Рассматривая роль ВТО, важно также отметить еще одну деталь. Как известно, повышение точности оружия ведет к повышению его эффективности и снижает нежелательные побочные эффекты. Объективность такова, что оба этих фактора ведут к снижению "порога", который нужно преодолеть для принятия решения о возможности применения оружия. Если, к примеру, США удастся создать эффективное ВТО, с помощью которого можно будет в будущем превентивно уничтожить российские СЯС, то такой шаг для них был бы весьма притягательным. В этом смысле повышение эффективности оружия ведет к дестабилизации ситуации.

Собственно, с целью изучить влияние перспективных видов ВТО на стратегический баланс сил США и России и была осуществлена работа, результаты которой излагаются ниже. Основной вывод статьи состоит в том, что к 2010 г. США будут обладать значительным количеством обычных вооружений, которые будут способны угрожать "становому хребту" российских СЯС - шахтным и мобильным ракетным комплексам наземного базирования. Способность США нанести превентивный обезоруживающий удар с помощью ВТО в обычном снаряжении будет определяться не только количественными характеристиками российского ядерного арсенала, но структурой и уровнем боеготовности российских СЯС, а также возможностями России по их защите.

На взгляд автора, фактор, связанный с высокоточным оружием, существующим, кстати, уже сегодня и эффективность которого несомненно повысится в будущем, потенциально гораздо опаснее для российского ядерного арсенала, чем фактор ПРО. Будущее национальной ПРО США пока еще весьма туманно, но уже сейчас специалисты едины в том, что она не будет способна противостоять массированной ракетной атаке. Однако, если массированный ракетный удар в перспективе можно будет предотвратить превентивным скрытным высокоточным ударом без использования ядерного оружия, то развертываемая система НПРО может лишить Россию возможности ответного удара, и опасения российских экспертов в этом отношении далеко не беспочвенны.

Наличие эффективного ВТО у США (также как и эффективной системы ПРО) способно заморозить (или даже повернуть вспять) процесс сокращения ядерных вооружений, так как Россия де-факто не будет обладать аналогичной возможностью. По этой причине представляется, что необходимо уже сейчас обозначить проблему и наметить пути по ее решению. Хотя позиция России на международной арене сейчас не выглядит достаточно сильной для того, чтобы добиться существенного прогресса в решении проблемы ВТО, тем не менее, как минимум уже в рамках сложившихся переговорных механизмов по СНВ и обычным вооружениям можно избежать ошибок, которые могут заметно сказаться в будущем. Представляется, что также как и в вопросе по ПРО, Россия могла бы Alison Mitchell, Bush Says U.S. Should Reduce Nucelar Arms, The New York Times, May 24, четко определить свое отношение к наращиванию потенциала ВТО. Следует лишь добавить, что позиция России по отношению к стратегическому балансу выглядела бы в этом случае более последовательной, чем сейчас, когда постоянно подчеркивается фактор ПРО, а проблема ВТО остается за кадром.

Постановка задачи Эффективность применения высокоточного оружия против наземных МБР зависит от множества факторов, включающих с одной стороны:

• разрушающую способность, точность и эксплуатационную надежность ВТО, • точность, с которой противнику известны позиции МБР к моменту нанесения • подготовленность средств доставки ВТО и персонала к выполнению задачи, • способность противника нанести скоординированный удар по всей группировке стратегических ядерных сил в короткий промежуток времени, достаточный для того, чтобы предотвратить ответный или даже ответно-встречный удар, а с другой:

• защищенность ПУ МБР, • эффективность ПВО, • состав группировки МБР и ее боеготовность В настоящей работе анализируются только боевые характеристики ВТО, требующиеся для поражения наземных ПУ МБР в условиях, когда нападающей стороне хорошо известны данные о целях (положение и защищенность) и отсутствует противодействие защищающейся стороны. В работе не рассматривается уязвимость стратегических комплексов морского и авиационного базирования СЯС в условиях воздействия ВТО. По этой причине выводы настоящего исследования не следует воспринимать как аргументы в пользу той или иной составляющей СЯС. На взгляд автора, ВТО может представлять угрозу не только для наземной составляющей, а и для остальных компонентов российской ядерной триады, и проблемы выживаемости морских и авиационных должны быть рассмотрены отдельно.

В работе также не затрагиваются потенциальные угрозы, которые могут оказаться, в действительности, не менее опасными, чем угрозы, исходящие от ВТО, а именно диверсии, саботаж, и т.п. Кроме этого, в исследовании вовсе не рассматриваются оперативно-стратегические аспекты проблемы, не конкретизируются сценарии конфликта с применением ВТО против СЯС и не обсуждается возможность и вероятность реализации тех или иных сценариев. Безусловно, подобная узкая постановка задачи не способна дать исчерпывающие ответы на все вопросы о роли ВТО в стратегическом балансе. Однако, тем не менее, она позволяет проанализировать важные технические аспекты проблемы, а именно условия, при которых ВТО способно поражать шахтные и мобильные ПУ МБР. Предлагаемая постановка задачи также дает возможность сформулировать практические подходы в переговорах по СНВ для того, чтобы принять во внимание фактор ВТО.

Важно также в самом начале определить, что же понимается под высокоточным оружием. Как известно, существуют разные определения этого термина.13 В контексте данной работы под ВТО подразумеваются типы обычных вооружений и средств их доставки, которые потенциально способны угрожать российским стратегическим комплексам наземного базирования. К таковым можно отнести:

• Управляемые авиабомбы (УАБ), в том числе модульной конструкции (с ракетным ускорителем) Термины и определения ВТО, в частности, обсуждаются в работе: Виталий Цымбал, 1997 г.

• Управляемые ракеты типа "воздух-земля" • Крылатые ракеты воздушного и морского базирования • Межконтинентальные баллистические ракеты в обычном снаряжении Дальность применения управляемых авиабомб обычно составляет до 30 км, планирующих УАБ и УАБ модульной конструкции - до 80 км, управляемых ракет - до 200 км, а крылатых ракет - до 2000-3000 км.

Подробный анализ состояния и перспектив развития ВТО США представлен в Приложении 1.

Физическое воздействие ВТО на защиту ПУ МБР Существующие оценки защищенности шахтных пусковых установок, как правило, относятся к воздействию поражающих факторов ядерного удара, основным из которых является избыточное давление ударной волны.14 Предпринимались попытки применить аналогичные критерии и к поражающим факторам ВТО.15 Однако, вряд ли такой подход обоснован, поскольку высокоточное оружие оказывает лишь локальное воздействие, в отличие от ядерного оружия. Как известно, защищенность шахтных ПУ от ударной волны оценивается специалистами в 100-200 атмосфер.16 При ядерном ударе такое избыточное давление реализуется на расстояниях до 50-100 м от эпицентра взрыва, так что ударную волну в расчетах стойкости ПУ можно приближенно считать плоской волной. Совершенно иная ситуация возникает при воздействии высокоточного оружия.

Оценки показывают, что при калибре применяемого ВТО до 1 т, сопоставимое избыточное давление во фронте ударной волны возникает всего лишь на расстоянии до нескольких метров, если не предпринимается никаких мер для фокусировки энергии взрыва. Ударная волна взрыва (фугасное воздействие) не является основным поражающим фактором при воздействии ВТО по укрепленным ШПУ, а к таковым относятся кинетическое (за счет кинетической энергии боезаряда) и кумулятивное воздействие. При достаточной кинетической энергии боезаряда, мощности его кумулятивной струи, либо совокупного эффекта от этих факторов возможно сквозное пробивание защитной крыши ШПУ, что приведет к повреждению контейнера МБР и самой ракеты, так что пуск последней будет невозможным. Шахта ПУ может быть выведена из строя также и в результате попадания боезаряда в критически важные узлы. К примеру, воздействие ВТО может быть не столь сильным для того, чтобы пробить защитную крышу, но достаточным для того, чтобы вызвать ее заклинивание или другое повреждение, что также приведет к невозможности пуска ракеты. Для оценки требуемых поражающих характеристик ВТО рассмотрим системы защиты стационарных наземных МБР. Наибольший интерес представляют защитные устройСм., например, Art Hobson, The ICBM Basing Question, Science and Global Security, 1991, vol. 2, No 2-3, pp. 153-180; Art Hobson, Calculating Silo-Based Vulnerability, Science and Global Security, 1991, vol. 2, No 2-3, pp. 181-186; John R. Michener, Engineering of Missile Silos, in The Future of Land Based Strategic Missile, ed. by Barbara Levi, Mark Sakitt, Art Hobson, American Institute of Physics, New York; Art Hobson, Calculating Mobile Missile Vulnerability, Science and Global Security, 1991, vol. 2, No 2-3, pp. 187-195.

