«С.М. Иванов ИРАКСКИЙ КУРДИСТАН НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ (1991–2011 гг.) Москва ИМЭМО РАН 2011 УДК 327.39 ББК 66.3(5Ирн) Иванов С. 207 Серия “Библиотека Института мировой экономики и международных отношений” основана в 2009 ...»

УЧРЕЖДЕНИЕ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК

ИНСТИТУТ МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ И МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ РАН

С.М. Иванов

ИРАКСКИЙ КУРДИСТАН

НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ

(1991–2011 гг.)

Москва

ИМЭМО РАН

2011 УДК 327.39 ББК 66.3(5Ирн) Иванов С. 207 Серия “Библиотека Института мировой экономики и международных отношений” основана в 2009 году Под редакцией д.и.н. О.И. Жигалиной Иванов С. 207 Иванов С.М. Иракский Курдистан на современном этапе (1991–2011 гг.). – М.:

ИМЭМО РАН, 2011. – 86 с.

ISBN 978-5-9535-0294- В монографии исследуется один из важнейших этапов борьбы иракских курдов за свои права и свободы в переломный для них исторический период:

накануне и после свержения диктаторского режима Саддама Хусейна. Лидеры иракских курдов умело использовали благоприятно сложившиеся для них внешние и внутренние факторы и добились для своего региона статуса субъекта федерации с самыми широкими правами в новом иракском государстве. В работе показана возможность мирного и справедливого разграничения властных полномочий между центром и регионом в рамках многонационального и многоконфессионального государства, дан положительный пример сочетания двух основных принципов послевоенного устройства мира (права наций на самоопределение и территориальной целостности государства), которые, зачастую, вступают в противоречие между собой и приводят к длительным внутренним и региональным конфликтам.

Iraqi Kurdistan at this stage (1991-2011 years).

In the monography one of the major stages of the struggle of Iraqi Kurds for their rights and freedom in critical for them the historical period is investigated: before and after overthrow of a dictatorship of Saddam Hussein. Leaders of Iraqi Kurds skillfully used favorably formed for them external and internal factors and have achieved for the region of the status of the subject of federation with the widest rights in the new Iraq. The monography shows us the possibility of a peaceful and equitable division of powers between the center and the region in the multiethnic and multi-religious state, gives us a positive example of a combination of two basic principles of the postwar World (the right of nations to self-determination and territorial integrity of states), which often contradict each other and lead to lengthy internal and regional conflicts.

Публикации ИМЭМО РАН размещаются на сайте http://www.imemo.ru © ИМЭМО РАН, ISBN 978-5-9535-0294-

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение Глава 1. Влияние внешних факторов на политические процессы в Ираке и развитие автономии иракских курдов в 90-е годы ХХ века 1. Создание «зоны безопасности» в Иракском Курдистане после войны в Персидском заливе и преодоление внутрикурдского конфликта 2. Политика сопредельных Ираку государств в отношении Курдского автономного района в исследуемый период 3. Преобразования в КАР накануне и в ходе свержения режима С.Хусейна и влияние на них внешних факторов Глава 2. Борьба иракских курдов за расширение и законодательное оформление своей автономии после свержения режима С.Хусейна 1. Влияние американской концепции Большого Ближнего Востока на события в курдской автономии и вокруг нее 2. Участие курдов в политическом процессе в Ираке в 2004 - 2005 гг. в условиях оккупации страны иностранными войсками во главе с США 3. Реализация интересов курдов во Временной конституции Ирака 4. Выборы в иракский парламент и законодательное оформление особого статуса Иракского Курдистана международных организаций к решению курдской проблемы 1. Позиция США в отношении иракских курдов в период иракского кризиса (2005 – 2007 годы) 2. Политика других заинтересованных стран и региональных международных организаций по решению курдской проблемы 3. Позиция Анкары и турецко-американские противоречия по курдской проблеме 6. Позиция России по отношению к Иракскому Курдистану и в целом по курдской проблеме Глава 4. Иракский Курдистан как субъект федерации нового Ирака

ВВЕДЕНИЕ

Выбор темы монографии обусловлен заметно возросшим интересом со стороны мирового сообщества к курдской проблеме в последние два десятилетия, когда иракским курдам удалось добиться заметных успехов в своем самоопределении. Этот период в новейшей истории курдского национальноосвободительного движения проходил в условиях беспрецедентного иностранного вмешательства во внутренние дела Ирака и, как следствие, крайне сложной внутриполитической ситуации в стране, вооруженных провокациях на иракскотурецкой границе, нарастающей напряженности в отношениях США и Израиля с правящими режимами в Иране и Сирии, активизации деятельности сети радикальноисламистских и террористических группировок в Ираке и регионе в целом.

Курды — иранский народ с более чем тысячелетней историей, представляющий собой совокупность многочисленных племенных групп, расселённых главным образом в районах гор среднего и северного Загроса и в верховьях рек Тигр и Евфрат — в регионе, называемом Курдистаном. В настоящее время Курдистан поделён между Турцией, Ираном, Ираком и Сирией. Диалекты курдского языка относятся к северо-западной подгруппе иранских языков.

Большинство курдов исповедует ислам суннитского толка, часть — ислам шиитского толка, также алевизм, езидизм и христианство. Официальных переписей курдов не проводилось По весьма приблизительным оценочным данным, общая их численность составляет около 35 млн. чел., проживающих в Турции (15 – 18 млн.), Иране (7 - млн.), Ираке (5 - 6 млн.), Сирии (свыше 2 млн.), странах Европы и Азии (свыше 1, млн.). Несколько сотен тысяч курдов проживают и на постсоветском пространстве, включая Россию.

Этнический Курдистан (курдские ареалы Ирака, Турции, Ирана и Сирии) на протяжении XX века и в начале ХХI века постоянно находился в состоянии нестабильности в связи с отсутствием курдского государства или хотя бы полноправных курдских автономий. На протяжении длительного исторического периода курды вели борьбу за свое самоопределение, однако к настоящему времени им не только не удалось создать самостоятельного государства, но и добиться сколько-нибудь серьезного признания своих национальных прав и свобод в большинстве стран их компактного проживания, за исключением современного Ирака. В Ираке курды являются второй по численности после арабов этнической группой, проживающей компактно, в основном, в северной части страны, где имеются крупные запасы нефти и газа, значительные гидроресурсы и благоприятные климатические условия.

В современной истории курдская проблема обрела свое политическое звучание еще в 1920 г., когда в Севрский договор, заключенный по итогам Первой мировой войны, приведшей к распаду Османской империи, были включены статьи, предусматривавшие возможность создания отдельного курдского государства на юговостоке Турции в виде протектората Великобритании и Франции. Это положение, однако, не было реализовано, поскольку в соответствии с Лозаннским договором года большая часть Курдистана вновь отошла к Турции, а его южная часть была включена в состав Ирака, образованного из трех провинций (велайятов) бывшей Османской империи в качестве британской подмандатной территории. Договор содержал норму, обязывавшую иракскую администрацию соблюдать культурные права курдов, что создавало правовую предпосылку для закрепления на территории северного Ирака фактически сложившейся к тому времени ограниченной культурной автономии курдов. В этом регионе - в отличие от соседних районов компактного проживания курдов Ирана и Турции - уже тогда на курдском языке осуществлялось обучение в учебных заведениях, издавались местные печатные издания, велось радиовещание.

После обретения Ираком полного суверенитета в 60-х годах ХХ века движение иракских курдов за расширение своих прав и свобод получило новый импульс и трансформировалось в требование о предоставлении политической и экономической самостоятельности. Наиболее активно действовала созданная Мустафой Барзани Демократическая партия Курдистана (ДПК), которая в ответ на массированные бомбардировки и обстрелы Курдистана иракскими войсками была вынуждена сформировать силы самообороны и перейти к тактике организованной вооруженной борьбы с центральным иракским правительством.

Под угрозой дальнейшего расширения зоны нестабильности, ставившей по существу под вопрос сохранение Ирака как единого государства, Багдад был вынужден пойти на прямые переговоры с курдами, которые, в конечном счете, завершились подписанием в 1970 г. Декларации о предоставлении Иракскому Курдистану автономии в рамках Иракской Республики. Она предусматривала, в частности: создание Курдского автономного района (КАР); официальное признание курдского языка и возможность обучения на нем местного населения; предоставление курдам равных прав при поступлении на государственную службу и в армию; право курдов самостоятельно осуществлять правоохранительные функции на территории КАР;

пропорциональное представительство курдов в парламенте Ирака. В 1974 г. на территории трех северных провинций страны (Дохук, Сулеймания и Эрбиль) теперь уже фактически был создан Курдский автономный район, где начали действовать органы местного самоуправления, осуществлялись меры по социально-экономическому развитию. Этот процесс, однако, был прерван во второй половине 70-х годов, когда иракское руководство, заключив в 1975 г. мирное соглашение с Ираном, вновь взяло курс на жесткое ограничение прав и свобод курдов.

Следует отметить, что в этот период и в курдской среде возникли серьезные внутренние разногласия тактического порядка по вопросам отношения к правящему в Багдаде режиму и путям дальнейшего развития автономии. В 1975 г. часть членов ДПК вышла из ее состава и организовала Патриотический союз Курдистана (ПСК), который возглавил Джаляль Талабани. (Впоследствии к нему присоединились ряд мелких организаций, в т.ч. «Социалистическое движение Курдистана», «Ассоциация марксистов-ленинцев» и «Национальный союз Курдистана».) По существу этот раскол был в значительной мере вызван соперничеством лидеров двух ведущих курдских кланов за влияние в Иракском Курдистане.

Сотрудничество иракских курдов с Тегераном в период ирано-иракской войны (их отряды открыли фронт перед наступавшими иранскими частями) было использовано режимом Саддама Хусейна для проведения широкого комплекса военно-репрессивных мер в Курдистане (карательные операции, уничтожение в зоне активных партизанских действий населенных пунктов и насильственное выселение их жителей в другие районы). В 1988 г. иракские власти применили против курдов химическое оружие, жертвами которого стали около 5 тыс. жителей населенного пункта Халабджа.

Этапным событием для иракских курдов стало военное поражение Ирака весной 1991 г. в ходе операции вооруженных сил США «Буря в пустыне» по освобождению Кувейта от оккупационных войск С.Хусейна. Созданная по решению Совета Безопасности ООН в апреле 1991 г., так называемая, «зона безопасности»

на севере Ирака защитила иракских курдов от новой волны репрессий со стороны режима С.Хусейна, создала благоприятные условия для формирования курдских региональных органов власти и начала социально-экономического возрождения КАР. Следует отметить, что, предоставленная внешними силами, относительная независимость иракских курдов от Багдада ни в коей мере не решала вопросы преодоления вековой отсталости региона, поскольку Иракский Курдистан оставался в международной изоляции, более того, на него распространялись дискриминационные торгово-экономические санкции не только центральных иракских властей, но и наложенные Советом Безопасности ООН на всю страну.

Иракский Курдистан с 1991 по 2003 г.г. находился по сути дела в двойной экономической блокаде.

