«Д.В.Деопик Библейская археология и древнейшая история Святой Земли 2006 г. ВВЕДЕНИЕ Задачи курса Почему наш курс называется Библейская археология и древнейшая история Святой Земли? Потому что он предполагает рассказ о ...»

Православный Свято-Тихоновский Гуманитарный Университет

Д.В.Деопик

Библейская археология и древнейшая история Святой Земли

2006 г.

ВВЕДЕНИЕ

Задачи курса

Почему наш курс называется «Библейская археология и древнейшая история Святой Земли»? Потому что он предполагает рассказ о Святой Земле с ранней древности в тех очертаниях, в каких она была дана по обету Моисею; речь пойдет о современной Палестине, с прилегающей частью южной и западной Сирии и далее на север до среднего Евфрата, у его поворота на восток. Затронуты будут и ее ближайшие окрестности: с севера — Ливан и Сирия, часть Ирака, Иордания и Синайский полуостров. Это древнейшая история, во многом основанная на данных археологии, но история не только народа Израилева (древних израильтян), поскольку она начинается достаточно поздно, а и более ранняя — со времен потомков Ноя: Сима, Хама, Иафета.

Допотопная археология пока не существует (нет данных), в имеющейся сейчас археологической картине истории человека больших разрывов, соответствующих потопу, пока не обнаружено. В рамках этой картины главным образом будет рассмотрена древняя и древнейшая история Святой Земли, и шире, история семитоязычных народов (западной, и, в меньшей степени, восточной группы), затем семитоязычных древних израильтян, т.е. история и тех, в ком сохранялась истинная вера, и того населения, среди которого жили праведники. При этом надо всегда иметь в виду, что история той или иной части Святой Земли не всегда совпадает с историей народа или группы народов, однажды там появившихся (и могущих затем уйти в другое место). Завершает курс вавилонское пленение.

Курс предполагает твердое знание фактов археологии; при чтении обязательно рассмотрение многочисленных иллюстраций. К сожалению, это первое отечественное учебное пособие по данному курсу со всеми неизбежными недостатками. Большинство существующих сочинений на близкие темы ставит прежде всего исследовательские, а не просветительские цели (см. библиогр.); исключение составляет хорошая книга российского археолога Н.Я.Мерперта. Концептуальный же подход единственного учебника — «Археология Зарубежной Азии» (Изд-во «Высшая школа» М., 1986), где есть соответствующие небольшие разделы, а также тех книг и брошюр, которые можно прочесть в переводах с английского или французского языков, во многом не совпадают с целями данного курса. Тем не менее, целесообразно прочесть главы 1, 2 и 4 упомянутого учебника, которые дадут ближневосточной «археологический фон» и основные факты, содержащиеся в ранней части пособия. Бльшая часть материала и иллюстраций содержится в данном пособии, которое, начиная с главы «Эпоха патриархов в Святой Земле», становится собственно курсом библейской археологии.

Центром нашего внимания будет Святая Земля, но ознакомление с контекстом ее древнейшей истории (прежде всего, это история и материальная культура Двуречья, долины Нила, и по отдельным вопросам — Малой Азии) потребует, кроме того, чтения «Истории Древнего Мира», «Лекций по истории Древнего Мира» и «Истории Древнего Востока» (изд-во ПСТГУ), соответствующих разделов в трех томах «Истории Древнего Востока» (1983 и 1989 гг. – под ред. И.М.Дьяконова, 2004 г. – под ред. А.В.Седова), а также «Библейской Энциклопедии» Брокгауза.

Система приоритетов пособия и вопросы периодизации —2— 30.08. Необходимо оговорить пропорции изложения, т.е. его систему приоритетов. Поскольку это – первый в ходе обучения в ПСТГУ курс по истории, в нем необходимо высказать наши общие взгляды.

Поэтому:

1/10 объема: общие исторические законы как они понимаются в христианской исторической науке. (Напомним, что другой исторической науки пока нет, а представители других конфессий или немногочисленные историки-атеисты пишут в тех же профессиональных рамках.) 1/10 – археология как наука, в виде отдельного общего раздела и в конкретных главах.

1/3 – начало Всемирной Истории от Ноя до Авраама.

1/2 – собственно Библейская археология, по периоду до У1 в до Р.Х., т.е. археология эпохи с прихода Авраама в Святую Землю до У1 в. до Р.Х., практически первая часть Библейской Археологии. Целостность курса – цель и нашего пособия, и западноевропейских, но последние в значительной степени утратили прежнюю целостность.

Можно видеть, как не соблюдаются их собственные правила, с которыми мы согласны ( пример – акт творения, проблемы изменений в обществе, то что главное для человека – вера, а не «счастье и прогресс», идеал эпохи Просвещения, как его сейчас формулируют).

Важно представить себе облик древних обществ в Святой Земле, уже начиная с эпохи так называемого докерамического неолита на среднем Евфрате (9–7 тыс. до Р.Х.);

раскопки города Иерихона во многом уточнили представлениях о древнейшей истории, а в учебниках это отражено недостаточно. Следующая большая тема — время керамического неолита (6–5 тыс. до Р.Х). В эти времена одни и те же процессы происходили на территории всей «Плодородной Дуги». «Плодородная Дуга» (которая является частью «Плодородного Полумесяца») – это Святая Земля, Ливан, Сирия, юго-восточная Турция, южные предгорья гор Загрос, отделяющих Ирак от Ирана. Все это — сравнительно невысокие горы, расположенные дугой. Сюда не входят Армянское, Иранское, Анатолийское нагорья; не включена сюда и долина Нила, которая, вместе с Месопотамией и областями «Плодородной Дуги», составляет более обширный район, известный под названием «Плодородный Полумесяц»; средней частью его и является «Плодородная Дуга».

Будет порой затрагиваться и более общий сюжет — Передняя Азия вокруг Святой Земли. Далее речь пойдет о жизни в эпоху энеолита, или меднокаменного века (4 тыс. до Р.Х.) в Святой Земле, Ливане, Сирии. Конец раннего бронзового века (3 тыс. до Р.Х.) совпадает с приходом Авраама в Святую Землю; начиная с этого времени и далее, в среднем и позднем бронзовом веке (2 тыс. до Р.Х.), курс будет частично соотноситься с курсом Истории Древнего Востока. С эпохи средней бронзы курс соотносится с Ветхим Заветом — с историей Патриархов, с эпохи поздней бронзы — с историей народа Израилева и его ближайших соседей.

Приход Моисея - это уже поздний бронзовый век. Следующая тема — это эпоха Судей, облик древних израильтян по данным археологии и Ветхого Завета в раннем железном веке, т.е. в конце XIII - конце XI вв. Эпоха царей Единого царства и Разделенного царства — это уже развитой железный век. Будет рассмотрен и важный вопрос о древних греках-филистимлянах в Восточном Средиземноморье, их культуре, их внутреннем опыте, возможно, подготовившем впоследствии преимущественное (в первые —3— 30.08. века от Р.Х.) восприятие прежде всего греками учения Христа. В курс не входит эпоха «Второго Храма», т.е. то, что дает археология Святой Земли для после-пленной эпохи, с VI в. до Р.Х. Времена Нового Завета — особая, очень важная тема, требующая специальной разработки. Ей посвящена, готовящаяся к изданию книга Н.Я. Мерперта и А.Н.

Беляева.

Некоторые общие проблемы, связанные с курсом Существуют определенные различия между тем взглядом на древнюю историю, который был присущ профессору А.П.Лопухину («Библейская история Ветхого Завета»*), и которому пытался следовать автор, и теми книгами и брошюрами — в частности, по критике дарвинизма и других концепций, противоречащих и фактам и библейскому рассказу — которые сейчас в заметном количестве появились на русском языке и которые в некоторой их части можно порекомендовать. Дело в том. что всякие попытки научно «доказать» правильность всех сведений Библии (а их немало в современной литературе), достаточно бессмысленны, и сама эта установка, хотя и существует долгое время, ничего плодотворного не дала. Она основана на ложном допущении, что человек в принципе может адекватно воспринять и понять промысел Божий, да еще в деталях. В развитие этого ложного тезиса и появляются попытки доказать с точки зрения сегодняшней науки (которая завтра уже будет вчерашней), полное соответствие эмпирической науки на современном уровне — науке высшей, т.е. тому, о чем говорит Библия. Попытки все объяснить в сегодняшних понятиях успешными быть не могут по определению, и такая задача перед данным курсом и не стоит. Его цель — представить читателю какую-то часть материального фона древнейшей истории Святой земли и затем событий, описанных в Ветхом Завете. Это история первобытного общества и древнейшей государственности в Святой Земле, построенная на археологическом материале, а с конца 3 тыс. до Р.Х. — и Библейская археология в собственном смысле слова, т.е. материальные свидетельства об историческом фоне деяний Патриархов, Судей, Пророков, Царей и всего народа древних израильтян (в период до VI в. до Р.Х.).

Порой возникает вопрос: а для чего вообще это нужно православному читателю? А для того, чтобы увидеть все более конкретно, чтобы полнее ощутить прошедшие эпохи (естественно, далеко не все в них, а лишь то, о чем свидетельствуют материальные остатки). Автору кажется полезным, чтобы мы видели события ветхозаветной истории в контексте той материальной действительности, которая существовала в то время.

А ощущается читателями Писания этот контекст далеко не всегда. (Например, в западной религиозной живописи долгое время все лица, упоминаемые в Ветхом Завете, были облечены или в одежды соответствующего европейского государства в соответствующий период или, позднее, в какие-то «условно-восточные» одежды, которые на самом деле никто никогда не носил; достаточно многое не соответствует действительности и в иллюстрациях к «Толковой Библии».) Курс нужен для того, чтобы можно было представить себе то, о чем мы читаем в Библии, на фоне тех, порой немаловажных, деталей, которые дает нам археологический материал, и многое понять более точно в самом процессе исторических изменений, которые происходили в Святой Земле.

В Ветхом Завете они просто не являлись объектом описания, речь шла о более важных предметах, но знание археологических реалий помогает нам «объемнее» увидеть описанное там.

30.08. В отличие от некоторых протестантских авторов, я считаю невозможным претендовать на «объяснение» целого ряда эмпирических наблюдений сегодняшнего дня в области древней истории в свете Писания, просто потому, что это вещи разного плана.

Отметить вредность различных домысливаний необходимо, потому что они встретятся в литературе. Так, Бен Хобринк написал книгу «Эволюция» (подзаголовок: «Яйцо без курицы»), в которой полезно прочитать прежде всего первую часть. Видимо, она является в большей степени сферой конкретных знаний этого автора или сам вопрос более разработан — так или иначе о том, что касается древних обезьян и отсутствия их связи с человеком, написано очень интересно. А вот что касается Потопа и рассуждений о хронологии, то здесь Б.Хобринк попытался решить ту задачу, которая представляется нерешаемой, а именно «все-все-все» привести в соответствие с современными взглядами; тут и возникли натяжки. Надо помнить об опасности буквального понимания всех тех деталей бытия человека, с описанием которых мы встречаемся в Ветхом Завете, и прежде всего помнить, что это всегда — детали. И еще надо помнить, что Ветхий Завет был дан людям других времен, другой культуры, с другой системой приоритетов. Богодухновенность библейского текста не означает того, что он «фотографичен» для нас.

