«Варианты политических решений для стран с дефицитом воды: уроки, извлеченные из опыта ближневосточных и южноафриканских стран Энтони Тертон, Алан Николь, Тони Алан, Антон Эрль, Ричард Мейснер, ...»

Варианты политических решений

для стран с дефицитом воды:

уроки, извлеченные из опыта

ближневосточных и южноафриканских стран

www.cawater-info.net

Варианты политических решений

для стран с дефицитом воды:

уроки, извлеченные из опыта

ближневосточных и южноафриканских стран

Энтони Тертон, Алан Николь, Тони Алан, Антон Эрль,

Ричард Мейснер, Саманта Мендельсон, Эльвина Квэйзон Ташкент 2011 2 Подготовлено к печати Научно-информационным центром МКВК Издается при финансовой поддержке Швейцарского управления по развитию и сотрудничеству Данная публикация никак не отражает точку зрения Правительства Швейцарии Содержание Выражение признательности

Введение

Глава 1. Теоретические основы

Глава 2. Ситуация с ресурсами в регионе

Глава 3. Обеспеченность ресурсами в исследуемых странах Ближнего Востока

Иордания

Израиль и Палестина

Глава 4. Обеспеченность ресурсами в исследуемых странах Южной Африки

Южная Африка

Зимбабве

Глава 5. Поддержка политических вариантов на Ближнем Востоке и на юге Африки

Литература

Приложение А. Модель поддержки принятия решений.

Приложение В. Применение модели поддержки принятия решений: примеры сценариев.

Выражение признательности Данный отчет был составлен благодаря вкладу профессора Тони Алана (Toni Allan) из Школы изучения стран Востока и Африки Лондонского университета, Энтони Тертон (Anthony Turton) из Организации по исследованию водных проблем стран Африки при Университете Претории и профессор кафедры GIBB-SERA по интегрированному управлению водными ресурсами) и Алана Николь (Alan Nicol), руководителя проекта из лондонского Института развития зарубежных стран. В работе по окончательной обработке помогли Саманта Мендельсон (Samantha Mendelson) из Института развития зарубежных стран и Антон Эрль (Anton Earle) из Организации по исследованию водных проблем стран Африки при содействии Ричарда Мейснера (Richard Meissner) из Организации по исследованию водных проблем стран Африки и Эльвины Квэйзон (Elvina Quaison) из Института развития зарубежных стран. Эта публикация на вышла бы в свет без неутомимой работы Юнис Рейнек (Eunce Reyneke), за что исследовательская группа выражает ей свою благодарность.

Авторы хотели бы выразить свою благодарность ключевым лицам и экспертам из Израиля, Иордании, Зимбабве и Южноафриканской Республики и за то, что они дали представление о смысле исследований и обеспечили данными для анализа.

Нестабильная политическая ситуация в двух из четырех стран оказало влияние на ход исследовательских работ, в результате чего в этих странах не были проведены детальные исследования во время осуществления проекта. Тем не менее, ответственность за любую ошибку, упущение и другие какие-либо Многие регионы мира сталкиваются с уменьшением запасов природных ресурсов вследствие быстро растущего населения и увеличивающегося в связи с этим спроса на продовольствие. Часто такое положение изображается как кризисная ситуация, версия столь любимая средствами массовой информации и многими всемирными организациями, заинтересованными в водном секторе (см.

ODI1, 2002г.). И хотя, бесспорно, существует проблема, а необходимость определения факторов, ведущих к недостатку воды, реально существует, это не обязательно означает, что водный дефицит неизбежно приведет к кризису и, со временем, к большому социальному конфликту или к голоду, или и к тому, и к другому. Опыт многих стран, таких как Израиль и Иордания на Ближнем Востоке, Зимбабве и ЮАР в Южной Африке, недвусмысленно поддерживает это мнение и показывает, что любая страна может преодолеть серьезный дефицит воды. Данный исследовательский проект анализирует, как некоторые страны успешно преодолели тяжелый водный стресс, и изучает, какие уроки можно извлечь из их опыта. Целью проекта является показать, что на основе этого опыта можно создать эффективную систему понятий, которую можно использовать для представления информации и рекомендаций ответственным лицам из стран, которые окажутся на пороге «кризисной зоны» с серьезным дефицитом воды.

По причине того, что многие ресурсы используются совместно несколькими странами, водная проблема часто требует решений на более высоком уровне, чем просто на уровне этих государств. Проблемы водных ресурсов имеют не только региональное, но и глобальное значение. Решения, принятые в одной стране, часто затрагивают интересы соседних стран: более крупнейших водных систем мира используются совместно двумя или более странами и эти системы составляют более половины всех мировых запасов пресной воды. Более половины населения мира живет на территории этих водозаборных бассейнов. Принятие правильного решения, которое бы оптимизировало бы использование ресурсной базы – земных, водных и человеческих ресурсов – является, таким образом, жизненно важной деталью глобального развития человеческого потенциала. Поиск компромисса между вопросами национального права, независимости в использовании ресурсов, безопасности экономики и социального порядка в рамках процесса принятия решений является трудной задачей. По существу, они являются сложными проблемами, которые требуют способности к принятию решения на уровне выше, чем просто на уровне гидрологического, сельскохозяйственного и инженерно-технического сообществ. Соответственно, одной из больших задач является привлечение политиков в процесс принятия решений как можно скорее.

Без них и без их большей степени информированности для принятия Институт развития зарубежных стран (прим. переводчика).

стратегического рационального решения будет немного возможностей для эффективного маневрирования.

Времени, которым располагают политики на то, чтобы выяснить ситуацию и «сделать все как надо», остается все меньше. Требования, выдвинутые касательно уменьшающейся ресурсной базы ввиду быстро возрастающего темпа роста населения в некоторых регионах мира, указывают на то, что имеются районы, которые требуют безотлагательного решения.

Например, на сегодняшний день среднесрочная модель рождаемости, разработанная ООН, прогнозирует, что мировое население к 2050 году составит 9,4 миллиарда человек (на полмиллиона меньше прогноза 1994 года). Согласно этой модели, население Земли будет продолжать расти до 2200 года, когда оно установится на отметке около 11 млрд. человек.

Данный отчет, в первую очередь, рассматривает ситуацию в глобальном масштабе, при котором подача возобновляемой пресной воды на человека снизилась на 58% с 1950 года, когда население мира выросло с 2,5 миллиардов до более 6 миллиардов человек. Однако, эта безотлагательность требуется по отношению к определенным областям мира, таким как Южная Африка, где число инструментов для принятий решений ограничено, а большая часть населения региона слишком уязвима. Четыре страны, рассмотренные в данном отчете, относятся к «категориям» богатых и бедных стран, с высоким и низким уровнем дохода. При вариации приобретенного опыта сама основная идея остается довольно-таки последовательной: планирование будущего развития водных ресурсов и определение путей решения проблем водного стресса требуют гораздо бльших возможностей для принятия решений, чем было в прошлом. Также это требует больших политических обязательств по изменению, которые иногда приводят к болезненным политическим последствиям.

Несмотря на то, что про нежелательные политические последствия можно будет легко узнать при освещении проблем средствами массовой информации, довольно часто они остаются менее видимыми в течение длительного времени, приводя к сокращению сильно заинтересованными группами позиций в существующих позициях управления. При выявлении некоторых менее видимых политических «кредитов» и «дебитов», возникающих при принятии мер в соответствии с «политическим выбором», надеемся, данное исследование привнесет больше рациональности в изучение вопроса «недостатка» воды.

Слишком часто анализ основывается на определении простых сумм на душу населения, от которых экстраполируются неприемлемые предположения и идеи.

Исследование делится на четыре части. В первой части разрабатываются теоретические и аналитические основы, которые включают последние мнения социологов из северных и южных стран и устанавливают четкие аналитические основы для остальной части исследования. Объем анализа обязательно должен быть обширным, чтобы пояснить основные глобальные изменения, повлиявшие на политику разных стран и которые продолжают оказывать сильное влияние на процесс принятия решений на всех уровнях.

Вторая часть подробно рассматривает ситуацию с водными ресурсами в регионах, в которых расположены четыре страны (Израиль и Иордания на Ближнем Востоке и Зимбабве и Южно-Африканская Республика на юге Африки), описывая историю использования водных ресурсов, периоды отсутствия социальных и физических резервов и более широких политических ситуаций при изменении подходов освоения ресурсов. Это более широкое изучение поможет привлечь внимание к итогам острых проблем водных ресурсов, играющих ключевую роль при выработке национальной политики, важную часть которой является определение места национальной дилеммы в контексте недостатка ресурсов в регионе.

Третья часть подробно знакомит с национальным опытом четырех стран.

Изучив ситуацию с водообеспеченностью, социально-экономические проблемы, институциональную среду и варианты политики, данный раздел проводит анализ положения с ресурсами для более широких задач развития, включая сокращение бедности. Данный анализ начинается с процесса уменьшения продукции важных элементов «виртуальной воды» – главной концепции понимания результатов исследования. В целях большего удобства использования эта часть подразделяется на два раздела, рассматривающие конкретные примеры из Ближнего Востока и из Южной Африки.

И, наконец, четвертая часть использует аналитические основы, разработанные в первой части для материалов конкретных исследований, и на основе этого анализа разрабатывает программу FoRWaRD – модель поддержки принятия решений, целью которой является созданий условий для бльших возможностей в принятии решений, упрощая, таким образом, определение будущих ограничений на количество ресурсов и облегчая выбор политики на основе разработанных сценариев. Есть надежда, что эту модель поддержки принятия решений можно будет опробовать в ближайшем будущем в соответствующих условиях для оценки его удобства использования, сложности ее данных и ее потенциала увеличить эффективность принятия решений в интерактивном режиме.

Данное исследование столкнулось с двумя крупнейшими региональными проблемами, которые отрицательно сказались на анализе исследований и сборе данных, в форме резко ухудшившихся ситуаций на Ближнем Востоке (ИзраильПалестина) и в Зимбабве. Эти конфликты помешали получить подробные данные, которые изначально предполагалось добыть (особенно касательно доступа к ключевым лицам, как было предусмотрено в проектном предложении), но были сделаны соответствующие замены из вторичных источников.

Глава 1. Теоретические основы Обстановка в мире Данная глава согласовывает исследование с обстановкой при условиях принятия решений, которые практикуются в мире. Глобальные изменения в политике, инициированные двусторонними и многосторонними банками и другими возникающими профессиональными обществами, имеют непосредственное отношение к политической среде, в которой принимаются решения. Одним словом, глобальные процессы устанавливают определяющие параметры для принятия решений на национальном и местном уровнях. В связи с этим, необходимо изучить хроники имеющихся «кризисных ситуаций» и ответные действия на них.

