«ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИЙСКОГО ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА (вторая половина XX – начало XXI в.) В двух книгах Книга 1 ДАЛЬНЕВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА: СТРАТЕГИИ СОЦИАЛЬНОПОЛИТИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И ...»

На рубеже 1980 – 1990-х гг. на региональном уровне складывалась система целенаправленного, поставленного на научную основу изучения общественного мнения. В зоне Урала, Сибири и Дальнего Востока был организован специальный семинар «Использование социологических исследований в практике партийной работы». Правда, отношение к социологической информации со стороны партийных руководителей характеризует, например, тот факт, что в 1991 г. из 46 представителей Приморского краевого комитета КПСС, в адрес которых своевременно был направлен персональный вызов, приехало лишь 17148. Политическое руководство пыталось взять инициативу: последовали Постановления ЦК КПСС «О повышении роли марксистско-ленинской социологии в решении узловых проблем советского общества», при поддержке Дальневосточного отделения советской социологической ассоциации АН СССР создавались социологические службы в Хабаровском крайсовпрофе, крайкоме ВЛКСМ, а также в дальневосточных вузах, институтах ДВО АН СССР, на предприятиях вводились ставки социологов. В 1986 г. Центр изучения общественного мнения был создан в Приморском крае.

Данные всесоюзного опроса 1989 г. свидетельствуют, что население страны было заинтересовано в получении информации, которую официальная статистика либо не давала, либо искажала: о предстоящей реформе цен и ценообразования (78,5%), о реальной экологической ситуации, обстановке в стране и отдельных регионах (64,2%), о действительном состоянии здоровья народа (59,7%), об уровне жизни в СССР и развитых капиталистических странах (55,4%), о «белых пятнах» истории нашей страны (53,4)149. Данные опроса отражают процесс на юге Дальнего Востока. Кроме того, общественное мнение дальневосточниОТ ДИКТАТА К ДИАЛОГУ – НОВЫЙ ФОРМАТ РЕГУЛИРОВАНИЯ...

ков получило свое оформление и по ряду других вопросов, возникновение которых обусловлено спецификой самого региона и менталитета людей. Все их можно объединить в несколько блоков:

- наличие постоянных экономических угроз со стороны Центра;

- комплекс приграничных проблем;

- экстремальность условий труда и низкий уровень социальной инфраструктуры, обусловленные территориальной отдаленностью;

- наличие значительных в прошлом миграционных трудопотоков и особый тип регионального самосознания.

В представлениях дальневосточников первые лица региона, партийная номенклатура были соучастниками политики Центра в колониальном использовании природных и людских ресурсов, отрабатывая предоставленные центром привилегии150. Так называемые круизы для своих (поездки в Японию профсоюзного, партийного руководства в Приморье и на Сахалине) вызвали всплеск народного возмущения, призывы к восстановлению социальной справедливости, борьбе с «партократией». Отчетливо проявлялось беспокойство населения по поводу способности государства защитить его от резкого падения уровня жизни и разгула преступности.

Острые дискуссии в обществе вызвал вопрос о снятии статуса погранзоны в Сахалинской области, главным образом из-за того, что решение его было принято без анализа обстановки и учета общего мнения. Сахалинское управление КГБ располагало сведениями о массовом негативном отношении жителей острова к этой идее151. Упрощенный въезд граждан из других регионов страны, по их мнению, должен был усугубить криминогенную обстановку, привести к разгулу спекуляции, истощению природных ресурсов, а также ухудшению ситуации в социальной сфере в силу неподготовленности всей островной инфраструктуры. К январю 1991 г. «за» сохранение пограничной области на Сахалине высказалось около 50 тыс. чел. (645 коллективов), 38 чел. – «против»152. К марту первая цифра выросла до 100 тыс. чел.153 Тем не менее реакции из Центра не последовало, и Постановление СМ СССР осталось в силе154.

Другим вопросом, сплотившим жителей области перед лицом центральных властей, явилась Курильская проблема. Только благодаря активным протестам местного населения, а также поддержке их со стороны других краев и областей Дальнего Востока удалось сохранить статус-кво.

На рубеже 1980–1990-х гг. в дальневосточном социуме была выдвинута идея самостоятельного, автономного от центральных органов власти управления территорией. Дальневосточная ассоциация демоГлава 4. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОНТРОЛЬ...

кратического движения, представлявшая 36 организаций Дальнего Востока, на своей учредительной конференции в сентябре 1989 г. приняла резолюцию «За Дальневосточную Союзную Республику», предлагавшую всем районным, городским, областным и краевым исполнительным комитетам, а также Верховным Советам РСФСР и СССР вынести на обсуждение жителей Дальнего Востока вопрос о полной экономической самостоятельности региона и предоставлении ему статуса Союзной Республики155. Но массовой поддержки эти начинания не имели. Власти смогли ответить на этот вызов. Перенесенная в область экономических реалий эта идея воплотилась в концепции создания зон свободного предпринимательства на Сахалине и в Приморье.

Среди других актуальных проблем Дальнего Востока, вынесенных на повестку дня общественными движениями и отдельными социальными группами в период перестройки и в начале 1990-х гг., рассматривались следующие:

– необходимость законодательного упорядочения льгот для дальневосточников, восстановление системы материального стимулирования и поддержки;

– социально-экономическое положение коренных малочисленных народов Севера (отсутствие законодательной возможности ведения ими полноценной хозяйственной деятельности);

– экологические проблемы: планы руководства по строительству Приморской, Хабаровской АЭС, каскада ГЭС на Амуре, загрязнение окружающей среды, захоронение радиоактивных отходов;

– приграничные проблемы: спорные территории (Приморье, Хабаровский край), Курильская проблема (требования как передачи Японии островов, так и против таковой); вопрос о снятии статуса погранзоны в Сахалинской области и в Приморском крае;

– проблема гласного обсуждения на альтернативной основе проектов развития региона, требование обязательного проведения референдумов при принятии важнейших решений (строительство АЭС, ГЭС на Амуре, размещение военных объектов, ИТУ, повышение административного статуса районов, снятие погранзоны в Приморском крае, Сахалинской области и прочее);

– межэтнические проблемы, касающиеся взаимоотношений местного населения с иностранной рабочей силой, прибывавшей по Межправительственным соглашениям и организованному набору (граждане КНДР156, СРВ, КНР)157;

– восстановление принципов социальной справедливости (так называемые круизы для своих – поездки в Японию профсоюзного, партийного руководства в Приморье и на Сахалине, строительство коттеджей и прочее);

4.3. ОТ ДИКТАТА К ДИАЛОГУ – НОВЫЙ ФОРМАТ РЕГУЛИРОВАНИЯ...

