ДВОЙНОЙ ПОРТРЕТ

ФИЛОЛОГИ-КЛАССИКИ

О ФИЛОЛОГАХ-КЛАССИКАХ

Эта книга - о тех, кто спасал и спасает

основы европейской цивилизации в России,

и для тех, кто не понимает значимости сохранения

греко-латинского мира Античности и Средневековья

для современной культуры России.

Москва

2011

УДК 8(092)

Д24 Печатается по решению научно м пщи'нч ниш кпичи < МГХПА им.С.Г. Строгашта Автор проекта и составитель сборники СЛАВЯТИНСКАЯ М.Н.

Биографические заметки - ИОВА Н.М., СЛАВЯТИНСКАЯ М.Н.

Ответственный редактор - ИОВА Н.М.

Д24 Двойной портрет (филологи-классики о филологах классиках): Сб.статей / Сост. М.Н.Славятинская. М.: МГХПА им. С.Г.Строганова, 2011. - 192 стр.

Публикуемая книга предназначена тем читателям, кото­ рые должны и хотят знать о тех деятелях культуры, кото­ рые спасали и спасают основы европейской цивилизации в России-СССР-России.

Она также предназначена для читателей, желающих боль­ ше узнать о значимости сохранения греко-латинского ми­ ра Античности и Средневековья для современной культу­ ры России.

18ВК 978-5-627-088- © М.Н.Славятинская, сост.. Н.М.Иова © МГХПА им. С.Г.Строганова

МАРИНА НИКОЛАЕВНА СЛАВЯТИНСКАЯ

Марина Николаевна Спавятинская - филолог-классик, спе­ циалист по истории греческого языка, доцент кафедры классической филологии филологического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова.

Окончила филологический факультет Московского университета в 1958 г., в 1969 г. защитила кандидатскую диссертацию «Семантика глагольных основ презенса и ао­ риста в греческом языке древнейшего периода» (на материале языка поэм Гомера «Илиада» и «Одиссея»).

В течение последних 15 лет М.Н.Славятинская является координатором Объединения региональных центров греко-латинской лингвокультурологии, дей­ ствующего в рамках секции «Классическая, византийская и новогреческая фило­ логия» Научно-методического совета по филологии университетов России.

Научные интересы М.Н.Славятинской связаны с изучением языка Гомера, по­ мимо этого она занимается проблемами культурно-языкового взаимодействия ^ греко-латинского и славянского миров, проблемами общенаучной и специальной терминологии.

Автор около 100 научных работ, из которых широко известны две книги «Учебное пособие по древнегреческому языку (культурно-исторический аспект)»

(1988) и «Учебник древнегреческого языка», выдержавший 3 издания (1993, 1996, 2003). / После окончания аспирантуры Марина Николаевна получила должность пре­ подавателя на кафедре классической филологии МГУ, где работала и Валентина Иосифовна Мирошенкова.

ВАЛЕНТИНА ИОСИФОВНА МИРОШЕНКОВА

Валентина Иосифовна Мирошенкова (22 октября 1924, дер. Дороховка, Орловской губернии - 16 декабря 1991, Москва) - филолог-классик, специалист по препода­ ванию древнегреческого и латинского языков, старший преподаватель кафедры классической филологии филологического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова.

Была без экзаменов зачислена на филологический факультет МГУ после окончания с золотой медалью школы в 1941 г. Окончила классическое отделение в 1947 г. и с тех пор преподавала латинский и древнегреческий языки на филологи­ ческом факультете МГУ.

Ею был опубликован (в соавторстве с Н.А.Федоровым) «Учебник латинского языка» (1976), выдержавший уже 11 изданий, и «Хрестоматия по античной лите­ ратуре. Греция. Рим» (1981), также неоднократно переизданная.

