WWW.DISS.SELUK.RU

БЕСПЛАТНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА
(Авторефераты, диссертации, методички, учебные программы, монографии)

 

Pages:     || 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 12 |

«ФИЛОСОФИЯ НАУКИ: ЭПИСТЕМОЛОГИЯ. МЕТОДОЛОГИЯ. КУЛЬТУРА Учебное пособие Издание 2-е, исправленное и дополненное Москва Издательский дом Международного университета в Москве 2006 St. Petersburg Center for the History of ...»

-- [ Страница 1 ] --

Л. А. МИКЕШИНА

ФИЛОСОФИЯ НАУКИ:

ЭПИСТЕМОЛОГИЯ. МЕТОДОЛОГИЯ. КУЛЬТУРА

Учебное пособие

Издание 2-е, исправленное и дополненное

Москва

«Издательский дом Международного университета

в Москве»

2006

St. Petersburg Center for the History of Ideas http://ideashistory.org.ru Аннотация Предметом учебного пособия являются научное познание, его реальные проблемы, принципы и методы научной деятельности, структура знания. Главные разделы пособия посвящены структуре и моделям развития науки в динамике культуры, научной революции, неклассическим формам науки; дана классификация методов по эмпирическому и теоретическому уровням науки, в соотнесении с формами знания – фактами, гипотезой, теорией; рассмотрены основания и предпосылки познания – принципы, стиль мышления, картина мира, парадигма, исследовательские программы. Как новые методологии рассмотрены компьютеризация, системность и синергетика. Социально-гуманитарные науки и философия представлены как особые типы знания. Пособие написано на основе работ отечественных и зарубежных философов науки, а также на базе многолетних исследований автора. Каждый параграф снабжен списком литературы и вопросами для самопроверки. Предложены таблицы научных методов, форм знания и стилей мышления, даны словарь и именной указатель, приводится список базовой литературы по философии и методологии науки на английском языке.

Пособие предназначено аспирантам и студентам, изучающим философию науки и методологию исследования, а также преподавателям, читающим этот курс, и всем желающим познакомиться с этим важным и актуальным разделом философско-методологического знания. В дополнение к пособию издается хрестоматия по философии и методологии науки.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение Часть I. Философия познания Глава 1. Современная философия познания: основные категории и принципы § 1. Философии познания: диалог подходов. Значение эпистемологии для научного познания Особенности современной эпистемологии. – Парадоксы и противоречия отечественной теории познания. – Плюрализм когнитивных практик. – Новое отношение к проблеме знания. – Идеи герменевтики и современная эпистемология.

§ 2. Понятие субъекта и объекта, их многоликость и многоуровневость.

Категории субъекта и объекта, изменение их значений. – От гносеологического субъекта к целостному человеку познающему. – Пути преодоления традиционного понимания оппозиции «субъект-объект». – Принцип доверия субъекту.

§ 3. Чувственное и логическое (абстрактное) познание Единство образных и знаковых компонентов в чувственном познании. – Восприятие как выдвижение гипотезы и придание смыслов сенсорным данным. – Особая роль зрительного восприятия и визуального мышления в европейской культуре. – Абстрактное (логическое) познание. Соотношение категорий «рассудочное» и «разумное».

Глава 2. Динамика рационального и иррационального в познавательной деятельности § 1. Знание, его природа и типология. Вера и знание Знание как неотъемлемое свойство и условие существования человека и общества. – Знание в его соотношении с реальностью, сознанием, типами деятельности. – Знание и вера.

§ 2. Рациональное, его типы, соотношение с иррациональным в научном познании Новые представления о научной рациональности. – Рациональное и иррациональное в научном познании. – Интуиция как вид иррационального в науке.

Глава 3. Структура познавательной деятельности, ее особенности в научном познании § 1. Репрезентация как способ представления объекта в обыденном и научном знании Отражение, зеркальная метафора, репрезентация. – Репрезентация как познавательная операция в научном познании. – Критика теории познания как «теории репрезентации».

§ 2. Категоризация как всеобщая процедура познавательной деятельности Традиции и формы существования проблемы категоризации. Категоризация и ее формы в когнитивной психологии и лингвистике § 3. Интерпретация как научный метод и базовая процедура познания Герменевтика как теория интерпретации. – Интерпретация как базовая операция гуманитарного знания. – Интерпретация и ценности в социальном познании. М. Вебер. – Интерпретация в учениях о культуре. – Интерпретация как общий метод естественных наук.

§ 4. Конвенция (соглашение) – универсальная процедура познания и коммуникации, ее роль в научном познании Социальная природа конвенций. – Логико-методологические смыслы конвенций. – Конвенции в социально-гуманитарном знании.

Глава 4. Проблема надежности знания. Современное понимание познаваемости мира Главные идеи скептиков. – Аргументы эволюционной эпистемологии в § 2. Эпистемологический релятивизм – неотъемлемое свойство научного знания и познавательной деятельности Эпистемологический релятивизм в истории философии познания. – Проблема релятивизма в современной эпистемологии.

§ 3. Проблема истины в эпистемологии и философии науки Основные концепции истины в эпистемологии. – Истина: две формы соответствия. – Истина в гуманитарном знании.

Часть II. Философия науки: социологические и методологические аспекты Глава 5. Научное знание и познавательная деятельность как социально-историческое явление и элемент культуры § 1. Проблемы социокультурной обусловленности познания в философии Смена парадигм в методологии и философии науки. – Социокультурная обусловленность познания. – Социальность и предпосылочное знание. – Коммуникативность науки как форма ее социокультурной обусловленности.

§ 2. Ценности в познании как форма проявления социокультурной обусловленности научного познания Категория ценности в философии науки. – Познавательные ценности и «феномен Ньютона». – Ценностные ориентации в научном познании и Глава 6. Революционные и эволюционные изменения в научном знании и познавательной деятельности § 1. Движущие факторы и модели развития науки Что является движущими факторами развития науки? – Развивается ли наука как постепенное накопление неопровержимых истин или модель развития науки должна быть существенно иной? – Как сочетаются эволюция § 2.Особенности научных революций в естественных и социальногуманитарных науках Концепция научной революции Т.Куна Понимание научной революции в отечественной философии и методологии науки. – Особенности научных революций в социальном и гуманитарном Часть III. Методология научного исследования Глава 7. Методология научного исследования как ядро философии науки § 1. Этапы, способы научной деятельности и типы научного знания Понятие методологии и ее уровней. – Специфика научной деятельности. – Природа и функции метода научного познания. – Специфика научного § 2. Язык как средство построения и развития науки Культурно-историческая природа языка. – Почему необходим специализированный научный язык? – Приемы живой речи и возможности формализации в языке естественных наук. – Некоторые особенности языка Глава 8. Начало исследования: методы и формы знания § 1. Проблема как форма научного познания Предыстория понимания проблемы. – В чем особенности проблемной ситуации? Проблема как структурная единица научного знания. – Понимание К. Поппером места и роли проблемы. – Общеметодологические и социокультурные предпосылки проблем и проблемных ситуаций. – Особенности постановки проблем в гуманитарном знании. – Проблематизация знания и вопросно-ответные процедуры.

§ 2. Методы исследования и формы знания эмпирического уровня Эмпирический и теоретический уровни. – Методы и формы познания эмпирического уровня: вычленение и исследование объекта. – Методы и формы познания эмпирического уровня: обработка и систематизация Глава 9. Методы и формы познания теоретического уровня § 1. Методы построения идеализированного объекта и оправдания теоретического знания Методы построения и исследования идеализированного объекта. – Методы построения и оправдания теоретического знания.

§ 2. Понятие предпосылочного знания. Основания и предпосылки научного познания Становление понятия предпосылочного знания в истории и философии науки. – Структура и основные формы предпосылочного знания.

Глава 10. Предпосылочные методологические структуры в системе теоретического знания § 1. Научная картина мира и стиль мышления, их методологические функции в теоретическом познании Научная картина мира. – Картина мира в гуманитарном познании. – Стиль § 2. Методологическая роль парадигмы и исследовательской программы в теоретическом познании Парадигма как базовое понятие методологии и философии науки. – Научноисследовательская программа, ее структура и функции.

Глава 11. Новые методологии: компьютеризация, системный подход, синергетика § 1. Компьютеризация науки, ее проблемы и следствия Эпистемология и когнитивная наука. – Эпистемологические смыслы теории фреймов. – Смысловая связь – основной конструктивный элемент знаний. – Компьютер и формирование нового типа мышления и познавательной § 2. Системность и синергетика – новые парадигмы методологии науки Системный подход в современной методологии науки. – Синергетика как новая парадигма: самоорганизация, открытые системы, нелинейность.

Глава 12. Социально-гуманитарные науки и философия как типы знания и познавательной деятельности § 1. Особенности социально-гуманитарного познания Гуманитарное знание как проблема. – Сходство и различие естествознания и обществознания. – Специфика философско-методологического анализа текста как основы гуманитарного знания. – Пространство, время, хронотоп в § 2. Философия как тип знания. Методы философствования Методы философии. – Специфика философской проблемы. - Интерпретация как метод философствования – Истинность философского знания.

Словарь Именной указатель Литература по философии науки и методологии (на английском языке)

ВВЕДЕНИЕ

Перед вами учебное пособие по философии и методологии науки - относительно новой области философии, предметом которой стали собственно научное познание, его реальная история, принципы и методы научной деятельности, структура знания. Современный ученый, специалист в различных конкретных науках должен знать и понимать общие особенности науки как формы деятельности и знания, а также природу и специфику естественнонаучного и гуманитарного знания. Такое знание позволяет ориентироваться в развитии науки на современном этапе, понимать ее тесную связь с культурой и социальными изменениями.

Философия науки (ФН) существует в двух формах: 1 - как совокупность различных течений и школ внутри этого раздела философии (в частности, это позитивизм в его различных формах, включая нео- и постпозитивизм, неорационализм, критический рационализм); 2 – как раздел феноменологии, марксизма, аналитической философии др.. Соответственно складывается проблематика философии и методологии науки, которая достаточно широка. Это выявление идеалов, предпосылок и оснований науки, прояснение понятий и принципов, специфики различных форм деятельности и знания, выяснение отличия науки от других форм деятельности, особенностей механизмов развития и роста научного знания. Необходимо вписать философию науки, относительно новую область философии, в ее родовой раздел - философию познания, понимаемую как область философии, исследующую природу познания, отношение знания к реальности, условия его достоверности и истинности, существования в системе культуры и коммуникации. Философия познания вбирает в себя различные тесно взаимосвязанные разделы, в том числе традиционную гносеологию, или теорию познания, современное учение о познании или эпистемологию, а также философию и методологию науки, как важнейшие части философии познания в целом. В отличие от других познавательных дисциплин этого цикла предметом ФН является собственно научное, специализированное знание, его структура, рост и развитие, принципы и методы научно-познавательной деятельности. Разумеется, эти "части" общей философии познания не рядоположены, базовыми являются собственно философские, эпистемологические категории и принципы, поэтому рассмотрение материала пособия начинается с теоретико-познавательных, эпистемологических предпосылок и оснований научного познания. Известно принципиальное положение, которого придерживался, в частности, А. Эйнштейн: теория познания без контакта с наукой - пустая схема, наука без теории познания - примитивна и беспорядочна, с чем безусловно можно согласиться.

