На правах рукописи

Дадуани Тимур Гивиевич

ПРОБЛЕМЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ

МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫХ СРЕДСТВ БОРЬБЫ

С АКТАМИ ГЕНОЦИДА

Специальность 12.00.10 — Международное право. Европейское право

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Москва — 2012 Диссертация выполнена на кафедре международного права юридического факультета ФБГОУ ВПО «Российский университет дружбы народов»

Научный руководитель: – доктор юридических наук, профессор, Абашидзе Аслан Хусейнович

Официальные оппоненты: – доктор юридических наук, профессор Бирюков Павел Николаевич, зав. кафедрой международного права Воронежского государственного университета – кандидат юридических наук, профессор Батырь Вячеслав Анатольевич, профессор кафедры международного права и международных отношений Московского городского университета управления Правительства Москвы

Ведущая организация: Московский государственный институт международных отношений (университет) МИД России

Защита состоится «15» февраля 2012 г. в 15-00 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.203.21 при Российском университете дружбы народов и Всероссийской академии внешней торговли по адресу: Москва, ул. МиклухоМаклая, д. 6, ауд. 347.

С диссертацией можно ознакомиться в Учебно-научном информационном библиотечном центре Российского университета дружбы народов (Москва, ул.

Миклухо-Маклая, д. 6).

Автореферат разослан 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат юридических наук, доцент Е.П. Ермакова

I.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы диссертационного исследования. Автор термина «геноцид» в своей известной работе констатировал, что употребление данного термина есть не что иное как применение «старой практики в современных условиях»1. В преамбуле Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г. признается, что «на протяжении всей истории геноцид приносил большие потери человечеству». Нюрнбергский Международный военный трибунал не смог осудить главных нацистских военных преступников за преступление геноцида из-за того, что данное деяние не было признано на тот момент в качестве отдельного вида международного преступления. С принятием в конце 1948 г. упомянутой ранее Конвенции геноцид был квалифицирован в качестве преступления, «которое нарушает нормы международного права и против которого государства обязуются принимать меры предупреждения и карать за его совершение» (ст. 1)2.

К сожалению, и при наличии международно-правовых средств (прежде всего Конвенции о геноциде) государствам-участникам и ООН во многих случаях не удалось своевременно предпринять меры по предупреждению международных преступлений. Речь идет о преступлениях, которые были совершены в различных странах и регионах мира и которые (по своим признакам) подпадали под квалификацию Конвенции о геноциде 1948 г. Более того, мировое сообщество не смогло обеспечить принцип неотвратимости наказания за совершение указанных преступлений.

В качестве одной из основных причин неэффективности Конвенции о геноциде 1948 г. следует назвать отсутствие почти в течение полувека после принятия Конвенции (до принятия Римского Статута Международного уголовного суда в 1998 г.) международного уголовного суда, создание которого было предусмотрено в ст. VI названной Конвенции.

Отсутствие твердой политической воли государств — участников Конвенции о геноциде 1948 г. выполнить свои международные обязательства по данной Конвенции проявилось на начальном этапе ее действия, что подтвердилось в Консультативном заключении Международного Суда ООН по поводу оговорок ряда государствучастников к ст. IX Конвенции3. Этот факт подтверждается также мнением известного российского ученого-международника проф. С.В. Черниченко, неоднократно высказанным в его философском трактате, о том, что «обязательность права не равнозначна его обеспеченности государственным принуждением»4.

90-е гг. прошлого века отличались как ростом числа международных преступлений, квалифицированных в качестве преступления геноцида, так и созданием международных судебных учреждений в лице МУС и ad hoc Международных уголовных трибуналов: Международного трибунала по бывшей Югославии (далее — МТБЮ) и Международного уголовного трибунала по Руанде (далее — МУТР). В новых условиях по-новому ставится задача по противодействию актам геноцида и других международных преступлений, что нашло отражение в докладе Генерального секретаря ООН, который гласит: «Государствам следует придерживаться принципа ответственLemkin R. Axis Rule in Occupied Europe: Laws of Occupation — Analysis of Government — Proposals for Redress.

— Washington: Carnegie Endowment for International Peace, 1944. — Chapter IX: Genocide a new term and new conception for destruction of nations. — P. 79–95.

См.: Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г. // Права человека: Сб. международных договоров. Организация Объединенных Наций. — Нью-Йорк и Женева, 2002. — Т. 1. — С. 723.

';

См.: International Court of Justice. Reservations to the Genocide Convention. Advisory Opinion. I.C.J. Reports. — 1951.

Черниченко С.В. Очерки по философии и международному праву. — М.: Научная жизнь, 2009. — С. 630.

ности за защиту в качестве основы для коллективных действий по борьбе с геноцидом, этническими чистками и преступлениями против человечности… признавая, что эта ответственность лежит прежде всего на каждом отдельном государстве, обязанностью которого является защита населения, исходя при это из того, что если национальные власти не могут или не желают защищать своих граждан, тогда ответственность переходить к международному сообществу, которое должно использовать дипломатические, гуманитарные и иные меры содействия защите гражданского населения, и что если такие меры представляются недостаточными, Совет (СБ ООН —Т.Д.) может, исходя из необходимости, постановить принять меры, согласно Уставу, включая принудительные меры, если это потребуется»1.

В 2004 и 2008 гг. Генеральным секретарем ООН были учреждены две должности — Специального советника по геноциду и Специального советника по ответственности за защиту, которые призваны выполнять функции механизма раннего предупреждения массовых и грубых нарушений прав человека.

Другим препятствием в деле эффективной борьбы с актами геноцида были и остаются нерешенные концептуальные аспекты данного преступления в самой Конвенции о геноциде 1948 г., среди которых значатся: перечень охраняемых групп, неразработанность международно-правовых средств по предупреждению преступления геноцида, проблема применения универсальной юрисдикции к преступлению геноцида. Как и ранее, так и в настоящее время актуальным остается призыв бывшего Верховного комиссара ООН по правам человека к государствам-участникам выполнять обязательства по Конвенции о геноциде 1948 г. В целях уточнения и прогрессивного развития международно-правовых основ указанных и других важных аспектов, связанных с борьбой с преступлением геноцида, чрезвычайно актуальное значение приобретает исследование новых элементов, которые уже обозначились в процессе выработки Проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества применительно к преступлению геноцида, соответствующие положения Римского статута МУС, под компетенцию которого подпадает и преступление геноцида, а также в судебных делах, рассмотренных Международным Судом ООН и Международными уголовными трибуналами по бывшей Югославии и Руанде, касающиеся преступления геноцида. Комплексный анализ этих новых элементов международного нормотворческого процесса и международного правосудия чрезвычайно востребован наукой и практикой современного международного права в целях повышения эффективности международно-правовых средств, методов и форм борьбы с актами геноцида, число которых, к сожалению, не уменьшилось в последнее десятилетие.

Степень научной разработанности темы исследования. Осторожное отношение СССР к проблемам международной борьбы с актами геноцида (СССР сделал оговорку к ст. IX Конвенции о геноциде 1948 г. и снял ее лишь в 1989 г.) предопределило почти полное отсутствие внимания отечественных ученых к данной проблематике с самого начала действия Конвенции3. Монографическое исследование данного преступлеДоклад Генерального секретаря ООН «При большей свободе: к развитию, безопасности и правам человека для всех» // Док. ООН. A/59/2005.

