критическая оценка новых перспектив и потребностей
Права человека и образование
Аббас Рашид,
Общество за развитие образования
1
Права человека и образование
Вступительная часть
Существует два основных аспекта взаимосвязи между правами человека и образованием. С одной стороны лишение человека права на образование стало само по себе рассматриваться как нарушение одного из основных прав человека и как синоним лишения его определенной самостоятельности. Другая сторона связана с содержанием учебной программы и степенью, в которой она ориентирована на соблюдение прав человека. Говоря о первом аспекте, нужно подчеркнуть, что этого права лишены сотни миллионов людей, которые остаются неграмотными. При этом Южная Азия является регионом, в котором число неграмотных оказывается самым большим в мире. Однако не меньшую озабоченность вызывает содержание учебных программ, по которым обучаются те счастливчики, которым повезло и которые имеют возможность получить “образование”.
По словам Амартия Сен: “...необходимо обратить внимание на сужение кругозора, особенно у детей, к которому может привести ограниченное и нетерпимое образование... Вне всякого сомнения, образование является важнейшим условием мира на Земле.... каждый человек обладает множеством особенностей, таких как национальность, язык, место проживания, принадлежность к определенному классу, род занятий, история, религия, политические убеждения и т. д.
Мусульманин из Бангладеш является не только мусульманином, но и бенгальцем, который, возможно, гордится богатством бенгальской литературы и другими культурными достижениями. Точно так же, история арабского мира, с которой сегодня может сталкиваться арабский ребенок, представляет собой не только достижения ислама (какими бы важными они ни были), но и великие светские достижения в математике, естественных науках и литературе, которые являются неотъемлемой частью арабской истории. Даже сегодня, когда ученый, скажем, в Имперском колледже, использует алгоритм, он непроизвольно отдает дань передовым идеям арабского математика девятого века Аль-Хваризими, от имени которого происходит термин алгоритм (термин алгебра взят из его книги Al Jabr wa-al-Muqabilah “ [Сен (Sen), 28 октября 2003г.] Международная амнистия (Amnesty International) определяет Образование в области прав человека (ОПЧ) как процесс, посредством которого люди знакомятся со своими правами и правами других людей, в рамках совместного и интерактивного обучения. В задачи ОПЧ входит изменение установок и поведения, овладение новыми навыками, а также содействие обмену знаниями и информацией.
ОПЧ представляет собой долгосрочный процесс, имеющий своей целью научить людей понимать суть существующих проблем и выработать у них способность четко определять свои права и доводить эти знания до сведения других людей.
ОПЧ включает в себя широкий спектр новаторских и действенных образовательных программ в официальном, неофициальном и внешкольном секторах образования. Оно признает всеобщий и неделимый характер прав человека; способствует расширению знаний о правах человека и улучшению их понимания; дает людям возможность добиваться уважения своих прав; помогает людям использовать правовые инструменты, обеспечивающие защиту прав человека; использует интерактивную методологию и активное вовлечение в учебный процесс для воспитания уважения к правам человека; вырабатывает навыки, необходимые для защиты прав человека; внедряет принципы уважения прав человека в повседневной жизни; создает условия для диалога и изменений; а также способствует установлению отношений уважения и толерантности.
Особенную важность для нас приобретает необходимость создать условия для проведения диалога, содействия взаимопониманию и, как мы надеемся, изменения установок. Другими словами, речь идет не только о предоставлении недостающей информации путем перечисления прав человека, которые гарантируются национальным или международным правом, но и об изменении взглядов и, в конечном итоге, образа мыслей. При этом какими бы ни были культурные различия или какой бы акцент ни делался на “азиатские ценности”, основной точкой отсчета при обеспечении прав человека в любой стране должны стать права личности, даже если коллективные интересы сообщества или нации соблюдаются должным образом.
