«ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ПРОЦЕССА РЕШЕНИЯ МЫСЛИТЕЛЬНОЙ ЗАДАЧИ ...»

Федеральное агентство по образованию

Российский Государственный Гуманитарный Университет

На правах рукописи

СПИРИДОНОВ Владимир Феликсович

ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ПРОЦЕССА РЕШЕНИЯ

МЫСЛИТЕЛЬНОЙ ЗАДАЧИ

19.00.01 – общая психология, психология личности, история психологии

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание ученой степени доктора психологических наук

Москва 2006 В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

Оглавление Введение _3 Часть 1. Возможности теоретического объяснения процесса решения мыслительной задачи_ Глава 1. Базовые психологические подходы к объяснению процесса решения мыслительной задачи _ § 1. Две трактовки понятия «психологический механизм решения» _ § 2. Системный анализ в смежных с психологией областях знания _ § 3. Реализация системных принципов в психологических механизмах решения _ Глава 2. Общепсихологический анализ объектов мыслительной деятельности и механизмов решения задач и проблем_ § 1. Объекты мыслительной деятельности 1.1 Задачи_ 1.2 Проблемы § 2. Психологические механизмы решения задач_ § 3. Психологические механизмы решения проблем Глава 3. Психологический механизм решения задач как построение вторичной моделирующей системы _ § 1. Карта и территория _ § 2. Понятие интеллектуального инварианта _ § 3. Объяснительные возможности предложенной модели _ Часть 2. Экспериментальное исследование функциональной организации процесса решения мыслительной задачи _ Глава 4. Экспериментальное исследование процесса решения текстовых алгебраических задач _ Первая серия экспериментов. Недостаточность равновесной группировки интеллектуальных операций для успешного решения текстовой алгебраической задачи _ Эмпирическое исследование специфики текстовых алгебраических задач, связанных с функциональным инвариантом Вторая серия экспериментов. Экспериментальное исследование состава семейства алгебраических задач. Третья серия экспериментов. Экспериментальное исследование интеллектуальных инвариантов._ Глава 5. Эмпирическое исследование дункеровских головоломок и косвенных задач _ Эмпирическое исследование распределения частоты типов ответов дункеровской головоломки. Эмпирическое исследование сравнительной сложности разновидностей косвенных задач _ Часть 3. Онтогенетическое развитие процесса решения мыслительной задачи и становление его культурных форм. Глава 6. Эвристические стратегии решения § 1. Процесс решения задач и проблем и культура § 2 Онтогенетическое развитие процесса решения творческих задач _ § 3. Понятие эвристики: развитие основных представлений_ Глава 7. Экспериментальное исследование онтогенетического развития и функциональных особенностей развитых форм процесса решения Четвертая серия экспериментов. Экспериментальное исследование онтогенеза процесса решения мыслительной задачи. Пятая серия экспериментов. Экспериментальное исследование функциональных особенностей развитой формы процесса решения мыслительных задач _ Заключение и выводы Литература В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

Введение Актуальность исследования. Решение задач и проблем (problem solving) – широкая, межпредметная сфера, разрабатываемая психологией, эпистемологией и другими вариантами теории познания, логикой, социологией, лингвистикой, искусственным интеллектом, педагогикой, методологическими учениями различного толка (например, праксеологией и мыследеятельностной методологией). Эта область лежит на пересечении разных отраслей знания, ни для одной из них не являясь специфической или центральной. Она традиционно имеет весьма «пестрый» состав: экспериментальные факты и теории, связанные с объяснением закономерностей протекания мыслительных процессов; практические рецепты, направленные на активизацию творческого поиска; а также методы обучения навыкам постановки и разрешения проблемных ситуаций. При этом данная область в равной степени включает в себя и решение нехитрых рутинных задач, и преодоление сложнейших слабоструктурированных проблем. Данное исследование реализует возможности, которые открывает психологический анализ процесса решения задач и проблем.

Феноменология процесса решения широко известна. Описаны его этапы (H. Poincar, 1913; G. Wallas, 1926; R. Sternberg, 1986), факторы, влияющие на его успешность (P. Olron, 1963; K. Kotovsky, J.R. Hayes, H.A. Simon, 1985), состав процессов решения (С.Л. Рубинштейн, 1958; А.В. Брушлинский, 1979; Ж.-Ф. Ришар, 1998), виды и функции различных интеллектуальных средств (Л.С. Выготский, 1982; Ж. Пиаже, 1969; В.В. Давыдов, 1972;

И.И. Ильясов, 1992; Л.Н. Ланда, 1969; В.Ф. Спиридонов, 2000), личностные и мотивационные переменные решения (О.К. Тихомиров, 1969; Х. Хекхаузен, 1986; A. Bandura, 1989) и многое другое. Однако психологические механизмы, которые обеспечивают отыскание решения задачи (их строение, широта применения (универсальность или специфичность по отношению к материалу) и объяснительный потенциал) остаются предметом острых дисВ.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

куссий.

На материале борьбы между известными общепсихологическими теориями, связанными с описанием и объяснением движущих сил мыслительного процесса, а также на основе развития идей в сопредельных с психологией областях знания можно проследить определенные тенденции в теоретико-психологическом объяснении механизмов процесса решения мыслительных задач, пояснив таким образом актуальность данного исследования.

Ранние теоретические изыскания в этой области были связаны с поиском простых («элементарных», «локальных»), неспецифических для индивидуального мышления конструктов, с помощью которых старались объяснить возможности решения практически любых видов затруднений как в ходе мыслительного, так и других психических процессов. При этом роль активности субъекта-решателя сводилась к минимуму. Примерами могут служить вполне универсалистские по своим притязаниям «теория констелляций» Г. Мюллера и «теория резонанса» Э. Клапареда (G.E. Muller, 1913; Е.

Claparde, 1933).

Затем в ходе полемики с названными теоретическими идеями вюрцбургские психологи обнаружили специфические особенности мышления, тесно связанные с его целенаправленностью и смысловой организацией, т.е.

с центральной ролью задачи в разворачивании процесса решения (К. Bler, 1907; H.J. Watt, 1905; О. Кюльпе, 1914). Эта линия анализа позволила включить целенаправленную активность решателя1 в теоретическое объяснение (А.Н. Леонтьев, 1965; С.Л. Рубинштейн, 1958; Давыдов, 1972; А. Newell, H.A. Simon, 1972), сделав, таким образом, целесообразность мышления одним из центральных пунктов объяснения закономерностей его протекания.

Работы гештальтпсихологов, резко критиковавших позицию вюрцбургских оппонентов, позволили теоретически зафиксировать целостный характер процесса решения, его принципиальную несводимость к каким бы Решатель – человек или животное, решающие задачу или проблему в ходе эксперимента либо в естественных условиях.

В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

то ни было отдельным интеллектуальным конструкциям (в том числе к целям или их производным), а также невозможность парциального объяснения его «движущих сил» (Вертгеймер, 1987; Келер, 1930; Дункер, 1965). Функциональные по своей природе гештальты – целостные формы мышления – выступили в рамках этого подхода ключевыми структурами продуктивного мышления, а их замыкание – психологическим механизмом решения задачи.

Параллельно с развитием объяснительных конструкций, связанных с процессом решения, психологами была теоретически и экспериментально переоткрыта опосредствованность мыслительных процессов, принципиальная роль культурных средств и «орудий» в протекании мышления (Л.С. Выготский, 1982, 1983; Ж. Пиаже, 1969; F.C. Bartlett, 1958), существовавшая до того в качестве одного из центральных принципов некоторых направлений рационалистической философии (например, немецкой классической философии или неокантианства). Однако открытые психологические механизмы так и не были увязаны с интеллектуальными средствами.

В целом, несмотря на существенные продвижения в теоретическом описании мыслительных механизмов, ответственных за процессы решения задачи, подлинно системных описаний в этой области достигнуто не было.

Сложившаяся традиция понимания механизмов решения может быть охарактеризована как модулярная (J. Fodor, 1983): большинство известных к настоящему времени механизмов оказываются специфичными относительно задачи или класса задач2, для решения которых они и предназначены, принудительными и автономными – т.е. трудно управляемыми со стороны решателя и не требующими такого управления для своей успешной работы, приводящими к локальному результату и т.д. Так, даже гештальтпсихологи, наиболее последовательно проводившие «целостную» точку зрения, утверждали, что мышление всего лишь — процесс, который посредством понимания проблемной ситуации приводит к адекватным ответным действиям Авторы наиболее общих механизмов вообще не разделяют мыслительные задачи на отдельные виды или классы (см., например, С.Л. Рубинштейн, 1958), т.е. все задачи оказываются одинаковыми и представляют единый класс.

В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

(К. Дункер, 1965).

В итоге сложившаяся традиция понимания механизмов решения задачи сталкивается с теоретическими трудностями в объяснении способности решателя отыскать правильный ответ для тех или иных проблемных ситуаций (проблемой выступает малая предсказательная сила интеллектуальных механизмов, невозможность их применения к широкому кругу задач и проблем, пути их онто- и функциогенетического развития и т.д.). При этом сомнения вызывает сам сложившийся способ теоретического описания. Представляется, что системная интерпретация механизмов решения задачи окажется более адекватной, поскольку позволяет учесть перечисленные выше трудности.

В сопредельных с психологией областях системные способы объяснения структуры и поведения сложных объектов получили самое широкое распространение. Особенно пионерскими оказались теоретические новации в физиологии. Теории функциональной системы П.К. Анохина (1949), функционального органа А.А. Ухтомского (1945), рефлекторного кольца и уровневого построения движения Н.А. Бернштейна (1947) позволили совершенно по-новому решить проблему единиц анализа сложноорганизованных видов активности, вплотную подойти к системному описанию человеческого поведения и деятельности.

