«Каслова Анастасия Александровна Метафорическое моделирование президентских выборов в России и США (2000 г.) 10.02.20 – сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание Диссертация на соискание ...»

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Уральский государственный педагогический университет»

На правах рукописи

Каслова Анастасия Александровна

Метафорическое моделирование

президентских выборов в России и США

(2000 г.)

10.02.20 – сравнительно-историческое,

типологическое и сопоставительное языкознание Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научные руководители:

Заслуженный деятель науки РФ, доктор филологических наук, профессор А.П.Чудинов кандидат филологических наук, профессор О.Г. Скворцов Екатеринбург – Содержание Введение ……………………………………………………………. Глава 1. Теоретические основы сопоставительного исследования метафорического моделирования выборов президента в США и России ………………………….. 1.1. Политологические основы исследования метафорического моделирования президентских выборов в США и России …………………………………………………………….

1.2. Когнитивное направление в лингвистике как основа для изучения метафорического моделирования президентских выборов …………………………………………………….... 1.3. Метафорическое моделирование как отражение президентских выборов в общественном сознании……………... 1.4. Метафорическое моделирование и политический нарратив Выводы по первой главе ………………………………………... Глава 2. Метафорическое моделирование в политическом нарративе «Выборы президента»: российскоамериканские параллели ……………………………... 2.1. Метафорическая модель ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это ВОЙНА в американском и российском политическом дискурсе ……………………………………………………. 2.1.1. Метафорическая модель ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это ВОЙНА в американском политическом дискурсе ……………………………………………... 2.1.2. Метафорическая модель ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это ВОЙНА в российском политическом дискурсе ……………………………………………... 2.2. Метафорическая модель ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это ТЕАТР в американском и российском политическом дискурсе …………………………………………………… 2.2.1. Метафорическая модель ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это ТЕАТР в американском политическом дискурсе ……………………………………………... 2.2.2. Метафорическая модель ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это ТЕАТР в российском политическом дискурсе 2.3. Метафорическая модель ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это СОРЕВНОВАНИЯ (ИГРА) в американском и российском политическом дискурсе …………………………….. 2.3.1. Метафорическая модель ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это СОРЕВНОВАНИЯ (ИГРА) в американском политическом дискурсе ……………………………... 2.3.2. Метафорическая модель ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это СОРЕВНОВАНИЯ (ИГРА) в российском политическом дискурсе ………………………………... 2.4. Метафорическая модель ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это ДОРОГА (ПУТЕШЕСТВИЕ) в американском и российском политическом дискурсе …………………………….. 2.4.1. Метафорическая модель ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это ДОРОГА (ПУТЕШЕСТВИЕ) в американском политическом дискурсе ……………………… 2.4.2. Метафорическая модель ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это ДОРОГА (ПУТЕШЕСТВИЕ) в российском политическом дискурсе ……………………………. Выводы по второй главе ……………………………………….. Глава 3. Метафорическое моделирование в политическом нарративе «Выборы президента»: национальная специфика российского и американского дискурса ………………………………………………..

3.1. Метафорическая модель ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это КОРОНАЦИЯ в российском политическом дискурсе …. 3.2. Метафорическая модель ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это ПОДБОР МЕНЕДЖЕРА в американском политическом 3.3. Метафорическая модель ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это БОЛЕЗНЬ в американском и российском политическом 3.4. Национальная специфика при использовании зооморфной и доместической метафоры в американском и российском политическом дискурсе ………………………… Заключение ………………………………………………………... Настоящая диссертация посвящена сопоставительному когнитивному исследованию метафорических моделей, которые обнаруживаются в нарративе «Выборы президента (2000 г.)» в российском и американском политическом дискурсе.

Система политических метафор, отображающая восприятие политической реальности в национальном сознании, проявляет гибкость и динамичность. Метафорическая картина мира способна отражать способ мышления, характерный для определенной политической ситуации (В.Н. Базылев, А.Н. Баранов, О.П. Ермакова, Ю.Н. Караулов, В. Клемперер, И.М. Кобозева, В.Г. Костомаров, Н.А. Кузьмина, П.О. Миронова, А.Б. Ряпосова, Т.Г. Скребцова, Т.Б. Соколовская, Ю.Б. Феденева, А.П. Чудинов, В.Н. Шапошников, G. Fauconnier, G. Lakoff, M. Turner и др.). Жизнь современного общества наполнена политическими событиями, которые могут оказать существенное влияние на осмысление сферы политики и использование языковых ресурсов, привлекаемых участниками коммуникации, для репрезентации политической картины мира.

По наблюдениям Ю.Б. Феденевой, крупнейшие политические события способны послужить катализатором для активизации отдельных метафорических моделей (Ю.Б. Феденева, 1998). Подробно описывая ведущие метафорические модели в российских агитационно-политических текстах 90-х годов ХХ века, исследователь отмечает, что политическая реальность может быть представлена как «война», «игра», «механизм», «дорога», «живой организм» и т. п., делая вывод, что выявленные метафорические модели проявляют наибольшую активность в периоды обострения политической борьбы. Продолжая мысль Ю.Б. Феденевой, А.П. Чудинов особо подчеркивает, что, отражая изменение политической ситуации, «политическая реальность… рождает новые фреймы и слоты известных моделей, определяет повышение или понижение частотности метафорических словоупотреблений, соответствующих той или иной модели» (А.П. Чудинов, 2001а, с. 18).

Исследование политической метафоры в нарративе «Российские Федеральные выборы» (1999-2000 гг.) позволили выявить метафорические модели с агрессивным прагматическим потенциалом, наиболее широко используемые для репрезентации описываемого политического события (А.Б. Ряпосова, 2000б, 2002б). Противостояние политических сил, критическое представление общественно-политической ситуации, конфронтационный характер политической борьбы манифестируются с помощью метафор с милитарной, криминальной и зооморфной источниковыми сферами.

Исследование метафорического моделирования важнейших политических событий представляется перспективным, т.к. позволяет систематизировать материал и описать соответствующий участок политической метафорической картины мира, с учетом общественно-политической ситуации, характеристик политических реалий, политологических особенностей рассматриваемого явления и других дискурсивных факторов (Е.В. Бакумова, Н.И. Борковец, М.Н. Володина, М.Р. Желтухина, И.М. Кобозева, Е.В. Колотнина, С.Н. Муране, Т.Г. Скребцова, А.В. Степаненко, А.П. Чудинов, Е.И. Шейгал, Т.В. Шмелева, Е.А. Шудегова, J. Cibulskiene, G. Lakoff и др.).

Анализ наиболее продуктивных метафорических словоупотреблений в политическом нарративе «Выборы президента (2000 г.)» позволяет обнаружить актуализацию отдельных концептов и сфер-источников метафорической экспансии, востребованность тех или иных моделей, применительно к отдельному политическому событию. Сопоставительные исследования способствуют выявлению в политическом дискурсе разных стран универсальных и национально специфичных метафорических моделей, наличие которых обусловлено своеобразием культуры, историческими традициями, лингвокультурными характеристиками, национальным менталитетом, а также особенностями политической культуры, политического поведения носителей языка.

Актуальность когнитивного сопоставительного исследования метафорических моделей в нарративе «Выборы президента» в американском и российском политическом дискурсе обусловлена перспективностью дальнейшего развития теории концептуальной метафоры (в том числе и в политическом дискурсе). Изучение системы метафорических моделей, актуализированных в текстах предвыборной агитации, связано с целесообразностью комплексного рассмотрения анализируемого материала с учетом влияния политической ситуации на продуктивность и активизацию метафорических моделей. Важность сопоставительного исследования определяется возможностью выявить универсальное и национально специфичное в ментальной картине мира различных народов.

Объектом исследования в настоящей диссертации стало метафорическое словоупотребление в российских и американских политических текстах периода президентских выборов (2000 г.).

Предмет нашего исследования – закономерности метафорического моделирования в ситуации выборов главы государства в российском и американском политическом дискурсе.

В качестве материала для исследования использовались политические тексты, связанные с президентскими выборами 2000 года в США и РФ, опубликованные в современных российских и американских изданиях.

Всего проанализировано 4120 метафорических словоупотреблений, зафиксированных в 950 текстах (примерно одинаковое количество в российских и американских источниках). Для исследуемых политических текстов характерно тематическое единство, связанное с проведением предвыборной кампании, процедурой избрания президента и инаугурацией глав государств в Соединенных Штатах и России. Рассматриваемые тексты объединяет агитационно-политическая направленность, т.к. они ориентированы на широкие слои граждан (массового читателя). В связи с этим, предпочтение отдавалось американским и российским СМИ, имеющим высокий тираж (Известия, Комсомольская правда, Московская правда, Правда, Российские вести, Российская газета, Труд, Businessweek, Newsweek, The New York Times, Time, U.S. News & World Report).

Целью настоящей диссертации является сопоставительное когнитивное исследование (выявление, описание фреймово-слотовой структуры, систематизация, классификация, контекстуальный анализ, дискурсивный анализ, лингвокультурологическое описание) ведущих метафорических моделей в ситуации выборов президента США и России.

Постановка данной цели вызывает необходимость решения следующих задач:

уточнение теоретических основ и методов исследования политической метафоры;

выявление и систематизация концептуальных метафор в текстах, тематически связанных с выборами президентов США и России (2000 г.);

выделение, сопоставительное описание и классификация доминантных метафорических моделей в российском и американском агитационнополитическом дискурсе;

анализ особенностей использования ведущих метафорических моделей в президентских кампаниях 2000 года в Соединенных Штатах и Российской Федерации как фактора, отражающего универсальный способ осмысления сферы политики и специфику репрезентации национальной политической картины мира.

Методология настоящего исследования сложилась под воздействием теории метафорического моделирования, возникшей в Соединенных Штатах Америки (М. Блэк, М. Джонсон, Ф. Джонсон-Лэрд, Дж. Лакофф, А.

МакКормак, Ж. Фоконье и др.) и успешно развиваемой отечественными филологами (А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, И.М. Кобозева, Е.С. Кубрякова, С.Л. Мишланова, Т.Г. Скребцова, А.П. Чудинов, Е.И. Шейгал и др.).

Представленная работа также опирается на идеи и понятия, разработанные в рамках отечественной теории регулярной многозначности (Ю.Д. Апресян, Н.В. Багичева, Л.А. Новиков, И.А. Стернин, А.П. Чудинов, Д.Н. Шмелев и др.) и иные достижения лингвистики, связанные с изучением регулярности семантических преобразований (О.П. Ермакова, Е.А. Земская, Н.А. Илюхина, Н.А. Кузьмина, Г.Н. Скляревская, Е.И. Шейгал и др.).

