WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА - Авторефераты, диссертации, методички

 

Pages:     || 2 | 3 | 4 | 5 |

«подъ редакціей ПРОФ. В. В. ЗНЬКОВСКАГО РУССКАЯ КНИГА БЕРЛИНЪ 1923 Copyright by „Russkaja Kniga 1922 Вс права сохранены за издательствомъ Русская Книга. ОТЪ РЕДАКТОРА. Настоящій сборникъ статей на религіозно-философскія ...»

-- [ Страница 1 ] --

Православіе и Культура

ПРАВОСЛАВIЕ

И

КУЛЬТУРА

СБОРНИКЪ РЕЛИГІОЗНОФИЛОСОФСКИХЪ СТАТЕЙ

Проф. Е. В. Аничкова, Г. Е. Аанасьева,

А. А. Бема, М. А. Георгіевскаго, В. В.

Зньковскаго, П. И. Новгородцева,

А.Л.Погодина, А.В.Соловьева,

Ф.В.Тарановскаго и C.B.

Троицкаго

подъ редакціей

ПРОФ. В. В. ЗНЬКОВСКАГО «РУССКАЯ КНИГА»

БЕРЛИНЪ 1923 Copyright by „Russkaja Kniga" 1922 Вс права сохранены за издательствомъ «Русская Книга».

ОТЪ РЕДАКТОРА.

Настоящій сборникъ статей на религіозно-философскія темы является первымъ въ серіи задуманныхъ нами къ изданію сборниковъ.

При полномъ отсутствіи религіозно-философскихъ изданій, при сложности и напряжённости внутренняго процесса, происходящаго въ русской душ, намъ хотлось дать мсто въ сборникахъ по возможности всему, что занимаетъ и волнуетъ русскихъ людей въ религіозномъ ихъ сознали. Этимъ опредлился планъ сборниковъ, — необходимость въ нихъ трёхъ отдловъ: первый отдлъ посвящёнъ принципіаляымъ статьямъ, касающимся различныхъ проблемъ Православія и культуры;

второй отдлъ касается проблемъ русской жизни, русскаго, религіознаго процесса; наконецъ, послдній отдлъ посвящёнъ обзору и оцнк книгъ религіозно-философскаго содержанія.

Намъ отчётливо видны расхожденія отдльныхъ авторовъ въ постановк и ршеніи въ настоящемъ сборник затронутыхъ ими вопросовъ, но мы и не стремились къ искусственному единству. Религіозно-философское возбужденіе въ русскомъ обществ иногда выходитъ далеко за предлы Православія, христіанства вообще, но мы не боимся этого, мы считаемъ не врагами, а друзьями своими тхъ, кто подлинно горитъ религіознымъ вдохновеніемъ, хотя бы оно искало своего средоточія не въ Православіи. Основная наша тема — проблема православной культуры, но тмъ дороже для насъ участье въ сборник тхъ, кто, не совпадая вполн съ основнымъ тономъ, отозвался на нашъ призывъ и далъ свои статьи., Настоящій сборникъ есть лишь первый опытъ отразить религіозныя исканья и размышленія, имющія мсто въ русскомъ обществ. Мы вримъ въ то, что такіе сборники нужны. Мы ищемъ друзей-читателей, я пусть ихъ снисхожденье и внутреннее созвучіе восполнятъ то, чего ямъ не хватаетъ въ сборник.

А Рея-фил. сб.

ПРЕДИСЛОВІЕ.

В ъ русскомъ обществ, въ русскомъ народ съ безспорной ясностью происходитъ поворотъ къ религіи. Глубокая трагедія, переживаемая Росшей, стоитъ въ своёмъ неотвратимомъ ужас передъ всми и передъ каждымъ — и неприложимы къ этой трагедіи обычныя историческія мрки, неразршимы съ помощью индивидуальныхъ и даже историческихъ силъ трагическіе узлы, въ которыхъ сплелись неслыханныя страданія и безудержное буйство. Слабый человчески! умъ отказывается понять и принятъ этотъ ужасъ. «Докол, докол, Господи?» шепчутъ сомкнутыя страданіемъ уста, и кажется порой, что не перенесётъ сердце этого непрекращающагося ужаса. А перенести должно, жить нужно — не для себя, но для Р о с с і и... Гд же взять, силъ, гд найти.

точку опоры и источникъ жизни? Куда пойти съ измученнымъ сердцемъ и наростающимъ охлажденіемъ души, — чтобы найти ласку и утшеніе, чтобы духовно обновиться и отвтить на торжество зла врой въ добро и правду? Лишь т, лишь т, кто не угаситъ лампады передъ образомъ Добра, кто сохранитъ тёплую вру въ Правду — смогутъ духовно уцлть и духовно обновить русскую жизнь. И въ глубокомъ сознаніи этого возвращается русская душа къ Богу, возвращается къ Церкви, молится и плачетъ и тмъ сбрасываетъ съ себя страшное навожденіе, аретъ и крпнетъ духовно.

Возвращается русская душа къ Богу, ибо сознала коренную неправду жизни, построенной не на началахъ христіанства; возвращается — для того, чтобы обновиться, найти новыя силы для жизни, но еще больше — движимая4 сознаніёмъ, что лишь в ъ Бог и съ Богомъ — правда. Есть, есть не мало и въ наши дни узкаго религіознаго утилитаризма, ждущаго отъ Бога немедленнаго избавленія отъ бдъ, но сильне, напряжённе звучитъ иное религіозное настроеніе — горькое, покаянное раздумье о прошломъ, стремленіе осмыслить настоящее, исканіе лучшаго будущаго. Усталая, измученная и истерзанная, ищетъ душа наша въ Церкви ласки и утшенія, — и въ то же время и сама несётъ туда всё лучшее, всё нжное и глубокое, что въ ней сохранилось, Церкви

ПРЕДИСЛ ОВГЕ

отдаётъ себя, въ нее вростаетъ. Правды и добра ищетъ нын рус-.

ская душа еще сосредоточенне, еще напряжённе, чмъ-раньше — и тянется она въ этомъ исканіи своёмъ къ Церкви — къ «тихому свту» Христову, къ мудрости и радости Православія. Это движете душъ еще остаётся скрытымъ, кажется чисто индивидуальнымъ, интимнымъ, какъ бы не дорожаетъ до уровня «историческихъ» фактовъ, но въ дйствительности дло идётъ о глубокомъ перелом въ душ Россіи, передъ которой раскрываются новыя перспективы. Почти не слыхать той новой музыки, которая уже звучитъ въ глубин народнаго духа, но она уже звучитъ, разгорается и захватываетъ насъ помимо нашего сознанія. «Обращенія» къ Церкви умножаются, растётъ и проясняется религіозное сознаніе; не рабски склоняется подъ бременемъ креста своего непостижимаго Русь, но пріемлетъ его, въ дух своёмъ, просвтляется въ страданіяхъ, — и не только слезы льётъ въ храм, но и радостью о Господ свтится она; свтится и Церковь русская свтомъ притекающихъ къ ней. Пусть еще бушуетъ буря на равнин русской, ся смерть и страданія, ожесточеніе и одичаніе — но сколько любви было явлено за это время, сколько внцовъ мученическихъ возсіяло красотой невиданной, сколько безвстныхъ подвижниковъ, Богу лишь вдомыхъ праведниковъ явила Русь!

Откровеніе свыше дано намъ во всёмъ, что мы нын переживаемъ, и наша задача — осмыслитъ и осознать его. Мы стоимъ уже на порог новой жизни, мы носимъ уже тайну ея въ сердц своёмъ, но чтобы пришла эта новая жизнь, чтобы въ творчеств нашемъ, въ дйствованіи отразилось то, что открылось уже сердцу нашему — нужно понять, нужно осмыслить переживанія наши. Если не поймёмъ, мыслью не усвоимъ того, чмъ полно нын сердце наше — безплодно для насъ и для родины пройдётъ неповторимый нашъ опытъ. Не мысль намчаетъ пути жизни, но открываются они впервые сердцу; однако только то, что усвоено мыслью, что понятно и ясно формулировано ею, становится прочнымъ нашимъ достоявшемъ, обладаетъ длительной исторической дйственностью. И если мы, свидтели и участники великаго крушенія родины, носимъ въ себ уже зачатки новыхъ силъ, п р о щаемся великаго откровенія,.явленнаго на насъ и въ насъ, то найдется-ли въ насъ достаточно духовной силы, чтобы понять и вмстить великую мысль, великую идею, которую выдвигаетъ неизжитая еще историческая катастрофа? Религіозно-философское раздумье но силамъ ли намъ? Или, согнувшись подъ тяжестью небыПРЕДИСЛОВІЕ вялыхъ историческихъ испытаній, мы сойдёмъ со сцены, не разглядвъ въ самихъ себ зари новой жизни и не оставивъ нашимъ преемникамъ ничего кром безсильныхъ записей пережитою — безъ итоговъ, безъ новой творческой идеи? Гроза и буря еще длятся, ужасъ еще не кончился, силы такъ надломлены, что если въ сердцахъ нашихъ и открылась уже новая перспектива — умъ нашъ найдётъ ли силы и способность осмыслить то, что стало сердцу ясно?

Не знаемъ, не смемъ этого утверждать, но хотимъ служить этому. Хотимъ сказать то, что уже открылось намъ, хотимъ помочь другимъ въ ихъ религіозно-философскомъ раздумье направить ихъ мысль. Такъ много пишутъ, такъ много печатаютъ — не пора ли начать бесду о самомъ главномъ, о томъ, чмъ всё держится, чмъ всё свтится? Не пришла ли пора собирать крупицы религіозныхъ откровенна, струящихся въ насъ, не пришла ли пора показать плоды религіозныхъ вдохновеній, которыми всё больше, всё звучне полнится русская душа? И не лежитъ ли этотъ долгъ прежде всего на насъ, живущихъ на чужбин, согнувшихся отъ мучительнаго историческаго безсилія и вынужденнаго досуга? Пусть религіозный процессъ, происходящей въ насъ, слабе и блдне, чмъ тамъ на родин, но и наши сердца переполнены, и въ насъ происходитъ глубокій внутренній переломъ...

Мы обращаемся къ тмъ, въ комъ началась уже духовная работа, чьё сердце обратилось уже къ Церкви: мы идёмъ во имя Православія. Для насъ Православіе и только оно сохранило въ полнот и чистот завты Христовы, пронесло сквозь вка ликъ Христовъ; только оно свободно отъ тхъ непоправимыхъ уже ошибокъ, которыя заслонили въ другахъ христіанскихъ исповданіяхъ правду Христову во всей ея полнот. Православіе влечётъ къ себ души наши своей неотразимой красотой, своей глубиной и правдой, въ которой находятъ своё примиреніе вс раздробленныя силы жизни, освящается и преображается всё натуральное бытіе. Духовная цлостность и органическій синтезъ, пріятіе міра безъ отверженія какой либо стороны въ нёмъ, но съ тмъ большей силой выступающей замыселъ преображенія натуральнаго порядка бытія въ благодатный, обращеніе къ свобод человка и преодолиіе индивидуализма въ атмосфер соборности — вс эти черты Православія намъ стали особенно дороги и нужны въ жуткіе годы мірового кризиса.

Не историческая инерція, а внутренняя правда Православія, духовная сила, ёму присущая, неизъяснимая красота, имъ излуПРЕДИСЛОВІЕ чаемая — опредляютъ обращеніе русской души къ Православію.

Но тмъ боле дорого русской душ то, что Православіе образуетъ самую глубокую и продуктивную историческую силу русскаго народа: въ Церкви мы вступаемъ въ общеніе съ живымъ средоточіемъ русской силы, съ самымъ важнымъ нашимъ національнымъ достоячемъ. Нигд и ни въ чёмъ не чувствуемъ мы себя настолько русскими, какъ именно въ православномъ храм; та духовная зрлость, которая созидается въ русской душ въ итог небывалыхъ испытаній, то ясное, спокойное и творческое сознаніе своей духовной самостоятельности и силы, которое закаляется въ насъ на фон безмрнаго вншняго паденія и обнищанія — всё это такъ глубоко, такъ интимно связано съ Православіемъ въ насъ!

Да, въ эту сторону глядитъ русская душа, въ православномъ храм обновляется, зретъ она. И именно потому такъ актуальна, такъ нужна эта тема — Православіе и культура: свтомъ Православія хотимъ освтитъ мы вето жизнь, опредлитъ всё жизненное творчество. Православіе нын открывается русской душ, какъ основа для построенія цлостной культуры, какъ единственная сила, способная обновить жизнь, примирить противорчія исторіи. Съ глубокой врой въ творческая силы Православія, въ сознали правды и красоты его, хотамъ мы служить длу обновлен а русской жизни въ свт Православія — и какъ радостно сознавать, что этимъ мы примыкаемъ къ самымъ глубокимъ, самымъ вдохновеннымъ вождямъ русскаго народа! Гоголь и Хомяковъ, Достоевскій и Федоровъ были первыми пророками православной культуры, — но идеалъ ея смутно предносился и другимъ дятелямъ русской жизни. Намъ близки вс т, кто искалъ цлостной культуры, соціальной правды, выпрямленія человческаго духа во Христ, — ибо лишь въ систем Православія получаютъ свой настоящей смыслъ, открываются въ своей правд, обртаютъ свою силу эти стремленія. Для чуткаго уха слышна въ русской культур музыка Православія и тамъ, гд нтъ никакой вншней близости къ нему... Радостно сознавать это, радостно понимать, что всми своими устремленіями и предчувствіями шла и раньше русская культура къ тому, къ чему призываетъ насъ повелительно нын жизнь. Черезъ страданія и буйство, черезъ страстныя исканія и тихую покорность неисповдимой вол Всевышняго идётъ русская душа къ Церкви, неся ей всё глубокое и нжное, всё доброе и сильное...

