WWW.DISS.SELUK.RU

БЕСПЛАТНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА
(Авторефераты, диссертации, методички, учебные программы, монографии)

 

Pages:     || 2 | 3 | 4 |

«Чрезвычайное правовое регулирование: общетеоретическое исследование Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук ...»

-- [ Страница 1 ] --

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Алтайский государственный университет»

На правах рукописи

Шмидт Татьяна Николаевна

Чрезвычайное правовое регулирование: общетеоретическое

исследование

Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук

12.00.01 – теория и история права и государства; история учений о праве и государстве

Научный руководитель:

Доктор юридических наук, профессор Сорокин В.В.

Барнаул - 2014 Содержание Введение

Глава I. Понятие и сущность чрезвычайного правового регулирования........ 1.1. Понятие чрезвычайного правового регулирования

1.2. Теоретико-правовое обоснование чрезвычайного правового регулирования и доктрина «исключительного положения»

1.3. Соотношение чрезвычайного правового регулирования с иными правовыми категориями

1.4. Чрезвычайное право как особый комплексный правовой институт. Глава II. Чрезвычайное правовое регулирование как самостоятельный вид правового регулирования

2.1. Чрезвычайное правовое регулирование и ординарное правовое регулирование: характер соотношения

2.2. Механизм и стадии чрезвычайного правового регулирования........ 2.3. Тип, методы, способы и принципы чрезвычайного правового регулирования

2.4. Понятие и виды пределов чрезвычайного правового регулирования Заключение

Библиографический список

Введение Актуальность темы исследования. Чрезвычайное правовое регулирование, предупреждение и ликвидация последствий чрезвычайных ситуаций в современных условиях приобретают особое значение в качестве средства самосохранения общества и государства, защиты национальной безопасности. По оценкам экспертов Россия входит в пятерку стран с высоким природным риском, т.е. чрезвычайные ситуации природного происхождения в России происходят чаще, чем в других странах. 20 % российской территории составляют зоны высокой сейсмической опасности.

Около 400 тыс. кв. м территории России потенциально попадают в зону наводнения, создавая угрозу для 750 городов. Еще большее социальное значение приобретают чрезвычайные ситуации социального и техногенного характера, которые с конца 1980-х гг. с избытком охватили пространство СССР и Российской Федерации – катастрофа на Чернобыльской АЭС, конфликты на национальной почве, попытки сепаратизма, акты терроризма, финансовые, социально-политические кризисы и др.

В таких условиях необходимо использование экстраординарных форм управления и правовых режимов, средств для обеспечения выхода из кризисных ситуаций с наименьшими потерями. Соответственно необходима научная разработка чрезвычайного (экстраординарного) правового регулирования как особого вида правового регулирования, поскольку в основном труды ученых сориентированы на правовое регулирование в обычных, нормальных условиях.

Кроме того, использование экстраординарных средств управления кризисными ситуациями далеко не всегда в истории зарубежных стран и России имело четкую правовую основу. Мировая история демонстрирует множество примеров, когда использование чрезвычайных мер в отсутствие юридических оснований, приводило к установлению авторитарных, диктаторских режимов. Среди государств, которые в ХХ веке при использовании чрезвычайных мер трансформировались в авторитарные политические режимы, можно назвать нацистскую Германию, Италию, Испанию, отчасти Советскую Россию, Чили и многие другие.

Актуальность заявленной проблематики приобретает особую остроту в связи с тем, что институт чрезвычайного положения для современной России сравнительно молод и насчитывает немногим более двадцати лет, хотя и имеет предысторию в дореволюционном и советском праве. Более того, 1990-е экстраординарных средств управления чрезвычайными ситуациями, но не всегда находившимися в рамках правового поля и имевшими как юридическую основу, так и научную проработку.

Значение развития системы безопасности общества в чрезвычайных ситуациях определено в главном программном документе в сфере обеспечения национальной безопасности – Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года1.

Названные обстоятельства ставят с непреложностью вопрос о необходимости всестороннего изучения сущности, особенностей и пределов чрезвычайного правового регулирования.

отношений, возникающих в экстраординарных ситуациях, угрожающих использованием чрезвычайных мер для преодоления возникших ситуаций.

Предметом исследования являются теоретические представления о закономерностях чрезвычайного правового регулирования; теоретикоУказ Президента РФ «О стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года от 12 мая 2009 г. // Собрание законодательства РФ. 18.05.2009. ст. 2444.

правовое обоснование чрезвычайного правового регулирования;

исследование сущности, механизма, стадий и пределов чрезвычайного правового регулирования.

Цель диссертационной работы состоит в изучении сущности чрезвычайного правового регулирования как особого вида правового регулирования.

Данная цель обусловила постановку и решение следующих задач:

регулирования;

теоретико-правовое обоснование чрезвычайного правового регулирования в контексте доктрины «исключительного положения»;



сравнение чрезвычайного правового регулирования со смежными регулированием, ординарным правовым регулированием военным положением и др.);

исследование на общетеоретическом уровне режима чрезвычайного правового положения;

анализ чрезвычайного права как особого комплексного института права;

изучение юридических особенностей чрезвычайного правового регулирования;

исследование механизма чрезвычайного правового регулирования;

изучение метода, способов, типа и принципов чрезвычайного правового регулирования;

изучение пределов чрезвычайного правового регулирования.

исследования является одной из самых неразработанных в отечественной правовой науке. По обозначенной теме отсутствуют специальные монографические исследования. В основном превалируют работы по режиму чрезвычайного положения среди специалистов по административному, конституционному и международному праву. Чрезвычайное правовое регулирование, как самостоятельный вид правового регулирования, не было предметом научных изысканий.

Методологической основой диссертационного исследования является регулирования, предполагающий борьбу противоположных начал общественного бытия, закономерный характер исторических событий и явлений. В данном случае диалектический метод необходим для анализа борьбы права и внеправового механизма разрешения чрезвычайных ситуаций, правового начала и авторитарного, диктаторского подхода к преодолению кризисных состояний в обществе.

объективности, историзма и плюрализма познания истории правовой доктрины.

Кроме того, в работе использовались общенаучные методы познания – общелогические методы, системный и функциональный для изучения механизма, элементов и функций чрезвычайного правового регулирования. В работе применялся генетический (исторический) метод исследования относительно условий и причин возникновения чрезвычайного правового регулирования как средства разрешения экстраординарных ситуаций.

Среди специальных юридических методов исследования применялись:

историко-правовой метод, направленный на изучение истории чрезвычайного правового регулирования в зарубежных странах и России;

сравнительно-правовой, связанный с сопоставлением чрезвычайного правового регулирования в России и зарубежных странах, выявлением в них общего и особенного; формально-юридический, который предполагает анализ источников права, определяющих механизм чрезвычайного правового регулирования.

Теоретическую основу работы составили работы отечественных и зарубежных теоретиков и философов государства и права: С.С. Алексеева, В.С. Нерсесянца, В.Н. Синюкова, Н.М. Коркунова, А.М. Малько, Н.И.

Матузова, Б.Н. Чичерина, В.В. Сорокина, Е.А. Лукашевой, Р. Давида, Х.

Кетца, К. Цвайгерта, А.И. Саидова, М.Н. Марченко, Д.А. Керимова, А.И.

Ковлера, С.А. Дробышевского, В.М. Шафирова, В.И. Леушина, В.В.

Пономаревой, И.Д. Мишиной, Н.Н. Тарасова, О.И. Цыбулевской, В.Д.

Перевалова, А.С. Шабурова, В.Е. Чиркина, В.М. Сырых, А.А. Васильева, А.Ф. Черданцева, К. Шмитта и др.

Особую группу научных источников составили труды теоретиков права и авторов работ в области различных отраслей права по вопросам чрезвычайного правового регулирования: дореволюционных специалистов по теории исключительного положения – Я.М. Магазинера, В.Н. Гессена, В.Ф. Дерюжинского, А.С. Алексеева; современных ученых – Д.Н. Бахраха, Г.С. Беляевой, А.Н. Домрина, А.В. Грязнова, В. Иванова, И.Н. Иванова, И.А.

Исаева, С.В. Лебедя, А.В. Мелехина, В.В. Лобзинева, В.Б. Рушайло, В.В.

Сорокина, М.Ю. Ухова, А.А. Фомина, С.Д. Хазанова, Н.Г. Янгола и др.

Нормативную основу исследования составили Конституция Российской Федерации, федеральные законы, подзаконные акты России, нормативные правовые акты зарубежных государств.

Эмпирической основой диссертационной работы выступают материалы международной, зарубежной конституционной и общей судебной практики, касающиеся чрезвычайного правового регулирования. В диссертационном исследовании анализировались специальные решения Конституционного Суда РФ, затрагивающие сущность и условия использования чрезвычайного правового регулирования.

сформулировано авторское определение категории «чрезвычайное правовое регулирование»; обоснована на общетеоретическом уровне концепция «чрезвычайного правового регулирования в контексте доктрины «исключительного положения»; обосновывается особый статус чрезвычайного права как правового института; впервые проанализирован механизм чрезвычайного правового регулирования; изучены тип, метод, способы и принципы чрезвычайного правового регулирования; на общетеоретическом уровне раскрыт правовой режим чрезвычайного положения; впервые на абстрактном уровне правовой науки определены правовые и неправовые пределы чрезвычайного правового регулирования.

В ходе исследования аргументируются и выносятся на защиту следующие положения:

1. Чрезвычайное правовое регулирование можно понимать в трех значениях: 1) как особый вид правового регулирования, противоположный ординарному, обычному правовому регулированию; 2) как особый правовой режим деятельности государства, организаций и граждан, предполагающий использование такого способа регулирования как правоограничение; 3) как особый комплексный правовой институт, регулирующий отношения в условиях чрезвычайной обстановки.

Чрезвычайное правовое регулирование в качестве вида правового регулирования можно определить как правовое воздействие с помощью исключительных правовых средств на общественные отношения в экстремальных условиях в целях обеспечения безопасности и восстановления порядка и организованности в общественной жизни, при котором ограничивается или отменяется действие общих правовых принципов и норм.

2. Чрезвычайное правовое регулирование является обоснованной исключительной мерой для преодоления возникших для безопасности общества и государства угроз. Конечно, само чрезвычайное право в своей основе есть нарушение ординарного законодательства. Но чрезвычайное правовое регулирование есть средство недопущения большего вреда для безопасности личности, общества и государства, чем оно само может принести обществу при использовании чрезвычайных мер. За счет введения ограничения интересов и прав человека и гражданина становится возможным восстановление порядка и безопасности общества. В этом отношении чрезвычайное правовое регулирование сродни таким институтам как необходимая оборона, крайняя необходимость, обоснованный риск. Во всех этих случаях речь идет об исключении из общих правил ради более высокой ценности. При этом всегда сохраняется риск выхода за пределы предоставленных возможностей и полномочий, совершения правонарушений. Однако без такого риска невозможно гарантировать сохранение более высоких ценностей, чем формальное соблюдение закона.

3. Чрезвычайный правовой режим представляет собой особый вид правовых режимов, который отличается: экстраординарностью;

ситуативностью; правоограничительным характером (совокупностью применяемых запретов, обязываний, ограничений и т.п.); существенным сужением статуса граждан и организаций, расширением компетенции специальных органов власти.

К видам чрезвычайных правовых режимов в Российской Федерации следует отнести: правовой режим чрезвычайного положения; правовой режим чрезвычайной ситуации; правовой режим военного положения;

правовой режим военного времени; правовой режим контртеррористической операции; правовой режим особо опасных объектов.

К режимам, которые нуждаются в регламентации в отечественном законодательстве, нами отнесены: режим прямого президентского правления;

режим особого положения.