Многоаспектное изучение проблемы обусловило выбор разнообразных методов исследования. В работе применяются методы современной антропоцентрической и системоцентрической семантики: когнитивнодискурсивный анализ, моделирование, классификация, контекстуальный анализ, сопоставительный анализ с учетом лингвокультурной парадигмы и национальных особенностей соответствующих языков и культур.

Теоретическая значимость диссертации заключается в сопоставительном когнитивном исследовании метафорического моделирования в агитационно-политическом дискурсе, в выявлении взаимосвязи между политической ситуацией и метафорической репрезентацией политической реальности (национальной политической картины мира), а также в развитии методики сопоставительного изучения метафор. Материалы диссертации могут быть использованы в дальнейших теоретических исследованиях по проблемам общей теории метафорического моделирования и метафорического моделирования отдельного политического события, а также при сопоставительном исследовании лингвокультурных особенностей политических картин мира.

Научная новизна диссертации заключается в сопоставительном комплексном описании доминантных метафорических моделей, актуализированных в ситуации выборов главы государства (2000 г.) в США и России.

В работе выявлены универсальные концептуальные метафоры, свидетельствующие об общих тенденциях в развитии политического дискурса двух стран (интердискурса), а также проведен анализ метафорических моделей, отражающих национальную специфику и воздействие политической ситуации на политическую метафору в нарративе «Выборы президента ( г.)» в США и России.

Практическая значимость исследования связана с возможностями использования ее материалов в двуязычной лексикографической практике (при подготовке словаря политической метафоры), в практике преподавания иностранного языка, при подготовке специалистов по теории перевода и переводоведения, политологии, межкультурной коммуникации. Материалы исследования могут быть использованы в элективных курсах «Политическая лингвистика», «Политическая метафора», а также при написании студентами-лингвистами курсовых и дипломных работ.

Апробация материалов исследования. Основные положения диссертации обсуждались на заседании кафедры риторики и культуры речи Уральского государственного педагогического университета. Материалы диссертационного исследования использовались в практике преподавания элективного курса «Политическая лингвистика» студентам Уральского гуманитарного института.

Основные теоретические положения излагались автором на региональных и общероссийских конференциях в Екатеринбурге (2001-2003), Ижевске (2001), Соликамске (2002), Воронеже (2002). По теме диссертации автором опубликованы следующие работы:

1. Каслова А.А. Метафорический образ президента в агитационнополитическом дискурсе США и России // Риторика и лингвокультурология: теория и практика преподавания. Тезисы конференциисеминара 3 – 4 октября 2001 г. / Уральский гос. пед. университет.

Екатеринбург, 2001. С. 57 – 61;

2. Каслова А.А. Метафорическое моделирование президентских выборов 2000 года // Актуальные проблемы лингвистики: Уральские лингвистические чтения – 2002: Материалы ежегодной региональной конференции, Екатеринбург, 1 –2 февраля 2002 г. № 15. С. 55 – 56;

3. Каслова А.А. Монархическая метафора в дискурсе российских президентских выборов // Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста и речи: Сборник статей Всероссийской (с международным участием) научной конференции. В трех томах. Том 2. Соликамск, 2002. С. 253 – 257;

4. Каслова А.А. Спортивная метафора в дискурсе президентских выборов 2000 года США и России // Linguistica Juvenis: Сборник научных трудов молодых ученых. Екатеринбург, 2002. С. 14 – 22;

5. Каслова А.А. Развертывание милитарной метафоры в тексте // Язык.

Система. Личность. Языковая картина мира и ее метафорическое моделирование: Материалы докладов и сообщений Всероссийской научной конференции 25 –26 апреля 2002 года / Уральский гос. пед.

ун-т. Екатеринбург, 2002. С. 57 – 60;

6. Каслова А.А. Концептуальная метафора в российских и американских текстах, посвященных выборам президента // Лингвистика:

Бюллетень Уральского лингвистического общества / Урал. гос. пед.

ун-т. Екатеринбург, 2002. Т.8. С. 24 – 33;

7. Каслова А.А. Пересекаемость метафорических моделей в текстах предвыборной агитации США (на примере концептуальной метафоры «ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это ДОРОГА») // Актуальные проблемы лингвистики: Уральские лингвистические чтения – 2002: Материалы ежегодной региональной конференции, Екатеринбург, 3 – февраля 2003 г. № 16. С. 64;

8. Каслова А.А. Концептуальная метафора «ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это ТЕАТР» в российском и американском политическом дискурсе // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2003. Т.9. С. 5 – 17;

9. Каслова А.А. Метафорическая репрезентация культуры политического поведения (на материале текстов предвыборной агитации года в США) // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2003. Т.10. С. 10. Каслова А.А. Финансовая метафора в российском и американском агитационно-политическом дискурсе // Современная политическая лингвистика / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2003. С. 64 – 66.

Основные положения, выносимые на защиту:

Концептуальная метафора в российских и американских текстах, связанных с выборами президента, является важнейшим средством не только концептуализации, категоризации и оценки действительности, но и способом воздействия на сознание избирателей.

Сопоставительный анализ метафорического словоупотребления в агитационно-политическом дискурсе США и России позволил выделить доминантные модели универсального характера, к числу которых относятся ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это ВОЙНА, ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это ТЕАТР, ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это СОРЕВНОВАНИЯ (ИГРА), ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это ДОРОГА (ПУТЕШЕСТВИЕ).

Состав универсальных метафорических моделей, функционирующих в российских и американских текстах предвыборной агитации, достаточно однороден. На уровне фреймово-слотовой структуры обнаруживаются относительно небольшие различия, обусловленные спецификой национальных языков и некоторыми дискурсивными факторами.

Исследование политической метафорики в агитационнополитических текстах периода президентских выборов в США и РФ позволяет выявить метафорические модели, особенно ярко отражающие культурные традиции и национальный менталитет носителей языка. К числу метафорических моделей, обладающих значительной лингвокультурной спецификой, относятся ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это КОРОНАЦИЯ, ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это ПОДБОР МЕНЕДЖЕРА. Метафорическая модель ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА – это БОЛЕЗНЬ является базисной для носителей русского языка, тогда как в США подобные метафоры активизируются лишь в периоды обострения противоречий и конфликтов.

Композиция диссертации определяется ее задачами и отражает основные этапы и логику развития исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического раздела, списка словарей и справочников.

В первой главе диссертации дается описание политологических характеристик института Президентства, политических партий и системы выборов главы государства в США и РФ, выявляется специфика избирательных кампаний по выбору президента в Соединенных Штатах и России, в следующих параграфах в соответствии с представлениями когнитивной лингвистики, рассматриваются понятия метафоры, метафорической модели, определяется методика сопоставительного описания метафорических моделей, характеризуются особенности политического нарратива.

Во второй главе произведен сопоставительный анализ базисных (универсальных) метафорических моделей в нарративах «Выборы президента (2000 г.)» США и России.

Третья глава посвящена выявлению (описанию, классификации) метафорических моделей, наиболее ярко отражающих специфику национального политического дискурса.

В заключении делаются основные выводы по проведенному исследованию, намечаются перспективы дальнейшего сопоставительного исследования когнитивной метафоры в российском и американском агитационнополитическом дискурсе.

Глава 1. Теоретические основы сопоставительного исследования метафорического моделирования выборов президента в США и России Коренные социальные и политические изменения, произошедшие в России в последние десятилетия ХХ века, стали причиной разнообразных общественных преобразований. Смена политического строя в нашей стране обусловила появление не существовавших ранее институтов власти, а также оказала влияние на переосмысление гражданами политических и социальных реалий. Новая экстралингвистическая информация требует, наряду с пониманием и оценкой, языкового оформления и филологической интерпретации.

Современные СМИ «чутко» реагируют на все инновационные процессы в обществе, социальные перемены не только в содержательном, но и языковом плане. Любой публицистический текст содержит, с одной стороны, комплекс идей, присущих автору, его взгляд на описываемые явления, интерпретацию политической ситуации, с другой стороны, определенный набор языковых средств, используемым создателем текста для языкового оформления своих позиций. Свобода слова сыграла двойственную роль в развитии языка современных газет. Можно отметить раскрепощенность, раскованность в выражении мысли, «отказ от показухи и лицемерия, от казенного бюрократизма и безликости» (Е.А. Земская, 1996, с. 23). Но следствием беспредельной свободы слова, эскалации экспрессивности, по мнению исследователей языка газетной публицистики, явились фамильярная развязанность тона, резкость, противоречивость, доходящие до грубости, агрессивности, безвкусия (А.О. Алтунян, Е.А. Земская, В.Г. Костомаров, Культура парламентской речи, Русский язык конца ХХ века, Е.И. Шейгал и др.).

Язык политики выступает в роли связующего звена между обществом и властью. Выражая разнообразные установки и идеи, язык является инструментом, с помощью которого граждане пытаются понять и интерпретировать политическую действительность, а также служит средством поддержания необходимого информационного уровня в масштабах всей страны. Показательно, что «политика – это система человеческих отношений, осуществляемых во многом с помощью языка. … Именно изучение языка призвано выявить содержание мифов, иллюзий, стереотипов и в более широком смысле – всего комплекса вопросов» (К.С. Гаджиев, 1994, с. 57). Таким образом, язык представляется как часть мира политического, значимость которого сложно переоценить, анализируя разнообразные политические события. И наоборот, исследования языка политики не могут производиться дистанцированно от основных политических процессов, регулирующих жизнь современного общества. В связи с этим, описание моделей политической метафоры, отражающих способ осмысления и репрезентации политической реальности, представляется перспективным и актуальным.

Основная задача данной главы - определение теоретической базы как основы для сопоставительного анализа метафорического словоупотребления в российском и американском политическом дискурсе. В связи с этим, настоящий раздел диссертации включает изложение политологических основ исследования выборов главы государства, специфики президентских кампаний 2000 года в США и России, рассмотрение теории концептуальной метафоры и закономерностей метафорического моделирования, определение понятия политический нарратив, описание основных характеристик политического нарратива. Особого внимания заслуживают проблемы типологии и классификации метафорических моделей, а также методика сопоставительного анализа в политическом дискурсе двух стран.

