«А.Г.Раппапорт * ПРОЕКТИРОВАНИЕ БЕЗ ПРОТОТИПОВ 1. Прототипы в традиционном проектировании1 2. Новое проектирование и проблемы, вызываемые отсутствием прототипов 3. В поисках утраченных прототипов 4. Проблемы организации ...»

А.Г.Раппапорт

*

ПРОЕКТИРОВАНИЕ БЕЗ ПРОТОТИПОВ

1. Прототипы в традиционном проектировании1

2. Новое проектирование и проблемы, вызываемые отсутствием прототипов

3. В поисках утраченных прототипов

4. Проблемы организации и реорганизации проектирования. Отказ от прототипов

5. Системотехническая парадигма в методологии проектирования

6. Теоретико-деятельностная парадигма в методологии проектирования

7. Технические наук

и в социально-морфологическом проектировании 8. Заключение Литература 1. Прототипы в традиционном проектировании 1.1. В традиционном проектировании важнейшую роль играют прототипы. Какую бы проектную задачу мы ни рассмотрели — от проектирования небольшой бытовой вещи, до таких масштабных проектных задач, как проектирование генерального плана города или района, – всюду мы без особого труда найдем тот или иной прототип, который лежит в основе проектного решения и в значительной степени определяет его.

В профессиональной проектной традиции сами понятия объектов проектирования, как правило, относятся к прототипу и только в этом отношении имеют смысл: говоря «жилой дом», «цех», «город», «микрорайон» и т.п., проектировщики имеют в виду не конкретные объекты, а определенные универсальные прототипы. Прототипы усваиваются проектировщиком как в процессе обучения, так и в последующей практической работе. В само понятие профессионализма в проектировании вкладывается степень впадения прототипами.

1.2. Обыденному сознанию прототип кажется прежде всего образом, изображением или моделью проектируемого объекта. Несомненно, что всякий прототип обычно может так рассматриваться, ибо, в частности, фиксирует строение, внешний вид, пространственные, а порой и художественные черты объекта проектирования. Прототип охватывает проектирование со многих сторон, поэтому мышление проектировщика, ориентирующегося на прототип, как правило, предметно и конкретно, целостно по отношению к объекту проектирования.

Однако ни конкретность, ни многоаспектность не исчерпывают и не определяют самого понятия прототипа, точно так же как и тот факт, что в прототипе моделируется или изображается объект проектирования.

Фотография сооружения, без сомнения, является его «изображением», но вряд ли можно считать фотографию объекта проектирования прототипом. Более того, ряд прототипов, видимо, вообще не имеет определенного визуального образа, будучи инвариантами многих и весьма различных по внешнему облику объектов. В равной мере одна лишь функциональная схема объекта (или совокупность таких схем) не может быть прототипом, хотя она может рассматриваться, как определенная модель объекта.

Смысл прототипа не исчерпывается ни внешним подобием его объекту проектирования, ни степенью конкретности изображения объекта, выражающейся во множестве его сторон и характеристик, фиксируемых прототипом.

Основание, на котором мы отказываемся считать отдельное изображение, схему или модель объекта его прототипом, состоит в том, что сами по себе изображения, схемы и модели объекта не позволяют осуществлять проектирование. Для того чтобы обеспечить процесс проектирования, необходимо иметь взаимосвязанную совокупность, систему различных средств и представлений объекта, фиксирующих его строение, конструкции, функции.

* Разработка и внедрение автоматизированных систем в проектировании (теория и методология). М., 1975.

Необходимо иметь методы и способы расчета отдельных частей сооружений, знания о технологии строительства и многое другое. Мы называем совокупность знаний и средств такого рода прототипом объекта только в том случае, если она позволяет проектировщику с его способностями и навыками вести проектирование.

Если рисунок или фотография с изображением объекта относятся к «типовому» объекту проектирования, то проектировщик, конечно, сможет вести проектирование, но он при этом будет опираться на всю совокупность знаний и средств, относящихся к этому «типовому объекту», т.е. на соответствующий прототип.

Сказанное позволяет выделить особый аспект, характеризующий прототип, как специфический предмет. В этом аспекте прототип рассматривается как особая система средств проектной деятельности. Рассматривая прототип как систему средств, мы таким образом объединили в этом понятии представления об объекте, к которому относится прототип, и о деятельности, на него направленной. Иначе говоря, мы стали рассматривать прототип как особого рода единство объекта и деятельности.

Дальнейший анализ прототипов в этом направлении показывает, что в традиционном проектировании именно прототипы позволяют вести проектирование, отвечающее требованиям социального функционирования объекта и способам его производства, в частности строительства, в данной исторической ситуации.

Ключ к анализу и пониманию прототипов мы видим, таким образом, не в изолированном изучении различных форм (как материальных, так и знаковых) его выражения и существования, а в анализе деятельности, которая объединяет все эти формы и, придавая им целостный смысл, формирует прототип. Таким образом, деятельность, с одной стороны, объединяет фрагменты прототипа, придавая им целостный смысл, с другой стороны, прототип входит в традиционную проектную деятельность как ее органический момент и необходимое условие.

В самом общем виде многочисленные виды деятельности, связываемые и организуемые с помощью прототипа, можно отнести к трем областям: области социального функционирования объекта проектирования, области производства (строительства) объекта проектирования и, наконец, области самого проектирования. Каждая из этих областей в свою очередь может быть представлена как совокупность или сложная система многочисленных специальных видов деятельности. Прототип организует само проектирование и обеспечивает его взаимосвязь с деятельностями, принадлежащими двум другим указанным областям.

Возможность организации различных видов деятельности с помощью прототипов обеспечивается как тем, что прототип содержит в себе необходимые для этих деятельностей средства, способы представления объекта, так и тем, что эти средства и представления объекта в рамках прототипа выступают как взаимосвязанные и согласованные друг с другом.

1.3. Чем сложнее объект проектирования, чем сложнее и многообразнее, с одной стороны, структуры объемлющих его деятельностей и, с другой стороны, структуры включенных в него деятельностей, тем сложнее устроен сам прототип.

Простейший вид прототипов – образцы самих изделий производства: вещей и сооружений.

Заметим, что образец не сводится к экземпляру вещи или изделия; какой-то экземпляр такого рода выступает в качестве образца благодаря тому, что ремесленник, мастер умеет производить аналогичные изделия, пользуясь образцом, как средством производства.

Поэтому, строго говоря, образцом нельзя считать единичную вещь как таковую. Она может рассматриваться как образец только в совокупности с теми знаниями и навыками, с помощью которых ремесленник включает ее в производственную деятельность.

Вещь, образец, как правило, используется в кустарном производстве, из которого проектирование еще не выделилось в особую сторону и момент производственной деятельности [44].

Но когда производство объектов стало сложным, внутренне расчлененным, потребовало участия различных специалистов, тогда возникло проектирование, как особый вид деятельности, организующий это сложно-расчлененное производство и связывающий его с потреблением1.

Ремесленник умел делать определенные вещи, его производственные навыки и знания были направлены на изготовление конкретных изделий, образцы которых передавались по традиции.

Разделение труда, необходимое в строительстве сложных, масштабных объектов (храмы, города, крепости и т.п.), привело к тому, что труд отдельных ремесленников стал относиться к отдельным деталям сооружений или к определенным операциям. Сооружение как целое выпадало из сферы компетенции ремесленника. Появление проектирования, как особой стороны или звена производственного процесса было, видимо, связано с необходимостью организации разделенного труда многих мастеров для достижения конечной цели – возведения сооружения. Будучи, таким образом, функционально связано с организацией строительных работ и ответственным за конечный результат строительства, проектирование должно было быть обеспечено соответствующими профессиональными средства». ми. Такие средства появились в виде чертежей, схем, норм, методик расчета, знаний и т.п. На место «образцов» здесь встали сложные системы знаковых средств, знаний, принципов, передававшихся как письменно, так и устно. Средства эти, объединенные типом объекта и традиционными формами проектной, организационной и строительной деятельности, и формировали прототипы «конкретных» объектов проектирования.

Мы говорим «конкретных», но не «единичных». Профессиональная проектная деятельность сталкивается с необходимостью возведения множества однотипных объектов. В связи с этим их образцы и прототипы строились так, чтобы зодчий мог вносить необходимые уточнения и коррективы, сообразуясь с местными условиями и требованиями. Прототип включал в себя важнейшие необходимые для организации работ характеристики объекта, в нем фиксировался не единичный объект, а некоторый, весьма конкретный «тип» объекта (храм, крепость, дворец и т.п.). Расширение задач архитекторов, усложнение общественной жизни и развитие материальной культуры приводило к росту числа таких «типовых» прототипов.

С древнейших времен профессиональные руководства архитекторов и строителей включали в себя помимо правил, предписаний и специальных знаний особым образцом упорядоченные (организованные «типологически») прототипы объектов, необходимые для осуществления проектной и строительной деятельности. И хотя различные типы зданий и профессиональных средств со временем начали излагаться достаточно независимо от описаний самих образцов, фактически они могли использоваться только в связи с тем или иным образцом, т.е. в рамках конкретного прототипа.

Классическим образцом такого руководства является наиболее древний из дошедших до нас трактатов по архитектуре, принадлежащий римскому архитектору Марку Витрувию [10], в котором представлена развитая «типология» объектов проектирования.

Хотя до нашего времени почти не дошли специальные средневековые трактаты по архитектуре и строительству, на основании сравнительного анализа архитектурных сооружений (таких, например, как готические храмы) и некоторых литературных свидетельств [27: 105, 109] существование прототипов в средневековом зодчестве можно считать неоспоримым фактом.

Эпоха Возрождения оставила нам множество трактатов по архитектуре, военному и фортификационному искусству, содержащих типологию и описание различных прототипов [2], [35].

В связи с изменением форм обучения архитекторов в ХVII–ХVIII вв. – возникновением Академий художеств и архитектуры, — на место трактатов пришли академические курсы, но прототипы сохранили в них центральное место [74].