Необходимо учитывать, что традиционная гносеология - это в значительной мере воплощение натуралистического подхода к познанию, менявшего свои формы, но не исчезнувшего и сегодня. Натурализм проявляется здесь прежде всего в стремлении построить гносеологию как учение о природе познания, его естественных и психологических предпосылках, механизмах, свойствах в отвлечении от личностных, культурноисторических “параметров”, рассматриваемых как проявление психологизма, либо социологизма. В учении о познании господствовали классические идеалы научности, взятые из естествознания и требовавшие “наукоподобного” объяснения на основе принципов причинности, объективности всех познавательных процессов и явлений. Этой тенденции наиболее полно соответствовала трактовка познания как отражения, учение о котором приобретало все специально-научные характеристики в работах о природе образа, механизмов отражения, достижения адекватности, изоморфизма и т. п. Сегодня в полной мере осознается, что само понятие "отражение" многозначно и служит для обозначения свойства материи, принципа познания, а также операции и результата познавательной деятельности.

Неправомерно сведение всей познавательной деятельности к отражению, она представлена также репрезентацией, категоризацией, интерпретацией, конвенцией и другими не отражательными операциями. Если знание представлять как образ, то он не возникает в виде "копии" или "зеркального отображения" объекта, но формируется путем синтеза знаковых и образных элементов чувственных данных, содержательных схем мышления и культурно-исторических образцов.

Преодоление натурализма - одно из необходимых условий становления современной философии познания, в которой не только познавательный процесс, но и сам познающий человек не может быть сведен к узко гносеологическим смыслам категории субъекта. Современная философия познания исходит из предпосылки о недостаточности абстракции субъектно-объектных отношений и необходимости рассматривать их через призму общения, диалога субъектов, вообще - через межсубъектные связи и отношения, полагая коммуникацию как универсальное условие человеческого бытия и познания. На основе включения всей познавательной проблематики в контекст культуры и социума, рассмотрения познания в его антропологических смыслах и аспектах, создается возможность корректного преодоления традиционной гносеологии как исторической формы, парадоксально совмещающей в себе наивно-реалистические, натуралистические и предельно абстрактные представления и идеи. Существует многолетний опыт исследования научного познания в контексте культуры, в системе ценностных отношений, мировоззренческих оснований, предпосылок и т. п.

Пособие строится на том, что осмысление антропологического содержания познания предполагает не только выявление его социокультурной обусловленности, но также исследование бытийственного статуса познавательной деятельности в системе отношений “человек и мир”, что бесконечно расширяет понимание самого человека познающего, а познание не сводит к взаимодействию субъекта и объекта как сознания и бытия. Очевидно, что антропологические смыслы познания не исчерпываются социокультурной обусловленностью познавательной деятельности при всей ее значимости. Человек как целостность имеет более глубинную, фундаментальную подоснову, он причастен к миру как “сознание Вселенной”, как часть его, выражающая собой весь бесконечный мир и его смыслы. Субъект познания с необходимостью предстает как целостность, включающая эмпирическое “Я”, “жизненный мир” и повседневность, тем самым преодолеваются упрощенные представления о чувственном познании как “низшей” ступени; осознается важнейшая роль “пред-знания”, допонятийных, дорациональных форм созерцания бытия, идет поиск понятийнологических форм для выражения такого постижения в теории знания.

Современная трактовка субъекта предполагает освоение идей феноменологии и герменевтики, рассмотрение познания на основе философии “живого бытия”, его естественных горизонтов. Возникает необходимость освоения проблематики неосознанного (личностное неявное знание), бессознательного (архетипы, коллективное бессознательное) в познавательной деятельности, при этом существенно развивается и уточняется понятие рациональности и способов его существования в культуре и социуме.

Существенно меняются также представления об истине, преодолевается ее трактовка как независимой “ни от человека, ни от человечества” в традициях классического естествознания и наивного реализма. Становится очевидным, что сам целостный субъект предстает правомерным и необходимым основанием для истины, поскольку он есть представленность бытия, социального и культурно-исторического опыта, предметнопрактической деятельности, через которую очерчивается “круг непотаенности” (М. Хайдеггер), доступности сущего и удостоверяется истина.

В пособии реализуется концептуально-систематический подход к рассмотрению проблем, но с принципиальной опорой на историко-философский материал. Так, вводя понятия "научная парадигма" или "научно-исследовательская программа", мы неизбежно обратимся к Т.Куну и И.Лакатосу и отчасти к истории вопроса. Вместе с тем в пособии не ставится задача систематическое изложение ФН предварять ее историей или даже полностью заменить историей становления различных школ и направлений. Исторический аспект философии науки с необходимостью предполагает элементы всемирной истории философии, которая выступает существенным элементом самого философского анализа и его изложения в пособии. Это особенно важно для первой части курса, где рассматриваются философско-эпистемологические предпосылки философии науки. Так, категория "знание" - базовая для многих областей деятельности, не имеет однозначного определения и продолжает оставаться предметом дискуссий, поэтому обращение к текстам и идеям Платона, Аристотеля, Гегеля, Поппера и других мыслителей при объяснении природы научного знания существенно помогает раскрыть тему и усилить ее философское звучание.

Изложение идей и положений философии науки с необходимостью базируется также на истории естествознания и социально-гуманитарных наук. Это одна из сложных методических проблем курса ФН, поэтому в пособии широко привлекается материал из истории науки, различные случаи (case studies), помогающие проиллюстртровать и прояснить методологические и теоретические положения.

Особая проблема, решаемая в пособии, - разграничение содержания и методов философии науки и близких ей дисциплин: социологии науки и науковедения. Чтобы следовать этому принципу, необходимо различить предметы этих наук, достаточно близкие предмету ФН. Философия науки и общая методология изучают науку как когнитивное, эпистемологическое явление, т. е. особый тип специализированного знания, способов его получения, рассматриваемые в социокультурном контексте. В той мере, в какой ФН обращается к проблеме социокультурной обусловленности научного знания, выявлению его исторической и коммуникативной природы, наряду с логико-методологической, философия науки сближается с когнитивной социологией науки. По существу, знание и научная деятельность внутренне сочетают в себе и методологические и социологические моменты, однако ФН обращается в первую очередь к моментам методологии и эпистемологии, придает принципиальное значение проблеме истинности, доказательности и объективности знания и лишь во вторую очередь выявляет влияние и безусловную роль социокультурных факторов, которые представлены здесь в когнитивной форме. Социология науки, рассматривая знание как результат именно социальных воздействий и существенно расширяя поле социологического анализа содержания и приемов познавательной деятельности, сужает область методологического и эпистемологического рассмотрения, соответственно проблемы истинности, достоверности, обоснованности и т. п. уходят на второй план, главным становится вопрос о том, какую социальную функцию выполняет знание.

Еще более существенное различие существует между философией науки и науковедением. По определению Э.М.Мирского, "науковедение изучает проблемы организации научной деятельности; самоорганизационные процессы, регулирующие существование научного сообщества и научной профессии в целом; информационные особенности роста и организации научного знания и реализацию политики в области науки; структуры научного потенциала; научное прогнозирование социально-экономического развития; разработку и осуществление глобальных и национальных научно-технических программ"1.

Очевидно, что в этом случае наука предстает как социальный институт со всеми его атриНовая философская энциклопедия. Т..III, М., 2000. С. 31.

бутами, в то время как эпистемологические и методологические ее компоненты не являются непосредственно предметом внимания.

Пособие реализует обоснованное сочетание концепций, понятий и положений философии и методологии научного исследования, выработанных философами разных школ, направлений и стран. Соблюдение этого принципа предполагает прежде всего освобождение от господства одной школы, идеологического пресса, преодоление ситуации, когда все достижения зарубежной философии науки оценивались в черно-белом варианте материализма/идеализма или марксизма/немарксизма. С другой стороны, сегодня проявилась другая крайность: отрицается плодотворность исследований, осуществленных в области философии и методологии науки ведущими отечественными философами в советский период. В действительности отечественная философия и методология науки во всех ее формах развивалась в нашей стране достаточно активно, особенно с 70-х годов ХХ века, в том числе с постоянным содержательным и критико-аналитическим обращением к трудам западных философов2.

Таким образом, пособие построено на основе как исследований, проведенных отечественными авторами, так и на главных плодотворных идеях и концепциях ведущих зарубежных философов и методологов науки, в первую очередь К.Поппера, Т.Куна, И.Лакатоса, У.Куайна, К.- О.Апеля, а также эволюционных эпистемологов и других. В целом при рассмотрении современной методологии научного исследования вычленяются и обсуждаются этапы, методы и способы научной деятельности, особенности научного знания в отличие от обыденного. Как начало любого исследования описываются проблемная ситуация и собственно проблема со всеми ее особенностями; предлагается определенный порядок и структура рассмотрения многочисленных общенаучных методов, преодоление их простого перечисления, что реализуется путем классификации методов по уровням познания – эмпирическому и теоретическому, а также по формам знания.

Специальное внимание уделяется основаниям и предпосылкам научного познания, в частности, таким как научная картина мира, стиль научного мышления, парадигма и научно-исследовательская программа.

В пособии учтено, что традиционная методология науки сегодня существенно обогащается исследованиями как отечественных, так и зарубежных специалистов методологических проблем, появившихся на базе компьютеризации, системного подхода и синергетики. Они рассматриваются как новые парадигмы в науке, обладающие высоким исследовательским и объясняющим потенциалом, представляющие объекты науки в виде сложных целостностей, самоорганизующихся систем различного типа, а также обращаются к теориям хаоса, катастроф, нелинейности, феномену аутопоэзиса и многим другим явлениям, еще не осмысленным в философии науки и эпистемологии.

Новые парадигмы порождают противоречивые ситуации в методологии и философии науки: с одной стороны, осуществляются повсеместная компьютеризация научных исследований, получение и обработка огромных массивов информации, программирование изучаемых процессов, создание математических моделей, что принципиально расширяет инструментальные и операциональные возможности исследования; с другой сохраняется необходимость использования и традиционного способа анализа науки как единства научно-познавательной деятельности и знания. Очевидно, что не все области знания перешли на компьютерное программирование и моделирование, особенно в сфере гуманитарного знания, а выдвижение гипотез, построение теорий в любой науке попрежнему предполагают творческую и философско-методологическую деятельность ученых.

Мамчур Е.А., Овчинников Н.Ф., Огурцов А.П. Отечественная философия науки: предварительные итоги.

М., 1997.

В пособии реализовано равноправное включение в аналитическую работу философа науки не только естествознания, но и наук социально-гуманитарного цикла с учетом методологических особенностей и критериев оценки этого типа научного знания.

Длительная ориентация философии и методологии науки на идеалы естествознания существенно продвинула развитие понятийного аппарата, представлений о структуре, методах и формах познания, создала высокую культуру логико-методологических исследований. Вместе с тем уже достаточно давно было подмечено, что такого рода "крен" в целом не оправдан. Он не оправдан прежде всего потому, что огромная область знания, более тесно связанная с культурой, не находит должного отражения в категориях и принципах эпистемологии, философии и методологии познания. Известно, что социально-гуманитарные науки испытывают давление критериев научности, сформированных в естествознании, предполагающих радикальную элиминацию субъекта, возможность всеобщего применения формализации, математических методов. Однако и здесь осознается, что при всей эффективности такого подхода в отдельных областях (в инженерной лингвистике, автоматической переработке текста, описании структур в стихосложении и др.) он не отражает сущностные параметры гуманитарного знания, его differentia specifica. Здесь объектом становится субъект как частичный или целостный человек познающий, реконструкция которого осуществляется в контексте культуры и социума. Очевидно, что получение и обоснование объективной истины в познании социальной действительности и «мира человека» является сложным специфическим процессом, требующим соблюдения целого ряда особых требований и условий.