Это история духа, а наш курс — это всего лишь история отдельных деталей материальной культуры, связанная с «путем веры» в той небольшой степени, в которой сегодня (подчеркнем, сегодня) можно судить об этих деталях с определенностью. Многое археологам непонятно, многое остается «за занавесом». Там, где эта неясность очень велика, это оговаривается особо. Повторим еще раз, так как это очень важно: археологическая картина по определению на полноту не претендует.

Остановимся, в связи со сказанным выше, на известном и неизвестном о прошлом «человека разумного», «человека современного облика». От обезьяны он не происходил, сейчас нет ни в одной стране ни одного антрополога-профессионала, который считал бы, что человек произошел от обезьяны, как вид от вида; эта гипотеза не подтвердилась. Откуда же он взялся? Одни считают что Господь создал, другие считают что неизвестно. Есть такое слово мутация, принципиальная «перетряска» всего на земле. А отчего бывает мутация? Неизвестно. Точки зрения разные: радиация, астероид пролетел и т.п., все это, как считают многие, может быть причиной того, что быстро изменился климат и многое другое. А вследствие резких, крупных, неожиданных, быстрых изменений среды многие живые организмы тоже быстро меняются — это мутации. Точные причины их неизвестны эмпирической науке этого мира, но для всех очевидно, что лежат они вне нашего современного эмпирического опыта. А называют их по-разному.

Но для всех очевидно, что появился человек сразу в таком виде, который он имеет и сейчас, т.е. «человек современного облика», такой как мы с Вами. Разумеется, эмпирическая наука, в данном случае антропология, судит об облике, а не о душе, это вне ее компетенции. Духовный облик человека неизменен, хотя и истинное знание о мире было уделом меньшинства.

Виды как таковые не появляются друг из друга, эволюции видов не существует;

вид не может перейти в другой вид, но может что-то стрястись — и появляется, в результате мутации, новый вид. Формирования же одного вида из другого никто никогда не наблюдал, хотя их искали долго, так как это принципиальный вопрос. Антропологи и их коллеги зоологи занимаются этим очень давно и серьезно, но в настоящее время, кроме слова мутация, всерьез ничего не предложено.

30.08. Отметим что некоторые древние обезьяны вроде бы пользовались простыми орудиями. А потом перестали. Здесь как раз проявляется свойственное археологии, как всякой серьезной науке, признание наличия пока не решенных проблем. А именно — неясно, почему обезьяны, которые пользовались каменными орудиями, перестали это делать. По интеллекту они вполне могут это делать, а если их научить, они делают это и сейчас. И в древние времена они могли научиться у древнего человека, который пользовался каменными орудиями. Но почему они тогда учились у человека, а сейчас нет? Возможно человек слишком далеко ушел вперед в технологиях, а обезьяна за рулем сидеть не может. А почему обезьяны перестали пользоваться примитивными орудиями? Возможно потому, что исчез пример. Такие рассуждения можно и продолжить, но надо помнить, что у любой науки много невыясненного и стесняться этого — значит не быть ученым. Важно то, что постепенно многое неясное — выясняется. Так, например, все видели изображение неандертальца, такой сутулый мужик с дубиной. Десятилетиями думали, что прежде все люди были такие, а потом выяснилось, что не были неандертальцы сутулыми, а просто первый целый скелет, который раскопали еще в конце XIX века в Германии, в местности Неандарталь, принадлежал человеку, страдавшему остеохондрозом. Потом этих неандертальцев накопали десятки — и все стройные, как нормальные люди.

Необходимо остановиться и на проблеме человеческих рас. Расы — это не виды, совместные межрасовые браки всегда дают жизнеспособное потомство. Но расообраующие признаки — все второстепенные: цвет, детали лица, еще некоторые особенности, волосы – это все вторичные признаки, сочетания которых у разных групп людей исторически довольно быстро меняются. Расы существовали всегда, но образующие расу сочетания признаков были другими. Гипотетически можно допустить существование в прошлом негра-блондина. В истории постоянно на определенных территориях образовывались большие группы, сейчас совсем или почти не существующие, со своими «пучками» значений этих признаков (это например негроавстралоиды). Найти современные расы в прошлом невозможно, расовая картина другая. Но, не обладая пока массовым материалом на уровне современных знаний, восстановить древнюю картину рас по подобию современной – довольно трудно. (Для неандертальцев это как раз еще более-менее просто, их больше всего исследовали.) Современные расы сформировались позже всего.

При этом одни значения признаков (например, цвет волос) существовали на больших территориях, другие — более изолированно. Объяснять расовые признаки исходя только из влияния окружающей среды уже перестали. Как раньше объясняли, почему у монголов и китайцев глаза «прищуренные»? Почему у них эпикантус? Как защита от песка (старая гипотеза). Но почему тогда монголоиды с древнейших времен живут на Янцзы, где очень влажно, или в Японии, где тоже песка маловато? И почему негры черные, хотя это самый восприимчивый цвет для солнечных лучей. Загорелые до такой степени? Этого никто, даже на самых ранних этапах существования антропологии, не утверждал. Вообще, пока неизвестно, как образовывались расы, но очевидно, что они были другие.

Далее. Где обнаружен человек самого раннего времени? По теперешним данным — где-то в ареале Передней Азии и Северо-восточной Африки. В последнем случае он обнаружен под толстыми слоями более поздних отложений, и нам известно о нем мало, хотя копают довольно давно; но ведь только в одном ущелье (это — Олдувайское ущелье) геология позволила археологам без больших затрат выйти на низкие слои. Лучше всего древний (не древнейший) человек изучен в Восточном Средиземноморье, потому что библейская археология — самая развитая в мире, и археологически Восточное Средиземноморье — это лучше всего изученная часть мира. Там тоже обнаружен древний человек современного облика, но более позднего времени, начиная с 300 тысяч лет до Р.Х. Рядом с ним жил и местный неандерталец, мало от него отличающийся, это — подраса человека современного облика. Совершенно очевидны и смешанные антропологические формы, т.е. они заключали браки и т.д.

Чем занимался человек в древности? Установление этого тоже не обошлось вначале без ошибок. Дело в том, что археология формировалась в Европе на базе материала, найденного в Европе же, т.е. на базе представлений об экономике и окружающей среде, которые существовали в палеолите, мезолите (средний каменный век, он есть практически только в Европе), неолите в холодном, потом умеренном климатическом поясе. Это привело к переоценке роли охоты. Теперь-то более-менее ясно, что древний человек никогда не был по преимуществу охотником. И на кого он мог охотиться, древний человек? По школьной гипотезе — на мамонта. Это рискованно… Хотя проблему пропитания для половины племени-рода это решит, потому что им больше ничего не будет нужно, они погибнут в борьбе с мамонтом. Больше внимания уделялось парнокопытным. На них приятно охотиться в рамках загонной охоты, их много, они организованы и склонны к панике, их можно напугать громкими криками, часто с участием женщин и детей (у женщин это получается особенно хорошо). Если есть где-то недалеко обрыв или болото, бедные копытные мчатся туда толпами и создают запасы продовольствия.

Можно на них охотиться и с дротиками, копьями. Однако древний человек мясо долго хранить не умел, хотя тухлятину ел без отвращения. Но даже и в таком виде большие запасы (допустим, напугали дюжину коров коллективом из 30 – 40 человек) трудно съесть полностью, до того как мясо все же испортится совсем. На птичек и зайчиков можно будет охотиться в более поздние времена, когда уже изобретут лук и стрелы, а не с самого начала, ибо «ногами» догнать птичку или зайчика совершенно невозможно, а силками много птичекне наловишь. Тем не менее человек ел мясную пищу в изобилии, добывая ее без всякого риска, ел хомяков, сусликов, мышей, лягушек и т.п.; тут уж силки играли бльшую роль. А также он собирал речных и морских моллюсков, а в сезон — яйца птиц. Тем же (кроме моллюсков), питается, например, волк. Ведь барашек достается волку раз в году, и то при хорошем раскладе. Остальные звери тоже хитрые, зайца покуда догонишь, сам помрешь; остаются мелкие грызуны.

В прошлом именно грызуны давали, видимо, основную часть мясного рациона, но ведь это сочетание охоты и собирательства. Кроме этого было настоящее собирательство: корнеплоды, дикие злаки, орехи, плоды. Помните: то, что сейчас является полями, тогда было степями, лесами, болотами, опушками. Всякого мелкого зверья и полезных растений было неизмеримо больше, а людей было меньше. Если обратиться к опыту народа, сейчас живущего, скажем, в горах Таиланда и стоящего не на самой высокой ступени развития, то для него собирательство (т.е. жатва) дикорастущего риса и сейчас играет основную роль. Итак, человек прошлого был по преимуществу собирателем.

Сложно стоит вопрос о земледелии. Считалось, что земледелие началось со злаков и появилось довольно поздно. Сейчас ясно, что началось оно не со злаков и известно очень давно, уже в конце древнего каменного века. Человек собирал тогда бобовые, бахчевые и корнеплоды. Видимо первоначальным видом ухода за растениями была прополка; за счет многих веков выпалывания и появились растения с более крупными плодами. Культурные злаки зафиксированы сейчас примерно в 8 тысячелетии. Но неизвестно, сколько тысячелетий ушло на одомашнивание более древних полезных растений, бобовых и бахчевых, а ведь основную часть своей истории человек возделывал именно их.

Таково мнение науки на сегодняшний день (который завтра станет вчерашним). Рыбная ловля тоже довольно раннее занятие, не связанное с таким риском, как охота на крупных животных и с такими трудностями, как охота на птиц. Водоемов было много, рыб в них плавало гораздо больше, а людей, напомним, было меньше.

И последнее. Останки самых древних людей находят в ареале Передней Азии и Северо-Восточной Африки, что соответствует данным Ветхого Завета, но надо помнить, что все это — послепотопное человечество. Геологических следов потопа пока не обнаружено, а заметных перерывов в последовательности археологических культур, начиная с палеолита, мы не знаем, хотя Передняя Азия изучена уже достаточно хорошо. И эти известные нам древние люди обладали очень примитивными технологиями; ни ковчега, ни Вавилонской башни они построить не могли. Это — еще одно неисследованное место в истории человека. Что-то произошло, вернее, не «что-то», а массовое одичание строителей Вавилонской башни. Где-то жили немногочисленные праведники, потомки Сима, хранившие истинную веру, а пошедшие по миру потомки Иафета и Хама забыли все технологии, стали жить самым примитивным обществом. Возможно, было что-то иное, но пока предложить можно только это. (В популярных книжках этот вопрос просто не ставится, но ведь автор обещал сообщить и о нерешенных, но поставленных вопросах науки, о которой здесь идет речь.) Так или иначе, человечество, находясь на уровне примитивных технологий, постепенно осваивает весь мир и увеличивается в числе. Постепенно заселялись южная Африка, Австралия (тогда соединенная с материком);

позднее человек перешел в Америку, примерно в 20-16 тыс. до Р.Х. «По дороге» возникали все новые и новые языковые семьи, но бльшая часть языков мира родственна между собой, первоначально язык был один; для большинства языков это доказано эмпирической наукой, но доказано не так уж и давно. Правда, имеются и народы, чьи языки на первый взгляд никому не родственны, но мы пока слишком мало знаем и, не исключено, никогда не узнаем обо всех исчезнувших, промежуточных по языку народах.