Въ Церкви — сила, въ Церкви и радость; въ Церкви — правда, въ ней и счастье; — она есть всё, она всё вмщаетъ и

6 ПРЕДИСЛОВГЕ

всё освящаетъ, ничего не изгоняетъ, но всё преображаетъ. Пусть говорятъ, т, кто не знаетъ или не хочетъ знать Православія, что оно враждебно культур и чуждается жизни. Но мы, въ нёмъ живущіе, мы знаемъ, что это не такъ, знаемъ, что именно въ Православіи открывается возможность цлостной, органической культуры. Если Православіе было до нын слишкомъ внутреннимъ, то не въ нёмъ, а въ насъ была причина того, что мало оно выявлялось въ вншнемъ историческомъ процесс — ибо лишь черезъ сердце человка, въ свободномъ акт его души внутреннее становится вншнимъ. Всякое иное историческое дйствованье — не въ дух Христовомъ — и горе намъ, если мы это забудемъ. Пути теократіи были, быть можетъ, исторически неизбжны — не только въ силу дйствія исторической инерціи, но и потому, что соблазнъ вншняго построеиія Царства Божьяго долженъ быть пережитъ, чтобы быть преодолвшемъ. Но Православіе всегда сознавало, что въ свобод и внутреннемъ порыв долженъ человкъ итти къ Царству Божію, не впадая въ историческій докетизмъ, не гнушаясь «плотью» исторіи, ея эмпиріи, но и не подмняя внутренняго вншнимъ.

Оближете Православія и культуры, раскрытіе культурныхъ силъ Православія, осіяніе историческаго движенія свтомъ Православія — такова, по нашему убждённо, историческая тема нашей эпохи. Уясненію и выявленію этого да послужитъ настоящій первый сборникъ и да найдётъ онъ своего читателя, которому близки и нужны наши темы!

Существо русскаго православнаго Начиная свой знаменитый трактатъ «Объ общественномъ договор», Руссо предвидитъ вопросъ: «разв онъ государь или политически дятель, если пишетъ о политик?» «Я отвчаю», говоритъ онъ, «что нтъ, и что именно потому я и пишу о политик.

Будь я государемъ или законодателемъ, я не терялъ бы времени на то, чтобы говорить, что нужно длать; я бы длалъ это или молчалъ.» И онъ поясняетъ, что онъ пишетъ, какъ гражданинъ свободнаго государства, который иметъ голосъ въ общихъ длахъ.

Подобнымъ же вопросомъ и подобнымъ же отвтомъ я могъ бы начатъ настоящую статью. Меня также могутъ спросить: почему это я, будучи ни духовнымъ лицомъ, ни богословомъ, берусь говоритъ о богословскихъ предметахъ. И я отвчаю на это: если-бы я былъ духовнымъ лицомъ или богословомъ, я проповдывалъ бы и поучалъ; но будучи только сыномъ православной церкви, я хочу лишь уяснить и понять, въ чёмъ существо той вры, которую я исповдую. Я хочу слдовать совту св. Анзельма: credo ut intelligam — я врю для того, чтобы понимать, готовый, по его же наставлена, въ случаяхъ таинственности и непостижимости преклониться предъ высшей тайной. Caput submittam! — какъ говорилъ онъ.

Но не ждите отъ меня богословскихъ разсужденій или догматическихъ т о л к о в а т ь какія могъ бы дать изощрённый въ богословы, хотя бы и свтскій учёный. Я избираю для себя задачу, гораздо боле скромную и боле для меня доступную. Вдь православіе, какъ и каждое другое религіозное исповданіе, являясь опредлённой системой догматовъ и положеній вры, въ то же время есть и культурное творчество извстнаго народа. Поэтому и разсматривать его можно не только съ точки зрнія догматической и богословской, но и съ точки зрнія культурно-исторической и религіозно-философской. Конечно, между богословско-догматической стороной извстной религіи и ея культурно-историческимъ выраженіемъ всегда существуетъ необходимое соотношеніе: догматы отражаются въ сознаніи и въ жизни. Но столь же несомннно, что одна и та же религія и даже одно и то же религіознде исповданіе различными народами усваиваются различно. Подобно, тому, какъ христіанство столь разнообразно воспринято разными народами, такъ и православіе въ разныхъ мстахъ понимается различно.

Православные не только русскіе, но и греки, и сербы, и болгары и румыны, и абиссинцы. Но когда мы ближе сходимся на церковной почв съ нашими единоврцами, мы тотчасъ же непосредственно ощущаемъ разницу ихъ религіознаго сознанія и нашего. Очевидно, при единств догматовъ можетъ быть различное усвоеніе ихъ, въ еоотвтствіи съ различіемъ національиыхъ характеровъ и культурныхъ типовъ. Подобно каждому другому народу и мы, русскіе, вносимъ въ пониманіе нашей вры особыя національныя черты.

Вотъ объ этомъ то русскомъ пониманіи православія я и хочу говорить въ настоящемъ очерк. Но здсь съ самаго начала необходимо имть въ виду слдующее. Если каждая форма религіознаго сознанія стремится быть близкой къ своему первоисточнику, то въ православіи это стремленіе проявляется съ особенной ясностью и настойчивостью. Русское православіе, сколько ни носитъ оно національный отпечатокъ, главную силу свою полагаетъ въ своей врности Божественной своей первооснов и первоначальнымъ апостольскимъ и святоотеческимъ ученіямъ. Оно полагаетъ, что существо его опредляется прежде всего его соотвтствіемъ съ его вчной и всеобщей основой и что самая цнная особенность русскаго религіознаго сознанія заключается именно въ томъ, что ему суждено было всего чище сохранить духъ Христова ученія.

Въ этомъ смысл надлежитъ понимать вс дальнйшая мои утвержденія. Если я говорю дале объ особенностяхъ русскаго православнаго сознанія, то центръ тяжести я полагаю не въ томъ, что это наше русское сознаніе, а въ томъ, что это — сознаніе, оставшееся въ нкоторомъ удивительномъ согласіи съ духомъ первоначальнаго христіанства.

Но какъ найти исходное начало для.нашего разсмотриія?

Какъ опредлить тотъ основной принципъ, который православное сознаніе признаетъ самымъ главнымъ путёмъ къ Богу и самымъ важнымъ залогомъ своего проявленія и утвержденія въ жизни? Мы прекрасно знаемъ, каковъ основной принципъ католичества и каковъ основной принципъ Протестантства. Для католичества такимъ принципомъ является прежде всего авторитетъ церкви, какъ учрежденія; тутъ на первый планъ выдвигается организація, власть и дисциплина церкви, пріемлющей на себя спасеніе людей. Самымъ характернымъ вырйженіемъ этого принципа является идея теократіи. Это прежде всего юридическое пониманіе христіанства. Въ протестантскомъ сознаніи на первый планъ выдвигается принципъ свободы, принципъ личнаго непосредственнаго обращенія вСУЩЕСТВО РУССКАГО ПРАВОСЛАВНАГО СОЗЫАНІЯ. рующей души къ Богу. Творческимъ началомъ и религіозной жизни, и религіознаго сознанія является личность. Тутъ въ качеств главнаго пути религіознаго сознанія признается личная заслуга, личная отвтственность человка передъ Богомъ. Это по преимуществу этическое пониманіе христіанства.

Но каковъ основной принципъ правоелавія? Хотя на это въ русской литератур давно уже данъ опредлённый отвтъ, но этотъ отвтъ всё еще не пріобрлъ общаго признанія ни среди православныхъ, нц тмъ боле среди католиковъ и протестантовъ.

И католики, и протестанты всё еще смотрятъ на православіе сверху внизъ, какъ на нчто отсталое и несовершенное, и полагаютъ, что православная церковь нуждается въ извстномъ исправленіи, чтобы встать на настоящей путь. Для католичества это исправленіе должно состоять въ возсоединеніи съ единой истинной христіанской церковью, каковою является церковь католическая; для протестантства оно должно выразиться въ реформаціи, т. е. въ обновленіи церковныхъ догматовъ и церковной жизни на основ свободнаго индивидуальнаго сознанія. Гд у васъ организація и дисциплина, гд практическое вліяніе на жизнь, спрашиваютъ у насъ католики. Гд у васъ свободный научный духъ и сила нравственной проповди, спрашиваютъ протестанты. И приходится намъ признать, что нтъ у насъ ни католической дисциплины, ни протестантской свободы. Но что же у насъ есть и какой положительный принципъ можемъ мы указать, какъ самый, существенный по православному воззрнію и для устроенія жизни, и для утвержденія вры?

Я замтилъ выше, что этотъ принципъ уже давно установленъ въ нашей литератур: это принципъ в з а и м н о й л ю б в и в с х ъ во Х р и с т. Согласно съ этимъ принципомъ, не то самое важное въ религіозной жизни, что она строится на авторитет церковной организаціи, какъ говорятъ католики, и не то, что она утверждается на основ свободы, а то что она порождается благодатью всеобщей взаимной любви. И церковная организація, и свобода врующаго сознанія необходимы по православному воззрнію для созданія религіозной жизни, но прежде ихъ для врующихъ необходимъ духъ взаимной любви, единеніе во Христ. Ни организація церкви, ни свобода врующаго сознанія не могутъ безъ этого получить правильнаго выраженія. Съ истинно религіозной точки зрнія они останутся безсильными и безплодными, если не будутъ утверждаться, поддерживаться и восполняться даромъ взаимной любви, даромъ Божіей благодати. Это прежде всего и по преимуществу религіозно-мистическое пониманіе христіанства.

В ъ этомъ русскомъ православномъ созерцаньи прежде всего характерно то, какъ воспринимается и оцнивается здсь начало любви. Во всхъ христіанскихъ исповданіяхъ заповдь любви является основной и опредляющей, — безъ этого они и не были бы христіанскими. Но въ то время, какъ въ другихъ исповданіяхъ, особенно въ протестантскомъ, проявляется склонность придавать этой заповди скоре моральный характеръ, въ православьи она получаетъ подлинный религіозно-мистическій смыслъ. По православному сознанью льобовь есть больше, чмъ обычное свойство нравственно-доброй человческой воли: любовь есть чудо. По удачному выраженью одного духовнаго проповдника, она или порождается продолжительнымъ воспитаньемъ въ себ чувства добра, или выскается страданьемъ, посщающимъ человка, или вымаливается у Бога молитвою. И въ качеств чуда, льобовь въ этомъ смысл и творитъ чудеса, и невозможное длаетъ возможнымъ. И именно потому, что это не человческое лишь свойство, а даръ свыше, даръ Божьей милости. Это не просто любовь, а любовь во Христ, просвщённая и перерождённая соприсутствьемъ Божьей благодати.

Но когда православное ученье говоритъ о любви, оно полагаетъ, что льобовь въ этомъ высшемъ религіозно-мистаческомъ смысл, какъ любовь во Христ, носитъ въ себ силу безконечнаго расширенья: въ своёмъ внутреннемъ идеальномъ существ и проявлены это любовь взаимная и всеобщая, связующая человка невидимой связью со всмъ человчествомъ. Любовь во Христ иметъ это благодатное свойство возвышать отдльное человческое сознанье отъ единичности, оторванности и обособленности къ соборности, цлостности и вселенскости. Вс эти понятья—любовь, соборность, цлостность, вселенскомъ — для православнаго пониманья однозначущи, каждое вытекаетъ изъ другого, и вс вмст они содержатся въ понятіи любви во Христ.

Но вс эти понятья въ русскомъ православьи получаютъ еще и дальнйшее углубленье въ направлены связи и единства человчества. Благодатное творческое дйствье любви проявляется также и въ томъ, что оно просвтляетъ человческое сознанье чувствомъ всеобщей и всецлой взаимной отвтственности. Настоящая хрисііанская любовь приводитъ человка къ убжденью, что «всякій предъ всми, за всхъ и за всё виноватъ». Это замчательное и глубокомысленное утвержденье Достоевскаго какъ нельзя лучше раскрываетъ ту іэдею всеобщей солидарности и всеобщей отвтственности льодей другъ за друга, которая такъ свойственна

СУЩЕСТВО РУССКАГО ПРАВОСЛАВНАГО СОЗЫАНІЯ.

православному сознанью. Подобно тому, какъ Христосъ совершилъ дло искупленія всего человчества, а не отдльныхъ какихъ либо людей и не одного какого-либо народа, подобно тому, какъ явленіе на земл, страданія, крестная смерть и воскресенье Сына Божья имютъ не только субъективное, моральное, но также и объективное, міровое значенье, такъ высшій жребій связалъ и дальнйшуьо судьбу человчества на земл единствомъ реальной круговой солидарности и отвтственности. Не можетъ быть такъ, чтобы отдльные люди или народы только для себя пріобртали заслуги и только за себя отвчали: вс живутъ для всхъ и вс отвчаьотъ за всхъ. Въ этомъ воззрніи, въ этомъ врованіи предъ нами снова обнаруживается глубочайшее отличье нашего рел игіознаго сознанья отъ католическаго и протестантскаго. Католическое пониманье въ дл спасенья ставитъ на первый планъ посредствующую роль церкви, какъ учрежденья; протестантское — выдвигаетъ идею личной отвтственности человка предъ Богомъ и личной заслуги въ дл спасенья: каждый отвчаетъ за себя и спасается силой собственной вры. Православное сознанье, напротивъ, основано на убждены въ общей нравственной и религьозной отвтственььости каждаго за всхъ и всхъ за каждаго: тутъ въ основ лежитъ идея спасенья людей не индивидуальнаго и обособленнаго, а совмстнаго и соборнаго, совершаемаго дйствьемъ и силой общаго подвига вры, молитвы и льобви. И вотъ почему, согласно православному воззрнью, любовь, какъ зиждущее начало вры и жизни, по природ своей носитъ въ себ начала соборности и вселенское™.

Только здсь, только въ этомъ воззрніи по настоящему преодолвается замкнутость индивидуализма, только здсь въ корн побждается состоянье человческаго уединенья и человческой разобщённости. Что протестантизмъ индивидуалистиченъ, этого нтъ нужды доказывать, но не столь же ясно, что и католицизмъ не выходитъ изъ рамокъ индивидуализма. А между тмъ, несомннно, Владиміръ Соловьёвъ былъ правъ, когда въ своёмъ знаменитомъ доклад о средневковомъ міровоззрніи онъ говорилъ, что существо этого міровоззрнія приводитъ къ иде индивидуальнаго душеспасенія. Церковь была здсь не столько всепроникающимъ нравственнымъ общеньемъ, сколько возвышающимся надъ врующими учрежденьемъ, а потому и благодатные дары свои она считала возможнымъ сообщать врующимъ не столько силою ихъ внутренняго любовнаго общенья во Христ, — что и составляетъ идеальную основу церковности, — а вншнимъ актомъ церковныхъ индульгенцій, церковныхъ установлены и предписать*. И въ изНОВГОРОДЦЕВЪ встномъ смысл эта средневковая традиція живётъ въ католицизм и до сихъ поръ. В д ь и сейчасъ церковное единство утверждается здсь на авторитет папы, на мощной организаціи и дисциплин, на политик и пропаганд, на дипломатическомъ искусств іезуитовъ. Но при этихъ предпосылкахъ и допущеніяхъ принципъ церковности утрачиваетъ своё подлинное существо, свой внутренне смыслъ и, простираясь вширь, теряетъ свою глубину.