Запасы воды ограничены, а доля пресной воды в общем количестве мировых водных ресурсов очень мала. Такое положение вещей, несомненно, сохранится до тех пор, пока стоимость опреснения для сельскохозяйственного сектора будет экономически обоснована (на основе метода, разработанного десятки лет назад). На сегодняшний день, три четверти мировых запасов пресной воды хранится в ледовых щитах и ледниках. Менее 1% свободно течет на поверхности земли и около 20% находится под землей. В некоторых частях земли поверхностный сток и подземные водные ресурсы распределены слишком неравномерно и часто являются труднодоступными. Даже в странах с высокой водообеспеченностью могут быть районы с недостаточными водными ресурсами.

Как правило, годовой объем водообеспеченности на душу населения менее 1600 м3 означает нехватку или дефицит воды. Этот объем включает как личные потребности, так и количество воды, необходимой для выращивания продовольственных культур на одного человека. Безусловно, сумма будет зависеть от многих факторов, один из которых – режим питания человека.

Значительное изменение в виде потребляемого продукта может существенно повлиять на объем требуемой воды и ее стоимость. В самых экстренных случаях, в местах, где значение годовой водообеспеченности ниже 1000 м3, говорят, что имеет место «абсолютная нехватка воды». Однако, степень влияния такого дефицита или нехватки, его ощутимое воздействие, зависит от характера экономики данного региона. В принципе, это связано с тем, имеется ли производство продовольствия в этой местности или нет, в масштабе всей страны или только данной местности, завозятся ли продукты питания, а также «виртуальная» вода, используемая в производстве, берется в том же районе или в где-то другом месте. Так называемая «виртуальная вода» формирует основную идею этих исследований. Эта тема более подробно обсуждается в последующих разделах.

В настоящее время более 30 стран, включая ЮАР и Зимбабве, считается, страдают от дефицита воды, а 20 других стран столкнулись с полным отсутствием воды (см. рисунок 1). К последним относятся Израиль и Иордания, в которых уровень дефицита водных ресурсов упал гораздо ниже абсолютного порога, и теоретически испытывают серьезные затруднения. Исследование продемонстрирует, что и в странах Ближнего Востока (Израиль и Иордания) и в южноафриканских странах (ЮАР и Зимбабве) имеют место важные процессы, результаты которых могут быть использованы для снижения воздействия дефицита и помощи народам и экономикам стран в преодолении структурных проблем. Тем не менее, во всех четырех конкретных исследованиях специфические факторы усложняют и так уже сложную ситуацию. Во-первых, непостоянство осадков является вечно присутствующим фактором риска для стран в обоих регионах, что требует значительной реструктуризации в системе водопользования со связанными с ней последствиями социально-политического характера. Во-вторых, население обоих регионов стремительно растет, а вместе с ним растет спрос на продовольствие и, соответственно, на воду. Эти странам требуется соответствующий потенциал для планирования и управления доступом к конкурентным и нестабильным мировым и региональным продовольственным рынкам.

Рис. 1. Ресурсы пресной воды на душу населения в регионах Южной Африки, В перспективе, конкуренция на основные продовольственные продукты будет дальше усиливаться и ожидается, что мировые рынки подвергнутся серьезным изменениям. В отчете, подготовленном Международным институтом управления водными ресурсами (ИВМИ) для второго Всемирного Водного Форума в Гааге (март 2002 года), делается вывод, что к 2025 году 33% населения мира, или 2 миллиарда человек (согласно среднесрочным прогнозам ООН по росту населения), будет жить в странах или регионах с большой нехваткой водных ресурсов. По оценкам, к 2025 году почти все страны региона Ближнего Востока и Северной Африки (БВСА) будут испытывать абсолютный дефицит воды. Такая же ситуация будет складываться и в Южной Африке, основных частях Индии и Китая. Эти регионы и страны должны будут пополнять свои продовольственные запасы из других источников тоже. ИВМИ рассматривает проблему с точки зрения потребности в воде в будущем. Согласно его прогнозам, к 2025 году для удовлетворения глобального спроса на продовольствие потребуется дополнительно 22% первичной воды, в основном для орошения. Данные Международного исследовательского института по продовольственной политике (IFPRI) еще более пессимистичны, которые предсказывают в ближайшие 20 лет увеличение импорта продовольствия в два раза. Эти прогнозы требуют серьезных политических и экономических изменений в обществе и государственном строе в отношении спорных вопросов продовольственной безопасности и национального суверенитета. Необходимы действия больше, чем просто повышение эффективности использования воды или производство «нового вида» воды.

Сценарий, представленный многими экспертами, работающими в этих странах, предлагает длинную последовательность развития все более усложняющейся ситуации. Но эта последовательность, скорее всего, будет представлять собой изогнутую кривую с множеством пиков и впадин. Многие отклонения от нормы будут вызваны единственной ключевой переменная – изменением климата. Результаты большинства исследований показывают процесс глобального потепления с возможными сильными воздействиями на характер климата в мире и локальные метеорологические условия. Основная задача будет заключаться в определении и понимании того, как глобальные изменения повлияют на локальный характер распределения количества осадков в уязвимых регионах.

Последние тридцать лет в Южной Африке и на Ближнем Востоке происходящие метеорологические засухи оказывают сильное воздействие как в экономическом, так и в политическом аспекте. В 80-е и 90-е годы прошлого столетия засуха стала мощным «политическим двигателем» для большинства стратегических решений, принятых сообществами и государствами. Засуха не только заставляет людей задуматься о своей собственной уязвимости, но и она также доводит до их сознания о реальности дефицита воды в масштабе страны.

Многие современные модели показывают склонность к более частым «экстремальным» метеорологическим явлениям. Если они окажутся верными, то эти явления повлияют на уровень осадков в зонах продовольственной небезопасности, которые существуют в мире. Неизвестно насколько эти зоны будут поражены, а прогнозы могут расходиться в зависимости от применяемой климатической модели (см. Arnell 2000). Трудно определить, какая модель дает самую верную стратегию, а наука оказывает тормозящее действие на политиков при их попытках договориться в отношении подхода, который следует применить: сохранить существующее положение, перераспределить использование воды для производства более прибыльной продукции или стремиться к стратегии использования воды для производства менее дорогостоящей продукции. Сценарии, разработанные компьютером, все же внесли вклад в растущие научные знания по изменению климата и обеспечивают ответственных лиц, продумывающих будущие стратегические варианты в национальной водной политике, дополнительными ключевыми параметрами.

Хотя объектом изучения данного исследования является вода для производства продовольствия, необходимо также включить в эти исследования небольшой анализ секторов водного хозяйства с небольшим потреблением воды и определить их место в глобальной окружающей среде. Промышленному и коммунально-бытовому сектору стран Южной Африки и Ближнего Востока отведено неограниченное время на процесс принятия решений. К тому же, имеет место все более увеличивающееся взаимодействие между различными секторами и их потребностями на воду. Проблемы управления, часто пересекаются, особенно в вопросах, касающихся качества воды и подземных вод.

Около 1,2 млрд. человек в мире не имеют достаточного доступа к воде, а 3,3 млрд. человек лишены нормальных санитарных условий, что является причиной смерти, или ведет к ней, более трех миллионов людей ежегодно в результате заболеваний, связанных с водой. По оценкам, к 2025 году дополнительно 3,1 млрд. людей по всему миру будут нуждаться в доступе к воде и 4,9 млрд. людей – к санитарным условиям. Из этих 3,1 млрд. человек, которым потребуется доступ к воде, 0,7 млрд. будут жить в сельской местности, а 2,4 млрд. – в городе. Из 4,9 млрд. людей, которые будут нуждаться в доступе к санитарным условиям, 2 млрд. человек будут сельскими жителями, а 2,9 млрд. – городскими. Для политиков это будет представлять большую проблему, требующей решения.

Дефицит воды может серьезно повлиять на население. Уровень смертности и потеря производственной мощности, вызванные эндемическими заболеваниями, имеют сильный эффект домино на уровень производства страны.

Кроме того, рутинные работы, такие как сбор воды из далеких источников несколько раз в день ограничивают принятие хозяйственных решений во многих сферах деятельности. Такие попытки с бесполезной тратой времени могут сказаться на качестве образования детей. Последствия этого в среднесрочной перспективе могут крайне отрицательно сказаться как на коммунально-бытовом секторе, так и в более широком обществе.

Урбанизация является другой проблемой, связанной с водным дефицитом, и одной из первостепенных вопросов для планировщиков будущих ресурсов, так как города продолжают расти быстрее.

Обслуживание пригородных районов и неофициальных поселений в городах является усиливающимся социальным приоритетом. Удовлетворение требований для обеспечения городов зачастую обходится дороже, чем для сельской местности. В регионе Африки южнее Сахары доступ к водным услугам имеют 77% городского населения в отличие от 39% жителей сельской местности. Для сравнения: средние мировые показатели для городского и сельского населения – 90% и 62%, соответственно. Такая разница между условиями городской и сельской местности отражает взаимосвязь между уровнем бедности в городе и на селе и порождает вопросы касательно распределения ресурсов. Например, в Зимбабве концентрация на обслуживании городов имеет значительные последствия на обеспечении сельской местности, что ведет, таким образом, к окружающей среде с бедными ресурсами. Эффект выразительных тенденций привел к значительному снижению сельскохозяйственной деятельности и сельхозпроизводства. Ответное действие на вышеописанный «кризис» концентрируется на следующих трех основных вопросах:

• Что следует сделать?

• Как следует сделать?

• Сколько это будет стоить?

Касательно ответа на третий вопрос, согласно оценкам некоторых экспертов, нехватка средств на водообеспечение составляет 180 млрд. долларов США в год. Эта цифра намного превышает нынешний уровень расходов примерно 75 млрд. долларов США в год и включает стоимость воды для нужд сельскохозяйственного сектора. Из этой оцениваемой суммы 30 млрд. долларов (по сравнению с 12 млрд. долларами, расходуемых до настоящего времени) требуется для обеспечения водой и санитарными условиями. Глобальное Водное Партнерство (ГВП) считает, что 70% требуемых средств должны поступать из «частного сектора» каждой страны (включая малые секторы). Однако, к сожалению, это является не просто вопросом разделения ответственности.

Сначала трудно определить, кто на самом деле является ответственным за финансирование. Например, выражение «малый» частный сектор часто эвфемистически применяется по отношению к самим сообществам – сектору, который может или не может иметь доступ к средствам организаций и может или не может иметь возможность эффективно управлять ресурсами.