– идея независимости дальневосточных территорий: создание Приморской республики, Независимой демократической островной республики, ДВР, Дальневосточной демократической республики, Еврейской автономной республики, Национальной автономии коренных малочисленных народов Сахалина.

В условиях становления механизмов представительной демократии, появления новых политических партий и движений на рубеже 1980– 1990-х гг. общественное мнение искало выражения во всех доступных ему формах, были использованы все предоставляемые властью способы организации диалога. Власть оказалась в ситуации необходимости отвечать на новые вызовы, формирующиеся в обществе.

4.3. НОВЫЕ ВЫЗОВЫ

В ИНФОРМАЦИОННОЙ СФЕРЕ

С развитием процессов, запущенных Перестройкой, в общественно-политической жизни появляется новая система обращения, доступа и контроля информации. Конституция 1993 г. провозгласила право каждого «свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом», гарантировала свободу массовой информации и запрещала цензуру158. В российском общественно-политическом дискурсе появились такие понятия, как свобода слова, свобода совести, информационные потоки, информационное общество, информационная безопасность.

В советский период официально не использовалось понятие «информационная безопасность». В этом не было необходимости, так как информационное пространство формировалось государством, все информационные потоки внутри страны контролировались на соответствие советским идеологическим нормам и все, что выходило за установленные цензурой рамки, квалифицировалось как угроза безопасности. Информационная безопасность – понятие демократическое, оно может рассматриваться как влияющее на общественно-политическое и культурное развитие только в условиях демократического общества или общества с зачатками демократии, т.е. при наличии основополагающих свобод: свободы слова, свободы печати, свободы инакомыслия и выбора образа жизни. В СССР сдвиг в сторону смягчения идеологических норм наметился в середине 1980-х гг. – XXVII съезд КПСС поставил вопрос о «расширении гласности». Было заявлено, что «без гласности нет и не может быть демократизма, политического творчества масс, их участия в управлении»159.

С ростом свободы информации в стране объективно возникала необходимость оценки информационных потоков, их роли и влияния на развитие всех сторон жизни государства и общества. На смену разрушенным институтам идеологического и административного воздействия пришла «информационная политика». У государства, не имеющего информационных барьеров, жесткой цензуры печати, но с развитой системой коммуникаций, должна быть собственная информационная политика, направленная на защиту национальных интересов.

В России в 1990–2000-х гг. был выработан ряд официальных документов, приняты законодательные акты, определяющие статус информации, ее роль в развитии общества, утверждающие стратегию информационного развития страны и принципы регулирования информационных потоков: Закон «О средствах массовой информации»

(1991)160, Конституция Российской Федерации (1993), Закон «О порядке освещения деятельности органов государственной власти в государственных средствах массовой информации» (1995)161, «Доктрина информационной безопасности Российской Федерации» (2000)162, Федеральная целевая программа «Электронная Россия» (2002–2010), Указ президента Российской Федерации «О мерах по обеспечению информационной безопасности Российской Федерации в сфере международного информационного обмена» (2004)163, Закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (2006)164, Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 г. (2009)165. Принципы развития информационного общества в России отражены в «Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации» (2008). В основе ее разработки лежат документы, принятые мировым сообществом в начале нового тысячелетия: «Хартия глобального общества» (Окинава, 2000)166, «Декларация принципов построения информационного общества» и «План действий» (Женева, 2003), «Обязательство по вопросам информационного общества» (Тунис, 2005)167.

Доктрина информационной безопасности Российской Федерации содержит определение: «Под информационной безопасностью в Российской Федерации понимается состояние защищенности ее национальных интересов в информационной сфере, определяющихся совокупностью сбалансированных интересов личности, общества и государства»168. Информационная среда является системообразующим фактором в жизни общества и активно влияет на состояние политической, экономической и других составляющих безопасности России, и 4.3. ОТ ДИКТАТА К ДИАЛОГУ – НОВЫЙ ФОРМАТ РЕГУЛИРОВАНИЯ...

эта зависимость будет возрастать. Доктрина выделяет четыре основные составляющие национальных интересов Российской Федерации в информационной сфере:

- соблюдение конституционных прав и свобод человека и гражданина в области получения информации и пользования ею, обеспечение духовного обновления, сохранение нравственных ценностей, культурного научного потенциала и т.д.;

- информационное обеспечение государственной политики Российской Федерации, доведение достоверной информации о государственной политике РФ до российской и международной общественности;

- развитие современных информационных технологий, отечественной индустрии информации;

- защита информационных ресурсов от несанкционированного доступа, обеспечение безопасности информационных и телекоммуникационных систем.

В дальнейшем на региональном уровне был разработан и предложен к обсуждению проект документа «Основы государственной политики информационной безопасности Дальневосточного федерального округа Российской Федерации», где представлена стратегия осуществления региональной политики в области информационной безопасности. Необходимо отметить, что согласно Конституции Российской Федерации (статьи 71, 72, 73) основные функции по обеспечению информационной безопасности являются прерогативой федеральных органов власти. Однако решения ряда важных вопросов информационной сферы отнесены к совместному ведению федерации и ее субъектов, более того, некоторые из них должны решаться исключительно субъектами.

В проекте регионального документа выделяется политика федеральной власти по отношению к Дальневосточному федеральному округу Российской Федерации (ДФО РФ), политика субъектов РФ ДФО по отношению к федеральной власти, внутренняя политика ДФО РФ и субъектов РФ ДФО. К функциям федеральной власти относится защита жизненно важных национальных интересов в информационной сфере. Политика субъекта РФ по отношению к федерации направлена, в частности, на выявление жизненно важных интересов ДФО РФ в информационной сфере, создание правовых, организационных и финансовых механизмов обеспечения информационной безопасности.

В задачи субъекта входит реализация мер по защите предметов его исключительного ведения, к которым относятся информационные ресурсы, информационная инфраструктура, системы связи и массового информирования граждан.

В проекте документа определены цели государственной политики в сфере информационной безопасности в Дальневосточном регионе.

Их условно можно разделить на три составляющие: организационнотехнологическая, организационно-правовая и социально-экономическая. Организационно-технологическая составляющая предполагает развитие средств и методов защиты информации и информационной инфраструктуры; организационно-правовая направлена на совершенствование федеральной и региональной законодательной базы, обеспечение конституционных прав граждан на доступ к информации, грамотное управление информационными ресурсами; социально-экономическая предполагает в сфере информационной безопасности обеспечение свободы информационной деятельности и духовной жизни граждан, а также обеспечение стабильности и устойчивости социально-экономического развития региона.

