На правах рукописи

ШИШОВА

ЮЛИЯ ЛЕОНИДОВНА

ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ОБЪЕКТИВАЦИЯ МИФОЛОГЕМЫ ПУТИ

В СОВРЕМЕННОЙ АНГЛОЯЗЫЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

СПЕЦИАЛЬНОСТЬ 10.02.04 – ГЕРМАНСКИЕ ЯЗЫКИ

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Санкт-Петербург 2002 Диссертация выполнена на кафедре английской филологии Российского Государственного педагогического университета им.А.И.Герцена

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор И.Б.Руберт

Официальные оппоненты доктор филологических наук, профессор А.А.Масленникова Кандидат филологических наук, доцент С.И.Костыгина

Ведущая организация: Тамбовский государственный университет

Защита состоится «04» декабря 2002г. в 13 часов на заседании Диссертационного Совета Д 212.199.05 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук в Российском государственном педагогическом университете им. А.И.Герцена по адресу: 191186, СанктПетербург, наб. р. Мойки, д. 48, корп. 14, ауд. 314.

С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке университета.

Автореферат разослан «23» октября 2002г.

Ученый секретарь Диссертационного Совета А.Г.Гурочкина Реферируемая диссертация посвящена изучению средств лингвистической объективации мифологемы пути в современной англоязычной литературе.

Актуальность проведенного исследования определяется необходимостью дальнейшего изучения механизмов перевода экстралингвистической реальности через призму сознания в лингвистическую реальность и средств лингвистической объективации структур сознания в структурах текста.

Цель исследования состоит в выявлении, комплексном изучении и систематизации средств лингвистической объективации мифологемы пути в текстах произведений современной англоязычной литературы.

Поставленная цель была достигнута путем комплексного решения следующих задач:

1. Уточнение понятия мифологемы как культурно-природной матрицы смыслообразования и определение его соотношения понятия мифологемы со смежными понятиями архетипа (в аналитической психологии), коллективных представлений (в антропологии), мотива, функции волшебной сказки, литературно-мифологического архетипа (в литературоведении), символического мотива (в искусствоведении), также выявление связи и соотношений между мифом, прецедентным текстом и мифологемой.

2. Установление своеобразия мифологемы как знака, сопоставление мифологемы с конвенциональным знаком, построение модели семантического пятиугольника с участием знака-мифологемы, классификация мифологем по типу соотношения составляющих означаемого.

3. Построение когнитивной модели мифологемы с опорой на достижения фреймовой семантики.

4. Систематизация разноуровневых лингвистических средств, служащих объективации мифологемы пути в текстах современной англоязычной литературы.

Материалом исследования послужили тексты современной англоязычной литературы британских и американских авторов, реализующих в своем творчестве различные тенденции литературы постмодернизма и являющихся признанными “современными классиками” (Дж.Р.Р.Толкин, Дж.Фаулз и Дж.Апдайк). Выбор материала исследования обусловлен необходимостью показать актуальность архетипической составляющей для современного сознания и проследить закономерности объективации мифологемы пути в текстах произведений различных жанров.

Теоретическое основание настоящего исследования составляют работы в области исследования мифа (Л.Леви-Брюль, К.Леви-Стросс, Р.Барт, А.Ф.Лосев, Ф.И.Буслаев, Я.Э.Голосовкер, Э.Кассирер, Э.Б.Тайлор, Д.Фрэзер, М.Элиаде и др.), исследования функционирования мифологических моделей в языке и речи (В.В.Иванов, В.Н.Топоров, М.М.Маковский, Т.В.Цивьян и др.), общего языкознания и семиотики (В.Г.Гак, В.А.Звегинцев, Г.П.Мельников, Ч.У.Моррис, Т.А.Себеок, Ф. де Соссюр, Ю.С.Степанов), когнитивной лингвистики (А.Вежбицкая, В.З.Демьянков, Е.С.Кубрякова, М.Минский, В.И.Постовалова, Ч.Филлмор, Р.Джэкендофф), литературоведения (Ю.М.Лотман, Е.М.Мелетинский, В.Я.Пропп), культурологического анализа текста (Н.Д.Арутюнова, В.Н.Телия), и структурного синтаксиса (Л.Теньер).

