ДОКЛАДЫ
ПЕРЕСЛАВЛЬ-ЗАЛЕССКОГО
НАУЧНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬНОГО ОБЩЕСТВА
ВЫПУСК 19
Курные избы Переславль-Залесского уезда
Санитарная оценка крестьянских жилищ
в селе Нагорье и деревне Черницкой
Москва 2004
ББК 26.89(2Рос-4Яр)
Д 63
Издание подготовлено ПКИ — Переславской Краеведческой Инициативой.
Редактор А. Ю. Фоменко.
Обработка иллюстраций Н. А. Воронова, А. Ю. Фоменко.
Д 63 Доклады Переславль-Залесского Научно-Просветительного Общества. — М.: MelanarЁ, 2004. — Т. 19. — 40 с.
Нет аннотации. Некому писать аннотации.
ББК 26.89(2Рос-4Яр) c Николай Алексеевич Губин, 1930.
c Георгий Аркадьевич Карташевский, 1930.
c MelanarE, 2004.
Курные избы Переславль-Залесского уезда Владимирской губернии История вопроса Первобытное зодчество всякого народа всегда зависит от обилия того или другого стро- с. ительного материала. В древности вся северная и средняя Россия была покрыта сплошными вековыми лесами. Самым доступным строительным материалом было дерево разных пород.
Его было много, оно всегда было под руками. И служило не только главным строительным материалом, но из него же приготовлялась и вся домашняя обстановка, утварь и посуда.
Кроме того, им отоплялось и освещалось жилище. Все древние постройки в России были сделаны из дерева. В них «наиболее сказались естественные потребности самобытной народной жизни». Поэтому изучение памятников деревянной архитектуры весьма важно.
Первый серьёзный почин в деле исследования и изучения произведений древнего деревянного зодчества сделал академик архитектуры Лев Владимирович Даль (1834—78 гг.). Он по поручению Академии Художеств в 1875—77 гг. путешествовал по Поволжью и Олонецкой губернии для изучения памятников старинного зодчества. Его сопровождали ученики Академии Леонов и Веселовский. Но после кончины Даля никто не продолжал начатого им труда, пока Академия Художеств не предложила вновь заняться этим делом академику архитектуры Владимиру Васильевичу Суслову (р. 1859 г.). С этой целью он совершил целый ряд поездок по России. Прежде всего он посетил север, самый лесной край: Архангельскую, Олонецкую и Вологодскую губернии. Произвёл обмеры, зарисовал и сфотографировал уцелевшие произведения древнего деревянного зодчества. Главное внимание его привлекли церкви. В создании их проявилась творческая фантазия древних зодчих и уменье их возводить большие величавые здания. Этим можно объяснить то, что В. В. Суслов в своих трудах описал большое количество церквей и только в трёх местах говорит о старинных избах, которые отличались красотой своей отделки. Кроме того, деревянные церкви могут сохраниться в течении 300—400 лет, а избы вообще недолговечны, и редкая из них может простоять больше столетия. Избы быстрее разрушаются от времени, часто гибнут от огня и исчезают бесследно. Но для нас более интересны избы, потому что в них протекала повседневная жизнь наших предков. Изучая избы, можно представить себе те внешние условия, среди которых проходила обыденная жизнь русских людей.
И Л. В. Даль, и В. В. Суслов дают более или менее подробные описания отдельных изб.
Эволюцию же крестьянской избы рисует М. В. Красовский в своём «Курсе истории Русской Архитектуры». Он яркими штрихами изображает постепенное развитие её, начиная с курной избы и кончая главнейшими типами современных нам изб. Как историк, он пользуется не только трудами Л. В. Даля, В. В. Суслова и других исследователей русского зодчества, с. но, воссоздавая тип древних построек, почерпает сведения из памятников древней письменности, а также отчасти и из памятников иконографии и картографии.
НиколайАлексеевич Губин — врач Кабанской больницы. Доложено Обществу — 2 февраля 1921 года.
В издании ПКИ в таблицах даны только метрические размеры.
4 Доклады Пезанпроб. Выпуск Рис. 1. Курная изба С. И. Фомина в д. Сотьме (изба № 1) Из памятников древней письменности он пользуется описаниями путешествий по России иноземцев: Адама Олеария (1636 г.), Мейерберга (1661—62 г.) и Эрика Пальмквиста (1674 г.). Все они снабжены многочисленными рисунками. Особенно интересен «Альбом Мейерберга. Виды и бытовые картины России XVII века». Мейерберг объективно зарисовал виды русской природы и бытовые сцены, поэтому его альбом имеет большую ценность.
Русские деревни с околицей, узкой улицей и рядом приземистых избушек прекрасно переданы им.
Из русских памятников древней письменности М. В. Красовский пользовался «лицевыми рукописями». Это такие рукописи, страницы которых украшены миниатюрами, то есть рисунками в красках (Лицевые жития Николая чудотворца, Бориса и Глеба и Сергея Радонежского).