Среди основных целей государственной политики в информационной сфере на территории ДФО РФ на первое место поставлено соблюдение конституционных прав и свобод граждан в области духовной жизни и информационной деятельности, в том числе реализация их прав на получение полной и достоверной информации; на второе – повышение устойчивости социально-экономического развития субъектов РФ ДФО.

Россия, входя в глобальное общемировое экономическое и культурное пространство, объявила не только определенную «открытость» ее экономики и культурной среды, но и делает первые шаги по творческому подходу к выработке методов быстрейшей адаптации в среде естественного окружения, построению грамотной региональной информационной политики государства. Сегодня идет поиск информационной политики как неотъемлемой части продуманной системы государственных, общественных, деловых коммуникаций, вписывающихся по структуре и формам взаимоотношений в региональную культурно-экономическую среду стран Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Система региональных, межгосударственных, трансграничных, общественных, межличностных бизнес-коммуникаций должна иметь одну цель – адаптация российского Дальнего Востока в экономическую и культурную среду стран АТР при сохранении высокого уровня социально-экономического развития региона и жизни российских граждан. В соответствии с этим система информационной безопасности Дальневосточного региона должна отражать специфику задач информационной политики государства на Дальнем Востоке и базироваться не на запретительных и ограничительных принципах распространения информации, как было в советский период, а на открытости, доступности, достоверности информации, возможности генерации и поддержки коммуникаций.

4.3. ОТ ДИКТАТА К ДИАЛОГУ – НОВЫЙ ФОРМАТ РЕГУЛИРОВАНИЯ...

Информационная безопасность как понятие и как часть стратегии национальной безопасности страны в «Стратегии национальной безопасности РФ до 2020 г.» отсутствует. По-видимому, авторы документа считают, что в этом нет необходимости. Сочетание «информационная безопасность» упоминается в «Стратегии» только один раз в п. 109 и касается совершенствования безопасности функционирования телекоммуникационных систем, т.е. относится к решениям технических вопросов защиты информации и каналов передачи данных. Между тем понятие «информационная безопасность» в современном глобализирующемся мире означает формирование информационного поля, способствующего созданию условий гармоничного развития социальной среды. Многие исследователи считают, что геополитический облик мира будет определен на основе нового передела зон влияния, прежде всего в информационной сфере. В настоящее время в мире имеет место следующая тенденция: более развитые страны отличает преобладание исходящего информационного потока.

Роль информации в «Стратегии» отмечена в нескольких контекстах, например в п. 52 в связи с обеспечением доступности информации для повышения качества жизни российских граждан. В п. 62 подчеркнута необходимость формирования информационной инфраструктуры как фактора экономического роста. О создании территориально распределенных информационных фондов как условия обеспечения национальной безопасности в сфере культуры указано в п. 79.

Информационную основу «Стратегии» составляют государственные информационные ресурсы, гармонизация национальной информационной инфраструктуры с глобальными информационными сетями и системами. Однако при этом отсутствует сама концепция построения информационного поля как инструмента формирования общественного мнения в России и за рубежом. Общий контекст «Стратегии национальной безопасности» показывает, что Россия замкнута в самой себе и занимается решением внутренних проблем, а ее стратегическая стабильность базируется на ядерном арсенале и сырьевых ресурсах.

Реализация элементов информационной безопасности на Дальнем Востоке России, как и в целом в Российской Федерации, началась практически с 1990-х гг., с принятием руководством страны первых официальных документов, касающихся информационной политики.

Необходимо отметить следующие направления процесса информатизации региона, в которых был достигнут значительный прогресс, в том числе и в плане информационной безопасности:

- обеспечение свободного доступа российских граждан к общемировым информационным ресурсам по каналам телевидения, радио, печатных СМИ, Интернет;

- законодательная отмена цензуры информационных потоков;

- строительство информационной инфраструктуры (каналы доступа в Интернет, телевизионные каналы), создание защищенных электронных каналов передачи данных;

- постепенная ликвидация «цифрового неравенства» дальневосточников (рост количества граждан, организаций, подключенных к Интернет);

- строительство «электронных правительств», организация доступа населения к официальной информации региональной власти, интерактивный диалог с властью по электронным каналам;

- использование глобальной сети в бизнесе и образовании;

- подготовка кадров в области информатизации и защиты информации;

Развитие перечисленных направлений информатизации Дальневосточного региона означает переход социально-политической и экономической жизни на качественно новый уровень. Существенную роль в этом сыграли прокладка магистральных оптоволоконных каналов компаниями «Ростелеком» и «Транстелеком», широкомасштабное предоставление услуг информатизации населения компанией «Дальсвязь», федеральная программа «Электронная Россия», федеральный национальный проект «Образование» и другие программы.

Таким образом, в сталинский период сформировалась мощная система контроля за духовной и интеллектуальной жизнью советского общества. Одной из основ этой системы было управление информацией. С середины 1950-х гг. информационный и идеологический контроль в условиях демонтажа репрессивных механизмов становится одним из главных инструментов поддержания социально-политической безопасности. Прежде всего, политическое руководство приняло новую Программу КПСС, призванную формировать привлекательный образ будущего и обеспечивать политическую лояльность и трудовой энтузиазм советских людей.

Но привлекательность этого образа, как и легитимность существовашего режима, достигалась не только «позитивной» составляющей вроде радужных перспектив скорого построения коммунизма и относительного раскрепощения духовной жизни общества (более известной по терминологии 60-х гг. как «оттепель»). Перед властью вставала задача «зачистки» информационного и идеологического пространства от альтернативных образов будущего. Допуская критику сталинского периода, политикам удалось сохранить идеологию, отведя острие 4.3. ОТ ДИКТАТА К ДИАЛОГУ – НОВЫЙ ФОРМАТ РЕГУЛИРОВАНИЯ...

критики не только от системы в целом, но и от конкретных лиц из высшего руководства, многими нитями связанных с деятельностью И.В. Сталина.

После XX съезда КПСС, осудившего «культ личности» и «нарушения социалистической законности», в стране началась управляемая десталинизация. Если общество в целом отреагировало на «оттепель»

усилением запроса на рост благосостояния, то в среде интеллигенции возникла надежда на расширение творческой свободы и либерализацию режима. Между тем институты контроля духовной жизни, сформировавшиеся в годы правления И.В. Сталина, продолжали действовать и в новый период. Более того, в условиях сворачивания политики репрессий и начавшегося демонтажа сталинизма роль этих сравнительно «мягких» институтов многократно возрастала. Они, а не карательный аппарат должны были нейтрализовать и предупреждать угрозы политической стабильности советской системы, воздействуя на умы людей.

Необходимо подчеркнуть, что подобная ситуация во многом повторилась во времена Перестройки, отличаясь тем, что М.С. Горбачёв был более последовательным, и к концу существования СССР свобода слова и информации, а также идеологический плюрализм стали свершившимся фактом. При этом реализовались практически все угрозы делегитимации режима, которых опасалось советское руководство на протяжении «постсталинского» существования.

