«Потенциал и пути развития филантропии в России Электронный ресурс URL: Перепечатка с сайта НИУ-ВШЭ Г О СУ ДА Р СТВЕ ННЫЙ У НИВЕ РС ИТ ЕТ В ЫСШ А ...»

И. В. Мерсиянова

Л. И. Якобсон

Потенциал и пути развития

филантропии в России

Электронный ресурс

URL: http://www.civisbook.ru/files/File/potencial_i_puti .pdf

Перепечатка с сайта НИУ-ВШЭ

http://www.hse.ru

Г О СУ ДА Р СТВЕ ННЫЙ У НИВЕ РС ИТ ЕТ

В ЫСШ А Я Ш К О ЛА ЭК О НО М ИКИ

Потенциал и пути развития

ФИЛАНТРОПИИ

В РОССИИ

Издательский дом Государственного университета — Высшей школы экономики Москва, 2010 УДК 334.012.46 ББК 65.278 П64 Авторский коллектив:

В.Б. Беневоленский (гл. 1, 4, 5, заключение), И.В. Мерсиянова (гл. 1, 6–10, заключение), Т.Ю. Сидорина (гл. 2), И.И. Солодова (гл. 9, 10), А.С. Туманова (гл. 1, 3), Л.И. Якобсон (введение, гл. 6).

Потенциал и пути развития филантропии в России / под ред.

П И. В. Мерсияновой, Л. И. Якобсона. — Гос. ун-т — Высшая школа экономики. — М. : Изд. дом Гос. ун-та — Высшей школы экономики, 2010. — 419, [1] с. + 8 с. цв. карт. — 1000 экз. — ISBN 978-5-7598-0801- (в пер.).

Основная цель монографии — предоставить объективную информацию о существующих сегодня в России практиках филантропии в контексте мировой и отечественной истории благотворительной деятельности, на фоне международных сравнений масштабов и потенциала филантропии и на базе результатов конкретных эмпирических социологических исследований. По итогам проведенных исследований в работе выделяются условия, которые, по мнению авторов, могли бы способствовать активизации филантропии как ресурса развития страны, обеспечить «встраивание» России в глобальный контекст филантропической деятельности. На обширном эмпирическом материале характеризуются социальные практики благотворительности в России — добровольческая деятельность и денежные пожертвования россиян, практики корпоративной благотворительности и проблемы формирования донорских сообществ.

Адресована специалистам — социологам, политологам, юристам, экономистам, историкам, философам, психологам, студентам всех уровней перечисленных дисциплин, российскому экспертному сообществу, представителям донорских организаций и некоммерческого сектора и всем интересующимся возможностями и путями развития филантропии в России.

УДК 334.012. ББК 65. Издание осуществлено в рамках программы фундаментальных исследований Государственного университета — Высшей школы экономики и при поддержке компании «Evolution & Philanthropy»

ISBN 978-5-7598-0801-5 © Беневоленский В.Б., Мерсиянова И.В., Сидорина Т.Ю., Солодова И.И., Туманова А.С., Якобсон Л.И., © Оформление. Издательский дом Государственного университета — Высшей школы экономики, Оглавление Введение

Часть I. Филантропическая деятельность:

подходы к определению и исторический экскурс Глава 1. Филантропия: многомерное понятие в развитии........... 1.1. Эволюция определения и цели филантропической деятельности

1.2. Исследования филантропической деятельности в России и за рубежом

Глава 2. Исторический контекст становления и развития филантропии в зарубежных странах

2.1. Благодеяние, дарение, жертвование как основа традиций филантропии в эпоху Античности

2.2. Деятельность благотворительных учреждений в Средние века

2.3. Развитие благотворительной деятельности в Европе в Новое время: рост коллективной филантропии

2.4. Возникновение национальных государств и особенности благотворительной деятельности в европейских странах

2.5. Благотворительность в европейских странах и США в XIX в.

2.6. Благотворительная деятельность в условиях усиления роли государственной социальной поддержки в конце XIX — начале XX в.

Глава 3. Благотворительность и общественное призрение в истории России X — начала XX в.: институционализация в контексте общественного развития

3.1. Генезис благотворительности в средневековой Руси.

Соотношение частного и общественного начал в деле помощи неимущим

3.2. Благотворительность и общественное призрение в Российской империи в XVIII в. Создание государственных органов призрения неимущих

3.3. Государственная форма призрения неимущих с привлечением общественного и частного элементов.

Благотворительные ведомства и учреждения XIX в., «на особых основаниях управляемые»

3.4. Организация общественного призрения во второй половине XIX — начале XX в. на основе сочетания государственного, муниципального и частного начал

3.5. Благотворительные общества Российской империи в XIX — начале XX в.

Часть II. Глобальный контекст развития российской филантропии Глава 4. Основные тенденции развития филантропической деятельности в мире

4.1. Сравнительная оценка масштабов и потенциала филантропических ресурсов

4.2. Цели и общественные приоритеты филантропической деятельности

4.3. Институциональная инфраструктура филантропической деятельности

4.4. Некоторые проблемы эволюции организационной культуры филантропической деятельности

4.5. Государственное стимулирование филантропической деятельности

Глава 5. Финансовый кризис 2008–2009 гг.

и ресурсы благотворительной сферы

5.1. Добровольчество и индивидуальные пожертвования............ 5.2. Ресурсы благотворительных фондов

Часть III. Практики индивидуальной филантропии в России Глава 6. Денежные пожертвования — наиболее массовая филантропическая практика

6.1. Вводные замечания

6.2. Мотивы крупных жертвователей:

реальные и предполагаемые

6.3. Распространенность массовых пожертвований и их основные формы

6.4. Социально-демографические факторы участия в массовых денежных пожертвованиях

6.5. Экономические факторы участия в массовых денежных пожертвованиях

Глава 7. Вовлеченность россиян в добровольческую деятельность

7.1. Подходы к определению понятия «добровольчество»........... 7.2. Формальное и неформальное добровольчество

7.3. Детерминанты добровольческой деятельности

7.4. Перспективы участия россиян в добровольчестве................. Глава 8. Самоорганизация по месту жительства как сфера реализации благотворительной деятельности россиян

8.1. Территориальное общественное самоуправление как социальный институт и сфера реализации интересов населения

8.2. Вовлеченность населения в территориальное общественное самоуправление

8.3. Вовлеченность россиян в повседневные практики самоорганизации и благотворительности по месту жительства

8.4. Благотворительные ресурсы актива жилищной самоорганизации

Часть IV. Институциональная филантропия в России Глава 9. Корпоративная благотворительность в России и проблемы формирования донорского сообщества.................. 9.1. Сетевые взаимодействия доноров: к вопросу о существовании донорского сообщества

9.2. Задачи и направления корпоративной благотворительной деятельности

9.3. Ключевые формы реализации благотворительности

9.4. Политика корпоративной благотворительной деятельности

9.5. Коммуникативные практики корпоративных доноров в информационном пространстве

Глава 10. Фонды местных сообществ как институциональные посредники благотворительности в России

10.1. Организационные структуры и роли ФМС

10.2. Взаимодействие ФМС с органами власти

10.3. Источники финансирования ФМС

10.4. Коммуникационные стратегии ФМС

10.5. Направления развития ФМС в России

Заключение

Сведения об авторах

Указатель имен

ВВЕДЕНИЕ

Экономические, социальные, политические и культурные преобразования последних десятилетий сформировали предпосылки для появления в нашей стране институтов филантропии, характерных для обществ, которые прошли путь модернизации. Немалое число фактов свидетельствуют о разворачивающемся процессе их становления, при том что протекает он не гладко, не вполне гармонично, а подчас и противоречиво.

В подобных обстоятельствах было бы естественно проведение широкого круга исследований данного процесса как со специфических позиций различных общественных наук, так и в контексте междисциплинарного синтеза. Однако на деле филантропическая активность в России изучается пока по большей части фрагментарно.

Недостаток внимания к филантропии, по-видимому, коренится в привычном не только для советского, но и для постсоветского обществоведения парадоксальном сочетании недоверия к альтруистическим устремлениям личности с надеждой на альтруизм государства. Так, в подавляющем большинстве отечественных работ, посвященных социальной проблематике, частная благотворительность даже не упоминается.

Основные же усилия авторов чаще всего затрачиваются на обоснование требований к политике государства в области распределения доходов, здравоохранения, образования и т.п. При этом за скобками остается вопрос, в чем практический смысл этих требований, коль скоро государство контролируют люди, не склонные к филантропии в частной жизни.

В данном случае не важно, идет ли речь о государстве авторитарном или демократическом и соответственно — об эгоизме правителей или рядовых избирателей. На самом деле в подтексте подобных работ — а они абсолютно преобладают в отечественной литературе по социальной политике — довольно легко обнаруживается привычная тоска по справедливому властелину, который, руководствуясь «научно обоснованными»

рекомендациями, стал бы железной рукой насаждать идеалы, не просматривающиеся в повседневной жизни1.

Подробнее см.: Якобсон Л.И. Социальная политика: попечительство или солидарность? // Общественные науки и современность. 2008. № 1. С. 69–80.

Между тем свободные филантропические практики не исчезали в нашей стране даже на пике огосударствления общественной жизни. Сегодня их развитие — один из основных аспектов становления гражданского общества. Внимание же к реалиям гражданского общества, в том числе филантропии, и навык воспринимать политику государства как результат и внешнее выражение процессов, происходящих в гражданском обществе, — важный признак заживления травм, нанесенных отечественному обществоведению в советский период. К сожалению, травмы пока ощутимы; не преодолена болезненная зацикленность на государстве как якобы самодовлеющей силе, формирующей состояние общества, а не отражающей это состояние. Это придает особую значимость изучению гражданского общества, и в частности филантропии. Пристально вглядываться в их ростки, осмысливать происходящее в данной сфере, помогать быстрее и рациональнее формировать институты и инфраструктуру филантропической активности — не только исключительно интересная исследовательская задача, но и непосредственный вклад в оздоровление российской общественной мысли в целом.

Разумеется, речь не идет ни о намеренном преувеличении сложившихся на сегодня масштабов, качества и результативности частной филантропии, ни об умалении значимости социальной политики государства. Как будет видно из дальнейшего изложения, пока налицо именно становление исследуемого феномена, особенно если говорить о его институционализации. Однако сам феномен неоспоримо реален и имеет огромный потенциал развития.