Убжденье православной церкви въ своёмъ значеніи и вселенскомъ призваніи вытекаетъ, напротивъ, не изъ вры ея въ свои вншніе рессурсы, а изъ вры въ силу той истины, которую она исповдуетъ. Христіанская православная церковь иметъ значенье вселенской не потому, что у нея есть церковная организація и миссіонеры, а потому что она носитъ въ себ свойства всемірной и всепокоряющей истины. Православному сознаніьо чужда и непонятна практика католицизма, допускающаго возможность уловлять въ свои сти новообращённыхъ вншними средствами дипломаты и пропаганды. Оно исходитъ изъ мысли, что обращеніе къ истинной вр обусловливается ея внутреннимъ совершенствомъ, помощью Божьей, даромъ Духа Святого. Есть у Аристотеля прекрасное выраженье, объясняющее силу Божественнаго совершенства: o,, - оно движетъ, само оставяясь неподвижнымъ, движетъ, становясь предметомъ страстныхъ стремлень Таково свойство каждаго совершенства, что ему не нужно приходить въ движенье, суетно волноваться и употреблять усилья, чтобы привлекать къ себ души и сердца.

Съ этимъ связана извстная пассивность, созерцательность православнаго сознанья, и въ этомъ отношеніи церковь православная и со стороны чужихъ, и со стороны своихъ подвергается иногда упрёкамъ въ односторонности, въ невниманьи къ земнымъ, человческимъ задачамъ. Какъ недавно еще утверждалъ Гарнакъ, церковь восточная, всецло обращенжая къ потустороннему міру, пренебрегла нравственнымъ преобразованьемъ міра здшняго и осталась на пути аскетизма и созерцательности, предоставивъ всю земную.жизнь другимъ силамъ. Ране Гарнака Владиміръ Соловьёвъ въ томъ же дух судилъ о православной церкви, когда онъ говорилъ:

«Востокъ, православный въ богословьи и неправославный въ жизни, понялъ богочеловчностъ Христа, но не могъ понятъ богочеловческаго значенья церкви. Для него церковь была только с в я ы н я, данная свыше въ окончательной форм, сохраняемая преданьемъ и усвояемая благочестьемъ. И поистин это есть самое первое въ церкви, но для Востока это было и первое и послднее. Для него

СУЩЕСТВО РУССКАГО ПРАВОСЛАВНАГО СОЗЫАНІЯ

вся истина христіанства, представляемая Церковью, была т о л ь к о н а д ъ человчествомъ и прежде человчества. Но христіанство есть истина богочеловчества, т. е. внутренняго единенія Божества съ человчествомъ во всёмъ его состав. Церковь, или Царство Божіе, не должна оставаться т о л ь к о надъ нами, быть только предметомъ нашего почитанія и поклоненія, — она должна бытъ также и въ насъ самихъ для всего человчества правящею силой и свободною жизнью. Церковь не есть только святыня, она также есть власть и свобода.» «Привязавшись всецло къ божественнымъ основамъ церкви», Востокъ «забылъ о ея совершены въ человчеств. Но если церковь основана, это еще не значитъ, что она совершена, и что намъ ничего не нужно длать для ея совершенія.»

Противъ этихъ упрёковъ необходимо замтитъ, что здсь естественная неполнота земного дланія православной церкви принимается за принципіальное пренебреженіе къ земнымъ дламъ и что этой неполнот противопоставляется не совершенство Царства Божья, а лишь западный церковный идеалъ. Соловьёвъ такъ и пишетъ — совершенно въ дух католицизма: «церковь, или Царство Божіе». Но, какъ прекрасно говоритъ боле поздній истолкователь судебъ церкви Карташевъ, «если-бы Царство Божіе было тождественно съ Церковью, то по завту Своего Учителя Церковь не молилась бы непрестанно: «Да пріидетъ Царствіе Твоё!» Значитъ, оно не пришло съ приходомъ Церкви. «Когда придётъ совершенно, тогда то, что отчасти, упразднится.» Молясь о пришествьи Царства, Церковь сама устремляется къ своему эсхатологическому завершенье, сама томится желаньемъ выявить свою полноту, исполниться до конца, когда настанетъ Царство Христово на земл. Можно думать, что она отдастъ тогда Домовладык ключи Царствья, которому «не будетъ конца». Символъ говоритъ это о Царств Христовомъ, а не «о Церкви». Никогда православная церковь не отрицала задачи своего «совершенья въ человчеств»; она только отрицала западные пути къ осуществленью этой задачи и различала съ одной стороны эсхатологическую идею полноты совершенства, возможную лишь для Царства Христова, для чудеснаго перерожденья нашей земли въ новую землю, а съ другой стороны исторически ступени относительнаго совершенья, доступныя видимой земной организаціи Церкви. Влад. Соловьёвъ, который въ извстный періодъ своей жизни склонялся къ западнымъ идеямъ, всецло становится на почву католическаго пониманья теократіи и говоритъ поэтому о возможности «всемірной оргаьтзаціи истинной жизни», осуществляемой силою «духовной власти Церкви». Православное сознанье отНОВГОРОДЦЕВЪ вергаетъ эти притязанья земной, хотя бы и духовной власти, и не вритъ въ правильность тхъ путей, которыми шёлъ Западъ. Здсь то и важно въ полной мр оцнить то коренное убжденіе православной церкви, что высшей опорой церковной жизни является не власть церкви, не организація и дисциплина, а благодатная сила взаимной любви и помощь Божія. На этомъ и церковь держится, и вселенская истина утверждается, согласно прекрасному литургическому возгласу: «возлюбимъ другъ друга, да единомысльемъ исповмы». Какъ я уже сказалъ выше, это есть по преимуществу религіозно - мистическое пониманье христіанства. Католицизмъ и протестантизмъ, это — западныя европейская ршенья религіозной задачи, въ нихъ преобладаетъ элементъ человчески, гуманистнческій, православье есть, напротивъ, восточное, азіатское ршенье этой задачи, и потому оно ближе къ первоначальному духу христіанства, ближе къ глубин религіозныхъ сокровищъ Востока. И его представленье о церкви, и его ученье о льобви, и его мысли о путяхъ къ Богу обвяны этимъ основнымъ религіозно-мистическимъ ощущеньемъ, что въ истинно!! церкви, въ истинной льобви, въ истинной жизни незримо присутствуетъ Богъ, благодать Божья, благодать Христова, что здсь корень всего и что оторванные отъ этого корня вс человческія мысли и дла становятся безсильными и безплодными.

Отъ этого такъ чужды православному сознанью и понятье вншняго авторитета, не усвояемаго свободой, и представленье о свобод, не освщаемой «свтомъ, съ неба сходившимъ», изъ однихъ человческихъ силъ и стремленій созидаемой. Православное ученье есть ученье о сил взаимной льобви во Христ, но вмст съ тмъ это есть и ученье о свобод во Христ: одно связано съ другимъ, и одно безъ другого немыслимо.

Отсюда вытекаютъ вс основныя свойства русскаго благочестья и Богопочитанья, вс особенности религіозной психологіи православной врующей души. Не притязая на то, что я перечислю вс эти свойства и особенности полностью, я укажу лишь т, которыя иредставляьотся мн самыми главными. Он слдующая: созерцательность, смиренье, душевная простота, радость о Господ, потребность вншняго выраженья религіознаго чувства, чаянье Царства Божья. Я хочу характеризовать теперь каждое изъ этихъ свойствъ въ отдльности.

1. С о з е р ц а т е л ь н о с т ь означаетъ такую обращённость врующей души къ Богу, при которой главные, помыслы, стремленія и упованья сосредоточиваются на Божественномъ и небесномъ; чеСУЩЕСТВО РУССКАГО ПРАВОСЛАВНАГО СОЗЫАНІЯ ловчеокое, земное тутъ представляется второстепеннымъ и въ то же время несовершеннымъ и непрочнымъ. Отсюда и отсутствье настоящаго вниманья къ мірскимъ дламъ и практическимъ задачамъ. На западный взглядъ въ этомъ слдуетъ видть нчто неправильное и недолжное. На самомъ дл это есть лишь подлинное выраженье того религіознаго сознанья, которое принесено намъ съ Востока, откуда мы получили нашу религію. И на Запад, и у насъ иногда видятъ несчастье Россіи въ томъ, что у насъ не было реформами, что у насъ не произошло того обмірщенія религіи, того превращенья христьанской морали въ методику и дисциплину ежедневной жизни, которое совершилось у западныхъ народовъ. Въ дйствительности, отъ православья не можетъ быть перехода къ реформами, ибо православье по существу своему созерцательно, аскетично. Оно не только не исключаетъ, но и требуетъ вліянія религіи на жизнь и по существу всегда и оказывало это вліяніе, но духу его совершенно противорчитъ то превращенье религіи въ мораль, а морали въ методику и дисциплину ежедневной жизни, къ которому естественно приводитъ реформація. Реформація могла родиться въ ндрахъ католицизма, ибо и католицизмъ уже представляетъ собоьо обмірщенье религіи, въ реформами длается лишь дальнйшей и притомъ ршительный шагъ по пути этого обмірщенія, въ конц концовъ совершенно отрывающей жизнь вг мораль оть релита. Православье, напротивъ, есть сохраненье чистаго существа религіи, обраьцаюіцей врующее сознанье къ Богу, а въ мір иномъ, высшемъ, горнемъ указующей истинное средоточье человческихъ мыслей и длъ. Вліяніе на жизнь, на культуру, на государство, на бытъ осуществляется въ православьи иными путями, чмъ въ западныхъ исповданьяхъ: опредляющими силами являьотся тутъ не авторитетъ, не дисциплина, не чувство долга, стоящее вн религіи и переживающее е-е, а признанье заповдей: Божьихъ, заповдей единенья и любви и страхъ Божій, страхъ грха и проклятая. Жизнь опредляется тутъ именно религіей, а не моралью, такъ что безъ религіи и морали не остаётся, и когда православный человкъ отпадаетъ отъ религіи, онъ можетъ склониться къ худшей бездн паденья.

Но это именно и свидтельствуетъ, въ какой мр онъ не можетъ жить безъ религіи и какъ всё въ православш держится религіёй.

Когда, подобно Ооловьеву, говорятъ о «Восток, православномъ въ богослов и неправославномъ въ жизни», то тутъ упускаютъ изъ вида, что Для Востока «православье въ жизнь*» осуществляется инымЁГгіутями и измряется иными мрами, чмъ для Запада: не степенью вншняго практическаго благоустройства, а сиНОВРОРОДДЕВЪ дою ощущаемой связи жизни съ ея божественными истоками. Что видимъ мы на Запад, въ качеств послдовательнаго развитія принципа реформами? По яркой характеристик Константина Леонтъева, здсь «вмсто христіанскихъ з а г р о б н ы х ъ врованій представляется уже не божественнымъ, въ одно и то же время и отраднымъ, и страшнымъ ученіемъ, а дтскимъ лепетомъ, аллегоріей, моральной басней, дльное истолкованіе которой есть экономической и моральный утилитаризмъ.» Вотъ то обмірьценье христіанства, къ которому привела реформація, и съ точки зрнія православья итти въ этомъ направленіи значитъ не исправлять односторонность и недостаточность православнаго сознанья, а выступать изъ области религіи въ область автономной безрелигіозной морали. Это дв различныхъ плоскости, между которыми нтъ перехода.

«Неправославіе въ жизни», съ православной точки зрнья, можетъ быть исправлено не реформаціей, а только актомъ внутренняго всеобщаго перерожденья, чудеснымъ образомъ укрпляьощаго въ врующихъ чувства любви и страха Божья. Для православной церкви, въ принцип не признающей путей вншней дисциплины и вншняго воздйствья на совсть врующихъ, достиженье православья въ жизни есть задача безконечно боле трудная и таинственная, и православное пониманье этой задачи ставитъ ее безконечно выше методики и дисциплины ежедневной жизни: рчь идётъ здсь именно о полномъ перерожденіи человка, о проявленья надъ нимъ чуда милости Божьей.

2. С м и р е н ь е, — второе изъ названныхъ свойствъ православнаго сознанья — стоитъ въ неразрывной связи съ первымъ, съ созерцательностью: истинная и подлинная обращённость врующей души къ Богу непремнно приводитъ къ смиренью, къ сознанью ничтожества человческихъ силъ. И здсь опять мы обнаруживаемъ въ русскомъ православномъ сознаньи драгоцнные слды Востока, отраженья азіатскаго религіозно-мистическаго чувства. На Запад, въ Европ, нтъ этихъ слдовъ и отражень тутъ не утвердилась заповдь смиренья, и нтъ въ чувствахъ и мысляхъ духа смиренья.

Ни католичество, ни протестантство не воспитали этого духа. Западный человкъ есть по преимуществу гордый человкъ, и чмъ дале на Западъ, тмъ больше въ нёмъ гордости: французъ боле гордъ, чмъ нмецъ; англичанинъ боле гордъ, чмъ французъ.

СУЩЕСТВО РУССКАГО ПРАВОСЛАВНАГО СОЗЫАНІЯ

Западный человкъ—это человкъ, гордый своей культурой, своимъ образованіемъ, своей наукой, своей дисциплиной, своей политикой.