В пособии учитывается, что возросшее сегодня внимание к социальногуманитарному знанию, признание его относительной самостоятельности как типа научного знания, поставило вопрос об особенностях его онтологии, эпистемологии и логики, способах рефлексии и умозрения, о применении не только традиционных, но и существенно отличающихся способов определения, абстрагирования, редукции, интерпретации, обоснования, доказательства и проверки знания, а также ином типе выдвигаемых гипотез и построения теорий. Природа социально-гуманитарного знания, характер его объективности могут быть поняты, если учесть специфику онтологических оснований, их отличие от онтологических предпосылок естественных наук. Разумеется, бытие едино, но мир человека, к которому обращены социально-гуманитарные науки, есть творение самого человека, не противостоящий ему как природа, но мир, с которым он слит в своей жизнедеятельности и существующий до всякого научно-теоретического анализа. Это мир деятельности человека (событий), "взаимодействия сознаний", пронизанный смыслами и значениями, вновь и вновь создаваемыми им как своего рода "извлечениями" из небытия, вводимыми в социокультурное пространство-время. Это сфера особых "неприродных" явлений - языков, текстов, символов, вообще знаковых систем, нуждающихся в истолковании и интерпретации, - бытие самого духа (Г.-Г.Гадамер), бытие, которое существует понимая (М.Хайдеггер). Можно ли называть мир человеческого духа "вторичным" и придавать этому термину оценочное звучание? Если сводить его к знанию, а знание понимать как отражение, тогда он - "копия". Но развитие науки в ХХ веке показало ошибочность наивной теории отражения, выдвинув на передний план созидающие, конструктивные, интерпретативные потенции человека. Вторичен искусственный материальный мир, созданный человеком, но не мир бытия его духа, который изначально первичен. Он позже возник, вместе с человеком и культурой, но придя из небытия, стал полноправным "новым" бытием. Эта сфера вызвала к жизни науки о духе, науки о культуре, здесь укоренена их значимость и онтологическая природа. Эта область знания богата приемами познания культурно-исторического субъекта, не утратившего социокультурные "параметры", типические индивидуально-личностные характеристики. Именно эти науки располагают определенным понятийным аппаратом, системой абстракций и методами, позволяющими фиксировать ценностные компоненты познавательной деятельности, эффективно и корректно включать систему ценностных ориентаций субъекта в методологию и теорию социальных и гуманитарных наук. Осмысление этого опыта может существенно обогатить арсенал эпистемологии, философии познания в целом, помочь понять, как возможна теория реального познания, являющегося культурно-историческим процессом. Появляется возможность в рациональных формах учесть целостность человека познающего, его бытие среди других в общении и коммуникации; осознать способы введения в эпистемологию социально-гуманитарных наук пространственных и темпоральных, исторических и социокультурных параметров; переосмыслить в новом контексте, тесно связанном с интерпретацией и пониманием, категорию истины, смыслы ее объективности.

В пособии рассматривается также и философское знание, обладающее рядом существенных черт, присущих гуманитарным наукам, и исследующее сходные проблемы. Философское и гуманитарное знание соотносятся как универсально-всеобщее и конкретноспециальное знание о человеке, его духовном мире и культуре. Вместе с тем философия по своим когнитивным свойствам не совпадает полностью с научным знанием, т.е. не может безоговорочно именоваться наукой и не только потому, что в ней осуществляется рефлексия над основаниями и универсалиями культуры, но и потому что она представляет собой особый тип теоретического знания.

В пособии нет изложения истории развития методологии и философии науки за рубежом. Отсутствие этой истории восполняется хрестоматией по философии и методологии науки, издаваемой совместно с данным пособием.

Пособие написано на базе многолетних исследований автора, основные идеи и положения разработаны и апробированы как в ряде теоретических монографий, так и в методических пособиях и программах по теории познания, философии и методологии науки. Каждый параграф во всех главах снабжен списком основной и дополнительной литературы к данной теме и вопросами для самопроверки. В конце пособия приводятся словарь, именной указатель и базовая литература по философии и методологии науки на английском языке.

Общие работы и учебные пособия по всему курсу Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М.. 2000.

Мамчур Е.А., Овчинников Н.Ф., Огурцов А.П. Отечественная философия науки:

предварительные итоги. М., 1997.

Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002.

Никифоров А.Л. Философия науки: история и методология. М., 1998.

Новая философская энциклопедия. Т. I – IV. М., 2001.

Поппер К. Логика и рост научного знания. Избр. работы. М., 1983.

Рассел Б. Человеческое познание. Его сфера и границы. Киев, 1997.

Современные философские проблемы естественных, технических и социальногуманитарных наук. Учебник для аспирантов / под общ. Ред. В.В.Миронова. М., 2006.

Степин В.С., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники. Учебное пособие для высших учебных заведений. М., 1996.

Степин В.С. Философия науки. Общие проблемы. М., 2006.

Теория познания. В 4 т. М., 1991 – 1992.

Философия науки. Общие проблемы науки. Методология естественных и гуманитарных наук: хрестоматия / ответ.ред.-сост. Л.А.Микешина. М., 2005.

Фоллмер Г. Эволюционная теория познания. М., 1998.

Штофф В.А. Проблемы методологии научного познания. М., 1978.

Часть I.

ФИЛОСОФИЯ ПОЗНАНИЯ

Глава 1.

Современная философия познания:

основные категории и принципы Глава 2.

Динамика рационального и иррационального в познавательной деятельности Глава 3.

Cтруктура познавательной деятельности, ее особенности в научном познании Глава 4.

Проблема надежности знания. Современное понимание познаваемости мира Современная философия познания: основные категории и принципы § 1. Философия познания: диалог подходов. Значение эпистемологии Особенности современной эпистемологии Классическая общая теория познания сформировалась в истории философии как некоторое абстрактно-понятийное учение, предписывающее видеть и интерпретировать деятельность людей в субъектно-объектном ракурсе, опираясь на метафоры ума и зеркала (гл.1, §3), исходя из идей отражения и репрезентации. В течении веков в европейской культуре явно или неявно господствует субъектно-объектная гносеология, создателями которой считают Р.Декарта, Дж.Локка, И.Канта. Она оказывала определяющее влияние не только на различные философские, научные, вообще теоретические построения, но и на многообразные методики обучения и образования, на педагогику в целом, а также на искусство. Именно оппозиция субъекта и объекта в ее разнообразных вариантах олицетворяла рациональность, являлась базовой для систематической гносеологии, основанием ее «научности». Все, что выходило за пределы этой оппозиции или относилось к сфере до субъектно-объектного различения, рассматривалось как иррациональное, выпадающее из предметного поля теории познания, вообще из рациональной философии.

Неполнота, наивный реализм теории познания как предельно абстрактной по отношению к действительным событиям и процессам в познавательной деятельности человека, неприложимость ее непосредственно к живому познанию и его истории замечены давно, что породило множество различных попыток объяснить саму природу гносеологии, усовершенствовать ее, либо просто отбросить и предложить новые способы понимания и видения познания, т.е.

разработать иные по природе учения о познании. В первом случае к представлениям, понятиям и принципам, пришедшим из естественных наук, стремились добавить методологические принципы и категории наук о духе (культуре). Это пытались сделать немецкий философ В.Дильтей, представители экзистенциально-герменевтической традиции в целом. Во втором случае, как правило, разрабатывалась новая онтология познания и знания, на основе чего предлагались новые принципы и категории понимания и объяснения познания. Наиболее радикальными для нашего времени были Л.Витгенштейн, М.Хайдеггер, Дж.Дьюи, которые просто отбросили, как отмечал американский философ Р.Рорти, традиционную теорию познания, не считая разумным подвергать ее критике, поскольку она представляет собой «смешение социальных практик и постулированных психологических процессов», где «доминировали визуальные метафоры греков», а понятие истины понимают как точную репрезентацию реальности.

Теория познания возникла не как общее учение о познании в целом, но скорее как учение о специализированном - научном познании. Прежде нчало формироваться знание о принципах, методах, способах научного познания, которое затем было распространено на познание в целом.

На протяжении многих веков была построена первая общегносеологическая концепция сенсуалистического типа. При этом за пределами общей теории познания осталась огромная область внерационального и вненаучного, т.е. всего того, что должно быть предметом внимания гносеологии, но выпадало из ее поля зрения, поскольку не соответствовало критериям объективности естественнонаучного знания, на которых базировалась теория познания. В России судьбами теории познания были озабочены в начале XX века такие известные отечественные философы, как В.С.Соловьев, Н.О.Лосский, Н.А.Бердяев, а также С.Л.Франк и Г.Г.Шпет.

Две проблемы обсуждались весь предыдущий век: является ли эта теоретическая конструкция общей теорией познания и какова предметная область этой теории, применима ли к реальной познавательной деятельности и знанию.

Теория познания, по крайней мере в отечественной философии, - не самая популярная сегодня область философии. Это объясняется прежде всего ее консервативностью, господством натурализма, а главное - своего рода бесплодностью и беспомощностью перед проблемами XXI века. Все попытки ее обновления часто выглядят как потеря ее рациональности, «научности» и иных опор ее амбиций. Отрицание гносеологии позитивизмом, невыясненность ее отношений с антропологией, герменевтикой, феноменологией, а также гуманитарным, обыденным и вненаучным знанием, господство идеалов естественнонаучного познания - все это вызывает сегодня сомнения в объясняющих возможностях традиционной теории познания, в ее соответствии реальному познавательному процессу.

Чувство неудовлетворенности возникает уже от употребления самого термина «теория познания». Все чаще его заменяют термином «эпистемология», особенно после критики К.Поппера и отождествления им традиционной теории познания Локка, Беркли, Юма, Канта с «философией веры», которой противопоставлена современная эпистемология. За прошедшие века само сочетание слов в термине «теория познания» приобрело идиоматический оттенок; как правило, никто уже не задумывается над тем, правомерно ли говорить в этом случае о теории и, если да, то в каком смысле. Теория – это развитая форма организации научного знания, в идеальном случае предполагающая дедуктивный метод выведения знания - логических следствий, получаемых с необходимостью из системы аксиом или достоверных посылок. Строгая дедуктивная структура теории отвечает требованиям непротиворечивости и полноты при выполнении главных функций – объяснения и предсказания. Однако такого рода теории - в точном и полном смысле этого термина - имеют место в естественных, математических науках, тогда как гуманитарное знание оперирует понятием теории в широком смысле, как некоторой совокупностью взглядов мыслителя, системой высказываний, не связанных жесткой дедуктивной последовательностью идей, направленных на объяснение, интерпретацию знания и познавательной деятельности.

Хайдеггер в «Науке и осмыслении», чтобы добраться до подлинного, глубинного смысла слова «теория», осуществляет этимологически-герменевтические разыскания, стремясь оживить «умолкнувшие смыслы» или по крайней мере напомнить о них.

Выясняется, что современная теория и современная наука «есть до жути решительная обработка действительности». Эти идеи Хайдеггера представляются весьма значимыми не только для понимания природы научной теории, но и для «восстановления» исходного смысла теории познания. Учение о познании было наделено статусом теории в точном соответствии с господствующими идеалами классического естествознания. Она как научная теория должна проявлять, по Хайдеггеру, «оберегающее внимание к истине» и, что особенно существенно, должна осуществлять ту самую обработку действительности, в результате которой все познание предстает как объяснение мира.

Теория познания в своих изначальных предпосылках и принципах строилась в полной мере по образу и подобию естественнонаучной теории, при этом совершенно не учитывалась особенность человеческой составляющей познания, «подпочвенный слой» которого, по выражению В.Дильтея, составляет «душевная связь». Сам термин «теория», несмотря на то что он нагружен естественнонаучными представлениями, не подвергается сомнению прежде всего потому, что обеспечивает правомерность и престиж рациональности в познании. Дильтей скорее стремится придать понятию «теория познания» более широкое значение, учитывающее опыт «наук о духе», а также природу историзма и методологию исторического знания. Специально необходимо отметить, что как для него, так и для многих других гуманитариев «теория познания» - не просто термин, но скорее символ научности, точный маркер «мира теоретизма», где субъект, объект, истина - предельно абстрактные понятия. Они служат для обозначения предметной представленности действительного мира в науках о духе (культуре) и предполагают признание роли причинно-следственных связей в этой сфере по аналогии с естествознанием. Если теория заявляет о претензии на объективную истинность, рациональность, то в соответствии с критериями классической науки о природе опыт наук о духе, а также феноменологии, герменевтики, экзистенциализма, философии жизни, как не отвечающий этим параметрам, остается за пределами содержания традиционной теории познания.