Преподавание античных дисциплин в России всегда былсгделом и труд­ ным, и ответственным. Трудным потому, что непричастным к изучению античности людям всякий раз нужно доказывать необходимость при­ сутствия этих дисциплин в системе образования (не составляют исклю­ чения и современные чиновники от образования), а ответственным по­ тому, что именно в последние десятилетия у преподавателя-античника сформировалась особая миссия: спасти основы европейской цивилиза­ ции, которая нигилируется и практически (миграции неевропейских народов, «деятельность» и самодеятельность чиновничества сверху до­ низу), и теоретически (бездумное заигрывание с идеей «евразийства», получившей в современном культурном контексте иной смысл и зна­ чимость, чем в конце XIX - начале XX вв., толерантность, понимаемая большинством как уступчивость, причем именно со стороны европей­ цев).

Тем более важно сейчас поговорить о том преподавателе классиче­ ских языков, для которого не существовало проблем что-то доказывать, в чем-то убеждать. Античность как фундамент культуры не только Ев­ ропы, но и вообще мировой культуры, - это было ясно, уже когда Вален­ тина Иосифовна Мирошенкова еще только начинала объяснять алфавит древнегреческого и латинского языков, потому что слушатели ощущали за каждым ее словом мощный, как сказали бы археологи, «культурный слой». Но этого было бы недостаточно (знатоков много), если бы к этому не присоединялись индивидуальные особенности ее личности, которую сформировали ее семейное окружение, тип образования, университет­ ская среда и ее активная жизненная позиция.

1. Семья, родня, друзья.

Валентина Иосифовна родилась в деревне Дороховке Орловской гу­ бернии 22 октября 1924 года. Ее отец, Иосиф Афанасьевич, был главным бухгалтером леспромхоза, а мать, Екатерина Романовна, растила двух до­ черей - Евгению (старшую) и Валентину (младшую).

Позже семья переезжает в Брянск, где в 1941 г. Валентина Иосифов­ на окончила школу с золотой медалью, подала заявление на филологиче­ ский факультет МГУ им. М.В.Ломоносова и была зачислена без вступи­ тельных экзаменов.

Но началась война... Иосиф Афанасьевич сразу эвакуировал семью (Брянск стали бомбить через 2-3 дня после начала войны). Московский университет был эвакуирован в Свердловск, и принятые студенты на­ чали учиться уже в 1942 году. Валентина Иосифовна приехала в Сверд­ ловск; жили студенты в общежитии, трудно и голодно, но все учились.

Группа классиков состояла из шести человек (Соломон Константинович Апт, Нина Борисовна Клячко, Нина Александровна Вишневская, Давид Персис, Сесиль Яковлевна Топштейн (Шейнман) и Валентина Иосифов­ на Мирошенкова).

К концу войны университет вернули в Москву, и в 1947 г. Валенти­ на Иосифовна получила диплом и поступила в аспирантуру. На кафедре классической филологии тогда работали Сергей Иванович Соболевский, Сергей Иванович Радциг, Федор Александрович Покровский, но самым близким человеком для Валентины Иосифовны стала Жюстина Севериновна Покровская, жена академика Михаила Михайловича Покровского.

^ Тем временем старшая сестра Валентины Иосифовны, Женя, жив­ шая в Уфе, выходит замуж за башкира Исмаила Салиховича Салихова, И это было началом формирования дома Валентины Иосифовны как до­ ма «дружбы народов». Сейчас в моде слово «толерантность» («переноси­ мость, терпимость»), но оно укрепляется в языке, когда уже есть "Вражда и ее как-то нужно переносить. Но в СССР не было вражды на уровне на­ родов, этнической ненависти, как главного принципа сосуществования.

Поэтому никому в голову не приходило запускать в обращение это латин­ ское слово. А для семьи Валентины Иосифовны это было тем более неле­ пое понятие: университетские друзья - евреи, башкирские родственни­ В 1956 г. Валентина Иосифовна выходит замуж за греческого полит­ эмигранта Михаила Георгиевича Малева (Михалиса Малиоса), имя ко­ торого известно всем эллинистам благодаря «Новогреческо-русскому словарю», написанному им в соавторстве с И.П.Хориковым. Но до выхо­ да словаря еще долго, а рассказать о Михаиле Георгиевиче нужно здесь.

И не только потому, что он был необыкновенным человеком, но и пото­ му, что с его появлением неизмеримо расширился жизненный горизонт Валентины Иосифовны, что незамедлило сказаться, пусть и косвенно, на ее преподавательском облике.

