«Том 2 настоящего сборника включает в себя тезисы докладов Форума молодых учёных ННГУ, представленных молодыми преподавателями, научными сотрудниками, аспирантами и студентами ННГУ в рамках исследований по направлениям ...»

СПб., 2006.

Привлечение общественных сил к снабжению армии и отставка Исторический факультет, Нижегородский государственный университет Одним из интереснейших сюжетов в череде событий последних лет существования Российской империи является борьба за власть между оппозицией и самодержавием, которая активизировалась в ходе Первой мировой войны.

Эпизод с отставкой Сухомлинова в контексте борьбы оппозиции за власть еще недостаточно разработан, хотя и получил освещение в работах В.С. Дякина [3], О.Р.

Айрапетова [1], Т.М. Китаниной [4] и И.Н. Гребенкина [2]. Рассмотрев данные события, мы сможем приблизиться к пониманию борьбы за власть оппозиции и самодержавия, которая привела к дальнейшей дискредитации и падению монархии в феврале 1917 г.

Неблагоприятная обстановка на фронте дала оппозиции возможность начать давление на власть. 1–6 мая произошел германо-австрийский прорыв под Горлицей-Тарновым. Потери нашей армии были чрезвычайно тяжелыми. В те дни в Ставку приехал М. В. Родзянко, который уговаривал Великого князя «не только говорить, но и требовать» изменений в правительстве, имея в виду Маклакова, Саблера, Щегловитова и Сухомлинова [1, с. 61-62].

Центральной проблемой, получившей широкий общественный резонанс и разыгрываемой политическими силами в собственных интересах, явилось снабжение фронта артиллерийскими боеприпасами. «Снарядный голод», наметившийся уже к концу 1914 года, был обусловлен неверной оценкой потребности в боеприпасах для артиллерии, сделанной до войны [2, c. 33-34].

В условиях начавшегося наступления противника и неудач на фронте данная проблема стала предметом усиленной критики думских либералов, упрекавших военные и государственные структуры в коррупции и неспособности наладить дело. Персональная же ответственность возлагалась на военного министра В.А. Сухомлинова. Решить проблему предлагалось участием представителей цензовой общественности в организации работы промышленности, распределении военных заказов и контроле за их исполнением.

Проводником этих планов на высшем уровне стал глава Государственной думы М.В. Родзянко. Вместе с ним для переговоров в Ставку приезжали видные предприниматели и финансисты В.П. Литвинов-Фалинский, А.И. Вышнеградский, А.И. Путилов. Им удалось заручиться благосклонностью и поддержкой Николая Николаевича, который до этого уже оказывал протекцию Земскому и Городскому союзам, испросив для них государственные субсидии [2, c. 34].

Несмотря на прохладное отношение правительства и противодействие военного министра Сухомлинова, против которого данная кампания была направлена в первую очередь, идея получила одобрение Николая II. Одновременно с этим в конце мая 1915 года во время IХ торгово-промышленного съезда была провозглашена идея создания военнопромышленных комитетов – общественных организаций, целью которых должно было стать содействие правительству в деле мобилизации промышленности. Комитеты очень быстро начали возникать в разных городах, а спустя два месяца был образован Центральный военнопромышленный комитет под председательством А.И. Гучкова [2, c. 34-35].

С созданием в кратчайшие сроки Особого совещания и военно-промышленных комитетов была построена альтернативная государственной система, связывавшая военного заказчика с частной промышленностью, но субсидируемая государством из сумм, выделяемых на военные заказы. Их руководство активно использовало свои контакты с высшим военным командованием в деловых и политических комбинациях [2, c. 35].

Сохранение Сухомлинова на посту военного министра грозило свести на нет всю идею Особого совещания по снабжению армии, поскольку для самодержавия идея заключалась в том, чтобы создать некоторый суррогат сотрудничества административного аппарата и общественности [3, с. 78]. Однако при этом силы либеральной оппозиции ослабляли и расшатывали централизацию контроля над промышленностью, столь необходимую в условиях войны [4, c. 212].

В итоге после создания Особого совещания и военно-промышленных комитетов, а также с отставкой Сухомлинова оппозиция получила первый козырь в борьбе за власть.

Список литературы 1. Айрапетов О.Р. Генералы, либералы и предприниматели: работа на фронт и революцию. 1907–1917. М.: Модест Колеров и «Три квадрата», 2003. 256 с.

2. Гребенкин И.Н. Ставка Верховного главнокомандующего и противостояние политических сил в 1914-1916 гг. // Вестник Рязанского государственного университета имени С.А. Есенина. 2009. № 1(21). С. 31-47.

3. Дякин В.С. Русская буржуазия и царизм в годы первой мировой войны 1914- гг. Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1967. 374 с.

предпринимателей в годы Первой мировой войны // Экономическая история. Обозрение / Под ред. Л.И.Бородкина. Вып. 10. М., 2005. С.210-212.

Социально-бытовые проблемы поселка авиастроителей г. Горького Исторический факультет, Нижегородский государственный университет Поселок авиастроителей (с 1936 г. поселок им. Орджоникидзе) возник вместе со строительством авиационного завода №21. В 1931 г. началось строительство Барачного поселка, в 1932–35 гг. возникли массивы Жилстрой №1 и №2 [1]. По состоянию на 1938 г.

жилой фонд завода состоял из 8 каменных домов, 42 деревянных и 18 бараков [2, с. 96-97].

Весь фонд был обеспечен только электричеством. Отсутствовали водопровод, канализация.

Центральное отопление было лишь в каменных домах. В то же время, принимались меры по благоустройству, освещению и мощению основных улиц. В одном из бараков действовал клуб рабочих и ИТР, был построен стадион. Функционировали магазины, фабрика-кухня, парикмахерская, баня, амбулатория и другие социально-бытовые учреждения.

С началом войны основные ресурсы завода были подчинены производственной программе. Не удивительно, что в заводской многотиражке «Ворошиловец» довольно много критических материалов было посвящено сфере обслуживания.

Весной 1942 г. в критическом ключе со страниц газеты выступал Г. Латвин: «Весна, она, конечно, многих из нас радует … Мы радуемся вместе с тов. Рощиным, главным энергетиком завода, которому уже перестали звонить о том, что в квартирах холодно, а в цехах и отделах нельзя работать даже одетым. …Нам приятно и за вас, тов. Калинин (начальник ЖКО – прим. Авт.), потому что вас теперь не беспокоят снежные заносы и не придется больше отрывать дороги и тротуары. Помнится нам, что были дни, когда в студеную зимнюю пору у вас из 10 водоразборных колонок работали только две. А остальные были заморожены. Часто во многих квартирах сидели без света» [3]. Далее автор указывает на затопление дорог, недопустимое скопление мусора, антисанитарию в столовой и сетует на бесхозяйственность.

К. Малин писал в газету: «Важно сейчас на имеющихся в наличии продуктов питания изготовить вкусный обед и создать условия для того, чтобы рабочий мог пообедать как полагается и вовремя» [4]. Отмечалось, что в столовой №1 часто рабочие обедают стоя.

Дисциплина среди официанток и уборщиц, оперативность обслуживания была признана неудовлетворительной. Рабочие жаловались на задержку подачи обедов, неравномерность в раскладке порций. Ответственность возлагалась на заведующего столовой Палкина: «В столовой №1 очень грязно, но т. Палкин этого не замечает. Чистота – это самое необходимое требование к столовой. А тов. Палкин успокоил себя довольно странным убеждением:

«Какая чистота в военное время? Хватило бы обедов». Такие настроения вредны…» [4]. В столовой ремесленного училища №3, напротив, был наведен образцовый порядок.

Типично для газеты описание частных неурядиц. Весной 1942 г. «Ворошиловец»

сигнализирует о разрушении щиткового дома №27 по ул. Баранова, отремонтированного летом 1941 г. «В угол и стены каждую ночь со страшной силой ударяют проходящие к хлебному магазину автомашины. Из-за этих ударов отваливается штукатурка снаружи и дает трещины внутри. В дневное же время гуляющие дети едва не попадают под автомашины, так как машины ходят из-за угла по асфальтовой дорожке вокруг дома» [5]. Нарекания вызывала и торговля магазинов №16, 22, 23 заводского ОРСа.

9 ноября 1942 г. на заводе состоялась производственно-бытовая конференция – первая в условиях военного времени, о чем подробно сообщал «Ворошиловец». На конференции обсуждались вопросы заготовки топлива, экономии электроэнергии, подготовки жилья к зиме, состояния транспорта, заготовки овощей и др. Примечательно, что в работе приняло участие как руководство завода, так и секретарь обкома ВКП(б).