См.: Арбур Л. Выполнять Конвенцию по геноциду // Юрист-международник. — 2008. — № 2. — С. 2–3.

См.: Трайнин А. Борьба с геноцидом как международным преступлением // Советское государство и право. — 1948. — № 5. — С. 1–16; Морозов Г.И. «Мы обвиняем геноцид» // Советское государство и право. — 1952. — № 6. — С. 89–93; Володин С. Конвенция о предупреждении геноцида и наказании за него // Советское государство и право. — 1954. — № 7. — С. 125–128; Сотников И. Теория и практика геноцида // Новое время. — 1954.

— № 23. — С. 17–19.

ния было проведено М.Н. Андрюхиным, рассматривавшим его в качестве тягчайшего преступления против человечества1.

Историческими аспектами и международно-правовыми проблемами квалификации преступлений против армянского населения в Оттоманской империи в качестве преступления геноцида серьезно занимался проф. Ю.Г. Барсегов2.

В это же время была опубликована научная статья В.А. Марухяна, в которой рассматривался состав преступления геноцида3.

Весьма полезными для настоящего исследования оказались материалы I Московского международного симпозиума по проблемам преступления геноцида4.

Научный интерес отечественной правовой науки к рассмотрению различных аспектов, связанных с преступлением геноцида и деятельностью международных органов правосудия по делам, касающимся преступления геноцида, приходится на конец 90-х гг. ХХ — начало XXI века5.

Следует отдельно выделить работы А.Г. Кибальника, в которых особое внимание уделено анализу объективных и субъективных признаков преступления геноцида, изложенных в решениях международных трибуналов по Руанде и бывшей Югославии. Названным ученым сделан ряд выводов о квалификации геноцида в национальной уголовной юрисдикции6.

Весьма полезной для целей диссертационного исследования является работа Е.Н. Трикоз, в которой специальный раздел (3.2.1) полностью посвящен геноциду и иным преступлениям против человечности7.

См.: Андрюхин М.Н. Геноцид — тягчайшее преступление против человечества. — М.: Госюриздат, 1961. Он же: Геноцид — преступление против человечества: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. — М., 1964; Геноцид — один из видов преступлений против человечества // Ученые зап. ВЮЗИ. Вып. 16. — М., 1968. — С. 3–26.

См.: Барсегов Ю.Г. Геноцид армян — преступление против человечества: о правомерности термина и юридической квалификации // Вестник общественных наук. — 1987. — № 4. — С. 25–39. Он же: Геноцид армян — преступление по международному праву. — СПб., 2001.

См.: Марухян В.А. Состав геноцида по современному международному праву // Вопросы правоведения. — Ереван, 1989. — Вып. 5. — С. 14–38.

См.: Геноцид — преступление против человечества: Материалы I Московского международного симпозиума.

18–19 апреля 1995 г. / Отв. ред. В.А. Микаелян. — М., 1997.

См., в частности: Вартанян В.М. Уголовная ответственность за геноцид: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук / 12.00.08. — Ставрополь, 2000; Черноудова М.С. Состав преступления геноцида в международном и внутригосударственном праве // МЖМП. — 2003. — № 3. — С. 147–161; Кочои С. Геноцид: понятие, ответственность, практика // Уголовное право. — 2004. — № 2. — С. 95–97; Серебренникова А.В. Имплементация норм международного права о геноциде // Международное и национальное уголовное законодательство. — М., 2004. — С.

355–358; Гранкин И.В. Преступление геноцида в международной уголовной юстиции // Право и государство. — 2005. — № 6. — С. 98–109; Мошенская Н.В. Геноцид — историческая и правовая характеристика понятия // Адвокатская практика. — 2005. — № 3; Аванесян В.В. Исполнение наказаний за геноцид // Человек: преступление и наказание. — 2008. — № 1 (60). — С. 23–25; Батырь В.А. Международно-правовые проблемы квалификации преступления геноцида и «катынское дело» // Государство и право. — 2008. — № 5. — С. 64–72; Бачинин В.А. Геноцид, дискриминация и ксенофобия в религиозной сфере // Российский криминологический взгляд. — 2008. — № 1; Ушаков С.В. Институциональная система ООН и международная обязанность по предотвращению преступления геноцида // Право и политика. — 2008. — № 11; Арутюнян М.А. Понятие преступления геноцида: историческая обусловленность международно-правового закрепления геноцида как преступления против безопасности человечества // Адвокатская практика. — 2009. — № 4; Арустамян Р.В. К вопросу об уголовной ответственности за геноцид // «Черные дыры» в российском законодательстве. — 2011. — № 3. — С. 122– 123; Мохаммад А.У. Геноцид как преступление против человечности в современном международном праве // Сборник аспирантских научных работ. — Вып. VIII. — Казань, 2007. — С. 177–181; Панкратова Е.Д. Уголовно-правовая характеристика геноцида: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук / МГЮА, 12.00.08. — М., 2010; Котляр Т.В. Предупреждение геноцида на международном уровне // Вестник Волгоградской академии МВД России.

— 2011. — № 2. — С. 34–39.

См.: Кибальник А.Г. Геноцид в решениях современных международных трибуналов // Международное уголовное право и международная юстиция. — 2011. — № 1.

См.: Трикоз Е.Н. Преступления против мира и безопасности человечества: Сравнительный и международноправовой аспекты: Монография. — М., 2006. — С. 145–207.

В монографической работе Г.Г. Шинкарецкой в главе, посвященной взаимоотношениям между различными судебными учреждениями, основное внимание уделено вопросам распределения совпадающих или конкурирующих юрисдикций и использования предыдущих решений других судов и методики формирования юрисдикций международных судов. Несмотря на то что в данной работе не уделено внимание преступлению геноцида (это и не входило в задачу исследователя), концептуальные аспекты этой монографии послужили полезным источником для всестороннего изучения темы диссертационного исследования1.

Поскольку без учета роли и полномочий СБ ООН невозможно всесторонне раскрыть тему диссертационного исследования для формулирования ряда выводов достоверного характера, весьма полезным источником послужило исследование К.О.

Кононовой2.

Что касается работ, изданных в последнее время по общим вопросам международного уголовного права и международной защите прав человека, то материалы, содержащиеся в них, применительно к преступлению геноцида, послужили полезным справочным материалом в процессе диссертационного исследования3.

Указанные работы в целом не отражают новых элементов международного нормотворческого процесса и международной судебной практики последнего времени по важным концептуальным аспектам по предупреждению преступления геноцида и наказании за него.

Что касается публикаций зарубежных авторов, то следует в этом отношении выделить, прежде всего, изданный в конце прошлого года коллективный труд, в котором в рамках трех разделов рассматриваются важные аспекты теоретического и практического характера, касающиеся борьбы с преступлением геноцида, такие как: события в Дарфуре и их анализ в свете международного права; соотношение суверенитета, ответственности и предупреждения преступления геноцида; вопросы гражданства, этническая принадлежность и преступление геноцида; вопросы правомерного военного вмешательства, миротворчество и ответственность за защиту мирного населения; роль экономических санкций в деле предупреждения актов геноцида; международная юстиция; постконфликтное строительство в Руанде и др. В отличие от отечественной науки международного права в западной правовой литературе подробнее и всесторонне освещены многие важные аспекты концептуального и практического характера, связанные с борьбой с актами геноцида. К таким работам относятся, прежде всего работы: Б. Харфа5, А. Джонса6, К. Джонассона7, У.

