«Е.А. Будник, И.М. Логинова Аспекты исследования звуковой интерференции (на материале русско-португальского двуязычия) Монография Москва, 2012 1 УДК 811.134.3 ББК 81.2 Порт-1 Рецензенты: доктор филологических наук, ...»

4) первичные навыки слитного чтения фраз и простейших текстов; 5) усвоение русской графики в ее начертании и соотношении с фонематическими единицами. Таким образом, основная работа во время ВФК сводится к формированию базовых иноязычных артикуляционно-перцептивных навыков на ограниченном лексико-грамматическом материале, а также первичных навыков техники чтения и письма. Помимо формирования произносительных навыков у учащихся попутно развиваются элементарные навыки устной и письменной речи.

Осуществлению этих задач курса должны способствовать и принципы его построения. Один из главных принципов ВФК: ведущая роль в курсе принадлежит фонетике, а лексика и грамматика полностью подчинены ее целям. Развитие же речи как неотъемлемый вид работы для закрепления и автоматизации правильного произношения в устной речи производится лишь на базе отработанного в фонетическом отношении лексикограмматического материала.

Традиционно по времени и задачам обучения начальный этап соотносили с подготовительным факультетом, то есть с I-м годом обучения.

Однако, уже в 70-е годы ХХ века в связи с интенсификацией преподавания и раннего введения обучения языку специальности, методисты стали выделять так называемый средний этап, совпадающий по времени со II семестром I-го года обучения (подготовительный факультет). Особенности этого этапа – переход от обучения грамматическим категориям русского языка на бытовой лексике к обучению выражения семантических отношений пространства, времени, причины, следствия и т.п. на синтаксической основе.

Вместе с тем именно на этом этапе начинается обучение языку специальности и вводится большой пласт общенаучной лексики, и, соответственно, аспект обучения научной речи.

Продвинутый этап обучения РКИ традиционно соотносится с младшими курсами основных факультетов, а завершающий этап – со старшими курсами.

Однако в силу специфики фонетического яруса языка как формы по отношению к содержанию, периодизация обучения РКИ не совсем совпадает с периодами организации практической фонетики. Аспект по грамматике и развитию целесообразно вводить уже после ВФК, чтобы не испытывать ограничений в использовании отдельных артикуляционных звукотипов, ритмических и основных интонационных моделей при введении лексико-грамматического материала, поэтому начальный этап обучения произношению по-существу ограничивается рамками ВФК, после чего начинается средний этап – этап закрепления первичных слухопроизносительных навыков, расширения позиций употребления звуковых единиц, ритмических моделей слов и интонационных моделей высказывания. В это время в лексико-грамматическом аспекте начинается этап программного обучения развитию устной и письменной речи независимо от фонетического ограничения, и роль фонетиста осложняется необходимостью держать под строгим фонетическим контролем всю вновь поступающую в материал обучения лексику и синтаксические конструкции, развивать технику чтения на более сложных текстах. По сути дела продвинутый этап в обучении произношению начинается уже с начала II семестра подготовительного факультета, с введения обучения научному стилю речи [Логинова, 1981, с. 23].

Звуковой материал ВФК практически не поддается ни минимизации, ни концентрированному введению (в отличие от грамматики), поскольку в любом, даже самом упрощенном с точки зрения грамматики и лексики тексте встретится подавляющее число гласных и согласных фонем в самых разных позициях. Таким образом, уже в ВФК, каким бы краткосрочным он ни был, приходится давать довольно большой объем материала, особенно касающийся АБ русского языка. Очень относительно о минимизации и концентричности можно говорить в отношении ритмики и интонационных моделей (к примеру, можно избежать многосложных ритмических моделей слова, ограничиться тремя первыми ИК). В противном же случае неверно понятая минимизация приведет к неправильному представлению о звуковом строе русского языка и к «неадекватному произношению» [Логинова, 1980, с. 35].

Надо отметить, что ВФК редко бывает чисто фонетическим курсом.

Такой курс проводился, например, в Киевском государственном университете (Л.Г. Скалозуб, Н.И. Тоцкая и др.). В этом случае за очень непродолжительное время ставилось произношение в основном на слоговом материале. Наиболее принята в методике форма ВФК, который В.Г. Костомаров и О.Д. Митрофанова называют «вводным фонетико-грамматическим или вводным лексико-фонетическим» (что более правильно отражает его суть).

В таких ВФК фонетический материал дается в сочетании с лексикограмматическим, но с обязательным преимуществом первого. Основной принцип здесь: во время курса не используется ни одно новое слово без поставленной артикуляции, ритмической и интонационной модели. Другими словами, ведется пошаговое увеличение произносительных трудностей.

Последовательность введения грамматического минимума также определяется фонетическими задачами, например: звук [ы] отрабатывается с привлечением словоформ существительных во множественном числе и имен прилагательных; звук [л] – с использованием глаголов в прошедшем времени.

Средний этап обучения произношению может осуществляться по нескольким моделям в зависимости от обучаемого контингента, целей, задач, специализации и т.д. В методике известно несколько форм организации обучения произношению после ВФК. Это либо специализированные аспектные занятия по фонетике с отдельным преподавателем-фонетистом, либо комплексная работа с одним преподавателем без выделения специальных часов на практическую фонетику. В последнем случае на каждом занятии преподаватель проводит по специально разработанной программе так называемую «фонетическую зарядку», которая занимает не более 5- минут и представляет собой как бы фонетический «настрой» на говорение по-русски. Материал такой «зарядки» может быть оформлен в виде учебного пособия. Нередко в практике обучения РКИ используется так называемый сопроводительный курс как продолжение фонетического аспекта обучения, построенного на материале учебников и текстов по развитию общелитературной разговорной и научной речи.

В настоящей работе используется в некоторой степени отличная от общепринятой периодизация. Начальный этап совпадает с ВФК, продвинутый – с I курсом основных факультетов, завершающий – со II-III курсами. В связи с этим материал можно интерпретировать следующим образом: информанты начального этапа прошли ВФК, поэтому для проверки интерференции отобраны только слова; для информантов продвинутого и завершающего этапов были отобраны тексты, поскольку эти студенты уже приступили к изучению языка специальности.

Системное обучение фонетике в основном используется для филологических специальностей. Процесс преподавания не привязан к учебнику по развитию речи и лексико-грамматических навыков.. Работа ведется с учетом лексико-грамматического материала на данном этапе обучения.

Главным для фонетиста является то, что он представляет звуковой строй русского языка в системе, отталкиваясь от ФС и АБ русского языка, учитывая возможную интерференцию под влиянием родного языка. Системное обучение с опорой на русский язык в дальнейшем продолжается и на младших курсах основных факультетов. Примером учебных материалов для системного обучения фонетики РКИ может служить комплекс учебных пособий И.М. Логиновой для иностранных студентов-филологов I курса, включающий две книги для студента (отработка общего фонетического облика слова: обучение интонационным средствам русского языка и технике чтения текста) и одну книгу для преподавателя (лабораторные работы в лингафонном кабинете) [Логинова 1981].

На основании изложенного материала можно сделать вывод, что методисты признают в качестве одного из ведущих принципов обучения учет родного языка. Для этого необходимо провести сопоставительное изучение звуковых систем с целью выявить общие, различные и похожие черты.

Кроме того, обязательное аспектное обучение повышает качество и скорость изучения иностранного языка. И в этом процессе роль фонетики исключительно важна как обучение форме языка по отношению к содержательной стороне. В связи с этим естественным представляется дифференциация целей обучения: к студентам-филологам предъявляются более высокие требования в знании теории языка и его аспектов, в частности, фонетики. Для этого обучение фонетике делится на три этапа: начальный, продвинутый и завершающий. Каждый этап имеет свои цели и задачи, но общим является одно – выработать правильное произношение и минимизировать интерференцию родного языка.

ВЫВОДЫ

Первая глава настоящей монографии посвящена методологическим проблемам исследования, выполненного в лингводидактическом аспекте.

На протяжении развития методики обучения живым иностранным языкам этот аспект был признан ведущим. Он предусматривал лингвистическое научно-методическое описание языка в целях преподавания. Обращение к фонетическому уровню языка обусловлены тем, что без постановки произношения невозможно корректное говорение на иностранном языке. Эта мысль была подчеркнута классиками отечественной методики, как необходимость фонетизации и фонологизации всего учебного процесса. Внимание к фонетическому уровню языка особенно важно в работе со взрослой аудиторией в условиях сформированной ФС и АБ родного языка, порождающей звуковую интерференцию при контакте с изучаемым языком.

Эту мысль подчеркивали основоположники методики, отдавая предпочтение сознательному артикуляторно-акустическому методу в преподавании, который поможет преодолеть влияние ФС родного языка. Особенно важно это в обучении филологов как будущих преподавателей русского языка.

Процесс обучения иностранному языку порождает ситуацию языковых контактов в речевой деятельности каждого обучающегося. В нашем случае мы сталкиваемся с субординативным, смешанным типом билингвизма, который определяется влиянием языкового субстрата на вновь изучаемый язык, что неизбежно вызывает появление интерференции. Интерференция языковых систем проявляется в различных формах: фонемная недодифференциация, сверхдифференциация, реинтерпретация и субституция. Эти типы интерференции составляют предмет изучения и описания в третьей главе при анализе реального акцента. При характеристике отрицательного материала будет определяться тип ошибки, опираясь на типологию ошибок, разработанную в методике обучения произношению. Здесь будут классифицироваться ошибки фонетического (артикуляционного) и фонологического (смешанного) типов.

Лингводидактический подход предусматривает сопоставительнотипологическое описание родного и изучаемого языков для прогнозирования интерференции, в нашем случае на фонетическом уровне языка. Работа посвящена двустороннему сопоставлению родного и изучаемого языков с учетом того, что понятие «родной язык» осложнено взаимодействием двух или нескольких национальных языков, описанным на материале португальского языка в разных регионах мира.

В основу модели описания консонантных систем родного и изучаемого русского языков положен принцип системности, проявляющийся не только в организации ФС, но и в особенностях АБ языка, а также во взаимодействии ФС и АБ языков. Такое описание соответствует задачам выявления звуковой интерференции в процессе функционирования живого иностранного языка в устном и письменном видах речевой деятельности.

Описание ФС языков должно включать в себя не только сопоставление инвентаря единиц (состава фонем), но и их системных взаимосвязей по различным признакам, определяющим реализацию каждой единицы в речи, т.е. изменение всех фонем в потоке речи. Взаимодействие ФС и АБ должно проявляться во внимании не только к дифференциальным признакам фонем как основе фонетических корреляций, но и их интегральным признакам, которые обусловливают общий фонетический облик высказывания, поэтому артикуляционное описание предполагает детальное выявление классов и подклассов звукотипов в соответствии с теми артикуляционными укладами, которые характерны для АБ русского языка.

Именно такой подход к изучению звуковых систем позволяет определить характерные различия в их артикуляторной организации и оптимально прогнозировать звуковую интерпретацию.

Лингводидактическое описание русского и португальского консонантизма с возможным использованием подробных артикуляторных характеристик звуковых единиц и их групп будет осуществлено в следующей главе.

Сопоставительное описание консонантизма русского и португальского языков в учебных целях 1. Соотношение слога-морфемы, буквы-звука в русских графических Общеизвестно, что русский язык в фонологическом отношении является языком ярко выраженного консонантного типа. Это значит, что в русской фонологической системе и в звуковых цепях преобладают согласные. В речи они могут образовывать многокомпонентные консонантные сочетания, где встает проблема разделения этих согласных по разным слогам.

