«М.Ю. Сидорова ИНТЕРНЕТ-ЛИНГВИСТИКА: РУССКИЙ ЯЗЫК. МЕЖЛИЧНОСТНОЕ ОБЩЕНИЕ Издание осуществлено по гранту Президента Российской Федерации МД-3891.2005.6 Издательство 1989.ру МОСКВА 2006 Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM ...»

Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page 1

М.Ю. Сидорова

ИНТЕРНЕТ-ЛИНГВИСТИКА:

РУССКИЙ ЯЗЫК.

МЕЖЛИЧНОСТНОЕ ОБЩЕНИЕ

Издание осуществлено по гранту Президента

Российской Федерации

МД-3891.2005.6 Издательство «1989.ру»

МОСКВА

2006 Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page 2 УДК 811.161.1:004.738.5 ББК 81.2 Рус-5 С 34 Издание осуществлено по гранту Президента Российской Федерации МД-3891.2005. Сидорова М.Ю.

С 34 Интернет-лингвистика: русский язык. Межличностное общение.

М., «1989.ру», 2006.

Монография представляет собой продолжение серии "Интернет-лингвистика", начатой книгой М.Ю. Сидоровой, О.Н. Шуваловой "Интернет-лингвистика: вымышленные языки". Автор – профессор филологического факультета МГУ, доктор филологических наук М.Ю. Сидорова – рассматривает межличностное общение в Рунете на фоне общих тенденций развития русского языка и русской коммуникации. Основным предметом изучения послужили Интернет-дневники.

Издание предназначено не только для лингвистов, но и для специалистов смежных дисциплин, а также для пользователей Интернета, желающих глубже осмыслить коммуникативные процессы, в которых они участвуют.

Без объявления © М. Сидорова, ISBN 5-98789-006-3 © Серия «Интернет-лингвистика»

Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page Оглавление ВВЕДЕНИЕ..................................................... ГЛАВА Русский человек и русский текст в электронной коммуникации........................................ ГЛАВА Интернет-дневники как лингвистический источник..... ГЛАВА Территория свободного письма....................... ГЛАВА...Многоточие русского человека...

и языковая рефлексия.............................. ПОСЛЕСЛОВИЕ....................................... БИБЛИОГРАФИЯ.....................................

ПРИЛОЖЕНИЯ

1. «Засоряют ли СМС-сообщения русский язык?», или «На зеркало неча пенять…».............................. 2. «Языковая политика» форумов русского Интернета:

борьба администрации и пользователей за эффективность коммуникации и свободу слова....................... 3. К определению художественного текста: усложнения постгутенберговской эпохи.......................... Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page Введение Разноцветный экран и по нему – извивы В такой культуре, как наша, издавна прирадужных букв. Слово за словом ползут чу- выкшей расщеплять и разделять вещи ради жие воспоминания, мысли и мечты. установления контроля над ними, люди иноМеня нет там. гда испытывают своего рода небольшой Но меня нет и здесь. шок, когда им напоминают, что на самом деЧужие сердца бьются в запредельной да- ле как с операциональной, так и с практичели – не услышать и не коснуться. Сколько ской точки зрения средство коммуникации улыбок было нарисовано слезами, сколько есть сообщение. А это всего лишь означает, страданий было отбито равнодушными что личностные и социальные последствия пальцами? Не знаю. Этот мир населен мас- любого средства коммуникации — то есть ками. Грустные и веселые, отталкивающие любого нашего расширения вовне — вытеи привлекательные, злые и добрые, они смо- кают из нового масштаба, привносимого трят с моего экрана, плачут и смеются, учат каждым таким расширением, или новой и говорят глупости, смешат и рассказывают технологией, в наши дела.

сказки. И на недолгую вечность обретают М. Маклюэн ххххххх.ru).

По широте возможностей Интернет превосходит все существовавшие до него средства связи. Это прежде всего широта возможностей поиска и обработки текстовой, графической, мультимедийной информации. Все мнения о российско-украинском газовом кризисе на одной странице, все соревнования Олимпиады одновременно в режиме постоянного обновления, классическая и современная литература и рефераты к любому университетскому курсу в электронном варианте, «Сколько слов в русском языке?» или «Что такое фракталы?» за несколько секунд. Виртуальные библиотеки, базы данных, словари, карты, аналитические обзоры, периодические издания доступны одним движением «мыши». В то же время с каждым годом растет поток электронной почты, количество пользователей Интернет-дневников (блогов) и ICQ, участников чатов и форумов. Интерактивность пронизывает даже привычно монологические жанры: возникают виртуальные энциклопедии, добавлять и редактировать тексты в которых могут все желающие. Сетью можно не только пользоваться, в ней можно жить. Это уникальная территория общения в реальном времени, открывающая перед пользователем невиданные раньше возможности раскрытия своего Я и постижения Я другого.

Помимо того, что Интернет – это информационная и коммуникационная среда, это еще и особая культурная среда, в каком смысле мы бы ни применяли слово «культура», соглашались с правомерностью терминов «киберкультура», «виртуальный постмодернизм» или оспаривали их. Существование особой Интернет-культуры как системы норм поведения и этики утверждал в Декларации Независимости Киберпространства, бросая вызов правительствам мира, известный Интернет-либертарианец Джон Перри Барлоу: «Вы не Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page знаете нашей культуры, нашей этики и неписаных законов, которые уже сейчас обеспечивают нашему обществу больший порядок, чем тот, которого можно достичь вашими наказаниями и запретами».

Тот же упрек: «Вы не знаете Интернета», – часто обращают завсегдатаи Всемирной Паутины к ученым, занимающимся ее изучением с психологической, социологической, лингвистической точек зрения. Упреждая возможные вопросы, оговорим сразу же, что эта монография написана не только с позиций исследователя, но и на основе четырехлетнего опыта активного использования всех жанров сетевой коммуникации, обсуждаемых здесь. Но не это главное. Главное, (слегка перефразируем Воланда) люди остались те же, вот только сеть их немного 1… Портит сеть людей или улучшает их, губит она русский язык или привносит в него здоровые, потенциально продуктивные тенденции – вопрос, не имеющий однозначного ответа. Но сеть в целом и коммуникация, опосредованная компьютером, существуют не в безвоздушном пространстве, не в отрыве от реальной коммуникации. Никто не приходит в Интернет в двухмесячном возрасте и не погружается в виртуальный мир настолько, чтобы полностью утратить нужду в мире реальном и контакт с этим окружающим миром (речь не идет об отдельных патологических случаях, не являющихся предметом нашей науки). Усваивая новые речевые навыки, необходимые для общения в сетевом пространстве, человек «накладывает» их на уже имеющиеся навыки внесетевого общения. Модели коммуникации, опосредованной и не опосредованной компьютером, начинают взаимодействовать в его сознании.

Проникновение особенностей сетевой речи во внеинтернетовские письменные и устные тексты (например, использование смайликов в школьных сочинениях, на которое жалуются учителя) сразу привлекает внимание потому, что это проникновение спорадическое: отдельный инородный элемент, отступление от нормы резко выделяется на фоне жанрового или стилевого стандарта. Именно поэтому первые лингвистические исследования Рунета фокусируются на том новом, что возникло в русской речи в сетевом пространстве.

Обратное влияние – отражение в компьютерной коммуникации языковых явлений, существовавших и существующих до и помимо Интернета, – гораздо более объемно. Оно само собой разумеется и – в результате – хуже описано. А ведь даже причина широкого распространения таких жанров межличностной коммуникации, как форумы и чаты, лежит не только в удобстве электронной формы общения, но и в укорененности этих жанров в досетевом языковом сознании, в наличии у людей потребности в разнообразных формах свободной, неформальной дискуссии, беседы, болтовни и в существовании в языке широкого диапазона средств, обеспечивающих этих жанры (разнообИной взгляд на эту проблему см. в статье И. Васюкова «Село Компьютеррово и его обитатели», в которой киберкультура, киберсообщества, киберидеология рассматриваются в противопоставлении «внешнему миру». http://flogiston.ru/articles/ netpsy/vasukov3 Оба угла зрения (и сосредоточенность на генетических и типологических связях киберкультуры с докомпьютерными культурами Земли, и акцент на различиях) имеют равное право на существование.

Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page разные средства авторизации и адресации, выражения оценки, аргументации, побуждения, извинения и т.п.).

Отсюда вытекает идеология этой книги. Обращая внимание на то новое, что появилось в русской межличностной коммуникации с развитием компьютерных сетей, мы всегда будем помнить, что русский язык в Интернете – это лишь одна из форм существования русского языка, имеющего тысячелетнюю историю, уходящую вглубь веков письменную и литературную традицию, сложившуюся в течение столетий языковую систему и систему текстовых жанров. Потому и возможно научное изучение этой сферы русской речи, что у нас есть представление о языковых нормах, о стилистических характеристиках языковых единиц, об общих свойствах каждого уровня системы русского Когда еще в XIX веке великий славянский филолог А.А. Потебня предсказывал превращение языкознания в основную науку о человеке, когда в прошлом столетии о том же писал американец Э. Сепир, они верили в то, что через тексты, через речевую деятельность проявляются все многообразные грани личности и общества. Интернет-коммуникация тоже одно из таких проявлений. Виртуальное пространство, в котором она происходит, создано человеком для себя, по человеческой мерке, ограничено пределами человеческого воображения и возможностей. А значит глубинного противоречия между техническими новшествами «постгутенберговской эпохи» и особенностями языка и коммуникации, которые сложились до нее, нет.

Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page Русский человек и русский текст в электронной Мы души. Люди объективировали нас в строки согласится со мной: представители тот момент, когда нажали клавишу «enter» рода человеческого, строящие свою жизнь после заполнения поля «Ваш логин». Полу- вокруг компьютеров и Интернет заметно, чив имя, мы стали свободны. Мы вышли из если не сказать более сильно — КАРДИтел своих хозяев и отправились странство- НАЛЬНО, отличаются от своих земных совать в виртуальный мир. Посмотрите со сто- родичей. Своими ценностями, традициями, роны на своё тело, читающее эти строки. правилами, образом жизни и даже внешним Это просто биосистема, неподвижно сидя- обликом…. Вероятно, все это неслучайно и щая в мягком кресле и периодически поше- речь уже может идти о специфической веливающая пальцами правой руки. культуре, а точнее субкультуре компьютерМы души. Мы – идеальное воплощение щиков и интернетчиков. То бишь целостном людей, с которыми нас связывает земное образе жизнедеятельности представителей бытие. Мы сгусток их субъективности. Мы существенной части населения планеты.

конгломерат характера, веры, знаний, при- И Васюков «Село Компьютеррово и его вычек и опыта каждого из них. Наша иде- обитатели»

альность – основа легкости нашего обще- http://flogiston.ru/articles/netpsy/ ния. Появление в наших беседах людских vasukov имен, фотографий, болезней и номеров сотовых телефонов тут же утяжеляет общение, переводя его в реальный мир. «Человеческое, слишком человеческое»...