Особую значимость Иракский Курдистан приобрел после свержения режима С.Хусейна в 2003 году, когда в условиях иностранной оккупации начался сложный процесс строительства нового иракского государства, в котором курдам удалось занять свое достойное место. Наконец-то иракские курды получили возможность законодательно закрепить и расширить завоеванные ими к тому времени права и свободы, наладить взаимовыгодные отношения с соседними государствами (Турция, Иран) и приступить к мирному строительству.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ВЛИЯНИЕ ВНЕШНИХ ФАКТОРОВ НА ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ В

ИРАКЕ И РАЗВИТИЕ АВТОНОМИИ ИРАКСКИХ КУРДОВ

1) Создание «зоны безопасности» в Иракском Курдистане после войны в Персидском заливе и преодоление внутрикурдского конфликта Накануне вторжения Ирака в соседний Кувейт, режим Саддама Хусейна жестко контролировал большую часть Иракского Курдистана. При этом центральными властями предпринимались попытки изменить демографическую ситуацию в этом районе, изолировав его, так называемым, «арабским поясом» от возможных источников снабжения из курдских диаспор Ирана и Турции.

Насильственно выселялись десятки тысяч курдских семей, а на их место привозили переселенцев-арабов. Нападение иракских войск на Кувейт в августе 1990 года побудило лидера ПСК Дж.Талабани заявить, что «курды верят, что эта война положит конец диктатуре Саддама Хусейна». 1 События, последовавшие за поражением Ирака от Многонациональных сил в начале 1991 г., показали, что «курды не утратили ни решимости, ни способности сражаться за свои права». В марте 1991 г., воспользовавшись дезорганизацией государственного и военного управления страной, наступившего в результате военного поражения Ирака, а также отвлечением наиболее боеспособных сил иракской армии на подавление поднявших восстание шиитов на юге страны, курды перешли в наступление и установили контроль над всей территорией их компактного проживания, включая города Мосул, Эрбиль и Сулеймания. Некоторое время они контролировали и г. Киркук. Таким образом, практически все провинции северного Ирака оказались в руках Фронта Иракского Курдистана 3. В условиях, когда большая часть страны превратилась в арену народного восстания, Саддам Хусейн принял предъявленные ему Советом Безопасности ООН условия прекращения огня и урегулирования последствий агрессии против Кувейта, а затем постепенно Цит. по Kurdish Leader Predicts Saddam’s Collapse.- Vienna Die Presse, January 23, 1991.

Н.Степанова. Курдская проблема в Ираке, М.,МГИМО-Университет, с.16.

Шорш Халид Саид. Успехи и проблемы правительства Иракского Курдистана.- Южный Курдистан сегодня.

М., 1997, с.50.

восстановил контроль над ситуацией в стране, вначале расправившись с арабамишиитами, а затем и с курдами 4.

Восставшие курды и их семьи были вынуждены бежать из городов и населенных пунктов в труднодоступные горные районы Ирака, соседние Иран и Турцию. Иракская авиация бомбила курдские селения, дороги, скопления беженцев.

В ходе подавления восстания десятки тысяч курдов погибли и были ранены, свыше 2 млн. иракских курдов покинули свои дома и оказались беженцами и вынужденными переселенцами.

Несмотря на то, что восстания арабов-шиитов и курдов были во многом спровоцированы призывами американского руководства, Вашингтон ничего не предпринял для предотвращения карательных операций иракских вооруженных сил на юге и севере страны. В ответ на настойчивые обращения курдских лидеров М.

Барзани и Дж.Талабани за помощью к Дж.Бушу, администрация США долгое время занимала выжидательную позицию и не решалась отдать приказ своим войскам вторгнуться вглубь Ирака. Дж.Талабани даже посетил Вашингтон, где заявил, что «если в Ираке будет демократический режим, то курды будут счастливы оставаться иракцами» 5.

Тем временем, иракские курды продолжали нести большие людские потери, подвергались новым репрессиям со стороны саддамовского режима и оказались на грани гуманитарной катастрофы. В этой ситуации Совет Безопасности ООН был вынужден принять резолюцию № 688 от 5 апреля 1991 г., установившую, так называемую, «зону безопасности» севернее 36-ой параллели. 6 Из этого района были полностью выведены иракские правительственные войска, свернута работа центральных органов власти, спецслужб и полиции, провинции Сулеймания, Эрбиль и Дохук составили, как было принято в то время называть этот район, «Свободный Курдистан».

«Это стало важным шагом создания де-факто курдского мини-государства, писал Р.Олсон, американский ученый. – Создание такой зоны, защищаемой Объединенными Нациями, преимущественно силами Европы и Америки, стало первым в истории случаем, когда международные силы развернулись, чтобы защитить курдов». Центральные иракские власти вынуждены были прекратить репрессии против курдского населения. В КАР стали поступать грузы международной гуманитарной помощи, что спасло население от острой нехватки продовольствия, возникшей вследствие двойной блокады, наложенной на всю страну международными санкциями и избирательно против иракских курдов режимом С.Хусейна.

Наступивший в Иракском Курдистане мир создал благоприятные условия для практического осуществления лозунга «Курдистану – подлинную автономию».

Первейшей задачей в этом направлении стало формирование новых властных структур. 19 мая 1992 года прошли первые выборы в Национальный совет (парламент) Иракского Курдистана, места в котором на паритетных началах поделили между собой главные политические организации иракских курдов – ДПК, возглавляемая М. Барзани, и ПСК, руководимый Дж.Талабани. В июле 1992 г. было См. Резолюция № 687, принятая Советом Безопасности ООН о 3 апреля 1991 г..- http://www.

Un.org/russian/document/scresol/1991/687. htm S.Goldenberg. Kurds Would Not Fight Iraq.- Guardian, November 27, 1990.

Резолюция № 688, принятая Советом Безопасности ООН 5 апреля г.//http://www/un.org/Russian/document/scresol/res688.pdf P.Olson. The Creation of a Kurdish State in the 1990? – In: Journal of South Asian and Middle Eastern Studies, v.XV, N4, Summer, 1992, p.11.

Cм. Подробнее D.McDowell. The modern History of the Kurds. L., 2004, p.381.

сформировано коалиционное правительство КАР. 8 Впервые в истории судьба иракских курдов оказалась в их собственных руках.

Одним их первых важных документов, принятых парламентом КАР явился закон от 4 октября 1992 г. о решении курдской проблемы на основе принципа федеративного устройства иракского государства. 9 Это был качественно новый подход к разрешению сложнейшей внутриполитической проблемы страны, своего рода идеал, в продвижении к которому политические силы курдов видели свою перспективную задачу. Весной 1993 г. произошло обесценение иракского динара, что нанесло сокрушительный удар и по экономике Иракского Курдистана. С.Хусейн пытался использовать этот факт в своих интересах: оказать давление на ООН и, в первую очередь, на трех постоянных членов Совета Безопасности (США, Великобританию и Францию), чтобы добиться отмены или смягчения экономических санкций против Ирака. Однако в западных политических кругах превалировало мнение о том, что смена правящего в Ираке режима гораздо важнее стабилизации курса иракской валюты и оживления экономики страны, в том числе и в северном Ираке 11. В июне 1993 г. М.Барзани заявил: «Ситуация заставляет курдов либо стать беженцами в Иране или Турции, либо встать в ряды тех, кто стремится к свержению режима С.Хусейна» 12.

В мае - июне 1993 г. М.Барзани посетил ряд зарубежных стран (США, Францию, Австрию, Турцию, Саудовскую Аравию и др.) с целью заручиться поддержкой со стороны руководств и общественности этих государств в борьбе с режимом С.Хусейна. Вернувшись в Ирак, он заявил, что «теперь международное сообщество окажет более эффективную поддержку курдам, которые провозгласили курс на создание в Ираке федеративного демократического государства...» 13.

Однако эффективность этих мероприятий была сведена на нет нараставшими внутренними противоречиями и соперничеством между лидерами ДПК и ПСК.

Начиная с 1994 г. разногласия между М.Барзани и Дж.Талабани приобрели открытый характер и привели к вооруженным столкновениям их сторонников. В этот период к личным амбициям курдских лидеров добавились проблемы справедливого раздела доходов от экспорта нефти, таможни, торговли, другой хозяйственной деятельности.

Двум ведущим политическим группировкам курдов в 90-е годы так и не удалось достичь компромисса и объединения. В Курдском автономном районе с 1994 по годы функционировали практически два самостоятельных правительства (ДПК в Эрбиле и ПСК в Сулеймании). Это размежевание усугублялось еще и тем, что к северу и западу от реки Большой Заб (район ДПК) курды говорят на диалекте курманджи, а к югу – на диалекте сорани. Обе ведущие политические партии иракских курдов к тому времени уже имели свои вооруженные формирования (регулярные войска и ополчение племен) общей численностью до 75 тыс. чел. (ДПК – около 40 тыс. чел. и ПСК – около 35 тыс. чел.).

Возникший в мае 1994 г. вооруженный конфликт между ДПК и ПСК представлял Ш.Х.Мгои. Политические изменения в Южном Курдистане после конфликта в Персидском заливе.- Южный Курдистан сегодня, с.23-24.

Н.В.Степанова. Южный Курдистан и развитие политического процесса в Ираке.- Курдский вопрос в Западной Азии в начале ХХI века. М., с.64.

По проблемам экономикм см. подробнее D.McDowell. Ibid., p.382-383.

Washington Post, 22.06.1993.

M.M.Gunter. The Foreign Policy of the Iraqi Kurds.- Journal of South Asian and Middle Eastern Studies.Vol.XX, N 3 Spring, 1997, p. 9.

Н.В.Степанова. Проблема курдов в Ираке.- В сб. Этнос и конфессии на Востоке: конфликты и взаимодействие. М., 2005, с.203.

серьезнейшую опасность для судьбы курдов 15, поскольку заинтересованные в провале курдского автономистского движения соседние государства всячески подогревали существующие среди иракских курдов разногласия. Несмотря на защиту с воздуха территории КАР силами ВС США и Великобритании, их руководства в тот период практически ничего не предпринимали по предотвращению новых вооруженных столкновений между курдами на севере Ирака.

5 июня 1994 г. М.Барзани и Дж.Талабани встретились для поиска выхода из создавшегося положения. Однако эта встреча не привела к миру и столкновения между отрядами ДПК и ПСК продолжились. 16 – 22 июля 1994 г. представители противоборствующих сторон встретились в Париже при посредничестве правительства Франции и Курдского института, возглавляемого Кендалом Незаном, турецким курдом, находившимся во Франции в изгнании. Присутствовали также наблюдатели из посольств США и Великобритании. На встрече была предпринята попытка преодоления внутрикурдского конфликта 16. В рекомендациях от 22 июля 1994 г. содержалось предложение региональному правительству Курдистана разработать конституцию 17. Планировалось подготовить и подписать этот документ на месте с приглашением на переговоры в Париж М.Барзани и Д.Талабани под наблюдением Президента Франции того времени Ф.Миттерана. Однако этого не произошло из-за возражений руководства Турции, которое усмотрело в подобном акте опасность создания независимого курдского государства.

В целом, в Анкаре, а также в Тегеране и Дамаске настороженно отнеслись к формированию органов региональной исполнительной и законодательной власти, силовых структур КАР, принятому парламентом автономии в начале октября 1992 г.

