«Лингвокультурологические и эколингвистические аспекты неономинации ...»

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Волгоградский государственный университет»

На правах рукописи

Рец Ирина Владимировна

Лингвокультурологические и эколингвистические аспекты

неономинации

10.02.19 – теория языка

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Шамне Николай Леонидович Волгоград – 2014

СОДЕРЖАНИЕ

Введение………………………………………………………………………….. Глава 1. Национальная культура в призме языковой репрезентации 1.1 Язык как уникальное средство трансляции культуры……………………. 1.2. Понятие национально-культурного компонента и способы его проявления в языке……………………………………………………………… Выводы…………………………………………………………………………... Глава 2. Национально-культурная специфика новой лексики 2.1. Подходы к определению неологизмов в отечественной и зарубежной лингвистике……………………………………………………………................ 2.2. Общая типология неологизмов …………………………………………… 2.3. Выявление взаимодействия языка и культуры на примере концептуального анализа неологизмов ……………………………………….. 2.4. Лексикография нового слова. Лингвокультурный аспект……………….. Выводы…………………………………………………………………………. Глава 3. Лингвокультурологические и эколингвистические аспекты изучения новой лексики в условиях глобализации 3.1. Экстралингвистические факторы появления новых слов в нидерландском и английском языках…………………………………………………………... 3.2. Интралингвистические факторы появления новых слов в нидерландском и английском языках…………………………………………………………... 3.3. Экология нидерландского языка в условиях глобализации……………. Выводы………………….……………………………………………………… Заключение……………………………………………………………………. Библиография………………………………………………………..……….. Приложения……………………………………………………………………

ВВЕДЕНИЕ

Диссертационная работа посвящена исследованию новой лексики современного английского и нидерландского языков последних трех антропоцентрической научной парадигмы, изучающей язык в тесной связи с субъектом познания, человеком.

Выбор временного среза обусловлен тем, что именно в указанный промежуток времени под влиянием экстралингвистических факторов, и, в частности, глобализационных процессов и научно-технического прогресса, во многих национальных языках наблюдается «неологический взрыв», или массовое увеличение количества неологизмов. В подобные переходные периоды социальной и культурной эволюции очевидна необходимость проводить комплексные междисциплинарные исследования проблемы языковых изменений, которые позволят установить основные тенденции в развитии языковой системы, динамику общественных преобразований, заимствований, состояние экологии языка и другие аспекты.

В рамках неологии, раздела языкознания, изучающего разновидности, способы образования и употребления неологизмов, лингвисты описали модели новых слов с позиций структурной семантики [Абросимова 1998, Антюфеева 2004, Несветайло 2010, Полухина 2012], лингвопрагматики [Алаторцева 1998, Сенько 2007, Тропина 2007], когнитивной лингвистики [Заботкина 1989, 1999, Попова 2005, Розен 2000], теории перевода [Артемова социолингвистики [Гуральник 2006, Катлинская 2009].

В зарубежной науке активно разрабатывается лексикографическое направление в неологии [J. Ayto 2006, R. K. Barhnhart 1995, C.P. Cook 2010, E. Sanders 2010], суть которого заключается в описании лексического и грамматического значения неологической единицы с целью ее регистрации в словарях литературного языка. Однако, несмотря на высокий научный интерес к вопросу изучения новой лексики, в языкознании до сих пор нет лингвистическом смысле.

В предпринятом диссертационном исследовании мы опираемся на лингвокультурологический подход в неологии, представленный в работах Г.Ф. Алиаскаровой [Алиаскарова, 2006], Т.А. Гуральник [Гуральник, 2006], Г.В. Комарова [Комаров, 2007], Е.С. Огородниковой [Огородникова, 2005], в рамках которого неологизмы рассматриваются как своеобразное «зеркало»

языкового развития, а культура и язык – как формы сознания, отображающие деятельность человека.

Учитывая тот факт, что основными стимулами к лексикономинативной деятельности являются культурно-исторические, социальнополитические и экономические условия жизни, актуальность исследования обусловлена следующими факторами: 1) интересом лингвистов к изучению новой лексики в условиях «неологического взрыва» последних трех десятилетий; 2) необходимостью анализа процессов пополнения словарного состава языка и социокультурных процессов в их функциональном взаимодействии; 3) отсутствием комплексных исследований неологизмов с позиций лингвокультурологии и эколингвистики.

Объектом английского и нидерландского языков последних трех десятилетий рубежа XX-XXI веков; предметом – социокультурная специфика неономинации в английском и нидерландском языках.

В то время как большинство работ, выполненных в данном русле, сопоставительном аспекте анализируются языки, принадлежащие к одной языковой группе, носители которых являются германскими народами и имеют много общих культурных и исторических связей, что является причиной контактов между этими языками.

Цель диссертационной работы заключается в выявлении способов отражения в неологизмах английского и нидерландского языков взаимодействия языка и культуры, языка и социума, а также анализе изменений, которым подвергся нидерландский язык под влиянием глобального английского.

Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:

1) уточнить понятие неологизма и способы выявления национальнокультурного компонента в значении новых лексических единиц;

2) систематизировать теоретико-методологические основы изучения неологизмов в отечественной и зарубежной лингвистике и уточнить критерии лингвокультурологического подхода в неологии;

3) выявить понятийные сферы английского и нидерландского языков, в которых происходит активное образование неологизмов, охарактеризовать особенности взаимодействия языка и культуры в семантике неологизмов;

способствующие образованию неологизмов;

5) раскрыть характер и степень воздействия языковой глобализации на нидерландский язык;

6) определить принципы и методы эколингвистического подхода в неологии.

Для решения поставленной цели и задач в работе применялись следующие методы исследования:

лексикографических источников, а также коллекций неологизмов и «слов года» на Интернет-порталах;

- общенаучный описательный метод с использованием приемов обобщения, интерпретации и классификации исследуемого материала;

- методы дефиниционного и контрастивного анализа для выявления социокультурных маркеров в словарных определениях неологизмов;

- метод концептуального анализа для описания понятийных сфер концентрации неологизмов;

понятийных сфер в исследуемых языках и для установления количества неологизмов, являющихся заимствованиями из английского в нидерландский язык;

происхождения неологизмов;

- опрос респондентов в форме анкетирования для установления эффективности лексикографических источников при изучении неологизмов иностранного языка.

Степень разработанности проблемы. Общие вопросы неологии неоднократно привлекали к себе внимание исследователей (С.И. Алаторцева, Ю.Н. Антюфеева, Е.А. Жданова, В.И. Заботкина, Л.П. Катлинская, Н.З.

Котелова, Т.В. Попова, Е.В. Сенько, С.И. Тогоева, Н.М. Шанский, J. Ayto, K.R. Barnhart, C.P. Cook, M. de Coster, J. Green, A. Metcalf, E. Sanders и др.).

Отечественные и зарубежные лингвисты обращались к изучению лингвокультурной специфики значения языковых единиц (Л.В. Базарова, Е.М. Верещагин, В.В. Воробьев, В.И. Карасик, В.Б. Кашкин, В.Г.

Костомаров, Н.А. Красавский, М.В. Милованова, С.Г. Тер-Минасова, Н.Л.

Шамне, M. Bucholtz, M. Rijkens, C. White, P. Zima и др.), а также влияния глобализации на экологию языка (С.В. Ионова, М.В. Милованова, А.П.

Сковородников, Н.Л. Шамне, В.И. Шаховский, A. Berteloot, G. Booij, A. Fill, M. Gerritsen, P. Muhlhausler, J. Posthumus, N. van Sijs и др.), в то время как эколингвистики немногочисленны (Г.Ф. Алиаскарова, Т.А. Гуральник, Г.В.

Комаров, Е.С. Огородникова).

Научная новизна исследования состоит в том, что - определяется лингвокультурная специфика понятийных сфер, которые образуют неологизмы современного английского и нидерландского языков. Полученные выводы позволяют установить и сравнить комплекс жизнедеятельности соответствующих социумов;

- обосновывается концепция двуязычного лингвокультурологического словаря неологизмов, содержащего комментарии относительно национальнокультурных особенностей единиц новой лексики иностранного языка;

английского на экологию нидерландского языка, что не становилось ранее объектом рассмотрения в отечественной лингвистике.

Теоретическая значимость диссертационной работы связана с взаимодействия экстра- и интралингвистических факторов на временном срезе последних трех десятилетий рубежа XX-XXI веков, что впоследствии позволит проводить лингвистические исследования данного периода в диахроническом аспекте на материале неблизкородственных лингвокультур.

Практическая ценность исследования состоит в том, что его результаты могут использоваться в образовательном процессе для формирования лингвокультурной компетенции у изучающих иностранный язык, в лекционных вузовских курсах по лингвострановедению, теории языка, лексикологии, спецкурсах по лингвокультрологии и неологии, в практикумах по английскому и нидерландскому языкам. Результаты изучения экстра- и интралингвистических факторов неономинации, в том числе, глобализационных процессов, могут быть использованы в сфере государственного языкового регулирования.

Вследствие того, что большинство словарей новой лексики не предоставляют комментарии относительно национально-культурных особенностей неологизмов иностранного языка, результаты данного исследования также могут найти применение в лексикографической практике. Предлагаемая концепция двуязычного лингвокультурологического электронного словаря неологизмов направлена на обеспечение понимания социокультурной специфики новой лексики, а также восполнение недостатка фоновых знаний у представителей иной культуры.

зарегистрированные в словарях новых слов последних трех десятилетий английского (Oxford Dictionary of New Words [ODNW, 1999], Twentieth Century Words [TCW, 1999]) и нидерландского языков (Woordenboek van Neologismen [WVN, 1999], De Taal van het Jaar [DTVJ, 2001; 2003; 2004]);

коллекции новых слов на интернет порталах (Word Spy, NEOTERM), ежегодные списки языковых новообразований, вошедших в состав онлайн версий литературных толковых словарей Oxford Dictionary и Van Dale Woordenboek; «слова года», которые определяются в рамках специального конкурса с 1990 г. для английского и с 2000 г. для нидерландского языка;

результаты анкетирования 100 нидерландских респондентов. Общий объем выборки составил около 3000 единиц новой лексики в исследуемых языках.

Лингвистический анализ осуществляется на основе дефиниций неологизмов в указанных источниках с опорой на лингвокультурологический подход в неологии.

Теоретическую базу исследования составили работы отечественных и зарубежных лингвистов в области неологии (Л.П. Катлинская, Н.З. Котелова, Е.В. Сенько, С.И. Тогоева, J. Ayto, K. Barnhart, A.A. Metcalf и др.), лексикологии английского и нидерландского языков (В. С. Виноградов, О.А.

Габинская, В. Г. Гак, О.А. Леонтович, В.П. Москвин, M. Gerritsen, J.

Posthumus, N. van der Sijs и др.), лексикографии (О.М. Карпова, О.Л.

