«Археологический памятник в современном культурном пространстве: культурологический анализ ...»

Челябинская государственная академия культуры и искусств

на правах рукописи

Андреев Валерий Максимович

Археологический памятник в современном культурном пространстве:

культурологический анализ

Специальность 24.00.01 – теория и история культуры

Диссертация на соискание ученой степени кандидата культурологии

Научный руководитель – кандидат педагогических наук

, доцент С. С. Соковиков Челябинск – 2014 Оглавление Введение 3 Глава I. Концептуализация феномена археологического памятника как явления современной культуры 1.1. Аспекты становления и развития концепта «археологический памятник» в гуманитарной научной мысли 1.2. Основания культурологической концептуализации археологического объекта-памятника 1. 3. Археологический объект и археологический памятник: текстуальносмысловые соотношения и трансформации Глава II. Функционирование археологического памятника в культурном пространстве Археологический памятник в макротексте современной культуры 2.1. 2.2. Особенности восприятия археологического памятника в современной культуре 2.3. Социокультурная контекстуализация археологического памятника Заключение Список использованной литературы Приложения Приложение № 1. Анализ русскоязычного интернет-контента, представленного информационными сообщениями, презентующими результаты осмысления археологических памятников научно не специализированными субъектами в различных социокультурных контекстах Приложение № 2. Варианты оценочного отношения к интерпретациям археологического памятника в различных социокультурных контекстах Приложение № 3. Специфические понятия произвольных социокультурных контекстов археологического памятника Введение Актуальность темы исследования. При изучении культуры значительное место отводится вопросам сохранения и передачи культурного опыта, поэтому такие феномены, как культурное наследие и памятник культуры, играют в теоретических и прикладных аспектах культурологических исследований важную роль. Именно ролью обозначенных феноменов при исследовании культуры различных исторических периодов, в том числе и культуры современности, определяется актуальность изучения самих этих феноменов, выявление их сущности и места в жизни человека, а также различных форм функционирования в актуальных культурных практиках. Причем, при всей насыщенности отечественной теории о культурном наследии, в рамках которой существует на сегодняшний день и концепт памятника, проблема выделения особенностей функционирования в культуре и взаимодействия с человеком этих феноменов ввиду сложности и многообразия их проявлений остаётся актуальной.

В современной научной практике дефиниции «памятник культуры», «культурное наследие» и «объект культурного наследия» объединены сложными взаимосвязями. Так, на данный момент в отечественной науке имеет место отождествление понятий «памятник» и «объект культурного наследия», существующее и на уровне наследия археологического. При этом исследователями признаётся трудность определения всех характеристик культурного наследия, а выведение его чёткой дефиниции по сложности сопоставляется с определением культуры.

Несомненным, однако, представляется то, что наследие, объективно существуя в природной и социокультурной средах, за счёт своей историкокультурной подлинности оказывает прямое воздействие на представления человека о культуре и историческом прошлом. При этом памятники культуры, говоря метафорически, будучи фактами «овеществлённой памяти», выступают и как ценные явления современности, отношение к которым характеризует отношение человека к историческому прошлому.

Актуальность изучения процесса взаимодействия современного человека с археологическими памятниками обусловил для нас и растущий в отечественной культуре последних десятилетий интерес на широком общественном уровне к историко-культурному, в частности, археологическому наследию. Это является симптоматикой такого характерного для современной отечественной культуры явления, как интерес к историческому прошлому, интерпретации которого избавились от жёсткой идеологической цензуры и научно-исторической дисциплинарной монополии только недавно, в постсоветское время. В результате новые стимулы получило переосмысление исторического прошлого, обращение к которому обусловлено актуализирующейся потребностью в поиске исторической самоидентификации человека, существующего в условиях доминанты инновационной направленности развития культуры и формирования глобального культурного пространства.

В этом плане актуальным, на взгляд автора, становится изучение культурного функционирования именно археологического памятника как подлинного объективированного свидетельства культуры прошлого, поскольку его специфика, заключающаяся в значительной древности и затруднённости выявления на его основании объективно достоверной исторической информации, приводит к вариативным интерпретациям памятника различными социальными субъектами. При этом историко-культурная подлинность археологического памятника, являющаяся его неотъемлемым свойством, выступает основанием легитимации в современной культуре вариативных интерпретаций памятника и произвольно конструируемых в актуальных аспектах культурного пространства интерпретатора, образов древнейшего исторического прошлого.

Так, в современном культурном пространстве археологический памятник, обладающий конкретными научными значениями, в широком социальном масштабе подвергается произвольному, смыслогенерирующему освоению в различных контекстах культуры. Это в определенной степени сопряжено с тенденциями переосмысления модернистских ценностей, прежде всего роли научнотехнического прогресса в развитии культуры и научной доминанты в картине мира человека. Следствием этого при массовом восприятии археологического памятника часто становится недоверие к официальной исторической и археологической наукам, усугубляемое ещё и тем, что, некоторая политизированность истории стала очевидной для части обывателей и на примере нашей страны. В результате археологический памятник наделяется современным человеком разнообразными смыслами, выступая подлинным основанием для легитимации конструируемых контекстуально-вариативных представлений об историческом прошлом. Это порождает выявленную проблемную социокультурную ситуацию конфликтного сосуществования интерпретаций археологических памятников в различных контекстах, выраженную как в варианте оппонирования научного вненаучному, так и в иных вариантах.

Об актуальности изучения культурных процессов, в которые археологическое наследие включается в современной культуре, свидетельствует и то, что данная тематика на фоне достаточно большого количества исследований, посвящённых культурному наследию в целом, в российской научной практике не получила исчерпывающего осмысления. Так, степень разработанности проблемы функционирования археологического памятника в современной культуре определяется результатами изысканий научного сообщества в области теории и истории культуры, в ракурсе проблематики культурного наследия, истории охраны памятников, теории и практики охраны и популяризации археологического наследия в условиях современности.

Теоретические аспекты культурного наследия осмыслялись, к примеру, в работах таких отечественных авторов, как Э. А. Баллер, В. С. Библер, П. В. Боярский, Ю. А. Веденин, О. В. Галкова, А. Н. Дьячков, И. Я. Кирьянов, М. Е. Кулешова, Д. С. Лихачев, Ю. М. Лотман, Е. Н. Мастеница, Т. Г. Миронова, Т. М.

Никольская, Е. Н. Селезнева, Э. А. Шулепова, и других. Обращение к данным работам позволило произвести содержательно-функциональный анализ концепта «археологический памятник» в его взаимосвязи с концептами «памятник» (истории и культуры, природы), «объект культурного наследия», «культурное наследие».

С помощью обращения к исследованиям по история охраны памятников, выполненным О. В. Галковой, А. М. Кулёмзиным, И. М. Минеевым, М. А. Поляковой, а так же к трудам, посвящённым археологическому наследию в музейно-презентационных и государственно-охранительных аспектах, выполненным О. Н. Бадером, Н. М Булатовым, А. И. Мартыновым, А. Н. Медведем, И. М.

Минеевой, А. Д. Пряхиным, А. Н. Разгоном, мы, в контексте тематической специфики, очерченной данными работами, рассматрели аспекты возникновения, становления и современного научного бытования концептов памятника истории и культуры и археологического памятника.

Попали в фокус нашего внимания и зарубежные концепции культурного наследия, включающие исследования данного феномена в таких различных ракурсах, как его сущность, идея сохранения культурного разнообразия, формирование и использование концепта культурного ландшафта, аспекты институционального использования наследия, как экономического ресурса, в условиях рыночных отношений. К данному блоку относятся разработки Дж. Ашворса, Дж. Блэйка, М. Дворжака, П. Клеменса, П. Ларкхама, Л. Протта, Д. Тросби, П.

Ховарда и других исследователей. Отдельно стоит отметить наличие концепций, не наделяющих культурное наследие априорной ценностью и позитивностью, а раскрывающих последнее, как неактуальный архаизм – пережиток. Такое видение имели Ф. Ницше, польские исследователи К. Добровольский и Л.

Кшивицкий.

Важную для исследования проблематику затрагивают и западные концепции социальной, культурной, коллективной памяти, объединяемые по проблемно-тематическому принципу в единый блок, обозначаемый термином «memory studies». В данном блоке объединяются идеи таких исследователей, как Я. Ассман, П. Барк, А. Варбург, М. Винок, Б. Гизен, Б. Зельцер, П. Нора, М.

Озуф, Дж. Олик Ж. Де Пюимеж, П. Рикер, Дж. Робинс, Й. Рюзен, М. Хальбвакс, Т. Цветан. В ракурсе «memory studies» очерчивается понимание культурной, социальной, коллективной памяти как динамичного, социально-политически обусловленного, потенциально конфликтного, мифологизированного явления, претерпевающего изменения нелинейного характера и привязываемого к определённым локусам культурного пространства («местам памяти»). Для нас в этом исследовательском блоке значение имеет сама ситуация разнородности в существующих концепциях «memory studies», что в более широком социокультурном масштабе, выходящем за пределы научно-исторической сферы, в определённом смысле релевантно изучаемой нами ситуации многообразия интерпретаций и трактовок исторического прошлого, имеющих, конечно, менее упорядоченный и более произвольный характер.

Значимыми для нашего исследования являются работы, относящиеся к отечественной традиции семиотики культуры, сформированной на основании исследований, проводимых П. Г. Богатыревым, М. А. Гуковским, Д. С. Лихачевым, В. Я. Проппом, О. М. Фрейденберг, С. М. Эйзенштейном, Р. О. Якобсоном. Именно достижения отечественной семиотики культуры, связанные во многом с идеями основоположника тартуско-московской школы Ю. М. Лотмана, открыли для нас возможность оригинальной культурологической концептуализации археологического памятника. В культурно-семиотическом ракурсе разрабатывалась и проблематика диалогичности текста и культуры, обращение к которой позволило обнаружить основания наиболее адекватного культурной ситуации подхода к конфликтному сосуществованию в культурном пространстве разнородных интерпретаций археологического памятника. Диалогичность получила освещение в отечественной науке, помимо обозначенного Ю. М.