Онъ думаетъ, что онъ всё преодоллъ, всё можетъ; онъ думаетъ, что его конституціи и парламенты, что его демократіи и республики, — верхъ человческой мудрости, что тотъ путь, которымъ онъ идётъ, есть единственный путь къ человческому величью. Съ высокомрьемъ смотритъ онъ на отсталость своихъ восточныхъ сос деьі и ожидаетъ, что они усвоятъ его мудрость и пойдутъ его путями. Между тмъ именно мы, эти восточные сосди, имемъ вс основанья звать европейское сознанье къ тому, чтобы оно сломило свою гордость и поняло смыслъ и значенье подвига смиренья. Ибо это значитъ звать на почву христіанскаго и вообьце релнгіознаго сознанья. Это мудрость, провозвьценная еьце древне-еврейскими пророками, которые ничему такъ настойчиво не учили, какъ тому, что отъ гордости погибаютъ и люди, и города, и царства. Въ яркихъ образахъ и грозныхъ пророчествахъ ветхозавтные учители съ удивительной силой говорили о тьцет земного человческаго величья, о посрамленьи гордыни человческаго самообольщенья. Вотъ, напримръ, замчательное мсто изъ книги пророка Авдія: «гордость сердца твоего обольстила тебя; ты живёшь въ разслинахъ скалъ на возвышенномъ мст и говоришь въ сердц твоёмъ: кто низринетъ меня на землю?

Но хотя бы ты, какъ орёлъ, поднялся высоко и среди звздъ устроилъ гнздо твоё, то и оттуда Я низрину тебя, говоритъ Господь».

Или другое мсто изъ книги пророка Исаіи:

«И наполнилась земля его серебромъ и золотомъ, и нтъ числа сокровищамъ его, и наполнилась земля его конями, и нтъ числа колесницамъ его; и наполнилась земля его идолами: они поклоняются длу рукъ своихъ, тому," что сдлали персты ихъ.

PI преклонился человкъ, и унизился мужъ; и Ты не простишь ихъ.

Иди въ скалу, и сокроііся въ землю отъ страха Господня и отъ славы величія Его.

Поникнутъ гордые взгляды человка, и высокое людское унизится; и одинъ Господь будетъ высокъ въ тотъ день.

Ибо грядётъ день Господа Саваофа на всё гордое и высокомрное и на всё превознесённое, — и оно будетъ унижено.

И на вс кедры Ливанскіе, высокіе и превозносящіеся, и на вс дубы Васанскіе.

И на вс высокія горы, и на вс возвышающіеся холмы.

И на всякую высокую башню, и на всякую крпкую стну.

И на вс корабли арсійскіе, и на вс вожделнныя украшенія ихъ.

И падаетъ величье человческое, и высокое людское унизится, и одинъ Господь будетъ высокъ въ тотъ день.»

Этотъ духъ смиренья, это сознанье ничтожества человческой гордости и высокомрья составляетъ одну изъ коренныхъ основъ того религіознаго сознанья, которое пришло къ намъ съ Востока изъ Азіи. Россія, которая иметъ это великое счастье не только географически, но и духовно наполовину принадлежатъ Азіи, въ глубин своего религіознаго сознанья носить этотъ духъ смиренья, какъ одинъ изъ главныхъ даровъ своей древней вры.

3. Но съ этимъ духомъ смиренья тсно связана и та третья черта русскаго православнаго благочестья, которую я упомянулъ выше — это п р о с т о т а д у ш е в н а я, сознанье того, что религіозная истина есть простая истина, которая даётся не научной изощрённости, не критик, не самопревозносящейся мудрости, не гордой своими завоеваньями культур, а дтской простот души, простой:

наивной вр, смиренному преклоненью предъ тайнами величья Божья. Это сознанье того, что « т щ е т а духовная», о которой говорится въ заповдяхъ блаженства, есть лучшій путъ къ постиженью тайнъ Божьихъ. Простые галилейскіе рыбаки были: первыми провозвстниками словъ Спасителя, а познавшій глубину человческой: мудрости апостолъ Павелъ съ особымъ удареньемъ приводитъ слова пророка Исаіи: «погублю мудрость мудрецовъ, и разумъ разумныхъ отвергну». «Потому что», — говоритъ онъ, — «немудрое Божье премудре человковъ, и немощное Божье сильне человковъ». Это превосходство простоты:, живущей свтомъ Божьимъ, надъ мудростью просвщенья человческаго, съ особой яркостью ощущается въ православномъ сознаньи. Нельзя не видть замчательнаго совпаденья въ томъ, что и врный сынъ православной церкви Достоевскій, и ушедшій отъ церкви Толстой одинаково убждены въ томъ, что величайшія религіозныя истины открываются простот душевной, простому безхитростному разуму народа.. Глубочайшіе мотивы ихъ народничества вытекаютъ не изъ идеализаціи народнаго быта, а изъ идеальнаго представленья о способности простого народнаго сознанья находить пути къ Богу. Ихъ проповдь исходитъ изъ идеала евангельской простоты:. Они какъ бы говорятъ намъ: не увлекайтесь плодами культуры, ея богатствомъ, ея пышностью, ея разнообразьемъ; помните, что выше культуры самъ народъ, творящей духъ народа; не ставьте культурныхъ достиженій между собой

СУЩЕСТВО РУССКАГО ПРАВОСЛАВНАГО СОЗЫАНІЯ.

и народомъ, не отдляйте себя отъ народа высокой стной культурныхъ достижень не превозноситесь и не тщитесь сдлать изъ культуры Вавилонской башни высотою до небесъ.

4. Слдующее свойство православнаго сознанья, которое мы должны объяснить, есть р а д о с т ь о Г о с п о д. Наблюдатели и знатоки русской монастырской жизни отмчаютъ, насколько постоянной является эта черта даже у затворниковъ и подвижниковъ, — радость и какая то снисходительность къ людямъ, къ человческимъ слабостямъ. Почему радость? Почему не печаль? не мракъ?

не унынье и сокрушенье о грхахъ? — Потому что въ сознаньи живётъ радостная всть: «Христосъ воскресе!» «Христосъ посреди:

насъ!» Потому что искупленье стёрло главу змія, потому что то основное и первое религіозное представленье, что міръ во зл лежитъ, что грхъ и страданье его изначальны и неизбжны, восполнено новой высшей встььо, — встью о явленіи Христа міру, о сошествьи Бога на земльо къ людямъ. Въ озареніи этого высшаго свта, который никакая тьма объять не можетъ, вс грхи и слабости человческое представляются искупленными, для нихъ есть выходъ, есть прощенье, есть надежда на спасенье. Если въ католическомъ религіозномъ сознаньи преобладаетъ осеннее настроенье грусти, то въ православномъ ярко выдляется настроенье весеннее, радость возстановленья и возрожденья. И какъ прекрасно отмтилъ въ своё время еще Гоголь, нигд такъ, какъ на Руси, не празднуется праздникъ Воскресенья Христова, этотъ «праздниковъ праздникъ и торжество изъ торжествъ.» Общему духу католичества соотвтствуетъ образъ Великаго Инквизитора, образъ грознаго, карающаго Торквемады. Напротивъ, духу православной церкви отвчаютъ характеры Сергія Радонежскаго, Серафима Саровскаго и многихъ другихъ сіяющихъ, свтлыхъ и радостныхъ русскихъ святителей и подвижниковъ. И замчательно, что и въ томъ религіозномъ сознаньи, которое, удаляясь отъ православья, сохраняетъ всё же слды его, живётъ эта черта радости и обезпеченности въ Господ.

Такъ, Толстой при всёмъ своёмъ раціонализм, при всей замкнутости и уединённости своего религіознаго чувства, при разрыв съ церковью, всё же чувствуетъ по православному, когда онъ говоритъ о религіозномъ чувств въ слдующихъ выраженьяхъ: «главное въ этомъ чувств,—сознанье полной обезпеченности, сознанье того, что Онъ есть, Онъ благъ, Онъ меня знаетъ, и я весь окружёнъ Имъ, отъ Него пришёлъ, къ Нему иду, составляю часть Его, дтище Его: всё, что кажется дурнымъ, кажется такимъ только потому, что я врю себ, а не Ему, и изъ жизни этой, въ которой такъ легко дНОВГОРОДЦЕВЪ латъ Его волю, потому что воля эта вмст съ тмъ н моя, никуда не могу упасть, какъ только въ Него, а въ Нёмъ полная радость и благо.»

5. Рядомъ съ этимъ чувствомъ — радостью о Господ стоитъ та особенность православнаго сознанія, которую я назвалъ выше потребностью вншняго обнаруженія религіозн а г о ч у в с т в а. Я разумю подъ этимъ стремленье проявить обращенье своихъ мыслей и чувствъ къ Богу во вншнихъ знакахъ, символахъ и дйствьяхъ. В ъ особенности протестанта поражаютъ въ собраньяхъ нашихъ молящихся т съ виду вншнія проявленья благочестья, которыя такъ свойственны православному человку:

свчи, просфоры, цлованье иконъ и креста, осненье крестнымъ знаменьемъ, колнопреклоненье. Даже просвщённые и тонкіе наблюдатели русской жизни изъ иностранцевъ склонны указывать на эти выраженья религіознаго чувства, какъ на какуьо-то непонятную отсталость, какъ на чисто вншнее отношенье къ Богу, исчерпываьощееся выполненьемъ вншнихъ дйствій и лишённое всякаго внутренняго содержанья. Имъ кажется, будто вмсто необходимаго внутренняго самоуглубленья тутъ господствуетъ исключительно вншнее пониманье религіи. Для протестантскаго сознанья, которое полагаетъ всьо силу молитвеььнаго обращенья къ Богу въ сосредоточена духа, въ концентраціи, въ уход внутрь себя, всё вншнее кажется излишнимъ, отвлекающимъ отъ самоуглубленья. Понятно, есль* при такомъ пониманіи у протестантовъ въ отношеніи къ проявленьямъ православнаго благочестья происходитъ своего рода оптически обманъ: они видятъ вншнее и не видятъ того внутренняго, которое за нимъ скрывается. Они не видятъ, что въ этихъ проявленьяхъ сказывается активный порывъ врующей души, стремленье ея выйти изъ себя и войти въ общенье съ Богомъ, что именно въ такого рода вншнихъ дйствьяхъ обнаруживается мистическое стремленье преклониться, простереться передъ Господомъ, возжечь предъ Нимъ пламень своей вры, пріобщиться къ Его милости и помощи, вымолитъ и выплакать эту милость и помощь.

И когда съ другой стороны протестантскіе писатели упрекаютъ православную церковь въ томъ, что въ своихъ церковныхъ службахъ она недостаточно развила практику духовныхъ поученій, что она мало заботится о нравственномъ руководств своей паствы, то тутъ повторяется тотъ же оптически обманъ и продолжается то же недоразумнье. Для протестанта въ его церковной служб, средъ голыхъ стнъ его храма самое главное выслушать нравоучительную проповдь, исполнитъ положенныя пснопнья и молитвы, имьоСУЩЕСТВО РУССКАГО ПРАВОСЛАВНАГО СОЗЫАНІЯ. щія цлью то же нравственное сосредоточенье и самоочищенье. Главное полагается тутъ въ человческомъ воздйствіи и въ личномъ самоуглубленьи. Напротивъ, для православнаго самое главное въ церковной служб дйствье на вруьощихъ Божьей благодати, пріобщеніе ихъ Божьей благодати. Не человческое воздйствье являеіся здсь опредляющимъ, а дйствье Божеское, не простое нравственное воспитанье, а мистическое единенье съ Богомъ представляется здсь цлььо. Благодатная сила евхаристіи и литургическихъ священнодйств, въ которыхъ таинственно сходитъ на моляыьыхся благодать Божья, — вотъ высшее средоточье церковныхъ служенья: и молитвенныхъ возношень Возгласъ священнослужителя:

«Благодать Господа Нашего Іисуса Христа и любы Бога и Отца и причастье святаго Духа буди со всми вами» — призываетъ дары Божьей благодати на всхъ присутствующихъ на литургіи, въ томъ числ и на тхъ, кто въ данный день не причащается св. Таинъ.

Это дв стороны одного и того же отношенья, стремленье не только внутреь-ьне, но и во вншнихъ проявленьяхъ, при помощи видимыхъ знаковъ и символовъ вознести свои мысли и чувства къ Богу и воспріятіе Божественной благодати, сообщаьощейся въ таьінствахъ и священнодйствіяхъ. И сравнительно съ этимъ таинственнымъ дйствьемъ Божьей милости на человческую душу, могущественно воспитывающимъ и ведущимъ человка въ жизни, то воспитательное дйствье слова человческаго, къ которому стремится нравоучительная проповдь, иметъ совершенно второстепенное значенье.

Съ этой стороны къ православью безконечно ближе католичество; въ католичеств также приняты вншнія выраженья молитвеннаго обращенья къ Богу. Но поскольку и въ этомъ отношенья здсь преобладаетъ дисциплина, организованность и упорядоченность, свобода индивидуальнаго пріобщенія врующей души къ общей молитв въ католическомъ обряд въ извстной мр парализована. Напротивъ, въ протестантизм эта свобода доведена до того, что церковная служба переходитъ тутъ въ простой культъ морали, въ текучее раціональное нравоученье, которое стоитъ на порог или къ пантеизму, или къ безбожіьо.

... Собравшися въ дорогу, Въ послдній разъ здсь вра предстоитъ, какъ говоритъ Тютчевъ.

6. Мн остаётся разъяснить послднее изъ упомянутыхъ мноьо свойствъ православнаго сознанья, — ч а я н ь е Царства Б о ж і я. Какъ я уже говорилъ выше, православному сознанію чуждо отождествленье видимой земной Церкви съ Царствомъ Божьимъ. Оно ищетъ и чаетъ царства Божья, какъ порядка реальнаго, но въ нкоторыхъ особыхъ чудесныхъ условьяхъ достигаемаго. Царства Божья нельзя построить въ порядк земного дланья, и тмъ не мене вся жизнь земная должна быть обвяна мыслью объ этомъ чаемомъ Царств. Въ народныхъ представленьяхъ это врованье облекается то въ образъ праведной земли, въ нкоторомъ невдомомъ мст существующей, то въ сказанье о невидимомъ град Еитеж, сокрытомъ отъ человческихъ взоровъ на дн озера. Глубочайшій смыслъ этахъ представлена заключается въ томъ, что земная человческая жизнь никогда не можетъ притязать на совершенство и правду, что всегда нужно стремиться и тяготть къ правд высшей, что только освщая нездшнимъ свтомъ наши земныя мысли и дла, только основывая ихъ на «чувств соприкосновенья своего таинственнымъ мірамъ инымъ», на чаяніи Царства Божья, можно устроить правильно нашу жизнь.