Мы души. Каждое утро мы заставляем своих людей немедленно включить компьютер и отпустить нас в наш виртуальный мир.

Наш мир не имеет понятий «пространство», «вес», «объем». Майами, Москва и Хабаровск находятся в соседних окнах. Мы можем создавать здесь собственные Вселенные. С миром людей у нас общее только (дневник ПВ, сайт ххххххх.ru) Проблема «русский текст и электронная коммуникация» носит междисциплинарный характер, объединяя лингвистику по крайней мере с психологией, социологией и философией. Не случайно современная философия при построении типологий сознания связывает исторически сменяющие друг друга типы сознания со способами бытия языка и текста, с одной стороны, и с развитием средств коммуникации – с другой.

Американский ученый Р. Кэртис, например, говорит о пяти типах сознания.

Сознание 1 – низший тип, сформировавшийся вместе с возникновением речи, основанный на мифах и предрассудках.

Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page Сознание 2, сформировавшееся с возникновением письменности, основывается на логико-философском восприятии мира. Именно в рамках сознания 2, согласно П. Рикеру, возникает тройная семантическая автономия текста по сравнению с дискурсом – автономия по отношению б) к восприятию первичной аудитории;

в) к экономическим, социальным, культурным обстоятельствам возникновения текста [Рикер 1995].

Сознание 3 сформировалось вместе с возникновением печати и сменой логико-философского восприятия мира научно-технократическим, сознание 4 – следствие развития электроники и информационного взрыва современности, наконец, сознание 5 основано на использовании компьютеров (по [Абдуллин 1999]) 2.

Указанная зависимость базируется на том, что непрерывно движущееся, идеальное сознание перекодируется в тексты как в дискретные, более устойчивые, ограниченные материальные формы. Без этого нет общества, нет науки, нет интеллектуального творчества. Образное выражение этой идеи дал французский филолог и искусствовед М. Бютор в своей «Похвале пишущей машинке» [Бютор 2000].

Маршалл Маклюэн – один из популярнейших теоретиков коммуникации ХХ века, не доживший до того времени, когда Паутина стала действительно Всемирной, писал о том, как определяется жизнь общества, деятельность и мироощущение человека преобладающими в тот или иной период средствами коммуникации. «Средство коммуникации есть само по себе сообщение», – декларирует название одной из его основных работ. Три этапа в развитии цивилизации (дописьменный, письменно-печатный и электронный) порождают особые типы человека. На первом этапе доминирует аудио-визуальное, многомерное восприятие мира и коллективизм. Появление печатного станка отделяет зрительное восприятие от слухового, порождает «типографского и индустриального» человека и разобщает человечество. На третьем этапе электричество превращает мир в «глобальную деревню», электронные средства коммуникации являются естественным «расширением» человека, возвращающим его к прежнему аудио-визуальному, многомерному, коллективистскому мироощущению. В жизнь человека возвращается миф, современные СМИ дают возможность управлять «эмоциональным климатом целых культур».

«Теперь визуальному, специалистскому и фрагментированному человеку ЗаСм. также теорию информационных революций Д. Робертсона [Робертсон 1993]; работы российских ученых, посвященные изучению информационного общества, компьютеризации и виртуальных реальностей – материалы конференции «Интернет и современное общество» (СПб., 2005) http://conf.infosoc.ru/2005/thesis.html, материалы конференции «Виртуальное пространство культуры» (СПб., 2000) http://anthropology.ru/ru/texts/gathered/virtual/index.html, [Алексеева 1999], [Артамонов 1990], [Войскунский 2001в], [Землянова 1999], [Иванов 2000аб], [Кастельс, Киселева 2000], [Каныгин, Маркашов 1990], [Ракитов 1994]; библиографию материалов по этой проблематике на http://www.nethistory.ru/ biblio?topic=1047027705.

Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page пада не просто приходится жить в теснейшем повседневном соседстве со всеми древними устными культурами мира, но и его собственная электрическая технология начинает обратный перевод визуального, или глазного, человека в племенную и устную конфигурацию с ее цельносплетенной паутиной родства и взаимозависимости. Из собственного прошлого нам известно, какая энергия, сопоставимая с энергией расщепления ядра, высвобождается, когда письменность взрывает племенную или семейную общность. Но что мы знаем о тех социальных и психических энергиях, которые высвобождаются при электрическом синтезе, или взрыве вовнутрь, когда письменных индивидов неожиданно сжимает электромагнитное поле, как это происходит, например, в Европе под новым давлением Общего Рынка?» [Маклюэн 2003; 60] Следует отметить, что между вербальной/невербальной, визуальной/аудиальной коммуникацией и спецификой канала связи нет однозначного соотношения. Важным противопоставлением является анализируемая некоторыми специалистами в области теории коммуникации оппозиция «естественной» устной коммуникации и «искусственных» – документной и электронной: «На основании исходных естественных (невербальный, вербальный) и искусственных (иконический, символьный) каналов в результате длительной эволюции с палеолита до наших дней сложились три рода коммуникации: устная, документная, электронная» [Соколов 2002]. Сегодня «речь идет о конкуренции искусственных социально-коммуникационных систем.

Если телевизионно-компьютерная система сможет выполнять социальные функции лучше, чем документная, и при этом коммуникационные барьеры будут снижены, документная коммуникация утратит свои социально-культурные приоритеты и будет оттеснена на периферию социальных коммуникаций. Что касается устной коммуникации, ее позиции всегда будут незыблемы, потому что она зиждется на естественных коммуникационных каналах — вербальном и невербальном, которые не подлежат ампутированию и протезированию. Заменить можно лишь искусственные, а никак не естественные каналы передачи смыслов» [Соколов 2002].

Служит ли компьютерная среда органичным продолжением электронных докомпьютерных коммуникаций, например СМИ, или книги, или выступает как альтернатива им? У. Эко – человек, которого можно назвать выдающимся современным философом коммуникации, рассматривает уже троичное противопоставление: книга – телевидение – компьютер. Эко предполагает, что «наши общества в скором времени расщепятся (или уже расщепились) на два класса: те, кто смотрит только ТВ, то есть получает готовые образы и готовые суждения о мире, без права критического отбора получаемой информации, – и те, кто смотрит на экран компьютера, кто способен отбирать и обрабатывать информацию» [Эко 1998; 8]. Основной способ представления этой информации на экране компьютера – словесный текст; можно ли говорить о том, что гутенберговская личность возвращается? С одной стороны, да. И в лекции «От Интернета к Гутенбергу: текст и гипертекст», прочитанной в МГУ в 1998 году, У.Эко подчеркивал, что книгу и компьютер роднит способ передачи информации через словесные строчки, отличающий их от телевидения:

«Безусловно, компьютер – орудие для производства и переработки образов, Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page и так же безусловно, что инструкция нам дается в образе неизбежной иконки.

Но так же известно, что старые компьютеры рождались как орудие письменности. По экрану ползли слова и строки, и пользователь должен был читать.

Новое поколение детей из-за компьютера научилось читать с дикой скоростью, и сейчас тинэйджер читает быстрее, чем профессор университета – вернее, профессор читает медленнее, чем тинэйджер. Тинэйджеры, если они хоть что-то на своем компьютере программируют, должны знать логические процедуры и алгоритмы и должны печатать слова и цифры, причем очень быстро. В этом смысле компьютер возвращает людей в гутенбергову галактику, и те, кто пасутся ночами в Интернете и болтают в чатах, – они работают словами. Если телеэкран – это окно в мир, явленный в образах, то дисплей – это идеальная книга, где мир выражен в словах и разделен на страницы».

http://www.philosophy.ru/ library/eco/internet.html Но тем не менее возвращения прежнего гутенберговского человека не происходит, поскольку компьютер очень быстро превратился из текстового информационного средства в гипертекстовое. Конфликт линейного текста книги и компьютерного гипертекста рисуется Эко в свете борьбы буквенной и визуальной коммуникаций следующим образом:

«Традиционный компьютер предлагал линейную письменную коммуникацию, это была быстро бегущая книга. Сейчас появились гипертексты. Книга читается справа налево, или слева направо, или сверху вниз – это зависит от нас.

Но в любом случае это работа в физическом смысле – книгу приходится листать.

А гипертекст – это многомерная сеть, в которой любая точка здесь увязана с любой точкой где угодно. Итак, мы в конце "истории с убийствами" – "это убьет то" и т.д. Сейчас реален вариант, что CD-ROM вытеснит книгу. А если учесть, что CD мультимедийны, то, значит, не понадобятся видеокассеты и прочее.

Гипертекстуальный диск вытеснит книгу-справочник. Но вытеснит ли он книгу для чтения? Этот вопрос можно переформулировать в виде двух отдельных вопросов. Первый: может ли электронный носитель заменить книгу для чтения, и второй: может ли мультимедийный CD-ROM изменить саму природу произведения для чтения?

Ответим прежде всего на первый вопрос.

Книга не умрет, книга останется необходимой – вот я наконец это и объявляю. Причем не только художественная литература, но все случаи, когда требуется чтение неторопливое, вдумчивое, то есть не просто получение информации, но и размышление о ней. Читать с дисплея – это совсем не то же самое, что читать со страницы.

Компьютеры способны распространять новые формы грамотности, но не способны удовлетворять те интеллектуальные потребности, которые они сами же и стимулируют. Когда я в хорошем настроении, я начинаю мечтать о новом поколении, которое привыкнет читать с экрана и самопроизвольно начнет искать новые, более захватывающие способы чтения» http://www.philosophy.ru/library/eco/internet.html.

Не менее актуален сейчас вопрос о том, насколько способна компьютерная сеть, распространяя новые формы общения, удовлетворить те коммуникативные потребности, которые она «сама же и стимулирует».

Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page Сегодня мы знаем о постгутенберговском человеке больше, чем в конце прошлого века, но по-прежнему недостаточно. Нестабильность междисциплинарных связей (прежде всего между лингвистикой и психологией) – одна из причин этого. Еще меньше знаем мы о русском постгутенберговском человеке: большая часть информации, которую можно извлечь из работ отечественных исследователей Интернета – нелингвистов, есть проекция на Рунет данных, полученных зарубежными коллегами при изучении англоязычной сети, и выводов, сделанных на основе этих данных. Выпадающие при этом из поля зрения такие языковые «частности», как разграничение в русском языке форм «ты» и «Вы» при обращении ко второму лицу, противопоставление по роду, выражаемое окончаниями глаголов в прошедшем времени и прилагательных, или, например, традиционная особая маркированность нецензурных, непечатных слов, не просто должны, как мы покажем далее, учитываться при перенесении интерпретаций англоязычного Интернета на Рунет, но и заставляют нас в некоторых случаях ограничить и существенно пересмотреть эти интерпретации.