Заводчане жаловались на нехватку, неравномерное распределение жилья: «Например, разве нельзя бы уплотнить сестру тов. Калинина, начальника ЖКО, которая проживает одна на 17 метрах, или вот некто Фомина проживает в деревне, а квартира на замке» [6].

Ситуация в овощехранилище названа «преступной»: «Около 100 тонн капусты валяется под открытым небом. Она мерзнет, завалена грязью. …На овощехранилище валяется около 50 тонн картофеля. Он сырой, гниет, его не перебирали» [7].

В 1943 г. на капитальный ремонт жилья было отпущено 700 тыс. рублей. К осени жилищно-коммунальный отдел освоил лишь 231 тыс. рублей, произведя ремонт бани, прачечной, домов № 9 и 96 [8]. Завод в этом году ввел в эксплуатацию лишь 9% от плана жилой площади [9]. Объемы жилья, даже временного, пропускная способность социальнобытовых учреждений не соответствовали числу работников завода.

Важно сказать о действенности публикаций в заводской печати. Это был значимый, влиятельный механизм решения самых разных вопросов. Упреки не оставались без ответа.

Кроме того, велика была роль партийной и профсоюзной организации завода.

В целом, к 1945 г. можно отметить снижение в газете количества критических материалов, посвященных сфере обслуживания. И хотя устранены были наиболее острые проблемы социально-бытового обслуживания, их структурное разрешение произойдет лишь в 1950-е гг.

Список литературы 1. Улицы Московского района: топонимический справочник / автор-составитель Т.В.

Кучерова. - Н.Новгород: ЦРБ им. А.С. Пушкина, 2002. - 76 с.

2. Таланова, Л.Е. Советская военная авиапромышленность в 1929-1945 гг. На примере завода № 21. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук / Л.Е. Таланова. – Нижний Новгород, 1999. – 181 с.

3. Латвин, Г. Весна назойливо напоминает о себе/ Г. Лавтин // Ворошиловец. 1942. № 12. С. 4.

4. Малин, К. Кровное дело парторганизации цеха питания / К. Малин // Ворошиловец.

1942. №12. С. 2.

5. Зайцев, И. Разрушается новый дом. / И. Зайцев // Ворошиловец. 1942. №23. С. 4.

6. Пресечь разбазаривание продуктов (из выступления контролера тов. Зезиной, цех 20) // Ворошиловец. 1942. №45. С. 2.

7. К чему приводит безответственность (из выступления мастера тов. Тихомирова, цех 250) // Ворошиловец. 1942. №45. С. 2.

8. Поляков, Д. Затягивается ремонт домов / Д. Поляков // Ворошиловец. 1943. № 30.

С. 2.

9. Общество и власть. Российская провинция. Июнь 1941 г. – 1953 г. Том 3 / Сост.

А.А. Кулаков, В.В. Смирнов, Л.П. Колодникова. – Москва: ИРИ РАН, 2005. С. 359.

Статистика библейского цитирования в Суздальской летописи Исторический факультет, Нижегородский государственный университет Летописное наследие является основным источником наших знаний о средневековой истории Руси. Однако многое до сих пор остается сокрытым от нас. Среди прочего стоит особенно выделить назначение летописи (в последнее время некоторые историки опровергают популярные ответы на этот вопрос [1]). Все исторические реконструкции, связанные с раннесредневековой русской историей, так или иначе связаны с летописеведением (или основаны на данных, полученных ранее из летописей). Любые сомнения, связанные с летописными памятниками, подрывают основу наших знаний.

Так как летописи включают большое количество заимствований из других источников, особенно важным из которых, учитывая религиозность средневекового человека, стоит признать Библию, не лишним будет уделить внимание назначению библейских цитат в летописном произведении. Заимствования из Библии и других источников, часто скрытые, занимают значительную (если не сказать преобладающую) часть объема произведения, представляют собой некую аргументацию, попытку придать «вечный смысл» тексту, подкрепление слов летописца, когда необходимо что-то доказать или подвести читателя к какому-либо выводу. В свое время Д.С. Лихачев строил собственное суждение о мозаичности структуры летописи именно на этом основании [2, с. 297].

Представленное исследование всецело направлено на установление количественного соотношения ветхозаветных и новозаветных цитат в Суздальской летописи [Далее — С.Л.] путем подсчета исключительно прямых цитат из Библии, не учитывая фрагментов библейского текста в летописи без отсылки к источнику. Основная задача — трактовка результатов с целью получения достоверного статистического материала для дальнейшего изучения русских летописей в целом и С.Л. в частности.

В ходе исследования выяснилось, что прямых цитат из Ветхого Завета Библии в С.Л.

51, из Нового Завета — 38. Преобладание ветхозаветных цитат в христианских текстах было замечено не раз [3].На сегодняшний день вопрос о значении Ветхого Завета для христианских культур в период раннего средневековья является дискуссионным. Принято считать, что христиане склонны к почитанию Нового Завета Библии, однако содержание отсылок к ветхозаветным примерам в литературных памятниках различных жанров заставляют задумываться над причинами столь странного, казалось бы, феномена. Среди ученых существуют различные точки зрения на этот вопрос. Для одних это связано с большим количеством материала для сопоставления: «Космос Нового завета — маргинальный, — пишет С. А. Иванов, — а решения, в нем предлагавшиеся, не могли быть использованы в качестве рецептов повседневной жизни. Эта книга возвещала конец истории.

Но история и не думала кончаться. Евангелие учило думать о горнем, но суровая жизнь средневекового человека обращала его мысли к дольнему» [3, c. 12]; для других историков преобладание ветхозаветных образов связано с большим символизмом [4, с. 69–70].

В. Я. Петрухин обращает внимание на то, что «первые книги Библии являли принципы описания исторических событий, становления народа, его религии и государства». Кроме того он подчеркивает, что библейская традиция была достаточно открыта для поиска в ней места своему народу [5, с. 269].И действительно, летописец будто вписывает историю русского народа в историю всеобщую, но вписывает не в начало, как будто не желая связывать ее с греховным прошлым человечества, с первой — неудачной — «версией мира»

[5, с. 269–270]. Он начинает историю русского народа от потопа, так что обновленный через потоп мир состоит в гармоническом единстве с обновленным через христианство русским народом. И Ветхий Завет в этом отношении подходит больше.

Проведенные статистические подсчеты дают нам право продолжать научный поиск в заданном направлении, в очередной раз подтверждая значение исследования цитат в составе русских летописей для уточнения наших знаний по средневековой русской истории.

Количественные показатели послужат основой для последующих исследований, связанных с выяснением назначения летописного жанра.

Список литературы 1. Данилевский И.Н. Повесть временных лет. Герменевтические основы изучения летописных текстов. М.: Аспект-Пресс, 2004.

2. Лихачев Д.С. Повесть временных лет: Историко-литературный очерк // Повесть временных лет. Ч. 2. М.–Л., 1950.

3. Иванов С.А. Соотношение новозаветных и ветхозаветных цитат в византийской литературе: к постановке вопроса // Одиссей: Человек в истории. 2003. №1. С. 9–12.

4. Лучицкая С.И. Библейские цитаты в хрониках крестовых походов // Одиссей:

Человек в истории. 2003. №1. С. 65–72.

5. Петрухин В.Я. Библия, апокрифы и становление славянских раннеисторических традиций (к постановке проблемы) // От Бытия к Исходу. Сборник статей. 1998. Вып. 2. С.

269–286.

Гибридные существа в средневековой бестиарной литературе Исторический факультет, Нижегородский государственный университет «Научное» знание периода Средневековья оперировало не только рациональными, но и весьма странными и экстравагантными понятиями. Наиболее ярко данная особенность проявляется в естественных науках, — так, за «научными» изысканиями скрывается интерес средневековых людей к чудесному и удивительному, порождающий разнообразных «фантастических» существ [6, P. 174]. Достаточно показательным источником по данному вопросу являются средневековые бестиарии (сборники сообщений о зверях, птицах, рыбах, а в некоторых случаях также о растениях и минералах). Каждая статья в подобных сборниках условно подразделялась на две смысловые части: в первой части рассматривались физиологические характеристики, повадки и образ жизни того или иного животного; во второй же, — располагалось описание его символического значения.