Кто интересуется историей Греции прошлого (XX) века, знают, что после окончания Второй мировой войны в Греции началась граждан­ ская война - левых (под руководством коммунистов) и правых. Михалис (17-ти лет) и его младший брат Лазос (16-ти лет) приняли сторону левых (вспомним наших молодогвардейцев!). После трагических собы­ тий в семье в 1949 г. они ушли в партизанский отряд в горы. Там Михалис стал одним из руководителей большого партизанского объединения, членом Коммунистической партии. Но вскоре греческое сопротивление было разгромлено и партизанам пришлось уходить из Греции - или че­ рез Албанию (туда направился Михалис), или через Югославию (туда по­ шел Лазос). В Албании Михалис был арестован советскими спецслужба­ ми и препровожден в СССР, где он был обвинен в провале греческого Со­ противления.

После смерти Сталина обвинения были сняты. Он остался жить в СССР (позже он скажет Валентине Иосифовне: «Я, Валюща,, Россию вы­ брал сознательно»), и поступил в Высшую Партшколу, где и встретил на каком-то вечере Валентину Иосифовну.

Их дом стал домом греческого объединения. Приезжал брат Михалиса из Югославии, сестра из Чехии, а уж московские греки' были здесь по­ стоянно. Читали греческие газеты, переживали выборы, отмечали празд­ ники - и все время звучала греческая речь. Дом был всегда открыт и для русско-башкирского сообщества, и для русско-греческого. Да и универ­ ситетские друзья бывали там постоянно, включая Илью Шмерлинга, по­ жизненно влюбленного в Валентину Иосифовну, и так и не женившего­ ся. Было всегда место и для студентов. Вот откуда и идет так точно под­ меченная студентами особенность преподавательской «ауры» Валенти­ ны Иосифовны: восприятие ею всего греческого (включая и древнегрече­ ский язык) как живого и современного.

2. Профессиональный «багаж».

Не будем говорить здесь о преимуществах или недостатках советской системы образования (как ее ни ругают, а факт остается фактом: почемуто все уехавшие из нашей страны легко находят работу, и притом хоро­ шую - ради нее уезжали и уезжают). Но нельзя не сказать о престижно­ сти образования, особенно высшего (всегда недостойно низко оплачива­ емого). Об этом на одном из собраний филологического факультета упо­ мянула Клавдия Васильевна Горшкова, заведовавшая кафедрой русского языка. Вспоминая об учебе в школе и в университете, она сказала: «Мы любили просто учиться - без оглядки на то, пригодится ли это дальше, и сколько за это будут платить». Именно так и учились на классическом (таком неперспективном) отделении те, кто здесь оставался (иных пере­ водили на другие отделения, иные уходили сами). И учили основательно, на всю жизнь, такие непрактичные предметы, как древнегреческий и ла­ тинский языки, античную историю и литературу и т. п. Так учила и ВаСтоит вспомнить хотя бы семью Зорбала - голубоглазую красавицу Катину, ко­ торая много лет преподавала новогреческий язык на кафедре классической фи­ лологии МГУ, ее детей - Маргариту, ставшую известной певицей, и Никоса, и ее мужа - Ставроса Зорбаласа - видного деятеля Компартии Греции.

лентина Иосифовна: все навсегда в памяти! И эту толщу знаний всегда подспудно ощущали студенты.

К середине 50-х годов обнаружилось, что на кафедре некому читать курс истории греческого языка, который до тех пор вела Жюстина Севериновна Покровская. Это явилось счастливым обстоятельством, по­ тому что этот курс поручили вести Валентине Иосифовне, которая уже давала отзывы на лингвистические дипломы студентов (например, ди­ плом Л.А.Гиндина). Научной литературы по этой теме было мало, и Ва­ лентина Иосифовна, в основном, пересказывала нашей группе (мы были ее первыми студентами!) «Историческую морфологию греческого языка»

П.Шантрена, перевод которой вышел в 1953 г. И, пусть мы скучали, но речь не о нас. А пересказ Шантрена обернулся для Валентины Иосифов­ ны необыкновенной удачей. Кто сейчас знает эту «Историческую морфо­ логию...» от корки до корки? Как известно, уча других - учишься сам. А преподавать классические языки, не занимаясь их историей, дело небла­ годарное: слишком многое позже приходится объяснять студентам тако­ го, о чем можно было сказать походя уже на 1-П курсе. Именно так вводи­ ла Валентина Иосифовна своих студентов в самую суть изучения грам­ матики.