Что же касается социальной политики государства, то в идеале она сама есть не что иное, как институционализация сотрудничества граждан в реализации их личных филантропических устремлений. Не останавливаясь здесь подробно на вопросах теории социальной политики, отметим лишь, что в демократическом государстве она представляет собой переплетение двух тенденций: конфликтного дележа «общественного пирога»

и осуществления того, что в данном обществе более или менее единодушно признается справедливым. Понятно, что чем шире поле консенсуса, чем менее ощутима конфронтационная составляющая социальной политики, тем более, при прочих равных условиях эта политика устойчива, сильна и предсказуема. Но консенсус в данном случае суть совпадение личных филантропических устремлений граждан.

Почему же для их реализации требуются действия государства? Ответ дает экономическая теория, и в несколько упрощенном изложении он сводится к следующему. Если гражданин не уверен, что цель, ради которой он готов затрачивать силы и средства, будет поддержана силами и средствами достаточно многих сограждан, для него зачастую не рационально предпринимать индивидуальные действия. Например, пожертвование небольшой суммы ничего не изменит в состоянии здравоохранения. Однако гражданин может охотно проголосовать за то, чтобы эту сумму изъяли у него в виде налога, если он уверен в том, что, во-первых, будут профинансированы одобряемые им действия и, во-вторых, посредством налогообложения будут привлечены средства и других лиц.

Существуют, условно говоря, три уровня филантропической активности. Первый — тот, на котором она осуществляется сугубо индивидуально, не нуждаясь в сколько-нибудь развитой институционализации. На втором уровне она представлена деятельностью формальных и неформальных структур гражданского общества, например благотворительных фондов. Институционализация в рамках подобных структур позволяет, с одной стороны, объединять усилия, а с другой — эффективно и контролируемо расходовать пожертвования крупных благотворителей. Это, естественно, помогает достигать более сложных и значимых целей, чем на первом уровне. Но и для второго уровня существуют пределы, и там, где филантропические цели выходят за них, необходимо дальнейшее усложнение институтов филантропии на основе их встраивания в институциональные рамки государства. Возможности достижения филантропических целей при этом резко возрастают. По данной причине количество привлекаемых и используемых ресурсов на третьем уровне значительно больше, чем на втором, не говоря уже о первом. Однако в содержательном плане переход от уровня к уровню есть, по сути, наращивание институциональной оснащенности действий, но не изменение их природы.

Природа же эта наиболее непосредственно проявляется там, где филантропия не скрыта оболочкой государственной политики (картина особенно затемняется, если государство привыкли воспринимать как нечто самостоятельное по отношению к гражданам). Соответственно адекватное объяснение, анализ и прогноз зрелой социальной политики невозможны вне контекста филантропии.

Итак, проблематика филантропии, будучи обойдена вниманием, далеко не маргинальна по сути. Это побудило авторов данной монографии попытаться предпринять комплексное исследование российских практик филантропии на фоне межстрановых и межвременных сопоставлений.

Базируясь на проведенных с этой целью эмпирических исследованиях, авторы попытались не только оценить и интерпретировать складывающиеся тенденции, но и предложить меры, которые помогли бы филантропическим практикам стать более распространенными и эффективными.

В понимании авторов филантропия не сводится к помощи неимущим, больным, бездомным, пострадавшим от стихийных бедствий и т.п.

Забота о людях, находящихся в трудной жизненной ситуации, составляет лишь одну, хотя и чрезвычайно важную, сторону исследуемого феномена.

Вместе с тем он охватывает и множество иных инициативных проявлений действенного альтруизма, способствующих в том числе развитию образования, науки и культуры, сохранению традиций и укоренению социальных инноваций, гармонизации общественной жизни.

В настоящей работе в качестве филантропических практик рассматриваются частные пожертвования на благотворительные и иные общеполезные цели в форме денежных средств или в форме передачи имущества, а также добровольчество (волонтерство), понимаемое как бескорыстная индивидуальная или коллективная деятельность на благо других людей или общества в целом. Филантропическая активность включает среди прочего и бесплатное предоставление профессиональных услуг, передачу знаний и умений.

С данным пониманием филантропической активности в целом корреспондирует «Концепция содействия развитию благотворительной деятельности и добровольчества в Российской Федерации», утвержденная Правительством Российской Федерации в конце 2009 г. Некоторые авторы настоящего издания участвовали в экспертной подготовке проекта Концепции и в его общественном обсуждении. Принятие документа можно рассматривать как официальное признание социальной и экономической значимости филантропии, а предусматриваемые Концепцией меры в принципе соответствуют тем подходам, которым следуют государства, эффективно поддерживающие филантропические начинания своих граждан. Вместе с тем далеко не завершен переход от выработки убедительных политических установок к нормативно и ресурсно обеспеченной, системной, повседневной и эффективной работе государственных органов по содействию благотворительности и волонтерству. Исследования филантропии, позволяя точнее оценить реальное состояние дел в данной области, конкретно идентифицировать имеющиеся нужды и возможности, очевидно, критически необходимы, чтобы придать этой работе целенаправленность и рациональность.

Предлагаемая читателю монография состоит из четырех частей. Первая из них посвящена концептуальным подходам к изучению филантропической деятельности и историческому контексту становления филантропии в России и за рубежом. Прослеживается, в частности, эволюция определений филантропической деятельности с целью выделения ее основополагающих признаков. Дан краткий очерк развития филантропии в ее связи с менявшимися социальными и культурными предпосылками.

Во второй части основное место занимают межстрановые сопоставления и анализ условий развития филантропии за рубежом. Рассматриваются приоритеты филантропической деятельности в странах с высоким уровнем ее развития и современные тенденции ее институционализации.

Внимание уделяется в том числе инфраструктуре филантропии, соответствующей организационной культуре и подходам к государственному стимулированию благотворительности и добровольчества. Проанализированы реакции благотворительных организаций и добровольческого движения в зарубежных странах на мировой финансовый кризис 2008– 2009 гг. В связи с этим в поле зрения оказались проблемы институциональной устойчивости благотворительных некоммерческих организаций, влияющей на их способность выполнять в условиях кризиса свою социальную миссию и поддерживать необходимые ресурсные потоки. Зарубежный материал в данном случае весьма поучителен, если иметь в виду, что российской филантропии еще только предстоит обрести ту меру институциональной устойчивости, которая в некоторых других странах недавно прошла испытание кризисом.

Третья и четвертая части монографии непосредственно построены на материалах эмпирических исследований, проведенных авторами монографии. Данные, представленные и проанализированные в соответствующих разделах, получены с помощью серии специально проведенных опросов.

В третьей части речь идет о добровольчестве и денежных пожертвованиях российских граждан. Оцениваются масштабы этих явлений, их детерминанты и перспективы роста. Применительно к денежным пожертвованиям рассматриваются тенденции, относящиеся как к поведению большинства граждан, так и к стратегиям крупных жертвователей.

Добровольчество и денежные пожертвования рассматриваются, помимо прочего, в специфическом контексте самоорганизации населения по месту жительства.

Четвертая часть посвящена институционализированной филантропии в нашей стране. Характеризуется состояние корпоративной благотворительности в России, коммуникативные практики корпоративных доноров и процессы формирования донорских сообществ. Предлагается концепция сетевых взаимодействий доноров и осуществляется ее эмпирическая верификация. На примере фондов местных сообществ показана роль институциональных посредников в реализации благотворительной деятельности в России. Проанализированы функции, организационные структуры и коммуникативные стратегии этих фондов, источники финансирования их деятельности, а также особенности их взаимодействия с органами власти. В результате дана оценка перспективных направлений развития фондов местных сообществ в нашей стране.

Авторы выражают искреннюю признательность программе фундаментальных исследований Государственного университета — Высшей школы экономики, а также компании «Evolution&Philanthropy», поддержавших проведение исследований, результаты которых представлены в данной монографии. Благодарность адресована также организациям, которые на основе предложенного авторами инструментария исключительно добросовестно и качественно провели полевые стадии сбора информации для третьего и четвертого разделов книги. Это Фонд «Общественное мнение», Всероссийский центр изучения общественного мнения, компании «MarketUp» и «Открытые медиаисследования». На пути от первоначальной рукописи к окончательной версии книги в ней многое было улучшено благодаря высокой квалификации и творческому отношению к делу редактора М.С. Ковалевой, вклад которой авторы высоко ценят.

ЧАСТЬ I

ФИЛАНТРОПИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ:

ПОДХОДЫ К ОПРЕДЕЛЕНИЮ

И ИСТОРИЧЕСКИЙ ЭКСКУРС

многомерное понятие в развитии филантропической деятельности Филантропия (греч. philanthropa — человеколюбие, от philo — люблю и nthropos — человек) — помощь неимущим, благотворительность. Филантропическая деятельность эволюционировала вместе с изменениями исторических обстоятельств и мировоззренческими сдвигами. Менялись ее формы, возникали новые механизмы и практики филантропии. У разных народов, в разных странах формировались специфические подходы к благотворительности, по-разному проявлялась роль государства в сфере благотворительной деятельности, изменялось правовое обеспечение этой сферы.

В наше время к филантропическим практикам относится как осуществление частных денежных и имущественных пожертвований в общеполезных целях, так и добровольная бескорыстная индивидуальная или коллективная деятельность на благо других людей или общества в целом. В данной книге понятия филантропии и благотворительности используются как синонимы. Однако ряд авторов отчасти противопоставляет эти понятия1.

Например, Р. Бремнер в своей книге «Пожертвования: благотворительность и филантропия в истории» отмечает, что благотворительность и филантропия так во многом похожи, что слова часто используются как взаимозаменяемые, и полагает, что разница между ними заключается в источниках и мотивации.

Благотворительность — проявление религиозного долга, а филантропия — Часть I. Филантропическая деятельность: подходы к определению...

Филантропия, или благотворительная деятельность, обладают несколькими характерными чертами. Остановимся на некоторых из них.

Во-первых, данные явления, как и обозначающие их понятия, имеют длительную историю и сложную природу. Некоторая неоднозначность обсуждаемого феномена была характерна даже для античного мира. Например, авторы фундаментальной монографии «Фонды в Европе. Управление обществом и закон» (2001 г.) Дж.А. Смит и К. Боргман подчеркивают, что «греческое слово philanthropia означало как любовь богов к человеческому роду, изливающуюся на смертных с Олимпа, так и гораздо более земные чувства дружелюбия и симпатии, которые могут испытывать друг к другу цивилизованные представители этого рода. Иначе говоря, под “филантропией” понимались и пожертвования, осуществлявшиеся в рамках узкой системы дружеских и гражданских связей, в которую был включен индивид, и дары, свидетельствовавшие о более общей заинтересованности дарителя в благополучии страждущего или нуждающегося человечества. Причины, двигавшие дарителем, если о них вообще можно исчерпывающим образом судить со стороны (чужая душа остается потемками и в нашу, и в любую другую эпоху), — определялись общественными условиями, а в античном обществе выше всего ценились почет и уважение сограждан. Греческие и римские благотворители прежде всего хотели, чтобы потомки вспоминали и превозносили их щедрость.

