WWW.DISS.SELUK.RU

БЕСПЛАТНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА
(Авторефераты, диссертации, методички, учебные программы, монографии)

 

Pages:     || 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 10 |

«Н. А. ГОЛОВИН ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СОЦИАЛИЗАЦИИ ИЗДАТЕЛЬСТВО С.-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА 2004 ББК 60.5 Г61 Р е ц е н з е н т ы: д-р филос. наук проф., заслуженный деятель науки ...»

-- [ Страница 1 ] --

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Н. А. ГОЛОВИН

ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ

ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

ПОЛИТИЧЕСКОЙ СОЦИАЛИЗАЦИИ

ИЗДАТЕЛЬСТВО С.-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

2004

ББК 60.5

Г61

Р е ц е н з е н т ы: д-р филос. наук проф., заслуженный деятель науки РФ, академик РАЕН А. О. Бороноев (С.-Петерб. гос. ун-т), д-р филос. наук проф., заслуженный деятель науки РФ О. И. Иванов (С.-Петерб. гос. ун-т), д-р историч. наук проф. О. Ю. Пленков (С.-Петерб. гос. ун-т) Печатается по постановлению Редакционно-издательского совета факультета социологии С.-Петербургского государственного университета Головин Н. А.

Г61 Теоретико-методологические основы исследования политической социализации. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004. — 288 с.

ISBN 5-288-03622- В монографии дан анализ политической социализации как самостоятельного направления социологических исследований, обладающего своей предметной областью, теоретическими подходами и методами.

С позиций историко-социологической методологии и поколенческого подхода представлена модель политической социализации и проанализирована смена политических поколений в советском и российском обществе в XX–XXI вв. Исследованы важнейшие стороны политической социализации и ресоциализации поколений в кризисные 1992–2000 гг.: формирование у них новой политической идентичности; влияние социально-экономической адаптации на усвоение ими политических ценностей и идеологий, на политические установки, становление партийно-политических ориентаций.

Книга адресована социологам, политологам, политикам, занимающимся проблемами политической социализации, а также аспирантам и студентам, изучающим и исследующим эти проблемы.

ББК 60. c Н. А. Головин, c Издательство С.-Петербургского ISBN 5-288-03622-5 университета, Введение В Советском Союзе сложились две системы политической социализации, которые можно считать подсистемами единого комплекса. Одна из них представляла собой систему политической социализации новых поколений советских граждан, другая — систему воспроизводства и социализации политической элиты страны. Обе подсистемы играли важную роль в воспроизводстве советского общества на протяжении его истории.

Первая подсистема обеспечивала основы гражданской идентичности советского человека. В ее рамках с детского сада и начальных классов школы шло эмоционально окрашенное знакомство ребенка с важнейшими советскими символами и приобщение к ним, прививалось уважение к основателям и руководителям советского государства. В политическом воспитании детей часто использовалась семейная аура, позволяющая ребенку почувствовать себя членом большой семьи народов советских республик и «внучонком Ильича» (октябренком).

Далее политическое воспитание и социализация осуществлялись в пионерской организации школы, включавшей всех учеников вплоть до семиклассников, имевшей свою политическую символику, правила поведения, штаб управления (совет), периодическую печать. Пионерская организация развивала у каждого навыки общественно-политической активности под руководством комсомола и педагогов.

Дальнейшее формирование советского человека шло в комсомоле — единственной массовой организации молодежи и молодых взрослых 14–28 лет. Комсомол по своей организационной структуре был похож на КПСС, но не имел политической власти. Он подчинялся партии и, обладая лишь небольшим политическим влиянием в обществе, использовал это влияние в интересах молодежи. Благодаря структурному сходству с КПСС, интеграции комсомола в политическую жизнь страны, пребывание в нем позволяло при желании довольно глубоко разобраться в механизме функционирования власти в советском обществе.

Членство в комсомоле было добровольным, но почти все выпускники школы покидали ее комсомольцами, так как принадлежность к организации способствовала приобретению более высокого социального статуса. Кто собирался сделать профессиональную карьеру, должен был быть членом ВЛКСМ, в противном случае его шансы снижались уже при попытке поступить в вуз. Те, кто не имел карьерных амбиций, мог потихоньку и без неприятных последствий выйти из комсомола при смене места жительства или работы — возможность вполне реальная для социально мобильной молодежи.1 ИныЭто обстоятельство беспокоило руководство комсомола до последних лет советского периода. Например, на IX Пленуме ЦК ВЛКСМ в 1984 г. отмечалось: «Если среди юношей и девушек в возрасте от 15 до 17 лет комсомольская прослойка составляет более 80 процентов, то в возрасте 26–28 лет она почти на 30 процентов меньше» (см.: Документы и материалы IX Пленума ЦК ВЛКСМ. 10 августа 1984 г. М., ми словами, комсомолом осуществлялась разделение представителей новых когорт на социально активных членов общества и на политически пассивных, но лояльных.

Дальнейшая политическая социализации и тех и других, а также политический контроль за их повседневной жизнью во многом осуществлялись первичной партийной организацией, парторгами по месту работы, учебы, жительства. Политическое влияние оказывалось через периодическую печать, другие СМИ, книгоиздание, в школах основ марксизма-ленинизма на предприятиях и в вечерних университетах марксизмаленинизма.

Можно утверждать, что пионерия, комсомол, Коммунистическая партия постоянно поддерживали политическую идентичность советского человека. Они обеспечивали среду политической социализации, которая, с одной стороны, была формальной, институционализированной и бюрократической системой политического контроля, а с другой — входила в структуры повседневной жизни с ее доверительными и неформальными отношениями, всегда складывающимися в коллективе.



Советской системе политического воспитания и социализации граждан удалось обеспечить желаемую политическую идентичность нескольких поколений советских людей.

Чувство гордости за общую многонациональную родину основывалось не только на правильности партийного тезиса о советской культуре, «национальной по форме, социалистической по содержанию». Оно подкреплялось возможностью участия простого гражданина из любой национальной республики в масштабных проектах модернизации страны: индустриализации, освоении Севера, Сибири, Дальнего Востока, казахстанской целины, строительстве Байкало-Амурской магистрали и пр., не говоря уже об участии в эпохальных исторических событиях, таких как победа СССР в Великой Отечественной войне. Квалифицированный специалист мог реализовать себя в престижнейших профессиях XX в., связанных с развитием фундаментальной науки и созданием новой техники. Советская идентичность поддерживалась статусом СССР как мировой сверхдержавы, большой ролью СССР в модернизации стран «третьего» мира. Можно констатировать в целом успешное выполнение своих функций первой подсистемой советского комплекса политического воспитания и социализации.

Вторая подсистема политической социализации представляла собой систему подготовки партийной, государственной и хозяйственной элиты советского общества и имела свой «вход» в школе. Пионерская организация поощряла общественную активность каждого ребенка и предоставляла ему возможность попробовать себя в роли лидера, например, члена совета пионерской дружины. Тем самым пионерская организация проводила первичный отбор из состава детского коллектива, поощряя активных. За эффективность своей активности дети и подростки не отвечали. Ответственность за это возлагалась на взрослых: педагогов, пионервожатых.

Иное дело — комсомольская организация. В отличие от несложных требований к простым комсомольцам она предъявляла к своим лидерам высокие ожидания. Простой активности здесь было уже недостаточно. Для успешной работы в комсомольской выборной или аппаратной должности требовалась организованность, деловитость, неформальный авторитет в коллективе, умение выражать и реализовывать интересы молодежи, сотрудничать с администрацией предприятия, партийной организацией, райкомом 1984. С. 48). Одна из хорошо известных лазеек для легкого выхода из комсомола посредством неявки в отдел учета райкома по новому месту жительства и отрицания своего членства в организации по новому месту работы состояла в том, что учетные документы отдавались на время переезда самому комсомольцу. По неясным причинам эту лазейку в системе комсомольского учета никто никогда не ликвидировал.

комсомола. Тем самым осуществлялась дальнейшая селекция профессиональных партийных, советских и просто руководящих работников всех уровней. Комсомольские лидеры представляли собой основной кадровый резерв советской элиты.

На исходе комсомольского возраста у комсомольского работника или секретаря организации имелась альтернатива: либо выбрать хорошую работу по специальности, обычно с получением мелкой руководящей должности, либо остаться в номенклатуре, продолжив профессиональную карьеру члена советской правящей элиты. В первом случае человек уходил из резерва элиты, унося с собой опыт общения с ней и партбилет в кармане — непременное условие дальнейшего карьерного роста. Во втором — «селектором» выступал партийный орган соответствующего уровня. Карьера члена советской правящей элиты включала, как правило, получение высшего образования в области партийного и советского строительства, хозяйственного руководства, накопление практического опыта работы в партийных, советских и хозяйственных органах разных уровней — путь, хорошо описанный М. С. Восленским в книге «Номенклатура.

Господствующий класс Советского Союза» с использованием метафоры перехода человека с одной партийной, советской и хозяйственной орбиты на другую, напоминающей модель электронных слоев в атоме. Обе части (подсистемы) комплекса политического воспитания и социализации в советском обществе имели свои достоинства и недостатки.

В подсистеме, ориентированной на рядовых граждан, было множество слабых мест, возникших в результате примитивизации советской идеологии, длительное время существовавшей без полемики с реальной оппозицией (отсюда ее формализм, упрощенчество, схоластичность). Несмотря на это, она до определенного времени воспроизводила советскую идентичность, привычную приверженность советским ценностям миллионов граждан национальных республик с разной историей, культурой, политическими традициями.

Система политической социализации элиты также страдала недостатками. Самый большой из них — так называемая «закупорка вертикальной мобильности», т. е. неспособность обеспечить обновление элиты, особенно в верхних эшелонах, адекватное смене поколений общества. Это считается одной из причин краха советской системы.3 Тем не менее она обеспечивала монолитность элиты, ее умение мобилизоваться и мобилизовать народ в критические моменты истории (экономическая блокада, разруха, война).

Не углубляясь далее в анализ эффективности обеих подсистем социализации, отметим, что в постсоветской России структурам и институтам политического образования и социализации элиты в реформированном виде удалось интегрироваться в систему воспроизводства новой элиты, правда, не монополизируя ее воспроизводство (выборы!). Первая же подсистема советской социализации — институты политической социализации граждан — оказалась полностью утраченной без какой-либо замены новыми.

Формирование политической идентичности, усвоение политических ценностей и политических убеждений гражданина, развитие политических качеств личности отдано на откуп стихии политического процесса в кризисном обществе. Имеет место кризис политической социализации гражданина.

Вместе с тем в российском обществе начала 2000-х гг. возникла потребность в определении целей его развития, во внутриполитической консолидации страны, формировании ответственного гражданина новой России. Поэтому отсутствие системы политичеВосленский М. С. Номенклатура: Господствующий класс Советского Союза. М., 1991.

3 См.:Крыштановская О. В., Хуторянский Ю. В. Элита и возраст: путь наверх // Социологические исследования. 2002. № 4. С. 50.

ской социализации представляет собой политическую проблему, о которой пойдет речь в данной книге.4 Даже если система политической социализации граждан будет быстро воссоздана (а примеры ее быстрого восстановления со сменой содержания существуют: например, в послевоенной Германии и в постсоциалистической Польше) — это не уменьшает актуальности названной проблемы. Ибо опыт политической социализации молодежи в кризисном обществе и ресоциализации старших поколений должен быть принят во внимание при воссоздании системы политической социализации.

Общественные науки должны внести свой вклад в прояснение целей политической социализации, в ее новую организацию государством и обществом. Во многих странах так и происходит. Исследования политической социализации стали там развитым, признанным и хорошо финансируемым междисциплинарным направлением. Например, в Германии трудно найти университет, в котором они не проводились бы. В России подобные исследования пока остаются разрозненными, нерегулярными и нескоординированными, без систематического накопления эмпирических данных и их теоретического осмысления. Отсюда вытекает научная проблема, поставленная в данной книге.

Ее решение лежит на пути междисциплинарных исследований политической социализации, которые должны быть институционально развитыми, так как касаются общественно значимого сложного предмета. На практике же они не только не институционализированы, но и носят в основном политико-психологический и социально-психологический характер. Междисциплинарность и комплексность подхода отсутствуют.