Петрушова, M. De Coster, E. Sanders и др.) лингвокультурологии (Е.М.

Верещагин, В.И. Карасик, В.Б. Кашкин, В.Г. Костомаров, Н.А. Красавский, В.В. Красных, В.А. Маслова, М.В. Милованова, Г.Г. Слышкин, С.Г. ТерМинасова, Н.Л. Шамне, M.H. Rijkens, P. Zima и др.), когнитивной лингвистики (Н.Д.Арутюнова, А. Вежбицкая, Е.С.Кубрякова, И.А. Стернин, F. Ungerer и др.) и эколингвистики (С.В. Ионова, М.В. Милованова, А.П.

Сковородников, М.И. Солнышкина, Н.Г. Солодовникова, Н.Л. Шамне, В.И.

Шаховский, G. Booij, A. Fill, E. Haugen, P. Muhlhausler и др.).

В основу проведенного исследования была положена следующая гипотеза:

особенности категоризации и вербализации жизни социума в определенных понятийных сферах, репрезентирующих ценностные приоритеты данного характеризуют динамику развития языковой системы.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Неологизмы – лексические единицы, новые не только по форме или содержанию в некоторый фиксированный момент времени, но и имеющие востребованных данным социумом понятийных сферах. Рациональной комплексной методикой выявления национально-культурного компонента денотативного и коннотативного значений неологизма является сочетание диахронического, контрастивного, дефиниционного и концептуального анализа.

лингвокультурологическими характеристиками: а) хронология (период возникновения слова); б) наличие новой культурной референции в семантике коннотативном значениях неологизма); в) сфера употребления единицы (закрепленность единицы в определенном языковом регистре), уточняющими критерии лингвокультурологического подхода в неологии;

обусловливают распределение неологизмов по различным понятийным сферам в анализируемых языках. Доминирование определенной сферы является показателем ее значимости для лексикона и аксиологической ценности для соответствующего социума. В английском языке к выявленным понятийным сферам относятся «общество и человек», «человек и культура», «техника и наука», «экономика и бизнес»; в нидерландском языке – «экономика», «экология и окружающая среда».

4. Условия порождения неологизмов, сферы их функционирования в языке, типы новых слов и количество среди них заимствований во многом определяет экология языка. В частности, в нидерландском языке происходит активное вытеснение французских заимствований английскими неологизмами, что сопровождается изменением фонетической формы, а также расширением лексико-семантических вариантов единиц.

5. К экстралингвистическим факторам порождения новых слов наряду с возникновением новых реалий и научно-техническим прогрессом относятся: глобализация, развитие Интернета, распространение антропоцентризма как способа мировосприятия, утверждение политической корректности и толерантности в языковой практике, компрессия времени; к интралингвистическим – тенденции к языковой экономии, большей выразительности, систематизации словарного состава, унификации знаковых средств выражения; конверсия и изменение стилистической закрепленности единицы. Экстралингвистические факторы и в частности глобализация в определяющей степени обусловливают изменение словарного состава языка.

6. В нидерландском языке отмечается увеличение количества прямых неассимилированных англицизмов, изменение характеристик отдельных фонем и морфем и другие преобразования под влиянием языковой глобализации, что создает угрозу для лингвоэкологической безопасности и сохранения культурного своеобразия языка.

диссертационного исследования докладывались на международных конференциях «Языковая и речевая коммуникация в семиотическом, функциональном и дискурсивном аспектах» (Волгоград, 2012), «Язык и Глобализация» (Алматы, 2013), «Коммуникативные аспекты лингвистики и лингводидактики и лингвистики: сущность, концепции, перспективы»

(Волгоград, 2013), «Культура, Перспективы» (Нижневартовск, 2014), на ежегодных научных сессиях Волгоградского государственного университета в рамках секции «Пространство языка и речи: лингвистические проблемы изучения и описания» (Волгоград, 2012 – 2014), научно-практических семинарах кафедры немецкой филологии Волгоградского государственного университета. В рамках исследования опубликовано 12 работ общим объемом 3,6 п.л., в том числе 3 статьи в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложений.

ГЛАВА I. НАЦИОНАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА В ПРИЗМЕ

ЯЗЫКОВОЙ РЕПРЕЗЕНТАЦИИ

1.1 Язык как уникальное средство трансляции культуры составляющих.

Сам процесс общения между людьми осуществляется с помощью густических, гаптических, мимических, жестовых, кинетических, проксемических и т.д.) и вербальных или речевых (устных и письменных) способов передачи культурно значимой информации. Как вербальный, так и невербальные способы кодирования культурных сведений составляют внешний аспект культуры, тогда как внутренний аспект связан с ее аксиологической системой. Язык является не только основным средством общения в социуме, т.е. выполняет коммуникативную функцию, но также позволяет передавать культурное наследие от одного поколения другому посредством аккумулятивной функции.

Изучение языка необходимо для понимания культуры, с которой он социализации человек усваивает определенные особенности видения мира, образцы и модели категоризации окружающего мира. В формировании и осознания этих особенностей видения язык играет значительную роль.

передаются с помощью языка. «Язык нации является сам по себе сжатым выражением всей культуры нации» [Шамне, 2000, 32].

В. Гумбольдт одним из первых в языкознании предпринял попытки решения проблемы взаимодействия языка и культуры. В научной среде на протяжении двух последних столетий вызывал спор вопрос, поставленный этим ученым: можем ли мы говорить об универсальной картине мира или каждый народ воспринимает действительность и выражает результаты данного восприятия в языке по-разному? По словам В. Гумбольдта, «отправляясь от любого языка, можно делать заключение о национальном характере» [Гумбольдт В. фон Избранные труды по языкознанию, 2000, с.

234].

Е.Ф. Тарасов сводит основные положения концепции В. Гумбольдта относительно взаимосвязи языка и культуры к следующим тезисам: 1) язык является средством выражения материальной и духовной культуры; 2) любая культура национальна, что проявляется в специфической для каждого народа внутренней форме языка; 3) язык выступает посредником между человеком и окружающей его действительностью [Тарасов, 2004, 43].

взаимодействии языка и культуры развивал А.А. Потебня. Исследователь признавал важную роль языка в формировании национального мировосприятия и мышления. Согласно А.А. Потебне, человек, владеющий двумя языками, при переходе от одного к другому «изменяет вместе с тем характер и направление течения своей мысли» [Потебня, 1999, с. 78].

Некоторые лингвисты (В.А. Маслова, С.Г. Тер-Минасова) проводят сравнение языка с зеркалом, отмечая его способность отражать окружающий мир. Язык, действительно, отражает реальность: быт народа, его историю, климатические условия жизни. Так, например, в нидерландском языке, в виду борьбы голландцев с морем и наводнениями, есть и dijk ‘дамба’, и dam ‘дамба’, и beer ‘плотина’, и hoofd ‘дамба’, и wijfje ‘дамба’. На одном из осушенном голландцами участке моря расположена целая провинция Flevoland ‘Флеволанд’, где проживают 180 тыс. человек. В английском языке данное лексическое разнообразие выражается только словами dyke и dam ‘дамба, плотина’, которых вполне достаточно для описания всех мер, направленных на защиту от воды.

Кроме того, в нидерландском языке можно найти большое количество терминов, относящихся к области судостроения, которые были заимствованы другими языками, например, английским и русским: boei (англ. buoy ‘буй’), kruis (cruise ‘круиз’), docke (dock ‘док / причал’), schipper (skipper ‘шкипер’), sloep (sloop ‘шлюпка’), jacht (yacht ‘яхта’), deck (deck ‘палуба’), ledger (ledger ‘брусок’) и т.д. [Sijs, 2009, 342] Это обусловлено тем, что уже в XVII веке отрасль судостроения в Нидерландах была одной из самой развитых в Европе, и многие термины были напрямую заимствованы другими языками.

Первостепенный интерес для лингвокультурологов представляют языковые единицы, фиксирующие фактор устойчивости, а также преемственности культурной традиции. Такими элементами в языке являются языковые стереотипы – слова в своих прямых (англ. blue-collar ‘рабочий; нидерл. allochtone ‘иммигрант’; huisvrouw ‘домохозяйка’) и метафорических (о человеке: англ. chatterbox ‘пустомеля’; нидерл. domkop ‘олух’) значениях; словосочетания (нидерл. Zwarte Piet ‘Черный Пит’ / помощник деда мороза’; англ. nodding acquaintance 'шапочное знакомство’);

фразеологизмы (англ. all fingers and thumbs ‘неуклюжий’; нидерл. de hakken in het zand zetten ‘стоять на своем’) [EWN, 2009; LDELC, 1993], передающие с помощью определенных звуковых комплексов смыслы, культурная ценность которых находит подтверждение и неоднократно воспроизводится в речевом опыте разных поколений людей, принадлежащих к определенному этносу.

Общая тема «язык и культура» включает в себя также проблему трансляции (распространения) духовных ценностей, которые должны быть доведены до адресата / человека, осваивающего культурные артефакты.

Своеобразной формой существования культуры в сознании индивидуума является национально-культурное пространство, или общее для всех членов данной этноязыковой группы восприятие мира. В лингвокультурологическом словаре «Русское культурное пространство» эта категория определяется как «информационно-эмоциональное функционирует человек и которое проявляется при столкновении с Лингвокультурологический словарь, 2004, с. 10]. Вслед за авторами словаря мы считаем, что ядром национально-культурного пространства является национальная когнитивная база или определенным образом организованная совокупность знаний. В этих знаниях зафиксирован опыт освоения и выработанные предшествующими поколениями того или иного социума.

Вместе с тем, далеко не всякий порождаемый человеком текст является единицей культуры; в то же время далеко не всякое культурное произведение выражается с помощью языковых средств [Zima, 1978]. Так, например, текст художественной литературы или фольклора реализует культуру посредством системы языка. Напротив, расписание движения транспорта или же дорожные правила невозможно считать формой подобной реализации, хотя они и представляют собой языковые тексты. Точно также, с другой стороны, музыкальное сочинение, картина или же скульптура являются воплощением культуры, однако прямого отношения к языку они не имеют. Однако при определенных контекстных и стилистических условиях и дорожные правила могут служить выражением культуры, равно как балет или же музыкальное сочинение могут иметь в своей основе «мысленный», но не реализованный языковой текст.

Мы считаем, что процесс духовного освоения действительности имеет коммуникативным актом. Так, в первом случае социум производит духовные ценности, затем они распространяются посредством различных социальных институтов, и, наконец, потребляются адресатом / другими членами данного коммуникативной связи и на следующем этапе воспринимается адресатом / реципиентом. В обеих цепочках в качестве дополнительного звена может появляться своеобразный «ретранслятор». Это может быть переводчик или ученый, занимающийся расшифровкой древних текстов и т.п.