универсальный, комплексный правовой институт, регулирующий с помощью специфических правовых средств отношения, возникающие в условиях исключительного положения. В структуру чрезвычайного права входит две группы норм права. Первая группа (первичные нормы) регламентирует порядок введения, продления и отмены чрезвычайного положения, полномочия и виды чрезвычайных органов власти. Вторая группа норм (вторичные нормы права) – это правила, которые вводятся чрезвычайными органами власти в условиях существующей экстремальной ситуации.

Чрезвычайное право можно понимать в субъективном смысле как совокупность дискреционных полномочий государственной власти на применение чрезвычайных мер воздействия в кризисных ситуациях жизни общества.

обстоятельствах протекает с использованием следующих правовых средств:

разрешительного типа правового регулирования, императивного метода правового регулирования, обязываний, запретов и ограничений как способов правового регулирования, общеправовых и специальных принципов права, особых чрезвычайных правоотношений, специфических юридических фактов (чрезвычайных ситуаций), казуального правового регулирования; дискреции государственных органов.

6. Правовые пределы чрезвычайного правового регулирования представляют собой юридические границы при применении средств чрезвычайного правового регулирования, те границы, которые ограничивают государство и позитивное право в чрезвычайных ситуациях от вмешательства в жизнь общества.

Правовые пределы чрезвычайного правового регулирования могут быть поделены на естественно-правовые и юридические (международноправовые, национальные, включая конституционные и отраслевые).

7. В ситуации, которая не охватывается законом, может быть использована доктрина «крайней необходимости» для ограничения дискреционных полномочий государственной власти в непредвиденных правом случаях. Используемые меры будут считаться только тогда законными, когда будут соблюдены пределы крайней необходимости:

наличие угрозы для безопасности общества; применяемые меры, влекущие вредные последствия, должны быть соразмерны угрозе, а любые другие меры в такой ситуации – признаваться неэффективными; вред от экстремальных мер не должен превышать размер вреда, который причиняется чрезвычайной ситуацией; должны соблюдаться принципы права, обеспечивающие сохранение духа права в отсутствие буквы закона.

Причем высшие судебные инстанции, к примеру, Конституционный Суд РФ, должны иметь право на оценку действий государства в критических обстоятельствах с точки зрения доктрины крайней необходимости и принципов права.

Теоретическая значимость работы заключается в установлении сущности, юридической природы, механизма, типа, метода, способов и принципов, пределов чрезвычайного правового регулирования. Полученные результаты могут использоваться при преподавании учебных дисциплин «Теория права и государства», «Проблемы теории государства и права»

специальных курсов для бакалавров и магистрантов «Правовое регулирование в кризисных ситуациях», «Правовое регулирование в чрезвычайных ситуациях», «Чрезвычайное правовое регулирование» и др.

конкретные предложения работы могут использоваться в правотворчестве в аспекте совершенствования федерального конституционного закона «О чрезвычайном положении», положений Конституции Российской Федерации, международно-правовых актов относительно оснований, принципов и пределов экстраординарного правового регулирования.

обсуждена на кафедре теории и истории государства и права юридического факультета Алтайского государственного университета. Основные положения диссертационной работы докладывались на научно-практических конференциях в гг. Москва, Новосибирск, Екатеринбург, Барнаул, Томск, Омск и др.

Полученные в ходе исследования результаты были опубликованы в статьях, в том числе в 4 статьях в журналах из перечня ВАК Министерства образования и науки РФ.

Материалы настоящего исследования использовались в преподавании курса «Теории государства и права», «Правовое регулирование чрезвычайных ситуаций» на юридическом факультете Алтайского государственного университета.

Структура работы, в соответствии с целью и задачами исследования, включает введение, две главы, заключение и библиографический список.

Глава I. Понятие и сущность чрезвычайного правового Понятие чрезвычайного правового регулирования В правовой науке термин «чрезвычайное правовое регулирование» не пользуется популярностью. Вместо него в российском законодательстве и юридической литературе используются такие понятия как «чрезвычайное законодательство», «режим чрезвычайного положения», «правовое регулирование в чрезвычайных ситуациях», «чрезвычайный закон» и т.п.

При всей схожести данных категорий между ними имеются серьезные различия. Объединяет названные понятия лишь то, что речь идет о правовых аспектах деятельности государства в условиях чрезвычайной ситуации.

Само слово «чрезвычайный» имеет разные значения в русском литературном языке. С точки зрения этимологии слово «чрезвычайный»

имеет польские корни от слова nadzwyczajny (необычный) и образовано путем соединения двух слов «чрезъ» и «вычай», т.е. от слов «через» и «обычай». Буквально «чрезвычайный» означает «черезобычный» или «необычный». По версии языковедов В.В. Виноградова и Н.А. Смирнова это слово стало использоваться в России с петровской эпохи, начала XVII в. в связи с широким распространением западного, в том числе польского влияния на русскую культуру и язык1.

используется в следующих значениях:

- экстренный;

Виноградов В.В. История слов. – М.: Издательство института русского языка им. В.В.

Виноградова, 1999. – С. 1100.

- очень большой, очень сильный;

- исключительный, превосходящий обычную меру;

- специально для чего-то назначенный, не предусмотренный обычным ходом дел1.

Очевидно, что с точки зрения происхождения слова и его семантики слово «чрезвычайный» понимается как противоположность обычного, ординарного порядка – некая непредвиденная, необычная, экстраординарная ситуация.

подразумевает экстраординарный характер юридических ситуаций или процедур правового регулирования. Так, в рамках гражданско-правовой доктрины используется термин «форс-мажор» для характеристики непредвиденных обстоятельств, влияющих на исполнение обязательств, а также применяется правовая категория «чрезвычайные или непредвиденные расходы». В международном праве используется название должности «чрезвычайный и особый посол» для того, чтобы подчеркнуть особый статус дипломатического работника.

Институт чрезвычайного правового регулирования имеет давнюю историю. Так, еще в Римской республике в V – II вв. для разрешения политических кризисов, ведения войн, подавления смут и гражданских столкновений использовалась диктатура. Сроком на 6 месяцев в Риме избирался диктатор, получавших всю полноту государственной власти для преодоления сложившейся угрожающей существованию Рима ситуации.

Интересно, что чаще всего полномочия диктатор слагал раньше, когда добивался поставленной цели – разрешения кризисной ситуации. Причем при диктатуре приостанавливалось действие выборных магистратов (консулов, преторов и др.) и обычного законодательства, а сам диктатор мог прибегнуть См: Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. – М.: Оникс, Мир и Образование, 1992. – С. 657.; Ушаков Д.Н. Толковый словарь русского языка. – М.: Альта-Принт, 2005.

– С. 1043.; Ефремова Т.Ф. Толковый словарь словообразовательных единиц русского языка. – М.: АСТ, Астрель, 2007. – С. 578.

практически к любым средствам для разрешения кризисной ситуации. В сущности, диктатор получал всю полноту государственной власти всех ординарных магистратур. На решения диктатора о применении смертной казни нельзя было подать жалобу в народное собрание. Даже плебейские трибуны не могли налагать вето на акты диктатора1.

Диктатор как экстраординарная магистратура противопоставлялся ординарным магистратам, действовавшим в нормальных социальнополитических условиях. И. Пухан и М. Поленак-Акимовская отмечают:

«Ординарные магистратуры вели постоянные и текущие государственные Экстраординарные магистратуры совершали дела чрезвычайного характера.

Обычно они не избирались, а назначались сенатом или каким-нибудь другим магистратом в чрезвычайных обстоятельствах»2.

По окончании срока полномочий диктатор слагал полномочия, а органы власти и законодательство, созданные для стабильного времени, полностью восстанавливались в правах. Именно из диктатуры выросла императорская власть, став вместо временной власти постоянной. Диктаторы Сулла и Цезарь стали первыми правителями, претендовавшими на превращение диктаторства в постоянный политический институт Древнего Рима3.

Другой формой развития чрезвычайных правовых форм можно считать появление в Древнем Риме в противовес формулярному процессу экстраординарного гражданского процесса. Общему порядку, формулярному гражданскому судопроизводству стал противопоставляться сначала отличавшийся письменным характером, закрытостью судебного производства, возможностью пересмотра решения в следующей инстанции, Скрипелев Е.А. Основы римского права. – М.: Ось-89, 2005. – С. 45-46.

Пухан И., Поленак-Акимовская М. Римское право. – М.: Изд-во Зерцало, 2000. – С. 18.

См: Игнатенко А.В. Древний Рим: от военной демократии к военной диктатуре. – Свердловск, 1988.

допущением адвокатов. С течением времени экстраординарный гражданский процесс стал общим правилом, а формулярный процесс прекратил существование. Здесь чрезвычайная, необычная правовая форма судопроизводства из исключения превратилась в господствующую и нормальную форму гражданского процесса1.

В Европе чрезвычайное законодательство развивалось двумя путями:

В Англии для преодоления чрезвычайных обстоятельств стал использоваться институт приостановки Habeas corpus act, стоявший на страже личной неприкосновенности и свободы английских подданных путем судебного контроля за процедурой задержания и ареста2.

Лишь в 1920 г. в Великобритании появляется закон о чрезвычайном положении, который претерпевает существенное изменение в 1964 г., когда введение чрезвычайного положения становится прерогативой английского правительства.

Формирование в континентальной Европе, так называемого законодательства об осадном положении вследствие войны или восстания в какой-либо территории.

Главное различие между англо-саксонской и континентальной моделями чрезвычайного правового регулирования, как подчеркивает А.Н.

Домрин, состоит в том, что в континентальной Европе парламент в условиях кризиса наделяет полномочиями правительство, тем самым ограничивая компетенцию исполнительной власти. Напротив, законы 1920 и 1964 гг. в Великобритании предусматривает право самой исполнительной власти осуществлять необходимое нормативное регулирование и принимать меры для разрешения экстремальной ситуации без специального на того разрешения парламента.

Покровский И. А. История римского права. – СПб., 1998. – С. 78.

См: Кострицына Н.А. Ограничение гарантий неприкосновенности личности в английском праве. – М.: Госюриздат, 1957.; Дерюжинский В.Ф. Habeas Corpus Act и его приостановка по английскому праву. – Юрьев, 1895.

Как писал А.Н. Домрин, в отличие от континентальной системы права, для которой более характерно наделение исполнительной власти собственными чрезвычайными правами, в Великобритании переход к чрезвычайным методам регулирования и перенос центра тяжести в управлении государством на исполнительную власть достигается посредством делегации чрезвычайных полномочий. Закон 1920 года относит нормативное регулирование общественных отношений в период чрезвычайного положения на усмотрение правительства1.

Каждое конкретное состояние чрезвычайного положения, вводимое в Великобритании, таким образом, регулируется нормативными актами двух групп. Первую группу образуют постоянно действующие Законы о чрезвычайных полномочиях 1920 и 1964 гг., вторую – чрезвычайные постановления и приказы, издаваемые правительством путем «приказов Короны в Совете» на период действия прокламации о чрезвычайном положении, направленные на «обеспечение общества необходимыми условиями существования» и имеющие силу закона. Именно эта группа нормативных актов, включающая в себя сотни постановлений и тысячи приказов и правил, по словам английского государствоведа Джерри Р.

Рубина, составляет саму суть чрезвычайных полномочий исполнительной власти Великобритании. Чрезвычайными постановлениями, согласно Закону 1920 г., на «министра, главу какого-либо правительственного ведомства или любое иное лицо, действующее от имени Короны», могут быть возложены такие права и обязанности, какие исполнительная власть «сочтет необходимыми для: 1) поддержания мира; 2) обеспечения правильного снабжения продуктами питания, водой, топливом, электроэнергией и иными предметами первой необходимости; 3) обеспечения нормальной работы транспорта, а также 4) любых иных целей, необходимых для обеспечения Домрин А.Н. Конституционный институт чрезвычайного положения в зарубежных странах: на примере Великобритании и Индии.