Вне всякого сомнения, образование является важнейшим инструментом распространения прав человека и изменения установок через включение в содержание образования самостоятельного элемента, посвященного правам человека. Всеобщая Декларация прав человека была принята и провозглашена Генеральной Ассамблеей ООН в 1948 году. Тогда Ассамблея призвала страныучастницы огласить текст Декларации и “обеспечить ее распространение, выставление для общего обозрения, прочтение и объяснение главным образом в школах и других учебных заведениях...” Принятая в 2000 году Дакарская программа действий подтвердила необходимость внедрять “качественное образование” в рамках “расширенной философии ” образования. Среди целей Дакарской программы шестым пунктом является ”совершенствование всех аспектов качества образования...”, то есть, каждый человек имеет не просто право на доступ к образованию, но и право на участие в качественном образовании.
Новая философия качества в образовании имеет важнейшее значение. Текущие международные события в мире показывают, что традиционное определение качественного образования как умения читать, писать и считать нужно еще больше расширить, включив в него способность решать такие новые проблемы, как актуальность, всеобщие ценности, мир и безопасность, а также принятие обоснованных решений. В этом контексте качественное образование должно строиться на основе подхода, обеспечивающего уважение прав человека, а также затрагивать области, включающие в себя, но при этом не ограничивающиеся только ими, культурное многообразие, многоязычное образование, мир и ненасилие, устойчивое развитие и жизненные навыки. [UNESCO] Вопросы о том, что представляют собой права человека и каким из них необходимо отдавать приоритет, являются предметом оживленных дискуссий. Говоря упрощенно, “права человека представляют собой универсальный набор манер, всемирную книгу по этикету, которыми структуры власти должны руководствоваться в своих взаимоотношениях с людьми, которыми они управляют. Права человека призваны защитить менее слабых от прихотей и капризов сильных мира сего. Они обеспечивают меры защиты, которые считаются эффективными с точки зрения построения более справедливого, мирного и стабильного общества. Тот факт, что властные элиты часто оказываются неспособными соблюдать манеры, что в мире все еще существуют такие отвратительные явления как рабство, отнюдь не означает, что мировое сообщество в целом считает их допустимыми, так же как существование убийств отнюдь не означает, что законы против них являются бессмысленными”.
Определение норм поведения, которые, в общем и целом, принимаются международным сообществом, должно найти свое закрепление в более глубоком консенсусе между различными государствами, а также региональными и международными институтами. В этой связи, очевидно, ключевую роль попрежнему должна играть Организация Объединенных Наций, к которой новый мировой порядок оказывается не слишком любезным. “А также международные соглашения и конвенции, такие как Женевские конвенции, Международные соглашения по гражданским и политическим правам, а также по экономическим, социальным и культурным правам, Конвенция против пыток и других форм жестокого, бесчеловечного или унижающего человеческое достоинство обращения или наказания, Африканская Хартия прав человека и народов, и десятки других, которые были ратифицированы странами мира и которые фиксируют эти принципы в нормах права, остаются важными вехами на пути создания согласованной основы для совершенствования и утверждения прав человека во всем мире, наряду с Нюрнбергским судом, включая сегодня еще Европейский суд по правам человека, Межамериканский суд по правам человека, а также некоторые другие организации, которые дают толкование этих международных законов по правам человека, и другие международные неправительственные организации, такие как Международная амнистия и Human Rights Watch (Организация по контролю за соблюдением прав человека), которые помогают осуществлять контроль за нарушениями этих законов и добиваться их соблюдения”. А как же быть с аргументом, который относится к категории культурного релятивизма?
