«ПРЕЮДИЦИЯ В СОВРЕМЕННОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ РОССИИ ...»

Министерство внутренних дел Российской Федерации

Нижегородская академия

На правах рукописи

Салеева Юлия Евгеньевна

ПРЕЮДИЦИЯ В СОВРЕМЕННОМ

УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ РОССИИ

Специальность: 12.00.09 – уголовный процесс

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание ученой степени кандидата юридических наук

Научный руководитель:

доктор юридических наук, профессор М.П. Поляков Нижний Новгород 2014 2

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение …………………………………………………………………….

ГЛАВА 1. ПРЕЮДИЦИЯ КАК ТЕОРЕТИКО-ПРИКЛАДНАЯ

ПРОБЛЕМА СОВРЕМЕННОЙ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ

НАУКИ И ПРАКТИКИ ………………………………………………….. § 1. Преюдиция как предмет юридической науки ………………………... § 2. Преюдиция как проблема уголовно-процессуальной науки ………… § 3. Прикладные аспекты проблемы преюдиции ……………………........

ГЛАВА 2. ПРОБЛЕМЫ ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ И

НОРМАТИВНОЙ ИНТЕРПРЕТАЦИИ ПРЕЮДИЦИИ

В СОВРЕМЕННОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ ……………………. § 1. Проблема понятия и сущности преюдиции ………………………….. § 2. Нормативная интерпретация преюдиции в российском и зарубежном уголовно-процессуальных законодательствах ………………

ГЛАВА 3. ПОДХОДЫ К НОРМАТИВНОМУ

РАЗРЕШЕНИЮ ПРОБЛЕМЫ ПРЕЮДИЦИИ

В СОВРЕМЕННОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ ……………………. § 1. Анализ доктринальных предложений по нормативному разрешению проблемы преюдиции в свете традиционной научной парадигмы ……… § 2. Предложения по нормативному решению проблемы преюдиции в свете теории альтерпроцессуальной информации ……………………… Заключение ………………………………………………………………… Список использованной литературы …………………………………… Приложения …………………………………………………………………

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Проблема преюдиции в современном отечественном уголовном процессе является крайне актуальной как в теоретическом, так и в практическом смысле. Эта актуальность отражается во многих юридических аспектах, в том числе в постоянно меняющихся подходах законодателя к данному феномену.

С одной стороны, в последние годы наметилась явная тенденция расширения преюдиции в уголовном процессе. С 1 января 2010 года на законных основаниях действует институт межотраслевой преюдиции. В теоретикометодологическом аспекте эту тенденцию можно рассматривать как существенное достижение в плане поиска путей консолидации различных юридических процессов, как прямое воплощение важнейшего начала уголовного судопроизводства – принципа процессуальной экономии. Вместе с тем, три года поиска эффективных путей практической реализации межотраслевой преюдиции выявили большое количество проблем и противоречий как в нормативнопрактической, так и в теоретико-методологической сферах. Прямым и бесспорным доказательством указанной проблематики является непрекращающийся поток жалоб и запросов в Конституционный Суд РФ.

На фоне обостряющихся проблем начинает проявлять себя прямо противоположная тенденция, нацеленная на принципиальную и полную ликвидацию преюдиции в уголовном процессе. Так, в июле 2013 года в Государственную Думу Российской Федерации был внесен законопроект об упразднении статьи 90 УПК РФ. И хотя пока он остается без внимания законодателя, сами симптомы «законодательного» противодействия преюдиции нельзя обойти вниманием.

Анализ правоприменительной практики, ее комментариев специалистами и неспециалистами, а также изучение других сфер и направлений проявления преюдиции показывают, что проблема преюдиции в уголовном судопроизводстве начинает обнаруживать себя неведомыми ранее сторонами и нюансами. Эта проблема нередко выходит за пределы правового поля и начинает использоваться в качестве средства для правозащитных спекуляций по поводу неправомерных методов разрешения громких уголовных дел.

Складывающаяся проблемная ситуация вызывает необходимость целенаправленного выявления, конкретизации и тщательного исследования теоретических и практических проблем отраслевой и межотраслевой преюдиции в современном уголовном судопроизводстве. В части теории необходимо в первую очередь предельно четко определиться с понятием преюдиции; ключевыми идеями, лежащими в его основе; современными методологическими и идеологическими основаниями преюдиции; ее инструментальной необходимостью для отечественного уголовного судопроизводства и т. д.

Сегодня необходимо не просто фиксировать новые факты, но и по-новому объяснять их. Так, современная юридическая наука установила, что понятие преюдиции исторически изменчиво. Однако для уголовно-процессуальной науки и практики важно не просто письменно зафиксировать это обстоятельство, но и ответить на вопросы: почему так происходит? Почему в разные исторические периоды преюдиция трактуется неоднозначно? Почему не все государства, организующие уголовное судопроизводство на принципах, идентичных с принципами отечественного уголовного процесса, внедряют институт преюдиции в свое национальное законодательство?

Ответы на эти и другие вопросы требуют выявления идеологических и методологических предпосылок проблемы преюдиции, рассмотрения этой проблематики под новым исследовательским углом, позволяющим разглядеть неизвестные науке противоречия, скрыто генерирующие и усугубляющие сложности правотворчества и правоприменения.

Кроме того, необходимо принимать во внимание, что проблема преюдиции в современном уголовном процессе является своеобразными «вратами» в сложнейшие вопросы высокого теоретического уровня. Одним из таких глобальных теоретических вопросов, возникающих в контексте уголовнопроцессуальной преюдиции, является вопрос о конвергенции познавательных возможностей различных юридических процессов. Однозначного ответа на данный вопрос в юридической науке на сегодняшний день нет. В рамках методологической иерархии различных видов судопроизводства и, как следствие, из идеи исключительных прав уголовного судопроизводства на познание обстоятельств, входящих в круг его законных интересов.

Большинство предлагаемых наукой вариантов решения проблемы, как правило, опираются на традиционные и устоявшиеся методологические основания и, следовательно, не позволяют выработать инновационный функциональный подход к межотраслевой преюдиции в уголовном процессе, который позволил бы смягчить противоречия, непременно возникающие в ходе реализации преюдициальных ситуаций, в частности найти компромисс между идеей методологической иерархии юридических процессов и идеей процессуальной экономии.

Указанные проблемы подтверждают высокую актуальность исследования преюдиции в современном уголовном процессе. Результаты, полученные в ходе исследования, доказали научную значимость темы, а также показали, что формы проявления проблематики преюдиции в контексте современного уголовного процесса и ее связи с другими отраслями права обширнее и разнообразнее, чем это представлялось в начале исследования.

Степень научной разработанности темы исследования. Тему преюдиции на сегодняшний день нельзя отнести к числу особо разработанных как в общей теории права, так и в науке уголовно-процессуального права. Несмотря на то, что публикаций на тему преюдиции в различных отраслях права имеется достаточно, процесс поиска сущности преюдиции и оптимальных форм ее нормативного воплощения еще далек от завершения. По сути, все важнейшие положения теории преюдиции сегодня относятся к числу дискуссионных. Наука пока не определилась даже в консолидированном понятии преюдиции, поэтому можно без преувеличения говорить о том, что формула, которой сто лет назад охарактеризовал степень научной разработанности этой темы В.К. Случевский:

«…учение о преюдициальных вопросах принадлежит к числу трудных и еще поныне не установившихся учений»1, – и сегодня актуальна для всех отраслей современной юридической науки, имеющих отношение к преюдициальной проблематике.

В науке уголовного процесса разработка этой темы началась в начале прошлого века. В дореволюционный период преюдицию рассматривали в своих трудах такие видные процессуалисты, как Н.А. Буцковский, С.И. Викторский, М.В. Духовской, Н.А. Неклюдов, Э. Немировский, Н.Н. Розин, В.К. Случевский, И.Я. Фойницкий, И.Г. Щегловитов и др.

В советский период вопросами теории и практики преюдиции в уголовном судопроизводстве занимались: В.Д. Арсеньев, Ю.М. Грошевой, С.В. Курылев, И.А. Либус, Г.М. Резник, М.С. Строгович, И.Л. Петрухин, Ф.Н. Фаткуллин, У.М.

Юсубова и др.

Среди первых исследователей преюдиции постсоветского периода особо выделяются: В.П. Божьев, А.Д. Бойков, В.В. Воскресенский, Р. Искендеров, Н.А.

Громов, О.В. Левченко, О.Ю. Гай, П.А. Скобликов и др.

У истоков современных теоретических разработок проблемы преюдиции стояли известнейшие теоретики права В.К. Бабаев, В.М. Баранов, Т.Н. Радько и др. Среди заметных работ последних лет, посвященных общим теоретическим вопросам преюдиции, можно назвать кандидатскую диссертацию А.В. Карданца «Преюдиции в российском праве. Проблемы теории и практики» (Нижний Новгород, 2002).

На сегодняшний день тема преюдиции в уголовном процессе становится достаточно популярной. В качестве примера можно привести несколько диссертаций, защищенных в последние годы: А.С. Березин «Преюдиции в отечественном уголовном судопроизводстве» (Нижний Новгород, 2006); А.Г.

Гореликова «Преюдиция в уголовном процессе Российской Федерации» (Москва, 2010); С.В. Фидельский «Преюдиция в уголовно-процессуальном праве:

Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Часть II. Судопроизводство / под ред.

В.А. Томсинова. М., 2008. С. 227.

нормативное закрепление и порядок реализации» (Москва, 2011); И.В. Чащина «Преюдиция в уголовном процессе России и зарубежных стран: сравнительноправовое исследование» (Москва, 2011).

В 2012 году в московском издательстве «Юрлитинформ» вышла в свет коллективная монография «Теория уголовного процесса: презумпции и преюдиции», в которой были представлены интересные точки зрения Л.В. Головко, Л.С. Заржитской, Н.А. Колоколова.

исследовавших смежные вопросы теории уголовного процесса. В этой связи заслуживают внимания положения, освещенные в работах А.С. Александрова, С.В. Власовой, И.С. Дикарева, Е.А. Зайцевой, М.В Лапатникова, С.В. Петракова, М.П. Полякова, А.Р. Султанова, В.Т. Томина, А.А. Юнусова и др.

Все названные авторы внесли свой вклад в накопление научных знаний, способствующих осмыслению и разрешению проблематики преюдиции в уголовном процессе. Однако, несмотря на увеличение количества работ и исследователей, нерешенных и неосознанных проблем, связанных с преюдицией в уголовном процессе, на сегодняшний день остается достаточно. Эти проблемы требуют новых научных подходов, особого образа мышления, смелых гипотез, новых теорий. Наука и законодательство нуждаются в нетрадиционных подходах к решению застаревших проблем, опирающихся на инновационные концепции. В настоящем исследовании рассмотрены нерешенные теоретические и практические проблемы и пути их разрешения, не предлагавшиеся ранее в уголовно-процессуальной науке.