1 Горяева Т.М. Политическая цензура в СССР. 1917–1991. М.: РОССПЭН, 2002.

2 Федотов М.А. Гласность и цензура: возможность сосуществования // Советское государство и право. 1989. № 7. С. 80–89; Цензура в царской России и Советском Союзе: материалы конференции. Москва. 24–27 мая 1993 г. М., 1995.

3 Галенко Е.В. Политическая цензура на Дальнем Востоке СССР (1946 – середина 1950-х гг.): дис. … канд. ист. наук. Владивосток, 2011. С.56.

4 Большая энциклопедия: в 62 т. М.: ТЕРРА, 2006. Т. 57. 592 с.

5 Горяева Т.М. Политическая цензура в СССР…С. 149.

6 Там же. С.150–155.

7 Там же. С. 292.

8 В скобках, нарушая хронологию, для наглядности приводятся данные 1954– 1955 гг. (т.е. после всех структурных перестановок) по справке Главлита от 22 марта 1955 г., адресованной в Управление ЦК по подбору и распределению кадров ЦК КПСС: Цензура в Советском Союзе. 1917–1991. Документы / сост.

А.В. Блюм. М.: РОССПЭН, 2004. С. 381–382.

9 История советской политической цезуры: Документы и комментарии. М.:

Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1997. С. 345–347; Горяева Т.М. Политическая цензура в СССР… С. 382.

10 См.: Горяева Т.М. Политическая цензура в СССР… С. 292.

11 Там же. С. 305.

12 ГАХК. Ф. Р-803. Оп. 2. Д. 1. Л. 2.

13 Там же.

14 Там же. Д. 19. Л. 69.

15 Там же. Ф. 35. Оп. 41. Д. 33. Л. 64.

16 Там же. Ф. Р-803. Оп. 2. Д. 19. Л. 69.

17 Там же. Д. 1. Л. 3.

18 ГАПК. Ф. 68. Оп. 34. Д. 408. Л. 20.

19 ГАХК. Ф. 35. Оп. 38. Д. 35. Л. 153.

20 ГАПК. Ф.Р-392. Оп. 1л. Д. 10. Л. 15.

21 ГАХК. Ф. 803. Оп. 2. Д. 7. Л. 14.

22 Там же. Ф. 35. Оп. 41. Д. 33. Л. 86 и др.

23 В «Перечне…», который постоянно переиздавался, обновляясь, был выделен специальный раздел «Особые районы». Он предусматривал запрет на сведения об Арктике и районах Дальстроя, куда отнесены были также Чукотский и Корякский национальные округа, полуостров Камчатка, районы между Корякским национальным округом и Нижне-Амурской областью, НижнеАмурская область и районы городов Комсомольска-на-Амуре, Советской Гавани, Владивостока, а также многие районы Приморского края.

24 ГАПК. Ф. П-68. Оп. 38. Д. 950. Л. 67.

25 ГАХК Ф. П-35. Оп. 18. Д. 34. Л. 162–163.

26 ГАПК. Ф.П-68. Оп. 34. Д. 409. Л. 20.

27 ГАХК. Ф.П-35. Оп. 41. Д. 33. Л. 86.

28 ГАПК. Ф. П-68. Оп. 34. Д. 408. Л. 21.

29 Там же. Л. 26.

30 Там же. Л. 24.

31 ГАХК. Ф. П-35. Оп. 41. Д. 33. Л. 64–73.

32 ГАПК. Ф. П-68. Оп. 34. Д. 950. Л. 68.

33 Там же. Оп. 36. Д. 484. Л. 60.

34 В «Перечне» документов, составляющих государственную тайну, были указания, которые запрещали давать сведения о планах и их выполнении.

35 ГАПК. Ф. П-68. Оп. 36. Д. 484. Л. 55.

36 ГАХК. Ф. Р-803. Оп. 2. Д. 28. Л. 35.

37 Там же. Л. 35.

38 ГАПК. Ф. П-68. Оп. 36. Д. 314. Л. 54.

39 ГАХК. Ф. Р-803. Оп. 2. Д. 28. Л. 35.

40 Там же. Д. 30. Л. 34.

41 Там же. Ф. 35. Оп. 41. Д. 33. Л. 66.

42 Там же. Оп. 18. Д. 35. Л. 262; Оп. 23. Д. 7. Л. 73 – 77; Д. 235. Л. 131 – 132; Д. 180. Л.

120 – 124; Оп. 38. Д. 35. Л. 1 – 20; Д. 180. Л. 120 – 124; Оп. 41. Д. 35. Л. 85; Оп. 46.

43 См.: Цензура в Советском Союзе. 1917–1991. Документы… 44 ГАХК. Ф. П-35. Оп. 38. Д. 35. Л. 81.

4.3. ОТ ДИКТАТА К ДИАЛОГУ – НОВЫЙ ФОРМАТ РЕГУЛИРОВАНИЯ...

45 Там же. Л. 72.

46 ГАПК. Ф.П-68. Оп. 34. Д. 484. Л. 50.

47 Там же. Оп. 38. Д. 950. Л. 23.

48 Там же. Оп. 36. Д. 314. Л. 55.

49 ГАХК. Ф. Р-803. Оп. 2. Д. 28. Л. 24.

50 Там же.

51 Там же. Ф. П-35. Оп. 38. Д. 35. Л. 78.

52 Там же.

53 ГАПК. Ф. П-68. Оп. 34. Д. 408. Л. 24.

54 ГАХК. Ф. П-35. Оп. 18. Д. 9. Л. 346.

55 Там же. Д. 35. Л. 36.

56 Там же.

57 Там же.

58 Там же.

59 Там же. Л. 37.

60 Там же. Оп. 23. Д. 106. Л. 10–11.

61 Там же. Д. 100. Л. 36–38.

62 Там же. Д. 106. Л. 10–16.

63 Александр Кучеров. История вопроса. URL: http://aleksandrovsk.tfd.ru/ node/5105 (дата обращения: 23.08.2011).

64 Лютова К.В. Спецхран библиотеки Академии наук: Из истории секретных фондов СПб., 1999. Гл.5. URL: http://vivovoco.astronet.ru/VV/BOOKS/LUTOVA/ LUTOVA_5.HTM (дата обращения: 25.08.2011).

65 Там же.

66 ГАПК. Ф. П-68. Оп. 101. Д. 23. Л. 119.