Вопрос о правилах слогораздела в русской речи решается не всегда однозначно. В современной русистике существует несколько теорий слогораздела. Теория, разработанная Р.И. Аванесовым на базе «сонорной» теории О. Есперсена, получила название «теории восходящей звучности» и сформулирована следующим образом: «Основной закон слогораздела в русском языке всегда строится по принципу восходящей звучности, начинаясь с наименее звучного» [Аванесов, 1956, с. 42]. Для русского языка ученый различал три градации звучности: 1) шумные согласные; 2) сонорные согласные; 3) гласные.

Согласно этой теории, неначальный слог в русском слове строится по принципу восходящей звучности: от менее звучного звука (шумного или сонорного согласного) к более звучному (гласному); слогораздел проходит на месте резкого спада звучности, т.е. между гласным одного слога и следующим шумным или сонорным согласным. Например: стра-на (1123 – 23), со-гла-сный (13 – 123 – 1232). Это правило слогораздела распространяется лишь на неначальные слоги, в начальных слогах закон восходящей звучности может нарушаться (ср.: рта (213), льды (213), где имеются два «пика звучности» – на начальном сонорном и на гласном). Иногда он может нарушаться и в неначальных слогах (ср.: ло-жка, где щелевой согласный [ш] более звучный, чем смычный [к]), однако Р.И. Аванесов, в отличие от О. Есперсена, не дифференцировал шумные согласные разного способа артикуляции и акустической природы по степени звучности.

Академик Л.В. Щерба вслед за М. Стетсоном разработал для русского языка теорию, которую принято называть «теорией мускульного напряжения», согласно которой произносительная неделимость слога обусловлена тем, что он произносится одним импульсом мускульного напряжения. Каждый импульс состоит из трех фаз: усиление напряжения, его максимум и ослабление. Каждый согласный может произносится либо как сильноконечный (т.е. с постепенным усилением мускульного напряжения), либо как сильноначальный (т.е. с ослаблением напряжения), либо как двухвершинный (т.е. с ослаблением в середине). В первом случае граница слога будет проходить перед согласным (ра-сту), во втором – после согласного (рос-та), в третьем – внутри него (обычно в случае геминат – удвоенных или долгих согласных: рас-сол). При этом Л.В.Щерба учитывал место ударения в русском слове, что влияет на способ произнесения согласного. По Л.В. Щербе, первый согласный сочетания произносится после ударного как сильноначальный, во всех остальных позициях – как сильноконечный шап-ка; до-стать; в сочетании сонорного и шумного согласных между гласными слогораздел, по Л.В.Щербе, проходит внутри слога, т.е. ГC-CГ:

сол-дат.

Исследования фонетистов и физиологов Петербурга (Л.А. Чистович, Л.В. Бондарко и др.) в 60-х годах ХХ века выявили тенденцию к открытому слогу, действующую в современном русском языке. Слог внутри слова может закрываться только сонорным [j]. [Речь..., 1966]. Л.В. Бондарко установила, что акустические связи между компонентами слогов типа СГ более тесные, чем в слогах типа ГС в русском языке. Л.В. Бондарко основывается на понятии контраста между элементами слога, которые она назвала ««слоговым контрастом». Они различаются: 1) по основному тону; 2) по длительности; 3) по формантной структуре; 4) по интенсивности; 5) по локусу» [Бондарко, 1969, с. 246]. На основании исследования степени слоговых контрастов была также подтверждена тенденция к образованию открытого слога в середине слова.

Таким образом, в русском языке не установлено объективных критериев для слогоделения внутри слов. Это имеет свои лингвистические основания, т.к. слог в русском языке не является значимой единицей языка.

Именно поэтому в русском языке не наблюдается постоянного совпадения слога (как произносительной единицы языка) и морфемы (как минимальной значимой единицы языка). Место морфологического членения влияет на слогоделение в сознании носителей русского языка; учитывается он и при установлении правил переноса в письменной речи. Но в русском языке фонемного (а не слогового) типа, слоговые и морфемные границы не совпадают закономерно. Морфема может быть больше слога (слова с префиксами пере-, разо-, безо-; суффиксами -ическ-, -ирова-, ыва-, -ова-) или меньше слога (многие флексии: комната, полки, ложку). Морфема может иметь неслоговую форму, т.е. не содержать гласного (зло, шла); в одном слоге может быть до трех морфем. Особенно часто это встречается в глагольных формах: училась. Совпадение морфемы со слогом – это редкие и частные случаи, скорее в коротких односложных словах или в служебных частях речи, причем в одной отдельно взятой словоформе (стол). В других словоформах тождество слова и морфемы нарушается (стол – стола).

Тождество слого-морфного членения в многосложных словах – скорее исключение, чем закономерность, и также разрушается при словоизменении и словообразовании (преподаватель – преподаватели – преподавательский).

Специфика русского языка как языка фонемного (а не слогового) строя сказывается также в явлении ресиллабации (перераспределении слоговых границ) в связной речи: ва-пте-ке, не-то-кон, о-ну-шёл и т. п..

Не наблюдается линейного совпадения буквы и звука и в письменной речи.

Большинство русских шумных согласных фонем выстраиваются в четырехчленное соответствие буквы и звука с учетом способов обозначения твердости – мягкости в графике и позиционно-комбинаторных изменений по глухости – звонкости в слабых фонематических позициях, например: «б» [ б, б’, п, п’]. Такие соответствия образуются с буквами: «б-п, в-ф, д-т, з-с, г-к». Двучленное соответствие по глухости-звонкости имеется в буквах «ж-ш» (обозначающих всегда твердые фонемы), по твердостимягкости в буквах «х» (обозначающей глухие фонемы [х, х’]), и «м, н, л, р»

(обозначающих сонорные фонемы [м-м’, н-н’, л-л’, р-р’]). Буквы «х, ц, ч,щ»

для глухих фонем в слабой позиции перед звонкими (обычно на стыке слов или основ) могут обозначать звонкие аллофоны: начдив, ночь белая, плацдарм, конец года, техблок, дух боевой, плащ белый, товарищ Дуров.

Кроме того, в русском языке имеются орфоэпические особенности в произношении отдельных слов, грамматических словоформ и буквосочетаний, что также отражается на звуко-буквенных соответствиях. Например, произношение буквы «г» как [в] в окончаниях склоняемых слов -ого, -его, произношение отдельных слов, типа лучше – [т] на месте «ч», помощник – [ш] на месте «щ», произношение [ш] на месте «чт, чн» в некоторых словах:

что, чтобы, потому что, конечно, нарочно, скучно и др., упрощение консонантных сочетаний в словах со(л)нце, сер(д)це, здра(в)ствуй, чу(в)ство и др.

Правила русской графики, орфографии и орфоэпии определяют различные звуко-буквенные соотношения:

3) 1 буква = 2 звука: е, ё, ю, я (в начале слова, после гласных, ь, ъ:

юг, поёт, въезд, семья);

4) 2 буквы = 1 звук: сч, зч, шч, жч – [ш:’], тс, дс – [ц]: счастье, резчик, веснушчатый, мужчина, детский, городской;

5) 3 буквы = 1 звук: тьс [ц] (в инфинитиве глаголов с постфиксом – ся): одеваться, обижаться, радоваться;

6) 3 буквы = 2 звука: лнц [нц] солнце, рдц [рц] сердце, здн [зн, з’н’] праздник; стн [сн] радостно;

7) 4 буквы = 3 звука: стск [сск’] туристский, вств [ств] чувство, ргск [рск] петербургский.

Эти соотношения графических и фонетических закономерностей и орфоэпических особенностей и составляют трудность для иностранцев, а, следовательно, должны быть предметом обучения.

Русское письмо является кириллическим, в котором есть определенные совпадения в написании с латиницей. Не исключено, что такая «похожесть» в написании будет являться причиной возникновения фонетикографической интерференции в процессе написания русских слов посредством кириллической азбуки.

2. Состав и система русских согласных как объект изучения В XX веке в отечественной фонологии сформировались два научных направления: Московская фонологическая школа и Ленинградская (Щербовская) фонологическая школа (ЩФШ). Между этими направлениями наблюдались различия в связи с разными исходными позициями во взглядах на фонему. Это отразилось и в конкретных точках зрения на состав и систему согласных фонем. МФШ выделяла 34 фонемы, в их числе [ш:'] и [ж:']; мягкие заднеязычные [г'], [к'], [х'] рассматривались как вариации твердых.ЩФШ считала [г'], [к'], [х'] самостоятельными фонемами, но не признавала [ш:'] и [ж:']. Таким образом, состав фонем по ЩФШ включал 35 единиц.

С развитием русской звуковой системы и фонологических исследований во второй половине ХХ века наблюдается некоторое сближение точек зрения МФШ и ЩФШ на состав согласных фонем русского языка:

МФШ признала фонематический статус мягких заднеязычных (см. работы В.В. Иванова, Л.Л Касаткина и др.), а ЩФШ склоняется к признанию самостоятельности [ш:'] (см. М.М. Матусевич, Л.В. Бондарко и др.). Разница касается лишь [ж:']: МФШ, по-прежнему, считает [ж:'] самостоятельной фонемой и включает в состав согласных 37 единиц; ЩФШ не склонна признавать фонематичность [ж:'] и включает в состав согласных 36 единиц.

Последняя точка зрения в наибольшей степени отвечает модели описания русского консонантизма для обучения иностранцев русскому произношению, поскольку [ж:’] уходит из орфоэпии, заменяясь твердым (в редких корнях: жжет, можжевельник), в сочетании фонем (езжу, позже) или сочетанием [жд‘] в соответствии с написанием (дожди, подожди, вождение), а мягкие заднеязычные укрепляют свою фонематическую самостоятельность, употребляясь перед непередними гласными (ликёр, паникёр, хроникёр, гювеч, гяур, гюрза и пр.). Таким образом, состав согласных из единиц характеризует как современную фонологическую систему, так и артикуляционную базу, и представлен следующим образом:[п-п', б-б', м-м', ф-ф', в-в', т-т', д-д’,н-н', л- л',р- р’, с-с', з-з', ш, ж, ш:’, ц, ч, j, к-к’, г-г', х-х’].

Фонемы образуют систему, в которой все согласные, входя в различные оппозиции на основе присущих этим согласным дифференциальным признакам, противопоставляются друг другу. Эти противопоставления строятся как по артикуляционным признакам, так и по акустическим, которые вместе формируют структуру каждой фонемы.

Согласные по-разному функционируют в разных позициях. Позиция – условия употребления фонемы в речи. В одних позициях согласные не меняют существенно своего качества и воспринимаются так, как они написаны, не смешиваясь с другими, и при этом способствуют смыслоразличению (бой – пой). Это так называемые сильные позиции. В других позициях произношение согласных не соответствует их написанию и в звучащей речи могут смешиваться с другими согласными, теряя смыслоразличительную силу (обед – обет). Это слабые позиции. Фонологи МФШ различали сильные и слабые позиции с двух точек зрения: сигнификативной (способствующей распознаванию смысла) и перцептивной (обеспечивающей похожее восприятие). В соответствии с этим МФШ различает реализации фонем трех типов: основной вид, вариация и вариант, различающиеся по своей смыслоразличительной силе.

В сигнификативно и перцептивно сильной позиции фонема выступает в своем основном виде. Этот звук, реализующий фонему, в минимальной степени зависит от общих условий позиции, или, по Л.Л. Касаткину, от конститутивных (положение фонемы на границе слова или слога, в ударном или безударном слоге, в том или ином месте фразы) и комбинаторных (положение фонемы перед определенными звуками или после них) позиций, он максимально независим от позиции. В сигнификативно сильной позиции каждая фонема отличается от всех других фонем [Касаткин, 2003, с. 99-100].