Именно поэтому их пожертвования часто предназначались для организации празднеств, атлетических состязаний, боев гладиаторов и бесплатной раздачи пищи, причем эта публичная демонстрация щедрости, как правило, была рассчитана на то, чтобы привлечь толпы народа к надгробию дарителя или его памятнику»2.

явление светское по происхождению, которое акцентирует внимание на любви к человеку, а не к Богу. См.: Bremner R.H. Giving: Charity and Philanthropy in History. New Jersey: Transaction Publishers, 1996. P. xii.

Borgmann K., Smith J.A. Foundations in Europe. Society Management and Law / ed. by A. Schelter, V. Then, P. Walkenhorst. Bertelsmann Foundation. L., 2001. Цит.

по: Смит  Дж.А.,  Боргман  К.  Благотворительные учреждения в европейских Глава 1. Филантропия: многомерное понятие в развитии В научной среде представлено немало подходов к определению данного понятия, разнятся взгляды на содержание филантропической деятельности и тех, кто сам практикует этот вид человеческой активности. Духовное наследие античных мыслителей и христианских богословов отчасти сохранилось в научных определениях филантропической деятельности, имеющих широкую распространенность в наши дни.

Современные определения филантропии сохраняют историческую преемственность, сущностные признаки явления, однако в них отражены изменения, состоявшиеся в глобальном общественном развитии к настоящему времени. Наиболее существенная, на наш взгляд, отличительная черта современных подходов к определению филантропии состоит в том, что в понятие филантропической деятельности прочно входит широко понимаемое содействие общественному развитию, не обязательно предполагающее поддержку исключительно социально слабых групп населения.

Из множества известных формулировок процитируем здесь, прежде всего, удачное, на наш взгляд, определение филантропии, взятое из электронной энциклопедии «Википедия». «Википедия»

(англоязычный раздел этого интернет-ресурса) определяет филантропию как «акт пожертвования денег, товаров, времени или усилий на поддержку благотворительных предприятий, длящийся обычно на протяжении продолжительного периода времени и с учетом определенной цели. В более глубоком смысле филантропия — это любая альтруистическая деятельность, имеющая своей целью содействие благу (людей) или повышение качества человеческой жизни»3. Б. Стречански в статье «Благотворительность и филантропия» трактует филантропию как одну из форм дарения, сегодня обозначающую дарение, которое старается решить проблемы общества своей поддержкой в сфере образования, инновастранах: исторический контекст // Отечественные записки. 2006. № 4 (31).

С. 59–60.

http://encyclopedia.thefreedictionary.com/Philanthropy.

Часть I. Филантропическая деятельность: подходы к определению...

ций и развития способностей людей, чтобы они были способны сами себе помочь, не ожидая милостыни4.

В российской научной и научно-публицистической литературе, появившейся в период оживления общественного интереса к филантропии во второй половине 1990-х годов, также предлагаются определения филантропической деятельности, в которых фиксируются оба упомянутых выше существенных аспекта — поддержка социально слабых групп населения и широко понимаемое содействие общественному развитию.

Во-вторых, участники филантропической деятельности преследуют разные цели. Даже краткий обзор определений филантропической деятельности позволяет сделать вывод, что оказание помощи для смягчения невзгод как непосредственная реакция на уже наступившие обстоятельства негативного характера, постигшие ту или иную группу людей, является исторически первичной целью филантропической деятельности. Она сохраняет актуальность и в условиях начала XXI в. Другой тип целей — это стремление филантропическими действиями предотвратить наступление негативных обстоятельств в будущем, осуществление на основе предвидения деятельности, нацеленной на решение крупных общественно значимых задач, на достижение общественного блага в предвидимом будущем. Цели данного типа также имеют исторические корни, однако они вторичны по отношению к устремлению облегчить участь людей, страдающих от тех или иных неблагоприятных жизненных обстоятельств. Сочетание этих двух типов целей филантропической деятельности так или иначе прослеживается в большинстве рассмотренных выше определений этой деятельности.

В-третьих, филантропия — это добровольные действия частных лиц и организаций, не побуждаемых и, тем более, не принуждаемых к этим действиям государством. Однако среди россиян роль субъекта благотворительной деятельности часто приписываСтречански  Б. Благотворительность и филантропия // Ондрушек Д. и др.

Хрестоматия для некоммерческих организаций. Братислава, 2003. С. 53.

Глава 1. Филантропия: многомерное понятие в развитии ется государству. Не в последнюю очередь, по-видимому, это объясняется тем, что россияне привыкли полагаться в решении социальных проблем на государственные органы и организации, а не на субъектов негосударственного сектора. Данное восприятие коренится, возможно, в истории России, поскольку помощь нуждающимся со стороны государства как проявление его социальной обязанности по отношению к подданным стала осуществляться в России с XVIII в. Тогда наряду с термином «благотворительность»

для обозначения помощи бедным стало использоваться понятие «общественное призрение». Эти термины, нередко считавшиеся синонимами для людей, их употреблявших, в действительности различались, как различались субъекты, оказывавшие помощь нуждающимся. Когда такая помощь оказывалась частными лицами и общественными организациями, налицо было проявление «благотворительности». Если же речь шла о социальной обязанности государства призревать своих подданных, то назывался этот феномен «общественным призрением».

В наши дни, по мнению каждого второго участника всероссийского репрезентативного опроса населения (ГУ ВШЭ и ФОМ, 2008. N = 1600 респондентов), в первую очередь благотворительной деятельностью должно заниматься российское государство через специальные государственные организации (см. рис. 1.1).

При этом почти каждый четвертый из числа опрошенных утверждал, что именно государственные организации в реальности и занимаются больше всего благотворительностью. Тогда как в тех зарубежных странах, где благотворительность наиболее развита, укоренено совсем иное понимание ее природы. Оно исключает государственные структуры из числа ее субъектов, поскольку эти структуры функционируют не за счет добровольных пожертвований, а за счет обязательных налоговых отчислений физических и юридических лиц. Российские ученые при определении этого понятия в настоящее время чаще всего акцентируют внимание на негосударственной природе благотворительности. «Филантропия (благотворительность) — это деятельность, посредством которой частные ресурсы добровольно распределяются их обладателями в Часть I. Филантропическая деятельность: подходы к определению...

целях содействия нуждающимся (в широком смысле слова) людям, для решения общественных проблем, а также для усовершенствования условий общественной жизни. В качестве частных ресурсов могут быть финансовые и материальные средства, способности и энергия людей»5. Благотворительность — «негосударственная добровольная безвозмездная деятельность в социальной сфере, направленная на поддержку отдельных лиц или организаций, у которых по тем или иным причинам не хватает собственных ресурсов для полноценного функционирования»6.

Возвращаясь к вопросу о представлениях россиян о том, кто должен в нашей стране заниматься благотворительностью, следует отметить, что чуть меньше половины респондентов названного опроса высказались за то, что этим должны в первую очередь заниматься богатые люди и российские независимые благотворительные организации (44 и 42% соответственно). Четверть опрошенных (26%) приписала эту роль российским промышленным корпорациям и бизнес-структурам. Что не должны оставаться в стороне и отдельные граждане независимо от уровня их материального достатка, посчитал каждый пятый опрошенный (20%). Вместе с тем, судя по данным исследования, деятельность иностранных организаций разного уровня в сфере благотворительности россиянами не приветствуется. Их первоочередную роль в этом деле отметили не более 6% респондентов.

На вопрос о том, кто реально занимается благотворительностью  в России, 28% респондентов затруднились ответить. Почти столько же (27%) высказали мнение, что больше всего этой деятельностью сейчас занимаются богатые люди. О том, что благотворительностью занимаются российские государственные организации и независимые благотворительные организации, сообщило примерно Апресян Р.Г. Филантропия: милостыня или социальная инженерия // Общественные науки и современность. 1998. № 5. С. 51.

Фомин А.Э. Благотворительность: дискуссионное поле и исследовательские задачи // Благотворительность в России. Социальные и исторические исследования / под общ. ред. О. Лейкинда. СПб., 2001. С. 23.

Глава 1. Филантропия: многомерное понятие в развитии Рис. 1.1. Распределение ответов респондентов на вопрос: «Кто должен заниматься благотворительностью и кто ею реально занимается (% опрошенных, допускался выбор не более трех вариантов ответа) равное количество респондентов (22 и 19% соответственно). Реальная помощь иностранных организаций оценивается населением так же как и ожидаемая — довольно низко.

Как видно из рис. 1.1, нормативные ожидания завышены по сравнению с реальным положением дел. И всевозможные российские организации, и богатые люди, по мнению респондентов, участвуют в благотворительности вполсилы, а то и меньше, от того, что могли бы сделать. Только категория «любые граждаЧасть I. Филантропическая деятельность: подходы к определению...

не», по мнению опрошенного населения, занимается благотворительностью реально в тех масштабах, в каких на них рассчитывает общество. Однако подобные ожидания испытывает лишь каждый пятый респондент. По-видимому, для россиян пока не характерна потребность в том, чтобы благотворительная деятельность приобрела массовый характер, когда побудительные мотивы к благотворительности распространяются среди простых людей.

В-четвертых, целесообразно различать ряд относительно самостоятельных функций благотворительности. Довольно удачной представляется следующая их классификация7:

1) экономическая: обеспечение достойного существования тех граждан, которые в силу объективных особенностей и жизненных ситуаций не способны самостоятельно позаботиться о себе;

2) социальная: снятие социальной напряженности путем выравнивания уровня жизни, поддержки самых обездоленных слоев населения, которые по объективным обстоятельствам не могут адаптироваться в новых условиях;

3) рыночная: восполнение недостатков социальной политики государства и функционирования рыночных механизмов, прежде всего за счет оперативности и адресности доставляемой помощи, т.е. повышение ее эффективности;

4) общественная: восполнение перекосов общественных отношений, приводящих к отходу, не по своей воле, отдельных категорий населения от принятых стандартов жизнедеятельности, что ограничивает их возможности потребления общественных благ и самореализации; одновременно — воздействие на общественное мнение;

5) политическая: реализация механизмов обратной связи населения и властных структур, формулирование социальных приоритетов от имени тех, кто в социальном плане в силу объективных причин не способен отстаивать свои права;

Сайтбагин А.Р. Благотворительность в России: история, теория, тенденции развития. СПб., 2001. С. 27.