Была у Валентины Иосифовны одна черта, делавшая ее примечатель­ ной. Это ее неравнодушие ко всему, что делается на свете, в стране, в уни­ верситете, на факультете, на кафедре. Валентина Иосифовна и Михаил Георгиевич были не карьерными коммунистами. Обсуждение свежих га­ зет и фундаментальных монографий было в этой семье делом обычным.

Нужно напомнить, что при той ориентации в мировой экономике (спе­ циальность Михаила Георгиевича - политэкономия), при наличии в до­ ме разноязычных газет и журналов, Валентина Иосифовна, тем не менее, правильно оценивала газетную информацию.

Ради шутки приведу пример. Приходит как-то Валентина Иосифов­ на на кафедру и делает распечальное лицо. «Всю ночь не спала, слезьми (именно так!) обливалась. И знаете почему? Читаю вчера, что в Канаде на 0,2% увеличилась квартплата (в наших терминах - М. С). Бедные! Как же им плохо, не собирать ли им срочно помощь?».

А если всерьез, то еще до начала лихих 90-х гг. Валентина Иосифовна, внимательно наблюдая за типом обучения на экономическом факульте­ те МГУ, где учились ее дочери, не раз говорила: «Это антигуманный фа­ культет». Она была права?

Активная жизненная позиция в сочетании с любовью к своим слу­ шателям и привела ее к мысли о необходимости начать работу над учеб­ ником латинского языка нестандартного типа. Оговорюсь сразу, что над учебником она работала вместе с Николаем Алексеевичем Федоровым, но здесь речь идет только о Валентине Иосифовне. Несмотря на разницу лет, мы были, можно сказать, подругами, и много раз обсуждали замедляю­ щее усвоение языка при пофразовой иллюстрации грамматического ма­ териала во всех учебниках латинского языка. Ко мне, молодому препода­ вателю, не раз обращались студенты с отделений «новых языков»: «Поче­ му в латинском учебнике только фразы и фразы, причем с неповторяю­ щейся лексикой?» В самом деле, это гарантировало скуку от урока и от­ вержение языка в целом.

Главный принцип, на котором настаивала Валентина Иосифовна язык познается в тексте. В это время она уже была знакома с разными за­ рубежными учебниками, а по «легендарному Вольфу», учебник которо­ го именно Валентина Иосифовна утвердила на классическом отделении, студенты занимаются и сейчас (и не только в МГУ). Кроме этого ощуще­ ние древнегреческого языка как живого не могло не повлиять и на пре­ подавание латинского языка. А живому восприятию латинского языка мешали существующие (и до сих пор) «фразовые» учебники: граммати­ ческий материал иллюстрировался отдельными фразами, выдернутыми из контекста эпохи и текста автора или вообще безымянными (что также требовало специального объяснения).

Прийти к принципу «текстового» учебника побуждали и объектив­ ные обстоятельства. В 60-е годы началось продолжающееся до настояще­ го времени наступление на латинский язык и античную литературу. Я на­ чинала работать в 1964 году, когда на русском отделении латинский язык изучался два года, по два занятия в неделю. Сейчас даже трудно себе представить, сколько текстов (включая средневековые) я успевала прочи­ тать в аудитории! А, кроме того, было обязательное внеаудиторное чте­ ние. Потом два года сократились до полутора лет, потом - до года. И это на фоне беспорядочного интеллектуально сокращаемого среднего обра­ зования, при иллюзорной, но нарастающей комбинаторно-технической составляющей.

Главной задачей при сжимающемся, как шагреневая кожа, курсе ла­ тинского языка на филологическом факультете Валентина Иосифовна считала как можно более ранний переход к связному тексту. Именно та­ кой текст и был помещен в начало каждого урока учебника. Это имело и психологическое значение: студент видел, что с самого начала он может (или должен) перевести связный текст.