Вариации – это такие обусловленные позицией модификации основного вида фонемы, при которых звучание несколько изменяется, но не происходит совпадения в одном звучании данной фонемы с какой-нибудь другой. Вариации возникают в сигнификативно сильных, но перцептивно слабыхпозициях, т.к. на слух они могут различаться (сравните произношение [с] в: сад – суд [сат – сут]).

Варианты представляют собой такие позиционно обусловленные модификации фонемы, которые не различаются с какой-либо другой фонемой, совпадая с ней в воспринимаемом качестве. Вариант выступает в роли заменителя двух или более фонем, являясь как бы звуковым омофоном, не различающим функции совпавших фонем. Например, совпадение звонкой согласной с глухой при оглушении звонкой на конце слова: луге, луке, но:

[лук] = луг, лук. Варианты возникают в сигнификативно и перцептивно слабых позициях. Таким образом, реализация фонем в вариантах противостоит их реализации в вариациях [Аванесов, Сидоров, 1970, с. 252].

МФШ и ЩФШ рассматривают фонему в сильной и слабой позиции с одной и той же точки зрения – функциональной. Звуки в этих позициях объединяются в одну фонему не на основании их фонетического сходства, акустической или артикуляционной близости, а на основании способности этих звуков различать слова и морфемы. Состав фонем определяется по сильным позициям.

Из различий МФШ и ЩФШ в фонологических оценках звуков, выступающих в слабых позициях, вытекают и разные представления о количественном составе согласных фонем в системе и о фонемном составе каждой конкретной словоформы, что проявляется в нетождественности фонематической транскрипции. Что касается фонетической транскрипции, то она по самой своей сущности должна отражать нормативное произношение на современном русском языке независимо от исходных теоретических позиций той или иной школы.

В данной работе принята система фонетической транскрипции, разработанная на основе АБ современного русского литературного языка с учетом изменившихся произносительных норм.

Учебная фонетическая транскрипция построена на следующих принципах:

1) адекватное представление современной орфоэпической нормы (с учетом изменений последних десятилетий);

2) однозначное соответствие звука (звукотипа) и знака транскрипции;

3) единообразие графического изображения звукотипов при необходимости использования диакритических значков;

4) минимизация записи (экономная и достаточная для нормативного произношения, удобная для преподавания, простая технически);

5) представление только тех звукотипов, которые существенны для восприятия иностранцами общего фонетического общего русского слова, а русскими – адекватного звукового облика русской речи иностранцев;

6) использование русской (кирилловской) графической основы с минимальным включением иных знаков для предупреждения фонетикографической интерференции, удобства печатания и чтения текстов на русском языке, особенно в тех случаях, когда в родном языке учащегося используется алфавит не на кирилловской или латинской основах [Логинова, 1992, с. 144].

2.1. Артикуляционная и акустическая классификации русских согласных В основу классификации согласных звукотипов кладутся общефонетические принципы, утвержденные Международной фонетической ассоциацией (МФА) и отраженные на материале русского языка в трудах Л.В.

Щербы, Л.Р. Зиндера, Р.И.Аванесова, А.А. Реформатского, М.И. Матусевич, Л.В. Бондарко, Л.Л. Буланина, Е.А.Брызгуновой, Л.Л.Касаткина и др.

Характеристика согласных звуков обычно дается по пяти признакам на базе основных и дополнительных артикуляций и акустических свойств звука: 1) место активного и пассивного органов; 2) способ образования;

3) положение мягкого неба (назальность-неназальность); 4) дополнительная артикуляция: твердость-мягкость, лабиализация; 5) акустические свойства: соотношение шума и тона.

По месту образования (активному и пассивному органам) согласные фонемы русского языка подразделяются на: губно-губные: [п-п', б-б', м-м']; губно-зубные: [ф-ф', в-в']; переднеязычные дорсальные зубные: [тт', д-д’, ц, с-с', з-з', ц],переднеязычный зубной апикальный [л](и факультативно [т, д, н]); переднеязычные дорсальные передненебные: [ч, ш:’, ш, ж], (факультативно [н', л']): переднеязычные какуминальные [ш, ж, р]; переднеязычный апикально-дорсальный зубно-альвеолярный [р’]; среднеязычный средненебный (палатальный) [j]; заднеязычные задненебные: [к, г, х]; заднеязычные средненебные: [к’, г', х’].

По типу преграды и способу образования шума согласные делятся на смычные, щелевые и дрожащие с подклассами по III фазе артикуляции (для смычных) и по месту и форме щели, количеству и месту фокусов артикуляции (для щелевых): смычные взрывные чистые: [п, б, м-м', т, д, н-н', к, г]; смычные взрывные аффрицированные: [п', б', т', д', к', г']; аффрикаты [ц, ч]; щелевые боковые: [л-л’] (остальные щелевые – серединные); щелевые серединные круглощелевые: [ц](в IIIфазе), [з, с] (плоскощелевые – все остальные). Из них: свистящие [с-с', з-з', ц] и шипящие: переднеязычные двухфокусные твердые со вторым задним фокусом – [ш, ж]; мягкие со вторым средним фокусом – [ч](в III фазе), [ш:']; дрожащие [р – р’].

По положению мягкого неба русские согласные делятся на носовые: [м-м', н-н']; и неносовые (остальные согласные).

Наиболее яркими дополнительными артикуляциями русских согласных является палатализация, веляризация и лабиализация.

Соотносительный ряд согласных фонем по веляризации – палатализации (твердости-мягкости) состоит из 15 пар твердых и мягких фонем: [пп', б-б’, ф-ф',в-в', м-м', т-т', д-д', н-н', с-с', з-з’, л-л', р-р', к-к', г-г', х-х']. Вне этого ряда находятся всегда твердые ш, ж, ц всегда мягкие ч, ш:' и палатальный [j] с основной среднеязычной артикуляцией. Если дополнительная артикуляция веляризации – палатализации легла в основу фонематического ДП твердости-мягкости, то дополнительная артикуляция лабиализации осталась на уровне интегральных признаков: русские начальнослоговые согласные лабиализуются перед гласными [о, у] независимо от количества согласных: суд [cут], пруд [прут], струны [струны], вздрогнут [вздрогнут].

По акустическому признакусоотношения шума и тона русские согласные противопоставлены как сонорные – шумные, а последние – как глухие – звонкие. В русском консонантизме имеются 9 сонорных: [р-р’, лл', м-м', н-н', j]. Шумные согласные по способу работы голосовых связок образуют следующий соотносительный ряд из 11 пар глухих и звонких согласных: [п-б,п’- б’, ф-в, ф '- в', т-д,т’- д', с-з, с '-з’, ш-ж, к-г, к '-г']. Кроме того, всегда глухими в сильных позициях являются фонемы [ц, ч, ш:', х-х'], которые, однако, способны озвончаться перед звонкими шумными (в отличие от «непарных» твердых-мягких, которые никогда не изменяют дифференциальный признак твердости-мягкости). Например: плацдарм [-дз-], начдив [-д’ж’-], дочь больна [-д’ж’-], отец был [-дз-], воздух [] горячий, плащ [ж:’] зеленый, товарищ Белов [ж:’] (см. Приложения, табл. № 1).

2.2. Сочетаемость согласных фонем русского языка Для русской речи характерно преобладание стечений согласных по сравнению со стечением гласных, поскольку русский язык считается языком консонантного типа. В звуковых цепях русской речи много консонантных сочетаний. Сочетания согласных могут быть двух- трех- и четырехкомпонентными внутри слова. При этом встречаются сочетания согласных с непроизносимыми единицами (что представляет собой скорее исключение из общего правила неупрощаемости консонансов, несмотря на трудности произнесения нескольких смычных, шипящих и свистящих, твердых и мягких и пр.): чувствительный, местность и т. п.. Чаще всего это многокомпонентные сочетания. Существуют также такие стечения, которые, если не возможны в самом слове, то отмечаются на стыке слов:

производство средств производства, страсть к чтению, торт к чаю, букет астр к празднику, корж с черносливом и т.п.

По данным Е.А. Брызгуновой, описавшей типичные в русском языке стечения согласных, их состав может включать до пяти согласных. Стечение двух согласных допускает наибольшее количество возможных типов в начале, середине и конце слова. В наименьшем количестве варианты стечения из двух согласных представлены в конце слова, наиболее типичны из них: «рк, ск, тр, ст, сть, зм». Наиболее распространенным членом является сонорный. Однако для каждого согласного можно определить невозможные сочетания, например, в русском языке внутри слова отсутствуют такие стечения согласных, как «кп, чп, мв, гб» и др. (по-видимому, Е.А. Брызгунова имеет в виду простые исконно русские слова, ср.: трамвай, амвон). Но при этом необходимо учитывать, что стечения согласных, невозможные в слове, могут встречаться на стыке слов: как бы, вдруг бы [Брызгунова, 1963, с. 130].

С усложнением стечения согласных уменьшается количество их типов, более строго определяются позиционные возможности стечения согласных в начале, середине или в конце слова; выделяется небольшой круг согласных, являющихся постоянными членами стечения согласных; прослеживается четкая последовательность стечения согласных.

Так, почти во всех стечениях трех согласных в начале слова встречаются постоянные компоненты [вз], [фс], составляющие приставку: взбить, взвить, вздох, вскочить, вспомни, встать. Типичными для русского языка являются стечения трех согласных: «стр, спр, скр, спл» (щелевой+смычный+сонорный), широко встречающиеся в начале и в середине слова. Из стечений трех согласных в конце слова распространено «стр»: министр, оркестр и«ств»: свойств, расстройств (родительный падеж множественного числа существительных среднего рода с суффиксом -ств-).

По данным Е.А. Брызгуновой, стечения из четырех согласных, возможные в начале слова, построены по типичным моделям «вз, фс+ смычный + сонорный»: взгляд, вздрогнуть, вскрикнуть, всплеск, встреча. Среди стечения четырех согласных в середине слова также выделяются постоянные компоненты: 1) согласные «т, п, к, ф, м, н, р, й + стечение ств»; 2) согласные «п, ф, к, т, н + стечение стр, ств»: детство, лекарство, рабство, бегство, лакомство, женственный, надстройка, демонстрация. В середине слова встречаются также стечения согласных кспр, кспл: экспромт, эксплуатация (этимологически на стыке приставки экс- с корнем) [Брызгунова, 1963, с. 130]. Стечения из пяти согласных крайне редки: мудрствовать, бодрствовать (все на стыке морфем).

Таким образом, мы видим, что в стечениях трех или четырех согласных обязательно содержатся свистящие [з – с], или губно-зубные [в – ф], или оба согласных вместе. Сонорные, как правило, начинают стечение (рств – лекарство) или заканчивают (взгл – взгляд).

Если на стыке неслогового предлога и слова возникает нехарактерное для русского языка стечение согласных, например [смн, кмн], то предлог выступает в своем варианте с гласным «о»: со мной, со всех, ко мне [Брызгунова, 1963, с. 129-131].

Произношение всех приведенных примеров в многосоставных сочетаниях подчиняется правилам ассимиляции по тем или иным признакам (см. ниже). В слове или на стыке слов при слитном произношении происходит оглушение или озвончение согласных. При стечении согласных возможны случаи, когда отдельные согласные и вовсе не читаются. К этим сочетаниям Г.Е. Кедрова и О.И. Руденко-Моргун относят следующие: «стн, здн, стл, стк, стск, стц, здц, ндц, нтц, ндск, нтск, ндк, нтк, вств, рдц, рдч, лнц, вск, жск». Чаще всего это происходит со смычными звуками [т] и [д]в положении между согласными различных способов образования. Звуки [т] и [д] не произносятся в сочетаниях согласных:

1) стн и здн: участник – [уч'ас'н'ик], праздный – [празный];

2) нтск и ндск: гигантский – [г'иганск'ий], голландский – [гланск'ий]; ряд слов с этими сочетаниями допускает вариативное произнесение – [нск] и [нцск]: [г'иганцск'ий];

3) стц, здц: истец – истца [исца], уздца – под уздцы [пъдусцы].