Глава 1. Филантропия: многомерное понятие в развитии 6) маркетинговая: удовлетворение потребностей филантропов, оказание донорам услуг по осуществлению благотворительных проектов, одновременно — культивация альтруистических и человеколюбивых настроений в обществе.

Важно подчеркнуть, что современное понимание филантропической деятельности, соответствующее глобальным трендам, — расширительное. В наше время филантропия служит не только смягчению страданий людей из социально незащищенных слоев общества или инструментом помощи населению слаборазвитых стран и регионов, или регионов, пострадавших от стихийных бедствий и техногенных катастроф. В развитых государствах филантропия является помимо этого одним из ключевых факторов, способствующих генерированию социальных инноваций, достижению и удержанию лидирующих позиций в науке и технологии, образовании, культуре, поиску новых форм гармонизации взаимоотношений личности и общества.

1.2. Исследования филантропической деятельности Возрождение в России филантропической деятельности вызывает потребность в научном описании и осмыслении этого сложного явления — его исторических традиций, современных форм, перспектив развития. Изучение благотворительности в историческом и теоретическом срезах привлекает внимание все большего числа профессиональных ученых, социальных работников, активистов третьего сектора. Институционализация и профессионализация некоммерческого сектора, формирование системных подходов в благотворительной деятельности определяют новые актуальные направления и объекты исследований.

Ими являются экономические аспекты благотворительности, социальная мотивация поведения жертвователя (донора), выяснение биографических характеристик жертвователей, эффективность деятельности фондов, развитие филантропических Часть I. Филантропическая деятельность: подходы к определению...

институтов, комплексные региональные исследования благотворительной деятельности и т.п.

Характеризуя степень научной разработанности проблемы, следует отметить, что одной из первых публикаций по истории русской благотворительности является работа начальника второго отделения Хозяйственного департамента Министерства полиции А.Д. Стога «Об общественном призрении», опубликованная в 1818 г. В ней Стог предпринял попытку составить ретроспективное историческое исследование об эволюции помощи нуждающимся и формировании системы государственной поддержки неимущих.

До середины XIX в. работа Стога являлась единственным исследованием по данному вопросу.

С 1860–1870-х годов — времени создания органов местного самоуправления, осуществлявших функции социальной защиты, интерес к проблемам благотворительности и общественного призрения заметно возрос. Исторические труды второй половины XIX в. были составлены преимущественно в жанре публицистических статей, очерков и брошюр, содержавших обильный статистический материал. К их числу принадлежали работы К. Мушинского «Устройство общественного призрения в России» (СПб., 1862), а также Н.Н. Кафтанова «Общественная благотворительность в России к 1889 г. (М., 1888). Интерес представляет работа И.В. Зегимеля «Современная филантропия Европы и Америки» (СПб., 1877), содержавшая компаративный анализ благотворительного движения в России и за рубежом.

Качественно новый этап в изучении вопросов призрения бедных пришелся на период рубежа XIX–XX вв., характеризовавшийся растущим интересом к данной проблеме со стороны представителей различных отраслей научного знания, как в России, так и за рубежом. Свое слово в исследовании указанной проблемы сказали профессиональные экономисты. Так, профессор Санкт-Петербургского университета П.И. Георгиевский написал в 1894 г. крупную работу «Призрение бедных и благотворительность», а профессор-экономист, член Французской академии Г. Д’Оссонвиль — труд «Нищета и средства борьбы с нею» (СПб., Глава 1. Филантропия: многомерное понятие в развитии 1898). В этих исследованиях был проанализирован исторический опыт в деле помощи бедным, накопленный странами Западной Европы и Северной Америки, рассмотрена возможность применения европейского опыта в России. Работы экономистов вызвали широкий общественный резонанс.

Выдающимся исследователем проблем филантропии являлся дореволюционный автор, публицист и практик благотворительной работы Е.Д. Максимов. Максимов работал в Комиссии К.К. Грота, занимавшейся разработкой нового законодательства о помощи бедным, служил в Министерстве внутренних дел, а с 1896 г. являлся управляющим делами комитета Попечительства о домах трудолюбия и работных домах. Его перу принадлежала серия очерков, повествующих о развитии помощи бедным на Руси и в России, об организации частного, общественного и государственного призрения8. Исследования Максимова были подготовлены на основе обширного фактографического материала, накопленного к тому времени в России.

Известным теоретиком российской благотворительности, а также практикующим специалистом в данной сфере был историк профессор В.И. Герье, который на рубеже XIX–XX вв. написал ряд очерков, содержавших внушительный статистический материал о постановке работы помощи бедным как в Российской империи, так и за рубежом, знакомивших русское общество с западным опытом организации призрения нуждающихся9.

В рассматриваемый период вышла серия справочных публикаций о благотворительности и общественном призрении, написанных для энциклопедических словарей Ф. Брокгауза и Е. Ефрона, товарищества бр. Гранат.

Максимов Е.Д. Историко-статистический очерк благотворительности и общественного призрения в России. СПб., 1894; Он  же. Очерк исторического развития и современного положения общественного призрения в России // Общественное и частное призрение в России. СПб., 1907.

Герье  В.И. Записка об историческом развитии способов призрения в иностранных государствах. СПб., 1897; Он же. О способах помощи безработным.

СПб., 1898.

Часть I. Филантропическая деятельность: подходы к определению...

Советский период XX в. характеризовался фактическим запретом на освещение вопросов благотворительности в историческом аспекте. Они были признаны идеологически неприемлемыми в условиях монополии в гуманитарной науке марксистско-ленинского представления о данном явлении, согласно которому бедность является результатом особых социальных отношений в капиталистическом обществе, отражением и выражением его противоречий. Указанное «вето» на изучение благотворительной деятельности существовало на протяжении всего периода с середины 1930-х до середины 1980-х годов10.

В XX в. заметный вклад в изучение истории российской благотворительности внесли американские ученые. Именно они положили начало изучению данного феномена. Среди американских ученых следует отметить профессора Д.Л. Рэнсела, автора вышедшей в 1988 г. в издательстве Принстонского университета монографии «Матери нищеты. Брошенные дети в России», и профессора Дж. Бредли — автора статей о Московском работном доме, монографии «Мужик и москвич: урбанизация в поздний период Российской империи» (Беркли, 1985), в которой рассмотрено положение безработных в дореволюционной Москве.

Пожалуй, наиболее авторитетным американским исследователем истории российской благотворительности является профессор Университета Вилланова (Филадельфия) Адель Линденмайер. Ей принадлежит серия статей по интересующей нас проблеме, а также монографии «Добровольные организации и российское самодержавие: дело частной благотворительности» (Питсбург, 1990) и «Бедность не порок. Благотворительность, общество и государство в имперской России» (Принстон, 1996)12. В своих публикаУльянова  Г.Н. Исследования истории российской благотворительности: реконструкция национального опыта и возможности его применения в современных условиях // Благотворительность в России. Социальные и исторические исследования. СПб., 2001. С. 63.

Lindenmyer  A. Voluntary Associations and the Russian Autocracy: The Case of Private Charity. Pittsburgh, 1990.

Lindenmyer  A. Poverty is not a Vice: Charity, Society, and the State in Imperial Russia. Princeton, 1996.

Глава 1. Филантропия: многомерное понятие в развитии циях Линденмайер характеризует жизнедеятельность российских благотворительных обществ практически на всем протяжении их существования (от времени правления Екатерины II и до Первой мировой войны), описывает историю формирования и итоги деятельности городских участковых попечительств о бедных, рассматривает опыт функционирования домов трудолюбия в позднеимперской России и др. Историк проводит яркие параллели с аналогичными институтами помощи бедным в зарубежных странах.

Итог научной разработки проблематики благотворительности и социального призрения в зарубежной исторической литературе 1980–1990-х годов был подведен российским историком благотворительности Г.Н. Ульяновой в 1995 г.13 Ульянова отметила глубокую проработку представителями американской гуманитарной науки ряда аспектов истории русской благотворительности, сгруппированных по трем направлениям: история отдельных благотворительных заведений; социально-психологические особенности практики благотворительности; роль женщин в филантропической деятельности.

В России исследование дореволюционного опыта российской благотворительной деятельности возрождается в конце 1980-х — начале 1990-х годов. Установочный характер носит краткий ретроспективный очерк истории благотворительности в X — начале XX в., принадлежащий перу отечественного историка Я.Н. Щапова14. В нем автор составляет периодизацию благотворительности на протяжении X–XX вв., говорит о благотворительной деятельности как о значимом для формирования духовной культуры россиян опыте коллективного действия, высказывает суждение о необходимости многоаспектного изучения истории благотворительности, которая может быть не только интересна, но и практически Ульянова Г.Н. Новейшая американская историография российской благотворительности // Отечественная история. 1995. № 1. С. 108–118.

Щапов Я.Н. Благотворительность в дореволюционной России: национальный опыт и вклад в цивилизацию // Россия в XX веке: историки мира спорят.

М., 1994.

Часть I. Филантропическая деятельность: подходы к определению...

полезна в «наше время, когда создаются новые формы социальной и духовной помощи нуждающимся».

Между тем наиболее существенный вклад в изучение истории российской благотворительности внесла российский историк, ведущий научный сотрудник Института истории РАН Г.Н. Ульянова.

Ее основополагающая работа по данной проблеме — «Благотворительность в Российской империи, XIX — начало XX века» (М., 2005) подводит итог состоянию научных исследований в области благотворительности и намечает перспективы дальнейшего теоретического и эмпирического исследования. Автор анализирует институциональное развитие филантропии в XIX — начале XX в., характеризует эволюцию нормативно-правовых оснований и экономических механизмов осуществления благотворительной деятельности. Существенный интерес представляют и другие исследования данного автора15, насыщенные богатым и интересным фактическим материалом, содержащие значимые для науки обобщения.

Укажем также на монографию «Благотворительность и меценатство в России. Краткий исторический очерк» (М., 1993) Л.В. Бади, иллюстрирующую основные этапы развития благотворительности в России, а также на ее исследование «Отечественный опыт преодоления бедности методами трудовой помощи (XVIII — начала XX века)» (М., 2008).

История благотворительных организаций нашла отражение в статьях и монографии профессора Государственного университета — Высшей школы экономики А.С. Тумановой16, которая харакУльянова Г.Н. Благотворительность московских предпринимателей. 1860– 1914 гг. М., 1999; Она же. Благотворительность и общественное призрение в России XIX — начала XX века в контексте формирования гражданского общества // Труды Института российской истории РАН 1997–1998 гг. Вып. 2. М., 2000. С. 164–216; Она же. Исследования истории российской благотворительности: реконструкция национального опыта и возможности его применения в современных условиях // Благотворительность в России. Социальные и исторические исследования. СПб., 2001. С. 63–78 и др.

