WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА - Авторефераты, диссертации, методички

 


Pages:     | 1 || 3 |

«В форуме Визуальная антропология приняли участие: Евгений Александров (Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова) Андрей Головнёв (Институт истории и археологии УрО РАН, Екатеринбург) Андрей Горных ...»

-- [ Страница 2 ] --

Складываясь в пределах социальной/культурной антропологии, визуальная антропология не образует точную предметную

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

стратегий исследования визуальных систем. В своей истории антропология менялась, она была эволюционистская с опорой на позитивизм, функционалистская с опорой на структурализм и т.д. Все это существовало с массой градаций внутри. Многообразие сегодняшних трактовок визуальной антропологии среди наших коллег определяется различными пониманиями того, что именуют культурой, т.е. сферы разделяемых значений (объектов, людей или событий). В рефлексивном подходе считается, что значения уже существуют в мире и задача исследователя заключается в том, чтобы «отразить» их наиболее «правдиво». В интенциональном подходе, напротив, значения понимаются как то, что автор привносит в мир, осуществляя «уникальность» своего присутствия. С. Холл, характеризуя эти подходы, убедительно доказывает преимущества третьего, конструктивистского, подхода, в соответствии с которым значения создаются не вещами самими по себе и не духовной энергией субъекта-автора, они создаются языком, практиками письма, работой репрезентации [Hall 2003: 29].

Если визуальная антропология заключается в использовании 2 образов для исследования культуры и в изучении использования образов, то нужно не только создавать новые фильмы или фотографии, но и приглядеться к уже существующим. Некоторый опыт такой работы наша кафедра получила, работая над мультимедийным проектом «Образы российской повседневности на фотографиях семейного альбома» (Ижевск, 2005).

Мне кажется, что подобные проекты имеют черты научной публикации, они опираются на материалы полевых исследований, могут выступать материалом критического анализа для Интерес к фотографии — это интерес к повседневной жизни человека, все более привлекающей внимание антропологов.

Возможны различные подходы к трактовке фотографий. Чаще всего во главу угла берется «фотография события», но можно исходить из «события фотографирования». Во втором подходе фотография интересна и тогда, когда она лишена традиционного музейного смысла. По мнению П. Бурдье, фотографическая практика существует и поддерживается в большую часть времени благодаря ее семейной функции или скорее функциям, дарованным ей семейной группой — празднованию и увековечиванию высших точек семейной жизни, укреплению семейной группы. Смысл фотографии — в событии фотографирования, важнейшего ритуала семейной интеграции. «Нормы, которые организуют фотографическую оценку мира в терминах оппозиции между тем, что подлежит фотографированию и не подлежит, эти нормы неотделимы от внутренней системы ценностей, поддерживаемой классом, профессией, художестФ О Р У М Визуальная антропология венным объединением, частью которого фотографическая эстетика должна быть, даже если она отчаянно требует автономии» [Bourdieu 1998: 6].

В ХХ в. в России по меньшей мере несколько раз происходила смена канонов фотографического опыта, в который входит опыт делать фотографию, быть сфотографированным, рассматривать фотографию [Барт 1997: 19].

не может избежать никто. В первые десятилетия (после революции) происходит отказ от сложившихся городских практик фотографирования (как «буржуазных»), в середине века происходит отказ от способов репрезентаций, характерных для городского фотографирования, который сейчас называют советским. С 1980-х гг. советская идентичность все чаще будет фотографии, само фотографирование будет размывать прежнюю идентичность. Появление нынешних цифровых технологий свидетельствует о радикальных изменениях в фотографическом опыте.

Россия становится городской страной лишь во второй половине ХХ в., героями массового фотографирования станут те группы, которые будут наполнять города, перебираясь из деревень.

репрезентации, которые порождены фотографом, на этих изображениях просвечиваются конвенции, связующие стороны, находящиеся по разным сторонам камеры. Если во главу угла мы Фотографии не просто извне фиксируют, как крестьяне превращаются в горожан. Фотографирование превращает их в горожан. Крестьянский мир, каким мы находим его на фотографиях, это декларация мифологического мировоззрения, с

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

характеристики социального пространства, где складываются взаимодействия людей, возникают ограничения свободы одних людей для доступа в пространство других. В крестьянском мире и в городском они различаются. В крестьянском мире нет городской приватности, но там нет и городской публичности.

Защищаемые пространства станут именоваться частными, семейными, где приватность принадлежит группе, тогда как городская приватность будет исходить скорее от индивида.

Массовое общество и визуальная массовая культура предполагают друг друга. Опыт всматриваться в изображения, в том числе и изображения себя, предполагает готовность быть показанным всем.

Стремительное распространение фотографического опыта в нашей стране — среди прочего — это способ распрощаться с прежней, крестьянской идентичностью. Становление собственно городских обыкновений (т.е. не крестьянских, а мещанских) часто рассматривается как формирование культуры советского фотографирования. Городские семьи изображают уже сами себя, обычно доверяя главе семьи задачу увековечить домашние ритуалы. Город будет связан с утверждением нуклеарной семьи на месте прежней расширенной. Семья утверждает свое единство и свою непрерывность через аккумуляцию знаков своего единства и близости. Фотография вводит каждую индивидуальную историю в серию отдельных событий, берет на себя функцию накопления семейного наследия.

Проведенный анализ позволяет признать, что фотография действительно выступает письмом, во многом преодолевающим языковые границы. Суждения о фотографиях П. Бурдье и его коллег из Парижа на удивление близки суждениям, которые можно было бы сделать о визуальных репрезентациях повседневности, какой мы ее видим в отечественных семейных Какие фильмы, к примеру, представили бы интерес для антропологии? Дж. Руби считал, что только созданные антропологами или под их руководством. Иной позиции придерживался К. Хайдер: «Все фильмы этнографические: они рассказывают о людях. Даже если на экране появляются только облака или ящерицы, фильмы сделаны людьми и таким образом отражают личную культуру тех, кто снял фильм, и тех, кто его смотрит»

А. Гримшоу отмечает, что у антропологии и кинематографии есть общие истоки. Появление первых антропологических теоретических программ и первых кинематографических имен Визуальная антропология когда решительно изменился социокультурный контекст, когда люди столкнулись с радикальными изменениями в окружающих их социальных и технических системах, когда открытия философии и психологии заставили человека по-новому взглянуть на себя и своего Другого. Кинематограф откликнулся на это, предложив иную, чем театр или литература, систему выразительных средств, обобщающих чувственные переживания в новых условиях. Те же изменения в социальных, экономических, политических институциях оказались в основании Этнография и кинематография возникают близко во времени не случайно, более того, наблюдается параллельность в их развитии. А. Гримшоу выявляет важные временные переклички в развитии науки и кино. Она выстраивает парные ряды:

А.С. Хэддон / бр. Л. и О. Люмьеры; Б. Малиновский / Р. Флаэрти; У.Х.Р. Риверс / Д.У. Гриффит и Д. Вертов; А.Р. РэдклифБраун / Д. Грирсон [Grimshaw 1999: 37].

что конкретизируют вопрос об отношении науки антропологии и искусства кино. Визуальная антропология не просто ответвление прежде существовавшей невизуальной антропологии. Все антропологи, даже те, кто скептически относится к «визуальной антропологии», занимаются ею, когда наблюдают, делают зарисовки или фотографируют.

Визуальная антропология должна быть исследованием, недостаточно ограничиться стремлением найти редкостный очаг обычно сняты фильмы о путешествиях). Визуальные репрезентации не отменяют текстов, более того, они в них чрезвычайно материалу, уже изученному традиционными способами другими исследователями, стремится создать визуальную репрезентацию того, что остается неуловимым для словесного пера.

Именно в таком сотрудничестве строилась работа Д. МакДугалла с индийским антропологом С. Шривастава над визуальным

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

Думается, что по «мягкости» анализа нужно сопоставлять словесные тексты внутри их словесного мира, а визуальные — с визуальными внутри их мира. Что легче — «говорить и слушать»

или «создавать изображения и рассматривать их»? Судя по тому вниманию, каким окружается задача «говорить-слушать»

в обучении, ответ, казалось бы, очевиден. Вербальный язык считается более важной целью, тогда как обучение видению рассматривается как дело факультативное, второстепенное, автоматически решаемое природой. И если существует целый корпус экспертов по задачам «говорить и писать», то экспертами по задаче «видеть» выступят лишь офтальмологи. Впрочем, к числу таких экспертов относили себя представители искусствознания, когда в общественных науках утратился интерес к чувственным сторонам социальной жизни. Но визуальные системы не сводятся к художественным артефактам.

Понимание методов анализа визуальных репрезентаций зависит от трактовки самих репрезентаций. Прежде чем визуальный текст будет анализироваться, он должен еще возникнуть.

С точки зрения позитивизма, опыт видения сводится к роли поставщика материала для последующих генерализаций средствами логики и теории. Здесь считается, что только на стадии рассудка и разума возникают и фиксируются культурные смыслы. Но опыт видения — способ контакта с миром, отнюдь не подчиненный мышлению. Д. МакДугалл пишет, что «для того, чтобы иметь дело с визуальными изображениями, от нас потребуется нечто большее, чем мысленная легкость, которую дает нам язык. Есть специфичность и неподатливость образов, которая бросает вызов нашей обычной привычке переводить и суммировать». Конечно же, разум, опирающийся на язык, делает нас видящими, но именно разум может сделать нас и слепыми, бесчувственными к тому, что находится перед нами Репрезентация — это выражение смыслов с помощью языка, в частности средствами иконических образов, репрезентация — это практики или работа письма, где трехмерный мир закодирован в двухмерной плоскости.

Если репрезентации возникают в практиках, «похожих на язык» (С. Холл), то это означает, что к визуальным репрезентациям применимы принципы текстуального анализа. Здесь можно выделить семиотическую и дискурсивную составляющие. Первое — это прочтение изображений как единств означающего и означаемого, раскрытие коммуникативных сторон визуального сообщения, его денотативных и коннотативных характеристик. Но перед анализом изображений стоит задача и Визуальная антропология Традиционный подход к опыту часто формулируется психологически: как мы видим то, что видим? Новейшие разработки ставят вопрос шире: кто видит, что он видит, что ему разрешено видеть, а что нет, что он часто просто обречен видеть, парадоксально желая видеть то, чего он видеть не хотел бы, какие оно обусловлено социальным контекстом, опосредовано символами и партнерами. Видение — это ведение, т.е. знание. Известно, что знание — это сила, а значит, и власть. Мое видение — это ответ на призыв увидеть, и не все скорее всего имеют право на такой призыв, равно как не все могут быть экспертами по «правильному» видению, во всяком случае, не навсегда.

дело с контентной (содержательной) стороной каких-то визуальных репрезентаций — какое событие здесь отображено? кто Важным является предостережение — «когда визуальные репрезентации создаются исследователем, существует опасность, что контентная сторона получит приоритет перед контекстной». Думать, что изображения сами по себе содержат молчаливую «правду» — сильно преувеличивать. «Образы не более они репрезентируют, они являются лишь репрезентациями реальности, но не прямой расшифровкой ее. Как репрезентации, они подвержены влиянию социального, культурного, исторического контекстов их производства и потребления».

знает, в чем заключаются истины их жизни. П. Бурдье приводит характерный пример из разговора аборигена с антрополоА Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ гом — «Ты сфотографировал эти ворота? Господи, зачем?! Уверяю тебя, мы не обращаем на них никакого внимания! Ах, ну Признанные классики фотографической этнографии Г. Бейтсон и М. Мид в книге «Балийский характер» обратились к фотографии как методологии фиксации видимой сферы образа жизни.

Они писали, что «открыли новый метод установления неуловимых отношений между различными типами культурно стандартизированного поведения через размещение рядом совместно значимых фотографий. Картины поведения, пространственно и контекстуально разделенные, могут быть значимыми для общего обсуждения» (цит. по: [Morphy, Banks 1999: 10]).