В памятниках иконографии он рассматривал «палатное письмо». Это изображения городов, монастырей, церквей и жилых зданий на старинных иконах (икона Александра Свирского из собрания Лихачёва). И наконец, он извлекал нужный ему материал из памятников картографии. К ней относятся старинные планы городов и монастырей, сделанные русскими чертёжниками. Эти планы представляют из себя среднее между планом и видом с птичьего полёта (план Тихвинского монастыря Новгородской губернии 1679 года; на нём изображены церкви, монастырские стены, жилые и хозяйственные постройки).
К исчезающим в наше время памятникам старины, постройкам, доживающим свои последние дни, в Переславль-Залесском уезде относятся курные избы. Курной или чёрной избой называется изба с топкой по-чёрному. В ней печь делается без трубы. Во время топки дым валит из устья печи прямо в избу, а затем уж выходит в деревянную трубу в потолке или в открытую дверь. Курные избы почти вытеснены избами с топкой по-белому.
Между тем курные избы представляют большой интерес для архитектора как образец примитивной постройки, для этнографа как одна из ступеней в развитии жилища и для участкового врача как одно из главных условий, влияющих на здоровье населения. Вымирающая курная изба нашего бедного крестьянина была типичной постройкой для древней Руси.
В древней Руси все жили в курных избах. Они были и в городах и в посадах, а в XVI веке даже и в самой Москве. В старину и церкви отоплялись по-чёрному.
Вот как иностранцы изображали Россию в описаниях своих путешествий: «Москва деревянная, а не каменная... У знати дома побольше, а у простых людей — низкие... Избы все чёрные (курные)...»1 «Дома... по деревням, малы, неудобны. В них одна комната, где едят, работают и делают всё; в комнате для тепла — печь, где обыкновенно спит вся сеМатвей Меховский, 1521 г.
мья».1 «Комнаты обыкновенно снабжены печами без труб и в окнах нет стёкол... Когда топят эти избы, там быть никому от дыма невозможно — все должны оттуда уходить, пока не прогорит огонь, тогда опять входят в избы, которые теплы и жарки, точно баня». Глубокий знаток древнерусской жизни, историк археолог Иван Егорович Забелин (1820— 1908 гг.) произвёл единственную в своём роде попытку «восстановления типа древлерусских деревянных построек». В своём труде «Черты самобытности в древле-русском зодчестве» он пишет:
В северной или вообще в лесной стороне начального формой строительного худо- с. жества, как необходимо полагать, была клеть, то есть известной ширины и вышины четыреугольный сруб из брёвен, положенных друг на друга в несколько рядов или венцов и связанных по углам вырубками в лапу, в обл, в ус... Клеть, поставляемая для различных надобностей и целей, получала и различные наименования. Клеть тёплая, с печью, называлась избою, истопкою... В понятии о клети заключалось понятие об известном типическом или, так сказать, нормальном размере этой постройки в ширину и вышину, который, несомненно, определялся в течение веков свойствами самого материала, то есть обычною длиною и толщиною изготовленного для обычных строений леса.
Обычная длина стен жилой клети — избы простиралась в 3 или 4 сажени [6,4— 8,5 м]. В таком квадрате и устраивался основной порядок жилого помещения...
В этом пространстве установлялось всё жилое хозяйство обывателя! Здесь у него помещались и поварня у печи и спальня — на лавках и полатях, и приёмная для гостей — передний угол, а зимою и угол за печью для домашнего молодого скота Более достаточное хозяйство увеличивало свой простор... Ставилась через сени другая клеть холодная или клеть в собственном значении, служившая и кладовою и помещением для летней спальни.
Лицо простого крестьянского жилища состояло из трёх самостоятельных долей.
Посредине находились сени, с одной стороны которых ставилась изба, а с другой холодная клеть.
Далее И. Е. Забелин делает заключение:
Как бытовые, так и художественные и по преимуществу строительные различные формы, при неизменности общих начал жизни, существуют целые века и подвергаются лишь тем переменам, которые сами собой нарождаются из постепенного, 1 Барберини, 1565 г.
2 Степан Какош, 1602 г.
последовательного развития самой жизни, то есть видоизменяются в частностях, И действительно, когда мы ниже познакомимся с планом курных изб, то увидим, что этот основной тип жилой постройки вполне сохранился до наших дней.
При осмотре и исследовании курных изб мысль невольно уносится в те стародавние времена, когда Переславль-Залесский уезд был покрыт дремучими лесами, которые богатырский эпос в стихе о «Егории Храбром» изображает так:
Не пройтить Егорью, ни проехати...
Сплошной покров лесов лишь кое-где прерывался речками, озёрами, моховыми и торфяными болотами. Тёмные вековые леса состояли из великанов: стройных величавых сосен и угрюмых елей. Сосновые леса покрывали песчаные холмы. Спускались и на моховые болота. Внизу под прозрачной кроной их ютились можжевельник, ракитник и другие кустарники. Росли неизменные спутники соснового бора рыжики. И краснела сочная брусс. 6 ника. Тихую задумчивость бора и величавую тишину его нарушали лишь звери да птицы.