закону о федеративном принципе решения курдской проблемы в Ираке. В этом принципе в Анкаре, увидели потенциальную угрозу собственному территориальному устройству 18. Раздавались агрессивные высказывания со стороны турецких политиков и военных в адрес лидеров иракских курдов, в частности, им угрожали экономической блокадой, проведением войсковых операций против боевиков турецких курдов с углублением на территорию северного Ирака, нанесением ракетно-бомбовых ударов по лагерям курдских повстанцев Рабочей партии Курдистана (РПК), нашедших себе убежище в приграничных районах Ирака.

Следует отметить, что в эти годы в научной литературе развернулась полемика по вопросу целесообразности создания независимого курдского государства. Так, например, Мехрдад Изади, американский ученый курдского происхождения, выдвинул и отстаивал свою точку зрения, суть которой состояла в том, что курдское государство будет способствовать геополитическим и национальным интересам Турции, Ирана и Сирии. М.Изади утверждал в одной из своих работ, что в случае создания независимого Курдистана Турция окажется в выигрыше. Если Курдистан выйдет за территориальные границы Турции, по мнению Изади, то Турция сможет динамичнее развиваться экономически и избавится от наиболее консервативной, отсталой и слабо образованной части общества. Это облегчит ей вступление в Европейский Союз (ЕС), поскольку она избавится от азиатской части своего общества. Он также связывал этот вопрос с решением проблемы водных ресурсов на юге Турции. D. McDowell. Ibid., p.386.

М.С.Лазарев. Южный Курдистан в истории и политике.- В сборнике Южный Курдистан сегодня. М., 1997, с.4-17.

M.Gunter. Ibid.,p. 14.

В.К.Егоров. Курдский фактор во внешней политике Турции.- В сб. Курдский вопрос в Западной Азии в начале ХХI века, М., 2006, с.209.

Mehrdad Izady. A Coincise Handbook. The Kurds. Washington, D.C., 1992, p.202.

Американский исследователь Р.Олсон выдвинул несколько положений, опровергающих аргументацию М.Изади, подчеркивая, что потеря Курдистана Турцией «существенно ослабит ее геостратегическое присутствие и планы тюркских республик Центральной Азии, Кавказа и России». Далее он отмечал, что объединенное курдское государство или даже объединенное курдское национальное движение, которое будет контролировать юго-восточные и восточные районы Турции, будет препятствовать и, вероятно, предотвратит доступ Турции к Азербайджану и, возможно, к Кавказу и тюркским республикам Средней Азии. Свои рассуждения Р.Олсон завершал многозначительной фразой о том, что сильное армянское государство, объединенное с независимым курдским государством или объединенным курдским национальным движением, будет способно отбросить Турцию от Кавказа и Средней Азии 20.

Доводы М.Изади и Р.Олсона основаны на убеждении о возможности изменения существующих границ стран региона. Они, так или иначе, связываются с пересмотром принятой международным сообществом Версальской системы международных отношений.

В январе 1995 г. последовали новые кровопролитные столкновения между ДПК и ПСК. Президент США Б.Клинтон обратился к двум курдским лидерам с призывом прекратить противоборство. Белый дом заявил, что он поддерживает мирные предложения по демилитаризации столицы КАР г. Эрбиля, прекращению огня, образованию единой временной администрации из технократов и уважаемых в народе курдов для подготовки демократических выборов в срок от 6 до 12 месяцев.

Однако столкновения между ведущими курдскими группировками продолжались. – 15 сентября 1995 г. в Дублине под американским патронажем прошел очередной раунд переговоров между представителями ДПК и ПСК. Но компромисса и на этот раз достичь не удалось из-за сохраняющихся разногласий по вопросу о демилитаризации Эрбиля и раздела доходов от таможенных сборов. Тогда же Дж.

Талабани потребовал от турецких властей прекратить вмешательство во внутренние дела КАР и поставки оружия ДПК 21.

На фоне временного альянса М.Барзани с Анкарой лидер ПСК Дж.Талабани установил более тесные отношения с Тегераном, вследствие чего на севере Ирака заметно усилились позиции проиранского Высшего совета исламской революции Ирака (ВСИРИ). В сентябре 1995 года между ВСИРИ и ПСК было заключено соглашение о координации действий в борьбе с режимом С.Хусейна. Одновременно отмечалось сближение ПСК с курдскими исламистами, в частности, Движением исламского единства Иракского Курдистана (ДИЕИК), два представителя которого были назначены министрами в Сулеймании.

В середине ноября 1995 г. американская делегация, возглавляемая Робертом Дойчем, прибыла в Иракский Курдистан и начала новый раунд переговоров сначала с ДПК, а потом и с ПСК. Очередная посредническая миссия США потерпела неудачу и более того, попытки обсуждения вопроса о распределении доходов от продажи нефти и гуманитарной помощи в случае, если Ираку вновь разрешат экспорт нефти, лишь спровоцировали усиление напряженности в отношениях между Барзани и Талабани и их группировками 22.

Летом 1996 г. Иран при поддержке ПСК провел войсковую операцию на севере Ирака против укрывшихся там оппозиционно настроенных иранскому режиму иранских курдов, после чего иранцы оставили ПСК свое военное снаряжение. 23 В R.Olson. The Kurdish Question…, p.50-51.

Подробнее: D.McDowell. Ibid., p.387-389.

Г.С.Шахбазян. Межкурдский конфликт в Южном Курдистане-В сб.Южный Курдистан сегодня. М., 1997,с.40.

M.Gunter. Ibid., p.16.

августе 1996 г. внутрикурдские вооруженные столкновения на севере Ирака возобновилась. В сложившейся ситуации М.Барзани использовал помощь иракских правительственных войск против отрядов Дж.Талабани и иракских туркоманов. В ответ США пригрозили С.Хусейну точечными ударами по военным объектам на юге Ирака и расширением «зоны безопасности» до предместьев Багдада. Однако никаких конкретных мер по прекращению кровопролития на севере Ирака в тот период администрацией США предпринято так и не было.

Между тем отряды М.Барзани провели ряд успешных военных операций против сторонников Дж.Талабани и захватили Сулейманию – вотчину ПСК. Отряды Талабани были оттеснены в горные районы страны вдоль иракско-иранской границы. Тогда Талабани обвинил руководство ДПК в сотрудничестве с Багдадом и использовании против него помощи со стороны С.Хусейна.

М.Барзани объявил о своей победе и формировании нового курдского правительства во главе с премьер-министром доктором Р.Н.Шауессом, инженером по профессии и членом политбюро ДПК. Нечирван Барзани (племянник М.Барзани) был назначен вице-премьером. В состав нового курдского правительства вошли представители шести партий: ДПК, Исламского движения Курдистана, Курдской компартии, Исламского союза Курдистана, туркоман и ассирийцев, а также независимые представители.

Однако такое положение продолжалось недолго. Уже во второй декаде октября 1996 г. Талабани предпринял контрнаступление и 13 октября вернул Сулейманию под свой контроль, а также большую часть утраченной ранее территории. При этом ДПК обвинила иранские власти в поддержке ПСК войсками, артиллерией и ракетами. Безусловно, Тегеран, как и Багдад и Анкара, в тот период всячески подогревали и умело использовали в своих интересах сохранявшиеся внутрикурдские противоречия и продолжавшийся уже несколько лет вооруженный конфликт между ДПК и ПСК 24.

заинтересованных стран и международных организаций в октябре 1996 г. в Анкаре удалось провести очередной раунд переговоров между ДПК и ПСК, который завершился подписанием мирного соглашения 25. Этот документ представлял собой программу совместных действий в идеологической, военно-политической, внешнеполитической, правовой, финансово-экономической и других сферах в целях достижения мира, стабильности и экономического развития Иракского Курдистана.

Были созданы специализированные группы наблюдателей для контроля за выполнением этой программы, в которые вошли представители местного населения (курды, арабы, туркоманы, ассирийцы) и международных сил (ООН, США, Англии, Турции). Первое время эффективность работы наблюдателей была незначительной, реализация вышеуказанной программы пробуксовывала и лишь к концу октября 1996 г. сторонам удалось приступить к процессу постепенного налаживания отношений между ДПК и ПСК.

На этом этапе США и их союзники, заинтересованные в создании единой мощной оппозиции режиму Саддама Хусейна, приложили значительные усилия по преодолению внутрикурдского раскола. Уже в январе 1998 г. между ДПК и ПСК достигается перемирие, а в сентябре того же года в Вашингтоне состоялась первая после августа 1996 г. личная встреча М.Барзани и Дж.Талабани, в ходе которой было подписано совместное политическое заявление. Стороны обязались вести дело к созданию в КАР временной администрации из представителей обеих партий, проведению в июле 1999 г. совместных выборов в единый парламент КАР, не M.M.Gunter. The KDP-PUK Conflict in Northern Iraq.- In: Middle Eastern Journal, 50ii, 1996,p.225-241.

D. McDowell. Ibid., p.389-390.

допускать впредь возобновления межкурдских столкновений, взаимодействовать в целях предотвращения антитурецкой деятельности РПК с территории Иракского Курдистана. Была подтверждена приверженность сторон единству и территориальной целостности «плюралистического и демократического» Ирака, в котором на «федеративной основе» были бы гарантированы политические и гуманитарные права курдов. Помимо этого была согласована формула раздела доходов от приграничной торговли 26.

Сближению позиций сторон отчасти способствовало то, что ни руководство ДПК, ни руководство ПСК не ставили перед собой в тот период задачу окончательного разделения зон влияния и выхода автономии из состава Ирака. Их лидеры сумели договориться о том, что ПСК признает действующий в КАР парламент созыва 1992 г., а ДПК согласилась провести первое объединенное заседание парламента в Эрбиле, второе – в Сулеймании. Председательствовать на заседаниях на протяжении первых трех месяцев должен был представитель ДПК, а в течение последующих двух – представитель ПСК. Таким образом, партии договорились о работе объединенного парламента и о ходе предстоящих выборов, проведение которых было запланировано через полгода после возобновления его работы. Соглашение 1998 г. между ДПК и ПСК включало в себя также положение о федеративном устройстве Ирака, являющееся главным в требованиях курдов и означающее разграничение полномочий федеративной единицы и центра, участие представителей субъекта федерации в центральных органах власти.

После завершения вооруженного конфликта между ДПК и ПСК потребовалось сравнительно долгое время, чтобы воссоздать атмосферу доверия и конструктивного диалога между двумя партиями. Лидеры ведущих политических сил иракских курдов постепенно сами пришли к пониманию, что в складывающихся условиях альтернативы преодолению межпартийных разногласий нет. Только объединенными усилиями можно было противостоять режиму С.Хусейна и внешним угрозам, в первую очередь, со стороны Турции и Ирана. Мировое сообщество, США и их союзники также давали понять М.Барзани и Дж.Талабани, что они заинтересованы в стабильности и единстве Иракского Курдистана и увязывали размеры гуманитарной и другой помощи с готовностью курдов к прекращению внутренней вражды. При этом администрация США рассчитывала в дальнейшем разыграть «курдскую карту» не только в борьбе с режимом С.Хусейна, но и в качестве рычага давления на правящие круги Ирана, Сирии, в меньшей степени, Турции.