«овнешнениями»

наблюдению. Языковые знаки – это также «овнешнения» (внутренних, ментальных) образов сознания. Данные образы отображают в сознании личностей культурные объекты, которые и замещаются в речевом общении языковыми знаками. Система языка позволяет пользователю замещать не только культурные объекты, но и отношения объектов друг к другу [Немищенко, 2004].

рекомбинации освоенных им образов сознания.

Мы можем рассматривать распространение (трансляцию) духовных ценностей с точки зрения пространства и времени. В первом случае происходит синхронная трансляция, в результате которой образуется горизонтальный внутриэтнический и межэтнический культурный континуум, объединяющий членов одного или различных этносов; во втором – диахронная межгенерационная трансляция, которая обеспечивает историкокультурную преемственность этносоциальной группы и приводит к созданию культурной вертикали.

Известный лингвист В.Г. Гак также обращается в своих исследованиях к проблеме трансляции духовных ценностей и выделяет следующие ее каналы:

а) распространение ценностей, осуществляемое неинституционно на уровне микросреды (трудового коллектива, семьи или любой другой социальной группы);

институтов: образовательные учреждения, просветительские организации, музеи, библиотеки;

в) средства массовой информации, литература [Гак, 2000].

Приведенный выше перечень каналов трансляции культуры можно дополнить, уточнив характер адресата (интерперсональный – массовый), а также специфику используемого канала коммуникативной связи).

Анализируя проблему распространения духовных ценностей посредством языка, представляется необходимым определить характер взаимодействия категорий языка и культуры.

На наш взгляд, первым шагом в решении данной проблемы является выявление специфических особенностей языковой системы, позволяющей ей выполнять функции подобного транслятора.

Язык является универсальной знаковой системой открытого типа, способной к постоянному изменению, совершенствованию. Стимулы, активизирующие языковую эволюцию, обусловлены социальным заказом и возникают внутри этносоциальной группы, использующей язык в качестве средства коммуникации. Однако их итоговая реализация происходит в соответствии с внутренними законами языка, языковой нормой или, другими словами, языковым стандартом, обладающими конвенциональным характером. Таким образом, большинство языковых инноваций ограничиваются требованиями максимально полноценного понимания в рамках речевого акта и подчиняются законам коммуникации конкретного языка.

Характер эволюции и, в частности, постепенность развития языка делают его уникальным средством и хранения духовных ценностей. Как справедливо отметил А.С. Герд, «гибкая стабильность языковой системы»

позволяет воспринимать результаты культурного освоения окружающего мира разными поколениями данного социума, т.е. обеспечивается историкокультурная преемственность общества [Герд, 2005, с. 28].

Языковая знаковая система имеет разнообразные средства выражения, которые обладают внутренней компактностью и передают максимально емкое содержание. Так называемый асимметричный дуализм языкового знака позволяет достичь семантического синкретизма при минимуме средств языкового выражения.

Немаловажным фактором является и сама структура языка с его внутренним разделением на центр и периферию. В языковой системе можно вычленить единицы как активного, так и пассивного запаса, которые употребляются при необходимости или в определенных контекстах.

универсальность данного феномена как средства распространения и сохранения культурных ценностей определяется совокупностью следующих факторов:

а) во-первых, язык предлагает разные формы фиксации текста (графическую, звуковую), что обусловливает как визуальное, так и аудитивное восприятие информации. Исторически и генетически первичной является, без сомнения устная форма, применяемая, например, в фольклоре или народном творчестве.

Графическая форма фиксации текста сделала возможным не только общение субъектов, находящихся в разном пространственном и временном континууме, но и привела к «отчуждению» творения от его создателя, расширила круг потребителей подобных культурных творений, способствовала более детальному их осмыслению и анализу [Антипов, 1989, с. 84].

В ХХ в. произошла «электронная революция», которая породила новые каналы информации, в связи с чем не только письменная, но и устная форма языка становится средством общеэтнического, межэтнического и даже международного обмена информации.

б) во-вторых, язык обладает обширным инвентарем выразительных средств, которые являются необходимыми в самых различных сферах жизни.

В данном случае мы имеем в виду в первую очередь функциональные стили литературного языка.

Исследование взаимодействия феноменов языка и культуры позволяет выявить, что не только язык оказывает влияние на культуру, обеспечивая полноценное распространение духовных ценностей, но и язык, выступая в качестве подобного транслятора, формирует свои онтологические и функциональные свойства в соответствии с этой ролью. Так, например, выбор того или иного трансляционного канала определяет набор используемых языковых средств, а также обуславливает реализацию тех трансляционных каналах.

При всех очевидных преимуществах применения языка в качестве средства трансляции культуры следует также рассмотреть проблему скрытой конфликтности.

Потенциальная возможность возникновения языкового барьера при культурном контакте этносов, применяющих различные языковые системы, является лишь одной стороной этой проблемы. Данная трудность может быть преодолена путем соотнесения языковых систем друг с другом – например, с помощью перевода с одного языка на другой. В этом случае на первый план выдвигается проблема максимальной смысловой адекватности исходного текста соответствующему иноязычному аналогу.

Разные формы и уровни языковой системы по-разному передают ментальность народа. Данный процесс имеет дуальный характер:

статический и динамический. В первом случае можно установить эмпирическим путем, что слова, словосочетания и грамматические формы способны в своих значениях отражать элементы определенной этнокультуры.

Во втором случае данная способность проявляется в особенностях употребления языковых единиц в речи, выбор языковых элементов в речи, который осуществляет представитель той или иной культуры, иллюстрирует, какие элементы реальности, их отношения и свойства обладают первостепенным значением в языковом сознании говорящего. «Языки различаются между собой не только тем, что они «имеют», но и тем, как они используют то, что имеют» [Вежбицкая, 1997, с. 15]. В данном исследовании мы изучаем в первую очередь статический аспект процесса трансляции культурных ценностей в языке, т.к. язык рассматривается нами в качестве системы, существующей в памяти не отдельного его носителя, а языкового коллектива в целом в фиксированный момент времени. В современной лингвистике большое внимание уделяется изучению обоих этих фактов, особенно в сопоставительном языкознании и лингвокультурологии.

Между понятиями язык и культура нельзя поставить знак равенства.

Зачастую особенности нашей родной культуры проявляются, когда мы говорим на иностранном языке или участвуем в межкультурной коммуникации. Напротив, воспринимая иноязычные сообщения, мы не всегда можем определить все культурные специфические связи, которыми насыщены эти сообщения. Для формирования более адекватного понимания, человек, действующий иноязычно, должен знать все правила культурноспецифического употребления языковых единиц [Милованова, 2007]. Таким образом, можно всегда выявить те ситуации, когда необходимо обращаться к данным языка для того, чтобы усвоить культурные реалии, как и те, когда необходимо привлекать факты культуры, чтобы понять значение или принцип использования языковых единиц. В современной лингвистике большое внимание уделяется культурологической аргументации. Для обеспечения адекватности речевого употребления при анализе языкового контекста используются сведения культурологического характера.

Современная культурология основана на методах системного подхода, в рамках которого предполагается, что культура состоит из объективных (материальных) и субъективных (духовных) элементов. Г.Г. Слышкин отмечает сложность применения данного подхода в исследованиях по лингвокультурологии, т.к. лингвисты имеют дело лишь с объективными проявлениями культуры, в качестве которых выступают языковые единицы, и анализируя которые, они должны выявить специфику субъективных культурных форм и смыслов [Слышкин, 2004].

Вслед за Е.М. Верещагиным [Верещагин 2005], В.И. Карасиком [Карасик 2010, 2012], Н.А. Красавским [Красавский 2001], В.А. Масловой [Маслова 2004], Ю.С. Степановым [Степанов 2007], С.Г. Тер-Минасовой [Тер-Минасова 2000, 2008], Н.Л. Шамне [Шамне 2000, 2007] и др., мы считаем, что язык является одним из составляющих элементов культуры, произведенных социумом. Данный феномен представляет собой систему конвенциональных знаков, имеющих графическую и звуковую форму выражения и отражающих объекты культуры. Кроме того, язык относится к одним из этнообразующих факторов, т.к. он способен дифференцировать различные этнические общности. Задача языка заключается в обеспечении беспрепятственной коммуникации внутри этноса, и в этом плане все живые языки способны выполнять данную функцию.

1.2. Понятие национально-культурного компонента и способы его проявления в языке Как известно, слово передает не только актуальную информацию в ходе повседневной речевой коммуникации, но вместе с тем транслирует данные социально-исторического, интеллектуального, экспрессивноэмоционального, оценочного характера на общегуманистическом и конкретно национальном уровне. Подобные единицы информации и составляют национально-культурный компонент в смысловой структуре слова.

Разумеется, отдельные этнокультуры обладают определенными универсалиями, вследствие наличия схожих черт в социально-исторических и биологических условиях развития человечества. Однако при этом существует и масса различий, связанных с недискретным характером участников этнокультуры, препятствующем полному ее понимаю с позиций другой культуры. В.М. Савицкий сравнивает описание иностранного языка и культуры с задачей о квадратуре круга: «на определенной стадии исследования возникает иррациональная величина, не поддающаяся делению без остатка» [Савицкий, 2006, с. 8].

Языковые единицы отражают не сами объекты реальности, а их видение, которое сформировано в сознании носителя языка на основании представления, понятия о данных объектах. А.Н. Леонтьев подобный характер смысла выразил в формуле «смысл есть значение для меня»

[Леонтьев, 2012, с. 117]. Понятие образуется путем обобщения главных признаков, поэтому данный процесс можно рассматривать как абстрагирование, отвлечение от конкретных деталей этих объектов. Путь от действительности к понятию и затем к языковому выражению отличается у разных этносов, что вызвано различиями в их историческом развитии, климатических условиях жизни, особенностями быта и, следовательно, различиями в эволюции их общественного сознания.

Вследствие того, что наше сознание обусловлено как коллективной памятью, связанной с традициями, обычаями или жизненным укладом, так и индивидуальной, отражающей специфическое восприятие действительности, свойственное данному конкретному индивидууму, «язык воспроизводит действительность не прямо, а через два зигзага: от реального мира к мышлению и от мышления к языку» [Базарова, 2007, с. 73].

В.И. Карасик, рассматривая вопрос взаимодействия языка и культуры в своем труде «Языковая кристаллизация смысла», не случайно использует образ кристаллизации в качестве ключевого. Согласно ученому, «в мире физическом образование кристалла есть процесс постепенного накопления заданных характеристик определенного вещества. В мире знаковом это сравнение может пониматься как аккумуляция переживаемых культурнозначимых знаний о мире в содержании языковых единиц и сознании языковой личности» [Карасик, 2010, с. 5].

В фольклорной традиции известно понятие «магического кристалла» – волшебного прозрачного предмета, напоминающего драгоценный камень, который передает нечто скрытое, например, прошлое или будущее.