Следует отметить, что традиционно выделяют четыре группы средневековых бестиариев: 1) Бестиарии первой группы, как правило, включают в себя выдержки из «Физиолога» (сборник статей о животных и каменьях, созданный анонимным автором в период между II и III вв. н.э.) и выдержки из «Этимологий» Исидора Севильского; 2) Вторая группа бестиариев развивается в течение XII века и включает двадцать копий, сохранившихся в Англии. Количество статей в них почти в два раза больше, чем в бестиариях из первой группы и во многих случаях достигает ста восьми. Дополнительный материал для бестиариев заимствуется из «Этимологий» Исидора Севильского, «Собрание Медиоланского (IV в.) и сочинения «О вселенной» Рабана Мавра; 3) Бестиарии третьей группы появляются в XIII веке, их текст был дополнен сообщениями о сказочных народах из «Космографии» Бернарда Сильвестра (XIII в.); 4) Тексты бестиариев четвертой группы, преимущественно, основываются на сочинении «О свойствах вещей» Бартоломея Английского (XIII в.) [4, P. 25-44].

Так, в средневековых бестиариях мы встречаем сообщения о разнообразных «фантастических» существах, среди наиболее часто встречающихся можно отметить таких, как грифон, сатир, единорог, кентавр и т.п. Обозначенные выше существа сочетают в своей внешности черты различных животных, представая в образе гибридов. В целом, необходимо заметить, что в Средние века гибридность, как один из способов нарушения «Божественного «монструозного» [2, P. 121; 3, P. 85; 5, P. 84].

В свою очередь, слово «монстр» (лат. monstrum) являлось достаточно многозначным, благодаря этимологии данного слова от латинского moneo (предупреждать) оно могло обозначать и «нарушения пропорций», и неведомое «чудо Божие», иллюстрирующее собой всемогущество Творца, и «предупреждение людям». Вероятно, наиболее синтетическое определение «монструозности» принадлежит лексикографу Джону Флорио (1553-1625), воспроизводимое им в «Мире слов»: «…нечто продемонстрированное, выставленное напоказ, заявленное. Также монстр или любое другое искаженное существо, или вещь неправильной формы, которая превосходит или которой недостает природного, нечто сделанное вопреки природе, чудовищная, невероятная вещь, чудесный знак, странное зрелище» [1].

Несмотря на тот, факт, что гибридные животные в средневековых бестиариях не наделялись однозначно негативными характеристиками (образ многих животных был двойственным), гибридность выполняла особую функцию, являясь признаком удивительного, выходящего за рамки обычного, и формируя один из вариантов образа Другого.

Список литературы 1. Макаров В.С. «Монструозные фигуры» в Англии XVII века: воображаемый монстр как конструкт / В.С. Макаров // Новое Литературное Обозрение. – 2011. – № 107. – [Электронная публикация на сайте]: Издательство «Новое Литературное Обозрение». – Режим доступа: http://www.nlobooks.ru/node/2494. – Дата обращения: 23.04.13.

2. Bhabha H.K. The Location of Culture // H.K. Bhabha. – London, New York: Routledge, 2004. – 440 p.

3. Cohen J.J. Hybrids, Monsters, Borderlands: The Bodies of Gerald of Wales / J.J. Cohen // The Postcolonial Middle Ages / Ed. J.J. Cohen. – New York: Palgrave Macmillan, 2001. – 304 p.

4. McCulloch F. Medieval Latin and French Bestiaries / F. McCulloch. – Chapel Hill:

University of North Carolina Press, 1962. – 212 p.

5. Muller W. Hybrids in Choir Stalls: A Myth Transgressed or Aristotle Denied? / W. Muller // Porticum Revista d’Estudis Medievals. – 2012. – № IV. – P. 80-88.

6. Wright Th. The Fabulous Natural History of the Middle Ages / Th. Wright // The Archaeological Album. – London: Chapman & Hall, 1845. –P. 174-186.

Некоторые аспекты формирования Таможенного союза Исторический факультет, Нижегородский государственный университет Интеграционные процессы на постсоветском пространстве имеют свои особенности.

Как известно, интеграция стран СНГ носит разноскоростной и разноуровневый характер [1, с. 33; 2, с. 207]. Но, несмотря на наличие определенных трудностей на ее пути, она развивается. Прежде всего, необходимо обратить внимание на формирование Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана, который начал свое функционирование с 1 января 2010 года.

Особенностью такой формы интеграции как таможенный союз является присутствие наднациональных полномочий, на постсоветском пространстве он предполагает наличие наднационального органа [3, с. 37]. Этот аспект требует достаточной согласованности интересов стран-участниц в связи с выбранной степенью интеграции.

Необходимо также учитывать экономическую направленность интеграционных процессов, имеющих место в настоящее время на постсоветском пространстве, что можно проследить на примере Таможенного союза стран СНГ. Это обуславливает качественные результаты интеграции. Как известно, реальная интеграция подразумевает под собой определенную сращенность экономик стран-партнеров, чему способствует и экономическая заинтересованность, и унификация законодательства.

Рассматривая интеграционные процессы на постсоветском пространстве, отметим, определенную роль России. По мнению исследователей, это как способствует, так и препятствует развитию интеграции, поскольку Россия прежде всего является центром интеграционных процессов стран СНГ [4, с. 22; 5, с. 25-35]. Несомненно, при дальнейшем развитии Таможенного союза произойдет усиление ее влияния.

Следует, помимо прочего, учесть и возможность увеличения количества странучастниц Таможенного союза. Это связано, прежде всего, со вступлением в Таможенный союз государств, входящих в ЕврАзЭС. Также возможно создание зоны свободной торговли [6, с. 96] между Таможенным союзом и отдельными странами мира.

Отметим, что в настоящее время на постсоветском пространстве фактически уже произошел переход интеграции на новый этап, что опять-таки говорит о сформированности Таможенного союза как организации. Как известно, с 1 января 2012 года вступило в действие Единое экономическое пространство.

1. Заблоцкий Р.А. Проблемы интеграции стран СНГ. М.: Лаборатория Книги, 2012.

115 с.

2. Шумский Н.Н. Региональные экономические объединения постсоветских государств: организационно-правовое обеспечение процессов интеграции. Минск: Беларус.

навука, 2010. 323 с.

3. Комендантов С.В. Международно-правовые последствия создания Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС // Российский внешнеэкономический вестник. 2010. № 1. С. 37–42.

4. Пивовар Е.И. Постсоветское пространство: альтернативы интеграции.

Исторический очерк. СПб.: Алетейя, 2008. 320 с.

5. Быков А.И. Экономическое сотрудничество в рамках ШОС: основные направления и перспективы развития: монография. М.: ФЛИНТА: НАУКА, 2011. 232 с.

6. Халевинская Е.Д. Интеграция, сотрудничество и развитие на постсоветском пространстве: монография. М.: Магистр: ИНФРА-М, 2012. 200 с.

Представления Плутарха о роли женщины в семье и обществе Факультет социальных наук, Нижегородский государственный университет Поиск междисциплинарных подходов в современной науке стал одним из наиболее перспективных путей развития гуманитарных наук. Междисциплинарный подход, в частности, представляется интересным и плодотворным для интеграции истории и психологии. Методологический кризис в современной исторической науке вынуждает исследователей искать новые основания для реконструкций исторической реальности.

Одним из выходов в такой ситуации может быть обращение истории к изучению структур повседневности человека прошлого, его менталитета: установок, ценностей, привычек, представлений о мире.

Наше исследование является одной из попыток «наведения мостов» между историей и психологией в контексте гендерного подхода. Гендерный подход позволяет проблематизировать социокультурное существование и взаимодействие в истории двух полов – мужчин и женщин – и их гендерных ролей. В рамках гендерных исследований учитывается многовариантность влияния фактора пола на социальное, политическое, экономическое развитие общества [2, с. 12].

В результате анализа текстов Плутарха мы обнаружили, что в его рассуждениях вопросы частного, семейного характера стоят в одной плоскости с вопросами политическими или общественными. Плутарх не определяет личную жизнь как сферу, недоступную для политического. У философа устои семейной жизни определяются политическими концепциями гражданской сферы. Такая позиция обусловлена его приверженностью политической концепции «согласия» всех уровней общественного порядка, популярной в III в. н.э. [1; 7]. Эта концепция предполагает, что общество будет гармоничным, если все его уровни придут к согласию друг с другом. Также и идеи о семейной жизни у Плутарха раскрываются в его политической идее о (воспитании). Суть этой концепции в том, что единственно правильная форма управления, когда управляет образованный мужчина (автор не акцентирует внимание на том, римлянин это или грек), который постиг все тайны греческой философии. Муж же, чтобы правильно управлять (государством, или другим образованием), должен научиться управлять в собственной семье. В связи с этим Плутарх поясняет, какую роль должна занимать жена. Ее миссия как супруги и матери сводится к помощи своему мужу или сыну. Главное новшество, которое внес Плутарх в представление о природных качествах женщин, это способность женщины быть идеальной рядом со своим мужчиной, но при непосредственном контроле своего мужа.