Qui Yong, Preliminary Study On The Threat Of Precision Strike Conventional Weapons To Nuclear Weapons, INESAP Information Bulletin, Issue N 17, August 1999, pp. 41-44.

Art Hobson, 1991, pp. 181-186; George N. Lewis, Theodore A. Postol, The Capabilities of Trident Against Russian Silo Based Missiles: Implications For START III and Beyond, paper presented at the meeting "The Future of Russian-US Strategic Arms Reductions: START III and Beyond", Cambridge, MA, February 2-6, 1998.

Gilbert F. Kinney and Kenneth J. Graham, Explosive Shocks In Air, Springer-Verlag, New York, 1985, p. 92.

Аэлита Байчурина и др., 2000.

ства ШПУ, в которых размещены ракеты типа РС-18 (SS-19), РС-20 (SS-18), поскольку размещение перспективных МБР предполагается именно в этих шахтах. Таблица 1. Основные характеристики российских ШПУ МБР Визуальный анализ фотографий и данных об МБР и ШПУ МБР, опубликованных в открытой литературе (см. Рис. 1-3 и Табл. 1), показывает, что защитная крыша представляет собой броневую плиту толщиной 0.9-1.4 м для ШПУ РС-18 и 1.5-1.8 м для ШПУ РС-20. Конструкция защитной крыши, по-видимому, является многослойной, с применением материалов, более стойких, чем сталь, по отношению к воздействию снаряда с высокой кинетической энергией или кумулятивной струи. В частности, известно, что в сочетании со слоями стали стойкость урановой керамики может быть выше в 2.5 раза при кинетическом воздействии21 и в 4 раза - при кумулятивном, по сравнению со сталью. В качестве грубых оценок можно предположить, что защищенность крыши ШПУ при прямом попадании эквивалентна прочности плиты из катаной брони толщиной не более 2-3 м.

Анализ опубликованных данных по проникающим БГ, находящимся на вооружении в США (см. Приложение 1), позволяет предположить, что в настоящее время лишь УАБ GBU-37 может обладать способностью разрушать ШПУ. Хотя оценки физического воздействия УАБ GBU-28 по бронированной плите (см. Приложение 2) дают довольно скромные результаты, тем не менее, существуют основания предполагать, что если не сама УАБ GBU-28, то более поздние её модификации (GAM, GBU-37) оснащены кумулятивной боевой частью, что позволяет существенно увеличить поражающее воздействие при воздействии на броню. Известно, что существующие противотанковые управляемые ракеты, обладая массой всего лишь около 20 кг и кумулятивным зарядом около 5-6 кг, способны пробивать броневые плиты толщиной более 1,1 м за счет кумулятивного воздействия (см. Табл. 2). Этот факт дает основание для предположения, что оснащенная кумулятивным, а тем более тандемным зарядом, УАБ GBU-37 способна пробивать защитные крыши ШПУ РС-18 и РС-20 насквозь.

Вероятнее всего, положение дел изменится в ближайшие годы, когда будут приняты на вооружение БГ BLU-116B, BROACH и AUP, которыми предполагается оснастить КРВБ CALCM, КРМБ Tomahawk, а также широкий перечень УАБ и УР калибром 450кг (см. Приложение 1).22 В частности, оценки для боеголовки AUP-3(M) показываКак известно, несмотря на то, что Договор СНВ-2 требует ликвидации многозарядных МБР наземного базирования, Россия имеет право сохранить до 90 ШПУ МБР типа РС-20 и разгрузить до 105 МБР типа РС-18. Также известно, что принятые на вооружение к настоящему времени 20 МБР "Тополь-М" были размещены в ШПУ, в которых ранее находились МБР типа РС-18 (Олег Гетманенко, У России появится новая "тополиная роща", Новые Известия, 5 ноября 1999 г., с. 1,2) Для анализа использовались фотографии, чертежи и технические характеристики, опубликованные в следующих источниках: Михаил Первов, Ракетное оружие Ракетных войск стратегического назначения, Национальный институт прессы, изд. "Виоланта", Москва, 1999, А.В. Карпенко, А.Ф. Уткин, А.Д. Попов, Отечественные стратегические ракетные комплексы, Санкт-Петербург, 1999 г., с.215-220, с. 227-228, с. 254-256; Олег Гетманенко, 1999.

В. Нестеренко, Основные направления развития зарубежных ПТРК, Зарубежное военное обозрение, N 1, 1990, с. 29А. Алексеев, Проникающая боевая часть для крылатой ракеты AGM-86C CALCM, Зарубежное военное обозрение, N 2, 2000.

ют (см. Приложение 2), что она за счет кинетической энергии будет способна пробивать броню толщиной до 1-1.5 м. Следует также отметить, что в США проводятся НИОКР, направленные на развертывание обычных БГ на стратегических МБР (cм.

Приложение 1).

Таблица 2. Сравнительные характеристики противотанковых управляемых ракет (ПТУР) Что касается защищенности мобильных МБР, то анализ опубликованных данных о ПГРК "Тополь-М" позволяет предположить, что толщина стенок транспортно-пускового контейнера не превышает 25…75 мм (см. Приложение 3). ПГРК может быть выведен из строя как в результате пробивания транспортно-пускового контейнера (ТПК) снарядом (пулей, осколком), обладающим достаточной кинетической энергией, так и воздействия боевого элемента с кумулятивной БГ.

Вооруженные силы США оснащены достаточно широким арсеналом средств, применяемых для поражения мобильных бронированных целей с воздушных носителей. В частности, УАБ CBU-97/107 и УАБ JSOW c кассетными боеголовками оснащены суббоеприпасами BLU-108/B (10 и 6 суббоеприпасов соответственно). Каждый такой суббоеприпас несет по 4 боевых элемента типа Skeet. Известно, что эти боевые элементы способны пробивать броню танков и бронемашин. Подобные суббоеприпасы могут доставляться также другими типами УАБ, УР и КР (см. Приложение 1).

Точность ВТО и поражение шахтных ПУ МБР Как показывают оценки (см. Приложение 4), для надежного поражения ШПУ одной двумя боеголовками необходима точность не хуже 1-2 м. В существующих типах ВТО такая высокая точность не обеспечивается. Наибольшей точностью обладают УАБ с лазерным наведением, а также УАБ и УР с коррекцией на конечном участке траектории (КВО = 3 м). Однако, по мере совершенствования головок самонаведения и применения более производительной вычислительной техники в системах целеуказания ВТО, в перспективе возможно достижение требуемой точности. Очевидно, для этого потребуется коррекция боеголовки на конечном участке траектории. Существуют два способа получения данных для такой коррекции, и оба имеют существенные недостатки.

• Использование головки самонаведения (ГСН) на самом боевом элементе Боевые элементы многих типов ВТО оснащаются телекамерами видимого или инфракрасного диапазона. Селекция цели производится либо в автоматическом режиме, либо по команде оператора на борту носителя, с которого применяется оружие.