Кроме того, звук [т] не произносится в сочетаниях «стск, стс», причем в результате его выпадения образуется долгий щелевой согласный (марксистский – [мркс'ис:к'ий]). В сочетаниях «стл» этот звук в одних словах выпадает (завистливый – [зв'исл'ивый]), а в других сохраняется (костлявый – [кстл'авый]).

Звук [д] утрачивается в сочетаниях «ндц, рдц» (ирландцы [ирланцы], сердце – [серцъ], сердчишко -[с'ирч'ишк]). В сочетании «лнц» непроизносимым остается [л]: солнце – [сонцъ].

В большинстве слов с сочетанием «стл» не произносится звук [т]:

счастливый – [ш':исл'ивый].

Произношение [фств] как [ств] отмечается лишь в нескольких словах: чувтвовать, здравствуй и в производных от них. В словах нравственность, самоуправство группы [фств] произносятся целиком [Кедрова, Руденко-Моргун, 2001, с. 124].

Говоря о стечении согласных на стыке слов, следует отметить их многосоставность. В отдельных случаях количество идущих подряд согласных звуков может достигать 6 и даже 8 единиц: жалость к вскрикнувшему – 6, лекарств к продаже – 7, покупка лекарств вскладчину – 8 и т.п.

Существует два типа изменения согласных в потоке речи: комбинаторные и позиционные (общепринятый, но, может быть, не вполне удачный термин, который Л.Л. Касаткин заменил на «конститутивный» – на наш взгляд, не более удачный термин).

По характеру звуковых цепей русский язык считается консонантическим с преобладанием согласных над гласными в фонематической системе и звуковых цепях и с ведущей ролью согласных в синтагматических звуковых изменениях. В потоке речи могут возникать стечения согласных звуков: два и более согласных следуют непосредственно друг за другом. В этих сочетаниях согласные звуки оказывают друг на друга влияние: их артикуляции приспосабливаются друг к другу, возникает так называемая ассимиляция согласных по тому или иному артикуляционному признаку.

Ассимиляции по месту образования подвергаются сочетания свистящих и шипящих согласных: свистящие [с, з] и аффриката [ц] со следующими за ними шипящими [ч, ш:’, ш, ж]. В этой позиции свистящие уподобляются шипящим по активному и пассивному органам: [с]-[з] – переднеязычные, дорсальные, [ш]-[ж] – переднеязычные, какуминальные. При их стечении свистящие [с]-[з] уподобляются шипящим [ш]-[ж] по месту образования и образуется один долгий звук (полная ассимиляция). Например: сошью – сшила [ш:ыл], жадничать – сжадничать [ж:ад’н’ичит'], из шкафа [иш:каф], без чая [б’иш:’чай], счастье – [ш:’ас’т’йи].

Как и другие удвоенные согласные в русском языке на стыке морфем, долгие звуки [ш:] и [ж:], которые образуются из сочетания фонем сш, зж на стыке приставки и корня, выполняют смыслоразличительную функцию, особенно в квазиомонимах, например: исшагать – и шагать [иш:гат'] – [ишгат'], исшарить – и шарить [иш:ар'ит'] – [ишар'ит'], разжевать – [ръж:ыват'], разжать – [рж:ат'] – ср. рожать. Такого типа долгие звуки (геминаты) фонологически являются сочетанием двух фонем.

Это примеры регрессивной ассимиляции, когда последующий звук оказывает влияние на предшествующий. Такое явление, как уже отмечалось выше, очень часто встречается в русском языке, в отличие от прогрессивной ассимиляции (не характерной для русского языка), при которой происходит обратный процесс – предшествующий звук оказывает влияние на последующие звуки.

Необходимо иметь в виду, что обратная последовательность согласных в сочетаниях «шипящий + свистящий» не вызывает ассимиляции ни внутри слова на стыке морфем (учишься, прячешься), ни тем более на границе слов (ваш сад, мяч свой).

Ассимиляция звуков по месту образования представляет собой определенные трудности при передаче на письме слов, в которых произошла ассимиляция, поскольку в орфографии подобные процессы не отражаются.

Менее заметны носителям языка по причине изменения их интегральных признаков другие типы ассимиляции по месту образования: губно-губной + губно-зубной два губно-зубных (трамвай [трвай], амфибия [ф’иб’ий]);переднеязычный доральный + какуминальные [ш, ж, р] два какуминальных (подшить, поджарить, отрава); перемещение фазы взрыва [п-б, т-д] в фаукальную область в сочетаниях «пм, бм, тн, дн»(топменеджер, обман, обмен, относит, отнес, одна, одни) или в латеральную область в сочетаниях «тл, дл» (светло, светлеет, седло, для).

Как уже было сказано выше, комбинаторные изменения зависят от положения фонемы перед определенными звуками или после них. В русской речи на стыке морфем в словах достаточно часто образуются стечения согласных звуков, различающихся не только по месту, но и по способу образования. Например, сочетание смычного [т] с щелевым [с] в результате тесного взаимодействия движений, совершаемых артикуляторными органами может произноситься как аффриката (смычно-щелевая) [ц]: происходит полная регрессивная ассимиляцияпо способу образования. Надо отметить, что подобное явление, например, у глаголов возможно лишь в определенной грамматической форме – в инфинитиве (одеваться) и в 3-ем лице настоящего времени (он одевается), (сравним повелительное наклонение:

пяться! (пример А.А. Реформатского), также: охоться, заботься, встреться и т.п. – ассимиляции не наблюдается). В квазиомонимах возникают слова-омофоны: молодица [мълдица] – молодится [мълдица], дивиться – девица, водиться – водица, колоться – колодца, забраться – за братца и т.п.

Подобную ассимиляцию отмечают часто и на стыке корня и суффикса в словах типа городской, детский. Поскольку это явление характерно для определенных грамматических форм и сочетаний определенных морфем, его считают иногда фактом орфоэпии, а не фонологической системы (ср.: на границе приставки и корня такую ассимиляцию не отмечают:

отсох, подсолнух).

При сочетании «тц» происходит утрата взрыва первого согласного и образование долгой смычки, в результате которой слышим долгий звук [ц:]. Например: без отца – [б'изц:а], у молодца – [умолъц:]. То же явление происходит и при сочетании «дц»(оглушение [д]): под цоколем – [пц:окъл'им] [Кедрова, Руденко-Моргун, 2001, с. 81-82].

В сочетании двух согласных, из которых второй является мягким, признак мягкости может распространяться на оба согласных звука. Это явление называется ассимиляцией согласных по признаку твердости – мягкости.

Для современного русского языка характерно смягчение согласных перед мягким того же места образования, прежде всего внутри морфемы и на стыке корня и суффикса: в сочетании заднеязычных [к, г, х] всего в двух корнях: легкий, мягкий [х’к’], а также в сочетаниях «зубной + зубной», «зубной + ч, щ» в группах согласных [д, т, з, с, н, ч, щ]: снег, здесь, одни, кондитер, песня, пенсия, кончик, банщик, отнес.

При сочетании «тч» происходит ассимиляция по мягкости и уподобление зубного твердого смычного [т] аффрикате [ч'], где утрата взрыва первого элемента [т'] ведет к произношению долгой смычки и краткой щели. Так как происходит ассимиляция по твердости – мягкости и все другие артикуляционные характеристики звуков совпадают, образуется один долгий звук [ч':]: отчет – [ч':от], летчик – [л'оч':ик], ветчина – [в'ич':ина].

В русском языке ассимиляция по твердости – мягкости в сочетаниях согласных всегда регрессивная. Если последующий звук – твердый согласный, то и предшествующий произносится твердо. Например: одна – одни, весна – весне, кость – косточка. В сравнительно недавнем прошлом изменение типа С + С’ C’C’ было почти всеобъемлющим, сейчас наблюдается постепенная утрата ассимилятивного смягчения.

В сочетании двух шумных согласных, разных по глухости – звонкости происходит ассимиляция по этому признаку: «звонкий + глухой глухой + глухой», «глухой + звонкий звонкий + звонкий». Например:

просьба [проз'б], юбка [jупк].

Эта ассимиляция не происходит перед «[в] – [в'] + гласный или сонорный», когда в одной позиции могут произноситься и звонкие, и глухие:

звон – свой [звон – свой], два – плотва [два – плтва]. Позиция «в + шумный » – слабая: здесь происходит ассимиляция: нож [ж] взял – нож [ш] в тарелке. Впервые такие позиции согласных перед [в – в'] описал Р.О.

Якобсон. Озвончаться могут и непарные глухие перед звонкими: начдив, нацгруппа, отец был, дочь больна, смех звонкий, плащ зеленый.

Признак назализации не вызывает ассимиляцию в русском языке, и сами носовые согласные перед следующим неносовым не меняют своего места образования, в отличие от целого ряда языков (в том числе и португальского). Так, согласные [м, м’, н, н’] перед согдасными любого места образования остаются соответственно губно-губными или переднеязычными, за исключением описанных выше сочетаний [мв, мв', мф, мф'], например: хамса, дамка, канва, конфета, сандалии, санки, ангина и т.п.

Второй тип изменений – позиционный, касается признакаглухости – звонкости. Так называемые парные звонкие согласные всегда теряют признак звонкости, т.е. оглушаются, в позиции конца слова перед паузой, где они заменяются соответствующим глухим согласным (гриб, друг, клад). Это не комбинаторный процесс (не ассимиляция), а фонетический закон конца слова.

2.3. Взаимодействие различных модификаций согласных Для русского языка характерно явление, когда при ассимиляции изменения претерпевают все согласные звуки, составляющие сочетание, и в результате произносится иной, третий, звук. Так, при сочетании смычного [т] и щелевого [с] в сочетании «тск, тст» на стыке корня и суффикса происходит ассимиляция по способу образования и звучит аффриката [ц]: детский – [д'ецк'ий], детство -[д’ецтв].

В сочетаниях «нтск, ндск» происходит ассимиляция по глухости – звонкости и появляется звучание [нц(с)к]: абонентский – [бн'енц(с)к'ий], комендантский – [към'инданц(с)к'ий].

При сочетании «сч»происходит смягчение [с] и уподобление аффрикаты [ч'] щелевому [с]. В результате образуется долгий звук [ш':]: безрасчетный – [б'изрш':отный], несчастливец – [н'иш':исл'ив'иц]. В сочетании сч, которое образуется на стыке приставки, оканчивающейся на [с], и корня, начинающегося с [ч'], происходит смягчение щелевого согласного, и уподобление его звуку [ч'] по месту образования. В результате это сочетание произносится как [ш'ч']: бесчеловечность – [б'иш'ч'илв'еч'нъс'т'], бесчестность – [б'иш'ч'еснъс'т']. В сочетании зч происходит ассимиляция по глухости – звонкости, твердости – мягкости и способу образования, приводящая к произношению [ш':]: извозчик [извош':ик], резчик [р'еш':ик].

По мнению Г.Е. Кедровой, при сочетании «тщ, дщ» происходит смягчение звука [т], а также его ассимиляция последующему звуку по месту образования. Под влиянием щелевого согласного взрывной [т] становится аффрикатой. В результате этих процессов все сочетание произносится как [ч'ш':]: отщипать – [тч'ш':ипат'], отщелкнуть – [т’ч'ш':олкнут'], подщечный – [пч'ш':оч'ный]. Но надо отметить, что на стыке приставки и корня ассимиляция по твердости – мягкости не обязательна, поэтому в этих случаях также возможно произношение [тщ':].

