоставляются пары миров: небесного – земного, земного – потустороннего и пр. при помощи языка символов, то в микромере появляются семиотические оппозиции относительно человека как главного ориентира: по полу – «мужскойженский», возрасту – «старший-младший», стороне – «правый-левый», уровням – «внешний-внутренний» и др. состояниям. Деление внутреннего пространства жилища отражает устойчивый комплекс представлений о строении мира и механизме ориентации в нем согласно выработанным этикетным предписаниям22.

Традиционно правую половину жилища занимали мужчины, отсюда она называется «мужской», левую – женщины. В обыденной жизни правая (мужская) сторона оценивалась как наиболее почетная, нежели левая (женская). В жилище было распределение мест по половозрастному и социальному признаку. У каждого члена семьи было отдельное и определенное место, на котором человек мог работать и отдыхать. Внутри жилище от входа разделялось на три половины: женскую (правую) и Тадина Н.А. Семантика внутреннего пространства жилища и этикетные предписания у алтайцев Дьяконова В.П. Жилище народов Сибири // Экология этнических культур Сибири накануне XXI века. – Санкт-Петербург. 1995. – С. 25.

Тадина Н.А. Семантика внутреннего пространства жилища и этикетные предписания у алтайцев мужскую (левую) части, третья находилась за очагом, напротив входа и имела особую – почетную функцию, являлась сакральным местом и очерчивалась от очага до противоположной к выходу стены. Она была священным местом, там могли храниться изображения духов. Женская формирование нового и символическое его завершение. Это видно по расположению предметов на данной стороне. Обычно около почетного места на женской половине в соответствии с представлениями алтайцев об определяющем значении матери в продолжении рода, находилась кровать, женский вещевой набор. В хозяйственной женской части жилища размещались продукты, утварь, полки, а ближе к выходу - инвентарь, дрова и пр.23. На женской половине сосредоточивалось все, что было необходимо женщине для приготовления пищи (посуда, продукты, утварь)24. В правой мужской половине располагались культовый набор, скотоводческий и охотничий инвентарь, вещи хозяина. Здесь приобретает актуальность вертикальная структура: чем ближе к почетному месту, тем считается символически выше; мужские вещи ставились ближе к почетной части жилища, а женские – ближе к двери. Это ритуальное противопоставление можно объяснить культурной неравностью мужчины и женщины.

Интерьер жилища был достаточно простым, но у разных народов существовали отличительные особенности и внутриэтнические различия.

Они касаются ориентации, внутренней планировки и других признаков.

Внутри ставили чувал, сделанный из вертикально стоящих тонких жердей, обмазанных глиной, с прямой, широкой, еле выступающей над плоской крышей трубой25, у которой вверху было отверстие для вытяжки, которое закрывалось, когда не топили или хотели сохранить тепло. Жилища с Дьяконова В.П. Жилище народов Сибири // Экология этнических культур Сибири накануне XXI века. – Санкт-Петербург. 1995. – С. 27.

Народы Сибири. Этнографические очерки. – Москва-Ленинград, 1956. – С. 470-480.

чувалами были достаточно дымными, и непривычному человеку было тяжело находиться в таком помещении26.

Над потолком могли подвешивать или укладывать на жердочки для продымления некоторые виды продуктов, шкуры. Этот своеобразный вид домашних коптилен, имевший место в разных конструкциях жилищ, материалы, важные для нужд семьи. Это были своего рода «заготовки» для долгого хранения продуктов.

выступающих как обереги-хранители, что превращает жилище в сакрально освоенное пространство. Идею противопоставления пространства жилища внешнему миру выражает очаг – семейный центр и наиболее почитаемый объект в юрте. Следовало строго придерживаться этикетных предписаний:

не проходить между очагом и сидящим возле него человеком.

Помимо печи, огня, в доме центральное место занимали нары. На которых протекала хозяйственная, трапезная и ночная жизнь. «Вокруг печи пол ниже, и остальные поднятые половицы служат как скамьи, на которые изготавливались в основном из земли или из досок. Их устанавливали рядом с печкой.