Одна очевидная иллюстрация. Общим местом в рассуждениях специалистов по Интернет-коммуникации является постулирование анонимности общения в Интернете как источника неограниченных возможностей конструирования виртуального образа коммуниканта: «Анонимность общения в Интернете обогащает возможности самопрезентации человека, предоставляя ему возможность не просто создавать о себе впечатление по своему выбору, но и быть тем, кем он захочет. То есть, особенности коммуникации в Интернете позволяют человеку конструировать свою идентичность по своему выбору» [Жичкина 1999]. В самом деле Интернет-коммуниканту, желающему в виртуальном пространстве жить под маской лица противоположного пола, на каком бы языке он/она не писали, доступны языковые средства, позволяющие создать виртуальный образ с соответствующей гендерной характеристикой 3. Но эти средства варьируются от языка к языку. Носителю английского Джон Сулер [Suler 1999] называет несколько возможных причин «перемены» пола в виртуальном пространстве:

• для выражения другой части своего «Я» (у мужчин – женской, у женщин – мужской) и «прочувствования» всех преимуществ/недостатков противоположного пола, что невозможно в обществе;

• для понимания внутренних отношений полов (в сугубо мужской или сугубо женской среде);

• проявление гомосексуальных/лесбийских или бисексуальных наклонностей;

• выражение транссексуальности (если человек психологически ощущает себя другого пола, нежели в действительности, он может создать виртуальную личность противоположного пола для самореализации в этом аспекте);

• провокация определенных отношений (флирт, спор и других) с целью выяснить, как поступают другие представители твоего пола в определенных ситуациях (это цель, с которой пол «меняют» в основном женщины).

Сейчас «речь идет уже не о том, как пол влияет на коммуникативное поведение и использование языка, а о том, какими средствами располагает язык для конструирования гендерной идентичности, в каких коммуникативных ситуациях и типах дискурса и с какой интенсивностью совершается конструирование, какие экстра- и интралингвистические факторы воздействуют на этот процесс» [Кирилина, 2003].

Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page языка гораздо проще осуществлять gender swap (виртуальную перемену пола) уже в силу того, что у него есть возможность строить тексты в прошедшем времени, не задумываясь о «предательских» окончаниях глаголов, которые часто выдают невнимательных русскоязычных Интернет-коммуникантов. Зато на почве русского языка открываются гораздо большие возможности изощренных гендерных мистификаций. Так, была обнаружена4 даже попытка делать записи в Интернет-дневнике «от среднего рода» – пользователь koe_chto (www.livеjournal.com):

Лихоманкино (путевые заметки) Как вы уже могли догадаться, дорогие друзья, мой путь в Бобруйск не был усыпан розами. Розы, надо заметить, зимой не растут. Они для этого не приспособлены, потому что тонут в проруби. Меня же, в отличие от роз, перевели в райцентр Лихоманкино (как тяжёлый случай). "Зачем в Лихоманкино? – спросил бы меня пытливый читатель. – Ведь всякому известно, что в Лихоманкине нет психиатрической больницы." Дело в том, дорогие друзья, что в Чёрных Непрухах меня укусила муха. Да-да! Вот до какой возмутительной степени дошла в Околобобруйской области антисанитария! Я даже было радо, что мои друзья – Фрейд и Кречмер – не дожили до этого ужасного дня. Будучи укушено мухой, место её укуса распухло и покраснело, вызывая в себе нестерпимый зуд. Ведомое зудом, я потянулось на приключения. Однако приключения ко мне тянуться не спешили. Мой лечащий врач (как вы уже знаете, чрезвычайно вредный и невоспитанный тип) грубо меня игнорировал. Сначала я сносило это гордо и терпеливо. Лишь изредка позволяло я себе обозвать его из-под двери сволочью, показать из окна голый зад, подложить кнопку на стул, плюнуть в чай, сломать койку, припрятать несвежую селёдку в тумбочке, попробовать удавить врача резинкой от трусов...

(Надо заметить, что далеко не все тексты этот автор пишет в среднем роде. Часто он выступает от мужского имени, и в жизни это «он», и он не скрывает своего реального пола. Такая локальная перемена пола, вернее, уход от родовых признаков вообще, является частью литературного стиля Наиболее очевиден в имеющихся исследованиях человека в Сети недоучет такого фактора, как национальные особенности русского коммуникативного поведения, русской коммуникативной манеры. Эти особенности, сложившиеся задолго до появления Интернет-коммуникации и весьма значимые для понимания русскоязычного межличностного общения в сети, тщательно анализируемые в работах И.А. Стернина и его проблемной группы (см., например, [Стернин 1990] [Стернин 1994] [Стернин 2000]), гораздо меньше интересуют психологов и философов, пишущих об Интернете, чем такие общие параметры, как Интернет-зависимость, виртуальная смена пола и т.п.

Моей дипломницей 2005 года Н. Умновой (МГУ).

Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page И.А. Стернин определяет национальное коммуникативное поведение как «совокупность норм и традиций общения народа» и выделяет четыре уровня норм коммуникативного поведения: общекультурные нормы, групповые нормы, ситуативные нормы и индивидуальные нормы. «Общекультурные нормы коммуникативного поведения характерны для всей лингвокультурной общности и в значительной степени отражают принятые правила этикета, вежливого общения. Они связаны с ситуациями самого общего плана, возникающими между людьми вне зависимости от сферы общения, возраста, статуса, сферы деятельности и т.д. Это такие ситуации, как привлечение внимания, обращение, знакомство, приветствие, прощание, извинение, комплимент, разговор по телефону, письменное сообщение, поздравление, благодарность, пожелание, утешение, сочувствие, соболезнование. Это – стандартные ситуации. Общекультурные нормы общения национально специфичны. Так, у немцев и американцев при приветствии обязательна улыбка, а у русских – нет. Благодарность за услугу обязательна у русских, но не нужна в китайском общении, если собеседник – ваш друг или родственник.

При приветствии коллег у немцев принято рукопожатие, а у русских оно не обязательно и т.д.

Ситуативные нормы обнаруживаются в случаях, когда общение определяется конкретной экстралингвистической ситуацией. Такие ограничения могут быть различны по характеру. Так, ограничения по статусу общающихся позволяют говорить о двух разновидностях коммуникативного поведения – вертикальном (вышестоящий – нижестоящий) и горизонтальном (равный – равный). Граница между различными типами подвижна, она может нарушаться. Кроме того, здесь также наблюдается национальная специфика: так, общение мужчины и женщины в русской культурной традиции выступает как горизонтальное, а в мусульманской – как вертикальное;

общение старшего с младшим у мусульман гораздо более вертикально, чем Групповые нормы отражают особенности общения, закрепленные культурой для определенных профессиональных, гендерных, социальных и возрастных групп. Есть особенности коммуникативного поведения мужчин, женщин, юристов, врачей, детей, родителей, ‘гуманитариев’, ‘технарей’ и т.д.

Индивидуальные нормы коммуникативного поведения отражают индивидуальную культуру и коммуникативный опыт индивида и представляют собой личностное преломление общекультурных и ситуативных коммуникативных норм в языковой личности. Подлежат описанию также нарушения общих и групповых норм, характерные для данного индивида» [РФКП, Важными понятиями при описании национального коммуникативного поведения являются также коммуникативное мышление народа («устойчивая совокупность мыслительных процессов, обеспечивающих национальное коммуникативное поведение»); социальный символизм («совокупность смыслов (символических значений), приписываемых действиям, поступкам, явлениям и предметам окружающей действительности той или иной лингвокультурной общностью»); коммуникативные табу, императивы и допущеSidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page ния5, национальное коммуникативное сознание (национально обусловленная совокупность механизмов сознания человека, которые обеспечивают его коммуникативную деятельность).

«Так, для русского коммуникативного сознания могут быть выделены в качестве релевантных такие коммуникативные категории, как собственно категория общение, категории вежливость, грубость, коммуникабельность, коммуникативная неприкосновенность, коммуникативная ответственность, эмоциональность, коммуникативная оценочность, коммуникативное доверие, коммуникативное давление, спор, конфликт, коммуникативная серьезность, реквестивность, коммуникативная эффективность, молчание, коммуникативный оптимизм/пессимизм, сохранение лица, категория тематики общения, грамотность, категория коммуникативного идеала и др.

Коммуникативные категории, отражающие отношение человека к речи – родной язык, иностранный язык, языковой паспорт, культура речи, хорошая речь и др. Можно выделить и некоторые более конкретные категории: диалог, монолог, официальная речь, неофициальная речь, публичная речь, слушание, говорение» http://www.comch.ru/~rpr/sternin/articles_rus.html#c.

И.А. Стернин указывает на то, что «некоторые коммуникативные категории могут быть эндемичными или лакунарными для того или иного этноса. Ср., к примеру коммуникативные категории англоязычного западного мира – small talk, privacy, tolerance, political correctness, японская коммуникативная категория sabi "уединённое молчание на природе, сопровождаемое слушанием какого-либо одного звука", категории "сохранение своего лица", "сохранение лица собеседника" японского и западного мышления – эти категории для русского коммуникативного сознания лакунарны; только формируется в настоящее время в русском коммуникативном сознании категория толерантности на базе заимствованного слова. Вместе с тем, эндемичны (т.е.

присущи только одному языку) такие русские коммуникативные категории, как общение, разговор по душам, выяснение отношений. Они отсутствуют в «Коммуникативные табу (жесткие и мягкие) – коммуникативная традиция избегать определенных языковых выражений или затрагивания определенных тем общения в тех или иных коммуникативных ситуациях; соответственно, табу будут речевыми (при женщинах не использовать нецензурных слов) и тематическими (секс при детях не обсуждать).

Жесткие описываются предикатом нельзя, нежесткие – не принято, не рекомендуется, лучше не надо. Нарушение жесткого императива может потребовать объяснения (почему не поздоровался), может повлечь за собой общественные санкции.

Коммуникативные императивы: жесткие (здороваться со знакомыми) и мягкие (спросить ребенка, как учится; сделать хозяйке комплимент по поводу приготовленных блюд) – коммуникативные действия, необходимые в силу принятых норм и традиций в конкретной ситуации общения. Жесткие императивы описываются предикатом принято, нежесткие – обычно принято. Существуют тематические императивы – темы, которые надо затронуть (со стариком о здоровье).

Коммуникативные допущения – коммуникативные факты, признаки или действия, недопустимые в одной коммуникативной культуре, но возможные (хотя и не обязательные) в другой. Допущением русской коммуникативной культуры является, к примеру, возможность вопроса о личных доходах» [РФКП, Стернин 2000].

Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page коммуникативном сознании других народов (по крайней мере, европейских)». Специфику русского коммуникативного сознания составляет и представление «об ограниченном коммуникативном суверенитете личности: русское сознание считает допустимым коммуникативное вторжение в сферу практически любой личности, почти в любых условиях»: «Русское сознание не видит препятствий, чтобы заговорить с любым человеком. Можно делать замечания незнакомым людям, давать им советы, вмешиваться в беседу разговаривающих людей, чтобы задать одному из них вопрос, можно "вешать" свои проблемы на других, обращаться с просьбами об одолжении к незнакомым людям, можно высказать свое мнение по поводу того, что обсуждают рядом незнакомые люди – поправить их, разъяснить им их ошибку, можно близко подходить к человеку, дотрагиваться до собеседника и мн. др» [там же]. Значительно отличается от русского европейское коммуникативное сознание, в котором «гораздо более ярко выражены категории коммуникативной ответственности и коммуникативной неприкосновенности, есть сформированная категория толерантности, а категории вежливости и коммуникативного идеала основаны на концепте privacy – "неприкосновенность личности". Категория спор имеет преимущественно неодобрительно-оценочный характер (у финнов любой спор рассматривается как проявление агрессии), категория родной язык включает положительное отношение к высокому уровню владения своим родным языком, а категория иностранный язык, наоборот, выражена слабо и не имеет таких положительных коннотаций, как в русском коммуникативном мышлении. Категории грамотность, языковой паспорт обладают большой яркостью, особенно в английском коммуникативном сознании, где языковой паспорт считается признаком социального статуса человека» [там же].

Мы сознательно столь обширно цитируем работы И.А. Стернина, поскольку в изучении Интернет-коммуникации складывается парадоксальная ситуация: идея «глобальной деревни», наднациональности Интернета и изучение общих характеристик Сети как коммуникативного пространства практически полностью подавляют осознание национальной коммуникативной специфики, существовавшей «до Сети», как фактора определяющего органичность того или иного сетевого жанра, формы проявления, степень приемлемости или деформации тех условий и правил общения, которые предлагает Сеть.

Трудно было бы ожидать, что указанные национально различные коммуникативные черты не будут проявляться в речевом поведении пользователей Интернета аналогично тому, как они проявляются в реальном межличностном общении (это было убедительно продемонстрировано в работах И.А. Стернина и его последователей). См. международные сборники «Коммуникативное поведение. Русское и финское коммуникативное поведение» (вып. 1, Воронеж, 2000, вып. 2, СПб., 2001 и вып. 3, Воронеж, 2002), «Русское и французское коммуникативное поведение» (вып. 1, Воронеж, 2002), «Русское и китайское коммуникативное поведение» (вып. 1, Воронеж, 2002), «Русское и немецкое коммуникативное поведение» (вып. 1, Воронеж, 2002); коллективная монография «Американское коммуникативное поведение» (Воронеж, 2001). Можно вспомнить и монографии Н.И. Формановской, посвященные русскому речевому этикету [Формановская 2002] [Формановская 2001], а также книгу Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page М.Г. Безяевой [Безяева 2002]. Однако если положить рядом перечисленные лингвистические работы и статьи исследователей Интернет – нелингвистов, создается впечатление, что никакого отношения между проблематикой первых и особенностями Интернета как коммуникативной среды в целом, а также спецификой межличностного общения в Рунете не обнаруживается.

Возьмем, например, статью К.В. Шапиро «Стратегии существования сетевой личности» http://vio.fio.ru/vio_08/cd_site/Articles/art_1_18.htm, в которой ставятся, несомненно, значимые проблемы: как современные информационные и компьютерные технологии трансформируют личность? как изменяются под их воздействием такие условия существования личности, как свобода, свобода слова, влияние общества и влияние на общество, социальный статус, профессиональная реализация? «Сетевая личность – личность, о существовании которой сообщество узнает по ее проявлениям на пространстве сети. Сетевая личность обладает степенями свободы, недоступными личности обычной. Свобода высказываний определяется только личной моралью и маркетинговыми резонами. Только мой внутренний моральный кодекс и уважение к читателю не позволяет мне привести в данной статье ссылки на сайты, авторы которых не стесняются в выражениях, донося свои мысли до аудитории. Такие характеристики, как скорость и массовость распространения опубликованного, у сетевых технологий существенно лучше, чем у привычных нам радио и телевидения. Но самым важным является анонимность мнения. В сети все равны. Ваше мнение либо интересно окружающим, либо нет. При том ключевым словом здесь является МНЕНИЕ, а не указание на принадлежность к личности. Если вы оплошали по тому или иному вопросу, допустили промах, ставящий крест на вашей репутации, то вы можете просто поменять личность и выступать от совершенно другого лица». Шапиро выделяет четыре типа сетевых личностей (названия типов приводим в своей формулировке):

• реальная полноценная личность;

• реальная личность с редуцированным набором признаков;

• «псевдонимная» личность, созданная коллективом авторов (подобная Козьме Пруткову).

Трудно, да и не за чем спорить с положениями автора. Они вполне убедительны. Вот только хочется спросить: одинаково ли современные информационные и компьютерные технологии трансформируют русскую и западную личность? Очевидно, что степень свободы сетевой личности и анонимность мнения, сочетаясь с досетевой степенью свободы, обычной в разных культурах, и разной приемлемостью и ценностью анонимного мнения, дадут разный эффект. К проблеме сетевой свободы самовыражения и коммуникации применительно к русской языковой личности и русскоязычным Интернет-сообществам мы вернемся позже.

А теперь обратимся к статье И. Шевченко «Некоторые психологические особенности общения посредством Internet», в которой выделяются пять признаков Интернет-коммуникации:

1. «Анонимность. Несмотря на то, что иногда возможно получить некоторые сведения анкетного характера и даже фотографию собеседника, они неSidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page достаточны для реального и более менее адекватного восприятия личности.

Кроме того, наблюдается скрывание или презентация ложных сведений.

Вследствие подобной анонимности и безнаказанности в сети проявляется и другая особенность, связанная со снижением психологического и социального риска в процессе общения – аффективная раскрепощенность, ненормативность и некоторая безответственность участников общения. Человек в сети может проявлять и проявляет большую свободу высказываний и поступков (вплоть до оскорблений, нецензурных выражений, сексуальных домогательств), так как риск разоблачения и личной отрицательной оценки окружающими минимален.

2. Своеобразие протекания процессов межличностного восприятия в условиях отсутствия невербальной информации. Как правило, сильное влияние на представление о собеседнике имеют механизмы стереотипизации и идентификации, а также установка как ожидание желаемых качеств в партнере.

3. Добровольность и желательность контактов. Пользователь добровольно завязывает контакты или уходит от них, а также может прервать их в любой момент.

4. Затрудненность эмоционального компонента общения и, в то же время, стойкое стремление к эмоциональному наполнению текста, которое выражается в создании специальных значков для обозначения эмоций или в описании эмоций словами (в скобках после основного текста послания).

5. Cтремление к нетипичному, ненормативному поведению. Зачастую пользователи презентируют себя с иной стороны, чем в условиях реальной социальной нормы, проигрывают не реализуемые в деятельности вне сети роли, сценарии ненормативного поведения» http://flogiston.ru/articles/netpsy /shevchenko.

Все верно, но для всех ли одинаково верно? Важность эмоционального компонента общения, привычность к добровольности или принудительности коммуникации, границы, отделяющие нетипичное, ненормативное поведение от нормативного, в разных лингвокультурных общностях весьма различны.

Добровольность и желательность контактов у русских Интернет-пользователей накладывается на такую черту национального коммуникативного сознания, как представление об ограниченном коммуникативном суверенитете личности (в приведенном выше понимании И.А. Стернина), а у западных – на идею privacy. О том, через какие языковые признаки и особенности речевого поведения эти характеристики проявляются в межличностном общении Рунета, речь пойдет далее.

В аналогичных по проблематике статьях на ценнейшем для исследователя Интернет-коммуникации ресурсе flogiston.ru обнаруживаем то же самое: обсуждается информационное общество, новая коммуникативная среда, сетевая личность, киберкультура вообще. О межкультурных и межъязыковых различиях речь заходит только тогда, когда исследователь обращается к конкретному объекту (культурно обусловленных различиях в дизайне сайтов или особенностях сокращений в текстах и т.п.). Например, очень интересная работа А.В. Минакова http://flogiston.ru/articles/netpsy/minakov «Некоторые психологические свойства и особенности Интернет как нового слоя реальноSidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page сти». На выбранном автором уровне обобщения снова все верно. Автор стандартно формулирует особенности коммуникации при помощи компьютерных 1. «возможность одновременного общения большого числа людей, находящихся в разных частях света, и, следовательно, живущих в разных культурах (этот факт почему-то упускается из виду большинством исследователей);

2. невозможность использования большей части невербальных средств коммуникации и самопрезентации;

3. обеднение эмоционального компонента общения;

4. анонимность и снижение психологического риска в процессе общения;

5. легкая смена формальных атрибутов», – и указывает на то, что эти особенности «приводят к выработке новых форм и стилей взаимодействия и возникновению своеобразного Интернетэтикета».

Оригинален «вывод о том, что эти новые формы несут на себе следы сильных регрессивных тенденций. Признаки более или менее сильной регрессии, то есть возврата на предыдущую ступень развития, присутствуют как в “культурно-историческом плане” форм и способов взаимодействия, так и в “индивидуально-психологическом плане” стилей и целей взаимодействия”. В использовании смайликов и акронимов – своеобразных символьных сокращений фраз и предложений (IMHO – In my humble opinion (по моему скромному мнению), pls – please (пожалуйста) и других), в сочетании в этих сокращениях букв с цифрами (2=to=too, 8=ate, 4=for или =ч в русском варианте) автор видит возврат к древним формам письма: «При таком способе записи Wait (подожди) пишется как W8, thanks (спасибо) – 10X и т.д. Любопытно, что подобный прием также часто использовался в древности. Например, имя индейского вождя Itzlicoatl записывалось при помощи изображения змеи – Coatl и копья – Istzli». Выясняется, что с одной стороны, «письменность современных пользователей компьютерных сетей, в силу определенных причин, приобрела атавистические особенности, некогда характерные для всей письменной культуры», а с другой «краткость, разорванность высказываний, по большей части, отсутствие четких, структурированных, законченных диалогов или смысловых единиц» напоминает речь, которая «наблюдается в обычных условиях либо у детей, как следствие их синкретичного и паралогического мышления, либо при заболевании и нарушении процесса мышления». С третьей стороны, Интернет является мифогенной средой нашего времени: «Удивительной особенностью данной среды является ее мифологичность. Мы хотим сказать, что ситуация, в которой человек может реализовать все перечисленные выше возможности, а также многие другие: мгновенно перенестись из одной точки земного шара в другую, или присутствовать в нескольких местах одновременно, одним нажатием кнопки приводить в движение машины, расположенные на другом конце Света и т.д., больше напоминает волшебную сказку, в которой «герой-пользователь» обладает сверхъестественными возможностями, нежели реальную жизнь. Не менее удивительно то, что Интернет как нельзя более соответствует мифологическому мышлению маленького ребенка (Пиаже, 1969; E.Claparede, 1946), для которого характерны такие особенности, как:

Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page • магия (словам и жестам придается сила воздействия на внешние предметы), – в Интернет это на самом деле происходит;

• анимизм (внешние предметы наделяются сознанием и волей). Этот уровень пока не достигнут, но многие программные продукты и приложения уже сейчас производят впечатление таковых;

• артифициализм (явления окружающего мира считаются изготовленными людьми для своих целей), – вся сеть от начала до конца изготовлена людьми для своих целей;

• синкретичность мышления (представление об объекте как о некоем целом, где все перепутано без разбору и отдельные детали которого, вступают из фона в зависимости от представляемого ими интереса), — Интернет-технологии позволяют на ограниченном пространстве Web-сайта разместить большое число объектов, во многих случаях, абсолютно между собой не связанных, имеющих самую различную природу и логику функционирования, а также различную тематику и цели» [там же].