Увеличивающийся интерес к частному финансированию показывает общие изменения в процессе развития, происходящие в мире. Особенно эти изменения имели место в 80-е годы прошлого века в условиях предоставления кредитов Международным валютным фондом и Всемирным банком и «структурных перестройках», которые, предположительно, должны были быть проведены экономиками стран. В целом, они отразили экономическую идеологию капитализма свободного рынка и снизили роль государства в предоставлении коммунальных услуг. В последнее время, однако, произошло некоторое ослабление этой идейности развития частного сектора, не в последнюю очередь потому, что во многих частях Африки условия вхождения в находящийся в зачаточном состоянии частный сектор и его развития чересчур тяжелые.

В дополнение к «экономически эффективным» решениям водных проблем, инициированным частным сектором, было также уделено более качественное внимание политическому выбору, необходимому для повышения эффективности управления ресурсами. Методом интегрированного управления водными ресурсами (ИУВР) рекомендован набор идей с гидрологическим объектом (бассейн, водосборный бассейн или микроводосборный бассейн) в качестве отправной точки для управления водными ресурсами. В пределах этой гидрологической зоны ИУВР определяет круг пользователей-стейкхолдеров, содействует эффективному руководству, способствует окупаемости на основе определения воды как экономического товара и финансирует восходящее планирование. Многие южноафриканские агентства и сетевые организации поддерживают подход ИУВР, так как он обеспечивает важнейшим параметром для принятия правительством решения по управлению водными ресурсами.

Тем не менее, выработка политики является скорее территорией, за которую «ведутся ожесточенные бои», а не нейтральной областью, где обитают добрые исполнители и пользователи. Внутри этой зоны сталкиваются противоречивые интересы, а новые институциональные формы при существующих порядках и процессах чувствуют себя «не в своей тарелке». Этот фактор особенно важен при изучении параметров для эффективного перехода, с точки зрения адаптации к изменениям, в пределах одного состояния. Для содействия реализации следует обязательно придерживаться правильной политики и задействовать соответствующие структуры. В главе 5 данной работы предлагается инструмент для поддержки принятия решений, задачей которого является выработка соответствующей политики. Его цель заключается в обеспечении правительства прозрачным методом связи данной политики с социальными группами. Двумя географическими регионами, которые либо недавно испытали на себе внезапные резкие изменения или в настоящее время находятся в процессе деликатного политического маневрирования, являются Ближний Восток и Южная Африка. Палестино-Израильский конфликт, апартеид в Южно-Африканской Республике и правительственная политика в отношении земельной реформы в Зимбабве являются примером той ситуации, которая может серьезно повлиять на возможности людей вести нормальную жизнь.

Такие разрушения также сдерживают и затрудняют процесс принятия решений и такие сферы, как водное хозяйство, зачастую имеют ограниченный выбор при решении проблем управления.

При исследовании развития водного сектора также существует несколько подходов по гражданской свободе, которые ставят под сомнение значимость имеющихся знаний. Например, возникающие гражданские группировки во многих развивающихся странах обижаются на мнение неокапиталистов касательно того, что воду необходимо, прежде всего, рассматривать как экономическое благо. По их убеждению водные проблемы пересекаются с другими хрониками и отражают проблемы, связанные с правами человека.

Несмотря на то, что в настоящее время эти многообещающие высказывания оказывают меньше влияния на политические процессы в странах с развивающейся экономикой, чем в северных странах, на их, тем не менее, все больше обращают внимание при осуществлении политических мероприятий в южных странах.

Кроме понимания ситуации, в которой произошло это изменение, важно знать немного о характере фактического процесса изменений. Ниже изучаются некоторые из этих вопросов с точки зрения недавних рассуждений политических деятелей и северных, и южных стран. Среди задаваемых вопросов попадаются такие как:

• Какие проблемы возникают при осмыслении изменений в условиях все более сокращающихся запасов ресурсов?

• Каким образом это можно осмыслить?

• Какие идеи может это дать в плане использования политического выбора по проблемам недостатка воды, Управление процессами, которые считаются важными, так как они способствует снижению дефицита воды в будущем (в том числе определению ценности такого «природного капитала», как вода), во многих регионах, где имеется дефицит воды, оказалось сложным. Это отражает трудности, связанные с определением потерь в результате исчерпания ресурсов. Иначе говоря, сложно установить подходящий «принцип предосторожности». Данный принцип направлен на экономическую оценку и имеет дело либо с предотвращением сокращения запасов, либо с предотвращением снижения ценности части запасов природного капитала. По отношению к водным ресурсам все больше применяется принцип предосторожности. Основным способом предотвратить сокращение или снижение качества ресурсов – это диверсификация экономики в дополнение к тем статьям, где в целях развития она полагается, в основном или только, на эксплуатацию запасов.

Модель Каршенаса (рис. 2) является попыткой объяснить взаимоотношение между развитием экономики и использованием природного капитала, такого как вода. Эта модель легко применяется и помогает объяснить и спрогнозировать особенности политико-экономических аспектов использования водных ресурсов в регионах с чрезвычайной политической, экономической ситуацией и дефицитом водных ресурсов, как, например, Ближний Восток. Каршенас демонстрирует, каким образом происходит развитие в некоторой степени за счет природного капитала. Он допускает, что в результате злоупотребления природным капиталом могут возникнуть две формы катастрофы:

• Экологическая, причиной которой является все более увеличивающимся чрезмерным использованием природных ресурсов, или • Экономическая, вызванная упадком общества до уровня окончательной нищеты в результате неправильного использования природных ресурсов в свете новых вызовов (например, рост населения) или неспособности эффективно управлять ресурсами.

Данная модель показывает, каким образом можно проследить эволюцию экономики в масштабе времени (рис. 3). Она представлена в информационном поле, схематически изображенной в виде осей. На вертикальной оси экономическое положение хозяйства определяется при помощи такого индикатора, как валовой внутренний продукт (ВВП) на душу населения, а положение экономики природного капитала отражено на горизонтальной оси.

Для обеих осей имеются зоны недопустимых и неустойчивых обстоятельств:

зона неустойчивой бедности и зона окончательно исчерпанного природного капитала. На Ближнем Востоке нет экономики, которая входила бы в зону неустойчивой бедности, хотя Палестинские сообщества десятилетиями подвергаются неприемлемой экономической политику. В Секторе Газа на продолжение нескольких десятков лет имеет место угрожающее истощение возобновляемых природных ресурсов (рис. 4).

Эволюция Израиля является примером возможности ответа на экологические и экономические вызовы, в основном посредством быстрой диверсификации экономики и захвата ресурсов. Фейтельсон (Feitelson) (1998 г.) описывает, как израильскому процессу существенно способствовало снижение влияния сельского хозяйства на экономику. К 1980 году ее доля в ВВП страны составляла всего лишь 3%. Впоследствии периода засухи в 1990-1991 годах это снижение значимости сельского хозяйства позволило использовать тариф на воду в качестве инструмента управления спросом. Такие же проблемы наблюдаются на Западном берегу реки Иордан и Секторе Газа. Существует необходимость разработки замены подходов, ведомых сельским хозяйством, на которые требуется огромное потребление воды. Однако, возможности перемен сильно ограничены по причине более обширных взаимоотношений между возникающим государством Палестина и Израилем. При нынешнем круге обстоятельств сложно представить какие-либо «альтернативы» развитию, особенно если городские центры – основные двигатели промышленного роста – закованы в такие узкие «кандалы». Хотя ситуация в Южной Африке демонстрирует некоторое условное доказательство того, что появляется, на несколько иной основе, эволюция, подобная израильской (Turton 1997, 1998, Jaeger, 2001).

Обширное моделирование макроэкономической эволюции и природного капитала помогает странам, которые принимают новые политические варианты определения приоритета ключевых вопросов. Способность усваивать различные пути эволюции во многом зависит от способности страны меняться, в частности, способности адаптироваться к изменениям ресурсов во времени. Фактически данная идея построена на концепции «копирования стратегий». Раньше эта идея использовалась для осмысления продовольственной безопасности и в последнее время она объясняла теорию устойчивой жизнедеятельности (рис. 5) и способность домашнего хозяйства противостоять внешним ударам. Успех его применения основан на возможности доступа к группе активов, в том числе:

• природный капитал, включая землю и воду;

• человеческий капитал, включая умение;

• финансовый капитал, включая способность приобрести «право» на другие • физический капитал, включая структуру доступа к ресурсам, рынкам и другим сообществам знания и торговли;

• социальный капитал или круг отношений, сети и социальные строи, которые создают возможности для функционирования различных методов жизнедеятельности.

При экстраполяции на национальный уровень, способность управлять изменениями становится существенным фактором для разработки «вариантов»

решения проблем дефицита воды. Очевидно, некоторые виды потенциала (например, финансовый потенциал) зависят от дохода, и использование этого варианта может в скором времени уменьшить имеющиеся финансовые активы.

Управление изменениями также может открыть возможности, которые ранее были недоступны для политиков. Вместо того, чтобы использовать большие объемы природного капитала, воды и земли, в целях развития сельского хозяйства, правительства могли бы перераспределить водные ресурсы на более эффективные отрасли хозяйства и приобретать продовольствие, необходимое для нужд страны, на внешнем рынке. Интересным представляется мнение касательно вопросы устойчивого использования ресурсов и политика, ведущая к снижению бедности, являются. Эти проблемы актуальны как на бытовом, так и на национальном уровне.

Также необходимы институциональные и политические форумы для воздействия на изменение потенциала при использовании ресурсов. Концепция «способности адаптироваться», разработанная Охлссоном (Ohlsson) в 1999 году, предполагает, что для обеспечения наличия соответствующих ресурсов требуется мобилизация социальных ресурсов в сочетании с имеющимся природным капиталом. В сущности, она подсказывает, что мобилизация увеличившихся социальных ресурсов двигает стрелки на рис. 2-4. Это особенно верно при относительно сложном возврате к «сбалансированной эволюции», как это было в случае с Израилем. Запас социальных ресурсов вместе со способностью «гнуть» в других отношениях несбалансированную эволюцию можно назвать «способностью данного общества к адаптации». Отсутствие такой способности является тем, что Охлссон назвал критическим недостатком «второго порядка». Недостаток первого порядка означает дефицит самих ресурсов.

Адаптация к нехватке природного капитала требует дополнительных вложений социального и человеческого капитала пока не будет достигнуто равновесие, что позволит и стабильно управлять ресурсами, и защитить их от будущего «захвата». К тому же социальный и человеческий капитал оказывают воздействие на разработку вариантов стратегии для стран, испытывающих недостаток водных ресурсов. Аллан (Allan) и Каршенас (Karshenas) (1996 г.) предположили, что общества с передовой экономической политикой способны осуществлять управление спросом. Как было сказано выше, это, в наибольшей степени, включает перераспределение водных ресурсов сельскохозяйственного сектора внутри более крупного хозяйства не только для демонстрации относительной важности сельского хозяйства для экономики в целом (которая зачастую находится в состоянии упадка – проблема эффективности распределения ресурсов), но и для повышения эффективности производства ресурсов посредством максимального увеличения добавочной стоимости в сельском хозяйстве.