Лотмана, усилиями М. М. Бахтина, В.С. Библера Г.В. Битенской, Н. А. Кузьминой, Н. А. Купиной, Е. В. Чернявской; а в зарубежной науке разрабатывалась в трудах Р. Барта, М. Бубера, Ж. Дерриды, Ю. Кристевой, К. Леви-Стросса М.

Риффатера и других исследователей.

Особенно стоит отметить ключевой для нас блок работ, раскрывающих локальные аспекты включенности археологического наследия в современные культурные процессы. К ним относятся публикации Г. Б. Здановича, в которых с позиций значимости для современной культуры рассматривается археологический памятник Аркаим, на основании которого был создан современный многофункциональный исследовательский «экополис»; работы И. П. Лобанковой, культурологически осмысляющей потенциал памятника Аркаим в различных аспектах. К данному блоку относятся и статьи Й. Ходдора, проанализировавшего археологическую методологию и памятник Чатал Хуюк с постмодернистских позиций, Д. Г. Здановича, рассматревшего аналогичным образом феномен Аркаима, а также работы Н. А. Белолипецкой, А. Г. Гупало, Ф. Н. Петрова, посвящённые проблеме соотношения в современной культуре археологического наследия с традиционными религиями и неорелигиозными формами.

Кроме того, на различные аспекты ситуации преодоления археологическим памятником рамок научно-специализированной значимости обращают внимание Н. А. Кренке, Е. В. Куприянова, А. Г. Селезнёв, И. А. Селезнёва В. А.

Шнирельман. Сюда же относятся и работы С. Ю. Каменского – автора специального исследования, посвящённого актуализации археологического наследия в современной культуре через различные социально-культурные практики. Ракурс научных разработок С. Ю. Каменского значительно отличается от нашего, но его исследовательский опыт оказывается для нас полезным.

Весь массив проанализированной литературы, затрагивающей проблематику нашего исследования, можно, таким образом, разделить на следующие тематические блоки: археологическая специфика, теоретические аспекты проблематики культурного наследия и исторической памяти, правовое регулирование и охрана культурного наследия, история охраны культурного наследия, аспекты популяризации и музейной презентации археологического наследия, культурологическая и философская методологически значимая литература. Также на основании проанализированной литературы можно сделать предварительный вывод о том, что даже с учётом обширного опыта отечественного и мирового научного сообщества в области исследований культурного наследия и наличия отдельных работ, раскрывающих локальные аспекты культурной функциональности археологического памятника, его целостного осмысления как феномена современной культуры проведено не было. Понимание же значимости археологического памятника только в рамках специализированных дисциплин, затрудняет его видение в широком спектре значений и смыслов, включенных в пространство современной культуры.

В этой ситуации именно культурологическое исследование позволит составить целостную, обобщающую существующий исследовательский опыт картину фактической функциональности археологического памятника как феномена не только культуры древности, но и культуры современной. Всё это определяет проблему настоящего исследования, которая заключается в противоречии между значимостью археологического наследия как функционального компонента современной культуры, вариативность интерпретаций которого определяется рамками отдельных мировоззренческих установок, и недостаточной изученностью реальной полноты его современного бытия в совокупности социокультурных контекстов.

Объектом исследования выступает археологический памятник как феномен культуры. Предметом - функционирование археологического памятника в контекстах современной культуры, сопряженное с вариативностью его смыслового насыщения субъектом культуры.

Выдвигается следующая гипотеза исследования: Феномен археологического памятника является компонентом современной культуры, актуальность которого определяется спектром вариативных его интерпретаций различными социальными субъектами (субъектами культуры), что отражается в конкретных культурных практиках. При этом функциональность и ценность археологического памятника выходит за научно и музейно-декларируемые институциональные рамки и приобретает широкий социокультурный масштаб. Разнообразие и нередко разнородность возникающих при этом интерпретаций ведёт к напряжённости и ситуации их противостояния.

Проверка гипотезы осуществляется через достижение следующей цели исследования: выявить особенности функционирования археологического памятника в современной культуре в зависимости от вариаций смыслового насыщения памятника различными субъектами культуры.

Для достижения поставленной цели определено решение следующих задач:

Провести содержательно-функциональный анализ концепта «археологический памятник», сформированного к настоящему моменту современной гуманитарной научной мыслью.

Произвести культурологическую концептуализацию археологического памятника как явления, включенного в современный культурный процесс.

Раскрыть особенности соотношения археологического объекта и археологического памятника как функционально двойственного явления в научно-специализированных и профанно-произвольных аспектах.

Выявить принципы функционирования археологического памятника в современной культуре, с помощью которых возможно объяснить субъективно-произвольное смысловое наполнение памятника субъектом культуры.

Раскрыть особенности и варианты научно-специализированного и неспециализированного восприятия археологического памятника субъектами культуры.

Проанализировать различные интерпретации конкретных археологических памятников, представленные в информационном пространстве культуры, определить варианты оценочного отношения в современном отечественном обществе к субъективно-произвольному смысловому наполнению археологического памятника.

Выработать подход, позволяющий сформировать стратегию действий, на практике способствующих оптимизации ситуации конфликтного сосуществования в культурном пространстве разнородных интерпретаций археологического памятника.

При решении поставленных задач в качестве анализируемого материала, составившего эмпирическую базу исследования, выступили тексты культуры научного, научно-популярного, публицистического жанров. При рассмотрении генезиса представлений о феномене памятника в отечественной культуре, помимо обращения к научной исторической и теоретической литературе, были привлечены опубликованные исторические источники. Это представляется необходимым для раскрытия исторической динамики концепта археологического памятника и роста значимости явления в культурном сознании.

Для подтверждения и конкретизации выведенных теоретических положений был проведён качественный содержательно-тематический анализ текстов, произведённый в соответствии с разработанными автором алгоритмами.

Направления анализа касались социокультурных контекстов осмысления археологического памятника научно неспециализированным субъектом и вариантов оценочного отношения к интерпретациям археологического памятника в различных социокультурных контекстах. Объектом анализа выступили тексты, презентующие интерпретации памятников, а предметом – социокультурные контексты, в которых производились эти интерпретации. Проведённый анализ имел следующие задачи: 1) на конкретных эмпирических данных показать контекстуальность археологического памятника в современной культуре; 2) выявить типы социокультурных контекстов археологического памятника; 3) выявить варианты оценочных взаимодействий между интерпретациями археологического памятника в различных контекстах.

Анализу были подвергнуты интернет-источники в жанрах информационных сообщений на различных тематических ресурсах, научно-популярные и научные публикации. Выборка анализируемых источников представлена сорока наименованиями, что, на взгляд автора, является достаточным для конкретного подтверждения качественно-содержательных характеристик различных контекстов археологического памятника. Анализ количественно более широкого круга источников не привёл к корректировке общей качественной картины, поэтому в отчётных материалах не использован. Результаты проведённого анализа оформлены в табличной форме и представлены в виде трёх приложений к работе. Кроме того, в исследовании использованы данные, полученные автором методом включенного наблюдения в процессе полевой работы в археологической экспедиции Учебно-научного центра изучения проблем природы и человека Челябинского государственного университета в Пластовском районе Челябинской области в периоды с 2011 по 2014 годы. Конкретное применение в разделе, посвящённом вариантам восприятия археологического памятника различными субъектами, имеют данные дневников полевых наблюдений.

Теоретико-методологические основания исследования. Выявленная нами литература по теме исследования была подвергнута культурной атрибуции по параметрам, заданным проблематикой нашего исследования, его предметом, объектом, целью и задачами. Для решения поставленных задач исследования был использован ряд методологических подходов. Среди них: междисциплинарный подход, позволивший обратиться к отечественному и зарубежному памятниковедческому, музеологическому, археологическому опыту, что позволило рассматривать концептуальные аспекты интересующего нас феномена в ракурсе различных дисциплин. Данный подход позволил также рассмотреть зарубежные исследования в области проблематики культурной коллективной памяти, относящиеся к блоку «memory studies», признаваемому междисциплинарным. Междисциплинарный подход позволил при изучении восприятия археологического памятника человеком воспользоваться опытом психологической науки, почерпнутым нами из работ Л. С. Выготского, В. П. Зинченко, Д.

А. Леонтьева, А. М. Лобока, Д. Н. Узнадзе.

Для определения характера включенности археологического памятника в современную культуру был использован функциональный подход. При этом выявление основных параметров функциональности памятника было достигнуто с помощью применения к данному феномену и культуре семиотического подхода, позволившего рассматривать его как текст в макротексте культуры в ракурсе понятий «значение», «смысл», «метатекст», «интертекст», «контекст». Так, ключевое значение, определяющее параметры нашего исследования как произведённого с позиций именно культурологического подхода, имеет используемая нами семиотическая методология. Также центральные позиции имеет методология контекстуального анализа, неразрывно связанная в нашем исследовании с семиотическим подходом, и определяемая Т. А. Кондаковым как специфический инструмент культурологии, на основании чего правомерно говорить о контекстуальном методологическом подходе. Параметры производимого нами контекстуального анализа получили подробную разработку с помощью обращения к работам М. М. Бахтина, Б. С. Ерасова, Н. В. Иванова, И. Т. Касавина Ю. М. Лотмана.

При объяснении процессов произвольной интерпретации археологического памятника методологической опорой для нас выступали концепции мифа Э. Кассирера, А. Ф. Лосева, М. Элиаде. В работе нами производится обращение к опыту исследовательских разработок таких классиков научной мысли, как Х.

Г. Гадамер, Б. Паскаль, К. Леви- Стросс, П. Фейерабенд. Важное место имеют культурологические исследования С. С. Соковикова, В. Н. Топорова, А. Я.

Флиера, В. С. Цукермана, М. Шерера.

Для осознания сущности феномена памятника культуры был использован историко-генетический метод исторической дисциплины. Связующим звеном между теоретической и практической частями исследования выступил общенаучный методологический принцип восхождения от абстрактного к конкретному.