Шабаса8, С. Тоттена9 и других.

См.: Шинкарецкая Г.Г. Тенденции развития судебных средств мирного разрешения международных споров:

Монография. — М.: Note Bene, 2009.

См.: Кононова К.О. Санкционные резолюции Совета Безопасности ООН и их имплементация в национальных правовых системах государств-членов: Монография / Научный ред. В.С. Иваненко. — М.: Волтерс Клувер, 2010.

См.: Лукашук И.И., Наумов А.В. Международное уголовное право. — М., 1999; Международная и внутригосударственная защита прав человека: Учебник / Под ред. Р.М. Валеева. — М.: Статут, 2011.

См.: Confronting Genocide / Ed. by Rene Provost and Payam Akhavan. Springer. — N.Y., 2011.

См.: Harff B. Early Warning of Communal Conflict and Genocide: Linking Empirical Research to International Responses. — Westview Press, August 2003.

См.: Jones A. Genocide: A Comprehensive Introduction. — Routledge: Taylor & Francis Publishers, 2006.

См.: Chalk F., Jonassohn K. (eds.). The History and Sociology of Genocide: Analyses and Case Studies. — L.: Yale University Press, 1990. — L., 1990.

См.: Schabas W.A. The UN International Criminal Tribunals, the former Yugoslavia, Rwanda, Sierra Leone. — Cambridge: Cambridge University Press, 2006.

См.: Totten S., Parsons W.S., Charny I.W. Century of Genocide: Critical Essays and Eyewitness Accounts (3rd ed.).

— Routledge, 2008.

Некоторые важные аспекты борьбы с актами геноцида нашли отражение в общих работах по международному праву, изданных в последнее время1.

Однако и в этих работах не нашли отражения в систематизированном виде новые элементы международного нормотворческого процесса и международной судебной практики по рассматриваемой проблематике, что обусловило необходимость комплексной разработки темы диссертации.

Объектом исследования выступают международные отношения, возникающие между государствами в рамках системы ООН по поводу кодификации и прогрессивного развития международного права применительно квалификации геноцида в качестве отдельной категории международных преступлений.

Предметом исследования являются концептуальные и международно-правовые аспекты, связанные с проблемой выработки эффективных международно-правовых средств и методов по предупреждению преступления геноцида и наказанию за него.

Цель исследования заключается в получении является получение нового знания научно-практического характера для решения существующих проблем по совершенствованию международно-правовых средств борьбы с актами геноцида в условиях возрастания числа новых угроз и вызовов международному миру и безопасности.

Указанная цель предопределяет постановку и решение следующих основных задач исследования:

– анализ основных этапов исторического развития системы международной защиты меньшинств, которая послужила предпосылкой возникновения международно-правовых основ уголовного преследования за преступление геноцида;

– изучение основных моментов судебного процесса Нюрнбергского трибунала по проблемам преступления геноцида с целью выяснения причин отсутствия соответствующих положений о геноциде в Уставе Международного военного трибунала;

– установление роли и значения резолюции ГА ООН 96 (I) от 9 декабря 1946 г.

в деле квалификации деяния в качестве преступления геноцида и влияние данной резолюции на дальнейший международный нормотворческий процесс по преступлению геноцида;

– анализ подготовительного материала и положений Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г. в целях уточнения тех важных аспектов концептуального и практического характера, которые не нашли отражения в Конвенции и которые до сих пор остаются нерешенными в рамках международного права;

– рассмотрение всех существующих редакций Проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества в целях приведения его положений к общепринятым подходам современного международного права по предупреждению преступления геноцида и наказанию за него, отраженным в Статуте МУС и в учредительных актах Международных уголовных трибуналов;

– анализ конкретных дел, рассмотренных Международным Судом ООН, Международным трибуналом по бывшей Югославии и Международным уголовным трибуналом по Руанде в целях выявления новых моментов в результате толкования ими норм, применимых к преступлению геноцида.

Методологическую основу исследования составили общенаучные методов:

анализ, синтез, индукция, дедукция, логический метод, обобщение, а также системноюридический метод, историко-правовой метод, сравнительно-правовой метод и метод толкования права.

См.: The Legal Regime of the International Criminal Court. Essays in Honor of Professor Igor Blishchenko / Ed. by Jose Doria, Hans-Peter Gasser, M. Cherif Bassiouni. — Leiden, Boston: Martinus Nijhoff Publishers, 2009.

Теоретическую основу исследования составляют труды отечественных и зарубежных ученых. Среди отечественных ученых следует отметить труды: А.Х. Абашидзе, М.Н. Андрюхина, Ю.Г. Барсегова, В.А. Батырь, К.А. Бекяшева, П.Н. Бирюкова, И.П. Блищенко, А.Н. Вылегжанина, Л.Н. Галенской, С.В. Глотовой, Г.П. Жукова, А.С. Исполинова, А.Я. Капустина, В.А. Карташкина, А.Г. Кибальника, Ю.М. Колосова, К.О. Кононовой, М.Н. Копылова, И.И. Лукашука, Г.М. Мелкова, Е.Н. Трикоз, С.В. Ушакова, С.В. Черниченко, Г.Г. Шинкарецкой, В.М. Шумилова, М.Л. Энтина и других.

Большую помощь оказали труды таких зарубежных ученых: Ш. Аронсона, П. Акхавана, Ш. Бассиуни, Ф.М. Бачера, Г. Верле, Дж. Виллиса, Л. Грина, Д. Джонса, В. Додриана, П. Дроста, М. Келли, Дж. Кроуфорда, Р. Лемкина, Р. Провоста, Дж. Пруниера, Н. Робинсона, В. Шабаса и других.

В качестве нормативной базы исследования использованы международные договоры, прежде всего Устав ООН; соглашения, заключенные Союзными державами о наказании нацистских военных преступников; Устав Международного (Нюрнбергского) военного трибунала и его решения; учредительные акты МУС, МТБЮ и МУТР; международные акты, принятые ГА ООН, Советом Безопасности ООН; доклады Генерального секретаря ООН; итоговые документы всемирных саммитов; решения и консультативные заключения Международного Суда ООН; решения международных уголовных трибуналов (МТБЮ и МУТР); решения национальных судов; уголовное законодательство государств.

Важной основой исследования послужили материалы Комиссии международного права ООН, особенно, касающиеся Проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества.

Научная новизна диссертационного исследования обусловлена тем, что впервые в российской науке международного права проведен комплексный анализ международного нормотворческого процесса и международной судебной практики по проблемам квалификации деяния в качестве преступления геноцида.

В диссертационной работе проведен анализ первой резолюции ГА ООН 96 (I) по геноциду, а также показана роль и влияние данной резолюции на дальнейший процесс кодификации норм применительно к преступлению геноцида и на международные судебные решения по преступлению геноцида.

В контексте мнений Международного Суда ООН, высказанных в Консультативном заключении о правомерности применения ядерного оружия, автором показана роль резолюции ГА ООН 96 (I) в деле обретения убежденности в opinion juris и ее влияние в установлении новых правовых норм о преступлении геноцида в международном праве.

Впервые в отечественной доктрине международного права фиксируются новые элементы в деле квалификации деяния в качестве преступления геноцида, полученные в процессе международного нормотворчества и международной судебной практики по данной проблематике.