Опять же у нас нет сомнений в правильности выводов автора и продуктивности предлагаемого им угла зрения, позволяющего высветить роль бессознательных факторов в Интернет-коммуникации. Единственное, чего нам здесь не хватает, – это не человека в Интернете вообще, а русского человека в Интернете. Маленькая деталь: для англоязычного пользователя IMHO и pls – сокращения слов родного языка, выработанные для упрощения Интернет-общения, для русскоязычного пользователя это заимствования из другого языка, перенимаемые не только из соображений краткости, но и как знаки приобщенности к Интернет. Если говорить о дробности, «клочковости» мышления и текста в Интернете, то можно вспомнить, что в англоязычном мире большая часть молодого поколения уже десятилетия воспитывается на комиксах, в нашу культуру эти убогие «недокнижки» еще только проникли, как и «клиповое мышление», давно ставшее неотъемлемой частью американской культуры. В статье о русских смсках, которую мы включили в приложение к этой книге, приводится достаточное количество доказательств тому, что русский язык по своей структуре меньше предрасположен к texting-у, чем английский. Примеры можно множить.

Очень важной особенностью Интернет-общения, накладывающей отпечаток на самые разные аспекты функционирования языка в Сети, является существенное отличие сетевого «реального времени» от внесетевого:

1) письменная форма сетевого общения в реальном времени, дающая возможность одновременного написания очередного комментария, реплики, сообщения двумя и более коммуникантами (в ICQ есть даже функция, указывающая, что в данный момент собеседник параллельно с вами что-то вам пишет);

2) легкость перехода от онлайновой коммуникации к оффлайновой в большинстве жанров (в форуме или Интернет-дневнике дискуссия может какоето время вестись в реальном времени, затем прерываться и дополняться комментариями старых или новых участников по прошествии весьма значительного периода; в ICQ существует возможность «писать в оффлайн» – оставлять сообщения пользователю, которого в данный момент нет на связи);

3) возможность одновременно участвовать в нескольких разговорах, даже Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page в разных жанрах виртуального общения (например, общаться сразу с несколькими собеседниками в ICQ, а в промежутках писать сообщения на несколько «веток» форума).

Таким образом, «реальное время» в виртуальном мире оказывается весьма далеким от реального времени во внекомпьютерной действительности: «Киберпространство творит уникальное темпоральное пространство, где при условии продолжения интеракций интерсубъективное время обоюдно растягивается, что обеспечивает комфортабельную и уютную «зону рефлексии»

[Suler 1996]. По сравнению с общением лицом к лицу партнеры имеют значительно больше времени для обдумывания и составления ответа. «…Передвижение в виртуальном мире предельно просто и ничем не ограничено… Наше субъективное внутреннее чувство времени тесно связано со скоростью изменения мира, в котором мы живем. При условии молниеносных перемен видов, звуков и людей, окружающих нас на сетевых дорогах, чувство времени начинает неудержимо акселерировать» [Suler 1996].

Самыми ценными отечественными экстралингвистическими работами, посвященными общению в Интернете, нам представляются статьи В. Нестерова, опубликованные на http://flogiston.ru/articles. Важнейшей оппозицией, которую следует учитывать при анализе межличностной Интернет-коммуникации и которая радикально влияет на выбор языковых средств и коммуникативное поведение пишущих, является предложенное Нестеровым противопоставление карнавального и доверительного общения в Сети: «Виртуальный мир чата становится для пользователя «иначе организованной реальностью», своеобразным «миром наизнанку», который, тем не менее, столь же реален, как и мир по другую сторону монитора. Подобно средневековому карнавалу в его интерпретации М.Бахтиным, чат — это «сама жизнь, но оформленная особым игровым образом». Подобное игровое оформление мира и создает в сетевых социумах своеобразный стиль общения, которое мы в работе «Карнавальная составляющая коммуникативного феномена чатов» определили как «карнавальный», который характеризуется «отрицанием реальной жизни, реальных статусов, общепринятых норм общения, да и, в определенной мере, просто реальных людей. Это игра условностей и условных персонажей».

«Карнавальное» общение базируется на разнообразнейших мистификациях, театральности, инсценировании реальных и нереальных ситуаций, ироничности и юморе, оно почти предельно насыщено шутками, остротами, каламбурами, игрой словами» http://flogiston.ru/articles/netpsy/netemotions. Карнавальной манере (конечно, не стилю в лингвистическом смысле слова) общения противопоставлена доверительная – общение без маски. На наш взгляд, в это противопоставление должны быть добавлены по крайней мере две манеры общения: деловая и анонимно-комментирующая. Деловая встречается, например, на профессиональных форумах, форумах общественно-политических организаций, в разделах FAQ (Frequently Asked Questions – часто задаваемые вопросы). Анонимно-комментирующая манера свойственна, например, разовым высказываниям читателей, использующих функцию «Написать отзыв» или «Обсудить», прикрепленную к статьям на сайтах подобных flogiston.ru.

Подчеркнем, что эти манеры общения не равны функциональным стилям, это Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page типы собственно виртуального общения, различающиеся прежде всего по степени анонимности автора, проявляющейся в тексте. С традиционными функциональными стилями русского языка у этих манер виртуального общения нет однозначного соответствия. Так, речевая маска в «карнавальных» дневниках может строиться с преимущественным использованием средств разговорной речи и просторечия, художественно-литературных средств или путем активного включения в текст элементов официально-делового и публицистического стиля (см. дневники, написанные от лица действующих политиков, например, Президента Российской Федерации).

Высказанные цитированными авторами соображения нуждаются в некоторых уточнениях и дополнениях, вытекающих из заявленного нами угла зрения. Это угол зрения подразумевает, во-первых, учет национально-культурного компонента и языковых особенностей русского Интернет-общения и, вовторых, признание того, что Интернет – среда не только компьютерная, но и человеческая, созданная людьми для людей, неустанно обживаемая пользователями, которые не только приспосабливаются к требованиям этой среды, но и модифицируют ее в соответствии со своими человеческими (!) привычками и потребностями.

1. Анонимность и уравнивание статусов в русскоязычном Интернет-общении могут вступать в сознании пользователей в конфликт с доверительностью как чертой русской коммуникативной манеры, с одной стороны, и с устоявшимися этикетными правилами использования форм «ты» и «Вы».

Приведем пример. Известно, что нормой общения в Интернет-дневниках является использование ника, а не имени собеседника, даже если это имя известно пишущему, и обращение всех ко всем на «ты». Попытки обратиться на «Вы» у новичков расцениваются как незнание законов дневникового сообщества. Обращение по нику предусмотрено и технически: есть специальная кнопка, помогающая выделить ник того, для кого предназначено сообщение, и включить его в текст. Тем не менее личные имена прорываются в дневниковую коммуникацию, причем именно в тех случаях, когда пишущему нужно преодолеть анонимность, указать на больший уровень доверительности в данном сообщении. Более того, опытные Интернет-дневниководы весьма чувствительны к тому, к кому из собеседников можно обратиться по имени (это пользователи настроенные на интимизацию общения, максимальную доверительность), а по отношению к кому (даже если люди знакомы оффлайн) этого делать не стоит, соблюдая анонимность адресата. Наиболее часто имя вместо ника появляется в таких ситуациях, как поздравление с днем рождения (знак индивидуализации, намекающий на неформальный статус поздравительных слов) или разногласия между людьми, близкими и/или обычно хорошо ладящими между собой (как знак убедительности и напоминание о дружеских отношениях). Это подтверждают самонаблюдения Интернет-дневниководов, отвечавших на вопрос: «Когда в дневниках вы обращаетесь к человеку по имени?» Здесь и далее в подобных цитатах орфография и пунктуация авторов.

Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page 1) Во-первых, я должен человека хорошо знать.

Во-вторых, обращение по имени вместо ника говорит о том, что речь далее пойдёт о вещах, касающихся конкретно этого человека (как правило – 2) Я должна испытывать симпатию к этому человеку... соответственно чувствовать симпатию в ответ 3) обращение по имени – момент некоей интимности и сигнал, конечно. типа: "немного приподнимаемся над общим флудом".

4) Запахло стариной Карнеги... Прямо-таки разит.

ЭТО происходит на пике эмоционального подъёма (либо резко мажорного – "Эх, Машка! Ну ты и...!!!" = "Ай да Пушкин!"; или минорно-проникновенного "Маш, ну, ты пойми меня правильно......" = "Видишь ли, Юрий..."

... Или в состоянии алкогольного подпития и любви ко всему сущему...

5) Всегда помню о публичности блогов. Реальное имя здесь делает человека открытее = слабее. Обращаюсь по имени очень редко, не привязывая это к оффлайн-знакомству. Непременное условие – сам владелец имени неоднократно публично произносил его в блогах, т.е. дал мне на это моральное право. Ситуаций две: когда я хочу подчеркнуть перед остальными свое особо теплое, домашнее отношение к данному человеку; или когда нужно придать в онлайн-разговоре интонацию доверительности, домашнести.

6) Что-то с чем-то...))) 1. если речь заходит о чём-то личном – для меня или для человека; если тема переходит к обуждению реальных событий.

3. мне необязательно знать человека лично – достаточно знать, как его 4. если мне срочно нужно обратить внимание собеседника на что-то.

5. если поздравляю/выражаю сочувствие.

6. если хочу заставить человека сменить тему.

но, наверно, ещё может что-то прийти в голову.

7) я обращаюсь в сети по имени тогда, когда отделяю человека от... от его сетевой ипостаси. Происходит ли это отделение – мало зависит от ситуации, а почти полностью – от того, в каких ( по моим ощущениям, конечно) отношениях автор дневника с тем персонажем, который обозначен ником. Если сам автор себя от него отделяет – то обращение зависит от того, к кому я адресуюсь – к автору или к персонажу. Существенное "но" – я (это чисто вкусовщина) предпочитаю общаться с теми, кто персонаж свой не придумывает. То есть проявление человека в дневнике – это проявление в жизни самого человека, а не сочиненное проявление сочиненного героя. Поэтому я очень часто обращаюсь по никам к людям в реале, поэтому я воспринимаю свой собственный ник как имя.

Нюанс – если персонаж и автор – не одно лицо, и хочется почеркнуть, что я обращаюсь к реальному человеку, но я не знаю имени – в ход идут искажения ника. То есть фактически появляется еще одно лицо – человек, каким я его вижу.

Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page Отрывок дискуссии по этому поводу с сайта ххххххх.ru.

Не люблю, когда меня на форуме или в подобном месте называют моим «оффлайновым» именем.