Тем временем, под западным «зонтиком» в Иракском Курдистане происходили все более заметные перемены в государственно-административном строительстве, в экономическом развитии, восстановлении инфраструктуры региона, в решении социальных, образовательных и культурных программ. Состоялись парламентские и муниципальные выборы, получила свое развитие система многопартийности (было зарегистрировано уже 36 партий на территории КАР), поступательно шло формирование других институтов гражданского общества, начали действовать положения о свободе слова и печати, национальном и религиозном равноправии, в зале заседаний парламента Курдистана были отведены места для представителей национально-религиозных меньшинств, которые к тому времени уже пользовались Н.В.Степанова. Проблема курдов…, с.202-203.

Е.В.Загорнова. Этапы становления и взаимоотношения наиболее влиятельных курдских партий.- Ближний Восток и современность.№ 26, М., 2005, с. 187.

культурной автономией, имели свои школы, где преподавание велось на родном языке при обязательном изучении государственного - арабского. Толчком к дальнейшим положительным сдвигам в экономической и социальной сферах Иракского Курдистана послужила программа ООН для Ирака «Нефть в обмен на продовольствие», разработанная в рамках международных экономических санкций, возложенных на Ирак. В соответствии с этой программой, реализация которой началась в 1996 г., 13 % вырученных от продажи иракской нефти средств направлялись на нужды курдского региона. 29 При этом значительное внимание уделялось восстановлению и развитию инфраструктуры и производственной базы КАР (дороги, мосты, ирригационные и электроэнергетические системы, промышленные предприятия). По мере решения экономических задач у местных властей появилась возможность решать и социальные проблемы. Существенно сократилась безработица, стал подниматься уровень жизни населения, больше внимания стало уделяться системам здравоохранения и образования, открывались колледжи и сельские школы. Все эти мероприятия не замедлили сказаться на снижении социальной напряженности и стабилизации внутриполитического положения в КАР. Региональное правительство Иракского Курдистана рассчитывало превратить КАР в стабильный процветающий регион. Однако им пришлось столкнуться со многими нерешенными проблемами, которые существенно тормозили дальнейшее поступательное движение в экономике и социальной жизни автономии. Среди них – правовое оформление сложившейся в КАР системы власти и ее взаимоотношений с Багдадом, необходимость снятия с Ирака жестких и бессрочных международных санкций и т.п. Вместе с тем, на фоне усиливавшегося давления на Багдад со стороны США и их союзников иракский кризис продолжал углубляться и, безусловно, самым отрицательным образом сказывался на начавшихся в КАР после примирения ДПК и ПСК позитивных социально-экономических преобразованиях. К осени 2001 г.

ситуация вокруг Ирака резко обострилась, страна вновь оказалась на грани экономической и гуманитарной катастрофы. Безусловно, формально оставаясь в составе иракского государства, курды были связаны экономически с судьбой Ирака и, в меньшей степени, чем жители южных и центральных провинций, но, тем не менее, также страдали и от разрушительных по своему характеру международных санкций и от изоляции своего региона и страны в целом. Выход из сложившегося положения можно было бы попробовать найти в постепенном и поэтапном снятии санкционных ограничений с Ирака. К тому времени у ООН уже было достаточно оснований к таким шагам. Между тем, события в Ираке, к сожалению, развивались совсем в другом направлении и не в интересах большей части ее населения.

По оценкам многочисленных экспертных комиссий, включая МАГАТЭ, Ирак в 1998 г. в основном завершил выполнение возложенных на него обязательств по ликвидации оружия массового уничтожения (ОМУ), осуществлявшихся под беспрецедентным контролем Спецкомиссии ООН. Оставалось согласовать некоторые вопросы организационного и технического порядка. Однако, Спецкомиссия представила в декабре 1998 г. Совету Безопасности ООН доклад, искажавший деятельность правительства Ирака по разоруженческим статьям санкций и, тем самым, дала США и их союзникам повод обвинить иракскую сторону в сохранении и продолжении производства ОМУ, в «неполном» сотрудничестве M.M.Gunter. The Kurds of Iraq. Tragedy and Hope. New York, St.Martin.1992, pp. 125.

D. Mcdowell. Ibid., p.390.

Ibid., p.388-389.

Багдада с ООН, что послужило формальным основанием для усиления американобританского давления на Ирак 31.

Естественно, ни о каких серьезных проектах развития экономики и инфраструктуры КАР, особенно связанных с необходимостью заключения двусторонних соглашений с сопредельными Турцией, Ираном и Сирией и другими странами, в этих условиях речь идти не могла. Несмотря на достигнутую фактическую автономию и даже определенную независимость от Багдада иракские курды к началу ХХI века продолжали оставаться во внутренней и международной изоляции, становясь как бы заложниками в продолжающемся противостоянии США и их союзников с режимом Саддама Хусейна.

2) Политика сопредельных Ираку государств в отношении Курдского Активизация политических процессов в одной части этнического Курдистана, как правило, стимулировала национальное движение курдов и в соседних государствах:

Турции, Иране и Сирии, имеющих обширные курдские ареалы. Поэтому обретение иракскими курдами «полунезависимости» в результате войны в Персидском заливе обеспокоило правящие круги этих стран. В свою очередь, иракские курды были заинтересованы не столько в разжигании межнациональной розни в сопредельных государствах, сколько в выстраивании дружеских отношений с их центральными правительствами. Поэтому руководители двух ведущих курдских политических партий ДПК и ПСК – уже в тот период прилагали значительные усилия в создании благоприятного внешнего окружения Иракскому Курдистану.

Хотя иракский фактор во внешней политике Турции и нашел освещение в ряде трудов отечественных и зарубежных авторов 32, некоторые аспекты этой темы все еще требуют детализации.

После окончания войны в Персидском заливе Турция неожиданно сменила свой жесткий внешнеполитический курс по отношению к иракским курдам. Уже 8 марта 1991 г.

Турция отказалась от своей долговременной политики отрицания ведения переговоров с иракскими курдами. Заместитель министра иностранных дел Турции Т.Озчери встретился в Анкаре с Дж.Талабани и представителем М.Барзани - М.Дизаи. Талабани тогда заявил, что открыта новая страница во взаимоотношениях иракских курдов с Турцией, которая согласилась на установление прямых отношений с Иракским Курдистаном. Он заверил турок, что иракские курды не представляют опасности для Турции. «Наша цель,- сказал Талабани, - установить федерацию арабов, туркоманов и курдов»33. Вторая встреча Озчери с Дизаи состоялась 22 марта 1991 г. В русле смягчения отношений Турции и иракских курдов президент Турции того времени Т.Озал заявил, что курды имеют родственников по обе стороны турецко-иракской границы, которая искусственно разделяет единый народ на две части, поэтому следует разрешить им общение34. Это было беспрецедентное заявление для руководителя страны, которая не признавала факта существования курдского этноса на своей территории, боролась с курдскими повстанцами, представлявшими интересы антиправительственной РПК и т.д.35 Все это свидетельствовало на самом деле о том, насколько серьезно задумались в Анкаре об Ibid., p.390.

К.В. Вертяев. Курдский вопрос в политике Турции (конец ХХ – начало XXI века). М., 2007; R.Olson. ed. The Kurdish National Movement in the 1990s: Its Impact on Turkey and the Middle East. The Univ.Press of Kentuckey, 1996.

M.M.Gunter.A de facto Kurdish State in North Iraq.- Third World Quarterly, v.14, N2, 1993, pp. 295-319.

И.А.Свистунова. Иракский фактор во внешней политике Турецкой Республики (1990-2006 гг.), канд.

диссертация, МГИМО, М., 2007, с.59.

Турция между Европой и Азией, М., 2001, с.315.

изменении своего отношения к иракским курдам и курдской проблеме в целом.

Турецкие власти стали заигрывать с иракскими курдами по ряду причин. Они надеялись, что если бы иракским курдам удалось законодательно закрепить существующий статус КАР в тесном взаимодействии с Турцией, то это позволило бы турецким властям с их помощью влиять и на турецких курдов. Во всяком случае, в Анкаре надеялись таким образом лишить боевиков РПК поддержки и тыловых баз на севере Ирака. Турция опасалась также, что если Саддам Хусейн снова разгромит иракских курдов, то Турция может столкнуться с проблемой огромного потока беженцев и, как следствие, серьезной дестабилизации внутриполитической обстановки в приграничных с Ираком районах36. Наконец, ожидалось, что покровительство Анкары иракским курдам вызвало бы положительную реакцию США и стран Запада, что было немаловажно для Турции, стремящейся стать членом Евросоюза. Со своей стороны, иракские курды всячески пытались заручиться поддержкой или хотя бы временным нейтралитетом Турции. Лидеры иракских курдов пошли даже на совместные с турками меры противодействия боевикам РПК в районах иракско-турецкой границы.

Х.Зибари, официальный представитель ДПК по иностранным делам того времени, высоко оценивал значение установления отношений иракских курдов с Турцией, которая обеспечивала им коридор для связей с Западом37. Дж.Талабани, посетивший Турцию в конце 1991 г., утверждал, что ее следует рассматривать как дружественную страну.

Курдские политические партии имели в Анкаре своих представителей - М.Дизаи – от ДПК и С.Каззаз - от ПСК. Негативным фактором, омрачавшим эти отношения, были обстрелы турками баз РПК, расположенных на севере Ирака, в результате чего несли потери и мирные жители 38.

20 февраля 1992 года М.Барзани посетил Турцию. Он был принят президентом Т.Озалом и премьер-министром С. Демирелем. Во время этих встреч М. Барзани предложил следующее: Турция должна продолжить оказание гуманитарной помощи иракским курдам продуктами питания и медикаментами, не препятствовать транзиту через турецкую территорию такой помощи из других стран; турецкое правительство должно разрешить военной авиации международных сил оставаться на военно-воздушной базе в Инджирлике для противодействия ВВС С. Хусейна; турецкие войска не должны пересекать границу с Ираком для проведения карательных операций против турецких курдов и обстреливать территорию КАР. Тем не менее, во второй половине ноября 1992 г. турецкая армия все же продолжила регулярные рейды против РПК с заходом в приграничные районы Ирака. При этом турецкие власти договорились с иракскими курдами о строительстве совместных фортов на границе между Ираком и Турцией для борьбы с РПК. Эта идея, однако, осталась нереализованной, так как вскоре между группировками Барзани и Талабани начались новые вооруженные столкновения за право доминировать в этих районах.

Боевики РПК воспользовались этим обстоятельством для беспрепятственного пересечения турецко-иракской границы. Соответственно продолжилось и турецкое вторжение в Ирак с применением тяжелого оружия и авиации. Свой протест против турецких военных операций в Ираке выразили арабские страны и Иран, опасаясь того, что таким способом Турция старается укрепить здесь свои позиции и подобраться к нефтяным и газовым месторождениям КАР.

Однако политическая осторожность взяла верх, и турецкое правительство заявило о К.В.Вертяев, указ.соч., с. 83.

И.И. Иванова. Некоторые особенности турецко-иракских отношений.-Ближний Восток и современность, № 14, М., 2002, с. 142-150.

С.Б.Дружеловский. Курдская проблема в Турецкой Республике.- В сб.Этносы и конфессии на Востоке:

конфликты и взаимодействие. М., 2005, с.320.