По мнению редакторов монографии «Новое понимание визуальной антропологии», задача была лишь намечена: авторы «Балийского характера» «не продвинулись от визуальной антропологии как способа репрезентаций антрополога к визуальной антропологии как исследованию собственно человеческого визуального мира, включая роль репрезентаций внутри О чем идет речь? Г. Бейтсон и М. Мид выбрали из многих тысяч снимков около шестидесяти фотографий, показывающих, например, архетипические характеристики детских игр, экспрессивное выражение эмоций детей и т.д. Но через эти фотографии мы пока не можем понять, какую роль выполняли визуальные феномены в мире самих балийцев. Какие визуальные феномены были для них значимы? Если бы исследование проводилось не в 40-х гг. ХХ в., но сегодня, то обнаружилось бы, к примеру, что у нынешних балийцев уже появились фотокамеры и телевизор. Как они обходились без этого раньше?

Какими иными способами тогда решались задачи, которые сейчас решаются с помощью фотографии и кино? Сейчас многие народы, которые прежде были объектами этнографических наблюдений, не просто обзавелись фото- и видеокамерами, уже существует телевидение местных народов, их собственная этнография. В антропологии обнаруживается, что ее традиционные объекты — «люди, которые на нас не похожи» — могут быть увидены не только на далеких островах, но и просто на Посмотреть на мир глазами местных людей — вот суть экспериментов С. Уорта в обучении индейцев навахо технологии киносъемки. В книге «Глазами навахо» можно видеть результаты Проводя аналогию, можно задаться вопросом: чем отличались бы снимки фотографов-балийцев от снимков фотограФ О Р У М Визуальная антропология домашнего фотографирования от тех и других? Или же визуальные медиа (а фотография — это прежде всего связующий интересных вопросов, их теоретическое обсуждение, несомненно, позволит по-новому осуществлять практические проекты, расширяющие горизонты антропологического знания.

и методе «визуальных исследований» // Визуальные аспекты культуры-2006 / Под ред. В.Л. Круткина, Т.А. Власовой.

Hall S. The Work of Representation // Hall S. (ed.). Representation: Cultural MacDougall D. The Visual in Anthropology // Rethinking Visual Anthropology / Banks M., Morphy H. (eds.). Wiltshire, 1999. P. 276–295.

Morphy H., Banks M. Introduction: Rethinking Visual Anthropology //

Worth S., Adair J. Through Navajo Eyes. An Exploration in Film Communication and Anthropology. Bloomington; London, 1988.

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

ИРИНА КУЛАКОВА

1 формы визуальной репрезентации социокультурной реальности прошлого и настоящего, проясняющие особенности развития общества в разные эпохи. Анропологический уклон придает использованию визуальных источников особое направление. Это мебели и пр. (ведь, по определению, визуальный — значит относящийся к непосредственному зрительному восприятию невооруженным или вооруженным глазом). В отличие от представителей других дисциплин, визуальной антропологии становится выявление явных и (главное) неявных культурных стереотипов и ценностных установок, Кулакова Московский государственный Визуальная антропология целью исследовательской работы для меня, историка, кажется сама интерпретация материала с учетом общего контекста и На мой взгляд, в анализе визуального текста в большей мере (нежели при работе с текстом словесным) присутствует интуиция, Камера (фото, видео) может быть применима (в русле социальной антропологии), на мой взгляд, прежде всего в тех исследованиях современности, где в центре внимания находятся субкультур. Например, такое явление, как «гопник», привлекшее в последнее время внимание культурологов и политологов, невозможно оценить, не зафиксировав визуальных проявлений этой субкультуры.

В культурной социологии (социологии культуры) может использоваться визуальная фиксация наблюдаемой реальности, ограничивался фотофиксацией, однако я предполагаю возможность использовать видеосъемку с параллельными комментариями самого информанта.

Пока «визуальное бессознательное» бесспорно чаще оказывалось предметом исследований за рубежом (где уже, кажется, начали терять интерес к этому новшеству). На мой взгляд, наиболее часто к визуальному обращаются российские этнологи этом направлении историки и филологи. Новый подход заключался бы здесь в поиске антропологического аспекта там, где издавна (когда еще и речи не велось о visual studies) использовались некоторыми историками не только как иллюстрации к представить «дух эпохи», а самые прозорливые из исследователей-искусствоведов выходили на проблемы личности.

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

здесь можно найти неявные свидетельства, следы социокультурных установок, которые редко фиксируются в текстах. Это особенно важно для изучения российского опыта в связи с относительным дефицитом письменных источников, особенно эгодокументов (особенно это относится к доиндустриальному

ЯРИ КУПИАЙНЕН

1 антропологии и мотивируется исследовательскими задачами. Она пользуется общими антропологическими исследовательскими методами и практиками, стремится развивать антропологическую теорию и систему аргументации, придерживается антропологической этики, проводя исследования.

больше, чем тысяча слов», является ошибочным. Образы — это не язык. Все нарративы конструируются в сознании получателя. Эти соображения взывают к пересмотру (Jari Kupiainen) стом, все может интерпретироваться языкоУниверситет прикладных наук Финляндия Визуальная антропология специфической модальности визуального, а не сводить визуальное к языковой системе. Это главная задача.

характером в том, что визуальная или устная презентации кажутся «простыми» для анализа в мультимедийных и других подобных контекстах. Не требуется никакого эксперта, обученного опознанию визуальных, фото- или кинообразов; так же, как распознавать в них и понимать речь, музыку или другие звуковые ландшафты. Эта простота в обращении к визуальному или для презентаций, предназначенных для аудиторий неспециалистов, однако в то же самое время оказывается вызовом для исследователей, представляющих свои материалы в нелинеарных гипертекстовых форматах.

Написание книги, любого текста — это акт создания повествования, нарратива, сюжета, который начинается с первого слова писателя, поскольку читатель должен следовать за ходом повествования в линейном порядке, чтобы понять ход рассуждений автора. В мультимедийных презентациях и гипертекстовом формате эта линейность утрачена, а пользователь следует дополнительной трудностью для исследователя, который должен собрать материал для своей презентации таким образом, чтобы подобный нелинейный подход сработал в том, что касается целей презентации. Дело тут не в техническом расположении материала или дизайне интерфейса, разговор идет о устного восприятия, смыслопорождения и понимания, а следовательно — психологии пользователя.

любой качественный анализ требует субъективной интерпретации. Путь, проделанный аналитиком, должен быть эксплицитным, чтобы другой аналитик мог следовать за логикой предыдущего и оценить надежность и пригодность данного анализа.

Да. Некоторые особые события (например, церемонии, ритуалы, публичные мероприятия) трудно исследовать и анализировать без надлежащей документации. То же можно сказать о проблемах, связанных с искусством и материальной культурой. Механизм камеры должен быть приспособлен к исследоА Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ вательским нуждам, кроме того, следует обращать внимание на технологические инновации. Например, мобильные телефоны со встроенными камерами, компактные цифровые камеры дают возможность получать документацию, созданную самими исследуемыми. Это очень важно для освобождения исследуемых от социальных комплексов эффекта исследования, их активного участия в работе, а также для избавления старомодного представления об авторстве исследователя. Исследовательский процесс обретает эгалитарную и переговорную, а не Проблема логоцентризма все больше становится предметом 5 изучения, однако утверждение о том, что исследовательская практика уходит от логоцентризма, является ни на чем не основанным мнением, а лишь пожеланием, по крайней мере если речь идет об исследователях, работающих с визуальным.

Что же касается фундаментального характера этого вопроса, смотрите ответ на второй вопрос. Если говорить об интересах, распространенных в том или ином регионе, здесь существуют различия. Например, в Австралии-Океании с 1990-х гг. проблемы культурного копирайта, прав на презентацию, а также этики создания образов (фото- и видеодокументации) в коренных сообществах стали основными темами. В некоторых других регионах эти вопросы почти никого не волнуют. Будущее визуальных исследований представляется поистине многообещающим. Глобализация образоцентричных медиа подчеркивает приоритет визуального над письменным, и от каждого человека во всех этих контекстах все больше ожидают, что он станет критическим медиа-«читателем», способным понимать, контекстуализировать и анализировать окружающее его визуальное содержание. Однако ситуация далека от «идеальной»

в том смысле, что различные культуры обладают различными способами и стратегиями работы с визуальным (яркий тому пример — ограничения, связанные с образами в исламских Визуальная антропология включает анализ существующей визуальности и визуальной репрезентации культур, а также проекты по созданию кино- и другой визуальной документации. Антропологи, занимающиеся порождением визуальных образов, оказываются сегодня перед лицом вызова, который заключается в соперничестве с потоком индустриальных медиа по созданию альтернативных визуальных репрезентаций культуры (контррепрезентаций). Более того, эти антропологические визуализации на сегодняшний день находятся в активном соперничестве с коммерческим продуцированием в том, что касается финансового обеспечения и распространения, хотя существуют и конвенциональные академические каналы Визуальная антропология и этнографические художественные и документальные фильмы доходят до телеэкрана, и это ставит антропологов-ученых когда они должны найти компромисс между собственно исследовательскими задачами и совершенно иными и многообразными требованиями аудитории неспециалистов: делаются эти фильмы для того, чтобы публика начала осознавать культурное многообразие, или же для развития антропологической теории? А если они преследуют обе цели, как их можно стала оцифровка существующих визуальных материалов, созданных в ходе полевых антропологических исследований, и антропологические публикации в наши дни быстро переводятся в самые разные мультимедийные форматы и другие дигитальные системы вроде веб-сайтов. За пределами публикаций связаны с судьбой и доступностью огромного корпуса существующих фильмов, фотографий, видеозаписей и других визуальных материалов, хранящихся в архивах, музеях и личных этих собраний и найти материалы, бывшие прежде недоступными из-за отсутствия компьютерных каталогов и архивных систем. Оцифровка также позволяет получить безопасную «рабочую копию», замещающую уникальный оригинал, который Это большой шаг вперед с точки зрения сохранности коллекций и их защиты, а также усовершенствования доступа публики и исследователей к этим собраниям.

материалов появляются новые возможности, однако возникают и новые типы проблем и вопросов. Огромное количество материалов, собранных антропологами и хранящихся в архивах, обладает личным и конфиденциальным характером. Они были зафиксированы и собраны в связи с конкретным исследовательским проектом и в соответствии с мотивациями конфиденциальности, актуальными в данном исследовательском

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

по поводу права на земельную собственность, использование естественных ресурсов, в борьбе за политическую гегемонию и так далее. Эта проблема также становилась отчетливой в ситуациях, когда планировалась репатриация антропологических полевых материалов назад, в исследовавшиеся общества.

САРА ПИНК

В моей книге «The Future of Visual Anthropology» [Pink 2006] я писала о том, что визуальную антропологию следует определять в качестве дисциплины, состоящей из четырех разделов и являющейся одновременно (аудио)визуальной исследовательской методологией, способом анализа визуальной культуры, путем репрезентации также прикладной практикой, которая может приводить к воздействию на социальную реальность. Для того чтобы это пояснить, я для начала обращусь к историческому развитию визуальной антропологии, перед тем как перейти к характеру активности Великобритания Визуальная антропология включала: «(1) исследование нелингвистических форм человеческой коммуникации, которое обычно включает некоторую визуальных продуктов, таких как фильмы, в качестве коммуникативной деятельности и материала культуры, подлежащего этнографическому анализу, (3) использование визуальных посредников для презентации данных, исследовательских находок, а также тех находок, которые в противном случае остались трехчастный подход охватывал деятельность, простирающуюся двадцать лет, в 1997 г., Маркус Бэнкс и Говард Морфи поддержали эту точку зрения в предисловии к сборнику «Rethinking подходу в контексте, где доминирующее положение в визуальной антропологии занимало создание антропологических фильмов [Morphy, Banks 1997: 6]. По общему признанию, существуют и важные исключения. Они включают второе издание «Visual Anthropology: Photography as Research Method» Колльеров [Collier, Collier 1986] — ключевой текст, в котором предметом изучения являются способы использования фотографии прикладной визуальной антропологии в работах Джона Колльера-младшего (см., например, [Collier 1973]) и Ричарда Чалфена стало значительное количество замечательных фильмов о целом ряде аспектов человеческой жизни и опыта во всем мире.