Туманова  А.С. Общественные организации и русская публика в начале XX века. М., 2008; Она же. Благотворительные общества губернского города:

опыт регионального исследования. 1862–1917 годы // Благотворительность Глава 1. Филантропия: многомерное понятие в развитии теризует благотворительные общества как наиболее статусные и авторитетные общественные объединения императорской России, достигшие существенных успехов в своей деятельности благодаря поддержке их начинаний со стороны государства и органов местного самоуправления. Деятельность благотворительных организаций в региональном аспекте анализируется рядом авторов, среди которых С.Л. Дьячков17, Л.Е. Оспищева18, О.В. Бердова19, И.С. Писаренко, Н.С. Вощенкова и др. Становление и развитие женской общественной благотворительности рассмотрено О.А. Хасбулатовой и С.В. Пашенцевой21.

Отдельный аспект истории благотворительной деятельности — церковная благотворительность, также получил своих исследователей. В общем и целом исследования церковной благотворительности можно хронологически разбить на несколько этапов. Первый этап (1880-е годы — 1917 г.) составляют научные разработки по истории благотворительности церковного прихода В.М. Бензина, А. Папкова и С. Рункевича22. На втором этав России. Исторические и социально-экономические исследования. СПб., 2003; Она  же. Организации взаимопомощи в российских городах в начале XX столетия // Благотворительность в России. Исторические и социальноэкономические исследования. СПб., 2007. С. 67–73.

Дьячков  С.Л. Благотворительные общественные организации российской провинции во второй половине XIX — начале XX веков: опыт изучения: автореф. дис.... канд. ист. наук. Ставрополь, 2005.

Оспищева Л.Е. История благотворительных организаций на Кубани (конец XIX — начало XX века): опыт изучения. Майкоп, 2003.

Бердова О.В. Благотворительность и детское попечение в Костромской губернии в XIX — начале XX вв. // Благотворительность в России. Исторические и социально-экономические исследования. СПб., 2003.

Писаренко  И.С.,  Вощенкова  Н.С.,  Домнина  Т.Г.,  Жукова  Л.Ф. Благотворительные организации Калужской губернии в годы Первой мировой войны.

Калуга, 2001.

Хасбулатова О.А. Опыт и традиции женского движения в России. 1860–1917.

Иваново, 1994; Пашенцева С.В. Деятельность женских благотворительных обществ России в конце XIX — начале XX века: дис. … канд. ист. наук. М., 1999.

Бензин В.М. Церковно-приходская благотворительность на Руси // Трудовая помощь. 1906. № 5–12; Папков А. Упадок православного прихода в ХVIII– Часть I. Филантропическая деятельность: подходы к определению...

пе, в конце 1920-х — начале 1930-х годов, вышли в свет книги Б. Кандидова и И. Эльвина, посвященные деятельности Церкви в годы Первой мировой войны23. Третий период (с 1990-х годов до настоящего времени) характеризуется возрастанием интереса к изучению истории социальной активности Русской православной церкви24.

История благотворительной деятельности РПЦ второй половины ХIХ — начала ХХ в. привлекает также внимание зарубежных ученых. В работах американских историков Дж. Куртиса и Г. Фриза25, а также немецкого историка Ю. Освальта26 затронуты вопросы благотворительной деятельности представителей духовного сословия.

Отдельное направление истории российской благотворительности — филантропия русских предпринимателей. В американской русистике вопросы благотворительной деятельности московского купечества были впервые поставлены в монографии Т. Оуэна27.

Изучению вклада династий русских предпринимателей в развитие отечественной филантропии посвящены работы А.Н. Боханова28, ХIХ вв. Историческая справка. М., 1899; Он  же. Церковно-общественные вопросы в эпоху царя-освободителя. СПб., 1902; Рункевич С. Приходская благотворительность в Санкт-Петербурге: исторические очерки. СПб., 1990.

Кандидов Б. Церковный фронт в годы мировой войны. М., 1929; Эльвин И.Д.

Церковь и война (1914–1918). М., 1934.

Зубанова С.Г. Православная Церковь России в XIX в.: социальный и духовные аспекты. М., 1995; Пашенцев  Д.А. Благотворительная деятельность русской православной церкви во 2-й половине XIX — начале XX вв.: дис. … канд.

ист. наук. М., 1995; Штепа А.В. Социальное служение Русской православной церкви во второй половине XIX — начале XX вв. (на материалах Калужской епархии): дис. … канд. ист. наук. Калуга, 2005.

См.: Freeze G. The Parish Clergy in Nineteenth-Century Russia: Crisis, Reform, Counter-Reform. Princeton, 1983; Curtiss J. Sh. Church and State in Russia. The Last Years of the Empire. 1900–1917. N. Y., 1940.

Освальт  Ю. Духовенство и реформа приходской жизни // Вопросы истории. 1993. № 11–12.

Owen T. Capitalism and Politics in Russia: A Social History of the Moscow Merchants, 1885–1905. Cambridge, 1981.

Боханов А.Н. Коллекционеры и меценаты в России. М., 1989.

Глава 1. Филантропия: многомерное понятие в развитии А.А. Аронова29, М.Л. Гавлина30, Ю.А. Петрова31. В них авторы представляют «золотой век» меценатства в России, подчеркивая то обстоятельство, что пожертвования меценатов нередко были основным источником развития целых отраслей народного хозяйства.

Большое значение для понимания опыта дореволюционной благотворительности имеет работа П.А. Бурышкина «Москва купеческая», опубликованная в 1991 г., которая разрушала укоренившийся в общественном сознании образ купца-предпринимателя как представителя «темного царства». В ней определены ценностно-поведенческие стереотипы московской буржуазии. Автор характеризует благотворительность как «значительное общественное явление», исследует причины появления в капиталистическом обществе филантропии, указывая, что благотворительность становилась «регулятором» социального равновесия, часто неосознанным средством устранения общественно эмоционального дискомфорта, возникающего в результате несправедливого соотношения труда и присвоения.

Для понимания роли российских предпринимателей в развитии национальной культуры в конце XIX — начале XX в. важны факты частной благотворительности и меценатства, проанализированные Е.П. Хорьковой32. В ее монографии дается сравнение мотивов меценатства на Западе и в России. Хорькова указывает, что меценатство на Западе наряду с нравственными имело и юридические основания, например, снижение налогов или освобождение от них. В России же оно чаще было связано с религиозными, нравственными понятиями, подчинялось требованиям общества.

В 1990–2000-е годы появилось большое число диссертационных исследований33, посвященных благотворительности. ПредмеАронов А.А. Золотой век русского меценатства. М., 1995.

Гавлин М.Л. Российские Медичи. Портреты предпринимателей. М., 1996.

Петров Ю.А. Династия Рябушинских. М., 1997.

Хорькова Е.П. История предпринимательства и меценатства в России. М., 1998.

См., напр.: Агафонова В.В. Благотворительность в культурно-досуговой сфере как средство самореализации личности предпринимателя: автореф. дис. … Часть I. Филантропическая деятельность: подходы к определению...

том исследований являются преимущественно социологические и исторические аспекты благотворительной деятельности. Авторы обосновывают положение о необходимости возрождения изначального смысла «благотворительности», «благотворителя», «милосердия» не только в сознании, но и в практической деятельности, в реальных взаимоотношениях людей.

Так, в работе Л.А. Темниковой анализируются источники финансирования благотворительных учреждений, указывается, что важная роль в становлении и развитии частной благотворительности принадлежала купечеству, которое вносило пожертвования в благотворительные учреждения всех типов и направлений.

А.Ф. Векслер и Г.Л. Тульчинский в своих трудах затрагивают вопросы благотворительности в сфере культуры34, осуществляют классификацию видов благотворительной деятельности, выявляют причины участия представителей бизнеса в благотворительных акциях.

Мотивационная сфера благотворительной деятельности рассматривается в работах М.Н. Вандышева, Н. Дорошевой, И.А. Кусмарцевой, Л.А. Лернер, Л.Е. Петровой, П.В. Романова, Г.Л. Тульчинского и некоторых других авторов.

канд. пед. наук. СПб., 1995; Бендрикова А.Ю. Благотворительная деятельность в Забайкалье: специфика, тенденции развития: автореф. дис. … канд. социол.

наук. Барнаул, 2004; Воронова Е.А. Благотворительная деятельность Русской Православной Церкви в России: социологический анализ: автореф. дис. … канд. социол. наук. СПб., 2004; Горбунова Е.Ю. Благотворительность в России и ее роль в общественно-культурной жизни на рубеже XIX–XX вв.: автореф.

дис. … канд. ист. наук. М., 1996; Иванова  Е.В. Внедрение в российскую систему благотворительности зарубежного опыта социальной работы в конце XIX — начале XX вв.: автореф. дис. … канд. ист. наук. М., 1998; Кононова Т.Б.

История российской благотворительности и ее связь с государственными структурами социального обеспечения: автореф. дис. … канд. ист. наук. М., 1997; Темникова  Л.А. Благотворительность в контексте духовного развития общества: автореф. дис. … канд. социол. наук. Белгород, 1996.

См., напр.: Векслер А.Ф., Тульчинский Г.Л. Зачем бизнесу спонсорство и благотворительность. Н. Новгород, 2002; Тульчинский Г.Л. Менеджмент в сфере культуры. СПб., 2001.

Глава 1. Филантропия: многомерное понятие в развитии Положительным моментом является то, что в начале XXI в. появились работы, посвященные региональной благотворительности.

К их числу относится диссертационное исследование Н.Д. Нагайцевой «Благотворительность в Забайкалье в XIX в.: исторический аспект», Е.Ю. Семеновой «Благотворительные учреждения Самарской и Симбирской губерний в годы Первой мировой войны (1914–1918 гг.) и др.

Перспективным направлением развития благотворительной деятельности нам видится исследование финансовых аспектов благотворительности, методов поиска средств для НКО. Сюда относится диссертация на соискание кандидатской степени Г.В. Жукова «Благотворительность как инструмент фандрайзинга в социокультурном пространстве современного общества» (Краснодар, 2002).

Сегодня иностранными учеными анализируются состояние и механизмы функционирования корпоративной благотворительности как социального явления. Подробно изучается специфика взаимодействия корпоративных доноров и органов власти, в которых последние оказывают влияние на реализацию политики корпоративной благотворительности, а доноры, в свою очередь, получают стратегические преимущества во взаимодействии с органами власти35. Аналогичный механизм присутствует и в маркетинговой деятельности, здесь корпоративная благотворительность понимается как стратегическая маркетинговая деятельность, как один из бизнес-процессов36. В целом, как отмечают западные исследоватеСм., напр.: Reinhardt F. L., Stavins R.N., Vietor R.H. Corporate Social Responsibility through an Economic Lens // Review of Environmental Economics and Policy.