Появление проектирования можно связать с необходимостью строить сложные, крупные архитектурные объекты (города, крепости, храмы, ирригационные системы и т.п.). В процессе выделения архитектурного проектирования как самостоятельной профессии в рамках производства и строительства огромную роль играли графические знаковые средства, с помощью которых фиксировался и передавался из поколения в поколение образец проектируемого и производимого объекта: чертежи, схемы, средства расчета сооружений и т.п. С первым чертежом, например, мы сталкиваемся в древнем Шумере. На коленях статуи царя города-государства Лагаша Гудеа (около 2250 г. до н.э.) найден первый чертеж крепости [5: 126].

Типологический принцип организации профессиональных средств и знаний во многом сохраняется и сейчас. До настоящего времени пишутся учебники и справочные пособия по проектированию отдельных типов сооружений (промзданий, школ, больниц, жилых зданий и т.п.).

Работа многих проектных и исследовательских институтов построена по типологическому принципу, несмотря на то, что развитие исследований и самого проектирования уже давно входит в противоречие с такой формой организации проектного дела.

Так, многие виды деятельности и многие знания в проектировании сегодня живут совершенно автономно, независимо от проектирования объектов того или иного рода и даже независимо от проектирования вообще (математические расчеты, графическое мастерство, принципы композиции и т.п.). Сравнение типологической организации проектных средств, знаний и форм проектирования обусловлено тем, что проектирование в целом и сегодня еще ведется, как правило, по прототипам, сохраняя принципы типологической организации и самой деятельности.

В настоящее время в любой области проектирования существует сложная совокупность прототипов, организованных в специальные типологические системы. Сами прототипы фиксируются во множестве схем, чертежей, графиков, описаний, спецификаций и т.п., тесно связанных с нормативами, методиками и техническими средствами организации современного проектирования.

1.4. Конкретные прототипы объектов проектирования с течением времени меняются. Если в истории материальной культуры, истории архитектуры и градостроительства описываются изменения самих объектов проектирования, то с точки зрения истории проектирования как особого вида деятельности должны описываться и изменения прототипов.

Механизмы изменения конкретных прототипов могут быть как «естественными», так и «искусственными»2.

При естественном изменении новые прототипы складываются в результате множества частичных отклонений от традиции, постепенного изменения норм проектирования под давлением самых различных обстоятельств: смешения традиций, влияния особенностей местных условий проектирования и строительства, наслоения случайных ошибок и погрешностей и, наконец, в результате осознанных творческих нововведений в отдельных элементах традиции.

При искусственном изменении новый прототип изобретается, и хотя его части могут заимствоваться из традиции, в цепом он представляет собой новую конструкцию, отвечающую тем или иным требованиям. Если новое сооружение как реализация новаторского проекта было одобрено как профессиональным сознанием, так и потребительским сознанием (социальным заказчиком), то оно, как правило, становилось прототипом новой традиции3.

Если в историю архитектуры в число конкретных прототипов попадали, как правило, осуществленные проекты и сооружения, вошедшие в практику строительства и функционирования, то б настоящее время существует возможность формирования новых прототипов в материале проектов. Эта возможность обусловлена единством профессиональной традиции проектирования и строительства в разных странах мира, и исчерпывающим характером проектного описания как объектов проектирования, так и технологии проектирования, строительства и эксплуатации этих объектов.

1.5. Сложившийся образец или «изобретенный» проект может стать новым конкретным прототипом только при выполнении многих условий: он должен отвечать социальным требованиям, технологическим и экономическим условиям производства, формам и способам организации самого проектирования. Проекты, не отвечающие этим условиям, обычно остаются в виде уникальных продуктов творчества, — «утопий» или вообще стираются из Важные в контексте данной работы категории «естественного» и «искусственного» описываются в ряде методологических исследований [30], [49].

История архитектуры знает множество «изобретенных» прототипов. Некоторые из них, такие как Галикарнасский мавзолей, не получили широкого распространения, другие, такие как Пантеон или Айя София, наоборот, были глубоко усвоены традицией. Особенно богата изобретенными прототипами архитектура XX в. ([29], [33], [57], [82], [87] и др.).

профессиональной памяти. Реально прототипами становились далеко не все изобретенные архитектурные и технические предложения.

Здесь важно заметить, что современные утопические проекты и фантазии («дизайн мечты») могут быть чрезвычайно интересны и плодотворны для развития проектной культуры, не будучи прототипами. Культурные функции проектов сегодня достаточно самостоятельны, их оценка не может быть ограничена условиями и возможностью их реализации. Однако эти проекты способны оказать несравнимо большее воздействие на проектирование в том случае, если они выполняют все функции прототипов, задавая новые нормы социального функционирования, строительства и проектирования4.

Прототипы связывают и организовывают различные области деятельности, которые, в свою очередь, состоят из множества кооперативных структур профессиональной деятельности. В связи с этим можно представить себе, сколь велики и многообразны функции прототипов в современном проектировании.

Прототипы задают основу и обеспечивают осуществление связи социального функционирования объектов, требований, предъявляемых к ним со стороны потребителей и социальных заказчиков, производства и самого проектирования. Они, с одной стороны, обеспечивают своеобразный «контроль» общества над проектированием, с другой, коммуникацию, взаимопонимание и взаимодействие проектировщиков, исследователей, строителей и заказчиков. Прототипы обеспечивают культурную и социальную интегрированность общества с проектированием и в то же время гарантируют реализуемость проектов, эффективность проектной деятельности.

Не менее важны функции прототипов в рамках самой сферы проектирования. Здесь с их помощью осуществляется кооперация различных проектных служб и подразделений5.

Важность функций внутренней интеграции проектирования особенно ясна сегодня, когда проектирование само стало чрезвычайно развитым «производством», с детальным разделением труда и сложной профессиональной специализацией. Прототипы в этих условиях служат основой внутрипроектировочной коммуникации.

Наконец, прототипы обеспечивают связь различных средств, операций, приемов проектного мышления, обеспечивая его целенаправленность и непрерывность. Соотнесение различного культурного) материала с прототипами позволяет проектировщику анализировать культурные нормы и образцы, индивидуализировать проект и изменять сами прототипы.

Таким образом, в различных планах и с различных точек зрения прототип может рассматриваться в своих синтетических функциях как средство интеграции проектирования в многообразии его внешних и внутренних связей.

Говоря о значении прототипов, как средства связи и организации различных видов деятельности, можно представить их основные функции в виде таблицы (см. табл.1).

Деятельности, организуемые с помощью прототипов Социальное функционирование Фиксация функций объекта, социальных норм использования объекта проектирования объекта как норм быта и культуры Производство объекта Описание строения объекта, его основных конструкций, способов проектирования организации строительства Проектирование К числу новых прототипов, вероятно, следует отнести такие, ставшие привычными объекты, как современные аэропорты, торговые центры, автострады, олимпийские спортивные центры, системы организации космических полетов и т.д.

О роли прототипов как средств связи проектирования и научного исследования мы скажем далее в п.

3.7.

1.6. Рассмотренные свойства и функции прототипов приводят нас к выводу, что необходимо различать те или иные конкретные прототипы объектов проектирования, которые складывались и распадались в истории архитектуры и градостроительства, и прототип как форму и способ организации проектирования. Второе понятие прототипа уже не может быть отнесено к какому-то конкретному объекту – зданию, городу и т.п.; оно характеризует только саму деятельность проектирования, структуру и способ ее существования и связи с другими видами деятельности.

Эти понятия выражают точки зрения на прототип. Если рассматривать прототип «изнутри»

проектирования, с позиций профессионала-проектировщика, то его смысл и значение ограничивается понятием «конкретного прототипа объекта проектирования». Второй смысл и понятие «прототипа» раскрывается с точки зрения, рассматривающей проектирование в целом как специфический вид деятельности. Сохраняя видение конкретных прототипов «изнутри»

проектирования, здесь одновременно совершается рефлексный выход за рамки проектной деятельности. Иначе говоря, прототип в его втором смысле есть результат методологической рефлексии, опирающейся на представление о деятельности, ее структурах и развитии6.

Со второй точки зрения прототип есть особая форма проектной деятельности, специфический способ ее исторической организации. Такое понятие прототипа не связано с каким-либо конкретным объектом проектирования, хотя предполагается, что в каждом конкретном случае проектирование опирается на тот или иной конкретный прототип объекта, на определенную «типологию».

1.7. Таким образом (это важно подчеркнуть), в теории и методологии проектирования понятие прототипа имеет иной смысл и содержание, нежели в самом проектировании. Рассматривая проектирование в целом как систему деятельности, методология проектирования видит в прототипе особый вид организованности материала проектной деятельности7.

Проектирование, опирающееся на прототипы, следовало бы называть «проектированием по прототипам». Прототип же, как особая организованность материала проектирования, включает самые различные его разновидности (мышление, формы коммуникации, средства и орудия деятельности, знания, методики, учебные предметы и т.п.). Прототип как форму и способ существования проектирования следует таким образом отличать от тех или иных конкретных прототипов объектов проектирования.

Описывая конкретный прототип, мы прежде всего выявляем его объектный смысл и суть. Но, начиная рассматривать составные части и строение прототипа вообще, мы вскоре убеждаемся, что он включает в себя почти все, что можно было бы отнести к проектировании?

в цепом, рассмотренному как деятельность, — все кроме процесса, проектирования, который обычно мыслится независимо от прототипа. Таким образом, все, что в качестве статичных конституирующих элементов входит в прототип – знания, модели, средства, методики и т.п., одновременно составляет костяк и структуру проектной деятельности как таковой.

Проводимое различие прототипа и конкретных прототипов, естественно, вызывает дальнейшие вопросы и проблемы. Необходимо выяснить, как соотносятся прототипы с прочими формами организации проектной деятельности, в какой мере связаны с прототипами статика, кинетика и динамика проектирования. Особый круг вопросов и проблем возникает в методологическом исследовании, если ставится под вопрос полноценность зафиксированного способа проектирования «по прототипам» и рассматривается ситуация распада конкретных прототипов проектирования.