Записи этнографических фильмов представляют собой фантастический ресурс, который, быть может, недостаточно используется, но при этом обладает огромным нереализованным проблем заключается в следующем: некоторые фильмы являются частью преподавательского процесса, но основная аудитория большинства этнографических кинопроизведений — Конечно, этнографическое кинопроизводство все более и более расширяется. Важно, что недавно началось возрождение никак не могут пробиться даже к другим антропологам мейнстрима. Их роль в создании большего кросскультурного знания раниченной. Превращение визуальной антропологии в антропологическую кинематографию порождает свои собственные границы. Однако начиная приблизительно с 2000 г. доминирующее положение занимают новые практики, что ведет к гораздо более широкому пониманию визуальной антропологии.

Теперь внимание уделяется не только трем ее составляющим (исследовательский метод, включающий анализ визуальной культуры, визуальная репрезентация антропологического исследования), описанным Руби и Чалфеном, а также Бэнксом и Многосторонний характер визуальной антропологии, действующей в точках, где интересы антропологов пересекаются с интересами других дисциплин, становится все более очевидным.

В этом современном контексте цифровые медиатехнологии делают визуальные средства гораздо более доступными антропологам-полевикам, а методологии визуальной антропологии все больше используются этнографами, работающими в других дисциплинах [Pink et al. 2004; Pink 2007a]. Это именно тот контекст, в котором антропологи начинают выходить за пределы антропологического изучения визуальной культуры, чтобы обратиться к статусу «видения» в антропологии и предложить антропологию «видения» [Grasseni 2004; 2007]. В других работах [Pink 2006; 2007b] я подробно показываю, как современные антропологи развивают прикладной потенциал практики визуальной антропологии в качестве инструмента вторжения в социальную реальность. Антропологи все больше используют визуальные методы и средства для изучения и репрезентации практических и прикладных вопросов, снимая жесткие границы между миром академических исследований и целым спектром различных секторов, расположенных за его пределами. Это использование методов визуальной антропологии в медицинских исследованиях [Chaflen, Rich 2007; Levine 2007; Lammer 2007], в изучении туризма и культурного наследия [Yiakimakou 2007], развития сообществ [Martinez Perez 2007; van Dienderen 2007], а также индустрии [Pink 2004; Sperschneider 2007; Lovejoy, В 2005 г. вместе с Гленном Боуманом, Кристиной Грассени и Фелисией Хьюз-Фриланд я организовала семинар, целью которого было изучение вопроса о «границах визуальной антропологии». Мы вышли за пределы прикладного представления о визуальной антропологии, поскольку нашей задачей было «собрать вместе антропологов, работающих в целом ряде разных областей, для того чтобы определить очертания визуальной антропологии в XXI в., изучив целый ряд проблем. Перед какими вопросами и проблемами стоит визуальная антропология? Большой вклад какого рода может она внести в построеФ О Р У М Визуальная антропология ние теории, сбор эмпирических свидетельств и методологическое развитие в академическом мире одновременно в области потенциал, которым обладает антропологически фундированное воздействие на социум? Как он может использоваться за пределами академического мира, в практической работе, способствующей выработке внутренней политики, сотрудничеству с промышленностью?» [Hughes-Freeland et al. 2007].

Результатом работы семинара стал специальный номер журнала «Visual Anthropology», где были продемонстрированы некоторые связи между, например, визуальной антропологией и cultural studies (проблематика права [Sherwin et al.

практика повторной съемки того же самого объекта или пространства [Smith 2007]). Иные точки пересечения визуальной антропологии и других дисциплин и практик включают схождения с практиками искусств [Silva, Pink 2004; Coover 2004;

2006]. Каждая из них оказывает воздействие на развитие визуальной антропологии, порождая новые методологические теории и порождение эмпирических знаний в междисциплинарном пространстве.

Наш краткий обзор последних веяний показывает, что визуальная антропология работает активно, что определяет ее (быть может, все время смещающиеся) границы. Вопрос, который никуда не исчезает, заключается в следующем: как вдохновленные антропологией способы использования визуальных На этот вопрос можно найти ответ в контексте, и именно благодаря этим контекстуальным использованиям устанавливаются границы визуальной антропологии.

2 в процессе антропологического исследования. Фильмы, фотографии, фотодневники, карты, рисунки, созданные учеными анализироваться как средства порождения письменного знания. Однако они также обладают значительным потенциалом,

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

дихотомией. В собственной исследовательской работе я использую фотографии и видеоматериалы разными способами, иногда включая фотографии в письменные тексты [Pink 1997] или создавая письменный текст, основанный на этнографических визуальных материалах, используя словесные описания для репрезентации результатов видеоэтнографического исследования [Pink 2004]. В некоторых контекстах визуальные антропологи делают фотографии или видеозаписи, которые служат формой визуальной записи или которые не будут представлены в качестве элемента анализа. Здесь образ играет важную, действительно необходимую роль в процессе исследования и фиксации этого процесса, однако не воспроизводится в окончательном тексте. В некоторых проектах для того, чтобы сохранить анонимность участников исследования, это может оказаться необходимым. Однако в целом я убеждена, что визуальные образы, созданные в процессе исследования, могут играть важную роль в порождении репрезентаций исследовательского контекста, опыта или участников, а одновременно в выстраивании теоретической аргументации, где опытные данные привлекаются для того, чтобы продемонстрировать, обосновать аргументацию и действительно способствовать ее выстраиванию. Их можно использовать, чтобы указать читателю на необходимость обратить внимание на частность или деталь исследовательского контекста, подчеркнуть то, что нельзя сообщить словесно, или предложить читателю поразмышлять над его собственными неотрефлексированными представлениями. В то же время использование визуальных образов с тем, чтобы рассказать об антропологическом исследовании без контекстуализирующего письменного или устного текста (как нередко случается в наблюдательном антропологическом фильме), может оказаться рискованным. Подобные аудиовизуальные нарративы окажутся деконтекстуализированными, они смогут сообщить лишь ограниченный объем знаний о культуре, которые люди, являющиеся их героями, используют и для объяснения своих действий, и для понимания действия других.

Это не означает, что антропологический фильм не может ничего рассказать — значимым и полезным образом — об опыте других людей. Однако нужно помнить об ограничениях, связанных с созданием аудиовизуального текста при отсутствии текста письменного. В частности, антропологическому фильму трудно стать частью академического обсуждения, поскольку он не включается в теоретическую дискуссию — для ученых, ориентированных на письменные тексты, такой нарратив непривычен в качестве элемента академического обсуждения (я подробно представила аргументы, касающиеся подобной ситуации, в [Pink 2006]). В других работах [Pink 2006; 2007a] Визуальная антропология «Cultures in Webs» Рода Кувера (2003) и серии CD/DVD текстов Джея Руби «Oak Park Stories». Антропологическая гипермедиальная репрезентация до некоторой степени снимает дихотомию, которую выстраивает второй вопрос. Она позволяет качестве «средств» для продуцирования письменного нарратива. Однако в то же время она позволяет им в этом тексте качестве «обладающих самостоятельной ценностью аналитического ресурса».

Существует множество способов анализа образов, и тексты показывают, как можно это делать с точки зрения cultural studies, Антропологический анализ образов, однако, должен фокусироваться не на самом изображении, а на изображении в контексте. Этнографы часто жалуются, что они делают множество фотографий во время полевой работы, но не знают, как их анализировать. Это происходит потому, что они совершают ошибку, полагая, будто образы сами по себе должны стать предметом анализа. Вместо этого, я считаю, визуальной антропологии актуальные социальные отношения и человеческие переживания, которые она репрезентирует? Что можем мы узнать о исследователь не замечает в тот момент, когда делается снимок, или послужить визуальной фиксацией места или ситуации. Однако наиболее важные открытия, которые могут быть совершаются тогда, когда мы заглядываем за образы, чтобы понять контексты их порождения, а кроме того, когда мы смыслы, инвестированные в них, а также типы их социального использования. Здесь нет места для того, чтобы приводить В то время как большинство тем может изучаться без фотоили видеоаппаратуры (за исключением, быть может, тех, которые должны ответить на вопрос о том, как люди взаимодействуют с подобной аппаратурой), с моей точки зрения, больА Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ шинство исследовательских проектов приобрели бы большую значимость в известном смысле благодаря использованию (аудио)визуальных методов и медиа. На своем собственном опыте могу сказать, что комбинирование методов визуальной этнографии с другими методами, не включающими фотографии или видео (например, интервьюирование, включенное наблюдение и т.д.), работает эффективнее всего. Например, мой нынешний проект включает использование методов визуальной этнографии для того, чтобы понять, как развивается в Соединенном Королевстве движение Cittaslow (Медленный город)1. Это означает, что я провожу исследование в городах, принадлежащих к движению Cittaslow в Британии, которые, поскольку они должны удовлетворять определенным критериям, чтобы присоединиться к данному движению, являются в ряде отношений сходными. Для реализации этого проекта я использую аудиоинтервью, включенное наблюдение, совместные видеотуры с участниками, мои собственные фотографии и фотографии, которые мне дают участники. Однако я обнаружила, что использую визуальные методы по-иному в каждом из четырех городов, в которых провожу исследование. Способы использования визуальных медиа варьируются от проекта к проекту и от конкретного участника к участнику, и часто определенные методы, используемые в одной ситуации, нельзя переносить в другую. Например, в одном городе лидеры Cittaslow поясняют свой статус с помощью тура, включающего фотографирование (одновременно я фотографирую их и их город, а они фотографируют меня), видео- и аудиозаписи. В другом городе мои первые впечатления от Cittaslow связаны с посещением заседания комитета и глубинным интервью. Некоторые города обладают богатой историей аудиовизуальных записей, другие нет. В тех, где это имеется, способы использования антропологом визуальных средств и методов часто оказываются реакцией на существующую местную (аудио)визуальную культуру. Более того, часто конкретные методы возникают из взаимоотношений, которые ученый выстраивает с участниками исследования. В большей степени это происходит в случае совместного визуально-этнографического исследования, когда все его участники проводят исследование или когда ученый-исследователь развивает визуальные методы и решает, какие из визуальных средств использовать в качестве реакции Движение Cittаslow началось в Италии в 1999 г. и к настоящему времени представляет собой международную «сеть» маленьких городов и городков, сейчас она включает не меньше членов и национальные сети по крайней мере в восьми странах. Движение подчеркивает местное своеобразие и самодостаточность и стремится улучшить местное «качество жизни» в контексте процесса, который его лидеры считают процессом гомогенизации в связи с глобализацией.

Исследование было изначально поддержано университетом Лауборо, а затем небольшим грантом Nuffield Foundation.

Визуальная антропология распространенными в исследовательских проектах, рассчитанных на длительный период времени. В других исследовательских контекстах, в частности в контекстах со значительными посвященном домашним практикам (работа по дому и декорирование жилища) и самоидентификации [Pink 2004], который каждый видеотур строился на основе моего списка — он одновременно основывался на том, как участники истолковывали свою задачу, поскольку каждый человек выбирал нарратив, казавшийся ему знакомым, и на его основе показывал мне свой и контекста. Но вместо обобщений относительно того, что является подходящим для какой категории исследования, более полезно изучить на основе анализа конкретных случаев пригодность метода для ответа на вопрос, поставленный в исследовании, а также для того, что касается существующей визуальной культуры и практик участников исследования.

В полевой антропологической работе ученые всегда используют свое тело и чувства для приобретения опыта и знания о рефлексией по поводу этой сферы их работы, но она всегда являлась неотъемлемой ее частью. В настоящее время антропологи все больше начинают осознавать роль чувств и значение опыт как основу знания, но, как правило, все еще используют для этого письменное слово. Одна из ролей, которую может играть визуальное в будущем антропологии, заключается в подобные репрезентации могут выступать в качестве академической работы независимо от письменного текста.