1.1. Политологические основы исследования метафорического моделирования президентских выборов в США и России Среди социальных сфер, структурирующих и регулирующих общественное развитие, исследователи практически единодушно приписывают главенствующие позиции политическому миру. «Политическая система – это основная форма организации политической, да и всех других сфер жизни современного общества» (Д.П. Зеркин, 1996, с. 111). Центр мира политического, в свою очередь, составляют государство, власть и властные отношения. Данные категории тесно взаимосвязаны между собой, т. к. в развитых странах власть легализована и именно государство, в рассматриваемом нами случае в лице президента и политических институтов, является носителем политической власти (К.С. Гаджиев, Д.П. Зеркин, А.В.

Малько, M. Kronenwetter, A. Ware и др.). И в Соединенных Штатах Америки и в Российской Федерации именно президент должен осуществлять управление на основе строгого соблюдения установленных норм и законов.

Политические партии и организации, механизмы избирательного процесса относятся к числу структурных компонентов, обеспечивающих связь между гражданским обществом и сферой политики, на них основывается взаимодействие любого члена социума и органов государственной власти.

Организация верховной власти страны, а также порядок формирования ее органов и взимоотношение с населением во многом определяется формой государственного правления, которая в зависимости от положения главы государства может быть монархией или республикой. Соединенные Штаты Америки, основанные Конституцией 1787г., избрали республиканскую форму правления, наиболее значимыми характеристиками которой являются: выборность власти, выборность на определенный срок, зависимость от воли избирателей. Высшие государственные органы, делегируемые народом и действующие от его имени, осуществляют руководство государством.

В США закреплена президентская форма правления (президентская республика). Речь идет о конституционном режиме, при котором президент одновременно является главой государства и главой правительства.

Президентская республика предусматривает избрание главы исполнительной власти всеми гражданами страны на всеобщих выборах.

Президент Соединенных Штатов Америки избирается на четыре года в первый вторник после первого понедельника в ноябре каждого високосного года. Глава государства приступает к своим полномочиям 20 января.

Вступление американского президента в должность начинается с церемонии инаугурации, традиционно проводимой у подножья Капитолия, где будущий глава правительства публично дает клятву.

В соответствии с Конституцией Соединенных Штатов президент может избираться лишь на два срока правления, то есть на 8 лет. На пост главы государства имеют право выдвигать свои кандидатуры только граждане США, достигшие тридцатипятилетнего возраста или люди, прожившие на территории Соединенных Штатов в течение 14 лет.

Основной задачей главы государства после выборов является формирование правительства, которое способно принять и претворить его политическую программу в жизнь. На подбор кандидатур президент США имеет около трех месяцев после своего избрания. Будучи главой исполнительной власти, президент уполномочен назначить не более 650 высших служащих государственного аппарата (правда, на ряд ключевых постов кандидаты утверждаются законодательным собранием), а также судей Верховного суда, послов, но только с согласия Сената.

В отличие от парламентской формы правления, когда правительство назначается парламентом и им же может быть отозвано, американский Конгресс не имеет таких полномочий в обычных обстоятельствах, т. е. он не может свергнуть президента из-за переменившегося большинства в Конгрессе или расхождения политических мнений. Представительный орган может подать жалобу на главу государства и последний, в свою очередь, имеет право 2/3 голосов лишить его президентского поста, но только в том случае, если первое лицо страны обвиняется в преступлении. И, наоборот, президент США не обладает полномочиями по роспуску Конгресса и назначению новых выборов. У главы государства Соединенных Штатов есть право налагать вето на законодательные решения Конгресса, которое может быть отменено 2/3 голосов. Из сказанного следует, что Президент и Конгресс, обладая широкими полномочиями, имеют право взаимного контроля.

Для современной политической системы США характерна высокая степень «дифференциации функций ее институтов и уровней управления.

В основу политической системы был положен принцип разделения властей» (Политическая культура: теория и национальные модели, 1994, с.

231). Данный механизм, пронизывающий американскую политическую систему получил название системы «сдержек и противовесов» (system of checks and balances).

Американская политическая система в целом представляет собой предмет гордости граждан «Нового света». В связи с этим вполне объяснимым кажется пристальное внимание общественности к ключевой фигуре на политическом олимпе США. Успех, популярность американского президента во многом зависит от его имиджа, роли, которую он берет на себя (Э.Я. Баталов 1990, M.L. Geis, 1987). Иными словами, наряду с быстротой реакции, гибкостью, решительностью и твердостью, компетентностью по широкому кругу вопросов и набором высоких нравственных качеств (Политическая культура, 1994) (именно это американцы ценят в своем президенте) глава государства должен соответствовать тому образу, который он изначально выбрал для себя. Граждане США симпатизируют такого рода политикам.

Далее мы рассмотрим функции и прерогативы Президента Российской Федерации, возглавляющего систему государственной власти нашей страны.

Институт Президентства - относительно новое явление в политической системе РФ. После падения коммунистического режима Россия избрала для себя в качестве основополагающего демократический политический строй, что стало причиной принятия новой Конституции, появления института Президентства, а также системы выборов (выборности власти).

Считается, что основные «атрибуты» демократии в нашей стране испытывают большое влияние дореволюционной политики в России, пятой республики во Франции и США, принимая, однако, специфический характер (A. Cohen, 2000).

Главой государства Российской Федерации является Президент, который избирается всенародным прямым голосованием сроком на четыре года и может быть переизбран не более одного раза. Свою кандидатуру на пост главы государства имеет право выдвинуть гражданин Российской Федерации, достигший возраста 35 лет и проживший на территории нашей страны в течение 10 лет.

Как только глава государства РФ вступает в должность, ему необходимо сформировать правительство. С согласия Государственной думы президент назначает председателя правительства и заместителей председателя правительства, а также федеральных министров, руководителей министерств и ведомств и комитетов. Президент России имеет право распустить Государственную Думу в случае трехкратного отклонения кандидатуры на должность Председателя правительства. Глава государства может принять решение об отставке Правительства, но только с согласия нижней палаты.

Являясь высшим должностным лицом, глава Российской Федерации наделен множеством полномочий в различных сферах государственной власти.

- Полномочия в области государственного управления заключаются в руководстве деятельностью правительства, а также в праве председательствовать на его заседаниях. Президент руководит деятельностью госаппарата.

- Полномочия в сфере законодательной деятельности. Активное участие президента в законодательном процессе обусловлено его правом законодательной инициативы и полномочиями издания нормативных актов (указов, распоряжений и пр.). Помимо этого глава России обязан рассматривать каждый закон, принятый Федеральным собранием, и либо подписать его, либо вернуть в Парламент в двухнедельный срок со своими возражениями и поправками.

- Внешнеполитические и представительские полномочия. Президент РФ представляет страну за рубежом и участвует в подписании международных договоров и соглашений.

- Чрезвычайные полномочия. Возглавляя Совет Безопасности России, Президент утверждает военную доктрину, имеет право объявить чрезвычайное положение и использовать вооруженные силы за пределами страны с согласия Совета Федераций.

- Судебные полномочия. Президент обязан назначать судей федеральных судов.

Несмотря на наличие множества полномочий, Президент не является единственным и абсолютным носителем власти в России. Так, высшим законодательным органом нашей страны является Федеральное собрание, состоящее из Государственной Думы и Совета Федераций (ст. 94 Конституция РФ). Исполнительная власть осуществляется Правительством РФ, которое включает Председателя, его заместителей, федеральных Министров. Таким образом, очевидно, что в России, как и в любом демократическом обществе, не президент, а именно государство – «главный инструмент реализации власти» (К.С. Гаджиев, 1994, с. 100).

Исследователи политической культуры нашей страны обращают внимание на особую роль «вождизма» в жизни России, который предполагает признание гражданами власти, носящей в той или иной степени сакральный характер. «Главная функция первого лица, Лидера (царя, генсека, президента) – исполнение роли верховного арбитра, гаранта законности и порядка, и его власть обосновывается не рациональными логическими доводами, не победой в партийной борьбе, а наличием некой харизмы и стремлением к некому идеологически мотивированному идеалу» (Политическая культура, 1994, с. 322). Из сказанного следует, исторически-обусловленная авторитарно-монархическая психология населения нашей страны проявляется даже в условиях существования демократических институтов власти.

Следовательно, демократический путь развития, который избрала современная Россия, носит, скорее, «имплантированный» характер, хотя и испытывает огромное влияние запада.

Таким образом, демократический строй США и России характеризуется наличием института Президентства. Главы государств обеих стран наделены множеством полномочий в законодательной, исполнительной, судебной, внешнеполитической и других сферах. Деятельность глав государств США и России ограничена Конституцией или функциями других ветвей власти в этих странах. В США такая система называется системой сдержек и противовесов. Для американского общества большое значение имеет личность президента - носителя высоких нравственных качеств, а также избранный им имидж. Граждане России отдают предпочтение сильной личности, являющейся в их представлении гарантом порядка в стране.

Российское общество находится под влиянием харизмы главы государства, олицетворяющей для них власть.

Основной элемент легитимации власти, показатель существования демократии в обществе - выборность главы государства. Выборы начинаются с выдвижения кандидатов от различных партий. Этот процесс не является раз и навсегда установленным и зачастую может варьироваться, т.к. данная процедура не прописана в Конституции США.

Процесс избрания Президента США проходит в три этапа:

- предварительные выборы, праймериз (primeries), - всеобщие выборы (general elections), - подсчет голосов коллегией выборщиков (electoral college).

Праймериз представляют собой внутрипартийные выборы, где определяются кандидаты, которые будут представлять партию на всеобщих выборах. Процедура избрания представителя от партии может быть прямой (избиратели подают голоса непосредственно за самих кандидатов) или опосредованной (избираются делегаты, обязанные поддержать определенных кандидатов,) в зависимости от законодательства штата.

Существует мнение, что наиболее вероятные претенденты от партий, которые будут баллотироваться на всеобщие выборы, становятся известными за несколько месяцев до съездов, где выдвигаются кандидатуры. Это приводит к отсутствию интриги на партийных съездах, которые «превратились в гигантские пропагандистские митинги, дающие стартовую отмашку их президентским кампаниям» (Выборы 2000г. в Соединенных Штатах, 2001, с. 12).

Всеобщие выборы считаются днем, когда американцы отправляются голосовать за кандидата, который, по их мнению, является самым достойным, чтобы возглавить страну. Исследователи электорального поведения США отмечают очень низкий процент участия избирателей во всеобщих выборах (Э.Я. Баталов, 1990). Абсентизм представляет собой устойчивое явление, традицию, сформировавшуюся стихийно, но составляющую важный элемент политической культуры в Соединенных Штатах.