Вторая задача - обеспечить легкий поиск грамматического материа­ ла. Чаще всего он обычно помещался в конце учебника. Здесь весь грам­ матический материал был приведен в уроке; тут же дан лексический ми­ нимум и разнообразные упражнения. Такая комплексность хорошо по­ могала студентам в случае пропуска занятия: сразу было понятно, что пройдено, что следует знать.

Но обратной стороной была «клиновость», несистемность изложения грамматики, что с самого начала вызывало возражения коллег. И все же учебник имел какое-то неизъяснимое очарование, о чем всегда говорили «нестоличные» коллеги, и что позволило на одном из методических все­ союзных совещаний в г. Черновцы назвать его «учебником революцион­ ным» (Татьяна Николаевна Чернышева, супруга Андрея Александрови­ ча Белецкого).

Жаль, что от издания к изданию построение учебника и каждого уро­ ка подвергались искажению: грамматика была в еще более клиповом ва­ рианте отнесена в конец учебника, количество не связанных друг с дру­ гом фраз непомерно разрасталось (а ведь учебник не предназначался спе­ циально для классического отделения, имеющего несравненно большее время для изучения латинского языка), даже были добавлены (почемуто) юридические формулы, и, наконец, отдельные фразы опять заняли первое (!) место, - то, с чем боролась Валентина Иосифовна. Но так как >^ есть соавтор, то, вероятно, ему виднее...

Сочетание всех обстоятельств, о которых шла речь выше (семья, не­ ординарная отношениями супругов и детей (Татьяны и Ольги), неорди­ нарная по многоплановости интересов; разностороннее и постоянно до­ полняемое образование и самообразование; активная позиция при об­ суждении любой современной проблемы; искреннее заинтересованное отношение к любому человеку; понимание классических языков как жи­ вых) - все это и создало неповторимый облик Валентины Иосифовны.

В этом и была ее преподавательская «тайна».

В силу своей эмоциональности Валентина Иосифовна, конечно же, давала повод вспомнить о сказанных кому-то неласковых словах, о не со­ всем справедливой оценке какого-либо студенческого или «взрослого»

опуса. Но резкость эта шла не столько от характера, сколько от высокой требовательности к любой работе.

Сошлюсь в заключение на впечатление не филолога. Когда мой сын поступил на отделение философского факультета, где в программе не бы­ ло латинского языка, я посоветовала ему хотя бы немного «познакомить­ ся» с ним и попросила преподавателей нашей кафедры разрешить ему нерегулярно посещать занятия. И позднее он сказал мне: «У Валентины Иосифовны латынь - это совсем другой язык».

В советское время существовала система регулярного, серьезно­ го, и притом бесплатного, повышения квалификации для преподавате­ лей высших учебных заведений. У нас они всегда бывали на занятиях Ва­ лентины Иосифовны и потом спрашивали: «Валентина Иосифовна проПозже структура учебника, предложенная В.И.Мирошенковой, была отчасти восстановлена.

фессор? - Нет. - Доцент? - Нет. - Кандидат? - Нет». Удивлению не бы­ ло границ. Просто всем было невдомек, что Валентина Иосифовна бы­ ла «педагогом - Академиком», а такого звания, подкрепляемого дипло­ мом, - увы! - нет.

Есть профессия, суть и смысл которой полно раскрывается только кос­ венно: в статьях, учебниках, а главное - в судьбах людей.^го профессия преподавателя. Поэтому ниже приводятся воспоминания о Валентине Иосифовне двух ее бывших студентов - старшего и младшего поколений.

Михаил Вадимович Бибиков - доктор исторических наук, зав. ка­ федрой византийской и новогреческой филологии филологического фа­ культета МГУ, заместитель директора Института всеобщей истории РАН, профессор.

Окончил классическое отделение филологического факультета МГУ в 1973. Защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Византийские ис­ точники XII - XIII вв. по истории Руси, народов Северного Причерно­ морья и Северного Кавказа» - в 1976; докторскую диссертацию на тему:

«Византийский прототип древнейшей славянской кни^и («Изборник»

Святослава 1073)» - в 1992 г.