Сами нары не подогревались чувалом, поэтому о тенденции появления канов не может быть и речи. Хотя в бассейне р. Тары такая система отопления была зафиксирована, но только на одном памятнике. И является скорее исключение, чем правилом. Хотя, вполне возможно, что такое заимствование могло быть привнесено из Средней Азии или с Амура, где жилища амурских народов обогревались канами, заимствованными от Григоровский Н.П. Описание Васюганской тундры. // Записки Западно-Сибирского отдела Русского географического общества. Кн. 6. – Омск, 1884. – С. 11.

Зиннер Э.П. Сибирь в известиях западно-европейских путешественников и ученых XVII века. - Иркутск, 1968. – С. 107.

маньчжуров или китайцев, в виде глинобитных печей, трубы от которых проводились под нарами, расположенными вдоль стен28.

В жилище не было окон, за исключением круглого отверстия в крыше, через которое внутрь попадал свет, наружу выходил пар и дым. Данное отверстие являлось и выходом, когда метель заносила дверь.

В XVI-XVIII вв. жилища были низкими, имели небольшие двери, в которые пролезали на корточках.

Таким образом, у сибирских татар существовали параллельно зимние и летние поселения с соответствующими сезону постройками. Летние поселения обычно располагались на низменных берегах рек или на озерах и предназначались для периода рыболовства. Такие поселения не имели четко фиксируемого места, так как постройки были каркасные, легкие, переносные, их можно было возобновлять каждый сезон29. Зимние стационарные постройки старались воздвигать подальше от берега, на высоких незатопляемых местах.

С переходом к оседлости начинают возникать постоянные населенные пункты. Уже к концу XIX – в нач. XX вв. дома стали строить по русским образцам. И срубное жилище стало основным типом практически на всей территории Западной Сибири, а землянки и полуземлянки с разнообразным второстепенную роль и используются в виде хозяйственных построек.

конструкцией, земляные (дерновые) строения с каркасной конструкцией и легкие переносные каркасные сооружения.

В заключении подведены основные итоги работы, охарактеризованы полученные выводы.

Попов А.А. Жилище // Историко-этнографический атлас. – Москва-Ленинград, 1961. – С. 132.

Гаркуша М.А. Антропология смерти в культуре Тарских татар // Труды II (XVIII) Всероссийского археологического съезда в Суздале. – Т.II. – Москва, 2008б.

благоприятной зоной для расселения и обитания сибирских народов. Она богата природными ресурсами, удобна в расположении и достаточно плодородна.

Нами были рассмотрены, систематизированы и охарактеризованы материалы погребального обряда, жилищ и поселений коренных жителей бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв. Произведена попытка реконструкции наиболее максимально возможных элементов погребального обряда, поселений и жилищ, начиная с материальной стороны исследования и заканчивая его духовным восприятием.

Изучение погребального обряда сибирских татар показало, что за период XVI-XVIII вв. произошли значительные перемены на духовном и материальном уровне. Погребальный обряд с полным набором совершаемых действий по отношению к умершему постепенно изменился. На смену языческим верованиям пришли исламские каноны, и уже к концу XVIII в.

наблюдаются разновидности погребального обряда, что говорит о существовании неодинаковых культурных традиций, которые со временем нивелируются, и мы видим уже присутствие исламских признаков.

По наличию археологического и этнографического материала удается исследовать обряд погребения на двух хронологических промежутках:

конца XVI – начала XVIII вв. и XX в. Исследование показало, что XVI-XVII вв. – это время существования и постепенного угасания культурных традиций, которые складывались многовековыми древними поколениями, сочетаясь с раннесредневековым мировоззрением, где было нормой обжигать могильную камеру, применять огонь, возводить внутримогильные и надмогильные перекрытия и т.п. С XVIII в. наблюдается постепенная утрата сложившегося ранее традиционного культурного пласта, на смену приходит задокументированная исламская основа, приобретшая полностью сложившиеся культурные черты в XX в. В результате изменения культурного мировоззрения меняется и отношение к смерти.

Охарактеризовав поселения и жилища коренных жителей бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв. мы выявили, что большинство поселений располагалось вдоль рек, озер. Жилища имели стационарное и временное предназначение. Типологически жилища можно разбить на каркасностолбовые сооружения с несущими или комбинированными конструкциями.

Регулярной планировки зафиксировать не удалось, она подчинялась особенностям рельефа.