Решающим фактором является понимание изменения стратегии, а также способность человека и общества адаптироваться. Варианты стратегии, которые не могут противостоять проблемам адаптации могут потерпеть фиаско и породить споры на локальном уровне. Это требует того, чтобы как решение «способность адаптироваться» должна восприниматься в контексте того, что является политически «выполнимым», а не что является политически «неудобным». Высшие должностные лица работают по воле государственных деятелей, которые желают оставаться привлекательными для различных политических избирателей. На примере любой страны можно видеть большое варьирование в работе политической системы. Тем не менее, политические руководители уделяют внимание компонентам, представляющим интерес при помощи различных механизмов. На уровне правительства также существует политическая выполнимость в пределах возможностей государственных институтов, которая зависит от того, достаточно ли сильны организации.

Часть проблем состоит в преодолении проблем, стоящих для реализации новых политических рекомендаций, представленных гражданским обществом.

Южная Африка богата на подобные примеры. Хейнс (Heyns) (1997 г.) отмечает, что намибийцы, например, по традиции считают дождь или водообеспеченность подарком от Бога. Поэтому когда пытаются ввести тариф на воду, люди отказываются оплачивать его. Аналогичная ситуация с внедрением уже оплаченных водомерных устройств в Звелитле, Германусе и в ЮжноАфриканской Республике, которую воспринимали с подозрением и поэтому люди часто разбивали водомерные устройства, несмотря на то, что в итоге общество само терпело убытки (Turton 1999b).

Рис. 2. Зона экологии и окружающей среды: низкая ассимилирующая способность окружающей среды и чрезмерное использование экологического капитала Уровень жизни Минимум Источник: Каршенас, 1994г.

Рис. 3. Политика и применение: эволюция общего и превентивного развития Минимум Рис. 4. Фактические доказательства из Израиля, Западного берега реки Иордан Рис. 5. Концептуальная модель изменений, выполненная на основе структуры Обстановка Источник: материалы Карней и др., 1999г.

Если способность адаптации к изменениям в экономике требует масштабного прекращения водопользования в сельском хозяйстве, возможно, для высвобождения водных ресурсов для перераспределения в поселки городского типа, испытывающие недостаток воды (например, в Израиле и Иордании), то какую замену сельхозпродукции можно будет найти?

Промышленную и бытовую потребность в воде, которая изредка составляет около 10% потребности по стране, почти всегда можно удовлетворить. В то время как невозможно удовлетворить потребность в воде для достижения продовольственной независимости, так как обычно для этого требуется около 90% водных ресурсов, потребляемых экономикой для сельскохозяйственных нужд.

Одним из ключевых элементов теоретической основы данного исследования является концепция «виртуальной воды». Страны, которые ищут доступ к продовольственному сырью на мировом или региональном рынках или даже из районов с избыточной продукцией внутри страны, в сущности, являются импортерами «виртуальной воды». К такому виду воды относится вода, которая были использована для производства определенного количества продовольствия в течение производственного цикла. Иначе говоря, это означает объем воды, сэкономленной в результате приобретения продовольственной продукции вместо производства ее у себя. Данная ключевая концепция помогает объяснить способность экономики стран таких регионов, как Ближний Восток и Северная Африка, улучшить ситуацию с серьезным дефицитом воды. Для выращивания тонны пшеницы требуется, как минимум, 1000 м3 (тонна) воды. Импорт тонны пшеницы означает, что «сэкономленный» объем воды сможет быть перенаправлен в масштабах определенной местности. В настоящее время импортер также выигрывает в том смысле, что затраты на импорт тонны пшеницы часто составляют половину затрат на его производство.

Несмотря на то, что опреснение воды зачастую делает понятие «дефицита» воды неактуальной (хотя это, в основном, относится к прибрежным странам и странам, где ключевые районы, куда требуется вода, находятся не слишком далеко от берега моря), необходимые затраты все еще остаются за пределами возможности многих стран.

Осознание приоритетности экологического фактора при распределении водных ресурсов стало важным теоретическим прогрессом последнего десятилетия. В экономической политике стран Европы и США приоритетность экологических и экономических факторов была признана в восьмидесятые и девяностые годы прошлого столетия, соответственно (Allan 2000c). В странах Южной Африки приоритетность экологического фактора была отражена в водной политике и законах страны (это также наглядно видно в двух странахобъектах данного исследования). Данная экологическая приоритетность все больше ограничивает наличие воды для нужд ирригации и все больше ставит под сомнение концепцию продовольственной независимости на основе водообеспеченности. То же самое справедливо и для Ближнего Востока, где, например, некоторые местные влиятельные группы занимаются вопросом использования воды сельскохозяйственных нужд и ухудшением качества воды в долине реки Иордан и требуют перехода некоторых заболоченных территорий на окультуривание.

В регионах с умеренным и влажным климатом основная часть воды для нужд орошения приходит из почвенного разреза. Просачиваясь после сезона осадков сквозь почвенный разрез, вода остается в течение довольно долгого времени, позволяя семенам прорастать. Имеется достаточно воды, что облегчает рост урожая в вегетационный период в течение 100 дней и более. Неизменно для потребления достаточное количество урожая собирается. Лишь дополнительно небольшой объем пресной воды используется из рек и из запасов подземных вод. На огромных территориях Европы и Северной Америки только 10% пресной воды используется в качестве дополнительной оросительной воды, что представляет менее 1% всего водного баланса страны. Хорошая водообеспеченность в сочетании с высокоинтенсивными методами и технологическими новшествами способствует обеспечению высокой урожайности и, в некоторых случаях, избыточному производству.

Однако и на Ближнем Востоке, и в Южной Африке количество почвенной влаги, пополняемой за счет инфильтрации осадков, может составлять менее 5% водного баланса страны. Почти 90% водного баланса составляет пресная вода, взятая из поверхностного стока и запасов поверхностных вод, а также из грунтовых вод. В тех случаях, когда лица, отвечающие за политические аспекты экономических проблем, решают придерживаться политики продовольственной безопасности, конкуренция за водные ресурсы становится серьезной. На Ближнем Востоке и в Южной Африке намечается тенденция того, что голоса сельских общин, использующих очень большой объем воды для сельскохозяйственного орошения, возвышаются над рассуждениями о водной политике. Путь, который они выбрали, может быть ни самым эффективным для национального развития, ни самым лучшим для снижения бедности.

Масштабы бедности Вышеприведенный анализ выделил один из ключевых теоретических вопросов, возникающих при выработке «политических решений» для стран, страдающих от дефицита воды. Кроме того, имеется стандартная точка зрения на данный вопрос, которая исходит из рассмотрения проблемы снижения бедности в качестве главной политической цели. Факторы, связанные с этой проблемой, сильно различаются в зависимости от страны, изучаемой в данном исследовании, так как в качестве объекта изучения представлен полный спектр стран с низким уровнем дохода до стран, имеющих высокий доход. Несомненно, проблемы, стоящие перед странами с высоким уровнем дохода, таким как Израиль, сильно различаются от тех, с которыми приходится сталкиваться странам с низким уровнем дохода, таким как Зимбабве. Тем не менее, имеется комплекс проблем, связанных с бедностью, которые переплетаются с опытом Израиля, таких проблем, как взаимоотношения с палестинцами, водопользование, а также экономическая ситуация на палестинских территориях относительно экономики Израиля.

Каким образом, почему и где поставлена цель «снижения бедности» в продовольственной иерархии, а принятие решений по водным ресурсам повлияет на преследуемые политические решения. Почти все южноафриканские страны классифицируются как страны с низким уровнем дохода и страдающие недостатком продовольствия, так как страны данного региона не производят продовольствия в достаточном объеме, чтобы прокормить свое население, и в то же время не импортируют достаточное количество продовольствия, чтобы заполнить тот продовольственный дефицит. Согласно оценкам Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), около 800 миллионов человек по всему миру страдают от постоянного недостаточного питания и разрыв между производством и рыночным спросом на зерновые продукты по прогнозам увеличится к 2020 году до 27 млн. тонн.

Подходы к снижению бедности в первую очередь изучают вопрос достижения продовольственной безопасности. Однако, возможно, не менее важным является возможность обеспечить режим управления водными ресурсами, который позволил бы бедным сообществам и (домашним) хозяйствам получать экономическую и социальную выгоду от использования водных ресурсов. Эти вопросы имеют особое значение, так как они рассматривают один из ключевых предметов данного исследования – способность правительств и обществ эффективно адаптироваться к ситуации с растущим дефицитом воды. Поэтому, с теоретической точки зрения, необходимо создать условия на местном уровне (безопасная жизнедеятельность хозяйств), которая позволит бедным сообществам воспользоваться альтернативными экономическими решениями. Это могло бы быть в форме перехода к большему спросу промышленности на наемный труд или самостоятельное занятие небольшой торговлей или производством. Таким образом, эффективное обеспечение водой на уровне, достаточном для жизнедеятельности, в том случае, если это приносит дополнительную выгоду и пользу экономике бедных домашних хозяйств, на самом деле может быть важнее, чем обеспечение сельское хозяйство водой.

Обязательно необходимо достичь понимания водохозяйственной экономики домохозяйств и ее связи со способностью этих хозяйств к адаптации.

Скорее домохозяйства в сельской местности, а не бедные домохозяйства, являются ключевыми компонентами политических решений в странах, испытывающих нехватку воды. Много фактов указывают на то, что ситуация с водой и жизнедеятельностью домохозяйств в сельской местности является существенным ограничением для диверсификации деятельности, направленной на снижение уязвимости (например, в годы с недостаточным количеством осадков) и повышение потенциала длительный срок.

При разработке эффективной аналитической основы для оценки наиболее подходящих вариантов политических решений в увязке с проблемой нехватки воды очень важно достижение всестороннего понимания взаимосвязи между водой и жизнедеятельностью на местном уровне. Оценка водных ресурсов и жизнедеятельности основывается на подходах устойчивой жизнедеятельности.

Оценка объясняет уязвимости в отношении доступа к различным активам (в том числе природному (воде), социальному и человеческому капиталу) домашнего хозяйства и их рентабельности. Она позволяет выделить пути, на основе которых политические линии, организации и процессы будут способствовать или ограничивать различные стратегии развития жизнедеятельности, предпринимаемые бедными хозяйствами. Данный подход требует от сторон, вступающих в дело в качестве третьего лица, методично наблюдать за тем, как политический курс на макроуровне и образующиеся при этом организации, а также процесс принятия решений преобразуются в конечный результат жизнедеятельности на микроуровне. В результате такого подхода может быть рекомендован ряд моментов для начала мероприятий, связанных с водными ресурсами, как на местном, так и на национальном уровне. Это стратегически улучшило бы эффективность местной жизнедеятельности и повысило способность адаптироваться к изменениям запасов ресурсов в будущем.