Методологической основой исследования является диалектический принцип, предполагающий наличие корреляции между материальным и идеальным, объективным и субъективным, эксплицитным и имплицитным, природным и культурным, лингвистическим и экстралингвистическим, что позволяет рассматривать текст как продукт сознания и изучать объективацию структур сознания в речи и языке.

При проведении исследования применялись методы компонентного, контекстуального и диахронического (в т.ч. этимологического) анализа, герменевтической интерпретации и количественного анализа, используемые в настоящей работе, адекватные частным задачам и соответствуют общей цели исследования.

Научная новизна настоящего исследования состоит в уточнении понятия мифологемы, разграничении мифологемы как когнитивнолингвистического феномена и понятий, которыми оперируют применительно к сходным явлениям антропология, психология, социология, культурология, философия, мифология, литературоведение. В работе устанавливается связь мифологемы с мифом и прецедентным текстом, выявляется и описывается знаковая природа мифологемы. На базе проведенного анализа разработана классификация мифологем. Феномен мифологемы изучен в свете когнитивного подхода и соотнесен с понятием фрейма, проведен масштабный анализ текстовых экспликаций мифологемы пути, на основании которого выделены разноуровневые средства и описан механизм лингвистической объективации мифологемы пути.

На защиту выносятся следующие положения:

1) Мифологема выступает в тексте как сюжетно-понятийная структура, которая имплицитно содержит в себе повествование о некотором событии, имеющем мифологические корреляты, эксплицированные лингвистически, графически, акционально или институционально.

Мифологема находится в подчиненно-партитивных отношениях с мифологической картиной мира, выступая как замкнутая семиотическая структура, моделирующая, оформляющая и упорядочивающая отдельный участок пространственно-временного континуума и представляющая собой фрагмент общей картины мира.

2) В отличие от общегерманской мифологической системы, которая имеет традицию в германском эпосе и актуализируется мифонимами, собственно английское мифотворчество как отражение национальных мифологических представлений представляет собой совокупность мифологий отдельно взятых авторов. Мифонимы, служащие экспликации мифологемы в современной английской литературе, могут иметь корреляты в прецедентных текстах различных культурных, этнических, социальных сообществ и различных хронологических пластов.

3) Мифологема может иметь следующие разновидности:

предикатная мифологема, смысловое ядро которой тяготеет к сюжетно-логической структуре и центральным экспликантом которой в тексте является предикат;

графологема, центральным экспликантом которой является символ, тяготеющий к графическому выражению, а смысловое ядро сближается с денотативным компонентом;

прототипическая мифологема, денотативный и десигнативный компоненты которой сближаются в некотором прототипе, который и составляет ее смысловое ядро.

4) Мифологема играет центральную роль в развитии сюжета романа-мифа и является жанрообразующей для произведений жанра фэнтези.

Мифологема пути выступает в качестве центральной композиционной основы романа-путешествия (разновидности: паломничество, изгнание, возвращение, побег, путешествие, путевые заметки и др.) и в ряде случаев романа-жизнеописания.

5) Мифологема пути является жанровым классификатором, проявляя в каждом жанре свою семиотическую или фреймовую природу, или обнаруживая четкую предикатно-аргументную структуру.

6) Возможность метафоризации концепта пути (путь как жизнь) базируется на архетипическом представлении движения как процесса, способного иметь сакральную природу и направленного на трансформацию внутреннего и/или внешнего мира.

7) Мифологема пути тесно связана с пространственными (верх – низ, право – лево, внешний – внутренний, прямой – кривой и т.д.), временными (прошлое, настоящее, будущее, последование, предшествование) и первичными социальными концептами (дом – лес, свой – чужой, космос – хаос), однако, в отличие от собственно концепта, мифологема в числе значимых компонентов содержит рефренты/локусы/темпоральные показатели, характерные для фидейного сознания.

Теоретическая значимость: Выполненное исследование вносит вклад в когитологию, семиотику, лингвистику текста, стилистику декодирования и лингвокультурологию. Научные наработки, полученные при исследовании мифологемы пути, могут быть применены как для изучения мифологем иных типов, так и иных явлений архетипического порядка, объективируемых в современных текстах.

Практическая ценность исследования определяется возможностью использовать результаты исследования в лекциях по стилистике декодирования и лингвистике текста, при подготовке спецкурсов по когнитивной лингвистике, языкознанию и лингвокультурологии, а также в преподавании аналитического чтения и литературы.