Это часть истории, отличающаяся тем, что у нее другой основной источник, не письменные данные, а остатки «материальной культуры» и прочего, всего сделанного человеком – предметов, сооружений. Естественно, информации гораздо меньше, но деваться некуда, письменные источники появляются 5000 лет назад, на стыке 4 –3 тыс. до Р.Х., а история человека — 2 миллиона лет (о хронологии будет сказано ниже). Разница между двумя миллионами и 4 –3 тысячелетиями до Р.Х. вся покрывается археологией.

Это палеолит (2 млн.—25 тыс. лет до Р.Х.), неолит (25—5 тыс.лет до Р.Х.), энеолит ( тыс. лет до Р.Х.), бронзовый век (3-2 тыс. лет до Р.Х.) и железный век (с конца 2 тысячелетия до Р.Х. и до современности). Правда, в отличие от письменной истории археология несравнимо более активно пополняется новыми материалами; совершенствуются и ее методики, но об этом будет сказано отдельно.

Один из основных видов деятельности археолога, после проведения разведывательных работ, это вскрытие культурного слоя. Что такое культурный слой? Слой земли, который содержит материальные остатки человеческой деятельности. Это могут быть и вещи, и их обломки, и просто растительный органический мусор, и остатки строительных сооружений. (Образец, не самый характерный, культурного слоя – погребение, оно вырыто в том, что называется «нетронутым материком», но само заполнение могилы — 30.08. это тоже культурный слой.) Он может быть от 1 сантиметра до 10 метров, это зависит от срока жизни и ее характера. За счет чего образуется культурный слой? Не только за счет мусора, за счет мусора много не образуется. В основном это остатки домов, сооружений, которые с течением некоторого времени начинают портиться, трескаться, обрушиваться.

Все это разбирают, но никогда не срезают при этом весь слой до материка. Если здание из необожженного кирпича или глинобитное, а это для большей части человечества основной строительный материал, то это один характер накопления, культурный слой растет очень быстро. В жилых холмах, образовавшихся в результате многовековой жизни людей — 30 метров толщины, а может быть на 70 и 100, если жили очень долго. Если архитектура каменная, то крупные камни вынимаются для последующих строек, остальное разравнивается, глина, мелкий камень, слой рассыпанной земли — разравнивается, слой в таком случае растет медленнее. Если это слой в пещере, где был костер, вокруг которого все сидели, там тоже может образоваться метров 15 золы. Если это памятник из остатков деревянных жилых домов, дворцов, наших русских или в Юго-Восточной Азии, то дерево сгнивает рано или поздно, культурный слой растет очень медленно.

Естественно в городах он растет быстрее, чем в деревнях, у земледельцев, прочно оседлых, растет быстрее, чем на кратковременных поселениях мигрирующих земледельцев или скотоводов.

Основная процедура при работе «в поле» – это снятие культурного слоя по слоям.

Слои могут механически браться по 20 см — это стандартные («штык» лопаты), либо более тонкие 10 см, 5 см, в древнем каменном веке — 1см. (Человек, копающий древний каменный век, порой за день вскрывает квадратный дециметр.) При снятии культурного слоя прослеживаются естественные напластования. Они могут идти горизонтально и не горизонтально, могут быть толстыми и тонкими; в идеале нужно снимать, конечно, по естественно образовавшимся слоям, по этапам разрушения дома, по обмазке полов или дворов и т.п. Выясняется механизм накопления слоев, прослеживаются сооружения (это важнейшая работа), и фиксируется глубина и местонахождение находок, основных, если памятники поздние, или всех, если памятники ранние.

Основная особенность методики полевого археологического исследования очень проста. Как уже говорилось, чем древнее период, тем более тонкими слоями снимают и тем аккуратнее фиксируют. Если копают средневековый период, то используются лопаты, там все более-менее очевидно, остатков много, они прочные. Если бронзовый век, то там уже лопаты пополам с ножом и совком. Если древний каменный век, там только ланцет, хотя вначале конечно, покуда идет «балласт», не содержащий культурных остатков, верхние слои, образовавшиеся позднее в результате геологических процессов, снимают лопатой. Площадь всегда разбивается на квадраты. Самый большой квадрат — на 10 метров, но это – поздние памятники, 5 на 5 — это, допустим, античность, а если идет «бронза», то лучше метр на метр, как и неолит, в палеолите счет идет, конечно, на дециметры.

После расчистки слоя находка снимается, зачерчивается, фотографируется, снабжается номером и отправляется сначала на временное хранение, потом в музей. Каждая вещь имеет свой номер и заносится в соответствующую специальную книгу, так называемую опись. Дневник, опись, фото и чертежи — основные документы археологии. На базе этого ведется «камеральная обработка» в лаборатории, пишется научный отчет (если он не написан и не сдан, археологу не позволят копать на следующий год), в 30.08. котором описывается не только процесс работы, но и делаются основные выводы о том, что раскопано, к какой археологической культуре относится и так далее.

Археологическая культура – это комплекс схожих предметов, сооружений, верований, способов производства (кузнечное дело, обработка камня, изготовление керамики и т.д.) устойчиво сохраняющийся на конкретной территории в течение достаточно длительного времени. Сто лет не образуют археологическую культуру, необходимый минимум — 200 лет, бывает и до полутысячи лет. Территория — не одна, две деревни, а что-нибудь около четверти Украины; в горных районах площадь, занимаемая культурой, естественно, меньше. Культура никогда не повторяется; вообще даже форма вещей никогда не повторяется, какие-то отличия будут в любом случае. Если, допустим, народ одной культуры перемещается, то перемещается археологическая культура; в конечном счете, за культурой стоит этнос. Одному народу может соответствовать одна археологическая культура, а может соответствовать несколько археологических культур, сменяющих друг друга. Такие культуры естественно будут родственными, а вот если на эту территорию придет народ другой культуры, его очень легко отличить. Смена народов во времени и распространение или сужение территорий разных народов археологически прослеживаются легко. Мало того, легко прослеживаются и культурные влияния, когда обе культуры сохраняются, но одна дает целый ряд приемов, форм другой культуре; такие процессы являются одним из основных объектов исследования. Эти влияния в определенной степени описывают отношения между народами. В конечном счете, археология позволяет восстановить в общих чертах и ряд элементов политической истории (победу одного царства над другим и т.д.). Археология открыла много бесспорно государственных обществ с царской властью, храмами, с укреплениями, с армией, от которых не осталось письменных источников; при достаточно подробных раскопках мы многое узнаем и о них. С течением времени культуры сначала становятся пространственно меньше, занимают меньшую площадь, а потом, в более поздние времена, примерно со 2 — 1 тыс. до Р.Х., по мере роста инфраструктуры, растут связи и опять появляются большие площади, покрытые некоторой культурой, вначале занимавшей сравнительно небольшую территорию, а потом распространившейся; классические примеры – это китайская цивилизация или древняя цивилизация Северной Индии, или ранне-греческая цивилизация.

Огромную роль в восстановлении облика народов древности играют раскопки погребений и отдельных видов зданий.

Погребения очень много рассказывают о верованиях, очень много рассказывают о самом народе. Древние израильтяне, а позднее и христиане знают, что людям на том свете ничего из вещей не понадобится; признает это и ислам, и ряд других современных религий. Соответственно, не следует класть в могилы большое количество вещей (да и раскапывать их без особой необходимости не принято). Вместе с тем, есть народы, которые по прежнему представляют себе мир после смерти очень похожим на этот мир. На нашей территории таким народом являются, например, эскимосы, которые могли положить на могилу американский винчестер или сервиз, вполне приличный. В целом, погребения дают для археолога очень много интересного, тем более что они говорят и о быте, и об отношении между людьми, и, главным образом, говорят о верованиях. Древняя история веры и языческих религий в огромной степени реконструируется не текстами, а археологией, прежде всего храмами и погребениями. Хотя, надо сказать, что ограбление могил существует очень давно, 90% могил ограблены. Какие могилы не грабят? Где ничего ценного нет. Грабители, например, обычно знают, что если в данной местности насыпан курган, то там что-то есть, а если стоит, например, каменная квадратная ограда, то этот народ ничего ценного не клал; и — не грабили. Но надо помнить, что в прежние времена бронзовый топор был большим богатством, и бронзовая большая булавка была большим богатством, и шлифованный топор был большим богатством.

Понятие богатства меняется, а нравственность остается прежней. Неограбленное погребение, например, фараона — это событие мирового значения. Фараон Тутанхамон, например, почти ничем в истории не отмечен, а из-за неограбленности его могилы о нем знает весь мир.

Храмы, святилища сразу дают очень многое и о верованиях, и об искусстве, и о представлении об устройстве мира. Очень важны также крепости, крепостные сооружения и любимые сооружения археологов — дворцы. Дворцы особенно любила ранняя археология, наука была молодая, и ранние археологи, «сев» на дворец или храм, начинали бурно его раскапывать (а жилые кварталы оставались обычно не исследованными). А ведь простые жилые помещения столь же много рассказывают о быте, о социальном строе, об экономике. В последние 50 лет непрерывно совершенствуется методика; то, что копали еще в начале ХХ века, за большим исключением, копали зря, и весь 19 век копали зря, калечили памятники, а ведь в отличие от других наук объект исследования в археологии конечен, это не физика, где атомов хватит на всех. Необходимо подчеркнуть: в археологии существует проблема уничтожения источников, т.е. древних поселений и проч. Раскопки в странах, где много уже найдено, свертываются, их ведут только в том случае, если памятник разрушается при строительстве и т.п. Вот насколько уже покалечены многие памятники людьми, чьи методики (не по их вине, но так получилось) были крайне примитивны.

Сейчас мы считаем свои методики неизмеримо более совершенными. Кроме того, археологии помогают две огромные науки, это: 1) геофизика, «которая смотрит сквозь землю», мы знаем, что копать, а что нет, чтобы не «запороть», 2) физика «сама по себе», которая дала нам возможность датирования по полураспаду углерода, и с помощью целого ряда других методик. Кстати, углеродное датирование по С14 – наиболее известно публике, но не наиболее популярно среди применяемых сейчас (оно не самое точное, но наиболее доступное, и с него раньше начали). Обычно же сейчас в серьезных случаях датируют несколькими разными способами.

Огромный результат дал пыльцевой анализ. Настоящую революцию произвел, например, в представлениях о прошлом человека вибрационный стол. Допустим, зерно сгнило, осталась маленькая полость в земле. В нее заползала потихонечку грязь. Но она там имеет иную плотность, чем окружающий грунт, и когда мы высыпаем грунт на стол, у которого снизу прикреплен моторчик, стол вибрирует, и эти более легкие заполнения сгнивших зерен или костей катятся в сторону не с такой скоростью как остальное. За счет этого, найдя много таких комочков, сохранивших нам форму зерна, ученые выяснили, например, что земледелие существовало гораздо раньше, чем считалось, также узнали и еще много интересного.

Неоценимую помощь оказали и «сопутствующие» науки: антропология, зоология, геозоология, зоология четвертичного периода, палеоботаника и даже криминалистика.

Огромное количество методик современных криминалистов находят применение в самых разных областях археологии. Нельзя не упомянуть и о медицине. Когда она научилась прослеживать следы болезни по составу костей, многое стало выглядеть совершенно по-другому, начиная от личностной идентификации особо выдающихся людей и до этнической идентификации (у каждого народа имеются свои «любимые» болезни, по которым можно его отделить от другого народа).