К.В. Вертяев. Указ.соч., с. 90.

готовности объяснить свои действия в северном Ираке, пригласив на встречу министров иностранных дел Сирии, Ирана и Саудовской Аравии. Представитель Саудовской Аравии от участия в этой встрече отказался. В декабре 1992 года министры иностранных дел Турции, Сирии и Ирана обсудили сложившуюся в курдских районах Ирака ситуацию. При всех выявившихся разногласиях стороны согласились по одному пункту, а именно, о недопущении создания независимого курдского государства. В то же время гости настояли на принятии пункта о неделимости иракской территории40.

В то время как большинство курдских организаций на севере Ирака пытались наладить сотрудничество с Анкарой, лидеры ПСК стали вновь помогать турецким курдам создавать военные базы и политические отделения своей организации в приграничных с Турцией иракских районах. Своими провокационными действиями ПСК и турецкая РПК существенно осложняли становление Регионального курдского правительства, дискредитируя его перед Анкарой, и, создавая тем самым предпосылки для нового широкомасштабного вмешательства в дела Иракского Курдистана со стороны турецких силовых структур. Существовавшие на тот период разногласия между курдскими лидерами предоставили иракскому правительству возможность уменьшить территорию фактической курдской автономии, так что г.

Дохук с его 200-тысячным населением остался вне «зоны безопасности».

Тем временем в Турции произошла смена правительства. Новые власти решили вернуться к прежней жесткой линии в курдском вопросе, т.е. проводить согласованную с Ираном и Сирией политику ассимиляции и «умиротворения» в отношении «своих» курдов и неприятия какой-либо формы независимости иракских курдов. Их министры иностранных дел, встречаясь дважды в год, вырабатывали и согласовывали действия, направленные на создание всяческих препятствий в достижении реального курдского самоуправления на севере Ирака. Так, Иран, Сирия и Турция выступили против самого факта появления т.н. «Свободного Курдистана».

Они были озабочены неизбежностью влияния положительного опыта Иракского Курдистана в борьбе за расширение своих прав на их «собственных» курдов.

Несмотря на то, что США, ЕС и ООН продолжали поддерживать курдов в северном Ираке, к концу 1993 г. Турция, Иран и Сирия подписали соглашение о безопасности, направленное на сдерживание, контроль и разгром курдского национального движения в своих странах, население которых составляло 80% курдов всего региона. Оно также было косвенно направлено на подрыв жизнеспособности курдов северного Ирака, провозгласивших себя в октябре 1992 г. курдским субъектом будущего федеративного Ирака. В 90-е годы XX века эти страны провели не менее пяти встреч на уровне министров иностранных дел по курдскому вопросу. Они опасались того, что создание «зоны безопасности» на севере Ирака и поддержка американцами и их союзниками иракских курдов могут привести к серьезному изменению баланса сил в регионе и создать предпосылки к политическому, экономическому, культурному, духовному и другому возрождению курдской нации. С 1993 по 1999 год, когда был захвачен лидер РПК А.Оджалан, Турция практически не прекращала вооруженные действия на юго-востоке Турции и в северном Ираке. Одним из рычагов давления на политические процессы в Южном (Иракском) Курдистане для Анкары всегда являлось туркоманское меньшинство. Значительная его часть находилась под влиянием турецких спецслужб и пантюркистской С.Б.Дружеловский, указ.соч., с.325.

R.Olson. The Kurdish Question and Geopolitic and Geostratigic Changes in the Middle East After the Gulf War.- In^ Journal of South Asian and Middle Eastern Studies, vol. XVII, N 4, Summer, 1994, p.44-67.

Н. Мосаки. Иракские туркоманы во взаимодействии различных политических сил и Турции.- В сб. Курдский вопрос в Западной Азии в начале ХХI века.М., 2006, с.167.

пропаганды 43. Туркоманы видели в Анкаре своего союзника и покровителя, поддерживали турецкий курс в северном Ираке и выступали против курдского движения за расширение автономии и существовавшего на тот период особого статуса курдского региона.

Для придания более весомого характера туркоманскому фактору турецкими властями использовались различные формы и методы. Особый упор делался на фальсификации численности туркоманов в Ираке, в частности, в Иракском Курдистане. Другим аспектом этой политики являлось отстаивание прав нацменьшинств северных районов Ирака на нефтеносный район Киркук, где проживает часть туркоманов, арабов и других некурдских народов. Уместно напомнить, что новое курдское руководство предоставило туркоманскому меньшинству целый ряд прав, полностью отсутствовавших при саддамовском режиме. Туркоманы получили возможность получать образование на родном языке, создавать свои политические и общественные организации, участвовать в работе местных органов власти, вплоть до занятия должности министра в правительстве КАР. Тем не менее, Турция продолжала использовать недовольных политикой курдских властей туркоманов в своих политических целях.

Антикурдская политика проводилась в основном через пантюркистскую организацию «Туркоманский фронт» (ТФ). Следует заметить, что не все туркоманы разделяли протурецкую политику и идеологию и многие предпочитали придерживаться нейтралитета или сотрудничали с новыми курдскими властями. Вместе с тем, и ДПК была заинтересована в привлечении туркоманов на свою сторону. Поэтому она приняла меры, чтобы сгруппировать вокруг себя лояльных туркоманов. При этом ДПК крайне негативно относилась к ТФ, считая ее структурой, созданной внешними силами и управляемой из-за рубежа45.

Анкара продолжала решительно выступать против любой формы независимости иракских курдов и требовала предоставления туркоманам равных с курдами прав. Действия Турции в северном Ираке можно было в определенной степени рассматривать как попытку сдержать центробежные процессы, которые могли со временем произойти или уже происходили в Турецком Курдистане, ведущим активную приграничную торговлю с курдским районом Ирака и сохраняющим с ним самые тесные взаимоотношения.

Следовательно, создание т. н. «Свободного Курдистана» на территории трех иракских провинций (Эрбиль, Дохук и Сулеймания), промедление иракских курдов с началом активных действий против функционеров РПК, сложности внутриполитической жизни Турецкой Республики и ряд других факторов заставили Анкару отказаться от дальнейшего сближения с иракскими курдами и вернуться к силовому решению курдской проблемы у себя в стране. Вместе с тем, в Анкаре были вынуждены считаться и с тем, что иракские курды, стали фактически стратегическим партнером США в регионе. По мнению же лидеров иракских курдов, проблема передела границ региона «не является фактором стабилизации или дестабилизации»46.

Не добившись перелома в очередной военной кампании против РПК, турецкое правительство активизировало свою дипломатию, прежде всего на сирийском направлении, сделав ставку на «выдавливание» курдского руководства из этой страны, где оно получило для себя надежное убежище и возможность руководить действиями Н.Г.Киреев. Война в Ираке, иракские туркмены и Турция.- В сб. Турция в новых геополитических условиях.

М., 2004, с.77-86.

Who Owns Kirkuk? The Turkoman Case. – http://www.meforum.org/article/ Е.З.Мосаки. Указ.соч., с.170-171.

Б.Хошави. Курдистан: перспективы курдской государственности.- В сб. Курдский вопрос на рубеже тысячелетий. М., 2004, с.40.

курдских боевиков, как в северном Ираке, так и в самой Турции.47 Угрожая Сирии применением против нее военной силы или перекрытием вод Тигра и Евфрата, а также предприняв серьезные шаги по укреплению своего военно-стратегического партнерства с Израилем, Турция заставила президента Х.Асада объявить о закрытии всех учреждений этой партии на сирийской территории.48 Сирийские обязательства зафиксировал турецкосирийский протокол, подписанный в Адане 20 октября 1998 г. Ситуация на севере Ирака вызывала озабоченность и у иранских властей, которые всячески подавляли курдские национальные движения в Иранском Курдистане. Также как и руководство Турции и Сирии, Тегеран не был заинтересован в том, чтобы политические процессы в Ираке способствовали развитию ситуации, которая могла бы привести иракских курдов к полной независимости. Поэтому они выражали солидарность Турции и прилагали определенные усилия для выработки общей жесткой линии по курдскому вопросу. Тегеран активизировал двусторонние и многосторонние контакты со своими союзниками и выступил инициатором созыва ряда региональных конференций. Позиция Ирана по курдскому вопросу во многом определялась его напряженными отношениями с США, Великобританией, Израилем, а также внутриполитической борьбой между реформаторами и сторонниками исламских фундаменталистов. Тегеран в своей политике по отношению к Иракскому Курдистану вместе с рядом действий, согласованных с Анкарой и Дамаском, в значительной степени делал ставку на «шиитский фактор» в Ираке.

Ставилась задача с помощью проирански настроенных арабов-шиитов обеспечить постоянное давление на новые иракские и курдские госструктуры, чтобы воспрепятствовать правовому оформлению статуса КАР. Происходившие в 90-е годы XX века события на Ближнем и Среднем Востоке дают основание полагать, что действия США по курдскому вопросу стали претерпевать определенные изменения и явно вышли за рамки придания курдскому фактору лишь второстепенной роли. Реализация ряда мер в духе этой американской политики свидетельствовала о тенденции долгосрочного характера нового курса.

Особое значение имели вопросы, связанные с преодолением коммуникационной блокады Иракского Курдистана. Американцы содействовали строительству двух новых аэропортов - в Эрбиле - международного и в Сулеймании - внутреннего. По мнению некоторых аналитиков, - это стало важным шагом на пути налаживания воздушного коридора «свободного анклава» с внешним миром. К известным факторам отстаивания интересов США в этом регионе прибавились новые, а именно: стремление противостоять исламскому радикализму и международному терроризму, давление на режимы, поддерживавшие их. 51 Имелись ввиду, прежде всего, Дамаск и Тегеран.

Вероятно, традиционно отведенная американцами роль Турции в регионе также подверглись некоторому пересмотру. Турция долгое время небезуспешно пользовалась конфронтацией двух великих держав: СССР и США. Во времена «холодной войны» Анкара получала значительную военно-политическую и экономическую поддержку стран НАТО и играла роль «главного союзника» США на южном направлении этого блока.

И.А.Матвеев. Этноконфессиональный баланс и стабильность в Сирии в новых геополитических условиях.- В сб. Этносы и конфессии на Востоке:конфликты и взаимодействие. М., 2005, с.230-243.

А.Э.Арутюнян. Турецко-сирийские отношения на рубеже веков (1980-е годы-начало ХХI века).М., 2007.

Канд. дисс.

В.М.Ахмедов. Сирийско-турецкое противостояние и курдский вопрос.- В сб.Ближний Восток и современность. № 7, 1999, с. 13-21.

Е.В.Дунаева. Иран и политическое урегулирование в Ираке.- В сб. Ближний Восток и современностьМ.,2007, № 30, с.46-54.

О.И.Жигалина. Курдская политика США в Ираке и проблемы турецких курдов.- В сб. Современный исламский Восток и страны Запада. М.,2004, с. 59-60.