Апробация работы: основные положения диссертационного исследования были изложены в докладах на аспирантском семинаре кафедры английской филологии РГПУ им. А.И.Герцена, научной конференции “Герценовские чтения” (2000г.) факультета иностранных языков РГПУ им. А.И.Герцена и на заседании кафедры английской филологии РГПУ им. А.И.Герцена, а также отражены в 6 публикациях.

Структура диссертации включает введение, две главы и заключение.

Содержание первой главы включает последовательное изложение истории вопроса, анализ различных подходов к изучению и описанию явлений архетипического порядка, к которым принадлежит мифологема, определение исследуемого явления с позиций ряда научных школ, сравнительная характеристика мифологемы и иных смежных понятий (коллективные представления, архетип, арматура мифа, литературномифологический архетип, функции волшебной сказки и т.п.). Помимо наблюдений и выводов общетеоретического плана, первая глава содержит также самостоятельные наработки в плане соотнесения понятия мифологемы с ключевым для семиотики понятием знака и центральным для когитологии понятием фрейма, а также предложена классификации мифологем по типу соотношения компонентов означаемого.

Вторая глава посвящен анализу средств лингвистической объективации мифологемы пути в современной англоязычной литературе, их обобщению и систематизации.

В заключении обобщаются основные результаты исследования и предлагаются перспективы дальнейшего изучения проблемы.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Мифологема как универсальная инвариантная матрица смыслоооборазования, моделирующая внутренне целостный образ пространственно-временного континуума, возникает на высшей ступени нулевого цикла культурогенеза, исторически соотносимой со стадией мифологического (“первобытного”) мышления. Мифологема выступает протомоделью социальных ситуаций, отражая субъектно-объектные и межсубъектные отношения в социуме, организуя культурный опыт и направляя культурно-генетический процесс. Будучи постоянным атрибутом культурного сознания, мифологема представляет собой продукт распада первоначального синкрезиса и сочетает в себе черты синтеза и синкрезиса с аналитическим свойствами.

Мифологема имеет различные уровни культурной экспликации и, в зависимости от уровня, допускает соотнесение с архетипом (глубиннобессознательный психический уровень экспликации), коллективными представлениями (экспликация на стадии первобытного мышления), структурными элементами “арматуры” мифа (экспликация в речевых произведениях фольклорно-мифологической традиции), литературномифологическими сюжетными архетипами (экспликация в речевом произведении постмифологического периода).

Выступая как замкнутая семиотическая структура, моделирующая, оформляющая и упорядочивающая отдельный участок пространственновременного континуума и представляющая собой фрагмент общей картины мира, мифологема находится в подчиненно-партитивных отношениях с мифом в широком смысле этого термина, понимаемым как наивная картина мира, объективированная в слове.

В мифологеме изолированная, абстрактно-выделенная предикатноролевая структура архетипической ситуации дана в неразрывном, органически-сросшемся единстве с выделенными на интуитивноинстинктивной основе и обусловленными примитивно-биологическими факторами базовыми оппозициями на которые наслаивается ряд социально- и культурно-опосредованных оппозиций. В совокупности эти оппозиции формируют сетку координат, в рамках которой разворачивается ситуация мифологемы, и носят аксиологически и семантически маркированный характер. Именно обязательная аксиологическая маркированность является основным отличием мифологемы от конвенцонального концепта.

Унаследовав ряд характеристик от мифа (образность выражения, синкретизм, аксиологическая маркированность, конвертируемость смыслов и др.), мифологема в процессе развития человеческого сознания приобрела и ряд черт, характерных для рационально-логического мышления (определенные элементы аналитизма, внутреннюю структурированность, включенность в иерархию и т. п. Древние архетипические смыслы существуют в мифологеме в синкретическом сращении с прототипическими и сигнификативными и имеют в ряде случаев подчиненное положение по отношению к последним, требуя для своего выявления анализа на глубинном уровне и реконструкции изначальных содержаний.

При объективации вовне мифологема допускает использование различных семиотических кодов, как вербальных, так и невербальных (e.g., ритуал, танец, акциональные действия). При это при наличии семантической корреляции миф – ритуал мифологема играет роль семиотической связки, определяющей актантную конфигурацию и предикатную логику равно мифа и ритуала.