И здсь опять православное сознанье идётъ своимъ особымъ путёмъ, несходнымъ съ путями католицизма и протестантизма.

Католицизмъ полагаетъ, что Царство Божье есть не только чаянье, но и осуществляьощаяся въ исторіи католической церкви дйствительность; въ этой церкви оно иметъ своё видимое земное воплощенье. Напрогавъ, протестантизмъ настолько отдляетъ земную дйствительность отъ религіозныхъ чаяній, что религія становится частнымъ дломъ личнаго сознанья, а культура, общественность, государственность объявляьотся автономными областями самобытнаго свтскаго строительства. Православье, полагая, что Царство Божье вполн осуществимо лишь въ послдніе дни, а нын должно лишь освщать незримымъ свтомъ всё наше земное строительство, стоитъ какъ бы посредин между крайностями обмірщенія Божественнаго идеала и отреченья отъ него.

Я какъ будто бы закончилъ своё изложенье и отвтилъ, какъ умлъ, на поставленнуьо тему. Но вмст съ тмъ я живо чувствую всьо неполноту моихъ разъяснень Пусть другіе, боле меня знающіе, восполнятъ и исправятъ сказанное. Наступило время, когда вс мы нуждаемся въ нкоторыхъ новыхъ и простыхъ объясненьяхъ существа нашей вры. Ея древняя сущность должна остаться незыблемой, но она должна по новому уясниться новому сознанью. Для насъ, пережившихъ неслыханныя, катострофическія событья, многое теперь пріоткрывается и уясняется изъ того, что ране было неясно, къ чему относились мы невнимательно.

СУЩЕСТВО РУССКАГО ПРАВОСЛАВНАГО СОЗЫАНІЯ.

Открываются для насъ съ небывалой ясностью и драгоцнныя сокровища нашей вры.

Подойти къ пониманью этихъ сокровищъ было и моей задачей въ настоящемъ очерк. Но говоря о свойствахъ нашей вры, я мене всего хотлъ бы призывать къ горделивому сознанію своего превосходства надъ Западомъ. Мысль моя отнюдь не заключается въ томъ, что намъ надо кичиться или хвалиться нашей врой.

Нтъ, намъ прежде всего самимъ надо сдлаться достойными ея.

Чудные дары и сокровища скрываются въ глубин православнаго сознанья, но мы и сами не всегда умемъ пользоваться ими, и другимъ не умемъ ихъ поісазать, и самимъ себ не умемъ ихъ уяснить, и жизнью своей не умемъ ихъ оправдать.

Такъ и въ благодатной земл нашей заключены неисчерпаемыя залежи всякихъ богатствъ и всякаго плодородья и обилья, а вотъ она изсохла и закрылась для человка, и не пріемлетъ зерна, бросаемаго рукой человческой, и не открываетъ ндръ своихъ.

Ибо не сумлъ человкъ беречь и льобить ее и захотлъ жребія иного, не того, который по заповди Божьей призываетъ его къ смиренью, любви и труду; и откроется она лишь подвигу смиренья и льобви.

Подобно этому и въ вр нашей есть сокровища и богатства, которыхъ не знали мы и не цнили, и открываются они намъ теперь чрезъ величайшія испытанья и страданья. И когда мы полне и глубже проникнемъ въ ихъ существо, тогда и душа Россіи откроется намъ, и родина наша снова станетъ намъ открытой и доступной...

Европа переживаетъ небывалый духовный кризисъ, въ своихъ основахъ намтившися давно, но съ особой остротой обнаружившися лишь посл великой войны. Европейская культура давно уже была полна глубокихъ противорчій, медленно созрвавшихъ въ ней, но только война обнажила передъ всми это потрясенье самыхъ основъ жизни, только война заострила сознаніе невозможности оставаться при томъ внутреннемъ разложеньи и распад, который неотвратимо присуьцъ современной культур. Если до войны лишь немногіе ощущали этотъ глубочайшій кризисъ культуры, то посл войны духовное потрясенье чувствуется уже широкими кругами. Духовная растерянность усиливается сознаньемъ внутренней безысходность^:, такъ какъ потрясены самыя основы культуры.

Европейское человчество зашло въ тупикъ, и сознанье этого пріобртаётъ тмъ боле трагически отсвтъ, что техньіческая и матеріальная мощь культуры остаётся прежней...

Европа начинаетъ пугливо и напряжённо искать коренного и существеннаго перелома, искать новой почвы, на которой можно было бы начать творческую работу. По разному переживаютъ это сотрясенье народы Европы, нердко мятущаяся души устремляются по линіи наименьшаго сопротивленья, бросаются за крайними лозунгами, увлекаются идеями анархизма, соціальной революціи. Но при всёмъ этомъ разнообразь проявлена внутренняго смятенья въ душ современнаго человка, надъ всмъ доминируетъ одна и та же нота тревожнаго исканья, жуткаго предчувствья безысходности...

Конечно, пронёсъ внутренняго распада культуры еще долго можетъ итти на пользу творчеству въ обособившихся сферахъ жизни, но какъ бы ни была велика сила исторической инерціи, какія бы новыя завоеванья техники и творчества ни ждали человчество на этихъ проторённыхъ путяхъ, нельзя скрытъ фактъ глубочайшаго надлома европейской культуры въ самыхъ ея основахъ. Никогда европейскій міръ такъ не нуждался въ духовномъ возврат къ самому себ, никогда онъ такъ не нуждался во внутреннемъ обновлены, какъ посл войны, создавшей столько сопельныхъ и индивидуальныхъ потрясень—и потому никогда внутреннее дрсякаЗНЬКОВСКІЙ ніе культуры не ощущалось съ такой силой, какъ теперь. Пусть техническая культура Запада достигла въ наше время той зрлости, при которой она можетъ развиваться безконечно долго и успшно, но въ ней изсякаетъ ея духъ, изсякаютъ т источники, питаясь которыми жила Европа.

Для насъ русскихъ этотъ кризисъ европейской культуры не является чужимъ, мы не стоимъ передъ нимъ, какъ посторонніе зрители. Правда, мы поздно сблизились съ Европой, поздно пріобщились къ ея культур, но всё таки для насъ Европа, по извстному выраженью Достоевскаго, является второй родиной. Мы не только вс питались культурой Европы, но и дятельно вошли въ ея работу, стали не послдними участниками культурнаго творчества Европы. В ъ э т о м ъ смысл русская культура, съ такимъ блескомъ развернувшаяся въ теченіе X I X вка, можетъ быть названа одной изъ провинціальныхъ культуръ Европы, ибо мы во многомъ шли туда же, куда шла' вся Европа, жили ея замыслами и задачами, волновались ея проблемами. Русская культура такъ настойчиво вбирала въ себя всё то, что вырабатывалось на Запад, что однимъ изъ величайшихъ вождей русской культуры задача наша трактовалась, какъ всечеловческій синтезъ, какъ объединенье и примиренье всего великаго и достойнаго, что выдвинулъ Западъ. Вотъ почему мы не можемъ не болть болзнями Запада, вотъ почему мы не можемъ не отзываться на его тревоги, — мы носимъ въ себ не только конгеніальную отзывчивость на исканья мятущейся души западнаго человка, но мы считаемъ себя коренными европейцами и глубоко переживаемъ трагическіе дни Запада. Ещё Герценъ писалъ, что «мы являемся въ Европу съ ея собственнымъ идеаломъ и врой въ него»: да, идеалы Европы, ея глубокія движенья, ея внутренняя борьба съ собойг не только не чужда намъ, но нердко всецло захватываютъ насъ, больше, быть можетъ, чмъ западнаго человка. Болзнями Европы мы болемъ такъ глубоко, какъ только возможно для насъ — порой даже до отреченья отъ своей родины...

Но русская культура, в о в с ё м ъ с в о ё м ъ ц л о м ъ, никакъ, всё же не можетъ быть охарактеризована только какъ провинціальная культура Запада, — въ нашей культур звучатъ и иньье тона, намчаьотся и иныя перспективы. Мы до конца вбирали въ себя культуру Запада, но не одной еьо мы жили; своеобразье русскаго ьенія успло выразиться за полтора вка съ такой ясностььо, что мятущейся Западъ къ намъ именно и обращается съ надеждой во взор. Мы — европеьтцы въ своей культур, но не только евроИДЕЯ ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЫ иейцы; въ насъ есть еще нчто иное, своё, еще непонятое не только Западомъ, но можетъ быть и нами, и именно это своё въ насъ и влечётъ Западъ, оно то и даётъ намъ возможность не только глубоко переживать трагедію Запада, какъ свою собственную трагедію, но даётъ намъ и силы подойти къ проблемамъ Запада свободно и самостоятельно. У насъ есть с в о я точка опоры, которой не знаетъ Западъ, есть свои источники питанья, которыми лишь случайно и тайно питался онъ. Русская культура всё больше развёртывается въ новую міровую культуру, въ новый т и п ъ культуры, и это даётъ намъ право подойти къ кризису Запада въ свт тхъ новыхъ путей, которые открываются передъ русской культурой.

Всякая культура религіозна въ своёмъ основномъ с м ы с л, хотя бы ея эмпирическое с о д е р ж а н ь е и стояло вн религіи:.

Этотъ тезисъ особенно ясно выступаетъ въ отношеніи западной культуры, содержанье которой такъ часто бываетъ не только внцерковнымъ и внрелигіознььмъ, но даже и антицерковнымъ и антирелигіознымъ. Но какъ разъ именно то теченье, которое выразило послднюю тенденцію, связано съ созданьемъ новой религіозной системы, которую вслдъ за Контомъ и Фейербахомъ можно назвать религіей человчества или вслдъ за Достоевскимъ — религіей человкобожества. Религіозиььй смыслъ утопій «земного рая», «вра въ человка» много разъ былъ отмченъ въ русской литератур, но не всегда у насъ обраьцали вниманье на то, что идеалы и задачи, проблемы и замыслы религіи гуманизма стоятъ въ глубочайшей· внутренней связи съ христіанствомъ. Вся Европа живётъ идеалами, завшанными міру Христомъ, и не можетъ отт» нихъ отойти даже въ лиц воинствуюьцаго гуманизма, зачастуьо аитирелигіознаго въ своёмъ с о д е р ж а н ь и, но глубоко религіознаго въ своёмъ с м ы с л. Среди русскихъ мыслителей впервые понялъ это Чаадаевъ, который съ исключительной силой почувствовалъ религіозное единство и религіозный смыслъ западной культуры, — а затмъ эта идея была съ несравненной глубиной выражена Хомяковымъ и Достоевскимъ. Продолжая Чаадаева, Достоевскій и говорилъ о католическомъ характер всей европейской: жизни и проводилъ различье между католичествомъ, какъ церковью, и католической и д е е й, опредляюьцей характеръ европейской культуры.

Это пониманье Запада, какъ носителя и выразителя католической идеи, совершенно правильно, но я не имьо сейчасъ въ виду развивать и обосновывать здсь эту мысль. Я считаю только необходимымъ отмтить, что кризисъ западной культуры, по моЗНЬКОВСКІЙ ему мннііо, потому такъ глубокъ и трагиченъ, что это есть горячо и страстно завтами Христа, западная культура, при всей острот церковныхъ разногласій въ ней, при всей напряжённости антицерковнаго, нердко даже и антихристіанскаго паоса, всё о с т а ё т с я х р и с т і а н с к о й к у л ь т у р о й, не можетъ забыть Христа, хотя и не можетъ исполнить Его слово. Трагедія Запада есть больше всего и прежде всего трагедія христіанской культуры, утерявшей внутреннюю цлостность, но не утерявшей Христа, утерявшей былую силу, но не могущей отойти отъ благовстья Христова. Чмъ дальше, тмъ больше, тмъ остре выступаетъ религіозная природа, религіозный смыслъ переживаемаго Западомъ внутренняго кризиса, — и съ тмъ большей силой чувствуемъ, мы, столъ близкіе Западу во многомъ, но живущіе инымъ пониманьемъ христіанства, что исходъ для Запада, а слдовательно и для насъ, посколько мы съ Западомъ, можетъ быть найденъ лишь въ религіозной плоскости, именно въ лон Православья. Мы не можемъ отойти отъ мысли, что пробилъ иеторическій часъ Православья; чмъ боле сіяеть оно намъ, живущимъ въ Православьи, тмъ боле непобдимо встаётъ эта м ы с л ь... Не зиаьо, пришёлъ ли историческій часъ для Православья, к а к ъ Ц е р к в и, не знаю и не чувствую этого; скоре думаю, что для этого еще не настало время, что историческому прославленіьо Православья, какъ Церкви, должна предшествовать э п о х а внутренняго, невидимаго пріятія міромъ Православья. Думаю поэтому, что мы вступили въ эпоху п р а в о с л а в н о й к у л ь т у р ы, построенья системы культуры на основахъ Православія.

Міръ долженъ внутренно обновиться черезъ пріобщеніе къ духу Православья, долженъ быть явленъ типъ православной культуры, историческаго процесса въ человчеств свтомъ Христовымъ, оплодотворенье культурнаго творчества духомъ Православья, вообще выявленье въ историческомъ процесс, въ исторической активности началъ Православья, — вотъ къ чему подошли мы. Католичество потому и безсильно сейчасъ исторически (въ глубокомъ смысл слова), что оно то именно и создало внутреннее расщепленье въ человческой душ на Запад, что оно какъ разъ и породило кризисъ культуры. Лишь черезъ Православье міръ можетъ вернуться къ цлостности и полнот, открытой намъ Христомъ, но

ИДЕЯ ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЫ

пріобщеніе христіанскаго и внхрьгстіанскаго міра къ полнот и правд Православія должно пройти черезъ эту стадію внутренняго устремленья мятущейся современной души къ Православью, черезъ стадіьо построенья всей системьь культурьь на началахъ Православья.

И если дйствительно мы вступаемъ въ в к ъ православной культуры, то этимъ весь христіанскій міръ будетъ выведенъ изъ своего тупика, будетъ излченъ отъ своей основной болзни. Идея православной культуры свтитъ намъ, какъ огненный столбъ, указывающей намъ путь вперёдъ.