Основной недостаток автоматического режима состоит в том, что он предполагает априорное знание фоно-целевой обстановки (т.е. должны быть известны основные параметры цели и фона). Как правило, автоматический режим эффективен лишь тогда, Е. Слуцкий, Тенденции развития противотанковых средств, Зарубежное военное обозрение, N 8-9, 1995.

когда алгоритм выделения цели можно задать заранее, и этот алгоритм обеспечивает высокую вероятность правильного обнаружения при низкой вероятности ложной тревоги. В реальных условиях фоно-целевая обстановка является статистической характеристикой и зависит от природных условий, геометрии сближения боеголовки с целью, а также от мер, предпринятых для маскировки цели (что, как правило, трудно предусмотреть заранее).

Для того, чтобы повысить эффективность ГСН, применяется метод подсветки цели с борта авианосителя (к примеру, на таком принципе основано применение бомб с лазерным наведением). Однако, такой способ целеуказания требует подхода авианосителя на достаточно близкое расстояние (несколько километров) к цели, что не всегда возможно, если район вокруг цели защищен группировкой ПВО.

Селекция цели по команде бортоператора может потребовать захода авианосителя в зону ПВО. Кроме этого, такой способ целеуказания предполагает обмен данными между ГСН боевого элемента ВТО и авианосителем, что может являться демаскирующим признаком. Наконец, бортоператор способен скорректировать боезаряд лишь в условиях, когда у него есть достаточно времени для анализа обстановки и принятия верного решения. К примеру, в условиях низкой облачности или тумана такой способ коррекции неприменим, поскольку изображение цели будет доступно лишь за доли секунды до попадания ВТО на цель.

• Использование инерциальной навигационной системы с коррекцией по данным космической радионавигационной системы (КРНС) GPS В настоящее время этот способ скорее дополняет предыдущий на случай неблагоприятных погодных условий, поскольку существующая точность доставки ВТО при коррекции по данным КРНС составляет до 12-18 м.24 На некоторых типах носителей (к примеру, B-2) корректировка с помощью данных бортовой РЛС позволяет повысить КВО ВТО, наводимого КРНС, до 5 м. 25 При использовании дифференциального метода коррекции по данным КРНС достижима и более высокая точность.

Однако, существует принципиальное ограничение этого метода. Для указания абсолютных координат цели в пространстве с точностью до 1-2 м необходимо заранее осуществить привязку этой цели к координатной сетке. Представляется, что абсолютное положение российских ШПУ МБР известно в США с точностью не лучше, чем 10-15 м, поскольку в настоящее время привязку положения российских ШПУ можно осуществлять только благодаря данным, полученным по спутниковым изображениям поверхности Земли. Для более точной привязки необходимо проведение в районе расположения цели специальных топогеодезических измерений либо измерений с использованием приемника КРНС. Тем не менее, точность попадания по цели может быть существенно повышена и в этих условиях при последовательном применении нескольких единиц ВТО и корректировке последующих ударов с учетом прежних попаданий.

Требования к целеуказанию для поражения мобильных МБР Требования к точности ВТО для поражения ПГРК могут быть ниже, чем в случае стационарных объектов. В частности, блок WCMD, которым предполагается оснастить кассетные авиационные бомбы, способен доставлять УАБ с точностью 40 м при применении с высот до 6-7 км. Применительно к УАБ CBU-97 этой точности достаточно для William B. Scott, Bad Weather No Deterrent For New Long-Range Weapons, Aviation Week & Space Technology, May 3, 1999, p. 66-67.

Options For Enhancing The Bomber Force, CBO Papers, July того, чтобы головки суббоеприпасов BLU-108/B смогли захватить цель. Вероятность поражения ПГРК при обеспечении такой точности близка к единице, поскольку каждая УАБ CBU-97 содержит 40 боевых элементов.

Основная сложность определения положений ПГРК состоит в том, что они не являются неизменными, в отличие от ШПУ. Скорость ПГРК в случае перемещения его по трассе может достигать до 40 км/ч.26 Поэтому для целеуказания требуется не только знание координат цели в момент применения ВТО, но и непрерывная коррекция траектории носителя и ВТО вплоть до попадания боевого элемента ВТО в ПГРК. Хотя некоторые типы платформ для доставки ВТО способны сами осуществлять поиск и слежение за целями, как, к примеру, стратегический бомбардировщик B-2, тем не менее, представляется, что если будет поставлена задача нанесения упреждающего удара по всем мобильным ПГРК, то целеуказание будут осуществлять не носители оружия, а другие средства.

Задача обеспечения целеуказания разбивается таким образом на два этапа:

1) Поиск, классификация, локализация ПГРК и дальнейшее их сопровождение (вплоть до передачи сопровождения носителям ВТО) 2) Поиск, сопровождение цели носителями ВТО и поражение цели.

Точность локализации цели в ходе первого этапа должна быть таковой, чтобы носитель ВТО смог бы достаточно оперативно и с высокой вероятностью обнаружить цель после получения целеуказания и достижения района, в котором находится цель.

Существующая система космических разведывательных спутников США имеет весьма ограниченные возможности для поиска и слежения за мобильными целями. Обнаружение ПГРК возможно лишь низкоорбитальными спутниками, оснащенными аппаратурой высокого разрешения (пассивные электронно-оптические приемники видимого и ИК диапазонов, РЛС с синтезированной аппаратурой - РСА). Из действующих средств в настоящее время такими возможностями обладают лишь 3 космических аппарата (КА) типа KH-11 Improved Crystal и 2 КА - типа Lacross.27 Спутники размещены на низких орбитах, и каждый из них может производить наблюдение за заданным районом в течение 10-15 мин не более 2-3 раз в сутки. Определяющее влияние на эффективность использования спутниковой аппаратуры для поиска и слежения за ПГРК оказывают темп передачи и дешифровки спутниковых изображений и вероятность правильного обнаружения целей на фоне естественных (погодные условия) и искусственных (маскировка) помех. В частности, аппаратура КН-11 не позволяет наблюдать за интересующими районами в условиях облачности. Следует также подчеркнуть, что время появления разведывательных КА над заданными районами может быть предсказано с высокой точностью, что позволяет более эффективно проводить маскировку ПГРК. Таким образом, существующая система разведывательных спутников США не может обеспечить непрерывного наблюдения за всеми районами, где развернуты ПГРК. Тем не менее, не исключено, что в перспективе США смогут развернуть систему КА постоянного наблюдения. К примеру, разрабатываемая система КА Discoverer II предполагает развертывание 24 низкоорбитальных спутников с РСА метрового разрешения. По заявлениям представителей министерства обороны США, эта система позволит осуА.В. Карпенко и др., 1999, с. 250;

Craig Covault, Military Space Dominates Air Strikes, Aviation Week & Space Technology, March 29, 1999, pp. 31-33.

Bill Gertz and Rowan Scarborough, Nuclear Hide-And Seek, The Washington Times,July 9, 1999.

ществлять практически непрерывный мониторинг за заданными районами в реальном масштабе времени и выдавать целеуказание с точностью до 20 м. Для решения задачи поиска и слежения за ПГРК могуть быть также использованы и беспилотные летательные аппараты (БЛА). Вероятнее всего, если БЛА и будут применяться в операции упреждающего удара для локализации целей, то в основном как средства, дополняющие спутниковую систему наблюдения. Следует отметить, что перед разрабатываемыми в США БЛА ставится не только задача поиска мобильных целей и слежения за ними, но и – создания помех для передвижения целей или временное выведение их из строя. Анализ технических характеристик БЛА, состоящих на вооружении США (Predator, Hunter) показывает, что они имеют ограниченную дальность и ресурс. Однако, разрабатываемый БЛА типа Global Hawk будет способен осуществлять слежение за целью в течение 24 часов на расстоянии более 5500 км от места базирования и возвращаться обратно.31 БЛА Global Hawk будут оснащены оптико-электронной, ИК аппаратурой и РСА. Примечательно, что предусматривается и вариант работы РСА в бистатическом режиме (в частности, прием отраженного от поверхности земли сигнала радиолокатора на КА), что повысит скрытность аппарата.32 БЛА Global Hawk будут также способны передавать целеуказание непосредственно на крылатые ракеты.