Ели же расползались по низинам, по тяжёлым глинистым почвам, образуя непролазные мрачные чащи. На влажной почве их находили себе удобный приют различные мхи и лишаи. По местам заходили ели и в долины рек. Здесь к ним примешивались приветливые белоствольные красавицы берёзы в сообществе с долговязыми трепетнолистными осинами, ольхой и ивняком. По влажным долинам зеленели шумные, весёлые, берёзовые и осиновые рощи. В них всегда царило оживление. Раздавались голоса пернатых певцов. Дремучие леса были населены множеством диких зверей. В лесной чаще бродили стада неуклюжих лосей и грациозных косуль. Таились в густых непроходимых чащах рыси. По уединённым лесным тропинкам рыскали волки. Нередко можно было повстречать и самого властителя лесов угрюмого и неповоротливого медведя. По ночам уснувший лес оглашался диким уханьем филинов и унылым криком сов. Среди бесконечных лесов были разбросаны редкие людские поселения. Одинокие села и деревушки тонули в зелёном море лесов. И самый город Переславль-Залесский стоял тогда среди густого бора.
Лес высокой стеной окружал жилье человека. Стерёг его. Защищал его от сильных ветров и зимних вьюг. Заглядывал своими густыми ветвями в окна жилища. Тихо таинственно шептал. Будил воображение и фантазию. В тёмные тихие ночи баюкал шелестом своих ветвей. Во время затишья навевал дремотные думы, а в бурю поражал воображение величием.
Пугал воем и стоном. Нагонял страх на суеверного человека.
Лес клал свой отпечаток на образ жизни людей. Лесной житель всегда сосредоточенно спокоен. На лице его видны следы суровой задумчивости. Самая жизнь его была проста и эпически спокойна, как жизнь окружавшего его леса.
Человеку приходилось вести упорную борьбу с природой, дикими зверями и лесом. Сравнительно короткое лето и суровая зима с сильными морозами, метелями и глубокими снегами заставляла его строить себе тёплое жилье. Орудиями для постройки служили топор и долото. Он валил огромные сосны. Обшибал сучья. Обрубал вершины и из получившихся брёвен (5,5—7,5 м длиной и 40—50 см толщиной) рубил сруб «в оболонь». Ставил его на «пошве». Сажал прямо на мох. По фасаду прорубал два—три небольших оконца.
Затягивал их бычачьим пузырём. Сзади прорубал небольшую дверь. Пол настилал из пластинника — расколотых пополам при помощи клина брёвен. Потолок делал из накатника.
Крышу устраивал из древесной сосновой коры. Всё делал из дерева. Обходился без навесок, петель и крючков. Употреблял только неуклюжие кованые железные гвозди. В избе клал глинобитную печку с топкой по-чёрному. Огонь хранил в горнушке в тлеющих углях и освещал избу лучиной.
Современное состояние Переводятся курные избы в Переславль-Залесском уезде. Они стали редкостью и уж недалеко то время, когда их не будет совсем. Насколько быстро исчезают курные избы, можно видеть из работы земского врача Н. Н. Курочкина «Санитарно-статистический очерк населения Погостовской волости Переславского уезда за 1888—97 гг.». Во время обследования им этой волости в ней было 24 курных избы. В своей работе он пишет: «больше всего имеется их в с. Филипповском 4, в с. Филимонове 7, в с. Рушинове 5, в д. Шапошницах 4».
Теперь в этих селениях совершенно нет курных изб, и во всей волости осталось их только 2.
Больше того, в последнее время из всех 16 волостей уезда только в 4 уцелели ещё курные избы: в Елизаровской волости — 2, в д. Любимцеве и д. Берсеньке, в Переславской — 2, с. в с. Лучинском и д. Сотьме, в Погостовской — 2, обе в д. Афонасове и в Смоленской — 3, в с. Нестерове 1 и в д. Крюково 2. Всего 9.
Как давно были построены курные избы, кто в них живёт и чем добывает себе средства к жизни? На данный вопрос ответит таблица 1.
В курных избах доживают свой век старики и старухи и ютятся бедняки.
Мной обмерены и сфотографированы все имеющиеся в уезде курные избы. Неумолимое время наложило на них свой отпечаток. Далеко не все они сохранились в том виде, в каком были первоначально построены. Во многих из них имеются позднейшие переделки. Это подтверждают сами хозяева их. В одной избе уцелело одно, в другой — другое. Только осмотрев несколько изб, можно восстановить все детали курной избы.
По моему указанию изба № 6 после меня вторично была обмерена архитектором В. Феоктистовым.
Во время работы я пользовался:
1. Харузин, А. Руководство для собирания сведений о крестьянских постройках / А. Харузин; Русское Географическое Общество. — СПб., 1902.