Автореферат на соискание ученой степени кандидата юридических наук. – М., 1992. – С. 18-19.

безопасности и жизни общества». Чрезвычайные постановления и приказы могут содержать при этом такие положения, которые, «по мнению Ее Величества, будут необходимы для эффективной реализации указанных прав»1.

Русской истории права также известны одни из самых ранних периодов введения чрезвычайного режима управления. При Иване Грозном в середине XVI исключительными полномочиями царя на суд и расправу в отдельных территориях, заподозренных в государственной измене. На остальных территориях сохранился привычный образ управления, и действовало местное самоуправление. В областях, где вводилась опричнина, вся власть переходила в руки царя и его опричного войска2. С помощью опричнины Иван Грозный подавил сепаратистские стремления ряд удельных князей, окончательно ликвидировал старую удельную систему, обеспечил единство Московской Руси и подчинил себе высшие слои русского общества3.

В современном виде чрезвычайное правовое регулирование начинает складываться в XIX – XX вв. под влиянием целого ряда факторов:

научно-техническая революция повлекла за собой активное вмешательство человека в природные процессы и создание технологий и объектов, потенциально опасных для окружающей среды и человека. При этом угроза такого вреда далеко не всегда предсказуема и может быть предотвращена;

в силу развития капиталистических отношений особую остроту стали приобретать классовые взаимоотношения буржуазии и наемных Домрин А.Н. Конституционный институт чрезвычайного положения в зарубежных странах: на примере Великобритании и Индии. Автореферат на соискание ученой степени кандидата юридических наук. – М., 1992. – С. 18-19.

Скрынников Р.Г. Иван Грозный. – М.: Изд-во «Наука», 1983. – С. 110.; Скрынников Р.Г.

Царство террора. – СПб.: Наука, 1992.

Васильев А.А. Государственное учение Ивана Грозного. – М.: Юрлитинформ, 2014. – С.

45.

работников, часто приводившие к социальным взрывам, беспорядкам и революциям;

две мировые войны в XX в., кризисы в экономике ставили на повестку дня разработку специального законодательства и механизмов управления на такие периоды времени как военное время, кризисные финансово-экономические ситуации;

процесс глобализации в XX – XXI в. привел к тому, что трансграничный и общечеловеческий масштаб.

С конца XIX – начала XX столетий чрезвычайное законодательство становится неотъемлемым атрибутом правовых систем практически во всех странах мира и весьма эффективным средством юридического опосредования государства.

До начала XVII в. в России практически отсутствовало чрезвычайное законодательство, а разрешение кризисных ситуаций опиралось на экстраординарные полномочия неограниченного самодержца. Цари на употребление чрезвычайной власти. Чрезвычайные полномочия русских монархов не имели четкой правовой основы вплоть до издания Основных государственных законов в 1832 г., когда стала складываться так называемая «правомерная монархия», основанная на законе1. До этой поры русские цари применяли свою чрезвычайную власть исходя из концепции русского самодержавия – неограниченного и верховного правления на основе божьей милости и народной совести. Как отмечает А.А. Васильев, «юридически безграничность и верховенство самодержавной власти царя являются условиями для эффективного разрешения кризисных ситуаций в тех случаях, См: Серегин А.В., Васильев А.А. Монархия. Идея, история и перспективы. М.:

Юрлитинформ, 2013.; Казанский П.Е. Власть Самодержавного Императора. – М.: Москва, 1999.; Черняев Н.И. Мистика, идеалы и поэзия русского Самодержавия. – М.: Москва, 1998.

которые не охватываются существующими правовыми нормами. Для обеспечения порядка, безопасности и решения других чрезвычайных ситуаций царская власть обладает экстраординарными полномочиями, вытекающими из нравственных обязанностей самодержца. Наличие юридических границ сковало бы государство и лишило его возможности оперативно устранить кризисные ситуации. В условиях социальной напряженности самодержавие оказывается наиболее целесообразной формой решения социальных конфликтов, ранее не предвиденных и не ожидаемых обществом»1.

Как показывает российская практика, юридически неопределенные полномочия российских царей в кризисных ситуациях позволяли вполне эффективно выходить из сложных и, подчас, тупиковых ситуаций: войны, болезни, восстания, экстремизм и терроризм и т.п. Говоря о самодержавной власти Н.А. Захаров пишет: «С одной стороны, ее можно понимать, как основное свойство нашей Верховной объединенной государственной власти, а с другой, как власть непосредственного волеизъявления, установленную в общих чертах в основных законах и неограниченную в этой сфере применения, или вовсе не упоминаемую, но могущую себя проявить в экстраординарную минуту жизни государства». Юридическая неограниченность монарха была залогом властвования по совести. Ведь закон в силу своего общего и абстрактного характера связывает и ограничивает власть в неординарных обстоятельствах, требующих неформального, нравственного подхода. Современный исследователь И.Н. Зернов видел в возможности монарха управлять по совести отражение народного идеала о превосходстве религиознонравственного идеала правды над формальным законом. По его словам Васильев А.А. Консервативная правовая доктрина: общетеоретические аспекты. – М.:

«Юрлитинформ», 2012. – С. 180.

Захаров Н.А. Система русской государственной власти. – М.: Москва, 2002. – С. 305.

«возможность монарха как высшей власти решать дела по совести поддерживает сознание народа в том, что правда выше закона»1.

Не имея четкой юридической основы, разрешение экстремальных ситуаций всякий раз носило индивидуальный и неповторимый характер. С ранних этапов становления российской государственности приходилось искать решения в сложных условиях неурожаев и голода, природных катаклизмов, войн и массовых заболеваний. Так, в условиях неурожаев, голода и роста цен на хлеб, русское правительство стремилось оградить рынок хлеба от спекуляций и, соответственно, роста цен. Всякого рода скупщики и кулаки не допускались на рынок, а торговля хлебом была свободной. Иногда власть предписывала продавать крестьянам собранный хлеб, а не делать запасы, тем самым повышая цены на хлеб2.

В России чрезвычайное законодательство начинает формироваться в XIX в. и особое значение приобретает после убийства Александра II и появления революционно-террористических организаций. Здесь необходимо отметить, что в целях борьбы с терроризмом Александр II в 1880 г. создал Верховную распорядительную комиссии во главе с М.Т. Лорис-Мелиовым, которая оказалась весьма эффективной в деле подавления революционной смуты и ее дела были переданы в этому же году в МВД3.

Для обеспечения государственной безопасности император Александр III 14 августа 1881 г. утверждает «Положение об охране государственного порядка и общественного спокойствия». Документом легально вводится возможность отступления от либеральных законов эпохи реформ Александра Зернов И.Н. Монархия как высшая стадия демократии // Москва. – 2002. № 9. – С. 172.

См: Лешков В.Н. Русской народ и государство. История русского общественного права до XVIII в. – СПб.: Юридический Центр-Пресс.

Талдиев А.Б. Институт чрезвычайного законодательства в дореволюционной России // Юрист-Правоведъ. – 2013. № 1. – С. 77-81.

Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия // Полное собрание законов Российской Империи. Собрание третье. Т.1.№ 350. 1881-1913.

II. Положение позволяло устанавливать в отдельных территориях два вида правовых режимов:

- усиленную охрану;

- чрезвычайную охрану.

Усиленная охрана вводилась сроком на один год вследствие совершение преступных посягательств против государственной безопасности и когда для восстановления порядка обычных положений законодательства, оказывалось недостаточно. В условиях усиленной охраны генералгубернаторы, губернаторы и градоначальники приобретали широкие полномочия, не требовавшие судебной санкции, в том числе:

предупреждения нарушения порядка и безопасности и налагать меры ответственности за их нарушение (арест до 3 месяцев и штраф до рублей);

запрещать собрания граждан;

распоряжаться о закрытии различных торговых и промышленных заведений;

запрещать пребывание лиц в местностях, объявленных на положении усиленной охраны;

рассмотрение военных судов.

При усиленной охране дополнительные полномочия получали местные полицейские чины: право без соблюдения судебной процедуры производить предварительный арест подозрительных лиц до 2 недель, обыски, налагать аресты на имущество. Кроме того, усиливалась ответственность административных органов и лиц.

В условиях чрезвычайной охраны помимо мер, применяемых при усиленной охране, генерал-губернаторы приобретали еще более серьезные полномочия:

- право изъятия ряда дел из подсудности общих судов с передачей их в ведение военных судов;

- наложение секвестра на недвижимое имущество, используемое в преступных целях;

- право в административном порядке подвергать лиц заключению в тюрьме или крепости на срок до 3-х месяцев или штрафу до 3000 рублей;

- право устранять от должности чиновников всех чинов, кроме первых трех классов;

- право приостанавливать и закрывать собрания сословных, городских и земских учреждений;

- право приостанавливать печатные издания;

- право закрывать учреждения сроком на 1 год.

Кроме того, при чрезвычайной охране широко использовались две исключительных меры ограничения статуса личности, заподозренной в возможном участии в деяниях, опасных для государственного порядка и общественного спокойствия:

административная высылка лиц в определенные местности, применяемая на основании решения Министра внутренних дел;

- полицейский надзор как форма контроля за поведением потенциально опасных лиц.

Следует отметить, что в данных случаях речь идет о мерах предупреждения, т.е. недопущения в будущем возможных государственных преступлений. Эти меры применялись к лицам, еще не совершившим преступлений. Как убедительно показала Н.И. Биюшкина, названные меры оказались весьма эффективными. В первые годы охранительного курса полицейские меры оказались эффективными и можно сказать, что революционная и террористическая угроза была ликвидирована в царствование императора Александра III1.

В начале XX в. в связи с учреждением Государственной Думы и появлением элементов парламентаризма принимается новая редакция Основных государственных законов Российской империи, в которой появляется ст. 87, посвященная чрезвычайно-указному праву русского императора. По общему правилу, законы с 1906 г. могли быть приняты при их обязательном рассмотрении Государственной Думой и Государственным Советом. Лишь при невозможности рассмотрения законопроектов в Государственной Думе, русский монарх имел право издавать указы в чрезвычайных условиях2. Ст. 87 Свода Основных государственных законов гласила: «Во время прекращения занятий Государственной Думы, если чрезвычайные обстоятельства вызовут необходимость в такой мере, которая требует обсуждения в порядке законодательном, Совет Министров представляет о ней Государю Императору непосредственно. Мера эта не может, однако, вносить изменений ни в Основные Государственные Законы, ни в учреждения Государственного Совета или Государственной Думы, ни в постановления о выборах в Совет или в Думу. Действие такой меры прекращается, если подлежащим Министром или Главноуправляющим отдельною частью не будет внесен в Государственную Думу в течение первых двух месяцев после возобновления занятий Думы соответствующий принятой мере законопроект, или его не примут Государственная Дума или Государственный Совет»3.

Биюшкина Н.И. Политико-правовое развитие Российского государства в условиях развития охранительного внутриполитического курса в 1870-1890-е гг. Автореферат на соискание ученой степени доктора юридических наук. – Нижний Новгород, 2012. – С. 20.

Магазинер Я.М. Чрезвычайно-указное право в России. – М., 1911.

Свод Законов Российской Империи. Том первый. Часть I. Свод Основных Государственных законов. – СПб., 1906. – С. 45.