Объектом исследования является преюдиция в праве как культурноисторическое явление и развивающийся юридический феномен, имеющий инструментальное предназначение для решения общих и специфических задач современной юриспруденции.

Предмет исследования – отраслевая и межотраслевая преюдиция в современном уголовном процессе России; проблемы ее теоретической интерпретации, нормативной адаптации и практической реализации.

Цель исследования состоит в выявлении новых и конкретизации имеющихся теоретических и прикладных проблем, связанных с пониманием сущности преюдиции и практическим применением института преюдиции в современном уголовном процессе.

Цель исследования включает в себя разработку научно обоснованных предложений, направленных на эффективное практическое решение указанных проблем.

Для достижения указанной цели необходимо решить следующие основные задачи:

– в контексте научных достижений современной юридической науки уточнить собственную исследовательскую задачу, направленную на выяснение значимых сторон преюдиции, не подвергавшихся ранее целенаправленному научному анализу;

– провести изучение преюдиции в проблемном ключе, выявив основные противоречия, являющиеся источником теоретических, законодательных и практических трудностей осмысления и реализации преюдиции в современном уголовном процессе;

возникающие в судебной практике;

накопленные в науке уголовно-процессуального права и науках иных процессуальных отраслей права, имеющие непосредственное и опосредованное отношение к проблемам научного толкования и практического применения преюдиции;

законодательного формирования и функционирования института преюдиции в уголовном процессе России и странах ближнего и дальнего зарубежья;

– исследовать имеющиеся в современной науке, но не реализованные доктринальные законодательные предложения, направленные на оптимизацию института преюдиции в современном уголовном процессе;

– отыскать перспективные методологические концепции, выходящие за рамки традиционной научной парадигмы, позволяющие сформировать основания для принципиально нового функционирования института межотраслевой преюдиции;

– разработать нормативную модель правового института преюдиции, а также сформулировать рекомендации, направленные на устранение практических проблем и противоречий применения преюдиции в современном уголовном процессе.

Методология и методика исследования. Методологическая основа исследования строится на диалектическом методе научного познания социальной действительности, обеспечивающем научный подход к изучению явлений и процессов общественной жизни. Кроме того, в работе были использованы общие и частные методы научного исследования: анализ, синтез, дедукция и индукция;

исторический, сравнительно-правовой, системно-структурный, логический и социологический методы. При осмыслении проблем преюдиции диссертант использовал методики информационного подхода и элементы «идеологического»

подхода.

В качестве теоретической базы исследования выступают фундаментальные разработки общей теории права, науки уголовно-процессуального, уголовного, административного права, теории оперативно-разыскной деятельности, криминалистики, науки управления, криминологии, социологии, логики и психологии.

Нормативную базу исследования составляют: Конституция РФ, федеральные конституционные законы, нормы действующего уголовнопроцессуального, уголовного, гражданского процессуального, арбитражного процессуального, административного и иного федерального законодательства России и стран СНГ, а также нормативные акты Президента РФ, органов законодательной и исполнительной власти (в том числе и ведомственный нормативный материал), постановления и определения Конституционного Суда РФ, постановления Верховного Суда РФ, имеющие отношение к проблемам уголовно-процессуальной преюдиции.

Эмпирическая и иная информационная база исследования. В качестве источников информации о практических проявлениях проблемы преюдиции в уголовном процессе использовались: официальные материалы и публикации в средствах массовой информации; информационные базы высших и региональных судебных органов (688 уголовных дел); судебная практика; материалы научных исследований; данные собственных социологических исследований (по специальным анкетам опрошены 47 судей, 42 работника прокуратуры, следователей и 53 дознавателя, работающих в г. Нижнем Новгороде и Нижегородской области).

Научная новизна исследования обусловлена как недостаточной теоретической разработанностью темы, так и особым авторским подходом к выявлению и осмыслению проблем преюдиции. В исследовании дана попытка объяснить сущность рассматриваемого явления, опираясь на экспериментальную методологию «идеологического» подхода. Это позволило провести ретроспективную реконструкцию идеи преюдиции до уровня «первоначальной идеи». Наши предшественники не ставили себе задач такого углубленного познания и объяснения сущности преюдиции.

Полученные научные знания позволили по-новому объяснить природу преюдиции в современном уголовном процессе, найти новые основания для дифференциации преюдиции на сущностном уровне. Кроме того, в диссертации была предпринята вполне успешная попытка разработки решения проблемы межотраслевой преюдиции с опорой на малоизвестную, но весьма перспективную концепцию использования альтерпроцессуальной информации в уголовном процессе. Применение этой концепции позволило определить совершенно новую структуру правового института преюдиции в уголовном процессе. Элементы научной новизны содержатся и в предлагаемых изменениях в уголовнопроцессуальное законодательство.

О научной новизне свидетельствуют и положения, выносимые на защиту:

1. Утвердившееся в науке мнение о том, что понятие преюдиции исторически изменчиво, не совсем верно передает сущность плюрализма значений преюдиции, проявляющуюся в широком историческом контексте. Даже анализ первичных трактовок преюдиции, имевших место во времена римского права, показывает, что исследуемое понятие изначально обладало множественностью смыслов, поэтому история развития понятия преюдиции (в том числе и в отечественном уголовном процессе) представляет собой не столько эволюцию, сколько «круговорот» различных смыслов.

2. Идея преюдиции (в своем исходном замысле) не только потенциально многозначна, но и потенциально противоречива, поскольку неизбежно порождает главное преюдициальное противоречие.

На идеологическом уровне – это противоречие между двумя идеологиями:

идеологией свободной оценки доказательств и идеологией их формальной (законной) оценки.

На методологическом уровне – противоречие между стремлением юридического процесса к отраслевой дифференциации и одновременным стремлением к информационно-познавательной консолидации обособившихся процессов.

положением о не обязательности для суда любых доказательств, вытекающего из принципа оценки доказательств по внутреннему убеждению, и законодательным требованием обязательности безоговорочного принятия преюдициальных фактов, в том числе и в ущерб этому убеждению.

Все проблемы преюдиции в современном уголовном процессе генерируются именно этим преюдициальным противоречием.

3. В процессуальном смысле преюдиция должна трактоваться как требование, обязывающее участников, ведущих судопроизводство, принять во внимание преюдициальные факты и дать им оценку в соответствии со своим внутренним убеждением, основанным на системе имеющихся доказательств.

Преюдиция – это не требование принять на веру преюдициальные факты, а лишь требование об их обязательной оценке, предполагающей (в случае отклонения указанных фактов) специальную аргументированную мотивировку.

4. Через идею преюдиции своеобразно реализует себя ревизионное начало, присущее уголовно-процессуальному методу. Новый приговор, в котором содержатся преюдициальные факты, вписанные в новую систему доказательств, добавляет истинности и тому решению, в котором эти факты были установлены ранее. Получаются как бы доказательства «двойной» силы.

5. Уголовно-процессуальному законодательству России следует отказаться от термина «преюдиция». Данный термин необоснованно заимствован из языка юридической теории, в которой до сих пор не имеет конкретного, единого определения. Теоретический плюрализм интерпретации понятия преюдиции опосредованно переносится на судебную практику, создавая затруднения в правильной практической трактовке замысла и буквы уголовно-процессуального закона.

Отказ от термина «преюдиция» целесообразен и по тому основанию, что другие отрасли процессуального права, с которыми уголовный процесс состоит в преюдициальном взаимодействии, не используют указанной терминологии. Идея процессуальной экономии, которую олицетворяет преюдиция, должна найти отражение и в ясном и экономичном языке закона.

6. Для смягчения центрального преюдициального противоречия необходимо применять новые теоретико-методологические основания. Традиционные методологические решения себя исчерпали. В качестве перспективного средства разрешения теоретико-прикладных проблем преюдиции можно рассматривать теорию альтерпроцессуальной информации в уголовном процессе.

7. Императивный способ регулирования внутриотраслевой преюдиции, имеющий место в современной редакции статьи 90 УПК РФ, нецелесообразен по идеологическим и методологическим основаниям. С идеологической точки зрения подобный приказной порядок признания обстоятельств, установленных в приговоре суда, вынесенном по другому уголовному делу, «оскорбляет»

отечественное уголовное судопроизводство, намекая на отсутствие в нем внутренней гармонии. В методологическом смысле внутриотраслевая преюдиция не нуждается в «конкретно-императивной» регламентации, поскольку порядок использования приговоров и иных итоговых судебных решений по уголовному делу и их обязательность недвусмысленно вытекают из общих принципов и ключевых презумпций уголовного процесса.

8. К решению проблем преюдиции в перспективе следует привлекать передовые информационные технологии, которые помогут создать единые банки данных судебных решений, позволяющие при помощи соответствующего программного обеспечения (аналогичного, например, программе «Антиплагиат») быстро и эффективно отыскивать преюдициальные пересечения различных юридических процессов. Указанные технические средства будут способствовать усилению творческого начала субъектов, ведущих уголовное судопроизводство, в подготовке приговоров и иных судебных решений.

9. Вопросы преюдициального взаимодействия различных юридических процессов должны регламентироваться в отдельной главе УПК РФ: Глава 111:

«Использование в доказывании обстоятельств, установленных в решениях судебных органов по правилам гражданского, арбитражного и административного судопроизводства. Использование обстоятельств, установленных в решениях международных судебных органов».

В указанную главу предлагается включить следующие статьи.

«Статья 90. Использование в доказывании обстоятельств, установленных в решениях судебных органов по правилам гражданского, арбитражного и административного судопроизводства Обстоятельства, установленные в итоговых процессуальных документах, вынесенных в порядке гражданского, арбитражного, административного судопроизводства, принимаются судом, прокурором, следователем, дознавателем в качестве допустимых доказательств. Указанные обстоятельства подлежат обязательной оценке наряду с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле».

«Статья 90. Порядок исключения обстоятельств, установленных в решениях судебных органов по правилам гражданского, арбитражного и административного судопроизводства из системы доказательств по уголовному делу Если в ходе оценки обстоятельств, указанных в статье 90 настоящего Кодекса, у суда возникнут сомнения относительно их истинности, суд может проверить данные обстоятельства по правилам уголовного судопроизводства или же установить их заново.

По факту противоречия обстоятельств, указанных в части первой настоящей статьи, суд выносит определение, в котором излагает свое мотивированное решение по поводу исключения данных обстоятельств из системы доказательств по уголовному делу. Данное определение приобщается к материалам уголовного дела».

«Статья 902. Разрешение сомнений в истинности судебных решений Если сомнения суда относительно отдельных обстоятельств, указанных в статье 90 настоящего Кодекса, вызывают сомнение в истинности судебного решения в целом, суд информирует об этом вышестоящую судебную инстанцию.

Направление информации в вышестоящую судебную инстанцию не приостанавливает рассмотрения уголовного дела по существу».

«Статья 903. Использование в доказывании обстоятельств, установленных в решениях международных судебных органов Обстоятельства, установленные в судебных решениях международных судебных органов, используются в доказывании по общим правилам».