Мифологема функционирует на различных уровнях бытия:

ментальном, культурном, семантическом, лингвистическом и объективируется средствами, соответствующими каждому из перечисленных уровней.

Рассматриваемая как ментальная структура, природно-культурная составляющая человеческой психики, мифологема существует до текста и вне текста и может актуализовываться, помимо текста, в иных формах культурной деятельности человека (в играх, обычаях, ритуалах).

Исторически первой формой реализации мифологемы в лингвистическом материале выступает миф. Следующие ступени актуализации мифологемы представляют собой священные тексты развитых религий, фольклорную традицию (легенды, предания, саги, былины, сказания, а также сказки, песни и баллады) и произведения классической литературы, составляющие в совокупности корпус прецедентных текстов, образующих фундамент культуры социума и обеспечивающих преемственность и непрерывность его культурного континуума.

Объективируясь на языковом субстрате, мифологема определяет сюжет речевого произведения или отдельного его фрагмента, а порой и специфику целого жанра. Мифологема является “цементирующей” единицей культурно-исторического континуума, объединяя в вертикальном контексте тексты разных эпох и культур, а в горизонтальном контексте – тексты различных родов, жанров и стилей, выступая таким образом в качестве макроединицы интертекстуальности.

многоуровневой, структура мифологемы разлагается на отдельные смысловые пласты, причем то, что выступает в качестве плана содержания для единиц одного уровня, служит планом выражения для единиц последующего уровня. Мифологему можно определить как иерархическую многоуровневую асимметричную структуру, особый тип знака, отличающийся от конвенционального знака своей нарративностью, т.е.

способностью имплицитно включать в себя повествование, находящее свое конкретное отражение в рядах текстов, принадлежащих разным периодам и культурам. В своем лингвокультурном выражении мифологема есть единица единого интертекстуального пространства – разноуровневой знаковой системы, образуемой культурными текстами, тезаурусами, кодами и симболариями.

Будучи особым типом знака, мифологема участвует в семиотическом процессе; она содержит в себе дискретно-континуально оформленную модель ситуации, допускающей мифологическую реконструкцию и отраженную в прецедентном тексте/текстах, релевантных в рамках данной социокультурной общности, в сочетании с акустическими образами описывающих эту ситуацию лексических единиц/тематических групп; и способна к актуализации лингвистическими средствами в тексте.

Означаемое мифологемы имеет трехкомпонентный состав и включает в себя денотативный, десигнативный и коннотативный компоненты. Денотативный компонент представляет собой целостный, нерасчлененный на детали образ референта – имеющей прототип в мифе ситуации. Десигнативный компонент включает набор вовлеченных в ситуацию участников (актанты), действия, определяющие ее сценарий (предикаты) и конкретизирующие ее обстоятельства (сирконстанты). В зависимости от соотношения трех компонентов означающего мифологемы можно говорить о принадлежности ее к классу прототипических, предикатных мифологем или графологем.

Исторически развитие знака-мифологемы идет по линии дифференциации и вычленения из первичного синкрезиса участков различной степени освоенности с последующей фрагментацией их в матрицы внебиологического кодирования.

Мифологема не есть метафора, хотя в реализации ее метафора, как правило, задействована как механизм и в тексте она может актуализовываться метафорой как тропом. Мифологема не есть аллюзия, хотя ее реализация предполагает действие аллюзивных механизмов.

Мифологема не есть символ, хотя отдельные ее реализации могут приобретать символическое значение. Мифологема не есть прототип ситуации, но включает его в себя. Мифологема не есть агломерат ЛЕ или ТГ, хотя без них ее актуализация невозможна.

Мифологема как особый тип знака функционирует в качестве полнозначной единицы социокультурного семиотического кода, посредством которого информация о феноменах реального мира аккумулируется, типизируется и обобщается в форме универсальных ментальных семантических матриц, замкнутых и самодостаточных смысловых структур, моделирующих внутренне целостный образ пространственно-временного континуума. Обобщая кумулятивный опыт, накопленный человечеством в процессе взаимодействия с миром, мифологемы переводят его в знаковый код, посредством которого индивидуальная языковая личность оперирует определенным классом сущностей, осуществляя с их семиотическими заместителями процедуры идентификации, сопоставления и отождествления/растождествления.