Объяснить данную идеализацию жены Плутархом можно исходя из его философских Моралистические труды Плутарха были направлены на формирование новой идентичности представителей высшего сословия, прежде всего мужчин (так как сам философ активно участвовал в управлении полисом).

Нам представляется, что при конструировании женской идентичности философ также преследовал данную цель. Как заметила исследовательница Питтард [4, с. 184], Плутарх в своих сочинениях определяет новую роль греков в Римской империи – обучать «маскулинности» римлян. Эту ответственную задачу выполняют и его представления об идеальности греческих жен, которые, таким образом, становятся подтверждением «маскулинности» греков и не обретают свою собственную самодостаточную женскую природу.

Список литературы 1. Аверинцев С.С. Добрый Плутарх рассказывает о героях, или счастливый брак биографического жанра и моральной философии / С.С. Аверинцев // Сравнительные жизнеописания. – М.: Наука. – 1994, т.2. – 672 с.

2. Репина Л.П. «Новая историческая наука» и социальная история / Л.П. Репина. – Изд. 2-е, испр. и доп. – М.: Издательство ЛКИ, 2009. – 320 с.

3. Foxnall, L. Foreign Powers Plutarch and Discoourses of Domination in Roman Greece / L. Foxnall // Plutarch’s Advice to the Bride and Groom and A Consolation to His Wife / Ed. by S.

B. Pomeroy. – New York, Oxford. – 1999. P. 138-150.

4. Hemelrijk E.A. MatronaDocta. Educated women in the Roman elite from Cornelia to Julia Domna / E.A. Hemelrijk. – London, 1999. – 392 p.

Pittard A.L. Captivating the Captors: Re-defining Masculinity, Identity and Post-Colonialism in Plutach’s Parallel Lives / A.L. Pittard. – University of South Florida. – 2011.– 204 p.

5. Pomeroy S.B. Reflections on Plutarch, Advice to the bride and Groom / S.B. Pomeroy // Plutarch’s Advice to the bride and Groom and A Consolation to His Wife / Ed. by S.B. Pomeroy. – New York, Oxford. – 1999. P. 74–85.

6. Swain, S. Plutarch’s Moral Program / S. Swain // Plutarch’s Advice to the Brideand Groom and A Consolation to His Wife / Ed. by S. B. Pomeroy. – New York, Oxford. – 1999. P. 85– 96.

К вопросу о многозначности термина "демократия" в произведениях Исторический факультет, Нижегородский государственный университет Некоторые греческие авторы второй половины II – начала III вв., а именно Элий Аристид, Флавий Филострат и Дион Кассий, либо от первого лица, либо устами персонажей своих произведений называют власть римских императоров «народным правлением».

Современные исследователи, как правило, трактуют суждения трех авторов как проявление единой концепции [1–8]. Материалы данного исследования показывают, что они не столь однообразны, как это считалось ранее. Так, Элий Аристид в одной из глав «Похвалы Риму»

сопоставляет императорский Рим со «всеобщей демократией прошлого» ( µ) (Or. XXVI. 38), под которой он понимает государственный строй греческих городов до завоевания их римлянами. В другом пассаже он называет Империю «демократией»

(µ) в контексте рассуждений о равенстве прав всех обладателей статуса римского гражданина (Or. XXVI. 60). Дион Кассий устами Мецената именует единовластие «истинной демократией» (µ ), основанной не на всеобщем равноправии граждан, но на равенстве по достоинству ( ) (LII. 14. 3–5). Флавий Филострат употребляет совсем иной термин – µ (VA. V. 35). Его трактовка данной темы позволяет предположить, что сама идея репрезентации римского единовластия как народного правления имеет связь с существующим в римском праве положением о том, что народ делегировал принцепсу высшую власть. Возможно, эта идея приобрела форму риторического клише, которое и легло в основу рассуждений всех трех авторов. Вместе с тем, их взгляды имеют явные различия, которые особенно заметны при сопоставлении текстов Элия Аристида и Диона Кассия. Аристид, будучи представителем греческой провинциальной элиты, делает акцент на интересах провинций. В представлении высокопоставленного существенное ограничение власти императора и установление, по сути, олигархического режима. Подобные различия воззрений авторов, облеченных в соответствии с общепринятой практикой [9–12] в форму однообразных риторических клише, свидетельствует о теснейшей связи их представлений с политическими реалиями времени.

Список литературы 1. Хорст К. Демократия как форма правления – к вопросу о политической функции понятия демократии в эпоху императоров. Интерпретация речей Агриппы и Мецената (Cass.

Dio. 52. 1–41) // Народ и демократия в древности: доклады российско-германской научной конференции / М-во образования и науки Рос. Федерации, Яросл. гос. ун-т им. П. Г.

Демидова; [отв. ред. В. В. Дементьева]. Ярославль, 2011. C. 270–286.

2. Bowie E. Quid Roma Athenis? How far did imperial Greek sophists or philosophers debate the legitimacy of Roman power? // Ordine e sovversione nel mondo greco e romano: ati del convegno internazionale, Cividale del Friuli, 25–27 settembre 2008/ Urso G. (ed.). Pisa, 2009.

P. 223–240.

3. Canfora L. Eine kurze Geschichte der Demokratie. Von Athen bis zur europischen Union. Kln, 2006. 340 S.

4. Carsana C. La teoria della “constituzione mista” nell’et imperiale romana (Biblioteca di Athenaeum 13). Como, 1990. 320 p.

5. Nf B. Die attische Demokratie in der rmischen Kaiserzeit. Zu einem Aspekt des Athenbildes und seiner Rezeption // Imperium Romanum. Studien zu Geschichte und Rezeption (Festschrift fr Karl Christ) / Kneissl P., Losemann V. (Hrsg.). Stuttgart, 1998. S. 552–570.

6. Roberto U. Aspetti della riflessione sul governo misto nel pensiero politico romano da Cicerone all’et di Giustiniano // Montesquieu.it: biblioteca elettronica su Montesquieu e dintorni.

Bologna, 2010. P. 43–78.

7. Starr Ch.G.Jr. 1952: The Perfect Democracy of the Roman Empire // The American Historical Review. Vol. 58. P. 1–16.

8. Sordi M. Alla ricerca di una "democrazia diversa": Da Tucidide a Dione // Aevum. 2001.

Vol. 75. 1. P. 3–8.

9. Ahl F. The art of Safe Criticism in Greece and Rome // The American Journal of Philology. 1984. Vol. 105. № 2. P. 174–208.

10. Chiron P. Le logos eskhmatismnos ou discours figur // La parole polmique / Dangel J., Declercq, Murat M. (ed.). Paris, 2003. P. 223–254.

11. Desideri P. Scrittura pubblica e scritture nascoste // Elio Aristide. A Roma / Fontanella F. (cur.). Pisa, 2007. P. 3–22.

12. Pernot L. Elogio retorico e potere politico all’epoca della Seconda Sofistica // Dicere Laudes. Elogio, comunicazione, creazione del consenso, Cividale del Friuli, 23-25 settembre 2010 / Urso G. (cur.). Pisa, 2011. P. 281–298.

Антиегипетская политическая пропаганда Октавиана Августа в Исторический факультет, Нижегородский государственный университет Вопросы политической пропаганды конца 30-х гг. I в. до н.э. хорошо изучены в историографии гражданских войн в Риме, однако важно рассмотреть одно из направлений этой пропаганды, которому в меньшей степени уделялось внимание со стороны историков.

Западными исследователями темы воздействия на общественное мнение в Риме этого периода, К. Скоттом [1, p. 7–49], У. Тарном и М. Чарлзвортом [2] был изучен большой объем материала по пропаганде, как со стороны Октавиана, так и со стороны Антония, но никто из них не рассматривал тему Египта как основную, хотя именно египетская тематика стала «козырной картой» в руках Октавиана в его борьбе с Марком Антонием.

Пропаганда, проводимая Октавианом, оказалась эффективной, т.к. он использовал сразу два предубеждения в отношении Египта, которые были широко распространены в римском обществе: 1) восточное влияние может испортить даже лучшего из мужчин; 2) влиятельная и коварная египетская царица является угрозой для Рима [3, p. 49].

Существенную перемену в восприятии Египта и египтян римской элитой принесла битва у мыса Акций в 31 г. до н.э. Первый отклик в литературе на победу Октавиана исходил от Горация. В 9-м эподе он ни разу не упоминает имя Клеопатры, однако указывает, что Антоний приказал своим легионерам охранять ее дворец и выполнять все ее приказы и пожелания (Epod. 9. 10). Патриотически настроенный Гораций, по сути, высказывает возмущение деградацией римских легионеров, поставленных для обслуживания восточной царицы. Своего апогея оскорбления царицы достигают в тот момент, когда Гораций называет Клеопатру fatale monstrum (Od. I. 37. 21), «роковым чудовищем», подчеркивая тем самым масштаб антипатии римской элиты к Клеопатре, выраженный в пропагандистской кампании Октавиана.