Теоретическая значимость работы. Разработанные диссертантом положения обогащают и развивают теорию уголовного процесса, в частности разделы о преюдиции и презумпциях. Теоретические выводы могут быть использованы в научных исследованиях, направленных на развитие и углубление общей теории уголовного процесса, а также для разработки проблем, связанных с доказыванием. Научные положения, разработанные диссертантом, вносят вклад в решение научной задачи по укреплению теоретических основ эффективности уголовного процесса.

Практическая значимость диссертации. Полученное научное знание, переработанное в практические рекомендации и предложения по совершенствованию законодательства России, позволяет создать предпосылки для существенного повышения эффективности института отраслевой и межотраслевой преюдиции в современном уголовном процессе.

Предложения по совершенствованию уголовно-процессуального законодательства могут быть использованы при современном реформировании институтов доказательственного права.

Апробация и внедрение в практику результатов исследования.

Основные положения диссертации изложены автором в десяти научных статьях.

Концептуальные моменты исследования были предметом дискуссии в рамках научных конференций различного уровня, в том числе международных.

Материалы диссертационного исследования применяются при подготовке лекций, письменных консультаций, методических рекомендаций к занятиям, а также при проведении семинарских и практических занятий по уголовному процессу в Нижегородской академии МВД России. Отдельные авторские разработки успешно используются в практике Нижегородского областного суда.

Структура диссертации обусловлена целью и задачами исследования и состоит из введения, трех глав, включающих семь параграфов, заключения, списка использованной литературы и двух приложений.

ПРЕЮДИЦИЯ КАК ТЕОРЕТИКО-ПРИКЛАДНАЯ ПРОБЛЕМА

СОВРЕМЕННОЙ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ

НАУКИ И ПРАКТИКИ

В диссертации традиционно особое внимание уделяется содержательной стороне, аргументации и описанию конечных результатов исследования.

Интеллектуальная лаборатория исследователя обычно остается за кадром. Путь, приведший к результатам, показывается фрагментарно, а моменты, которые послужили «формальными предпосылками» мыслительных схем, и вовсе прячутся или забываются. Вместе с тем тщательное осмысление этих, на первый взгляд, второстепенных моментов, в том числе и тех, что нормативно зафиксированы в качестве непременных критериев научно-квалификационной работы, может дать хороший толчок для структурирования последующих предметных размышлений. Кроме того, описание процесса этого осмысления, исследовательские шаги, тупики и находки представляют немалый научный интерес для тех, кто идет по нашим следам и ищет ответы на аналогичные вопросы.

Наш научный руководитель профессор М.П. Поляков очень высоко ценит эти фрагменты диссертационных сочинений (когда соискатели «делятся»

методом), поскольку считает, что они обогащают научно-методическую копилку уголовно-процессуальной науки и оказывают неоценимую услугу делу формирования исследовательской культуры и интеллектуальной преемственности.

В этой связи автору в свое время было рекомендовано тщательно «всмотреться» в нормативно установленные квалификационные требования, которые предъявляются к диссертациям на соискание ученой степени кандидата наук, в первую очередь, для того, чтобы четко представлять себе формальные рамки, в которые должна укладываться исследовательская задача. И сделать это было необходимо не ради облегчения труда оппонентов и рецензентов, а, прежде всего, для создания необходимых предпосылок при четкой постановке проблемы преюдиции в современном уголовном процессе.

Итак, посмотрим на квалификационные требования к диссертациям2.

Согласно нормативным требованиям «… диссертация на соискание ученой степени кандидата наук должна быть научно-квалификационной работой, в которой содержится решение задачи, имеющей значение для развития соответствующей отрасли знаний (курсив наш – Ю.С.), либо изложены новые научно обоснованные технические, технологические или иные решения и разработки, имеющие существенное значение для развития страны»3.

По нашим оценкам, для диссертаций по юридическим наукам наиболее характерна та часть нормативных предписаний, в которых говорится о «решении задачи, имеющей значение для развития соответствующей отрасли знаний».

Формулировка на первый взгляд более чем понятная. Однако подобная уверенность – это лишь первое впечатление. При более глубоком проникновении в эту формулу становится очевидным, что известным для нас является только фрагмент, говорящий об отрасли знаний, которой диссертант собирается принести пользу. Отрасль эта предельно четко определена в названии нашей научной специальности 12.00.09 – Уголовный процесс.

Таким образом, в сфере уголовного процесса мы должны рассмотреть задачу, решение которой имеет для него существенное значение. Известно, что уголовный процесс представляет собой явление многомерное. Каждый студент на первой лекции по указанной дисциплине узнает, что уголовный процесс может выступать как отрасль деятельности, как отрасль права, как отрасль науки и как учебная дисциплина. Напомним, что в Положении «О присуждении ученых степеней» (далее – Положение) приветствуется решение задачи, имеющей На первый взгляд, осмысление этих критериев не имеет отношения к проблематике преюдиции. Вместе с тем наш научный руководитель настоял на том, чтобы этот фрагмент был включен в текст диссертации, поскольку он важен для оценки научной квалификации соискателя.

О порядке присуждения ученых степеней : постановление Правительства РФ от 24 сент.

2013 г. № 842 // Собр. законодательства РФ. 2013. № 40, ч. III, ст. 5074.

значение для отрасли знаний. А отраслью знаний у нас может рассматриваться по преимуществу наука. Таким образом, соискатель ученой степени должен озаботиться, прежде всего, вопросом преумножения нового научного знания. Это его первостепенная, но не единственная научная задача. Представляется, что в рамки указанной задачи вписываются и предложения по практическому применению новых научных знаний или по инновационному внедрению имеющегося научного знания. Таким образом, в рамках научноквалификационных требований предлагается решить двоякую задачу – задачу обретения знаний, во-первых, обладающих научной новизной и, во-вторых, практической ценностью.

В принципе, идея практической ценности уже заложена в общем понятии научной новизны. Ибо знание, которое не имеет перспективы (пусть далекой и опосредованной) практического применения, едва ли можно отнести к разряду именно научного знания. Из сказанного следует, что для обоснованной претензии на приобретение научной квалификации кандидата юридических наук нам нужно предъявить научному сообществу такое знание о преюдиции в современном уголовном процессе, которое могло бы быть оценено как значимое.

Закономерен вопрос: можем мы натолкнуться на это знание случайно либо должны искать его намеренно? Иными словами, должны ли мы иметь представление о том, что хотим узнать, т.е. обрести знание о незнании? Думается, что эти вопросы из разряда риторических. Ведь знание о незнании – это, по сути, классическое определение научной проблемы. А последняя – важный инструмент в познании.

Однако здесь перед нами невольно возникает вопрос: требует ли упоминаемое Положение от диссертанта решения научной проблемы? Казалось бы, этот вопрос тоже сугубо риторический. Однако если подойти к нему скрупулезно, то невольно придется ответить еще на один вопрос: почему применительно к докторским диссертациям прямо говорится о решении научных проблем, а для кандидатских – используется термин «задача»? Ранние редакции Положения давали весьма простые основания для решения этого вопроса:

разница между кандидатскими и докторскими проблемами заключалась в их масштабности. Для докторской диссертации это были «крупные проблемы» – об этом буквально говорилось в Положении 2002 года. Соответственно, задачу, предлагаемую для решения претенденту на степень кандидата наук, можно было интерпретировать как проблему помельче.

Мы неслучайно так подробно заостряем внимание на этом вопросе. Когда речь идет о проблеме, то понятно, что в природе и обществе не имеется её готового решения. Поэтому нужны новые инструменты, в первую очередь инструменты методологические, в частности, новые теории. Если же вести речь о задаче, то неизбежно появляется мыслительная установка: информацию для решения указанной задачи можно отыскать в арсенале готового знания. Задача исследователя в этом случае заключается в том, чтобы соединить фрагменты известного знания в новую, неизвестную ранее систему, тем самым создавая, как это ни парадоксально, и новое знание. В современной гуманитарной науке новое знание действительно нередко создается из знания старого.

Закономерен вопрос: может ли исследователь решать задачи, которые уже решались в науке уголовного процесса? Конечно же, может, но при одном условии: если сумеет обосновать, что прежнее решение не отвечает требованиям эффективности по сравнению с предлагаемым вновь. Кроме того, исследователь может через новые научные факты показать, что решать нужно было другую задачу, или же разглядеть задачи, которые вовсе ускользнули от внимания предшественников.

В любом случае умение четко сформулировать исследовательскую задачу, т.е. конкретно определить проблему – является важнейшим аспектом научной квалификации. И, следовательно, умение это должно быть четко продемонстрировано в научно-квалификационной работе, представляемой на соискание ученой степени кандидата юридических наук.

Исходя из этого, диссертант попытался выстроить результаты своего исследования таким образом, чтобы это выглядело не просто как решение какойто задачи, смысл которой следовало бы угадывать по контексту работы. Мы постарались показать, какую конкретную задачу собираемся решать и как пришли к формулировке этой задачи. Полагаем, что подобный подход к изложению материала имеет значение для уголовно-процессуальной отрасли научных знаний.

И первый вопрос, который с неизбежностью рождается у любого исследователя: известна ли науке задача, которую он собирается решать (как скажем, знаменитая теорема Ферма)? Если задача известна, то усилия нужно направить на ее очередной штурм, сосредоточившись на поиске оригинального и эффективного решения.

Все эти вопросы в обязательном порядке должны быть заданы и применительно к теме преюдиции в уголовном процессе. Одного слова «преюдиция» для констатации исследовательской задачи явно недостаточно.

Слово это, хотя и очень красивое, и весьма загадочное, в буквальном смысле существа исследовательской задачи не передает. В этой связи представляет значительный интерес вопрос о том, каким образом задачу «значимого»

постижения преюдиции в контексте своих научных поисков видели наши предшественники.

Для получения объективной оценки автор решил в первую очередь сравнить научные достижения одноуровневых (если можно так условно обозначить) исследователей – диссертантов. В качестве исходных источников, содержащих описание соответствующих задач, мы выбрали кандидатские диссертации последних лет, посвященные как общетеоретическим проблемам преюдиции, так и проблемам преюдиции в уголовно-процессуальном праве. При этом были рассмотрены пять диссертационных исследований, которые охватывали примерно десятилетний период. Представим эти научные изыскания в хронологическом порядке:

– Карданец А.В. Преюдиции в российском праве. Проблемы теории и практики (Нижний Новгород, 2002);

– Березин А.С. Преюдиции в отечественном уголовном судопроизводстве (Нижний Новгород, 2006);

– Гореликова А.Г. Преюдиция в уголовном процессе Российской Федерации (Москва, 2010);

– Фидельский С.В. Преюдиция в уголовно-процессуальном праве:

нормативное закрепление и порядок реализации (Москва, 2011);

– Чащина И.В. Преюдиция в уголовном процессе России и зарубежных стран: сравнительно-правовое исследование (Москва, 2011)4.