В русском языке встречается также явление, противоположное ассимиляции, – диссимиляция, при котором происходит замена одного из двух одинаковых или похожих звуков другим, менее сходным с ним по артикуляционным характеристикам. Для литературного русского языка диссимиляция нетипична, но все-таки это явление можно наблюдать на ряде примеров сочетания звуков [г] и [к] (легкий [л'ох'к'ий], мягкий [м'ах'к'ий]), в котором [г], отличающийся от [к'] звонкостью и твердостью, ассимилируется ему по признакам глухости – звонкости и твердости – мягкости, а далее в трудно произносимой смычной геминате [к:'] происходит диссимиляция по способу образования, дающая сочетание щелевого звука со смычным ([г + к’ к + к’ к’ к’ х’ к’]). Явление диссимиляции по способу образования можно наблюдать также в таких примерах как: что [што], потому что [пътмушт].

В то же время сочетание (стечение) согласных может произноситься отлично от написания, не только в результате действия фонетических законов, но и в силу орфоэпической традиции. Примером могут послужить сочетания «чн, чт и жд». Сочетание «чн»в некоторых общеупотребительных словах (конечно, двоечник и др.) принято произносить как [шн] (ср. без изменения: конечный, двоичный). Ряд слов допускает вариативное произнесение этого сочетания – как [шн] или [чн]: булочная. Примеров слов, где звуки в этом сочетании не претерпевают изменений, значительно больше. Е.А.

Брызгунова выделяет следующие группы, на которые тенденция произношения [чн] как [шн] не распространяется:

1) слова иноязычного происхождения: симпатичный, идентичный, античный, романтичный;

2) слова, в которых произношение [шн] привело бы к смешению с другими словами, содержащими это стечение, или в значительной степени затруднило бы различение: точно – тошно,личный – лишний;

3) слова, в которых произношение [чн] поддерживается наличием [ч] в других однокоренных словах: ночь – ночной, печь – печной, речка – речной;

4) многие слова, в которых [ч] чередуется с [к] в других однокоренных словах: срок – срочный, рука – ручной, краска – красочный [Брызгунова, 1963, с. 133].

Возможно, эти критерии не всегда точны. Так, например, все еще можно услышать произношение «чн» как [шн] в словах с чередованием [ч//к]: яблоко – яблочный, молоко – молочный, булка – булочная.

Заканчивая описание явлений ассимиляции и диссимиляции, следует отметить, что некоторые слова допускают двойное произношение: согласно старшей и младшей произносительным нормам. Эта особенность незначительно влияет на понимание иностранцами звучащей речи. Младшая произносительная норма, в большинстве случаев приближающаяся к побуквенному произношению согласных, не имеет пока четкой структуры и продолжает испытывать влияние старшей нормы. Особенно это заметно при изучении ассимиляции по твердости – мягкости, а также по месту образования.

2.4. Чередование согласных в одной морфеме Описанные выше изменения русских согласных в потоке речи были показаны на примере отдельных словоформ, безотносительно к их морфологическому строению. Большинство изменений обусловлены живыми фонетическими законами, которые возможно объяснить в синхроническом плане. Эти позиционные и комбинаторные изменения показывают функционирование фонологической системы в области консонантизма.

Однако звуковой состав слова может быть обусловлен не только фонетическими закономерностями, но и морфологическими. Некоторые особенности произношения отдельных грамматических словоформ были показаны выше (например, «ться» в инфинитиве глаголов, «-ого/-его» в родительном падеже склоняемых форм и т.п.).

Но есть и такие изменения согласных, которые трудно объяснить с точки зрения современного состояния языка ни в фонетическом, ни в морфологическом аспекте. Приходится обращаться к истории языка, к диахроническомуплану, когда действовали некоторые законы, потерявшие свою силу к настоящему времени, но сохранившие результаты изменений. Изменения согласных, прошедшие в исторические периоды развития русского языка, как правило, отражены в орфографии (в отличие от живых фонетических изменений), называются чередованиями и изучаются морфонологией – разделом, пограничным между фонологией и морфологией и описанным в учебных пособиях и научной литературе.

Чередование может быть связано с определенным положением звуков в слове. Так, в русском языке звук [г] попав на конец слова перед паузой, заменяется звуком [к]: подру[г]а – дру[к], но[г]а – но[к]. Это чередование не знает исключений. Чередование [г] – [к] в русском языке – позиционное чередование. Позиционным чередованием называется такое чередование, которое обусловлено какой-либо позицией: начало – середина – конец слова или положение одного звука рядом с другим. Перед глухими согласными звонкие заменяются глухими: вя[з]ать – вя[с]ка. Позиционные чередования называются также фонетическими [Касаткин, 2003, с. 94-95].

Чередование [г] – [ж]: подру[г]а – дру[ж]ный, бума[г]а – бума[ж]ный во многих словах происходит перед [н], и можно подумать, что оно обусловлено этой позицией. Но это не совсем так: [г] перед [н] не всегда заменяется на [ж]: [г]он – [гн]ать, ми[г]ать – ми[гн]уть. Фонетической позиционной обусловленности здесь нет. В данном случае имеет место историческое чередование.

Фонетические и морфологические (исторические) чередования могут образовывать целые ряды позиционно чередующихся звуков: каза[к] – каза[к']и – каза[ц]кий – каза[ч']ий. Чередоваться могут не только звуки друг с другом, но и с нулем звука: гиган[т] – гиган[-]ский (гигантский) [Касаткин, 2003, с. 95-96], война – воин [j//], твой – твои [j//], а также чередование одного согласного с группой согласных: любить – люблю, искать – ищу, толстый – толще, жечь – жгу, вести – веду – вёл [ст//д//] и т.п.

Чередования разных типов составляют характерную черту консонантического русского языка и представляют специфические трудности для иностранцев, особенно если в их родных языках морфонологические явления не столь многообразны.

Таким образом, русский консонантизм содержит много проблем, как для русских, так и для иностранцев, в фонологической системе и артикуляционной базе (большое количество «экзотических» для многих нерусских звукотипов), в морфологии и морфонологии, в орфоэпии и в орфографии.

2.5. Характерные особенности фонологической системы и артикуляционной базы в области консонантизма как предмет обучения иностранных учащихся Описание АБ в данной работе проводится в соответствии с общими подходами к интерпретации этого понятия, описанного в первой главе, пункт 2.4.

Подводя итоги описанию русского консонантизма, перечислим кратко основные характеристики ФС и АБ русского языка в области консонантизма, которые должны быть предметом обучения иностранных учащихся практической фонетике русского языка.

Состав согласных фонем в русской фонологической системе очень многообразен и сильно отличается от большинства языков мира. Как уже было показано выше, в русском языке представлены все четыре локальных класса ртовых согласных, при этом в губном классе различаются губногубные и губно-зубные артикуляции (для португалоговорящих студентов, которые знают эти разновидности, это не является отрицательным фактором). Очень разнообразен класс переднеязычных и по количеству фонем, и по количеству артикуляционных типов. Наиболее специфично различение по месту образования свистящих и шипящих согласных, что представит трудность и для португалоговорящих студентов. В русской АБ переднеязычные согласные дифференцированы по форме языка на дорсальные, апикальные, какуминальные подклассы по активному органу, и на зубные и передненебные по пассивному. Класс среднеязычных включает одну фонему [j], но по пассивному органу к нему артикуляционно приближаются еще пять звукотипов [л', н', к', г', х']. Если мягкие сонорные в этом ряду знакомы португалоговорящим, то мягкие заднеязычные представят значительные трудности.

В ФС и АБ русского языка имеются единицы всех трех способов образования, причем щелевые и смычные согласные распределяются почти поровну, тогда как во многих языках щелевые ограничены в своем количестве. Специфичными в русской АБ являются подклассы смычных согласных (взрывные чистые, взрывные аффрицированные и аффрикаты) и щелевых (серединные и боковые, кругло- и плоскощелевые, одно- и двухфокусные с разделением последних на два дополнительных подкласса: со вторым средним и задним фокусом). Именно наличие подклассов в классификации консонантных звукотипов и является причиной столь богатой по количеству и качеству системы русских согласных.

Категория твердости – мягкости в этой системе основана не столько на дополнительной артикуляции палатализации, сколько на различии твердых и мягких фонем по месту и способу артикуляции, поэтому корреляция твердых и мягких согласных способствует наличию большого количества звукотипов, не известных многим языкам.

Учитывая распределение звукотипов русских согласных по указанным классам и подклассам можно назвать специфические артикуляционные уклады в русской АБ:

губно-губность и губно-зубность;

свистящность (однофокусность, сибилянтность) и шипящность (двухфокусность);

дорсальность, апикальность и какуминальность, зубность и передненебность (в переднеязычных согласных), средненебность и задненебность (в заднеязычных согласных);

смычность, аффрицированность и аффрикатность (особенно в переднеязычных согласных);

ртовость и назальность в губном и переднеязычном рядах. [Логинова Эти уклады можно считать парадигматическими в АБ языка, потому что каждый из них объединяет группы звукотипов со сходной артикуляцией. Это означает, что русские звукотипы предпочтительнее ставить, имея в виду их парадигматическое распределение. Так, для русского языка типичными артикуляционными движениями могут считаться дорсальный способ артикуляции большинства твердых и мягких переднеязычных, синхронная сочетаемость вибрации или сближения (щели) голосовых связок почти со всеми видами ротовых артикуляций, возможность сочетаемости артикуляции палатализации с большинством губных, переднеязычных и заднеязычных артикуляций.

Кроме того, артикуляционный уклад, как уже говорилось, можно понимать в синтагматическом плане, т.е. с учетом особенностей артикулирования звукотипов в речевой цепи. Основными артикуляционными укладами в русской речевой цепи являются твердо-задний и мягкопередний, которые характеризуют произношение не отдельных сегментных звукотипов, а последовательностей согласных и гласных, т.е. проявляются межсегментно. Здесь имеется в виду артикуляционная реализация твердых и мягких согласных вместе с соседними гласными (явление аккомодации).

Эти уклады являются базой для реализации парадигматических укладов и могут последовательно сменять друг друга в пределах слова и синтагмы.

Так, в русском языке при произнесении сочетания двух и больше согласных перед огубленными [о], [у] артикуляция огубленности распространяется на все эти согласные. Эти согласные произносятся при выдвинутых вперед и округленных губах, например: [с°т°р°]уя, [с°т°р°]очка.

К синтагматическому укладу можно отнести сочетаемость работы голосовых связок с шумными консонантными звукотипами таким образом, что в русской консонантической системе противопоставлены глухие согласные полнозвонким.

В синтагматических цепях признак глухости – звонкости претерпевает известные позиционные и комбинаторные изменения в виде ассимиляции, диссимиляции и конечного оглушения звонких согласных. Комбинаторные ассимилятивные изменения затрагивают также соседство твердых и мягких согласных, хотя и в меньшей степени (см. выше). В отличие от многих языков, ассимилятивные процессы в русском не затрагивают последовательность гоморганных носовой + неносовой (отсутствие ассимиляции по месту образования в словах типа: банка, ямка и т.п.). Трудной для иностранцев является также ассимиляция свистящих перед шипящими, составляющих характерную особенность русской АБ [Логинова 2004, 2005].

Одной из самых характерных особенностей русской звуковой синтагматики является наличие звуковых последовательностей с [j-i], которые высоко частотны в русской речи благодаря морфологической нагрузке (встречается не только в корнях, но, главным образом, во флексиях). [Логинова 1992].