Не менее существенные теоретические продвижения произошли в гуманитарных науках (лингвистика, филология, культурная антропология и др.), где возникло понятие вторичной моделирующей системы (или метасистемы). В трудах французских (Ф. де Соссюра, Р. Барта, М. Фуко, К. ЛевиСтроса и др.) и отечественных (Ю.М. Лотмана, А.М. Пятигорского, И.А.

Мельчука, Б.А. Успенского и др.) исследователей были разработаны представления о системах высокого порядка, которые используют в качестве материала естественный язык и иные культурные реалии и организуют их в соответствии со своими законами, создавая новые «вторичные» значения и требуя особых способов интерпретации и понимания.

В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

На наш взгляд, учитывая теоретические достижения смежных с психологией дисциплин, существенные аналогии между используемыми здесь и там методами теоретического и методологического анализа, а также накопившиеся в рамках психологии мышления проблемы теоретического понимания механизмов решения мыслительной задачи, необходимо осуществить описание данного предмета исследования как системы особого рода, возникающей по ходу взаимодействия решателя с задачей. Такой ход рассуждения потребует переосмысления основных понятий, составляющих категориальный костяк психологии мышления – задача, способ решения, перенос, эвристика и др. - поскольку системное описание затрагивает все стороны процесса решения. Необходимо также отметить, что локальные попытки системного анализа в этой области уже предпринимались. Например, Ф.

Джонсон-Лэйрд использовал подобные представления для объяснения дедуктивных рассуждений различного типа (Р. Johnson-Laird, 1999; 2001), а И.Н. Семенов (1990) применял понятие рефлексии в качестве системообразующего фактора при описании продуктивного мыслительного процесса.

Теоретико-методологической основой исследования выступают культурно-исторические, системные и общегуманитарные представления о структуре и функционировании мышления. Они могут быть конкретизированы в виде нескольких принципов:

1) Принцип системности.

Согласно постулатам системного подхода, предмет исследования представляет собой сложную, целостную, многоуровневую реальность, в которой свойства целого не выводимы из свойств составляющих его частей (П.К. Анохин; Б.Ф. Ломов; Л. фон Берталанфи). Это предполагает как особые принципы объяснения «поведения» таких объектов, так и особые методы их изучения. Применительно к психологии мышления одним из самых существенных следствий принципа системности выступает явление гетерогенности вербального мышления взрослого человека, заключающееся в том, В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

что оно состоит из разнородных по своим функциям и происхождению частей (П. Тульвисте).

В нашем исследовании механизм решения мыслительной задачи понимается как выстраиваемая по ходу процесса мышления система связанных между собой «вторичных» значений элементов проблемной ситуации – вторичной моделирующей системы. Причем, именно ее возникновение и обеспечивает отыскание правильного ответа.

2) Принцип культурно-исторической обусловленности мышления.

В соответствии с ним мышление – культурно-историческая по своему происхождению высшая психическая функция (Л.С. Выготский). Разноплановые функциональные возможности развитых форм мышления связаны с присвоением культурных средств (в первую очередь, знаковых и производных от них). Наиболее адекватная стратегия культурно-исторического исследования мышления – изучать данный предмет в развитии. Это позволяет последовательно вычленять сущностные особенности изучаемого явления, которые оказываются плохо различимыми в ситуациях текущего функционирования.

В нашем исследовании мы рассматриваем процесс решения задачи в плоскости функционального и онтогенетического развития, выделяя его развитые и неразвитые формы и изучая переходы между ними.

3) Принцип междисциплинарности.

Междисциплинарный характер исследования предполагает перенос и ассимиляцию продуктивных ходов мысли, зарекомендовавших себя в других областях знания, которые позволяют в существенной степени переосмыслить традиционные направления концептуализации материала, доступного для анализа, выдвигать и проверять нетривиальные теоретические и экспериментальные гипотезы. Выявление и изучение вторичных моделирующих систем выступает теоретико-методологическим принципом для широкого круга гуманитарных наук. Эти идеи показали себя весьма эвристичными применительно к самым разным предметам исследования (от отВ.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

дельных высказываний до мифологических систем). В нашей работе они используются для анализа психологических механизмов решения разноплановых мыслительных задач.

Объектом данного исследования является процесс решения человеком проблемных ситуаций различных типов.

Предмет исследования – психологические условия и механизмы решения мыслительных задач.

Цель исследования: осуществить общепсихологический теоретикоэкспериментальный анализ процесса решения мыслительных задач различных типов и выявить его системную функциональную организацию.

Для достижения поставленной цели в работе решались следующие задачи:

1. Провести систематизацию существующих теоретических представлений о психологических механизмах решения мыслительной задачи.

2. Проанализировать роль интеллектуальных инвариантов в процессе решения мыслительной задачи.

3. Изучить построение системы новых значений элементов проблемной ситуации, как ключевого элемента отыскания ее решения.

4. Разработать адекватные методы эмпирического анализа вторичных моделирующих систем и провести экспериментальное исследование функциональной организации процесса решения мыслительной задачи как системы.

5. Провести сравнительный анализ генетически развитых и неразвитых форм процесса решения мыслительной задачи.

6. Обобщить результаты нескольких циклов теоретических и экспериментальных исследований, выполненных автором в период с 1988 по В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

Комплексное решение этих задач осуществлялось на основе введения новых и модификации известных методических процедур. Основными эмпирическими методами исследования выступили включенное наблюдение, естественный и лабораторный эксперимент. В качестве конкретных исследовательских методик использовались модифицированный вариант метода «рассуждения вслух», модифицированный вариант метода «двойной стимуляции», варианты «метода задач», модифицированный метод «да/нет», исходно разработанный для изучения критериев принятия решения в перцептивных задачах в рамках теории обнаружения сигнала (ТОС).

В качестве методов обработки экспериментальных результатов использовались параметрические и непараметрические статистические методы, выбранные в соответствии с поставленными исследовательскими задачами.

Испытуемыми выступили учащиеся различных школ и СПТУ г. Москвы и Московской области, студенты, аспиранты и научные сотрудники различных московских и санкт-петербургских ВУЗов. Всего в 10 эмпирических и экспериментальных исследованиях приняло участие более 650 человек.

Гипотезами исследования выступили следующие положения:

1. Нахождение решения мыслительной задачи опирается на построение вторичной моделирующей системы, что находит свое выражение в формировании прямо по ходу решения совокупности взаимосвязанных значений элементов проблемной ситуации. Таким образом выделяются и связываются между собой данное и искомое задачи. Основанием для формирования новых значений в процессе решения выступают интеллектуальные инварианты: понятие функции в случае текстовых алгебраических задач и противоречие в случае дункеровских головоломок.

2. Онтогенетическое развитие процесса решения мыслительных задач В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

заключается в формировании культурной формы творческого мышления и совершается за счет интериоризации эвристических средств.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Системная интерпретация функциональной организации процесса решения, последовательно проводимая в настоящем исследовании, трактует мыслительный механизм как неаддитивное психологическое образование, имеющее центральный (немодулярный), целостный, ресурсоемкий характер, требующее сознательного контроля и управления, не сводящееся к наличному содержанию проблемной ситуации и работе с ним и за счет этого достигающее разноплановых результатов в ходе решения, в том числе и ответа задачи.

2. Психологический механизм решения мыслительной задачи представляет собой построение вторичной моделирующей системы (термин Б.А.

Успенского). Это находит свое отражение в формировании по ходу решения системы связанных между собой значений элементов проблемной ситуации, соединенных как средствами естественного языка, так и других знаковых систем. Это приводит к возникновению дополнительных – «вторичных»

значений, отсутствующих в условии в начале решения. Сложившись в рамках мыслительного процесса, вторичная моделирующая система начинает играть в нем организующую и управляющую роль, выступая психологическим механизмом решения задачи и координируя и направляя мыслительный процесс. Становление вторичной моделирующей системы в ходе решения описывается метафорой «карты/территории» Кожибского-Бейтсона.

3. Центральную роль в процессе формирования вторичной моделирующей системы в ходе решения задачи играют интеллектуальные инварианты. Эти психологические конструкты обеспечивают референцию – фиксацию значимых элементов проблемной ситуации и отношений между ними в целостной взаимосвязанной форме удобной для решателя. Помимо этого инварианты служат объективным основанием для соотнесения между собой В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

различных корректных решений одной и той же задачи и выделения семейств задач. Таким образом, интеллектуальный инвариант имеет организующую, связующую и классифицирующую функции.

4. Эвристика – одно из наиболее эффективных средств референции (построения новых значений) в ходе решения, помогающие вычленять и организовывать значимые части условий проблемной ситуации. В отличие от других средств мышления она целиком независима от содержания конкретной творческой задачи, для решения которой используется. Применение данного средства облегчает переформулировки задачи, создает наиболее благоприятные условия для работы психологических механизмов, что с необходимостью проявляется при решении проблемных ситуаций, предполагающих недостаток информации и создающих «затрудненное понимание».

5. Онтогенетическое развитие процессов решения мыслительной задачи связано с присвоением культурно-исторического опыта продуктивного мышления – набора разноплановых эвристик. В результате интериоризации возникает культурное новообразование – эвристическое мышление.

Научная новизна исследования заключаются в том, что в нем:

1. Зафиксировано системное строение психологических механизмов решения, выделены и проанализированы их системообразующие факторы – интеллектуальные инварианты различной природы.

2. Сформулировано понятие семейства задач, связанных с одним интеллектуальным инвариантом, то есть объединенных по своим структурным особенностям и упорядоченным по степени простоты/сложности.

3. Разработан способ актуализации интеллектуального инварианта в ходе экспериментального исследования посредством предъявления для решения семейства задач.

4. Собраны экспериментальные факты, обогащающие феноменологию процесса решения различных типов мыслительных задач и получающие объяснение, исходя из единой теоретической модели.