Поскольку всем указанным авторам были присуждены искомые ученые степени, то можно предположить, что все они решили задачи, «имеющие значение для развития соответствующей отрасли знаний». Мы постарались определить, что это за значимые задачи и каким образом они формулировались самими исследователями.

После первого знакомства с указанными работами диссертант пришел к выводу о том, что, если не вдаваться в частности, то своей общей задачей все названные выше исследования видели задачу углубления знаний о преюдиции. В том, что отечественная юридическая наука пока слишком мало знает о феномене преюдиции, единодушны и теоретики, и отраслевики.

Так, на первых страницах своей диссертации А.В. Карданец констатирует очень низкий уровень научного изучения преюдиции. «Упоминания об этом средстве юридической техники в отечественной юридической литературе, – подчеркивает он, – встречаются редко. Вопросы, связанные с преюдициями в праве, сложны (выделено нами – Ю.С.), и вследствие их неразработанности юридической наукой одни из них еще не нашли своего разрешения, а другие не стали предметом общетеоретического монографического исследования. В теории государства и права до настоящего времени не получила самостоятельной конструктивной разработки теория преюдиций (выделено нами – Ю.С.), где рассматривалось бы Прежде чем мы перейдем к исследованию этих работ, обратим внимание на одно обстоятельство, может быть случайное, а может, и нет. Как видим, исследования проводились в двух городах: Москве и Нижнем Новгороде. Причем Нижегородская юридическая школа стояла у истоков (если брать во внимание современный период).

общетеоретическое понимание правовых преюдиций, их классификация, значение и роль в механизме правового регулирования»5.

Итак, автор констатирует низкий научный интерес к проблеме преюдиции. На наш взгляд, этот факт уже сам по себе порождает весьма значимую исследовательскую задачу для всех отраслей юридического знания, которые, так или иначе, сталкиваются с преюдициями. Суть этой задачи можно выразить вопросом:

почему проблема преюдиции не вызывает (не вызывала) интереса у представителей отечественной юридической науки?

Однако сам этот вопрос нуждается в предварительной оценке на предмет его правомерности. Иными словами, насколько справедлива констатация того, что тема преюдиции не интересна науке. То, что тема преюдиций в праве не была модной, в отличие, например, от темы презумпции невиновности, – очевидно. Но была ли тема преюдиций действительно неинтересной или, говоря иначе, незначимой для юриспруденции?

Сам А.В. Карданец не пытается дать объяснение причинам низкого научного любопытства (если не считать упоминание о сложности этой проблемы). Для него, судя по контексту его работы, подобный подход недопустим априори. И с этим, видимо, следует согласиться: если в науке есть феномен, не имеющий подробного и систематического описания, – это непорядок с точки зрения понимания науки как способа накопления знаний. Поэтому задача по восполнению информационных пробелов о преюдициях значима самим фактом существования этих лакун.

Однако сугубо теоретические предпосылки познания не укладываются в сложившееся мнение о диссертабельности научного сочинения кандидатского уровня. Поэтому исследователь невольно должен искать и эмпирические основания.

Вероятно, именно в этой связи значимость углубления знаний о преюдициях А.В. Карданец объясняет, опираясь не только на потребность расширения научных знаний, но и на практические нужды сегодняшнего дня, подчеркивая тем самым и большое прикладное значение решения этой задачи: «Углубление знаний о Карданец А.В. Преюдиции в российском праве. Проблемы теории и практики : дис. … канд.

юрид. наук. Н. Новгород, 2002. С. 3.

преюдициях, – пишет А.В. Карданец, – позволит обеспечить соблюдение общеобязательности решений правоприменительных органов; ускорить процесс доказывания по юридическим делам (процессуальная экономия); устранить возможности вынесения противоречивых правоприменительных решений»6.

Вместе с тем представители теории права отталкиваются в осознании актуальности проблемы преюдиции преимущественно от вопросов теории и методологии. И именно в совершенствовании теории преюдиций им видится главная значимая задача. Этот вывод можно сделать, опять же опираясь на анализ работы А.В. Карданца. О его представлении по поводу образа решения задачи мы судим по следующей цитате: «Теоретическое значение работы состоит в том, что в ней сформулированы теоретические положения, которые позволяют получить цельное представление о понятии преюдиций в праве, критериях отграничения преюдиций от смежных понятий, видах преюдиций, механизме их реализации и факторах, влияющих на этот процесс. Содержащиеся в диссертации положения и выводы призваны способствовать развитию теории преюдиций как составного элемента доктрины юридической техники»7.

Однако А.В. Карданец, не принижая собственного вклада в науку, все же считает необходимым оговориться, что в плане углубления знаний о преюдиции еще много осталось сделать и после появления на свет его работы: «Проблема преюдиций в праве сложна и многогранна, поэтому не может быть исчерпана одним диссертационным исследованием. Наше первоначальное "погружение" в эту сферу, надеемся, будет способствовать дальнейшему развитию теории преюдиции в российском праве»8.

Как видим, А.В. Карданец подчеркивает, что вопросы, связанные с преюдицией, в своей совокупности образуют сложную и многогранную проблему, которую невозможно разрешить одним исследованием. По сути, он призывает продолжить исследование проблемы преюдиции, давая понять, что темы этой хватит на многих и надолго.

Карданец А.В. Указ. соч. С. 4.

Там же. С. 7.

Там же. С. 145–146.

Однако четких формулировок проблемы преюдиции в работе А.В. Карданца мы не увидели. А может быть, и не должны были увидеть, поскольку четкие формулировки проблемы – это признак весьма высокого уровня изученности вопроса, связанного, в том числе, и с накоплением научного знания. А.В. Карданец позиционирует себя лишь в качестве первопроходца.

Несмотря на это, общий итоговый вывод А.В. Карданца о сложности и многогранности проблемы преюдиции (как факт «остаточной» оценки этой проблемы уже по окончании диссертационного исследования) имеет достаточно большое значение, причем лично для нас. В ходе работы над диссертационным исследованием мы сталкивались с суждениями о том, что тема преюдиции в уголовном процессе не содержит в себе проблемы и что здесь собственно нечего исследовать. Одни критики рекомендовали нам прочитать диссертацию А.С. Березина, в которой якобы уже все написано, другие – отсылали к работам Л.В. Головко, призывающего «вернуть институт преюдиции на его изначальное место, которое весьма скромно в процессуальной системе»9.

И после таких негативных оценок научному руководителю приходилось вновь возвращать нам любовь к своей теме и надежду на то, что именно нам удастся разглядеть в преюдиции ту цель, которую до нас никто не видел. Именно для этого мы и попытались разработать свой «проблемный ключ».

Вместе с тем у подобных оценок были и позитивные моменты, поскольку своим очевидным «бесстрастием» их авторы исподволь формировали у нас «пристрастное» и, следовательно, более внимательное отношение к рекомендованным трудам. С таким научным интересом нами, в частности, была изучена и диссертация А.С. Березина.

Именно с этой работы мы начинаем обращение (с целью поиска исследовательских задач) к диссертациям, в которых преюдиция рассматривается с позиции уголовно-процессуальной отрасли научного знания. Первое, что хочется отметить: «отраслевики», как и «теоретики», не отрицают значение Головко Л.В. Три аксиомы применения института преюдиции в уголовном процессе // Теория уголовного процесса: презумпции и преюдиции : монография / под ред. Н.А. Колоколова. М. :

Юрлитинформ, 2012. С. 205.

исследовательских задач, направленных на получение теоретического знания. В диссертации А.С. Березина аргументация актуальности темы исследования как раз и начинается с недоумения о том, почему вопросы преюдиции, которые буквально взрывали юридическое сообщество в эпоху судебных Уставов, почти не волновали представителей советской юридической науки, как, впрочем, и постсоветской тоже10.

Как видим, А.С. Березин фактически формулирует тот же вопрос, который неумолимо преследовал и А.В. Карданца: почему интерес к теме преюдиции в современном юридическом мире невысок? И почему всплеск, имевший место во второй половине XIX века, сменился затишьем? И что же случилось с этим учением за сто истекших лет, если современные исследователи в канун принятия нового УПК РФ не видели особых проблем в преюдиции?

Прямых ответов на эти вопросы А.С. Березин тоже не дает, вполне удовлетворившись простой констатацией данного факта. Вместе с тем весь последующий текст его диссертации подспудно приводит аргумент в пользу несправедливости теоретической непопулярности преюдиций. И все же основной акцент, твердую опору для современной актуальности темы преюдиций А.С. Березин, как и другие «отраслевики», пытается отыскать в сфере практической деятельности. Вот показательная цитата: «Статья 90 УПК РФ, – пишет А.С. Березин, – является новеллой, не имеющей аналогов в истории отечественного законодательства. Ее введение подтверждает давно назревшую Березин А.С. Преюдиции в отечественном уголовном судопроизводстве : дис. … канд. юрид.

наук. Н. Новгород, 2006. С. 3-4. Надо заметить, что А.С. Березин не голословен в своей оценке.

Приведем список источников, указанных в диссертации А.С. Березина в качестве аргумента к заявленному тезису. Причем он называет лишь некоторые работы, посвященные разбору ст. 27-29 Устава уголовного судопроизводства и положений зарубежного уголовнопроцессуального законодательства о преюдициях: Фон-Резон А. О 27-й статье Устава уголовного судопроизводства // Журн. граждан. и уголов. права. 1890. Кн. V. С. 1-72 ; Он же.

О 29-й статье Устава уголовного судопроизводства // Там же. 1892. Кн. IV. С. 1-48 ;

Немировский Э. Преюдициальные вопросы в уголовном процессе по русскому праву // Журн.

юрид. общества. 1897. Кн. III. С. 1-72 ; Он же. Преюдициальные вопросы уголовного процесса в западно-европейской литературе и законодательствах // Там же. Кн. IX. С. 1-48 ; Он же.

Преюдициальные вопросы уголовного процесса в западно-европейской литературе и законодательствах // Там же. Кн. X. С. 33-71 ; Макалинский П.В. Практическое руководство для судебных следователей, состоящих при окружных судах. Изд. 7-е (посмерт.), доп.

В.П. Ширковым. 1915. Ч. 1. С. 166-242.

необходимость в урегулировании преюдициальных вопросов, неизбежно возникающих в практике уголовного судопроизводства Исходя из сказанного и учитывая, что положения, регламентирующие преюдициальные вопросы в современном отечественном уголовном процессе применяются непродолжительное время, а их постановка в новом УПК РФ стала иной, диссертант пришел к выводу, что они нуждаются в качественном научном осмыслении (выделено нами – Ю.С.) и законодательных преобразованиях. Это обусловлено необходимостью их эффективного применения»11.

Итак, А.С. Березин видит своей задачей качественное научное осмысление и законодательные преобразования преюдиции. Это очень позитивный призыв. Нам представляется, что словосочетание «качественное научное осмысление» в исполнении А.С. Березина не является простой фигурой речи. Именно такого осмысления преюдиция сегодня и требует. Представляется, что А.С. Березин отчасти выполнил эту задачу. Во всяком случае его работа получила весьма высокие оценки представителей научного сообщества. В их числе оказался и наш научный руководитель – профессор М.П. Поляков, назвавший в свое время комментарий к ст. 90 УПК РФ, подготовленный А.С. Березиным совместно с В.Т. Томиным, лучшим комментарием уголовно-процессуальных положений о преюдиции12.