1.8. Прототипы, таким образом, представляют собой сложные и пока что мало изученные образования в проектной деятельности. Указанные нами выше некоторые функции и свойства прототипов, вероятно, далеко не являются исчерпывающими. За рамками нашего анализа остались такие важные аспекты исследования прототипов, как проблемы специфики их Такая точка зрения опирается на ряд работ по методологии и теории деятельности [56], [61], [62], [63], [66]. См. также п.6.

Под организованностью материала понимается особая устойчивая его оформленность, на которой строится проектная деятельность. Организованность материала формируется процессами деятельности и сама способна формировать новые процессы деятельности в цикле «воспроизводства» систем деятельности [48: 136].

семиотической структуры; проблемы их связи со знаниями в смежных областях деятельности;

исторические механизмы складывания, изобретения и изменения конкретных прототипов и др.

Все это приводит нас к мысли о необходимости более глубокого эмпирического исследования конкретных прототипов в различных областях проектирования, теоретического анализа структуры прототипа, исследования истории и механизмов формирования прототипов.

Эти вопросы не являются продуктом произвольного перенесения на проектирование абстрактных методологических представлений о деятельности. Одна из задач данной статьи – продемонстрировать закономерность и необходимость методологического анализа современного проектирования и своевременность проблематизации понятия «прототип» и «проектирование по прототипам» При этом нам хотелось бы показать, что методологический подход к проектированию не только не противоречит, но, напротив, соответствует потребностям, сложившимся в процессах трансформации и развития проектирования, имевших место в XX в.

Представление о прототипе, как конструктивная гипотеза методологического анализа проектной деятельности, кажется нам адекватным ситуации современного проектирования, характеру ее внешних и внутренних проблем и коллизий.

2. Новое проектирование и проблемы, вызываемые отсутствием прототипов 2.1. Прототип функционирует в структуре деятельности и должен рассматриваться как средство ее организации, как особая форма и тип проектирования. Этот факт может оставаться не осознанным до тех пор, пока конкретные прототипы, принадлежащие профессиональной проектировочной традиции, успешно выполняют свои функции, т.е. вполне соответствуют многообразным, видам деятельности в области социального функционирования объектов проектирования и их производства.

Депо решительно меняется, когда проектирование сталкивается с отсутствием прототипов, необходимых для решения той или иной проектной задачи. Мы говорим не о частном случае, когда отсутствие прототипа можно отнести к недостаткам профессиональной подготовки проектировщика. Мы имеем в виду тот случай, когда искомый прототип отсутствует в профессиональной традиции как таковой.

Ситуация, в которой перед деятелем стоит задача или цепь, но отсутствуют средства ее достижения, в общем случае может быть названа «разрывной ситуацией». Отраженная в мышлении, такая ситуация выступает как «проблемная ситуация,» а различные аспекты ее осознания выступают как проблемы [42]. Отсутствие прототипов для решения проектных задач, встающих в современном проектировании, порождает проблемные ситуации и многочисленные проблемы.

В качестве примеров можно привести проблемы проектирования систем общественного обслуживания. в больших городах и городских агломерациях, проблемы проектирования планировочных и функциональных структур в современных сверхагломерациях, численность жителей в которых измеряется несколькими десятками миллионов человек; проблемы проектирования систем информационного обеспечения в различных областях науки и техники или, наконец, достаточно новые и специфические проблемы проектирования автоматизированных систем проектирования.

Новые задачи в современных условиях не только встают перед проектированием, но в известной мере и порождаются им. Само проектирование становится мощным внутренним двигателем развития производства, форм общественного обслуживания, урбанизации.

Продукты частичного проектирования и изобретательства, «искусственные» по своей природе, приводят к возникновению «естественных» рассогласований в различных областях жизнедеятельности. Возникают задачи согласования ее различных областей, задачи целостной организации различных деятельностей. Возвращаясь в проектирование, эти задачи наряду с прочими задачами, возникающими в ходе технического и социального прогресса, порождают проблемные ситуации. Диалектика проектирования, таким образом, состоит в том, что оставаясь частичной, сама проектная деятельность, решая одни задачи и проблемы, приводит к постановке новых задач и проблем, стимулирующих развитие новых форм проектирования.

Так как прототипы связывают проектирование с производством и потреблением, то потребность в новых конкретных прототипах возникает каждый раз в связи с существенными изменениями, происшедшими хотя бы в одной из этих областей деятельности. Речь идет опять-таки не о случайных отклонениях от культурных норм, а об изменениях самих норм и условий осуществления деятельности. Только в такой ситуации проблема новых конкретных прототипов приобретает важное социальное значение, выражая факт культурного и социального изменения, развития культурных норм.

Чем устойчивее культура общественной системы, чем сильнее в обществе сила традиции, тем устойчивее прототипы проектирования. Наоборот, в условиях социальной динамики, высоких темпов развития науки и техники век прототипов должен быть коротким.

Социальная динамика наших дней, бурное и подчас независимое и неравномерное развитие различных областей производства, науки и техники порождает ситуации рассогласования деятельностей и приводит к постановке задач, для решения которых в современном проектировании нет прототипов.

2.2. Схематически роль и место проектирования в новых условиях можно изобразить в методологических моделях цикла социального воспроизводства [13].

В методологической модели противопоставляются два различных механизма общественного воспроизводства, условно названных «социум с культурой» и «социум с проектированием»

Воспроизводство «социума с культурой» обеспечивается тем, что в «культуре» хранятся эталоны, образцы предметов производства и потребления. В механизме «социума с проектированием» образцы производства вырабатываются в проектировании. Если воспроизводство с «культурой» предполагает социальную статику, то воспроизводство с проектированием, наоборот, ориентировано на динамичный тип общества.

Предъявленные методологические модели служат определению смыслового противопоставления «проектирования» и «культуры». Совмещение этих механизмов общественного воспроизводства в развивающихся социальных системах схематизируется в конфигураторной схеме, на которой «проектирование» и «культура» взаимодействуют (рис.3).

Связь «a» на схеме обозначает обогащение «культуры» новыми «проектами», а связь «b»

производство обозначает использование в проектировании культурных норм и образцов традиции.

Схема взаимосвязи проектирования и культуры позволяет предположить, что конкретные прототипы объектов проектирования – это особая форма представления культурных норм в проектировании8.

Совокупность конкретных прототипов объектов проектирования образует ядро «профессиональной культуры» проектировщиков.

Поэтому, если где-либо фиксируется неадекватность прототипов задачам проектирования, то это указывает на реальное социальное изменение, происшедшее в обществе и вызывающее необходимость проектного восполнения недостающих в культуре норм и образцов, средств социальной организации. Создание таких норм и форм социальной организации становится делом проектирования.

2.3. Для уяснения специфики современного состояния проектной деятельности необходимо принять во внимание масштаб и глубину проектных проблем, связанных с созданием новых конкретных прототипов.

В традиционном проектировании «изобретение» нового конкретного прототипа обычно касалось лишь изменений некоторых его частных характеристик. Каждый шаг такого изменения сохранял инвариант традиционной структуры конкретного прототипа в целом, вводя новые черты в отдельные детали (технические, художественные, технологические и т.п.). Сохранение целостной структуры прототипа обеспечивало трансляцию традиции, культурную интегрированность общественной системы, а частичное изменение прототипов в ходе их «естественного отбора» – трансформацию и эволюцию культурных традиций.

Специфика современной ситуации состоит в том, что проектирование стоит перед необходимостью создания совершенно новых проектных решений, вообще не имеющих прототипов; целостного структурного преобразования наличных конкретных прототипов проектирования, обеспеченного возможностью одновременной трансформации областей производства, потребления и самого проектирования.

Эти требования и возможности резко отличают современное проектирование от традиционного, в связи с чем представляется вполне оправданным противопоставление традиционного проектирования «новому» [48], [48 а].

Итак, перед современным проектированием встают проблемы создания принципиально новых проектных решений, для которых нет конкретных прототипов в профессиональной культуре и традициях проектирования и которые могли бы связать воедино новые нормы и формы социального функционирования, производства и самой проектной деятельности.

2.4. В современных условиях, когда проектирование, как и производство, стало массовым видом деятельности, включает в себя множество различных производственных систем, систем технического обслуживания, научно-информационного обеспечения и т.п., простой отказ от традиционных конкретных прототипов невозможен, так как он означал бы разрушение всей сложной и громоздкой «машины» проектно-производственной деятельности. Для того чтобы найти выход из проблемной ситуации, удовлетворяющий требования сложившегося проектирования, приходится искать новые решения, соответствующие условиям и задачам времени, создавать новые конкретные прототипы объектов. Но «изобретение» новых конкретных прототипов в настоящее время становится чрезвычайно сложным9.

Ясно, что такая проблема по самой своей постановке является новаторской и не имеет готовых средств и методов решения. Очевидно, что ее решение требует значительно больших усилий и времени, нежели решение текущих проектных задач, опирающееся на конкретные прототипы и традиционные средства проектирования. Исходя из этого предположения мы можем условно разделить современное проектирование на два споя: спой решения традиционных, стереотипных задач, опирающихся на Конкретные прототипы, и слой разработки принципиально новых решений, формирования новых конкретных прототипов.

Такое условное разделение проектной деятельности позволит нам поставить ряд вопросов, в частности, вопрос о методах и средствах создания новых конкретных прототипов. Возможно ли в такой работе использование приема «проб» и «ошибок»? В какой мере формирование новых прототипов должно иметь характер «искусственной», рациональной и целенаправленной деятельности? В какой мере разработка новых прототипов может рассматриваться как «проектирование», «наука», «искусство», или для такого рода работы требуются иные понятия и категории?

Достаточно напомнить, сколь сложным был переход к новым методам проектирования, связанный с индустриализацией строительства или введением ступенчатого принципа организации городского обслуживания.