В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

5. Описаны культурные формы процесса решения мыслительной задачи.

Теоретическая значимость исследования связана с тем, что в нем:

1. Разработана общепсихологическая концепция, обобщающая на основании единого объяснительного принципа работу психологических механизмов решения различных типов мыслительных задач.

2. Введено и обосновано понятие интеллектуального инварианта – психологической структуры, обеспечивающей складывание вторичной моделирующей системы непосредственно в процессе решения, а также выступающей основанием для объединения мыслительных задач в семейства.

3. Проведено противопоставление задач и проблем как различных объектов мыслительной деятельности.

4. Уточнены и обоснованы критерии участия продуктивного мышления в решении мыслительной задачи.

Достоверность полученных результатов и обоснованность сделанных выводов обеспечиваются адекватностью теоретико-методологического подхода, четкой постановкой задач, набором методов и методик, адекватных предмету, целям и задачам диссертационного исследования, репрезентативностью выборок испытуемых, применением адекватных методов математической статистики для оценки полученных экспериментальных результатов.

Практическая значимость исследования определяется внедрением результатов диссертационной работы в практику психологического консультирования управленческих кадров (журнал «Тренинг. Организация.

Перспектива». 2003. № 5);

Кроме того, предложенная теоретическая модель позволяет оптимизировать процедуры обучения методам решения разноплановых задач и проблем, в том числе в сфере профессиональной подготовки (например, на наВ.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

чальных этапах самостоятельной исследовательской деятельности), разрабатывать эффективные процедуры разрешения проблемных ситуаций в различных областях (социальная практика, бизнес-планирование, организационное проектирование и др.).

Апробация и внедрение результатов исследования. Результаты теоретических и эмпирических исследований автора по теме диссертации неоднократно обсуждались на заседаниях совета Института психологии им.

Л.С. Выготского РГГУ, кафедры общих закономерностей развития психики того же института, на семинаре «Теоретические проблемы психологии»

(РГГУ) и Московском семинаре по когнитивной науке (рук. М.В. Фаликман). Промежуточные и итоговые результаты работы докладывались на российских и международных конференциях: на межвузовской конференции «Развитие творческого мышления студентов на основе диалоговых методов обучения» (Калинин, 1990), на всесоюзной конференции «Человек: сущностные силы и социальные возможности» (Бишкек, 1991), на международной психологической конференции «Лев Семенович Выготский и современные науки о человеке» (Голицыно, 1994), на симпозиумах «Модели мира» (Подмосковье, 1996; Казань, 1996), на Первой Всероссийской научно-методической конференции «Развивающаяся психология — основа гуманизации образования» (Москва, 1998), на международной психологической конференции «Психическое развитие в онтогенезе: закономерности и возможные периодизации» (Москва, 1999), на вторых - «Исследования обучения и развития в контексте культурно-исторического подхода» (2001), третьих - «Культурно-исторический подход и проблемы изучения творчества» (2002), четвертых - «Воображение и творчество в образовании и профессиональной деятельности» (2003) и пятых - «Культурно-исторический подход и исследование процессов социализации» (2004) Чтениях памяти Л.С. Выготского (Москва, РГГУ), на летней школе «Психическое развитие: зона ближайшего развития (Москва-Звенигород-Белая Калитва, 2000), на Первом конгрессе В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

ISCAR (Севилья, 2005), на Первой (Казань, 2004) и Второй (СанктПетербург, 2006) Российских конференциях по когнитивной науке, на международной конференции «Культурно-историческая психология: современное состояние и перспективы» (Москва, 2006).

Полученные в диссертации результаты нашли отражение в материалах курсов «Общая психология», «Психологический практикум», «Психология решения задач и проблем», преподаваемых студентам ИП им. Л.С. Выготского РГГУ.

Публикации. По теме диссертации опубликовано свыше 30 работ, общий объем которых составляет более 35 п.л.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, 7 глав, заключения, списка литературы и приложений. В первой части работы раскрываются основные теоретические положения и понятия; во второй части излагаются материал, методы, процедуры и результаты экспериментального исследования функциональной организации процесса решения мыслительной задачи; третья часть диссертации посвящена теоретическому и экспериментальному анализу онтогенетического развития процесса решения мыслительной задачи и возникающих в его ходе культурных новообразований.

Объем работы составляет 215 страниц, включая 10 таблиц и 8 рисунков. Список литературы содержит 240 наименований, из них 65 на иностранных языках.

В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

Часть 1. Возможности теоретического объяснения процесса решения мыслительной задачи Глава 1. Базовые психологические подходы к объяснению процесса решения мыслительной задачи Разноплановые варианты объяснения движущих сил и продуктивности процесса решения задачи или проблемы, сложившиеся в психологии мышления, при всем своем многообразии могут быть «собраны» в два принципиальных подхода – системный (системно-деятельностный) и связанный с понятием «психологического механизма решения».

В этой главе мы рассмотрим сравнительные возможности обоих направлений теоретической мысли, зафиксируем их основные смысловые доминанты и сформулируем базовые определения для проведения собственного исследования.

§ 1. Две трактовки понятия «психологический механизм решения»

В ходе психологических исследований процесса решения мыслительных задач на протяжении последних ста с лишним лет было изобретено значительное количество объяснительных конструкций, так или иначе отвечающих на вопрос о движущих силах процесса мышления и об основаниях его продуктивности, т.е. получения ответа задачи не из памяти, а прямо в ходе решения.

Исторически первым появилось целая группа работ, в которых в качестве объяснительного принципа использовались отдельные психологические качества или способности. В поле внимания исследователей попали самые разные психологические переменные: проницательность (У. Джемс), резонанс данных опыта (Э. Клапаред), «тренированный разум» (Дж. Дьюи), абстрагирование и активность воображения (Э. Мах), диффузные репродукВ.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

ции (Г. Мюллер) и т.д. Первым исследовательским направлением, систематически описывавшим подобные образования, оказалась психология сознания. В рамках этого чрезвычайно разноликого конгломерата подходов и теорий был описан целый ряд универсальных (ассоциации, гештальтформы) и частных (детерминирующая и персевераторная тенденции, интеллектуальные комплексы) структур или процессов, обеспечивающих мыслительную активность. По мнению теоретиков данного направления, названные феномены являются необходимыми компонентами сознания, не требуя при этом никакого управления со стороны человека (поток ассоциаций – лучший тому пример). В противовес этому были описаны психические функции другого рода (в первую очередь, познавательные), характеризующиеся опосредованностью и произвольностью (У. Джемс, 1911; Э.Б. Титчнер, 1898).

Подобный же подход применялся и при решении смежных теоретических проблем, не имеющих прямого отношения к процессу решения задач.

Например, У. Джемс (1911), обсуждая проблему гениальности – отличия гения от среднего человека, – доказывал первостепенное значение внимания для возникновения этого явления.

В дальнейшем обнаруживалось все больше и больше феноменов психики, которые не требовали какого бы то ни было участия сознания человека в своем осуществлении. Особенно много сделал здесь психоанализ, описав силы (фигуры, «персонажи») бессознательного и сформулировав психодинамические законы. Например, одна из составляющих индивидуальной психики получила название – «ОНО» (т.е. нечто во мне «живущее», но при этом независимо от меня действующее и побуждающее меня к чему-то (З.

Фрейд, 1989; В.П. Зинченко, М.К. Мамардашвили, 1977)).

Подобные линии исследования постепенно позволили оформиться одному из базовых объяснительных принципов – он может быть назван объяснением через «психологический механизм».

Вообще, механизмом называют внутреннее устройство какого-либо прибора, приводящее его в действие, или систему, определяющую порядок В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

какого-нибудь вида деятельности (например, государственный механизм) (С.И. Ожегов, 1982). В психологии прибегают к понятию механизма (или к самым разным его синонимам-«заменителям»), когда хотят объяснить правильное и эффективное действие (двигательное, интеллектуальное, перцептивное и т.п.), которое происходит по своим законам и не требует сознательного контроля со стороны человека, совершающего его. Получается, что психологический механизм – закономерное и необходимое сочетание явлений и процессов, устойчиво приводящее к определенному результату (например, именно так обеспечивается чтение и понимание текста, напечатанного на этой странице). Ни сознательное управление со стороны человека, ни даже знание им о существовании психологических механизмов для их успешной работы обычно не требуются.

Сформулируем понятие «психологического механизма», которое редко получает строгое определение. Начнем с перечисления свойств, которые традиционно приписывают обсуждаемому явлению: обязательное наличие предметно-смыслового содержания (А.Н. Леонтьев, 1965; С.Л. Рубинштейн, 1958), пространственно-временная организация (В.П. Зинченко, М.К. Мамардашвили, 1977), процессуальная форма существования (У. Джемс, 1911;

С.Л. Рубинштейн, 1959), разворачивание в реальном времени (Э.Б. Титчнер, 1898), непрерывность – неразложимость на последовательность временных отрезков (А.В. Брушлинский, 1979), необратимость (В.П. Зинченко, М.К.

Мамардашвили, 1977), ненужность сознательного контроля (В.Ф. Спиридонов, 1995), нацеленность на получение продукта или результата, отсутствие переживания усилия или напряжения (У. Джемс, 1911; М. Csikszentmihalyi, 1996).

Отталкиваясь от этого, в самом общем виде можно утверждать, что реальный психологический механизм – автономный (т.е. во многом независимый от сознательного управления человека и не требующий его для своей успешной работы), приводящий к локальному результату, несущий предметно-смысловое содержание, обладающий пространственной и временной В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

организацией психический процесс (или совокупность процессов)3. Основной функцией таким образом понятого психологического механизма решения является то или иное преобразование содержания задачи или проблемы, что и обеспечивает достижение ответа. Тесная связь с содержанием выступает здесь ключевой чертой.