Подобным образом в языке определенного сообщества отражаются культурно-значимые смыслы. Социум вырабатывает модели языковой компрессии и фиксации важной для него информации и модели нейтрализации данных, не являющихся более актуальными. При этом общество является одновременно однородным и многомерным образованием, а процессы, определяющие накопление и устранение культурных смыслов довольно противоречивы [там же, с. 6].

При лингвокультурологическом подходе в языкознании объектом исследования являются лингвокультуремы, рассматривающиеся в качестве «диалектического единства лингвистического и экстралингвистического (понятийного и предметного) содержания» [Воробьев, 2008, с. 44-45]. В нашем исследовании мы используем понятие «национально-культурный компонент значения», под которым мы понимаем семантические компоненты языковой единицы, выражающие культурную и национальную специфику восприятия действительности членами того или иного этноса.

Культурный компонент слова в конкретном языке можно выявить в словарных дефинициях или непосредственно в текстах, в которых сопоставлены различные синхронные срезы истории развития данного социума, бытующие стереотипы мышления по отношению к происходящим событиям, речевое поведение представителей разных социальных групп и т.д.

Согласно подходу Н.Ю. Шведовой, языковое окружение слова наряду с его внутренними свойствами выступают как одни из важнейших факторов его многоаспектного анализа: «…лексическая единица всегда существует одновременно в контексте класса, в контексте текстовой последовательности и в содержательном («обстановочном») контексте речевой ситуации»

[Шведова, 2005, с. 34]. Данный подход относится к методам дискурс-анализа в лингвистике, в рамках которого исследуется контекст употребления, окружение языковых единиц в процессе языковой деятельности, в дискурсе.

Дискурс-анализ позволяет выявить культурные смыслы, которые эксплицируются не в семантике отдельной языковой единицы, а которые формируются в результате действия множества факторов, участвующих в коммуникации [Леонтович, 2011, с. 148].

Однако для более полного и всестороннего исследования процесса взаимодействия языка с окружающим миром необходимо анализировать не только языковое окружение слова, но, в первую очередь, его содержание, значение. По мнению Е.Ф. Тарасова, в словарном значении соотносится некая звуковая (или графическая) форма с объектом или явлением действительности. Семантика, таким образом, связывает собственно мир языка с реальным миром. «Эта ниточка, связывающая два мира, опутана культурными представлениями о предметах и явлениях окружающего мира, свойственных данному речевому коллективу или отдельному носителю данного языка» [Тарасов, 2004, с. 47].

Так, обратившись к словарным дефинициям, можно установить, что, англосаксонской лингвокультуре обозначает человека, несправедливо гонимого, которого не любят или обижают (a person or thing that is undeservedly neglected or ignored [ODE, 2010]);

лингвокультуре юные герои рассказов Анни Шмидт Jip en Janneke ‘Йип и Яннеке’ (в русском переводе известны как Саша и Маша) ассоциируются с простой, односложной манерой говорить, понятной каждому: Jip en Janneke taal ‘язык Йип и Яннеке’ [GWNT, 2005].

Несомненно, в любой паре языков можно найти слова, которые являются эквивалентными по содержанию их коннотативных значений.

Иллюстрациями подобных семантических универсалий в исследуемых языках служат такие примеры, как единица rose в английском – roos в нидерландском языке (роза) в значении ‘достаток, довольство’: англ. a bed of roses ‘не жизнь, а рай’ – нидерл. op rosen gaan ‘жить в довольстве’; единица warm ‘теплый’ в значении ‘горячий, радушный’: англ. warm greetings – нидерл. warme groeten (горячий привет) [LDELC, 1993; GWNT, 2005].

В результате языковых контактов язык заимствует слова для выражения явлений и понятий, принадлежащих иной культурной среде или иному языковому мышлению. Если в англоязычном мире отсутствуют единицы stroopwafel (нидерл. ‘круглая вафля-сэндвич с карамельной прослойкой’) и hoeker (нидерл. ‘гукер, рыболовное судно с крючковой снастью’), то данные понятия экспилицируются с помощью заимствований из соответствующего языка. Таким образом, наглядной иллюстрацией идеи присутствия лингвокультурного компонента в значении слов является наличие безэквивалентной лексики. Однако в словарном составе языка данный разряд лексики невелик. Так, Л.В. Базарова отмечает, что в русском языке к безэквивалентной лексике относятся всего 6-7% слов [Базарова, 2007, с. 74].

Вслед за Н.Л. Шамне мы полагаем, что национально-культурный компонент значения можно выявить как в лексическом понятии, так и лексическом фоне слова. Под лексическим фоном понимается множество непонятийных семантических долей, относящихся к слову, представляющих собой совокупность всех тех сведений в сознании носителя языка, которые соотносятся с данной языковой единицей [Шамне, 2000, с. 35]. В различных исследованиях по лингвокультурологии используются близкородственные понятия «культурная коннотация» и «лексический фон». В целях избежать терминологической неоднозначности мы вслед за Е.М. Верещагиным и В.Г.

Костомаровым определяем культурную коннотацию как семантическую долю значения, дополняющую сведения об объективно существующей реалии сведениями относительно ее национальной специфики [Верещагин, 2005, с. 43]. Лексический фон единицы представляет собой совокупность подобных семантических долей, или другими словами, совокупность культурных коннотаций, выражаемых в ее значении.

Ошибочно совмещая лексические фоны эквивалентных слов на родном и иностранном языке, говорящий, действующий иноязычно, может оказаться в ситуации конфликта или коммуникативного сбоя. В исследуемых языках примером фоновой лексики может служить голландское слово gezellig ‘уютный’ и его английский эквивалент cosy. Данные единицы имеют схожие семантические ядра, но различные лексические фоны. Оба слова обозначают уютность и безопасность, комфорт. Однако в нидерландском языке gezellig ассоциируется с ‘удовольствием быть рядом с друзьями’: een huiselijk gevoel gevend, vriendelijk aandoend; knus ‘ощущение домашнего уюта, интимности’ [GWNT, 2005].

В отечественной лингвистике о культурном компоненте языковых единиц впервые подробно заговорили основатели лингвострановедческого направления, Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров. Авторы выделяют несколько классификаций культурно-маркированной лексики: тематическую, синтаксическую, временную, а также проводят различия между реалиями и фоновой лексикой [Верещагин, 2005].

К реалиям исследователи относят объекты и явления, типичные для одной культуры, но отсутствующие в другой. В нидерландском языке и культуре примером реалии является единица Sinterklaas, a traditional Winter holiday figure (‘традиционный Чудотворец’) – прототип Санта Клауса [GWNT, 2005].

К фоновой лексике Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров относят единицы, которые совпадают по своему основному значению со словами других языков, но различаются некоторыми семантическими долями лексического фона [Верещагин, 2005, с. 43]. В английском языке примером единицы фоновой лексики служит слово school ‘школа’, которое по своему основному значению соотносится с единицей school в нидерландском языке.

Однако словарные дефиниции показывают, что понятие, входящее в нидерландском, т.к. английское school может обозначать ‘училище’ или ‘студия’ (art school ‘художественное училище’, drama school ‘театральная студия’ etc), ‘институт’ (medical school ‘медицинский институт’), ‘факультет’ (the school of Chemistry ‘химический факультет’), ‘курсы’ (language school ‘языковые курсы’, driving school ‘курсы вождения’) [ODE, 2010]. В нидерландском языке school имеет значения ‘образовательное учреждение, школа’ (een lagere school ‘начальная школа’) и ‘занятие’ (we hebben vandaag geen school ‘у нас сегодня нет занятий’) [GWNT, 2005].

Тематическая классификация слов с национально-культурным компонентом обширна. В нее могут входить названия объектов физической географии, названия животных, растений, названия еды, напитков, праздников, музыкальных инструментов, единиц измерения и валюты и т.д.

[Верещагин, 2005, с. 44]. Так, например, Koninginnedag, ‘День королевы’ является праздником в Нидерландах, днем национального единства и солидарности.

По синтаксическому признаку Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров условно разделяют национально-культурную лексику на две подгруппы:

нидерландском языке примером культурно-маркированного слова является единица stamtafel, ‘стол завсегдатаев в кафе или ресторане’, в английском – выражение a heart of oak (букв. ‘сердце дуба’, ‘удалец, смелый человек’), которое может привести к ложным ассоциациям, связанным с представлением о душевной глухоте, черствости или даже жестокости человека. В действительности же это устойчивое словосочетание имеет определенно положительную оценку и характеризует человека как храброго, мужественного, отважного.

По временному признаку исследователи разделяют культурномаркированные единицы на исторические и современные [там же, с. 46]:

нидерл. Gouden Eeuw / ‘Золотой Век’, период в истории Нидерландов, когда страна достигла своего расцвета в торговле, науке и искусстве; Hyves / ‘Хайвс’ популярная социальная сеть Нидерландах.

Проблема взаимодействия языка и культуры тесно связана с проблемой языковых и культурных барьеров, препятствующих пониманию в межкультурной коммуникации.

Как правило, языковой барьер связан со сложностями, которые испытывает говорящий в выражении своей позиции или слушатель – в понимании точки зрения говорящего. Согласно теории недоразумений (misunderstandings) Джона Дж. Гамперца, любое высказывание может быть понятно по-разному и при понимании слушающий осуществляет сложный процесс принятия решения в отношении интерпретации высказывания [Gumperz, 1982].

Как отмечает С.Г. Тер-Минасова, язык и культура посредством языковых и культурных барьеров сохраняют национальную самобытность отдельного народа. Таким образом, они служат «своеобразными щитами, спасающими народы от утраты национальной идентичности» [Тер-Минасова, 2000, с. 121].

Одним из видимых языковых различий, создающих языковой барьер, является разница в грамматическом строе языка. Так, например, хорошо известно, что в английском языке, в отличие от нидерландского, отсутствует грамматическая категория рода. Однако очевидно, что каждый язык обладает своей системой языковых средств, и она самодостаточна. «В сказке Оскара Уайльда ‘Счастливый принц’ одушевленные, очеловеченные персонажи получают род в виде личных местоимений. В оригинале ласточка это he ‘он’, а тростник she ‘она’. Их любовный роман и мысли о замужестве соответствуют роду/полу. [Тер-Минасова, 2008, с. 126]. Нидерландский язык характеризуется развитой системой эмоционально-экспрессивных суффиксов, отсутствующей в английском языке: нидерл. tafeltje ‘столик’ – англ. little table ‘букв. маленький стол’, нидерл. broodje ‘хлебушек’ – англ.

small loaf of bread ‘букв. небольшая по размеру буханка хлеба’, нидерл.

Dorientje ‘милая Дорин’ (по аналогии в русском языке Ирина – Ириша) – англ. dear Dorien ‘букв. дорогая Дорин’ и др.