Существует опыт и других философов, обращавшихся к проблеме теории познания как теории. Непосредственно, «в лоб» считал необходимым рассмотреть эту проблему М.К.Мамардашвили, что стало предпосылкой оставленного им наброска естественно-исторической гносеологии. Он интерпретирует положения Э.Гуссерля, соглашаясь или не соглашаясь с ним, развивая дальше его идеи о том, что теория познания, имеющая дело с определенной теоретической работой, вместе с тем не является и не должна быть теорией в том смысле, как она понимается в естественной или социологической науке, поскольку не имеет в виду какой-либо реальный процесс, единичные и случайные события, происходящие в пространстве и во времени и объясняемые путем подведения под общий Мамардашвили, «унаследованная») теория познания не имеет своим объектом реальный естественно-исторический процесс познавательной деятельности человека; ее классификации, понятия, основные разбиения, сам ее способ мышления не годятся для воспроизведения реального развития и истории человеческого познания.

Среди намеченных им возможных путей такого воспроизведения – эволюционно-исторический, именно близкий к этому подход реализуется сегодня эволюционной теорией познания, или эволюционной эпистемологией, открывшей многие новые сферы и особенности предметно-деятельностных механизмов в познании. Обширные исследования в первую очередь зарубежных эволюционных эпистемологов К.Лоренца, Д.Кэмпбелла, Г.Фоллмера и других, а также отечественных ученых в этой области рассматриваться наряду с другими его составляющими. Само приспособление к этому миру и вся жизнь человека предстают как процесс познания одновременно и природный, и культурный. Из этого следует, что модели эволюции и самоорганизации сложных систем необходимо применять и к познавательной деятельности человека, рассматриваемой в рамках коэволюции.

Эти существенные факторы учитываются также во втором направлении эволюционной эпистемологии, представленном прежде всего именами К.Поппера, С.Тулмина, Э.Эзера, где эволюционные модели используются для исследования роста научного знания с учетом влияния социума и фактора культуры. В этом случае мир объективного знания, по Попперу «третий мир», это виртуальный мир, «населенный» такими феноменами, как идеи, теории, гипотезы, научные программы и парадигмы. Это по существу теория познания, где сама эволюция представлена как познавательный процесс, под познанием понимается любой процесс решения проблем методом проб и ошибок, а адаптация человека к природе интерпретируется как приращение знания. Тем самым познавательный процесс перестает быть чем-то только специально организуемым и рассматривается как реализующийся во всех видах человеческой деятельности.

Существуют и другие подходы. Так, отечественный философ науки И.Т.Касавин рассматривает знание как атрибут человеческого бытия, культурно-исторический феномен, определяемый факторами времени и пространства, различными формами практик и теоретической деятельности.

Сюда включаются все формы вне- и донаучного знания (в частности, магия рассматривается как предельный опыт, где также осуществляется решение практически-познавательных задач), выявляются социокультурные контексты познания, – таким образом, исследуется «совокупный познавательный процесс».

Тем самым предметное поле неклассической теории познания предельно расширяется, она становится социально-исторически и гуманитарно ориентированным синтетическим знанием, преодолевающим «голый теоретизм», ограниченную автономность познания с ее внутренними законами, не имеющими отношения к реальной познавательной деятельности. Идет поиск реального предметного поля познания и объекта философского учения о познании. С другой стороны, формируются понятийный аппарат, пути и принципы синтезирования различных познавательных подходов для создания современной концепции реального познания, укорененной во всех видах деятельности человека, где присутствует приращение знания.

Традиционная теория познания с ее идеями и метафорой отражения, а также субъектно-объектными отношениями была общепринята в европейской философии и культуре. В подавляющем большинстве случаев европейский человек на теоретическом, а особенно на обыденном уровне мышления представлял познание в виде отражения и субъектно-объектной оппозиции, со значительными элементами наивного реализма. Традиционная субъектобъектная гносеология лежала в основаниях современной европейской культуры, и идея постмодернизма о «смерти субъекта» в большинстве случаев не была принята научным и обыденным сознанием. Субъектно-объектное и «картинное» видение мира широко распространено не только потому, что укоренено в представлениях естествознания, но и в силу того, что стало в культуре социальным стереотипом проецирования на реальность собственно человеческих значений.

Сегодня пришла пора осознать, что введение традиционной теорией познания субъектно-объектного мира в философию и научное познание явилось рационалистического идеального представления познавательной деятельности и самого знания. Вместе с тем очевидна неполнота субъектно-объектных отношений и также ясно, что создание этих предельных абстракций несет на себе отпечаток идеалов, критериев, представлений классического фундаментальное субъектно-субъектное отношение в познании, деятельности вообще, в котором воплощается идея целостности человека, происходит преодоление того частичного гносеологического субъекта, который представлен в субъектно-объектном отношении.

Парадоксы и противоречия отечественной теории познания Прежде всего они выражаются в том, что в учебных пособиях теория познания по-прежнему покоится на двух взаимоисключающих парадигмах, которые условно можно назвать именами Дж. Локка и Г.В.Ф.Гегеля. Локковский сенсуализм придает фундаментальное значение опыту, непосредственному чувственному познанию эмпирического субъекта, теории ощущения и отражения.

Влияние учения о познании Дж. Локка в определенной степени проявляется и в том, что фундаментальное положение отечественной гносеологии – «познание есть отражение» понималось мировоззренчески, в контексте основного вопроса философии, имело четко выраженную идеологическую окраску. Однако сегодня со всей очевидностью проявились неполнота и спорность трактовки познания как непосредственного получения «копии», образа реального мира. Достаточно обобщенное, метафорическое понятие «отражение» фиксирует скорее конечный результат, нежели операционную сторону познавательной деятельности, «спрямляя» многие ее этапы. Познание далеко не всегда имеет отражательную природу, но скорее представляет собой творчески-созидательные, гипотетикопроблемные подходы, основанные на продуктивном воображении, соглашениях (конвенциях), социокультурных предпосылках, индивидуальном и коллективном жизненном опыте.

Стремясь втиснуть представления о познавательном процессе в рамки идеологически и социально санкционированной концепции, понятие «отражение» трактовали предельно широко, включая в него и неотражательные процедуры и результаты. Тенденциозность и неоправданность такого расширения содержания понятия отражения проявились уже в том, что в него одновременно включались и представления о соответствии образа и объекта, достигаемом «непосредственным» воспроизведением объекта, и в то же время представления и понятия, получаемые с помощью таких приемов, как выдвижение гипотез, задающих предметные смыслы чувственным данным, категоризация, различные способы репрезентации, редукции, реконструкции, интерпретации и других познавательных приемов. Парадокс состоит в том, что познание, имеющее своим результатом образы предметного мира, осуществляется преимущественно неотражательными по природе операциями. Преодоление расширительного толкования отражения, сведения к нему всей познавательной деятельности предполагает также разграничение понимания отражения как свойства материи и как познавательной операции наряду и во взаимодействии с другими.

Другая парадигма - гегелевская по своим исходным принципам, утверждая высокую активность развивающегося духа в его абсолютности и всеобщности, исходит, по сути дела, из предельной абстракции субъекта, сведния сущности индивида к сознанию и самосознанию.

«Отдельный индивид есть несовершенный дух, некоторый конкретный образ, во всем наличном бытии которого доминирует одна определенность, а от других имеются только расплывчатые черты.... Отдельный индивид должен и по содержанию пройти ступени образования всеобщего духа, но как формы, уже остановленные духом, как этапы пути, уже разработанного и выровненного» (Гегель. Соч. Т.IV. С.14-15). Итак, совершенствование «несовершенного духа» индивида, его переход к подлинному знанию возможны, по Гегелю, лишь путем усвоения духовных продуктов «всеобщего»

субъекта; первично теоретическое отношение субъекта к миру - поэтому индивид с необходимостью проходит «ступени образования всеобщего духа», от обыденного сознания до абсолютного знания.

Эти идеи в диалектико-материалистической теории познания, пройдя материалистическое переосмысление, предстали как обусловленность содержания индивидуального сознания общественным во всем многообразии его форм. Автономность и целостность индивида-субъекта, внутренний творческий потенциал, неповторимость его видения мира и понимания истины - все это, по сути дела, в гносеологии было обесценено, рассматривалось как психологизм. Условием «объективности» знания стало преодоление эмпирического индивида как «несовершенного духа», полное отвлечение от глубинных структур сознания как иррациональных, дологических форм.

Таким образом, субъект познания в соответствии с господствующими локковской и гегелевской парадигмами был представлен в отечественных гносеологических текстах одновременно и как индивидуальный эмпирический субъект, осуществлявший «живое» созерцание, непосредственное чувственное познание-отражение, и как «сознание вообще», т.е. предельно абстрактный субъект, лишенный каких бы то ни было индивидуальных чувственных либо конкретно-исторических характеристик.

Парадоксальным было и то, что отечественная диалектикоматериалистическая теория познания унаследовала в трактовке социальноисторической обусловленности познания не столько идеи Гегеля и Маркса, сколько традиции сенсуализма и абстрактного рационализма, в которых познание рассматривалось как внеисторический процесс, а социокультурные факторы представали как «фон» или «помехи». Гегель же и Маркс, отказавшись от понимания сознания как неизменной естественной способности человека, видели задачу исследования познания в осмыслении социально-исторического процесса развития познавательного опыта человечества. Признавая как догму положение марксизма о социально-исторической природе и обусловленности познания, субъекта и субъект-объектных отношений, многие отечественные марксисты вместе с тем полностью отвлекались от этой обусловленности, отождествляя теорию познания лишь с абстрактным внеисторическим гносеологическим подходом. Этому есть, безусловно, и объективные объяснения; ведь учет социокультурных и ценностных факторов познания требовал существенного усложнения учения о познании, введения новых, неразработанных категорий, пересмотра фундаментальных положений.

Не учитывались также поиски и достижения другой традиции, возникшей и развивавшейся параллельно с немецкой классической философией, - традиции герменевтики, подпитанной немецким романтизмом, ставившей культурологические аспекты познания и методологии наук о культуре в центр внимания (Ф.Шлейермахер, В.Дильтей). Последние десятилетия (80-90-е годы ХХ века) отечественные теория познания и философия науки поставили перед собой цель – найти, как и в каких формах социальное и культурно-историческое входят в содержание знания и влияют на способы и результаты познавательной деятельности, как осуществляется превращение внешних социокультурных, ценностных факторов во внутренние – логические и методологические элементы познания. Обращение к природе самого познания с необходимостью выводит на глубинные уровни анализа и понимания природы и структуры знания, идеи, формы и ценностные предпосылки которого оказываются укорененными в культуре общества. Выясняется, что многие фундаментальные элементы знания и познавательной деятельности органически соединяют в себе когнитивные и ценностные начала, разъятие которых разрушает целостность и истинность, системность знания.

Плюрализм когнитивных практик ХХ век дал много новых когнитивных практик или предложил нетрадиционное философское осмысление старых. Среди них так называемый лингвистический поворот, при котором теория познания заменяется теорией значения и некоторыми другими учениями о языке; феноменологические подходы к познанию; герменевтический опыт, выраженный в общей теории понимания и интерпретации; практики деконструктивизма и постмодернизма.

Особое место заняла практика исследований вненаучного знания; накапливается опыт изучения знания и познавательной деятельности в связи с новыми компьютерными технологиями. Возникли и возникают различные практики когнитивной науки с ее сценариями, ситуационными моделями и фреймами;

наконец, происходит осмысление познавательных явлений в контексте синергетики. Как отнестись к этому бесконечному многообразию когнитивных практик, как это должно сказаться в целом на развитии теории познания, эпистемологии?