При работе с массивом выявленной литературы, а также источниками, составившими эмпирическую базу практической части исследования, использовались такие общенаучные теоретические методы, как: сравнение, анализ, синтез, обобщение, дедукция, индукция. Для изучения выявленных материалов текстового характера, составивших базу практической части исследования на вооружение был взят лингвистический метод содержательно-тематического анализа текста. При упорядочении и систематизации выявленных социокультурных контекстов археологического памятника использовались методы классификации и типологизации, причём наиболее приемлемым в ракурсе специфики изучаемого явления был определён метод типологизации. При сборе материала в процессе полевых археологических экспедиций применены следующие общенаучные эмпирические методы: наблюдение, включённое наблюдение и описание.

Соответствие диссертации области исследования специальности. Областью исследования диссертации являются изложенные в позициях паспорта специальности 24.00.01 – «Теория и история культуры» (культурология), пункты: 9 – историческая преемственность в сохранении и трансляции культурных ценностей и смыслов; 15 – роль культурного наследия в жизнедеятельности общества; 17 – компоненты культуры (наука, мораль, мифология, образование, религия, искусство).

Научная новизна и теоретическая значимость исследования заключается в следующем:

Произведена культурологическая концептуализация феномена археологического памятника, заключающаяся в его понимании как функционального явления современной культуры, представляющего собой подлинный объект исторического прошлого, подвергающийся специально-научному и профанно-произвольному прочтению в качестве культурного текста. В произведённой концептуализации обоснована функциональная значимость памятника в общесоциальном масштабе, обусловленная его произвольно-вариативным смысловым насыщением современным человеком.

Археологический памятник рассмотрен как культурный текст с семиотических позиций, что позволило отразить его функциональную двойственность в современной культуре в научно-специализированных и профаннопроизвольных аспектах. Было выявлено и культурологически осмыслено свойство полисемантичности археологического памятника, возникающее на основании его осмысления как исторически подлинного объекта-текста, возможность однозначного исчерпывающего прочтения которого на данный момент остаётся затруднительной.

Впервые функционирование археологического памятника во всей совокупности его смыслового наполнения было обосновано как детерминированное прочтением памятника в различных контекстах макротекста культуры.

На основании этого принцип функционирования археологического памятника обозначен социокультурно-контекстуальным.

Выявлены особенности, общие черты и различия процессов восприятия, протекающих в совокупности процедур атрибуции и интерпретации археологического памятника научно-специализированным и неспециализированным субъектами. Процессы восприятия рассмотрены в связи с оказывающими на них влияние факторами – установками, потребностями, опытом и представлениями воспринимающего субъекта.

Произведена типологизация социокультурных контекстов археологического памятника. Типологические группы контекстов были выделены на основании вариаций смыслового содержания интерпретаций памятника, определяемых социокультурными установками восприятия и потребностями интерпретатора.

Предложен подход, перспективный при формировании стратегии преодоления конфронтации научных и произвольных контекстов археологического памятника (гармонизации их сосуществования) в современной культуре, который обозначается диалогическим и заключается в реализации межконтекстной коммуникации в публичном пространстве культуры.

Разработанный методологический подход контекстуального функционирования археологического памятника имеет исследовательскую ценность для культурологии, открывая возможность изучения процессов формирования актуальных пластов культурной памяти на основании осмысления субъектом иных, помимо археологического памятника, материально конкретных исторических артефактов, а также историографических фактов.

По итогам решения поставленных задач выведены следующие положения, выносимые на защиту:

Концепт археологического памятника, использующийся в современной отечественной научной практике, не учитывает разнообразных вариантов функционирования феномена в широком культурном пространстве современности, что свидетельствует о неполноте отражения феномена археологического памятника существующим концептом. Это, в свою очередь, не позволяет осмыслить археологический памятник во всей совокупности его смысловых звучаний и обнаружить пути преодоления противоречий, возникающих при конфронтационном сосуществовании различных интерпретаций памятника в современной культуре.

Археологический памятник – это форма функционирования материально представленного объекта исторического прошлого человечества в современной культуре, где он выступает культурным текстом, для которого характерно вариативное смысловое наполнение в различных социокультурных контекстах. Подобная вариативность включает разнообразие динамично возникающих толкований, в том числе – выходящих за рамки исторически достоверных представлений, отражающих специфичные социокультурные потребности, установки, интенции различных субъектов культуры.

Феномен археологического памятника не тождествен отдельному археологическому объекту, а предстаёт локусом культурного пространства современности, в котором археологически-объектная и пространственноландшафтная составляющие получают вариативное семантическое насыщение.

Современный человек, не мыслящий в рамках научно-специализированного археологического подхода, воспринимает археологический памятник именно как смыслонасыщенный, средовой локус культурного пространства.

Восприятие археологического объекта субъектами культуры происходит преимущественно в двух модусах: в научно-специализированном и в неспециализированном – профанном. Оба модуса включают элемент субъективной произвольности, доминирующий в неспециализированном типе и в меньшей степени присутствующий в научном варианте восприятия. В отличие от научного способа прочтения археологического объекта, основанного на чёткой последовательности проведения процедур атрибуции и интерпретации, предполагающей рационально обусловленный переход от первой ко второй; неспециализированное восприятие включает различные варианты последовательности, а также вариант сочетания процедур атрибуции и интерпретации. Это существенно увеличивает диапазон вариативности смыслового насыщения памятника научно неспециализированным субъектом, от смыслов, частично совпадающих с научными, до предельно произвольных.

Восприятие археологического памятника опосредовано опытом воспринимающего субъекта, потребностями, реализующимися посредством обращения к археологическому наследию, и социокультурными мировоззренческо-идеологическими установками восприятия. Такими потребностями выступают: духовные, мировоззренческие и самоидентификационные поиски, стремление к причастности к древнему подлинному наследию, культурнопознавательный досуг и др. Установками, определяющими различия в степени произвольности восприятия, являются: профессионально-научная; светская;

традиционно-конфессиональная (религиозная); эзотерическая (неорелигиозная); националистическая; фольклорная; псевдонаучная. На практике нередко возникают комбинированные установки восприятия. Произвольность восприятия археологического памятника выступает следствием степени мифологизированности сознания современного человека, под воздействием которой, как тяготеющей к образности и целостности, человек стремится к конструированию наиболее яркого и полного образа культурных смыслов памятника. Даже при научной интерпретации достижение абсолютной полноты невозможно. Этим объясняется включение элементов гипотетико-произвольного характера в совокупный образ археологического памятника в его научной ипостаси. В случаях же осмысления археологического объекта в научно-неспециализированных контекстах, стремление к яркости, полноте и завершенности его образа не ограничено требованиями строгих научных процедур. Поэтому закономерно возникновение некоторого множества произвольно-фантазийных прочтений объекта различными общностями, выступающими субъектами этого процесса в разнообразных принципиально разнородных социокультурных контекстах.

Многообразие социокультурных контекстов археологического памятника-текста в макротексте современной культуры – это естественное, объективное явление современной культуры, свидетельствующее о различных аспектах актуальности археологического наследия в научном и общесоциальном масштабах. Осмыслением памятника во всей совокупности научных и произвольных социокультурных контекстов определяется его культурная функциональность, а также общая сфера его смысловых звучаний в современной культуре, то есть смысловое поле. Археологический памятник в современной культуре представлен в социокультурных контекстах следующих типов: 1) научные;

2) научно-популярные; 3) традиционно-конфессиональные; 4) национальноидентификационные; 5) эзотерически-околонаучные 6) псевдонаучные; 7) фольклорно-легендарные. Вся совокупность подобных контекстов активно сосуществует в едином культурном пространстве, но фокусируется на локусе, представляющем конкретный, материально выраженный археологический объект-памятник. Поэтому разночтения, присущие различным вариантам его контекстов, порождают ситуацию напряженности, вплоть до конфронтаций.

Выявленная ситуация функционирования археологического памятника в современной культуре характеризуется неупорядоченностью, замыканием носителей того или иного контекстуального видения памятника на своем варианте. Отношения же к иным прочтениям строятся на априорно односторонней оценочной основе. При этом именно профанно-произвольные образы археологического памятника, как наиболее яркие и эмоционально насыщенные, приобретают широкую популярность, потесняя тем самым научные версии.

Снизить степень подобного противостояния позволяет взгляд на эту ситуацию как на противоречивую, но объективно целостную, что дает возможность выработки стратегии диалоговых взаимоотношений между контекстами разного уровня и типа, как самоценными в широком культурологическом масштабе и иерархически не подчинёнными друг другу явлениями. Выстраивание диалогических взаимодействий между субъектами – представителями разнородных контекстов археологического памятника позволяет, во-первых, снизить уровень недопонимания и конфронтации между ними; во-вторых, формировать по принципу взаимодополнительности наиболее приемлемый образ памятника, отвечающий потребностям не только локальных общностей, но и аудитории более широко социального масштаба; в-третьих, использовать ход и результаты такого взаимодействия на различных площадках, при формировании культурной политики и принятии в её рамках конкретных решений, связанных со спорными ситуациями исторического наследования.

В итоге проделанной работы мы пришли к выводу, что основой практических рекомендациий по оптимизации проблемной ситуации конфликтного сосуществования научных и произвольных интерпретаций памятника является проведение целенаправленной работы с его контекстами, осуществляемой через научную и музейную институции, туристические организации, средства массовой информации и образовательные учреждения.

Работа эта должна конституироваться стратегией межконтекстного диалога, исключающей жёсткие оценочные суждения, и выражаться в практике создания конкретных информационных продуктов, запускающих коммуникационные процессы. В создаваемых информационных продуктах должна производиться сопоставительная презентация широкой общественности смыслов научной и профанной интерпретаций наследия. Это позволит акцентировать внимание общества на произвольных интерпретациях археологического наследия, как имеющих право на существование, альтернативных, но не равноценных научным представлениям об историческом прошлом человечества.

Практическая значимость диссертационного исследования Разработанный научный методологический подход, позволяющий составить целостную картину функционирования археологических памятников в современном культурном пространстве, имеет перспективы использования в практической работе музейных учреждений при мониторинге аспектов функциональности конкретных памятников и в практике создания конкретных музейных продуктов.