2008. Vol. 2. No. 2. P. 219–239.; Foster M.K., Meinhard A.G., Berger I.E., Krpan P.

Corporate Philanthropy in the Canadian Context: from Damage Control to Improving Society // Nonprofit and Voluntary Sector Quarterly. 2009. Vol. 38. P. 441–466.

Campbell D., Slack R. Some Insights from Voluntary Disclosures in Annual Reports Corporate «Philanthropy Strategy» and «Strategic Philanthropy»// Business Society. 2008. Vol. 47. P. 198; Logsdon J. M., Reiner M., Burke L. Corporate Philanthropy: Strategic Responses to the Firm's Stakeholders // Nonprofit and Voluntary Sector Quarterly. 1990. Vol. 19. No. 93; Nickel P.M., Eikenberry A.M. A Critique of Часть I. Филантропическая деятельность: подходы к определению...

ли, корпоративная филантропия играет немаловажную роль в решении социальных проблем муниципальных образований, является механизмом социальной поддержки наряду с деятельностью органов власти37.

Существенную лепту в изучение истории и теории российской благотворительности внес проект «Энергичные деньги», инициированный Санкт-Петербургским отделением Института «Открытое общество» и О.Ю. Лейкиндом. Впоследствии название проекта было изменено: «Благотворительность в России как социальный институт: история и развитие». В рамках данного проекта был сформирован коллектив исследователей благотворительности, прошла серия научных конференций и семинаров, подведены итоги изучения филантропии в XX в. и поставлены перспективные задачи на будущее время.

Экспертное сообщество историков и теоретиков филантропии оформилось и объединилось в ходе проведения всероссийской конференции «Социальные исследования благотворительности»

(июнь 2001 г.), научно-практической конференции «Милосердие и благотворительность в российской провинции» (22–23 марта 2002 г.), конференции экспертов «Гражданский форум: год спустя.

Что дальше?» (22–23 ноября 2002 г.), ежегодных семинаров «Методические и методологические проблемы исследования благотворительной деятельности» (с 2002 г.) и т.д. Более того, по инициативе нескольких крупных российских организаций 2006 г. был объявлен Годом благотворительности в России.

Создателями проекта было подготовлено пять томов ежегодника «Благотворительность в России», стартовавшего в 2001 г. и финишировавшего в 2005–2006 г. Сборники были тематически the Discourse of Marketized Philanthropy // American Behavioral Scientist. 2009.

Vol. 52. P. 974–989.

Ermann  M.D. The Operative Goals of Corporate Philanthropy: Contributions to the Public Broadcasting Service, 1972–1976 // Social Problems. 1978. Vol. 25.

No. 5. P. 504–514; Steurer R., Langer M.E., Konrad A., Martinuzzi A. Corporations, Stakeholders and Sustainable Development: A Theoretical Exploration of BusinessSociety Relations // Journal of Business Ethics. 2005. Vol. 61. No. 3. P. 263–281.

Глава 1. Филантропия: многомерное понятие в развитии структурированы, затрагивали такие ключевые вопросы, как история благотворительности, состояние историографии и источников филантропической деятельности, предпринимательство и благотворительность, благотворительность в регионах, система благотворительных учреждений и обществ, персоналии филантропов. Блок «социальных и экономических исследований благотворительности» включал в себя работы по следующим проблемам:

НКО и фонды как участники благотворительной деятельности;

бизнес и благотворительность; общество и благотворительность;

государственная социальная политика и благотворительность;

методика и методология исследования НКО; опыт зарубежной благотворительности. При этом благотворительность трактуется участниками проекта как понятие междисциплинарное, которое может быть рассмотрено с точки зрения предмета изучения различных дисциплин — истории, психологии, социологии, политологии, экономики и управления.

Перспективными направлениями исследований филантропической деятельности являются изучение экономических вопросов развития некоммерческого сектора во взаимосвязи с вопросами социальной истории, системное рассмотрение феномена благотворительности как историко-культурного явления и одного из определяющих факторов модернизации России XIX–XXI вв.

Таким образом, отечественная историография филантропической деятельности насчитывает на сегодняшний день обширный пласт литературы, начиная с фундаментальных научных исследований и заканчивая публицистикой. Учет российского и зарубежного опыта организации благотворительной работы чрезвычайно важен и полезен сегодня при создании новых форм социальной и духовной помощи нуждающимся.

Исторический контекст становления и развития филантропии в зарубежных странах Благотворительная деятельность — явление универсальное, по-своему проявляющееся в жизни самых разных народов, представителей разных культур и религиозных конфессий. Формат данной главы не позволяет подробно раскрыть своеобразие данного феномена, например, в исламском мире и обществах, духовные основы которых связаны с буддизмом или конфуцианством. Чтобы избежать чрезмерной абстрактности и упрощений, история и концептуальные основания благотворительности прослеживаются здесь на конкретном примере Европы (за исключением России, истории благотворительности в которой посвящена отдельная глава), а также США.

2.1. Благодеяние, дарение, жертвование как основа традиций филантропии в эпоху Античности Истоки филантропической деятельности уходят вглубь веков.

В Античности наряду с формированием практик филантропической деятельности закладывались основы ее концептуальной интерпретации. Один из важных вопросов, к рассмотрению которого обращается Аристотель, — это акт дарения. Аристотель трактует дарение как проявление добродетели, отмечает его практическое значение — во имя нужного дела. Стоики рассматривают в качестве одного из основных принципов дарения — взаимность. Дарение благоприятствует установлению дружеских отношений и тем самым содействует укреплению общественных отношений.

Глава 2. Исторический контекст становления и развития филантропии...

Поэтому следует быть осторожным как при выборе того, кому мы хотим сделать подарок, так и чьим должником следует быть1.

Античные философы осознавали двусторонний характер практики дарения, который присутствует в любой культуре. Согласно Аристотелю, например, соединяют людей в процессе их жизни два процесса — «давать и возвращать назад». В «Никомаховой этике» он связывает филантропию с понятием дружбы, интересуясь не столько пышными публичными актами щедрости, сколько благожелательным и человечным отношением людей друг к другу, — это ведь доступно всякому, кто хочет помочь хотя бы ближайшему кругу друзей и знакомых. Учитывая неизбежное неравенство между дарителем и получателем дара, Аристотель призывает дарителей действовать с оглядкой, не осыпать своими щедротами первого встречного, правильно выбирая тех, кого они хотят облагодетельствовать, и наделяя их должными суммами в должное время2.

Сенека в трактате «О благодеяниях» исследует природу доброхотного даяния и обсуждает этот обычай, который сильнее всего связует человеческое общество3. Он сожалеет о том, что люди не умеют ни дарить, ни принимать дары. Часто даритель неспособен выбрать среди тех, кому хочет помочь, достаточно ответственного человека, а иной раз ведет себя так, что внушает чувство неблагодарности даже самому достойному получателю дара. Он отмечает, что тогда как часто многих причисляют к неблагодарным, гораздо чаще дарители сами делают людей таковыми чрезмерной строгостью, упреками и требованиями, сожалением о совершенном благодеянии.

См.: Devis  S. Philanthropy as Virtue in Late Antiquity and the Middle Ages // Giving: Western Ideas of Philanthropy. Indiana University Press, 1996. Цит. по: Ондрушек  Д.  и  др. Хрестоматия для некоммерческих организаций. Братислава, 2003. С. 55.

См.: Ондрушек Д. и др. Указ. соч. С. 55; Аристотель. Сочинения: в 4 т. Т. 4.

М., 1984.

См.: Сенека Л.А. О благодеяниях // Римские стоики. Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий. М., 1995.

Часть I. Филантропическая деятельность: подходы к определению...

Сенека, Цицерон и более поздние философы-стоики расширили смысл понятия «филантропия». В их сочинениях о дарении и щедрости речь уже не ограничивается личными отношениями между конкретными людьми в ситуации сбора средств в греческом полисе, — здесь фигурируют более широкие понятия естественного права и гражданства.

Исследователи отмечают, что жертвователи в древности точно так же, как современные филантропы, ожидали, что их деяния будут приносить пользу до скончания века и что потомки честно и рачительно распорядятся их щедрыми дарами. Тем не менее, как ни надеялись греки и римляне на вечное существование созданных ими учреждений, поначалу у них не было правовых институтов, способных обеспечить точное выполнение замысла жертвователя. Как правило, исполнение своей посмертной воли филантроп возлагал на надежное доверенное лицо или на нескольких близких друзей, которые, как предполагалось, будут неукоснительно следовать желаниям, выраженным в завещании. Эти друзья, когда придет время, укажут очередных наследников и преемников, препоручив им исполнение воли первого завещателя4.

Со временем перед лицами или учреждениями, осуществлявшими благотворительную деятельность, встали два принципиальных вопроса, сохраняющих свое значение и в наши дни. Как законным образом оградить волю дарителя от искажений? Как эти учреждения могут гарантировать честное и ответственное использование их ресурсов при смене поколений? Во II в. до н.э. одно из простейших решений, которое могли принять греческие филантропы, выглядело так: капитал завещали полису или представлявшей его интересы группе лиц, входивших в состав городского правления. Иногда жертвователь мог настаивать на том, чтобы его воля была письменно зафиксирована в городских законах. Во время правления римского императора Нервы (96–98) городским См.: Смит Дж.А., Боргман К. Благотворительные учреждения в европейских странах: исторический контекст // Отечественные записки. 2006. № 4 (31).

С. 59.

Глава 2. Исторический контекст становления и развития филантропии...

властям на территории всей империи было даровано право принимать пожертвования от частных лиц, а при Адриане (117–138) было установлено, что выполнение воли дарителя, выраженной в завещании, обеспечивается в принудительном порядке законами государства. Однако римские суды не всегда были последовательны в этой области, и филантропам хотелось подкрепить это установление специальным императорским эдиктом, дополнительно ограждавшим завещанное имущество от злоупотреблений. В I в. до н.э.

в римском праве благотворительные объединения признались «постоянными субъектами права, не меняющимися со смертью физических лиц». Тогда же эти предшественники современных благотворительных ассоциаций (так называемые фиктивные юридические лица) получили право принимать пожертвования по завещаниям. Тем самым был сделан важный шаг в развитии законодательства, регулирующего благотворительную деятельность.