Мысль о синтезе когнитивных практик - это скорее проблема, нежели категорическое утверждение. Возможны ли синтез и дальнейшее развитие эпистемологии на основе диалога различных практик? А может быть, необходимо стремиться к их сокращению и критическому преодолению? Но если - синтез, то каковы принципы, основания и предпосылки такого синтеза?

Ответ на эти вопросы зависит от многих факторов, прежде всего от понимания природы самих практик: имеем ли мы дело с практикой как чувственнопредметной формой жизнедеятельности или перед нами практики, замкнутые в пределах, например, языкового сознания и предполагающие наложение действительности. Очевидно также, что должны быть сформулированы философско-методологические предпосылки такого синтеза и они составят новые разделы философии познания. Философия познания, продолжая классические традиции, может быть систематической, так сказать, профессионализированной, осуществляемой по правилам «нормального»

дискурса как способа прояснения природы человеческого познания. Учения Локка, Канта, неокантианцев, марксистская теория познания как теория отражения, феноменология Гуссерля, критический рационализм Поппера, аналитические концепции познания – это все примеры систематического учения антисистематический, «наставительный» (по Р.Рорти) характер, как у Витгенштейна, Хайдеггера, Гадамера, Деррида. Дискурс и понятийный аппарат такого несистематического философствования нетрадиционен, даже эпатирует, часто нарочито метафоричен, близок к поэзии, афоризмам, арсеналу художественного мышления. Очевидно, что перед нами два типа когнитивных практик: первый – по образу и подобию естественных, «строгих» наук, носит гносеологический и логико-методологический характер; второй берет за образцы гуманитарные и художественные формы мышления, все богатство практик экзистенциально-антропологической традиции.

В новом веке, наряду с дальнейшим развитием обоих типов практик, будет решаться и проблема их соотнесения, взаимопроникновения и, возможно, синтеза. Необходимость сочетания двух подходов и, по существу, двух традиций коренится в потребности переосмыслить роль и место человека познающего в систематической философии познания.

Традиционно, в соответствии с идеалами классической науки человек должен быть исключен из результатов познания, поскольку именно это рассматривалось как условие объективности знания. Другое условие, гарантирующее объективность в рациональной традиции, – вооружить познающего методом, правильным способом описания и объяснения реальности. Правильность и важность этих моментов не подвергались сомнению в классической теории познания. Однако в других когнитивных практиках, в частности, в работах французского философа Ж.-П.Сартра, они рассматриваются совершенно иначе, а именно как «логический диктат», господство рассудочности, а следование правилам и методам, логической необходимости - как тотализация, «избавление» человека познающего от свободы, когда бремя выбора и ответственности сброшено.

При осуществлении диалога или синтеза когнитивных практик может быть учтен значительный и успешный опыт различного рода имеющихся в этой сфере сопряжений, как например, «прививка» герменевтической проблематики к феноменологическому методу П.Рикёром; соединение идей феноменологии, герменевтики, аналитической философии и философии языка К.-О.Апелем;

осуществленный Г.Г.Шпетом синтез феноменологических, герменевтических идей и идей концепции сознания, развиваемой в русской философии. В соответствии с экзистенциально-антропологической традицией и, по существу, на основе принципов постмодернизма обращаются к опыту гуманитарного знания и философским учениям, учитывающим этот опыт. Например, идеи и опыт Витгенштейна позволяют принять осознанный плюрализм используемых языков, моделей, методов при интерпретации и понимании теоретико-познавательных проблем.

Новое отношение к проблеме знания классическая и неклассическая» (М., 2001), проблематика знания становится центральной для понимания современного общества и человека. При этом серьезно изменяется понимание знания, расширяется, по сравнению с классической эпистемологией, «поле изучения знания и познания».

Складывающаяся сегодня неклассическая эпистемология отказывается от скептицизма, фундаментализма и субъектоцентризма, обращаясь к «новому пониманию "внутренних" состояний сознания», что порождает множество Необходимо также осмыслить и применить новые подходы к познанию, некоторые из которых представлены постмодернизмом. Как известно, постмодернизм избегает всех форм монизма и универсализации, не приемлет единой общеобязательной концепции и различных явных и неявных форм интеллектуального деспотизма. Он критически относится не только к позитивистским (логицистским) представлениям, но и к идеалам и нормам классической науки. В рамках этого подхода предполагаются переоценка фундаментализма, признание многомерного образа реальности, а также неустранимой множественности описаний и «точек зрения», отношения дополнительности и взаимодействия между ними. Преодоление тотального господства одной (любой) доктрины – это, по существу, не только идеологическое, но и методологическое требование для философии познания XXI века.

Одно из позитивных следствий подходов постмодернизма, существенных для синтеза когнитивных практик, – это понимание необходимости «расшатать» привычное бинарное мышление в оппозициях (например, субъект-объект, качество-количество, случайность-необходимость и др.), снять упрощенную редукцию к противоположным, взаимоисключающим моментам по принципу дизъюнкции (или/или). Возможные для этого пути: тернарные и более сложные отношения (например, субъектно-объектное взаимодействие в контексте субъектно-субъектных отношений); дополнительность, гармонизация, одновременность вместо оппозиции или наряду с ней; герменевтический круг (круговая структура понимания); признание правомерности не одной, но нескольких парадигм (мультипарадигмальность); другие приемы, требующие аналитической работы, не сводящейся к выявлению противоположностей. Вместе с тем один из ведущих призывов постмодернизма, выдвинутый еще Фейерабендом, – anything goes! – все пойдет! – экстремален и не может быть принят в столь категорической форме. Стремление к диалогу, вслушивание в многоголосие различных подходов к проблеме с целью преодоления ограниченности одной «руководящей» доктрины, не столько критический анализ, сколько необходимый синтез или дополнительность когнитивных практик, принципиальное признание и развитие полипарадигмальности, вот позиции, которые автор считает методологически продуктивными.

Все эти проблемы могут быть решены, если принять, что главное основание диалога и синтеза подходов к познанию – обращение к целостному человеку. Философская абстракция «человек познающий» должна быть выстроена как бы заново, в дополнение к существующей предельной абстракции гносеологического субъекта, представленного в традиционной теории познания. Сохранение социальных, культурно-исторических и экзистенциальных свойств целостного человека, т. е. «снижение» уровня абстракции, может стать основанием и предпосылкой диалога и синтеза всех значимых когнитивных практик при дальнейшем развитии философии познания. Принцип: целостный человек познающий - целостная философия познания выражает необходимость признать фундаментальную и продуктивно-эвристическую роль не только субъекта познания, но и абстракции «целостного человека познающего» в эпистемологии и философии науки, что находит подтверждение непосредственно в опыте ХХ – XXI веков, особенно в практике экзистенциально-антропологической традиции.

Идеи герменевтики и современная эпистемология Одна из ведущих когнитивных практик - герменевтика, имеющая дело не только с текстами, но и с пониманием как неотъемлемым моментом бытия субъекта, при этом познающий человек предстает не как отражающий, но как интерпретирующий и самоинтерпретирующийся субъект. Оставаясь субъектом познания, он предстает теперь как задающий предметные смыслы, непрерывно понимающий, интерпретирующий, расшифровывающий глубинные смыслы, которые стоят за очевидными, поверхностными смыслами, буквальными значениями. Эта деятельность мышления оказывается не менее значимой, чем обычное накопление знаний, которое она существенно дополняет, поэтому интерпретация должна быть признана фундаментальным феноменом, исследована как способ бытия (онтологически), которое, по Хайдеггеру, существует понимая, а также как способ истолкования текстов, наконец, как общенаучный метод с фиксированными правилами перевода формальных символов и понятий на язык содержательного знания. Между истиной и образованием-становлением субъекта обнаруживается сущностная связь, предполагающая преобразование «Я»

как условие получения доступа к истине и смыслам и преобразование смыслов как следствие становления «Я».

Если познание имеет дело с текстами (соответственно контекстами и подтекстами), символами - языком (естественным и искусственным) в целом, то в современной теории познания, или эпистемологии, необходимо использовать опыт герменевтики, задача которой - понимание, интерпретация текстов, знаковых систем, символов. Поскольку в знании и познавательной деятельности существуют явные и неявные предпосылки, основания - вообще неявные компоненты различного типа, то необходимо в теории познания разработать способы введения таких фундаментальных процедур, как понимание, истолкование, интерпретация, что требует учета опыта герменевтики по их изучению и применению. Известно, что в познавательной деятельности и в формировании знания мы опираемся на смыслополагание или раскрытие уже существующих смыслов, на интерпретацию. Следовательно, мы неизбежно выходим на проблемное поле герменевтики, а субъект предстает как «человек интерпретирующий». Современная теория познания в своем развитии должна обратиться к дологическим, вообще внерефлексивным формам и компонентам, признать необходимость выявления их роли в любом познании. Опыт герменевтики по изучению пред-знания, пред-мнения, пред-рассудков в форме «нерационального априори», «жизненного мира», «повседневного знания», традиций и т. п. оказывается в этом случае наиболее значимым. Если всякое познание осуществляется в общении, диалоге, во взаимодействии «Я и Ты», «Я и Другой», то это, по моему убеждению, предполагает изучение взаимодействия познания и понимания, причем последнего не только как логикометодологической процедуры, но и как «проникновения в другое сознание с помощью внешнего обозначения» (П.Рикёр), поэтому опыт герменевтики оказывается незаменимым.

Традиционная теория познания, следовавшая в своем развитии и функционировании образцам и критериям наиболее развитых естественных темпоральность в свой понятийный аппарат и имела в виду только пространство-время как формы существования материи. Время, историчность, прошлое, настоящее, будущее были объектом изучения в конкретных областях познания, но гносеология отвлекалась от них. Данный уровень абстракции, в частности отвлечение от историзма, рассматривался необходимым для теории познания, изучающей объективно истинное, всеобщее и необходимое знание.

Соответственно, проблемы чувственного и логического познания, категорий субъекта и объекта, природы истины и другие ставились и решались в теории познания, как правило, без учета времени. Отвлекаясь от признаков, свойств, определяемых временем, стремились «очистить» познание от всех изменяющихся, релятивных моментов. Проблема «познание и время»

рассматривалась за пределами собственно теории познания, преимущественно в истории науки, истории философии или в антропологических исследованиях.

Изменение отношения к роли времени ставит перед эпистемологией задачу заново освоить это понятие в контексте новых представлений. Конкретный шаг в этом направлении - стремление учесть то, что уже было сделано, в частности, в сферах методологии гуманитарного знания и близкого к нему опыта герменевтики. Это станет новым этапом в развитии общей теории познания.

Главные факторы, породившие новые тенденции в понимании природы, структуры и функций познания, - это подход к знанию в единстве с порождающей его деятельностью субъекта, включение познания в социокультурный контекст и наиболее значимое - гносеологическое осмысление результатов, полученных такими новыми областями знания, как когнитивная психология, когнитивные науки в целом и исследования в области искусственного интеллекта.

Однако освоение новых данных конкретных наук требует предварительного рассмотрения базовых положений, принципов и категорий современной неклассической эпистемологии, существенно изменившей их трактовку в классической теории познания.

ЛИТЕРАТУРА

Основная Касавин И.Т. Миграция. Креативность. Текст. Проблемы неклассической теории познания. СПб., 1999.

Лекторский В.А. Субъект, объект, познание. М., 1980.

Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М.. 2000.

Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002.

Микешина Л.А., Опенков М.И. Новые образы познания и реальности. М., 1997.

Никитин Е.П. Исторические судьбы гносеологии // Философские исследования.

1993.№ 1.

Новая философская энциклопедия. Т. I – IV. М., 2001.