В книге «The Future of Visual Anthropology» я писала, что визуальная антропология обладает потенциалом для того, чтобы

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

академического мира, в прикладных контекстах. Визуальные методы и медиа становятся все более приемлемыми и доступными среди академических ученых, и в этом контексте визуальная антропология дает методологию использования технологий и образов. Дальнейшая интеграция визуальных этнографических исследований, посвященных конкретным случаям, а также репрезентаций опыта других людей в академические тексты вместо или вместе с письменными описаниями позволит визуальным антропологическим материалам играть ключевую роль в продуцировании этнографического знания, которое поможет выстраиванию теории. Однако подобное использование (аудио)визуального материала для передачи опыта одной группы людей другой также обладает важным потенциалом вне рамок академического мира. В настоящее время работы по визуальной антропологии используются для принятия решений по поводу воздействия на социальную реальность, нацеленного на то, чтобы в том или ином виде изменить к лучшему обстоятельства переживания конкретными группами людей своей повседневной жизни, окружающей среды и т.д. [Pink 2007b].

Поэтому, подводя итоги, можно сказать, что визуальная антропология обладает потенциалом в качестве субдисциплины, влиятельной внутри и вне академического мира. Характер развития этого потенциала будет определяться практикой самих визуальных антропологов, тем, как их интересы и методологии, встречи и сотрудничество с другими дисциплинами будут формировать облик этой субдисциплины в будущем.

Chalfen R., Rich M. Combining the Applied, the Visual and the Medical:

Patients Teaching Physicians with Visual Narratives // S. Pink (ed.).

Visual Interventions: Applied Visual Anthropology. Oxford, 2007.

Collier J., Collier M. Visual Anthropology: Photography as a Research Method. Albuquerque, 1986.

Collier J. Alaskan Eskimo Education. Holt, Rinehart, Winston, New York, Coover R. Cultures in Webs CD ROM. Watertown, 2003.

Coover R. The Representation of Cultures in Digital Media // S. Pink, L. Kьrti, A. Afonso (eds.). Working Images. L., 2004. P. 185–203.

Deger J. Seeing the Invisible: Yolngu Video as Revelatory Ritual // Visual Dienderen A. van. Performing Urban Collectivity: Ethnography of the Production Process of a Community-based Project in Brussels // S. Pink (ed.). Visual Interventions: Applied Visual Anthropology.

Flores C. Sharing Anthropology: Collaborative Video Experiences among Визуальная антропология Hughes-Freeland F., Bowman G., Grasseni C., Pink S. Editors’ Introduction Lammer C. Bodywork: Social Somatic Interventions in the Operating Theatres of Invasive Radiology // S. Pink (ed.). Visual Interventions:

Visual Anthropology in Southern Africa // S. Pink (ed.). Visual Interventions: Applied Visual Anthropology. Oxford, 2007.

Morphy H., Banks M. Introduction: Rethinking Visual Anthropology //

Pink S. (ed.). Visual Interventions: Applied Visual Anthropology. Oxford,

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

Sherwin R., Feigenson N., Spiesel C. What Is Visual Knowledge, and What Legal Practice // Visual Anthropology. 2007. 20 (2–3). P. 143–178.

Silva O., Pink S. In the Net: Ethnographic Photography // S. Pink, L. Kьrti, Smith T. Repeat Photography as a Method in Visual Anthropology // Visual Sperschneider W. Video Ethnography under Industrial Constraints: Observational Techniques and Video Analysis // S. Pink (ed.). Visual Interventions: Applied Visual Anthropology. Oxford, 2007.

Yiakimakou V. Archiving ‘Heritage’, Reconstructing the ‘Area’: Building an Audiovisual Database in EU-Sponsored Research // S. Pink (ed.).

Visual Interventions: Applied Visual Anthropology. Oxford, 2007.

КИРИЛЛ РАЗЛОГОВ

антропология — ВАА) включает в себя документальные аудио- и видеозаписи, осуществленные с научно-исследовательскими записи, так и методам описания и расшифровки таких записей (например, определению роли и удельного веса неизбежных Кирилл Эмильевич Разлогов субъективных искажений или инсценироРоссийский институт культурологии, Москва Визуальная антропология Для «старшей» сферы аудиоантропологии (хотя термина такого нет и его роль, как правило, играет фольклористика) ответ Для видео это весь предметный мир, антропологические (в узком смысле физической антропологии) характеристики внешности людей и вся сфера быта и повседневной жизни.

Передача информантам фото- или видеокамеры дополнительно к решению указанных выше задач позволяет воспроизвести «Визуальный поворот» касается не только антропологии (и вообще не только науки), но всей сферы культуры с начала минувшего века. Именно визуализация действительности привела к формированию культурологии на стыке культурной антропологии, социологии и филологии. «Словоцентричность»

гуманитарных) положение значительно сложнее — даже аудиовизуальные тексты (например, фильмы) продолжают описываться и исследоваться преимущественно словесно. Специализированное знание здесь очевидно отстает от жизни, откуда Как и все на свете, ВАА имеет свои особенности на разных территориях, а точнее — в пределах разных сообществ, в первую очередь этнических, социально-демографических и культурных. Как и в культуре в целом, роль (аудио)визуальных материалов в антропологии и культурологии в обозримом будущем

ЕФИМ РЕЗВАН

Музей антропологии и этнографии РАН, Санкт-Петербург

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

являются цифровое фото и видео, предоставляют возможность многократного увеличения объема получаемой и сохраняемой информации. На самом деле разница в объемах файла, содержащего текст полевого отчета с описанием, например, некоего религиозного ритуала, и видеофайла, запечатлевшего тот же ритуал, реально отражает различие в объеме информации.

Все зависит от конкретной задачи. Видео- и фотоматериалы, 2 являясь первичным продуктом полевой работы, представляют собой важное дополнение (но только дополнение!) к полевому отчету, придают ему новое качество. Такой материал, попадая в архив сначала самого исследователя, а потом и научного учреждения, позволяет не только сохранить, но и правильно описать и проанализировать событие или явление, обратиться к нему в будущем, имея к материалу новый набор вопросов. Одновременно видео- и фотоматериалы — важнейший элемент представления результатов исследования, значительно расширяющий его границы. Практика показывает, что специалист в смежной области видит на видео часто совсем не то, на что обращаете внимание вы. Наконец, эти технологии представляют качественно новые возможности в преподавательской и Теоретически к анализу визуального текста применим едва ли 3 не весь набор подходов, используемых для анализа текста словесного. Лишь специфика сегодняшнего этапа развития науки, неразвитость и неадаптированность инструментов анализа видеоматериала позволяют делать заключение об их сравнительной «мягкости» и торжестве субъективизма.

Камера является необходимым инструментом полевой работы 4 любого типа. Важнейшая задача — разработка конкретных методик работы с фото- и видеокамерой, которые могут и должны быть различными в разных ситуациях, в зависимости от конкретной задачи, которую исследователь ставит перед собой.

Необходимо преодолеть представление о том, что научиться пользоваться видео- и фотокамерой можно, лишь прочтя инструкцию, прилагаемую к аппарату.

Говорить о преодолении «словоцентричности» в теперешней антропологии (социологии и т.д.) в принципе неверно. Ученые меняли гусиное перо на перьевую ручку, переходили от ручки к пишущей машинке, а от нее к ПК. Все это увеличивало наши возможности в фиксации, хранении и обработке информации. Теперь появляется новый инструмент, при этом сущность исследовательского процесса, объективно «словоцентричного», не меняется.

Визуальная антропология сегодня имеет региональную специфику в той мере, в какой научное сообщество той или иной Визуальная антропология страны может и хочет использовать в своей работе новые информационные технологии.

Роль визуальных материалов в антропологии ближайших десятилетий будет только нарастать.

ЕЛЕНА РОЖДЕСТВЕНСКАЯ (МЕЩЕРКИНА)

содержание и контекст визуальных репрезентаций социальных общностей. Возможные границы визуальной антропологии его культурную интерпретацию, а визуальная социология, не избавляясь от сопроводительного текста, деконструирует визуальный образ, анализируя и контекст происхождения, и конструкт содержания образа, Это зависит от дизайна исследования. Визуальный материал может быть иллюстративен, дополняя классичную схему социологического исследования, визуализируя найденную аналитическим путем типологию и в этом смысле конденсируя на изобразительном уровне социальное обобщение. Но серия фотографий может служить Елена Юрьевна Институт социологии РАН, Москва

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

самого исследователя, делегирующего производство профессионалу, процессом и итогом может стать тщательная секвенциональная деконструкция визуального объекта.

Я полагаю, методы анализа визуального текста еще не вошли 3 в стадию общепринятого консенсуса, несмотря на явный прогресс. Логика отслеживаемого развития здесь сродни конверсационному анализу и структурной лингвистике, где разработаны различные транскрипционные системы, преобразующие аналитически важные аспекты разговорного языка в текстуальные репрезентации. Но «не существует общей орфографии, используемой для транскрипции визуального и тактильно поведения»

[Heath, Hindmarsh 2002]. В той мере, в какой будут создаваться конвенциональные транскрипиции проксемического, кинетического, жестового и прочих языков, мы сможем оперировать формализуемыми структурами визуальных репрезентаций. Вне этой необходимой формализации будет трудно интегрировать это направление в систему академического знания, имеющего незыблемые стандарты производства научного знания.

В направлении формализации работают некоторые максимы визуального анализа, одной из которых является секвенциональность. Как подчеркивает Кноблаух, «несмотря на то, что секвенциональность может иметь разные значения (особенно это касается герменевтического понимания и конверсационно-аналитического), параллель между секвенциональностью медиума и секвенциональностью социальной деятельности — это основа видеоанализа» [Knoblauch 2006]. Разумеется, серьезной методологической и практической проблемой секвенционального анализа было и остается обоснование выбора секвенции как единицы анализа. С этой проблемой связано и ее следствие — баланс между кропотливым микроанализом и претензией на обобщенное представление о всей целостности визуальных данных. Относительный консенсус существует и по поводу схемы самого секвенционального анализа (cм.:

[Oevermann 2001; Soeffner 2006; Mьller-Doohm 1993; 1997]).

Здесь работает подход, развиваемый в русле объективной герменевтики.

Пошаговый секвенциональный анализ визуального документа (см.: [Мещеркина-Рождественская 2007]) развертывается по следующей логике: изолируется первая секвенция в анализируемом, например, видео (эпизод как смысловая единица, гештальт-фигура) и деконтекстуализируется, затем по законам объективной герменевтики осуществляется поиск «нормального» контекста для изолированной секвенции (как возможный контекст социального действия), далее возможные прагматичные контексты действия сначала собираются как Визуальная антропология возможные виды интерпретации, из них выбирается по правилу экономности и простоты предпочтительный, затем переходят к следующей секвенции с ее деконтекстуализацией и и построение гипотезы в случае их противоречия. В итоге реконструируется структура отдельного случая, претендующая рабочим документом. Попытки избежать субъективизма сопряжены и с триангулятивными процедурами, позволяющими повысить валидность интерпретаций путем сравнения визуальных-текстуальных транскриптов, интерпретаций нескольких Вербализация повседневного упирается в границы банального, рутинизированного, само собой разумеющегося и, как чужаку культурно закрытого поля. Но существуют социально-культурные практики сакральные либо пользующиеся иносказанием, отсылающие к закодированным культурным значениям. И здесь полученные изображения таких практик реферируют к культурному знаку, деконструкция которого требует мозаика. Следовательно, задачи документирования и означивания наиболее близки визуальному анализу.