Материалы исследования могут быть использованы государственными структурами и общественными организациями, участвующими в формировании культурной политики сохранения, актуализации и использования культурного наследия.

Положения работы, раскрывающие аспекты социокультурной контекстуализации археологического памятника могут выступать основой для его культурологической экспертизы как конкретной прикладной процедуры, выявляющей реальную значимость и спектр возможных интерпретаций памятника в совкупности контекстов.

Выводы, полученные в ходе диссертационного исследования, могут быть использованы в практике образовательной деятельности высшей школы (при создании тематических лекционных курсов, проведении практических семинаров).

Структура работы включает введение, две главы с тремя параграфами в каждой, заключение, список использованной литературы и три приложения, представляющих практическую часть исследования, два из которых презентуют результаты анализа конкретных источников, и сопровождаются списками этих источников.

Результаты проведённого исследования апробированы на следующих конференциях: «Молодёжь в науке и культуре XXI века. Международный научно-творческий форум» (Челябинск, 2011, 2013), внутривузовских конференциях «Культура – искусство – образование: взаимозависимость результатов науки и практики», «Культура – искусство – образование: векторы преобразования», «Культура – искусство – образование: научные поиски и практические решения» (Челябинск 2012, 2013, 2014), на четвёртой и пятой Международных научно-практических конференциях «Музей в контексте современной культурной реальности: история, проблемы и перспективы» (Владимир 2012, 2013), межрегиональной конференции с международным участием «Традиционная народная культура как фактор формирования единого социокультурного пространства» (Челябинск 2014), межрегиональной конференции с международным участием «Горизонты цивилизации: Пятые аркаимские чтения» (историкокультурный заповедник «Аркаим» 2014), городском круглом столе «Культура исторической памяти: между забвением, воспоминанием и мифологией» (Челябинск 2014). Основные положения исследования опубликованы в трёх журналах, включенных в «Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий», утвержденный ВАК Министерства науки и образования РФ, а также в одиннадцати сборниках научных конференций и внутривузовских изданиях.

Одна статья подписана к печати в рецензируемом научном журнале, включенных в перечень ВАК РФ.

ГЛАВА I. Концептуализация феномена археологического памятника Аспекты становления и развития концепта «археологический Любое исследование обязательно базируется на интеллектуальном опыте академической культуры, что является не только правилом научного жанра, но и воплощением историко-культурной преемственности. Отправной точкой при исследовании феномена, имеющего междисциплинарный характер, неизбежно является обращение к опыту дисциплин, давших его освещение. Находящийся в фокусе нашего исследования археологический памятник как раз является феноменом, преодолевшим к настоящему моменту рамки своей профильной дисциплины – археологии, и на понятийном уровне связанным с широким кругом понятий, основными из которых являются: «памятник», «культурное наследие»

и «культурная ценность». В связи с этим правомерно начать исследование с выявления основополагающих понятийных характеристик археологического памятника, сформировавшихся в отечественной научной практике к настоящему моменту. При этом понятийные характеристики необходимо раскрыть в историческом ракурсе, но лишь в той степени углублённости и подробности, какая позволит лучше понять современное их состояние. То есть, необходимо обратиться к истории возникновения понятия, выступающего родовым по отношению к понятию археологического памятника. Данным понятием является «памятник», которое в словесном выражении (monumentum) впервые «появилось в Древнем Риме и означало скульптуру или стелу, воздвигнутую в честь события или человека» [187, с. 485]. То есть, – культурный объект, наделяемый мемориальным значением.

Начало процесса формирования понятия «памятник» в отечественной мысли современной научной практикой не определено до настоящего момента.

А Н Дьячковым, авторитетным специалистом в области памятниковедения, появление понятия «памятник» в России «в современном значении» датируется концом первого десятилетия XIX века [см.: 187, с. 485]. Общепринятые на сегодняшний день отечественной наукой концепции памятника обрели исток в XVIII веке и являются следствием развития в рамках единой парадигмы, заложенной на ранних этапах формирования комплекса представлений о феномене памятника культуры как объекте социально-гуманитарного научного познания.

Данный тезис был выведен при анализе законодательных актов, трудов представителей научного сообщества XVIII века, энциклопедических изданий XVIII-XIX веков, и с помощью обращения к существующей в современной отечественной социально-гуманитарной мысли теоретической базе по истории возникновения понятия «памятник». Последняя представлена монографиями и научными статьями по истории стратегии охраны культурного наследия и истории музейного дела в России.

В России феномен памятника культуры осознаётся в конце XVII-XVIII веках, когда в обществе наступает определённый мировоззренческий этап, характеризующийся появлением светской культуры и зарождением исторического сознания, что во многом было обусловлено личной деятельностью Петра I, его интересом к древностям и знакомством с опытом европейских стран. Возникновение понятия «памятник» представляется сложным процессом, подчинённым целому ряду факторов, связанных с экономическими, политическими, правовыми и социальными процессами в отечественной культуре того времени.

К упомянутым факторам относятся: централизованная государственная деятельность по охране предметов и объектов старины, развитие научной мысли (прежде всего, в области истории), архитектурной критики, основание Академии наук, а также комплексное изучение территорий Российской империи.

Само слово «памятникъ» существовало в русском языке и употреблялось в письменных источниках ещё до XVIII века. Однако в этот период значение этого слова не связывалось с объектами культурного или исторического наследия, в «Словаре русского языка XI-XVII веков» оно трактуется как «памятная запись», документ, свидетельствующий о каком-либо событии [202, с. 138].

Возникновение интереса к подлинным историко-культурным объектам в России декларировалось на государственном уровне (культурная политика Петра I в области учёта древностей считается предысторией охраны культурного наследия в России [174]). Процесс выявления, изучения и фиксации древностей выступал в качестве важной государственной задачи и принимал выраженную форму государственных инструкций. Выявление и изучение объектов старины на государственном уровне имело идеологическое значение – древности, прежде всего, имеющие отношение к русской истории и культуре, должны были выступать наглядным примером славных событий прошлого русского народа [175, c. 20]. На наш взгляд, появление такого понимания древностей является одним из ключевых моментов в формировании понятия «памятник», оно свидетельствует о понимании роли исторического прошлого для культуры настоящего и будущего.

Качественный скачок в отношении к древностям был связан также с основанием первого русского музея – Кунсткамеры в 1714 году, так как начался их планомерный розыск для музея. Одной из задач Кунсткамеры была популяризация коллекций: «[...] впредь всякого желающего оную смотреть, пускать и водить, показывая и изъясняя вещи» [212, c. 24].

С деятельностью Петра I связаны и первые опыты мемориализации объектов, придание им статуса мемориальных памятников – создание «Императорского кабинета», организация защитно-охранительного режима (галереи с крышей) для Домика Петра I, сооруженного в 1703 году (на сегодняшний день старейшей постройки Петербурга) [161, c. 46]. Была увековечена и история военно-морского флота (сохранение ботика – «дедушки русского флота» и кораблей переяславль-залесской потешной флотилии) [162].

В XVIII веке впервые появляются монументальные памятники, возводимые в честь значимых событий, несущие с помощью ярких визуальных образов символическую информацию о них. Речь идёт о возведении триумфальных арок (подобных античным Римским), что связано со светской традицией празднования военных побед с триумфальными шествиями и было призвано увековечить победы русского оружия [Cм. напр.: 156]. В такого рода объектах форма выражает символическое содержание. И. А. Кирьянов называл их «памятниками-символами», существующими наряду с «памятниками-подлинниками» [90].

Об этом рассуждают также А. М. Кулемзин и О. В. Галкова, обратившие внимание на возможность взаимопроникновения выделенных видов памятников [103; 43].

Формирование понятия «памятник» в России начинается также с выделения из многообразия объектов материальной культуры исторически значимых и необычных (нетипичных) объектов, определённых для сохранения органами государственной власти. Единого понятия тогда не было. Широко употреблялись такие термины, как «куриозные вещи», «куриозитеты», «раритеты», «что зело старое и необыкновенное», «археологические древности», «подземности»

и другие. Вплоть до начала ХХ века памятники культуры часто обозначались такими терминами, как «древность», «достопримечательность» и «достопамятность». Наиболее широкими обобщающими на тот момент (прежде всего, речь идёт о XVIII веке) понятиями можно считать понятия старины или древности и курьёзности (необычности), связывавшиеся, прежде всего, с движимыми историческими объектами и их необычными внешними характеристиками.

Уже в первой четверти XVIII века при определении ценности археологических предметов из драгоценных металлов их источниковый потенциал как критерий определения ценности стал доминировать над материальной стоимостью. Указ Петра I от 16 февраля 1721 года «О покупке в Сибири куриозных вещей и о присылке оных в Берг и Мануфактур коллегию» [220] сыграл определяющую роль в становлении отечественной археологии. Данный указ свидетельствует о том, что археологические предметы стали оцениваться уже не только с точки зрения их материальной стоимости, но, прежде всего, как историко-культурные подлинники.

Важным обстоятельством для формирования понятия «памятник» стало осознание необходимости использования при создании обобщающего труда по истории России широкого круга источников, как письменных, так и вещественных: «Постепенно из практических нужд развития исторической науки сложилось представление о взаимосвязи между историческим процессом и историческими объектами, возникшими в результате этого процесса» [44, c. 109]. Таким образом, в XVIII веке происходит осознание исторического информационного потенциала объектов культурного наследия.

Процесс выявления и фиксации древностей, возникший в первой четверти XVIII века в форме централизованного регламентирования, ко второй четверти XVIII века, стал связан с развитием академической науки. Объекты наследия прошедших исторических эпох в рассматриваемый период были в фокусе внимания таких видных деятелей отечественной науки, как В.Н. Татищев, Г.Ф. Миллер, М.В. Ломоносов, В.К. Тредиаковский, М.М. Щербатов, И.Н. Болтин, Н.И.Новиков, Н.М.Карамзин. Особо важную роль в становлении понятия «памятник» сыграла деятельность историков В. Н. Татищева и Г. Ф. Миллера.