В целом, вся эта традиция теоретического анализа может быть охарактеризована как модулярная (J. Fodor, 1983). В соответствии с подходом, развиваемым этим автором, для модульных (модулярных) психологических процессов характерны следующие признаки: специфичность относительно определенного материала (domain specifity), информационная инкапсулированость и, как следствие, функциональная самодостаточность, принудительный характер работы, локальность результата, ограниченная доступность для управления и некоторые другие. Все они в большей или меньшей степени представлены в сформулированном выше определении. Это говорит о том, что реальный психологический механизм представляет собой в значительной степени изолированную автономную конструкцию – модуль, самостоятельная работа которого и обеспечивает достижения решения.

Управляющие и контролирующие усилия самого решателя оказываются локализованными в иной плоскости.

Такой подход, несмотря на свои несомненные достоинства и весьма широкое распространение, сталкивается с целым рядом разноплановых теоретических трудностей. Среди основных можно отметить следующие.

В плане функционального анализа проблемой выступает возможность решения с помощью модулярного механизма широкого круга задач и, соответственно, объяснение многообразия успешных процессов решения. Различия между отдельными задачами и их группами как по поверхностным признакам (особенности формулировки, представления условий, полнота информации и т.п.), так и по структуре чрезвычайно велики (анализ сущестЛюбопытно, что в предельном случае и сам человек-«обладатель» механизма, и психологисследователь в равной степени являются наблюдателями разворачивающейся психической активности.

В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

вующих психологических классификаций задач см. в В.Ф. Спиридонов, 2006). Пренебречь ими ради единства объяснительной конструкции – очень рискованное теоретическое решение. Учитывая гетерогенный характер мышления взрослого человека (П. Тульвисте, 1988), можно было бы предположить, что каждая из разнородных частей является самостоятельным психологическим механизмом. Но в таком случае серьезной трудностью становится взаимодействие между ними и принципы выбора того конкретного, который запускается в ответ на появление мыслительной задачи определенного содержания (или срабатывание какого-то иного «спускового крючка»).

Не менее проблематичной является возможность построения теоретически фундированной классификации мыслительных задач с опорой на модулярный механизм. Отдельный модуль «не подсказывает» никаких оснований для выделения гомогенных классов задач. Более того, по-видимому, с его помощью нельзя достигнуть и более простой цели. Д. Пойа писал, что классификация задач может оказаться весьма полезной, поскольку хорошая классификация предполагает разделение задач таким образом, что сам тип проблемной ситуации предопределяет метод ее решения (Д. Пойа, 1976).

Построение подобной «прагматической» классификации задач в рамках обсуждаемого подхода также весьма затруднительно.

В очерченных теоретических рамках очень трудно описать пути онтои функциогенетического развития мыслительных механизмов. Для этого не видно никаких теоретических предпосылок4. Совершенно не ясны промежуточные этапы их генезиса, равно как и закономерности перехода между этапами. Меткое замечание Ж. Пиаже (1969) о том, что в работах гештальтпсихологов на разных уровнях шлюза мы всегда находим одну и ту же воду, в равной мере относится и к большинству других теоретических моделей обсуждаемого типа.

Сам Дж. Фодор (1983) писал всего-навсего о некоторых регулярностях в онтогенетическом развитии.

В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

Значительно позднее по времени появились иные способы объяснения движущих сил процесса решения задачи. Не в последнюю очередь их возникновение связано с резкой разноплановой критикой в адрес подхода, связанного с модулярными психологическими механизмами. На авансцену вышли существенно иные теоретические представления – в первую очередь, системные. И хотя термин «психологический механизм» употребляется и в новых контекстах, но в существенно ином значении.

В противовес первому определению новое интерпретирует механизм решения задачи как систему – неаддитивное психологическое образование, имеющее центральный (немодулярный), целостный, ресурсоемкий характер, требующее сознательного контроля и управления, не сводящееся к наличному содержанию проблемной ситуации и работе с ним и за счет этого одновременно достигающее разноплановых результатов. Она строится из таких функциональных составляющих, для которых следование друг за другом во времени, содержание проблемной ситуации, предметная специфичность не являются определяющими. Именно закономерности возникновения и функционирования этого системного целого оказываются ключевыми в решении мыслительной задачи.

Рассмотрим подробнее теоретико-методологические основания и возможности применения данного определения.

§ 2. Системный анализ в смежных с психологией областях знания Выработка принципов системного описания и анализа – одно из существенных достижений науки второй половины ХIХ и особенно ХХ столетия.

Значительные результаты, достигнутые на этом пути, как в естественных, так и в гуманитарных науках (в биологических дисциплинах, в языкознании, литературоведении, культурной антропологии и др.), а также в психологии позволили методам системного исследования завоевать центральное положение и широкую популярность в целом ряде областей знания.

В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

По-видимому, зарождение самих системных исследований можно связать со знаменитым тезисом Аристотеля о том, что целое больше частей, его составляющих (Аристотель, 1978). С точки зрения создателя общей теории систем Л. фон Берталанфи (1973), в такой форме великим философом была впервые сформулирована основная системная проблема. Неявным образом системные представления, необходимые для описания сложных объектов, формировались в самых разных областях знания. Так, целый ряд системных идей был заимствован из теологической и даже мистической литературы.

Скажем, понятие иерархии предложено Псевдо-Дионисием Ареопагитом (в такой форме он обсуждал соотношение чинов небесных умопостигаемых сущностей, а также церковную организацию), а Николаю Кузанскому принадлежит понятие coincidentia oppositorum – оппозиции или противоборства частей внутри целого, предстающего как единство более высокого порядка.

Однако специальная задача выработки методов для изучения и описания сложных объектов была сформулирована значительно позднее. Вариантами ответа на этот интеллектуальный вызов служат как конкретные научные концепции, возникшие в различных областях знания (например, теория функциональной системы П.К. Анохина), так и общеметодологические построения (типа системного анализа или общей теории систем).

Поскольку принципы системного описания варьируют в разных работах, да и самих определений системы известно немало (например, в монографии В.Н. Садовского (1974) их анализируется несколько десятков), целью данного раздела служит не подробный обзор «системной» литературы, а выработка общих ориентиров и приоритетов для описания психологического механизма решения задач как системы. Попробуем зафиксировать способы построения системного объекта, необходимые в данном случае.

а) В самих системных исследованиях наряду со многими другими можно проследить две устойчивые методологические установки понимания предмета своего изучения. В соответствии с первой из них (условно ее можно назвать «онтологической» или «натуралистической»), предмет изучения В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

сам по себе является системой, и наша задача лишь адекватно передать его сложность в создаваемых теоретических моделях. При этом даже использование системной терминологии не является здесь обязательным. Таким образом, окружающая действительность сама по себе оказывается системно организованной. Классическими примерами такого рода могут служить «исследования сложности» И. Пригожина (1986; 1991), в которых демонстрируется, что в определенные моменты своего функционирования даже простая по формальным критериям структура (например, механический маятник) в некоторых точках траектории демонстрирует непредсказуемое «поведение». Для более сложных объектов характерная необратимость и стохастичность состояний или процессов, в них протекающих, оказывается основой для формирования глобальной неравновесности. Что не мешает им иметь локальные состояния равновесия. Все это делает неэффективными традиционные физические, химические и т.д. модели и требует новых средств теоретического анализа «сложности», разработкой которых и занимался И. Пригожин, не покидая при этом исследовательского поля естественных наук. Нобелевская премия по химии, присужденная ему в 1977 г., свидетельствует о немалой продуктивности такого направления изысканий.

Вторая установка («гносеологическая» или «аналитическая») постулирует, что системный подход не содержит в себе готового предмета анализа или решения исследовательских проблем, но лишь средства их вычленения или постановки. Действительность не наделяется никакими системными атрибутами. В таком случае возможности системного анализа обеспечивают новую компоновку и организацию материала, который подлежит исследованию. При этом речь идет не о попытке абсолютного охвата предмета изучения, а о рассмотрении его как принципиально открытого, незамкнутого, допускающего расширение за счет привлечения к анализу новых типов связей (Э.Г. Юдин, 1973). Учитывая, что исчерпывающее описание в таком случае недостижимо, принципиальным вопросом становится достаточность теоретической модели, а также критерии полноты описания и объяснения.

В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

В целом, подобный способ исследования вынужденно несет с собой несколько важных принципов концептуализации. Во-первых, предмет оказывается сконструированным не с опорой на наличный материал, а «сверху – вниз» на основе какого-то организующего начала (например, системообразующего признака). Именно оно служит критерием отбора конкретного содержания (субстрата, как именуют его в системных исследованиях). Вовторых, в рамках такой работы, собственно, и происходит выявление или «сборка» системы, которая без этого может оказаться «незамеченной». Втретьих, системное описание в таких случаях очевидным образом представляет собой теоретическую интерпретацию явлений, поэтому возникает необходимость обоснования представления изучаемого материала как системы: насколько оно было необходимым в конкретном случае.

Двум названным установкам соответствуют и существенно разные способы понимания системы как таковой. Для «онтологической» тенденции характерно так называемое элементаристское представление (Б.Г. Юдин, 1987), исходным для которого является множество (совокупность, набор и т.п.) элементов. Элементы при этом выступают как своего рода атомы, т.е.

оказываются неделимыми на данном уровне анализа. Каждый из них определен через совокупность своих свойств. Элементы и связи между ними складываются в систему. При этом для самых разных модификаций подобного представления система оказывается чем-то вторичным по отношению к частям ее составляющим, а сами части – безразличными по отношению к ней.

Для «аналитической» установки значительно более характерны функционально-организмические или структурно-реляционные представления (Б.Г. Юдин, 1987). В рамках функциональных представлений система определяется через набор функций, необходимых для ее существования, воспроизводства или развития. Таким образом, сама система задается как первично данное. Вопрос об элементах возникает лишь тогда, когда рассматриваются конкретные пути осуществления функций. Принципиальным для такого В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

описания системы считается наличие цели (или их набора), которая должна реализовываться в ее функционировании.