Коллегия выборщиков – последняя инстанция, решающая судьбу будущего президента страны. Так называемые «выборщики» заседают и официально голосуют за президента и вице президента в первый понедельник после второй среды декабря в год выборов. Победитель всенародного голосования обычно получает большинство голосов на коллегии. Таким образом, выборщики «закрепляют видимое большинство, полученное кандидатом-победителем, и придают народному волеизъявлению легитимность» (Выборы 2000 г. В Соединенных Штатах, 2001, с. 6). Общее количество выборщиков 538, поэтому для победы необходимо набрать не менее 270 голосов.

Итак, существующий в Соединенных Штатах классический вариант двухпартийной системы свидетельствует о доминантной роли Республиканской и Демократической партий, а также обусловливает их гомогенность. Персонифицированный характер политики США приводит к тому, что снижается роль партий, их политических платформ и установок. На первый план выходит личность политика, лидера, олицетворяющего партийные стремления и защищающего ее интересы. Выборы президента сложный, многоэтапный процесс, представляющий собой легитимный способ передачи власти.

Жесткости американского бипартизма противопоставлена гибкость многопартийной системы Российской Федерации, являющейся основой конституционного строя нашей страны (ч. 2, ст.13 Конституции РФ). Это обусловливает существование идеологического плюрализма, равноправие различных партий и партийных программ.

Конституционно-правовой институт выборов Российской Федерации отличается демократическим содержанием и соответствует международноправовым стандартам. Выборы Президента РФ проводятся по единому федеральному округу (на всей территории страны). Для участия в выборах главы государства необходимо набрать не менее 1 миллиона подписей в поддержку кандидата, причем недопустимо, чтобы на один субъект РФ приходилось более 7% подписей от их общего числа. После регистрации кандидатов начинается предвыборная агитация, которая заканчивается в ноль часов за сутки до голосования.

Выборы президента РФ представляют собой разновидность мажоритарной системы (мажоритарная система абсолютного большинства). Такая избирательная система означает, что для победы на выборах необходимо набрать 50% плюс один голос и более. В случае если никто из кандидатов не смог обеспечить себе поддержку большей половины избирателей в первом туре, то не позднее чем через 15 дней после подсчета голосов назначается второй тур, в котором борьбу продолжают два кандидата, набравшие наибольшее количество голосов в первом туре.

В задачи любого кандидата в президенты входит создание продуманной предвыборной программы (платформы), которая помогла бы ему привлечь на свою сторону бы часть населения страны. Участие в предвыборной агитации требует от любого претендента на пост главы государства владения определенным политическим артистизмом, а именно, ораторским искусством, умением вести полемику, подать себя аудитории, что способствует завоеванию симпатий разных групп избирателей.

Для современного российского электората свойственно «голосование сердцем», являющееся ведущим мотивационным фактором при выборе президента. «Электоральное поведение, основу которого составляет экспрессия, становится формой выражения «идеологической идентификации»

с тем из кандидатов, чья идеология наиболее адекватна представлениям самого избирателя о наилучшем устройстве общества» (Выборы в механизме народовластия в Российской Федерации, 2000, с. 61). Вместе с тем отмечается, что российский избиратель проявляет поверхностность при голосовании. «Все это говорит о необычайной внушаемости населения России, эластичности его сознания, падкости на лживые обещания ложных пророков» (Политическая культура,1994, с. 339). Несостоятельность взглядов основной массы граждан РФ связана, в первую очередь, со сложной внутриполитической ситуацией и многочисленными проблемами, с которыми приходится сталкиваться рядовому россиянину в современном обществе. Нестабильность в сфере политики вряд ли способствует формированию у населения нашей страны политических взглядов и позиций. Россияне подвержены влиянию авторитета какого-либо популярного субъекта политики, руководствуясь не столько своими политическими пристрастиями, сколько харизматическими качествами лидера.

В последнее время прослеживается тенденция к снижению активности избирателей. Причина абсентизма электората связана с отчуждением значительной части населения от политики, возрастанием недоверия к общественно-политическим институтам, организациям, на которых базируется взаимоотношение рядовых граждан и власти.

Предписанные конституцией страны механизмы проведения избирательной кампании в целом регулируют процесс выборности власти в США и России, т. к. он обязательно должен происходить в соответствии с законодательными нормами. Но любая предвыборная кампания имеет свои особенности, обусловленные влиянием внешних факторов, политической ситуацией в стране, поведением участников президентской гонки. Специфичные дискурсивные факторы способны оказать влияние на осмысление и языковую репрезентацию исследуемого политического события. В связи с этим, нами предпринята попытка описания общих признаков и отличительных черт кампаний по выборам президента в Соединенных Штатах и Российской Федерации.

Процесс избрания президента США (2000 г.) явился важным политическим событием в жизни страны, поэтому вызвал большой интерес у электората и выявил жесткую борьбу между представителями доминирующих партий. Основную борьбу за главный пост страны вели действующий вице-президент Альберт Гор (Демократическая партия) и губернатор штата Техас Джордж Буш младший (Республиканская партия), которые одержали победу на внутрипартийных выборах, соответственно, над сенатором Биллом Брэдли из Нью-Джерси и сенатором Джоном Маккейном из Аризоны. Действующий на время предвыборной кампании президент Билл Клинтон не принимал прямого участия в президентской гонке, хотя активно поддерживал кандидата от партии демократов А. Гора. Отличительной чертой предвыборной кампании США 2000 года можно считать подведение итогов гонки, когда выяснилось, что в г. Палм Бич (шт. Флорида) около 19 000 избирательных бюллетеней оказались недействительными, т. к. были дважды «прокомпостированы». В ходе избирательной кампании основные кандидаты на первый пост страны имели примерно одинаковый рейтинг, поэтому при решении судьбы первого президента нового тысячелетия имел значение каждый голос. Итоги выборов оспаривались в суде представителями Демократической партии, но это не принесло им успеха. Президентом страны стал Джордж Буш младший.

Специфика избирательной кампании США (2000) оказала существенное влияние на языковое представление исследуемого нами политического события (см. гл. II, III).

Российская президентская кампания выявила широкий круг разносторонних политических взглядов и интересов. На пост главы государства выдвинули кандидатуры следующие претенденты: С. Говорухин, В. Жириновский, Г. Зюганов, Э. Панфилова, М. Подберезкин, В. Путин, Е. Савостьянов, Ю. Скуратов, К. Титов, А. Тулеев, Г. Явлинский. Основными кандидатами считались и. о. президента В. Путин и представитель коммунистической партии РФ, традиционно составляющий оппозицию демократическим силам, Г. Зюганов. Первый президент РФ Б. Ельцин, объявивший о своей отставке 31 декабря 1999 года, не баллотировался на новый срок.

Прошедшие 26 марта 2000 года выборы президента РФ выявили явное преимущество В. Путина перед другими кандидатами, что позволило ему занять пост президента. Тройка победителей выглядела следующим образом: В. Путин – 52, 94 %, Г. Зюганов – 29, 21%, Г. Явлинский – 5, 84 % (КП, 6.04.00). В отличие от американской избирательной кампании в нашей стране разрыв в голосах был достаточно существенным, в связи с этим, удалось избежать второго тура голосования и вступить в должность вновь избранному главе государства в мае 2000 года.

Выборы главы государства - «пик» политической активности, в связи с этим, избирательная кампания характеризуется активизацией языковых средств, используемых для ее репрезентации. В некоторых публикациях отмечается, что период выборов совпадает со своего рода «пиком» политической агрессивности, поскольку каждый из субъектов политики, принимающий участие в президентской гонке, склонен к бескомпромиссности, умалению достоинств своих политических оппонентов, дискредитации их политических взглядов и понижению политического статуса (Д.В.

Ольшанский, 2001, Л.П. Гозман, Е.Б. Шестопал 1996, Е.И. Шейгал, 2000).

Стандартный вариант проведения предвыборной кампании в США предполагает рассказ кандидатов о себе и о решении наиболее важных проблем, а также антирекламу противника (Г.Г. Почепцов, 2000, с. 232). Политические оппоненты проводят четкую границу между «своими» и «чужими», причем, характеризуя последних (в основном с негативной точки зрения), участники электорального процесса обязательно акцентируют внимание на слабых местах их политической программы.

Как отмечает Е.И. Шейгал, речевая агрессия в агитационнополитическом дискурсе связана с попыткой представить политического противника как «чужого», что по наблюдению Е.В. Бакумовой, представляет собой характерную черту американских политических портретов (Е.В. Бакумова, 2002, с. 158). Уничижительная репрезентация значимости конкурента в политической борьбе, а также желание подорвать к нему доверие, обусловливают употребление бранных инвектив (Е.И. Шейгал, 2000, с. 131-133).

Одним из средств реализации вербальной агрессии может служить метафора, обладающая экспрессивностью, способностью воздействовать на коммуникантов, вызывать яркий «пучок» ассоциаций и коннотаций. В диссертационном исследовании А.Б. Ряпосовой (2002) представлен подробный анализ метафорических моделей, которые, по мнению автора, несут наиболее сильный агрессивный прагматический потенциал в политическом нарративе «Российские федеральные выборы (1999 – 2000 гг.)». К ним относятся милитарная, криминальная, зооморфная метафоры по сфере-источнику. Метафорические словоупотребления «с референциальными образами животной агрессии, мимики, гнева» выполняют функцию эскалации эмоций (Н. Клочко, 2002, с. 94). Не меньшей эмотивной нагруженностью обладает метафорика, представляющая политические реалии в концептах войны или криминала.

В период президентских выборов 2000 года в России метафоры с исходными понятийными сферами «война», «преступность», «животный мир» демонстрируют высокий потенциал выражения вербальной агрессии, т. к. содержат инвективы, пейоративную оценку субъектов политического процесса, репрезентируют деятельность политиков как физическую агрессию. Ср.:

Григорий Явлинский пустил в обиход новое слово – «кожиеды». Из лагеря большинства тут же прозвучал яркий и адекватный ответ – «пиявки» - производное от Примакова, Явлинского, Кириенко (С. Благодаров / КП, 17.02.00). В отличие от Ельцина, который как «политическое животное» следовал инстинкту власти, Путин – человек, значит, будет ошибаться (А. Баранов / Правда, 26/27.01.00). Демпресса уже открыто «наезжает» на Путина, а СПС выдвинул свою кандидатуру – Титова (А.

Салуцкий / МП, 29.01.00). Но на главные роли в политборьбе были брошены черный пиар, информационная «мочиловка» в аналитических политических программах и теледебаты глав движений и партий (А. Архангельский, О. Кабанова / Известия, 16.03.00).