использованием чрезвычайных мер и органов обеспечения безопасности:

революционные трибуналы, всероссийская чрезвычайная комиссия при СНК РСФСР по борьбе с контрреволюцией и саботажем, комбеды и т.п 1. ВЧК при СНК РСФСР была образована 7 декабря 1917 г. для борьбы с контрреволюцией и просуществовала до 1922 г., когда была преобразована в Главное политическое управление. С 1918 г. ВЧК получила право во контрреволюционеров, саботажников, бандитов, спекулянтов, хулиганов и стала официальным органом осуществления так называемого красного террора. В подчинении ВЧК находилась разветвленная сеть территориальных действовавших на основании Положения о чрезвычайных комиссиях от июня 1918 г., принятого на Всероссийской конференции Чрезвычайной Комиссии. В п.2 Положения указывалось, что «губернские Комиссии есть органы административной власти, берущие на себя задачу борьбы с контрреволюцией и спекуляцией, а также стоящие на страже советского порядка и спокойствия в своей губернии, а также на страже неуклонного проведения в жизнь всех распоряжений Советской власти» 2.

В дальнейшем 3 апреля 1925 г. было утверждено ЦИК И СНК СССР «Положение о чрезвычайных мерах охраны революционного правопорядка».

В Положении было выделено три вида чрезвычайных мер:

- исключительное положение;

- военное положение на театре военных действий;

- военное положение не на театре военных действий.

С началом Великой Отечественной Войны было введено военное положение и создан чрезвычайный орган военного управления – Комитет Ахметова Д.И. Комитеты деревенской бедноты как элемент системы чрезвычайных органов Советской власти // Вестник Саратовской государственной академии права. – 2007. № 2. – С. 209-213.

ВЧК – ГПУ / Составитель Ю. Фельштинский. – Бенсон, Вермонт, 1989. – С. 7-12.

Обороны. Фактически власть в военное время перешла к военным органам – советам фронтов, армии, военным округам.

Следует согласиться с точкой зрения А.А. Фомина, отмечавшего эффективность чрезвычайных мер советского правительства в ходе гражданской войны и войны в 1941 – 1945 гг.: «Очевидно, в гигантских катаклизмах 1917 – 1922 гг. и 1941 – 1945 гг., советская государственная машина оказалась способной максимально сконцентрировать людские, материальные и другие ресурсы и направить их на решение стоящих задач.

Для того чтобы советский государственный аппарат смог обеспечить мобилизацию сил страны, потребовалась реорганизация механизма управления путем создания чрезвычайных органов управления»1.

исключением военного законодательства, не получило развития и признания.

Причина проста: советская власть и идеология не признавали возможности существования социальных конфликтов в социалистическом обществе, а, следовательно, не было необходимости и в соответствующем законодательстве.

В советской науке зарубежное чрезвычайное законодательство рассматривалось как проявление классовой борьбы в странах капитализма и, соответственно, критиковалось как отступление от гарантированных прав и свобод человека ради сохранения статус-кво положения буржуазии.

Чрезвычайное правовое регулирование рассматривалось как юридическое средство борьбы с рабочим классом в ситуациях массовых беспорядков, забастовок, бунтов, попыток переворотов2.

К примеру, А.А. Жданов писал по поводу режима чрезвычайного положения: «Формально эта мера носит административно-правовой характер, а на деле ее применение нередко открывает возможности широкого Фомин А.А. Исторические этапы развития чрезвычайного законодательства в России (конец XIX – XX вв.) // История государства и права. – 2006. № 3. – С. 31.

Ледях, И. А., Муравенко, В. С. Курс западногерманского парламента на чрезвычайное законодательство // Советское государство и право. – 1962. №5. – С. 120-125.

внеправового принуждения народных масс, Законодательство о чрезвычайном положении позволяет монополистическому капиталу осуществлять открытое военное подавление трудящихся классов, выступающих против капиталистов и буржуазного государства. В последние годы значительно расширилась сфера применения законодательства, предоставляющего исполнительной власти империалистических государств чрезвычайные полномочия. «Политическая реакция по всей линии — свойство империализма», — писал В.И. Ленин. Институт чрезвычайного положения сложился в законодательстве буржуазных государств. В период абсолютизма исполнительная и законодательная власть, представленная монархом, не нуждалась в особых или чрезвычайных полномочиях, поскольку она не была ограничена какими-либо нормами права. В буржуазном государстве в эпоху обострения классовой борьбы господствующий класс вынужден был пойти на уступки трудящимся, «связывая» себя определенными обязательствами, закрепленными в правовых нормах. Законодательство о чрезвычайном положении, облегчая процесс фашизации в странах империализма, является одним из методов ломки буржуазной законности, выражением стремления к дальнейшему ограничению прав и свобод трудящихся»1.

Лишь накануне распада СССР появляются нормативные правовые акты, определяющие порядок и основания введения чрезвычайного положения в РСФСР2. 3 апреля 1990 г. был принят Закон СССР «О правовом режиме чрезвычайного положения»3. 17 мая 1991 г. был принят Закон Жданов А.А. «Чрезвычайное положение» по административному праву империалистических государств // Правоведение. – 1965. № 1. – С. 42.

Виноградов О.В. Институт чрезвычайного положения накануне прекращения существования СССР как геополитической реальности // Ленинградский юридический журнал. – 2011. № 1. – С. 109-120.

Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. – 1990. № 15.

– Ст. 250.

РСФСР «О чрезвычайном положении»1, который в основном был рассчитан на преодоление чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера и оказался непригодным для обеспечения общественной безопасности в условиях чеченского кризиса, появления незаконных Возникновение чрезвычайных ситуаций (чернобыльская катастрофа, национальные конфликты, сепаратизм и т.п.) в этот период времени требовало соответствующих мер реагирования и правовых механизмов управления кризисными ситуациями. В период с 1988 по 1991 г.

чрезвычайное положение вводилось более 25 раз. На смену данному закону пришел Федеральный Конституционный закон от 30 мая 2001 г. «О чрезвычайном положении»2.

В российской правовой науке правовое регулирование в чрезвычайных ситуациях понимается в узком смысле как правовой режим, применяемый для ликвидации чрезвычайных ситуаций антропогенного, техногенного или природного характера. Исключительное правовое регулирование в иных ситуациях – военное время, борьба с терроризмом, кризисная ситуация в экономике и др. – как правило, учеными не смешивается с чрезвычайным правовым регулированием.

регулирование» нужно использовать в широком смысле как правовое регулирование в условиях экстраординарной обстановки, угрожающей политической, экономической, социальной, духовной, информационной и иной безопасности общества и государства. В пользу такого широкого понимания чрезвычайного правового регулирования можно назвать целый ряд аргументов.

Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. – 1991. № 22. – Ст. 773.

Собрание законодательства РФ. 04.06.2001. № 23. Ст. 2277.

Во-первых, с точки зрения семантики, «чрезвычайное правовое регулирование» охватывает все виды правового воздействия в нестандартных ситуациях, угрожающих безопасности государства и общества.

чрезвычайных ситуациях (военное время, экономический кризис, борьба с терроризмом) больше юридического сходства, чем различий. Практически одинаковы условия, основания, порядок введения, продления и отмены, цели, средства и методы правового воздействия во всех этих правовых режимах.

Кроме того, узкий взгляд на проблему исключительного правового регулирования через призму категории правового режима чрезвычайного положения не позволяет затронуть такие вопросы как юридическая природа неординарного (чрезвычайного) правового регулирования, наличие особых нормативных образований в системе права и системе законодательства, касающихся экстремальных ситуаций, существование «скрытых»

экстраординарных полномочий государства на действия в условиях чрезвычайной ситуации.

В силу чего, в исследовании предлагается чрезвычайное правовое регулирование понимать в следующих значениях:

как особый правовой режим или порядок деятельности органов государственной власти, органов местного самоуправления, граждан и организаций, связанный с отступлением от обычного механизма управления и правового регулирования и выражающийся в ограничении прав и свобод граждан и организаций и возложении дополнительных обязанностей. Данный взгляд на чрезвычайное правовое регулирование находит отражение в юридической доктрине и конституционном законодательстве РФ. В большинстве научных работ неординарное правовое регулирование рассматривается как особый, ограничительный правовой режим. В ст.1 ФКЗ № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении» чрезвычайное положение определяется через особый режим деятельности государства, органов местного самоуправления, граждан и организаций. Закон СССР от 3 апреля 1990 г. так и назывался «О правовом режиме чрезвычайного положения».

как чрезвычайное право – специальный комплексный публичноправовой институт, регулирующий отношения в опасных и непредвиденных жизненных ситуациях.

Очевидно, что в современных государствах законодательство об экстраординарном правовом регулировании представляет собой многообразную и разветвленную систему нормативных правовых актов, содержание которых может быть сведено к комплексному институту права – чрезвычайному праву, поскольку природа чрезвычайных норм права явно выходит за пределы отдельных отраслей права (административного или конституционного).

как особый вид правового регулирования, направленный на создание правовых средств и условий для преодоления непредвиденных чрезвычайных ситуаций в жизни общества. Именно о чрезвычайном правовом регулировании, как особом виде правового регулирования, далее пойдет речь в исследовании, прежде всего, во второй главе работы.

Чрезвычайное правовое регулирование, как особая разновидность правового регулирования (наряду с нормативным, индивидуальным и ординарным правовым регулирование, саморегулированием), характеризуется следующими чертами:

Во-первых, основанием возникновения чрезвычайного правового регулирования выступает чрезвычайная ситуация – угроза для безопасности общества и государства как природного, так и человеческого происхождения.

Индивидуальное, частное приносится в жертву общественному и государственному. Ш.-Л. Монтескье в своем труде «О духе законов»

отмечал: «Опыт народов самых свободных, какие когда-либо существовали на земле, заставляет меня признать, что бываю случаи, когда нужна на некоторое время набросить на свободу покрывало, как некогда покрывали статуи богов»1.

Причинами, порождающими чрезвычайное правовое регулирование, могут быть:

- природные катаклизмы;

- техногенные катастрофы;

- внутренние беспорядки, социальные конфликты на национальной, религиозной и иной почве, акты терроризма;

- военная угроза и агрессия против государства;

- экономический и политический кризисы;

- сепаратизм и потеря управляемости территорий государства;

- массовые заболевания среди людей и животных, экологические катастрофы и бедствия и т.д.

Во-вторых, целью чрезвычайного правового регулирования является преодоление чрезвычайной ситуации, стабилизация сложившихся отношений и переход от критической ситуации к нормальной жизнедеятельности общества.

В-третьих, при чрезвычайном правовом регулировании возрастают императивные начала в правовом воздействии на общественные отношения и сокращается сфера действия диспозитивных юридических норм.

Так, в большинстве государств мира для организации поставок товаров в районы, где введено чрезвычайное правовое положение, используется система государственного заказа, при которой поставщики не могут отказаться от заключения договора. Иными словами, значительно ограничивается, применяемая в обычных условиях гражданского оборота, свобода договора.

В-четвертых, происходит централизация правового регулирования и сужается либо вовсе приостанавливается участие в правовом регулировании Монтескье Ш.-Л. Избранные сочинения. – М.: Наука, 1956. –С. 146.

региональных органов государственной власти и органов местного самоуправления. В сущности, вводится прямое правление территорией из центра или так называемая «конституционная диктатура».

Так, Закон РСФСР «О режиме чрезвычайного положения» прямо предусматривал, что центральные органы управления могли отменять акты, принятые региональными и местными органами управления. Необходимость в централизации правового регулирования вызвана, как правило, тем, что региональные органы власти и органы местного самоуправления, исходя из собственных полномочий и возможностей, не в состоянии противостоять возникшим чрезвычайным ситуациям (нехватка ресурсов, ограниченность материальных и физических сил, общий для всей страны характер угрозы – война, экономический кризис, техногенные и природные катастрофы и т.п.).

Так, при чрезвычайном правовом регулировании в России органы самостоятельность от государственной власти и подчиняются специальным органам управления – коменданту, специальному органу управления, оперативному штабу, которые наделяются необходимыми силами, средствами и полномочиями по разрешению критической ситуации.