В рамках структурно-реляционных представлений постулируется, что система задается через структуру или закон, сополагающий элементы, устанавливающий соответствия между ними. Весьма характерно, что частям целого не придается самодовлеющего значения – они могут быть в значительной степени различными – фиксируются лишь отношения между ними. Это наиболее абстрактное представление о природе системы: оно накладывает наименьшие ограничения на свойства ее элементов и на возможности оперирования объяснительными конструкциями.

Современные системные исследования в явном виде несут черты обеих обсуждаемых тенденций. Однако именно вторая из них, открывающая существенную свободу по отношению к предмету анализа и широкие возможности для его многостороннего изучения, доминирует в конкретных работах. Безусловно, это ведет за собой и определенные затруднения. Особенно проблематичным становится фиксация пределов или «границ» системного описания: создается впечатление, что «сопротивлением» материала, которое задается его собственными свойствами, можно целиком пренебречь.

Рассмотрим несколько характерных теоретических примеров, реализующих подобную исследовательскую установку. Необходимо обратить внимание на то, что все они заимствованы из биологических или гуманитарных наук, где «гносеологические» варианты интерпретации системы получили самое широкое распространение.

По-видимому, своеобразными образцами «функциональной» трактовки могут считаться теории функциональной системы П.К. Анохина (1949) и уровневого строения движения Н.А. Бернштейна (1947). В рамках этих классических концепций получил воплощение целый ряд системных идей:

управление сложным процессом при помощи обратных связей; опережающее отражение (ориентация поведения живого существа на характеристики еще не существующего, потребного состояния); динамический характер В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

равновесия, достигаемого с внешней средой, функциональный, а не морфологический характер организации целостного объекта изучения; временный характер организации наличных ресурсов для решения возникшей задачи, при существенной гибкости и взаимозаменяемости отдельных звеньев; приспособительный (адаптивный) результат как детерминанта, на основании которой и производится «сборка» самой функциональной системы или совершаемого действия. При этом в обоих случаях авторами были нащупаны нетривиальные формы теоретических построений, удачно обобщающих и представляющих сложное содержание5.

Особенно важными представляются впервые сформулированные в рамках этих концепций идеи, связанные с функциональной ролью «моделирования будущего», в ходе которого опережающее отражение строит модель, детерминирующую и корригирующую разворачивающееся поведение, а также уровневое строение системных объектов, резко осложняющее и обогащающее отношение «часть-целое».

Подчеркнуть структурную сложность обсуждаемых теоретических построений можно их сравнением с несколькими концепциями, также разрабатывающими системную проблематику.

Так, системно-стилевая теория личности Б.Б. Коссова (2000) опирается на тезис о том, что личность человека представляет собой наиболее обобщенную психическую систему его жизнедеятельности. При этом личность является многомерной и многоуровневой системой, поскольку включает множество свойств, причем каждое свойство-обобщение связано с иерархизированной подсистемой относящихся к нему видов занятий и жизненных задач, в которых оно и проявляется. Подобное описание явно относится к «онтологической» традиции интерпретации систем (см. выше). Признаки второй линии понимания природы систем появляются лишь в результате указания, что процессы обобщения сфер жизнедеятельности человека Известны попытки практически без изменений транспонировать форму теоретического построения П.К. Анохина для концептуализации психологического содержания (см. В.Д. Шадриков, 1994).

В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

выступают в качестве системообразующего «механизма» его личности. Что, с точки зрения автора, означает объединение (соорганизацию) на основе единого принципа чрезвычайно разнородного по своему происхождению материала. Это, пожалуй, единственный момент «гносеологического» понимания системы, присутствующий в данной концепции.

В работах В.А. Геодакяна (1972; 1987) содержится один из вариантов решения конкретной научной проблемы – проблемы межполушарной асимметрии головного мозга – полученный на основе системного подхода. Проанализировав большой объем данных связанных с латерализацией полушарий у мужчин и женщин, автор приходит к выводу о существовании значительных различий между полами по этому показателю. Это расхождение получает свое объяснение с точки зрения введенного автором принципа «сопряженных подсистем». В соответствии с ним любая адаптивная система (в данном случае биологический вид, «открывший» половой диморфизм), эволюционирующая в изменчивой среде, дифференцируясь на связанные между собой, но специализированные консервативную и оперативную подсистемы, повышает свою устойчивость в целом. На основе этого принципа аналогичное объяснение получает и явление полового диморфизма в целом.

Данная теоретическая концепция значительно более системно фундирована, чем предшествующая. Она в явном виде содержит указание на функциональную специфичность подсистем и их необходимое взаимодействие в рамках целостной системы, а также на «целевую» (эволюционную) детерминанту, с точки зрения которой только и получает объяснение подобная системная конструкция. Однако в обоих рассмотренных примерах значительная часть перечисленного выше системного инструментария оказывается невостребованной, поскольку выбранные предметы описания и моделирования оказывается слишком простыми для этого.

Примеры «реляционных» описаний систем легко обнаружить в лингвистических анализах строения естественных языков, направленных на прояснение его системного устройства. Эта линия анализа оформилась в раВ.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

ботах Ф. де Соссюра (1977), в которых последовательно осуществлен системный подход к феномену языка, который, с точки зрения этого автора, сам по себе представляет целостность (т.е., в более современной терминологии, – является системой). Этот тезис иллюстрируется знаменитым сравнением языка с шахматной партией. Любое изменение в языке подобно ходу в шахматной партии: формально касаясь лишь одного элемента языка (фигуры), оно на самом деле приводит к изменению значения всех фигур и существенно влияет на течение всей партии. При этом для понимания наличного состояния системы знание ее генезиса является избыточным: «зритель, следивший за течением партии с самого начала, не имеет ни малейшего преимущества перед тем, кто пришел взглянуть на позицию фигур в критический момент» (цит. соч. с. 34).

Важнейшей особенностью обсуждаемой системы является ее семиотический характер: язык представляет собой систему различных знаков, которые абсолютно безразличны по отношению к содержанию, для выражения которого используются, и являются результатом конвенции, обычно закрепленной в традиции. С точки зрения де Соссюра, всякая знаковая система функционирует в качестве таковой вследствие наличия неслучайных сходств и различий между ее элементами: смысл любого знака задается исключительно его связями с другими знаками – внесистемного смысла элемент иметь не может. Таким образом, ключевым для постижения и использования языка как системы выступает вычленение системных (т.е. неслучайных, смыслоразличительных) отношений между его элементами. При этом сами элементы-знаки складываются в сложную иерархию (по типу матрешки), образуя единицы различного уровня, что невероятно усложняет строение языка, делая его многомерным, а знаки – потенциально многозначными.

Однако для понимания функционирования языка важно еще одно введенное де Соссюром различение – дифференциация языка (langue) и речи (parole). Дело здесь не только в противопоставлении сферы «чистых» сисВ.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

темных закономерностей (т.е. системы как таковой) и сферы их индивидуального применения. Предметом анализа становится два существенно различных способа построения языковых значений – парадигматический и синтагматический. Выделение парадигматики и синтагматики – это противопоставление двух форм функционирования языковых единиц — в системе (языке) и в тексте (речи). Различимость единиц в первом случае имеет абсолютный характер, а во втором — лишь относительный.

Помимо перечисленных выше в качестве отдельного факультативного свойства иногда выделяют способность систем к самоорганизации. Впервые с использованием «системной» терминологии о такой возможности речь шла уже в ранних кибернетических работах. Однако самостоятельным предметом анализа в рамках системного подхода она стала позже. Исследование самоорганизующихся систем и принципов, на основании которых происходит самоорганизация, по названию одной из первых работ Г. Хакена (1980), посвященных этому предмету, иногда именуют синергетикой6. Исходно оно представляло собой один из вариантов «изучения сложности», рассмотренный нами выше на примере работ И. Пригожина. Скажем, уже названный Г. Хакен (1980; 1991) разработал математический аппарат (специальный вид нелинейных уравнений) для описания сложных неравновесных систем (физических, химических, биологических, социальных) и их необратимого поведения (в том числе движения к состояниям равновесия) в различных ситуациях.

Однако более широкий взгляд на феномен самоорганизации позволяет обнаружить, что помимо стохастического понимания он допускает и определения, вполне соответствующие реляционной интерпретации систем.

Скажем, способность к самоорганизации может заключаться в поддержании системы в стабильном или дееспособном (функциональном) состоянии. В Само слово синергетика принадлежит Ч. Шеррингтону (он называл синергетическим, или интегративным, согласованное действие нервной системы при управлении мышечными движениями).

Обзор современного состояния дел и теоретических проблем синергетики в словоупотреблении идущем от Г. Хакена см. в В.И. Аршинов, 1999 и Я. Хакинг, 1998.

В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

качестве примеров теоретических построений, реализующих эту возможность, можно назвать теорию гомеостаза целостного организма У. Кеннона и теорию интегративной деятельности нервной системы Ч. Шеррингтона (с точки зрения которой, основной принцип координации заключается в борьбе различных групп рецепторов за общее, но ограниченное двигательное поле).

Альтернативой такому подходу может служить точка зрения методологов организационно-деятельностной ориентации о том, что системы деятельности и мыследеятельности развиваются за счет специально организованной и позиционно выстроенной деятельности проектирования, в ходе которой создаются проекты изменения, которые впоследствии реализуются.

Это в полной мере относится и к повышению уровня самоорганизации системы (Г.П. Щедровицкий, 1995).

б) Еще одно существенное усложнение понятия системы (ее реляционного понимания) и принципов системного анализа возникло на основании последовательного продвижения исследований языка и феноменов культуры.