Исходя из такого положения дел, прежде всего необходимо разработать социологический подход в исследованиях политической социализации как возможный вклад социологии в становление и институционализацию междисциплинарных комплексных исследований этого предмета в качестве нового направления в отечественных социальных науках.

Небольшое наукометрическое исследование, основанное на анализе общедоступных баз данных библиотеки Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН) РАН, позволяет дать количественную оценку интереса к проблематике, в определенной мере охарактеризовав и содержательную сторону исследовательского интереса. В трех базах данных института, содержащих литературу по социологии за период с 1986 по 2002 г. в результате поиска в декабре 2003 г. обнаружилось 397 публикаций различного типа, найденных по ключевому слову «социализация».5.

Распределение данных по годам и типам публикаций (монографии, статьи, рецензии, авторефераты диссертаций) подтверждают устойчивый интерес научного сообщества к проблемам социализации и политической социализации, усиливающийся в 1988– 1990 и 1999–2000 гг. Это обстоятельство отражает понимание значимости особенностей вхождения человека в политику в период обострения кризиса советской политической системы и в конце первого постсоветского периода политической истории. В это время на русском языке выходит в среднем 23 публикации в год.

Их тематика свидетельствует о том, что, во-первых, зачастую непросто разграничить советские работы по общей и политической социализации, вышедшие до 1992 г.

4 Подчеркнем, что в нашу задачу не входит исследование политической социализации элиты. Это особая проблема, предмет интереса элитоведения.

5 См.: 1) Данные за 1986–1997 гг.: Социальные и гуманитарные науки. ИНИОН. 1992–2000. База данных ИНИОН на CD; 2) Данные за 1998–2000 гг.: Сводная база данных поступлений литературы в библиотеку ИНИОН за 1999–2001 гг. на сайте URL= http://www.inion.ru/product/db_2.htm; 3) Данные за 2001–2002 гг.: Сводная база данных поступлений литературы в библиотеку ИНИОН за 2002–2003 гг.

на сайте URL= http://www.inion.ru/product/db_2.htm Это не удивительно. Общая социализация советского человека являлась в той же мере политической, а политическую социализацию было невозможно отделить от общей, так как система строилась на политических ценностях. После 1992 г. указанная трудность уменьшается по мере становления политики как относительно автономной подсистемы общества. Появляются работы, в которых политическая социализация рассматривается в узком смысле, как освоение специфического поведения в относительно автономной политической подсистеме современного дифференцированного общества.

Во-вторых, тематическая структура публикаций указывает на то, что исследования политического становления человека ведутся разными специалистами. Однако они не носят ни комплексного, ни междисциплинарного характера. Нет оснований говорить о наличии дискуссии по отдельным проблемам общей и политической социализации.

Ее нет ни по вопросам теории и методологии, ни по поводу прикладных исследований.

На это указывает немногочисленность случаев рецензирования работ о социализации и политической социализации. Всего две таких рецензии нашлось среди данных за более чем полтора десятилетия!

В-третьих, проблемы политической социализации, судя по публикациям, многие авторы относят в основном к молодежному возрасту, хотя известно, что процесс социализации продолжается всю жизнь. В этом состоит существенная ограниченность исследования проблематики, свидетельствующая о больших неиспользованных возможностях, открывающихся на этом поприще.

В-четвертых, в российской социологической науке просматривается продуктивная социологическая традиция, берущая начало с 1970-х гг., состоящая в неидеологизированном исследовании проблем социализации. Это направление продолжается и в начале ХХI в. В основном здесь проводятся лонгитюдные исследования процесса социализации, столь редкие в наше время, ставятся и решаются методологические проблемы и вопросы методики исследования.6 Несмотря на то, что это направление не представляет собой узкоспециализированных исследований, оно весьма перспективно для разработки социологического подхода к политической социализации. Его главные достоинства заключаются в том, что социализация рассматривается на уровне возрастных когорт и поколений, т. е. как массовый процесс. Кроме того, велико внимание к политической стороне социализации поколений, выводы и теоретические обобщения основаны на масштабных эмпирических исследованиях.

Среди публикаций встречаются основополагающие работы, посвященные вопросам теории и методологии исследования социализации, принадлежащие перу видных отечественных ученых. В этом отношении знаменателен 1988 г., когда вышли в свет важнейшие книги такого рода.7 Обнаруживается много работ, написанных на материалах исследований в регионах. Подобные публикации быстро накапливаются, отражая появление политической жизни в провинции.8 Регулярно защищаются диссертации по проблематике политической социализации, среди них есть весьма оригинальные. 6 Молодежь: ориентации и жизненные пути: (На материалах социол. исслед. в сов. Прибалтике) / М. Х. Титма, М. Е. Ашмане, А. А. Матуленис и др.; Под ред. М. Х. Титма; Ин-т философии и права АН ЛатвССР и др. Рига, 1988; Гаврилова И. Н. Проблемы политической социализации молодежи России: (По итогам социол. исслед. молодежи в 1991–1993 гг.) / РАН. Ин-т сравнит. политологии пробл.

рабочего движения. М., 1995.

7 Кон И. С. Ребенок и общество: (Историко-этнографическая перспектива). М., 1988; Шестопал Е. Б. Личность и политика: Критический очерк современных западных концепций политической социализации. М., 1988; Ковалева А. И. Социализация личности: норма и отклонение. М., 1996.

8 См., напр.: Костюкевич В. Ф. Политическая социализация молодежи. Мурманск, 1998.

9 См., напр.: Гавриленко А. Н. Политическая социализация в западноевропейских странах и ее влиТаким образом, даже краткий анализ структуры и тематики публикаций по проблемам общей и политической социализации подтверждает устойчивый интерес научного сообщества к этой проблематике, и в то же время выявляет их аморфность, неопределенность как целостного научно-исследовательского направления.

Добавим, что в нашей стране нет периодического издания по проблемам социализации, а в книге «Социология в России», вышедшей в 1998 г., где описано положение дел почти в 30 направлениях деятельности социологов, исследования социализации не рассматриваются в качестве самостоятельного направления.

На фоне активного развития данных исследований за рубежом, их состояние в российских социальных науках можно считать отставанием как от мирового уровня, так и от потребностей времени. Назрела необходимость устранить этот недостаток в структуре и содержании отечественных социальных исследований. Эта задача представляется вполне реальной.

Целью настоящей работы является разработка социологического подхода, применимого для изучения политической социализации и способного внести вклад в институционализацию таких исследований в качестве политически актуального и общественно значимого междисциплинарного направления деятельности социологов, которое может обогатить интернациональный опыт изучения данных проблем. Достижение поставленной цели предполагает анализ предмета исследований, его специфики, систематизацию теоретико-методологических основ социологического изучения политической социализации, включая проблемы обеспечения эмпирическими данными. Сюда относится и апробация полученных концептуальных разработок путем их приложения к проблемам политической социализации поколений в кризисный период российской истории конца XX в. (1992–2000 гг.).

Апробация теоретико-методологических основ анализа политической социализации нуждается в некоторых комментариях. В кризисном постсоветском обществе исследовательские приоритеты при изучении политической социализации отличаются от тех, которые применимы в США, Германии и других странах со стабильными плюралистическими партийными системами. Там классическим направлением изучения политической социализации стало выяснение идеологических установок и партийно-политических ориентаций людей.

В России, где партийно-политическая система за постсоветское десятилетие так и не приобрела ясных очертаний, ставить подобные ориентации в центр внимания исследования нецелесообразно так же, как к примеру, изучать партийно-политические предпочтения в советский период, когда существовала всего лишь одна государствообразующая партия.

Ситуация в этом отношении напоминает послереволюционную Францию начала XIX в., с ее переменчивой политической сценой, почти лишенной постоянных актеров. В такой обстановке в 1815 г. в Париже появилась курьезная книга анонимного автора под названием «Словарь флюгеров», в котором в алфавитном порядке приводились имена политических деятелей, чиновников, писателей, поэтов и ученых, жизненный путь которых напоминает вращение флюгеров — тех, кто, не цепляясь за свои убеждения и принципы, приспосабливался к духу меняющегося времени, поворачиваясь всякий раз в ту сторону, куда дул ветер политических перемен.

Напротив каждого имени были нарисованы флажки — столько флажков, сколько яние на мировоззрение военнослужащих объединенных Вооруженных Сил СНГ : Автореф. канд. дис.

М., 1992.

раз данное лицо меняло свои принципы. Больше всего флажков — 12 — оказалось против имени Фуше, ставшего нарицательным для обозначения двурушничества и политического приспособленчества. Книга вызвала негативную реакцию общественности и повлекла за собой попытку составить «Словарь непоколебимых», т. е. тех, кто никогда не поступался принципами. «Одна только беда, — пишет рассказчик этой истории венгерский исследователь И. Рат-Вег, — “флюгеры” заполнили 508 страниц, а “непоколебимыми” едва удалось заселить 38 страниц». Соотношение политических «флюгеров» и «непоколебимых», известное, к сожалению, лишь в отношении элиты, а не простых парижских граждан той бурной политической эпохи, подтверждает не только легкость, с которой порой меняются политические взгляды, заставляя предположить, что они усвоены поверхностно, но и то, что без устойчивых ориентиров вообще невозможны какие-либо партийно-политические установки.

Следовательно, в эпоху перемен вряд ли стоит выдвигать на первый план анализ партийно-политических установок, даже если этого требуют сложившиеся исследовательские традиции. В российском обществе в обозримом будущем может сложиться стабильная структура политических партий, и тогда исследования политической социализации обретут вполне классический вид.

Но пока этого нет. Скорее наоборот, наиболее специфичные для постсоветской России проблемы политической социализации — особенности формирования новой политической идентичности, усвоения ценностей в условиях кризиса общества и нарастания процессов глобализации, формирования отношения к новой общественной системе, — все больше и больше привлекают внимание европейских и американских специалистов.

Это связано с тем, что в 1990-е гг. произошедшие в мире перемены вовлекли в свой вихрь и страны Запада, еще не так давно казавшиеся оплотом стабильности.

Следовательно, у российских социальных наук есть возможность внести весомый вклад в международный опыт исследования политической социализации, обогатив его анализом этого процесса в переходный период.

Автор выражает искреннюю признательность профессору СПбГУ А. О. Бороноеву за многолетнее дружеское влияние и помощь, поддерживавших автора, а также руководимой им кафедре теории и истории социологии, не раз предоставлявшей творческие отпуска и обсуждавшей промежуточные результаты работы. Многие эмпирические исследования, используемые в настоящей книге, состоялись благодаря творческому сотрудничеству с доцентом факультета социологии СПбГУ В. А. Сибиревым, специалистом в области статистического анализа социологических данных. Автор благодарит также зарубежных коллег и друзей, которые в начале 1990-х гг. помогли ему сориентироваться в интернациональной дискуссии по проблемам политической социализации.

Несмотря на занятость, они всегда находили время для обсуждения интересующих автора проблем. Большинство из них работает на факультете социологии Билефельдского университета. Это профессора Ю. Фельдхоф, Х. Харбах, Э. Ланге, Х. Тюрель, Г. Штайнкамп, Б. Хельшер, К. Отто.

Мы признательны берлинским коллегам — доценту К. Менеке-Дендеши и профессору Н. Генову из Института Восточной Европы Свободного университета Берлина, профессору факультета политических наук этого университета Р. Рытлевскому. Их профессиональный интерес и взгляд из-за рубежа на происходящее в России в переходный 10 Рат-Вег И. Комедия книги. М., 1987. С. 310.

период помог лучше понять особенности нашей политической культуры и использовать это понимание в работе. Осмыслению проблем политической социализации способствовали швейцарские коллеги — профессора Д. Браун и П. Серио из университета Лозанны, обратившие наше внимание на роль политических традиций своей страны в воспроизводстве швейцарской политической идентичности. С благодарностью принималась помощь профессора Заочного университета г. Хагена (Германия) Х. Абельса, выразившаяся в консультациях и обмене материалами по проблемам политической социализации.

Надеюсь, что творческое сотрудничество с моими коллегами и друзьями продлится еще долго.