В-пятых, при чрезвычайном правовом регулировании увеличивается дискреция, свобода усмотрения при принятии управленческих решений и правовых актов центральных органов государственной власти, когда эти органы выходят за привычные пределы собственной компетенции.

Расширение дискреционных полномочий государства объясняется непредвиденным характером сложившейся ситуации, когда управление кризисов происходит в виде принятия оперативных и индивидуальных мер, которые заранее невозможно предусмотреть в нормативных правовых актах.

ординарного законодательства и начинает применяться чрезвычайное законодательство.

Так, ФКЗ № 3 от 30.05.2001 г. «О чрезвычайном положении»

устанавливает исключения из действия конституционных положений о правовом положении личности, вносит изъятия из действия общих правил гражданского, административного и иного законодательства. Фактически в чрезвычайной ситуации начинают действовать параллельно два вида правового регулирования: ординарное и неординарное (исключительное) с преобладанием последнего вида правового регулирования. В той мере, в регулирование уступает место чрезвычайному правовому регулированию.

В-седьмых, среди правотворческих и правоприменительных органов появляются чрезвычайные органы государственной власти, ранее не существовавшие в стабильной ситуации. Так, в конце XIX в. дела о государственных преступлениях были переданы на рассмотрение военнополевых судов, хотя Россия и не находилась в состоянии войны. В советской революционных трибуналов, органов политического сыска, «двоек», «троек»

и других квазисудебных органов. В современной России ФКЗ № 3-ФКЗ от 30.05.2001 г. «О чрезвычайном положении» предусматривает возможность введения должности коменданта той местности, где введено чрезвычайное положение.

регулированию: изданию нормативных и индивидуальных правовых актов для преодоления критической ситуации.

производится ограничение правового статуса граждан и организаций. К примеру, Европейская концепция о защите прав и основных свобод 1950 г.

позволяет отступить странам-участницам Конвенции от гарантированных угрожающих безопасности государства.

Ограничение прав и свобод граждан в условиях чрезвычайной обстановки возможно только для преодоления ситуации, угрожающей безопасности общества и государства. И.Н. Иванов справедливо отмечает двойственность чрезвычайного законодательства в следующих словах:

«Чрезвычайное законодательство, в условиях введения чрезвычайного положения, ограничивает некоторые права и свободы человека и гражданина с одной стороны, с другой – создает необходимые и достаточные предпосылки для устранения причин введения исключительного правового режима, служит гарантией обеспечения основных политических, экономических и социальных прав и свобод граждан, возвращение общества в правовое поле, регулируемое Конституцией и обычными законами»1.

В-девятых, чрезвычайное правовое регулирование носит временный характер и прекращается с окончанием кризисной ситуации.

Зачастую срок чрезвычайного правового регулирования на практике колеблется от месяца до полугода. Хотя истории известны случаи, когда чрезвычайное положении продлевалось неоднократно и действовало очень продолжительное время, а потому становилось основой для перехода к авторитарным или тоталитарным государственным режимам. К примеру, чрезвычайные меры, введенные в 1881 г. в России, действовали вплоть до февраля 1917 г. Военное законодательство периода Великой Отечественной Войны применялось в течение всей войны с 1941 г. по 1945 г.

В-десятых, зачастую чрезвычайное правовое регулирование носит локальный характер, т.е. ограничено определенной территорией и поэтому приводит к режиму прямого правления в этой территории центрального правительства.

В 1993 г. Президент РФ ввел чрезвычайное положение на территории ряда районов Северное Осетии и Ингушетии. Мировой практике известны Иванов И.Н. Чрезвычайное законодательство: история и современность: теоретический и историко-правовой аспекты. Автореферат на соискание ученой степени кандидата юридических наук. – СПб., 2002. – С.7.

случаи, когда чрезвычайное положение охватывало практически всю территорию государства. В дореволюционной России военное положение, усиленная и чрезвычайная меры охраны действовали на большей части территории Российской Империи.

В-одиннадцатых, основания, порядок введения и прекращения чрезвычайного правового регулирования имеет правовую основу – особый комплекс правовых норм, рассчитанных на применение в чрезвычайных обстоятельствах.

В большинстве стран мира в современных условиях принятые специальные законы, регламентирующие деятельность государственных органов в чрезвычайных обстоятельствах (об осадном положении, о чрезвычайном положении, об особом положении и т.п.).

В-двенадцатых, чрезвычайное правовое регулирование нередко конституционными принципами и ценностями, временами выходя за пределы права и становясь проявлением государственного принуждения и внеправового насилия в целях стабилизации ситуации.

Так, действующий в Российской Федерации ФКЗ № 3-ФКЗ от 30.05.2001 г. «О чрезвычайном положении» позволяет вводить на территории, в которой объявлено чрезвычайное положение, ограничения конституционных прав и свобод человека и гражданина: свободы передвижения, свободы собраний и иных публичных манифестаций, свободы объединения и т.п.

Во времена Великой Депрессии в США Президент и Конгресс приняли целую серию нормативных правовых актов, расходившихся с принципами американской Конституции. Так, субъекты американской федерации фактически утратили автономию, были введены меры, направленные на создание крупного бизнеса и банков в отсутствие конкуренции и т.п.

Отношения американского правительства с финансовыми и промышленными кругами и вовсе имели неформальный, внеправовой характер. В сущности, произошло сращивание государственного аппарата и экономической элиты США. Соглашения правительства и бизнеса носили теневой, внеправовой характер. После окончания экономического кризиса чрезвычайные акты были отменены Верховным Судом США как антиконституционные.

Наконец, чрезвычайное правовое регулирование можно рассматривать как одно из средств обеспечения национальной безопасности. Благодаря режиму чрезвычайного положения, восстанавливается состояние защищенности человека, общества и государства от различного рода угроз.

Именно в таком ключе чрезвычайное правовое регулирование рассматривается в ст. 8 ФЗ «О безопасности»1.

Таким образом, чрезвычайное правовое регулирование можно понимать в трех значениях:

- как особый вид правового регулирования, противоположный ординарному, обычному правовому регулированию;

- как особый правовой режим деятельности государства, организаций и граждан;

- как особый комплексный правовой институт, регулирующий отношения в условиях чрезвычайной обстановки.

регулирования, можно определить как правовое воздействие с помощью исключительных правовых средств на общественные отношения в экстремальных условиях в целях обеспечения безопасности и восстановления порядка и организованности в общественной жизни, при котором ограничивается или отменяется действие общих правовых принципов и норм.

Федеральный закон «О безопасности» от 28 декабря 2010 г. // Собрание законодательства РФ. 03.01.2011. N 1. ст. 2.

Теоретико-правовое обоснование чрезвычайного правового регулирования и доктрина «исключительного положения»

В современной юридической науке практически не дискутируется вопрос о допустимости чрезвычайного правового регулирования как такового. Существование чрезвычайного законодательства рассматривается как нечто естественное и привычное. Однако для теоретико-правового дискурса вполне резонными являются вопросы:

- возможно ли и в какой степени допустимо правовое регулирование в чрезвычайных обстоятельствах;

- каковы регулятивные возможности права в условиях чрезвычайной обстановки;

- каковы пределы и условия чрезвычайного правового регулирования.

сконструировать концепцию и модель чрезвычайного правового регулирования, обеспечить научную основу для разработки, принятия и применения норм чрезвычайного права.

Во-первых, закономерен вопрос об использовании правовых средств для преодоления экстремальных ситуаций. Право, как социальный регулятор, обладает такими качествами как нормативность и общеобязательность1. В правовых нормах отражаются типичные, повторяющиеся отношения. Право – есть результат отражения, закрепления и охраны нормальных отношений 2.

Как справедливо отмечал римский юрист Юлиан, «законы устанавливаются для тех случаев, которые встречаются часть, а не для тех, которые бывают редко». В целом для права характерны стандартизация, обобщенность, См: Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права. – М.: Зерцало, 2008.; Байтин М.И. Сущность права (современное нормативное правопонимание на грани двух веков). – Саратов: СГАП, 2001.; Сорокин В.В. Понятие и сущность права в русской духовной культуре. – М.: Юрлитинформ, 2007.

Кудрявцев В.Н. Правовое поведение: норма и патология. – М.: Наука, 1982.

абстрактный характер, регулирование не конкретного общественного отношения, а вида общественных отношений, отличающегося повторяемостью, типичностью.

Учет индивидуальных особенностей нетипичных правовых ситуаций возможен на стадии индивидуального правового регулирования и в процессе применения права, когда все такие нюансы можно принять во внимание при принятии индивидуального акта или восполнения пробела в законе. Так, заранее невозможно определить меру наказания для правонарушителя, размер алиментов на содержание члена семьи и т.п. юридические моменты, индивидуальные для каждого юридического казуса. На такие случаи в позитивном праве закреплены положения, позволяющие правоприменителю принимать решения по конкретным юридическим делам на основе усмотрения и учета конкретных жизненных обстоятельств. Широко в законодательстве используются исключения из общих правил, создавая тем альтернативном порядке.

исключительным и нетипичным, иногда редким и неповторимым явлениям.

Ставя вопрос о допустимости общих правовых норм для урегулирования отношений в чрезвычайных обстоятельствах, нужно иметь в виду, что:

- как правило, заранее спрогнозировать и определить характер и протекание чрезвычайной ситуации практически невозможно;

чрезвычайные ситуации – исключительные обстоятельства, выходящие за пределы нормальной жизни общества, порождающие новые и ранее неизвестные отношения и социальные последствия;

- выход из кризисной ситуации и преодоление возникших последствий зачастую носят индивидуальный характер и заранее не могут быть с точностью до всех деталей просчитаны и запланированы.

При соотношении права как социального регулятора, рассчитанного на нормальное течение жизни, и чрезвычайной ситуации как исключительного и ненормального, выходящего за привычные границы, явления, может показаться, что право бессильно и непродуктивно в таких обстоятельствах.

Ликвидация чрезвычайной ситуации при бессилии права может быть обеспечена лишь путем предоставления дискреционных полномочий органам государственной власти, которые в экстренной ситуации будут исходить не из закона, а из внеправовых мотивов и пользоваться голой силой принуждения.

При таком взгляде роль закона будет ограничена общей санкцией на право государства самостоятельно искать решение в чрезвычайной ситуации.

Лишь индивидуальное правовое регулирование может быть здесь полезным, да и то в форме саморегулирования, поскольку для правоприменения необходима общая буква закона. Закона же для конкретной чрезвычайной ситуации быть не может. В самой идеальной юридической норме невозможно предусмотреть все индивидуальные случаи жизни. При любой степени конкретности норма права не перестает быть общим и абстрактным правилом, рассчитанным на повторяющиеся общественные отношения и случаи. Трудно спорить с позицией А. Матио, замечавшего, что «нельзя обстоятельства и в какие последствия для страны выльются»1.

При еще более радикальном подходе вовсе отрицается допустимость чрезвычайных обстоятельствах как нарушение принципов правовой государственности и потенциальная основа для перехода к тиранической и деспотической власти.

критического направления в отношении к чрезвычайному законодательству был Я.М. Магазинер. Он прямо рассматривал наличие законов об исключительном положении, а также введение особых мер охраны порядка и Матио А. Теория чрезвычайных обстоятельств. – М., 1992. – С. 192.

безопасности с ограничением прав человека, как проявление силы, а не авторитета власти и закона. За исключительным законодательством фактически стоит произвол государственной администрации и бесправие. Он даже объяснял революцию в России как восстание против вырождения права в произвол. Опасаясь вырождения чрезвычайного законодательства в репрессивный механизм подавления свободы, он возражал против принятия особого закона об исключительном положении.

По словам Я.М. Магазинера, «великий перелом в исторических судьбах России, связанный навеки с исторической датой 17 октября, ценой неисчислимых и тяжелых жертв, создал для России возможность мирной эволюции, прогрессивного развития неисчерпаемых богатств народного духа. И величайшая опасность, грозящая новыми потрясениями воскресшей стране, заключается в перерождении ее нового, еще неокрепшего права.