Естественно, всегда это делается с определенной долей вероятности. Это еще одна важная особенность археологии. Тут нет стопроцентных закономерностей, в истории их нет вообще. Здесь вероятность равна 0,8, т.е. мы признаем характеризующей ту или иную черту, присущую 80% носителей исследуемого по данной археологической культуре этноса. Оставшиеся 20% могут не иметь этой черты; перед нами — вероятностный подход. Все выводы археологии, кроме простых (эту крепость разорил такой-то народ в такое-то время) — вероятностны, а закономерности — достаточно расплывчаты,но очевидны В археологии шире всего среди исторических наук применяются методы статистического анализа и методы формальных классификаций. Археология уже пропитана количественными методами, и чем древнее исследуемое общество, тем шире при его исследованиях применение математики и данных естественных наук. Хочется выжать из малого материала максимум информации, а для этого необходимо применять всевозможные методики.

Еще немного — об организации археологов. Археология существует практически в любой стране, хотя бы в виде периодических иностранных экспедиций. Почти везде имеются свои институты, свои национальные кадры археологов. Но воспитать национальные кадры археологов-профессионалов гораздо труднее, чем электронщиков, особенно в некоторых странах Азии. Археология — часть истории, а история, как современная наука (не как манера писать летописи) возникла на христианском Западе в XVII веке от Р.Х., а в XIX в. стала частью именно европейской культурной традиции, и оттуда распространилось, через высшее образование, по всему миру.

Проблема развития; сферы, где оно происходит Что касается появления исторически перспективных форм человеческой деятельности, а потом их смены другими, т. е. «исторического развития», то факты позволяют говорить только о демографическом росте и технологическом и социальном развитии; физическое и духовное «развитие» не прослеживаются, не повышается и «уровень жизни».

Для длительных отрезков времени, предшествующих появлению послепотопного человека, времени соответствующие факты исследуют геологи и палеонтологи, излагать их сведения не входит в задачу данного курса. Но отметим, что не только археология, но и геология — наука чрезвычайно1 молодая, и ошибок много. Например, все в школе учили, как образовывался уголь, как он складывался, складывался, складывался из упавших деревьев десятки тысяч, сотни тысяч лет; гнили всякие растения, и образовывался уголь. А не так давно нашли каменноугольные слои, в которых стоит превратившееся в уголь бревно в 18 м длины. Что же, оно стояло сотни тысяч лет? Совершенно очевидно, что каменный уголь этот образовался очень быстро, если не успел сломаться и сгнить длинный ствол дерева. Поскольку схожие доводы об исключительной длительности подобных процессов часто фигурируют и в картине эволюции животного мира, то хотелось бы напомнить: то же самое бывает с живыми существами. Древняя-древняя рыба, якобы давно исчезнувшая, по костям которой многое датировали далекими сотнями тысячелетий, была поймана в море в 50–х годах ХХ в., и даже не в одном экземпляре, а в двух. То есть в палеонтологии тоже очень много неопределенного. Отметим, что желание создать гладенькую, все объясняющую картину эволюции мира свойственно было не столько ХХ, сколько XIX веку, когда процветала вера в позитивное знание и упрощенное восприятие веры, не отягощенное знанием богословия, которое многое признается непознаваемым; ученые сталкиваются с противоречиями, но их вера от этого не страдает.

Археология, да и письменная история древних обществ, дает все основания судить, что человек, как и сказано в Библии, всегда имел одинаковое физическое строение, одинаковую душу, одинаковый интеллект (в среднем) и жил, с точки зрения удобств, приблизительно одинаково. Купался, одевался, да и жилище у него было вполне сопоставимо с нашим, хотя и очень не похоже на наше. Не было телевизора, зато гораздо более интенсивным было общение с людьми и т.п. Как-то раз я беседовал со знакомыми вьетнамцами, и спросил, почему они любят тайваньские сериалы (а они совсем уж нудные).

Ответ был: они нам заменяют родную деревню: то, что в деревне через забор видишь, как знакомые люди живут, все время одна семья; это теперь дает телевизор. Многое развенчивает миф о том, что современный человек живет комфортнее в обыкновенном быту. Да, прежде у него не было всяких кухонных приборов, но зато был слуга, который все делал или бедные родственники в рамках большой семьи. Повторим, человек в плане бытового комфорта всегда жил совершенно одинаково. И тот комфорт, о котором поет реклама, заменяет то, что было, в общем, практически у всех горожан в России в начале ХХ века (даже Раскольникову щи варила квартирная хозяйка) и чего нет сейчас в доме даже у американцев, кроме достаточно зажиточных, — комфорт обеспечивался слугой. Вся эта техника существует лишь потому, что невозможно (поскольку дорого) нанять и содержать дома домработницу. Когда я был во Вьетнаме, там у профессоров и даже у доцентов теперь (в 90-е годы) снова есть слуги. И в доме - совершенно другая жизнь, совершенно другая, чем раньше. Просто мы об этом не задумываемся, а ведь 80% проблем современной московской домохозяйки просто не существует. В остальных сферах жизни — то же самое: то, что мы получаем в сфере труда и комфорта – это компенсация того, что мы потеряли. Я уже не говорю о качестве воздуха, воды, пищи.

Приведу еще один пример — корейцы. Однажды южно-корейских ученых возили по Москве и Подмосковью. Они составили краткую программу — мавзолей и ТроицеСергиева Лавра. На обратном пути из Лавры их привезли в лес, у какой-то маленькой деревушки пожарили шашлык. Когда они увидели, что из колодца можно пить воду, так стали нам завидовать… Есть только один довод в пользу повышения «качества жизни», но и он некорректный. Довод этот следующий – срок жизни. В погребениях прошлого возраст в среднем — 40 лет, порой меньше; у нас в погребениях — заметно больше. Но если учесть, что сейчас многие умирают в возрасте нескольких месяцев от абортов, а раньше этого не было, то выясняется, что средний срок жизни — тоже величина постоянная.

Итак, в сфере повседневной жизни, личного бытия, говорить о наличии прогресса оснований нет. Хотя есть и «суперкомфортные» общества, так называемый «золотой миллиард», но ведь такие общества периодически возникали и прежде – очень богатые общества. Например, Египет XIV-XII веков до Рождества Христова – это такое богатое общество, какого сейчас на Земле нет. Человек уровня министра, допустим, жил в доме с колоннами, обитыми листовым золотом. Человек уровня заведующего отделом в министерстве ел на золотой посуде. И рабов-слуг у него было более чем достаточно. Но всегда это довольно скоро кончалось тем, что в катастрофе исчезали и колонны, и их владельцы.

Что же тогда совершенствовалось со временем? Совершенствовались социальные структуры и технология, в них бесспорно существует непрерывный прогресс. Но структуры и технология не могли не совершенствоваться, поскольку этого требует непрерывный рост численности населения. Вместе с тем условия жизни конкретных индивидуумов постоянны, константны. То, что нам может дать Земля (планета) – константно, а вот людей становится все больше и больше. Растет плотность населения, а для прокормления его и необходим рост технологий. Иными словами, рост технологий обеспечивает возможность проживания все большего количества людей на одной и той же территории планеты, где незаселенных территорий становится все меньше. Но не только рост технологий. Раз население живет все более плотно, то для того, чтобы оно не передралось, необходимо усложнение социальной структуры; на коллективной основе организовываются все более и более сложные общества. По мере роста численности населения социальная структура по достаточно похожим законам усложняется. И когда речь идет о разных обществах, имеются в виду именно разные уровни сложности, а не то, что общество одной эпохи существенно хуже обслуживало на протяжении длительного периода времени повседневные интересы людей, чем в другую, более позднюю эпоху.

Основные элементы социальной структуры существовали всегда, насколько можно судить.

Основной по численности, до сих пор, слой — люди физического труда. Вначале — собиратели и охотники, потом — крестьяне, потом — очень короткий период — рабочие. Сейчас, в наиболее технологически и социальноразвитых обществах — работники «сферы обслуживания»: торговля, бизнес, инфраструктура и просто бездельники, чья доля в этих обществах (как и в позднем Риме, например) непрерывно растет.

С самого начала появляются и люди, предстоящие перед тем, что считалось высшими силами, священнослужители. Сразу возник и слой управленцев, тех, кто занимается управленческим трудом, организацией; он существует и в самых примитивных обществах, которые мы знаем. Светские управленцы существуют на самом раннем этапе.

Изначально существуют и ученые: прежде всего — медики, «природоведы», астрономы (астрологи); это маленькая, но обязательная группа среди занятых не в «производстве».

Обе эти группы – управленцы и ученые – появились с самого начала и сравнительно медленно эволюционировали во времени. А вот профессиональные воины появились позже, хотя мужчины, идущие в драку во главе остальных, тоже есть в самых «примитивных» обществах.

Надо помнить, что светские военные и гражданские управленцы — это полезная группа населения, она нужна. Естественно, возможности хищений у них выше, поэтому элементы «эксплуататорского» поведения, конечно, им присущи, но расцвело это позже.

Первые управленцы, повторим, – это гражданские организаторы. Военные институты, чьи функции временны по самой природе войн, станут постоянными гораздо позже.

Итак, две сферы, в которых ощутим постоянный прогресс — это социальные структуры и технологии, непрерывно совершенствующиеся. Их эволюция и усложнение составляет основу истории повседневной жизни людей, и в той мере, в которой она прослеживается по археологии; об этом и будет рассказано.

Характеристика гармонических и техногенных обществ 30.08. В древности выделяются два типа обществ: гармонические и техногенные.

Гармонические — это весь мир до IV тыс. до Р.Х., в котором выделялись страны Плодородной Дуги. На протяжении IX — V тыс. до Р.Х. здесь существовали общества, в которых, быстрее чем в остальных обществах Древнего Востока развивались социальные структуры, технологии и т.д. Но они не характеризуются быстрыми технологическими рывками, неожиданными демографическими взрывами, сложной социальной структурой и системой производства, масштабными кризисами. Это — общества гармонические.

Позднее, с IV тыс. до Р.Х., возникли, на базе достижений Плодородной Дуги, общества, которые почти ничего крупного вначале не придумали, но быстро наладили высокоэффективное сельскохозяйственное производство на наиболее плодородных в регионе землях долин больших рек (Евфрата, Тигра и Нила), эффективно не эксплуатируемых до выхода гармонических обществ на уровень технологический и социальный, достаточно высокий для их освоения. В результате там начался быстрый прирост населения, а как следствие — выросла его плотность и возникли очень сложные социальные структуры. Эти общества оказались склонны обожествлять сами себя (в виде языческих богов соответствующего облика), так как своим возникновением они почти целиком были обязаны деятельности человека; роль природы в них меньше, чем ранее, гармония была нарушена, это — техногенные общества.

Предложенное деление изобретено не автором, в России о нем писали уже в середине XIX в., но в данной работе оно применено и к древним обществам; уточнена и дефиниция (тем не менее, пока предварительная).

Еще один очень важный вопрос: о конкретности дат, содержащихся в Библии и их соотнесенности с данными эмпирических наук. Начиная с Единого Царства, чем ближе ко времени Нового Завета, тем эти даты конкретнее, детальнее. В отношении же ранних периодов абсолютная хронологическая шкала в Ветхом Завете вообще не предлагается.