Процесс актуализации мифологемы в сознании языковой личности может быть описан формулой:

где !! – окказиональная ассоциация по сходству между условнопроизвольно выделенным наблюдателем !!1–n признаком/признаками !!Аситуации и зафиксированным в его сознании типовым !01–nпризнаком/признаками ситуаций -типа; !0 – обобщенный ментальный образ (модель) ситуаций данного D-типа, включающий как прототипические, так и архетипические признаки (т.е. !0 = !0 + !0, где !0 соответствует содержащимся в сознании прототипическим признакам ситуации, а !0 – хранящимся в подсознании или на периферии сознания ее архетипическим образам); ! – узуальная ассоциация по смежности между !0-моделью ситуаций D-типа и внутренним !0-образом описывающей D-ситуации ЛЕ/ТГ (куда, помимо ассоциативнонейтральных, входят и элементы, служащие отсылками к прецедентным описаниям архетипических образов ситуации, т.е. !0 = !0+ !0); ! – ассоциация по сходству с конкретными !!E-ЛЕ/ТГ, реализующими в речи !!А-ситуацию, какой ее увидел наблюдатель.

Соотношение плана выражения и плана содержания описывается следующим семантическим пятиугольником:

где прямой линией отмечены узуальные связи, а пунктирной – окказиональные.

Представляя собой континуально-дискретный фрагмент модели мира, принадлежащий коллективному культурному сознанию знакмифологема служит, с одной стороны, ориентации индивидуальной языковой личности в экстралингвистической реальности (и, следовательно, представляет собой фактор стабильности), а, с другой стороны, применительно к лингвистической (и, шире, семиотической) сфере, обладает мощным потенциалом к приращению смыслов (и, таким образом, является источником новаций).

Класс мифологем следует рассматривать как открытое множество, имеющее полевую структуру, состоящую из ядра и периферии.

Мифологема может функционировать как на семиотическом (знаковом) уровне, так и на предзнаковом (протознаковом, фреймовом) уровне. Структура фрейма пути подразумевает наличие по крайней мере одного актанта S (путник), локатива (дороги), ограниченного начальной точкой L1 (место отправления) и конечной L2 (место прибытия, в прототипическом случае соотносящееся с целью), времени t (здесь мы также можем выделить время начальное t1 и время конечное t2), направления, слагающегося из векторов vec1–n, которые определяют траекторию tr, инструмента m (в случае, если используется средство передвижения) и ряда сопутствующих обстоятельств.

Тематический фрейм пути неоднороден по своему составу и включает в себя ментальные модели различных уровней. Облигаторными компонентами фрейма пути выступают: пространственная модель (путь как дорога, локатив L = L1 – L2); темпоральная модель (описывающая развитие событий (т.е. прохождение пути во времени) t = t1 – t2);

кинематическая модель (поскольку темпоральные модели, взятые в непрерывном психологическом восприятии, репрезентируют движение и изменение моделируемых сущностей без перерывов во времени);

динамическая модель (поскольку фрейм пути включает и межфреймовые отношения, отражающие причинно-следственные отношения между отображаемыми событиями); образы (так, в виде образа, данного с точки зрения наблюдателя в совокупности зрительно воспринимаемых трехмерно-пространственных характеристик, предстает репрезентация пути-локатива или же путника-актанта).

Пространство-время литературного произведения, в котором прослеживается влияние мифопоэтической традиции, строится в рамках мифопоэтической модели мира и отражает основные ее параметры (вертикальное и горизонтальное зонирование, наличие сакрального центра, вертикальной оси, координатную сетку, базирующуюся на изначальных природно-культурных оппозициях). При этом зонирование пространства осуществляется в соответствии с архетипическими константами бинарного или триадического характера (космос – хаос, жизнь – смерть, верх – низ, дом – лес, внешнее – внутреннее, свой – чужой, мужской – женский, сакральный – профанный и т.д.). Соответствующее зонировние мы находим как в произведениях, созданных в рамках мифологической традиции первобытным сознанием, так и в текстах, являющихся продуктами более поздних эпох, в т.ч. в текстах постиндустриального общества. Сходство некоторых базовых позиций объясняется общими законами мышления, присущими как первобытному, так и современному сознанию. Анализ речевых произведений, являющихся продуктами современной эпохи, свидетельствует об актуальности ряда законов мифологического мышления на современном этапе.