Система православной культуры должна быть построена совокупными творческими усильями не одного, а ряда поколнь но безконечно важно уразумть направленье творчества, ясно сознать его задачи. Мы стоимъ лишь на порог строительства православной культуры и быть можетъ никто изъ насъ не войдётъ въ ея обтованную земльо, но съ тмъ большей ясностььо встаётъ передъ нами самая идея православной: культуры, встаётъ грандіозный замыселъ, который зовётъ къ себ всхъ, въ комъ бьётся пульсъ исторической активности... Бглому, предварительному анализу идеи православной культуры и посвящается настоящій этюдъ.

В о з м о ж н а ли культура на почв Православья — вотъ первый вопросъ, къ которому мы должны обратиться. Таьсъ вдь часто повторяютъ слова Гарнака о томъ, что Православье враждебно культур, подчёркиваютъ мистическую напряжённость Православья, обращённость къ міру иному (Jenseitsmotiv), говорятъ объ историческомъ «безсильи» Православья. Православье характеризуется какъ застывшая форма христіанства, неспособная сама къ жизненному развитью и тмъ боле неспособная къ воздйствіьо на жизнь... Помььмо своей исторической бездйственности, своего историческаго «безсилья», Православье заподазривается въ нкоемъ принципіальномъ или хотя бы психологическомъ внисторизм, уход отъ жизни, въ своеобразномъ «историческомъ докетизм», т. е. признаніи историческаго движенья призрачнымъ и мнимымъ бытьемъ, которое не можетъ бытъ просвтлено и преображено именно въ силу своеьі призрачности. Вся религіозная активность будто бы сосредоточивается въ внутренней жизни личности, не затратная историческаго бытья, процессовъ культуры, къ которымъ остаётся православное сознанье равнодушнымъ, какъ бы «гнушаясь» культуры...

Такіе упрёки слышатся по адресу Православія давно, и даже въ русской литератур мы находимъ чрезвычайно яркое и страстное выраженье ихъ въ «Философическихъ письмахъ» Чаадаева.

Правда, потомъ самъ Чаадаевъ сталъ глядть иначе на жизненныя силы ГІравославія, правда, въ теченье X I X вка такъ явственно, такъ рельефно обрисовалась въ русской культур высокая продуктивность и жизненная сила ея религіозныхъ основъ, т. е. Православья, — но обвиненья въ внисторизм и равнодушьи къ культур, обвиненья въ историческомъ безсильи Православья слышатся и до нын. И особенно въ наши жуткіе дай, когда страшнымъ ураганомъ, разразившимся надъ Россіей, потрясены вс устои жизни и одна лишь Церковь не только устояла, но даже внутренно окрпла и обновилась, именно въ наши дни часто обвиняютъ наше Православье въ историческомъ безсильи, горько вопрошаютъ о томъ, отчего Церковь, сохранившая себя, не сохранила, не охранила душу русскаго народа...

Не буду касаться послдняго вопроса, чтобы не отклониться въ стороіьу отъ основной темы, замчу лишь мимоходомъ, что слишкомъ поспшны обвиненья нашей Церкви въ безсильи, что ея видимое «безсилье» опредляется общимъ отношеньемъ Православья къ историческому процессу.

Необоснованность упрёковъ Православья въ равнодушьи его къ культур, къ историческому процессу можетъ быть показана прежде всего приведеньемъ историческихъ справокъ, говорящихъ краснорчиво о томъ, что Православье, отъ самаго его начала до послднихъ дней, было полно глубокаго и внутренняго интереса къ «культур», что оно оплодотворяло культурное творчество, было носителемъ просвщенья, неизмнно и настойчиво стремилось къ смягченью жизненныхъ отношеній, къ одухотворенью и преображенью жизни. Но не будемъ искать въ исторіи свидтельствъ жизненной силы и напряжённости,"исторической активное™ въ Православьи — обратимся къ существу дла, къ «психологіи» и «духу»

Православья, — это лучше и глубже введётъ насъ въ пониманье Православья.

Не будемъ отвергать мистической н а п р я ж ё н н о с т и въ Православьи. Психологія молитвы — на почв христіанства — неизмнно и всегда ведётъ къ пробужденью мистическаго устремленья къ горней сфер; съ другой стороны жизнь въ Церкви, участье въ богослуженіи, постоянное общенье со Христомъ въ таинствахъ, аскетическая традиціи, особенно сильныя въ Православьи, — заостряютъ и углубляьотъ мистическую жизнь. Для психологи! праИДЕЯ ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЫ вославнаго сознанья несомннно типично и характерно извстное потускннье красокъ въ здпьнемъ мір, чувство міра нездшняго, (стремленье къ обьценію съ этимъ міромъ въ почитаньи святыхъ, въ молитвахъ о покойникахъ... Но для того же православнаго сознал и не мене характерно исканье Царства Божьяго, путей правды:

въ православномъ сознаньи есть н к о т о р о е отрньеніе отъ суеты міра сего, но рьпительно и глубоко ему чуждо отвращенье къ міру сему, чуждъ полный отходъ отъ міра, гностическое тушенье плоти, міра. Съ незабываемой силой и глубиной этотъ в о з в а ъ къміру, посл аскетическаго самоуглубленья, выраженъ въ Лствиц св.

Іоанна Лствичника, гд посл труднаго пути борьбы съ собой возвращается душа къ міру, исполняется радости о твореніи Божьемъ, вся исполняется любви къ нему. Мало этого: психологія христьаискаго мистицизма вообще, а о православномъ это надо сказать особенно, напоена предчувствьемъ града нездшняго, вся опредляется глубокимъ стремленьемъ к ъ Ц а р с т в у Б о ж і ь о. Именно потому въ основ христіанской мистики вообще лежитъ подлинный и с о и ч е с и і й паосъ, напряжённое историческое дланье, строительство Царства Божьяго. Не надо забывать, что для врующаго христіанскаго сознанья въ исторіи совершается неизмнно, хотъ и невидимо, строительство Царства Божьяго, т. е. п р е о б р а з о в а н ь е день о томъ, чтобы пришло Царство Божье («да пріидетъ Царствье Твоё»)? Сьода, въ молитву, которая есть для врующаго сознанья подлинное и притомъ наиболе существенное дланье — конечно «историческаго» характера — въ молитву и работу духа уходятъ прежде всего силы христіанской души. И то, что въ Православьи такое огромное мсто принадлежитъ именно мистической жизни, что ему чужда церковная аггресивность католичества и морализмъ протестантизма, что лучшіе, одарённые сыны Православья непремнно уходятъ въ мистику, — это конечно кладётъ свою печать на всю исторіьо Православья, опредляетъ его нкоторое «безсилье» — но то безсилье, которое является его главной: силой! Ост&вьшъ сейчасъ однако эту тему, къ которой мы обратимся нсколько позже;

для насъ сейчасъ важно отмтитъ боле общій принципъ — именно то, что христіанское сознанье, во всхъ его церковныхъ развтвленьяхъ, всегда было и будетъ свободно отъ внисторизма, отъ докетическаго пренебреженья къ исторической эмпиріи. Если у отдльныхъ богослововъ, въ чьёмъ нибудь отдльномъ сознаньи такой внисторизмъ имлъ мсто, то церковное сознанье христіанЗНЬКОВСКІЙ ства никогда не гршило внисторизмомъ. И это вовсе не случайно, а связано съ самимъ существомъ христіанства — этой единственной религіи, на почв которой историческое движете получаетъ свой смыслъ, — ибо вдь для преображенья его и приходилъ Спаситель на землю. Боговоплощеніе — центральный фактъ въ христіанств, и въ лучахъ его именно историческая эмпирія получаетъ своё утвержденіе. Исторія для христіанскаго сознанія е с т ь, она не призракъ, не мнимая величина, а наоборотъ матеріалъ для дйствованья: всё христіанство глубоко утверждаетъ подлинную и полную реальность матеріи и всего эмпирическаго міра, ибо оно начинается Боговоплощеніемъ, явленьемъ Господа во плоти, и утверждается Воскресеньемъ Его — опять во плота. Христіанство не только не видитъ въ исторіи призрачнаго бытья, но утверждаетъ христоцентрическое пониманье исторіи, видитъ въ Богоявленьи въ страданьяхъ, смерти и воскресеніи Спасителя — центральный моментъ въ исторіи человчества, въ исторіи міра. Исторія не только не есть преграда для индивидуальности, но наоборотъ есть объектъ христіанской активности, которая ищетъ прежде всего Царства Божьяго, т. е. преображенья всечеловческаго организма въ Церковь:

индивидуальное «спасенье» возможно лишь въ Церкви. Если сознанье отдльныхъ льодей порой иметъ слишкомъ эгоцентрическую окраску, какъ бы заполнено идеей: л и ч н а г о спасенія, «эгоистической» жаждой личнаго возсоединенья со Христомъ, то не слдуетъ забывать тмъ, кто останавливается на этихъ фактахъ, что въ такомъ врующемъ сознаньи всегда есть перспектива Церкви, въ которой и съ которой ищетъ спасенья данный человкъ. Узость и эгоцентризмъ даннаго врующаго сознанья не только не выражаетъ въ полнот путей христіанской активности, но прямо даже противорчитъ словамъ Спасителя, предупреждавшаго, что кто ищетъ своего личнаго спасенья, тотъ не найдётъ его. Чмъ чище, глубже, чмъ выше внутренняя жизнь на почв христіанства, тмъ глубже погружается сознанье въ стихію церковности, въ напряжённую мистическую «работу» преображенья натуральнаго порядка въ благодатный. Вотъ отчего на вершинахъ внутренней жизни такъ расцвтаетъ льобовь къ міру, — ибо весь міръ свтится тогда Волчьимъ свтомъ и именно тогда въ полной мр оправдывается мысль одного изъ глубокихъ философовъ христіанства — что вс вещи мы познаемъ, вс вещи льобимъ въ Бог.

Паосъ и с т о р и ч е с к о й активности не исчезаетъ, а лишь усиливается и углубляется въ мистической: психологи врующей души. Не поймётъ тотъ психологи* христіанства вообще, ПравоИДЕЯ ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЫ славія въ частности, кто въ «бгств отъ міра сего», которое всегда иметъ лишь аскетически! смыслъ и никогда не связано съ докетическимъ отверженьемъ міра, — кто не уловитъ въ нёмъ исторической напряжённости. Чтобы понять смыслъ аскетизма и «внутренней» жизни въ христіанств вообще, въ Православьи въ частности, необходимо помнить, что кром исторической эмпиріи, существуетъ еще и боле глубокая сфера историческаго бытья, существуетъ метафизической слой его. «Исторически» дйствуютъ не только т, чья работа вся вмщается въ эмпирическомъ план, но не мене, а часто боле плодотворно дйствуютъ и т, чья активность почти не иметъ своей эмпирической транскрипціи, почти всецло является «внутренней»...

Только что сказанное относится ко всему христіанскому міру, — для пониманья же Православья оно иметъ первостепенное значенье потому, что «уходъ» во внутреннюю жизнь особенно характеренъ для него. Но есть одна черта, чрезвычайно существенная и исторически очень вліятельная, которая дйствительно отдляетъ Православье отъ другихъ христіанскихъ исповданій и которая въ связи съ отмченной психологіей внутренней жизни остаётся мало понятой и даётъ поводъ съ тмъ сомнньемъ въ жизненныхъ силахъ Православья, о которыхъ мы говорили выше. Я имю въ виду вопросъ объ участіи Церкви въ э м п и р и ч е с к о м ъ (а не только метафизическомъ) историческомъ процесс, вопросъ объ отлошеніи Церкви къ государству, къ власти, ко всему тому, что развёртывается именно въ эмпирическомъ план исторіи. - Здсь то и:

лежитъ своеобразье Православья, но здсь то и выясняется, что мнимое безсилье его есть подлинная его сила, есть свидтельство его правды и врности благовстью Христа...

Окажемъ прежде всего нсколько словъ о католическомъ ршеніи поставленнаго вопроса — въ этомъ р ш е т а и СОСТОИТЪ та «католическая идея», господство которой ДостОевскій усматриваетъ во всёмъ Запад и которую онъ достаточно настойчиво отдляетъ отъ католичества, какъ религіи. Католичество довольно рано вышло на тотъ путь, который привёлъ его къ е о а і и : если всему христіанскому міру не были вполн чужды психологическая предпосылки теократіи, то только католичество сознательно и послдовательно выработало идею христіанской теократіи и этимъ конечно сознательно отошло отъ того пути, къ которому призывалъ Христосъ. Въ своёмъ теократическомъ замысл католичество было и остаётся ч е с т н ы м ъ : не даромъ Христосъ, въ «Легенд о великомъ Инквизитор», гд такъ глубоко и смло вскрыта идеологія теократіи, посл рчи Инквизитора ц л у е т ъ его. Католичество въ своёмъ теократическомъ паос — а онъ есть и остаётся и до нын еще не изжитымъ въ нёмъ — полно устремленья къ Царству Божію; въ этомъ первая сторона католической идеи, которая до нын животворитъ весь исторически! процессъ, которая длаетъ католическуьо культуру Запада — христіанской культурой даже въ ея антицерковныхъ движеньяхъ. Но не этимъ католическая идея отдлила Западъ отъ Востока, гд не мене, а можетъ быть даже и боле напряжённо живутъ идеей Царства Божьяго: своеобразье католической идеи во второй ея части, второй половин теократическаго замысла, въ ученіи о п у т я х ъ строительства Царства Божьяго. Католичество не только упростило христіанскую идеьо, но и глубоко ее измнилоГ ступивъ на путь в н ш н я г о строительства Царства Божьяго: въ этомъ заключается теократическій замыселъ католичества. Суьцность всяко!! теократіи закльочается въ иде п р я м о г о вліянія на историческую эмпирію: не внутреннее преображенье, а слдовательно не свободное устремленье народовъ къ Богу, а вншнее, т. е. основанное на эмпирической в л а с т и приведенье ихъ къ спасенью — вотъ во что выливается теократическая идея.*) Церковь въ католичеств (что не сразу, но довольно рано сосредоточилось въ понятіи іерархіи) не извнутри строитъ Царство Божье, — она содйствуетъ преображеніьо натуральнаго порядка въ благодатный не въ порядк свободнаго приближенья отдльныхъ людей и народовъ къ Богу: она иьцетъ власти, она стремится вліятъ на власть, ищетъ вншняго введенья народовъ въ Церковь и не ждётъ свободнаго, т. е. внутренняго ихъ обращенья къ Богу.