67 Мир после войны: дальневосточное общество в 1945–1950-е гг. Владивосток:

Дальнаука, 2009. С.481. (История Дальнего Востока России. Т.3, кн.4.) 68 Валерий Дружбинский. С Сахалина — в Галичину: «добровольная» ссылка // Зеркало недели. Украина. №17. 13 мая 2011. URL: http://zn.ua/articles/ (дата обращения: 28.09.2011).

69 История Отечества XX – начала XXI вв./ Н.В. Загладин, С.И. Козленко, С.Т.

Минаков, Ю.А. Петров 3-е изд. М.: «ТИД «Русское слово – РС», 2005. Гл.6. §36.

70 Бригадина О.В. Инакомыслие и власть: Диссидентское движение в СССР в середине 1960-х — начале 1980 х гг. // Российские и славянские исследования:

сб. науч. статей. Благовещенск: БГПУ, 2004. Вып. 1. С. 242.

71 Там же. С.243.

72 Козлов В.А. Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе (1953 – начало 1980-х гг.). М.: РОССПЭН, 2010. С.443.

73 Бригадина О.В. Указ. соч. С.246.

74 Там же. С.248.

75 Васильева Е.В. Научная интеллигенция Дальнего Востока СССР (60-е – середина 80-х годов). Владивосток, 1993. С.94–95.

76 Ващук А.С. Инакомыслие в СССР и проявления крамолы на Дальнем Востоке (1960 – 1970-е гг.) // Колымский гуманитарный альманах. 2008. Вып. 3. С.181.

77 Ващук А.С. Инакомыслие в СССР… С.181; Павлов Г. Что было – то было… // Вечерний Магадан. 2000. 14 июля. С. 5.

78 Ващук А.С. Инакомыслие в СССР… С.184.

79 Там же. С.185.

80 ЦХСД Магаданской области. Ф. 21. Оп. 7. Д. 7. Л. 21.

81 Ващук А.С. Инакомыслие в СССР… С.185.

82 Валентин Пустовит. Камчатский электронный календарь на 2008 г. URL:

http://www.poluostrov-kamchatka.ru/other/new_year/cal.htm (дата обращения:

27.09.2011).

83 Там же.

84 Ващук А.С. Инакомыслие в СССР… С.186.

85 Там же.

86 Там же. С.181–189.

87 Мороз Р. Вступление к подборке стихов Ю. Рудиса: «Выход к морю нельзя отдавать никому». Альманах «Рубеж». № 7. Народный портал «Надеждинский район». URL: http://nadezhdinskiy-dv.ru/index.php?option=com_content &view=article&id=6693:vstyplenie-k-podborke-stihov-u-rydisa-qvyhod-k-morunelzia-otdavat-nikomyq&catid=60:creative-activity&Itemid=565 (дата обращения:

21.09.2011).

88 Источник информации – один из пострадавших С. Копейкин.

89 Источник информации – Назарова Я.В., однокурсница участников защиты 90 Источник информации – Е.Д. Тимошенко.

91 Источник информации – А.Д., участник рок-движения.

92 ГАХК. Ф. П-35. Оп. 112. Д 5. Л. 33.

93 ГАПК. Ф. П-68. Оп. 117. Д. 22. Л. 37.

94 Козлова Л.В. Становление и развитие регионального телевидения во второй половине ХХ – начале XXI в.: (на материалах Амурской области): дис. …канд.

ист. наук. Хабаровск, 2006. С. 95.

95 ГАПК. Ф. П-68. Оп. 115. Д. 436. Л. 24–26, 31, 32, 43.

96 Там же. Д. 659. Л. 2–4.

97 ГАХК. Ф. 35. Оп. 112. Д. 112. Л. 15, 17.

98 ГАСО. Ф. 53. Оп. 1. Д. 2641. Л. 241.

99 ГАХК. Ф. 35. Оп. 112. Д. 112. Л. 15, 17.

100 ГАПК. Ф. П-68. Оп. 115. Д. 558. Л. 15.

101 Горбачёв М.С. Политический доклад Центрального Комитета КПСС XXVII съезду Коммунистической партии Советского Союза, 25 февраля 1986 г. М.:

Политиздат, 1986. С. 4.

102 ГАПК. Ф. П-68. Оп. 117. Д. 242. Л. 79.

103 Там же. Л. 80.

104 ГААО. Ф. П-1. Оп. 62. Д. 103. Л. 157, 158, 105 ГАХК. Ф. П-35. Оп. 117. Д. 55. Л. 37 – 41.

106 СЦДНИ. Ф. 4. Оп. 159. Д. 43. Л. 16.

107 ГАПК. Ф. П-68. Оп. 117. Д. 354. Л. 65.

108 ГАСО. Ф. 53. Оп. 1. Д. 2641. Л. 241.

109 Там же. Оп. 1. Д. 3039. Л. 16.

110 ГАПК. Ф. П-68. Оп. 117. Д. 552. Л. 9.

111 Там же. Оп. 113. Д. 155. Л. 4.

112 ГАХК. Ф. П-35. Оп. 113. Д. 155. Л. 46.

113 ГАПК. Ф. П-68. Оп. 117. Д. 133. Л. 20.

4.3. ОТ ДИКТАТА К ДИАЛОГУ – НОВЫЙ ФОРМАТ РЕГУЛИРОВАНИЯ...

114 РГАСПИ. Ф. 606. Оп. 1. Д. 2956. Л. 44 – 49.

115 Там же. Оп. 117. Д. 22. Л. 33.

116 См.: ГАХК. Ф. 35. Оп. 112. Д. 5. Л. 32; Оп. 113. Д. 1. Л. 32–33; ГАПК. Ф. П-68. Оп.

117 РГАСПИ. Ф. 606. Оп. 1. Д. 2956. Л. 33, 40.

118 Там же. Л. 38.

119 Там же. Оп. 17. Д. 3050. Л.49–52.

120 Там же. Д. 930. Л. 15–18.

121 Там же. Д. 3050. Л. 34.

122 ГАПК. Ф. П-68. Оп. 117. Д. 1124. Л. 18–19.

123 СЦДНИ. Ф. П-4. Оп. 150. Д. 64. Л. 98.

124 ГАСО. Ф. 53. Оп. 1. Д. 2704. Л. 5–6.

125 Там же. Л. 9, 29; Д. 2703. Л. 3.

126 СЦДНИ. Ф. П-4. Оп. 159. Д. 78. Л. 2.

127 ГАПК. Ф. П-68. Оп. 117. Д. 640. Л. 72.

128 Дискуссии о проблемах перестройки // Дальневост. ученый. Владивосток, 129 Левада Ю.А. Сочинения: проблема человека. М.: Издатель Карпов Е.В., 2011.

130 Паникин И. Перестройка и идеологическая работа // Блокнот агитатора. Хабаровск, 1987. №6. С.16.