Представления Вергилия о сражении при м. Акций отражено в виде описания украшения щита Энея (Aen. VIII. 675–713), что, по мнению П. Занкера, является образцовым примером представления иноземцев в поэзии, относящейся к эпохе Августа [4, S. 45].

Клеопатра предстает как «Новая Исида», с систром в руках, как традиционно изображалась богиня Исида в древнем Египте [5, p. 191]. В тексте Вергилия отражена также и неприязнь римлян к божествам, в иконографии которых присутствует изображения животных, например, к шакалоголовому богу Анубису. Отдельные эпизоды Энеиды Вергилия, находят свое отражение в «Поэме об Актийской войне» неизвестного автора, дошедшей до нас в отрывках на папирусе из Геркуланума, в которых Клеопатра названа «основной причиной войны» [6, p. 1657].

Похожие представления мы находим и у Проперция: он называет Исиду saeva (жестокой) и угрожает выгнать богиню и ее египетских последователей из города (Eleg. III.

33. 1–22). Клеопатра представлена как кульминационный момент элегии Проперция и именно она выбрана автором для наиболее яростных нападок. Его ненависть к Египту усиливается, когда он затрагивает вопрос о смерти Помпея. Египет в этой связи у него приобретает эпитет «кровавый», ассоциирующийся с бессмысленной агрессией и кровопролитием. Однако мы не можем согласиться с мнением Р. Гурвала, который указывает, что Проперций постепенно переходит от непреклонно негативного образа Клеопатры к большей сдержанности и беспристрастности [7, p. 202]. Очевидно, что это не более чем литературный прием, используемый Проперцием для описания умирающего врага Рима (Eleg. III. 11. 55–56).

К концу 30-х гг. I в. до н.э. неоспоримую победу в пропагандистской войне одержал Октавиан. Сражение у м. Акций стало апогеем противостояния и своего рода «крестовым походом» против Клеопатры. После смерти египетской царицы эксплуатация ее образа в качестве неотъемлемого элемента пропаганды Октавиана только усилилась [8, p. 14], поскольку победа над Клеопатрой, наследницей Александра Великого, придавала особую значимость достижениям Августа. Очевидно, Октавиан сыграл на «националистических»

чувствах римлян, и сумел представить свою борьбу за власть как столкновение Запада с Востоком, угрожавшим жизненным интересам Рима. Однако эллинизм (Восток) был уже обречен, и Египет, являвшийся последним оплотом эллинистического мира, принял на себя удар «информационной войны», которую он, безусловно, проиграл.

Как итог в пропаганде Октавиана мы можем констатировать желание очернить не столько сам Египет, сколько Египет, как родину царицы Клеопатры, объявленной врагом римского государства. И именно с этой позиции нужно концептуально рассматривать образ Египта в пропагандистской литературе конца I в. до н.э.

1. Scott K. The Political Propaganda of 44–30 BC // Memoirs of the American Academy in Rome. 1933. Vol. 11. P. 7–49.

2. Charlesworth M.P., Tarn W.W. Octavian, Antony and Cleopatra. Cambridge, 1965.

167 p.

3. Abdullatif A. Aly. Cleopatra and Caesar at Alexandria and Rome // Roma e l'Egitto nell'antichita classica / Ed. G.P. Carratelli. Rome: Istituto Poligrafico e Zecca dello Stato, 1992.

P. 47–60.

4. Zanker P. Augustus und die Macht der Bilder. B.: C.H.Beck, 1987. 368 S.

5. Manolaraki E. Noscendi Nilum Cupido: Imagining Egypt from Lucan to Philostratus. B.– Boston: Walter de Gruyter, 2013. 380 p.

6. Benario H.W. ‘Carmen de Bello Actiaco’ and Early Imperial Epic // Aufstieg und Niedergang der rmischen Welt: Geschichte und Kultur Roms im Spiegel der neueren Forschung / Hrsg. von W. Haase, H. Temporini. Tl. II. Bd. 30.2. B.–N. Y., 1984. P. 1656–1662.

7. Gurval R.A. Actium and Augustus: The Politics and Emotions of Civil War. Chicago:

University of Michigan Press, 1998. 270 p.

8. Broadbent V. Augustus, Egypt, and Propaganda. Waterloo: University of Waterloo, 2012.

85 p.

Влияние «личностного фактора» на эффективность работы Историко-филологический факультет, Арзамасский филиал, При рассмотрении влияния ситуации в Палестине на устойчивость структуры Оккупационной Администрации необходимо подчеркнуть значение отношений внутри самого органа, непосредственно связанных с профессиональной деятельностью и политическими убеждениями сотрудников. Известно, что явную антипатию друг к другу испытывали генерал Э. Мани и Г. Клэйтон, хотя оба отказывались поддерживать сионистов.

Э. Мани в одной из записок называл это состояние отношений «недоверием», а их причиной неумение Г. Клэйтона адекватно реагировать на критику со стороны своих коллег. Но наиболее показательным примером смешения личной неприязни с политическими убеждениями служат взаимоотношения сменившего Г. Клэйтона на посту шефа политического отдела Р. Мейнерцхагена и назначенного в декабре 1919 г. на пост шефаадминистратора Л. Боулса. С первых дней между чиновниками назрел скандал на политической почве. Генерал Л. Боулс выступил против активной помощи планам ВСО в отношении Палестины и считал Декларацию Бальфура роковой ошибкой, стоящей Великобритании союза с арабами.

Р. Мейнерцхаген, напротив, был сторонником сионизма и считал помощь международному еврейству своим естественным долгом. Он совместно с лидерами звеньев ВСО в Палестине усилил нападки на шефа-администратора. В итоге, политические и идеологические расхождения переросли в личную неприязнь, а сама Оккупационная Администрация разделилась на сторонников и противников плана организации еврейского национального очага.

Эпизод с конфликтом высокопоставленных лиц Оккупационной Администрации мог бы рассматриваться как частный факт, не имевший никаких последствий. Однако произошедший раскол послужил стимулом к появлению практики закрепления офицеров на руководящих постах за счёт поддержки либо арабов, либо сионистского движения, усиливая противоречия между мусульмано-христианской и еврейской общинами Палестины.

Генерал Л. Боулс в большей степени сделал ставку на сотрудничество с арабами, и даже дал интервью арабской газете «Мират аль-Шарку», где продемонстрировал свое недоумение тем, что правительство Британии ущемляет права арабов. Заявление произвело серьёзное впечатление на последних, и 27 февраля 1920 г. они устроили беспорядки в палестинских городах, выразив приверженность идеям Фейсала.

Действия Л. Боулса вскоре спровоцировали протесты лидеров сионистского движения, поддержанные Р. Мейнерцхагеном, а подобная реакция укрепила убеждения высших чинов из МИД в неуклонном следовании британской политики в Палестине принципам Декларации Бальфура.

Таким образом, ослабление и в конечном счёте разложение структуры Оккупационной Администрации целесообразно связывать с целым перечнем факторов.

Негативные факторы субъективного свойства прежде всего определялись личными взаимоотношениями служащих Оккупационной Администрации. Причиной серьёзных противоречий, снижавших работоспособность и элементарную рентабельность органа, становились и личная неприязнь сотрудников, и их расхождения во взглядах при принятии решений, и различия в политических убеждениях.

Ценностные ориентации греческих аристократов архаической эпохи на материалах архаической поэтической традиции Исторический факультет, Нижегородский государственный университет Источники позволяют выделить несколько основополагающих элементов аристократической культуры, которые в разных своих пропорциях нашли «понимание» у аристократии. Несмотря на религиозность греков, у них была направленность на светский характер жизни. Все «лучшие» граждане были подвержены агональному духу. Культура аристократии имела досужий характер. И у аристократов преобладал рационализм (приоритет разума). Но в тоже время прослеживается определенная дифференциация в аристократической среде, источники показывают наличие в Архаике нескольких идеологических течений: «коллективисты», «середняки», «индивидуалисты».