2.2. Деятельность благотворительных учреждений Христианство на многие столетия утвердило в народном сознании представление о том, что главный нравственный долг верующих — бескорыстное даяние (равно как и о том, что они могут быть вознаграждены за свою добродетель небесами). Основной принцип, на который опирались в Средние века европейские благотворительные учреждения, — это христианское учение любви. Евангелия от Матфея и Луки придали филантропии «вертикальный» характер, устремили к служению Богу, требуя от человека более самоотверженной любви к ближнему. Св. Матфей (Мт 25, 35–46) четко перечисляет шесть дел милосердия. Аврелий Августин и более поздние религиозные мыслители, развивавшие средневековое учение о спасении, несколько изменили и расширили этот перечень обязанностей: христианин должен был накормить алчущего, напоить жаждущего, приютить странника, одеть нагого, посетить больного, выкупить из тюрьмы узника и похоронить умершего.

Часть I. Филантропическая деятельность: подходы к определению...

Основы, на которые в дальнейшем опирались средневековые благотворительные учреждения, сформировались прежде всего на востоке Европы. В сочинениях греческих отцов — Климента Александрийского (ок. 150–215), Василия Великого (ок. 329–379), Иоанна Златоуста (ок. 347–407) можно найти формулировки соответствующих обязанностей христианина. Иоанн Златоуст был убежден, что христианская любовь заключается не столько в самом акте раздачи денег или имущества, сколько в духе благочестия и сострадания. Василий Великий видел в богачах лишь распорядителей, призванных управлять своим достоянием. Некоторые деятели церкви, развивая этот тезис, утверждали, что все земные богатства принадлежат не людям, а Богу. Здесь следует отметить жившего в VI в. Юлиана Померия, епископа из Северной Африки, учившего, что богача можно оправдать лишь тогда, когда он использует в благотворительных целях все свое имущество, за вычетом необходимого для удовлетворения простейших материальных потребностей его домашних5.

Не менее влиятельными были учения западных отцов церкви — св. Аврелия Августина (354–430), св. Амвросия (ок. 340–397), св. Иеронима (ок. 340–420) и св. Григория Великого (ок. 540–604).

Августин говорил, что нужда бедняков — оборотная сторона роскоши богачей. Амвросий настаивал в своих проповедях: «оскорбить бедняка ничуть не лучше, чем совершить убийство»6.

Институциональные и законодательные структуры, составившие костяк позднейших западноевропейских благотворительных учреждений, также оформились на востоке Римской империи в IV в. В 321 г. император Константин (306–337) разрешил церкви принимать от частных лиц имущество по завещанию и тем самым стимулировал благотворительную деятельность. В 325 г. Никейский собор своим 70-м предписанием велел создавать во всех крупных городах дома призрения для больных и стариков, результатом стало основание множества благотворительных заведений.

См.: Смит Дж.А., Боргман К. Указ. соч.

Mollat M. The Poor in the Middle Ages: An Essay in Social History. New Haven, 1986. P. 22. Цит. по: Смит Дж.А., Боргман К. Указ. соч. С. 63.

Глава 2. Исторический контекст становления и развития филантропии...

Императорская власть, со своей стороны, поощряла создание таких учреждений и обеспечивала им поддержку. Император Юстиниан (527–565), основавший множество странноприимных домов на всей территории империи, даровал им первые официально зарегистрированные налоговые льготы и выделял дополнительные средства на строительство новых богоугодных заведений. Он также начал высказываться в пользу административного надзора за их деятельностью.

В Западной Европе периода раннего Средневековья монастыри были типичными благотворительными учреждениями. Они владели земельными угодьями и другим имуществом, собирали арендные платежи, а полученные средства использовали для помощи нуждающимся, раздавая милостыню и предоставляя приют путникам и больным; кроме того, в них существовали организационные структуры, подчинявшиеся церковному уставу и позволявшие воплощать в жизнь благочестивые замыслы богатого жертвователя или группы благотворителей.

К середине XII в. были созданы еще более прочные предпосылки для расцвета филантропии. Подъем городской культуры, укрепление денежного обращения повлияли и на характер представлений о человеколюбивых обязанностях христианина. Богословы XII в., изучавшие сочинения ранних отцов церкви, не уставали твердить о потенциальных угрозах, сопряженных с богатством, и об обязанности богачей заботиться о бедняках. Согласно М. Молла, «для мыслителей этого времени характерно частое употребление слов communicare, communicatio, communis, communicandus, призванных выразить идею о необходимости делиться богатством со своим ближним»7. Так сложилась теория естественной общности имущества, следствием которой было представление о том, что собственники являются лишь распорядителями доставшегося им богатства и что они должны приобщить к своему благополучию других.

Значительно более глубокие перемены в отношении к богатству и бедности повлекла за собой проповедническая деятельность Mollat M. Оp. cit. P. 107. Цит. по: Смит Дж.А., Боргман К. Указ. соч. С. 67.

Часть I. Филантропическая деятельность: подходы к определению...

св. Франциска Ассизского (1182–1226), св. Доминика (1170–1221) и других монахов нищенствующих орденов, созданных этими святыми. Живя среди бедняков и проповедуя на многолюдных рыночных площадях, нищенствующие монахи говорили о социальном неравенстве и страданиях обездоленных. Бедный человек, учили эти монахи, обладает внутренним достоинством, нельзя видеть в нем лишь средство, с помощью которого богач, подающий милостыню, спасает собственную душу.

Экономический рост XII в. породил также новые и более разнообразные типы богоугодных заведений. Интеллектуальная жизнь в Западной Европе переживала период подъема, что повлекло за собой создание новых школ и университетов, также опиравшихся на пожертвования. По мере упрочения власти и влияния монархов создавались королевские благотворительные учреждения. Их возникновение было одним из шагов на пути к более жесткому государственному контролю и регулированию благотворительности.

Примерно в 1190 г. французский король Филипп II Август (1165– 1223) приказал построить дом для раздачи королевской милостыни. Далее Людовик IX (1214–1270) основал ряд богоугодных заведений, в том числе Hospital des Quinze-Vingts (Приют трехсот), где лечили слепых, и Maison des Filles-Dieu (Дом сестер милосердия).

Более того, он пытался поставить деятельность этих заведений под государственный контроль, поручив должностным лицам, управлявшим раздачей королевской милостыни, приглядывать и за королевскими приютами.

В XII–XIII вв. появились и новые коллективные формы благотворительности. Вдохновляемые проповедью нищенствующих монахов братства мирян, ремесленные и торговые гильдии, приходские общины стали помогать слабейшим своим членам. Они собирали средства для оплаты похорон и заупокойных служб, поддерживали вдов и сирот. Одной из таких организаций было португальское «Братство добрых людей Бежи», учрежденное королевским указом в 1297 г. Другие религиозные братства опекали больницы и ведали раздачей милостыни. В приходах возник новый тип коллективных организаций, так называемых столов для Глава 2. Исторический контекст становления и развития филантропии...

бедноты. Эти организации повсеместно ставили своей целью регулярную раздачу вещей или денег (в XIV в. денежная форма милостыни все чаще вытесняла натуральную). Такими организациями часто руководили миряне, трудившиеся на благо общества под контролем церковных иерархов. А кое-где, особенно в городах Северной Европы, эти учреждения были подотчетны городским властям, которые не только обеспечивали отчисления в их пользу из городской казны, но и устанавливали для них порядок ведения расходных книг, проверяли вносимые в них записи и расследовали случаи злоупотреблений.

Случалось, что городские власти брали дело в свои руки, создавая городские фонды помощи неимущим. Эти фонды во многих отношениях были прообразами современных местных благотворительных учреждений.

2.3. Развитие благотворительной деятельности рост коллективной филантропии XVI столетие стало новым этапом в развитии европейской благотворительности, ускорив процесс ее обмирщения и подчинения государственному регулированию и контролю.

В течение XVI в. многие крупные города добились централизации помощи бедным слоям населения и взяли под свой контроль благотворительные учреждения. Бродяги были выселены из городов, а трудоспособных бедняков заставили работать. Во многих городах были созданы централизованные фонды раздачи милостыни, опиравшиеся и на частные пожертвования, и на введенные специальные налоги.

В 1601 г. в Великобритании был принят «статут о благотворительном пользовании», оказавший определяющее влияние на дальнейшее развитие благотворительности в этой стране. В преамбуле статута перечисляются следующие благотворительные цели: поЧасть I. Филантропическая деятельность: подходы к определению...

мощь бедным, немощным, престарелым, больным и увечным солдатам и матросам; школам, колледжам и университетам; починка мостов, пристаней, гаваней, дамб, храмов, парапетов и проезжих дорог; обучение и материальная поддержка сирот; поддержка исправительных учреждений; содействие бракам неимущих девиц;

помощь и поддержка молодых купцов, ремесленников, также и в случае их финансового краха; выкуп военнопленных и уплата штрафов за осужденных.

Правовая система, поощрявшая и защищавшая жертвователей, была не единственной причиной процветания благотворительности в Англии XVII–XVIII вв. Ему способствовал также стремительный рост «коллективной филантропии», т.е. объединения ресурсов ради достижения общей цели, — модель, аналогичная акционерной компании, что возникла в эпоху величайших перемен в сфере бизнеса8. Эти новые филантропические организации поддерживали своими пожертвованиями многие англичане, особенно те, кто располагали средним доходом или выбились в люди сравнительно недавно. Новые благотворительные организации ставили перед собой самые разные цели. В начале XVIII в. они создавали бесплатные школы, была построена сеть новых и хорошо оборудованных благотворительных больниц. Пять из них открылись в Лондоне между 1719 и 1750 гг. В этих медицинских учреждениях уход за больными сочетался с научной работой. Новые больницы и приюты были значительно масштабнее аналогичных учреждений в прошлом. Так, по словам одного историка, Приют для найденышей был «самым впечатляющим памятником, воздвигнутым в XVIII в. благотворительностью, — он мог обеспечить потребности примерно 6300 детей»9. Поддерживая подобные учреждения для подростков, жертвователи вдохновлялись не только гуманистическими побуждениями, но имели также в виду пользу для общества, которое получало в лице Owen D. English Philanthropy, 1660–1960. Cambridge (MA): Harvard University Press, 1964. P. 3. Цит. по: Смит Дж.А., Боргман К. Указ. соч. С. 74.

Цит. по: Owen D. Оp. cit. P. 53.

Глава 2. Исторический контекст становления и развития филантропии...

воспитанников этих заведений хорошо обученных и физически крепких работников.

Однако ситуация со временем менялась, как менялось и восприятие благотворителями своей деятельности и ее результатов.

Исследовавший этот вопрос в 1960-х годах Д. Оуэн отмечает: «Благотворители в конце века стали более расчетливыми, более заинтересованными в конечных результатах своих усилий, и по меньшей мере некоторые из них более скептически смотрели на стоявшие перед ними задачи... На рубеже веков филантропы были настроены совсем мрачно, уже не мечтая легко и без особых затрат достигнуть поставленных целей, к тому же они и впрямь сталкивались со все большими проблемами в финансировании своих проектов»10.