131 Судьбы реформ и реформаторов в России. М., 1996. С.359.

132 СЦДНИ. Ф. П-4. Оп. 150. Д. 7. Л. 21 – 22.

133 Шаров В. На острове – нормальная погода // Молодой дальневосточник. Хабаровск, 1989. 5 авг. С.11.

134 Коняхина А.П. Формирование гражданского общества на российском Дальнем Востоке: «Демократическое движение за перестройку» // Перестройке лет. Историческая память современной России: материалы Междунар. науч.практ. конф., 14 мая 2010 г. М.: РГГУ, 2010. С.180–185.

135 Шаров В. На острове… С.11.

136 СЦДНИ. Ф. П-4679. Оп. 1. Д. 1.

137 Шубин А. Преданная демократия. СССР и неформалы (1986 – 1989). М.: Европа, 2006. С.196.

138 СЦДНИ. Ф. П-4679. Оп. 1. Д. 1. Л. 11 – 13.

139 Буянов Е.В. Органы государственной власти дальневосточных субъектов Российской Федерации: история и итоги реформирования (конец 80-х — 90-е годы XX в.): дис. … д-ра ист. наук. Благовещенск, 2003. С.121.

140 ГАХК. Ф. Р-1248. Оп. 1. Д. 19. Л. 12.

141 ГАСО. Ф. 1183. Оп. 1. Д. 32. Л. 259.

142 Подошвин В. Борьба идеологий в общественно-политическом движении на Сахалине // СИАА. Южно-Сахалинск, 1996. №1(7). С.14.

143 Игрунов В. О неформальных политических клубах Москвы // Проблемы Восточной Европы. 1989. № 27–28. URL: http://www.igrunov.ru/cv/vchk-cvchosenpubl/vchk-cv-chosenpubl-inform_clubs.html (дата обращения: 20.04.2010).

144 СЦДНИ. Ф. П-4679. Оп. 1. Д. 1. Л. 8.

145 ГАХК. Ф. Р-1248. Оп. 1. Д. 12. Л. 2.

146 Политическое сознание и его роль в перестройке и обновлении общественных отношений: (Итоги повторного социологического исследования). М., 147 ГАПК. Ф. П-68. Оп. 117. Д. 1076. Л. 25; Отчет о результатах социологического опроса по проблеме «Партия и перестройка». Владивосток, 1990.

148 ГАПК Ф. П-68. Оп. 117. Д. 1074. Л. 24.

149 Политическое сознание и его роль в перестройке и обновлении общественных отношений... С.24.

150 ГАПК. Ф. П-68. Оп. 117. Д. 1025. Л. 88.

151 ГАСО. Ф. 1183. Оп. 1. Д. 35. Л. 123.

152 Свободный Сахалин. 1991. 24 янв.

153 Всем внимание! Будет референдум о погранзоне! // Свободный Сахалин. 1991.

154 Коняхина А.П. Социальный протест в Сахалинской области (1980-е – первая половина 1990-х гг.): очаги напряженности и реакция населения // Сахалин и Курильские острова в истории России: к 65-летию образования Сахалинской области: материалы науч.-практ. конф. Южно-Сахалинск: ГУП «Сахалинская областная типография», 2012. С.323–329.

155 СЦДНИ. Ф. П-4679. Оп. 1. Д. 5. Л. 41.

156 Лапушкин В. Еще раз о Соглашении // Рабочее слово. Чегдомын, 1990. 157 ГАПК. Ф. П-68. Оп. 117. Д. 1107. Л. 46 – 49; Ф. П-68. Оп. 117. Д. 1183. Л. 9 – 11;

СЦДНИ. Ф. 4. Оп. 159. Д. 129. Л. 1–5.

158 Конституция Российской Федерации от 25.12.1993. Ст. 29.

159 Материалы XXVII съезда КПСС. М.: Изд-во полит. лит., 1986. Ч.3. С.60.

160 Федеральный закон от 27 декабря 1991 года N 2124-1 «Закон о средствах массовой информации» // Российская газета. URL: http://www.rg.ru/1991/12/27/smizakon.html (дата обращения: 22.01.2013).

161 Федеральный закон «О порядке освещения деятельности органов государственной власти в государственных средствах массовой информации». URL:

(дата обращения: 18.01.2013).

162 Доктрина информационной безопасности Российской Федерации // Совет безопасности РФ. URL: http://www.scrf.gov.ru/documents/6/5.html (дата обращения: 06.01.2013).

163 Указ Президента РФ от 12.05.2004 г. N 611 «О мерах по обеспечению информационной безопасности Российской Федерации в сфере международного информационного обмена» // Российская газета. URL: http://www.

rg.ru/2004/05/26/info-dok.html (дата обращения: 06.01.2013).

164 Федеральный закон Российской Федерации от 27.07. 2006 г. N149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // Российская газета. URL: http://www.rg.ru/2006/07/29/informacia-dok.html (дата обращения: 12.01.2013).

165 Стратегия национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года // Совет безопасности РФ. URL: http://www.scrf.gov.ru/documents/1/99.html (дата обращения: 10.01.2013).

4.3. ОТ ДИКТАТА К ДИАЛОГУ – НОВЫЙ ФОРМАТ РЕГУЛИРОВАНИЯ...

166 Окинавская хартия глобального информационного общества // Саммит G 2006. URL: http://www.g8russia.ru/g8/history/okinawa2000/4/ (дата обращения:

16.12.2012).

167 Портал межрегиональной общественной организации в поддержку построения информационного общества «Информация для всех». URL: http://www.

ifap.ru/ ofdocs/ index.htm#rest ( дата обращения: 12.01.2013).

168 Доктрина информационной безопасности Российской Федерации. 2008.

Раздел 1. Информационная безопасность Российской Федерации. П.1. Национальные интересы Российской Федерации в информационной сфере и их обеспечение // Сайт доктрин. URL: http://doctrin.ru/zarubezhnyedoktriny/2010-02-12-13-42-47.html (дата обращения: 01.02.2013).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Кратко и гармонично обобщить такой многоплановый анализ, включающий несколько исторических периодов, – непростая задача.

Анализ стратегий социально-политической безопасности предполагает взгляд с позиции власти, сквозь призму её стремлений и интересов, направленных на обеспечение управляемости обществом, которая во второй половине ХХ в. отождествлялась с контролем различных сфер общественной жизни: благосостояния населения в территориальном аспекте, культуры, идеологии, c подавлением преступности. Однако приоритетной сферой внимания Центра была и остаётся бюрократия.

Именно высший и средний слой управленцев являлся главным инструментом политики и главным препятствием для адекватных ответов на возникавшие вызовы.