Историк, географ, государственный деятель Василий Никитич Татищев (1686–1750 гг.) в созданной им в 1737 году программе по изучению страны и фиксации историко-культурного наследия («Предложение о сочинении истории и географии Российской») приводит 198 вопросов, ряд которых служил для выявления древностей (объектов археологического, архитектурноархеологического, религиозного наследия) и «курьёзностей» (палеонтологических объектов). Так, в пункте 103 прослеживается интерес к архитектурноархеологическому наследию: «Нет ли где в уезде том каких признаков и видов, где напредь сего городы или знатные строения были, и нет ли известия, как именованы, когда и кем разорены» [216, c. 65]. А в пунктах 104 и 105 раскрывается необходимость выявления и фиксации археологических объектов: «Не находится ль где в степях и пустынях каменных болванов или камней с надписями или какими либо начертании, которое, елико возможно, живописцу надлежит назнаменовать и, описав ево меру и цвет, при том же сообщить» [216, c. 65]. Татищев разрабатывал и меры по сохранению и фиксации археологических находок («горшки и кувшины в гробах, на которых надписи есть») [216, c.

66].

Выделение источниковой функции объектов историко-культурного наследия прослеживается по работам Герарда Фридриха Миллера (1705– гг.). Необходимо изучать «всякия Российския древности, из которых о древних временах и приключениях хотя не совершенное, однакож не совсем отметное свидетельство получить можно» [158, с. 255], – писал Миллер в проекте учреждения при Академии наук Департамента российской истории. Обращая внимание на сложность интерпретации вещественных источников, Миллер осознавал их высокий информационный потенциал, и именно он, по Миллеру, является основной причиной необходимости выявления таких источников и их изучения: «Главнейшая цель при изследовании древностей должна, конечно, заключаться в том, чтобы оне послужили к разъяснению древней истории» [157, с. 70].

Для полевых исследований Миллером была разработана специальная программа для сбора географических, исторических, археологических и этнографических данных. Программа эта способствовала становлению критериев выделения из многообразия объектов материальной культуры историкокультурных памятников, критериев их систематизации. В инструкции, составленной Г. Ф. Миллером в 1740 году для адъютанта И. Э. Фишера, прослеживается схожее с принятым в современной археологии отношение к археологическому памятнику. Археологический объект рассматривается уже не только как источник ценных артефактов, а как самостоятельный источник информации об истории и культуре (к примеру, информации об оборонительной системе военного укрепления). Начинает уделяться внимание описанию и интерпретации самого археологического объекта (памятника), а не только полученных в результате раскопок предметов. Археологический объект рассматривается Миллером как комплексный источник, из которого необходимо получать информацию о культурных традициях древности. Основным принципом определения ценности объекта наследия для Миллера выступал принцип древности и источниковый потенциал.

В осознании не только исторической, но и культурной ценности объектов историко-культурного наследия важную роль сыграл Михаил Васильевич Ломоносов (1711–1765 гг.). Он предлагал копировать древние церковные произведения изобразительного искусства (иконы и фрески), чтобы «сохранить их для позднейших потомков» [44, c. 109]. Ломоносов проявлял интерес к объектам наследия религиозной православной культуры. Для составления географического атласа России («Географического лексикона Российского государства») и труда по истории России, Ломоносовым, так же как Татищевым и Миллером, был подготовлен вопросник, направленный на выявление историко-культурных объектов и их описание с составлением планов. Вопросник был разослан по губерниям, и к 1763 году было получено свыше четырех тысяч ответов, использованных впоследствии при написании «Древней Русской Истории» [44, c. 109].

Во второй половине XVIII века, как отмечает О. В. Галкова, произошло выявление мировоззренческой, воспитательной компоненты в существовавшем на тот момент времени представлении о памятниках. Это связано с деятельностью опубликовавшего около 650 памятников письменности Н. И. Новикова, который «увидел в памятниках важное средство становления личности гражданина-патриота» [44, c. 109].

По мнению А. Б. Шухободского, значения, приближенные к современному понятию памятника в России, до начала XIX века приобрели «только движимые культурные ценности и музейные предметы. Недвижимые памятники при этом долгое время вообще не принимались во внимание»[244, c. 357]. С конца же XVIII – начала XIX веков получают распространение путеводители по городам с описанием памятников православной архитектуры прошлых столетий (к примеру, «Записка о достопримечательностях Московских», составленная Н.М. Карамзиным для Екатерины II).

Рассмотренный комплекс представлений об историко-культурных объектах составляет основу современной парадигмы развития понятия «памятник» в отечественной научной мысли. Источниковый, эстетический принципы и принцип древности, доминировавшие при определении понятия «памятник» до первой четверти ХХ века, были подчинены идеологическому принципу, который также был выделен ещё в XVIII веке [187, c. 484]. А с середины ХХ века на международном уровне официально закрепляются термины «культурные ценности» и «культурное наследие». Эти новые понятия расширяют и поглощают понятие памятника на теоретическом уровне. Так, в современных культурологических исследованиях более универсальным считается понятие «культурное наследие», как обозначающее явления, «органично включённые в жизнь современного общества и служащие средством коммуникации с прошлым» [187, c.

485], а понятие «памятник», выступая пройденной стадией на пути формирования понятия «культурное наследие», теряет актуальность. Так, «под культурным наследием понимают: 1) совокупность связей, отношений и результатов духовной деятельности прошлых исторических эпох; 2) совокупность объектов окружающего человека мира, признаваемых на основе культурного опыта человечества и его предпочтений культурными ценностями» [187, c. 312].

Согласно приведённой в определении под номером первым универсальной трактовке культурного наследия, оно как явление включает: «памятники, источники знания, средства общения и воспитания, произведения искусства, философские, и политические идеи (системы), религиозные системы, обычаи, традиции, достижения науки и техники и тому подобное» [187, c. 312]. В отечественной науке большой вклад в теоретическое обоснование понятия «культурное наследие» внёс Э.А. Баллер [18]. Он провёл наиболее полный анализ этого явления, придав понятию категориальный уровень. Именно ему принадлежит приведённая выше первая трактовка культурного наследия. Термины «культурное наследие» и культурно-историческое наследие (историко-культурное наследие) являются синонимами, что указывает на исторический характер комплекса явлений, определяемых этими понятиями.

В приведённом определении указано на ценностный характер феномена культурного наследия, на его актуальность для современной культуры через принадлежность к культурному опыту человечества. «Согласно Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия ЮНЕСКО под культурным наследием понимаются: а) памятники: произведения архитектуры, монументальной скульптуры и живописи, элементы и структуры археологического характера, надписи, пещеры и т.п.; б) ансамбли; в) достопримечательные места: произведения человека или совместные творения человека и природы, а также археологические достопримечательные места, представляющие выдающуюся универсальную ценность с точки зрения истории, искусства или науки. Недвижимые памятники, входящие в состав культурного наследия, нередко называют недвижимым культурным наследием» [187, c. 312].

Исходя из систематизации ЮНЕСКО культурного наследия видно, что памятники принято относить к культурному наследию, таким образом, они выступают объектами культурного наследия. Ясно, что понятие «культурное наследие» имеет обобщающий категориальный характер и демонстрирует фундаментальный теоретический уровень. Но при этом не прослеживается чёткого разграничения между объектами культурного наследия и памятниками, термины попросту отождествляются, что в ряде случаев приводит к подмене понятий и терминологической путанице. Так, например, по данной классификации памятники и достопримечательные места являются разными видами культурного наследия, а археологические памятники («элементы и структуры археологического характера») являются подвидом памятников, однако одним из подвидов достопримечательных мест в Конвенции ЮНЕСКО названы «археологические достопримечательные места». Кроме того, элементы и структуры археологического характера физически и семантически привязаны к природному месту своего расположения. Семантически, так как природное место является местом «бытования» в древности функционального объекта культуры, представленного в современности археологической структурой. Физически, так как сама археологическая структура располагается в культурном слое, в почве.

Таким образом, на основании неразрывной связи археологических структур с природными ландшафтами археологические памятники можно рассматривать и как совместные творения человека и природы. В итоге становится ясно, что понятия «памятник», «археологическая структура», «археологическое достопримечательное место» и «совместное творение человека и природы»

взаимопроникающие и неразрывно связанные друг с другом. Анализируя закреплённое в конвенции ЮНЕСКО понятие «культурное наследие», важно отметить: 1. Отношение к археологическим памятникам как к элементам и структурам археологического характера; 2. Употребление, хоть и не в археологическом контексте, формулировки «совместные творения человека и природы», отражающей двойственный культурно-природный характер археологических объектов (структур); 3. Употребление формулировки «археологические достопримечательные места», закрепляющей понимание археологических объектов, как достопримечательных мест.

Если говорить о понятии «культурные ценности», то впервые оно было официально закреплено в документах Гаагской конвенции 1954 года о защите культурных ценностей во время вооружённых конфликтов. «Культурные ценности – предметы материального и духовного мира, имеющие в представлении общества культурную значимость. Совокупность культурных ценностей того или иного народа, общества, государства составляет их культурное наследие»

[187, c. 312]. То есть, в определении фиксируется тождественность между понятиями «культурная ценность» и «культурное наследие». «В настоящее время существует два понимания культурных ценностей. Расширительное включает в себя такие категории, как языки, религиозные и философские системы, традиции и обычаи, фольклор и литературу, памятники культуры, реликвии и т.п. В узком смысле под культурными ценностями понимаются в основном только памятники культуры. Именно так культурные ценности определяются в документах ЮНЕСКО. В отечественной мысли с конца 1970-х гг. понятие «культурные ценности» трактуется преимущественно в расширительном плане» [187, c. 312]. Сравнение двух схожих понятий «культурное наследие» и «культурная ценность», всё-таки, позволяет выявить определённую разницу между ними. Так, понятие «культурное наследие» отражает культурноисторическую преемственность от прошлого к настоящему и будущему в контексте категории опыта. А понятие «культурные ценности» отражает значимость явления материальной и духовной культуры в конкретный момент времени. То есть, понятие «культурное наследие» акцентировано на всей «временной оси», а понятие «культурной ценности» на конкретном моменте времени.