1. ОБЪЕКТ И ПРЕДМЕТНАЯ ОБЛАСТЬ ИССЛЕДОВАНИЯ

ПОЛИТИЧЕСКОЙ СОЦИАЛИЗАЦИИ

1.1. Социализация как дилемма обобществления Термин «социализация» восходит к латинскому слову socialis — «общественный», от которого происходят не только многие научные термины, обозначающие общественные явления и отношения, часто содержащие нравственные оценки, но и политические цели и лозунги.

К научным терминам такого рода относится понятие социального как противоположности природному (социальная жизнь, социальная сфера, социальная группа, социальные науки и пр.). К понятиям, содержащим сильную нравственную оценку, относится обозначение гуманитарной деятельности, направленной на решение социальных проблем (социальная помощь, социальная работа).

К указанной семантической совокупности относится понятие «социализм» обозначающее учение и политическое движение угнетенных общественных классов, и социальных слоев за равенство и справедливость, основанное (с XIX в.) на марксистской теории социалистической революции и обобществления собственности (социализация собственности).

Смысловая многозначность термина «социализация» образует в практическом словоупотреблении довольно сложное переплетение научного, этического и политического смыслов. Семантическая сложность понятия социализации должна быть проанализирована до начала всякого исследования социализации, в противном случае корректное употребление термина оказывается невозможным, а значит, будет затруднительным и исследование социализации.

Для решения этой проблемы рассмотрим две традиции употребления понятия социализации: политико-экономическую и социально-психологическую, а затем опыт применения этих понятий к человеку (т. е. в каком смысле можно говорить о «социализации человека»).

Под социализацией в политико-экономическом смысле можно понимать переход предмета, объекта, прежде всего, средств производства, в общественную собственность, т. е. обобществление. Политико-экономическое употребление термина «социализация»

распространилось в Европе начиная с середины XIX в. в результате того, что обобществление собственности стало программным требованием социалистического движения, подкрепленным марксистской политической экономией.

Основным предметом политической полемики о социализации начиная с XIX в. и до наших дней является вопрос об обобществлении собственности. В этом политикоэкономическом смысле понятие социализации заняло прочное место в отечественных социальных науках. Обобществление считается важной проблемой современного мирового развития. Сторонники подобного понимания в России не связаны с какой-либо одной политической позицией, так как едины в том, что социализация собственности — это фундаментальная тенденция мирового развития (В. Я. Ельмеев, Д. З. Мутагиров, Е. Е. Торандо, А. Ф. Борисов и др.). Д. З. Мутагиров полагает, что обобществление капитализма (или собственности) является всемирно-исторической тенденцией. «Если 3-е тысячелетие до н. э. — 1-е тысячелетие н. э. стали для человечества периодом приватизации и индивидуализации средств производства и общественных отношений, XVIII– XIX вв. — эпохой их капитализации, — утверждает данный автор, — то XX и XXI вв. по праву могут считаться эпохой социализации (обобществления) средств производства и общественных отношений».2 Е. Торандо также пишет о «социализации собственности» как доминирующей тенденции глобального развития, отрицающей частную собственность.

Эту же точку зрения развивает и А. Ф. Борисов. На Всероссийской научной конференции «Социологическое образование в России: итоги, проблемы и перспективы»

в выступлении «К вопросу о понятии “социализации собственности”» он дал определение рассматриваемого процесса как «общемировой тенденции общественного развития» и даже социологического «закона собственности»: социализация собственности есть возрастание роли общественного сектора экономики, работающего под управлением государства. Целью социализации собственности выступает соединение работника со средствами производства и результатами своего и коллективного труда. Исследователь именно в этом видит «сущность процесса социализации собственности». Известный сторонник рыночной экономики, политик и экономист Е. Т. Гайдар выступает за «социализацию капитализма», т. е. за гуманизацию рыночной конкуренции, компенсацию ее негативных последствий для человека и общества. Согласно Гайдару, «социализация капитализма» является тенденцией глобального общественного развития. Понятие социализации как обобществления встречается в научном лексиконе, в политической полемике, в этическом смысле как гуманизация политики, т. е. усиление ее общественной направленности («социализации политики»), и даже как «социализация всего общества», а также «глобальная социализация».

Возникает вопрос: допустимо ли применять политико-экономическое понятие социализации к человеку? Иными словами — в каком смысле можно говорить о социализации как об «обобществлении человека»? Ответ на этот вопрос нам необходим для того, чтобы не путать политико-экономическое и социально-психологическое употребСм., напр.: Валентей С. Д. Социализация как глобальная тенденция социально-экономического развития современного общества: (Цивилизационный подход): Автореф. докт. дис. М., 1993.

2 Социология развития: современные теории и проблемы / Под ред. А. О. Бороноева, В. Я. Ельмеева.

СПб., 1999. С. 267. См. также: Мутагиров Д. З. Социализация собственности и общественных отношений как тенденция мирового развития // Проблемы собственности в России. СПб., 1997.

3 См.: Торандо Е. Е. Семья и собственность: взаимодействие и развитие в современных обществах // Журнал социологии и социальной антропологии. 2003. № 2. С. 139.

4 См.: Борисов А. Ф. К вопросу о понятии «социализация собственности» // Всероссийская научная конференция, посвященная 275-летию Санкт-Петербургского гос. ун-та «Социологическое образование в России: итоги, проблемы и перспективы». 25–27 июня 1998 г. СПб. Публикация в Интернете. URL:

http://www.soc.pu.ru/publications/conferences/sociological_education/a2–38.html 5 См.: Гайдар Е. Т. Государство и эволюция. М., 1995. С. 36–41, 122–123, 198–203.

ления понятия при исследованиях политической социализации. Тем самым мы касаемся этической коллизии, связанной с понятием социализации. Для поиска решения вновь обратимся к примерам из научной и политической полемики.

В контексте теоретической полемики по поводу социализации человека обнаруживается мировоззренческий уровень проблемы. Так, в отечественной и зарубежной психологии широко известен спор Л. С. Выготского и швейцарского психолога Ж. Пиаже по вопросу о направленности процесса развития ребенка. Если Пиаже полагал, что ребенок развивается от индивидуального существа к социальному, то Выготский считает, что ребенок изначально социален, то есть общественен. Он приобретает индивидуальность позже, в результате социализации.6 За столкновением позиций классиков психологии нетрудно усмотреть различие взглядов на человека как на существо либо общественное, либо индивидуалистическое.

Отечественная марксистская идеология и методология укрепила традицию применения понятия социализации к человеку, но отнюдь не в политико-экономическом смысле. Здесь понятие социализации применительно к человеку употребляется скорее в социологическом смысле, хотя и не выходит за рамки сугубо фундаментальных проблем. Так, в русских изданиях «Капитала» К. Маркса вплоть до конца 1950-х гг., например, в изданиях 1932, 1947 и 1950 гг. часто цитируемое в 3 томе словосочетание «der vergesellschaftete Mensch» (обобществленный человек) переведено на русский язык как «социализированный человек, ассоциированные производители». Однако с 1960-х гг. это место переводится уже как «коллективный человек, ассоциированные производители».7 Отсюда видно, что «социализированный человек» Маркса — это человек с коллективистскими ценностями.

Еще одним примером анализа этой проблемы на уровне фундаментальной теории может служить исследование берлинским специалистом М. Грундманом проблемы «обобществления и индивидуализации» человека в творчестве Ж. Пиаже и А. Шюца.

В результате обнаруживается, что Шюц пришел к выводу о наличии социальных механизмов «двойственного, одновременно социального и индивидуального формирования способов социальных действий».8 Отсюда видно, что здесь речь идет об усвоении человеком в процессе социализации общественных и индивидуалистических ценностей и установок. В этом контексте можно даже говорить о соотношении I и Me — социального и природного в человеке в смысле теории идентичности Мида.

В России понимание социализации как нарастания «общественного» в человеке восходит к полемике начала XX в. о кризисе семьи, в которой участвовал и видный социолог П. А. Сорокин. В результате изменения семья утрачивает былые воспитательные функции, что может привести к усилению «социализированности» молодого поколения, т. е. его большей пропитанности общественными мотивами и интересами. 6 Эту полемику см.: Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка / Пер. с франц. и англ. Сост., коммент., ред. перевода Вал. А. Лукова, Вл. А. Лукова. М., 1994. С. 397–398; Выгодский Л. Проблема речи и мышления в учении Ж. Пиаже: критическое исследование // Там же. С. 403–462; Пиаже Ж. Комментарии к критическим замечаниям Л. Выгодского // Там же. С. 403–468.

7 Ср.: Маркс К. Капитал. Т. 3. Ч. 1–2. 8-е изд. М., 1932. С. 591; Маркс К. Капитал. Т. 3. Ч. 1–2. Соч., М., 1947. С. 385; Маркс К. Капитал. Т. 3. Ч.1–2. М., 1950. С. 833; Маркс К. Капитал. Т. 3. Ч. 1–2. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 25. Ч. 2, М., 1965. С. 387; а также: Маркс К. Капитал. Т. 3.

Кн. 3 // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25. Ч. 2. М., 1962. С. 385.

8 Grundmann M. Vergesellschaftung und Individuation. Sozialisationstheoretische Uberlegunegen im Anschluss an Alfred Schtz und Jaean Piaget // Schweizerische Zeitschrift f r Soziologie. 1997. Nr. 1. S. 84.

9 Сорокин П. А. Кризис современной семьи // Ежемесячный журнал литературы, науки и общественной жизни. 1916. № 1; Рубинштейн М. М. Кризис семьи как органа воспитания // Вестник воспитания. 1915. № 3; Чекин А. Семейный распад и женское движение // Русское богатство. 1914. № 5.

В этой связи в отечественных прикладных социологических исследованиях 1960-х гг. предложена норма сбалансированности общественного (социализированного) и индивидуального в человеке — концепция «баланса социализации» как гармоничного сочетания индивидуального и общественного в ходе становления «человека социального».

Проблема соотношения индивидуального и общественного в человека остается актуальной и в век глобализации. Обратимся, например, к исследованию французского Комиссариата по планированию 1986 г. под названием «Утверждение личности и ее расцвет не противостоят ни в чем прогрессу коллективных форм социального благополучия. Индивидуальная свобода и коллективная организация будут ключом к успеху Франции 2000 г.», где отмечается, что современное научно-техническое развитие повышает роль коллективной деятельности людей, что противоречит тенденции индивидуализации.

«Речь идет здесь о социализации всех представителей человеческого рода, о глобальной социализации, включающей осознание необходимости коллективных действий, в рамках которых каждый участник исторического процесса выступает в роли общественного субъекта, подчиняющего свои интересы и устремления развитию целостной системы. Проблема обнаруживается в том, что потребность в глобальной социализации может порождать иллюзию всеобщности, не оставляющей места для личностноиндивидуальной уникальности, — отмечает В. П. Рачков, один из авторов цитируемой книги и формулирует проблему. — При моделировании глобальных структур и процессов важно учесть диалектические взаимосвязи между глобальностью и уникальностью, всеобщей социализацией и личностной индивидуализацией, проявляющихся как в консолидации усилий отдельных стран, государств, регионов, направленных на решение глобальных проблем, так и в стремлении каждого здравомыслящего человека творчески осуществлять свою индивидуальную деятельность, нацеленную на поддержание жизни и преумножение культурных достижений человечества». Приведенное рассуждение подтверждает важность решения проблемы соотношения «социализация — индивидуализация» в смысле нормы сбалансированности всех сторон личности. Отметим, что проблема уже приобретает этическое содержание, а термин «социализация» употребляется как социально-психологическое понятие.

Вернемся к вопросу о возможности «социализации» человека (его обобществления) в политико-экономическом смысле. Такое обобществление означало бы рабовладение, что недопустимо по этическим соображениям. Этот вывод нетрудно подтвердить примерами из отечественной политической истории XX в.

Социализация применительно к собственности выступает всегда в качестве политической социализации. Будучи программным требованием социалистического движения в Европе XIX в., она вошла в российскую общественно-политическую полемику на рубеже XIX и XX вв., став частью программы партии социалистов-революционеров (эсэров). Эсэры выражали интересы крестьянства, опираясь на такие черты его мировоззрения, как коллективизм и представление о естественной собственности «мира»

на землю, что отвечало вековым традициям и чаяниям народа, верившего, что земля ничья, т. е. «вольная» и «божья».