Надо отметить, что здесь излагается не собственная точка зрения автора (она будет предложена несколько позже, и, в целом, достаточно редко, когда речь пойдет о конкретике). То, что в Пятикнижии отражены иные, чем наши, хронологические представления, — все это признавалось уже с Ш в. от Р. Х. и обсуждается по сей день. И общее мнение таково, что абсолютная хронология лежит за пределами того, что нам надо знать из Писания о начале нашего мира. Поэтому то, чем так любят играть критики текста — несовпадения в абсолютной хронологии, — находятся за рамками Ветхого Завета, где нет абсолютной хронологии. Сопоставление же имеющихся цифр и радость у некоторых, что вот де, цифры эти где-то не сошлись — это споры древних и современных ученых между собой, выходящие за пределы библейского текста. И надо помнить, что лежащее в основе принятой в Византийской империи в V в. от Р.Х. гражданской хронологии «от начала мира» суммирование дат жизни поколений праведников возникло в Иудее еще до Рождества Христова. И было воспринято уже в ранней Византии (V в.

от Р.Х.) как чисто светская система летосчисления; сразу возникшие несоответствия даже с Новым Заветом никого не шокировали, все знали, что система — условная. Тогда (и позднее) всех устраивало и то, что земля — плоская; потом выяснилось, что она — шар, и довольно скоро все с этим согласились. К вере это, в общем, отношения не имело. То же самое происходит сейчас с хронологией.

30.08.

ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ О ДРЕВНЕЙШЕМ ЧЕЛОВЕКЕ.

КАМЕННЫЙ ВЕК (ПАЛЕОЛИТ) НА ТЕРРИТОРИИ СВЯТОЙ ЗЕМЛИ

ДРЕВНЕЙШИЙ ЧЕЛОВЕК

Время появления людей, потомков Адама, если считать в нашей теперешней системе летосчисления, очень от нас далекое и очень нам неясное. Варианты здесь — от миллионов лет до гораздо более скромных цифр (содержащихся, как правило, в несколько уже устаревших работах). Генетическая связь между древними обезьянами и человеком всеми практически исследователями — независимо от духовной ориентации, страны пребывания и того или иного конкретного аспекта археологии или антропологии, которым занимается тот или иной ученый, — всерьез не рассматривается. Известный многим европейский, так называемый классический, неандерталец, которого выдавали за нашего предка, скорее всего представитель периферийной подрасы человека. В возникновении этой ошибки, как уже говорилось выше, сыграло роль то, что изучение этого вопроса началось с окраинных в древности долин Франции и Германии, которые в те времена были в климатическом, этносоциальном и антропологическом отношении чем-то вроде районов Магадана или Анадыря в XVIII в.; там, действительно, многое было смещено, искажено по сравнению с магистральными путями человеческого развития в древнекаменном веке, когда центром было Восточное Средиземноморье и северо-восточная Африка.

Представления ученых о раннем человеке теперь существенно изменились. Люди древнего каменного века, создававшие прекрасные орудия из камня, кости и дерева, вовсе не были нечленораздельно мычащим стадом, т.е. не «живяху зверинским образом», не скакали с ветки на ветку, а, в частности, устраивали себе небольшие жилища, где вполне могла разместиться со своим хозяйством моногамная семья: мать, отец и их дети.

В последнее время и генетики считают, что все мы «одной крови», иными словами, что все современное человечество ведет свое начало от одной женщины или от родных сестер. Случилось это, по их мнению, не позднее 250 тысяч лет назад. Знаем мы теперь и о том, что духовная культура человека была сложной с самого начала. Первые начертания знаков и символов (косые и прямые кресты, параллельные насечки и нарезки, точки, чашевидные углубления) сравнительно широко прослежены уже в среднем палеолите.

А следы почитания человеческих черепов теряются где-то за пределами трехсоттысячелетней давности. Ученым известны человеческие погребения возраста около 100 тыс.

лет (древнейшие из них обнаружены в Святой Земле). Мы можем говорить и о том, что зоолатрия (почитание животных) зафиксирована c двухсотого тысячелетия. Однако все это могло быть и ранее, просто данных слишком мало; нельзя говорить, что этого не было наверняка.

В духовной культуре не обнаружены и «зачаточные формы» погребений. То же можно сказать и о всяких промысловых и тотемических культах и, конечно же, об искусстве, — везде есть (как и позднее) смена сфер преобладания простого и преобладания сложного, развитие от менее сложного (с нашей современной точки зрения) к более Раздел о палеолите Святой Земли написан совместно с к.и.н. Ю.А.Смирновым.

сложному. Но при этом многое раньше было сложнее, чем сейчас, и постепенно упрощалось, в то время как другое — усложнялось.

Изменились и представления о древнейших орудиях как о каких-то простейших инструментах. Теперь мы знаем, что древнейшие орудия человека — это уже сразу множество разных орудий с разными функциями (скребла, скребки, ножи, резцы, колуны и т.д.). Причем, не было этапа элементарного (единственного) орудия, от которого развитие бы шло к группе орудий сложных.

Развитие в сфере технологии и социальной организации отнюдь не линейное и «вялотекущее». Есть перерывы, существуют многочисленные примеры вспыхивания и угасания той или иной культурной традиции. Известны и случаи «опережения» своего собственного времени, иногда с прорывом в несколько десятков тысячелетий; например, в нижнепалеолитических слоях пещеры Табун (гора Кармил) дважды обнаружены орудия верхнепалеолитических типов. Также известны и периоды «застоя» (иногда тоже не на один десяток столетий) и даже — упадка и деградации.

Многие считают, что современный человек в целом древнее, чем одна из его подрас — неандерталец. Во всяком случае они существовали, судя по всему, некоторое время параллельно и даже в непосредственной близости. Это показывают памятники горы Кармил и ближайших к ней территорий: Схул, Табун, Кафзех, Кебара, где были найдены как «кроманьонцы» («современный по облику человек») и «неандертальцы», так и люди «смешанного» вида; причем все они там жили одновременно. Важно и то, что существовали неандертальцы классического европейского типа не везде. Столь же важно, что технологические навыки человека современного вида и «неандертальца»

в развитых районах древнего мира, где есть и те, и другие, существенно не различаются.

Сейчас неандерталец называется чем-то вроде подвида в принятой терминологии, а, как говорил один наш ученый, неандертальца можно встретить и сейчас (в небольшом, конечно, количестве). Раньше их было больше, но в целом слово «раса» применительно к неандертальцу не произносится.

В связи с нашим курсом нужно рассказать о той области мира – о Святой Земле, внутри и вокруг которой длительное время жили те, кто следовал по «пути веры», праведники, и те, кто следовал по пути наиболее интенсивного технологического и социального развития.

Что имеется в виду под этими двумя путями? Вы знаете, кто, по Ветхому Завету, с самого начала, является носителем «пути веры»: Авель, затем Сиф. «Патронами» же пути приоритетного технологического и социального развития, опоры прежде всего на себя, а не на Бога, были Каин и его потомки; они и были «покровителями» технологического и социального прогресса. (Надо отметить то, что отнесение тех или иных групп к традициям Каина или к традициям Сифа имело место у отдельных семитских народов и в послепотопный период). В послепотопный период, праведники — это Ной, Сим и его потомки. Для нашего курса важно, что в вере праведников – потомков Сима, а впоследствии и народа, с которым Бог заключил Завет – древних израильтян – путь праведного Сима и путь неправедного Хама и сына его — Ханаана воспринимались как существующие параллельно, и народы характеризовались через преимущественную близость к тому или к другому. Указанное противопоставление возникло с самого начала, 30.08. оно длительное время имело в целом совершенно очевидный для нас характер – прежде всего, в пределах собственно Святой Земли, а также верховьев и среднего течения Евфрата и всей «Плодородной Дуги» (и шире, т.е. Двуречья, восточного Средиземноморья и долины Нила, — «Плодородного Полумесяца»). Почти всегда мы видим и то, и другое в том или ином воплощении. Но вначале в Ветхом Завете речь идет, прежде всего, о праведниках, о «пути веры», подробно говориться о небольших группах людей. Так обстоит дело до прихода Авраама в Святую Землю, а применительно к народу — до прихода туда древних израильтян при Моисее и Иисусе Навине. До этого рассказывается о поколениях праведников и тех, кто с ними непосредственно соприкасался, т.е. о малых группах людей, проследить которые археологически практически невозможно. И лишь с последней четверти 2 тыс. до Р.Х. — это история древних израильтян, живших в Святой Земле и оставивших многочисленные материальные следы.

В этой связи необходимо сказать, что Святая Земля с точки зрения истории человечества - совершенно неповторимая часть древнего мира. В чем ее специфика? Это плодородная, удобная для земледелия страна, где есть все, и ничего нет слишком много.

Очень важно, что здесь нет ничего, что подавляло бы дух человека, доминировало в ландшафте, в экологии, и есть в то же время все, из чего складываются контакты человека с природой. Что имеется в виду? Здесь нет огромных гор, нет бескрайних степей;

хотя такие степи есть восточнее, но жители этих мест туда далеко не заходили до определенного времени. Здесь нет «магии» моря, побережье было, но у моря не жили тысячелетиями; да и позднее у моря жили иноэтнические группы. В основном Святая Земля — это край долин небольших рек среди небольших гор; достаточно изолированные, эти долины обусловили возникновение здесь общества, тысячелетиями, до 2 тыс. до Р.Х.

состоявшего из многих племен, а потом княжеств (что характерно и для материальной культуры Святой Земли). Там было много разных групп населения, однако в течение длительного времени никто никого не объединил (хотя воевали часто), ибо не было здесь какого-либо большого массива людей в одном месте, который мог бы навязать остальным какую-то единую цивилизацию. Это связано с отсутствием здесь долины большой реки типа Нила, Тигра, Евфрата, Ганга, Янцзы, Меконга и т.д., и даже долины реки средних размеров. Здесь не возникла и не могла возникнуть тяжелая, пышная «цивилизация большой реки» – как правило, всеобщая для всей долины. Мало того, даже навязать такую цивилизацию народам этого района никому не удалось, хотя попытки предпринимались веками.

Святая Земля еще до прихода избранного народа была таким необычным местом на земном шаре, о котором рассказывается в Ветхом Завете. Хотя там жили хананеи, потомки Хама, тем не менее уже в те времена эта страна была избранной и была лучше всех на земле. «Ибо Господь, Бог твой, ведет тебя в землю добрую, в землю, где потоки вод, источники и озера выходят из долин и гор, в землю, [где] пшеница, ячмень, виноградные лозы, смоковницы и гранатовые деревья, в землю, где масличные деревья и мед, в землю, в которой без скудости будешь есть хлеб твой и ни в чем не будешь иметь недостатка, в землю, в которой камни — железо, и из гор которой будешь высекать медь».

(Втор. 8:7–9). Здесь же (Втор. 1:7) указаны те границы, о которых рассказывалось выше.

К вопросу о том, почему Святая Земля была столь удобна для духовного мира человека, мы обратимся еще не раз, тем более что в книгах по истории древнего Востока вы прочтете, как это, увы, принято, в основном об исторически поздних техногенных цивилизациях Двуречья и долины Нила, т.е. об обществах, во многом сложившихся как продукт истории населения гармонических обществ Святой Земли и Плодородной Дуги в целом.