«Культурные ценности формируются под влиянием проявляемого к ним обществом интереса и предпочтений, основывающихся на стремлении к познанию, удовлетворению эстетических потребностей, сохранению и продолжению традиций, духовной идентификации народностей и наций, общественных и религиозных групп» [187, c. 312].

Что касается современных культурологических исследований, то культурное наследие рассматривается в них как явление историко-культурного происхождения, существующее в системе современной культуры, обладающее ценностным и информационным характером (Д. С. Лихачёв [56, c. 11], М. Е.

Кулешова [105, c. 41], Е. Н. Мастеница [139], Ю. А. Веденин и другие). Так, например, А. А. Мазенкова в диссертационном исследовании даёт следующее определение: «Культурное наследие – это информационная подсистема культуры, обладающая значимостью (положительной или отрицательной) и основанная на опыте предшествующих поколений. Операциональной единицей культурного наследия является объект, обладающий ценностью» [130, c. 12].

Культурное наследие сегодня рассматривается не только как одна из характеристик культуры, но и как «фундамент» самой культуры, её «своеобразная память» [139, c. 252]. Оно является базой современного культурного процесса и обеспечивает возможность его развития [38, c. 3]. Е. Н. Мастеница описывает культурное наследие, как «сложную социокультурную систему, активно взаимодействующую со средой и транслирующую определенную, меняющуюся во времени и пространстве информацию. Именно наследие лежит в основе информационных кодов, которые обеспечивают «производство», накопление и передачу информации. Таким образом, образуется система взаимосвязей между культурой, наследием и информацией, функционирование которой и позволяет воспроизводить и совершенствовать достижения культуры» [139, c.

252].

Культурное наследие понимается упомянутым автором как феномен, обладающий сущностью «двуединства» прошлого и будущего – функциональностью и ценностью объекта наследия и для культуры прошедшего исторического периода, и для культуры современности, а также для будущего: «Культурное наследие – это то, что приобрело ценность в прошлом и ценность чего ожидается в будущем. Поскольку эта ценность и её ожидания изменяются с течением времени, это утвердило само культурное наследие в качестве субъекта динамического изменения» [139, c. 253].

Рассматривая культурное наследие как феномен современной культуры, Е. Н. Мастеница выделяет четыре категории понятий, связанных с материальным культурным наследием, использующихся в научной и административноправовой практиках. Данные категории понятий можно обозначить и как подходы к объектам культурного наследия. Это: «утилитарно-практический» подход с позиций правовых и имущественных отношений в обществе; «информационно-культурологический», или «синергетический» подход к наследию как к информационно-культурному феномену; «экономический» подход (наследие, как экономический ресурс); «социально-гуманитарный» подход к наследию как ресурсу развития для общества в целом [139, c. 256].

Обращаясь к диссертационной работе Т. Г. Мироновой, Е. Н. Мастеница утверждает, что концепции культурного наследия предшествовало понятие «памятник», не подразумевавшее актуальность для общества явлений, определяемых памятниками, так как основная их ценность определялась принципами древности, редкости и «курьёзности» (необычности), что приводило к вырыванию объектов из социокультурного контекста и, как следствие, утрате их содержания [153, c. 74]. В результате сами явления, определяемые памятниками, для культуры были реликтами. Выходом на новый более сложный уровень отношения к историко-культурным объектам и стала концепция культурного наследия, появляющаяся в Европе в конце 1960-х, в США в 1970-х, в отечественной мысли в конце 80-х - начале 90-х годов ХХ века [139, c. 257].

В итоге в рамках концепции культурного наследия феномен памятника в отечественной научной практике, сопоставляясь с объектом культурного наследия, стал пониматься как «социокультурное явление, один из видов культурных ценностей, выделяемый людьми из окружающего предметного мира в качестве необходимого средства преемственности культурного опыта предшествующих поколений и подлежащий освоению с последующей передачей потомкам» [187, с. 484]. То есть, в таком понимании памятник выступает овеществлённой связующей времён от прошлого к настоящему и будущему, причём актуальной культурной связующей, так как она содержит опыт – нечто важное и актуальное. Опыт этот имеет значение как локализованное - этническое, национальное, конфессиональное, так и общекультурное – общечеловеческое. На основании этого, как отмечает А. Б. Шухободский, «статус памятника имеет наднациональный (всеобщий) характер, и одновременно - специфически национальный характер, что и определяет отнесение данной культурной ценности к категории «памятников истории и культуры» [244, с. 7]. В контексте приведённых локализованных аспектов значимости опыта, «фиксированного» в памятниках, находится возможность осущствления поиска историко-культурной самоидентификации человека. И в этом ракурсе проблематика передачи опыта органично дополняется проблематикой сохранения и передачи «культурной памяти». Данная проблематика располагается в сфере междисциплинарного исследовательского направления, развивающегося в западной науке, и обозначаемого как «memory studies». В данное направление входят западные концепции культурной, исторической, социальной, коллективной памяти, зародившиеся в 20-х годах ХХ века в трудах немецкого искусствоведа А. Варбурга [47] и французского социолога М. Хальбракса [254]. В конце прошлого века данное исследовательское направление получило новое развитие усилиями Я. Ассмана, Б. Зельцер, П. Нора, Дж. Олика, Дж. Робинса, и других исследователей [6; 36; 165; 166; 250]. Говоря о «memory studies», как об исследовательском блоке в наиболее обобщённом виде (хотя, по мнению Дж. Олика и Дж. Робинса, не централизованном и не парадигмальном [36]), термины культурная, социальной и коллективная память можно обозначить, как синонимичные. Так, в ракурсе нашего исследования следует отметить, что культурная память привязывается к определённым локусам культурного пространства – «местам памяти» [166], среди которых наличествуют памятники истории и культуры. Таким образом, археологический памятник может рассматриваться, как место памяти, что в отечественном понятийном аппарате теории культурного наследия близко термину «памятное место». Сама же культурная память признаётся и западными, и отечественными исследователями [36; 37; 203; 204] явлением динамичным, социально обусловленным и политически анагажированным, потенциально конфликтным, мифологизированным, претерпевающим изменения нелинейного характера.

Необходимо, кроме всего вышеизложенного, особо подчеркнуть, что суммарно в современной науке существует три подхода к определению памятника: онтологический, гносеологический и аксиологический. «Согласно онтологическому подходу, памятник – это сохранившиеся предметы прошлого, выдающиеся по архитектурным, технологическим, или художественным достоинствам. Гносеологический подход предполагает, что памятниками являются предметы, ценные в научном, историческом, эстетическом, информационном, или просветительском отношениях. Согласно аксиологическому подходу, памятник есть ценностная категория, возникающая в результате отношения к предмету, определяемого распространёнными в обществе предпочтениями и интересами, существующей в данный момент системой ценностей» [187, с.

484].

Что касается определения «памятник археологии», то в отечественной практике оно впервые было официально закреплёно в Декрете ВЦИК и СНК от 7 января 1924 года «Об учёте и охране памятников искусства, старины и природы» [187, с. 485]. Декрет был издан в период, когда археология окончательно сформировалась как наука и понятие «памятник археологии» получило широкое распространение. На сегодняшний день понятие «археологический памятник» в блоке современных отечественных гуманитарных научных дисциплин соотносится с широким кругом понятий. На протяжении XX в. данный понятийный круг формировался преимущественно в рамках музееведения. Сегодня он дополняется через культурно ориентированные по своей дисциплинарной предметности музеологические исследования и исследования, производимые специалистами-культурологами.

В процессе изучения музееведческих терминов, разработанных в советский период (См. терминологические разработки Ю. П. Пищулина, П. Я. Букшпана, М. Б. Гнедовского [173]), нами был выявлен довольно широкий круг понятий, смежных с понятием «археологический памятник». Понятие «археологический памятник», подчинённое по родовидовому принципу понятию «памятник», в первую очередь, связано с такими его видами, как: «памятник истории и культуры», «памятник истории», «памятник материальной культуры», «памятник искусства», «памятник архитектуры и градостроительства», а также при некоторых условиях с понятиями «памятник документальный» и «памятник письменности».Ценностные свойства археологических памятников в этот период раскрывали такие понятия, как «историческая ценность», «научная ценность», «художественная ценность», «мемориальная ценность», «музейная ценность». Музееведческими понятиями советского периода, раскрывающими археологическую специфику феномена памятника, и дисциплинарными археологическими являются понятия «археологический памятник», «археологический комплекс», «археологические находки», «археологический материал», «археологический источник», «археологическая культура», «культурный слой», «клад». Мы приводим не все археологические термины, связанные с понятием археологического памятника, так как они, как правило, не выходят за пределы узко-археологического употребления. Отдельную группу составляют понятия конкретных видов археологических памятников, выработанные в рамках археологической дисциплины, перечисление которых не представляется целесообразным.

В ХХI веке понятие «памятник археологии» (и его родовое понятие «памятник») в отечественной науке разрабатывается в контексте концепции культурного наследия. В результате в современной отечественной науке важнейшими смежными с понятием археологического памятника стали понятия:

«культурная ценность», «культурное наследие», «археологическое наследие», «объект культурного наследия», «объект археологического наследия», «совместные творения природы и человека», «культурно-историческая среда», «культурный ландшафт». Характерное же для сегодняшнего дня сопоставление и практически отождествление понятий «памятник» и «объект культурного наследия» распространяется и на памятники археологии. Так, отождествление памятников с объектами наследия является официально зафиксированным в отечественной правотворческой практике фактом. Оно прослеживается уже в названии Федерального закона РФ от 25 июня 2002 года «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации». В соответствии с данным законом, к объектам культурного наследия народов Российской Федерации в числе прочих относятся объекты и предметы материальной культуры, представляющие собой ценность с точки зрения археологии. Приведём цитату из закона: «объекты недвижимого имущества со связанными с ними предметами материальной культуры, возникшие в результате исторических событий, представляющие собой ценность с точки зрения археологии и являющиеся свидетельством эпох и цивилизаций, подлинными источниками информации о зарождении и развитии культуры» [2].