Относительно техники производства визуальных данных, очевидно, не может быть строгих ограничений, они должны быть обоснованы задачами исследования, должна быть отрефлексирована степень влияния автора (home video, рекламный ролик, профи-документ, социолог-фотолюбитель и пр.) на производство документа. Тем более что технический прогресс позволяет отчасти сблизить критерии качества исходного визуального Безусловно, мы наблюдаем динамику разворота к такому источнику данных, как визуальный документ. Растет прежде привлекающие визуальные материалы. Но именно эти отечественные опыты выявляют методологические лакуны, методиА Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ ческие вопросы и редко предъявляют их обоснованные решения. Больше удается жанр обзоров западных визуальных штудий, но их оптимизм имеет контекстуальное происхождение. В известной логике развития качественной парадигмы поворотразворот затормозился после эйфории первооткрытия Знанецкого и Томаса, и ренессанс наступил лишь тогда, когда исследователи озаботились обоснованной методологией и диалогом с позитивистским крылом. Очевидно, реальный визуальный поворот состоится тогда, когда количество проведенных визуальных исследований перейдет в качество их рефлексивного подытоживания с развернутой дискуссией относительно конвенциональных методологических подходов и методически обоснованных решений. А пока «Балийский характер» Мид и Бэйтсона 1942 г. [Bateson, Mead 1942] остается непревзойденной вершиной.

Мещеркина-Рождественская Е. Визуальный поворот: анализ и интерпретация изображений // Визуальная антропология: новые взгляды на социальную реальность / Под ред. E.Р. ЯрскойСмирновой, П.В. Романова, В.Л. Круткина. Саратов, 2007.

Bateson G., Mead М. Balinese Character: А Photographic Analysis. N.Y., Heath C., Hindmarsh J. Analysing Interaction: Video, Ethnography and Situated Conduct // M. Tim (ed.). Qualitative Research in Action.

Knoblauch H. Videography. Focused Ethnography and Video Analysis // H. Knoblauch, B. Schnettler, J. Raab, H.-G. Soeffner (eds.). Video Analysis. Methodology and Methods. Frankfurt am Main, 2006.

Mьller-Doohm S. Bildinterpretation als struktural hermeneutische Symbolanalyse // R. Hitzler, A. Honer (Hrsg.). Sozialwissenschaftliche Hermeneutik. Opladen, 1997. S. 81–108.

Mьller-Doohm S. Visuelles Verstehen — Konzepte kultursoziologischer Bildhermeneutik // T. Jung, S. Mьller-Doohm (eds.). «Wirklichkeit»

im DeutungsprozeЯ. Verstehen und Methoden in den Kultur- und Sozialwissenschaften. Frankfurt am Main, 1993. S. 438–457.

Oevermann U. Strukturprobleme supervisorischer Praxis. Eine objektiv hermeneutische Sequenzanalyse zur Ьberprьfung der Professionali Soeffner H.-G. Visual Sociology on the Base of «Visual Concentration» // H. Knoblauch, B. Schnettler, J. Raab, H.-G. Soeffner (eds.). Video Analysis. Methodology and Methods. Frankfurt am Main, 2006.

Визуальная антропология

ПАВЕЛ РОМАНОВ, ЕЛЕНА ЯРСКАЯ-СМИРНОВА

1 методов исследования в социологии и антропологии были связаны с желанием остановить время, зафиксировать в памяти увиденное, сохранить эфемерное и исчезающее. Классический антрополог, используя время в рамках отечественной этнографической традиции, ставит своей задачей изучение аудиовизуального наследия мировой позитивистские и герменевтические подходы в области социального анализа визуальных свидетельств часто конфликтуют Павел Васильевич Романов и гендерных исследований / ми видео- и фотоматериалы, рисунки, карЖурнал исследований социальной политики», Саратов Ярская-Смирнова Центр социальной политики стороны, определяя, подходит ли тот или и гендерных исследований / «Журнал исследований социальной политики», Саратов

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

семинаре, на защите в диссертационном совете, нужно обязательно иметь критерии дисциплинарной принадлежности, чтобы производить селекцию. Но, с другой стороны, нельзя забывать, что всяческие границы, а особенно их охранители, стимулируют политическую борьбу за право формулировать приоритеты и «верную» дорогу в науке, а это нередко становится препятствием для молодых авторов, творческих методологических новаций и, следовательно, для развития самой науки.

Сами по себе визуальные данные — это, на первый взгляд, 2 сырые материалы, нуждающиеся в авторском обсуждении и интерпретации. В то же время нельзя не признать и то обстоятельство, что серии фотографий, изображения, фильмы, в том числе антропологические, являются конечным результатом серьезного аналитического труда. Тот визуальный ряд, который в них представлен, есть в той или иной степени форма представления позиции автора, собранных свидетельств, интеллектуальной работы. Для нас не является совершенно очевидной разница между хорошей документалистикой и антропологическим фильмом, здесь возможны разные определения и догадки, может, и не стоит выстраивать между ними таких уж непроницаемых стен. Хороший продукт исследования (текст в самом разном смысле этого слова) может быть не только информативным, но и зрелищным, содержать привлекательные черты продуманной режиссуры и изящной операторской работы. Для нас критерием выделения исследовательского фильма как жанра визуального творчества или результата исследовательской работы являются, если воспользоваться идеями Мертона и Гарфинкеля, эксплицированные механизмы построения логики представления свидетельств, аргументации и вывода. Как зрители, так и читатели академического текста должны иметь возможность узнать, как этот вывод конструируется. В художественном произведении замена таким механизмам — инсайт, озарение, способность вызвать те или иные движения души, эмоциональные реакции. Напечатанная фотография, опубликованная книга или журнал с иллюстрациями, выпущенный в прокат фильм начинают свою собственную жизнь в качестве текста культуры. Поэтому следует говорить не только о различиях в понимании смысла текста автором и аудиториями, но и об эффекте взаимовлияний текста и контекста социальных, экономических, политических и культурных условий производства визуального текста, его распространения и восприятия.

Методы анализа нарративов и визуальные методы могут быть 3 «мягкими» в равной степени, а могут приобретать жесткость — в зависимости от методологического выбора исследователя.

Визуальная антропология явными, открытыми для воспроизводства и критики со стороны коллег. Мы полагаем, что любые методы в социальных науках — независимо от того, являются они качественными или количественными — имеют свои ограничения в аспекте субъективизма. Люди — независимо от выполняемых ими в исследовании ролей — саморефлексирующие субъекты, привносящие разнообразные «помехи» в измерение и понимание социальных категорий. Кроме того, самые изощренные процедуры А ведь есть еще множество допущений в области процедур отбора, концептуального представления о генеральной совокупности в случае любого анализа, которые тоже забывать нельзя.

Поэтому любые различения в области методологии, построенные на представлениях о возможности выработки каких-то особых, объективных методов, нам представляются сомнительными.

конвенциальные аналитические алгоритмы, которые направлены не столько на производство «объективного вывода», сколько на поддержку исследовательских усилий по систематизации и интерпретации полевых материалов. Речь идет о достаточно простых процедурах, которые в определенной степени сходны как в работе над текстами (интервью, официальных анализируемый материал на элементы, интерпретируют их содержание, сортируют, выделяют логику их соединения в единое целое, стремясь не столько определить смыслы, которые были заложены в них создателями, наблюдаемыми субъектами, сколько реконструировать социальный контекст, который В этом смысле текст вербальный и визуальный открыт для таких процедур в равной степени. Любой интересующийся может достаточно легко найти и теоретическое подкрепление, легитимацию таких приемов — например, в рамках обоснованной теории. Достижения «софтверного строительства» предлагают помощь, которой могут воспользоваться исследователи, сколько индустриализованный вид. Впрочем, можно встретить достаточное количество работ, в которых текст (визуальный или вербальный) рассматривается холистски, как единое целое. Говорить о том, что один подход лучше, чем другой, мы Нам кажется, существует такое разнообразие возможностей 4 для применения визуальных методов, что применение их или неприменение зависит только от желания, подготовки и возможности исследователей. Разумеется, следует помнить еще и об ограничениях, в том числе этических, в применении этих методов — такие ограничения, как это обычно бывает, часто являются продолжением достоинств любого метода социальных исследований. Использование партисипаторных подходов (привлечение самих информантов к сбору эмпирических свидетельств об их жизни) является важным ресурсом реорганизации традиционных отношений «исследователь — исследуемый» и приближения к жизненному опыту человека. В силу ограничений, связанных со сроками, финансированием, ожиданиями тех, кто финансирует работу, и, не в последнюю очередь, с идеологическими установками самих исследователей, применение партисипаторных приемов вряд ли станет широко распространенной практикой. Но, если мы изучаем социальные проблемы (визуальные образы, репрезентация проблем) и социальную политику, рассматриваем практики исключения и маргинализации, участвуем в акционистских исследованиях, продуктом которых является не только академический текст, но некая реорганизация властных отношений, применение партисипаторных методов является очевидным приоритетом.

Изучая идеологическое производство, мы обращаемся к образам, ранее созданным профессиональными художниками, а выбирая перспективу жизненного опыта, используем камеру.

Говорим ли мы о международной исследовательской практике или о российских исследователях, до ощутимого поворота, если он когда-то и состоится, пока еще очень далеко. В зарубежных социальных науках визуальные исследования имеют длительную историю, они институциализированы в рамках научных центров, периодических и продолжающихся изданий, читаемых курсов и учебных специализаций. Можно предположить, что авторитет таких работ в академическом сообществе будет расти в связи с увеличивающимся социальным запросом.

Этот запрос связан, как нам представляется, с объемом визуальной информации в повседневной жизни жителей современного индустриализованного мира и возрастанием роли этой информации. Речь идет о графических интерфейсах современного электронного оборудования, масштабах распространения электронных медиа, включая Интернет. Трудно говорить об Визуальная антропология общей восточно-европейской ситуации в этом секторе исследований, но российская ситуация, что ни для кого не секрет, характеризуется разобщенностью академического сообщества, партнерство ученых, тем более тех, кто мотивирован на применение немейнстримных технологий. Развитие визуального связано, с одной стороны, с преодолением местечковой изолированности ученых и исследовательских групп и усилением интегративных процессов, ростом корпоративной идентичности, повышением качества антропологического образования и

ПОЛ СВИТМАН

разумным вводить различия между социологией визуального и визуальной социологией, понимая под последней формы социоПол Свитман (Paul Sweetman) логического исследования, в которых исШкола социальных наук, Университет Саутгемптона, Великобритания

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

социологии визуального в потенциале оказываются действительно столь же широкими, как и сама социология, поскольку почти любой аспект социологического исследования потенциально обладает визуальным компонентом, даже те, которые на первый взгляд не представляют собой визуальные объекты или темы (такие, как изучение музыки или акустическая социология в широком смысле). Существует опасность слишком широко раскинуть концептуальную сеть, и поэтому, развивая социологию или антропологию визуального, мы должны весьма внимательно определять, какие области или проблемы мы имеем в виду. Поступая таким образом, однако, мы должны также учитывать, что любые границы подобного рода будут до известной степени произвольными и могут исключать многое из того, что с полным правом может быть в сфере нашей компетенции, и что любые подобные решения являются субъективными и обладают целым набором возможных следствий, включая идеологические и политические: все решения такого рода могут включать то, что Пьер Бурдье называет «символическим насилием», хотя и относительно мягким. Тем не менее во введении к книге о визуальных методах, соредактором которой я недавно выступил вместе с Кэролайн Ноулс, моей бывшей коллегой по Саутгемптону, мы высказались критически по поводу мысли Майкла Эммисона и Филиппа Смита [2000] о том, что необходимо расширять наше понимание визуального материала для того, чтобы «потенциально охватить любой объект, человека, место, событие или происшествие, которое может быть наблюдаемо человеческим зрением», именно потому — как признают они сами — что это означало бы включение в сферу социологии визуального «предметов, рассматриваемых социальными науками почти во всей их полноте» [2000: 19], см.

также [Knowles, Sweetman 2004: 4–5].