Диссертация А.С. Березина в целом была ориентирована на поиск проблем.

Это явствует даже из формулировок цели. «Целью исследования является, – как указывает автор, – разработка на основе полученных эмпирических данных и теоретических выводов научно-обоснованных рекомендаций по устранению существенных пробелов и противоречий в правовой регламентации реализации преюдиций в уголовном процессе»13.

Поиск противоречий – это главный шаг на пути четкого формулирования проблем. Однако, судя по тексту, А.С. Березину для решения своих Березин А.С. Указ. соч. С. 4.

Подобную оценку дал комментарию и В.Т. Томин. См. : Комментарий к Уголовнопроцессуальному кодексу Российской Федерации / науч. ред. В.Т. Томин, М.П. Поляков. 4-е изд., перераб. и доп. М. : Юрайт, 2010. С. 10.

Березин А.С. Указ. соч. С. 7.

исследовательских задач вполне хватило общего представления об этих противоречиях.

Еще одной отличительной особенностью диссертации А.С. Березина является заинтересованно-эмоциональное отношение к исследуемой проблематике. Авторы, обратившиеся к этой тематике позже, по нашим впечатлениям подготовили менее страстные тексты. Впрочем, для научного текста (с точки зрения стиля) это вовсе не является недостатком.

Работа А.С. Березина явилась наиболее ярким свидетельством первого всплеска научного интереса к проблеме преюдиции. Термин «преюдиция»

появился в отечественном уголовно-процессуальном законодательстве в году вместе с принятием УПК РФ. Долгое время кодекс в кругу теоретиков и практиков именовался «новым». И эта оценка применительно к многим «преюдиция» в науке уголовного судопроизводства прозвучало как выстрел из стартового пистолета. В юридической литературе стали появляться различные мнения, по которым уже можно было диагностировать преюдицию как сложную научную проблему14.

Тема преюдиции возникала и в рамках диссертаций, внешне не особо связанных с преюдициальными вопросами. В качестве примера можно привести диссертацию М.В. Лапатникова15, в которой предлагаются очень интересные решения проблемы преюдиции и ставятся актуальные вопросы. К анализу этой работы мы подробнее обратимся позже.

Рост научного интереса любопытен на фоне относительного теоретического затишья, которое царило вокруг проблемы преюдиции до принятия УПК РФ.

Складывается впечатление, что для уголовно-процессуальной теории это совсем См., например: Скобликов П.А. Новый АПК РФ и уголовный процесс: преюдициальность и приостановление производства по делу // Законодательство. 2003. № 2. // СПС «КонсультантПлюс» ; Земцова В.И. Презумпции и преюдиции как юридические правила доказывания в налоговых спорах // Право и экономика. 2004. № 9. С. 73-75 и др.

Лапатников М. В. Альтерпроцессуальная информация в уголовном судопроизводстве : дис....

канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2010.

не было проблемой. Во всяком случае вопрос о преюдиции не числился в списке особо дискуссионных и широкое внимание диссертантов не привлекал16.

И это не только наша оценка. Так, профессор Л.В. Головко заметил, что «проблема преюдиции прежде интересовала разве что специалистов по доказательственному праву и не вызывала серьезных затруднений в судебной практике»17. Здесь сам собой возникает первый вопрос: как далеко в глубь времен распространяется срок, обозначенный уважаемым ученым словом «прежде», т.е.

какой период времени интерес к преюдиции в науке уголовного процесса был минимальным. И был ли вопрос о преюдиции когда-нибудь дискуссионным, судопроизводства?

основания для научной дискуссии в досоветский период были. Так, А.С. Березин пишет: «В период проведения в России судебной реформы 1864 года включение в Устав уголовного судопроизводства положений о преюдициях привлекло внимание практически всей юридической общественности. Преюдициальные вопросы становились предметом обсуждения на страницах большинства дореволюционных научно-литературных источников по уголовному процессу, будь то: комментарий, учебник, пособие к лекциям или др., не говоря уже о многочисленных статьях, общий объем которых измерялся едва ли не сотнями страниц, так что редакциям периодических изданий приходилось размещать их в нескольких номерах. Дореволюционный уголовный процесс богат прецедентами по преюдициальным вопросам в правоприменительной практике всех уровней:

мировых судебных установлений, окружных судов, судебных палат и правительствующего сената. Жаркая полемика по поводу применения преюдиций Лишь одна диссертационная работа была подготовлена в этот период (Юсубова У.М.

Преюдиции в советском уголовном процессе : дис.... канд. юрид. наук. М., 1979). Но А.С. Березин заметил, что на эту работу почти никто не ссылался.

Головко Л.В. Указ. соч. С. 197.

разгорелась в ходе работы правительственной комиссии по пересмотру Судебных уставов (1894-1899 гг.), возглавляемой министром юстиции Н.В. Муравьевым»18.

Советских процессуалистов проблема преюдиции беспокоила мало. Быть интерпретация преюдиции. Посмотрим, как же выглядела эта гениальная формулировка, которая умиротворила юристов. Статья 28 УПК РСФСР «Значение решений или определений суда по гражданским делам для разрешения уголовных дел» гласила, что «вступившее в законную силу решение, определение или постановление суда по гражданскому делу обязательно для суда, прокурора, следователя и лица, производящего дознание, при производстве по уголовному делу только по вопросу, имело ли место событие или действие, но не в отношении виновности обвиняемого»19.

Данная формулировка представлялась и теоретикам, и практикам как весьма понятная. Судить об этом мы можем на основе комментариев к статье 2 УПК РСФСР. Они обычно не превышали трех-четырех пунктов и содержали самую общую информацию20. Для сравнения, в комментарии ст. 90 УПК РФ, подготовленном В.Т. Томиным и А.С. Березиным, таких пунктов – семнадцать21.

Кроме того, об отсутствии острой проблематики свидетельствовала и юридическая преемственность этой нормы. Так, С.В. Смирнов в своем комментарии к статье 28 УПК РСФСР заметил: «Живучесть существующей редакции данной статьи поразительна: по сути она одинакова и в Уставе уголовного судопроизводства 1864 г. (ст. 29), и в УПК РСФСР 1922 и 1923 гг.

Березин А.С. Указ. соч. С. 3.

Уголовный кодекс РСФСР : утв. Верховным Советом РСФСР от 27 окт. 1960 г. // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. № 40, ст. 591.

См., например: Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР / отв. ред.

В.И. Радченко ; науч. ред. В.Т. Томин. 4-е изд., перераб. и доп. М. : Вердикт, 2000. С. 67;

Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР / под ред. А.М. Рекункова и А.К. Орлова. М. : Юрид. лит., 1985. С. 53.

Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / отв. ред.

В.И. Радченко; науч. ред. В.Т. Томин, М.П. Поляков. 2-е изд. перераб. и доп. М. : Юрайт, 2000.

С. 282–287.

(ст. 12), и в проектах УПК РФ, подготовленных в 1994 г. рабочими группами Минюста РФ (ч. 2 ст. 79), ГПУ Президента РФ (ч. 6 ст. 45)»22.

Таким образом, можно говорить о том, что проблема преюдиции в период действия УПК РСФСР остро не стояла. По мнению отдельных ученых, обострение проблемы после принятия УПК РФ – это тоже явление в некотором роде удивительное. Хотя удивительное лишь на первый взгляд. Дело в том, что проблема преюдиции сама по себе это не есть что-то неизменное. Всякий раз появление в научном обороте формулы «проблема преюдиции» обуславливает новую интерпретацию этого явления, причем интерпретацию именно нормативную.

Так вот, УПК РФ не просто переписал в себя старую норму. Новой преемственность, на которую указал С.В. Смирнов. Если и УУС, и УПК РСФСР всегда хранили в себе крупицы межотраслевой преюдиции, то первоначальная редакция ст. 90 УПК РФ закрепила сугубо отраслевое толкование преюдиции.

Чтобы понять это, достаточно просто взглянуть на текст статьи: «Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки, если эти обстоятельства не вызывают сомнений у суда. При этом такой приговор не может предрешать виновность лиц, не участвовавших в деле»23.

Именно эта новая редакция вызвала интерес юридической общественности.

Причем интерес этот, по мнению Л.В. Головко, носил не всегда научный характер. Проблема преюдиции попала в атмосферу популистской критики.

«Особое негодование, – пишет он, – стала вызывать первоначальная редакция ст. 90 УПК РФ, о которой как о "пресловутой" заговорили не где-нибудь, а в "кулуарах", причем далеко не в тех кулуарах, где обычно собираются Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу РСФСР / под ред. В.Т. Томина. М., 1996.

С. 60.

Уголовно–процессуальный кодекс Российской Федерации : федер. закон от 18 дек. 2001 г.

№ 174–ФЗ // Собр. законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. I), ст. 4921.

представители процессуальной науки для обсуждения своих рутинных вопросов»24.

Сам Л.В. Головко дает следующее объяснение предвзятого отношения к отраслевой трактовке уголовно-процессуальной преюдиции: «Видимо, все дело в том, что на тот момент ст. 90 УПК РФ содержала правило, согласно которому лицо, ведущее производство по уголовному делу (суд, прокурор, следователь, дознаватель), обязано было признавать "без дополнительной проверки" исключительно обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, но не решением гражданского или арбитражного суда, да и то если эти обстоятельства не вызывают у них "сомнений". Иначе говоря, получалось, что приговоры уголовных судов имели преюдициальное значение для судов гражданских и арбитражных (в силу ч. 4 ст. 61 ГПК РФ и ч. 4 ст. 69 АПК РФ), тогда как решения последних для уголовных судов преюдициального значения не имели»25.

Далее Л.В. Головко формулирует суть проблемы: «На самом деле заложенный в первоначальной редакции ст. 90 УПК РФ подход, отказывающий решениям по гражданским, арбитражным, административным и т.д. делам в безусловной преюдициальной силе для уголовных дел, не только не являлся "ошибкой законодателя" или элементарным пробелом, но напротив – имел фундаментальную природу для классического европейского правоведения»26.

Данный тезис подробно обосновывается. Однако пока мы не станем разбирать приводимые Л.В. Головко доводы. Для нас здесь важно отметить, что проблема преюдиции всегда затрагивала очень спорные стороны уголовнопроцессуальной теории. И в данном случае она вновь возникла в плоскости проблемы соотношения методов юридического познания.

Изменения уголовно-процессуального законодательства, обусловленные принятием Федерального закона от 29 декабря 2009 года № 383-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Налогового кодекса Российской Федерации и Головко Л.В. Указ. соч. С. 197.

Там же. С. 197–198.