В 90-е годы XX века факторы такой расстановки сил стали постепенно трансформироваться. Выражением этого считалось, в частности, довольно негативное отношение западных стран - членов НАТО к Турции по ряду вопросов внутриполитического и внешнеполитического характера (курдская проблема, вопрос о геноциде армян, кипрская проблема и пр.). США не могли не считаться с мнением стран ЕС по этим вопросам. После создания «зоны безопасности» иракские курды также стали партнерами США. То, что курды согласились сотрудничать с США в регионе в противовес интересам некоторых региональных государств (Ирана, Турции, Сирии) можно считать дополнительной причиной негативного отношения соседей к борьбе иракских курдов за автономию. При этом курды полагали, что общность интересов с США в деле свержения режима С.Хусейна даст им возможность реализовать свои собственные цели и в послевоенный период. Так, например, ученый Б.Хошави выразил мнение о том, что результат объективного совпадения интересов заставляет американскую администрацию совершать известные поступки в пользу курдов. Он полагал, что общее направление курдской политики, опирающееся на светские и демократические ценности, является одним из факторов, сплачивавших этот союз. Хошави считал, что это новое явление в региональном геополитическом раскладе. Безусловно, после создания «зоны безопасности» на севере Ирака американцы стали уделять больше внимания курдскому фактору, надеясь в будущем умело разыграть «курдскую карту» в своих интересах. Но такая позиция США стала негативно отражаться на состоянии американо-турецких отношений. Турция не случайно воспрепятствовала открытию американцами «северного фронта» против режима С.Хусейна, что явилось одной из причин возникновения напряженности между этими странами. В то же самое время Вашингтон не хотел дальнейшего обострения отношений со своим давним партнером по НАТО и основным союзником в регионе. Но Анкара продолжала выдвигать на первый план свои национальные интересы, не прислушивалась к советам администрации США и ЕС и ставила, тем самым, под вопрос дальнейшие турецкоамериканские союзнические взаимоотношения.

В результате, Белый дом вынужден был перебазировать часть своих войск из Турции в Ирак. Объективно, Иракский Курдистан стал постепенно превращаться в новый плацдарм США в регионе. Тем не менее, позиция курдского руководства оставалась весьма уязвимой, поскольку широко известно, что американцы по своему обыкновению использовали курдов в достижении своих тактических целей в регионе, и ничто не мешало Вашингтону бросать их на произвол судьбы в случае, если он сочтет это необходимым.

Так бывало неоднократно, в том числе в 1975 и 1991 годах. Так уж сложилось, что в период накануне и после свержения режима С.Хусейна США не были заинтересованы в проведении каких-либо акций в регионе, противоречивших интересам курдов, поскольку такие действия могли бы пойти на пользу антиамериканским силам в Ираке, правящим режимам в Иране и Сирии.

Вместе с тем, Б.Хошави и ряд других ученых несколько преувеличивали значение курдского фактора для американской региональной политики. Так, например, Б.Хошави считал, что Иракский Курдистан играет роль основного заслона в борьбе США с радикально-исламистскими группировками и диктаторскими режимами. При этом он подчеркивал, что почва для религиозного экстремизма в самом Иракском Курдистане весьма узка.53 И действительно, немногочисленные исламистские группировки в основном подпитывались извне и были разогнаны тотчас же, как только власти КАР сочли себя в силах взять под свой жесткий контроль ситуацию в северных районах Ирака.

Следует учитывать, что Израиль, как стратегический союзник США в регионе, Б.Хошави. Указ соч., с.40-41.

также стремился установить более тесные связи и контакты с КАР. Курдско-израильское сотрудничество имело давнюю историю и получило свое развитие после 1991 г., когда Израиль стал налаживать торгово-экономические связи с северными провинциями Ирака и оказал финансовую поддержку иракским курдам.54 В частности, Тель-Авив якобы помог М. Барзани возобновить деятельность специального разведывательного органа, имевшего в 70-е годы название «Парастин» (Безопасность). Иракский Курдистан привлекал израильские правительственные круги и бизнесменов своим уникальным геополитическим положением, транзитными путями, богатыми природными ресурсами, прежде всего запасами нефти, газа и пресной воды. Сохраняющаяся конфронтация Израиля, равно как и США, с Ираном и Сирией не исключала планов использования территории КАР для осуществления американцами и израильтянами крупномасштабных военных операций против правящих режимов в Тегеране и Дамаске. ЦРУ и МОСАД традиционно рассматривали Иракский Курдистан в качестве возможного плацдарма для ведения разведки и осуществления подрывной деятельности на сопредельных территориях Ирана и Сирии.

Таким образом, в 90-е годы и, особенно в период создания, так называемой, «зоны безопасности» на севере Ирака, Курдский автономный район стал играть все более важную роль в региональной и международной политике и экономике. Здесь объективно столкнулись интересы США и их союзников, включая страны ЕС, Израиль и Турцию, - с одной стороны, Ирана и Сирии - с другой. При этом Турция испытывала все большие опасения в отношении того, что турецкие курды могут последовать примеру своих иракских собратьев и потребуют предоставления им таких же прав и свобод. Союзники по НАТО - Вашингтон и Анкара - не могли достигнуть консенсуса во взглядах на решение курдской проблемы в Ираке и других странах региона со значительными курдскими общинами. Администрации США и ее западным партнерам стало все труднее удерживать турецкие власти от вмешательства во внутрииракские и внутрикурдские дела, предотвращать войсковые операции турецких вооруженных сил в приграничных районах Ирака и возможные торгово-экономические санкции со стороны Турции в отношении КАР.

3) Преобразования в КАР накануне и в ходе свержения режима С.Хусейна и В период так называемой курдской «полунезависимости» началось восстановление социально-экономической базы курдских провинций, в значительной степени разрушенной в ходе почти непрерывных вооруженных конфликтов, длившихся не одно десятилетие. Это было нелегкой задачей в условиях сохранения политических трений между двумя основными политическими партиями иракских курдов и двойного эмбарго региона: со стороны иракского баасистского режима в отношении непосредственно курдов и в соответствии с резолюцией ООН против всего Ирака.

Преодолевая созданные этим дополнительные трудности, курдам удалось возобновить работу некоторых жизненно важных промышленных объектов: организовать добычу нефти для местного потребления, построить и ввести в строй нефтеперерабатывающий завод, восстановить работу цементных заводов, сигаретной фабрики, построить завод по производству минеральной воды, фабрику пошива одежды, создать производство соли и т.п. промышленных предприятий. Строительство ирригационных систем дало толчок к развитию сельскохозяйственного производства: зерновых, бахчевых и других культур.

А.К.Лукоянов. Курдистан и Израиль (перспективы сотрудничества).- В сб.Курдский вопрос в Западной Азии в начале ХХI века. М., 2006, с.46-47.

М.С.Лазарев. Курдское национальное движение и Израиль (к вопросу о стратегическом партнерстве).Московские новости, 07.02.1996.

Восстановление транспортной инфраструктуры и открытие погранично-таможенных пунктов на участках границ с Сирией, Турцией и Ираном способствовало оживлению приграничной и международной торговли. Гордостью иракских курдов стала социальная программа: открытие и успешная работа дошкольных учреждений, начальных и средних школ, университетов в Эрбиле, Сулеймании и Дохуке, учреждение региональной системы здравоохранения, рост числа поликлиник и больниц и соответственно врачей и среднего медицинского персонала. Важные шаги были сделаны в области культуры:

открыты несколько каналов курдского телевидения, стало возможным распространение аудио и видео записей, стали издаваться журналы и газеты на курдском и арабском языках, получили свое развитие курдская литература и искусство, курдские политические партии и университеты открыли в интернете свои страницы. Прилагались усилия для предоставления курдским университетам свободного доступа в международную компьютерную сеть. Все это свидетельствовало о положительных сдвигах социальноэкономического характера в КАР и стремлении иракских курдов к созданию свободного и открытого общества. Создавались реальные предпосылки к привлечению инвестиций для развития «Свободного Курдистана». Конкретные позитивные перемены в жизни иракских курдов свидетельствовали об их готовности к строительству современного общества. Однако этот необратимый процесс в Иракском Курдистане противоречил интересам стран, разделивших в свое время курдов, а также некоторых арабских государств, ультраисламистских группировок и экстремистских политических течений.

При этом главной задачей всех противников курдского освободительного движения явилось стремление не допустить создания в Иракском Курдистане экономической базы дальнейшего динамичного развития автономного района. Поэтому прилагались всевозможные усилия, чтобы отстранить курдов от использования сырьевых ресурсов КАР, не допустить создания масштабных межрегиональных проектов в рамках этнического Курдистана, в частности, с выходом на турецкую территорию.

Главная угроза существованию курдской автономии и самоуправления попрежнему исходила из Багдада. С.Хусейн заблаговременно сосредоточил на границе с КАР крупную группировку вооруженных сил. Курды по праву опасались новых провокаций и военных действий со стороны правительственных войск. У них еще были свежи в памяти события 1988 г. в населенном пункте Халабдже, когда в результате применения иракскими войсками химического оружия погибло свыше 5 тыс. человек.57.

Поэтому население КАР старалось иметь запасы продуктов питания, медикаментов и других предметов первой необходимости, чтобы при первых признаках опасности быть в готовности укрыться в труднодоступных горных районах.

Другая угроза курдскому самоуправлению исходила от исламских экстремистских и террористических группировок, перебравшихся из Афганистана. Одна из них, «Солдаты ислама» («Джунуд аль-ислам»), стремилась парализовать работу двух ведущих политических сил Иракского Курдистана – ДПК и ПСК путем физического устранения их руководств, а также затруднить деятельность других умеренных исламских организаций в КАР, которые не разделяли их взглядов и тактики действий. «Джунуд аль-ислам» и ей подобные организации посягали на курдские национальные традиции и особенности, пытаясь насаждать силой мусульманские догмы и обычаи в повседневную жизнь курдского населения (заставляли женщин носить паранджу, запрещали музыку, танцы, просмотр телевизионных программ, фото и видео съемку и т.п.). Имели место жестокие расправы над инакомыслящими мусульманами и Ш.Х.Мгои. Курдский фактор ( современное состояние и перспективы).- В сб. Курдский вопрос на рубеже тысячелетий. М., 2004, с.15.

Геноцид в Иракском Курдистане. М., 2003, с.20.

О.И.Жигалина. Ислам у курдов Западной Азии. В сб. Мусульманские страны у границ СНГ, М., 2001, с.207.

террористические акты на важных объектах жизнеобеспечения региона (промышленные предприятия, линии электропередач и пр.). Им удалось расколоть курдскую оппозицию и расчленить «Союз мусульман Курдистана», который претендовал на роль монополиста исламских идей в регионе. Боевики группировки «Джунуд аль-ислам» закрыли доступ для курдов-мусульман к могиле шейха Османа Биара и устроили там штаб-квартиру Курдского исламского движения, возглавляемого шейхом Али Абдул Азизом. Кроме того, они запретили деятельность суфийского ордена какаи, пользующегося большим уважением среди некоторой части иракских курдов на ирано-иракской границе, в иранской провинции Западный Азербайджан, в ряде районов Сирии, Турции и Закавказья. Однако иракские курды активно выступили против исламских экстремистов и не допустили дальнейшего разжигания межрелигиозных противоречий в КАР, население которого всегда отличалось религиозной и этнической терпимостью, с одной стороны, а с другой – находилось под влиянием усиления центробежных тенденций, способных захлестнуть обширный регион. Одновременно иракские курды – сторонники сохранения курдской автономии в рамках единого Ирака - прилагали значительные усилия по поиску союзников. Представители курдского руководства старались наладить нормальные взаимоотношения как с США и их союзниками, так и с сопредельными странами.