В базовой структуре спроса на воду для различных видов зарабатывания средств на существование можно успешно разобраться с точки зрения водохозяйственной экономики домашнего хозяйства (рис. 6).

Необходимость централизовать процесс сокращения бедности в рамках разработки вариантов политических решений требует существенного участия на региональном уровне. Все в большей степени имеет место переход к интегрированным подходам к принятию решений на национальном уровне касательно трансграничных ресурсов. В частности, в странах Южной Африки более скоординированная политика по водным ресурсам может обеспечить взаимовыгодные для всех стран-участников варианты развития с высоким потенциалом воздействия на процесс снижения бедности. Одним из ключевых областей является контроль объёма сезонного стока в реках в высокогорной местности со стороны Зимбабве и ЮАР. Большая часть этого стока протекает в соседний Мозамбик, где большие сообщества бедного населения живут в речных долинах низменностей и поймах рек.

Варианты интеграции политики с проектами по развитию водных ресурсов и региональными программами по снижению бедности должны также учитывать важность диверсификации как ключ к эффективному развитию способности к адаптации. Поиск взаимовыгодных подходов для стран с дефицитом водных ресурсов повысит потенциал жизнедеятельности на местном уровне. Фактически, в долгосрочной перспективе, это может составить неотъемлемую часть процесса, необходимого для стран, чтобы они могли адаптироваться и приспособиться к снижению водообеспеченности.

Рис. 6. Водохозяйственная экономика домашнего хозяйства..

Вода для потребительских нужд Экономический доход в результате Экономическая отдача от Экономическая отдача от доступа к водным ресурсам результате доступа к водным результате жизнедеятельности Источник: Институт развития зарубежных стран (ODI), 2002г.

Ресурсная база/изменчивость - характеристика существующей ресурсной базы;

- ежегодная и сезонная изменчивость;

- качество ресурсов;

- трансграничный характер ресурсов (% возобновляемых внутри территории, % экспортируемых, % импортируемых);

- аккумулирующая способность на сегодняшний день;

- распределение по секторам.

политика/экономическая структура - характеристика сельскохозяйственной экономики;

- доля в ВВП;

- доля в занятости населения;

- основные взаимосвязи групп в интересах государства;

- изменения в экономике;

Политический климат - политика в отношении водохозяйственных организаций;

- политика в отношении определении ценности и окупаемости ресурсов;

- разработка «заменителей» водных ресурсов;

- мировая политика в отношении водных ресурсов и снижения бедности;

- осмысление изменения климата.

Примечание: на этом рисунке дана аналитическая основа, составленная исходя из анализа главы 1. Она указывает на необходимость подумать о том, что происходит «за пределами сектора» и подчеркивает сложность требуемого процесса принятия решений в общественноэкономической, экологической и политической сферах. Этот момент освещен ниже в данном документе.

Глава 2. Ситуация с ресурсами в регионе В этой главе описана ситуация в четырех рассматриваемых странах.

Чтобы понять обстоятельства, с которыми сталкивается каждая страна, важно рассмотреть более широко региональную ситуацию. Исследуются как экологические аспекты, так и социально-экономические факторы.

Ближний Восток и Северная Африка В соответствии с целями данного исследования, рассматриваемый регион, Ближний Восток и Северную Африку (БВСА), простирается от Марокко до Афганистана и от Турции до Судана. К концу 20-го века, регион насчитывал приблизительно 300 миллионов жителей, а возобновляемые ресурсы пресной воды оценивались в 200.000 млн. м3/год (FAO 1997a; 1997b). Учитывая, что каждому человеку требуется более 1000 м3 воды в год, потребность региона была приблизительно на 50% превышала объем ресурсов воды, имеющихся к тому времени.

В странах БВСА наблюдается значительный рост населения и ожидается, что к 2025 году численность населения превысит 600 миллионов.

Водообеспеченность в регионе колеблется от 220 м3 на человека в Иордании и 330 м3 в Палестине – крайне низкого уровня, до 2000 м3 на человека в Иране и Турции (WWC 2001).

С 1970 года неуклонно увеличивается импорт зерна (FAO 1961-2000). К 2000 году импорт зерна составил 50 млн. тонн. В пересчете на объем воды, заложенной в него, это эквивалентно 50000 миллионам кубическим метрам, что равносильно объему пресной воды, забираемой каждый год из Нила в Египет в соответствии с Договором с Суданом об использовании водных ресурсов Нила, заключенным в 1959 году. Регион удовлетворил за счет импорта 33% своих потребностей в продовольствии в 1995 году и более чем 38% в 2001 году (FAO 2003). К 2025 году эта цифра может возрасти до 50% и более.

До конца 1960-х годов у стран была возможность мобилизовать "новую воду", хотя это в большей степени делалось за счет экологических служб.

Однако в начале 1970-х потребности региона в воде стали настолько значительными, что их можно было удовлетворить только при помощи чрезмерной откачки грунтовых вод из хранилищ и импортирования таких водоемких продуктов, как зерно. Некоторые страны региона добились сильного развития своей экономики на основе нефти, благодаря имеющимся там запасам нефти и газа, что позволило им приобретать на мировом рынке зерновые продукты по выгодным ценам. Эта финансовая безопасность обеспечила их необходимой ресурсной базой для смягчения последствий дефицита воды и дала им ряд важных показателей для принятия решений.

В настоящее время БВСА является самым быстро растущим рынком импорта зерна в мире. Импорт зерна Ираном в последнее время превысил импорт зерна Японией, которая на протяжении многих лет была ведущим мировым импортером. На сегодняшний день Иран и Египта импортируют более 40% зерна, потребляемого их населением.

Серьезной проблемой в регионе является растущий спрос городов на воду. Хотя в настоящее время большинство людей живет в сельской местности, ожидается, что к 2025 году во всех странах БВСА городское население превысит сельское. Это может иметь важные последствия для изменения структуры потребностей в воде и продовольствии.

Реки Евфрат, Тигр, Иордан и Нил являются четырьмя основными реками региона БВСА. Управление этими реками на основе сотрудничества имеет жизненно важное значение для будущего развития соседних государств и их общества. Орошение уже является важной частью сельского хозяйства в регионе с урожайностью в Египте около 5,5 тонн с гектара по сравнению с 1,5 тоннами с гектара урожая на неорошаемых землях во всех других частях региона (WWC 2001). В будущем оптимальное развитие сельского хозяйства, в частности, орошаемого земледелия, будет зависеть от эффективного управления на основе сотрудничества между всеми государствами. Государствам необходимо будет инвестировать в ирригационные системы, реформировать водохозяйственные объекты и внедрять инновационные методы сельскохозяйственного производства в целях удовлетворения растущего спроса на продовольствие.

В региональном взаимодействии наблюдался некоторый прогресс и недавняя Инициатива по бассейну Нила иллюстрирует направление, в котором, если добавить региональный аспект, можно предусмотреть проблемы дефицита воды в стране. Межгосударственное сотрудничество по Нилу усилило национальный потенциал и расширило спектр вариантов развития. Страны совместно используют ключевую концепцию, которая постепенно приходит на смену предыдущей системе, когда каждое государство было сосредоточено на своих собственных стратегиях развития водного хозяйства. Хотя не было никакого реального изменения с точки зрения юридических документов, появились варианты увеличения национальной выгоды благодаря региональным соглашениям на уровне бассейна (см. Раздел 1).

Водные ресурсы Южной Африки распределены неравномерно как на региональном, так и на национальном уровне. Изменчивость наблюдается как во временном, так и в пространственном отношении. В засушливых (аридных) странах – Южной Африке, Намибии, Ботсване, Свазиленде, Лесото и Зимбабве – население смешанное, около 60 миллионов человек. Годовой объем возобновляемых ресурсов пресной воды в засушливых южноафриканских странах составляет 140 млрл. м3. В некоторых странах, например, Намибии и Ботсване, мало постоянных водотоков и они вынуждены зависеть от рек, берущих начало за пределами своих границ, или от внутренних, непрогнозируемых побочных и временных водотоков (Heyns et al 1998; Pallett 1997). У таких стран, как Намибия, помимо ограниченных ресурсов, имеются проблемы с доступом к собственным источникам воды (FAO 1995a; 1995b). К районам Южной Африки с более влажным климатом относятся Ангола, Замбия, Малави и Мозамбик. Население этих стран насчитывает 80 миллионов человек, а водные ресурсы составляют 630 млрд. м3/год.

Инициатива по бассейну реки Нил Нил является самой длинной рекой в мире, протяженность которой почти километров от его истока на реке Кагера в Бурунди и Руанде до его дельты на берегу Средиземного моря в Египте. Инициатива по бассейну реки Нил (ИБН), предложенная в феврале 1999 года, представляет собой региональное партнерство с участием стран, расположенных в бассейне Нила, объединенных общей целью долгосрочного развития и управления водами Нила. Для всех 10 стран - Бурунди, Демократической Республики Конго, Египта, Эритреи, Эфиопии, Кении, Руанды, Судана, Танзании и Уганды - предусматривается устойчивый социально-экономический рост на основе справедливого использования и общей выгоды от ресурсов бассейна Нила (World Bank 2002). Более 160 миллионов людей живут в пределах бассейна реки Нил, а миллионов проживают в десяти странах, совместно использующих воды Нила. Регион характеризуется высоким уровнем бедности, нестабильностью, ухудшением состояния окружающей среды и частыми стихийными бедствиями. Некоторые страны входят в число самых бедных стран в мире, с доходом на душу населения менее чем долларов в год. С учетом быстрого роста численности населения в регионе, ожидается, что любое развитие в бассейне будет иметь важные последствия как на жизнедеятельность, так и на политику выживания.

Несмотря на то, что существует лишь промежуточное соглашение, действующее до создания постоянной структуры, ИБН представила Стратегическую программу действий по реализации ее целей и задач. Программа включает в себя две вспомогательные программы.

Программа общего видения: создание базы для совместных действий «Программа общего видения (ПОВ)» предполагает создание благоприятных условий для действий на местах за счет укрепления доверия и совершенствования навыков. В настоящее время ПОВ включает в себя семь проектов, которые основываются друг на друге, образуя единую скоординированную программу. Четыре проекта связаны со следующими тематическими вопросами: окружающая среда, эффективное использование сельскохозяйственной воды, планирование водных ресурсов, управление и торговля электроэнергией. Три проекта являются по своей природе вспомогательными: один поддерживает усилия по укреплению доверия и участию заинтересованных сторон, другой направлен на социально-экономическое развитие и совместное использование выгод, и последний обеспечивает практическую подготовку.