Теория познания. В 4 т. М., 1991 – 1992.

Фоллмер Г. Эволюционная теория познания. М., 1998;

Эволюционная эпистемология и логика социальных наук. Карл Поппер и его критики /Отв. ред. В.Н.Садовский. М., 2000.

Дополнительная Кураев В.И. Теория познания // Русская философия. Словарь. М., 1995.

Мамардашвили М.К. Стрела познания. Набросок естественноисторической гносеологии. М., 1996.

Франк С.Л. Реальность и человек. М., 1997.

Хайдеггер М. Бытие и время. М., 1997.

Вопросы для самопроверки 1. В чем заключаются особенности философского учения о познании в отличие от специального научного?

2. Как вы охарактеризуете общегносеологическую концепцию сенсуалистического типа?

3. В чем проявляется натурализм в теории познания и почему необходимо его преодоление?

4. В чем особенности антропологического подхода к познанию?

5. В чем проявляется культурно-историческая природа познавательной деятельности и как это может быть учтено в теории познания?

6. Какие идеи и понятия герменевтики значимы для развития познания?

7. В чем отличие локковской и гегелевской парадигм познания?

8. В чем состоит недостаточность концепции «теория познания как теория отражения»?

9. Каковы особенности марксистского понимания социальноисторической обусловленности познавательной деятельности?

10. Почему в учениях о познании отвлекались от фактора времени?

§ 2. Понятие субъекта и объекта, их многоликость и многоуровневость.

Категории субъекта и объекта, изменение их значений Cубъект (от лат. subjectum - лежащий в основании) - одна из главных категорий философии, обозначающая человека действующего, познающего, мыслящего в отвлечении от его конкретных индивидуальных характеристик. Имеет соотносительную категорию «объект» (от лат. objectum - предмет), обозначающую фрагмент реальности - материальной или идеальной, - на которую направлена активность субъекта. Представление познания через субъектно-объектные отношения в европейской культуре и философии носит конкретно-исторический характер. Это проявляется прежде всего в том, что субъектно-объектное видение познавательной деятельности в полной мере сформировалось лишь в XVII - XVIII веках. Во-первых, в связи с развитием науки укрепилось объектное осмысление действительности как следствие естественнонаучной традиции; во-вторых, сформировалось представление о субъекте как «мыслящей вещи» (Р. Декарт), противостоящей материальному миру. Историзм развития проблемы субъекта - объекта проявился также в том, что менялась трактовка содержания этих категорий и природы их взаимодействия.

Так, для материалистического направления характерно понимание отношения «субъектобъект» как взаимодействия двух природных систем. Это прежде всего причинная концепция познания, когда знание понимается как результат, следствие воздействия объекта на субъект, физического воздействия объекта на органы чувств, оставляющего «следы» отпечатки. В этом случае признается активность только на стороне объекта и пассивносозерцательная позиция субъекта.

Существенно иначе, хотя и в рамках того же подхода трактуются субъектнообъектные отношения, в частности в генетической эпистемологии, или «операциональной концепции интеллекта» известного французского психолога XX века Ж.Пиаже. Он показывает, что интеллект может быть представлен как результат активных материальных действий, которые трансформируются во внутренние логические операции мышления человека. Признавая важную роль в познании активной материальной деятельности субъекта, данная концепция исходит преимущественно из его природной, но не социокультурной активности.

В русле этой же традиции - понимания отношения «субъект – объект» как взаимодействия материальных систем - лежит концепция «познание есть отражение», которая в ее диалектико-материалистическом варианте существенно углубляет понимание активности субъекта по сравнению с описанной выше концепцией Ж.Пиаже. Познание в целом здесь рассматривается в единстве отражения, предметно-практической деятельности и коммуникаций, а активность субъекта предстает обусловленной не столько его биологической, сколько социокультурной природой. Но и эта концепция не должна рассматриваться как догма, ее понятийный аппарат необходимо существенно уточнить, в первую очередь понятие «отражение», и дальнейшее ее развитие возможно только в диалоге с другими концепциями, в особенности с феноменологией, герменевтикой и экзистенциализмом, по-разному реализующими антропологический подход к познанию.

Принципиально иной подход в понимании субъектно-объектных отношений и природы самого субъекта представлен в концепциях, где познание истолковывается как определяемое структурой самого сознания. Центральной проблемой при таком подходе становится обоснование знания, выявление нормативов, эталонов, позволяющих отделять знание от незнания, истинное от ложного. В классической форме проблема обоснования знания впервые поставлена Декартом, в дальнейшем она трансформируется в способ обоснования с привлечением понятия «трансцендентальный субъект» (И.Фихте, И.Кант, Э.Гуссерль и другие). Выявляют как бы два «слоя» субъекта: индивидуальный эмпирический субъект и трансцендентальный, при этом исходят из того, что структура опыта, его нормативы и критерии коренятся в особенностях именно трансцендентального субъекта.

Последний понимается как независимый от эмпирического телесного индивида и сообщества других «Я», как надындивидуальная структура, обеспечивающая общезначимое объективное знание. Это развивающийся совокупный человеческий дух, соответствующий, по-видимому, социокультурным измерениям процесса познания. Одно из значимых следствий этой концепции - идея высокой духовной активности субъекта, его фундаментальной роли в процессе познания. Однако из-за чрезмерной абстракции субъекта как «частичного», сведенного к познавательной функции, «наблюдающему сознанию» вообще утрачивается связь с реальным культурно-историческим субъектом.

Очевидно, что объект как фрагмент реальности бесконечно многообразен, сложен, парадоксален, непредсказуем, неисчерпаем в своих свойствах и отношениях. Но именно субъект определит, что станет предметом познания в этом объекте, как предстанет этот мир, какова будет степень его открытости, непотаенности. Поэтому теория познания нуждается в такой категории субъекта, когда он понимается в своей целостности, содержащий не только когнитивные, логико-гносеологические, но и экзистенциальные, культурноисторические и социальные качества, участвующие в познании. Иными словами, эмпирический человек, полностью замененный «частичным» гносеологическим субъектом в традиционной теории познания, должен быть возвращен в современное учение о познании, сочетающее абстрактно-трансцендентальные и экзистенциально-антропологические компоненты.

Такой подход существенно обогащает содержание категории субъекта как человека познающего, наиболее полно он представлен известным немецким философом К.Ясперсом в концепции четырех уровней описания человеческого «Я», обобщающей различные трактовки субъекта.

Первый уровень - это Я или субъект как эмпирический природный индивид, действительный в пространстве и во времени, изучаемый психологией или биологией, но, следует добавить, интересующий и теорию познания, поскольку она исследует субъекта как единство духовного и телесного.

Второй уровень представляет субъекта как «сознание вообще», лишенное своей эмпирической определенности, надындивидуальное начало, или трансцендентальная субъективность. Так понимаемый субъект представлен в логике, трансцендентальной философии, в теоретических науках в целом. Если эмпирический субъект действителен и существует в пространстве и во времени, то трансцендентальное Я лишь значимо, а не действительно. Третий уровень - понимание Я, субъекта как целостности мышления, деятельности, чувства – «дух» в терминологии Ясперса. В отличие от вневременного «сознания вообще» «дух» есть временне событие, в чем он сходен с эмпирическим Я, но в отличие от последнего проявляет себя в рефлексии знания, а не как биологическипсихологическое событие. Как «носители духа», индивиды объединены в целостность, представлены как «тождество различных» в отличие от «сознания вообще», когда общность субъектов покоится на полной тождественности, отсутствии различий. Четвертый уровень - Я, субъект понимаются как глубинное ядро человеческой личности, экзистенция, бытийственная характеристика человеческой реальности, «бытие в мире». Только в пограничных состояниях человеку открывается бездна бытия, подлинное существование, не описываемое традиционным языком науки и философии, но требующее особых понятий, таких как «страх», «забота», «вброшенность» и другие. Целостность субъекта - единство всех четырех уровней, ни один из них не должен абсолютизироваться, хотя может быть представлен относительно автономно в том или ином исследовании.

От гносеологического субъекта к целостному человеку познающему Современное понимание субъектно-объектных отношений, познавательной деятельности субъекта во всей ее сложности и противоречивости все чаще базируется на принципах диалога и синтеза философских учений, целостного осмысления подходов и проблем, рождаемых различными философскими направлениями. Традиционное гносеологическое понимание субъекта давно не удовлетворяло, в частности, представителей герменевтики. В. Дильтей еще в начале ХХ века писал о том, что «в жилах познающего субъекта, какого конструируют Локк, Юм и Кант, течет не настоящая кровь, а разжиженный сок разума в виде чисто мыслительной деятельности». При объяснении познания и его понятий необходимо брать за основу человека в многообразии его сил и способностей, как «воляще-чувствующе-представляющее существо», а абстрактное мышление сопоставлять и связывать с «совокупностью человеческой природы, какою ее являют опыт изучения языка и истории».

В гегелевской философии индивид был принесен в жертву системе, растворился в абсолютном знании, во всеобщем, что и вызвало резкий протест, выразившийся, в частности, в возникновении «философии субъекта» - экзистенциализма, утверждающего безусловную ценность отдельного индивида. Для Ж.-П.Сартра, одного из ведущих представителей этого направления, главным становится антропологическое видение субъекта как человека познающего. Теория познания только тогда позволяет отбросить «всякую идеалистическую иллюзию», когда она показывает «реального человека в реальном мире» и позволяет преодолеть растворение единичного во всеобщих определениях «человеческой природы». Такое «растворение» рассматривалось необходимым условием объективности знания, однако Сартр справедливо утверждал, что ошибочно как растворять реальность в субъективности, так и отрицать всякую реальную субъективность в пользу объективности.

В действительности же субъективность «представляет момент объективного процесса (интериоризации внешнего) и в качестве такового беспрерывно устраняет себя, чтобы беспрерывно возрождаться вновь».

Именно Сартр, конструктивно-критически относясь к марксизму, видел близость его идей к антропологической трактовке субъекта как человека в его существовании и деятельности. С его точки зрения, Маркс ставит в центр своих исследований конкретного человека, определяемого одновременно своими потребностями, материальными условиями и родом своего труда; он был далек от «ложной всеобщности» и пытался диалектически построить знание о человеке путем восхождения от абстрактного к конкретному. Однако эта позиция проявлялась в «живом марксизме», развивающем свои понятия вслед за изменяющейся реальностью, тогда как в современном, по выражению Сартра, «марксистском волюнтаризме», открытые понятия марксизма стали закрытыми, а анализ состоит в том, что «отделываются от частностей», поэтому необходимо «вернуть марксизму человека».

Концепциям человека (субъекта познания, личности) придается особое значение в персонализме. Основоположник французского персонализма Э.Мунье полагал, что «поскольку человек вовлечен в условия своего существования, то и вовлеченность познающего субъекта является не препятствием, но необходимым инструментом истинного познания». Персонализм не боится обвинений в психологизме и релятивизме, поскольку не сводит человеческое к психологическому и считает ошибкой «отлучение» логического и трансцендентального сознания от человека, замену активности человека в его целостности активностью трансцендентального субъекта как гаранта объективности знания. Человек должен вернуться в познание потому, что именно он порождает смыслы и истины.

Эту мысль обосновывал и Н.А.Бердяев, полагавший, что «была большая правда в переходе от философии Гегеля к философии Фейербаха, к философии антропологической» - неизбежном переходе от универсального, общего духа к человеку.