Высшее руководство страны на разных этапах преследовало разные цели: совершить рывок к коммунизму с одновременным демонтажом сталинской системы, обеспечить политическую стабильность и поступательное развитие, избегая резких перемен, ускорить развитие путём масштабных реформ и демократизации, восстановить пошатнувшуюся государственную систему, неизменно опираясь на бюрократию, либо приводить её к повиновению, заручившись поддержкой общества. Методы достижения согласия между бюрократическим слоем и высшей политической стратой – это тот «управляющий фактор», который определял все стороны государственной политики от Н.С. Хрущёва до В.В. Путина.

Ретроспективный анализ показал, что во второй половине ХХ в.

понимание задач государства в сфере обеспечения безопасности динамично трансформировалось. Концепция классовой борьбы постепенно развивалась в сторону пролетарского интернационализма, тотальный контроль государства над жизнью общества разрушался, приобретая ситуативный и фрагментарный характер.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Перед органами власти и управления всегда ставились задачи защиты существующего строя, что выражалось в политическом регулировании социальных процессов: охране интересов политически господствующего класса, мерах по регулированию трудовых отношений, борьбе с преступлениями, сохранении политической и экономической системы, а также территориальной целостности страны.

Какого-либо целостного документа социально-политической безопасности в отношении российского Дальнего Востока политическая элита во второй половине ХХ в. советской эпохи не создала. Социально-политическая безопасность в регионе определялась оперативными централизованными документами, аргументами идеологической целесообразности, и при их подготовке чаще всего использовались принципы секретности, закрытости, приоритетов государства. Созданные политическим режимом институты для управления и охраны социалистических порядков в ходе различных преобразований постепенно эволюционировали, менялись методы их работы, интересы и приоритеты.

Содержание стратегий безопасности менялось, причём эти перемены не были хаотичными, напоминая, скорее, чередование «стабилизационной» и «динамической» стратегий. Примечательно, что это чередование обнаруживает пусть не строгую, но всё-таки заметную связь с циклами дальневосточной политики. Это свидетельствует, прежде всего, о том, что сами стратегии порождались некими глубинными циклами функционирования государства.

В середине 1950 – 1960-х гг. и во второй половине 1980-х гг. высшее руководство избрало (по умолчанию) динамическую стратегию безопасности. Это был во многом вынужденный выбор, связанный, во-первых, с демонтажом репрессивной системы и поиcком новых опор власти, во вторых – с деградацией государственности. Вместе с тем это был многообещающий проект с перспективой демократической трансформации советского строя. Трудовой энтузиазм и политическая лояльность в обмен на рост благосостояния и политического участия – так можно сформулировать потенциальный и несостоявшийся «общественный договор», к которому толкала вся логика хрущёвских реформ, возможно даже вопреки его воле, и который открыто провозгласил М.С. Горбачёв.

В хрущёвский период человеческий ресурс в стране стремительно дорожал, подорванный войной и репрессиями, а других возможностей сделать экономический рывок кроме как за счёт труда советских людей у государства не было. Отсюда постоянные хрущевские административно-управленческие импровизации с целью роста эффективности административно-командной системы. Во время лидерства М.С. Горбачёва государство также нуждалось в интенсивном труде советских людей, так как исчерпался такой мощный источник доходов, как высокие цены на нефть.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Однако риск динамической стратегии состоит в том, что она ослабляет лояльность различных слоёв бюрократии, за счёт интересов которых и происходит её реализация. В этих условиях для политического лидера критически важно иметь высокий уровень поддержки общества.

Если такового нет, то в условиях отсутствия демократических механизмов политическая система и её лидер становятся уязвимыми для предательства. Что и подтвердилось дважды: в сентябре 1964 г. и в августе – декабре 1991 г.

Указанный риск во многом объясняет постоянные колебания реформаторов между заигрыванием то с обществом, то с консервативной частью бюрократии, между ответственной и популистской экономической политикой. В середине 1960 – 80-х гг. власть всё более ориентируется на стабилизационную стратегию безопасности. Опять же это был во многом вынужденный выбор, вытекавший из логики предшествующего развития. Хрущёвские реформы подрывали основы господствующего положения бюрократии, продемонстрировав противоречивые социально-экономические результаты и выявив сложную политическую палитру отношений общества и власти.

Компромиссная фигура Л.И. Брежнева символизировала ориентацию власти на достижение согласия именно в среде бюрократии. Но это согласие достигалось дорогой ценой – ценой отказа от развития сетей взаимодействия власти и общества, другими словами от инфраструктурной силы государства, при этом его репрессивная сила неуклонно сокращалась. Фактор «брежневского консенсуса» обеспечивал управляемость политическим сегментом бюрократии и гасил противоречия между остальными её сегментами, в итоге подорвал управляемость всем обществом.

Важно отметить, что здесь сыграл свою роль лавинообразный рост доходов с середины 1970-х гг. от экспорта нефти, в полной мере проявивший все последствия «сырьевого проклятия». Согласие между различными уровнями бюрократии, как видение путей преодоления социальноэкономических трудностей, основывалось на выделении нижестоящим управленческим звеньям всё больших централизованных ресурсов, которые использовались с невысоким уровнем эффективности. В результате подорвалась способность Центра выделять эти ресурсы, и этот главный источник поддержания управляемости в конечном счёте оказался исчерпанным, что в условиях падения нефтяных цен в середине 1980-х гг. сыграло катастрофическую роль.

Один из главных исторических уроков стабилизационной стратегии безопасности состоит в том, что она реализуется путём построения разветвлённой бюрократической сети взаимных уступок и обязательств – сети, из которой очень трудно, если вообще возможно, выбраться без

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

политических потрясений. Об этом историческом уроке брежневского периода можно было бы и не упоминать, если бы современное российское руководство не оказалось в столь же трудном положении.

Стабилизационная стратегия в рассматриваемых нами периодах начинала доминировать в момент незавершённого перехода политической системы и была подпитана мощным притоком доходов от экспорта сырья. Схожесть системных проблем и рисков обеих стабилизационных стратегий позволяет предположить преемственность фундаментальной задачи российской политики – построение прочной инфраструктуры взаимодействия государства и общества.

Наш анализ свидетельствует о том, что оптимальный путь, как всегда, лежит в поиске тех критериев и факторов, которые позволяли бы вовремя переходить от стабилизационной стратегии к динамической и наоборот. Чередование стабилизационной и динамической стратегий безопасности сказывалось и на дальневосточной политике государства, хотя здесь цикличность выражена несколько меньше. Наше исследование показывает, что наиболее заметный подъём дальневосточной политики происходит в рамках стабилизационной стратегии. Впрочем, вряд ли главным фактором является сама стратегия. Наиболее вероятно, что в основе этого подъёма лежит двуединый критерий ресурсной обеспеченности государства.