Уровни технологического развития в Святой Земле и соседних областях в разное время Говоря о древнейшей истории Святой Земли, шире — Восточного Средиземноморья и части среднего течения Евфрата, в древности тесно с ним связанной, надо повторить, что длительное время здесь был очаг технологического и социального развития, самый мощный на земле. Он принадлежал, судя по языку и самоназвания в более позднее время, потомкам Хама – Xанаана, наиболее развитым был город, впоследствии известный как Иерихон. Но период длительного развития технологического начала в этом районе не привел к возникновению техногенной цивилизации, хотя он опережал в этом отношении на тысячелетия остальные области мира. Существенно, что семитоязычное (это понятие ввели лингвисты) население, в состав которого входили и пророки, и древние израильтне, здесь, в Восточном Средиземноморье, «вычисляется» лингвистически с 7 тыс. до Р.Х., а потомки Ханаана (называвшие так центральную часть Святой Земли) говорили на семитском языке. Потомки Сима, во всяком случае часть их, к Ш тыс. до Р.Х. жили и в Месопотамии, и в Святой Земле (царство Салим). Семитоязычные хананеи Святой Земли не пошли техногенным путем. Вообще создается впечатление, что с 6 тыс. до Р.Х. вопросы социального и технологического прогресса стали гораздо меньше интересовать, на многие века, живших здесь людей. Это не значит, что на смену «миру технологии» пришел с 6 тыс. «мир духа» (оба пути всегда видны в каждом обществе тварного мира); это значит, что будучи в 10–7 тыс. до Р.Х. областью преимущественного технологического развития, Святая Земля не превратилась в дальнейшем в очаг местной «техногенной цивилизации». При этом примечательно, что оба пути были равно представлены в Святой Земле; так было далеко не везде. Когда первенство в технологическом развитии в 6 тыс. было утрачено, преимущественный интерес к «технологическому» сохранялся в центральной и, особенно, северо-западной горно-долинной частях страны, в отличие от южных, восточных и юго-восточных ее частей (две последние в значительной степени – степные).

После этих общих замечаний перейдем непосредственно к археологии.

Обратившись к каменному веку Святой Земли, начнем с палеолита — первого этапа периода изготовления орудий по преимуществу из камня (а также дерева и кости). Каменный век в науке делят на три больших периода, из них первый — древний каменный век, или палеолит.

Ранний палеолит принято отсчитывать, по представлениям современных эмпирических наук, от первых сведений о существовании человека: это примерно от 1,7 и более млн. лет до 120 — 70 тыс. до Р.Х. (в отдельных регионах). Технологически ранний палеолит делится в настоящее время на два комплекса: олдувейский (обнаружен пока только в северо-восточной Африке в Олдувейском ущелье) и ашельский (прослеженный во многих местах планеты, но названный по деревне во Франции, где он был раскопан впервые). В древнем орудийном комплексе преобладали многофункциональные орудия, но он достаточно сложен по составу (впечатление простоты у широкого читателя связано с тем, что публикуются, как правило, только «ведущие» и устойчивые формы).

Исходным материалом при изготовлении каменных орудий обычно служил кремневый желвак; с него во все времена и на всех территориях начинается изготовление каменного орудия. Отбивается верх (и выбрасывается), образуется площадка (р. 1:1). По ней ударяют под углом каким-нибудь мягким камнем типа известняка (бить кремнем о кремень бессмысленно), и откалывается отщеп (близкий к равностороннему треугольнику) или пластина (вытянутый узкий треугольник). Вот эти отщепы и пластины и есть основа будущих орудий. Но пользоваться ими непосредственно нельзя — у них хотя и острые, но очень хрупкие края. Их делают более тупыми, но более прочными: край при помощи легких ударов обрабатывается, угол делается менее острым; образуется режущий край или конец (р. 1:2). Все это выглядит сбоку как ряд чешуек вдоль лезвия. Вначале это «ретуширование» делалось ударами, а потом — резким нажимом орудия на кость или мягкий камень; это так называемая отжимная ретушь. Пластины (р. 1:2) обычно шли на изготовление ножей (р. 1:2 а,б), резцов (р.1:2 е), проколок (р.1:2 г), наконечников дротиков и т.п., а из отщепов чаще делались ножи, скребки и скребла, остроконечники (р. 2:1а). Впоследствии, в верхнем палеолите, из ретушированных пластин делали микролиты (р. 1:3).

Средний палеолит, начавшийся здесь около 120 тыс. лет до Р.Х., в основном закончился к 35 тыс. лет до Р.Х. Технологически он принадлежит мустьерскому (по названию деревни во Франции) орудийному комплексу (р. 2:1), который морфологически представляется гораздо более изящным, чем более ранний. Секрет тут прост: изобрели новую технику обработки камня, соответствено усовершенствовалась и форма орудий. А вот набор орудий и, следовательно, функции, остались практически теми же. В Святой Земле к среднему палеолиту относятся такие знаменитые на весь мир своими мустьерскими погребениями памятники, как расположенные в районе горы Кармил стоянки Схул, Табун и Кебара, а также Амуд, северо-западнее Галилейского моря (Генисаретского озера), и, самый, пожалуй, знаменитый сейчас — Кафзех, недалеко от Назарета в Галилее, где были найдены древнейшие захоронения. Им около 100 тыс. лет. С точки зрения традиционных антропологических классификаций, захороненные люди — очень разные. Есть почти «современного» типа — в Кафзехе, есть близкие к «классическим» неандертальцам Европы — в Табуне, Кебаре, Амуде. Есть «смешанные» формы — в Схуле. Это говорит о неприменимости традиционной (основанной на европейском материале) антропологической классификации к данному региону. Причем, хотя орудийный комплекс у всех один и тот же — мустьерский, но обряды погребения очень разные. Есть обычное трупоположение с инвентарем: орудиями, останками животных, «мелками» из охры и пр. (Схул, Кафзех), есть и без инвентаря (Схул, Табун, Кебара). Встречаются расчлененные погребения (Схул), погребения без черепов (Кебара), захоронения отдельных черепов (Кафзех); последние мы увидим и в дальнейшем, уже в неолите. Таким образом, верованиия (этот термин противопоставляется термину «материальная культура», обозначающему материальные следы хозяйственной деятельности человека, последствия войны и т.д.) здесь были весьма и весьма сложные. Важно, что люди одного исторического этапа хоронили в одном районе по разным обрядам в рамках одного, пусть и длительного, периода.

Поздний палеолит и эпипалеолит (период непосредственно после палеолита) в Святой Земле длился сравнительно недолго — от 35 до 14–12 тыс. до Р.Х. (хотя, коегде на планете они просуществовали до 8 тыс.). Наиболее значимая для нас верхнепалеолитическая археологическая культура — кебарийская (по названию уже упомянутой пещеры), формы изделий раннего этапа в которой плавно переходят около 20-го тыс.

в более позднюю, эпипалеологическую, Кебару (так сокращенно обычно называют все археологические культуры — по названию первого большого раскопанного памятника), где инвентарь меняет свой облик.

Доля макролитических (крупных каменных) орудий в это время падает, это рубила или бифасы (р. 2:1в), рубящие орудия (р. 2:1б), скребла, ранние мотыги (видимо, собирателей).

В позднем палеолите относительно длинные, прочные, достаточно толстые пластины после ретуширования края использовались или целиком, или их разламывали на кусочки в форме прямоугольника, сегмента и т.п., последние называются микролитами (р.

1:3); они обычно имеют два длинных края (один — рабочий) и два относительно коротких. Раннее развитие составных (из костяной или деревянной основы и микролитов) микролитических орудий и их массовость выделяют этот регион; эти орудия были основными орудиями собирателей и ранних земледельцев, что дает основание предполагать этот последний тип деятельности в раннее время.

Как делались составные орудия? Брали ребро крупного травоядного, выпрямляли (обычно в горячей воде), вырезали в длинных краях желобки и вставляли микролиты, делая составные лезвия заданной длины. Сажали микролиты на растительные смолы, асфальт и т.п.

Важное составное орудие — серп; серпы бывали изогнутые или почти прямые. Так же можно было сделать наконечник дротика или копья. Микролитов в Святой Земле находят очень много; чем дальше идет технологическое развитие, тем более четкими становятся их формы, все тоньше, все легче сами орудия, надежнее крепление. Составные орудия существуют здесь вплоть до появления шлифованных орудий и параллельно с ними. Напомним, что далеко не все орудия были составными; часто их делали только из одного отщепа или пластины и подвергали ретушированию.

Были два массовых типа каменных орудий, не макролитов и не микролитов, целиком делавшиеся из одной пластины. Они идут через десятки тысячелетий и уже поэтому заслуживают бльшего уважения, чем многие достижения нашего сегодняшнего технологического прогресса, срок жизни которых нам неведом.

Первое из этих орудий — «скребок» (р. 1:2а; р. 2:1а, б, е) – обслуживало все человечество, причем почти не меняясь. Это пример того, как, будучи однажды изобретенным, орудие может иметь настолько совершенную форму, что менять уже нечего.

«Скребок» — это ручной нож; размером он обычно 10–15 см в длину. Скребки были мужские, женские, а нередко – для каждого вида животных, порой и для отдельных частей животных, — когда разделывают тушу. Если археологи аккуратно все собирают 30.08. при раскопках и фиксируют на планах, то порой видно, что для каждой части животного, которую обнаруживают в слое, порой существовал отдельный нож. Это любимейшее орудие, в то время как нож той формы, к которой мы привыкли — это поздний продукт, причем продукт металлургии.

Второе, более простое, также массово применявшееся орудие из одного отщепа — резец (р. 2:1ж). Резец с тех пор вообще не менялся — каким был, таким до сегодняшнего дня и остался: параллелепипед (в верхней, рабочей части орудия) и на конце — три сходящиеся под не очень острым углом грани; им резали кость, дерево. Насколько изящны, разнообразны, специализированы по форме серпы и скребки, настолько (и в здешних культурах) грубо сделаны резцы, кроме рабочей части.

Распространены были и наконечники (остроконечники), видимо, дротиков (р.

2:2в,г,д; р.2:1а ).

Что важно в Святой Земле в эпоху палеолита? Прежде всего — зарождение здесь ряда верований, из которых некоторые порой исчезают на время из поля зрения археологов, затем возрождаются и потом прослеживаются на протяжении тысячелетий.

Например, древнейшие (примерно, 90–тысячелетней давности) отдельно погребенные черепа обнаружены в пещере недалеко от Назарета. А неподалеку, на южной оконечности горы Кармил, в пещере Кебара (в слое с датой 40-30 тыс. лет) — найден человек, погребенный без головы. Как мы увидим позднее, эта традиция вновь проявится уже в городе Иерихоне, когда головы погребались внутри домов.

Как выглядело хозяйство того времени? Есть два вида технологий: 1) технология присвоения; 2) технология производства. Технологическое развитие — это рост доли производства за счет доли присвоения; во всяком случае, таковы современные представления. Как считалось ранее, на основе прежде всего раскопок в Европе, на протяжении всего палеолита люди практиковали присваивающий тип хозяйства, сохранявшийся в относительно северных областях мира до энеолита, а у немногих «первобытных»

народов на крайнем севере — и до настоящего времени. (Разумеется, чтобы присваивать, надо производить и «орудия присвоения»; чисто присваивающих обществ – нет и не было.) Но у населения Святой Земли мы можем сейчас говорить о производящей экономике уже в эпипалеолите. После того, как долгое время считалось, что и здесь этот тип экономики возник очень поздно (как в Европе), сейчас специалисты боятся сказать, как рано в Передней Азии началось сельское хозяйство. Во всяком случае для 12-11 тыс.