– А мне нравится, особенно когда знакомые называют, особенно когда коверкают (думает, что надо бы написать заметку об именах и никах). Я особо и над ником не раздумывала Кстати, насколько разные? или вопрос не уместен?

– Я тоже не люблю. Наверное, те, у кого ник производный от имени, даже внимания на такое не обращают.

– … Да ладно, Коль... неуж разные [жирный шрифт наш – М.С.] Конечно, не имея статистических данных, мы не можем утверждать, что переход на личные имена более характерен для русских дневниковых сообществ, чем для англоязычных, но в любом случае анонимность общения – признак вариативный, различающийся по жанрам и коммуникативным ситуациям, и легко преодолеваемый в тех случаях, когда пользователям это требуется. Вообще, термины «анонимность» и «пониженная эмоциональность» Интернет-общения не должны пониматься «в лоб», а скорее как «физическая непредставленность партнеров по коммуникации друг другу» (А.Е. Жичкина), «ограниченный сенсорный опыт», «редуцированность невербальных проявлений» [Белинская, Жичкина 1999] со всеми вытекающими отсюда последствиями:

«Во-первых, в коммуникации в Интернет теряют свое значение невербальные средства общения. Несмотря на то, что в текстовой коммуникации существует возможность выражать свои чувства при помощи "смайликов" (которых существует около 100, и их полный набор приводится на странице www.ora.com/catalog/smileys), физическое отсутствие участников коммуникации в акте коммуникации приводит к тому, что чувства можно не только выражать, но и скрывать, равно как и можно выражать чувства, которые человек в данный момент не испытывает. Поэтому "в Интернете легче вести серьезный разговор"; "в Интернете люди реже обижаются, потому что там это бессмысленно – все равно не видно, как ты обижаешься"; "в Интернете можно общаться с непривлекательными (внешне) людьми, и их уродливость не мешает общению", "в Интернете можно говорить на равных с человеком значительно старше тебя, и это не мешает общению, хотя ты знаешь, что он старше" (приведены цитаты из бесед с пользователями Интернет – подростками). То есть, в Интернете в результате физической непредставленности партнеров по коммуникации друг другу теряет свое значение целый ряд барьеров общения, обусловленных такими характеристиками партнеров по коммуникации, которые выражены в их внешнем облике: их полом, возрастом, социальным статусом, внешней привлекательностью или непривлекательностью [Reid 1994], а также коммуникативной компетентностью человека, а точнее, невербальной частью коммуникативной компетентности» [Жичкина 1999].

Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page Что касается уравнительного обращения на «ты», оно может создавать некоторую начальную неловкость при переходе Интернет-коммуникантов, значительно различающихся по возрасту и/или общественному статусу, к электронной переписке и оффлайновому общению. Необходимость в определенных случаях использовать вежливую форму Вы крепко сидит в сознании раскрепощенных и свободных пользователей Интернета и проявляется, как только они покидают территорию сетевого неформального общения. Начинается переписка или оффлайновое знакомство между людьми, которые между собой использовали бы «в реале» ты – Вы или Вы – Вы систему, обычно именно с попытки «выканья», даже если собеседники достаточно долго и доверительно общались, например, в Интернет-дневниках. Говорящие чувствуют, что возможность Вы-обращения нужно хотя бы обозначить, чтобы потом, как правило, сразу же отбросить церемонии и вернуться к привычному ты. Повышенная церемонность, этикетность первых электронных писем по сравнению с публичной неформальной коммуникацией в Сети также указывает на осознание носителями русского языка того, что свобода и демократизм речевого поведения в виртуальном неформальном публичном разговоре – это жанровый признак, прикрепленный к определенной территории На форумах ситуация с использованием ты и Вы особая, варьирующаяся в зависимости от тематики форума, аудитории (прежде всего по возрасту), соотношения доверительного и карнавального общения. Молодежные и/или карнавальные форумы, форумы с компьютерно-игровой тематикой, большинство профессиональных «междусобойчиков» – сфера господства ты-коммуникации. Политические и религиозные форумы, форумы, прикрепленные к домашним страницам известных в той или иной области людей, тяготеют к сочетанию ты/Вы-коммуникации или к преобладанию Выкоммуникации. Возникающее иногда на них несовпадение в формах обращения между коммуникантами легко разрешается. Иллюстрацией послужит следующее форумное сообщение с включением цитат из «предыдущего оратора»:

А раз живете в Минске – будет эксклюзив по выборам ? Представляете класс – собственный корреспондент ДПНИ ведет прямую тему из Минска!

Могу дать репортаж со своего избирательного участка. Мнения знакомых, родственников. Могу постоять, поспрашивать, кто за кого голосовал.

Вообщем, я не журналист, да и не знаю что Вас более всего интересует. Составьте список вопросов, отвечу как очевидец.

О столкновении реальных и виртуальных этикетных форм свидетельствует и то, с какой изобретательностью, делающей им честь как лингвистам-русистам, мои студенты избегают эксплицитного ты/Вы-обращения ко мне на территории тех же самых Интернет-дневников, конструируя фразы, позволяющие и удержаться в рамках сетевого этикета, и не нарушить наш реальный статус. Я, в свою очередь, легко переключаюсь в неформальном сетевом общении с ними на ты, хотя в реальности всегда обращаюсь к студентам только на Вы.

Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page Пс. Извините за "ты" переодически срывающееся из под моей клавы.

Если без наездов, то и извиняться не надо. Нормальное слово. Кстати, слово "Вы" по отношению к индивидууму начало использоваться сравнительно поздно. Раньше и царям тыкали.

http://www.dpni.org/forum/topic3557-40.html В целом наш материал показывает, что слухи о вымирании Вы в межличностном неформальном общении Рунета несколько преувеличены. В одних жанрах переход на Вы служит сильнейшим средством выражения негативного отношения к собеседнику, маркируя увеличение виртуальной дистанции между коммуникантами, нежелание поддерживать прежние неформальнодружелюбные отношения. В других жанрах обращение на ты/Вы оценочно и этикетно не маркировано, коммуниканты свободны выбирать форму обращения.

2. Интернет – территория свободного общения, а значит территория весьма удобная и естественная для русского коммуникативного сознания.

Одна из традиционных и высоко ценимых черт квалифицированной русской языковой личности – способность и тяга к определенному типу свободного общения – устного или письменного, который представал на разных этапах развития русской лингвокультурной общности в виде разных жанров.

Во-первых, это светская болтовня (чат) XIX века, за умение участвовать в которой так ценил свет Евгения Онегина (Без принужденья в разговоре коснуться до всего слегка, С ученым видом знатока хранить молчанье в важном споре, И возбуждать улыбку дам огнем нежданных эпиграмм...) и за неумение поддержать которую Пьера Безухова убедительно просят в салоне Шерер «перейти к тому столу». В то время выпускались многочисленные руководства по ведению светской болтовни и понятие chat-a, как мы можем видеть на страницах «Анны Карениной», имело вполне определенные очертания в сознании русского общества.

«Хорошо говорить и уметь поддержать разговор есть большое искусство.

Многие, обладающие целыми сокровищами знания и достигшие высоты в некоторых отраслях науки, не в состоянии поболтать в продолжении 1/4 часа...

Особы, бывающие в обществе, должны уметь говорить о пустяках. Человек, не имеющий, по выражению одного английского писателя, «разговорной мелочи», похож на богатого человека, не имеющего мелкой монеты и поэтому затрудняющегося платить мелкие расходы.

Женщин часто обвиняют в излишней болтливости, и, хотя мы не согласны с мнением многих мужчин, что молчаливая женщина есть феномен, тем не менее должны сознаться, что они имеют более склонность к болтовне, чем Но болтовня не должна сделаться синонимом сплетен, со всеми ее неприятными последствиями… Болтовня должна иметь целью – доставить удовольствие, сократить приятно время и заставить всех присутствующих сожалеть, что больше нельзя ее слышать или принимать в ней участие… Занимательность болтовни зависит не от ПРЕДМЕТА, о котором говорят, но от СПОСОБА, как о нем говорят. Самый незначительный предмет Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page разговора дает часто повод к остроумным замечаниям; верный такт умеет переходить незаметным образом от одного предмета к другому, не прерывая внутренней связи между ними, также искусно продолжает прерванную нить разговора и дает возможность другим сделать подходящее замечание, которое, вместе с тем, служит новой завязкой для продолжения Болтовня требует знания, уверенности в правилах хорошего тона и верного такта. Редко разбирается какой-нибудь предмет всесторонне, но он приобретает всеобщий интерес вследствие какого-нибудь остроумного замечания», – учит «Хороший тон. Сборник правил и советов на все случаи жизни, общественной и семейной» 1881 года издания. Разве это не правила ведения современного компьютерного чата или комментирования открытого дневника? Следуя рекомендациям сборника 1881 года, и сегодня можно стать успешным сетевым собеседником.

Второй жанр, заслуживающий упоминания, – частное письмо. Русская эпистолярная культура имеет глубокие корни и хорошо изучена лингвистами (см., например, [Ковалева 2002] [Морозов 1982] [Логунова 1999]).

Особого внимания в современной бардовской и рок-поэзии удостоился такой специфически русский жанр, как «вагонные споры», которые, как известно, «последнее дело, и каши из них не сварить. Но поезд идет, в окошке стемнело, и тянет поговорить...» (А. Макаревич). На формирование этого жанра оказала влияние географическая протяженность России, опутанной железными дорогами, сама по себе купейная система, когда оказываются в замкнутом пространстве чужие друг другу люди и нечего им делать, кроме как разговаривать. И потому – «Давай с тобой поговорим, прости не знаю, как зовут.

Но открывается другим то, что от близких берегут» (О. Митяев). И наконец, пришедший в советское время на смену салонной болтовне «кухонный разговор» – новый жанр беседы «за жизнь». О культурной значимости этого жанра для русских свидетельствует то, что он активно копируется печатными СМИ как особый раздел (по содержанию представляющий собой, например, «беседы с интересными людьми в их доме»), а также радио и телевидением как тип программы. «Разговор на кухне» живет и в названиях чатов и форумов на всем постсоветском пространстве.

Русскому человеку всегда хотелось поговорить, выйдя при этом за рамки рутинного, обыденного разговора, но не входя при этом в рамки стандартизованных, клишированных официально-деловых, научно-учебных и др. жанров.

Такое свободное говорение отличает, во-первых, менее спонтанный, более обработанный характер по сравнению с бытовым диалогом, более высокая степень обдуманности содержания и рефлексии над формой высказывания;

во-вторых, определенная организация, выражающаяся, например, в стремлении придерживаться выбранной общей темы; наличие неких жанровых, коммуникативных, этикетных правил, которые должны собеседниками соблюдаться; в-третьих, не зажатость в строгие жанровые тиски.