Другой ряд вопросов касается способа взаимосвязи деятельности по созданию новых прототипов с традиционным проектированием по прототипам.

В частности, в какой мере внедрение новых прототипов должно «ломать», трансформировать структуры традиционного проектирования?

Наконец, немаловажен вопрос об организационной мощности споя формирования новых прототипов, количестве и составе специалистов, которых он потребует, и т.п.

Практика современного проектирования показывает, что существующее разделение проектных работ на текущее проектирование и «экспериментальные разработки, включающие значительный объем научных исследований, – относительно малоэффективно. В нем, даже на первый взгляд, очевидны трудности двоякого рода. Во-первых, внедрение новых предложений в проектную и производственную практику сегодня чрезвычайно дорого и трудоемко, так как требует преодоления инерции сложившегося массового проектирования и производства. С другой стороны, экспериментальные и научно-исследовательские разработки, в известной мере подчиненные текущей, практике проектирования и ограниченные в средствах и времени, не могут предложить достаточно радикальных и эффективных решений по реорганизации всей системы проектирования и производства, так как подобные предложения требуют несравненно больших затрат и исследовательских сил.

Массовость проектирования и сложность его реорганизации обусловливают «инертность»

проектной деятельности, ее независимость и отрыв от экспериментальных и перспективных научных разработок в проектировании10. В реальной практике часто принимаются устаревшие решения, хотя уже достаточно хорошо известны их недостатки [8], [9], [26], [33].

2.5. Но временный отказ от нововведений не может быть нормой нового проектирования.

Социальная динамика, научно-технический прогресс ставят перед проектированием реальные задачи, которые невозможно игнорировать. Поэтому как в самом проектировании, так и вне его идут активные поиски новых решений, отказ от устаревших и изобретение новых конкретных прототипов, исследование возможностей радикальной трансформации организационных форм проектной деятельности.

Малая эффективность экспериментальных и научно-исследовательских работ в проектировании достаточно хорошо известна. Значительно сложнее вопрос о причинах неэффективности этих работ и способах их устранения.

Ясно, что простое увеличение ассигнований на экспериментальные и научноисследовательские разработки в проектировании не может обеспечить решение проблем.

Дело не только в материальном обеспечении слоя разработки новых конкретных прототипов.

Вероятно, требуется тщательный анализ неудач и просчетов в этом уровне деятельности, анализ ее средств, методов, форм организации в их историческом становлении.

Вот почему нам кажется необходимым более подробно рассмотреть пути формирования современных «слоев» проектной деятельности, развертывания нетрадиционной для проектирования «экспериментальной» и научно-исследовательской работы в свете введенных представлений о прототипе.

3. В поисках утраченных прототипов 3.1. Интересный эмпирический материал, позволяющий проиллюстрировать коллизии проектного мышления и деятельности, вызванные утратой прототипов, дает история современного градостроительного проектирования. Здесь мы встречаемся с проектированием сложных социально-морфологических систем11, характерных для нового проектирования, и всем кругом сопутствующих ему проблем.

Хотя часто этот разрыв осознается лишь как проявление некоторой «схоластичности» научноисследовательских и экспериментальных разработок.

Здесь и далее мы употребляем термин «социально-морфологическая система», имея в виду сложные совокупности (компликаты) систем деятельности, живущие в единых материальных и пространственных условиях. Социально-морфологические системы объемлют различные производственные, управленческие и рекреационные системы. Их следует отличать как от систем деятельности (в теоретико-деятельностном смысле), так и от социальных или социотехнических систем (в социологическом смысле), которые входят в содержание социально-морфологических систем.

Описание и анализ этой проблематики — одна из насущных задач современных методологических исследований. И так как до настоящего времени нет достаточных средств ее теоретического развертывания, нам кажется полезным исторический и генетический анализ ее становления. Ниже мы кратко рассмотрим основные этапы формирования проблематики современного градостроительного проектирования.

3.2. В конце XIX в. стало очевидным, что традиционные академические приемы и образцы планировки городов не соответствуют новым условиям городской жизни, порожденным промышленной революцией и урбанизацией [1], [29], [41], [57], [96], [101]. Задачи градостроительного проектирования в крупных промышленных городах (массовое жилищное строительство, резервирование территорий для развивающейся индустрии, развитие транспортных и инженерных коммуникаций и т.п.) не могли быть решены с помощью традиционных конкретных прототипов и образцов градостроительного искусства [88], [101].

Однако, несмотря на более чем полувековые поиски новых решений, несмотря на огромные сдвиги, которые произошли за это время в области строительной техники, архитектуры и градостроительства, перечисленные проблемы «больших городов» по сути дела не были решены и остаются сегодня не менее актуальными, чем на рубеже Х1Х–ХХ вв. [7], [8], [33], [34], [41], [68], [75], [88], [95].

3.3. Критика городских условий жизни [1], [57], [96] и традиционных академических приемов проектирования вызвала серию проектных предложений, направленных на решение известных проблем больших городов.

Эти проекты составляют содержание первого этапа поисков утраченных прототипов. Авторы большинства из них выходили далеко за рамки традиционных архитектурных и градостроительных задач, выдвигая схемы радикального изменения городского быта, а порой и проекты радикальной перестройки социальной структуры в целом [105]. Они стремились к изобретению своего рода социальной «панацеи», предлагая терапевтические и хирургические средства социального оздоровления. Но сколь заманчивыми ни казались эти проекты в момент своего появления и сколь важными ни представлялись бы их отдельные стороны с сегодняшней точки зрения, можно считать бесспорным, что они оказались совершенно нереализуемыми «градостроительными утопиями» [41], [43], [48a].

Так как в этих проектах предлагались, как правило, универсальные приемы и принципы решения градостроительных проблем, пригодные для любых условий, мы имеем право рассматривать их не просто как частные проектные решения, но как новые конкретные прототипы градостроительного проектирования12.

Частично эти предложения опирались на традиционные архитектурные и градостроительные приемы «изобретения» новых конкретных прототипов, в той или иной мере порывавших с традицией[57].

Рассматривая эти предложения как новые конкретные прототипы, можно объяснить их несостоятельность именно тем, что содержащиеся в них предложения не соответствовали условиям и требованиям областей деятельности, которые связываются прототипом.

Действительно, если в плане самого проектирования (планировочных и архитектурных приемов) новые предложения либо соответствовали традиции [87], либо формулировали новые нормы проектирования (в проектах зодчих «Баухауза», Ле Корбюзье и др.), то с точки зрения социального функционирования объектов проектирования они входили в противоречие со сложившимися процессами расселения и социального функционирования поселений13.

Проектирование социально—морфологических систем стремится к организации различных систем деятельности, используя, в частности, организацию соответствующих структур предметной среды, т.е.

вещной и пространственной организации деятельности.

Первым таким проектом принято считать проект «города-сада», предложенный англичанином Э.Говардом в 1898 г. [87]. Говард предлагал проект небольшого фабричного поселка, близкого к промышленным поселкам фабрикантов-«филантропов», критический анализ которых был дан в свое время Ф.Энгельсом [1]. Этот проект он рассматривал как средство, способное остановить процессы промышленной урбанизации. Утопичность этой концепции была продемонстрирована на практике и она вскоре была отвергнута.

К ним относятся варианты «поселковых концепций», разрабатывавшиеся в Голландии, Германии, Франции, Англии, США и России «урбанистические концепции» [29], концепции «дезурбанистов» [84], 3.4. Авторы «градостроительных утопий» первой половины XXв. [44], совершившие радикальную трансформацию архитектурных приемов и создавшие ряд эпохальных в художественном и конструктивном отношении сооружений, не смогли в полной мере представить себе сложность социально-экономических реформ, предлагавшихся в их концепциях. В некоторых градостроительных предложениях, например, в дезурбанистских концепциях, эти реформы носят столь радикальный характер, что в сопоставлении с выдвигавшимися средствами и путями их реализации производят впечатление даже не утопий, а социальных памфлетов [82], [84], [105]. Сохраняя профессиональные формы мышления и архитектурно—планировочные («морфологические») формы представления самих проектных концепций, авторы новых проектов не смогли осознать их реальное социально-планировочное содержание, и соотнести его ни с естественно сложившимися формами и механизмами социального функционирования городов, ни со средствами и возможностями реальной трансформации этих механизмов. Отчетливое критическое осознание социальнопроектировочной стороны этих концепций появилось лишь в конце 40-х – начале 50-х годов [83].

3.5. Второй этап в поисках решения проблем градостроительного проектирования открывается волной социологической критики градостроительных концепций первой половины XX в.

Критика, исходившая главным образом из области урбан-социологии и экономики, указывала на несоответствие предлагаемых форм расселения структурам городской экономики, типу общения и традиционным ценностям городского образа жизни [88], на необоснованность критериев в поисках «оптимальной величины» городских поселений [8], [86], на утопичность идеальных представлений о микрорайонных общинах [92] и т.д.

Результаты социологической критики были осмыслены как фиксация разрыва между «искусственным» характером проектировочного мышления и естественными процессами развития городов и урбанизации.

Вопрос о механизмах реформы городских условий жизни был заслонен необходимостью научного исследования городов, как предпосылки и основания проектирования. Антитезой «искусственному» характеру проектного творчества выступило естественнонаучное мышление, способное отразить динамику социального объекта в виде естественных закономерностей и процессов, 3.6. Архитекторы и градостроители приняли социологическую критику как должное и, более того, сами стали видеть в научных исследованиях единственный ключ к решению проектных проблем, так как утопичность и относительная бесплодность чисто проектных концепций начала XX в. к его середине уже не вызывала сомнений [104]14.

Общий поворот к науке как к рациональным эмпирическим и математическим методам на практике означал обращение к той совокупности* научных дисциплин, предмет которых так или иначе был связан с областью градостроительного проектирования. Вопрос о соответствии этого набора научных дисциплин проектной проблематике (полнота, структурная организация и т.п.) вообще на первых порах не ставился. Фактически такое соответствие неявно предполагалось.