2. Программа для собирания этнографических предметов / Этнографический отдел Русского Музея. — 2 издание. — СПб., 1903.
с. 8 Курные избы строили из соснового или елового леса 22—26,6 см толщиной. Стены рубили не «в окат». Это значит: если бревно было 35,5 см толщиной в комле, а в вершине — 22 см, так его и клали в дело. Обшибали сучья, сдирали «кожу» (кору), оскабливали и рубили сруб «в чашу». На торцах брёвен сруба сохранились следы рубки их топором (избы № 2, 3 и 4). Паз выбирали в верхней кромке бревна. Сажали брёвна сруба прямо на мох. Боковые стены рубили «со свесом». Три верхние ряда венцов в боковых стенах делали несколько длиннее самых стен. Они постепенно свешивались одно над другим, так что конец выше лежащего бревна выдавался вперёд приблизительно на 1,5 диаметра ниже лежащего бревна. (Это видно у изб № 3 и 4.) Эти выступающие вперёд по застене брёвна назывались «свесовыми» и служили поддержкой для свеса крыши над рубленым фронтоном Под избой вырывали яму 4,6 4,6 1,0 м и устраивали подполье. Вынимаемую землю приваливали снутри сруба к нижним венцам стен. Снаружи избы, в 53,3 см от стен её врывали по 3 столбика с каждой стороны по 1,0—1,2 м длиною и 13 см толщиною. Зарывали их на 53 см в землю. За них закладывали 4 брёвнышка 13—17 см толщиной, а в получившийся промежуток между стеной избы и образовавшейся из этих брёвнышек стенкой насыпали земли. Получалась завалинка.
В переднем фасаде сруба прорубали 3 окна величиной 0,7 0,5 м в 53 см от пола и в 0,8 м от потолка. Подоконники делали в 26,6—28,8 см шириной. Оконные рамы устраивали в 4 стекла. Они были подъёмные. Нижняя половина рамы поднималась в пазках в шпунту кверху. Вторых рам на зиму не вставляли, — их не было. На холодное время года большую половину окна закладывали тряпьём, обнском, понитком, дерюгой или соломой так, чтобы был только маленько светок. В осмотренных мной избах только в одной избе № 9 было одно волоковое окно. Оно выходило на проулок, и было прорублено на одинаковом расстоянии от потолка и пола размером 26 40 см. Эта изба по фасаду имела только 2 окна с. 9 Дверь прорубали в задней стене сруба размером 2,5 1,5 м высотой и 1,8—0,8 м шириной. Дверь делали однопольную на 2 шпонках. Шпонки врубали топором. Дверь навешивали петлями на железные крючья. Порог был 13—22 см высотой и 17 см шириной.
Пол настилали по переводам (половым балкам 22—26 см толщиной), врубленным параллельно переднему фасаду в сруб «сквозником». Переводов делали 4, два из них врубали в 35 см от передней и задней стены, третий — в 1,7 м от задней стены, а четвёртый в 35 см от третьего по направлению к передней стене. Пол делали из накатника 13—17,7 см толщиной «в приплотку с отволочкой». «Протешут маленько, поровняют только, чтобы ногой не запнуться, и ладно». Или же пол настилали в приплотку из пластинника 22—26 см толщиной. Пластинник клали круглой стороной вниз в подполье.
Курные избы Переславль-Залесского уезда Владимирской губернии Потолок настилали в паз из 15,5—17 см нескоблёного или скоблёного соснового наката.
Накат настолько осмолел, что при осмотре казался покрытым чёрным лаком. Снизу потолок поддерживала матица. Это круглое оскобленное, но необтёсанное 31 см бревно, врубленное сквозняком в боковые стены сруба. Матицу врубали посредине избы параллельно передней стене её на высоте 1,75—2 м от пола. Концы накатин клали в четверти, вытесанные в паровых брёвнах передней и задней стены сруба. Паровое бревно — это самое верхнее бревно сруба. В нём вытёсывали четверть размером 6,6 6,6 см. В потолке на расстоянии 0,8—1,15 м от задней стены сруба перед выходной дверью прорубали круглое или квадратное отверстие размером 26 26 см для выхода дыма во время топки печи. Со стороны чердака в это отверстие вставляли деревянный дымник. Для устройства его отыскивали дуплистую ель или осину 3,5 м длиной. Раскалывали её вдоль. Серёдку всю выдалбливали. Затем соединяли обе половины вместе и получалась круглая труба. В верхнем конце её, отступя немного от края, продалбливали два ряда треугольных отверстий, обращённых вершинами друг к другу. Верхний конец трубы опиливали на 2 ската и покрывали его тесовой кровелькой 26 35 см. Её пришивали к трубе гвоздями. Кровелька защищала дымник от попадания в него дождя и снега. Так был устроен дымник в избе № 3. Во всех остальных избах дымники были 3,5—4 м длиной, сделаны из тёса, имели квадратную форму размером 26 26 см или 31 31 см. Две длинных доски опиливали остроконечно, а 2 других доски делали на 13—17 см короче первых. К первой паре досок прибивали кровельку. Дымник возвышался на 0,8—1,4 м над коньком крыши. «Если, бывало, по складу (удачно) прорубят ход в потолоке для дыму, то можно было топить печь, не открывая дверь». После окончания топки дымник затыкали из избы тряпьём и задвигали закрышкой, доской 35 44 см, ходящей «в полозках». В некоторых избах закрышка поддерживалась снизу 2 деревянными завёрочками.