Некоторые азиатские лидеры громогласно утверждают, что в азиатской культуре гораздо большее внимание уделяется нуждам сообщества, а не правам личности, и что в результате этого социальное и экономическое развитие общества преобладает над гражданскими и политическими правами отдельного человека. Эта дилемма подчеркивает важность аргументов в поддержку прав человека с точки зрения политического консенсуса и конструктивизма. Было бы не совсем правильно утверждать, что Всеобщая Декларация прав человека стала результатом в основном консенсуса между странами Запада. “Конечно же, не вызывает сомнения, что многие из прав, которые сегодня считаются всеобщими....соответствуют либеральным традициям Запада. Однако сама декларация включала в себя целый ряд социальных и экономических прав, таких как право на пищу, жилище, медицинское обслуживание и занятость, которые традиционно не ассоциируются с западной концепцией прав, и которые все еще остаются предметом острой полемики в некоторых странах Запада”. [Shulz. стp. 118-124] В то же время неизбежно существует некоторое расхождение в акцентах, которые делаются в области образования по правам человека, между менее развитыми или диктаторскими странами и развитыми странами. Первые считают, что экономические, социальные и культурные права являются более важными, чем гражданские или политические права. Последние ставят гражданские и политические права выше экономических, социальных и культурных прав. Такая поляризация и политизация, конечно же, затрудняют достижение консенсуса в определении подхода к образованию в области прав человека. [Symonides, UNESCO, стp.284] Обучение в области прав человека В 1978 году Международный конгресс по обучению в области прав человека, который проходил в Вене, подчеркнул неделимый характер прав человека – гражданских, политических, экономических и культурных, а также предложил следующие цели образования в области прав человека.
1. Вырабатывать установки на толерантность, уважение и солидарность.
2. Давать знания о правах человека в национальном и международном измерении.
3. Повышать информированность каждого человека о путях и средствах перевода прав человека в плоскость социальной и политической реальности.
[Symonides, UNESCO, 1998, стp. 281] Однако существует определенный политический аспект обучения в области прав человека, который в большинстве случаев признается, но не является четко выраженным. Фактически все образование по своим последствиям является политическим процессом. [Apple: Ideology and Curriculum (Эппл. «Идеология и учебная программа»), 2004, стp. 56]. Суть проблемы состоит не только в том, чтобы восполнить дефицит знаний или заполнить информационный пробел, но и в том, чтобы воспринять альтернативную контекстуальную основу или парадигму, или же противостоять им. Как свои собственные права, так и права других людей, лучше всего усваиваются в рамках критического понимания социально-экономических и политических явлений.
Аббас: Мне не совсем понятно, кто и что здесь говорит! А кавычки (открывающиеся и закрывающиеся) не согласовываются. В последних нескольких строчках Эппл цитирует Эппл?
“В работах, свидетельствующих о возврате господства в США консервативных сил, указывается на их экономический, политический, социальный и культурный капитал, а также на стратегию переосмысления ими смысла ключевых идеологических понятий, на которых базируется наш здравый смысл, а именно – демократии и гражданства. Все это имеет огромное значение, утверждает он, но иногда господство возвращается в результате исторических событий, которые оказываются “случайными”.
Однако основа нашего понимания этих событий, утверждает он, уже подготовлена тем, что Рэймонд Уильямс (Raymond Williams) называет “структурами чувства”. Поэтому, утверждает Эппл (Apple), “даже если это не запланировано, главные значения и отношения власти, которые они узаконивают, могут оказаться воссозданными, приведя при этом к негативным последствиям”. [Эппл (Apple), стp.158] Тем не менее, в национальном политическом контексте оказывается много моментов, которые можно отнести за счет “преемственности”, а не “случайности”.