отдельные законодательные акты Российской Федерации», вызвали второй прилив научного интереса к проблемам преюдиции. Указанным законом были внесены существенные изменения в ст. 90 УПК РФ. По воле законодателя «скромная» и изначально предельно отраслевая уголовно-процессуальная преюдиция получила широкую межотраслевую интерпретацию. Приговор суда перестал быть единственным преюдициальным актом. Список подобных актов пополнили решения, принятые в рамках гражданского, административного и арбитражного судопроизводства.

Подобный всплеск законодательной активности вновь привлек внимание ученых-процессуалистов к проблемам преюдиции. Тема преюдиции опять стала популярной и диссертабельной.

Указанные изменения стали основным аргументом, на котором основывали актуальность диссертаций 2010-2011 годов. Данная норма, по оценке диссертантов, стала источником еще больших проблем. Так, А.Г. Гореликова делает упрек в адрес новой редакции статьи, поскольку она «далека от совершенства, она не только не разрешает проблемы, связанные с применением преюдиции при доказывании по уголовным делам, но даже усугубляет их, что порождает коллизии в правоприменении, которые необходимо проанализировать в целях выработки механизма их преодоления»27.

Это основной аргумент, который нацеливает А.Г. Гореликову на осознание своей исследовательской задачи. Автор дает понять, что усилия его предшественников пока не принесли необходимого практического результата. «В настоящее время в науке уголовного процесса, – пишет А.Г. Гореликова, – существуют противоречивые суждения о применении преюдиции, данная проблема является недостаточно разработанной. Вместе с тем она создаёт основу для глубоких теоретических исследований не только общих, но и частных вопросов уголовного судопроизводства, а также совершенствования уголовнопроцессуального законодательства В уголовном процессе ещё не создан Гореликова А.Г. Преюдиция в уголовном процессе Российской Федерации : дис. … канд.

юрид. наук. М., 2010. С. 3.

оптимальный механизм реализации преюдиции. Судебная практика не всегда основывается на буквальном толковании ст. 90 УПК РФ. Важность данного исследования определяется необходимостью научного осмысления и совершенствования нормативного урегулирования преюдиции, созданием такого механизма её реализации, который учитывал бы интересы участников уголовного судопроизводства»28.

Анализируя тексты избранных нами диссертаций, мы обратили внимание на интересную закономерность. Зная и в целом достаточно высоко оценивая труды предшественников, каждый новый исследователь преюдиции не забывает обмолвиться о том, что настоящего «комплексного и системного исследования»

проблема преюдиции до его прихода еще не знала. Так, А.Г. Гореликова указывает: «Несмотря на очевидную правовую значимость, преюдиция не являлась предметом системного монографического исследования, в настоящее время не существует единого её понимания. Полагаем, что преюдиция требует комплексного научного исследования, а для эффективности её применения некоторые нормы в уголовно-процессуальном законе необходимо изменить и дополнить»29.

Годом позже И.В. Чащина в своей диссертации примерно также откликается о научном вкладе самой А.Г. Гореликовой: «Изучению преюдиции в уголовном процессе посвящена работа А.Г. Гореликовой, но в ее исследовании проблеме применения преюдиции в уголовном процессе не было дано системного, комплексного и последовательного анализа внесенных в ст. 90 УПК РФ изменений и дополнений»30.

предшественников тоже имеет место. Правда, авторы стараются объяснить это, скорее, объективными моментами, давая понять, что проблема преюдиции не стоит на месте и научное знание быстро утрачивает свою актуальность.

Гореликова А.Г. Указ. соч.

Там же. С. 4.

Чащина И.В. Преюдиция в уголовном процессе России и зарубежных стран: сравнительноправовое исследование : дис.... канд. юрид. наук. М., 2011. С. 5.

Например, С.В. Фидельский, оценивая свой вклад в науку, пишет: «Данная работа является одним из первых исследований, в которых рассматриваются судопроизводстве»31.

По сути, мы и сами используем тот же тезис для оправдания актуальности нашей диссертации, подчеркивая в самом заголовке, что речь идет о преюдиции в современном уголовном процессе. Получается, что современность всегда оставляет место для актуальности.

Но в чем конкретно выражается эта злободневность современности?

Большинство исследователей связывают современность с законодательным процессом. Так, А.Г. Гореликова полагает, что именно законодатель добавляет проблеме преюдиции немного актуальности. Подобный вывод мы делаем из следующей цитаты: «Несмотря на значимость научных исследований указанных авторов, существуют проблемные вопросы применения преюдиции, требующие научно-теоретического осмысления. Причины этого обусловливаются интенсивно изменяющимся уголовно-процессуальным законодательством»32.

Здесь невольно приходит на ум афоризм немецкого юриста Юлия Кирхмана: «Три слова законодателя – и целые библиотеки становятся макулатурой». В этой сентенции содержится множество смыслов, отражающих непростые отношения науки и законотворчества: теоретики полагают, что это они прокладывают дорогу законодателю, последний же нередко демонстрирует прямо противоположный тип взаимодействия. Так или иначе, но большинство исследователей на своем собственном опыте убеждались, что «слово законодателя» реально способно проделывать огромные прорехи в устоявшихся теоретических наработках, приводя в недоумение хранителей и почитателей уголовно-процессуальной теории, ввергая в забвение концепции и монографии.

Однако «слово законодателя» всегда несло в себе и мощную созидательную силу. Нередко это слово выступало и первым камнем в фундаменте новых Фидельский С.В. Преюдиция в уголовно-процессуальном праве: нормативное закрепление и порядок реализации : дис. … канд. юрид. наук. М., 2011. С. 5.

Гореликова А.Г. Указ. соч. С. 5.

научных направлений, порождало оригинальные теоретические конструкции и практические решения. Таковым, по нашим оценкам, в свое время стало слово «преюдиция». Не только текст ст. 90 УПК РФ вдохновил исследователей, но и исследователей в далекие «теоретические путешествия». И у нас нередко сегодня возникает мысль, а не сыграл ли с исследователями этот термин злую шутку, заведя их в дебри и скрыв существо проблемы.

Однако, учитывая серьезное влияние законодателя на юридическую науку (по сути, он сегодня выступает и в каком-то смысле законодателем мод в науке), законодательным переменам. Чем больше этих перемен, тем активнее должны вестись поиски неизменной сути отдельных правовых феноменов. Право, конечно же, должно подстраиваться под веления сегодняшнего дня, но не должно при этом забывать и об исходных идеях. Мы полагаем, что законодательные перемены лишь высвечивают те или иные стороны «вечных» проблем преюдиции. Эти вечные проблемы (как корни) прорастают современными всходами. А поскольку «проблемы, как и зубы, следует рвать с корнем»33, то задача современного исследователя преюдиции должна неизбежно включать в себя и поиск этих корней. Иными словами, диссертант должен быть нацелен на улавливание сути идеи преюдиции.

Наши предшественники, несомненно, чувствовали это. И.В. Чащина, формулируя цели своей работы, прямо указывает, что интересует ее в первую очередь «разработка научных положений о сущностном значении преюдиции и процессуальных правилах ее применения»34. А.С. Березин одной из своих задач называет следующую – «установить причины, вызвавшие необходимость введения и последующего сохранения института преюдиции в отечественном Этот афоризм мы встретили в книге А.А. Ивина. Он полагает, что, «не добравшись до корней, не следует поспешно "дергать" проблему и удовлетворяться скоропалительным, первым пришедшим в голову ее решением, оставшаяся нераскрытой её часть может привести к абсцессу». См. : Ивин А.А. Теория аргументации. М., 1997. С. 293.

Чащина И.В. Указ. соч. С. 4.

законодательстве на различных исторических этапах»35. С.В. Фидельский нацеливает себя на разработку теоретической модели преюдиции36.

Анализ работ наших современных предшественников показывает, что юридическая наука идет по пути накопления знаний о преюдиции. Полемизируя друг с другом, авторы, тем не менее, не опровергают бесповоротно полученных ранее выводов. Вместе с тем пути, по которым осуществляется поиск нового знания, вызывают у нас сомнения. Если не отвлекаться на частности, то можно сделать вывод о том, что исследователи идут по проторенным тропам, обращая внимание на общие вопросы. Так, из диссертации А.В. Карданца мы видим, что автор добывает новое знание о преюдиции, сравнивая ее с различными понятиями: презумпциями, фикциями и др. Для представителей теории это вполне приемлемый путь. Однако и отраслевики нередко идут по пути теоретиков, помещая вопросы уголовно-процессуальной преюдиции в общетеоретические контексты, в частности заново сопоставляют преюдицию с презумпциями, фикциями и др. Таким образом, научная информация о преюдиции в уголовном процессе прирастает фактами, значение которых можно оценить лишь в плане общей эрудиции.

Представляется, что подобный разброс интересов вовсе не случаен. Это, по нашему мнению, есть последствия того, что ключевые проблемы уголовнопроцессуальной преюдиции осознаны юридической наукой недостаточно четко.

Поэтому многие теоретические находки выглядят случайными. Но это опять же не упрек юридической науке, а призыв к тому, чтобы попытаться повернуть проблему преюдиции новыми интересными сторонами, интересными именно уголовно-процессуальной науке. И этот призыв мы адресуем и самим себе, закладывая его в нашу исследовательскую задачу.

Однако анализ диссертаций и, в частности, положений, выносимых на защиту, показывает, что существо преюдиции пока ускользает от современных исследователей. История методологии вопроса, по нашему мнению, изучается Березин А.С. Указ. соч. С. 7.

Фидельский С.В. Указ. соч. С. 5.

поверхностно, одномерно и стереотипно. Отдельные цитаты, посредством которых предлагается судить о сущности преюдиции, вырваны не только из исторического контекста, но и из контекста юридического. А ведь не секрет, что именно в истории вопроса, на наш взгляд, скрывается много ответов, которые позволили бы пролить свет на современную сущность проблемы. Даже общее знакомство с историческим очерком осознания проблемы преюдиции позволяет прийти к выводу о том, что понятие преюдиции исторически изменчиво. Более того, понятие это изначально сопровождалось плюрализмом смыслов. И для уголовно-процессуальной науки важно не просто констатировать этот факт, но и ответить на вопрос: почему так происходит, почему в разное время преюдиция видится науке и законодательству по-разному? А ответ на этот вопрос требует изменения исследовательского подхода, выявления идеологических и процессуальными идеями.

Разобравшись в этих связях и взаимодействиях, мы сможем четко ответить на вопрос об обоснованности притязания преюдиции на статус правового института, на роль процессуального принципа, а также найти ответ на другие прикладные вопросы37. Широкий исторический подход позволит нам разобраться в вопросе, имеющем «экзистенциальное» значение. Это вопрос о самом праве на жизнь преюдиции в современном уголовном процессе. Вопрос о том, что представляет собой преюдиция: процессуальный рудимент, отголоски теории формальной оценки доказательств или вещь очень важную с современной инструментально-процессуальной точки зрения?