Разница в фонетике и орфографии, разрыв между произношением и написанием также представляет собой языковой барьер. Известная шутка «англичане пишут Манчестер, а говорят Ливерпуль» ярко иллюстрирует эту ситуацию. Другим примером из области орфографии английского языка является написание местоимения первого лица единственного числа с большой буквы: I ‘я’, в то время как в нидерландском языке местоимение ik ‘я’ пишется всегда с маленькой буквы, за исключением позиции в начале предложения.

Помимо различий на грамматическом уровне, языковые барьеры также могут возникать вследствие различий на лексическом уровне пары языков. В данном случае мы имеем в виду следующие языковые явления:

1. Лексический фон слова Нидерландское слово huis ‘дом’ можно перевести на английский язык как house ‘дом’ и home ‘дом’, в зависимости от того, идет ли речь о доме как здании или доме как жилище, в котором проживаете вы или ваша семья.

Другим примером может служить единица нидерландского языка wetenschapper ‘ученый’ и ее эквиваленты scholar, scientist, academic в английском языке, которые различают понятия ‘ученый в области гуманитарных наук’, ‘ученый в области точных наук’ и ‘научный сотрудник’.

2. Лексико-фразеологическая сочетаемость Лексико-фразеологическая сочетаемость национальна, специфична для каждого языка, поэтому она создает дополнительные трудности как для общения на иностранном языке, так и для его изучения и преподавания. Как отмечает М. Х. Райкенс, голландцы зачастую делают ошибки в английском языке, используя неправильные идиоматические конструкции [Rijkens, 2010, 8]. Так, например, нидерландское выражение door de vingers te zien ‘смотреть сквозь пальцы’ голландцы, изучающие английский язык, могут перевести как see it through my fingers вместо turn a blind eye (букв. ‘закрывать глаза на чтолибо’).

Языковой барьер для носителей английского языка могут представлять, например, следующие лексико-фразеологические сочетания: нидерл.

kletsmajoor – англ. chatterbox ‘болтун, пустомеля’ (букв. kletsen ‘болтать’, majoor ‘майор’); нидерл. rokkenjager – англ. womanizer ‘бабник, дамский угодник’ (букв. rok ‘юбка’, jager ‘охотник’), или же нидерл. het nuf(je) – англ.

prim young lady ‘кисейная барышня, чрезмерно жеманная, высокомерная барышня’ (букв. nuff / neus ‘нос’) 3. «Ложные друзья»

В лингвистической практике используется понятие «ложные друзья переводчика», обозначающее слова, которые выглядят обманчиво знакомыми, фонетически и/или орфографически близкими или идентичными словам и выражениям родного языка, но отличающиеся от них либо значением (полностью или частично), либо коннотациями.

Так, например, слово нидерландского языка slim ‘умный’ полностью совпадает в написании с языковой единицей slim ‘стройный, худой’ английского языка, чего нельзя сказать об их семантической наполняемости.

«К «ложным друзьям» относят также устойчивые словосочетания и фразеологизмы, близкие по структуре, по лексическому составу, но имеющие разные значения. Иногда их называют псевдосинонимы: to keep one’s head в английском языке (сохранить хладнокровие) – to keep up one’s head (не падать духом); to lose one’s head (потерять контроль над собой) – to lose one’s mind (сойти с ума). Незнание подобных языковых тонкостей может привести к срыву коммуникации между представителями разных культур [Османова, 2009, с. 87].

4. Безэквивалентная лексика Разные народы сталкиваются с разными объектами и явлениями окружающего их мира, что приводит к формированию в каждом языке некоторого слоя лексики, специфичного только для данного этноса, вследствие чего, единицы, принадлежащие к данному слою не имеют эквивалентов в других языках. Восприятие и понимание безэквивалентной лексики представляет определенные трудности. Так, например, к разряду безэквивалентной лексики относится единица coffeeshop ‘кофешоп’, которая в нидерландской лингвокультуре обозначает кафе, имеющее разрешение на публичную продажу конопли и продуктов из неё [GWNT, 2005].

Таким образом, те трудности общения на иностранном языке, которые связаны с культурным фоном языка, с оттенками значений, напрямую обусловленными культурой, можно назвать культурно-языковыми. В таких случаях и языковой и культурный барьеры ярко демонстрируют, насколько отличается восприятие мира представителей разных национальностей через призму национальных языков.

Национально-культурный компонент значения является неоднородным по своей природе. Он может быть вербализован как эксплицитно, так и имплицитно, выражать фактуальное, описательное или образносимволическое содержание.

Говоря о различном содержании лингвокультурного компонента значения слов, мы подразумеваем следующие ряды лексических единиц, в семантике которых данный компонент эксплицируется по-разному:

1. Первый ряд состоит из языковых единиц, в том числе имен собственных, коннотация которых опосредована ассоциациями, основанными на традиционных, социально или исторически обусловленных осмыслениях определенных объектов и явлений окружающего мира, представлений. Данные реалии являются национально-самобытными, присущими только носителям определенного языка. К этому ряду также относятся ассоциации литературного происхождения, прецедентные имена.

Например, Romeo and Juliet ‘Ромео и Джульетта’ ассоциируется с проявлением бескорыстной юношеской любви. Это отражается и в контекстах употребления данных языковых единиц: They can't be in love like Romeo and Juliet ‘Их любовь не похожа на любовь Ромео и Джульетты’ [ODE, 2010]. Герои пьесы Шекспира выступают как символ романтической любви с печальным концом. В нидерландской лингвокультуре легендарный герой Фландрии Tijl-Uilenspiegel ‘Тиль Уленшпигель’ имеет образ бродяги, плута и балагура и воплощает собой вольный и независимый дух личной инициативы и сатиры. В Нидерландах даже был учрежден приз сатиры и юмора имени Тиля Уленшпигеля.

2. Второй ряд состоит из языковых единиц, употребляемых в переносно-расширительном смысле. В таких контекстах они не имеют эквивалентов в своих основных значениях в других языках. Например, в нидерландском языке kletsmajoor ‘болтун / пустомеля’ (букв. kletsen ‘болтать’, majoor ‘майор’) или rock ‘опора’, единица, имеющая переносное значение «надежный человек» в английском языке. Этот же ряд языковых явлений составляют единицы, культурный компонент которых также содержится в коннотации слова и имеет переносно-метафорический оттенок.

К таким словам относятся, например, зооморфные метафоры, которые переносят на человека признаки животных и передают оценку его внешнего вида или характера. Так, если в английском языке существует высказывание to be a scapegoat ‘быть козлом отпущения’, то в нидерландском его эквивалентом является выражение de gebeten hond zijn (букв. ‘быть укушенной собакой’), где в качестве метафорического образа выступает собака, а не козел.

3. К третьему ряду мы относим языковые единицы, обозначающие новые (прежде неизвестные) предметы или выражения нового понятия / неологизмы. Данная группа языковых явлений обладает уникальной национальной и культурной спецификой, т.к. она отражает и фиксирует любые изменения в социальной, экономической, научно-технической или культурной жизни социума. В английском языке примером неологической единицы может служить единица wikiality ‘викиальность’, от wikipedia ‘википедия, свободная энциклопедия’ и reality ‘реальность’, явление, существование которого подтверждается большим количеством ссылок на него в интернете; в нидерландском – fortuynist ‘о приверженце взглядов политического деятеля Нидерландов Пима Фортейна, занимавшего жесткую антиисламскую позицию’.

Методами выявления национально-культурного компонента в семантике языковых единиц служат такие лингвистические методы, как 1. Контрастивный анализ Принцип данного анализа заключается в формировании контрастивных пар, т.е. поиске единиц в сравниваемых языках, являющихся межъязыковыми лексическими соответствиями, и затем посемном сопоставлении структуры их значений. Если эти контрастивные пары обнаруживают несовпадающие, безэквивалентные (лакунарные) семы, то данные семы и рассматриваются исследователями в качестве национально-культурных компонентов [Шаховский, Шейгал, 2010, c. 27].

2. Дефиниционный анализ исследуемых языковых единиц. Словарные определения репрезентируют особенности двух основных уровней сознания – научного и обыденного, последний из которых отмечен национально-культурной спецификой.

Соответственно, дефиниционный анализ позволяет выявить не только фактуальную информацию, которую выражает языковая единица, но и представления о ней, культурные ассоциации в сознании обыденного носителя языка [Леонтович, 2011, с. 156].

Оба этих метода применимы при анализе неологизмов с целью выявления национально-культурного компонента значения.

Вслед за Н.Л. Шамне мы считаем, что «культура» накладывает отпечаток на различного рода «само собой разумеющееся» – общий репертуар действий, характерный для определенной группы актантов. Это разного рода системы поведения, которые являются культурноспецифичными [Шамне, 2007, c. 19].

Неологизмы иностранного языка могут представлять серьезные трудности для понимания. Однако детально в научных исследованиях неологические единицы в аспекте национально-культурного своеобразия не рассматривались. Именно данная группа лексических единиц представляет, на наш взгляд, большой научный интерес, так как позволяет выявить особенности восприятия новых жизненных реалий различными этносами в разных языках.

ВЫВОДЫ

взаимодействия языка и культуры. Мы определили основные признаки, позволяющие языку выступать в качестве средства трансляции культуры, уточнили понятие национально-культурного компонента значения языковых единиц, а также выделили методы его выявления на материале нидерландского и английского языков.

Проблема взаимосвязи и взаимовлияния языка и культуры исследуется в языкознании уже более двух столетий. В. Гумбольдт первым выразил мысль о том, что специфика любой культуры проявляется в особой для каждого народа внутренней форме языка. В настоящее время в виду поликультурности мира и процессов глобализации данный вопрос вызывает не меньший научный интерес.

Язык обеспечивает историко-культурную преемственность в социуме и является средством трансляции духовных ценностей благодаря следующим факторам:

- язык постоянно изменяется, и хотя его эволюция в большинстве случаев вызвана социальным заказом, она имеет постепенный характер и подчиняется конвенциональным внутренним законам развития языка;

- язык обладает богатым инвентарем средств выражения, которые в сочетании с внутренней компактностью передают максимально емкое содержание;

- язык имеет центр и периферию, что позволяет при необходимости использовать как единицы активного, так и его пассивного запаса;

- язык предлагает разные формы фиксации текста (графическую, звуковую), что обусловливает визуальное и аудитивное восприятие информации.

Слово обозначает не только объекты и явления реального мира, но и их видение, сформированное в сознании носителя языка. Таким образом, языковые единицы могут одновременно соотноситься с определенным денотатом и выражать культурно-значимые смыслы.

Под «национально-культурным компонентом значения» мы понимаем в нашем исследовании семантические компоненты языковой единицы, действительности членами определенного этноса. Национально специфичный компонент семантики языковых единиц можно выявить, воспользовавшись методами контрастивного и дефиниционного анализа.

употребления: текстовых последовательностях и речевых ситуациях.