Пропагандируя идею социализации земли, эсеры, как и другие народники, оспаривали марксистский тезис о том, что крестьянство в России обречено на разорение, а вся земля со временем перейдет к богатым, и это облегчит победу социалистической 10 Франция глазами французских социологов / Отв. ред. В. Н. Фомина, С. А. Эфиров. М., 1990. С. 264.

революции. Социалисты-революционеры считали, что крестьянскую общину следует не разрушать, а защищать. Плодами земли может пользоваться лишь тот, кто обрабатывает ее. Отсюда возникло эсеровское требование социализации земли, используемое не только в полемике с социал-демократами, но и направленное против столыпинской политики разрушения крестьянской общины.

В программе эсеров 1905 г. отмечается, что партия социалистов-революционеров «стремится опереться, в интересах социализма и борьбы против буржуазно-собственнических начал, на общинные и трудовые воззрения, традиции и формы жизни русского крестьянства, в особенности на распространенное среди них убеждение, что земля ничья и что право на пользование ею дает лишь труд». Здесь же формулируется одна из программных целей партии: «В согласии со своими общими воззрениями на задачи революции в деревне, партия будет стоять за социализацию земли, т. е. изъятие ее из товарного оборота и обращения из частной собственности отдельных лиц или групп в общенародное достояние на следующих началах: вся земля поступает в заведование центральных и местных органов народного самоуправления... » Эсеры радикализировали политико-экономическое понятие социализации тем, что требовали сделать землю по-настоящему «ничьей», подобно воде и воздуху. Они приветствовали то, что после отмены крепостного права человек перестал быть предметом купли-продажи. Теперь следует освободить от коммерческих отношений и землю, отдать ее тысячам крестьянских общин страны.

Так как позиция эсэров была широко известна в народной среде и среди общественности, их требование социализации как перехода земли (объекта) в собственность общества, а не государства закрепилось в общественном сознании дореволюционной России. Значимость этой политической установки была столь велика, что после победы революции большевикам, противникам эсеровской идеи социализации земли, пришлось проводить ее в жизнь.

Большевики во главе с В. И. Лениным «Декретом о земле» 1917 г. передали землю крестьянам.12 В результате по окончании гражданской войны 1918–1921 гг. почти все пахотные угодья действительно оказались «социализированы» — перешли в пользование общины («земельного общества») и были разделены между семьями по числу едоков.

В дальнейшем, после 1930 г., вследствии коллективизации фактически не осталось единоличных крестьянских хозяйств, хотя вековая мечта о «социализации земли» продолжала жить в крестьянской среде до середины 1960-х гг. Ее оживлению способствовала «оттепель» начавшаяся в 1950-х гг., сопровождавшаяся разрешением увеличить приусадебные участки и снижением налога на них. Однако с 1959 г.

борьба с приусадебными участками крестьян путем их сокращения, ликвидации и налогообложения разгорелась с новой силой, «чтобы крестьяне лучше трудились в колхозе». После отставки Н. С. Хрущева в 1964 г. политика в отношении крестьян вновь смягчилась, они получили назад свои приусадебные наделы. Однако в 1960-е гг.

11 Программы политических партий в России / Под ред. и с предисл. И. В. Владиславлева. Вып. 1.

М., 1917. Репринт. воспроизв. изд. 1917 г. Воронеж, 1991. С. 51.

12 Председатель Совнаркома В. И. Ленин так прокомментировал этот декрет, принятый 26 октября 1917 г. Вторым съездом Советов: «Здесь раздаются голоса, что декрет и наказ составлен социалистамиреволюционерами. Пусть так. Не все ли равно, кем он составлен, но, как демократическое правительство, мы не можем обойти постановление народных низов, хотя бы мы с ним были не согласны». (См.:

Ленин В. И. Доклад о земле 26 октября (8 ноября) // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 35. С. 27.) деревня переориентировлась на городской вариант потребления, крестьянам стали платить зарплату, а затем и небольшие пенсии, роль личного подсобного хозяйства снизилась, а работа в колхозе стала привычным содержанием их повседневной жизни.

Судя по нашим исследованиям на Псковщине, в конце XX в. колхоз стал даже чем-то «большим, чем просто коллективным хозяйством». Он превратился в «основу жизни»

деревни, образ жизни миллионов крестьян.13 Став атрибутом повседневности, колхозное устройство деревни и его реформирование перестало как-либо связываться крестьянами с эсеровской идеей «социализации земли», а научное употребление понятия приобрело смысл большевистского обобществления — перехода земли в собственность государства, а не общества, как у эсеров. Таким образом, идея социализации собственности, как видно из примеров, приведенных выше, заняла прочное место в научном и политическом обиходе. Политикоэкономическое содержание понятия социализации оказывается тесно связанным с политическими движениями и их учениями о собственности, но неприемлемо в отношении человека.

Этот вывод может быть дополнительно проиллюстрирован широко известными из истории 1920-х гг. наветами в адрес большевиков, якобы планирующих «социализацию женщин» в смысле общности жен в противоположность несправедливому распределению женщин среди бедных и богатых. Такие клеветнические измышления широко использовались белогвардейцами и другими противниками советской власти. Они восстанавливали население против большевиков, правда, до тех пор, пока не обнаруживалась абсурдность этой пропаганды.

Социально-психологическое понимание социализации как индивидуализации, т. е. приобретения человеком уникального сочетания личностных качеств, ценных для общества и для него самого как индивидуальности, не уступает по своему научному возрасту политико-экономической трактовке.

Первое известное научное употребление данного понятия в этом смысле встречается в «Оксфордском словаре английского языка» 1828 г. («Oxford Dictionary of the English Language»), где указано, что социализация означает «to make t for living in society» — делать попытку жизни в обществе.

Содержание приведенной формулировки имеет социологическую направленность и удачно отражает проблему, состоящую в том, что умение жить в обществе не дается от природы, а требует специального обучения. Отсюда следуют важнейшие вопросы, связанные с социализацией как процессом формирования личности: чему следует учить человека, к чему он должен стремиться сам и как организовать обучение жизни наилучшим образом. Данный смысл понятия социализации отражает идею неповторимости, уникальности всего сущего, свойственную традиционному английскому мировоззрению и филосоВ интервью, проведенном в селах Псковской области в конце 1997 г., крестьяне убежденно говорили, что смотрят на колхоз отнюдь не утилитарно и заявляли, что колхоз для села — больше чем «коллективные хозяйство»: «Колхоз для жителей сочетает в себе и положительные стороны (наличие работы) и отрицательные (зарплата маленькая, натуроплата), но это определенный уровень социальных связей, который необходим для деревни, чтобы она могла существовать». См. подробнее:

Головин Н. А., Гаврилов А. А. Депутат и депутатский корпус: ожидания и действительность (опыт Псковского областного собрания) // Полития. 1999. № 1. С. 125–139.

14 См.: Литошенко Л. Н. Социализация земли в России. Новосибирск, 2001.

15 Socialization and society / Contributing authors: John A. Clausen et all / Ed. by John A. Clausen.

Boston, 1968. P. 21.

фии, он изначально связывается с процессом формирования личности, никоим образом не пересекаясь в логическом отношении с политико-экономическим понятием социализации.

Противоположность политико-экономического и социально-психологического толкований социализации закрепилась в результате того, что последнее возникло в Англии и затем было воспринято американской социологией, в то время как на европейском континенте господствовало политико-экономическое наполнение данного понятия. Точно известно, что социально-психологическое понятие социализации вернулось в Европу и нашу страну из США в 1960-е гг.

О моменте столкновения двух различных пониманий рассказывает видный немецкий специалист по проблемам личности К.-Ю. Тильман в своей книге «Теории социализации». Он пишет: «Когда в 1969 г. автором были проанализированы результаты англоамериканских исследований социализации применительно к немецкоязычному региону, автор должен был, прежде всего, объяснять своим коллегам-педагогам, что в данном случае речь идет никоим образом не о “социализировании” в смысле передачи средств производства в общественную собственность, а о междисциплинарном рассмотрении развития человека. Сегодня это звучит как удивительный анекдот... » В отечественных социальных науках столкновение различных трактовок понятия и их сторонников произошло на два года раньше, в 1967 г. во время конференции «Молодежь и социализм». Здесь коллизия заключалась не в том, чтобы потеснить политикоэкономическое толкование социализации: к тому времени оно утратило политическую актуальность, т. к. собственность уже давно была обобществлена (т. е. огосударствлена). Проблема состояла в том, чтобы ввести в научный оборот понятие социализации применительно к формированию личности наряду с понятием воспитания. В отличие от воспитания, под которым понималось целенаправленное педагогическое воздействие на личность, понятие социализации охватывало также и стихийные процессы ее становления, что влекло за собой расширение научного инструментария исследования человека.

Таким образом, социально-психологическое понятие социализации подразумевает его применимость исключительно к человеку и означает познавательный инструмент, способный работать с большим смысловым содержанием, всем многообразием процесса становления личности.

Различия политико-экономического и социально-психологического понятия социализации в результате выполненного анализа становятся настолько очевидными, что не вызывают затруднений в выборе социально-психологического понимания социализации как основы изучения политического аспекта становления личности, методами социологии.

Вместе с тем приведенные выше примеры показывают высокую степень политизированности обоих толкований понятий: политико-экономического — в силу его включенности в программы наиболее влиятельных политических партий и движений XX в.;

социально-психологического — в силу важности политического аспекта формирования личности для общества, борьбы политических сил за влияние на массы.

Поясним истоки политизированности понятия социализации ( подчеркнем еще раз, что здесь и далее нами оно употребляется в социально-психологическом смысле). Явление политизированности встречается в любом обществе с сильным социальным расслоением, где интересы приобретают противоречивый характер, а политические решения имеют разные последствия для разных социальных групп. Здесь общественные науки 16 Tillmann K.-J. Sozialisationstheorien. Reinbeck bei Hamburg, 1997. S. 9.

становятся партийными, а порой просто обслуживают политиков. Именно так нередко происходит с исследованиями политической социализации. Не в последнюю очередь это случается в результате вовлеченности исследователя в борьбу групповых интересов. Насколько значима такая вовлеченность, свидетельствуют примеры из практики политической жизни и социализации, далекие и близкие российской реальности.

Например, изучая политическую социализацию школьников на Малых Антильских островах, американский исследователь Лангтон отмечает, что ее процесс, организуемый органами образования, откровенно преследует цели укрепления классового господства.

Он пишет: «Те, кто занимается социальным планированием на островах Карибского моря, полагают, что индустриализация требует одновременной реализации двух политических целей: во-первых, создания атмосферы политической поддержки режима и, во-вторых, ненасильственного сдерживания слишком активного политического участия граждан. Для этого они отделяют студентов-выходцев из рабочего класса от студентов из высших слоев общества, потому что если в условиях расширения образования допустить обучение выходцев из рабочего класса вместе с представителями высших слоев, то они становятся более политизированными и менее лояльными по отношению к существующему политическому режиму. Это может быть потенциально опасным для политической системы».17 Очевидно, что в данном случае перед исследователем появляются возможности занять ту или иную партийную (классовую) позицию.

Другой пример. В России действует Конституция 1993 г., которая ввела сильную президентскую власть, ограничив полномочия парламента. Президент Б. Н. Ельцин, собственноручно откорректировавший этот документ, отвечая 16 ноября 1993 г. на вопросы корреспондента газеты «Известия» в связи с завершением работы над проектом Конституции, сказал: «Не буду отрицать, полномочия президента в проекте действительно значительные. А как бы Вы хотели? В стране, где не сложились четкие группы интересов, не определились их носители, где только-только зарождаются нормальные партии; в стране, где чрезвычайно слаба исполнительская дисциплина, где вовсю гуляет правовой нигилизм — в такой стране делать ставку только или главным образом на парламент? Да через полгода, если не раньше, люди потребуют диктатора. Такой диктатор быстро найдется, уверяю Вас, и, возможно, в том же парламенте».18 Мы видим, что Конституция РФ как важный нормативный фактор политической социализации, также выступает предметом политической борьбы.

Оба приведенных примера, «далекий» и «близкий», показывают политизированность проблем политической социализации.