Основными ограничениями при использовании летательных аппаратов для поиска, слежения за ПГРК и обеспечения целеуказания будут ресурс и демаскирующие признаки летательных аппаратов (необходимость передачи изображения в пункты управления, длительное пребывание в районе, защищаемом системой ПВО). Следует отметить, что при рассредоточении ПГРК и использовании ложных целей понадобится большое количество разведывательных летательных аппаратов (не менее одного на каждый ПГРК и ложную цель). В этой связи потребуется большое количество наземных пунктов управления и обработки информации от БЛА (каждый из них в состоянии обеспечивать функционирование лишь нескольких БЛА), что в целом усложнит задачу координации действий используемых в операции средств.

Оценка нанесенного ущерба Проведение превентивного удара высокоточным оружием по стратегическим комплексам в перспективе будет оправданным для противника только в одном случае - если в таком ударе удастся надежно уничтожить или вывести из строя значительную часть боеготовых МБР, так что уцелевшие ракеты не будут представлять непосредственной угрозы (могут быть перехвачены национальной ПРО, уничтожены в более растянутые сроки до того, как будут приведены в боевую готовность и т.п.) В этой связи практически сразу после удара нападающая сторона должна будет располагать данными о нанесенном ущербе, которые интерпретировались бы однозначно.

Проблема оценки ущерба окажется существенным препятствием, поскольку в результате применения ВТО может быть надежно выведен из строя тот или иной стратегический комплекс, но при этом дистанционно наблюдать видимые последствия будет затруднительным. В частности, как было упомянуто выше, достаточно мощный кинетический или кумулятивный боезаряд способен пробить защитное устройство ШПУ и повредить ТПК МБР и саму ракету, так что пуск последней будет невозможным. Однако, Robert Wall, Space-Based Radar Development Begins, Aviation Week & Space Technology, March 1, 1999, p. 33;

Robert Wall, U.S. Navy To Bolster Unmanned Aircraft Fleet, Aviation Week & Space Technology, January 24, 2000, p. Michael L. McDaniel, High Altitude UAVs Should Be Naval Players, USNI Proceedings, February 1999, pp. 70-72.

Craig Covault, Space-Based Radars Drive Advanced Sensor Technologies, Aviation Week & Space Technology, April 5, 1999, p. 49.

если при этом не будут повреждены топливные отсеки МБР и не произойдет детонации ракетного топлива, то оценить последствия удара по данным космической или аэроразведки практически будет нереально. Точно таким же образом боевые элементы ВТО могут повредить ПГРК, так что пуск ракеты произвести будет нельзя, но сделать однозначные выводы об эффективности удара, рассмотрев "пробоины", будет невозможно.

Вероятно, проблема оценки ущерба будет стимулировать повышение требований к разрушительному воздействию, точности и количеству применяемого ВТО с тем, чтобы наносимые удары по целям сопровождались наблюдаемыми эффектами.

Другой стороной проблемы является обеспечение технических возможностей для оценки ущерба. Представляется, что пространственное разрешение аппаратуры для наблюдения последствий удара должно быть гораздо лучше, чем 0.5-1 м, которая достаточна для обнаружения и классификации ШПУ и ПГРК. Таким образом, вряд ли РСА на борту КА могут быть применены для решения этой задачи. Применение спутников с оптической аппаратурой будет ограничено, с одной стороны, низкой периодичностью облета цели (не более 1 раза в сутки для получения снимков высокого разрешения для каждого из спутников), а с другой - погодными условиями. Таким образом, единственным средством для получения данных для оценки ущерба будет аэроразведка (беспилотные и пилотируемые ЛА, носители ВТО, обладающие соответствующей аппаратурой). Однако, при этом разведывательным авианосителям придется действовать в условиях, когда о произведенном ударе обороняющейся стороне стало уже известно, и полностью задействована система ПВО.

Перспективный контрсиловой потенциал ВТО США Возможность нанесения скрытного обезоруживающего удара высокоточным оружием по стратегическим комплексам будет зависеть не только от характеристик ВТО и способности противника осуществлять целеуказание с достаточной точностью, но также и от количества носителей ВТО, которые могут быть использованы для решения этой задачи. В Приложении 1 рассмотрены существующие и перспективные носители, которые могут быть использованы для нанесения удара по стратегическим комплексам.

Представляется, что для нанесения скрытного массированного удара могут в первую очередь использоваться лишь малозаметные носители (самолеты-"стелз", КРМБ на подводных лодках и КРВБ), а также высокоточные баллистические ракеты в обычном снаряжении. Возможности таких носителей будут существенно различаться при применении по стационарным и мобильным целям.

Носители ВТО для поражения стационарных МБР Если минимальный калибр ВТО, способного поражать ШПУ МБР, составит 2 т., то скрытно доставка ВТО сможет осуществляться лишь стратегическими бомбардировщиками B-2 (по 8 авиабомб). При минимальном количестве единиц ВТО от 2 до 4, требуемых для поражения ШПУ с высокой вероятностью, весь перспективный парк бомбардировщиков B-2 сможет поразить в одном боевом вылете не более 42-84 целей. Учитывая то, что базы стационарных МБР будут находиться на значительном удалении друг от друга, а обезоруживающий удар нужно будет провести в сжатые сроки, количество пораженных целей, вероятно, окажется меньшим.

Если минимальный калибр ВТО, способного поражать ШПУ МБР, составит 0.5-1 т, стратегические бомбардировщики B-2 будут способны поражать до 84-168 целей. Кроме них для нанесения скрытного удара можно будет использовать КРМБ на подводных лодках, а в некоторых случаях - КРВБ и тактические малозаметные бомбардировщики (см. Табл. 3).

Как показывают иллюстрации (Рис. 4,5), КРМБ на подводных лодках, обладающие дальностью до 2500 км, будут способны достигать практически все районы, в которых развернуты ШПУ МБР на территории РФ, если подводные лодки смогут скрытно действовать из районов Баренцева, Карского, Охотского и Японского морей. Представляется, что в совокупности со стратегическими бомбрадировщиками, ПЛАРК смогут обладать достаточным контрсиловым потенциалом для поражения ШПУ МБР (см. Табл.

3).

Таблица 3. Перспективное количество носителей ВТО и возможности их загрузки.

Использование КРВБ в обычном оснащении для скрытного контрсилового удара менее вероятно, поскольку для этого бомбардировщикам B-52H придется заходить в зоны российской ПВО, где они с большой вероятностью будут обнаружены. Тем не менее, не исключено применение КРВБ против ШПУ, расположенных недалеко от границы РФ. Следует также отметить, что КРВБ может оказаться оружием второго удара, когда фактор скрытности уже перестает быть существенным.

Малозаметные тактические бомбардировщики могут быть использованы лишь против ШПУ, расположенных на дальности досягаемости этих носителей. Так, представляется, что в обозримом будущем районы развертывания в Алейске и Ужуре будут, по-прежнему, недосягаемы для тактической авиации НАТО. В настоящее время неуязвимыми для тактической авиации НАТО являются районы развертывания перспективных МБР Татищево, Йошкар-Ола, Юрья, Домбаровский (Рис. 6). Однако, это положение дел может измениться, если военные базы НАТО будут развернуты в Прибалтике и Закавказье, и на них будут базироваться малозаметные самолеты с радиусом действия более 1 тыс. км. В частности, при вооружении перспективной КРВБ JASSM такие самолеты будут способны угрожать базам МБР, находящимся на расстоянии менее 1,5 тыс. км от авиабаз НАТО (см. рис. 6,7).