Повседневное языковое существование современного человека характеризуется жанровой стандартизованностью как необходимым условием успешного общения и передачи сообщений. Нарушение требований жанра чреSidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page вато не просто коммуникативной неудачей, вплоть до разрыва коммуникации, но серьезными жизненными проблемами. Умение следовать шаблону, воспроизводить известную схему построения текста ценится в большинстве случаев больше, чем умение производить оригинальные тексты, небанально и ярко выражать свою мысль. Мы не можем позволить написать в стихах вступительное сочинение даже на филологический факультет, мы не утвердим к защите диссертацию, структура которой «не отвечает требованиям», мы с недовольством захлопнем роман, в котором на двадцатой странице еще не началось действие 8.

Но не только тиски жанра ограничивают свободу словесного творчества – одно из главных проявлений внутренней свободы человека. Установка на стандарт активно насаждается при формировании речевой деятельности в школе. К чему, как не к отказу от личностного начала в говорении, от всяких попыток проявить свою индивидуальность в языке, приводят старания учителей-словесников, вычеркивающих из сочинений шестиклассников пассажи, подобные следующему: «Еще у нас во дворе стоит маленький деревянный домик. Кажется, что в нем живут крошечные добрые гномики. И дети прячутся туда, чтобы рассказать им свои секреты от родителей»? «Какая чушь! Что ты выдумываешь!» – воскликнула учительница в данном случае и… снизила оценку за содержание.

Языковое «творчество», которое изливается на нас с экрана телевизора, страниц массовых газет и журналов, у нормального, способного в силу своего воспитания адекватно воспринимать языковые факты человека вызывает только раздражение. Элементарный пример – спортивные новости:

«ньюсмейкеры формулистической кухни», «изменил главный цифровой показатель игры» (= забил гол), «бежит размашисто вперед с песнями», «Все ждут не дождутся, когда судья свистнет в свое орудие труда». Стремление современных журналистов говорить красиво, умноженное на неумение это делать, плюс плохой языковой вкус дает в итоге две разновидности «речевого творчества» в нашей массовой публицистике: неоправданная сложность, цветистость или наукообразность изложения и так называемый «стеб», «ерничество».

И то, и другое зачастую сочетается в пределах одной статьи:

Летом круглого года умер Высоцкий – кончились 70-ые. Десять лет спустя убился Цой – отошли 80-ые. За месяц до миллениума под «Балтику» № 3 зашел треп, кому теперь умирать молодым, чтоб отпеть, отзвонить, отслужить по 90-м. Выходило, что некому. Ни одна потеря не была бы для страны равноценной. Младший Бодров еще не воспринимался абсолютным героем минувшего десятилетия, каким, безусловно, был; не вышли еще ни «Война», ни «Сестры», вставшие гранитными подпорками всероссийского памятника товарищу «Брату». Год спустя все уже было ясно. Без литавр, тихой сапой случилось пополнение в стане героев – тех, что платят высшую цену, ибо смерть им к лицу… Если только нас не предуведомили жанровой этикеткой, что это «антироман», или имя автора-постмодерниста не говорит само за себя: перед нами ниспровергатель канонов – Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page Бакланье, висельное, слепое десятилетие саранчи размозжило одно за одним все мужские понятия: Дружбу, Слово, Верность и Честь; бабы за бандитов попрятались, мужики мычали что-то виновато-нечленораздельное про батяню-комбата. Тут вошел Некто, улыбнулся застенчиво, рек: «Я брата ищу», и люди почуяли: Он. Русским мессией всегда был Буратино, в трех прудах топленный, всяким железом битый, азбуку на семечки сменявший, но знающий несуетную Правду о вторичности золота (Д. Горелов, «Один и с оружием», журнал «Premiere»).

Приведенный текст вызывает самые разные оттенки отрицательных эмоций: от недоумения («Что хотел сказать автор?») до раздражения («Почему так сложно?» «Зачем же так неуважительно к герою публикации?») – и однозначное толкование интенции журналиста: он хочет «сделать нам красиво».

Специалисты-русисты пишут в таких случаях о языковых дисфункциях, безответственном отношении к слову, о бессмысленной красивости etc.

А где современному носителю русского языка «поговорить красиво»? Даже курсы «Русского языка и культуры речи», введенные недавно в нефилологических вузах в целях гуманитаризации высшего образования, нередко превращаются в повторение на новом уровне школьного пунктуационно-орфографического минимума, щедро сдобренного нормативной и функциональной стилистикой в духе «Справочников по правописанию и литературной правке» под редакцией Д.Э. Розенталя (любимые нами и необыкновенно полезные книги, но имеющие мало отношения к тем компонентам культуры речи, которые традиционно называются «выразительность» и «красота» речи). Другой типичный вариант – сведение дисциплины «Русский язык и культура речи» в техническом вузе до курса «Профессиональной риторики», где обучение реферированию, написанию курсовых и дипломных работ и деловой коммуникации a la Карнеги практически полностью подавляет творческую составляющую речевой деятельности.

Может быть, русский человек рубежа тысячелетий и не нуждается в языковом творчестве? Может быть, языковая ситуация, значительно изменившаяся со времен Пушкина, когда плох был тот гусар, который не писал стихов, и в этом аспекте стала совсем другой? Рациональная, правильно организованная, стандартизованная по форме и содержанию коммуникация занимает большее место в нашей речевой деятельности и имеет большую ценность в нашем языковом сознании, чем творческое самовыражение?

Первое – очевидно, второе – сомнительно, – свидетельствует Интернет, переполненный «актуальной поэзией», «прозой самодеятельных авторов», любительскими переводами художественной литературы зачастую такого качества, что снобистски назвать их графоманией невозможно. Интернет дал русскому человеку возможность для самовыражения и в то же время для общения, совместив их в одном и том же виртуальном пространстве: на стихотворение или рассказ на сайтах stihi.ru или prosa.ru можно тотчас же, прочитав, написать отзыв, на форуме можно не только обмениваться информацией и болтать о пустяках, но и создавать коллективные тексты, претендующие на художественность (см. статью о границах художественной литературы в приложении).

Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page Разные типы форумов в соответствии с коммуникативными целями и правилами поведения их участников (от сугубо профессиональных через тематические к ролевым, участники которых, спрятавшись под речевыми масками, творят некий особый жанр – игровой, постмодернистский макротекст, становящийся с течением времени полностью закрытым для понимания извне) дают участникам возможность мигрировать между реальным и виртуальными мирами, выбирать разные модели коммуникативного поведения, разные словесные маски, быть собой или не быть собой. В межличностной сетевой коммуникации формируется игровая интерактивная модель мира, отвечающая одновременно индивидуализму современного человека и его тоске по общению, закрытости личного мира от вторжения извне и тяге к самовыражению, желанию выйти из закрепленных социальных и профессиональных ролей, шаблонов поведения, жанров общения, точное следование которым обеспечивает жизненный успех «в реале», и чувству самосохранения.

3. Свобода самовыражения личности в Интернете может вести как в позитивную сторону, раскрепощая творческие силы пишущего, открывая дорогу свободному письму (см. главу 3), так и в негативную, уничтожая сдерживающие механизмы, делая возможным создание текстов, нарушающих не только языковые, но и моральные нормы9. Для русской языковой личности, получившей свободу публичного самовыражения не так давно, но воспитанной в культуре, в которой творческое письмо имело высочайший статус, служило формой борьбы с хаосом в душе и мире, свободное письмо не в стол, а для других стало истинной ценностью. Но не будем забывать и иных носителей языка, НЕ воспитанных, НЕ культурных, радостно использующих пространство Интернета в качестве электронного «забора», где можно писать что угодно и как Последнее проявляется прежде всего в многократно уже обсуждавшемся, но, увы, гораздо реже осуждавшемся выходе на поверхность таких пластов матерной лексики, которые погребают под собой все остальные средства выражения и предметных, и оценочных смыслов. Непечатное слово стало в Интернете в полной мере печатным, что особенно угнетает по двум причинам.

Обе эти причины связаны с лукавым толкованием свободы слова в виртуальном пространстве, так превозносимой идеологами киберкультуры.

Первая причина. «А счастье было так возможно, так близко…» Декларируя свободу коммуникации в Интернете, ее часто сводят к свободе самовыражения пользователей, забывая о второй ее стороне: свободе контроля над публичной Интернет-коммуникацией со стороны администраторов сайтов, модераторов форумов, хозяев домашних страничек и дневников. Мы можем испугаться сделать замечание в транспорте матерящемуся хулигану просто потому, что он сильнее нас. Отключить, лишить доступа, права на комментирование, «забанить»10 матерящегося пользователя на форуме или дневникоО двойственности Интернета, отраженной в его противоположных метафорах – Дворца и Свалки, см. в великолепной статье Р. Лейбова «Язык рисует Интернет» [Лейбов 1997].

http://gagin.ru/internet/4/9.html Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page вом сайте – дело секундное и вполне безопасное. Свобода высказываний, определяющаяся, согласно одному из процитированных авторов, «только личной моралью и маркетинговыми резонами», «внутренним моральным кодексом и уважением к читателю», есть не более, чем один из мифов Интернета. Та или иная территория свободного общения кем-то предоставляется, и этот кто-то имеет право отлучить вас от нее, если захочет. Беда в том, что, как правило, не хочет. Наши наблюдения показывают, что корректность/некорректность вербального поведения участников форума прямо зависит от жесткости языковой политики администрации и модераторов; что не чурающийся матерных слов в комментариях к одному дневнику пользователь прекрасно без них обходится в другом, когда знает, что может лишиться слова (речь не идет о патологических случаях). Тем не менее далеко не каждый «хозяин» форума проводит строгую языковую политику по отношению к нецензурной лексике, даже если запрет на эту лексику декларирован в правилах форума. Технически трудно, конечно, победить изобретательность пользователей, заменяющих в матерных словах часть букв на символы @ % и т.д.

Но это возможно, если осознание важности запретных действий и своего права на них будет у тех, кто управляет коммуникацией 11. Другое дело, что из чистого воздуха это осознание у выпускников наших технических вузов не возникнет. Пока школа и вузы (в курсе «Русского языка и культуры речи», например) не научатся хоть в какой-то мере противодействовать речевому беспределу низкокачественных средств массовой информации и языку толпы, агрессивность и грубость в сетевой коммуникации будут воспроизводиться и множиться. Но в то же время обнаруживаются и весьма впечатляющие примеры четко выраженной, строгой и разумной языковой политики Перейдем ко второй причине, по которой мат в публичной сетевой коммуникации вызывает особую тревогу. Это невозможность на него укрыться, обреченность на него. А.Н. Баранов, много занимавшийся изучением обсценной лексики, полагает идеальным вариантом защиты от нее людей, которых она оскорбляет, следующий: «… Я прекрасно понимаю тех людей, которые возмущены использованием обсценной лексики в СМИ. Мне даже представляется, что это нарушение прав человека — ведь кого-то это оскорбляет. Но нельзя запрещать её употребление тем, кто этого хочет. Идеальный вариант — это предупреждение, скажем, такое: „В этой книге используются такие-то слова“, чтобы предоставить читателю возможность выбора» http://autopilot.kommersant.ru/issues/Auto/1998/10/avtorit.html.