На потолок со стороны чердака насыпали костерь (льняные обмялья) и слой земли в 8 см. Костерь клали, чтобы земля не просыпалась в избу через потолок.
Крыша Избы крыли соломой. Крыши делали двускатные без стропил на «сонцах или самцах».
Самцы рубили из круглого 11—17 см леса. Они, постепенно укорачиваясь кверху, образовывали бревенчатый фронтон. Снизу на обоих концах самцов вырубали чашечки для слег.
Этими чашечками самцы накладывались на концы слег. Чашечки не давали возможности с. слегам съезжать из-под самцов, и кроме того, благодаря им самцы плотно прилегали друг к другу. (Для освещения чердака в фронтоне прорубали небольшое окошечко 17 22 см.) Ниже фронтона устраивали «спуск», который делали из отрезков палубы в 35—53 см длиной. Нижние концы отрезков пришивали к слеге, врубленной в концы 2 верхних свесовых брёвен параллельно стене избы. На слеги настилали «подмётник» (орешник, осинник — хворост 2,2 см толщиной) комлями книзу для поддержки соломы, чтобы она не проваливалась на чердак между слег. На подмётник стлали солому охапками. Начинали класть их снизу. Каждая верхняя охапка накрывала собой половину нижней. Чтобы подмётник и солома кровли не скатывались вниз, врубали в верхний венец обоих боковых стен сруба — «курки». Их приготовляли так: выкорчёвывали с корнями ёлочку 8—11 см толщиной. Обрубали у ней все корни, кроме одного самого толстого, растущего под прямым углом к стволу.
Затем обрубали вершину у неё и оставляли кусок ствола в 1 м длиной. Получалась курка.
Она имела вид крюка. Курок делали 4 штуки и врубали на 4 см в верхний венец (в паровые брёвна) обоих боковых стен по углам сруба так, чтобы нижний конец курки, оканчивающийся корнем, свешивался на волю по застене на 22 см. Причём корень курки был обращён кверху.
На курки клали «пучок» соломы. Его приготовляли следующим образом: на землю стлали свитые из соломы «поясья» (пояски). На них накладывали небольшими охапками солому.
Одна охапка прикрывала другую (нижнюю) на 0,25—0,5 длины её. На охапки клали «шестик» 5,6—7 м длиной и окружали его соломой со всех сторон и затем завязывали поясья.
Шестик оказывался в центре соломенного пучка. Пучок иначе называли «закуршником».
В него упирался подмётник и охапки соломы, образующие кровлю. Он не давал им сполДоклады Пезанпроб. Выпуск зать с крыш вниз. Курки и закурошник поддерживали боковой свес крыши или застреху.
Затем к верхней поверхности концов слег, лежащих под самцами, прилаживали 2 пары «котушин», «петушин» или «спишников». Их делали из слег 17—22 см толщиной. У них стёсывали переднюю поверхность и врубали в неё спицы 0,8 м длиной и 6,6 см толщиной, на расстоянии 53 см одну от другой. Верхние концы обоих котушин врубали друг в друга с остатком и у одной пары котушин обделывали их в виде головы коня. Эту пару помещали над передним фронтоном избы (избы № 1 и 4), а другую пару — над задним. Сверху котушин вдоль конька крыши помещали «коневую жердь». Между спицами клали на солому жерди, слежки 4 см толщиной. Они не давали ветру разносить солому и назывались прикладником или облогами.
Глинобитную или сырцовую печь ставили в левом заднем углу избы (как войдёшь в неё).
Между задней и боковой стенкой печи и стенами сруба было пространство в 13 см шириной, которое засыпали землёй. Печь клали прямо на полу. Основанием для неё служил опечек.
Это половина сруба, то есть только 2 стенки: передняя и боковая. Его рубили из брёвен 17—31 см «обрубом в лапку» (в лапу). Концы венцов опечка врубали в боковую и заднюю стены сруба. Спереди клали 3—4 ряда, а сбоку — 5 рядов. Длина опечка была 2,3 м, ширина — 1,7 м, а высота 0,7—1 м. Отступя 17—35 см от задней стены избы врубали балочку 17 см толщиной для настилки половника. Один конец её врубали в опечек в полдерева с. 11 на высоте 48 см от пола, а другой — в боковую стену избы тоже в полдерева. Под этот конец балочки подставляли «стульчик» (обрубок дерева 44 см длиной и 26 см толщиной.