Впервые в отечественной доктрине международного права всесторонне представлены все необходимые условия, требуемые для квалификации «этнических чисток» в качестве одной из форм преступления геноцида.

В научный оборот впервые в отечественной доктрине международного права вводятся новые элементы преступления геноцида, обозначенные в кодификационной работе Комиссии международного права ООН и деятельности международных судебных учреждений.

Положения, выносимые на защиту:

1. На основе анализа многочисленных международных соглашений, заключенных в период между Вестфальским миром 1648 г. и 30-и гг. ХХ века, в которых предусматривалась защита религиозных, этнических, национальных меньшинств, установлена прямая связь между растущей потребностью в обеспечении защиты меньшинств от физического уничтожения и преступлением геноцида в условиях вооруженных конфликтов, особенно во внутренних вооруженных конфликтах. Эта потребность, по мнению автора диссертации, полностью укладывается в призывы всемирного саммита 2005 г. и СБ ООН об усилении ответственности государств и международного сообщества в целом по защите мирного населения от актов геноцида. В условиях отсутствия в основополагающих международно-правовых актах международного гуманитарного права (МГП) специальных положений о защите меньшинств во время вооруженных конфликтов, а также эффективного международного контрольного механизма по мониторингу ситуаций, потенциально приводящих к актам геноцида, автором предлагается на базе двух существующих должностей специальных советников Генерального секретаря ООН по геноциду и ответственности за защиту создать специальное подразделение Управления Верховного комиссара ООН по правам человека со всеми полномочиями механизма раннего предупреждения преступления геноцида.

2. Автором предлагается в процессе дальнейшей разработки Комиссией международного права ООН Проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, в котором геноцид рассматривается в общем контексте преступлений против мира и безопасности человечества (в ред. 1996 г.), выделить геноцид в качестве отдельной категории международного преступления с целью приведения Проекта Кодекса к общепринятому подходу, закрепленному в Статуте МУС и учредительных актах Международных уголовных трибуналов применительно к преступлению геноцида.

3. Диссертантом выделяются признаки, отличающие геноцид от преступлений против человечности: а) чтобы доказать факт совершения преступления геноцида не требуется доказывать связь данного преступления с военными действиями, что является условием при совершении преступления против человечности; б) геноцид отличает от других преступлений против человечности то, что совершение данного преступления имеет целью уничтожение группы, как таковой, что не является обязательным условием при квалификации случаев, относящихся к бесчеловечным преступным деяниям.

4. В результате анализа подготовительных материалов и самих положений Конвенции о геноциде 1948 г. автором установлены два существенных изъяна в Конвенции: а) в ст. I Конвенции, посвященной мерам предупреждения, зафиксированы обязательства государств-участников, которые отличаются от обязательств, закрепленных в последующих статьях Конвенции, в которых речь идет в целом о наказаниях за преступление геноцида; б) анализ положений Конвенции не позволяет выявить истинный характер обязательств государств-участников по предупреждению преступления геноцида.

В связи с этим автором предлагается следующая градация обязательств государств по Конвенции: обязательство по предотвращению преступления геноцида;

обязательство ввести в действие национальные законы по преступлению геноцида;

обязательство применять наказание за геноцид; обязательство взаимодействовать при выдаче преступников, виновных в совершении актов геноцида. Автор присоединяется к мнению Международного Суда ООН, считая, что обязательства государств по предупреждению преступления геноцида имеют собственную автономную сферу применения, являющейся нормативной и имеющей обязательную силу. Вместе с тем, диссертант считает весьма важным раскрыть сущность нормативного содержания данного обязательства, путем внесения данной темы в повестку дня Комиссии международного права ООН.

В качестве частичного восполнения отмеченных пробелов в работе обосновывается тезис, согласно которому меры по предупреждению геноцида должны включать в себя запрещение пропаганды и подстрекательства к расовой ненависти, что зачастую служит одним из предусловий совершения актов геноцида. Исходя из этого, по мнению автора, в обязательства государств — участников Конвенции входит запрещение деятельности любой организации на его территории, направленной на совершение актов геноцида.

5. Диссертантом выявлен новый подход Международного Суда ООН к дифференциации между теми требованиями, за выполнение которых государство-участник должно нести ответственность в связи с невыполнением обязательств по принятию мер, направленных на предупреждение геноцида (ст. I Конвенции), и теми требованиями, за выполнение которых государство-участник должно нести ответственность за «соучастие в геноциде» (ст. IV (e) Конвенции). На основе этого подхода Суда автором диссертации концептуально обосновывается тезис о том, что ответственность по Конвенции о геноциде 1948 г. является ответственностью «за совершение геноцида», а не ответственностью «за неспособность» государств принимать меры по предупреждению геноцида или о наказании за его совершение. По мнению автора, данный тезис полностью соответствует принципу комплементарности МУС в отношении национальных средств борьбы с актами геноцида.

6. Диссертантом фиксируется сложившаяся в международной нормотворческой практике общая тенденция придерживаться узкого конвенционного определения геноцида. Вместе с тем, установлены факты широкого толкования преступления геноцида путем расширения понятия «преступления против человечности», распространяя его на некоторые деяния, совершаемые в мирное время, что обусловлено развитием международно-правовых норм о правах человека. По мнению автора такой подход постепенно исчерпает себя. Дальнейшее развитие в данном направлении автору видится в активизации деятельности Международного Суда ООН по толкованию положений Конвенции о геноциде 1948 г. на основе ст. IX Конвенции.

7. Автором установлен важный вклад Международного Суда ООН в деле квалификации «этнических чисток», не подпадающих в качестве наказуемых деяний в Конвенции о геноциде 1948 г. По мнению Суда, «этническая чистка» может квалифицироваться в качестве одной из форм преступления геноцида, согласно понятиям, зафиксированным в Конвенции 1948 г. в том случае, если она относится к одной из категорий наказуемых деяний, запрещенных согласно ст. I Конвенции, а именно: насильственное выселение с территории какой-либо охраняемой Конвенцией этнической группы должно совершаться при наличии «преступного намерения» физически уничтожить данную группу.

8. Диссертантом установлены два новых момента в толковании Международным Судом ООН положений Конвенции о геноциде 1948 г. применительно к определению количества людей этнической группы, ставшей жертвой преступления геноцида и территории, где совершается преступление геноцида:

а) исходя из положений Конвенции, речь должна идти о намерении уничтожить, по крайней мере, «значительную часть» какой-либо конкретной группы людей.

Такое условие содержится в самой природе преступления геноцида: поскольку цель и задача Конвенции в целом заключается в том, чтобы предотвратить умышленное уничтожение групп населения, то часть группы, в отношении которой замышлено совершение данного преступления, должна быть по численности «достаточно большой по отношению ко всей группе в целом»;

б) геноцид может быть совершен с намерением уничтожить этническую группу, находящуюся «на ограниченной в географическом отношении территории».

9. Системный анализ подготовительных материалов при разработке Конвенции о геноциде 1948 г., материалов заседаний Нюрнбергского трибунала, ряда дел, рассмотренных Международным уголовным трибуналом по Руанде, а также материалы различных международных следственных комиссий, созданных в рамках ООН, позволяет автору обосновать необходимость внесения в повестку дня Комиссии международного права ООН вопроса об ответственности юридических лиц (организаций) за разжигание расовой и религиозной розни и за соучастие в преступлении геноцида.