Предвижу возражения: у некоторых сайтов целевая группа по определению матерящаяся. Если их всех «забанить», то прощай посещаемость, а значит и рекламные баннеры. Отвечу так же, как отвечаю защитникам коммерческого интереса низкопробных журналов типа «Круто!» или «Вот так!», утверждающим, что если писать в подобных изданиях нормальным языком, а не на утрированном молодежном жаргоне, то «никто не купит». Если в середине будет постер с Бритни Спирс, купят. Если содержание, визуальное оформление и организация сайта будут отвечать запросам целевой группы, придут. И будут вести себя так, как потребует администратор.

Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page Книга – это одно, СМИ и Интернет – другое. Чтобы увидеть нецензурное слово, напечатанное в книге, надо эту книгу купить (или взять с полки в магазине) и целенаправленно открыть. Никто не ходит по улице и не подсовывает нам под нос страницы книг с матерной лексикой, заставляя в них заглядывать.

Никто не встанет посреди зала ожидания в аэропорту и не начнет зачитывать такую книгу вслух. Зато в этом зале ожидания может стоять телевизор. Зато, щелкая переключателем телевизора или радиоприемника, вы всегда рискуете насладиться всеми красотами «нового сладостного стиля». Степень принудительности в потреблении текстов СМИ гораздо выше, чем в потреблении книжных текстов (речь не идет о школьной программе). То же самое с Интернет-коммуникацией: никто не гарантирован от того, что, приняв участие в какой-либо живо интересующей его форумной или дневниковой дискуссии, назавтра он не откроет ту же страницу… и не встретится там с оскорбительной для него формой выражения. Это еще одна грань Интернет-свободы, которая редко учитывается: право личности не встречаться с грубостью и агрессией.

Можно возразить: пусть те пользователи, кого матерщина оскорбляет, не ходят на те сайты, где она употребляется. Они и не ходят, матерщина приходит к ним сама, вторгаясь на самые неожиданные территории. Так что однобоко видеть в активном использовании непечатных слов в Интернет-общении только проявление свободы. Это еще и нарушение свободы.

Вторым негативным проявлением свободы вербального самовыражения в Интернете является неграмотность – как нарочитая, так и бессознательная.

Журналисты и учителя бьют тревогу 12, лингвисты говорят о взаимодействии устной речи и письменной, систематизируют ненормативные написания и анализируют способы «передачи произношения на письме». Здесь важно не что и как, а кто и для чего, потому что ответ на вопрос «Что и как искажается в письменном облике слов в сетевом общении?» очень прост: все и как только возможно, причем ровно так же, как и за пределами Интернета. Например, для того чтобы собрать все возможные случаи ненормативного обозначения шипящих фонем, не надо лазить по сети в поисках примеров. Достаточно взять следующую таблицу из статьи Л. Парубченко в газете «Первое сентября» http://rus.1september.ru/article.php?ID=20030150413 :

«Содержимое ("контент", как сказал бы продвинутый читатель) Интернета в большинстве своем свободно от корректорско-редакторского надзора. Предложите поисковой машине найти любое немыслимое слово, и у вас непременно найдутся единомышленники, которые именно так и пишут! Например, слово "еденомышленник" имеется на 111 серверах.

Лидерами же, по данным Яндекса, являются: "агенство", "обьявления", "сдесь", "адресс", "галлерея", "здраствуйте". Кстати, о лидерах. Вот реклама некоей стоматологической технологии: "На сегодняшний день колличество врачей во всем мире, использующих технологию N уже превышает 12.000. Лидирами а этой области являются: Германия, США и Канада".

Или вот, например, как описывает сферу своей компетенции "эксперт" с сайта znatok.ru (здесь можно задавать вопросы любой направленности): "Если мучает вопрос проще ответить сможеш помочь или нет, нежели перечеслять свои знания, перечень вряд ли разрешит проблему...» [Шахова 2002] http://www.astera.ru/news/?id= Цифры в таблице – статистика выборки из письменных работ школьников.

Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page Типы ошибок в обозначении шипящих фонем Все эти типы ненормативных написаний представлены в Интернет-форумах, чатах, дневниках, ICQ, как и многие другие, которые можно увидеть в «Словаре ошибочных написаний школьников» [Булохов 2000]. В этом аспекте Сеть выступает лишь как зеркало общей неграмотности и в то же время отражение системных свойств русского языка, ибо ошибка делается там, где есть Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page к ней предпосылка. Другая причина орфографических и пунктуационных отклонений от нормы специфична для компьютерной коммуникации. Текст набирается на клавиатуре, и вместо произносительных оговорок и рукописных описок (путают похожие по начертанию буквы) перед нами опечатки, «ошибки» пальцев, попавших на соседнюю клавишу, или моторная лень, например, нежелание автора нажать на Shift для заглавной буквы.

Важнее не просто зарегистрировать неправильности, а все же ответить на вопрос: кто и для чего допускает ненормативные написания в Интернет-коммуникации? Здесь все не так просто. Выделяются, по крайней мере, четыре группы пишущих.

Во-первых, есть так называемые «падонки», гордо именующие себя «контр-культурными деятелями» и людьми, «способными абстрагироваться от социальных норм и правил (морально-этических и т. д.), в каких бы то ни было проявлениях своей воли». Это группы, сознательно посвящающие себя созданию текстов, демонстративно нарушающих языковые и моральные запреты. У «падонкафф» есть своя территория, куда заходят только любители подобного творчества, но и на других Интернет-ресурсах они не редкость.

Неграмотность «падонкафф» последовательная, целенаправленная и изощренная, более того она ими идеологически обоснована. Она прокламирована в Манифезде антиграматнасти на одном из их сайтов:

Мы прынцыпиально протиф так называимай "граматнасти" в Сити. Мы щитаем что конкурз ЗАЛАТАЯ КЛЯ в сваей аснови пряма ВРИДИТ развитию русква изыка и рускай славеснасти, падвадя саздатилей уебсайтав к НАСИЛАВАНИЮ нашива раднова изыка с помащью спелчекирав и других филтрав убивающих все жывое, чиво есть в магучим нашым изыке.

Мы уверины что ни саздатили уебсайтав палучивших "аттлично", ни сами арганизатары конкурза НИ ЯВЛЯЮЦЦА ГРАМАТНЫМИ людми – проста у них харошие спилчекиры!

Па мери савиршенства кампютырных спилчекирав руский изык ишо болще патеряит сваих нипасредствиннасти и абаяния. Паэтому все художники рускава слова далжны бросить вызав убиванию нашива живова изыка биздушными автаматами! Галавный Принцып нашева великава движения ПОСТ-КИБЕР гаварит: "настаящие исскувство новава тысичулетия – это то что ни можыт делать кампютыр, а можыт делать тока чилавек!!!" "Биз грамотичискай ашипки я русскай речи ни люблю!", писал наш лудший паэт Аликсандыр Сиргеич Пушкин, и эти слава мы бирем дивизом на наш флак

В БАРЬБЕ С ЗАСИЛИЕМ БИЗДУШНАЙ КАМПЬЮТЫРНОЙ ПРАВИЛНАСТИ,

каторую нам навязывают гацкие робаты-акуппанты!!!!

Оказывается, «падонки» – защитники настоящего искусства и борцы за красоту русского языка, против «бездушной компьютерной правильности».

Только мало кто из пользователей Сети, перенявших манеру письма и общения «падонков», знает об этой «высокой» миссии. Как правило, эта миссия принимает в сетевом поведении форму глумления над выбранными объектами (частными или публичными лицами) или откровенной травли отдельных участников коммуникации (организация так называемых флэш-мобов в Живом Журнале, «Парад уродов» на journals.ru).

Sidorova-verstka 7/15/07 2:08 PM Page Сочетание орфографических нарушений с лексическими и фразеологическими приметами, а также морфологическими искажениями русских слов создало особый сетевой диалект 14, овладение которым стоит некоторого времени и труда. Массовое использование этого диалекта на той или иной странице Интернета сигнализирует о том, что вы попали в зону, свободную не только от языковых правил, но и от правил цивилизованного поведения, от культурных и нравственных устоев общества. Спорадическое употребление элементов этого диалекта возможно в Сети и за ее пределами – с пародийной, оценочной, иронической целью у говорящих с достаточно высоким уровнем языковой сознательности; для выражения приобщенности к миру сетевой коммуникации – у говорящих с самой разной языковой способностью.

Очень неприятно тратить на «падонкафф» время, которое можно было бы посвятить изучению текстов совершенно иного качества и культурной значимости, но, как говорится, врага надо знать в лицо. Чтобы не плодить этого врага в школах и вузах. Чтобы понимать, что очень существенная часть ненормативных написаний в Интернете есть не проявление неграмотности или пресловутая «передача произношения на письме», а есть сознательное проведение определенной языковой и культурной политики, открытую или молчаливую поддержку которой высказывают некоторые наши журналисты и литературные деятели. Опасность интернетовской контр-культуры в ее агрессивности и лицемерии. Полагая себя ниспровергателями основ и большими оригиналами, лингвистические Интернет-девианты на самом деле паразитируют на человеческой культуре и на русском литературном языке. Их тексты эпатажны только на фоне нормальности, любимые фразы «падонкафф»

типа «Аффтар15 жжот», «Аффтар пеши исчо» или «Аффтар выпей иаду», «Аффтар аццкий сотона» расползаются по сети за пределы их резервации и вызывают улыбку у пользователей только потому, что контрастируют с нормативными написаниями, хранящимися в их языковом сознании. Представим Мы предпочитаем использовать в данном случае термин «диалект», а не «жаргон», вопервых, поскольку речь идет – в масштабах Интернета – не о социальном, а о территориальном подъязыке – языке, на котором «говорят» в определенных зонах Интернета. Вовторых, для жаргона характерно «отсутствие… своего грамматического строя» (например, жаргон хакеров), тогда как в диалектах присутствуют грамматические отличия от общелитературного языка [Гвоздев 1965], что мы и наблюдаем в рассматриваемом феномене. Наконец, диалект «падонкафф» не служит для своих пользователей средством обособления или «секретным языком». Напротив, он служит средством агрессивного вторжения уже не только в русскоязычную, но и в англоязычную зону межличностного общения Интернета.

См. статью «Россия пакарила сердца амереканчегов преведом и медведом» на http://www.polit.ru/news/2006/03/24/medved_rulit.html о пугающей антикультурной экспансии организованных «падонкафф» в Живом Журнале. О происхождении этой формы сетевой речи и сетевого поведения см. статью «"Аффтар аццкий сотона": жаргон сетевых "падонков" впервые появился в ФИДО» на http://www.polit.ru/news/2005/05/24/fido.html, статью «У языка есть аффтар» в «Русском Newsweek»-е http://www.runewsweek.ru /theme/?tid=16&rid=215 и ответ на нее П. Протасова в «Русском журнале» http:// old.russ.ru/culture/network/20050523.html.