Есть люди, особенно из числа педагогов, Учителя с большой буквы, ко­ торые, как показывает жизнь, играют в жизни учеников определяющую роль. Причем это происходит несколько раз в жизни. Таким педагогом для меня была Валентина Иосифовна Мирошенкова.

Мы познакомились еще года за два до моего поступления в универ­ ситет. Дело в том, что, придя первый раз на «День открытых дверей»

в МГУ еще чуть ли не в восьмом классе, я сразу определился со своим бу­ дущим - это отделение классической филологии, о чем я сразу поведал самой близкой по духу и интересам в школе преподавательнице русско­ го языка и литературы Симе Давидовне Токаревой. Она внимательно вы­ слушала мои восторги и сказала, что для целенаправленной подготовки к поступлению на столь особое отделение (к «классике» все всегда испыты­ вали особый пиетет), она организует для меня встречу с преподавателем этой кафедры, с которой она была дружна еще с послевоенных студен­ ческих времен. Этой преподавательницей кафедры оказалась Валентина Иосифовна, с которой я встретился два-три раза до поступления и кото­ рая очень верно, методически точно определила стратегию подготовки к поступлению: безусловно, отличная подготовка по дисциплинам всту­ пительных экзаменов, а в качестве «введения в специальность» - книги А.Ф.Лосева - по мифологии, С.И.Радцига - по введению в классическую филологию, И.М.Тронского - по античной литературе... Она же и осту­ дила мой пыл начать самостоятельно изучать древнегреческий и латынь:

«Всему свое время». Много лет спустя, когда я уже работал в Академии наук, при одной из не столь частых, к сожалению, встреч Валентина Ио­ сифовна рассказала мне, что недавно (это было в начале 80-х гг.), при ге­ неральной уборке квартиры, она нашла записочку «Сильный мальчик Миша». Это был «документ» того телефонного разговора, что состоял­ ся в середине 60-х годов, университетских подруг-преподавательниц обо Можно представить мою радость, когда на I курсе оказалось, что древнегреческим с нами будет заниматься Валентина Иосифовна. И тог­ да, с 1968 по 1970 гг., она, обучая нас языку - от алфавита и ударений до чтения Ксенофонта и Фукидида, вновь сыграла решающую роль в моей жизни - обучила, можно сказать, профессии, без каковых знаний не быЛи бы возможны ни дальнейшие мои статьи, ни книги, ни лекции, ни до­ клады на конгрессах. Потрясающим было методическое мастерство Ва­ лентины Иосифовны, не всегда, может быть, заметное, но всегда ведущее к главной цели - научить так, что студент запоминает все эти основы на­ всегда. Валентина Иосифовна дала нам в руки инструмент основного де­ ла в нашей жизни.

После того, как она ушла от нас, мы все - коллеги, ученики, близ­ кие - собирались по памятным дням в квартире Валентины Иосифовны в Раменках, у дочерей - Оли и Тани. Я как-то особенно хорошо чувство­ вал себя среди обстановки жилища педагога, ее книг, слушал рассказы о муже Валентины Иосифовны - Михаиле; вместе с дочерьми не раз бы­ вал на кладбище. Это было вскоре после защиты моей докторской (1992), когда после перенапряжения (я перепечатывал диссертацию сам на трех машинках, оформлял, готовил бумаги, документы) у меня начались бес­ прерывные гипертонические кризы и головные боли. Как раз в это вре­ мя я особенно часто, три-четыре раза в год, приходил на Востряковское кладбище. Думаю, что эти, примиряющие с жизнью, встречи с памятью Валентины Иосифовны помогли мне тогда преодолеть недуг.