Так, развивая идеи де Соссюра, Г. Гийом (1992) стал интерпретировать язык как систему систем, т.е. как систему второго порядка, состоящую из систем, представляющих собой подструктуры языка и объединенных по закону когеренции (связанности) частей и целого. Причем частные системы являются интегрирующими в отношении своих собственных составных частей и обладают собственной целостностью.

Параллельный ход мысли на материале других гуманитарных наук (филология, культурная антропология, этнография и др.) привел к возникновению особого исследовательского направления – структурализма или структурального анализа, получившего свое название по имени используемого метода7. Он предполагает выявление весьма специфически понимаеВ отечественной науке оно представлено исследователями, группировавшимися вокруг так называемой московско-тартусской семиотической школы (Ю.М. Лотман, А.М. Пятигорский, И.А.

Мельчук, Б.А. Успенский, В.В. Иванов, В.Н. Топоров и др.).

В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

мой структуры – совокупности отношений, инвариантных при процедурах перевода из одной знаковой системы в другую. С точки зрения теоретиков структурализма, только подобные инварианты могут интерпретироваться как устойчивые значения элементов системы (Б.А. Успенский, 1962; Ю.М.

Лотман, 1970).

Именно в рамках этого весьма разнопланового подхода возникло понятие вторичной моделирующей системы (термин Б.А. Успенского). Французские авторы (Р. Барт, М. Фуко, Ж. Лакан, К. Леви-Строс и др.) пользовались термином метасистема. В данном случае речь идет о системах второго порядка, которые используют в качестве своего материала естественный язык и иные культурные реалии (системы родства примитивных народов, ритуалы, мифы и т.д.), т.е. системы первого порядка, и организуют их в соответствии со своими законами. Таким образом, система в целом получает дополнительную, вторичную структуру идеологического, этического, художественного или какого-либо иного типа. В ее рамках возникают новые «вторичные» значения, которые требуют особых способов интерпретации и понимания.

Последовательный анализ текстов и иного культурного материала позволяет вскрыть возникающие в них «вторичные» значения элементов формы и содержания и доказать их системный характер. Принципиально важным выступает положение о том, что доступ к вторичной моделирующей системе дает анализ лишь совокупности упорядоченных текстов. Изолированные примеры особой ценности не имеют. Скажем, К. Леви-Строс показал, что мифы примитивных народов могут быть описаны посредством бинарных оппозиций – «верх-низ», «вперед-назад», «мужское-женское» и т.п.

– в совокупности составляющих универсальную систему, которая обладает существенными объяснительными возможностями по отношению к поведению и иным характеристикам мифологических персонажей. Однако проведение такого анализа потребовало сбора вариантов мифов, которые были распространены на большой территории у разных родственных и неродстВ.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

венных племен (К. Леви-Строс, 1983).

Значения в рамках вторичной моделирующей системы могут образовываться способами, присущими естественным языкам, и способами, характерными для других семиотических систем. В литературе зафиксированы следующие возможности (Ю.М. Лотман, 1970):

а) Значение образуется путем внутренней перекодировки. Оно формируется внутри одной знаковой системы.

б) Значение образуется путем внешней перекодировки. Этот случай является наиболее распространенным применительно к естественным языкам. Здесь устанавливается эквивалентность между двумя цепочками – структурами разного типа и их отдельными элементами. Эквивалентные элементы образуют пары, объединяемые в знаки. Этот способ (б1) может быть назван – парная внешняя перекодировка.

б2) Аналогичный, но более сложный способ состоит в сближении не двух, а множества самостоятельных структур. Тогда знак будет составлять уже не эквивалентную пару, а пучок взаимно эквивалентных элементов разных систем.

Все перечисленные способы не являются взаимоисключающими и присутствуют во вторичных моделирующих системах, проявляясь с различной частотой и степенью значимости. При этом очень важным выступает новое понимание эквивалентности. В традиционном лингвистическом анализе текста эквивалентными (на семантическом уровне) считаются элементы, однозначные по отношению к общему денотату, ко всей семантической системе языка в целом и к любому ее элементу, ведущие себя одинаково в одинаковом окружении и, как следствие, поддающиеся взаимной перестановке. Эквивалентность семантических единиц художественного текста реализуется иным путем: в основу кладется сопоставление лексических единиц, которые на уровне первичной (лингвистической) структуры могут заведомо не являться эквивалентными. Затем строится вторичная структура, в которой эти единицы оказываются в положении взаимного параллелизма.

В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

Это становится сигналом, что в данной системе их следует рассматривать в качестве эквивалентных. Так создается особая семантическая структура данного текста. Но дело этим не ограничивается. Описанная ситуация заставляет предположить, что знаки, имеющие на языковом уровне разные денотаты, в рамках вторичной моделирующей системы обладают общим денотатом. Таким образом, вторичная моделирующая система конструирует свою систему денотатов, которая является не копией, но моделью совокупности денотатов первичной языковой системы (Ю.М. Лотман, 1970).

Резюмируя проведенный обзор «системной» литературы, еще раз отметим, что наибольшие возможности для полноценного моделирования сложных объектов предоставляет функционально-реляционная интерпретация системы. При этом один из ее наиболее продвинутых вариантов – вторичная моделирующая система – специально разработан для описания случаев, в которых присутствуют системно организованные объекты, не только функционирующие по своим собственным законам, но и составляющие целостные конгломераты с новыми свойствами.

§ 3. Реализация системных принципов в психологических механизмах решения Как уже обсуждалось выше, несмотря на широкую популярность системных идей в психологической литературе, механизмы решения мыслительных задач, которые служили бы последовательным воплощением названных системных принципов, практически неизвестны. Это, однако, не значит, что воздействие системной проблематики и методологии на психологию мышления отсутствует. Наоборот, в литературе описан целый ряд интеллектуальных механизмов, явно испытавших подобное влияние. Рассмотрим системные тенденции, которые можно обнаружить в этой области исследований.

Поскольку механизмы решения задач – весьма сложные для анализа объекты, которые отличаются значительным многообразием, представляетВ.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

ся разумным ввести операциональные критерии «системности». Их использование позволит оценить степень системной фундированности тех или иных конкретных теоретических построений.

Подобные критерии могут быть заимствованы из методологического исследования Н.Г. Алексеева и Э.Г. Юдина (1971). В цитируемой работе эти авторы резко противопоставляют друг другу процессуальное (протекающее в реальном времени) и деятельностное описание решения задачи человеком.

Выделенные ими критерии противоположения двух интерпретаций, собственно, и представляют собой способы фиксации непроцессуальных (в нашей терминологии – системных) связей и отношений. В качестве таковых рассматривается представление сложных объектов (в том числе психологических механизмов) как совокупности функциональных составляющих, для которых следование друг за другом не имеет решающего значения и которые объединяются связями иного порядка – порождения, управления/ регулирования и корректирования.

Рассмотрим под этим углом зрения ряд известных моделей, предложенных в качестве механизмов решения мыслительных задач. При этом мы будем выделять в них элементы реляционного понимания системы, опираясь на результаты обсуждения принципов системного анализа, проведенного в предыдущем параграфе. Предметом разбора выступят несколько популярных в отечественной и зарубежной психологической литературе теоретических построений, принадлежащих С.Л. Рубинштейну (1958), Я.А. Пономареву (1983; 1999), И.Н. Семенову (1990), Л.М. Веккеру (2000), К. Дункеру (1965), Ф. Джонсон-Лэйрду (P. Johnson-Laird, 1999; 2001) и В. Кинчу (C.A.

Weaver, W. Kintsch, 1992; M.J. Nathan, W. Kintsch, E. Young, 1992)8.

а) Во всех перечисленных концепциях в той или иной мере реализована теоретическая идея о функциональном единстве разнородных частей, только в результате объединения образующих эффективно действующее целое. Каждая из составляющих при этом также выделяется на основании своСодержательный анализ значительной их части содержится во второй главе диссертации.

В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

их функций. В качестве системообразующих у названных авторов выступают совершенно разнородные явления, играющие различные роли в процессе решения. Приведем несколько примеров. Так, в теории С.Л. Рубинштейна мышление как деятельность (личности) доминирует над мышлением как процессом (непрерывным, изменчивым, никогда не заданным до конца и т.д.), определяя его характеристики за счет участия в нем как относительно стабильных психологических структур (способностей, интеллектуальных операций, мотивации и т.п.), так и продуктов деятельности. Мышление же как процесс включено в деятельность как часть в целое. Оно, в свою очередь, придает ей фактическое единство и непрерывность во времени. Только совместно они составляют полноценное человеческое мышление, способное решать какие-либо задачи.

С точки зрения Я.А. Пономарева, целостность процесса решения творческой задачи может быть зафиксирована посредством нескольких принципиальных объединений: с точки зрения используемых решателем методов – попеременным (в зависимости от фазы решения) применением логических и интуитивных способов решения, а с точки зрения результата – наличием прямого (осознаваемого, отвечающего сознательно поставленной цели) и побочного (неосознаваемый, возникающего вопреки сознательному намерению) продукта действия. Именно различные функциональные роли названных составляющих мыслительных процесса и обеспечивают в совокупности возможность успешного решения разнотипных задач. Тесно связанными с описанными элементами теории оказываются представления обсуждаемого автора о механизме решения творческих задач. В качестве такового предлагается инвариант содержания накопленного человеком опыта.

При этом его онтогенез тесно связан с усвоением различных типов знаний и ограничен возрастными пределами. В наиболее развернутом виде данный механизм представлен у человека способностью действовать в уме.

В концепции Л.М. Веккера целостность процессов мышления обеспечивается межъязыковым обратимым переводом с собственно психологичеВ.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

ского языка пространственно-предметных структур (если вынести за скобки терминологический ригоризм данного автора, речь идет об разных типах образных явлений) на символически-операторный язык, представленный речью. При этом отдельная мысль как структурная единица и результат мыслительного процесса представляет психически отраженное отношение как инвариант обратимого перевода с одного языка на другой.