То же верно, конечно, и в отношении визуальной социологии, даже если, как указано выше, мы сохраняем этот термин за формами социологического исследования, использующего визуальные методы. Опять-таки, почти все формы социологического метода, репрезентации и анализа (например, способы создания социологических исследований и/или их представления) обладают (или потенциально обладают) визуальной составляющей, и, вводя различия между письменными и «визуальными» текстами, легко забыть, что письмо само по себе представляет собой визуального посредника, а также что большинство алфавитов, хотя мы и рассматриваем их часто как абстрактные, по крайней мере частично проистекают из форм стилизованных визуальных репрезентаций [Sacks 2003]. По необходимости несколько произвольно, но, видимо, разумно зарезервировать термин «визуальная» социология для форм Визуальная антропология меньшей степени на специфически визуальные методы (термин, который сам по себе может обозначать или формы анализа, или типы собранных или использованных данных). Конечно, это различие является несколько искусственным, однако или образы, созданные как часть исследования, в процессе исследования, а не просто в качестве объекта анализа или изучения [Knowles, Sweetman 2004: 5].

Данный вопрос затрагивает то, что, как я полагаю, является одной из ключевых проблем визуальной социологии и антропологии: взаимоотношения между образом и письменным текстом.

материал как часть анализа, однако при этом привязывать подобные репрезентации к письменным или вербальным текстам может стать предметом дискуссии относительно того, способна ли визуальная репрезентация, использованная подобным образом, выступать сама по себе, без письменных или вербальных «подпорок». Можно оспаривать точку зрения Ролана Барта по поводу взаимоотношений между образом и текстом [1977:

25–27], однако даже если мы не принимаем мнение Барта, вопрос о способности образа выступать самостоятельно в аналитическом смысле со всей необходимостью остается. Может ли двусмысленности визуального образа. Широко распространена убежденность в том, что, как формулирует это Элизабет у нас способ коммуникации, они обычно не так хорошо отполированы, как слова, и не являются носителями таких культурно специфических посланий» [Chaplin 1994: 210]. Подобная позиция, по-видимому, достаточно уязвима во все более визуализирующейся культуре, в рамках которой мы становимся все же помнить, что в образах рекламы и других важных текстах потребительской культуры производители по большей части «не создают ритуализованные выражения, которые используют; они полагаются на тот же самый корпус способов самоэкспонирования, тот же самый ритуальный язык, который является ресурсом всех нас, участвующих в социальных ситуациях, и для той же самой цели — сделать увиденное действие Образы могут быть поэтому менее двусмысленными (и более легко читаемыми), чем считают авторы некоторых работ. И по сравнению с другими формами качественных данных (таких, как извлечения из интервью) существуют случаи, когда визуальные данные могут на самом деле схватывать более точно некоторые аспекты ситуации (когда фотография улыбающегося человека, например, обнаруживает эмоциональную тональность события лучше, чем цитата, лишенная всего, кроме буквального значения, и следовательно таких особенностей, как иронические или смеховые интенции говорящего) [Knowles, Sweetman 2004: 13]. Однако даже при учете этих вещей остаются важные вопросы о способности образов функционировать в качестве самостоятельных аналитических текстов. Фотография в состоянии передать большое количество информации экономичным и доступным способом, однако она не может сама по себе передать сложный или детализированный тезис. Фотоэссе или фильм делают это лучше, но без сопровождающего комментария передаваемое сообщение оказывается не столь просто закрепляемым и, по всей вероятности, более родственным поэзии, чем большинство форм академического спектра с их осознанными (иногда тяжеловесными) попытками передать очень конкретные тезисы точно и недвусмысленно.

Одна из ключевых трудностей в данном случае заключается в том, что мы не можем быть уверенными, если нам об этом не скажут, в той интерпретации, которой наделяют образ фотограф или кинематографист, а также в том, что именно они намереваются сообщить. Подобная неопределенность отлично работает в искусстве, но она дает нам лишь намеки или возможности, а не академический анализ. К тому же все мы, производя академические тексты, подвержены важным (и многообразным) ожиданиям и ограничениям (институциональным, дисциплинарным или каким-то иным), ограничивающим нашу способность экспериментировать с альтернативными формами «анализа», которые работы, основанные исключительно на образах, могут, как считается, репрезентировать.

Представление о том, что анализ визуальных образов «мягче», Визуальная антропология считаются «более мягкими» или менее строгими, чем количественные, хотя с моей точки зрения это представление не бесспорно, как и различие между качественными и количественными методами само по себе (большинство феноменов можно случае визуального материала подобные подозрения усиливаются с учетом того, что картинки «очевидно» более просты, чем слова: ребенок может понять картинку, и картинки кодируются до известной степени как бы для детей, для тех, кто не тогда нет оснований утверждать, будто анализ визуального материала должен быть менее строгим. Формы контент-анализа, конкретного феномена в образе или серии образов, не должны быть менее объективными (или «научными»), чем иные визуального материала по сравнению с другими типами данных. В этом может содержаться известная истина, однако, рассматривая кажущуюся двусмысленность образа, следует иметь выше. Надо учитывать и то, что в большей или меньшей степени подобные опасения имеют отношение и к другим типам данных количественных (где мы подчас чувствуем себя увереннее, интерпретируя собранный материал) наши опасения по поводу их пригодности (или той степени, до которой мы измеряем при помощи этих инструментов именно то, что хотим логические или антропологические техники. В сборник, о котором шла речь выше, мы включили самые разные работы, основанные на визуальном материале. Некоторые из них являются относительно открытыми в том, что касается использованной в них методологии, другие следуют более жестким и специальным (или «строгим») подходам. Это не означает, что работы первого типа должны рассматриваться в качестве менее строгих, если строгость понимать широко в отношении осторожности (или профессионализма) и — в случае качественных исследований в особенности — внимательности к проблемам пригодности, а не только более узко и исключительно в терминах четко очерченного протокола и надежной (или «повторимой») методологии. Если вернуться к тем главам нашего сборника, в которых представлен более жесткий, специальный подход, необходимо отметить работу Алана Лейфама о методике фотодневника/дневника-интервью и практическом применении этого подхода, где используются дневники и фотографии, созданные респондентами, вкупе с сопутствующими интервью, для того чтобы создать многослойные репрезентации людей в повседневном городском пространстве [Latham 2004]. Здесь очень специальная природа подхода Лейфама дает метод, который, несомненно, может использоваться разными исследователями в разных контекстах. Столь же верно это и в отношении совершенно другого подхода, который практикует Чарльз Сучар [2004] в своем сравнительном исследовании процессов джентрификации в Чикаго и Амстердаме. Этот исследователь использует методику «постановочных сценариев», выполненных в форме теоретического отбора, с тем, чтобы создать фотографические инвентари исследуемых феноменов.

Почти как контент-анализ конкретного образа (однако в гораздо большем и трехмерном масштабе) этот подход позволяет зафиксировать на кинопленке все образцы конкретных объектов. Данный подход одновременно является весьма специальным и легко воспроизводимым, что позволяет тем самым осуществлять как пространственные, так и темпоральные сопоставления.

Я думаю, неверно полагать, будто конкретный метод является 4 необходимым или что конкретная тема требует исследования (или репрезентации) определенным способом. Всегда существуют разные пути, и эффективное исследование отчасти должно быть прагматичным, примеряя к ситуации, в которой оказывается исследователь, ограничения и возможности, которые эта ситуация предоставляет. Я также думаю, что ошибочным было бы фетишизировать метод (или «ставить повозку впереди лошади») и приписывать приоритет процедурным или процессуальным решениям, всегда и, может быть, несколько Визуальная антропология темы исследования или проблем, к которым обращается исследователь. Несмотря на большой интерес к визуальным методам, я бы не торопился представлять себя самого в качестве причин, особенно они подходят для определенных форм исследования. С одной стороны, при возрастающей доступности различных цифровых технологий визуальные методы становятся все более знакомыми и доступными и для исследователей, и для исследуемых (доступность в данном случае предполагает простоту получения и знакомства, причем последнее более привычны визуальные образы, серия фотографий иногда может рассказать больше, чем развернутый ответ на вопрос, поставленный социологом, или даже дневник. Да и исследователю бывает проще сделать серию фотографий, чем написать развернутые полевых заметки, в особенности когда нет времени, а блокнот и ручка представляются неуместными (что, Визуальные методы являются полезными как способ непосредственного порождения данных в визуальном виде и как способ трудно как-то оформить словесно. Это может касаться изучения хабитуса, наших классово-обусловленных, характеризующихся предрасположенностями способов переживания, осмысления и отношения к миру, которые, быть может, трудно как пишет Бурдье — находятся «за пределами осознания, и поэтому к ним нельзя прикоснуться посредством волевой, преднамеренной трансформации, они даже не могут стать видимыми» [Bourdieu 1977: 94]. Адриан Чеппелл [1984] указывает, что фотографировании и затем анализе через неоднократную контекстуализацию образов ее семьи, партнера и друзей позволило ей осознать аспекты повседневной жизни, принятые ранее в

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

Что касается дилеммы — просить респондентов делать фотографии или снимать самому — это зависит от типа проекта.

Метод фотодневника/дневника-интервью в работе Алана Лейфама основан на том, что респонденты сами делают фотографии, тогда как методика Чарльза Сучара, вероятно, предполагает фотосъемку самим исследователем или его ассистентами.

Однако, как показывает описание уже упомянутого проекта Тины, сделанное Адрианом Чаппеллом, участие (по возможности и необходимости) информанта в фотографировании включает его в исследовательский процесс, что полезно как для проекта, так и для самого информанта. Это отнюдь не значит, что нужно сглаживать различия между исследователем и исследуемым (ход, который, как я полагаю, является наивным и неуместным). Между тем при таком подходе позитивный эффект для информантов, вовлеченных в проект, очевиден, и визуальные методы могут быть особенно действенными в этом отношении. Кроме того, мы не должны забывать о том, что уже (до проекта) созданные образы также являются весьма ценным источником. Так, семейные фотоальбомы дают богатый материал для исследования целого спектра различных тем и проблем с фокусом на образах, о которых люди часто готовы с удовольствием рассказывать [Davies 2007].

Я думаю, можно говорить об общем сдвиге в сторону от логоцентричных подходов, что также отражается во все большем внимании в рамках новых областей, таких как социология тела, к проблемам, возникающим вокруг культуры телесности, эмоций и аффектов (см., например: [Shilling 2003; Sweetman 2001]).

Отчасти этот сдвиг отражает растущее понимание (выработанное феминистскими теоретиками и в особенности исследователями, а кроме того обсуждавшееся в постмодернистской теории и других областях, в том числе в целом ряде дисциплинарных контекстов) того, что традиционные формы академического письма, а не говорения, с нейтральной, незаинтересованной точки зрения, исходящей из универсального субъекта, репрезентируют отчетливую, хотя и имплицитную позицию или взгляд, который ставит в привилегированное положение традиционного субъекта академического дискурса — белого западного мужчину, принадлежащего к среднему классу. Растущий интерес к визуальным методам можно связать с этими масштабными процессами, а также с более общим поиском новаторских способов исследования и презентации. Однако он также отражает ряд более широких культурных явлений, и не в малой степени возникновение потребительской культуры с ее все возрастающим упором на имидж и внешность. Взятые в целом, эти процессы оказывают весьма глубокое воздействие на социологию и антропологию, которое, как ни парадоксально, Визуальная антропология оригинальных процессах и возможностях — новых технологиях и связанных с ними социальных практиках. Интернет, блоги, цифровые камеры, в том числе и встроенные в мобильные новые формы идентифицирующих личность документов, основанные на визуальности (вроде сканирования радужной оболочки глаза)… Все это требует социологической и/или антропологической реакции. Некоторые из этих процессов являются географически весьма специфичными, однако широкое Barthes R. Image-Music-Text (essays selected and translated by Stephen Becker H. Visual Sociology, Documentary Photography, and Photojournalism: It’s (almost) All a Matter of Context // Prosser J. (ed.). ImageBased Research. L., 1998. P. 84–96.

Knowles C., Sweetman P. Introduction // C. Knowles, P. Sweetman (eds.).