Таким образом, наша исследовательская задача заключается в выявлении не только современных проблем преюдиции. По сути, разговоры о современных проблемах неизбежно ставят вопрос и о вечных проблемах38. И первый вопрос:

О том, что преюдиции в уголовном процессе представляют собой самостоятельный институт, пишет, в частности, А.С. Березин. См. : Березин А.С. Указ. соч. С. 4.

Г.М. Резник пишет: «Проблема преюдиции давняя, если не сказать вечная. Сложности, стоящие на пути ее применения самым справедливым судом, не преодолеваются одними лишь формулами закона». См. : Резник Г.М. Не дать преюдиции стать капканом // Новая адвокатская газета. URL: http://www.advgazeta.ru/rubrics/13/467.

есть ли они – эти вечные проблемы, которые вытекают из самой идеи преюдиции? Или же вечным (старинным) является лишь термин, скрывающий изменчивую сущность преюдиции? Диссертант полагает, что поиски ответов на эти вопросы имеют не только теоретическое, но и явное практическое значение.

Скрытые, застаревшие, нерешенные проблемы как раз и являются палками в колесах механизма реализации преюдиции в современном уголовном процессе.

§ 2. Преюдиция как проблема уголовно-процессуальной науки В юридической литературе проблема преюдиции, как правило, лишь констатируется в самых общих чертах. «Преюдиция в уголовно-процессуальном праве и праве вообще является важной и сложно теоретико-прикладной проблемой … »39 – это общий мотив большинства научных изысканий. Однако легко заявить данный тезис, но нелегко разобраться: в чем конкретно состоит сущность указанной проблемы и из каких проблемных элементов она складывается? Соответственно, непросто понять: в какой части проблема решена, в какой не решена, а в какой на сегодняшний день вообще неразрешима? Есть и другие, не менее важные вопросы. Например, какую часть проблемы ученые вообще не видят (или не хотят видеть)? А те ли проблемы решаются? Являются ли заявленные проблемы действительно проблемами? Насколько актуальны предлагаемые методы решения проблем? и т.д.

Можно было «зажмуриться» и пройти мимо этих вопросов, следуя образцам и штампам, решая тривиальные прикладные задачи. Однако искать решение проблемы, не определившись прежде в ее существе, – дело неблагодарное, неразумное, и, что особенно важно, малоперспективное в научном смысле. К счастью, наш научный руководитель, впитавший от своего наставника профессора В.Т. Томина формулу: «Правильно поставить проблему значит В качестве иллюстрации можем привести цитату: «Преюдиция – это большая и во многих отношениях сложная теоретико-прикладная проблема науки российского уголовнопроцессуального права, которая до сих пор остается малоразработанной и поэтому нуждается в тщательном и всестороннем исследовании». См. : Чащина И.В. Указ. соч. С. 3.

наполовину решить её», требует от своих учеников обязательного, четкого описания сути проблемы, которую они намереваются исследовать и решать, и ясного представления о противоречиях, генерирующих эту проблему40.

Задача осознания проблемы совсем нелегкая, как может показаться на первый взгляд. Она требует настоящего исследовательского внимания, особого разворота мышления. Поэтому диссертант в качестве одной из своих первоочередных исследовательских задач определил следующую: рассмотрение уголовно-процессуальной преюдиции в проблемном ключе41.

«Проблемный ключ» (в общем его понимании) означает подход, установку на четкое осознание и формулирование проблем и «проблемок». Данная установка побуждает исследователя постоянно держать в уме минимум два вопроса: «А в чем здесь проблема? Где противоречие?» – и через эту призму воспринимать как творческое теоретическое наследие, так и вызовы современной практики. При изучении современных источников, посвященных преюдиции, весьма часто возникает впечатление, что исследователи вполне довольствуются туманным контуром проблем, и в этом «тумане» на ощупь пробираются по уже проложенным тропкам. Однако это наблюдение мы не ставим в упрек нашим предшественникам, поскольку и сами полностью не уверены, что нашли свой оригинальный путь к существу проблемы.

Но мы попытались отыскать этот путь (пусть и условно оригинальный), и отыскать осознанно42. «Проблемный ключ» побудил диссертанта проследить Надо заметить, что М.П. Поляков поступает как настоящий учитель: предлагает то испытание, которому когда-то подверг себя сам. Хорошим доказательством этому может служить его докторская диссертация. См. : Поляков М.П. Уголовно-процессуальная интерпретация результатов оперативно-розыскной деятельности : дис. … д-ра юрид. наук.

Н. Новгород, 2002. С. 73-118.

При подготовке настоящего параграфа использованы статьи диссертанта: См.: Сибилева Ю.Е.

О современных научных подходах к понятию преюдиции // Юрид. наука и практика. Вестник Нижегород. акад. МВД России. 2013. № 22. С. 111-114 ; Она же. Актуальные вопросы преюдиции в уголовном процессе // Там же. 2012. № 20. С. 197-200.

В слове «осознанно» отчасти и скрывается условность оригинальности нашего подхода.

Условной мы называем ее потому, что, в конечном счете, подобный «проблемный» подход является обычным требованием к качеству любого научного исследования. Однако применяется он, скорее, на интуитивном уровне, поэтому так сложно увидеть в исследованиях о преюдиции точную постановку проблем.

развитие преюдиции не только как исторического, культурного и юридического феномена, но и заставил сделать акцент на том, как развивалось научное знание об этом предмете, представленное в виде формулировок проблем и проблемных вопросов, а также в виде косвенных намеков на проблематику.

Наша вышеуказанная установка помогла заострить внимание на том, какие спорные вопросы интересовали исследователей преюдиции в различные годы.

Кроме того, нам важно было определиться: была ли проблема преюдиции в исторической ретроспективе собственно научной или же являлась вполне внятной задачей правотворчества и правоприменения?

Впрочем, последний вопрос очень быстро отпал. Изучение «старых»

литературных источников позволяет сделать аргументированное заключение о том, что преюдиция в юриспруденции достаточно давно пребывает в статусе научной проблемы. Если это и не «древняя» научная проблема, то уж точно вполне старая. Еще сто лет назад выдающийся русский процессуалист В.К. Случевский поставил ей такой диагноз: «Разнообразие законодательной постановки преюдициальных вопросов в связи с попытками судебной практики восполнить дефекты по этому предмету законодательных постановлений, – писал он, – свидетельствует о том, что учение о преюдициальных вопросах принадлежит к числу трудных и еще поныне не установившихся учений»43.

Цитата, принадлежащая перу В.К. Случевского, очень емкая по своему содержанию. Из нее можно извлечь как минимум три смысловых блока. Первый – преюдициальные вопросы, как правило, разнообразны. И своим разнообразием они обязаны как законодательству, так и практике. Фраза «разнообразие законодательной постановки преюдициальных вопросов» означает, что последние возникают на стыке различных правовых отраслей и обусловлены разным видением преюдициальной ситуации.

Второй смысловой блок заключается в том, что законодательные попытки решить эти ситуации, как правило, не оказываются исчерпывающе успешными.

Случевский В.К. Учебник русского уголовного процесса. Ч. II. Судопроизводство... С. 227.

Поэтому практике приходится самой отыскивать ответы на вопросы, выпавшие за рамки правового регулирования.

Несмотря на то, что понимание преюдиции во времена В.К. Случевского рассматриваемого явления остаются почти идентичными.

Это же заключение сегодня верно и в отношении тезиса об отсутствии устоявшегося учения о преюдиции и о трудностях его создания (это третий смысловой блок). Создание такого учения в уголовном процессе не закончено. По нашим представлениям, юридическая наука не прошла и половины пути к выяснению сущности преюдиции. Современные разработки, касающиеся данного явления, можно назвать лишь подготовительным этапом к созданию целостного учения. И настоящая диссертация тоже только часть этого подготовительного движения. На сегодняшний день проблема преюдиции не получила своего законченного разностороннего исследования, опирающегося на методически осмысленный исторический опыт и современные теоретические представления.

По сути, наука уголовного процесса до сих пор однозначно не определилась в вопросе о том, насколько значима эта проблема в системе уголовнопроцессуальной теории. Подобный вывод мы, в частности, делаем на основании отсутствия четкой образовательной установки, определяющей, нужна ли тема преюдиции для формирования компетентности будущего юриста. В учебниках по уголовному процессу вопросы о преюдиции рассматриваются скорее из уважения к тексту УПК РФ, нежели из почтения к теоретическому знанию44. Учебные описания преюдиции, как правило, немногословны, а зачастую и противоречивы.

невооруженным глазом.

Данные небольшие фрагменты учебных текстов свидетельствуют о том, что проблема поиска сущности преюдиции на сегодняшний день весьма и весьма актуальна и что юридической науке есть, чем заняться на поле преюдиции.

На эту особенность освещения темы преюдиции обращает внимание и А.С. Березин. См. :

Березин А.С. Указ. соч. С. 18-19 ; Колоколов Н.А. Теория уголовного процесса: презумпции и преюдиции : монография / под ред. д-ра юрид. наук. Н.А. Колоколова. М., 2012. C. 253 и др.

Большинство авторов дают информацию о преюдиции скорее в проблемном ключе, нежели как непреложно установленный факт.

Рассмотрим этот тезис на конкретных примерах. В учебнике для бакалавров Ю.В. Деришев дает такое определение преюдиции: «Преюдиция (от лат. praejdicio – «предрешение») в традиционном понимании означает юридическое правило, согласно которому вступивший в законную силу приговор (а по смыслу современной редакции ст. 90 УПК РФ, и иное судебное решение (определение, постановление суда – ч. 1 ст. 392 УПК РФ)) обязателен для всех, в том числе и для другого суда, и устанавливает запрет на повторное производство по одному и тому же уголовному делу (п. 4 ч. 1 ст. 27 УПК РФ). Вместе с тем ст. 90 УПК РФ впервые в отечественном уголовном судопроизводстве установила положение, согласно которому преюдиция рассматривается в узком смысле, лишь как основание, освобождающее правоприменителя от повторного доказывания обстоятельств, уже установленных вступившим в законную силу приговором суда, при производстве по другому уголовному делу»45.

Проведем небольшой анализ предложенной конструкции. Как видим, Ю.В. Деришев предлагает нам рассматривать преюдицию как понятие, имеющее, по крайней мере, два смысла – узкий и широкий. В широком смысле он отождествляет преюдицию с неким директивным воплощением презумпции истинности приговора. В узком смысле – это правило, согласно которому нет необходимости повторно доказывать обстоятельства, установленные в ходе другого производства и отраженные в приговоре (решении) другого суда.

Суть широкого подхода можно обозначить формулой: «Все, о чем говорится в приговоре (решении) суда, – доказано и, следовательно, существует». Правило, отражающее узкое понимание, можно выразить формулой: «Не доказывать доказанное».

Широкий подход вписывается в рамки известной концепции, согласно которой «последовательное применение презумпции истинности приговора Уголовный процесс : учебник для вузов / под ред. Б.Б. Булатова, А.М. Баранова. 4-е изд., перераб. и доп. М. : Юрайт, 2013. С. 162.