2.4. Возникновение национальных государств и особенности благотворительной деятельности Следует отметить, что возникновение национальных государств в Европе (отличающихся друг от друга своей политической и правовой культурой) обусловило особенности благотворительной деятельности в разных европейских странах.

Соотношение между помощью государства и деятельностью филантропических учреждений менялось. Были страны, где благотворительные учреждения интегрировались в растущий государственный сектор; были такие, где деятельность этих учреждений всемерно поощрялась правительственной поддержкой и высокой степенью автономии; однако кое-где они подверглись притеснениям или вовсе уничтожались. Новые европейские государства избирали для себя разное устройство, и как следствие, благотворительность в них, как и некоммерческий сектор в целом, также были весьма не похожи друг на друга.

Часть I. Филантропическая деятельность: подходы к определению...

Дж.А. Смит и К. Боргман — авторы исследования «Благотворительные учреждения в европейских странах: исторический контекст» — выделяют несколько моделей благотворительной деятельности, характерных для европейских стран. По их мнению, «в Великобритании сложилась модель благотворительности, существенно отличавшаяся от континентальной. Цели филантропической деятельности были подробно описаны в статуте о благотворительном пользовании и последующих документах; создание соответствующих трастов и учреждений не требовало официального одобрения правительства и регистрировалось сравнительно просто; законодательные механизмы, нашедшие свое наиболее полное отражение в Акте о благотворительном трасте 1853 г. и создании Комиссии по благотворительности, были рассчитаны на то, чтобы воплощать в жизнь намерения жертвователей и предотвращать злоупотребления; постоянно предпринимались усилия, чтобы упростить процедуры в Канцлерском суде и позволить трастам заново определять свои цели по мере того, как менялись потребности общества. В итоге сложилась настоящая культура филантропии: удобные законы, стабильный порядок управления, устойчивые традиции жертвования, гибкие организационные формы, эффективная система контроля и отчетности. Все это обеспечивало широкое поле деятельности для организаций, управлявшихся частными лицами и служившими общественному благу»11.

В то же время во Франции и некоторых других странах с преобладающим католическим населением и сильной монархической властью сформировалось свое понимание роли государства. Согласно Смиту и Боргману, «этатистская централизация и сквозной контроль сверху во Франции проявляются очень рано. И Людовик XIV (1638–1715), и Людовик XV (1710–1774) урезают привилегии старых благотворительных учреждений и запрещают создавать новые. Считалось, что эти учреждения экономически неэффективны, а их освобождение от уплаты налогов наносит ущерб королевской казне.

Смит Дж.А., Боргман К. Указ. соч. С. 76.

Глава 2. Исторический контекст становления и развития филантропии...

Французская революция ускорила процесс сокращения благотворительных фондов и передачу их функций государству. В 1790 г.

Учредительное собрание сформировало Комитет по нищенству, который был настроен непримиримо по отношению к благотворительным учреждениям старого порядка, полагая, что милостыня унизительна и недостойна разумного человеческого существа.

Комитет предпринял меры по централизации общественной благотворительности и более эффективному использованию средств, находящихся в распоряжении благотворительных фондов.

Лишь в конце XIX в. во Франции начинают появляться новые благотворительные учреждения. Законы же, содержащие определение благотворительного фонда, регулирующие создание таких фондов и управление ими, впервые вышли во Франции только в 1987 и 1990 гг.» Французский этатизм имел аналоги во многих других странах и везде оказывал сходное влияние на развитие гражданского общества. В Бельгии, например, революционная атмосфера, воцарившаяся в обществе в конце XVIII в., не благоприятствовала развитию благотворительных фондов, профессиональных объединений. Деятельность многих религиозных общин была приостановлена, частные лица потеряли право учреждать благотворительные фонды13.

Т.Б. Смит — автор исследования «Благотворительность и помощь бедным в Европе: современный период» анализирует основные черты благотворительности XIX в.

Прежде всего благотворительность формировала важный компонент самооценки местных элит. Благотворительность упроТам же. С. 77–78.

Часть I. Филантропическая деятельность: подходы к определению...

чивала лояльность населения к местным элитам и центральная власть не должна была соперничать с ними за симпатии бедноты.

Дающий любил напомнить просителю о себе. Наличие благотворительности до некоторой степени оправдывало неравенство.

В западной Франции традиционное покровительство элиты крестьянам сохранилось до середины XIX в. В некоторых районах западной Франции замки оставались главным источником помощи бедным вплоть до 1880-х годов14.

Согласно Т.Б. Смиту, «движущей силой благотворительности в XIX в. был общественный престиж. Благотворительность добавляла престиж городу, как, например, Гамбургу в XVIII в., и те, кто занимались ею, приобретали солидный общественный и политический капитал. Это было характерно и для небольших городков, в которых приют мог оказаться самым большим и внушительным зданием после церкви и ратуши.

Участие в управлении приютом или солидным благотворительным обществом обеспечивало определенные привилегии. Так, в Лионе в начале XIX в. оно было свидетельством высокого социального статуса. Те, кто занимались такой деятельностью, по их собственным словам, “облагораживались посредством благотворительности, благороднейшей из добродетелей”»15.

На протяжении всего XIX в. противники государственной социальной помощи утверждали, что финансируемая государством социальная помощь отрицательно сказывается на положении филантропов. Многие сторонники филантропии считали, что побуждение к этой деятельности должно оставаться личным порывом, а не законодательно закрепленной обязанностью. Т.Б. Смит ссылается на «Руководство для комиссаров и дам-благотворительниц Парижа», которым пользовались руководители организаций по оказанию помощи бедным и волонтеры: «Благотворительность — Смит  Т.Б. Благотворительность и помощь бедным в Европе: современный период // Благотворительность в России. 2004/2005: Исторические и социально-экономические исследования. СПб., 2005. С. 176–177.

Там же. С. 176.

Глава 2. Исторический контекст становления и развития филантропии...

это призвание состоятельных граждан. Благотворительность милосердна и исполнена любви, но, прежде чем действовать, она изучает; наблюдает... и добавляет к материальной помощи утешение, совет и даже отцовское порицание... Она позволяет (дающему. — Т.С.) разбогатеть своими добрыми делами»16.

Для этого же времени характерно появление отдельных филантропов и филантропических движений нового типа, которые собирали информацию и обследовали положение семей рабочих, здоровье членов их семей и городской бедноты, наряду с необычайным размахом появления частных библиотек, университетов, больниц, музеев и проч. для общественного пользования.

Создаются филантропические тематические комиссии, статистические общества для проведения социальных обследований с целью информирования и мобилизации общественного мнения, привлечения внимания официальных кругов к «темным» сторонам социальной действительности. В рамках так называемой социальной (моральной) статистики большинство тем обследований было связано с проблемами социальной гигиены, условиями жизни бедных слоев населения17.

Около одной пятой исследований Лондонского статистического общества было посвящено проблемам бедности. Изучались цены на продукты и одежду, семейные бюджеты, уровень дохода.

Организаторами статистических исследований были ученые (экономисты, математики, историки), официальные лица, учителя, врачи (в большинстве своем это были состоятельные люди). Так, Манчестерское статистическое общество образовалось в 1833 г., и, как писали в газетах, основано оно было «тринадцатью джентельменами во главе с врачом Дж. Кей-Шаттлуортом, которые испытывали непременное желание содействовать повышению прогресса… Там же.

Ярошенко С.С. Проблематика субкультуры бедности в американской социологии: эволюция принципов исследований и подходов: дис.... канд. социал.

наук. М., 1994. С. 42.

Часть I. Филантропическая деятельность: подходы к определению...

помимо желания они имели средства»18. В результате проводимых исследований был накоплен солидный материал об образе жизни обездоленных, заложены основы городской этнографии.

Помимо деятельности Манчестерского и Лондонского статистических обществ в конце XIX в. в Англии следует отметить эмпирические исследования бизнесмена Ф. Идена, а также ливерпульского предпринимателя-судовладельца Ч. Бута и его последователей.

Во Франции и Германии рассматриваемого периода также известны как в истории филантропии, так и в истории эмпирических социальных исследований работы французских и немецких филантропов-реформаторов. В сфере социальной гигиены — это обследования А. Паран-Дюшатле, Л. Виллерме (врач), Р. Вирхова (патологоанатом), а в сфере моральной статистики — А. Герри (юрист), Э. Энгеля (инженер и статистик), особой вехой стали монографические исследования (case studies) семей рабочих в разных странах Ф. Ле Пле (горный инженер).

Филантропы-реформаторы ставили целью проводимых по их инициативе и поддержке исследований поиск действенных методов социального реформирования вообще, организацию национальных систем общественного здравовохранения, регулирование условий найма в частности.

Подъем интереса к социальным проблемам совпал с подъемом рабочего движения и был направлен на поиск эффективных мер для разрешения конфликтов.

Следует отметить влияние христианских традиций на работы большинства членов статистических обществ и отдельных энтузиастов, которые рассматривали свои исследования как часть политики морального совершенствования, а социальную науку — как реализацию идей христианства.

Конец XIX в. был периодом технических инноваций и явился предзнаменованием периода быстрого экономического развития в См.: Ярошенко С.С. Указ. соч. С. 42.

Глава 2. Исторический контекст становления и развития филантропии...

европейских странах и США в первой половине ХХ в. Экономический рост предоставил возможность аккумулировать очень большие состояния в руках отдельных лиц или их семей. Такие имена, как А.В. Меллон, Г. Форд, А. Карнеги, Дж. Рокфеллер, В.К. Келлог, Ч.С. Мотт являются символом того времени и благотворительности, часть их состояния в форме уставного фонда используется и до настоящего времени. Средства из этих фондов и по сей день используются для поддержки разных благотворительных, культурных или образовательных программ и проектов19.

2.6. Благотворительная деятельность в условиях усиления роли государственной социальной поддержки в конце XIX — начале XX в.

Итак, XIX в. стал переломным этапом в истории благотворительной деятельности. Т.Б. Смит называет проблемы, возникшие в сфере благотворительности: «Во-первых, церковь, традиционно занимавшаяся благотворительностью, стала подвергаться постоянным нападкам со стороны гражданских реформаторов. Там, где церковь ослабевала, как это случилось во Франции, возникали серьезные проблемы с институциональной базой благотворительности, но даже здесь церковь оставалась главным источником усилий, направленных на благотворительность. Во-вторых, индустриализация и урбанизация сделали бедность более заметной.