Вспомогательная программа действий: поиск взаимной выгоды и инвестиций на местах Вспомогательная программа действий (ВПД) направлена на передачу действующих проектов развития странам, участвующим в партнерских планах. Две ВПД в настоящее время находятся в стадии разработки. Региональная вспомогательная программа действий по экваториальным озерам бассейна реки Нил (NEL-SAP) включает в себя шесть стран южной части бассейна и прибрежных государств вниз по течению, а также Египет и Судан. Вспомогательная программа действий восточного Нила (EN-SAP) включает в себя три страны: Эфиопию, Судан и Египет.

С 26 по 28 июня 2002 года в Женеве, Швейцарии, состоялось заседание Международного консорциума по сотрудничеству на реке Нил (ICCON). Это был уникальный форум для одобрения участия в долгосрочном партнерстве между странами бассейна реки Нил и международным сообществом. Наряду с представителями государств на заседании присутствовали 40 двусторонних учреждений, многосторонние финансовые институты, международные и неправительственные организации. На заседании Консультативной группы было заявлено предоставить средства в форме грантов и инвестиций на сумму более чем 100 млн. долларов США.

В основе ИБН (которая так же сложна, как проблемы, возникающие в процессе развития) лежит открытие нового пространства для политических решений, создание возможностей для совместного обсуждения странами вариантов решений таким образом, о котором никто не мог и подумать десять лет назад.

Под воздействием Индийского океана в значительной степени преобладает режим осадков. Характер распределения осадков, в основном, сезонный, а во многих областях большая часть осадков выпадает в период дождей, длящийся от пяти до семи месяцев. Наблюдается явный курс следования ежегодных осадков с севера на юг, с небольшими отклонениями с востока, со стороны влажного берега Индийского океана в направлении сухой западной части (Falkenmark 1989; Conley 1995). Более влажным восточным территориям повезло имеющимся у них количеством осадков – 800 мм в год, 80% которого имеет место, в основном, в период с октября по март, в то время как в пустыне Намиб годовое количество осадков практически равно нулю (Calow et al 1996).

В соответствии с режимом распределения осадков речные системы южноафриканской части также имеют в значительной степени сезонный характер. В связи с этим, на многих крупных реках было построено множество водохранилищ с целью аккумулирования части ежегодного прилива и выработки электроэнергии. Вследствие характерной политической истории региона многие из этих мероприятий имели односторонний (или двухсторонний) характер и только с начала 90-х годов прошлого столетия на региональном уровне предпринимались согласованные действия для решения проблем управления трансграничными водными ресурсами. Уровень необходимой интеграции нагляден, так как две или даже больше стран Южной Африки совместно пользуются водами бассейнов восьми крупных рек: Конго, Замбези, Лимпопо, Окаванго, Оранжевая, Инкомати, Рувума и Кунене.

Реки Замбези и Конго (последняя находится на северной окраине региона, но охватывает значительную часть территории Анголы) – это два из крупнейших бассейнов речных систем материка. Чтобы дать некоторое представление об их масштабах, только одна гидроэлектростанция на реке Конго может производить 45000 МВт электроэнергии, что является достаточным для удовлетворения на сегодняшний день всей потребности в электроэнергии Южной Африки. Другой важной рекой региона является река Замбези – факт, который находится в центре внимания деятельности, направленной на его развитие, осуществляемой Сообществом по вопросам развития юга Африки (SADC). Она содержит более 70% суммарного среднегодового стока в регионе и дренирует около 40% площади материка (Chenje & Johnson 1996). Вдоль реки уже построено тридцать крупных водохранилищ, из которых водохранилище Кариба (между Зимбабве и Замбией) с объемом 160000 млн. м3 является крупнейшим в регионе. В последние годы регулирование работы этих водохранилищ является поводом для беспокойства расположенного ниже по течению прибрежного Мозамбика.

Другие крупные реки с ключевыми структурами управления являются реки:

• Инкомати, между ЮАР, Свазилендом и Мозамбиком (имеет водохранилищ, общий объем которых составляет 12 млн. м3);

• Лимпопо, между Зимбабве, Ботсваной, ЮАР и Мозамбиком (с водохранилищами, аккумулирующая способность которых 12 млн. м3);

водохранилищами, обеспечивающими водой 2,6 млн. человек);

• Оранжевая, между Ботсваной, Лесото, Намибией и ЮАР, на которой расположено 29 водохранилищ.

До настоящего времени мероприятия по трансграничным рекам, такие как План действий по реке Замбези (ПДРЗ), Постоянная водная комиссия по бассейну реки Окаванго (OKACOM) и Инициатива по бассейну реки Тикомати не возымели успеха в разрешении основных проблем, связанных с распределением и управлением водными ресурсами этих рек. Тем не менее, есть надежда на то, что эти возникшие организации будут, в конце концов, играть важную роль в управлении водосбором и помогут проложить путь к всестороннему принципу децентрализации (снизу вверх). Одним из главных вопросов, освещенных в данном исследовании, является то, что варианты политических решений для стран, испытывающих дефицит воды, должны также учитывать масштабы региона и включать стратегию по совместному использованию водных ресурсов (Calow et al 1996).

Крупные водные проекты, осуществляемые в Южной Африке, часто «чувствуют себя неудобно» при решении проблем, связанных с повседневными потребностями населения. Правительства оказывают поддержку долгосрочным программам, таким как развитие орошения, проекты по улучшению окружающей среды и развитие гидроэнергетики, в то время как многие сельские и городские хозяйства больше озабочены вопросом выживания на сегодняшний день. Общины имеют доступ к разнообразным местным источникам воды в разные сезоны, но они во многом зависят от ресурсов подземных вод. Согласно оценкам, подземные воды составляют 60% водообеспеченности населения Южной Африки. Это является следствием как относительно удобного доступа с географической точки зрения, так и наличия неглубоких скважин и других конструкций с простой технологией. В Ботсване, по оценкам, около 80% животных и людей зависят от ресурсов подземных вод (Chenje & Johnson 1996).

Недостаток данных по запасам ресурсов в сочетании с быстрым повышением спроса вследствие роста сельского и городского населения усложняет эффективное управление ресурсами подземных вод. Исследования показывают, что средняя глубина водоносного горизонта меняется от 30 метров в восточной части региона до более 100 м на западе. Имеются системы подземных вод с близкорасположенными водоносными горизонтами, на глубине до 20 метров, в восточной части Южной Африки и глубокими, на глубине до 200 м, в Ботсване, а также с расположенными на глубине до 600 метров на западе Намибии (Fruhling 1996).

При изучении откачки грунтовых вод необходимо учесть несколько факторов. Во-первых, наиболее продуктивные водоносные горизонты в основном расположены в подобластях полузасушливой или пустынной зоны, что делает проблематичной и разработку источников воды, и доставку воды в населенные центры. Второе, прибрежные водоносные горизонты, расположенные недалеко от густонаселенных районов, могут подвергаться избыточному потреблению и вторжению солёных вод, что делает состояние водоносных горизонтов невозможным для использования в течение длительного периода времени. Третье, бесконтрольный забор воды из глубоких скважин, в основном, вследствие быстрого роста орошения может снизить наличие воды в любой близкорасположенной неглубокой скважине, зачастую находящихся на территории бедного населения и малоимущих хозяйств.

В некоторых случаях проблема заключается скорее в ограниченном доступе, чем в истощении ресурсов. в 1992 году, в результате малого количества осадков, имевших место несколько лет подряд, многие части Южной Африки пострадали от «высыхания подземных вод». Согласно данным Калоу и других (1996г.), в результате повышенного спроса к источникам с малой производительностью, а также пониженного пополнения водоносных горизонтов во время засухи имеет место нехватка ресурсов колодцев и скважин. Тем не менее, предполагается, что территории, склонные к высыханию подземных вод, обладают сочетанием свойств, которые помогают определить их тип:

гидрографические зоны с низкой водопроницаемостью, колодцы и скважины с низкой производительностью, густонаселенные районы с высоким спросом. До настоящего времени внимание с проблем, связанных с колодцами и скважинами, было переключено на истощение ресурсной базы подземных вод.

Правительственная политика и руководящие указания о проведении разработок должны быть направлены на растущую напряженность в связи с проблемой водообеспечения и учитывать различные потребности всех заинтересованных сторон. Кроме того, целостный подход к общему водоснабжению оправдан при тесной взаимосвязи между подземными и поверхностными водами.

Засуха является еще одной проблемой, срочно требующей тщательного исследования и соответствующих действий со стороны государства. В Южной Африке засухи имеют огромное значение не просто ввиду оказываемого воздействия на экономическую и социальную структуры, но и как событие, оказывающее влияние на лица, определяющие политику страны. Вдобавок к прогнозам касательно надвигающихся угроз засух и наводнений, политики сильно нуждаются в информации по долговременным изменениям климата.

Проблема заключается в степени (или отсутствии) достоверности имеющейся информации. Прогнозирование изменения количества осадков только на основе повышающейся температуры является сложной задачей для такого региона, как Южная Африка, так как следует принимать во внимание явления и атмосферные процессы, которые могут повлиять на «экстремальную погоду», например, такие как Южная осцилляция Эль-Ниньо. В настоящее время специалисты по изменению климата установили только большие климатические флуктуации. На основе этих изменений предполагается, что к 2080 году количество осадков в экваториальных районах Африки увеличится, а уровень осадков во время летнего сезона дождей в Южной Африке снизится. Хотя эти прогнозирования относятся к далекому будущему, срочно требуется начать реализацию мер, направленных на снижение этих угроз. Это особенно актуально, если принимать во внимание прогнозируемый рост населения в регионе и, соответственно, повышение спроса на водные ресурсы.

В частности, в Южной Африке большие засухи последних лет возникали непосредственно до начала процесса демократизации, и было открыто «пространство стратегий», которое позволило радикальным образом пересмотреть приоритеты управления водными ресурсами (Turton 1999а). В Зимбабве засуха обнаружила уязвимые места национальной экономики во время дефицита воды и выделила тот факт, что отдельные домашние хозяйства могут мобилизоваться для того, чтобы помочь смягчить последствия этих явлений.