Таким перерождением является исключительное положение, режим произвола и бесправия. Его продолжительное господство уже ввергло однажды в кровавую анархию страну. Остережемся от повторения роковых, непоправимых ошибок; будем помнить, что в господстве права – и только в нем – залог возрождения испытанной многими и великими бедствиями России»1.

В качестве весьма весомого аргумента приводятся исторические факты, когда под видом чрезвычайной ситуации и с санкции закона власть переходила в руки авторитарных лидеров, а в обществе начиналась гражданская война, революция или устанавливался тоталитарный режим.

Наиболее ярким примером является нацистская Германия. 23 марта 1933 г.

был принят рейхстагом и одобрен президентом Гинденбургом Закон о преодолении бедственного положения народа и государства (Закон о чрезвычайных полномочиях). Закон был принят под прямым давлением НСДАП и лично главы правительства Адольфа Гитлера. Гитлер убедил Магазинер Я.М. Чрезвычайно-указное право в России. – М., 1911. – С. 170.

Гинденбурга, что в сложившейся ситуации политического кризиса необходимо ограничить конституционные права и свободы, передав исключительные полномочия правительству во главе с Гитлером. До принятия закона был распущен рейхстаг, начались репрессии в отношении коммунистов.

Принятый закон о чрезвычайных полномочиях состоял всего из пяти статей, которые вводили следующие правила:

- правительство получило право на издание законов;

требованиям Веймарской конституции;

- давали правительству неограниченные права в сфере внешней политики;

- первоначально ограничивали срок полномочий правительства годами, но продлевались вплоть до падения гитлеровской Германии.

Фактически данный закон окончательно привел к ликвидации демократических институтов власти в Германии, создал юридическую основу для формирования тоталитарного режима нацистов и стал частью одной из самых опасных гуманитарных катастроф XX века – второй мировой войны1. В приведенном примере переход к чрезвычайному положению, а затем и диктатуре нацистов, происходил в строгом соответствии с законом и юридической процедурой. Веймарская конституция позволяла отступить от ее положений при том условии, что в рейхстаге будет набрано более 2/ голосов депутатов за такой противоконституционный закон. Все юридические условия при принятии названного закона были соблюдены, что доказывает: государство даже с самым совершенным законодательством не застраховано от того, что без нарушения закона и демократических процедур в нем может быть установлен античеловеческий, антиправовой режим.

Марченко М.Н. Источники права. – М.: Проспект, 2001. – С. 221.

Причем ряд представителей немецкой юриспруденции теоретически обосновывал использование чрезвычайных мер национал-социалистами. С этой целью были созданы доктрины «о необходимой обороне государства», «о правовой помощи государству в условиях чрезвычайного положения», «друг-враг» (для борьбы с коммунистами и социал-демократами) такими учеными как В. Бест, Г. Франс, К. Шмитт и др1. В свое время Г. Радбрух предупреждал о том, что с помощью концепции «о чрезвычайном положении государства можно также оправдать фашистских активистов, которые делают все чтобы насильственно спасти государство из состояния постоянного пребывания в чрезвычайном положении из-за его… либеральнодемократической конституции»2.

При такой логике, когда недопустимо в законе давать дискреционные полномочия государству в условиях чрезвычайной ситуации, не только обесценивается роль права, но и расширяется возможность для произвола власти, узурпации полномочий и использования силовых факторов разрешения кризисов.

Приведенная точка зрения при своей убедительности, все-таки не учитывает ряд соображений:

во-первых, чрезвычайные ситуации – весьма распространенные явления и очень часто повторяются, особенно когда речь идет о природных катаклизмах;

предвидение чрезвычайных ситуаций и создание моделей по выходу из них;

в-третьих, внеправовой механизм преодоления экстремальных ситуаций опасен произволом власти, возможностью завуалированного переворота и захвата власти;

Соколов А.Н., Котковский Л.Э. Извращение права в фашисткой Германии – «законная»

основа для уничтожения инакомыслия // Юрист-Правоведъ. – 2011. № 4. – С. 49.

Staatsnotstand, Staatsnotwehr und Femtmord // Die Justiz. 1929/1930/ Bd.5.

в-четвертых, наличие четкой юридической базы для деятельности органов государственной власти в чрезвычайной ситуации превращает чрезвычайное правовое регулирование в гарант и средство защиты прав и свобод граждан, мощный фактор недопущения скатывания политического режима в авторитаризм или тоталитаризм, основанных на голой силе, а не на законе.

Проблема возможности и допустимости чрезвычайного права тесно связана с вопросом об управляемости общественными процессами в условиях кризисов и переходных состояний. При экстремальной ситуации сужаются возможности не только права, но и государственной власти повлиять на стабилизацию возникших общественных отношений. Мировая история знает множество случаев, когда кризисы приводили к хаосу, гражданским войнам, переворотам, революциям и восстаниям, а власть оказывалась неэффективным инструментом разрешения возникшей ситуации.

Однако В.В. Сорокин убедительно доказал, что и в переходный период сохраняется управляемость и право имеет достаточный потенциал для упорядочения конфликтных отношений. Ученый утверждает: «переходное состояние общества не является неправовым, хотя в переходный период правовой порядок не является абсолютным в силу вероятностного характера развития правовой системы и возрастания в ней процессов дезорганизации… отмечая своеобразие признаков права в условиях переходности, представления о неизбежной в переходный период неполноценности права можно признать односторонними. Правовое регулирование в переходных условиях не знает перерывов и не заменяется полностью произволом реформаторских и иных социальных сил. Без права невозможно вернуть жизнь общества в нормальную колею, не говоря уже о создании новых социальных форм»1.

Причем степень эффективности властных институтов и позитивного права зависит от концептуальной основы и ценностных ориентаций власти и общества, авторитета и силы власти и закона в глазах общества. Именно чрезвычайное и переходное право играет очень существенную роль в оформлении перехода, сохранении порядка и установления стабильной основы для жизни общества. Неправовой характер перехода от одного строя к другому вполне обоснованно отвергается В.В. Сорокиным как разрушительный, опасный и не имеющий фактических доказательств.

Напротив, при смене общественно-политического строя, реформаторы пытаются обеспечить преемственность с помощью опоры на закон, создание легальных основ для своей деятельности.

Конечно, утверждать, что государству и праву подконтрольны все отношения, возникающие в чрезвычайных условиях, нет никаких оснований.

Даже при нормальном ходе общественного развития далеко не все отношения прогнозируются и подвергаются государственно-правовому воздействию. В чрезвычайных обстоятельствах степень беспорядка, хаоса в общественной жизни возрастает, а управленческий и регулятивный потенциал государственно-правовых институтов уменьшается. Но это не означает, что государство и право оказываются неэффективными и излишними в таких условиях. Напротив, государственно-правовые механизмы и средства оказываются одними из наиболее востребованных в критических обстоятельствах, когда общество само не может справиться с экстремальными событиями и нуждается во внешней поддержке и организации.

В целом, само появление государственности и права есть результат экстремальных условий жизни человеческого сообщества. Согласно Сорокин В.В.. Теория государства и права переходного периода. – Барнаул: ОАО «Алтайский полиграфический комбинат», 2007. – С. 460-461.

кризисной концепции, которая весьма доказательна, на известной ступени исторического развития суровые климатические условия привели к ограниченности ресурсов и поставили вопрос о выживании человечества.

Именно необходимость распределения ресурсов и задача по выживанию общества привели к появлению государства и права как средств организации общества в критических условиях.

Как отмечал А.Б. Венгеров, «10-12 тыс. лет назад возникли экологические кризисные явления, которые, по мнению некоторых ученых, угрожали существованию человечества как биологического вида. Произошли неблагоприятные изменения климата, началось вымирание мегафауны (мамонтов, шерстистых носорогов и др.), бывшей основным источником Человечество ответило на эти кризисные явления переходом к новому способу существования и воспроизводства – к производящей экономике, произошла «неолитическая революция»1. Вслед за этими кризисными событиями появляется необходимость в возникновении государства для распределения ограниченных ресурсов, организации обороны от нападений, защиты населения от неурожаев, климатических катаклизмов и т.п.

Кризисная теория происхождения государственности является еще одним весомым доказательством того, что государственно-правовое регулирование в экстраординарных обстоятельствах, угрожающих безопасности общества, необходимо и возможно. При этом, заранее определить средства и пути преодоления кризиса практически невозможно.

Но и запрещать экстраординарные действия власти и закона в таких условиях недопустимо с точки зрения необходимости самосохранения общества. Иных путей по выходу из кризиса у общества, как правило, не оказывается.

Венгеров А.Б. Теория государства и права. – М.: Юриспруденция, 2000. – С.89.; Алексеев К. П., Першиц А. И. История первобытного общества. – М., 1990; Дробышевский С.А.

Политическая организация общества и право как явления социальной эволюции. – Красноярск: КрасГУ, 1995.

Поскольку кризисные процессы в развитии общества неминуемо влекут за собой использование государством различных чрезвычайных средств управления, резонен вопрос о юридической природе используемых чрезвычайных мер. Думается, что используемые для разрешения чрезвычайных ситуаций меры можно поделить на 3 группы в зависимости от их правовой природы:

- правовые чрезвычайные меры, которые используются на основании и в строгом соответствии с нормами права (издание нормативных и индивидуальных правовых актов и т.п.);

- неправовые (организационные) чрезвычайные меры, которые не противоречат закону и предполагают организационно-распорядительную и идеологическую деятельность государства по разрешению кризисных явлений (выделение материальных и технических средств для преодоления чрезвычайной ситуации, подбор и комплектование кадров чрезвычайных органов, информационная подготовка населения и т.п.);

- антиправовые чрезвычайные меры, которые вступают в противоречие с юридическими нормами (применение вооруженных сил для подавления сепаратизма, использование насилия с превышением полномочий и т.п.).

государства в экстремальных ситуациях на рубеже XIX – XX вв. стала формироваться доктрина «исключительного положения»1. По смыслу данной доктрины в обычных, нормальных условиях государство должно действовать в строгом соответствии с законом. Принципы правового государства, в том числе господство права и верховенство закона, являются нерушимыми для стабильного общества. В ситуации, когда обществу угрожают социальные или природные катастрофы и для водворения порядка, недостаточно обычных средств управления на основе закона. Тогда допускается Гессен В.М. Исключительное положение. – СПб., использование государством экстраординарных мер, выходящих за пределы закона.

«Исключительное положение» является единственным основанием отступления от закона и принципов правового государства ради спасения общества и государства1. Государство получает карт-бланш только в качестве исключительном положении ординарное законодательство действует с «чрезвычайное право», чаще всего выступающее в виде юридического оформления ничем неограниченной государственной власти. Концепция «исключительного положения», допуская экстраординарные полномочия государства, предупреждает, что в таком чрезвычайном положении государство трансформируется в голую силу, или, говоря словами Т. Гоббса, чрезвычайных условиях может предотвратить превращение государства в машину для насилия и подавления.

Интересную точку зрения высказывает И.А. Исаев, анализируя законодательства» в контексте европейской философии права Нового Времени. Ученый отмечает, что для суверенной власти вполне естественна ситуация использования экстраординарных мер и даже нарушения закона ради обеспечения государственного интереса. Диктатура есть форма проявления своеобразной трансцендентной сущности власти. При диктатуре закон уступает место факту, обстоятельствам, а управление обществом становится не механической работой, а искусством. По сути дела правление на основе закона сменяется управлением с помощью «ручных механизмов».

Магазинер Я.М. Чрезвычайно-указное право в России. – М., 1911.