В теоретических построениях К. Дункера единство (целостность) процесса решения задачи обеспечивается наличием конфликта в ее условии. В результате возникающие функциональные отношения центрируются на этом обстоятельстве. В итоге все полученные в ходе решения одной задачи осмысленные (т.е. основанные на понимании) ответы могут быть классифицированы на основании их «функционального решения» – основной идее, принципу, «соли» решения – и собраны в единое «родословное дерево».

В работах И.Н Семенова понятие рефлексии и стоящий за ним феномен интерпретируются в качестве стержневого образования, скрепляющего разнородные составляющие (уровни) процесса решения творческой задачи.

При этом рефлексивно-личностный план мышления осуществляет регулирующую роль по отношению к плану содержания (предметному и операциональному уровням процесса решения мыслительной задачи).

Понятно, что все приведенные примеры могут обсуждаться в терминах системной детерминации, т.е. организации и объяснения значения отдельных функциональных «частей» посредством функционального целого, в которое они включены.

б) Достаточно распространенными, но менее частыми, чем указания на функциональную целостность, оказались различные варианты опережающего отражения, возникающего в процессе решения, которые в различной терминологии фиксируются в обсуждаемых концепциях. Так, в этом качестве могут быть поняты и складывающееся отношение между данным и искомым задачи С.Л. Рубинштейна, и побочный продукт действия Я.А. Пономарева, и в более слабой форме ментальные модели Ф. Джонсона-Лэйрда В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

(ведь каждая ментальная модель отображает возможность, а структура и содержание модели схватывают то общее, что содержится в разных вариантах воплощения этой возможности), и, безусловно, функциональные решения К.

Дункера (искомое в ходе решения оказывается заданным в качестве набора функций отдельной «части» проблемной ситуации в структуре гештальта).

Первостепенная роль названных конструктов в объяснении продуктивности мыслительного процесса не вызывает сомнений.

Остальные качества, присущие реляционным системам, оказались представлены в анализируемых теориях значительно скромнее.

в) Так, временный (непостоянный) характер, возникающих по ходу решения функциональных психологических конструкций, отражен в работах К. Дункера, С.Л. Рубинштейна, Я.А. Пономарева, Ф. Джонсон-Лэйрда. В каждой из перечисленных теорий постулируется, что в ответ на необходимость решить задачу или (в случае Джонсона-Лэйрда) сформулировать суждение выстраиваются специальные «функциональные органы» (если воспользоваться термином А.А. Ухтомского), которые и обеспечивают успех применительно к данной проблемной ситуации. Однако все перечисленные авторы, скорее, склоняются к универсальному предназначению своих моделей и максимально широкой сфере их применения, т.е. к любым задачам или группам посылок. Существование нескольких рядоположных или взаимодействующих в ходе решения мыслительных механизмов в анализируемых работах не обсуждается.

удается обнаружить только в теоретических построениях С.Л. Рубинштейна, где деятельность определенным образом детерминирует мышление как процесс, в работах И.Н. Семенова, где смысловой (личностно-рефлексивный) план организует работу с содержанием и до некоторой степени у К. Дункера, где эвристические средства способствуют переходу решателя с одного этапа решения на следующий. В концепции Я.А. Пономарева управление мыслительным процессом возможно только на тех его этапах, где доминиВ.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

руют осознанные и сознательно контролируемые способы решения. Особняком здесь стоят «алгебраические схемы» В. Кинча (см. ниже), которые служат специальным средством управления обучением студентов и школьников решать текстовые алгебраические задачи. Однако роль подобных схем в «необученном» мышлении таким образом сводится к минимуму.

Связи порождения можно выявить в концепциях Я.А. Пономарева, в которой побочный продукт является необходимым следствием действий решателя и залогом успешного решения, и К. Дункера, в которой все осмысленные ответы заданы посредством системы функциональных отношений задачи еще до того, как возможное решение будет актуализировано решателем.

Теоретических конструктов, которые реализовывали бы процессы коррегирования и саморазвития мышления в ходе решения, в анализируемых концепциях не обнаружено.

д) Весьма ограниченно представлены у названных авторов и теоретические ходы, на основе которых можно было бы обоснованно строить функциональные структуры высокого порядка (типа вторичных моделирующих систем). Соответствующие идеи можно обнаружить в трех анализируемых концепциях, но во всех случаях они не имеют центрального значения и лежат на периферии внимания авторов. Так, происходящее в процессе решения в рамках теоретических представлений К. Дункера можно интерпретировать как появление новых функциональных значений у элементов задачи.

Уже упоминавшийся феномен функционального решения действительно может быть понят в таком качестве. Однако анализ возникающих значений как особого среза процесса решения – качественно своеобразных по своей природе «вторичных» значений – и уж тем более попытки перенести подобные принципы рассмотрения на другие типы задач в его работах отсутствуют.

«Ментальные модели», описанные и исследованные Ф. ДжонсонЛэйрдом, позволяют решателю в значительной степени наглядно предстаВ.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

вить пропозициональное содержание, выявляя систему отношений (возможностей, как называет этот момент сам автор) между элементами исходных посылок, на основе которых необходимо сформулировать суждение. Как и диаграмма, модель иконична, т.е. ее части соответствуют частям того, что она репрезентирует, и ее структура соответствует структуре возможности.

Но при этом модель с необходимостью строится с опорой на некоторые дополнительные значения: именно с их помощью и организуется содержание посылок. Иначе человек просто не сможет наглядно представить пропозициональное содержание, и уж тем более не сможет его использовать в дедуктивном рассуждении. Однако и в этом случае процессы построения этих «вторичных» значений оказываются целиком за пределами авторского анализа.

«Алгебраические схемы» (их конкретные примеры содержатся в Таблице 2) были изобретены В. Кинча. Они также применяются для наглядного представления пропозиционального содержания (в данном случае – структуры текстовых алгебраических задач). Изначально задуманные по типу вторичных моделирующих систем, т.е. как определенный метаязык описания, эти схемы после специального обучения значимо повышают процент правильных решений испытуемых. Однако их соотношение с реальными психологическими механизмами решения этих же задач так и не стало предметом специального изучения. А вопрос, почему же эти схемы оказываются вполне эффективными средствами решения, даже не был поставлен.

Резюмируя краткий анализ ряда психологических концепций, описывающих механизмы решения мыслительных задач, отметим, что целостной реализации функционально-реляционной интерпретации системы в них не обнаружено, несмотря на значительное количество весьма интересных и разноплановых системных идей. Возможности подобной системной трактовки остаются существенным ресурсом последовательного понимания природы и законов функционирования психологических механизмов решеВ.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

ния мыслительных задач и выявления функциональной организации мыслительного процесса. Теоретическому описанию этого сложного явления с помощью понятия вторичной моделирующей системы посвящена Глава настоящего диссертационного исследования.

Глава 2. Общепсихологический анализ объектов мыслительной деятельности и механизмов решения задач и проблем § 1. Объекты мыслительной деятельности Традиционно с опорой на основополагающие работы вюрцбургских психологов постулируется, что мышление – процесс решения задач. Это определение широко распространено как в исследовательской, так и в учебной литературе. В течение последних ста лет наличие задачи трактовалось психологами как необходимое условие порождения мыслительного процесса.

Однако на протяжении последних 25-30 лет предпринимаются попытки расширить круг объектов мышления. В соответствии с этими более современными воззрениями мышление протекает в форме решения задач или проблем. Эти основные объекты мыслительной деятельности требуют подробного психологического анализа.

Древнегреческое «µ» может быть переведено как задача или задание. Английские понятия «task» и «problem» – практически полные синонимы, как и аналогичные русские общеупотребительные слова «задача» и «проблема». Таким образом, в обыденном языке для противопоставления этих объектов мышления нет достаточных оснований.

Проиллюстрируем эту ситуацию характерным исследованием. Н.А.

Абрамова просила специалистов в сфере искусственного интеллекта дать определения задачи и проблемы, а затем привести примеры того и другого класса и обосновать их. Анализ полученных результатов показал, что «на словах» участники эксперимента старались противопоставить друг другу указанные объекты. На уровне же приведенных примеров и их объяснений В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

задачи и проблемы оказывались практически неразличимыми. При этом даже специалисты высокого уровня явно испытывали значительные трудности при выполнении задания, совершали логические ошибки, допускали противоречивые и несогласованные высказывания (особенно заметные, когда примеры, приводимые человеком, противоречили им же сформулированным определениям) и т.д. Все это свидетельствует о том, что устойчивые критерии противопоставления задач и проблем у испытуемых отсутствовали (И.В. Прангишвили и др., 1999).

Однако в психологическом словоупотреблении названные понятия обозначают весьма непохожие явления9. Мы будем рассматривать задачи и проблемы10 как два разных типа проблемных ситуаций (см. Рис. 1). Критериями противопоставления в ходе последующего анализа будут служить:

- форма неопределенности, с которой сталкивается человеческое мышление в том и другом случае;

- необходимость в разных психологических механизмах и использовании разноплановых эвристических методов для их решения;

- структурные отличия;

- сложность для решения;

- способ предъявления для решения.

Именно в таких рамках мы и будем обсуждать представленный исследовательский материал.

Рис. 1. Типы проблемных ситуаций Множество проблемных ситуаций Хотя, конечно же, имеются работы, в которых значения обсуждаемых терминов в значительной степени совпадают (Г.А. Балл, 1990; В.Ф. Берков, 1973; А.В. Брушлинский, 1979).

Определенными аналогами используемого нами термина «проблема» выступают англоязычные «complex problem» и «ill-structured problem».