10. Диссертант обосновывает тезис, согласно которому обязательства государств — участников Конвенции о геноциде 1948 г. и обязательства по Статуту Международного уголовного суда в отношении борьбы с актами геноцида следует квалифицировать в качестве обязательств erga omnes, что, в свою очередь, обусловливает универсальную юрисдикцию, дающую право любому государству преследовать преступников, совершивших акты геноцида.

11. В диссертации научно аргументируется необходимость дальнейшей проработки концептуальных аспектов, связанных с «культурным геноцидом», который нашел лишь частичную квалификацию в Конвенции о геноциде 1948 г. и в п. (с) ст. Статута МУС. В этом отношении автор считает важным заключение МТБЮ о том, что уничтожение охраняемой Конвенцией группы может быть осуществлено не только путем физического уничтожения, но и при помощи уничтожения идентичности группы, поскольку оно также ведет к прекращению группы как таковой.

12. Автором выявлены два новых элемента в деятельности МУТР применительно преступления геноцида:

а) МУТР распространил определение геноцида на любые «стабильные группы», включая и не названные в ст. II Конвенции о геноциде 1948 г. Такой подход МУТР предполагает рассмотрение отдельных групп с учетом соответствующих фактических обстоятельств и принимает в расчет как объективные, так и субъективные критерии, толкуя группы в свете соответствующего политического, социального, исторического и культурного контекста;

б) МУТР счел критерии умственного расстройства в качестве отдельного элемента преступления. На его основе опасным психическим последствием преступлений, связанных с сексуальным насилием, придается такое же значение, как и физическим гендерным деяниям. Однако, по мнению МУТР, результатом причинения ущерба должна быть серьезная и долгосрочная неспособность жертв насилия вести нормальную жизнь.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что предпринятый в диссертации комплексный анализ и сделанные на его основе выводы отличаются фундаментальным подходом к исследованию концептуальных аспектов и международно-правовых основ по предупреждению преступления геноцида и наказанию за него в условиях увеличения числа этих преступлений в современных условиях. Автором обозначены новые моменты в международном нормотворческом процессе и международной судебной практике по сложным аспектам квалификации деяния в качестве преступления геноцида, знание о которых будет способствовать отечественной науке международного права адекватно отражать новые тенденции по данной сложной проблематике международного уголовного права.

Практическая значимость исследования состоит в возможности применения полученных выводов в ходе участия российских экспертов в нормотворческом процессе в рамках Комиссии международного права ООН и в деятельности Международного Суда ООН, а также международных уголовных трибуналов.

Эти выводы могут быть также использованы при подготовке других диссертационных исследований по проблематике международных преступлений, при подготовке соответствующих разделов учебников и учебных пособий по международному уголовному праву, и в учебном процессе в вузах юридического профиля при чтении курсов «Международная защита прав человека», «Международное гуманитарное право» и «Международное уголовное право».

Апробация результатов исследования. По результатам проведенного исследования диссертантом был подготовлен научный доклад, заслушанный и обсужденный на кафедре международного права юридического факультета Российского университета дружбы народов 23 марта 2011 г.

Отдельные положения диссертации нашли свое отражение в публикациях диссертанта по теме исследования общим объемом 4,5 п.л., а также в выступлениях на ежегодной научно-практической конференции, посвященной памяти профессора И.П.

Блищенко, «Актуальные проблемы современного международного права» (Москва, 10 апреля 2010 г. и 9 апреля 2011 г.).

Структура диссертационного исследования. Диссертация выполнена в объеме, предусмотренном ВАК Министерства образования и науки РФ, состоит из введения, трех глав (восемь параграфов), заключения и библиографии по теме исследования.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении диссертант обосновывает актуальность темы, определяет объект, предмет, цели и задачи исследования, раскрывает методологические основы и методику проведения исследования, теоретическую и практическую значимость, а также дает характеристику научной новизны работы, формулирует основные положения, выносимые на защиту, приводит сведения об апробации результатов исследования.

Первая глава диссертации «История формирования концептуальных и международно-правовых основ уголовного преследования за преступление геноцида» состоит из двух параграфов и посвящена ретроспективному анализу международной защиты меньшинств в качестве предпосылки для формирования международноправовых основ уголовного преследования за преступление геноцид, а также детальному освещению вопроса о геноциде в ходе судебных процессов Нюрнбергского трибунала.

В первом параграфе «Международная защита меньшинств как предпосылка возникновения международно-правовых основ уголовного преследования индивидов за преступление геноцида» автор показывает, что начало процесса становления концептуальных и международно-правовых основ уголовного преследования за преступление геноцида связано с институтом и практикой международной защиты религиозных, а затем и этнических/национальных меньшинств, проблема защиты которых на определенном этапе развития международных отношений стала объектом регулирования международных соглашений.

Весь процесс становления концептуальных и международно-правовых основ уголовного преследования за преступление геноцида в контексте международной защиты меньшинств в диссертации обозначен историческими рамками, начиная с г. (Вестфальский мир) и заканчивая 1948 г., когда была принята Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него (9 декабря 1948 г.). Автором проанализированы все основные международные соглашения, в которых нашли закрепление положения о защите меньшинств, включая защиту армянского населения на территории Оттоманской империи. В работе подробным образом рассмотрена система защиты меньшинств в Лиге Наций.

Кроме того, в диссертации параллельно исследованы основы международного уголовного преследования индивидов за военные преступления, совершенные во время вооруженных конфликтов. При всей очевидности защиты меньшинств, которые нередко становились главным объектом нападения, автор исследования указывает на ряд недостатков Гаагских конвенций 1899 и 1907 гг., в частности, на отсутствие в них положений о защите этнических/национальных меньшинств.

В этом разделе детально проанализированы положения об индивидуальной уголовной ответственности по международному праву, отраженные в Версальском мирном договоре 1919 г., в материалах Парижской мирной конференции, а также в материалах Комиссии по расследованию вопросов об ответственности лиц, виновных в развязывании войны, и о санкциях, созданной Парижской мирной конференции.

В диссертации наряду с вопросом об ответственности Германии, рассмотрен также вопрос об ответственности Турции по Севрскому мирному договору 1920 г.

Особое внимание автором уделено кодификационным работам по международному уголовному праву, проведенным в конце 20-х — начале 30-х гг. ХХ века. Изучены различные предложения, касающиеся принятия мер по наказанию виновных в совершении международных преступлений, выдвинутые в рамках Консультативного комитета юристов (Лига Наций), а также Ассоциацией международного права и Международной ассоциацией уголовного права. Подробно рассматриваются положения Конвенции о терроризме 1937 г., предусматривающие создание международного уголовного суда.

Отдельное внимание в диссертации уделено изучению вклада профессора Рафаэля Лемкина, который является автором термина «геноцид». Тщательно изучены все соответствующие разделы его знаменитой книги, в которой дана характеристика элементам, составляющим преступление геноцида, и ключевым признакам наказуемых деяний.

Диссертантом подчеркивается важность предложений профессора Р. Лемкина, согласно которым необходимо привлекать к уголовной ответственности тех, кто отдает приказы о совершении преступления геноцида, а также об универсальном характере юрисдикции применительно к преступлению геноцида.