Основой христіанской жизни является здсь не свободный актъ вры, а подчиненье авторитету Церкви: благовстье Христово о свобод упразднено; по истин, какъ утверждалъ Достоевскій въ «Легенд о Великомъ Инквизитор», оно оставлено лишь для немноп*хъ, — для іерархіи.

Не будемъ отрицать, что теократическіе пути развитья католичества какъ разъ и опредлили его чрезвычайное вліяніе на исторически процессъ, создали: его историческую силу, — но разв не здсь же лежитъ и источникъ всей: исторической трагедіи ЗаМожно конечно видть сущность теократіи въ иде христіаіюкаго универсализма. — т. -. въ коренномъ для христіаиства стремленіи вою жизнь одуьпевить и освтить свтомъ Христовымъ, всё и всхъ привести къ Христу, но здсь ничего не говорится о п у т я х ъ христіанизаціи, между" тмъ для т е о к р а т і и существенно использовало эмпирической в л а с т и. Нельзя не пожалть, что у многихъ писателей понятое теократіи борется въ первомъ смысл, что неизбжно порождаетъ недоразумнія.

ИДЕЯ ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЫ

лада, отошедшаго въ новое время отъ церкви и построившаго внцерковную культуру, одушевлённую идеалами Христа, но лишённую силы Христовой? Разв не въ былой исторической «сил»

католичества источникъ его собственной трагедіи, его ныншняго историческаго безсилья? Католичество слишкомъ близко подошло къ исторической эмпиріи, оно захотло слишкомъ быстро и упрощённо) ршить задачу, завщанную намъ Христомъ, — и забыло, «какого мы духа». Оно подавило ту свободу, къ которой призывалъ насъ Христосъ, требующій отъ насъ всегда и во всёмъ внутренняго, т. е. свободнаго обращенія къ Богу; оно не поврило этому благовстью Христову, не поврило въ то, что лишь на вершинахъ свободы возникаетъ то послднее и ршительное обращеніе души къ Христу, въ которомъ просвтляется и преображается «ветхій человкъ» и рождается «новая тварь». Соблазнённое идеей строительства Царства Божьяго чисто эмпирическими путями (путями власти), католичество неизбжно отходило отъ внутренняго, духовнаго пониманья основныхъ идей хрьтстіанства — отсьода такое необыкновенное развитье «юридическаго», момента въ католической философіи (въ ученіи объ искупленьи, о путяхъ спасенья, въ цломъ ряд вопросовъ догматики). Отсьода же «папизмъ» въ его идеологи^, отсьода эта религіозно безвкусная идея «уній», идеалъ вншняго единства, иыншиіе и прежніе аггресивные замыслы относитель^) православнаго Востока... Всегда и во всёмъ въ католичеств выступаютъ на первый планъ в н ш н і я проблемы хрььстіанства, словно отъ вншняго возникаетъ и внутреннее, а не наоборотъ!

Надо понять самуьо идею теократіи, какъ надежду осуществить Царство Божье, минуя внутреннюю сферу въ человк, минуя начало свободы въ нёмъ, — чтобы понять и то, что свтская культура Запада была и есть въ сущности не что иное, какъ е а к. ц і я х р и с п а н с к а г о д у х а с в о б о д ы противъ средневковой культуры. Но эта реакція неизбжно принимала форму борьбы съ церковью, отсьода прежде всего внцерковный и антицерковный характеръ свтской культуры и отсюда основное, явленье ея — с е у л я и з а ц і я, т. е. возникновенье независимыхъ отъ церкви, самостоятельныхъ сферъ культурнаго творчества, распадъ ььзначальной цлостности исторической активности. «Свободная» философія и наука, «автономная» этика и эстетика, «религіозный нейтралитетъ» государства и хозяйства и наконецъ превращенье религіозной жизни въ нчто совершенно субъективное и интимное, въ подлинную «Privatsache», — вотъ основныя черты свтЗНЬКОВСКІЙ ской культуры Запада, опредлившаяся въ итог распада средневковой к у л ь т у р ы...

Реформація, какъ выраженье той же реакціи начала христіанской свободы, сразу встала въ иное отношеніе къ историческому процессу, къ исторической эмпиріи. Сохраняя идею «церковной культуры», реформами*) ршительно отказалась отъ теократическихъ п у т е й к а т о л и ч е с т в а ; какъ выражается въ одномъ своёмъ этюд Troeltsch, на мсто теократіи протестантизмъ поставилъ «библіократію», вру въ чудесную силу слова Божьяго въ человческой душ. Отходя отъ вншнихъ путей католичества, протестантизмъ понялъ завтъ Христа о внутреннемъ и свободномъ къ нему обращеніи а о м и с и ч е с и, — и здсь источникъ того глубокаго разложенья церковности, которое мы находимъ въ протестантизм и которое низводитъ начало церковности изъ метафизической плоскости въ соціально психологическую. Постепенное угасанье церковности, угасанье идеи церковной культуры находилось поэтому въ глубокой связи съ процессомъ секуляризаціи, съ признаньемъ автономныхъ сферъ культурнаго творчества.

Нтъ ничего удивительнаго, что у Канта, который въ своей философ столь глубока связанъ съ протестантизмомъ, религія уже не является основой духовной жизни, а наоборотъ сама находитъ свою основу въ «автономной» этик...

Православье, не всегда чуждое п с и х о л о г и ч е с к и м ъ предпосылкамъ теократіи, ршительно и глубоко было однако чуждо ея идеологіи, оставалось всегда врно благовстію Христову о томъ, что «Царство Божье не придётъ примтнымъ образомъ». Сущность отношеній церкви къ государству, къ культур, къ историческому творчеству въ Православьи опредляется тмъ, что Церковь м о л и т с я за власть, за весь христіанскій міръ, благословляетъ творчество во всхъ направленьяхъ, всми силами содйствуетъ преображенью жизни и з в н у и. Это обрекаетъ Церковь на вншнее «безсилье», ибо не ищетъ Церковь вншняго себ подчиненья исторической стихіи: путь Церкви не въ теократіи, а въ преображена жизни извиутри, и чмъ ршительне освобождается Церковь отъ соблазна вншняго дйствованья (который ьте разъ *) Конечно, я имю въ виду «.старый» протестантизмъ, а не новый, которому чужда идея церковной культуры.

ИДЕЯ ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЫ

мистическая активность, тмъ глубже, тмъ сосредоточенне въ ней внутреннее дланье. Такъ, если даже неглубоко заглянуть въ душу врующаго русскаго человка въ наши дни, то легко убдиться, какой небывалой напряжённости и силы достигаетъ внутренняя работа Церкви... Бытъ можетъ, не близки вншніе плоды этой работы Церкви, быть можетъ ее вообще трудно учесть, но въ той страшной болзни, которой заболла Россія не столько за себя, сколько за другіе народы, въ томъ страшномъ физическомъ истощеньи и вымираньи, которое претерпваетъ наша родина, духъ ея, собранный въ Церкви,- не слабетъ, а мужаетъ, чистота и сила религіозной жизни крпнутъ, и сколько подлиннаго подвььжньічества и мученичества проявила наша церковь... Въ правд — наьиа церковная сила, въ врномъ и беззавтномъ слдованіи Христу — наша историческая активность...

Не безсильно, не внисторично, не чуждо культурному творчеству Православье, но оно идётъ другими путями, чмъ шёлъ а преображенья человческой души и культуры, и з в н у и. Быть можетъ провиденціально нужна была іь вншняя культура теократическаго средневковья, и самый распадъ духовной цлостности, внутренняго духовнаго единства на Запад есть тоже провиденціально нужная ступень къ тому, чтобы засняло на Запад Христово ученье въ его цлостности и полнот.

Но для насъ, православныхъ, ясна правда нашего пути, — и чмъ лучше осознаемъ мы культуру Запада, какъ выросшую на основ католичества, въ своихъ противорчьяхъ, въ своёмъ внутреннемъ распад восходящую къ тому пониманью христіанства, которое дало католичество, тмъ глубже понимаемъ мы необходимость иостроенія культурьь на началахъ Православья. Мы вс переживаемъ иеріодъ, когда западная культура еще уживается въ насъ съ православнымъ сознаньемъ, но близокъ часъ, когда наконецъ мы осознаемъ ихъ глубокую во многомъ разнородность. Проблема православной культуры встаётъ передъ нами во всей своей исторической неустрашимости, и мы начинаемъ понимать, что и т умы въ Россіи, которые, подобно Чаадаеву, склонялись къ католичеству, за слабымъ развитьемъ православной культуры, ч т о о н и в ъ с у щ н о с т и с т о я л и именно п е р е д ъ этой проблем о й. Новымъ свтомъ освщается для насъ этотъ уходъ ихъ «въ страну да деку», новые стимулы находимъ мы въ этомъ для напряжённой работы...

Какъ же должны мы мыслить с о д е р ж а н ь е православной культуры?

Настоящей отвтъ на этотъ вопросъ можетъ быть данъ лишь творческимъ построеньемъ системы культуры на началахъ Православья. Пока мы переживаемъ лишь исторической прологъ къ этому, дло идётъ лишь объ и д е православной культуры въ ея основныхъ чертахъ.

Дло, конечно, идётъ объ о ц е р к о в л е н ь и всей культуры.

Христосъ есть «Истина, Путь и Животъ » — и свтъ Христовъ долженъ просвтить всё и всхъ, долженъ осіять весь натуральный порядокъ, преображая и одухотворяя его. Царство Божье и е у с т р а н я е т ъ натуральнаго міропорядка, но преображаетъ его, извнутр^ а го освьцая и про' зьцая, — оно вростаетъ въ этотъ натуральный міропорядокъ, ибо предполагаетъ свободное обращенье человческой души, всего человчества (каьіъ космическаго центра, какъ истиннаго микрокосма) къ Богу. Тайна преображенья міра, искупленнаго страданьями и смертью Спасителя, просвтлённаго Его свтлымъ воскресеньемъ, уже свободнаго, благодаря этому, въ своихъ метафизическихъ глубинахъ отъ власти «князя міра сего», — тайна преображенья міра, строительства Царства Божья связана съ тми «встрчами» человческой дупнь съ Богомъ, которыя съ обихъ сторонъ ршительно чужды началу вншнему, началу необходимости. Благодать Божья, на насъ изливающаяся, исходитъ изъ глубинъ свободы, глубочайшимъ образомъ она чужда той «необходимости» въ Бог, о которой ясне другихъ говорилъ Сььиноза, которая находитъ своё полное выраженье во всякомъ м а г и з м.*) Благодать Божья изливается на насъ, какъ выявленье любви Божьей къ намъ, изъ Существа Божья, но не по необходимости, ибо Богъ есть Высочайшая Свобода. Но такой же актъ свободы, такое же внутреннее, изъ глубины существа нашего исходящее движенье — должно быть и со стороны человка. Дйствье благодати Божьей не ограничено человческой свободой, но та наша «встрча» съ Богомъ, которая вводитъ насъ въ строительство Царства Божьяго, непремнно покоится на акт свободы, на внутреннемъ и глубокомъ, а не вншнемъ и не поверхностномъ обращена къ Богу. Церковная жизнь, какъ сложилась она историчеРазличіе магіи и мистики и покоится на признаны необходимости или свобод въ Бог, въ Его яовлиіи намъ.

ИДЕЯ ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЫ

ски въ Православьи, двинетъ духомъ христіанской свободы, только ее ищетъ, только на нее полагается, — и въ этомъ Православіе не отошло отъ благовстья Христа и Его Апостоловъ. Духъ Православья, — я не говорьо о вншней церковно-исторической дятельности, которая и въ Православьи не разъ была полна ошибокъ и забвенья благовстья Христова, хотя никогда не выдавала своихъ ошибокъ за истину, — духъ Православья есть духъ свободы во Христ, свободы со Христомъ. Врное духу Христову, Православье никогда не отвергало натуральнаго міропорядка, натуральныхъ его основъ, — оно не знаетъ того «тушенья» плотью, которое наложило такую печальнуьо печать на католическое духовенство, не знало того рзкаго протавоположенія натуральнаго и благодатнаго, которое нашло своё яркое выраженье у блаж. Августина въ его «De civitate Dei». Міръ христіанскій такъ сильно о б о с о б л я е т с я здсь у блаж. Августина, что искажается самая перспектива историческаго дйствованья: по нашему же православному сознаніьо, весь міръ и его натуральныя основы не должны быть устранены, а лишь должны быть освящены и просвщены въ Бог. Востокъ не побоялся рецепціи идей, выработанныхъ языческимъ міромъ, ибо понималъ с и н т е т и ч е с к у ю задачу христіанства, задачу собиранья міра во Христ, спасенья, а не отверженья его. Конечно, Православье никогда не теряло сознанья того, что во Христ «новая тварь», но понимало это новое рожденье «въ Дух», какъ внутреннее просвтленіе; восточное христіанство, — при томъ аскетическое, монастырское не мене, чмъ «свтское», — п р и н и м а л о м і ъ : уходя отъ міра въ порядк аскетической работы надъ собой, восточное монашество оставалось чуждо гностическому « т у шенью» всякой плотью — индивидуальной, національной, исторической. Если средневковая культура на Запад была несомннно церковной, то не слдуетъ забывать, что она не опиралась на свободное раскрытье всхъ силъ въ творчеств, что она покоилась на Могутъ быть эпохи разочарованья въ разум, эпохи самаго крайняго нрраціонализма и мистицизма, но уже нельзя лишить христіанское человчество духа свободы, нельзя заставить отказаться отъ творчества и активности.

Востокъ не зналъ и конечно никогда не будетъ знать того типа церковной культуры, который былъ возможенъ въ средніе вка - на Запад, — онъ просто неосуществимъ на ВоЗНЬКОВСКІЙ сток, ибо всякое стсненье творческой активности просто приведётъ къ упадку церковной жизни, но не дастъ той своеобразной психологи^ какая царила на Запад въ среднее вка. Суть здсь въ томъ, что для восточно-православнаго умонастроенія совершенно чуждо гнушеніе натуральнымъ бытьемъ. Даже борьба съ плотььо, принимавшая здсь порой исключительныя формы, никогда не вытсняла въ сознаньи христіанскаго Востока идеала «обоженья»

(-).