до Р.Х. это уже очевидно. Да и ранее, еще когда не было шлифованных орудий (в эпипалеолите или даже до него), мы видим те же самые орудия сбора зерновых и те же мотыги для обработки земли, которые наблюдаем и через 5 тыс. лет, когда земледелие уже очевидно; только формы их несколько менее унифицированы. Но поскольку старая модель – «хозяйство началось с охоты и собирательства» – мешает, то большинство и говорит (пока): «Этого не может быть, потому что не может быть никогда».

В то же время раннее земледелие необязательно в самом начале было связано со вспахиванием земли, созданием пашни; часто дело было в выпалывании ненужных растений, мешающих нужным, на большой площади. Надо сказать, что параллельно с бытованием этой старой модели («все начиналось с зерновых») последние десятилетия велись массовые исследования «примитивных» земледельцев везде, где они еще сохранились. И выяснилось, во-первых, что они не очень примитивные, во-вторых, не без 30.08. помощи археологов выяснилось, что человек начинал земледелие не со злаков. Чтобы начать их сеять, надо уже быть технологически очень развитым.

Начинал человек земледелие, как один из видов производящего хозяйства, с «огородных» культур (и в Западной, и в Юго-Восточной Азии, и, видимо, везде). Начинал он с ухода за тем, что растет в природе более компактно и «очевидно» (с бобовых и бахчевых), а именно — с выдирания сорняков. Что стало с землей после грехопадения? Она стала родить «волчцы и терния». Именно с их выдирания вокруг съедобных растений, видимо, и начиналось, как показывают некоторые полевые исследования, и послепотопное земледелие. Массовое собирание плодов и выдирание сорняков могло быть первым шагом в производящем земледелии, трудно отделимым на ранней ступени от присваивающего собирания растений. Очень много времени, возможно, прошло, пока человек стал делать что-то еще (например, сажать бобовые и бахчевые), но уже за это время он успел убедиться, что растения, за которыми ухаживают, дают плоды больше и вкуснее;

уже можно было планировать хозяйство. Каменная мотыга использовалась и для борьбы с сорняками, и для выкапывания результатов труда (т.к. человек ухаживал и за корнеплодами). Зерновые же появляются значительно позднее.

Когда археология бесспорно фиксирует злаковое земледелие - вопрос сложный, но оснований помещать его так близко от нас, как 7–6 тыс. до Р.Х., нет. Сейчас оно, по целому ряду исследований, наблюдается уже в конце верхнего палеолита, в 14–12 тыс. до Р.Х.

Начиналось в социальной сфере, как известно, с «выдирания» недостойных из среды достойных; видимо, довольно рано возникли примитивная «полиция» и «суд» в том виде, в каком они существуют и по сей день в народов, находящихся на ранней стадии социального развития. Как результат, возникла более сложная социальная среда. В самых «простых» современных обществах всегда есть и языческие жрецы. Позднее, уже в неолите, появилась постоянная функция защиты от других сообществ людей, предок армии; последнее произошло вследствие возрастания плотности населения. А она была задана: «Плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю...» (Быт. I:28); этот завет был выполнен. Как следствие, возникало все более тесное соседство групп людей. При росте плотности населения множились внешние по отношению к данному коллективу конфликты, возникли, в более поздние времена, укрепления, появилось боевое оружие и проч. Все большее количество и других функций, периодически выполнявшихся каждым мужчиной, становилось постоянной функцией специализированной группы людей (сам же список основных функций, по сути дела, существенно не расширялся).

После эпипалеолита начался докерамический неолит, обладающий всеми признаками европейского неолита, но без керамики, и даже рядом признаков европейского позднего бронзового века. Сюда относится натуфийская археологическая культура и собственно «докерамический неолит» с его двумя этапами: А и Б.

30.08. Время первой докерамической неолитической археологической культуры — натуфийской - с начала 10 тыс. до 8300 г. до Р.Х. Все эти даты, конечно, относительны, но на сегодняшний день ученые придерживаются именно их.

Базовыми памятниками натуфийской культуры являются поселения, расположенные в Святой Земле (р. 7), и прежде всего Иерихон; кроме него - Бейда, Айн Маллаха, Нахал Орен (Вади Фалла), а также Мюрейбит на среднем Евфрате, хотя и расположенный за пределами собственно Святой Земли, но населенный явно близким народом, как не раз случалось и впоследствии.

На территорию Плодородной Дуги в конце натуфийского периода, в 9 тыс. до Р.Х., «выплескивается» влияние (технологическое, а частью социальное и религиозное) тех, кто населял Святую Землю, и где в дальнейшем тысячелетиями интенсивно развиваются технологии и социальные структуры, обгоняя остальной мир. С момента, когда по отношению к этой территории можно говорить о языковой принадлежности населения, мы знаем, что в основном это были группы семитского по языку населения: западносемитского на юге внешней части Дуги (считая с Востока) и восточно-семитского — на восточном краю внешней ее части. А на севере этой внешней части жили хетты, с 1 тыс.

до Р.Х. — протоиранцы, протоармяне и другие ранние индоевропейцы, а также народы, о языке которых или ничего неизвестно, или их письменность еще не расшифрована Египет, т.е. долина Нила, в тот период, о котором идет речь — место достаточно отсталое; да и равнины Средней и особенно Нижней Месопотамии стали очагом интенсивного развития позднее. По-настоящему же основные технологические идеи и основы крупных (надобщинных) социальных структур родились не в широких долинах больших рек — они туда были привнесены позднее населением соседних нагорий и долин среди невысоких гор. В рамках Плодородной Дуги интенсивное технологическое и социальное развитие вначале шло прежде всего в Святой Земле; потом некоторые участки Дуги стали развиваться быстрее (прежде всего на юго-востоке Малой Азии(-дата ??? – тыс?)) И лишь в более позднее время, в 6 – 4 тыс.до Р.Х.,дело технологического и социального развития перешло в долины великих рек Ближнего Востока — Нила, Тигра и Евфрата. Что же касается интересующих нас раньше всех «развившихся» южных районов Дуги, то среди их населения, как уже говорилось, постепенно ослабевала к 6 тыс.

роль групп с преимущественным интересом к технологическому и социальному прогрессу. И по-прежнему преобладали люди с преимущественным интересом к жизни в равновесии с миром, а не в борьбе с ним, не в преодолении его. Иными словами, интенсивное технологическое и социальное развитие 107 тыс. не означало здесь исчезновения исходной гармоничности человеческого общества.

О натуфийцах прежде всего надо знать, что это — оседлое земледельческое население 10 — начала 9 тыс. до Р.Х., которое в большом количестве выращивало злаки. Если нет прямых данных о выращивании злаков кебарийцами (носителями культуры Кебара), то натуфийцы их бесспорно выращивали, и это видно хотя бы потому, что уж они очень оседлые. Ведь для того, чтобы собирать дикорастущие злаки в нужном количестве, надо было «много и далеко ходить». (Ученые проводили такого рода эксперименты: они брали серпы и жали поля дикорастущих злаков, выясняя, за сколько времени можно собрать 30.08. необходимый минимум. Оказалось, что собрать можно, но жить при этом большой деревней на одном месте неудобно.) Поздние натуфийцы северного поселения этой культуры Мюрейбит выращивали пшеницу и ячмень. А вот того увлечения рыбой, которое было у натуфийцев Святой Земли, у жителей Мюрейбита почему-то не было. Скорее всего это локальная особенность первых.

Дом, в котором жил натуфиец, был небольшой, круглый, немного заглубленный в землю, стены облицованы (выложены камнями и обмазаны глиной с песком), пол частично выстлан плитами и обмазан глиной (р. 3:1а, б); это достаточно совершенное жилище. В Иерихоне этого времени сохранился дом необычной конфигурации, большой и сложный в плане, с подпятниками для дверей (большими камнями с отверстиями для вращающихся осей створок). Скорее всего это раннее святилище, но назначение здания еще под вопросом, оно раскопано не полностью. С сожалением надо отметить, что общая особенность раскопок нижних (ранних) слоев Иерихона — крайне маленькие площади вскрытия, т.к. раскопы очень глубоки, и чтобы стенки их не обрушивались, площадь раскопа надо уменьшать по мере увеличения глубины. Поэтому целиком контуров самого интересного натуфийского здания — святилища в Иерихоне — мы не знаем.

На других памятниках, Айн Маллаха и Мюрейбит, раскопано по нескольку жилых зданий, но они, к сожалению, относятся к более позднему времени, чем натуфийские слои Иерихона. В Мюрейбите жилища полностью наземные, стены каменные, тоже обмазаны глиной, пол глинобитный. Известны и жилища в пещерах.

Хоронили натуфийцы своих умерших в основном в скорченном положении, на территории поселения (р. 3:3).Там, где жили, там и захоранивали, порой посыпая погребенных красной охрой.

Отношение к потустороннему миру, точнее то, как оно реализуется в материальной культуре, многое говорит о самом обществе. Надо сказать, что то, что мы видим у натуфийцев, было во многом общим для всех народов этого этапа. Ранний земледелец, и это зафиксировано по меньшей мере в полудюжине не связанных между собой культур, стремился похоронить покойника в скорченной позе, на боку, и посыпать его красной охрой. Такого рода явления существуют на протяжении веков, и мы будем сталкиваться с ними регулярно. Есть такое понятие — «конвергенция», когда в силу похожих причин возникают похожие явления у народов, совершенно незнакомых друг с другом.

Долгое время это пытались объяснить переселениями — бедные предки-де метались из конца в конец Старого Света. По мере накопления фактов все стало выглядеть проще.

Явно, это была какая-то общая норма, но объяснить ее пока невозможно, тем более что народы, практикующие такого рода обряды, ныне не существуют. Но в прошлом это встречалось часто. В Передней Азии это началось с натуфийцев, для этого региона импульс такого рода обряду дали они. «Скорченники», как их называют в археологической среде, покрытые охрой, есть позднее, также и в наших степях.

Есть два вида искусства: а) фигуративное (его еще называют реалистическим, натуралистическим и др.) — когда человек старается нарисовать «фотографически» похоже, хотя и с определенными отклонениями, то или иное животное, человека, предмет, 30.08. а позднее — жанровую сцену, ландшафт и проч. и б) высокосемантизированное — когда изображается некоторый знак, символизирующий понятие или предмет, когда задача изобразить нечто похожее на реалии внешнего мира с самого начала не ставится. Это важно знать, потому что долгое время считалось, что вначале человек рисовал так, как видит, а потом уже стал стилизовать видимое (первоначально изображавшееся фигуративно); а из этого потом якобы появлялось искусство знаковое. На самом деле, на уровне сегодняшних знаний, мы можем утверждать, что у человека с самого начала одновременно существовали два совершенно разных подхода к изображению (хотя явление стилизации — весьма распространено). Первый: изобразить «как видишь», и те, кто интересуется искусством, помнят прекрасные палеолитические росписи более раннего времени в пещерах Испании и Франции — изображения людей и животных: бизонов, мамонтов и др. Второе: с самого начала существует чисто знаковое искусство — определенные комбинации точек, линий, штрихов и контуров (р. 5:3б). Причем комбинации не примитивные, а порой достаточно сложные, но в то же время явно не претендующие на изображение конкретного предмета. Изображается идея, порой нам достаточно ясная: идея человека, зверя, растения и пр., но порой — совершенно для нас непонятная). Такие изображения нельзя назвать «абстрактными»; здесь у художника была совершенно другая задача. В отличие от абстрактного искусства такие рисунки были массовыми, одинаковыми и, видимо, общепонятными; все знали, чт именно то или иное изображение означает, иначе такое искусство и не было бы семантическим.