культурно-маркированной лексики, предложенную Е.М. Верещагиным и В.Г.

типологизируют данную лексику по тематическому, синтаксическому, временному признаку, а также проводят различия между реалиями и фоновой лексикой. В отдельную группу лексики с национально-культурным компонентом мы выделили неологические единицы. Наряду с реалиями, безэквивалентной лексикой, единицами, употребляемыми в переноснорасширительном смысле и др., неологизмы литературного языка также могут содержать национально-культурный компонент в своем значении, т.к. они порождаются деятельностью, а значит, культурой человека и фиксируют любые изменения, происходящие в этнокультурном сообществе.

Изучение неологизмов с позиции лингвокультурологии является перспективным направлением в лингвистике, так как новая лексика позволяет выявить особенности восприятия новых жизненных реалий различными этносами в разных языках.

ГЛАВА II. НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ СПЕЦИФИКА

НОВОЙ ЛЕКСИКИ

2.1. Подходы к определению понятия «неологизм» в отечественной и зарубежной лингвистике «неологический взрыв», начиная с последних десятилетий XX века и по настоящее время. Активные процессы новообразований в языке обусловлены стремительно меняющимися общественно-политическими, научнотехническими реалиями в жизни мирового сообщества, расширением межкультурных контактов. Вследствие того, что язык фиксирует любые изменения в социуме, столь интенсивные динамичные процессы не могут не найти в нем своего отражения.

противоречивый характер. С одной стороны, данная проблема была и остается актуальной с момента возникновения языкознания. С другой стороны, нет единого мнения относительно того, что такое неологизм в собственно лингвистическом смысле.

В лингвистике спорным является вопрос определения единицы в качестве неологизма. По словам Л.П. Катлинской, «принятый в лексикологии способ вычленения из массы словоновшеств тех единиц, которые экстралингвистическую оценку слова как вошедшего в язык или – другими словами – закрепленного языковой традицией» [Катлинская, 2009, с. 9]. По этому признаку неологизмы отличаются от потенциальных слов.

Определяя понятие неологизма, исследователи обыкновенно прибегают к свободным формулировкам, зачастую ненаучного характера. Они могут [Хохлачева, 1977, с. 6], или даже образно-поэтическими: «слова, хрустящие новизной, точно несмятый бумажный рубль» [Фельдман, 1957, с. 67].

Дефиниции неологизма в «Словаре лингвистических терминов», и в словаре ODE, опираются, например, на экстралингвистический признак слова, а именно – на его новизну, «осознаваемую» членами языкового коллектива [Розенталь, 2008; ODE, 2010]. М. Радченко в своем сопоставительном исследовании русского и хорватского языков определяет неологизмы как «новые (образованные как с помощью словообразовательных средств данного языка, так и экзогенных словообразовательных элементов) или новые значения старых слов, появляющиеся в языке в связи с возникновением новых реалий и понятий» [Радченко, 2009, c.140]. Словарь Новых Слов Нидерландского новообразование в языке. Во введении к словарю автор пишет о том, что задача лингвиста заключается в выборке новых слов, появившихся в языке за последние десятилетия, и определении, какие из этих слов стали достоянием общелитературного языка, а какие так и не вошли в его состав [TJNW, 2009].

Рассмотрим определения других неологических понятий, наиболее широко распространенных в современных словарях и научных трудах по исследователи, занимающиеся изучением различных аспектов новой лексики, вынуждены разрабатывать новые термины, определяющие подклассы неологизмов.

Термин ‘инновации’ используется для определения новых явлений на ‘новообразование’ охватывает как любые инновации, т.е. инновации разных уровней языка, так и исключительно словообразовательные неологизмы – словообразовательным моделям [Попова, 2005, с. 4]. В.И. Куликова в своих ‘трансформации’ (единицы, передающие в новой форме уже известное в являющиеся частью литературного языка, но приобретшие новые значения) [Куликова, 1976, с. 12]. Д. Э. Розенталь и М. А. Теленкова выделяют в своих трудах ‘потенциальные’ и ‘окказиональные’ слова. Первый термин соотносится с языковыми единицами, которые уже образовались по образцу существующих в языке словообразовательных моделей, но еще не закреплены словоупотребительной нормой. Так, например, к потенциальным словам в русском языке можно отнести единицы возражатель, повторятель или спрашиватель. Окказиональные слова, по мнению исследователей, – это слова, созданные по непродуктивным моделям деривации, используемые в конкретных контекстных условиях [Розенталь, 2008, с. 314]. К таким новообразования. Так, слова серпастый и молоткастый, созданные В.В.

определенном контексте – при ссылке на советскую государственную символику, и всегда с указанием авторства.

характеризующих разные аспекты неологизмов: ‘стилистическая’, ‘психолингвистическая’, ‘лексикографическая’, ‘денотативная’, ‘структурная’ и ‘историческая’ теории, раскрывающие языковую сущность данного явления.

В рамках стилистической теории неологизмы определяются как стилистически маркированные слова, которые сохраняют эффект новизны в речевом употреблении. Е.В. Сенько в своих работах при выявлении признака новизны руководствуется хронологическим критерием. По ее мнению, все инновации, в том числе неологизмы как их видовое понятие, разделяют «своеобразную маркированность временем, которая влечет за собой малоизвестность (или неизвестность) в широком употреблении» [Сенько, 2007, с. 22]. Однако критерий «новизны», о котором говорится в данной психологический, чем лингвистический характер: то, что один человек считает новым, другой носитель языка может отнести к совершенно привычным и, следовательно, субъективно известным, «старым» явлениям.

Ономасиологическая теория И.С. Торопцева также затрагивает идею об относительности нового знания, лежащего в основе неологизма. И.С.

Торопцев выдвигает гипотезу о том, что смысл можно считать новым в языке только в том случае, если он не имел прежде какое-либо словесное дифференциальным признаком каждой из которых является степень и вид новизны языковой единицы относительно отдельного индивидуума и языкового общности в целом: а) слова, новые по значению, как для всей языковой общности, так и для отдельного носителя языка; б) слова, новые для литературного языка, но известные в определенном подъязыке: жаргоне, арго, сленге, просторечии и т.п.; данная группа слов включает в себя также индивидуально-авторские образования; в) единицы, значения которых известны языковой общности, но являются новыми для отдельного индивидуума [Торопцев, 1980].

Несмотря на то, что стилистическая теория неологизмов оперирует в первую очередь хронологическим критерием, данный признак не всегда может быть объективным в силу своей относительности по отношению к отдельному индивиду/языковой общности.

Психолингвистическая теория наиболее полно представлена в неологических исследованиях тесно переплетается со стилистическим и использует в качестве основополагающего критерий новизны, однако, опирается на индивидуальный речевой опыт носителя языка, а не на опыт языкового коллектива в целом. Так, согласно эксперименту, проведенному С.И. Тогоевой на материале лексики художественной литературы середины встречавшееся ранее» существительные погост, светец, исполать, вотще, жуировать, уда [там же, с. 94].

Денотативная теория является одной из самых известных концепций в неологии. Ее характеристики можно найти в энциклопедии «Русский язык», «Словаре лингвистических терминов» Д.Э. Розенталя и М.А. Теленковой, пособии «Русская лексикография» [Козырев, 2004] и др. трудах. Согласно данной теории, языковая единица является неологизмом, если она обозначает новый денотат или реалию. Так, например, в русском языке во времена перестройки, действительно, появились слова, выражающие новые реалии и понятия: ваучер, десоветизация, ближнее зарубежье, спикер, спонсор, рашнгейт и т.д.

Слабой стороной этой теории является факт отсутствия учета интралингвистических причин появления неологических единиц (стремление носителя языка к выразительности, эмоциональности, экономии речевых усилий, образование по аналогии и т.п.). Более того, хронологический относительным для разных носителей языка.

Сторонники структурной теории характеризуют неологизмы с точки зрения абсолютной структурной, формальной новизны. Неологизмы, согласно данной теории, должны иметь уникальные звукосочетания, быть образованными по непродуктивным моделям и восприниматься как немотивированные единицы. В качестве языковой иллюстрации Н.З.

Котелова использует такие слова, как куздра, лилипут, неон, бокр, фелибр, рокоо [Котелова, 1982]. Руководствуясь структурной теорией к группе неологизмов можно также отнести слова, являющиеся продуктом воображения писателей фантастов, как например, дрион – космический корабль, гуолла – болезнь неземной цивилизации и т. п. Иллюстрациями к данной теории могут служить слова, созданные искусственно, аналогичные знаменитой глокой куздре Л.В. Щербы.

Недостатком структурной теории является ее узкая направленность.

Так, к ней невозможно отнести обычные производные слова, поскольку они сконструированы на основе известных морфем и не обладают уникальностью звукосочетаний. Кроме того, подобные языковые явления редко встречаются в общелитературном языке, потребность в них возникает в основном у узких специалистов, интересующихся, например, искусственной номинацией.

неологизма с точки зрения времени и языкового пространства. По признаку определенный период языка и не существовавшие в предшествующий период» [Котелова, 1982]. Поэтому возможно выделение и изучение неологических единиц любого временного промежутка: ХVIII в., 40-х гг. ХХ в., 80–90-х гг. ХХ в. и т.д. Как отмечает Б.Н. Головин, новыми словами являются «слова, возникшие на памяти применяющего их поколения»

[Головин, 2014, с. 91].

Согласно Н.З. Котеловой, с точки зрения языкового пространства, т. е.

с точки зрения сфер и жанров употребления языка, следует учитывать следующие признаки неологичности слова: «а) новое для многих (всех, группы) языков; б) для данного национального языка; в) для литературного языка; г) для конкретного подъязыка (определенной терминосистемы, жаргона, диалекта и т.п.); д) для языка и/или речи» [Котелова, 1982, с. 20].

Исследователь также различает неологизмы по типу новизны: языковая единица может иметь новое значение (семантический неологизм), новую одновременно и новое значением и форму (собственно неологизм).

В качестве иллюстрации своей теории исследователь приводит такие примеры, как единица подмолодить – неологизм для русского литературного языка конца ХХ в., уже известный в молодежном жаргоне; одиночество – новое понятие в отечественной социологии в 70-е гг. ХХ в., узуальное для русского литературного языка; экибана – неологизм для русского языка того же периода, но не имеющее подобного статуса в японском языке, из которого оно было заимствовано [Котелова, 1982].

В зарубежной лингвистике господствует лексикографическая теория нового слова, представленная в исследованиях Дж. Айто [Ayto, 2006], К.Р.