Путь в мифе имеет циклический характер, что отражается и на характере объективации мифологемы пути в современных текстах, что наиболее явно наблюдаемо с точки зрения траектории пути. Так, на материале проанализированных нами произведений можно выделить такие разновидности циклического пути как замкнуто-разомкнутое кольцо (Дж.Р.Р.Толкин), круговой лабиринт/водоворот (Дж.Фаулз), спираль (Дж.Апдайк). Если герои Дж.Р.Р.Толкина совершают путь, начальная и конечная точки которого совпадают в пространстве, а герой Дж.Апдайка “наматывает” постепенно сужающиеся круги, то герои Дж.Фаулза движутся в замкнутом пространстве, четко разделенном по горизонтали на зоны, имеющие форму концентрически сужающихся кругов.

Лингвистическая объективация мифологемы пути осуществляется на всех уровнях текста средствам, специфическими для каждого из выделяемых уровней.

При этом на макротекстовом уровне мифологема может быть эксплицирована в заглавии произведения (e.g., “Rabbit, Run” у Дж.Апдайка задает одновременно и предикат, и актант, а также имплицирует скорость, траекторию и характер движения); эпиграфе (так, эпиграф, предпосланный “The Ebony Tower” у Дж.Фаулза, в предельно сжатом виде дает экспозицию развития сюжета и соотносит события “здесь и сейчас” с событиями сакрального времени, отраженными в цитируемом прецедентном тексте); вставной новелле (в частности, у Дж.Фаулза вставная новелла, имитирующая прецедентный текст, создает эффект квази-мифологической параллели развитию событий основного текста, позиционированного “здесь и сейчас”); рамочной конструкции (в повести Дж.Фаулза основные события открываются и замыкаются описанием пути героя “туда” и “обратно”, что акцентирует специфичность, в частности, мифологический модус локуса, где разворачивается основное действие);

развитии сюжета в целом или отдельных его фрагментов (круги движения Кролика у Дж.Апдайка или отдельные отрезки пути братства кольца у Дж.Р.Р.Толкина – переправа через реку как знак перехода из одного локуса в другой или из одного состояния в другое, перекресток как наличие ситуации выбора, спуск под землю как нисхождение к хтоническим силам, подъем в гору как восхождение к Абсолюту и т.д.).

На синтаксическом уровне экспликации мифологемы служат конструкции, позволяющие позиционировать время и/или место действия в том или ином отрезке пространства-времени (так, у Дж.Р.Р.Толкина мы среднеанглийского периода, что позволяет сделать вывод о том, что описываемое автором общества моделирует средневековье, а конструкции, употребляемые одним из героев Дж.Апдайка, классифицируемым нами как ‘помощник’, позволяет сделать вывод о его близости к земле и (тем самым) к реальной жизни).

На стилистическом уровне мифологе мифологема объективируется такими явлениями как символ (e.g., кольцо как символ цикличности пути у Дж.Р.Р.Толкина или запертые ворота/двери как символ обстоятельств, препятствующих осуществлению намерений героя у Дж.Фаулза и Ж.Апдайка); метафоры (в частности, метафоры, базирующиеся на лексике, входящей в семантическое поле ‘путь/движение/пространство’, употребление ЛЕ указаной семантики применительно к ситуациям иного типа, в частности, описание с их помощью человеческих отношений, творчества, судьбы, как находим в повести Дж.Фаулза, исторического развития, сотворения космоса, жизни и смерти, болезни и здоровья, любви и ненависти, как у Дж.Р.Р.Толкина); аллюзии, отсылающие к прецедентным текстам иных эпох и народов, часто реализуемые посредством топонимов (old wooded Brittany, the garden of Eden) и антропонимов, в т.ч. мифонимов (e.g., Lancelot, Tristan у Дж.Фаулза).

На лексическом уровне экспликации мифологемы пути служат лексические единицы и словосочетания, входящие в соответствующее семантическое поле и употребляющихся как для описания собственно пути (e.g., “The curved road seems a wide straight highway that opens before him” у Дж.Апдайка) или ситуаций другого типа, тем не менее мыслящихся как путь (e.g., “Now at least we must take a hard road” у Дж.Р.Р.Толкина). При этом в обоих случаях присутствует определенный семантический сдвиг (в первом случае ситуация пути в пространстве служит экспликации оценки героем своего жизненного пути, во втором примере, хотя речь идет о ситуации выбора и принятии решения, выполнение этого решения потребует от героев и совершения пути в физическом пространстве), т.е.