Но это не значит, что он (Путин) будет «отстреливать» засевших ельцинистов и выводить из-под удара путинцев (А. Гамов / КП, 30.11.01). Не вдаваясь в причины такого положения, которое требует самостоятельного анализа, нелишне все же обновить в памяти, какие свирепые драки за право представлять «Отечество» на местах шли в свое время между функционерами различных политических сил (А. Салуцкий / МП, 31.03.00).

Негативным прагматическим потенциалом обладает метафорически употребленная лексика словообразовательного гнезда «грязный», широко используемая в текстах предвыборной агитации для описания деятельности участников избирательной кампании, а также самого избирательного процесса. Ср.:

Хотя эта идея на первый взгляд кажется спорной, в действительности не существует принципиальных препятствий для ее реализации – ведь личные отношения Путина и Лужкова не смогла испортить даже грязная предвыборная кампания (А. Салуцкий / МП, 29.01.00). Жаль, конечно, что за те идеи, что сегодня приносят премьеру дополнительные баллы, меня десять лет назад смешивали с грязью (В. Жириновский / РГ, 18.03.00). Теперь я понимаю, что Ельцин, был всего лишь ширмой, за которой, творили грязные дела его сподвижники (Ю. Скуратов / РГ, 16.03.00).

Для усиления пейоративной окраски, репрезентация действий политиков, нацеленных на критику конкурентов, умаление их авторитета, вводятся метафоры нечистоты, помои, способные оказать эмотивное воздействие на адресата и, как следствие, подорвать его доверие к власти. Ср.:

Нынешняя избирательная кампания была достаточно вялой – ни особого разгара страстей, ни залпового выброса нечистот не наблюдалось (М. Соколов / Известия, 28.03.00). Партии и их выдвиженцы лили друг на друга помои, из кожи вон лезли, пытаясь произвести впечатление: критиковали программы противников, участвовали в сомнительных шоу (М. Малюкова / РГ, 28.04.00).

Жесткая конкуренция, характерная для политической борьбы в рамках президентской кампании 2000 года в США, также оказала влияние на активизацию метафорических словоупотреблений с негативным агрессивным прагматическим потенциалом. Коннотативно нагруженная милитарная метафорика проявляет высокую продуктивность в публицистических текстах, освещающих выборы главы государства в Соединенных Штатах.

Иногда метафора войны переходит в метафору драки или полицейскую метафору. В этом случае деятельность кандидатов в президенты расценивается как цепь ударов, нападений и атак или как убийство. Ср.:

But the race between George Bush and Al Gore at times did have the feel of a death struggle (E. Cliff / Newsweek, 20.11.00). [Но состязание Джорджа Буша и Альберта Гора время от времени действительно напоминало смертельную схватку.] If on Monday McCain was killed by a friend, on Tuesday it was his turn to kill one (N. Gibbs, K. Tumulty / Time, 9.04.01). [Если в понедельник Маккейн был убит одним из друзей, то во вторник настал его черед убивать.] Усиление негативного потенциала достигается посредством введения в контекст гонки концептов blood (кровь) и/или mud (грязь). Ср.:

Mr. Bush is the more bloodied and muddied of the two (J. Carney / Time, 25.12.00 – 1.01.01). [Из двоих (кандидатов) Буш сильнее выпачкан кровью и грязью.] In the downand-dirty struggle for the PR high ground, the Democrats seemed to be taking their cue from Al Gore himself (E. Thomas, M. Isikoff / Newsweek, 27.11.00). [В унизительной и грязной борьбе за высокий общественный рейтинг демократы, казалось, собирались воспользоваться предложением самого Альберта Гора.] You bleed to death slowly in politics.

(J.E. White / Time, 28.05.01) [В политике вы медленно истекаете кровью.] Репрезентация политических событий, связанных с вступлением главы государства в должность, может быть основана на системном переносе оценочных коннотаций и смысловой нагрузки из источниковой сферой «смерть» на сферу политики. Ср.:

There was just so much to see: Jim Baker, the smiling Florida gravedigger, greeting Al Gore, the man buried alive, Jimmy Carter with Colin Powell, who had brought his own camera… (N. Gibbs / Time, 29.01.01). [Там было на что посмотреть: Джим Бейкер улыбающийся могильщик из Флориды, приветствующий похороненного заживо Альберта Гора, Джимми Картер с Колином Пауэлом, захватившим с собой камеру…] The vice president was at the head of what looked like his own political funeral procession… (H.

Fineman / Newsweek, 20.11.00). [Казалось, что вице-президент ехал во главе своей собственной политической похоронной процессии….] Традиционно концепт «смерть» связан в сознании коммуникантов с окончанием жизни, трагедией, скорбью, утратой. Резерв отрицательной экспрессивности проявляется особенно ярко в метафорике, представляющей деятельность кандидатов в президенты как окончание жизни, похоронную процессию и характеризует обстановку как неблагоприятную.

Следует отметить, что для американского политического дискурса тематическое поле «преступность» в настоящее время не является актуализированным, чем обусловлена непродуктивность (невостребованность) криминальной метафоры в отличие от российских публицистических текстов. Возможно, этот факт напрямую отражает тенденцию, на которую обращает внимание М.Р. Желтухина, отмечая стремление политических лидеров в западных лингвокультурах «говорить на «сильном» языке, придерживаясь престижных форм языка…», тогда как «…для русской языковой культуры характерно использование «непрестижного» языка и нарушение…нормы» (2003, с. 101).

Представленный материал свидетельствует, что накал политических страстей, пики политической активности в нарративе «Выборы президента», жесткая конкуренция в борьбе за власть нередко перерастают в вербальную агрессию, универсальным средством реализации которой является политическая метафора. Российский политический дискурс охватывает широкий спектр метафорики, наполненной агрессивным прагматическим потенциалом, к которой мы относим метафоры со сферами-источниками метафорической экспансии «война», «криминал», «животный мир». Американская политическая метафора «менее агрессивна», хотя варианты реализации негативных оценочных смыслов возможны через концепты понятийных сфер «война», «драка», «животный мир», «смерть».

1.2 Когнитивное направление в лингвистике как основа для изучения метафорического моделирования президентских выборов Оформление когнитивной лингвистики в самостоятельную дисциплину в конце ХХ века стало крупным событием, получившим в настоящее время большое распространение, как в нашей стране, так и за рубежом (Дж. Лакофф, Ф. Джонсон, Э. Рош, Н.Д. Арутюнова, Е.С. Кубрякова, Е. В.

Рахилина, Т.Г. Скребцова). Когнитивная лингвистика является одним из направлений в рамках дисциплин когнитивного цикла, в основе которой лежит переход к глубинному знанию, базирующийся на изучении предметно-познавательной деятельности людей, процессов восприятия, мышления, репрезентированных и систематизированных определенным образом в нашем сознании (ментальных структурах). «Центральная задача когнитивной лингвистики состоит в описании и объяснении языковой способности и/или знаний языка как внутренней когнитивной структуры…, рассматриваемого как система переработки информации… и соотносящая языковую информацию на различных уровнях» (Краткий словарь когнитивных терминов, 1996, с. 53).

В рамках когнитивной лингвистики язык рассматривается как общий когнитивный механизм, когнитивная составляющая той инфраструктуры мозга, которая «отвечает» за языковые проявления человеческого мышления. Именно язык открывает «доступ к ненаблюдаемому когнитивному миру человека, структурам его сознания» (Е.С. Кубрякова, 1994, с. 34).

Иными словами, когнитивная лингвистика ставит в центр внимания «те аспекты структуры и функционирования языка, которые связаны с усвоением, обработкой, организацией, хранением и использованием человеком знаний об окружающем мире» (Т.Г. Скребцова, 2000, с.6). Язык рассматривается не просто как средство выражения готовой мысли, передачи информации, коммуникации, а «становится как бы двойником homo sapiens.

Он проникает внутрь человека. Он формирует его сознание». (Н.Д. Арутюнова, 2000, с.12).

Одной из ключевых в когнитивной лингвистике является проблема классификации и категоризации окружающей действительности посредством языка. Причем систематизация познавательного процесса должна максимально отражать реально существующие связи и закономерности материального мира в тесной связи с бытием человека, т. е. представлять всю совокупность его социальных, биологических, психических характеристик в деятельностном аспекте. Немаловажным является и то, что язык отражает не сам мир, а когнитивную деятельность человека в нем, классифицирует его опыт. Когнитивистика, расширяя границы лингвистического описания, постулирует непосредственное участие слова в создании и разработке мысли, на которое ложится основная нагрузка упорядочивания элементов окружающей действительности.

В процессе получения и осмысления нового знания, человек выходит за рамки того, что опосредовано его опытом, прибегает к языку образов.

Одним из главных средств, с помощью которых происходит концептуализация окружающей действительности, является метафора. Несмотря на многовековую историю изучения метафоры, данное явление продолжает вызывать споры, т. к. не существует однозначной оценки его статуса в системе языка. В основе данного диссертационного исследования лежит подход к пониманию метафоры с позиций когнитивной лингвистики, трактующий ее как когнитивный процесс, ментальную операцию, формирующую новые понятия, без которой невозможна концептуализация бытия человека.

Отправной точкой в изучении метафоры, положившей начало автономному направлению внутри когнитивной лингвистики, стала книга Дж.

Лакоффа и М. Джонсона “Metaphors We Live by” («Метафоры, которыми мы живем»), изданная в 1980 году. Русский перевод этой монографии появился в 1990 году. Американские исследователи выделяют несколько разрядов концептуальной метафоры. В основе ориентационных метафор лежат пространственные оппозиции, на которых базируется большинство значимых для человека понятий, например, Good is up (Хороший – это верх), Alive is up (Живой – это верх) и т. д. Онтологические метафоры типа Visual fields are containers (Поле зрения как вместилище) обусловлены осмыслением физической и мыслительной деятельности человека, его эмоционального состояния, происходящих событий как физических сущностей.

К числу более сложных и интересных в плане осмысления понятий можно отнести структурные метафоры типа ARGUMENT is WAR (СПОР – это ВОЙНА). Посредством подобных метафор происходит квантификация и концептуализация бытия, т. к. они представляют собой высокоструктурированные понятия, как правило, согласованные с базовыми ценностями культуры носителей языка. Авторы теории метафорического моделирования утверждают, что «метафора пронизывает всю нашу повседневную жизнь» и проявляется не только в языке, но в мышлении и действии. «Наша обыденная понятийная система, в рамках которой мы мыслим и действуем, метафорична по самой своей сути» (Дж. Лакофф, М. Джонсон, 1990, с. 387). Американские исследователи обращают особое внимание на тот факт, что систематизация человеческого опыта, деятельности и мышления может эксплицироваться посредством языка. Иными словами, язык выступает источником данных об определенных схемах, в соответствии с которыми мы действуем и думаем. Концептуальная метафора ориентирована на устоявшиеся структуры знаний, т. к. ее сущность «состоит в осмыслении и переживании явлений одного рода в терминах явлений другого рода» (там же, с. 389).