Во втором параграфе «Вопрос о геноциде в судебных процессах Нюрнбергского трибунала» изложены основные моменты процесса выработки Союзными державами международно-правовых основ по привлечению к уголовной ответственности руководителей фашистской Германии за совершение ими международных преступлений.

Автором показывается разница между положениями Устава Международного военного трибунала и подходом Нюрнбергского процесса к фиксации преступления геноцида. В диссертации указывается на основную причину отсутствия положений о преступлении геноцида в Уставе Международного военного трибунала: наличие прямой связи совершенных преступных деяний с войной. Вместе с тем, на примерах выступлений представителей Союзных держав на Нюрнбергском процессе диссертантом демонстрируется квалификация ими многих деяний в качестве преступления геноцида.

На основе анализа ст. 5 Устава Международного военного трибунала автором указывается на существование в тот момент концептуального препятствия, не позволяющего выделить из состава преступлений против человечности преступление геноцида в качестве отдельного преступного деяния.

По мнению диссертанта, приговор Нюрнбергского трибунала более точно объяснил нормы Устава Международного военного трибунала. Вместе с тем, автором установлено, что во многих эпизодах Нюрнбергский трибунал не смог доказать наличие связи между преступлением против человечности и военными преступлениями или войной (что требовалось по ст. 6 Устава), поскольку те или иные преступные деяния совершались еще до начала войны.

В работе также анализируется Закон № 10 Контрольного совета, который послужил основой для судебных процессов над остальными фашистскими преступниками, проведенных национальными военными трибуналами. Рассмотрены конкретные дела, среди которых: Медицинский процесс (Brandt et al); Судетский процесс (Altstotter et al);

процесс в отношении Департамента СС (Pohl et al); процесс в отношении членов Главного управления по вопросам расы и поселения (RuSHA, Greifelt et al); дело Иосифа Альштоттера; дело против берлинского прокурора Освальда Ротхаута; дело «врачей» и др.

Эти судебные процессы показали масштаб плана фашистских главарей, который, по мнению английского военного трибунала по делу United Kingdom v Kramer et al (Belsen trial) заключался в «умышленном истреблении еврейской расы».

Анализ, проведенный в первой главе диссертации, позволяет четко представить существовавшее до создания ООН расхождение между теорией и практикой международного права в сфере борьбы с актами международных преступлений, включая преступление геноцида.

Во второй главе диссертации «Вклад ООН в разработку международноправовых норм по предупреждению преступления геноцида и наказанию за него» исследованы различные аспекты, раскрывающие роль ООН в процессе развития международно-правовых норм, направленных на превенцию преступления геноцида и наказания за него.

В первом параграфе «Резолюция ГА ООН 96 (I) от 11 декабря 1946 г.»

детальным образом анализируется названный международно-правовой акт, который впервые в истории международного права зафиксировала геноцид в качестве отдельной категории международного преступления. Диссертантом подробно исследуется процесс выработки и принятия указанной Резолюции, согласно которой «геноцид означает отказ в признании права на существование целых человеческих групп». Более того, в ней фиксируется, что «наказание за преступление геноцида является вопросом международного значения».

Впервые на уровне международного права были провозглашены следующие положения: «геноцид, с точки зрения международного права, является преступлением, которое осуждается цивилизованным миром, и за совершение которого главные виновники и соучастники подлежат наказанию независимо от того, являются ли они частными лицами, государственными должностными лицами или государственными деятелями».

В рассматриваемой резолюции ГА ООН было также заложено поручение ЭКОСОС заняться изучением вопроса для составления конвенции о геноциде.

Автор акцентирует внимание на весьма важном аспекте, содержащемся в рассматриваемой Резолюции: упраздняется какая-либо взаимосвязь между геноцидом и вооруженным конфликтом, что являлось своеобразным «наследием» Нюренбергского трибунала. Другим важным моментом в этой Резолюции является упоминание в ней о международном сотрудничестве, что предполагает обеспечение судебного преследования государствами в соответствии с общепризнанными правилами международного права, касающимися юрисдикции или выдачи лиц, подозреваемых в совершении данного преступления, странам, уполномоченным осуществлять судебное преследование в отношении таких лиц.

Особый интерес, по мнению диссертанта, вызывает содержащийся в Резолюции перечень групп, находящихся под защитой, в который попали «расовые, религиозные, политические и другие группы», что отражает положения п. (с) ст. 6 Устава Международного военного трибунала.

В целом автор приходит к выводу, что Резолюция 96 (I) закрепила положения и сформулировала новые нормы международного права в отношении предупреждения преступления геноцида и наказания за него. Однако из-за неопределенности, имевшей место в тот момент (когда основы международного уголовного права были еще в недостаточной степени разработаны), на Генеральной Ассамблее ООН было принято решение о дальнейшей разработке международных актов по данному вопросу, прежде всего, конвенции о геноциде.

Во втором параграфе «Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г.» подробным образом освещен процесс выработки проекта Конвенции о геноциде, начиная с определения структур ООН, которые занимались этим вопросом и основными моментами во всех указанных структурах, касающихся формулирования соответствующих положений о преступлении геноцида. Речь идет о проделанной работе в рамках Отдела по правам человека Секретариата ООН, инициативах Генерального секретаря ООН, экспертах, привлеченных Генеральным секретарем ООН для разработки проекта Конвенции (включая профессора Р. Лемкина), а также об обсуждении проекта Конвенции в Комиссии международного права ООН, Шестом Комитете (правовом) Генеральной Ассамблеи ООН, ЭКОСОС.

Автором детально проанализированы положения Меморандума Секретариата ООН по проекту Конвенции о геноциде, а также позиции представителей государств, входящих в состав специального Комитета по подготовке проекта Конвенции, созданного в рамках ЭКОСОС, а также комментарии, поступившие по проекту Конвенции от государств членов ООН.

Кроме того, рассмотрены положения альтернативных проектов данной Конвенции, представленных США, Францией и Китаем. Диссертантом изложены подходы к различным аспектам, обозначенным представителем СССР, в том числе предложение выработать параллельно другую конвенцию по борьбе расовой дискриминацией.

В исследовании приведена совокупность основных идей по различным вопросам, непосредственно связанным с определением преступления геноцида, элементами преступления геноцида и другими наказуемыми деяниями, охраняемыми группами и их перечнем, субъективными признаками преступления геноцида и т.д.

Автором отдельно рассмотрены проблемы, сопряженные с определением понятия «умышленные действия» при совершении преступления геноцида, вопрос о включении политических групп в число жертв геноцида, проблемы причисления культурного геноцида к действиям, имеющим характер геноцида.

По статьям (I–IX) Конвенции в диссертации изложены основные моменты дискуссии по определению окончательной редакции этих статей. Детально рассмотрен процесс выработки окончательного варианта преамбулы Конвенции.

В исследовании анализу подвергнуты две резолюции, принятые вместе с текстом Конвенции.

Системный анализ подготовительного материала Конвенции о геноциде 1948 г.

позволил диссертанту зафиксировать те сложные моменты, которые остались нерешенными в Конвенции. Более того, в настоящее время продолжается дискуссия относительно указанных моментов на различных уровнях: в рамках дальнейшего нормотворческого процесса в системе ООН, различных органов международного правосудия, а также на уровне национального законодательства и судебной практики государств по проблемам предупреждения преступления геноцида и наказании за него.