Таблица 4. Максимальное количество поражаемых целей при атаке баллистическими ракетами Требуемое к-во единиц ВТО для поражения одной Следует отметить, что удельный вес тактической авиации будет мал по сравнению со стратегическими носителями, поскольку истребители обладают небольшой нагрузкой Предполагается, что в атаке применяются 500 МБР "Minuteman" и 336 БРПЛ "Trident II" (1-2 единицы ВТО). Однако, при глубоких сокращениях стратегических наступательных вооружений, которые будут сопровождаться ликвидацией носителей, включая и КРМБ, вклад контрсилового потенциала тактической авиации станет определяющим.

Баллистические ракеты, обладающие точностью лучше 6-8 м способны кардинальным образом увеличить контрсиловой потенциал ВТО (см. Табл. 3, 4). Не нарушая Договора СНВ-1, на БРПЛ "Trident II" можно будет разместить до 8 обычных боезарядов, а на МБР "Minuteman III" - до 3. Оценки максимального количества целей, поражаемых баллистическими ракетами в зависимости от КВО последних, приведены в Табл. 4.

Носители ВТО для поражения мобильных МБР По-видимому, следует предполагать, что в случае нанесения обезоруживающего удара объектами атаки станут не только ПГРК, находящиеся на марше, но также и все стационарные укрытия ПГРК, а также объекты, замаскированные под ПГРК. Суммарное количество потенциальных объектов атаки может оказаться в 3-4 раза большим, чем фактическое количество развернутых ПГРК. Тем не менее, можно ожидать, что большинство из них будет располагаться на небольшом удалении друг от друга – в гарнизонах (как, к примеру, укрытия ПГРК) или вблизи гарнизонов, – что позволит применять одни и те же носители для атаки группы целей.

Оптимальными платформами для поражения ПГРК на марше являются КР морского и воздушного базирования большой дальности при условии, что последние будут обладать способностью перенацеливаться в полете. Дальность перспективных КРМБ и КРВБ с полезной нагрузкой, достаточной для поражения мобильных ракет, может достигать 3-4 тыс. км. Крылатые ракеты большой дальности могут также использоваться и для поражения стационарных укрытий. Как показывают простые оценки (см. Табл. 3), только развернутого количества КРМБ на подводных лодках в обычном оснащении будет достаточно для поражения до 1400 целей (350 ПГРК при 3 "ложных" целях на каждый ПГРК), а с учетом развернутых КРВБ можно будет поразить в совокупности вдвое больше целей.

Поражение стационарных укрытий ПГРК может осуществляться и бомбардировщиками B-2, МБР и БРПЛ в обычном снаряжении, а также тактическими малозаметными бомбардировщиками. Тем не менее, вряд ли высокоточные баллистические ракеты с неядерными боезарядами будут эффективными против ПГРК, находящихся на марше.

Контрсиловой потенциал остальных носителей ВТО Возможный спектр носителей ВТО, способных угрожать стратегическим комплексам, многократно возрастет, если потенциал ПВО и ВМФ ВС РФ упадет до такой степени, что противник сможет добиться господства в воздухе над территорией РФ и на море вблизи границ России. В этом случае для нанесения обезоруживающего удара могут быть применены дополнительно стратегические бомбардировщики B-1B, КРМБ корабельного базирования, палубная авиация ВМС США, тактическая авиация НАТО (при базировании в Прибалтике или Закавказье). В частности, одни лишь стратегические бомбардировщики B-1B будут способны доставить 2256 (94 x 24) единиц ВТО к целям.

Приведенные оценки отчетливо показывают, что если не вводить ограничений на количество стратегических носителей (МБР наземного базирования, БРПЛ, бомбардировщиков) в обычном оснащении, то в перспективе существующего количества носителей США может оказаться достаточным для нанесения обезоруживающего удара по ракетам наземного базирования РФ.

Демаскирующие признаки и возможные меры противодействия Несмотря на то, что ВТО противника будет обладать значительным контрсиловым потенциалом, его эффективность может быть существенно снижена, если принять комплекс мер противодействия. Даже если противник попытается нанести обезоруживающий удар скрытно, приготовления к удару скрыть будет практически невозможно.

В частности, о приготовлениях к операции будет свидетельствовать активность противника по коррекции орбит разведывательных космических аппаратов. Практически очень сложным будет скрыть и присутствие над территорией РФ разведывательных беспилотных летательных аппаратов, особенно если БЛА будут осуществлять передачу информации в пункты управления или вести наблюдение в активном режиме. Представляется, что БЛА войдут в воздушное пространство РФ и подлетят к целям по меньшей мере за несколько часов до нанесения удара. Вероятно, на приготовление к удару будет также указывать и увеличение количества многоцелевых ПЛА в Баренцевом и Японском морях, а также более высокая активность подводных сил противника (большее, чем обычно, количество подводных лодок, находящихся в море).

Теоретически возможно предположить, что стратегические бомбардировщики B-2 и крылатые ракеты смогут подлететь к районам базирования МБР, оставшись незамеченными, но практически это будет трудно осуществить. Являясь малозаметными для наземных РЛС, эти носители, тем не менее, могут быть обнаружены самолетами дальнего радиолокационного обзора на большом удалении. Поскольку время пролета носителей ВТО над территорией РФ до районов расположения целей будет составлять по меньшей мере 3-4 часа, этого времени вполне может хватить для того, чтобы удар противника не оказался неожиданным.

По-видимому, вряд ли удар будет скоординированным настолько, что существенная часть стратегических комплексов будет уничтожена в течение 15-30 мин после первого ракетного или бомбового удара, после чего операция перестанет оставаться скрытной.

В случае использования противником баллистических ракет, пуск которых регистрируется СПРН, у руководства ВС РФ также будет по меньшей мере 15-20 мин для нанесения ответно-встречного удара.

Благодаря маскировке можно существенно повысить минимальное количество единиц ВТО, необходимых для поражения всей группировки МБР. В частности, можно замаскировать ШПУ, разбросав вокруг камуфляж и накрыв им защитную крышу. В зимнее время защитная крыша будет находиться под снегом, и она не будет отличима на окружающем фоне. Для маскировки от РЛС можно применить металлические отражатели, расположенные вокруг шахты МБР. Если противник использует ВТО с наведением от КРНС GPS, то, создавая радиопомехи, можно значительно снизить точность ВТО, так что оно перестанет быть эффективным.

Эффективность ВТО против ШПУ МБР может быть снижена и благодаря усилению защитных свойств крыши ШПУ. В частности, возможно применение динамической защиты (ДЗ), действие которой основано на разрушении кумулятивной струи ВТО. Тем не менее, ДЗ не защитит от мощных кумулятивных боезарядов тандемного типа и высокоточных боеголовок баллистических ракет. До определенной степени могут оказаться эффективными и системы активной защиты (АЗ), предназначенные для уничтожения боезарядов ВТО при подлете к цели. Ограничением этих систем, по-видимому, будет неспособность перехвата боезарядов при высокой плотности удара (при атаке цели более, чем 10 единицами ВТО).

Маскировка ПГРК может быть достигнута благодаря частым их перемещениям. Оптимально осуществлять перемещения тогда, когда район развертывания ПГРК недостуЕ. Мясников пен для наблюдения разведывательными спутниками. Однако, при развертывании группировки КА, позволяющей осуществлять наблюдение интересующих районов в квазинепрерывном режиме, полностью скрыть передвижения будет сложным. Для маскировки ПГРК и их стационарных укрытий от обнаружения в видимом или инфракрасном диапазоне можно также использовать камуфляж, а от обнаружения в радиодиапазоне - металлические отражатели. Кроме этого, эффективным может оказаться и использование муляжей ПГРК.

Какими должны быть позиции России в области контроля над вооружениями?

Как показывает проведенный анализ, в перспективе США могут обладать мощным контрсиловым потенциалом ВТО, который будет составлять серьёзную угрозу для российских СЯС. Представляется, что такое положение дел будет дестабилизировать обстановку в мире. Поэтому важно сделать выводы о том, какой должна быть политика России в области контроля над вооружениями в будущем для того, чтобы сохранить поступательное движение к созданию безопасного и стабильного мира и в то же время не допустить значительного дисбаланса в стратегических вооружениях с США.