Фактически И.А. Исаев поддерживает не только допустимость диктаторских, чрезвычайное положение, особый правовой порядок возникает, когда уже имеет место определенный фактический порядок. Власть в строительстве порядка опережает закон, который выступает как надстройка над фактическими отношениями: «свет» и «тень» меняются местами, и закон становится отражением факта и исторической текучести. Только в чрезвычайной ситуации власть может продемонстрировать все свои настоящие возможности, поэтому только в эти моменты она по-настоящему суверенна»1.

Особое мнение на роль права в «исключительных обстоятельствах»

высказывал один из теоретиков, обосновывавших необходимость чрезвычайных мер, – немецкий юрист первой половины XX в. Карл Шмитт.

К. Шмитт доказывал, что право применимо только к нормальным ситуациям и отношениям, но в случаях разрывов преемственности в развитии, экстремальных ситуаций право оказывается непродуктивным и бессильным.

Существующие акты чрезвычайного законодательства в любом случае исходят из представления о нормальной ситуации. Причем, по мысли немецкого юриста, наличие закона скорее сковывает государство и народ для обстоятельствах.

Шмитт пришел к выводу, что не закон обеспечивает преодоление исключительной обстановки, а волевое решение нации, основанное на традициях, историческом прошлом, культурных детерминантах. Причем такое решение показывает разрыв между существовавшими и вновь формируемыми правовыми нормами. С течением времени экстраординарная норма становится постоянным правилом. При этом именно таким путем, Исаев И.А. Государственный интерес и чрезвычайное положение: диктатура как искусство управления // История государства и права. – 2013. № 8. – С. 6.

через исключительные обстоятельства, и развивается право. Сначала перестает работать старый закон, а государство вырабатывает новое правило, адекватное возникшей угрозе. Потом такое правило превращается в постоянный закон.

Исследователь творчества К. Шмитта А.Г. Дугин отмечает: «Во французской юридической школе последователей Карла Шмитта был выработан специальный термин «десизионизм», от французского слова «decision», «решение». «Десизионизм» главный акцент ставит именно на «исключительных обстоятельствах», так как в это мгновение нация, народ актуализирует и свое прошлое и предопределяет свое будущее в драматической концентрации настоящего момента, где воедино сливаются три качественные характеристики времени – сила истока, из которого «исшел» в историю народ, воля народа, обращенная в будущее, и утверждение «здесь и теперь», где в высшем напряжении ответственности народ схватывает и обнажает свое «Я», свою самоидентичность»1.

Таким образом, критика чрезвычайного правового регулирования проводится на основании двух аргументов:

1) чрезвычайный правовой режим расширяет властные полномочия государственной власти и угрожает нарушением прав и свобод 2) возможности правового регулирования в экстремальных условиях сведены к минимуму, поскольку предвидеть развитие чрезвычайной ситуации заранее невозможно.

Признавая наличие в такой критике известной доли истины, следует отметить, что аргументы в пользу правового регулирования в чрезвычайных обстоятельствах все-таки более весомы.

Дугин А.Г. Консервативная революция. – М.: Арктогея, 1994. – С. 46.

Во-первых, соображения самосохранения общества и государства вынуждают прибегать к исключительным мерам, вводить ограничение частных интересов в пользу государственных и общественных. Известный правовед Блюнчли еще в XIX в. писал: «Государство есть существо столь высокого порядка, что сохранение его существования, забота о котором составляет первую обязанность правительства, может, в крайнем случае, оправдывать нарушение индивидуальных прав и отступление от обычного порядка. Когда дело идет действительно о спасении государства и когда это спасение невозможно без нарушения существующих прав отдельных лиц или даже целых классов населения, правительство не может и не должно, щадя эти права, обрекать государство на гибель: непреклонно следуя принципу – воля народа есть высший закон, оно должно сделать все, что необходимо для сохранения и спасения государства. Для того, чтобы спасти корабль во время бури, искусный капитан без колебания предоставляет имущество своих пассажиров на произвол бушующих волн; чтобы доставить армии победу в сражении или обеспечить ей благополучное отступление, полководец решается подвергнуть верной гибели отдельные батальоны, если это – единственное к тому средство. Государственный муж, правитель не может поступить иначе в том случае, когда государство является в крайней опасности»1.

Во-вторых, мировой опыт показывает не только отрицательные примеры использования чрезвычайного правового режима, но и случаи эффективного применения чрезвычайных мер для восстановления порядка и стабильности в жизни общества (использование «спящих» полномочий испанским королем в условиях гражданской войны, введение чрезвычайных режимов для устранения последствия природных, техногенных катаклизмов и катастроф).

Bluntschli. Fllgemeines Staatsrecht. – Munchen, 1863. – P. 112-113.

В-третьих, наличие четкой и продуманной правовой основы для деятельности государственных органов в чрезвычайных условиях позволяет минимизировать опасные последствия чрезвычайных мер – авторитаризм, насилие, нарушение прав человека. Совершенно верно на необходимость юридической проработки механизма чрезвычайного положения указывает В.В. Сорокин: «Представляется крайне важным определить те основания, которые правомерно вызывают необходимость объявления чрезвычайного положения. Ограничивать оправданность чрезвычайных акций эфемерной «защитой национальных интересов» либо соображениями восстановления порядка недопустимо. Поскольку морально-этических ограничений государственного насилия явно недостаточно, необходимо наличие конкретных законодательных ограничений – перечень оснований введения чрезвычайного положения должен быть изложен в конституционном законе в исчерпывающем виде»1.

В-четвертых, в определенных пределах допустимо прогнозирование чрезвычайных ситуаций и создание систем раннего предупреждения, в том числе юридического содержания. Так, в России и за рубежом давно используется система гражданской обороны – т.е. подготовки населения к возможным чрезвычайным ситуациям.

регулирования – есть выбор из двух зол. И чрезвычайное право – есть меньшее зло, чем вовсе оставлять внеправовое поле для деятельности государства в экстраординарных обстоятельствах. Вне закона деятельность государства не имеет никаких границ и, по определению, будет носить насильственный характер. Дореволюционный специалист по полицейскому праву В.Ф. Дерюжинский отмечал: «Для того, чтобы предупредить возможные злоупотребления, закон точно определяет случаи, в которых может быть временно установлен исключительный режим, и те последствия, Сорокин В.В.. Теория государства и права переходного периода. – Барнаул: ОАО «Алтайский полиграфический комбинат», 2007. – С. 68.

которыми он сопровождается. Законодательство, составленное обдуманно и с полным спокойствием, имеет несомненное преимущество перед мерами, принимаемыми наскоро в разгар кризиса, под неизбежным влиянием событий, вызывающих возбужденное состояние»1.

Необходимость специального и продуманного законодательства о чрезвычайном положении – есть одно из средств предотвращения установления диктатуры, но не панацея от нее. В конце концов, использование чрезвычайных мер не во вред, а на пользу зависит не от закона, а от политической культуры государственной элиты. Верно отмечает А.В. Грязнов, что «отвечающий международным принципам и социальноприемлемый «чрезвычайный закон» – необходимое, но недостаточное условие сохранения в экстремальной ситуации демократического, конституционного правопорядка. Многое зависит от позитивной политической воли государства, так как, образно говоря, институт чрезвычайного положения – это скальпель социальной хирургии, которым можно творить и добро, и зло. И как врач, ведомый клятвой Гиппократа, глава государства, идя на духовный компромисс при использовании исключительных мер, должен, по выражению русского патриота-мыслителя И.А. Ильина, прислушиваться к голосу совести. Ибо, как отмечает философ, «правитель или воин с заглушенной или извращенной совестью не нужны никому – ни делу, ни людям, ни Богу; это уже не правитель, – а тиранствующий злодей; это не воин, – а мародер и разбойник»2.

Для того, чтобы избежать такого внеправового насилия и уберечь законодательстве условия и пределы использования чрезвычайного правового регулирования. Так, опыт использования чрезвычайных мер в России начала 1990-х гг. показал, что использование вооруженных сил для Дерюжинский В.Ф. Полицейское право. – СПб., 1903. – С. 178.

Грязнов А.В. Концепция и конституционные основы института чрезвычайного положения // Государство и право. – 1994. № 6. – С. 43.

необоснованным насилием и жертвами, не устранением конфликта, а его эскалацией. Кроме того, введение войск на территории Чеченской Республики, Северной Осетии, Ингушетии без объявления чрезвычайного положения и соблюдения процедуры не только обостряло конфликты, но и создавала почву для произвола, злоупотребления полномочиями, применения военной силы к гражданскому населению.

В странах, где проведен в жизнь принцип разделения властей, опасно предоставлять главе государства право на создание чрезвычайного законодательства. Как орган исполнительной власти, глава государства в экстремальной ситуации будет действовать на основании собственных актов.

Контроль же за главой государства в такой ситуации невозможен. Прав был Н.М. Коркунов, который в конце XIX в. писал о том, что «издание чрезвычайного указа есть, собственно правонарушение, оправдываемое только требованиями необходимости. Устанавливаемые ими меры могут быть по праву установлены только законодательным актом»1.

Поэтому целесообразнее было бы то, что принятие чрезвычайного (представительных) органов, которые тем самым ограничивают властные правительства.

На наш взгляд следует согласиться с позицией А.Н. Домрина, который чрезвычайных мер как гарантию от произвола администрации: «Включение соответствующих норм в тексты Основных законов, регламентация на уровне конституционных требований являются как одной из правовых гарантий предотвращения или нейтрализации кризисных социальных явлений либо ликвидации последствий природных катаклизмов, так и мерой, Коркунов Н.М. Указ и закон. – СПб., 1894. – С. 272.

направленной против возможного злоупотребления исполнительной властью своими дискреционными полномочиями, служит гарантией обеспечения основных политических, экономических и социальных прав и свобод граждан (а в Федеративных государствах – и прав субъектов Федерации) в период чрезвычайного положения»1.

В международной практике сформировались правила, с помощью которых возможно разграничение реального чрезвычайного положения от иных ситуаций, при которых власть фактически становится диктаторской и ущемляет прав граждан под видом преодоления кризисных обстоятельств. В качестве критерия чаще всего используются «Минимальные стандарты норм об основных правах человека при исключительном положении», принятые в 1948 на Парижской конференции Международной ассоциации юристов.

Используя данные критерии и следуя зарубежным наработкам, А.В.

Грязнов предлагает выделить следующие состояния:

- реальное классическое чрезвычайное положение, при котором действительно имеются фактические чрезвычайные обстоятельства и производится объявление и уведомление мировой общественности;

- фиктивное чрезвычайное положение, когда отсутствуют фактические чрезвычайные обстоятельства, но происходит формальное объявление и уведомление об этом мировой общественности;

- реальное чрезвычайное положение, когда при наличии чрезвычайных обстоятельств не производится объявление и уведомление;

объявляется о прекращении чрезвычайного положения, отсутствуют чрезвычайные обстоятельства, но происходит придание чрезвычайным мерам статуса постоянно действующих;

Домрин А.Н. Конституционный институт чрезвычайного положения в зарубежных странах: на примере Великобритании и Индии. Автореферат на соискание ученой степени кандидата юридических наук. – М., 1992. – С. 9.

- «обычные репрессии», при котором отсутствуют и чрезвычайные обстоятельства и объявление о чрезвычайном положении, а фактически власть проводит комплекс мер по произвольному и незаконному ограничению прав и свобод человека и гражданина1.

В качестве особого рода чрезвычайного положения можно выделить тот случай, когда чрезвычайные органы управления образуются без достаточных правовых оснований, но в целях обеспечения безопасности общества. В качестве наиболее интересного примера можно указать на образование в 1991 г. в СССР Государственного комитета по чрезвычайному положению СССР, который поставил своими целями сохранение СССР и стабилизацию политической и экономической ситуации в стране. В данном случае чрезвычайные меры рождались как следствие кризисной ситуации, в самой жизни, без юридической основы2.