С конца 40-х годов стали широко развиваться различные эмпирические исследования в области градостроительства и архитектуры, лежащие в области таких научных дисциплин как социология, экономическая география, психология [12], [68],[54], [77] [86], [104] и пр.

Сегодня, после более чем 20-летнего опыта таких исследований, надежда найти в них средства. решения проблем градостроительного проектирования значительно ослабла.

Выискалось, что если с помощью научных знаний почти всегда удается построить критический анализ тех или иных предложений и концепций к обосновать их неудовлетворительность, то [105], проекты динамических городов [33], [36], [81] и т.п.

Здесь необходимо учитывать и общий идейный климат конца 40-х — начала 50-х гг : резко поднявшийся престиж науки, связанный с блестящими успехами кибернетики, генетики, физики. В русле «сайентизма»» той поры высшие ценности связывались с фундаментальными исследованиями в области естественных наук [49], а всякое искусственное вмешательство в естественный ход социальных процессов стало восприниматься как посягательство на буржуазно-демократические свободы [99].

обратной, продуктивной силы в проектировании одни лишь научные исследования сами по себе не имеют [80], [86: 10–12].

3.7. С позиции, учитывающей принципы организации проектирования н функции прототипов в проектной деятельности, такой итог не вызывает удивления.

В рамках естественнонаучного исследования невозможно найти утраченные в проектировании прототипы, ибо в результате научного исследования можно получить только знания об объектах исследования. Но, как показывает анализ, объектами естественнонаучного исследования никогда не оказываются ни сами объекты проектирования, ни тем более прототипы проектирования.

Имеет смысл указать по крайней мере три типа несоответствий, или разрывов» между проектированием и исследованием, которые стали очевидны сегодня в результате методологической рефлексии по поводу неудач научного исследования в сфере градостроительного проектирования:

1) знания, получаемые в естественнонаучных исследованиях, как правило, относятся не к объекту проектирования, а к тем условиям, которые вызывают постановку проектных проблем и в которых должен функционировать объект проектирования. Таким образом, эти знания могут послужить лишь основанием для выдвижения различных требований к будущему объекту проектирования. В прототипе же всегда имеется органический «синтез» знаний, относящихся к внешней среде и к самому объекту проектирования, его устройству, конструкции, способу эксплуатации и т.п., что и позволяет вести традиционное проектирование;

2) знания такого рода лежат в различных научных предметах, соответствующих разным, привлеченным к проектированию научным дисциплинам. Поэтому, рассматривая совокупность таких знаний, мы вынуждены ставить проблему их системного. объединения, конфигурирования [42]. Но в самих естественнонаучных предметах средств, такого конфигурирования нет и быть не может [31]. В прототипах же знания системно объединены самой конструктивной схемой прототипа;

3) более того, дело ведь не в простом конфигурировании различных предметных знаний; в проектировании требуется такое их объединение, которое соответствовало бы специфике и средствам всех систем деятельности, связанных с объектом проектирования, т.е. самого проектирования, производства и социального функционирования объекта. Но ответить на вопрос, каким образом должны быть организованы эти знания с точки зрения связи различных деятельностей, естественнонаучные дисциплины не могут. Этот вопрос лежит, по сути дела, вне их предметной компетенции и должен решаться, вероятно, в совершенно иной сфере исследований, предметом которой является проектная деятельность как таковая. Прототип же по самой своей природе обеспечивает практическое решение этих вопросов.

Таким образом, описания условий функционирования будущего объекта проектирования, полученные в естественнонаучных исследованиях, не достаточны для организации проектирования и производства, не компенсируют функций утраченного прототипа и не тождественны ему по структуре15.

3.8. Относительная ограниченность научных исследований в градостроительном проектировании не осталась незамеченной. Однако ее осознание пошло не по пути анализа связи проектирования и научного исследования, а по пути критики научных исследований с позиции идеалов фундаментальной естественнонаучной теории [85], [68].

Попутно можно было бы отметить, что реальное применение научных знаний в проектировании до сих пор могло осуществляться только одним путем — путем корректировки проектных решений, опирающихся на тот или иной конкретный прототип. Естественно, что эффект такой корректировки не может быть велик, если сам конкретный прототип неадекватен условиям и задачам проектирования.

Противоречивость ситуации заключается в том, что желание во что бы то ни стало найти практическое применение результатам научных исследований приводит к закреплению тех или иных конкретных прототипов, так как немедленное «внедрение» науки в практику проектирования есть внедрение результатов научного исследования в практику проектирования «по прототипам». Выходит, что вместо трансформации традиционных конкретных прототипов научные исследования приводят к их консервации.

Неудовлетворенность и практическую неэффективность научных исследований в проектировании стали объяснять поверхностно-эмпирическим, дескриптивным характером этих исследований, отсутствием прочного теоретического скелета в науках о городе. В соответствии с афоризмом «нет ничего практичнее хорошей теории» был выдвинут лозунг теоретического осмысления эмпирических знаний. При этом имелась в виду не теория проектной деятельности, а теория объекта проектирования, в частности теория города или урбанизации [14], [68], [54], [94]16.

Отсутствие теоретических моделей в градостроительных исследованиях не может оспариваться. Но важно отметить, что из этого еще не следует ни самая возможность такой теории, ни предполагаемая за ней способность преодолеть практические трудности проектирования. Остановимся на некоторых проблемных моментах этой теоретической установки.

3.9. Во-первых, в самих социальных науках, которые занимались эмпирическим анализом процессов расселения и урбанизации, до сих пор не было и нет собственно теоретических моделей объектов исследования, релевантных объектам проектирования [54], [55], [68], [85].

Во-вторых, если допустить, что такие теоретические модели будут построены, не устранится их предметная множественность и отнесенность не к объекту проектирования, а лишь к условиям его функционирования, о чем мы говорили в п.3.7.

В-третьих, остается неясным тип искомой теории объекта проектирования. Спрашивается, будет ли это «естественная» теория объекта, рассматривающая его развитие независимо от проектирования17, или она будет включать в себя проектирование как один из внутренних механизмов развития объекта. Если допустить возможность построения естественной теории объекта градостроительного проектирования, на основании которой можно будет получать достоверные и конкретные прогнозы развития городов, то само проектирование окажется в известной мере излишним.

Как специфический вид деятельности, оно смогло бы в таком случае быть вытеснено наукой [43], [48].

Этот вопрос, по сути дела, связан с анализом путей и механизмов развития общественных систем. С нашей точки зрения, сам принцип целенаправленного общественного развития и управления предполагает планирование и проектирование как существенные механизмы социальной динамики. Планирование и проектирование опираются на различные научные исследования, и, в частности, на различные научные теории, но из этого не следует, что само проектирование или планирование может быть сведено к ним. По мере развития общества значимость организационной деятельности, в том числе планирования и проектирования, будет, несомненно повышаться18.

3.10. Ориентация, с одной стороны, на множество научных и технических дисциплин, в которых описываются те или иные стороны условий существования объектов проектирования и, с Другой стороны, установка на теоретический «синтез» знаний об объекте исследований в Здесь произошло, таким образом, известное оборачивание проблематики. Проектировщики предполагали воспользоваться научными исследованиями, а в итоге ученые получили возможность использовать проектные субсидии для чисто академических исследований.

Наиболее известной попыткой создать «естественную» теорию города может считаться работа Р.Мейера [94]. В ней предлагается рассматривать процессы роста города и развития урбанизации на основе моделей теории информации и коммуникации. Модели роста города, предложенные Мейером, сохранили предметную определенность теории информации и коммуникации. На высоком уровне абстракции они позволили объяснить характер некоторых особенностей процессов урбанизации в развитых промышленных странах, однако оказались мало приложимыми к другим культурноисторическим вариантам процессов урбанизации [106: 57].

Детальное освещение этого вопроса требует особого методологического анализа взаимосвязи проектирования и научного исследования в контексте общественного развития и управления.

Методологический анализ соответствующих проблем только начинает вызывать внимание исследователей [48]. В сегодняшнем проектировании существуют различные взгляды на роль и значение научных исследований, хотя реальный разрыв между исследованием и проектированием осознается все яснее [32].

проектировании приводят к актуализации системной и методологической проблематики [4], [18], [43], [44], [69], [70], [76], [83], [100]19.

Обсуждение проблем взаимосвязи различных предметных знаний об объекте проектирования и построения конфигураторных моделей объекта исследований [33] пересекается с проблемой соотношения проектирования и научного исследования, а также с проблемой социальных идеалов в проектировании.

3.11. Безусловным позитивным итогом научных исследований в градостроительном проектировании стало углубление и расширение проектной проблематики. Здесь целесообразно подчеркнуть следующие моменты:

а) в ходе социальных исследований была четко осознана динамическая природа города и систем расселения и выявлена тесная взаимосвязь динамики городов с развитием экономики, культуры, техники, политических институтов и т.п. Реакцией проектирования на этот факт стали «динамические» проекты городов, «открытые» для пространственного развития20 [8], [9], [33], [34], [80], [81];

б) изменилось категориальное представление объекта проектирования. Стало очевидным, что объекты проектирования, наделенные потенцией к развитию и совершенствованию, должны рассматриваться не как «вещи», но как социотехнические или социально-морфологические системы, т.е. социальные системы, в которые «вплетены» различные «вещи», технические устройства, архитектурные и природные объекты [3], [19], [21], [44], [46], [77], [69], [99] и др.;

в) сравнительно недавние дискуссии по поводу перспектив развития форм расселения [95], [102] еще раз показали, что проектирование определяется не только решением функциональных задач, но и ценностями, идеалами общественного развития в цепом.

Возможность различных вариантов проектных решений, соответствующих зафиксированным в научном исследовании процессам, означает, что их выбор опирается на те или иные идеалы21.

Этот момент позволяет подчеркнуть, что принятие тех или иных проектных решений не безразлично по отношению к траектории дальнейшего развития социальной системы. Поэтому современное системное, социально-морфологическое проектирование необходимо рассматривать в контексте общих политических программ и стратегий как существенный момент социального управления.