Даже в тех странах, где классовый конфликт маргинализирован, проблема не снимается. Изучая ее, западногерманская исследовательница С. Хюбнер-Функ пишет:

«Принципиально важно дать ответ на вопрос, в какой степени “политизирована” политическая социализация, т. е. насколько “политическими” являются исследовательские установки (и результаты), которые характеризуют это проблемное поле в демократическом или социалистическом государстве (теоретически, эмпирически и практически)».

Она приходит к выводу, что «все усилия дать научный ответ на этот вопрос могут быть сделаны лишь с учетом специфики общественной системы».19 Иными словами, 17 Цит. по: Feldho J. Abri des Gutachtens «Soziologische Forschungen zur politischen Sozialisation».

Universitt Bielefeld. Bielefeld, 1967. S. 15 (рукопись).

18 Цит. по: Журавлев В. В. Власть и оппозиция. Российский политический процесс ХХ столетия. М., 1995. С. 357.

19 Hbner-Funk S. Vom Staatskollaps zur Weltbildrevision, oder: Wie «politisch» ist politische Sozialisau tion(sforschung)? // Soziologische Revue. 1998. Hft 1. S. 42.

исследования рассматриваемого феномена не могут стать неполитизированными, так как процесс социализации означает приобщение человека к ценностям, в том числе общественно-политическим, которых много и они весьма различны. Иными словами, политизированность исследований политической социализации связана в первую очередь с ее целями, выдвигаемыми властью и обществом.

Чтобы избежать излишней политизации, исследования должны учитывать не только проблематику ценностей в социальном познании, сформулированную еще М. Вебером, но не оставлять проблему выдвижения целей социализации на откуп лишь политической элите. Здесь должны участвовать широкие круги общественности. Проблемы политической социализации необходимо сделать предметом всеобщего, а не только научного или политического интереса. Социальные науки, социология, вносят в это свой вклад.

Результаты изучения политической социализации, став достоянием общественности, через систему становления гражданского сознания делают поведение людей более осознанным, осмысленным и целенаправленным. Они должны служить гуманизации политики, демонтажу факторов, способствующих апатии и отчуждению человека от власти, развитию способности личности к самостоятельным оценкам и решениям.

Таким образом, результаты данного исследования призваны способствовать демократизации общества, но могут и препятствовать ей в зависимости от того, кто и как ими пользуется. Они способны стать инструментом манипуляции политическим сознанием граждан, внедрения в сознание молодого поколения духа конформизма и невнимания к проблемам общества.

1.2. Социализация, воспитание и адаптация.

Структура процесса социализации и его политический аспект Социализация представляет собой кумулятивный процесс формирования личности, продолжающийся всю жизнь. Это существенное обстоятельство вызывает необходимость определения формативных периодов — наиболее важных фаз социализации, вызванных активностью самого человека и воздействующих на него социальных условий, событий и институтов общества (истории). Последний аспект обычно выпадает из поля зрения возрастной психологии, где социализация считается классическим предметом изучения. Прежде всего нам необходимо разграничить явления социализации, воспитания и адаптивного поведения, сопутствующих социализации. Периодам социальноисторического процесса, наиболее значимым для социализации, отведено место в нашем дальнейшем изложении (см.: 4.1).

Разграничение социализации и воспитания было внесено в отечественные социальные науки в ходе дискуссии в мае 1967 г. на упомянутой выше конференции «Молодежь и социализм». На ней И. С. Коном и В. А. Ядовым в полемике с М. Н. Руткевичем было впервые предложено ввести в научный оборот понятие социализации как индивидуализации, дополнив тем самым понятийный аппарат социологии личности новыми понятиями. Ранее речь шла лишь о воспитании личности. Общее и особенное в воспитании и социализации пояснил И. С. Кон: «Социализация близка к русскому слову “воспитание”, значение которого несколько шире английского, несмотря на их тождественную этимологию. Но воспитание подразумевает прежде 20 Подробнее см.: Социология в России/ Под ред. В. А. Ядова. М., 1988. С. 135.

всего направленные действия, посредством которых индивиду сознательно стараются привить желаемые черты и свойства, тогда как социализация, наряду с воспитанием, включает ненамеренные, спонтанные воздействия, благодаря которым индивид приобщается к культуре и становится полноправным членом общества». Таким образом, общее в воспитании и социализации состоит в изменении личностных качеств и социальной идентичности человека. Различие этих процессов заключается в том, что воспитание — это процесс целенаправленного педагогического воздействия на личность со стороны общества усилиями педагогов с целью формирования у нее желательных социальных качеств, в то время как социализация представляет собой, в отличие от воспитания, активное субъект-объектное отношение социальной среды и личности, в результате которого также происходит ее формирование, в том числе и латентное. Иными словами, понятие социализации шире понятия воспитания.

Она охватывает не только целенаправленное планомерное педагогическое воздействие на человека, но и неявные влияния на него социальной среды и их результаты, а также активное участие личности в собственном становлении.

Итак, и в том, и в другом случае речь идет о формировании идентичности и личностных качеств, но несколько разными путями: в случае воспитания — путем запланированного педагогического воздействия, а в случае социализации — еще и всей совокупностью агентов, факторов и условий среды, а также в результате личной активности человека.

Понятие социализации в настоящее время прочно вошло в педагогическую науку, где оно понимается так, как указано выше, т. е. как «процесс и результат включения растущего человека в общество, благодаря усвоению и более или менее активному воспроизводству личностью социального опыта, исторически накопленной культуры... » Педагоги все чаще исследуют процесс социализации, в том числе и политической, протекающий в институтах образования наряду с воспитанием. Различение социализации и адаптации для понимания сути социализации еще важнее, так как адаптивное поведение — ее чрезвычайно распространенная форма, выработанная биологической и социальной эволюцией. Она отделима от социализации лишь аналитически. Ее значение возрастает в эпоху перемен.

В самом широком смысле слова адаптация — это процесс приспособления организма к изменяющимся внешним условиям. В спокойные годы, в периоды более или менее плавного социально-экономического и политического развития, адаптационные стратегии людей подразделяются на активно-инициативные воздействия на социальную ситуацию, в которой находится человек, и на преимущественно пассивное, конформистское поведение.

Однако в обоих случаях речь идет об отношении человека к жизненным обстоятельствам, т. е. о его поведении в социальной среде, которое не влечет за собой ни изменения в идентичности, ни приобретения новых ценностей и личностных качеств. В противном случае это была бы социализация.

В эпоху перемен адаптивные стратегии разнообразятся. В результате их изучения 21 Кон И. С. Ребенок и общество. М., 1988. С. 134.

22 Бим-Бад Б. М. Образование в контексте социализации // Педагогика. 1996. № 1. С. 3.

23 См., напр.: Коршунова О. С. Политическая социализация подростков и способы ее педагогической коррекции: Автореф. канд. дис. Ярославль, 1996; Материалы городской научно-практической конференции «Развитие и социализация ребенка в различных культурно-образовательных средах», 15–16 июня 1994 г./ Редкол.: Н. Ф. Маслова (отв. ред.) и др. Орел, 1994; Новоселова А. С. Психологопедагогические основы взаимодействия убеждения и внушения как условие ресоциализации личности осужденных: Теория и технология. Пермь, 1998.

академик Национальной академии наук Белоруссии Е. Бабосов, наряду с активно-инициативным и пассивно-конформистским типом адаптивного поведения, различает новые, вызывающие такие изменения личности, которые сказываются на идентичности и социальных качествах человека. Грань между адаптацией и социализацией стирается, предмет исследования последней за счет этого расширяется.

Применительно к переходному периоду в постсоветских обществах речь идет об активном неприятии новых общественных реалий, ностальгии по советским временам с радикализацией политических взглядов, аномии и криминализации поведения, маргинализации личности. Если активное неприятие нового общества, как правило, не сопровождается сменой идентичности, т. е. может быть понято как адаптация, то аномия и маргинализация уже прямо затрагивают идентичность человека. Следовательно, адаптация, приобретающая функциональную эквивалентность с процессом социализации и ресоциализации, представляет собой особенность кризисного общества.

Таким образом, различение понятий социализации, воспитания и адаптации дает необходимые критерии научной оценки изменений личности. К социализации в эпоху перемен следует отнести все те процессы, которые формируют социальную идентичность, ценностные установки и личностные качества, изменения в содержании воспитания, явного и неявного воздействия других агентов и факторов, а также опыта, полученного в результате некоторых форм адаптивного поведения.

Рассмотрим фазы жизненного пути человека с тем, чтобы определить наиболее значимые из них с учетом вышеизложенной оценки роли воспитания и адаптации в процессе социализации.

Вопрос о том, какие фазы жизненного пути проходит представитель современного индустриального и постиндустриального общества, сопутствующие им семейные и трудовые роли, изучен достаточно подробно. Он относится преимущественно к возрастной психологии.

В социальных науках широко известны и признаны стадии когнитивного развития ребенка, описанные швейцарским психологом Ж. Пиаже, концепция поэтапного нравственного развития человека Кольберга, 8 стадий формирования идентичности, выделенные американским социальным психологом Э. Эриксоном. Согласно теории поуровнего развития личности в онтогенезе, разработанной российскими психологами Л. С. Выгодским и А. Н. Леонтьевым, человек в возрасте 0–17 лет проходит 10 фаз развития. Однако проблема состоит не в отсутствии единства мнений по поводу количества периодов развития личности, а в том, что психологам при анализе формирования личности свойственно отвлекаться от широкого общественного контекста.

Дадим социологическую интерпретацию фаз развития личности, направленную на освещение роли как институционального, так и общего социального контекста социализации (повседневные условия жизни), проинтерпретируем значение ее агентов и факторов. Зададимся целью выявить «критические точки» и отрезки жизненного пути, значимые для социологического исследования политической социализации.

Исходными положениями такого анализа являются:

• во-первых, традиционный для отечественных социальных наук принцип участия человека в трудовой деятельности, предложенный В. Я. Гилинским еще в 1971 г.25 ;

24 См.: Бабосов Е. Адаптация индивидов и социальных групп к трансформационным процессам постсоветского общества // Социально-экономические проблемы переходного общества. Из практики стран СНГ. М., 2000. С. 325–326.

25 Ученый различает три периода жизни человека: дотрудовой, трудовой и послетрудовой и выдево-вторых, критические точки возраста, выявленные в результате опроса 85 экспертов-социологов в 1977 г. (см. табл. 1) с нашими поправками, выделенными курсивом и отражающими изменения российского общества последних десятилетий;

• в-третьих, считающийся перспективным биопсихосоциальный подход к изучению социализации, предусматривающий интеграцию данных биологии, психологии, медицины, педагогики, социологии о развитии человека. В анализе используется сложившийся понятийный аппарат для исследования социализации: первичная и вторичная социализация, ресоциализация, десоциализация, самосоциализация, агенты и институты социализации, факторы и механизмы социализации, социализанд (социализирующийся), социальная идентичность и пр.

Наши добавления в табл. 1, выделенные курсивом, свидетельствуют о тенденции ускорения взросления человека в период перемен и указывают на растущую нагрузку на этом пути. Наблюдается значимость начального школьного возраста в ходе первичной социализации, расширяющей интеграцию ребенка в культуру; перехода в среднюю школу, означающего интенсивное освоение исторического наследия, социальных и культурных ценностей; окончания школы и начала трудовой жизни, т. е. перехода ко вторичной социализации. В ее процессе важен период освоения трудовых ролей, начало карьеры, создание семьи — все это фиксирует селективные точки, влекущие за собой разнообразие биографий. Рассмотрим содержание упомянутых фаз и их значение для политической социализации подробнее.

Первая фаза — младенчество, возраст от рождения до 1 года. В этот период ребенок наиболее тесно связан с матерью, основной целью заботы о нем является здоровое физическое развитие. Согласно данным психологии, в младенчестве формируется чувство «базового доверия к миру», принципиально важное для дальнейшего развития.