налицо частичная символизация и/или метафоризация ЛЕ исследуемого поля. Сходным образом объективации мифологемы пути служат ЛЕ и словосочетания, входящие в семантическое поле ‘пространство’. Помимо этого, к средствам экспликации мифологемы пути на лексическом уровне следует отнести топонимы, номинирующие отдельные компоненты (локусы, вехи, препятствия и т.п.) авторского мифопоэтического пространства (Bird-in-Hand, Providence, Paradise, Mount Judge у Дж.Апдайка, Green Dragon Inn, Brandywine River, Dead Marches, Mount Doom, Mordor у Дж.Р.Р.Толкина, Cotminais у Дж.Фаулза), а также мифонимы (Thorin, Beorn у Дж.Р.Р.Толкина, Merlin, Lancelot, Diana у Дж.Фаулза) и антропонимы (Strider, Baggins, pilgrim у Дж.Р.Р.Толкина, Rabbit, Tothero, trooper у Дж.Апдайка, lost damsels, wandering horsemen, knights errant у Дж.Фаулза), служащие номинации актантов.

На фонетическом уровне мифологема может быть объективирована в авторских неологизмах, позволяющих позиционировать описываемые события в пространственном или временном измерени (так, характерные для древнеанглийского языка нисходящие дифтонги в именах Eowyn, Eomund, Theoden и нарицательных существительных типа eored у Дж.Р.Р.Толкина позволяют рассматривать описываемое общество как соотносящееся с Англией периода до Вильгельма Завоевателя).

Мифологема, как показало проведенное исследование, играет центральную роль в развитии сюжета романа-мифа и является жанрообразующей для произведений жанра фэнтези. Мифологема пути выступает в качестве центральной композиционной основы романапутешествия (разновидности: паломничество, изгнание, возвращение, побег, путешествие, путевые заметки и др.) и в ряде случаев романажизнеописания. Мифологема пути является жанровым классификатором, проявляя в каждом жанре свою семиотическую или фреймовую природу, или же обнаруживая четкую предикатно-аргументную структуру.

Выполненная работа вносит вклад в изучение культурных представлений, их природы, структурных и функциональных характеристик и особенностей объективации на лингвистическом материале.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕТАЦИОННОЙ РАБОТЫ

ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ:

1) Комплексные символы в романе Дж. Аплайка “Кролик, беги” // Слово, предложение и текст как интерпретирующие системы: Studia Linguistica 8 / под ред. В.М.Аринштейн, Н.А.Абиевой. – СПб.: Тригон, 1999. – сс.

286–290);

2) О знаковой природе мифологемы (в соавторстве с И.Б.Руберт) // Современные проблемы теории языка: сб. ст., посвященный юбилею заслуженного деятеля наук доктора филологических наук профессора М.В.Никитина / под ред. И.Б.Руберт, Ю.А.Ивановой. – СПб.: РГПУ им.

А.И.Герцена, 2000. – сс. 97–97.

3) К определению понятия мифологемы // Современные проблемы теории языка: сб. ст., посвященный юбилею заслуженного деятеля наук доктора филологических наук профессора М.В.Никитина / под ред.

И.Б.Руберт, Ю.А.Ивановой. – СПб.: РГПУ им. А.И.Герцена, 2000. – сс.

141–146.

4) Антропоним как средство лингвистической объективации мифологемы пути в романе Дж.Апдайка “Кролик, беги” // Когнитивнопрагматические и художественные функци языка: Studia Linguistica 9 / под. ред. В.М.Аринштейн, Н.А.Абиевой, О.Е.Филимоновой. – СПб.:

Тригон, 2000. – сс. 114–123;

5) Мифологема как единица семиокультурного кода // Studia Linguistics:

Проблемы теории европейских языков / под. ред. В.М.Аринштейн, Н.А.Абиевой, Л.Б.Копчук. – СПб.: Тригон, 2001. – сс. 105–119.

6) Мифологема как единица семиотики и культуры (в соавторстве с И.Б.Руберт) // Молодежная культура и ценности будущего. – СПб.:

Verba Magistri, 2001. – cc. 9–14.