Большое значение курдскими лидерами придавалось развитию сотрудничества с Турцией, Ираном и Сирией, поскольку «их бойкот оторвет нас от остального мира», заявлял Дж.Талабани в начале ноября 2002 г. в Дамаске.60 В конце ноября 2002 г. в Сирии побывал и М.Барзани, который обсудил с президентом этой страны проблемы охраны границ, важность сохранения территориальной целостности и независимости Ирака. Сирийское руководство не скрывало своей озабоченности возможным расколом Ирака по этно-конфессиональному признаку в результате свержения режима С.Хусейна с помощью вооруженных сил США. Однако курдские лидеры заверяли сирийцев, что они предпочитают расширенную автономию, но в рамках единого иракского государства.

Дж.Талабани также рассчитывал на помощь победившей на парламентских выборах в Турции Партии справедливости и развития (ПСР), заявив, что «эта партия состоит из большого числа сторонников курдов и они обладают глубоким пониманием курдской проблемы. Мы не слышали об угрозах с тех пор, как выиграла ПСР, что является хорошим признаком будущих взаимоотношений». Заручившись поддержкой или позитивным нейтралитетом Дамаска и Анкары, Дж.Талабани совершил визит в Тегеран, где ему также пообещали поддержку в борьбе с экстремистами и террористами в обмен на недопущение деятельности в северном Ираке иранской курдской марксистской организации «Комеле».

Вместе с тем, достигнутые договоренности иракских курдов с турецкими, иранскими и сирийскими властями не могли коренным образом изменить взгляды Анкары, Тегерана и Дамаска на решение курдской проблемы в своих странах и на севере Ирака. Любые шаги иракских курдов по расширению своих прав и свобод, а также повышению статуса КАР и расширению его границ, вызывали резко отрицательную реакцию в сопредельных государствах, и в первую очередь - в Турции. Становилось все более очевидным, что региональные соседи иракских курдов в своей политике по отношению к КАР руководствуются, прежде всего, интересами своих правящих режимов. Они продолжают панически бояться создания любого независимого курдского государства в регионе, опасаясь утратить власть и потерять часть своей территории. Они понимали, что дальнейшее игнорирование О.И.Жигалина. Курды Западной Азии в современной геополитической ситуации.- В журнале Центральная Азия и Кавказ, №1(25), 2003, с.21.

Daily Star.com, 13.11.2002.

проблемы курдов в своих странах на фоне повышения статуса и расширения границ КАР может вызвать, так называемую, «цепную реакцию» и дестабилизировать внутриполитическую обстановку во всех странах, где компактно проживают лишенные элементарных прав и свобод миллионы курдов.

Город Киркук является важным ключевым фактором в турецко-иракских отношениях, поскольку он прямо связан с эксплуатацией «транскурдистанского»

нефтепровода Киркук-Джейхан, обеспечивающем выход иракской нефти через Средиземное море на мировые рынки. Обе линии этого нефтепровода почти полностью проходят по территории Иракского и Турецкого Курдистана. Хотя иракские курды поддерживают межрегиональные проекты, затрагивающие территорию Иракского Курдистана, но они выступают за то, чтобы эти программы работали, прежде всего, на экономическое развитие КАР. Поэтому они всегда выступали против политики Багдада, направленной на арабизацию региона. Не случайно, в апреле 2001 года по инициативе ДПК Ирака университет «Салахеддин»

совместно с центром «Браяти» провели в Эрбиле научную конференцию, в которой приняли участие и представители ПСК. Ученые и специалисты, выступавшие на этой конференции, доказывали, что Киркук является «исконно курдским городом» 62, а иракский правящий режим стремился любыми способами изменить демографическую ситуацию в нем и в провинции Таамим. Отмечалось, что багдадские власти заметно активизировались по переселению сюда арабов после обнаружения в этом районе богатейших запасов нефти. Важность района обосновывалась также наличием транзитных путей, в первую очередь нефтепроводов для переброски каспийской нефти в порты Средиземноморья.

Позиции лидеров основных курдских политических партий не были столь категоричны. Они не отрицали, что Киркук и прилегающие к нему районы многонациональны, не требовали немедленной деарабизации этого региона, но подчеркивали, что он расположен на территории Иракского Курдистана и его статус должен быть определен позднее с соблюдением законов и правовых норм Ирака и международного права. Таким образом, лидеры иракских курдов как бы откладывали рассмотрение вопроса о статусе Киркука до свержения режима С.Хусейна и соответствующих перемен в политическом и государственном устройстве «нового Ирака».

Как известно, уже осенью 2002 г. США начали соответствующие подготовительные мероприятия к свержению правящего режима в Ираке. На территории Иракского Курдистана были установлены радиолокационные станции, осуществлялись рекогносцировочные и разведывательные операции против вооруженных сил и военных объектов Ирака. Одновременно американцы инициировали начало работы международной комиссии, целью которой был поиск в Ираке оружия массового уничтожения (ОМУ). Дж.Талабани справедливо считал, что создание этой комиссии носит формальный характер и лишь отодвигает начало неминуемой военной операции США и их союзников против С.Хусейна. Несмотря на то, что иракские курды опасались возможного ущерба экономике и инфраструктуре Иракского Курдистана в случае развязывания крупномасштабных военных операций и не исключали в тот период мирных договоренностей с С.Хусейном, они заявили о готовности выставить свои вооруженные силы и отряды народного ополчения (до 150 тыс. бойцов) для участия в боевых действиях на стороне США.

Вместе с тем, лидеров иракских курдов уже тогда заботил статус их будущего Barzani: Kirkuk is a Kurdish city, and we vare not intimidated by Turkish threat.- http:// puk.org/web/htm/news/nws/news070121.htm Iraqi Kurdish leader says US military action is inevitable.-http://www.dailystar.com.lb/13 11 02/art19.asp территориального образования в рамках постсаддамовского Ирака. Они предлагали, чтобы, во-первых, в течение трех месяцев после свержения режима С.Хусейна было создано наделенное суверенными правами иракское федеративное правительство.

В его ведении должны были бы находиться финансы, внешняя политика, вооруженные силы и контроль над важнейшими сырьевыми ресурсами (нефтью, водой и др.). Во главе Ирака должен был стать законно избранный президент. Вовторых, курды ожидали, что США, как гарант всех будущих преобразований, обеспечат невмешательство во внутренние дела Ирака и Иракского Курдистана со стороны Турции, Ирана, Сирии и других иностранных государств. 64 Ожидалось, что по примеру курдов другие территориальные образования Ирака создадут аналогичные региональные правительства. Окончательной модели будущего государственного устройства Ирака и Иракского Курдистана курдам в тот период разработать не удалось. К тому же, администрация США представила иное видение будущего государственного устройства Ирака, с которым не могли согласиться курды. США планировали ввести в Ирак свои вооруженные силы, которые могли бы оставаться в стране и после свержения С.Хусейна (первоначально их планировалось разместить в стране на 3 - 4 месяца) и обеспечить военное правление. На этом этапе американцы надеялись, что управление страной возьмет на себя международная гражданская администрация. Затем предполагалось создать временное иракское правительство, которое могло бы выражать интересы всех национальностей и религиозных конфессий страны. Ожидалось, что оно объявит об отказе Ирака производить или закупать ОМУ или его компоненты, а также признает все резолюции Совета Безопасности ООН по Ираку. В течение следующих двух лет планировалось провести парламентские выборы и избрать правительство. Свой план США готовили, консультируясь с представителями различных иракских политических организаций, в основном находящихся в изгнании. В их числе были, в частности, Иракское национальное согласие Ияда Аллави, Иракский национальный конгресс Ахмеда Чалаби. Учитывались и мнения ДПК М.Барзани, ПСК Дж.Талабани, Верховного совета исламской революции в Ираке, возглавляемого аятоллой Мохаммадом Багиром аль-Хакимом – мусульманином-шиитом. Курды не разделяли этих планов США и иракских эмигрантских политических группировок. Они предпочитали «демократическое, федеративное и плюралистическое правительство взамен автократического правления Саддама Хусейна» и не приветствовали предложений оппозиции в изгнании об учреждении временного правительства.

Курдов также волновал вопрос, кто возглавит будущее государство. Единого мнения иракской эмиграции и курдов (около 40 организаций) по вопросу будущего устройства Ирака американцам тогда добиться не удалось. США рассчитывали преодолеть существующие разногласия к ноябрьской 2002 года сессии иракской оппозиции в Брюсселе. При этом представители администрации США заявляли, что проект создания в Ираке Национальной ассамблеи или временного правительства не подходит и для США. Они предпочли бы модель «консультативного комитета», функционирующего как связующее звено с администрацией США. Таким образом, Соединенные Штаты Америки выступали, с одной стороны, в роли разрушителя тоталитарного режима С.Хусейна с его непредсказуемой внешней политикой и опасными арсеналами оружия, а с другой – они ратовали за создание новой для Ирака модели демократического общества. При этом не учитывались многие, объективно сложившиеся в этой стране, обстоятельства и факторы, прежде О.И.Жигалина. Курды Западной Азии…, с.12-13.

Kurds Demands Federal Iraq Without Waiting For Constitutional Convention.http://mywebpage.netcape.com/KO%20News/20-12-03-kurds-want-federal-now.htmlFirst Session.http://www.puk.org/wweb/htm/news/nws/news050604.htm всего национальные и конфессиональные особенности. Вариант прихода к власти в Багдаде другого авторитетного иракского лидера или коллективного национального органа не рассматривался. Альтернативы диктаторскому правлению С.Хусейна, опиравшемуся на тикритский клан, суннитскую верхушку иракского общества и баасистскую идеологию панарабизма, американцы, как показали дальнейшие события, даже не искали. Их вполне устраивал марионеточный проамериканский режим с ограниченными возможностями. Они представить себе не могли, что, пришедшее к власти в Ираке демократическим путем арабо-шиитское большинство, также как и арабо-суннитское меньшинство, окажутся расколотыми на множество враждующих между собой военно-политических группировок и в стране, несмотря на присутствие значительного контингента вооруженных сил США и их союзников, воцарятся на долгое время насилие и хаос. Расчеты американцев на эффективное коалиционное иракское правительство на базе оппозиционных партий и групп в изгнании не оправдались. Примерно по той же схеме администрация США действовала и в Афганистане и также не смогла переломить там положение к лучшему. На этом фоне выгодно отличалась ситуация на севере Ирака, где США сделали ставку на союз двух ведущих традиционных партий иракских курдов ДПК и ПСК, которые пользовались широкой поддержкой со стороны населения северных провинций. Стало очевидным, что в Иракском Курдистане уже к 2002 г. была достигнута относительная стабильность и созданы условия для дальнейшего планомерного социально-экономического развития региона. Практика показала, что только опора на местных фактических лидеров может прекращать междоусобные войны и насилие в зонах региональных конфликтов. И наоборот, слабые, привнесенные извне, и, не пользующиеся авторитетом у широких народных масс, марионеточные режимы провоцируют новые вооруженные конфликты и способствуют созданию, так называемых, «зон безвластия и хаоса», в которых находят свое пристанище международные террористы, наркобароны и лидеры организованной преступности. После трагических событий 11 сентября 2001 года американским политическим кругам стало очевидным, что «политические, социальные и экономические проблемы других стран имеют прямое воздействие на национальную безопасность Америки». 67 Уже в декабре 2002 года государственный секретарь США К.Пауэлл указал на появление опасных для человечества исламистских экстремистских движений. Американский исследователь А.Ричардс в своих статьях не случайно подчеркивал, что «нынешняя обстановка на Ближнем и Среднем Востоке, ведущая к экстремизму, весьма сложна, поскольку состоит из экономических, социальных, политических и культурных составляющих.