Именно эта тенденция выступает общим основанием и предпосылкой сближения идей герменевтики, экзистенциализма, персонализма и в определенной степени «живого марксизма» в понимании субъекта как человека познающего. Антропологизм как общая для них идея уточняется признанием социальной и культурно-исторической обусловленности познания и субъекта, а также близкими по духу решениями проблемы соотношения универсального и индивидуального, общего и единичного в познании, наконец, в соотношении телесного и духовного. Признания этих фундаментальных идей вполне достаточно для объединения этих направлений экзистенциально-антропологическим подходом к познанию, что не отрицает при этом их существенных расхождений в решении других философских проблем. Персонализм, в частности Э.Мунье, для обозначения целостного субъекта пользуется понятием личности, которая «есть живая активность самотворчества, коммуникации и единения с другими личностями». В свое время об этом же размышлял и Бердяев, понимавший с персоналистических позиций личность как целостный образ человека, в котором духовное начало овладевает всеми его душевными и телесными силами.

Личность - сохранение единого, неповторимого образа в постоянном изменении, творчестве и активности. Она не может быть частью в отношении к какому-либо целому, космическому или социальному, обладает самоценностью и не может быть обращена в средство. Личность не есть объект или вещь и не принадлежит объективированному миру, в ней открывается мир конкретных живых людей в их экзистенциальных отношениях и общении.

Рассматриваемый подход предполагает также иное понимание активности субъекта познания. В немецком идеализме, как и в учениях, близких к нему, субъект в высшей степени активен, но он абстрактен, активность субъекта не означает здесь активности конкретного человека, который как бы ничего не привносит в познание, а проблема свободы человека познающего даже не поставлена. При высокой активности субъекта человек пассивен, он лишь исполняет веления трансцендентального сознания. При экзистенциально-антропологическом подходе принцип активности субъекта сохраняется, но субъектность, а значит, и активность соединяются с живым человеком, становятся его неотъемлемыми свойствами, делают человека в познании не зависимым, а свободным. Таким образом, речь идет не только о самой идее человеческой активности, но и о природе этой активности, ее конечном смысле и назначении. Свобода рассматривается как предпосылка активности познающего человека и обусловлена тем, что над ним больше нет высших абстрактных познающих феноменов. Рассматривая соотношение познания и свободы с экзистенциально-персоналистских позиций, Бердяев исходил из убеждения, что невозможна совершенная пассивность субъекта в познании, субъект не может быть зеркалом, отражающим объект, так как познание что-то прибавляет к действительности, через него нарастает смысл в мире. Познающий субъект активен в двух разных направлениях: в объективации как раскрытии смысла существования субъекта-человека в мире и в преображении мира, чем человек привносит в познание элемент свободы.

При таком антропологически-персоналистском подходе существенно переосмысливается также традиционное гносеологическое соотношение субъекта с объектом, как и само понимание объекта. Отмечается, что если активность субъекта носит внешний практически-утилитарный характер, нацелена на овладение внешним миром, то неминуемо рождается противостояние субъекта и объекта как двух автономных миров, активные притязания субъекта вырождаются в волюнтаризм и насилие над миром, субъективизм оборачивается господством объективизма, а сам субъект предстает в качестве res cogitans, или мыслящей вещи. В познании преодоление этой ситуации возможно в том случае, если активность субъекта не сводится к предметно-практической деятельности, а предполагает цель утверждения собственно человеческого мира и свободу такого утверждения.

Пути преодоления традиционного понимания оппозиции «субъект-объект»

Исследователи, осознавшие недостаточность субъектно-объектного отношения для рефлексии познания, как правило, ищут пути углубления этого подхода, переосмысливая входящие в него категории и дополняя их субъектно-субъектными отношениями, отношениями между «Я», «Ты», «Другой». Эти проблемы исследовались, в частности, Л. Фейербахом, М. Бубером и М.М.Бахтиным, каждый из которых стремился показать прежде всего, что обращение к «Ты» или «Другому» позволяет раскрыть сущность «Я».

Для Фейербаха человеческая сущность проявляется только в общении, в единстве человека с человеком; Бубер убежден, что к человеческой целостности ни индивидуализм, ни коллективизм пробиться не могут и только отношение «человек с человеком» является фундаментальным фактом человеческой экзистенции, «Я» становится собой лишь через отношение к «Ты»; для Бахтина жить - значит участвовать в диалоге. При традиционном анализе субъектно-объектных отношений, как правило, неявно предполагается, что объект является бытием, субъект же бытием не является; объект отождествляется с реальностью и рассматривается как гарант истинности (объективности) знания, а субъект как бы не имеет реального существования. Эти предположения либо не осознаются, либо принимаются как сами собою разумеющиеся, что неприемлемо после открытий, сделанных Кантом. Если субъект и объект предполагают друг друга в познании, то очевидно, что объект не есть сама реальность, но лишь феномен, явление для субъекта. Несомненным достоинством экзистенциально-антропологического подхода к субъекту познания стало создание онтологии человеческой субъективности. Если в традиционной философии основное внимание уделялось предельным основаниям мира и космоса, где человеческое бытие рассматривалось как неспецифическая часть мира или вовсе не было предметом внимания, в антропологическом направлении бытие субъекта-человека разрабатывается как специфическая онтология, требующая своего понятийного аппарата. Идеи онтологической трактовки человеческой субъективности представлены, в частности, уже у Дильтея, герменевтика которого близка «философии жизни». Он исходил из того, что человек обладает изначальным фундаментальным опытом, где субъект и объект еще не расчленены рефлексией. Эта «допонятийная» реальность существует в качестве единого целого, при этом особый способ данности этой реальности внутреннему опыту порождает специфические трудности ее объективного познания. Наша самость, внутренний опыт оказывается самодостоверным для нас, не подверженным скепсису единственно прочным и неприкосновенным фундаментом. Проблемы познания здесь уже неразделимы с вопросами о бытии самого субъекта.

Один из наиболее влиятельных вариантов онтологической интерпретации человеческой субъективности принадлежит М.Хайдеггеру. Он исходил из того, что Р.Декарт, приняв положение cogito ergo sum, ставит на место бытия человека его мышление, субъектно-объектное отношение и, соответственно, сущностью человека становится не бытие, а познание. Если же познающий рассматривается как субъект, а ему противостоит объект познания, то обе стороны «овеществляются».

«Предмет в смысле объекта имеется лишь там, где человек становится субъектом, где субъект превращается в Я, а Я - в ego cogito» («Я» познающее). Хайдеггер стремится понять сознание как определенный способ бытия, а бытие самого сознания он обозначает как Dasein, или здесь-бытие, что позволяет ему описать структуры, которые изначальнее, чем сознаваемое «Я». Здесь-бытие - это сущее, которому открыто бытие сознания, оно понимающе относится к своему бытию.

Уязвимое место этой концепции обнаруживается другими представителями экзистенциально-антропологического подхода, в частности, Бубером и Бердяевым, которые, оценивая ее идеи как описание абстрагированных от человеческой жизни сущностей, отмечают, что для антропологического понимания самой этой жизни учение непригодно.

«Открытость» бытия самому себе, как это представлено в концепции Хайдеггера, на самом деле есть его окончательная закрытость для настоящей связи с Другим и со всякой инаковостью. В этом смысле у Хайдеггера проблема человека не поставлена понастоящему, а философская антропология не является основой его философии, - полагают эти философы. Его попытка вырваться из тисков рационализированного и объективизированного познания, имеющая несомненную ценность, по сути дела, предстает как предложение иных понятий и категорий, иного способа все той же рационализации. Человек познающий в его целостности, не исчерпываемой Dasein, по-прежнему остается за пределами рассмотрения познания, пусть и присущего бытию, а традиционный гносеологический подход оказывается замененным, но не преодоленным.

Как же все-таки, используя идею о принадлежности субъекта бытию и опираясь на нее, выстраивать нетрадиционную теорию познания в экзистенциальноантропологическом ключе? С этой точки зрения интересен опыт самого Бердяева, критикующего Хайдеггера. Еще до публикации основополагающих работ Хайдеггера Бердяев писал о том, что мышление не может быть отделено от универсального бытия и противопоставлено ему. Субъект вне бытия - чистая фикция. Субъект, мышление, по Бердяеву, все это вторичные продукты рационалистической рефлексии, первоначально, непосредственно даны бытие, живая действительность и отношения внутри этой действительности, а не отношение к ней чего-то вне нее лежащего. «Никакого субъекта и мышления вне действительности, вне бытия нет».

Уже в начале ХХ века Бердяев, вслед за Н.О.Лосским, предлагает говорить об «онтологической гносеологии», которая должна исходить из бытия и того, что в нем первоначально дано, а не из субъекта и того, что в нем дано вторично. Предпосылками гносеологии являются не психология и биология, а изначальная реальность бытия и духовной жизни. Смысл кризиса всей современной ему философии и пути его преодоления философ видит «в возврате к бытию и к живому опыту, в преодолении всех искусственных и болезненных перегородок между субъектом и объектом».

Традиционная теория познания имела дело только с небольшой областью знания рационализированным, объективированным знанием, оставляя за порогом внимания огромную область нерационализированного, иррационального, не выраженного в слове, хаотичного. К этой области обращается как бы другое, первичное сознание, и ему в живом опыте даются интуиция бытия, цельная жизнь духа, мир истинно сущего, смысл мира все что недоступно рационализированному вторичному сознанию, рассеченному на субъект и объект. Принципиальное обращение гносеологии только к миру рационализированного ставит ее в неразрешимую ситуацию, так как реальное познание совершается в антропологической среде, включающей живой опыт в его неотрефлексированном виде.

Стремясь преодолеть этот неоспоримый факт, гносеологи либо переходили на почву метафизики, изобретая некие онтологические сущности типа «сверхиндивидуального субъекта», «сознания вообще» и т. п., либо обращались к «психологическому, биологическому субъекту». Это замечание Бердяева, сделанное в начале ХХ века, по сути дела четко фиксирует и сегодняшнюю ситуацию в теории познания, ищущую спасения от релятивизма, например, в биологии (эволюционная теория познания К.Лоренца) или психологии (натуралистическая эпистемология У.Куайна). С другой стороны, и сегодня многие гносеологи спасение от релятивизма и психологизма видят в признании трансцендентальности субъекта, его сознания; соответственно познание перестает иметь какое-либо отношение к реальному человеку. Критикуя фундаментальные идеи рационалистической и неокантианской гносеологии, Бердяев (еще в 1911 году) не приемлет точку зрения рационалистов, видящих в знании отражение действительности. Познающий субъект оказывался в этом случае «копировальной машиной», знание - дублированием действительности в голове субъекта. У субъекта, живущего в недрах самого бытия, может быть лишь желание активно творить ценности в самом бытии; он не пассивный отражатель бытия, но живой деятель, создатель его ценностей. Таким образом, Бердяев критиковал идеи отражения, «копирования», созерцательной роли субъекта еще до того, как они легли в основу отечественного марксистского варианта парадигмы «познание как отражение». В целом же, проведя плодотворный анализ проблем традиционной гносеологии, Бердяев, как человек верующий, считает, что необходимо перейти к "космической, церковной гносеологии, утвердиться на почве соборного сознания". Церковно-соборное сознание может возвыситься над антропологическим и психологическим релятивизмом и препятствуют разделению и распадению на субъект и объект. Вне церковного опыта субъект и объект остаются разделенными и мышлением не могут быть воссоединены. Естественно, что для неверующего гносеолога поиск решения проблем, верно указанных русским философом, должен быть продолжен, в частности, в рамках экзистенциально-антропологического подхода и идей персонализма, к которым позже придет и сам Бердяев.

Итак, далеко не все подходы к познанию понимают субъекта как целостного человека познающего, он сводится к «сознанию вообще» либо к биолого-психологическим предпосылкам или заменяется могущественным Божественным Логосом. Во всех трех случаях человеку познающему не доверяют, получение истинного знания видят как процесс надындивидуальный, внеличностный или обращаются к методам естествознания, либо с церковному соборному сознанию. Парадоксальность такой ситуации очевидна: тот, кто добывает знание, живет им, проверяет и обосновывает, не получает доверия у гносеологов, подозревается ими в произволе, заблуждениях, интеллектуальной слабости и нечестности, идеологической ангажированности и эгоизме. Сами категории «субъект», «субъективность» неявно стали предполагать некую ущербность, тенденциозность.