Младенческий возраст обычно не изучается в исследованиях политической социализации, так как маленький человек не воспринимает внешний мир в терминах, адекватно отражающих содержание политики. Вторая фаза — ранее детство, дошкольный возраст (2–6 лет). Этот этап важен для формирования психической структуры личности, так как психика ребенка обладает высокой пластичностью. Помимо развития речи и мышления, в этом возрасте идет приобщение ребенка к семейным ценностям, усваиваются обиходные знания и навыки. Основными агентами социализации здесь выступают родители, их авторитет. В ляет четыре стадии социализации: 1) ранний период (от рождения до поступления в школу) — до 7 лет; 2) обучение (от поступления в школу до окончания очных форм обучения) — с 7 лет, включая детство, подростковый и юношеский возраст; 3) социальная зрелость — период активной трудовой деятельности; 4) завершение жизненного цикла (окончание трудовой деятельности в рамках официальной организации). См.: Гилинский Я. И. Стадии социализации человека // Личность и общество IX / Под общ. ред. Б. Г. Ананьева. Л., 1971. С. 52–55.

26 См. тематический номер журнала: Zeitschrift f r Sozialisationsforschung und Erziehungssoziologie.

1991. Hft 2, особенно статью К. Хурельмана «Био-психо-социальное развитие. Попытки сделать теорию социализации действительно междисциплинарной» (Hurrelmann K. Bio-psycho-soziale Entwicklung. Versuche, die Sozialisationstheorie wirklich interdisziplinr zu machen // Zeitschrift fr Sozialisationsforschung.

1991. Hft 2. S. 98–103), а также статьи там же: Comille C. Bio-psycho-soziale Entwicklung. Ein pragmatischer Vorschlag. S. 104–126; Spangler G. Die bio-psycho-soziale Perspektive am Beispiel der Entwicklung der emotionalen Verhaltensprganisation. S. 127–147.

27 Известный трюизм демонстрирует, пожалуй, концепция американского исследователя Горера, согласно которой тугое пеленание младенцев у русских, перемежаемое короткими периодами «свободы», ведет к долготерпению и взрывной революционности во взрослом возрасте. Это воззрение подвергнуто аргументированной критике П. А. Сорокиным еще в 1967 г. (см.: Сорокин П. А. Основные черты русской нации в двадцатом столетии // О России и русской философской культуре/ Отв. ред. Е. М. Чехарин. М., 1990. С. 464, 517).

Таблица 1. Критические точки возраста (мнения 85 экспертов) 1 год Начало овладения речью, ходьбой, поступление в ясли 3 года Важный этап социализации ребенка: переход из яслей в детский сад 12 лет Начало подросткового периода 14 лет Правовая ответственность 15 лет Окончание 8-летней школы, вступление в комсомол (в постсоветском обществе 16 лет Совершеннолетие (получение паспорта — в постсоветской России в 14 лет, приписка к Вооруженным Силам, возможность поступления на работу, увеличение 18 лет Призыв в армию, право голосования, право вступления в брак, адаптация к послешкольной жизни 20 лет Окончание службы в армии, начало трудового пути 22 и 23 года Окончание вуза, вступление на путь самостоятельной деятельности, бракосочетание (в постсоветском обществе наблюдается «старение» молодоженов) 24 и 25 лет Модальный возраст рождения у женщин первого ребенка, приобретение профессионализма, начало профессиональной карьеры (в постсоветском обществе 30 лет Ярко выраженный рубеж подведения итогов и определения четких задач, изменения в психологии 35 лет Человек перестает считаться молодым, достигает статуса, по которому можно судить о дальнейшем продвижении; возраст, после которого изменения в ориентации человека, путях его развития маловероятны (в постсоветском обществе когорты 30- и 40-летних в 1990-е гг. испытывали необходимость ресоциализации) 40 лет Стабилизация профессионального статуса 45 лет Завершение в большинстве случаев существенного качественного изменения в 70 лет Средняя продолжительность жизни современного человека в развитом обществе (в постсоветском обществе этот показатель сократился) П р и м е ч а н и е: Отдельные эксперты выделяли в качестве критических точек также возраст 11, 13, 21, 28, 33 лет.

И с т о ч н и к: Толстых А. В. Опыт конкретно-исторической психологии личности. СПб., 2000.

С. 100–101.

зависимости от существующего типа семьи (традиционного, детоцентрического, супружеского) и распределения власти в ней, ребенок получает соответствующий важный опыт участия во властных отношениях.

В раннем детстве происходит формирование как гендерной, так и национальной идентичности, так что к концу фазы у ребенка имеется полная ясность по этим вопросам. С точки зрения кумулятивности процесса социализации, детерминированности последующих фаз опытом предыдущих, структура власти в семье, приобретение гендерной и национальной идентичности имеет большое значение для политической социализации. Оно состоит в том, что результаты ранней детской социализации начинают играть роль фильтра при дальнейшем формировании личной идентичности и личностных качеств в сети социальных ролей, предлагаемых обществом через ближайшее социальное окружение. Правда, такие фильтры детской социализации, как гендерная идентичность, опыт жизни в родительской семье мало отражают конкретные условия жизни и события в обществе, их значение не следует преувеличивать.

Тем не менее даже игрушки в определенной мере — условия социализации, отражающие эпоху. В этой связи уместно вспомнить, что игра имеет большое значение для социализации детей (Дж. Мид). Если игрушки, которыми играли дети в советское время, были либо похожи на младенцев (для девочек), либо представляли собой по сути дела технические модели (для мальчиков), то в конце XX в. они в России сильно отличаются от советских. Барби в гостях, Барби в автомобиле, на яхте, с молодым человеком и т. п. Многочисленные компьютерные игры-стратегии, обучающие оптимальному использованию ограниченных ресурсов, которые способствуют более раннему усвоению роли взрослого человека, учат мыслить конкретно, ситуативно и в то же время стратегически. Такие игры оказывают неявное политико-социализирующее воздействие в широком смысле этого термина, в том числе и за счет их распространенности в век глобализации по всему миру.

Учеба в начальной школе (7–11 лет) — третья фаза, открывающая довольно долгий путь через институты образования. Школа выполняет функцию «методической социализации» (термин Дюркгейма), обеспечивая усвоение основных навыков культуры:

правильной литературной речи, чтения и письма, счета и рисования. Начальная школа дает не только основы научных знаний о природе и обществе, но также через уроки истории и литературы систематически формирует политическую и национальную идентичность ребенка, обеспечивает усвоение нравственных ценностей своей культуры, создавая основу для дальнейшей общей и политической социализации.

Таким образом, школа выступает вторым важным агентом и институтом социализации наряду с семьей. Специальные исследования социализации в школе, выполненные методами культурной антропологии, показывают большую роль структуры неформальных отношений в классе для неявной политической социализации, аналогичной усвоению властных отношений в семье, но существенно более разнообразных. Сюда относятся навыки общения с лидерами класса, «любимчиками» учителей, отношения между «фратриями» мальчиков и девочек.28 Именно здесь закладываются основы опыта обращения с властью вне семьи. Следовательно, этот период очень важен для политической социализации, так как здесь формируются многие фундаментальные основы политического типа личности.

Подростковый возраст (12–13 лет) — четвертая фаза. Этот этап жизни — критический в биологическом и психическом развитии человека: завершается формирование организма, меняется его гормональный баланс. У юношей возрастает количество гормона тестостерона, что порой связывается исследователями с ростом агрессивности их поведения. Мальчики демонстрируют в это время лучшие показатели в учебе по математике, чем девочки.

В наше время данная фаза социализации, имеет новые черты, которых не было в соПримером изучения политической социализации в начальной школе (дети 9–12 лет) служит исследовательский проект, выполненный в экспериментальной школе при Билефельдском университете в Германии в 1994–1996 гг. этнографическим методом применительно к изучению «автономной» детской субкультуры. См. подробнее отчет об исследовании: Jacobi J., Bredenstein G., Kelle H., Reimer N.

Prozesse politischer Sozialisation bei 9–12jhrigen Jungen und Mdchen / Universitt Bielefeld DGF-Projekt.

Bielefeld, 1996; Kelle H., Bredenstein G. Kinder als Akteure: Ethnographische Anstze in der Kindheitsa forschung // Zeitschrift fr Sozialisationsforschung. 1996. Hft 1. S. 47–67.

ветском обществе, так как подростковая субкультура в нем практически отсутствовала.

Американский психолог У. Бронфенбреннер (1976 г.) приводит данные, свидетельствующие о том, что система ценностей у американских подростков заметно отличается от взрослой, в то время как в СССР такого различия не было, советские подростки в главном скорее разделяли взгляды взрослых, нежели имели собственные. В конце XX в. ситуация изменилась. Бытовавшая ранее точка зрения о том, что подростковый возраст в плане социального статуса «мало чем отличается от детского», уже не вполне справедлива. В России формируется подростковая субкультура, происходит отход от родительских взглядов на жизнь, возрастает роль группы сверстников как агента социализации.

Однако школьная программа продолжает выполнять функции «методической социализации». Она расширяет и углубляет знания отечественной истории и литературы, полученные ранее. В этот период школа все больше дополняет обучение, воспитание и социализацию селекцией, ранжируя учеников по успеваемости и по возможности поступить в вуз, т. е. применительно к существующему профессионально-ролевому предложению со стороны общества.

Подросток обычно разбирается в политическом процессе, знает видных политиков, политические партии и движения, сам может участвовать в политических движениях.

На его социализацию все больше сказываются общие социальные условия, в том числе место жительства (город, малый город, село).

В подростковом возрасте система основных агентов социализации пополняется и включает не только семью и школу, но и группу сверстников, влияние факторов социальной среды. В эпоху перемен эти агенты, скорее всего, не смогут действовать в унисон, так как сказывается кризис. В то же время нет оснований полагать, что рост влияния на подростка группы сверстников усилит политическую составляющую процесса социализации. Скорее наоборот, подростковая субкультура аполитична. Следовательно, значение подросткового возраста для политической социализации относительно невелико.

В период ранней юности (14–18 лет) — пятая фаза — биологическое созревание человека в основном завершается. В психическом развитии наступает важный этап завершения в основном становления личности, связанный с окончанием школы и выбором дальнейшего жизненного пути.

В ранней юности «расширяется диапазон общественно-политических ролей и связанных с ними интересов и ответственности», происходит «выработка мировоззренческой и жизненной позиции»,31 идет интенсивное формирование системы личных ценностей. Этот период жизни общепризнанно важен. Достаточно отметить наступление в это время правоспособности в полном объеме. Большинство исследователей отмечают, что в эти годы складывается ядро личности.

Здесь большую роль играет новый агент социализации — трудовой коллектив. Профессиональный статус начинает определять положение человека в обществе, актуализируя тем самым сложную связь между социально-структурными условиями социализации, определяемые социальным положением данной профессиональной группы в обществе, социальными интересами и идеологическими ориентациями.

В молодежном возрасте складываются первые семейные союзы, что означает освоение супружеских и родительских ролей. Происходит включение в экономическую и 29 Подробнее см.: Бронфенбреннер У. Два мира детства: дети США и СССР. М., 1976.

30 Социология молодежи / Под ред. В. Т. Лисовского. СПб., 1996. С. 96.

31 Там же. С. 97.

политическую подсистемы, интеграция в общество на всех уровнях социальной системы (микро-, мезо- и макроуровни). Иными словами, процесс общей и политической социализации начинает больше зависеть от общественных условий в целом и внутренней политики в стране.

Поздняя юность, обозначаемая в научной литературе также термином «молодые взрослые» (19–29 года) — шестая фаза, которая означает не только завершение перехода человека в статус взрослого, но и активное накопление большинством представителей каждой годичной когорты социального опыта, свойственного взрослому (полная экономическая самостоятельность, выбор и освоение профессии, обретение своего жилья, создание семьи и воспитание детей). Решение этих проблем означает интенсивную социализацию, адаптацию к реальным условиям жизни, усиливающееся воздействие социально-структурных условий и общественных событий на политические взгляды человека.

В период поздней юности с точки зрения освоения объема социального опыта идет накопление ресурсов для активного участия в жизни общества (самосоциализация).

Можно констатировать, что молодой взрослый возраст (поздняя юность) — наиболее важный этап вторичной политической социализации, даже более значимый, чем ранняя юность.

В дальнейшем политическая социализация постепенно приобретает характер политической ресоциализации, так как новая идентичность представляет собой уже модификацию прежней, а новые ценности и установки усваиваются взамен старых, отставших от времени.