После этого настилали подвник из 13—17 см накатника. Его настилали в приплотку на бао лочку и на передние ряды опечка впритык к задней стене избы. Он свешивался за короткие ряды опечка на 44 см. Тогда нарубали 2 верхних боковых длинных ряда опечка. Брёвна для них брали на 35 см длиннее нижних. Торцы подовника спереди загораживали 2 короткими рядами опечка. Нижний ряд из них опускали на 6—8 см ниже подовника. В лицевой стороне опечка прорубали окошечко 17 44 см для кочерги, ухватов и помела. Подовник промазывался глиной и насыпали на него слой земли в 11—13 см толщиной и хорошенько утрамбовывали её.
Затем привозили глины, настилали её на пол избы, разравнивали её лопатой слоем в 13 см, трамбовали чурачком в 0,7 м высотой и 22 см толщиной с ручкой, так, чтобы получился совершенно ровный слой. Глина сама из себя даёт сырость. Не из всякой глины можно сделать глинобитную печь. Потом разрезали железной лопатой весь этот слой глины на кирпичи 26 см длиной и 13 см шириной и 6,6 см толщиной. И приступали к кладке печи Первоначально настилали шесток в один ряд из обожжённых кирпичей. Ширина шестка 53 см. Под него клали слой земли в 8 см толщиной. Затем обкладывали первый ряд всей основки (основы) печи сплошняком. Основывали её как печь должна быть. По этому основанию раскладывали второй ряд кирпичей, и пристукивали его деревянной колотушкой к первому ряду их поглаже, чтоб не было шоршин. Колотушку употребляли деревянную в виде большого квадратного молотка. Так продолжали класть все 16 рядов друг на друга и пристукивать колотушкой, приколоткой. Высота свода печи 1 м, длина топливника 1,4— с. 12 1,5 м, а ширина 1,1—1,3 м, заднюю стенку его делали повыше на 6,6 см. Боковые стенки делали 26 см толщиной. Кирпич клали плашмя и выводили до сводов 44—53 см высоты.
К задней стенке притыкали свод понемногу с боковых стен также, как это делается в кирпичных печах. Посверх свода простилали один ряд обожжённым кирпичом, а то и прямо набивали слой глины толщиной в 6,6 см не больше. По окончании сводов прорезали железкой или обломком косы устье 40 48 см и в краях его делали четверть для заслонки. После всего настилали под в один ряд из обожжённых кирпичей по земле и делали его к заду В переднюю стенку печи с обоих боков выше устья вмазывали 2 корчашки (глиняных горшка) глубиной 15,5 см, ширина горлышка 8,8 см. Их клали на бок, так что горлышки Курные избы Переславль-Залесского уезда Владимирской губернии 1 — скамья, 2 — брус, 3 — дымник, 4 — грядка, 5 — печной столб, 6 — шесток, 7 — горнушка, 8 — залавок, 9 — полки, 10 — окна, 11 — волоковое окно, их были в одной плоскости с устьем печи. Они служили печурками, в них хранили спички и хозяйственные мелочи. Вдоль боковой стенки печи прорезали 3—4 печурки 17 17 см.
В правом углу шестка рядом с боковой стеной избы клали из обожжённых кирпичей горнушку размером 35 35 35 см или 53 53 53 см. Делали три стенки из кирпича и перекрывали кирпичным сводиком. В неё выгребали уголь после окончания топки печи.
Здесь он, покрываясь пеплом, тлел до утра, заменяя собой спички.
Над шестком в 35,5—46,6 см от верхней поверхности печи параллельно устью её делали 2—3 начельника для сушки дров и лучины. Их устраивали из берёзовых или осиновых жердей 6,6 см толщиной. Одним концом вдалбливали их в боковую стену сруба, а другим врубали в грядку. Если делали 2 начельника, то размещали их на 35 см один от другого, если 3 — то на 13 см друг от друга.
Под шестком делали «голубницу» или «голубню». Под свесившиеся углы шестка ставили 2 стоечки и к ним горизонтально пришивали доски, таким образом, под шестком получалось пространство 35 71 142 см, огороженное со всех 4 сторон. В передней стенке с. голубницы делали окошечко 22—26 см шириной или 2 окошечка по 17 17 см. В голубне хранили косарь, валёк, трепло.
Иногда наружную поверхность печи украшали разными узорами. Для этого из деревянной чурочки приготовляли формочки с зубчиками или клеточками и выстукивали печь колотушечкой, пока печь ещё не высохла. Она поэтому не давала трещин и «становилась покрасивше». Печь бывает мягкой снаружи с неделю, а снутри потопишь 2 раза и сделается твёрдой.