Важно отметить, что в основе метафоры лежат не значения слов, а концепты – оперативные содержательные единицы «памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, отраженной в человеческой психике» (Краткий словарь когнитивных терминов, 1996, с. 90). В процессе мышления человек оперирует некоторыми смыслами, отражающими накопленный опыт и знания об окружающей действительности, а также его представление о положении вещей в мире. Все это составляет содержание концепта, одно из основных свойств которого – неизолированность. Являясь взаимосвязанными единицами мыслительного пространства, концепты, в конечном счете, образуют систему (концептосферу) (Е.В. Рахилина, 2000, А.П. Чудинов, 2001). Концепты структурируют «промежуточный мир» носителя языкового сознания. Репрезентация нашей концептуальной системы происходит в виде языковой картины мира, обусловленной физическим, ментальным и духовным опытом, отчасти универсальным, отчасти национально специфичным. Ю.Д. Апресян, противопоставляя языковую картину мира научной, назвал ее «наивной» (но отнюдь не примитивной), подчеркивая ее донаучный характер. Зафиксированное в языке человеческое восприятие мира представляет «своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителя языка» (Ю.Д. Апресян, 1995, с. 38). Из этого следует, что «роль языка состоит не только в передаче сообщения, но в первую очередь во внутренней организации того, что подлежит сообщению» (В.А. Маслова, 2001, с. 65).

Концептуальная метафора играет существенную роль в категоризации и поддержании целостности постоянно развивающейся и изменяющейся языковой картины мира. Это особого рода когнитивный процесс, нацеленный на генерирование нового знания. Концептуальные метафоры охватывают всю сферу человеческого опыта и физического мира (М. Маккормак, 1990), задают целые системы понятий, широко представлены как в обыденном сознании, так и в основе фундаментальных понятий в науке.

Метафора способствует расширению и углублению наших представлений и знаний, не связанных в обыденном сознании референтов. В процессе метафоризации происходит соизмерение разных субстанций, а человек в нем выступает как центральное звено, субъект, пропускающий через себя эти сущности, что в результате помогает ему постичь самого себя.

Принцип антропометричности метафоры, сформулированный В.Н. Телия, предполагает «способность помыслить одну сущность как если бы она была подобна другой, а это значит соизмерить их в соответствии с собственно человеческим масштабом знаний и представлений, а вместе с тем с системой национально-культурных ценностей и стереотипов» (В.Н. Телия, 1988, с. 40). Помогая осмыслить то, что трудно для восприятия: абстрактное как конкретного, духовное как материальное (В.Г. Гак, 1988), метафора неизменно направлена на человека, а, следовательно, она помогает ему постичь самого себя.

В настоящее время существует множество исследований, фокусирующих внимание на антропометричности метафорической картины мира, где человек, его организм (здоровый и больной), внутренний мир (чувства, ментальная деятельность), отношения в социуме выступают как метафорическая основа мировидения (А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, 1991, 1994, Т.В.

Вершинина, 2002, Е.В. Колотнина, 2002, С.Н. Муране 2002, А.Б. Ряпосова, Ю.Б. Феденева, 1998, 1999, А.П. Чудинов, 2001, 2002, Т.В. Шмелева, и др.).

Так, А.П. Чудинов, систематизируя содержание основных разрядов русской политической метафоры последнего десятилетия ХХ века, выделяет четыре типа, которые могут быть представлены следующим образом:

Человек и Природа (Зооморфная и фитоморфная метафоры);

Человек и Общество (Социальная метафора);

Человек и результаты его труда (Артефактная метафора);

Человек как центр мироздания (Антропоморфная метафора).

Автор подчеркивает, в основе метафоры «лежит концептуализация человеком себя и мира в процессе когнитивной деятельности» (А.П. Чудинов, 2001а, с. 51-52), то есть человек представляет себя мерой всего существующего и, как следствие, создает в сознании антропоцентрический порядок вещей.

В диссертации Н.А. Чес (2000) рассматривается метафорическая концептуализация окружающего мира и человека (на материале текстов современной англоязычной прозы). Автор условно разбивает метафорическую концептуальную картину на две взаимосвязанные части, одна из которых содержит базовые понятия, определяющие бытие человека (окружающий мир, жизнь, смерть, время, разные виды деятельности, интерперсональные отношения), а вторая представляет мир человека (внешность, чувства и эмоции, речевая и мыслительная деятельность). Таким образом, центром в метафорических концептах, структурирующих квазиреальное пространство художественного текста, является человек, его деятельность и связи с окружающим миром. В работе особо подчеркивается взаимообусловленность метафорических концептов, образующих согласованные системы, и в конечном итоге формирующих единое концептуальное представление.

Антропоцентрическая парадигма, занявшая центральное место в современной лингвистике (А. Вежбицка, В.Г. Гак, Е.В. Рахилина, Ю.Н. Караулов, Е.С. Кубрякова, В.Н. Телия, Н.В. Уфимцева, А.П. Чудинов), позволяет говорить о том, что человек познает мир, осознавая себя и свою деятельность, т. е. анализируется человек в языке и язык в человеке. Еще В.

фон Гумбольдт утверждал, что «языки неразрывно срослись с внутренней природой человека, они в гораздо большей мере самодеятельно прорываются из нее» (В.фон Гумбольдт, 2001, с. 65). Выделив себя из мира вещей и, в некоторой степени, противопоставив себя всему остальному, личность носителя языка (языковая личность, по Ю.Н. Караулову) стала в центр научных интересов и исследований.

Но любая языковая личность является носителем не только персональных приоритетов в иерархии ценностей, это также носитель культуры целого народа, которая не может не проявляться в языке, овнешляя накопленный веками опыт, традиции, образ мышления, специфику национального сознания. Невозможно представить себе язык отдельно от его носителей, т. к. «язык народа есть его дух, и дух народа есть его язык, и трудно представить себе что-либо более тождественное» (В.фон Губольдт, 2001, с.

68).

Тесная связь языка с национально-культурными традициями народа, говорящего на нем, – один из важнейших постулатов когнитивной лингвистики (А. Вежбицка, М. Джонсон, Дж Лакофф, А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, Е.С. Кубрякова и др.). Следует особо подчеркнуть роль концептуальной метафоры как средства отражения ментальности нации, т. к. именно метафора (наряду с символами, фразеологизмами и т.д.) представляет собой «законсервированный» источник информации, неотделимый обычаев и традиций от мифов, легенд,, уходящих своими корнями в прошлое, т.

к. «национальное всегда диахронно» (Ю.Н. Караулов, 1987, с. 40). Иными словами, при анализе национального характера и национальной специфики исследователь должен обязательно опираться на исторический опыт коллектива, язык которого он рассматривает.

По справедливому утверждению Ю.Н. Караулова «национальный менталитет дает о себе знать только в присутствии другого менталитета…»

(2000, с.191). Сопоставительный анализ концептуальных метафор в российском и американском политическом дискурсе создает уникальную возможность для проведения кросскультурных сравнений, позволяет выявить национальные стереотипы, ценностные ориентации и зафиксировать как общие для двух стран представления о мире политики, так и выделить свойственные отдельной лингвокультурной общности метафорические доминанты. Попытка такого рода исследования, предпринятая нами, будет описана в следующих разделах настоящей диссертации.

Исследования процессов метафоризации в нашей стране и за рубежом позволяют констатировать существование универсальных метафор, возникающих в разных языках. По утверждению В.Г. Гака, сходство образов в метафорических переносах проявляется в том, что «разные языки, независимо друг от друга, прибегают к одинаковым метафорическим переносам»

(1988, с. 21). Подобная общность мышления, свойственная американской и русской нациям, выявляет конвенциональную природу метафорических образов политического дискурса и обусловливает существование базисных метафорических моделей, представляющих собой универсальный способ концептуализации президентских выборов.

Специфичное метафорическое словоупотребление, выделяемое из общего массива номинаций, обнаруживается на уровне отдельных метафор, репрезентирующих ту или иную реалию, имеющую ценностное значение для данного народа. Метафорическая модель в целом может иметь национально-культурную окраску, выявляя существующие внутри нее связи, отношения, содержать отсылку к ситуации, отражать дискурсивные факторы, влияющие на ее активизацию.

Метафоризация, таким образом, может рассматриваться как особый способ отражения и фиксации содержательной информации, полученной в ходе предметно-познавательной деятельности людей, выявляющий оценочно-интерпретационные признаки концептуализированных объектов действительности.

1.3. Метафорическое моделирование как отражение президентских выборов в общественном сознании Формальное представление процесса метафоризации может быть описано как перенос (mapping) из одной области – сферы-источника (source domain) в другую – сферу-мишень (target domain) (G. Lakoff, 1992), т. е.

происходит совмещение мыслительной сферы, содержащей хорошо знакомую информацию, с понятийной сферой, которую необходимо осмыслить. Онтологический перенос из одной концептуальной сферы в другую, объясняющий механизм действия процесса метафоризации, обусловлен системным характером соответствий. Так, осмысливая ЛЮБОВЬ как ПУТЕШЕСТВИЕ, мы имеем следующие соответствия:

- влюбленные – это путешественники;

- любовные отношения – это транспортное средство;

- общие цели влюбленных – это место назначения путешественников;

- трудности в отношениях – это препятствия (задержки) в пути (G.

Lakoff 1992, c. 5).

В связи с тем, что мы рассматриваем метафору с позиций когнитивной лингвистики, следует обратить внимание на то, что сам термин мы рассматриваем в достаточно широком смысле. Поэтому нами анализируется не только собственно метафора, но и метонимия, синекдоха, сравнительные конструкции, метафорические словоупотребления как компоненты фразеологических оборотов, пословиц, афоризмов и т. д. В связи с тем, что мы рассматриваем метафору с позиций когнитивной лингвистики, обратим внимание на то, что сам термин мы понимаем в достаточно широком смысле. Поэтому нами анализируется не только собственно метафора, но и метонимия, синекдоха, сравнительные конструкции, метафорические словоупотребления как компоненты фразеологических оборотов, пословиц, афоризмов и т. д. Однако, следует отметить, что рассмотрение образных сравнений, гиперболы, метонимии и других тропов (риторических фигур) как метафороподобных выражений в политическом дискурсе имеет, по мнению И.М. Кобозевой (2001), свои границы. В метафорических словоупотреблениях «между А и В устанавливается отношение сходства или аналогии при том, что А и В принадлежат к двум когнитивно далеким друг от друга областям», что означает отсутствие четких стандартных связей (фоновой, энциклопедической информации) между концептами в базе знаний о мире (там же, с.143).