Контрсиловой потенциал ВТО и процесс СНВ Дальнейший процесс сокращения СНВ важен и выгоден для России, поскольку в перспективе Россия не будет в состоянии сохранять уровень СЯС, позволяемый договорами СНВ-1 и СНВ-2. Целесообразно добиваться дальнейших взаимных сокращений СНВ России и США до уровней 1500 развернутых боезарядов, а возможно, и ниже.

Тем не менее, в переговорах по СНВ-3 и более глубоким сокращениям Россия должна последовательно добиваться, чтобы сокращения СНВ сопровождались ликвидацией стратегических носителей. В особенности, это касается межконтинентальных баллистических ракет наземного и морского базирования. Как известно, эту линию России не всегда удавалось отстоять. К примеру, в Договоре СНВ-2 из засчета исключены стратегические бомбардировщики B-1B. США в том же договоре удалось настоять на понижении засчитываемых боезарядов на МБР и БРПЛ для того, чтобы сохранить стратегические системы доставки и в то же время добиться более низких уровней развернутых боезарядов. Настораживает также и настойчивое желание США уничтожать лишь первую ступень ракеты MX, хотя, согласно процедурам СНВ-1, ликвидации должна подвергаться вся ракета.

Представляется, что в будущем политика США на переговорах будет, по-прежнему, направлена на сохранение стратегических носителей под предлогом "переориентирования их под неядерные задачи". Не менее опасна и другая уступка России - "разгрузка носителей". Как хорошо известно, именно в результате этой уступки США будут обладать значительным "возвратным потенциалом" в рамках СНВ-2, что явилось одним из основных препятствий при рассмотрении Договора российским парламентом. Кроме этого, в свете сделанного анализа перспектив развития ВТО, представляется, что "разгрузка носителей" является лишь способом, позволяющим США несколько оттянуть "переориентирование носителей под неядерные задачи", что будет сделано при более благоприятной для них внешнеполитической ситуации, а также по мере повышения точности доставки боезарядов МБР и БРПЛ.

Контрсиловой потенциал ВТО и понижение оперативной готовности СЯС На протяжении уже нескольких лет высказывается идея взаимного снижения оперативной готовности стратегических ядерных сил с целью предотвращения непреднамеренных пусков стратегических баллистических ракет. Пока она реализована лишь отчасти в договоренностях между Россией и США. В частности, согласно нью-йоркским соглашениям, деактивации подлежат МБР, которые будут ликвидированы в соответствии с Договором СНВ-2. Тем не менее, идея остается популярной, и вполне вероятно, что она будет все чаще обсуждаться в предстоящих переговорах. Однако, в условиях, когда обычное ВТО будет обладать контрсиловым потенциалом, понижение оперативной готовности стратегических комплексов (даже симметричное) будет только усиливать дисбаланс в стратегических вооружениях.34 Во всяком случае, России следует очень взвешенно и осторожно выбирать меры по взаимному понижению оперативной готовности.

И эти меры непременно должны будут сопровождаться односторонними ограничениями на неядерные вооружения США. Они могут включать деактивацию или даже ликвидацию стратегических носителей, переориентированных на "неядерные" задачи, ограничения на районы их базирования и зоны патрулирования, а также меры транспарентности, которые исключали бы возможность внезапного обезоруживающего удара обычным оружием со стороны США.

Проблема КРМБ на подводных лодках Результаты, полученные в настоящей работе, в очередной раз подчеркивают важность учета в стратегическом балансе развернутых КРМБ большой дальности, а в особенности КРМБ на подводных лодках. Россия неоднократно поднимала этот вопрос, но США продолжают упорно настаивать на том, чтобы он оставался вне рамок переговоров по сокращению стратегических наступательных вооружений. Представляется, что частичный компромисс по этой проблеме, тем не менее, возможен. В частности, США могут согласиться на контролируемую ликвидацию ядерных боезарядов КРМБ в обмен на уступки России в области сокращения тактического ядерного оружия. Не случайно соответствующий пункт был зафиксирован в хельсинкских договоренностях Президентов США и России в 1997 г. Эта мера позволила бы на время снять проблему крылатых ракет и не учитывать развернутые КРМБ в рамках СНВ-3. Однако, в более долгосрочном плане она представляется недостаточной, поскольку в перспективе будут созданы КРМБ, способные перенацеливаться в полете. Радикальное решение проблемы – ликвидация КРМБ, как в случае с баллистическими ракетами, – представляется нереальным.

Одним из путей решения проблемы может оказаться предложение запретить развертывать более 18 пусковых установок КРМБ (включая и торпедные аппараты) на подводных лодках. Все существующие и перспективные многоцелевые ПЛА США, не будут подпадать под это ограничение, но оно позволит перекрыть путь планам переоборудования ПЛАРБ типа “Ohio” в носители КРМБ. Как известно, к 2005 г., истекут сроки эксплуатации всех БРПЛ "Trident I", и пока ВМС США не планирует закупку новых баллистических ракет для четырех подводных лодок.35 Возможно, что политическое руководство США примет решение переоборудовать эти ПЛАРБ в носители крылатых ракет. Сейчас в США существует мощная поддержка в пользу принятия именно такого решения. Каждая из переоборудуемых ПЛАРБ сможет нести до 154 КРМБ. Таким образом, на четырех ПЛАРБ можно будет разместить больше КРМБ, чем на всех остальных многоцелевых ПЛА США.

В любом случае, на переговорах по СНВ-3 судьба "лишних" 4 ПЛАРБ США может оказаться достаточно острым предметом для обсуждения. В том случае, если США заблокируют запрет на максимальное количество КРМБ, которое можно развернуть на одной подводной лодке, они наверняка будут настаивать на возможности переоборудования ПЛАРБ без вырезки ракетных отсеков. Как известно, согласно положениям Договора СНВ-1, за лодками будут продолжать засчитываться по 24 ПУ БРПЛ, если не проделывать этой процедуры. С другой стороны, переоборудование ПЛАРБ в ПЛАРК с вырезСм., к примеру: В. Белоус, Проблема понижения боеготовности стратегических вооружений, Обозреватель - Observer, август 1999 г.; Г. Хромов, О некоторых проблемах контроля за ядерным оружием, Ядерное распространение, выпуск 22, февраль 1998 г.

А. Дьяков, Е. Мясников, 2000 г.

кой ракетного отсека и его заменой, как требуется Договором СНВ-1, приведет к значительным финансовым издержкам. Возможно, что США предложат упростить процедуры ликвидации ПУ ПЛАРБ. Россией это предложение будет встречено, вероятнее всего, неоднозначно. Дело в том, что одна из животрепещущих российских проблем – утилизация атомных подводных лодок, и эта проблема может стать существенным препятствием в выполнении договорных обязательств по СНВ-1, а также и в более отдаленной перспективе. Упрощение процедур ликвидации ПУ БРПЛ позволило бы разделывать в первую очередь не стратегические, а многоцелевые атомные подводные лодки первого и второго поколений, которые уже много лет дожидаются утилизации и представляют опасность для окружающей среды.37 Кроме этого, Россия сохранила бы возможность законсервировать выводимые из боевого состава стратегические подводные лодки для того, чтобы модернизировать и переоборудовать в носители крылатых ракет в будущем. По этим причинам, представляется, что возможные предложения США по процедурам ликвидации ПУ БРПЛ должны быть тщательно взвешены.