Печной столб делали из скоблёного соснового или елового бревна 2 м длиной и 22— 26 см толщиной. На обоих концах его нарезали по шипу. Нижний шип его вставляли в верхний венец опечка, где для него выдалбливали гнездо, а на верхний шип печного столба клали грядку. Гнездо для него делали в грядке. Её устраивали из доски 6, 8,8 см толщиной и 22—31 см шириной. Грядку помещали между передней (лицевой) стеной сруба и печным столбом. Одним концом, на котором у ней было выдолблено гнездо, грядку насаживали на шип печного столба, а другим концом запускали в переднюю стенку сруба в полдерева. На неё хозяйка клала коровашки и тоболки.
Брус делали из доски в 17—22 см шириной и 8—13 см толщиной. Его помещали параллельно матице на высоте 1,7 м от пола между печным столбом и боковой стеной сруба.
В одном конце бруса выдалбливали гнездо и им надевали на верхний шип печного столДоклады Пезанпроб. Выпуск 1 — засыпка, 2 — потолок, 4 — полати, 5 и 6 — начельники, 7 — полавошник, ба сверху грядки, а другой конец бруса вдалбливали в боковую стену сруба в полдерева.
В верхней кромке бруса по заднему краю протёсывали четверть 4 см шириной 4 см глубиной, в которую клали передние концы досок, образующих полати. На брус убирали шапки, вареги, рукавицы.
Полати — это настил из 4 см досок, один конец которых опирался на брус, а другой лежал на полатном брусе 11 см толщиной, прибитом гвоздями к задней стене избы. Он начинался от правого заднего угла избы, и тянулся вдоль задней стены, оканчиваясь над правой половиной двери. Полати помещались вверху в 44—53 см от потолка и на 1,6 м от пола. Они начинались от правой боковой стены сруба и оканчивались над правой половиной двери. Были шириной 1,4—1,7 м. Занимали весь верх правого заднего угла избы.
Полати служили местом для спанья членов семьи. Днём на них клали верхнюю одежду.
Рядом с левым косяком двери, вдоль боковой стенки печи делали голбец, голбчик.
Это припечье вроде лежанки 1,7—2 м длиной, 53—66 см шириной и 1—1,2 м высотой. Его основывали на полу. Задней стенкой глбца служила часть задней стены избы, находящейо ся между косяком двери и печью. Одну боковую стенку образовывала стенка печи, а остальных стенки делали из дерева. Рубили 2 обвязки, одну клали на пол избы, а другую помещали вверху над ней. Пространство между ними забирали стояком досками. Верх настилали из 3,3 см досок по балочкам 8,8 см толщиной. В длинной деревянной стенке голбца, идущей параллельно стенке печи, устраивали дверку на 2 шпонках 0,8 м вышиной и 57 см шириной. Она отодвигалась в сторону и ходила в «пазах», реже её навешивали петлями на железные крючья.
Внутри голбца по стенам устраивали полки и прорезали в полу лаз в подполье, к которому приставляли лесенку. В подполье лежала картошка. Стояли кадки с кислой капустой с. 14 и огурцами. На голбце спал кто-либо из членов семьи. Кроме того, им пользовались для влезания на печь и полати Для этого к длинной стенке его пришивали 2 мостовинки или приступки 1,1 м длиной, 17 см шириной. Нижнюю — на 48 см от пола, а вторую на 28 см 3 — брус, 4 — начельник, 5 — волоковое окно, 6 — горнушка, 8 — залавок.
Направо от двери, под полатями вдоль задней стены избы до самого угла её тянулась в 44 см от пола лавка 53 см шириной, которая носила название «коник» или «конник».
На ней спал хозяин избы. Вдоль всех остальных стен избы делали лавки 44 см шириной на 44—48 см от пола.
Правый передний угол в избе назывался «красным». В нём помещалась «киёта». Это полка, на которой находились иконы. Перед ней стоял стол. На нём обедали и ужинали.
Над лавками вдоль передней и обоих боковых стен, начиная от бруса, тянулись до печки полавошники, это полки 31 см шириной. Их прибивали к стенам избы на высоте грядки.
Пространство, находящееся под лавкой, которая тянется от передней стенки печи до левого переднего угла избы, называлось залавком. Он отделялся от избы так: по наружному краю лавки выбирали паз, а под ним к полу прибивали брус, в котором тоже выбирали паз.
В этих пазах передвигались 2 щита — дверки, посаженные каждая на 2 шпонки. В залавке хранилась кухонная посуда: глиняные плошки, горшки и чугунки.
Двор Дверь из избы выходила на мост, это была продолговатая площадка или простой помост.
Он помещался во дворе под общей крышей с ним. Не имел ни стен, ни потолка. Одной длинной стороной он примыкал к задней стене избы, а другой — упирался в ту стену двора, в которой была прорублена дверь, выходящая на крыльцо. С моста вела лесенка в 2—3 ступеньки на двор. Мост заменял собой сени. Мост делали на одном уровне с полом избы. Его настилали из накатника 17 см толщиной по переводам 17—22 см, положенным на столбы 22—26 см толщиной, врытые на 35—71 см в землю. Устройство крыльца видно на снимках.