Давайте рассмотрим, что говорит педагог в штате Пенсильвания о более широком контексте преподавания и обучения в ее университете, не упоминая при этом о трагических событиях 11 сентября 2001 года:
“ Я понимаю, что мои студенты являются фактически притесненными, как указывается в работе Паоло Фреире (Paulo Freire) “Педагогика притесненных”, и что им приходится расплачиваться за свое собственное притеснение. Поэтому я терпеливо объясняю: нет, наше государство не является другом демократии в Чили; да, наше государство финансировало как переворот, так и машину пыток, которой стала хунта; да, то же самое можно сказать о большей части Латинской Америки. Тогда один из студентов спрашивает: “Почему?” Видите ли, отвечаю я, ЦРУ и корпорации ведут себя бесцеремонно во всем мире частично из-за невежества народа США, которое, вероятно, является результатом формального образования, усиливается средствами массовой информации и приветствуется Голливудом. А так как чем больше люди читают, тем меньше они знают и тем более внушаемыми они становятся, мы получаем в результате эту дающую различные возможности национальную глупость, для достижения которой … [ведет их] в бездонные глубины долга. Это было бы смешно, если бы не было так трагично. Между тем, такая дорогостоящая глупость облегчает финансирование Соединенными Штатами кровавых деяний эскадронов смерти, хунт и основанных на терроре режимов за рубежом. Оно дает нам возможность вести войну – несправедливую, незаконную, нечестную, лишенную логики и дорогостоящую войну, которая демонстрирует миру нашу неспособность мыслить и, помимо прочего, ползучую слабость нашей экономической системы. Смерть любого мужчины, женщины или ребенка от бомбы, пули, голода или зараженной воды является убийством и военным преступлением. Она также свидетельствует о неспособности американского образования готовить мыслящих людей, вооруженных самым необходимым для демократического выживания – умением анализировать и задавать вопросы.
Если сформулировать кратко: я считаю, что в Америке серьезное образование невозможно. Все, к чему бы вы ни прикоснулись в анналах знаний, является противником этой обезумевшей системы коммерции и наживы. Допускается только такое образование, которое приспосабливается к существующему положению вещей, что имеет место в дорогих учебных заведениях, или такое, которое выпускает людей для поддержания порядка и сохранения существующего положения вещей, что имеет место в университете штата, в котором я преподаю.
[Бон, «Как учат быть глупым в культуре чистогана» (Bohne, “Learning to be stupid in the culture of cash),” 2003] Давайте рассмотрим пример Индии. Здесь правительство, сформированное на основе партии BJP (Bharatiya Janata Party) начало систематически перерабатывать учебники в рамках своей профашистской политической программы. По словам историка Таника Саркара (Tanika Sarkar):
“Многие представители индийской интеллигенции рассматривают массированное вмешательство Sangh ( Rashtriya Swayamsewak Sangh – Национальный корпус добровольцев – прим. переводчика) в образование как простой уход от реальных вопросов и проблем, к которым привели очевидные провалы в руководстве, которые допустила BJP. Это не вызывает никаких сомнений, но при этом вне поля зрения остаются реальные сильные стороны их плана в области образования. Вопросы и проблемы обретут практическую “реальность” только если они будут широко признаны как вызывающие озабоченность моменты первостепенной важности, в то время как неактуальные проблемы должны рассматриваться как вторичные или малозначительные. И происходит это не инстинктивно, автоматически, а только через длительное и систематическое обучение, через образование. Уже не одно десятилетие RSS (Национальный корпус добровольцев) внедряет образование, в котором смешиваются понятия реального и придуманного. В соответствии с его постулатами патриотизм является местью, нацией являются индусы, борьба за права человека, равенство и социальную справедливость являются чуждыми нашей культуре, они сеют распри и являются плодами ядовитого дерева Маколея.