Таким образом, чрезвычайное правовое регулирование является обоснованной исключительной мерой для преодоления возникших для безопасности общества и государства угроз. Конечно, само чрезвычайное право в своей основе есть нарушение ординарного законодательства и может быть квалифицировано как правонарушение. Но право на правонарушение в чрезвычайной ситуации – вынужденное зло, дающее основу для восстановления порядка и безопасности общества. В этом отношении чрезвычайное правовое регулирование сродни таким институтам как необходимая оборона, крайняя необходимость, обоснованный риск. Во всех этих случаях речь идет об исключении из общих правил ради более высокой ценности. Однако при этом всегда сохраняется риск выхода за пределы предоставленных возможностей и полномочий, совершения правонарушения.

Но, без такого риска невозможно гарантировать сохранение более высоких ценностей, чем формальное соблюдение закона.

Грязнов А.В. Концепция и конституционные основы института чрезвычайного положения // Государство и право. – 1994. № 6. – С. 33-43.

Постановления № 1, 2 Государственного комитета по чрезвычайному положению СССР // Правда. 20 августа 1991 г.



Pages:     || 2 | 3 | 4 |


Похожие работы:

«Тощаков Александр Михайлович ИССЛЕДОВАНИЕ ГАЗОДИНАМИЧЕСКОЙ ЭФФЕКТИВНОСТИ СИСТЕМЫ МЕЖТУРБИННОГО ПЕРЕХОДНОГО КАНАЛА И ДИАГОНАЛЬНОГО СОПЛОВОГО АППАРАТА ПЕРВОЙ СТУПЕНИ ТУРБИНЫ НИЗКОГО ДАВЛЕНИЯ Специальность 05.07.05 – Тепловые, электроракетные двигатели и энергоустановки летательных аппаратов Диссертация на соискание ученой степени кандидата...»

«РОСЛАВЦЕВА Юлия Геннадьевна ОБОСНОВАНИЕ ОБЪЕМОВ ГОРНЫХ РАБОТ ПРИ ПОЭТАПНОЙ РАЗРАБОТКЕ МАЛЫХ МЕСТОРОЖДЕНИЙ ОТКРЫТЫМ СПОСОБОМ Специальность 25.00.21 – Теоретические основы проектирования горнотехнических систем Диссертация на соискание ученой степени кандидата технических наук Научные руководители: Владимир Павлович Федорко доктор технических наук, профессор Федор...»

«ИЗ ФОНДОВ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БИБЛИОТЕКИ Заблоцкий, Петр Николаевич Совершенствование деятельности по использованию криминалистических учетов в раскрытии и расследовании преступлений Москва Российская государственная библиотека diss.rsl.ru 2006 Заблоцкий, Петр Николаевич Совершенствование деятельности по использованию криминалистических учетов в раскрытии и расследовании преступлений : [Электронный ресурс] : Дис. . канд. юрид. наук  : 12.00.09. ­ Волгоград: РГБ, 2006 (Из фондов...»

«МЕЛЬСИТОВ Владислав Александрович ОПТИМИЗАЦИЯ ОКАЗАНИЯ ХИРУРГИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ БОЛЬНЫМ С СИНДРОМОМ ДИАБЕТИЧЕСКОЙ СТОПЫ 14.01.17 – Хирургия Диссертация на соискание ученой степени кандидата медицинских наук Научный руководитель : доктор медицинских наук Осинцев...»

«vy \_/ из ФОНДОВ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БИБЛИОТЕКИ Успенская, Юлия Михайловна 1. Деятельность школьного психолога по профилактике детской и подростковоипреступности 1.1. Российская государственная библиотека diss.rsl.ru 2003 Успенская, Юлия Михайловна Деятельность школьного психолога по профилактике детской и подростковоипреступности[Электронный ресурс]: Дис. канд. психол. наук : 19.00.03.-М.: РГБ, 2003 (Из фондов Российской Государственной библиотеки) Психология труда; инженерная...»

«Юмагузин Валерий Валерьевич Смертность от внешних причин в России в постсоветский период Специальность 22.00.03 – Экономическая социология и демография Диссертация на соискание ученой степени кандидата социологических наук Научный руководитель : д.с.н. И.В. Журавлева Москва - Оглавление Введение Глава 1. Внешние причины смерти как индикатор...»

«УДК. 547.26` 118 МАЛЬЦЕВ ДМИТРИЙ БОРИСОВИЧ КИНЕТИКА И МЕХАНИЗМ РЕАКЦИЙ ОБРАЗОВАНИЯ ФОСФАБЕТАИНОВ И РЕАКЦИЙ С ИХ УЧАСТИЕМ Диссертация на соискание учёной степени кандидата химических наук 02.00.08 – химия элементоорганических соединений Научный руководитель : д.х.н., профессор Галкин В.И. Научный консультант : к.х.н., с.н.с. Бахтиярова Ю.В....»

«ВАСИЛЬЕВ АНТОН НИКОЛАЕВИЧ ВЕРХНИЕ ОЦЕНКИ РАЦИОНАЛЬНЫХ ТРИГОНОМЕТРИЧЕСКИХ СУММ СПЕЦИАЛЬНОГО ВИДА И ИХ ПРИЛОЖЕНИЯ 01.01.06 – математическая логика, алгебра и теория чисел Диссертация на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук НАУЧНЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ: Д. Ф.-М. Н., ПРОФЕССОР ЧУБАРИКОВ ВЛАДИМИР НИКОЛАЕВИЧ МОСКВА – 2013 2 Оглавление Введение Глава 1. Верхние оценки полных рациональных...»

«Орлянский Сергей Александрович ТРАНСФОРМАЦИЯ ОБРАЗА МУЖЧИНЫ В СОВРЕМЕННОЙ КУЛЬТУРЕ Специальность 09.00.13 – Религиоведение, философская антропология, философия культуры Диссертация на соискание учёной степени кандидата философских наук Научный руководитель : доктор философских наук, профессор Авксентьев В.А. Ставрополь ОГЛАВЛЕНИЕ ВВЕДЕНИЕ.. ГЛАВА 1. Философско-культурологические...»

«Данилова Ольга Витальевна НОВЫЕ МЕТАНОТРОФЫ И ФИЛОГЕНЕТИЧЕСКИ РОДСТВЕННЫЕ ИМ БАКТЕРИИ БОЛОТНЫХ ЭКОСИСТЕМ Специальность 03.02.03 – микробиология ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата биологических наук Научный руководитель : Д.б.н. С.Н. Дедыш Москва - 2014 ОГЛАВЛЕНИЕ Часть 1. ВВЕДЕНИЕ Актуальность проблемы.. Цель и задачи работы.....»

«ИЗ ФОНДОВ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БИБЛИОТЕКИ Шпякина, Ольга Александровна Структура языкового концепта оценки в современном английском языке Москва Российская государственная библиотека diss.rsl.ru 2006 Шпякина, Ольга Александровна Структура языкового концепта оценки в современном английском языке : [Электронный ресурс] : На материале оценочных глаголов : Дис. . канд. филол. наук  : 10.02.04. ­ Архангельск: РГБ, 2005 (Из фондов Российской Государственной Библиотеки) Германские языки...»

«УДК 517.984.68, 515.168.5 Толченников Антон Александрович Спектральные свойства оператора Лапласа на декорированных графах и на поверхностях с дельта-потенциалами 01.01.04 геометрия и топология Диссертация на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук Научный руководитель : доктор физико-математических наук, профессор А.И. Шафаревич Москва 2009 Оглавление Введение...»

«Вакуленко Елена Сергеевна Моделирование миграционных потоков на уровне регионов, городов и муниципальных образований Специальность: 08.00.13 Математические и инструментальные методы экономики ДИССЕРТАЦИЯ на соискание учёной степени кандидата экономических наук Научный руководитель Профессор, доктор ф.-м. наук...»

«Орлов Константин Александрович ИССЛЕДОВАНИЕ СХЕМ ПАРОГАЗОВЫХ УСТАНОВОК НА ОСНОВЕ РАЗРАБОТАННЫХ ПРИКЛАДНЫХ ПРОГРАММ ПО СВОЙСТВАМ РАБОЧИХ ТЕЛ Специальность 05.14.14 – Тепловые электрические станции, их энергетические системы и агрегаты Диссертация на соискание ученой степени кандидата технических наук Москва, 2004 г. -2Расчет свойств газов и их смесей 3.1. Введение В настоящее время теплотехнические расчеты...»

«АБУ ТРАБИ Айман Яхяевич^ КЛИНИЧЕСКОГО ПР0ЯВЛЕНР1Я И ОСОБЕННОСТИ ЛЕЧЕНИЯ ДОБРОКАЧЕСТВЕННОЙ ОПЕРАТИВНОГО ГИПЕРПЛАЗИИ ПРЕДСТАТЕЛЬНОЙ ЖЕЛЕЗЫ У БОЛЬНЫХ С КРУПНЫМИ И ГИГАНТСКИМИ ОБЪЁМАМИ ПРОСТАТЫ 14.00.40. - урология ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата медицинских наук Научный руководитель : Доктор медицинских наук, профессор М.И. КОГАН Ростов-на-Дону 2003 г. ОГЛАВЛЕНИЕ стр. ВВЕДЕНИЕ ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ...»

«БОСТАНОВ МАГОМЕТ ЭНВЕРОВИЧ ГЛОБАЛИЗАЦИОННЫЕ ТЕНДЕНЦИИ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ ТУРЕЦКОЙ РЕСПУБЛИКИ В РЕГИОНЕ ЛЕВАНТА Специальность 23.00.04 – Политические проблемы международных отношений, глобального и регионального развития Диссертация на соискание ученой степени кандидата политических наук Научный руководитель : канд. полит. наук, доц....»

«ИЗ ФОНДОВ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БИБЛИОТЕКИ Костик, Елизавета Евгеньевна Развитие таможенного сотрудничества государств­членов ЕврАзЭС Москва Российская государственная библиотека diss.rsl.ru 2006 Костик, Елизавета Евгеньевна Развитие таможенного сотрудничества государств­членов ЕврАзЭС : [Электронный ресурс] : Дис.. канд. экон. наук  : 08.00.05, 08.00.14. ­ М.: РГБ, 2006 (Из фондов Российской Государственной Библиотеки) Экономика и управление народным хозяйством (по...»

«Крайнова Любовь Николаевна Буддийская церковь Монголии в XIX – начале ХХ века как социально-политическая и экономическая основа общества Специальность 07.00.03 – всеобщая история Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук Научный руководитель : Док. ист. наук Кузьмин Юрий Васильевич Иркутск, 2014 Оглавление Введение.. 3 Глава 1. Особенности подчинения Цинской империи и внутреннее...»

«Тютюнник Игорь Георгиевич КОРЫСТНЫЙ МОТИВ В СТРУКТУРЕ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ СВОБОДЫ ЛИЧНОСТИ: УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ И КРИМИНОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ Специальность 12.00.08 – Уголовное право и криминология; уголовно-исполнительное право Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук Научный...»

«из ФОНДОВ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БИБЛИОТЕКИ Орлянский, Сергей Александрович 1. Трансформация оБраза мужчины в современной культуре 1.1. Российская государственная Библиотека diss.rsl.ru 2003 Орлянский, Сергей Александрович Трансформация образа мужчины в современной культуре [Электронный ресурс] Дис.. канд. филос. наук : 09.00.13.-М. РГБ, 2003 (Из фондов Российской Государственной Библиотеки) Псикология — ОБтцая псикология — Псикология личности — Псикология пола — Псикология мужчины....»






 
2014 www.av.disus.ru - «Бесплатная электронная библиотека - Авторефераты, Диссертации, Монографии, Программы»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.