3. Система консонантизма португальского языка 3.1. Соответствие буквы и звука в португальском языке Характерной чертой португальского языка является отсутствие полного соответствия между буквами и звуками, что, собственно, и отражено в таблице соответствия букв и звуков. Существует ряд правил, согласно которым произношение букв для обозначения согласных может меняться в зависимости от ее положения в слове. А.А. Жебит и Г.Б. Кузнецова определяют следующие правила.

1. Португальские согласные «p, b,t, d, f, v» в своем основном виде, а не в их спирантизованых вариантах, читаются как [b], [p], [d], [t], [v], [f].

2. Буква «l» во всех положениях произносится как [l], кроме буквосочетания lh, которое произносится как [].

3. Согласная буква «s»читается как:

[s] – в начале слова (sal, saco); в случае сдвоенного написания (passo); между согласной буквой и гласной или после префикса (absolute, pulso);

[z] – между двумя гласными (casa); в конце слова, если следующее слово в предложении начинается с гласной (oscidos);

[]– в конце слова (dados); в конце слова, если следующее слово в предложении начинается с глухих согласных «c, q, f, p, t» (osfactos); в середине слова, если буква «s» предшествует буквам «c, q, f, p, t» для глухих согласных (aspas, asfalto);

[] – в середине слова перед звонкими и сонорными «b, v, d, g, m, n, r» (desvio, esgotado); – в конце слова, если следующее слово начинается с букв «b, v, d, g, l, m, n, r, z» для звонких согласных и сонорных (osdados, aslatas).

Буква «s», как правило, не произносится перед словами, которые начинаются с «ch, x, j» (aschuvas, osjactos).

4. Буква «c»читается как:

[k] – перед гласными «a, o, u»(casa, cubo, fico); перед согласными (clssico, facto);

[s] – перед гласными «e» и «i» (facil, difcil, cestada).

5. Буква «z» читается как:

[z] – в начале слова и в середине слова между гласными (azul, zagucho); в конце слова, если следующее слово в предложении начинается с гласной (aluzeofogo);

[] – в конце слов (a pas, a lus); – перед глухой согласной («c, q, f, s, t») (a lus do dia).

6. Буква «g» читается перед гласными «a, o, u» как:

[] – перед гласными «e, i» (giz,gesticula).

7. Буква «j» всегда читается как [] (ajuda, j).

8. Сочетание букв «sc» в середине слов читается перед гласными «e, i» как [s] (иногда как []) (fasciculo[fikulu]).

9. В сочетаниях «ct, c, p»буква «c» и «р» в ряде случаев не читается (actor [atoR], adopta [dt]).

10. Буквосочетание «ch» читается всегда как [] (ch, chuva).

11. Буква «h» в начале слов не произносится, но сохранятся в орфографии по этимологическим причинам.

12. Буква «x» произносится как:

[] в начале слов (xcara); в конце слов (flux); перед согласной (extremo); после согласной n (enxuto); между двумя гласными (taxa, luxo); в префиксе ex- перед согласными «c, q, f, p, t» (excepto);

[] – в префиксе ex-, означающем бывший, экс-, перед звонкими согласными (ex-ministro);

[k] – в конце ряда слов (trax, slex) [Жебит, Кузнецова, 2002, с. 10Приведем таблицу соответствия буквы и звука в португальском языке [Жебит, Кузнецова, 2002, с. 12].

По данным А.А. Жебит и Г.Б. Кузнецовой, слогоделение на письме в португальском языке подчиняется следующим правилам: 1) согласная, находящаяся в слове между двумя гласными, образует слог с последующей гласной, как и в других языках: menino – me-ni-no; 2) две следующие друг за другом одинаковые буквы для согласных при слогоделении и переносе разделяются и принадлежат разным слогам: arrastar – ar-ras-tar, assistir – as-sis-tir; 3) сочетания согласных «bl, cl, dl, fl, gl, pl, tl, vl; br, cr, dr, fr, gr, pr, tr, vr; ch, lh, nh»; «ps» не разделяются при слогоделении или переносе слов и образуют слог с последующими гласными: aprovar – a-pro-var, nobre – no-bre, manha – ma-nha, afligir – a-fli-gir; 4) если две согласные, которые не образуют вышеуказанные буквосочетания, находятся между гласными, то одна из них образует слог с предыдущей, а вторая – с последующей гласной: presente – pre-sen-te, forma – for-ma; 5) если между гласными находятся три согласные и более, то последняя согласная или две последние согласные (если они образуют неразделяемые буквосочетания) образуют слог с последующей гласной буквой: sempre – sem-pre, escrever – es-cre-ver, obstaculo – obs-ta-cu-lo; 6) если буквосочетание sc находится в середине слова между гласными и произносится как [s] или [k], то оно разделяется при слогоделении и переносе: descida – des-ci-da, subscrio – subs-cri-o [Жебит, Кузнецова, 2001, с. 12-13].

Необходимо отметить, что в этом описании не вполне ясны критерии слогоделения и типы слогов, т.к. авторы описывают слогоделение только в письменной речи, то есть сообщают правила переноса, говоря о «буквосочетании» и «переносе».

По утверждению Н.А. Катагощиной и Е.М. Вольф, простых фонем, допустимых в конце слова, лишь три: веляризованное [], [R], [], (и [n] в книжных словах типа amen). Заимствования из других языков, оканчивающиеся на какие-либо другие согласные, получают в португальском вокалический исход, открывающий слог, например английский club, в португальском – clube. Особенно показательна в этом языке ассимиляция португальским языком географических названий: Cardife или Cardivio (англ.Cardiff), Cracvia (польск.Krakw), Edinburgo (англ.Edinburgh) [Катагощина, Вольф, 1972, с. 64-65].

Н.А. Катагощина и Е.М. Вольф считают, что типы слогов могут одинаковыми как в односложных, так и в неодносложных словах:

vc– envs (vc – cvc), escusar (vc – cv – cvc ), espeto (vc – cv – cv). Этот тип часто представлен в неодносложных словах и редко функционирует в качестве отдельного слова;

vcc – abstrair (vcc – ccv – vc), adscrever (vcc – ccv – cvc);

cv– me, te, se, nu, p, delito (cv – cv – cv), banir (cv – cvc). Этот тип в португальском языке часто выступает в качестве отдельного слова;

cvc – sus, vez, tal, vil, vol, chispar (cvc – cvc), portugus (cvc – cv – cvc); часто встречается в виде отдельного слова;

ccv– pr, cru, cl, сrivar (ccv – cvc), clamar (ccv – cvc), draga (ccv – cv) – такой тип слога также может употребляться в качестве отдельного слова;

ccvc – crisper (ccvc – cvc), quebranto (cv – ccvc – cv), contracto (cvc – ccvc – cv); clar, cras, crer, flux, trom – отдельные слова;

cvcc – такая структура слога встречается только в очень небольшом количестве неодносложных слов на sub- и per- типа: perscrutar (cvcc – ccv – cvc), substituir (cvcc – cv – cv – vc).

Здесь в описании Н.А. Катагощиной и Е.М. Вольф усматривается противоречие между морфемным и слоговым членением; критерии слогоделения у авторов не совпадают.

Состав и число согласных эксплозивной (как утверждают авторы) части слога (когда согласный присоединяется к следующей гласной) ограничены: возможна лишь двучленная группа «взрывная (или щелевая [f]) + [r] или [l]».

Типы слогов, свойственные как односложным, так и неодносложным словам, по их данным, следующие:

Тип ccvcc отсутствует в португальском языке.

Слоговые типы, в которых имплозивная (по Н.А. Катагощиной и Е.М. Вольф) часть (когда согласный присоединяется к предшествующей гласной) содержит две согласные, встречаются только в неодносложных словах. Это: vcc – исключительно в небольшом количестве с ab-, ob-, и ad-, например: abstruse (vcc – ccv – cv); cvcc – такие слоги ограничиваются книжными словами, латинскими заимствованиями, начинающимися с sub-, perих очень мало): subscritor (cvcc – ccv – cvc), perspcuo (cvcc – cv – cv – v).

Н.А. Катагощина и Е.М. Вольф предполагают, что португальский язык имеет тенденцию устранять двучленную группу согласных в имплозивной части слова.

Можно выразить некоторое сомнение по поводу описания слогоделения, при котором согласный отделяется от корня и присоединяется к префиксу, хотя в языках фонемного строя это возможно. Что касается правил переноса при сочетании букв для согласных на письме и объективных правил слогоделения, то эти вопросы не затронуты авторами, поэтому обзор имеющейся литературы не дает нам возможности говорить о типах слога и закономерности слогоделения в португальском языке. Что касается русского языка, то у нас также наблюдается неоднородность интерпретаций этих вопросов в связи с тем, что слог не является единицей языка и не соотносится со значением, как и в других языках фонемного типа. Русский и португальский языки, будучи индоевропейскими, относятся к фонемному типу и потому трудности слогоделения могут быть сходными.

В дальнейшем, принимая во внимание все эти теоретические сложности и отсутствие экспериментального изучения слога и слогоделения в португальском языке, при анализе фактического материала этот факт не будет учтен с точки зрения его влияния на звуковую интерференцию.

3.3. Состав и система согласных португальского языка На основании португальских и отечественных источников (в которых, однако нет полного единства в отношении описания консонантизма португальского языка) можно представить систему португальских согласных фонем, состоящую из 19 единиц: [p, b, m, f, v, t, d, s, z, n, l, r,,,,, k, g, R]. Разница в количественном (и в качественном) отношении русского и португальского консонантизма существует за счет наличия в русском языке корреляции по твердости-мягкости и отсутствия в португальском языке некоторых фонем, имеющихся в русском. Хотя надо заметить, что португальский язык также имеет в своем составе фонемы, не свойственные русскому.

Итак, 19 согласных фонем классифицируются по: 1) по месту образования; 2) по способу образования; 3) по положению мягкого неба; 4) по акустическому соотношению тона и шума; 5) по глухости-звонкости.

По месту образования (с учетом активного и пассивного органов, насколько позволяла судить литература и предварительный анализ) португальские фонемы подразделяются на: губно-губные: [p, b, m]; губнозубные: [f, v]; переднеязычные дорсальные (или зубные, или альвеолярные – более точных сведений в литературе не имеется): t, d, s, z, l, r, n;

среднеязычные (или приближающиеся к ним): [,,,], заднеязычные (глубокие или увулярные?): [k, g]; увулярный: [R]. По месту образования возникают следующие оппозиции: [p-t-k, b-d-g, m-n-, f-s-, v-z-, l-r- R].

По способу образования португальские согласные подразделяются на: смычные взрывные: [p-b, t-d, k-g, m, n]; щелевые боковые [l,, и серединные: [f-v, s-z, - (более подробные характеристики требуют уточнения); дрожащие: [r, R]. По способу образования в системе португальских согласных образуются следующие оппозиции: [p-f,b-v,t-s,d-z, l-r].

По положению мягкого неба выделяют носовые: [m, n, ; и неносовые – все остальные согласные. По признаку назальности образуются оппозиции: [b-m, d-n, По акустическому признаку соотношения тона и шума выделяют следующие сонорные фонемы: [m, n,, l, r,, R] и шумные – все остальные, которые образуют фонологическое противопоставление по глухостизвонкости в виде коррелятивного ряда из 6 пар: [p-b, f-v, t-d, s-z, -, k-g] (см. Приложения табл. № 2, № 3).