Фигуративное искусство натуфийцев в одних своих проявлениях было предельно тонко наблюдательным, а в других — успело пройти достаточно далеко по пути стилизации. Так, животные изображены крайне реалистичо (р. 4:1,3, р. 5:6), а изображения человека – и реалистичны (р. 5:1а), и стилизованы (р. 5:1б, в); про некоторые из этих изображений можно сказать: «может, это и не человек», если не рассматривать весь путь стилизации лица (Там же). Процесс стилизации шел здесь два тысячелетия. Но в тоже время имел место и «скульптурный натурализм», например, реальное изображение человеческой пары из Кабри, весьма натуралистическое, без всякой стилизации. Имелись и стилизованные изображения отдельных частей женского тела, например, средней части — от живота до колен (р. 5:2); это часть тела была тогда особо значимой (полагают, что в связи с идеей плодородия). Позднее таких статуэток будет огромное количество.

Существовало не только сакральное, но и «прикладное» искусство — украшения (но в этнографии современных архаических обществ они всегда в той или иной мере сакральны). В основном это редкие красивые косточки, из которых делались ожерелья (р. 4:4), и костяные пронизки (р. 4:2), которые, по-видимому, нашивались на головные уборы.

В общем, чувство прекрасного натуфийцу не было чуждо.

Основными каменными изделиями были ножи-«скребки» (р. 3:2а) и микролиты для составных орудий (р. 3:2б-к). Ведущая среди последних форма в натуфийской культуре была самая удобная для вставления в «обойму», хотя трудная в изготовлении — сегмент (р. 3:2з, и, к; р. 5:5). Составных орудий стало гораздо больше (р. 6:5в). Одно из орудий труда натуфийца — тесло для работы по дереву, каменное, тяжелое, с «талией» (р. 5:4).

Эта форма породила целый ряд схожих орудий в докерамическом неолите региона. Использовалась зернотерка, каменное приспособление для растирания зерен — большой овальный плоский камень, по которому взад-вперед ходит либо вытянутый, либо круглый небольшой камень-курант (р. 6:6). Насыпаются зерна, и женщины растирают их в муку. Появляются первые попытки шлифовки камня, хотя до изготовления массовых орудий из шлифованного камня оставались еще века.

Как уже говорилось, жители ранних поселений натуфийской культуры в собственно Святой Земле занимались и рыболовством. Климат был другой, рыбы было много, и были придуманы рыболовный крючок (р. 6:2) и гарпун (р. 6:3). Но, придумав крючок, они еще не изобрели ни дырки для подвешивания на леске, ни бородки — на это ушли последующие столетия. И гарпун и крючок были костяные.

Натуфиец не был чужд и охоты. Для нее использовались стрелы очень своеобразного вида (р. 6:1), что породило позднее, в докерамическом неолите, целую линию такого рода стрел. К этому времени уже была изобретена и иголка (костяная).

Первые небольшие шлифованные предметы из камня не были орудиями труда:

странная подвесочка из камня (р. 6:4) – явное украшение–оберег. Шлифовка в натуфийский период — это пример того, о чем будет говориться часто — невостребованное открытие. Общий уровень технологии еще не создал спроса на шлифованные орудия, и хотя техника возникла, до ее массового применения оставались века.

В заключение еще раз подчеркнем, что в натуфийский период уже существует прочная, сытая, относительно большая земледельческая деревня. И видим мы ее прежде всего в Святой Земле и ближайших окрестностях. Все поселения натуфийцев находятся здесь, кроме двух, расположенных достаточно далеко (у Евфрата), но и те – в пределах будущего царства Давида, т.е. в одном историко-ландшафтном регионе.

ДОКЕРАМИЧЕСКИЙ НЕОЛИТ А (ДКН А: 8300 — 7600 гг. до Р.Х.) Докерамический неолит, т.е. умение шлифовать камень, практически появился еще в натуфийское время. Но «настоящий» докерамический, как часть новокаменного века, это более позднее время, когда человек уже широко применял шлифовку, но еще не придумал сосуды из обожженной глины, хотя посуду (плетеную, увы, не сохранившуюся, а главное – посуду каменную) изобрел, и притом весьма совершенную. Докерамический неолит — явление чрезвычайно интересное и не везде в мире существовавшее. Как длительный этап технологической эволюции неолит в европейской номенклатуре — это массовое появление сразу и шлифованных каменных орудий, и изготовление керамики, т.е. изделий из обожженной глины. Но это — на периферии типа тогдашней Европы, а в культурных центрах древнего мира, таких, как Святая Земля, положение было иным.

Период собственно докерамического неолита тянется с 8300 до 6000 гг. до Р.Х.3 Хотя в некоторых местах редкие маленькие изделия из меди появляются в конце 7 — начале 6 тыс. до Р.Х., но концом каменного века и началом века металла считается не появление отдельных, очень малочисленных предметов из меди, которые засвидетельствованы очень рано (потом в ряде мест они исчезают!), а момент, когда металл начинает вытеснять камень хотя бы в одной жизненно важной категории орудий Для этих времен все датировки приблизительны и округлены; не следует их рассматривать как конкретные, четко выраженные рубежи), после чего еще долго идет керамический неолит (с 6000 г. и примерно до рубежа 5–4 тысячелетия до Р.Х.). (от сноски) 30.08. или оружия. Это время наступает примерно к 3700 г. в одних местах, немного раньше — в других, а у некоторых племен и в ХХ в. от Р.Х. оно еще так и не наступило.

Выделяют три периода: докерамический неолит А (ДКН А), 8300 — 7600 гг. до Р.Х., докерамический неолит Б (ДКН Б), 7600 — 6600 гг. и, наконец, переходный период к керамическому неолиту, 6600 — 6000 гг. (его можно рассматривать как «поздний ДКН Б» или как самостоятельный переходный период). Так или иначе, до 6000 г. до Р.Х. интенсивное развитие шло более или менее по одной линии (в одном «культурном русле») и в одном, хотя и обширном, регионе (Святая Земля и Плодородная Дуга с некоторыми ее ближайшими окрестностями).

Что касается керамического неолита, то он более индивидуален для разных территорий Ближнего Востока и здесь нет таких единых этапов. Вообще, чем дальше в неолите и энеолите (и позднее) развиваются технология и социальная структура, тем больше проявляется локальных вариантов материальной культуры. Это продолжается до тех пор, пока не начинаются процессы культурной унификации вокруг новых городских центров в рамках больших государств.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДОКЕРАМИЧЕСКОГО НЕОЛИТА

Схема описания эпохи (докерамического и керамического неолита) будет такой же, как у натуфийского времени: поселения, погребения, верования, искусство, социальные структуры, экономика и быт (орудия труда, посуда и т.д.), оружие и, если они есть, специальные виды археологических памятников.

С энеолита, а особенно – со времени частой соотнесенности данных археологии и свидетельств Ветхого Завета схема изложения несколько изменится. Все бльшую роль будут играть и сведения письменных источников, добываемых археологами.

Как уже говорилось, в 10 тыс. до Р.Х. у натуфийцев существовала сельскохозяйственная община — деревня. Это явление — «деревня в понимании XVIII века», деревня допромышленного общества, — мы впервые фиксируем именно здесь, хотя конвергентно подобные деревни возникали позднее и в других местах; могли они возникнуть и ранее. А в следующем, 9-м, тысячелетии возник первый город — поселение, обладающее большинством признаков современного города, впоследствии его назовут Иерихон (р.

7:1). С большим запозданием идея города будет достигать все более и более отдаленных территорий, кое-где — с 6 тыс. до Р.Х.; массово же в долинах Передней Азии — со втор.пол. 4 тыс. до Р.Х. Таким образом, то, что в соседних областях известно о сочетании больших, прочно оседлых, земледельческих деревень и городов, относится к более поздним временам. Самые же ранние сложные деревенские поселения оформились впоследствии в Передней Азии, но возможно, под влиянием населения Святой Земли. Во всех случаях такие деревни возникают где-то с середины 7 тыс. или позже, в то время как Иерихон и сопутствующие ему деревни (р. 7) — это вторая половина 9, 8 и 7 тыс. до Р.Х. и позднее. Распространяются «большие деревни» прежде всего в пределах «Плодородной Дуги»: в Святой Земле (р. 7), Сирии, на крайнем юге юго-востоке Малой Азии, на верхне-среднем Евфрате и в южных предгорьях Загроса. Именно здесь рождается все, 30.08. что стало достоянием поздних аграрных техногенных цивилизаций Двуречья и долины Нила в сфере технологического и социального прогресса.

ПОСЕЛЕНИЯ ДКН А

Итак, 8300–7600 гг. до Р.Х. — время существования самого известного, самого знаменитого Иерихона, докерамического Иерихона А. Потом был перерыв с 7600 до 7300 г. — что-то с этим городом произошло, он был разрушен и некоторое время стоял в запустении. Второй период жизни, в рамках докерамического неолита – докерамический неолит Б, 7300–6600 гг. до Р.Х. И далее – тысячи и тысячи лет. Нужно помнить, что никаких городов на свете в это время не было. И спустя тысячу лет, и спустя две тысячи лет после возникновения Иерихона мы также не знаем городов на Земле; они появляются гораздо позже и, мало того, выглядят порой неизмеримо более скромно, чем Иерихон даже в момент его появления как города (р. 8). Возник он на месте ранней, тоже неолитической, натуфийской деревни и представлял из себя вполне законченный город. Если бы он стоял где-нибудь под Черниговом в XII веке от Р. Х., он ни у кого не вызывал бы удивления, а у некоторых вызывал бы даже зависть. (Далеко не все города наши имели тогда каменные укрепления таких размеров, такую площадь и такую плотность населения.) Это тот самый город, стены которого разрушились потом, тысячелетия спустя, при осаде воинами Иисуса Навина. Он существовал очень долго и существует по сей день, современный Иерихон примыкает к руинам Иерихона древнего.

Раскопки в Иерихоне произведенные на высоком научном уровне Кэтлин Кеньон – женщиной, которая значительную часть своей жизни посвятила высокопрофессиональному изучению этого города, — это великое дело. (Ее предшественников, копавших Иерихон, в науке вспоминать не принято. Памятник они не поняли, а культурный слой — повредили.) Представления наши не только об археологии Святой Земли, но и вообще о том, как шло социально-технологическое развитие человека, очень изменились в результате выхода ее книг. Как часто бывает в науке, первые несколько лет никто не верил в древность нижних слоев Иерихона, потом поверили — что, впрочем, мало изменило общий взгляд на предмет, потому что очень не хотелось менять точку зрения, не хотелось отбирать приоритет у техногенной цивилизации Двуречья. Когда вообще кончаются старые теории? Когда гибнут концепции, не подтверждающиеся материалом?

Когда умирают их носители. В науке не принято убивать оппонентов, поэтому новые факты, при всей своей очевидности, становятся всеобщим достоянием только тогда, когда сменится поколение людей, когда появится поколение исследователей, которые читали труды К.Кеньон и ее современников и сделали выводы. Правда, открытия в Иерихоне были такого масштаба, что не потребовалось смены поколений, но лет десять «хмыканье» по углам раздавалось. Сейчас оно уже прекратилось, хотя на общую модель истории мира открытия Кеньон повлияли пока очень слабо.