В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

1.1 Задачи Как и любое сложное явление, задача трактуется в психологической литературе не однозначно. Существует, по крайней мере, три различных традиции. В соответствии с первой, задачей называют цель, поставленную перед человеком; в соответствии со второй, – ситуацию, которая включает в себя как цель, так и условия, в которых она должна быть достигнута; в соответствии с третьей, задача – это словесная формулировка (знаковая модель) проблемной ситуации (Г.А. Балл, 1990). Обычно задача предзадана: она существует до начала процесса решения и ориентирует человека на будущее исполнение (Ю.К. Стрелков, 2001). Это значит, что еще до начала решения человек имеет готовую формулировку условий и требований.

Для примера можно привести несколько различных определений задачи, чтобы продемонстрировать их невероятное разнообразие. «Система имеет перед собой задачу, когда ей дано описание чего-то, но у нее нет чеголибо, что удовлетворяло бы этому описанию» (У. Рейтман, 1968, с. 178); или «задача – это более или менее определенные системы информационных процессов, несогласованное или противоречивое отношение между которыми вызывает потребность их преобразовать» (А.Ф. Эсаулов, 1972, с. 103);

или «задача выступает как требование дать ответ на точно поставленный в условии вопрос в некоторой общественно-зафиксированной форме, а конкретная ситуация задается через сами эти условия» (Н.Г. Алексеев, 1968, с.

369); или «задача есть изложение требования «найти» по «данным» вещам другие «искомые» вещи, находящиеся друг к другу и к «данным» вещам в указанных отношениях» (С.О. Шатуновский по Л.М. Фридман, 2001). Характерно, что приведенные определения выделяют в качестве центральных разноплановые атрибуты задачи и апеллируют к различным терминологическим традициям.

Вслед А.Н. Леонтьевым (1965) и В.В. Петуховым (1987) мы будем понимать мыслительную задачу как цель, поставленную в определенных условиях, препятствующих ее непосредственному достижению. Это соответствуВ.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

ет второй из перечисленных традиций. Понятно, что в этом случае процесс решения – достижение уже заданной, психологически очерченной цели. Он заключается в поиске необходимых для этого средств (которые изначально отсутствуют) в границах, заданных условиями. Помимо того задачи обычно характеризуются наличием правильного решения (или их множества). Следовательно, непременно существуют или могут быть в явном виде сформулированы критерии оценки правильности ответа. Более того, решение может быть заранее кому-то известно (такое положение дел типично для обучения). Примерами таких проблемных ситуаций могут служить задания из школьных курсов математики, физики, истории и т.д., различные головоломки, определенная часть изобретательских задач и многие другие.

Задача обладает двумя структурами: объективной и психологической.

Критерий их противопоставления заключается в том, что объективная структура существует независимо от протекания процесса решения, а вторая – только в его ходе. Первая включает в себя условие и требование. Требование может быть сформулировано в виде вопроса или в виде глаголауказания: выделить, преобразовать, доказать, сравнить, узнать и т.д. В психологической структуре требованию соответствует цель, а условиям – средства ее достижения (см. Рис. 2) (В.В. Петухов, 1987).

Рис. 2. Объективная и психологическая структура задачи (по [В.В. Петухов, 1987]) Л.М. Фридман (2001) предлагает более богатую объективную структуру задачи. В нее входят: 1) предметная область – множество названных и предполагаемых объектов, которые рассматриваются в задаче; 2) отношения между объектами предметной области; 3) требование или вопрос задачи.

В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

В обсуждаемых теоретических рамках процесс решения начинается с преобразования требования в цель. Этот шаг носит название целеобразования. В итоге задача оказывается представленной человеку и принятой к решению. Это значит, что у него появляется какой-то образ задачи, она притягивает к себе внимание и вследствие наличия цели «заставляет» себя решать11. Именно в этот момент она целиком соответствует определению:

цель, поставленная в определенных условиях. Усилия решателя направлены на отыскание способов достижения цели (Р. Вудвортс, 1950; Д. Пойа, 1976).

Как видно на Рис. 2, основой для обнаружения средств решения выступают наличные условия проблемной ситуации. Именно их преобразование необходимо для нахождения ответа.

С этим связана еще одна особенность задачи: она является таковой, только в том случае, если в предложенных условиях даны или «присутствуют» некоторые основания для достижения цели. Такие задачи К. Дункер называл «случаями, доступными пониманию» и противопоставлял их «неюмовским случаям», которые недоступны мышлению (К. Дункер, 1965). В случае, когда понимание невозможно, речь идет о пародии на задачу. (Известный пример на эту тему: «Поезд отходит в 16.00, в нем 10 вагонов.

Сколько лет машинисту?»).

Структуру задачи можно описать и иначе. В ней выделяют известное (условия и требование) и неизвестное (искомое), связанные между собой определенными отношениями (С.Л. Рубинштейн, 1958). Эту связь называет «основным отношением задачи» (А.В. Брушлинский, 1979). Описывают и другие неизвестные помимо искомого: например, промежуточные и неопределенные неизвестные. Все они также связаны между собой, и их нахождение ведет к окончательному решению-искомому (Л.М. Фридман, 2001).

Кроме того, неизвестное может состоять из нескольких компонентов (Д.

Пойа, 1976).

К. Левин писал о положительных валентностях подобных объектов (К. Левин, 2001).

В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

Таким образом, задача – вполне четкая и очень важная психологическая структура. С одной стороны, она служит условием для запуска мыслительного процесса12. Поставить перед человеком задачу – один из немногих известных способов сделать это. С другой стороны, задача – это форма взаимодействия с неопределенностью. Действительно, до нахождения окончательного решения человек до конца не знает искомого: в значительной степени оно не определено для него, неизвестно. Его еще только предстоит отыскать. Возвращаясь к Рис. 2, можно сказать, что здесь мы имеем неопределенность первого порядка: неизвестны средства достижения поставленной, психологически заданной цели. Но, несмотря на это, задача предоставляет человеку такую неопределенность, причем способом, допускающим поиск решения.

Приведенный психологический анализ феномена задачи не должен однако вводить в заблуждение: перечисленный набор особенностей не обладает достаточной различительной силой, чтобы однозначно отграничить классы задач и «незадач». Несмотря на многовековую традицию использования задач в обучении и более чем столетнюю историю соответствующих психологических исследований, граница между ними остается зыбкой. Это относится как к теоретическим работам в сфере психологии и смежных наук, так и к области здравого смысла.

В рамках изучения задач были предприняты различные попытки формального (логического, методологического и т.д.) их описания и анализа способов работы с ними. Были предложены формальные языки описания задач (Л.М. Фридман, 2001), проанализированы разные типы связей между задачей и способом ее решения, возникающие при реализации разноплановых педагогических целей: построение учебного предмета (В.М. Розин, 1968), конструирование способов решения учебных задач (Н.И. Непомнящая, Подробный анализ функциональной роли задач (проблемных ситуаций) в мышлении выполнен А.М. Матюшкиным (1972).

В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

1968) и формирование их осознанного решения (Н.Г. Алексеев, 1968). Однако во всех этих работах критерии выделения задачи как особого явления весьма размыты. А сами эти проблемные ситуации рассматриваются как явление само собой разумеющееся, и не требующее никаких дополнительных объяснений. Кроме того, все цитированные исследования выполнены на очень узких классах задач.

Чтобы проверить тезис о размытости «наивных» представлений о задаче нами было проведено специальное исследование.

Эмпирическое исследование «наивных» представлений о мыслительной задаче. Материал, методы и процедура исследования.

Группе университетских студентов-лингвистов численностью 25 человек (возраст 20-22 года) в индивидуальном порядке предъявлялся для классификации набор из 40 карточек. На каждой из них был напечатан кусочек текста. Среди них были полные мыслительные задачи разных типов (27 из 40), только требование задачи (5 из 40), часть условия задачи (5 из 40) и, наконец, 3 коротких повествовательных отрывка из прозаических произведений разных авторов. Испытуемые на первом шаге работы должны были классифицировать предложенный материал по собственным основаниям, а на втором шаге – разделить все карточки на две группы: задач и не-задач.

Общая продолжительность работы испытуемых не ограничивалась и составляла 15-40 минут.

Результаты и обсуждение.

Полученные результаты весьма показательны. В ходе свободной классификации испытуемые демонстрировали большое количество вполне рациональных способов объединения предложенных задач в группы. Чаще всего в качестве оснований использовались те или иные особенности содержания: «математические» («с числами») – «не математические», «на движение» - «про количества» - «на составные части» и т.д. Причем, критерий «задача – не-задача» был использован практическими всеми самостоятельно. Но на втором шаге, классифицируя объекты на две категории, участники В.Ф. Спиридонов. Функциональная организация процесса решения мыслительной задачи. Дисс. … докт. психол. наук.

эксперимента относили к задачам любые карточки за исключением прозаических текстов. Несколько (10 из 27) проблемных ситуаций /например, задача «В 1-й вазе 18 груш, во 2-й – в два раза меньше, а в 3-й вазе столько груш, сколько в 1 и 2-й вместе. Сколько всего груш в трех вазах?»/ назывались задачами всеми испытуемыми (100 %). Но прочие задачи, а также требования и части условий были отнесены к задачам от 52 % до 92 % испытуемых. Например, «p=q» (56%), «найти величину третьего угла» (64%) и т.д. Лишь прозаические отрывки (например, «еще и еще раз признаюсь: никакого хитрого хода не было. Я честно сказал то, что думал. Другое дело, что у меня было на душе.») устойчиво оценивались как не-задачи.

Все это показывает, что четких критериев, позволяющих устойчиво выделять задачи в психологическом смысле слова, в предложенных условиях мы не обнаружили. Возможно, дело в том, что испытуемые вынуждены были заниматься классификацией «на глазок», не имея возможности попробовать решить или преобразовать каким-то образом предложенные проблемные ситуации.