Исследования метафорического словоупотребления обусловили необходимость систематизации материала в соответствии с представлениями когнитивной лингвистики. Для этого следует ввести понятие метафорической модели, представляющей собой «существующее в сознании носителей языка типовое соотношение семантики находящихся в отношениях непосредственной мотивации первичных и вторичных значений, являющееся образцом для возникновения новых вторичных значений» (А.П. Чудинов, 2001а, с. 43).

Понятие и структура метафорической модели включает целый комплекс компонентов, без которого невозможен ее полноценный анализ. А.П.

Чудинов (2001а, с. 44 – 46) отмечает, что для описания метафорической модели необходимо охарактеризовать следующие параметры:

- исходную понятийную область (первичную семантическую сферу, ментальную сферу-источник, сферу-донор) к которой относятся охватываемые моделью слова в первичном значении;

- новую понятийную область (вторичную семантическую сферу, ментальную сферу-мишень, реципиентную зону), к которой относятся охватываемые моделью слова во вторичном значении;

- семантический компонент, который связывает первичные и вторичные значения охватываемых данной моделью слов, то есть выяснить, что дает основания для метафорического использования соответствующих слов;

- относящиеся к данной модели фреймы, каждый из которых понимается как фрагмент наивной языковой картины мира и которые структурируют соответствующую понятийную область (семантическую сферу).

Идея использования фреймов как структур для представления стереотипной ситуации была предложена М. Минским (1979). Исследователь сфер искусственного интеллекта считает, что фреймы «являются центрами концентрированного представления знаний о том, как связаны между собой различные предметы и явления, каким образом они используются и как они друг с другом взаимодействуют (М. Минский, 1979, с. 47). Идея фреймов, отождествленных с единицами языка мысли, была принята в когнитивной лингвистике. Фрейм понимается как структура знаний, «описание типизированной ситуации» (А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, 1991, с.86), объединяющая лингвистическую и экстралингвистическую информацию.

- составляющие каждый фрейм типовые слоты, то есть элементы ситуации, которые включают какую-то часть фрейма и обозначаются словами определенной семантики, метафорически используемыми в соответствии с рассматриваемой моделью;

- продуктивность модели (то есть способность к развертыванию) и ее частотность, «тяготение» модели к определенным функциональным стилям и подстилям, речевым жанрам, дискурсам и т. п.;

- прагматический потенциал модели, то есть типовое воздействие соответствующих метафор на адресата.

Концептуальная метафора широко представлена в публицистических текстах, что обусловлено, в первую очередь, ее способностью отвечать основным требованиям, предъявляемым к языку прессы. Газетная публицистика «разоблачает» позитивные и негативные тенденции современности, а, следовательно, для нее свойственны оценочность, эмоциональность, максимальное количество информации при минимальном объеме текста, единство стандарта и экспрессии, образность, точность. Публицистический жанр остается едва ли не самым динамичным и восприимчивым ко всем языковым «новшествам»; обладая своей спецификой, выражает общеязыковые тенденции (Е.А. Земская, В.Г. Костомаров, Г.Я. Солганик и др.).

Метафоры, в свою очередь, «служат катализаторами языковых изменений…» (М. Маккормак, 1990, с. 373). Концептуальная метафора отображает, каким образом общество в данный период времени представляет политическую ситуацию в стране, что, безусловно, свидетельствует о ее социальном или, если точнее выразиться, социально-обостренном характере.

Полноценное описание методики метафорического моделирования требует выявления основных функций метафоры в политическом дискурсе. Нам представляется целесообразным использовать классификацию функций политической метафоры, рассмотренную А.П. Чудиновым (2001а).

Когнитивная – функция познания мира, работы с ментальными пространствами.

Номинативная – функция фиксации знаний, создания наименования реалии и репрезентации ее основных свойств.

Коммуникативная – функция передачи информации, позволяющая представить новое в краткой и доступной форме.

Прагматическая – функция воздействия на адресата, способствующая формированию восприятия, понимания, оценки ситуации.

Инструментальная – функция, структурирующая существующие представления об объектах окружающей действительности.

Изобразительная - функция представления информации в образной, яркой, экспрессивной форме, придания эмотивности восприятию характеризуемого явления.

Моделирующая – функция, создающая некую модель мира с учетом существующих внутри нее связей, многообразия элементов и их характеристик.

Гипотетическая – функция, позволяющая субъекту, представить чтото не до конца осмысленное, высказать предположения относительно характеризуемого объекта.

Эвфемистическая – функция, позволяющая «завуалировать» прямое наименование того или иного события, реалии, которое, по мнению автора, считается нецелесообразным, неуместным.

В исследованиях концептуальной метафоры в российском политическом дискурсе, а также в сопоставительных исследованиях, посвященных проблемам метафорического моделирования (А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов, 1991, 1994, Н.И. Борковец, 2003, Т.С. Вершинина, 2002, Е.В. Колотнина, 2002, С.Н. Муране, 2001, 2002, А.Б. Ряпосова, 2002, Ю.Б. Феденева, 1998, А.П. Чудинов, 2001, 2002, 2003, Т.В. Шмелева 2001 и др.), предлагается несколько способов классификации метафорических моделей, основанием для которых может служить детальное описание исходной понятийной области, характеристика ментальной сферы-мишени, контрастивное описание метафорической модели, последовательное описание моделей в нескольких языках, сопоставление оригинальных метафорических словоупотреблений и их переводов.

В первом случае материал классифицируется по принципу сопоставления метафорических моделей двух или более языков объединяемых сферой-источником метафорической экспансии. Использование этого варианта сопоставительного исследования предполагает подробное описание метафорической модели в одном языке, а затем рассмотрение аналогичной модели в другом. Такой способ систематизации метафорического материала представлен в диссертационном исследовании Е.В. Колотниной (2002).

Возможно параллельное сопоставление метафор, объединяемых сферой-источником метафорической экспансии. Например, анализируемая Т.В. Шмелевой (2001) морбиальная метафорика последовательно представлена несколькими примерами в рамках каждого описываемого слота на польском и русском языках. Аналогичные способы систематизации метафорического материала используют С.Н. Муране (2001, 2002), Е.А. Шудегова (2002).

Сопоставление метафор оригинального текста с их переводом (А.Н.

Баранов 1994, Н.И. Борковец 2003) выявляет случаи совпадения метафорических образов в разных языках или их «дисгармоничность».

Мы выбираем первый путь систематизации метафорического словоупотребления, представленного в текстах периодических изданий, посвященных ситуации выборов президента Соединенных Штатов Америки и Российской Федерации, поскольку такой подход «позволяет полнее охарактеризовать специфику той или иной модели в каждом языке» (А.П. Чудинов, 2003а, с.52). В данном диссертационном исследовании мы будем придерживаться последовательного сопоставительного описания концептуальных метафор, объединенных сферой-донором метафорической экспансии. Нам представляется целесообразным подробный анализ метафорической модели с одной и той же исходной понятийной сферой сначала в американском, а затем в российском политическом дискурсе. Репрезентация системы метафор, относящихся к американским президентским выборам, снабжена переводом на русский язык, который следует за наименованиями или иллюстративным материалом. Названия моделей, фреймов и слотов, выявленных в американском политическом дискурсе, приводятся нами на английском языке.

При сопоставлении политических метафор мы акцентируем внимание на случаях совпадения и/или различия во фреймово-слотовой структуре метафорических моделей, отдельных концептов, что позволяет выявить специфику структурированности политической картины мира. Сопоставительный анализ политической метафоры обусловливает необходимость использования методики контрастивного описания метафорической модели и ее эквивалентов в другой культуре. Этот вариант применяется нами в случае, если метафорическая модель, характерная для политической речи носителей одного языка, по существу не используется или крайне редко встречается в политическом дискурсе другого народа.

1.4. Метафорическое моделирование и политический нарратив Политический язык, политическая коммуникация являются объектом пристального внимания широкого круга филологов, как в нашей стране (В.Н. Базылев, А.Н. Баранов, И.О. Воробьева, О.П. Ермакова, Е.А. Земская, Е.Г. Казакевич, В.И. Карасик, Ю.Н. Караулов, Л.П. Крысин, Н.А. Купина, Г.Г. Почепцов, Ю.А. Сорокин, А.П. Чудинов, В.Н. Шапошников, Е.И.

Шейгал и др.), так и за рубежом (А. Вежбицка, В. Клемперер, G.

Gibulkiene, G. Lakoff и др.). Среди многочисленных публикаций в этой области можно выделить работы, изучение материала в которых ориентировано на использование методов когнитивной лингвистики и теории метафорического моделирования.

Наиболее значимыми являются исследования А.Н. Баранова и Ю.Н.

Караулова «Русская политическая метафора (материалы к словарю)»

(1991) и «Словарь русских политических метафор» (1994). Авторы указанных работ рассматривают языковую систему в когнитивной парадигме, а процесс (феномен) метафоризации как когнитивный механизм обработки знаний. Ценность публикаций заключается в том, что в исследовании представлены основные характеристики метафорической модели и ее структуры, предложен аппарат фреймов и сценариев для описания процессов метафоризации. Две части словаря, систематизирующие материал разными способами, озаглавлены: «Метафорические модели политической реальности» и «Мир политики в зеркале метафор». В работах рассматриваются продуктивные, акцидентные метафорические модели, а также случаи парадигматической связности (синкретичности) метафор.

Важное место среди исследований в области теории метафорического моделирования занимают публикации и монография А.П. Чудинова 2001, 2002, 2003). Подробно описывая структуру метафорической модели, определяя функции концептуальной метафоры в политическом дискурсе, а также анализируя ведущие метафорические модели (1991 – 2000 гг..), автор выявляет сферы-источники метафорической экспансии, актуализированные в агитационных текстах, к числу которых относятся «война», «театр», «спорт», «живой организм», «механизм», «растение», «семья» и т. д.