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

Latham A. Researching and Writing Everyday Accounts of the City: An Introduction to the Diary-Photo Diary-Interview Method // C. Knowles, P. Sweetman (eds.) Picturing the Social Landscape: Visual Methods and the Sociological Imagination. L, 2004. P. 117–131.

Suchar C. Amsterdam and Chicago: Seeing the Macro-Characteristics of Gentrification // C. Knowles, P. Sweetman (eds.). Picturing the Social Landscape: Visual Methods and the Sociological Imagination.

Sweetman P. Shop-Window Dummies? Fashion, the Body and Emergent Socialities // J. Entwistle, E. Wilson (eds.). Body Dressing. Oxford,

ОЛЬГА ХРИСТОФОРОВА

1 и преподавателя Центра социальной антропологии РГГУ по должности, визуальная антропология прежде всего связана с (показательными примерами тут могут служить деятельность студии «Документальные ресурсы в образовании» (Documentary Христофорова гия» также было связано с кино. По легенРоссийский государственный гуманитарный университет, Подробнее об этом проекте см.: [Balikci 1989] (русский перевод: [Баликси 2001]).

Визуальная антропология гии МГУ им. М.В. Ломоносова), термин был публично произнесен в СССР 26 мая 1986 г., когда в Москве, в Доме кино «Люди Торума» о медвежьем празднике хантов. Кто-то из присутствовавших чиновников потребовал определить жанр этого его принципиальные отличия от других жанров документалистики? Сразу поясню, что этот вопрос имеет принципиальное еще для стран Восточной Европы), где сильны традиции «советского» (монтажного, метафорического, сценарного, идеологически нагруженного) документального кино, основанного учили и учат во ВГИКе. Оно настолько доминирует на российском пространстве, что буквально захватывает фестивали этнографического кино (как, например, это случилось с фестивалем антропологических фильмов в Салехарде — за свою десятилетнюю историю он превратился из научного форума с тенденцией к преобладанию научных же фильмов, возможно, несовершенных в техническом отношении, в фестиваль документального реформировать отечественную документалистику, приблизив ее к тем же изначальным вертовским стандартам («жизнь врасплох», без сценария, без актеров) (этим, например, занимался Гуревич), но пока что особого результата не видно. Наше документальное кино — мощное, красивое искусство, и кино научное (в том числе этнографическое) еще долго будет в его тени.

мой взгляд, школ — студии «Гранада» Манчестерского университета, Великобритания, где есть магистерская программа по на результатах полевой работы, выпускники представляют небольшие, 26-минутные (ТВ-формат), фильмы, также снятые в призы на международных фестивалях этнографических фильмов. Хорошие слова можно сказать и о другой магистерской программе, существующей на отделении визуальной культурологии (Visual Cultural Studies Department) университета Тромсё,

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

В нашей стране аналогичных программ пока, к сожалению, нет. В лучшем случае в университетах фильмы используются как иллюстрации к лекциям по этнографии (в лучшем — потому что часто в нашей дисциплине преподаватели вынуждены вообще обходиться без визуального материала за отсутствием оного; мои коллеги по Центру социальной антропологии РГГУ, например, используют для этого все, что могут — подарки друзей, записанные с ТВ копии британский передачи «Исчезающий мир», свои собственные полевые записи и т.д.).

Курс «Визуальная антропология», который я читаю в РГГУ для социальных антропологов и культурологов, сугубо теоретический, он предполагает знакомство студентов с историей, теорией и методологией визуальной антропологии. Поскольку курс очень короткий — рассчитан всего на 14 занятий — я успеваю показать лишь классические фильмы (Флаэрти, Мид, Руша, Маршалла, Гарднера, Эша). Единственная, насколько я знаю, организация, где предпринимаются попытки обучения практической стороне дела, съемке фильмов — Центр визуальной антропологии МГУ. Однако этот центр существует как общественная организация, его деятельность основывается лишь на энтузиазме основателей (Е.В. Александрова и Л.С. Филимонова); с 1989 г. идет обучение студентов МГУ (в основном этнографов, но не только), с 2000 г. устраиваются выездные школы визуальной антропологии по всей России. Однако этих усилий Возвращаясь к вопросу о сущности этнографического фильма — он должен быть результатом долговременной полевой работы, создан профессиональным этнографом/антропологом (иногда в сотрудничестве с профессиональным оператором), при его съемке и демонстрации должны соблюдаться принципы антропологической этики.

Чтобы несколько смягчить этот позитивистский тон, приведу определение Карла Хайдера: «Этнографический фильм — это фильм, в котором отражены размышления об этнографическом понимании. Что бы это ни было, это нечто большее, чем простая сумма науки и кино попытка мыслить кинематографически в этнографии, а этнографически — во время съемки Вместе с тем предмет визуальной антропологии только полевыми съемками этнографов не исчерпывается, а в последние десятилетия стало совершенно очевидно, что предмет расширяется, и довольно стремительно. Например, в эту сферу стал входить анализ этнических вариантов киноязыка, всевозможного home video и массы других вещей, для описания которых Визуальная антропология оретиков, Джея Руби (США): «Область визуальной антропологии включает в себя три различных, но взаимосвязанных раздела: 1) изучение визуальных проявлений культуры — выражений лица, движений тела, танца, способов украшать тело, зависит от характера проекта, его цели и предполагаемой аудитории. Свои видеозаписи я обычно использую как источник и не иду дальше их демонстрации студентам и коллегам в неофициальной обстановке, но сама с большим удовольствием смотрю фильмы и выставки фотографий своих более художественно одаренных коллег. Правда, чаще всего эти визуальные некоторых соратников по цеху, не стесняющихся демонстрировать широкой аудитории плоды своих технически несовершенных съемок (хотя от хорошей операторской работы содержание только выигрывает). Жаль, что по этой самой причине снятые в профессиональном ТВ-формате, вместе с тем этнографически корректны, поскольку в основе их лежит долговременная полевая работа автора проекта. Добавлю еще, что (диссертация, книга, брошюра); впрочем, эта практика в нашей стране не привилась, да и на Западе она как-то постепенно

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

в заключительных титрах можно было увидеть ссылки на литературу по теме.

«Мягкость» или «жесткость» методов анализа зависит не от 3 характера источника, а от исследовательской парадигмы. Например, семиотические методы скорее «жесткие» независимо от физической природы изучаемых знаков, касается это и семиотического киноведения (Ж. Митри, К. Метц, Р. Якобсон, Ю. Лотман и др.). Деконструкция «фильмического текста», рассмотрение его с позиций семантики, синтактики и прагматики как метод анализа может быть формализовано еще в большей степени, чем это принято сейчас, но нужно ли?

Вообще говоря, визуальный язык (композиция кадра, планы, ракурсы) — вещь очень строгая и субъективизм в области визуальных исследований, на мой взгляд, менее возможен и даже менее естественен, чем при анализе словесного текста или, скажем, чем в полевых исследованиях, особенно при использовании качественных методов.

Если мы обратимся к истории визуальной антропологии, то 4 вспомним, что первыми собственно научными проектами в этой области стали исследования Маргарет Мид и Грегори Бейтсона на Бали и в Новой Гвинее. Они изучали, во-первых, невербальную коммуникацию (взрослые-дети и дети-дети) и, во-вторых, танец и трансовые состояния, для чего использовались возможности фотографии (увеличение, серийность) и кино (стоп-кадр и замедленная съемка) ([Bateson, Mead 1942];

фильм «Тrance and Dance in Bali», 1952). Сейчас кажется очевидным, что не только этологические исследования нуждаются в таком инструментарии, но все другие «видимые» сферы культуры тоже — материальная культура, искусство, фольклор (так, паралингвистические аспекты исполнения впервые стали доступны глубокому изучению только при использовании кино/видеоаппаратуры). Даже считающиеся «невидимыми»

стороны культуры (верования, например) становятся более доступными исследователю с камерой, поскольку все же проявляют себя в «видимом» (поведение в ритуале, образы божеств, Техники и методы должны, безусловно, быть адекватны предмету съемки, чего в общем-то нетрудно добиться, если находиться «внутри» события и не искажать его в угоду своей задаче.

Жана Руша однажды спросили, как он себя чувствовал, снимая трансовый ритуал хаука для фильма «Безумные начальники»

(очень динамичный и мало предсказуемый ритуал), он ответил: «Как акробат». Не только аппаратура должна быть всегда наготове, но и исследователь — постоянно «включенным» (в Визуальная антропология съемку, то эта идея, кажется, сейчас уже не очень популярна после того, как проект Уорта и Эдейра с индейцами навахо не получил впечатляющих результатов1. Общепризнано, что киноязык, фундаментальный, сколько прикладной, политический — помочь носителям той или иной традиции в самовыражении (таковы, в частности, были проекты Асена Баликси, профессора Визуальная антропология (социология, культурология) — течение скорее маргинальное, и научный мейнстрим, конечно, всегда будет «словоцентричен». Такова ситуация и в зарубежной, и (тем более) в российской науке. В американской антропологии, например, наблюдается «возвращение к тексту» после для пользователей, даже в университетах, не говоря уже о средней школе. В России отсутствует сеть дистрибьюторов этнографических фильмов, не решены проблемы авторского права, видео в электронном виде занимает слишком много места, (здесь опять же возникает проблема авторских прав) или выпускать на образовательных CD. С фотографическими коллекциями дело, кажется, обстоит лучше. Известные мне единичные случаи официального распространения этнографических в смету проекта затраты не только на полевую работу и съемку фильма, но и на его тиражирование и рассылку по образовательным учреждениям. Я сейчас не говорю о коммерческих

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

Практики антропологического письма в России «визуальный поворот» затрагивает незначительно, несмотря на то, что с конца 1980-х гг. визуальная антропология развивается в нашей стране быстрыми темпами. Я не знаю ни одного исследователя, как бы он ни был увлечен визуальной антропологией, который публиковал бы только свои визуальные материалы. За фильмы не дают ученой степени, и репутацию в профессиональном сообществе только ими не заработаешь. И на фестивалях документального кино ни один исследователь еще призов не получил (как правило, их фильмы даже в конкурсную программу не берут). То же в учебных работах — первый диплом с визуальным приложением был защищен на кафедре этнографии МГУ еще в 1989 г., но качественных изменений с тех пор не произошло. Визуальные материалы остаются лишь иллюстрацией к дипломным и курсовым работам (и то это редкий случай). В конкурсе дебютов Московского международного фестиваля по визуальной антропологии (существует с 2002 г.) участвуют в основном студенческие работы из-за рубежа. И я пока не вижу оснований для существенных сдвигов, которые могли бы произойти в российской антропологии ближайшего будущего. И не в последнюю очередь потому, что региональная специфика визуальной антропологии зависит от регионального антропологического мейнстрима, существующих в нем традиций и тенденций, а также от общей ситуации в стране.

Баликси А. Антропология, фильм и народы Арктики // Материальная Баликси А. Визуально-антропологический проект в условиях существования многих культур // Информкультура. Материальная Хайдер К.Г. Этнографическое кино. М., 2000.

Balikci A. Anthropology, Film and the Arctic Peoples. The First Forman Bateson G., Mead M. Balinese Character: A Photographic Analysis. Special Ruby J. The Teaching of Visual Anthropology // Chiozzi P. (ed.). Teaching Worth S., Adair J. Through Navajo Eyes: An Exploration in Film Communication and Anthropology. Bloomington, 1972.

Визуальная антропология

ОТ РЕДКОЛЛЕГИИ

Редколлегия пригласила к участию в обсуждении людей, которые занимаются визуальной антропологией и при этом понимают ее на социальную реальность». Евгений Александров выделяет «теоретическую, практическую (получение и применение аудиовизуальных материалов), организационную

А Н Т Р О П О Л О Г И Ч Е С К И Й ФОРУМ

специалисты сейчас называют визуальной антропологией, и не обидеть никого из тех, кто считает себя «визуальным антропологом»: кинематографистов, телевизионщиков, этнографовполевиков, антропологов, занимающихся исследованиями визуальности. Большинство участников дискуссии включают в определение визуальной антропологии антропологию визуальности. См., например, у Ирины Кулаковой: «Это может быть изучение визуальных образов, „сконструированных“ людьми прошлого и настоящего сознательно в целях самопрезентации, прокламирования каких-то идей» (выделено автором).