Барнхарта [Barnhart, 1995], С.Т. Гриса [Gries, 2010], А. Меткалфа [Metcalf, 2002] и Е. Сандерса [Sanders, 2010]. Сторонники данного направления относят к неологизмам слова, незарегистрированные в словарях. Именно данная концепция лежит в основе одного из известных словарей английских неологизмов К. Р. Барнхарта [TBDNE, 1990]. Похожую точку зрения разделяет канадский лингвист С.П. Кук, который предлагает следующие критерии выделения языковых инноваций с целью их регистрации в словарях новых слов: 1) отсутствие в словарных источниках; 2) наличие нового значения; 3) узуальность (необходимо, чтобы единица не относилась к какому-либо подъязыку и находилась в употреблении не менее 3 лет) [Cook, 2010, p.7].

Лексикографическая теория ориентирована на языки с давней письменной традицией и устоявшейся лингвистической школой. Однако столь позитивистское определение неологизмов не является истинным для языков, существующих только в устной форме и не имеющих письменную традицию. Кроме того, регистрация слов в словарях зависит в целом от ряда факторов: лексикографической практики в стране, количества словарей и их типов, созданных для описания конкретного языка и т.д.

Все рассмотренные нами теории основываются на критерии новизны происхождения или употребления языковой единицы. Каждая из них имеет свои недостатки в силу относительности понятия «новизна» применительно к индивиду языковой общности, отсутствие учета собственно лингвистических факторов появления единицы или слишком узкой направленности.

В нашем исследовании мы опираемся на лингвокультурологический подход в неологии. На наш взгляд, неологизмы являются своеобразным зеркалом языкового развития. С помощью неологизмов язык реагирует на любые изменения в условиях жизни и деятельности той этнокультуры, которой он служит, а культура и язык в свою очередь выступают формами сознания, отображающими деятельность человека.

формировании национальной культуросферы является человеческий опыт, деятельность. В соответствие с таким подходом, каждая культура определенным образом сочетает универсальное и индивидуальное.

Специфические особенности отдельной культуры понимаются в научной литературе как “язык культуры”, т.е. в качестве системы знаков и их отношений, которые координируют ценностно-смысловые формы, а также представления, образы и другие смысловые конструкции [Шамне 2000, c.

33]. Любое новое слово является также результатом деятельности человека и может иметь культурную нагрузку.

Лингвокультурологический подход в неологии представлен в работах Г.Ф. Алиаскаровой [Алиаскарова, 2006], Т.А. Гуральник [Гуральник, 2006], Г.В. Комарова [Комаров, 2007], Е.С. Огородниковой [Огородникова, 2005], немногочисленны.

Данный подход тесно переплетается с когнитивным подходом в неологии, т.к. «когнитивисты» в свою очередь стремятся исследовать структуры знаний, которые отражают неологизмы, и их воздействие на языковую и концептуальную картины мира члена языковой общности. Хотя оба подхода находятся на стадии становления и являются концептуально лингвистических исследований.

Учитывая тот факт, что в науке господствует антропоцентрическая парадигма, а большинство номинаций возникает в социально-политической, научно-технической и культурной сферах деятельности человека, на необходимость изучения языковых и социокультурных процессов в их функциональном взаимодействии, а также периферийных областей знания.

продиктована тем, что содержание неологизмов формируется под влиянием не только лингвистических, но и культурологических факторов.

В качестве лингвокультурологических характеристик, уточняющих следующие:

а) хронологический критерий (период возникновения слова);

коннотативного значения единицы (проявление культурного компонента в семантике неологизма);

определенном языковом регистре).

Как и в исторической теории, хронологический признак является, на наш взгляд, одним из основополагающих в лингвокультурологическом подходе в неологии. Языковая единица может относиться к разряду «новых»

только в определенном диахроническом или синхроническом срезе. Так, мы можем говорить о неологизмах рубежа тысячелетий (нидерл. globofob членов/кандидатов в Евросоюз’) или, скажем, о неологизмах 40-х гг. XX в.

(нидерл. holocaust ‘холокост’; англ. genocide ‘геноцид’) и т.д.

В нашем исследовании мы рассматриваем наличие новой культурной референции, которую передает языковая единица, в качестве отдельного отличительного признака неологизмов.

Культурно-значимая информация может содержаться в денотативном значении неологизма. Например, к этой группе можно отнести языковые единицы, обозначающие новые реалии материальной и духовной культуры языкового коллектива: нидерл. Koningsdag ‘День короля’, праздник, учрежденный в 2013 г. вместо Дня королевы после передачи престола от королевы Беатрикс ее сыну. Данный голландский праздник, связанный с днём рождения монарха, является днем национального единства и направленная на ликвидацию расовой и иной дискриминации, в частности при приеме на работу или в учебные заведения’.

Коннотативное значение неологизма может также содержать в себе новую культурно-маркированную информацию. Так, новые языковые единицы c дополнительными коннотативными значениями, зачастую связаны в сознании носителя языка с определенными культурно-историческими ассоциациями: нидерл. roeptoeteren ‘громко и смело заявлять о своем мнении в обществе’ (данная единица появилась в нидерландском языке в 2013 г. в связи с дебатами вокруг традиционного героя рождественских праздников, Черного Пита, который, по мнению многих голландцев, является эхом колониального прошлого страны); англ. pork barrel ‘государственная кормушка, мероприятия, проводимые действующим правительством за счет государственной казны для завоевания популярности электората’ (позднее от ‘коррумпированный’, для обозначения коррумпированного правительства).

Сфера употребления неологизмов является в нашем исследовании еще одним параметром конкретизации данных языковых явлений. В рамках лингвокультурологического подхода в неологии мы ориентируемся на национальный литературный язык. Инновации на уровне диалектов, термины, авторские неологизмы и новообразования в конкретных предметных областях остаются за рамками нашего подхода. Одно и то же слово может выступать в качестве неологизма в одной сфере употребления и быть уже известной единицей в другой. Так, например, слово aids (англ. / нидерл. являлось единицей медицинского терминоведения в американском английском в 60-70-х гг. XX в. Однако после кампании, направленной на рост осведомленности населения об этом заболевании в 80х гг., данная лексическая единица стала узуальной для литературного английского, а чуть позже и нидерландского и многих других языков.

Неологизмы на уровне национального литературного языка имеют важность для жизни всех членов соответствующего языкового коллектива и влияют тем или иным способом на культурную картину мира данного социума.

С опорой на лингвокультурологический подход в неологии мы предлагаем считать неологизмами лексические единицы, новые не только по форме или содержанию в некоторый фиксированный момент времени, но и имеющие новую социокультурную референцию и функционирующие в востребованных данным социумом понятийных сферах.

Данный подход базируется на гипотезе о том, что в номинации новых объектов или реалий отражается национально-специфическая манера картирования и вербализации жизни определенного языкового коллектива.

Новые лексические единицы распределяются по различным концептуальным сферам в соответствии с ценностными приоритетами данного коллектива и являются результатом взаимодействия языковой и культурной картин мира.

Неологизмы кодифицируют новый культурный опыт и свидетельствуют о характере и направлении процессов, определяющих культурную динамику определенного языкового сообщества.

Мы считаем, что в рамках лингвокультурологического подхода неологизмы должны исследоваться с применением следующих методов:

1. Диахронический метод Данный метод основан на анализе неологической единицы во времени и применим в первую очередь к семантическим неологизмам, ранее известным словам, которые в свете последних изменений приобрели новые значения. Как, например, в английском языке curtain-up ‘поднятие занавеса в театре’ – ‘начало спектакля’ или в нидерландском языке единица actie ‘действие’, которая перешла в разряд семантических неологизмов и получила значение ‘кампания, политическое движение’.

2. Контрастивный метод С помощью данного метода возможно выявление культурной специфичности неологизма через его системное сравнение с неологизмом, имеющим похожее значение, либо обозначающим похожую реалию в другом языке. Так, например, единица английского языка meanwhile совпадает со своим эквивалентом в нидерландском языке intussen только в первом значении ‘между тем’. В английском языке данная единица стала семантическим неологизмом и приобрела второе значение ‘второстепенная новость’.

3. Метод дефиниционного анализа Анализ словарной дефиниции неологизма, а также иллюстративного материала, который предлагают словари новой лексики, позволит выявить культурно-значимую информацию, содержащуюся в семантике данной единицы. Так, проанализировав словарное толкование неологизма 2007 г.

нидерландского языка goeiemoggel ‘доброе утро’ (от goeiemorgen), можно установить новую культурную референцию в коннотативном значении данного слова:

Is het waar dat Nederlanders zich alleen nog met elkaar verbonden voelen als Oranje wint? En nog een klein beetje door de Koningin? Nee, ook een eenvoudige televisiereclame kan een groot gevoel van verbroedering oproepen. Als er n nieuwe word is dat 2007 het best karakteriseerde, dan is het goeiemoggel, want dit werd in korte tijd een grote hype. Zelfs prinses Laurentien presteerde het om een congres te begroeten met goeiemoggel (Правда ли, что голландцы испытывают чувство национального единства, только когда выигрывает сборная Нидерландов по футболу или к ним обращается их Королева? Нет, обычная телевизионная реклама также может вызвать это чувство. Так, неологизм из рекламы 2007 г., goeiemoggel ‘доброе утро’, за короткое время приобрел огромную популярность и даже был использован принцессой Лорентиной в ее приветственной речи в адрес конгресса) [TJNW, 2009, c.93].

концептуального анализа построение неологического лексико-семантического поля той или иной понятийной категории. Так, например, категория «человеческие взаимоотношения» вербализуется в английском языке большим количеством неологизмов, в значении которых подразумевается активное использование технических средств коммуникации: Skype sleep ‘засыпать вместе при включенной программе Skype (Скайп)’, wedsite ‘сайт, где молодая пара размещает информацию о своей предстоящей свадьбе’.

Выводы, полученные в рамках лингвокультурологического подхода в неологии, позволяют наметить изменения и тенденции развития культурной картины мира языкового коллектива, а также могут быть использованы при формировании лингвокультурной компетенции у изучающих иностранный язык или в практике составления справочников новой лексики языка.

2.2. Типология неологизмов на материале нидерландского и английского языков Вследствие массового увеличения неологизмов в ряде национальных языков, исследователи уделяют больше внимания проблеме типологизации речевых и языковых инноваций. Обращение к данному вопросу является закономерным этапом в развитии любой науки, в том числе неологии.

Классификация определенного класса явлений позволяет выявить его наиболее важные признаки, сходства и различия его составных элементов, а также связи между ними. В нашем исследовании, типологизируя новую лексику, мы также имеем возможность определить подкласс неологизмов, который наиболее очевидным образом выражает связь языка и культуры и содержит наибольшее количество единиц с национально-культурным компонентом.

Изучив классификации неологизмов, разработанные в работах С.И.

Алаторцевой, О.С. Ахмановой, Ю.К. Волошина, В.Г. Гака, В.И. Заботкиной, М.М. Каплиной, А.Г. Лыкова, Д.Э. Розенталя, М.А. Теленковой, М.И.

Фоминой, Н.М. Шанского и др., мы предлагаем типологию неологизмов, учитывающую особенности исследуемых нами языков (см. Приложение 1).