Традиционно проблема доверия познающему индивидуальному субъекту рассматривалась либо без учета особенностей объекта, отдельно от него, либо преимущественно как возможность получения достоверного знания о природном материальном объекте, изучаемом естественными науками. Сама достоверность понималась как достоверность отражения, копирования, описания, которые могли быть проверены опытным путем.



Pages:     || 2 | 3 | 4 | 5 |   ...   | 12 |
Похожие работы:

«Министерство образования и наук и РФ Московский государственный университет экономики, статистики и информатики (МЭСИ) Учебно-методическое объединение III НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ МОЛОДЫХ УЧЕНЫХ ИННОВАЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКИ Материалы конференций Москва, 2012 1 Материалы конференции. V научно-практическая конференция Инновационное развитие российской экономики // Московский государственный университет экономики, статистики и информатики – М., 2012. Сборник составлен по...»

«ЖИВЁМ И УЧИМСЯ В РОССИИ Учебное пособие по русскому языку для иностранных учащихся (I уровень) Златоуст — ИМОП СПбГПУ ШштШШ Санкт-Петербург 2003 Иностранцы в России Раздел I Живём и учимся в России (учебное пособие) Интервью с англичанкой Дженни Найдете славарв следующие слова: любезно, общаться (с кем?), скучать (без кого? без чего? по кому? по чему?), замечательный, великолепный, причина, прощать/простить (кого? что? кому?), искренне, подружиться (с кем?), удивительно, использовать (что?),...»

«Составление карт новейшей геодинамики с использованием материалов дистанционного зондирования: методические рекомендации, 1993, 5900178013, 9785900178011, Аэрогеология, 1993 Опубликовано: 9th June 2011 Составление карт новейшей геодинамики с использованием материалов дистанционного зондирования: методические рекомендации СКАЧАТЬ http://bit.ly/1cpt1ie Majhne so te stvari novele, Miko Kranjec, 1947,, 482 страниц.. Zbrano delo: Prerokovana. Sama, Franc Saleki Fingar, 1983,,.. Ana, Joi...»

«Министерство образования Республики Беларусь Учреждение образования Полоцкий государственный университет Ж. М. БАНЗЕКУЛИВАХО, Е. Б. МАЛЕЙ ЭКОНОМИКА ПРЕДПРИЯТИЯ И ОРГАНИЗАЦИЯ ПРОИЗВОДСТВА Методические указания к курсовому и дипломному проектированию для студентов специальности 1-70 04 03 Водоснабжение, водоотведение и охрана водных ресурсов Новополоцк ПГУ 2011 УДК 658.5(075.8) ББК 65.291я73 Одобрено и рекомендовано к изданию методической комиссией инженерно-технологического факультета в качестве...»

«Министерство образования и науки Российской Федерации Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ТУРИЗМА И СЕРВИСА 2.1. Реферат на дипломный проект студента группы БМД-09-1 очной формы обучения Факультет Сервиса Кутловского Ивана Михайловича, на тему: Разработка конструкции опытного Кафедра Сервиса образца холодильника трансформера обьемом 320 дм3. Ключевые слова: холодильник трансформер,...»

«Федеральное агентство по образованию Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования Горно-Алтайский государственный университет Юридический факультет Кафедра уголовного, гражданского права и процесса Уголовное право (Общая часть. Особенная часть) Учебно-методический комплекс Для студентов, обучающихся по специальности 030501 Юриспруденция Горно-Алтайск РИО Горно-Алтайского государственного университета 2008 Печатается по решению методического совета...»

«Учебно-методический комплект разработан на основе государственных общеобразовательных стандартов и программ (куррикулума). Учебный комплект Информатика для 6-го класса общеобразовательной школы включает: 1. Учебник 2. Методическое пособие для учителя Информатика – 6 класс. Методическое пособие для учителя. Р.Махмудзаде, И.Садыгов, Н.Исаева. Баку, Baknr, 2013, 96 с. www.bakineshr.az ISBN 978-9952-430-13-4 (4) © Министерство образования Азербайджанской Республики, 2013 Авторские права защищены....»

«Учебные ресурсы 3. Розин В. М. Традиционные и современные идеи (стратегии) построения учебных и образовательных предметов // XIV чтения памяти Г. П. Щедровицкого, 2008 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.fondgp.ru/lib/chteniya/xiv/abstracts/3 4. Розин В. М. Философия образования как предмет общего дела // Вопросы философии, 1995. № 11. 5. Марача В. Г. Современное образование, практическое знание и предмет педагогических исследований // XIV чтения памяти Г. П. Щедровицкого, 2008...»

«1 МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ, МОЛОДЕЖИ И СПОРТА УКРАИНЫ МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ, МОЛОДЕЖИ И СПОРТА АРК РВУЗ КРЫМСКИЙ ИНЖЕНЕРНО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ Экономический факультет Кафедра учета и аудита МЕТОДИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ по подготовке и защите выпускной квалификационной работы студентами специальности 6.050309 Учет и аудит Симферополь, 2011 ББК 65. М Рассмотрено на заседании Ученого совета экономического факультета РВУЗ КИПУ и рекомендовано к изданию. Протокол №2 от...»

«Пивоваров Ю.П. ГИГИЕНА И ЭКОЛОГИЯ ЧЕЛОВЕКА (Курс лекций) Рекомендовано центральными координационно-методическими советами Российского государственного медицинского университета и Московского института медико-социальной реабилитологии в качестве учебного пособия для студентов Издание первое Москва 1999 Курс лекций Гигиена и экология человека подготовлен коллективом кафедры гигиены и основ экологии человека Российского государственного медицинского университета и Московского института...»

«С.А. СИНГЕЕВ, Б.М. МАВРИН, А.А. ПРОЗОРОВ ОХРАНА ТРУДА И ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ Учебно-методическое пособие Самара Самарский государственный технический университет 2009 ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ САМАРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ К а ф е д р а общеинженерных дисциплин С.А. СИНГЕЕВ, Б.М. МАВРИН, А.А. ПРОЗОРОВ ОХРАНА ТРУДА И ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ Утверждено редакционно-издательским советом университета...»

«Федеральное казенное образовательное учреждение среднего профессионального образования [Год] Новочеркасский технологический техникум-интернат Министерства труда и социального развития Российской Федерации Анализ работы коллектива НТТИ в 2012 – 2013 учебном году 2 Данный отчет подготовлен с целью анализа и обобщения опыта работы коллектива Новочеркасского технологического техникумаинтерната за 2012 -2013 учебный год и рассчитан на широкую аудиторию читателей. Материалы отчета в части выводов и...»

«ПРАВИТЕЛЬСТВО САНКТ-ПЕТЕРБУРГА КОМИТЕТ по образованию Распоряжение 06.11.2013 № 2585-р Об утверждении Порядка предоставлении в пользование обучающимся, осваивающим основные образовательные программы в пределах федеральных государственных образовательных стандартов, учебников, учебных пособий, а также учебно-методических материалов, средств обучения н воспитании В соответствии со статьи 35 Федерального закона от 29.12.2012 № 273-ФЗ Об образовании в Российской Федерации и статьей 7 Закона...»

«МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ АКАДЕМИЯ СОЦИАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ Кафедра практической психологии личности и индивидуального консультирования Рабочая программа по дисциплине ОТРАСЛИ ПСИХОЛОГИИ, ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРАКТИКИ И СЛУЖБЫ Направление подготовки – 030300.68 Психология Профили подготовки – Организационная психология, Психологическое консультирование Квалификация (степень) выпускника – магистр Форма обучения – очная АСОУ 2013   УДК А в т о р - с о с т а в и т е л ь : Махмутова Е....»

«ГЕМОДИНАМИЧЕСКАЯ ПОДДЕРЖКА ПРИ СЕПТИЧЕСКОМ ШОКЕ Методическое пособие Екатеринбург 2012 Авторы: Зав.кафедрой анестезиологии и реаниматологии Уральской государственной медицинской академии, член президиума правления Федерации анестезиологов и реаниматологов д.м.н., профессор В.А. Руднов. Ассистент кафедры анестезиологии и реаниматологии Уральской государственной медицинской академии, к.м.н. Ф.Н. Брезгин. Екатеринбург 2012 Список сокращений АКТГ – адренокортикотропный гормон ГКС –...»

«ГОУ ВПО БАШКИРСКАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ И УПРАВЛЕНИЯ ПРИ ПРЕЗИДЕНТЕ РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН Кафедра гражданского права Учебно-методический комплекс по дисциплине ЗЕМЕЛЬНОЕ ПРАВО Уфа - 2007 УДК ББК К Рецензент: Ю. Р. Туйкина, канд.юрид.наук Редактор: Л. Г. Исаева Гавва А. А. Земельное право: учеб.- метод. комплекс. - Уфа: БАГСУ, 2007. – 206 с. Издается по решению редакционно-издательского совета БАГСУ Учебно-методический комплекс содержит все необходимые для изучения дисциплины...»

«Пояснительная записка к рабочей программе по географии России 8 класс ( базовый уровень) для основного общего образования Статус документа Рабочая программа курса География России составлена на основе : - содержания Стандарта основного общего образования; - примерной программы основного общего образования по географии; - программы по географии авторского коллектива под ред. В.П. Дронова для УМК издательства Вентана-граф. Содержание курса построено в соответствии с идеями гуманизации и усиления...»

«АПРЕЛЬ 2014 УПРАВЛЕНИЕ ШКОЛОЙ ИНФОРМАЦИОННЫЙ БЮЛЛЕТЕНЬ [Служба поддержки Управляющих советов школ, edu-sovet.ru] Служба поддержки участников образовательного процесса Школа и право, usperm.ru Тема выпуска: Федеральный перечень учебников Страница 2. Федеральный перечень учебников сократился больше чем наполовину Страница 3. Как решается вопрос о включении в федеральный перечень учебников? Страницы 4,5. Ольга Ведерникова, Естественный отбор на книжных полках Официальные разъяснения Страницы 6,...»

«МИНИСТЕРСТВО ЗДРАВООХРАНЕНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ БЕЛОРУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ МЕДИЦИНСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ КАФЕДРА ОБЩЕЙ ГИГИЕНЫ О. Н. ЗАМБРЖИЦКИЙ Н.Л. БАЦУКОВА ГИГИЕНИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ РАЦИОНАЛЬНОГО ПИТАНИЯ. ОЦЕНКА АДЕКВАТНОСТИ ФАКТИЧЕСКОГО ПИТАНИЯ Учебно-методическое пособие Минск 2006 3 Тема занятия: ГИГИЕНИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ РАЦИОНАЛЬНОГО ПИТАНИЯ. ОЦЕНКА АДЕКВАТНОСТИ ФАКТИЧЕСКОГО ПИТАНИЯ Общее время занятий: 4 учебных часа (для студентов лечебного факультета); 6 учебных часов (для студентов остальных...»

«1 Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования Липецкий государственный технический университет УТВЕРЖДАЮ Декан экономического факультета _В.В. Московцев 20_ г. РАБОЧАЯ ПРОГРАММА ДИСЦИПЛИНЫ (МОДУЛЯ) ОСНОВЫ МАРКЕТИНГОВЫХ КОММУНИКАЦИЙ наименование дисциплины (модуля) Направление подготовки 080200.62 Менеджмент (код и направление подготовки) Профиль подготовки Маркетинг (наименование профиля подготовки) Квалификация (степень) бакалавр (бакалавр / магистр /...»




























 
2014 www.av.disus.ru - «Бесплатная электронная библиотека - Авторефераты, Диссертации, Монографии, Программы»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.