Параллельно с ограничением на количество развертываемых КРМБ России следует добиваться и ограничений на районы патрулирования многоцелевых ПЛА. Эти меры направлены на то, чтобы предотвратить возможность скрытного развертывания значительной части подводных лодок США вблизи территории РФ. К примеру, можно было бы установить ограничения на количество ПЛА, находящихся в пределах 1000 км зоны от побережья. При этом были бы решены и другие проблемы, которые неоднократно поднимались Россией на переговорах – запрещение скрытной противолодочной деятельности в районах развертывания и патрулирования ПЛАРБ, а также предотвращение столкновений атомных подводных лодок. Как известно, одной из причин, препятствующих решению указанных проблем, является отсутствие адвекватных технических средств верификации. Безусловно, полностью контролировать подводную обстановку на всей акватории, где будут действовать ограничения по развертыванию ПЛА, представляется нереальным. Тем не менее, существующие национальные технические средства контроля позволят в какой то степени эту задачу выполнять. В любом случае, даже односторонние обязательства ограничить активность ПЛА вблизи территорий друг друга сняли бы остроту проблемы. Контрсиловой потенциал ВТО и расширение НАТО Процесс расширения НАТО на восток создает принципиально новую геополитическую обстановку вокруг европейской части России. Как известно, в 1999 г. новыми членами НАТО стали Чехия, Польша и Венгрия. При размещении тактической авиации на территории новых членов, зона ее досягаемости на территории России расширится более чем на 400 км к востоку, и потенциальными объектами атаки могут стать базы стратегических сил в Козельске, Выползово, Тейково, Костроме (см. Рис. 6) Еще более опасными представляются планы включения в состав НАТО прибалтийских стран. К примеру, тактическая авиация, размещенная в Эстонии, будет угрожать базам Юрья, Йошкар-Ола, Татищево. Угрозу для стратегических баз на Южном Урале (Домбаровский) и в средней полосе России (Татищево, Козельск) представляет и возможное расширение НАТО на юго-восток (см. Рис. 7) - как известно, о своем желании присоединиться к блоку НАТО заявили Азербайджан и Грузия. Хотя в настоящее время отсутствуют какие-либо основания предполагать, что в перспективе Казахстан будет враждебно настроен по отношению к России и допустит размещение авиации НАТО на своей терриА. Дьяков, Е. Мясников, 2000 г.

А. Дьяков, В. Коробов, Е. Мясников, Утилизация подводных атомоходов, Независимое Военное Обозрение, N 20, 7- июня 2000 г., с. 6.

Более подробно см., например: Сокращение ядерного оружия. Процесс и проблемы, 1997 г.

тории, тем не менее, следует подчеркнуть, что такой поворот событий имел бы крайне негативные последствия для выживаемости СЯС в условиях превентивного воздействия высокоточным оружием. Ряд объектов развертывания СЯС - Татищево, Барнаул, Алейск, Ужур, Красноярск, Канск находится в пределах досягаемости тактической авиации при базировании на территории Казахстана. Более того, такие объекты как Домбаровский и Карталы, расположены непосредственно вблизи российско-казахстанской границы (см. рис.7).

По-видимому, Россия не будет в состоянии предотвратить дальнейшее расширение НАТО на восток, также как и в случае со странами центральной Европы. Тем не менее, наряду с требованием неразмещения ядерного оружия, Россия вправе также требовать ограничений на размещение тактической и разведывательной авиации на территориях новых членов НАТО. Наиболее актуально введение таких ограничений по отношению к прибалтийским странам, на которые не распостраняются квоты по договору об ограничении обычных сил в Европе.

Выводы 1. Существующее в арсенале США ВТО может обладать способностью поражения российских ШПУ МБР при прямом попадании. Тем не менее, точность его пока недостаточна, для того чтобы надежно поражать ШПУ одной-двумя единицами.

Обычное ВТО будет обладать контрсиловым потенциалом против шахт МБР, если удастся создать кинетические или тандемные кумулятивные боеприпасы, способные пробивать слой гомогенной стали толщиной 2-3 м и повысить точность доставки до 1-2 м. Представляется, что эти технические задачи будут решены в ближайшем десятилетии.

2. Поражающее воздействие и точность существующих типов ВТО США достаточны для уничтожения подвижных грунтовых ракетных комплексов. В перспективе США могут приобрести способность осуществлять практически непрерывный мониторинг мобильных ракет наземного базирования из космоса, что приведет к повышению уязвимости наземной составляющей российских СЯС.

3. Высокоточное оружие США является в перспективе потенциально гораздо более опасным для российского ядерного арсенала, чем планируемая национальная противоракетная оборона. Также и как в вопросе по ПРО Россия должна четко определить свое отношение к наращиванию потенциала ВТО. Позиция России по отношению к стратегическому балансу сил выглядела бы в этом случае более последовательной, чем сейчас, когда постоянно подчеркивается фактор ПРО, а фактор практически не принимается во внимание.

4. В ближайшем будущем ВТО не окажет решающего влияния на стратегический баланс сил Россия – США при уровнях развернутых СНВ, оговоренных в параметрах СНВ-3. Однако, в ходе переговоров по СНВ-3 необходимо учитывать то обстоятельство, что если не вводить ограничений на стратегические носители в обычном оснащении, то в перспективе к 2010 г. существующего количества стратегических носителей США может оказаться достаточным для нанесения неядерного обезоруживающего удара по ракетам наземного базирования РФ.

5. В переговорах по СНВ-3 и более глубоким сокращениям Россия должна последовательно добиваться, чтобы сокращения СНВ сопровождались ликвидацией стратегических носителей. В особенности, это касается межконтинентальных баллистических ракет наземного и морского базирования.

6. Меры по взаимному понижению оперативной готовности СЯС должны сопровождаться односторонними ограничениями на неядерные вооружения США.

7. Остроту проблемы КРМБ большой дальности в переговорах по СНВ можно было бы снять благодаря принятию ряда мер, снижающих их контрсиловой потенциал.

Эти меры должны включать:

- контролируемую ликвидацию ядерных боезарядов КРМБ, - запрет на развертывание более 18 ПУ КРМБ на каждой подводной лодке, - ограничение районов патрулирования атомных подводных лодок, вооруженных КРМБ большой дальности.

8. Наряду с требованием неразмещения ядерного оружия Россия должна добиваться ограничений на размещение тактической и разведывательной авиации на территориях новых членов НАТО.

Приложение 1. Состояние и перспективы развития арсенала ВТО США В настоящее время Министерством обороны США разрабатывается несколько десятков типов ВТО, потенциально способного угрожать объектам СЯС РФ. В течение ближайшего десятилетия планируется развернуть более 100 тысяч единиц ВТО калибром от 230 кг до 2.5 т. Таблица. П1-1. ВТО США, предназначенное для поражения стационарных и мобильных хорошо укрепленных целей.

укрепленные

КРВБ CALCM

Weapon Acquisitions. Guided Weapon Plans Need To Be Reassessed. GAO/NSIAD-99-32, December 1998.

Weapon Acquisition: Precision Guided Munitions In Inventory, Production, And Development, GAO/NSIAD-95-95, June 1995.

Таблица П1-2. Арсенал ВТО ВВС и ВМС США и планы производства. Управляемые авиабомбы (УАБ) JDAM JDAM-PIP Кассетные бомбы Планирующие УАБ и УР JSOW (AGM-154) КР средней дальности PLUS КР большой дальности TLAM CALCM Источники: Существующий арсенал (по состоянию на 1995 г, если не указано отдельно) - Weapons Acquisition: Precision Guided Munitions in Inventory, Production, and Development, 1995, планы производства и затрат - Weapons Acquisitions. Guided Weapon Plans Need To Be Reassessed, 1998.

Weapons Acquisition: Precision Guided Munitions in Inventory, Production, and Development,1995.

По состоянию на 1995 г. (Options For Enhancing The Bomber Force, 1995, p. 30) U.S. Running Out Of Missiles, Palm Beach Post, May 2, Эту сумму планируется израсходовать на переоборудование 624 КР Block IID, Block IC и Block I TASM в Block III (US DoD doubles Tomahawk upgrade request, Jane's Defence Weekly, April 21, 1999) В апреле 1999 г. было принято решение произвести 1343 КР начиная с 2003 г. в течение 5 лет (Yugoslavia war depleting Tomahawk stockpiles, Tucson Citizen; April 19, 1999) US cruise missile expenditure leads to rush upgrades, Jane's Defence Upgrades, April 30, • стационарные, хорошо укрепленные: подземные бункеры, укрепленные сооружения, мосты и т.п.