(решения суда по гражданскому иску) ведет к преюдиции, т.е. обязательности решения одного суда для другого»46. Узкий подход отражает одну из популярных сегодня в науке точек зрения.

Вместе с тем у нас вызвало определенное недоумение высказывание Ю.В. Деришева о том, что узкая трактовка преюдиции нашла отражение в отечественном законодательстве именно впервые47. Неужели, подумали мы, автор запамятовал о существовании ст. 28 УПК РСФСР? Однако еще раз внимательно посмотрев на советскую норму, согласно которой, «вступившее в законную силу решение, определение или постановление суда по гражданскому делу обязательно для суда, прокурора, следователя и лица, производящего дознание, при производстве по уголовному делу только по вопросу, имело ли место событие или действие, но не в отношении виновности обвиняемого», мы поняли, что впервые в уголовном процессе речь идет сугубо о внутриотраслевой преюдиции.

Ю.В. Деришевым в период действия первоначальной редакции ст. 90 УПК РФ (не упоминавшей решения гражданских судов) и потом не корректировалась48.

Однако подобное редакционное упущение названного автора не меняет сути уместных вопросов, на которые он косвенно обращает внимание: что же побудило законодателя в 2001 году применить инновационный подход к преюдиции? Была ли в нем действительно практическая необходимость? Имелись ли для этого методологические основания?

А это уже вопросы, которые решаются не на страницах учебников. Попытки ответить на данные вопросы в юридической литературе ранее предпринимались, правда, очень немногочисленные. Так, А.С. Березин объясняет подобную Теория доказательств в советском уголовном процессе / отв. ред. Н.В. Жогин. 2-е изд. испр. и доп. М. : Юрид. лит., 1973. С. 360.

О том, что это первый опыт отечественного законодателя говорит и другой автор – В.И.

Качалов («Норма подобного рода, – пишет он, – в уголовном процессе используется впервые»).

См. : Уголовно-процессуальное право : учебник / под общ. ред. В.М. Лебедева. М. : Юрайт, 2012.

С. 291.

Увы, это распространенный изъян в учебниках и комментариях, которые выдерживают несколько переизданий. Так, из фрагмента, подготовленного В.И. Качаловым (см. предыдущую сноску), студенты и в 2012 году не смогут узнать о том, что преюдиция в уголовном процессе уже давно трактуется с межотраслевых позиций.

инновацию сугубо практическими причинами: «Статья 90 УПК РФ, – пишет он, – законодательства. Ее введение подтверждает давно назревшую необходимость в урегулировании преюдициальных вопросов, неизбежно возникающих в практике уголовного судопроизводства»49.

законодательного закрепления внутриотраслевой преюдиции вытекает из внутренней природы уголовного судопроизводства: именно так мы склонны трактовать его формулировку – «давно назревшая необходимость». Однако в чем конкретно заключается эта необходимость, указанный автор не поясняет.

При этом А.С. Березин косвенно пытается объяснить тот факт, почему отечественное законодательство так долго игнорировало нормативное решение вопроса. «Ситуации с вынесением по одним и тем же фактическим обстоятельствам противоречивых итоговых решений, предотвратить которые призвано правило о преюдиции, всплывают на поверхность уголовнопроцессуальной деятельности не часто. Однако это не потому, что они и в реальной жизни происходят редко. Дело, скорее, в том, что невнимание к ситуации в наличном законодательстве и следственно-судебной практике не активизирует внимания к такого рода противоречиям»50.

А.С. Березин не голословен в своих оценках. Он, в частности, приводит результаты исследований, проведенных еще в 1992 году сотрудниками НИИ Проблем укрепления законности и правопорядка Генеральной прокуратуры России. «Мнения практических работников, – как отметили А. Бойков и В. Воскресенский (авторы исследования), – оказались крайне противоречивы. Из 100 с лишним опрошенных судей и прокуроров на вопрос, имеет ли преюдициальное значение приговор, вынесенный по выделенному уголовному Березин А.С. Указ. соч. С. 4.

делу при судебном рассмотрении другого выделенного дела, 38 % ответили положительно, 47 % – отрицательно, 15 % – затруднились ответить»51.

социологическими исследованиями, А.С. Березин пишет: «Ненамного изменилась ситуация в настоящее время. Так, в 2005 году от 50 респондентов на аналогичный вопрос получен 31 положительный ответ, от 6 – отрицательный, а 13 человек затруднилось ответить. Разумеется, при оценке ответов нельзя не учитывать, что в практике с применением ст. 90 УПК РФ из числа опрошенных сталкивалось лишь 18 человек»52.

За годы, прошедшие после социологических замеров А.С. Березина, в этом плане мало что изменилось. Современные исследователи преюдиции пишут о том, что практические работники по-прежнему весьма прохладно относятся к институту преюдиции. По мнению Л.С. Заржицкой (2013 г.), «практика однозначно свидетельствует, что данный институт многими судьями игнорируется»53.

Судя по опросам, проведенным другими исследователями, такая тенденция действительно присуща современному уголовному судопроизводству. В среднем по отношению к преюдиции мнения правоприменителей делятся примерно пополам. Так, по данным А.Г. Гореликовой, ст. 90 УПК РФ применяли на правоприменителей, знакомых с практической реализацией преюдиции55.

Наши социологические исследования показали похожие цифры. На вопрос:

«Часто ли на практике применяется ст. 90 УПК РФ?» – ответили: «часто» – 11 % респондентов, «редко» – 51 %, «не встречались случаи, при которых необходимо было бы применять положения указанной статьи» – 38 %56.

Березин А.С. Указ. соч. С.4-5.

Заржицкая Л.С. Статья 90 УПК РФ: примеры из новейшей практики высших судов // Мировой судья. 2013. № 12. С. 23-27.

Гореликова А.Г. Указ. соч. С. 187-188.

Чащина И.В. Указ. соч. С. 184.

См. : Приложение 2 к диссертации.

Подобное отношение практических работников к преюдиции требует своего объяснения. По сути, это тоже проблема. Получается, что практики либо не осознают особой сложности в использовании преюдиции, либо, напротив, отказываются видеть преюдицию, дабы не впасть в жизненные противоречия, которые неотступно ее сопровождают.

А противоречия эти вполне очевидны, поскольку они упираются в главный судейский принцип – принцип внутреннего убеждения. Авторы теории доказательств в советском уголовном процессе давно обратили внимание на то, что данное противоречие занимает одно из центральных мест в проблеме преюдиции. По сути, идея преюдиции изначально несет в себе неразрешимое противоречие между свободой (необязательностью) принятия чужих (пусть и очень авторитетных) мнений и обязательностью их принятия. В пояснение этой мысли приведем несколько цитат.

«Придание преюдициальной силы фактам, установленным приговором или решением суда, влияет на доказывание по другим делам, где эти факты фигурируют как уже доказанные. Преюдиции исключают противоречия между актами социалистического правосудия и этим способствуют укреплению правопорядка и законности»57.

Как видим, желая избежать одного противоречия, практика создает условия для появления противоречия иного рода. Советская юридическая мысль была единодушна в том, что такое противоречие налицо, но расходилась в способах его разрешения. Одни авторы предлагали решать его в пользу преюдиции: до отмены судебного решения, имеющего преюдициальное значение, но с точки зрения суда внутреннему убеждению58. Другие авторы считали, что рассматриваемое противоречие, если оно возникает, должно быть разрешено в пользу принципа Теория доказательств в советском уголовном процессе... С. 360.

Каминская В.И. Презумпция истинности судебного приговора в советском праве // Сов.

государство и право. 1946. № 7. С. 42 ; Дорохов В.Я. Законная сила приговора в советском уголовном процессе // Там же. 1954. № 5. С. 82 ; Цит. по : Теория доказательств в советском уголовном процессе... С. 360.

оценки доказательств по внутреннему убеждению судей59. Последняя точка зрения являлась приоритетной60.

правильной, но при условии, что будет разработана процедура рассмотрения коллизионных судебных решений Этот пробел в законе, по его мнению, следовало бы восполнить указанием на то, что приговор, которым отвергнута преюдиция, не вступает в законную силу до тех пор, пока вышестоящий суд не проверит оба приговора (или приговор и решение по гражданскому делу) и не решит вопрос, какой из них правилен61.

преюдициальные факты установлены неправильно, суд приостанавливает производство по делу и входит с представлением об опротестовании ранее вынесенного приговора (решения) в порядке надзора или по вновь открывшимся обстоятельствам62.

Указанное противоречие можно рассмотреть не только исходя из принципов правосудия, но и в более узком ключе – в контексте идеологии и методологии доказывания. По сути, мы имеем противоречие между двумя конкурирующими принципами оценки доказательств: принципом свободной доказательств. Последний прямо вытекает из теории формальной оценки доказательств. Данное обстоятельство косвенно свидетельствует о том, что концепт процессуальной формы нередко подавляет концепт свободы. Это можно видеть опять-таки на предлагаемых способах решения данного противоречия.

Юридическая наука, как было показано выше, предлагает решать указанное Строгович М.С. Учение о материальной истине в уголовном процессе. М., 1947. С. 214 ; Цит.

по : Теория доказательств в советском уголовном процессе... С. 360.

По мнению Г.М. Резника подобная точка зрения действовала в советское время безраздельно.

См. : Резник Г.М. Не дать преюдиции стать капканом...

Цит. по : Теория доказательств в советском уголовном процессе... С. 360.

Курылев С.В. Основы теории доказывания в советском правосудии. Минск, 1969. С. 91 ;

Резник Г.М. Внутреннее убеждение при оценке доказательств. М., 1977. С. 59.

противоречие, опираясь на процессуальную форму. И в качестве такой формы И.Л. Петрухин называет инстанцию, решающую коллизионные вопросы.

Размышляя над предложением И.Л. Петрухина, мы невольно вышли на идею о возможности создания специального органа – некоего «судейского арбитража», который бы разрешал подобного рода вопросы и противоречия. В задачи этого органа входила бы гармонизация актов правосудия. С первого взгляда, идея эта из разряда «бредовых», поэтому мы не станем искать аргументы в ее поддержку хотя бы по той причине, что преюдиция, воплощающая собой идею процессуальной экономии, не должна порождать формы, усложняющие судопроизводство. С другой стороны, организационно-управленческие тенденции, складывающиеся в сфере правосудия, в частности упразднение Высшего Арбитражного Суда с передачей его функций Верховному Суду РФ, говорят о том, что этот путь вполне возможен. По существу, мы имеем сегодня судопроизводственную пирамиду: внизу пирамиды – дифференцированное судопроизводство, а вверху – унифицированное, вытекающее и из судебного единоначалия, воплощенного в Верховном Суде РФ.

Центральное противоречие преюдиции – между свободным убеждением и формальной силой доказательств (можно назвать его преюдициальным противоречием) – имманентно присуще уголовному судопроизводству состязательного типа. Оно существовало и в советском уголовном процессе, несмотря на отсутствие нормы, аналогичной первой редакции ст. 90 УПК РФ.