Когнитивная характеристика отдельных метафорических моделей и разрядов политической метафоры также рассматривались в ряде публикаций. Так, Н.В. Багичева (2000) описывает метафоры родства. Т.С. Вершинина (2002) максимально подробно классифицирует и анализирует зооморфные, фитоморфные и антропоморфные политические метафоры, относящиеся к разряду органистических. Интерпретация политического театра современной России с позиций филологии представлена О.Н. Григорьевой (2003). Рассматривая функционирование метафор современного российского внешнеполитического дискурса, Т.Г. Скребцова отводит ведущую роль метафоре «Государство-как-человек» (2002).

Для нашего исследования особенно значимыми представляются публикации, освещающие теоретические положения, касающиеся описания того или иного политического события, а также работы ориентированные на систематизацию и анализ материала, определенным образом репрезентирующего и характеризующего политическую ситуацию (Ю.Б. Феденева, А.П. Чудинов, Е.И. Шейгал и др.).

Ярко выраженная агитационная направленность изучаемого нами материала (метафорического материала), темпоральная, локальная ограниченность описываемого явления позволяют представить выборы президента как политический нарратив, под которым мы вслед за А.П. Чудиновым понимаем «совокупность политических текстов, сконцентрированных вокруг определенного политического события» (2002а, с. 71).

Схожую трактовку рассматриваемого термина можно найти в монографии Е.И. Шейгал «Семиотика политического дискурса» (2000). Автор определяет политический нарратив как «разновидность сверхтекста, образованного на основе общности содержания и персонажей» (там же с. 315).

В качестве примера политического нарратива, центральной категорией которого является политическое событие, исследователь приводит скандал, представляя его как сложное коммуникативное событие, разновидность конфликтного общения. Совокупность текстов, сконцентрированных вокруг политического скандала, объединяет денотативная общность, их взаимодействие подчиняется внутренней логике, в основе которой «лежит некий повествовательный фрейм, коррелирующий с концептуальным фреймом “скандал”». Основные узлы фрейма соотносятся с нарративными категориями, отраженными в повествовательном фрейме (там же с. 297 – 315, 326 – 327).

Необходимо отметить, что комплексное изучение текстов, имеющих общую тематику, посвященных определенному коммуникативному событию, уже находились в фокусе исследования различных авторов. Так, «совокупность высказываний, текстов, ограниченная темпорально и локально, объединенная содержательно и ситуативно, характеризующая цельной модальной установкой, достаточно определенными позициями адресанта и адресата, с особыми критериями нормального и анормального» определяется Н.А. Купиной и Г.В. Битенской как сверхтекст (1994, с.215), что коррелирует с понятием нарратива, хотя полностью с ним не совпадает.

Ю.Б. Феденева в диссертационном исследовании и ряде публикаций (1998, 1999) анализирует соотношение политической ситуации, рассматривая такие политические акции как «Путч», «Референдум», «Выборы», и специфику функционирования метафорических моделей. Исследователь описательно номинирует тематически объединенный текстовый материал как «комплекс текстов, связанных с конкретной политической ситуацией»

(1998), что соответствует понятию политического нарратива.

Анализируя понятие политического нарратива, А.П. Чудинов характеризует его следующим образом. Политический нарратив соотносится с понятием политической ситуации и завершается с ее изменением. Для политического нарратива свойственны тематическое единство, определенная общность участников, общая событийная канва, темпоральная и пространственная локализованность, которые не являются абсолютными, т. к. то или иное политическое событие может обсуждаться за пределами государства, где оно происходило, причем обсуждение зачастую происходит после изменения (завершения) политической ситуации (2002а, с. 72).

Политический нарратив «Выборы президента (2000 г.)» в РФ соотносится с кампанией по выбору главы государства и охватывает комплекс разнообразных текстов, тематически и содержательно связанных с указанным политическим событием. К числу участников описываемого политического нарратива относятся кандидаты в президенты, их ближайшее окружение, избиратели, политические партии, субъекты политической деятельности, СМИ и т. д. Сюжет рассматриваемого нами политического нарратива может быть представлен последовательностью фактов в ситуации выборов главы государства: уход Б.Н. Ельцина с поста Президента РФ, назначение В.В. Путина и. о. Президента, выдвижение кандидатур участниками предвыборной кампании, агитационная деятельность кандидатов в президенты в рамках избирательной кампании, голосование, подведение итогов, инаугурация избранного Президента, обсуждение выборов главы государства в СМИ и т. п.

Аналогичным образом может быть представлен политический нарратив «Выборы президента (2000 г.)» в США, среди основных «героев» которого также выделяются кандидаты в президенты (причем основную борьбу составляли представители доминантных политических партий), их ближайшее окружение, избиратели, сторонники политических партий, субъекты политической деятельности, СМИ и т. д. Последовательность событий охватывает праймериз (внутрипартийные выборы), агитационную кампанию лидеров республиканцев и демократов, всеобщие выборы, подсчет голосов коллегий выборщиков (в том числе проблемы, связанные с подсчетом голосов и назначением главы государства США), инаугурация нового Президента, дискуссии в прессе по поводу назначения Дж. Буша младшего Президентом Соединенных Штатов.

Важнейшим свойством политического нарратива является «отражаемое им многоголосие участников, множественность повествователей и соответственно разнообразие рациональных и эмоциональных оценок» (А.П.

Чудинов, 2002а, с. 72). Иными словами, автор отдельного текста, составляющего нарратив, создает его, акцентируя внимание адресата на тех или иных событиях, оставляя без внимания другие, интерпретируя описываемую им ситуацию в соответствии со своей системой оценок и взглядов.

В связи с тем, что определенные типы политических нарративов имеют общие черты, наряду с особенностями, а также учитывая задачи, поставленные в данном диссертационном исследовании, нас интересуют закономерности функционирования метафорических моделей (их сходства и/или специфика) в нарративах «Выборы президента (2000 г.)» в Соединенных Штатах Америки и Российской Федерации.

В последующих разделах настоящего исследования мы рассмотрим структуру универсальных и национально специфичных метафорических моделей в агитационно-политическом дискурсе выборов глав государств США и России.

Представленный в настоящей главе анализ политологических и когнитивных основ сопоставительного исследования закономерностей функционирования метафорических моделей президентских выборов в США и России позволяет сделать следующие выводы:

1. Политическая система – ведущая форма организации жизни современного общества. Демократический политический строй, являющийся основополагающим в США и России, обусловливает наличие более чем одной партии, выборности власти, в том числе Президента как высшего должностного лица. Существующий в Соединенных Штатах бипартизм предполагает доминантную роль Демократической и Республиканской партий, обеспечивает их гомогенность и электоральный характер. Театрализация политического процесса, свойственная как Соединенным Штатам, так и Российской Федерации, приводит к усилению личностного влияния на ход президентской кампании, причем для американского избирателя важен имидж кандидатов, российский электорат «доверяет» харизме участников президентской гонки. Для российской политической системы характерна многопартийность, переменчивость партийной палитры, электорально-профессиональный популизм, «голосование сердцем», что напрямую связано с еще неустоявшимися политическими взглядами и позициями.

2. Выборы главы государства – «пик» политической активности, оказывающий существенное влияние на репрезентацию политической картины мира. Избирательная кампания способствует усилению вербальной агрессии, активизации метафорических словоупотреблений с негативным прагматическим потенциалом как в российском, так и в американском политическом дискурсе.

3. Когнитивная лингвистика – одно из ведущих направлений в рамках лингвистической науки, зародившейся в конце ХХ века. Когнитивная лингвистика выходит за рамки привычного понимания языка как средства коммуникации, концентрируясь тем самым на тесной связи языковых и ментальных процессов, на способах восприятия, мышления, хранения информации. В рамках когнитивистики метафора рассматривается как способ мышления, концептуализации и категоризации окружающей действительности, создающий целостную языковую картину мира.

4. Метафорической основой мировидения является сам человек, его опыт, социальная среда и деятельность в процессе бытия. Осознавая себя мерой всего существующего, человек создает антропоцентрический порядок вещей, что составляет основу принципа антропометричности, на котором базируются процессы метафоризации.

5. В основе метафоризации лежит онтологический перенос содержательной информации из одной области знаний в другую. Процессы метафоризации носят системный характер, выявляющий не только личностные оценочно-интерпретационные свойства объектов окружающей действительности, но и накопленный исторический опыт, национальнокультурную специфику языкового коллектива.

6. Метафорическая модель представляет собой комплекс параметров, включающих сферу-донор, реципиентную сферу, фреймово-слотовую структуру, характеристики ее продуктивности и прагматического потенциала.

7. Концептуальная метафора широко представлена в публицистических текстах, т.к. для нее характерны единство стандарта и экспрессии, эмотивность, информативность, яркость, точность, что в целом отвечает основным требованиям, предъявляемым к языку прессы. Функции метафоры в политическом дискурсе, включающие когнитивную, номинативную, прагматическую, моделирующую и т. д., не являются изолированными друг от друга. Политическая метафора носит социально-обостренный характер, выявляя в краткой и доступной форме самые значительные тенденции в современной общественной жизни.

Глава 2. Метафорическое моделирование в политическом нарративе «Выборы президента»: российско-американские параллели Целью настоящей главы является выявление и сопоставительный анализ продуктивных метафорических моделей агитационно-политического характера в российских и американских текстах, посвященных ситуации выборов главы государства. Нами было рассмотрено четыре метафорических модели, представляющих собой детально-структурированные образования с актуализированными на современном этапе источниковыми сферами. По возможности мы пытались рассмотреть дискурсивные факторы, способствующие активизации и широкому распространению той или иной концептуальной метафоры в политическом контексте электорального процесса двух стран.

Сопоставительные исследования процессов метафоризации способны выявить общие черты в политической метафорической картине мира, сходства в образе мышления представителей различных лингвокультурных сообществ, позволяющие констатировать наличие базовых, универсальных метафорических моделей в нарративе «Выборы президента». Т.В. Шмелева отмечает существование своеобразного интердискурса современных СМИ, в котором отличия языков представляют собой лишь чисто поверхностную вещь, что связано с совпадением нашего мировидения (2002). Подобная общность мышления, типичная «для «западного» (европейскоамериканского) культурного пространства, которое заметно отличается от культурного пространства арабского мира, стран Африки или Дальнего Востока» (А.П. Чудинов, 2003, с. 74), выявляет конвенциональную природу метафорических образов политического дискурса и является причиной существования базисных метафорических моделей, представляющих собой универсальный способ репрезентации президентских выборов.

Большинство представленных в данной главе метафорических моделей уже являлись объектом внимания исследователей политической коммуникации (А.Н. Баранов, Т.С. Вершинина, О.Н. Григорьева, Ю.Н. Караулов, Н.А. Кузьмина, П.О. Миронова, С.Н. Муране, А.Б. Ряпосова, Т.Г.