• стационарные: здания, промышленные предприятия, дороги • бронированные мобильные: танки, бронированные машины, артиллерия • мобильные: автомобили С точки зрения рассматриваемой проблемы нас будет интересовать первая и третья группы целей, т. е. шахтные и мобильные ПУ. В таблице П1-1 приведены типы ВТО, которые предназначены для поражения таких целей и находятся на вооружении (или в стадии разработки) ВВС (AF) и ВМС (N) США.

Арсенал ВТО США, а также характеристики для различных типов ВТО представлены в табл. П1-2 и П1-3.

Управляемые авиабомбы (УАБ) Для атаки точечных хорошо защищенных и заглубленных целей с расстояния до 20- км в настоящее время применяются бомбы с лазерной системой наведения (GBU-10, GBU-12, GBU-24, GBU-27). Боевой частью этих УАБ являются фугасные гравитационные бомбы Mk-82 (калибр 230 кг), Mk-84 (калибр 900 кг) или проникающие боеголовки типа BLU-109. Обнаруженная оператором цель подсвечивается с помощью лазера с обеспечивающего самолета. Расположенное на УАБ приемное устройство регистрирует отраженное от цели излучение и выдает сигналы на систему управления бомбы. КВО бомб с лазерными системами наведения составляет около 3 м. Основным недостатком этих бомб является возможность применения лишь в безоблачную погоду. В этой связи в начале 1990-х годов получила мощный толчок программа JDAM (Joint Direct Attack Munition) по созданию модулей для корректировки гравитационных бомб по сигналам, получаемым от спутников системы GPS. Авиабомбы, оснащенные JDAM, обладают КВО не хуже 13 м и могут применяться в любых погодных условиях.48 К концу 1998 г.

было проведено более 250 испытаний УАБ с JDAM, 96% из которых оказались успешными.49 В боевых условиях эти бомбы впервые были испытаны в марте 1999 г. в Югославии с бомбардировщиков B-2.50 Всего в ходе конфликта в 45 вылетах было применено 656 бомб типа JDAM калибром от 900 до 2000 кг.51 Крупносерийное производство планируется начать в 2000 году, и существуют планы закупки 87500 модулей.52 Управляемыми авиабомбами с JDAM будет оснащен практически весь парк бомбардировочной авиации США, включая стратегические бомбардировщики, тактическую авиацию ВВС и ВМС. Успешное применение бомб в Югославии весной 1999 г. оказало мощный стимул к скорейшему их развертыванию. Так, если к марту 1999 г. темпы производства составляли около 100 ед./мес., то к августу планировалось довести их до 500 ед./мес, а в последующем и до 1200-1500 в месяц.53 Для оснащения 11000 бомб модулями JDAM в 2000 г. сверх намеченной ранее программы было выделено 306 млн. долларов. В ходе испытний, фактически КВО составило менее 10 м (Frank Wolfe, Boeing Working On Extended Range, Defense Daily, December 18, 1998, Vol. 200, No. 81). Согласно оценкам, КВО при бомбометании может быть повышено до 5 м за счет уточнения положения цели по отношению к бомбардировщику с помощью бортовой РЛС (как, к примеру на бомбардировщиках B-2). Вместе с тем отмечается, что искусственные радиопомехи способны снизить КВО до 30 м (Options For Enhancing The Bomber Force, 1995, p. 29).

Frank Wolfe, 1998.

JDAMs See First Combat Use In Balkans, Defense Daily, March 26, Kosovo / Operation Allied Force. After Action Report, DoD Report to Congress, January 31, 2000.

Bryan Bender, New 'smart' bomb kit to make fighter debut in Asia, Jane's Defence Weekly, March 17, David A. Fulghum, Bomb Shortage Was No Mistake, Aviation Week & Space Technology, May 17, 1999, p. 55-56; David A.

Fulghum, Bomb Shortage Crimps Air War, Aviation Week & Space Technology, May 3, 1999, p. 22-23.

Kosovo / Operation Allied Force, 2000.

Ведутся также работы по совершенствованию характеристик модулей JDAM. В частности, планируется увеличить дальность применения авиабомб с 28 до 74 км.55 Параллельно с программой JDAM ВВС США ведется программа JDAM-PIP (Product Improvement Program), цель которой повысить КВО до 3 м за счет установки на модуле систем для коррекции на конечном участке траектории.56 Разработчики планируют выбрать вариант такой системы не позже 2004 г.

Необходимо также отметить, что на вооружении ВВС США приняты и более мощные бомбы калибра 2000 кг (GBU-28, GBU-37), специально предназначенные для уничтожения заглубленных подземных бункеров. Так, прототип бомбы лазерного наведения GBU-28 был впервые испытан в 1991 г. в ходе операции "Буря в пустыне" в Ираке. Боевая часть бомбы GBU-28 представляет собой артиллерийский ствол калибра 203 мм и длиной около 6 м, в котором размещен заряд взрывчатого вещества (см. Приложение 2).57 В отличие от GBU-28, GBU-37 наводятся по данным КРНС GPS, и хотя и обладают меньшей точностью, но являются всепогодными. Бомбами GBU-28 и GBU-37 оснащены соответственно штурмовики F-111 и стратегические бомбардировщики B-2.

Для поражения мобильных бронированных целей на суше (автомобилей, танков, бронированных машин и т.п.) применяются бомбы кассетного типа (CBU-87, CBU-89 и CBU-97). В частности, кассетные бомбы CBU-97 (SFW- Sensor Fused Weapon) оснащены 10 cуббоеприпасами типа BLU-108, каждый из которых содержит по четыре самонаводящихся боевых элемента типа Skeet.58 По мнению разработчиков, дальность, на которой самонаводящиеся элементы способны с достаточной эффективностью перехватывать и уничтожать цели составляет до 30 м.59 Таким образом, бомбы могут достаточно успешно применяться с высоты в несколько километров. Для увеличения допустимой высоты бомбометания и, соответственно, – дальности их применения ведется разработка модулей WCMD (Wind Corrected Munitions Dispenser), назначение которых аналогично JDAM. Однако, в отличие от JDAM, бомбы с WCMD не получают целеуказание от спутников КРНС GPS и поэтому выигрывают по стоимости. Планирующие УАБ, управляемые ракеты.

С целью увеличения дальности до 100 км, что позволяет применять бомбы, не заходя в зоны действия ПВО противника, были разработаны планирующие УАБ, УАБ модульной конструкции и управляемые ракеты. Планирующая УАБ GBU-15, принятая на вооружение в 1974 г., несет боевую нагрузку 900 кг (бомба Mk 84 или проникающая боеголовка BLU-109). Аэродинамическое управление полетом бомбы осуществляется дистанционно бортовым оператором благодаря оснащению УАБ телевизионным координатором цели. Frank Wolfe, 1998.

Weapons Acquisition: Precision Guided Munitions in Inventory, Production, and Development, 1995.

А. Григорьев, Новая американская управляемая бомба, Зарубежное военное обозрение, N 2, 1992, с. 46; William B.

Scott, B-2 Drops GPS-Guided "Bunker-Buster", Aviation Week & Space Technology, April 21, 1997, p. 64.

Annual Report to the President and the Congress, Defense Secretary William Cohen, 2000, p. 57.

Options for Enhancing the Bomber Force, 1995.

Options for Enhancing the Bomber Force, 1995.

Е. Ефимов, Управляемые авиационные бомбы зарубежных стран, Зарубежное военное обозрение, N 4, 1995, с. 30-40, 1995 г.

Таблица П1-3. Технические характеристики ВТО США Управляемые авиабомбы (УАБ) Планирующие УАБ и УР