В третьей главе диссертации «Усилия ООН по дальнейшей разработке норм о предупреждении преступления геноцида и наказании за него и судебная практика, связанная с преступлением геноцида» анализируются все существующие редакции Проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества, положения Римского статута Международного уголовного суда, уставы и деятельность Международных уголовных трибуналов по бывшей Югославии и Руанде, а также Международного Суда ООН, касающиеся преступления геноцида.

Первый параграф «Проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества» посвящен всестороннему анализу названного Проекта, разработанного Комиссией международного права ООН. Автором детально исследованы положения всех существующих редакций (1954, 1991 и 1996 гг.) Кодекса в целях обозначения тех из них, которые адекватно отражают положения Конвенции о геноциде 1948 г., и выделены те аспекты, которые развивают или дополняют положения Конвенции. Такой анализ позволил диссертанту показать новый подход Комиссии международного права ООН в процессе разработки Проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества применительно к преступлению геноцида, которое, по мнению Комиссии, является «краеугольным камнем» Кодекса. В частности, в редакции 1996 г. Проекта Кодекса были удалены некоторые наказуемые деяния геноцида, содержащиеся в ст. III Конвенции о геноциде 1948 г. (положение о заговоре в целях совершения геноцида; положение о прямом и публичном подстрекательстве к совершению геноцида). Согласно положениям Проекта Кодекса данные деяния не могут быть совершены в том случае, если само преступление геноцида не имеет места.

Автор разделяет оценку, данную Международным трибуналом по бывшей Югославии и изложенную в его решении по делу Prosecutor v Furundzjia (1998 г.), в отношении Проекта Кодекса. По мнению диссертанта, указанное решение следует рассматривать в качестве авторитетного международного документа, который в зависимости от конкретного вопроса может свидетельствовать о наличии обычноправовой нормы или указывать на правовые воззрения высококвалифицированных экспертов, представляющих все основные правовые системы мира.

Во втором параграфе «Статут Международного уголовного суда» анализу подвергнуты положения Учредительного акта Римского статута Международного уголовного суда (далее Статут МУС), касающиеся преступления геноцида. В начале этого раздела диссертации автор акцентирует внимание на позиции Комиссии международного права (далее КМП), которая предложила в ходе обсуждения проекта Статута МУС рассматривать геноцид как преступление «с присущей ему юрисдикцией», что, по ее мнению, характерно исключительно для данного преступления.

Под этой формулировкой КМП предполагала, что МУС будет обладать универсальной юрисдикцией в отношении преступления геноцида в силу ратификации Статута МУС государствами участниками Конвенции о геноциде 1948 г. Тем самым КМП предложила государствам изначально относиться к преступлению геноцида как к «самому серьезному» среди других международных преступлений.

В этом параграфе диссертации показана полная картина дискуссии по поводу включения положений ст. III Конвенции 1948 г. в понятие геноцида, особенно относительно следующих наказуемых деяний: заговор, подстрекательство и покушение.

Подробно проанализирована также дискуссия об элементах преступления геноцида, включая вариант об элементах преступления, представленный США.

В заключение данного параграфа автор констатирует, что государствам, выступающим в пользу создания МУС, не удалось закрепить в Статуте принцип универсальной юрисдикции Суда, на основе которой его юрисдикция могла бы распространяться на все преступления по международному праву независимо от того, где, кем и в отношении кого они были совершены. В Статуте МУС нашли закрепление два принципа: территориальный принцип и принцип гражданства.

Среди преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС, на первом месте значится преступление геноцида (ст. 5). На основе ст. 15 Статута МУС Прокурор может возбудить расследование proprio motu на основе информации о преступлении геноцида.

В третьем параграфе «Международные уголовные трибуналы» рассмотрены причины и международно-правовые основы создания Советом Безопасности ООН международных уголовных трибуналов по бывшей Югославии (МТБЮ) и Руанде (МУТР). В данном параграфе диссертации проанализирована юрисдикция указанных трибуналов по конкретным видам международных преступлений, включая преступление геноцида. В нем дается характеристика общих черт и особенностей по различным организационным и процессуальным аспектам деятельности указанных трибуналов.

Четвертый параграф «Судебные дела, связанные с преступлением геноцида» начинается с рассмотрения дела по межгосударственной жалобе Боснии и Герцеговины против Сербии и Черногории, поданной в Международный Суд ООН (подпараграф 4.1.).

В этом подпараграфе диссертации последовательно изложены квалифицированные ответы Судана на поставленные перед ним вопросы со стороны истца (Босния и Герцеговина) и ответчика (Сербия). К таким вопросам относились следующие: являлась ли Республика Черногория ответчиком наряду с Сербией по данному делу;

признает ли Сербия юрисдикцию Суда как правопреемница Социалистической Федеративной Республики Югославия (СФРЮ); является ли Сербия участницей Конвенции о геноциде 1948 г. в контексте правопреемницы СФРЮ; какие обязательства вытекают для государств-участников из Конвенции о геноциде 1948 г. в части предупреждения преступления геноцида и наказания за него; вопросы, связанные с наказуемыми деяниями, перечисленными в ст. III Конвенции о геноциде 1948 г.; вопрос об уголовной ответственности государства за нарушение Конвенции о геноциде 1948 г. в контексте действия его органов и должностных лиц; ответственность государства за деяния, совершенные военизированными формированиями на подконтрольной ему территории;

вопросы, связанные с бременем, критериями и методами доказывания в Суде, и т.д.

В исследовании изучается мнение Международного Суда ООН по поводу определения численности охраняемой группы, против которой осуществляются акты насилия, чтобы квалифицировать их в качестве преступления геноцида, а также по поводу того, в каких случаях акты «этнических чисток» могут подпадать под преступление геноцида.

Эти аспекты, по мнению автора, являются чрезвычайно актуальными в контексте дальнейшей разработки концептуальных вопросов и норм по предупреждению геноцида и наказанию за него.

Данный подпараграф диссертации завершается изложением постанавливающей части решения Суда, содержащим в себе указание правовых обоснований его решения по отдельным пунктам, касающихся рассматриваемого Судом дела.

Подпараграф 4.2 третьей главы диссертации посвящен анализу судебного дела «Прокурор против Поповича и других», рассмотренного Международным трибуналом по бывшей Югославии (МТБЮ). По этому делу обвинения были предъявлены семи лицам, однако виновными в совершении преступления геноцида Судебной палатой МТБЮ были признаны двое — В. Попович и Л. Биар. Судебной палатой были рассмотрены 315 свидетельских показаний, более 5 тыс. вещественных доказательств, изложенных на 87 тыс. страницах.

Судебная палата рассмотрела две категории «совместной преступной деятельности»: одно было совершено в целях уничтожения мужского взрослого населения боснийских мусульман, а другое заключалось в насильственном изгнании населения боснийских мусульман из городов Сребреница и Жепа.

В диссертации детально показаны основные моменты происходящих событий и их юридическая квалификация Судебной палатой. Особое внимание Судебной палаты было обращено на действия должностных лиц и реакцию государственных органов власти на происходящие события. По главным моментам событий Судебной палатой было квалифицировано, что имели место факты насильственного перемещения гражданского населения и массовые убийства интернированных лиц.