При всей серьезности и интенсивности наших занятий, Валенти­ на Иосифовна была легким в общении, остроумным человеком, прин­ ципиальным в отстаивании истины и невероятно по-человечески до­ брым. На II курсе она стала куратором нашей группы, что предопреде­ лило нередкие наши беседы «за жизнь» (к этому времени группа, в ко­ торой я учился, из двенадцати первоначальных студентов сократилась до трех - В.Асмуса, Д.Драгунского и меня). И Валентина Иосифовна в этой связи вспоминала, как во времена ее студенчества в такой же роли наставника их курса выступал П.М.Шендяпин. И вот, как-то раз, вся ее группа звонит по телефону Павлу Матвеевичу и серьезным взволнован­ ным тоном просит встретиться, так как у них появилась очень важная проблема. Павел Матвеевич всерьез воспринял дело и для срочного до­ верительного разговора пригласил всех тут же к себе домой. И когда сту­ денты ввалились в квартиру к наставнику, на его тревожный вопрос, что же случилось (а это был конец 40-х годов), студиозы с порога выпалили:

«В чем смысл жизни??»

Думаю, что Валентина Иосифовна, как никто, внутренне понимала, в чем смысл жизни, и старалась передать это дочерям, ученикам, колле­ гам и близким.

Сергей Александрович Степанцов окончил отделение филологического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова в 1995 г. С 1997 г. работает в Инсти­ туте всеобщей истории РАН. В 2000 г. защитил кандидатскую диссерта­ цию по теме «Семантика «высоты» в^ эксегезе блаженного Августина (на материале толкований на «Песни восхождения»)». С 2005 г. - доцент ка­ федры классической филологии МГУ.

Валентина Иосифовна Мирошенкова преподавала нам древнегреческий язык в первом семестре I курса. Это были осень и зима 1990 г. Мы ока­ зались последней группой классического отделения, которую Валентина Иосифовна обучала в университете, да и то, очень недолго: всего три ме­ сяца с половиной. В 1991 г. она умерла...

Многое из того, что она по ходу дела или ех!га сашат рассказывала, представляя с особым подчеркиванием или почти заговорщически как нечто новое или мало кому известное, так и запоминалось: как нечто осо­ бенное, редкостно-важное, имеющее быть специально отмеченным в па­ мяти. Это была некая золотая бусина, отдаваемая нам по секрету, и по­ том уже сами мы, став преподавателями, рассказывали о том же так же, как будто делились золотыми бусинами, даже если речь шла всего лишь о правиле среднего рода или недосложившемся согласовании наклоне­ ний. Создаваемая Валентиной Иосифовной атмосфера «свежести новиз­ ны» (как называла это Клара Петровна Полонская), то есть постоянно­ го узнавания чего-то нового и удивительного, не только способствовала вниманию, но и делала сообщаемое - незабываемым.

В дополнение к методе у Валентины Иосифовны была еще и стро­ гость - это помнят все. Общеизвестна ее система оценок от пяти до ми­ нус единицы («За гранью рационального!»). Незаслуженных хороших от­ меток она не ставила и, насколько я могу судить, не одобряла тех, кто их ставил. Мне удалось заработать максимум 4+ (может, натяжечка в этом и была небольшая)... Еще - возмущение, иногда раздражение, увещева­ ния к тем, кого она считала неспособными, и призывы «соблюсти ин­ теллектуальное достоинство» (никогда не понимал этого выражения) и перевестись на другое отделение - все это было. Прибавим к тому и по­ стоянное подчеркивание во-всем-особости греческого языка, его невсем-посильности, необходимости непрестанно упражняться в нем на письме и вслух (ради ударения), все эти «шпрюхи» вроде «ничто так бы­ стро не рассыпается, как греческий язык в голове» или «учить латинский язык нужно быстро - почему? - чтобы больше осталось времени на грече­ ский». Все это имело, кроме очевидных положительных, и некоторые от­ рицательные последствия.