3.12. Итак, со времени возникновения проблемной ситуации в современном градостроительном проектировании проектное мышление прошло ряд этапов, на каждом из которых предлагались различные пути решения проектных проблем.

На первом этапе они сводились к «изобретению» новых конкретных прототипов, оказавшихся в итоге несостоятельными с социальной точки зрения. На втором этапе развернулись научные и теоретические исследования, существенно обогатившие проектную проблематику. Но и этот этап остался лишь шагом на пути к решению проектных проблем, выявившим одновременно как важность, так и ограниченность чисто исследовательской, теоретической стратегии в современном проектировании.

Разрыв между теоретическими исследованиями и практикой проектирования стал осмысливаться как симптом неадекватной организации проектирования и исследования, симптом, особенно настораживающий перед липом увеличения темпов урбанизации, загрязнения природной среды, роста социальных проблем городов, связанных, в частности, с Перспективы интеграции научных знаний об объекте исследований остаются сегодня надеждами сторонников 'объединенной науки» [28], в то время как действительное углубление теоретического содержания знаний сопровождается все большей предметной дифференциацией научных исследований [12], [86].

В большинстве этих проектов многообразные проблемы, вытекающие из феномена развития сводятся, как правило, к вопросу о резервировании пространства для территориального роста поселений [80], [81]. В концепции «структурного метаморфизма» В.И.Локтева [34] обсуждается необходимость радикальной трансформации объекта проектирования без анализа ее конкретных механизмов.

Обсуждение самих идеалов встречаются лишь в немногих исторических [96] и методологических [79], [75], [49] работах.

формированием «мегалополисов», дальнейшего прогресса средств транспорта и коммуникации и т.п.

3.13. Резюмируя можно было бы представить распад прототипов и внедрение в проектирование научных исследований в виде схем (рис.4, 5). На рис.4 прототип условно изображен в виде круга, три сектора которого, символизирующие взаимосвязанные области деятельности (проектирование, производство и потребление), находятся в органическом единстве, обеспечивающем совокупную практическую деятельность. Распад прототипа, символически изображенный на рис. 5 как разрыв исходного круга и центробежное взаимоудаление его секторов, вызывает возникновение специфических проектных проблем в местах прежнего «примыкания», взаимосвязи этих областей деятельности (проектирование— производство, производство—потребление и потребление—проектирование).

Рис.4: Структура прототипа Эти проблемы становятся предметом экспансирующих научных исследований (показанных на схеме залитыми стрелками), которые, однако, не могут сами по себе возродить единство и органическую взаимосвязь разорванных областей практической деятельности.

4. Проблемы организации и реорганизации проектирования. Отказ от прототипов 4.1. В то время, как научно-теоретические исследования в проектировании все больше замыкались на собственные проблемы, отрываясь от проектной практики, росла популярность принципиально иного подхода к проектированию, суть которого состоит в научной организации самого процесса проектирования.

Возникновение этого подхода связано с развитием «наук об управлении», организационных («менеджеральных») исследований, исследования операций, инженерной психологии и т.п. [6], [32], [22], [58], [67], [76], [83], ]90]. Здесь, с одной стороны, учитываются задачи оптимальной организации проектирования, которое сделалось уже массовой профессией, а с другой стороны, возможности технологической модернизации средств проектной деятельности, в частности, внедрения в проектирование ЭВМ [70], [72], [83], [90].

4.2. В этом подходе на первый план выступила иная сторона прототипов, относящаяся уже не столько к объектам проектирования, сколько к самой проектной деятельности. Если в научнотеоретических исследованиях проблемы централизовались на моделировании объекта проектирования, то при организационном подходе рассматривалась и подвергалась перестройке организационная сторона проектирования, взятая независимо от характера объектов проектирования. Процессы, процедуры, этапы и средства проектирования рассматриваются при этом подходе независимо от типа объектов и задач проектирования [71], [72], [73]22.

4.3. Здесь объект проектирования не просто отошел на второй план, он стал мыслиться принципиально иначе. Если в традиционном проектировании объект, представленный в виде конкретной типологической единицы, выступал как нечто, безусловно существенное, и вне его представления проектное мышление вообще не существовало, то теперь появилась возможность обсуждать проблемы проектной деятельности, вынося конкретный прототип объекта «за скобки».

Центральной онтологической действительностью при данном подходе стали представления процесса проектирования, опирающиеся на понятия и схемы кибернетики, исследования операций, эвристики. Сторонники нового подхода исходили из предположения, что правильная организация процесса проектирования позволяет решать любые проектные задачи и проблемы независимо от характера объектов проектирования и от того, есть или нет для их решения в профессиональной культуре проектирования соответствующие конкретные прототипы [72].

Более того, ряд авторов [69], [70], [76] декларировали принципиальный отказ от работы по «типологическому методу», опирающемуся на конкретные прототипы, предлагая взамен совершенно новые методы «синтеза формы», опирающиеся на аналитические методы и использование ЭВМ.

Среди предложений такого рода наиболее известна концепция американского архитектора Кристофера Александера. В книге «Заметки о синтезе формы» [70] К.Александер рассматривает использование конкретных прототипов и образцов в проектировании как форму проектной деятельности в условиях социальной статики. Рассматривая современное динамическое общество, он приходит к выводу о необходимости совершенно новой организации проектирования, проектирования, не опирающегося на образцы и прототипы.

Однако анализ концепции К.Александера показывает, что ему не удалось последовательно реализовать свой план и в конкретных шагах его проектного метода традиционные образцы «формы» (элементы конкретных прототипов) играют существенную конструктивную роль [21а]23.

С другой стороны, предложенные К.Александером методы оптимизации сложившихся стереотипов потребления с помощью проектирования противоречат его же собственной декларации о социальной динамике и вытекающим из нее задачам проектирования [15], [21а], [79].

Концепция К.Александера подверглась в дальнейшем критике двоякого рода. Ее критиковали как «изнутри» – принципиальные сторонники александеровского метода, так и «извне» – противники его подхода (см. также [21а]). Критика «изнутри» указывала на неоправданную результатами трудоемкость метода [76], а критика «извне» подвергла сомнению не только эффективность, но также социальную и этическую оправданность подобного подхода [79].

4.4. В ходе критики концепций К.Александера наметилось смещение проблематики с проблем «синтеза формы» к проблемам «формы синтеза [100], но сохранилась основная предпосылка нового подхода: цель реорганизации проектной деятельности продолжала рассматриваться как создание таких форм и средств проектирования, с помощью которых удалось бы решать нетрадиционные задачи проектирования и управления в динамически изменяющихся социальных условиях.

Если в концепции К.Александера процесс проектирования был еще представлен как «конечный», завершающийся строительством проектируемого сооружения, то в концепции Немалую роль в этом изменении подхода к проблемам проектной деятельности сыграл тот факт, что проектирование из индивидуальной творческой деятельности отдельных инженеров и архитекторов превратилось в громоздкий и развитый профессиональный институт, деятельность которого стала оцениваться в категориях эффективности как и всякого производственного процесса.

Это подтверждается также и тем, что в последующих работах К.Александер большое внимание уделял разработке «образцов» [94а].

Р.Стадера, выдвинувшего тезис поиска «формы синтеза», мы видим выход за рамки конечного проектирования.

Р.Стадер ставит проблему постоянного исследования «обратных» связей между проектированием и его объектом, анализа результатов воздействия реализованного объекта на социальные процессы. Итоги такого исследования должны, по мысли Стадера, учитываться на следующих этапах проектирования. Таким образом, Стадер предлагает организовать единый и непрерывный процесс «проектирования — исследования» [99], [100], в ходе которого должна протекать «эволюция» среды, т.е. ее адаптация к сериям проектных нововведений.

Само проектирование в такой концепции не только преобразует среду, но и непрерывно «обучается», совершенствует собственные средства. По сути дела, в предложенной концепции проектирование трактуется как момент и средство социального управления.

Противопоставляя теоретический подход к проектированию традиционным научным исследованиям, следует отметить, что в новом подходе понимание задач проектирования обогатилось результатами научных исследований. Объект проектирования, как правило, начал мыслиться как социально-морфологическая система, включающая сложную совокупность характеристик, различные «предметные проекции» и знания об объекте. В проектировании начало учитываться множество различных, а порой и противоречивых ценностей и идеалов», связанных с развитием объекта и т.п. (см., в частности [99]).

Резко изменились масштабы объекта, рассматриваемого в новом подходе к проектированию.

Как правило, это уже не локальный объект, который рассматривался еще в первых работах К.Апександера [70], а такие «тотальные» объекты, как «среда человеческого обитания» или «система расселения», которые рассматриваются как автономно развивающиеся «естественно-искусственные» образования24.

4.5. Естественно, что проектирование и реализация, когда речь заходит о системах такого рода, не могут мыслиться как локальные, одномоментные действия. Само проектирование здесь выступает как долговременный процесс, в совокупности же проектирование и реализация проектов занимает время, сопоставимое с временем изменения качественной структуры объекта проектирования.

Если раньше процесс изменения социально-морфологических систем, эволюция внешней среды мыслились в категориях «естественного развития», а проектирование конкретных объектов, наоборот, мыслилось как искусственное и локальное конструктивное вмешательство, внедряющее в социально-морфологические системы отдельные объекты, то теперь эти представления изменились. Объект искусственных проектных воздействий вырос до масштабов больших социально-морфологических систем, в связи с чем их изменение потеряло «естественный»характер.

В концепции управления средой развитие объекта начинает мыслиться как сложный искусственно-естественный процесс («кентавр-процесс»), а сами системы соответственно рассматриваются как сложные искусственно-естественные образования. Таким образом, традиционное представление о проектировании трансформируется в представление об управлении изменением и развитием проектируемого объекта, проектирование мыслится как средство и форма социального управления [99].