Національная «плоть», наличность національнььхъ группъ никогда не отвергалась на Восток, хотя идеалъ единства церковнаго былъ тамъ не мене силенъ и глубокъ, чмъ на Запад, — только онъ понимался какъ идеалъ внутренняго, а не вншняго единства. Вншній унитаризмъ, отъ котораго донын не можетъ и не хочетъ освободиться Римъ, органически былъ чуждъ Востоку, съ его обильемъ автокефальныхъ церквей, съ его благословеньемъ національиаго своеобразья. Не отбрасываетъ Востокъ въ своей церковной жизни національньььь моментъ, а чтитъ и одухотворяетъ его. — Не гнушался христіанскій Востокъ и исторической плотью, не устранялъ ее, не стремился теократической замнить организаціьо политической жизни, или овладть еьо, — но извнутри перерабатывалъ, извнутри стремился одухотворить политическую жизнь, не разъ впадая при этомъ въ рабское положенье въ своей церковной жизни, никогда однако не теряя своей внутренней свободы, не теряя духа свободы. Вопросъ объ отношеніи Православья къ государству, къ политическимъ формамъ, конечно, очень сложенъ, но если взятъ исторіьо православныхъ странъ въ цломъ, съ полной: ясностью выступаетъ позинія Православья: о н о глубокуьо вру въ возможность и нужность преображенья натуральнаго бытья путёмъ его христіанизаціи. Но въ то же время Православье не видитъ въ государств единственной эмпирической силы, оно вруетъ, въ свою силу и потому принципіально благожелательно ко всмъ формамъ политической жизни: всё это лишь ступень въ организаціи общества, а не его неизбжная и неустранимая форма. Вотъ отчего Православье не стремится овладть политической властно — что такъ глубоко «испортило» католичество; Православье и не поклоняется государству, не склоняется передъ нимъ такъ, какъ это мы видимъ въ протестантизм. Ни теократья ни религіозная нейтральность государства не влекутъ къ себ Православье: ему чуждъ и одинъ и другой путъ. Не входя

ИДЕЯ ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЫ

ближе въ анализъ этого тонкаго и труднаго вопроса, скажу еще нсколько словъ объ отношеніи Православія къ самодержавью, идеалъ котораго (говорю объ и д е а л, а не объ исторической дйствительности самодержавія) былъ созданъ при глубокомъ вліяніи церковныхъ настроенья. Скажемъ прямо: пока эти церковныя настроенья сильны, они неизбжно увлекаютъ церковно-политическую мььсль, въ ея исканьяхъ, на тотъ же путь, хотя никакой принципіальиой связи между Православьемъ и самодержавьемъ (какъ это настойчиво утверждалъ Д. С. Мережковскій) вовсе не суще:

ствуетъ. Суть того замысла, который лёгъ въ основу и д е а л а самодержавья и который дйствуетъ у многихъ и донын, заключается въ томъ, что изъ всхъ натуральныхъ формъ политическоьі жизни внутреннему вліяніьо Церкви болььие всего поддаётся та, гд личность главы государства наиболе свободна въ своёмъ творчеств. Христіанизація политическоь! жизни (идётъ черезъ вліяніе на всхъ ея участниковъ, но тамъ, гд глава государства пользуется достаточной свободой въ своёмъ творчеств, тамъ церковное воздйствье на него скоре всего и легче всего молитъ вліять на христіанизаціьо жизнью самодержавье, въ которомъ царь связанъ въ своей активности лишь морально, открььваетъ, согласно приведённой идеолог, наибольшей просторъ для воздйствья Церкви, черезъ личность царя и его совсть — на весь государственный укладъ. Чтобы понять это, нужно учесть, что, не признавая религіозной нейтральности государства, Церковь пе можетъ не искать лучшихъ способовъ вліянія на развитье государственной жизни въ сторону христіанскаго идеала, — но въ то же время Церковь не стремится завладть властью и не можетъ навязывать жизни ничего своего, но сростается со всякой политической формой. Были православныя республики, были я православныя монархіи, и везд Церковь искала и будетъ искать, — черезъ совсть личности,—преображенья натуральнаго историческаго бытья. Церковь не можетъ встать въ нейтральное отношенье къ государству именно потому, что она свободна отъ историческаго докетизма, — но Церковь вовсе не вмшивается, де должна вмшиваться въ развитье государственности, какъ эмпирическая сила.



Pages:     || 2 | 3 | 4 | 5 |


Похожие работы:

«Духоборы в Грузии: Исследование Вопроса Земельной Собственности и Межэтнических Отношений в районе Ниноцминда Хедвиг Лом Европейский центр по делам меньшинств, рабочий доклад #35 Ноябрь 2006 EUROPEAN CENTRE FOR MINORITY ISSUES (ECMI) ECMI Headquarters: Schiffbruecke 12 (Kompagnietor) D-24939 Flensburg Germany +49-(0)461-14 14 9-0 fax +49-(0)461-14 14 9-19 Internet: http://www.ecmi.de ECMI Tbilisi office: 16 Paliashvili St, 2nd Floor, 0179 Tbilisi, Georgia. (32) 223 833 ECMI Akhalkalaki office:...»

«Аннотация Публичный доклад является аналитическим документом Департамента природных ресурсов и охраны окружающей среды Вологодской области о деятельности департамента по исполнению своих полномочий в 2012 году. Представление доклада является одной из основных форм реализации конституционных прав граждан на достоверную информацию о состоянии окружающей среды и природных ресурсов на территории области. В целях реализации полномочий Департаментом решаются задачи по охране и использованию водных...»

«Pragmatic Perl 10 pragmaticperl.com Выпуск 10. Декабрь 2013 Другие выпуски и форматы журнала всегда можно загрузить с http://pragmaticperl. com. С вопросами и предложениями пишите на [email protected]. Комментарии к каждой статье есть в htmlверсии. Подписаться на новые выпуски можно по ссылке pragmaticperl.com/subscribe. Авторы статей: Сергей Романов, Сергей Можайский, Владимир Леттиев Корректор: Андрей Шитов Выпускающий редактор: Вячеслав Тихановский (vti) Ревизия: 2013-12-04 07:37 ©...»

«Санкт-Петербургский государственный университет Высшая школа менеджмента НАУЧНЫЕ ДОКЛАДЫ К.В. Кротов НАПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЯ КОНЦЕПЦИИ УПРАВЛЕНИЯ ЦЕПЯМИ ПОСТАВОК № 14 (R)–2010 Санкт-Петербург 2010 К.В. Кротов. Направления развития концепции управления цепями поставок. Научный доклад № 14 (R)–2010. СПб.: ВШМ СПбГУ, 2010. Ключевые слова и фразы: управление цепями поставок, управление цепями спроса, логистика. Управление цепями поставок является одной из эффективных стратегий создания конкурентных...»

«УТВЕРЖДЕНО постановлением Отделения историко-филологических наук Российской академии наук от 30 января 2013 г. № 17 ПОЛОЖЕНИЕ о порядке проведения археологических полевых работ (археологических раскопок и разведок) и составления научной отчётной документации Москва 2013 1 Содержание 1. Общие положения....................................................... 3 2. Виды археологических полевых работ..........................»

«СОДЕРЖАНИЕ: Раздел 1. Общие сведения 3 1.1. Фирменное наименование Общества 3 1.2. Место нахождения Общества 3 1.3. Учреждение Общества 3 1.4. Государственная регистрация Общества 3 1.5. Органы управления Общества 3 1.6. Реестродержатель Общества 4 1.7. Аудитор Общества 4 1.8. Филиалы и представительства Общества Раздел 2. Положение Общества в отрасли Раздел 3. Приоритетные направления деятельности Общества Раздел 4. Отчёт Совета директоров Общества о результатах развития Общества по...»

«А.А.Азизов, Н.Г.Акиншина ОБРАЗОВАНИЕ В ИНТЕРЕСАХ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ ЗАДАНИЯ И УПРАЖНЕНИЯ Для учащихся школ, колледжей и лицеев Ташкент – 2009  Сборник заданий и упражнений по Образованию в интересах устойчивого развития предназначен для учащихся старших классов средних школ, лицеев, колледжей, а также для преподавателей и слушателей институтов повышения квалификации. Авторы: А.А.Азизов, кандидат химических наук, гл. науч. сотр., руководитель Отдела прикладной экологии Национального...»

«ДОКЛАД ТУРКМЕНИСТАНА О ВЫПОЛНЕНИИ КОНВЕНЦИИ О ПРАВАХ РЕБЕНКА ВВЕДЕНИЕ 1. Конвенция о правах ребенка ратифицирована Меджлисом (Парламентом) Туркменистана 23 сентября 1994 года. 2. Настоящий доклад подготовлен во исполнение пункта 1 а) статьи 44 Конвенции о правах ребенка в соответствии с рекомендациями Комитета по правам ребенка, содержащимся в документе CRC/C/58 руководство по форме и содержанию первичных докладов, которые должны представляться государствами-участниками в соответствии с пунктом...»

«Ядерный потенциал Республик Казахстан Астана 2014 2 1 О СИЛЬНОМ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИИ 28.01.2013 г. НА СЕВЕРНОМ ТЯНЬ-ШАНЕ (ПО СТАНЦИЯМ ЯДЕРНОГО МОНИТОРИНГА) Рябенко П.В., Узбеков Р.Б. ББК 31.4я 43 РГП Институт геофизических исследований КАЭ РК, Курчатов Я34 АННОТАЦИЯ В статье рассмотрен вопрос параметризации основного толчка землетрясения, на Северном Тянь-Шане 28 января 2013 г. с магнитудой mb=6.6. Изучены пространственное положение очага, геолого-тектонические особенности района, механизм Я34 Ядерный...»

«ДОКЛАДЫ ПЕРЕСЛАВЛЬ-ЗАЛЕССКОГО НАУЧНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬНОГО ОБЩЕСТВА ВЫПУСК 19 Курные избы Переславль-Залесского уезда Санитарная оценка крестьянских жилищ в селе Нагорье и деревне Черницкой Москва 2004 ББК 26.89(2Рос-4Яр) Д 63 Издание подготовлено ПКИ — Переславской Краеведческой Инициативой. Редактор А. Ю. Фоменко. Обработка иллюстраций Н. А. Воронова, А. Ю. Фоменко. Д 63 Доклады Переславль-Залесского Научно-Просветительного Общества. — М.: MelanarЁ, 2004. — Т. 19. — 40 с. Нет аннотации. Некому...»

«ПРОЕКТ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ КОМИССИИ ООН Water Quality in Central Asia Качество воды в Центральной Азии ИСПОЛНИТЕЛЬ ПРОЕКТА - РЕГИОНАЛЬНЫЙ ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ ЦЕНТР ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ РЕГИОНАЛЬНЫЙ ДОКЛАД Правовые и институциональные основы управлением качеством вод в странах Центральной Азии Региональный эксперт РЭЦЦА Петраков И.А Данный материал опубликован при поддержке ЕЭКООН. Содержание публикации является предметом ответственности экспертов и не отражает точку зрения ЕЭКООН Алматы, 2010 г....»

«Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям РОССИЙСКИЙ РЫНОК ПОЛИГРАФИЧЕСКИХ РАБОТ 2008 год Состояние, тенденции и перспективы развития ДОКЛАД Москва 2009 год Доклад составлен Управлением периодической печати, книгоиздания и полиграфии при содействии авторского коллектива в составе: С. М. Галкин - к. т. н., профессор Д. М. Закиров - инж. Г. Б Зерченинов. - к. т. н., старший научный сотрудник Б. В. Каган - к. т. н., старший научный сотрудник Б. А. Кузьмин - к. т. н., профессор А. В....»

«Geographical Society of the USSR ALL-UNION INSTITUTE OF KARSTOLOGY AND SPELEOLOGY Gorkii University in Perm PESHCHERY (CAVES) N 16 Former Speleological Bulletin founded in 1947 PERM 1976 МИНИСТЕРСТВО ВЫСШЕГО И СРЕДНЕГО СПЕЦИАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РСФСР ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО СОЮЗА ССР ВСЕСОЮЗНЫЙ ИНСТИТУТ КАРСТОВЕДЕНИЯ И СПЕЛЕОЛОГИИ ПЕРМСКИЙ ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. А. М. ГОРЬКОГО ПЕЩЕРЫ выпуск ПЕРМЬ— ОСНОВАН В 1947 ГОДУ РАНЕЕ ВЫХОДИЛ ПОД НАЗВАНИЕМ...»

«Geographical Society of the USSR INSTITUTE OF KARSTOLOGY AND SPELEOLOGY Gorkii University in Perm PESHCHERY (CAVES) № 12—13 Former Speleological Bulletin founded in 1947 PERM 1972 Географическое общество Союза ССР ИНСТИТУТ КАРСТОВЕДЕНИЯ И СПЕЛЕОЛОГИИ Пермский ордена Трудового Красного Знамени государственный университет имени А. М. Горького ПЕЩЕРЫ выпуск 12—13 ПЕРМЬ — 1972 ОСНОВАН В 1947 ГОДУ Ранее выходил под названием Спелеологический бюллетень В настоящем очередном выпуске сборника, кроме...»

«ПРАВА ЧЕЛОВЕКА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Сборник докладов о событиях 2009 года Москва 2010 УДК 342.7(470+571)(042.3)2009 ББК 67.400.7(2Рос) П68 Доклад подготовлен при финансовой поддержке Фонда Джона Д. и Кэтрин Т. Макартуров Составитель Д. Мещеряков Отв. редактор Н. Костенко Права человека в Российской Федерации : докл. о событиях 2009 г. П68 / [сост. Д. Мещеряков]. — М. : Моск. Хельсинк. группа, 2010. — 282 с. — ISBN 978-5-98440-051-0. В сборник вошли тематические доклады, подготовленные в...»

«Публичный доклад МОУ СОШ № 20 по итогам 2010-2011 учебного года Структура доклада: 1. Основные направления развития системы образования города Нижний Тагил, реализуемые МОУ СОШ № 20 в 2010-2011 учебном году 2. Реализация приоритетного национального проекта Образование; 3. Реализация национальной образовательной инициативы Наша новая школа 4. Основные финансово-экономические показатели деятельности и развития МТБ. Сокращение неэффективных расходов. 5. Обеспечение условий для предоставления...»










 
2014 www.av.disus.ru - «Бесплатная электронная библиотека - Авторефераты, Диссертации, Монографии, Программы»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.