Коллективизм (традиционализм) сформировался в период «темных веков», после падения дворцовых государств. «Темные века» характеризуются нестабильностью на территории греческой ойкумены. Это было время постоянной угрозы для жизни людей и людских коллективов, время первобытнообщинного строя и отсутствия цивилизованного образа жизни. Коллективисты жили идеалами героического прошлого, их основным нравственным авторитетом были славные герои, а идеологическим ядром мифы о великих героях. Высшей ценностью для коллективистов была свобода, суверенитет цивилизованного гражданского коллектива (полиса) от дикого внешнего мира. Суверенитет своего полиса, государства, родины, свобода каждого гражданина в нем и страх внешней угрозы привели к формированию главной антиценности – рабства. Чтобы не стать рабом какого-либо другого коллектива, следовало защищаться. Защита должна была осуществляться силами всех боеспособных граждан полиса. В источниках мы наблюдаем идеи славной смерти воинов за родину и осуждения бегства с поля боя. Защита родины и синонимичной ей свободы (высшая ценность) повысили авторитет военных умений, навыков: быстрый бег, сила, «многоумность», а наибольшим авторитетом пользовалась сила духа (доблесть).

Так как взгляд коллективистов был направлен в прошлое, соответственно должны были быть люди, хранящие это прошлое. Такими людьми были старики. Поэтому пока люди смотрели «назад», сохранялся непререкаемый авторитет совета старейшин. Но уже в «Илиаде» мы видим пренебрежительное отношение к советам старших (Нестор). С последующим развитием общества старшее поколение будет расцениваться как ненужный элемент общества – но данный подход будет «практиковаться» уже в рамках идеологии индивидуализма.

Индивидуализм формируется в благополучной социальной среде. С момента, когда формируются полисы, когда гражданские коллективы окончательно оседают, и формируются не военные, а мирные межполисные взаимоотношения, построенные на экономической основе. Развитие товарообмена сопровождается развитием сельского хозяйства – происходит накопление излишков, первоначально у коллектива, потом у отдельных его граждан. Товарообмен излишками продукции и стремление получить от этого выгоду меняют традиционную систему ценностей. Граждане все еще живущие в коллективе стремятся к богатству, ломая тем самым коллектив. Богатство становится высшей ценностью, и некоторые граждане, потеряв его, в дальнейшем крайне активно пытаются компенсировать это потерю: воруют деньги из городской казны, чем ослабляют сообщество граждан, а соответственно само государство (полис). С позиции коллективистов, ослабляя государство, индивидуалисты вредят себе, потому что подвергают в том числе и себя опасности стать рабом более сильного государства (полиса). Представители коллективизма начинают политическую пропаганду старых идеалов, чтобы защитить полис.

Желанное богатство доводило многих до «нравственного дна», когда цель оправдывала средства. Солон, Феогнид и Гесиод писали, что они хотели богатства, но пропагандировали его добычу путями, не разрушающими коллектив. Это и было среднее течение, представители которого осознали выгоды от обладания богатством, но не признавали методы, разрушающие полисное мироздание. «Середняки» в отличие от крайних индивидуалистов оставались глубоко верующими людьми, они не доходили в своем порыве к власти (через богатство) до обвинения богов в том, что те не дают им денег. Богатство давало высшую для любого грека ценность – свободу. Но даже не свободу не быть рабом и жить в коллективе, а свободу стать над коллективом и делать все, что захочется: быть счастливым (подобно юношеству), чего было так трудно достичь в пессимистичном греческом социуме.

Освоение территорий Волго-Окского междуречья в позднем бронзовом веке (вторая половина II тыс. до н.э.) Исторический факультет, Нижегородский государственный университет географическим и климатическим условиям издревле привлекали большое количество племен разной культурной принадлежности. Освоение пространства Восточно-Европейской равнины в пределах участка, ограниченного руслами рек Оки и Волги, начинается еще в эпоху мезолита, продолжается в неолите, особенно активно происходит в бронзовом веке. В контексте изучения древнейшей истории Волго-Окского региона особый интерес вызывают культурогенетические процессы, происходившие здесь во второй половине II тыс. до н.э. К этому времени относится формирование и широкое распространение поздняковской археологической культуры.

Территорию Волго-Окского междуречья охватывает восточная часть ареала поздняковской культуры, центр сложения которой находился в Среднем Поочье. На данной территории памятники не разбросаны хаотично по берегам крупных рек, а организуются в достаточно компактные группы. Можно обозначить шесть таких областей: среднее течение р. Оки; бассейн р. Кудьмы от ее устья до современного г. Кстово; территория правого берега р. Волги на участке от г. Козьмодемьянска до устья р. Сундырь; по берегам р. Пьяна; верхнее и среднее течение р. Теши; нижнее течение р. Мокши.

Опираясь на памятники поздняковской культуры с установленной датировкой [1-4], представляется возможным наметить несколько этапов освоения территорий Волго-Окского междуречья. Расселение поздняковских племен, очевидно, началось с освоения южных территорий – правобережья р. Оки на участке от левого берега р. Вереи до правого берега р.

Бол. Кутры, а также в районе устья р. Мокши. Именно здесь располагаются наиболее ранние памятники: поселения Александрово 1, 2, Нижняя Верея 5, Поздняково 1, 5, Малое Окулово 2, Лебяжий Бор 6 и курганный могильник Малое Окулово. Они датируются XVI–XV вв. до н.э. К развитому периоду (XIV–XIII вв. до н.э.) поздняковской культуры в настоящее время отнесено пять памятников. Курганный могильник Лебяжий Бор и поселение Голенищево расположены вблизи ранних, упомянутых выше. Скорее всего, именно в это время наряду с обживанием уже занятых территорий поздняковцы продвигаются по руслам близлежащих р.

Сережи и р. Теши. Поселения Акозино-1, Шартнейка-1 и Никитинское-1 находятся на периферии восточного ареала поздняковской культуры, на правобережье р. Волги в районе устья р. Ветлуги. Вопрос о путях продвижения поздняковцев на эти земли остается открытым, так как до сих пор неизвестны памятники развитого периода в районе устья р.

Оки и на территориях, прилегающих к правобережью р. Волги вплоть до устья р. Суры.

Возможно, племена прибыли сюда из среднего течения р. Оки по руслу р. Волги, используя плоты или лодки. Также продвижение племен могло произойти по рекам Теше и Сереже, затем по р. Пьяне и далее вверх по р. Суре. Однако датированных памятников в бассейнах этих рек практически нет. К позднему периоду (конец II – рубеж II–I тыс. до н.э.) отнесен памятник. Поздняковские племена в этот период продолжили продвижение на север по р.

Оке, вышли на правобережье р. Волги и заняли земли по ее притокам р. Кудьме и р. Шаве.

Расположение памятников, для которых на данный момент не определен период существования, показывает, что к началу I тыс. до н.э. поздняковскими племенами была освоена практически вся территория Волго-Окского междуречья.

Территориальное обособление памятников поздняковской культуры Волго-Окского междуречья от основной группы памятников в Поочье ставит вопрос об их культурной специфике. Каждой из шести выделенных групп поздняковских памятников в Волго-Окском междуречье присущи оригинальные черты, что особенно ярко проявляется в керамическом материале Проведенный автором анализ керамики свидетельствует как о приспособляемости поздняковских племен к особенностям осваиваемых ими территорий, так и о приверженности своим племенным традициям и стремлении к сохранению элементов собственной культуры.

Список литературы Николаенко Т.Д. Археологическая карта России: Нижегородская область. Часть 1.

М.: Институт археологии РАН, 2004. 384 с.

Николаенко Т.Д. Археологическая карта России: Нижегородская область. Часть 2.

М.: Институт археологии РАН, 2008. 464 с.

Краснов Ю.А., Михальченко С.Е. Археологическая карта России: Рязанская область. Часть 2. М.: Институт археологии РАН, 1995. 221 с.

Никитин В.В. Археологическая карта Марий Эл. Йошкар-Ола: МарНИИЯЛИ им.

В.М.Васильева: МПИК, 2009. 416 с.

поздняковской культуры района устья р. Оки // Нижегородские исследования по краеведению и археологии, 2013 (в печати).

Визуализация медиарынка. Опыт типологического анализа Филологический факультет, Нижегородский государственный университет Обилие информации, распространяемой медиарынком, требует от человека мгновенного восприятия. Визуальные образы со свойственной им наглядностью, доходчивостью и универсальностью, помогают эту информацию быстро усваивать. По мнению российского психолога, автора инженерной психологии В.П. Зинченко, зрительные образы, в отличие, например, от слуховых, характеризуются субъективной симультанностью, позволяющей мгновенно «схватывать» отношения, существующие между различными элементами воспринимаемой ситуации.