К моменту окончания проектного цикла в объекте проектирования предполагаются изменения, требующие новых проектных исследований и разработок. Процесс проектирования становится «перманентным», в отличие от традиционного, «конечного» проектирования [46], [100].

4.6. Все это заставляет пересмотреть самую возможность и целесообразность организации нового проектирования по прототипам. Ведь организация проектирования по прототипам целесообразна только в том случае, когда качественная структура объекта проектирования и форм его производства достаточно стабильны во времени. Именно эта качественная, структурная определенность условий проектирования, производства и потребления фиксируется в прототипе. Если же она изменяется и темпы этого изменения становятся сопоставимыми с темпами развития самого проектирования, то прототипы теряют свой конструктивный смысл.

Система «поведение—среда» в концепции Р.Стадера [99, 100].

Стоит заметить, что в области наук об управлении происходит встречный процесс – сближение с методологией проектирования. Увеличение. масштабов объектов и усложнение условий управления заставляют исследователей искать новые формы организации процессов управления. Начинают говорить о «проектировании систем управления», «конструировании организации» [67] и т.п. В итоге проектирование и управление социально-морфологическими системами все более сближаются.

4.7. Здесь, необходимо более детально обсудить намеченную ситуацию и вытекающий из нее принципиальный отказ от прототипов.

Речь идет, разумеется, не об отрицании или исчезновении функции прототипов в новом проектировании. Основная функция прототипов – обеспечение взаимосвязи различных областей деятельности (проектирования, производства и потребления) – не может быть исключена. Вероятно, должны сохраняться и многие другие функции прототипов. Речь идет об иных формах социальной организации проектной деятельности, отличных от такой формы, которую мы выше назвали проектированием по прототипам. Следовательно, речь идет об отказе от прототипа как от специфической формы социокультурного существования деятельности, особого вида ее организованности.

Выше мы уже прибегали к условному разделению проектирования на два «слоя», в которых верхний слой — слой экспериментальной разработки новых проектных схем и решений.

Проектирование и исследование в этом слое мы связали с необходимостью «изобретения»

новых конкретных прототипов. Нижний спой понимался как система проектной деятельности, организованная с помощью этих новых конкретных прототипов объектов проектирования.

Теперь мы могли бы сказать, что задача верхнего споя состоит не в разработке конкретных прототипов в собственном смысле слова, а в создании такого особого проекта, такой схемы нового объекта, которая легла бы в основание проектных разработок нижнего уровня. Однако, в отличие от конкретных прототипов, такая схема не должна быть рассчитана на организацию проектной деятельности в течение длительного времени. В отличие от конкретных прототипов, она не должна быть предметом трансляции и обучения проектировщиков.

Временные границы действия этой проектной схемы не простираются далее конкретной проектной разработки и реализации данного объекта проектирования. Следующий акт проектной деятельности будет связан с новыми задачами и требованиями, с необходимостью разработки новой проектной схемы. Таким образом, сближаются циклы временного существования проектирования верхнего и нижнего уровня, объединяя проектирование в единый организм с его единым циклом развития.

Сохраняя многие функции традиционного прототипа, продукт проектирования верхнего споя не тождествен ему с точки зрения организации деятельности. В частности, он уже не может быть основанием организации самой деятельности в целом, так как из внешнего отношения к ней культурного образования превратился в ее собственный внутренний продукт. Следовательно, организация проектирования в новых условиях должна опираться уже не на прототип, а на какие-то иные организованности деятельности.

Изложенные основания отказа от прототипов в «перманентном» проектировании и управлении являются выражением особой точки зрения на современное состояние и перспективы развития проектной деятельности.

Конструктивная сторона этой точки зрения состоит в предложении такой организации проектирования, при которой оно смогло бы решать задачи и проблемы, возникающие перед ним в процессе социального изменения, без помощи прототипов.

Иными словами, те функции прототипов, которые были выделены нами для традиционной организации проектирования, в новом проектировании должны обеспечиваться иными формами и механизмами, лежащими внутри проектной деятельности и позволяющими организовать подвижную связь областей проектирования, производства и потребления.

4.8. Изложенная точка зрения характеризует позицию искусственной организации нового проектирования. Здесь нет места надежде на то, что новые формы проектирования смогут самостоятельно сложиться в процессе его стихийного, естественного изменения. Ее последовательное проведение в жизнь предполагает искусственную организацию новых форм проектной деятельности без прототипов.

Создание таких форм становится с нашей точки зрения особой проблемой «методологии проектирования». Место и функции «методологии проектирования» можно схематически изобразить, противопоставив традиционное проектирование по прототипам «новому»

Рис. 6. Схема традиционного проектирования проектированию (рис. 6, 7).

4.9. Методология проектирования должна обеспечить связь проектирования, производства и потребления, учитывая динамику каждой из этих областей, иначе говоря, она должна осуществлять управление этими областями деятельности25.

Так понимаемая методология проектирования есть своего рода «искусство», опирающееся на научные и методологические средства, в частности, на методологический анализ науки, инженерии, управления, традиционного проектирования, искусства и т.п. Но так как методология проектирования опирается на средства и результаты методологического исследования различных форм человеческой деятельности, то она, в конечном счете, зависит от средств и принципов методологического анализа и конструирования.

Совокупность конкретных средств, моделей, языков методологического анализа и конструирования можно вслед за Т.Куном [93] и Р.Стадером [100] назвать методологический «парадигмой» проектирования.

Следует различать сам принцип методологической организации проектирования от той или иной принятой «парадигмы». Такое различение нам представляется вполне актуальным, хотя бы потому, что уже сегодня существуют разные варианты методологической парадигмы проектной деятельности.

4.10. Прежде чем рассмотреть два предлагаемых варианта парадигмы методологической организации проектирования, следует отметить общую для них особенность. В качестве таковой выступает ориентация на системный подход, понимаемый в самом широком смысле.

Она определяет категориальный строй методологической парадигмы (которая, как правило, включает категории «связи» «структуры», «системы», «процесса», «целостности», «уровней» и т.п.).В большинстве работ, основывающихся на категориях системно-структурной методологии, употребляются сходные графические и символические языки, в частности язык блок-схем.

Под управлением здесь понимается разработка норм, средств и форм организации каждой из перечисленных областей деятельности во имя некоторых общих цепей. Контроль за выполнением этих норм является функцией «руководства» этими областями деятельности.

Системные модели и представления выступают как важное средство представления объекта в междисциплинарных исследованиях и как средство моделирования объекта проектирования и методологии проектной деятельности.

В остальном парадигмы методологии проектирования образуют различные варианты, соответствующие разным течениям и направлениям современной методологии в целом.

5. Системотехническая парадигма в методологии проектирования 5.1. Наиболее распространенным является системотехническая парадигма методологической организации проектирования [17], [18], [22], [56].

Основные теоретические исследования в области системотехники и ее применений в области проектирования, организации и управления принадлежат американским исследователям.

Объект проектирования в системотехнической парадигматике представляется как поточная система, в которой различены «поток, являющийся субстратом преобразования, и преобразователь, через который этот поток протекает» [20: 29-30]. Поточная система ограничена [20], [56], [72] полюсами «входа» и «выхода», с помощью обратных связей системы осуществляется регулирование и саморегулирование процессов преобразования субстрата, текущего сквозь систему.

Системотехническая парадигма строится на основе фундаментальных представлений кибернетики [65: 356], но в ряде работ она обогащается схемами и моделями психологии, «наук о поведении»26, средствами исследования операций и «общей теории систем», рядом математических теорий (теории множеств, теории графов, теории линейного программирования, теории игр и пр.) [17], [22], [52], [100].

5.2. Трактуя «субстрат» преобразования как различного рода материал, энергию или информацию, с помощью системотехнической парадигмы можно строить модели различных производственных процессов и структур функционирования (эксплуатации) технических систем, а также процессов и структур самого проектирования.

Средства системотехнической парадигмы позволяют строить формальные модели сколь угодно сложных поточных систем и структур, соответствующие различным проектнопроизводственным ситуациям и задачам, благодаря чему системотехнический подход получил широкое распространение в ряде областей технического проектирования и организации управления (в менеджеральных исследованиях) [6], [11], [67].

5.3. Содержанием «преобразований» при системотехническом моделировании проектной деятельности обычно выступают различные виды мыслительных операций.

Операции, которые носят сложный «творческий» характер и не могут быть переданы машине, рассматриваются как целостные блоки преобразований, продукты которых подвергаются нормированным процедурам сравнения, выбора, оценки и т.п. [72], [76].

В системотехнической методологии любой объект представляется как система элементов, связанных потоками материала, энергии и информации. Разрабатывая способы количественного измерения состояний элементов системы и параметров потоков, исследователи получают возможность формального описания системы в виде совокупности математических зависимостей, систем уравнений, диаграмм и блок-схем, в которых выражаются связи между состояниями элементов и характеристиками потоков.

В технических системах рассматриваются потоки различных материалов и энергии ( газы, жидкости, электрический ток и т.д.). При анализе процессов организации, самоорганизации и управления в системах часть связей необходимо рассматривать как потоки сообщений, сигналов или информации. Связи между человеческими компонентами сложных систем рассматриваются преимущественно как потоки информации.

Введение понятия информации призвано обеспечить единообразное описание функционирования технических и социально-технических систем, различных как по содержанию, так и по степени сложности.

Иногда называемых «бихевиоральными» науками.

В частности, с помощью средств системотехники строятся модели проектной, организационной и технической деятельности, совокупность которых выступает в качестве средства методологической организации проектирования без прототипов. В их числе модели самого объекта, процессов его производства и эксплуатации, процессов проектирования и управления.

Таким образом, с помощью единых онтологических схем и средств конструирования, но различных способов их интерпретации, в системотехнике организуются проектирование, производство и эксплуатация сложных технических объектов, не имеющих прототипов.

Применение системотехнических средств для решения ряда задач в области организации больших систем дало результаты, подтверждающие ценность и эффективность этой методологической парадигмы организации проектной деятельности27.