Pages:     | 1 || 3 |


Похожие работы:

«Самая крупная медицинская библиотека МедНик предоставит вам доступ к медицинской литературе. Электронная библиотека собрала в себе медицинские книги, журналы и справочные материалы которые будут полезны как специалистам, так и их пациентам. Разделы библиотеки: Теоретическая медицина Гомеопатия Саморазвитие Литература о красоте Анастезиология Питание Диабет Здоровье ребенка ДЦП Сердце Клиническая медицина Наркология Фармацевтика Журналы Реаниматология Психология Массаж Здоровье ребенка...»

«РАДИОЛОГИЯ 2005 МАТЕРИАЛЫ ВСЕРОССИЙСКОГО НАУЧНОГО ФОРУМА РАДИОЛОГИЯ 2005 МОСКВА Центр международной торговли 31 мая - 3 июня Москва 2005 1 МАТЕРИАЛЫ ВСЕРОССИЙСКОГО НАУЧНОГО ФОРУМА РАДИОЛОГИЯ 2005 М., 2005 - 596 с. Министерство здравоохранения и социального развития РФ Российская академия медицинских наук Российский научный центр рентгенрадиологии Росздрава Российская ассоциация рентгенрадиологов Российская ассоциация специалистов УЗ диагностики в медицине ЗАО МЕДИ Экспо 5- 94943-023-9 ©МЕДИ...»

«Федор УГЛОВ ПРАВДА И ЛОЖЬ О РАЗРЕШЕННЫХ НАРКОТИКАХ К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ФОРУМ Москва 2004 Федор Григорьевич Углов - известнейший и старейший российский хирург, академик трех академий, автор 8 научных монографий и более чем 600 статей в научных медицинских журналах. В 1970 году в свет вышла его первая художественная книга Сердце хирурга. Она несколько раз переиздавалась в России, переведена на многие языки мира. Еще до Великой Отечественной войны Федор Григорьевич начал борьбу за...»

«Электронная версия книги подготовлена для библиотеки учебников 1bitt.ru Г. И. Козырев ОСНОВЫ социологии и политологии Допущено Министерством образования Российской Федерации в качестве учебника для студентов учреждений среднего профессионального образования Москва ИД ФОРУМ - ИНФРА-М 2007 УДК 316(075.32) ББК 60.5я723 К59 Рецензенты: доктор политических наук, профессор кафедры истории политических учений философского факультета МГУ им. М. В. Ломоносова А. А. Ширинянц; зав. кафедрой социологии...»

«План выставочно-ярмарочных мероприятий на территории Краснодарского края на 2011г. Выставочный центр КраснодарЭКСПО 18-20 февраля 2011 г. Кубанская усадьба 11-я специализированная выставка-ярмарка индустрии ландшафтного дизайна и загородного строительства, цветоводства, посадочного материала и семян, средств ухода за приусадебными и фермерскими хозяйствами Место проведения: г.Краснодар, выставочный центр КраснодарЭКСПО 2-5 марта 2011 г. Южный архитектурно-строительный форум 21-й международный...»

«ВЕСТНИК РОИИ Информационное издание Межрегиональной общественной организации содействия научно-исследовательской и преподавательской деятельности Общество интеллектуальной истории № 29, 2014 Электронную версию всех номеров Вестника РОИИ можно найти на сайте РОИИ по адресу: http://roii.ru Поздравляем! Могильницкого Бориса Георгиевича (Томское отделение РОИИ) С 80-летием! Дорогой Борис Георгиевич! Мы высоко ценим Вас – замечательного ученого, внесшего серьезный вклад в научные исследования. Ваши...»

«СЕВЕРСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ ИННОВАЦИИ: ЭКОНОМИКА, ОБРАЗОВАНИЕ, ТЕХНОЛОГИИ АДМИНИСТРАЦИЯ ЗАТО СЕВЕРСК СИБИРСКИЙ ХИМИЧЕСКИЙ КОМБИНАТ СЕВЕРСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ ИННОВАЦИИ: ЭКОНОМИКА, ОБРАЗОВАНИЕ, ТЕХНОЛОГИИ Северский инновационный форум 14 – 18 ноября 2005 Материалы форума Северск 2005 2 УДК 338+371+661 Инновации: экономика, образование, технологии: Сборник статей – Северск: Изд. СГТА, 2005. – 208с. Сборник избранных статей по материалам Северского...»

«Ученье - свет, а неученье - тьма народная мудрость. Да будет Свет! - сказал Господь божественная мудрость NataHaus - Знание без границ: Скромное воплощение народной и божественной мудрости.:-) библиотека форум каталог Е. Луба Подтяжка лица без операции Краткий комплекс упражнений _ Точечный массаж Интенсивный комплекс упражнений Два комплекса упражнений для очень занятых женщин Москва УРСС 2003 Предисловие Легко быть молодой и привлекательной в юные годы, когда время и жизненный опыт еще не...»

«№ № 104–106 28 МАРТА – 3 АПРЕЛЯ 2014 Педагоги вышли на ярмарку В Таганроге прошла первая областная ярмарка социальноcтр. 12 педагогических инноваций. www.taganrogprav.ru 16+ ЕЖЕНЕДЕЛЬНЫЙ ВЫПУСК ВЫХОДНОГО ДНЯ КиноМай наступил в марте ПРЯМАЯ РЕЧЬ В эти дни в нашем городе проходит кинофорум Магия кино, организованный Виктория КАРАТАЕВА, фото автора Г благотворительным фондом Детский КиноМай при поддержке правительстостями форума стали пова Ростовской области и администрации Таганрога. пулярные...»

«МАТЕРИАЛЫ VIII ВСЕРОССИЙСКОГО НАУЧНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ФОРУМА КАРДИОЛОГИЯ 2006 Москва - 2006 1 МАТЕРИАЛЫ VIII ВСЕРОССИЙСКОГО НАУЧНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ФОРУМА КАРДИОЛОГИЯ 2006 М., 2006 - 184 с. Министерство здравоохранения и социального развития России Российская академия медицинских наук Всероссийское научное общество кардиологов Государственный научно-исследовательский центр профилактической медицины МЗ РФ Национальное научно-практическое общество скорой медицинской помощи Компания МЕДИ Экспо...»

«Секция 1. Охрана водных ресурсов и оценка их состояния. Регулирование воздействий на водные ресурсы Материалы IV МЕЖДУНАРОДНОГО ВОДНОГО ФОРУМА ВНЕДРЕНИЕ КОМПЛЕКСНЫХ ПРИРОДООХРАННЫХ РАЗРЕШЕНИЙ В РЕСПУБЛИКЕ БЕЛАРУСЬ Волчуга Г. В., Завьялов С. В., Ивашечкина Л. С., Комоско И. В., Корякина Е. А., Кузьменков С. К., Михалап Г. И. Министерство природных ресурсов и охраны окружающей среды Республики Беларусь Дубенок С. А. РУП Центральный НИИ комплексного использования водных ресурсов Зубрицкий В. С.,...»

«УДК 082.2:061.3 ББК (я)94 Ф 80 Ф 80 Форум молодых учёных. Тезисы докладов. Том 1. – Нижний Новгород: Изд–во ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 2013. – 317 с. Том 1 настоящего сборника включает в себя тезисы докладов Форума молодых учёных ННГУ, представленных молодыми преподавателями, научными сотрудниками, аспирантами и студентами ННГУ в рамках исследований по направлениям Физика, радиофизика, науки о материалах, Химия, новые материалы и технологии, Биология, биофизика и биомедицина, Математика,...»

«Перечень российских рецензируемых научных журналов, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук 1. Авиакосмическая и экологическая медицина 2. Авиакосмическое приборостроение 3. Авиационная промышленность 4. Авиационные материалы и технологии 5. АвтоГазоЗаправочный Комплекс плюс Альтернативное топливо 6. Автоматизация в промышленности 7. Автоматизация и современные технологии 8. Автоматизация процессов...»

«МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ГЛОБАЛИСТИКИ Г. Василеску В настоящей статье в дискуссионной форме рассматриваются некоторые общие вопросы, связанные с определением глобалистики, ее предметом, статусом, терминологией, основными направлениями и проблемами этой науки. Формулируется позиция автора по ряду принципиальных вопросов: что такое глобалистика; наука ли эта дисциплина; каков ее статус; какое место занимает глобалистика в системе современных наук; относится ли глобалистика к политическим наукам,...»

«Светлана Рыжакова Фуксы, коммильтоны, филистры.: некоторые предварительные заметки и материалы о студенческих корпорациях Латвии Что такое студенческие корпорации и как их можно исследовать Мысль написать о студенческих корпорациях Латвии возникла у меня в середине 2000-х гг. Постепенно собирался материал, и вот, как кажется, сложился образ темы. Вместе с тем было и остается немало вопросов и сомнений. Во-первых, как описывать сообщество, не очень стремящееся к популяризации? В рассказе...»

«Организаторы: МЕДИ Экспо Совместно с: Российской академией медицинских наук, Рос сийской ассоциацией по спортивной медицине и реабилитации больных и инвалидов, Российским государственным медицинским университетом Официальная поддержка: Торгово промышленная палата России Профессиональная поддержка: Министерство здравоохранения РФ, Департамен т здравоохранения Правительства Москвы, Мини стерство здравоохранения Московской области При содействии Российский Центра международной торговли научный...»

«Перечень российских рецензируемых научных журналов, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней доктора и кандидата наук Издания, отмеченные (), включены в международные базы цитирования. 1. Авиакосмическая и экологическая медицина 2. Авиакосмическое приборостроение 3. Авиационная промышленность 4. Авиационные материалы и технологии 5. АвтоГазоЗаправочный Комплекс плюс Альтернативное топливо 6. Автоматизация в промышленности 7....»

«Владимир Орлов Президент ПИР-Центра1 Терроризм как современная угроза глобальной безопасности: выводы для России и Индии и области для сотрудничества Доклад на V Дискуссионном форуме Россия и Индия: партнерство в глобальном формате 2 Москва 12 сентября 2011 г. Международное сообщество вступило в XXI век в сопровождении новых, нетрадиционных угроз глобальной безопасности. Не успев освободиться от страхов, которые в XX веке были вызваны гонкой вооружений и угрозой мировой войны с масштабным...»

«1 Официальное издание Калининградской рабочей группы 93 in 39 и общества АЗОТ: http://a-z-o-t.com http://vk.com/practical_magic Приложение № 37. 21-31 июля 2013 e.v. (D/E4.21 e.n.) Роман Лебедев Runa Thorn: Врата в Чёрное Солнце Адрес редакции: 236022, Калининград, ул. Нарвская, д. 17, кв. 11. Интернет: http://апокриф.com/, http://apokrif93.com/, http://vk.com/apokrif93, http://twitter.com/apocrypha_93, http://apokrif.bestpersons.ru/, http://pipes.yahoo.com/apokrif/info Форум:...»

«ИМО: верификация научной концепции Николай Косолапов Опубликовано: Полис. 2004. № 2. С. 174-178. ВООЗМОЖНО ЛИ сегодня открыть нечто новое и неизвестное в фактологии международных отношений? Думаю, вряд ли. Но, может быть, задача момента - переписать хорошо известное, лишь придав ему нужную интерпретацию? Нет. Задача и не в этом, и рецензируемый труд* (* Системная история международных отношений в четырех томах. События и документы. 1918 - 2003. / Под ред. А.Д. Богатурова. Т. III. События. 1945...»










 
2014 www.av.disus.ru - «Бесплатная электронная библиотека - Авторефераты, Диссертации, Монографии, Программы»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.