Например, в 1992 году 40% населения Зимбабве пострадало от засухи и валовой национальный продукт (ВНП), по оценкам, снизился на 12% (Benson & Clay 1998). Забой и продажа 600 тыс. голов скота обеспечили временную занятость населения и сбалансировали резкое снижение годового производства кукурузы домашними хозяйствами со среднего значения в три тонны с хозяйства в 1991 году до менее полтонны в 1992 году. Процесс забоя и потребления домашнего скота позволил выработать некий важный механизм приспособления для сельского населения Зимбабве в то время, когда реакция правительства и соответствующих организаций не отвечала требованиям (Waterkeyn in Nicol 1998). Что касается доступа к водным ресурсам, то в данном случае домашние хозяйства играли ключевую роль в обслуживании отдельных пунктов водоснабжения во время засухи. В частности, усовершенствованные семейные колодцы продолжали обеспечивать водой во многих районах. За этот период всего лишь 10% колодцев домашних колодцев домашних хозяйств вышли из строя по сравнению с 40% бесполезных государственных колодцев. Инициатива по углублению колодцев, предпринятая жителями хозяйств ввиду снижения уровня грунтовых вод вкупе с аккуратным нормированием водопользования (что подразумевало также отказ от садовых участков) обеспечило многие общины доступом к объему водных ресурсов, достаточному для выживания (Benson & Clay 1998).

В целом Южная Африка не сильно зависит от импорта продовольствия: в году только 17% потребляемого регионом зерна было завезено из-за границы (FAO 2003). Однако этот показатель сильно колеблется в зависимости от времени и географического расположения. Страны с засушливым климатом, такие как Намибия и Ботсвана, импортируют около 80% своих потребностей в зерне, в основном из стран Южной Африки. Во время засухи в 1992 году регион был вынужден импортировать около 50% потребляемого зерна из-за большой зависимости от богарного земледелия. Много стран с влажным климатом также зависят от импорта зерна, но часто это скорее связано не с климатическими факторами, а со структурными. Например, в вегетационный период 2001- гг. в северной области Мозамбика было зарегистрировано 100 тыс. тонн избыточных объемов зерна, что позволило этой области экспортировать часть зерна в Кению (FAO 2002). И, тем не менее, страна вынуждена опираться на импорт зерна для своих засушливых районов на юге, при том, что внутренние транспортные расходы в странах, подобных Мозамбику, высоки.

Вставка Гидрополитическая система Южной Африки Учитывая большую зависимость от совместно используемых трансграничных рек в Южной Африке предложено рассмотреть идею касательно гидполитической системы.

Принцип, лежащий в основе такой системы заключается в том, что четыре наиболее экономически развитые страны Сообщества по вопросам развития юга Африки (ЮАР, Ботсвана, Намибия и Зимбабве) являются странами, которые больше других испытывают недостаток водных ресурсов. Это означает, что водообеспеченность может служить фактором, ограничивающим будущий экономический рост этих стран, и может, соответственно, привести либо к конфликту, либо к сотрудничеству между ними. Эти четыре страны также разделяют между собой водные ресурсы рек Оранжевая и Лимпопо, двух международных речных бассейнов, а также воды ряда бассейнов рек с другими прибрежными странами.

Прибрежные

ЮАР ВС ВС ВС ВС

ВС – ведущая страна СВ – страна, подвергаемая воздействию ОС – особый случай Источник: Тертон и другие, 2003 г.

Гидрополитическая система Южной Африки основывается на четырех важнейших концепциях:

• Ведущие страны: четыре наиболее экономически развитые государства Сообщества по вопросам развития юга Африки, которые достигли предела своих легкодоступных запасов водных ресурсов. Это может негативно сказаться на их возможностях экономического роста в будущем, поднимая характер этой проблемы до стратегического уровня. Данные страны представлены ЮАР, Ботсваной, Намибией и Зимбабве.

• Страны, подвергаемые воздействию: в их число входят семь прибрежных стран, которые используют воды трансграничных рек совместно с одной (или несколькими) из ведущих стран. Считается, что они подвергаются воздействию, так как их водообеспеченность определяется спросом и, что более важно, техническим потенциалом для развития водной инфраструктуры, при помощи которой можно мобилизовать те скудные запасы водных ресурсов, к которым имеют доступ соседние им, более развитые, государства. Таким образом, страны, подвергаемые воздействию, обладают меньшей свободой выбора при использовании водных ресурсов в качестве двигателя роста и развития экономики. Среди этих стран Ангола, Мозамбик, Свазиленд, Лесото, Замбия, Малави и Танзания.

• Основные бассейны: два международных речных бассейна, воды которых совместно используются четырьмя ведущими странами и другими странами, подвергаемыми воздействию, являются важными, так как они достигли точки замыкания, при котором вода больше не может распределяться в целях ведения экономической деятельности без существенных затрат с экологической или экономической точки зрения. Эти два бассейна, Оранжевая и Лимпопо, являются стратегически важными для ведущих стран, равно как и для стран, подвергаемых воздействию.

• Бассейны, подвергаемые воздействию: семь международных речных бассейнов, воды которых используются совместно одной из ведущих стран, а страны, подвергаемые воздействию, могут рассматриваться как бассейны, подвергаемые воздействию. Меньшая свобода выбора стран, подвергаемых воздействию, при использовании водных ресурсов для роста и развития экономики является выразительным фактором. Бассейны рек Окаванго, Кунене, Инкомати, Мапуто, Пунгу, Сйев и Замбези являются бассейнами, подвергаемыми воздействию.

Их (концепций) важность в политическом отношении становится очевидной при исследовании карты рек с постоянным стоком в Африке. Она показывает пространственное распределение постоянного стока, при котором огромные части и Северной и Южной Африки плохо обеспечены водой. Реки с постоянным стоком слабо распределены в четырех ведущих странах гидрополитической системы Южной Африки, поднимая проблему трансграничных вод до стратегического уровня.

Разработка концепции способствует аналитикам разобраться со стратегическими взаимодействиями между государствами, которые сталкиваются с проблемой ограничений для их будущего экономического роста и развития ввиду недостатка водных ресурсов. Фактически различные государства связаны друг с другом в сложной модели возможной конкуренции или сотрудничеству по решению ряда проблем, при котором водные ресурсы представляют всего лишь один вид из этой серии взаимодействий. С этой целью гидрополитическая система Южной Африки может рассматриваться в качестве компонента системы региональной безопасности, изначально определенной Бузаном (Buzan) (1991г.).

Распределение рек с постоянным стоком в Африке Примечание: в овале показана гидрополитическая система Южной Африки, а в маленьких кругах – места, где имеют место конфликты, связанные с водными ресурсами.

Источник: Тертон и другие, 200 3г.

Глава 3. Обеспеченность ресурсами в исследуемых странах Ближнего Востока В данной главе изучаются водные режимы Иордании и Израиля/Палестины и иллюстрируются особые условия и соответствующие ограничения, влияющие на ситуацию с пресной водой. Обсуждение изучение конкретного случая на примере страны разделено на четыре раздела. Первый рассматривает природные условия и общую водообеспеченность. Во втором изучаются социально-экономическую деятельность, стимулирующую спрос на ресурсы с особой концентрацией на таких факторах, как рост населения, экономический подъем и основные права. В третьем проводится исследование институциональных структур и органов, так как во всех странах уже прошла в некотором роде реструктуризация правительства, которая также затронула процесс использования водных ресурсов. Последний раздел знакомит с политикой в отношении водных ресурсов страны и путями управления ресурсами пресной воды, которых придерживаются различные органы власти и правительственные чиновники.

Иордания Водообеспеченность Дефицит воды в Иордании является основной характеристикой экономических, политических и социальных факторов. Большая часть Иордании расположена на засушливом плоскогорье, на котором выпадает мало или совсем не выпадает осадков. Только 25% всей территории Иордании является достаточно влажной для культивационных работ, что неизбежно делает ее зависимым от орошения. Количество осадков колеблется от 630 мм на холмах, возвышающихся над Иорданской долиной, до 200 мм на плато повсеместно.

Большинство жителей городского населения Иордании испытывает проблемы прямой поставки воды, с подачей воды через систему только раз в неделю в летние месяцы.

На сегодняшний день Иордания является одной из стран в мире, больше всех страдающих от нехватки воды. Согласно официальным показателям, ежегодные объемы доступных водных ресурсов по оценкам на конец 1999 года достигали 960 млн. м3, при этом дефицит воды составлял около 220 млн. м3.

Срочно требуется разработка эффективной стратегии для разрешения данной ситуации.

Спрос на ограниченные ресурсы в масштабах страны огромен,особенно в сельском хозяйстве, которое получает около 68% от всех распределенных ресурсов. Оставшиеся ресурсы воды предназначены для бытового сектора (27%) и промышленности (5%). Иордания стремительно использует огромную часть запасов своих подземных вод, которые в основном находятся пустынной зоне на востоке. В середине 90-х годов прошлого столетия эти источники обеспечивали около 60% от общего водообеспечения. Некоторые из этих запасов представляют собой водоносные пласты, используемые с давних времен, и на сегодняшний день, по оценкам, гарантированный запас этих источников составляет примерно 275 млн. м3 в год. В настоящее время государственных и частных скважин имеют доступ к важным источникам подземных вод. Перед государством стоит большая проблема, связанная с контролем водозабора и применением лицензирования.

Вставка Бассейн реки Иордан Примерно 13,3 млн. человек живет в бассейне реки Иордан, который покрывает территорию площадью 42800 км2 и охватывает территории Иордании, Израиля, Западного берега реки Иордан, Сирии, Египта и Ливана. Несмотря на то, что протяженность и пропускная способность реки относительно небольшая по сравнению с другими реками ближневосточного региона, эта бассейновая система является самым большим источником поверхностных вод в этом районе. Регион осажден самыми разнообразными проблемами: политическая хрупкость из-за существующих конфликтов между странами региона; ограниченные водные ресурсы (за исключением Сирии); и непрестанно увеличивающийся темп роста населения. Часто вода рассматривается в качестве политического инструмента в масштабах региона, и это привело к тому, что страны преследуют односторонней политики использования водных ресурсов и односторонних планов использования внутренних ресурсов воды.

Результатом отсутствия комплексной стратегии совместного использования водных ресурсов стало только ухудшение всего водохозяйственного положения в бассейне, а также отрицательно повлияло на более широкое развитие региона.

Необходимо совместное управление водными ресурсами в региональном масштабе и прочные соглашения по использованию водных ресурсов. Хотя вопрос использования вода воспринимается как тема, вызывающая разногласия, которая может подорвать перспективы развития региона, она также содержит в себе некоторый стимул для регионального сотрудничества и может быть рассмотрен в качестве важного инструмента для достижения мира среди прибрежных стран. Исследование в рамках данного проекта изучало две страны в бассейне реки Иордан: Иорданию и Израиль (включая палестинские территории, оккупированные Израилем). Эти страны не обладают большими источниками поверхностных вод и имеют ограниченные запасы подземных вод. Иордания получает из бассейна половину объема своей потребности в воде, в то время как Израиль использует ресурсы поверхностных вод для покрытия 40% своего бытового потребления воды.