Кроме того, визуальный облик товаров и услуг становится основой потребительного рынка, является стимулом к приобретению продукции. Таким образом, изображение в жизни современного человека занимает приоритетные позиции. Однако данное утверждение еще в большей степени обращено к видеоизображению, представленному на экране. По степени эффективности восприятия экранному изображению нет равных. Широчайший же спрос оно получило именно благодаря телевидению, самому мощному средству массовой коммуникации, ставшему одновременно стимулом для формирования визуальных способностей человека. С появлением телевидения, вошедшего в каждый дом, беспрестанно развивавшего за годы своего существования зрелищность, визуальная культура обрела истинную массовость.

Сегодня аудиовизуальный образ, производимый телевидением, продолжает активно воздействовать на медийную среду, информационное пространство в целом. В цифровой среде оно апробирует свойства «конвергентность», «интерактивность», «вездесущность», став и точкой отсчета для возникновения новых направлений деятельности. Постоянно совершенствующаяся технологическая база ТВ систем становится основой для эволюции этого средства массовой коммуникации, которое прошло путь от плоской черно-белой «картинки» до завораживающе красочного изображения цифрового качества на современных плоских экранах, только усиливающих восприятие реального мира.

Все чаще приметой повседневности становятся огромные яркие экраны – цифровые панно, установленные в многолюдных местах – в точках розничной торговли, на площадях, вокзалах, стадионах, в парках. Показываемые на этих экранах яркие визуальные образы привлекают внимание жителей. Одновременно цифровые панно создают и новые коммерческие возможности для разработчиков вещания, специалистов по интеграции систем. Тематическая направленность этой информации самая разнообразная:

телевизионный контент, рекламные блоки, бизнес-информация различного уровня.

В центре внимания исследователей оказываются эстетические особенности фотографии, кино, телевидения и анализ специфики их художественных приемов по сравнению с традиционными искусствами, прежде всего литературы, театра, живописи. Речь не идет о технической визуальности как о новом явлении культуры, ценность и смысл которого изначально не сводится к способностям создавать произведения искусства. В конце XX века завершается эпоха относительно автономного существования разных видов визуальной культуры и, по выражению Н. Мирзоеффа, начинается эпоха «глобальной визуальной культуры». Визуальная культура является частью культуры информационного Список литературы 1. Розин В.М. Визуальная культура и восприятие. Как человек видит и понимает мир.

М., 2009. 272 с.

2. Визуализация массовых коммуникаций // Уразова С.Л. - Вестник электронных и печатных СМИ. - Выпуск № 10., 2010.

3. Фортунатов А.Н. О некоторых особенностях «телевизионного мышления» в обществе информационного потребления // Вестник Нижегородского университета им.

Н.И.Лобачевского. № 6. – Н.Новгород: Изд-во ННГУ им. Н.И.Лобачевского, 2008. – С. 256Сетевая журналистика и ТВ. Аспекты взаимовлияния Филологический факультет, Нижегородский государственный университет Начавшееся с середины 90-ых годов 20-го века массовое использование Интернета в качестве нового канала передачи и получения информации привело к кардинальным изменениям в медиапространстве России. Как во всем мире, так и в России появление Интернета носило характер технологического прорыва с сфере развития коммуникаций, а последовавшее за внедрением Интернета в посвседневную жизнь увеличение числа пользователей всемирной сети позволило сделать эволюционный скачок в развитии медиа.

Данная работа посвящена рассмотрению проблемы конвергенции на примере взаимовлияния телевидения и интернет-СМИ.

Актуальность данного исследования обусловлена создавшейся на сегодняшний день на мировом, и, в частности, на российском медиарынке ситуацией, когда как традиционные так и новые СМИ, используя единый канал передачи информации – интернет, развиваются в направлении постепенной конвергенции (слияния), т.е. традиционнные медиа, например, телевидение, в интернете “обрастает” функциями печатных СМИ (наряду с видеосюжетом выкладывает в интернете также его текстовой вариант) или предоставляет посетителю интернет ресурса прослушать радиоверсию того же самого сюжета. В результате этого в Интернете не практике не существует чисто традиционных медиа.

В последние годы воплощаются в жизнь прогнозы о конвергенции – сближении и радиовещания и телевидения) при их переводе на единую цифровую платформу. Под влиянием процессов дигитализации и конвергенции средства массовой информации приобретают характеристики многоканальности, мультимедийности, интерактивности, способности к отражению происходящих событий в режиме реального времени и непрерывному обновлению информационных ресурсов.

Мы попытались дать определение явлению «сетевая журналистика» и выделили ее отличительные черты: интерактивность, оперативнсоть, персональный подход, инфоцентричность, мгновенность, измеримость, гибкость, взаимосвязанность, экономичность.

Были определены основные направления интернет-журналистики: интернет-версии традиционных СМИ; специфические интернет-агентства, интернет-издания, радио и телевещание в сети. Мы пришли к выводу, что к принципиально новым видам интернетСМИ можно отнести социальные сети и блогосферу.

Немаловажным в исследовании сетевой журналистики является выявление ее функций, что и было сделано в нашей квалификационной работе. Основные функции интернет-СМИ: коммуникативная, информационная, ценностно-регулирующая, социальноорагнизационная, функиця форума и канала социального участия, функция развлечения.

Конкретизируя предметы нашего исследования, мы изучили конвергенцию телевидения и сетевой журналистики. Выделили основные аспекты взаимовлияния ТВ и инетрнет-СМИ. Интернет-телевидение, которое еще совсем недавно было чем-то диковинным, начинает превращаться в массовое явление.

Одним из примеров удачного позиционирования телеканала в интернете является телеканал «Дождь». Он является основой нашего практического исследования и ярким представителем конвергентной журналистики. Телеканал активно взаимодействует с интернет-СМИ, обращаясь к определенным сетевым источникам информации, уделяя большое внимание интерактивности с помощь социальных сетей, создавая аккаунты в этих социальных сетях. «Дождь» можно смотреть, слушать и читать как оналайн, так и в архиве.

Список литературы 1. Вартанова Е. Л. К чему ведет конвергенция в СМИ. М.: Аспект Пресс, 1999. С. 12.

2. Засурский Я.Н. Информационное общество и средства массовой информации// Информационное общество, 2009, №1.

3. Засурский Я.Н. Система средств массовой информации Росии.-М.:2001.

4. Калмыков А.А. «Интернет журналистика в системе СМИ: становление, развитие, профессионализация» - М.,2009.

5. Качкаева А. Г. Журналистика и конвергенция. Почему и как традиционные СМИ превращаются в мультимедийные. – М., 2010.

6. Фомичева И.Д. Как вас теперь называть? СМИ в Интернете и Интернет среди СМИ // Журналистика и медиарынок. — 2004. — №10.

мультиаксиологичность – ценностная эволюция интернет-коммуникации // Журналистика в 2011 году: ценности современного общества и средства массовой информации. Сборник материалов Международной научно-практической конференции. М.: Факультет журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова, 2012. – С.415-416.

8. Хелемендик В.С. К вопросу о понятиях «Взаимодействие СМИ» и «Конвергенция СМИ».

Актуальные проблемы медиапсихологии в условиях системы Web 2. Филологический факультет, Нижегородский государственный университет Система Web 2.0 и порожденные ее техническими возможностями «новые медиа», как известно, обладают двумя атрибутивными признаками: интерактивностью и цифровым способом передачи данных. Пользователь получает возможность размещения собственного контента в различных форматах, включается как полноправный участник в процесс массовой коммуникации. Расширение возможностей влечет формирование новых психологических проблем.

Стирание границ социальных и психологических ролей «автор-адресат».

Статусное различие (коммуникатор более компетентный, авторитетный и т.д.) и исчезает. Взаимосвязь участников коммуникативного процесса становится не двусторонней и однонаправленной, а многосторонней.

Зависимость от соцсетей, доминирование «сетевого портрета». В этом естественном и необходимом процессе существует ряд возможных проблем:

«Раскол» личности на виртуальную и реальную составляющие;

Преобладание виртуального образа над реальной личностью;

Зависимость от виртуальной жизни в различных ее проявлениях.

Разрушение системы ценностей, стирание этических и социальных норм.

В киберпространстве люди игнорируют нормы и правила, которыми руководствуются в реальной жизни.

3.1. Человек в Сети чувствуют себя свободнее, выражается более открыто.

Исследователи называют это явление «эффектом растормаживания» [1]. Растормаживание неблагоприятным, или «токсическим» (агрессия, грубость, угрозы).

Причины сетевого растормаживания:

• Диссоциативная анонимность – «вы меня не знаете». Проявляя враждебность, человек не считает нужным брать на себя ответственность за это.

• Невидимость – «вы меня не видите». Текстовая коммуникация изначально позволяет не смотреть в лицо собеседнику и скрывать свои эмоции.