Дополнительные сложности вытекают из того, что социо-экономические силы, управляющие радикализмом, внутренние и внешние». 68 Словом, американские политические и военные круги связывали возникновение экстремистских группировок с социо-экономическими факторами. С целью предотвращения использования военных, финансовых и сырьевых ресурсов Ирака диктаторским режимом и экстремистскими группировками типа «Аль-Каиды» США приступили к подготовке военной операции против С.Хусейна, который обвинялся в нарушении прав человека, массовом уничтожении мирных жителей (иракские курды и арабышииты), нарушении международного права в ходе агрессий против Ирана и Кувейта, Iraqi Kurds Note Immune to Terrorism.- http://mywebpage.notscape.com/K%20news/13-9-03-opinion-civik-kurdsnot-unmu...te...

R.Looney. Socio-Economic Strategies to Counter Extremism in Iraq.- Journal of South Asian and Middle Eastern Studies, v.XXIX, N4, Summer, 1992, p.21.

R.Richards. Socioeconomic Roots of Middle East Radicalism. Naval War Colledge Review, Autumne, 2002, p.21.

связях с «Аль-Каидой» и т.д. Формальным поводом для вторжения войск США и их союзников в Ирак послужили, якобы имевшиеся на тот период в западных спецслужбах, сведения о наличии у Саддама Хусейна арсеналов оружия массового уничтожения, которые он тщательно скрывал. Следует заметить, что позднее эти данные не нашли своего подтверждения и, более того, выяснилось, что все они были сфабрикованы в недрах западных спецслужб с целью оправдать в глазах мировой общественности иностранное военное вторжение в Ирак.

Концептуальные положения новой ближневосточной стратегии Вашингтона содержались в документе «Стратегия национальной безопасности Соединенных Штатов», утвержденной Конгрессом США в 2002 г. В ней обосновывалось намерение Вашингтона «защищать мир во всем мире, борясь с террористами и тиранами».

Иракский режим, по мнению администрации Дж.Буша, полностью подпадал под это определение. Выбор средств замены тоталитарных режимов на демократические (прозападные) Вашингтон решал по своему усмотрению и, как правило, без учета мнения местного населения, ООН и других авторитетных институтов мирового сообщества.

В случае с Ираком, США учли и тот фактор, что диктаторский режим Саддама Хусейна не пользовался авторитетом даже в арабских и исламских государствах.

Однако против военного пути решения проблемы С.Хусейна выступали Лига арабских государств, Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива, Организация исламская конференция, Китай, страны Европы во главе с Россией, Францией и Германией. В этой ситуации в двойственном положении оказались лидеры иракских курдов. С одной стороны, они приветствовали ожидавшееся вторжение войск США и их союзников в Ирак, с другой - не скрывали своих опасений по поводу последствий крупномасштабных военных операций на территории Ирака и по вопросу будущего государственного устройства страны. По их представлению, только тесное сотрудничество оккупационных властей с теми иракскими оппозиционными силами, которые много лет боролись против диктатуры С.Хусейна, могло обеспечить стране стабильность в переходный период. Они справедливо полагали, что попытки США установить в Ираке модель власти по типу западных демократий неизбежно вызовут сопротивление в маргинальных арабских и исламистских кругах иракского общества и сопредельных государствах и дестабилизируют обстановку в стране и регионе в целом. Представление о будущем своей страны курды изложили в проекте конституции Иракского Курдистана, принятом на сессии объединенного парламента в Эрбиле в 2002 г., определившим политическую систему Курдистана как «многопартийную, плюралистическую, парламентскую и республиканскую». Источником власти провозглашался народ Иракского Курдистана, состоящий, по конституционному определению, «из курдов и национальных меньшинств: туркоманов, ассирийцев, халдеев, арабов и др.». В качестве официального языка в Курдистане провозглашался курдский, в качестве общегосударственного – арабский; за туркоманским, ассирийским и другими местными языками признавался статус «языков культуры и образования для тех, кто говорит на них». Столицей будущего Курдистана предлагалось выбрать Киркук.

Гражданам Иракского Курдистана гарантировались все общедемократические права и свободы. Президент курдской автономии должен был назначать премьерминистра, который формирует правительство, утверждаемое парламентом. В состав правительства должны были входить и представители национальных меньшинств.

Вводилось положение о приоритете конституции Курдистана перед федеральными законами, что фактически означало не столько федеративное, сколько конфедеративное устройство будущего Ирака. Сюда же можно отнести и весьма значимую статью, провозглашавшую право курдов на самоопределение в случае изменения структуры федерации без согласования данного решения с курдскими региональными властями.

По мнению курдских лидеров, федерализм – это такая форма территориально-политического устройства, при которой Иракский Курдистан должен был стать полноправным субъектом федерации. Теоретически для Ирака было возможно осуществление двух видов федерации: мажоритарная (также известная как мононациональная, неэтническая, территориальная или административная) и этническая (известная как мультинациональная или плюралистическая).

Соединенные Штаты Америки представляют собой первый тип федеративного устройства, а Швейцария и Канада – второй. Первая модель подразумевает большую централизацию, чем вторая. Арабским шиитам более импонировал первый тип федерализма, поскольку он позволял им сосредоточить в своих руках максимальную власть как во всем Ираке за счет численного большинства арабовшиитов пропорционально представленного во всех ветвях власти в центре, так и в своем субъекте 69 (южная часть Ирака). Курды же отдавали предпочтение второму типу федерализма, поскольку он предоставлял им больше возможностей сохранять этническую принадлежность и защищать свои политические, экономические, социальные, культурные и другие права. Вторая модель федерализма, по мнению курдских лидеров, не препятствовала постепенному продвижению к обретению все большей независимости от Багдада.

Если у иракских арабов-шиитов и курдов возникли разногласия лишь по типу федеративного устройства будущего Ирака, то иракские арабы-сунниты с самого начала рассматривали обе предлагаемые модели федерализма как систему, способную привести Ирак к распаду по этно-конфессиональному признаку. Они также полагали, что федерализм может ограничить доступ арабам-суннитам к национальным нефтяным и газовым месторождениям, поскольку все они расположены на шиитском юге и курдском севере страны.

Отдавая предпочтение модели этнического федерализма, курды поначалу полагали, что в постсаддамовском Ираке при относительно слабом центральном правительстве будет два субъекта федерации: курдский и арабский. Однако, после свержения Саддама Хусейна стало очевидным, что неизбежен раскол Ирака и по конфессиональному признаку, так как иракские арабы оказались неоднородными в религиозном отношении, и субъектов федерации могло быть уже не меньше трех (курды, арабы-шииты и арабы-сунниты). Последующие события показали, что и это не предел. Волна насилия и безвластия захлестнула Ирак. Наиболее неблагополучно с безопасностью стало в центральных и южных районах страны, хотя отдельные террористические акты имели место и в КАР. Вооруженные столкновения все больше приобретали характер затяжной гражданской войны.

Борьба уже шла не только между шиитами и суннитами или между иракцами и оккупационными войсками, но и внутри шиитского и суннитского лагерей между различными военно-политическими группировками и кланами. На территории Ирака активизировались и международные террористические организации исламистского толка («Аль-Каида» и др.), свою лепту в дестабилизацию военно-политической обстановки в Ираке вносили арабские экстремистские организации (ваххабиты) и иранские спецслужбы. Силовые структуры нового иракского руководства и коалиционные войска оказались бессильными остановить захлестнувшие страну массовые акты насилия и кровопролитие.

Что касается непосредственно Иракского Курдистана, то там события развивались следующим образом. В ходе военной операции Многонациональных M.M.Gunter. The Iraqi Kurd’s Federalism Imperative.- In: Journal of South Asian and Middle Eastern Studies, v.XXIX,N 2,Winter, 2006, p.3.

сил в марте-апреле 2003 г. курдские военизированные отряды пешмерга вместе с американскими воинскими частями установили контроль над северным Ираком – городами Мосул и Киркук с прилегающими районами. Американское командование через несколько дней после завершения военной операции призвало курдов покинуть Киркук, но они предпочли сохранить контроль над этим стратегически важным городом.

В целом, период с начала 90-х годов ХХ века до военной операции коалиционных сил в целях свержения режима С.Хусейна стал одним из важнейших этапов курдского национально-освободительного движения. Совпадение интересов США и иракских курдов на том временном отрезке привело КАР к расширенной автономии (полунезависимости) под американским покровительством. Уже в 1992 г.

курдам удалось сформировать региональное правительство Курдистана и стать перед новыми геополитическими и геостратегическими вызовами. Поддержка со стороны США иракских курдов в их борьбе с режимом С.Хусейна вовсе не означала изменения позиции союзника США в регионе Турции по отношению к курдской проблеме в целом и к расширению рамок автономии иракских курдов, в частности.

Анкара выступала за сохранение Ирака в его сложившихся к тому времени границах в качестве унитарного государства, где курды являются одним из национальных меньшинств. Большими раздражителями для руководства Турции оставались стремление иракских курдов узаконить присоединение к КАР Киркука и продолжающаяся деятельность на севере Ирака турецкой антиправительственной РПК. Не просто складывались отношения новых властей КАР с Ираном и Сирией, которых сам факт тесного сотрудничества М.Барзани и Дж.Талабани с администрацией США, а также опасение за возможную активизацию курдов в своих странах, вынуждали настороженно относиться к лидерам иракских курдов и бойкотировать развитие региональных связей с КАР. В этих условиях лидеры иракских курдов вынуждены были в какой-то мере пересмотреть свои взгляды на поддержку зарубежных национально-освободительных движений курдов. Более того, из тактических соображений с повестки дня был снят лозунг провозглашения независимого Иракского Курдистана. Упор был сделан на постепенное и поэтапное расширение рамок автономии иракских курдов с сохранением хороших отношений с Багдадом, Анкарой, Тегераном и Дамаском.

Становление полноправной автономии иракских курдов осложнялось не только внешними неблагоприятными факторами, но и сохраняющимися внутренними противоречиями между двумя ведущими политическими партиями КАР. Несмотря на состоявшиеся в мае 1992 года региональные парламентские выборы, формирование регионального правительства в июле того же года, провозглашение в октябре года статуса КАР как субъекта федерации будущего Ирака и объявление об объединении вооруженных отрядов пешмерга Барзани и Талабани, противоречия между членами Фронта Иракского Курдистана и двумя ведущими курдскими партиями ДПК и РПК все же сохранялись. Подлинного политического и военного объединения иракских курдов на тот период достичь не удалось.