Обращаясь к определениям археологического памятника в отечественной музееведческой и археологической литературе разных лет, становится видно, что интересующее нас понятие имеет в музеологии и археологии единое значение. В наиболее обобщённом виде «памятник археологии» в археологической литературе определяется как совокупность остатков культурной деятельности человека в определённый исторический период, на определённой территории, сохранившихся до времени обнаружения в системе культурного слоя земли, либо под водой. Иногда в определениях присутствует аспект использования археологической методики – раскопок, и хронологическое ограничение объектов, определяемых памятниками (датировка древнейшими периодами истории человечества). Релевантен приведенному пример современного музеологического определения: «памятники археологии – это материальные свидетельства ранней истории человечества, получаемые в результате раскопок или случайных находок и позволяющие восстанавливать историю культуры народов прошлого, типологическая группа памятников истории и культуры» [187, c. 485].

В музеологии понятие «археологический памятник» является производным от понятия «памятник». В советский период понятие памятник разделялось на две категории: памятники истории и культуры и памятники природы, что и по сей день является весьма распространённым делением. Основной функцией памятника признавалась историко-культурная репрезентативность, а в процессе научной культурной практики осуществлялось выявление четырёх возможных видов его значений – научного, художественного, исторического, мемориального. Другие формы актуального функционирования памятника в культурных практиках, помимо научно-исследовательской и музейной, на понятийном уровне зафиксировать не удалось.

В настоящее время в отечественной науке, благодаря концепции культурного наследия, актуализируется социокультурный характер феномена памятника, его ценностная составляющая, как явления, содержащего культурный опыт прошлого, и как средства передачи этого опыта (между прошлым и настоящим), что справедливо принимается и в отношении к археологическому памятнику. Однако попавшие в поле нашего зрения определения археологического памятника отражают функциональность обозначаемого ими явления только для научной и музейной культурных практик. При включении понятия «археологический памятник» в контекст понятий «памятник», «культурное наследие» и «культурная ценность», активно использующихся в современной науке, выявляется такая функция феномена археологического памятника, как передача культурного опыта, открывается его ценностная составляющая, определяющая значимость археологического памятника для современной культуры, как элемента культурного наследия.

Таким образом, наиболее полное выявление характеристик понятия «археологический памятник» в современной отечественной гуманитарной науке возможно только при рассмотрении понятийно-терминологического круга смежных с ним понятий, так как они являются взаимопроникающими. Далее тезисно приведём наиболее значимые для нашей работы выводы, сделанные в результате проведённого нами понятийно-терминологического анализа. Они представляют характеристики феноменов памятника, археологического памятника и культурного наследия, выявленные из понятийно-терминологического и теоретического массива знаний, сформированных к настоящему моменту в отечественной науке. Изложенные ниже характеристики структурированы по следующим блокам: понятийные характеристики феномена памятника как такогого (I), культурного наследия и культурных ценностей (II), археологического памятника (III).

I. 1. Памятник – это локус культурного пространства, обладающий репрезентативностью историко-культурных, либо естественнонаучных значений, которая определяет его ценность для общества. Памятники разделяются на две взаимосвязанные родовые группы: памятники истории и культуры и памятники природы.

I. 2. Под памятниками истории и культуры понимаются подлинные материально воплощённые историко-культурные объекты, обладающие научно, художественно, исторически и мемориально значимым информационным потенциалом.

I. 3. Памятник как природы, так и культуры выступает источником знаний и средством диахронической культурной преемственности опыта и памяти человечества, за счёт чего современным обществом он наделяется статусом ценности. Возникновение феномена памятника было обусловлено осознанием значимости для настоящего и будущего человечества, его исторического прошлого, опыта социально-культурных и культурно-природных взаимодействий.

I. 4. Ценность памятника при различных подходах рассматривается: 1) как его априорная характеристика, выступающая основанием для музейноинституционального сохранения; 2) как характеристика отношения общества к памятнику, определяющая динамику уровня его актуальности в условиях современности. В контексте второй трактовки более распространено использование понятия «культурное наследие».

II. 1. Понятие «культурное наследие» расширило понятие «памятник» до уровня актуальных и ценных для современной культуры явлений. Так, понятие «памятник» было «поглощено» понятием «объект культурного наследия» и, став ему синонимичным, потеряло теоретическую самостоятельность (однако в последнее время данная ситуация подвергается научной рефлексии и предпринимаются попытки переосмысления понятия «памятник»).

II. 2. Через интерпретацию, сохранение и использование культурного наследия производится аккумуляция опыта прошлых поколений, выступающего базой развития современной культуры.

II. 3. Культурное наследие выступает культурной ценностью (понятия близкие и в соответствии с расширительной трактовкой первого иногда употребляются как синонимичные), трактуемой как универсальная для общества значимость. Культурное наследие прошлых исторических периодов признаётся культурными ценностями современности.

II. 4. Понятие «культурное наследие» отражает культурно-историческую преемственность от прошлого к настоящему и будущему в контексте категории опыта; понятие культурные ценности отражает значимые явления материальной и духовной культуры на конкретный момент времени.

II. 5. Культурные ценности рассматриваются во взаимосвязи друг с другом, как единицы, образующие систему пространственно-культурных координат, определяемую культурно-исторической средой.

III. 1. Археологические памятники, понимаемые частью культурного наследия, аксиоматически наделяются культурной ценностью, а их функциональность восходит к памятникам культуры – к передаче культурного опыта.

Памятники археологии отождествляются с объектами культурного наследия и в этой связи могут обозначаться объектами археологического наследия.

III. 2. Понятие «археологический памятник» является подвидовым от видового понятия «памятник истории и культуры». Статусом памятника археологии могут наделяться как целостные археологические структуры – археологические объекты недвижимого характера, так и отдельные предметы в случае их особой значимости, полученные при раскопках объектов.

III. 3. Археологические объекты как явления физического пространства выступают системой из следующих элементов: 1. предметов материальной культуры и продуктов человеческого воздействия; 2. культурного слоя почвы;

3. ландшафтной территориальной зоны. Все элементы данной системы несут текстовые значения, считываемые человеком при научном исследовании объекта.

III. 4. Археологические памятники могут рассматриваться как «совместные творения человека и природы», «археологические достопримечательные места» и «памятные места». Последние два понятия, будучи близкими, обладают историко-культурным значением как места обитания (ойкумена) и культурно-практической деятельности археологических культур. При этом статус «памятности» места сохраняется даже после физической утраты объекта.

Приведённые структурированно по блокам тезисы для нас выступают базовыми отправными точками исследования, конечно не охватывающими в мельчайших деталях всю совокупность современных представлений о феномене памятника во всех его научных контекстах, но отражающими рамки современной расширительной трактовки феномена археологического памятника в контексте концепции культурного наследия.

Основания культурологической концептуализации Базовые параметры концепта «археологический памятник», определяющие вектор его понимания в блоке отечественных гуманитарных наук, задаются конкретной научной дисциплиной – археологией. Для обоснования необходимости разработки концепции археологического памятника, отвечающей культурологическому дискурсу данного исследования, остановимся подробнее на самой археологии, сфере её научного интереса. Это позволит наглядно продемонстрировать «внеархеологический» характер проблематики, определённой нами для решения.

В научной практике под археологией понимается историческая дисциплина, изучающая материальные и духовные аспекты жизни человеческих сообществ по объектам материальной культуры (вещественным источникам) и остаткам деятельности человека, изъятым из культурного слоя земли. Хронологические рамки научного интереса археологии довольно широки. Так, начало археологического периода истории определяется появлением первых вещественных следов деятельности человека. Сложившееся в последнее время новое направление в археологической науке, называемое индустриальной, или городской археологией, изучающее объекты современного культурного слоя, продлило хронологические рамки её научного интереса вплоть до XVIII, а иногда и XX века.

Ошибочным является мнение, относящее археологию только к истории материальной культуры, так как в данном случае меняется её цель. Интерпретация материала заменяется эмпиризмом, и в область изучения науки попадают лишь физические свойства предметов. Археология является, прежде всего, исторической дисциплиной. «Историзм археологии определяется не только прагматическим изучением древностей разных эпох, но и решением важнейших исторических проблем: таких как история хозяйства, история социального развития, история религии и искусства, этногенеза и миграции древних племен, а также вопросов возникновения государственности, развития античного, средневекового города, истории торговли, проблемы культурных трансляций и так далее» [214, c. 7]. В 1930-х годах была определена основная функция археологии, суть которой – изучение вещественных памятников в качестве исторических источников [213, c. 19]. М.П. Грязнов в 40-х годах ХХ века писал: «Объект изучения (археологии – В.А.) – история развития культуры. Вещь – средство, источник для наших познаний» [51, c. 99].

Таким образом, археология как наука изучает конкретные археологические объекты в контексте территории, историко-культурных периодов и обществ, их породивших, давая при этом собственное определение культуры.

«Культура в археологии – любая деятельность человека, оставившая материальные следы» [140]. Как пишет Д. Г. Зданович: «Культура, так или иначе, остаётся базовым понятием в археологии. При этом объектом непосредственного изучения является только предметный мир культуры, хотя в одних случаях опредмечиваются, скорее, физические, а в других – скорее, духовные потребности её носителей» [69, c. 19].

Рассмотрение сферы научного интереса археологии показывает, что аспект функционирования археологического наследия в современной культуре выходит за рамки науки, у которой изучение археологических объектов лежит в основе, хотя археологами могут проводиться исследования данной проблемы в ключе культурологии современности. Однако данные исследования выступают скорее локальными явлениями, нежели общей тенденцией. По большому счету, археология остается исторической дисциплиной, ориентированной на изучение прошлого, феномен памятника определяется ею именно в этом контексте. Данное же диссертационное исследование ориентировано на изучение современности, на бытие археологического объекта в современной культуре, и именно поэтому принятое в археологии понятие памятника не отвечает требованиям данного исследования.