Совмещая археологическую информацию с данными этнографии и письменных свидетельств, можно более полно представить наземные и углубленные сооружения. Наземные жилища были достаточно низкими строениями с небольшими дверями, в которые приходилось пролезать на корточках. Окон в таких помещениях не было, дневной свет проникал через отверстие в плоской земляной крыше.Наземный дом полностью состоял из легких деревянных конструкций, крыша могла быть округлой или конусообразной. Легкие конструкции представляли собой подвижные строения, обтянутые берестой, рогожей, шкурой и т.п. – ими сибирские татары пользовались обычно в летнее время. В сочетании археологических, этнографических, письменных источников возможна реконструкция обстановки в доме. В помещении должен был быть свой порядок как в отношении материального, так и внутреннего мира, каждая вещь должна иметь свое место в этой системе, и человек живет по законам этого порядка.

Этнокультурная картина на территории бассейна р. Тары в XVI-XVIII вв. была достаточно сложной и мозаичной. Природно-климатические особенности региона позволяли существовать в рамках некой устойчивой системы носителям различных исторических и хозяйственно-культурных традиций. Сложность этнокультурных процессов определялась взаимодействием различных групп населения – продолжателей традиций южного – степного и северного – лесного миров. Активизация и усложнение этих процессов зависели от этнокультурной ситуации, складывающейся в соседних регионах. При формировании населения бассейна р. Тары, в его самодийский. Жизнь по соседству, в сходных природно-климатических условиях, воздействие русской материальной культуры в значительной степени снивелировало особенности этнического в материальной культуре аборигенного населения региона. Это привело к тому, что соседствующие группы хантов, татар и селькупов в области хозяйства и материальной культуры имели больше сходного, чем различного. В результате определить представляется возможным.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Безбородова М.А. Этноархеология в Западной Сибири // Историкокультурное наследие Северной Азии: Итоги и перспективы изучения на рубеже тысячелетий. Материалы XLI Региональной археологоэтнографической студенческой конференции. – Барнаул, 2001. – С. 36- (0,15).

Прииртышье (к постановке проблемы этнографо-археологической реконструкции) // Культура Сибири и сопредельных территорий в прошлом и настоящем: Материалы Всероссийской (с международным участием) 43-й археологоэтнографической конференции молодых ученых. Томск, 2003. – С. 324-326 (0,25).

3. Безбородова М.А. Погребальный обряд Тарских татар (по материалам археологии и этнографии) // Человек в пространстве древних культур.

Материалы всероссийской научной конференции. – Челябинск, 2003. – С.

110-112 (0,3).

4. Безбородова М.А. Археологические и этнографические источники по изучению эпохи позднего средневековья // Источники по истории Западной Сибири. Часть I. Материалы региональной научной конференции. Сургут, 2003. – С. 106-109 (0,2).

5. Безбородова М.А. Применение статистико-комбинаторного метода при изучении погребального обряда по материалам могильника Бергамак II // Культуры и народы Западной Сибири в контексте междисциплинарного В.М. Флоринского. – Томск, 2005. – Вып. 1. – С. 60-71 (0,5).

археологическим и этнографическим сведениям: к проблеме синтеза (по материалам Тарского Прииртышья // Исторический ежегодник под ред.

А.В. Якуба. – Омск, 2006. – С. 77-82 (0,3).

7. Гаркуша М.А. Поселения и жилища Тарского Прииртышья в XVIXVIII вв. // Интеграция археологических и этнографических исследований. – Одесса; Омск, 2007. – С. 285-288 (0,15).

8. Гаркуша М.А. Поселения и жилища тарских татар: функциональность и смысл // Омский научный вестник. Серия Общество. История.

Современность. – Омск, 2007. – 5 (59). – С. 12-14 (0,3).

9. Гаркуша М.А. Отношение к смерти тарских татар в XVII-XX вв. и его отражение в погребальном обряде // Время и культура в археологоэтнографических исследованиях древних и современных обществ Западной реконструкции. – Томск, 2008. – С. 236-239 (0,3 п.л.).

Гаркуша М.А. Антропология смерти в культуре Тарских татар // Труды II (XVIII) Всероссийского археологического съезда в Суздале. Т.II.

Москва, 2008. – С. 441-443 (0,3 п.л.).

Татауров С.Ф., Гаркуша М.А. Некоторые черты погребального археологических и этнографических исследований. Новосибирск, 2008. – С. 280-282 (авт. вкл. 0,2 п.л).