Особенности дистрибуции португальских согласных по позициям заключаются в следующем: положение в абсолютном исходе способны занимать лишь три согласных ([R, l, ]). Сочетания согласных внутри слова и на стыке слов также ограничены: некоторые согласные никогда не употребляются в сочетании с другими. Ниже приводится полное описание согласных португальского языка, их позиционные и комбинаторные изменения, стечения согласных фонем внутри слова. Основным источником является работа Н.А. Катагощиной и Е.М. Вольф [Катагощина, Вольф, 1970, с. 47-69].

3.4. Артикуляционная характеристика португальских согласных Смычные согласные в португальском языке являются взрывными по III фазе; аффрикаты отсутствуют. Смычные звуки в португальском языке имеют сходное позиционное распределение. Фонемы [b], [d], [g] встречаются: 1) в абсолютном начале после паузы: bao, bruxa, bote, dar, dbil, dcada, galho, gata, gaba; 2) после некоторых согласных:

[b] – после [m, R], велярного [] (-mb-, -Rb-, -lb-): pomba,arbo-rizar, albente; – перед s без оглушения(bs): absurdo [d], [g] – после [n], велярного [], [R] (-nd-, -ld-, -Rd-;-ng-,-lg-,rg):grande, bondade, farda, aldeia; longo, belga, carga, а также в некоторых словах в группах -gm-, -gn-: dogma, benigno, enigma, segraento.

Фонемы [b], [d], [g] в абсолютном исходе исключены в словах исконного фонда.

В качестве комбинаторных вариантов эти фонемы имеют спиранты [], [], []. Все они встречаются в интервокальном положении и перед согласными, в медиальном положении.

[] и [] – перед велярным [l], [R], перед и после [](в группах -l-,R, --, --; -l-, -R-): ablao, cabrada, esbelto; aglutinar, agravado, igreja; после согласной []: osga, vesgo. В быстрой (и народной) речи [] может совсем отсутствовать.

[] – перед большей частью согласных и в группах [-R-, --]:

desde, adro, adrede (после [1], [n], [R] исключена).

Появлению фрикативного варианта взрывных фонем согласных [b], [d], [g] (спиранта) способствует соседство с фрикативными согласными. По данным Н.А. Катагощиной, Е.М. Вольф, в португальском языке спирантизованные варианты (фрикативные) обязательны только в интервокальном положении и в соседстве с фрикативными, в остальных случаях их появление не обязательно [Катагощина, Вольф, 1968, с. 48].

Глухие взрывные согласные фонемы [р], [t], [k] встречаются в начале (слова или слога), в интервокальном положении и в группах согласных, но они не имеют спирантизованных вариантов в группах [-ps-; -tl-, -tn-, -tm-; kt-, -kn-, -km-]. В этих группах сохраняются глухие взрывные фонемы, особенно в словах книжного происхождения: pseudnimo, psicologia, atlas, tnico, ritmo, atmosfera.

Носовые согласные португальского языка представлены тремя фонемами: губно-губной [m], альвеолярной [n] и средненёбной [], однако их позиционное распределение и функциональная нагрузка – различны.

Фонемы [m] и [n] встречаются в начальном положении (как в начале слова, так и в начале слога после согласной) и в интервокальном положении. В этих позициях они противопоставляются, причем в интервокальном положении противопоставление охватывает все три фонемы – [m], [n], [].

Носовые [m] и [n] почти не употребляются в сочетаниях согласных в качестве первого элемента. Н.А. Катагощина и Е.М. Вольф объясняют это тем, что в этой позиции они поглощались предшествующими назализованными гласными. В позиции [m] – [n] перед взрывными [p], [b], [t], [d], [k], [g] после назализованной гласной происходит нейтрализация противопоставления [m] – [n]. Архифонема [m–n] реализуется в ослабленных вариантах [m, n, ]: campo, brando, апса. В этой позиции носовые согласные вместе с назализованной гласной образуют вариант соответствующей носовой гласной [Катагощина, Вольф, 1968, с. 53].

В конечной позиции (в абсолютном исходе) фонема [m] совсем исключена, а фонема [n] представлена только в книжных слова типа men (есть и amm), regime(n) [reim] и др.

Фонема [] реализуется только в интервокальном положении. Слова с начальным [] единичны. Фактически это несколько бразилизмов, например: nhanh, nhonh. Фонема [] образует устойчивое противопоставление с [n] и [m] в интервокальном положении: senh – sena, sanha – sana, ranha – rama.

Португальский язык имеет хорошо представленную серию щелевых согласных, образующих пары по глухости – звонкости: [f] – [v], [s] – [z], [ – []:

[f – v]: fale – vale, falsar – valsar, afeado – aveado, afiado – aviado;

[s – z]: slo – zlo, surrar – zurrar, assa – asa.

[–]: charro – jarro, clia – ja, chato – ja(c)to;

Фонемы [f] – [v], [s] – [z], [] – [] имеют весьма сходное позиционное распределение: для них позициями, в которых они образуют противопоставления, являются начало слова и интервокальное положение. В конце слога перед согласной [f] встречается очень редко, а [v] исключено совсем:

festa, fome, flor, refugo, afronta, afflico; valer, ver, av, avultado, palavra, livre. Также все фрикативные фонемы, кроме [], для которой это наиболее распространенная и характерная позиция, исключены в абсолютном исходе. Такая особенность отражается в некоторых чередованиях [s] и [].

Например: felices [falisi], но felix [fali], calices [kalisi], но calix [kali];

mes [me], pes [ре], os [u] и др.

Таким же образом чередуются фонемы [z] – []: вероятно, с оглушением конечного [], чередующегося с [z]: vez [ve] – vezes [vezi], paz [pa] – pazes [pazi], luz [lu] – luzir [luziR], portugues [purtuge] – portuguesa [purtugeze] и др.

Встречаемость всех четырех фрикативных фонем после согласной (т.е. в эксплозивной позиции) сильно ограничена:

[s] – встречается в группах [-bs-, -ps-, -ls-, -rs- и -ks-]: absoluto, elipse, falso, sarsa, anoxo;

[z] – в группах [-Rz-, -bz-]: zarzuela, obsequio, subzona;

[] – вгруппах [-R-, -l-, -b (t)-]: archa, colcbete, abstracto;

[] – вгруппах [- b -, -d-, -l-, -R-]: objeto, adjetivo, argentar.

Перед согласной, т.е. в слабой имплозивной позиции, фонемы [s] и [z] не встречаются совсем. В этой позиции возможны лишь передненёбные фрикативные [] и []. Перед глухой согласной возможна лишь фонема [], а перед звонкой – []: asno [anu], но aspero [apeRu], т.е. наблюдается ассимиляция по глухости – звонкости.

Противопоставления [f–v] и [s–z] являются устойчивыми, не нейтрализуются, в противоположность противопоставлению [ – ], которое в имплозивной позиции, т.е. перед согласной, нейтрализуется: перед звонкой согласной встречается только [], а перед глухой согласной и в абсолютном исходе – [], например: mesmo [memu], но mestre [metre], os [u], voz [vo]. В этих условиях можно говорить об архифонеме [] – [].

По данным Н.А. Катагощиной и Е.М. Вольф, боковые согласные представлены фонемами [l] и []. Фонема [l] представляет собой альвеолярную согласную с более велярной дополнительной артикуляцией, а [] – средненёбную согласную. Фонеме [l] свойственна начальная, интервокальная, постконсонантная и конечная (включая и абсолютный исход) позиции.

Фонема же [] в португальском языке позиционно ограничена: она встречается только в интервокальном положении, как и палатальный []. Число слов с начальной фонемой [] минимально – это простые и слитные формы личного местоимения: lhe, lha (=lhe+a), lho (=lhe+o) и слова lhama, lhano, lhaneza. Следовательно, противопоставление этих двух фонем возможно лишь в интервокальном положении: fala – falha, mala – malha, bola – bolha (противопоставление широко представлено).

Перед согласной и в абсолютном исходе фонема [l] реализуется в своем веляризованном варианте []: niulta, falta, esbelto, sol, azul.

Португальский язык имеет два типа дрожащих согласных: [R] – увулярная согласная, [r] – переднеязычная альвеолярно-апикальная одноударная согласная, которая может приобретать долготу (следовательно, становиться многоударной) в определенных позициях. Только в одной позиции – интервокальной – встречаются обе фонемы, в остальных случаях их позиционное распределение не совпадает. Помимо этой позиции, [r] встречается в конце слога (слова); в группах [pR, bR, tR, dR, kR, gR]; т.е. после взрывных: preto, branco, tres; и перед последующими смычными и щелевыми – [Rb, Rd, Rg, Rf, Rv]: barba, covarde, carga, perfeito, erva.

[rr] возможна: 1) в интервокальном положении: berrador, acatarrado;

2) в начале слова, 3) в группах [rrl, rrm, rrn], а так же [nrr, lrr, rr]. Исключается в конце слога (кроме указанных групп) и в конце слова (в абсолютном исходе).

Употребление [R] не обозначено определенными позициями. В настоящее время наблюдается тенденция факультативной замены фонемы [r] фонемой [R], т.е. в одном и том же слове возможно произнесение первой или второй фонемы. Н.А. Катагощина и Е.М. Вольф в своей работе, однако, не отмечают наличие в составе португальских согласных фонем увулярного класса.

3.5. Сочетания согласных в португальском языке Поскольку португальский язык – язык консонантного типа, то сочетания согласных в слове могут находиться как в начале, так и в интервокальном положении и в конце слова (слога) (но здесь употребление согласных ограничено). Согласно исследованиям Н.А. Катагощиной, португальский язык допускает двух- трех- и четырехчленные группы согласных внутри слова, но их число и состав ограничены. Далее приводим описание дистрибуции как одиночных («простых», по Н.А. Катагощиной) согласных, так и консонантных сочетаний.

1. В начале слога употребляются взрывные фонемы [b], [d], [g]: [b]:[mb-, -Rb-, -lb-](tam-bem, bar-ba, al-bum);[d]:[-nd-](defen-der),[-Rd-, -ld-];

[g]:[-ng-, -Rg-, -lg-](ur-gente).

2. Простые согласные в конце слога: здесь употребляются [R], [l], [], [] (как и в конце слова), но кроме того, представлены согласные [p], [b], [t], [d], [k], [g], [f], [m], [n] (см. выше).

3. В начале слова после паузы употребляются все простые согласные, кроме: [R], [], []. Исключены в этой позиции [], [], [] – спирантизованные варианты фонем [b], [d], [g], которые возможны только в интервокальном положении.

4. Число конечных согласных в конце слова (в абсолютном исходе) согласных значительно меньше: [R], [l] (в верялизованном варианте []), []. Конечное [] появляется лишь в потоке речи перед следующей звонкой согласной, ср. tres [tRe] и trezlivros[tRelivRu]. Конечный согласный [n] возможен лишь в книжных словах типа men, rgimen и др. В книжных словах возможна конечная группа [ks]: onix [ks], torax [ks] и др.

Таким образом, в португальском число согласных, допустимых в конце слова, гораздо меньше, чем в русском: всего три (преимуществеено фрикативный, боковой и дрожащий).

5. В интервокальном положении употребляются все простые согласные, за исключением взрывных фонем [b], [d], [g] и велярного варианта [l] фонемы [l][Катагощина, 1972, с. 58-59]. В этой позиции звонкие взрывные спирантизуются: [], [], [].

По сведениям Н.А. Катагощиной, в начале слова (иногда и слога) употребляются сочетания [fr-, pr-, tr-, kr-, pr-, kl-, fl-,br-, dr-, gr-,bl-, gl-]:

fraga, propor, tramelo, aflama, acridez, aprender, claro, aclive, flama, braza, drago, grande, bloco, globo.