При том, что сельское хозяйство потребляет более две трети имеющихся в стране ресурсов воды, его доля в ВВП составляет менее 10% и его начинает играть все меньшую роль в экономике страны (рис. 8 и 9). На сегодняшний день основная часть сельскохозяйственной деятельности осуществляется в Иорданской долине. И только богарное земледелие насколько возможно осуществляется в водосборном бассейне возвышенной местности реки Иордан (занимает около 90% посевных площадей). Из 36 тыс. гектар орошаемых земель Иорданской долины, на сегодняшний день возделывается примерно 28 тыс. га.

Для развития остальных 8 тыс. га не имеется достаточных ресурсов воды.

Другим фактором, связанным с влиянием на культивацию, является большие расходы на орошение – 3000 долларов США на гектар. Кроме того, на каждый гектар требуется 1,5 работника, что делает земледелие в этой местности экономически непривлекательным.

Засухи 80-х и 90-х годов усилили и у правительственных организаций, и у широкой общественности ощущение крайней уязвимости Иордании.

Последовавшая реакция была направлена на разработку стратегии, ориентированной на водообеспечение и на удовлетворение спроса на воду. В первом случае эта задача является, в некотором смысле, менее затруднительной в масштабах страны, хотя более спорной в международном масштабе, особенно в том случае, если это включает совместное предприятие с соседними странами.

До настоящего времени строительные работы включали увеличение высоты плотины Кинг Талал. Ёмкость её водохранилища была увеличена до 90 млн. м3 и дополнительно обеспечивала оросительной водой канал Восточный Гхор в Адасияхе. Другие проекты включают плотину Макарин или аль-Вахда (совместное владение) и связанную с ней гидроэлектростанцию на реке Ярмук – совместное предприятие с Сирией. Предположительно он обеспечит аккумулирование дополнительного объема воды 225 млн. м3, хотя его водораспределение остается спорным вопросом. В 1990-е годы также существовал план увеличения аккумулирующей способности при помощи поднятия высоты плотины Кафрейн, увеличив, таким образом, ёмкость водохранилища с 4,3 до 7,5 млн. м3. К середине 1990-х годов были построены новые плотины в Валахе, Карамехе, Мджибе и Тануре, общая дополнительная вместимость которых составляет 115 млн. м3.

Что касается спроса, то был сделан сильный акцент на реформу оросительной системы в Иорданской долине. Схемы включали передачу технологий, что обеспечить возможность большего применения методов капельного орошения и других видов орошения, потребляющих меньше воды.

Правительство нацелено на экономию до 20% воды в некоторых областях.

Важность реформирования практики водопользования в сельскохозяйственном секторе очевидна, так как фермеры в настоящее время используют около двух третей общего объема водоподачи в стране. Сокращение расходов воды для нужд сельского хозяйства на 20% может привести к снижению спроса на воду в этом секторе примерно на 210 млн. м3. Это приблизительно эквивалентно ежегодному суммарному объему дефицита в настоящее время. Одна из ключевых задач, стоящих перед политическим руководством и исполнителями, заключается в том, чтобы вместо много потребляющих сортов цитрусовых и бананов предпочтение отдавать тем разновидностям культуры, которые потребляют меньше воды. Эти виды культур представляют большую ценность для отдельного фермера, но их земледелие ведет к высоким издержкам упущенных возможностей в других частях экономики. Другие секторы, включая земледельцев, занимающихся выращиванием более дешевых продуктов, вынуждены расплачиваться за свои потребности при помощи дополнительного приема, производства и использования.

Река Иордан, которая является предметом горячих дискуссий, остается в фокусе внимания усилий в сфере сельского хозяйства и других программ, направленных на увеличение объема водных ресурсов. Большая часть бюджета программы развития сельскохозяйственного сектора в настоящее время расходуется на его развитие. Река по всей своей длине получает подпитку из притоков и родников и течет почти прямо с севера на юг и в конце вливается в Мертвое море. Объем ежегодного расхода воды, включая реку Ярмук, которая питает реку на юге Галилейского моря, составляет примерно от 1300 до 1500 млн. м3. первые 96 км реки Иордан протекают через территории Израиля. А остальные 152 км – через Иорданию. Основная проблема, связанная с управлением водотока, заключается в приеме излишнего расхода воды в те годы, когда выпадает много осадков, и с эффективным регулированием расхода воды.

Хотя Галилейское море каждый год получает воды в объеме от 800 до 910 млн. м3 (из которых около 600 млн. м3 идет из реки Иордан и его притоков), этот объем после эвапотранспирации уменьшается до 610 млн. м3. Его низкая производительность указывает на то, что море не может служить полезным международным водохранилищем, даже если бы это было бы целесообразно с политической точки зрения.

На юге Галилейского моря сток реки Иордан резко падает вследствие водозабора Всеизраильским водопроводом. Оросительные работы в самом бассейне моря и в его прибрежных районах дополнительно снижают его производительность. Южный дренажный бассейн Иордан-Ярмук (преимущественно, только Иордан) обеспечивает водой в объеме около 749 млн. м3.

Социально-экономические проблемы В условиях взрывоопасной политической обстановки в регионе и продолжительного политического кризиса в соседнем Ираке проблемы социально-экономического характера, с которыми пришлось столкнуться Иордании, идут далеко за пределы проблем водного и сельского хозяйств.

Иордания приютила десятки тысяч палестинских беженцев, а палестиноизраильский конфликт имеет непрерывное воздействие на экономику страны и ее общественность. Одним из последствий, которое оказало наибольшее воздействие, было присоединение Израилем территории на Западном берегу реки Иордан в 1967 году.

В дополнение к непрочной политической обстановке в регионе также имеют место значительные климатические изменения. Годы с малым количеством осадков могут придать еще больше напряженности ситуации с ограниченными водными ресурсами. Например, в период между 1987 и годами сток реки Иордан снизился на 50%, а уровень воды в Галилейском море, основном источнике воды в верхнем течении, достиг исторического минимума.

Позднее, в 2009 году, сообщалось о том, что вода в Галилейском море достигла уровня еще на 80 м ниже самого низкого когда-либо зафиксированного уровня.

Чем мельче становится озеро, тем дороже обходится откачка воды во Всеизраильский водопровод. Но в 2001 году в странах бассейна реки Иордан было обильное количество осадков, что позволило крупным водоносным горизонтам региона достигнуть уровня выше, чем было в 1967 году.

К концу 1990-х годов население Иордании достигло 4,8 миллиона человек при плотности населения 56,4 чел/км2. Около 20% населения жило в столице Аммане. Население самой Иорданской долины выросло с 63500 человек в году до примерно 280 тысяч человек в 2000 году. Даже с учетом роста населения доля занятости населения в сельскохозяйственном секторе в этот период упала.

Согласно данным Министерства труда, сельское хозяйство обеспечило только 7,3% занятости по сравнению с 48,7% занятости в сфере обслуживания в году (последний год, по которому имеются официальные данные, отражающие только информацию касательно палестинских граждан). На рисунках 8 и показаны резкий рост импорта сельскохозяйственной продукции и сильно изменяющиеся свойства сельхозпроизводства. Это поможет отметить особенности нестабильности сектора при недостаточных ресурсах и непрерывном увеличении потребности в импорте продовольствия при росте населения.

Рис. 8. Общий объем торговли сельскохозяйственной продукцией в 1961-2001 гг.

Источник: FAO 2003b.

Рис. 9. Общий объем сельскохозяйственного производства Иордании в 1961-2002 гг.

Источник: FAO 2003b.

Экономико-правовая среда В экономико-правовой среде преобладают вопросы касательно совместного управления трансграничными ресурсами вод прибрежными странами, и данная область располагает примерами ряда попыток в течение многих лет повлиять на организации, занимающиеся управлением трансграничными ресурсами.

Таким образом, данный раздел рассматривает прибрежные страны бассейна реки Иордан (см. следующие раздел по Израилю и Палестине).

До создания государства Израиль в 1948 году предпринимались попытки организации управления, но получили новый толчок, после того, как политика США в отношении зарубежных государств была твердо направлена на этот регион в 1950-е годы. Данный вопрос был поддержан тогдашним послом США Джонстоном, который руководил попытками достигнуть всестороннего трансграничного соглашения, названного «планом Джонстона». Однако оно никогда полностью не выполнялось, хотя утверждается, что план фактически создал основы для совместного пользования водами Иорданией и Израилем.

Вторая версия плана Джонстона от 1956 года предусматривала справедливое распределение водных ресурсов всем странам бассейна в зависимости от развития водного хозяйства в масштабах отдельной страны. Из предполагаемого общего ежегодного объема водных ресурсов 1287 млн. м Сирия должна была получать 10,3% (132 млн. м3), Иордания - 56% (720 млн. м3), Израиль 32% (400 млн. м3) и Ливан 2,7% (35 млн. м3). Данный план содержит множество деталей, которые либо уже включены, либо изучаются для включения в будущем в Израильскоое мирное соглашение. В то время политические проблемы нескольких государств бассейна не позволили окончательно принять план, несмотря на то, что в какой-то момент страны были близки к подписанию его. Неудача достигнуть комплексного подхода к развитию водных ресурсов реки привела к созданию односторонней программы в 50-е и 60-е годы прошлого столетия. Данный подход практически устанавливает стандарты для будущего развития водных ресурсов реки. После победы Израиля в Шестидневной войне в июне 1967 года и последующей оккупации Западного берега Трансиордании и Голанских высот в Сирии (включая, что немаловажно, оставшуюся половину Галилейского моря) Израиль увеличил свою долю в использовании водных ресурсов региона.

И только палестино-израильский мирный процесс Осло в начале 1990-х годов сделал политически отношения достаточно теплыми, что позволило обеспечить дальнейшее принятие решений по использованию вод реки. В 1994 году, когда Израиль и Иордания подписали мирный договор, повысился уровень сотрудничества (Shapland 1997). В соответствии с пунктом 6 (и приложением II) договора, признаются права обеих сторон на водные ресурсы реки, и имеется соглашение о принципе ненанесения вреда и понимании того, что водные ресурсы недостаточны для удовлетворения потребностей обеих сторон. Практические вопросы рассматривали совместное использование водных ресурсов, определение сроков распределения водных ресурсов и проблемы качества воды. Согласно условиям договора, Израиль согласен предоставить Иордании услуги по хранению фактически 20 млн. м3, и обе стороны согласны заниматься опреснением минерализованной воды, отведенной из Галилейского моря (хотя название этого водоема преднамеренно не было упомянуто), 50% которой получает Иордания.