В тех штатах, в которых правит BJP, в школьных учебниках есть разделы, прославляющие индийские ядерные испытания на полигоне в Похране. RSS (Национальный корпус добровольцев) настаивает на том, что знания должны основываться только на национальном материале, каким бы оскорбительным или эксплуататорским он ни был по отношению к далитам, женщинам, демократии. Не менее важным чем то, чему учит образование, является то, что в нем замалчивается или отодвигается на задний план как несущественное. Из него исключаются знания об истинных причинах индийской нищеты, вытесняется обсуждение того, что собой представляют благосостояние и социальная справедливость и как их достигнуть. Новые предложения в области образования и политические директивы являются важнейшим условием для того, чтобы спутать приоритеты в общенациональном масштабе. Регламентация знаний и подавление критического подхода к изучению материала уже давно практикуются специально созданными организациями RSS. Это будет продолжаться такими же темпами, даже если катастрофически малоэффективный стиль руководства на время лишит BJP государственной власти. Для того чтобы эффективно бросить идеологический вызов Sangh Parivar, нужно бороться с проникновением фашизма в общество, а не только в государство”. [ Саркар (Sarkar,THE HINDU), 24 ноября 1998г.] С приходом к власти в 1998 и 1999 гг. правительств, сформированных партией BJP, “Мурли Манхоар Джоши (Murli Manhoar Joshi), долгое время являющийся членом RSS (Национального корпуса добровольцев) и министром по развитию человеческих ресурсов от BJP, который отвечал за образование, выдвинул предложения по внесению изменений в школьные учебники, которые отражали бы индуистское мировоззрение, а также предложения по изменению права на образование для представителей меньшинств”. [Газета «Hindustan Times», октября 1998г.]. Эти изменения должны были сделать учебные программы для “национализированными” и ”одухотворенными”. [Бхатт, «Индуистский национализм» (Bhatt, Hindu nationalism) 2001, стp.206] В Пакистане ситуация в области содержания образования также оставляет желать много лучшего, и особенно она обострилась в период с 1977 по 1988 год, когда у власти находился президент Зия уль Хак. Анализ содержания учебных программ свидетельствует, что:
“В учебных программах вопросы прав человека не отражены четко и систематически, и упоминаются в основном лишь мимоходом. В учебниках по таким предметам как социология и пакистановедение права человека отражаются еще в меньшем объеме, чем в таком предмете как Исламиат, в котором делаются ссылки, например, на Huqooq-ul-Ebad (права других людей), а также на Huqooqullah (права бога).
Содержание учебников, как правило, представляет собой общие проповеди о добродетелях, и в них не рассматриваются серьезные социальные проблемы, такие как гендерное неравенство, случаи убийства под предлогом защиты чести, принудительного труда и других несправедливостей и нарушений прав человека, которые остаются вне системы. Также редко упоминается конституция. Например, большинство детей, даже после обучения в школе, не знает, что согласно конституции, детей в возрасте до 14 лет запрещено принимать для работы на любом заводе, в шахте или другом опасном производстве”. [Ahmed in ed., Nayyar and Salim, The Subtle Subversion (Искусная диверсия), стp. 116-118] Именно урезанный и доктринерский вариант ислама проникает в медресе и школы государственного сектора, что далеко не соответствует философии основателя страны Мухаммеда Али Джинна. Вот что он сказал в своей речи при вступлении на пост президента, выступая перед учредительным собранием 11 августа 1947 года:
“Вы свободны; вы можете свободно ходить в свои храмы, вы можете свободно ходить в свои мечети или любые другие культовые сооружения в государстве Пакистан. Вы можете принадлежать к любой касте или вере — это ни имеет руководствоваться этим идеалом, и со временем вы увидите, что индусы перестанут быть индусами, а мусульмане перестанут быть мусульманами, не в религиозном смысле слова, поскольку каждый человек выбирает себе веру, а в политическом смысле, как граждане государства”.
Однако система образования стала рассматриваться в качестве ключа к созданию чувства солидарности на религиозной основе среди этнически и культурно многообразного населения нового государства. На первой конференции по проблемам образования, которая проводилась правительством в 1947 году, федеральный министр образования подчеркнул необходимость создания системы образования, основанной на идеологии ислама. Во втором пятилетнем плане (1960снова подчеркивалась роль исламоведения и религиозного образования. Все уровни базового образования в Пакистане в основном остаются в государственном секторе, хотя элитные учебные заведения преимущественно находятся в частном секторе. Окончательное утверждение учебных программ для большей части учебных заведений в государственном секторе, включая примерно 125 тысяч школ, осуществляется управлением по разработке учебных программ федерального министерства образования. Учебники, которые издаются по заказу провинциальных комиссий по вопросам издания учебников, должны отвечать рекомендациям Управления по разработке учебных программ. В этих рекомендациях постоянно подчеркивается необходимость включать в материал учебников получившие узкое определение исламские ценности.
«