5.5. Как мы уже отмечали, в сфере проектирования методологическое моделирование сталкивается с процессами в трех различных областях деятельности и взаимодействия между ними -процессами проектирования, производства и.социального функционирования объектов проектирования.

По мере расширения и усложнения задач проектирования выявился ряд принципиальных недостатков и «узких» мест системотехнической парадигмы.

Эти трудности по-разному проявляются в исследовании и конструировании процессов деятельности во всех трех указанных выше областях деятельности:

а) системы производственной деятельности, рассматриваемые как системы типа «человек— машина», оказались не вполне адекватными средствами системотехнического моделирования.

Эта неадекватность выявляется при попытках системотехнического моделирования человеческой деятельности, являющейся важнейшим компонентом систем «человек— машина». В рамках «системотехники деятельность человека изображается с помощью тех же средств, что и работа машин: как осуществление определенных запрограммированных операций преобразования информации. Однако такой способ моделирования человеческой деятельности оказывается неадекватным реальным процессам человеческой деятельности.

Человек или коллектив людей, работающих в технических и социальных системах, осуществляют принципиально иные процедуры деятельности, включающие сознание и осознание смыслов, целей и ценностей собственной работы. Они критически переосмысляют их, пользуясь самым широким набором культурных и социальных норм, ценностей и идеалов.

Учесть эти стороны человеческой деятельность в языке системотехнической парадигмы не удается [59], [20];

б) средства системотехнического моделирования оказываются тем более недостаточными для изображения сложных социально-морфологических систем, которые невозможно свести к производственным процессам 28. Здесь проектировщик сталкивается с деятельностью и поведением, одновременно организованными в различных планах — культурном, ценностном, профессиональном и т.п. Средства, системотехники и бихевиоральных наук не позволяют отразить многообразие нормативных отношений как между людьми, так к во взаимодействии людей и вещей. При этом особенно сложно отразить конфликтные отношения, в которых становится актуальным обращение к ценностям и в ходе которых нормативные отношения могут существенно изменяться, рефлексивно переоцениваться29 [79], [97], [21a].

Здесь проектирование сталкивается с иными типами систем и иными типами целостности систем, нежели системы производства, представленные в виде технологических цепей.

Фактически — это особые системы деятельности, моделирование которых с целью проектирования и исследования требует иных методологических и теоретических средств, иного категориального толкования самого понятия системы.

С помощью системотехнических средств были успешно разработаны, например, проекты и программы полетов пилотируемых космических кораблей и необходимая для этого техника.

К числу таких систем, в частности, можно отнести системы функционирования и развития поселений, городских общин и т.п., моделирование которых становится необходимым в градостроительстве.

«Бихевиоральные» (поведенческие) науки, используемые в теоретико-проектировочных исследованиях, строятся на парадигме, близкой к кибернетической: на схеме «стимул—реакция», аналогичной схеме процесса преобразования информации между полюсами «входа» и «выхода».

в) наконец, средства системотехнического моделирования оказываются недостаточными для моделирования проектного мышления. Мышление проектировщика в рамках кибернетической и системотехнической парадигмы обычно представляют как эвристический выбор одной из возможных альтернатив решения задачи [39]. Такое представление предполагает потенциальное наличие множества возможных решений (множество выбора) и четкую операциональную определенность критериев выбора. Оба этих требования, как правило, невыполнимы в проблемной проектной ситуации30.

5.6. Критика бихевиористского и системотехнического подхода в проектировании [15], [21 а], [79] свидетельствует о том, что неадекватность системотехнической парадигмы задачам социально-морфологического проектирования достаточно осознана. С нашей точки зрения, следует, однако, различать два типа задач, относительно которых оценка системотехнических средств проектирования не может быть тождественной.

Для решения качественно новых задач организации и осуществления нового проектирования, сталкивающегося с проблемами проектирования сложных развивающихся социальноморфологических систем, средства системотехники недостаточны вследствие вышеуказанных причин.

Но для организации и оптимизации проектирования технических систем средства системотехнической организации могут быть достаточными. Иными словами, средства системотехнической организации проектирования могут быть эффективными в случаях организации проектной деятельности, для которой известны необходимые средства, типы задач, способы разбиения сложных проблем на «подпроблемы» и т.д.

В новом проектировании, объектом которого становятся социально-морфологические системы, именно эта, качественная сторона дела вырастает в проблему и простое применение системотехнических средств здесь становится невозможным. Поэтому нам представляется глубоко закономерным и симптоматичным, что решение прямой задачи (организации нового социально-морфологического проектирования с помощью системотехнических средств) в последнее время в рамках системотехнической традиции ставится в зависимость от успеха решения обратной задачи — задачи разработки необходимых дополнений, недостающих системотехнике социологических и культурологических средств и методов31.

Едва ли вопрос успеха или неуспеха такой работы сегодня может быть предрешен категорически. Вероятно, глубоко оправданы различные попытки и пути развития методологии проектирования, в том числе развитие системотехнических средств и методов. Критический анализ, сопоставление результатов, полученных в разных направлениях и подходах, сможет только обогатить средства методологии проектирования.

И все же нам представляется, что при сохранении исходной парадигматики системотехнического подхода проблемы нового проектирования не смогут быть разрешены, Наличие вариантов проектных решений проблем в принципе предполагает не только ее разрешимость, но и множество путей решения. Но для проектирования без прототипов именно отсутствие решений определяет проблему. Вопрос о путях и способах решения проектных проблем по меньшей мере открыт. В системотехнической парадигме предполагается, что любая проектная проблема может быть разбита на «подпроблемы», каждая из которых в принципе разрешима с помощью имеющихся у проектировщика средств. Но для качественно новых задач такие разбиения проблем отсутствуют.

Выбор оптимального решения предполагает так же наличие операциональных критериев оптимизации.

Создание таких критериев — задача различных квалиметрических дисциплин: эконометрии, искусствометрии, социометрии и т.п. Однако до настоящего времени проблема квантификации критериев оценки сложных структурных объектов остается предметом дискуссий, в которых часто оспаривается сама возможность использования формальных критериев квалиметрии в проектной деятельности и проектном мышлении [16], [40], [78].

Мы имеем в виду прежде всего работы Р.Стадера [99], [100], в которых он строит методологическую схему организации нового проектирования, опираясь на системотехническую парадигму. Но затем он рассматривает эту методологическую схему как карту проблем методологической разработки средств социально-морфологического проектирования, т.е. переходит от проблем организации проектирования к проблемам разработки методологических и теоретических средств нового проектирования.

так как искомые теоретические средства относятся к анализу и описанию деятельности, а сам этот анализ требует принципиально иной парадигматики.

6. Теоретико-деятельностная парадигма в методологии проектирования 6.1. Недостатки системотехнической парадигмы в проектировании можно обобщенно охарактеризовать как неадекватность ее моделей и понятий сущности человеческой деятельности. Неадекватность деятельности — недостаток, существенный для любого проектирования, в том числе и для чисто технического, но он становится принципиальным препятствием организации проектирования сложных социально-морфологических систем, которые включают в себя различные системы деятельности. А так как в настоящее время основным объектом проектирования становятся именно сложные социально-морфологические системы, то понятно, что преодоление этого недостатка становится основной проблемой методологии проектирования.

Выше мы отметили, что в рамках системотехнического подхода к проектированию в последнее время, в частности в работах Р.Стадера, ставятся проблемы и задачи разработки средств, более адекватных процессам и структурам человеческой деятельности, с помощью которых удалось бы отразить сущность проектируемых социальных систем. Однако существует и другой путь, другой подход, при котором вместо исходных системотехнических представлений с самого начала рассматриваются схемы деятельности, т.е. с самого начала используется иная парадигматика. В качестве основы этой парадигматики выступают модели, понятия и средства теории деятельности, а также модели и понятия методологических теорий, строящихся на деятельностной основе. Ряд работ последних лет в области логики, методологии и теории деятельности, принадлежащих советским исследователям, позволяет рассматривать теоретико-деятельностное направление в методологии проектирования как самостоятельный и перспективный подход32.

6.2. Фактически к идее деятельности нас приводит уже анализ сущности и функций прототипов в традиционном проектировании. Выяснилось, что функции организации деятельности, ранее лежавшие на прототипах, переходят к методологии проектирования, которая на новой основе и новыми средствами должна обеспечить взаимосвязь трех областей деятельности — проектирования, производства и потребления. После этого естественно обращение к знаниям о деятельности.

Чтобы выполнить эту функцию, методология проектирования, по-видимому, должна располагать соответствующими представлениями о деятельности. Но, кроме того, сама организация методологии проектирования должна опираться на знания о специфическом виде деятельности — методологической деятельности в проектировании.

В теории деятельности деятельность представляется в трех планах или предметах, каждый из которых воплощается в специальных моделях, схемах и понятиях, фиксирующих следующие основные аспекты:

1) место данного вида деятельности среди других деятельностей, взятых в целом с точки зрения их существования и воспроизводства и внешних функций в процессе исторического развития универсума деятельности';

2) строение каждого вида деятельности и входящих в него компонентов, 3) строение и состав элементарных единиц или структур деятельности, из которых складываются более широкие структуры.

Выше мы уже рассматривали схемы цикла воспроизводства деятельности, с помощью которых фиксировали функции проектирования (см. рис.1, 2, 3) и методологии проектирования (см.

рис.5) в структуре других деятельностей. Наряду с ними необходимо развертывать иные схемы, в которых можно было бы изображать структуры сфер деятельности и отношения между ними, а также социально-производственные системы в различных областях Общие принципы методологии и теории деятельности изложены в работах [13], [20], [62], [63], [64].

Актуальность теоретико-деятельностных средств для решения задач и проблем проектирования показана в работах [3], [20], [21а], [40], [43–46], [50], [38] и др.. Конкретное использование средств и моделей теории деятельности в исследованиях по методологии и теории проектирования см. в работах [3,] [20], [38], [45], [48], [50], [59], [60].