Эти же группы, а также [-vr- и -tl-], отсутствующие в начальной позиции, представлены и в интервокальном положении:

[-fr-, -pr-, -tr-, -kr-; -pl-, -kl-, -fl-, -t1vr-, -br-, -dr-, -gr-; -bl-, -gl-, -dl-].

Сопоставительное изучение иберо-романских языков позволило Н.А. Катагощиной и Е.М. Вольф установить, что в португальском языке, как и в других романских языках, состав медиальных двучленных групп определенным образом ограничен: первая согласная двучленной группы (кроме групп с [r] и [l]) является закрывающей слог (имплозивной), вторая – открывающей (эксплозивной), поэтому первый элемент двучленной группы большей частью представлен той согласной, которая для данного языка является согласной конца слова. Однако для португальского языка, как и для некоторых других, не всегда имеет место такое распределение согласных, и, кроме того, согласных конца слога больше, чем согласных конца слова [Катагощина, Вольф, 1968, с. 60-62].

В португальском фонема [1] в имплозивной позиции представлена велярным вариантом []. Звонкие взрывные [b], [d], [g] реализуются после фрикативной [], а также в имплозивной позиции, т.е. перед согласной, в спирантизованных вариантах [], [], [].

Двучленные сочетания этого типа в португальском языке более ограничены, так как в нем глухие фрикативные согласные конца слога могут реализоваться только перед глухими (как взрывными, так и фрикативными), а звонкие фрикативные – только перед звонкими согласными. Этого ограничения не существует для боковых и дрожащих сонантов (т.е. [R], [rr] и [l]).

В португальском, как уже говорилось, согласных конца слога больше, чем согласных конца слова. Н.А. Катагощина и Е.М. Вольф рассматривают их в отдельной медиальной двучленной группе (см. табл. № 6).

слога слова Согласные, свойственные только концу слога встречаются в качестве первого члена двусоставного сочетания главным образом в словах книжного происхождения и в заимствованиях; в некоторых словах они упрощаются:

pt –reptil, inapto; но – ba(p)tizar, o(p)timo, ba(p)tista, exce(p)to, prece(p)tivo, prece(p)toидр.;

ps –colapso, ipsilo, elipse; ноace(p)o, dece(p)o, exce(p)o, exce(p)cionalидр. Как уже говорилось, по правилам чтения в ряде слов в данном сочетании согласных «р» не произносится.

pn –hidropneumatico, hipnoso, hipnotismo;

kn – tecnica, lecnologia;

ks – fixar, uxorio, suxo; k–aco, auxilio, proximo;

kt –convicto, contacto, caracteristico; k – actor [atoR], electrico;

gn – cognato, magnifico, ignominia, ignaro, igneo;

gm – fragmento, dogma, tegma, но fleunm;

ft –afta, aftoso, nafta;

bd – subdiacono, hebdomadario, abdicaqao, subabdominal;

bt – subtil, subtribo, obter, obturar, obtuso;

bk – subcorrente, subclavicular, subcomendante, subcomissao, subconsciente;

bv – obvio, subvencao, subverso, obviar;

bs – subsidio, inobservncia, obstaculo, obscuro, obstar, substrato, obcecar;

bz – subjugao, subjugar, subjuntivo, obje(c)tar;

bn – abnegar; obnoxio;

bm – submarino, submergir, insubmergivel, submisso,submultiplo;

dk – adquirir;

dm – admoester, admimstrao, admitir, administrar;

dv –advertir, adverbio, advocacia;

mn – amnsia, amnistia, indemne; n – caluniar, condenar.

Сохранение этих групп – отличительная черта португальского письменно-литературного языка. Упрощение же групп согласных широко распространено в португальском Бразилии (как в письменнолитературном, так и в народном языке), где обычно произношение типа [vert esi].

Упрощение группы [mn] как [n] подтверждается формой onibus вместо omnibus, в то время как эта группа сохраняется в книжных словах (omnimodo, omnivoro и т. п.).

Для португальского языка, как видно из сравнения состава медиальных групп согласных, одинаково характерно наличие ослабленных вариантов согласных в конце слога (как и в конце слова), т.е. в слабой позиции.

В португальском спирантизация проведена не последовательно:

например, сохраняется взрывное произношение [р], [k], [t] в группах [ps], [ks], [tm], [tn] и некоторых других. Ослабление происходит, главным образом, путем ослабления артикуляции фрикативных согласных в слабой позиции (а следовательно, и перед следующей согласной).

Взрывные [b], [d] в книжных словах, в которых графически отражены латинские префиксы sub-, ob-, ab-, ad-, в португальском литературном языке, в отличие от бразило-португальского, сохраняются [Катагощина, Вольф, 1968, с. 60-67].

Португальский язык допускает трехчленные группы согласных, ограничивая их интервокальной (медиальной) позицией. Их состав ограничен и качественно: возможностью лишь определенных сочетаний.

1. Носовые [n] или [m] +широко распространенная двучленная группа взрывных (или фрикативные [f], [v]) + [r] или [1]:

[-mbr-, -mbl-; -ndr-, -ngr-; -mbR-, -mbl-; -ndr-, -ngr-, -mpr-, -mpl-, -ntR-, -nkR-, -ngl-, nkl](membro, comprimento, cancro); группа [-nfj-, -nfl-] двучленная, а не трехчленная, так как в португальском носовой согласной [n] перед [f] не существует. Возможны только группы [-nt-, -nd-, -nk-, -ng-].

2. Согласные 1 или r(R)+ те же двучленные группы: [-lbR-, lgR-; -ltR-, -lkR-].

Н.А. Катагощина и Е.М. Вольф нe обнаруживают групп: [-lpR-, lbl-, -lfl-, -lgl-, -lkl-, -lfR-]. В португальском в этих группах веляризованный вариант фонемы [l] перед следующей согласной. Наиболее часто встречаются: [-RpR-, -RtR-, -Rpl-, -Rkl] (perplexo).

3. Трехчленные группы – фрикативная + та же двучленная группа с [l] или [r] (R): португальскому языку свойственно две трехчленные группы с [] и с []. Это объясняется тем, что в португальском языке перед глухой согласной возможна лишь согласная [], а перед звонкой – согласная [] :

[-bR-, -dR-, -gR; -pR-, -tR-, -kR-, -pl-, -kl-](escravo).

4. В португальском языке встречаемость четырехчленных групп согласных в слове ограничена. Четырехчленная группа с [n] существует лишь на письме; [b (или d)] + трехчленная группа с элементом []: [-dskr-][kR], [-dstR-] [dtR] или [kr], [tR]; [-bskr-] [tR], [-bstr-] [tR] или [kr], [tr]:

adscrever, adstringir, subscrever, substrato. Эти группы встречаются в книжных словах, которые начинаются с ad–, ab –, ob –, sub – [Катагощина, Вольф, 1968, с. 67-69].

3.6. Некоторые особенности консонантизма португальского языка Португальский язык как основа для формирования национальных вариантов в различных географических ареалах имеет гораздо меньшие традиции описания, чем, например, соседний с ним испанский. Данные о современном изучении состояния языка в португалоговорящих регионах довольно скудные. Основными источниками сведений для нас послужили web-страницы на русском, английском и португальском языках, авторы которых не всегда обозначены.

В современном мире португальский язык является официальным языком в Португалии, Бразилии, Анголе, Мозамбик, Кабо-Верде, ГвинеиБисау, Сан-Томе и Принсипи, Восточном Тиморе и Макао. Согласно подсчетам энциклопедии «Вокруг света» общая численность говорящих на данном языке к 2006-му году превысила 230 миллионов человек (примерно 190 млн. в Южной Америке, 20 млн. в Африке, 15 млн. в Европе, более млн. в Северной Америке и 0,81 млн. в Азии) [6]. Португальский является пятым или шестым из самых распространенных языков в мире и третьим из самых распространенных европейских языков. Различия между европейской формой и другими диалектами/языковыми вариантами португальского языка в Европе, странах Африки и Азии являются предметом жарких научных дискуссий и разными учёными оцениваются по-разному. В целом они невелики, хотя заметны на всех языковых уровнях (лексика, орфография и, в меньшей степени, грамматика), но особенно в фонетике. Далее мы будем говорить в основном о звуковой стороне речи и придерживаться точки зрения о существовании двух основных вариантов португальского языка: европейского (ПП) и бразильского (ПБ).

Бразильский вариант португальского языка – это группа португальских диалектов, на которых говорят более 184 миллионов жителей Бразилии и несколько миллинов эмигрантов, проживающих в основном в США, Великобритании, Португалии, Канаде, Японии и Парагвае. Отношения между бразильским и европейским вариантами во многом сравниваются с подобной же ситуацией в испанском и английском языках. Современный европейский и бразильский варианты различаются главным образом фонетикой и лексикой, хотя грамматические различия также существенны. В самой Португалии сохраняются 4 диалекта: северный, центральный, южный и лиссабонский [7]. Последний в разной степени сохраняется на территории бывших колоний в Африке и Азии. Существует мнение, что диалекты Бразилии, Африки и Азии в большей степни отличаются от северного и южного диалектов.

В Бразилии различаются диалекты севера и юга. Северный диалект, более близкий языку Португалии, доминировал в XVII-XVIII веках. С конца XVIII века доминирующим становится южный диалект, в особенности речь центральных городов Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро [8]. Со второй половины ХХ века речевая норма этих двух городов усиливается в СМИ.

Язык, на котором говорят в Бразилии, обладает рядом черт, отличающих его от стандартного португальского, которые, однако, признаются не столь существенными, чтобы считать его отдельным языком. Например: «ou»

произносится как [o], конечные «- r» и «l» часто опускаются; сочетание «lh» произносится как палатальный [] в Португалии и как [j] в Бразилии [9]. Хотя состав лексики бразильского португальского подвергся значительному влиянию со стороны африканских языков (языки бывшего колонизированного населения Африки, перемещенного в Бразилию), а также языков европейских и азиатских иммигрантов, можно утверждать, что это слабо повлияло на фонетику и грамматику бразильского варианта. Исторически письменный бразильский португальский, которому обучали в школе, базировался на литературном португальском языке, а язык португальских авторов рассматривался как эталон для бразильских авторов и учителей.

Тем не менее, к ХХ веку эта связь значительно ослабла из-за стремления добиться чистоты национального языка Бразилии. С другой стороны, разговорный язык подвергся меньшим преобразованиям. На бразильский вариант произношения не влияет ни радио, ни ТВ, ни фильмы на португальском языке.

Бразильский вариант написания слов отличается от португальского и других лузофонных (португалоговорящих) стран. Например, в португальском языке в словах с буквосочетаниями «cc, c, ct, pc, ppt» буква «c»

или «p» не произносится, но пишется, а в бразильском в этих же случаях эти буквы опускаются (ПП aco – ПБ ao; ПП ptimo – ПБ timo). Фонема [] реализуется только в интервокальном положении. Слова с начальным [] единичны и свойственны только бразильскому варианту, например: nhonh. Другое отличие состоит в разном написании [перед «e «i» В ПП этот звук предпочтительнее выражать буквой «g», а в ПБ – «j»

(beringela – berinjela) [10]. Можно сказать, что ПБ свойственно более сильное упрощение сочетаний согласных. По сведениям Т. Кастро и Н.А. Любимовой, жители севера Бразилии после согласных [p, b, t, d, k, g, f] перед следующим за ним согласным произносят гласный [i]: ab[i]strato, pac[i]to.

[Кастро, Любимова, 2002, с. 155] Современная лингвистическая ситуация в Бразилии представляет собой случай диглоссии – одновременного существования в обществе двух языков или двух форм одного языка, применяемых в разных функциональных сферах.