Цель данной типологии – систематизировать и предоставить наиболее полный обзор существующих мнений об изучаемом вопросе, а также охарактеризовать языковые инновации с теоретической точки зрения.

Определив основные типы неологизмов, мы оставляем за рамками исследования единицы, нехарактеризующиеся национально-культурной маркированностью в соответствии с критериями лингвокультурологического подхода в неологии. Каждый типологический критерий сопровождается в нашей классификации примерами из нидерландского и английского языков.

Основой типологии новых слов послужили следующие признаки: 1) употребления.

Классификация по способу вхождения неологизмов в язык позволяет выделить следующие категории неологизмов:

1.Фонологические неологизмы или инновации, созданные из отдельных звуков. Как справедливо заметила В.И. Заботкина, «неологизмы данной категории представляют собой уникальные конфигурации звуков»

[Заботкина, 1989, с. 46]. Например, фонологическое новообразование английского языка zizz (британский сленг) обозначает ‘короткий сон’ (зачастую комиксы имитируют звуки, издаваемые спящим человеком при помощи трех букв zzz).

новообразованием стал фонологический неологизм haha для выражения смеха в письменной форме.

2. Морфологические неологизмы или неологизмы, создающиеся из морфем по словообразовательным моделям, существующим в данной языковой системе.

В английском языке примерами морфологических неологизмов могут служить единицы hands-on ‘практический’ (модель существительное + предлог); earthday ‘земные сутки’ (словосложение, модель существительное + существительное). В нидерландском языке данную категорию можно проиллюстрировать примерами: doe-het-zelfwinkel ‘строительный магазин ‘делай сам’’ (многокомпонентное словосложение); sofinummer ‘номер социального страхования’ (сокращение от sociaal-fiscaal nummer).

3. Лексические неологизмы составляют абсолютное большинство среди языковых новшеств. К данной группе неологических единиц относятся слова, созданные по продуктивным моделям деривации или заимствованные из других языков [Розенталь, 2002]. В качестве примера заимствованных неологизмов в нидерландском и английском языках можно выделить следующие единицы:

нидерл. retweeten (от англ. retweet и глагольного суффикса en, что означает ‘копировать сообщение в микроблоге Twitter’);

англ. Blitzkrieg (мотивационно обусловлено нем. Blitzkrieg, ‘блицкриг’, ‘молниеносная война’ – единица, вошедшая в обиход после провала немецкофашистских замыслов «молниеносной» войны).

Е.В. Сенько в своем исследовании относит к заимствованным лексическим неологизмам также ксенизмы – «новые слова, отражающие быт других стран, т.е. новые экзотизмы» [Сенько, 2007, с. 20]. В английском языке иллюстрацией данной категории может служить ксенизм, заимствованный английским языком из русского языка в 1974 г.: gulag ‘ГУЛаг’. В английском языке данная единица изменила свое значение от ‘лагеря принудительного труда’ до ‘репрессии’ и ‘жестокого заключения’. В нидерландском языке, например, ксенизмом можно считать слово glasnost ‘гласность’, заимствованное из русского в 80-х гг.

Как в нидерландском, так и в английском можно также найти примеры единиц, созданных ресурсами этих языков и обозначающих новые реалии:

нидерл. achtertuin букв. ‘задворки’ об отсталом, неинтересном предмете, регионе (мотивационно обусловлено словом tuin, ‘сад’ и образовано с помощью приставки achter);

англ. bangdom ‘организованный бандитизм’ (от слова bang, ‘удар’ и суффикса -dom) 4. Семантические неологизмы К данной категории относятся слова, известные ранее в литературном языке, но получившие новые значения в свете последних изменений.

Появление семантических неологизмов обусловлено способностью языковых единиц приобретать новые лексико-семантические варианты (ЛСВ) и употребляться в разных контекстных условиях.

Так, например, первое значение единицы английского языка lobby ‘прихожая’. Затем в XIX в. слово lobby начало употребляться в политическом дискурсе для обозначения парламентских кулуаров. В США этот термин использовали по отношению к лицу, влияющему на членов конгресса в пользу принятия нужного ему законопроекта. В настоящее время единица lobby получила новый ЛСВ – кулуар, применительно к политическому дискурсу.

Другим примером является единица английского языка umbrella, которая помимо исконного ‘зонт’ приобрела значение ‘политическое прикрытие’.

В нидерландском языке kamerbreed в своем основном значении обозначало ‘шириной во всю комнату’. Однако в 80-х гг. семантическая структура данной единицы пополнилась значением ‘поддержанный большинством голосов нижней палаты парламента’. Именно данный правительственный орган Нидерландов имеет право законодательной инициативы и внесения поправок.

Другой иллюстрацией семантического неологизма в нидерландском языке является единица marathon, ‘марафон’, которое перешло из спортивного дискурса в литературный язык и обозначает любое мероприятие длинное по продолжительности: marathondansen, ‘танцевальный марафон’, marathonschaatsen, ‘ледовый марофон’ (букв., марафон по катанию на коньках), filmmarathon, ‘киномарафон’, lesmarathon ‘книжный марафон’ и т.д.

Большинство семантических неологизмов обладают национальнокультурной семантикой, т.к. приобретая дополнительные ЛСВ, слово обрастает коннотациями и культурно-историческими ассоциациями. Это объясняет тот факт, что зачастую для понимания семантических неологизмов необходимо обладать экстралингвистическим знанием о той культуре, в рамках которой этот неологизм образован.

5. Фразеологические неологизмы К фразеологическим новациям исследователи относят новые фразеологические единицы, становящиеся активными в употреблении носителей языка. Данные единицы могут, как обозначать новое явление, так и по-новому называть уже известное. Однако, их количество, по сравнению с неологизмами других типов, намного меньше. Как отметили Е.М. Верещагин и В.Г. Костомаров, это объясняется тем, что во фразеологии новейшего времени произошел переход «от индивидуального словоупотребления к массовому» [Верещагин, 2005, с. 70]. Фразеологические неологизмы отличаются от неологизмов предыдущей категории своей синтаксической формой словосочетания Так в английском языке к разряду фразеологических новаций можно отнести выражение stop the arms race, ‘остановить гонку вооружений’, которое стало термином газетного стиля, политического дискурса, а затем и частью литературного языка после окончания холодной войны.

Другим примером фразеологического неологизма является словосочетание friendly fire ‘огонь по своим’, которое появилось еще в 70-е гг. для обозначения ошибочного ведения огня или удара по своим силам. Однако именно во время войны в Ираке в 1991 г., подчеркивает составитель словаря неологизмов Дж. Айто, этот термин получил популярность [Ayto, 2006].

Действительно, и в дальнейшем данное словосочетание чаще всего встречается в контексте войны в Персидском заливе. Словосочетание football widow ‘футбольная вдова’ также является фразеологическим неологизмом и обозначает женщину, которая лишается мужа, футбольного фаната на время футбольных матчей (по аналогии с фразеологизмом русского языка ‘соломенная вдова’).

Нидерл. kooploze zondag ‘воскресенье, когда все магазины города раз в году закрыты’. Данная мера была введена нидерландским правительством в 2000 г. и направлена против психологии потребления среди населения; smart smijten ‘автомобильный вандализм’.

нидерландского языков, новые слова образуются в основном на лексическом уровне. На фонетическом и морфологическом уровнях языковой системы общественные изменения отражаются опосредованно, лексический уровень более мобильно реагирует на социальные изменения.

5. Визуальные неологизмы В отдельную группу можно выделить единицы, новизна которых выражается в изменении написания при сохранении исходной фонетической формы и в некоторых случаях значения слова: ШОКолад, VIPендриваться, англ. terror wrist ‘зануда’ (terror ‘террор’, wrist ‘запястье’, по аналогии с англ.

terrorist ‘террорист’), нидерл. TOPattractie ‘лучшая достопримечательность’.

Подобная языковая игра с графическим обликом слова часто используется в рекламном или массмедийном дискурсах.

Классификация по принципу принадлежности языку-речи позволяет выделить две основные категории: узуальные и неузуальные неологизмы.

Узуальные неологизмы являются достоянием литературного языка. К категории неузуальных мы относим индивидуально-авторские окказиональные новообразования.

Авторские или индивидуально-стилистические неологизмы создаются, по мнению А.А. Брагиной, отдельными носителями языка, как правило, творческими людьми в целях придания экспрессивности художественному тексту [Брагина, 1973]. Неологизмы этого типа закреплены в определенном контексте, имеют авторство. Они нацелены на сохранение необычности, свежести текста.

Так, например, в английском языке всем известны языковые инновации писателя-фантаста Дж. Р. Толкина, которые не вошли в литературный язык.

Одним из таких искусственных слов, изобретенных Толкином, является словосочетание eleventy-one или 111 (лет) [Tolkien, 2013]. Eleventy ‘несуществующее числительное, образованное по аналогии с числами, имеющими суффикс -ty, кратными 10 (twenty ‘двадцать’, thirty ‘тридцать’ и т.д.). Возраст 111 лет – это 11, умноженное на 10, плюс 1.

Авторский неологизм Generation X ‘Поколение Х’ писателя Дугласа Купленда являлся окказионализмом в английском языке совсем недолго в конце 80-х гг. XX в. Несмотря на свою новизну, название этой книги вскоре стало нарицательным по отношению к новому поколению США (в сокращенной форме -Gen X), представители которого родились в период спада рождаемости [Coupland, 2000].

В данную типологическую категорию попадают и окказионализмы, авторами которых являются политики или любые общественные деятели.

использованная в 2003 г. Д. фан дер Меером, членом партии Зеленые Левые в Нидерландах. Политик выдвинул предложение по созданию специальных зон на улицах города, где все прохожие должны были приветствовать друг друга. Данная идея была направлена на повышение уличного этикета.

Однако предложение фан дер Меера было воспринята без энтузиазма и данная языковая единица осталась неузуальной [Sanders, 2010].

Классификация по продолжительности существования позволяет выделить следующие категории неологизмов:

а) краткого существования на уровне речь-текст (однократное употребление).

Как правило, свойством функциональной одноразовости обладают окказионализмы, которые являются характерным признаком газетнопублицистической речи и художественного текста.

Так, например, одна из статей британской газеты Morning Star имеет иллюстрирующий образование окказионализма средствами суффиксации [June 2010; http://morningstaronline.co.uk/]. Toryism ‘торизм/консерватизм’, сконструированная с помощью имени собственного Tory ‘Тори, название английской политической партии’, а также суффикса ism демонстрирует ироническое и недоверчивое отношение автора к нововведениям партии.

Словарь сленга пользователей Твиттера, разработанный Л. Хильгерсом, содержит множество слов-однодневок, возникающих в речи пользователей данного микроблога.

Например, языковая единица Twitzo! создана по аналогии с Tot zo!