В начале среднего взрослого возраста (30–39 лет), седьмой фазы, отдельные представители тех или иных когорт еще не слишком отличаются друг от друга, так как они прошли приблизительно одинаковый жизненный путь (семья, школа, дальнейшая учеба, начало работы).

Однако в конце этого возраста в любой когорте под воздействием разных механизмов социальной селекции и стратификации возникает большое разнообразие профессий, социальных статусов и судеб. Среди представителей одной и той же когорты можно найти как высококвалифицированных специалистов, сделавших успешную карьеру, так и тех, кто оказался профессиональным неудачником, вынужденным браться за непрестижную и низкооплачиваемую работу. В каждой когорте есть примеры как счастливых в семейном отношении индивидов, так и одиноких, разведенных, вдовых, многодетных или бездетных, как проживающих в отдельных квартирах, так и в перенаселенных коммуналках. В каждой когорте есть богатые и бедные, интеллектуалы и невежды, волевые личности и опустившиеся алкоголики.

Разнообразие статусов, наблюдаемое в конце взрослого возраста, означает вовлеченность в интенсивные процессы адаптации и ресоциализации, имеющие, несомненно, большое политико-социализационное значение.

Психологи отмечают, что в возрасте около 45 лет, в период 40–59 лет (восьмая фаза) у человека происходит изменение поведенческой стратегии — переход от инновационного к адаптивному поведению, значение которого, как отмечалось, растет в эпоху перемен. Можно предположить, что смена поведенческой стратегии заметно повлияет на политическую идентичность человека средних лет. Следовательно, значение этой фазы велико для политической социализации, и ее следует выделить особо, так как помимо всего прочего человек средних лет выступает основным агентом социализации подрастающего поколения.

Окончание трудовой деятельности и выход на пенсию в 60 лет мужчин и в 55 лет женщин (девятая фаза) означает новое существенное изменение социального статуса и необходимость ресоциализации. В российском обществе пенсионеры сохраняют высокую политическую активность — эффект, связанный с социализацией в советском обществе, но, как и везде, утрачивают трудовые, а часто и семейные роли. Иными словами, их политическая позиция в качестве активных избирателей остается значимой, но утрачиваются роли, связанные с социализационным воздействием. Пенсионный возраст переходит в преклонный — 80 лет и старше (десятая фаза), в котором идет адаптация к жизни в старости.

Подводя итог анализу возрастных фаз, отметим среди них наиболее важные для политической социализации с социологической точки зрения. Это те, которые означают заметные и решительные шаги интеграции человека в общество, институты образования, трудовую деятельность, в семейные отношения. К ним относятся:

• детство, семья, начальная школа (7–11 лет);

• молодой взрослый возраст (19–29 лет), утверждение в профессиональном статусе, создание семьи;

• средний взрослый возраст (около 45 лет), ресоциализация.

C точки зрения социологического подхода, данные возрастные периоды, наиболее важны для изучения политической социализации.

В дальнейшем для политической социализации большое значение имеет переход от активной стратегии поведения к адаптивной, а также выход на пенсию. Однако эти этапы означают уже ресоциализацию, так как новые элементы идентичности и социальных качеств личности приобретаются взамен прежних (45 лет). Учитывая, что политикосоциализирующая роль среднего поколения выше, чем старшего, средний возраст становится наиболее важным в исследованиях политической социализации.

Таким образом, мы не ограничиваемся рассмотрением молодежного возраста, как это имеет место в большинстве исследований социализации. Тем самым надеемся лучше учесть специфику политической социализации в качестве кумулятивного процесса.

Для этого необходимо пронализировать общественно-исторический аспект политической социализации с позиций социологии. Тогда появляется возможность разработки концепции политической социализации, в которой биография человека соединяется с историей общества (см. 4.3).

1.3. Политическая социализация как массовый феномен В российских общественных науках социально-психологическое понятие социализации употребляется не только в отношении отдельного человека, но и применительно к большим общностям агрегатного характера. Так, нижегородский исследователь Ю. В. Филиппов рассматривает социализацию как «гомогенную межпоколенческую трансмиссию всего этнического опыта» и приходит к выводу, что «возможны исследования социализации с учетом субъектов человеческой истории (народ, этнос, нация, класс, социальные группы)».32 Мысль о том, что социализация есть средство сохранения всего общества, звучит и в анализе типов «социализирующего знания», выполненном К. В. Сергеевым в Институте истории естествознания и техники. 32 См.: Филиппов Ю. В. Социализация этноса. Введение в спецкурс по этнологии. Учебное пособие.

Н.Новгород, 1997. С. 5, 15–16 и далее.

33 Сергеев К. В. «Периферийное знание» в дискурсе креативности: социальные сети интересного // Политические исследования. 2003. № 1. С. 50–62.

Развивая эту мысль, можно говорить о массовой политической социализации социальной группы и даже всего общества. С методологической точки зрения правомерность понятия массовой социализации и политической социализации поддается теоретическому и мировоззренческому обоснованию, правда, с теми же оговорками, что и, например, обоснование возможности изучать мнение общества, или общественное мнение.

Как отмечает Ю. Левада, «в рамках строго эмпирического, бихевиористского изучения массового поведения всякое допущение надындивидуальных “целостностей” запретно; в лучшем случае оно может трактоваться как наследие привычного социального антропоморфизма, который приписывает человеческим множествам способности понимания, оценки, намерения и т. п. (или, в духе социального психоанализа, апеллирует к коллективному бессознательному началу)».34 Однако, как полагает он далее, из практики повторяющихся массовых опросов известно, что имеется набор чрезвычайно устойчивых характеристик состояния общественного мнения, которые на протяжении ряда лет выражаются близкими величинами. Они относятся, прежде всего, к сфере обобщенных самооценок и социальных ценностей. Существуют также механизмы поддержания (и разрушения) массовой социокультурной идентичности.

Иными словами, правомерность понятия массовой политической социализации можно считать обоснованной. Главным аргументом в его пользу служит тот факт, что политика представляет собой коллективный феномен. Несмотря на то, что носителями политической идентичности, ценностей, качеств и субъектами политического поведения на эмпирическом уровне выступают отдельные люди, практическое значение имеют результаты их коллективных действий. Этим подтверждается необходимость изучения политической социализации как надындивидуального феномена, а также возможность сделать это социологическими методами, используя быстро накапливающиеся данные эмпирических исследований. Отсюда вытекают некоторые важные следствия.

Агенты, институты, механизмы, факторы и результаты социализации на надындивидуальном уровне не совпадают целиком и полностью с теми, которые воздействуют на отдельного индивида. Иными словами, меняется масштаб и качественный уровень изучения процесса социализации, а не просто число относящихся к ней проблем. В поле зрения социолога попадают процессы исторического масштаба, эффекты социализации рассматриваются на уровне различий в исторических поколениях, в то время как в случае психологического и социально-психологического подхода этого обычно не происходит. На уровне массовой социализации, рассматриваемой в социологическом аспекте, ключевыми для понимания результатов социализации становятся не только яркие исторические и политические события, но и латентные социально-экономические и политические процессы, свойственные определенному историческому периоду.

В качестве важнейшего агента политической социализации на уровне массового процесса выступает элита, как политическая, так и интеллектуальная. В качестве «значимого другого» место отдельного лица скорее всего займет либо она же, либо идеологическая доктрина, либо даже общественно-политическое устройство других стран как образец для подражания.

Особенность политической социализации в переходный период, переживаемый Россией в 1990-е гг., состоит в том, что здесь, в отличие от многих индустриальных обществ, политическая подсистема еще не вполне сформировалась в качестве автономной, и, как 34 Левада Ю. А. От мнений к пониманию. Социологические очерки. 1993–2000. М., 2000. С. 345–346.

уже отмечено во введении, политическая социализация не сводится к приобретению специфических установок и поведенческих навыков, свойственных ролевому набору развитой плюралистической политической системы. Такая подсистема в России лишь формируется. Переход от общей политизированной социализации советского типа к политической социализации на массовом уровне еще не завершен.

Рассмотрим в этой связи понятие политики, чтобы найти наиболее адекватное выражение ее особенностям в России переходного периода. В науке используется широкое и узкое понятие политики. За этим кроется два принципиально различных воззрения на общество: монистическое и плюралистическое. Согласно первому, общество представляет собой единое целое, в котором подсистемы (экономика, политика, культура и пр.) тесно связаны между собой, а экономические, политические и культурные отношения легко переходят друг в друга. Примером монистического взгляда выступает марксизм или в новейшее время социология П. Бурдье, содержащая дальнейшую разработку тезиса немецких романтиков о переходе друг в друга различных типов символического «капитала».

Наиболее известным и теоретическим значимым примером плюралистического мировоззрения стало учение о политике К. Шмитта, в котором утверждается автономность различных областей социального бытия, в том числе политики. «Политическое — это самостоятельная область человеческого мышления и деятельности наряду с моральным, эстетическим, экономическим и т. д. Специфическое политическое различение, к которому можно свести политические действия и мотивы, есть различение друга и врага», — пишет К. Шмитт. Помимо автономности политики от других областей общественной жизни, исследователь утверждает ее экзистенциональное значение, главенство над всеми остальными сферами бытия («Политика — это судьба»). Теория К. Шмитта — пример радикального плюралистического понимания социальной жизни, в рамках которого политика представляется феноменом, не сводимым к иным явлениям.

Советскую и постсоветскую политическую жизнь легче описать с помощью монистических представлений, тем более что общество в СССР было чрезмерно политизированным уже в силу содержания советской идентичности, политически противопоставляемой Западу. Отсюда следует, что социализация советского человека в силу политизированности общества была по сути дела целиком политической социализацией в самом широком смысле этого понятия.

В постсоветском российском обществе 1990-х гг. и в дальнейшем интенсивно формируется политика как относительно автономная общественная подсистема, в которой прежние советские политические роли изменились коренным образом (роль избирателя, члена партии, участника политического движения). Это означает переход к политической социализации в узком смысле этого термина, т. е. к освоению новых политических ролей наряду с появлением деполитизированных сфер общественной жизни. Поэтому при изучении политических процессов в постсоветском обществе в дальнейшем возникнет все больше оснований для использования теории политики, базирующейся на плюралистическом мировоззрении. В исследованиях политической социализации все большее значение будет приобретать узкий смысл этого понятия, освоение конкретных специфических политических навыков.

Пока же политические актеры формирующейся автономной подсистемы политики 35 Schmitt C. Der Begri des Politischen // Archiv f r Sozialwissenschaft und Sozialpolitik. 1927. Bd 58.

Hft 1. S. 3–4.

порой настолько слабы, изменчивы и короткоживущи, а события общественной жизни столь эпохальны, что их политико-социализационный эффект выходит далеко за рамки политики в узком смысле этого слова, оказывая воздействие на все поколения общества.

Поэтому в переходный период политическая социализация в широком смысле этого термина все-таки имеет приоритетное значение, в том числе при исследовании ее массового аспекта. Речь идет об изучении процесса изменений политической идентичности поколений, связанных с переменами в политическом мире в целом, в государственном устройстве, об анализе систем ценностей, от которых зависит принципиально лояльное или критическое отношение человека к обществу.



Pages:     || 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 10 |


Похожие работы:

«ДОНЕЦКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ АЗОВСКИЙ МОРСКОЙ ИНСТИТУТ МАКОГОН Ю.В., ЛЫСЫЙ А.Ф., ГАРКУША Г.Г., ГРУЗАН А.В. УКРАИНА ­ ДЕРЖАВА МОРСКАЯ Донецк Донецкий национальный университет 2010 УДК 339.165.4(477) Публикуется по решению Ученого Совета Донецкого национального университета Протокол № 8_ от_29.10.2010 Авторы: Макогон Ю.В., д.э.н., проф., зав.кафедрой Международная экономика ДонНУ, директор Донецкого филиала НИСИ. Лысый А. Ф., канд. экон. наук., проф., директор Азовского морского института...»

«Р.И. Мельцер, С.М. Ошукова, И.У. Иванова НЕЙРОКОМПРЕССИОННЫЕ СИНДРОМЫ Петрозаводск 2002 ББК {_} {_} Рецензенты: доцент, к.м.н., заведующий курсом нервных Коробков М.Н. болезней Петрозаводского государственного университета главный нейрохирург МЗ РК, зав. Колмовский Б.Л. нейрохирургическим отделением Республиканской больницы МЗ РК, заслуженный врач РК Д 81 Нейрокомпрессионные синдромы: Монография / Р.И. Мельцер, С.М. Ошукова, И.У. Иванова; ПетрГУ. Петрозаводск, 2002. 134 с. ISBN 5-8021-0145-8...»

«МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ В.Б. Евдокимов, Т.А. Тухватуллин СОВРЕМЕННЫЙ РОССИЙСКИЙ ФЕДЕРАЛИЗМ: ОТНОШЕНИЯ ЦЕНТРА С ЕГО СУБЪЕКТАМИ (конституционно-правовые аспекты) Москва 2011 ББК 67.99(2) Е15 Евдокимов В.Б., Тухватуллин Т.А. Е15 Современный российский федерализм: отношения Центра с его субъектами: (конституционно-правовые аспекты). Монография. М.: Международный юридический институт, 2011. – 248 с. Рекомендовано к изданию Учебно-методическим советом МЮИ. Протокол № 43 от 14 декабря 2011...»

«Арнольд Павлов Arnold Pavlov СЕМЬ ВЕРОЯТНЫХ ПРИЧИН ГИБЕЛИ НАШЕЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ (Критика планетарной лжи) Для ограниченного пользования Монография SEVEN CREDIBLE REASONS OF DESTRUCTION OF OUR CIVILIZATION Создавая, не разрушай! Всё полно мрака. В мире царит не знание, а мнение. И объекты представляют собой что угодно, а наше знание о них лишь такое, какими они нам кажутся. (Анаксагор, древнегреческий философ, 500 - 428г. до н.э.). Донецк УДК: 577.2+008.001.18]: ББК: 60. П Павлов А.С. Семь вероятных...»

«В.В. Макаров, В.А. Грубый, К.Н. Груздев, О.И. Сухарев СПИСОК МЭБ И ТРАНСГРАНИЧНЫЕ ИНФЕКЦИИ ЖИВОТНЫХ Монография Владимир Издательство ВИТ-принт 2012 УДК 619:616.9 С 79 Список МЭБ и трансграничные инфекции животных: монография / В.В. Макаров, В.А. Грубый, К.Н. Груздев, О.И. Сухарев. - Владимир: ФГБУ ВНИИЗЖ, 2012. - 162 с.: ил. Монография представляет собой компилятивный синтетический обзор публикаций, руководств, положений, официальных изданий, документов, демонстративных и других доступных...»

«ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ЭКОНОМИКИ, СТАТИСТИКИ И ИНФОРМАТИКИ (МЭСИ) КАФЕДРА СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СТАТИСТИКИ Карманов М.В., Смелов П.А., Егорова Е.А., Золотарева О.А., Кучмаева О.В. и др. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ ЭКОНОМИКОСТАТИСТИЧЕСКОГО АНАЛИЗА СОЦИАЛЬНОДЕМОГРАФИЧЕСКИХ ГРУПП НАСЕЛЕНИЯ Коллективная монография Москва, 2010 1 ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ...»

«Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Северо-Осетинский институт гуманитарных и социальных исследований им. В.И. Абаева Владикавказского Научного Центра Российской академии наук и Правительства РСО-А Р.Я. ФИДАРОВА ИСТОРИЯ ОСЕТИНСКОЙ ЭТИКИ ТОМ 2 Владикавказ 2012 ББК 82 Осе-Рус. Фидарова Р.Я. История осетинской этики. Монография. В 2-х томах. Т.2. ФГБУН Сев.-Осет. ин-т гум. и соц. исслед. – Владикавказ: ИПО СОИГСИ. 2012. – 568 с. В работе предлагается современная концепция...»

«МИНИСТЕРСТВО ОХРАНЫ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН РЕСПУБЛИКАНСКОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ КАЗАХСКИЙ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ ИНСТИТУТ ЭКОЛОГИИ И КЛИМАТА НАЦИОНАЛЬНЫЙ ДОКЛАД О СОСТОЯНИИ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ В РЕСПУБЛИКЕ КАЗАХСТАН В 2010 ГОДУ Алматы, 2011 УДК 5021 504 ББК 20.1 Н 34 НАЦИОНАЛЬНЫЙ ДОКЛАД О СОСТОЯНИИ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ В РЕСПУБЛИКЕ КАЗАХСТАН В 2010 ГОДУ Под редакцией М. К. Баекеновой. РГП КазНИИЭК МООС РК—Алматы, ISBN 9965-9955-0- В монографии дана оценка экологических...»

«УДК ББК Э91 Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) проект № 12-01-16086 Исследование проведено в рамках Программы фундаментальных исследований секции истории ОИФН РАН Исторический опыт социальных трансформаций и конфликтов. Раздел программы фундаментальных исследований Президиума РАН Социальные трансформации и конфликты Нового и новейшего времени в сравнительно-исторической перспективе Ответственные редакторы:...»

«Крутиков В.К., Кузьмина Ю. В. СТРАТЕГИЯ РАЗВИТИЯ СЕТИ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ ПОТРЕБИТЕЛЬСКИХ КООПЕРАТИВОВ Москва 2010 2 Образовательный консорциум Среднерусский университет Институт управления, бизнеса и технологий (г. Калуга) Тульский институт управления и бизнеса Среднерусский научный центр Северо-Западного (СанктПетербургского) отделения Международной академии наук высшей школы (МАН ВШ) Крутиков В.К., Кузьмина Ю.В. СТРАТЕГИЯ РАЗВИТИЯ СЕТИ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ ПОТРЕБИТЕЛЬСКИХ КООПЕРАТИВОВ...»

«Институт перинатологии и педиатрии ФГБУ ФЦСКЭ им. В. А. Алмазова Минздравсоцразвития России В. В. Ветров, В. А. Воинов, Д. О. Иванов НЕОСЛОЖНЕННАЯ ПРЕЭКЛАМПСИЯ Санкт-Петербург, 2012 УДК 618.3-06 ББК 57.16 В39 Ветров В.В. В39 Неосложненная преэклампсия / В. В. Ветров, В. А. Воинов, Д. О. Иванов — СПб.: Информ-Навигатор, 2012. — 168 с. ISBN 978-5-9902181-7-8 Монография посвящена важнейшей проблеме современного акушерства — преэклампсии. Представлены этиология, патогенез, клиника, лечение и...»

«ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ Ухтинский государственный технический университет БИБЛИОГРАФИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ ДОКУМЕНТА Методические указания Ухта 2008 УДК 025.32 (075.8) А 46 ББК 78.37 я7 Александрова, К.Ф. Библиографическое описание документа [Текст]: методические указания / К.Ф. Александрова, Н.А. Михайлова. – Ухта: УГТУ, 2008. – 38 с. Методические указания разработаны с учетом ГОСТа 7.1-2003 Библиографическое описание документа. Общие требования и правила составления. В указании много...»

«Национальный технический университет Украины Киевский политехнический институт Украинская академия наук Д. В. Зеркалов ОБЩЕСТВЕННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ Монография Электронное издание комбинированного использования на CD-ROM Киев „Основа” 2012 УДК 323.272 ББК 66.4 З-57 Зеркалов Д.В. Общественная безопасность [Электронный ресурс] : Монография / Д. В. Зеркалов. – Электрон. данные. – К. : Основа, 2012. – 1 электрон. опт. диск (CD-ROM); 12 см. – Систем. требования: Pentium; 512 Mb RAM; Windows 98/2000/XP;...»

«Л. А. Бокерия Академик РАМН, директор НЦССХ им. А.Н.Бакулева РАМН Б. Г. Алекян Д.м.н., профессор, руководитель отделения рентгенохирургических методов исследования и лечения заболеваний сердца и сосудов НЦССХ им. А.Н.Бакулева РАМН Член-корреспондент В. П. Подзолков РАМН, заместитель директора Института кардиохирургии им. В.И.Бураковского НЦССХ им. А.Н.Бакулева РАМН, руководитель отделения врожденных пороков сердца детей старшего возраста Эндоваскулярная и минимально инвазивная хирургия сердца и...»

«УДК 577 ББК 28.01в К 687 Рецензенты: доктор философских наук М. И. Данилова доктор биологических наук М. Т. Проскуряков кандидат биологических наук Э. В. Карасева Монография доктора биологических наук А. И. Коротяева и кандидата медицинских наук С. А. Бабичева состоит из введения, четырех частей, общего заключения и списка литературы. Часть первая Живая материя: неразрывное единство материи, энергии и сознания рассматривает общие свойства живой природы. Часть вторая Зарождение и эволюция жизни...»

«БОГОНЕНКО В.А. КОДИФИКАЦИЯ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА В СТРАНАХ ПРАВОВОГО КЛАССИЦИЗМА БОГОНЕНКО В.А. КОДИФИКАЦИЯ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА В СТРАНАХ ПРАВОВОГО КЛАССИЦИЗМА Минск 2008 УДК ББК Б Рецензенты: Годунов В.Н. – зав. кафедрой гражданского права Белорусского государственного университета, доктор юридических наук, профессор Егоров А.В. – кандидат юридических наук, доцент Богоненко В.А. Кодификация гражданского права в странах правового классицизма.: Монография / В.А. Богоненко – Минск, 2008. –...»

«Т. Ф. Базылевич ДИФФЕРЕНЦИАЛЬНАЯ ПСИХОФИЗИОЛОГИЯ И ПСИХОЛОГИЯ: КЛЮЧЕВЫЕ ИДЕИ Теоретико-методологические основы типологического познания История и периодизация формирования дифференциальной психофизиологии на пути интеграции с субъектной психологией От мозаик основных свойств нервной системы – к системным исследованиям реальности целостной индивидуальности Законы дифференциальной психофизиологии в воссоздании современной психологии индивидуальных различий Конструктивный анализ типологических...»

«УДОВЛЕТВОРЁННОСТЬ ЗАИНТЕРЕСОВАННЫХ СТОРОН КАК ФАКТОР ПОВЫШЕНИЯ КАЧЕСТВА ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ФИЗКУЛЬТУРНОГО ВУЗА Волгоград, 2012 Министерство спорта Российской Федерации Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования Волгоградская государственная академия физической культуры УДОВЛЕТВОРЁННОСТЬ ЗАИНТЕРЕСОВАННЫХ СТОРОН КАК ФАКТОР ПОВЫШЕНИЯ КАЧЕСТВА ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ФИЗКУЛЬТУРНОГО ВУЗА МОНОГРАФИЯ Волгоград, УДК 378.9...»

«ИННОВАЦИОННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ ХЛЕБОБУЛОЧНЫХ, МАКАРОННЫХ И КОНДИТЕРСКИХ ИЗДЕЛИЙ МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ – УЧЕБНО-НАУЧНО-ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ КОМПЛЕКС С.Я. Корячкина, Н.А. Березина, Ю.В. Гончаров и др. ИННОВАЦИОННЫЕ ТЕХНОЛОГИИ ХЛЕБОБУЛОЧНЫХ, МАКАРОННЫХ И КОНДИТЕРСКИХ ИЗДЕЛИЙ Орел 2011 УДК 664.14+664.6]-027.31 ББК 36.86+36. И Рецензенты: доктор...»

«Н.П. ПУЧКОВ, С.И. ДВОРЕЦКИЙ, В.П. ТАРОВ НАУЧНО-МЕТОДИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ КАЧЕСТВА И ИННОВАЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ТЕХНИЧЕСКОГО ВУЗА МАШИНОСТРОИТЕЛЬНОГО ПРОФИЛЯ МОСКВА ИЗДАТЕЛЬСТВО МАШИНОСТРОЕНИЕ-1 2004 Научное издание ПУЧКОВ Николай Петрович ДВОРЕЦКИЙ Станислав Иванович ТАРОВ Владимир Петрович НАУЧНО-МЕТОДИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ КАЧЕСТВА И ИННОВАЦИОННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ТЕХНИЧЕСКОГО ВУЗА МАШИНОСТРОИТЕЛЬНОГО ПРОФИЛЯ Монография Редактор З.Г. Чернова Инженер по компьютерному...»






 
2014 www.av.disus.ru - «Бесплатная электронная библиотека - Авторефераты, Диссертации, Монографии, Программы»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.