Только у 3 изб были горницы (без печей). Они срублены так же, как и избы, но из более тонкого леса. Летом в них спали, а зимой они заменяли собой кладовую.
Двор непосредственно примыкал своими стенами к избе. Его строили из 17 см наката.
Углы рубили в чашу. Двор имел 1—2 ворот, одни выходили на улицу, а другие на проулок между избами. Внутри двор разгораживали пряслами на несколько отделений для лошади, коров и овец. Отхожим местом служил двор. Не все дворы были одинаково расположены.
Это видно из приложенных фотографий и чертежей.
Я расспрашивал стариков крестьян с. Кабанского Михаила Владимировича Антипова 72 лет, Степана Петровича Савельева 56 лет и Степана Дмитриевича Аладьина 70 лет и других о старинных курных избах. Они мне сообщили следующее: в с. Кабанском тоже были курные избы лет 40—45 тому назад. Они отличались от обследованных мной изб — окнами. Так, у Дмитрия Афанасьевича Арсеньева-Ночкина изба имела по переднему фасаду 3 окна, из них среднее, которое называлось красным, было размером 71 53 см, а по сторонам его были прорублены 2 маленьких окошечка по 17 26 см. У них рамки те ходили в «пазках» и отсовывались (отодвигались) в сторону. Эти окна назывались «волоковыми».
с. 15 А в избе Степана Дмитриевича Аладьина кроме таких же 3 окон было ещё 2 окна: одно волоковое в левой стене, оно выходило на проулок, а другое окно 24 33 см было прорублено в правой боковой стене вверху между 2—3 венцом для выхода дыма. Когда затапливали печь, то открывали дымник. Если дыму набиралось в избе много, приходилось от этого сильно нагибаться к полу, тогда открывали боковое дымовое окно. Дверь во время топки открывали редко, только когда ветер вгонял обратно дым в избу. Боковое дымовое окно затыкали отрёпками и запирали на заверочку закрышкой из доски, прикреплённой к стене Курные избы долговечнее изб с топкой по белому. Они осмолеют и дольше стоят. Станешь ломать её — венцы те светлые как осмолены. Пила не возьмёт балку-то, — крепче дуба. Потолок — хошь опять в дело клади. Она сделалась вся как смолевая. Где тут сырости быть? Нонешние избы особенно преют от железных печек. Балки те в концах опревают. Только вот во время топки дымненько, а как В прежнее время и зимой рано вставали. Бывало до печи хозяйка корову отдоит.
Печь затапливали около 5—6 часов утра. Чтобы истопить печь как следует, надо было положить в неё сучков пучка 3. Пучки толщиной как снопы 35 см, а длиной 53 см. Не по мере тяпали (рубили). От дров жару получалось больше. Их клали в печь к заду. Затопят печку, док (пока) теплинка (лучина, береста) горит, они просыхают. Потом и они принимаются (загораются). Откроют окошко в потолоке (дымник). Дым от по всей избе расходится. Если много дров накладут, то полымя перешибает через чёло. Искры гаснут в чел. Если зад в печи повыше, то жара взади волнуется, а если — вровне, то пойдёт на волю. Искра идёт и полымя идёт в чёло.
Ельник почнёт л пать (трещать), а берёзовы дрова как по маслу горят. Мать горшки готовит, картошку варит, щи готовит, а печь топится. Дыму прибывает. Ходит по избе дым от. Отворят дверь на мост. Дым тянет и в дымник, и в дверь. Стужа идёт полом в дверь ту. Мать оденет на себя каку ни то курточку, а на ноги — в лены с. сапоги. Дока (пока) топят, дымно, холодно в избе те. Поневоле все проснутся, — кому дымно, кому холодно. Все и взбулгачатся как цыгане. Робятишки проснутся.
И почнёт их матка обихаживать. Оденет в каки не то пальтушки, обует. Махоньких на лавки посажает. Робятишки постарше к шостку бегут, к баушке у печки греться.
Ребята глядят в печь ту, а у них полымя кудри завивает на голове те. Если сильная стужа, лежат робята и на печи в дыму то. Ноги те и сами — на печи, а голову свесят пониже немножко над голбцем. Так и лежат. На полатях во время топки быть невозможно, потому дымно. Их выше печи делали. На голбце во время топки спать можно, дым не достигал этой местности. На аршинчик от потолка ходит дым от. Ест глаза. То наклонишься, то присядешь, даёшь себе какой ни то способ.
Ходишь согнувшись. Хозяин уходит корм давать скотине, лохани выносит, поит.
Стужа, мороз на воле те. Назябнется, придёт в избу, лезет в шубе те прямо на печь греться. Свесит голову ту вниз, так и лежит. Вся жара по избе ходит. Дым как море колышется. В это время впущали кур в избу ту. Хозяйка намесит корыто