• Асинхронность – «увидимся позже». Всегда есть время обдумать свой виртуальный ответ, тщательно сформулировать его или вовсе отложить на довольно продолжительное время.

• Солипсическая интроекция – «все это только в моей голове». Конструируя собеседника образ, пользователь наделяет его реплики собственными интонациями.

Начинает казаться, что мы разговариваем сами с собой, что дает возможность разговаривать без культурных ограничений.

• Диссоциативное воображение – «это всего лишь игра». Может казаться, что созданные нашим воображением персонажи, живут в другой вселенной, где не действуют требования и обязательства реального мира.

• Минимизация власти – «мы равны». В сети, где есть ощущение равноправных отношений, и авторитаризм сведен к минимуму, люди гораздо более склонны высказываться откровенно.

3.2. Интернет-троллинг — размещение в интернете провокационных сообщений.

Пользователи начинают вести себя в соответствии со своими инстинктивными побуждениями. Такое состояние не только пагубно с социальной и этической точки зрения, но играет деструктивную роль, прежде всего, для самого «тролля» и может являться признаком раздвоения личности. [2] Троллинг можно назвать частным случаем явления сетевого растормаживания.

4. Проблема регулирования массовых коммуникативных процессов и поиск способов подчинения «сетевого разума»

В системе Веб 2.0 каждый имеет возможность проявить себя как в качестве индивидуального автора, так и коллективного соавтора. Путем воздействия на мнения и настроения внутри своей группы пользователь получает до недавней поры невиданные возможности влияния на широкую общественность. Механизмы влияния в рамках Веб 2. из-за бесконечного количества источников оказываются намного сложнее, чем в традиционной системе медиакоммуникации. Интерес к изучению данных механизмов высок как в научном сообществе, так и среди пользователей, желающих обрести личное влияние на общественное мнение.

5. Проблема языка интернет-коммуникации Она является не только лингвистической, культурологической, но и социальнопсихологической. Желание приобщиться к новой среде и освоить ее язык мотивирует пользователя проявлять все большую коммуникативную активность, чтобы приобщиться к системе культурных кодов и уметь переключаться между ними. [3] 6. Информационная перегрузка По сравнению с традиционным Web 1.0 количество связей между пользователями значительно возросло, и каждый день объем размещаемой в сети информации увеличивается в геометрической прогрессии и превосходит возможности ее восприятия человеком.

Мгновенный доступ к неограниченному количеству информации не гарантирует достоверности и отсутствие дезинформированности.

Список литературы 1. Suler J. The Online Disinhibition Effect // CyberPsychology & Behavior, Vol. 7, №3.

2. Кросс Д. «Интернет-троллинг» — свидетельство раздвоения личности // [Электронный ресурс] — Режим доступа: http://www.psyfactor.org 3. Белинская Е.П. Язык Интернет-коммуникации: социально-психологические проблемы и следствия // Научные материалы V съезда Российского психологического общества. Том III, 2012.

4. Фортунатов А.Н. Медиареальность: в плену техногуманизма. Монография. Н.Новгород, Изд-во ННГУ им. Н.И.Лобачевского.

Роль информационных агентств в системе современных СМИ Филологический факультет, Нижегородский государственный университет Во всем многообразии современных сетевых ресурсов одна из ключевых ролей принадлежит информационным агентствам, которые наиболее успешно с конца 1990-х годов прошлого века освоили Интернет-пространство.

На начальном этапе своего существования информационные агентства снабжали традиционные СМИ - газеты, журналы, телевидение и радио - хроникой и официальными сообщениями. Им по сути не отводилось отдельной роли в системе масс-медиа. И даже в законе "О СМИ"[1], несмотря на то, что информационные агентства выделены в отдельную статью, они определяются по формальным признакам: "на них распространяются статус редакции, издателя, распространителя и правовой режим средства массовой информации… При распространении сообщений и материалов информационного агентства другим средством массовой информации ссылка на информационное агентство обязательна".

Агентства создавались, как источники «чистой» информации, не предполагающей оценочных мнений и суждений, использования многообразных творческих приемов в журналистике. Отсутствие мнения автора, стремление к непредвзятости в текстах, доступность ресурса в основном только специалистам отдельных сфер, но, безусловно, прежде всего журналистам иных типов СМИ, а уже потом политикам, экономистам, социологам, брокерам и т.д., привело к тому, что информационные агентства не стали в теории журналистики отдельным типом СМИ, не вписались в существующую с советских времен традиционную систему масс-медиа. И такой подход кажется автору данной статьи спорным: в агентствах практически сразу сложились определенные принципы подбора информации, формирования контента ленты, что абсолютно невозможно сделать без профессионального журналистского, а значит, и творческого подхода тоже.

Современные информационные агентства - это полноценные средства массовой информации, зарегистрированные органом печати, обладающие своей инфраструктурой – и информационной, и технологической, и экономической.

На 10 октября 2012 года в реестре Федеральной службы по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) содержались данные о 88 516 СМИ, зарегистрированных на территории России, в том числе о более агентствах [2].

Среди агентств существуют как международные, имеющие представительства в России, так и федеральные, окружные, региональные, муниципальные и агентства районного масштаба. Одни публикуют на своих лентах информацию различной тематической направленности, другие специализируются на сообщениях отдельной тематики: экономики, политики, криминала, спорта, культуры, науки и образования, права, экологии, религии и т.д.

Как только начался экономический кризис 2008-2010 гг., многие СМИ не только в России, но и за рубежом обратились к цифровым технологиям. В Интернет ушла наиболее «интересная» аудитория. Минимум свободного времени у современных читателей привел к снижению востребованности печатных СМИ. Ситуацию усугубила и общемировая тенденция снижения интереса к чтению. В то же время высокая доступность технических средств связи предоставила Интернет-ресурсам, в том числе информагентствам, возможность развиваться: они активно осуществляют трансляцию своих новостей среди абонентов сети сотовой связи путем MMS-рассылок, запускают мобильные версии сайтов, внедряют приложения для iPad и iPhone, масштабно представляют свою информацию в ведущих социальных сетях и блогах.

Конкуренция между агентствами, стремление расширить аудиторию, быть к ней совершенствования их деятельности. Повысилась оперативность сообщений за счет разработки и освоения новых технических средств передачи информации; находятся все новые информационные ниши, что приводит к дальнейшей специализации материалов агентств по проблемно-тематическому, аудиторному, технологическому и прочим признакам. Кроме того, благодаря стремлению максимально учесть потребности и интересы аудитории, происходит интенсификация маркетинговых исследований, усиливаются экспертно-аналитические службы в составе агентств, постоянно обновляются и диверсифицируются информационные продукты. Более того, в последние 5-7 лет информационные агентства в значительной степени не только создают контент, но и формируют медийное поле. Как правило, именно сообщения информагентств в первую очередь доходят до потребителей, после чего создается так называемый «информационный шлейф» в СМИ иных типов.

Список литературы 1. Закон «О средствах массовой информации». – М.: «Приор», 2000. С. 13.

2. Реестр СМИ по итогам поискового слова «агентство». Официальный сайт Роскомнадзора. // [Электронный ресурс] — Режим доступа: http://www.rsoc.ru/masscommunications/reestr/media Проблема пространства и времени в сетевой медиареальности Филологический факультет, Нижегородский государственный университет Пространство и время изначально были исключительно философскими категориями, в БСЭ Пространство и время определяются как «всеобщие формы существования материи».

Пространство и время не существуют вне материи и независимо от неё [1].

В «Советском философском словаре» дается следующее определение времени:

«ВРЕМЯ - атрибут, всеобщая форма бытия материи, выражающая длительность бытия и последовательность смены состояний всех материальных систем и процессов в мире» [2].

Пространство в «Кратком философском словаре» П. Кикеля определяется как философская категория, отражающая свойства материальных явлений: где-то находиться, как-то располагаться, обладать какой-то формой. Выражает способ существования материи [2].

Но сейчас, в процессе развития общества и выхода его на новые этапы, эти категории обретают все более обширные значения, особенно учитывая то, что эти категории также применимы в отношении нематериальной, то есть виртуальной реальности.

В контексте сетевой медиареальности они приобретают собственное значение, некоторые аспекты которого схожи с вышесказанными, некоторые - нет. Поэтому нельзя сказать, что категории пространства и времени в сетевой медиареальности можно определить однозначно.

Для рассмотрения и изучения этих вопросов в данной работе были выделены следующие тезисы:

распространения и получения информации в медиареальности приобретает совершенно иные критерии оперативности, которые не сопоставимы с другими медиа.

Время с момента возникновения информации до её появления в просторах сетевой медиарельности в большинстве своем в разы меньше, чем в иных медиаканалах. В последовательность и длительность событий.