Масштабы и характер операции по уничтожению людей, учитывая число погибших, ту организованную схему, по которой она осуществлялась, а также идентификация и непрекращающееся преследование жертв и наличие твердого намерения осуществить намеченное, что следовало из свидетельских показаний и вещественных доказательств, а именно: уничтожить каждого взрослого боснийского мусульманина, предоставили реальную возможность Судебной палате заключить, что речь в этом случае однозначно идет о геноциде.

В данном разделе диссертации детально изложены также все деяния, совершенные лично В. Поповичем и Л. Биаром или под их руководством, за что Судебной палатой они были признаны виновными в совершении преступления геноцида и приговорены к пожизненному заключению. Изучение материалов по делу «Прокурор против Поповича и других» позволяет прояснить позицию МТБЮ по некоторым важным концептуальным аспектам, связанным с преступлением геноцида.

В подпараграфе 4.3 третьей главы диссертации анализируется дело «Прокурор против Жана-Поля Акайесу», рассмотренное Судебной палатой МУТР. По этому Делу, слушание которого началось 9 января 1997 г., Судебной палатой МУТР были заслушаны более четырех десятков свидетелей. К Делу были приложены 125 документальных свидетельств.

Судебная палата МУТР детально рассмотрела все обстоятельства конфликта в целях поиска однозначного ответа на следующие два вопроса: являлись ли события 1994 г. в Руанде, связанные с конфликтом между Вооруженными силами Руанды (далее ВСР) и Патриотическим фронтом Руанды (далее ПФР), вооруженным конфликтом немеждународного характера? Являлись ли массовые убийства, происходившие в стране в период с апреля по июль 1994 г., актом геноцида?

В процессе квалификации указанных преступных деяний Судебная палата МУТР ориентировалась, прежде всего, на положения Конвенции о геноциде 1948 г.

Принимая во внимание то обстоятельство, что массовые убийства (жертвами которых стали преимущественно представители народности тутси), Судебная палата пришла к заключению, что в данном случае имело место первое условие, содержащееся в определении геноцида, а именно: убийства и причинение серьезных телесных повреждений членам определенной группы. Судебной палатой также было зафиксировано второе условие определения геноцида намерение уничтожить, полностью или частично, какую-либо группу как таковую, а именно: тутси.

Судебная палата МУТР заключила, что акты геноцида были совершены в то время, когда в Руанде имел место вооруженный конфликт между ВСР и ПФР, и это не могло рассматриваться как смягчающее обстоятельство для наказания лиц, совершивших акт геноцида.

В целях установления степени личной уголовной ответственности подсудимого г-на Акайесу Судебная палата МУТР изучила достоверность свидетельских показаний, а также вопрос о допустимости ряда вещественных доказательств. По заключению Судебной палаты Акайесу, действовавший в качестве мэра, нес прямую ответственность за поддержание общественного порядка в провинции Таба и за личное участие в различных эпизодах преступления геноцида.

Судебная палата МУТР тщательно рассмотрела применимое право по каждому из преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУТР, учитывая тот факт, что данное судебное дело являлось первым в международной судебной практике, где содержались юридические формулировки преступления геноцида и в котором были рассмотрены также серьезные правонарушения ст. 3 общей для Женевских конвенций 1949 г. о защите жертв войны и Дополнительного протокола II 1977 г. к этим конвенциям.

Судебная палата МУТР дала определение понятию «изнасилование» и уточнила случаи, когда оно может составлять преступление геноцида. Судебной палатой МУТР были рассмотрены все преступные акты в контексте всех элементов состава преступления геноцида: сам геноцид; заговор в целях совершения геноцида; прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида; покушение на совершение геноцида и соучастие в геноциде.

В части обвинения г-на Акайесу в совершении преступлений против человечности Судебная палата МУТР обратилась к прецедентному праву Нюрнбергского и Токийского военных трибуналов, судов Франции (дело Тувье, дело Папона), Израиля (дело Эйхмана). Судебной палатой были применены также положения Уголовного кодекса Руанды по установлению фактов прямого и публичного подстрекательства к совершению геноцида со стороны Акайесу.

В заключение данного подпараграфа диссертации приводится квалификация Судебной палатой МУТР по каждому пункту обвинения г-на Акайесу, который был признан виновным в совершении актов геноцида и преступлений против человечности, за что он был приговорен к пожизненному заключению.

В решении Судебной палаты МУТР по рассмотренному делу содержатся новые элементы по важным аспектам борьбы с актами геноцида.

ОСНОВНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ОПУБЛИКОВАНЫ

В СЛЕДУЮЩИХ ТРУДАХ ДИССЕРТАНТА:

а) В изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки Российской Федерации:

1. Дадуани Т.Г. Предпосылки формирования международно-правовых основ уголовного преследования за преступление геноцида // Современная экономика и право. — 2011. — № 5. — С. 158–162. — 0,5 п.л.

2. Дадуани Т.Г. Сравнительный анализ положений резолюции ГА ООН 96 (I) и Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него // Вестник РУДН. Серия Юридические науки. — 2011. — № 4. — С. 140–148. — 1,0 п.л.

3. Дадуани Т.Г. Международно-правовые основы уголовного преследования за преступление геноцида: проблемы становления // Обозреватель. — 2011. — № 10. — С. 119–126. — 0,5 п.л.

б) В других изданиях:

4. Дадуани Т.Г. Конвенция по предупреждению преступления геноцида и наказания за него // Организация Объединенных Наций и защита прав человека: Монография / Под ред. А.Х. Абашидзе. — М.: РУДН, 2009. — С. 53–60. — 0,5 п.л.

5. Дадуани Т.Г. Вклад профессора Р. Лемкина в дело квалификации геноцида как международного преступления // Актуальные проблемы современного международного права: Материалы ежегодной межвузовской научно-практической конференции. Москва, 9–10 апреля 2010 г. / Под ред. А.Х. Абашидзе, М.Н. Копылова, Е.В. Киселевой. Часть I. — М., 2011. — С. 512–521. — 0,7 п.л.

6. Абашидзе А.Х., Дадуани Т.Г. Первые акты ООН по предупреждению преступления геноцида и наказанию за него // Библиотека криминалиста. — 2012. — № 1. — С. 226-232. — 0,5 п.л.

7. Дадуани Т.Г. Международная защита меньшинств, как предпосылка возникновения международно-правовых основ уголовного преследования индивидов за преступление геноцида // Актуальные проблемы современного международного права:

Материалы ежегодной межвузовской научно-практической конференции. Москва, 8– 9 апреля 2011 г. / Под ред. А.Х. Абашидзе, Е.В. Киселевой. — М., 2012. — С. 179– 193. — 0,8 п.л.

ПРОБЛЕМЫ СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ

МЕЖДУНАРОДНО-ПРАВОВЫХ СРЕДСТВ БОРЬБЫ

С АКТАМИ ГЕНОЦИДА

В диссертации исследованы нормотворческий процесс в рамках системы ООН и деятельность Международного Суда ООН и международных уголовных трибуналов (МТБЮ и МУТР) в целях выявления новых элементов, уточняющих сложные аспекты определения и состава преступления геноцида.

PROBLEMS OF IMPROVEMENT

OF THE INTERNATIONAL LEGAL MEANS

FOR COMBATING AGAINST ACTS OF GENOCIDE

The norms-making process in the UN’s system and activities of the International Court of Justice and the Ad Hoc International Criminal Tribunals are analysed in this thesis with a view to reveal the new elements which may define conflicate aspects dealing with definition and composition of an crime of genocide.