Чтобы завершить этот краткий очерк образа преподавания Валенти­ ны Иосифовны, нужно сказать еще три вещи, и хотя бы упомянуть еще С самого начала, с самых первых уроков изложение греческой грамма­ ми тики умело приправлялось элементарными сведениями из сравнительноисторического языкознания. Так и вижу теперь, как Валентина Иосифов­ на начинает новую тему или отвлекается от разбора текста, поднимая вверх палец и устремляясь к доске с мелом: «В индоевропейском языкеоснове....» Тут опять нужно было воспользоваться пресловутыми боль­ шими полями. Конечно, изучение языка как такового ни в коей мере не подменялось исторической грамматикой (историко-грамматические све­ дения, сообщавшиеся Валентиной Иосифовной в курсе греческого язы­ ка, по объему сопоставимы с теми, которые приводятся для латинского языка в грамматическом справочнике к учебнику Мирошенковой - Фе­ дорова, то есть не очень обширны), но привлечение данных из нее име­ ло двойную пользу. С одной стороны, оно позволяло некоторые темы из­ ложить одновременно компактнее, объемнее и осмысленнее, без умно­ жения механических правил (вроде «растягиваний», «выпадений/встав­ лений» и т.п.), с другой - расширяло наш кругозор в филологии и в линг­ вистике. Про деление языков на «кентум» и «сатэм», про архаичные чер­ ты литовского языка, про основную схему индоевропейского аблаута (конечно, на уровне младограмматики, без учета ларингальной теории;

впрочем, и она упоминалась), про тематические гласные, про большин­ ство фонетических процессов и законов (метатезу, заместительное уд­ линение, закон Грассмана и т. п.), как и про многое другое, мы впервые услышали именно во время занятий греческим, а не где-нибудь еще. Это было очень кстати: на семинарах по введению в языкознание для таких подробностей мало времени, а до курса собственно исторической грам­ матики греческого языка ждать было еще два года.

С самого же начала проводились параллели или отмечались разли­ чия с латинским языком. Общеизвестна максима о том, что филологклассик стоит крепко на двух ногах - латинской и греческой, хотя, на са­ мом деле, это, кажется, бывает нечасто. Метода Валентины Иосифовны включала в себя, хотя и в простейшем виде, опору сразу на эти две «ноги»:

греческая грамматика пояснялась через сравнение с латинской и наобо­ рот; выявлялось общее и различное; это способствовало и лучшему запо­ минанию, и лучшему пониманию общих закономерностей...

Кроме того, Валентина Иосифовна не забывала делать сопоставления древнего греческого языка с современным греческим. Кажется, она сво­ бодно на нем говорила, и мужем у нее, как известно, быятрек. Новогре­ ческая линия не была в ее преподавании навязчивой, но присутствовала, давала, так сказать, дополнительную историческую перспективу. На пер­ вом же занятии она начертила на доске длинную горизонтальную черту и разметила, где какой период греческого языка, как он называется, как соотносились (приблизительно) книжный и народно-разговорный язык в тот или иной период. А потом, на следующих занятиях, любила упоми­ нать случаи, в которых особенно курьезно проявлялась судьба греческих слов, или с опережением программе рассказывать про судьбу прираще­ ния, конъюнктива и т. п. после конца древнегреческого периода.

Как-то раз, объясняя очередную тему, Валентина Иосифовна сказа­ ла, что такой-то материал мы будем изучать во втором семестре. И при­ бавила: «Но уже оЬпе гшсЬ». В группе, несомненно, были люди, которые немецкие слова понимали не хуже меня, но, оглядев аудиторию, я, как ни странно, не заметил, чтобы кто-то показал видом, что понял сказанное. В этот момент я окончательно убедился, что во втором семестре Валентина Иосифовна вести занятий у нас не будет.

У нее было два шуточных ответа на вопрос «как вы себя чувствуе­ те»: «В пределах разумного» и «Субъективно - сносно, а объективно по-разному». Видимо, к началу 1991 г. пределы разумного были минова­ ны, а субъективное самочувствие сблизилось с объективными показате­ лями. Объясняя причины своего ухода, Валентина Иосифовна говори­ ла, что среди прочего ее доконало наше здание - Первый гуманитарный корпус. В это легко поверить, когда вспомнишь, что большую часть осе­ ни и зимы его огромные, в три четверти стены, окна представляют вид серого, высокого и вместе с тем тяжелого неба. Валентина Иосифовна го­ ворила, что переезд в новое здание с Моховой был для тех, кто его пере­ жил, своего рода границей эр. В университете она появлялась уже толь­ ко изредка, например, пришла на защиту дипломов того курса, где учи­ лись А.Г.Дунаев, А.И.Любжин, О.Д.Никитинский. Кажется, это был по­ следний раз, когда мы видели ее ттга тигоз.

ПОЛНЫЙ