Как было показано ранее, понятие «археологический памятник» в блоке современных отечественных гуманитарных научных дисциплин существует во взаимосвязи с широким кругом других понятий. А сложность феномена памятника «многозначного по своей сущности» определяет актуальность его изучения во многих научных дисциплинах. Термин «археологический памятник», будучи одним из ключевых в конкретной специфической научной дисциплине – археологии, выходит за её рамки и используется в иных дисциплинах социально-гуманитарного профиля, разрабатывающих круг исторических, культурных, социальных и правовых проблем. Интерес довольно широкого круга научных дисциплин к археологическим объектам связан с широтой общепринятой трактовки феномена памятника археологии как культурного объекта отдалённой от современности исторической эпохи; трактовки, объединяющей всю совокупность предметов и объектов материальной культуры древнейших исторических эпох, вышедших из употребления (прекративших функционирование в культуре и подвергнувшихся разрушению под воздействием времени – археологизации) и извлечённых из культурного слоя земли или существующих в нём, образуя единую систему.

Научные дисциплины, работающие с объектами археологического наследия, оперирующие археологическими данными и использующие знание о прошлом, полученное с помощью археологии, условно можно разделить на две категории в соответствии с подходами к археологическим объектам. Обозначим эти подходы как источниковый и ценностный. Первый подход заключается в отношении к археологическому объекту как к источнику. Этот подход используется в археологии и его можно назвать археологическим. Основной целью работы с объектом в данном случае становится выявление историкокультурных значений, что эквивалентно укрепившейся формулировке: выявление исторической информации. А наиболее полное получение информации («прочтение») из такого специфического источника, как археологический, возможно только посредством раскопок, что сопряжено с изменением физических характеристик объекта. Данный подход, конечно, рассматривает археологический памятник не только как источник, но и как ценность, но прежде всего научную. Источниковое понимание объектов археологического наследия присуще (помимо археологии) истории и вспомогательным историческим дисциплинам.

Ценностный, или аксиологический подход характеризуется отношением к памятнику археологии как к объекту культурного и исторического наследия, способному функционировать и в условиях современной культуры. Как правило, в поле зрения специалистов при данном подходе попадает функционирование памятника археологии в музейных культурных практиках. Источниковые свойства наследия при этом подходе, несомненно, учитываются, однако они подчинены историко-культурным ценностным свойствам. Ценностный подход к объектам археологического наследия применяется в музееведении (музеологии), культурологии, искусствоведении. Основные задачи

работы с памятником при таком подходе можно определить как его сохранение, последующую популяризацию (трансляцию), изучение его эстетических качеств и, что менее распространено, но не менее перспективно: изучение памятника как феномена современной культуры.

Выделение именно таких подходов опирается на реалии практической работы с археологическим наследием, в процессе которой возникает конфликт между задачами сохранения и изучения наследия. Существующее между двумя обозначенными подходами противоречие, характеризующееся как «конфликт»

между задачами собственного археологического поиска и задачами сохранения археологического наследия, отмечал ещё в 1995 году А. Д. Пряхин [180]. Источниковый – исследовательский, и ценностный – охраннопамятниковедческий подходы диалектически связаны друг с другом. Имея определённые противоречия между собой, они одновременно и взаимообусловлены, поскольку существуют в контексте культуры в целом, категории ценности, только разного порядка (научной и историко-культурной); и взаимозависимы. Ведь без достижений в области археологии невозможно будет определить историко-культурную ценность объекта, а без осознания историкокультурной ценности объекта и знания о прошлом, пропадёт научная актуальность археологии. А. Д. Пряхин акцентирует внимание на значимости археологического наследия для современной культуры, настаивая на рассмотрении археологических объектов как специфических, актуальных форм историкокультурного наследия: «Ископаемая реальность» как бы возвращается из мрака забвения в нашу жизнь, живительно пополняя «рудники» нашего существования в единой цепи прошлое – настоящее – будущее» [180, c. 9].

Актуальность феномена наследия обусловлена по Пряхину тем, что система «прошлое – настоящее – будущее» неразрывна, из чего следует ложность противопоставления прошлого и настоящего. А культивируемый в современном мире принцип приоритета современности ведёт к потере глубины исторической памяти, подмене уважения к истории борьбой с пережитками, появлению неприемлемого «выборочного принципа отношения к наследию» [180, c.

9]. Современный человек воспринимает культурное наследие через призму собственного мироощущения и мировоззрения, и поэтому «наследие – это не только прошлое, но и важнейший компонент современности» [там же].

Далее детально обратим внимание на выявленные нами специфические критерии археологических памятников, характерные для современной отечественной научной практики. Это следующие семь критериев: 1, историкокультурная подлинность; 2, материальный овеществлённый характер; 3, взаимосвязь с ландшафтной средой; 4, древность создания; 5, прерванное культурное функционирование, руинированность – археологизированность [135, с. 15];

6. использование археологических методов исследования (прежде всего раскопок); 7. научная ценность. Критерий использования археологических методов («выкопанности»), древности создания, предметности и «встроенности в ландшафт» выделялись С. Ю. Каменским как основные содержательные маркеры археологического наследия, отделяющие его от других типов культурного наследия [78, c. 82]. Каменский, являясь автором наиболее исчерпывающего на сегодняшний день исследования проблем актуализации археологического наследия в современных реалиях, понимает его как категорию, имеющую условный, во многом сугубо юридический характер [78, с. 83]. Специфический критерий использования археологических методов рождает отмеченный ранее парадокс, заключающийся в том, что раскопочные методы частично, либо полностью уничтожают археологический объект. Данный факт особенно парадоксален при понимании раскопочных методов как фактора возникновения археологического памятника, что было зафиксировано в одном из проанализированных понятий памятника археологии: «памятники археологии бывают единичными и комплексными; последние получают в результате раскопов городищ, курганов, древних поселений» [187, c. 485]. В данном определении под археологическими памятниками понимаются «материальные свидетельства ранней истории человечества, получаемые в результате раскопок» [187, c. 485]. Таким образом, существующие на сегодняшний момент определения археологического памятника, не очерчивают чётких рамок обозначаемого ими феномена: в них статус памятника придаётся и недвижимым археологическим объектам, и извлечённым из них коллекциям предметов. Кроме того, в существующих определениях, как правило, рамки культурной функциональности археологического памятника ограничиваются научной и музейной культурными практиками.

Данные особенности, являющиеся общим местом современных археологических определений памятника, воспринимаемые нами как их недостаточность в культурологических контекстах, в научной практике археологии не вызывают осложнений. Но на уровне культурологического рассмотрения археологического наследия, при котором раскрывается потенциал памятников археологии для современности и будущего, как части культурного наследия, выступающего явлением культуры прошлого, включённым в культуру настоящего, существующей трактовки понятия «археологический памятник» становится недостаточно.

Она не охватывает всего многообразия культурных процессов, в которые памятник вовлекается в современности.

Рассмотренная специфика археологических памятников является результатом конкретно-дисциплинарного (археологического) подхода к объектам культуры, в рамках которого постулируются базовые параметры концепта «археологический памятник», эксплицируемые в другие научные дисциплины. В археологии термины «источник» и «памятник» могут употребляться как синонимичные: «археологические источники – археологические памятники, ставшие объектом исследования археологов» [209], «археология – наука, изучающая историческое прошлое человечества по вещественным памятникам» [140].

В результате, в рамках археологии, статус памятника придаётся всем объектам материальной культуры по факту прекращения их культурного функционирования. В приведённой цитате зафиксировано, что источниками становятся «памятники, ставшие объектом исследования», из чего следует, что до того, как они попали в фокус археологии (до открытия) объекты уже были памятниками.

Таким образом, и не открытые археологические объекты считаются памятниками, то есть объекты, не возвращённые в культуру и не выполняющие основной, принятой в отечественной науке функции памятника, определяемой, как передача опыта, культурно-историческая связь (между прошлым и настоящим).

Что подтверждается и употреблением таких привычных для археологов формулировок как: « […]жизнь наших предков на том или ином памятнике» [30, c. 8].

Нам представляется, что такая трактовка памятника не отвечает и критерию устойчивого общественного интереса. Памятник археологии не рассматривается как явление современной культуры, функционирующее в ней, в результате его «допамятниковая» и «памятниковая» стадии вообще не выделяются. В то время как, пребывая на данных разных стадиях существования, явления культуры обладают совершенно разным бытием. В «допамятниковой» стадии археологический объект не обладает функцией памятника, он может вообще не существовать для культуры (и человека), а может и существовать, не осознаваясь памятником, иметь иные функции, например, утилитарные. Будучи в таком состоянии, объект не является памятником по той причине, что не выявлены его историко-культурные значения и не осознаётся их культурная ценность и самого объекта, в каких-либо современных контекстах.

Исходя из вышесказанного, главным основанием выделения «допамятниковой» и «памятниковой» стадий существования археологического объекта является его культурное бытие. Будучи феноменом культуры, памятник втягивается во взаимодействие с человеком за счёт своего текстового характера. Значения, считываемые с памятников, являются актуальными для общества (что в современной научной мысли раскрывается через понятие «культурный опыт»), либо для конкретных культурных практик, например, таких как научная и музейная (включающая практики сохранения и популяризации памятников). Признавая культурное бытие памятников становится очевидной невозможность их существования вне культуры. Однако тот факт, что памятник имеет материальное воплощение, позволяет ошибочно отождествить его с материальной (объектной) составляющей, что верно только отчасти.

Действительно, статус памятника приобретает именно материальный объект, но, обладая потенциалом памятника, объект может иметь различные культурные функции и не рассматриваться обществом как памятник. Памятником же объект становится только после выявления присущего ему свойства, ранее определённого как способность выступать культурно-исторической связующей (от прошлого к настоящему) за счёт сконцентрированного в нём культурного опыта. Приведённая формулировка имеет общий характер, в связи с чем нуждается в пояснении. На наш взгляд, основное свойство памятника наиболее полно раскрывается при рассмотрении явлений культуры как текстов.