Стабилизационная стратегия основывается на интенсивном перераспределении ресурсов между различными сегментами бюрократии.

Из этого следует, что она, во-первых, подразумевает довольно высокий уровень имеющихся ресурсов (что делает возможным и реализацию планов по развитию Дальнего Востока), во-вторых, она нуждается в их постоянном увеличении (что делает эти планы весьма привлекательными).

Динамическая же стратегия начинает доминировать в условиях ресурсного дефицита, поэтому на реализацию планов по развитию Дальнего Востока не хватает ни материальных, ни административных возможностей. В то же время геополитическая уязвимость территории блокирует многие нестандартные варианты её развития, завязанные на международной кооперации.

На протяжении второй половины ХХ в. дальневосточная политика представляла собой устойчивый тренд освоения региона, прерванный в 1990-е гг. и возобновившийся в 2000-х гг. В ней отчётливо видны два направления. Первое, чётко различимое, условно можно назвать «традиционным», подразумевающее освоение природных ресурсов региона.

Второе, менее очевидное направление, связанное с осознанием нового спектра возможностей, заключённых в геополитическом положении и слабой освоенности Дальнего Востока. Это направление выходило за рамки привычной хозяйственно-сырьевой парадигмы. Однако на проЗАКЛЮЧЕНИЕ тяжении большей части рассматриваемого периода социально-экономический и политический потенциал Дальнего Востока был надолго оттеснён на задний план военно-стратегическими соображениями.

Перспективность этой территории была и вовсе погребена под мощным пластом более насущных задач и материально ощутимых проблем.

СПИСОК ОСНОВНЫХ

СОКРАЩЕНИЙ

АОН при ЦК КПСС – Академия общественных наук при Центральном Комитете Коммунистической партии Советского Союза АССР – Автономная Советская Социалистическая Республика БАМ – Байкало-Амурская магистраль ВКП(б) – Всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков) ВЛКСМ – Всесоюзный Ленинский Коммунистический Союз молодёжи (Комсомол – Коммунистический союз молодёжи) ВЦИК – Всесоюзный Центральный исполнительный комитет ГААО – Государственный архив Амурской области ГАМО – Государственный архив Магаданской области ГАПК – Государственный архив Приморского края ГАРФ – Государственный архив Российской Федерации ГАХК – Государственный архив Хабаровского края ГИАСО – Государственный исторический архив Сахалинской области Главлит – Главное управление по делам литературы и издательства ГО МГБ – городское отделение Министерства государственной безопасности ГТК – Государственный таможенный комитет Гублит – Губернский отдел литературы и издательств ГУЛАГ – Главное управление лагерей и мест заключения ГУ ОБХСС – Главное управление Отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности Дальстрой – Oрдена Трудового Красного Знамени Главное управление строительства Дальнего Севера НКВД СССР «Дальстрой»

ДВГУ – Дальневосточный государственный университет (современный ДВФУ) ДВО АН СССР – Дальневосточное отделение Академии наук Союза Советских Социалистических Республик ДВФО – Дальневосточный федеральный округ ДС – Дальстрой ИНИОН – Институт научной информации по общественным наукам ИСИ АН СССР – Институт социологических исследований АН СССР КГБ – Комитет государственной безопасности КДВО – Краснознамённый дальневосточный военный округ Крайком – Краевой комитет Коммунистической партии Советского Союза Крайунху – Краевое управление народнохозяйственного учёта МГБ – Министерство государственной безопасности МГИМО – Московский государственный институт международных отношений (университет) Министерства иностранных дел Российской Федерации НИИ – Научно-исследовательский институт НКВД – Народный Комиссариат внутренних дел НКО – Некоммерческая организация НТР – Научно-техническая революция Обком – Областной комитет Коммунистической партии Советского Союза РГАНИ – Российский государственный архив новейшей истории РГАСПИ – Российский государственный архив социальнополитической истории СМ СССР – Совет Министров Союза Советских Социалистических Республик СМИ – средства массовой информации СНК – Совет Народных Комиссаров СЦДНИ – Сахалинский центр документации новейшей истории (современный Государственный исторический архив Сахалинской области) ТАСС – Телеграфное Агентство Советского Союза КТОФ – Краснознамённый Тихоокеанский Флот – оперативностратегическое объединение Военно-Морского Флота России (ВМФ РФ) УДМ МВД – Управление по делам миграций Министерства внутренних дел Российской Федерации УМГБ – Управление Министерства государственной безопасности ФМС МВД – Федеральная миграционная служба Министерства внутренних дел Российской Федерации ЦК КПСС – Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза

ПРИЛОЖЕНИЯ

Основные позитивные и негативные факторы дальневосточной политики Основные противоречия дальневосточной политики

ПРИЛОЖЕНИЯ

Хронологическая динамика дальневосточной политики Встреча Леонида Брежнева и американского президента Джеральда Форда во Владивостоке 23– ноября 1974 года. (Фотограф Ю. Муравин. Из личного архива А.С. Ващук).

ПРИЛОЖЕНИЯ

ПРИЛОЖЕНИЯ

Деятельность советской цензуры: фрагмент документа Составлено на основе источников: ГАХК. Ф. 35. Оп. 23. Д. 180. Л.87;

ГАХК. Ф. 35. Оп. 38. Д. 35. Л.129.

Приморье, 1966. Внизу сидят Л.И. Брежнев, В.Е. Чернышёв, слева внизу в форме – командующий ТОФ Н.Н. Амелько; крайний справа стоит В. Ф. Авченко // Старый Владивосток – исторический портал Владивостока и Приморского края. URL: http://oldvladivostok.ru/photo/?id=4293&category=3&a=1&p=2 (дата обращения:

10.05.2013).

ПРИЛОЖЕНИЯ

ПРИЛОЖЕНИЯ

Оформление специальных институтов управления Дальневосточным 466Научное издание Исторические проблемы социально-политической безопасности российского Дальнего Востока (вторая половина XX – начало XXI в.) Дальневосточная политика:

стратегии социально-политической безопасности Редакторы Г.И. Суббот, В.К. Форостовская Корректор В.К. Форостовская Редактор электронной верстки В.М. Баринов Электронная правка Н.В. Заровнева Подписано к печати 24.01.2014 г. Формат 70х100/16.

Гарнитура «Ньютон». Бумага офсетная.

Печать офсетная. 29,25 усл. печ. л..

Издательство «48 часов» (ИП Ковальков А.Н.) г. Владивосток, ул. Дальзаводская, 2, оф. 30 Б Отпечатано в типографии «48 часов»

т.: +7 (423) 246-48-54, e-mail: [email protected]